СВЯЗИ

ЧЕЙД! Ты мне нужен, это срочно! Приходи скорее в свои старые покои. ЧЕЙД! Пожалуйста, услышь меня, пожалуйста, приходи!

С трудом поднимаясь вверх по лестнице, ведущей в старые покои Чейда, я отчаянно пытался призвать старого убийцу. Уже не припомню, какую причину я придумал, чтобы объяснить свой уход. Я покинул Шута, который больше не был Шутом, оставив сидеть у камина с бутылкой бренди в руке. Теперь, когда мое сердце мучительно колотилось, я проклинал свое непослушное тело, заставляя ноги нести меня вверх по ступенькам. Не знаю, слышал меня Чейд или нет. Тогда я выругал себя последними словами и обратился к Дьютифулу и Олуху.

Мне необходимо немедленно поговорить с Чейдом. Срочно! Найдите его и отправьте в кабинет.

Зачем? — тут же поинтересовался Дьютифул.

Просто сделай, о чем я прошу!

Когда я, задыхаясь, наконец ввалился в кабинет, там уже сидел Чейд, который нетерпеливо постукивал пальцами по каминной полке и бросил на меня сумрачный взгляд.

— Что тебя задержало? Я слышал, что ты вернулся в замок, и знал, что лорд Голден передаст тебе мою просьбу. Я не могу целый день тебя ждать, мальчик. Нам предстоят важные дела, которые требуют твоего присутствия.

— Нет! — выдохнул я. — Сначала выслушай меня!

— Присядь, — проворчал Чейд. — Отдышись, я принесу тебе воды.

Я с трудом добрался до стоящего возле камина кресла и рухнул в него. Мое тело не выдерживало сегодняшних нагрузок. Поездка на лошади и фехтование отняли все силы, и теперь меня отчаянно трясло, совсем как Шута.

Я залпом выпил принесенную Чейдом воду. И прежде чем он заговорил, рассказал ему все, что поведал мне Шут. Я закончил, но так и не сумел отдышаться. Пока Чейд размышлял над моим рассказом, я пришел в себя.

— Татуировки, — с отвращением пробормотал он. — Бледная Женщина. — Чейд вздохнул. — Я ему не верю. Но и поставить его слова под сомнение не осмеливаюсь. — Он нахмурился, пытаясь сделать выводы. — Ты видел отчет моего шпиона? Он не нашел никаких следов дракона в Аследжале.

— Не думаю, что он очень уж старался.

— Вполне возможно, наемникам нельзя доверять до конца. Вместе с деньгами кончается их верность.

— Чейд, что мы будем делать?

Он удивленно посмотрел на меня.

— Ну, это очевидно. Фитц, тебе необходимо побыстрее поправиться. В последнее время ты стал слишком возбудим. Впрочем, татуировки Шута оказались для меня сюрпризом, да и его выводы несколько неожиданны. Когда я сегодня утром спросил у него, что ему известно о татуировках, которые делают на Внешних островах, он ответил, что ничего не знает, а потом хладнокровно сменил тему. Не могу поверить, что он сумел так мастерски скрывать от меня свои чувства, но…

Чейд осекся и задумался. Я понял, он вспоминает все, что известно о Шуте и лорде Голдене. Потом он тяжело вздохнул и признался:

— Нам известно, что Бледная Женщина давала советы Кебалу Робреду во время войны красных кораблей. Однако мы пришли к выводу, что она погибла вместе с ним. Какое отношение она может иметь к Эллиане? Но даже если она выжила, зачем она приняла участие в помолвке, не говоря уже об интересе, проявленном к тебе и лорду Голдену? Все это выглядит крайне неубедительно.

Я сглотнул.

— Служанка Эллианы, Хения. Служанка, как и сама Эллиана и Блэкуотер, говорила «она». Причем последние двое упоминали о ней с ужасом. Возможно, «она» и есть Бледная Женщина, которая также является «вторым Белым Пророком» Шута. В таком случае её планы могут самым неожиданным образом войти в противоречие с нашими.

Я наблюдал, как старый убийца обдумывает возможные варианты развития событий. Потом он пожал плечами.

— Тем не менее, — безжалостно сказал он, — наши действия остаются неизменными. — Он поднял два пальца. — Первое. Шут обещал, что окончательное решение, сохранять ли верность Видящим или спасать замерзшего дракона, будешь принимать ты. Что ж. Ты не нарушишь клятву верности. Я не сомневаюсь в тебе.

Однако мне ситуация не представлялась такой простой. И я промолчал.

Он коснулся второго пальца.

— Второе. Лорд Голден не отправится в Аследжал вместе с вами. Поэтому, если даже вы и найдете дракона, в чем я сильно сомневаюсь, он не помешает Дьютифулу убить дракона. Точнее, отрубить промерзшую голову давно умершего существа, что мне кажется гораздо более вероятным. А потом, даже если Бледная Женщина существует и остается угрозой для него, он никогда не окажется рядом с ней. Следовательно, лорд Голден не умрет.

— А что, если он все равно отправится в Аследжал — с нами или без нас?

Чейд пристально посмотрел на меня.

— Фитц, подумай. До Аследжала не так просто добраться даже от Внешних островов. Неужели ты думаешь, что я не могу приказать, чтобы лорда Голдена не сажали на корабли, отплывающие из Баккипа? Конечно, я это сделаю так, что никто ни о чем не догадается.

— А если он изменит внешность?

Он приподнял бровь.

— Ты хочешь, чтобы я посадил его в тюрьму и держал там до вашего возвращения? Пожалуй, я бы смог это организовать, если так тебе будет легче. Конечно, тюрьма будет удобная, лорд Голден ни в чем не будет терпеть недостатка. — Он говорил со мной, словно все мои тревоги были напрасными.

