на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава 26

Резко поднявшись с кресла, сэр Джеффри Уэйтерс задел за шнур и сбросил телефон со стола.

– Мы получаем обрывки информации из Рима и Милана, но до сих пор четкой картины нет. Это вы его убили?

– Нет, честное слово, мы тут ни при чем, он сам себя убил, этот Паравачини! Его сожрали живьем его же собственные птицы. Нас схватили; казалось, все кончено, но нам все же удалось бежать. Послушайте, Джеффри, мы с Лесли подробно расскажем вам обо всем через пару часов, когда прибудем в Лондон, но сейчас у нас две более насущные проблемы, и одна из них – это вы.

– Это вы про угрозу в мой адрес? Я получил ваше предостережение, но…

– Вам нужно отнестись к нему серьезно. Паравачини утверждал, что покушение на вас произойдет в течение ближайших двадцати четырех часов. Это его собственные слова: «в течение ближайших двадцати четырех часов». Берегите себя, Джеффри, этот мерзавец не шутил, и он говорил искренне!

– Ладно, буду иметь в виду. Ну а вторая проблема?

– Мальчишка Брюстер. Он смылся.

– Боже милосердный! Как?.. Почему?..

– В темноте перебрался через стену. Его сестра говорит, он собирается расквитаться со своим отчимом Джеральдом Хеншоу за то, что тот убил его мать.

– Неужели этот сосунок вообразил, будто в его силах нечто такое, что мы не сделали до сих пор? Хеншоу бесследно исчез с лица земли. Он или скрывается где-нибудь в Африке или Азии, в полном достатке и в полной изоляции, или, что более вероятно, насколько мне известны методы Матарезе, лежит на дне Ла-Манша с камнем на шее.

– Я с вами согласен, но Роджер, вероятно, придерживается иного мнения.

– Куда он отправится? С чего начнет? Разъяренный подросток, задающий вопросы в трущобах, легко может стать жертвой и без участия Матарезе.

– Да, Роджер разъярен, Джеффри, но он далеко не глуп. У него хватит ума сообразить, когда ему понадобится помощь. К вам он не обратится, опасаясь, что вы снова посадите его под замок…

– Именно так я и должен был поступить со всеми тремя юнцами! – прервал его Уэйтерс.

– Вы были уверены, что поступили именно так, вот только никто не принял в расчет гнев подростка, потерявшего отца, которого он боготворил, и пережившего убийство горячо любимой матери.

– Итак? – с вызовом спросил глава МИ-5.

– Я полагаю, Роджер пойдет прямиком к тому, кому безгранично верит, к одному старшему сержанту, который был настолько предан своему командиру бригады, что, как говорят у вас, был готов пойти за ним в огонь и в воду.

– К Коулмену! – воскликнул Уэйтерс. – К старшему сержанту Коулмену!.. Вот только, если мне не изменяет память, выражение это родилось в Штатах, а не в Великобритании. Не наш стиль, старина.

– Как бы там ни было, на вашем месте я бы его проверил. Кстати, у мальчишки есть при себе деньги. Тысяча фунтов.

– Определенно, этого хватит, чтобы добраться до Лондона, не привлекая к себе внимания, – если он действительно так умен, как вы считаете.

– Можете не сомневаться, умен.

– В таком случае, я уже спешу в гости к нашему старшему сержанту. Без предварительного звонка.


Роджер Брюстер сел на поезд в Балансе. Он тщательно спланировал все до мельчайших подробностей, упустив одну деталь. Он внимательно изучил карты, особое внимание уделяя тем городам, которые находились в нескольких часах ходьбы к северу от предполагаемого местонахождения. Поскольку Роджер свободно владел французским, он определил его достаточно точно, слушая разговоры охранников из Второго бюро. Через наружный забор он перебрался так же, как, по его словам, это сделал в Бахрейне его новый друг Джеми Монтроз. Внутренний двор постоянно освещался блуждающими лучами прожекторов; достаточно было лишь выждать, когда свет пройдет мимо. Кроме того, необходимо было ускользнуть от часовых, которые защищали «гостей» от нападения извне. Это оказалось проще простого: Роджер убедил сотрудника Второго бюро, что его сестра, живущая в соседней комнате, постоянно жаловалась на табачный дым. У Анджелы действительно был волчий нюх.

