на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава 11

– Итак, теперь у тебя есть все, Косоглазый, – извини, я забыл, что наш разговор записывается, – заместитель директора Шилдс, лучший аналитик на свете с тех пор, как Гай Октавий послал Красса на розыски Спартака.

– У меня есть все, – со сдерживаемой яростью в голосе подтвердил по закрытой линии из Лэнгли Фрэнк Шилдс. – Я всегда рад твоим легкомысленным выпадам в минуты напряжения. Если можно, мне хотелось бы поговорить со своим сотрудником Прайсом.

– Фрэнк, он не сможет сказать тебе ничего интересного. Малыш только начал разбираться, что к чему. – Скофилд, сидящий на кровати в комнате, где поселились они с Антонией, посмотрел на Камерона, который стоял у окна. – Если хочешь знать, – продолжал он, – он, похоже, сомневается, но я уверен на все сто.

– Брэндон, я хочу кое-что ему сказать. Весь материал, который он запросил на тех троих убитых, будет доставлен вам шестичасовым вертолетом.

– Насколько он полный?

– Полнее не бывает. Вы получите все, что нам удалось раскопать за такое короткое время. Родственники, друзья, соседи, деловые партнеры, активы и долги, – всего три объемные папки, собранные в основном благодаря Интерполу и нашим друзьям из Лондона.

– Не сомневаюсь, Камерон выразит тебе свою глубочайшую признательность, однако сейчас все это можно засунуть в задницу. Передай своим аналитикам, чтобы они сосредоточились на том, что я тебе сейчас дал.

– Пожалуйста, я могу поговорить со специальным агентом Прайсом? – повторил Шилдс.

Скофилд молча протянул трубку Камерону, и тот, отойдя от окна, остановился у кровати.

– Да, Фрэнк?

– Я только что сказал Брэндону, что ты получишь всю необходимую информацию. Материалы прибудут шестичасовым рейсом, с пометкой лично для тебя.

– Я так и понял, когда Скофилд упомянул про задницу. Спасибо, сегодня же вечером полистаю. Есть что-нибудь новое относительно друга подполковника Монтроз, которому она звонила в Белый дом?

– Там мне ответили, что Монтроз никому не звонила. Заверили, что даже не знают, кто она такая.

– Вам солгали.

– Коммутатор – бездушная машина, которая интерпретирует получаемые цифры и на основании этого соединяет с живыми людьми. Мы над этим работаем… Что ты думаешь по поводу теории Брэндона насчет всех этих слияний?

– Послушайте, Фрэнк, я не могу отрицать, что в рассуждениях Брэндона что-то есть, однако, если вспомнить об антимонопольных законах, о всевозможных комитетах, в частности. Федеральном комитете по торговле, получается, что если и были какие-то нечистые слияния или даже переговоры о них, то их остановили бы.

– Необязательно, – возразил Шилдс. – Крупные финансовые воротилы держат целые штаты юристов, каждый из которых зарабатывает в час больше, чем мы с тобой за месяц. И эти крючкотворы знают, какие кнопки нажать, кого купить, кому выделить частный реактивный самолет. Разумеется, тут я преувеличиваю. Несомненно, все обстоит гораздо лучше, чем я сейчас сказал, но, вероятно, хуже, чем мне хотелось бы верить.

– Господи, умеете же вы уйти от прямого ответа, – заметил Прайс.

– По-другому это называется быть честным. Итак, поддерживаем ли мы нашего старика?

– Старика? Разве вы с ним не ровесники?

– Если честно, это я на полтора года старше, но только не говори об этом Брэндону. В былые времена, еще до того, как он придумал мне прозвище «Косоглазый», наш друг величал меня Младшим. Это позволяло ему чувствовать себя более мудрым – и, что самое хреновое, если разобраться, чаще это действительно бывало так.

– В таком случае, положимся на его чутье. Материалы на этих троих убитых все равно от нас никуда не денутся, и, возможно, мы еще к ним вернемся. Как только у меня что-нибудь будет, я с вами свяжусь, заместитель директора Август Спартак, или как там, черт побери, назвал вас Брэндон? – Камерон вернул трубку Скофилду. – Что ж, Брэй, будем играть в твоей песочнице, по крайней мере, какое-то время.

– Если я окажусь неправ, я принесу свои извинения, что я делаю всегда, когда бываю неправ. Однако, раз уж об этом зашла речь, я не могу вспомнить, когда мне приходилось извиняться в последний раз, так что, наверное, ошибаюсь я нечасто.


Вертолет «Блэк хок» Центрального разведывательного управления, летевший курсом на северо-северо-запад, был на полпути к Чесапикскому лагерю, когда штурман окликнул летчика:

– Эй, Джимбо, разве этот воздушный коридор не является закрытым для всех?

