Помните строки Лермонтова, о тайне искреннего слова: "Есть речи: значенье темно иль ничтожно, но им без волненья внимать невозможно... Не встретит ответа средь шума мирского из пламя и света рожденное слово! Но в храме, средь боя, и где я ни буду - услышав его я узнаю повсюду!"...
Сердце мое откликнулось на эти Наташины непритязательные рассказы ни о чем, и о стольком вспомнило...
У японцев есть такое понятие, "ваби-саби", красота в повседневном, элегантность в утилитарном, к примеру, как соломенная обвязка для трех яиц, надежная и необыкновенно изящная, или сто способов оформить удобный для переноски сверток из платка-фуросики...
А еще мне запомнились чудесные строчки об очаровании обыденного: "Когда б Вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда! Как одуванчик у забора, космея, или лебеда!"...
Да, я знаю, что у Ахматовой не космея, а лопухи; но я так хорошо помню солнечный летний двор, с протоптанными дорожками от подворотни к подъезду и к сарайчикам, с дощатым столом в сиреневой тени, и у забора золотые солнышки одуванчиков по весне, а в конце лета - такие неприхотливые, нежные космеи, в зеленых нитяных кружевах... А лопухи росли за сараями, их подчистую обрывали на "всамделишные сервизы", для рисованных на вытоптанной площадке комнат-коммуналок, с пышно убранными кроватями у размеченных стен, и круглым столом посередине, с тарелками-плошками-чашками из лопушинок...
