Глава 17. История

Утром с моей постели поднимается Вожак. Незнакомец без тени нервозности, неуверенности или сомнения на лице. Он стоит нерушимей, чем каменные стены вокруг. Идеально прямая осанка. Властный непроницаемый взгляд. Четка очерченная линия застывших губ. Если бы точно не знала, что это мой Радим, наверное, инстинктивно бы ему поклонилась. А может и фразу повиновения бы произнесла.

Он уходит, а мне удается поспать еще пару часов, потом меня поднимает весело болтающая Верея и начинает готовить ко встрече с дивами. Нужно показать делегации невесту, достойную Вожака. Это, кстати, обо мне. Не уверена, что можно стать достойной того воплощения власти, которым Радим ушел от меня утром. Ну, хотя бы не опозориться.

— Верея. А что делать-то, я не знаю?

— Расскажу, я как раз за этим, — Власта идет от двери и сейчас я ей улыбаюсь. Мы будем подругами, точно будем. И даже больше — мы будем сестрами, не только по закону после моего вступления в семью, а и по собственному желанию. Самыми настоящими сестрами. Она вдруг порывисто меня обнимает.

— Видела утром Радима, — неверяще шепчет, — как ты сделала… такого, они об него все зубы обломают! Здорово.

— Я ничего не делала… вроде.

Разве что-то делала? Даже толком не говорили, просто валялись.

— Не знаю, я же не люна-са, — пожимает плечами, — мы потом тебя с какой-нибудь постарше сведем, пусть расскажет. Может, что полезное узнаешь. После свадьбы. Но это все потом. Верея, тащи расческу!

Они набрасываются на меня с двух сторон, нещадно дергая волосы. Власта одновременно поучает.

— Дарь, в общем, тебя запустят. Пойдешь прямо к белоглазым, встанешь перед ними спиной к нашим. Главный у них — в синем темном костюме, у него на цепи круглая бляха черного золота. Каргуар Лотелли. Ему лично поклонишься, подождешь пока представят. Потом кланяешься всем, идешь к Радиму. Ясно?

— Да, на вопросы отвечать?

— Они не должны ничего спрашивать, только поздравить и все. В глаза долго и пристально не смотри, это у них значит вызов. Акт агрессии.

— Хорошо.

— Держи себя в руках. Ты им по-любому не понравишься, так как сильно мешаешь их планам. Но не нарывайся лишний раз, будь вежлива.

— Конечно, я всегда вежлива.

Хорошо, что девчонки провожают меня до самого зала, от этого не так страшно. Встречающий пожилой волк кивнул и скрылся за дверью, доложить о моем приходе. Через несколько секунд вернулся, открыв проход в неизвестность.

— Удачи! — я глубоко вздохнула. Там… Радим, значит можно ничего не бояться.

Вошла очень быстро, надеюсь, со стороны можно было принять за уверенность. Шаги глухо отлетали от пола в почти полной тишине. На меня смотрели все, белоглазые сидели слева, окружив своего главного Паа. Я остановилась прямо перед ним и присела в глубоком реверансе. Такие же бледные лица, как у тех, кто тогда ночью хотел нас убить. Так же без единой эмоции. Об этом не думать!

— Разрешите представить — Дарена, дочь Князя Невзора. — Голос Правителя звучал, как сквозь воду, равнодушно и глухо. — Невеста наследника.

Надо же, как меня представили, как дочь моего отца. Хотя без титула, любой догадается, что я полукровка.

— Очень приятно. — Прошипел белолицый, хотя лицо его явно свидетельствовало об обратном. — Вы прекрасны, Дарена, — добавил, с откровенным презрением пристально разглядывая мое платье.

— Благодарю, Паа Каргуар, — пропела я понежнее, поклонилась всем остальным и пошла к Радиму. Хотелось бежать и повиснуть у него на шее, я позволила этой мысли развиться… и только. Радим был как утром, нерушимый, только вблизи в его глазах быстро промелькнула нежность.

