Глава седьмая

Река

Строительство плота заняло почти весь день. Самая тяжелая работа досталась Теплеру Вайту: своим тесаком он свалил два высоких засохших дерева, после чего разделал их на семь бревен. Нож, даже тяжелый, это отнюдь не топор, а потому бревнышки с одного конца оказались заточены, как карандаши, а с другого – разлохмачены, как мочало. Атлантида выполнял более интеллектуальную работу. Выбрав прямое деревце диаметром около десяти сантиметров, археолог, одолжив тесак, срубил его, раскромсал на четыре палки примерно одинакового размера и принялся сверлить дырки: вонзал клинок альпенштока и буравил, используя трость как длинный рычаг. Затем археолог пробуравил на всю длину лезвия отверстия в стволах, уложил четыре из них рядышком, деревца наложил сверху, выбрал ветви толщиной с клинок, обломил на нужную длину и вколотил их в дырки – сквозь деревца в стволы – укрепив этими шипами тонкие бревнышки поперек толстых.

– Вот так, – с удовлетворением произнес Атлантида, утирая пот. – Никуда теперь не раскатятся.

– Ловко у вас получилось, сэр Платон, – признал миллионер.

– Зря я, что ли, историю учил? – усмехнулся в ответ на похвалу Рассольников. – В старину издревле вместо гвоздей деревянные штыри для крепления бревен использовали. Теперь давайте спустим это сооружение на воду, а оставшиеся три бревна насадим на шипы сверху.

– Зачем?

– Нижние стволы под тяжестью верхних уйдут в воду, – терпеливо объяснил археолог, – зато верхние всегда будут над поверхностью, на них будет сухо и уютно, мелкие волны не захлестнут, на крупные плот лучше забираться станет. Тоже, кстати, древний рецепт. На таких плавсредствах годами жить можно.

– Типун вам на язык, сэр, – не удержался толстяк и навалился на плот, помогая ему соскользнуть с берега.

– Спасибо, сэр Теплер, – кивнул Атлантида. – Бревна я сейчас сам накачу, а вы вырубите, пожалуйста, шест, от берегов отталкиваться. Думаю, через час мы сможем отправляться.

В путь они отправились в сумерках, благо на Ершбике видимость по ночам вполне приличная.

– Укладывайтесь, сэр Теплер, – предложил Атлантида, налегая на шест. – Я пока прослежу, чтобы мы на берег не наскочили. Утром поменяемся.

– Как скажете, сэр, – согласился миллионер. – Кстати, вы заметили, что на деревьях багрянца уже не осталось неспелых ягод, а многие созревшие начинают подгнивать?

– Да, багрянец отходит, – признал Рассольников. – Еще дня три-четыре, и его не станет. Но зато мы можем встретить какое-нибудь не указанное на карте селение еще до Кдоха. Причалим там, купим продуктов.

– У вас есть наличные деньги?

– Зачем? – пожал плечами Атлантида. – Согласно нашему договору, кормежку обеспечиваете вы.

– Какой вы все-таки злопамятный, сэр, – искренне ответил толстяк и вытянулся на бревнах.

Течение несло плот со вполне приличной скоростью – пешком человеку такого темпа долго не выдержать. А на реке единственной проблемой было то, что на поворотах тяжелое плавсредство прибивало к берегу, и каждый раз приходилось отталкиваться шестом. Однако Рассольников резонно считал, что лучше раз в десять минут поработать шестом, чем каждый шаг вытаскивать ноги из грязи и на судьбу не роптал.

Мимо величественно проплывали огромные деревья, покрытые алой, багровой, красной, пурпурной, кумачовой, рубиновой, киноварной, малиновой листвой. А вот водоросли на дне реки росли, как ни странно, нормального, зеленого цвета. Впрочем, жители Ершбика наверняка считали наоборот. От воды веяло прохладой, особенно приятной после парного лесного воздуха, глаза слипались, и Атлантиде стоило немалых усилий дотерпеть до утра, глядя на сладко посапывающего напарника.

– Правьте к берегу, сэр, – толстяк открыл глаза неожиданно, задолго до рассвета. – Я хочу сделать вам приятный сюрприз.

– Какой? – насторожился археолог.

– Увидите.

Вайт, обнажив тесак, спрыгнул на чистый песок, углубился в лес и вскоре вернулся с охапкой свежесрубленных вервей.

– Спите на мягком, счастливчик, – миллионер кинул ветви на бревна и взялся за шест. – А то я все бока себе намял. Неужели в книгах по истории ничего не говорилась про подстилку?

– Ее при раскопках не находили, – соврал Атлантида и провалился в глубокий сон.