– Ты совершенно прав. В шесть утра и в шесть вечера. Все аэродромы, частные и общедоступные, получили на этот счет строжайшие указания. Наша миссия является совершенно секретной, лейтенант. Тебя не переполняет сознание собственной значимости?

– Сейчас меня переполняет мысль о том, что кто-то не внял распоряжениям.

– Что ты хочешь сказать?

– Взгляни на радар. К нам приближается неизвестный летательный аппарат. Сейчас он уже не больше чем в девятистах-тысяче ярдов к западу от нас.

– Да не нужен мне твой радар! Я его вижу! Что это за чертовщина? Я свяжусь с Лэнгли.

– Наши координаты: квадрат двенадцать-восемнадцать, мы над водой, к западу от острова Тейлорса. Пора уже поворачивать на север и заходить на посадку.

– Чертовщина какая-то! – вдруг воскликнул летчик, всматриваясь в боковой иллюминатор кабины. – Это же наш вертолет, «Сикорский»… Он летит прямо на нас! Так, сейчас он повернулся к нам боком – посмотрим на опознавательные знаки… проклятие, это же… наши знаки. Так, ну-ка, жми на гудок, у меня неприятное предчувствие…

Это были его последние слова. Прогремел оглушительный взрыв, разорвавший вертолет на части. Пылающие обломки, кружась, рухнули в воду огненным шаром, который быстро погас, погрузившись в глубину.


Оператор радиолокационной станции в Лэнгли нахмурился, глядя на экран справа и сверху от себя. Он нажал несколько кнопок, увеличивая изображение, затем окликнул старшего смены.

– Эй, Брюс, что здесь происходит?

– Что ты имеешь в виду? – встрепенулся мужчина средних лет в очках, сидящий за столом просторного, безупречно чистого помещения.

– Я потерял из виду «Молчаливого коня».

– Что? Рейс в Чесапикский лагерь? – вскочив с места, старший смены устремился к своему подчиненному.

– Все в порядке! – поспешно остановил его тот. – «Молчаливый конь» вернулся на экран. Наверное, это был скачок напряжения. Извини.

– Если такое случится еще раз, я разнесу всю эту богадельню к чертовой матери! Матерь божья, «Молчаливый конь»! Эти ублюдки из Конгресса голосят так, будто мы не оплатили счета за электричество.


В течение считаных минут в полицейские управления Принс-Фредерика, Тилгмэна, острова Тэйлорса и Чоптэнк-Ривера поступило семьдесят восемь звонков от обеспокоенных граждан (и дозвониться смогли еще не все), которые видели в темнеющем небе какую-то яркую вспышку, возможно, взрыв самолета или вертолета. Запросы во все окрестные крупные и мелкие аэродромы ничего не дали. Полиция Принс-Фредерика связалась с военно-воздушной базой «Эндрюс», чей пресс-секретарь, как и положено, вежливый и учтивый, не смог предложить исчерпывающий ответ на прямо поставленный вопрос. Этот чиновник не был в курсе, проводятся ли в атмосфере какие-либо эксперименты, но, разумеется, не отрицал такую возможность. Американские военные стоят на страже интересов простых налогоплательщиков, разрабатывая новые виды вооружений и наблюдая за погодными условиями.

– Этот идиот из «Эндрюс» не сказал ни да, ни нет, – заявил начальник полиции Принс-Фредерикса дежурному сержанту. – Насколько я понял, это взорвался один из низколетящих воздушных шаров слежения за погодой. Передай это остальным, и займемся работой – если она у нас есть.


Маленькая лодка, тихо тарахтя слабеньким моторчиком, медленно выходила из устья реки Чоптэнк в Чесапикский залив. Два пожилых рыбака в промасленных комбинезонах сидели с удочками, один на носу, другой в середине лодки, и ловили проголодавшуюся к вечернему клеву рыбу. На берегу реки их остались ждать жены, которые развели под грилем костер, уверенные в том, что мужья вернутся домой с уловом. Так происходило два раза в неделю уже в течение нескольких лет; старики работали механиками в одной мастерской, а их жены приходились друг другу родными сестрами. Им нравилась их жизнь. Они трудились усердно, и богачи Восточного побережья Мериленда, владельцы дорогих роскошных автомобилей, обеспечивали их стабильной работой. Но больше всего им нравились эти вылазки на природу: пока сестры суетились у костра, болтая обо всем на свете, старики уменьшали поголовье рыбы в заливе, вооруженные опытом и парой упаковок пива.

– Аль, – вдруг всполошился тот, кто сидел на носу, – смотри-ка вон туда!

– Куда?

– Сюда, в мою сторону.