И я вдруг обнаружил, что отчаянный страх, который посеял в моей душе Шут, начинает понемногу отступать.

— Нет, конечно, я этого не хочу, — пробормотал я.

— Тогда верь мне. Верь так, как верил всегда. Твой старый наставник знает, что делает. Если я не захочу, чтобы лорд Голден взошел на борт корабля в Баккипе, значит, так тому и быть.

Я НЕ МОГУ ЕГО НАЙТИ! ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ? — в голосе слышалась паника. Чейд склонил голову на бок.

— Ты что-нибудь слышал?

— Подожди немного. — Я поднял палец.

Ничего страшного Дьютифул. Он со мной, теперь все будет в порядке. Что происходит?

Я же сказал, ничего страшного. Не волнуйся.

Я вновь переключил свое внимание на Чейда.

— Ты «слышал» крик Дьютифула, обращенный ко мне, — он не мог тебя найти. Когда Дьютифул прибегает к Скиллу в минуты волнения, он пользуется широким лучом.

На лице Чейда появилась задумчивая улыбка.

— О нет, ты ошибаешься. Я уверен, что слышал далекий крик.

— На первых порах Скилл часто так воспринимается. Потом ты научишься лучше разбираться в своих чувствах.

— Ничего себе, — пробормотал Чейд и с меланхоличной улыбкой посмотрел в потолок. Впрочем, он довольно быстро вернулся к настоящему и воскликнул: — Я совсем забыл, зачем звал тебя. Речь идет о переговорах королевы с людьми Уита. Можешь себе представить, они все-таки состоятся. Нам сообщили, что посланцы прибудут в течение ближайших шести дней. Людям Уита потребовалось время, чтобы договориться между собой, а сейчас они просят королеву предоставить им стражников, которые будут их сопровождать. Они предлагают провести встречу в одном дне пути от Баккипа. Когда мы прибудем на место, они подойдут к нам. Все представители людей Уита будут в плащах с опущенными капюшонами, чтобы никто не мог их узнать. Я бы хотел, чтобы ты отправился вместе с нами.

— А это не вызовет лишних вопросов? Телохранитель лорда Голдена едет вместе с королевской стражей на такую деликатную встречу?

— Ты прав, но к этому времени ты перейдешь на службу в королевскую стражу.

— А не кажется ли тебе, что это будет выглядеть странно? Как ты собираешься объяснить мое столь неожиданное повышение по службе? Интересно, когда ты, старый лис, успел принять такое решение?

— Я не вижу никаких проблем. Капитан Машкрофт с удовольствием возьмет тебя на службу, поскольку на него произвело впечатление то, как ты расправился с тремя разбойниками, попытавшимися украсть кошелек твоего господина. Человек, так хорошо владеющий клинком, всегда пригодится в гвардии королевы. Если тебя спросят, можешь ответить, что тебе предложили хорошие деньги, а лорд Голден с радостью согласился оказать услугу королеве. Он настолько освоился при дворе, что ему уже не нужен телохранитель.

Доводы Чейда выглядели весьма логично. Однако я подозревал, что им движут иные мотивы. Возможно, он хотел разлучить меня с лордом Голденом, чтобы моя верность Видящим не подвергалась испытаниям. Я не стал спрашивать прямо, а лишь поинтересовался:

— А почему так важно, чтобы я перешел в королевскую стражу именно сейчас?

— Ну, так легче объяснить, почему ты отправишься вместе с принцем в путешествие к Внешним островам следующей весной. Ты станешь одним из немногих счастливчиков, которым будет оказана такая честь. Но главная причина состоит в том, что люди Уита просили, чтобы ты присутствовал на встрече. Они полагают, что это гарантирует их безопасность. Принц Дьютифул также должен входить в состав эскорта.

Я отвлекся от своих проблем.

— Ты думаешь, мы имеем право так сильно рисковать? А если они приготовили для нас ловушку?

Чейд мрачно улыбнулся.

— Вот почему я хочу, чтобы ты присутствовал на встрече. Мы не можем исключать возможность предательства. Но и люди Уита боятся ловушки. Поэтому они просят, чтобы принц вошел в состав нашей делегации, зная, что мы не станем рисковать единственным наследником престола Видящих.

— Древняя Кровь, — проворчал я. — Ты должен научиться говорить «Древняя Кровь», а не «люди Уита». Значит, ты отправишь принца на встречу?

Чейд нахмурился.

— У нас нет выбора. Королева дала обещание.

— Несмотря на твои возражения.

Чейд презрительно фыркнул.

— В последнее время королева не слишком прислушивается к моим возражениям. Возможно, считает, что больше не нуждается в советнике. Что ж, посмотрим.

Я не нашел, что ему ответить. Честно говоря, хотя я и почувствовал болезненный укол совести, уверенность королевы в собственных силах меня порадовала.

В последующие дни я был так занят, что тревоги о Шуте отступили на задний план. Несмотря на мою слабость, Чейд, Олух, Дьютифул и я встречались каждое утро в башне Верити. Шута я не приглашал. Чейд не прокомментировал мое решение. Возможно, в свете последних откровений, он решил, что будет лучше, если мы не станем включать его в нашу группу. Сам я ни разу об этом не заговаривал. Мы собирались вчетвером и занимались Скиллом с таким энтузиазмом, который меня пугал. Мы двигались вперед медленно, но верно, что вполне устраивало меня, но вызывало разочарование у всех остальных.

Олух приглушал свою музыку, хотя это вызывало в нем безотчетную тревогу. Дьютифул научился направлять Скилл так, чтобы его слышал только один из нас. Чейд, как и следовало ожидать, отставал от других учеников. Если мы находились в состоянии физического контакта, наши разумы могли соприкасаться. Олуху удавалось привлечь внимание Чейда, но передать осмысленную фразу не получалось. Дьютифул не мог найти Чейда. А Чейд не ощущал присутствия принца. Я не знал, чья это проблема, поэтому мы пытались решить её с двух сторон. Наши занятия отнимали у меня много сил, вновь появились головные боли, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что было раньше.

