Глава 33

Арджана

- П-ф-ф-ф!

Я с плеском села, отплёвываясь. Задремав, едва не ушла под воду. На миг показалось, что я до сих пор под землёй в камере. Кажется, такого ужаса не испытывала даже на войне. Там я могла хотя бы сражаться за себя и не чувствовала такой беспомощности. Мне кажется, я ещё не скоро смогу теперь спокойно спать по ночам. Слишком сильно въелся под кожу страх.

Удивительно, что ещё день. А мне казалось, что с момента моего пленения прошли сутки. Оставшись в полной темноте, я старалась не терять присутствия духа, хотя понимала, что на скорую помощь надежды мало. Вряд ли меня хватятся до вечера, а если учесть мою ссору с Иррилием, так и до утра.

Одна надежда осталась на Талиссу, что ей удастся привлечь внимание. Шагами мерила свою камеру и мысленно звала ахану. А темнота как будто ожила. Слышались какие-то звуки, шорохи. Сердце ёкнуло, когда донеслось царапанье когтей о камень.

Нет, крысы сразу не нападали. Сначала прибежала одна, за ней другая, третья. Они бегали, ища пищу и лишь постепенно осмелели. К моей чести, я не верещала от страха, нет. Срывая голос, отпугивала их громким криком, поливая всеми известными бранными словами. Накатила такая злость. Меня, капрала Маррингл, не сожрут эти хвостатые твари! И я пинала их, расшвыривала, топтала, срывала со своей одежды и душила.

Я встала, не желая вспоминать пережитое. Выйдя из воды, завернулась в полотенце. Кожа порозовела. Кажется, я несколько часов просидела, смывая с себя грязь подземелья и запах.

- Арджана, хорошо, что вышла. А я как раз хотела идти за тобой, звать обедать, - бросилась ко мне Дианта, когда я вышла. При виде девушки, сердце наполнилось благодарностью. Я уже знала, что это она обратила внимание на Талиссу и сообщила Иррилию.

Мы поели, и я рассказала о своих приключениях. Дианта лишь ахала и прижимала руки к груди, потрясённо качая головой и говоря, что капитан никогда ей не нравился. Пришедшая служанка сообщила, что к ней приехали и быстро собравшись, она упорхнула. Я уже знала, что она с агаси Тарланом собиралась на праздник. Дианта хотела отменить встречу, но я убедила её не делать этого. Со мной всё в порядке. Я вообще планировала лечь отдохнуть и её присутствие не обязательно. С её уходом так и сделала, тем сильнее было удивление, когда она вернулась.

- Арджана! – тихо позвала она, проникая ко мне.

- Ты чего? – удивлённо привстала на постели.

- У наших дверей удвоилась охрана. Я видела лорда Иррилия и он сказал, что уже три раза приходил к вам, но его не пускают.

Неужели происки акифа? Меня настораживали его собственнические взгляды и внимание. А ещё то, с каким неудовольствием и ревностью он смотрел на эльфа.

- Я сейчас выйду к нему, - села на постели.

- Он ждёт на террасе. Знаете что, лучше надевайте моё платье и корфу, а я пока переоденусь, - с неким азартом предложила Дианта и стала раздеваться.

Ого! А наше путешествие её изменило. Такого авантюризма я от неё не ожидала, но спорить не стала.

Дианта принарядилась на праздник, и её наряд был очень красивым. Нижнее платье нежно-кремовое, а поверх шло голубое, со множеством пуговичек от талии и широкими летящими рукавами. Вся эта красота расшита жемчугом и украшена вышивкой.

Нижнее платье было свободное и село хорошо, а вот верхнее немного не сошлось в груди, но Дианта застегнула его на талии, а верх подколола, чтобы не расходился. Но всё это скрыла корфа. Уложив её красивыми складками и скрыв моё лицо, она ободряюще улыбнулась и пожелала мне удачи.

Охрану я миновала без труда, опустив глаза и быстрым шагом, как будто спешу, а вот приближаясь к террасе, замедлила шаг, поймав себя на том, что волнуюсь. После нашего утреннего расставания, когда я сбежала, для меня как будто вся жизнь прошла.

Обида ушла, оставив лишь благодарность и воспоминания, как крепко он прижимал меня к себе, не желая выпускать из рук. Трудно было не заметить, как сильно он переживал за меня и с каким трепетом относился. Впервые я почувствовала себя не воином, а просто девушкой. И пусть он нёс меня на руках, что раньше бы я восприняла оскорблением меня как воина и признаком слабости, но в тот момент не хотелось никому и ничего доказывать.

