Теоли Валерий

Сандэр-2. Убийца шаманов

Название: Сандэр-2. Убийца шаманов

Автор: Теоли Валерий

Серия: Фантастический боевик

Страниц: 358

Год: 2013

Формат: fb2

АННОТАЦИЯ

Вот вечно так. Только всё налаживаться начинает - и сестрёнка волшебству учится у лучшего зверомастера пограничья, и ты постепенно среди троллей обживаешься, магией духов овладеваешь, - обязательно должно произойти нечто, из-за чего снова рискуешь потерять всё. И не только ты, но и все, кто тебе дорог. Так и произошло с Сандэром, в прошлом - Александром Стрельцовым, обыкновенным студентом, попавшим в мир Трёх Лун.

Теоли Валерий

Сандэр-2. Убийца шаманов

Пролог

   Почерневшие останки когда-то огромного дуба лежали на вершине Лысого Холма в беспорядке, точно разбросанные разгневанным великим духом. Прошедшая прошлой ночью гроза не пощадила дерево, одиноко возвышавшееся на лишённом травы и кустарника древнем холме. Немало сотен зим пережил дуб, прежде чем молния прекратила его существование. Древесные духи, обитавшие в нём, должно быть, разбрелись по лесу, если их не испепелил небесный гнев.

   Грал-Тар нехотя ступил на землю, присыпанную опавшими дубовыми листьями. Будь его воля, он бы сейчас пировал с друзьями в родной деревне, празднуя День Однорогого буйвола. Но приказы мудрейшего Трон-Ка не обсуждаются, и невыполнение хотя бы одного влечёт, по меньшей мере, изгнание из числа его учеников, чего молодой тролль не желал. Девять долгих лет провёл он в обучении у шамана, девять зим, постигая тонкости запретных знаний Тьмы и Теней.

   Каких-то три года, и он пройдёт Посвящение Ночи, станет Говорящим с Духами. Пожертвовать будущим званием шамана ради сиюминутного удовольствия слишком безрассудно даже для него, Грал-Тара, Бегущего-по-Отравленному-Лезвию, самого отчаянного из последователей Трон-Ка.

   Его одолевала скука. Задание, данное ему, не отличалось опасностью и было пресным, словно листья желтотравицы. Сегодня утром он получил от учителя сообщение о вспышке духовной Силы в лесу и приказ проверить охраняемый участок. Ученик быстро нашёл причину. Вчера разыгралась гроза, молния ударила в старое дерево, в котором обитало множество мелких духов и Хозяин Древа. Небесное пламя мгновенно сожгло его, из-за чего высвободилась Сила Хозяина, привлекшая внимание шамана. Случается подобное не часто, примерно раз в несколько лет, да и гроза поздней осенью редкость.

   И надо же было произойти вспышке на участке леса Грал-Тара. Он как раз охотился на вепря, нападавшего на жителей окрестных деревень, когда татуировка на виске заныла, вынуждая войти в мир духов и встретиться с посыльным Трон-Ка. Выслеживать громадного кабана-убийцу куда интереснее, чем лазать вокруг Лысого Холма, выискивая следы вмешательства чужого колдуна или лоа. Поиски займут целый день.

   Тролль за полдня внимательно осмотрел каждую пядь леса, подступающего к подножию холма. Никаких признаков чужака. Впрочем, ливень мог смыть следы, а после грозы в мире духов всегда творится неразбериха. Лоа и стихийные духи взбудоражены проявлением силы Небесного Повелителя, вызнать у них что-либо в такие моменты невозможно. Грал-Тар и не пытался провести ритуал, сочтя его лишним. Через два-три дня беспокойство уляжется. Тогда можно и спросить.

   Покончив с окрестностями, ученик перешёл к самому холму. Ничем примечательным, кроме росшего на нём дуба, земляная гора не выделялась из ряда подобных зловещих мест. Трава на ней не росла, звери обходили стороной. Безлунными ночами сюда слеталась нечисть выбирать себе новых предводителей.

   Дуб вырос здесь, скорее всего, по прихоти какого-нибудь великого духа. Неохватный выгоревший изнутри ствол торчал, будто обломок грубого копья, из мёртвого тела холма. Куски дерева валялись поблизости, ни щепки не упало за пределами земляного бугра. Разобрать следы в листве, даже поднимись сюда вчера злобный колдун, нельзя. Ветер раскидал листву, дождь выровнял почву.

   Дерево было настоящим великаном. Оно простирало ветви надо всем холмом, а в корнях мог устроить берлогу медведь. В щель у основания дуба этот зверь легко протиснулся бы. За ней располагалась маленькая пещера, то ли вырытая в незапамятные времена колдуном-отшельником, то ли образовавшаяся по воле Хозяина Древа. Свет почти не проникал внутрь, и тролль, прочтя заклятие, зажёг дымную сырую охапку хвороста. Бросив в темноту лучины и убедившись, что там никого нет, он неторопливо пролез в щель. Пахло горелыми деревом и листвой. На естественных стенах, сужающихся кверху, пламя выхватило неясные очертания фигур, напоминающих колдовские знаки троллей. Грал-Тар поднёс к ним огонь и, узнав, облизнул пересохшие губы.

   Хищные, крючковатые линии вырезали сравнительно недавно, дерево ещё не успело залечить оставленные ритуальным ножом раны. Разрезы чернели запёкшейся кровью. Судя по запаху, её пролили чуть ли не вчерашней ночью. Присмотревшись, ученик обнаружил неглубокие отпечатки босых ступней в мягком грунте.

   Задание стремительно становилось всё интереснее и интереснее. К дубу перед грозой приходил колдун. Судя по знакам, не до конца понятным даже старшему ученику мудрейшего шамана Трон-Ка, искушённого в тайнах тёмного колдовства, колдун обладал знаниями древнейшего языка, полузабытого ещё в пору расцвета единого королевства длинноухих эльфов. Грал-Тар осторожно, точно к спящей ядовитой змее, прикоснулся кончиками пальцев к кровавым линиям. Сила ушла из них, осталась почти пустая оболочка, шелуха, в которой раньше пребывало могущество великих духов.

   Водя пальцами по кривым, глубоким царапинам в древесине, тролль задавался вопросом, кто мог вырезать их. Заключённым в знаках Знанием обладали единицы из Говорящих с Духами. Помимо учителя, всего несколько старейших верховных шаманов самых больших тролльих племён. Неужто кто-то из них решил посетить земли озёрных кланов? Верно, так и есть.

   Ученик аккуратно дотронулся до углубления в почве. След принадлежал троллю, необычна лишь лёгкость оставившего его. У взрослого синекожего отпечаток значительно глубже. У Грал-Тара ступни погружаются едва ли не на два пальца в грунт, а он далеко не гигант. На детский либо женский след не похож, по размеру подходит мужчине.

   Тролль зашептал заклятие Духовного Ока, сосредоточившись на ощущении следа. Мир для него сузился до единственного углубления в земле, внутренним взором он увидел протянувшуюся от отпечатка нить и начал чувствовать колдуна. Сначала ощущение было смутным, затем стало чётче. К незнакомому троллю потянулись призрачные нити чувств ученика, коснувшиеся чужака.

   Грал-Тар едва не вскрикнул от боли и возвратился в пещеру под сожжённым дубом. На лбу выступил пот, в висках стучало. Пальцы точно побывали в жарком пламени.

   Тот, кому принадлежали следы, обладал могуществом, недостижимым для старшего ученика Трон-Ка. Да и сам учитель не столь силён. Аура колдуна соткана из огня, он будто и не смертный вовсе.

   Синекожий проглотил застрявший в горле комок, встал. Колени и руки дрожали. Он больно ударил кулаком в дерево, чтобы изгнать проникший в тело страх. Чего ему, сражавшемуся с духами, бояться? На его счету пять вражеских шаманов, он призывал и приказывал младшим и старшим лоа. Чужак далеко, его колдовство не достанет Грал-Тара, хоть он и почувствовал прикосновение ученика.

   Тролль тряхнул бритой головой, отгоняя наваждение. На страх нет времени, так всегда твердит учитель. Нужно срочно связаться с ним и сообщить о враге. Сойдя с холма, в лесу, войти в мир духов и передать через посыльного весть.