Повинуясь строгим указаниям Чейда, я каждое утро поглощал обильный, но простой завтрак. И хотя я теперь контролировал его магию Скилла, он оставался моим наставником, и я знал, что Чейду лучше моего известно, как быстрее восстановить здоровье. Примерно тогда же он заговорил об эльфовской коре и каррим’е, которые нашел в моей комнате, когда я приходил в себя после «исцеления». Между нами произошла неприятная ссора. Он заявил, что я обязан беречь свою способность к Скиллу — в особенности теперь, когда стал мастером Скилла для принца и нашей группы. А я возмущенно орал, что имею право хранить у себя все, что посчитаю нужным.

Нам так и не удалось договориться. В дальнейшем мы просто уклонялись от обсуждения этой щекотливой темы.

Вскоре лорд Голден освободил меня от обязанностей своего телохранителя. Мне предложили поступить на службу в королевскую стражу, и я охотно согласился. Меня приняли с удивительным хладнокровием. Очевидно, я был не первым необычным солдатом, которого направил в их ряды Чейд. Интересно, сколько из них — те, за кого они себя выдают. Мне почти не задавали вопросов и оценивали по боевым качествам. Каждый день я тренировался на площадке и довольно часто проигрывал схватки, получая чувствительные синяки.

Формально мне выделили койку в бараках стражи, но я предпочитал спать в прежних покоях Чейда. Если у кого-то и появились вопросы относительно моей свободы, они держали их при себе. Когда я вновь скрестил клинок с Вимом, он поздравил меня с тем, что я «вновь стал честным солдатом». Теперь мне полагалось ходить в синей форме гвардейцев Бакка, которую изредка сменяла пурпурно-белая туника, показывающая, что я служу королеве. Я испытал удовольствие, получив право открыто носить на груди знак королевской лисы. Он постоянно напоминал мне о булавке с лисой, приколотой к моей рубашке, рядом с сердцем.

Я по-прежнему уставал быстрее, чем до ранения, а синяки и царапины заживали медленно, но, несмотря на настойчивые предложения Чейда, отказывался ускорить эти процессы при помощи Скилла. Во второй половине дня, когда Чейд занимался политикой, Олух устраивал набеги на кухню. Мы вместе поглощали сласти, пироги и мясо. Оказалось, что Джилли обожает изюм не меньше Олуха. Хорек так старательно выпрашивал лакомство, что Олух смеялся до слез. Мы все заметно прибавили в весе, а Олух и вовсе растолстел. Он стал кругленьким, а его волосы лоснились, как шкура собачки, принадлежащей благородной леди. Теперь, когда он был ухожен и не испытывал недостатка в еде, стала проявляться доброта его простой натуры. Я с радостью общался с маленьким, заметно повеселевшим человечком.

Мне даже удалось провести несколько вечеров с Недом. Мы не ходили в «Заколотую свинью», предпочитая тихое, сравнительно новое заведение, где подавали приличное пиво, которое называлось «Разбитый красный корабль». Здесь мы ели жирную дешевую пищу и беседовали, как старые друзья. Наше общение напомнило мне последние разговоры с Барричем, перед тем как Регал меня убил. Мы общались как взрослые мужчины. Однажды мой приемный сын доставил мне немалое удовольствие, рассказав, как Старлинг ворвалась в мастерскую, очаровала мастера Гиндаста и увела Неда на целый день в город.

— Было так странно, — с удивлением рассказывал он. — Она вела себя так, словно мы никогда не ссорились. Что мне оставалось делать? Пришлось сделать вид, что я все забыл. Как ты думаешь, а она помнит слова, которые мне тогда сказала?

— Разумеется, — задумчиво проговорил я. — Забывчивые менестрели очень быстро умирают от голода. Просто Старлинг считает, что если представить себе что-то, то так все и будет. Как видишь, иногда у неё получается. Значит, ты её простил?

Нед в замешательстве посмотрел на меня, затем ухмыльнулся и ответил:

— А она бы заметила, если бы я её не простил? Она так старалась убедить Гиндаста в своей материнской любви ко мне, что я сам едва ей не поверил.

Мне оставалось только рассмеяться и пожать плечами. Старлинг отвела Неда на постоялый двор, где любили останавливаться менестрели, и познакомила с несколькими юными дамами-музыкантами. Они угощали его пирожками с изюмом и миндалем, элем и своими песнями, соперничая за его внимание. Я тут же предупредил Неда об очаровательных манерах менестрелей и их каменных сердцах. Не стоило этого делать.

— У меня не осталось сердца, которое я мог бы отдать какой-нибудь девушке, — серьезно заявил он.

Тем не менее, когда он описывал прелестных юных менестрелей, у меня появилось ощущение, что если он и не отдал ни одной из них своего сердца, то кое на кого глаз положил. И я беззвучно благословил Старлинг и помолился за то, чтобы мой мальчик побыстрее исцелился.

Шут и лорд Голден всячески меня избегали. Несколько раз я спускался вечером из покоев Чейда и выходил в гостиную лорда Голдена через свою спальню, но оказывалось, что его нет. Дьютифул рассказал мне, что лорд Голден стал чаще играть в городе, где подобные развлечения становятся все более популярными, а также устраивает приемы в своих покоях. Мне его не хватало, но я боялся встреч наедине. Он мог прочесть в моих глазах, что я предал его Чейду. Это для его же блага, пытался я себя утешить. Будь прокляты все драконы. Если для того, чтобы спасти ему жизнь, необходимо удержать Шута от поездки на Аследжал, я готов перенести его недовольство.