Когда он поднялся, плот двигался посередине величественной реки не меньше полукилометра шириной. Глубина здесь оказалась такой, что разглядеть дна оказалось невозможно, а карамельный запах леса практически не ощущался.

– Неужели наш ручеек так разлился? – удивился археолог.

– Да нет, – оглянулся на него Вайт. – Протока впала сюда пару часов назад. Как думаете, это и есть Закра, про которую вы говорили, или еще нет?

– Какая разница, сэр? – пожал плечами Атлантида. – На такой реке рано или поздно город должен встретиться. Просто обязан. Там и разберемся.

– И что вы сразу про плот не подумали, сэр? – сладко потянулся толстяк. – Хорошо тут. Еще бы плиту, да навес – и я бы его на свою яхту не променял.

– Угу, – кивнул Атлантида. – А еще не помешал бы холодильник, объемка, система галактической связи, мощный мотор. Вот тогда бы ему точно цены не было.

– А можно заказать, – предложил Вайт. – Доберемся до города, и сделаем модернизацию.

– Тогда уж добавьте герметизацию и планетарный двигатель. Представляете, бревенчатый межпланетный плот? Пожалуй, это будет высшее достижение в мореплавании.

Так, за пустой болтовней, они и двигались по реке, валяясь кверху животами и отдыхая после долгого перехода. На практически прямом русле рулить не требовалось. Поэтому вечером они легли спать оба, предоставив плот самому себе.

Атлантида проснулся от сильного удара, инстинктивно схватился за трость и, еще не успев понять, что происходит, оказался в воде. Мимо прокатывалась гладкая белая стена – археолог размахнулся и со всей силы всадил в нее лезвие альпенштока. Рывок едва не выдернул трость из руки – ладони заскользили по влажному металлу, но удержались за набалдашник.

– Теплер! – заорал он, окончательно приходя в себя. – Где вы?

Последовал громкий всплеск, и кто-то схватил Платона на ноги.

– Это вы, сэр Теплер?

– Нет, это акула вас за пятку кусает. Решайте скорее… – миллионер замолчал на полуслове, шумно отплевываясь. Похоже, ему в рот захлестнуло волной. – Делайте что-нибудь, или я вас брошу и к берегу поплыву.

– Не вздумайте! Под винт попадете.

– Один бес нам так долго не удержаться…

– Сигнализация обязана сработать. Должен же быть на корабле контроль целостности корпуса!

– Сэр Платон, мне очень жаль, но у вас соскальзывает туфля.

– Эй, каламан рокшель? – послышался сверху мужской голос. Оказавшиеся под водой полилингвисты переводить фразу не стали.

– Сбросьте ход и киньте нам веревку! – во всю глотку заорал Атлантида.

Ему никто не ответил, но спустя пару минут ровный гул внутри судна стих и напор набегающей воды ослаб. Еще через минуту рядом с напарниками плюхнулась в воду веревочная лестница.

– Карамаки амноли еклос? – поинтересовался мужчина в светлой отглаженной форме, оглядывая неожиданных гостей с ног до головы.

Атлантида опустил глаза, увидел на своей поясном переводчике глубокую трещину, раздраженно сплюнул, снял его и со всего размаха зашвырнул в реку.

– Не везет мне с лингвистами… Ваш-то работает, сэр Теплер?

– Наверное, сэр. Просто я его выключил. Зачем он в лесу? – толстяк активировал своего полилингвиста, и громко поинтересовался: – Какого черта вы протаранили мою яхту?!

– Какую еще яхту? – вскинул подбородок мужчина. – Не было на реке никакой яхты!

– А мы по-вашему откуда? С орбиты свалились? Или на плоту катались?

– Однако вы не производите впечатления богатых яхтсменов, – задумчиво произнес мужчина.

– Хотел бы я на вас посмотреть после ночного купания! – возмущенно фыркнул Вайт. – Да у меня любая пуговица дороже всего вашего теплохода стоит!

– Парохода, – поправил мужчина, только сейчас обратив внимание на пуговицы толстяка. Даже находясь на мокром и драном, как половая тряпка, бархатном пурпуане, они произвели должное впечатление. – Хорошо, господа. Не будем продолжать разговор в таком виде. Сейчас я провожу вас в пассажирскую каюту. Отдохнете до утра, а потом уладим наши проблемы. Там, кстати, в конце коридора стоит санитарный робот, он приведет вашу одежду в порядок. Договорились?

– Разумеется, – буркнул миллионер. – Мне уже надоело тут обтекать.

– Кстати, как называлась ваша яхта?

– «Маргарита»

– Какого она года постройки?

– Восемьдесят второго.

– А класса?

– «Зондер». Вы что, мне не верите? – повысил голос Вайт.

– Ну что вы, разумеется верю. Пойдемте, а то замерзнете.

