Ардай проснулся от громкого, задорного крика петуха. Откуда еще взялся петух?..

Он хотел перевернуться на бок, чтобы спать дальше, и охнул от боли. Болело, кажется, все, стоило чуть пошевелиться.

Где-то чуть поодаль загорланил еще один петух, и тот, первый, радостно и визгливо отозвался, как будто прямо возле Ардаева уха. Тот болезненно поморщился. Да что за курятник? В Варге он не раз просыпался от петушиного крика, но там петухи горланили с птичьего двора, а не разгуливали у него под окном.

Ардай осторожно приподнялся на локте, протер глаза.

Какая-то маленькая комната с одним окном, дощатые стены, дверь. Из приоткрытого окна тянуло свежестью. Сам он лежал на широкой лавке у стены, на жестком, похоже, травяном тюфяке, под одеялом из пестрых лоскутков. Под головой у него было такое же свернутое одеяло. За окном — светло. Где же это он?

Ардай прикрыл глаза, и… все вспомнил. Он ведь дрался с драконом. И дракон победил.

Когда это было, вчера?

Он откинул одеяло, оглядел себя. Одежда на нем — его, в ней он и отправился на тот злосчастный бой. Что еще, что-то очень важное?.. Ах, да, кольцо Каюба. Кольцо тут, на пальце. Хвала Провидению. С него сняли только пояс и сапоги, но и это было тут, лежало на полу под лавкой. И его нож тоже там лежал, рядом с поясом, вынутый из кожаной кобуры, то есть, его посмотрели и вернули. Не было только меча, что понятно — меч принадлежит победителю. Дракону, то есть?

Ножи и пояс у побежденного обычно тоже забирали. А колдуны оставили, значит. Что ж, странно, но приятно.

С легким скрипом открылась дверь, и вошел широкоплечий детина, в темном суконном жилете и простой холщовой рубахе с закатанными рукавами, он был так широк, что, кажется, в комнатушке сразу стало мало места. Детина присел на лавку у Ардая в ногах.

— Ты как, парень?

— Пойдет, — кивнул Ардай. — Хотя, конечно, бывало и лучше.

— Лучше у нас у всех бывало, — хохотнул детина. — Ну, очнулся, и ладно. У тебя ничего нет опаснее синяков, так что через недельку будешь как новенький. А пока хочешь — еще полежи, сейчас сына пришлю, принесет тебе воды и перекусить. Где отхожее место, он покажет. Понял?

Ардай кивнул.

— Я тут давно?

— Позавчера тебя принесли.

Значит, он дрался с драконом позавчера. А вчера был черед Колвена.

"Как тебя зовут?"

Ардай вздрогнул. Последний вопрос прозвучал драконьем языке. Детина смотрел, ожидая ответа.

"Ты что, не слышал, парень?"

Ах, да, он же говорил тогда с драконом. Кажется, он редкостный дурень. Нужно было до последней возможности скрывать, что он понимает драконий язык, тогда можно было бы подслушивать разговоры колдунов и драконов. Но теперь делать нечего. Как же назваться? Он не придумал заранее — еще раз дурень.

"Парень, ты же меня слышал, — настойчиво повторил здоровяк прямо в его мыслях. — Я по лицу твоему понял, что слышал. Почему не отвечаешь?"

— Я, кажется, забыл, как меня зовут, — сказал Ардай вслух. — Извини. Я сейчас полежу немного, наверное, вспомню.

— Гм, забыл, говоришь? — не слишком удивился тот. — Что ж, люди говорят, такое бывает. Ладно, вспомнишь — скажешь. Но лучше вспомни до прихода князя Дьяна. А меня зовут Имант Рай, я кузнец. Будешь пока у меня жить. Отлежишься — приставлю к работе. Когда-нибудь в кузне работал?

— Нет, — Ардай мотнул головой.

— Ничего, научу. Ты, я вижу, парень крепкий. Теперь тебе здесь долго жить… наверное. Это хорошо, что ты говорящий. Значит, не чужой нам по крови. Родители у тебя кто?

"Говорящий". Так, значит, они называют тех, кто владеет драконьим языком.

— Я родителей не помню.

Вот именно сейчас он их и вспомнил, увидел, как наяву. Мама. Она сейчас хозяйничает в кухне или в сыроварне. Или с Эмраном возится. А отец… Он, может быть, сидит на ступенях крыльца и распутывает рушью упряжь.

Это ничего. Ардай Эстерел ведь жив. Он скоро вернется домой.

— Хм. Совсем не помнишь? — нахмурился кузнец. — Сирота, что ли?

— Наверное. Так значит, ты теперь мой хозяин? — уточнил Ардай, разглядывая громадные кузнецовы кулаки.

— Ну, да, пока мы так и будем это называть, парень. Ладно, бывай, увидимся еще.

Он ушел. Ардай откинул голову на свою импровизированную подушку. Что это такое жесткое на шее? Пальцы нащупали узкую, в треть дюйма, полосу металла, обнимавшую его шею.

Ошейник? Вот это да. Такое он даже не видел ни разу — в Приграничье это было не в ходу.

Настоящий ошейник, знак неволи. Он невольник. Раб.

Странный на нем был ошейник, безо всякой застежки. Концы полоски просто сходились вместе, и пальцы нащупали довольно большой зазор. Насколько он понимал, ошейник должен быть застегнут или заклепан, а этот можно просто снять, разогнув двумя пальцами.

Он попробовал разогнуть. Не тут-то было. Тонкая полоса стали оказалась невероятно прочной, она его рукам вообще не поддавалась. То есть, совсем! Вообще, это было как-то странно. Сталь такой не бывает, это что-то другое.

— Эй, ты что это делаешь?

Ардай и не расслышал, как появился сын кузнеца, такой же здоровяк, как и его отец, только молодой совсем — может, только чуть старше Ардая. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, с глиняной бутылью в одной руке и куском лепешки в другой, и с интересом наблюдал за пленником, как за диковинным зверенышем.

— Не старайся, не стоит, — посоветовал кузнецов сын. — Это никто не снимет, кроме Дьяна. Дьян надел, только он и может снять. Это его сила.

— Как это? — не понял Ардай.

— Ну, как-как. Сила Дьянов. Что непонятного? Вы же нас колдунами зовете, потому что мы можем кое-что, что вы не можете. Так что не майся, тебе самому никогда это не снять, — миролюбиво объяснил парень. — Вот если бы я надел — только я бы и снял. Или отец. А так…

— Понятно, — вздохнул Ардай. — Это магия такая, что ли?

— Называй, как тебе понятнее. На вот, подкрепись, — он подал ему бутыль и лепешку. — Позже суп будет и каша.

— Спасибо, — Ардай первым делом жадно припал губами к бутылке, вода была холодной и вкусной.

— Ты правда говорящий? — полюбопытствовал кузнецов сын.

"Вроде так"

"Ну ничего себе! Никогда еще тут не было говорящих поединщиков. Ты же по крови немного наш, получается. И чего тебя понесло с драконом биться?"

"Захотелось".

"Ну и хорошо. Ведь ты нашелся. Говорят, что плохо, когда где-то живут неизвестные говорящие. Мы, соддийцы, свою кровь не сеем где попало, нельзя. У нас нет детей, рожденных от ваших женщин и неизвестных их отцам, разве совсем случайно только. Ты вот, отец мне сказал, сирота, потому и вышло недоразумение".

— Да, замечательно, я счастлив просто, — заметил Ардай с сарказмом, переходя на нормальную речь. — И долго мне еще с этой дрянью на шее ходить?

— Это Дьян решит, — хмыкнул парень. — Может, всегда, всю жизнь в ней проходишь.

— Благодарю, обрадовал. Я стал еще более счастлив.

— Ты спросил, я ответил. На двор хочешь? Давай, отведу, опирайся, — он подставил Ардаю плечо.

Ардай хотел было гордо отказаться, но передумал. Слаб был еще, тело болело и голова гудела, не хватало еще свалиться.

Поднимаясь, спросил:

— А много здесь было других, вроде меня? Поединщиков?

— Здесь, в этом сарае, что ли? — удивился кузнецов сын. — А что им тут делать? Их дальше всегда отправляли, в Массу, в Сенкан, — он неопределенно махнул куда-то рукой. — Это тебя князь здесь оставил, потому что ты пташка редкая, ну, говорящий, в общем. Чтобы пока на глазах был, значит.

Когда Ардай встал на ноги, оказалось, что ростом он на полголовы выше кузнецова сына, но тот на вид был так могуч и широк, что со стороны казался огромным.

Выйдя на воздух, Ардай жадно огляделся. Маленький двор, горы кругом. Внизу, за низким забором — ущелье и река, неширокая совсем, видно было, как вода кипела и пенилась среди камней. Наверное, один из притоков Эли. Значит, скоро эта вода побежит мимо Варги…

Сын кузнеца показал, где отхожее место, и ушел.

Ардай сел на камень у стены, борясь с головокружением.

Неплохо, видно, дракон его приложил. Но ничего. Он скоро поправится. Пока что плен у колдунов — вполне терпимо. Придется, видно, возвращаться домой с этим колдовским ошейником, но ничего, Каюб что-нибудь придумает, иначе какой же он императорский маг?

Следующие дни Ардай в основном ел и спал, и это пошло ему на пользу. Заходил сын кузнеца и приносил еду, не только хлеб и воду, а вещи вполне вкусные: густой суп и кашу с травами, свежую воду и терпкий ароматный ягодник, явно все то, что подавалось у кузнеца на семейный стол. Еще он по утрам и вечерам приносил какой-то отвар в чашке, объяснил, что это приготовила его мать по рецепту лекаря. Отвар был горький, но Ардай его безропотно пил. Когда здоровяк намекнул, что пленник мог бы приходить и есть за одним столом с ними, Ардай отказался, сославшись на слабость. Хотя, это была лишь отговорка, прийти за стол он мог бы. Но ноги не шли. Сидеть за столом, с семьей кузнеца, с рабским ошейником на шее, да и вообще, показываться в нем людям — было выше его сил. Он имень Эстерел. Конечно, потом придется, но пусть потом. Хоть немного позже.

Иногда Ардай выходил из своей каморки и сидел у порога, смотрел на горы и на небо. Понемногу познакомился со всей семьей кузнеца Иманта Рая. Его здорового увальня-сына звали Талбот, он был простоват, разговорчив, а в общем, с ним Ардай сразу почувствовал себя легко и свободно. Был у кузнеца еще один сын, которого звали Крис, поначалу тот показался Ардаю совсем мальчишкой, такой был тонкий и щуплый. Но Крис оказался всего на год младше Ардая, просто он пошел обликом в мать. Мена, жена кузнеца, мать и огромного Талбота, и Криса, была красавицей, стройной и тонкой, как девчонка, издали Ардай ее поначалу за девчонку и принял…

Когда Ардай решил побродить по двору и осмотреться, ему никто не мешал. Из двери и окна его каморки деревня колдунов не просматривалась, она вся лежала в другой стороне, а дом кузнеца, как и полагается, находился на самом краю деревни, на отшибе. К кузне вела крутая тропинка вниз, и прямо через кузню тек с горы стремительный быстрый ручей, заключенный в каменный желоб. А вся деревня лежала в обширном ущелье, между духэтажными домиками с остроконечными крышами расстояние было даже больше, чем в Варге. Как велика деревня, Ардай пока не понял, но ему показалось, что довольно велика, не меньше Варги, а скорее всего, больше, дальние дома терялись в туманной дымке.

Работы, похоже, у кузнеца хватало, перезвон молотков доносился снизу весь день напролет. Работали сам кузнец и его сын Талбот, Крис — никогда. Ардай при случае спросил у Талбота, почему.

— У него другие дела, — пожав плечами, уклончиво ответил тот.

На второй или третий день пребывания Ардая в плену явился странствующий торговец, приехал в крытой кибитке, которую тащила маленькая лохматая лошадка. Он не стал заезжать в деревню, а остановился на просторной лужайке возле кузни. Расстелил грубое полотно прямо на траве, на нем разложил товар — цветные ткани, связки платков, мотки шерсти, какую-то хозяйственную утварь, на отдельном коврике — разную мелочь: пряжки, бляхи, женские украшения. Торговец просидел на поляне весь день, за это время у него перебывало множество народу — мужчины, женщины, детишки, молодежь и старики. Ардай мог наблюдать за поляной сверху, не показываясь никому на глаза. Поначалу он удивлялся, что Мена, жена кузнеца, не носила платок, ходила с непокрытой головой, как ведьма. Свои густые волосы она убирала в тяжелый узел на затылке, который перетягивала еще полосой тонкого, полупрозрачного шелка, непослушные прядки подбирала гребешками и шпильками с бусинами и затейливыми бляшками. Это было, пожалуй, красиво, но никак не полагалось замужней женщине и хозяйке. Теперь Ардай рассмотрел, что так, оказывается, здесь принято — большая часть женщин были непокрыты. Но чему удивляться, это же горные колдуны, они иномирцы, говорят. Их обычаи и должны отличаться от того, что принято у прочих людей.

А вообще, это были люди как люди, и жили они вполне человеческой, обыденной жизнью, состоявшей из всем и всюду понятных, ежедневных человеческих забот. И вот еще что — здесь не было драконов! Ни одного дракона пока Ардай не заметил. Это его разочаровало. Он-то ожидал, что в деревне колдунов драконов должно быть немало. Не меньше, чем рухов в Варге, во всяком случае. А тут, на тебе — ни одного!

Он не удержался и спросил у Талбота, где же их драконы. Тот улыбнулся и неопределенно махнул рукой в сторону гор.

— Вы держите их где-то в другом месте? А почему?

Талбот взглянул на него, как на идиота.

— Ну оглянись, что здесь делать драконам? — он повел рукой вокруг себя. — Тут и людям места мало.

— Нет, постой, — не унимался Ардай. — Они живут где-то в горах, да? Сами?

— Ну… — Талбот неопределенно пожал плечами.

— А если срочно нужен дракон? Дело какое-нибудь важное, скажем.

— Ну, с этим проблем не бывает. Когда нужно, они тут как тут.

— Гм. Ясно. Они сами кормятся, охотятся, да?

— Им не нужно, — Талбот рассмеялся.

— Вы их кормите?

— Нет, зачем?

— Погоди. А что они тогда едят? Ты хочешь сказать — травку? — полюбопытствовал Ардай с сарказмом, вспомнив острые, как бритвы, зубы дракона.

По крайней мере, зубы у куклы из подвала выглядели нешуточно, и у того черного, с которым Ардай сражался, тоже.

Увалень Талбот засмеялся еще веселее.

— Про травку я не говорил…

— А что же тогда они едят? — Ардаю во что бы то ни стало хотелось добиться ответа на такой простой вопрос.

Он-то до сих пор был уверен, что самая очевидная пища для дракона — та, что пасется на горных склонах: туры, горные козлы. А если не это, то что же?

— Любопытный ты, — заметил Талбот. — Вот что, надо будет — узнаешь.

— А я догадываюсь, — разозлился Ардай. — Я, кажется, что-то об этом читал. Дракону надо в год съедать по одной девственнице. И им хватает. Так?

— Что-о-о? — протянул Талбот и глаза его стали, как два блюдца. Потом он повалился прямо на траву и захохотал так, будто ему щекотали пятки. Он захлебывался, глаза его налились слезами.

— Да ты что? — пробулькал он сквозь хохот. — Это правда? У вас такое в книгах пишут? Нет, правда? Не шутишь? Пойду отцу расскажу, — он поднялся на ноги. — В год, говоришь? Всего одну девственницу? Ох…

— А что же вы делаете с девственницами? — поинтересовался Ардай невинно.

— Ты же сам сказал — едим! Нет — драконов кормим! Солим в бочках! — сын кузнеца заржал с новой силой и ушел.

Это, наверное, следовало понимать так, что драконов девственницами они не кормят. И то хорошо. И все же, где их драконы?..

Позже, улучив момент, Ардай спросил про драконов хозяйку Мену. Та улыбнулась.

— Увидишь еще. А тебе не страшно? — она лукаво прищурилась.

— Мне обидно, — он мотнул головой, — раз уж попал сюда, так хоть на драконов посмотреть.

— А ты занятный, — Мена рассмеялась. — Имя свое не вспомнил? Так придумай какое нибудь, надо же пока тебя как-то звать…

И вдруг — Ардай решил было, что привиделось — над ними, чуть в стороне, пролетел наездник на рухе.

Нет, не привиделось. Рух пролетел сначала дальше, но потом развернулся и стал снижаться, направляясь к кузнецовому двору.

— Это Талбот, — пояснила Мена.

Ардай уже и сам узнал Талбота Рая, верхом на крупном, мощном на вид — наезднику под стать, — но каком-то нескладном рухе. Явно выбраковок, причем молодой, его еще учить и учить…

— Я не знал, что у вас летают на рухах, — сказал он Мене.

— Почему же нет? — удивилась она. — Но Талбот недавно начал, рух его плохо слушается. Я беспокоюсь, это же опасно — летать на этих глупых птицах!

Ну, что Талбот наездник начинающий, Ардай и сам заметил — тот сидел в седле, как плохо привязанная колода. Но беспокойство Мены его позабавило.

— Рух — не глупая птица, летать на них детишек учат, — сказал он. — Я-то всегда думал, что это на драконах летать опасно.

Мена усмехнулась.

— На дракона можно хоть младенца посадить. А на эту птицу… — она махнула рукой.

Ардай подошел к Талботу, который как раз выбирался из седла. Придержал его руха. Предложил:

— Если хочешь, я помогу тебе нормально его объездить.

— Ты ведь не сможешь, — Талбот застегнул цепь на ноге птицы. — Я три месяца как его купил. Облетал бы уже, да некогда все, работы много.

— Я смогу, — уверил его Ардай. — Я летаю, как дышу. Правда. А у тебя это первый рух, что ли?

— Первый. А что, так заметно?

— Немного есть такое дело…

Они уселись рядом у стены сарая.

— Тебе надо было старую птицу покупать, которая долго с наездником летала, — сказал Ардай. — Полетал бы годик на ней, научился, потом бы молодую купил.

— Не нашлось советчика вовремя, — хмыкнул Талбот. — А я вот слышал, что у вас там, в Итсване, положено мальчишкам вообще даже не птенца покупать, а яйцо руха. Правда это?

— Да, правда. Только не мальчишкам. Молодой имень должен проходить именьское посвящение на птице, которая выращена у него дома, из яйца. То есть, это первый его собственный рух, на нем он должен в Летучей Гвардии отслужить.

— Ишь ты, — удивился Талбот.

— Этот обычай не обязательно соблюдают, — добавил Ардай. — А именьское посвящение в девятнадцать-двадцать лет проходят, к этому времени имени-гвардейцы уже отлично летают, и на нескольких смотрах нужно обязательно выступить. А мальчишки… Сначала они учатся на лошадях ездить верхом, в седле и без, и даже без поводьев. И когда уже по-всякому на лошадях умеют, тогда можно садиться на руха. Обязательно на старого и хорошо объезженного. Я вот… — и Ардай резко замолчал, поняв, что чуть не проболтался, вспомнив, как отец впервые посадил его на руха, старичка Болта. Тогда нынешний старик Момут был еще молодой и быстрой птицей. Десять лет тому назад.

Закончил Ардай так:

— Так что, тебе этого лучше сменить на старичка. Хотя бы пока.

— Ладно, я тебя понял, — невесело отозвался Талбот. — Только вот что мне интересно. Рух стоит недешево, и кормить его недешево, а ты сирота, так ведь? Как же ты научился на них ездить?

— Долгая история…

Ардай приготовился сочинять, как вдруг случилось нечто совсем неожиданное: откуда-то с высоты быстро опустился еще один рух, оседланный, но без наездника, сел на невысокий плоский камень недалеко от руха Талбота, и недовольно заклекотал.

У Ардая перехватило дыхание. Это была его птица, его Лем. Как он прилетел сюда, в Драконьи горы, как его нашел? И теперь он попадет к колдунам — ну уж нет…

"Улетай! Быстро! Лети же!"

И куда же ему лететь? Он нашелся, куда:

"Лети в Аш! Там еда! Лети!"

Маг придумает, как объяснить возвращение птицы, для него это, кажется, небольшая проблема.

Птица заклекотала громче, но не сдвинулась с места. И понятно — рух был измучен, он несколько дней шатался непонятно где и питался непонятно чем — верховые рухи ведь не охотятся.

Увести его отсюда, срочно, да хоть в ближний лес, а там… Может, доберется до Аша?

Словно сила какая-то бросила Ардая к птице, через мгновение он уже сидел в седле, а рука нашла повод, и Лем наконец оттолкнулся от камня и взмыл вверх.

И тут же на шее птицы захлестнулась веревочная петля, она рванулась, забилась и стала падать, и Ардай, конечно, вместе с ней, но у самой земли он изловчился и спрыгнул. Бросился к упавшей птице и стал стягивать с ее шеи петлю. Кажется, все обошлось, рух не пострадал. Вокруг уже собралась вся семья кузнеца — и когда они успели? Даже Крис прибежал. Веревку держал кузнец, это он только что ловко бросил ее, не дав им взлететь.

— Ишь, какой быстрый ты, — сказал кузнец. — Умеешь летать, видно. Это твоя птица. Ты с ней говорил, — кузнец не спрашивал, а утверждал, так что Ардай не стал отрицать очевидное, да и зачем?

— Моя, — согласился он, — говорил. Я всегда с ней говорю…

Кузнец застегнул на лапе Лема стальное кольцо с цепью, и, прищурившись, остро взглянул на Ардая.

— Ступай за мной, сиротка. Мы тут, знаешь ли, забыли тебе кое-что объяснить, так самое время, вижу. Иди и считай шаги. Не торопись только. Счет-то знаешь? Вот и считай.

Он зашагал по тропинке, Ардай — за ним. Они миновали кузню, стали спускаться к реке, и вдруг… Словно что-то дернуло Ардая за шею, сдавило. Он остановился, схватившись обеими руками за свой ошейник. Дальше идти не получалось, похоже было, что кто-то держал его за ошейник сзади.

— Что, уже? — кузнец остановился, обернулся. — И сколько получилось шагов?

— Я сбился, — признался Ардай.

— Ну ничего, потом еще раз посчитаешь, если интересно. Так вот, сирота-драконоборец, ты можешь отдалиться от моего дома именно на это количество шагов, не больше. В любую сторону, и вверх тоже. И, вообще-то, вниз, если ты вдруг умеешь ходить сквозь землю и камни. Понятно? И не думай даже, что сможешь улететь на рухе, если бы не я, тебе бы уже снесло голову этим кольцом, уж больно быстро ты рванул. Или шею бы сломало. Это все невесело, конечно, но и ты у нас не званый гость, понимаешь.

Насчет "невесело" кузнец был прав. Ох как невесело. От такого и завыть можно. Рабский ошейник, который еще и держит его, как цепного пса, не давая сделать лишний шаг.

— Понимаю, — ответил Ардай. — Я сижу вроде как на цепи у тебя во дворе. Как пес.

— Вижу, ты все верно понял. А теперь пошли-ка за стол, поедим. Хватит тебе отсиживаться в своей конуре.

— Это еще зачем? — продолжал ерничать Ардай. — В конуре мне и место.

— Пойдем есть, — повторил кузнец тоном, исключающим дальнейшие возражения, и даже подкрепил слова действием, а именно, крепким, но не болезненным тычком в ардаеву спину.

Стол здесь накрывали возле дома, широкий дощатый стол с длинными скамьями с двух сторон, только хозяину-кузнецу полагался отдельный стул. Мена уже выставила плошки, глиняную кастрюлю с супом и широкое блюдо с горячим, с пылу с жару пирогом. Видно, лицо у Ардая было все еще такое, что она посмотрела с сочувствием, и сказала, показывая ему место за столом:

— Все в руках Проведения, ты помнишь об этом?

Странно было это слышать от горной колдуньи.

Он потрогал кольцо мага на пальце, и на душе стало легче. И как же он забыл. Провидение Провидением, а есть еще это кольцо! Если благодаря кольцу он исчезнет в одном месте и появится в другом, как тут может помешать ошейник?

Сесть за стол Ардай не успел.

— Кай! Кай Ир! Это ты?!

Вроде бы это не имело к Ардаю никакого отношения, но в девичьем голосе звенело такое радостное изумление, что Ардай не мог не оглянуться.

Молоденькая девушка стояла рядом с Крисом. И это именно на Ардая, а ни на кого другого больше, девушка смотрела сияющими глазами, и, кажется, именно его звала этим незнакомым именем.

Девушка встретилась глазами с Ардаем, и у нее не осталось сомнений — с возгласом она сорвалась с места, подбежала и повисла у него на шее.

— Ну, конечно, это ты, Кай! Я тебя нашла! Ты, что, уже забыл меня, дровосек-наездник? Забыл?..

Семья кузнеца взирала на эту сцену в растерянном молчании.

И тут Ардай все понял. Узнал! Получилось внезапно, как удар по голове. Ну, еще раз идиот, как же он не подумал о возможности этой встречи? Просто тогда еще решил, что не увидит эту девчонку больше никогда.

И это имя — Кай! Он его забыл. Но ведь именно так звали того парня, вместо которого он рубил дрова в Обители.

Ардай осторожно обнял девушку, отстраняя от себя, улыбнулся.

— Это ты, Лиолина Дьянна. Конечно, я тебя узнал. Как я рад, ты все-таки не попалась тогда.

— Так это ты… тот говорящий пленник, Кай? Ты?

— Я, я.

— А я тебя искала. Очень хорошо, что ты догадался сбежать из Аша, тебя разыскивали люди мага. Куда ты сбежал?

Она спрашивала, не ожидая ответов, смеялась, искрила радостью. Обернулась к кузнецу и Мене и сообщила:

— Это он помог мне сбежать от императорского мага, увез на рухе.

— Хм. Да мы поняли, — кузнец поскреб в затылке, — с этим сироткой, я погляжу, чем дальше, тем интереснее.

— Зато мы узнали твое имя, Кай, — улыбнулась Мена. — Это ведь твое имя?

Ардай кивнул. Кай так Кай, имя не хуже прочих.

— Да, вот сюрприз князю Дьяну, — Талбот хлопнул его по плечу. — ты спас княжну Лиолину, значит!

— Да ничего это не значит для князя Дьяна! — буркнул Крис. — Конечно, он тебя поблагодарит, но на большее можешь не рассчитывать.

Крис был удивлен ничуть не меньше прочих, но, в отличие от них, смотрел очень уж неласково.

— Крис, ну зачем ты так! — воскликнула Лиолина.

— А что я не так сказал?

— Давайте есть, — повысила голос Мена. — Лиолина, ты хотела попробовать этот пирог.

Расселись за столом, Лиолина демонстративно села рядом с Ардаем-Каем, не обращая внимания на колючий взгляд Криса Рая. Мена разлила суп по плошкам, разрезала пирог, подвинула Ардаю один из лучших кусков, с хрустящим краешком.

— Девочка тут звенела нам про тебя не одну неделю, — сообщил, посмеиваясь, кузнец и выразительно посмотрел на младшего сына. — Такой герой, такой наездник, умыкнул ее прямо из клешней самого ужасного итсванского мага, а уж на рухе ты летаешь — куда там драконам!

— Плохо, конечно, что ты с драконом дрался, — вздохнула Лиолина. — Но, с другой стороны, хорошо, ведь благодаря этому я тебя нашла. А то, может, еще долго не нашла бы. Ты куда тот камешек подевал? Помнишь, я просила, чтобы хранил?

— Я его выбросил, прости, — немного смутившись, соврал Ардай. — Не думал я, что еще тебя увижу.

Ничего, когда-нибудь он вернет ей тот камешек.

— Выбросил? Ты серьезно? — расстроилась Лиолина. — Это плохо, пожалуй…

— Ничего страшного, — успокоила Мена, — как я поняла, кусочек шада был совсем небольшой.

— А что это такое было? Что за шад? — полюбопытствовал Ардай.

Никто не поспешил ответить.

— Разберешься со временем, — сказал кузнец. — Может быть.

— И почему ты со мной не разговаривал тогда? — спросила Лиолина. — Я бы сразу поняла, что ты — с нашей кровью.

— Да как-то даже в голову не пришло…

— А с кем же ты разговаривал до сих пор? — это спросила Мена.

— Ну, со своим рухом, в основном.

Это была почти правда.

— И он тебе подчиняется, да? — Мена покачала головой. — Здесь, у нас, это очень ценится, потому что мало кто умеет. Вот на севере, на землях Шанияра, умеют многие. Ты не с Северного Приграничья родом, Кай?

Ардай пожал плечами — толком не знаю, дескать.

— А какие еще животные тебя слушаются?

— Больше никто. Но я особенно и не пробовал.

— Значит, ты ни с кем не разговаривал, кроме руха? — не отставала Мена. — Нет, это неправда, так не может быть. Птица ведь не говорит с тобой? Я про такое ни разу не слышала. А ты, чтобы научиться говорить, должен и слышать тоже. Так с кем ты еще говорил?

— Он на поляне сражений сразу стал разговаривать с драконом, мама, — заметил Крис. — Значит, знал, что это драконий язык.

— Моя прабабка разговаривала так, — сказал Ардай, и, кстати, пока не соврал. — Она давно умерла, я ее почти не помню. Но она разговаривала, и ее слушались птицы, лошади. И мой дядя, ее сын, тоже разговаривал мыслями. Я и его почти не помню

Что ж, здесь только последние слова были ложью.

Мена переглянулась с мужем.

— Как их имена?

— Не помню, — твердо сказал Ардай. — Я очень давно живу один.

— И как же живешь?

— Как придется. Нахожу работу. То здесь, то там. Я подолгу мало где жил. Таких, как я, много.

Кажется, это истинная правда про братьев-дровосеков, благодаря которым он пробрался тогда в Обитель.

— Стало быть, дело давнее, — заметил кузнец. — Раз у бабки твоей наша кровь уже была. А то вот князь Дьян пообещал, что, если выяснит, кто твой папаша, лично ему кое-что оторвет. У нас нельзя так, чтобы родился ребенок на той стороне… ну, то есть у вас, а здесь о нем ничего не знали. А тут, видишь, Мена, — он взглянул на жену, — и кровь его еще от бабки, и животные его слышат — эта кровь точно с Северных отрогов, от Шанияров.

— Пожалуй, — согласилась Мена.

— От Шанияров — как это? Это имя? Или место? — спросил Ардай.

— Это княжеское имя, одно из трех, — объяснила Мена. — Наши хроники рассказывают, что соддийский народ сюда привели три князя: Дьян, Шанияр и Арвист. И сейчас Содда, то есть Драконьи горы, как вы их называете, поделена между этими тремя кланами. Здесь княжат Дьяны, дальше — земли Арвистов, а самый север Содды, а с ним побережье и Ледяные острова — земли Шанияров. Именно Шанияры все — повелевающие. Так мы называем тех, кого слушаются животные и птицы. Ты вот тоже такой, оказывается.

— Но он разговаривал с драконом! — не унимался Крис. — С чего это он стал сразу говорить с драконом? Откуда он знает, как разговаривают драконы?!

Ну, что ж, у Ардая был ответ.

— Я слышал, — объяснил он. — И разговаривал. Правда, только один раз — до поединка, имею в виду. Это случилось недавно, этим летом, в небе над деревней Варга — вы слышали о такой? Неподалеку от Аша.

— Я знаю, где это, — нахмурился кузнец. — В небе, говоришь? Как это? Ну ка, поясни.

— Там была ярмарка в этот день, а на ярмарке всегда можно найти работу, вы же понимаете. У меня разные были дела, а птица за день застоялась, надо было ее прогулять. Потому я и полетел на закате. А тут дракон. Позабавится хотел, подлый звереныш, стал гонять мою птицу, я даже разок подумал, что все, мне каюк. Вы же знаете, небось, что творится с рухом, если он вдруг видит перед собой дракона. Но, ничего обошлось. Вот, тогда мы и поговорили.

Кузнеца рассказ, кажется, заинтересовал, и Мена слушала внимательно, просто глаз с Ардая не сводила.

— Вот как, значит, — протянул он. — А дракон, что, один был? И какой он был, помнишь?

— Ну, какой! — Ардай усмехнулся, — не очень-то я его разглядел. Небольшой такой, еще драконыш, наверное, хотя утверждать не буду — не знаю я, какие они у вас. Но по сравнению с тем, что на горе сидел, и еще с тем, который прилетел со мной сражаться — тот был еще драконыш. На нем сидела наездница, тоже совсем девчонка. Я их разговор сначала и услышал. Сперва не понял, с кем это она разговаривает, не верилось мне, что с драконом. Потом и сам заговорил.

— Хм, вот как, — выражение лица кузнеца Рая ничего хорошего не обещало. — Как же ты к нему приблизился, а, Кай? К драконышу этому? Рух ведь твой, я думаю, струсил и чуть не рухнул? Или что там вышло?

Ардай посмотрел прямо в глаза кузнецу.

— Я не из трусов, и рух мой — тоже. Так что мы справились. Обошлось.

Мена и кузнец опять переглянулись.

— И что же ты сказал тому дракону? — полюбопытствовала Мена почти весело.

— Кажется, я обозвал его ящерицей и пообещал, что когда-нибудь оседлаю.

— Хорошее обещание! — Мена коротко рассмеялась. — Ну что ж, как видно, у тебя были все основания.

— И не говори, — согласился ее муж. — Тот драконыш, видно, большего не заслуживает, раз уж… Так что оседлаешь, не исключено.

Он вот не смеялся, наоборот, смотрел тяжело. Да и никто больше не смеялся, а что касается Мены — смех ли это был?

Крис сидел бледный, уткнувшись в свою тарелку, Лиолина… На нежных щеках Лиолины лежали два ярких румяных пятна.

Вот так дела!

— Десяток демонов на твою шею, никогда тебе не сидеть на том драконе! — буркнул Крис, наградив Ардая-Кая взглядом, от которого вполне можно свалиться под стол.

— Это был твой дракон, — догадался Ардай. — Ты — наездник дракона. Здорово. Ну, подумаешь, все ведь обошлось. Зато я понял тогда, как говорить с драконами.

Он вдруг почувствовал немалое уважение к Крису. Тот, оказывается, летает на драконе, вот так-то! Не Талбот, который, должно быть, пальцами подковы гнет, а худосочный щуплый Крис.

Взглянув еще раз на притихшую Лиолину, Ардай без труда догадался об остальном. Это именно она, Лиолина, сидела тогда на драконе. Крис, должно быть, позволил ей прокатиться. А дракон девушку не очень-то слушался, вытворял, что ему хотелось. С драконами, должно быть, непросто поладить, они ведь гораздо сообразительнее и самостоятельнее рухов. Неудивительно, что они многое себе позволяют.

А Крис, конечно, уже не рад был, что приставал к Ардаю с въедливыми расспросами. Ну так сам виноват.

Ардай встал из-за стола.

— Благодарю за обед, хозяйка, да будет мир и достаток в твоем доме всегда. Позволь мне уйти?

Специально сказал это Мене, а не кузнецу, как будто он просто гость, а не невольник.

Она кивнула как ни в чем не бывало:

— Конечно, Кай, на здоровье.

Лиолина разыскала Ардая чуть погодя, внизу, у ручья неподалеку от кузни, он набирал себе воды в бутыль. Подошла, виновато коснулась его локтя.

— Ты не сердись, хорошо? Мы… я не хотела ничего плохого. Это была злая шутка, но шутка, Кай!

— Да ничего страшного, — отозвался Ардай. — И ты не сердись. Знал бы я, что ты там была, не рассказывал бы. Да ты и не виновата вовсе.

— То есть как? — Лиолина отступила на шаг, и чуть не оступилась у самого ручья, он ее придержал.

— Ну, так… Я же слышал вас. Это были проделки дракона, не твои, — объяснил Ардай. — Он тебя не совсем слушался.

— Ты все слышал. Надо же. Мы ведь и подумать не могли, что такое возможно. Я помню, ты сказал, что оседлаешь эту ящерицу! — Лиолина улыбнулась. — Мы тогда чуть не свалились вниз. От потрясения. Мы подумали и решили, что это был наездник из наших, отсюда, из Содды. Оседлать ящерицу, надо же!

Ардай засмеялся, ясно вспомнив ту сцену: ночное небо, девчонку на драконе неподалеку, и свои дерзкие слова, которые остались без ответа.

— Мы сами виноваты, — сказала Лиолина. — Теперь дядя узнает, будет расспрашивать. Он заинтересуется. Спросит — расскажи ему все, как было.

— А надо? — удивился Ардай. — Может, не стоит больше никому об этом рассказывать, особенно твоему дяде?

Девушка покачала головой.

— Мой дядя — князь Дьян. И ему будет важно узнать, как ты… ну, заткнул нас за пояс с этой нашей шуткой. Ты это понимаешь?

— Заткнул за пояс? Хм. Да у меня душа ушла в пятки, если хочешь знать.

— Да. Это было необычно, — решительно повторила Лиолина. — Ты необычный парень, дровосек Кай Ир. Ты не дал дракону обратить в бегство твоего руха в ночном небе, а ведь нам и в голову не приходило раньше, что такое возможно. Ты спас меня от мага, а потом ты пришел биться с драконом. Еще ты — говорящий и повелевающий. Дяде будет очень важно узнать о тебе все это, а что касается нас… Он отходчив и не будет долго сердиться за шалости. Только вот что… — кажется, она смутилась.

— Что?

— Всего этого недостаточно для того, чтобы он стал тебе доверять. Не обижайся. Наберись терпения. Пройдет время, и ты получишь и свободу, и его доверие.

— Свободу? — уточнил Ардай, коснувшись ошейника.

— Да, свободу… чтобы стать своим среди нас, — быстро поправилась Лиолина. — Только так, Кай. Пойми, для тебя теперь возможна только такая свобода. Вернуться к прежней жизни ты больше не сможешь никогда.

— Почему?

Не то чтобы Ардай не догадывался, каков будет ответ. Но пусть она ответит.

Лиолина сказала:

— Потому что идя на бой с драконом, можно или победить, или погибнуть… для прежней жизни, для своих близких. Пути назад нет, это закон, который у нас не нарушают никогда. Но тебе проще, у тебя ведь нет близких, нет семьи? И ты почти наш по крови! Здесь замечательно. Ты полюбишь Содду, когда узнаешь ее ближе. Только наберись терпения.

— Лиолина, ты где? Лиолина! — позвала Мена откуда-то сверху.

— Спасибо, я тебя понял, — сказал Ардай. — Тебя зовут?

— Да, Кай. Мне пора, увидимся! — и она легко взбежала по крутой тропинке наверх, в кузнецов двор.

Чуть позже Ардай невольно услышал, чем это все закончилось для Криса.

— Шалим, значит, да? По ночам? Резвимся, да? Бедокурим? Делать нам нечего, да? — не говорил, а рычал кузнец. — Княжну, значит, на шалости подбиваем? А случись что, перед князем как оправдываться будем, а? Вот остолоп на мою голову!

— Да ничего бы не было, отец, сам ведь знаешь, — вяло отбивался Крис.

— Я знаю? Знаю, говоришь? Я знаю! — до ушей Ардая донесся звук оплеухи, и, почти сразу — еще одной. — Был уже об этом разговор? Был. Еще только раз — шкуры на заднице на оставлю, ясно, горе мое? А чтоб от безделья не дурел, завтра брата в кузне сменишь! Пусть погуляет, отдохнет, заслужил. Ясно тебе, дурья башка?

— Так князь же… так с князем же… — жалобно попытался возразить парень, но бас кузнеца перекрывал:

— Знаю, что князь. Князь спросит — я отвечу. В кузню, завтра, ясно? На неделю в кузню! Намаюсь я там с тобой, с остолопом чахлым, ну да ладно!

Вот так-то. Ардай подумал, что знал бы наперед, как оно выйдет — промолчал бы, или соврал что-нибудь. Что поделаешь, он и сам, бывало, делал то, чего ну вот никак нельзя… за что отец, имень Гай, тоже, пожалуй, захотел бы отсыпать ему не сахарных орехов, а другого кой-чего. Везло просто, не попадался.

Зато Крис Рай, младший сын кузнеца, летает на драконах.

* * *

Наконец-то, на шестой день своего заключения во дворе кузнеца, Ардай увидел князя. Странно, но князь даже чем-то напомнил ему отца, именя Гая — тоже высокий, широкоплечий, только волосы светлее, и одет он был так же просто, как отец всегда одевался в будни. Поскольку Ардая не пустил бы со двора его треклятый ошейник, князь явился сам. Пришел в кузню незадолго до заката, когда дневная работа вся была сделана, да и сил работать уже не осталось.

— Ну, что, как новый помощник, не жалуешься, старина Рай?

— Не жалуюсь, князь, — с готовностью отозвался кузнец. — Вовсе неплох, настолько, что даже не ожидал.

— Вот как, значит? — князь окинул его острым, внимательным взглядом. — Кто бы мог подумать, что к нам залетит настолько удивительная пташка.

В глазах князя Дьяна застыла синь ледяных зимних сумерек — так показалось Ардаю. Суровый, холодный, отстраненный. На Ардая он смотрел с некоторым недоумением, как на диковинное насекомое — да, вот именно так…

Дядя Лиолины Дьянны. А магу она, помнится, сказала — не близкий родственник…

— Мы с ним поладим, князь, — кузнец Рай встал рядом с Ардаем, засунув большие пальцы за широкий кожаный пояс. — Оставь его у меня. Все будет хорошо, князь.

Они уже второй день работали в кузне вместе — кузнец, Крис и Ардай. Талбот отправился к своей девушке в соседнюю деревню. У Ардая работа ладилась лучше, чем у Криса, да и дело оказалось нехитрым — бить молотом по наковальне, следя за легким молоточком в руках кузнеца. Очень скоро Ардай начал предугадывать движения кузнеца, и дело пошло еще лучше.

— Правда, что ли, раньше в кузне не работал? — удивлялся Имант Рай. — Надо же. Твое это дело, парень, захочешь — лучшим мастером будешь, такие тут наперечет!

Он похлопал Ардая по плечу, помял тугое плетение мышц под его рубахой, удовлетворенно крякнул.

— А ты жилистый. Видно, пришлось тебе в жизни поработать, парень. Нет, никуда тебя больше не пущу, так Дьяну и скажу. Будешь тут кузнечить. Девушку тебе сосватаем. Хочешь — тут, хочешь — там, у вас найдем. А?

Ардай в ответ лишь кивал и сдержанно улыбался. Эта сила, литые мышцы — от волшебного драконьего меча, и только.

На младшего сына кузнец посматривал, не скрывая досады. Крис с трудом ворочал тяжелый молот, и после первого дня работы мог бы больше не приходить — от боли в теле он еле шевелился. Но кузнец был неумолим, и Мена, хоть и поглядывала на сына с жалостью, не вмешивалась. У Ардая утром второго дня тоже болели руки, но это был сущий пустяк по сравнению с тем, как болели они от драконьего меча…

И вот теперь кузнец стоял рядом с Ардаем и смотрел исподлобья на князя — не отдам, дескать!

— Пришелся он тебе, значит? — усмехнулся князь. — Уж больно занятный парень. Но, если хочешь, оставлю пока. Вот только зачарованье у камня пусть пройдет завтра же. А то, он и говорящий, и повелевающий — опасно его так оставлять. Все равно ему придется…

У Ардая невольно засосало под ложечкой. Что за зачарованье еще такое?

— Ну, это само собой, как же без этого, — сразу согласился кузнец. — Как все мы, так и он.

И, словно догадавшись о беспокойстве Ардая, а может, и правда догадавшись, пояснил:

— У нашего народа есть секреты, парень. Предки наши так решили, мы исполняем. Они потому и сохраняются так долго, что зачарованье у Синего камня начисто лишает нас возможности сказать об этом хоть слово. А ты — говорящий и слышащий, ты, если будешь с нами жить, скоро все поймешь.

— Великую тайну колдунов, которая позволяет вам владеть драконами? То есть, я хотел сказать…

Кузнец и Крис засмеялись, князь Дьян шевельнул бровями, небрежно бросил:

— И взялся же ты на мою голову, умник. Иди за мной.

Ардай вслед за князем вышел из кузни, и пошел по тропинке вниз.

— Ты вспомнил, где взял гиблый меч? — спросил, обернувшись, князь.

— Кажется, я его выиграл.

— А может, украл?

— Вряд ли. Я не вор.

— Ну-ну. Вспомни получше. Больно ты ловкий. Да, кстати — благодарю тебя за Лиолину. Кстати, чего тебе вздумалось ее выручать?

— Не понравилось, что ее обижают.

И тут Ардай увидел…

Тропинка повернула, и открылась просторная лужайка внизу. Так вот, на этой лужайке возлежал дракон. Большой черный.

— Ну что же ты? — Дьян усмехнулся. — Спускайся.

— А моей веревки хватит?

— Что?! А… Шутник. Спускайся, говорю. Со мной можно.

При их приближении дракон поднял голову и посмотрел на Ардая глазами того самого дивного синего цвета — цвет камня "глаз дракона". Перевел взгляд на Дьяна, и заговорил первый.

"Ну, и как тебе мальчик?"

"Сойдет, — хмыкнул Дьян. — А тебе?"

"Хм. Говорящий. А ты с ним еще разговаривал? Уверен, что тебе тогда не почудилось?"

"Да он уже со всеми, с кем мог, побеседовал. Не сомневайся. Завтра его отведут к Синему камню. Кузнец Рай готов был меня побить за него, как мне показалось".

"Это хорошо"

Синие глаза вновь уставились на Ардая, на этот раз очень внимательно. Ардаю стало не по себе от этого взгляда.

"Тебя зовут Кай. Тебе хотелось бы оседлать ящерицу, да?" — дракон смеялся.

Ардай решил не стесняться и твердо — хотелось бы думать, что так, — взглянул прямо в синие драконьи глаза.

"Давно хотелось бы".

Настоящие глаза дракона красотой превосходили камень с таким же названием, в них переливалось множество оттенков синего, и они казались глубокими, прямо бездонными в своей прозрачности.

"Думаю, Кай, ты сейчас не слишком расположен поговорить? Присутствие князя последнее время никого не веселит и не вызывает желания поболтать".

Князь ответил резко.

"Я повеселюсь, глядя на то, что останется от замка итсванского императора. Уже скоро".

Дракон шлепнул по земле своим увесистым хвостом — Ардаю показалось, что камни под ногами чуть дрогнули.

"Ты хочешь разрушить замок императора, или чтобы они вернулись домой?"

"Хватит с меня! Можешь болтать в свое удовольствие с этим мальчишкой".

Дьян повернулся, чтобы уйти.

"Погоди, пожалуйста. Пусть уйдет этот юноша. Мы с ним поговорим в другой раз. Послушай, Кай, когда увидишь меня здесь, можешь спускаться. Твой ошейник позволит. Если меня нет, следи за расстоянием, не повреди шею. Ты понял?"

"Да, дракон".

"Тогда иди".

Едва Ардай скрылся за поворотом тропинки, дракон сказал, еще раз шлепнув хвостом:

"Я тут подумал вот что, Дьян. Если бы у тебя был сын, он, наверное, был бы очень похож на этого юношу. Тебе так не кажется?"

"Ничуть. Что, он и тебе приглянулся, что ли? А ведь он пришел за твоим хвостом, забыл?"

Дракон засмеялся, широко расправил крылья, опять сложил.

"Во всяком случае, приглядывай за Лиолиной. Как бы она в него не влюбилась. А ведь ей нужно устроить хороший брак".

* * *

Ардай видел, как улетал тот дракон — где-то спустя четверть часа. Он взмыл над деревьями, почти не махая крыльями, и спустя мгновение исчез за ближней горой. Все внимание и мысли Ардая занимал дракон, и он не заметил, что к кузне подъехала повозка, которую тащила пара невысоких черных лошадок. А вот кузнец сразу выбежал навстречу.

— О, кто к нам пожаловал! Что, с бедой какой, что-ли? Давненько не навещали.

— Да вот, выручай, брат, видишь, что приключилось… — пророкотал в ответ густой бас.

— Это мы запросто. Потом выпьем по стаканчику. И Мена будет рада повидаться. Здравствуй, Айна. Ох, и красавицу отхватил мой шурин, долго выбирал, однако!

— И тебе доброго здоровья, Имант, — весело ответил певучий женский голос, от которого у Ардая что-то дрогнуло внутри.

Он не придал значения, а напрасно.

— Как Мена?

— Она сама расскажет. Крис! А, нет, не ты, тебя дождешься, — передумал кузнец, — Кай, подойди, подсоби нам.

Крис сидел, прислонившись к стене, и даже голову не повернул. Ардай вышел, не очень усердно поклонился приезжим и стал помогать кузнецу снимать колесо с треснувшей оси. Гостей кузнеца он толком не разглядел, так, вскользь. Крепкий широкоплечий мужчина и молодая женщина с младенцем, завернутым в пестрое одеяльце. И лишь вздох женщины, глубокий, даже судорожный какой-то вздох пополам с тихим возгласом, заставил его снова поднять на нее взгляд.

О, демоны леса и гор…

Айна. Это определенно была Айна, сестра Эйды, старшая дочка тетки Сариты. Айна Рикка. Не та хрупкая, тоненькая девушка, которую Ардай видел больше года назад, когда ее заталкивали в фургон, чтобы навсегда увезти из Варги, а статная, пышнотелая молодая женщина. Но точно — Айна!

Вот так дела.

Муж заботливо обнял ее за плечи:

— Что, знакомца встретила?

Он недоуменно глядел то на кузнеца, то на незнакомого парня — что такое, дескать, кто это тут еще?

— Меня зовут Кай, — сказал Ардай, умоляюще посмотрев на Айну. — Я тебя тоже помню, виделись. Тебя-то все знают. Ты, кажется, Айна Рикка, тебя колдунам по жребию отдали…

Айна поняла. Что ж, глупышкой, кажется, старшая сестра Эйды и раньше не была.

— Помню тебя, конечно, — согласилась она. — В Аше виделись, на площади. А может, и в Варге? Только имя твое впервые слышу. Тебя-то сюда — каким ветром?..

— Может, и в Варге, — согласился Ардай. — Вот и познакомились, значит, госпожа. А каким я тут ветром — да так, мимо проходил…

— Шутник, — захохотал кузнец, и хлопнул его по плечу. — Ты, вроде, считал, что мы их едим… а, ну не мы, конечно — драконы! Вот, одну красавицу, значит, решили на потом оставить, про запас! — кузнеца тоже разобрало на шутки.

Поскольку мужу Айны шутка не показалась смешной, пришлось объяснять, в чем подоплека, а за разговорами и починили колесо.

Ардай, улучив момент, взглядом попросил Айну: не выдавай! И палец к губам приложил. Она кивнула, но недоумение в ее глазах осталось. Ну и ладно, пусть. В сущности, это ведь отлично, что Айна здесь. Нет, то, что сестра его любимой жива и здорова, и кажется, вполне довольна жизнью — это отдельный вопрос. Сейчас Ардай просто рад был давно знакомому, а чем-то и близкому человеку.

Оценив состояние измученного Криса, муж Айны — его звали Кантор Алвур, — тихонько заметил кузнецу:

— Ты парня не изводи, ему же скоро на Запад лететь, не сможет…

— Не сможет — не полетит, — буркнул в ответ кузнец. — И без него хватит, кому лететь.

Алвур был младшим братом Мены. За столом Ардай мог в этом убедиться — брат и сестра оказались похожи, несмотря на то, что Кантор уродился высоким и крепким, и Мена — маленькой и хрупкой. За столом шутили и смеялись, кузнец опять повторил байку по то, едят ли драконы девушек, на этот раз для жены, Мена звонко хохотала. Ардай ел и помалкивал, однако Айна вела себя непринужденно, пересмеивалась то с Меной, то с Крисом, а то и кузнецом — у ее мужа это всякий раз вызывало лишь благодушную усмешку. Кстати, платка, положенного замужней, она тоже не носила, была причесана, как Мена и все здешние женщины. Ну что ж, раз тут замужем — жена должна соблюдать обычаи, принятые в доме мужа, или в народе мужа. А что на это сказала бы та же Сарита — да какая теперь разница…

Ардай поблагодарил Мену и ушел из-за стола, направился вниз, к ручью, набрать себе воды.

Набрал и присел на камень — ненадолго, и вовсе не ожидал, что скоро к нему спустится Айна.

— Здравствуй, Ардай Эстерел.

— Меня зовут Кай, добрая госпожа — возразил он, катая в пальцах круглый камешек.

— А, ну да, конечно, Кай, — она села на соседний камень. — Знаешь, я, когда тебя увидела, чуть с ума не сошла. Уж кого бы тут встретить, но тебя?

— Я тоже. Чуть с ума не сошел, — усмехнулся Ардай. — Хотя мог бы подумать, что ты где-то тут. Раз уж они вас не съели… драконы, я хотел сказать. Дома тебя уже отплакали, а ты тут не только жива и здорова, но и вполне счастлива, как я вижу.

— Счастлива, да, — не стала спорить Айна. — Мне бы только домой весточку послать, хоть какую-нибудь, и всем бы была довольна. О другом муже, другой семье и думать не хочу.

Она помолчала, Ардай не торопил.

— А знаешь, как мы все боялись, как от страха тряслись, когда нас везли сюда? — вздохнула Айна. — А тут… Мой Кантор был среди тех, кто встречал нас уже на границе. Мне он сразу понравился — добрый, веселый. Говорит, что и я ему с первого взгляда по душе пришлась. Он устроил так, что меня оставили здесь, у Иманта и Мены. Сказал, познакомимся ближе, понравимся друг другу — сыграем свадьбу, нет — неволить не буду. Хотя, чего там, и так уже все понятно было! Мне ведь и дома только один путь был — скорее замуж. Слыхал про завещание?

Ардай быстро кивнул.

— Вот. И матушка с дядей меня уже почти просватали, хотя мне об том человеке и думать тошно было. Матушку, может, и упросила бы, да у дяди свой интерес, он бы настоял. Так что, видишь, как счастливо для меня все вышло! Мне только моим сообщать, что я жива и все у меня хорошо…

— Что же твой добрый муж это не устроит? Он ведь мог бы?

— Ты что же, совсем не понимаешь? — покачала головой Айна. — Потому что я должна для них умереть. Для всех наших. Все мы, все сто, должны как бы умереть. Навсегда. Это закон, мой муж против него не пойдет никогда. Это наказание для них… для нас, то есть… для всего народа Итсваны. Для императора. Император никогда не увидит свою сестру, хотя и она жива, тоже, я слышала, замуж вышла. Ее далеко увезли, вроде бы аж к Северным отрогам. Это все затем, чтобы оставили в покое драконов. Всего лишь. А кто будет бояться горных колдунов, если узнают, что они никогда без крайней нужды никого не убивают? Пусть лучше там какие-нибудь ужасы рассказывают, что едят, кровь пьют, и все такое, — Айна хихикнула, — зато будут бояться связываться…

Ага, злорадно подумал Ардай, то-то маг Каюб такой испуганный, прямо дальше некуда.

— Вот как, значит? — хмыкнул он. — Не убивают. А Ит жечь собрались?

— Ну, да. Предупредили ведь заранее. Оттуда все, наверное, уже разбежались. А кто еще не сбежал — готов сорваться в любую минуту.

— Ясное дело. А вы, значит, все замуж повыходили, все сто… — продолжал расспрашивать Ардай.

Уж больно чудно все, оказывается.

— Видимо, уже все, — подтвердила Айна. — Тут наших девушек охотно в жены берут. Потому что у них быстро дети рождаются. У чистокровных соддиек с этим неважно, а если и муж и жена — чистокровные, то и двадцать лет могут первенца ждать и не дождаться. Вот как князь… — она осеклась, замолчала.

— Да уж, весело. А почему так-то?

— Вроде потому, что они чужие здесь, наш мир для них не очень хорош. Их и так все меньше становится. Оставили бы их в покое, и все.

— Кому они-то нужны? — удивился Ардай. — Всем драконы нужны, а не твои соддийцы-колдуны. Пусть отдадут драконов. Ну, я хотел сказать, отдадут секрет приручения драконов. Иначе от них не отстанут, разве непонятно? Драконы — главная сила этого мира. А как только секрет драконов уйдет от колдунов… соддийцев, то есть, кому она станут интересны? Может, перейдут под власть императора, а может, и этого не случится. Зато маги не станут их ловить где придется.

Айна тихонько рассмеялась.

— Вот этого как раз не будет никогда. Никогда народ моего мужа не откажется от драконов. И ты скоро догадаешься, в чем этот главный секрет, это ведь просто. Обязательно догадаешься.

— А ты, значит, уже знаешь?..

— Конечно. Но об этом не говорят.

— Ты тоже зачарованье проходила у какого-то там камня, что ли?

— А как же? Тут нельзя без этого. Но знаешь что? Я бы и без зачарованья ничего магам императорским не сказала, хоть на куски меня режь. У меня теперь сын тут. Это теперь мой народ.

— Я, когда домой попаду, расскажу твоим про тебя, — пообещал Ардай. — Предупрежу, так и быть, чтоб не болтали. Хотя, будь моя воля, всем рассказал бы, что тут такого.

— Ох, Ардай… — вздохнула Айна. — Точно ты голову ушиб, когда с драконом дрался, простых вещей не понимаешь. Ты никогда домой не вернешься. Никогда такие, как ты, не возвращаются! Ведь если бы это было так просто, сходил, вызвал дракона на бой, мечом помахал и вернулся, сколько таких дураков сюда бы ринулось счастья попытать, кому нужна эта напасть?

— За дурака благодарю, — Ардай рассмеялся. — И еще, меня Каем зовут, ты уж не забывай.

— Хорошо, буду помнить. А может, и правильно, что ты свое имя не стал открывать, — Айна улыбнулась. — Имя Эстерелов князь Дьян до сих пор произносит так, будто выплевывает. Хоть твой отец и не особенно перед ним виноват, но так уж сложилось.

— Ты о чем это? — удивился Ардай. — Хочешь сказать, что князь не только знает про Эстерелов, но и не любит?

— Ну как же? Болтали у нас, что твой отец то ли был женат на горной колдунье, то ли не был… Разве не слышал? Так вот — был. Причем на родной сестре Дьяна.

— Э… что? — от неожиданности Ардай закашлялся.

— А что тебя удивляет? Ее звали Валента Дьянна. Обычно тут не принято принуждать к браку, все женятся, как пожелают, но к княжнам иногда это не относится. Валенту хотели отдать за Шанияра, князя из Северной Содды. Он уже немолодой был, но говорят, все равно сильный, красивый. А она взяла и сбежала туда, к нам. Вышла замуж за твоего отца. Это был скандал, если хочешь знать. Но никто не сомневался, что она вернется. Она бы и вернулась, если бы не умерла. Понимаешь — единственная сестра Дьяна, чистокровная княжна, такой крови, как у нее, мало осталось. А князь Шанияр погиб через несколько лет, и наследников не оставил. Княжеский род прервался, вместо трех князей в Содде теперь два.

— Я сочувствую им всем. Но при чем здесь мой отец? Его вины нет.

— Ни при чем, — согласилась Айна. — И при всем.

Она встала.

— Рада встрече, Ардай… прости, Кай. Правда, рада. Тебе здесь понравится, вот увидишь. Ты ведь, оказывается, немного соддиец. Хотела бы я быть тоже говорящей, чтобы говорить мыслями с мужем. Что там ты рассказывал про бабку?

— Чистую правду. Дядя у меня тоже так разговаривает.

— Господин Ильмар? Надо же, — удивилась Айна. — Не зря моя мать что-то такое подозревала насчет вас, Эстерелов, пыталась объяснять, но мне ее слова казались такой ерундой. Ладно, я никому не скажу. Но вообще-то, соддийцы знают наперечет всех говорящих, что живут в Итсване. Ты лучше сам потом как-нибудь расскажи князю Дьяну правду, это может быть важно. Ну, бывай, еще увидимся.

Он кивнул, и проводил ее взглядом, как она легко и привычно поднималась вверх по крутой тропе. Стоит ли говорить про нее Сарите? Может, Сарите проще похоронить дочку, чем узнать, что та практически стала горной колдуньей?

Вечером к Ардаю заглянула Мена.

— Вот тебе куртка, Кай. Завтра утром полетим к синему камню, — она положила в изножье его лежанки объемный сверток, осмотрелась. — Пока не мерзнешь тут? Холодает. Хочешь еще одно одеяло?

— Нет, моя госпожа, благодарю, — отказался Ардай. — Как это мы полетим?..

— Обыкновенно. Пешком туда не ходят, даже тропы нет. Туда только летают, и только драконы.

— Мы полетим на драконах? Ты шутишь?.. — Ардай даже растерялся.

Видимо, выражение его лица позабавило Мену, она заулыбалась:

— Что, боишься? Ты же хотел, мне казалось?..

Он не боялся, нет. Но в эту ночь не сомкнул глаз. Он не только увидит дракона опять, вблизи. Он полетит на драконе!

Туда не ходят, сказала Мена. Туда, к заветному Синему камню, можно только полететь. Что-то до боли знакомое было во всем этом. Может, те надписи на стенах в бальной зале дворца наместника?..

Засыпая, он вспомнил рыжую. Одним демонам, должно быть, ясно, почему, но чаще всего он здесь вспоминал именно ее. А ну, как появится Шала здесь, во дворе у кузнеца? Что скажет? Похвалит, или покачает головой и заявит, что опять он, бестолковый сынок именя, натворил дел, а ей расхлебывай?

Да что бы ни сказала — пусть бы появилась. Хоть приснилась бы пусть.

Она здесь как рыба в воде. Да она всюду как рыба в воде! Подсказала бы, как ему быть, что делать. Иначе он дальше кузнецова двора и кузни не увидит ничего. Работа, признаться, была вовсе неплоха, ему, что уж совсем странно, даже нравилась. Тяжело, ну и что? Даже это нравилось — что тяжело. Но он не затем здесь, чтобы кузнечить. Надо разобраться, как летать на драконе, ведь придется приручать того ленивца Борха. Завтра он полетит на драконе, вот и попробует, как.

Но где же ты, рыжая?..

Когда наутро Ардай появился во дворе, он увидел Лиолину, болтающую с Крисом.

— А, вот и соня пожаловал, — приветствовал его Крис.

Ардай лишь пожал плечами. Было еще рано, он, по правде говоря, думал, что кузнецов сын еще дрыхнет, сны досматривает. А Лиолина что тут делает в такую рань, вообще непонятно.

Из дома вышла Мена, неся большой поднос со свежими лепешками, маслом, еще какой-то снедью — их сегодняшний завтрак.

— Ты уже готов, Кай? — улыбнулась она Ардаю. — Это хорошо. Сейчас перекусим, и в путь. Вот-вот прилетят Эген и Тайтан.

— Да, — радостно подхватила Лиолина. — Увидишь наши горы со спины дракона, знаешь, как красиво! Особенно утром.

Холодок пробежал у Ардая по позвоночнику. Со спины дракона…

— Кай привык летать, — заметила Мена. — Не думаю, что он сильно удивится.

— Я не совсем понял, а как я полечу? — полюбопытствовал Ардай, дотронувшись до своего ошейника.

— Со мной можно! — блеснула глазами Лиолина. — Я же Дьянна. А твой ошейник держит тебя силой Дьянов. Со мной можно лететь куда угодно.

— Понятно. Ты, значит, и снять его можешь? — невинно спросил Ардай.

— Нет. Снять не могу, за границы Содды лететь с тобой не могу, — опустила голову Лиолина. — Ты неправильно меня понял. Пойти против дяди я не смогу никогда.

— Не можешь, так не можешь, — улыбнулся Ардай. — Я же просто спросил.

— Эй, ты перестань, — Крис посмотрел на него со злостью. — Попробуй только что-нибудь выкинуть. С тобой будут всего лишь две женщины, но не думай, что они беспомощные.

— А он так и не думает, да, Кай? — ласково заметила Мена, разливая по стаканам душистый ягодник с травами. — Он же понимает, что не зря нас называют горными колдуньями. Мы вовсе не беспомощные, хоть и женщины. И потом, с нами будут два дракона.

— Ты не вздумай ему верить, княжна, — гнул свое Кай. — Хоть ему и вздумалось зачем-то утащить тебя от мага, он нам не друг. Давай я с вами полечу?

Вообще говоря, парень был прав. Какая тут дружба? Друзьям ошейники не надевают.

Ардай не стал ему отвечать, молча жевал лепешку.

— Уймись, Крис, — велела Мена. — Сам понимаешь, что ничего случиться не может.

И Крис замолчал.

За ними прилетели два дракона, серый и коричневый. Огромные и красивые звери, хотя и не чета тем черным, конечно. Их твердые чешуйчатые шкуры, казалось, были выточены из полупрозрачного камня, местами блестящего, местами матового, и отполированы до гладкости. И — никаких седел. А Ардаю, когда он спускался вслед за Меной и Лиолиной по тропинке вниз, на ту самую полянку, куда его водил Дьян разговаривать с черным, не терпелось посмотреть — какими же седлами седлают драконов. Потому что правильное седло — это очень важно.

Мену развлекало его недоумение.

— Чтобы сидеть на драконе, седло не нужно, — пояснила она. — И упасть с дракона нельзя. Так что не бойся.

— Можно упасть, можно, — озорно прищурившись, встряла Лиолина. — Если дракон захочет сбросить — конечно, упадешь. Со мной полетишь?

— Он полетит со мной, — отрезала Мена. — Не будем терять время.

Никогда бы, глядя на дракона со стороны, Ардай даже не подумал, что на его гладкой спине можно удержаться безо всякой поддержки. Казалось, малейший ветерок сдует. На такую спину и седло прицепить было бы непросто, должно быть, вдвое больше ремней надо, чем для рушьего седла. Но нет. Взобраться на спину дракона оказалось очень легко — она не была скользкой. А усевшись позади Мены, Ардай сразу почувствовал себя словно прижатым к гладкому теплому телу зверя. И в то же время, это совершенно не мешало ему двигаться. Он поерзал коленями, даже привстал — нет, не мешало.

— Удобно тебе? — посмеивалась Мена. — Ничего не бойся. Дракон держит тебя сам, ты не сможешь упасть. Правда не боишься?

Ардай помотал головой. Он не боялся, хотя и ощущал некоторую дрожь во всех конечностях. Но это было, скорее, волнение. Ему не терпелось взлететь.

Второй дракон с Лиолиной на спине первым взмыл в воздух.

— Ну что за девчонка! — воскликнула Мена. — Только бы не унеслась слишком далеко, а то ведь, и правда, без головы останешься, мой дорогой.

Нет, Лиолина не улетала, все время, пока летели, держалась рядом. И вовсе недолгим оказался этот полет, Ардай только вошел во вкус…

Один за другим драконы мягко опустились на неширокую каменистую площадку, кое-где поросшую редкой травой, сначала дракон Лиолины, потом их с Меной. Слезать с гладкой твердой спины тоже было удобно, Ардай так и не понял пока, в чем тут фокус, но его нога устойчиво задерживалась там, где, казалось, просто не могла не соскользнуть. Мена спрыгнула рядом, негромко сказала:

— О, да у нас тут гости.

Ардай огляделся. Здесь, на полянке, кроме них троих и двух драконов, никого не было. И тут он увидел…

Драконы. Больше десятка, все серые и коричневые, только один — черный. Драконы расположились вокруг, сидели соседней горе, на скалах, обступавших поляну. И ни одного человека рядом с ними, только драконы. И все они смотрели на них — на Мену, Лиолину и Ардая.

— Не бойся, — Мена коснулась руки Ардая. — Все в порядке.

Черный дракон, который находился прямо напротив них, приподнялся, раскрыл крылья, и все остальные драконы, включая тех, что принесли сюда Ардая и его спутниц, тоже раскрыли крылья.

Мена заговорила по-драконьи:

"Приветствую вас! Надеюсь, ваш путь сюда был благополучным".

Мена вроде бы говорила негромко, но казалось, что ее мысленный голос разнесся далеко-далеко, чуть ли не до облаков, эхом прокатился по ущелью. Она говорила мыслями, но — по другому. Такого Ардай еще не слышал, это была новость. Можно, значит, говорить для тех, кто рядом, а можно — и для тех, кто далеко…

Драконы отозвались нестройным хором:

"Приветствую вас… приветствую вас… вас… вас…"

И один за другим сложили крылья.

— Пойдем, — сказала Мена Ардаю. — Можешь больше не обращать на них внимания.

Ей это легко, должно быть — не обращать внимания на драконов.

Он не сразу разглядел впереди темный зев пещеры. Мена вела его именно туда. Она вошла первая, Ардай и Лиолина следом. Дневной свет остался позади, в пещере было совершенно темно, прохладно и сухо.

Мена двигалась уверенно, словно была кошкой, видящей в темноте. А Ардаю это напомнило его переходы по темному подземелью Обители, к Эйде. Через несколько десятков шагов они повернули направо, и оказались в помещении, где было уже не так темно, но и света тоже не было: там висел равномерный густо-серый сумрак.

— А, это вы…

Ардай вздрогнул. Седая старуха взялась непонятно откуда, только что не было ее, и — вот она. Одетая по-соддийски, но во все темное.

— Я думала, вы его раньше приведете. Ну-ну, хорошо.

— Здравствуй, тетушка Альма, — сказала Мена ровно и приветливо. — Надеюсь, мы не опоздали.

— Не надейся, опоздали, — буркнула старуха. — А ты, значит, все-таки вернулся.

Она обращалась именно к Ардаю.

— Ну, клади руки вот сюда. Сюда, говорю! — она показала пальцем, куда именно.

У стены на каменном столе лежала плоская, темная каменная плита, вовсе небольшая, света не хватало, чтобы Ардай различил, точно ли она синяя. Но, по-видимому, это и был тот самый легендарный и таинственный Синий камень.

— Делай, как она говорит, — шепнула Мена.

Ардай положил на камень обе раскрытые ладони. Ощутил всего лишь холод, холод камня, и больше ровным счетом ничего.

— Вот так и стой, — велела старуха.

Она наклонила голову, как будто к чему-то прислушиваясь, а Ардай считал удары своего сердца, которое колотилось в груди: десять… двенадцать.

— Все, готово, — сказала тетушка Альма. — Ступайте прочь, и в следующий раз приведите кого-нибудь настоящего.

Она пристально посмотрела на Ардая и покачала головой:

— Вот жалость-то…

— Благодарим тебя, тетушка Альма, — сказала Мена.

Уходя, Ардай чувствовал себя обманутым. И это — самая таинственная и важная церемония горных колдунов?..

Выйти на солнечный свет оказалось так приятно. Мена тоже с удовольствием вздохнула полной грудью.

— Тетушка Альма — хранительница камня, — объяснила она Ардаю. — Ей уже очень много лет, и она сумасшедшая. Так что не сильно размышляй над тем, что от нее услышал. Она всем говорит что-нибудь… этакое.

— Какая же она хранительница, раз сумасшедшая? — удивился Ардай.

— В самый раз, — Мена пожала плечами. — она слышит камень, и довольно. Чего ей его хранить, раз его хранят сами наши горы, заклятье предков, наша общая Сила, и Сила самого камня, наконец.

— И что во мне изменилось после… вот этого?

— Ничего особенного. Просто когда ты поймешь, что именно мой народ скрывает от остального мира, ты не сможешь произнести об этом ни слова. Сюда обычно приносят годовалых, самое большее двухлетних детишек — до того, как они как следует научатся разговаривать. Потому Альма и заявила, что с тобой опоздали. Ну что, домой?

— Хочешь полетать со мной над горами, Кай? Садись на дракона, — с надеждой предложила Лиолина.

— Нет, княжна, нам пора, — с нажимом возразила Мена, и Лиолина недовольно блеснула глазами, но возражать не стала.

Маленькая Мена умела говорить так, что ей не возразишь.

— Благодарю, княжна, в другой раз, на сегодня с меня хватит, — сказал Ардай примирительно.

И с улыбкой добавил, как будто лесной демон его за язык дернул:

— Может, и я тебя еще когда-нибудь прокачу?

Мена покачала головой.

— А где же те драконы? — Ардай огляделся и увидел, что все как один драконы дивным образом исчезли. — И вообще, откуда они, издалека?

— Ты их еще увидишь, — пообещала Мена. — Они прилетели из Северной Содды. Скоро прибудут другие. Скоро очень много драконов полетят отсюда на запад Итсваны, к побережью. Мы обещали, что Ит будет разрушен, значит, он будет разрушен.

Кажется, больше, до самого возвращения в деревню, они не сказали друг другу и пары слов.

Позже, уже дома, Мена отозвала Ардая в сторону.

— Хочу объяснить тебе кое-что, Кай. Помнишь, утром ты спрашивал у Лиолины, может ли она снять с тебя ошейник? Так вот, она тебе правду сказала — не может. У нее нет для этого силы. Точнее, не такая у нее сила. Ошейник замкнут силой Дьянов, а Лиолина, хоть и зовется Дьянной, лишь троюродная племянница князя. Она унаследовала силу другого рода, а силе Дьянов ее лишь научили. Ты понял меня, Кай?

— Ты боишься, госпожа, что я попробую принудить ее снять с меня ошейник? — уточнил Ардай, невесело усмехаясь. — Не бойся. Мне это ни к чему.

— Я знаю, что ты чувствуешь, но наберись терпения, Кай, — попросила Мена, заглянув ему в глаза. — Все еще изменится.

— Не сомневаюсь…

А на закате, когда уходящее солнце раскрасило небо и горные кручи всеми оттенками красно-золотого, Ардай стоял в входа в свою каморку и любовался дивным зрелищем. Множество драконов: серые, коричневые, зеленые и несколько черных парили в небе над деревней, над горами. Они танцевали, наслаждались, купались в воздушных потоках. Это чем-то напоминало полеты на рухах над площадью в Аше в праздничный день. И все же — это были драконы! Совсем другое дело. Некоторые из драконов несли наездников, но таких было заметно меньше половины.

Ардай подумал еще, что, должно быть, этот драконий танец прекрасно виден и из Варги, и из Аша, и там тоже многие стоят, запрокинув голову, и смотрят…

* * *

Новость, что поединок с драконом не состоялся, привел город Аш в огромное недоумение. Да что там недоумение — город был в замешательстве. Как же так — не удалось вызвать дракона? Дракон не появился? И что это значит? И что теперь будет? Городничий предположил, что надо связать это с ультиматумом колдунов, но с ним мало кто согласился: ультиматум — не повод нарушать древние законы. Сошлись на том, что это, должно быть, плохо, но поживем-увидим. Все равно, чего-то хорошего от последних событий мало кто ждал. Приграничье — под боком у горных колдунов. До сих пор это означало лишь мир и благоденствие, в вящему раздражению всей прочей Итсваны, но ведь колдуны могут и передумать?

Три дня подряд Колвен ездил на поляну к заветному камню, три дня он в мучительном волнении вглядывался в гору напротив. Дракона не было. Героический порыв Колвена превратился в фарс, в пустую трату времени. Это было оскорбительно — и для города, и для Колвена.

Нет, для Колвена это было почти невыносимо.

Он не выходил из своей комнаты несколько дней. Потом вышел, бледный и отстраненный, и с бешеным рвением взялся за учебу. Он даже летал на рухе — подолгу, с маниакальным упорством. Это нельзя было не уважать. Хотя Колвену чудились насмешки за спиной, переглядывания и улыбки украдкой — этого не было.

Тренировки в Обители продолжались, их игнорировал теперь один Колвен, но ему никто не делал замечаний. Он был любимчиком куратора, лучшим учеником — до того, как его просто невероятным образом опередил Эстерел. Эстерел, оказавший ему большую услугу, одновременно жестоко унизив. Эслерел, который имел все, которому удавалось все, а все — это слишком много для одного. Теперь Эстерел куда-то подевался, впрочем, Ириан объявил, что он отправился в Ит по вызову императорской канцелярии. Можно было лишь гадать, что это значит, и завидовать, разумеется.

Вести из столицы приходили противоречивые. С курьерами доставлялись официальные бумаги для наместника, в которых мельком, наряду с повышением некоторых налогов, сообщалось о хороших перспективах переговоров с колдунами, и в то же время уже прилетели и другие известия — что императорский двор покинул столицу, что Летучая Гвардия теперь расквартирована в соседних городках, и что Ит окружен особыми диковинными пушками, купленными в соседней Анадоре за сто тысяч золотых дирров, пушками, которые якобы стреляют огнем и громадными стрелами. Горожане ужасались сумме и недоумевали, что это за пушки такие, не иначе изделия анадорских магов, которые, говорили, веками сберегали от остального мира свои особенные секреты…

Маг Каюб последнее время почти не бывал в школе дальконтов. Несколько учеников, которым он покровительствовал, будущих магов, включая Шана, уже сдали экзамены и разъехались — никто, конечно, и не подумал хотя бы поинтересоваться, почему у молодых магов особое расписание. Так что, Каюбу нечего было делать в школе, он предпочитал жить и работать в Обители. И однажды Колвен, постучав, вошел в его кабинет.

Каюб сидел за столом и читал, и делал пометки в большой тетради. Колвен нерешительно остановился в дверях.

— Входи, мой друг, — сказал маг приветливо. — Я вижу, ты хочешь поговорить. Так давай же, не медли.

— Да, я хочу поговорить, — понурился Колвен. — Я хочу повиниться, господин маг. Я очень виноват.

— Да? — маг отложил в сторону тетрадь. — Я слушаю.

— Сначала скажи мне, господин маг, Эстерел действительно отправился в столицу по особому вызову? Потому что если так…

— Продолжай, — нахмурился маг.

— Если так, то все еще поправимо.

— Интересно, — маг откинулся на спинку кресла. — И где он, по-твоему?

— Господин маг, я знаю… — парень запинался и мучительно подбирал слова. — Я случайно знаю, что Эстерел задумал сражаться с драконом. Но я полагал, что это будет позже… после меня. Дракон улетел с своей горы, его нет. Если Эстерел уехал… но если он у колдунов, то есть, он успел вызвать дракона раньше. Его ведь не было на празднике, господин маг…

— Хватит мямлить, — прервал его Каюб, — в чем именно ты собрался каяться?

— Я подменил его кольцо, — выдохнул Колвен. — Ночью. Я зашел в его комнату, он крепко спал. Ты подарил ему шанс вернуться, господин маг, ему одному. Я подумал, что будет справедливо, если у меня тоже будет возможность воспользоваться этим шансом… раньше него.

— Ты украл кольцо?! — воскликнул Каюб, привстав с кресла, и даже волнение не помешало Колвену заметить, как у мага изменился голос.

Он уже не казался благожелательным, лицо его посуровело, черты заострились.

— Да, вот оно, — Колвен протянул руку, — последнее время оно стало слишком тугим, я не могу его снять. Но оно действует, я пробовал.

— Ты украл кольцо. Как ты посмел! — маг сделал резкое движение ладонью, как будто будто ударил что-то перед собой, и Колвен, до которого было не меньше семи шагов, вскрикнул, как от неожиданной и сильной боли, и с посеревшим лицом привалился к стене.

Маг ударил еще раз, но на этот раз Колвен, ожидавший чего-то подобного, лишь судорожно вздохнул.

Ему было очень больно. Что ж, он виноват.

— Знал бы ты, что натворил, мальчишка! — гневно бросил Каюб. — Знал бы ты, что мне испортил. Да что там мне — империи!

— Значит, он — у колдунов? — Колвен оторвался от стены, покачнулся — ноги его держали плохо. — Он сражался?

— Да, — подтвердил маг, уже вполне спокойно. — Он — у колдунов. К сожалению. А он стоит десятка таких, как ты. Да что там десятка — тысячи. Ты не понял, да? Ну и ладно. От кого ты узнал про кольцо?

— Я случайно услышал твой разговор с Эстерелом, господин маг. Я был в зале у нас на этаже. Увидел, что Эстерел подошел к моей комнате, но мне не хотелось его видеть, и я спрятался за портьеру. А потом пришел ты и привел Эстерела в этот самый зал, я был в двух шагах от вас.

— Понятно.

— Как я могу что-то исправить? Ты только скажи, господин маг, — прошептал Колвен умоляюще.

— Ты совсем глуп? — издевательски поинтересовался маг. — Я же сказал — никак. Ты ничего и никак не сможешь исправить. Я тоже не смогу.

— Я пойду к его отцу в все объясню. Я должен, — пробормотал Колвен.

— И кому ты этим поможешь? — усмехнулся маг. — Нет, ты не должен идти к его отцу. Лучше будет, если семья не узнает о его участи. Он сам попросил меня скрыть это.

— И что же я должен делать?

Маг помолчал, потом сказал, выразительно приподняв бровь:

— Что делать? Эстерел собирался служить империи. Можешь послужить вместо него, по мере сил. Это будет справедливо.

— Но я и так намерен служить Империи, господин маг!

— Я сказал — можешь послужить вместо него. Можешь стать одним из моих доверенных людей. Поверь, так ты стократ послужишь Итсване. Согласен?

Колвен помедлил, колеблясь, но все же кивнул.

— Это твое добровольное согласие? — уточнил маг. — Отвечай!

— Да, это мое добровольное согласие, — хрипло сказал Колвен. — Я хочу служить империи под твоим руководством, господин маг.

— Подойди и стань на колени, — велел маг. — Произнеси клятву твоей семьи.

Он вышел из-за стола на середину комнаты. Колвен приблизился и опустился на колени, и тихо, но твердо проговорил все положенные слова.

— Хорошо. Я принял клятву, — маг коснулся пальцами лба юноши. — Можешь идти. Кольцо пока оставь себе, — маг отвернулся.

— И что я теперь должен делать? — спросил Колвен, поднимаясь с колен.

— Пусть пока все идет по-прежнему.

Каюб уже не смотрел на Колвена, но тот не уходил.

— И еще, господин маг. Мне нужно рассказать. Я видел во сне девушку, господин маг…

— Так. И что?

— Она была очень красивая… — парень мялся, подбирая слова.

— В твоем возрасте нужно каждую ночь видеть во сне красивых девушек, — заметил маг раздраженно, — но чем это важно для меня?

— Она была рыжая с распущенными волосами. И босая. Я думаю, она ведьма…

— Так. И?.. — вдруг заинтересовался маг.

— Она хотела снять кольцо с моего пальца, но не смогла. Кажется, оно ее обожгло.

— Вот как?..

— Да, она вскрикнула. Она сказала мне, что кольцо надо распилить и бросить в реку. И спросила, где я его взял. Я ей рассказал. Это ведь был сон, господин маг!

— Так-так. Ну, продолжай.

— Она спрашивала про Эстерела. Я тоже ей рассказал все, что знал. Тогда она велела мне съездить к его отцу в Варгу.

— Велела, говоришь. Что именно она тебе велела?

— Она просто сказала, чтобы я побывал в Варге у Эстерелов. И еще она считает, что с помощью этого кольца нельзя убежать от колдунов, господин маг. И что я счастливчик, потому что не сражался с драконом, и не мог воспользоваться кольцом. Но кольцо работает, я же пробовал. Я понимаю, что это сон, и, может быть, я не все запомнил, или что-то не так понял….

— Тебе приснилась ниберийская ведьма, — пояснил маг. — Их еще зовут лесными ведьмами, или горными — это одно и то же. Они умеют приходить в сны, и часто морочат людям головы. Просто забудь, и ни о чем не беспокойся. Ты случайно имени ее не спросил?

Колвен помотал головой.

— Ладно, ничего. Если она приснится тебе опять, постарайся запомнить все, о чем вы говорили, чтобы рассказать мне. Понятно?

Колвен кивнул. Каюб продолжал:

— Храни кольцо, оно может не раз спасти тебя, когда будешь выполнять мои поручения. Не вздумай выбрасывать. Мне трудно было его сделать, дорожи им. А теперь уходи.

Колвен поклонился и пошел к выходу, но маг вдруг передумал.

— Подожди, — велел он.

Подошел и взглянул в глаза юноши.

— Одной из наград, обещанных Эстерелу, была девушка. Его девушка. Семьи не хотели, чтобы они были вместе. Но я ему обещал, и мне это нетрудно. Если хочешь что-то подобное, скажи. Это будет аванс за твое будущее усердие. Да или нет?

Колвен застыл, на его лице отразилась мука. Кажется, решение служить магу, решение, которому поначалу противилась вся его натура, он принял легче. Да или нет?..

Наконец он кивнул.

— Я люблю одну девушку, господин маг. Но кажется, она не слишком любит меня. Я очень хочу, чтобы она была моей.

— Хорошо, получишь. Иди.

Уходя, Колвен чуть не столкнулся с монахиней, которая, определенно, направлялась в комнату мага с подносом, уставленным какой-то снедью. Он поклонился, она ответила легким кивком и проводила его взглядом.

Потом, повинуясь ее внимательному взгляду, дверь сама открылась, пропустила ее и тут же тихонько закрылась следом.

Это естественно, что женщина из семьи потомственных магов умела открывать двери без помощи рук и легко замечала на лике человека след от знаменательных заклятий. Впрочем, этот парень всего лишь произнес семейную клятву, однако это тоже могло означать нечто важное.

Она поставила поднос на стол перед Каюбом.

— Перекуси. Тут горячий ягодник, и сестры только что испекли свежее печенье. Отсюда вышел юноша, это ты только что принял у него клятву?

Каюб был мрачен. Однако он ответил.

— Да, я. Хотя этот юноша мне испортил все, что смог. Но, может, на что-нибудь он и сгодится.

Настоятельница села в кресло напротив мага, аккуратно поправила юбку и приготовилась слушать.

— На самом деле я в отчаянии, сестра, — сказал маг. — Я, должно быть, расслабился, потому что потерпел потерпел такую неудачу. Я не должен был допустить…

— Но что же произошло? — кротко поинтересовалась настоятельница.

— Тот мальчишка с соддийской кровью. Эстерел, помнишь? Я потерял его. Я потерял нить, за которую можно было вытащить его из Содды. Колдуны ни за что не позволят ему вырваться, можно не сомневаться.

— Если он так ценен для тебя, надо ли было посылать его в горы, брат? — она покачала головой.

— Конечно, надо! Иначе он был бы бесполезен. Как и тот. Как и те… Кроме того, я надеялся, что колдуны почувствуют в нем свою кровь, и отнесутся иначе, чем просто к пленнику. Как я понял из наших с ними бесед, они чрезвычайно ценят свою кровь…

— А что, если бы он сам почувствовал в себе эту кровь, и перешел на их сторону? Добровольно стал бы одним из них?

— Кольцо, сестра. Я дал ему кольцо, которое не только позволяло ему вернуться, но и давало мне возможность вернуть его насильно. Собственно, я рассчитывал именно на последнее. Через пару дней кольцо перестало бы сниматься с его пальца. Не настолько я ему доверял, чтобы не подстраховаться. В кольце — магия ниберийских ведьм, разбавленная нашей, из нашего семейного наследства, и действенная, я тебе сажу, получилась вещь! Даже против таких, как он. А оказалось, все напрасно.

— Никакого напрасно не существует, брат, — возразила настоятельница. — Почему ты так уверен, что именно соддийкая кровь позволяет справиться с драконами?

— Потому что это так, вот и все. Потому что ни у кого больше ничего не получалось.

— Но послушай. Тебе нужна соддийская кровь? Так в чем дело? Когда к тебе попадет их очередная девка, не мучай ее драконьим камнем, а используй с другой целью.

— Я пробовал, а ты как думала? — поморщился маг. — Видишь ли, находясь под действием драконьего камня, эти сучки не беременеют, а без камня с ними не так-то просто сладить. Пока ничего не вышло. Так или иначе, ребенку надо вырасти, а это много лет.

— Наконец, Эстерел может сбежать от колдунов без твоей помощи. Он ведь будет стараться, поначалу — наверняка будет.

— Никто еще не возвращался, кроме одного доходяги, которому помог случай.

— Но Эстерел ведь соддиец. Он такой же, как они, значит, кое-что из того, что могут они, ему тоже может быть доступно.

— Видишь ли, он бесшабашный дурень, это у них семейное, видимо. И колдуны быстро его обломают, — маг взял с подноса печенье и бросил его в рот. — Но однажды, должен признать, именно он высказал дельную вещь. Он предположил, что раз драконы были и до пришествия соддийцев, то тайные знания о них можно искать не только у колдунов. И, кажется, он додумался до этого сам.

— Вот видишь…

— И тем не менее, соддийская кровь важна для меня! Мне нужен взрослый соддиец, воспитанный не колдунами.

— Который так же, как Эстерел, ничего не смыслит? — настоятельница подвинула Каюбу стакан ягодника. — Тогда, если на то пошло, нужен настоящий горный колдун, который добровольно согласится помогать тебе. За золото? За очень много золота?

— Моя дорогая, соддийцев нельзя перетянуть на свою сторону никакой силой. Никакой! Такого просто еще не было.

Настоятельница вздохнула и сменила тему.

— Я хотела у тебя спросить, брат. Дело в том, что родные Эйды Рикки из Варги настаивают на свадьбе. У тебя по-прежнему есть планы насчет этой девочки?

— Уже нет, — буркнул Каюб. — Пусть ее родные поступают, как хотят, не стареть же ей в одиночестве.

— Я очень рада. Эта семья и так пострадала от колдунов — им отдали старшую дочь. За это я решила выплатить ей небольшое приданое, сто пятьдесят дирров. Несчастная девочка достойна спокойной и счастливой жизни.

— Меня это не касается, — отрезал маг.

У него всегда было много дел, именно поэтому он и успел столь много. Придворный маг первого порядка, облеченный особым доверием и императора, и самого Главного придворного мага! Он это заслужил.

Драконы… Он положил на них жизнь, и теперь, предложи ему само Провидение выбрать другую цель, он бы не смог. Столько раз он, пройдя очередной длинный и извилистый путь, оказывался перед дверью, за которой скрыта его цель — и каждый раз эта дверь оказывалась крепко заперта. И всякий раз ключ от замка — та самая главная тайна колдунов.

Император жаждет прирученных драконов. Главный придворный маг вожделеет того же, а еще — секретов магии колдунов. Открыть секреты чуждой магии, овладеть ею, выпить до донышка, сделать частью своей сути — мечта каждого мага, а того, кто хотя бы прикоснется к этому призрачному призу, потомки назовут великим магом…

Наверное, многим мешала сделать последний шаг все та же запертая дверь.

Не без трепета Ардай ждал, что большой черный дракон прилетит к нему, как обещал. И это произошло. Однажды утром, когда они с кузнецом и Талботом шли в кузню — над Крисом кузнец все-таки сжалился и освободил от тяжелой работы, — Ардай увидел, как огромный зверь возник над горой, как будто ниоткуда, и не спеша приземлился чуть в стороне внизу.

— Иди туда, — кузнец толкнул его в плечо. — Это к тебе.

И Ардай стал спускаться, с каждым шагом чувствуя, как ноги все больше становятся ватными.

Дракон прилетел к нему. Как бы в гости, ага. По-дружески поболтать, вроде так?

Он спускался не спеша, продев пальцы в ошейник — если дернет, то пусть не по шее. По шее неприятно. Не дернуло. Получается, этот дракон, так же как князь Дьян и Лиолина Дьянна, обладал властью над его ошейником? То есть, он обладал той самой семейной силой Дьянов. Вероятно, потому, что принадлежал Дьянам?

Впрочем, Ардай, понаблюдав за колдунами и отчасти, совсем чуть-чуть, за драконами, утвердился в мысли, что понятие "принадлежать" тут не совсем верно. Отношения колдунов с драконами больше напоминали дружеские, союз равных. Хотя, когда как. Он слышал, как Мена разговаривала с одним серебристо-серым драконом, который опустился на каменный карниз прямо напротив дома кузнеца, в голосе ее было спокойное уважение, так говорят со знакомцем, к которым не на короткой ноге. А пару часов спустя прямо над двором завис, плавно махая крыльями, другой дракон, светло-серый. Так кузнец вышел и гаркнул, если можно, конечно, так сказать про мысленную драконью речь:

"Эй, убирайся и делай, что я велел!"

После своего посвящения у Синего камня он видел поблизости от кузни по крайней мере трех драконов. Неудивительно, потому что их вдруг появилось вокруг деревни даже слишком много, и становилось все больше. Иногда они разом исчезали, потом появлялись опять.

И вот теперь к нему прилетел черный.

Дракон лежал, спрятав голову под крыло, но едва Ардай появился на полянке, зверь встрепенулся, поднял голову, и застыл, не шевелясь.

"Приветствую тебя", — первым поздоровался Ардай, подходя.

"И я тебя приветствую", — отозвался дракон.

Некоторое время она молчали, рассматривая друг друга, наконец дракон сказал:

"Так как, говоришь, тебя зовут?"

"Мое имя Кай".

"Оно не подходит тебе. Как чужая рубашка. Я так считаю".

"Меня зовут Кай. А как мне называть тебя?"

"Называй меня Старик. Или Дед. Меня многие зовут так. Я очень стар".

"Но это не имя. Я думал, что у драконов есть имена".

"Ты понял, что я сказал? Тогда иди, садись на меня верхом. Прокачу тебя немного над горами, хочешь?".

Ардай даже растерялся. Дракон предлагает ему прокатиться? А что кузнец скажет, и вообще?..

"Боишься?"

В голосе дракона появилась отчетливая насмешка.

А, была ни была, что он теряет? И какое ему дело до кузнеца, если на то пошло?

"Я не боюсь".

Он забрался на дракона, и опять это было легко и удобно, ноги не скользили там, где, определенно, должны были. Дракон тут же взмыл в воздух.

Они пролетели над деревней, Ардай впервые смог рассмотреть ее всю. Длинный ряд островерхих домов, иногда двойной, который тянулся вдоль ущелья, быстрая, пенистая река далеко внизу. Деревня, как он и предполагал, оказалась очень большой.

Они миновали деревню и летели дальше. И вдруг Ардай ощутил, что невидимые путы, прижимавшие его к драконьей спине, ослабели, еще пара мгновений — и драконья спина ушла вниз…

Ардай схватился руками за кольцо, и стал падать. Мысли были — он сейчас полетит следом за драконом, как привязанный, и продержаться сможет долго, руки у него сильные.

Но дракон поднырнул снизу и подхватил его.

"Испугался?"

Ящерка, оказывается, решила поразвлечься. Сказать бы ей пару ласковых…

"Что ты, мне понравилось. Давай еще разок?"

Дракон смеялся.

"Не бойся, я тебя не уроню. Мы гораздо ловчее, чем вы, итсванцы, можете себе представить. Даже старцы вроде меня".

"Охотно верю".

Дракон полетел быстрее, а Ардай, распростершись на гладкой, как полированный камень, шкуре, смотрел вниз, зачарованный пейзажем — он никогда раньше не летал над такими горами. Красиво как…

"Замерз?"

Вопрос дракона не сразу дошел до его разума. Хотя, по правде говоря, да, он замерз.

"Есть немного".

И тут же откуда-то накатила теплая волна, обняла его всего.

"Грейся, а то заболеешь. Вы, итсванцы, хлипкие существа".

"Благодарю. Как ты это делаешь?"

"Какая тебе разница, как? Ты ведь не дракон".

Дракон стал снижаться, и сел на неширокую каменистую площадку. С одной стороны — гора, с другой пропасть.

"Хочешь погулять? Иди"

Ардай слез с драконьей спины. Прошелся до края пропасти, постоял, глядя вниз. Крутое ущелье, камни, камни, камни…

Он вернулся к дракону. Тот лежал, наполовину прикрыв глаза, и кажется, не переставал наблюдать за ним.

"Занятный ты парень, Кай. Что ты в себе прячешь, хотел бы я знать?"

"Рассказать тебе, что Мена подавала нам на завтрак?"

Дракон беззвучно засмеялся, запрокинув голову.

"Ну хорошо. Дьяну сейчас не до того, иначе у тебя давно не осталось бы секретов. Но это мелочи, дело времени. Кстати, если ты хочешь что-то спросить, не стесняйся".

"Расскажи мне ваш великий секрет. Я же уже заклят на вашем Синем камне, мне можно?.."

"Его ты поймешь сам, хотя не жди, что кто-то будет тебе помогать".

"Тогда скажи мне, чем вы, драконы, питаетесь? Вам правда не нужно мясо?"

"Хм, — дракон хлопнул хвостом. — Видишь ли, драконам вообще не нужна еда. Им нужны лишь чистая вода, и солнечный свет".

"Что? — не поверил Ардай. — Вы совсем ничего не едите, ты хочешь сказать?!"

"Именно так".

"Но этого не может быть! Иметь такие зубы и ничего не есть?!"

"К драконам не стоит подходить с привычными для тебя понятиями".

"Ладно, я понял, ты не скажешь. Ответь тогда, это ты был на горе, когда я приехал на поляну сражений?"

"Да, я. Я довольно долго жил на этой горе. Мне нравится та пещера. Но мне не нравятся глупцы, которые иногда приезжают попрыгать вокруг меня с мечом".

"А с кем я сражался?"

"С моим внуком. Он прилетел меня навестить. Ну, и, увидев тебя, решил избавить меня от беспокойства и самому навешать тебе тумаков. Оказалось, это было очень кстати для меня".

"Что ты хочешь сказать?"

"Я наблюдал за вашим боем. Мне показалось, что однажды у тебя была возможность его достать. А ведь он молод и очень силен, в то время как мои силы уже убывают. Значит, убить меня тебе было бы еще легче. Меня это удивило. Как правило, у людей не хватает быстроты и ловкости, чтобы одолеть даже не самого сильного и ловкого дракона. Твоя разбавленная соддийская кровь здесь не объяснение".

Ардай сел на плоскую плиту рядом с драконом. Подумал, пожал плечами.

"Мне приятно, что ты так считаешь. В смысле, что я мог и победить. Только зачем тебе объяснения? Разве драконов не побеждали раньше?"

"Ты, должно быть, знаешь, насколько это было редко. И как правило, победитель заметно превосходил даже лучших из ваших бойцов. Большое значение имеет оружие. Там, у вас, еще остались необычайно опасные для нас мечи. О твоем такого не скажешь".

Ардай выпрямился.

"А я думал, что мой — из лучших"

"Нет. Хотя в нем был неплохой кусок шада. А почему ты удивлен? Где ты взял этот меч?"

"Я выиграл его. Мне просто повезло, теперь я это понимаю, — поспешно сказал он, меняя тему. — Может, твой внук накануне не выспался".

"Да, ему сейчас плохо спится, — согласился дракон. — И не ему одному. Виной тому последнее преступление ваших колдунов".

"Ты о похищении драконицы с драконенком, из-за которого весь переполох?"

"Это мать моего внука, и его маленькая дочь. Малышке сейчас особенно опасно находиться в недобрых руках, это может навсегда искалечить ее. Это похищение переполнило чашу терпения".

Подумав, Ардай спросил:

"Скажи, а это правда, что дракон может разрушить город в одиночку?"

"Такой, как я — да. Я мог, когда был молодым. Но, вообще… Ты представляешь себе, что значит находиться в состоянии особой ярости, особого неистовства? Вот лишь в таком состоянии можно разрушить город в одиночку. Поэтому на столицу Итсваны полетит не один, а много драконов. Ваш император закупил какие-то особые пушки, так что, я чувствую, это будет довольно весело".

Дракон приподнялся, опираясь на передние лапы, раскрыл крылья, разминая их.

"Ладно, хорошего понемножку. Возвращаемся".

Ардай не мог уснуть, раз за разом перебирая в голове разговор с драконом. Со Стариком…

Надо у Мены спросить, неужели у этого дракона и правда нет нормального имени? Хотя, он ведь понятия не имел, какие у них, у драконов, имена. До этого знал лишь одно драконье имя — Аола. Ах, да, еще была Бина, его малышка-драконыш. Про Бину он очень хотел бы узнать хоть что-нибудь, но ведь это возможно только случайно. Потому что прямой вопрос задать немыслимо, придется объяснять, откуда он вообще знает о существовании малышки, а как такое объяснишь?

А его меч? Его меч — посредственный, ничего особенного? Но ведь это не так. Достаточно сравнить собственные ощущения от одного из мечей Каюба в Обители, когда тренировались с драконом-куклой, и от обломка, найденного в подвале школы. Совсем разные вещи. Тот обломок раз за разом, причиняя боль и временное нездоровье, делал его сильнее, и со временем брать его в руки стало не больно. Ардай решил, что привык. А может, просто меч, как бы это сказать — иссяк?.. Постепенно терял особенные свойства? Это что же получается, он явился драться с драконом, вооруженный никуда не годным мечом?..

Но ведь у него неплохо получалось. Сам старый дракон это признал, сказал, что Ардай мог победить его внука. Плохим мечом?

Снаружи раздался протяжный крик руха, и Ардай услышал, что кричал его Лем. Последнее время, с тех пор как поблизости от деревни появилось много драконов, то и дело начинали вопить оба руха, и его, и Талбота, то вместе, то по очереди. Это было нормально — именно так рухи реагировали на драконов, и, видимо, им было неважно, в Итсване они находятся, или в Содде. Если птицы долго не унимались, приходилось выходить, успокаивать. На этот раз Ардай не стал ждать повторного крика, встал сразу — все равно не спится.

Во дворе он наткнулся на Криса, тот сидел у стены дома на каменной скамье и тихонько наигрывал на дудке — Ардай уже не первый раз заставал Криса в таком положении. Чаще тот брался играть, когда приходила Лиолина, а она последнее время повадилась наведываться в кузнецов двор ежедневно, чаще по вечерам, когда работа уже бывала закончена. То ей нужно было переговорить о чем-то с Меной, то попросить о какой-то безделице кузнеца или Талбота, иногда поручения приносила от князя…

Ну да ладно, какое Ардаю дело до того, что Крис каждый вечер гудит на своей дудке?

Над головой, довольно низко, хорошо заметные на фоне подсвеченного луной облака, промелькнули две огромные тени — драконы. Как же тут спать бедным птицам?

Лем, скорее всего, не из-за драконов беспокоился. На ноге его Ардай разглядел болячку, под железным кольцом — и как умудрился повредить? Пришлось разжигать фонарь, что запасливый Талбот держал тут на всякий случай, и осматривать внимательно. Не иначе, рух пытался сдернуть кольцо, рана была разбита, покраснела вся и опухла. Так оставлять было нельзя.

Конечно, простенький замок не открывался — опять сила колдунов, как же иначе. Семейная сила, или какая она у них еще бывает. На этот раз — сила Раев, надо думать.

Ардай выглянул, подозвал Криса, тот нехотя подошел.

— Помоги кольцо переодеть, — попросил Ардай. — Видишь, птица мучается.

Крис присел на корточки, посмотрел, с сомнением покачал головой.

— Это к Талботу обращайся. Только он в Тауреле сейчас, завтра к обеду обещал вернуться. Пока тряпкой обмотай.

— Хороший совет, благодарю! — вспыхнул Ардай. — Тебе что, тяжело цепь расстегнуть? Тут же застегнешь на другой ноге. Или боишься, что я его отпущу? Ты же колдун, у тебя сила!