Так я утешал себя, когда начинал верить в его дикие пророчества. Большую же часть времени я считал, что никаких замерзших драконов не существует, как нет и Бледной Женщины — а посему ему нечего делать на Аследжале. Так я оправдывал свои интриги с Чейдом против Шута. А сам Шут избегал встреч со мной из-за того, что я узнал о его татуировках, — так я думал. Я понимал, что теперь не могу требовать его внимания и мне нельзя навязывать ему свое общество. Оставалось лишь надеяться, что время поможет нам вернуть прежние отношения.

Так день проходил за днем.

Я никому в этом не признавался, но мой ужас перед предстоящим путешествием принца на Аследжал отступил перед энтузиазмом, с которым я обучал его Скиллу. И сколько я ни считал оставшиеся до отплытия дни, их не хватало. Теперь я был полностью согласен с Чейдом: принцу необходима группа, владеющая Скиллом. И я погрузился в работу, которая шла с переменным успехом.

Возможности Чейда медленно, но верно развивались. Однако он был постоянно недоволен собой и потому часто отвлекался. Мне никак не удавалось научить его расслабляться и очищать сознание от посторонних мыслей. Дьютифула забавляли мои споры со старшим учеником, а Олух откровенно скучал. В результате Чейд злился на меня. Мой терпеливый и добрый наставник оказался ужасным учеником, упрямым и непослушным. После четырех дней безуспешных попыток мне удалось открыть его Скиллу. Но стоило ему ощутить близость потока Скилла, как он, очертя голову, погрузился в него. И мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Сурово приказав Дьютифулу и Олуху ничего не предпринимать, я бросился упрямому Чейду на выручку.

Мне не хочется вспоминать о том, что тогда произошло. Чейд не просто открылся Скиллу. Проблема состояла в том, сколько всего накопилось в старом убийце — и теперь прожитые им годы утекали от него. После нескольких безуспешных попыток собрать его я понял, что Чейд посылает в разные стороны части своего сознания. Подобно корням страдающего от жажды растения, он распространялся по всем направлениям, не обращая внимания на то, как поток Скилла рвет и разбрасывает его «корни». И пока я пытался собрать его частицы, он наслаждался восхитительным ощущением причастности. Наконец, мне удалось разорвать его контакт со Скиллом, я был полон гнева и мощи своей магии. Вернувшись в собственное тело, я обнаружил, что лежу под столом, дрожа от напряжения — ещё немного, и у меня начались бы судороги.

— Ах ты, старый упрямый ублюдок! — задыхаясь, прошипел я. У меня даже не осталось сил кричать.

Чейд лежал в своем кресле. Потом он с трудом раскрыл глаза и пробормотал:

— Великолепно. Великолепно. — Его голова упала на грудь, и он погрузился в глубокий сон.

Дьютифул и Олух помогли мне подняться с пола и посадили в кресло. Дьютифул дрожащими руками налил полный стакан вина, а Олух смотрел на меня широко раскрытыми испуганными глазами. Когда я сделал несколько больших глотков, Дьютифул растерянно сказал:

— Ничего более страшного мне видеть не доводилось. Когда ты отправился вслед за мной, произошло нечто похожее?

Я был слишком потрясен и зол на Чейда, чтобы признаться, что и сам не знаю.

— Пусть это будет уроком для вас обоих, — проворчал я. — Всякий, кто совершает такие глупые поступки, рискует жизнью всех остальных. Теперь я понял, почему прежние мастера Скилла считали, что необходимо создать барьер боли между Скиллом и упрямым учеником.

Принц был потрясен.

— Ты ведь не станешь этого делать с лордом Чейдом? — Он говорил так, словно я предложил заковать королеву в кандалы ради её же блага.

— Нет, — неохотно признал я и, с трудом поднявшись на ноги, обошел стол.

Я слегка подтолкнул храпящего Чейда, а потом ткнул его посильнее. Он приоткрыл глаза и улыбнулся, не поднимая головы.

— А, вот и ты, мой мальчик. — Его улыбка стала широкой и самодовольной. — Ты меня видел? Ты видел, как я летал? — А потом его глаза закатились, и он вновь погрузился в сон, точно уставший ребенок после целого дня, проведенного на ярмарке.

Я с тоской сообразил, что Чейд даже не понял, что нам чудом удалось избежать несчастья. Лишь через час он немного пришел в себя и принялся многословно извиняться, но в глазах у него горел такой радостный огонь, что меня вновь одолели дурные предчувствия. Даже после того, как Чейд дал мне обещание не устраивать самостоятельных экспериментов, я постарался вбить в голову Олуху, что он должен немедленно сообщить мне, как только Чейд начнет заниматься Скиллом. Олух обещал, что так и сделает, но я хорошо знал, что подобные вещи у него в одно ухо влетают, в другое вылетают.

Следующее утро также не принесло спокойствия. Призвав Чейда оставаться свидетелем, я попытался научить Дьютифула расширять возможности своего Скилла при помощи Олуха. Хотя все они однажды уже объединили свои усилия для моего исцеления, никто из них не мог объяснить, что тогда произошло. Я считал, что Дьютифул должен получить возможность пользоваться силами Олуха. Поэтому я решил проделать простое упражнение — во всяком случае, так мне казалось.

В одиночку Дьютифул мог лишь едва слышно позвать Чейда. Да, ему удавалось привлечь его внимание, но не более того. Я не знал, в чем тут причина: то ли Чейд закрыт для Скилла, то ли Дьютифул не в состоянии четко направлять сообщение. Мне хотелось узнать, сможет ли Дьютифул при помощи Олуха достучаться до Чейда.