   Ученик не сразу понял, почему в пещере вдруг стало темнее. Хворост догорал, отдавая последние крохи света. Грал-Тор резко развернулся к выходу и лишь сейчас увидел заслонившее щель меж корней нечто. Рука рефлекторно дёрнулась к кинжалу на поясе, но противник оказался быстрее. Тролль не успел понять, что произошло. На него просто обрушилась тьма.

   Он очнулся от того, что его тащили по тёмному подземелью, сдирая в кровь кожу на обнажённой спине острыми камнями и выступающими из земли сухими твёрдыми кореньями. Темнота окутывала его, саднящая боль разливалась по всему телу. Руки и ноги тесно оплетены колючей лозой, на половине лица кровавая корка от раны на виске. Правый глаз залит кровью, левый заплыл, хотя всё равно ничего не увидишь в густом мраке.

   Шагов тащившего неслышно, но он есть, ученик шамана ощущал его присутствие. Его сила и ловкость поражали. Незаметно подкрасться к лучшему следопыту отряда Трон-Ка, это дорогого стоит. Звери не могли подойти к нему незамеченными, он издалека чуял приближение чужого. И вот, сплоховал. Не иначе, враг пользовался колдовством. Даже сейчас он не ощущался ни как дух, ни как тролль.

   Не имея возможности видеть, Грал-Тар сконцентрировался на слухе и обонянии. Пахло сырой землёй, кровью и жжёной плотью. Слышались затихающая капель и шорох.

   - Ты знаешь, кто я? - вытолкнул из себя синекожий слова, пытаясь вызвать реакцию чужака. - Чей я ученик?

   Враг молчал, продолжая угрюмо тащить обездвиженного тролля.

   - Мой учитель Трон-Ка, слыхал о нём? Сильнейший шаман озёрных племён, Ночной Призрак. Он убьёт тебя, узнав, что ты собираешься причинить мне зло. Ему наплевать, кто ты - дух или тролль. Он найдёт тебя, призовёт из мира мёртвых, если понадобится, воплотит, и будет резать тебя по кусочкам. Лучше отпусти меня, пока не поздно. Эй, слышишь меня?

   Чужак либо не слышал, либо ему было абсолютно всё равно, что сделает с ним мрачный шаман.

   Прекратив хрипеть угрозы, Грал-Тар попробовал успокоиться и войти в мир духов. Он должен предупредить учителя. Однако, боль мешала трансу. Попытка прочесть заклинание привела к болезненному сжатию лозы на горле, а онемение рук предотвратило сложение колдовских жестов, заменяющих слова заклятья. Мысленно тролль грязно выругался. Ничего не оставалось, кроме как думать и ждать удобного случая для побега.

   Сражаться ученик не мог. Колдовские принадлежности - варды, амулеты с заключёнными в них духами, снадобья - чужак отобрал. Без них в бою с духом не выстоять.

   До слуха донёсся приглушённый женский плач. Звуки приближался. Женщина тихонько всхлипывала, перемежая плач хрипом, точно её душили. Тролль лишний раз проверил крепость впивавшейся в предплечья лозы и сам сжал зубы от усилившейся боли. Живые путы врезались глубже, раздирая плоть в клочья.

   Его приволокли в большую, судя по отражению звуков от стен, пещеру с плачущей женщиной и затащили на плоский низкий камень. Там его и оставили, скрутив дугой, чтобы не возникло мысли о побеге. Он скрючился на боку, с загнутыми назад ногами и головой. Чистая щека уткнулась в поверхность камня, шероховатую, холодную, иссечённую линиями.

   Ученик шамана осознал предназначение узеньких желобков, как только коснулся их. Его положили на жертвенный алтарь и готовят в дар духам. Жить ему до заката, ибо большинство жертвоприношений колдуны совершают по ночам.

   Грал-Тар зашипел от бессильной злобы. Он не хотел умирать вот так, будучи поглощённым злыми духами. Он жаждал освободиться и разорвать горло врагу, выпустить ему кишки ритуальным ножом, окропив вражеской кровью алтарь и отправив дух в утробу его покровителю.

   Лоза до хруста сдавила горло, заставив исторгнуть сипение вместо яростного рыка.

   Над Лысым Холмом солнце неспешно клонилось к верхушкам деревьев.

Глава первая. Охотник

   Я туго перетянул объёмистый мешок травяной верёвкой и взвалил на плечо. Тяжёленькая ноша получилась, килограммов семьдесят точно будет. Нести её на себе придётся аж до озера. Хоть бы дорога нормальная была. Звериные тропы в этой части леса узенькие и неровные, напрямик же идти по буеракам ноги сломаешь.

   Эх, не ценились бы так дорого шкуры и головы водяных удавов, ни за что не взял бы с собой лишний груз. Как назло, перемётная сума вчера порвалась. Чинить нечем, пришлось все трофеи складывать вместе. Вот Акеле радость-то привалила. Ишь, бегает с сияющей мордой.

   Свободной рукой я подобрал с земли корзину, глянул под плетёную крышечку. Змееглаз внутри свеж и зелен, такой же, как в тёмной влажной пещере седмицу назад, когда его оттуда забрал. Зыркает на меня вертикальным "зрачком" из ядовито-зелёного бутона, точь-в-точь покойная змеюка, охранявшая его.

   И чего ему цвести вздумалось в преддверии зимы? Загадка природы. У нас на Земле растения зимой спят. Впрочем, и в Лантаре естественная флора по осени отдыхает. Северные ветра дыханием приближающейся ледяной владычицы выстуживают землю, укрытую пёстрым одеялом палых листьев. К рассвету холодрыга, зуб на зуб не попадает и вода во фляге замерзает, а змееглазу всё нипочём. Волшебники объясняют, мол, растение магического происхождения и всё такое.

   Жутковатая растительная копия змеиного глаза ценится совсем не из-за красоты. Лекари делают из него вытяжку, нейтрализующую действие большинства видов ядов. От мигреней она тоже хорошо помогает, особенно при похмелье.

   Позволить себе лекарство из него могут лишь богачи. Пыльцы, зачерпнутой кончиком иглы и затем размешанной в чашке с водой, достаточно для полной очистки крови. Стоит порция пятнадцать золотых.

   Заказала змееглаз гильдия врачевателей Гарида. Есть такой город в пограничье, один из крупнейший. К границе он ближе других стоит, я там бывал пару раз. На экскурсию ездил, гильдейские заказы читал. За целое живое растение в хорошем состоянии, то бишь не помятое и жизнеспособное, обещали выплатить сто пятьдесят золотых.

   Сумма баснословная, да хлопот доставляет поиск растения уйму. Попробуй отыщи цветок на землях троллей, куда людям ход, мягко говоря, воспрещён, и отбери у гигантских водяных удавов, устраивающих гнёзда в местах его произрастания.

   Маги по сей день недоумевают, чем змееглаз привлекает рептилий. Возле него змеи вымахивают до десяти метров. На вторжение в гнездо реагируют соответствующе. Угрожающим шипением не ограничиваются, сразу бросаются на нарушителя спокойствия.

   Вспомню свернувшуюся кольцами вокруг цветка змею, оторопь берёт. Здоровенная гадина. И быстрая, не смотря на комплекцию и время года. Поздней осенью хладнокровные впадают в спячку. На то я и рассчитывал, отправляясь в пещеры за змееглазом.

   Не тут-то было. То ли удав неправильный оказался, то ли сведения бестиологов устарели. Стартовал он, словно распрямляющаяся пружина. А сначала казался спокойным флегматичным соней.

   Благо, удав в гнезде один прохлаждался. Будь он с другом, не идти нам с Акелой к Зеркальному озеру.

   Рептилия угодила в ловушку, установленную мною у выхода из пещеры. Как чувствовал, гладко операция по изъятию цветка не пройдёт. Едва змеюка выползла, на неё сверху повалились толстенные брёвна. Пришибло её немножко, тут и мы подскочили. Я организовал секир башка, пока Акела ей в шею вцеплялся.

