на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Мост сна  

Она оказалась в огромном пустом зале. Стояла ночь, и комната погрузилась в глубокую темноту, как будто в ней нет стен. Пол под ногами — холодный и гладкий, очень гладкий, как будто идёшь по стеклу. Она держит в руке что-то тяжёлое. Ей трудно дышать. В висках стучит кровь, как капли в глубоком колодце. Она дрожит от злости, от ослепляющей ярости. Она не знает, на кого направлен гнев. Она знает только, что хочет разбить, разорвать, уничтожить. Она уже это сделала, но недостаточно, мало, почти ничего.

Она чувствует движение впереди. К ней кто-то идёт. Она вытягивает руку, чтобы защититься. Она слышит крик.

— Умоляю, не здесь. Не оскверняй это святое место моей кровью. Я недостоин.

Луч лунного света падает на лишённую тела голову старика. Макушка блестит в луче, борода серебряным каскадом спадает со впалых щёк.

Ахнув, она отступает, осеняет себя крестом, голова плывёт к ней сквозь темноту. Старик приближается, и она видит контуры тела в простых чёрных одеждах.

Монах поднимает вверх руки, как будто сдаётся.

— Я выйду с тобой наружу. Там можешь сделать со мной, что захочешь. Я не стану сопротивляться. Но молю тебя, не проливай мою кровь здесь, только не здесь. Я всю жизнь хранил это место, я не вынесу мысли, что моя смерть разрушит святыню, которую я так берёг.

Над луной проплывает облако, и свет постепенно меркнет. Старик приближается к ней, потом обходит, как будто выводит наружу. Он шаркает впереди по гладкому мраморному полу. Потом вдруг спотыкается обо что-то, распластавшееся на пути, и падает. Он с трудом поднимается на колени, наклоняется. Тихо стонет, снова и снова крестясь.

— Господи, помилуй. Я грешен, грешен...

Она идёт вперёд, к старику, шаги отдаются эхом. Он смотрит вверх, поднимает руки защищая голову, словно ожидает удара. А когда она останавливается, глядя на тюк, валяющийся на земле, старик обращается к ней, возвышает голос, полный гнева и горя.

— Как ты смеешь? Да простит тебя Бог, как можно совершать такое кощунство в этом священном месте?

Она опускается на колени рядом со старым монахом. На холодном и жёстком полу лежит тело. Она почти ничего не может различить в темноте, только видит, что тело не движется. Она наклоняется чтобы рассмотреть поближе, луна снова выплывает из-за облаков и луч холодного серебристого света освещает лежащего.

Человек лежит на спине, рядом с ним на светлом полу чернеет лужица крови. Но на теле не видно ран. Она скользит взглядом по шее, поднимаясь к лицу. Две чёрных дыры отмечают место, где когда-то были его глаза. С уголков пустых глазниц тонкой струйкой сочатся кровавые слёзы, чёрные в свете луны. Лицо перерублено поперёк, не раз и не два — не меньше десятка раз, как будто рассерженный ребёнок зачёркивал то, что хочется уничтожить.

Старый монах, по-прежнему стоя позади неё, поднимает лицо к небу, крепко прижимает к груди скрещенные руки и раскачивается взад-вперёд в безумном гневе и горе, причитая и бормоча что-то на латыни.

Она протягивает правую руку, чтобы осенить крестом бездыханное тело. И только тогда видит, что так крепко сжимали её пальцы. Это нож, с клинка капает кровь.


Жемчуг. | Проклятие виселицы | cледующая глава