Часовой, заядлый курильщик, со смехом все понял и отошел подальше. Перемахнув через стену, Роджер побежал через поле к шоссе и, встав на обочине, поднял руку с отставленным большим пальцем, стандартным жестом голосуя проезжающим мимо легковым машинам и грузовикам. Наконец рядом с ним остановился продуктовый фургон; на безупречном французском Роджер объяснил, что ему нужно вернуться в свой пансион до рассвета, иначе его отчислят. Эту ночь он провел у своей подружки.

Toujours l’amour.[88] Водитель все понял и, позавидовав молодому студенту, подбросил его до ближайшей железнодорожной станции.

По картам и рекламным брошюрам Роджер выяснил, что в Вийербанне есть летная школа. Подобно Джеми Монтрозу, ему нужно найти летчика, но, в отличие от Джеми, он не будет полагаться на случайную встречу на улице. Поскольку есть летная школа, там есть летчики, а если там есть летчики, одного из них можно купить, и для этой цели у Роджера была припасена тысяча фунтов. Англия. Лондон, Бельграв-сквер. И один момент он оставил напоследок. Старина Коули. Ему Роджер собирался позвонить уже с аэродрома.


Бывший старший сержант Оливер Коулмен отключил сигнализацию и открыл массивную дверь особняка Брюстеров на Бельграв-сквер.

– Доброе утро, сэр Джеффри, – сказал он, впуская главу МИ-5.

– Откуда вы узнали, что это я?

– Я установил на крыльце две видеокамеры, сэр. По-моему, когда ребята вернутся домой, это будет кстати. А вот и монитор, рядом со входной дверью.

– Наверное, это стоило больших денег, – пробормотал Уэйтерс.

– Вовсе нет, сэр. Я дал ясно понять руководителям фирмы, занимающейся системами безопасности, что вопиющая халатность, которая привела к тому, что их собственный сотрудник установил в особняке подслушивающие устройства, может обернуться для них разбирательством в суде – с соответствующей оглаской. Они с радостью предоставили мне аппаратуру видеонаблюдения бесплатно.

– Мистер Коулмен, мы с вами могли бы поговорить?

– Разумеется, сэр Джеффри. Я как раз собирался пить чай. Не желаете присоединиться ко мне?

– Нет, благодарю вас. Мне нужно вернуться на работу, так что мы поговорим прямо здесь.

– Отлично. И о чем вы собирались со мной говорить?

– Роджер Брюстер бежал из того места, где мы спрятали его вместе с сестрой и мальчишкой Монтрозом…

– Вот здорово придумали! – вмешался Коулмен. – Родж замечательный парень, его нельзя держать взаперти.

– Поймите же, старший сержант, это все делалось ради его же собственной безопасности!

– Все я понимаю, сэр. Однако голова у мальчишки была занята другим. Как и у меня. Где этот изверг, Джеральд Хеншоу? От ваших людей мы так ничего и не услышали.

– А вам не приходило в голову, что он, несомненно, убит?

– Если так, нам нужны доказательства.

– Коулмен, существует много способов избавиться от трупа. Возможно, правду мы узнаем только через несколько месяцев, а то и лет.

– Но полной уверенности у вас ведь нет, так? Как и я, Роджер одержим желанием разыскать ублюдка. Если я доберусь до него первым, я оборву его жалкую жизнь так, как это даже не снилось ни одному варвару.

– Послушайте меня, Коулмен. Если мальчишка будет вести поиски в одиночку, вслепую, ему крышка. И я прошу только об одном: если он свяжется с вами, во имя всего святого, дайте мне знать!

– Роджеру нечего опасаться, если я буду рядом, – ответил бывший старший сержант. – Его отец рисковал своей жизнью ради меня, и я с готовностью отдам свою жизнь ради его сына.

– Проклятие, в вашем распоряжении нет тех возможностей, которые есть у нас! Если мальчишка выйдет на вас, умоляю, свяжитесь со мной. В противном случае его смерть будет на вашей совести.