Не знала, как теперь себя с ним вести и от неопределённости наших отношений ощущала себя на зыбкой почве. Не было во мне уже уверенности, что я больше не хочу его видеть в своей жизни и соврать об этом убедительно я не могла. Он стал дорог для меня, важен, находясь в его руках я чувствовала себя правильно, на своём месте. Слушая рассуждения Риграсса о планах убить Иррилия, зубами готова была вцепиться ему в горло. И не сдалась я потому, что понимала – не имею права умирать, нужно держаться, иначе мерзавец вонзит ему нож в спину.

Но я сама разорвала помолвку, вернув браслет, и теперь не представляла, какими будут наши отношения.

«Будь что будет», - решила я, делая последние шаги и выходя на террасу. Нет в моём характере трусости, и я выслушаю всё, что он скажет.

- Арджана! – шагнул ко мне Иррилий, как только увидел.

Мне стоило только подивиться, как легко он меня узнал в чужом платье и корфе, скрывающей лицо.

- Как ты? – спросил он, взяв за руку.

- Всё хорошо.

На мгновение напряглась, ожидая, что он попробует вернуть мне браслет, но эльф лишь нежно сжимал мои пальцы. И я ощутила... лёгкое разочарование.

- Давай спустимся в сад, там поговорим, - предложил он.

- Хорошая идея, - преувеличенно бодро произнесла я, чтобы не выдать истинных чувств. – Ещё ни разу там не была.

Мы вышли на улицу. Он так и не отпустил моей руки, а я не забирала, тайком наслаждаясь близостью и теплым пленом его ладони. Вход в сад находился с женской половины и со всех сторон отделён высокими стенами, увитыми плющом. Мощёные дорожки извивались мимо клумб, фигурно подстриженных кустов и деревьев. Я видела следы волнения на лице эльфа и первой не начинала разговор, а он вёл меня вперёд и, как оказалось, с определённой целью.

Мы остановились возле цветущего дерева, аромат которого наполнял сад. Это абелия, кажется. Я видела такие вдоль дороги, когда мы ехали через эльфийские земли.

- Арджана, - мою вторую руку тоже поймали и сжали, - здесь находится кусочек моей родной земли, и я считаю правильным начать этот разговор здесь.

Сердце ёкнуло, а от волнения перехватило дыхание. Захотелось убежать от вспыхнувших в груди чувств, но оказалась способной лишь заворожено глядеть на Иррилия, лицо которого в этот момент было торжественным и прекрасным.

- Встреча с тобой перевернула мою жизнь. Ты как звезда осветила мой путь, а твой голос проник в душу. Ты стала мелодией моей души, без звучания которой моя жизнь станет пустой и не нужной. В тебе меня безмерно восхищает всё: твоя сила духа, твёрдость воина и слабость женщины, твоя красота и нежность. Ты как закалённый клинок, можешь быть опасной, но завораживаешь блеском своей души и можно бесконечно любоваться гранями твоего характера. Всё, чего я хочу – быть рядом с тобой. Любить и заботиться, беречь и поддерживать на жизненном пути.

У меня зашумело в ушах. Никто и никогда не говорил так обо мне. С такой любовью, восхищением, все чувства светились в его глазах и он их не скрывал, открывая передо мной душу.

- И сейчас я хочу, чтобы ты заглянула в своё сердце. Отринь всё, что как ты думаешь нас разделяет. Взгляни глубоко и скажи, горит ли там тот огонь, что ты зажгла в моём сердце? Ты любишь меня, как люблю тебя я?

- Да, - ответила тут же и не сомневаясь. Удивительная магия момента захватила меня. Я всегда считала эльфов высокомерными, а дипломатов слабаками, годными лишь языком болтать. Но Иррилий разбил все мои прежние представления, и перевернул мою жизнь. Я безмерно восхищалась им. Он показал себя сильным как на поле боя, так и на дипломатическом поприще, умным, справедливым, решительным, способным на нежность и заботу...

Я могла бы перечислять до бесконечности. Забыла о страхе, сомнениях, что раздирали меня ещё утром. Оказалось так просто в этом признаться.

И такая откровенность была вознаграждена тем, как просветлело его лицо. Иррилий заговорил на эльфийском. Я знаю его немного, но сейчас не понимала ни слова. Лишь могла оценить мелодичность слов и купалась в нежном сиянии его глаз. Может, стихи? Это было так красиво, что щемило в груди.

Замолчав, он отпустил мои руки и снял корфу, спустил её на плечи, открыв моё лицо и волосы. Потянулся к ветке и снял с неё венок из белых цветов абелии, надев мне на голову.

- Ты прекрасна!

Оттуда же он снял ещё два венка поменьше из тех же цветов, и я с удивлением увидела на ветке его обручальный браслет, но его он трогать не стал.