Литовай выглядел очень усталым, после недолгого разговора о предложении Великого Князя повсеместно запретить практику чернокнижия, меня отпустили.

Ничего страшного, меня никто не съел! Даже не укусили ни разу, хотя красноречивые взгляды делегации откровенно бегали по моему телу, явно пытаясь задеть и смутить. Бесполезно, ведь рядом мой Вожак, так близко, что его тепло окутывает бережно и ласково. Неприятно было оставлять там Радима, будто в змеином овраге, где в любой момент на него могут наброситься рассерженные ядовитые змеи. Встреча опять длилась до позднего вечера и он пришел, когда уже было совсем темно и через пару секунд уже лежал рядом.

— Что же, отец был прав… мы немного сбили с них спесь. Твое появление их и правда разозлило. Пожалуй, они скоро уедут.

Целый день его не видела, так жутко соскучилась…

— А зачем они вообще приехали? Чего от вас хотят?

— Вообще? Или в этот раз?

— И так и так.

— Вообще эта раса, дивы, много столетий назад, когда звериный народ только появился, покинула землю и переселилась на острова за бескрайнее море, не знаю какими путями. Сколько раз потом пробовали бескрайнее море переплыть, так никто никакой земли и не нашел. Но вот недавно дивы стали возвращаться. Пока они обосновались на территории Лесных. И заявляют о своем праве, требуют свою исконную землю. Нашу звериную.

— Почему вашу? Они жили тут до отъезда?

— Нет, тогда земли не были так четко поделены. А сейчас они не могут требовать место, к примеру, посередине, придется же схлестнуться сразу со всеми. Поэтому дивы выбрали одну жертву, нас. Ты же знаешь легенду про богов, создавших все живое? Перед воплощением в смертном виде каждый из них сбросил на землю золотой предмет, символ, призванный доказать божественное происхождение созданных ими рас. Такие предметы есть у всех, кроме нас, звериного народа. У людей — плуг, у горных — секира, у лесных — лук. Нет предмета — ты не докажешь, что имеешь право на то же, что остальные расы. Потому Лесные и любят намекать, что звери вроде как случайно произошли, а не по божественному замыслу. Вроде полукровок, понимаешь?

— А у дивов предмет? Есть?

— В том и весь вопрос. Идти войной они пока не решились, хотя их поддерживают Лесные. Дивы заявляют, что у них есть предмет — круглая, как плошка бляха с геометрическим рисунком. Но показать не могут. Думаем, у них ее нет, или была, но сейчас нет. Но если они ее предоставят, звериному народу придется уйти.

— Как уйти? — я даже привстала. — Куда?

— Это никого не волнует. Если они предоставят предмет бога, и Навье место Сантании его примет, это будет единственным нужным доказательством их права на землю. Но я думаю, этого не случиться. Могли бы — уже сделали. Ничего у них нет, вот и пытаются пока торговаться. Побольше представительство выбить. Торговых лицензий, охранных грамот. Всего, чтобы скопить здесь армию посильнее. Меня пытались убрать, ты знаешь.

— То есть все хорошо?

— Как сказать. Они могут и войной пойти. Это плохо, но сейчас, когда у меня есть люна-са, уже не так страшно. Они знают. Помнишь в Стольске Лесные с тобой говорили? Они сразу заподозрили, кто ты и что ты спишь. А потом на театральном представлении их инфанта окончательно убедилась, что это правда. Значит, моя воля слабее воли любого другого. Потому они и примчались, потому и в лесу напали.

— А почему твоя воля слабее? Я же ничего не сделала?

— Дарька, тебе ничего и не надо делать. У любой силы должна быть слабость. Чем больше сила — тем сильнее слабость. Ты — моя слабость. Представь себе волю вожака, способного повести за собой десятки тысяч. Подумай, какой у него должен быть противовес в виде слабости.

— И как я тебя ослабляю?

