ОКТЯБРЬ

В полуподвальном зале царили неизменные прохлада и покой. Посетителей – никого. Почему-то гости Эрмитажа предпочитают юные плоские картины древней монументальной скульптуре.

Трофимов довольно долго стоял перед «древнеримской копией древнегреческой статуи» богини Гекаты. Стоял молча – а что тут можно сказать? Он действительно предал свою Синичку. Предал в самый ответственный момент. Иногда минутная слабость стоит человеку счастья на всю жизнь. Да, он знает, что Синичка такова, какой хочет выглядеть. Да, она колдунья, и святая вода причиняла ей такую боль, что девушка не могла следить за своим обликом. Но все это он понял потом, понял благодаря сухой логике, а тогда… Тогда зрелище было не для слабонервных… Синичка ощутила его отвращение, и не захотела больше жить.

Да, он убил ее, он понимает это. Но он любит ее! Почему секундная слабость должна стоить человеку жизни?

– Ведь это несправедливо, Геката! – тихо произнес он. – Я понимаю, так устроен наш мир… Но… Но он неправильно устроен. Одна ошибка, и у меня не осталось даже ее могилы. Разве так можно? Разве это честно? Ответь, великая богиня Геката! Молчишь…

Трофимов положил к ногам мраморной женщины с факелом в руке четыре красные розы.

«Если я не могу попросить прощения у твоей колдуньи, Геката, то, может, хоть ты простишь меня за нее?»

– Какие красивые цветы!

Саша вздрогнул, раздраженно покосился на невысокую огненно-рыжую курчавую девицу, одетую в потертый джинсовый костюм. Промолчал.

– Прекрасные розы, – она взяла букет, понюхала. – А пахнут как! Это вам не собачатина. Только почему их четыре? Четные числа – символ завершенности, покоя, смерти. Разве мы завершили наш путь? Давай сделаем так: одну розу я оставлю здесь, а три возьму себе?

Трофимов, пораженный наглостью девицы, молчал. Но у него не было сейчас настроения ругаться. Он хотел одного – пусть девка заберет хоть весь букет, но только уберется отсюда и оставит его одного.

Девушка подождала, потом пожала плечами и пошла в сторону. Ненадолго остановилась, бросила через плечо:

– А на счет Синички ты убиваешься зря. Ее нет в царстве Аида, – и быстрым шагом скользнула за дверь.

Смысл сказанного до Саши дошел далеко не сразу. А когда дошел – было поздно. Он заметался по полупустым соседним залам, пугая тихих смотрительниц, хватая за руки встречных женщин, но рыжую девицу так и не догнал.

– Если Синички нет в царстве Аида, значит она жива? Да? – вернулся он к древней скульптуре. – Но где же она тогда? Где ее искать?!

– Ты знаешь, где, – прозвучал в пустом зале тихий ответ.