Я была настолько удивлена, что он украшает меня цветами, что позволила надеть на руку браслетом венок. Второй он надел себе, а потом вновь переплёл наши пальцы, и произнёс фразу на эльфийском, которую я перевела как: «Нарекаю тебя своей», или что-то очень близкое по смыслу.

- Что? – растерялась я, а потом вздрогнула от щекочущего чувства на запястье. Дёрнулась, но он удержал, а опустив взгляд, увидела, как на наших руках проявляется узор татуировки. Он вился от браслетов по запястью к пальцам и становился ярким, как будто кто-то рисовал кисточкой на коже.

- Ирр, что это?! – ахнула я, а он смотрел на узор с благоговением, а потом радостно улыбнулся мне.

- Благословение.

Видя, что я ничего не понимаю, пояснил:

- В наших землях церемония свадьбы происходит в два этапа: сначала у родового древа, а потом в храме. Я не мог ждать до приезда домой. В обручальном браслете находится частица родового древа, а аделию перевезли сюда и посадили с эльфийской землёй.

- Знаешь, это удивительное дерево! По легенде двое влюблённых Аберий и Лияния не получили благословение семей, но их любовь была столь сильна, что они решили бежать и провести церемонию в храме, прося о покровительстве богов. Но за ними была погоня и они не успевали. Тогда они взмолились Лесной Деве, чтобы она спасла их и не позволила разлучить. Она услышала, и Аберий превратился в сильное дерево с мощным стволом и раскидистыми ветвями, а Лияния расцвела на его ветках прекрасными цветами и волшебным ароматом их любви мы наслаждаемся и по сей день. Дерево так и назвали из сплетения их имён - абелией, и сажают у дороги, считая покровителем путников. Но знаешь, что самое удивительное?

- Что? – едва слышно выдохнула я, заворожённая услышанным, но всё ещё пребывая в смятении.

- Для истинной любви не нужны храмы. Его создают два любящих сердца, желая быть вместе, и наши брачные татуировки подтверждают это.

- Брачные?!! – мой голос предательски дрогнул.

- Жена моя, – выдохнул Иррилий и поцеловал.

Земля ушла из-под моих ног! Я жена? Как жена? Разве так бывает?! Но его губы убеждали в этом, а крепкие объятия стали поддержкой ослабевшим ногам.

- Агаси Иррилий! Как же так...

- Ваше поведение недостойно!

Растерянные женские возгласы и грозный мужской ворвались в наш уединённый мирок и заставили оторваться друг от друга. Увидела спешащую к нам служанку и двоих стражников. Кажется, это по наши души.

- Лорд Иррилий, немедленно покиньте сад! Это женская территория, а айна вам больше не невеста, – властно требовал второй стражник.

Ну надо же, ещё недавно, когда я ночевала у эльфа, никто к нам не ломился в комнату, возмущаясь аморальным поведением. Мои подозрения оказались верны и акиф, видимо, дал чёткие указания охране. И служанкам, раз заметив нас в саду, одна из них тут же побежала за охраной.

Иррилий спокойно мне улыбнулся и накинул на голову корфу, скрывая от посторонних лицо. Затем потянулся и снял с ветки обручальный браслет, пряча его в карман. Лишь после этого с невозмутимым лицом повернулся к пышущим гневом стражникам.

- Вы совершенно правы, айна Арджана мне не невеста. Она жена, в чём можете убедиться, - переплетя наши пальцы, продемонстрировал брачные татуировки потрясённым зрителям, которые вмиг побледнели лицом. – Поэтому прочь с пути и не смейте нам мешать с супругой, указывая, как мы должны себя вести.

Подхватив меня на руки, Иррилий зашагал прямо на стражников, которые расступились в последний момент, уступая нам дорогу. Я спрятала лицо на его плече, счастливо улыбаясь под корфой. Пусть для меня все стало неожиданно, но боги, как же вовремя!

Я ещё была ошеломлена стремительным поворотом моей жизни, но в груди сладко сжалось, когда услышала из его уст – «жена», «не мешайте нам с супругой»! До конца не понимала, как он умудрился провернуть наш брак, но его законность не вызывала сомнений, и брачные татуировки подтверждали это. Не у всех семейных пар они были, чаще брак знаменовался брачными браслетами, а татуировки – это высшее благословение Девы Лесной своим детям.

Иррилий поставил меня на ноги, лишь в своих покоях.

- Арджана, я прошу простить меня, - произнёс он.

Моё сердце сжалось, готовое ухнуть вниз. Если он скажет, что всё не всерьёз и наш брак мистификация, я этого не переживу.