– И что там, Сэм? – спросил Аль, оборачиваясь.

– Вон там плавает какая-то круглая штуковина.

– А, теперь и я вижу. А вот и еще одна, левее.

– Ага, вижу. Поворачиваю туда. – Заложив вираж вправо, лодка направилась к плавающим на воде предметам.

– Будь я проклят! – воскликнул Сэм. – Это же спасательные круги!

– Ты подбирай тот, что с твоей стороны, затем поворачивай, и я подберу другой.

Старики вытащили в лодку два белых спасательных круга.

– Ого, – воскликнул Сэм. – Смотри, «ВВС США». Настоящая вещь, стоят небось сотню долларов каждый, а то и все две!

– Думаю, все три сотни, Сэм. Себестоимость их долларов десять, а солдатики выкладывают за них три-четыре сотни. Ты слышал ту историю про сиденья на толчки и гаечные ключи?[34]

– А то как же.

– Вот почему с нас дерут такие налоги, верно?

– Верно, так что давай вернем себе хотя бы часть. Оставим эти штуковины себе, точно?

– А почему бы и нет? Столько лет платим налоги до последнего цента, и у нас никогда не было спасательного круга. – Аль поднял твердый белый круг, рассматривая его в угасающем свете.

– А он нам и не был нужен, – заметил Сэм. – Эта посудина прочна, как железобетонный кит.

– Приятель, железобетонный кит пошел бы ко дну.

– Что ж, тогда оставим их себе. Помнишь, когда мы спускались вниз по реке, над нами пролетел вертолет. Ты думаешь, он их потерял?

– Не-ет, – протянул Аль. – Солдатиков учат избавляться от старого хлама. Тогда им надо будет покупать новый, как с теми треснутыми сиденьями для сортира и сломанными ключами. Я где-то читал, это часть нашей системы.

– Проклятие, я патриот, черт побери. Я был при Анцио,[35] а ты был на том острове на Тихом океане, название которого никак не выговоришь.

– На Эниветоке,[36] приятель. Да, насмотрелся я там на дерьмо.

– Так, значит, оставляем их себе, точно?

– А почему бы и нет?

– Вот и отлично. Ну а теперь давай порыбачим еще, пока не закончилось пиво, – заметил Сэм.


Никто не мог объяснить, что произошло, никто ничего не понял, все было сплошным безумием. Вертолет из Лэнгли приблизился к взлетно-посадочной площадке, на земле его уже приготовились встречать, и вдруг винтокрылая машина метнулась влево. Из открытых люков застрочили крупнокалиберные пулеметы, поливая собравшихся внизу солдат. Несколько человек были убиты на месте, другие получили тяжелые ранения. Затем, так же внезапно, вертолет заложил вираж вправо и пронесся над лагерем, выискивая новую цель. Вскоре стало ясно, что это была за цель: главное здание поместья, особняк, господствующий над огромной лужайкой и лодочной станцией. Вертолет описал круг, набирая высоту, и принялся снова сеять смерть и разрушения.


Оглушенные грохотом взрывов и выстрелов, Скофилд и Прайс подбежали к окнам, выходящим на юг, откуда доносились отрывистые пулеметные очереди и пронзительные крики.

– Боже милосердный! – воскликнул Брэндон. – Это пришли за нами!

– Да нет же, стрельба ведется в одном месте, – тотчас же возразил Камерон. – И далеко отсюда – смотри! О боже, это же «Молчаливый конь»! Какого черта?!.

– Малыш, хочешь поспорить? – остановил его Скофилд. – Это враг, замаскированный под «Молчаливого коня»! И он летит к нам. Нам нужно сматываться! – Он бросился к двери.

– Нет! – заорал Прайс, останавливая его. – На северный балкон!

– Что?

– Там две водосточных трубы. Мы не знаем, что несет с собой вертолет. Ты справишься?

– А то как же, сынок. Но я должен найти Тони!

Разом бросившись к стеклянным дверям в противоположном конце комнаты, они распахнули их и выскочили на крошечный балкон, огороженный чугунной решеткой. Вертолет прогрохотал над ними, разрывая уши оглушительным ревом, и направился на север, заходя на разворот.

– Бомбы! – крикнул Прайс. – Он несет бомбы!

– Сейчас он вернется и отправит весь этот дом к Юпитеру…

– Ему нужно набрать высоту, чтобы не взорваться вместе с нами. Пошли!

Перебравшись через перила в противоположных углах балкона, они с трудом дотянулись до проходивших мимо водосточных труб. Подобно двум перепуганным паукам, быстро перебирая руками, а порой и просто соскальзывая вниз, Камерон и Скофилд стремительно спустились на землю в тот самый момент, когда вертолет, набрав безопасную высоту, развернулся, заходя на бомбометание.