— Да ничего я не боюсь, — пожал плечами Крис. — Только кольцо заперто силой Раев, а у меня другая. По силе я — Алвур.

Ардай даже не стал делать вид, что все понял.

— Я мамину силу унаследовал, — пояснил Крис. — Собственно, кольцо открыть могу, я научился, но Талбот взбесится, а надо мне оно? Обижается он, что я с его силой умею обращаться, а он с моей — нет.

— Будешь мучить невинную птицу, чтобы братца не обижать?

— Вон там, в ящике, тряпки и мазь. Возьми. Одна морока с вашими курицами.

— Ну, да, бывает, что же делать, — тут же отозвался Ардай. — Ладно, все равно тебе на них не летать, — добавил он не без издевки. — Летай на драконах, там ни ловкости, ни умения не надо. Лишь бы дракон был не против, так?

— Ну, типа того, — согласился Крис. — Давай-давай, завидуй дальше.

Кузнеца Рая, кстати, тоже не было дома, уехал до завтрашнего вечера. Потому и Талбот смылся в Таурель, ближнюю деревеньку, к невесте в гости. И что же делать с этой силой Раев?

— Если ты сейчас кольцо не отомкнешь, пожалеешь, — сказал Ардай. — И посмотрим, поможет ли тебе твоя хваленая сила, мне даже интересно, Крис Рай?

— Я не Рай, я Алвур, — Крис выпрямился. — Крис Алвур, запомнил? Имя дается по силе.

Чья-то длинная тень легла между ними. Это была Мена. Стояла простоволосая, куталась в большой клетчатый платок.

— И почему бы мальчишкам не спать? — поинтересовалась она. — Поздно ведь.

Положила руку на плечо сына, заглянула ему в лицо.

— Ты как?..

— Я в порядке, мам.

Мена присела посмотреть ногу руха.

— Так, все понятно, — сказала она. — Кай, держи вот тут…

Одно движение маленьких узких ладоней — и замок открыт. Мена повертела в руках разомкнутое кольцо. Кажется, жена кузнеца справлялась с силой Раев легко и просто, и не очень переживала о том, что кто-то обидится.

— Да тут зазубрина, видишь? И кто у нас такой растяпа, не углядел? — она показала Ардаю маленький, с песчинку, но острый бугорок на внутренней поверхности кольца.

Ардай потрогал бугорок на кольце — твердый и острый. Да, бедняга Лем. И такое только в кузне поправить можно, там инструмент.

— А другое кольцо есть? — спросил он.

— Этим обойдемся.

Мена потерла зазубрину указательным пальцем, туда-сюда несколько раз, и та исчезла. Ардай только моргнул, и не нашелся, что сказать.

— Моей семье, Алвурам, всегда неплохо подчинялось железо, такая у нас сила, — рассмеялась Мена, застегивая кольцо на другой, здоровой ноге птицы. — Что, справишься теперь, помощь не нужна?

Ардай кивнул, и нашелся, пошутил:

— Тебя бы в кузню, госпожа, без молота обошлись бы, да?

— Нет, не обошлись бы, — ответила Мена почему-то серьезно. — Сила, она для другого.

Наутро Ардай рассмотрел Криса как следует, тот был бледный — аж в синеву, с темными кругами под глазами. Похоже, и правда нездоров. Однако тот вышел во двор, посидел со всеми за завтраком, ничего не ел и пошел опять лег. "Со всеми" — это, конечно, сильно сказано, за столом были только Мена с Ардаем, и потом прибежала Лиолина. Специально прибежала, спросить про здоровье Криса.

Лиолина не торопилась домой, она села на скамью у стены и принялась крутить в пальцах дудку, оставленную Крисом. Ардай устроился прямо на траве рядом, радуясь, что Криса нет — в его присутствии не очень-то можно было поболтать с девушкой.

Первым делом он спросил у Лиолины, отчего заболел Крис. За день до этого младший Рай… или, как его там, Алвур? — был в полном порядке, а теперь что стряслось?

— Вроде ничего страшного, — вздохнула княжна. — Закалялся шадом, вот, наверное, и перестарался. Вы же, парни, часто так, стараетесь взять больше, чем можете унести!

Последние слова, явно позаимствованные у какой-нибудь ворчливой тетушки, Ардай пропустил мимо ушей. Уловил главное: Крис закалялся шадом. Драконьим камнем, то есть! Закалялся!

Собственно, Ардай Эстерел вполне понял, о чем речь. Однако спросил:

— Закалялся шадом? Как это? И зачем? Разве это не вредно для вас?

— Вообще-то, вредно, — вздохнула девушка. — Видишь, что бывает, когда забудешь об осторожности? Но от этого становятся сильнее. Поэтому парни проходят закалку трижды, в двенадцать лет, в пятнадцать, ну, и вот, Крис хотел сделать это перед полетом на Ит.

Ардай очень хорошо помнил, как его самого мутило и шатало, и какое отвращение вызывала еда, и как становилось легче, когда он уходил летать на рухе. То, что тогда получилось случайно, у здешних парней, стало быть — обязательный ритуал.

Но Крис совсем не летает на рухе. Да и вопрос, станет ли ему от этого легче?

— Так Крис в опасности? — уточнил он.

— Нет, конечно, — замотала головой Лиолина. — Мена ему поможет, она очень сильная. Так что ничего с ним не случится.

Ардай уточнил:

— Семейная магическая сила? Сила Алвуров поможет Крису?

— Не совсем. Точнее, не только семейная сила. Еще сила жизни. Мы умеем ее брать и отдавать.

— Погоди, так это опасно для Мены?..

— Нет, если Мена не отдаст все, а она, конечно, этого не сделает! Жизненная сила может прибывать и убывать, Мена поддержит Криса, а потом восстановится. Слушай, все-таки странно, что вы, итсванцы, не знаете таких простых вещей.

Ардай перевел дух. Мена ему нравилась, она была на редкость хорошая, так что он рад был слышать, что ей ничего не угрожает.

— Кузнец Рай и Талбот, Мена и Крис — они разные, — сказал Ардай. — Почему так? Мена и Крис летают на драконах, и ты тоже летаешь, да? А кузнец не летает? И Талбот раздобыл себе руха, потому что у него нет дракона?

Лиолина явно колебалась, прежде чем ответить.

— Ты правильно понял, — сказала она, — Мена чистокровная соддийка, а кузнец — нет. Он полукровка, его мать была из Итсваны. Талбот такой же, как его отец, а Крис пошел в мать.

— И поэтому Крис — наездник дракона, а Талбот — нет?

Лиолина кивнула, но сомнение в ее глазах мешало Ардаю принять это как положительный ответ.

— Крис служит у князя, — добавила она. — А Талбот — кузнец. Ему и не нужно летать.

— То-то он руха себе прикупил, что ему летать не нужно, — заметил Ардай. — Ну, ладно, вот смотри. Крис, не будь он таким хилым, мог бы стать кузнецом. А Талбот мог бы служить у князя на месте Криса?

Лиолина прикусила губу и мотнула головой отрицательно.

— А я? — продолжал Ардай. — В кузне работать могу, это понятно. А быть, как Крис?

Лиолина опять мотнула головой.

— То есть, я не могу летать на драконах?

— Ты же летал! — улыбнулась девушка. — Все могут летать на драконах. И кузнец, и Талбот.

— Ага, понял. Я просто не так спросил, да? — Ардай усмехнулся. — Ну, хорошо, попробую иначе. Скажи, я могу иметь собственного дракона?

— Нет, не можешь.

— А Мена, Крис? Ты?

Лиолина вздохнула, отвела глаза.

— Мы — другое дело, Кай. Мы такими родились.

Она хотела встать, но он удержал ее за руку.

— Погоди. Прошу тебя. Я хочу понять. Летать на драконе может каждый. Если дракон согласен. Как только дракон пожелает, он сбрасывает! Так ведь? Но вы, хозяева драконов, от рождения получаете способность повелевать драконом! Единственным драконом, да? Твой дракон ведь не может тебе не подчиниться, да?

Он продолжал сжимать руку девушки, она ее не отнимала.

— Да, мой — не может, — сказала она с улыбкой. — А откуда ты знаешь про единственного дракона?

— "У каждого есть единственный дракон", — продекламировал Ардай, та надпись на стене стояла пред глазами, как будто он видел ее только что. — Это написано на стене. Я хотел бы понять, что это значит.

— Да, я слышала, что в Аше остались такие надписи. Есть песни про то, что дракон всегда единственный. Ты потом поймешь. Прости, мне к Мене нужно, — Лиолина все-таки встала, решительно выдернула руку и убежала в дом.

Он надоел ей с расспросами, это же очевидно. Надо понемногу спрашивать, между делом. А как понемногу, если столько всего не понятно?..

Он бездумно разглядывал облака, когда большой дракон появился в небе над горой, и приземлился на ту, заветную полянку. Дракон прилетел опять!

Ардай вскочил и быстро побежал по тропе мимо кузни, вниз. На этот раз он и не подумал осторожничать с ошейником. Оказывается, зря. Уже за последним поворотом тропы железный обруч впился в шею, дернул, Ардай упал, хватая ртом воздух. Потом осторожно отполз назад, не выпуская теперь ошейника из рук, поднялся на ноги.

Это был другой дракон. Вовсе не черный Старик.

Со своего места Ардай хорошо видел полянку, темно-серого дракона, женщину, сидящую на нем верхом.

Женщина слезла, что-то сказала, повернувшись к дракону и погладив рукой его шею, и пошла к тропе, на которой стоял Ардай, а дракон почти тут же стремительно, почти вертикально взлетел — завидуйте, рухи! — и скоро пропал из виду.

Собственно, Ардаю больше не было дело до дракона, он не сводил глаз с женщины. Женщиной была Айна, сестра Эйды, дочка Сариты.

Вот так, значит. Она тоже летает на драконе. Да кто же тут не летает на драконах?!

Легко и быстро Айна поднялась по крутой тропе, остановилась рядом с Ардаем.

— Здравствуй, Эстерел…ох, прости, Кай. Ты что здесь делаешь? Не смотри на меня так, Кай!

— Прости. Я не ожидал увидеть тебя верхом на драконе. Кого угодно, только не тебя.

Айна махнула рукой — что за ерунда, дескать. Объяснила:

— Там у нас, в Варге, свадьба. Это муж мне подарок сделал, позволил взглянуть на моих.

На ее ресницах блестели слезинки.

— Хоть так удалось на них посмотреть…

В груди у Ардая шевельнулся холодный камешек.

— Постой. Какая свадьба? Просто в деревне?..

— Да дома у нас! — заулыбалась Айна. — Мою сестренку сегодня замуж выдают.

— Которую сестренку? — уточнил он враз севшим голосом.

— Что за вопрос? — удивилась Айна. — Все, кроме Эйды, еще маленькие. Так я и думала, что ее рано заставят замуж выйти, но хоть жених хороший, и свой, из Варги. Повезло ей, можно сказать. Э… постой-как, Эстерел… то есть Кай. Ты что?!

— Это не могла быть Эйда, — объяснил ей Ардай. — Не знаю, чья это была свадьба, но ты ошиблась, Айна. Ты ведь видела все с большой высоты, правильно?

— Ардай… тьфу ты, Кай. Видишь ли, драконы хорошо видят, и могут позволить смотреть их глазами. Да, мы были очень высоко, иначе всех перепугали бы. Но я разглядела даже, какое на Эйде платье, уж поверь. Ардай?..

Ардай отвернулся.

— Погоди! — Эйда поймала его за рукав. — Вы ведь с сестренкой дружили. Вы не расстались, да? Это из-за нее, что ли, ты решил сражаться с драконом? Из-за того, что мать ни за что не хотела отдать ее тебе? Да?

Ардай не стал отвечать, он кинулся верх по крутой тропе. И не заметил, как оказался возле кузни. Айна кричала что-то ему вслед. Какая разница, что…

Да что теперь вообще имеет значение?

Он толкнул дверь кузни, вошел внутрь. Упал на скамью у стены, на которую они иногда присаживались отдохнуть, бездумно обвел взглядом вокруг себя.

В кузне было чисто прибрано — они с Талботом вчера постарались, кузнец Рай не терпел беспорядка. Холодная печь, возле нее на козлах — аккуратно разложенный инструмент, потемневшие от времени и сажи меха застыли, приоткрытые наполовину…

Это все неважно. Что же ему делать теперь?..

Эйда не могла добровольно выйти замуж за Крея Даррита. Не так уж она боится Сариты. Крей Даррит не мог жениться на Эйде. Они же договорились. Его любимая и его лучший друг не могли так его обмануть.

Он заслужил Эйду, о демоны леса и гор! Пусть ему не удалось ничего больше, пусть он не сумел отменить ультиматум колдунов, но уж Эйду он честно заслужил! Маг обещал. Не мог же маг не сдержать обещания!

Или мог?

А Эйда — могла?

Но уж Крей! Если нельзя верить Крею, то кому можно? И как жить теперь, если даже Крею верить нельзя?

Потом он решит, как. А пока ясно одно — просто смириться и сидеть тут ему не по силам. Он должен оказаться на этой свадьбе. И понять, что произошло. Почему так поступили Эйда и Крей?

На мага Каюба, в сущности, ему было наплевать. К демонам мага. Когда отец и дядя предупреждали, что не стоит доверяться магу, вероятно, они знали, о чем говорили. Они узнали Каюба лет на двадцать раньше.

Он придет на эту свадьбу. Свадьба только началась, даже если основные церемонии уже свершены, можно еще все поправить — если увезти Эйду до конца свадебного дня. Он возьмет отцовского руха, и они улетят… куда нибудь далеко. У него еще осталось немного денег. А Крей? О демоны, Крей ведь как никто должен понимать, что Ардай Эстерел не смирится, и он всегда добивается своего. Ради Эйды он превращался в ее пузатого родственника, ради Эйды он был вороной, которую чуть не съела ночная птица, это он отцепил от нее всех дядюшкиных женихов. Ради нее он дрался с драконом! Он заслужил Эйду.

Обычно Ардай носил кольцо Каюба на правой руке, чтобы случайно не сработало. Теперь он переодел его на левую, и потер двумя пальцами правой руки, мысленно представив свою комнату в Варге.

Прощайте, Драконьи горы, проклятый ошейник Дьяна, Лиолина, Мена, старина Талбот, все-все прощайте…

Ничего не случилось. Он по-прежнему находился в кузне Рая.

А может, надо представить свою комнату в школе, как в первый раз, когда кольцо сработало? Хотя, Ардай точно помнил, что говорил маг — кольцо должно перенести в любое место по его выбору…

Он нарисовал в своем воображении комнату в школе.

Ничего. Ничего не получалось.

Еще с полчаса или больше Ардай пытался разбудить магию кольца, переодевал его с пальца на палец, тер разными пальцами, потом переодел с левой руки на правую и попробовал так — вдруг он перепутал про руки, неправильно запомнил. Хотя, все было ясно, заветное кольцо не работало. Маг обманул его.

Но зачем?.. Зачем Каюбу было давать ему такую жестокую надежду?

Это что же получается — теперь все? Назад пути нет? Дела обстоят именно так, как твердят ему все тут? Он — пленник, на привязи во дворе местного кузнеца, и только демоны знают, сколько ему еще носить на шее заколдованный ошейник. И никогда ему не владеть драконом, потому что хозяином дракона можно лишь родиться. Нужно обладать чем-то особенным, что дается с рождения. Поэтому, кстати, магу ничего не обломится, он не сможет принудить дракона служить ему…

Маг это уже понял. Он догадался, что способность приручать драконов зависит от крови. Потому и рассчитывал на Ардая — видно, ему прекрасно известно насчет прабабки-соддийки. Но не прав. Немножко соддийской крови — это ничего не значит. Полукровки понимают язык драконов, и даже иногда имеют их семейную силу, и колдуны ничего не имеют против, чтобы жить с ними бок о бок. Но полукровки не бывают хозяевами драконов.

Кажется, он все понял правильно?

Сердце тяжело стучало в груди, и невмочь было сидеть тут и перекатывать в голове невеселые мысли. Ардай встал, взял самый большой молот, подошел к наковальне и ударил что было мочи, раз, другой, третий, четвертый… Распаляясь, он с каждым разом все сильней бил молотом по наковальне, железо надсадно звенело, и внутри него, Ардая, все звенело, как будто с болью лопались струны, подсеченные недоброй рукой.

Все кончено, кончено, кончено, кончено, кончено…

Когда рукоять переломилась и молот отлетел куда-то в угол, Ардай не стал его поднимать, а пошел и взял другой.

Мена, Айна и Лиолина сидели в кухне кузнецова дома. Услышав надрывный и бессмысленный стук молота, они переглянулись, и каждая поняла по-своему. Айна опустила голову, Лиолина вскочила и кинулась бы в кузню, но Мена удержала ее.

— Не надо, пусть, — сказала она. — Пусть Кай успокоится. Он много дней копил отчаяние, теперь ему настало время перегореть, смириться с новой жизнью. Ничего…

Кончено…

Кончено?

Нет. Нет, о Провидение. Нет, о демоны леса и гор. Просто нет, и все на этом!

Когда второй молот тоже отвалился от рукояти, Ардай почувствовал, что успокоился и пришел в себя. Даже подумал, без особого огорчения, впрочем, что сказал бы кузнец, увидев такое безобразие. Хорошо, что кузнеца сегодня нет.

Должны быть способы снять ошейник и уйти отсюда, не дожидаясь милостей от Дьяна. Нужно просто догадаться, как это сделать. Ну, так он догадается. Только бы это удалось раньше, чем дома поймут, что он пропал. Или кто-нибудь вздумает прочитать запись в школьной книге прощания.

Он вышел из кузни, лег прямо на плоский камень и самого ручья и долго пил холодную воду. Кажется, эта вода, рожденная где-то там, высоко-высоко у белесой горной вершины, была вкуснее, чем ягодник, который Мена готовит к завтраку каждое утро.

Потом он вернулся в кузню, нашел покалеченные молотки и бросил их у наковальни, а разбитые рукояти выбросил. Этим деревяшкам и не полагалось долгой жизни. Новые делать не пришлось, об этом, оказывается, загодя позаботился сам кузнец: в маленькой сараюшке, примыкающей к кузне, нашлось больше десятка тщательно выструганных и отполированных рукоятей. Хотя, скорее всего, конечно, не кузнец, а Талбот ими занимался. Это же он молотом тут машет, и занозит себе руки, если поленится отшлифовать.

Когда-то давно Ардай, еще малыш, спрашивал отца, почему их деревенский кузнец не сделает себе целиком железный молот, вместо того чтобы то и дело заменять недолговечные деревяшки. Отец, улыбнувшись, объяснил:

— Мягкое дерево недолговечно, но оно принимает на себя удар и гасит его. Если бы кузнец работал целиком железным молотом, ему бы казалось, что при каждом ударе он бьет по всем своим костям сразу.

Значит, удар по наковальне — это и удар по себе. Тогда он не очень понял, почему так.

Вес остаток дня он был до странного спокоен. Ни с кем не разговаривал, как будто забыл, как это делается. Молча помог Мене принести из кухни огромный поднос со снедью к ужину — непонятно, для кого она наготовила столько. Ничего не отвечал на подтрунивания кузнеца, который вернулся веселым и то и дело насмешничал то над ним, то над младшим сыном.

Ардаю собственная безучастность казалась очень, очень тяжелым одеялом, которое накрыло, и не сбросишь его. Наблюдая, как постепенно гаснет день, он думал о том, что свадьба в Варге подходит к концу. Нет, пир с весельем и танцами на широком дворе возле мельницы будет продолжаться еще долго, почти до рассвета, — так положено. Но уже без жениха и невесты. Скоро, вот-вот, мельник Даррит разрубит своим старым, дедовским ножом круглую буханку хлеба и вручит по половине сыну и невестке, а свекровь, добрейшая тетушка Диара, мать Крея, свяжет им руки шелковым платком и отведет в дом…

Он потом обязательно спросит у них, у Крея и Эйды, почему они забыли данные ему обещания. Просто спросит, и все.

Еще несколько раз, на следующий день и потом опять на следующий, Ардай пытался тереть кольцо Каюба. Да, конечно, это было глупо. Наконец он сдернул кольцо с пальца и бросил вниз с крутого горного склона Теперь хоть год ищи его — не найдешь.

Проклятый лжец этот маг.

Однажды утром Ардай проснулся рано, на рассвете. Проснулся, как будто кто-то толкнул, и сразу сна как ни бывало. Он наспех оделся и вышел во двор. Было, как показалось, до странного тихо, и в этой тишине высоко-высоко в небе парили драконы, очень много драконов.

Из семьи кузнеца уже никто не спал, Мена стояла на крыльце и тоже смотрела вверх, сам кузнец Рай беспокойно ходил по двору, что-то бурчал и хватался то за то, то за это, в конце концов взял молоток, гвозди и принялся починять покосившийся накануне забор. Мена же она не отрывала глаз от неба.

Беспорядочное движение драконов в вышине вдруг разом прекратилось, один из них, большой черный, оказался с краю, остальные выстроились за ним почти правильным треугольником, и драконья стая двинулась в сторону заката. Наездники сидели примерно на половине драконов.

И не нужно объяснений, что это было, и так все ясно. Тот самый день пришел. Драконы полетели на Ит.

Уже очень, очень много лет не было народу Итсваны никакого зла от драконов. Значит, теперь будет. Ит, потом Льенеж, и весь остальной список…

Чуть погодя прибежала Айна с сынишкой на руках. Как будто специально прибежала, чтобы поплакать в объятиях Мены.

— Что будет? Что же будет? — всхлипывала она. — Там какие-то новые пушки, ты же слышала? Колдовские пушки. Что если их всех…

— Не надо, милая, все будет хорошо, — утешала ее Мена, гладя по плечам, — Дьяна не возьмешь никакими пушками, он будет осторожен, ты же понимаешь. Он всегда осторожен.

Немного погодя явилась Лиолина, и тоже, кажется, затем, чтобы поплакать. Поначалу Ардай решил, что она расстраивается из-за Криса, оказывается, нет.

— Неужели они так и не вернутся? — бормотала она сквозь слезы. — Видишь, Мена, император не испугался. Ему даже не жаль, что мы разрушим его город! А вдруг их нет в живых, а, Мена?

— Ах, девочка, — вздохнула Мена, прижимая к себе княжну. — Еще не кончено. Не будем терять надежду…

— Нет, кончено, кончено… — рыдала Лиолина. — Неужели ты не понимаешь?

Причиной ее печали определенно были потерянные драконы, точнее, драконица с драконенком. Черный Дед, дракон Дьянов, говорил, что потерянная драконица — его дочь. Стало быть, она тоже принадлежала Дьянам, если, опять же, тут уместно слово "принадлежала".

Когда девушка немного успокоилась, Ардай подошел, сел рядом, спросил:

— Это была твоя драконица, да?

Лиолина только взглянула на него, вскочила и убежала. Но Ардаю все же хотелось это выяснить, поэтому он спросил у Мены. Та ответила, мягко улыбнувшись:

— Не совсем. Но, как бы сказать, Кай… В какой-то степени.

— То есть, Лиолина иногда на ней летала, но это — не ее единственная драконица, да? То есть, не та, которая единственная?

— Да, Кай, — Мена кивнула. — Все так. Когда Лиолина была маленькой, она очень часто на ней летала.

Вроде бы, сказано четко и ясно. Но почему тогда у Ардая опять осталось ощущение, что его дурачат?

— Объясни же мне хоть ты, госпожа Мена, — попросил он, — почему я не могу иметь собственного дракона? И есть ли способ, хоть самый сложный, все-таки научиться подчинять себе дракона? Прости, если я что-то неправильно сказал, но ведь ты поняла мой вопрос.

— Конечно, Кай, — Мена посмотрела на него так, что понятно было — она тоже будет с ним говорить, кружа вокруг да около…

— Кай, боюсь, нет такого способа, — сказала Мена. — Способа подчинить дракона вообще не существует. Драконы свободны. Для них опасен только шад, и то никакого дракона даже с помощью шада нельзя подчинить до конца.

— И тем не менее у тебя, у Криса, у Лиолины, у князя Дьяна, и еще не знаю у кого — у вас от рождения есть возможность владеть одним драконом. Который для каждого из вас — единственный. Поэтому вас называют хозяевами драконов. Эта магия, которая у вас есть от рождения, так ведь? Но любой магией можно овладеть. Любой, я уверен. Дело лишь в том, чтобы найти способ. В усилиях, которые придется потратить. Разве нет?

— Кай, дорогой, мне нечего тебе возразить. Возможно, ты прав. Мне, как и всем, приходилось, прикладывать усилия. Но мне не нужно было искать способ, — Мена улыбалась.

— А как вы находите своего единственного дракона? Ну, как понять, что именно этот…

— О, Кай. Всякий раз это бывает немного неожиданно.

— Хватит болтать о чепухе! — прервал их кузнец Рай. — Пошли работать, парень. Чего-чего, а работы у нас полно, и еще немножко. Мена, приготовь-ка нам к обеду что-нибудь вкусненькое! И не вздумай весь день на небо смотреть — раньше завтрашнего утра они не вернутся.

— Эх! Ломать не строить, — бормотал он уже в кузне, где Мена точно не могла услышать. — Ломать, крушить много ума не надо. Я всю жизнь что-то делаю, так делаю, что взглянуть любо-дорого. А им бы только сломать! Да не что-то, а целый город! И ведь бесполезно же, как Дьян не понимает! Виноватые не пострадают. Они в сторонке, посмеиваются себе. А народ имперский ненавидеть станет не своих магов, а нас, соддийцев. Уже ведь ненавидят, хотя пока зла от нас не видели. Ненавидят ведь? — он исподлобья взглянул на Ардая.

— Ненавидят, — согласился тот. — Хотя, скорее, немного боятся. У вас ведь драконы.

— Ха, драконы. А знаешь, парень, какой есть верный способ спасти ваш треклятый Ит? Не убегать оттуда. Оставить там детей и женщин, и стариков, и чтобы никакого оружия, никакого шада. Ни один дракон не станет жечь город, полный людей. Дьян, увидев такое, сразу уведет драконов. Почему он заранее предупредил о налете, как считаешь? Чтобы испугались и разбежались. А они, дурни имперские, надумали Дьяна пушками попугать. Смех, да и только. Вот из-за этих пушек наш князь там такое устроит — даже трава сто лет не вырастет.

— Почему драконы не убивают? — спросил Ардай.

— Почему-почему. Потому что. Такие они, драконы. Они, когда убивают, сами лишаются части своей жизни, и ее уже не восполнишь. Тут сложно все, парень. Я здесь родился, а сам до конца не понимаю. Но когда враждебная сила превосходит силу дракона, дракон может убить и остается при своем, даже в выигрыше, бывает. А убить слабого, который уже побежден — себе дороже.

Это все было занятно, по меньшей мере. И, в общем, объясняло, почему та ведьма предупредила его, что дракона убивать нельзя. Ардай, знай он такое про драконов, сам не стал бы их убивать.

Он уточнил:

— А нечаянно если убьет?

— Нечаянно — это ничего. Как правило, обходится. Ладно, хватит языком чесать, а то все вы, я погляжу, любители бездельничать! — напустился он и на Талбота тоже, который, кстати, и слова за утро не сказал.

Драконы вернулись только к следующему вечеру. Хотя, почему "только"? Уже к вечеру! К вечеру следующего дня! Так быстро летать — да от одной мысли дух захватывает. Как понял Ардай из разговоров, рейд прошел более чем удачно: Ит почти подчистую разрушен, ни один из драконов не пострадал, из колдунов — тоже.

Во дворе кузнеца накрыли большой стол, точнее, несколько сдвинутых столов, за которыми на это раз собралась не только семья. Мене помогали Айна и еще несколько молодых женщин, среди них Ардай заметил Лиолину. Сам он поначалу хотел перехватить чего-нибудь на кухне и уйти к себе, но потом передумал. Среди собравшихся было немало тех, кто вернулся из налета на Ит, интересно же послушать, что расскажут. Тем более что на присутствие Ардая — они с Талботом устроились на самом дальнем конце, — гости реагировали спокойно, как будто он имел полное право сидеть за этим столом. Хотя, кое-кто не без любопытства его рассматривал, как диковинную зверушку. Ардай таких, впрочем, вполне понимал, уяснил уже, как тут относятся к драконоборцам вроде него. А он еще и необычный драконоборец, не чужой им по крови. Он со временем может жить среди них, как равный… но это если князь Дьян проникнется к нему доверием. И никогда ему не покинуть Драконьи горы… Содду, то есть. Тоже еще, свобода. Кому нужна такая?

Впрочем, эта возможность — просто жить среди колдунов, заниматься любым делом, да хоть семью завести, если найдешь невесту, — предоставлялась практически всем пленным вроде него. Так, во всяком случае, сказала Мена…

— Нас всех князь поначалу не пускал на Ит, — громко, возбужденно рассказывал Крис, так, что Ардаю особо и прислушиваться не приходилось. — Сначала надо было с пушками их хвалеными разобраться. Князь сам полетел, и северянин Туин, еще Инчер, и дядя Алвур. Пушки же спрятаны были. Надо было найти, где они. А день облачный выдался, повезло нам. Вот, князь с дядей Алвуром с двух сторон, сначала за облаками спрятались, и оттуда — вниз, разом снесли с двух сторон по башне, и — вверх сразу. А Инчер с Туином следили, откуда пушки выпалят. Выпалили, они их — разз! Но мы-то уже знали, что пушек — девять! Три штуки сразу нашли, их даже спрятать толком не сумели. И пушки эти, пока после выстрела их опять зарядят — заснуть и проснуться можно…

— Не скажи, Крис Алвур, — перебил его кто-то. — Полдня с пушками провозились. Нехорошие были пушки. Сколько огня выбрасывали сразу, вот, Чента чуть не спалили…

— Да какие демоны ему нашептали туда лезть, когда сказано было не соваться? — добавил кто-то. — Дьяна-то им не спалить, и Инчера тоже, а Туина с Алвуром — попробуй их достань. Зато дурака вроде Чента…

— Ага, а ты бы не совался? Интересно же!

Ардай уже не следил, кто говорил, просто слушал.

— Эх, в следующий раз пушек не будет. Скучно без пушек.

— Ну, обычные-то выкатят, ядрами стрелять. В Льенеже точно есть старые пушки, отец говорил.

— Ну, я-то на Льенеж обязательно полечу, никто меня не остановит.

— Ядрами? И что тебе с тех ядер? Не смеши мою бабушку.

— Ну, пусть хоть ими постреляют, все веселее…

— Так Ита, что, совсем больше нет?

— Главного города нет, крепости и гавани. Все, что за рекой, осталось, Дьян приказал не трогать.

Ардаю вдруг вспомнилось: он, малыш, за руку с отцом. Величественные крепостные стены вдоль моря, четырехугольные башни — тогда ему казалось, что нет силы, способной уничтожить эти стены, а город Ит — непобедим. Гавань, которую он так полюбил тогда, такая огромная, и кораблей там было столько! А он допытывался у отца, может ли рух перелететь море. И капитан одного из кораблей шутил, зазывая его в матросы.

Всего этого больше нет. Пару дней назад еще было, а теперь — нет…

Что творится в Империи, лучше не думать. Совсем недавно еще люди верили, что все может обойтись. Н обошлось. И не верилось Ардаю, что никто не погиб в этом огромном городе. И не только обслуга тех волшебных пушек…

Лиолина притащила огромный поднос с какой-то снедью, в сердцах грохнула им об стол.

— Причем тут ваше веселье? Хоть бы вы совсем не полетели на Льенеж, зато маги вернули бы Аолу и Бину. Бина ведь такая маленькая! Может… ее уже нет?

Все как-то сразу замолчали, и Ардай чуть не выронил стакан.

Бина? Маленькая Бина? Его Бина?! И — Аола?!

"А мое имя Аола. Ты слышал его когда-нибудь?"

Вот, получается, услышал. Только что.

— Мы тоже хотим этого, княжна, — сказал кто-то смущенно. — Ради этого и старались, ты же понимаешь. Думаю, мы как следует напугали имперцев.

— Да-да, вот именно, — поддержал его сосед по столу. — Наверное, там все из штанов выпрыгивают, чтобы отыскать Аолу. Может, до Льенежа и не дойдет.

Ардай толкнул локтем Талбота.

— Кто такая Аола? Украденная драконица?

Талбот утвердительно кивнул.

— Когда их у вас украли? — Ардай наклонился к самому уху Талбота.

— Немного больше месяца назад.

— А Бине сколько лет?

Ответ был именно тот, который ему так не хотелось услышать:

— Да она совсем кроха. Трех месяцев еще нет. Потому ей и не жить, если в неволе.

Ардай не без труда вздохнул. Эта была его малышка. Даже если она никогда не стала бы его единственным драконом. Он видел, как она родилась… то есть вылупилась. Он помог ей родиться. Он не дал ей умереть. Он так радовался, что она выжила! Он сейчас охотно своими руками придушил бы того негодяя, которому зачем-то нужна жизнь маленькой белой Бины.

Но ведь Каюб не слова не говорил про детеныша, наоборот, сетовал, что их нет. И та Аола в плену уже пять лет, так он сказал. Пять лет — это не месяц.

"А мое имя Аола. Ты слышал его когда-нибудь?"

Все-таки он спросил Талбота:

— А много у вас таких, как Бина? Маленьких дракончиков?

— Шутишь. Она одна такая уже не помню за сколько лет. Мать ее недавно погибла. Сама Бина родилась каким-то чудом, мы пока и не поняли, как. Аола ей, получается, бабушка. Но она бы ее вырастила, а тут такое несчастье.

За столом опять завели разговор про налет на Ит, впечатлений у его участников осталось — не переговорить. Но Ардаю это стало неинтересно, и он ушел из-за стола. Спустился к ручью — на свое любимое место. Было о чем подумать.

Каюб хвалился, что умеет ловить драконов. И это правда, что умеет — он скрывает в своем замке двоих. И он, помнится, говорил, что колдуны непременно разрушат Ит, и объяснил, почему. Все правильно говорил. И когда он предупреждал, что колдуны не должны узнать о скрываемых им драконах — тоже был прав. Колдуны с удовольствием разрушат еще десяток городов — в назидание. Нельзя им рассказывать про драконов Каюба.

И еще Каюб утверждал, что ему нужен Ардай Эстерел. Чтобы приручать драконов, чтобы объезжать драконов. И сам же отправил Ардая сюда, навсегда, вручив негодное кольцо и надавав лживых обещаний. Зачем?

А перед этим показал ему двух пленных драконов! Вообще не понятно. Он был так уверен, что здесь, находясь у колдунов, и уже зная о его предательстве, Ардай сохранит его тайну?

Каюб упоминал, кажется, от том, что ни император, ни маги никак не причастны к похищению драконицы и драконенка. Но значит ли это, что сам Каюб тоже не причастен?..

Какие демоны знают правильный ответ? Только они, должно быть, и могут разобраться в этой каше из вопросов. И еще Шала, вот кто. Она бы точно подсказала что-нибудь дельное.

В горах темнеет рано, и не так, как внизу, на равнине. Нет привычных долгих закатов, постепенно сгущающихся сумерек, солнце касается вершины, и сразу торопливо скатывается за нее, и падает густая тьма.

Солнце зацепилось за гору, и скоро скрылось, а наверху, в кузнецовом дворе, зажглось несколько фонарей — гости и не собирались расходиться. Ардай продолжал неподвижно сидеть у ручья, шум воды не мешал думать, скорее, помогал. Шум не дал Ардаю вовремя расслышать шаги, и лишь когда рядом появился чей-то силуэт, он понял, что больше не один.

Ардай негромко кашлянул, кто-то рядом вскрикнул и покачнулся. Девушка. Лиолина. И чего ее носит по темноте?

— Это я, княжна, — сказал он. — не бойся.

— Кай? — она замерла. — Что ты здесь делаешь?

— Ничего, княжна. Не смущайся. Если ты хотела побыть в одиночестве, я уйду.

— Нет, Кай, не уходи, — она присела на соседний камень. — Лучше останься.

Похоже, она недавно плакала.

— Как ты думаешь, они вернут Аолу и Бину?

Ардай лишь пожал плечами, но Лиолина, разглядела, вздохнула:

— Дядя тоже не верит. Я с ним разговаривать боюсь. Он стал такой… Он был добрый, веселый. А теперь его не узнать.

— Подожди, пройдет время, — сказал Ардай. — Когда-нибудь все наладится.

Не слишком-то у него получалось утешать девчонок, несмотря на то, что дома три сестры. Когда они маленькие, с ними проще, подбросил, покружил, рассказал какую-нибудь смешную ерунду. А что сказать Лиолине, не ерунду же?

Почему-то вспомнилось, как он по-разбойному, без разрешения целовал ее на башне.

— Знаешь, княжна, я бы все вверх ногами перевернул, чтобы найти Бину, — Ардай осторожно коснулся руки Лиолины. — Если бы только мог…

Это была чистая правда. Если бы мог — перевернул бы.

— Я верю тебе, правда, — он по голосу понял, что она улыбнулась. — Как ты тогда меня из монастыря вытащил, прямо у мага из-под носа. А ведь я уже и надежду потеряла. Это было как чудо. А что ты тогда делал в монастыре?

— Как что? Рубил дрова.

— Это я знаю. А еще что? Как тебя дальше кухни пустили?

— Сам забрался. Если честно, я девушку одну найти хотел. Думал, что она в монастыре.

— Девушку? И что, нашел?

— Не в тот раз.

— Любишь ее?

Ардай уже пожалел, что сказал о девушке.

— Она вышла замуж, — пояснил он. — Зачем мне любить чужую жену?

Хорошо, если бы так. И чтобы не щемило больше сердце, как только вспомнится. Ничего, когда-нибудь пройдет.

— Завидую я вам, итсванцам, — вздохнула Лиолина. — Вам любая умелая знахарка может всю судьбу рассказать. А нам — нет. Ни одна ведьма не скажет, что нас ждет…

— Кстати, а здесь есть ведьмы? Настоящие? — воспользовался случаем Ардай. — Живут поблизости?

Где-то здесь, неподалеку, хибарка Шалы. Неужели она рядом, и не показывается? Нет, в такое что-то не верилось. Скорее, где-то далеко ее носит.

— Конечно, есть, — даже не удивилась Лиолина. — Только не живут, а так, приходят иногда. То одна, то другая.

Она встала.

— Спасибо тебе, Кай.

— Не за что, Лиолина, — он тоже поднялся.

И все-таки задал вопрос, который давно вертелся на языке:

— Скажи мне, а вот это имя, Аола… Дракониц часто так называют?

— Конечно, нет, — удивилась Лиолина. — Я только про одну знаю. А почему ты спрашиваешь?

— Послушай. Я тут видел уже много драконов, но сколько среди них дракониц, не знаю, я их не отличаю. У многих дракониц когти и кончики крыльев серебряного цвета?

— Что?! — Лиолина вцепилась ему в плечи. — Только у Аолы! Где ты видел ее?

— Я думаю, что это не может быть она. Скорее всего не она. Но, послушай, ты не должна пока говорить ничего своему дяде. Давай сначала поговорим спокойно. Один разрушенный город — это уже слишком много неприятностей, слишком много бед, понимаешь? А у вас на очереди еще девять, — он мягко взял ее за руки.

Вряд ли эти слова дошли до Лиолины.

— Когда и где ты видел Аолу, Кай?!

— Она сказала, что ее зовут Аола. Видел я ее… постой… да, недели три тому назад. И никакой малышки с ней не было. Правда, было темно. Я бы и ее не заметил, но вдруг она стала светиться. Послушай, мне сказали, что та драконица поймана пять лет тому назад!

— Это полная чушь, Кай. Если бы драконица пять лет просидела по крышей из шада, она бы не смогла светиться. А без такой крыши — мы бы ее уже нашли. Она совсем недавно в неволе! Это Аола. Что она тебе сказала?

— Это правда — не смогла бы светиться? Ты в этом совершенно уверена? — он больно сжал ее руку.

Проклятый лживый маг. Что вообще из сказанного им было правдой? И какую же роль на самом деле он отводил в своих играх Ардаю Эстерелу?

— Да, да, да! — прокричала Лиолина, ее глаза в лунном свете возбужденно блестели. — Я совершенно уверена! Может быть, Бина с ней. Как ты мог молчать так долго, Кай?!

— Лиолина, подожди! — он хотел задержать девушку, но та ловко, как змея, вывернулась из его рук и убежала вверх, где все еще горели огни и раздавались возбужденные голоса.

Уже через четверть часа Ардай стоял перед Дьяном, там же, во дворе кузнеца, рядом с неприбранными столами. Веселье разом прекратилось, все столпились вокруг вокруг Ардая и князя. Мена обнимала сжавшуюся Лиолину. Все поняли, что что-то случилось, но пока не ясно было, что именно, и тишина звенела от напряжения.

— Ну, давай, рассказывай, — велел князь. — Где и как ты встретил Аолу, и когда?

Кажется, все, кто был во дворе, разом выдохнули и задышали чаще.

Была не была, решил Ардай.

— Пообещай мне кое-что, князь.

— Как-как? — усмехнулся князь Дьян. — Ты будешь ставить мне условия?

Он был черен лицом, а в ярких синих глазах словно притаилось по крупинке льда.

— Да, буду, — Ардай отчаянно посмотрел прямо в глаза князя. — Я не стану просить у тебя свободу — ты мне ее не дашь. Обойдусь без твоих милостей. Но обещай, что если сказанное мной поможет тебе вернуть твоих дракониц, ты не будешь разрушать остальные города из твоего списка.

— Вряд ли тебе стоит ставить мне условия, парень. Что станет с городами империи, тебя больше не касается.

"Пообещай ему, Дьян. Это справедливо".

Ардай повернул голову и увидел черного Старика, тот примостился на скале прямо за кузнецовым домом.

— Хорошо, я тебе пообещал, — не стал спорить князь. — Теперь рассказывай.

Ардай сглотнул и заговорил:

— Я взялся помочь ученику мага, который должен был сдать один из своих экзаменов. Как я понял, суть была в том, чтобы просто с помощью магии быстро долететь куда-то. Он не мог править рухом и заниматься своей магией одновременно.

— Этот ученик мага нанял тебя? — уточнил князь.

— Да. Мы вылетели поздно вечером, ученик мага бросил перед рухом светящийся шарик. Я догонял шарик, и ничего больше не видел. Мне показалось, мы летели несколько часов, но потом мне сказали, что мы покрыли за это время расстояние, которое требовало неделю пути. Я спрашивал, где мы, но маг не ответил, конечно. Он показал нам драконов… в награду. За хорошо выполненное задание.

— Что? Ты сказал — драконов? Сколько драконов?

— Сначала мы увидели одного дракона, у него вид был какой-то пришибленный. Его учили летать в упряжи, под седлом.

Кто-то из толпы соддийцев возмущенно ахнул.

— Я с ним заговорил, просто спросил, как его зовут, и чего он хочет. Он не ответил. Но это услышала драконица, и… мы ее увидели. Нам не собирались ее показывать, она показалась сама. Она словно светилась изнутри.

— Так, и?..

— Она сказала, что тот дракон не может говорить, что ее зовут Аола, и спросила, слышал ли я раньше ее имя. Это все. Это имя я впервые услышал здесь, сегодня. Потом мы полетели обратно, и заблудились, потому что ученик мага выдохся и что-то там перепутал. Мы добирались до Аша несколько дней.

— Как звали мага и ученика?

— Я не знаю, — сказал Ардай твердо. — Зачем мне это?

К демонам Каюба, но неприятностей Шану он не хотел бы.

— Почему ты так мало говорил с Аолой?

— Потому что маг сзади подталкивал меня к выходу. Я не хотел дать ему понять, что говорю с драконом. Я от всех скрывал это умение.

— Понятно. Так где это место? Семь дней пути от Аша, говоришь? Значит, Холодное море, — прикинул Дьян. — Это побережье, или остров?

— Мне показалось, что один из городов на побережье. Большая крепость. Я почти ничего не видел, только пару стен и башни.

— Большая крепость? Тогда все понятно. Что ж, мы прямо сейчас все выясним.

Толпа во дворе загалдела, кажется, все горели желанием отправиться в путь немедленно.

Старый дракон опять заговорил.

"Молодежь пусть останется дома. Лети сам, Дьян, возьми с собой Инчера и Асмера. И будьте осторожны".

"Если мы их найдем, я даже камней там не оставлю", — бросил Дьян голосом, которого можно было испугаться.

— Я с вами, — выступил Алвур, муж Айны. — Я хорошо знаю острова в Холодном море.

— Давай, — согласился Дьян.

Многие ушли с Дьяном, кое-кто остался, помочь убрать остатки пиршества.

Ардай подошел ближе к черному дракону.

"Я сказал правду. Но маги слишком хитры. Скажи, Старик, ты на месте мага показал бы нам драконов? Я бы точно не стал этого делать. Думаю, здесь какой-то обман".

Старый дракон отозвался тут же.

"Согласен. Я бы тоже не стал показывать вам драконов. Ответь, ты сказал нам всю правду, или немножко правды?"

Ардай не растерялся.

"Я сказал все, что знаю об этом деле!"

"Ладно, это неважно. Если есть хоть крошечный шанс, мы его используем, чтобы потом не каяться".

Дракон улетел. Очень быстро улетел, оттолкнулся от скалы, раз! — и нет его. Удивительно все-таки они летают, драконы.

Ардай так и не смог заснуть этой ночью. Не верил он, что у Дьяна получится освободить своих дранониц, вот не верил, и все. Каюб, он хитрый, наверняка все предусмотрел. Надо было назвать Дьяну имя Каюба?

А свое собственное — тоже надо ему назвать?..

Дьян ненавидит Эстерелов — говорила Айна. Его сестра была женой Гая Эстерела, отца Ардая. Должно быть, он считает, что тот каким-то образом виновен в ее смерти, иначе зачем же ненавидеть?

И вообще, пока есть шансы выбраться отсюда до того, как отец обнаружит его исчезновение, Ардай не будет называть имен. И имя Каюба тоже — ни всякий случай. А может, и потом тоже не будет. Если ему суждено остаться здесь навсегда, то пусть в этих проклятых горах, с невольничьим ошейником на шее когда-нибудь умрет бродяга Кай, а не наследный имень Эстерел. А отец, мама… пусть они думают про него что-нибудь другое. Скоро подрастет брат, и наденет его гривну, и станет наследником Эстерелов.

Гривну, которая у Эйды. То есть, она все еще у Эйды, или та отдала ее его родителям? Это было бы плохо. Что может подумать отец, узнав, что Ардай снял гривну, что он отдал ее девушке? Наверное, ругался бы. А потом стал бы выяснять, что на самом деле произошло. Лучше бы Эйда еще какое-то время не признавалась. Пока он не вернется.

На рассвете пришел Дьян. Да еще как пришел, дверь распахнулась, как будто в нее ногой врезали. Ардай не спал, даже не лежал — сидел на своей лежанке.

Князь был хмурый и злой, можно было даже не спрашивать, удался ли ему рейд к Холодному морю. Ардай и не стал спрашивать.

— Иди за мной, парень, — сказал он резко.

Ардай встал, сдернул с крючка свою куртку и вышел из каморки вслед за Дьяном. Во дворе их ждали, с десяток колдунов… то бишь соддийцев, вставших по обе стороны двери. И семья кузнеца была здесь. Кузнец Имант Рай и Талбот стояли рядом, чуть поодаль, глядели одинаково хмуро, заложив большие пальцы рук за свои широкие кожаные пояса, и казались похожими даже больше, чем обычно. Крис был с теми, кто пришел с князем, подпирал плечом стенку у самой двери, Ардай чуть с ним не столкнулся. Мена… та зябко куталась в платок, и казалась расстроенной, просто глаза на мокром месте.

— Что случилось, госпожа? — быстро спросил у нее Ардай, но Мена лишь молча покачала головой.

— Иди за мной, — повторил Дьян, чуть-чуть повернув голову, но не подумав замедлить шаг.

Другие тут же обступили их со всех сторон. Ардай не стал больше никого ни о чем спрашивать. Что-то случилось, это ясно. И для пленника Кая что-то изменилось — это тоже было ясно. Наверное, он еще пожалеет о том, что разоткровенничался тогда с Лиолиной.

Дом, его привели, был большой, с остроконечной черепичной крышей. Каменные ступени вели вниз, к подвалу. Дьян распахнул перед Ардаем дверь из тяжелых досок, прокованную железными полосами.

— Заходи, — и посторонился, пропуская.

Ардай зашел, Дьян следом, остальные опять остались снаружи.

Здесь был коридор и несколько дверей, Дьян толкнул крайнюю.

— Заходи…

В небольшой комнате, сухой и полутемной, окно напротив двери закрывала частая решетка.

— Подойди к окну, и не оборачивайся, — велел князь.

Ардай медленно сделал несколько шагов, гадая, что задумал князь. Но то, что вряд ли это доставит удовольствие Ардаю Эстерелу — факт. Мрачная каморка с зарешеченным оконцем не обещала ничего хорошего.

— А теперь лови! — гаркнул князь.

Ардай не услышал, он, скорее, почувствовал, что именно надо ловить. Успел молниеносно обернутся и схватить рукоять, которая летела, казалось, прямо в руку.

Меч. Пальцы привычно обхватили рукоять, Ардай почувствовал, как дрогнула в руке стальная полоса, отдавая дрожь в плечо. Невозможно так ощутить в руке топор, а тем паче кузнечный молот — нет, только меч. Вот так, раз — и он стал продолжением руки…

Этому учил отец, когда-то очень давно, вот этому самому: обернуться и поймать брошенный меч. Это вовсе непросто. Дьян подловил его. Никто не станет учит подобным вещам бродягу-дровосека. Не нужно было ловить меч, пусть бы падал, и все, он ведь летел рукоятью вперед! Но тело среагировало само, на что Дьян и рассчитывал.

Князь уже держал в руке другой меч.

— Не отобьешься, я тебя зарублю.

И даже не дал времени собраться, сразу сделал выпад. Они обменялись десятком ударов, не более, как вдруг меч Ардая отвалился от рукояти и рассыпался на много мелких шариков, которые раскатились по всему полу. Ардай только глаза вытаращил — он и представить не мог ничего подобного. Впрочем, читать приходилось, и в сказках слышать, но видеть, своими глазами…

Дьян тут же опустил свой меч и отступил.

— Все с тобой ясно, — сказал он. — Впервые тебе дали меч лет в пять, сначала деревянный, в десять — железный, и все свои осмысленные годы ты учился с ним управляться. Ты такой же дровосек, как я пастух. Где ты рос, среди наемников? Будешь возражать?

— Нет, князь, — Ардай посмотрел прямо в блестящие глаза Дьяна. — Я не все помню, знаешь ли. И это не я сказал тебе, что я дровосек, а твоя племянница Лиолина Дьянна, ты забыл?

— Вот как?

— Мне вовсе нередко приходилось рубить дрова.

Он, кстати, не соврал. Рубил, да, и нередко. Дома. И отец рубил, что такого? Тяжелая работа укрепляет тело.

— Ты ведь и с драконом дрался так, будто делал это не первый раз, — проговорил медленно Дьян. — Тебя и этому учили, точно говорю. В тебе соддийская кровь, ты говорящий и повелевающий. Силы, правда, в тебе нет, так что ты лакомая игрушка для любого мало-мальски умелого мага. Кто ты, парень?

— Меня зовут Кай, князь, — ответил Ардай спокойно. — Я теперь не только дровосек, но и умею лупить по наковальне, спасибо дядюшке Раю.

— Когда вспомнишь, кто и где учил тебя пользоваться этими игрушками, — князь слегка тряхнул мечом в руке, — я с интересом послушаю. А если вспомнишь еще что-нибудь про магов, мне будет еще интереснее. Не скучай, дровосек.

Он вышел. Лишь когда дверь за князем закрылась, Ардай разглядел, что она была двойная, состояла из двух дверей, одна — просто деревянная, другая — кованая решетка, и на каждой замок. Князь не спеша запер оба.

Ардай хотел подойти к двери, но… Да ничего ж себе! Невидимая "веревка" на его ошейнике стала теперь много короче, она даже не позволяла приблизиться к двери. Руками дотронуться — можно, но ошейник при этом уже впивается в шею. Походив по комнате туда-сюда, Ардай выяснил, что "веревка" как-бы привязана к центру комнаты. В углу — тюк сена, на который брошены несколько одеял. Больше — ничего.

Значит, прощай "вольная" жизнь в кузнецовом дворе. Теперь будет тюрьма с решетками. Знать бы еще, за что именно такая милость?

Он узнал это довольно скоро. Спустя некоторое время — может, час, может, два, не очень-то тут уследишь за временем — внешняя, деревянная дверь открылась. За решеткой стояла Лиолина, осунувшаяся, заплаканная, бледная — даже при отвратительном свете, которое давало жалкое окошко, это было заметно. Ардай, присевший было на одеяло, вскочил и подошел, остановился в некотором расстоянии от решетки — чтобы "веревка" не натягивалась.

— Доброго утра тебе, княжна. Вижу, что-то тебя огорчило.

— Все так плохо, Кай. Если бы я знала!

— Они не нашли Аолу и Бину, да?

Лиолина затрясла головой, и расплакалась, прижавшись лицом к решетке.

Он протянул руку, осторожно коснулся ее щеки.

— Не плачь, княжна. На теряй надежды. Вы только что здорово напугали императора. Может быть, он уже отправил всех, кого только можно, на поиски твоей Аолы, и она скоро будет здесь.

— Не надо звать меня княжной, — Лиолина всхлипнула.

Он улыбнулся.

— Лиолина. У тебя потрясающее имя. Очень красивое. Оно звучит, как самая лучшая музыка. Лиолина.

— Не говори так.

— Это правда, Лиолина.

Несколько дней назад он искренне верил, что другое имя звучит куда лучше. Эйда.

Эйда, Эйда, Эйда, Эйда… Он готов был несчетное количество раз его произносить, и столько же — слышать. А теперь вдруг с удивлением понял, что это уже не так.

Эйда…

Куда-то подевалось волшебство, куда-то подевалась сладость. Как будто часть души Ардая Эстерела онемела, та самая часть, которая готова была петь, слыша это, только это имя.

Теперь есть Эйда Дарритта, мельничиха. Вот так вот.

— Знаешь, там была ловушка, огромная, — сказала Лиолина. — Там, на Холодном море. Нигде никаких следов Аолы, и очень хитрая ловушка. Такую может сделать только самый умелый маг. В этой ловушке чуть не погиб Алвур, брат Мены. Он очень плох.

— Но выживет?

— Да, выживет. Только нужно время.

— Я, правда, очень рад, что обошлось. Брат Мены мне понравился. Но в чем, кстати, тут моя вина? За что князь Дьян на меня взъелся? Он забыл мне объяснить, и я уже весь извелся от любопытства.

Он улыбался, он как будто шутил. А что ему — плакать?

Лиолина покачала головой.

— Дядя считает, что маг мог зачаровать тебя, и ты для нас опасен, даже вопреки своей воле. Неизвестно, чего от тебя ждать. Вот, Алвур чуть не погиб…

Вот как. Молодец, князь Дьян, нашел виноватого.

— И что, это моя вина? — Ардай старался говорить спокойно, даже продолжал улыбаться. — Это я погнал его в ловушку?

— Если бы полетели все, кто захотел, наверное, погибли бы многие. Хорошо, что Дед остановил. Полетели несколько самых сильных. Дядя, Инчер, Асмер — им ловушки вообще не опасны. А Алвур — тот тоже очень сильный.

— Но не как Дьян, да? — заинтересовался Ардай. — А почему?

— Как — почему? Мы все разные. Люди, которые живут в Итсване, тоже разные, так ведь?

— Так. Но, Лиолина, я не виноват, ты веришь?

— Конечно, верю, Кай. Но, понимаешь, маг действительно мог зачаровать тебя, тогда ты просто орудие в его руках, а мы не знаем всей силы мага. Может, ты просто считаешь, что видел Аолу… — княжна смотрела на него с жалостью, как на больного ребенка.

— Я ее видел, Лиолина, — рассердился Ардай. — Послушай, ты тоже побывала не так давно в гостях у мага, твой дядя не считает, что маг и тебя зачаровал?

— Кай, ваша магия на нас вообще не действует.

"На меня тоже не действует!" — чуть не выпалил Ардай, но промолчал.

Вместо этого предположил осторожно:

— А может, и на меня не действует? Я же тоже немного соддиец.

— Нет, Кай. Соддиец не способен сражаться гибельным мечом, и вернее этого признака быть не может. Так что у тебя нет надежной защиты от вашей магии.

Вот оно что. Истинные хозяева драконов не могут дотрагиваться до драконьего камня. Только полукровки, вроде него, могут?

— Верно, — Ардай кивнул. — Ваш шад не превращает меня в идиота. По-моему, это отлично, а ты как считаешь?

Лиолина смутилась, наверное, обиделась. Пробормотав, что торопится, она убежала.

Вскоре появился детина размерами примерно с Талбота, на которого, видимо, взвалили обязанности надсмотрщика. Он принес немного помятое жестяное ведро с крышкой, поставил у двери, буркнул:

— Вот, это тебе.

Ардай не сдвинулся с места, только покосился на несчастную посудину, а на душе его стало еще тоскливей. Это ведь значит, что ему теперь не дадут возможности выйти на воздух хоть ненадолго. Да он же здесь с ума сойдет! Он наездник руха, он привык к небу и простору, теснота подвала уже мешала ему дышать.

Немного позже надсмотрщик принес ему поесть, лепешки и ягодник с травами. Вполне съедобно, хотя Мена, конечно, лучше стряпает, а уж про Литу, их кухарку в Варге, и вовсе лучше не вспоминать. Ардай попросил простой воды, детина тут же притащил полную фляжку. А вот как его зовут, не сказал, как будто не расслышал вопроса. Ну и демоны с ним…

Еще пару раз приходила Лиолина. Каждый раз на минутку, первый — сунула сверток с теплым еще печеньем, второй — спросила, не нужно ли чего.

— Только уйти отсюда, — ответил Ардай. — Выпустишь?

Лиолина помотала головой и ушла. Как будто он серьезно спрашивал…

Одна, если можно так сказать, радость — ведро, что ему милостиво предоставили, оказалось не просто посудиной. То, что в него попадало, тут же исчезало без следа. Увидев такое, Ардай поначалу оторопел, стало даже малость жутко, и он поспешно отошел в сторону. Но хоть вони не будет, а это хорошо, конечно.

Тихо было в подвале, и тоскливо. Сначала Ардай просто сидел и думал. Дьян вот спросил, кто он такой. А правда, кто он? С точки зрения колдунов — кто? Действительно, Каюб мог его зачаровать и навязать свою волю? Но тогда, в ратуше, магия Каюба не подействовала, и дядя Ильмар объяснил это нечувствительностью к магии, как у прабабки. Сам дядя, и отец, и вроде бы все члены семьи в их поколении имеют обычную чувствительность. С чего бы Ардай получился такой особенный? Эти соддийские свойства, что наследуются с кровью, с каждым поколением, надо полагать, все больше убывают. А для Ардая тот случай в ратуше стал единственной проверкой. Что, если маг устроил это специально? Специально затем, чтобы убедить в том, будто он нечувствителен, чтобы Ардай навоображал о себе невесть чего, а потом навязать ему свою волю… вот в этом, например. Чтобы устроить с его помощью ловушку для колдунов и драконов. Могло быть так? Конечно, почему нет.

Помаявшись сколько-то там часов, глядя на уныло светлеющее окошко, Ардай решил, что с него довольно. Постелил одно из одеял на сено, подбил его поудобнее, и лег, завернувшись в другое. По крайней мере, выспаться — тоже дело хорошее.

Сначала ему снилось, как он летает на рухе. Он летел куда-то очень далеко, должно быть, в сторону Ита. Сначала летел один, очень долго, а потом вдруг с ним очутилась Шала, но не с ним в седле, а на другом рухе, она смеялась и махала ему рукой. И Ардай обрадовался, когда увидел Шалу, и стал махать ей, кричать, где же она была так долго…

А потом они заночевали вместе в каком-то мрачном, неласковом месте, Ардай заснул, потому что устал, а ведьма села у стены и принялась перебирать какие-то длинные деревянные бусы.

Ардай проснулся, а Шала все сидела на том же месте, уже без бус, и смотрела на него смеющимися глазами, рядом с ней прямо на полу мерцала крошечная лампа.

Ардай лежал и смотрел на Шалу. А куда спешить? Он же спит, она ему снится. Поговорят еще, успеют. Во сне всегда все успевают.

Шале, видимо, молчать надоело, она заговорила первая:

— Ну, как твои дела, дровосек? Не скучаешь тут?

— Скучаю, — признался Ардай. — Скоро мы с тобой увидимся?

Шала рассмеялась, запрокинув голову.

— А что мы, дровосек, сейчас делаем, а?

— Но… ты ведь мне снишься?

— Чего-чего? — ведьма хитро прищурилась. — Ты будешь меня уверять, что спишь?!

Ардая словно что-то подбросило, он вскочил, отшвырнув одеяло, схватил Шалу в охапку и закружил ее по комнате. Мельком, кстати, вспомнил, как однажды у него руки онемели, когда не слишком бережно протянул их к ведьме, но это его не остановило. Шала хохотала, и даже не думала вырываться, и руки Арая тоже остались в полном порядке. Когда первый порыв прошел, Шала поинтересовалась как бы между прочим:

— А чему ты так радуешься, дровосек Кай? Неужели и правда соскучился?

— Не то слово, — признал Ардай.

— Тогда ладно. Я как раз сейчас не очень занята, могу развлекать тебя некоторое время. Если хочешь, конечно. Ты тут, я вижу, влип по самое не могу, так что тебе невесело, это понятно. Хочешь, в кости сыграем?

— Что? — не понял Ардай.

— Что-что, в кости. От скуки прекрасно помогает, — Шала вынула из кармана несколько игральных костей. — Я тебе их даже подарю, хочешь? Долго ведь, небось, тут прохлаждаться собрался.

В общем, Шала, как обычно, над ним посмеивалась, если не сказать — издевалась. В своей противной ведьмовской манере.

Ардай вздохнул. И даже не обиделся. Шала есть Шала, что тут поделаешь.

— Помоги мне отсюда сбежать, — попросил он. — Век тебе должен буду. Все, что хочешь, сделаю. Только помоги.

— Эх, дровосек, — Шала посмотрела на него долгим взглядом. — Сбежать отсюда было бы нетрудно, да только голова твоя здесь останется. Или отправится, куда там тебе хочется, отдельно от всего остального. А мне ты больше нравишься с головой, привыкла я уже, что она у тебя на своем обычном месте.

— Погоди, что ты сказала? — растерялся Ардай.

Шала ведь была его главной надеждой. И единственной на настоящий момент.

— То и сказала, — усмехнулась ведьма. — Пока у тебя на шее эта железка, бежать ты не сможешь, даже не надейся. И про кольцо мага лучше не вспоминай. А, вспоминая, радуйся, что потерял его. В тот момент, когда ты попытался бы им воспользоваться, для тебя бы все и закончилось.

— Откуда ты знаешь про кольцо?..

Хотя, мог бы и не спрашивать. Дурацкий вопрос — откуда. Оттуда же, откуда все остальное, а все остальное она знает потому, что ведьма.

— Мне один твой приятель рассказал, — объяснила Шала. — И кольцо показал. Он его позаимствовал у тебя ненадолго, кольцо это.

— Украл?! — Ардай удивленно уставился на Шалу. — И кто же это?

— Ну что за вопросы. Знаешь ведь, я чужие секреты на раскрываю. Ничьи, понял? Но будь ему благодарен — он тебе жизнь спас.

Ардай совсем растерялся.

— Значит, это не маг меня обманул, так получается? А вообще, он знал, что это кольцо такое… что оно меня убить может?

Шала вздохнула, опять посмотрела на Ардая долго-долго.

— Ты балда все-таки, дровосек. Ну, подумай хоть чуть-чуть. Обманул тебя маг, не обманул… Кольцо он тебе дал действующее, это так. И смерти твоей он не хотел. Ты ему живым нужен, я так думаю. Но во всем прочем — обманул, конечно. Он ведь тобой пользоваться собрался. Он всех обманывает, и всех использует, ну, как ты фигуры, когда играешь в "войско". Ты ведь не думаешь, что фигуры хотели бы стоять не та тех клетках, на которые ты их ставишь? Вот.

Чтобы ты ходил по нужным клеткам, тебя приходится кормить враньем, немного приправленным правдой, впрочем. Кольцо, кстати, было заряжено кокой-то нехорошей смесью из разных магий. То есть, оно еще что-то содержало, помимо нашей иберийской магии, и чего от него еще ждать, кроме заклинания передвижения, я даже не представляю. Если тот бедолага не выбросил кольцо, как я ему велела, то мне его жаль.

— Хоть намекни, кто это такой? Погоди. Да понятно все. Это Колвен, да? Кому еще срочно могло понадобиться это кольцо. А как он про него узнал?

Шала не ответила.

— Ладно. Говоришь, мне жизнь спас? Ну, моя ему благодарность. Погоди-ка, — у Ардая в голове мелькнула мысль, — а то, что ты мне говорила сейчас — это не секреты мага, что ли?

— Да. Ты верно заметил. Секреты, конечно. Только о его секретах я могу говорить, — как будто огонек блеснул в зеленых Шалиных глазах. — Между нами теперь кровь. Кровь таких, как я. Думаешь, какая-нибудь из нас добровольно поделилась бы с имперским магом своей силой, своим волшебством? Кровь сняла заклятье. Любая из нас теперь может говорить обо всем, что касается мага Каюба.

— Вот оно что… — Ардай сел на одеяло, задумался. — Это, значит, снимается? Кровью? А заклятье на Синем камне?

— Эка куда хватил! — хмыкнула Шала. — Кое-что снимется, да. Чаще — кровью. Но насчет заклятья на Синем камне — ничего подобного еще не было. Даже не надейся. Тебе не стоит вообще о таком думать.

— Хорошо, — соласился Ардай, — пока не буду думать. Скажи мне тогда, драконица, которую я видел у мага — это и правда та самая Аола, которую ищет Дьян?

— Понятия не имею, — пожала плечами Шала. — Где ты там был и что видел, для меня загадка. И вообще, я только знаю, что тетушка Илмена посоветовала тебе идти биться с драконом. Не скажу, что совсем дурацкий совет, но не уверена, что я бы дала тебе подобный. Расскажи лучше все по порядку, а то мне очень интересно.

Он рассказал. По порядку. Начал с того момента, как Шан предложил ему помощь. Шала сидела рядом и слушала бесстрастно, не перебивая, лишь то и дело принималась наматывать на палец длинный рыжий локон. Когда Ардай закончил, Шала, кажется, этого и не заметила — все так же теребила локон, глядя куда-то сквозь Ардая.

Он терпеливо ждал. Дождался. Шала вздохнула, выпрямилась, собрала волосы от лица и отбросила всю свою рыжую гриву назад, за спину. Они у нее, как водопад, цвета пылающей меди, кажется, обе ладони можно погрузить целиком…

— Ну, не знаю, дровосек, что тебе и посоветовать, — сказала Шала. — Лучше бы тебе не секретничать с Дьяном. Почему ты ему имя свое не назвал?

Ардай упрямо сжал губы.

— Я уйду отсюда. Скоро. И никто не узнает, что здесь был Эстерел. Только я надеялся, что ты мне поможешь.

— Умно, ничего не скажешь, — усмехнулась Шала. — А может, ты и прав. Может, так и лучше. Уйдешь, говоришь? Попробуй. Но если ты попросишь меня помочь тебе сбежать — я не могу. И ошейник твой снять не могу. И научить тебя сбежать — тоже не могу. Понял?

— Понял, понял.

— Мы, иберийки, и соддийцы, уже сотни лет живем в мире и не задеваем друг друга, а если можем — помогаем. Здесь, в горах, я свободна и в безопасности, как нигде в вашей империи. Я уважаю Дьяна. И всех остальных я уважаю тоже. А он уважает меня. Но давай, я еще раз кое-что повторю? Если ты попросишь меня. Помочь тебе сбежать из Содды. Я не смогу выполнить твою просьбу.

— Да говорю же, я понял!

— Балда ты, дровосек! Подумай еще, — покачала головой ведьма, и стала бледнеть и растворяться.

Ардай не сразу это заметил, а когда заметил…

— Шала, постой, не уходи! — он вскочил и бросился к ней, но схватил руками лишь воздух.

Вот так, взяла и ушла?! И теперь неизвестно, когда опять заявится! Ну какие же они, эти ведьмы…

Она появилась опять несколько часов спустя. Тюремщик Ардая, здоровяк как-его-там, принес ему воды, хлеба и кусок сыра, и уже запер за собой решетку, как вдруг Шала возникла у него за спиной — Ардай как раз пил воду из фляжки и чуть не подавился, закашлялся.

— Эй, дровосек, ты чего? — Шала обошла здоровяка, который, увидев ее, тоже чуть не подпрыгнул, и, пройдя прямо сквозь решетку, подскочила к Ардаю и принялась хлопать его по спине. — Как, нормально? Осторожнее надо. А то ведь и погибнуть можно таким молодым, и от такой безделицы — обидно, да?

— Ты что тут забыла, иберийка? — возмущенно выдохнул детина, который явно был с Шалой знаком.

— Привет тебе, Сайд, — Шала оставила Ардая, уже переставшего кашлять, и помахала рукой тюремщику. — Рада, толстяк, тебя видеть. Как, здоров? Жена и детишки тоже в порядке?

— Все так, все так! — гаркнул Сайд. — И я здоров, и жена с детишками. А ну-ка живо выметайся оттуда, ниберийка! Нечего тебе тут!

— Как это?… — промурлыкала Шала вкрадчиво. — Я друга встретила. У него одна беда за другой. Должна ведь я хотя бы скрасить ему одиночество, как ты считаешь? Эй, дровосек, мы ведь друзья? — оно толкнула Ардая локтем, повернул голову, глянула на него искоса — в щелках ее прищуренных глаз притаилось по самому вредному демоненку.

— Друзья, — подтвердил Ардай, как-то враз охрипнув.

— Шала, уходи, я тебе говорю! — прорычал здоровяк Сайд.

Он, получается, и по имени ведьму знал. Хотя, кто бы сомневался…

— Я останусь тут, — ласково сказала Шала. — Как ты мне помешаешь, толстяк?

— Пойду и расскажу князю Дьяну!

— А как мне помешает князь Дьян?

Бормоча что-то сквозь зубы, Сайд ушел, забыв, кстати, запереть вторую, деревянную дверь. Впрочем, без разницы, что одна дверь, что ни одной — Ардая ошейник держал, а не эти двери.

— Он прекрасно знает, что Дьяна нет, и неизвестно когда будет, — хихикнула Шала. — А хоть бы и был — мне-то что с того. Ну, как, дровосек, в кости сыграем?

— А ну тебя, ведьма, — усмехнулся Ардай. — С тобой играть — без штанов остаться, как я догадываюсь.

Шала захохотала так, что ее звонкий смех отдался эхом в дальнем углу подвала.

— Это ты верно подметил. Я вот тебе ягод принесла, хочешь? — она протянула свернутый из тонкого куска коры кулек, доверху наполненный крупной, овальной, ярко-красной мунеллой.

Ардай поблагодарил и с удовольствием бросил в рот пару штук — мунелла была очень спелой и сочной, кажется, сто лет уже такую не ел.

Шала тем временем сложила одеяло Ардая и уселась на него, удобно опираясь спиной о стену. Как будто устраивалась надолго.

— Скажи мне, дровосек, а куда ты, собственно, бежать собрался? — невинно поинтересовалась она. — Если к своему любезному магу, то, конечно, он обрадуется. Спрячет тебя от соддийцев. Будет тебя изучать так и сяк, надеясь побольше узнать про горных колдунов. Одно дело пойманные колдуны, покоренные с помощью драконьего камня, а другое дело — свой, ручной колдун, который, впрочем, не догадывается, что он ручной. Или ты уже догадываешься, дровосек?

— Да никакой я не ручной! — Ардай вспыхнул. — Я хочу домой.

Он скрутил второе одеяло и устроился на нем рядом с Шалой. И не забывал бросать в рот сочные ягоды — вкусно.

— Дома тебя сразу найдут люди мага, — сказала Шала. — И, может, не совсем сразу — соддийцы. Но это если маг решит, что ты ему не нужен, а я такое с трудом себе представляю.

— У меня есть вызов в Ит, в гвардию. Или… что там теперь будет вместо Ита?.. Он правда разрушен совершенно?

— Большей частью да. То, что осталось, уже не столица империи. Хочешь в столицу, ко двору? Так вот, ни император, ни мой родич Дантан не защитят тебя от мага, если только маг сам не оставит тебя в покое. И еще вот что: в Ите всегда можно найти немало соддийцев, и Дьян тоже бывает там, не очень часто, но бывает. И поскольку я смогла сказать тебе об этом, значит, это не секрет. И при императорском дворе, наверное, есть соддийцы. Просто они не сообщили императору и прочим, кто они такие.

— И при дворе? Но почему тогда они допустили все это?

— Что, гибель столицы? Это не они допустили. Это император, и его ближайшие сановники, и придворные маги. А насчет того, куда бежать, может, ты мог бы укрыться в каком-нибудь дальнем гарнизоне на Севере, там много крепостей, которые постоянно воюют. Так можно спрятаться и от соддийцев, и от магов, хотя бы на какое-то время.

— Я не хочу бежать и скрываться, — с тоской признался Ардай.

— Или ты мог бы вообще покинуть империю, — добавила Шала. — Это если маги и соддийцы не поймают тебя раньше.

Ардай покачал головой.

— Не стану я всю жизнь прятаться. Знаешь, я очень хочу найти Бину, того маленького дракончика. Я найду ее, и пусть только Дьян попробует сказать мне, что я и дальше должен сидеть тут в его ошейнике. А маг… С ним по ходу дела все решится, я так думаю. Все хотел спросить, почему Бина без крыльев? С ней все в порядке?

— В порядке, — кивнула Шала, — крылья вырастают позже. Дровосек, то ли ты самый потрясающий придурок из мне известных, то ли герой, которого не знал мир. О почти невозможных делах ты рассуждаешь так, как будто это — выковать пару подков в кузне у Рая. Отнять драконенка у имперского мага и убедить соддийского князя нарушить древнее правило — каково? Да слушая тебя, со смеху помрешь, дровосек.

Однако она и не подумала смеяться, что характерно.

— А что мне остается? Не собираюсь всю жизнь прожить в плену, — объяснил Ардай с досадой, потому как чего здесь может быть непонятного…

— Значит, надо убедить князя дать мне свободу, а для этого — спасти дракониц, хотя Бину я хочу спасти просто так, безо всякой награды от князя, просто спасти.

— Ты спас бы ее, если бы тебе пришлось потом сидеть в какой-нибудь тюрьме, много-много лет?

— Спас бы, — сразу согласился Ардай, — а насчет того, чтобы сидеть в тюрьме — это мы еще поглядим.

— Вот-вот. Говорю же — со смеху помрешь с тобой. И как же ты собираешься искать Бину и Аолу?

— Скажи, она и Аола точно пропали вместе?

Шала кивнула.

— Такая малышка может выжить только рядом со взрослой драконицей. Так что, я надеюсь, они и сейчас вместе.

— Значит, они обе у мага. Я должен пойти к магу. Побыть какое-то время его ручным колдуном, демоны на него. А там соображу, что делать. Может, ты мне все-таки подскажешь. Подскажешь ведь? Ты многое знаешь про драконов. А маг… надеюсь, он не сразу поймет, что от меня никакого толку, я не могу подчинять драконов. По моему, он все-таки ничего не знает про колдунов и про драконов. Я хотел сказать — ничего действительно важного. Он, наверное, никогда не поймет, что я на самом деле никакой не колдун. Погоди, — вдруг спохватился он и уставился на Шалу. — А откуда магу известно, что у меня есть соддийская кровь? Мы рассуждаем так, словно ему точно известно, но откуда он может это знать?

Шала пожала плечами.

— Считать врага глупцом — самое опасное из заблуждений.

— Согласен, — не стал спорить Ардай. — То есть, он что-то знает обо мне, да?

— Понятия не имею, дровосек. Но поверь, это все не имеет ровно никакого значения, пока на тебе ошейник, запертый силой Дьянов. Чтобы ты там ни придумал, сначала нужно уйти отсюда.

Откуда-то у Шалы в руках появились те самые игральные кости, она принялась жонглировать ими — костяные кубики так и залетали между пальцами. Ардай смотрел, как завороженный.

— Мне здорово мешают секреты, — сказала Шала. — Их тут со всех сторон слишком много. Могло бы быть и поменьше, вот что я об этом думаю. Поэтому я не могу объяснить тебе очевидные вещи. Но кое о чем ты можешь поразмыслить и сам. Займись на досуге, — кости одна за другой упали на пол перед Ардаем.

— Это действительно ты, ниберийка? Ты что здесь делаешь? — у двери, обеими руками держась за решетку, стояла Лиолина, и вид у нее был самый что ни на есть растерянный.

— Привет тебе, княжна, — весело отозвалась Шала. — Что я тут делаю? А тебе толстый не доложил, что ли? Я друга встретила. А когда я хочу навестить друзей, мне ваши стены и решетки не мешают, ты же знаешь.

— Кай твой друг?..

— Именно. Приходилось нам вместе творить дела, да, дровосек? И, знаешь, что я тебе скажу, княжна? Это самый бестолковый дровосек, должно быть, по обе стороны Драконьих гор. Он почему-то сначала делает, а потом думает. Ну это ладно, кто из нас без недостатков? Мы тут в кости играем, заходи, присоединяйся.

— Н-нет… — Лиолина попятилась, а потом бросилась прочь из подвала.

— Не хочешь — как хочешь, — сказала ей вслед Шала.

Потом с каким-то сомнением посмотрела на Ардая.

— Ладно, дровосек. Увидимся. Я ненадолго отлучусь.

И не спеша растаяла. Хоть попрощалась. Ладно, кажется, пока она уходить не собирается. Ардай очень не хотел бы, чтобы она ушла.

Он вытянулся на одеяле, не сводя глаз с кусочка неба за окошком.

Каждая новая порция объяснений, полученных от ведьмы, только запутывает больше и больше. Кто же он такой, наконец?

Все ведьмы, лишь бросив взгляд, видят в нем горного колдуна. И Зиндана, и та старуха Ильмена, и Шала. Все они утверждают, что у него нет предначертанной судьбы. Но сами колдуны не признают его за своего. Нет, они считают, что немного он соддиец, но в нем нет чего-то главного.

Так чувствителен он к обычной магии, или нет? И мог ли маг его зачаровать?

Нет! Все его существо противилось этой мысли. Нет, нет, и еще раз нет! Как нужно ему все это понять! Как душно. Как душно здесь.

Голова вдруг закружилась, показалось, что стены стали, приближаясь, падать.

Душно. Ардай со стоном сжал голову руками.

Не хватало еще, чтобы он лишился тут чувств, как истеричная тетка. Он мужчина из рода Эстерелов, имперский наследный имень, демоны на вас! Его не испугаешь соддийской тюрьмой. Он умеет владеть собой. Подумаешь, тюрьма, подумаешь, душно…

Он стал дышать медленнее, считая удары сердца. Так, хорошо…

Прошло.

В следующий раз Шала вернулась поздно вечером, когда Ардай уже было уснул. Но он проснулся, внезапно, как от толчка. Почему проснулся? Кажется, ни один шорох не нарушил тишину. Горел светильник, которого у Ардая не было — колдуны почему-то не подумали снабдить его этой роскошью. Он, впрочем, не огорчался — что ему тут делать при свете? Лучше уж спать. А теперь горел меленький светильник, стоявший прямо на полу, Шала сидела перед ним, скрестив ноги, сполохи от мигающего огня прыгали по стенам, по лицу девушки, казалось, что она светилась изнутри, как будто сама была из огня.

Она, Шала, была близко, только руку протяни. Ардай и протянул, коснулся ее колена, обтянутого холщовой клетчатой юбкой, улыбнулся:

— Ты мне опять снишься?

— Какая разница, дровосек?

— Да что ты заладила, дровосек, дровосек…

— Не Каем же тебя звать. Глядишь, перепутаю еще.

— Хорошо. Зови как хочешь, — не стал спорить Ардай.

— Буду тебя развлекать, как обещала, — сообщила Шала. — Хочешь сказку?

— А какой у меня выбор? — практично уточнил Ардай, потому что сама Шала вдруг показалась ему более желанным подарком, чем ее сказки. Захотелось просто обнять, пропустить между пальцами ее длинные огненные пряди… Такая она была красивая, и даже больше того, словами не объяснишь…

Шала рассмеялась совсем тихонько и ниже склонилась к светильнику.

— Никакого выбора, дровосек. Говорю — сказку, значит — сказку. Только это не совсем сказка. Это, говорят, чистая правда. Слушай.

— Ладно, слушаю, — Ардай устроился поудобнее, однако не удержался. — А тебе не холодно? Иди сюда.

— Холодно, мне? Насмешил.

— Ладно, я просто отдам тебе одеяло.

— Не надо, говорю, — Шалины глаза смеялись. — Слушай, и больше не перебивай. Это история про то, как здесь появились мы, ниберийки, и вы, соддийцы. У князя есть книги, много книг, попроси Лиолину, она не откажет. А мы, ниберийки, больше любим рассказывать истории.

Она наклонилась к огню совсем низко, завившиеся кольцами пряди свесились к самому стеклу светильника и казалось, горели. Ардай с трудом удержался, чтобы не отвести их в сторону — а ну как и правда загорятся.

Не загорятся, конечно, не допустит ведьма. Никогда у нее не случится, чего сама не захочет.

— Мы родом из мира, который назывался Нибери, — заговорила Шала. — Или это была страна Нибери в том мире, неважно. Остались сказания, и только. Там было много простора и света, там было прекрасно. Так вот, мы, дочери Нибери, пришли в родной мир соддийцев, когда он еще был не слишком старым. Наш собственный мир тогда оставался в полном порядке, наверное, он и сейчас в порядке. Просто мы такие, нам никогда не сиделось на одном месте. Наши сказания говорят, что мы, дочери Нибери, живем в двух десятках миров, и это только начало. Ним немного нужно. Нам нужен солнечный свет, ветер и свобода, нам нужно видеть и узнавать новое. Поэтому мы никогда не остановимся, мы будем идти все дальше и дальше. Мы живем, лишь пока идем вперед. А государства Содды много тысяч лет лежали между горами и океаном. Мы, ниберрийки, стали жить в том мире, и он даже показался нам лучше всех многих. Соддийцы были родственным нам народом. Сначала, конечно, мы заручились согласием соддийского князя, правящего землями поблизости от ворот, и послали ему дары…

— Поблизости от каких ворот? — перебил Ардай.

— Ворот между мирами. Чтобы перейти из одного мира в другой, надо пройти в ворота. Эти ворота существуют по своим законам, они то появляются, то исчезают. Мы, ниберийки, многое знаем про ворота, мы их видим. Поэтому нам путешествовать между мирами легче, чем всем прочим.

— Постой, и что же, вы всегда спрашиваете разрешения поселиться в каком-либо мире, и приносите дары правителю?

— Нет, не всегда. Иногда этого не требуется. Мы просто приходим, и поселяемся в мире, и его жители могут никогда не догадаться, чем мы от них отличаемся. Но в том случае было так.

Тот князь еще выделил нам пустошь на побережье, и мы построили там город. Это был особенный город, город женщин, которые не в силах оставаться долго на одном месте. Но у каждой их нас был собственный очаг, и мы дорожили им, и передавали по наследству своим дочерям…

Она говорила "мы", как будто была не юной девушкой, а какой-нибудь тысячелетней ниберийкой, которая в числе прочих пришелиц из другого мира строила город на пустынном морском берегу.

— Больше мы нигде не строили собственные города, — грустно заметила Шала, — но крыша над головой есть у каждой из нас, и не одна. Для нас это важно, так же важно, как то, что нельзя подолгу оставаться на одном месте.

— А чем же занимались ваши мужчины? — не удержался Ардай. — Жили в вашем городе, пока вы бродили неизвестно где?

— У нас нет своих мужчин. Мы любим тех, кого встречаем на пути, они становятся нашими мужьями, всякий раз ненадолго. Нам очень важно оставаться свободными, дровосек.

— Город, построенный руками одних лишь женщин… не могу себе представить, — заметил Ардай. — А… дети? Ваши дети?

— Обычно у нас рождаются дочери, которые принадлежат лишь нам.

Некоторое время Шала молчала, глядя в огонь, Ардай терпеливо ждал.

— Итак, мы стали жить в том мире, — неторопливо продолжала Шала. — И поняли, что он подходит нам. Когда я сказала, что соддийцы были родственным нам народом, я имела в виду, что их мужчин мы могли любить и рожать от них детей. Видишь ли, все родственные расы, и мы, ниберийки, и соддийцы, и еще очень много других, произошли от одной, из одного мира. Просто в каждом мире есть много ворот, которые ведут в другие миры. А бывают миры, населенные расами, несовместимыми с нами. Эти миры могут нравиться нам, но они никогда не становятся нашими. Такие мы быстро покидаем, потому что неинтересно жить, не оставляя после себя продолжения.

— Хм. Короче говоря, вы предпочитаете миры, в которых есть подходящие вам мужчины, которых можно использовать, чтобы иметь детей.

— Использовать? — Шала мягко улыбнулась. — Мы же никого не принуждаем, дровосек. Итак, на чем я остановилась? Мы сразу поняли, что Содда населена одним народом. Такие вещи мы сразу понимаем. Этот народ разделился надвое, довольно давно. Но не настолько давно, чтобы люди забыли, как это произошло. Вы ведь зовете соддийцев колдунами, да? Они обладают силой, это верно. Большой силой. Но не знаю, понимаешь ли ты, что сила колдунов — это не магия ваших магов? Это не волшебство, не искусство, которому учатся и в котором совершенствуются. Иметь силу — это то же, что иметь руки, ноги, голову. Это нечто неотъемлемое. Это непосредственно связано с такой вещью, как сущность. Это нечто, чем обладает каждый истинный соддиец.

Ардай напрягся, чувствуя, как застучало сердце. Это было… так близко к тому важному, что ему срочно требовалось понять. Но ведь Шала опять ничего не скажет прямо!

— Это, как ты говоришь, сущность, и есть то, что позволяет колдунам… соддийцам, то есть, приручать драконов?

Шала досадливо нахмурилась:

— Да, да. Ты все об одном! Не мешай мне. Итак, когда-то в том мире, в Содде, должна была случиться катастрофа… гибель, понимаешь? Может быть, весь мир бы погиб, может, часть мира, но вся Содда — наверняка. Большой огонь должен был обрушиться на Содду с небес. Князья собрались на большой совет. Видишь ли, князья могут объединять силу своих кланов, так, что она возрастает тысячекратно. Можно было попробовать остановить катастрофу. Поскольку соддийцы не умели открывать ворота в другие миры, другого выхода не было. Было решено применить всю возможную силу. Но некоторые князья настаивали на том, что есть риск выложиться чересчур, то есть сила может выгореть без остатка, так, что она перестанет передаваться последующим поколениям, а поэтому некоторым, может быть, наиболее одаренным, не менее трети всей молодежи, следовало покинуть опасное место и никак не участвовать в спасении мира. Так говорили те, кто понимал природу силы лучше других, кто был наделен ею в большей степени.

У этой идеи было немало противников. Говорили, что спасение мира — это дело всех. Что если часть наиболее одаренных устранится, силы не хватит. Наконец, что сила не может исчезнуть, потому что такого никогда не бывало, если ее и потеряют родители, то она возродится в детях. Но три князя настояли на своем, и повелели своим сыновьям увести третью часть молодежи своих кланов. А сами они остались, и объединили силы своих кланов, и когда настал нужный момент, они смогли применить много, очень много силы, так много, что, должно быть, можно было бы создать другой мир, поменьше. И все получилось. Мир уцелел. Но случилось то, что предсказывали те три князя. Вся сила была объединена, и потеряна. Соддийцы были выжаты до самого донышка. Многие, очень многие погибли, и среди них — четыре князя из семи. Это было огромное горе, но мир выстоял, и в нем можно было жить дальше. Но жить было некому, по крайней мере, жить по-прежнему. Соддийцы, все как один, стали жалкими калеками — в своем понимании, хотя они всего лишь стали обычными людьми, такими, среди которых ты рос, дровосек. И когда у них начали рождаться дети, стало ясно, что способность передать силу детям тоже потеряна. И вернулись те, временные изгнанники, которые по приказу своих князей сохранили себя. Они были здоровы, они были прежними. Вот так, — Шала опустила голову.

— Это было задолго до того, как вы, ниберийки, явились в Содду, да? — заметил Ардай. — Я понял, в общем, что было. Та часть народа, которая потеряла силу, продолжала обижаться на тех, кто ее не потерял. Хоть, может, и виду не показывала, все-таки те не очень виноваты, и спасались они по приказу, и все такое. Да?

— Да, все верно, — подтвердила Шала. — Итак, что было потом? А потом открылись ворота вот сюда, в этот мир. Здесь уже жили две человеческие расы, причем обе, представь, были родственные и между собой, и соддийцам. И здесь было очень много свободной земли, и этому миру на десятки тысяч лет вперед не угрожало никаких опасностей. И еще этот, здешний мир был чуждым силе соддийцев. Расы, которые жили здесь, силой, подобной соддийской, не обладали. И какой-то умник придумал — уйти сюда. Ушли многие, те, кто потерял силу. Но поскольку они были без силы и беззащитны, за ними сюда последовали семь десятков драконов. И некоторые ниберийки тоже, просто потому, что захотели. Сначала можно было свободно переходить из одного мира в другой, и те, кто остался, узнали, как здесь хорошо. Здесь существовало искусство магии, доступное и бывшим соддийцам тоже. А это было заманчиво, получить взамен потерянной силы нечто сходное. Потом ворота закрылись, они бывают открыты лет сто, не больше. И закрыты они были более чем три тысячи лет.

— Ого, — вздохнул Ардай. — так значит, те, исконные драконы, которые вымерли здесь уже поголовно — они пришли когда-то из Содды, чтобы защищать переселенцев? Недаром мне показалось, что те драконы и нынешние — похожи, раз и те и другие боятся драконьего камня. А где потомки соддийцев, куда они подевались?

— Как это — где? — Шала повела руками вокруг себя. — Всюду. Нет, не здесь, не в Драконьих горах, конечно. Здесь их как раз немного. А вот вся Итсвана, северные королевства, княжества на Востоке. Это и есть они, потомки переселенцев из той, изначальной Содды.

— Все мы, то есть? Все-все люди? — изумился Ардай.

— Да, дровосек. Три тысячи лет, не забывай. А скорее всего, и больше.

— Погоди, — Ардай потер руками лицо. — Что-то я не понимаю. Это все полная ерунда какая-то. Мы же не похожи на колдунов. На колдунов не действует обычная магия. Даже капли соддийской крови отличают меня от прочих людей! И еще, почему тогда у нас вечная вражда с драконами? И откуда тогда здесь взялся шад, без которого нельзя победить дракона? И вообще, ты говорила про соддийцев, а где были драконы? И в чем именно заключалась та потерянная сила соддийцев? Они потеряли своих драконов? Да или нет?

— Да, — сказала Шала. — Именно, они их потеряли. И не только. Да, здесь все пошло не так, как ожидалось. Да, была вражда. Были войны. Ведь многие потомки тех, первых драконов погибли от рук людей. Но не только. Просто если людей стало огромное количество, то драконов — нет. Их рождалось очень мало. Этот мир не подходит драконам, они просто исчезли бы, рано или поздно. Но люди им в этом помогали, безусловно. И не требуй от меня ответов на все вопросы, дровосек. Что, да как, да почему! Мне что, три тысячи лет? Мне семнадцать, дорогой. Я рассказываю тебе старую легенду моего народа, и только, — Шала выпрямилась, поправила волосы. — Все, хватит.

— Постой, ты же не закончила, — Ардай подтянулся на руках и сел, устроился поудобнеею. — Что было потом? Почему соддийцы заявились сюда опять из своего спасенного мира?

— Потому что они не смогли спасти его второй раз. Точнее, не смогли бы. Они просто бежали, потому что опять открылись ворота сюда.

— И они, и драконы?

— Конечно. Ну, а разобравшись, что здесь творится, они поняли всю опасность, которая им угрожает. Этот мир для них чужой и враждебный, их кровные братья стали чужими. И здесь полно шада, который непонятно откуда взялся. По крайней мере, не соддийцы принесли его сюда в таком количестве. Для них он всегда был лекарством, которое надо применять осторожно, и только. Шад появился здесь как оружие против них, и принести его могли сильные маги, которые знали его действие против драконов.

— Его стало много во время второго пришествия драконов. Так пишут у нас, — блеснул осведомленностью Ардай. — И сначала появились драконы, а лишь потом колдуны, их хозяева.

Не зря же столько часов провел в библиотеке.

Шала лишь пожала плечами.

— Короче говоря, были приняты меры, защищающие народ Содды. И главная из этих мер — обязательное заклятье, помогающее сохранить главную тайну соддийцев. Да-да, заклятье на Синем камне.

— Ага, понятно. Пока у горных колдунов есть драконы, им никто не страшен. Но зато на их драконов облизываются все, кому не лень. Почему бы им не отпустить своих драконов? Дать им больше свободы? Драконы — они очень разумные… животные. Может, они будут не против, скажем, послужить императору, или еще кому? И все будут довольны.

Глаза ведьмы странно блеснули.

— Ага. Молодец, дровосек. Чтобы император, или еще кто-то там, попугали друг дружку с помощью наемных драконов? Умно! Только, знаешь, им никогда этого не хватит. Ты вот тоже мечтаешь получить дракона в свое полное распоряжение, да? А что говорить об императоре? Тем более, все знают, что есть шад, с помощью которого дракона можно убить, а можно подчинить. И как драконам ввязываться в чужие игры, а, дровосек? На стороне того, кто больше даст?

— Почему нет? Содда станет богатой, и куда более сильной и уважаемой. Конечно, второго и третьего у нее не отнимешь, согласен, но богатой ее не назовешь. Хотя, не знаю, смог бы я позволить моему дракону служить кому-то, пусть за очень большие деньги. Вот вместе — другое дело.

— Ты рассуждаешь, как наемник. А еще имперский имень. И не очень доверяешь драконам, хоть они и такие разумные животные, — Шала явно готова была расхохотаться. — Колдуны за деньги никому не служат. И драконы не станут, можешь мне поверить. А сделать из них рабов и подавно никому не удастся. Все, на сегодня сказки кончились. Пора спать, дровосек.

Ардаю показалось, что она сейчас опять начнет исчезать.

— Погоди, ответь только на одни вопрос, — поспешно попросил он. — Ты сказала, что вы, ниберийки, всегда видите, к одному народу принадлежат люди или к разным.

— Да, кажется, я это говорила. А что?

— И что же, мы и соддийцы — один народ?

— Практически да. Но есть отличия.

— Тогда скажи, я — кто? Насколько я соддиец? Или нет, лучше ответь, действует ли на меня магия Каюба? Мог он наложить на меня заклятье, или нет?

— Нет, дровосек, не мог. Магия Каюба на тебя не действует, — тут же, не задумываясь, ответила Шала.

На Ардая она даже не взглянула, зато не сводила глаз со светильника, и он начал медленно гаснуть, очень странно гаснуть — язычок пламени, не меняя размера, терял силу и яркость, и в унылом каземате становилось все темнее.

— Тогда не могла бы ты объяснить это князю?

— Что князю мои объяснения? Он же не знает, что я никогда не ошибаюсь. К тому же, сейчас он вообще никому не верит.

Светильник почти погас.

— Погоди! — воскликнул Ардай умоляюще. — Но ведь Лиолина говорила, что раз я могу прикасаться с шаду, то это верный признак того, что я не… Шала!

Светильник погас совершенно, и Ардай вдруг каким-то неведомым чувством ясно ощутил, что исчез не только свет, исчезла и девушка тоже. Он рванулся, протянул руку — там, где Шала сидела только что, действительно никого не было.

На следующий день Шала опять появилась одновременно с надсмотрщиком. Веселая, свежая, довольная, как само утро, которого Ардаю полагалось совсем чуть-чуть, кусочек размером с платок. Точнее, с окошко. Здоровяк Сайд еще не успел запереть решетку, Шала появилась с той, внешней ее стороны, как будто она, как и полагалось, вошла в дверь.

— Доброго вам дня, мои дорогие! — провозгласила она, и безо всяких церемоний проскользнула мимо Сайда.

— Хорошо спал? — ласково, чуть понизив голос, спросила она Ардая, и крепко обняла его, прижавшись на секунду к его груди щекой — от нее пахло травой и немного медом, как пахнет в лесу знойным летом. Он даже рта не успел раскрыть. Раскрыл чуть погодя, когда она уже отстранилась и весело и с любопытством оглядывала каземат, как будто удивляясь, что в нем ничего не изменилось за день. Сайд, надо заметить, перестал возиться с замком и не без интереса наблюдал за ведьмочкой. Шала отщипнула от завтрака Ардая кусочек сыра, тут же вручила ему кулек, полный спелый ягод, возникший словно из ниоткуда, и в следующую секунду на ее ладонь выкатились те самые игральные кости — по-прежнему непонятно, откуда выкатились.

— Мы ведь вчера не доиграли, — заявила ведьма, — продолжим, да?

Они вчера и не начинали игру, но Ардай тут же кивнул, подыгрывая.

— Толстяк, отыграться хочешь? Ты мне сколько дирров продул в прошлый раз? — спросила Шала медовым голоском.

— Здесь? — недовольно сморщился Сайд.

— Конечно, где же еще, раз наш друг дровосек не может выйти на свежий воздух. А тебе что, здесь не нравится?

— Приходи вечером в таверну к Рамине.

— Ну, вот еще. Я там ничего не забыла. А с тобой мы и здесь сыграем, если захочешь. Все равно ведь не выиграешь. Даже своими костями не выиграешь.

— Своими костями? Да вот прямо сейчас возьму и выиграю.

Ардай с интересом наблюдал, чем дело кончится. Похоже, ведьма неплохо знала тюремщика, и била наверняка. Зачем Шала непременно хочет усадить Сайда играть с ней в кости прямо здесь и сейчас, было непонятно, но почему нет? Пусть.

— Ты пока только болтаешь. Ладно, дровосек, у тебя серебра нет, так что если проиграешь, будешь в окошко блеять козлом. Если хочешь, можешь поржать, как конь. Согласен?

Ардай хмыкнул, и кивнул.

— С меня, как обычно, поцелуй, ага?

Ардай опять кивнул. Как обычно, ишь ты…

— Ладно. Ты что, госпожа Шала, думаешь, я проиграть боюсь? — Сайд, пошарив в кармане, выудил оттуда горсть игральных костей.

Ай да здоровяк. Сомневался-сомневался, но перед обещанным поцелуем не устоял. Ну поглядим, подумал Ардай, обломится ли тебе тот поцелуй. Уж больно хитро блестела глазами ведьмочка.

— Только смотри, увижу, силу применяешь… — Шала без церемоний расстелила на полу одеяло Ардая, легонько похлопала ладонью перед собой — и прямо из одеяла выдвинулась широкая квадратная доска для игры.

— Я что, правил не знаю? — Сайд скинул сапоги и уселся напротив Шалы.

Решетку, кстати, он так и не запер. Вот прямо сейчас вставай и уходи отсюда, если бы не ошейник…

Ардай сел рядом с ними третьим, откровенно забавляясь — что-то будет? Что задумала рыжая? Хоть бы посвящала его в свои заморочки, а то каждую минуту жди новости!

Нет, определенно, ему досталось не самая ужасная на свете тюрьма. Кормят вполне сносно, то и дело приходит в гости веселая и красивая девушка из плоти и крови — несмотря на то, что эта девушка то возникает ниоткуда, то просачивается сквозь решетки. Сегодня вот даже поцеловать обещала, если повезет. А в довершении всего его тюремщик уселся играть с ними в кости, оставив незапертыми все двери. Будь здесь отец, имень Эстерел, на месте князя Дьяна, он бы уж точно не позволил подобное разгильдяйство. Да никто бы не позволил, включая самого Ардая.

Только успели по разу бросить кости, как явился Талбот Рай. Он, увидев такое, лишь крякнул и почесал затылок.

— Заходи, — радушно пригласил Ардай, — присоединяйся.

Дважды приглашать не пришлось. Талбот зашел, аккуратно прикрыл за собой решетчатую дверь и сразу сбросил сапоги и уселся с четвертой стороны доски.

— А я — тебя навестить, — сразу сообщил он Ардаю, и вручил ему большую глиняную бутыль и сверток, теплый на ощупь и тоже немаленький.

— Пиво вот молодое, вчера сцедили. И сырные лепешки соленые, угощайся. От отца и матушки тебе привет. Моя очередь, что ли? — он сгреб кости, и демонстративно звякнул серебром в кармане.

— Твоя, твоя, — подтвердила Шала. — Нас четверо, играем большему и меньшему.

Это значит, выигрывал набравший большее количество очков, платил ему набравший меньшее, а остальные оставались при своем. Один из многих способов играть в кости.

Сыграв еще два круга, подсчитали очки: выиграл Талбот, проигравшей осталась Шала. Она тут же бросила Талботу на колени серебряный дирр.

— Как там твой родич, поправляется? — поинтересовался Ардай. — Скажи ему, что я не хотел такого…

— Да тебя никто особенно и не винит, — вздохнул Талбот. — Понятное дело, ты же не нарочно. Отец вот, тот считает, что на тебе и заклятья никакого нет, так, недоразумение просто вышло. Мама говорит, что, скорее всего, есть заклятье, но ничего, дело поправимое. У Дьяна в друзьях имеется хороший маг, да-да, на той стороне, настоящий маг, надежный человек, он разберется, что с тобой не так. Подождать только придется. А кое-кто считает, что месяца через три-четыре такие заклятья и без мага снять можно, вон, наша мудрица из Ноэлиля справится. Она ведь и в итсванской магии тоже неплохо понимает.

Три-четыре месяца. Всего-ничего, право слово! Он должен тут сидеть четыре месяца, пока какой-то там доверенный маг Дьяна не подтвердит, что на нем нет заклятья, наложенного другим магом. Четыре месяца…

Ардай поглядел на Шалу. Та улыбнулась.

— Нет на нем заклятья, — сказала она. — Твой отец совершенно прав.

— Не скажи, ниберийка, — возразил Талбот, — вот вы с Зинданой утверждали, что и Тауриты никогда не будет детей, ан нет ведь, получился у нее ребенок!

— Ох, старина Рай. Во-первых, не мы с Зинданой, а Зиндана, я в таких делах не смыслю. Во-вторых, лекарские прогнозы могут и не исполниться, к счастью для больного. А в-третьих, это же совершенно разные вещи, непонятно, что ли?

