Глава 18

9 июля, четверг

На следующий день я все-таки решила съездить к Косте, чтобы получить дополнительную информацию. Да и Андрея волновало, что происходит с другом; знакомы они были давно, и для того, чтобы Костя отказался признавать его по телефону, должны иметься веские причины.

По совету Андрея я поехала без предупреждения. Дверь мне открыла усталая женщина с заплаканными глазами и в застиранном халате. Я представилась.

– Если вы за компенсацией, нам платить нечем, – заявила она и уже собралась захлопнуть дверь перед моим носом.

– За какой компенсацией? – не поняла я. – Я от Андрея. Он волнуется из-за Кости, а сам приехать не может.

Она все-таки впустила меня в квартиру. Хотя было только двенадцать часов дня, Константин уже напился в стельку.

Его жена проводила меня на кухню и предложила кофе. Налила чашку и себе. Затем тяжело опустилась на табуретку напротив меня.

Семья художника – жена, теща и двое детей – ютилась в четырехкомнатной «хрущевке», полезная площадь которой равнялась тридцати шести метрам. Тут, конечно, не до творчества. Совмещенный санузел, пятиметровая кухня, отсутствие коридора – в общем, становилось понятно, почему Косте приходилось работать в мансарде вместе с друзьями. С бельевых веревок, протянувшихся, казалось, по всей квартире, свисали застиранная детская одежда, старушечье тряпье, штопаное белье.

– Вы точно не будете подавать на нас в суд? – спросила женщина, представившаяся Леной.

– С какой стати?! – снова не поняла я.

– Ну, ведь мансарда же…

Оказывается, за последнее время у них перебывало столько всяких непрошеных гостей, что Лена уже не представляла, чего от кого ждать. В частности, некие молодые люди предупреждали, что хозяева квартиры снизу намерены требовать возмещения ущерба.

– Но вы-то тут при чем? – Я по-прежнему ничего не понимала.

Лена тоже ничего не понимала, но боялась, как боялся и ее муж, нашедший самый легкий выход, – Костя ушел в запой и пил уже вторую неделю не просыхая.

Я попросила Лену рассказать, кто приезжал к ним за последнее время. Как и художник Андрей, она заметила, что появлявшиеся типы не утруждали себя, не представлялись. Они все только чего-то требовали и орали.

Я спросила: приезжали одни и те же или разные люди? Лена ответила, что кое-кто появлялся и два, и три раза. Кто-то – по разу. Я вынула из сумки прихваченные с собой Васины рисунки и показала ей. Троих она не узнала, зато парня с немного раскосыми глазами видела дважды, если не трижды.

– Но они все как бы… ну, не знаю, как выразиться… от разных организаций, что ли, – сообщила хозяйка.

Хорошенькое выраженьице – «организация» бандюг.

– Почему вы так решили?

– Да спрашивали об одном и том же. Утром одни заявляются, допрос учиняют. Часа через три другие приезжают и то же самое выпытывают, да еще требуют сказать, чьи были до них. Мы-то откуда знаем?

Самым удивительным из сообщений Лены оказалось то, что в первый раз к Косте приезжали до того, как из мансарды вывезли гробы. Я посмотрела на хозяйку большими глазами. Она кивнула. Приехали двое здоровенных молодцев и предложили подписать бумаги – продать им мансарду. Костя отказался.

– Ему угрожали? – спросила я.

– Да в общем-то нет, просто сказали, что он все равно их подпишет, только с большими потерями для себя. Мой хотел в милицию пойти, когда они ушли, да я его отговорила. Думала: может, все утрясется. Да и что бы мы в милиции сказали? Доказательств у нас никаких, ничего нам тогда плохого не сделали… Он к ребятам поехал – узнать, не приходили ли к ним. Ведь они же на равных паях мансардой владели. А Андрюша с Васей уже выпили, разговора не получилось. А ночью эти самые гробы из мансарды вывезли.

Я поинтересовалась, что было дальше.

Костя с Леной вначале решили, что это происки Валерия Павловича, который почему-то решил единолично занять мансарду. Правда, потом они поняли, что это не он, но по-прежнему не знали, кому понадобилась мансарда.

Когда Андрей с Васей стали думать, куда бы им временно отправиться, чтобы пересидеть бурю, Костя предложил записанный на тещу дом в деревне. Костиным друзьям никакие бумаги никто подписывать не предлагал.

Подручные Валерия Павловича тоже приезжали на квартиру к Косте, но они были единственными, кто представлялся и разговаривал в общем и целом вежливо. Пытались разобраться в ситуации.

– Сколько раз они приезжали? – поинтересовалась я.

– После того, как вывезли гробы, – один раз. Потом после пожара – два. И затем, в последний раз, после того, как Костя подписал бумаги. Ну, не сразу, дня через два, через три. Их интересовало, кому теперь принадлежит мансарда.

– Вы хоть какие-то деньги получили? – спросила я.

– Какие деньги?! – махнула рукой Лена. – Слава богу, живы остались. Да, а вы сказали, что вы от Андрея? Он-то как?

Я сказала, что Андрей жив, но скрывается, Васю же вначале ранили, а потом убили. Лена достала из ящика стола бутылку водки, смахнула навернувшиеся на глаза слезы и предложила мне помянуть Василия.