Роджер Брюстер сошел с поезда в Вийербанне. Еще только начинало светать; для похода на аэродром летной школы было слишком рано. Отойдя от железнодорожной станции, Роджер принялся бродить по улицам города. Только сейчас до него дошло, что он страшно устал и проголодался. Отыскав булочную-пекарню, Роджер зашел внутрь и разбудил дремавшего хозяина, обратившись к нему по-французски.

– Bonjour,[89] я должен встретиться со своим отцом в вашем аэропорту, но единственный поезд из Баланса прибывает так рано. А ваша выпечка пахнет просто изумительно.

– Это неудивительно. Моя пекарня славится как лучшая во всей провинции. Что пожелаете?

– Все, что вы предложите, если только это из вашей печи. И еще стакан молока, если у вас есть, и, наверное, чашку кофе.

– Будет сделано. А у вас есть чем расплатиться?

– Разумеется. Если бы не было, я бы не стал ничего заказывать. – Подкрепившись и набравшись энергии с помощью крепкого кофе, Роджер расплатился, оставив щедрые чаевые, и спросил: – Кстати, а где находится аэродром?

– Примерно в миле к северу от города, но в такой ранний час вы вряд ли сможете найти такси.

– Ничего страшного. К северу, вы сказали? К нему ведет дорога?

– Пройдете четыре квартала дальше по этой улице, – ответил пекарь, указывая направо, – и свернете налево на шоссе. Оно приведет прямо к аэродрому и этой жуткой летной школе.

– Вижу, она вам не нравится, летная школа?

– И вы были бы от нее не в восторге, если бы жили здесь. Сумасшедшие курсанты постоянно жужжат над головой. Точно говорю, рано или поздно кто-нибудь из них грохнется на город, и погибнут ни в чем не повинные люди! И тогда – пшик! – от дурацкой школы не останется и следа. И слава богу!

– Надеюсь, этого никогда не произойдет, – я имею в виду катастрофу. Ну что ж, я пошел. Благодарю вас, сэр.

– Вы такой милый парень. Всего вам хорошего… и французский у вас очень понятный, хотя и произношение чересчур парижское. – Оба рассмеялись, и Роджер направился к выходу.

Путь пешком к аэродрому проходил под аккомпанемент звуков пробуждающихся моторов, а вскоре в утреннем небе закружили маленькие самолеты. При виде их молодой Брюстер вспомнил, как в детстве частенько сопровождал своего отца на аэродром в Челтенхэме. Дениэл Брюстер был полон решимости получить летную лицензию. Он утверждал, что нет ничего восхитительнее, чем подняться в воздух с первыми проблесками зари. Поэтому он нередко будил Роджера спозаранок, и завтракали они только после первых сорока пяти минут в воздухе. То были славные деньки, которым больше не суждено вернуться никогда.


В особняке на Бельграв-сквер зазвонил телефон, и Оливер Коулмен, сидевший в кресле в огромной библиотеке, снял трубку. Старший сержант резко изменил свой голос, как проделывал это десятки раз в штабе бригады в Арабских Эмиратах, заговорив высоким, писклявым фальцетом. (Довольно часто было желательно, чтобы приказы, поступавшие командованию британских сил от многочисленных эмиров и прочих князьков, где-то бесследно терялись.)

– Доброе утро, говорит дворецкий. С кем вы хотели бы поговорить?

– О, наверное, я ошибся номером…

– Кхе! – громко кашлянул Коулмен, прочищая горло. – Прошу прощения, сэр, как говорится, еж застрял в глотке. Но я узнал ваш голос, молодой человек. Вы молодой Олдрич, Николас Олдрич, школьный приятель мастера Роджера.

– Вы не ошиблись, – ответил Роджер Брюстер, звонивший из телефона-автомата во французском городке Вийербанн. Он сразу же все понял. – А вы, должно быть, Коулмен. Прошу прощения, мистер Коулмен.

– Совершенно верно, приятель. Боюсь, Роджера нет дома. Они с Анджелой отправились навестить каких-то родственников в Шотландию – а может быть, в Дублин. Точно не могу сказать.

– Мистер Коулмен, а вы случайно не знаете, когда Родж вернется домой? – спросил молодой Брюстер, приготовившись внимательно выслушать ответ.