— Если тебя… убить, я умру. А вот если тебя… украсть, к примеру, мной можно крутить, как угодно. Я сделаю все и даже не попытаюсь сопротивляться. Я как пришибленный ходил, пока ты спала, ни о чем больше думать не мог. Если ты не будешь меня любить, это меня замучает до смерти. Правда.

— Я не могу тебя не любить.

— Знаю, но все равно… страшно.

Он гладил меня по щеке, как тогда, у озера. А ведь он избалует меня своей нежностью! Избалует, изласкает как только можно избаловать человека, который в детстве был никому не нужен.

А еще он знает много всего интересного, чего не знаю я. Но очень хочется узнать. Только до обряда… пусть это будут вопросы посторонние.

— А инфанта — это та девчонка лесная?

Вот именно поэтому лучше все знать самой! Чтоб понимать, отчего он вдруг так широко разулыбался.

— Девчонка, говоришь? Инфанта — это что-то вроде официальной прорицательницы. Приближенная к лесному королю, очень влиятельная и умная, владеющая магией слова, женская особь. Вот такая вот… девчонка. Видимо, очень насолил им твой Атис, если до сих пор инфанта собственной персоной его разыскивает.

— Ничего себе!

— Ну и хватит о ней, — голос Радима звучит теперь усталым, я глажу его по щеке и больше не задаю вопросов.

Сегодня он заснул гораздо раньше, а я еще долго просто лежала рядом. Смотрела, как ровно поднимается его грудь и как чудно он улыбается во сне. Мой вожак. Моя сила. Как просто стал тем главным, ради чего стоит жить. Как просто вдохнул в окружающий мир красоту.

Делегация должна была уехать в воскресенье. А на понедельник как я неожиданно узнала, назначили нашу свадьбу. Странно, меня это совсем не волновало. Каждый день портной привозил на примерку платье: светло-голубое, из почти прозрачной ткани с вязью похожего на капельки дождя рисунка. Такой же простой фасон, как у всех остальных, только застегивалось оно на огромное количество маленьких пуговиц, по всей спине до самых ягодиц. Когда я спрашивала, зачем такие сложности, он только краснел и бурчал что-то под нос. Но я снова интересовалась, почему он не отвечает на вопрос? В конце концов ко мне пришла порозовевшая Власта и тихо сказала на ухо, что у них такой обычай — жених должен будет меня раздеть. А пуговицы для продления удовольствия и, пожалуйста, пусть я больше не смущаю портного вопросами. Да уж, теперь я не смела спросить даже ни о чем вполне безобидном, вроде, когда платье будет готово.

В воскресенье вечером мы с Властой и Вереей наметили девичник. Тут обычаи наших народов во многом совпадали — невесте полагалось со скорбным видом сидеть на стуле посреди комнаты, пока подруги со слезами и воплями ходят вокруг, оплакивая ее прошлую, легкую и свободную незамужнюю жизнь. Ну, до рыданий, надеюсь не дойдет, а вот уехать куда-нибудь и весело провести время мы не против. Я бы к озеру поехала, но дотуда слишком далеко, в город нас тоже не пустили и ничего не оставалось, как согласиться на «дом для особых случаев» в часе езды от замка. Самое безопасное место, как сказали, туда можно попасть только через сам замок или перелетев через горы, а этого пока никто сделать не может. Кстати, позже я выяснила, что после свадьбы нас с Радимом отправят сюда же. Да уж, домик точно на все случаи жизни.

Одних нас отпускать, естественно, не собирались и мне представили еще одного альфу — Улема. Вот уж по кому сразу было видно, что он не просто зверь, а очень мощный и опасный боец. Я прямо заледенела под взглядом его бездушных голубых глаз. Даже спросила вечером у Радима, а всем ли он альфам доверяет?

— Как самому себе, — без промедления ответил. — Ты про Улема спрашиваешь? Что-то не так?