Она призналась, что за ней ухаживали и Вася, и ее Костя. Она выбрала Костю и всю жизнь чувствовала себя виноватой перед Василием. Хороший был мужик, царство ему небесное. Я с ней полностью согласилась, и мы опрокинули по рюмке.

Затем Лена продолжила свой рассказ.

Те же молодцы, которые приезжали с бумагами до исчезновения гробов, появились опять и снова предложили их подписать. Костя и во второй раз отказался.

– Ну посмотришь, что будет завтра, – ухмыляясь, предупредили его.

Костя с Леной уже точно знали, что это не от Валерия Павловича. Подручные Могильщика оставили телефон – на тот случай, если покупатели появятся еще раз. Костя по нему позвонил и сообщил о новом визите предполагаемых покупателей. Его вежливо поблагодарили и попросили держать в курсе событий. Это было в пятницу.

В ночь с пятницы на субботу в мансарде начался пожар и произошел взрыв. Рано утром, в субботу, Костю пригласили на опознание. Он точно знал, что Андрей с Васей в четверг уехали на дачу, но неужели вернулись?! Костя одевался, и руки его дрожали. Неожиданно зазвонил телефон.

– Ну, теперь подпишешь? – спросили на другом конце провода и велели в любом случае опознать останки двух людей – Андрея и Васю. Естественно, предупредили, чтобы лишнее ментам не говорил. Пригрозили семье.

Костя испугался. Но не ехать на опознание не решился – боялся бандитов, милиции, всех на свете. На его счастье, по останкам опознать кого-либо было просто невозможно. Художник сказал милиции, что, кроме его приятелей, в мансарде никого не могло быть, и это отчасти соответствовало действительности.

В воскресенье утром Костя понесся на дачу. Он поехал бы и в субботу, но практически весь день пришлось провести в милиции. К его великой радости, Андрей с Васей были живы и здоровы, если не считать страшного похмелья. Мужики напомнили ему, что у них у всех на понедельник намечена какая-то халтура, – Лена не знала, где и на кого. Они в последний раз отработали вместе.

С тех пор Костя ни разу не видел ни Васю, ни Андрея.

– Но почему он отказывается разговаривать с ними по телефону?!

– Мы решили, что так будет лучше для ребят, – вздохнула Лена. – Чтобы до них не добрались. Вдруг наш телефон прослушивают?

После пожара Костя все-таки согласился подписать бумаги. Причина – новая угроза: хочешь, чтобы друзья остались живы? Хочешь, чтобы с родными все было в порядке? Не хочешь, чтобы менты узнали, что ты им наврал?

Костя совсем запутался и, как любой нормальный человек, хотел жить спокойно, чтобы не волноваться за семью и друзей. И что такое какая-то мансарда по сравнению с жизнью близких тебе людей? Лена сказала, что он может работать и дома.

Муж с женой очень надеялись, что хоть после этого от них отстанут, но не тут-то было. Незваные гости пошли лавиной. Все угрожали, расспрашивали про покупателей, про Андрея с Васей, гробы да бог знает про что.

Адрес деревенского дома из него выбили – в прямом смысле. Второй группе, интересовавшейся адресом, он назвал его сразу же, правда, не предупредил, что туда уже, наверное, поехали. Они тогда еще с Леной позлорадствовали: а ну как там встретятся и друг друга перестреляют?

Что, в общем, и случилось. Налив себе еще одну рюмку и выпив не закусывая, Лена усмехнулась и заявила:

– Нехорошо, конечно, чужой смерти радоваться, но так им и надо, сволочам!

К ним приходили из милиции, спрашивали, что за люди находились в деревенском доме, принадлежащем парализованной теще.

Лена с Костей сделали большие глаза, заявив, что они его вообще-то давно продать собирались, там уже невесть сколько времени не появлялись, ездить далеко, да даже не в расстоянии дело: железнодорожные билеты их семье не по карману, льготы-то только у пенсионеров, а людям их возраста ездить накладно получается. Дешевле те же овощи в палатках купить. Постоянные жители деревни подтвердили, что много домов стоят заброшенными, наверное, какие-то бандиты сами по себе решили занять или выбрали новое место для разборок. По крайней мере, больше милиция Костю с Леной не беспокоила.

– А остальные непрошеные гости? – спросила я.

– Последние два дня никого не было, слава богу. – Лена перекрестилась. – Господи, только бы оставили нас в покое!

Много ли человеку нужно для счастья?

Лена поинтересовалась, сильно ли мы пострадали от пожара в мансарде. Сама она в нашем доме никогда не была, даже не представляла, где это. Я пояснила, что огонь до нас не дошел, но нас сильно залили пожарные, а взрыв произошел не над нашей квартирой, а над соседями. Лена снова забеспокоилась, не приедут ли к ней наши соседи требовать компенсацию, – ведь всегда надо найти козла отпущения. Я была почти уверена, что французы, которым принадлежала та квартира, этого делать не станут.

На этом мы и распрощались. На всякий случай я оставила Лене свой телефон, но просила никому не рассказывать о моем посещении, если непрошеные гости появятся у нее вновь.