– Полагаю, скоро. Он тут звонил на днях из дома своего надоедливого, чересчур болтливого кузена, где все только и говорят про охоту на куропаток, и сказал, что с радостью променял бы полную луну у себя за окном на пинту пива в Виндзоре. Мастер Роджер собирался вернуться домой сегодня часам к трем дня, но точно ничего не обещал. Почему бы вам не перезвонить попозже?

– Хорошо, сэр, я перезвоню еще раз. Огромное вам спасибо.

Роджер Брюстер повесил трубку, понимая, что вся необходимая информация спрятана в словах старины Коули. Первой была «полная луна»; это сочетание показалось ему знакомым, но он не смог сразу вспомнить, где оно встречалось. Затем следовала «пинта», но в этом слове также не было никакого смысла, поэтому Роджер его пропустил. Сам он пиво не пил; и дело было не в убеждениях, просто ему не нравился вкус. Далее «Виндзор» и «чересчур болтливый кузен» – что это может значить? И, наконец, «стрельба по куропаткам» – с какой стати это?

Роджер вернулся в зал ожидания аэропорта, где имелась кофеварка. Налив себе стаканчик, он сел за стол, вырвал из блокнота с логотипом летной школы страницу и записал слова Коулмена. Ему потребовалось довольно много времени, но в конце концов все встало на свои места.

«Полная луна» и «чересчур болтливый кузен» совпадали в значении с «Виндзором». А вместо «стрельбы по куропаткам» Коулмен на самом деле говорил про «охоту на куропаток». Ну а «пинта» означала то место, где эту самую пинту можно купить. Пивная «Луна веселого охотника» в Виндзоре! Это заведение, расположенное примерно в получасе от Бельграв-сквер, было излюбленным местом встречи ветеранов вооруженных сил, в основном войск специального назначения и авиации, чем и объяснялась «луна охотника» в названии. Где-то раз в месяц Коули и отец Роджера ходили в пивную встречаться со своими бывшими боевыми товарищами. Несколько раз, когда мать находилась в отъезде по делам Ассоциации дикой природы, ветераны брали с собой юных Роджера и Анджелу, которых оставляли играть в отдельной комнате. С условием, разумеется, ни о чем не говорить матери. Вот оно! Пивная «Луна веселого охотника», в три часа дня!

Найти летчика и самолет до Англии оказалось гораздо проще, чем вскрыть шифр Коули, хотя Роджер оказался совершенно не готов к переговорам такого рода. Летчик, майор французских ВВС с пышными усами и красноватым носом, подрабатывающий преподаванием в летной школе, с готовностью согласился помочь. Когда молодой Брюстер открыл торги с предложения пятисот английских фунтов, летчик широко раскрыл глаза. А когда Роджер не стал возражать против того, чтобы летчик ощупал его в поисках наркотиков, и согласился оплатить горючее и налог на приземление на территории Британских островов, майор сказал:

– Мсье, вам предстоит самый приятный полет! И поля в окрестностях Виндзора мне хорошо знакомы.


Телефонистка в центре связи МИ-5, которая прослушивала телефон особняка Брюстеров на Бельграв-сквер, сняла наушники и повернулась к своему соседу:

– Такое впечатление, будто этого старшего сержанта готовили у нас.

– То есть? – удивился сидящий рядом с ней сотрудник.

– Я имею в виду то, как он отвечает на вопросы. Этот хитрец с ходу изобрел место, подробно описал вымышленные детали и намекнул о скором возвращении хозяев, при этом не дав никаких гарантий.

– Очень профессионально, – согласился второй телефонист. – Любые подозрения он отметает заявлением о том, что хозяева скоро вернутся. Замечательно. Больше у тебя ничего нет?

– Больше ничего. Я отправлю запись наверх, но с низшим приоритетом.


Оливеру Коулмену нужно было несколько часов на то, чтобы убедиться, что сэр Джеффри не организовал за ним слежку, что на самом деле было именно так. Бывший старший сержант вычислил машину МИ-5 меньше чем в миле от Бельграв-сквер, помятый «Остин»-седан, который слишком резко выписывал повороты. Коулмен поколесил по Лондону, проехав через весь город от Найтсбриджа до Кенсингтон-гарденс, от Сохо до Риджентс-парка и далее до Хэмпстеда и наконец оторвался от «хвоста» в плотном транспортном потоке на Пикадилли.