   Теперь полосатая шкура и голова, высушенные на солнце, покоились в мешке вместе с кусками вяленого змеиного мяса и плодами хлебного дерева. За шкуру на рынке Гарида перекупщики дают десять золотых. Портным и башмачникам из столицы они, ясное дело, загонят материал втридорога.

   Итого мне причитается сто шестьдесят золотых империалов. Из них шестнадцать Гварду за беспокойство. В Гарид он товар повезёт, он ведь заказ принимал, и кожу продаст по выгодной цене. Я в империю ездить лишний раз не хочу во избежание проблем. Нажил там врага полгода назад. За оставшиеся сто сорок четыре империала в столице, я туда когда-нибудь попаду, отдадут в хорошие руки породистого боевого коня вместе с качественной сбруей.

   Голова останется мне для коллекции. Повешу над входом в мой дом на озере. Типа охотничий трофей, признак мужского авторитета. За неё тоже неплохо платят торговцы. Знатные особы империи питают страсть к диковинам и не преминут случая купить голову монстра, дабы потом хвастаться храбростью перед соседями и заезжими дамами.

   - Доволен, да? - Акела, даром, что волк, чуть не приплясывал от счастья возле меня. - Иди путь проверяй, скотобаза белобрысая.

   Акела белой молнией шмыгнул в кусты.

   Ему семь месяцев всего, а размером с телёнка уже. Белые волки вообще крупнее серых собратьев и водятся в северных широтах. Из четверых щенков, найденных в конце лета, Акела самый большой, умный и самостоятельный. Остальных трёх воспитывает моя сестрёнка Лилька.

   На охоте и просто в лесу белый волк незаменимый помощник. Путь разведает, дичь выследит, от зверя защитит. Кроме того, на него не действует магия разума. Иными словами, всякие мороки и внушения, насылаемые ведьмами, духами и прочими зловредными личностями, ему нипочём. Само собой, чувствует опасность он отлично.

   Мы с Акелой в каких переделках только не бывали. И от упырей лаори спасались в Каменном Лесу, и на туманников охотились на Чёрных Болотах. Волк меня выручал, я его.

   Тролли к нему относились настороженно до поры. Даже Гвард настаивал на том, чтобы я от него избавился. Мол, чересчур опасная зверюга растёт, контролировать её и приручить нельзя. Но после случая с дочкой вождя клана Красногубов отношение к Акеле кардинально переменилось.

   Мы тогда начинали нашу карьеру озёрных искателей приключений. Акеле стукнуло четыре месяца, и я стал таскать его повсюду за собой по окрестностям озера. Меня интересовали гиблые места, откуда периодически вылезала разная мелкая и не очень нечисть. Мелочь я отлавливал и ставил над ней эксперименты под руководством Гварда, особей побольше и позлее мы с шаманами и охотниками троллей ликвидировали. Вот где пригодились нюх и чувство опасности белого волчонка.

   Однажды у притока Громовой реки, впадающей в озеро, мы наткнулись на речную деву, по-тролльи Анукьель, редкостную нечисть, затаскивающую под воду кого ни попадя. Она как раз совершала акт насилия над девчушкой из синекожих, таща её в пучину. Мы подоспели вовремя.

   Эх, несладко нам пришлось. Анукьель, будучи духом реки, пыталась смыть нас в реку водяными потоками, утопить норовила и покусать. Я в срочном порядке проводил ритуал отпугивания духов, читая заклятие и параллельно таща ребёнка из воды. Волчонок рычал и хватал деву за хвост.

   Позднее выяснилось, дочка вождя клана пошла с подругами купаться. Подруг к нашему приходу речная дева уже утопила, заманив на середину реки. Девчушке повезло, что мы оказались поблизости.

   Усилиями нашей команды нечисть удалось отпугнуть и спасти девочку. Мне в том бою здорово кости переломало, я лежал на бережку, стонал. Маленькая троллиха в сознание не приходила.

   Акела оттащил нас от речки подальше и побежал в ближайшее селение за подмогой. Для убедительности прихватил браслет девчонки и мой амулет ученика верховного шамана.

   Так белый волчонок заслужил расположение троллей. В клане Красногубов нам с тех пор всегда рады. Когда ни зайдём, накормят свежей едой, ночевать положат в хижине вождя, окажут любую помощь.

   Деревня Красногубов нам по пути. До полудня туда дойдём, ежели не произойдёт непредвиденных событий. Отдохнём, пообедаем и на лодке поплывём на остров. Заодно повидаем спасённую.

   Я обогнул невысокий холм, поросший серой сухой травой. Деревья на нём не растут, зелени нет и в помине. Связано это не с наступлением холодов. Здесь давно не растёт ничего, кроме серой, ломкой мертвец-травы.

   Синекожие обходят холм десятой дорогой, опасаясь ночевать неподалёку. Под ним, верят они, спят владыки прошлого. Искушённые в чёрной магии колдуны приносят на таких холмах в жертву разумных для получения частицы могущества древних владык. Сон повелителей стерегут злые духи, просыпающиеся с заходом солнца.

   И вправду, проходить мимо обиталища лоа немного жутковато. Чувствуешь на себе тяжёлый сонный взгляд. Я не склонен верить россказням синек, но дыма без огня не бывает.

   Как-нибудь спрошу у Гварда насчёт Серых Холмов. Он живёт на землях троллей лет двадцать и больше меня знает об их священных местах, не зря же верховный шаман.

   До озера рукой подать. Пройти вон тот длиннющий овраг, болотце за ним обойти, и за теми холмами, теряющимися в гигантских многовековых деревьях, откроется вид на Зеркальное озеро, дом племени Водяных Крыс, где я живу.

   Из ручья на дне оврага я наполнил опустевшую флягу, сделанную из выдолбленного плода дерева араксиса. Прополоскал рот, умылся ледяной водицей, шею смочил. Ух, хорошо. Сразу себя ощущаешь свежее и бодрее.

   Болота я не люблю, тем более к зиме. Болотники нынче спать укладываются, группками собираются, тем самым становятся в разы опаснее для человека и тролля. Пересеку молодой лесок в стороне от топи. По весне старый лес бурей повалило. Тут же с потрясающей скоростью вырос новый, тонкий да гибкий.

   Озеро окружено густым дремучим лесом, местами непроходимым. Тролли по тайным звериным тропам через него ходят и по прячущимся в ветвях подвесным мостам, откуда удобно наносить удар по крадущемуся внизу врагу, зверю и разумному. Деревни озёрников расположены на берегах, у устья рек.

   Противник не пройдёт незамеченным. В окрестностях его засекут сторожевые амулеты, разведчики и выставленные в реках дозорные морлоки, входящие в состав племени.

   Противников у Водяных Крыс, по сути, владеющих озером, выше крыши. Соседи скалят клыки, засматриваясь на охотничьи угодья и рыбные места. Раз в год примерно вспыхивает война, стычки же продолжаются непрерывно.

   - Ах ты, облезлый дракс! Чтоб тебе в ночное время с блудливым хобгоблином на узкой тропинке пересечься! Пропусти меня немедленно к мессиру Гварду Зверолову, ты, отрыжка дохлой мускусной крысы!

   Поток ругани, доносящийся со стороны ворот деревни, исходил, как ни странно, от хрупкой девичьей фигурки в новёхоньком, только-только из-под иглы портного, охотничьем костюмчике. Оливкового цвета приталенная по последней столичной моде куртка из плотной водонепроницаемой ткани, элегантные салатовые в крапинку лосины на манер эльфийских, очерчивающие стройные ножки обладательницы, и изящные мягкие сапожки из оленьей кожи.

   Венчала ансамбль широкополая шляпа с роскошным изумрудно-зелёным пером, позаимствованная, надо полагать, из запасников императорских егерей.

   Чего я за пребывание у троллей не перевидал, но чтобы красивая девушка в одиночку заявилась к ним и что-то требовала... О подобном не слышал никогда и тем более не ожидал увидеть.

   На путешествие в леса синекожих троллей отваживаются немногие. Охотники Пограничья империи без весомой причины сюда не суются. Проповедники, бывает, приходят.