Зиндана? Ардай насторожился. Зинданой зовут лекарку из Варги…

— Ну вот, значит. Ничего без мага не получится, — старина Талбот, видимо, пропустил пояснения Шалы мимо ушей. — Надо ведь, чтобы тебе без оглядки можно было доверять, так?

— Моя очередь, — смерив Талбота едким взглядом, Шала взяла кости, подержала в кулаке, подбросила — почти все упали семерками вверх.

Сайд решил высказать недовольство.

— Ты вот смотришь на кости своими глазищами, и выпадает, что тебе хочется. Закрой-ка глаза.

— Хм. Не доверяешь мне, толстяк? Ладно, закрою. Вот, смотри внимательно, — Шала закрыла глаза и опять подбросила кости, высоко подбросила, так, что почти все упали мимо доски.

Выпали единички, двойки и тройки.

— А что я говорил? — Сайд довольно потер руки.

Шала быстро собрала кости.

— А где еще одна?

— Где-то тут, — Талбот пошарил рукой по одеялу, нашел кость, отдал девушке.

— Вот, — воскликнула она, — вечно они летят, куда не нужно, когда не смотришь.

Ардая как будто кто толкнул.

Лететь.

Куда не нужно.

Когда не смотришь.

Лететь… куда?

Шала сейчас сказала что-то важное. Точнее, какие-то важные для него, Ардая, слова, но расставленные совершенно неправильно. И их не хватало, слов…

Что-то важное… Подумалось, и ускользнуло.

— Ты что, уснул, дровосек? — Шала потрясла Ардая за плечо.

— Не уснул, — он мотнул головой, вытряхивая из нее остатки беспокойной мысли, и бросил кости.

На этот раз выиграл он, а меньше всего очков выпало у Шалы. То есть, ему выигрыш, Шала платит, остальные при своем.

А выигрыш — поцеловать Шалу.

— Э, как тебя? Кай, уступи мне выигрыш за три дирра серебром? — тут же предложил Сайд.

— Ага, прямо сейчас, — отозвался Ардай, встал, рывком поднял на ноги Шалу, и поцеловал ее, долго и со вкусом.

Ее глаза, даже полуприкрытые, искрились весельем, она явно забавлялась, дразнила Сайда, который недовольно сопел, и подыграть ей в таком деле было приятно.

Хотя и сам по себе выигрыш Ардаю понравился.

— Ну, мне пора, работы много, — Талбот с неохотой поднялся, толкнул Ардая в плечо, — не скучай тут.

— Буду рад, если еще заглянешь, — они обменялись рукопожатием.

В дверях Талбот столкнулся с Лиолиной.

— Доброго тебе дня, княжна, — поздоровался он приветливо и с широкой улыбкой покосился на Ардая. — Ты что-то нас не навещаешь последнее время, мама огорчается. Если тебя братец мой обидел, только скажи…

Кажется, сегодня все решили не дать скучать Ардаю Эст… тьфу ты, Каю… как там дальше? Сам забыл.

Лиолина удивленно замерла у открытой решетки.

— Что здесь происходит?..

Ответила Шала:

— Как что, княжна? Развлекаемся. Разговариваем. Не ворон же дровосеку тут считать, в самом деле? Да их отсюда и не больно-то видно, вон какое маленькое окошко. Не стесняйся, проходи, присаживайся, чувствуй себя как дома. Поболтаем. Ты разве не за этим пришла?

Лилина неуверенно кивнула. Нетрудно было понять, почему ей так неловко. Она княжна, племянница Дьяна, как ей отнестись к тому, что тюремщик и заключенный играют в кости в компании очаровательной ведьмочки? Безобразие — оно и есть безобразие.

Опять выручила Шала.

Лиолина удивленно замерла у открытой решетки.

— Что здесь происходит?..

Ответила Шала.

— Как что, княжна? Развлекаемся. Разговариваем. Не ворон же дровосеку тут считать, в самом деле? Да их отсюда и не больно-то видно, вон какое маленькое окошко. Не стесняйся, проходи, присаживайся, чувствуй себя как дома. Поболтаем. Ты разве не за этим пришла?

Лилина неуверенно кивнула. Нетрудно было понять, почему ей так неловко. Она княжна, племянница Дьяна, как ей отнестись к тому, что тюремщик и заключенный играют в кости в компании очаровательной ведьмочки? Безобразие — оно и есть безобразие.

Опять выручила Шала.

— Да не беспокойся ты, княжна, — сказала она. — Заходи, посиди с нами. Толстяк никому не расскажет, да, толстяк? А если ты хотела наедине с дровосеком переговорить, мы уйдем, запросто. Нам уйти?

— Нет-нет, не уходите, — быстро отказалась Лиолина, и как-то осторожно прошла в решетчатую дверь.

— Нет, если ты его боишься, оставайся там, — посоветовала Шала, без улыбки, но определенно, насмешничая. — Правда, он пока еще никого не кусал, но кто их разберет, этих диких бродячих дровосеков. Мне-то бояться нечего. Толстяк у нас тоже не трус. Мы защитим тебя, княжна.

— Перестань, Шала, — бросил ей Ардай с непонятной для себя самого досадой.

Он встал, сделал несколько шагов навстречу гостье — дальше, он знал, ошейник не пустит.

— Здравствуй, княжна… то есть, Лиолина. Рад видеть тебя. Мы… просто забавляемся. Здесь скучно, если целый день ничего не делать. А двери запирать — зачем? Я ведь и так не убегу, — хмыкнув, он пальцем потянул за ошейник. — Прошу, посиди с нами, если ты ничего не имеешь против, конечно, — он протянул ей руку.

— Конечно, Кай, — Лиолина решительно подошла и подала ему свою. — Ты только не думай, что я тебя боюсь.

— Замечательно, — отозвалась на это Шала. — И кто тебя только учил разговаривать в благородными девушками, а, дровосек?

Лиолина принесла что-то, завернутое в пестрое клетчатое полотенце.

— Тут сладкое печенье, оно еще теплое, — объяснила она чуть смущенно. — Ты любишь сладкое? И еще вот… — она вынула из полотенца небольшую, но увесистую книгу. — Я подумала, может, ты хотел бы что-нибудь почитать?

— Прекрасная мысль, благодарю, — Ардай взял книгу, раскрыл наугад.

Сборник занимательных историй, крупные буквы, много ярких картинок и совсем мало текста. Дорогая старая книга для детского чтения. Такое он читал лет в восемь, если, конечно, мать силком усаживала его за это занятие. А вообще он, как и большинство ровесников-мальчишек, предпочитал проводить время как-то иначе.

Все правильно, откуда знать Лиолине, хорошо ли умеет читать бедный сирота-дровосек? Мог бы вообще не уметь.

— Позволь? — Шала взяла у него книгу, заглянула, одобрительно кивнула. — То, что надо, по-моему. А ты, вообще, грамотный, друг мой? Справишься? Может, почитать тебе вслух?

— Справлюсь, — он, чуть улыбнувшись, забрал у Шалы книгу и спрятал в изголовье своей постели.

Лиолина сбросила башмачки и села на место, недавно оставленное Талботом, а Ардай — на свое. Шала тем временем приоткрыла сверток с печеньем.

— О, как вкусно, можно попробовать? — и тут же бросила в рот румяный кусочек, пахнущий медом и сдобой. — Ты бы поменьше ел, дровосек. А то твой любимый рух надорвется от тяжести, когда ты наконец на него сядешь. Он и так будет хилый, очень уж застоялся.

Да, птица уже давно не летает, это плохо. Ардай и сам беспокоился, но выхода не видел. Не Талбота же просить было вылетывать руха? Не справится, пожалуй. А вот Шалу попросить — это вариант. Ардай даже ругнулся про себя — почему раньше не додумался?

— Как считаешь, позволит тебе Рай брать моего руха, чтобы полетать? А то сама понимаешь, каково птице приходится. Или тоже кто-то решит, что рух у меня заклят магом?

— Позволит-позволит, — хихикнула Шала, — это чтобы тебя пользовать, маг им нужен, а что касается птиц, тут я первая. Никто не усомнится. Правда, княжна? Попросишь Рая отдать мне руха, так, на время?

Лиолина кивнула.

— Эх, полетаю вволю, — Шала довольно потерла руки. — Вот бы мне тот волшебный шарик, а, дровосек? За несколько часов — аж на Холодное море! Говоришь, трудно было ученику мага с тем волшебством управляться? И волшебство было на один раз. Любопытно, очень любопытно. Знаю одного мага в Истербане, он продает всякие занятные штучки на один раз. Как считаешь, удастся мне раздобыть такой шарик?

— Дело ведь не только в шарике, он и сам магию применял, тот ученик мага. Ему трудно было, — напомнил Ардай. — Ты справишься?

Живо на память пришло виноватое лицо Дана, когда тот сообщал, что упустил шарик и они залетели не туда.

Не туда?..

Беспокойная мысль, приходившая раньше, теперь вернулась в четком и очевидном виде.

Разве он когда-нибудь раньше сбивался с пути, летя на рухе, разве поворачивал не туда, не заметив этого? Никогда. Это в лесу, говорят, можно заблудиться и начать ходить кругами, потому что левая нога шагает короче, чем правая. Но у рухов нет подобных проблем, они летят туда, куда направит их наездник, и если Ардай сам не поворачивал руха… Или нечаянно, задремав, все-таки повернул?..

Если бы он просто повернул, они бы летели не к Ашу, а от него. Каким-то образом Ардай сделал круг, но как-то не верилось, что такое возможно.

— Подумать только, ты видел Аолу, — вздохнула Лиолина, ее глаза налились слезами. — Расскажи про нее еще раз, прошу тебя, Кай!

Но Ардай ее почти не расслышал, он не отрывал напряженного взгляда от Шалы, как будто лишь та сейчас годилась ему в собеседники. По сути, так оно и было.

— Шала, я полный идиот! — пробормотал он.

— Ну, не полный, нет, — утешила Шала, — только что же внушило тебе эту умную мысль, дровосек?

— Я ведь был уверен, что летал к Холодному морю. Так сказал маг. Точнее, он лишь заметил, что мы пролетели путь, равный пути за семь дней, и я сразу решил, что знаю, где мы находимся! А если маг просто обманул нас? И та ловушка! Если маг обманул специально, рассчитывая, что я проговорюсь, и в ловушку кто-то попадется? Эх, карту бы мне, или бумагу хотя бы, — Ардай огляделся, соображая, чем заменить бумагу, смахнул кости с доски, открыл принесенную Талботом бутылку и плеснул пива на ладонь.

Мокрые пальцы оставляли след на доске, и Ардай стал рисовать карту.

— Вот здесь Аш, здесь Драконьи горы, вот северное побережье и Холодное море. Так, а тут Срединное море, Великое море, все западное побережье империи.

Палец скользил по доске уверенно и точно.

— Если бы мы летели к Холодному морю, мы бы летели вот так, и по тому же пути — обратно. Но мы оказались вот тут, в Аль-Диррине. Причем подлетели к нему вот с этой стороны…

Шала, Сайд, Лиолина внимательно слушали, и выглядели при этом несколько ошарашенно.

— Что ты хочешь сказать, дровосек? — уточнила Шала. — Если вы летали кругами, то это странно. А если вы побывали где-нибудь на Великом море — сам понимаешь, это не неделя пути, а все три…

— Да, мне кажется, мы могли бы лететь совсем с другой стороны, не с Холодного моря, а вот так… — Ардай прочертил почти прямую линию именно с побережья Великого моря.

Почти три недели пути, да. С ночевками, остановками — а как еще прикажешь лететь на рухе?

Сайд прищелкнул языком.

— Это за одну-то ночь? Не пыли нам мозги, парень. Так даже драконы не летают.

— Но здесь же была магия!

— И что? Да я в жизни не поверю, что маги умеют сворачивать время лучше, чем это делают драконы! Такой магии просто не существует, иначе, не сомневайся, мы хотя бы знали об этом!

— Сворачивать время? — переспросил Ардай.

— Естественно. А как еще, ты думаешь, можно летать так быстро?

Шала задумчиво кусала губы.

— Вот здесь — Ит, здесь — Вилен, а тут — Джем, — тоже смочив пальцы, она нанесла точки на карту, — и даже вот отсюда, из Кастера и Ардена, путь показался бы тебе прямым, потому что расстояние слишком велико. Но дело не в этом, а именно в расстоянии. Прости, дровосек, но мне что-то не верится. Тут какой-то подвох. Слишком уж далеко. А ты что скажешь, княжна? Долетел бы дракон до Великого моря за три часа?

— Нет, — решительно покачала головой Лиолина. — даже черный летел бы дольше.

— Причем здесь дракон! — рассердился Ардай. — Там не было драконов. Там были мы двое и один рух, и еще магический шарик. Я должен поговорить с князем, — он просительно посмотрел на девушку. — Прошу тебя, скажи ему.

— Не знаю, Кай, — Лиолина казалась растерянной. — Дядя здесь почти не бывает, прилетает ненадолго, всегда уставший и сердитый. Он такое, мне кажется, и слушать не захочет, уж прости меня.

— Но это же правда!

— Нет, Кай. Это не правда, — возразила княжна твердо. — Просто маг заморочил тебе голову. Пойми, он не мог отпустить тебя просто так. Дядя и так очень сердит на себя, что тогда сразу полетел на Холодное море…

— Шала, — он умоляюще взглянул на ведьму. — Скажи ей, Шала.

— На нем нет заклятья, княжна, — подтвердила Шала. — Поверь, нет. И быть не может.

— Как ты можешь знать, ниберийка? Ты же не ученый маг высшей ступени.

— Вот видишь, дровосек, я тебе говорила, — рассмеялась Шала. — Эти странные соддийцы терпеть не могут магов, но иногда магам очень верят. Видно, мы, ниберийки, редко говорим людям, что видим их насквозь. Чтобы не огорчать, я думаю.

Лиолина, похоже, ее даже не слушала.

— Дядя считает, что это был маг Каюб, а он самый сильный и опасный наш враг, — объяснила она Ардаю. — Он как раз сейчас в Аше. Это он чуть не поймал меня тогда, а Обители. Такой высокий, худой, черноволосый, да?

Ардай ошарашенно кивнул, он-то считал, что имя мага — секретная кость у него в рукаве, думал еще, правильно ли, что не назвал его Дьяну. Может, имя помогло бы в поисках Бины. А тут вон какое дело…

— Тогда я начал бы с того, что изловил мага, — сказал он.

— Вот именно, дядя и пытается его отыскать. Но маг исчез, еще до разгрома Ита, и найти его никак не удается. Он спрятал свою семью, в его замках — только слуги, и никаких признаков того, что там могут быть скрыты драконы. Он ведь очень знатный человек, этот маг. Он имперский имень, сложивший с себя титул, чтобы заниматься магией. Редко какой маг имеет собственные замки.

— А жаль. Тогда бы можно было не города разрушать, а замки магов, по одному в неделю, и пока не закончатся, — усмехнулся Ардай. — Спорим, тогда они быстрее бы нашли ваших драконов? А если еще и не предупреждать заранее…

— Невозможно, Кай. Мы не убиваем невиновных, — заметила Лиоилина, и ее глаза опять налились слезами. — Но если Аола и Бина погибнут, я не знаю, что сделает дядя…

— Послушай, княжна, а ведь ниберийка и правда видит иногда судьбы этих… итсванцев, в общем, и прочих ненаших, — напомнил Лиолине Сайд. — Так может, она и про него все видит, и про его заклятье тоже? Может, и не стоит мне тут с ним возиться, пусть возвращается обратно к Раю? Тот жалуется, что работы больше, чем они с Талботом могут переделать. Поговорила бы ты с дядей, княжна!

— Дядя сам решит, он не станет меня слушать! Раз он решил показать Кая магу, значит, так и надо! — Лиолина почему-то рассердилась, вскочила и убежала.

Сайд, кряхтя, с явным сожалением собрал кости, сунул их в карман, и принялся искать ключи от дверей. Не нашел, махнул рукой и ушел так.

Ардай остался сидеть над доской. Пиво высохло, оставив еле заметные следы — рисунок карты, но Ардаю больше и не нужно было, карта Итсваны в самых ярких краска словно стояла перед глазами.

Все верно, западное побережье безумно далеко. Только сумасшедший может поверить, что они добрались туда на рухе за три часа. Но кто знает, что может магия? Однозначно ясно одно — тот замок стоял не на Холодном море, а совсем в другой стороне…

Каюб слишком хитер, он замечательно умеет обманывать.

Нужно вернуться домой. И к Каюбу. То есть, может быть, ему Каюба и искать не придется — тот сам его найдет. А там, глядишь…

Шала некоторое время молча сидела в сторонке, обхватив колени руками, иногда искоса поглядывала на Ардая. Но вскоре ей это надоело.

— Пойду-ка я к Раю, дровосек, выпрошу у него твоего руха и полетаю над горами.

Он рассеянно кивнул, но вдруг спохватился, спросил:

— Шала, есть хоть какой-нибудь способ снять с меня эту дрянь?

Ведьма не раздумывала ни секунды:

— Способ один. Взяться обеими руками и разогнуть.

Он вспылил:

— Шала, мне вовсе не смешно!

— А ты точно пробовал? — она недоверчиво шевельнула бровью

— Пробовал. Вот, смотри! — Ардай торопливо нащупал место, где сходились края стальной полосы, схватился за них и рванул изо всей силы.

Ничего не получилось. Края полосы не разошлись в стороны и на долю дюйма.

— Тогда попроси Дьяна, — пожала плечами Шала. — Или просто подожди, пусть события идут свои чередом.

— Нет. Не могу я ждать.

— Тогда не жди.

— Шала, погоди! — он вскочил, схватил ее за плечи, боясь, что она исчезнет прямо сейчас. — Шала, кто еще, кроме князя Дьяна, может снять с меня ошейник?

— Тот, кто тоже Дьян по крови и по силе. Сестра Дьяна, она живет в паре часов полета на рухе отсюда. Брат его отца, на таком же расстоянии в другую сторону. Его дедушка. Его мать. Даже его маленькая дочь… когда-нибудь сможет. Еще у Дьяна есть племянник, он тоже мог бы.

— Хорошо, я понял. А Лиолина? Точно она не может снять ошейник?

— Вообще говоря, нет. Она ведь не кровная Дьянна. У нее не та сила, чтобы противодействовать дяде. Только если бы князь хотел, чтобы она могла снять ошейник, она бы могла его снять. Но…

— Но?..

— Она могла бы попробовать. И если бы ты очень захотел, чтобы она попробовала, то могло бы получиться.

— Что? Не понял, — Ардай встретился с Шалой глазами. — Если бы я захотел, все бы получилось? Я захотел? Я?! Но я хочу, очень хочу!

Шала со вздохом отвела взгляд.

— Дубина ты тупая, дровосек. Начнешь соображать, или нет? Я не стану помогать тебе сбежать от Дьяна, если попросишь. Здесь, на его земле, я против него и шагу не сделаю. Но я могу сделать для тебя множество других вещей. Только попроси.

— Шала, я не понимаю. Что попросить? Шала!

Ведьма опять вздохнула, выразительно на него посмотрела, и истаяла, став легчайшей дымкой.

Ардай с минуту стоял, глядя на то место, где только что была Шала. Кажется, руки еще ощущали податливую упругость ее тела.

Эта ее манера исчезать порядком раздражала. Хотя, чего там, уже мог бы и привыкнуть.

Он — тупая дубина, да. Наверное. Любой бы сошел с ума от ведьминых загадок и экивоков.

Хотя… Кажется, он все-таки понял, что она имела в виду. Помогать сбежать она не станет. Но в чем попросишь — поможет. То есть, она готова помочь ему во всем, и сбежать тоже, если не говорить об этом прямо. Он должен сам придумать план бегства, а Шала будет помогать. Если не говорить ни слова о бегстве.

И, кажется, уже в следующую минуту он понял, что именно сделает.

Лиолина не может снять ошейник, но если Ардай этого очень захочет, то она, возможно, сможет! Очередная Шалина белиберда, одна из многих. Но именно с нее и стоит начать.

Теперь нужно было дождаться Шалу. Ее не было очень долго, или ему так казалось? Он сидел, ходил по своей каморке, насколько позволял ошейник. Читал книгу, принесенную Лиолиной, опять ходил.

А потом он начал задыхаться. То самое отвратительное состояние, посещавшее его вчера, когда духота навалилась и забила легкие, а сердце застучало гулко и неровно. Никогда раньше такого не было.

Ардай изо все сил попытался взять себя в руки. Вчера же получилось. Медленный вдох, медленный выдох. Еще, и еще… Сердце колотилось в груди, как будто его накрыли мешком и держали, а ему надо вырваться, вырваться, куда угодно, только отсюда…

Вдох, выдох, опять вдох…

Да что это такое, о демоны?..

— Что с тобой, дровосек? Кай, Кай! — Шала трясла его за плечи.

Вот, и имя не перепутала.

— Что с тобой?!

Прямо перед своим лицом Ардай увидел ее взволнованные глаза.

— О, я поняла, поняла! Глупая я! Вот, дыши! — ветер, ласковый и теплый, пропитанный запахом трав и терпкой осенней свежестью, вдруг подул прямо Ардаю в лицо.

Он закрыл глаза и жадно вздохнул. И сразу стало легко. Он вдыхал и выдыхал, наслаждаясь.

Наконец опомнился — откуда тут взялся ветер? Открыл глаза и посмотрел на Шалу…

Девушка стояла в нескольких шагах от него, ветер дул Адаю в лицо из ее раскрытых ладоней. Она свела ладони вместе, и ветер прекратился.

— Спасибо, Шала, — он улыбнулся. — Ты меня спасла. А что это такое со мной?

— Ничего особенного дровосек. Так и должно быть.

— В каком смысле? — не понял Ардай. — Я всегда был здоров!

— Не скажу, это секрет. Я принесла тебе разный ветер, попробуй-ка вот этот, — она опять развела ладони, и лицо Ардая опять погрузилось в упругую воздушную струю.

И Ардай с изумлением понял, что этот, второй ветер — действительно другой. Он нес совсем другие запахи. Море. Так пахнет море!

— Этот ветер похож на тот, что дул возле замка мага? Там, где ты видел драконов.

— Ну, да… — Ардай кивнул.

Она опять свела ладони, и ветер пропал. Ардай вдохнул тяжелый, застоявшийся воздух его тюрьмы. Странно, раньше воздух казался вполне терпимым, весь день с утра Ардай дышал им, и ничего.

— А вот этот? — опять развела ладони Шала.

Третий ветер снова оказался другим. Он тоже был соленым, но гораздо теплее предыдущего, каким-то более густым и пряным. Ардай как наяву увидел корабль в лунном свете, темные башни, беспросветное и беззвездное небо…

— Это он, — сказал Ардай. — Этот ветер дул у того замка.

— Это ветер с Великого моря. Перед этим был с Холодного. Что ж, дровосек, может быть, ты и прав, хотя я по-прежнему не понимаю, как возможно подобное.

Это было интересно, конечно, но собственный план, придуманный недавно, интересовал Ардая больше.

— Шала, ты могла бы кое-что сделать для меня? — попросил он. — Очень нужно.

— И что же это кое-что?

— Сходи в дом моего дяди в Аше. Можешь ведь?

— Я не могу сказать твоему дяде, где ты и что с тобой, — напомнила Шала, нахмурившись.

— И не надо. Ты спроси не дядю, а его экономку тетушку Мезину, и возьми у нее для меня одну вещь. Серебряную подвеску на цепочке. Только ты должна назваться Лиолиной Дьянной.

— Что?! — Шала удивилась. — Лиолиной Дьянной! Ничего себе просьба, дровосек. А впрочем, конечно. Как скажешь, так и назовусь, без проблем. Значит, княжну Лиолину в доме твоего дяди в Аше ожидает серебряная подвеска, — она хмыкнула. — Я заинтригована, дровосек. Ладно, сделаю.

— Дня за два управишься?

— Шутишь? — ведьма широко улыбнулась. — Я что, пешком туда пойду? Еще не стемнело. Может, уже сегодня добуду твою подвеску, если, конечно, дядина экономка не забыла, куда ее задевала…

Вечером он Шалу и не ждал, но зато все утро вздрагивал и оглядывался — не возникнет ли она внезапно где-нибудь? Нет, ее все не было, целый день. Уже и вечер скоро. И куда она подевалось, случилось что-нибудь? Сайд зато то и дело заглядывал, и, не найдя Шалы, разочарованный уходил, перекатывая в кулаке игральные кости. В один из приходов вздумал поучить Ардая жизни.

— Ты бы, парень, не облизывался на ниберийку, — сказал он. — Их любить — себе дороже. Сердца кусок заберет на веки вечные, и ищи ее потом- не найдешь…

— Это я на нее облизываюсь? — удивился Ардай. — Прости, но я думал, что это ты к ней неровно дышишь.

— Эх, дурень ты, — вздохнул Сайд. — У меня уже все есть — и любовь, и семья, и детишки. Она огонь-девка, ниберийка эта, да не там она меня зажжет, понял? А ты вот, если влюбишься, все равно не удержишь, зато потом места себе не найдешь.

— Спасибо, я запомню, — сказал Ардай.

Нашел толстяк, чем пугать. Влюбишься — не влюбишься. Вот чего-чего, а влюбляться Ардай Эстерел больше не собирался точно.

— Э-э, — махнул рукой Сайд, и ушел.

Лиолина тоже приходила, опять принесла книгу. Что-то занимательное, но ему не этого хотелось.

— А не могла бы ты принести мне что-нибудь про вас? — попросил он.

— Про нас? — удивилась она. — Ты имеешь в виду — про нашу историю, про то, какие мы и почему отличаемся от вас? Я поищу.

Она ушла. А он продолжал вздрагивать, когда ему казалось, что где-то мелькает неясная тень. Шала?

Шала! Ну, наконец-то. Она стояла, прислонившись к стене, и слабая улыбка играла на губах.

— Соскучился, дровосек? Ну, прости.

На ее указательном пальце раскачивалась подвеска на цепочке, та самая, и Шала ее разглядывала, как будто впервые увидела.

— Ну что тебе сказать, дровосек — красиво. Узор занятный, правда?

Ардай взял подвеску, не без удовольствия ощутив в пальцах тот самый зуд.

— Спасибо, Шала.

— Пожалуйста, дровосек. Как тебе дышится? Вот, наслаждайся, — она раскрыла ладони, и из них подул упругий свежий ветер, пахнувший травой и лесной сыростью.

Сегодня удушье еще не мучило Ардая, хотя он не без тревоги думал о такой возможности. Точнее, старался лишний раз не думать. Уж очень неприятно. Но ветер, подаренный Шалой, действительно казался наслаждением.

— Как ты это делаешь? — не удержался он, когда ветер закончился.

Знал ведь, что ответа не будет, посмеется ведьмочка, пошутит — это в лучшем случае.

Нет, вышло иначе.

— Потом научу, не все сразу, — ответила Шала почти без улыбки, только уголки губ чуть дрогнули.

Ардай удивился:

— Ты шутишь?

— Когда это я шутила? Вот что, дровосек, я тут буду, неподалеку, — сообщила она. — Понял? Неподалеку. Скоро опять загляну, не соскучишься. Ого, погляди-ка на небо! Будет буря, как считаешь, дровосек?

В крошечное окошко было видно, как с запада на Драконьи горы наплывали синевато-серые, похожие на куски слегка повалянной шерсти, тучи. Будет, не иначе, — признал Ардай, изумленно разглядывая небо. — Нет, ты только посмотри, а?

— Буря — это хорошо, — улыбнулась Шала. — Обожаю бурю. А ты, дровосек? Вот соддийцы ее не любят. Будут сидеть по домам у горящих печек и ничего не заметят дальше своего носа. И еще они в такую погоду громко не разговаривают, ты знаешь об этом?

— Что ты сказала? — он оглянулся, ища глазами Шалу, а той уже как след простыл.

Что ж, она неподалеку. И он примерно понял, что она сказала.

Наверное, могло показаться, что неразумно приводить его план в жизнь при первой возможности. Но Ардай решил, что если эта возможность преставится уже сегодня, он не станет откладывать. Действительно, а почему нет? Что может измениться к лучшему, если медлить? И Дьян со временем перестанет отсутствовать так подолгу, смирится с пропажей драконов и займется своим странным пленником вплотную. И опять же — что Шала сказала про бурю? Что она любит бурю, а соддийцы — нет. Это ведь намек, так?..

Глядя в окошко на темнеющий край неба, он гадал — придет сейчас Лиолина или нет?

Она пришла. Быстро огляделась, заходя, и, кажется, обрадовалась:

— Ты один? А я тебе кое-что нашла, — в руках у нее был пухлый томик в тисненой коже.

Она уже привычно толкнула незапертую решетчатую дверь и притворила ее за собой. Интересно, этот растяпа Сайд хоть помнит, где у него ключи? Дьяна на него нет…

Просто они ему доверяют. Сайд — благодаря уловкам Шалы. А Лолина — та верила ему всегда, точнее, с их общего приключения в Обители. И единственная — безоговорочно. Тех, кто тебе так доверяет, оказывается, особенно трудно обманывать.

— Конечно, это просто старинные легенды, но тебе будет интересно, — Лиолина протянула ему книгу, он взял.

— Благодарю тебя, — он раскрыл наугад, попал на яркую картинку, где красивая девушка была привязана к дереву, а рядом возлежал огромный дракон. Он уже видел немало таких картинок.

— А у меня для тебя подарок, — он вынул из кармана цепь с подвеской.

— Подарок — мне? Откуда?..

Он ясно видел на ее лице любопытство и, кажется, удовольствие. Что ж, все девчонки такие, любую легко поманить затейливой побрякушкой.

Замочек у цепи был простенький и легкий, расстегнуть и застегнуть вновь — на один стук сердца. Так и вышло, один стук — и серебряная цепь легла вокруг стройной шеи Лиолины, та и опомниться ни успела.

Изумление, а потом ужас в глазах девушки он, наверное, запомнит надолго. Она моментально почувствовала шад.

— Что это, Кай?!

Она все еще не понимала. Или не верила?

— Сними с меня ошейник, Лиолина, прошу тебя, — попросил Ардай мягко. — Мне нужно уйти.

— Нет, Кай! Я не могу! — замотала она головой. — Убери это, пожалуйста!

"Убери это!" Нет уж. Отступать теперь нельзя.

— Лиолина, сними с меня ошейник, — в голосе Ардая звякнул металл. — Просто возьми и сними. Попробуй. Вот так! — он взял ее ладони и положил на ошейник, туда, где смыкались концы полосы. — Ну же?

Едва он отпустил ее руки, как она тут же уронила их.

— Что ты делаешь, Кай? Не надо!

Ардай с тоской подумал, что если сейчас сюда заявится, к примеру, толстяк Сайд, то все пропало. Вообще-то, Сайд уже приносил ему ужин, но мало ли?..

Он сказал:

— Послушай, Лиолина. Там, в Обители, ты была пленницей, и тебе хотелось домой. Теперь я хочу того же. Всего лишь. Сними с меня ошейник, я приказываю, Лиолина! — он опять положил ее руки на ошейник, но теперь отпускать не стал, наоборот, что есть силы стиснул ошейник поверх пальцев девушки, так, что она вскрикнула от боли.

— Ну, снимай же!

Она мотала головой и плакала, беззвучно, слезы капелька за капелькой катились по щекам.

— Снимай! Сделай же хоть усилие!

Она пыталась. Он чувствовал, как она дергает концы пластины, стараясь развести их, но бесполезно.

— Сильнее, Лиолина! — он продолжал удерживать ее пальцы на ошейнике, и тоже помогал тянуть.

— Ну, еще…

И вдруг стальная полоса разогнулась, легко, как будто она была из мягкой меди.

— Вот видишь, — Ардай не без удовольствия отшвырнул свой бывший ошейник в сторону. — Спасибо, Лиолина.

Кажется, это ее потрясло не меньше, чем обман Ардая. Она даже перестала плакать, ее губы шевелились в бессильной попытке что-то сказать.

Он взял ее лицо в ладони.

— Не сердись, Лиолина. Послушай, клянусь тебе, я буду искать твоих дракониц, и Аолу и Бину, пока не найду. А здесь мне нечего делать. Прощай, княжна.

— Ты погибнешь в горах, Кай. Не делай этого, я прошу.

— Я попробую не погибнуть в горах.

Взяв за плечи, он усадил ее на свое — теперь бывшее свое — одеяло, она была безвольной и послушной, как восковая кукла. Лишь попросила:

— Сними с меня шад, Кай! Он мучает меня. Я не могу…

— И ты сразу поднимешь тревогу. Нет уж, потерпи. Сиди тут и молчи! Сюда скоро придут.

И он ушел, больше ни разу не оглянувшись. Плотно прикрыл дверь в свой бывший каземат. Да, вот именно — бывший! Его плен закончился.

Входная дверь тоже была не заперта, в лицо Ардая дохнуло холодной влагой, и тут же близко, за соседней горой длинная кривая молния соединила небо и землю. Ну и погодка, нечасто такое бывает в это время года. И бродить сейчас по горам — действительно худшая из идей.

— Дровосек?

— Ох, Шала! — он обрадовался. — Ты здесь.

Она здесь. Он этого ожидал. Либо он чего-то не понял, либо ему не придется прятаться в горах одному и в непогоду. Точнее, вообще не придется прятаться.

— Я здесь, — скала она. — Ты прогуляться собрался, да? Я с тобой.

— Где тот твой удивительный перемещающий камень?

— Вот, — она разжала ладонь. — Давай руку.

Он напомнил:

— Мой рух, Шала.

— Он уже улетел. Дай руку, дровосек!

И тут же темнота закружилась вокруг них, втянула в себя. Прощайте, Драконьи горы. Или до свидания?..

Имень Эстерел торопил уставшего руха. Далеко за холмами, на западе, небо стремительно темнело — шла большая непогода. В начале осенника бури с грозами — дело редкое, другое дело — в самом середине летника, когда то и дело грохочет, и смотри в оба, чтобы не потерять высушенное сено. На его памяти случалось всякое: молнией зажигало лес неподалеку от Варги, разбивало огромные, многовековые деревья, а однажды, когда он был еще мальчишкой, огненный шар, рожденный молнией, разворотил верх рушьей башни в их дворе и поджег сарай…Он не волновался — вот-вот за ближним холмом должна показаться Варга, и одной из первых, как всегда, он увидит островерхую крышу своего дома и свою рушью башню.

Так и есть, вот она, Варга. Бак издал пронзительный клекот — ему тоже хотелось домой. Напиться, сытно поесть, и отдыхать, слушая, как где-то ревет ветер и дождь барабанит по медным пластинам крыши. Имень сделал традиционный круг над своим двором, прежде чем сажать птицу. Две младшие дочки выбежали во двор, замахали руками, и тут же на крыльце показалась жена — его ждали. Как всегда.

Он передал птицу работнику — не хотелось возиться самому. Спустившись с башни, обнял дочек, младшую подхватил на руки и пронес до самого крыльца. Поцеловал жену, и, обняв за ее талию, повел в дом.

— Как вы тут без меня?

— В порядке, — улыбнулась Мия. — Разве что соскучились. Твоя поездка была удачной?

— Более чем. Я снова сдал в а аренду поля в Каре — ты ведь согласна, что нам ни к чему самим заниматься этой землей? А лошадей пригнали?

Накануне он не удержался и купил трех породистых лошадей — жеребца и двух кобыл, получив попутным загонщикам доставить их в Варгу.

— Да, пару дней назад, — сказала Мия, — Рид ими доволен.

Имень взял из рук жены высокий серебряный стакан с холодным молодым пивом. Не спеша попробовал, смакуя вкус. — Кстати, зерно и шерсть подорожали на треть, и кое-что еще.

— На треть? Так сильно? — удивилась Мия, торопливо накрывавшая скатертью стол.

— Вот именно. Мы-то пока в выигрыше, но это может значить только плохое. И за это наших соседей нужно благодарить, вся страна волнуется. Через два дня сожгут следующий город.

Мия на минуту вышла, вернулась с блюдом, полным фруктов из своего сада, и сказала:

— Кстати, Ардаю принесли письмо из управы наместника, приказ именем императора.

— Что за приказ? — удивился Эстерел.

— Письмо запечатано гербом. Я отнесла его в комнату Ардая.

Имень кивнул.

— Хм. Я потом посмотрю. Пока что имею право.

— Да, и еще к тебе несколько раз приходил Крей Даррит. Несколько дней подряд. Кажется, ему не терпится тебе что-то сказать. Мне он ничего говорить не стал.

— Хм, — имень сам заново наполнил свой стакан из большой глиняной бутыли. — Интересно, что нужно от меня этому молодожену.

— Вроде бы у молодых все хорошо, и Сарита довольна.

— О чень за них рад, — отозвался имень.

И добавил, усмехаясь:

— Интересно, когда вернется наш сын, удастся ли ему отвертеться от помолвки. Знаешь, я уже всерьез считаю, что женить его поскорее — прекрасная идея. На всякий случай будь готова собрать свадьбу быстро. Большой пир закатывать не будем, не то время.

— Ох, не знаю. Свадьба — это нетрудно, но если Ардай не захочет… — Мия подошла к окну. — Смотри-ка, опять Крей. Видно, тебе от него сейчас не отделаться.

— Ну, позови его.

Звать не потребовалось — кухарка уже самолично пригласила Крея в дом, так что через минуту он стоял перед именем.

Тот встал поздороваться, похлопал молодого Даррита по плечу.

— Рад тебя видеть. Как дела, как семейная жизнь? Отец-мать здоровы?

— У нас все хорошо, господин Гай.

Кажется, Крей был взволнован и смущен, и в душе именя трепыхнулось беспокойство.

— Нам нужно поговорить, господин Гай, — сказал Крей. — Очень нужно. Нам с тобой, — он бросил выразительный взгляд в сторону хозяйки.

— У Литы пирог еще не испекся, — вспомнила Мия, — поговорите, а потом поужинаем, — и она поспешно вышла.

— Ну? — имень указал гостю на стул и сам налил ему пива, — о чем пойдет разговор, дружище?

Крей к пиву не прикоснулся, сел, и явно не решался поднять глаза на Эстерела.

— Господин Гай, прошу, ответь мне, ты точно знаешь, где сейчас находится Ардай?

— Конечно, — ответил имень Гай уверенно, однако тревога его усилилась. — Он срочно улетел в крепость Дейт, это неподалеку от Ита, чтобы участвовать в смотре по личному приказу императора — не знаю уж, что там со смотром, из-за разгрома Ита. Мне сообщил об этом куратор школы дальконтов. Вызов был самый срочный, Ардай не смог даже заехать домой. А почему ты об этом спрашиваешь, Крей?

— Если он действительно в Дейте, то все хорошо. Но посмотри на это, господин Гай… — Крей извлек из кармана и положил перед именем тонкую серебряную гривну.

В первый момент Эстерел потерял дар речи. Еще не веря своим глазам, он взял в руки гривну, поднес ближе к глазам, чтобы рассмотреть.

Хотя, что там рассматривать? Эту вещь он узнал бы даже на ощупь, сам носил когда-то. Вторая именьская гривна Эстерелов — гривна наследника. Она должна быть на шее у его старшего сына, и больше нигде.

Как наследный имень Ардай Эстерел мог отправиться к императорскому двору без именьской гривны на шее? Да никак. При дворе весьма внимательны к таким вещам.

— Я слушаю тебя, Крей, — сказал имень, вдруг не узнав своего голоса.

— Господин Гай, несколько дней назад я нашел эту гривну в шкатулке моей жены. Случайно нашел. Видишь ли, я нечаянно опрокинул шкатулку, вот и…

— Понятно. И что говорит твоя жена?

На самом деле именю не было понятно ровным счетом ничего. Крей побледнел еще больше, и с неохотой объяснил:

— Она сказала, что Ардай сам дал ей гривну. Чтобы ждала и не ревновала. Видишь ли, я должен объяснить тебе еще кое-что, господин Гай. Моя помолвка с Эйдой… она не была настоящей. Ардай попросил меня посвататься к Эйде, чтобы избавить ее от других женихов. На самом деле она была невестой Ардая. Мы так договорились. Ардай виделся с ней в обители, он нашел способ. Она не собиралась за меня замуж.

— Вот как?.. — только и сказал имень Гай. — И что же?..

— Во время последней их встречи он пообещал, что все устроит и их свадьба непременно состоится, и отдал ей гривну, чтобы она не сомневалась. Он и мне говорил, что все устроит. Потому, когда назначили свадьбу, я был готов любым способом отменить ее, я не собирался жениться на Эйде. Потому что я обещал Ардаю, и ей тоже. Но когда нам разрешили встретиться перед свадьбой, Эйда сказала мне, что передумала, что не выйдет за Ардая никогда, и если я откажусь жениться на ней, она готова навсегда остаться в Обители. Будто бы настоятельница ей уже разрешила. Дело в том, что ее мать, моя теща… она что-то рассказала Эйде про Ардая. Вот поэтому я не и стал отказываться от Эйды, господин Гай. Я не хотел от нее отказываться.

— Что рассказала Эйде Сарита?

Крей покачал головой.

— Я не знаю, господин Гай. Я спрашивал. Она не желает мне отвечать.

— Ладно, неважно, — имень потер ладонями лицо. — Ложная помолвка, о Провидение! О чем вы только думали?

— Это еще не все, господин Гай. Еще… меч.

— Меч?

— Драконий меч, настоящий. Ардай, кажется, нашел его в подвале среди мусора, меч был сломан. Ардай говорил, что этот меч точно настоящий, потому что он как-то чувствовал это. Меч стал добавлять ему силы. И это действительно так, я сам убедился. Ардай никогда не был настолько сильнее меня. Мы носили его к кузнецу, чтобы починить. Так что, у него был исправный драконий меч.

— Вот как, значит. Драконий меч, — только и сказал имень Гай.

Крей заговорит снова:

— Ардай размышлял, не вызвать ли ему дракона, ведь у него был меч, и сам он стал очень, очень сильным. И еще он много тренировался на специальной кукле, изображавшей дракона, эта кукла могла двигаться. Он так рассказывал.

— О, демоны леса и гор.

— Он мог решить, что самый верный способ для него получить все, что он хочет — это победить дракона. Но, честно говоря, я не думал, что он это сделает. Когда мы говорили, он просто размышлял об этом, не более.

— О демоны леса…

Кажется, все остальные слова имень Эстерел просто забыл.

— Я смотрел городскую Книгу, господин Гай. Записи Ардая там нет. Мне сказали в ратуше, что есть еще одна такая Книга, в школе дальконтов, но туда меня не пустят.

— О, демоны! И эта погода!

Имень вскочил, бросился к выходу, уже у двери вспомнил о госте и оглянулся:

— Спасибо, что пришел, Крей. Пошли, поможешь мне оседлать птицу.

С крыльца он посмотрел на небо. Тучи приближались, но, кажется, они пошли правее, на юго-западе все уже затянуло сплошной синью. Сюда тоже придет, и в Аш, естественно, но можно попробовать проскочить.

В последний момент он вспомнил, что надо, пожалуй, захватить кое-что из оружейной. На всякий случай. Хорошо, что вспомнил. Это "кое-что" уже очень много лет хранилось в укромном уголке шкафа — длинное ожерелье из цветных камней, в маленьком холщовом мешочке. Имень бросил его в карман.

— Но нельзя лететь, господин Гай, ты не должен сегодня, — попытался возражать Крей.

— Молодую жену будешь учить, а не меня, парень, — резко осадил его имень, последний раз проведя руками по застежкам уже затянутой упряжи — может быть, никогда еще здесь так быстро не седлали руха.

Мия выбежала из дома, когда Бак с хозяином в седле уже взлетел. Ей оставалось только всплеснуть руками.

— Что за весть ты принес? — набросилась она на Крея Даррита. — Что случилось?!

— Прости, госпожа Мия, — пробормотал Крей и торопливо ушел, практически сбежал.

Как ни странно, имень Эстерел успел долететь до Аша. Еле-еле успел — резкий ветер уже рвал флаги на ратуше и кружил пыль по улицам, и тучи сгустились над городом, но ни капли дождя пока не упало на землю. Но это — пока. Первая молния прочертила небо над Ашем буквально несколько минут спустя, и дождь хлынул, как из ведра.

Это ничего, главное, он успел. Если опасения Крея Даррита верны, то вряд ли что-то можно сделать, и сегодня, и в дальнейшем. Но имень хотел узнать про сына прямо сейчас, а не сидеть в Варге и мучиться неизвестностью. Хотя, кое-что он может сделать даже теперь. Мало того — должен…

Куратор Ириан, увидев Эстерела, только глаза вытаращил, пробормотав что-то про семейство сумасшедших. Эстерел не стал тратить время на длинные приветствия и похлопывания по плечу.

— Я хочу видеть приказ, которым моего сына вызвали в Дейт, — сказал он Ириану, — и еще школьную "книгу прощания".

Ириан принес ему приказ, когда он листал книгу, открыл на треть и листал к началу, переворачивая чистые листы, потому что ему нужна была последняя запись. Да-да, вот эта самая: "Я, Ардай Эстерел, наследный имень, сын именя Гая Эстерела, сегодня, в сто второй день летника, намерен вызвать на бой дракона…"

Имень перечитал еще раз, потом еще.

Сто второй день летника. Прошло уже немало времени.

Ириан заглянул через его плечо, тоже прочитал и от души выругался выругался.

— А как же… приказ? Думаешь, твой сын ему не подчинился?

Имень Эстерел взял у него бумагу. Бумага дорогая, особая, с гербом и тиснением, точно как из императорской управы, и подписи есть, и печати. Кроме Ардая, там упоминался имень Шан, которого также вызывали в Дейт.

— А что тут за имень Шан? Его ты тоже отправил туда?

— Конечно. Это такой хилый недотепа, готовился у нас к экзаменам по протекции имперского мага Каюба. Последнее время они с твоим парнем сдружились.

— Каюба, значит? Он тут тоже ошивался, да? А я ведь просил тебя сообщить мне, как только какой-нибудь высокопоставленный маг появится у тебя в школе, помнишь?

— Что ты сказал? Сообщить тебе? Ты шутишь?! — Кажется, Ириан удивлялся вполне по-настоящему. — Я что-то такого не помню, дружище.

— Да-да. Я понял, — кивнул Эстерел. — Здесь был маг. Разве ты можешь противиться магу? А я лишь себя могу винить за беспечность. Приказ ненастоящий, на что угодно готов спорить. Дай мне коня, прошу тебя!

— Коня? — изумился Ириан. — Погляди за окно, куда ты собрался?

Совсем близко грохотало, а в оконное стекло колотили струи дождя.

— Ну, да. И еще дай плащ с капюшоном. Мне надо навестить кое-кого, это здесь, в городе. Не идти же пешком.

— По крайней мере, пойдем вместе? — Ириан был озадачен и встревожен. — Я могу помочь?

— Нет. Ты помешаешь. Думаю, я скоро.

— Я распоряжусь насчет горячего ужина и горячего травника с медом для тебя. И, может быть, ты мне все объяснишь, наконец.

Про ужин и травник имень уже не слушал. Объяснять ничего не собирался, ни потом, никогда. Есть вещи, которые не объясняют, и тайны, которые хранят. Но теперь, кажется, одна тайна здорово его подвела. Тайна, которая родилась вслед за смертью худенькой женщины с роскошными русыми волосами и глазами, как васильки в поле. Женщины, в которую он когда-то влюбился, один лишь раз встретившись взглядом…

Он не должен был знать про этот большой серый дом с красной черепичной крышей и серебристой птицей-флюгером неподалеку от рыночной площади. Сам-то дом он помнил с детства — да и кто, хоть недолго поживший в Аше, его не помнил? На нижнем этаже там была старая ювелирная лавка, в которую его впервые, мальчишкой, привела бабушка, а потом, много лет спустя, он сам покупал здесь роскошные серьги и кольцо с искристыми синими камнями — свадебный подарок невесте. А однажды, уже потом, во время большой ярмарки, она отпросилась у него самой пройтись по галантерейным лавкам, и он, поначалу готовый доверить ей все на свете, заметил, как она пошла совсем в другую сторону, и захотел проследить, куда именно она пошла. Ничего особенного — у ювелирной лавки он увидел своего шурина, ее родного брата, который распахнул перед ней дверь, ведущую в дом — не в лавку…

Он так потом и не рассказал своей самой любимой женщине, что раскрыл ее маленький секрет. Хотя, если поразмыслить — не маленький, и вовсе не ее…

Дождь уже не лил как из ведра, а капал монотонно и густо. Эстерел привязал коня под навесом у стены, и постучал в ту дверь, еще, и еще раз. Откроют?

Изнутри донеслись шаркающие шаги, звякнул замок и дверь приоткрылась.

— Что тебе, добрый человек? — на Эстерела смотрел невысокий совсем седой старик — ювелир, Эстерел помнил его.

— Поговорить, прошу. Впусти меня, хозяин.

— Мы не торгуем разговорами, — покачал головой ювелир. — Мы продаем кольца, цепи, пояса, и еще много чего. Но сегодня мы уже закрылись, господин. Приходи завтра.

— Сегодня, — имень Гай придерживал дверь плечом, не давая старику ее захлопнуть. — Мы поговорим сегодня. Речь пойдет о Валенте, о Валенте Дьянне, ты ведь помнишь такую? Я ее муж. Точнее, я был им. Меня зовут Гай Эстерел.

Старик молча отступил, пропуская именя в дом.

Они находились в большой комнате, в которой жарко горел огромный камин. Стены из старого камня, огромный стол, стулья — здесь могло поместиться много народу сразу.

— Тебя, видно, привело сюда заблуждение, господин имень, — мягко сказал старик. — Я ничего не знаю ни о какой Валенте Дьянне.

— Я должен поговорить с Дьяном, добрый господин. Мне нужно сказать ему нечто важное.

Старик не переставая качал головой.

— Я ничего не знаю ни о каком Дьяне. Но я тебя понял. Ты хотел оставить письмо, верно? В моей лавке нередко оставляют письма. Напиши, кому оно адресовано и от кого, и прибавь серебряный дирр, и когда этот, как ты его назвал, Дьян, обратится ко мне за письмом от тебя, он его получит…

— Не заговаривай мне зубы, хозяин, — прервал его имень, в отчаянии от мысли, что он ведь мог ошибиться, может, Дьян и не имеет какого-то особого отношения к этому дому. — Мне нужно увидеться с Дьяном, и я, если хочешь, прибавлю к этому сколько угодно дирров. Это важно. Это было бы важно Валенте, ты понял, старик?

— Нет, — ювелир был также спокоен и мягок. — Ты, кажется, немного не в себе, добрый имень. Хочешь горячего травника? Здесь не знают никакого Дьяна.

Но что-то мелькнуло в его очень светлых глазах под седыми бровями, и имень подумал, что, может быть, он все-таки не ошибся.

— Мне нужно видеть Дьяна, хозяин, — повторил он. — Устрой мне встречу с ним. Завтра, послезавтра? Только быстрее. Пусть придет ко мне сам. Или сам назначит место и время. Ради Валенты, ты понял, старик?

— Я повторяю тебе, добрый господин… — опять зарядил было старик, но из-за спины Эстерела другой голос, чуть хриплый, властный, прервал его.

— Оставь, дядя Омис. Мы поговорим сейчас.

Старик нахмурился и недовольно пожевал губами, но промолчал.

Имень быстро обернулся — Дьян стоял буквально в паре шагов. Темная портьера за его спиной еще слегка покачивалась — должно быть, там лестница.

— Ну, здравствуй, родственник, — криво улыбнулся Дьян. — Как же давно мы не виделись. Тебе повезло сегодня, скажем так. Я ведь нечасто бываю здесь.

Эстерел не мог не заметить, как мало изменился старший брат его покойной жены. Восемнадцать лет назад он был точно такой же — худой, жилистый, темнолицый, с яркими синими глазами и с густой проседью на висках. Тогда двадцатипятилетнему Эстерелу казалось, что шурин много старше него. Теперь он решил бы, то тот моложе.

— Здравствуй, Дьян, — сказал он просто.

Дьян не предложил гостю сесть, и сам остался стоять, лишь отошел немного в сторону, ближе к камину.

— Ты тут твердил про Валенту, — сказал он. — Ну, так я тебя слушаю.

— Я виноват перед женой, и моей вине уже много лет, — сказал имень. — Столько же, сколько моему сыну. Нашему с ней сыну.

— Как ты сказал? — приподнял брови Дьян.

— Тебе сказали, что Валента родила мертвого ребенка. Это неправда. Родился крепкий и здоровый мальчишка, который сразу орал так, что у повитухи уши заложило. И Валента… Мы ждали, что она поправится, казалось ведь, что иначе и быть не могло. А потом… потом, когда стало совсем худо, она попросила меня отдать сына тебе. Она сказала, что это важно. Я обещал. Но, о демоны, потеряв жену, как я мог непонятно куда и зачем отдать своего первенца? Я не мог. Никто бы не мог!

Дьян молчал, не сводя с него глаз.

Эстерел продолжил:

— Подвернулся случай — лекарь, которого я привез Валенте из Аша, сказал, что чуть раньше там родила женщина, которую я немного знал, еще с детства. Тоже были тяжелые роды, ребенок умер, а мать поправлялась от горячки. Я взял ребенка и полетел в Аш. Что с теткой роженицы можно будет договориться, я не сомневался, я ее знал. За деньги она бы сплясала на костях своей матери. Роженица поправилась, у нее было много молока, и все было хорошо. Это Мия, моя теперешняя жена. Она только через полгода узнала, что кормит чужого малыша. А я… я отдал тебе тело ее мертвого ребенка.

Дьян молчал.

— Валента сказала мне, что сын родился вашим. Она так и сказала — вашим. Что он пошел в нее. Но я-то не сомневался, что в первую очередь он мой. И я старался быть ему лучшим отцом. По крайней мере — старался…

Дьян и старый ювелир переглянулись.

— Ох, это не единственная горестная новость за последнее время, — старик тяжело вздохнул.

— Мне следовало тогда подумать о чем-то подобном, — сказал Дьян негромко. — Что ж, ты сделал, как сделал. Я тебя даже в чем-то понимаю. Но ты искалечил своего сына. В нашем понимании — это именно так. И моя сестра не поблагодарила бы тебя. Так что — это действительно горестная новость для нас.

— Искалечил? О чем ты? — нахмурился имень. — Мой сын — не калека. С ним могут ровняться немногие. И ты, я полагаю, слышал, что его уже считают одним из лучших наездников рухов в Приграничье?

— Слышал, да. Но я не об этом, — усмехнулся Дьян. — Пожалуй, не сумею объяснить. Это вроде того, как если младенца воспитывать на псарне с собаками, он будет лаять и есть из миски, но не сможет разговаривать и сидеть за столом с людьми. Ты не обижайся, я не хотел обидеть. Это просто пример. Нельзя научить взрослого тому, чему маленькие дети шутя учатся сами.

— Если ты про ваш мысленный язык, то он владеет им, — сказал имень. — Этот язык есть в нашей семье, в каждом поколении. Мне, правда, он не достался. Так что не надо про псарню.

— Что?.. — вскинул брови Дьян. — Язык — в вашей семье?..

Эстерел достал из кармана мешочек с ожерельем, и вытряхнул на ладонь сверкающие камни.

— Это принадлежало моей бабушке, — объяснил он. — Ее отец был из вашего народа. Валента нашла это ожерелье незадолго до родов. Она очень разволновалась, и говорила, что ты непременно должен знать об этом.

Дьян протянул руку, взял ожерелье, растянул нить во всю длину.

— Дядя Омис?

— Да-да, вижу, — буркнул тот, — цвета Шанияров. Вот, значит, куда подевалась пропавшая дочка Шанияра.

Дьян взглянул на Эстерела.

— Может быть, тебе забавно будет узнать, родственник, что моя сестра сбежала и вышла за тебя, потому что не хотела выходить за родного племянника твоей бабушки.

— Она жаловалась мне, что ты нашел ей старика.

— Не то чтобы старика. Он был достойным во всех отношениях. А теперь он погиб, и его род прервался. А она просто предпочла Шанияру другого Шанияра, точнее, почти Шанияра. Чуть-чуть Шанияра. Да, я такого не ожидал. Что ж, это действительно забавно, но не более того. Ты причинил сыну большое зло, Эстерел, и мне действительно очень жаль. Язык тут ни при чем, — Дьян вернул Эстерелу ожерелье. — Вот что, нам все же стоит встретиться с твоим парнем. Немного погодя, обязательно. Ты говорил ему о родной матери?

— Нет, — Гай Эстерел до боли сжал в кулаке холодные камни, и вдруг вспылил, — если бы ты знал, сколько раз я собирался ему все объяснить! И всякий раз моя жена насквозь мочила мне слезами рубашку, умоляя этого не делать. Она была ему матерью с первого дня. Она была в ужасе, что он узнает. А что касается встречи с ним — тебе сейчас это проще, чем мне. Я думаю, он у тебя, там, в ваших горах.

— Что? — вытаращил глаза Дьян.

— Совсем недавно он вызывал на бой дракона. Я так понимаю, что он не сказал тебе свое настоящее имя.

— Тот бродяга-дровосек? О Небо и Земля! — выдохнул князь Дьян. — Ну конечно. И почему я не понял этого тут же, как только увидел тебя сегодня? Вы же похожи!

Эстерел покачал головой.

— У него мой рост, мое сложение, и мой цвет волос. На свою мать он похож гораздо больше. Впрочем, и на тебя тоже, немного. Ты просто редко смотришься в зеркало, Дьян. И, по крайней мере, теперь я знаю, что он жив. Ведь ты, может, и не захотел бы сказать мне об этом, потому что ваш проклятый обычай это запрещает?

Дьян сжал зубы, так, что у него напряглись скулы.

— Что еще от силы есть у твоего сына, кроме языка? Что ты замечал? Кстати, с кем он разговаривал?

— С моим братом. И еще он рассказал мне, что как-то поговорил с драконом. Что ты называешь силой?

— Ну, что необычного ты в нем замечал?

— Оказывается, он чувствует драконий камень, когда прикоснется к нему. И еще, если я правильно понял, драконий камень как-то по-особому влияет на него, делает сильнее.

Дьян и старый ювелир опять переглянулись.

— Все правильно, — заметил ювелир. — Он и должен был получить всю силу нашей Валенты, раз она сказала, что он — наш.

На этом разговор закончился, потому что Дьян ушел. Просто повернулся и ушел, лишь темная портьера качнулась за его спиной. И Эстерел поступил также, не прощаясь, он тоже повернулся и вышел из большой уютной комнаты с камином под густой дождь.

Все теперь в твоих руках, Провидение…

Когда Ардай обрел способность видеть и чувствовать, он увидел вновь темноту, а почувствовал под собой что-то шерстяное и немного пыльное, вроде войлока.

— Эй, ты тут, дровосек? — весело спросила Шала рядом. — Все хорошо. Мы на месте.

Он четко помнил, как несколько мгновений — мгновений ведь? — назад они с Шалой сбежали из Драконьих гор. Сбежали с помощью ее волшебного камешка.

Глаза между тем пообвыклись, и проступили контуры мебели — они находились в каком-то помещении, причем отнюдь не в бедняцкой хибарке.

— Я сейчас зажгу свет, дровосек. Впрочем, не стоит больше звать тебя дровосеком, да? Ты опять сын именя?

— Ты могла бы меня просто по имени звать, а? — Ардай продолжал оглядываться.

— По имени. Хорошо. Так и решим. Ардай, и все, да? — определенно, она болтала слишком много ерунды, но он уже привык.

К тому же с ней так, не всегда сразу понятно, что-то стоящее она говорит или просто потешается.

Она уже ходила по комнате и чувствовала себя как дома. Выдвинула один ящик, видимо, комода, задвинула, стала дергать другой.

— Я свечи ищу, дровосек, — пояснила она. — Тьфу ты — Кай. Ой. Я опять что-то не то сказала? Ардай. Ардай, Ардай… Вот. Запомнила. Так, масла в светильниках нет, свечей нет, зажечь нечем. А ведь хотелось не волшбить понапрасну, но куда деваться?

Шала опустила люстру, и, щелкая пальцами, зажгла половину светильников, бросила шнур Ардаю:

— Подними.

Он, перебирая руками шнур, поднял тяжелую кованую люстру, закрепил шнур на стене. Вот теперь можно было и осмотреться. Он сразу узнал комнату, хоть был здесь когда-то очень недолго — это сюда его в вороньей личине притащила Шала-сова. Значит, они — во дворце наместника.

— Сейчас дам тебе переодеться, — сказала Шала, — а то в таком виде здесь по верхним этажам расхаживать не стоит. Да и мне надо сменить одежку. И пойдем к бабушке Тиане.

— К кому?!

— Это моя самая замечательная на свете троюродная бабушка. И мне сейчас от нее влетит, я думаю, но она нам непременно поможет. Подумаем, как быть, что делать. А?..

— И где она сейчас, в лесу где-нибудь? — вздохнул Ардай, потому что ему очень хотелось не на поклон к какой-нибудь престарелой ведьме отправляться, а попасть домой, в Варгу, хоть ненадолго.

А зато потом — можно и к ведьме. И к Каюбу. И еще куда угодно. Он обещал найти Аолу и Бину, значит, он будет их искать.

— Да в каком лесу, здесь это, во дворце, — хмыкнула Шала. — Бабушка Тиана — родственница вашего наместника. Ее тут считают безумной и жалеют, а на самом деле ей просто так удобно. Ага, дровосек, тебе ведь еще помыться надо, да? Надо-надо, так что пошевеливайся. Эх, и привязался этот дровосек, что с ним теперь делать?..

Уже через пару минут Ардай получил лохань с горячей водой и флакон мыла, и целый узел одежды, надеть которую было бы пристойно и самому наместнику. А через полчаса они с Шалой шли по слабо освещенным коридорам дворца. Ардай выглядел, как и полагается именю во дворце наместника, только цвета костюма были чужими и непривычными — но это мелочь, конечно. Шала тоже преобразилась, была одета, как замужняя знатная дама: платье, туфельки, приколотый платок, волосы под платком уложены. Ардай подумал, что и тут без волшбы не обошлось: самой причесать и уложить такую гриву там быстро точно невозможно.

— Бабушка Тиана нечистокровная ниберийка, — сообщила по дороге Шала, — она живет не совсем так, как мы. Была замужем за знатным именем из Гвейта, служила предыдущей императрице, помимо нашей волшбы сведуща в науках и разных видах здешней магии. Мы пришли, вон ее покои, те высокие двери, видишь? Она уже отпустила служанок, и, думаю, сидит читает. Я проверила — вроде все спокойно.

Ардай внимал бесстрастно, он уже уяснил, что эти ведьмы-ниберийки, они же лесные ведьмы — особы с секретом. Теперь, встретив где-нибудь босоногую бродяжку в латаной одежонке, он первым делом подумает о том, что той, возможно, ничего не стоит в мгновение ока перевоплотиться в высокородную даму, которая не только умеет читать и писать, но и "сведуща в науках"…

Перед ними был короткий лестничный пролет, и высокие резные двери в покои бабушки. Но едва они ступили на ступеньки, как двери распахнулись, и в них показалась уже знакомая Ардаю сумасшедшая теща наместника, та самая, которая выручила его на последнем балу, а под руку ее держал — Ардай чуть не споткнулся, — его собственный дядя Ильмар.

В первый момент все четверо изумленно застыли. Первой пришла в себя бабушка Тиана, у которой, если подумать, меньше всего было поводов удивляться — к нежданным появлениям троюродной внучки она наверняка уже была привычная, а присутствие Ардая — в сущности, мелочь. Не то, что дядя Ильмар — тот просто глаза вытаращил.

— Шала, дорогая, я, конечно, всегда рада тебя видеть, — радостно казала бабушка, — и этого прекрасного молодого человека тоже. Надеюсь, у вас все в порядке?

— Ардай, о демоны, откуда ты взялся тут? — воскликнул, выйдя из столбняка, дядя Ильмар.

— А, так это и есть твой племянник, господин Ильмар? — кивнула старая дама. — Ну, что ж, с ним все в порядке. Иди домой, пей травник у камина, и ни о чем не беспокойся. Пусть молодые люди проведут вместе немного времени.

Дядя Ильмар переводил взгляд с Ардая на Шалу.

— Напротив, моя госпожа, я стал беспокоиться гораздо сильнее. Не прогоняй меня. Я помню о последствиях.

— Хорошо, что помнишь, — вздохнула бабушка. — Шала, дорогая, пойдемте ко мне и поговорим?

И она величественно двинулась обратно в свои комнаты. Ардай против воли глянул, мелькают ли на этот раз под длинным подолом ее босые пятки. Все правильно, старая дама и на этот раз была без обуви.

Спустя некоторое время они вчетвером сидели в мягких креслах вокруг низкого круглого стола, а в стаканах с гербом наместника исходил паром горячий травник с медом и ягодами.

— Дядя, о каких последствиях речь? — спросил Ардай, несколько ошарашенный таким поворотом событий.

Дядя Ильмар вздохнул:

— У меня нет устойчивости к магии. У единственного из нас четверых, кстати. Вам опасно со мной откровенничать, перед магическим допросом я, увы, бессилен. Но поскольку я успел увидеть вас двоих, молодые люди, и сообразил, кто эта прекрасная девушка — поздно. Я уже знаю достаточно.

— Именно, — согласилась госпожа Тиана. — Нам придется подумать, как тебя спрятать. Точнее, мне, — вздохнув, она посмотрела на Ардая с Шалой. — Вам, дети, будет не до того. Ты ведь не против какое-то время побыть моим гостем, господин Ильмар? А там, если все само не утрясется, что-нибудь придумаем.

— Да, госпожа моя, — согласился Ильмар Эстерел. — Я надеюсь, что стирание памяти — не единственное решение.

— Что ты! — махнула рукой старая дама, — мы, ниберийки, всегда были против такой дикости! У меня уже есть кое-какая идея, правда, договариваться придется с весьма сложной особой, и лучше, если договариваться буду не я. И вообще, не будем забегать вперед, — она посмотрела на Ардая. — Пока еще неясно, как оно все пойдет…

Ардай уже заинтересовался, что там за идея такая посетила Шалину бабушку, но та не собиралась продолжать. Вместо этого она сказала, глядя на Ардая:

— Сегодня господин наместник собирал у себя совет городских старейшин и палату магов. А то время неспокойное, видите ли. А твой дядя входит в палату магов, хоть он и не посвященный маг. После совета он навестил меня, потому что мы старые знакомые. Но на этот раз мы говорили только о тебе. Видишь ли, недавно господин Ильмар решил поинтересоваться некоторыми подробностями твоего обучения в школе господина Ириана, выяснил, что там именно в это время очень часто бывал известный всем нам господин Каюб. Поэтому он забеспокоился.

— Когда-то я хорошо знал Каюба, — пояснил дядя Ильмар. — Мы дружили, и вместе учились у одного мага в Ите. Я даже был поручиком на свадьбе Каюба. Вот твоему отцу он никогда не нравился, и должен сказать, мой брат был прав. Каюб — редкостная сволочь, он заставляет всех платить по своим счетам, любой может стать для него разменной монетой. Что с тобой произошло?

Он потянулся к Ардаю и коснулся пальцем его шеи.

— Что за след у тебя тут? Именьская гривна натерла? Кстати, а она где?

Шала, сидящая напротив, прикусила губу, наверное, ругая себя за недосмотр. Эх, значит, проклятая железка Дьяна оставила след на его шее!

— Что такое было у тебя на шее? — повторил дядя Ильмар. — Согласись, дорогой, я заинтригован. Ты ведь должен был улететь в Дейт, как куратор Ириан любезно сообщил твоему отцу?

В Дейт. Вот как, значит, объяснил его отсутствие Каюб. Причем через куратора. Сам он, наверное, вообще ни при чем. Наверное, все маги обычно так и поступают — остаются ни при чем.

Ответила госпожа Тиана.

— Юноша довольно увлекательно провел время, — сказала она, — вызвал на бой дракона, проиграл, был в плену у соддийцев, и сегодня сбежал оттуда, воспользовавшись драконьим камнем и помощью моей внучки.

— Что? — дядя Ильмар изменился в лице. — Вызвал дракона? Был у соддийцев? Но оттуда не возвращаются!

— А я вернулся, — буркнул Ардай. — Я сбежал.

Дядя Ильмар закашлялся.

— И еще он, если я поняла верно, обещал найти и вернуть в горы украденную драконицу с драконенком, — добавила старая дама.

— Да? А в одиночку отстроить Ит, разрушенный драконами, он не обещал? — не удержался от сарказма дядя.

— Впрочем, клятв он, кажется, не давал, так что вполне может и передумать, — невозмутимо продолжала старая ведьма. — Хуже другое — он действовал с подачи и полного одобрения одного известного нам имперского мага, который, можно сказать, благословил его на это дело. И который имеет на него свои виды и теперь так просто не отпустит.

— Ты был в сговоре с этим мерзавцем? — грустно уточнил дядя Ильмар.

— Я не могу передумать, — ответил Ардай бабушке. — Это была клятва. Все равно, что клятва.

Отвечать дяде он не стал — а что ответишь? Да, был в сговоре. С мерзавцем, так получается. На что-то надеялся, рассчитывал. Рассчитывал перемудрить всех, вот как.

— Это не его вина, господин Ильмар, — спокойно заметила госпожа Тиана. — Кстати, мальчик мой, как считаешь, куда подевался твой драконий меч? Ты ведь понял, что меч, которым ты сражался с драконом — совсем не тот, который был найден в подвале школы?

Ардай тогда рассказал Шале все, и про подвал тоже. Как видно, та посвятила троюродную бабушку даже в такие подробности.

— Я не знаю, что думать, моя госпожа.

— Это плохо. Уже мог бы догадаться. Кто знал, что у тебя есть драконий меч такой силы?

— Никто.

— Подумай, прежде чем ответить. Потому что кто-то непременно знал.

— Мой друг Крей. Но я абсолютно верю ему. Что-что, но мою тайну он не мог никому рассказать.

— Ардай, как ты не поймешь? — вздохнула госпожа Тиана. — Твой друг сделал это не по своей воле, вот и все. И он совершенно не помнит о том, что говорил с магом. Так или иначе, твой настоящий меч у мага. Думаю, ты не хранил его в своей комнате, но спрятал так, что найти не составляло особого труда, верно?

Ардай потрясенно молчал. Действительно, он лишь теперь понял. Если его меч подменен, а о нем знал только Крей, а Крей не мог предать его ни за что, тогда остается только это: Крей предал его, одурманенный зельем. Не по своей воле.

Но это также значит, что маг мог допросить с помощью своих зелий кого угодно из его близких — мать, отца, сестренок?..

В эту минуту он охотно пристукнул бы чем-нибудь мага, задушил бы голыми руками.

Вспомнилось, как Каюб сказал про Шана как-то так: "Я не могу позволить моим ученикам иметь от меня секреты". И почему же он, Ардай Эстерел, не принял это и на свой счет тоже? Он лишь порадовался, что не подвластен Каюбу, самодовольный болван. А разница лишь в том, что с Шаном магу проще, все, что ему надо, он узнает непосредственно от него самого. А что касается Ардая — тут маг будет потрошить память и разум его близких.

Но ведь это значит, что маг знает о нем… о демоны! Маг уже может знать столько всего!

Госпожа Тиана смотрела сочувственно — она прекрасно его поняла.

— Именно так, мой дорогой, ты не можешь доверяться никому, — сказала она. — Совершенно никому — здесь. Все соддийцы так и поступают. Они доверяют полностью лишь друг другу.

— Я не соддиец.

Высокородная ведьма лишь мягко улыбнулась.

— А в самом деле, госпожа моя, он ведь в меньшей степени соддиец, чем я, к примеру, — заметил дядя Ильмар. — Но признаков соддийца в нем больше.

— Так бывает, — ответила старуха коротко. — Видишь ли, я, как все ниберийки, вынуждена хранить чужие секреты. Это заклятье, которое мы несем с рождения.

Ардай упрямо повторил:

— Я не соддиец. Там, в горах, мне это объяснили. Меня засунули в тюрьму, потому что подозревали, что я заклят магом, и специально послан делать им гадости.

— Это ошибка, вот и все. Соддийцы, как и все люди, могут ошибаться, особенно сгоряча. Ты ведь, глядя на своего соседа, не можешь с уверенностью сказать, что он не соддиец. Так и соддиец тоже может не понять, кто ты, особенно если в тебе все скрыто, и ты не умеешь пользоваться силой.

— Так она у меня есть, сила?

— А ты сам как считаешь?

— Никак.

Он встал и подошел к приоткрытому окну, прислонился к прохладной стене. Снаружи тянуло холодной сыростью, шуршал, постукивая, дождь.

Соддиец. Не важно, насколько. Но поэтому он теперь — чужой всюду. И там, и здесь.

— Я полагаю, что мне стоит знать подробности, как вы считаете? — сказал дядя Ильмар.

— Я расскажу, господин Эстерел, — предложила Шала. — Ардай меня поправит, если будет нужно.

Ардай благодарно кивнул. Ему самому говорить не хотелось.

Надо отдать должное Шале, ее рассказ был хорош — в меру подробный, но ничего лишнего. Пожалуй, сам Ардай не умел так рассказывать. И еще, он в очередной раз поразился, насколько Шала верно и точно все поняла, и не добавила от себя совсем ничего. Он не стал ни дополнять, ни исправлять.

Дядя Ильмар с виду был спокоен, но бледнел все больше.

— Ему надо бежать, — сказал он, когда Шала закончила. — Просто бежать. Из Итсваны. Подальше.

— Нет, — ответил Ардай спокойно. — Я отправлюсь к Каюбу.

— Это глупость, пойми ты! — волновался дядя.

— Я решил, — упрямо сказал Ардай. — Я ведь точно знаю, что та драконица у Каюба. И я один могу к ней подобраться. Могу его обмануть. А еще я могу говорить с драконами. Разве кто-нибудь еще, кроме меня, может сделать это, дядя?

— Он имеет право на такое решение, — твердо сказала госпожа Тиана. — И он оправ — вряд ли кто-то еще сможет. Освободить драконицу с драконенком, спасти города империи. Любой житель Итсваны скажет, что ради спасения даже одного города стоит рискнуть. И многие благословили бы на это своих сыновей. Иногда безрассудным героям удаются совершенно невероятные вещи.

— На первый взгляд, — пробормотал дядя. — На самом деле безрассудство — зло. Надо понимать, что делаешь.

— Дядя, все будет хорошо, — сказал Ардай спокойно. — Если тут и есть безрассудство, то самая малость. Я все обдумал, и я буду осторожен. Подумай, ведь пути назад у меня все равно нет. Если колдуны станут меня искать, то найдут рано или поздно. Я нужен Каюбу — ну и прекрасно. Я этим воспользуюсь.

— И потом, с ним буду я, — с улыбкой добавила Шала.

— Ты, милое дитя? О Провидение, тебе самой нужна защита, — дядя Ильмар вцепился рукой в собственные волосы.

Ардай улыбнулся. Шала, в этом костюме, выглядела такой нежной, хрупкой и беспомощной!

— Мне нужно узнать, где на самом деле он прячет драконов, — сказал Ардай. — Шала считает, что Каюб сам найдет меня. Но отправит ли он меня в тот замок сразу? И где это? Лучше бы знать заранее. А если Шала неправа, и люди Каюба нигде не дожидаются меня? Тогда придется мне найти его. Надеюсь, он в Аше?

— Не надейся, его здесь нет.

— И где же мне искать его? При дворе? Где-нибудь еще, где он живет? Лететь самому на запад и терять столько времени на дорогу?

— Мы что-нибудь придумаем, — уверенно заявила госпожа Тиана, — ты доберешься намного быстрее, чем положено, главное, придумать объяснения для мага. Он не должен заподозрить, что здесь не обошлось без нибериек. А вот где находится тот замок — да, это вопрос…

Госпожа Тиана протянула руку, и пухлая книга перелетела с комода прямо на ее ладонь.

— Это последний справочник земель империи. Если предположить, что тот замок принадлежит семье Каюба, об этом должно быть написано. Но, похоже, владений на побережье у Каюба вообще нет

Дядя Ильмар выпрямился.

— Если Каюб захотел спрятать свой замок, то его не будет в новом справочнике. Надо посмотреть старый, хотя бы двадцатилетней давности, а также имперский свод проданных за последние годы земель.

— Да, верно, господин Ильмар. Что ж, в здешней библиотеке чего только нет, и эти книги тоже найдутся. Мы знаем, что замок драконов, скорее всего, находится где-то на Великом море, а это уже немало. Шала, девочка, принеси хорошую карту.

— Уже, бабушка, — рыжая потерла ладонью об ладонь, и карта легла на стол, взявшись непонятно откуда.

Дядя Ильмар отшатнулся от стола, и с интересом посмотрел на Шалу.

— Ты сказала — замок драконов, госпожа? — он задумчиво потер лоб. — Я, возможно, кое-что вспомнил. Замок Шайтакан. В переводе со старосамуитского это значит "остров дракона". Точнее, это два острова, разделенных узким проливом, на одном — старинный замок, на другом — городок с гаванью. Этот замок не принадлежал Каюбам, но жена Каюба, кажется, была в числе его наследниц.

— Шайтакан? — переспросила задумчиво госпожа Тиана. — Он не записан за Каюбами, по крайней мере, если верить справочнику.

Она смотрела на книгу, не прикасаясь к ней, и страницы сами быстро перелистывались.

— Да, есть такой город. Владение империи.

Дядя Ильмар склонился над картой.

— Это должно быть где-то вот тут. Или тут? — он показал на крошечный островок. — А здесь еще острова, и все без названия. А ведь город не так уж мал, и гавань была вместительная.

— Так ты там был, господин Ильмар? — обрадовалась госпожа Тиана. — Это нам поможет. Дайте руки, — правой рукой она взяла за руку дядю Ильмара, левой — Ардая. — Сейчас ты увидишь воспоминая своего дяди. Вспоминай то, что видел в Шайтакане, господин Ильмар.

Почти сразу Ардай увидел портовый город в яркий солнечный день, корабли на рейде, дома, много домов, и широкую квадратную площадь с башнями по углам. На одной башне огромная мозаика — вокруг нее словно обвился черный дракон.

— Это не то, — сказал он. — Дядя, я не видел города. Я был только в замке, и то ночью.

— Да-да, я понял, извини. Я много времени провел в городе, а замок помню плохо. Вот, как тебе это?

Ардай опять увидел город, набережную, крепостные стены за узким проливом. Ардай жадно рассматривал все, что только мог.

Лодка, покачивается у самого берега, в ней красивая девушка, машет рукой, причем явно ему. Нет, дяде Ильмару…

Это не те воспоминания.

— Мне нужен замок изнутри. Крепостная стена. Можно?

— Гм, я попробую.

Длинный коридор, большой зал с гобеленами на стенах, уставленный явствами стол… Нет, он ничего не узнавал. Дядя не желал вспоминать крепостную стену и башни, особенно в лунном свете.

— Нет, — покачал головой Ардай. — Ничего такого.

— Ничего, будем размышлять дальше, — бодро сказала старая ведьма, отпуская их руки…

Они разошлись далеко за полночь. Госпожа Тиана выделила Ардаю комнату в своих покоях, и он проспал, как убитый, до самого рассвета. А на рассвете оседлал своего руха, который, оказывается, со вчерашнего дня дожидался его под присмотром птичников наместника, и полетел в Варгу. На нем теперь был его собственный костюм — Шала раздобыла из комнаты в школе, а сама она сидела у его груди, под курткой, вцепившись коготками в рубашку, и была маленькой серой совой.

— Уж не взыщи, я с тебя теперь глаз не спущу, — сказала Шала перед тем, как стать птицей. — Полетим вместе. И сразу — к тебе, понял? И чтобы из дома не выходил. Я бы тебя и без руха домой отправила, но нельзя, пусть видят, что ты явился безо всякого волшебства, а то мало ли что.

Она ему это уже не раз повторила. Дядя Ильмар, кстати, был против поездки в Варгу, настаивал, чтобы племянник отправлялся в школу, к Ириану, но Ардаю так хотелось домой, хотя бы на один день. После этого он проведет несколько дней в школе, чтобы дать себя найти людям Каюба, а потом отправится к Шану, который тоже жил сейчас в родительском доме. Через несколько дней Шану лететь в Дейт, да, в тот самый, куда якобы он уже отправился вместе с Ардаем. И у него опять было ускоряющее заклинание на один раз, и следовало нанять наездника, который бы правил рухом, так что Ардай ему будет очень кстати. Это все Шала выяснила, отлучившись на полчаса и побывав во сне Шана. Бабушка Тиана не то чтобы восторгалась этим планом, а дядя вообще всем был недоволен, но они тоже признали, что это не самый плохой вариант. А самого лучшего, может быть, просто не существует.

Сам Ардай ничего не боялся. Чего уже бояться? Самое худшее — попасть обратно к Дьяну, который после его бегства вряд ли будет настроен благодушно, попробуй тогда ему что-нибудь объясни и докажи. Но вряд ли Дьян будет ждать его в Варге, и Шала выручит, опять же.

— Мы все время должны быть вместе, — в который раз повторила Шала перед отлетом. — Вот, смотри, — она взяла Ардая за руку, и через мгновение исчезла, а на его пальце закачалась подвеска в виде совы на кожаном шнурке.

Еще мгновение — подвеска вновь стала девушкой.

— В Варге надень меня на шею, и не снимай, понял?

— Могу сейчас надеть, — предложил Ардай.

Сама идея носить Шалу на шее на шнурочке его позабавила.

— Сейчас не надо, быть живой приятнее, — отказалась ведьма. — Лучше бы я верхом полетела, но нет, не стоит, увидят еще. Под куртку меня спрячешь, — и превратилась в сову.

Никогда еще полет в Варгу не казался ему таким быстрым и приятным.

Вот она, Варга. Дом Эстерелов, башня. Мельница. Из ворот мельницы только что медленно выехала крытая повозка, на козлах сидел двенадцатилетний братишка Крея, следом за повозкой шагала Сарита, а за ней — Эйда и Крей. Наверное, кто-то из них собирался в путь, а кто-то провожал.

Почти не раздумывая, Ардай повернул руха, и посадил его прямо на дорогу, на пути лошадей. Шала под курткой издала недовольный вскрик и больно царапнула его когтем сквозь рубашку.

— Тихо, — он накрыл ее ладонью, — я быстро.

Повозка, конечно, остановилась, и Сарита с Эйдой тоже, Ардай даже издалека разглядел, как побледнела Эйда, и как она кусала губы. Или ему показалось? Он ведь ее не рассматривал, скользнул небрежно взглядом, и все. На Сариту вот посмотрел. Та, кажется, очень испугалась, аж затряслась вся.

Крей подошел к нему.

— С возвращением.

— А тебя со свадьбой, — Ардай подал ему руку, Крей ее пожал, и улыбнулся с заметным облегчением.

А что им, ссориться? Не стоит, наверное. В конце концов, у Эйды был выбор, и она его сделала.

— Ты жене своей мои поздравления сам передай, хорошо? — сказал Ардай. — А вот с тещей твоей я потолкую немного. Не мешай нам, хорошо?

— Так с тобой на самом деле все в порядке? А я твоего отца зря напугал. Отнес ему твою гривну.

— Да ладно, неважно.

Он обошел Крея, и остановился перед Саритой, которая выступила вперед, словно хотела заслонить от него дочь.

— Здравствуй, тетя Сарита, — он посмотрел на ненавистную фурию, и впервые ему показалось, что та выглядит по-человечески. — Я тебе хорошую новость принес. О твоей дочке Айне.

— Как ты сказал? — растерялась Сарита, с ее щек разом отхлынула вся кровь. — Об Айне? Что они с ней сделали? И откуда ты знаешь?

— Ты умеешь хранить секреты, я слышал, тетя Сарита, — сказал Ардай негромко. — Ну, так храни еще один, ради Айны, для нее так будет лучше. Я видел ее в Драконьих горах. Она жива и здорова, еще больше красавица, чем была. Замуж вышла, любит мужа, и он на нее не надышится. Она ему сразу сына родила, а у колдунов с потомством вообще неважно, так он теперь ей разве что птичьего молока не добудет.

Сарита слушала, приоткрыв рот.

— Жива, значит, моя Айна? — уточнила она шепотом.

— Говорю же, да. Она очень счастлива, об одном только печалится, что не может вас навестить. А теперь, когда ты знаешь, что у нее все хорошо, ей тоже легче будет. А она про вас все знает. Все так и есть, клянусь. Именем Эстерелов клянусь тебе, тетя Сарита.

— Как же вы повидались?

— Да вот случилось мне побывать в Драконьих горах. Не нарочно.

— Ох, — она схватилась руками за грудь, но, сделав пару вздохов, приободрилась и даже улыбнулась. — Доволен ею муж, говоришь, сына родила? Еще бы. У меня все дочки чистое золото, и бездетных еще в роду не было. А что колдун — так тоже ведь человек, раз Провидению так угодно. Спасибо тебе, Эстерел, и да пошлет тебе Провидение всего наилучшего.

Ардай хохотал, усаживаясь в седло. Он-то считал, что Сарите понадобится больше времени, чтобы освоиться с таким известием.

"Ты болтун", — мысленно сказала ему Шала.

Он ответил:

"А я не заклят, чтобы хранить секреты Дьяна. Что касается Каюба, мне все равно, узнает он про это, или нет. Ни в чем серьезном я не проговорился, так ведь? А от Дьяна я, когда освобожу Аолу и Бину, и так не буду прятаться, вот увидишь".

Шала промолчала, зато больно ущипнула его клювом. Он как раз снижался над башней в своем дворе, поэтому лишь опять рассмеялся.

Его увидели, тут же поднялся шум и гвалт. Умница Шала резво выбралась из-под его куртки и улетела куда-то в сторону чердака, очень вовремя — Ардай обнимал, кажется, всех одновременно, и отвечал на десяток вопросов сразу. Мать, увидев его, расплакалась от облегчения.

— Как хорошо, что с тобой все в порядке. Отец улетел вчера, наверное, в Аш, ему Крей что-то рассказал про тебя.

— В Аш? Мы немножко разминулись, значит. Все нормально, мам, я потом объясню, — он крепко обнял Мию.

Он ничего им не объяснит, но какое это имеет значение?

— Я к себе, переоденусь, ладно?

Летняя жара отошла, день стоял ясный и прохладный — какие всегда бывают в начале осени, и только влажная земля напоминала о вчерашней непогоде. Однако он вспотел в слишком теплой кожаной куртке, которую принесла Шала.

— Да-да, сынок, там в сундуке чистые рубашки. И письмо принесли, тебе, оно на столе…Он вихрем взбежал наверх, к себе в комнату. Почти на ходу сбросил рубашку, выхватил из сундука другую, нырнул в нее, взял со стола сложенный лист, запечатанный печатью канцелярии наместника. Что ему теперь до этого письма? Однако надо же прочитать.

— Ардай, ну где ты там? — раздался под дверью звонкий голос Валенты, перемежаемый смехом и частым стуком — стучали как будто в четыре руки, и точно не Валента.

— Да погодите вы, я оденусь, — крикнул он.

Шала в образе совы сидела за окном, на карнизе. Он шагнул к окну, чтобы впустить Шалу, и одновременно сломал пальцами печать на письме.

Последнее, что он увидел — как захлопала крыльями маленькая серая сова. А потом он полетел в бездну, летел и летел, долго…

Как раз в это время старый черный дракон лежал на лужайке, на той самой, к которой вела тропа от кузницы Рая, а князь сидел рядом, тоже прямо на траве. Он только что пересказал дракону, что поведал ему бывший родич, муж сестры. Впрочем, нет, получается, не бывший, раз у них с сестрой есть сын. Получается, все-таки родич.

Дьян ждал, что скажет дракон, но дракон молчал, прикрыл тяжелые веки и не шевелился.

Совсем недавно князь вернулся домой, принеся потрясающую новость, и узнал здесь еще более потрясающую. Мальчишка сбежал! Казалось бы, он же не должен. Никто бы не смог! Кроме него. А недавно он чуть не победил большого черного дракона. Тоже ведь не должен был! Но победил бы, не хватило лишь чуть-чуть везения, сноровки, настойчивости.

Ему восемнадцать лет. Тому дракону — далеко не восемнадцать!

Родной племянник, сын сестры. Он, князь Дьян, должен был бы воспитать его как своего сына — наверняка Валента хотела именно этого. Да иного она и не могла бы хотеть.

Валента. Их нежная хрупкая девочка, гордая и упрямая, как все Дьяны. Она только самую малость успела пригубить чашу жизни, и ушла, но оставила после себя вот этого мальчишку, который чуть не победил взрослого дракона. Они бы все могли гордиться им, этим мальчиком. Если бы его отец не рассудил иначе.

Что же будет теперь?..

Лиолину, племянницу, он нашел в доме кузнеца Рая, та забилась в дальнюю комнату и никого не хотела видеть. А до этого долго плакала — так сказала Мена.

История еще та. Лиолину с подвеской на шее обнаружил Талбот Рай, который явился навестить узника. Он не спешил, подождал, пока дождь поутихнет, захватил увесистую бутыль молодого пива, чтобы хорошо посидеть, поговорить о том о сем. И не первый раз, оказывается, вот так заглядывал. Задав пару тройку наводящих вопросов, князь быстро выяснил, что собой представляло "заключение" мальчишки. Самому бы Дьяну так, на недельку, после того, как…

Только не в подвал, разумеется.

А девочке повезло, что пришел Талбот, который может прикасаться к шаду. Сразу и снял, утешил как мог, отвел к своей матери.

О земля и небо, демоны леса и гор! Рычи на этих растяп теперь, не рычи — уже все равно. Рыкнул, конечно, для порядка. Опускают глаза, боятся…

Еще, оказывается, рыжая ниберийка тут крутилась, она-то — зачем? Но это было скорей хорошо, чем плохо — соддийцы и ниберийки друг другу не вредят.

Мене тогда он и рассказал про племянника, получается, что ей — первой. Она только распахнула глаза и глубоко, изумленно вздохнула. Маленькая большеглазая тростиночка Мена, когда-то задушевная подружка их Валенты. Маленькая, тростиночка — такое обманчивое впечатление.

Именно к Мене когда-то матушка советовала ему присмотреться. Не самый хороший вариант, с точки зрения крови, но подходящий. Нет, не сложилось. Теперь у Мены выросли два сына, а был бы хоть один, выйди она за Дьяна — тот еще вопрос. Дети чаще появляются в нечистокровных браках. Хотя соддийцы все еще по традиции дорожат чистотой своей крови, чистокровными браками, в которых рождаются только настоящие соддийцы. Мене тоже пеняли, когда она выбрала себе в мужья полукровку Рая, неуклюжего, как медведь, кузнеца. Из ее сыновей лишь один — полноценный соддиец, но один-то есть. А у Дьяна — ни одного, за шестнадцать лет в чистокровном браке, и это не первый его брак…

Тогда он спросил у Мены:

— Тебе не показалось, что он похож на Валенту, и на меня тоже?

Та ответила сразу:

— Да, мне показалось, совсем немного. Но так же бывает. Я подумала — шутка Провидения. Кай, он…

— Да не Кай! — поправил Дьян с досадой. — Ардай. Ардай Эстерел из Варги, наследный имень, лучший наездник, победитель последнего смотра в Аше. Он назвался бродягой, и мы это скушали. Как будто всем нам, и мне в первую очередь, отшибло разум.

Мена возразила:

— Ты не виноват. Мы все поверили, когда его узнала Лиолина. Что там у них с Лиолиной получилось в монастыре, вот интересно?

Дьян промолчал. Тут можно придумать множество оправданий, но он не станет. Если бы он раньше все узнал про мальчишку…

Мена добавила:

— По крайней мере, теперь понятно, как ему удалось освободиться. Лиолина ведь не смогла бы снять ошейник.

— Да, она не смогла бы, — согласился князь, — ничего, это будет ей урок.

Солнце выглянуло в просвет между облаками и ярко осветило поляну, бликами заиграло на блестящей драконьей чешуе.

Старик наконец открыл глаза.

"Вот как, значит. Не зря я считал, что с мальчиком не все просто".

"Я сам так считал. Потому и запер его".

"Зато теперь мы знаем, каким образом ему удалось избавиться от ошейника. Он Дьян. Он не умеет пользоваться силой, но когда он верил, что это делает Лиолина — он смог снять ошейник".

"Да".

"По правде говоря, Леман, я даже не исключал, что он именно тебе обязан своим рождением. Не сердись, но семейное сходство просматривается. Но если он сын Валенты, то это все объясняет".

Очень редко князя называли этим именем, его собственным именем. С тех пор, как стал князем — почти никогда. Князь — он просто Дьян. Семейное имя становится собственным, а собственное забывают даже родственники. Старик вот помнил, и иногда пользовался. Но не только поэтому князь иногда чувствовал себя мальчишкой со старым черным.

Он возмутился:

"Как ты мог такое подумать?!"

"А что мне было думать? Правда, то, что в нем есть от силы Шанияров, сбивало с толку. А родство черед Валенту я даже не заподозрил, хотя, если рассуждать, как итсванец — это ведь очевидно. Обмануть нас и скрыть ребенка".

"Восемнадцать лет назад мы ничего не поняли, потому что сами никогда не сделали бы такое. А они даже представить себе не могут, насколько это опасно и чем чревато. Нарушить последнюю волю жены — для этого надо быть итсванским именем".

Старик шевельнул хвостом.

"Не зарекайся, Леман. И вот что — на ошибках учатся".

Они опять помолчали, потом заговорил Дьян.

"Валента сказала мужу, что он родился нашим. Значит, это так. Но теперь мальчишка пуст, или почти пуст, скорее. Немножко силы, которую он не осознает, и все. Я ведь даже запер его в подвале, и ничего. Настоящий соддиец с ума сошел бы! И вот еще что непонятно — как он переносит шад. Он его как будто не ощущает! Он явился сражаться с драконьими мечом, он надел шад на Лиолину, а до этого он освобождал ее от шада, и каждый раз — он словно не чувствовал камни! Как это может быть?".

Дракон прикрыл веки, и его глаза стали узкими горизонтальными щелками.

"Никак. Ты ошибаешься. Немногие из соддийцев могут переносить воздействие шада, не теряя воли, и Дьяны в их числе. А мальчик — Дьян. Ты ведь тоже можешь, не так ли? Дело не в том, что он не чувствовал шад — он просто этого не показывал. Другого объяснения быть не может".

"И еще мне доложили, что около него шныряла ниберийская ведьма. Эти ниберийки всегда знают больше, чем говорят".

Дьян сорвал травинку, сунул в рот, сердито выплюнул. Дракон наблюдал за ним из-под опущенных век.

"Дед, но это слишком. Интересно, хоть один соддиец до него сражался с драконом таким мечом?"

"Я считаю, что до сих пор ни один соддиец никогда не сражался с драконом, неважно, чем именно".

Дьян кивнул, соглашаясь.

"И нужны тренировки! Многократные закаливания с помощь шада. Где бы он мог этим заниматься, и под чьим руководством?"

"Я тоже хотел бы знать".

"Вот что еще я узнал: оказывается, в то время, как Эстерел учился в школе, там околачивался имперский маг Каюб. Как ты считаешь, это что-то объясняет?"

"Что-то, может, и объясняет. Надеюсь, ты когда-нибудь еще поговоришь с мальчиком, и он тебе сам все расскажет".

"Его мог подослать маг. Каюб — хитрый лис, а мальчишка не знает и не понимает совсем ничего. Если Каюб разгадал в нем соддийца…".

Дракон промолчал, только ниже опустил веки.

Дьян продолжал:

"Ты сам говорил, что в восемнадцать лет уже невозможно открыться до конца. Десять лет — последний срок. Он калека с кровью и силой Дьянов, и, кстати, первый такой в роду! Но все равно надо срочно найти его. Хуже всего, если он попадет к магам. Вот не было печали".

Дракон приоткрыл один глаз.

"Я бы не торопился с выводами. Он не открылся в детстве, но неосознанно он явно пользовался силой, когда летал — уж точно. В семье, где остатки силы и так есть, этого могли не заметить. Он был близок к тому, чтобы открыться. Да, все сроки прошли, но теперь многое зависит от обстоятельств. Он сказал Лиолине, что будет искать Аолу и Бину, и думается мне, что он знал, о чем говорил. Мальчик в опасности, в смертельной опасности, я беспокоюсь за него".

Дракон спрятал голову под крыло и затих. Это означало — все, отстань, иди займись своими делами…

А дела у Дьяна были, конечно. Хоть отбавляй. Слишком многими из них он пренебрегал последнее время, всего себя отдав бесполезным поискам.

С каждым днем у Бины все меньше шансов выжить. Может быть, их уже нет совсем, этих шансов, а он обманывает себя? Но смириться — нет, он не сможет. Один имперский город, два, десять, двадцать…

Нет, конечно нет. Это бесполезно. Условия ультиматума придется выполнить, но — бесполезно. Надо было сразу браться за магов, особенно за Каюба. К Каюбу у него уже давно свой счет, и этот счет велик, но если и к этому преступлению причастен Каюб — на этот раз он заплатит.

На города империи Каюбу наплевать, может быть, и на свои родовые замки — тоже. Но его семья, его собственные дети ему хоть не безразличны?

Не слишком этот метод нравился Дьяну, но ведь другого не было. Или он в упор не видел другого, о небо и земля! Сколько всего уже перепробовали…

Хоть бы они не заперли Бину где-нибудь в одиночестве. Хоть бы ее не разлучали с Аолой! Тогда, может быть…

Вернувшись домой, он первым делом прошел в свою оружейную — туда отнесли ту злосчастную подвеску, снятую с княжны. Лежала на столе, затейливая серебряная штучка. Дьян осторожно коснулся пальцем, поморщился — достаточно больно. Не самый сильный камешек, конечно, но для Лиолины достаточно.

Это несправедливо, что лишь единицы из них могут дотрагиваться до шада, не теряя воли. Мужчины из княжеских семей, в основном, и еще кое-кто. На земле Дьянов таких едва ли десяток. Потому он и не подумал, что лже-бродяга Кай может прикасаться к шаду, иметь драконий меч, и при этом быть полноценным соддийцем — слишком невероятно.

Он ведь не только прикасался! И виду не показывал, что больно. Это именьское воспитание его папаши, или что-то еще?..

Он положил подвеску в железную шкатулку с замочком, и убрал с сундук. Привычно запечатал сундук силой Дьянов, но, вдруг решив, что этого недостаточно, закрыл сундук на ключ. Не помешает.

Потом он подошел к портрету матери, постоял, вглядываясь в родные черты, погладил рукой резную раму. Бродячий живописец когда-то постарался на славу — княгиня Дьянна, как живая, ласково смотрела на него с полотна, белокурая красавица, которой еще далеко до старости.

"Пусть все будет хорошо, мама. Прошу тебя, пусть все будет хорошо".

Ардай проснулся. Виновником пробуждения был солнечный луч, который падал из тонкой щели меж задернутых штор, сияющей полосой пересекал комнату и настойчиво подбирался к нему по подушке. Когда подобрался, щеке стало тепло и щекотно, и он отвернулся от луча.

Хорошо…

Наконец он открыл глаза и огляделся. И в изумлении замер.

Незнакомая, комната, прибранная весьма богато, куда там его комнате в Варге, а в школе — и подавно. Тяжелые, узорчатые шелковые портьеры на окнах, резная мебель, толстый ковер на полу, под потолком — люстра на шесть светильников, кованая затейливым узором. Сам он лежал на кровати, поверх толстого шелкового покрывала, затканного цветами и травами, полностью одетый, лишь его кожаный пояс кто-то заботливо расстегнул, и под головой у него была мягкая, удобная подушка в свежей полотняной наволочке.

Опять Шалины штучки, что ли?

Он медленно встал, поправил одежду, пригладил волосы перед небольшим настенным зеркалом. Подошел к окну и отвел штору. Створка окна была приоткрыта, чтобы комната проветривалась, но окно закрывала решетка, впрочем, выкованная также искусно, как люстра под потолком.

Ничего себе. Но чтобы убедиться, что он тут узник, надо проверить, заперта ли дверь. И вообще, память прояснялась, и ему все меньше казалось, что Шала имеет к этому отношение.

Очень свежий, вкусный воздух, однако запах непривычный, пахло не лесом, не пыльной равниной, пахло… ах, да — морем! Именно морем. Но в окно он видел стену напротив, сложенную из тяжелых тесаных камней, кусок неба, какие-то крыши.

Решетка не давала выглянуть в окно, и тем не менее море — где-то близко.

Что случилось? Он ведь был дома. И там, у него в комнате, что-то произошло. Что именно, начисто забылось. А Шала в образе совы, которая летела с ним на рухе, спрятавшись под его курткой — это сон, или реальность? А его разговор с Саритой? Он ведь так хотел с ней поговорить, еще там, в горах, у колдунов, сотню раз передумал, что скажет.

Так. Он был в горах, точно был. Имант и Мена, старина Талбот, Крис и Лиолина, князь Дьян…

Там его звали Каем. Он сбежал с Шалиной помощью. Потом побывал в гостях у симпатичной старой ведьмы, Шалиной родственницы. Дядя Ильмар… а он-то там зачем? Маг Каюб.

Маг Каюб?..

У Ардая в голове как будто зажгли светильник. Ну конечно, маг Каюб! Шала же предупреждала! Маг сделает все, чтобы его заполучить. Только они не рассчитывали на такой способ — чтобы вовсе неожиданно, и одним махом…

С этим разобрались. Он, похоже, у Каюба. В том самом замке, где драконы?..

Он быстро подошел к двери, толкнул ее — конечно, заперта. Но едва он оторвал руку от тяжелых, мореных досок, прошитых железной полосой, как прямо перед дверью, с внешней стороны, звонко забренчал колокольчик — у Ардая сердце подпрыгнуло от неожиданности.

Вот как, значит. Прикоснувшись к двери, он тем самым дал кому-то знать, что проснулся.

И верно, уже через несколько минут дверь распахнулась, а за ней стоял не кто иной, как Шан, собственной персоной, и радостно улыбался.

Шан?..

— Ну, наконец-то ты очнулся! — Шан стиснул его в объятиях. — Ты как, ничего? Если не очень соображаешь, что к чему, то это нормально, у всех так бывает. Просто учитель протащил тебя через слишком длинный коридор…

— Ну, спасибо, утешил. А что за длинный коридор?

— Это так называется. Магический коридор. Чтобы перенестись очень быстро на большое расстояние.

— Ага, понятно, — кивнул Ардай. — Я помню, что дома был. А сейчас я где?

— Я, понимаешь, не знаю, как называется это место, — Шан продолжал улыбаться.

— Все бы ладно, но ты представь, что мои подумали, когда я исчез.

— Не волнуйся, он все уладит, — заверил Шан, — он всегда улаживает такие вещи. Ты поесть хочешь? Пошли вниз, в зал, или сказать, чтобы сюда принесли?