— Принц Верити говорил мне, что член группы или одинокий маг, которого используют таким образом, получает звание человека короля. Таким образом, Олух исполнит роль человека короля для Дьютифула. Попробуем? — спросил я.

— Он принц, а не король, — с беспокойством возразил Олух.

— Да. И что с того?

— Я не могу быть человеком короля. Не получится.

Я решил проявить терпение.

— Все в порядке, Олух. Ты будешь служить человеком принца.

— Служить? Как слуга? — тут же обиделся Олух.

— Нет. Ты будешь помогать как друг. Олух будет помогать Дьютифулу как человек принца. Ну, попробуем?

Дьютифул усмехнулся. Но он не смеялся над Олухом. Олух повернулся к нему, улыбнулся и уселся рядом.

— Вам будет легко, — предположил я. На самом деле я понятия не имел, что получится. — Олуху следует просто открыть себя для Скилла, но не делать при этом никаких усилий. Дьютифул постарается зачерпнуть у него силу и попытаться войти в контакт с Чейдом. Дьютифул, не торопись. И как только я скажу, чтобы ты остановился, сразу же разрывай контакт. Ну, начинайте.

Мне казалось, что я предусмотрел все варианты развития событий. На столе стояли сласти, которые так любил Олух, и бренди, если нам потребуется восстановить силы. Возможно, я совершил ошибку — глаза Олуха постоянно возвращались к булочкам со смородиной. Быть может, они отвлекали его от занятий Скиллом? Ещё я хотел заранее приготовить горячей воды и эльфовскую кору, но Чейд категорически запретил: «Нет, группа принца не должна употреблять столь разрушительный настой».

Я стоял рядом с принцем, когда он положил руку на плечо Олуха. Если я увижу, что силы Олуха на исходе, то всегда смогу прервать физический контакт между ними. Я знал, что таким способом можно убить человека, и надеялся, что мы сумеем избежать несчастных случаев.

Мы ждали. Через некоторое время я вопросительно посмотрел на Чейда. В ответ он приподнял брови.

— Начинайте, — предложил я.

— Я пытаюсь, — сердито ответил Дьютифул. — Я могу войти контакт с Олухом. Но не знаю, как взять у него силу и использовать её.

— Хм-м-м. Олух, ты можешь ему помочь?

Олух открыл глаза и посмотрел на меня.

— Как? — спросил он.

Я не знал.

— Просто откройся принцу. Представь себе, что ты посылаешь ему свою силу.

Они вновь взялись за дело. Я наблюдал за лицом Чейда, надеясь увидеть знак, что Дьютифул вошел с ним в контакт. Через некоторое время Дьютифул повернулся ко мне, на губах у него появилась растерянная улыбка.

— Он повторяет: «Сила, сила, сила», — признался принц.

— Но он же сам сказал! — запротестовал Олух.

— Да, все правильно, — заверил я Олуха. — Успокойся. Никто над тобой не смеется.

Он мрачно смотрел на меня, тяжело дыша через нос. Песья вонючка.

Дьютифул вздрогнул. Губы Чейда дрогнули, но он сумел сдержать улыбку.

— Песья вонючка. Так вот что ты хотел мне передать?

— Похоже, Олух обращался ко мне, — осторожно ответил я.

— Но я ощутил, как его слова прошли через меня к Чейду! — возбужденно воскликнул Дьютифул.

— Хорошо. Мы продвигаемся вперед, — заметил я.

— Могу я теперь съесть булочку?

— Нет, Олух. Пока нет. Нам нужно ещё поработать. Я задумался. Дьютифул направил мысль Олуха. Он воспользовался силой Олуха, чтобы пробиться к Чейду, или просто передал предназначавшиеся для меня слова Олуха Чейду?

Ответа я не знал. Мне не удавалось понять, что произошло.

— Попробуйте вместе сообщить что-нибудь Чейду — но только ему. Действуйте согласованно.

— Согласованно?

— Вместе, — пояснил Дьютифул Олуху. Несколько мгновений они беззвучно совещались. Вероятно, выбирали послание.

— Начинайте, — сказал я, не спуская глаз с Чейда. Он нахмурил лоб.

— Что-то насчет булочки. Дьютифул недовольно покачал головой.

— Да, но мы собирались сказать тебе другое. Вот только Олух никак не может сосредоточиться.

— Я голодный.

— Вовсе нет. Тебе просто хочется булочку, — возразил Дьютифул.

Олух тут же обиделся. Никакие уговоры не могли заставить его повторить эксперимент. В конце концов, мы разрешили ему поесть и перенесли урок на следующий день.

Однако на следующее утро удача вновь от нас отвернулась. Воздух был напоен ароматами весны, и я распахнул ставни навстречу рассвету. Солнце ещё не появилось над горизонтом, но ветер со стороны океана принес свежесть и напомнил, что близится смена времени года. Я долго стоял у открытого окна, дожидаясь прихода своих учеников.

Меня по-прежнему тревожил заговор против лорда Голдена. Я уже жалел, что передал наш разговор Чейду и рассказал старому убийце о татуировке Шута. Если бы он хотел, чтобы Чейд о ней узнал, он сам бы все ему открыл, когда тот спросил о татуировке нарчески. У меня возникло стойкое ощущение, что я совершил ошибку. Я не мог признаться в том, что сделал, Шуту, следовательно, исправить положение было невозможно. Но как позволить ему отправиться с нами на Аследжал, если там его ждёт неминуемая смерть? И я принял наивное решение молчать, предоставив действовать Чейду. Пусть он запретит лорду Голдену нас сопровождать. Я сделал большой глоток весеннего воздуха, надеясь, что он восстановит мои силы. Однако ощущение тревоги лишь возросло.