   Дворянчиков-самодуров с командами приятелей, жаждущих совершить подвиг на тролльей земле, добыв зубы дракона для прекрасной дамы сердца, на границе тормозят имперские погранцы и разворачивают на сто восемьдесят градусов. Иначе глупцы рискуют потерять головы в прямом смысле слова, очутившись во владениях синек.

   Девушка из столицы, да ещё состоятельная, в здешних местах зрелище невероятное. На одежде ни соринки, обувь лишь чуточку испачкана на подошвах. Будто из экипажа вышла, а не преодолела более полусотни кэмэ от Крессова Вала по ярам да чащобам, где ни пройти нормально, ни проехать на лошади.

   - Не стоит растрачивать понапрасну слова, - приблизился я к девушке. - Он всё равно не понимает общеимперского.

   Путешественница сверкнула синими, точно небесная высь на исходе лета, глазами. На её щёчках горел румянец, густые чёрные локоны выбились из-под шляпы. В гневе она красива и, пожалуй, чересчур самоуверенна.

   Под нацеленной дюжиной дротиков, торчащих из-за зубьев бревенчатого частокола, и бывалый воин придержал бы пыл. На воротах стоял вооружённый палицей с кремниевыми вкладышами огромный тролль, за которым с каменными топорами в руках четверо его соплеменников чуть поменьше ростом, а поодаль застыл выжидающе старый шаман клана, как бы невзначай положив ладонь на рукоять тотемного жезла. А девушка и бровью не ведёт от такой тёплой компании. Принадлежность девицы к неслабым магам очевидна.

   - Мое почтение, сударыня, - я поприветствовал модницу полупоклоном. - Сандэр Валирио.

   - Алисия Ветроносная, - бросила она, подтверждая статус сильной волшебницы.

   Неужто нас почтила визитом магистр аэромантии? Бакалаврам не присваиваются личные звания.

   - Я пыталась растолковать этому болвану, чего хочу, на его примитивном тролльем наречии. - Далее была совершена грубая попытка повтора объяснения на языке синекожих. - Ты вести я шаман дом. Понимать?

   - Гркхм, - кашлянул я и обратился уже к стоявшему на воротах синьке. - Здравствовать тебе, Граз-Нак. Откуда эта женщина?

   Дюжий тролль, испугавший бы своим видом большинство знатных особ при императорском дворе, пожал плечами.

   - Здравствовать и тебе, Кан-Джай. Явилась из леса. Мы её приняли за заплутавшую, да больно резво себя ведёт для измученной походом. Лепечет что-то о доме шамана. Я за стариком Луа-Ту послал. Он у людей наёмником служил, может, поймёт, о чём она.

   - Правильно сделал. Она ведьма людей, к Гин-Джину просится. Знаешь, где он?

   - Недавно на остров уплыл. Ты, гляжу, удачно поохотился, - воин кивнул на мешок у меня за спиной. - С возвращением. Лило все уши нам прожужжала, спрашивая, не вернулся ли её братец.

   О, да, сестрёнка может допечь расспросами, если реально волнуется о ком-то.

   - Теперь-то отдохнёте от неё, - улыбнулся я. - Алисия, будьте добры, пройдёмте за мной. Я отведу вас к Гварду.

   Я повёл гостью вдоль частокола к берегу озера. Гварда посещают обычно в посёлке под фортом Веспаркастом. Он в заведении Матушки Альды и в харчевне Одноногого Хрехта последние дни месяца сидит.

   Заказов у Зверолова всегда предостаточно. Гильдии магов, алхимиков и лекарей постоянно нуждаются в ингредиентах зелий, благородные хотят похвастаться диковинкой, родственники и друзья разыскивают пропавшего в тролльих лесах товарища. Все обращаются к нему, лучшему следопыту и зверомастеру Пограничья, по совместительству верховному шаману Водяных Крыс.

   Я ему по мере сил помогаю. Иногда подряжаюсь на длительные походы, как вот сейчас. Две с половиной седмицы добывал змееглаз.

   - Позвольте спросить, если не секрет, зачем Вам нужен Гвард Зверолов? Не каждая девушка, пусть и волшебница Вашего уровня, осмелится в одиночку отправиться в логово кровожадных лесных троллей.

   - Никакого секрета нет, - остывшая девушка говорила без повышенных тонов. - Вы верно заметили, я волшебница. В прошлом году с отличием окончила Академию волшебства Салютус, заочно получив степень магистра магии Воздуха.

   Так я и подозревал. Ну, не одолела бы немагичка расстояние от имперской пограничной заставы до Зеркального озера. Скорее всего, Алисия не пешком путешествовала. Её бы засекли сторожевые амулеты, развешенные на границах владений племени.

   Это объясняет, почему на костюме ни соринки. Заклинание Воздушного Очищения, насколько я помню из книг гвардовской библиотеки, не смотря на звучное название, полностью удаляет грязь с кожи и ткани. Заурядная хозяйственная магия, доступная студиозусам магических ВУЗов империи на средних курсах.

   Степень магистра дорогого стоит. Чтобы добиться её, магу надо попотеть, вкалывая несколько лет на благо отчизны и разрабатывая собственное оригинальное заклинание. Магистрами становятся заочно самые талантливые маги, перескочив степень бакалавра.

   - С мессиром Гвардом меня связывает прошлое, - рассказывала она. - Он был моим первым учителем магии. По его протекции меня приняли в Академию. Я хотела бы выразить ему свою благодарность и попросить помочь с изучением магии элементальных духов.

   Похоже, девчонка метит в магистры-супремы и подготавливает почву для написания обязательного при получении степени трактата. У тролльих шаманов есть чему поучиться. Магия духов широкое направление магического Искусства, управление элементальными духовными сущностями занимает в ней особое место наряду со взаимодействием с лоа, духами умерших.

   - А вы, наверное, тоже его ученик? Охотники Пограничья выглядят по-иному, и у них напрочь отсутствуют манеры.

   - Вы правы, Алисия. Постигаю премудрости шаманизма, охочусь и наслаждаюсь прекрасными лесными пейзажами.

   - И насколько давно? Вы выпускник какого-нибудь магического колледжа? Признаться, я была удивлена и рада, повстречав здесь человека. Имперцы охотятся гораздо севернее, у границы, на Ничейной Земле.

   - Я не обучался магии в цивилизованных странах. Возможно, потом попробую поступить. У Гварда я учусь несколько месяцев, с конца лета. До того моим учителем был гоблинский шаман.

   - О, у вас яркая биография, Сандэр. А куда мы идём?

   - Пришли, Алисия. Скажите, вы ранее бывали на Зеркальном озере?

   - В детстве с Гвардом. Плохо помню тот визит. Тролли, морлоки...

   - Именно с морлоками я должен переговорить. Вы же волшебница, знаете, они естественные маги разума. Вас не пропустят на остров, не удостоверившись в вашей правдивости.

   Я спустился к кромке воды и трижды хлопнул по глади ладонью, сняв амулет, защищающий от магии разума.

   "Доброго пути, Кан-Джай, - раздался в черепной коробке голос дозорного ихтиана-телепата. - Лило обрадуется твоему возвращению, и Гин-Джин будет доволен".

   "Доброго, Лаклак. Женщине со мной можно верить? Кто она?"

   "Она говорит правду. Хм. Интересная у неё аура, и мысли текут необычно для человека. Она словно в тумане, сквозь него сложно разобрать, чего она на самом деле хочет. У неё защита от внушения и дальноречи, как у тебя и Гин-Джина! Она колдунья, Кан-Джай, берегись её. От колдующих женщин жди чего угодно".

   "Ясно. Ты, верно, не раз попадал в их колдовские сети, Лаклак. Не обижайся, шучу! Передай Гин-Джину, она на берегу и жаждет встретиться с ним. Ответ транслируй мне".

   "Ну, у тебя и выражения, - хмыкнул морлок. - Транслируй... Конечно, я передам тебе его ответ".

   "Отличненько, мой недоверчивый друг. Мы в деревне пообедаем пока".

   - Алисия, могли бы вы снять блокировку от ментального воздействия? - попросил я. - Она мешает распознать вашу ауру и считать реакцию ментального слоя.

   - Да, сейчас, - девушка коснулась висков кончиками пальцев, на секунду закрыв глаза. - Готово.