— Конечно, пошли!

К чему сидеть в комнате, если можно хоть немного рассмотреть, куда Каюб притащил его по своему магическому коридору.

Зал, куда они пришли, оказался не слишком велик, и это был не вполне зал, потому что одна стена отсутствовала, ее заменяла невысокая балюстрада, а там, дальше, не было ничего, только необъятная небесная синь, и ветер. Дуновение ветра он почувствовал сразу, и сразу узнал.

— Там море, — довольно подтвердил Шан. — Ты когда-нибудь видел море?

Ардай помотал головой и подошел ближе. И увидел его, море. Далеко-далеко оно совершенно сливалось с небом, а ближе играло множеством оттенков синего, зеленого, серого, и волны одна за другой волны катились к ним, пенились белыми барашками и разбивались вдребезги об острые, как зубы дракона, скалы под самой каменной стеной замка.

Это было потрясающе. Смотрел бы и смотрел.

— Где мы? — пробормотал Ардай. — Это Великое море?

— Да говорю же тебе, чудила — не знаю, — с сожалением вздохнул Шан, — но мне тоже нравится. Ничего, когда-нибудь узнаем, ты потерпи. Учитель должен убедиться, что мы стоим его доверия.

Терпеливый он, Шан. Ардай вот никак не намерен был следующие сто лет терпеть и ждать каждую безделицу. Да и драконы Дьянов, наверное, долго ждать не смогут.

— Да-да, конечно, я потерплю, — согласился Ардай не без некоторого сарказма, и тут же понадеялся, что Шан его не расслышал.

Шан же слуга мага. Верный. И сам он — маг. С ним надо осторожнее.

Высокая, красивая молодая женщина накрыла им стол: каша с фруктами, пышные белые булочки, кувшинчик со сливками, ароматный травник с каким-то непривычным запахом — всего много, и все вкусное. Она с интересом поглядывала на Ардая.

— Как себя чувствуешь, господин? Поешь, хорошая еда очень помогает.

— Это правда, — поддержал Шан. — На себе испытал. Наворачивай, не стесняйся, через пару часов будешь как новенький.

Так бы здорово было просто расслабиться, с удовольствием позавтракать, с другом поговорить, не осторожничая с каждым словом. На море посмотреть. Здесь ведь невероятно хорошо, если забыть некоторые вещи.

Шану, кажется, хотелось того же, и он себе не отказывал.

— Я сам пока не знаю, надолго ли здесь, — говорил он, не забывая жевать. — Учитель еще не решил. Но если попрошу, наверное, оставит.

— Да, это здорово, — согласился Ардай вполне искренне, потому что встретиться наперво вместо Каюба с Шаном было просто подарком.

Шан продолжал:

— У него тут неладно с драконами, да и вообще. Колдуны на него ополчились, представляешь? Над всеми его семейными замками и домами целые дни драконы кружат, по нескольку штук. Понимаешь, они считают, что это учитель украл драконицу, которая, между прочим, принадлежала соддийскому князю. Они добились даже аудиенции у императора, жаловались на господина Каюба и требовали, чтобы он вернул драконицу.

— Даже так? — удивился Ардай. — Как же добились?

— Ну как-как! — прыснул Шан. — Прилетели несколько верхом на драконах, и что, ты считаешь, что император их не принял бы? Только у них ведь доказательств нет.

— Я тоже слышал там, что они Каюба подозревают, — сказал Ардай. — Он здорово насолил им, как я понял.

Все правильно, он же должен рассказать им кое-что про колдунов. Им — это Шану, Каюбу. Главное, лишнего не сболтнуть. Не хотелось бы навредить Мене, Лиолине, Талботу. Как там Лиолина? Возненавидела его, наверное?

— Слышал, да? Они при тебе разговаривали, колдуны? — встрепенулся Шан. — Эх, мне бы тоже послушать! А как они там, вообще, с тобой обращались? А с драконом как было сражаться, очень трудно, небось?

— Да не очень, я же не победил. А обращались как? Неплохо обращались. Я там у кузнеца жил, на краю деревни, в кузнице работал. Ничего толком ничего не видел. Знаешь, кузнечить мне даже понравилось.

— Шутишь?

— Нет, почему? Правда, понравилось.

— А какие они, колдуны?

— Да обыкновенные. Люди как люди. Князь злыдень, конечно, но, говорят, он не всегда таким был. Разговаривали мы запросто, ел с ними вместе.

— Нет, шутишь?.. — Шан даже жевать перестал.

— Не шучу. Говорю же, люди как люди. Если б можно еще было побродить по деревне, по горам вокруг, но это мне не позволяли. Ошейник надели, который не пускал далеко от дома кузнеца, так что я сидел там, как пес на веревочке. А снять ошейник только с помощью их магии можно.

— Вот это да, — оценил Шан. — И как же ты тогда сбежал?

— Ну, как, на рухе улетел, на моем, — пояснил Ардай. — Он туда прилетел за мной, глупая птица, прямо к колдунам, они его и поймали. Но содержали кое-как, они с птицами вообще не очень умеют обходиться. Вот я и сбежал.

— Нет, погоди, а ошейник?

— А с ошейником особая история, — Ардай самодовольно улыбнулся. — Случайно удалось его снять, можно сказать. С помощью девушки одной. Я там драконий камень нашел, такой, с дырочкой. Возле реки, в камнях. Надел ей на шею, она и расколдовала мой ошейник. Тогда я и сбежал. Другого случая ждать — сам понимаешь, могло бы и не представиться.

Он выдумывал на ходу, но, кажется, неплохо получалось. Про то, что бежать пришлось из подвала Дьяна, Ардай решил не упоминать, потому что тут наверняка еще объяснения понадобились бы. Лучше меньше сказать, чтобы самому потом не запутаться.

— Это верно, не представился бы, — Шан почесал затылок. — Да, повезло тебе, ничего не скажешь. Ну, а про их драконью тайну что думаешь? Хоть какие-то мысли есть об этом?

Ардай хмыкнул.

— Ни единой. А появятся — должно быть, тебе сказать не смогу. Меня на Синем камне закляли.

— Что? — Шан даже подскочил. — Ты касался Синего камня?

— Ага. Ничего особенного, камень и камень. Я даже не почувствовал ничего. Знаешь, зачем он нужен, этот камень? Он начисто лишает возможности хоть что-нибудь сказать про драконью тайну. Поэтому всех, кто оказался в Содде, отвозят к этому камню, чтобы если со временем хоть о чем-нибудь догадаемся, не могли об этом сказать вслух.

— А написать, ты мог бы? — Шан смотрел недоверчиво. — Ты точно правильно понял про Синий камень?

— Может, и написать бы не мог. Да пойми, я же не пробовал. Я понятия не имею, что там, в этой тайне.

— А где находится Синий камень?

Это спросил уже не Шан. Последний не прожеванный кусочек застрял у Ардая в горле — прямо за спиной Шана стоял маг Каюб.

— О, господин учитель! — обрадовался Шан, вскочил, подвинул Каюбу стул.

— Спасибо, мой мальчик, — пред тем, как сесть, Каюб перегнулся через стол и приветственно похлопал Ардая по плечу. — Ну, здравствуй, Эстерел. Я очень рад, очень. Ты просто молодец.

— Благодарю, господин маг…

Ардай не мог понять, откуда Каюб взялся, если бы просто вошел в дверь, они бы заметили. Похоже, он просто возник из ниоткуда, как это любила проделывать Шала.

Каюб заметил выражения лица Ардая, доброжелательно улыбнулся.

— Я пришел незадолго до вас, так что ваш разговор слышал с самого начала. Что поделаешь, когда мне это нужно, я умею быть незаметным. Шан, это заклинание номер пять в том курсе, который ты должен будешь пройти в ближайшие полгода. Еще прибор, Бриганта! — крикнул он служанке.

Та поспешила выполнить распоряжение.

А Ардай вдруг вспомнил — он ведь после Варги собирался к Шану, чтобы вместе с ним отправиться к Каюбу. Шан был у себя дома, Шала это проверила.

Но сидящий напротив него парень был именно Шаном, ни с кем не спутаешь. И он вроде бы вел себя так, будто оказался тут задолго до Ардая. Как же так?..

— Так где находится Синий камень? — повторил вопрос маг. — Где его прячут?

Ардай пожал плечами.

— Не знаю. Если я правильно понял, это место неприступно, не дойти, не доехать. Мы на драконах летели.

Глаза Шана изумленно распахнулись, Каюб довольно улыбнулся.

— Так ты, значит, полетал на драконе. Хорошая новость, очень хорошая. И как?..

— Замечательно, господин маг, — Ардай широко улыбнулся, — если бы рухи так летали!

И от души понадеялся, что внешний вид не выдает его смятения.

О Провидение, не дай ляпнуть лишнего — подумал он. Каюб теперь будет день за днем расспрашивать его, выясняя мелочи. И что такое с Шаном? Не ошиблась же ведьма, когда утверждала, что застала его дома. Или ошиблась?..

Но маг казался добрым и благодушным, прямо любимый дядюшка, а Шан казался Шаном, и больше никем.

— Это хорошо, что тебе понравилось, — заявил он воодушевленно. — А как летают на драконах? Какая упряжь? Судя по тому, что мы можем разглядеть, упряжь дракона не сильно бросается в глаза.

Провидение. Что говорить, что нет? Решил, что можно и правду.

— Упряжи нет, — сказал он, — никакой. Только от дракона зависит, удержится наездник на его спине, или упадет. Собственно, я что-то такое и предполагал, но не думал, что это следует понимать так буквально. Когда летишь, будто что-то притягивает тебя, но один раз дракон шутки ради меня сбросил, а потом поймал. Точнее, не сбросил, просто перестал удерживать, и меня ветром снесло с его спины.

— Перестал удерживать? Шутки ради? Гм. Полностью зависеть от дракона? — Каюб нахмурился. — Нет, невозможно. Как тогда контролировать дракона?

— Получается, никак.

— Но они это делают! Колдуны. Значит, должна быть магическая связь между драконом и наездником. Собственно, это очевидно.

Каюб вскочил и заходил вокруг стола, что-то бормоча еле слышно, потом внезапно успокоился и сел.

— Ты хотел бы начать работать с драконом? Как только отдохнешь и наберешься сил, можешь приступать, — он посмотрел на Ардая в упор.

— Да я, собственно, хоть сейчас, — согласился Ардай. — Сил у меня достаточно. Тут не в силе дело, тут понять надо, с какой стороны за это взяться. Вот я и буду пробовать.

— Мне нравится, как ты сказал, — кивнул Каюб. — Пробуй. Только будь осторожен. Не вздумай отказываться от упряжи и драконьих камней в ней. Помни, без драконьих камней дракон сразу перестанет тебе подчиняться. Не спеши.

— Я понял, господин маг.

— Ты, Шан, — Каюб посмотрел на молодого мага. — Будете все делать вместе. Только у тебя — магическая часть работы. Потом мы обсудим нюансы. Или ты хотел ко двору?

— Я-то нет. Этого мой отец хотел бы. А я лучше здесь.

— Значит, решено. Из-за отца можешь не волноваться. И вот еще что, — он строго посмотрел сначала на Шана, потом на Ардая, — с вами будет еще один помощник — это раз. Вам обоим запрещается подходить к драконам поодиночке — это два. Это не означает моего недоверия, а лишь гарантия вашей безопасности. И еще — ключи от помещений с драконами будут у вашего помощника, и вы оба не можете заходить к драконам без него. Понятно?

— Конечно, господин маг, — с готовностью закивал Шан.

— Эстерел? — Каюб нахмурился.

— Я понял, господин маг. Скажи, пожалуйста, а с каким драконом мы будем работать? Мне бы хотелось попробовать с белой…

— Про самку забудь, — покачал головой маг. — Она заболела, и вряд ли поправится. Да-да, такая вот неприятность. Займитесь стариной Борохом, тем более он уже летал под седлом.

После завтрака маг ушел.

— Отлично, правда? — радовался Шан. — Нам доверят драконов. Я о таком и не мечтал! Знаешь, я почему-то уверен, что вместе мы решим эту задачку. Шан и Эстерел приручили драконов! Только представь.

— Представил, — улыбнулся Ардай.

Он выбрался из-за стола, подошел в балюстраде и стал смотреть на море. Красиво-то так. И вот еще, на миг ему почудилось, что море — вовсе не вода, а огромное и прекрасное и немного опасное живое существо. С ним можно подружиться, как с драконом…

— Вы еще чего-нибудь хотите, молодые господа? — спросила та красивая служанка, которую Каюб звал ее Бригантой.

— Нет, ничего, благодарим тебя, — ответил Щан.

Судя по выражению на физиономии молодого мага, он был счастлив и любил весь мир. О Провидение, неужели он так сильно хотел получить доступ к драконам? Впрочем, Ардай ведь хотел того же, только в его мечтах это совсем иначе выглядело.

— Тогда я приберу стол. А если что-нибудь понадобится, только скажите.

Ардай невольно задержался взглядом на точеных руках Бриганты, которые играючи переставляли на поднос тарелки и стаканы.

"Мама, я не могу найти ключи".

В дверях стояла белокурая девочка лет десяти.

Бриганта оторвалась от посуды и выпрямилась.

"Я повесила их на крючок. Уходи отсюда немедленно, слышишь?"

Девочка тут же убежала. А Ардая словно под дых ударили. Служанка Каюба и ее дочка говорили по-драконьи! Как это понимать?

Он-то считал, что мысленный драконий язык — секретная кость у него в рукаве. А в замке Каюба, оказывается, на нем разговаривают слуги. Он собирался говорить с драконами, и был уверен, что это останется тайной для Каюба и его людей. А что получается?

Надо срочно разобраться, многие ли тут говорят по-драконьи. И особенно тот соглядатай, которого к ним с Шаном собирается приставить Каюб?

И еще интересно — почему тут говорят по-драконьи? Этот язык — секрет колдунов. Может, не такой важный, как их главный секрет, но о нем тоже кто попало не знает. И как же это все быстро понять, не показав никому, что сам говоришь по-драконьи?

Потому что он никому тут не доверяет. Совсем никому…

Если бы здесь была Шала…

В помещении для драконов было сумеречно и прохладно, несмотря на довольно яркий день. Но день остался снаружи, а тут… Ардай поежился, переступая порог. Здесь было скверно. Тяжко. Отвратительно. Первый раз, тогда, ночью, ему тоже так показалось, но теперь он знал причину — драконьи камни, шады. В этом зале их полно, чтобы держать в повиновении драконов, и чтобы спрятать их от колдунов. Эти камни, должно быть, тут и в стенах, и особенно в крыше. А ему, немножко соддийцу, почти также худо от шада, как и драконам. Хорошо, что "почти"…

Собственно, это был такой же зал, в котором они только что завтракали: просторное помещение, открытое с одной стороны, и тоже в сторону моря, только здесь, помимо балюстрады, имелась толстая стальная решетка.

Они пришли сюда втроем. Тот, кого Каюб определил им в сотоварищи, казался крепким, туповатым на вид воякой, Ардай подумал бы — кто-то из замковой стражи. Его звали Кобутом.

— Седлать сегодня будешь? — спросил он Ардая, едва представившись.

Тот отрицательно мотнул головой.

— Значит, упряжь не берем. А когда попробуешь седлать?

— Поглядим, — ответил Ардай уклончиво.

— А чего — глядеть? Сказано — объездить дракона, значит, надо объездить, — сказал "стражник" внушительно, — а долго глядят только трусы. Добавил драконьих камней в упряжь, и вперед. Все наездники так и делали. С первого раза никто шею не сломал, между прочим, — и он издал короткое, прямо-таки лошадиное ржание.

Дурак и солдафон, решил Ардай. Неужели он говорит по-драконьи?..

Белая драконица свернулась ровно посередине между стеной и решеткой, и даже не пошевелилась, когда они вошли. Серо-коричневый дракон Борох, тот сразу поднял голову, и гулко шлепнул хвостом по каменному полу.

— Ты давно при драконах, господин Кобут? — спросил Ардай.

— Давненько. Этого вот таким помню, — тот кивком показал на Бороха, и обозначил ладонью высоту где-то на уровне своего бедра. — Хороший дракон, смышленый. Но пробовать летать без упряжи я бы не советовал, господин дальконт. Любой зверь себе на уме, даже самый умный. А вот с белой лучше бы и не пробовать, совсем дикая. Хотя, она теперь плоха, сдохнет скоро, так что и не придется. Жалко. Ее на племя бы. Так-то, сама по себе, хорошая животина, когда еще случится опять такую изловить!

Борох помахивал хвостом, повернув голову в их сторону, белая не шевелилась.

А ведь они слышат, подумал Ардай. Драконы их слышат и понимают. Говорят-то они только по-драконьи, но ведь со слухом у них все нормально? Значит, понимают.

— Я не дальконт, — заметил Ардай, разглядывая Бороха. — Мне никто офицерского звания не присваивал. Кобут, если ты давно при драконах, как ты с ними разговариваешь?

Вот, прямой вопрос, что он ответит?

Кобут ответил, взглянув на Ардая несколько презрительно:

— Мне господин маг сказал, что я буду помощником при дальконтах Шане и Эстереле, а он такие вещи знает лучше нас. А как я разговариваю с драконами — да чего с ними разговаривать-то? Эй! — крикнул он.

Белая открыла глаза, Ардай вздрогнул, встретившись с ней взглядом.

— Вот видишь, — удовлетворенно заметил Кобут. — Слух у них хороший. Но если тебе надо что-нибудь им сказать, говори мне, меня они лучше поймут. А иначе зачем я тут, как считаешь?

"Кто ты?" — белая не сводила с него глаз.

Ардай отвернулся. Он очень хорошо услышал ответ Кобута: "… меня они лучше поймут". Что бы это ни значило, рисковать пока не хотелось. Надо выяснить наверняка, умеет ли Кобут говорит по-драконьи, при этом не разговаривать с ним самому — вот еще задачка.

— Пойдемте отсюда, — сказал он.

Главное, что ему хотелось, он уже увидел — драконенка здесь не было. Но колдуны вроде бы не сомневались, что Бина — с Аолой. А держать детеныша отдельно — зачем, какой смысл?

Поговорить бы с Аолой, но для этого — избавиться от этого типа, хотя бы ненадолго.

— Может, ты принесешь упряжь? — попросил он. — Хочу ее посмотреть. Да и примерить можно. Борох позволит ее надеть?

— А мы не будем спрашивать, — хмыкнул Кобут. — Ты на рухе-то летаешь, а, дальконт?

— Пробовал как-то, — ответил Ардай ему в тон.

— И каждый раз разрешение спрашиваешь, чтобы оседлать?

Ардай подумал, как славно было бы двинуть этого придурка по физиономии. Всего минут двадцать вместе — и он так ему надоел.

Белая уже положила голову и плотно смежила веки, словно ей не было до них никакого дела.

— Ты принесешь упряжь?

— Вместе пойдем, дальконт. Приказ господина Каюба — здесь находиться только втроем.

Избавиться не получилось, значит.

Пришлось тащиться за Кобутом в кладовую, она располагалось прямо под драконьим залом. Там Ардай почувствовал себя еще хуже, заломило виски.

— Вот, — крякнул Кобут, вынимая из сундука упряжь дракона, и бросил ее Ардаю по ноги. — Тяжеленная, дрянь.

Упряжь была гигантской, из очень толстой кожи, а местами — из цепей с витыми, плоскими звеньями, чтобы как ремень, но только железный. Когда Ардай ее коснулся — чуть пальцы не свело. Однако он заставил себя развернуть ее, разложить на полу. Правда, очень тяжелая. Но стало мало-мальски понятно, как они тут седлают драконов.

Кобут между тем принес седло, как и любое седло, оно было кожаное, с широкими ремнями для ног, чтобы не свалиться. Похоже на рушье.

— Как это надевают? Как вы заставляете дракона стоять смирно, и вообще?

— Очень просто, дальконт. Трое-четверо ребят, у них палки с драконьими камнями на концах. Приставить к шкуре дракона несколько таких палок, и можно седлать.

— А ты сам летать не пробовал?

— В седло садиться пробовал, — Кобут довольно улыбнулся, — а летать — это если маг прикажет. Можно и полетать. Наезднику палку с камнем не дают, а зря. По мне, так самое то, чтобы править драконом. Но магу виднее, конечно.

— А на белую упряжь пробовали надевать? — продолжал расспросы Ардай. — Вот эта, скажем, подойдет?

Он и так знал ответ практически наверняка. Попробуй надень упряжь на белую, кишка небось тонка! Но пусть солдафон болтает, может, скажет что-нибудь. И удружил же им Каюб…

— Надо будет — подгоним и на белую, — хмыкнул Кобут, — но я же тебе толкую, имень — белая сдохнет скоро. Куда на нее упряжь одевать?

— А отчего она заболела? — поинтересовался Шан. — Вроде ведь здоровая была?

— Поначалу да. Только если дракон повредится в ловушке, то быстро силы теряет. Сколько уже зверей так потеряли. Чуть слабее ловушка — дракон из нее уйдет, а посильнее — повреждается. Но это от дракона зависит. То ловушка на самца была, они в основном посильнее.

Опа-на! Сердце Ардая застучало. Этот умник проговорится.

Драконица пострадала от ловушки. То есть, недавно, а не много лет назад! Но дело в том, что это заметил и Шан, и не догадался промолчать.

— Но маг говорил, что драконица у вас уже э-э… лет пять, что ли? Когда же она в ловушку попала?

— Тогда и попала, — заметно смешавшись, пробурчал Кобут. — С ними, с этими драконами, все по разному бывает.

— Хватит на сегодня, — сказал Ардай. — Пойдемте отсюда. Времени у нас много, хвала Провидению.

— Есть какие-то мысли? — с надеждой спросил молодой маг.

— Мысль у меня пока одна — не сломать себе шею, как все остальные. Так что спешить я не намерен.

К удивлению, Ардая поддержал Кобут:

— Это верно, дальконт. Шею себе сдуру сломать легче всего. Но и тянуть не надо, уж сделай одолжение.

Тянуть Ардай, вопреки его собственным словам, как раз не собирался. Слова — это для Шана и Колбута, что также значит — для мага Каюба. На самом деле он помнил, что времени нет. Аола уже больна, Бина… Что с Биной? Колдуны говорили, что она долго не выживет в неволе.

Лишь только отошли от оздания, где содержали драконов — и действие шада сошло на нет почти совсем. Такое облегчение, контраст ощущений был столь велик, что Ардаю захотелось попрыгать, станцевать, еще подраться с Шаном, помутузить его немного, что ли!

Кобут собрался, не прощаясь, уйти, но Ардай удержал его за плечо.

— Останься, пообедай с нами. Попросим Бриганту принести хорошего вина.

Ему просто нужно было свести вместе солдафона и Бриганту, и послушать, не перекинутся ли они парой слов по-драконьи. Если нет, наверное, он рискнет и поговорит завтра с белой.

И верно, попросим! — поддержал Шан. — Самого лучшего вина. Выпьем за второй разрушенный драконами город. И за то, чтобы они пощадили третий.

— А что, уже?.. — Ардай про второй город еще не слышал.

— Ну да, вчера, ты как раз был без памяти.

— Чтобы пощадили? Даже не думай! — оскалился Колбут, — Колдуны, если пообещают какую-нибудь гадость, непременно ее исполнят, это у них правило такое. Чтоб боялись. Так что, разрушат все десять, даже не сомневайся.

Но от обеда с вином он отказываться не стал.

Бриганта уставила весь стол вкуснятиной — румяными пирогами, фруктами, еще была какая-то диковинная рыба в маринаде, и еще что-то, морские твари со множеством ног, под белым соусом, на них Арлай посмотрел с опаской и пробовать не стал. Вино Бриганта принесла рубиново-красное, густое и душистое — в Приграничье даже богатый человек себе на стол такое нечасто ставит. Собрала обед и хотела было уйти, но Ардай удержал ее и силой усадил с собой рядом, напротив Колбана. Тому, судя по масляно заблестевшим глазкам, это весьма пришлось по душе, а поменяйся он с Ардаем местами — вовсе был бы на верху блаженства. Ардай мысленно посоветовал ему подобрать слюни.

Вино по высоким стаканам разлил Шан. Взяв свой стакан, он встал.

— В городе Льенеже родилась моя мать, — казал он, — Замок моего деда хорошо виден с городской башни. Я не знаю, уцелел ли он. Но мне так жаль этот город, он… — его голос задрожал, а глаза налились слезами, вот-вот готовыми пролиться.

— Ну, того, это воля Провидения, дальконт, — покряхтев, сочувственно сказал Кобут.

— Это воля Провидения, добрые господа, — эхом поддержала Бриганта.

— Да будет Провидение милосердно, и пусть оно всем вернет потерянное, — добавил Ардай, пробуя вино из своего стакана.

Вино было пряное и сладкое, как желанный сон. Ветер с моря свободно гулял под сводами зала, колыхал скатерть на столе. И если забыть про все — разрушенные города, пленных драконов, зло, живущее в этих же стенах совсем близко…

Ардай нашел взглядом далекую точку на горизонте, которая все приближалась, и превратилась в паруса, плывущие среди водной глади словно сами по себе — корпуса корабля пока не было видно. Но это именно корабль, большой парусник шел сюда, в их сторону.

Значит, сюда приходят корабли. Впрочем, чего удивительного?

— Никак не запомню, как называется это место? — сказал Ардай. — Бриганта, где мы?

— Я не знаю, господин. Зачем мне?

— Не знаешь? — Ардай изобразил удивление. — Кобут, дружище, где мы находимся? Это город?

— Не знаю, дальконт, — пожал плечами Кобут. — Мне без разницы.

Им как будто казалось очевидным и правильным, что люди, живущие где-либо, не знают названия этого места. Шан выразительно взглянул на Ардая — дескать, я же тебе говорил.

Скоро корабль приблизился, и стал виден весь — коричневая щепочка корпуса, громада парусов. Он шел мимо замка, но все равно приближался, словно ждущая его гавань — близко, совсем близко, но чуть правее.

Ведь те, кто на корабле, знают, куда плывут? И сразу вспомнилось: два острова рядом, на одном — замок, на другом — город. Он видел их глазами дяди Ильмара. Не зря, получается?

Обед затянулся. Бриганта, правда, пересела на другое место, дескать, для того, чтобы было удобнее прислуживать господам. Но прислуживать не требовалось, просто ей, видимо, не нравилось, как шуровал ногами под столом разомлевший Кобут. Ардай ждал — скажет она ему что-нибудь по-драконьи? Поводов было хоть отбавляй. Не сказала. Потому что Кобут не говорит по-драконьи? Что ж, это очень хорошо. Но кто еще говорит, кроме Бриганты и девочки? А если никто, тогда как же залетели в обиталище Каюба такие птички, откуда? Они настоящие горные колдуньи, или на небольшую часть, как Ардай? А может, ведьмы, как Шала? Шала ведь может говорить мыслями. А что, похоже — мать и дочка. Только вот босыми и с распущенными волосами они не ходят, но ведь и Шала — не всегда…

В конце концов Бриганта сходила за гальдоной — это инструмент, полушар с длинным грифом, в Приграничье они редкость — и спела несколько песен, ловко перебирая струны. Вот так, начали с грустного, закончили почти весело.

— Пойдем купаться в море! — предложил Шан Ардаю. — Плавать умеешь?

Откуда бы ему уметь, если рядом с Варгой течет только быстрая Эль, пенистая и холодная, в ней не больно поплаваешь.

— Ерунда, — махнул рукой Шан, — все равно пойдем. — Это замечательно — купаться в море.

Именно так и оказалось. Купаться в в море — это было даже не замечательно, а много, много лучше…

Ближе к вечеру Ардая позвали к Каюбу. Одного, без Шана. Ардай, в общем, этого ждал, и успел поваляться на кровати и обдумать, что он скажет магу, а что говорить точно не станет. Хотя, очевидно, что легко не будет. Маг наловчился допрашивать колдунов, вытаскивая крупинки правды, невзирая на уловки. Он и его будет долго донимать и пытаться подловить. Эх, сослаться бы на опять на потерю памяти, на полную, причем!

Маг опять казался добрым и благодушным.

— Ну что, отдохнул, Эстерел? Хорошо себя чувствуешь? — он с улыбкой похлопал Ардая по плечу, — да, вижу, отдохнул, выглядишь лучше. Рад, что тебе тут нравится. Только, знаешь ли, должен тебя предупредить, — в его голосе появилась отеческая строгость, — тут следует оставить дикарские привычки Приграничья. Не нужно сажать за стол служанок, например. Бриганта, конечно, очень привлекательная женщина, однако все шашни с прислугой — не в верхних комнатах.

Чего-чего, а такого начала Ардай не ожидал.

— Да, господин маг, простите, больше не повторится.

Он уселся на предложенный стул, огляделся. Над столом Каюба висели портреты двух девушек, Ардай невольно задержал на них взгляд, пригляделся. Если точнее, одна из девушек была взрослой, примерно ровесницей Ардая, а другая — совсем девочкой, лет десяти, не больше.

— Это мои дочери, — пояснил маг. — Кантана и Эльвия. Они обе у меня уродились в мать, видишь, какие красавицы.

— Да, господин маг, — искренне согласился Ардай.

Действительно, повезло девчонкам, что внешностью они пошли не в Каюба.

— Позднее я представлю тебя Кантане, это моя старшая. Не будем загадывать, но если вы понравитесь друг другу…

— Я польщен, господин маг. Благодарю.

Со стола Каюба донесся отчетливый шорох — там стояло что-то большое, квадратное, накрытое куском холста. Маг сделал короткое движение рукой, и шорох стих.

— У меня есть просьба, господин маг, ты позволишь? — Ардай сразу решил перейти к делу.

— Конечно, я слушаю.

— Я долго думал, господин маг. Я побывал у драконов и поэтому понимаю, насколько это трудно. Но раз в тебя уже есть драконы, может, тебе доступно даже невозможное?

— Не тяни, мой мальчик, ближе к делу.

— Видишь ли, я думаю, что взрослого дракона уже нельзя приручить полностью. А вот детеныша, маленького — можно попробовать. Я хочу сказать — можно воспитать именно такого дракона, который не сбросит даже без упряжи. Ведь упряжь, которую я видел — это ерунда, господин маг. Она лишь укрощает дракона, лишает его сил, не дает ему проявить себя. Это ведь не то, что нужно, господин маг. Да взять хоть рухов — чтобы получить самого надежного руха, покупают птенца, или вовсе яйцо!

— Но к тебе это не относится, да, Эстерел? Ты предпочитаешь взрослых птиц, и побеждаешь с ними на смотрах, — маг улыбнулся.

— Но я — другое дело, господин маг! — это у Ардая вырвалось, он смутился, — я хотел сказать…

— Конечно, ты — другое дело, Эстерел, — маг улыбался, — еще твоя бабка имела власть над животными. Соддийская кровь густая, ее так просто не разбавишь. Именно поэтому ты и победил на смотре, как думаешь?

Ардай застыл, не в силах даже кивнуть. Каюб все про него знает?

Маг потирал руки, явно наслаждаясь его замешательством.

— Вот-вот, не скрытничай со мной, этого не нужно, — сказал он. — И успокойся, прошу тебя. Про твою бабку и про соддийскую кровь Эстерелов я узнал от твоего дяди, он рассказал мне это на одной дружеской попойке с тем самым вином, которым и ты наслаждался сегодня, если не ошибаюсь. Но дело в том, что я был трезв и все помню, а он — наоборот, был пьян и все забыл. Да, мы дружили когда-то, у нас был один учитель. Оба готовились стать магами. Но я прошел посвящение, а твой дядя не был к нему допущен. Он не рассказывал?

— Немного, господин маг.

Ну, дядя Имльмар! Что еще он спьяну выболтал Каюбу, а потом забыл?

— Успокойся, говорю! — маг рассмеялся мягко, по-доброму. — Соддийская кровь — это к лучшему. Благодаря ей ты — лучший наездник. И ты можешь приручить дракона. Можешь ведь, ты чувствуешь это?

Ардай проглотил ком в горле.

— Может, и чувствую. Господин маг, можно мне получить детеныша дракона?

— Попробовать можно, — сказал маг. — Скажи, Эстерел, а там, в Содде, колдуны случайно не поняли, кто ты?

Ардай опустил глаза.

— Да, они кое-что заметили. Когда ко мне прилетел рух. Я говорил им, что потерял память, но про бабку что-то сказал.

— Потерял память? Это ты хорошо придумал.

— Они все равно решили, что я не вполне такой, как они, и не сумею владеть драконом. Это так. Но мне не верится.

— Хм. Хорошо, я обязательно достану тебе детеныша дракона, — сказал маг.

Еще бы. Каюбу несложно раздобыть то, что у него уже есть. А это, в сущности, Ардаю и требовалось.

— Ну что, теперь поговорим? Сейчас принесут горячий травник с ягодами, самое то вечерком, — маг удобнее устроился в своем кресле. — А пока расскажи-ка мне, ну скажем, когда ты решил воспользоваться моим кольцом, и выяснил, что оно негодно.

Не спеша, попивая травник, они проговорили несколько часов, Ардай ушел от Каюба глубокой ночью. Но, кажется, Ардаю удалось это нелегкое дело — много говорить и ни разу не проговориться. Вряд ли маг узнал что-то действительно ценное, а впрочем, кто его знает, этого мага. Он казался довольным.

А на столе иногда что-то шуршало и скреблось, будто зверек какой-то, или птица…

Первые несколько дней, что Ардай провел в замке, не принесли ничего интересного. Вкусная еда, прислуга, которая выполняет каждое, или почти каждое желание. Большая библиотека. Можно сколько угодно бродить по большей части замка, и лишь несколько дверей под запретом. Можно сколько угодно купаться в море, в небольшой бухте, вход в которую охраняли две высокие башни, но невозможно добыть лодку и уплыть из бухты, чтобы посмотреть, что там дальше, за поворотом. И посуху замок обойти тоже нельзя, с одной стороны — скалы, которые прилив закрывает более чем наполовину, с другой — высокая стена уходит далеко в море. Можно навещать драконов. Но всякий раз они шли к драконам втроем — он, Шан и Кобут. Однажды, когда Шан был у Каюба, Ардай сделал вид, что забыл об этом условии, и попросил Кобута зайти к драконам вдвоем, тот категорически отказался.

Маг каждый вечер приглашал Ардая к себе для беседы, был добр и участлив, и спрашивал, спрашивал. По нескольку раз об одном и том же. Шана он тоже приглашал, отдельно от Ардая. Шан еще учил заклинания из толстой книги и пытался применять в маленьком внутреннем дворике замка, чаще безуспешно, но Ардай всякий раз старался держаться подальше — мало ли что. Он бродил по замку, выбирался к морю, подолгу ходил по пустынному скалистому берегу неподалеку от пляжа, где они с Шаном купались.

Уже на второй день, пытаясь осмотреться, Ардай сообразил, чего именно касаются ограничения их свободы, да это было ясней ясного: те запретные двери не пускали их в восточную часть замка, и на самый верх центральной башни, которая, похоже, возвышалась над всем замком. То есть, им можно было видеть то, что на западе, и нельзя то, что на востоке. На западе было море, и только. А на востоке, вероятно, было что-то еще. Город? Они вообще где находятся, на острове или на побережье, вот бы знать?

Где расположен замок Каюба? За прошедшие дни Ардай задал этот вопрос, должно быть, двум десяткам человек, не меньше. Он спрашивал у служанок, у уборщиков, на кухне, но все бесполезно — кажется, никто из живших в замке не знал, как называется это место.

Ардай рассчитывал, что, попав в замок Каюба, он тут же сообразит, что можно предпринять. Ведь последнее время именно так все и происходило в его жизни — быстро и стремительно, и всегда заканчивалось его победой. Даже бесславный поединок с драконом мог считаться победой, потому что он единственный, кто вырвался, кто на свободе. Да, ведьма лесная пособила — ну и что? А в то, что вся его жизнь рухнула и теперь не будет прежней — он не то чтобы не верил и не проникся, он считал — это мы еще посмотрим.

Зато с Шаном, кажется, было все в порядке, то есть — это был именно Шан, тот самый, и никто больше. Они все время проводили вместе, разговаривали, и после пары десятков осторожных вопросов, действительно, сомнений не осталось. Не мог Шан быть тогда у себя дома, ошиблась Шала. А почему бы, в самом деле, ей не ошибаться иногда, если она всего лишь молоденькая ведьмочка?

Бриганта теперь держалась несколько отчужденно, если Ардай предлагал сесть с ними за стол, категорически отказывалась, однако была все так же услужлива и работала споро и ловко. А ее дочку Ардай нигде не видел, и не мог найти, как ни старался. Хотел даже спросить про девочку у Бриганты, но решил, что интересом к ребенку лишь напугает мать. Он помнил, как та заволновалась, когда ребенок случайно показался им на глаза. Нет, надо самому найти девочку — пока мать работает, та наверняка играет где-нибудь в одиночестве.

Накануне он попытался поговорить с Аолой. Воспользовался моментом, когда Шан и Кобут отвлеклись, и подошел к белой практически вплотную — их разделяли не более пары стетов.

"Здравствуй, Аола. Ты помнишь меня?"

Белая даже не пошевелилась, хотя немного раньше Ардай видел, как она сонно открыла глаза и оглядела зал. Ему показалось, что на нем взгляд драконицы задержался чуть дольше. Может, только показалось?

"Откликнись, Аола, я прошу тебя. Ответь, слышишь?".

Похоже, она не слышала.

"Аола, я недавно видел Лиолину, она беспокоится о тебе. Аола, где Бина? Ты знаешь?"

Никакого ответа.

— Эй, господин дальконт, да ты в своем уме? — орал в это время Кобут, внезапно обнаруживший, где находится Ардай. — Нельзя к драконице так приближаться! Посмотри на цепь, видишь, какая длина?

Он шагал к ним, опасливо вставив перед собой драконью палку — палку с шадом на конце. Остановился рядом, не опуская палки, поглядел на драконицу.

— Совсем дохлятина. Эх, дальконт. Жалко зверюгу, цены бы ей не было, такой-то, — и ткнул драконицу палкой, отчего по белоснежной чешуйчатой шкуре пробежала крупная судорога.

— Не смей! — Арлай, схватившись за палку оттолкнул Кобута так, что тот отлетел на несколько стетов и упал на спину.

— Ты что, дальконт? Я должен быть убедиться, что она жива! — заорал он возмущенно.

— Никогда не смей так делать, понятно? — процедил Ардай.

Он чувствовал ярость, такую, что охотно бы приложил служаку еще и об стенку.

Вместо этого добавил, уже спокойнее:

— Она жива. Я видел, как она открывала глаза.

Кобут поднялся, отряхнул одежду, хотя нужды в этом не было — пол в зале был так чист, словно его ежедневно мыли щетками.

— Вот на него больше внимания обращай, дальконт, — он ткнул пальцем в сторону Бороха. — А куда не просят, не лезь, понятно?

— Я тебе сказал, — повторил Ардай так, что даже Шан посмотрел с интересом. — Ты хорошо понял? Если нет, будем решать это с магом. Но если еще раз увижу…

— Понял, дальконт, — буркнул Кобут, — будет исполнено.

Он подошел к стоящей в стороне глубокой, по пояс Ардаю, чаше, заглянул и удовлетворенно кивнул, пояснил:

— Воду пьет. Еще живая, значит. Ну и ладно.

Видимо, не зря Каюб толковал, что здесь не Приграничье, и именьское звание, еще и вкупе с офицерским, имеет немалый вес. Еще бы гривну свою на шею повесить, а то не поймешь, имень или не имень…

На этот раз, лишь Ардай собрался пошататься по замку, его окликнул Кобут.

— Сегодня кормим драконов, дальконт, — сообщил он, — тебе ведь будет интересно, так?

— Еще бы, — согласился Ардай. — А чем вы их кормите?

— Ну, как чем? Свежатиной. Вчерашнее ни за что есть не станут, твари такие, надо, чтобы теплое было.

Это все шло вразрез с тем, что Ардай узнал недавно в горах.

— Теплое — что? — уточнил он.

— Как — что? Мясо, кровь. Бычков молодых забивают раз в неделю. Если ты думал, что мы их человечиной кормим, то нет, это зря. Так пойдешь, что ли?

— Конечно, пойдем, — согласился Ардай.

Кажется, Лиолина посмеялась над ним, когда сказала, что драконы питаются солнечным светом. А он, дурак, поверил. Почти.

Служители внесли в драконий зал широкие деревянные носилки, полные свежего, розового, пахнущего кровью мяса, и два ведра, полные крови. Борох нетерпеливо переминался на лапах и то распахивал, то складывал крылья — он был голоден и жаждал перекусить. Белая… Вот с ее стороны Ардай такого энтузиазма не заметил, похоже, драконице было все равно.

Перед Борохом поставили, предварительно отогнав его драконьими палками, целое корыто, полное мяса, а ведро крови вылили в поилку, смешав с водой. Получив доступ к еде, дракон тут же принялся за трапезу — попил из поилки, и подхватил зубами огромный кусок мяса.

Дракон ел на редкость аккуратно, даже виртуозно, и в целом зрелище было вовсе не противным, но у Ардая к горлу подкатил комочек, и мучительно захотелось отвернуться.

Это странно. Ведь рухов кормят тоже по большей части мясом, и Ардай чаще всего делал это собственноручно, но никогда еще кормление птицы не вызывало у него отвращения.

Дракон не спеша насыщался, а белая драконица все так же лежала не шевелясь. В ее поилку тоже вылили ведро бычьей крови. Ардай остро ощущал запах крови, которой, кажется, пропитался весь зал, и ему мучительно хотелось на воздух.

Он повернулся, чтобы выйти.

— Что с тобой, Эстерел? Ты почему так бледен? — Каюб стоял прямо за его спиной.

— Со мной?.. ничего. Все хорошо, господин маг.

— Ты привыкнешь, — улыбнулся маг. — К виду и запаху свежей крови надо привыкнуть. Что, белая не ест? — он озабоченно нахмурился. — Оставьте ей мясо, может, поест в одиночестве. А потом замените воду на чистую, и не забудьте вычистить поилку, чтобы кровью не пахло, понятно?

Маг сам подошел ближе к белой, но остановился на почтительном расстоянии, постоял, хмурясь, обошел драконицу, чтобы видеть со все сторон. Шан и Ардай терпеливо ждали. Наконец маг взглянул на них.

— У меня для вас хорошая новость, дальконты. Особенно для тебя, Эстерел. Драконенок здесь. Пойдемте, посмотрим?

Еще бы их пришлось уговаривать. Но вот что Ардай заметил — драконица сразу открыла глаза и посмотрела на них. Едва маг сказал про драконенка. А ведь маг вовсе не кричал. Значит, она их слушала, внимательно. Маг тоже, как видно, это заметил, и легкая усмешка тронула его губы.

Чтобы попасть туда, где содержали драконенка, им пришлось спуститься во двор замка, и через крытую галерею, опоясывающую замок изнутри, пройти в башню, подняться по винтовой лестнице. Маг собственноручно открыл дверь ключом, ключ был плоский и совсем маленький, а замок отлично подогнан и смазан, открылся с еле слышным щелчком — такие замки стоили до пятидесяти дирров в лавках Аша, и подобрать к ним ключи было невозможно, как считалось.

Помещение оказалось просторным, даже слишком просторным для небольшой клетки, стоящей на каменном столе возле стены: чуть больше стета в длину, чуть меньше — в ширину. На дне клетки, свернувшись, лежала… Бина?

Ардай постарался унять биение сердца, которое вдруг пожелало выскочить из груди наружу. Драконенок был похож на Бину, и не похож. Немного крупнее, как-то круглее, чешуйки на шкурке более обозначены, мордашка… да они, наверное, у всех одинаковы. Понятное дело, что прошло время, и малышка могла подрасти, а как быстро растут маленькие дракончики — кто же знает…

Так это Бина, или нет?

— Какая хорошенькая, — восхищенно выдохнул Шан.

— Почему ты решил, что это — "она"? — спросил Ардай.

— Она ведь белая. Белая шкурка бывает только у самочек.

— Это точно? — Ардай нахмурился.

— Абсолютно точно, — подтвердил маг. — Ты как будто чем-то недоволен, Эстерел?

Ардай решил, что сейчас можно чуть-чуть приврать.

— Я доволен. Но ожидал, что будет самец, — сказал он. — Желательно, черный.

— Что-что? — Каюб переглянулся с Шаном, и рассмеялись оба. — Хорошее желание. Достать черного драконенка было бы невиданной удачей, а поймать взрослого черного дракона невозможно в принципе. Их ничем не взять, они уходят из любой ловушки.

— Да, я помню, господин маг. Они самые сильные. Жаль.

Он вспомнил черного Старика, и того, другого, черного, с которым дрался. И добавил:

— Я сражался с черным. И знаешь, еще бы немного, и я победил бы его. Не верится мне, что такой дракон может разрушить город в одиночку, как ты говорил.

— Хм. Не верится, говоришь? — маг приподнял бровь. — Если бы ты видел налет на Ит, то не сомневался бы. В огромной стае драконов было лишь несколько черных, именно они налетели первыми, прямо под удары пушек, на которые так надеялся император. Оказалось, что эти пушки им все равно что щекотка. Впрочем, они действовали умно, пушки успели выпалить в лучшем случае по разу, до того, как были уничтожены почти все. И это было сделано черными, остальная стая держалась в отдалении. Это потом налетели и они, и кружили над Итом — кошмарная картина. Но именно черные снесли половину города. Весь вред — от них, остальные — так, просто попугать, хотя они тоже изрыгали огонь и разрушали дома. А когда ты сражался с драконом, все было по другому. Ты до конца прочитал кодекс о поединке с драконом, мой мальчик? Они придерживаются кодекса, пользуются лишь малой частью своих возможностей. Ах ты моя умница, — маг приоткрыл клетку, просунул в нее руку и погладил драконенка по голове, тот тут же приоткрыл пасть, продемонстрировав ряд мелких острых зубок, но это тоже вызвало у мага лишь улыбку.

Это Бина, или все-таки нет?

Есть ведь Борох, о котором колдуны ничего не знали. Значит, могут существовать другие драконы, выращенные где-то помимо Содды.

— Ее уже как-нибудь назвали? — спросил Ардай мага. — И вообще, ты позволишь мне спросить, откуда она взялась? Я думаю, мне лучше знать это.

Маг потемнел лицом, но спустя мгновение он снова улыбался.

— Неважно, может, ее и звали как-нибудь. Будем считать, что это твой дракон, и ты можешь сам дать ему имя. Это самое важное для нас сейчас, приручить дракона так, как это делают колдуны. Полный контроль, ты понял? Полная власть. Задача велика, поэтому не торопись. Периодически ты будешь подробно рассказывать мне о своих достижениях. Гм, я понимаю, что тебе, как и прочим Эстерелам, ввиду семейных особенностей тяжело вести подробный дневник, но стоит попытаться, — почти ласково съязвил маг, — во всяком случае, Шану надо делать это непременно. Ты не должен скрывать от него даже мелочи, понял, Эстерел?

— Я уже веду подробный дневник, господин маг, — заявил Шан.

Ардай лишь кивнул.

Маг проигнорировал вторую часть вопроса — откуда взялся драконенок. Это можно было расценить как прямое утверждение — драконенок тот самый, которого ищут колдуны. То есть, Бина.

Маг сделал знак, подзывая служителя, который, оказывается, торчал в дверях, спросил, показывая на дракончика:

— Она ела?

— Еще нет, господин маг.

— Доложишь, как она поест. Лампу сегодня зажгите до самого вечера. Кажется, наша белая малышка хорошо перенесла неблизкий путь. Если будет отказываться от еды, ничего страшного.

— У тебя есть лампа Моля, господин? Настоящая? — восхитился Шан. — Но ведь считается, что она была разбита!

— Как видно, мой мальчик, ты перечитал все, что можно, — Каюб благосклонно потрепал Шана по щеке. — Да, лампа Моля была разбита, но ее восстановили. Именно ей обязан жизнью Борох. Ну, что ж, мои дорогие, меня ждут дела. Не бездельничай, Эстерел, я жду от тебя успехов. И помни вот что — приходить к драконенку ты тоже должен вместе с Шаном и Колбутом. Только так.

— Но это невозможно, господин маг, — попробовал возражать Ардай. — Я должен оставаться с ней один на один! Нам ведь надо научиться понимать друг друга, и вообще…

— Учитесь. Шан и Колбут не будут мешать, — сказал маг холодно и твердо. — Или тебе известно, как должен проводиться ритуал? Ты видел его у колдунов?

— Ритуал? О чем ты, господин маг?

— О ритуале запечатления. Соединения с драконом. Или он называется как-то иначе? — маг сверлил Ардая глазами. — Ты видел в Содде что-то подобное? Или слышал об этом? Может, ты просто забыл мне рассказать?

— Нет, господин маг. Совсем ничего, — Ардай спокойно взглянул в глаза мага.

— Только с Шаном и Кобутом, — повторил маг. — Вместе. Но они могут оставаться на некотором расстоянии, если это необходимо. Понятно?

— Да, господин маг…

Когда Каюб ушел, Шан заметил:

— Знаешь, Эстерел, может, мне это только кажется, но почему у мага нет власти над тобой? Я вот не могу не подчиниться, или солгать, а ты, пожалуй, можешь. Как это у тебя получается?

Ардай коротко перевел дух. Вот еще наблюдательный на его голову! Сказал:

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Да? Ну, извини, — отвел глаза Шан.

Служитель тем временем собрался кормить драконенка. Он насыпал из коробки в миску что-то, похожее на мук, и принялся разводить водой, размешивая, чтобы не было комочков. Ардай внимательно смотрел.

Размешав в миске пойло, служитель поставил ее в клетку, прямо под мордочку дракончика. Бина отвернулась. Тогда служитель засунул руку в клетку и осторожно, но настойчиво окунул дракончика ртом в смесь. Бина вырвала голову, недовольно пискнула и показала зубы. Служитель повторил попытку, и вдруг Бина цапнула его зубами за палец. Служитель тихонько охнул, но руку не отдернул, позволяя дракончику слизнуть выступившие капельки крови.

— Что ты делаешь?! — поразился Ардай.

— Им это полезно, силы поддерживает, — служитель вынул из клетки руку, вытер тряпкой. — Этой малявке пары капель хватает, а вот вырастет, тут уж держись. Маленьким драконам самая свежая кровь нужна, живая. Маг это, конечно, устроит. А сейчас я лампу зажгу, она поспит, потом поест как следует.

Ардай опять подавил приступ тошноты. Бина — и любит кровь. О демоны. Все, что он успел понять о драконах раньше, становилось с ног на голову.

Шан тем временем исследовал содержимое коробки, из которой служитель насыпал корм.

— Что это такое? — поинтересовался он. — Не мука, не понятно что.

— Состав секретный, господин дальконт, — пояснил служитель. — Цветы там редкие есть, высушенные и смолотые, а что еще — мне знать не полагается.

Шан отставил коробку и занялся лампой, которую обнаружил в ящике. На вид — лампа как лампа, со стеклом.

— Это и есть лампа Моля?

— Она самая, господин дальконт.

— И чем ее заправляют?

— Обычным маслом. Тут все дело в стекле, господин дальконт, и еще кое в чем, уж не знаю.

Ардай, посмотрев напоследок на Бину, которая свернулась в углу клетки и как будто задремала, вышел. Пошел сразу прочь из замка, на пляж. Упругий ветер трепал волосы, прилив отогнал воду, обнажив острые скалы. Скалы, похожие на зубы дракона…

Когда Лиолина сказала ему, что драконы не едят ничего, а питаются солнечным светом, он не сразу поверил, его здравый смысл противился — страшные драконьи зубы, способные разорвать любую плоть, да чего там — и камни сжевать, должны ведь были как-то использоваться. Созданию, питавшемуся солнечным светом, ни к чему такие зубы. И опять же, истории, прочитанные в библиотеке Аша, одна другой страшнее.

Но со временем мысль, что драконам не нужна еда, и тем более мясо, как-то уложилась в голове. А что получается? Здесь свежайшее мясо, по сути — основная еда драконов. И кровь. Кровь! Последнее — самое неприятное. Даже маленький драконенок предпочитает свежую кровь. Там, в Содде, до того как Дьян запер его в тюрьме, Ардай видел немало драконов, и ни разу у него не было повода предположить, что они питаются мясом и кровью. Однако много ли он видел, привязанный ко двору кузнеца?..

Но для чего Лиолине было его обманывать? А Талботу Раю — для чего? Пошутить, посмеяться?

И все равно, Ардай не мог отделаться от чувства, заглушающего доводы рассудка: здесь с драконами происходило что-то неправильное. Белая вот не стала есть мясо. А ведь она единственная из всех драконов — настоящая, потому что Борох выращен людьми, а Бина — та вообще несмышленая малявка. Но, может быть, действительно, дело просто в том, что Аола умирает?

А между прочим, два итсванских города уже разрушены. Два! Скоро, оглянуться не успеешь, очередь третьего. Потом четвертого. Та ведьма в Аль-Диррине, четвертом городе, сказала ему, что Аль-Диррин может и уцелеть, и это будет зависеть от него. А может и не уцелеть, и это тоже, получается, зависит от него. До Аль-Диррина осталось чуть больше двух недель. Вовсе недлинный срок, за который надо успеть.

Сзади к нему подошел Шан.

— Почему уходишь ни с того ни с сего? — спросил он. — Мне ведь нельзя оставаться с драконенком одному, без тебя. Пришлось тоже уйти.

— Странно, что Каюб тебе не доверяет, — заметил Ардай. — Сам ведь говоришь, что не можешь не подчиняться ему, даже в мелочах.

Шан не ответил. Помолчав, спросил не слишком уверенно:

— Послушай, Эстерел, ты здесь хорошо спишь?

— Как младенец. А что?

— А я — не знаю. Мне тут снятся очень странные сны. С первого дня. Сегодня мне снилось, как я лечу на рухе на запад. Вместе с двоюродным братом, — Шан поежился, как будто мерз, хотя ветер был теплый и приятный.

— И что в этом странного? — не понял Ардай. — Мне сто раз снилось что-то подобное.

— Мне трудно объяснить. Но все как-то странно. Как будто это не сон.

— Но ведь во сне обычно так кажется. Послушай, а тут всегда так кормили драконов?

— Ну да. Еще при прежнем владельце замка.

— Что ты сказал? — чуть не подскочил Ардай.

— Ага. Это ведь не Каюб начал. Этим занимался еще отец его жены, прежний здешний хозяин. Он не был магом, может, потому и породнился с Каюбом. Сначала, правда, это больше слухи были, но оказалось, правда. Он будто бы купил редчайшую старинную книгу, про исконных драконов, ну, то есть, про тех, что были раньше.

— Странно. Тебе столько известно, а вот как называется этот замок, и где находится — нет…

— Наверное, я когда-то это тоже знал, — ответил Шан серьезно. — Просто забыл. Маг так захотел. А то, что я тебе сейчас рассказал, я от отца узнал. Маг просто не знал, что я это должен забыть.

— Понятно, — усмехнулся Ардай.

И снова от души пожалел Шана, в разуме которого Каюб копался, как ему вздумается. Или, вернее, почти как вздумается. Ведь кое-в-чем, получается, Шан все-таки мог действовать против Каюба, и это было здорово.

А ведь — дошло до Ардая, — Шан сообщил важную вещь. Какие-то делишки здесь проделывались еще до того, как Каюб все прибрал к рукам. Значит, могло быть кое-что, о чем нынешний хозяин понятия не имеет.

Например, Бриганта. Каюб ведь может ничего не знать про Бриганту? Она старше Ардая, должно быть, лет на десять, то есть, скорее всего, родилась до того, как Каюб появился в этом замке. Ведь Каюб — примерно ровесник отца, именя Гая, значит, когда родилась Бриганта, Каюб был моложе их с Шаном. Так что, скорее всего, она — горная колдунья, пойманная ребенком и привезенная сюда прежним хозяином.

Может быть так? Может.

И это значит еще кое-что. Это значит, что на Бриганту, как и на Ардая, не действует магия Каюба, и она никак не могла по его желанию забыть, как называется замок, и где он расположен. Если когда-нибудь знала, разумеется. Нужно найти возможность потолковать с Бригантой.

Нет, конечно, возможно, что Каюбу все прекрасно о ней известно, и он поручил ей, скажем, наблюдать за ними. Но в это не верилось. Вот не верилось, и все. И нет у Ардая лишних трех лет, чтобы присматриваться к Бриганте и ходить вокруг да около. И еще, если бы Бриганта была надсмотрщицей, маг не мешал бы их сближению на том дурацком основании, что она служанка.

— Я пойду тренироваться, — сказал Шан. — Что-то не получается у меня внезапное исчезновение, хоть плачь. И заклинание вроде ведь не сложное.

— Хочешь, чтобы я умер от зависти, — хмыкнул Ардай. — У меня-то оно никогда не получится, это точно. Иди упражняйся, господин маг. Я пока по берегу пройдусь, до скал. Хорошо тут.

Это было действительно так. Море покорило Ардая, оно ему нравилось, как, должно быть, ничто еще не нравилось. Если бы не обстоятельства появления тут, он был бы по-настоящему счастлив.

— Через пару часов прилив, — напомнил Шан.

Ардай только рукой махнул. Далеко ему все равно не уйти, а утонуть в приливе можно, если только стоять и ждать, пока наступающая вода ни зальет тебя выше макушки. Но ведь таких идиотов не бывает, верно?

Он шел не торопясь, перелезал через нагромождения камней, и слышал только шум ветра и иногда крики чаек. И не сразу заметил девочку. Кажется, она собирала ракушки на обнаженном отливом морском дне, они здесь были цветные, затейливой формы, совсем не те, что попадались иногда на берегах Эли. Ардай тоже иногда не мог удержаться, чтобы не поднять какую-нибудь. Из таких можно было бы набрать дивные бусы для… для Валенты, например. Ей бы они понравились.

Ардай только и успел обрадоваться, что встретил, наконец, дочку Бриганты и может сейчас перекинуться с ней парой слов, а то и познакомиться поближе. Он еще и шага не сделал в ее сторону, как она вскочила и понеслась от него прочь, петляя между камнями.

Он только плечами пожал. Не бегать же за ней? Скоро вернется, и той же дорогой, больше тут деться некуда. Однако он пошел в том направлении, куда убежала девочка. И скоро убедился, что ее не видно. Пропала.

Ардай прошел еще немного. С одной стороны здесь была сплошная отвесная скала, на которой, наверху, возвышался замок, с другой — множество острых скал, достаточно крутых и высоких, чтобы на них было трудно забраться такой малышке. И сквозь них тоже, хотя кто знает, может, и есть лазейки.

Ардай шел и удивлялся. Девчушка как сквозь землю провалилась.

Заметив впереди, прямо в стене, где как будто сходились две массивные каменные плиты, проход-не проход, а скорее, щель, в которую еле-еле можно протиснуться, он заглянул в нее, и не напрасно — в полутьме мелькнуло светлое платье, и раздались быстрые, дробные шажки — девочка убегала дальше.

Она здесь выросла. Она знала здешние места, и все щели между скалами, должно быть, знала тоже. Догонять ее было бы глупо, да и зачем? Однако Ардая заинтересовал открывшийся проход. Две как будто сходившиеся вместе плиты образовали что-то вроде шалаша, сверху падал сноп света, а углы пещерки тонули в сумерках. Но это было еще не все. Эта пещерка не выглядела рукотворной, зато в дальней ее стене начинался другой лаз, и даже не лаз, а проход, который вел дальше, туда и скрылась дочь Бриганты.

Ардай решил хотя бы заглянуть. Вход снаружи в замковое подземелье — это казалось чем-то заслуживающим внимания. Он не без труда протиснулся в щель, огляделся — там, в глубине подземелья, не было никакого света. Но вход, который туда вел, был широким и удобным, и, что немаловажно — идеально ровным, совершенно точно вытесанным в скале человеческими руками. Это определенно был подземный ход в замок, построенный, должно быть, в незапамятные времена.

Ардай медленно шел вперед, касаясь ладонью стены. Ноги в сапогах не чувствовали сырости, пока под подошвами не захлюпала вода.

Морская вода? Ну конечно, это же очевидно. Вход в пещеру ниже линии прилива, значит, во время прилива его заливает.

Зачем эта девчонка сюда побежала?..

Черед несколько шагов коридор раздваивался. Поколебавшись, Ардай решил пройти еще немного, повернув направо, например. Если коридор пойдет вверх, то, возможно, он выведет в какое-то из внутренних помещений замка, интересно, куда именно? Так или иначе, долго тут бродить нельзя, потому что прилив уже скоро.

Пока коридор и не думал подниматься, скорее, он даже немного снижался.

Нет, все таки, куда подевалась дочь Бриганты? Ардай начал беспокоиться. Такая малышка, а здесь тьма, хоть глаз выколи! Любая из его сестренок, кажется, и не подошла бы к этому подвалу.

И вдруг ему стало страшно. Страх накатил внезапной волной, сдавил грудь. Это что еще такое? Он отошел ото входа совсем немного, и дорогу прекрасно помнил, шансов заблудиться — ни единого.

Он никогда еще не боялся темноты.

Вдруг на грудь навалилась тяжесть, и странное бессилие как будто спутало его всего, ноги стали ватными, и Ардай прислонился к сырой холодной стене. Вдох, выдох, еще вдох… Медленно и глубоко. Вроде ничего, отпускает.

Опять страх. Нет, даже паника, так, что хочется кричать.

Ему плохо, плохо в тесном подвале. Ему нужно на воздух, на ветер…

"Я боюсь, боюсь, помогите! Мама!!"

И тут до него дошло. Это были не его чувства, это кричала на мысленном драконьем языке девочка. Но дурнота и удушье были его собственными, самыми настоящими. Как тогда, в тюремном подвале Дьяна, в Содде. Дышать…

Вдох, выдох… Вот, уже лучше…

Одновременно с с приведением в порядок своего самочувствия Ардай пытался слушать девочку — где она? Кажется, где-то близко.

Он вспомнил Шалу, и упругий ветер, который дул в лицо, и постепенно пришло облегчение, он задышал нормально. Теперь можно сосредоточиться только на девочке. Это было совсем ново для него: он слышал не только слова на драконьем языке, но и чувства, и пытался определить расстояние. Девочка была как будто недалеко, но их разделяли каменные стены.

"Мама!! Я заблудилась!"

— Э-гей! — крикнул Ардай в глубину коридора. — Отзовись!

Голос прокатился гулкой волной, многократно отразившись от стен и превратившись в совершенно непонятное сочетание звуков.

Она услышала, но не поняла, и, кажется, испугалась еще больше.

Молчание и ее страх…

Он не собирался говорить по-драконьи здесь, в замке Каюба, ни с кем, кроме Аолы. Пока, по всяком случае. Но оставить ребенка тонуть в этом каменном склепе было никак нельзя.

И он решил — будь что будет.

"Отзовись, крикни что-нибудь. Не бойся. Мне надо понять, где ты".

А теперь — смятение. Паника. Теперь ей еще страшнее. Почему она так боится?

"Успокойся. Нам надо выйти, скоро сюда придет вода. Ты знаешь, где выход?"

"Ты кто?" — спросила она.

Осторожно так спросила, и по драконьи. Разумница, ничего не скажешь.

"Я твой друг. Не бойся. Ты знаешь, где выход?"

"Нет. Тут несколько проходов. Я заблудилась".

"Крикни громко!"

"Я заблудилась!"

Ее неслышимый голос заполнил все его сознание — она кричала по-драконьи.

Вот оно как. Значит, до этого она не кричала. Ардай вспомнил, как Мена говорила с драконами в ущелье, ее голос, кажется, разносился далеко-далеко.

До этого он лишь знал, теперь — почувствовал: можно говорить так, чтобы тебя слышали вблизи, можно так, чтобы "голос" разносился далеко…

"Нет, крикни обычным голосом, мне нужно понять, где ты".

— А-а-а! — это было похоже на мяуканье кошки где-то очень далеко.

Но ведь он чувствует, что она близко. Это такой подвале, будь он неладен. Какие демоны затащили туда эту пигалицу, уши бы ей пообрывать!

Она была близко, да. Лишь демоны знают, откуда, но он в этом не сомневался.

"Как тебя зовут?"

"Альтера. Альтера Дионна. А ты новый наездник драконов, да?"

"Точно. Угадала".

"А зачем ты меня преследовал?"

Надо же, какие малявка слова знает. "Преследовал!"

"И не собирался преследовать, с чего ты взяла? Я просто гулял, и встретил тебя. Ты от всех так убегаешь?"

"Нет, не от всех. Только от господ из верхних комнат. А почему ты разговариваешь, как мы с мамой?".

"Сам не знаю, разговариваю, и все. Может, споешь мне? Спой, только не очень громко, просто чтобы я тебя слышал".

Он медленно шел вдоль коридора, нащупывая рукой выход. Если сейчас немного вернуться, потом свернуть в другой коридор, может быть, удастся выйти к девочке?

Ему показалось, что в коридоре стало чуть светлее. Хотя, это абсурд, конечно, откуда бы взялся свет?

"Я пою тебе песню про господина Дракона".

"Давай, пой. Не молчи только".

Она запела.

"Бурные волны бросают корабль,

а позади бесконечное море,

вынесут волны на берег меня

на бесконечное горе".

На смысл слов Ардай не обращал внимания, ему было важно другое.

И вдруг… Он остановился от неожиданности, потому что вдруг ясно увидел перед собой грубую каменную кладку. Стена справа была сплошной скалой, которую кое-где пересекали тонкие трещины, стена слева — сложена из обтесанных камней. И он ясно видел все вокруг себя, в мельчайших подробностях. Он нитку мог бы вдеть в иголку!

Он смотрел туда, где совершенно точно была девочка. Она за рукотворной стеной, а за этой стеной — еще одна. Он это… видел?

Это было странное видение. Как во сне, или в бреду.

"Замок дракона стоит на скале,

темные башни до самого неба…"

Он словно бы видел девочку, но не понимал, как до нее дойти. Вот бы увидеть подвал сверху целиком, всю путаницу коридоров.

Оп-ля. Стены вокруг него словно перевернулись, и он увидел, что хотел: замок словно сняли и отставили в сторону, и подвал можно было рассмотреть, как будто то был лабиринт, построенный на берегу из песка.

Он не стал медлить, потому что теперь буквально кожей чувствовал, что времени почти не осталось, море уже близко, подступает к скалам.

Дальше все получилось просто: он побежал, точно зная, где свернуть, потому что картинка лабиринта на песке была перед глазами. Вот проход, вот еще один, и он увидел девочку. Она стояла, маленькая одинокая фигурка посреди коридора. Она попятилась, услышав его шаги, крутила головой по сторонам, и точно не видела, на ее лице застыло испуганное выражение.

Она не видела, потому что на самом деле было очень темно. А он — видел.

Он подбежал и подхватил ее на руки.

"Ну вот, это я. Пошли быстрее наружу. Мама, наверное, тебя уже всюду разыскивает".

Говоря это, он уже бежал в сторону выхода, опасаясь, что таинственный свет вдруг исчезнет, и он опять станет слепым, как крот, что тогда делать?

Собственно, выход был недалеко. Сердце ударило в грудь как сумасшедшее, когда он увидел узкий, как щель, проход наружу.

Снаружи вода уже добралась до самой стены, покрыв пока что тонким слоем коридор между стеной и скалами, но Ардай уже не раз видел как быстро она прибывает, времени не было совсем. Он закинул девочку поудобнее на плечо и побежал. Когда они миновали линию прилива, вода уже поднялась до голени и налилась в сапоги, которые, конечно, следовало сбросить сразу на выходе из пещеры.

Он спустил ребенка на землю, сел и разулся, вылил воду из сапог. Девочка пристроилась рядом на камне и не сводила с него глаз.

— Все хорошо, Альтера. Беги к маме. Да, вот еще — не говори ей, как мы разговаривали, ладно?

Лучше он потом поговорит с Бригантой сам.

Она кивнула, и продолжала сидеть.

— Ну что же ты?

"Кто ты такой? Почему ты умеешь говорить, как мы с мамой?"

Она уже спрашивала об этом в подвале, тогда ему было не до того, но теперь он сразу отметил суть: получается, что кроме Бриганты и ее дочки, никто больше в замке так не разговаривал. Хорошая новость.

"Ты так говоришь только с мамой, и больше ни с кем?"

"Конечно".

"А ты слышала, чтобы кто-нибудь еще так говорил?"

Девочка отрицательно помотала готовой.

"Даже дедушка не умеет".

"Дедушка — это отец твоей мамы?"

"Конечно".

"Он тоже служит в замке?"

"Да, он здешний привратник".

"А дедушка слышит, когда вы с мамой разговариваете мыслями?"

Альтера опять мотнула головой.

Ардай подумал, что все это занятно, по меньшей мере.

Он сказал девочке:

"Ты пела красивую песню, там, внизу. Красивую, но невеселую. О чем она?"

"Это песня моей бабушки. Легенда, про то, что было тысячу лет назад. Тогда этот замок принадлежал страшному дракону. Он любил похищать красивых девушек, и держал их в башне. Но жених одной из девушек отыскал ее, и они бежали вместе на корабле. А потом началась буря, и жениха смыло за борт. А корабль вместе с девушкой выбросило обратно на остров, и дракон опять заточил ее в башню. Она тосковала там, а потом бросилась вниз, на скалы".

"Да, действительно, грустная история. Никогда не понимал, зачем драконам эти девушки в башнях. Любуются они на них, что ли?"

"Я думаю, да, они же красивые, — серьезно согласилась Альтера, — Я бы хотела стать такой красивой, чтобы дракон посадил меня в башню, а прекрасный герой приплыл спасать".

Ардай прыснул.

"Хорошо подумала? Только представь, какая скука сидеть в башне. Вдруг бы тоже захотелось на скалы броситься?"

Альтера покраснела и отвернулась.

"Моя бабушка знала много сказок про драконов и принцесс. Они бывают не только грустные".

"Да, я знаю. Послушай, а как называется этот замок?"

Опустив голову, Альтера молчала. Значит, знала. Если бы не знала, сразу бы сообщила об этом.

"Альтера, я уверен, что ты знаешь название замка. Почему не хочешь сказать мне?"

Она разглядывала камешки под ногами.

"Мне мама не разрешает. А ей — господин".

"Не понял. Это еще почему? Он что, так и велел ей, чтобы ты никому не говорила название замка?"

"Нет-нет! Он сделал так, чтобы все слуги забыли название. А мы с мамой — не забыли. Но он не должен знать".

Ардай подвинулся ближе к девочке.

"Да, все правильно. Он не должен знать. Но, знаешь что? Вы с мамой не подчиняетесь магии господина Каюба, потому что вы не такие, как все. И я — не такой. Я такой, как вы, я ваш друг, и вы можете мне доверять. Понимаешь?"

Она пожала плечами и кивнула одновременно.

"Альтера, милая, мне очень надо знать, что это за замок. Скажи мне. А я, если узнаю что-нибудь очень интересное для тебя, обязательно тебе расскажу. И это будет нашим секретом, поняла? Только нашим. Что скажешь, Альтера?".

Она подняла голову и посмотрела ему в лицо, ее большие ярко-голубые глаза были удивительно красивы и очень похожи на глаза… кого? Лиолины, а может, Мены?

"Это будет нашим секретом? Ты клянешься, господин?"

"Клянусь честью".

"Я скажу тебе. Это замок Шайтакан, а рядом город Шайтакан".

Это название он помнил, и не только название, спасибо Шалиной бабушке и дяде Ильмару. Они тогда угадали верно, оказывается.

"Отлично, я знаю, где это. Два острова рядом, да? Спасибо, Альтера, ты умница. Скажи, в городе ведь есть большая башня, украшенная изображением черного дракона?"

"Да, на главной площади. Ты был там?"

"Нет, только собираюсь".

"Дом моего отца неподалеку. Он служит на большом корабле, и уже три месяца как в плавании. Но скоро он вернется. Раньше у отца был свой корабль, но он разбился. Ты придешь тогда к нам в гости? Тогда и мне, и маме не нужно будет притворяться, что мы что-то не помним".

"Я обязательно приду. А разве твоя мама не всегда служит здесь, в замке?"

"Нет, здесь служит моя тетя. А мама просто временно ее заменила, чтобы тетя не потеряла место. Здесь, в замке, хорошее жалованье. Мы приехали сюда сразу после Дня Дракона".

"День Дракона? Это что еще такое?"

"Это праздник середины лета. Очень весело. Музыка, все танцуют, столы накрывают прямо на площади. Это чтобы дракон был доволен. Говорят, что Дракон, прежний хозяин, спит волшебным сном под островом, но если его рассердить, он проснется, и это будет очень плохо. Он может наказать всех. Даже разрушить город может. А ты как считаешь, может Дракон проснуться?"

Ардай улыбнулся.

"Думаю, что нет. Это просто сказка. Дракон, который жил здесь тысячу лет назад, не может спать где-то и проснуться".

"Мой отец тоже так говорит. А бабушка считала, что может. Ладно, я пойду, хорошо?"

И она направилась наверх, к замковым воротам. Ардай проводил ее взглядом.

По крайней мере, многое прояснилось, к его облегчению. Скорее всего, в замке Каюба никто не говорит по-драконьи — это раз. Бриганта попала сюда недавно и Каюб о ней попросту не знает, а она догадывается хранить в тайне свои интересные особенности — это два. Значит, все не так уж плохо. Бриганта может ему пригодиться. Она ведь скоро переберется из замка в город. В чем именно она может быть полезна, пока непонятно, но это вопрос времени.

Судя по тому, что показывал ему дядя, город на соседнем острове немаленький, и там большой порт, корабли уходят и приходят. Вот и муж Бриганты должен скоро вернуться. И побережье Итсваны довольно близко, если верить карте, по крайней мере. Жители города каждое лето празднуют День Дракона и как бы боятся его, драконова, возвращения. Не верят, считают сказкой, но тем не менее…

И что же получается: бывший замок дракона теперь служит тюрьмой двум драконам. Даже трем, считая с Биной. Этого древнему хозяину замка, должно быть, уже хватило бы, чтобы разгневаться дальше некуда. Ну, этот древний, конечно, сказка, но если бы здесь появились разгневанные драконы из Драконих гор — вот и исполнение древней легенды. Город они, наверное, пощадят, но замок разнесут по камешкам, и будут вроде бы в своем праве…

Кстати, Ардай не мог не отметить, что внутреннее устройство замка как-то не соответствует размерам и сложению дракона. Если в Аше он видел наклонные полы в залах и пандусы, то здешний дракон, похоже, без проблем передвигался по обычным лестницам. Есть, конечно, и большие помещения, например, но их определенно маловато. Впрочем, конечно, за тысячу или сколько там лет замок могли перестроить не однажды.

И еще. Ведь Борох летал с наездником. Пусть немного и не очень успешно, но летал ведь! А Борох, хоть и не самый крупный дракон, по размерам отнюдь не мотылек, так что жители города могли и увидеть это зрелище — дракона с наездником. Или не могли? Судя по картинкам, показанным дядей, между островами не слишком широкий пролив. И что же, вид летящего дракона мог не взволновать жителей города? Маловероятно.

Если дракон летал только над морем с западной стороны замка? И не поднимался над замком? Вообще, для дракона высота замка — это вообще не высота, но и бедняга Борох в своей сбруе с драконьими камнями — не то чтобы дракон…

Впрочем, эти непонятки просто выяснить — между делом поинтересоваться у Кобута, где тут можно летать на драконе, а где нельзя, он просветит.

Остаток дня прошел в мелких делах. Ардай опять навестил Бину — с Шаном и Кобутом, разумеется, они поиграли с ней, выпустив из клетки, покатали по полу кожаный мячик. Точнее, играли Ардай с Шаном, Кобут стоял и свысока наблюдал за действом. Потом Ардай листал присланные магом дневники, которые скрупулезно вели прежние наездники, и не нашел там ровным счетом ничего интересного для себя. Кроме подтверждения очевидного — дракон ненавидел упряжь, несколько раз ее рвал, однако летал, роняя и калеча наездника за наездником. Последний продержался намного дольше других, однако и ему не повезло. Драконью упряжь несколько раз перешивали, меняя расположение камней, последний вариант был признан самым удачным. Еще он поскучал над чистой тетрадью, тоже присланной магом, в которой ему следовало вести записи, и закрыл ее, не написав ни строчки. Писать правду было нельзя, а сочинять сказку для мага он был не в настроении.

Зато, улучив момент, он сбежал от Шана и Кобута и поднялся на самый доступный верх замка, это была широкая галерея, смотрящая на море. Ардаю хотелось взглянуть на весь замок тем необычайным зрением, которое неожиданно открылось у него в подвале и позволило отыскать Альтеру.

На бесплодные попытки ушел целый час. У Ардая лишь разболелась голова, но то зрение не возвращалось. Зато он попался на глаза магу, которого зачем-то принесло на галерею.

— Что ты делаешь, Эстерел? — спросил Каюб удивленно. — Пытаешься заниматься магией?

— Нет, господин маг, конечно, нет. Я просто гуляю, и… думаю.

Ардай страшно смутился, что, кажется, лишь убедило Каюба в правильности его предположения. Он благосклонно улыбнулся.

— Думать, с таким выражением на лице — это вредно, Эстерел. Если хочешь, я поручу Шану позаниматься с тобой по Своду для первой ступени, может, у тебя что-то и получится. В конце концов, твой родной дядя чуть не стал хорошим магом.

— Благодарю, господин маг… — промямлил Ардай и поспешно сбежал.

И все-таки, что это было, там, в подвале? Опять, что ли, дождаться отлива и сходить туда?..

А поздно вечером к нему пришла Бриганта. Не то чтобы Ардай совсем такого не ожидал, нет, он предполагал, что девчонка может проговориться матери. Поэтому молча посторонился, пропуская женщину в комнату. Она покачала головой, прижав палец к губам, и сказала:

— Я так соскучилась, — и при этом взяла его руку и прижала к своей щеке.

У Ардая вежливое приветствие застряло в горле.

"Прошу тебя, господин, — услышал он, — притворись, что у нас свидание. За тобой здесь подсматривают. Сделай вид, что целуешь меня, и позови погулять на стену".

Ардай быстро взял себя в руки. Подсматривают, ну конечно. А что, он ждал, что может быть иначе?

Он наклонился к Бриганте, поцеловал ее в щеку.

— Я еще не видел, какие тут звезды, — сказал он. — Сегодня дивный вечер, пойдем, подышим свежим воздухом?

А Бриганта приоделась, походя оценил он. Она была непохожа на себя обычную — новое платье, отделанное кружевом, серьги с блестящими камнями, и фартука служанки на ней тоже не было. Выходя, она ласково прижалась к нему плечом, но тут же он услышал ее в мыслях, она говорила немого смущенно и прохладно.

"Прости меня, что я так себя веду, господин".

"Красавицы вроде тебя за такое не просят прощения", — решился пошутить он.

Выход на крепостную стену был недалеко, и эта стена, широкая, три всадника легко разъедутся, с зубцами выше их роста, за каждым из которых могли укрыться по нескольку лучников или, к примеру, метателей магического огня, окружала внутреннюю часть замка, а была еще одна, внешняя, гораздо ниже, на ней, Ардай это уже знал, выставляли стражу. Хотя, гарнизон у Каюба был до смешного мал, он явно не ожидал нападения ни с моря, ни откуда еще. А дракону, неужели дракону тысячу лет назад нужна была такая укрепленная цитадель?..

Луна тускло светила, словно сквозь туман, рисуя длинную дорожку на морской ряби. Ардай и Бриганта были одни, скрытые в густой тени стенового зубца, они и еще ласковый соленый ветер с моря, который осторожно трепал волосы.

"Прости, господин. Все слуги знают, что тут и шагу нельзя ступить без надзора. Альтера мне все рассказала, господин. Благодарю, я в долгу перед тобой, ты спас мою дочь".

"Бриганта, Альтера забралась в подвал по моей вине. Она решила убежать от меня, уж не знаю почему, но я ее напугал".

"Я запрещаю ей приближаться к незнакомцам. А она с детства залезала в ближние коридоры лабиринта и до смерти меня этим пугала. Я всегда их боялась, хотя знаю о них всю жизнь".

"Где-нибудь в этом лабиринте спит древний дракон?"

"Что?.. А, ты про легенду, — он услышал, что она улыбнулась, — думаю, что нет, хотя многие в это верят. Но дело не в этом, нет. Я хочу сказать, главное — не то, что ты спас Альтеру, хотя мне, как матери, это важнее всего, конечно…"

Она тоже смущалась и путалась.

"Господин, я впервые встретила человека, такого же, как я. Который слышит мои мысли".

"Это не мысли, — поправил Ардай. — Это особый язык, разве ты не замечала? Мыслей твоих я не слышу, думай спокойно о чем хочешь".

"Да, да…"

"Мея зовут Ардай Эстерел. Зови меня Ардаем, хорошо?"

"Да, Ардай…"

"Скажи, ты здесь родилась и прожила всю жизнь?"

"Да, именно так. Я никогда не покидала этих островов. Но родилась я не в замке, и не в городе. Здесь неподалеку есть два небольших острова, там живут рыбаки. Мой отец тоже был рыбаком. А тут, в замке, служил мой дядя, брат отца. Несколько лет назад, когда он умер, отцу предложили его место. Получать хорошее жалование за много более легкую работу, чем труд рыбака — кто же от такого откажется. Потом отец пристроил сюда служанкой мою сестру, когда ее муж утонул и она осталась одна с детьми. Я просто согласилась заменить сестру ненадолго. А вообще, я, конечно, бывала в замке, навещала дядю, но жила я на острове, а потом вышла замуж и переселилась в город".

"И когда ты… заметила?"

"Когда услышала Альтеру. Ей было уже два, но она почти не разговаривала, я уже беспокоилась. И вдруг она заговорила со мной вот так! Я, помнится, очень испугалась. Никому не сказала, ни мужу, ни свекрови, а пошла к знахарке — там, в городе, на маяке, одно время жила знахарка, которая принимала посетителей, и всегда говорила правильные вещи. Она сказала, что не может объяснить мне, в чем дело, но велела успокоиться, и скрывать ото всех, и дочь приучить скрывать. Я так и сделала".

Знахарка, значит. Ардай мысленно усмехнулся. Шалиных сестриц где только не встретишь, однако здесь такую не назовешь лесной ведьмой, и горной не назовешь. Морской разве только? Надо при встрече у Шалы спросить.

При мысли о Шале что-то трепыхнулось в груди, и сжалось.

"И это все, что она тебе сказала?"

"Еще, — голос женщины странно задрожал, — она сказала, что без крайней нужды я не должна приходить в этот замок. Поэтому я отказывалась работать здесь, как ни сердилась на меня свекровь, даже когда муж потерял свой корабль и у нас были нелегкие времена. Но теперь… Прошло много времени, я успокоилась, ничего ведь не происходило, а сестре надо было помочь, ей без жалования будет совсем тяжко".

"Я понял, — сказал Ардай. — Готов поспорить, что та знахарка обожала ходить босиком и с непокрытой головой. Их, таких, где только нет. Это ведьмы-ниберийки. Понимаешь, у них особенность одна, они с ней рождаются: не могут говорить о том, что кто-то хранит от других как свой секрет. Но поскольку я не ниберийка, я тебе кое-что скажу, хотя кто знает, насколько это верно, я же не ведьма!"

Она подвинулась чуть ближе, Ардай, кажется, даже ощутил ее волнение.

"Да, прошу тебя! Я, кажется, ничего бы не пожалела, что бы это узнать! Жить, и не знать, почему я не такая, как все — согласись, это невесело!"

"Похоже, что в тебе есть соддийская кровь, — сказал он, — соддийцы… их еще называют горными колдунами. Я тоже немного соддиец, потому и могу говорить с тобой вот так".

Бриганта ахнула.

"Хозяева драконов? Но… нет! Откуда?! Они же так далеко?!"

Ее потрясение было искренним. И он ни капли не жалел о своей откровенности. Он как будто ощутил родство с этой женщиной.

Соддийцы никому не доверяют, ни с кем не бывают откровенны, только с другими соддийцами — так, кажется, говорила почтенная госпожа Тиана. Что ж, они ведь оба соддийцы — в какой-то мере.

"Да, они далеко. Но, видишь ли, и в Итсване, и всюду, наверное, есть такие, кто мечтает отобрать у соддийцев их единоличное право на драконов. Эту их главную тайну, понимаешь? Для этого соддийцев ловят и держат в плену, и драконов тоже. Этим занимается нынешний хозяин замка, и предыдущий занимался. Так, видимо, сюда попал кто-то из твоих родителей. Или ты сама".

Она помотала головой.

"Нет, нет, нет. Все знают моих родителей, моя семья живет тут, наверное, еще со времен Дракона!"

Он сжал ее руку.

"Бриганта, подумай. Если ты такая в семье одна, значит, ты либо не дочь своего отца, либо чужая обоим родителям. Наверное, это и есть тот секрет, который не смогла открыть тебе знахарка. Или ты чего-то не знаешь о своих родственниках".

Она помолчала, опустив голову, а когда заговорила, ее голос был полон тоски.

"Что мне делать теперь? Как мне жить с мыслью, что я — горная колдунья? Я не могу признаться мужу, как бы он не любил меня. Я никогда не смогу расспросить об этом отца — вдруг он ничего не знает, и это все мама, как он станет вспоминать мою мать?"

Ардай осторожно погладил ее по плечу.

"Успокойся. Лучше бы тебе поговорить с отцом, конечно. Но как хочешь. Просто живи, и все. Это вовсе неплохо — быть соддийкой. Ты ведь уже замечала, что маг не может зачаровать тебя? На таких, как мы, не действует обычная магия. И мысленная речь — это же здорово, согласись? Но тебе лучше уйти отсюда. Если маг поймет, кто ты, можешь попрощаться со свободой, ты станешь для него желанной добычей. И твоя дочка тоже".

"О, нет… Но почему?"

"Потому что способность владеть драконами передается с кровью. Твоя кровь — уже ценность для магов".

"А… ты, Ардай?"

Ее глаза блестели в бледном лунном свете, а голос дрожал, и еще Ардай разглядел две дорожки слез на щеках.

Он ответил:

"Я здесь не то чтобы по своей воле. Маг похитил меня. Поэтому скрывай до последнего, кто ты, и уходи из замка как можно скорее. Да, вот еще что… Для тебя опасны драконьи камни — слышала о таких? Их еще называют шадом. Если дотронешься до шада — можешь потерять волю, будешь делать, что тебе прикажут, говорить, что прикажут, и еще это больно. У мага есть много оружия, внутри которого находится шад. В общем, старайся не трогать вещи мага, особенно оружие, и уходи из замка как можно скорее. Ты случайно не убираешь в его комнатах?"

Она трясла головой.

"Нет, нет. Мне осталось только два дня работать здесь. А в комнаты я даже не вхожу, мне нельзя, там убирает особый слуга. Он иногда просит что-нибудь, я отношу. Последний раз мне велели принести парное мясо и живых мышей, которых кухонный служка наловил в кладовке".

Бриганта впервые улыбнулась.

"Что? — поразился Ардай. — А, понял, он держит каких-то животных".

"Да, но никто не знает, каких. Ардай, если бы ты только знал, как я тебе благодарна, — она ласково провела пальцами по его щеке. — Ты здесь пленник. Как мне тебе помочь?"

"Помощь мне как раз нужна. Ты не знаешь случайно, как из замка попасть в город?"

"Конечно, знаю, — она улыбнулась, — замок такой огромный, здесь столько дверей, что все невозможно запереть. Не забывай, мой дядя служил здесь сорок лет, а слуги в таких замках всегда знают больше хозяев. Просто все остальные слуги не помнят, что у замка есть восточная сторона, даже стража, даже личные слуги господина мага. Для меня это даже лучше. Есть несколько проходов через подвал, я иногда пользуюсь ими по вечерам, чтобы не отпрашиваться у управляющего. Там у меня стоит лодочка, она спрятана в камнях".

Словно луч блеснул в сознании Ардая — вот оно! Украсть Бину, пробраться в город, на каком-нибудь корабле доплыть до побережья, а там добыть сильного руха, и…

Легко не будет, но если постараться, все получится, ничего невозможного тут нет. Запастись той особой едой для драконенка, чтобы не уморить Бину за долгий пусть…

Аола? Но украсть Аолу он не сможет никак, и она, все говорят, больна и не выживет. Хотя бы Бину.

Он вспомнил, как Бина слизывала кровь с руки служителя, и его опять передернуло. Тем не менее, это тоже выход — охотиться по дороге, и подкармливать ее свежей кровью. Давать ей кусать себя — ну уж нет, перебьется.

"Бриганта, ты могла бы показать мне проходы на восточную сторону, и оставить лодку?"

"Конечно! Ты хочешь бежать отсюда? Я помогу. Первый дом от башни Дракона по улице Цветов — дом Айсента Диона, моего мужа. Я потом тебе нарисую, как добраться. Приходи, я найду, где тебя спрятать, и как тайком отправить на побережье. В городе нет явной власти мага, но все равно будь осторожен".

"Да, уж это обязательно!"

Он стиснул женщину в объятиях, и крепко поцеловал в щеку.

"Бриганта, почему мне кажется, что ты лучшая из сестер?"

"Это очень странно, но мне тоже на минутку показалось, что ты мой брат…"

"Должно быть, это в нас заговорила наша соддийская кровь", — хмыкнул Ардай.

Ему словно стало легче дышать. Наверное, оттого, что наконец-то стало понятно, как быть и что делать. Появился план.

— Эге-ге-гей! — прокричал Шан, повернувшись в сторону замка, и невнятное эхо ему ответило: "ге-ге…"

Они отвлеклись, малость забылись, им было почти весело. Во всяком случае, Бина, играющая с прибрежными волнами, выглядела уморительно. Сначала она не хотела выходить из клетки, как Ардай ее ни выманивал, потом Колбут потерял терпение и вытащил ее силой, схватив за передние лапы, и получил вполне ожидаемый укус в запястье, из-за чего выругался так затейливо, что Ардай с Шаном переглянулись. Некоторые слова они, безусловно, знали, но о смысле доброй половины могли лишь догадываться. Надо признать, зубы у драконенка были что надо, еще немного, и она сможет запросто откусывать и руки, и что угодно еще. Ардай надеялся, что до этого не дойдет, они сбегут раньше, чем привычки малышки станут необратимыми. Здесь понятия не имели, как надо воспитывать маленьких драконов. Ардай, положим, тоже себе этого не представлял, но то, что он успел увидеть и, что важнее, почувствовать и понять и про колдунов, и про драконов, то немногое, что в слова решительно не облекалось — так вот, это поддерживало его уверенность, что с Биной обращались неправильно. Насчет корма из цветов и еще чего-то там, а также чудесной лампы ему нечего было возразить. А все остальное казалось полной ерундой.

Этим утром Ардай предложил магу пустить драконенка к белой драконице и посмотреть, что будет. Маг не позволил.

Он сказал:

— Эстерел, не мне объяснять тебе, как выращивают птенцов руха. Матерей к ним не подпускают. Скажи, почему?

— Иначе птенец не понесет наездника, — привычно ответил Ардай.

Другого ответа на данный вопрос не существовало, это он знал с детства.

— Почему ты считаешь, что с драконами все иначе? — приподнял бровь маг. — Ну, отвечай. Объясни мне свою точку зрения.

— Я не знаю, господин маг. Я просто хотел попробовать, — сказал Ардай.

Маг кивнул, но не согласился:

— Нет. Это рискованно. Еще и тем, что мы не знаем, как поведет себя белая, в каком бы плохом состоянии она ни была. Думаю, ее жизненные силы еще не совсем исчерпаны. Понятно Эстерел, Кобут?

— Да, господин маг, — отозвались они почти хором.

Имя Шана, который стоял рядом, маг не упомянул, так что тот промолчал. Вообще, то ли Ардаю это показалось, то ли Шан и правда иногда все же позволял себе по отношению к Каюбу ненавязчивое такое, мало заметное нахальство, которое следовало понимать как претензию на независимость. От Каюба, то есть. В это было трудно поверить, так что Ардай решил, что показалось.

А точка зрения у Ардая была, только вряд ли ее стоило излагать магу. Она заключалась в том что делать из дракона раба не стоило. Потому что если воспитать драконенка во всем покорным хозяину, и главное, не допускать его контакта с другими драконами, он станет лишь жалким подобием настоящего дракона. Человек не может его научить, потому что не знает и не умеет все то, что полагается знать и уметь дракону. Драконы разумны по меньшей мере так же, так люди. Но их возможности неизмеримо больше. А если и не больше — кто их разберет и измерит, — то уж во всяком случае совсем иные. Каюб не может не понимать.

Птенец руха, воспитанный матерью, а не людьми, не станет рабом человека, не позволит надеть на себя седло. Но человеку все равно, будет ли рух полноценной птицей с его, птичьей точки зрения. Ему нужно послушное животное для полетов, и все. Может быть, верховые рухи на самом деле тоже жалкие подобия диких?..

Послушный рух у Ардая уже был, и не один, точнее, их могло бы быть, сколько угодно. Чем отличается, послушный, но неполноценный дракон от такой же птицы? Немного большими возможностями, да и то не факт. Если дать Ардаю верхом на рухе посоревноваться с наездником на Борохе?..

Короче говоря, даже если бы Ардай действительно хотел приручить дракона для мага, надо было найти способ делать это по-своему, как-то совсем не так, как требовал Каюб. Хотя Каюб пока настаивал всего лишь на осторожности…

Может, когда-нибудь Ардаю Эстерелу все-таки удастся приручить дракона для себя? Сделать так, чтобы они оба остались свободными, и он, и его дракон? И будет ли его драконом Бина? Ну почему же нет, на самом-то деле…

Бина боялась воды, которой под ее лапками бывало не больше, чем на три пальца, она радостно шлепала по мокрой гальке, но когда волна накатывала, шустро отпрыгивала в сторону. Волны подбрасывали красный кожаный мячик, который то Шан, то Ардай по очереди бросали Бине, дракошка с энтузиазмом толкала его лбом, только всегда не к Ардаю и не к Шану, а куда попало.

Колбут и еще два десятка стражников в игре не участвовали, они стояли вокруг с драконьими палками наперевес, кто на берегу, кто по колено в воде, и с мрачной решимостью на лицах: если бы Бина надумала сбежать, у нее не нашлось бы ни единого шанса. Это было, конечно, смешно — так осторожничать с драконенком, которому от роду несколько месяцев, но слишком уж большой она являлась драгоценностью.

Сегодня, рано утром, Бриганта показала ему дорогу черед подвал на восточную сторону замка. Им пришлось покружить по замку, а ход вообще начинался в какой-то заброшенной пыльной кладовке за старым шкафом, который, впрочем, Бриганта легко и бесшумно повернула одной рукой — механизм этой потайной двери, видно, регулярно смазывали. Сначала она вставила ключ в прорезь замка — отверстие возле шкафа, которое, вообще говоря, не очень походило на прорезь. Ключ — его она просто взяла со шкафа.

— Он всегда тут лежал, — пояснила Бриганта, — просто открой дверь и обязательно положи на место.

— Можешь заказать мне такой же? — спросил Ардай.

Бриганта решительно покачала головой:

— Не стоит. Лучше, если ключ хранится возле двери. Это если дверь тайная. Потому что когда маг найдет ключ, тот обязательно приведет его к двери. Мне это еще дядя говорил.

— Ладно, — согласился Ардай, подумав про себя, что не так уж просты слуги мага, даже одурманенные его магией.

Бриганта зажгла масляный светильник, и они прошли по тайному коридору до самого конца, так, что Ардай смог взглянуть на остров с восточной стороны, увидеть город. Остров оказался не так уж мал, и город тоже, и он был красив, Ардаю сразу захотелось туда, через пролив, чтобы побродить по улочкам и рассмотреть вблизи те дома и башни, и высокий маяк.

— Видишь, вон, башня, она вся черная? — показала Бриганта. — Это и есть Башня Дракона, а Сразу за ней — улица Цветов, там я живу. А вон там, в тех камнях, я прячу лодку…

Это было рано утром, а теперь Ардай играл в мяч с Биной. Хотя, недолго им осталось развлекаться, Вот Кобут вынул их кармана часы и объявил:

— Время вышло!

Тут же Бину принялись ловить, чтобы затолкать в клетку. Поймали сразу, конечно, хоть она и пыталась увернуться, и снова цапнула за руку одного из стражников, тот охнул, но затейливо ругаться постеснялся.

— Смой кровь в море, — велел ему Колбут, — к обеду затянется. Раны от драконьих зубов быстро заживают.

И верно, его собственная рана на руке уже покрылась розовой корочкой, как будто прошло, по меньшей мере, пара-тройка дней.

Бину унесли, Ардай и Шан остались на берегу.

— Искупаемся? — предложил Ардай.

Купаться в море ему понравилось. Еще бы плавать научиться. Шан вот плавать умел, нырял в волну, собирал ракушки со дна, и это было здорово, наверное.

Шан задумчиво смотрел в сторону замка.

— Странно, — сказал он, — мельница крутится, зачем?

Ардай взглянул туда же. Этот ветряк на высокой квадратной башне поначалу его немало озадачил, потому что был расположен чересчур высоко. Это еще можно было объяснить тем, что наверху постоянно дул ветер, а внизу, напротив, не всегда. Но устраивать мельницу на такой высоте? Туда же еще зерно поднимать надо, неудобно. Может, Каюб как-то решил эту проблему с помощью магии, может, это ему проще, чем обеспечить ветер всегда, когда это необходимо?

Хотя, зачем вообще тут мельница, если рядом город, муку в замок и привезти можно…

Так или иначе, когда Ардай спросил кого-то из стражи, что там за ветряк такой, тот буркнул: "Мельница!" Мало ли что непривычному взгляду кажется странным, а здесь так принято…

Но тогда что удивительного, что ветряк крутится?

— Обычно он застопорен, — пояснил Шан. — Лопасти развернуты и придвинуты к башне, ветер на них не попадает.

— Да? А зачем он вообще там?..

— Допрашивать горных колдунов, — пожал плечами Шан. — По крайней мере, ни для чего другого эта штука служить не может.

— Э… что? — Ардай подумал, что ослышался. — Как ты сказал? Допрашивать?..

— Ну, понимаешь, эта штуковина… — Шан отвел глаза. — Там колесо с осями внутри стены, на колесе закреплены драконьи камни, сильные камни, такие же на крыше драконьего зала стоят. А ветряк, он колесо крутит. Колдунов привязывают к стене, и им вроде бы не слишком нравится, когда колесо крутится.

Ардая передернуло. Он помнил, какая боль бывает от шада. А если камни намного, намного сильнее, чем те, что ему попадались до сих пор, и они двигаются… Наверное, эта боль сродни той, когда дробят кости.

— То есть, это орудие для пытки, — подытожил Ардай.

— Получается, так, — согласился Шан. — Но в основном это лишает их воли. Это необязательно больно. Учитель совсем не жестокий человек, я точно знаю. Просто на колдунов ведь ничего больше не действует.

— Еще бы, — согласился Ардай, — добрее еще поискать.

Он сбросил рубашку на песок и пошел в море, даже не оглянувшись на Шана. Попытался лечь на волну, она качнула его и подкинула.

Что там говорил дядя? Он говорил, что Каюб будет использовать кого угодно и как угодно ради своей цели. Крысу замучить, или соддийца — какая разница? Вовсе не от жестокости, нет. Просто для того, чтобы получить результат.

Шан догнал его.

— Ты что? Брось, это же на самый крайний случай. Да и нет здесь сейчас никаких никаких колдунов, я бы знал. Это просто что-то настраивают и проверяют, наверное.

— Я понимаю, — кивнул Ардай, — пыточная всегда должна быть в порядке. На благо империи.

— Конечно, на благо! — глаза Шана потемнели. — От столицы остались одни руины, и это только начало! Ты знаешь, что все высшие маги сейчас заняты лишь поиском тех пропавших драконов, что бы остановить бедствие?

— Моя им признательность! — у Ардая на языке вертелось кое-что покрепче, и еще — сказать ему про Каюба, наконец.

Но ведь нельзя же, никак нельзя! И бесполезно, и опасно. Шан для мага — открытая книга, и захочет что-то скрыть — не сможет. Но сдержаться было ох как трудно!

— Я думаю, они не преуспеют, — бросил Ардай. — Ведь самый гениальный маг — ты понял о ком я, — даже не чешется. Он совсем другим занят.

— Ты не прав! — вскинулся Шан. — Учитель принимает участие, тебе просто этого не понять!

— Ты совсем дурак, да? Мы с тобой тут чем занимаемся, а? — не удержался Ардай. — Про драконенка помнишь, нет?!

Но на этом решил остановиться, даже укусил себя на язык. Слегка, но следовало бы сильнее — разговорился тут, бестолочь! Надо было и виду не показывать, что его что-то задело, подумаешь, пыточная для колдунов! Надо было пошутить.

О, демоны, когда это кончится?

Шан обиделся, развернулся и поплыл к берегу. Но не ушел, сидел на берегу и ждал, пока Ардаю надоест качаться в волнах. Когда Ардай, немного замерзший, сел рядом, ежась на свежем ветру, Шан сказал:

— Я, если хочешь знать, сразу спросил у учителя про драконенка. Он объяснил, что этот драконенок выведен на островах Чент, там держат пару драконов. Это драконенок стоил тысячу дирров золотом.

— Сколько однако драконов вдруг нашлось, то там, то сям. Ладно, неважно. Извини, я не хотел тебя обижать.

— Ты не веришь?

— Почему, верю.

— Нет, не веришь. Я думаю, напрасно. Пойми, господину Каюбу нет смысла нас обманывать. Совсем нет. Мы ведь полностью в его руках. Захоти он — и нас не станет в ту же минуту.

— Ну, уж со мной он за минуту не управится, попотеет подольше, — буркнул Ардай.

Потом вспомнил предупреждение Бриганты про то, что за ними следят и подслушивают, и про то, что Шан сам, по сути, глаза и уши мага, и добавил:

— Я хочу того же, что и Каюб. Приручить драконов. Это самое большое мое желание. И мне на самом деле безразлично, откуда драконенок, пока можно с ним заниматься и пробовать приручить. Пусть колдуны сами разбираются и с императором, и с Каюбом, и с кем хотят, пусть не зевают и лучше сторожат своих драконов. Мне нужен только драконенок. Но толпа народа кругом здорово мешает. Ты еще ладно, а Кобут и стражники, деть бы их куда-нибудь.

А сам злорадно подумал, Каюб хорошо его расслышал? И все понял? Может, громче повторить?..

Не услышал, так услышит. От Шана.

В этот день Каюб решил с ними отобедать. Обед был такой же, как всегда, то есть, как всегда, отличный: ароматный суп, жареная рыба и тушеные овощи, и нежные булочки со сладким соусом, такие вкусные, что можно было язык проглотить. Помимо этого, Бриганта поставила на стол корзину с белыми цветами, и принесла ароматное золотистое вино в граненом стеклянном кувшине.