После этого он выехал из Лондона и помчался на север в Виндзор, моля бога о том, чтобы вся эта гонка имела смысл. Удалось ли Роджеру расшифровать его послание? Появится ли он в три часа дня в «Луне веселого охотника»? Или все ухищрения были напрасны? Коули все же не терял оптимизма, поскольку молодой Брюстер сразу же раскусил игру по телефону и принял на себя роль Николаса Олдрича – так действительно звали одного из школьных друзей Роджера, которого он несколько раз приглашал к себе домой. У Роджера светлая голова и острое сознание собственного долга, как было и у его покойного отца. И это сознание долга порождает нетерпение. Но какая цель стоит перед ним сейчас? Неужели он действительно собирается начать охоту на Джеральда Хеншоу? Коулмену было известно, что Роджер постоянно приставал к сэру Джеффри, пытаясь узнать, как идут поиски пропавшего отчима. Однако прогресса в этом деле не было никакого. Неужели легендарное нетерпение Брюстеров одержало верх, подмяв голос рассудка?

Коулмен признавал, что его собственная враждебность в отношении сэра Джеффри не имеет под собой оснований; но сейчас его действия были лишены логики. МИ-5 вместе с другими правоохранительными ведомствами оснащены для розысков убийцы леди Алисии гораздо лучше старого отставного солдата и разгневанного подростка. И тем не менее бывший старший сержант дал чётко понять, каковы его приоритеты. Сын бригадира Дениэла Брюстера стоял превыше всего, в том числе и правительства. И если Роджер хочет встретиться с боевым товарищем своего отца, он с ним встретится.

Однако какой во всем этом смысл? Какую помощь может оказать он? Впрочем, быть может, Роджеру Брюстеру что-то известно, он вспомнил нечто такое, что упустили остальные. И в самое ближайшее время Коулмен надеялся получить ответы на свои вопросы – если только мальчишка прибудет в пивную.

Роджер вошел в зал в шесть минут четвертого. Он сразу же заметил Коулмена в отдельной кабинке в дальней части зала и направился прямо к нему.

– Спасибо, Коули. Я очень благодарен тебе за то, что ты согласился со мной встретиться, – начал Роджер Брюстер.

– Об ином не могло быть и речи. Я рад, что ты понял мое послание.

– Сперва я был совершенно сбит с толку, но затем, подумав, разобрался, что к чему.

– На это я и рассчитывал. Я убежден в том, что наши телефоны прослушиваются; сэр Джеффри уже приходил ко мне и, угрожая, требовал, чтобы я обязательно дал ему знать, если ты выйдешь на меня.

– О, господи! Я не хочу впутывать тебя в неприятности!

– Не беспокойся, я оторвался от его проклятого «хвоста» еще на Пикадилли. Однако теперь, молодой человек, я хочу задать тебе один вопрос. Почему, Роджер, почему? Сэр Джеффри и его войска надежно тебя оберегали, в этом я не сомневаюсь. Почему ты так с ним поступил? Все дело в Хеншоу?

– Да, Коули.

– Разве ты не понимаешь, что профессионалы МИ-5 делают максимум возможного, чтобы найти его, если, конечно, он до сих пор жив.

– Да, понимаю, но мне также известно, что в британской разведке есть предатель. Сэр Джеффри сказал это открытым текстом мистеру Прайсу и подполковнику Монтроз. Я сам слышал! И я не мог рисковать, чтобы та информация, которая у меня есть, была перехвачена.

– Что это за информация, мой мальчик?

– Мне кажется, я знаю, где может скрываться Хеншоу, или, по крайней мере, кто может сказать, где он.

– Что?

– Помимо многочисленных шлюх и девок по вызову у Джерри была одна подруга в Верхнем Холборне. Мама знала о ней, но никогда не говорила посторонним, и нам в том числе. Однако как-то ночью часов в одиннадцать я проходил мимо двери их спальни. Хеншоу был пьян, они с мамой ругались – ничего нового в этом не было. Вдруг он объявил о том, что отправляется «отдохнуть и расслабиться». Это вывело меня из себя, поэтому я сел в «Бентли» и поехал за его «Ягуаром», чтобы узнать, куда он направляется.