Сивил Брезинга вернулся в Баккип. Сопровождавшие его стражники должны были выразить соболезнования Видящих по поводу кончины его матери. Однако он прекрасно понимал, что в течение долгого времени в Баккипе за ним будут следить. До достижения совершеннолетия Сивил останется в замке, пока корона будет управлять его поместьем. Гейлкип закрыли, там осталось лишь несколько слуг, которых отправила туда королева.

Я считал, что Сивил ещё легко отделался после стольких предательств. Его владение магией Уита осталось тайной; вероятно, угроза разоблачения должна была помешать ему совершить новые ошибки. Никто не связывал Сивила Брезингу со смертью трех человек в городе Баккипе. Меня возмущало, что он не понес никакого наказания за те беды, которые принес моему принцу. По словам Чейда, Дьютифул заявил, что Сивил рассказывал Полукровкам лишь то, что знал каждый слуга в замке. Меня это не слишком успокоило. Ещё больше меня тревожило, что не только Лодвайн, но и Пэджет выказывали живой интерес к лорду Голдену и мне. Сивил мало что о нас знал, поэтому не сумел поведать им ничего важного. Однако Брезинга признался принцу, что их интерес к нам вызвал у него любопытство.

Вскоре после возвращения Сивила я несколько раз наблюдал за ним, когда юноша оставался один в своей спальне. Он выглядел несчастным и опустошенным. Лишь один семейный слуга перебрался с ним в Баккип. Сивил Брезинга лишился семьи и дома, остался практически без средств к существованию, а его кошка, с которой он был связан Уитом, жила на конюшне. В его спальне имелось все необходимое, но у себя дома он наверняка привык к большей роскоши. Большую часть времени он проводил, сидя у камина и глядя в огонь. Я подозревал, что он общался со своей кошкой, но мне не удалось уловить следов магии Уита. Ощущалась лишь тоска, облаком висевшая над ним.

Но я все равно ему не доверял.

Мой взгляд был устремлен за окно, когда на лестнице послышались шаги принца. Через мгновение уже он вошел и плотно закрыл за собой дверь. Чейд и Олух скоро придут через потайной ход. Не поворачиваясь к принцу, я спросил:

— Кошка Сивила с тобой разговаривает?

— Пард? Нет. Он кот, так что может, если захочет. Однако это будет… не слишком вежливо с его стороны. — Дьютифул покачал головой. — Странное дело. Среди людей Древней Крови, которые берут котов в партнеры, есть несколько обычаев, которые они соблюдают. Я бы никогда не стал первым начинать разговор с чужим котом. Это… ну, что-то вроде флирта с чужой невестой. За все время знакомства с Пардом он ни разу не выказал желания пообщаться со мной. Конечно, однажды он обратился ко мне, но только в тот момент, когда Сивилу угрожала опасность. Сивил принес кота в большой парусиновой сумке. Из его рассказа я понял, что он заманил туда Парда во время игры. Потом Сивил закрыл сумку и притащил в мои покои. Ему пришлось нелегко, поскольку Пард довольно большой кот.

Дьютифул вздохнул.

— Мне бы следовало сразу догадаться. Если бы Сивил не был в таком смятении, он бы никогда не обошелся с Пардом столь неуважительно. Но Сивил торопился, и я согласился оставить кота в своих покоях, пока его хозяин не вернется и не ответит на все мои вопросы. Но после того как Сивил ушел, Пард ужасно разволновался и громко рычал. Он пытался разорвать парусину когтями задних лап, но Сивил выбрал очень прочную сумку. Потом кот немного успокоился, и я слышал, как он тяжело дышит. Тогда я испугался, что Пард может задохнуться. Мне показалось, что ему плохо. Но как только я открыл сумку, он выскочил оттуда, сбил меня с ног и схватил за горло. — Рука Дьютифула метнулась к горлу. — А когтями задних лап он впился мне в живот. Пард обещал меня прикончить, если я не выпущу его из комнаты. Затем, прежде чем я успел что-то сделать, он взвыл и впился в меня когтями. Именно в этот момент на Сивила напали. Пард заявил, что я во всем виноват и что он меня убьет, если я не сумею спасти Сивила. И тогда я обратился к тебе при помощи Скилла.

Он подошел ко мне, и мы оба смотрели на неровную поверхность черной воды, окрашенной первыми лучами восходящего солнца. Некоторое время мы оба молчали.

— Что было дальше? — спросил я.

— Наверное, я думал о том, что происходит с тобой. Почему ты не связался со мной? Неужели ты думал, что я не пошлю тебе помощь?

Вопрос Дьютифула меня удивил. Прошло некоторое время, прежде чем я сумел найти ответ. Меня разобрал смех.

— Я не подумал, что такое возможно. В течение долгих лет я рассчитывал только на себя и Ночного Волка. А после того, как потерял его… мне не приходило в голову, что я могу кого-то попросить о помощи.

— Я пробовал войти с тобой в контакт. Когда они пытались… задушить Сивила, кот совершенно обезумел. Пард оставил меня в покое и принялся носиться по комнате, круша все на своем пути. Раньше я не представлял себе, что могут наделать когти. Полог постели, одежда… Под моей кроватью до сих пор валяется гобелен, про который у меня не хватает мужества никому рассказать. Он безнадежно испорчен. Полагаю, гобелен стоил кучу денег.

— Не беспокойся. У меня найдется отличная замена. — Он удивленно уставился на мою кривую улыбку.

— Я пытался связаться с тобой, когда Пард принялся неистовствовать, но у меня ничего не вышло.

И я вдруг вспомнил слова Верити.

— Твой отец не раз ругал меня за то, что когда я сражался с кем-то, ему не удавалось сохранять со мной Скилл-контакт. — Я пожал плечами. — Только сейчас об этом вспомнил. — Я автоматически потер шрам на шее, оставшийся от укуса.