Для путников начался праздник души и тела. В пассажирских каютах имелись не только двуспальные мягкие постели, но и душ, горячая вода, электрический свет, объемные стержни – просто невероятный комфорт для людей, почти полмесяца не видевших даже обыкновенного зеркала.

Утром к завтраку вышли уже не нечесаные и грязные лесные бродяги, а настоящие джентльмены – чистые, причесанные, гладко выбритые, в аккуратно проутюженной одежде. Вот только Атлантида слегка припадал на левую ногу – на ней отсутствовала утонувшая во время кораблекрушения туфля.

Кают-компания была выдержана в викторианском стиле: тяжелые парчовые занавески, вычурная резная мебель, обшитые мореной рейкой стены и потолок.

– Простите господа, – встретил их одетый в форму мужчина, – мы вчера не познакомились. Я капитан этого корабля Эдвард Ходк, а это, – он указал на невысокую румяную женщину, – моя жена Алерия. Она же корабельный электрик. А вон тот тощий и длинный парень, который так и не научился одеваться по форме, мой младший брат Рауль.

Белобрысый мальчишка лет восемнадцати в тренировочных штанах и футболке с длинными рукавами развел руки и поклонился.

Теплер Вайт так же представился и назвал своего спутника.

– Прошу к столу, – капитан отодвинул стул для своей супруги, потом сел сам.

– Курочка… – не удержался от восторженного выдоха Вайт, стоило Алерии снять крышку со сковороды.

– Да, – согласился Ходк. – Надеюсь, вы не принадлежите к ордену Защиты Животных?

– Только не во время еды, – отшутился миллионер.

Атлантида, лишившийся своего переводчика, оказался фактически немым и в разговоре не участвовал.

– На гарнир можете взять кукурузу, картошку или салат. К сожалению, все консервированное.

Еда! Настоящая еда! Не набившие оскомину ягоды багрянца, не полугнилые корешки и овощи живодерни, а самая настоящая курица, картошка, кукуруза! По всей видимости, на лицах путешественников читался такой восторг от трапезы, что жена капитана не смогла сдержать самодовольной улыбки и с гордостью покосилась на супруга.

– Да, кстати, – подал голос тот. – Вы, по всей видимости, хотели бы получить компенсацию за погибшую яхту?

– А вам не кажется, – оторвался от еды Вайт, – что это было бы справедливо?

– Если уж речь зашла о справедливости, – капитан положил себе в рот немного салата, – то должен вам сообщить об одном пустяке. На Ершбике нет ни одной яхты зондер-класса. Нет, понимаете ли морей на нашей планете, соответственно и мореходных судов так же не имеется…

Атлантида подавился курицей – белобрысый Рауль тут же с удовольствием постучал его по спине. Миллионер густо покраснел, однако в остальном повел себя достаточно спокойно.

– Итак, господа, – продолжил Ходк, – хотелось бы услышать новую версию относительно типа вашей яхты, а заодно и узнать порт ее приписки. Не сочтите за подозрительность, но однажды услышав про зондер-класс поневоле захочется уточнить и любую иную информацию.

– Нет капитан, – отрицательно покачал головой Вайт. – Проигрывать надо уметь. Раз я попался со своей «Маргаритой», значит попался. Повторения не будет. Будем считать, что компенсацию я проиграл. Нечего было жадничать и поднимать планку до такой степени.

– Да, жадность до добра не доводит, – согласился Ходк. – Но раз уж вы решили поступить благородно, то и я отвечу тем же. Скажите мне, где вы проживаете, и я отправлю вас домой за свой счет.

– Нет такой необходимости, капитан. Мы с другом направлялись в Кдох. Будет достаточно, если вы высадите нас там.

– Что же, очень хорошо, – Ходк повертел перед глазами вилку с нанизанным на нее кусочком курицы, собираясь перейти к наиболее важному для себя вопросу. – Получается, господа, что никаких взаимных претензий у нас нет?

– На настоящий момент: никаких, – подтвердил Вайт.

– В таком случае, может быть, нет необходимости уведомлять о столкновении Речную Транспортную Инспекцию?

Вайт и Рассольников переглянулись. Позиция капитана обоим стала предельно ясна: хотя личности нежданных пассажиров, тип их судна и вызывали у него подозрение, однако он подобрал из воды, ночью, посреди реки. Стало быть, столкновение все-таки случилось. Ходку не хотелось портить свой послужной список подобным происшествием – и ради этого он был готов не проявлять любопытства к попавшей на борт парочке. Он собирался сделать вид, что вообще никогда их не видел и не слышал.

– Ой, оставьте, – отмахнулся миллионер. – Какая Инспекция? Зачем нам эта канитель? Просто подбросьте нас до Кдоха, и все.