— Сегодня день рождения моей младшей дочери Эльвии, — сообщил Каюб. — Собственно, дни рождения моих девочек — единственные дни в году, которые я считаю праздником. Я даже готов принять поздравления, друзья мои, хоть это и не мой день рождения.

— Примите наши поздравления, господин маг! — вразнобой сказали Шан и Ардай.

Каюб рассмеялся.

— Спасибо, друзья. Моя малышка Эльвия — это главное сокровище, которое подарило мне Провидение. Это вино из Колты, самого южного владения моей семьи, и оно чудесно. Давайте поднимем бокалы за здоровье моей девочки. Каймен, наполни парадные кубки!

Он оглянулся, но его слуги, который прислуживал сегодня за столом, не было, Ардай видел, как тот вышел пару минут назад, унося что-то на подносе.

— Бриганта, узнай, где Каймен, — недовольно морщась, велел маг, и служанка метнулась прочь из зала.

Она вернулась очень быстро, и доложила:

— Каймен повредил ногу на лестнице, господин, он не может на нее ступить. Позволишь мне служить тебе?

— Да, Бриганта, налей вино вон в те кубки!

Три узорчатых серебряных кубка стояли отдельно, на маленьком столике у стены. Бриганта взяла поднос и пошла за ними.

Отчего-то Ардай забеспокоился. Почему, все ведь нормально?

Бриганта поставила поднос на столик и потянулась за кубком… взяла его… и тут же громко вскрикнула и зашаталась и, не удержавшись, упала, поднос покатился по полу, но кубок женщина продолжала крепко сжимать в руке, она тяжело дышала и как будто кричала беззвучно — так шевелились ее губы.

Шад? Драконий камень в кубке?! Проклятый маг!

Кажется, Ардай оказался рядом с ней уже через мгновение. Сначала он быстро вынул кубок из ее пальцев и поставил обратно на стол, но при этом такая боль ударила по пальцам, что ему стоило труда не подать вида, получилось лишь потому, что он этого ожидал.

Этот кубок ведь был для него, между прочим. Наверняка. Маг что-то задумал. Проклятый маг.

Ардай приподнял Бриганту, рванул ее корсаж — посыпались пуговицы. Что же делать, как отвлечь мага, чтобы тот не догадался?

Между тем маг уже подошел, а в зале откуда-то появились четыре стражника, как будто выскочили у того из рукава.

— Все в порядке, господин маг, — сказал Ардай, улыбаясь. — У нее просто… закружилась голова. Так было у моей матери перед рождением моего братишки. Может быть, Бриганта тоже… я хочу сказать… вчера вечером ей тоже было нехорошо. Она уже здорова, это не должно огорчать тебя, господин маг… в такой день…

— Отойди-ка в сторону, Эстерел, и перестань молоть чушь, — сухо сказал маг.

Он наклонился над женщиной, помял ей лицо, пощупал запястье — та подчинялась, словно тряпичная кукла, только продолжала испуганно улыбаться. Вдруг маг взял один из кубков и прижал к ее щеке, внимательно глядя прямо в широко распахнувшиеся глаза.

— О Провидение, — пробормотал он, — соддийка…

Ардай почувствовал, как каменеет от ужаса, но в следующую секунду его рука уже метнулась к бедру… меча там не было, конечно. Здесь у него вообще не было меча.

Каб выпрямился, щелкнул пальцами, и Бриганта вместе с четырьмя стражниками исчезли, словно мгновенно испарились. Ардая этот фокус даже не удивил, его заботило другое. Как же это могло случиться?!

Такая нелепая случайность. Ведь через пару дней бедняжки бы здесь уже не было. И все потому, что какой-то балда оступился на лестнице…

— Говоришь, это не должно меня огорчать? — повернулся к нему Каюб. — Я и не огорчен, мой мальчик. Напротив, такого подарка я даже не ждал. Что ж, мои планы на сегодня меняются, но мы все равно должны отведать вина. Могу я попросить тебя об услуге, Эстерел? Наполни для нас кубки. Что у тебя с лицом? Ты как будто морского ежа проглотил.

— Прости, господин маг. Бриганта, она… Мне так жаль. Я сейчас разолью вино.

Это хорошо, ведь если он сам будет наполнять кубки, то себе может взять кубок без шада.

— Тебе понравилась Бриганта, я это понял, — негромко заметил маг. — Но ведь ничего страшного не произошло.

Ардай поднял оброненный Бригантой поднос, составил на него злосчастные посудинки.

Проклятье вам, демоны. Каждый кубок стрелял болью в пальцы, то есть, каждый был с шадом! Но ничего, он ведь умеет не показывать виду. Только бы вино из этих посудин не стало для него отравой.

Обошлось. Они разом подняли полные кубки, по очереди произнесли пожелания маленькой Эльвии и выпили, и это было не так уж трудно — рука, которая держала кубок за ножку, быстро притерпелась, вот только вкуса вина Ардай не почувствовал совсем.

Маг с улыбкой поглядывал то на Ардая, то на Шана.

— Эти кубки — старинная реликвия нашей семьи. Они были изготовлены по заказу моего предка во время Великой войны, когда с колдунами еще не было никаких договоров и они не сидели у себя в горах, а могли предстать в любом качестве. Так что, важно было знать, сидит враг с тобой за одним столом или нет. И вот, они сыграли свою роль так неожиданно, разоблачив соддийку, в день рождения моей дочери. Я рад и благодарен Провидению.

Теперь он сам разлил вино, и они должны были вновь поднять бокалы. Ладно уж, один, два — невелика разница…

Потом Шан отправился выполнять какое-то поручение мага, а Ардаю, к счастью, было предложено найти себе дело самостоятельно.

Надо было на что-то решаться. Надо?..

Бриганта ничего не знает ни о Содде, ни о драконах. Она ничего интересного не может рассказать магу. Кроме одного: о своем вчерашнем сговоре с Ардаем. О том, что она узнала от него. О том, как он ее предупреждал…

Может, она догадается скрыть все от мага? Как это делают другие соддийцы в подобной ситуации. Но Бриганту ничему не учили, она не умеет защищаться от шада, не умеет прятать правду на недомолвками. Или этому не надо учить?..

Ардай мог бы попробовать сбежать прямо сейчас, уйти на восточную сторону замка, переплыть пролив, попробовать скрыться в городе, уплыть с острова. У мага, конечно, немало возможностей не допустить этого, но попробовать можно. В себе Ардай как-то не очень сомневался. Но бежать без драконенка? Сдаться в самом начале? Нет уж…

Что бы ни рассказала Бриганта магу, он выпутается. Тоже что-нибудь расскажет.

Мимо прошли две женщина с кухни, Ардай услышал:

— О Провидение, куда мог подеваться этот несносный ребенок? Ума не приложу, где она могла спрятаться.

Ардай окликнул, спросил в чем дело.

— Девочка, господин, пропала, не могут найти, — охотно пояснила одна из женщин. — Дочка служанки. Господин маг приказал искать, пока не найдем.

— Стража осматривает верхние комнаты, — добавила другая, — И нам велено помогать. Двадцать дирров тому, кто найдет. Да куда ей тут деться? Некуда. Сама скоро прибежит.

Первая покачала головой.

— А если в подвал спрячется? Оттуда не все выходят, а она девчонка такая, шустрая, вечно слонялась, где не следует.

— Ищите, раз велено, — махнул рукой Ардай. — Двадцать дирров на дороге не валяются.

А сам порадовался за Альтеру — молодец малышка! Быстро сообразила, что не надо попадаться магу. Даже слишком быстро. Или напротив, забрела играть куда-нибудь далеко и даже еще не знает ничего?

Ардай понятия не имел, где в этом огромном замке искать Альтеру, зато многие другие, то есть целая толпа народу — и слуги, и стража, — наверняка представляли это себе лучше. Следовательно, все очевидные места уже обыскали, и не один раз, но, похоже, никто не преуспел. Ардаю надо было убедиться, что с девочкой все в порядке, может, помочь ей — но как? Включаться в общие поиски, — не для мага, конечно — он не видел смысла.

Но у него есть другой способ, лучше — позвать ее. По-драконьи. Он позвал. Постарался крикнуть громко, как только мог, попросил отозваться. Никакого ответа…

Он звал ее не раз и не два — молчание.

Посмотреть за стенами замка, может, она там играет, или прячется? А то и в подземелье — тоже вариант…

Оказывается, вода стояла высоко, прилив был даже больше обычного. Значит, не в подземелье. Среди скал возле замка Ардай ее тоже не нашел, звал — не отзывалась. Не без трепета он посмотрел на "мельницу", но деревянные лопасти не вращались, наоборот, были вплотную придвинуты к башне и застопорены. Это утешало, но, с другой стороны, оно и понятно: Каюбу сразу стало ясно, что Бриганта ничего не знает, и допрашивать ее с пристрастием нет необходимости.

Ардай пристроился на нагретом солнцем камне и стал смотреть на горизонт — там, кажется, опять показались паруса.

— Эстерел! — Шан спускался к нему от замковых ворот, — Эге-гей, Эстерел!

Ардай помахал ему рукой.

— Ну, ты представляешь, — сразу начал молодой маг, едва отдышавшись, — о таком никто и мечтать не мог. Эта служанка — чистокровная соддийка! Чистокровная, понимаешь? И при том родилась и выросла тут, понятия не имеет, кто она такая.

— И какой тогда от нее прок? — пожал плечами Ардай, старательно изображая равнодушие.

— Ну, как же! Она ведь должна сполна обладать их, соддийской магией. Способность к ней передается с кровью, а у нее эта кровь даже не разбавлена!

— Ну и что? Она же ничего не умеет, правильно? И, постой, а откуда точно известно про ее чистокровность? — не желал сдаваться Ардай.

— В том-то и дело, что точно, — довольно улыбнувшись, пояснил Шан. — От ее отца, привратника! Учитель дал ему магический состав для допроса, он все и рассказал. Она ему не родная дочь. Его брат служил здесь, в замке, и ему очень понравилась девушка, которую откуда-то привез тогдашний хозяин. Он и помог ей сбежать, отвез к родне на остров, а все устроили так, будто она утонула, хозяин поверил. А девушка эта тогда совсем больная была, да к тому же еще сумасшедшей оказалась. Но думали, поправится, а она умерла. От родов. Ну, да, да, беременная была. Вот дочка ее и осталась.

— Ох ты ж! — Ардай невесело усмехнулся, снизу вверх взглянул на Шана. — Больная, сумасшедшая, еще и беременная. Вот не повезло бедняжке. Что больная и сумасшедшая — это надо у родственника нашего мага спросить, почему. Небось переборщил со своей "мельницей". А что беременная — может, тут стража постаралась? Сколько она была в плену, привратник тот знает?

— Ну, да, может быть и так, — Шан присел рядом, потер лоб. — Но учитель разберется, конечно. Все равно, наполовину соддийка — это отлично.

— Да, точно, — согласился Ардай. — только, знаешь, я у колдунов выдел семьи, где муж — обычный, а жена — колдунья, и наоборот. У них много таких. И тогда один ребенок может быть колдуном, а другой — просто человек.

— Но Бриганта к драконьему камню прикасаться не может, — напомнил Шан. — Значит, и в остальном она врожденная колдунья, только неумелая. Знаешь, мне учитель показывал один старый свиток. Там написано, что все люди Итсваны — потомки соддийцев, которые были изгнаны из своего древнего мира. Их изгнали драконы, которые завоевали весь тот мир. Драконы пришли сюда, чтобы держать людей в повиновении, и потому что люди были любимой пищей драконов. Ну, а пока здесь, в нашем мире, люди воевали с драконами, в том мире был открыт секрет власти над этими животными.

— Вот как? — Ардай заинтересованно посмотрел на Шана.

Шале было бы любопытно это послушать. Что бы она ответила?..

— Я слышал у колдунов похожую сказку, — заметил он. — Но не совсем такую.

Шан продолжал:

— То есть, видишь, мы такие же люди. Но они знают секрет, а мы — нет! И в то же время, на нас драконий камень никак не влияет, а соддийцы его не переносят — почему? Но если у нас есть кровное родство, то наша магия перекликается с соддийской — опыты великих магов это подтверждают. Надо только подобрать ключи к той магии. Может, даже удастся обнаружить драконий секрет. Помнишь, ты сам когда-то говорил, что его надо искать не у соддийцев, а в старых библиотеках?

— Помню, — коротко признал Ардай.

И кто его за язык дергал? Впрочем, удивить Каюба какой-то ценной мыслью непросто, он сам уже, наверное, обо всем передумал.

— Видишь, а теперь, когда есть соддийка, которая, ну, как тебе сказать… — Шану, похоже, было немного неловко.

— Так и скажи — которая беспомощна перед магом, так что можно поставить самые великие опыты, и отправить ее вслед за матушкой-соддийкой — что такого? Зато получится создать великий трактат о соддийской магии.

— Ну, зачем ты так! — поморщился Шан. — Никто ее мучить не собирается. Учитель использовал самый маленький камешек из возможных, просто чтобы она не могла скрыть правду. Она и о тебе говорила! — Шан улыбнулся, а Ардай почувствовал, как внутри него напряглась тугая струна, вот-вот лопнет…

— Что же она говорила обо мне?

— Что ты ей очень понравился. И что она почувствовала, что тоже тебе понравилась. Но что она ни за что не изменила бы с тобой своему замечательному мужу.

— И все? — Ардай пристально посмотрел на Шана.

Шутит тот, что ли? Но молодой маг вполне искренне улыбался.

— А что ты еще хотел? Она тебе, правда, понравилась, что ли? Нет, я понимаю, что она красивая, даже очень, сразу и не поймешь, что настолько нас старше…

— Понравилась, — охотно признал Ардай. — Очень.

Ай да Бриганта. Неужели ничего больше не сказала магу?

И хотелось верить, и не верилось. Но, может быть, горные колдуньи от рождения умеют сопротивляться, когда их волю пытаются насиловать шадом? Вот и Бриганта сумела уйти от опасных для Ардая вопросов? Или Каюб просто не задал таких вопросов прямо, поэтому и не получил ответов? Не задал… пока?

— Ты… вот что, Эстерел, скажи мне, драконий камень для колдунов — это правда, что ли, пытка?

— Уверен, — ответил Ардай, — и видел, когда на колдунью надел драконий камень. Но он небольшой был, так что ничего.

И подумал, что если Лиолина возненавидит его на всю оставшуюся жизнь, то будет, конечно, в своем праве. А помириться с ней, как-нибудь загладить вину — пусть она только скажет, как.

А сколько по миру раскидано таких вещичек, вредных для него… для них. Хорошо еще, что он сам не вполне соддиец, ему шад особо не вредит, а боль — это ведь мелочь, в сущности.

Корабль, который он тогда заметил на горизонте, приблизился и теперь был виден весь — красный корпус и громада парусов, он медленно и безучастно скользил мимо. Шан тоже молча досмотрел, как парусник исчез из виду, и сказал:

— А учитель должен был сегодня уехать, праздновать день рождения дочери. Я думал, может, и меня с собой возьмет. Раньше у них всегда устраивали роскошный праздник, но теперь, когда они прячутся от колдунов, все было бы тихо, по-семейному. Я и подарок приготовил, для Эльвии. А теперь и не знаю, поедет?

— Да зачем тебе это надо? — не понял Ардай. — Так хочешь повидаться с малышкой Эльвией?

— Ну, знаешь, — Шан вдруг смутился. — При чем здесь Эльвия? Хотя и с ней, конечно. Но вообще, мы давно дружим с его старшей дочкой, с Кантаной, даже пишем друг другу письма. Я был бы не прочь повидаться.

Шан отвернулся, но Ардай успел заметить, как на бледных щеках юного мага расцвели два пунцовых пятна. И как-то трудно было в это момент не вспомнить, что именно старшую дочь Кантану маг любезно предлагал ему, Ардаю Эстерелу — с оговоркой, что они понравятся друг другу.

О демоны, и что это ему последнее время так везет на чужих возлюбленных?

— Ты же маг, — заметил он, — от титула отказался, и семьи тебе вроде не полагается.

— Но не запрещено ведь. И потом, разве нельзя быть друзьями?

— С девушкой? — Ардай улыбнулся. — Не знаю. Но что-то сомневаюсь, честно говоря.

И сразу почему-то вспомнил Шалу. Они кто — друзья? Наверное. Хотя, и тут друзья — это не совсем то слово. Как можно дружить с ведьмой?..

Когда он будет выбирать себе жену, если такое случится, конечно, он будет спокоен и расчетлив. Он выберет ту, которая понравится, но ни за что не будет терять голову. Вот этого не будет никогда.

А Шала, она…

Он вдруг ощутил странное желание пропустить между пальцев пряди ее буйных кудрей, пахнущих травой и лесом, заглянуть в насмешливые зеленые глаза, послушать, как она язвит и насмешничает — и то было бы в радость. Соскучился, наверное.

Одно слово — ведьма!

Он резко поднялся.

— Пойдем, скоро драконыша кормить.

Ардай накануне заявил Каюбу, что должен присутствовать при каждом кормлении драконенка, тот сразу согласился. В конце концов, рухов воспитывают именно так, если не на ферме, а дома: подрастающего птенца кормит хозяин. У Ардая цель была другая: научиться обращаться с драконенком и запасти корма для него на долгий путь. А найти способ готовить корм самому вообще было бы идеально, но на это не стоило и рассчитывать, потому он и не рассчитывал.

Насколько проще было бы быть магом! Хотя бы того же уровня, что Шан, только без этой собачьей преданности магу-учителю. Но нет, ему надо суметь обвести вокруг пальца магов без помощи какой-либо магии. Та еще задачка, но что делать?..

Бина встретила их радостно, чуть не запрыгала по клетке.

— Проголодалась, ишь ты, — прокомментировал служитель, его морщинистое, обветренное лицо расплылось в улыбке. — Сейчас, сейчас, ящерка ты маленькая, — и принялся разводить в миске питательный порошок.

Кстати, отметил Ардай, порошок он зачерпнул этот раз не из коробки, а из маленького — на пару ведер, не больше, — дубового бочонка, а бочонков этих у стены стояло три штуки. Вчера их еще не было, а теперь появились.

— Дай, я сам, — Ардай взял из его рук миску, сам еще раз перемешал месиво — пахнет демон разберет как, и чем кормят бедняжку, а? — и осторожно поставил Бине в клетку.

Та сунулась к миске, и недовольно отпрянула.

— Ты это чего, девочка? — служитель наклонился к клетке, сам засунул туда руку, подвинул драконенку миску.

Бина отодвинулась, и тут же потянулась к руке служителя.

— Что, опять кусаться хочешь? — благодушно улыбнулся тот, но руку убрал, — а почему не ешь? А ну-ка… — он извлек из клетки миску, понюхал, и огорченно вздохнул, — эх, а ведь испорчено, кажется. Весь бочонок порченый, стало быть. Распечатай мне другой, господин маг, не сочти за труд? — попросил он Шана.

— Конечно, какой разговор, — охотно согласился тот, подошел и просто хлопнул ладонью по донышку, то тут же аккуратно вынулось.

Ардай опять подумал, что, определенно, желает быть магом. Сам бы он откупоривал бочонок добрую четверть часа, не меньше.

— Ну-ка, — служитель зачерпнул пальцами немного порошка из нового бочонка, глубокомысленно понюхал, и кивнул, — вот это хорошо. Пропадает, бывает, порошок. Портится, а почему — кто его знает. Ну ничего, у нас его много.

— Много? — уточнил Ардай, разглядывая бочонки. — Это все, или еще есть?

— Да этого надолго хватит, господин дальконт. Сегодня привезли, из Кента, корабль оттуда прибыл. У хозяина там мастерские, всякие. Скоро еще пришлют, наверное. Его делать легко, только вот порченый бывает. Мы им и больших драконов подкармливаем, им полезно.

Бочонок порошка. Лишний. Мелькнула мысль, что это возможность, которую нельзя упустить, а воспользоваться — как? Унести бочонок, чтобы никто не видел — невозможно. Прийти сюда, в эту комнату, одному — тоже никак. За ними наблюдают — знать бы, кто и когда, и из какой точки? И все-таки терять такую возможность было жаль, надо хотя бы попробовать.

— Нечего испорченному тут стоять, только мешает и под руку попадаться будет некстати, — проявил инициативу Ардай. — Пусть стражник унесет. Эй, здесь есть кто? — он выглянул из двери.

Когда они с Шаном были с драконами, то люди из замковой стражи около них околачивались постоянно, и Адай уже раскусил, что для разных дел их запросто можно было использовать.

Конечно, и теперь стражник был на месте, стоял, подпирая стенку, но при виде Ардая встрепенулся и изобразил внимание и готовность к действию. Он был всего один, и это Ардаю тоже понравилось.

Бочонки оказались не слишком тяжелыми, Ардай поворочал один, убедился — ерунда. С лестницы спустить, если что, тоже будет нетрудно. Быстрым движением забил на место снятую крышку, подвигал бочонки, устанавливая их ровнее и дальше от входа, и выкатил один бочонок из комнаты, прямо в руки стражнику, при этом распорядился:

— Забери это, поставь пока вон там, под лестницей, чтобы не мешал. Пусть стоит пока.

— Да, дальконт, — и стражник принялся выполнять.

В противоположном углу, у лестницы, имелись небольшие закутки. Если никто не проявит излишнее рвение и не уберет бочонок прямо сейчас, можно будет просто затащить его туда, и тогда о нем забудут еще верней. А дальше по обстоятельствам, но, видимо, просто придется отсыпать корм, выносить небольшими порциями и прятать, скажем, в том подвале, откуда начинается тайный проход на восточную сторону замка. Место подходящее, туда редко кто заглядывает.

Что интересно, ни Шан, ни Кобут, ни служитель на манипуляции с бочонками не обратили внимания. Кобут и служитель возились с клеткой, у которой, кажется, заклинило замок, а Шан зачем-то разбирал лампу Моля и рассматривал стекло изнутри.

Впрочем, служитель обратил внимание на само действие, и мимоходом заметил:

— Да мы, господин дальконт, негодный корм просто в окошко высыпаем, чего тяжести зря таскать.

Ардай на это только пожал плечами — мне-то какое дело, дескать. А про себя опять порадовался — значит, этим драгоценным драконьим кормом не так уж дорожат, строгого учета не ведется. Ну и замечательно. Надо только успеть переставить бочонок, чтобы не успели высыпать.

Маленькая, но важная подробность: бочонок с негодным кормом, закрытый крышкой, остался стоять у стены на прежнем месте. Ардай вытащил и сдал стражнику другой, еще запечатанный и, надо думать, с неиспорченным содержимым. Не повезет — можно будет сослаться на свою бестолковость.

Он подошел к Кобуту и стал помогать. Попутно взял на пальцы годного драконьего корма, понюхал — пахло чуть лучше, немного сладко. И порченый, и годный корм благоухали, как те флаконы душистой воды, что мать время от времени покупала себе в Аше — может, и приятно, и всякий раз по разному, но никак не едой. Неудивительно, что бедный драконенок то и дело норовит кого-нибудь укусить. Впрочем, теперь Бина и корм уплетала с удовольствием — видно, и правда проголодалась. Ну-ну…

Они еще поиграли немного с сытой и сонной Биной, покатали мяч, потом Шан принялся с помощью магических пассов создавать голубоватые светящиеся шарики, похожие на маленькие шаровые молнии, которые плавали вокруг Бины, как мыльные пузыри, и исчезали, касаясь пола. Бина оживилась и ловила шарики пастью, топтала ногами. Адай тоже поймал один, шарик оказался холодным, как морская вода, и на какой-то миг показалось, что это и есть вода, но шарик исчез до того, как Ардай сумел сполна это осознать.

А когда они уходили от драконенка, когда уже спустились к выходу из башни, один за другим, по очереди — Кобут, стражник, служитель, потом Ардай и Шан, — Ардай, наконец, услышал Альтеру.

Кажется, девочка была в помещении под башней, то есть, прямо под ними.

"Господин Ардай! Господин Ардай, ты меня слышишь?"

"Да, милая".

О Провидение, она сама нашла его?

Он остановился, отчего Шан чуть не налетел на него сзади.

Ардай посторонился, пропуская его, махнул рукой — проходи, дескать, и прислонился лбом к прохладной каменной стене — не нашел ничего лучше, чем изобразить мимолетное головокружение. Это имело неожиданный эффект — оказалось, что так он слышит Альтеру намного лучше, отчетливей — это раз, а два — он снова ее… нет, не увидел, но странным образом ощутил. Не так, как тогда, в подземелье, когда он видел все коридоры как бы сверху, причем освещенными. Нет, он Альтеру теперь именно ощущал, точно знал, что она находится в паре стетов левее, и примерно такой же толщины каменная кладка отделяет его от того помещения, где она прячется. И что там сухо и довольно светло, и вообще, девочка чувствует себя нормально, не голодна и особенно не пугается.

"Господин Ардай, где мама?"

"Она у мага. Не волнуйся, с ней все будет хорошо. Ты молодец, что спряталась".

"А он не отпустит маму?"

"Думаю, что пока нет. Может быть, позже".

— Что с тобой, Эстерел? — Шан беспокойно топтался рядом.

Ардай махнул рукой, прося его идти по своим делам — не хотелось даже на секунду отвлекаться от Альтеры. Юный маг не внял и уходить не собирался. Ну, и к демонам его…

"Почему он не отпускает маму?"

Ардай решил не лукавить и сказать как есть.

"Альтера, магу нужны такие, как она. Как мы, то есть, я, ты, твоя мама. Мы не похожи на остальных, и можем то, что они не могут".

"Маг будет заставлять маму делать то, что она не хочет делать?"

"Может быть. Но ты не бойся, с мамой все будет в порядке. Она не пострадает".

Он не лукавил, ясно же, что Каюб не причинит вреда Бриганте. Без крайней нужды, по крайней мере. Или если выгода не перевесит риск. А вообще, он будет беречь ее, как драгоценность, если Ардай верно понимал ситуацию.

"Я не хочу к магу".

"И правильно, тебе и нельзя ему попадаться. Ты хорошо спряталась, молодец. Не бойся, я что-нибудь придумаю".

Он лихорадочно соображал, как быть с девочкой. Ее надо убрать из замка. Вывести потайным ходом, показанным Бригантой, на восточную сторону, на лодке переправить через пролив, вернуться, и чтобы все прошло незаметно. И веслами он не греб еще никогда в жизни, но надо же когда-то попробовать. И как можно раньше — не жить же ребенку неделю в подвале. Но сначала надо решить, как спрятать ее в городе.

"А можно мне вернуться в город к бабушке?"

Ну, что за умница.

"Нет, Альтера, к бабушке не надо. Там ведь тебя легко найти, понимаешь? Где еще ты можешь спрятаться, как считаешь?"

"На маяке, у дедушки Вэля. Он хороший. Ему можно объяснить то, что другим нельзя. Он умеет хранить тайны".

А вот это интересно. Иногда разные странные, с точки зрения других, типы, умеющие хранить тайны — то, что надо.

"Он служит на маяке?"

"Да, он смотритель. Он мне поможет".

"Ты хорошо знаешь его? Он родственник?"

"Да. Он бывший моряк. Он учил моего отца водить корабли. И еще он придумывает разные сказки".

Ардай решил, что годится, все равно лучшего варианта нет.

"Ты не должна говорить этому дедушке Вэлю про меня, поняла? Это очень важно".

"Я поняла".

"Хорошо, я постараюсь отвезти тебя сегодня. Может быть, завтра".

"Не надо, что ты. Я сама. Мне поможет Юна, это моя подруга".

"Какая Юна, кто это?!"

"Это дельфа".

"Дельфа? Что это значит?"

"Как — что? Они живут в море".

Ардаю захотелось стукнуться головой об стенку.

"Это люди, которые живут в море?.."

"Нет-нет, не люди. Они как большие рыбы, но не рыбы. Прости, я думала, что все знают, кто такие дельфы. Я зову Юну, и она приплывает. Мы можем с ней плавать долго-долго, так что мне не нужна лодка. Юна поможет мне доплыть до маяка, я дождусь заката, чтобы нас не увидели. Юна дружит с дедушкой Вэлем, но он не может ее звать".

"Я понял. Скажи, а у вас в городе все девочки дружат с дельфами и зовут их, когда им хочется поплавать?"

Этот вопрос был на всякий случай, и ответ он услышал такой, какого и ждал.

"Нет, конечно. Это только я умею, я отовсюду могу ее позвать, и она приплывет".

Значит, Альтера приручила какое-то морское животное, которое может доставить ее по воде куда угодно лучше и безопаснее, нежели это под силу Ардаю Эстерелу. Что ж, это удача. И получается, как говорят содийцы, Альтера — не только говорящая, но и повелевающая. Как и Ардай. То есть, вероятно, несчастная мать Бриганты — из Северной Содды, из земель Шанияров.

Шан тем временем тряс его за плечи:

— Эстерел, очнись, Эстерел!

Адай посмотрел на него осмысленным взглядом.

— Со мной все хорошо. Так, дурнота накатила, ерунда. Может, принесешь холодной воды, а? — попросил он, только чтобы избавиться от Шана хоть ненадолго.

И побоялся, что тот сейчас магией создаст сосуд с водой, но нет, Шан закивал и убежал.

"Значит, решено. Сегодня после заката. Ты не боишься?"

"Я с Юной ничего не боюсь".

"Как я узнаю, что с тобой все в порядке?"

"Если я крикну тебе, ты услышишь? Я громко крикну. Мама всегда слышала".

Эта девочка, оказалось, полна сюрпризов.

"Кричи, я постараюсь услышать. Значит, договорились: ты спрячешься на маяке, никому ничего не будешь рассказывать, особенно обо мне".

"А когда корабль отца вернется, что мне делать? Тоже прятаться?"

Непонятностей и возможных осложнений впереди было хоть отбавляй.

"Я скоро тебя там найду, и скажу, что делать дальше".

"Я поняла, господин Ардай. А ты позаботишься, чтобы с мамой ничего плохого не случилось?"

"Да, обещаю тебе, Будь очень осторожна, Альтера, да хранит тебя Провидение".

"До свидания, господин Ардай".

Он перевел дух, и с наслаждением хлебнул холодной, до ломоты в зубах, воды, которую притащил Шан. И подумал, что все пока не так уж плохо.

Может быть, тот сказочник с маяка не только Альтере согласится помочь, но и ему? Ему с Биной, то есть. И если отсюда можно будет разговаривать с Альтерой, находящейся в городе — о Провидение, это же великолепно. Только бы все удалось.

Он сказал Шану:

— Благодарю тебя. А что за звери такие дельфы, ты не знаешь?

— Близко не видел, — вздохнул Шан с сожалением. — Они всюду в море живут, но близко к замку не подплывают. Похожи на рыб, но звери, кровь у них теплая, и детенышей молоком кормят. Хочешь, пойдем, я тебе картину с дельфами покажу…

На большой, в несколько стетов шириной, картине неизвестный художник изобразил целую стаю дельф, которые, действительно, больше всего были похожи на огромных остроносых рыб, они играли, выпрыгивая из воды, их гладкие спины лоснились под солнечными лучами. Увидев такую в море, и не подумаешь, что это животное с теплой кровью, и ничего, положенного животному, которое вскармливает потомство молоком, на этих гладких упругих телах тоже не просматривалось. Но что-то их от рыб отличало, какая-то неправильность, присмотревшись, Ардай понял — хвост. У рыб хвост повернут вдоль тела, а у этих дельф — поперек.

Может быть, ему тоже когда-нибудь удастся приручить такого зверя?..

На закате Ардай поднялся на стену, туда, где пошло его "свидание" с Бригантой, сел на нагретые за день камни и стал ждать, глядя на дорожку, которую вызолотило на морской воде падающее за море солнце. Вечер был как обычно здесь: море лежало внизу все больше темнеющей громадой, сдержанно рокотало, как огромный сытый зверь. Ветер с моря, который, кажется, в это время дня дул всегда, приятно ласкал лицо и шевелил волосы. Ардай обожал этот ветер, с ним так легко дышалось, и еще — он каждый раз напоминал Шалу…

Оранжевое солнце исчезало за горизонтом, собирая вслед за собой свою золотую дорожку — чтобы было что расстелить в следующий раз. И чем темнее становилось кругом, тем больше в душе Ардая росла тревога, вытесняя все прочие мысли.

Если дочка Бриганты не сможет выбраться из замка, невредимой добраться до безопасного места — он не простит себе этого. Он доверил маленькой девочке спасаться самостоятельно, с помощью какой-то дельфы, и даже, помнится, обрадовался, что она способна обойтись без него. Достойно, ничего не скажешь.

Альтеру искали до самого вечера, и по замку, и вокруг него, стража и слуги. Никто не мог понять, куда подевался ребенок. Шан сказал Ардаю, что маг настойчиво пытался выведать у Бриганты, где ее дочь, но та не знала, действительно не знала, и тоже была вне себя от тревоги и плакала не переставая. Во всем замке не осталось места, которое не осмотрели, от башен до кухни, даже в комнатах Ардая и Шана побывала стража. Ардай так и не понял, как девочка умудрилась спрятаться, обнаружила какой-нибудь всеми забытый потайной ход? К тому же, она пряталась где-то в подвале, а подвала, как выяснилось, всерьез боялись и слуги, и стража. И, как Ардай не без удивления и удовольствия, обнаружил, Каюб его опасался тоже. Ардай был свидетелем, как Каюб самолично отправился в подвал во главе группы стражников, и они вернулись уже через четверть часа, бледные и взволнованные, и маг такой же. Ардай с Шаном только что выбрались из другого подвального коридора, не столь углубленного, в котором нашли только сырость и крыс, зато они смогли наблюдать бледную и слегка перекошенную физиономию всегда иронично-спокойного имперского мага. На взволнованные вопросы Шана маг отвечать не стал.

— Здесь есть древняя соддийская магия, — мимоходом пояснил Ардаю Шан. — Учитель ее использует, но до конца не понимает, а это может быть опасно. Зато эта магия направлена против самих колдунов, понимаешь?

— Нет, — честно ответил Ардай. — Понятней можешь объяснить?

Шан со вздохом помотал головой:

— Понятней не могу.

А Ардай сразу подумал: белая драконица Аола смогла бы это объяснить, интересно? Как бы ее разговорить?

Может быть, Аола много чего могла бы. Много важного, без чего он теперь как без рук. Но в этот час, когда таял последний свет уходящего дня, самым важным было убедиться, что у маленькой соддийки все хорошо.

Дельфа по кличке Юна не подвела Альтеру — вскоре после заката, когда чернота вокруг совсем сгустилась и море внизу превратилось в огромную черную пропасть, он услышал голос девочки.

"Господин Ардай, я уже на маяке. Все в порядке. Скажи об этом маме!"

Беззвучный голос прозвучал в его сознании отчетливо, но это не было похоже на крик. Это был громкий голос. Так, спокойно и уверенно, Мена говорила с драконами в ущелье.

"Ты молодец, — сказал он, стараясь говорить для нее, — Ты просто умница. Не ходи в город и не показывайся никому".

Ощущение того, что он говорил именно для Альтеры, что слышать будет только она одна, было слишком неясным и зыбким, чтобы он мог быть уверен. Поэтому он с трепетом ожидал ответа. И дождался.

"Я поняла, господин Ардай".

Можно говорить для того, кто рядом. Можно — для того, кто далеко. Интересно, какой предел для этого голоса? Можно крикнуть для тех, кто в сейчас в Драконьих горах?

Нет, конечно нет — тут же ответил он сам себе. Это уже слишком.

"До свидания, Альтера".

"До свидания…"

Возвращаясь к себе, он нашел комнату запертой, а у двери стоял стражник.

— Тебе приказано перейти в другую комнату, господин дальконт.

— Зачем?..

— Это приказ господина Каюба.

— Хорошо, в другую, так в другую. В какую?.. — он пожал плечами.

— Ступай за мной, господин дальконт.

Пока шел за стражником, невольно подумалось, что хоть бы эта другая комната оказалась не тюремным казематом. Но нет, просто комната этажом ниже, просторная и светлая, ничуть не хуже прежней.

— Переоденься, господин дальконт, — велел стражник.

— Не понял?..

Хотя, чего непонятного — полный комплект одежды лежал на кровати, а рядом стояли новые сапоги.

— Все до нитки, господин дальконт, — пробубнил стражник, — приказ господина Каюба. Все, что на тебе, клади сюда, — он показал себе под ноги.

Что ж, только кольцо Шалы стоило его беспокойства, маленькое кольцо, которое всегда лежало в жилетном кармане. Но оно особое, не потеряется.

Ардай не торопясь снял и побросал под ноги стражнику все, что на нем было, так же не спеша надел новое. Ношеное стражник сгреб и унес.

Ардай вышел вслед за стражником, поднялся на открытую галерею, и только там решился проверить карманы. В жилетных, в рубашечных — ничего. Он похолодел, но продолжал ощупывать себя всего, и вдруг обнаружил кольцо не в кармане, а за поясом, в складке рубашки. Перевел дух, и спрятал кольцо в кармашек.

Была бы она сама, как это кольцо. Где же она, наконец, рыжая ведьмочка? Добыть ключ от комнаты, в которой заперта Бина, заморочить стражу — ей ведь это, должно быть, несложно. А вот ему…

Но что толку горевать. Только бы с самой Шалой вдобавок не случилось никаких бед. Она же всегда его находила, рано или поздно, потому что у него ее кольцо. А теперь?..

В сущности, ответ напрашивался простой: Каюб защитил это место, спрятал так, что Шала с помощью своего колдовства не может его отыскать. Других объяснений придумать не получалось. А это может означать следующее: как только Ардай выберется на побережье, Шала его найдет. И тогда, очень может статься, ему не придется добираться до Драконьих гор несколько недель, Шала сумеет доставить их быстро. А если так, то, получается, и корма для Бины много не понадобится, а ведь в его положении лишний груз — это лишняя сложность.

Еще возможно вот что: как только они выберутся туда, где не действует наложенная Каюбом защита, их с Биной обнаружат драконы, или колдуны, а скорее, и те и другие разом. И хорошо бы он сумел внятно объяснить колдунам… или драконам, кто там ему встретится, что это он спасает драконенка и возвращает его в Драконьи горы, а не что-нибудь наоборот.

Но здесь все упирается в то, чтобы суметь похитить у Каюба Бину.

А такой вариант, как просто сбежать самому, сначала пробравшись в город, или попросив у Альтеры помощи ее дельфы? Добраться до Дьяна, объяснить ему, где драконы? На это уйдет несколько недель, будет разрушен не только четвертый город, но и пятый. Однако и это не важно, если можно считать неважным гибель двух итсванских городов. Важно то, что Каюб, наверняка, перепрячет драконов. Демоны знают, как он управляется с подобными делами, но, похоже, транспортировка огромных драконов не является для него неразрешимой задачей. Или не транспортировка. Каюб — сильнейший маг, он знает приемы, которые не позволяют колдунам обнаружить это место.

А если бы, к примеру, Ардай погиб? То есть, убедительно инсценировал собственную смерть, так, чтобы у Каюба не осталось сомнений, и сбежал на побережье? Тогда Каюбу не было бы нужды прибегать к дополнительным мерам, но кто знает, что уже имеющихся недостаточно?

Может быть, если объяснить Дьяну, где находится замок, тот найдет способ сюда проникнуть вопреки предосторожностям Каюба и его магическим ухищрениям. Горные колдуны ведь тоже что-то могут, недаром маги так их опасаются. Но вот объяснить все Дьяну так, чтобы он поверил? После всего? Наверное, это возможно, но ой как непросто. Во всяком случае, Ардай откровенно страшился таких вот объяснений с соддийским князем. Другое дело, если с ним будет драконенок…

В общем, ясно, что самое лучшее развитие событий — это сбежать с Биной, добраться до побережья, там встретиться с Шалой, которая поможет быстро оказаться в Содде. Тогда сбудется предчувствие гадалки, то есть Аль-Деррин не будет разрушен, и остальные города по списку — тоже. А Дьян — неужели он не наградит Ардая Эстерела хотя бы свободой, пусть даже вопреки своим обычаям?

Зато его врагом станет имперский маг.

Кажется, это тот самый случай, когда не стоит загадывать далеко. Отнять у Каюба драконенка — вот первейшая задача.

Наутро за завтраком Шан со спокойной улыбкой сказал Ардаю, что одежду и комнаты поменяли всем, кто хотя бы вскользь имел дело с Бригантой.

— Есть такая магия у колдунов, позволяющая спрятать человека, — пояснил он туманно.

— Посадить в чей-нибудь карман? — пошутил Ардай.

— Вроде того, — подтвердил Шан серьезно. — Я, знаешь, не очень в этом разбираюсь.

— Погоди, а кого подозревают, саму Бриганту, что ли? — удивился Ардай. — Разве не выяснили уже, что она ничего не умеет?

— Вроде бы так, но, знаешь, с этими соддийцами не в чем нельзя быть уверенным, — вздохнул Шан. — Она все равно может оказаться обманщицей — раз, или еще такое дело: колдуны иногда могут пользоваться своей магией неосознанно. Она же у них в крови. Это если бы как Бриганта сама дочку спрятала, но этого не знает.

— Это слишком, — не поверил Ардай.

И подумал, не многовато ли сказок придумано о колдунах? Конечно, Каюбу можно посочувствовать: как еще объяснить совершенно непонятное на первый взгляд исчезновение маленькой девочки, которая на самом деле всего лишь выбралась из замка с помощью потайного хода? И вообще, странно, что Каюб с его немалыми магическими способностями не исследует этот замок досконально, чтобы выяснить все его секреты до последнего. Не может? Это единственное объяснение, и если еще вспомнить, как бледно тот выглядел, выбравшись вчера из замкового подвала. Этот замок не во всем подвластен Каюбу. И, тем не менее, именно здесь он проворачивает свои делишки. Почему?..

А вскоре, гуляя с Биной по пляжу, они нашли маленькую тряпичную куклу с фарфоровой головкой. Точнее, нашел Колбут. Кукла лежала на песке на самой границе прибоя и казалась кучкой ярких тряпок.

Кобут выжал воду из куклы, повертел в руках, сказал уверенно:

— Это ее, девчонки. Я помню. Все время с ней таскалась.

Шан протянул было руку, но тут же опустил, не решаясь прикоснуться к находке.

— Это надо магу передать как можно скорее, — сказал он.

— Точно, — поддержал Ардай, — вдруг девчонка в нее превратилась.

Кобут недовольно зыркнул на них, но послушался и рысцой припустил к замковым воротам, чтобы лично доставить куклу хозяину. Вывод, к которому пришел Каюб, осмотрев тряпичного человечка, был, тем не менее, прост, и скоро по замку пополз шепоток, что дочь Бриганты утонула, спрятавшись незадолго до прилива в одном из затопляемых коридоров подзамкового лабиринта.

— Их несколько, — тут же принялся просвещать Ардая Шан. — Четыре или пять выходов к морю, открываются во время отлива. Но они никуда не ведут, попасть черед них в замок невозможно.

Странно, что Ардай считал иначе, когда вспоминал увиденную тем, особым зрением затейливую путаницу коридоров. Но, может быть, он и ошибался, конечно.

— Ужасная потеря, — добавил Шан. — Учитель страшно удручен. Это ведь был не просто ребенок, а ребенок с соддийской кровью. Одна надежда, что… — он резко умолк.

— Что? — уточнил Ардай.

Шан смущенно отвел глаза.

— Что Бриганта родит еще. Ты же понимаешь.

Ардай понимал. Красавица-горожанка, жена моряка разом стала всего лишь "племенной кобылой", способной производить детишек с соддийской кровью. Хотя, конечно, не "всего лишь", наверняка у Каюба на нее и другие виды.

— Может, эта девочка смогла бы приручить дракона, — продолжал Шан. — А что — запросто. Ты только не обижайся. Может, для этого все же нужны особые способности. Нет, я понимаю, что их можно попробовать развивать, ты старайся, это важно.

— Спасибо, друг, — ухмыльнулся Ардай. — Буду стараться. Знаешь, непонятно, ведь в плену у Каюба уже перебывало полно соддиек, почему у него нет кучи соддийских детишек?

Щеки Шана налились малиновым — надо же, какой стеснительный.

— Драконий камень мешает колдуньям забеременеть, — пояснил он. — А без камня принудить их невозможно. Никак невозможно, только драконьим камнем. Потому соддийская кровь так дорога. Учителю она все время нужна для опытов, он покупал за золото.

— О демоны, — пробормотал Ардай.

Вот от чего, значит, он избавил Лиолину Дьянну.

— Если я правильно понял, соддийцы в плену у магов долго не живут? — спросил он.

— Ну, да, в общем, — не стал отрицать Шан, — но знаешь, они в основном сами виноваты.

— Я так и думал, — согласился Адай, — они, кто же еще. Послушай, а ведь драконов-то нет, некого приручать. Только Бина, и все. Аола — не в счет, дурень Борох — про него вообще молчу. Так зачем вся эта возня с колдунами и опыты с их кровью?

— Ну как же, — Шан взглянул на него, как на умственно ущербного, — наука — это очень важно. Чтобы понять соддийскую магию. А приручать… Драконы есть, — он понизил голос. — Только не здесь. Мало, да, и они дорогие очень, но это не вопрос. Они точно есть.

— Где? — вскинулся Ардай.

Шан вздохнул.

— Этого я не знаю. Учитель знает, и другие высшие маги. Главное — есть. Но подчинить их по-настоящему до сих пор никому не удавалось. В этом вся проблема.

День прошел, второй, третий, четвертый…

Дни эти были похожи один на другой, как братья-близнецы. По утрам, по прохладе — тренировка со стражей, упражнения с мечом. Это Ардай спохватился, что нельзя терять навыки, нужно тренироваться, и сказал об этом Каюбу. Тот лишь пожал плечами, дескать, надо тебе, так тренируйся. Напомнил еще, правда, что надо записывать в дневник все наблюдения за Биной и свои мысли и ощущения касательно ее приручения. Это для Ардая было тяжелее всего. Что писать?..

Тренировки с мечом Ардаю нравились и сами по себе, а после того, как в спарке он трижды достал мечом капитана замковой стражи, отношение к нему всей стражи приятно переменилось. А капитан, тот, кажется, впервые посмотрел на него осмысленно, и даже поинтересовался, откуда родом, как зовут.

Они по-прежнему приходили к Бине втроем: он, Шан и Колбут, ключи были у лишь у Колбута. Оба ключа, и от помещения с драконенком, и от зала драконов, Колбут носил на шее, на цепочке. Еще ключи были у служителей, как минимум по одному — от зала и "от драконенка", но завладеть любым из них казалось одинаково сложно.

Раз Арлай сделал попытку, просто, чтобы посмотреть, что будет. Колбут, отпирая замок, каждый раз снимал цепочку с ключами с шеи. Ардай попросил взглянуть, Колбут тут же дал.

— Интересные ключи, у нас таких не было, — Ардай будто бы с небрежным любопытством вертел в пальцах плоские ключики.

Все верно, у них в доме не было этих мудреных замков, хватало обычных — от кого в Варге запираться именю Эстерелу? Но видел он такие, конечно, тысячу раз.

Они стояли между дверью и винтовой лестницей, а напротив — маленькое окошко. Совсем маленькое. За окошком — пропасть, там камни внизу, которые во время прилива методично долбит морской прибой. Попасть в это окошко ключами — кому как, но ему — запросто.

— Какие они легенькие… — он раскрутил на пальце цепочку, и — раз! — она улетела в окошко.

Шан охнул от неожиданности, Ардай тоже постарался изобразить испуг и раскаяние.

— Прости! — сказал он. — Я найду, не сомневайся, там не глубоко. Я найду прямо сейчас.

А про себя подумал: уж он постарается. Плевать на прибой, на все. Он найдет. Но об этом никто не узнает, а он будет продолжать каяться.

— Да погоди, я постараюсь помочь, — сказал Шан. — Мне же проще. Вот, сейчас настроюсь…

Добрый друг Шан, всегда готов помочь и подставить плечо. Пристукнуть его на время, чтобы не лез, куда не просят? Так же нечаянно, как ключи в полет отправил. Все равно маг вылечит. Только, конечно, это уже не сегодня.

— Благодарю, но зачем? Тебе же еще магическия тренировка предстоит, береги силы. Спорим, достать их — выеденного яйца не стоит, — принялся возражать Ардай, хоть уже понял, что ничего на этот раз не выйдет. В крайнем случае, ключи найдет сам Каюб, с помощью магии.

— Да бросьте вы, дальконты, — ухмыльнулся Колбут, — это все ерунда.

Он щелкнул пальцами, и через десяток секунд ему в ладонь с легким звоном шмякнулись мокрые ключи.

— Вот и все, дальконты, — Кобут свысока посмотрел на парней. — Господин маг позаботился. Никто не может потерять ключи.

Значит, все еще хуже. Как же добыть ключи и заполучить Бину?

Ардай уже перенес вниз, в подвал, половину бочонка с кормом для драконенка — в длинных узких парусиновых мешочках, которые стащил на кухне. Все это получилось проще простого. Он спрятал их в потайном коридоре, ведущем на восточную сторону замка — в том, который показала ему Бриганта. Каждый вечер он обменивался парой слов с Альтерой. Как-то спросил у нее, трудно ли достать лодку, чтобы добраться до побережья.

"А зачем доставать? — ответила Алтера. — Лодка есть у дяди Вэля. Он отвезет тебя".

"А если я буду не один?"

"Ты будешь с мамой?"

"Нет, я…"

Он отчаянно колебался, но…

"Ты только представь, что, если я буду с маленьким, очень маленьким драконом? Это совсем малыш, он недавно родился и совсем неопасен. Но если вернуть его колдунам, они перестанут разрушать города империи. И они отблагодарят вас. Они могут дать много золота твоему отцу, например, и дяде Вэлю".

Про золото он добавил наугад, но почему нет? Наверняка Дьян мелочиться не станет.

"Я говорила дяде Вэлю по драконов. Он совсем мне не верит. Он говорит, что это у меня наваждение, из-за замка. Но все слуги знают про драконов, а когда уходят из замка, сразу забывают".

Позже она сама заговорила об этом:

"Господин Ардай, дядя Вэль сказал, что если там и правда есть драконенок, то он поможет тебе его увезти и спрятать, чтобы вернуть колдунам. Он сказал, что это очень плохо — обманывать колдунов, которые всегда соблюдают договор, от этого могут быть разные несчастья для наших островов. Ты можешь уплыть из замка ночью на маминой лодке, и я попрошу Юну помочь тебе, ты ведь не умеешь грести веслами? Это трудно, если не умеешь".

"Спасибо, Альтера. Наверное, мы так и сделаем".

Это все было даже слишком хорошо. Так хорошо, что даже внушало некоторую тревогу. Но, в конце концов, почему он решил, что все здесь должно быть против него? Так не бывает. Вот и этот старый моряк дядя Вэль — на его стороне. Значит, все может получиться!

Но — как выкрасть Бину? Как добыть, наконец, этот проклятый ключ?

Ключ, ключ, ключ. Ключ, о демоны леса и гор! Или тут уместней вспоминать демонов моря?

Ключ!!

В одну из ночей ему приснился сон. Он сидел на траве возле их дома в Варге и пытался открыть материну шкатулку с нитками, иголками и всякой всячиной для шитья, но открывал он ее странно — перевернув вверх дном и отколупывая ногтями донышко. Рядом сидела Шала и спокойно, без обычной своей насмешливости, наблюдала за его бесплодными стараниями. Тут же стояла мать и смотрела с недоумением.

Наконец мать сказала:

— Сынок, она открывается с другой стороны. Разве ты не помнишь?..

Он проснулся в холодном поту.

Не надо быть знахаркой, чтобы разгадать такой сон: это значит, что решение задачки совсем не там, где он пытается его отыскать. Ключ добывать бесполезно, надо действовать иначе. Это ему и без сна приходило в голову. А иначе — это как?..

Как забраться в башню к Бине, минуя лестницу и дверь? Нужно быть птицей.

Впрочем, к этой башне примыкали целых три стены, одна из них соединяла башню с залом драконов. От этой стены до оконца вели то ли наполовину сбитые ступени, то ли просто камни. Нет, все-таки, когда-то это были ступени, но идти по ним сейчас… Лучше уж быть птицей.

Еще он разглядел отверстия в стене над ступенями, когда-то, должно быть, там было что-то, позволяющее идущему держаться: перила или просто железные штыри.

А пожалуй, он смог бы. Он же не боится высоты. Если попасть на стену, и ветер будет удачный, то есть, будет прижимать его к башне, а не срывать с нее… Пожалуй, он мог бы подняться даже по этим корявым ступеням, хватаясь пальцами за выступы кладки и за эти дырки. Может получиться. Но — как попасть на стену?

Оказалось — никак. Там, где мог бы быть выход на стену, он нашел лишь каменную кладку, по виду более позднюю, чем стены замка. Замок перестраивал какой-то идиот, если, конечно, ему специально не понадобились стены, на которые невозможно попасть.

Аоле, кажется, действительно недолго осталось. Ардай пытался с ней разговаривать ежедневно. Иногда задавал вопросы — про Бину, про магию, спящую в подвалах замка, и просто рассказывал, тоже в основном про Бину. Кобут уже не выговаривал ему за то, что он подходил к белой слишком близко — может быть, перестал считать опасной. Всякий раз результат был один — драконица молчала. Но она слышала — он был уверен. А иногда ему казалось, что он слышит чувства белой, всякий раз — горечь и волнение.

Один раз он попросил ее прямо:

"Если можешь, подскажи мне, как бежать с твоим драконенком? Я хочу вернуть его в Содду. Может быть, магия замка, которой боится Каюб, помогла бы мне?"

Это был единственный раз, когда белая открыла глаза. Просто пристально посмотрела на Ардая, и опять опустила тяжелые веки. И все.

Они регулярно седлали Бороха, заново приучая к упряжи — готовились поднять его в воздух, маг настаивал на этом. Ардай откровенно боялся и за себя, и за дракона. Кажется, Кобут просек это и поглядывал на парня с презрением, и даже доложил Каюбу, после чего тот вызвал Ардая и в отеческой манере уверил его, что опасности нет, благодаря его новым магическим приемам. Однако упряжь с шадом превращала и без того не слишком ладного дракона в калеку, чего не понимал, кроме Арая, никто. А Ардай не просто понимал. Он чувствовал это всеми своими костями.

Но ему придется взлететь на Борохе. Если не удастся сбежать раньше.

Бриганта — ну как же забыть Бриганту? А о ней именно что все словно позабыли. Ардай даже не смог узнать, в каком месте огромного замка они спрятана. Но вот о том, что планы Каюба насчет Бриганты, или, так скажем, некоторая толика этих планов, может касаться и его лично, он даже не подумал, а ведь мог бы…

Однажды после ужина маг пригласил его к себе. Как обычно, предложил сесть. Он улыбался уголками губ и опять был похож на доброго дядюшку.

— Я тобой доволен, Эстерел, — сказал он. — Ты оправдываешь мои лучшие надежды.

— Благодарю, господин маг.

— Но знаешь, мой дорогой, здесь ты — под моим покровительством. Я обязан заботиться о тебе, как отец. А если бы ты был моим сыном… О, не смущайся, прошу тебя. Ты ведь не маг, и никогда не посвятишь себя ничему такому, что потребовало бы телесных ограничений, не так ли? Ну так и к чему они тебе, ограничения?

— Господин маг?..

Ардай все еще не понимал.

Каюб продолжал все с той же мягкой улыбкой:

— Если бы ты был моим сыном, я бы предложил жене или экономке присмотреть для тебя подходящую молодую женщину, обязательно хорошенькую и обязательно замужнюю. Муж ее получает серебро, а ты — компанию в постели, и свадьба с кем попало уже не кажется тебе таким уж желанным делом. Ты выбираешь себе невесту не торопясь и разумно. Так обычно делается, мой дорогой, и попробуй найти знатного именя, у которого старший сын — не бастард? А в твоем случае все проще, Бриганта — восхитительная женщина, она тебе нравится, а с ее семьей, считай, все улажено. Значит, решено.

Ардай потрясенно молчал. Думал: вот так влип! И, главное, сам виноват, объяснял свое внимание к Бриганте мужским интересом. А теперь как быть? Ведь и не помышлял о том, что она может стать его любовницей, а особенно с благословения Каюба и под его наблюдением, и кто знает, насколько пристальным будет это наблюдение.

Да, она молодая и красивая. Да, она ему нравится, немножко… Она кому угодно бы понравилась! Но эта связь, ради ребенка с соддийской кровью, который нужен Каюбу? Да ни за что на свете.

Маг терпеливо ждал, приподняв бровь, и все так же чуть-чуть улыбаясь. Он и нарушил молчание.

— Интересно наблюдать за сменой выражений на твоем лице, Эстерел. Как я понял, ты не обрадовался. В чем дело?

— Я не могу, господин маг.

— В чем дело? — повторил Каюб участливо. — Ты нездоров?

— Нет, я… здоров. Я… не хочу.

— Не хочешь? Это мне совсем непонятно. Тебя восемнадцать, ты прекрасно развит. У тебя кровь должна кипеть. И тебе нравится эта женщина. Так ведь?

— Я ведь не знал, что она колдунья, господин маг, — нашелся Ардай.

— И что? Колдуньи — такие же женщины, как и все прочие. Твой отец мог бы тебе это подтвердить.

— Э… Про первую жену моего отца — это лишь сплетни, господин маг.

Ардая бросало то в жар, то в холод.

Проклятый маг…

— Да нет, не сплетни, — Каюб усмехнулся. — Это чистая правда. Я, конечно, верю, что Бриганта могла бы разонравиться по этой причине, кому-нибудь, но не Эстерелу из Приграничья. Что на самом деле заставляет тебя отказаться от моего предложения?

Эх, была ни была…

— Я понимаю, что тебе нужен ребенок от Бриганты, господин маг, — Ардай посмотрел в глаза Каюбу. — А мне ты ее предложил потому, что у меня тоже есть соддийская кровь, и это увеличит ее количество в ребенке. Но я не могу так. Каждый мой сын, который родится когда-нибудь — он будет моим, и родится не ради того, чтобы ты имел соддийскую кровь для своих дел.

— Хм, — маг откинулся на спинку кресла. — Значит, ты так к этому относишься. Напрасно, поверь мне, — кажется, он был слегка удивлен.

Он встал, прошелся по комнате, остановился возле Ардая.

— Кровь, говоришь? Да, кровь имеет значение. Вы с Бригантой — соддийцы, в той или иной степени, и с неразвитыми способностями к соддийской магии. И ваш ребенок получит те же зачатки способностей. Если пробовать развивать их с детских лет, интересный результат обеспечен. Видишь ли, ты слышал, конечно, что классическая итсванская магия во многом основана на соддийской, и в то же время, никакой опытный маг не подступится к соддийской магии, если он не соддиец. И устойчивость соддийцев к большинству магических приемов тоже не имеет внятного объяснения. Множество загадок и противоречий, вот так-то…

Он опять сделал круг по комнате, не переставая говорить.

— Кровь для моих дел, значит. Пойми, я не чудовище, которое ест на завтрак соддийских младенцев. Если мне нужна кровь для экспериментов, я чаще всего использую свою, вот смотри, — Ардай не заметил, как в руке Каюба оказалась тонкая стеклянная трубочка, маг прижал ее к запястью, и трубочка сама по себе, безо всяких проколов кожи начала наполняться темно-красной жидкостью.

— Это даже не больно, — Каюб улыбнулся и отжил трубочку. — А если мне нужна кровь молодой девственницы, я чаще всего обращаюсь к старшей дочери — по крайней мере, в ней я уверен. Конечно, я использую и другую кровь, всякий раз за плату. И кровь соддийцев тоже. Она самая дорогая. Но видишь ли, кровь, любая, нужна не так уж часто и в малом количестве. А ты думал — ведрами?

Ардай не нашелся, что ответить.

— Теперь что касается ребенка Бриганты. Его не ждет никаких кошмаров, которые ты мог, боюсь, вообразить. Его будет воспитывать мать, и отец, разумеется, если пожелает. Как правило, отцы не утруждаются воспитанием бастардов, но кто им запретит? Конечно, я буду принимать участие в его воспитании и обучении, я буду наблюдать за его развитием. По-твоему, это может принести вред? А я считаю, наоборот. Я весьма влиятельный человек, с большими возможностями, тебе это известно? Если будет мальчик, я смогу обеспечить ему блестящее будущее, карьеру при дворе и где угодно еще, военную, дипломатическую — если, конечно, он не проявит заметных магических способностей. А я надеюсь, конечно, что он их проявит. Что в этом тебя не устраивает?

— Я сам родился бастардом, — сказал Ардай. — И мне повезло, что я им не остался.

— Хм, — маг сцепил пальцы домиком и с интересом посмотрел на Ардая. Но тот молчал, и маг заговорил вновь:

— Конечно, я выбрал тебя из-за твоей соддийской крови. Проще всего мне было бы вернуть эту женщину мужу, немного позаботившись о том, чтобы его рвение после долгой разлуки принесло результат. Это несложно. А после — неужели ты думаешь, что я не смогу заполучить ребенка? Но мне действительно нужно, чтобы ребенок был твоим. И, как известно нам обоим, я не могу повлиять на тебя с помощью магических воздействий.

— Ты знаешь? — пробормотал, не удержался, Ардай.

— Конечно! — рассмеялся Каюб. — Чтобы быть внимательным человеком, не надо быть магом. Так или иначе, я готов предложить разумную награду. Я ведь знаю, что одно из твоих желаний — это более полный контроль над драконенком. Верно? Так вот, Колбут и Шан попадут под твое начало, а ты получишь свой собственный комплект ключей, и сможешь заходить к драконам, когда сочтешь нужным.

Ардай ушам своим не верил.

— И еще — отпуск домой, на пару недель. Не больше, я считаю, что прерывать занятия с драконенком надолго не стоит. Что скажешь?

О демоны… А Каюб — худший из них.

Ардай покачал головой.

— Я не могу, господин маг. Прости. Хотя… позволь мне подумать.

— Ну подумай, — усмехнулся Каюб. — невероятно, я предлагаю тебе награду за то, что само по себе явилось бы лучшей наградой, скажем, для любого стражника из здешнего гарнизона. Представь, если я предложу то же самое Кобуту? Помни еще вот что: ты в начале большого пути, — маг говорил мягко и одновременно весомо. — Я сказал, что могу обеспечить ребенку Бриганты. Тебе доступно не меньше. Карьера в гвардии или при дворе. Во всех отношениях удачная женитьба — на девушке, семья которой при обычном раскладе и слышать не захочет об Эстереле из Приграничья. Это в том случае, если ты и моя дочь Кантана не понравитесь друг другу, — маг тонко улыбнулся. — Еще я бы на твоем месте поразмыслил о дипломатическом поприще. У тебя, как видно, есть наблюдательность, острый ум и склонность находить выход из сложных ситуаций — качества, важные для дипломата. К сожалению, отец не готовил тебя к подобному, но это поправимо: всего лишь два-три года в Имперской Академии. В этой Академии учились все министры империи. Ты понимаешь меня?

— Да, господин маг.

— Все это ты получишь всего лишь за верную службу Итсване под моим руководством. А теперь иди и думай…

И Ардай ушел. Думать? О чем? Тут не о чем думать. Он Эстерел. Он никогда решится признаться отцу, или, к примеру, дяде, что выторговал себе привилегии ценой собственного ребенка. Ребенка с кровью Эстерелов, а соддийца или нет — это уже дело десятое. Сделать ребенка для мага, чтобы тот изучал в нем соддийца — да об этом даже думать противно. Он и не станет. Ни думать, ни делать…

А ведь он, действительно, сам родился бастардом, и отец запросто мог бы оставить его в этом качестве, и был бы в своем праве. Но магу бы не отдал, это точно.

Однако маг, как назло, предложил то, что нужно позарез! Собственные ключи от помещений с драконами. Он сможет забрать драконенка в любой момент — и поминай, как звали. Но сначала — дать ребенка Бриганте…

Предположим, только предположим, что он согласился. Сколько времени потребуется на этого ребенка? Полмесяца, месяц, два? В лучшем случае — сколько?..

Он ведь ломает голову, как сбежать отсюда уже на этой неделе. В крайнем случае — на следующей. Он не может ждать до зимника.

Но маг теперь не отстанет. Пока он его уговаривает, но это пока. Наверняка у него в запасе есть и другие методы убеждения, кто знает, какие…

Если бы Бриганта могла обманывать мага так же легко, как он, они вдвоем могли бы кое-что придумать. Но он не может ей довериться. То, что Бриганте в чем-то удается водить мага за нос — это везение, и ничего больше. Может быть, временное везение…

Ардаю хотелось провалиться сквозь землю. Исчезнуть. Стать песчинкой, которую унесет ветер. Он до смерти устал от всего этого, по правде говоря. Просто жить в Варге, летать на рухе — может ли быть большее счастье?..

Крей Даррит — тот счастливчик. Он живет, как человек. По-прежнему таскает мешки на отцовской мельнице. А после заката солнца идет в спальню, где его ждет Эйда. А ведь всего ничего времени прошло с тех пор, как Ардай отваживал от Эйды нежеланных женихов и считал своей. А сколько всякого случилось с тех пор, будто годы прошли…

Так или иначе, он должен хотя бы повидаться с Бригантой. Конечно, риск есть…

Как повидаться? Способ только один.

Через полчаса Ардай вернулся к Каюбу и сообщил, что согласен.

— Очень хорошо, — кивнул тот.

И вот…

Незадолго до заката Ардай вошел в просторный покой, убранный и обставленный почти роскошно. Он понятия не имел, как сюда попал — Каюб положил ему руку на плечо, щелкнул пальцами, и через мгновение они оказались перед низкой резной дверью.

— Надеюсь, ты хорошо проведешь время, — с улыбкой сказал Каюб. — Да, вот еще что. Надо думать, ты новичок в женской спальне — ерунда, все когда-то начинают. Просто доверься опытной женщине.

Ардай изобразил полупоклон и кислую улыбку. Не пошел бы добрейший маг куда-нибудь подальше со своими советами?..

— Да, и вот еще что. Незачем огорчать Бриганту. Если она спросит о дочери, скажи, что с девочкой все в порядке. Ты ее видел, она здоровая и веселая. Понял?

— Да, господин маг.

Все правильно, он это и собирался сказать Бриганте. Это ведь чистая правда.

Тяжелая дверь захлопнулась за ним почти неслышно, и вот она, Бриганта. Она сидела на краю кровати, наряженная в широкий халат из рыхлого зеленого бархата с золотым шитьем, ее шелковая сорочка пенилась кружевами — вряд ли это были ее вещи. Ее темные волосы длиной ниже пояса, свободные от шпилек, свободно рассыпались по плечам. Очень, очень красивая. Но все равно, это была чужая женщина.

А между тем за ними, должно быть, сейчас наблюдали чьи-то глаза. Осторожней…

Он шагнул к ней.

— Здравствуй, милая, я так тревожился о тебе. Я соскучился! Все с тобой в порядке?

Не слишком убедительно. Что поделаешь, актер он — так себе.

И тут же он добавил по-драконьи:

"Здравствуй, Бриганта. Не верь тому, что я говорю вслух".

"Здравствуй!"

Она вскочила, бросилась к нему, обвила руками его шею.

— Я тоже скучала. И мне страшно.

"Я все понимаю".

"Почему ты согласилась?"

"Из-за дочери. Маг обещал, что вернет ее мне, если…"

— Я должен передать тебе привет от дочери. С ней все хорошо.

Отчаянный вопрос во взгляде: это правда?!

"Да-да, с Альтерой все в порядке".

"Маг ее тоже запер?"

"Нет".

"Где она?"

"Не спрашивай. Тебе не нужно знать".

"Ты считаешь, что маг заставит меня проговориться?"

"Это возможно".

"Она, случайно, не сбежала со своей дельфой?"

Ардай в ответ лишь осторожно улыбнулся. Нет, он ей не скажет.

"Я поняла, как себя вести. Я говорю магу правду, но не ту, которую он желает слышать".

"Умница. Ты правильно все поняла"

"Он много спрашивал о тебе. Одно и то же, но разными словами. Он даже спрашивал, знала ли я тебя раньше. И еще, он как-то спросил, есть ли способ, который позволяет нам понимать друг друга без слов. Я испугалась".

У Ардая, кажется, даже сердце биться перестало.

"А что ты ответила?"

"Я ответила, что с тобой не нужно слов, у тебя на лице все написано, — она виновато улыбнулась, — прости, иногда это правда".

"Ну и прекрасно".

Со стороны это выглядело так: они стояли посреди комнаты, обнявшись, смотрели друг на друга и молчали. И это мало походило на любовную игру, во всяком случае, такое положение не следовало затягивать.

Он погладил ее по волосам, густым и прямым, ничуть не похожим на Шалину рыжую бурю. Они были гладкими, как шелк.

— Ты такая красивая. Ты просто чудо. Когда я увидел тебя впервые, то совсем голову потерял, — он легонько коснулся губами ее щеки.

"Помогай мне…"

— Ты тоже нравишься мне необыкновенно…

Ардай чувствовал себя просто корягой. Любезничать с девушкой напоказ — то еще удовольствие. Никогда ведь не задумывался, как подобное может выглядеть со стороны.

"Тебе известно, где именно в замке находится твоя комната?"

"Понятия не имею. Хотелось бы знать, но в эти окна ничего не видно".

— У тебя такие удивительные глаза. Ни у одного мужчины я еще не видела таких прекрасных глаз!

— Это у меня-то прекрасные глаза? Ерунда. Зато в твоих можно утонуть.

Плевать, чем глупее, тем лучше.

"Бриганта, тебе известно, что скрывается в подвале? Там какая-то непонятная магия, что-то, связанное с соддийцами".

"Нет, я слышала только, что там спит дракон, который проснется, но всегда считала это просто старой сказкой. А что там?.."

"Не знаю. Соддийская магия. Очень плохо, что мы с тобой ничего не умеем. Как знать, может быть, мы были бы сильнее Каюба, если бы могли этим пользоваться".

"Я боюсь даже думать о таком. Я боюсь всего, о, если бы ты знал, как я боюсь! И мага. И себя такую. И даже тебя!"

— Поцелуй меня, прошу. У меня дрожь по телу…

Он поцеловал тонкую руку Бриганты — она действительно дрожала.

— Успокойся, я же с тобой…

"Не отдавай мою дочь магу. Не отдавай, прошу тебя. Мы для него — не люди, я это поняла".

"Я обязательно заберу вас обеих отсюда. Только позже. Может быть, через несколько недель. Мы что-нибудь придумаем. Что случилось, то случилось, жизнь на этом не заканчивается".

— Какая у тебя удивительная, бархатная кожа…

Он лихорадочно думал, что бы еще сказать ей вслух? В голову лезло такое, что самому было смешно.

"Скажи, Ардай, почему ты можешь переносить драконий камень, а я — нет?".

"Во мне очень мало соддийской крови, наверное, поэтому. Бриганта, ты не могла бы притворится беременной?"

"Что?.. А, я поняла. Дорогой, даже если сумею сделать это, то очень ненадолго. На несколько дней, на шесть-семь, может быть".

"Хотя бы так, мне хватит. Ты попробуешь? В этом случае маг вряд ли будет испытывать тебя драконьим камнем. Он будет бояться тебе повредить".

"Это имеет смысл, если мы… ты понимаешь. Хотя бы изобразим что-то более убедительное".

"Да, да, конечно. Помоги мне".

О демоны. Знать бы, как именно за ними подглядывают, откуда, что видно?

Он решительно притянул Бриганту ближе к себе и припал ртом к ее рту. Сначала это была лишь видимость поцелуя, один удар сердца, другой, третий… Но вдруг губы женщины стали теплыми и живыми, и его губы — тоже, сладкая истома стала завязываться в груди в тугой клубочек — их поцелуй стал настоящим. И вдруг Бриганта обмякла в его руках и сползла бы на пол, если бы он не подхватил.

Он сгреб ее в охапку, отнес на кровать, уложил, схватил со столика кувшин и плеснул ей в лицо воды — ничего, никакой реакции. Обморок, самый настоящий. Она стала холодной, и белее мела, зрачки — он проверил, оттянув нижнее веко — закатились.

Ардай ни на шутку испугался. На глаза ему попался колокольчик с длинной ручкой, лежащий тут же, на столике, он схватил его и позвонил.

Прибежали почти сразу, слуги и стража. Слуги засуетились возле Бриганты, двое стражников тут же пристроились к Ардаю с обеих сторон:

— Сюда, дальконт.

Его вывели, втолкнули в соседнюю комнату и заперли там. Он сунулся было к окну — окно снаружи закрывал плотный дощатый щит. За стенами свистел ветер, и слышно было, как шумит море внизу — но эти звуки всегда были слышны тут из любого окна.

Что ж, кажется, ему совсем не с чем себя поздравить. Хоть успокоил Бриганту, сказал про Альтеру, и то хорошо. Но что это с ней?..

Немного погодя явился маг и, опять с помощью щелчка пальцами, препроводил Ардая в его комнату. На вопросы отвечать не стал, только досадливо махнул рукой.

Объяснения Ардай получил уже на следующее утро, причем от Шана. Они, как обычно, вывели Бину на пляж, и, оставшись с ним вдвоем на некотором расстоянии от Кобута, Шан сказал негромко:

— А твоя Бриганта вполне поправилась. Оказывается, она просто заклята ниберийским заклятьем. Добровольно заклялась. Сама об этом позабыла, что ли?

— Что за заклятье? — у Ардая засосало под ложечкой.

Не передать словами, как ему надоели все эти магические непонятности.

— Заклинание на верность, — молодой маг усмехнулся. — Вроде клятвы верности, которую скрепила своим заклинанием ниберийская ведьма. У них одно время жила такая. Тут, оказывается, многие жены моряков это делают. Господин Каюб со свекровью Бриганты встретился, она и объяснила.

— Погоди-ка. То есть Бриганта будет падать в обморок всякий раз, как до нее дотронешься?

— Именно так! — кажется, Шан немного злорадствовал, но, наверное, показалось.

— Надо же, — У Ардая словно камень с души свалился.

Теперь, должно быть, маг оставит эту идею — заполучить от Бриганты соддийского ребенка, с его помощью, по крайней мере. Будет дожидаться возвращения ее моряка. Одной проблемой меньше. Конечно, Бриганта не сможет ему помочь раздобыть ключи, но и так не факт, что помогла бы.

Вслух он сказал:

— Я и не знал, что ниберийские ведьмы могут заклинать соддиек. Думал, их ничего не берет.

— Так добровольно же, — пояснил Шан. — Если добровольно, то могут. И это заклятье снять трудно очень, почти невозможно. Конечно, пробовать надо. И вообще…

— Что — вообще? — насторожился Адай, потому что в тоне Шана ему послышалось нечто неоднозначное.

— Попробовать снять заклятье, конечно, надо. Но есть по крайней мере две возможности его обойти.

— В смысле?..

— Ну что — в смысле, неужели не понимаешь? — в глазах у Шана вместо обычной доброжелательности теперь зажглось по злой искорке. — Первое — это имеет силу, пока муж ее жив. Станет вдовой — и заклятья как ни бывало. А второе — сделать так, чтобы ты стал ей противен. Не она тебе, а ты ей, понял, да? Это не помешает зачать ребенка. Конечно, с помощью магии отвратить ее от тебя было бы вообще проще простого, но и без магии можно попробовать. Неужели ты правда этого хочешь? — и он отвернулся, направился к Бине и Колбуту, поочередно пинающим красный кожаный мячик, причем Бине явно нравилось толкать мяч в воду, поэтому Кобут снял сапоги и закатал штаны.

Он хочет?… Вот демоны, что б вас…

А и верно ведь: как только поцелуй, который они поначалу только изображали, вдруг стал приятным, она и грохнулась в обморок. Но это получилось против их воли! Они ведь люди, живые, из плоти и крови.

Ардай с чувством сплюнул под ноги, потом пнул носком камень, так, что тот улетел далеко за полосу прибоя.

А он уже обрадовался, дурак. Чтобы маг взял да и отказался от своего плана! Как бы ни так. На душе теперь было так тошно, что все вокруг хотелось измельчить в мелкую крошку.

Еще додумаются, что обморок тоже не помешает зачатию. А что, помешает разве?

Исчезнуть бы отсюда, и скорее, скорее…

Спокойно, сказал он себе. Еще не хватало труса праздновать. Он — имень Эстерел, в конце концов. Помоги Провидение, чтобы все получилось. Чтобы он сумел… Чтобы обстоятельства складывались, как надо…

Бину унесли — теперь маг позволял им гулять дольше, но все равно ограничивал время, да и что было делать на утреннем пляже слишком долго? Ушел Шан, буркнув про то, что ему надо в библиотеку — ему всегда туда было надо. И прекрасно. Если Ардай и хотел чего-то, так это — остаться одному. Он шел по берегу вдоль полосы прибоя, и…

Пестрый шнурок, мелькнувший под ногами среди песка и камней, можно было и не заметить, или внимания не обратить — мало ли что выбрасывает море. Но Ардай обратил, нагнулся и выдернул из песка шнурок. Он был связан кольцом, и на нем были ключи. Три штуки. Плоские стальные ключи, от тех самых хитроумных замков, которые чем попало не откроешь. И один из этих ключей, как же он был похож… Все были похожи, но этот особенно.

Конечно, на глаз не определишь, надо пробовать. После обеда в башне никого не бывает несколько часов, Ардай уже пользовался этим временем, чтобы пересыпать и вынести корм для Бины. Хорошо бы не зря! Сегодня он проверит ключ…

Ключи вынесло море. Получается, кто-то давно потерял эту связку, и не смог вернуть, потому что она не наделена свойством возвращаться в руки хозяина. Рано радоваться, пока не проверил, конечно, рано. Но он практически не сомневался, что ключ от комнаты Бины у него теперь есть, кто его знает, почему — но не сомневался.

А ведь именно об этом он просил Провидение каждый день, и сегодня особенно — о везении, об удачном стечении обстоятельств!

Обедали в этот день втроем, они с Шаном, и Каюб. О Бриганте маг ни разу не упомянул, как бы дав тем самым понять, что это не тема для застольных разговоров. Говорили о драконах.

— Борох уже освоился с новой упряжью, — сказал маг. — Самое время попробовать полетать на нем. Не пренебрегай этим драконом, Эстарел. Мы ведь мало знаем об тонкостях приручения драконов.

— Я понял, господин маг.

— Как я понимаю, должно произойти запечатление. Это своего рода взаимное проникновение в разум, некая связь. Ты чувствовал рядом с драконенком нечто подобное? Или просто что-нибудь странное?

— Ничего, господин маг. Никогда.

— Может быть, чтобы произошло такое запечатление, нужен особый ритуал, господин маг? — вставил Шан.

— Конечно, — согласился Каюб. — В чем-то ведь заключается великая драконья тайна. А поскольку колдуны нам этого не скажут, остается учиться летать на Борохе. А там и маленькая подрастет. Кстати, Эстерел, почему тебе не нравится Борох? Он спокойный, довольно послушный, он во всех отношениях — наш удача. Так почему?

— Господин маг, это неумный, неловкий, небыстрый дракон, — Ардай тщательно взвешивал слова. — Это даже не половина дракона. Мне его жаль, господин маг. И если белая малышка вырастет такой же, то мне ее тоже жаль.

— Хм. Что ж, наверное, тебе есть, с чем сравнивать. Но почему Борох — неумный? — маг внимательно посмотрел на Ардая. — Можешь объяснить?

Ардай смутился. Действительно, почему? Потому что говорить не умеет?

— Я не знаю, господин маг, но мне так кажется, — нашелся он. — А у князя Дьяна в Драконьих горах — сотни драконов, которые не этому чета.

Каюб вздохнул и улыбнулся.

— Это только начало, Эстерел. К тому же, открою секрет — у меня тоже есть есть кое-что в рукаве. Поэтому прошу тебя, научись как можно лучше летать на Борохе. Может быть, тогда мы сумеем очень удивить Дьяна с его сотнями драконов. И Итсвана не забудет твоих заслуг перед ней, можешь мне поверить. Кстати, не бойся упасть. Я получишь от меня вещичку, которая точно не позволит тебе разбиться. Летать будешь над морем, если бы ты умел плавать, вовсе было бы нечего бояться. Впрочем, твоему предшественнику не повезло — он упал на скалы. Но, повторяю, тебе это не грозит.

— Благодарю, господин маг. Можно мне спросить?

— Конечно. Если у тебя есть вопросы, обязательно спрашивай!

— Господин маг, почему драконы, которые рыскают всюду, потому что разыскивают свою потерю — почему они не видят этот замок? Почему, если Борох будет летать над морем возле замка, ты уверен, что драконы его не заметят?

— Хм, — маг задумчиво покрутил в пальцах серебряную ложечку. — Странно, что ты не спросил об этом раньше. Здесь этот вопрос я ожидал только от тебя.

Ардай покосился на Шана — тот сидел, кусая губы, и не сводил глаз с Каюба.

А маг продолжал:

— Тебе приходилось слышать сказки про Дракона-Изгнанника, Эстерел?

Тот мотнул головой — нет, не слышал.

— Верно, в Приграничье мне тоже не приходилось об этом слышать. А вот на западе империи — это любимая страшная история. Так вот, этот замок — маг повел рукой вокруг себя, — и есть замок Дракона-Изгнанника. Не самого дракона, конечно, потому что это был явно не дикий дракон. Здесь жил хозяин дракона, могущественный соддийский маг, его тоже в старых записях называют Изгнанником, другого имени нет, и огромный черный дракон принадлежал ему. Именно Изгнанник сделал большое пространство невидимым для глаз других драконов. Так что, здесь мы защищены от соддийцев самой настоящей соддийской магией, — маг многозначительно улыбнулся. — А вот сказки и песни здешний народ сложил только про дракона. Мага-человека забыли. И это понятно. Ведь герой этих историй — исконный дракон, а не один из тех, что появились во время последнего пришествия драконов. Хотя и те и другие драконы — те же самые, из одного мира, — маг посмотрел на Ардая вопросительно — тебе понятно, дескать?

— Да, я слышал об этом, господин маг, — кивнул Ардай. — И те, и другие драконы пришли из Содды в разное время.

— Разница в том, что исконные драконы не были приручены, не принадлежали ни тем, кого мы сейчас зовем соддийцами или горными колдунами, ни жителям этого мира. Они были дикими, за редким исключением, быть может. Так что, Изгнанник был одним из первых магов, который знал секрет приручения драконов, и имел собственного дракона. Позднее, в Содде, этот секрет стал общей собственностью целого народа, и каждый соддиец получил по дракону. Но в нашем мире в исконные времена драконья тайна была известна в лучшем случае нескольким соддийский магам, а возможно, что Изгнанник был единственным таким. Люди боялись страшного дракона, и почти не замечали человека с ним рядом.

— Поэтому дракона запомнили, а его хозяина — нет. Да, скорее всего, так и было, — согласился Ардай.

— Если мы поймем, почему можно приручить только одного дракона — мы поймем самое главное, — сказал Шан задумчиво. — Ведь колдуны подтверждают это — владеть можно лишь одним драконом. Почему? Какие-то особенности ритуала запечатления? Как этот ритуал меняет человека?

Маг доброжелательно похлопал Шана по руке.

— Хорошие вопросы, достойная задача для тебя. Реши ее, мой друг.

Ардай думал: в том, что касалось мага-изгнанника и его дракона, рассказ Каюба очень походил на правду. Но если вспомнить легенду Шалы о переселении из Содды, то получалось как-то совсем не так, особенно что касалось прирученных и неприрученных драконов. Хотя, Шала вообще о драконах говорила мало, но тем не менее…

Все равно, возражать Каюбу или в чем-то переубеждать его в планы Ардая не входило вовсе. Да и вообще, в тот момент его больше всего интересовали ключи в его кармане — подойдет один из них, или нет?

— Я дам вам задание, — сказал маг. — Сегодня прислали старые книги, найденные в одном из моих замков. Дурак-управляющий чуть не сжег их, потому что заподозрил, что они могут быть закляты. Так вот, я проверил, никакой магии там нет, а книги надо хотя бы просмотреть. Кажется, для образованных дальконтов это не должно быть трудной задачей. Разделите поровну и приступайте, найдете интересное — доложите. Никакой спешки, разумеется.

— Да, господин маг, — оба согласно наклонили головы.

Вдруг Шан сказал:

— Можно спросить, господин маг? Чем Эстерел отличается от меня? Почему, например, только его могло заинтересовать то обстоятельство, что драконы не видят это место?

— Спроси у него сам, чем он отличается от тебя. Эстерел, объясни ему, я не вижу, чего тут скрывать, — Каюб встал из-за стола. — Занимайтесь делом, дальконты.

Ардай кивнул. Когда выяснилось, что все про него известно самому магу, скрывать действительно стало нечего, тем более от Шана.

— Так что? — спросил Шан, когда маг ушел. — Расскажешь?

— У меня есть немного соддийской крови, — ответил Ардай спокойно. — Прабабка была соддийкой. Я унаследовал от нее невосприимчивость к обычной магии. Может не совсем, не знаю. Но чаще всего.

— О демона леса! Ты ведь не шутишь? — кажется, Шан был потрясен, он смотрел теперь на Ардая так, как будто у того разом выросли рога и копыта.

— Не шучу. Я сам узнал лишь этим летом. Почему, как считаешь, маг так хочет, чтобы именно я летал на драконах, и еще свести меня с Бригантой?

— А почему ты понимаешь то, чего не понимаю я?

Этот совсем новый взгляд Шана вдруг и обидел, и разозлил Ардая.

Он сказал, все еще спокойно:

— Ты все-таки спроси у мага. Он тебе растолкует. Он ведь твой любимый учитель, и ты ему доверяешь, ага? А я — соддиец, да, именно так.

Но Шан не собирался от него отставать. Когда после завтрака Ардай отправился на стену — глотнуть свежего ветра — Шан двинулся следом. Кажется, слуги считают, что на стенах можно безопасно поговорить?

— Я задал вопрос тебе. Ответь, пожалуйста, — заявил Шан настырно.

— Каюб меня заморочить не может, как всех тут, — Ардай посмотрел на него в упор. — А почему никто тот вопрос не задал бы? Не знаю, правда. Но Каюб вам тут всем мозги запудрил, это точно, вы ведь очевидных вещей не замечаете. Потому что он запретил вам об этом думать, как я понимаю. Пойми ты, ни один человек в замке не смог просто сказать мне, как называется это место! Тут никто не задает ненужных вопросов, и ты первый считаешь, что это правильно! Ты думаешь лишь о том, что он позволяет! Его ручная обезьяна и то позволила бы себе больше! Это еще в Аше всем было понятно!

— А что? Они должны знать? — Шан наморщил лоб.

— Ясно. Благодарю, — Шан теперь был бледен, на лице выступили красные пятна, он резко развернулся и побежал вниз.

Ардаю тут же захотелось обругать себя последними словами. И дернул же демон за язык! Обижать Шана он ведь хотел меньше всего. Шан был здесь единственный друг… ну, почти друг. Хотя, что такое для Ардая сейчас друг? Друзей теперь нет, и быть не может. Был Крей, которому он верил, как себе, а может, и больше. А тот рассказал магу все о нем, что тому было надо. Это не упрек, Крей ведь не хотел, его вины нет. Но и другом считать его теперь как-то не получается! А Шан?..

Во всяком случае, обиды Шан не заслужил.

— Погоди! Шан! — Ардай бросился следом.

Не успел — тот как сквозь землю провалился. Все-таки маг…

Задание Каюба лежало в сундуке, который поставили перед дверью Ардая: десятка два толстых фолиантов, некоторые были завернуты в полуистлевшую ткань. А в каком же состоянии сами книги? При беглом осмотре оказалось — в разном. У одной — страницы сгнили и прочесть ничего было нельзя, Ардай ее отложил. Несколько других выглядели сносно.

Просмотреть, значит? Ладно, почему нет.

Он сходил на кухню и взял там мешок, не слишком большой, чтобы удобно было нести. Сложил в мешок примерно половину книг, закинул его за плечо и направился прямо к башне Бины.

Там было, как всегда. Никакой охраны возле башни — явное упущение. И возле комнаты драконенка следовало бы поставить стражника, тогда бы украсть Бину было в разы сложнее. Но маг решил, что мудреного замка достаточно. И понятно, почему — здесь нет тех, кто пошел бы против него. Здесь все зачарованы и не в себе. Кроме Ардая. А ради него одного маг не стал усиливать стражу.

Стражник — на противоположной стене, это стетов тридцать от входа в башню. Входить и выходить можно сколько угодно, он пробовал, стражник глазеет безразлично, и все. Что же его, Ардая, теперь беспокоит?

Понятно, что. Ошибка все погубит. Он не может допустить, чтобы какая-нибудь несуразица ему помешала.

По двору проходили двое стражников, Адай подозвал одного, вручил мешок и попросил занести в башню, оставить у двери в комнату, которая находилась под комнатой драконенка.

— Да, дальконт, — стражник рысью потащил мешок наверх.

Исполнительные они все тут. Вот и хорошо. Потому что, если Ардай ничего не перепутал, к вечеру на стене напротив башни будет стоять один их этих двоих. Пусть имеют ввиду, что Эстерел может как заносить мешки наверх, так и, естественно, выносить их, а в мешках какая-нибудь безделица вроде книг. Зачем книги понадобились в башне? Да кому какое дело! Вроде бы никто не запрещал ему листать эти трухлявые фолианты в нижней комнате башни, там тихо и пусто, одни пауки.

Ардай отошел, дождался, пока стражники уйдут, куда шли, и сам поднялся в башню, сразу к комнате Бины, естественно. Вынул ключи, выбрал один, сунул его в прорезь замка. Ключ застрял… О демоны, а он-то уже себе навоображал…

Он попробовал другой ключ. Кусок металла вошел в прорезь, как нож в масло, легко провернулся, замок щелкнул. Сердце ухнуло в груди. Есть! Получилось! У него есть ключ!

Ардай толкнул дверь, зашел, тихонько прикрыл дверь. Бина спала, прикорнув в углу клетки, и даже не пошевелилась. Клетка тоже заперта, с ней как быть? Конечно же, ни один из найденных ключей к клетке не подойдет. Ну и ладно. Клетка — это не железная дверь. Замок на клетке он просто выломает вместе с дверкой, да хоть всю клетку разберет на прутья, какие проблемы. Это наверняка не труднее, чем разок сразиться с драконом.

Он может бежать из этого проклятого замка, построенного бедолагой Изгнанником, сегодня, завтра, послезавтра, когда угодно. Бежать с Биной. И сегодня ничем не хуже послезавтра. Напротив, даже лучше, неизвестно ведь, что может случиться в дальнейшем. А сегодня, скорее всего, не случится ничего.

А завтра ему летать на Борохе. Тьфу ты, и думать об этом не хочется. И о Бриганте маг наверняка заговорит…

Аола. Это жаль, но он ничего не может сделать для Аолы.

Бриганта. Он вернется, чтобы помочь Бриганте. А пока Каюб будет беречь ее и пылинки сдувать. И мужу ее ничто не угрожает, если здесь не будет Ардая с его соддийской кровью.

Альтера? Она тоже дождется.

Значит, сегодня? Значит, сегодня.

Он не смог позвать Альтеру прямо из башни — та не отзывалась, пришлось выйти на стену. Тогда девочка услышала и сразу откликнулась:

"Я здесь, господин Ардай".

"Алтера, я сегодня приплыву к вам на маяк. У тебя все в порядке?"

"Да, господин Ардай. Я так рада! Мама будет с тобой?"

"Нет, милая. Мама пока останется здесь. Я ее видел, с ней все хорошо. Зато со мной будет маленький дракон. Ты можешь прислать свою дельфу?"

"Конечно, господин Ардай. Когда, на закате?"

"Да. Пусть она ждет меня возле лодки твоей матери".

"Я поняла, господин Ардай. Значит, сегодня на закате. Я так рада!"

Вот и все. Теперь — только вперед.

Он быстро собрался. Что собирать, у него ничего нет! Ни денег. Ни единой ценной вещи. Да и не стал бы он ничего брать из своей комнаты, даже смену белья. Что, если там за ним действительно наблюдают постоянно? Слуги ведь в этом уверены.

Он взял в оружейной у стражников нож с кожаном чехле и пару медных браслетов, украшенных узором — такие надевают на запястье лучники, чтобы не поранить руку тетивой. Их, в крайнем случае, можно продать за несколько монет. Идею прихватить лук он отверг сразу — неудобно, а самострелов не было. Короткий меч, один их тех, с которыми он упражнялся? Да, пожалуй. Без меча он — как голый. И беспомощный. Если меч спрятать в мешок, то он не привлечет ненужного внимания. Ножны тоже нашлись. А вообще, разживаться оружием придется уже на побережье. И если дядюшка Вэль не сможет ссудить его деньгами, то им с Биной приведется нелегко, хотя… Провидение, кажется, благосклонно.

Он без проблем пронес мешок с этим немудреным скарбом по коридорам до подвала, никого не встретив. Подвальными ходами добрался до коридора, который показала ему Бриганта. Там был спрятан корм для Бины. Он упаковал все в один мешок, меч положил рядом — его он наденет.

Итак, теперь надо дождаться вечера и вынести Бину из башни. Как только от нее уйдет нянька-служитель со стражниками. Выносить придется на глазах у стражника со стены напротив, но это ничего, тот ведь сам затаскивал в башню мешок.

Все прошло без сучка и задоринки. Вся вторая половина дня — как обычно. Они долго возились с Борохом и его упряжью, а белая Аола лежала в стороне без движения и все менее походила на живую. Подходить к ней Ардай не стал — некогда было, да и незачем.

Улучив момент, он положил руку на плечо Шана.

— Послушай, извини. Я не хотел обидеть. Это все так, конечно, но ты же не виноват. То есть… в общем, я не должен был так говорить.

— Да нет, спасибо тебе, — ответил Шан спокойно. — Главное, объяснил, а как — это не слишком важно. Да, вот еще: и ты меня извини. Это ведь решение мага, чтобы ты и Бриганта?..

— Конечно, его.

— А я было подумал, что это ты попросил Бриганту у мага. Она ведь тебе нравится, сам говорил. А насчет того, что она должна родить ребенка, уже все решено. Раз ты соддиец, других кандидатов у мага и быть не могло.

— Ладно. Мир? — он протянул руку, Шан пожал.

И хорошо. Может, они больше не увидятся…

Замок на клетке Ардай без труда выломал ножом. Бину, которая даже не пискнула, сразу замотал в мешок, чтобы не трепыхалась — ничего, потерпит немного малявка. Положил в мешок пару книг, а Бину — сверху. Ей должно быть вполне удобно.

Когда Ардай вышел, стражник как раз таращился в его сторону. Ардай махнул ему рукой и не спеша, вразвалочку прошагал через замковый двор, мимо кухни, по лестнице и коридору, ко входу в подвальный коридор. Никого не встретил. Спасибо тебе, Провидение.

Светильник, оставленный еще Бригантой, зажигать не потребовалось — зрение опять чудесный образом обострилось, и он ясно видел коридор, как при свете: замшелые местами каменные стены, земляной пол, низкий потолок из тяжелых каменных плит. Вот уже она, потайная дверь. Ключ на месте. Дверь легко открылась, и так же легко затворилась.

Ардай перевел дух. Вот и все, он на западной стороне замка. Теперь можно устроить Бину поудобнее.

Ее хватятся утром, и что начнется… Но они будут уже на соседнем острове, а может, и еще дальше.

Вдруг откуда-то справа донесся негромкий шорох. Ардай повернул голову, прислушался. Тихо. Послышалось? Или тут есть крысы?..

Он подождал, затаив дыхание — все тихо. Крысы так крысы, демоны с ними.

Но едва он нагнулся над мешком, шорох послышался опять.

И вдруг стало светло. И его необычное зрение было тут ни при чем — просто стало светло, как будто рядом вспыхнуло сразу несколько больших светильников. И — лица вокруг, знакомые лица замковой стражи. И — Каюб, с крепко сжатыми тонкими губами и ледяным взглядом.

Ардай моментально выпрямился — как пружина распрямилась, рука метнулась к рукояти меча, рванула его из ножен…

Меч не вынимался. Застрял в ножнах намертво. Все понятно, Каюб не может заколдовать самого Ардая, но что ему мешает заколдовать меч, по сути, у него же и украденный!

— Щенок глупый, ты задумал провести старого и хитрого лиса? — голос мага был спокойным и чуть насмешливым.

Стыд и ярость захлестнули. Неизвестно, чего больше. Все пропало, что ли?..

И почему-то сразу стало понятно, что сдаться на милость Каюба и признать себя побежденным — это конец всему. Это нельзя.

Эх, схватить бы меч в ножнах, как дубину, но ножны пристегнуты к поясу, и зачем поторопился… Сбить с ног вот этих двоих, крайних, и пусть остальные догоняют его по коридору, если смогут, а там — выход, скалы, море. Он не умеет плавать, но его там ждет дельфа. Это шанс, по крайней мере. А Бина… Хуже, чем было, ей не будет, а там — поглядим. Он ведь вернется…

На самом деле Ардай почти не думал. Нет, сначала он не спеша подвинул мешок с Биной в сторону и в угол, чтобы никому под ноги не попал, чего доброго. А потом неожиданно бросился под ноги крайним стражникам, раскидал обоих, проскользнул в коридор, побежал, быстро, очень быстро…

И упал на каменный пол, так как что-то сильно дернуло его за руки и за ноги одновременно. Он рванулся, чтобы вскочить на ноги, но нет, никак — то "что-то" держало, прижимало к полу. Не стражники, стражники только подбегали к нему. Подбежали, окружили, но не трогали. Один держал Бину, по-прежнему запеленутую в мешок.

Каюб не спеша подошел, нагнулся.

— Быстрый ты, я погляжу. Хорош, да. Был бы мой, цены б тебе не было, сын именя. Ну, что ж, ты сам все решил.

Маг сделал короткое движение рукой, и какая-то прочная тонкая ткань вылетела у него из рукава и захлестнула сначала голову Ардая, лишив возможности видеть, а потом несколько раз обернулась вокруг тела, туго спеленав. Потом — кажется, он летел, плавно передвигался то вверх, то вниз, а рядом топали стражники. Наконец они пришли куда-то, и сверток, внутри которого находился Ардай, не слишком бережно упал на пол.

Некоторое время, несколько минут, должно быть, Ардай просто лежал, не в силах пошевелиться. Сначала вокруг кто-то ходил, бухали по полу тяжелые подошвы, словно бы двигали что-то тяжелое, потом те, кто топал, кажется, вообще удалились из комнаты или стали где-то неподвижно, а кто-то легкой, почти невесомой походкой прошелся несколько раз по комнате вокруг Ардая. Впрочем, почему — кто-то… Ардай мог бы поклясться, что это был Каюб, это он так двигался, и это у него была такая привычка — расхаживать туда-сюда, рассуждая о чем-нибудь.

Наконец невесомая пелена начала разматываться — так, словно кто-то потянул за край, вытряхивая Ардая из свертка. Это напоминало игру из далекого детства, когда Ардай забирался пошалить на широкую родительскую постель и заматывался в простыню с головой, а мать, смеясь, тянула простыню, и он, тоже хохоча, выкатывался на мягкий тюфяк.

Теперь под ним был не тюфяк, а деревянный пол. И не малейшего повода веселиться.

Пелена закончилась, и Ардай, перекатившись по полу, оказался прямо под ногами Каюба. Тот отступил на пару шагов, и с легкой усмешкой сказал:

— Что ж, сын именя, добро пожаловать.

Ардай хотел вскочить на ноги, но не вышло, что-то врезалось в руки и ноги и удержало. Тогда Ардай сел, без резких движений — получилось. Взглянул на запястья — на каждом было надето по браслету. По толстому серебряному браслету, украшенному затейливой гравировкой.

— Нравится? По-моему, неплохо, — тем же тоном заметил наблюдавший за ним маг. — Выглядит дорого и изысканно, согласись. Видишь, я в чем-то добрее соддийского князя — чтобы ограничить чью-то свободу, я не заставляю носить на шее грубые железные ошейники. Хотя, конечно, суди дела это не меняет.

Ардай посмотрел на ноги — похожие браслеты обхватывали и щиколотки, прямо поверх сапог.

— Я польщен, — он скривил губы в чем-то похожем на ухмылку. — Все мне обзавидуются, точно говорю. Это при дворе такое носят? А мы и не знали, деревенщины.

— Ишь ты, еще трепыхаешся. Мальчишка. Ну-ну, — ничуть не повышая голоса, но с теми же нотками, чуть-чуть ядовитыми, изумился маг.

Он не спеша обошел Ардая, как будто захотел еще раз рассмотреть его со всех сторон, продолжая улыбаться самыми краешками губ. И вдруг приказал:

— Встань.

Ардай вовсе не кинулся исполнять, однако браслеты на руках резко дернулись вверх, а ножные переместились так, что он вскочил словно сам по себе.

— Вот так, — кивнул маг. — Надо будет — и на шею надену. Это просто. Видишь, хоть я и не могу с помощью магии управлять тобой, соддиец, у меня есть другие средства. А знаешь, это даже к лучшему, — он улыбнулся, — так или иначе, мне нужно было точно знать, могу ли я тебе доверять. Со мной ты или против меня. Вот, теперь я знаю. Лучше бы конечно, ты принял другое решение. Но сойдет и так. Ведь это не меняет главного. Все задуманное будет исполнено, вопрос лишь в средствах. Теперь, благодаря тому, что я больше не обманываюсь на твой счет, средства будет подобраны правильно.

Каюб остановился напротив Ардая и смотрел, явно ожидая ответной реплики, но тот молчал. Подумал — наказание за сделанное будет какое угодно, но не смерть. Далеко не смерть. Это хорошо. Он нужен магу, к тому же нужен здоровым и в своем уме — спасибо соддийской крови. Вот и славно. Магу нужны от него какие-то действия — еще лучше.

Значит, потрепыхаемся еще, господин имперский маг.

— Т ы рисковал драконенком. Это непростительно, — сказал маг.

Что ж, тут он, может быть, и прав.

— Конечно, ты собираешься и дальше водить меня за нос при любом удобном случае, — маг удовлетворенно качнул головой, как будто был доволен, что прочитал его мысли.

А ведь, похоже, и правда прочитал?..

Кажется, Бриганта говорила, что у Ардая все на лице написано. Вот радость-то.

Он попытался придать физиономии как можно более суровое и твердокаменное выражение. Это лишь опять вызвало у Каюба улыбку.

— Знаешь, почему я уверен, что ты будешь послушен моей воле, несмотря на твою соддийскую независимость от магии, а, сын именя? Догадайся сам. Ну? Тебе надо развивать сообразительность, поверь, это полезное качество.