Тут только я заметил, что Дьютифул смотрит на меня с мальчишеским обожанием, и быстро отдернул руку.

— И больше Пард ничего тебе не сказал? Дьютифул пожал плечами.

— Практически ничего. Неожиданно он перестал рвать мои вещи и поблагодарил меня. Очень холодно. Мне кажется, котам трудно кого-то благодарить. После этого он забрался на мою постель и перестал обращать на меня внимание. Пард покинул её только после того, как вернулся Сивил. С тех пор в моей спальне воняет котом. Наверное, Пард выделяет какую-то пахучую жидкость, когда волнуется.

— Вполне возможно, — ответил я, — хотя мне почти ничего не известно о котах.

Затем я задал ему деликатный вопрос, который давно меня мучил:

— Дьютифул, почему ты до сих пор веришь Сивилу? Я не понимаю, зачем ты оставил его в своей жизни после всего, что он наделал?

Дьютифул удивленно посмотрел на меня.

— Сивил доверяет мне. Не могу представить себе человека, который мог бы так верить кому-нибудь, как Сивил. Кроме того, он необходим мне, если я рассчитываю понять людей Древней Крови. Так считает моя мать. Я должен хорошо узнать хотя бы одного, если мы рассчитываем договориться с остальными.

Я не думал об этом, но понял, что он имеет в виду. Народ Шести Герцогств ничего не знает о нравах людей Древней Крови. Я имел некоторое представление об их традициях и законах, но, поскольку не воспитывался среди них, мало чем мог помочь Дьютифулу. И все же…

— Ну, не один же он знаком с традициями Древней Крови. Я не понимаю, чем он заслужил твое уважение.

Дьютифул вздохнул.

— Фитц Чивэл, он принес мне своего кота. Если бы ты знал, что должен умереть, и не хотел, чтобы Ночной Волк погиб вместе с тобой, с кем бы ты его оставил? Кому доверил бы его судьбу? Неужели человеку, которого предал? Или другу, которому продолжаешь верить, несмотря ни на что?

— Ах, вот ты о чем… — пробормотал я, осмысливая его слова. — Теперь я понимаю. Ты прав.

Ни один человек не доверит половину своей души тому, кто для него чужой.

Очень скоро из-за каминной полки появились Чейд и Олух. Старик с хмурым видом отряхивал пыль и паутину с рукавов элегантного камзола. Олух что-то напевал себе под нос, отдельные ноты дополняли его песнь Скилла. Казалось, он получает большое удовольствие. Если бы я слушал его лишь ушами, то уловил бы только невнятные раздражающие звуки. Доступ к его разуму полностью все менял, помогал понять маленького человечка.

Взгляд Олуха сразу же устремился к столу, и я ощутил его разочарование — он не увидел пирожных. Я вздохнул. Оставалось надеяться, что его разочарование не помешает занятиям. Я рассадил своих учеников — с одной стороны Чейд, а с другой Дьютифул и Олух. Как и прежде, я встал у принца и Олуха за спиной, чтобы иметь возможность сразу же прервать их физический контакт. Я знал, что Дьютифул считает мою тревогу излишней, Чейд тоже скептически относился к подобным предосторожностям. Впрочем, ни один из них не видел, как один человек высасывает из другого силу при помощи Скилла.

Дьютифул вновь положил руку на плечо Олуха. Они опять попытались послать простое сообщение Чейду. Дьютифул и Олух могли войти в контакт со мной, но вместе у них ничего не выходило. Мне уже стало казаться, что надежды нет. Одна из важнейших задач группы состоит в способности объединять свои силы в Скилле, делая их доступными для своего короля. А у нас ничего не получалось. Более того, из-за неудач росла враждебность между нами.

— Олух, прекрати напевать. Как я могу сосредоточиться, если ты меня все время отвлекаешь? — рассердился Дьютифул после очередной неудачной попытки.

Олух вздрогнул, услышав злость в голосе принца. Когда его глаза наполнились слезами, я увидел, какой глубокой стала его связь с Дьютифулом. Похоже, принц также понял свою ошибку, поскольку встряхнул головой и добавил:

— Олух, меня отвлекает твоя красивая музыка. Нет ничего удивительного в том, что тебе хочется поделиться ею со всем миром. Но сейчас нам необходимо сосредоточиться на уроке. Ты понимаешь?

Неожиданно в глазах Чейда загорелись зеленые искры.

— Нет! — воскликнул он. — Олух, не приглушай свою музыку. Ведь я никогда её не слышал, хотя Дьютифул и Том много раз говорили, какая она чудесная. Позволь мне её послушать, Олух, хотя бы разок. Положи руку на плечо Дьютифула и направь свою музыку ко мне. Пожалуйста.

Мы с Дьютифулом уставились на Чейда, а Олух просиял. Он не колебался ни минуты. Не успел Дьютифул убрать руку с его плеча, как Олух схватил принца за локоть. Его глаза устремились к Чейду, рот широко раскрылся от удовольствия, а Дьютифул даже не успел приготовиться. Музыка нахлынула на нас потоком. Я смутно увидел, как пошатнулся Чейд, ощутив её мощный удар. Его глаза широко раскрылись, и, хотя он торжествовал победу, я также увидел тень страха, промелькнувшую на его лице.

Да, я не переоценил силу Олуха. Никогда мне не доводилось видеть такого мощного потока Скилла. До сих пор музыка Олуха всегда находилась на заднем плане, была бессознательной, как дыхание или биение сердца. Теперь он раскрыл себя миру и с наслаждением погрузился в мелодию своей матери.

