Снайпер медленно приподнял голову над пыльным бетонным полом, полуразрушенной многоэтажки, и прильнул к оптическому прицелу. Первый этаж... Чисто. Второй... Чисто. Стоп! Второй этаж, второе окно слева. Кажется, кто-то мелькнул... Может, показалось? Вроде бы тихо. Открыв левый глаз, он принялся наблюдать за этажом, не отводя правый глаз от окуляра. Да нет, точно что-то было. Вот! Теперь в третьем! Ну, точно... Ты смотри, даже не прячется! Совсем, что ли, дурак?

Снова закрыв левый глаз, снайпер прижался к резинке окуляра, аккуратно положив палец на спусковой крючок. Но тут же волна дрожи пробежала по всему телу.

- Черт, как на племянника моего похож! - прошептал он сам себе, - да ну, не может быть!

Проморгавшись, он снова посмотрел в прицел.

- Точно, Витька! - мужчина выругался сквозь сжатые зубы, - Что ж ты сюда приперся-то, а? Вот уж точно, дурак. Шмальнуть что ли тебе по заднице, чтоб знал, как против дядьки воевать?!

Снайпер, незаметным движением, размял затекшую руку и снова посмотрел в прицел. Парень в окне явно занимал позицию для ведения огня. Присев на одно колено так, что из-за среза окна было видно только голову и автомат, направленный в сторону ближайшего перекрестка улиц, парень замер.

- Не, ну не стрелять же мне в него! - сам к себе обратился снайпер, - что ж это за война-то такая, а? Вот же... Подожди-ка, а кого он там высматривает?

Мужчина медленно повернул ствол винтовки в сторону перекрестка. Некоторое время он наблюдал за происходящим, но через несколько минут дрожь окатила его второй волной. По улице, в их сторону, короткими перебежками, направлялась небольшая группа людей с оружием.

- Леха, мать твою! - чуть было не закричал мужчина, но вовремя опомнился, - Леха! Куда ж ты прешься-то?

Переведя взгляд на своего племянника, снайпер увидел, как тот, стараясь не щелкнуть флажком, аккуратно снял автомат с предохранителя и тут же исчез из окна.

- Ну, слава Богу, одумался! - выдохнул снайпер, - вали отсюда по-тихому, пока наши тебя не заметили.

Смахнув с переносицы капельки пота, выступившие на ней, он снова посмотрел на окно. Через минуту в нем опять появился парень, и в груди снайпера все оборвалось. На плече его племянника, хищным жалом, направленным в сторону его друзей, лежал ручной гранатомет. Видимо, оценив количество противника, парень решил действовать наверняка.

- Э, друг, ты в своем уме? - бросив быстрый взгляд в сторону приближающегося отряда, захрипел снайпер, - что ж ты делаешь, ублюдок? Витька, мать твою...

Он отчетливо видел, как палец племянника опустился на спусковой крючок. Время не замерло, как обычно рассказывают о подобных ситуациях, а, наоборот, как-будто ускорилось.

- Да бл... Что ж ты делаешь, идиот?! - прорычал снайпер.

Палец парня уже опустился на крючок, а голова, характерным движением, прижалась к накладке...

Выстрел.

Снайпер, схватив винтовку, резким движением поднялся на ноги и выбежал из помещения. Спотыкаясь об обломки кирпичей и кучи строительного мусора, он, пробежав несколько метров по узкому коридору, зацепился ногой за арматуру, торчавшую из стены и растянулся на бетонном полу.

***

- Ткани сильно повреждены, боюсь, что мы здесь бессильны, - ассистент в белом халате посмотрел поверх повязки на доктора.

Врач ответил ему суровым осуждающим взглядом, и снова склонился над пациентом.

- Мне кажется, что это бессмысленно, - снова повторил помощник.

- Рот закрой и подай зажим, - буркнул доктор и протянул руку, - всегда нужно бороться до последнего, а не причитать над живыми людьми.

- Но, доктор, посмотрите на эти разорванные ткани! Мы не сможем с ними ничего сделать! - повысил голос ассистент, - мы же просто теряем время! У нас в очереди куча больных. Тех, кому мы еще сможем хоть чем-то помочь!

Доктор выпрямил спину и, еще раз окинув взглядом пациента, ненадолго задумался.

- К сожалению, должен признать, что в твоих словах есть доля истины, - вытерев тыльной стороной руки, взмокший от пота лоб, кивнул врач, - но это не значит, что мы должны опустить руки. Всегда есть альтернатива.