Даже не знаю, как объяснить, какие странные чувства у меня вызывает Улем. Как будто взрывоопасная смесь в руках и неведомо когда и отчего рванет. Но и ничего плохого сказать не могу.

— Не то что бы…

— Пойми, Дарь. Если я отменю свой приказ, я должен объяснить, почему. То, что он тебе не нравится, недостаточно убедительно звучит, чтобы выказать ему недоверие, заменив кем-то другим. Ты понимаешь?

Об этом я не подумала. Конечно, было бы приятнее уехать в сопровождении Дынко или Ждана, но если Радим решил, что это должен делать Улем, значит, так надо. И правда верит как себе, раз так защищает. А ведь ему очень сложно мне отказывать, точно знаю. Однажды решила выяснить, насколько могу на него влиять и потребовала развлекательную поездку в Сантанию. И сейчас помню, как сильно сама испугалась лица, с которым он мне отказал. Как будто его заживо режут. После этого случая я больше ни разу не решалась настаивать на своем и капризничать.

Волки

Новости с побережья пришли раньше, чем приехал Улем. Слух подтвердился, судно прошло вдоль берега и его капитан засвидетельствовал, что на первых же двух достаточного размера пляжах имеются все признаки хорошо организованных лагерей и заложенные стройки кораблей. Идти дальше они не рискнули, слишком большая вероятность, что их присутствие обнаружат, но и увиденное вполне позволяло убедиться, что дивы, наконец, нашли способ быстро добросить войска до звериной столицы. Примерно полгода уйдет на строительство кораблей, значит это время они потратят на интенсивные попытки ослабить звериную сторону. Первым делом — найти слабости вожака, этого и искать уже не надо, вторым — уменьшить доходы звериной казны, это у дивов тоже получается, третьим — перехватить потенциальных звериных союзников, переманить, перекупить на свою сторону, тут пока не все однозначно. Ну и, скорее всего, еще постараются пустить в народ побольше пугающих слухов.

Все понимали, что дивы не отступят, потому что им некуда отступать, по крайней мере на этой земле, а что случилось с их прошлым домом, так никому и неизвестно. Так что война — только вопрос времени.

Когда все разошлись, Улем остался один на один с Радимом. Предстояло выяснить, чем вызван такой внезапный приказ о поспешном возвращении в замок.

— Улем… Ты наверно уже понял, чего я хочу? Дарене нужен охранник. Причем не обычный охранник, способный спасти при нападении, а тот, кто способен это нападение предугадать. Предугадать опасность раньше, чем она произойдет. Ты лучший аналитик из всех мне известных и самый сильный воин.

Улем поморщился, так как любые похвалы на дух не переносил.

— Подожди, — остановил его зарождающийся протест Радим, — выслушай сначала. Ты сильнее меня и если бы захотел, стал вожаком. Но даже такому, как ты, будет очень непросто жить в мире Дарены, в мире моей сестры, в мире всех молодых девчонок. Иногда думаю, что они совсем чуждые нам существа, они переживают и заботятся о таких вещах, что просто диву даешься. Их логика противоположно отличается от нашей и жизнь строиться по таким запутанным законам, что человек, способный разгадать даже самую хитрую военную операцию, может запросто запутаться в дебрях девичьих сердечных проблем и переживаний. Я знаю, тебе в любом случае будет очень непросто, поэтому приказывать не буду. Дам шанс отказаться, но пожалуйста, подумай над моей просьбой. Лучше тебя этого все равно никто не сделает.

И Улем действительно задумался. Но совсем не над тем, о чем просил Радим. И когда он отвечал, голос был совсем не такой ровный, к какому все привыкли.

— Знаешь, что я скажу? Я вовсе не такой совершенный, как ты считаешь. Я займусь Дареной, и не только потому, что от нее зависит твоя жизнь, а значит и наше будущее. Но это не главное. Я хотел бы, Радим, чтобы тебе никогда не пришлось убедиться, насколько… вожак может оказаться сильнее нас всех.