Ардай молчал.

— Что, ничего не приходит в голову? — сочувственно уточнил маг. — А ведь все так просто. У тебя есть брат и три сестры? Так вот, кого-то из них, а может, и всех сразу, твои родители могут не увидеть до конца своих дней. Это как вариант, а вариантов этих может быть сколько угодно. Что скажешь?

Ардай похолодел. Ну конечно. Его семья. Мама, отец, брат, сестры. Такой опытный маг, как Каюб, может сделать с ними все, что угодно, и никто не спросит с него за это.

Никто?.. Приходилось когда-то слышать, что есть особая служба при коллегии магов, которая призвана не допускать магического произвола. Это же не дикая страна, это — Итсвана.

Хотя, не глупость ли рассчитывать на что-то подобное сейчас?

— Ты полагаешь, что кто-то может мне помешать? — из голоса мага исчезали яд и льдинки, он становился все веселее и добродушней. — Поверь, никто этого не может. Я ведь начинал в службе магических расследований, а потом возглавлял ее несколько лет. Меня до сих пор приглашают для консультаций в самых непростых случаях.

Проклятый маг как будто на самом деле читал мысли.

Да и действительно, кто способен помешать Каюбу? Только другой сильный маг. А с какой стати отцу придет в голову обращаться за защитой к сильному магу? Да ни с какой. Ни за что не придет. Он и не знает ведь…

Дядя Ильмар ведь знает! И бабушка Шалы. А ведь они тоже маги, оба, хотя каждый по-разному. Наверное, им обоим вместе взятым не сравниться с Каюбом, но они знают, и смогут найти на него управу! Во крайней мере, это кажется возможным. Но вот проверять, смогут или не смогут, на своих близких — на Валенте, на малышках, на маме, отце, маленьком Эмране… Нет, никак. Он просто не должен допустить ничего подобного.

— Не мучайся, Эстерел, — от внимательного, насмешливого взгляда Каюба просто некуда было деться, — Я прямо-таки чувствую, как страстно ты сейчас желаешь стереть меня в порошок. Не о том думаешь. Просто прими как данность, что ты должен быть мне верен и послушен, и все будет хорошо. Дела пойдут своим чередом. Хочешь знать, какие именно дела? Да все те же, пока ничего нового. Я хочу, чтобы наша милая Бриганта родила от тебя ребенка. Именно от тебя, мой мальчик. Еще я хочу, чтобы немного погодя ты заключил помолвку и вступил в брак с моей дочерью Кантаной. Дело в том, что мне хотелось бы иметь законного внука с именьским титулом и соддийской кровью в жилах. Зачем? Неважно, думаю, пока тебе этого можно не знать. Ну, а потом, если ты не сможешь сделать счастливой мою девочку, я найду способ избавить ее от тебя. Нет, не подумай плохого, твоя жизнь вне опасности, я же не злодей какой-нибудь. К тому же у меня на тебя еще немало планов. В наших законах есть разные возможности расторгнуть брак. Но это, как ты понимаешь, далекие планы, а ближайшие — приручение драконенка и полеты на Борохе. Про Бриганту я уже сказал.

Ардай молчал, кусая губы.

Магу надоело расхаживать по комнате и он уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Ардай попробовал шагнуть в сторону — ничего не вышло, браслеты на ногах не позволили даже оторвать ноги от пола. Руками двигать было можно, но так тяжело, словно на каждом браслете висело по небольшому мельничному жернову.

— Вот именно, все идет своим чередом, — повторил маг. — Только я больше не соблазняю тебя перспективами и привилегиями, я перехожу к угрозам. Угроз достаточно, или я должен убеждать тебя некими действиями? Это не сложно. Если будешь плохо стараться. Начнем с юной Валенты Эстереллы. Я изменю ей облик и засуну, скажем, в замок Шелет. Ты знаешь, что это такое? Нет? Еще бы, Шелет — это тебе не государственная тюрьма Дамеррин, о которой даже ты слышал, я думаю. Шелет — это тюрьма для воров и мошенников неподалеку от бывшей столицы, она совершенно не пострадала от драконьего налета. Там полно всякого сброда и совсем простые нравы. Что скажешь? Ну?..

Речь мага лилась спокойно и деловито, опять как бы по-отечески. Опять он — добрый дядюшка. Если не вслушиваться в смысл слов. Это и пугало. Действительно, лучше бы кричал. А так — почему-то и тени сомнения не возникло, что он легко осуществит любую свою угрозу.

— Я понял, господин маг, — Ардай не без усилия разлепил губы. — Позволь задать вопрос?

— Да сколько угодно. Не стесняйся.

— Как ты узнал?..

— О чем? О твоем побеге, что ли? — маг рассмеялся. — Ты меня все еще за недалекого держишь, сын именя? Что тут было узнавать? Я наблюдал за тобой, и мне не совсем нравилось то, что я видел. Как ты подменил бочонок с кормом, например, заметил Кобут и сразу доложил мне. А ключи тебе помог найти я. Кто же еще? Мне нужно было лишь знать совершенно точно, насколько тебе можно доверять, и как, следовательно, с тобой обращаться. Остальное, повторяю — по-прежнему. Кстати, ты показал неизвестный мне проход на западную сторону замка. Благодарю. Не буду спрашивать, как ты о нем узнал. Или расскажешь? Надо будет не забыть спросить у Бриганты.

О демоны, как же стыдно! Ардаю захотелось провалиться сквозь пол. Он вел себя как самый настоящий придурок, оказывается. Глупец, каких мало. А считал, что кого-то обманывает.

И, как назло, почувствовал, как лицо налилось жаром. Что б вас, демоны моря!..

— Да не огорчайся ты так! — забавлялся маг. — Ты вел себя вполне прилично, если хочешь знать. С кем-нибудь еще — не со мной — мог бы и преуспеть, кто знает.

В дверях неслышно нарисовался Шан, какой-то бледный и отрешенный.

— Господин маг…

Каюб приветливо кивнул ему.

— Проходи, мой мальчик. Тебе полезно будет поучаствовать в нашей беседе. И ты ведь давно хотел пообщаться с настоящим горным колдуном, вот, прошу. У нас впереди долгое и познавательное общение.

Шан сделал пару шагов и остался стоять, оставаясь на почтительном расстоянии и от мага, и от Ардая.

— Ты, того, сильно не радуйся, — Ардай скривил губы в усмешке, — не такой уж я настоящий.

— Самый настоящий, — возразил маг. — Да, полукровка, но именно что настоящий, полноценный соддиец. Видишь ли, мой мальчик, — маг теперь обратился к Шану, — в смешанном браке, когда один из родителей — соддиец, а другой — обычный человек, рождается ребенок, который по-любому отличается от обычного. Но он, как говорят, либо полноценный, то есть получает все признаки соддийца, либо нет — тогда он ближе к обыкновенному человеку, но с некоторыми зачатками чисто соддийских способностей. Так вот, в лице нашего друга Ардая Эстерела мы видим истинного, полноценного соддийца, хоть он и полукровка, то есть сын итсванца с небольшой примесью соддийской крови и чистокровной соддийки. Он просто ничего не умеет. А еще есть мнение, что для соддийца важно развивать свои способности с раннего детства, потом — поздно…

Если бы Ардая сейчас ударили по голове, он почувствовал бы себя примерно так же.

Он — сын чистокровной соддийки? Что несет проклятый маг?..

Шан тоже в изумлении уставился на Каюба.

— Да, именно так и обстоят дела, — подтвердил маг. — Другое дело, что наш друг Эстерел этого не знает. Он полагает, что родился бастардом, до законного брака своих родителей. Хм… Что ж, мы все так устроены, человек в последнюю очередь склонен сомневаться в собственной матери, как и в отце, впрочем, хотя иногда стоит посмотреть на обстоятельства не предвзято и поразмыслить. Так вот, на самом деле наш друг Эстерел родился на несколько дней позже, чем принято считать, и жизнь ему подарила достойная госпожа Валента Эстерелла, супруга его отца. Тогда еще никто и не догадывался, что она чистокровная соддийка, кроме самого именя, я полагаю, но Гай Эстерел всегда пренебрегал условностями. Впрочем, и теперь никто достоверно не знает об истинной сущности госпожи Валенты, так, слухи, догадки, не более. Безутешный имень принял меры. Правильно, Эстерел?

Ардай потрясенно молчал. Маг продолжал, не торопясь и очень доброжелательно:

— Вообще, приехав сюда, я собирался присмотреться с к старшим детям именя Эстерела, потому что знал о примеси соддийской крови в этом семействе. Но такого подарка я не ждал! Настоящий соддиец с именьским титулом. А выяснить все оказалось легче легкого. Скажи, Эстерел, разве меня могло не заинтересовать твое более чем интересное поведение во время магического испытания? Конечно, не могло. Так что, я немного разузнал о тебе, и сразу обнаружил, что есть некая почтенная вдова Сарита Рикка, которая относится к твоей семье несколько своеобразно. Я с ней встретился, и сразу же понял, что на нее когда-то был повешен магический замок, вынуждающий ее хранить какую-то тайну. Скверный замок, кстати говоря, видно, твой отец обратился к первому попавшемуся магу или знахарю, какого смог найти. Потому-то Сарита вовсе не хранила тайну, она просто болтала вздор, которому никто не верил. Разумеется, я снял замок, и узнал все, что мне нужно. А дело в том, что она присутствовала при твоем рождении, мой мальчик. Когда твоей матери стало совсем худо, позвали лекаря, несмотря на то что роженица поначалу, пока могла, не подпускала к себе посторонних. Так вот, лекаря позвали, и Сарита, подруга госпожи Валенты, стала ему помогать — ей было можно, у нее с этому времени уже была маленькая дочь. И она очень ясно ощутила, как дохнуло холодом через несколько мгновений после того, как ты появился на свет. А это как раз и означает, что разрешилась от бремени горная колдунья. Спустя некоторое время твоя мать умерла, мир ее памяти, но она успела сказать мужу, чтобы он отдал ребенка ее родным. А твой отец, по понятным многим причинам, этого не сделал. Мало того, он решил одним махом избавиться от всех притязаний соддийской родни. Он заменил тебя чужим мертвым ребенком. Да-да, собственным ребенком нынешней госпожи Эстереллы, которая в то время только стала поправляться от горячки и знать ничего не знала. Вообще, как ни странно, отличить живого соддийского новорожденного от обычного нельзя даже с помощью драконьего камня, а уж мертвого — и подавно. Тебе интересно, Эстерел? Ты не ожидал ведь, что история твоего появления на свет так занятна?

Ардай молчал. Ни единой мысли не было в голове — он просто слушал. Охотно привалился бы плечом к стене, будь рядом стена, но нет, куда там — он стоял почти в середине комнаты, и волшебные браслеты Каюба держали по-прежнему крепко.

Маг выжидательно посмотрел на него, не дождался ответной реплики и заговорил опять:

— Твоему отцу тогда неплохо пришлось и потрудиться, и раскошелиться. Как только твоя приемная мать поправилась, ее тетка выправила все документы о рождении, так что у именя Гая прав на тебя не осталось вовсе. Ему в дальнейшем пришлось жениться на госпоже Мии, посторонней ему женщине, заплатив немаленькое отступное семье ее супруга, и еще штраф городской управе. А потом усыновлять тебя с личного согласия императора — чтобы ты получил права законнорожденного старшего сына. Но вот Сарита могла помешать. Видишь ли, она тебя видела. А для молодой матери младенцы — отнюдь не на одно лицо, как, может быть, кажется тебе. Так что, придя на прощание с госпожой Валентой, Сарита тут же поняла, что в гробу с покойницей лежит совсем другой ребенок. А когда год спустя имень Эстерел привез в Варгу вторую жену и сына, она догадалась, в чем дело. И она вовсе не считала, что должна молчать, даже за мзду от именя, уж слишком это ужасно — горный колдун в их тихой деревне, — Каюб улыбнулся, словно предлагая оценить шутку, — так что твоему отцу пришлось расстараться, уж не знаю, к какому косорукому знахарю он обращался. Хотя, где в вашей глухомани хороших магов взять? Видишь, я знаю о тебе все, Эстерел, — он не без удовольствия потер руки. — Все. Я могу управлять тобой даже лучше, чем ручной обезьянкой, несмотря на то, что не имею над тобой магической власти. Я делаю это уже давно, ровно столько, сколько мне нужно.

Ручной обезьянкой, значит. Фраза, брошенная Ардаем Шану, вернулась обратно. Только вряд ли Шан сказал об этом магу. Ардай словно очнулся, бросил быстрый взгляд на Шана — тот тоже смотрел на мага с некоторым смятением. Наверное, он не говорил об этом, и не писал в своих ежедневных отчетах, и это маг дает понять им обоим, насколько они у него в руках. Настолько, что ему и без отчетов все известно. Так, что ли?

Шан опустил взгляд, но Ардай успел разглядеть, как глаза юного мага опасно заблестели. Доиграется Каюб, верный ученик пошлет его ко всем демонам. Когда сможет. Только он нескоро сможет, наверное.

Хватит, подумал Ардай. Хватит хлопать глазами, выслушивая ерунду, которую несет Каюб. Собраться надо, прийти в себя. Правда это или неправда — сейчас не главное.

Маг не сводил глаз с Ардая и сразу заметил перемену в его настроении, и удовлетворенно кивнул, тут же нанеся следующий удар.

— Ты ведь понимаешь, Эстерел, что именно я устроил тебе и прекрасной Эйде Рикке столько волнующих свиданий в монастырском подвале? А? Или ты думал, что можно провернуть такое дело монастыре Отшельниц тайно? Да ни за что. С помощью Эйды Рикки я держал тебя под контролем, мог влиять на твои мысли и порывы, так-то, мой мальчик.

Ардаю показалось, что комната качнулась.

Эйда?.. Эйда тогда была игрушкой в руках мага?..

Хотя, и сам он не лучше. Игрушка. Ручная обезьянка. О чем только думал?

— Ты можешь сопротивляться силе драконьего камня, — продолжал Каюб. — Это отдельная тема, мой дорогой. Поговорив с Саритой Риккой, я решил, что это не ты украл у меня колдунью из монастыря, потому что, как соддиец, ты не можешь прикасаться к драконьему камню. Оказывается, ты можешь. Это интересно. И я восхищен тем, как ты старался спрятать от меня эту свою особенность. Какая великолепная выдержка! Молодец, сын именя. Отец тобой бы гордился. Но любой знающий лекарь раскусил бы тебя сразу, не только я.

Маг взглянул на Шана.

— Скажи-ка, друг мой, каким образом можно заметить, что соддиец прикоснулся к сильному драконьему камню, если он отлично контролирует свое лицо? А, как думаешь?

— А что при этом чувствует соддиец, господин маг? Боль? — ровным голосом уточнил Шан.

— Да, причем без привычки весьма сильную. Не правда ли, Эстерел?

Ардай не стал отвечать.

— Тогда бы я обратил внимание на глаза, господин маг. На зрачки. От сильной боли они должны расшириться, — сказал Шан тем же голосом.

— Отлично! — маг хлопнул в ладоши. — Именно так. Видишь, Эстерел? И никакого волшебства.

Ардай посмотрел прямо в глаза мага.

— Это ты украл мой настоящий драконий меч?

— Я заменил его на менее ценный, — ответил Каюб с готовностью. — К чему было рисковать такой редкой вещью.

А Ардай подумал — это хорошо. Тем, настоящим мечом он, чего доброго, мог бы ранить того дракона, по неосторожности, мало ли. А Дьян, значит — брат его матери! Этот вечно хмурый соддийский князь, который не сказал ему ни одного доброго слова — его родной дядя. Провидение, зачем же ты так все запутало в жизни Ардая Эстерела…

— Ты и не собирался держать слово и отдавать мне Эйду… — горестным вздохом вырвалось у Ардая.

Кто знает, почему именно это. Во всяком случае, это было самый ничтожным из переживаний последнего часа, можно сказать, не было переживанием вовсе. Даже странно. Об Эйде было все еще больно думать, но, как бы это сказать — уже не слишком. Он смирился. И теперь горче было сознавать себя безнадежно обманутым.

— Представь себе, Эстерел, нет, я сдержал бы слово, — сухо заверил Каюб. — Безо всякой охоты, но сдержал бы. Я сам наследный итсванский имень, помнишь об этом? Для меня данное слово — не пустой звук. Но, видишь ли, в какой-то момент я потерял надежду на твое возвращение, о чем очень сожалею — это во-первых. А во-вторых, Эйда Рикка отказалась от тебя по своей доброй воле. Да, именно так. Отчасти по моей вине. Дело в том, что, побеседовав с Саритой Риккой, я не стал вновь запирать ее память, просто приказал и дальше хранить тайну. Но перед свадьбой, когда твоя прекрасная Эйда заупрямилась и заявила, что выйдет лишь за тебя и больше ни за кого, мать рассказала ей все. После этого девушка заявила, что если официальный жених Крей Даррит от нее откажется, она готова стать монахиней и поселиться в монастыре Отшельниц, но тебя она не желает видеть больше никогда. Не вини ее — она просто дочь своей матери и боится соддийдев.

Вот эти слова, про Эйду, почему-то ранили всего больнее. Да, получается, отец его обманывал, и именно отец, пусть и невольно, сделал из матери Эйды сумасшедшую тетку, и его мать Мия — не его мать, а сам он — соддиец, которого соддийцы, однако ж, таковым не признали… Все это можно было бы пережить сейчас, и обмозговать как-нибудь после. Но вот насчет Эйды! Он любил ее, и она любила его. Любила ведь? Именно его, Ардая Эстерела из Варги? Так какая ей разница, соддиец он или нет?!

— Так говоришь, ты сколько угодно можешь переносить драконий камень? — мягко спросил Каюб, не переставая наблюдать за лицом парня.

Ардай не понял. Не о том думал. Взглянул на Каюба, как на надоевшего комара — он что-то сказал?..

— Ты говоришь, что можешь переносить драконий камень сколь угодно долго, — повторил Каюб уже утвердительно.

Вот ерунда, это когда же Ардай такое говорил?..

А впрочем, может, наверное. Да, хоть сколько. Только совершенно не хочет.

Однако он промолчал, лишь слабо шевельнул плечами.

— Ну, что ж, давай посмотрим пределы твоей выносливости. Мне это любопытно, честно говоря. Хотя, можем отложить. Если ты устал и неважно себя чувствуешь. М-м?

Устал ли Ардай? Устал, да. И не было сейчас места, где бы он почувствовал себя хорошо. Где можно было бы забыть о собственной глупости, никчемности, о своей дурацкой самонадеянности. Но повестись сейчас на фальшивую доброту Каюба? Сказать: дескать, лучше потом, господин маг, сейчас я подустал малость. Вот на это никаких сил не было. Нет, перечить магу он не станет, не сможет теперь. Ради Валенты и всех остальных. Придется прогибаться, мудрить и изворачиваться, наверное. Только не прямо сейчас прогибаться…

Он опять чуть качнул плечами.

— Мне все равно.

— А-а… Ну, хорошо.

Тут же браслеты на ногах и руках Ардая пришли в движение, и подтащили, буквально бросили его к дальней стене комнаты, прижали к ней.

— Тебе удобно, Эстерел?

Ардай не стал отвечать. Уж больно вопрос дурацкий, на такой вопрос — только выругаться…

— Тогда приступим, — маг подошел стене и положил руку на рычаг, — начнем с простого.

Не сводя глаз с Ардая, он плавно, но достаточно сильно нажал на рычаг.

Сначала…

Ардай решил, что будет с улыбкой смотреть на мага, а боль — ерунда, первый раз, что ли. Он уже закален шадом.

Сначала так и было. Но полминуты спустя Ардаю показалось, что внутри него все взорвалось, он стал крошечной точкой в самом центре… чего то. А потом — чернота. Конец всему.

— Вот как, значит, — маг сделал движение рукой, выключая магические браслеты, и Ардай мешком сполз по стене на пол.

— Господин маг?! — словно очнувшись, и дрожа от ужаса, Шан бросился к Ардаю.

Каюб тоже подошел, отстранил Шана, склонился над лежащим, пощупал пульс и оттянул нижнее веко.

— Вот вам и непобедимый соддиец, — констатировал он. — Болевой шок, самый обычный. Но парень достаточно крепок, должен признать. Плохо только, что это соддиец, и придется приводить его в чувство не магией, а доморощенными лекарскими средствами. Распорядись, дальконт Шан, пусть принесут мой лекарский сундучок.

Сознание возвращалось к Ардаю не торопясь. Он открыл глаза, непонимающе посмотрел на склонившегося над ним Каюба.

— Что случилось, господин маг?

Он не помнил. Совсем ничего.

— Все хорошо, мой друг. Давай-ка выпей это, — маг поднес к его губам стакан, Ардай жадно припал к нему — прохладный пряный напиток был вкусным.

А потом ему и не хотелось ничего узнавать и вспоминать, потому что он почти сразу же провалился в толстую мягкую перину сна. Только спать, спать, и чтобы никто не будил…

Никто и не будил. Ардай проснулся сам, удивился, что солнце стоит так высоко. Поначалу не понял, где это он, почему не в своей комнате и не в своей кровати — под ним была легкая лежанка с тюфяком, а вовсе не кровать, и находится он в кабинете Каюба.

И вот тогда он вспомнил все и сразу. Вчера был самый кошмарный день в его жизни. Он испортил все, что можно испортить.

А окон не было. И дверь была заперта. Да можно ли вообще отсюда сбежать, о демоны? Неужели действительно выхода нет? Никакого?..

Немного погодя служанка в сопровождении стражников с палками принесла ему поесть. Стражников было пять, ни много ни мало, суровых, насупленных мужиков, а ведь совсем недавно Ардай тренировался с ними по утрам во дворе замка. А палки — до Ардая не сразу дошло, — были с драконьими камнями на концах. Специальное оружие и против драконов, и против колдунов — дело только в длине палки.

Через полчаса он вновь стоял перед Каюбом. На том же месте, что и вчера. И ожидал очередной порции неприятностей.

Каюб сделал уже знакомое движение рукой, отчего запястья и щиколотки Ардая стиснули вчерашние браслеты.

— Что ж, продолжим, — сказал Каюб. — Нет-нет, повторять вчерашний эксперимент мы не станем, это ни к чему. Твоя реакция на кратковременное и сильное воздействие драконьих камней нам уже известна, должен заметить, она такая же, как и в других сходных случаях. Сейчас меня интересует воздействие продолжительное и достаточно мягкое. Ничего опасного и вредного, разумеется. Но видишь ли, мой мальчик, твоя странная неподатливость и непредсказуемость меня не слишком устраивают, будет гораздо лучше, если ты начнешь себя вести так же, как и все остальные соддийцы в твоем положении, и я стану хозяином твоей воли, хотя бы в некоторой степени. Я уверен, что это лишь вопрос времени. Половина суток, сутки, двое? Посмотрим. Ты хорошо позавтракал, надеюсь?

Каюб сделал уже знакомое движение рукой, отчего запястья и щиколотки Ардая стиснули вчерашние браслеты.

— Как всегда, было вкусно, — Ардай сморщил губы в усмешке.

То, что сказал маг, его даже не озаботило. Ерунда ведь, слабое воздействие шада он может выдерживать сколько угодно. Он его в кармане носил, и ничего! И с упряжью Бороха возился. Маг лишь потеряет время… ну, и пусть теряет. Это даст передышку, лишнее время. Лишний шанс что-то придумать и предпринять.

Только вот не придумывается что-то ничего, о демоны моря!

Наверное, придется притвориться, что эксперимент подействовал, этак часов через несколько, подыграть магу, вернуть себе хотя бы относительную свободу. Тогда можно будет как-то действовать.

— Ну-ну. Начнем, — сказал маг, и нажал на рычаг.

Браслеты Ардая опять намертво прилипли к стене.

Не больно, нет, но неприятно… Мерзкие ощущения именно из-за вращения ветряка за стеной. И откуда все-таки у Каюба столько таких мощных драконьих камней?

Впрочем, ему-то какая разница?

— Как дела, сын именя? — поинтересовался Каюб.

— Конечно, бывало лучше.

— Эх, сын именя, к такому бы характеру да побольше ума, — доброжелательно попенял маг. — Если что-нибудь заинтересует, спрашивай. Вот этот механизм, мы иногда зовем его мельницей, — он похлопал ладонью по стене, — ты знаешь, что это такое и откуда? Сам механизм на вид простое колесо со спицами, но драконьи камни расположены на нем строго определенно, согласно древнему чертежу. Иначе не так эффективно. Эту машину, кстати, построил не я, а прежний владелец этого замка, по тем самым древним чертежам, и камни тоже древние, когда-то они стояли на такой же машине. А машину придумал Изгнанник, тот самый древний колдун, о котором я рассказывал. Страшно подумать, сколько лет тому назад это было. Наверное, Изгнанник не слишком дружил с другими соддийцами, которые пришли из того мира с ним одновременно.

— Благодарю, очень интересно, — отозвался Ардай.

— Это хорошо, — маг улыбнулся. — Я тебя оставлю. Через каждые три часа ты получишь четверть часа отдыха, можешь выпить воды, а также совершить обратное этому действие, при желании. Не скучай, Эстерел.

И он ушел.

Колесо Изгнанника крутилось, то убыстряясь, то замедляясь, и эта неравномерность мерзких ощущений тоже выводила из себя. К тому же появилась и боль тоже, несильная, начала крутиться в суставах рук и ног. Это пока так, дальше — больше?..

Не стоит с этим затягивать. Решено, когда появится Каюб, Ардай изобразит покорность. Лиолину Дьянну, помнится, Каюб заставил раз за разом повторять свое имя. Да пожалуйста. Что-нибудь вроде этого — сколько угодно.

Чтобы отвлечься, он стал думать об Изгнаннике. Поговорить бы с Шалой…

Где она, ну, где же?! Они бы не только поговорили, наверное. Может быть, она бы подсказала бы что-нибудь стоящее. Шала…

Изгнанник. Кто он? Что за мерзкий тип построил этот замок? Шала говорила, что в незапамятные времена сюда, в этот мир ушли те, кто потерял свою соддийскую силу. Или не они сами, а их потомки — неважно. Сюда пришли соддийцы без силы и сколько-то там драконов, чтобы защищать своих одномирцев. Шала не говорила, что пришли и другие соддийцы, с силой. Хотя, почему нет? Об одном и том же можно придумать разные сказки, а что было на самом деле, точно уже никто не скажет.

Изгнанник мог явиться позже. Он мог родиться здесь. Да, верно, судя по сказкам, он жил много позже пришествия с Содды, когда все тут уже утряслось и устоялось, и появился народ, такой же, как теперь. Кто и откуда изгнал этого Изгнанника и с кем конкретно тот враждовал? И ведь кроме того дракона, которым владел Изгнанник, были и другие драконы, они исчезли много позже. И, судя по всему, были и другие горные колдуны… то бишь соддийцы, иначе зачем нужна была эта проклятая машина?

И что такое на самом деле скрыто в подвалах этого замка?

А если, освободившись, первым делом обследовать подвал? Каюбу там не нравится, но Каюб ведь — не соддиец. То особенное зрение приходило к Ардаю именно в подвале — не случайно, может?

Когда истекли первые три часа, явился Кобут с десятком стражников. Кобут держал в руках кувшин с водой и стакан, а стражники, конечно, опять были вооружены палками с драконьими камнями. Как раз с их приходом браслеты Ардая отлипли от стены. Теперь можно было потянуться, размяться хоть чуть чуть, выгоняя из тела гадостные ощущения.

— Ты, дальконт, того, без баловства, — пробурчал Кобут. — Мы знаем, что ты парень шустрый, но в этой комнате вы, колдуны, больно не попрыгаете, мигом скрутим.

У Ардая не было желания ни прыгать, ни возражать Кобуту. Была жажда, как будто он только что наелся мелкого и сухого песка. Он не стал ждать, пока Колбут нальет воду в стакан, взял у него кувшин и стал пить прямо из горлышка. Вода отдавала металлом, но это мелочи.

— Эка ты, — хмыкнул Колбут. — Точно так же, как остальные. Все вы, колдуны, от этой машины пьете, как лошади, а на еду и не смотрите.

Все верно, Ардай тоже бы не посмотрел. При мысли о еде к горлу подступила тошнота. Ну и ладно, никто ведь и не предлагает.

Блаженное время отдыха удивительно быстро закончилось, и снова браслеты припечатали Ардая к стене, за которой крутилось колесо Изгнанника. Еще три часа…

Он думал то об Изгнаннике, то об Шале. То об обоих сразу. Эти часы тянулись дольше, а когда они истекли, пришел Каюб.

— Как дела, Эстерел?

Что тут ответишь? Ардай пожал плечами, в надежде, что Каюб сейчас прикажет какую-нибудь ерунду вроде того, чтобы сколько-то там раз что-нибудь сказать. Конечно, он это исполнит, немедленно.

Маг очень внимательно посмотрел на Ардая и попросил с чуть заметной улыбкой, именно так, не приказал, а попросил:

— Эстерел, скажи мне десять раз: "Я люблю наряжаться в платья моей матери".

Ардай изумленно уставился на мага. Тот что, совсем сбрендил, как это мужчине из рода Эстерелов можно такое взять и повторить, хотя бы раз, не то что десять?

В следующее мгновение Ардай понял, конечно, что это — проверка, которую он не прошел, и несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, собираясь с духом…

— Все с тобой ясно, — усмехнулся маг. — Ну, что ж, продолжим, спешить вроде некуда. И все-таки мне очень интересно, Эстерел, чем объясняется твоя поразительная стойкость к шаду. Разбавленная кровь — не объяснение. Мне попадалось описание такого случая, однако я счел, что там не обошлось без какой-то ошибки, и вот теперь сам наблюдаю подобное. Но все равно, уверен, что это вопрос времени. Ну-ну…

Следующие три часа. Ардая мутило. Он пытался отвлечься и думать о Шале. В самом деле, не об Изгнаннике же грезить, когда мечтаешь ненадолго умереть, а потом воскреснуть… или проснуться. Изгнанника он возненавидел, с Каюбом за компанию.

Шала. Рыжая девчонка с вечно озорными зелеными глазами. Кажется, ничего лучше у него не было за последние месяцы, хотя случилось столько всего — больше, чем за всю предыдущую жизнь.

Шала…

Хоть бы пригрезилась и научила, как быть сейчас…

Ладно, ничего. Сам как-нибудь. Лишь бы с ней ничего не случилось.

Почему-то он не сомневался, что раз Шалы здесь нет, то на это есть серьезные, очень серьезные причины.

— Эй, Эстерел! Ты здесь? — Каюб тряхнул его за плечо.

Браслеты отклеились от стены. Ардай действительно малость отвлекся от реальности и теперь медленно в нее возвращался. Тело, кажется, звенело и плохо слушалось, мысли путались, однако главное он тут же вспомнил. Надо повторить за Каюбом любую глупость, которую тот велит. Это только слова, в конце концов. Пусть подавится.

— Ты меня слышишь, Эстерел?

— Я слышу хорошо…

Именовать Каюба "господином магом", как того требовали правила вежливости, Ардай не хотел и потому не стал. Перебьется маг, ввиду особой ситуации.

Язык шевелился еле-еле. Ничего, сейчас можно будет отдохнуть и выпить воды.

— Хм. Повтори трижды: "Да будет проклят дом Эстерелов из Варги, потому что мою мать имеют все лесные демоны по очереди".

Ардай в оцепенении уставился на Каюба. Вот же проклятый! Его руки непроизвольно дернулись, но браслеты впились в них, помешав движению в сторону мага.

Тот усмехнулся:

— Спокойнее, Эстерел. Это просто проверка. Хм, значит, опять ничего. Что ж, мне жаль. Ладно, продолжим, время пока есть.

Еще три часа?! Свернуть Каюбу шею прямо сейчас показалось самым желанным удовольствием. Это какаю же мерзость он придумает для очередной проверки? Лучше было согласиться на "платья матери".

— Отдыхай, — бросил Каюб, — сейчас принесут воду, — он повернулся, чтобы уйти, как вдруг дверь в комнату резко распахнулась, и в нее как ветром внесло Шана.

— Господин маг! Письмо от императора! Кантана! Тебя срочно требуют ко двору! — Шан сунул в руки Каюба запечатанный конверт.

То есть, посыльный, вручая письмо, объявил его содержание — так делалось, когда главная часть послания не секретная, например, тот же вызов ко двору.

— Что там с Кантаной? — маг быстро сломал печать и пробежал глазами письмо.

И сразу побледнел, морщины вокруг рта резко обозначились.

— Проклятые колдуны, — пробормотал он и быстро ушел.

Шан остался. Ардай вопросительно посмотрел на него, отмечая, что юного мага новость тоже подкосила — у того даже губы побелели.

— Колдуны похитили Кантану, — объяснил Шан. — Увезли ее в Драконьи горы.

— Император теперь объявит им войну? — ноги держали Ардая плохо, поэтому он сел прямо на пол, хотя хотелось лечь, и еще — пить.

— Ты издеваешься? Какая еще война, с колдунами? — у Шана задергалась бровь.

— И не думал издеваться. Я сочувствую, — устало сказал Ардай.

Значит, Дьян действует, и ему удалось изловить дочку мага. А ведь это, подумал он, может быть, и вовсе неплохо.

— Ты не сочувствуешь! Ты ее не знал, — взвился Шан.

Ардай снизу вверх посмотрел на Шана, и вздохнул.

— Ты знаешь, что происходит а этом замке. Тебе не кажется, что колдуны имеют основания?..

— Она — ни в чем не повинная девушка.

— А Бина — ни в чем не повинный маленький дракон. Принеси мне все-таки воды, будь добр, а? — он растянулся на полу и закрыл глаза.

— Как ты? — нагнувшись, тихо спросил Шан.

— Живой. Воды принесешь?

Шан не ответил. Он шагнул в стене, положил на нее обе руки, и несколько минут сосредоточенно молчал. Ардай раз взглянул на него и закрыл глаза.

— Кажется, я расшатал втулку, — сказал наконец Шан. — Вся конструкция скоро должна обрушиться. И маг вот-вот уедет. Хорошо бы она раньше не сломалась. Ну, в общем, потом что-нибудь придумаем. Ты помог бы мне освободить Кантану, Эстерел? Ты ведь немного знаешь страну колдунов?

Ардай бы рассмеялся, да сил не было.

— Что я знаю? Я там в кузне работал, только ее и видел. Да ты не переживай. Пусть Каюб переживает.

— Как ты не понимаешь, он не станет ради нее… — Шан в сердцах двинул кулаком по стенке. — Ладно. Потом поговорим, — и убежал.

Воду Ардаю принес стражник. Или — принесли? Один держал кувшин, а сзади стояли еще человек десять. С драконьими палками. Ардаю даже шевелиться было в тягость, если бы не жажда, то и не стал бы. Опять попил прямо из кувшина.

И тут за стеной что-то заскрипело, застучало, и раздался грохот. Стало быть, Шан действительно что-то там сломал. А маг, кстати сказать, вряд ли уже отбыл. Если возьмется расспрашивать Шана, тот не отвертится, поскольку магу врать не может. А машину, наверное, сумел сломать, потому что ничего подобного маг ему не запрещал, не догадался запретить.

Стражники переглянулись и резво убежали, не забыв запереть дверь. Уже через минуту замок снова клацнул, и появился Каюб. И сразу кинулся к Ардаю.

— Это ты сделал?!

Вот тебе и раз. Неожиданно, что и говорить.

— Я, — тут же согласился Ардай, — только как, сам не понял, так что лучше не спрашивай.

Пусть, главное, не трогает Шана. Может, тот и впрямь поможет, когда мага здесь не будет.

— Твоя соддийская магия, — Каюб выпрямился, сверкнув глазами. — Значит, она проявляется. Все верно, как только прекратилось воздействие, в минуту душевного подъема. Все правильно. Да, так и должно быть.

— Не было у меня никогда никакой соддийской магии, — упрямо возразил Ардай.

— Хватит болтать, мальчишка, — рассердился Каюб. — Соддийцам не надо учиться магии, как обычным людям. У них она проявляется сама. Что ж, мой мальчик, теперь с тобой надо обращаться осторожно, как с любым горным колдуном, пока вопрос доверия не будет решен. Ты смог сломать машину, это не шутки, знаешь ли. Держать его до моего возвращения в драконьем зале, у южной стены! — велел он стражникам, которые опять маячили у входа, и Колбут с ними.

— Будет исполнено, господин маг, — с готовностью ответил Кобут. — Его следует держать на цепи?

— Что за вопрос! И чтобы цепь не длиннее одного стета. И подальше от драконов. А пока рубашку на него, живо! Я не отойду, пока он не будет в рубашке!

— Нет лишнего кольца в стене, господин маг.

— Так сделать немедленно! Шан, сделай кольцо, ты можешь. Кобут, проследи, чтобы все было в порядке.

На Ардая тут же надели странную одежку, похожую на два больших платка, сшитых так, что получилась просторная рубаха без рукавов. И тут же он почувствовал, что эта рубаха вся прошита, просто нашпигована шадом. Отвратительная штука, от нее опять заболело все тело, и дышалось еле-еле.

— Снять рубашку, только когда он будет прикован в стене, ты понял меня, Шан? — сказал маг. — А ты, Эстерел, давай без фокусов.

И он быстро ушел.

— Торопится господин маг, — прокомментировал Кобут, — император ждет. И осторожничает господин маг уж слишком. Этот, — он кивнул в сторону Ардая, — сейчас такой дохляк, что и без рубашки хорош будет. Ну а в рубашке — кабы не вышло чего. Ты бы поторопился, господин дальконт, а то колдуны, говорю, в таких рубашках и помирают иногда.

Шана тут же убежал, Колбут выскочил за ним следом. Стражники стояли вокруг Ардая, выставив палки с шадом, и угрюмо молчали. Ардаю было все равно. Ему в тягость было даже дышать, не то чтобы еще как-нибудь шевелиться. А в зале драконов, да без этого кошмарного одеяния… Скорей бы уж.

Почему-то, едва услышав про зал драконов, он обрадовался, подумал, что его шанс где-то там. Рядом с драконами. Несмотря на то, что Каюб полагает иначе.

Казалось, Шана с Колбутом не было долго, но, скорее, то просто долго тянулось время. Наконец они вернулись, и один из стражников ткнул Ардая палкой в спину:

— Вставай, колдун, пошли.

Совсем недавно для любого из них Ардай был господином дальконтом, и не иначе.

Идти было тяжело, то и дело в глазах мутнело, и ноги подкашивались, и привычный в общем путь казался безобразно длинным. Шан, идущий сзади, то и дело поддерживал Ардая за плечи. Однако они все-таки добрались до драконьего зала: Колбут впереди, Шан позади, Ардай между ними, стражники вокруг.

У запертых дверей, как обычно, стояла стража. Кобут вынул ключи и отомкнул замок.

— Входи, господин колдун… то есть, господин дальконт, я хотел сказать.

В зале было светло, как всегда за несколько часов до заката, солнечный диск, кажется, висел в паре стетов над морем, прямо напротив решетки, закрывающей балюстраду. Борох, увидев их, закряхтел и затоптался, звучно шмякнул хвостом по полу. Белая, как обычно, лежала неподвижно в дальней части зала, ближе к южной стене, к которой должны были приковать Ардая.

Ардаю предстояло пройти через весь зал, мимо Бороха и белой Аолы.

— Двигай лучше ногами, дальконт, и от рубашки быстрее избавишься, — посоветовал Кобут.

Они прошли мимо Бороха, и когда оказались напротив белой…

Все случилось так быстро, что никто поначалу и не понял, или, скорее — глазам не поверил. Это было как наваждение: белая драконица вдруг встала. Вот, только что лежала на полу огромная, почти безжизненная туша, а мгновение спустя — огромный зверь, выгнув шею, возвышался над ними всего в нескольких шагах. Кто-то из стражников шарахнулся в сторону, кто-то испуганно вскрикнул, забормотал, а у Ардая, кажется, сердце остановилось.

Аола и дальше действовала быстро. Она сделала несколько шагов, до отказа натянув свою цепь, оказалась прямо над ними, и вдруг одним сильным движением хвоста смела ошалевших от неожиданности стражников с их, как оказалось, бесполезными драконьими палками, отбросила из к самому входу в зал.

"Иди сюда".

Она привлекла к себе Ардая, опять же хвостом, он не удержался на ногах и упал. Медленно встал, оглянулся — стража и Шан с Колбутом сгрудились у входа и явно пока еще не пришли в себя и не знали, как им быть.

"А ну, пошли вон!"

Аола выдохнула, из ее пасти вырвалось пламя, которое, как огненная плеть, прошлось по полу прямо под ногами людей, они тут же, толкая друг друга, повыскакивали прочь, и дверь с треском захлопнулась.

"Вот так!"

В голосе Аолы слышалось спокойное удовлетворение. Она опять отступила вглубь зала, туда, где находилась обычно, и Ардай тоже сделал несколько шагов к ней, подумав, что возле драконицы он, по крайней мере, защищен от стражников с их драконьими палками.

Он все еще был в смятении. Ничего себе — Аола! Подумать только, Аола, смерти которой ожидали чуть ли ни со дня на день, просто морочила всем головы!

Аола смотрела на него, и он почувствовал идущую от нее волну мягкого спокойствия. Она хотела его утешить и поддержать.

"Сними с себя эту дрянь. Ты ведь можешь?"

"Да, конечно".

Руки двигались плохо и болели, но Ардай стащил с себя рубаху с шадом, бросил на пол. Тогда Аола очень аккуратно, кончиком хвоста подцепила рубаху за самый край и отшвырнула далеко в угол.

"Вот так. Иди сюда. Сядь тут. Тебе надо немного отдохнуть, может быть, поспать, и все пройдет".

"Они сейчас вернутся?"

"Думаю, что не сразу. У нас есть передышка".

Аола легла, кольцом свернувшись вокруг Ардая, он сел, прислонившись к боку драконицы, но тут же отстранился, почувствовав, как огромное драконье тело сотрясает дрожь. И неожиданно он ясно понял — драконица все-таки была не здорова. Ей было плохо. Она только что собрала все силы, чтобы отбить его у стражников, и теперь изнемогала. А он-то на секунду вообразил, что у него тут появился дракон… ну, в какой-то мере. Что можно будет сбежать отсюда с Аолой. Или все-таки можно?..

Вообще-то, если бы Аола могла, уже бы сбежала, наверное. И привела бы сюда все стаю драконов из Драконьих гор, и Каюбу мало бы не показалось.

Он положил руку на бок Аолы.

"Я могу тебе чем-нибудь помочь?"

"Благодарю, мой мальчик, но нет. Только не теперь. Просто подожди, сейчас все пройдет".

Через несколько минут Аола перестала дрожать. Ардай осторожно сел рядом.

"Устраивайся удобнее и отдыхай".

Ее чешуя была твердой, как камень или стекло, и чуть прохладной, но Ардаю действительно было удобно. Даже более чем.

Он спросил:

"Что с тобой? Ты притворялась все это время, или… действительно?.."

"Я притворялась, что все хуже, чем на самом деле. Но — да, действительно. Меня ранила драконья ловушка, поставленная магом. Если бы я могла сразу вернуться домой, то поправилась бы, а теперь — поздно. Мне осталось совсем немного жизни".

"Даже если ты будешь свободна?"

"Да, даже если… Увы, я расплачиваюсь за собственную неосторожность. Хуже всего то, что наша Бина тоже расплачивается. Уйти, оставив ее в неволе — слишком горько. Видишь, что ее ждет?" — она подняла голову, посмотрела на Бороха, который беспокойно топтался на одном месте и возил хвостом по полу.

"Я понял. Мне так жаль".

"Хватит об этом. Знаешь, один из стражников — большой болтун, и он тот и дело говорит о тебе. Так что я знаю, что Каюб с утра держал тебя на "вертушке". Мерзкий человечишка. Что случилось потом?"

"Каюбу сообщили, что Дьян похитил его старшую дочь. Кажется, из-за этого император вызвал его у себе. А вертушка сломалась. Точнее, мой… друг сломал ее".

Кажется, это сообщение обрадовало Аолу.

"Значит, мага пока нет. Хорошо. Тогда они точно побоятся прийти сюда до его возвращения. Знают, что мы никуда не денемся, и удовольствуются этим. У тебя есть друг рядом с Каюбом?"

"По крайней мере, он им был бы, наверное. Если бы не был учеником Каюба".

"Точное замечание. Это не тот юноша, что шел за тобой следом?".

"Да. Его зовут Шан"

"У меня сейчас не слишком острое внутреннее зрение, так что, может, мне показалось. Но с ним что-то не то".

Ардай усмехнулся.

"Странно. Наверное, ты права. Он сам мается и не поймет, что с ним. А что с ним может быть, кстати?".

"Всякое. Мне кажется, что я не вижу его целым. Но, повторяю, я могу ошибаться".

Тогда Ардай спросил:

"Скажи, пожалуйста, а почему ты раньше не разговаривала со мной? Мы ведь могли бы… Почему?"

Арла вздохнула.

"Извини. Но я не могла рисковать. Ты служил Каюбу. Ты говорил невероятные вещи, например, о том, что ты виделся с Лиолиной и обещал освободить меня, и о том, что сбежал от Дьяна. Очень было похоже, что Каюб подучил тебя говорить так, это вполне в его духе, и он знает имя Лиолины, и про Дьяна знает, конечно. Мне хотелось лучше понять, кто ты".

"Нет, это все правда. Я могу тебе назвать и другие имена, я был в Драконьих горах! Я не служу Каюбу!"

"Кто ты? — Аола смотрела в лицо Ардая. — Ты соддиец по крови, и тебя называют Эстерелом. В Итсване живут по крайней мере три ветви Эстерелов, а кровь — ее расплескать легко, то и дело находится где-нибудь кто-то с соддийской кровью. Откуда ты родом?"

"Я сын Гая Эстерела из Варги, это в Приграничье, неподалеку от Аша".

Драконица судорожно вздохнула.

"Вот как. Значит, ты — сын его жены Валенты, другого быть не может. Ты сын Валенты, который на самом деле не умер, а твой отец солгал семье своей жены. Это была жестокая ложь".

"Он хотел, как лучше".

Аола звучно хлопнула хвостом по полу.

"Я знала, но мне трудно было в это поверить. Когда ты смотришь исподлобья, или поворачиваешь голову, ты похож на нее. Очень похож. Ты сын Валенты, сын моей девочки! Ты давно знаешь?.."

Он чувствовал огромное волнение драконицы, слышал его. Вот это да…

"Вчера мне сказал Каюб. Отец не говорил".

"Только вчера? И что он сказал тебе? Хотя, неважно. Мне горько, но я счастлива, что увидела тебя, узнала, что моя Валента не просто ушла, а оставила тебя в этой жизни! Подумать только, в этом проклятом месте я встретила сына Валенты! И я не знала о тебе, как же жаль. Мой дорогой. Все так сложно сейчас, но это ничего… Мы что-нибудь придумаем, все будет хорошо".

Он никак не ожидал от драконицы такого волнения, такой радости. Она говорила "моя Валента"! Почему "моя"?

"Аола, ты была драконом моей матери?"

"Что ты сказал? Ах, вот ты о чем. Верно, Валента, бывало, летала на мне. Не раз, и даже не десять. Впрочем, на мне кто только ни летал".

В словах Аолы он легко разлучил доброе лукавство. Половину правды. Мена так с ним разговаривала, да и Шала, впрочем.

"Но ты не была ее собственным драконом? Единственным?"

"Нет, мой дорогой. Но, послушай, как же так? Ты — полноценный соддиец, ты чувствуешь шад. Разве Валента была без памяти и не смогла объяснить мужу, что он не должен оставлять тебя в своем доме?!"

"Она смогла", — пробормотал Ардай, запнувшись.

"И твой отец… все равно?!"

Потрясение Аолы было таким, что Ардаю стало не по себе. Он повторил:

"Отец хотел как лучше".

По правде говоря, он считал, что, скорее всего, сам бы поступил примерно так же. Отдать сына, да еще людям, которые, похоже, его самого не жаловали? Кто бы на такое легко согласился?

"Твой отец за свою прихоть заплатил твоей жизнью. И он никогда этого не поймет. Мне жаль. Ну, ладно, что ж, дело прошлое".

Она опять легла, тяжело задышала. Спустя несколько минут сказала:

"Тебе нужно поспать. А перед этим, может быть, ты расскажешь мне о себе?"

"Конечно. Но что рассказать?.."

"Все. Но если ты просто будешь рассказывать, нам недели не хватит, не то что ночи. А Каюб вернется в лучшем случае через два дня, а до этого времени… Впрочем, неважно. Если ты не против, начинай вспоминать, что хочешь, я войду в твои мысли. Не беспокойся, ничего такого, что ты не захотел бы мне рассказать, я не узнаю".

Ага, и если Аола в чем-то сомневается, то после этой процедуры, надо думать, она поверит ему окончательно.

"Хорошо", — сразу согласился Ардай, и закрыл глаза.

Что вспоминать?..

Первым на память опять пришел тот эпизод из детства, когда он шалил и мешал матери застилать их с отцом постель, с ног до головы заматываясь в простыню, и мать, смеясь, вытряхивала его — ему три года было, или четыре, сколько?.. И тут же он ощутил рядом присутствие Аолы. Рядом — не под боком, а рядом с воспоминаниями, в мыслях. С ней было спокойно. И — он сразу это понял, — она действительно не увидит и не узнает ничего лишнего. Хотя, лишнее — это что? Как они с Креем таскали пирожки то у мельничихи, но у Мии? Ерунда все это. А про то, как он пробирался к Эйде в монастырь и потом сбежал оттуда с Лиолиной? Про это, наоборот, надо рассказать. Получается, что ему нечего скрывать от Аолы.

Уже через несколько минут он крепко спал, привалившись к боку драконицы, Аола, казалось, тоже дремала. Борох утихомирился позже всех, вскоре после заката.

А утром… Ардай проснулся отнюдь не на рассвете, за решеткой, закрывающей балюстраду, уже стоял белый день. И — вот чудо, — он давно не чувствовал себя настолько хорошо. Хоть колесом пройтись, хоть горы свернуть, хоть с драконом сразиться…

Тьфу ты. Вот этого, то есть с драконом сразиться, не надо. Этого с него хватит.

Он вскочил, прошелся по залу, огляделся, подошел к решетке вплотную, попытался заглянуть вниз. Видно было только море. Драконы еще спали, из пасти Бороха то и дело доносился сдержанный рык.

"Доброго утра, мальчик. Как ты?"

Значит, Аола тоже проснулась.

"Я — хорошо. Даже очень".

И вдруг он догадался. Поэтому ему так приятно было прижиматься к чуть прохладному боку Аолы…

"Это из-за тебя я себя чувствую так хорошо? Ты дала мне свои силы, да?"

"Мои силы — это громко сказано, мой мальчик. Посмотри, какая я большая, чего мне стоит поддержать такого маленького тебя?" — сказала Аола с доброй усмешкой.

"Благодарю. Но больше не надо. Вдруг мы еще выберемся отсюда вместе?"

"Ты — непременно. Хочешь пить? Вон, в бочке, вода".

Бочка для воды, что стояла напротив Аолы, была полной до краев, и вода была свежей и прохладной, видно, ее налили незадолго до появления Ардая в зале. Он с удовольствием напился. Аола тяжело поднялась, подошла и тоже попила. Этим утром драконица не выглядела такой легкой и сильной, как вчера, когда она разгоняла стражников.

Аола легла на прежнее место и позвала его:

"Иди сюда, мой мальчик. Нам надо поговорить".

Ардай тут же подошел, сел рядом.

"Благодарю тебя за Бину. Даже не стану гадать, почему это получилось именно так. Слишком невероятно. Но благодаря тебе она выжила".

"Я рад, что мог помочь".

"Благодарю тебя и за Лиолину. Мне страшно подумать, что могло бы случиться с девочкой. Да будет всегда благословенна Мия Эстерелла, которая тебя вырастила. Ты должен благодарить судьбу за такую мать, хотя мое сердце плачет от мысли, что вы с Валентой расстались так рано".

"Да", — Ардай опустил голову.

"Бриганта и Альтера. Постарайся позаботиться о них. У них наверняка есть родня в Содде, которая о них и не подозревает".

"Сделаю все, что смогу".

"Не обижайся на Лемана. Ему сейчас нелегко".

"На Лемана? Кто это?"

"Князь Дьян. Леман — его имя. Когда мужчина из рода Дьянов надевает княжескую корону, его перестают звать собственным именем, только семейным. Ты, мой мальчик, тоже Дьян. Ты тоже когда-нибудь мог бы примерить княжескую корону. Но для этого нужно открыться. Это значит — чтобы сила проснулась, и ты научился пользоваться ею в полной мере. Считается, что в твоем возрасте безнадежно поздно".

Ардай чуть не засмеялся — огорчаться из-за того, что ему не быть соддийским князем, в его теперешнем положении было бы как-то странно. Аола поняла, и он ощутил ее улыбку.

"Мой мальчик, ты понимаешь, что лучший наездник руха ты именно из-за соддийской крови? Ты рожден для полета. Твой последний громкий успех на смотре наездников, и гибель руха тоже, именно этим и объясняются. Ты бессознательно пытался заставить птицу летать так, как могут лишь драконы. Птица не выдержала. Но она до последнего слушалась тебя. Потому что ты повелевающий, кровь Шанияров дала тебе это качество. Ты не смог на рухе летать так, как хотел, но лучше других — легко".

"Я понял. Это ты мне снилась тогда?"

"Думаю, что нет, мой дорогой. Но это неважно. А важно вот что: может быть, из-за полетов на рухе, но ты начал открываться. Еще с детства, медленно, в некоторые моменты. Это, вообще-то, плохо, и могло бы быть опасным для тебя, но это было, и все обошлось. То есть, я думаю, ты не совсем закрыт, и можешь открываться дальше. А это хорошо. Помнишь, как ты вдруг стал видеть в подвале этого замка?"

"Это — тоже?.. Знаешь, со мной последнее время то и дело случается что-то… вот такое, непонятное".

"Да-да. Ты открываешься. Может быть, та девочка, ниберийка, тоже вмешалась и повлияла".

"Шала?"

"Шала. Я ее иногда видела раньше, в горах. Ты ей нравишься. Это ничего. Но всерьез не влюбляйся, потом горевать придется. Она ниберийка и себе не изменит никогда".

"Аола!" — Ардай рассмеялся.

Тоже своевременный совет, нечего сказать.

"И еще, про твое зрение в подвале. Ты ведь испытывал подобное только там, больше нигде? Видишь ли, точно неизвестно, но похоже, что Изгнанник — тоже из клана Дьянов. А то, что он спрятал в подвале — камень силы. Силы Дьянов, надо полагать. Может быть, он поссорился со своим народом, скрылся здесь и тайно собирал и приумножал силу, для каких-то своих целей. Вообще, это необычно для соддийца".

Ардай встрепенулся — вот это было интересно.

"Расскажи про камень, прошу тебя!"

"Про камень силы? Это драгоценный камень, и наверняка не слишком большой. Наверное, куб из горного хрусталя. Сила может храниться в нем долго, очень долго, а взять ее может любой, кто имеет кровное право. Получается, и ты тоже. Видимо, он никак не защищен, не знаю, случайно, или Изгнанник этого и добивался. Сотни и сотни лет в этом замке не было соддийцев из клана Дьянов. И когда ты оказался поблизости, то стал черпать силу, замкнутую в кристалле. Это всегда происходит бессознательно. Вообще, все аспекты соддийской силы приходят и проявляются бессознательно. Как дыхание, как биение сердца. Потому-то это нельзя изучить по книгам, как истванскую магию".

Сердце Ардая гулко билось. Хранилище силы Дьянов — вот что скрывается в подвале! Завещание Изгнанника — любому Дьяну, который явится сюда первым. О, демоны! Если бы он знал раньше! Он давно впитал бы всю силу Изгнанника, и тогда держись, имперский маг!

"Значит, мне нужно попасть в подвал".

"Нет!"

Аола приподнялась и гулко хлопнула хвостом по полу.

"Мы не знаем, сколько там силы, и какая она. Слишком много силы для того, кто не умеет — это смерть. Ты погубишь себя, и даже не успеешь понять, что случилось. Ты должен открываться постепенно! Но у нас нет времени, и это так плохо!"

"Я понял".

Он был страшно разочарован. И тут же ощутил, как его словно бы погладила мягкая ласковая рука — это Аола приласкала его… мысленно.

"Послушай меня, мальчик. Я надеюсь, что маг вернется завтра к вечеру, не раньше. А сегодня ночью ты опять возьмешь Бину и уйдешь из этого замка".

"Но… как я это сделаю? "

"Благодаря тебе я теперь знаю, как выглядит замок снаружи. И я видела башню, где прячут Бину. Ты прав, туда можно забраться, если попасть на стену отсюда, из зала. Решетка — пустяк, поверь. Если что, попросим мальчика, — она посмотрела на Бороха, — он меня послушает. Забирай Бину и уходи, пока есть возможность. И тебе не нужен подземный ход. Добираться до него даже не пытайся, от стрел стражников у тебя нет защиты. Когда выберешься за стену, сразу позови эту девочку, Альтеру. Пусть пришлет свою дельфу. Дельфа доставит вас с Биной до города на острове. Собственно, это все. Тебе не нужно даже добираться до побережья. В городе есть ювелирная лавка господина Дибиссима, она находится прямо на главной площади. Пойдешь туда и назовешься. Это все. Дибиссим на четверть соддиец. Он даст вам кров, и найдет способ сообщить Дьяну довольно быстро".

"О демоны" — только и смог пробормотать Ардай.

"Да, вот именно. Спасение рядом, но мне самой до него не добраться. А ты — сможешь".

"Но послушай, давай я лучше сделаю это без Бины? Доберусь до города. Дибиссим

сообщит Дьяну, тот явится сюда, и освободит Бину. Подумаешь, она пробудет еще немного под присмотром мага, зато риска меньше".

"Нет! Гораздо больше риска. Во-первых, если ты убежишь, Каюб может спрятать Бину так, что ее никто никогда не отыщет. Во-вторых, я вообще не знаю, что найдет здесь Леман. Ты знаешь, что из города замок выглядит совсем иначе, совсем не так, как то, что я увидела в твоих мыслях? Большая часть замка и кусок моря, что находится с западной стороны, не видны ни драконам, ни людям. Я не раз летала над этими островами! Не знаю, как Изгнаннику удалось настолько хорошо спрятать это место".

"Хорошо, я понял. Кстати, а как я попаду на берег? Из замка можно выйти только через ворота".

Ему, определенно, хотелось еще разок побывать в подвале, так что он не против был поискать для этого причину. Впрочем, действительно, как попасть на берег, чтобы уплыть на дельфе?

"Ты спустишься со стены по веревке, — сказала Аола. — Вот она. Только заклинаю тебя, не пытайся даже пробовать попасть в подвал".

Она щелкнула хвостом, и пухлый моток тонкой бечевки, взявшийся неизвестно откуда, упал Ардаю под ноги. Он поднял ее, с сомнением повертел.

"Она очень прочная, уверяю тебя. Выдержит хоть четверых. Пообещай мне забыть про подвал, по крайнем мере сейчас. Ну?.."

"Обещаю" — сдался Ардай.

Все равно, сейчас туда сложно пробраться, Аола права. Но зато потом, когда здесь появится Дьян, можно будет осмотреть подвал вдоль и поперек. Уж неизвестно, что увидят драконы, и как тут что спрятано, но если из замка можно выйти, то и зайти обратно он как-нибудь постарается.

Ардай опять уселся поудобнее, прислонившись к боку драконицы.

"Аола, а почему этот ювелир не слышал, как говорил с Альтерой?"

"Ты говорил только для нее, наверное. Ты сам этого пока не осознаешь, но у тебя получается Дибиссим услышал бы, только если бы был неподалеку от Альтеры".

"Значит, я смогу позвать его, сразу, как только выберусь из замка?"

"Не думаю. Ты должен знать Дибиссима — раз. Или хотя бы уметь говорить очень громко — это два. Можно ведь крикнуть так, что даже Дьян в Драконьих горах улышит тебя. Но это умеют очень немногие".

"Докричаться до Драконьих гор? Но это невероятно. А я мог бы научиться?"

"Когда-нибудь — конечно. Но сейчас — не думаю. Не все у тебя получится сразу, не огорчайся. Однако вот что я скажу тебе, мой дорогой. Я должна бы просить тебя — будь осторожен. Но ты лучше будь немного не осторожен. Немного. Представь, что ты можешь немного больше — у тебя все получился. Ты такой же, как Леман, а он легко поднялся бы куда угодно по любой стене. Ты соддиец из рода Дьянов, с тобой сила, которая поддержит в нужный момент, ты просто доверься ей. Но, в то же время, не будь безрассуден. Ты понимаешь меня? Жаль, что ты не умеешь пользоваться силой, и не в таких обстоятельствах следовало бы учиться, но у тебя получится, не сомневайся. Мужчины из рода Дьянов могут все".

Ардай кивнул.

"Я понял. Жаль, что ты не скажешь как-нибудь конкретнее".

"Если я скажу конкретнее, сила не придет, именно тогда, когда тебе будет нужно. Это ее особенность. Я же говорю — она как дыхание. Или как умение ходить. Если начнешь размышлять, как именно переставлять ноги, обязательно споткнешься".

"И что, своим детям соддийцы ничего не объясняют?"

"Нет. Но дети видят проявления силы. И к каждому она приходит по-разному и в свое время. Просто помни, что я сказала, большего тебе знать не надо".

Ардай вздохнул. Это было мутно и не совсем понятно. Внушало зыбкую надежду, но не уверенность.

"Ну хорошо. А к какому возрасту эта сила приходит окончательно?"

"По-разному. Чаще все заканчивается лет в тринадцать-пятнадцать".

Вот так, значит. В тринадцать лет все должно закончиться, а он только начал. Но ведь начал же! И выхода у него все равно нет, чего уж там.

Но он действительно не боялся. Совсем.

"Аола, я знаю, что ты не можешь рассказать мне, в чем заключается великая драконья тайна. Или можешь? Может быть, это по-человечески нельзя, а по-соддийски — можно?"

Он даже не удивился, когда Аола мотнула головой отрицательно.

"Нет. Хотя ты прав, по-соддийски это произнести можно. Потому-то тебя и отвезли к синему камню так быстро — ты мог случайно что-то услышать и догадаться. Впрочем, знаешь, мы и по-соддийски этого не говорим. Привычка".

У Ардая сердце подпрыгнуло.

"Но ты могла бы?! Ох, Аола, пожалуйста! Ведь, останься я в Содде у Дьяна, то все равно бы догадался, так? Когда-нибудь?"

"Думаю, да".

"Так скажи мне! Шала говорила когда-то, что если я узнаю, то…"

"Я помню, что она говорила. Я видела в твоих мыслях. Это было на балу, да? Но нет, мой мальчик, ты узнаешь тайну драконов не от меня и не сейчас. Потому что если узнаешь сейчас, этого не случится с тобой долго, а может быть, и никогда".

"Этого — чего? Я не смогу получить дракона?"

"Именно. С тобой ведь все не так, как полагается. Ты уже взрослый, а открылся всего лишь на четверть. Послушай меня: соддийцы рождены для неба. Им нужно много света и воздуха. Пообещай мне, что и близко не подойдешь ни к какому подземелью, а особенно к подземелью этого замка, в котором скрыта сила. Потому что это может случиться прямо там, и ты погибнешь".

Ох, демоны. Аодай потряс головой. "Не ходи туда, потому что случиться это". Что — это?..

"Помнишь, как ты начинал задыхаться в подвале Дьяна? Просто соддийцы не выносят долгого пребывания в подземельях. Ты мог и погибнуть, если бы Шала не помогала тебе. Если бы Дьян понял, что ты — полноценный, он бы запер тебя в башне".

"Аола, в подземелье этого замка я всегда чувствовал себя хорошо".

"Да говорю же тебе — это из-за силы Изгнанника, которая тебе доступна. Ты можешь взять ее сразу всю, а управлять не сможешь совсем. Понятия не имею, зачем Изгнанник сделал именно так: спрятал в подземелье ничем не защищенный камень силы".

Услышанное рождало в голове Ардая слишком много вопросов.

"Аола, а если вынести этот камень на поверхность? Тогда — неопасно?"

"Трудно сказать. Но, во всяком случае, выносить должен не ты, а тот из Дьянов, кто владеет силой в совершенстве, и все равно, слишком много этой силы тебе пока не нужно. Повторяю, пока — не приближайся к подземелью".

"Да, Аола, я же тебе пообещал. Скажи, а этот камень мог бы помочь тебе, к примеру?"

"Уже — нет. А немного раньше — можно было бы попробовать".

Никак не хотелось верить, что Аола, зверь дивной красоты, скоро умрет в этой драконьей тюрьме, и спасти ее нельзя.

"Послушай, Аола. Когда здесь будет Дьян — только не говори мне, что он не сможет попасть в этот замок, — он найдет камень Изгнанника. Ведь он наверняка захочет спасти тебе жизнь. Надо хотя бы попробовать".

И он услышал смех Аолы.

"Дьяну может потребоваться год, чтобы найти в подземелье кусок хрусталя. Перестань беспокоиться об этом, прошу тебя. Хорошо — может быть, да. Может быть".

"Вот и здорово. И не говори мне больше про свою смерть".

Ардай поудобнее устроился возле драконицы.

"Аола, намекни хотя бы, драконья тайна — это что, заклинание? Проявление силы? Что?"

"Не заклинание, нет. Проявление силы? Ну, можно и так сказать. Драконья тайна защищает народ Содды. Наверняка многие маги не раз догадывались о ее содержании, да и не маги тоже. Но они не знают наверняка. И не узнают".

"Защищает? — повторил Ардай в замешательстве. — Но ведь сильнее соддийцев нет никого. У них же драконы!".

Аола засмеялась.

"Не все так просто, мой мальчик"

"Да, я знаю, что драконы не убивают, им нельзя. Но…"

Они говорили, говорили, говорили. Чем еще заниматься весь долгий день до вечера? Аола отвечала на все вопросы Ардая, но так ловко, что, получив сотни ответов, он по-прежнему не понимал главного. Что соддийки, что драконицы — похоже, это у них в крови, ловко морочить головы любопытным. Когда Ардай в сердцах сказал об том Аоле, она опять рассмеялась.

Он спросил, что такое ловушка, в которую может попасть дракон. Аола задумалась совсем ненадолго.

"По сути, это просто сеть, в ее узлах — шад. Она всегда растянута в воздухе, не слишком высоко. И еще, маги умеют делать эту сеть невидимой. Только черные могут ее видеть… иногда. И шад им не страшен. Поэтому они никогда не попадаются".

"Большие черные драконы? Похоже, они все могут, эти ваши большие черные, просто кошмар летучий. Представить страшно. А с виду они — ничего такого".

"О, их вид обманчив!" — Аола смеялась в голос.

Да, Аола была веселой. Она рассказывала о забавных случаях, которыми так богато оказалось детство Лиолины, о детях кузнеца Рая, и даже о Мене и его родной матери Валенте. Получается, Мена была подругой Валенты, и бедовые же они были девчонки! А потом Валенту решили выдать замуж за старика, князя Шанияра, кстати, родича Ардая со стороны отца. Впрочем, он не был таким уж старым — сказала Аола. Он был здоровым и крепким мужчиной. Но Валента взбунтовалась и напрочь рассорилась с Дьяном, своим братом, и сбежала из Содды.

То, что она вышла замуж в Итсване, было для всех немалой неожиданностью, но соддийцы уважают законно заключенные браки. И тем не менее, никто не сомневался, что Валента вернется, может быть, даже с мужем. Если ее ребенок родиться полноценным соддийцем. Потому что ни одна мать не допустит, чтобы ребенок, который получил соддийскую кровь полностью, рос вдали от своего народа…

А князь Шанияр, бывший жених Валенты, вскоре погиб в горах — такое даже с князьями случается. И теперь у короны Шанияров нет хозяина, а в Северной Содде нет князя. Это очень плохо.

"Если ты откроешься, мой мальчик, и все будет хорошо, тебе предложат примерить корону Шанияров. Думаю, надеть ее ты сможешь лишь через много лет, но примерять будешь. И у Дьяна наследников пока нет. Но для этого надо открыться, обязательно".

"Аола, я не понял, что там насчет князя. Почему я, дальний родич? Северная Содда — целая страна, правильно? И что же, у Шанияра совсем не осталось родственников, которые могли бы унаследовать его корону?"

"Мальчик мой, в Содде это совсем не так, как в других землях. Кто попало не может получить княжескую корону. А ты, по крайней мере, будешь подходить по одному из важных признаков — если откроешься. Ничего, потом поймешь".

Ардай глубоко вздохнул. Опять — потом!

За несколько часов до заката он крепко уснул, привалившись к боку Аолы, и та лежала не шевелясь и не тревожа его сон. А когда он проснулся, то опять ощутил себя сильным и легким. Более сильным и легким, чем когда-либо. Кажется, он сейчас смог бы, как паук, взбежать по стене, цепляясь за слабо заметные выступы.

"Аола? Ты опять давала мне свою силу?"

"Она тебе пригодится. Ты должен спастись и спасти Бину, нельзя допустить неудачи. Другой возможности не будет".

"Аола!"

"Каюб скоро вернется. Твой друг прав — этот маг не будет слишком тратиться на освобождение старшей дочери. Сегодня ночью все должно получиться".

"Аола. У меня и так все получится. Забери обратно, прошу тебя".

Он услышал в своих мыслях улыбку Аолы.

"Глупый мальчик. Я не могу ничего у тебя забрать. Да и не стала бы. Меня, в лучшем случае, ждет несколько недель унылого существования здесь. А у вас с Биной впереди целая жизнь. Только спаси Бину, мой мальчик. Это некому сделать, кроме тебя. Спаси ее и спасись сам. А со мной все в порядке. Может быть, еще увидимся".

Он припал лбом к жесткой шкуре драконицы.

"Я все сделаю. Я верну Бину в Драконьи горы, не сомневайся. Аола".

"Мальчик мой. Повторю опять: то, что я встретила здесь тебя — большое счастье для меня, самое большое за последние годы. Даже когда Бина появилась, я не радовалась так. У моей девочки остался такой сын! Ты все сможешь. Будь счастлив, и пусть долго-долго светит тебе солнце…"

"Аола… Спасибо. Мы скоро увидимся".

"Да, уже пора. Достаточно стемнело. Наверное, ты сможешь сломать решетку, если нет, я попрошу Бороха. Но не хотелось бы, он неосторожный и шумный".

Еще вчера Ардай и не подумал бы, что сможет эту решетку сломать руками. Оказывается, ничего трудного. Камни, в которые были утоплены железные прутья, местами выкрошились, он выломал их почти без усилий. Впрочем, обычный человек бы не выломал, голыми руками тем более. Это все сила Аолы.

"Иди. Я буду желать тебе удачи".

Он огляделся по сторонам — ничего ведь не забыл? Поднял с пола кусок железного прута, который отломился от решетки. Да, задерживаться, кажется, больше ни к чему.

Он последний раз махнул рукой Аоле и скользнул в образовавшийся проем.

Луна тускло светила сквозь густой вуаль облаков, но видно было все. Ему было видно, по крайней мере. Неслышно двигаясь, Ардай спустился на стену и, стараясь держаться в тени зубцов, добрался до башни.

Действительно, как легко… Он сам чувствовал себя почти тенью. С моря дул прохладный солоноватый ветер, дышалось так вкусно, что Ардай мог бы поклясться — ветер тоже добавляет ему силы и ловкости. Хотя, конечно, это все сила Аолы. О демоны, она хоть достаточно оставила себе?..

Он посмотрел на морскую рябь, посеребренную лунным светом.

"Альтера! Ты слышишь меня, Альтера?"

Девочка ответила сразу же.

"Я слышу, господин Ардай! Я купаюсь в море".

"Купаешься? Одна?.."

"Нет, конечно. Я с дельфой. Что с тобой случилось в прошлый раз? Мы видели стражников на берегу".

"Я потом расскажу тебе".

Вот же повезло им. А если бы ее заметили?..

"Альтера, милая, ты могла бы помочь мне еще раз? Ты могла бы вместе с дельфой приплыть в бухту, ждать меня правее замковых ворот?"

Девочка ответила не сразу, но все же ответила.

"Дельфы не любят эту бухту, господин Ардай. Но я ее уговорю. Мы приплывем. Только без лодки. Ты сядешь верхом на дельфу. Драконенок будет с тобой?".

"Да, милая. Мы сможем доплыть?"

"Сможем, господин Ардай. Только ты на этот раз приходи".

"Обязательно".

По выкрошенным, никуда не годным ступеням он легко прошел половину пути до окна. Ветер помогал, дул в спину, прижимая к башне. Фактически Ардай стоял на нескольких торчащих из стены камнях, и цеплялся пальцами за щели с кладке и круглые дырки от штырей, которые когда-то были тут забиты и помогали не свалиться в пропасть. Итак, камни, ветер, почти никакой опоры и пропасть внизу. Там скалы, было слышно, как меж ними пенится и клокочет прибой. Но Ардай был уверен, что не упадет, и голова не закружится. Он давно привык к виду земли далеко внизу, и голова никогда не кружилась, а теперь добавилась еще удивительная легкость, как будто он сам был наполнен ветром от макушки до пяток.

Остановившись, он оглядел оставшиеся ступени. Они — даже чуть лучше, чем уже пройденные. Он точно сможет здесь подняться. А спуститься?.. С драконенком?..

Бину придется завернуть в рубашку и привязать за спину, потому что обе руки ему нужны. И остается лишь надеяться, что она не будет брыкаться. Нет, он не сомневался, что справится, но все равно решил, что надо попробовать, сейчас, без драконенка. Чтобы второй раз, с Биной за плечами, уж точно обошлось без ошибок.

Спускаться было труднее, чем подниматься, и пару раз, ища пяткой опору внизу, Ардай порадовался, что позволил себе эту тренировку. Лишние полчаса сейчас ничего не решают. Вернувшись на стену, он решил уж заодно посмотреть то место, где придется спускаться. Так же осторожно, держась в тени, он прошел по переходу на внешнюю стену, заглянул вниз и увидел скалы и море. Здесь спускаться нельзя. Вправо — тоже скалы и море, тоже нельзя. Он медленно шел влево, пока не увидел полоску твердого берега. Здесь, пожалуй, можно. И веревку он закрепит без труда, вокруг стенового зубца, сделает двойную петлю, чтоб уж точно не перетерлась. Придется верить Аоле, что веревка достаточно крепкая, сам бы он ни за что не положился на столь тонкий почти шнурок.

Он потянулся к поясу, за веревкой, и похолодел — ее не было. Не было?!

Он, получается, ее забыл. В зале драконов, возле Аолы.

Ардай сквозь зубы выругался, помянув всех демонов сразу. Как можно было забыть веревку, совсем он, что ли, умом повредился, наслаждаясь дивным ощущением силы, которой снабдила его Аола?

Она это сделала из-за Бины. В первую очередь, конечно, из-за нее, как бы ее ни обрадовала встреча с сыном Валенты. Она же ясно дала понять, что не жалеет остаток своего "существования здесь" ради их жизни на свободе. Ардаю всерьез уже ничто не повредит, разве что Каюб починит свою вертушку и замучает его вконец, да и то вряд ли замучает — Ардай ему нужен. А Бина вырастет чахлой полудуркой вроде Бороха.

Он глубоко вздохнул, потом еще и еще. И сказал себе — ничего страшного. Действительно ведь, ничего. Просто нужно вернуться в зал драконов и взять веревку. Еще раз повидаться с Аолой и перекинуться с ней парой слов. Лишние полчаса действительно ничего не решают.

И он вернулся. Аола лежала на своем месте, не шевелясь, а Борох… Борох топтался и тихонько ни то рычал, ни то скулил.

— Ты чего, чудила? — полюбопытствовал Ардай вслух, не по драконьи. Услышать Борох услышит, а ответить — все равно не ответит.

Аола тоже должна бы услышать, но она даже не шелохнулась.

"Аола! Аола, ты спишь?"

Ардай медленно подошел, и с каждым шагом его беспокойство нарастало.

"Аола!"

Он опустился на колени и дотронулся до шеи драконицы, и… Ощущение было странным. Казалось бы, та же твердая прохладная чешуя, но что-то неуловимо изменилось. Чего-то не стало. Ощущения жизни. Ему и в голову не приходило, что он может ощущать нечто подобное, но он ощущал, оказывается. Не может быть…

"Аола?!!"

Аолы здесь больше не было.

— Аола!!

Из горла Ардая вырвался хриплый звук, похожий на рыдание. Ну, зачем это? Он ведь не хотел… чтобы так! Им с Биной не нужна ее жизнь, они бы в любом случае справились.

И тут же он подумал, что должен спешить. Спасти Бину. Тем более теперь, когда Аола заплатила за это так много. Он должен, и за ошибку теперь прощения не будет вовсе. В первую очередь от себя самого.

— Прощай, Аола. Прости меня, слышишь? Прощай.

Она не слышала, он прекрасно понимал это. Она умерла. Ради него в том числе. И теперь он виноват перед Дьяном, и перед Лиолиной, еще перед Валентой… перед памятью Валенты. Ведь Аола, получается, была и ее драконом тоже. Думать о Валенте как о матери пока не получалось — она по-прежнему оставалась для него первой женой отца, сестрой князя Дьяна. А ведь он раньше с неприязнью относился к Валенте и ее умершему ребенку, и неприязнь эта была сродни ревности. Никому бы не признался, потому что такие чувства не делают чести, но Валента и ее чахлый младенец, который даже не перенес родов и точно не годился в наследники Эстерелов — они занимали место, на котором отец поначалу не пожелал видеть их с матерью. А оказывается, вот оно все как…

Ардай встал, поднял веревку, прикрепил ее к поясу.

— Я ухожу, Аола.

Почему он говорил вслух? Может быть, ему хотелось слышать хотя бы свой голос. Смерть драконицы слишком потрясла его.

Внезапно он услышал явственный скрип — как будто скрипнула дверь. И тут же вспыхнул свет, яркий, почти слепящий — так сильно этот зал еще никогда не был освещен. Ардай успел только моргнуть.

У самой двери стоял Каюб с десятком стражников, и еще больше десятка расположились по углам и вдоль зарешеченной балюстрады. У половины в руках были тяжелые луки, остальные выставили драконьи палки с шадом. Только у Каюба в руках не было ничего, и еще у Шана, который остался у самой двери, за спинами стражников.

Он не увидел их своим обостренным соддийским зрением, когда вернулся в зал. Потому что не смотрел, наверное.

Теперь Ардай, кажется, даже дышать перестал. Это что же, опять?.. Опять попался?..

— Эстерел, ты зовешь зверя по имени, или я чего-то не понял?

Нет-нет, только не это. Это уже было, пережито и повториться не могло. Невозможно. Ему нужно к Бине. И Альтера, она же опять будет его ждать!

Маг стал приближаться, медленно, шаг за шагом.

— Ты слегка утомил меня, Эстерел. Ну, прекрати же глупить, — сказал Каюб, действительно, несколько устало. — Ведь все так хорошо. Ты понимаешь, что произошло, мой мальчик? Ты управлял драконом. Может быть, пока неосознанно, но теперь это лишь дело времени! Ты меня слышишь, Эстерел?

Да-да, конечно, Ардай слышал его. Еще бы не слышать. Но он молчал, не сводя глаз в мага. И хотел бы что-то сказать — не смог бы, язык не шевелился. Зато он понял, конечно, что Каюб говорит чушь, потому что, он, Ардай, ни на ломаный диррем не управлял Аолой. Маг сделал неверные выводы.

— Ты запомнил момент запечатления? — продолжал говорить маг. — Ничего, это неважно. Важно понять, как именно ты влияешь на дракона. Но это потом. Эстерел, ты ведь заставил полудохлого дракона действовать по твоей указке, и как действовать! Или… как было дело? Может быть, это драконица повлияла на тебя? А?..

Как видно, маг все-же рассматривал ситуацию всесторонне. Но все равно не так, как следовало.

— Эстерел, что ты собирался сделать только что? Отвечай! — приказал Каюб жестко.

— По тебе соскучился, господин маг, — ответил Ардай негромко. — Думал, встречу, стремя подержу. Хорошо долетел? То есть, я хотел спросить, была ли благополучной твоя дорога?

Это маленькое нахальство доставило какое-никакое удовольствие.

А чего ему терять, в самом деле? Он понятия не имел, что будет делать минуту спустя, но не сомневался, что Каюб его больше не достанет. Ни за что. Даже если придется…

Что — придется?.. Он не знал.

И в то же время понимал, что… Есть его семья. Допустить, чтобы маг испортил им жизнь, он тоже не может никак.

Маг усмехнулся, одновременно морщась.

— Пошевели, наконец, мозгами, недоделанный горный колдун. Ты вошел в контакт с драконом — это успех. Это огромный успех для такого, как ты. У нас есть маленький дракон, он может стать твоим. Я сказал — может, потому что все зависит от того, насколько ты будешь послушен мне. Я все решаю, понял? И если ты сумел выжать до донышка полудохлую драконицу — это твой успех, конечно, но не обольщайся. Двигаться дальше ты без меня не сможешь. И вообще, не забывай, будет по-моему в любом случае, разница лишь в том, что получишь ты, награду или неприятности. Помнишь? Твоя сестра. Я могу прямо сегодня от обещаний перейти к действиям.

Маг продолжал придвигаться к Ардаю, между ними теперь было менее десятка шагов. А Колбут, который вначале занимал позицию в противоположном от Каюба углу, возле балюстрады, теперь тоже приближался, сжимая в руках тяжелый лук. Стражники с палками — те распределялись вокруг Бороха. Ардай сначала не понял, зачем, но Каюб тут же пояснил:

— Я надеюсь, Эстерел, ты не попытаешься сейчас подчинять себе второго зверя. Только погубишь старину Бороха, но если мне и его придется прикончить — тебе не поздоровится, обещаю.

Подчинять Бороха? Чушь несусветная. Однако стало понятно, чего боится маг. Он продолжает заблуждаться на счет Ардая, чересчур его переоценивая. Именно, чересчур — это еще слабо сказано. Подчинить себе дракона! Да Каюб просто глупец. Спит и видит, как бы кого-нибудь подчинить, и управлять, как куклой…

Но что же делать, вот сейчас, прямо сейчас? Как использовать эти дурацкие заблуждения Каюба?!

Ардай был в страшном смятении, выход требовался немедленно, но его не было и не было!

Но ведь он есть, есть! Должен быть!

И тут еще до Ардая дошло, что только что сказал Каюб: и его, Бороха, прикончить?.. Прикончить?! То есть, это Каюб Аолу… прикончил?..

Кажется, маг опять прочел мысли Ардая.

— Да, мне пришлось умертвить животное, — сказал он мягко. — Не мог же я рисковать. Уверяю тебя, даже усилий не потребовалось, драконица и так была очень слабой. Уж не знаю, что ты с ней сделал, как заставил вчера нагнать на всех страху. А, Эстерел? Ты научился этому фокусу в стране колдунов? Как, интересно? И не сомневайся — мы сейчас во всеоружии. Легко справимся и с Борохом, а про тебя я вообще молчу. Желаешь убедиться? Лучше не надо, мой дорогой, белую я тебе, скорее всего, прощу, а за другого дракона ты со мной до конца жизни не расплатишься.

Ардай вздохнул судорожно, и выдохнул:

— Ты убил ее?

Ему хотелось услышать еще раз.

Аолу убил Каюб — считать так было бы немного легче, чем думать, что Аола умерла добровольно и ради него. Ради него и Бины, то есть. Ненавидеть Каюба — легче, чем корить себя. Хотя, глупости это, разница невелика. Может быть, еще вчера бы Каюб с Аолой не справился. Так легко, как сегодня, во всяком случае. Она, Аола, ловко всех обманула. И этот Каюб ничего на самом деле не понимал в драконах, или понимал все шиворот-навыворот…

Это все хорошо, но что же делать?!

Он нашел глазами Шана — поможет? Собственно, надежда на это была совсем слабой. В открытую Шан с магом и стражей ничего не сделает, силенок не хватит.

Шан стоял далеко, позади стражников, бледный и безучастный, но, встретившись взглядом с Ардаем, он выразительно посмотрел и сделал движение рукой, как бы говоря — соглашайся на все, а потом что-нибудь придумаем.

Ардай поспешно отвел глаза.

— Прекрати, Эстерел, — вздохнул маг, — пожалей свое и наше время. Да, я умертвил животное, быстро и гуманно. А чего ты хотел? Успокойся. Все хорошо, все в порядке. Не вздумай ничего предпринимать, ты не сможешь. Подойди к Кобуту.

Колбут тем временем приблизился вплотную к Аоле, продолжая целиться в Ардая. За его спиной стоял стражник, и держал "смирительную" рубашку, ту самую, а может, такую же.

Ага, "подойди к Кобуту". Сейчас. Прямо бегом…

— Подвинуть бы дохлятину в сторонку, господин маг, ребятам помешает, — со спокойной, небрежной почтительностью посоветовал Колбут Каюбу, и легонько пнул драконицу носком сапога.

Ардай почувствовал, как тугой и колючий клубочек бешенства свернулся где-то в горле и мешает дышать.

— Не смей, — сказал он Кобуту. — Не смей ее трогать!

— Что, дальконт? Не трогать вот так? — уточнил Колбут издевательски-почтительно и сильнее ткнул Аолу сапогом в бок.

Каюб с интересом наблюдал за Ардаем, и, кажется, собрался что-то сказать. Вдруг глаза мага изумленно раскрылись, и он отшатнулся, и — все, Ардай перестал видеть мага и отчаянно не понимал, куда тот подевался. Происходило странное…

У Ардая в глазах плясала черные точки, их становилось все больше, так, что он почти перестал видеть. Клубочек переместился куда-то в грудь, и дышать стало совсем нельзя. И вдруг он, клубочек этот… взорвался, разлетелся по всему телу Ардая Эстерела, и, кажется, он был из кипящего масла… или свинца. Не больно, нет… горячо. Дикое, ни не что не похожее ощущение, которому и названия нет. Ярость? Да, и она тоже… Она в груди не помещалась, и он ее выдохнул, чтобы не разорваться на кусочки. Голова кружилась, и с глазами по-прежнему было что-то не то, он почти ничего не видел, а то, что видел — это точно была не явь, а картинка, нарисованная больным воображением. Какие-то искры и сполохи огня — зачем они, откуда? Кажется, сам воздух вокруг стал плотным и мутным, все плыло и качалось, камни стен и балки крыши — они пришли в движение, качались и падали… медленно, очень медленно…

Закричал, нет, заревел Борох, и в этом реве были и страх, и ликование одновременно.

Ардаю стало худо, надо было срочно оказаться на просторе, на ветру, без стен и потолка, и он шагнул в образовавшийся проем, туда, где часть каменной стены просто осыпалась вниз. Вот они, прямо над головой — облака, тускло подсвеченные луной. Он не оглядывался назад — где там стражники с их луками, какая разница. Ветер, небо, и если бы не облака, он легко достал бы рукой до звезд. Легко, да! Рукой?..

Он взглянул вниз, под ноги и не увидел своих привычных сапог. Увидел другое. Тогда он оглянулся, быстро оглядел себя, свою гладкую, как лакированную спину, блестевшую в лунном свете, и не поверил, и…

Размахнулся и изо всех сил треснул по стене хвостом с пикой на конце. Больно не было, однако стена под ним дрогнула и зашаталась, и стала осыпаться…Он просто прошел вперед. Выпрямился и застыл, и… Что это такое, Провидение? Он в своем уме? Это ведь не… сон? И не злые шутки Каюба, нет ведь, правда?..

Крик рвался из груди наружу…

Молния сверкнула в небе прямо над головой… откуда, почему молния?

Нет, не шутки. Ардай понял. Просто боялся вот так сразу взять и поверить в то, что понял.

Великий секрет горных колдунов, вот что это такое. У каждого — единственный дракон… конечно, единственный, теперь понятно, почему. Шала говорила, что он выживет, если вовремя узнает тайну горных, колдунов, однако он может погибнуть, так не узнав, или погибнуть, узнав — так, что ли?.. Вот, он узнал. Догадался сам, как им того хотелось. Еще бы тут не догадаться, теперь-то…

Нет горных колдунов и их драконов. Есть соддийцы, народ, который, который…

Каждый соддиец и есть дракон. Каждый полноценный, точнее, соддиец. Вот что это значит — быть полноценным! Вот какой смысл у всех этих надписей про единственного дракона! Это иносказание, только лишь. У каждого есть он сам, рассчитывать надо в первую очередь на тебя, каждый свободен и хозяин лишь самому себе — вот что, примерно, это значит. Любой мужчина в империи поймет и согласится. Но веками это понимали совсем по другому! Великая тайна колдунов, о демоны леса и гор, моря и неба, всего, всего!

"Сын моей девочки" — называла его Аола. Теперь ему стало понятно, что это значит, скорее всего… Да, именно так оно есть, о демоны!

Именно так.

Аола. Мать Валенты. Бабушка.

И мать князя Дьяна тоже. Теперь он понял, наконец, и бешеное упорство Дьяна, который не жалел никого и ничего, чтобы найти Аолу и Бину. Который разрушал города ради них! У него отняли не любимых зверей, а мать и дочь. Так ведь, получается?

Это было понятно, но совершенно невыносимо! Ардай Эстерел все свою жизнь был человеком, человеком! Наследным именем из Варги, между прочим. Как теперь жить со всем тем, что ему открылось? Он хотел иметь дракона, да, хотел, но не того ведь он хотел, совсем не того! Как вообще теперь жить?..

Он закричал, наконец. Громко, очень громко, и отчаянно. Он выплеснул в небеса все свое недоумение, отчаяние и горечь. Решил, что должен, чтобы прийти в себя, потому что иначе душа разорвется. А потом…

Для маленького города на острове уже много сотен лет не было происшествия кошмарней. В эту ночь многие не спали, потому что отмечали Лей, древний осенний праздник рыбаков, начавшийся утром этого дня и не утихающий почти до следующего утра. В такой день погода всегда добра и благодатна, и не бывает штормов. Так случилось и на этот раз, и вот, теперь… Конечно, все знали эти страшные сказки про то, что дракон спит под замком и когда-нибудь проснется, но никто не ждал, что такое может случиться в ближайшие дни!

Над замком небо то здесь, то там перечерчивали молнии, грохотал гром, сыпались камни, море волновалось, земля вздрагивала, а на одной из стен, отлично видный всему городу, сидел и страшно ревел огромный черный дракон. Таких называют большими черными, и это поистине кошмарные создания, сильнее и страшнее которых никого и ничего нет!

Голос дракона может быть совсем тихим, для одного. А может быть очень громким, для всех. Для всех, кому следует слышать. Не многим, и не всегда бывает дан действительно такой, громкий голос, слышный всем, но силы Ардая в этот час не имели пределов. Его услышали именно все. Нет, не этот отчаянный рев, доступный человеческому уху, хотя он тоже донесся до самого побережья Итсваны. Был еще другой голос, голос дракона. И Ардай — это было странно и удивительно — он тоже словно видел все. Он знал. Лучше, чем если бы он видел — он чувствовал, и поэтому знал совершенно точно.

Он знал, что всего лишь несколько мгновений спустя, в Драконьих горах, первым его услышал старый черный, дремавший на скале неподалеку от кузницы Рая. Потому что черный ждал. Дед… Точнее, прадед, где-то так.

Чуткий и невнятный стариковский сон не мешал этому ожиданию, поэтому старик встрепенулся первым, распахнул крылья и издал короткий мощный рык, эхом прокатившийся по ущелью.

А потом уже услышали остальные. И рык старика, и крик Ардая.

Дьян, который только что прилег и задремал, чуть не скатился с кровати.

Мена, прибирающая кухню после позднего ужина, выбежала во двор, роняя тарелки.

Толстяк Сайд, его бывший тюремщик, который как раз резал ножом затейливую игрушку маленькому сыну, чиркнул ножом по пальцу, тихонько ругнулся, и тоже выскочил из дома.

Кантор Алвур, брат Мены, собрался поцеловать за ушком свою Айну, на руках у которой только утихомирился их малыш — вместо этого он крепко стиснул ее плечи, так, что она тихонько вскрикнула.

Лиолина, которая читала у себя в комнате, захлопнула книгу, подошла к окну и, стараясь унять удары сердца, вгляделась в черноту за стеклом…

Мия Эстерелла, его мать… нет, она не слышала. Но она, набросив шаль, вышла на крыльцо и посмотрела в сторону восхода, туда, где луна ярко освещала рваные облака над Драконьими горами — там, на фоне этих облаков, кружили драконы, несколько десятков. Хлопнула дверь, скрипнула половица, позади нее появился имень Гай.

— Что неймется тебе? — буркнул он.

— Посмотри туда, — вздохнула она. — Мне страшно.

— Тоже, удивила. Тебе всегда страшно и тревожно, только демоны знают, почему, — проворчал имень. — Нас это не касается, милая, пусть их, пошли спать, — добавил он мягче. — И сходи к знахарке, что ли. Каждую ночь бродишь по дому, как неприкаянный дух.

— Не нужна мне знахарка. Мне нужно, чтобы наш сын вернулся домой, и твой брат прислал весточку, почему он так внезапно уехал. И все. Мне нужно, чтобы все было покойно в нашем доме…

— Да, конечно. Вам бы, курицам глупым, только за нами приглядывать, — заметил имень с нарочитой грубостью. — Сын вырос, у юбки твоей сидеть не станет. Вернется, и все объяснит. Иди, говорю тебе, и ложись, а то сей же час за знахаркой пошлю, — обнял жену, легонько подтолкнул к двери.

Сам он задержался, и тяжелым взглядом посмотрел туда, где в ярком пятне лунного света мелькали драконы.

Драконов в небе становилось все больше, но Дьян пока медлил. Он прислушался.

"Дед?.."

"Тут я, внук, — проворчал старый черный. — Ты бы поспешил. У мальчика могут быть проблемы".

"Он все-таки смог открыться. От превратился, Дед! Почти невероятно".

"Невероятно? У него кровь Дьянов, ее чем не разбавляй, свое возьмет, — заметил старик не без бахвальства, которое сейчас и Дьяну не показалось неуместным, — Только бы он прямо сейчас не покалечился и не свернул себе шею. Ты уж проследи, внук, нам нужен это мальчик. Ради сестры, помоги ему".

Да, ради сестры. Дьян невесело усмехнулся. Он же не всесилен, и не может быть всюду одновременно. Если сын Валенты сворачивает себе шею прямо сейчас, ему не поможет никто, только он сам и Провидение.

Провидение, да. Помоги, Провидение, пусть все обойдется. Кто знает, что там произошло, что юный Кай превратился, сейчас. Должен был колоссальный душевный порыв с его стороны, а какой там произошел всплеск силы, с которой мальчишка не умеет обращаться — подумать страшно. В детстве это происходит мягко и практически безопасно, в восемнадцать лет — если и возможно, то в результате чего-то чрезвычайного, так что беспокоиться есть о чем.

Хотя, какой он Кай! Ардай Эстерел. Или уж Ардай Дьян, так теперь точнее будет. Имя — не по крови, имя — по силе, а какая еще у него может быть сила, у сына их Валенты…

"Дед, я не понял толком, где он. Подскажи".

"Западное побережье. Великое море, должно быть. Поторопись, там разберешься".

"Не беспокойся, Дед. Мы поторопимся. Там неподалеку Жаккур и Демончир, они поспеют быстрее".

"Это хорошо. Скажи всем, что делать, Дьян. Я буду ждать".

"Да, дед, да. Жди и не беспокойся".

Лет семьдесят назад сам Дед был Дьяном и говорил всем, что делать. И сейчас бы мог, наверное. Он был великим князем, и был им долго, внук и теперь нередко рядом с ним чувствовал себя мальчишкой. Но именно внук княжил сейчас, и Дед деликатно не заступал ему дорогу.

Переменить обличье — это не то же самое, что переодеться, и никакого стеснения при этом никто не испытывал, однако не принято было делать это на виду, на открытом месте, посреди улицы. Чаще превращались в горах, в лесу. На своем дворе — реже. Чтобы превратиться и взмыть вверх, Дьяну требовалась доля мгновения, вот только сейчас стоял человек, но мелькнули два огромных черных крыла, и уже в вышине кружит дракон…

Драконов в небе было теперь больше ста, готовых лететь немедленно и куда угодно. Все в деревне, да и не только, понимали, что произошло, и насколько все может быть серьезно, и от всеобщего волнения сила всех соддийских родов сплелась в клубок в небе над горами, захоти Дьян ее зачерпнуть — хоть залейся. То и дело в разных местах небо искрило от разрядов, подобных молниям, а это уже нехорошо, пора развести стаю.

Лететь были готовы все, но Дьяну сначала нужны были лишь несколько. Все драконы летали невероятно быстро по обычным человеческим меркам, но неодинаково быстро — по своим собственным.

"Алвур, Дион, Кайтер, Мена Алвура, Крис Алвур, Дионат… вы со мной".

Не каждый коричневый или серый догонит большого черного, Дьяна, то есть. Он выбрал тех, кто полетит с ним наравне. Мена Алвура, жемчужно-серая длиннокрылая красавица, сильной вовсе не была, она была тонкой и хрупкой, но очень быстрой — природное качество многих Алвуров, которое и младшему, Крису, тоже досталось. Что парень, что дракон — щелчком перешибешь, но крылья что надо, Дьян себе не хотел признаваться, что не всегда ему по силам угнаться за Крисом. А зачем надо брать с собой Мену? На всякий случай. Мужчина может не уметь того, что подвластно женщине, и наоборот.

"Джелвер, сто пятьдесят с тобой, по двое на одного, выберешь сам, следуй за нами, на всякий случай".

"Да, я понял, князь. Спокойного неба всем нам", — отозвался Джелвер, тоже большой черный, который и с ним мог бы лететь, однако он поведет вторую стаю.

Дьян сказал мало, но лишние слова и не нужны, когда тебя понимают. Его приказ Джелверу означал, что следом за ними семью, гораздо медленнее, полетит стая из пятидесяти крылатых, на каждом будет сидеть двое в человеческом обличье. Не помешает. Если все обойдется, эта стая и садиться не станет, как того и требует договор с Итсваной — тут же повернет обратно. Только не очень Дьян верил в такие чудеса, как то, что в подобном случае все может тихо-мирно обойтись. А это значит, что плевать он хотел на договор, который сами имперцы нарушают ежегодно и не по разу.

Несмотря на светлую, лунную ночь, мало кто из итсванцев заметил, как семь драконов пронеслись высоко в небе. Это было быстрее, чем один вздох. Вторая стая, конечно, оказалась заметнее, и переполох над Драконьими горами привлек внимание, так что испугаться было чего… но только в Приграничье. Остальной империи предстояло узнать все и переполошиться только потом, наутро и еще позже.

Выплеснувшись в том отчаянном крике, Ардай почти сразу пришел в себя, и ощутил что-то похожее на стыд. Ну как будто он сопли распустил, или того хуже. Есть у него время на эту ерунду? Нет. Совершенно нет, причем.

И страха не было больше, и мыслей — почти никаких, кроме тех, что касались цели — закончить начатое. Он должен закончить. Ради Бины, может быть. Еще есть Альтера, которая его ждала. О демоны, Альтера!

Он стал шарить взглядом по берегу внизу, где обещала его ждать Альтера, по бухте, вода в которой плескалась и качалась, как в огромной миске, которую раскачивали — водяные валы катались туда-сюда, и это было то еще зрелище. Невероятно казалось обнаружить там живого ребенка и дельфу.

Сердце Ардая как ледяными клещами сдавило. Что, если девочка приплыла сюда, к нему, и?..

"Альтера! Альтера, ты слышишь меня?!"

Она отозвалась сразу.

"Слышу, господин Ардай! Я на маяке! Дельфа не захотела плыть в бухту, господин Ардай! Прячься, господин Ардай, прошу, прячься, дракон пришел! Он разрушает город, он убьет нас!" Он испытал облегчение, огромное. Альтеру не унесло в море, и ничего похуже тоже не случилось. Какая умница эта дельфа.

"Не бойся, Альтера. Все хорошо. Не бойся. Ничего не бойся".

И тут же вспомнил, что хорошего во всем этом немного. А потом сообразил, что она сказала — дракон разрушает город?! Что за чушь? Тут какая-то свисопляска кругом, ветер, непогода, гроза, постоянно что-то грохочет, но если он тут — один дракон, то он ничего не разрушает, и не собирался даже…

"Господин Ардай, ты хорошо спрятался? Спрячься, прошу тебя, спрячься!"

"Говорю тебе, не бойся! Это ты спрячься и не высосывайся, поняла? И не бойся дракона, он тебе ничего не сделает! А со мной все будет хорошо!"

Он сам не знал, на сколько это соответствует истине. И верно ли, что тут есть один дракон — он сам. И собственное драконье обличье он принимал как бы только половиной сознания, а другой половине это все казалось сумашествием. И где маг и все прочие недруги, куда подевались?..

Луна подвинулась на небе, и теперь светила ярче. У Ардая за спиной были крылья, его собственные крылья, и так захотелось раскинуть их и поймать ветер…

Он так и сделал. Оттолкнулся от стены, и взлетел. Чувство полета в вышине было его любимым, но теперь руха не было, а ветер свистел в его собственный крыльях.

"Пересаживайся на дракона!".

Да, тот давний сон. Он уже так летал, в том сне. Попробовать и сейчас?..

А может быть, все-все это — просто сон? И как это он сразу не догадался. Он спит. Нет никакого замка Каюба! Он, может, в школе, или дома, в Варге? Он спит! А что же тогда из его воспоминаний явь?..

Он кувыркнулся в воздухе, еще и еще раз. Хорошо-то как!

Он пронесся вокруг замка так быстро, как мог, потом поймал упругую воздушную струю и стал парить, наслаждаясь. А потом подумал, что даже во сне натянуть Каюбу нос и унести Бину — его долг, особенно если вспомнить, что он обещал Аоле… Во сне?..

Так летать можно только во сне. Наяву — нельзя.

Он мягко опустился на стену возле башни Бины. Сама стена пошла трещинами, и треть ее обрушилась, так что он двигался осторожно, в любой момент был готов взлететь, если камни под ним дрогнут. Собственные крылья — иногда это удобно. Но как извлечь Бину из этой каменной скорлупы? Помнится, он планировал влезть в окно… некоторое время тому назад. Тогда он мог влезть в окно, теперь при желании разве что сумел бы просунуть в него голову, зависнув перед башней и махая крыльями. Ну а клетка, конечно, в окно не пролезет, застрянет. Ее надо сломать там, в комнате.