   Запросто блокировать врождённые способности морлоков силой воли? Помимо аэромантии, Алисия, очевидно, маг разума. Магистры часто имеют вторую направленность.

   - Благодарю. Гвард ответит позднее. Хотите поесть? В деревне Красногубов прекрасно готовят запеченную в плодах йамуи щуку.

   - Я не против, но меня вряд ли впустят в деревню, - смутилась Алисия. - Я битый час убеждала того большущего тролля на воротах пропустить меня к Гварду. Они на меня дротики наставили.

   Хорошо, не накинулись скопом, приняв за враждебно настроенную ведьму. Появись я на минуту позже, терпение синек лопнуло бы.

   - С вами не было меня. Ах да, запомните: тролли зовут Гварда Гин-Джин. Он верховный шаман, и у него соответствующее статусу имя. В переводе с тролльего "Лесной Кот, Говорящий с Духами".

   В селение клана нас впустили без разговоров, доверившись моему мнению о гостье. В общем, находилась она в деревне под моей ответственностью, и случись чего, отвечать за неё буду я.

   Не походила Алисия на замаскировавшегося врага. Однако, если на самом деле она окажется не той, за кого себя выдаёт, в деревне её будет легче нейтрализовать. Воины бросали на неё косые взгляды, крепче сжимая оружие. Шаман не сводил с неё внимательных глаз. Старина Зул-Мак при необходимости способен шарахнуть заклятием не слабее Гварда. Правда, лишь единожды, в отличие от моего учителя. Духи жезла готовы вырваться по малейшему зову хозяина и растерзать цель. Духовный лидер Красногубых на празднике в честь завершения охоты на бобров доказал эффективность своего тотемного жезла, разворотив с его помощью ствол столетнего дуба. Ствол был толщиной в три обхвата. После атаки дерево рухнуло.

   Меня и Алисию разместили под травяным навесом на цветных циновках. По моей просьбе принесли жареного проперченного мяса, обильно политого острым соусом, лепёшки, печёной рыбы с гарниром из водорослей и тыквенный сосуд, полный кичику, тонизирующего напитка из настоев целебных трав, в которых растворили мёд диких пчёл.

   - Карн-Джак гостит у Каменных Клешней, на свадьбе старшего сына вождя племени, - прошамкал беззубым ртом старик Луа-Ту мне на ухо, сообщая об отсутствующем главе клана. - Анки взял с собой. Подыскивает ей достойного мужа.

   По мне, единственная дочурка предводителя Красногубов мала для замужества. Ей в прошлом месяце исполнилось двенадцать лет. Поскольку физически тролли развиваются медленнее людей, по нашим меркам ей едва миновало десять.

   Родители-синьки женят своих чад в сознательном возрасте. Мальчики обзаводятся собственной семьёй, получив признание племени на охоте либо войне и обретя взрослое имя. К девочкам требования менее строги. Чтобы выйти замуж, молоденькой тролле нужно уметь шить и готовить. Тем не менее, замуж отдают дочерей лет с шестнадцати.

   Семьи вождей поступают иначе. Браки нередко заключаются, когда девочке не исполнилось и тринадцати.

   - Что он сказал? - спросила аэромантка, глядя на подошедшего старика.

   - Ничего важного, Алисия. Глава клана надумал женить свою дочь и активно ищет подходящую кандидатуру в мужья. Вы лучше скажите, каким образом прошли к озеру незамеченной. Использовали магию?

   - Я ведь магистр магии Воздуха. Ветер принёс меня, - расплывчато ответила девушка. - В Веспаркасте мессира Гварда не обнаружилось, и я предположила, он на Зеркальном озере. Я бы могла приземлиться на острове, где он живёт, но сочла это слишком рискованным.

   Да, летать над островом нежелательно. Летунов Водяные Крысы не привечают. На скале вождя, в сторожевых башнях, специально на случай атаки с воздуха установлены баллисты. Озёрный Владыка недавно озаботился, припахав к постройке бродячий клан пещерных гоблинов, знатоков всякого рода механизмов. Зелёнки подвернулись мне во время вылазок в империю. Слонялись без работы они по сельской местности, подворовывали у крестьян продукты и одежду. Разъярённые антисоциальным поведением гоблинов селяне хотели уже расправиться с ними, прибегнув к казни через взятие на вилы. Тут мы с Гвардом появились, и веселье закончилось. Нас в той местности теперь считают доверенными лицами герцога Марока, владетеля пограничных земель. Сам герцог, узнав о нашей невинной шутке, разозлился и отдал приказ о заключении нас под стражу. Зато племя пополнилось кланом умельцев-механиков, что повысило обороноспособность главного селения Водяных Крыс на озере.

   - Сандэр, а вас тоже тролли по-особому называют? Вы, наверное, специализируетесь на зверомагии. У вас замечательный волк, - Алисия почесала за ухом лежащего и впервые совершенно не возражающего против чужого прикосновения Акелу.

   - Гм. Нет, я не зверомастер. С Акелой у нас чисто дружеские отношения. Мы испытываем друг к другу взаимную симпатию. К вам он, вижу, неравнодушен. Белые волки, насколько я успел их изучить, любят красивых и умных девушек.

   - Вы не сказали, как ваше имя у синекожих, - ослепительно улыбнулась волшебница.

   - Тролли нарекли меня Кан-Джаем.

   - "Кан" на тролльем, - Алисия прикрыла веки, - дайте-ка вспомню... Огненный! Да! Вас назвали Огненным. "Джай"... Корень от "дже", "дух", и окончание "ай"...

   - Ваши познания в тролльем наречии весьма обширны, однако, вам недостаёт практики, - отметил я после тщетных попыток аэромантки вспомнить значение слов синек. - "Джай" древнее слово, оно вряд ли вошло в словари имперских лингвистов.

   - Думаю, оно обозначает вашу отрасль магического Искусства. Ваша направленность - магия элементальных духов, не так ли?

   - Боюсь вас огорчить, Алисия, но вы не совсем верно угадали. Огненным меня называют по иной причине. Я занимаюсь магией духов, преимущественно лоа. В круг моих интересов включены ещё духи местности.

   Не буду же я говорить о своей настоящей специализации непроверенному человеку.

   - У нас в Академии магия духов преподаётся факультативно, и преподаёт её магистр геомантии. Низенький такой, похожий на дварфа старичок, - по секрету поведала девушка. - Может быть, в будущем вы, зачислившись к нам и получив степень, создадите полноценную кафедру магии духов.

   "Кан-Джай? - внезапно пробулькал под черепной коробкой морлок, заглушив девичье щебетание. - Гварду знакома эта женщина. Он скоро прибудет в деревню Красногубых".

   - ... мы в деревне Водяных Крыс? Я читала, у озёрников пять племён, - услышал я фразу Алисии, последовавшую за сообщением ихтиана.

   - Не сомневайтесь, деревня принадлежит Водяным Крысам. После войны племена озёрников поредели, Илистых Сомов вырезали. Озеро поделено между троллями Огненного Жала, Каменных Клешней, Зелёных Улиток и Водяных Крыс.

   - Вы так много знаете о троллях! Наверное, долго живёте с ними бок обок. И ваше увлечение магией духов. Вы любите экзотику, Сандэр! Откуда вы родом?

   - На северо-западе от империи, в Море Кракена расположено небольшое островное королевство Митран. Не бывали? Люди там промышляют ловлей морских чудовищ, - процитировал я "Книгу диковин иноземных" знаменитого путешественника Эребора Тускана.

   Моё происхождение должно оставаться тайной, особенно для магов и властителей. Иномирянину жить так проще. Никто за тобой не гоняется, чтобы пустить на опыты. Наши с Лилькой ауры за время пребывания в Лантаре стали как две капли похожи на "родных" этому миру, потеряв ценность для маньяков от магии, да бережёного Создатель бережёт, как говорят жители Пограничья.

   Я аккуратно сменил тему разговора. Мы болтали с Алисией обо всём на свете. О пронёсшейся весной Буре Тысячелетия, о порядках в Академии Салютус, о её архимаге-ректоре, преподавателях и друзьях. Аэромантка могла часами рассказывать о своей любимой магии Воздуха. Вместе с тем, она была внимательной слушательницей.

