на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



I

Прямо из «Ортотекса» Роу направился к «Свободным матерям». С мистером Реннитом он подписал договор, обязавшись выплачивать ему за расследование этого дела по пятьдесят фунтов в неделю в течение месяца. Мистер Реннит объяснил, что расходы у него большие: «Ортотекс» пользуется услугами только опытных агентов. Тот агент, с которым Реннит познакомился в конторе, показался ему и в самом деле человеком опытным. Мистер Реинит представил его как А-2, но вскоре по рассеянности стал звать его Джонсом. Это был маленький, с виду невзрачный человечек, с острым носиком и сальной лентой на мягкой коричневой шляпе, в сером костюме, который, вероятно, много лет назад был совсем другого цвета, с карандашом и ручкой, прикрепленными зажимами к кармашку пиджака. Но стоило вглядеться, и вы сразу замечали жизненный опыт: в маленьких, хитрых и довольно испуганных глазках, в безвольном, привыкшем оправдываться рте, в морщинах, вырытых заботой на лбу, – опыт стояния в бесчисленных гостиничных коридорах, подкупа горничных и скандалов с администрацией, опыт безропотно проглоченных оскорблений и безответно снесенных угроз, опыт невыполненных посулов. В убийстве было даже какое-то благородство по сравнению с этим бессловесным, второсортным опытом в пугливых подпольных страстях.

Сразу же возник спор, в котором Джонс не принимал участия: он стоял у стены, держа в руках старую коричневую шляпу, и словно подслушивал у замочной скважины. Мистер Реннит, явно считавший всю эту затею прихотью свихнувшегося человека, требовал, чтобы сам Роу не принимал в ней участия.

– Предоставьте все мне и А-2. Если это работа вымогателей… – он не хотел верить, что на Роу было совершено покушение. – Разумеется, мы заглянем в справочники по ядам, – сказал он, – хотя я уверен, что ничего не найдем…

– Меня это взбесило, – повторил Роу. – Сам ведь сказал, что они навели справки… и все же у него хватило наглости. – Тут ему пришла в голову новая мысль, и он взволнованно сказал: – Это был тот же самый яд, и все решили бы, что я покончил самоубийством – мне удалось сохранить немножко яда для себя.

– Если в вашей истории есть хоть капля правды, кекс был отдан по ошибке не тому, кому предназначался. Значит, нам надо найти того, кто должен был его получить. Тут потребуется самая обыкновенная слежка. А уж мы с Джонсом выследим, кого надо! Начнем с миссис Беллэйрс. Она подсказала вам вес, но почему она это сделала? Потому, что в темноте приняла вас за другого. Значит, между вами и им должно быть какое-то сходство. – Мистер Реннит переглянулся с мистером Джонсом. – Надо найти миссис Беллэйрс, а это нетрудно. Джонс этим займется.

– Легче всего мне разузнать о ней у «Свободных матерей».

– Я бы советовал предоставить это Джонсу.

– Там решат, что он наводчик.

– Клиенту не полагается самому заниматься сыском. Это неприлично.

– Если за всем этим ничего не кроется, – продолжал Роу, – они дадут мне адрес миссис Беллэйрс. Если же я прав, они попытаются меня убить, – хотя кекса у меня нет, но я знаю, что он был и что есть люди, которые очень хотели его получить. Джонсу тоже найдется дело: пусть охраняет меня.

Джонс беспокойно мял в руке шляпу и старался поймать взгляд хозяина. Он кашлянул, и мистер Реннит его спросил:

– Что вы хотите сказать, А-2?

– Так не пойдет, сэр.

– Почему?

– Унижает профессию, сэр.

– Я согласен с Джонсом, – сказал мистер Реннит.

Но, несмотря на Джонса, Роу добился своего. Он вышел на разбомбленную улицу и угрюмо двинулся вдоль развалин Холборна. В его одиночестве открыться кому-нибудь было все равно что найти друга. Прежде его всегда разоблачали другие, даже в отряде гражданской обороны; рано или поздно все выходило наружу, и он выглядел трусом. Просто не верилось, на какие проделки способна судьба, как далеко достигают сплетни, какая память у людей на имена. Теперь посреди этого странного, будто взорванного пейзажа, где лондонские магазины напоминали каменные макеты, похожие на развалины Помпеи, он чувствовал себя своим, он был частью этого разорения, потому что перестал быть частью прошлого; воскресных дней за городом, веселого смеха вечером на полянке, ласточек на телеграфных столбах, мирной жизни. Эти обломки вокруг были частью его души. Мирная жизнь кончилась внезапно 31 августа, у остальных людей она длилась еще год. Роу двигался с места на место, как камень среди других камней во время обвала, он стал неприметен, и порой в нем сквозь толщу раскаяния пробивалось какое-то смутное торжество, – он чувствовал себя, как леопард, который сливается со всеми другими пятнами на земной поверхности. Он не был преступником, когда убивал; это потом в нем стало расти сознание своей преступности. И то, что какие-то люди пытались убить его, человека, которому одним ударом удалось уничтожить красоту, добро и покой, казалось ему просто наглостью. Бывали времена, когда он ощущал в себе преступность всего мира, но внезапно, при виде чего-нибудь очень обычного: женской сумки, человека, поднимавшегося в лифте, фотографии в газете, – гордыня его покидала. Он чувствовал только безмерную глупость им совершенного; ему хотелось укрыться и плакать, забыть, что когда-то он был счастлив. Какой-то голос нашептывал ему: «Ты говоришь, что убил из жалости, почему бы тебе не пожалеть и себя?» И правда, почему? Может быть, потому, что убить себя труднее, чем убить того, кого ты любишь.


Глава третья ЛОБОВАЯ АТАКА | Ведомство страха | cледующая глава