Как илистая река в период разлива может на время окрасить берег, так и песня Олуха изменила цвет великого течения Скилла. Она вошла в его поток — и Скилл стал другим. Я никогда не представлял себе ничего подобного. Меня подхватило могучее течение, и я потерял способность управлять своим телом. Музыка Олуха с её ритмом и мелодией меня зачаровала, я чувствовал, что где-то рядом Чейд и Дьютифул, но был не в силах их разглядеть, поскольку погрузился в её волны.

Я не один тонул в могучем потоке Скилла. Мне то и дело попадались одинокие нити, слабые паутинки магии людей, едва владеющих Скиллом. Быть может, где-то далеко рыбак удивился странному мотиву, возникшему у него в голове, или мать запела новую колыбельную своему малышу. На других мелодия Олуха повлияла сильнее. Я чувствовал людей, прекративших все свои дела и застывших на месте, — они отчаянно озирались, пытаясь обнаружить источник шепчущей музыки.

А ещё нашлись такие — хотя их оказалось немного, — в чьей жизни Скилл постоянно присутствовал в виде приглушенно звучащих голосов. Они уже давно научились не обращать на них внимания. Но поток музыки прорвал привычные барьеры, и я почувствовал, как они оборачиваются в нашу сторону. Кто-то кричал от ужаса, другие падали на землю. И лишь один услышанный мной голос был чистым и лишенным страха.

Что случилось? — спросила Неттл. — Откуда взялся этот оживший сон?

Из Баккипа, — радостно ответил Чейд. — Он обращен ко всем, кто владеет Скиллом! Просыпайтесь и приходите в Баккип, чтобы ваша магия проснулась и вы могли служить своему принцу!

В Баккип? — удивленным эхом отозвалась Неттл.

А затем, подобно трубному зову, послышался далекий голос:

Теперь я знаю тебя. Теперь я вижу тебя.

Наверное, ничто другое не могло вырвать меня из восхищенного транса. Я отделил Дьютифула от Олуха с силой, поразившей нас троих. Музыка резко смолкла. Несколько мгновений я чувствовал себя ослепленным и оглушенным из-за отсутствия Скилла. Мое сердце страстно стремилось вновь оказаться в его потоке. Насколько же слабы и ничтожны мои жалкие чувства по сравнению с возможностями Скилла! Но скоро я окончательно пришел в себя и протянул руку Дьютифулу, который после моего толчка упал на пол. Он взял мою руку и неуверенно поднялся на ноги.

— Ты слышал девушку? — тут же спросил принц. — Кто она такая?

— О, это та девушка, которая все время плачет, — небрежно ответил Олух, и я был рад, что его ответ помог заполнить паузу. — Вы слышали мою музыку? Вам понравилось? — нетерпеливо спросил Олух у Чейда.

Чейд ответил не сразу. Я повернулся к нему и увидел, что он едва сидит в своем кресле. По его губам бродила глупая улыбка, однако при этом он хмурился.

— О да, Олух, — пробормотал он. — Я слышал. И мне ужасно понравилось. — Он положил локти на стол и подпер руками голову. — У нас получилось, — выдохнул Чейд и посмотрел на меня. — Неужели владение Скиллом всегда дарит столь восхитительные ощущения? Такой избыток чувств, полноту восприятия мира, единения с ним?

— Нужно опасаться подобных состояний, — тут же предупредил я. — Если ты обращаешься к Скиллу в поисках единения, он моментально подхватит и унесет тебя. Занимаясь Скиллом, нельзя ни на минуту забывать о цели. В противном случае ты не сможешь вернуться и потеряешь…

— Да-да, — нетерпеливо перебил меня Чейд. — Я не забыл, что произошло со мной в прошлый раз. Но не кажется ли тебе, что сегодняшнее событие заслуживает того, чтобы его отпраздновать?

Остальные разделяли его чувства. Они определенно сочли меня брюзгой и ворчуном. Но когда я вытащил из-под стола спрятанную там корзину, её содержимое удовлетворило даже Олуха. Мы выпили по стаканчику бренди, хотя мне показалось, что только Чейду требовалось восстановить силы. Руки старика дрожали, когда он подносил стакан к губам, тем не менее он улыбнулся и произнес тост:

— За тех, кто ещё придет, чтобы сформировать истинный Скилл-отряд для принца Дьютифула! — Он не стал бросать в мою сторону косых взглядов, и я выпил вместе со всеми, хотя очень надеялся, что Баррич не отпустит Неттл из дома.

Потом я спросил:

— Как вы думаете, кому принадлежал другой голос? Тот, который заявил: «Теперь я знаю тебя»?

Олух уплетал изюм и пропустил мой вопрос мимо ушей. Дьютифул удивленно посмотрел на меня.

— Другой голос?

— Ты имеешь в виду девушку, чей голос звучал так чисто? — спросил Чейд, явно шокированный тем, что я привлекаю к нему внимание.

Он уже догадался, что это была Неттл.

— Нет, — ответил я. — Другой голос, такой чужой и необычный. Совсем… другой. — Я не мог найти слов, чтобы выразить опасения, которые у меня возникли.

Моя душа была охвачена мрачными предчувствиями. Довольно долго все молчали. Потом Дьютифул заметил:

— Я только слышал, как девушка сказала: «В Баккип?»

— Я слышал то же самое, — заверил меня Чейд. — И больше ни одной разумной мысли. Мне показалось, что ты разорвал связь со Скиллом из-за неё.

— Зачем ему так поступать? — резко спросил Дьютифул.

— Нет, — возразил я, игнорируя вопрос принца. — Кто-то ещё заговорил. Я слышал… нечто. Какое-то существо. Не человек.

Мои слова настолько поразили Дьютифула, что отвлекли от мыслей о Неттл. Однако все трое убежденно поклялись, что ничего подобного не слышали, и не восприняли мои слова всерьез. А к концу нашей встречи я и сам начал сомневаться.