- Больше всего на свете мне хотелось назвать тебя своей в торжественной, праздничной обстановке, в кругу родных и друзей, но наш стремительный брак обусловлен особыми обстоятельствами. Всё указывало на то, что акиф не отступится, а я бы не пережил потерю тебя. Только не тебя! Ты свет моей жизни.

Прежде чем ответить, мне пришлось сглотнуть ком в горле.

- Ты сам говорил, что желая быть вместе, два сердца сами создают храм. Мне не важны гости и торжество. Это наш праздник и главное, что ты рядом.

Иррилий благодарно сжал мои ладони.

- Я бы хотел пригласить тебя в ресторан, но до задержания капитана нам не следует появляться в городе. Нельзя рисковать. Поэтому я взял на себя смелость и заказал всё сюда, указал он на стол, уставленный блюдами.

- Думаю, ты бы хотела, чтобы и твой взвод отпраздновал, радуясь за тебя. Сегодня все на празднике, но завтра я распоряжусь и всё организую.

Мне лишь оставалось согласно кивать, удивляясь, когда он успел всё продумать.

- Скажи, я сильно оскорбил твоего отца, не попросив у него твоей руки? Я позвоню и сообщу ему о браке, что его дочь сделала меня самым счастливым на земле. Как считаешь, он приедет на свадьбу? Я сообщу родным и по прибытию мы отпразднуем со всей пышностью.

- Он поймёт. Я давно самостоятельна и специального разрешения от него на брак мне не требуется. Только Иррилий, я сомневаюсь, что твоя мать будет рада, - чуть замявшись, призналась в своих сомнениях.

- Арджана, ты услышала лишь часть разговора и сделала неверные выводы. Я убедил маму в своих чувствах, и сейчас она уже готовится к свадьбе. Нужно только позвонить ей и предупредить, что всё произошло несколько быстрее, чем планировали. Но это потом. Сейчас я бы хотел поцеловать свою жену, притянул к себе он, а я была совсем не против.

Я целовалась теперь уже со своим мужем и от этого кружилась голова. От понимания, что он мой, навсегда, дух захватывало!

- Ты голодна? – спросил Иррилий, немного отстранившись.

- Нет, - для убедительности даже головой покачала и потянулась к нему.

- А вот я голоден. Очень голоден, - короткий, даже жалящий поцелуй, чтобы даже сомнений не осталось, кого хотят съесть, и меня подхватывают на руки, неся к кровати.

Поставив, избавил от корфы, отбросив её в сторону, и снял с головы венок.

- По традиции, в первую брачную ночь муж снимает венок, как символ невинности, которую он заберёт. Его кладут на подушки, чтобы первые раз был таким же безболезненным.

Интересно, хотя в наш первый раз мы и без него прекрасно обошлись.

- А почему на подушки? – проснулись во мне любопытство и исследовательский интерес. – Если так, не правильнее ли было повесить его на... – мой взгляд опустился ниже пояса.

Представив картину, я не удержалась и стала давиться от смеха, но он перешёл в хохот, когда подняла взгляд и увидела лицо Иррилия. Кажется, я угадала, и некоторые так и делают. Эльфы такие затейники!

Венок полетел куда-то в сторону кровати, а меня сжали в крепких объятиях.

- С ума схожу при мысли, что мог тебя потерять!

И мне стало не до смеха.

- Риграсс сказал, что убьёт тебя, чтобы сорвать договор, и я поняла, что не имею права умирать, - призналась ему.

- Он не знал, что Акиф подписал договор. Завтра нас ждут во дворце для торжественной передачи.

- Подписал?!

- Не будем об этом. Не хочу сейчас о делах. – Заключив моё лицо в ладони, произнёс: - Ты даже представить не можешь, как много значишь для меня. Моё сердце в твоих руках. Можешь ругаться, возмущаться, кричать, но никогда не смей уходить от меня! – и тихо: - Я не переживу этого.

У эльфов вообще не принято повышать голос. Это считается признаком дурного тона и несдержанности, и сейчас я получила карт-бланш на любые выяснения отношений.

Сглотнув, горло до сих пор болело, тихо ответила:

- А я не смогу жить в мире, в котором нет тебя.

А дальше слова оказались нам не нужны. Говорили наши тела, даря нежность, ласку. Мы говорили что любим каждым прикосновением, поцелуем. Ничто на свете не могло заставить нас оторваться друг от друга.

Кажется, стучали в дверь, сообщив, что капитан арестован, но всё потеряло значение. Из темницы акифа он всё равно никуда не денется. Моё желание посмотреть ему в глаза пропало. Были лишь единственные голубые глаза, в которые я желала смотреть в нашу брачную ночь. Она была лишь наша, и мы не желали прерывать её и допускать грязь внешнего мира. Ведь в жизни всем правит любовь, именно она имеет настоящую ценность.