   Давненько я не общался с девушками. С последнего визита в империю прошло месяца три, а в лесах синек с человеческими девицами дефицит. Сестрёнка не в счёт.

   Спустя час за частоколом раздался шум. Из выкриков синекожих я понял, что на лодке приплыл Гвард.

   - Эй, где здесь мой братец?

   Этот звонкий голосок я узнаю из тысячи. Лилька!

   В воротах показалась стая из трёх белых волков, нагло поглядывающих на висящие на разделочных столбах туши. Завидевший их нахальные морды Акела лениво шевельнул хвостом, типа поздоровался. За его родичами в деревню вошла моя сестрёнка. Уперев руки в бока, она с изумлением взирала на почивающего сытого меня и с любопытством рассматривающую её Алисию.

   - Вот оно что, - ледяным тоном произнесла Лилька. - Я, понимаешь, места себе не нахожу, переживаю о брате, ушедшем без предупреждения на опаснейшее задание гильдии врачевателей, а он тут с красоткой развлекается. Где ж ты отыскал такую приятную компанию, братец? Уж не в Мокрых пещерах ли, куда отправился за змееглазом?

   - Не предупредил, потому что не хотел расстраивать, - ответил я, поднимаясь.

   Лилька вдруг рванула ко мне и, прыгнув, обвила меня руками. Потом отстранилась и, вытерев слёзы рукавом платья, представилась аэромантке.

   - Я Лилиана Валирио, сестра этого героя.

   - И моя младшая ученица, - добавил возникший в воротах зверомастер, сопровождаемый неизменным саблезубом. - Счастлив отрекомендовать тебе, Лилиана, мою первую ученицу Алисию Вивериа Ветроносную, мастерски управляющуюся со стихией Воздуха. Добро пожаловать домой, девочка.

   - Папа! - взвизгнула аэромантка.

   Я честно попробовал скрыть удивление. Сестрёнка недоумённо хлопала ресницами, На лице у неё отражало наши общие мысли: "Неужели у Гварда есть дочь?!" Впрочем, почему нет? Не вечно же он был шаманом троллей и не всегда жил на острове вдали от людей. Одни его похождения по весёлым домам Гарида чего стоят. Небось, нажил внебрачных детишек, о которых не распространялся за ненадобностью.

   Я даже знаю, что он ответит на вопрос о дочке - "Вы не спрашивали".

   Алисия обнимала зверомастера, радуясь, словно девчонка, разлучённая с родным человеком на годы. Ясно, почему на неё не производили впечатления тролли. Она к ним с детства привыкла.

   - Полно, девочка, полно, - Гвард казался слегка смущённым. - Ты выросла настоящей красавицей! - он повернулся к шаману. - Спасибо за гостеприимство, Зул-Мак. Мы отплываем. Да будут духи благосклонны к Красногубам.

   - Да благословят тебя духи, Гин-Джин, - прохрипел шаман.

   - Сандэр, Лилиана, Алисия, нам пора.

   У причала покачивались долблёнки, привязанные верёвками к столбцам. На вёслах сидели по паре троллей-подростков. В одной разместились Гвард с аэроманткой, вторую заняли я, Лилька и Акела, в третью заскочили волчата сестрёнки.

   Плавание длилось около часа. Я тихонько излагал сестрёнке историю похода за змееглазом, умалчивая о самых острых моментах приключения. С соседних лодок доносились короткие завывания и негромкие звуки переговаривающихся зверомастера и Алисии.

   Сколько плаваю по озеру, на нём утрами и вечерами расстилается густой туман. Иногда и в середине дня водная чаша затянута серой пеленой. Вот и сегодня стояла непроглядная серая мгла, в которой слышались плеск и скрип трущихся о борта вёсел. Дневной туман нагоняли морлоки, обеспечивая защиту передвигающихся долблёнок.

   - Узнав о твоём возвращении, тролли решили закатить вечеринку, - сообщила Лилька. - Ты правда убил водяного удава, Саш?

   - Угу. Он маленький был.

   - Да? А ихтианы сказали, ты здоровенного змея победил и несёшь его пёструю шкуру в пять тролльих ростов длиной и зубастую голову размером с кабанью.

   - Не верь. Башка у него величиной с крупную собачью, до кабаньей не дотягивает. Разве что, как у полугодовалого поросёнка. Рыбоголовые просто собак не видали никогда.

   Когда мы причалили, туман рассеялся. Перед нами возвышались соединённые подвесными мостами скалы острова Водяных Крыс. Восточнее пристани громоздился, точно хищная птица, высматривающая добычу, отстроенный дом вождя Ран-Джакала. На входе дежурили двое воинов из числа телохранителей. С верхушки примыкающей к обители правителя обзорной вышки грозно вглядывалась в небо баллиста.

   Гоблины строили оружие из подручных материалов, среди которых не было железа. Баллисты они соорудили из дерева, костей, кожи и жил животных. По мощности изготовленные ими орудия уступали гномьим творениям, выкованным из стали, но превосходили по убойности. Шаманы племени постарались. Выпускавшиеся пучками дротики несли духи ветра, а отравленные наконечники разили не хуже эльфийских стрел.

   Рыбаки на пристани поприветствовали меня кивками. Прохаживавшийся неподалёку тролль выкрикнул поздравление с успешной охотой.

   - Лилиана, пожалуйста, покажи Алисии остров и проводи к моему дому, - попросил зверомастер. - Мы пока побеседуем с твоим братом. Не возражаешь, Сандэр? Обсудим торговые дела.

   Жилище мага нисколько не изменилось за моё отсутствие. Одноэтажный бревенчатый домик под соломенной крышей, примостившийся на вершине скалы. Мы поднялись туда по крутой тропе, частично выбитой в камне.

   В кабинете Гвард уселся в кресло за письменным столом, мне предоставив стул напротив.

   - Ты не голоден, потому предлагать отобедать не буду, - зверомастер достал из шкафа бутылку красного хризалийского и пару бокалов. - Однако, за успех выпить обязан. Держи! С первым водяным удавом, Сандэр! Теперь давай, хвастайся трофеями! Разворачивай шкуру.

   - Ничего особенного, - вынул я из мешка тугой свёрток. Разрезав ножом стягивающий кожаный шнурок, раскинул вдоль комнаты чешуйчатую пятнистую полосу.

   Гвард уважительно покачал головой.

   - Не меньше тридцати футов. Достойный противник, ценная добыча. Шесть лет никто из Водяных Крыс не убивал столь гигантского змея в одиночку.

   - Я не сам. Со мной Акела был.

   - Да-да. Волчонок, разумеется, весьма помог. Он играл роль приманки? Впрочем, не важно. Ты заслужил звание великого охотника племени, так или иначе. Узнав о твоей победе, Ран распорядился подготовиться к празднику в твою честь. Чем больше отличных охотников, тем сильнее племя и выше авторитет у соседей, сам знаешь. Празднество состоится после заката. Настойками от опьянения запасись у сестры заранее, пить придётся порядочно.

   Ох, не люблю пьянки троллей. Самогон синек пить невозможно, до того противен на вкус и мгновенно бьёт по мозгам.

   - Теперь поведай историю своей охоты. На празднестве тебя обязательно попросят в красках живописать победу над змеем, посему, тренируйся, - зверомастер сел поудобнее.

   - Я, вообще-то, не планировал охотиться на удава и убил его случайно. Вынужденная самооборона.

   Зверомастер слушал внимательно, время от времени уточняя непонятные моменты в рассказе. Дослушав, он глотнул из бокала недопитое вино.

   - Добавь крови, мучений, ярости в драке со змеем, и синекожие вознесут тебя до облаков, - посоветовал он. - Надо полагать, ты добыл змееглаз.

   Я положил на стол корзину с растением и приподнял плетёную из лозы крышку, демонстрируя цветок. Перегнувшийся через столешницу Гвард рассмотрел его в лупу, затем удовлетворённо хмыкнул.

   - Завтра на рассвете отправляюсь в Гарид. Тебе купить чего-нибудь? Лилиана наказала привезти ей новое платье, вышитое рунами от сглаза и порчи, и коралловые бусы, зачарованные на накопление магической энергии.