– Пригнись и старайся держаться как можно ближе к фундаменту, – приказал Прайс. – Вертолету придется сделать два или три захода, чтобы сбросить весь груз.

– Я и сам допер до этого, несмотря на старческий маразм, – пробурчал Скофилд. – Когда он закончит первый проход и сбросит бомбу, надо будет удрать отсюда… Мне нужно разыскать Тони!

– Ты знаешь, куда она ушла?

– Она что-то говорила про лодочную станцию…

– А почему бы и нет? – вмешался Прайс. – Если станет совсем жарко, бежим к заливу.

– Вот он, сукин сын, заходит!

Далее последовал полный ужас. Весь верхний этаж особняка был мгновенно разрушен, и на месте былого архитектурного величия остались только развалины, над которыми взметнулись языки пламени и черный дым.

– Пошли! – повторил Камерон. – Бежим к лодочной станции! У нас есть еще минимум сорок секунд до того, как вертолет снова зайдет с юга.

Две фигурки устремились по спускающейся к морю лужайке, а тем временем лже-«Молчаливый конь» продолжал сеять смерть. От новых жутких взрывов содрогнулась земля, к небу повалили клубы дыма. Скофилд и Прайс, задыхаясь, прислонились к стене лодочной станции, беспомощно взирая на царство опустошения.

– Ты слышал? – спросил Брэндон, до сих пор не в силах отдышаться.

– А то как же, слышал и слышу! – ответил Камерон. – Хотел бы я увидеть этого ублюдка в перекрестие прицела, желательно на близком расстоянии, лицом к лицу.

– Да нет же, я не об этом!

– Что ты имеешь в виду?

– Хлопки выстрелов. Наши ребята опомнились и открыли ответный огонь!

– Расскажи это тем, кого уже нет в живых.

– Ты прав, – пробормотал Скофилд, и его морщинистое лицо исказила скорбь. – Тони! – вдруг крикнул он. – Зайдем внутрь, посмотрим, там ли она!

Она действительно оказалась под наклонной крышей лодочной станции, и картина, которую увидели там мужчины, поразила обоих. Антония стояла у причала, к которому был пришвартован покачивающийся на волнах моторный катер. В руке она держала пистолет, и этот пистолет был направлен на подполковника Лесли Монтроз, которая сжимала сотовый телефон, но не такой, какие выдало своим сотрудникам Центральное разведывательное управление.

– Помнишь, мистер Прайс, ты говорил про нашу подполковника Монтроз и про то, как дважды видел ее здесь разговаривающей по телефону? Я решила сама посмотреть, что к чему.

Объяснение Антонии было прервано новой серией оглушительных взрывов, донесшихся снаружи.

– Это был разрушен до основания особняк, подполковник, – тихим, ледяным голосом произнес Камерон. – Это ты отсюда направляла удар? И сколько людей погибло из-за тебя, стерва?

– Вам все объяснят – если потребуется, – спокойно, бесстрастно промолвила Монтроз.

– Нет, говори сейчас! – взорвался Скофилд, выхватывая из-за пояса пистолет. – Иначе я раскрою пулей твое смазливое личико. Ты работаешь на врага!

– Если так кажется со стороны, – сказала Монтроз, – этому можно только радоваться.

– Ты звонила в Белый дом! – взревел Прайс. – С кем ты там связана, кто предатель, кто изменник?

– Вы его не знаете.

– Лучше назови его, а то я попрошу своего друга всадить тебе пулю в голову.

– По-моему, вам следовало бы…

– Ты совершенно права! Следовало бы! Говори, стерва!

– Судя по всему, выбора у меня нет.

– Да, нет!

– Мой связной, как вы его назвали, входит в ближайшее окружение президента. Этот человек занимается секретными операциями. Я оказалась в трудном положении и обратилась к нему за помощью.

– В каком положении? Какой помощью?

– Враг, как вы его называете, похитил моего сына. Из школы в Коннектикуте, где он учился. Если я не сделаю то, что мне скажут, мальчика убьют.

Лодочная станция содрогнулась от последнего взрыва, похожего на землетрясение. Три окна были выбиты, осколки дождем брызнули на лодку. Стали видны руины особняка, над которыми, отчетливо различимый на фоне битого кирпича, висел наполненный гелием красный воздушный шарик, привязанный к выломанной оконной раме. Уцелевший каким-то чудом, он трепетал на ветру на длинной веревке.

Это была метка, которая вывела вертолет-убийцу на цель. Кто-то в лагере следил за перемещениями Беовульфа Ахаты и за несколько минут до нападения знал, где именно он находится.


Глава 10 | Возвращение Матарезе | Глава 12