- Какая же здесь может быть альтернатива? - вскинул брови ассистент.

- Имплант.

- Имплант? - выдохнул ассистент.

- Да, если мы поторопимся, то можем успеть заменить поврежденный орган на его искусственный аналог. Если повезет, то он даже приживется.

- Но, доктор... Это, как минимум, просто не по-человечески.

- Да что ты говоришь? - прищурил глаза врач, - прям вот не по-человечески? А оставить его в таком состоянии - это как? По-человечески?

- Я не думаю, что...

- Вот и не нужно думать, - выкрикнул доктор, - он - наш пациент. И кем бы он ни был, наша обязанность - спасти его. Да, имплант - это всего-лишь жалкое подобие, но с ним человек хотя бы сможет просуществовать гораздо большее время, чем без него.

- Вот именно, что просуществовать, а не прожить, - покачал головой ассистент.

- Это не имеет значения, - резко ответил доктор, - мы должны спасать людей, и это наша святая обязанность. Приступаем к операции.

Ассистент молча покачал головой, но, вслед за доктором, склонился над больным.

***

- Поздравляю, коллега, - доктор сдвинул повязку на подбородок и улыбнулся своему ассистенту, - ваша первая операция по имплантации души успешно завершена.

- А вам не кажется, что это все неправильно? - ассистент сидел на полу и угрюмо смотрел на пациента, лежащего перед ним, - разве мы не должны помогать людям, которые, действительно, нуждаются в этом?

- А ты считаешь, что он не нуждался? - доктор, удивленным взглядом посмотрел на своего помощника, - за того парня, в которого наш пациент выстрелил, ты не переживай. За него пусть обычные, земные врачи переживают. А наша с тобой задача - спасать вот таких... И их поступки не должны нас волновать. На то мы и врачи.

- Неправильно все это, - снова повторил ассистент.

- Ты здесь недавно, да? - ухмыльнулся доктор, - оно и видно... А я здесь с самого начала. И знаешь что?

- Что?

- Здесь каждый десятый с имплантами. Да, они лишены многих чувств, потому что искусственная замена души всегда приводит к угнетению некоторых эмоций. Но, черт возьми, они хотя бы продолжают жить. А мы с тобой - врачи! - доктор постучал костяшками пальцев по голове своего ассистента, - когда ты уже запомнишь это? Мы не должны оценивать действия своих пациентов.

- Но...

- И никаких "но"! Я тебе так скажу, - доктор уселся рядом, - вот этот человек только что выстрелил в своего родственника, чтобы спасти своих друзей. Ты видел, во что его душа превратилась? Месиво. Ее просто разорвало на части. И ее уже не спасти. Человек с такой душой, рано или поздно превратится в монстра. Ошметки начнут гнить, заражая его. В конце концов, он просто перестанет быть человеком. Он фактически умрет. Но перед этим он может натворить кучу дел. Я даже не буду тебе рассказывать о том, на что способен бездушный человек. К сожалению, мы не можем прооперировать всех нуждающихся. Это нереально. Поэтому и бездушных здесь хватает.

- А сейчас? Сейчас ему лучше что ли?

- Пойдем, посмотрим.

Врач подскочил на ноги и протянул руку ассистенту. Аккуратно переступив через снайпера, он сел на пол у его головы и внимательно посмотрел на его лицо.

- Видишь? - кивнул он ассистенту.

- Что?

- Прижился имплант.

- А как вы это определили?

- Как, как... Видишь слезы? Значит будет жить, - доктор встал и махнул рукой, - вряд ли он когда-нибудь испытает любовь, вряд ли сможет радоваться жизни, как раньше, вряд ли он сохранит такие чувства, как сострадание, жалость... Но он будет жить. И функционирование некоторых эмоций все-таки сохранится. А значит - он останется человеком. А это, на мой взгляд, самое главное. Пойдем, у нас еще много дел.

Доктор отряхнул свой халат и, поднявшись на ноги, направился в сторону лестницы.

- Скажите, неужели это правда, что здесь каждый десятый с имплантами? - то и дело оборачиваясь на лежащего снайпера, спросил ассистент.

- Правда, - кивнул доктор, - а знаешь, что самое интересное?

- Что?

- А то, что там... Там, где нет войны. Там душевный имплант у каждого седьмого. Вот такая вот занимательная арифметика, мой друг. Хотя, скорее анатомия. Душевная, такая, анатомия.

31.08.2016