Догадка насчет того, что все происходящее — сон, в которую так вдруг захотелось поверить, Ардая успокоила и даже воодушевила, но нежданное препятствие вновь породило только-только улегшиеся беспокойство и ярость. Ни в одном сне у него еще не было слишком сложных препятствий! Ардай ощутил горячее кипение в груди и где-то в районе горла, и подумал, что если в его сне нельзя сломать крышу и верхний этаж башни, не тронув предыдущий этаж… то зачем ему такие сны!

Он выдохнул, и камни под его ногами дрогнули, а крышу и часть верхнего этажа снесло, как ветром постройку из легких щепок.

Нет, так не бывает…

Но Бину он сейчас вытащит запросто.

Он дохнул опять, и остатки верхнего этажа и перекрытий с грохотом посыпались вниз… Да что тот грохот! Ардай к нему привык, тишины как будто больше не существовало вовсе.

Однако, за дело. Он взлете, и выхватил из открывшейся комнаты — комната теперь была словно коробка, с которой аккуратно сняли крышку, — клетку с драконенком. И взмыл вверх. Теперь — подальше отсюда! И он понесся прочь от замка. Бина, прикорнувшая в углу клетки, вовсе не радовалась прогулке, наоборот — испуганно скулила, но утешать ее или еще как-то помочь Ардай не умел при всем желании. Перелететь морской пролив, увидеть сушу внизу — это было главное сейчас.

Спустя какое-то время он сообразил, что суши нет и нет, и это могло означать лишь, что он летит не в ту сторону, то есть, впереди у него — огромные, словами не передать насколько, морские просторы. Он перепутал, куда лететь!

Ардай повернул и понесся обратно. Внизу мелькнули острова, там что-то клубилось и горело, кажется. И он опять стал сомневаться, сон ли это…

Но неважно, разобраться можно потом. Вскоре показался желанный берег внизу, пустынный берег, заросший лесом. Ардай стал снижаться, выбрав небольшую полянку среди деревьев — соддийское, а точнее, драконье зрение позволяло и в темноте видеть, как днем… нет, немного не так, но поразительно четко. Он снижался, и начинал осознавать, что очень, прямо — таки невероятно устал. Устал так, что лететь еще хотя бы пять минут уже выше его сил. Вот она, земля…

И никакой это не сон, конечно. Сама что ни есть явь.

Он успел аккуратно поставить клетку на землю, и неловко плюхнулся рядом, ощутив вдруг сильный озноб, как будто кровь разом застыла в жилах. И невольно сжался, и как-то отдаленно удивился — как будто мысли были не его, — что так холодны стали ночи. Впрочем, правильно, летник уже давно закончился.

Вокруг было черно, он не видел ничего. Бина продолжала скулить рядом. Спустя сколько-то там минут глаза пообвыклись с темнотой, и Ардай огляделся. Их окружал ночной лес. Конечно, деревья стояли стеной, и там, где начинался лес, не было видно ни зги — как всегда в ночном лесу, если нет соддийского зрения, а его как раз больше не было — пропало так некстати. Ардай посмотрел на свои руки: две руки, человеческие. Десять польцев. Ноги… босые, тоже человеческие. Он был совершенно голый, в ночном лесу, а рядом в клетке как-то особенно обреченно плакала Бина.

В первый момент самым ужасным показалось именно отсутствие штанов. Хотя бы — штанов. Все прочее уже роскошь, но штаны!

Без хоть какого-то оружия, в безлюдном лесу, при осенней, мягко говоря, прохладе, со скулящей Биной, клетку которой открыть по-прежнему нечем, и что с ней, с Биной, делать — тоже пока неясно. Но что-то делать надо, сидеть тут и предаваться панике он точно не может себе позволить.

Ардай просунул руку между прутьями, погладил драконенка по голове:

— Успокойся, маленькая. Ну, девочка. Все будет хорошо. Тихо, тихо…

Если бы она сейчас цапнула его за руку и слизала немного его крови, он бы даже не возражал, но она не стала, потерлась головой о его луку и заскулила тише, Ардай расценил это как некоторый успех.

— Ну, девочка. Может, поспишь, а?.. — попросил он с надеждой.

Пусть она хоть помолчит, ему будет проще собраться с мыслями. И в то же время, замолчи она — он умирал бы от страха, все ли с ней в порядке, может, ей наоборот, худо стало?

Бина наверняка напугана донельзя, и ей холодно, и она голодная… хотя, нет, ее наверняка накормили вечером. Так или иначе, кто знает, что может погубить драконенка, а ему надо во что бы то ни стало сохранить ее живой.

Она — его сестра, дочь дяди? О, демоны…

Вытаскивать Бину из клетки, может, пока и не стоило бы, клетка — все-таки защита. Кто знает, какие здесь звери есть? Дома, в Приграничье, в таком лесу не заночуешь без того, чтобы по твою жизнь не явилась свирепая рыска. А еще — волки, медведи, ягурты… Неизвестно, впрочем, соблазнятся ли они драконенком, но вот его, человека, любой из них слопает и облизнется.

Человека?.. Он ведь по-прежнему человек?…

Раздобыть бы хоть нож! И костер развести чтобы. И штаны.

Что толку мечтать. Палку надо сломать, хотя бы.

С трудом справляясь в навалившейся усталостью, от выломал палку, очистил ее от ненужных веточек. Еще — вот удача! — буквально в десятке шагов он обнаружил небольшой родник, слабо звеневший между камней. Камней!

Ардай с наслаждением напился, выбрал несколько подходящих, в меру тяжелых камешков — рыску он таким остановит, если заметит вовремя.

Отнес камни, вернулся — один из камешков так и оставил в руке, чтобы в любой момент метнуть, — набрал воды в ладонь, для Бины. Она попила совсем немножко, и перестала скулить. Хвала Провидению. Завтра он камнем разобьет замок на клетке.

Ардай задвинул клетку с Биной поглубже в кустарник, так, чтобы она была закрыта со всех сторон. Себе укрытие решил не устраивать, перекрученный ствол столетней ойры за спиной — и довольно. Спать он все равно не станет, боязно. Однако именно этого хотелось уже мучительно, так что, чем неудобней ему будет, тем лучше. А утром придется найти укрытие, поспать, сколько получится, и решить, что делать дальше.

Аола велела идти в ювелиру, что живет в городе, на острове. Теперь это нереально далеко, а тогда… Являться туда, в город, в образе дракона Ардаю как-то даже в голову не пришло. А теперь придется возвращаться на острова, а вот как — это вопрос. Хоть не до Драконьих гор добираться, а до островов — уже радость.

Пока главное — надо дожить до утра, а там…

Слабый шорох донесся откуда-то сбоку, Ардай встрепенулся, прислушался.

Шорох повторился, и — голос…

"Дьян! Ты меня слышишь?"

Он ответил:

"Я слышу. Но я не Дьян. Кто ты?"

"Имя твое не помню, прости. Я друг, пришел помочь. А князь Дьян уже в пути".

"Кто ты? — напрягся Ардай. — Я лучше подожду Дьяна".Вместо радости он почувствовал беспокойство, и еще понял, что доверять кому попало не может. Вот не может, и все. Даже тому, кто говорил по-соддийски.

Шорох повторился, Ардай нашарил выпавший было из руки камень, и крепко сжал его, прикидывая расстояние и уже готовый размахнуться. Он обычно бросал, не промахиваясь. Но тут что-то впилось в его висок, словно ужалило, и — не стало ничего.

Он очнулся, видно, совсем скоро — вокруг было по-прежнему. Но, лишь осознав себя, он тут же ощутил два важных обстоятельства: первое — он был одет, в штаны, рубашку, и, кажется, куртку, а второе — его запястья и щиколотки перетягивала прочная веревка. В паре шагов горел маленький костерок, и сидел человек.

Ардай неосторожно шевельнулся, под его плечом хрустнула ветка, и человек быстро обернулся:

— Что, очнулся уже? Вот и хорошо. Не сильно я тебя?

Он, незнакомец, тут же встал и подошел, присел рядом на корточки, с беспокойством вглядываясь Ардаю в лицо.

— Ты в порядке?

"Буду, когда развяжешь".

Такое положение, быть связанным, действовало на Ардая плохо. Что, опять он в чьих-то руках, и кто-то будет навязывать ему свою волю?

Незнакомец улыбнулся и тоже перешел на соддийский.

"Развяжу, конечно. А ты — без глупостей? Я ведь здесь, чтобы тебе помочь".

Не дожидаясь ответа, он быстро и как-то очень легко, одним движением развязал шнурок, перетягивающий запястья Ардая, и протянул ему открытую флягу — взялась в его руке непонятно откуда.

"Выпей вот, горячее. Тебе не помешает. И успокойся, говорю".Ардай взял флягу, поднес к лицу, почувствовал пряный винный дух — там был травник с вином. Очень хотелось хлебнуть, но он вернул флягу.

"А просто воды нет? Там есть ручей, недалеко. Развяжи, я пойду напьюсь".

Незнакомец посмотрел с сомнением.

"Тебе до сих пор хочется воды? На, пей".

Первая фляга исчезла, зато тут же откуда-то взялась другая. Ардай взял ее, хлебнул — холодная свежая вода. Хорошая, вкусная вода, но ему действительно сейчас хотелось не пить, он, скорее, проголодался. И еще, он по-прежнему чувствовал усталость, но уже не такую убийственную, как до этого. Отдохнул, пока без памяти был?..

"Вот что, парень, — мягко сказал незнакомец, улыбаясь уголками глаз, — ты прыткий, я вижу, но и я не промах. И сила вся при мне. А ты сейчас для себя самого опасней, чем для кого-то еще. Не пытайся в меня ничего бросать, бить меня, и все такое, а то вырублю до утра, пусть князь сам тебя вразумляет, договорились?"

И, опять не дожидаясь ответа, он так же быстро развязал Ардаю ноги.

"Хочешь поспать, или посидишь со мной у огня?"

Молча Ардай встал, и тут же схватился за штаны — они оказались чересчур широкими, и их совсем не поддерживал свободно застегнутый пояс. Ардай дернул пряжку, чтобы подтянуть пояс — застежка не поддавалась.

Незнакомец хмыкнул — его это, кажется, позабавило.

"Погоди, Дьян, дай я. Вот так надо".

Он щелкнул пальцами, и пояс подтянулся сам, так что штаны сползать перестали.

"Не взыщи, Дьян. Взял свою одежку, что быстро нашлось, да и откуда бы мне знать, что тебе впору?"

"Не зови меня Дьяном, — буркнул Ардая с досадой. — Я Эстерел. И благодарю тебя". "Эстерел так Эстерел, дело твое, — пожал плечами соддиец. — И точно, чего это мы не познакомились? Я — Демончир, Аяст Демончир. Держу оружейную лавку в Калне… это неподалеку от Ита".

Он вернулся на прежнее место у костра. Ардай тоже подошел, и увидел Бину, она спала неподалеку на скомканном пестром одеяльце.

"Князю неприятно будет найти ее в клетке", — пояснил соддиец Демончир.

Да, не поспоришь.

Соддиец опять как будто ниоткуда достал ту самую, отвергнутую Ардаем фляжку, бросил ему. Ардай не поймал, хоть, казалось, летела прямо в руки, пришлось нагнуться и поднять.

"Извини. Ты все-таки устал, как видно, — дружелюбно заметил соддиец. — Пусть будет у тебя, вдруг захочешь. Моя жена мастерица готовить травник с осенними ягодами".

Ардай устроился у костра напротив Демончира, все-таки хлебнул из фляги — вкусно.

"Ах, да. На вот, держи", — Демончир так же ниоткуда извлек большую лепешку, завернутую в кусок полотна, бросать не стал, протянул.

Ардай с наслаждением вцепился зубами в хрустящую корку. Вкусно!! Он съел бы таких десяток, не останавливаясь. Демончир наблюдал за ним исподлобья и с еле заметной улыбкой.

"Я ведь тебя еле нашел. Илликанта помогла, сумела проследить твой путь. Ее бы сюда сейчас, — он кивком показал на Бину. — Да нельзя. Ну ничего, до утра доживем, сдадим девочку Дьяну в полном порядке. Он, наверное, взял с собой кого-то…"

Конечно, Ардай ничего не понял, потому что понятия не имел, кто такая эта Илликанта, и какие у них могут быть проблемы до утра, и кого надо с собой взять.

"Илликанта — кто это? И почему — нельзя?.."

"Тоже соддийка. Крылатая. Держит с мужем гостиницу в Калне. Но она пока не летает, положение ее такое".

Ардай снова вытаращил глаза, осмысливая. Осторожно уточнил:

"Э… какое?"

"Да ребенка ожидает, какое же еще, раз превращаться не может!"

Ага, стало немножко понятно: если соддийка ждет ребенка, она не может превращаться в драконицу.

Ардай покосился на Бину, которая как раз завозилась на своем одеяльце.

"А она, Илликанта эта… ребенка ждет? Или… как это?.."

Демончир понял, улыбнулся.

"Ребенка, да. Младенца. Говорю же: она в Калне, это город здесь, на побережье. Было б иначе, она бы здесь не осталась, сразу улетела бы с Содду".

Объяснил, называется. Понятно только, что ничего не понятно.

"А Бина почему такая? Я имею в виду… то есть, я вот родился, как люди, а она из яйца вылупилась. Почему?"

Демончир поглядел на Ардая немного озадаченно.

"А, вон ты о чем. Так ведь, каким его, ребенка, то есть, зачать, таким он и родится. В человеческом обличье — значит, в человеческом. Так в основном и бывает. В другом — совсем редко, но в Содде, в горах, случается. Ты этого тоже не знаешь?"

"То есть, когда два дракона… в драконьем обличье, то есть — будет яйцо, а потом драконенок?.. А если он и она в человеческом — просто младенец рождается?"

Демончир кивнул.

"И все время, кода драконица носит яйцо, она тоже не превращается?"

"Конечно".

"О демоны…"

Его ребенок может вылупиться из яйца — вот что значит…

Почему-то ему представилась Эйда, которой предстоит снести яйцо. А Шала как бы отнеслась к такой перспективе? Впрочем, они же не соддийки, им это не грозит! Эйда была права, когда отказалось иметь с ним что-то общее. Он — не человек…

Безумие какое-то. Никогда…

"Никогда такого не будет со мной…"

Демончир понял, усмехнулся.

"Ты бы не зарекался, Дьян… или как там тебя, говоришь — Эстерел? Жизнь — она длинная. Когда с крыльями, любовь там, выше облаков, — он посмотрел вверх, на серые, подсвеченные луной лохмотья в небе. — Это отлично, парень. Если есть, с кем… Если подруга крылатая, мало кто может удержаться. И все равно соддийцы чаще всего рождаются в человеческом облике, в крылатом — редко".

"То есть — это в полете?.."

"Ну а как же! — хмыкнул соддиец, — только в полете. Иначе невозможно. А что тебя смущает-то?"

Ага, а Каюб огорчался, помнится, что привязанного Бороха не разбирает охота на привязанную Аолу. Приплода ему хотелось от драконов, видишь ли…

Ардай упрямо помотал головой, дескать — ни за что на свете, и опять соддиец понял его правильно. Он негромко рассмеялся.

"Дело твое, но — не зарекайся. Ладно, я — в Итсване, и жена у меня итсванка. А тебе придется в Содде жить, поначалу, по всяком случае. Там крылатых девчонок немало, да и семья тебе будет, скорее всего, чистокровных сватать. Ты же Дьян, что бы ты там об этом не говорил. Вот что, парень, пока успокойся, и просто подожди. А потом разберешься, что к чему".

Вот, значит, что на самом деле значит правдивое утверждение насчет того, что драконят рождается очень и очень мало. Не все так плохо у драконов, и они не вымрут в ближайшем будущем. Просто драконы обычно рождаются в человеческом обличье и проводят первые годы жизни, как обычные дети. Но и драконенком родиться — это тоже никого особенно не удивит. Как повезет, в общем.

Ардай подумал: сколько бы заплатил Каюб за те знания, которые сейчас Демончир выболтал ему между делом…

Демончир подкинул дровишек в костер.

"Жаль, ты сразу не мог объяснить толком, что случилось, и про девочку не сказал. Так испугался? А с кем же была дочка князя?"

Ардай неопределенно качнул плечами.

"Что значит — с кем? Она в замке Изгнанника была, знаешь такой? У Каюба".

"У Каюба, значит", — Демончир сплюнул в траву.

"А с кем была девочка? Где княгиня Дьянна? Ты ее видел? Или… с кем?.."

Ардай сглотнул комочек в горле.

"Княгиня Дьянна — это Аола?"

"Ну, ясно, кто же".

"Она умерла сегодня ночью. Каюб убил ее".

"Хм…"

Демончир помолчал, опустив глаза, потом сказал:

"Мы будем помнить ее".

И все. Ритуальные слова, должно быть. Хотя, что к этому добавить?

"Хорошо, что этот маг не разлучил их. Поэтому девочка выжила".

"Но он разлучил, — возразил Ардай, — Бину держали отдельно, я ни разу не видел их вместе".

"Э… ты что-то путаешь, парень. Маленькая бы умерла от голода".

"Мм… но почему? Ее кормили. У нее была какая-то особая еда, порошок такой. И еще лампа… лампа Моля, что ли, у нее свет полезный. И кровь… она пристрастилась кусать стражников, вот что. Ей это как лакомство было".

Вдруг он опять вспомнил, как сам летал драконом… И еще, как Борох пил свежую кровь во время кормежки. Тут же к к горлу подступила тошнота, и Ардай чуть не распрощался со съеденной лепешкой.

"Тьфу, дрянь какая, — пробормотал Демончир, — я бы на месте Дьяна этого мага сжег, очень медленно. Хотя знаю, что нельзя хотеть подобных вещей. Лампа и порошок, говоришь? Парень, я не совсем понимаю, для чего это. Хотя, не буду утверждать, что я дока в таких вещах, это все-таки больше женщин касается. К тому же, эти маги то и дело придумывают новые гадости".

Ардай опять остался в недоумении. Насчет крови он был согласен, но вообще-то ведь еда драконенку нужна? Так что плохого в том, чтобы его кормить? И он еще вспомнил свою маету с Биной, когда она только вылупилась.

"Господин Демончир, а чем вообще положено кормить таких маленьких драконят? Не молоком же, в самом деле?.."

Соддиец рассмеялся.

"Откуда молоко, что ты? Особая сила появляется у крылатой, когда драконенок вылупляется. Как молоко у женщины, да, вроде того. Особая, говорю, сила, только чтобы маленького кормить. Ну, и вода, когда подрастет малость".

Ардай опять почувствовал, что его дурачат. Силой… то есть чем-то эфемерным, кормить эту маленькую зубастую бестию Бину? И он тут же вспомнил, как Аола вылечила его, полумертвого от усталости. Дала ему силу. Накормила, как драконенка, что ли?

Голова кругом…

Демончир потер лоб. Ему, похоже, тоже было непросто.

"Вот что, парень. Ты прости меня, я все никак не вникну, что ты вовсе ничегошеньки не знаешь. Ты ведь соддиец, и взрослый, а только-только первый раз превратился, и не знаешь ничего — ум за разум заходит, честно. Ты не сердись. Я понимаю, всяко бывает…"

Ардай объяснил:

"Я точно ничего не знаю. До недавних пор я лишь издали смотрел на Драконьи горы. Я не знал, что я соддиец. Я только минувшим летом впервые заговорил по соддийски. Все, кто обо мне что-то понял, твердили, что мне нельзя ничего объяснять. Эти знахарки-ниберийки, например! Я и вообразить себе не мог, что я…"

Слова "я дракон" застряли в горле, он с трудом их проглотил. Он все еще не прочь был бы проснуться.

Демончир смотрел с сочувствием.

"Чудно. Ты же сын княжны Дьянны, куда князь-то смотрел? Что ж, мне жаль, парень. Но теперь-то ничего, теперь все будет хорошо, разберешься, научишься. Раз смог превратиться, назад пути нет".

Назад пути нет! Вот обрадовал.

"Ты не торопись только, не пори горячку. Пообвыкнешься, разберешься, понравится тебе. Дьян с тебя, конечно, первое время глаз не спустит, но это правильно, силы в тебе много, а умений пока мало, себя погубить — как пальцами щелкнуть. Но научишься, иначе никак".

Ардай подумал: вообще, есть ли он хоть у кого-нибудь, путь назад?..

"А эти ниберийки — с ними так, непросто все, — продолжал Демончир. — Они по своим законам живут. Правда, поперек нам ничего не делают, но доверяться им нельзя. Они, вот что, видеть умеют. Я, например, если встречу тебя в городе, не пойму, что ты соддиец, а они — сразу, потому что видят по-другому, не так, как мы. Любая ниберийка много знает, а скажет разве только самую малость, и то за денежки. Они же этим в основном и промышляют".

Ардай кивнул. Да, все так, пожалуй. Но была бы здесь Шала, он бы, кажется, доверил ей все без остатка. Была бы здесь Шала!

"Ты много нибериек знал, господин Демончир?"

"Я? Совсем не знал. Зачем мне? Но это давно известно, а с тех пор ни мы, ни они другими не стали".

Вот так, значит. Он их и не знал.

"Ты говоришь, что драконята питаются силой драконицы, и больше ничем?"

"А что им еще надо? Вроде как женское молоко, да. Потому что вообще сила у всех есть, и у нас с тобой тоже. Если бы тебе, к примеру, нужно было, я бы тебя поддержал. А малышке моя сила не подойдет, не возьмет она ее. Так что, только с нами, без взрослой крылатой, она с голоду умрет. Ты тут что-то про порошок говорил. Не знаю, но и думать не хочется про эту гадость. Чего только маги ни намудрят".

Каждый такой ответ только рождал новые вопросы.

"Ей нужна любая драконица, не обязательно мать? Чтобы выжить?"

"На крайний случай любая, которая уже стала матерью, неважно, в каком обличье это случилось. Ну, и чтобы не старая еще".

"А Аола? Э… Княгиня, то есть. Она же…"

Ардай запнулся.

Она ведь его бабушка. Не молодая, то есть.

Демончир улыбнулся.

"Княгиня Аола еще не скоро стала бы старухой. Наша жизнь измеряется иначе, парень. Она дольше".

"И… сколько?"

"Как повезет", — уклончиво ответил соддиец.

Некоторое время они молчали, глядя на огонь. Ардай, хоть и чувствовал себя по-прежнему выжатым до донышка, однако спать уже как будто и не хотел. Совсем. Ну и ладно, успеется.

Демончир извлек из ниоткуда еще флягу, протянул Ардаю, там тоже был горячий травник с вином.

"И чем я думал, хоть бы хлеба захватил побольше! Торопился. Ты очень голодный?"

"Терпимо".

"Ты ведь такое устроил — странно, что еще шевелиться можешь".

Да, Ардай припоминал. Он устроил бедствие для города на острове.

"Я не хотел…"

"Никто тебя и не винит. Хорошо, что еще обошлось, да и ты жив. А мог бы вообще умом повредиться, если на то пошло. Это просто сплошная удача, парень".

Демончир, удобно развалившись у костра, задумчиво смотрел на огонь.

"Я раз в году бываю в Содде, парень. Жене говорю, что уезжаю по делам. А на самом деле навещаю семью брата и летаю над горами. Неделю летаю, или больше. Для меня лучшего удовольствия нет. Здесь это редко получается. В прошлом году вот руку сломал, когда с сыном на охоту ходил, так превратиться не смог, от отчаяния выть хотелось".

"Когда ранен, нельзя превращаться?"

"Ну да, нельзя. А уж если калекой остался — тогда вообще паршиво. Так что береги руки-ноги, парень".

Мелькнула догадка, и Ардай добавил:

"И хвост".

Демончир рассмеялся.

"Точно. И хвост".

Вот, значит, в чем подвох: отруби дракону хвост, и он не сможет вернуться в человеческий облик.

Они долго разговаривали, сидя у костерка, не спеша, иногда бессвязно перескакивая с одного на другое. Это здорово было, что Демончир оказался таким разговорчивым.

"Так у тебя сын есть?"

"Есть. Тринадцать ему. А вообще, детишек у меня трое, и все без крыльев. Жалко. У дочки вот признаки силы явные, вот это она — запросто", — он щелкнул пальцами, и на землю рядом упало свернутое одеяло.

Еще щелчок — одеяло пропало. Но тут же Демончир передумал, вернул одеяло, поднялся и укутал им Бину. Продолжил:

"Случайно у меня подсмотрела, озорница, а потом гляжу — прячет что-то за тенью. Ну, думаю — ничего себе! Сыновья, те только разговаривать могут по-соддийски, а больше, сколько не наблюдал — нет ничего. Наврал дочке, что это секретная магия, и чтобы молчала. Пусть, а там поглядим. Ты ведь пока не умеешь так?"

Он щелкнул пальцами, подбросил на ладони упавший из ниоткуда платочек, опять щелкнул — платочек исчез.

"А как вы это делаете? И откуда все берется?" — спросил Ардай.

"Как? Да кто ж его знает? Это не объясняют, само получается, и все. Только надо сначала видеть, как другие делают, а потом — самому прочувствовать. А откуда берется — из-за тени. Что это значит, сам не понимаю. Просто надо же как-то называть".

"Прочувствовать?.."

"Ну да. Как получится у тебя, ощущения запоминай. Так, раз за разом, само получаться будет".

Это было необычно.

"Так ты можешь любую свою вещь из-за тени достать?"

"Что положу, то и достану. Обычно за тенью смену одежды держат, может — сапоги, или оружие какое запасное, да мало ли. Женщины — ну, у них свое. А если ты решил, что можно весь свой сундук за тенью спрятать — нет, так не делают. Это надо в основном, чтобы вот как превратишься, сразу одеться. Обычно во время смены обличья сразу и одеваешься, так что со стороны и не видно никому. Это только дети, которые не научились еще, сначала превращаются, потом одеваются".

Ну да, невесело подумал Ардай, и он с точки зрения соддийца — несмышленыш, который не умеет вовремя надеть на себя штаны. Вот радость-то.

Хотя, надо признать, что это очень удобно. Сумку за плечами таскать не нужно, откуда-то из-за тени взял, что требуется, и положил обратно…

"И что же, господин Демончир, ты никогда ничего не скажешь своей жене?"

"Видно будет. Пока — зачем ей? Только лишнее беспокойство".

"А почему ты вообще живешь здесь? Тебе же нравится то обличье, летать нравится".

"Кто-то должен жить и тут. Я поначалу в Ите, при дворе служил, в оружейных мастерских. Думал, выслужусь. А пришлось уйти. Дали большой заказ в мастерские, гарпуны с шадом, ну, с драконьем камнем, как его тут называют, для пушек ковать. Знаешь, что такое гарпун? Стрела железная вот такой толщины, — Демончир показал свою руку, — на конце ее веревка. А пушка гарпунная — она на тугой пружине, далеко бьет. К тому же веревка и пружина магические, слишком уж сильная пружина, а веревка — легкая и тонкая, как нитка, а не рвется и не путается. Вот так. Ну, вот из-за шада мне и пришлось сначала больным сказаться, а потом вовсе уйти. Я ведь шад переносить не могу".

Ардай ушам не поверил.

"Так это что, против драконов?.."

"А кого же еще? — усмехнулся Демончир. — Незаконно, конечно. В договоре есть пункт, что только одно оружие против драконов дозволяется — драконий меч. Но по-тихому — делают все. Пушек таких есть немало, и у императора, и у других владетелей, князья наши знают о каждой. Почти о каждой. Их в дело не пускают, здесь в Итсване, во всяком случае. В других землях — бывает".

"Погоди. Из такой пушки можно убить дракона?"

Пустой вопрос, он и сам понимал, что можно. Давно удивлялся, почему нет такого оружия, чтобы с шадом, и с большого расстояния било. Вот о каких-то пушках, купленных императором за кучу золота, говорили, и что они оказались бесполезны. Почему так, если Ардай сам, поразмыслив, мог бы придумать нечто действенное и более дешевое? Если он сам чуть не убил… ну ладно, чуть не ранил черного дракона мечом с шадом?

То есть, получается, самого Дьяна. Чуть не ранил. Или у Старика еще внуки есть?

"Да, можно убить, — подтвердил Демончир. — И убивают. Редко, правда. Это не просто, от расстояния очень зависит, и вообще…"

"От чего — вообще?"

"От самого дракона. Он, скорее всего, заметит гарпун, увернется. Да и гарпун вряд ли убьет сразу, только ранит, точность выстрела у этих пушек плохая. Редко на это решаются. Однако каждый уважающий себя владетельный имень последнее время такую пушечку прикупил и в своем замке поставил, — Демончир тихо хохотнул. — Потом, случай представится, попроси князя карту тебе показать. У него карта есть, там вся Итсвана, все именьские владения, и отметки, какое оружие, какие пушки, где стоят. Лучше бы, конечно, не пригодилось, но кто знает? Договариваемся-договариваемся с владетелями, они клянутся, договора подписывают, а все им неймется. Нужны им драконы, вишь, у нас есть, а у них нет! А ну как мы передумаем и начнем их подданными на завтрак своих драконов кормить? Так что — нет, не уймутся. Может, хоть теперь, после разрушенных городов, испугаются на какое-то время. Дьян небось сам песни закажет слагателям, не пожалеет кубышки, чтобы пели про страшных драконов, чем больше дребедени, тем лучше".

"Зачем?.. Зачем вообще эта драконья тайна? Если бы все знали…"

"Эх, парень. Ну, подумай как следует. Когда ты с крыльями, то непобедим. Почти непобедим. Уже, небось, понял, что к чему? Когда превращался? А когда ты человек — ну вот посмотри на себя сейчас. А, что скажешь? Сейчас с тобой справиться можно и даже легко, так ведь? Наша сила — это не магия здешних магов. Она имеет пределы. Что помешает им переловить нас в человеческом обличье? Нет уж, лучше пусть и дальше будет тайна. Скажи-ка, ты уже попробовал на себе действие шада?"

"Да, было такое".

"И как?.."

Как? Он почти сходил с ума от боли, пристегнутый к стене в кабинете Каюба.

"Неприятно"."Но ты не теряешь от шада волю, правильно? А большинство — теряют".

"Почему?"

"Ты — черный, вот почему. Только черные переносят шад. И они сильнее других, намного. Поэтому такие, как ты, не попадают в драконьи ловушки, и убить их из пушки тоже почти невозможно. Вот взять, скажем, князя Дьяна — с ним, я думаю, никакой маг не совладает. Но таких мало. А теперь, выходит, стало на одного больше. Точнее, станет, когда ты научишься, чему следует".

Где-то далеко заухала сова.

Шала. Вдруг она где-то неподалеку?..

Нет — тут же решил он. Иначе уже была бы тут. Хотелось так думать.

"А те пушки, что купил император за золото? Которые должны были защитить Ит? Я слышал, что они оказались сущей ерундой, их одним махом разрушили".

"Ммм? Нет, ерунда — это то, что ты говоришь. Вовсе неплохи были те пушки. Просто князь Дьян — он умный и острожный, и хитрый, как столетний лис, вот что. Князь, одним словом! Пока черные не пожгли все пушки, остальные не приближались. А жгли тоже не абы как. Я сам видел. Там такие ядра были, в воздухе взрывались, а внутри — огонь и осколки шада. Попадись под такое ядро черный — тоже бы, небось, не сладко ему пришлось. А ведь целы остались все! Вот так-то, парень".

Костерок постепенно съеживался и гас, Демончир вставал, ломал и подбрасывал хворост, пламя вновь вырастало, а тьма отползала дальше, к деревьям…

"Я вот что думаю, господин Демончир. Тогда, может, не стоило бы и превращаться в людей совсем! Так и жить драконами. Проще ведь! И никаких тайн!"

"Э, нет. Ты сам не знаешь, что говоришь. Это же от половины себя отказаться — с какой стати? Я бы не хотел, например. Да и трудно это, по молодости особенно. К старости проще".

"Почему?"

"Да не знаю я! Но вот так"

Когда небо над лесом стало сереть, Ардай все-таки уснул. А проснулся… Вокруг стоял яркий белый день. Именно день, не утро! Не было костра, только немного черных остывших углей. Не было Демончира. Не было Бины! Зато в нескольких шагах, прислонившись к толстому стволу ойры, сидел Крис Алвур. Он был занят: ловко подбрасывал и ловил несколько мелких камушков. Может быть, он почувствовал взгляд Ардая, потому что повернул голову, и сказал, голосом:

— Ну, наконец-то. Привет, засоня.

— Привет, — отозвался Ардай, все еще в замешательстве, — а ты чего тут делаешь?

Хотя, дурацкий вопрос. Демончир ведь говорил, что Дьян прибудет утром, а с ним — еще кто-то. Ардай, конечно, больше бы порадовался брату Криса Талботу, но куда деваться.

— Как что — тебя караулю, — не без ехидства заметил Крис. — Дьян велел не будить. Ты ж у нас тут такого натерпелся, тебя поберечь надо. Но молодец, что до ночи не проспал.

— Разбудил бы, — буркнул Ардай, поднимаясь и разминая затекшую ногу.

— А где Демончир и Бина?

Крис тоже встал, потягиваясь. Ответил, перейдя на соддийский.

"Бина уже в дороге, домой. Она с моей матерью. А Демончир превратился и полетел в Шайтакан. Там сейчас нужна помощь. Ну, а в человеческом обличье ему там нельзя показываться, он же живет поблизости. Все наши там. Вот что: Дьян велел тебя переодеть. Уж прости, но так ты на чучело огородное похож"

Он, немного рисуясь, щелкнул возле Ардая пальцами, и у того вся одежда тут же заменилась другой, ощущения были — будто по телу быстро провели жесткой сухой простыней. Новая одежда понравилась Ардаю куда больше, все было по росту и размеру, к тому же ладно и красиво: рубашка, штаны, сапоги, жилет из тонкой кожи, и широкий тисненый ремень с серебряными фигурными бляхами.

"Вон еда, — сказал Крис. — Перекусим, и полетели". Ардай озадаченно взглянул на Криса. Дескать, полетели — это в каком смысле?..

Крис спросил:

"Так, на всякий случай — ты превратиться можешь?"

Вот оно. Превратиться. У Ардая сразу заныло под ложечкой.

"Конечно, только скажи мне — как".

"Ха. Все ясно, пока не можешь. Кто может, не спрашивает. Ладно, не тушуйся, сразу после первого раза никто не может, — утешил Крис с легкой усмешкой, — вот я когда… Ладно, неважно. На мне полетишь. Ты ведь хотел меня оседлать, да? Вот и радуйся, такая удача выпала".

Да, выходит, именно это он пообещал когда-то Крису. Прокатиться на "его ящерице". Этой "ящерицей" оказался сам Крис, что дела не меняет. Но Ардаю было не радостно. Совсем. Ему было тревожно и муторно как-то — словами не передать…

Но есть хотелось несмотря ни на что. А еды в плетеной корзине было на пятерых: пироги с мясом и сыром, зелень, неизменный травник во фляжках. Они оба уплетали все так, будто голодали неделю.

Прожевав и запив травником первый пирог, Крис высказался:

"Ну кто бы мог подумать, что ты окажешься Дьяном? До сих пор поверить не могу, если честно!"

"Я не Дьян! — привычно уже возразил Ардай. — Я имень Эстерел из Варги, понятно?"

"Ну да, как же! — хмыкнул Крис. — Как можно быть Дьяном, и при этом Эстерелом? Ладно тебе, чего уж там. Я тебя буду Ардаем звать, это нормально, да?"

"Нормально".

Как же его еще звать! Хоть имя ни у кого не вызывает сомнений.

А дурачок Борох из замка, с ним-то что вышло?

"Послушай, там был еще дракон, он не разговаривает…"

Крис тут же махнул рукой.

"Да нашли его уже. Сразу и нашли. Там скалистые островки дальше, он туда и улетел. Он ведь в клетке вырос, да? Вот бедолага, ну прямо как не человек, зверь зверем получился. Такой несчастный, пришибленный звереныш".

Ардай чуть не подавился. О чем только ни передумал он за последние часы, но только не о том, что бедняга Борох тоже мог бы быть человеком, как они. О том, что это соддиец, который лишился человеческого облика так же, как Ардай чуть было не остался без драконьего.

"А узнать, кто он, из какой семьи — можно?"

"Теперь выяснится, наверное…"

И еще есть Альтера и Бриганта, они там как? В то время, как он отсыпался в лесу на лужайке. И еще — Шан. С ним что случилось?

"Полетели быстрее. Мне надо на Шайтакан, в замок! И в город тоже!"

Крис вытаращил глаза."Какой Шайтакан? Дьян запретил тебе там появляться! Обошлись там уже без тебя. Мы в Содду полетим, домой!"

"Как это — запретил? Почему?! Мне надо на Шайтакан, очень надо! Там есть одна соддийка, она тоже была у Каюба, и дочка ее прячется от него где-то в городе! И там мой друг!"

На лице Криса читалось отчаянное сомнение.

"Соддийка с дочкой? Ты не шутишь? Так поговори с Дьяном, расскажи ему, кто она, где искать! И какой еще друг?.."

Нет уж, ничего он не станет сейчас говорить Дьяну.

Он схватил Криса за плечо.

"Пожалуйста, Крис! Я не смогу объяснить. Мне надо самому их найти, понимаешь? Что хочешь для тебя сделаю, но полетели туда!"

Неправда, что он не смог бы объяснить. Худо-бедно — смог бы. Но он почему-то не сомневался, что должен сам как можно быстрее вернуться в замок Каюба… в замок Изгнанника.

Крис вдруг легко согласился:

"А полетели. Что, думаешь, мне охота сейчас тащиться с тобой в Содду? Только сам будешь с князем объясняться".

Крис превратился в дракона незаметно для Ардая, когда тот отвернулся. Так что, поглядев мгновение спустя туда, где только что был парень, Ардай невольно отшатнулся: посреди поляны, откинувшись на задние лапы и полураскрыв крылья, сидел серый дракон.

Дракон не шевелился и внешне казался невозмутимым, но Ардай тут же услышал хохот Криса.

"Ящерица готова тебя прокатить, итсванец. Залезай. Не бойся, шутить не буду. Пока Буду бережно-бережно с тобой обращаться".

Ардай, между тем, не испугался, превращение Криса было неожиданным, это верно, но не страшным. Нет, полгода назад он бы и испугался, может быть, но с тех пор много всего случилось. Он уже видел драконов вблизи, он на них даже летал, и, самое главное, он сам был драконом, недавно совсем.

Однако ответить Крису следовало, и Ардай сказал, чуть заметно усмехнувшись:

"Ты так больше не делай. А то придется мне на тебя в мокрых штанах залезать".

"Испугал тоже!"

"Тебя? Я и не рассчитывал. Ты же у нас вон какой ужасный".

Вообще говоря, Крис-дракон ужасным не был. Он был даже красивым. Размером, наверное, с Бороха. Но другого сходства с Борохом не было никакого, если не считать сходством сам факт наличия крыльев, чешуи и хвоста, и всего прочего, что полагается дракону, разумеется. Крис казался еще менее массивным, чем Аола, хотя та тоже выглядела весьма изящной, особенно издалека. А уж черный рядом с ними просто монстр. Дед… и Дьян такой же, и сам Ардай, получается. Нет, черные тоже красивы, конечно, но то иная красота. Несколько устрашающая.

"Долго ты на меня смотреть будешь? Залезай!"

Когда Ардай оказался у него на спине, недовольно забурчал:

"Ближе к шее продвинься. Кто же так садится на драконов?.."

"Ну, извини. Объяснил бы, как надо на тебя садиться".

"Держись, взлетать будем быстро. Чтобы не заметил никто, тут же Итсвана".

Что упасть с дракона можно лишь по желанию дракона, а держаться — бесполезно, Ардай пока еще не забыл. Он усмехнулся:

"Это ты держи меня крепче".

Крис взлетел… вот это да! Такой скорости Ардай не ожидал. За то время, что они оказались высоко в небе, можно было только моргнуть. И в то же время, неприятных ощущений от такого быстрого взлета не было, разве что легкий свист ветра в ушах. И это тоже было странно. Ему ли не знать, как иногда уши закладывает, если разогнать как следует сильного руха! А тут — не заложило, хотя ни один рух никогда и ни при каких обстоятельствах так бы не взлетел.

С высоты было видно море, кажется, совсем недалеко, а внизу — лес, разрезанный извилистой веревкой дороги. Земля быстро закончилась, все слилось в одну сплошную серо-голубую рябь — море. А потом рябь стала отчетливей — Крис полетел медленнее, и Ардай увидел внизу и впереди острова.

Вот он, Шайтокан.

"Лети сразу к замку, Крис!"

"Нет уж. Сначала — к князю".

Спускались не так, как взлетали, гораздо медленней. Крис, видимо, прикидывая, куда лучше сесть, не спеша сделал круг над городом, и Ардай успел многое рассмотреть и ужаснуться.

Ему казалось, что пострадать должен был в основном замок, но замок стоял почти невредим, а вот город… Как будто неуклюжий великан потоптался по всей его прибрежной части. Центральные улицы, площадь, ратуша почти не пострадали. Была снесена половина гавани, но маяк, который возвышался на конце небольшой каменистой косы, вроде был цел. На каменном пирсе, ограждающем гавань с другой стороны, сидел разбитый корабль, зияя гигантскими пробоинами в бортах. Другой корабль, тоже весь изломанный, лежал прямо на мощеной пристани, как будто тот же самый великан взял его за мачты, высоко поднял и с размаху бросил. Здесь же, в гавани, в дальнем ее конце прямо на мостовую складывали мертвые тела — тех, кого нашли поблизости. Оттуда доносились шум и плач.

Как ни странно, больше пострадала не ближняя к замку часть города, а противоположная, вероятно, более низкая и застроенная небогатыми домиками: по тем улочкам, как видно, вдоволь погуляли волны, и дома там стояли без крыш и окон.

Это ведь сделал он. Больше некого винить. Только разве мог он хотя бы предположить что-то подобное?!

Ардаю стало трудно дышать, и вообще… захотелось не жить. Прямо сейчас.

Крис опустился прямо на площадь в центре города. Здесь было довольно спокойно и не слишком людно. Ардай сразу заметил Дьяна, он стоял в окружении небольшой группы людей и беседовал с невысоким грузным мужчиной. Увидев Криса и Ардая, он тут же подошел к ним, один, остальным сделал знак остаться.

Они остановились друг против друга, Ардай и князь, и Крис был сзади, в драконьем образе — то есть, не считается.

— Почему ты здесь, если я приказал иначе?

— У меня здесь дела. Важные.

— Надеюсь, действительно важные. Собственно, я всего лишь решил, что тебе незачем видеть все это, — Дьян кивком показал вокруг себя. — Но раз ты тут, то это может быть даже кстати.

И добавил:

"А может, и нет".

"Как же мне быть теперь?" — вырвалось у него.

Это был момент, когда он подумал всерьез — а может, и правда, не жить?.. Потому что жить монстром, как все тут — стоит ли? Он не этого хотел для себя, совсем не этого. В то же время, не жить — это было бы слишком просто. Такого он не может себе позволить. Потому что есть Бриганта, Альтера, Шан… И Шала?.. И он нужен им всем, может быть, прямо сейчас.

Дьян ответил:

"Не истязать себя переживаниями, во всяком случае. Глупее занятия не бывает. Ты ведь не виноват. Можешь считать, что случилось землетрясение, иногда такое случается. Постарайся быть полезным там, где сумеешь. И вот что: тут, на виду, не надо без надобности говорить по-соддийски. А то итсванцы не поймут, почему мы молча смотрим друг на друга".

Посмотрел в глаза Ардая и добавил:

"Не вздумай раскисать. Никто не выбирает, кем ему родиться. А нам с тобой повезло, как никому — мы соддийцы из рода Дьянов. Да я бы не захотел поменяться судьбой со всеми императорами сразу!"

"Я понимаю, — кивнул Ардай. — Скажи мне, что делать".

У князя теперь был очень спокойный голос, а взгляд — цепкий и внимательный. И даже Ардаю было понятно, что взгляд у Дьяна стал немного другим, более ясным, из него ушли боль, отчаяние, ожидание плохого. Правильно, все, и плохое и хорошее, уже произошло, теперь осталось принять это и жить дальше. Исправить, что можно, что нельзя — с тем смириться. А открыто тужить или радоваться Дьяну было никак нельзя, слишком многое тут зависело от него.

— О каких делах ты говорил?

— Здесь есть соддийка, она служила в замке. Она выросла тут, и не понимала о себе ничего. И ее дочка. Я случайно услышал, как они разговаривали по-соддийски…

Ардай наскоро изложил историю Бриганты и девочки. Дьян только кивнул, принимая к сведению. Он сказал:

— Часть замка внутри стен разрушена, есть раненые, вот-вот их перевезут сюда. С ними наш лекарь. Если этой женщины не будет среди раненых, обязательно найди ее в замке или в городе.

И добавил по-соддийски, но не для Ардая:

"Солт, скажи городничему, что мы договорим немного погодя".

Они направились к набережной вчетвером, кроме Ардая и Дьяна, еще двое соддийцев. А с противоположного берега пролива, от замка, как раз отвалил широкий дощатый плот — везли раненых.

Дьян сказал:

"Горожане поначалу боялись приближаться к замку, только когда мы прилетели, смогли привести в чувство городничего, и то разбирать те завалы пришлось самим. Еще я приказал замуровать подвал. Ты был там?"

"А зачем — замуровать?" — не понял Ардай.

"Это место не нужно нам сейчас, но когда-нибудь может и пригодиться. Мне или тебе. Там кристалл силы, замурован где-то в полу. И там много защиты. Я насчитал десяток древних скелетов, наверное, их больше".

"Может, мне все-таки можно спуститься в подвал? Ненадолго?"

Он бы очень хотел спуститься. Необычные ощущения, необычное зрение…

"Нельзя. Не справишься, и тебя просто размажет по этому подвалу".

Надежда, что среди раненых на плоту нет Бриганты, истаяла, как только в толпе на берегу Ардай увидел Альтеру. Девочка держалась за руку худощавой пожилой женщины. Рядом стоял высокий, широкоплечий старик, совсем седой, но с виду здоровый и крепкий. Они трое, как и все тут, не сводили глаз с плота. Вдруг Альтера оглянулась, увидела Ардая, и с возгласом бросилась к нему, повисла на шее.

"Господин Ардай! Это ты, ты, жив! Бабушка, это господин Ардай! А мама — с ней все хорошо? Скажи мне, где мама? С тобой?"

Она не говорила — кричала, но кричала по-соддийски, видимо, забыв напрочь, что бабушка не слышит. А вот соддийцы рядом с Ардаем услышали и многозначительно переглянулись.

— Ах, господин, простите ее, она не в себе, бедная! — это подбежала испуганная бабушка Альтеры. — Пойдем, пойдем! — тянула она внучку, тщетно пытаясь оторвать ее от Ардая.

— Не беспокойтесь, почтенная госпожа, — сказал он, обнимая девочку, — мы знакомы, и я хорошо знаю Бриганту. Я служил в замке.

Бабушку это не успокоило, наоборот, она отшатнулась, ее взгляд заметался.

Дьян неодобрительно покачал головой. До Ардая не сразу дошло, в чем его промашка. На самом деле причина была очевидной: одежда соддийцев отличалась от той, что носили горожане. Костюм Дьяна, так хорошо пришедшийся Ардаю, сделал его неотличимым от других горных колдунов, которых, похоже, боялись.

Дьян взял женщину под локоть, что-то тихо сказал. Она заговорила, истерично громко, поглядывая то на Дьяна, то на медленно двигающийся плот:

— Там моя невестка, добрый господин. Мне сказали, что она чуть жива. А это — внучка, но она не сирота, нет, мой сын вернется со дня на день, мы ждем, ждем. Только у него права на девочку, господин. Мы почтенное семейство, и мы не в чем не виноваты…

Она заплакала, закрыв лицо руками. Демоны знают, что она там себе вообразила. Дьян снова стал что-то тихо и мягко ей говорить, она то отвечала, то нет, Ардай не стал прислушиваться. Его внимание занимала Альтера, и Бриганта, конечно — как она там?

Плот пристал, и Ардай сразу увидел Бриганту — она лежала скраю, на дощатом щите, прикрытом одеялом. До подбородка ее прикрывала простыня с вышитым на углу гербом — из замковой бельевой, Ардай на таких спал. Голова женщины была перевязана, а лицо цветом мало отличалось от простыни.

"Мама!"

Альтера бросилась было к Бриганте, качнув плот, Ардай удержал ее.

"Осторожнее, милая".

Оттого, что она опять закричала по-соддийски, лекарь-соддиец, который был на плоту, покачнулся от неожиданности и изумленно посмотрел на них обоих. Бриганта, конечно, не слышала, она даже не шевельнулась.

"Как она?" — спросил Ардай.

"Сломаны два ребра, и голова разбита. Но выживет, конечно, и не такие выживали".

Ардай благодарно кивнул. Он чуть не убил Бриганту…Лекарь добавил:

"Мне не сказали, что тут есть кто-то из наших".

"Она была в плену у Каюба".

"Вот оно что…"

Раненых было человек двадцать. Их сносили с плота и складывали прямо на мощеную набережную, кого на деревянных щитах, кого — просто на одеялах. Некоторых тут же забирали родственники. Бриганту тоже, оказывается, уже дожидалась тележка, в которую была запряжена маленькая лошадка, Ардай помог седому здоровяку переложить Бриганту на тележку.

— Лекарь потом навестит ее, — тихо сказал он здоровяку.

У него самого не было ни гроша, чтобы пригласить лекаря Бриганте, но он что-нибудь придумает, попросит Дьяна, в крайнем случае. Впрочем, скорее всего, Дьян теперь и сам не оставит эту женщину без внимания.

Здоровяк — наверное, тот смотритель маяка, дядюшка… как его там?.. Не дядюшка — дедушка, дедушка Вэль, вот как.

— Ты — господин Вэль?

— Точно. А ты — тот молодой дальконт из замка? Ты что, горный колдун?

Ардай ответил правду, но не всю.

— Я имень из Приграничья. Колдуны меня нашли и дали одежду, свою я потерял.

И подумал, что он ведет себя как соддиец с итсванцами — говорит правду, которая ничем не отличается от лжи. Но это было самое разумное сейчас.

Старик, помедлив, кивнул, принимая ответ.

— Девочка с ранних лет была не от мира сего, такая выдумщица, говорила невероятные вещи. Я ведь не поверил ей, когда она сказала про драконов в замке, и про драконенка, которого ты хочешь украсть у мага. Это что, те самые драконы, из-за которых?.. Ты хотел вернуть их хозяевам?

— Да, все так и было.

— Провидение. Держать в плену драконов, и это в замке, под которым спит древний дракон! Неудивительно, что он проснулся. Ужасное преступление. Маг Каюб… да будет забыто его имя! А я ведь, имень, справлялся о тебе сегодня утром, как только… — старик еще больше понизил голос. — Я узнал, что ты погиб первым, в зале драконов. Кода появился древний дракон, ты был у нему ближе всех, и погиб сразу. Так говорят. И стражники тоже погибли, и маг Каюб. Только один остался жив, тоже молодой дальконт, что был дальше всех…

Вот как, значит, Шан жив — это хорошо. Но — Каюб? Неужели?..

— Маг Каюб погиб?!

— Так говорят. А ты-то как уцелел?

— Сам не понимаю…

Краем глаза Ардай наблюдал, как Дьян отвел в сторону Альтеру и тихо разговаривал с ней о чем-то, взяв за руку. И это явно не нравилось ее бабушке.

Старый Вэль усмехнулся.

— Ты не переживай, они разумная женщина. И на лекарей в их доме денег не жалеют. Просто она волнуется. Слушай-ка, имень, Альтера говорила, что с тобой то и дело разговаривала, это правда? Как такое может быть?

— Э-э… да, у меня магическое зеркало было, дед мой когда-то купил у одного мага, — нашелся он. — Оно осталось в замке, не знаю, отыщу ли теперь. Дьян отпустил Альтеру, она забралась на тележку рядом с матерью. Старый Вэль тряхнул вожжами, и тележка медленно покатилась, а он и госпожа Вилена пошли рядом.

Ардай услышал Дьяна:

"Очень интересно. Девочка, похоже, с силой. Жаль, раньше я не знал. Ну ладно, я ее пока успокоил, до утра ничего не случится. Пусть побудет дома. А утром мы ее проверим".

Проверим? А потом?.."

"Потом и будем решать, как быть. Но что-то, конечно, делать придется".

"Князь, это правда, что Каюб…"

"Да, отрадная новость. Мы нашли его обгоревший скелет, на котором осталась цепь с амулетами и его гербами. В любом случае я приглашу мага, чтобы он подтвердил. Не удивляйся, в Императорской Магической Палате есть маги, которые работают для нас, а мы им хорошо за это платим. К тому же, соддийская кровь — это не препятствие заниматься итсванской магией, дело лишь в приемах. Ты не знал?"

"Откуда бы?.. Там еще был мой друг, и он остался жив. Можно его увидеть?"

"Тот молодой маг, что ли? Увидишь потом. Не спеши. Я приказал пока запереть его. Все-таки маг, и я ему не доверяю. Его, кстати, нашли в городе, живого и здорового. И он предлагал мне все, хоть вывернуться на изнанку, только чтобы я отпустил дочку Каюба. Он, кстати, уверен, что ты погиб, потому что ужасный дракон, как он считает, появился в паре шагов от тебя".

Он уже не смотрел на Ардая, потому что к ним приближались компания, которую оставили на площади, впереди вышагивал тот самый грузный мужчина.

"Это здешний городничий и члены городского совета. Они пришли в себя, сменили штаны и теперь хотят слупить с меня побольше на восстановление города. Я поторопился пообещать, видишь ли. И не боятся проклятого золота проклятых горных колдунов, представь себе! Ох, чувствую, не понравится им наш разговор. Я ведь, видишь ли, хочу забрать у императора их прекрасный городок".

"Золото чаще бывает полезным, чем проклятым, так ведь, князь?" — заметил один из соддийцев.

Тот в ответ еле заметно усмехнулся. Ардаю, которых хотел отойти, он приказал:

"Будь здесь, со мной!"

И тот остался, лишь отступил на полшага, пропуская князя вперед.

Вдруг внимание Ардая привлекла одинокая женская фигура в конце улицы. Женщина прошла и скрылась за домами, и голова этой женщины была непокрыта — так ему показалась, во всяком случае. Так показалось, или нет? Он не был уверен, поэтому не без труда подавил в себе желание броситься за ней следом.

Городничий тем временем что-то бормотал, запинаясь, Дьян ему отвечал, спокойно и чуть прохладно.

— Но… гарантии, мой добрый господин?

— Гарантии чего?..

— Мы должны быть уверены, что зверь не вернется. Тот зверь. Древний. Мы должны быть уверены, что древнее волшебство уничтожено. Ради спокойствия горожан. Иначе многие захотят покинуть город.

— Я не стал бы никого отговаривать, — шевельнул плечом Дьян. — Тут лишь мое слово. Гарантий нет ни на что. Однако я говорю: древнее волшебство больше не побеспокоит вас. Тот зверь больше не принесет вреда. Тому, кто мне доверяет, этого бы хватило.

— Зверь… — вы уничтожите его? — говоря это, городничий немного втянул голову в плечи.

— Нет. Дьян говорил совершенно спокойно.

— Если кто-нибудь не верит мне, то ради собственного спокойствия пусть переселится отсюда куда-нибудь на побережье.

— Этот дракон, он… Можно ли приручить столь древнего и опасного зверя, порождение сил, которые… — городничий больше не находил слов и он только беззвучно открывал рот.

— Он не опасен. Поверьте, этот зверь не имел ни малейшего намерения причинить вред городу. К тому же, — Дьян повернулся к Ардаю, — мы уже сумели его приручить. Точнее, вот этот молодой человек сумел справиться с вашим страшилищем. И впредь на него вся надежда. Верно я говорю? — Дьян похлопал Ардая по плечу.

Ардай согласно кивнул. А что же еще, не возражать ведь?

Пошутить, видишь ли, решил… дядюшка…

— Да, но… ээ… я хотел сказать… — заикался городничий. — Этот достойный юноша так молод…

— Я все понял, — любезно прервал его Дьян. — Конечно, мы не оставим этого юношу мучиться со зверюгой в одиночестве. Всегда поможем и поддержим. Мы всегда справляемся со всеми своими зверюгами, не беспокойся.

— Но то — древний!

— Да какая разница? Мелочи все это. Давай лучше перейдем к более очевидному и приятному вопросу — к деньгам. Вы уже сделали расчеты, хотя бы приблизительно?

Городничий как-то разом подобрался и перестал заикаться.

— Да-да, мой добрый господин. Вот! — и он жестом бродячего фокусника извлек откуда-то сложенный лист бумаги.

Дьян взял бумагу, просмотрел, равнодушно кивнул.

— Вы даже скромны, мои достойные господа. Солт, сколько у нас с собой, две, три?..

— Пусть будут три, — ответил Солт.

Невысокий, светловолосый, он чем-то напоминал Демончира, но тот был шире и здоровее.

— Значит, три, — повторил Дьян, и задумчиво взъерошил себе волосы.

— Э… три тысячи дирров? — упавшим голосом уточнил городничий.

Ардай его понимал. Для этого города сейчас три тысячи — капля в море.

— Три бочки, — уточнил Дьян. — Сам не знаю, сколько там точно, но мы пересчитаем. Мне потребуется подробный отчет о расходах по восстановлению города.

— Три бочки? Отчет? — глаза градоначальника и его свиты разом стали круглее и заметно больше.

— Да, отчет. Подробный, — подтвердил Дьян. — За каждого погибшего его близкие должны получить по три тысячи дирров. Под расписку. Каждому раненому от пятисот до тысячи, в зависимости от состояния. Достаточно, как считаете?

Достаточно ли?.. Соддийцы выглядели невозмутимыми, зато на лицах "отцов города" было отчетливо написано, наряду с изумлением, отношение к подобному расточительству. Действительно, по меркам Итсваны, отвалить раненому, который и так выздоровеет, сотню — уже щедро. Но тысячу?! А за погибшего — три?! На такие деньги можно строить дома, корабли, начать любое дело и навсегда забыть про бедность.

— Что касается разрушенных домов — господа, эти вопросы я оставляю решить вам, Так, что там еще? Солт?

Забавно, но Дьян вел себя как суверен, отдающий приказы подданным.

— Продукты, — подсказал Солт. — Их закупили на побережье на три тысячи. Скоро доставят.

— Хорошо. Пусть эту еду просто раздают на улицах всем, кто в ней нуждается. Помногу — никому, вы поняли меня, господа? Прямо на улице, всем, кто нуждается. В городе не должно быть голодных. Теперь — вода. Ее тоже доставят. А постараемся открыть еще хотя бы один источник.

И он пояснил для Ардая:

— Здесь было три источника пресной воды, два закрылись во время землетрясения. Того, что остался, конечно, не хватит. Это задача, да…

Краем глаза Ардай заметил, что драконов в небе стало больше. Они кружили над островом, высоко, иногда скрываясь за облаками. Зачем им это? Просто полетать захотелось, размяться?

Князь на небо не смотрел. Он продолжал, уже для городничего:

— Вот еще что еще важно, господа: мы будем требовать у империи протектората над вашим городом. То есть, город будет принадлежать нам. Вы должны знать, что для горожан ничего не изменится. Каждый может спокойно заниматься своим делом здесь, или переселиться на побережье — повторяю, никаких возражений. Вопрос решится очень скоро, тогда мы и обсудим дальнейшее. Пока же можете рассчитывать на трехлетнее освобождение от налогов и пошлин. А самым заметным неудобством станет то, что вы будете иногда видеть драконов вблизи. Это очень страшно?

Ардай не дождался ответа перепуганного градоначальства, потому что заметил нечто более важное: в сотне шагов от них, прислонившись к стене дома, прямо на земле сидела босая женщина с непокрытой головой. Ведьма-ниберийка, все-таки она! Лесная, горная, морская — демоны знают, какие они тут! Это не Шала, совершенно точно нет, но, может быть, она что-то знает?..

От внимания князя это тоже не укрылось, он еле заметно кивнул — иди, дескать…

Эта ведьма была молодой, хотя старше Шалы. Вовсе не красавица, но с гладкой кожей и яркими зелеными глазами, а распущенные длинные волосы, казалось, только что долго расчесывали гребенкой, они роскошными волнами струились по спине и груди сидящей женщины до самой земли. Зато подол ее заплатанной юбки махрился бахромой, кофта, когда-то из тонкого крашенного полотна, давно потеряла цвет и тоже была зашита внизу грубыми стежками. Эти ниберийки как будто соревновались, кто более несусветное старье на себя напялит. Но Ардай на этот счет больше не обманывался, потому что знал: стоит такой ведьме захотеть, и ее рубище превратится в любой роскошный наряд. По крайней мере, у Шалы с этим проблем не было.

Зеленые глазищи из-под длинных прямых ресниц смотрели на Ардая не мигая.

— Здравствуй, соддиец. Спросить хочешь?

Ардай вспомнил — чтобы спросить о чем-нибудь такую ведьму, надо заплатить. Но у него не было ни монетки. Однако он сунул руку в карман, порылся там, в почти бессознательной надежде — может, хоть какая медяшка завалялась. Глупости, откуда?..

Пальцы нащупали колечко, вытащили — это было Шалино кольцо! На нем чужая одежда. Когда он превратился из дракона в человека, ни нем не было ни единой нитки. А кольцо он хранил в кармане — на его пальцы оно не налезало.

Ниберийка коротко взглянула на кольцо и опустила глаза.

— Лучше ты мне ответь, соддиец. Где Шала?

— Я хотел у тебя спросить, вдруг знала бы…

— Понятно, — вздохнула ниберийка. — Как ты потерял ее?

— Это было в Варге, в Приграничье. Я по воле мага перенесся сюда, она осталась там.

Ниберийка нахмурилась:

— Значит, ты не видел ее с тех самых пор? Это плохо. Мы надеялись, что она с тобой, соддиец из Приграничья.

— Откуда знаешь про меня?

Ведьма непонятно усмехнулась.

— Она тебя выбрала. Что тут не знать?

Запрокинув голову, она посмотрела вверх, на небо. Ардай тоже взглянул — драконов стало еще больше. А вот местных жителей вокруг что-то заметно поубавилось.

— Тебе пора, наверное? — сказала ниберийка.

— Пора — куда?.. — он оглянулся на Дьяна.

Тот стоял в окружении соддийцев, городничий и его свита уже куда-то делись. Когда Ардай вновь повернулся к ведьме, ее уже не было. Обычные штучки этих нибериек.

Дьян махнул ему рукой.

"Пойдем. Пора проститься с княгиней Аолой. Ты ведь хочешь?.."

Все соддийцы, что были в человеческом обличье, собрались на каменной косе неподалеку от маяка — в этом месте коса расширялась, и места было достаточно. Аола лежала на каменистой земле и, кажется, просто спала. Именно такой видел ее Ардай прошлой ночью.

Люди стояли вокруг Аолы, только Дьян сел прямо на землю возле ее головы, а драконы парили в небе, каждый то снижался, то снова взмывал вверх. И ничто, кроме шума волн, не нарушало тишину, которая повисла над косой, да и весь город, кажется, замер — горожане попрятались, напуганные таким количеством драконов.

Каждый думал о чем-то своем. Ардаю вспомнилось, как они с Креем, двое мальчишек, полетели на рухах взглянуть на дракона, тогда Ардай увидели Аолу впервые. Кажется, с тех пор сто лет прошло. И еще вспомнилась та белая драконица из сна. Ему до сих пор казалось, что это тоже она, Аола.

Сколько времени прошло, полчаса? Больше?..

Наконец Дьян встал, махнул поднятой рукой и отошел в сторону. Это было сигналом для остальных — все тоже отступили подальше от тела драконицы. Это было сигналом и для драконов в небе, большая часть их стала снижаться, некоторые садились неподалеку, на землю или на стены и башни замка Изгнанника.

Черный дракон, который остался в небе, вдруг издал короткий и громкий рык, который тут же подхватили остальные, и наверняка у всего города задолжали стекла. А потом из всех драконьих пастей разом вырвались струи огня и ударили по Аоле. И сразу то место в пространстве, где она находилась, стало огненным шаром, в котором тем не менее четко просматривалась фигура драконицы, тоже цвета огня, но гораздо темнее. Ардай, кажется, даже дышать перестал, он до сих пор и вообразить себе не мог ничего подобного.

Они все стояли поодаль, но все же недостаточно далеко, чтобы не ощущать жара от такого огня, если бы это, скажем, был горящий дом, Но, видно тут был особый огонь, потому что жара они не чувствовали вовсе, и это тоже было странно.

Драконы перестали изрыгать огонь, снова одновременно, хотя Ардай не услышал никакой команды, произнесенной по-соддийски. И огненный шар с Аолой в центре стал медленно гаснуть, и наконец, осталась только фигура Аолы, сначала огненно-алая, она все больше темнела, и в какой-то момент налетевший вихрь закрутил ее и перемешал, и понес кучу пепла над морем. Очень скоро не осталось ничего, ни обожженной земли, ни даже следов пепла — его, кажется, унесло весь, до последней пылинки. И снова от рыка, вырвавшегося из драконьих глоток, дрогнул город.

Дьян смотрел сквозь Ардая, куда-то в сторону моря.

"Она имеет право хотя бы на это. На последние почести. Знаешь, племянник, ведь когда-то мне казалось, что моя мать будет вечно…"

Тот понял, конечно. Ему самому казалось что-то вроде того же: его мать Мия Эстерелла, жена именя из Варги, будет всегда. Хотя, по правде говоря, он просто никогда не думал ни о чем таком.

Остаток дня Ардай провел в замке или в городской ратуше — помогал пересчитывать золотые дирры из трех внушительных бочек, а еще немного побродил по городу, не один, а в компании Криса Алвура, который был снова в человеческом облике. Крис сразу заявил, что одного его ни за что не оставит, потому что это приказ князя. Ардай только рукой махнул — приказ так приказ.

Он надеялся опять отыскать ведьму-ниберийку, но та как сквозь землю провалилась. Что с Шалой могло случиться несчастье — об этом и думать не хотелось. Вреднюга рыжая, ну как же она так, куда подевалась?!

— Превращаться нужно в замке, — небрежно поведал ему Крис. — Удобно, и потаенных мест много. Неудивительно, он же соддийский. Это здорово, что князь собирается отобрать его у императора, будет наше место здесь.

Они с Крисом отыскали дом Бриганты, но там их встретили неласково. Ни саму Бриганту не удалось повидать, ни Альтеру. Бриганта уже пришла в себя, но спала, а Альтера якобы убежала к подруге.

Ардай ее на всякий случай позвал, и она отозвалась. Она была в доме, заперта в своей комнате.

"Господин Ардай, бабушка сказала, что мы с тобой не должны видеться! Ты колдун, с тобой даже разговаривать нельзя, ты меня заколдуешь! Это правда?" — кажется, девочка плакала.

"Нет, конечно. Мы завтра увидимся, вот увидишь. Не сердись на бабушку, она просто не знает…"

"А я — такая, как ты, да? А мама?.."

"Да, ты такая, как я. Ничего не бойся. Завтра мы все объясним бабушке. Ложись лучше спать пораньше".

Крис сказал Ардаю:

"Ох, ну ничего себе! Зачем Дьян ее вообще сюда отпустил? Это же надо — запирать соддийку! Спроси, где ее комната, внизу или наверху?"

Комната Альтеры была наверху, под самой крышей.

Крис отошел, придирчиво осмотрел черепичную крышу.

"Кажется, ничего, сойдет. Вроде не тяжелая крыша, да и она маленькая, не покалечится".

Ардай понял, на что намекает Крис, но сама мысль, что Альтера тоже может превратиться в дракона, казалась полным безумием.

"Дьян сказал, сегодня ничего не будет. Да она, может, и не совсем соддийка".

"Кто же может знать наверняка! — рассудительно заметил Крис. — Но раз Дьян сказал…"

На закате все соддийцы собрались в замке. Те, которые были людьми. Многие остались драконами, или наоборот, стали ими — по крайней мере, за длинным столом в зале для стражи собралось всего человек пятьдесят. Из прежних замковых слуг не было никого, и вообще, местным, шайтаканцам, Дьян запретил появляться на этом острове. Впрочем, еще в городе Ардай заметил, что жители теперь избегают даже смотреть на замок. Дело это непростое, ведь замок — вот он, высится громадой рядом, прямо над городом, отовсюду виден. Такой, видно, обычай заведен по всей Итсване — не смотреть туда, где живут горные колдуны. И ничего с этим не поделаешь.

Это был просто ужин, а не поминальная трапеза. Речей и теперь никто не говорил, видно, у соддийцев это не в обычае. Только в самом начале пустили по кругу чашу с душистым местным вином, из которой пригубил каждый — в память об Аоле, и еще Дьян зажег и поставил на угол стола маленький серебряный светильник, тоже в ее честь.

За столом не засиживались, в основном все ложились спать, прямо здесь, в зале, извлекая "из-за тени" тюфяки и одеяла. При том, что в замке этого добра наверняка хватало, обширные хозяйственные кладовые не пострадали. Да и комнат было вдосталь, так что каждый мог занять отдельную и устроиться с комфортом. Но никто, видно, не считал это сколько-нибудь важным, а может, и опасались, магии какой-нибудь, что после Каюба осталась — мало ли…

Дьян задержался за столом. Сидел, покачивая в руках чашу с вином, и как будто хотел что-то разглядеть на его гладкой поверхности, а скорее, отвлекся и думал о чем-то своем. Никто его не тревожил, однако Ардай решился, подошел, сел напротив. Дьян сразу поднял глаза.

"Как ты, парень?"

"Порядок. Позволь мне увидеться с Шаном… ну, с тем молодым магом, который спасся. Можно?"

"Погоди до завтра. Видишь ли, с этим магом… его разделили, в общем".

"Это… как?" — не понял Ардай.

"Из одного сделали двух. Один тут, второй — где-то еще. Маги делают так иногда. Поэтому не надо тебе с ним пока видеться".

Ардай в себя не мог прийти от изумления. Такого он не ждал.

"А… это точно?.."

"Никаких сомнений. Я к нему ниберийку посылал, ну, ту, помнишь? Она подтвердила. Хотя, такое и мне видно".

Ардай вспомнил…

"Шала! Перед тем, как мы решили сюда отправиться, она навестила его. И не увидела ничего такого. Он спал".

"Вот, спал. В этом все и дело. Во сне половинки личности соединяются, потому Шала и не заметила ничего. Она же молоденькая совсем, обманулась, бывает".

"Я понял…"

Ардай хотел отойти, но Дьян сделал знак, прося остаться.

"Погоди. Я ведь еще не поблагодарил тебя, а должен. Так вот — благодарю. Ты вернул мне дочь. За такое нельзя отплатить".

"Благодарность принимаю, — ответил Ардай традиционной фразой как раз для таких вот случаев. — А плату за такое с родичей и не берут…"

Странно, но о Дьяне как о родиче она подумал теперь практически впервые. Родич он, да. Самый близкий по крови — со стороны матери.

Дьян улыбнулся:

"Потому я и не предложил".

Ардай добавил:

"Это Провидение благодарить надо. Неспроста ведь оно свело меня с Биной дважды. Не бывает таких случайностей".

Он решил, что скрывать это все больше не стоит, зачем?

"О чем это ты? Почему — дважды?"

Ардай медлил с ответом, и Дьян велел:

"Покажи мне".

И протянул Ардаю руку раздвинутыми пальцами вперед. Почему-то Ардай сразу догадался, что надо сделать, тоже протянул руку, и их пальцы сплелись…

Он хотел показать Дьяну, как Бина появилась на свет, хотел поотчетливей воскресить в памяти ту картинку, но невольно начал вспоминать с более раннего, Дьяну не интересного — с ярмарки и со связок бус, которые перебирала тогда Эйда…

Когда они разняли руки, Дьян был бледен. Только пробормотал потерянно:

— Могло быть хуже…

Ардая это слегка задело. Он же сделал все, что мог! На самом деле все! Они с Креем, точнее. Должно быть, Дьян по его лицу все понял, покачал головой:

— Да нет, я благодарю судьбу, и тебя тоже, конечно — еще раз. Попади она к кому другому в Итсване — не выжила бы. Разве что ниберийская ведьма оказалась бы рядом, или кто-то из наших, но много ли на это шансов? Но то, что она оказалась именно у тебя — немыслимо.

— Это да, — согласился Адай. — Говорят еще — шутка Провидения…

— Да, шутка. Ты ведь не слишком испугался, верно?

— Ты же видел, — хмыкнул Ардай. — Поначалу — еще как испугался. Но потом, было дело, и обрадовался. Думал, спрячу, выращу, будет мой дракон, а оно вон что. Я ведь боялся, что она не выживет…

— Я тоже боялся. Она очень слабенькой появилась. Потому что матери рядом не было. Она должна была бы набраться силы от матери, перед тем, как выйти на свет. А из-за того, что она была такой слабой, мы ее не услышали. То есть, не услышали ее рождения, хотя могли бы, в тот самый момент… Мы старались.

— Я помню. Драконы тогда летали то и дело, рухи беспокоились.

— Да. Но мы не ожидали найти ее в окресностях Аша. Так близко к дому! Думали, что она появится где-то севернее. Там и слушали, в основном. А в других местах — на всякий случай…

— А что вообще случилось? — решился Ардай. — Как вы ее потеряли, то есть, яйцо, и что случилось с ее матерью?

Любопытство одолевало, несмотря ни на что. Потому что у него самого даже вообразить не получалось, что там такое могло произойти. А сказал он это, глядя не на Дьяна, а в сторону, потому что опять мысль о том, что дочь его дяди появилась на свет из яйца… да мозг она выворачивала, эта мысль, вот что! Хотя, уже мог бы и привыкнуть.

На лицо Дьяна легла тень.

— Как ее потеряли? Глупая неосторожность. Наверное, я не смогу себе этого простить. Наша ссора с Миелинтой… я даже не придал ей значения. Миелинта… это мать Бины. Моя покойная жена.

— Но что же случилось?..

Дьян снова плеснул себе вина в чашу, покачал, наблюдая, как переливаются на гладкой темной поверхности блики от светильников.

— Ты, может быть, знаешь, есть такие пушки против драконов, стреляют огромными стрелами с шадом?

— Этой ночью узнал, Демончир рассказал.

— Миелинту ранили. Слегка. Так, царапина. Но, пытаясь уйти от стрелы, она попала в воздушный поток и не справилась с ним. В горах бывает трудно летать. Так что, она разбилась. Хотя, получается, так же верно было бы сказать, что ее убили из пушки. Это случилось за неделю до срока… то есть, до появления яйца.

— Но… как же?.. Она его все-таки отло… гм, ну, в общем…

Он опять, говоря это, чуть не поперхнулся, поскольку произнести, что княгиня отложила яйцо… Нет, как хотите, это чересчур.

Дьян, кажется, не обратил внимания. Он лишь кивнул.

— Да, так и вышло. Миелинта была ранена, очень слаба и не могла позвать на помощь. Она умирала. С ней была лишь девушка, ее племянница… наполовину соддийка, без крыльев. Пока те, кто стрелял, добрались до них, прошло больше двух часов. Девушка убежала и унесла яйцо.

Дьян хлебнул вина из чаши и некоторое время молчал, так, что Ардай даже решился поторопить его:

— И что же случилось потом?

— Потом? Девушка выбралась на дорогу, некоторое время шла пешком, потом ее нагнал торговый обоз, она доехала с ним до города Маридана. Там она нашла бы помощь. Собственно, она ее и нашла. Но в дороге у нее украли яйцо.

— Она просто растяпа! — не удержался Ардай.

— Не без этого, — согласился Дьян. — Но знаешь, есть такие воришки, кого угодно заморочат и обведут вокруг пальца. Короче говоря, когда мы все узнали, яйцо уже несколько раз успели перепродать. Мы искали. Сначала оно переходило от торговца к торговцу, потом его запродали на рушью ферму, оттуда почти сразу тоже сбыли. След оборвался на одном торговце, который уехал с товаром неизвестно куда. Но это был явно не тот пройдоха, которого ты мне показал. Так что, малышке пришлось натерпеться еще до рождения, да и после тоже.

Умом Ардай понимал, что сейчас надо просто выразить Дьяну сочувствие, а об остальном промолчать. Но не промолчалось.

— Прости, но это ерунда какая-то, — заметил он. — Какая разумная женщина за неделю до родов вздумает навещать племянниц, и вообще, искать приключений далеко от дома? Если бы моей жене что-то такое втемяшилось в голову, я бы ее просто запер!

Дьян в ответ рассмеялся, коротко и невесело.

— Мне приходилось слышать, что итсванские женщины — на диво послушные и разумные жены. Тех наших, что на итсванках женились, от такого первое время просто оторопь брала! Соддийки, особенно крылатые, не слишком покладисты, это верно. Чтоб раскрыться и полететь, не раз приходится характер проявить. К тому же, драконица, которая ждет созревания яйца, и беременная женщина — это разные вещи. Ты же видел, как мало яйцо? Оно драконице не мешает. Говорят, даже наоборот — появляется легкость и ловкость, хочется летать. Даже такой, как Миелинта. Дело в том, что моя жена не любила бывать в драконьем облике, и летать тоже не любила. И не слишком умела. Будь она, как твоя мать, может, и не погибла бы. Валента летуньей была замечательной. Миелинта превращалась редко, а тут ей впервые пришлось остаться драконицей на целых десять месяцев. Она устала, сердилась, обижалась то и дело. Конечно, она одна не была, с ней возились, развлекали, с ней постоянно кто-то был. Но я — редко, у меня было полно дел. Ладно, — он тряхнул головой, но взгляд его все равно остался словно затуманенным. — Это случилось. Теперь ничего не поделаешь.

— Но ты их наказал? — спросил Ардай.

Дьян кивнул. И добавил:

— Не слишком много у меня было прав. Это случилось не над соддийской землей. И Миелинта летела слишком низко, развлекалась. Там было красивое место, водопады. Поднимись она выше, как следовало бы… В общем, за ее жизнь никто не лишился своей.

— Но позже ты обещал разрушить десять городов! Просто из-за своих подозрений! Ты ведь не считаешь, что император имеет отношение к похищению Аолы и Бины?

— Это другое. У меня были доказательства причастности Итсваны, а значит, я имел право. Это есть в нашем договоре с Итсваной. И это важно.

Дьян решительно отодвинул чашку, а его глаза, полные туманного сумрака… Ардай понял, что больше его терзать расспросами не стоит. Он встал.

— Я сожалею о постигшем твою жену. Прости меня за неуместное любопытство.

Дьян спокойно ответил:

— Это не было неуместным. Спрашивай, не стесняйся…

Помедлив, словно сомневаясь, он снова подвинул к себе чашу и плеснул вина на донышко.

Что-то за окном привлекло внимание Ардая. Он подошел, всмотрелся — вид за окном словно мерцал, как будто лампу, не слишком яркую, то зажигали, то снова гасили. Это было похоже на необычное зрение, что приходило к нему в подвале замка.

— Эй! Ты что? — Крис Алвур откуда-то взялся прямо за его спиной.

— Я то вижу, то нет… — не слишком вразумительно объяснил Ардай, но Крис понял.

— А-а… Так это второе зрение прорезается. Потерпи, через месяц-другой все наладится, будешь видеть, когда сам захочешь.

— А ты? Сейчас видишь то, что в темноте? Постоянно и четко?

— Конечно. Не постоянно, а когда мне надо. Ты спать-то будешь.

— Неохота. Пройдусь пойду…

— Э, нет! — всполошился Крис. — Говорю же, Дьян велел — без меня ни шагу! Давай поспим немного, а? Будь человеком! Это ты ведь сегодня полдня дрых, не я! А до этого я летел всю ночь!

— Ладно, — вздохнул Ардай. — Ложись, спи. Я хотел сказать — давай, поспим.

Сам он, действительно, спать не собирался. На душе было тревожно. Что-то следовало делать… прямо сейчас, срочно. Иначе будет поздно. Но вот что делать?..

— Вот и ладненько! — Крис шустро извлек из-за тени два тюфяка и два одеяла, один тюфяк и одно одеяло бросил под ноги Ардаю, на другой тюфяк улегся, скомканное одеяло сунул под голову и почти сразу засопел.

Ардай подошел к окну, вгляделся, вскоре в глазах опять посветлело, правда, ненадолго. Потемнело, опять посветлело. Занятная штука это драконье зрение.

Окно выходило на главную площадь замка, здание напротив, слабо освещенное лунным светом, смотрело черными провалами окон. И вдруг в одном из окон мелькнул свет. Мигнул и пропал, как будто мимо окна быстро пронесли горящий светильник.

Ардай поморгал, снова посмотрел. Темно. Показалось?

Там комнаты Каюба, его кабинет и личная библиотека, но они выше, а свет мелькнул на первом этаже. Хотя, там никого быть не не должно, во всем здании. Из местных, горожан, вообще никого не должно быть в замке, Дьян и охрану выставил.

Значит, бродит кто-то из соддийцев. Или та ниберийка, что он видел в городе. На самом деле, почему нет? Им как раз никакие запреты и запоры нипочем.

Ардай даже не был по-настоящему уверен, что на самом деле видел свет. Но не убедиться в этом было как-то… неправильно. И эта тревога! Вот не по себе ему, и что тут скажешь?

Он огляделся — все вокруг спали. Дьяна за столом не было, значит, позволения спрашивать не у кого. Ну и ладно, он быстро.

А впрочем, как получится. Там целый лабиринт из коридоров, не бегом же ему бегать. То, что Дьян рассердится, его почему-то не беспокоило. Конечно, Дьян еще будет сердиться, много и регулярно. Что поделаешь, Ардай ему в племянники не набивался. В драконы, кстати, тоже.

Оружие. У него даже ножа не было. Рядом с соддийцами, которые спали в зале, что-то не было видно оружия, видно, поубирали его за тень. Но здесь рядом оружейная стражи, если соддийцы или еще кто-нибудь ее не распотрошили…

Так и есть, оружейная оказалась пустой. Но в соседней комнате, Ардай знал, была ниша, где начальник стражи хранил свое, и меч там, кажется, был.

Меч там был. И еще пара ножей, потертый кожаный пояс, новые сапоги, туго набитый кошелек и горсть игральных костей. Ардай взял меч и ножи.

Пробежать через площадь было бы быстрее, но так его заметят — если есть, кому замечать. И вход там все равно завален камнями. Лучше через галерею, потом по стене, потом спуститься, там есть проход на второй этаж, прямо в зал, где они раньше обедали. Недалеко и его бывшая комната. Да, только делать там нечего. Из своего у него лишь кольцо Шалы, которое и при большом желании нельзя потерять.

Коридоры в замке были темными, хоть глаз выколи. Он был уверен, что не заблудится, но темнота мешала двигаться быстро, пару раз он ушибся, налетев то на какие-то доски, то на груду камней. И когда опять пришло драконье зрение, он обрадовался и побежал, мечтая, чтобы зрение продержалось как можно дольше.

А оно, зрение, не уходило. Текли минуты, но ему казалось, что он видит все четче и четче, малейшую соринку на полу и точку на стене. Не как днем, нет, по-другому, но видит!

Впереди опять мелькнул свет, Ардай прижался к стене. Показались двое, двигались медленно и неуклюже, один нес светильник. Им он как-никак помогал, Ардаю же только мешал — без этого мигающего желтого света ему было бы проще разглядеть незваных гостей. Хотя, у него и так получилось неплохо, а вот они его видеть не могли, они видели лишь в нескольких стетах от себя, куда хватало света коптилки, а то, что оказалось в тени, утонуло для них в непроглядной тьме. Ардай не прятался, просто стоял, поглаживал рукоять меча, и смотрел, как они приближаются. Двое мужчин, у обоих за плечами по мешку. Похоже, мародеры, за поживой явились. И колдунов с драконами не побоялись, и княжеского запрета — ну как тут ни восхититься. А поживы набрали — видно, вон, мешки какие тяжелые. За поясами у обоих по тяжелому золоченому подсвечнику. Ну да, у Каюба тут не бедно было.

Ардай колебался — что делать? Нет, справиться сейчас ему с этими двумя — не вопрос. Даже совестно с такими справляться, он с мечом, а эти — с подсвечниками. Чучела огородные. Сейчас прошагают мимо и не заметят его. До Каюбова имущества Ардаю дела не было. Вряд ли оно и Дьяну очень нужно. Если эти двое такие смелые и ловкие, что смогли сюда пробраться, пусть катятся на все четыре. Может, они без крыши над головой остались, кто их знает.

Одни из парней был рослым и здоровым, но с малость придурковатой физиономией, второй, который нес светильник — невысокий и щуплый. Рослый что-то бурчал и скулил, щуплый, кажется, вяло отругивался. Сначала Ардай не различал слов, пожалев, что в придачу к драконьему зрению не полагался и драконий слух. Или полагался, потом добавится?

Когда мародеры подошли ближе, Ардай разобрал:

— Боюсь, рудх! Давай выбросим, а, Рудх? Заколдованная же она, ясно!!

— Да какая заколдованная? Дохлая, и все тут!

— Рудх, ну зачем ее маг этот в клетке держал, а? Если дохлая?

— А зачем птичек держат? Заткнись уже, надоел.

— А дохлая?..

— А прошлой ночью что творилось, забыл? Тут не только птички передохли. Ты клетку видел? На такую клетку год жить можно!

— А почему ее открыть нельзя? Колдовство, не иначе…

— Да какое колдовство, замок секретный просто! Откроем!

— Почему я тогда ее сломать не могу? Я — и не могу?..

— Да заткнись уже.

Кажется, не зря он пришел сюда. Птичка в заколдованной клетке, а клетку такой громила сломать не может — это может быть серьезно.

Птица в заколдованной клетке. Дохлая. Сердце у Ардая сжалось.

— Так сова же! Была бы певчая, а то сова!

— Кто поймет этих магов.

Птичка еще и сова.

Мародеры уже приблизились, Ардай крепче сжал рукоять меча и шагнул вперед, внезапно появившись на свету. Громила обалдел, вдруг обнаружив лезвие прямо у своей шеи.

— Ну-ка стойте.

Щуплый быстрее пришел в себя, его глаза опасно заблестели. Он из тех, что не торопится сдаваться, но сейчас ему мешала поклажа — сумка на шее, мешок за плечами, и еще светильник без стекла в руке. Ардай следил за ним одним глазом — что сделает? Сбросит с плеча мешок? Значит, или задаст стрекача, или бросит в него мешок. Попробовать может, но не сумеет, потому что Ардай был готов. Спасибо отцовской выучке и дракам с мальчишками.

— Б ез глупостей, или не уйдете, — сказал Ардай. — Клетку с птицей мне, и убирайтесь. Вы мне не нужны, и добыча ваша тоже.

— Мы бедные люди, господин. Пощади нас.

— Я же сказал — птицу сюда, и убирайтесь. Ну?

— Он не может достать ее, господин, — щуплый показал на громилу, — птица у него за спиной. Надо помочь.

— Так помоги.

— Мне самому тяжело. Подержи светильник, господин.

Ага, проверяет, не дурак ли он? Допроверяется.

— Помогай ему сам, и дай мне клетку.

Не нравится ему этот щуплый, очень не нравился.

— Да-да, господин. Я сейчас. Не сердись, господин.

Он осторожно спустил на пол мешок, и тут же быстро дунул, загасив светильник. Стало темно. Но не для Ардая, тот по-прежнему видел отлично, поэтому, когда щуплый метнулся к нему, выхватив что-то из-за пояса, Ардай встретил его мечом.

— Ты видиш-шь, — прошипел мародер, отшатываясь. — Соддиец.

Он определенно, тоже видел в темноте. В отличие от своего напарника, который лишь хлопал глазами и то и дело беззвучно открывал рот.

Все интереснее.

— Извини, господин. Я отдам птицу. Не сердись.

И тут же щуплый с размаху бросил что-то на пол. Какой-то шарик размером с орех. Шарик крутнулся на полу, и словно бы вспыхнул, но тут же погас, как будто на него бросили горсть пыли. Раздался легкий свист, и вокруг тела щуплого, как змея, обвился тонкий шнур, притянув его руки к туловищу. Опять свист — и такой же шнур перетянул ему лодыжки.

И откуда-то сзади Ардай услышал насмешливый голос Дьяна.

— Ты щедр, мой друг. А мне вот интересно, что у них в мешках. А еще интересней, как они сюда пробрались.

Дьян стоял неподалеку, заложив большие пальцы рук за поясной ремень. Больше никого не было, только Дьян. Значит, он заметил и пошел следом…

Но сейчас важнее была птица в клетке. Ардай без труда нашел клетку, в мешке, который тащил громила, на самом верху. А в клетке лежала маленькая пестрая сова. С виду — мертвая. У Ардая перехватило дух. Очень, очень похожая сова! Неужели — Шала?

Клетка была роскошная С виду- золотая, и щедро украшенная цветными камнями. И она действительно не открывалась. И не ломалась, хотя золото — мягкий металл.

Дьян подошел.

— Ну-ка, дай.

Он потрогал замочек пальцами, и тот открылся с легким щелчком.

"Простое запирающее заклятье. Что тебе до этой птицы?"

Ардай бережно извлек сову. Она была мертвой, это точно. Неужели?.. В конце концов, это ведь может быть просто сова!

"Это Шала. Та ниберийка, помнишь?"

"Еще бы мне ее не помнить".

Дьян внимательно посмотрел на сову.

"Она может быть жива. Поищи у нее в перьях"

"Что поискать?"

"Вот этого не знаю. Что-нибудь поищи. Только потом, успеешь еще".

Он подбросил носком сапога шарик, брошенный щуплым, поймал, показал Ардаю.

"Вот с этим надо осторожнее. Вспыхнет, и можно ослепнуть. На пару дней, по крайней мере".

Он кивнул в сторону щуплого, который теперь смирно сидел, привалившись к стене:

"Это рудх. Их штучки".

"Да, второй его так называл. Ты знаешь его?"

"Рудхи — народ, живут за океаном, в пустыне. Нам тут только рудхов не хватало. Ясно, что не сам пришел, его наняли. Хотя рудхи и сами не дураки пограбить, или что-нибудь стащить".

"Как ты думаешь, кто нанял?"

"Наверняка кто-нибудь из семейства Каюбов. Кто знал, что тут у их родича можно поискать. Каюбов много, почти все — сильные маги. Правда, не все так повернуты на том, чтобы приручить драконов, но половина точно. Видишь, торопятся, боятся, что мы раньше доберемся до вещичек. Ну да ладно, мы его расспросим, что-нибудь да расскажут".

В последних словах Дьяна слышалось отчетливое сомнение. Он одним движением руку спрятал за тень все, что тащили мародеры, он щелкнул пальцами, и прямо в воздухе закачался кусочек пламени, осветив коридор.

— Эй, ты. Бери приятеля на плечо, и пошли, — велел Дьян громиле.

Тот торопливо подчинился, взвалил рудха на плечи, как мешок, и они пошли, впереди громила с рунхом, потом Ардай, Дьян — последний. Ардай нес сову, пытаясь согреть в ладонях безжизненное тельце. Его драконье зрение быстро пропало, и теперь он должен был, как и мародер, идти за пламенем. Вскоре появились несколько соддийцев, вызванных Дьяном, они забрали пленников. Один, высокий, почти совсем седой мужчина, заметил Ардаю мельком:

"Ты бы был осторожнее, Ардай Дьян. В безрассудстве нет доблести, а потерянная жизнь обычно не возвращается обратно".

Ардай кивнул.

"Благодарю. Я все понял"

И подумал, что потерять жизнь сегодня ночью ему, конечно, вряд ли грозило. Пусть даже этот рудх оказался опаснее, чем казалось поначалу. Но он готов был сделать огромную глупость, отпустив посланников магов, которые вынесли бы из замка действительно ценные, волшебные вещи Каюба.

Правда, тот ослепляющий шарик… да, это было бы неприятно.

Дьяну он сказал:

"Я сожалею. Я не должен был идти один".

"Да, не должен был, — согласился Дьян. — Как ты о них узнал?"

"Просто увидел свет".

"Почему не сказал?"

"Думал — показалось…"

Это все. Дьян ничего не добавил, Ардай тоже.

Потом Дьян лег и заснул, а Ардай сел возле светильника и занялся совой. Он ощупал ее раз, другой — ничего. Тогда он подвинул еще один светильник и стал перебирать по перышку, начав он шеи. Наконец нашел, под крылом, крошечную овальную бусинку, она была надета на перо, как кольцо на палец. Удача?..

Подцепив ногтями, Ардай сдернул бусинку. Кажется, ничего не изменилось, птица так же осталась лежать на столе, не шевелясь. Может, бусинка там не одна? Он собрался уже вернуться к поискам, как сова вдруг открыла глаза. Ардай перевел дух. Наконец-то.

— Шала, это ты? — позвал он тихонько. — Отзовись! Ну, словечко скажи!

Сова пошевелила головой, потом крыльями, неловко, покачиваясь, поднялась на лапы. Ардай протянул руку, сова забралась в ладонь, посидела немного, потом неожиданно прыгнула на грудь и забилась под жилет.

"Шала?"

Сова прикорнула у него на груди и зажмурилась. Но теперь она не казалась мертвой. Она спала.

Кажется, Ардай только и успел задремать. Осторожничал все, чтобы не придавить сову, которая намертво вцепилась в его рубашку. А проснулся он оттого, что Крис тряс за плечо. Тяжело было просыпаться.

— Ну ты и герой спать, — сказал Крис. — Там твою девчонку поймали. Или тебе не интересно?

Ардай ничего не мог понять — какую еще его девчонку? И испытывал огромное желание кинуть в Криса подушкой и спать дальше. Подушки не было. Соддийцы почему-то считали, что таскать за тенью — интересно, он уразумеет когда-нибудь, что это все-таки значит хотя бы приблизительно? — ненужное излишество.

Что за девчонка?..

Сообразил: Альтера, конечно. Почему — поймали?..

Он протер глаза и быстро встал. За окном уже посерело. То есть, утро…

— Туда, на стену пошли, — Крис потащил его к выходу из зала, а потом наверх.

Зрелище, которое им открылось, стоило внимания. Маленькая парусная лодочка лежала прямо на стене. Лежала на боку, выставив киль, клочья паруса трепал свежий ветер. Рядом с лодкой стоял, сурово сжав губы, старый моряк дедушка Вэль, а рядом с ним — бабушка Альтеры, которая прижимала к себе девочку. Дьян и другие соддийцы тоже были тут, столпились вокруг. Все стало понятно — Вэль и бабушка решили увезти Альтеру. Зачем? Наверно, просто боятся. А лодку и неудачливых беглецов сюда, на стену, принес дракон — один из тех, что остались на страже.

Ардай подошел, стал возле Дьяна, для чего один из соддийцев посторонился. Дьян вскользь взглянул.

"А, пришел. Что ж, самое время проверить твою девочку".

Вслух он сказал:

— Я приказал никому не покидать острова. Мне жаль, добрые господа, вы не послушались. Но от нас невозможно убежать. Так зачем?..

— Вы околдовали мою внучку! Вот, он! — крикнула бабушка, показывая на Ардая. — Он помутил ей разум, я знаю, что вы это делаете! Вы бы послушали, что она говорит! Я не отдам ее вам!

"Заберите отсюда этих двоих", — распорядился Дьян.

Тут же двое соддийцев как-то очень легко, без усилий оторвали… нет, просто отстранили Альтеру от бабушки, а бабушку и Вэля увели куда-то. Девочка осталась одна перед Дьяном.

"Ты не дергайся. Все будет в порядке", — это он сказал Араю.

Альтера… кажется, она не боялась. Она была бледной и, определенно, взволнованной, но на Дьяна смотрела прямо и без страха. Князь обнял ее за плечи и подвел с самому краю стены.

Внизу, меж скал, неровных и острых, как зубы чудовища, рокотало море. Дьян что-то сказал Альтере, не по-соддийски, а обыкновенно, она ответила. Вдруг Дьян подхватил ее на руки и бросил со стены вниз. На скалы.

Ардай глазам не поверил, и тоже бросился к краю… И не он один, все соддийцы столпились у самой кромки и наблюдали.

В первый момент Альтера завизжала от страха. Но только в первый момент. Она падала, да, но последние мгновения ее падения показались Ардая какими-то нереально медленными, и наконец она мягко приземлилась, прямо как кошка на лапы, на самую верхушку торчащего из белой пены утеса.

"Вот это да".

"Молодец!"

"Ух ты, как она!"… — соддицы переговаривались, толкали друг друга, смеялись, явно довольные увиденным. Ардай дар речи потерял, он только смотрел на Альтеру.

"Ну вот, все и понятно", — сказал Дьян.

Он протянул руки к девочке, та выпрямилась, как струна, оторвалась от земли и начала медленно подниматься вверх. Через несколько минут она вновь стояла с ними рядом на стене. Ее глаза, распахнутые на пол-лица, блестели… от восторга?

Дьян улыбнулся ей.

"Видишь, как ты умеешь? Нравится?"

"И это — я? Я сама?.."

"Конечно, ты. Ты с этим родилась. Это начало, у тебя все впереди, моя хорошая. Ты только начнешь всему учиться".

"Я стану такой, как вы?"

"Ты уже такая, как мы".

"А можно — еще раз, и чтобы бабушка посмотрела?"

"Нет. Не стоит".

Заметив Ардая, Альтера подошла и взяла его за его руку.

"Господин Ардай! Ты все видел, да? А ты тоже так умеешь?"

"Нет, не умею, — честно признался Ардай, — придется учиться".

Девочка недоверчиво скривила губы.

"Правда? А летать на драконах ты умеешь? А меня покатаешь?"

Соддийцы вокруг пересмеивались и переглядывались. Да, еще бы. Им смешно.

"Если не боишься, покатаю", — пообещал Ардай.

Дьяна одобрительно кивнул. Удивительно, ведь еще недавно девочка была в ужасе от дракона. А теперь она заявила:

"Нет, конечно, ваших ручных я не боюсь. Я боюсь только того, страшного. Его точно поймали?"

Под смешки остальных Дьян серьезно подтвердил:

"Даже не сомневайся!"

Постепенно все разошлись, один из соддийцев по поручению Дьяна увел девочку. Они с Ардаем остались на стене вдвоем.

"Испугался? — Дьян улыбнулся. — Это обычная проверка, самая простая. Если бы она не выправилась сама, я бы не дал ей разбиться. Но у этой девочки определенно полно силы, и она вовсю открывается. И ты говорил, что она нередко пряталась в подвале? Она не Дьянна, конечно, но ту силу почувствовал бы любой соддиец. Это тоже повлияло".

"И что теперь?.."

"Как — что? Мы ее забираем".

"Как забираем? — Ардай даже растерялся. — Но этого нельзя делать! Ее мать ранена, и отец должен вот-вот вернуться из плавания. Или ты хочешь забрать всех?"

Дьян грустно усмехнулся.

"Девочку заберем немедленно. Мать — позже, когда поправится. А до тех пор будем ее охранять. Что касается ее мужа — будет видно".

"Разве нельзя хоть немного подождать? Пусть дождется отца?"

"Да ни в коем случае. Если надо отрубить кошке хвост, лучше сделать это быстро, чем тянуть, пока оторвется. Она превратится еще до большого снега. То есть, очень скоро. А может, завтра! А через год уже будет летать И возвращаться сюда ей будет незачем. Пусть лучше они пока считают, что мы в наказание забрали ребенка. Кстати, тебе известна легенда про дочку Моля?"

В первый момент Ардай и не припомнил, кто такой Моль.

"Ну, знаешь, монастырь в Аше, обитель, которой заправляет сестрица твоего приятеля Каюба. Он находится в бывшем доме Моля, когда-то очень известного в Приграничье мага".

Теперь он вспомнил. Слышал эту историю, и про странное проклятье тоже.

"И ты еще не понял, что там произошло? Подумай-ка, парень".

Теперь и думать особо не потребовалось, как-то все сразу показалось очевидным.

"Она превратилась, вот и все? Ничего себе…"

"Вот именно. Юная девушка, которую суровый отец силой выдал замуж. Волнение, всплеск эмоций, и она превратилась. Как и ты недавно. Хорошо еще, что выжила, и даже смогла улететь. Когда это происходит неожиданно, и в доме, велик риск пораниться. Зато ее супругу не позавидуешь, согласись, какой бы он там ни был".

"Еще бы. А что с ней было потом?"

"Ее нашли, привели в Содду. Она прожила потом не слишком долго, лет пятьдесят. Очень полюбила летать, и разбилась во время бури. У нее остался сын. Ты его видел сегодня, это Джелвер. Он черный. И он неплохой маг. Кровь деда по матери сказалась. Кстати, твой дядя тоже маг, хоть и не признанный. У тебя могут быть способности, есть смысл пробовать".

"Да, наверное. Но что касается Альтеры…"

"Тут нечего обсуждать".

После завтрака Крис Алвер потянул Ардая за рукав.

— Пошли. К отцу Бриганты. Нужно взять из его памяти портрет ее матери!

— А разве можно заглядывать в память не только к соддийцам?

— А то! Если умеешь, все можно.

Старика, отца Бриганты и бывшего замкового привратника, они нашли не в замке и не в городе, а на маленьком острове неподалеку. Добрались туда легко и быстро — на драконе. Не самый крупный темно-серый дракон, которого Крис попросил об услуге, деловито и без разговоров дал им забраться на свою спину, взлетел и уже через минуту опустился на гладкий белый пляж.

"Понадоблюсь — зовите", — сказал дракон и также быстро улетел.

Остров был скалистый и местами зарос лесом, среди которого спряталась деревушка из десятка домов. Лес с одной стороны покорежило, валялись обломки лодок, однако дома уцелели. Людей вот что-то не было видно. К приятному удивлению Ардая, сова вылезла у него из-за пазухи и уселась на плечо, вертя головой и поблескивая глазамибусинками. Он погладил ее пальцем по голове.

"Ну наконец-то. Превращаться будешь или нет?"

Ему было бы в радость увидеть наконец Шалу в ее настоящем облике. Соскучился.

Сова недовольно щелкнула клювом.

"Будьте осторожны, — сказала она по-соддийски, — вон к тем двоим лучше не приближайтесь. И ни к чему тут не прикасайтесь, поняли?"

К тем двоим? Ардай огляделся. Два рыбака на берегу чинили сеть, и что тут такого?

Зато это был точно голос Шалы. Уже хоть что-то. А то ведь Ардай уже и сомневаться начал — а ну как все же не она? Зато Крис сразу подобрался и напрягся.

"Спасибо, ниберийка, — сказал Крис. — А почему? Кто это, можешь сказать?"

"Не могу. Не трогайте то, что нужно открыть, или развернуть, или развязать".

Ардай сразу вспомнил, как он очутился на Шайтакане — после того, как вскрыл письмо. Да, молодец Шала, правильно напомнила. Крис, как видно, тоже понял.

"Ага, портал, значит".

Ардай ни о чем таком раньше не слышал, поэтому спросил:

"Что такое портал?"