– Во имя всего святого, почему ты ничего не сказал об этом раньше?

– Сам не знаю. Мама терпеть не могла скандалы, ты сам знаешь, и, наверное, я просто выбросил это из головы. А затем несколько дней назад я вспомнил, как мама сказала нам с Анджи, поднимаясь наверх к Джерри в тот вечер, когда она была убита: «Позови Коули, не давай Джерри садиться за руль. Наверное, он поедет к своей подружке в Верхний Холборн».

– В таком случае, мы должны немедленно ехать к сэру Джеффри…

– Нет! – прервал его Роджер. – Сначала я сам поеду туда! Если этот ублюдок там, я его лично прикончу!

– Ради чего? Убив никчемного мерзавца Джеральда Хеншоу, ты напрасно загубишь свою жизнь, Роджер!

– Ну а ты сам, Коули, разве на моем месте поступил бы не так же? Он убил мою мать!

– Я не на твоем месте, мой мальчик!

– Ты не ответил на мой вопрос.

– В каком-то смысле ответил, – тихо произнес Оливер Коулмен. – Отвечу прямо: да, я убил бы Джеральда Хеншоу голыми руками, как я сам признался сэру Джеффри. Он умер бы долгой, мучительной смертью, но от моих рук, а не от твоих. Я старый солдат, и мне недолго осталось жить на этой земле. У тебя же, напротив, впереди вся жизнь. Ты сын лучшего человека на свете, какого я только знал, и я не могу позволить тебе впустую губить свою жизнь.

– Предположим, дорогой друг, – сказал Роджер, понуро поднимая взгляд и глядя в глаза бывшему старшему сержанту, – что я просто изобью ублюдка до полусмерти, а потом передам его сэру Джеффри?

– В таком случае, – ответил Коулмен, – поехали, молодой человек.

Добравшись до Верхнего Холборна, «Бентли» сбавил скорость, выискивая стоянку рядом с жилым домом, на который указал Роджер.

– Насколько я помню, Джерри нажал верхнюю кнопку слева, – сказал молодой Брюстер, когда они вышли из машины.

Поднявшись по лестнице, они оказались в застекленном фойе. Рядом с дверью была панель с кнопками. Роджер нажал верхнюю левую. Ответа не последовало. Он нажал кнопку еще несколько раз, но снова безрезультатно.

– Так, – сказал Коулмен, изучив фамилии напротив кнопок, – попробуем кое-что другое. – С этими словами он нажал кнопку с надписью «Управляющий».

– Да? – донесся из переговорного устройства недовольный голос.

– Сэр, это сэр Джеффри Уэйтерс, военная разведка Ее Величества. Мы в жуткой спешке, но если вы потрудитесь свериться со списком руководства МИ-5, вы увидите, что я тот, за кого себя выдаю. – Голос Коулмена был исполнен безоговорочной властности. – Мы должны немедленно поговорить с вами.

– Боже милосердный, ну конечно! – воскликнул перепуганный управляющий зданием. – Проходите, – продолжал он. – Зажужжал зуммер замка входной двери. – Я встречу вас в вестибюле. Я нахожусь на первом этаже.

Бывший старший сержант, помахав перед носом ошеломленного управляющего старым удостоверением Королевских фузилеров, сказал:

– Квартира 8-А – там никто не отвечает. Той девчонки Сеймунд – ее что, нет дома?

– Вот уже несколько дней, ваше… сэр.

– Нам необходимо осмотреть ее квартиру, срочно!

– Ну да, разумеется – конечно! – Убого одетый управляющий проводил Коулмена и Роджера Брюстера к лифту в дальнем конце вестибюля. – Вот мастер-ключ, – сказал он. – Откроете дверь сами.

– Благодарю вас от лица Ее Величества. – Коулмен с холодным кивком принял ключ.