   - Она не забыла о поступлении в Высшую школу магического Искусства?

   Учебный год, как и календарный, начинается с первого весеннего месяца. За год обучения в Люцинской школе магии, престижном заведении запада империи, куда планирую отдать Лильку, требуют заплатить четыреста империалов. В тайнике у меня лежит полсотни монет. Собрать на годовую оплату я рассчитываю в ближайшие месяцы, выполнив пару-тройку заказов от гильдий.

   Ладно платье, оно стоит максимум два золотых. Зачаровывание обходится куда дороже исходной стоимости предмета. За амулеты-накопители торговцы запрашивают баснословные суммы, от двадцати империалов за плохонькую поделку недоучившихся чародеев.

   - О школе только и мечтает. Платье и бусы мой подарок за усердие. Она прекрасно овладела целительной медитацией и активно осваивает менталистику.

   - По-моему, ты темнишь, Гвард.

   Зверомастер издал тяжкий вздох.

   - Сомневаюсь, что смогу сопровождать вас в Люцин.

   - Почему? Что-то произошло?

   - Странности творятся в наших лесах, Сандэр. У костров совета старейшины племён собираются чаще, нежели обычно. Вожди Звёздных Рысей, Длинных Клыков и Чёрного Копья встречались тайно. О чём шла речь на той встрече, неведомо. Боюсь, надвигается война.

   Плохо, очень плохо. Летом Чёрное Копьё планировало масштабный набег на имперские земли, сорвавшийся из-за Водяных Крыс. Похоже, тролли не бросили замыслов пощипать Пограничье. Для озёрников авантюра соседей грозит очередной войной. Мимо нас не пройдут, озеро ведь находится у границы с людьми, и в покое нас не оставят. Мы окажемся в тылу синекожей коалиции. Им это невыгодно, они побоятся удара в спину.

   - Кроме того, довольно иных поводов для настороженности. У озёрных племён в лесу бесследно пропадают беременные женщины и новорожденные. Подозреваю, они становятся жертвами некоего хитрого зверя. Охотники его пока не обнаружили. И самое загадочное. В чаще у Лысого холма нашли стрелы высших эльфов.

   - Далековато длинноухие зашли от границ Эладарна. Что им понадобилось в наших краях, интересно? Трав волшебных ищут? - вслух размышлял я.

   - Трава у них своя не перевелась. Полагаю, они действительно ищут. У Лысого холма эльфы наткнулись на семейство мохнорылов, гонимое волчьей стаей, и не успели сойти с пути. Стрелы выковыряли из обгрызенной туши. Сандэр, будь осторожен. К людям они испытывают почтения не более, нежели к троллям.

   - Спасибо за предупреждение, Гвард, учту.

   - Учти. Без необходимости не рискуй. Меня не будет три седмицы. Ты мой старший ученик, все дела на тебе. Обратятся за помощью, помогай, чем сможешь. За советом обращайся к Кьюзаку, Дедушке Тлансу и Рану. Ах, проклятье! Ран завтра отбывает на свадьбу к Каменным Клешням. Его седмицу не жди на острове. Ох, уж эти многодневные празднования синекожих. Да! И не забывай о ежедневных медитациях!

   - Не волнуйся, справлюсь.

   - Вот и хорошо. Возвращусь, проверю. Ну, иди, великий охотник. Солнце скоро сядет, а я до вечера хочу с дочерью побеседовать.

Глава вторая. Тревожные вести

   Какая же гадость троллий самогон. Я и не представлял, что голова может так болеть. Будто мой череп раскатали в блин и придавили невыносимо тяжёлым прессом.

   Я издал слабый стон, отозвавшийся взрывом острой боли в черепной коробке и цветными пятнами в глазах. К горлу подкатила тошнота, мозг будто сверлил маньяк-учёный.

   Так плохо мне не было никогда. Пошевелился, и затрезвонили колокола в бедной, больной моей голове. Где, где змееглаз? Срочно съесть листочек. От него не убудет, гильдия заплатит и за надкусанный.

   Продрав глаза, я вспомнил, что Гвард обещался вроде увезти цветок сегодняшним утром. Ему хорошо. Небось, уже надкусил целительную мякоть и выздоровел, а я тут без лекарства страдаю.

   Невероятных усилий мне стоило сесть на постели из пушистых шкур. Наверняка зверомастера нет на острове, солнце-то в зените. Вон, светит прямо в отверстие, пробитое природой в потолке пещерки, где я обретаюсь. Свет заливает неровный каменный пол, выложенную из поленьев кровать и колченогий столик, сооружённый мною из палок, скреплённых верёвочками и кожаными ремешками. На столешнице стоял глиняный кувшинчик, на пузатом боку нацарапано лилькиным почерком "от головной боли, выпить глоточек".

   Сестрёнка, ты умница. Я тебе куплю жемчужное колье, каждая жемчужина в котором слот для заклинания. Выздоровею, накоплю денег и обязательно куплю.

   Горьковатая жидкость растеклась по пищеводу приятной прохладой. Болезненные ощущения практически моментально ослабли, освободив мыслительный процесс из-под похмельного пресса.

   Решено. Больше ни при каких обстоятельствах не выпью ни капли тролльего самогона. Эту гадость даже гномы, те ещё выпивохи, гнушаются принимать. Он словно жидкий огонь, точно расплавленный перец чили, выжигающий внутренности и разрушающий разум.

   Против менталистов лучшего средства не сыщешь. У мага разума, вознамерившегося воздействовать на ментальный план пьяного синекожего, мозги буквально сварятся вкрутую. Выпивший тролль превращается в орущего боевые песни берсерка.

   Фух, полегчало. Я умылся ледяной водой из подземного источника, протекающего по желобку возле выхода, натянул рубашку и штаны. Пожалуй, искупаюсь в озере. К холоду организм привык, не заболею.

   Одеваясь, зацепился за бугрящуюся свежую рану на предплечье. Татуировка синего цвета изображала переплетение водорослей, отличительный признак охотника Водяных Крыс.

   М-да, неплохо вчера погулял. Аж вспоминать больно. Из разрозненных, смутных воспоминаний с превеликим трудом я составил целостную картину вчерашнего праздника.

   У пристани на циновках накрыли праздничный стол. Рыба, мясо, разнообразные гарниры, фрукты, овощи, напитки. Подростки громыхали в барабаны. Под их грохот вокруг костра выплясывали синекожие девицы, выкрикивая славословия в мой адрес и адрес вождя племени.

   Помнится, Гвард разделал извивающегося змеёныша водяного удава и заставил меня выпить кровь, смешанную с пахучими специями и самогоном. Сырую кровь, выцеженную в костяную чашу. Это не самое страшное. Я потом проглотил бьющееся сердце удавчика, тем будто бы скрепив нашу астральную связь. Отныне я один из лучших охотников, и ритуал привязывает ко мне мою первую великую добычу. Дух побеждённого мною удава будет хранить меня, где бы я ни был.

   Змеиной кровью зверомастер измазал мне щёки и лоб, нарисовав знаки духа-хранителя, и пропел длинное скрепляющее заклинание. В конце ритуала он торжественно объявил меня великим охотником племени и надел мне на шею ожерелье из зубов убитого удава.

   Потом тянулись бесконечные поздравления. Меня непременно хлопали по плечам и желали, чтобы на моём ожерелье прибавлялось клыков и когтей, а дома всегда было чем угостить гостя. С поздравлениями клали передо мной подарки. Кто мягкую, пушистую шкуру, кто оружие. Вождь расщедрился на копьецо с заговорённым обсидиановым наконечником. Рана от него вроде бы кровоточила, покуда не вытекала вся кровь из тела. Вещица знатная, на обсидиане и древке знаки вырезаны, похожие на схематическое изображение животных - тролльи письмена.

   Меня поздравляли, одаривали и пили за мои будущие успешные охоты. Пили, пили, пили... Дальше обрывочные воспоминания. Мне наносят татуировку на предплечье. Синьки танцуют. Обеспокоенное лицо сестрёнки. Взволнованная физиономия Гварда. Сморщенная морда Акелы с осуждающим взглядом. Свернувшийся в полутьме у моих ног водяной удав, неведомо откуда взявшийся. И темнота.