Ответил Крис:

"Это магический проход. Вроде как дверь. Взялся за что-то — и готово, очень быстро куда-нибудь переместился. Слышал я — дорогая очень штука, но у имперских магов такие есть".

Ардай тут же подумал, что такое и у Шалы есть. Те камешки, например, с помощью которых они тоже неплохо перемещались. У магов, что ли, лучше? Или по-другому немного работают? Слово это надо запомнить — "портал"…

Старик готовил, месил на столе тесто, а на плите булькала похлебка. Гостей он встретил не слишком ласково. И поначалу никак не желал ничего понимать.

— Мать Бриганты? Чем вам не угодила моя покойная жена? — бубнил старик. — Я не буду о ней говорить. Она была достойной женщиной и родила мне троих детей. Но с вами я о ней говорить не стану. Идите себе! — поглядывал он при этом на Ардая.

Ардай ростом был выше и шире Криса, и выглядел старше, и у него на плече сидела сова. Может, сказалась и одежда Дьяна и его широкий тисненый пояс — все это в глазах старика придавало Ардаю больший статус. Которого на самом деле не было, но у них тут дело, и его надо сделать.

Ардай сказал, повысив голос:

— Добрый господин, мы говорим не о твоей покойной жене, и ты прекрасно нас понимаешь, не нужно лукавить. От этого зависит будущее ни в чем не повинного ребенка. Мать Бриганты — соддийка, женщина нашего народа, которую спас от бывшего хозяина замка твой брат. Вспомнил?

А что, почему бы не сказать? Если Дьян уже все решил.

У него получилось, и голос вроде бы звучал так же веско и убедительно, как у отца, когда тот говорил на городском совете Аша. На лице старика появилось смятение. Однако он отложил тесто, выпрямился, тяжело посмотрел из-под насупленных бровей.

— Большей ерунды в жизни не слышал, господин колдун.

Вот упрямец старый, магу все рассказал, а с ними будет дурака валять! Впрочем, маг ведь его зельем опоил, он и не помнит ничего.

— Родная мать Бриганты и бабушка Альтеры — горная колдунья, Альтера унаследовала ее кровь. Мы должны забрать ее с собой, просто выхода нет! И ты должен ради нее…

— Вы заберете внучку?! — кажется, старик понял только это. — Демоны на вас! Заберите мою жизнь, только не трогайте ребенка!

— Альтера — нашей крови! — медленно и веско повторил Ардай. — Мы при всем желании не можем оставить ее здесь, иначе проклятье вашего древнего дракона опять может проснуться, если, например, с Альтерой что-нибудь случится. Ты понимаешь меня, старик?

Последние слова подействовали. Кажется, старик задумался.

— Это — для нее же, — сказал Ардай. Если услышишь про наказание за побег или что-нибудь подобное — это все неправда. Правду будешь знать только ты один, потому что лишь тебе известно, кто она неродная дочь. А правда в том, что она получит дом и заботу, и все прочее, что ей нужно. Но лишь от тебя зависит, будет она жить в доме чужих людей, или найдет своих родных со стороны матери и получит все то, что ей причитается по праву.

Какое-то время старик молчал, потом сказал со вздохом.

— Я тебя понял, колдун. Поклянись мне. Поклянись честью матери, что с девочкой не сделают ничего плохого.

— Клянусь честью матери!

— Но чего ты хочешь от меня? — продолжал старик. — Прошло так много лет. Я плохо помню ту несчастную. Она была красивой, тихой, и безумной, и внушала жалость. И я не так ловок на язык, чтобы описать вам ее внешность! Ты просто представь. Представь ее как можно лучше, и все. Не торопись, времени у нас сколько угодно.

"Действуй", — скомандовал он Крису.

— Дай руку, господин, и вспоминай, — попросил Крис, и старик не без опаски переплел пальцы с пальцами парня.

— Теперь вспоминай. Как ты увидел ее впервые, и другие случаи.

Они провозились минут двадцать, а то и больше. Наконец Крис сказал:

"Кажется, хватит. У меня получилось. Ее узнают, это точно. На вот, посмотри", — он протянул руку Ардаю.

И Ардай "увидел" женщину. Очень молодую, должно быть, свою ровесницу, худенькую и больную на вид, что неудивительно. Бриганта была на нее немного похожа.

Это было здорово, что и говорить — вот так, видеть чужие мысли, просто соединив руки. И удобно, словами ведь не все опишешь, а рисовать, как живописец, редко кто может…

Что ж, в том, чтобы быть соддийцем, есть свои преимущества.

Шала завозилась у него на плече.

"Поторопитесь. Сюда идут".

Ардай выглянул в раскрытую дверь — по тропинке к дому поднимались те двое, рыбаки, насчет которых Шала недавно их предостерегала. Но парни держались мирно и спокойно, просто закончили работу и возвращались домой.

— Благодарим тебя, — сказал Ардай старику. — Не рассказывай никому, что узнал, прошу. Старик кивнул, попросил:

— Присматривай там за нашей девочкой, не оставляй, во имя Провидения…

Шала больно царапнула когтем его плечо:

"Пойдем уже! Идите за дом и дальше, через задний двор!"

Шала, определенно, не желала встречаться с теми двумя. Она распрощались и поспешно ушли. Через задний двор, а дальше по узкой тропке вниз, на пляж.

Те двое рыбаков догнали их на пляже, когда Крис уже позвал дракона. Парни запыхались, один из них держал в руке кошелек.

— Вы забыли, господа колдуны!

— Мы ничего не забывали, — отрезал Ардай. Шала опять впилась когтями ему в плечо.

"Осторожнее! Лучше отойдите!"

Ардай отступил на шаг, и Крис тоже. Тот, что держал кошелек, шагнул к ним.

"Отойдите! И осторожнее!" — кричала Шала.

Она хлопнула крыльями и зашипела, ну прямо змея, а не сова.

Вообще-то, у Ардая с собой был меч начальника стражи, приятно оттягивал пояс, и нож был, и у Криса был нож. А у рыбаков — только кошелек, и вообще, выглядели они как обычные парни, которые даже слегка робели перед колдунами. Убегать от них, что ли?

— Нет-нет, вы забыли, возьмите, — настойчиво повторил рыбак, осторожно развязывая кошелек.

"Бегите!" — закричала Шала.

Крис послушался, отскочил в сторону. Ардай… Он помедлил…

"… то, что нужно открыть, или развернуть, или развязать"…

Осторожно развязать, чтобы самому не дотронуться.

Там портал!

Рыбак резко взмахнул кошельком, так, что монеты полетели Ардаю в лицо, и в Криса тоже, но тот был дальше.

Если он дотронется до портала… точнее, портал до него…

Просто упасть, и все!

Ардай поступил иначе, причем сам не понял, как, и что именно он сделал, и почему. Он протянул руки, чтобы поймать золото, остановить его в движении, причем — не дотрагиваясь. Его руки словно окружила упругая подушка из воздуха и еще из чего-то, и монеты зависли в воздухе.

Одно мгновение. Потом золото посыпалось на песок пляжа. Много монет, и только одна из них, надо думать — портал. Или не одна?..

А в следующее мгновение плечи Ардая обвила веревочная петля, и, сразу же — нож, брошенный Крисом, рассек веревку, а Ардай тоже выдернул из-за пояса нож и бросил в парня. И попал в грудь. Парень захрипел, схватившись за нож, прошел пару шагов и рухнул на песок.

Второй рыбак, который поначалу застыл столбом, опомнился и припустил прочь по пляжу. Как заяц, или еще быстрее. А сверху уже опускался все тот же серый дракон, и тонкая струя голубого пламени вырвалась из его пасти и хлестнула убегавшего, тот сразу повалился на песок.

Дракон опустился на берег и полюбопытствовал грубовато-небрежно:

"Что натворили, герои?"

"Не попались в магический портал и поймали двух рудхов!" — сообщил Крис."Да неужели? — дракон отступил на шаг назад. — А где портал?"

"Тут где-то валяется. Осторожней, а то мало ли".

"Я ладно, я большой. Вы сами осторожней. Отойдите-ка подальше".

"Рудх только один, — прозвучал голос Шалы. — Второй — здешний рыбак. Отпустите его".

Стало быть, пламя дракона не убило рыбака, а лишь обездвижило. Интересно.

"Может, нужно поискать портал? — предложил Ардай. — То есть, я хотел сказать — монеты собрать. Можно куском тряпки, портал ведь через ткань не действует, правильно я понял?"

"Этого не хватало! Прыткие какие! — дракон даже рыкнул от возмущения, — без вас соберут! Порталы — они всякие бывают. Ну-ка, молодняк, быстро ко мне на спину, мелкими шажками и под ноги смотреть!"

"Ты с нами, ниберийка?" — спросил Крис, явно обращаясь к кому-то рядом.

Ардай оглянулся.

Шала. Больше не сова, девушка. Растрепанная, потрепанная, в лохмотьях, худая и с синяками под глазами. Красивая… Наконец-то. Она не стояла — сидела на песке, как будто ноги не держали.

Ардай подошел, рывком поднял ее, подхватил на руки.

— Пошли.

Никаких вопросов задавать не стал. Еще не хватало. Как это она — не с ними? Точнее — не с ним? А куда же она тогда?..

Шала тихонько засмеялась, крепко обняв его за плечи.

— Привет, дровосек. Как же я давно на драконах не каталась!

— Еще назовешь дровосеком — уроню.

А над замком появились еще драконы — они летели к острову. Серый успел позвать, наверное.

Едва прилетели в замок, Шала сразу попала в объятия той, другой ниберийки, которая вчера про нее расспрашивала, и обе они исчезли, став сначала легкой дымкой. К досаде Ардая. До той, другой ему, конечно, дела не было, но Шала! Соддийцы — кто улыбался, а кто покатывался со смеху.

— Эй, Ардай Дьян, — к нему придвинулся один из них, имени Ардай не помнил, коренастый и добродушный на вид, — выражение на твоем лице такое, дружище, словно у тебя только что новобрачную из постели уволокли. Ты бы себе лучше другое какое выражение изобразил. Это ж ниберийки! К ним даже жены не ревнуют! Такая женщина как хорошая погода, есть — радуйся, нет — не огорчайся!

Другой соддиец негромко заметил:

— То-то тебя, Дий, твоя Крейта не приревновала пару лет назад, да? Так физиономию расцарапала, еще немного — и превращаться бы не смог, пока не зажило бы!

Все вокруг грохнуло хохотом, а Дий, как ни странно, расплылся в довольной улыбке.

— Эй, не завидуйте парню так громко! — крикнул кто-то. — И умолкните вы, не портите ему праздник. Ты только не влюбляйся, слышишь, Дьян?

— Вот это верно, — поддержал широкоплечий соддиец, который сидел и чинил кожаный пояс. — Влюбляться будешь в невесту. А в хорошую погоду зачем влюбляться? Дий, дай шило, у тебя есть, я знаю.

— Держи, — Дий извлек из-за тени шило и бросил, широкоплечий, не глядя, поймал за ручку и продолжил работу.

У Ардая горели щеки.

— Меня зовут Ардай Эстерел, я итсванский имень, — сказал он внятно. — И никто при мне не станет оскорблять девушку, которую я защищаю! — а рука его привычно легла на рукоять меча. И он как-то совсем не думал при этом, что вокруг него — даже не просто взрослые мужчины и воины, а драконы…

Теперь на него смотрели все, и никто не смеялся. Улыбались, разве что.

— Конечно, младший Дьян, — сказал широкоплечий, — мы знаем, что ты Эстерел и имень, и никого не хотели обидеть. Да и кто бы стал обижать ниберийку? Разве что итсванский маг, потерявший разум. А у нас с ниберийками — дружба и уважение. Эти дурни потому и насмешничают, как школяры, что нибериек невозможно ни оскорбить, ни обидеть, не огребя при этом по по-полной. Уж поверь. Потому они и не обидчивые.

— Это верно, — подтвердил Дий как бы серьезно, но со смешинкой — Черный и то не осмелится, может остаться без самого ценного. Тогда не только превращаться не сможет…

Все опять захохотали, и широкоплечий тоже улыбнулся.

"Развлекаетесь?" — это сказал князь Дьян, который стоял в дверях.

"Пойдем. Там маг прибыл, с твоим раздвоенным приятелем. Тебе будет интересно. И ты, Джелвер".

Широкоплечий пружинисто поднялся, застегнул пояс. Джелвер. Только теперь Ардай его узнал, видел вчера мельком и имя слышал, а сегодня утром Дьян говорил про него. Это его мать была дочерью мага Моля, а сам он — большой черный, и тоже маг. Джелвер был широкий и крепкий, но почти на голову ниже их с Дьяном, голубоглазый и с прямыми светло-русыми волосами, подхваченными по лбу кожаной лентой. А дракон он — большой черный… Получается, драконья ипостась соддийцев не перекликается с их человеческой внешностью? Пока шли, Джелвер, тронул его за плечо и сказал:

"Ты, это, вот что… На всякий случай говорю: не ревнуй, не вообрази там себе ничего лишнего. Никто у нас и пальцем не трогал твою девочку. Такие, что зря облизывались — были, да… Только все равно, искренне тебе советую — не влюбляйся. Не удержишь. Она же ниберийка".

"Благодарю, — сказал Ардай. — Я еще не начал ничего себе воображать. Так что хорошо, что предупредил".

В небольшой комнате их дожидались двое. Первый — невысокий полный человек в черной с серебром хламиде — Каюб одевался очень похоже. У него был такой же, как у Каюба, медальон на груди, только немного меньшего размера — все понятно, менее высокопоставленный имперский маг. Вторым был Шан.

Шан сидел на скамье у стены, глядя в стенку отрешенным взглядом, но когда он увидел Ардая… С таким же успехом тот мог бы спрыгнуть с потолка, или возникнуть из ниоткуда, как Шала.

— Эстерел, это ты?! — Шан вскочил и бросился к нему. — Ты все-таки жив! Дракон не убил тебя! Ардай даже рассмеялся:

— Конечно нет! А вот ты жив — это хорошая новость!

Они обнялись.

— А что со мной-то могло случиться? — Шан искренне удивился.

— Друзья мои, на самом деле вы не виделись довольно продолжительное время, — заметил маг, который с любопытством наблюдал за ними. — Мой князь, ты не предупредил молодого человека?

— Предупредил, — хмыкнул Дьян. — Ардай, это не тот твой друг, которого ты знал здесь последние недели. Это его половинка, она помнит лишь, как ты отбыл совершать свой подвиг. Однако, мы забыли нечто важное. Гелемент, это и есть мой племянник Ардай… ну, он предпочитает назвать себя Ардаем Эстерелом. Ардай, это господин Гелемент, имперский маг и третий советник Большой магической палаты, а также заседатель малого Кабинета… — я ничего не перепутал?

— Хе-хе, именно так, — подтвердил маг. — Рад познакомиться с тобой, Эстерел… сын княжны Валенты. Я прекрасно помню твою мать. Она была чудесной. Джелвер, приветствую.

Джелвер кивнул.

Шан переводил потрясенный взгляд с Дьяна на мага, потом на Ардая…

— Судя по всему, это Гелемент не посвятил нашего молодого мага в некоторые интересные обстоятельства, которые его касаются, — сделал вывод Дьян.

— Что ты, князь, как можно? Тема-то щекотливая. Но этот юноша сейчас все поймет, я уверен. Друг мой, — он тронул Шана за рукав. — Тебе, конечно, известно о такой возможности — разделять личность на две части, или даже больше.

— Но это запрещено!

— Именно, — маг поморщился, — но не будем лукавить, это делается. Негласно, конечно. Из государственных соображений, например. По приказу императора. И нередко просто потому, что кто-то из высших магов считает это нужным и удобным для себя. Вот как в твоем случае. Многим известно, что маг Каюб не очень считался с такого рода запретами. Твой отец настаивал, чтобы ты начинал службу именно при императорском дворе, и нигде больше. А Каюбу хотелось использовать тебя здесь, в Шайтакане. Вместо того, чтобы убеждать в чем-то твоего отца, Каюб поступил проще — разделил тебя надвое, и все остались довольны. Никто бы даже не заметил ничего. Кроме тебя, конечно, но ты бы не возражал, я уверен. Каюб тебе объяснил бы, что это нужно и полезно.

— Но зачем?! Зачем я был нужен тут? — Шан был потрясен, но, кажется, он поверил сразу.

— Зачем? — маг Гелемент пожал плечами. — Могу лишь догадываться. Как я понял из пояснений князя, Каюбу что-то было нужно вот от этого молодого человека, — маг показал на Ардая. — А поскольку у вас сложились приятельские отношения, Каюб полагал, что общаясь с тобой, он станет покладистее. Видишь ли, вторая часть тебя чуть не погибла, не далее как позапрошлой ночью. Парадокс в том, друг мой, что ты бы выжил, невзирая на гибель твоей половинки. Но со временем ты ощущал бы все большее нездоровье, и физическое, и душевное. Но твоя другая половинка выжила именно потому, что она — половинка. Я так считаю. Часто неполным сущностям легче удаются сложные магические акты, например мгновенное перемещение.

— Мгновенное перемещение? — вспомнил Ардай, — да он с ним мучился последнее время!

— Неделю тому назад я научился, — Шан поднял голову.

— Вот видишь, поэтому твоя вторая часть и могла неосознанно воспользоваться этим навыком.

— А Каюб почему не воспользовался? — спросил Ардай. — Он-то ведь тоже мог? — сказал, и под ложечкой засосало, все таки без Каюба им было бы в разы проще.

Но если даже Шан смог выжить?..

Маг развел руками.

— Боюсь, Каюб не смог. Дело тут и в древней магии этого замка, и в шаде, которого много было в зале драконов. Он тоже препятствует магии. Но главное, видимо, в том, что Каюб только что лишил жизни госпожу Аолу. Да-да, именно так. Он, конечно, не мог знать об этом эффекте…

Шан во все глаза смотрел на имперского мага.

— Но нам лучше перейти к делу, не правда ли? — резко заметил Дьян.

— Да, верно! — встрепенулся Шан. — Господин маг пообещал мне встречу с тобой, князь, потому что у меня к тебе дело! Оно касается девушки. Моей невесты.

Дьян и Джелвер озадаченно переглянулись, маг всплеснул руками.

— Друг мой, я обещал, это верно, но самое важное дело сейчас — соединить тебя! Все остальное не имеет такого значения! Ты понимаешь, какой опасности подвергаешься?

— Но ты выслушаешь мою просьбу? — настаивал Шан.

— Говори, — разрешил Дьян. — Раз уж тебе маг обещал.

— Речь пойдет о дочери Каюба, мой господин. О Кантане, которую ты похитил… — Шан заволновался, чуть ни заикаться начал.

У Дьяна вдруг заледенели глаза.

— Все понятно, — сказал он. — Это мы не будем обсуждать. Позаботься-ка пока лучше о себе, приятель. Гелемент, тебе нужен помощник, чтобы начать процесс соединения? Джелвер вызвался помочь. Но сначала давай дадим моему племяннику перекинуться с именем Шаном парой слов. Он должен скоро отправиться в Содду, а с этим соединением ты провозишься не один день.

— Три дня, — сказал Гелемент. — Самое меньшее. Я ведь отвечаю за качество, как ты понимаешь.

— Три дня? — поразился Шан. — Я могу увидеть ту, вторую свою половину?

— Да, конечно, — согласился маг. — Но тот Шан усыплен, не пытайся его разбудить. Вам лучше не разговаривать, это может повредить рассудок тебя целого.

— Я знаю. Я только взгляну.

Дьян открыл дверь в соседнюю комнату. Там тоже Шан, полураздетый, спал на кровати, спокойно спал, даже улыбался. Ардай с благоговейным ужасом смотрел то на одного, то на другого Шана — одно лицо, ни малейшего различия. И даже царапина на руке — одинаковая у обоих. Шан, который не спал — он побелел, как простынь, протянул руку к спящему Шану — и торопливо отдернул.

Они вышли из комнаты, маг сам сделал пасс рукой, запирая дверь на магический запор.

Шан сразу отошел. У него был потерянный взгляд.

У вас десять минут, парни, — сказал Дьян, и их оставили одних.

Шан подошел к окну, выглянул наружу. Море шумело внизу между скал — как всюду тут. Но дальше, вдали оно казалось покрытым лишь легкой рябью. И небо, удивительно голубое и прозрачное, и цепь белых облаков вдали… Это место могло показаться лучшим на земле.

— Почему они говорят, что ты сын княжны колдунов? Как это возможно? — спросил Шан.

— Я сам узнал несколько дней назад. От Каюба. Так что, я — горный колдун.

— Поэтому дракон не убил тебя тогда?

Ардай пожал плечами.

— Может быть.

— А обо мне ты знал, что я — разделен?

— Что ты, откуда? Но они, колдуны то есть, умеют это как-то видеть. Они, и ниберийские ведьмы. Хотя, ты жаловался мне на странные сны, и что с тобой что-то не то. Я не верил, прости.

Шан покачал головой.

— Мне почему-то не по себе. Что здесь было?

— Ты же скоро вспомнишь. Каюб велел нам заниматься драконами. И драконенком.

— Драконенком?!

— Да, маленькой белой. Той самой, которую Каюб украл у колдунов. Ее и драконицу. Откуда у него взялся Борох — неизвестно.

— Кто такой Борох?

Похоже, Шана здесь действительно не было.

— Тот дракон, которого нам Каюб показывал, ну, тогда, помнишь?..

— Да, верно. Значит, это все-таки он украл драконов. Знаешь, я не могу поверить, что наставника больше нет. Он был великим магом, я думал, что многому у него научусь.

— Ерунда, ты и без него станешь великим магом. Вот увидишь. А Каюб тебя тут малость разочаровал, мне кажется. И вообще, ты ведь тут спас мне жизнь — не меньше, я думаю. Точнее, ты спас меня от Каюба.

Шан слегка отшатнулся.

— Спас тебя? Я пошел против Каюба?

— Да. Ты сломал машину для пыток. У Каюба была такая, для таких, как я… Для колдунов, то есть.

— Для пыток? — Шан был ошеломлен. — Что же здесь было?!

— Да большую часть времени — ничего особенного, — усмехнулся Ардай. — Мы валяли дурака, купались в море, играли с драконенком, кормили его, учились седлать большого дракона… точнее, я в основном учился…

Глаза у Шона при этих словах стали, как два полновесных дирра.

— А потом я попытался украсть драконенка, чтобы вернуть его в Содду. Я здорово напортачил при этом, и Каюб меня поймал. Ну, вот тогда все пошло по-другому.

— Ничего себе. Я уже хочу побыстрее… все это вспомнить. Точнее, соединиться. Надеюсь, этот маг действительно справится хорошо. Соединять личность в одно целое — это непросто, я знаю.

— Твой Каюб был просто негодяем. Он не имел права так поступать с тобой.

— Да что же теперь, — пожал плечами Шан. — Меня больше беспокоит, что будет с Кантаной. Она замечательная. И ни в чем не виновата. Но твои колдуны держат ее в плену, из-за ее отца. Что они хотят с ней сделать, не знаешь?

Ардай был в замешательстве, потому что обнадежить Шана было нечем.

Кантана Дьяну больше не нужна. Но вряд ли Дьян даст свободу дочери Каюба. Соддийцы ведь не отпускают пленных, просто в назидание остальному миру, даже если с этими пленными ничего плохого не происходит. Как вот с Айной, которая души не чает в муже и сыне. А с дочерью Каюба что будет? С дочерью Каюба, который убил княгиню Аолу…

— С пленными там ничего плохого не случается, — сказал он Шану. — Но их не отпускают.

— Она моя невеста, — Шан отчаянно взглянул на Ардая. — Мы решили… перед самым ее похищением. Мы договорились, что я не буду принимать посвящение в маги, и отказываться от титула не буду, а она станет моей женой.

— Старина, поздравляю! — Ардай хлопнул его по плечу. — Послушай, не отчаивайся. Раньше соддийцы не знали, что я племянник князя, а теперь, я думаю, на цепи меня держать не станут. То есть, в ошейнике. Придумаем, как быть с твоей Кантаной.

Вот теперь какой-то проблеск надежды появился в глазах Шана.

— Ты поможешь мне? Понимаешь, поможешь или нет, но я все равно не успокоюсь, пока ее не верну. Неважно, чего это будет стоить.

— Я понял.

— А что с тобой-то будет, в самом деле? — спохватился Шан и пристально смотрел не него. — Домой ведь тебя не отпустят, нет? Ты теперь не ногой из их гор?

— Понятия не имею, что будет!

— Постой. Ты же родственник их князя. Ты настоящий соддиец? С ума сойти…

— Не боишься меня, случайно? — почему-то Ардаю некстати стало весело, и он заулыбался, Шан тоже рассмеялся — вот так, вдруг.

— Не боюсь. Береги себя. Удачи, соддиец! Не знаю, увидимся ли еще, а жаль!

— Увидимся, — пообещал Ардай уверенно. — Только обещай не ловить соддийцев и не допрашивать их с помощью драконьего камня, даже ради науки и империи.

— Демоны на тебя. Не буду!

Они пожали друг другу руки, потом обнялись, в одном порыве, не рассуждая. И вовремя, кстати — время истекло. Распахнулась дверь, и зашли Дьян, маг Гелемент и Джелвер. Шан, не взглянув больше на Ардая, ушел за Гелементом в комнату, где спала его вторая половинка. Ардай тоже вышел, не оглядываясь.

Некоторое время спустя, идя с Крисом по коридору, Ардай в сердцах, одним движением руки отбросил в сторону тяжелую скамью, которая перегородила проход. Отбросил, не прикасаясь, с расстояния в пару стетов, не меньше. И опять сам не понял, как это вышло. Похоже на то, как тогда, в рыбацкой деревне, с монетами…

— Ух, ты! Быстро открываешься! — восхитился Крис. — Я вот так делать не умею пока. Дьяны больше могут, чем Алвуры, повезло тебе. Но я потом тоже научусь.

Всю жизнь Ардай считал везением то, что он Эстерел. Теперь, оказывается, ему повезло и с тем, что он Дьян. Везунчик он, однако.

— Может, полетаем? — предложил Крис. — Вот с этой стороны замка можно превращаться. Попробуешь? Смотри, как там здорово.

— Не стоит, — отказался Ардай.

Ему бы оседланного руха сейчас, он бы полетал, еще как полетал! Так захотелось в седло, и взлететь с башни. Так захотелось домой…

Через двадцать шагов по тому же коридору они столкнулись с ниберийками, с Шалой и той, другой, но другая, лишь взглянув на них, со смехом исчезла. Шала осталась.

— Привет, дровосек, — весело сказала она. — И тебе привет, Арвур.

Крис сдержанно кивнул.

— Здравствуй, ниберийка.

Ардай вот обрадовался, поймал Шалу в охапку.

— Если ты еще раз от меня исчезнешь, я тебя… с башни кину. Все равно тебе ничего не будет, так?

Шала звонко рассмеялась.

— Мне-то? Скорей всего — да, не будет!

Посерьезнев, Шала сказала:

— Мы были в бывшем зале драконов. Каюба действительно больше нет. Там — след его смерти.

— Хорошая новость! — обрадовался Крис. — Все это семейство туда бы, одни беды от них!

Шала с улыбкой погрозила пальцем.

— Разве тебе можно желать смерти невинных, Крис Алвур? Ты же соддиец. Силу потеряешь.

Она увернулась от протянутой руки Ардая, сама взяла их обоих за руки и сказала, просительно глядя то на одного, то на другого, но словно светя при этом озорными огоньками в своих зеленых глазах:

— Как вы считаете, можно мне отправиться в Содду на драконе? Ну, очень прошу.

Кто бы и в чем стал противиться рыжей? Только не соддийцы, во всяком случае. Ардая в который раз удивило их отношение к ниберийке. Она легко, без тени сомнения или застенчивости разговаривала со всеми. Ни Валента, ни Эйда, ни любая из знакомых Ардаю девушек не стала бы так себя вести. И всюду Шала встречала радушие, но казалось, стоило ей отвернуться, о ней были готовы забыть в ту же минуту. Однако отказать ей? Нет! Лететь в Содду на драконе? Да хоть на всех по-очереди!

Впрочем, отношение к ней было хоть и радушным, и каким-то осторожным, что ли. Чуть более предупредительным, чем могло бы.

Не женщина, а погода…

Ардай так не считал. Не мог. Для него Шала была настоящей, более чем. Она одна была с ним все эти месяцы, когда его жизнь начала переворачиваться. Она была…

Он ей доверял. Отцу и матери, сестрам, друзьям — больше не мог так доверять. А ей — мог.

Он сам не знал, как описать словами свои чувства к ней. Она была нужна. И она такая замечательная — почему он раньше не замечал? А Эйда, к примеру — то был вчерашний сон. Хороший сон, правда…

Когда солнце перевалилось на вторую, закатную половину неба, Крис предупредил Ардая, что скоро в путь. А кто-то, оказывается, уже отбыл — почему-то отправляться было решено небольшими группами.

Улетали не все. Кто-то оставался, чтобы завершить необходимые дела, да и вообще, как понял Ардай, покидать замок Дракона навсегда соддийцы больше не собирались. Целый отряд отправили в город на поиски рудхов — пока безрезультатно. Немного раньше Дьян в сопровождении четырех соддийцев верхом на серых драконах отправился на переговоры к императору — надо думать, это тоже будет событие, о котором потом станут петь песни. А император, наверное, будет сговорчивым, целых пять драконов неподалеку от его новой резиденции этому поспособствуют. Маг Гелемент, набрав себе помощников, озабоченно бродил по замку и бормотал что-то про порталы — по крайней мере, Ардай в той абракадабре, что услышал, ничего больше не понял. Джелвер в этом не участвовал, он должен был вести стаю, с которой улетал Ардай.

Улучив момент, Ардай окликнул его:

— Господин Джелвер!

— Просто Джелвер, — спокойно поправил тот, — лишние слова мешают. Если ты, Ардай Дьян, вдруг перестанешь меня уважать, я и так пойму. Что ты хотел?

— Как там Шан, тот молодой маг?

— Гелемент уверен, что все хорошо. Теперь надо просто подождать.

— А девочка? Альтера?

— А она в пути, и уже давно. Кстати, большая удача — Дьян узнал ее бабку. Это Миента Самуара, из Северной Содды, из клана Шанияров. Но мы не сразу передадим девочку Шаниярам, чтобы все честь по чести. Так что, увидитесь. А для тебя сейчас само важное — твои крылья. Овладей ими, после будет остальное.

Время настало, и шестнадцать драконов собрались на западной стене замка.

— Залезай. Ящерица не против прокатить тебя еще разок, — любезно предложил Крис Ардаю. — Ниберийка, и тебя тоже, конечно. С удовольствием.

Вот так, запомнил, значит, Крис Алвур ту ящерицу. Еще бы.

— Я потом тебя тоже покатаю, ага? — великодушно пообещал Ардай, на что Крис только хмыкнул.

Ардай подсадил Шалу на спину Криса, сам сел позади.

Огромный черный Джелвер выгнул шею и взмахнул крыльями. В драконьем облике Джелвер был красив и страшен одновременно, но больше, конечно — красив. Если черная чешуя Деда отливала синим, то у Джелвера — темно-красным. Блестящая, будто отполированная чешуя чередовалась с матовой, образуя затейливый рисунок на туловище, темным рубином блестели изгибы крыльев…

Другие драконы тоже раскрывали крылья, повторяя движения вожака, и внезапно Ардай осознал, что это не просто гимнастика перед долгим перелетом. Драконы подстраивались под Джелвера, начинали ощущать его, это было понимание без слов и приказов, мысли и чаяния всех драконов были сейчас одним, понятным всем потоком, каждый знал, чего хочет вожак, а вожак "слышал" каждого из драконов. И Ардай ощутил мимолетное раздражение от того, что у него самого сейчас не было места в стае, он был наездником, хотя должен бы…

Стало понятно, почему мало было желающих лететь верхом. Дракону в полете проще и приятней быть частью этого единого организма, которым стала стая. Многим все равно пришлось лететь верхом, потому что их сейчас увидят из города, и жители Шайтакана не должны удивляться, почему вдруг драконов стало так много…

Он услышал Шалу:

"Ты почувствовал, да? Молодец. Это — объединение. Так это называют".

"Что, и ты тоже чувствуешь?.."

"Да, но — по-другому. Я же не соддийка".

Сначала взмыл Джелвер, сразу за ним следом — остальные, они не спеша пролетели над городом. Чтобы взглянуть напоследок на Шайтакан. Горожане тоже наблюдали за ними, на площади, на набережной люди собрались и, запрокинув головы, смотрели, как улетают драконы. Ардай невольно отметил — детей и молодых женщин не было совсем…

Стая быстро набрала высоту, и летела все быстрее и быстрее.

Ардай тихо спросил у Шалы.

"Только Джелвер так может? То есть, объединять? Потому что — черный?.."

"Вообще-то, не обязательно. Немножко могут и другие. Но у черного это всегда получится лучше. У каждого есть способности делать что-то лучше других, и не стоит выпрыгивать из шкуры, чтобы изменить свою суть. Хотя научиться можно многому"

И Ардай ощутил, как Джелвер выразил одобрение. Словам Шалы. Так сказать, между делом выразил, не отвлекаясь от главного. То есть, он слышал?.. А они ведь говорили тихонько, только для себя…

"А чтобы, объединившись, говорить приватно, надо уметь закрывать голос", — не без ехидства прокомментировал Крис, но его тон, как ни странно, теперь не задевал Ардая вовсе.

"Правильно", — весело согласилась Шала.

То есть, особенно не поболтаешь. Ну и пусть.

Ардай крепко сжал плечи сидящей перед ним девушки, Шала засмеялась и потерлась головой о его плечо.

Зато он один может всю дорогу обнимать красивую девчонку!

И снова — смешок Джелвера. Одобрительный смешок. Демоны…

Нет уж, делиться со всей стаей — перебьются.

Однако он, собрав в горсть ее буйные кудри — уж очень их много, — осторожно, пробуя на вкус, коснулся губами ее шеи. Шала тоже не возражала. Но потом оглянулась, посмотрела на него, глаза ее улыбались загадочно. И обещающе…

"Не надо".

"Не буду…"

Они летели на восток, и солнце очень долго не снижалось, а потом на некоторое время, как показалось, даже немного приподнялось. Но, так или иначе, ночь настала, темная и непроглядная. Шала уснула много раньше, удобно пристроив голову ему на плечо. Он — не мог. Привычка тела: в седле не спят, даже дремать нельзя. И пусть под ним не оседланная птица, а драконья спина, твердая, как полированный камень, на которой, как ни странно, удобно сидеть — вот еще одна загадка! Почему с дракона не падаешь, почему на нем, твердом и на вид неудобном, сидеть удобно, почему ветер не бьет в лицо, мешая дышать — ведь они так быстро летят?..

Потому что это драконы. Все. Это и есть ответ…

Драконьи горы встретили их ярким и прохладным утром, и ветром, который гудел в кронах вековых нировых деревьев, тесно обступивших деревню — Крис приземлился на крошечной полянке в лесу, должно быть, неподалеку от отцовской кузни. Когда Ардай слез со спины Криса, он сразу понял, что кругом даже не прохладно, а попросту холодно. Еще бы, осенник уже перевалил за половину, да и горы здесь, а значит — холоднее. Крис, едва они с Шалой отвернулись, сразу превратился. Кажется, мгновение назад он был драконом, а теперь стоял перед ними в человеческом облике, и полностью одетый, разумеется. И в шерстяной куртке поверх рубашки.

— Ну наконец-то! Как я спать хочу! А ты почему не спал? — спросил он Ардая, — боялся, уроню тебя?

— Еще бы, — ответил тот.

Шала хихикнула, щелкнула пальцами — на плечах Ардая появилась куртка, тонкая, из мягкой кожи мехом внутрь. Самое то, чтобы не мерзнуть.

— Спасибо, Шала…

— Пользуйся, дровосек!

У нее самой на плечах возник большой шерстяной платок с узорчатой каймой.

Они втроем спустились в деревню по узкой тропе. Ардай не отпускал руку Шалы, она не возражала.

Их ждали. Не именно их троих, а всех, кто должен вернуться. На улице попалось столько людей, словно всей деревне не сиделось дома. Частенько их громко приветствовали, махали руками, Ардая разглядывали с откровенным любопытством. Правда, с доброжелательным любопытством, словно недоумевали, где же его носило столько времени. Этим людям, точнее, не то чтобы людям, оказалось очень просто принять его как своего. Достаточно просто факта, что он — такой же, как они. Ардай не знал, рад он этому, или огорчен. Скорее, ни то ни другое. Не мог он сейчас огорчаться или радоваться, как застыл внутри. Просто ждал, что будет дальше.

Возле большого дома Дьяна прямо на улице стоял длинный стол, который ломился от еды, а на краю стола горел огонь в закрытом стеклом светильнике. Поминальный огонь в честь княгини Аолы. Кто-то садился и принимался есть, кто-то просто брал что-нибудь пожевать. Толстяк Сайд, бывший тюремщик, сидел и обстоятельно закусывал, он помахал рукой и подмигнул.

"Наконец-то дома!"

Он тоже, что ли, летал на Шайкотан? И был драконом? Потому что в человеческом облике Ардай его там не встречал.

Он хотел отломить кусок лепешки, но передумал — почему-то не проголодался. Налил себе воды из кувшина.

"Ардай Дьян, тебя ждет Дед!", — мимоходом сказал Ардаю молодой соддиец.

Ардай недоуменно оглянулся. Дед? Старый черный дракон? Но они встречались на лужайке за кузней, и больше нигде.

Шала легонько ткнула его кулаком в бок.

"Иди в дом, он там!"

Сама она села к столу и подвинула к себе кусок румяного пирога — дескать, меня это все не касается, дорогой, ты иди, а я пока полакомлюсь. И ему предстоит не невесть что, а всего лишь встреча с близким родственником. Первое знакомство, так сказать. Впрочем, уже не первое…

Вот и пойми, почему так тяжело ему было первый раз переступить этот порог! За входной дверью — небольшая квадратная комната, и другая дверь. Следующая комната показалась огромной, это был целый зал, облицованный старым темным деревом. И человек, который поднялся со стула ему навстречу, определенно не был незнакомцем, хотя видел его Ардай впервые. Черты лица, ярко-синие глаза — сходство с Дьяном несомненное. Но не такая прямая спина, и походка много тяжелее, чуть прихрамывал. Его дед… нет, прадед.

— Ну, здравствуй, сын внучки! Добро пожаловать в семейный дом всех Дьянов!

Его взгляд был приветливым и теплым, и Ардаю стало легко.

— И я приветствую тебя, господин, да продлятся твои годы…

Старик обнял его.

— Еще продлятся, я надеюсь… Вот что, мальчик, меня называют Дедом, Стариком, Старшим Дьяном, все это меня одинаково устраивает. Но звать меня господином — это лишнее.

Ну да, что-то вроде того ему не так давно объяснял Джелвер. "Если ты вдруг перестанешь меня уважать, я и так пойму".

— Я понял. Прости. А ты точно — тот самый?.. Или в семье Дьянов есть другой Старик?..

— Тот самый дракон, с которым не так давно решил сразиться скуки ради? Да, это я, конечно. Прожить в том облике последнюю часть жизни приятнее, чем в человеческом. Драконье тело почти не дряхлеет. Конечно, с молодым черным мне не равняться, но с прочими — запросто.

— Но зачем ты принимаешь вызовы за поединки? — искренне удивился Ардай.

Старик рассмеялся.

— Иногда это бывает забавно. И я выгляжу достаточно страшно, чтобы кто-то сомневающийся мог передумать. Так и было пару раз. Представь, что вызов драконоборца принимает Крис Алвур, разве его кто-нибудь испугается? Хотя он тоже любого из них приложит, хоть почесываясь. Если, конечно, к нему не явится соддиец, который начал открываться и даже закалился шадом. Конечно, в случае с тобой мне повезло, нельзя не признать. Хотя, кто знает?

Ардай сказал с улыбкой — какой-то демоненок дернул за язык:

— Тебе точно повезло, Дед.

Старик, прищурившись, посмотрел на него, и вдруг расхохотался:

— Да, самомнение у нас в крови, я знаю. Как я понял, у Эстерелов тоже. Ты с этим осторожнее. Ладно, потом осмотришься тут и выберешь себе комнату. Чего-чего, а места даже слишком много. Лет триста назад Дьянов было не в пример больше. А пока пойдем, покажу тебе фокус.

Ардай последовал за Стариком через зал, а потом по коридору в маленькую комнату без окон. Это явно было что-то вроде домашней оружейной. Старик откинул крышку резного ларца и вынул, ни много ни мало, корону — тонкий обруч светлого металла со слабо выступающими зубцами, украшенный несколькими крупными камнями и рядом мелких цветных камушков по краю.

— Это корона Дьянов, князей Южной Содды. Не хочешь примерить?

— Нет! — Ардай даже отшатнулся.

Примерять чужую корону — он всю жизнь считал, что это нельзя.

— Возьми и надень, — повторил старик настойчиво. — Я говорю тебе. Ну? Я же обещал фокус! Ардай взял корону, хотел надеть, но произошло нежданное — металлический обруч так и не опустился на его голову, вместо этого оттолкнулся и подпрыгнул, как на чем-то упругом, упал на пол и подпрыгнул уже на полу, после чего Старик ловко его поймал.

— Видишь? — он улыбался. — Эту корону на тебя пока надеть нельзя. Она принадлежит Леману Дьяну. У нас не так, как в других местах, когда корона власти становится объектом вожделения, вокруг нее идет борьба, льется кровь, плетутся интриги. Это потому, что там она — лишь видимость, украшение. Не настоящая. Просто символ, который сам по себе ничего не значит. Владетели этого мира не забыли, что короны должны быть, но уже не знают, зачем. Настоящую корону на недостойную голову надеть нельзя. А что касается тебя, то это, возможно, лишь дело времени. Настанет такой день, когда корона Дьянов ляжет на твою голову и не станет с нее сваливаться, если сам не захочешь снять. Два необходимых основания у тебя уже есть — ты Дьян, и ты черный дракон. Осталось стать достойным короны. А поскольку, я надеюсь, жизнь твоего дяди будет долгой, у тебя впереди еще немало беззаботного времени.

— У него могут родиться сыновья, — возразил Ардай.

Старик покачал головой:

— Ты не понял. У нас нет этого глупого правила, когда сын правителя имеет первоочередные права. Пусть у Лемана Дьяна будет много сыновей, корону наденет достойнейший из Дьянов, может быть, ты. Тебя пока это не радует, я прав?

— Я слишком многого еще не понимаю, — сказал Ардай. — И не все мне нравится.

— Это как раз не удивительно, — охотно согласился Старик. — Но я недаром упомянул, что времени у тебя много. И много путей, из которых можно выбирать. Кроме одного — того, который ведет назад.

— А если я хочу вернуться домой? — спросил Ардай. — Хотя бы на некоторое время. И если я хочу служить в Гвардии, как имень Эстерел? Если я хочу жить не здесь, а в Итсване? Наконец, я пока еще не стал драконом, я превращался только раз, и случайно. Могу ведь я просто не становиться им? Не быть им? Не учиться дальше? Многие соддийцы живут где угодно, я правильно понял?

Понятно, что эти вопросы, скорее всего, рассердят старого соддийца. Но Ардаю важно было разобраться с этим прямо сейчас.

— Хм, — старик не спеша убрал корону в ларец, потом внимательно посмотрел на него. — Ты на самом деле именно этого хочешь?

— Нет, не обязательно, — ответил Ардай, совершенно не собираясь лукавить, — я хочу понять, что я должен потерять, и так ли это необходимо.

Старик кивнул.

— Это понятно. Я тебе отвечу. Только начну с конца. Можешь ли ты не становиться драконом? Нет. Ты им уже стал. Собственно, ты им родился. Это решили твои родители, разделив однажды постель. Конечно, ты мог так и не открыться, но и это уже произошло. Стоит ли переживать о вещах, от тебя не зависящих? Теперь вопрос — можешь ли ты по своему желанию не быть драконом? Никогда не пользоваться своей драконьей сутью, — Старик улыбнулся. — Конечно, можешь. Если ты воспылаешь к ней таким отвращением, кто же тебя заставит? Но, видишь ли… Ты ведь впервые стал драконом совершенно неожиданно для себя, верно? Чем это было вызвано? Какие чувства ты испытал перед этим?

— Отчаяние. Гнев, — сказал Ардай, и поколебавшись, добавил, — страх…

— А еще?

Ардай задумался, подбирая слова. Словами так трудно иногда объяснить…

— Я знал, что должен что-то сделать, должен победить. Не знал, что именно. Но был уверен, что что-то сделаю прямо сейчас. Ради моей сестры Валенты, и остальных тоже. Ради Бины, потому что Аола умерла, и Бина осталась одна у Каюба, Аола говорила, что это опасно. И я был очень зол, очень! Смириться и позволить Каюбу что-то еще было выше моих сил!

Старик удовлетворенно кивнул.

— Вот-вот. Огромный накал чувств, и бессознательная уверенность, что ты справишься. Это и позволило твоей второй сути вырваться наружу. Иначе ты ничего не сделал бы с магом и его сворой. Превращение могло случиться и раньше, в твоем детстве, в момент обиды и гнева, когда ты дрался с другими мальчишками, например. Или когда летал на своей птице. Или когда ты вообразил бы, что отец или мать к тебе несправедливы. Подумай, как это могло быть опасно. Но это уже не важно, важно другое: ты не владеешь своим драконом, он вновь может вырваться при случае. Когда что-нибудь опять тебя рассердит. Так что, даже если ты не желаешь быть драконом, тебе надо сначала им стать. Полностью. В совершенстве овладеть своей драконьей сутью. Лишь после этого ты получишь полную свободу и можешь делать, что тебе нравится. И сможешь покидать Содду. Надолго или навсегда, хотя последнего, сам понимаешь, нам бы не хотелось. Это обычное правило, оно — для всех.

— Я понял, — Ардай опустил голову.

Старик с улыбкой положил руку ему на плечо.

— Не переживай. Здесь каждый крылатый прошел через это — получил дракона и научился с ним управляться. Кто быстрее, кто медленнее. Но смогли все. А что касается твоей семьи — тут надо подумать, как быть. Ведь маг Каюб узнал, кто ты. Он мог поделиться этим с кем-то, или оставить записи. Дьян считает, что рудхи, которых вы поймали, могли не раз сходить через портал туда-обратно, значит, они вынесли какие-то вещи Каюба, его бумаги. Ты — лакомая добыча для многих в Итсване, твоей семье просто опасно иметь такого родственника. Подумай, и поймешь почему. Так что, воздержись от необдуманных поступков.

— Хорошо, — согласился Ардай. — От необдуманных обещаю воздержаться.

Старик, прищурясь, взглянул на него и улыбнулся. У него были не стариковские глаза…

— Вот и славно. Идем, покажу тебе портрет Аолы, он тут, внизу, в главной комнате. Надо было сразу это сделать.

Они вернулись в зал, старик подвел его к большому портрету в дальнем углу. Из резной золоченой рамы на них смотрела светловолосая женщина с непокрытой головой, ее волосы без капли седины были собраны в тяжелый узел, солнечный блик играл на синих, под цвет глаз, длинных серьгах, полные губы улыбались. Она показалась Ардаю необычайно красивой, и как такую считать своей бабкой? Она здесь — ровесница матери, то есть, Мии Эстереллы — в лучшем случае.

Он спросил:

— Это, наверное, старый портрет? Когда он сделан?

— Не слишком давно, — Старик погладил рукой раму. — Когда я видел мою Аолу последний раз, она выглядела именно так. Мы живем дольше лишенных силы, ты разве не знал?

— И сколько же ей было лет?

— Семьдесят шесть, если я не ошибаюсь.

У Ардая язык прилип к гортани. В такие годы любая итсванка была бы скрюченной старухой без зубов!

Старик добавил:

— Она стала матерью Лемана, едва ей исполнилось восемнадцать. В таком же возрасте Валента родила тебя.

Ардай быстро подсчитал. Едва восемнадцать… Значит, Дьяну — под шестьдесят. А его мать Валента — много моложе брата, на целых сорок лет… В голове не укладывалось.

— Думаю, с тебя пока хватит удивляться, — усмехнулся старик.

— Скажи, Дед, здесь, в доме, есть портрет моей матери?

— Конечно, мальчик. Но он на втором этаже, поднимись туда сам. Я давно не дружу со здешними лестницами. Вон туда! — он показал пальцем на дверь, занавешенную пестрой портьерой. — Наверх, там библиотека. Портрет Валенты найдешь напротив дальнего окна. Ну, иди же!

Конечно, ему не составило труда найти библиотеку. Не без трепета он подошел к портрету. Его мать. Точнее, его мать-драконица! Валента Дьянна оказалась очень юной, хрупкой, и тоже очень красивой. Сходство с Аолой, несомненно, было, но не такое уж явное. И ему показалось, что это лицо он уже видел несказанное количество раз. Или не совсем это. Наверное, в зеркале?.. Волосы у матери были длинные и густые, цвета темного меда, а глаза — такие же синие, как у Аолы. И у него самого. На портрете она улыбалась, и отчетливо были видны ямочки на щеках.

Наверное, он немало времени простоял перед портретом, не шевелясь, и лишь услышав стук двери, вздрогнул и быстро оглянулся. Но заметил только, как крутанулась вокруг ног зеленая юбка, и услышал быстрые частые шаги — девушка убегала. Конечно, Лиолина, кто же еще.

Он выбежал из библиотеки — никого. Зато услышал, как где-то неподалеку хлопнула дверь. Пошел на звук, и легко нашел эту дверь, она единственная была заперта. Ардай постучал, позвал:

— Лиолина! Пожалуйста, открой!

Тишина, ни шороха, ни вздоха.

— Лиолина, нам ведь нужно поговорить? Пожалуйста, открой. Ну, прости меня, Лиолина! Я виноват. Лиолина…

Все равно — тишина.

Просто поздороваться не захотела. Надулась бы, обдала бы его презрением, но убегать-то — зачем? Все равно ведь им надо поговорить и помириться, куда без этого? Не хватало еще враждовать с дядиными племянницами… кем ему самому приходится Лиолина, он так пока и не понял, по правде говоря.

Значит, в следующий раз.

— Не обижайся на нее, Ардай Дьян, — услышал он у себя за спиной. — Она потом привыкнет и вы помиритесь. Она хорошая девочка.

Ардай обернулся и увидел пожилую женщину в простом синем платье и переднике. Как и все соддийки, она была без платка, а ее совершенно седые волосы, завязанные в узел на затылке и украшенные неброской ниткой бус, казались густыми, как у девушки.

— Да я-то не обижаюсь, — пробормотал Ардай, — Приветствую тебя, госпожа…

— Меня зовут Кама. Я заправляю домом Дьянов уже очень давно, — она улыбнулась, и от глаз разбежались лучики морщинок. — Я Аолу помню юной девушкой. Только не зови меня госпожой. Здесь это не принято… между соддийцами, я хотела сказать. Только с людьми оттуда, — она махнула рукой в неопределенном направлении. — Пойдем, покажу комнату. Если не понравится, потом выберешь другую.

Комната ему понравилась, оказалась неожиданно большой, светлой и чем-то напоминала его комнату в Варге — правда, та была маленькой. Такое же светлое дерево на стенах, пестрое покрывало на кровати — как будто их когда-то купили в одной лавке. Правда, на этой кровати без труда можно было бы спать втроем. Совсем другим было большое окно с прозрачным, как слеза, стеклом, а за ним — горы, горы куда ни глянь, а вдали — небо и снежные вершины. Красиво, и — не то…

На кровати у изголовья лежал туго набитый кошелек.

— Это передал Старший Дьян. У тебя же здесь ничего нет, вдруг захочешь что-нибудь купить или заказать. С одеждой не спеши, я подобрала тебе кое-что, — она показала на шкаф и на сундук в углу. — Должно быть впору. Многое ты просто испортишь. Не переживай об этом.

— Благодарю, но почему испорчу?.. — не сразу понял Ардай.

Мгновением позже понял, конечно. Домоправительница Кама справедливо сомневалась, что он быстро обучится переодеваться по-соддийски, превращаясь в дракона и обратно, значит, только демонам известно, сколько одежды он изорвет при этом в клочья.

Превращаться в дракона! Скорей бы уж, на самом деле…

— Но ночевать пока будешь не здесь, — продолжала Кама. — Позже я приготовлю тебе постель во дворе, в пристройке. Она деревянная, и крытая соломой. Там протопят печь, так что не замерзнешь, — она ласково улыбнулась, вновь заметив замешательство Ардая. — Леман Дьян тоже там спал, пока не научился, и Виргар, брат Аолы. И Валента Дьянна, конечно. Так уж полагается. В доме прочные стены, можешь пораниться, если вдруг случайно превратишься, во сне — редко, но бывает. Да, вот еще что: Джелвер передал, что через пару часов он собирает молодежь в ущелье, чтобы полетать. И тебя он тоже ждет.

Она смотрела не на него, а куда-то дальше, ему за спину. Почему? Ардай оглянулся и ничего не увидел.

— Я понял, гос… то есть, Кама. Я приду.

И добавил по-драконьи:

"Благодарю тебя за все".

И услышал в ответ:

"Обращайся, Младший Дьян".

Оставшись один, он огляделся. Подошел к сундуку и поднял крышку, усмехнулся. Штанов и белья там было на десятерых. Что ж, по крайней мере, есть во что переодеться. И помыться бы… Вот о чем он забыл спросить Каму — как помыться, где? Где они тут моются?

В кошелек Ардай заглянул, там были серебряные итсванские дирры пополам с золотыми. Пригодится, конечно. Но, наверное, не скоро.

Он бросил кошелек в сундук. Когда опускал крышку, краем глаза заметил быстрое движение позади себя, и даже не испугался — привык уже к неожиданностям. Отреагировал быстрее, чем успел подумать — обернулся и поймал летящую в него подушку. Да, пугаться нечего. Известно ведь, чья работа!

В комнате никого не было.

Он тут же отправил подушку обратно. И картина вдруг изменилась: Шала, восседающая у него на кровати, со смехом увернулась, упав на покрывало, но тут же вскочила и спрыгнула на пол. Поинтересовалась:

— Ну что, дровосек, как тебе нравится быть драконом из рода Дьянов?

— Никак пока что…

— Ты сейчас меня сразу увидел?

— Нет. Когда подушками швырялась, я тебя не видел. А давно ты здесь?

Шала, что удивительно, оказалась одетой не как всегда, не в свои обычные лохмотья. На ней была зеленая юбка из тонкой шерсти, шелковая блуза в тон со множеством серебристых пуговок, туго стягивающий талию жилет из тонкой кожи, застежек на котором было — лучше не считать. Впрочем, Ардай не удивился, видел ее уже и бродяжкой, и знатной дамой, и даже в птичьих перьях, если на то пошло.

Он подошел, обнял ее и привлек к себе, предупредил:

— Только попробуй исчезнуть…

Он просто хотел ее обнять. Всего лишь.

И тут же все отодвинулось куда-то, и как будто совсем пропало, и они остались одни. Только они, вдвоем. Глаза у Шалы — яркие, зеленые, шальные такие, ни у кого таких нет, и в них — вопрос, ожидание, загадка какая-то, влекут и манят, так и утонул бы, без сомнений, без раздумий. А ресницы у нее — длинные, прямые, тоже темно-темно рыжие. Не девчонка-ведьма, не сова, не рыжая растрепа, нет… Самая-самая…

— Куда я от тебя денусь, дровосек. Я тут недавно. Но старая Кама меня видела. И Дьян бы увидел. И ты бы должен. Скоро научишься. Я была в полусвете.

— Где-где?.. А впрочем, нет, молчи. Не объясняй. Не надо ничего по то, что я должен, и что я буду.

— Полусвет — это… — она улыбнулась, дразня его.

Но ей пришлось замолчать, потому что он ее поцеловал. Припал к ее губам в жадной исступленности, а ведь хотел — не спеша, осторожно, вкусно, чтобы ей понравилось, а вышло… Да кто там знает, как же оно вышло! Он тут же потерял себя и забыл, и мир вокруг качался и плыл, и остановиться было нельзя. Может, он и не прочь бы остановиться, но не знал как…

Неправда, не собирался он останавливаться. Ни за что.

Каким-то образом она все же отстранилась, погладила его щеке:

— Давай уйдем отсюда? Куда нибудь!

Он лишь помотал головой. Потом улыбнулся, кивнул на пол под ногами:

— Отсюда? Ну давай! Вот туда?

Подхватил ее на руки и шагнул к кровати. И не заметил даже, как тяжелая кованая щеколда на двери тихонько задвинулась, хотя Шала на нее всего лишь коротко взглянула.

С застежками на ее жилете он справился, с каждой по очереди. Пуговки на Шалиной блузе тоже не очень-то поддавались, но куда они денутся — самые упрямые тут же рассыпались по покрывалу…

И тут же кто-то сильно постучал в дверь.

— Дьян! Джелвер ждет тебя внизу!

Адай и понял-то не сразу. И чуть не застонал сквозь зубы. Какого демона Джелверу неймется прямо сейчас?!

Он крепче обнял Шалу.

— Подожди. Может, он уйдет?

— Нет, это тебе нужно идти. Ну же, давай. Эти полеты Джелвер затеял ради тебя, разве непонятно? Это тебе нужно, — она на мгновенье прижалась щекой к его щеке, и исчезла — прямо из его рук, из его объятий.

И как это называется?! Он схватил подушку, швырнул ее куда-то.

— Дьян, ты что, уснул? — чей-то кулак основательно грохнул в дверь.

— Я иду! — крикнул Ардай, получилось хрипло, как будто и правда со сна.

Летать, значит…

Серый дракон очень быстро отвез их с Джелвером… как бы назвать это место? Широкое плато посреди гор. Дракон ссадил их их на краю плато и улетел.

Они остались вдвоем с Джелвером на краю каменистой равнины с разбросанными по ней камнями, были камни по колено, были — выше головы. Рядом — длинный пологий склон, он плавно переходил в поросшую травой лужайку, и там же — что-то вроде невысокой квадратной башни, возле нее — длинный стол со скамьями, видно, место для посиделок — когда летать надоест.

Пока возле стола у башни Ардай заметил двоих-троих, остальные летали. Драконов в небе над плато было много, много больше сотни, прямо над ними, и дальше, и совсем далеко, некоторые — низко, а кто-то — в такой вышине, что и подумать страшно. Драконов много, но и небеса — большие…

"Вот что, — сказал Джелвер, — будешь ты сейчас летать, или нет, неважно. Но хорошо бы. Если нет — просто смотри. А если полетишь — старайся продержаться подольше. И запоминай ощущения, понятно? Это сейчас главное для тебя. Ты вроде много на рухах летал, и это, уж поверь, будет тебе мешать, потому что ощущения в чем-то сходные, но тебе нужны другие — когда летишь сам. Сила соддийца — умение управлять чувствами и ощущениями. Ты будешь превращаться, когда захочешь, просто ощутив себя драконом. А в полете ничего не бойся, тебя, если что, поддержат. Но и по те штучки, которые наездники рухов показывают на своих смотрах, тоже забудь, просто летай, и все. Понял?"

Ардай кивнул.

"Тогда раздевайся!"

Джелвер первый бросил на камень свою куртку. Ардай чуть не спросил — зачем? Джелверу-то это точно не надо — раздеваться перед превращением! Но удержался, тоже принялся быстро снимать одежду. Обувь они тоже сняли, оба остались лишь в холщовых штанах. На плато было солнечно и, как ни странно, безветренно, но холодно. Однако холод, хоть и ощущался, на удивление быстро стал привычным.

Джелвер отошел на несколько шагов, обернулся и бросил через плечо:

"Я буду ждать тебя там. Захочешь — присоединяйся!"

Ардай еще никогда не видел толком, как соддиец становился драконом, не было у него такой возможности. Кажется, теперь Джелвер устроил ее, возможность, специально, и Ардай смог разглядеть, как у того потемнела кожа, на ней проявился слабый рисунок чешуи, как возникло легкое свечение вокруг тела, и — раз! — тело увеличилось в размерах и распахнулись позади крылья. Перед Ардаем на плато сидел большой черный, и солнце тут же щедро обсыпало рубиновыми бликами его блестящую чешую.

"Присоединяйся".

Джелвер не спеша, но очень легко взлетел, и через несколько мгновений был в вышине

среди других драконов. Ардай проводил его взглядом, и долго смотрел, и на Джелвера, и на затейливый драконов в небе.

Присоединяться… как? Словно он против. Да и был бы против, разницы никакой, все равно надо быстрее превращаться, а все остальное потом. Как будто его жизнь остановилась, стоит и ждет, когда же он научится превращаться и летать, а потом уже можно будет двигаться дальше. Но — как?.. Хорошенькое у соддийцев обучение, никто ничему не учит! Наверное, у магов и то с этим проще!

Драконов было много, как никогда, но не заметить белую он не смог бы. Неслышно, как тень, слетела она откуда-то сверху, и села на огромный камень неподалеку. Красивая, как мечта, Ардай даже дышать перестал. Так похожая на ту драконицу из его снов, и на Аолу тоже — когда он впервые увидел ее на Седле.

Дав Ардаю вволю себя рассмотреть, белая взмахнула крыльями, плавно поднялась и умчалась вверх, с каждым мгновеньем все больше ускоряясь, и влилась в драконий танец под облаками. Ардай все никак не мог понять, действительно ли это танец, то есть, подчинены ли чему-то неслышному движения драконов, или каждый просто летал в свое удовольствие, ему казалось то так, то этак. Но белая была прекрасна и в полете тоже, единственная белая среди множества темных и светлых серых, коричневых, зеленых. Она играла, наслаждаясь, словно купалась в небе, то парила, раскинув крылья, то вдруг закладывала такой пируэт, то сердце Ардая, сердце наездника руха, восхищенно екало.

— Прелесть эта княжна Лиолина, правда же? Тебе не завидно? — услышал он рядом смешливый голос Шалы.

— Это — Лиолина? — он был потрясен и ошарашен, как ни странно.

— Конечно! — Шала стояла сзади, за его плечом, и наслаждалась эффектом. — Она здесь теперь единственная белая, и еще Бина, которая пока слишком маленькая. Есть, правда, еще старая Виграсса, тетка Аолы, но она почти не в счет. Знаешь, если ты так будешь смотреть на красавицу княжну, родные, чего доброго, передумают отправлять ее весной к жениху.

И добавила, понизив голос:

— Впрочем, они, может быть, и так теперь передумают.

Но чувства Ардая уже изменились. Да, он был потрясен, но восторг пропал, скорее, его как холодной водой окатили.

Милая и добрая девушка, которая пыталась так отважно сопротивляться магу… как птичка, которая бьет крыльями, даже зная, что не вырвется — вот эта белая драконица. Он ее поцеловал, практически в шутку, там, на рыночной рушьей башне — белую драконицу…

Все очевидно, конечно. Он и так давно понял, что часть женщин, виденных им в Содде, причем наверняка большая часть — драконицы. Драконицами были его мать и бабушка, и Мена, кстати — тоже. И сам он, на минутку, тоже дракон! Ясно, что и Лиолина не может не быть драконицей. Это все так. Умом он это понимал. Но в душе, или где еще там, это не укладывалось в правильную картину.

Просто он еще не привык к девушкам-драконицам. Потом привыкнет, наверное.

Шала вот превращалась в сову. Он сам — в ворону. Но это магия, это другое…

Интересно, а что бы чувствовал отец, увидь он хоть раз свою жену Валенту вот так, в драконьем обличье?..

Шала позади него расхохоталась.

— Эй, дровосек, ты чего? Не хмурься. Знаешь, а они ведь ждут тебя. Вся эта толпа соддийцев в небе изо всех сил делает вид, что им все равно, полетишь ты, или нет, но на самом деле они собрались тут посмотреть, как ты полетишь. Ну, вспоминай! Ты же летал! Вспоминай, как ты летал над Шайтаканом!

Он помнил, да. Темное небо и море внизу. Но лететь не мог. Ну не мог, и все тут!

— Можем мы деться отсюда… куда-нибудь? — он резко повернулся к Шале, но ее рядом уже не было, она бежала вниз по склону, перепрыгивая с камня на камень.

А в это время белая драконица полетела вниз. Он заметил не сразу, а когда она уже неслась прямо на него. Впрочем не прямо…

Драконица пролетела рядом, при этом ударила его хвостом, сбила с ног, так что он покатился по земле. Неожиданно, мягко говоря!..

Драконица повернулась и вновь налетела на него. Ничего думать он не стал — некогда было. Он просто выбросил руку ладонью вперед, отгораживаясь от натиска белой, и это неожиданно помогло — белая словно оттолкнулась от невидимой преграды, и опять взмыла вверх. Но теперь он не стала вплетаться в затейливый драконий танец, а полетела прочь.

Он неосознанно воспользовался тем же умением, которым в Шайкотане ловил рассыпанные рудхом монеты и двигал скамейки. А оказывается, этим же можно остановить дракона.

Только с чего бы это белая… Лиолина, то есть, вздумала так себя вести? С ума, что ли, сошла?..

Какое-то время все продолжалось по-прежнему: драконы танцевали в небе, а он смотрел. И уже не раз подумалось, что на сегодня хватит. Нет, ему нравилось, конечно, но — довольно. А если они и правда ждут, когда он полетит, то тем более довольно.

А потом он почти случайно взглянул вниз, в сторону башни под склоном. Было далеко, но все равно видно, как на стол уже выставили какую-то снедь, а около стола топтался не кто иной, как толстяк Сайд, а с ним рядом определенно была Шала — ее рыжую лохматую гриву мудрено было не узнать хоть откуда. Они, кажется, оживлено спорили о чем-то. Вот Шала повисла у Сайда на шее…

Ардай стиснул зубы, и больше уже никуда не мог смотреть, только на этих двоих.

Да толстяк на нее и раньше слишком уж явно облизывался, это очевидно, но чтобы…

Даже жены к ниберийкам не ревнуют — так, что ли?!

Вот Сайд смачно поцеловал Шалу, шаря обеими лапищами там, куда ему явно не следовало бы их запускать.

Ардаю стало тяжело дышать, и темные точки запрыгали в глазах. И землю отбросило назад, и мир качнулся, а ледяной воздух вдруг ворвался в грудь, как вода в горло жаждущего, а два его огромных крыла вспенили воздух — так ему показалось.

И тут же вокруг него сомкнулось кольцо, из той же силы, которой он сам ловил монеты и оттолкнул Лиолину, а вокруг были мощные чещуйчатые тела и крылья, и сила подхватила и понесла вверх.

Со стороны это выглядело так: четыре огромных дракона, черный, два серых и коричневый, окружили другого черного и увлекли его вверх и в сторону, не пуская к тем двоим, у башни. А те двое — это тоненькая рыжеволосая девушка, которая громко смеялась и хлопала в ладоши, глядя вслед драконам, и немалых размеров мужчина, который потер руки, хмыкнул, почесал затылок, повернулся к столу и отмахнул себе ножом немалый кусок жаркого.

Они летели, Джелвер рядом с Ардаем, остальные немного поодаль. Ардай слышал только Джелвера.

"Все отлично, молодец".

Сначала он был во власти своих чувств, но это длилось очень недолго. Настал момент, когда Шала и толстяк Сайд совсем ушли из его мыслей, отдалились, перестали сколько-нибудь значить. Нет, он знал, что они — есть. И что-то будет, решено или сказано — потом. А сейчас все неважно, просто неважно…

Ардай то поднимался, то опускался, пробуя крылья. Ветер свистел вокруг, но не мешал, Ардай уже стал привыкать, что ему не мешает ничего. Все правила, ограничения и неудобства, от которых никуда не деться наезднику руха, ничего не значат ни для дракона, ни для его наездника. Хотя, не бывает у драконов наездников! Тот, кто верхом на драконе — не наездник! От него ведь мало что зависит.

Ветер, ветер, и земля внизу, то мелькает, то медленно движется. Чем они выше, тем медленней. Они летели над горами, над Соддой. Когда Ардой случайно хотел повернуть, то у самого его крыла, преграждая путь, оказался серый дракон. А когда он захотел опуститься низко и пронестись над самым длинным ущельем, ему помешал Джелвер, оказался под ним, вынуждая подняться.

"Хорошо летишь, молодец. Запоминай это. Ощущения запоминай!"

"Что запоминать?"

"Все! Но особенно не старайся. У каждого свои ключи. Просто лети и получай удовольствие".

Вот это было, пожалуй, самое лучшее — просто летать. Это было приятно. Ему нравилось.

"Ты очень быстро летишь. Попробуй медленнее".

А ведь Ардаю так не казалось, наоборот, он летел спокойно и плавно.

"Как?.."

"Сосредоточься на земле. Привяжи к ней внимание. Видишь вон ту гору? Смотри на нее!"

Действительно, горы внизу убегали назад чересчур быстро. Ардай попытался "зацепиться" взглядом за самый высокий пик под ними, накрытый снежной шапкой, как будто это было важнее всего — рассмотреть пик со всех сторон. И почувствовал, что земля замедлилась почти совсем.

"Молодец. Быстро учишься"

Он учится? Ему казалось, что он умел это всегда. И еще множество вещей умеет и знает, только забыл. Забыл, что они вообще есть!

"Все в голове, парень. Быстро ты летишь или медленно, дракон ты или человек. Когда ты чувствуешь себя драконом, ты дракон, когда человеком — человек. И осторожней с мыслями и желаниями. Пока. Потом, когда привыкнешь, это не страшно".

"Вот-вот, — хихикнул летящий позади коричневый. — О красивых девчонках даже не вспоминай, а то вспомнишь, и — раз! — обратно превратишься! Только о крылатых думай, ага".

"Прекрати, Кристер, — осадил его Джелвер, и тут же не без лукавства добавил, — хотя, оно так, конечно".

Ардай только хмыкнул в ответ — так же, как они, по-соддийски. Красивые девчонки тут, в небе, вспоминались как-то отвлеченно. Остального хватало с избытком. Хотя, конечно, соддийцы будут теперь на его счет насмешничать, пока не надоест.

Земля внизу изменилась, стала более белой. Выпал снег? Они же летят на север, тут холоднее. А сколько летят, час, два? Ардай впервые подумал об этом. Наверное, долго они уже летят, однако он все еще не устал. Физически — не устал. Но что-то такое появилось, какая-то другая усталость. Захотелось стряхнуть ее…

Сделать кувырок через голову. Или нет, по вертикальной спирали, значит, поводья на себя, правое колено вниз, сместить центр тяжести…потом все поменять…

Это было как секундное забытье. Кожаные поводья в руках, жесткие перья под пальцами… и волна холода, обдавшая его с ног до головы…

А потом он стал падать. Но недолго, точнее, совсем чуть чуть, потому что упал на жесткую драконью спину, черную с оттенком рубина, вцепился в нее, как мог, и перевел дух. Ну как же это все…

И услышал Джелвера, и улыбку в его голосе:

"Эй, расслабься. Я тебя не уроню".

"Спасибо"

"Да не за что. На что отвлекся?"

"Вспомнил, как делать на рухе горизонтальный винт".

"Вот видишь. Не только девчонок вспоминать не надо. Лишь почувствовал, что своих крыльев нет — и их не стало. То, что ты лучший наездник Приграничья, будет пока только мешать. Ничего, это пройдет".

"Значит, каждый раз, когда я вспомню себя человеком, я превращусь…"

"Нет, нет, не волнуйся. Со временем появился устойчивость. Кстати, если бы ты долетел до земли, мог бы и не разбиться. Помнишь Альтеру? Хотя, она еще малышка, у нее все получается легче. Ты просто помни об этом, и если что, знай, что не разобьешься".

"Я понял…"

Джелвер стал снижаться, и через пару минут они сели на полянку посреди голого леса, поросшую пожухлой, замерзшей травой, на которую так не хотелось становиться босыми ногами. Но пришлось, зато неудобство длилось недолго, потому что, едва Ардай слез, Джелвер превратился, и на обоих одновременно появилась одежда и обувь.

— Ты молодец, — сказал Джелвер, в который уже раз. — Хорошо полетал. Для второго раза — просто отлично. И даже то, что обратно превратился в воздухе, тоже неплохо, у каждого должен быть такой опыт.

— Благодарю. Ты со мной слишком добр, наверное, — совершенно искренне вздохнул Ардай. — Все бы ладно, но вот этому бы научиться! — он похлопал по штанине. — Какие нужны чувства и ощущения, чтобы научиться прятать одежду и доставать?

— Да, это надо бы, — Джелвер засмеялся. — Но не тужи слишком, а то, наоборот, не научишься. А ощущения обычные — потрогай ткань, пуговицы, может быть, швы, или попробуй носить что-то в кармане. И все однажды получится.

— Понятно. А где мы? — Ардай огляделся по сторонам. — К примеру, напротив, в Итсване — что?

Конечно, горы и горы, куда ни глянь. Неподалеку — высоченная гора, ее снежная шапка блестит на солнце, а кругом — горы пониже. Та, на которую они сели — с плоской, как стол, вершиной, вся поросшая лесом. А драконов, тех троих, что были с ними, уже не видно, значит, улетели.

— Парней я обратно отправил, — подтвердил Джелвер. — А мы тут отдохнем. Напротив нас, если по карте смотреть — город Лей, помнишь такой?

Ардай кивнул, припомнив карту — до города Лея из Аша на рухе лететь дня полтора. Хорошо полетали.

Вдруг неподалеку раздался короткий, но мощный рык. Здесь рядом был дракон.

"Приветствую Джелвера и его спутника".

"Здравствуй и ты, Маурик, — отозвался Джелвер. — Со мной младший Дьян".

"Здравствуй, Дьян, — тут же поприветствовал его невидимый дракон. — Ты, наверно, желаешь посетить пленницу, но мне запрещено пускать к ней кого-либо. Ты ведь знаешь, Джелвер".

"Здравствуй, Маурик…" — Ардай вопросительно взглянул на Джелвера.

Тот пояснил:

— Маурик охраняет башню, в которой поселили дочку Каюба.

— В башню? — удивился Ардай. — И дракон охраняет?

Прямо как в старой сказке.

— В такую башню попадают лишь те пленники, которых мы потом отпускаем, — пояснил Джелвер. — Чтобы не увидели лишнего. Но с этой девушкой пока не все понятно.

— Так ее все-таки отпустят? — уточнил Ардай.

— Думаю да. Зачем она тут, лишняя забота…

Эх, подумал Ардай, сообщить бы Шану такую хорошую новость. Ну, ладно, ничего, мимо него все равно не пройдет…

И тут они опять услышали невидимого Маурика.

"Джелвер! У меня больше нет ни сил, ни терпения переносить это мучение, Джелвер! Замолви словечко перед Дьяном, пусть меня заменят! У меня ведь столько дел, а я тут прохлаждаюсь!"

Джелвер улыбнулся.

"Потерпи еще немного, Маурик. Тебе что, плохо видны звезды по ночам, или стихи не получаются? Почему ты скучаешь, если недавно жаловался, что на самые любимые дела у тебя нет времени?"

"Какие стихи и звезды, Джелвер? Я здесь на страже! Я не должен отвлекаться! Вот ведь невезение, нет, чтобы приставить меня охранять милую и добрую девушку, так вы нашли непонятную магичку! Я лишний раз отвернуться не решаюсь!"

Джелвер, кажется, готов был расхохотаться.

"Так ты ее боишься, Маурик? Боишься?!"

"Нет, не боюсь, но ты же знаешь, какой я ответственный. И я все еще не подготовил письмо почтенному Суркану"

"Хорошо, Маурик. Я постараюсь, чтобы тебе подыскали замену! Сочиняй пока свое письмо!"

"Я должен перед этим провести серию опытов, Джелвер! Я так и не понял пока, почему, если подогревать серу и горючий воздух с помощью заклинания тепла, получится меньше тухлого газа, нежели просто в результате нагрева на спиртовке!"*

"Сочувствую, Маурик. Но я верю, что ты справишься. Не скучай".

— О чем это он? — не выдержал Ардай. — Горючий воздух, тухлый газ… Это все магия?

Джелвер пожал плечами.

— Не совсем магия. Друг мой, у тебя нет никаких познаний в химии?

— Э… нет, не очень, — Ардай почему-то смутился. — Точнее, совсем нет, но слово это я слышал. У моего дяди есть книги.

— Это наука походит на магию, но не совсем является ею. Она изучает взаимодействие веществ, из которых состоит мир. Химия — обязательная часть магического образования в Итсване. Бывало, даже слабый маг, дополнив химию магией, превосходил сильного мага. Маурик — слабый маг, но великолепный химик. Я вот никогда не замечал, что из-за заклинания получается меньше тухлого газа, мне было все равно, по правде говоря! А он, думаю, догадается рано или поздно, в чем там дело.

Ардай кивнул, из вежливости, уже готовый тут же все забыть, его такое могло лишь повергнуть в тоску. Тухлый газ? И представить себе противно. Горючий воздух? Ну да, чуть лучше. Но все равно это для магов. Сера? Уже понятней, ее отец покупал понемногу на ярмарках, для хозяйства…

Джелвер добавил:

— А еще Маурик поэт, философ, астроном, а письма он отправляет Суркану, ученому химику из придворной магической службы императора.

— Придворный ученый?! — поразился Ардай.

— Ну да. А теперь представь физиономию этого придворного, если бы он узнал, что на самом деле беседует о химии и астрономии, иногда даже в стихах, не с просветленным ученым мужем, а с зеленым драконом.

Ардай улыбнулся. Да уж, на такое он тоже был бы не прочь посмотреть.

— И зачем только князь поставил этого ученого поэта башню охранять, разве никого больше не нашлось?

Джелвер только засмеялся.

А Ардай вдруг заметил цветок. Неподалеку, в стороне. Подошел, присел на корточки. Вот же удивительное дело! Странно было, что в это время года, на этой холодной горной вершине, открытой всем ветрам, что-то может не только расти, но и цвести. Но цветок был, и такой яркий, он словно светился, вызывающе горел белым, желтым и красным на унылом сером.

Джелвер тоже подошел, остановился позади Ардая.

— Это кайсан. Еще его называют — душа горы. Если хочешь сорвать, то аккуратнее, не повреди корешки. Они на этой горе растут, сколько я себя помню.

— Я не собирался рвать, зачем?..

Еще вчера он бы точно сорвал. Для Шалы. Сегодня не стал.

— Это особенный цветок, — пояснил Джелвер. — Если с кем в ссоре, вручи — помиришься. Женщине подари — не откажет. У него много волшебных свойств.

— Вот уж не надо, — хмыкнул Ардай, поднимаясь на ноги. — Женщина или любит, или нет. Кому нужна любовь ценой в цветок?

Опять вспомнилась Эйда. Почему-то вспомнилась.

Джелвер посмотрел на него с интересом.

— Вот как? А перед тем, как дракона вызвать, ты список пожеланий в книге писал? Там ничего про девушку какую-нибудь не было?

— Было, — не стал отрицать Ардай. — Но там было другое. Я не девушку завоевать хотел, а права на нее. Мы любили друг друга… тогда.

— А что теперь?..

— Она узнала, что я сын соддийки.

— А-а, — шевельнул бровью Джелвер. — Давай-ка обратно, нам уже пора. Полетишь на мне, хватит с тебя на сегодня.

Он превратился, и Ардай уже решил было залезть на его спину, но вдруг передумал. Вернулся к цветку, осторожно сорвал, очень постаравшись не повредить, прихватил с земли ком старой травы — завернуть, целее будет.

И как он сразу не подумал про Лиолину! Они же в ссоре, и помириться им нужно. Если цветок поможет — чего же лучше.

"Давай сюда, уберу за тень, — невозмутимо предложил Джелвер. — А то помнешь ненароком".

Он слегка щелкнул хвостом, и цветок с ладони Ардая исчез.

Когда Джелвер взлетел, Ардай разглядел одинокую башню в ущелье. Впрочем, не совсем одинокую, неподалеку прямо к склону горы притулился маленький домик, а на скале над башней лежал, свернувшись, большой темно-зеленый дракон. Увидев их в небе, зеленый поднял голову и коротко рыкнул, и Джелвер ему соответственно ответил, тоже выдохнув прощальный рев.

Обратно добрались на удивление быстро, не туда, где летали, а прямо в деревню. Джелвер сел во дворе дома Дьянов. Получив обратно цветок, Ардай направился в дом, надеясь найти там Лиолину. И нашел, практически сразу же — они чуть не столкнулись на лестнице. Ардай, пользуясь случаем, поймал ее за руку — чтобы не убежала. И протянул на ладони цветок.

— Лиолина. Не сердись на меня, пожалуйста. Клянусь, я больше никогда не сделаю ничего подобного. Ну, скажи — мир?

Она взяла цветок и некоторое время молча смотрела на него, потом покачала головой.

— Я вовсе не сержусь. Я тебе не надо клясться. Ты ведь все сделал правильно. И ты спас Бину. Это мы не верили тебе, и чуть все не испортили. Так что, в следующий раз, пожалуй, тебе следует поступить так же.

— Э, постой, — он сжал ее пальцы. — Следующий раз будет совсем другим. Мы ведь уже не те, что тогда, теперь мы будем доверять друг другу, правда? Ты — мне, а я — тебе? Так ведь? Поэтому ничего такого просто не может случиться.

Она посмотрела на него и медленно кивнула.

— Да. Конечно.

— Там, дома, — он показал кивком куда-то в сторону Итсваны, — у меня куча сестер. Мне бы хотелось и тут иметь хоть одну. Что скажешь?

Ее глаза не согласились. Вслух она ответила:

— У меня никогда не было брата. Я вряд ли смогу быть сестрой кому-нибудь — просто не умею.

— Хорошо. А друзьями мы быть можем? — не отставал Ардай. — Мы с тобой будем друзьями, Лиолина?

— Да, — согласилась она, — конечно, мы друзья.

Опустив голову, она освободила руку из руку Ардая и пошла вверх по лестнице. Ее глаза — он успел заметить, налились слезами, готовыми выплеснуться.

Он не стал ее удерживать, потому что не знал, как быть с ней дальше, и что еще говорить, да и, по правде говоря, не хотел знать — сейчас. Помирилась худо-бедно — уже хорошо.

Стол во дворе Дьянов по-прежнему был накрыт, возле него никого не было. Ардай присел на скамью, налил себе горячего травника с вином.

О Шале теперь думалось с досадой. Кажется, и не посмотрел бы на нее. Хотя, нет, не так! Смотрел бы… Но было сложно совладать со злостью, с обидой на вот такое положение дел. Именно теперь вспомнилось во всей яркости: Шала с Сайдом внизу, возле башни… Ниберийка, да? Каждый, кто захочет, может руки распускать, хоть на виду у всех, хоть как? Но она-то — почему?! Он отлично помнит, каково ее тронуть без разрешения — руки отнимаются!

Скамейка рядом с натугой скрипнула, Ардай повернул голову. Сайд, легок на помине.

Дружески улыбаясь, толстяк ткнул его кулаком в в плечо.

— Эй, ты… того. Ну, понимаешь, да? Успокоился уже? Уболтала меня твоя девка, вот мы и того, изобразили для тебя. Нет, я, конечно, только рад бы, она лакомый кусочек. Но не враг же я своему здоровью, а, как считаешь? А тут вишь как хорошо с тобой получилось! Разозлился — и готово!

— Изобразили для меня? — переспросил Ардай, отодвигаясь.

— Ну да, ясно же. Нужно было тебя сегодня раскачать. Чем больше дней не сможешь второй раз превратиться, тем тяжелее будет. Не хочешь ведь ты пять лет с этим валандаться, чтобы то получалось, то не получалось?

Помедлив, Ардай кивнул.

— Я понял. Ну, раз так, спасибо тебе.

Джелвер подошел, сел с другой стороны. Весело подтвердил:

— Да, парень, так и есть. Я ведь тоже уже почти отчаялся. Думал — как с тобой быть-то. А ниберийка провернула все, как по-писаному, умница девочка. Кстати, это я велел Лиолине тебя толкнуть, не сердись на нее, — он широко улыбнулся. — Вообще-то, я просил ее тебя по заднице как следует хвостом треснуть, чтоб уж злить так злить. Да она постеснялась, она ведь скромница у нас.

— Спасибо за объяснение, — усмехнулся Ардай. — Я ей сдачи давать не собирался, если что. Не злюсь я на девчонок, и не дерусь с ними. Правда, и себя бить не дам.

Вот так. Они его провели, легко и просто. Потому что Шала точно знала, за какие ниточки дернуть. Только Шала и могла, потому что именно перед ней он был беззащитен сейчас. Потому что верил безоговорочно…

То, что они действовали из лучших побуждений, почему-то не утешало.

Ну уж нет, не будет он больше таким дурнем.

— Это правильно, — одобрил Джелвер, хотя относилось это, конечно, к последним словам Ардая, а не к его мыслям. — Только вот что. Больше так делать нельзя. Я имею в виду, нельзя превращаться по влиянием таких эмоций, иначе войдет в привычку, и ты получишь ключ, с которым непросто совладать. Так что больше никакой ревности, страха, гнева, ничего такого. Твой дракон не должен вообще подчиняться эмоциям, которые вызваны чем-то извне. Ты понял меня?

Ардай кивнул.

Он наскоро перекусил горячими лепешками, запивая их травником, потом поднялся в свою комнату. Нашел в сундуке одежду попроще, переоделся, и отправился в конец деревни, к кузнецу Раю.

Кузнец сидел во дворе на скамье и плел корзину, ловко перебирая прутья своими толстыми короткими пальцами. Приход Ардая, похоже, был для него неожиданностью, но приятной.

— О-па, кто пришел, — он отряхнул руку о штаны, протянул для приветствия. — Рад, очень рад. Но сегодня не ждал, думал, до того ли тебе. Дьян, значит? Черный? Эх, а такой кузнец был бы.

— А где Талбот, дядька Рай?

— Да сбежал он от меня вчера к своей красотке. Обещался к вечеру быть. А Крис — тот спит вовсю. Отоспится, завтра кашеварить заставлю, все одно работы от него, как от мышей мяса. Моя хозяйка-то пока в ущелье, с дочкой Дьяна. Согласилась малышку его понянчить. А мне самому, чем у печки крутиться, лучше хлеба сухого пожевать, — он говорил, а пальцы опять резво перебирали лозины.

— Может, помощь нужна, дядя Рай? — сказал Ардай. — Или ты сегодня кузнечить не собирался? Почему-то он не сомневался в ответе. Так и вышло. Кузнец даже не удивился, резво отложил свое плетенье, встал, теперь уже обстоятельно отряхнул руки.

— А давай. И правда, чего дню пропадать? Работы у меня, сам знаешь, сколько угодно и еще немножко.

Когда шли в кузню, кузнец, топающий сзади, вдруг кое-что вспомнил, захохотал и хлопнул его по плечу.

— Ты, это, черный Дьян, хоть одну девственницу уже съел? Или, как ты говорил — кровь надо пить? И как тебе?

Ардай только хмыкнул и не ответил.

В кузне он привычно взял с крючка тот же кожаный фартук, что и раньше. Печь не остыла, кузнец живо раздул огонь и сунул в него куски железа. Ардай мимоходом глянул в сторону открытой двери, и вздрогнул, увидев Шалу — та стояла, прислонившись к дереву, и наматывала на палец свой рыжий локон.

Кузнец тоже ее заметил, посмотрел с интересом. Доставая из горна дожелта раскаленный кусок железа, и укладывая его на наковальню, заметил:

— А ты хорошо подумал? Может, не стоило бы тебе сильно утомляться? А то ведь отвык от работы, в кровать ползти будешь…

Тем не менее, не медля стукнул молотком куда следует, и Ардай тут же повторил его удары своим молотом. Железо куют, пока горячо…

Заготовка меняла форму и цвет, вот она алая, красная, малиновая, все темнее и темнее.

— Хорош, — скамандовал кузнец, — отдыхай.

И, понизив голос, сказал:

— Ты вот что, Дьян. Эх, так и хочется тебя Каем назвать….

— Меня Ардаем зовут, дядя Рай.

— Ага, Ардай. Слушай. Скоро тут снег ляжет, все завалит, ночи долгие будут. Выберем время, покуем с тобой. Тут неделя нужна, а то и больше, зато меч будет — ты такой за золото не купишь. У меня небесное железо есть, позапрошлым летом нашел. Спроворим по мечу хорошему тебе и Крису — а, что скажешь?

У Ардая даже сердце остановилось. Мечам из небесного железа, он слышал, цены нет, да и у кого они есть, такие мечи?

— Согласен ты, вижу, — улыбнулся Рай. — Сделаем. И еще, это, вот что — не влюбляйся, — кивнул на дверь, за которой все еще маячила фигурка Шалы. — Понял?..

Конечно, пока они не проковали еще полдюжины заготовок, и думать не стоило, чтобы закончить — раз уж кузнец заполучил себе нежданного помощника. Под конец Ардай руками еле ворочал — то ли отвык, то ли просто очень устал.

— Ну, все, что ли? — сказал наконец кузнец. — И то ладно. Ты, Дьян, того, почаще заходи. Как захочешь размяться — так сразу и заглядывай, — и он со смешком покосился на Шалу, которая теперь сидела у поленницы на каком-то чурбаке, обхватив руками колени, и была так же отлично видна из дверей кузни. — А притомился — ничего. Ниберийка тебе поможет взбодриться, они в этом искусницы. Потом еще день сможешь молотом махать.

— До свиданья, дядька Рай, — ответил Ардай. — Я еще приду.

Подошел и сел на чурбак рядом с Шалой.

Она смотрела на него исподлобья.

— Что, дровосек, отвел душу? Больше не злишься?

Злился ли он? Наверное, это по другому называется. Понятно, что она ведь хорошее для него сделала, не за что ему злиться. Она помогла, как умела. Но чтобы так — пусть бы кто другой, не она…

— Обещай, — сказал он, — что ты не будешь меня обманывать. Совсем. Лукавить не будешь со мной, никогда. Можешь ты мне это пообещать?

И тут же испугался, что она скажет — нет, не могу. Я, дескать, такая, какая есть, забыл, кто я? И это было бы правильно. Она — это именно она, ведьма лесная, горная, болотная, еще какая-то, ниберийка, в общем. А если так, то ему придется встать и уйти, не оглядываясь, и в то же время — не хотелось уходить, словами не скажешь, как не хотелось. Дай ему волю — был бы с ней всегда, каждую минуту, с этой рыжей, конопатой, зеленоглазой. И в то же время, он точно знал, что с женщиной, которой нельзя довериться, от которой каждую минуту подвоха ждать, ему не по пути, совсем. Его именьское воспитание, да. То есть, он сейчас встанет и уйдет, если…

Почему-то вспомнились недавние слезы в глазах Лиолины. Вот то же самое…

— Конечно, могу, какие проблемы, — сказала Шала. — Обещаю. Никогда тебя не обману даже в мыслях. Доволен?

Он с облегчением вздохнул, улыбнулся.

— Д а.

Нашел ее руку, и их пальцы переплелись.

— Я люблю тебя, Шала. Сейчас мне кажется — с того момента, как первый раз в лесу встретил. Только тогда я этого еще не понял.

Как огоньками зелеными блеснули ее глаза. И она недоверчиво прищурилась.

— Это я тебя с тех пор люблю, дровосек. А ты — да какая разница? Значит — ты мой? — она легонько пожала его пальцы.

— Твой.

— Смотри, это ты сказал, — она улыбалась. — Вот что, я ведь Дьяну обещала о тебе позаботиться, всему научить. Тенью пользоваться, например. Если тебя не обманывать иногда, как же я это сделаю? Трудно будет.

— Дьяну, обещала, ты?.. — он почему-то не поверил.

— Да, а что? Ему ведь это всего лучше — чтобы я помогла. А потом… Да тебя ведь, наверное, только ленивый не предупредил, что в меня влюбляться не нужно? Что я — как ветер?

— Глупцы они все.

— Нет. Это разумный совет. Я ниберийка, я ни с кем не делю свою дорогу.

— Ты хочешь сказать, что действительно скоро сбежишь от меня? — он даже рассердился.

— Скоро? Конечно, нет. Что такое скоро? — рыжая улыбалась. — Послуший, Ардай Эстерел, имень из Варги, мы, ниберийки, не беспокоимся о том, чего нет. А никакого "скоро" нет. Есть только "сейчас". Да не хмурься ты, дровосек! — Шала расхохоталась. — Я тебе сначала надоем, и мы переругаемся пару десятков раз, а потом, может быть, и расстанемся… на какое-то время…

— Послушай, ниберийка, — Ардай притянул ее к себе, заглянул в глаза, — я соддиец, верно? Одна твоя товарка говорила мне, что судьбы у меня нет. Мою судьбу я делаю сам, и меняю судьбы тех, кто рядом. Да? Ну так вот, я постараюсь, и мы расстанемся очень и очень нескоро. Так нескоро, что это значит "никогда".

Шала моргнула, посмотрела серьезно и с любопытством, потом улыбнулась.

— Пошли отсюда куда-нибудь, а, соддиец? Покажу одно место, тебе точно понравится.

Она наклонилась и подняла маленький камень, вложила его Ардаю в ладонь и накрыла своей рукой. И мир вокруг них закружился, все быстрее и быстрее, и Ардай закрыл глаза…

А когда открыл, увидел озеро, гладкое, как стекло, прямо у себя под ногами — сделай шаг, и окажешься в воде. Над озером клубился белесый туман.

— Искупайся, и сразу почувствуешь себя замечательно, — предложила Шала. — Видишь, как тут тепло? В этом озере теплая вода, ее согревает подземный огонь. Сразу уйдет и усталость, и все тревоги.

— Это озеро забвения, как в сказке? — пошутил он.

— Нет. Это просто целебное озеро. Оно, наоборот, оживляет память. Но при этом еще и дарит душевное равновесие.

Ардай засмеялся:

— С меня хватит и того, что это просто вода! Теплая, говоришь?

После кузницы Рая о большем и мечтать не следовало.

Он не спеша стаскивал одежду, бросая ее на камень, так что Шала его опередила, она разделась по-соддийски, щелчком пальцев, ничуть его не стесняясь, и вбежала в воду… Вода оказалась теплее парного молока, и что там про оживление памяти — кто знает, верно ли. Скорее уж, Ардай забыл обо всем на свете. А душевное равновесие — да, равновесия им хватило, чтобы, смеясь и то и дело перешучиваясь, наплескаться вволю. Зато, когда они, взявшись за руки, выбрались из озера, равновесие закончилось. То есть, совсем. Ардай поцеловал Шалу, когда они еще стояли по колено в воде, и как они сделали последние два шага до каменистого берега, он не помнил. Они опять целовались, а потом просто упали на камни, которые, как ни странно, не были твердыми, совсем не были…

Лишь потом Ардай с удивлением обнаружил, что они лежали не на камнях, а толстом и мягком одеяле из зеленых и черных лоскутков. Воистину, лесную ведьму и тут врасплох не застанешь…

Шевелиться не хотелось, говорить — тоже. Он был счастлив.

Наконец, Шала сладко потянулась и пробормотала:

— Ну, кто бы мог подумать, мой первый мужчина — черный дракон.

Он приподнялся на локтях, чтобы заглянуть ей в лицо.

— Неправильно, малышка. Слово "первый" лишнее. Ты что, счет начинаешь? Надо так: твой мужчина — черный дракон.

— Хорошо, — она улыбнулась. — Как скажешь… мой дракон.

— Вот так мне нравится.

Он легонько поцеловал ее, потом опять лег, обнял девушку, притянув к себе, запустил пальцы в ее еще не просохшие волосы, прошептал:

— Остаться бы тут, а? Хорошо как…

— Мы останемся, — ответила она тихонько, — конечно, останемся. Это наша ночь, до самого утра. Если ты хочешь.

— Я хочу.

Он подумал, что вряд ли их хватятся в деревне, а если и хватятся — ничего, пусть. Все ведь понимают, что к чему, недаром заладили — не влюбляйся, не влюбляйся. А если и перепадет головомойка от Деда — он переживет. Ведь эта ночь в их жизни, первая их ночь — она одна и больше не повторится.

Впрочем, конечно, будут другие. Много других. В этом он не сомневался.

Он проснулся, и сразу узнал то самое одеяло, но озера рядом не было. Он лежал на деревянной кровати в какой-то комнатушке, пряно пахло сухой травой, а в окошко прямо перед ним вовсю светило солнце. Шалы нигде не было видно.

Его одежда была аккуратно сложена возле кровати, он поспешно оделся. На столе — глиняный кувшин, на ощупь — горячий. Ардай понюхал содержимое — травник с медом, пахло до одури вкусно, и он отхлебнул прямо из горлышка — никаких чашек и стаканов рядом не наблюдалось. Мать бы рассердилась, ну так у нее и стаканов всегда было вдоволь. Угли в печурке еще не остыли — Шала должна быть где-то поблизости. Он вышел, огляделся. Домик снаружи был неказист, даже не домик, а хибарка, тонкие стены, кажется, руками развалить можно. Определенно не тот домик, в котором они прятались когда-то с Крейном, уже другой — сколько их у Шалы, таких домиков? А может, и не ее они вовсе? Рядом — скала, высокая, похожая на диковинный зуб, чуть дальше, в паре десятков шагов — то самое озеро. Земля мокрая, на кустах капли — был дождь, значит. Потому Шала и затащила их под крышу…

В другой стороне — крутой обрыв, весь усеянный камнями, кажется, сдвинь любой — и вниз устремится лавина. На дне ущелья, далеко внизу — река, быстрая, пенистая, до того далеко, что кажется ручейком. И ветер… Ветер на обрыве сразу взъерошил его волосы. Ветер был на лице, и в каждой клеточке тела, он шумел в ушах и звал… куда то. По-дружески так.

А почему бы и нет?

Вспомнить ощущения. Ощущения полета, своих крыльев, драконьего тела. Но сначала было ощущение, подаренное ветром.

Делай шаг, Ардай Эстерел, и лети. Ты так давно не летал. В конце концов, ты же всегда любил летать, любил больше всего на свете. Летать — это свобода. Это счастье. Это то, без чего не бывает счастья…

Ты ведь счастлив сейчас, Ардай Эстерел?.. Или, так скажем — почти счастлив?..

Ардай стоял на краю, так, что носки его сапог касались бездны, чуть-чуть, но касались. Он даже подался немного вперед, и смотрел на небо. До бездны ему не было никакого дела, он увидел ее, и тут же забыл. Что там особенного, ну, река… Ему не нужно туда. Ему нужно — вверх…

Он вздохнул, и стал драконом. Так легко, даже сам не сразу понял. Оттолкнулся от земли и взлетел. Выше, выше, выше… Он летел, и ему нравилось. И это был не сон, точно не сон…

Если бы его видела сейчас его сестра, Валента. Она бы оценила и восхитилась. Мать и отец — лучше не надо, а вот Валента…

Некстати он о ней вспомнил. Потому что легкость пропала, как будто дышать стало тяжелее, и захотелось вниз, и он полетел вниз, испугался — не хватало еще превратиться в воздухе и падать в человеческом теле. Хоть Джелвер и обещал, что он не разобьется, проверить это хотелось как-нибудь в другой раз.

Нет, он не превратился, наоборот, выровнялся и даже не спеша сделал круг над озером. Озеро оказалось совсем маленьким, и неправильной, вытянутой формы, а хибарку Шалы даже не отовсюду можно было разглядеть.

Шала стояла возле дома, и, запрокинув голову, смотрела на него. Он приземлился неподалеку, и поначалу был в замешательстве — а человеком-то как стать? До сих это всегда получалось само. Ах да, вспомнить ощущения. Уж человеческих-то ощущений у него в памяти сколько угодно. Вспомнились последние, не самые подходящие, может быть — гибкое, чуть прохладное, восхитительно-гладкое тело Шалы там, возле озера… Сработало.

— Поразмяться решил? — весело спросила Шала. — Это здорово. Только зачем было портить одежду? У тебя ведь нет запасных штанов?

Она щелкнула пальцами — и бросила ему простыню. Он не спеша обмотал ее вокруг бедер — на этот раз, здесь, нагота ему не слишком мешала. Подошел и поцеловал Шалу в висок.

— Спасибо. А что, у тебя тоже нет для меня запасных штанов?

Она расхохоталась.

— Еще чего! Я такое не ношу! Отвыкай на меня рассчитывать, дракон!

— Не рассчитывать на тебя? Да что ты говоришь?..

Он подхватил ее на руки и унес в дом. Там была кровать, широкая и удобная, а что еще нужно им сейчас, когда все все поет в душе и все полно света и ветра? Жизнь так хороша, и она у них одна на двоих… сейчас, а значит — всегда…

Когда им опять захотелось говорить, Шала сказала:

— Эй, дракон, знаешь, ты мне очень нравишься в своем втором обличье. Черный цвет, разбавленный начищенным серебром. Уголь в серебряной оправе. Ты красивый.

Приподнявшись на локте, она смотрела на него, без улыбки, серьезно, рыжая волна ее волос расплескалась по ее груди и плечам, и по его груди тоже — ее волос было слишком много.

Значит, он черный с серебром. Вот как. А ведь он даже не поинтересовался еще — какой он? Все черные ведь немного разные. Черный с серебром — хорошо, пусть так. Годится.

Он рукой притянул голову Шалы обратно на свое плечо.

— Это ты красивая.

— Хм…

— А я вот думаю, что мне больше нравится — дровосек или дракон? — он усмехнулся.

— Я тоже еще не решила, — она рассмеялась.

— Послушай-ка, Шала, — вспомнил он, — помоги мне хоть на часок домой сбежать, а? Можешь ведь помочь?

— Ага, а потом мне перед Дьяном отвечать. Уймись покуда, а? — она посмотрела строго. — Вообще, может быть. Только потом. Потом, понятно? И прекрати беспокоиться, это не нужно сейчас. Побудь немножко только со мной. Пока можно. Думаешь, долго твои родичи позволят тебе тут прохлаждаться?

— Наверное, недолго, — согласился он.

Спустя совсем немного времени Шала сказала:

— Все будет хорошо, мой любимый дракон.

— Что именно хорошо? — лениво уточнил он.

— С твоей семьей. С твоим дядюшкой Ильмаром. С твоим другом Шаном. С дочерью Каюба. С маленькой Альтерой. Ты не представляешь, как все будут потрясены, когда она превратится. Замечательная будет крылатая девчонка. В общем, иногда с твоей помощью, а может, и без нее — все будет хорошо. Веришь мне?

— Верю, — согласился он. — Постой-ка. С моей помощью?

— Да. Тебе еще придется повертеться, а ты сомневался?

— Ты ведь не видишь мою судьбу, — напомнил он.

— Не вижу, — подтвердила она, улыбаясь. — Я догадываюсь. Ты мне веришь, дракон?

— Верю, — сказал он. — Все будет хорошо.

Он действительно в это верил. Он ведь черный дракон, который может все. У него нет судьбы. Точнее, только он — ее, своей судьбы, хозяин.

Значит, все будет.