Жилище Сеймунд оказалось ухоженной, уютной квартирой с современным интерьером и дорогой мебелью. Роджер и Оливер Коулмен начали поиски. В квартире было три комнаты, два санузла и кухня. Спальня, гостиная и нечто среднее между кабинетом и библиотекой, с минимальным количеством книг на полках и обилием бумаг на письменном столе. Коулмен начал с бумаг – беспорядочного вороха всевозможных счетов, журналов, записок с напоминанием о различных встречах, причем вместо имен везде красовались инициалы, и обилия личных писем, в основном присланных с континента. Почтовые штемпели служили иллюстрацией графика путешествий состоятельного искателя развлечений и любителя дорогих магазинов: Париж, Ницца, Лазурный Берег, Рим, Баден-Баден, озеро Комо, европейские центры торговли и отдыха.

Сами письма были многословными и пустыми, в духе «как жаль, что тебя здесь нет», – одним словом, скучными. Разумеется, Коулмен намеревался передать всю почту сэру Джеффри; это был его долг. Однако женщине по имени Сеймунд суждено было оставаться загадкой, если только ее не удастся найти.

– Коули! – вдруг послышался из соседней комнаты крик Роджера Брюстера. – Ты только посмотри на это!

– Малыш, ты где?

– На кухне!

Выбежав из кабинета, Коулмен окинул взглядом гостиную и бросился в выложенную белой плиткой кухню.

– В чем дело, Роджер?

– Вот, – ответил молодой Брюстер. Он стоял у висящего на стене телефонного аппарата. Рядом на короткой бронзовой цепочке болтались записная книжка и шариковая ручка. – Смотри, видишь вот это? На блокноте глубокие вмятины, их оставил человек разозленный, можно даже сказать, вне себя от бешенства. Он – точнее, она – была в такой ярости, что буквально протыкала бумагу насквозь.

– Где? Я вижу только кусочки двух букв и трех цифр. Остальное не разобрать.

– Это потому, что шариковая ручка очень плохо пишет на вертикальной поверхности. У нас в общежитии рядом с телефоном тоже висит записная книжка, и нам приходится пользоваться карандашами, но они постоянно ломаются…

– Малыш, к чему ты клонишь?

– Ну, положим, девушка диктует номер своего телефона, я в спешке, ручка не пишет, и тогда я начинаю нажимать с силой, в надежде разобрать написанное потом.

– Ну, всем нам приходилось так поступать, – согласился Коулмен, отрывая листок. – Похоже, ты прав. Судя по всему, эта Сеймунд жутко спешила. В противном случае она попросила бы звонившего подождать и раздобыла бы более приличный пишущий инструмент. – Старый солдат положил листок бумаги на стол, достал из внутреннего кармана куртки механический карандаш и начал осторожными движениями заштриховывать рельефную надпись. – Ну, Роджер, что у тебя получается?

– «НУ… 3… 5… О», – прочитал молодой Брюстер белые буквы и цифры, появившиеся на темном фоне. – «Амст. К-гр. Конф. Втор. Суррей а-порт…» Так, начало и конец, кажется, понятны. «НУ 350» – это бортовой номер частного самолета. Я это знаю потому, что маме нередко приходилось летать по делам Ассоциации дикой природы. Ну а «Суррей а-порт» – это, очевидно, аэропорт в графстве Суррей.

– Возможно, я смогу заполнить оставшиеся пробелы. «Амст.» – это Амстердам. «Конф.» и «Втор.», несомненно, это конференция, которая состоится во вторник. Ну а «К-гр» – это, судя по всему, адрес в Амстердаме, и поскольку можно предположить, что «гр» это сокращение от «грахт», по-голландски «канал», вероятно, речь идет о каком-то канале, название которого начинается на букву «К». Вероятно, в Амстердаме таких каналов несколько десятков, и на них сотни и сотни жилых и административных зданий.

– Как ты думаешь, что все это значит? – спросил Роджер.

– Я думаю, это значит, что мы должны направиться прямиком к сэру Джеффри Уэйтерсу и передать ему все то, что нам удалось выяснить.

– Ну же, Коули! Он опять запрет меня во Франции!

– А вот это, молодой человек, меня нисколько не опечалит. Итак, сейчас мы перевернем здесь все вверх дном, разыскивая любые указания на местонахождение Хеншоу, но если мы ничего не обнаружим, можно будет считать, что ты выполнил свою миссию, ты не согласен?

– А если эта Сеймунд вернется?

– Мы договоримся с Уэйтерсом и МИ-5. Если хочешь, в письменной форме. Это место будет охраняться так тщательно, как будто его обтянут живой кожей. И если только Сеймунд или Хеншоу появятся здесь, тебя тотчас же известят об этом и перебросят самолетом в Лондон.

– В таком случае, за поиски! – воскликнул Роджер Брюстер.


Сэр Джеффри Уэйтерс постарался изо всех сил сдержать свой безграничный гнев. Вызванный звонком Коулмена в особняк Брюстеров на Бельграв-сквер, он вспыхнул от ярости, увидев Роджера Брюстера.

– Надеюсь, Роджер, ты сознаешь, что доставил моей организации, а также другим ведомствам массу, мягко сказать, хлопот, не говоря о том, что ты подверг риску жизнь Анджелы и Джеймса Монтроза.

– Зато мальчишка готов передать вам информацию, которая, на мой взгляд, представляет исключительную ценность, – твердо заявил Оливер Коулмен, вставая на защиту молодого Брюстера. – Никто из нас не знал об этой Сеймунд до тех пор, пока он о ней не вспомнил. Это сделал Роджер, я тут ни при чем, и вся заслуга принадлежит ему одному. Как вы сами признались, вашим линиям связи доверять…

– Майра Сеймунд? – прервал его Уэйтерс. – О господи, это просто невероятно!

– Да, кажется, именно такое имя было указано на одном из адресованных ей писем, – подтвердил Коулмен. – Но почему это невероятно?

– Майра Сеймунд была одной из нас, проклятие! Работала в родственном ведомстве, МИ-6! Она была одним из самых опытных агентов внедрения.

– Тем не менее, несомненно, она предатель, осведомитель, – продолжал Коулмен. – Таким образом, ваш юный друг раздобыл информацию, которая была вам неизвестна.

– Что мы могли знать? – с жаром возразил Уэйтерс. – Майра Сеймунд уволилась год назад, сославшись на то, что полностью выдохлась. В оперативной работе такое случается.

– Получается, что выдохлась она не настолько, чтобы не работать на кого-то другого, не так ли? – заметил Роджер. – Джеральд Хеншоу убил мою мать, потому что та выступила против Матарезе; это подтверждают сообщения, которыми она обменивалась по электронной почте с Мадридом. Эта Сеймунд подружилась с Джерри, и тут же маму убивают. Господи, сэр, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы заметить связь!

– Да-да, это достаточно очевидно, – тихо промолвил Уэйтерс, задумчиво кивая. – И то, что вы выяснили правду, если только это станет известно, превращает вас в мишень для ножа или пули Матарезе. А как недавно заметил один мудрый человек: «Они повсюду, просто мы их не видим».

– Я все понимаю, сэр. Я без возражений возвращаюсь во Францию.

– Никакой Франции, Роджер, – остановил его Уэйтерс. – То место было закрыто через считаные минуты после того, как было обнаружено твое отсутствие. Я не шутил, молодой человек: породив своим бегством хаос, ты создал серьезную угрозу для жизни остальных. Одни люди говорят, другие слушают; когда спецслужбы «засвечивают» себя, осуществляя операцию на территории другого государства, известие об этом распространяется очень быстро.

– Сэр, я искренне сожалею.

– Ладно, ты уж особо себя не кори. Старший сержант прав: ты добыл исключительно ценную информацию. Возможно, ты сам не понимаешь ее важности… Я скажу тебе только вот что: мы считаем, нам удалось идентифицировать агента Матарезе, действующего в Лондоне. В сочетании с тем, что ты установил, это, быть может, позволит нам сделать еще один шаг.

– К чему, сэр?

– Надеюсь всем сердцем, к душе змея. Она по-прежнему остается вне досягаемости, но мы все-таки приближаемся к ней.

– Так куда же предстоит отправиться мне? – спросил Брюстер-младший.

– Тебе достаточно будет знать только одно: на юг.

– И как я туда доберусь?

– Мы используем только один самолет и единственного летчика. Если задуматься, бедняге предстоит утомительный день. Ну да ничего, он еще молод и полон сил.

– Сэр, Лютер – это просто горючая смесь.

– Да-да, он сегодня уже заправлялся несколько раз. Я имею в виду, топливом.


Глава 25 | Возвращение Матарезе | Глава 27