   - Кхе-кхе, - послышалось снаружи деликатное покашливание.

   На входе стояла Лилька, сжимая в руках соблазнительно пахнущую корзину.

   - Привет, Лиль, - выдавил я подобие улыбки. - Заходи.

   За сестрёнкой ворвалась стая волчат. Особняком подошёл Акела и улёгся подле кровати.

   - Я тебе есть принесла.

   Только вдохнув аромат жареной птицы, я понял, что страшно голоден. Лилька разложила на столе глиняные миски с едой. Я с удовольствием уплетал мясо и хрустящие свежеиспечённые лепёшки, запивая чистой родниковой водой.

   - Гвард давно уплыл на большую землю? - прожевав кусок свинины, поинтересовался я.

   - Затемно. Они с Ран-Джакалом вместе уплыли.

   Удивляюсь крепости троллей и зверомастера. Выпивали же не меньше меня, а утром уже по делам разошлись.

   - Прибыл посланник от Зелёных Улиток, - Лилька замерла, прислушиваясь. - Ученик шамана клана Улиткоголовых по имени Варк-Дан. Умоляет о встрече с Гвардом и вождём. Что-то у них стряслось нехорошее.

   - Ариг в курсе?

   Ариг, возглавлявший охрану Ран-Джакала, был его заместителем и принимал решения в его отсутствие.

   - Да. У Костра Совета его принимает.

   - Сейчас подойду.

   Моя пещера находится в глубине острова, между женской и мужской половинами селения троллей. Поблизости виднелся дом Гварда, только я жил под землёй, в метре от плещущейся воды. До меня пещеру использовали как погреб, складывали в ней пищу на зиму.

   До "гостиной" Водяных Крыс я добрёл по каменистым тропам и подвесным мостам за пятнадцать минут. На пристани никого не было, кроме прохаживающегося дюжего тролля, следящего за порядком. Горстка островитян собралась у дома главы племени.

   Костёр Совета - лобное место любой деревни синек. У огня собираются по важным вопросам старейшины и вожди, там же принимают дорогих гостей. В обложенном камнями круглом кострище ни на секунду не затухал огонь, символизирующий достаток и добрую волю предков. У Водяных Крыс он располагался на скале возле отстроенного "дворца" Ран-Джакала.

   На дворец сие творение тролльего зодчества походит не более, нежели вигвам индейцев на украинскую хату-мазанку. Снаружи стены оббиты сырыми шкурами, сверху шатёр из покрашенных красной краской кож, натянутых на деревянные балки и огромные кости лесных гигантов. Из-под крыши торчат костяные шипы, на некоторых развешены выбеленные солнцем черепа могучих зверей и иноплеменников с преступниками, когда-то бросивших вызов Ран-Джакалу. Под черепами на стенах намалёваны почерневшей кровью знаки могущественных духов, оберегающих племя и вождя от зла.

   К моему приходу зам нашего вождя, сидевший на корточках на разноцветной циновке в компании двоих телохранителей, мирно беседовал с тщедушным молодым троллем. Позади них столпилась толпа ребятишек и праздных жителей селения, желающих узнать причину прибытия посла союзников из первых уст. Среди громадных синекожих мелькала стройная фигурка Алисии.

   - Милости духов, - поприветствовал я собравшихся.

   - Благословения предков, - раздалось в ответ.

   Телохранитель Ран-Джакала уступил мне циновку, и я присел рядом с Аригом.

   - Гин-Джина нет на озере. Я его старший ученик Кан-Джай. Что хотел сказать ему, поведай мне.

   Ученик шамана Улиткоголовых согласно кивнул. Его правая щека при этом дёрнулась вниз, отчего рот искривился, обнажив до десны нижний клык. Парень в целом выглядел измученным и больным. На коже нездорового сероватого оттенка растеклись линии нарисованных защитных знаков, смешавшись с грязью и пеплом. Исхудавшее тело под порванной накидкой из бобрового меха исполосовано порезами и царапинами, на нём темнели кровоподтёки и ссадины. Тролля будто избили и прогнали по колючему кустарнику. В его распущенных длинных волосах путались остатки ракушек, какие вплетают тролли племени Зелёных Улиток. И главное, при синекожем не было обязательных атрибутов шамана - сумки с зельями на все случаи жизни и вардов.

   - Беда, Кан-Джай, - прохрипел ученик. - Не знаю, поможешь ли. Гин-Джин, может, с верховными шаманами озёрных троллей и смог бы. Смерть ходит меж нами и забирает, кого захочет.

   - Внятнее рассказывай, - буркнул Ариг.

   В глазах парня отразился страх. То, что убивало его одноплеменников, здорово напугало парня.

   - Четырежды заходило солнце в свой подземный дворец. Четыре шамана Зелёных Улиток ушли на Серые Пределы. Шаманы четырёх кланов, искусные в колдовстве. Трое учеников последовали за ними в те ночи.

   Весёленькие новости. Чтоб убить синьку из племени Варк-Дана, нужно хорошенько потрудиться. Зелёные Улитки славятся здоровьем и живучестью. Их шаманов отправить на тот свет гораздо сложнее. Прибить-то сравнительно просто, в боевом колдовстве озёрники слабоваты, но не убить. Скорее, Говорящие с Духами притворятся мёртвыми. Не раз случалось, что изувеченные в бою трупы шаманов, отлежавшись, неожиданно вставали и шли домой, в родной клан, зализывать кажущиеся несовместимыми с жизнью раны.

   Секрет Зелёных Улиток заключается в постоянном подпитывании организма колдовскими зельями, повышающими способность к регенерации тканей и сводящими на нет отторжение чужеродных органов. К тому же, мало кто достиг их уровня в техниках целебной медитации.

   О живучести их верховного шамана Гал-Джина слагают легенды. Согласно одной из них, в жестоком бою этому выдающемуся троллю вырвали сердце. Он с пренебрежительной улыбкой на устах заколол врага сломанным жезлом духов, вырезал у него сердце и трансплантировал себе, после чего рухнул без сознания. Его, естественно, сочли павшим смертью храбрых, ибо деревню оборонял, и закопали в речном иле на бережку, на специально отведённом участке, как подобает поступать с почившими верховными. Каково же было изумление односельчан, когда ровно неделю спустя героически погибший шаман встал из могилы, покашливая от набившегося в глотку ила.

   Чтобы убить Говорящего с Духами из Зелёных Улиток, надо разрубить его на куски либо сжечь. Ещё есть вариант с духовным уничтожением, правда, для этого требуется немереное количество духовной энергии и невероятная сила воли, имеющиеся, как правило, отнюдь не у разумных. Группа старших лоа справилась бы. Ну, и старейший тоже.

   Помимо восстановительных чар шаманы владеют специфической магией, основанной на зверомагии, магии лоа и магии Воды. Поклоняясь духу Озёрной Улитки, одному из старших лоа, считающемуся первопредком племени, они умеют создавать прочнейший панцирь из насыщенной мистической энергией воды и выстреливать струёй вязкой липкой жидкости из-под панциря. Струя сбивает с ног взрослого тролля, приклеивая к окружающим предметам и земле, тем самым обездвиживает, не причиняя серьёзных повреждений.

   - Кого именно забрала смерть? - задал я вопрос.

   - Шаманов Слизней, Мокрых Носов, Остролистого Камыша и Зелёной Тины. Четыре клана лишились Говорящих с Духами! Четыре ночи подряд! Грядёт пятая ночь, последний шаман племени готовится сразиться со злым духом! О, Лон-Мин, Великий Предок, защити нас! Иргал Заг, Отец Зверей, смилуйся над нами, огради от злых духов!

   Речь тролля превратилась в бессвязное бормотание. Сложно представить, что могло напугать ученика шамана, познавшего секреты невидимого духовного мира.

   - Варк-Дан, посмотри на меня, - я остановил на себе блуждающий взгляд синекожего. - Как они ушли на Серые Пределы?

   Прежде, чем ответить, тролль осенил себя отгоняющим злых духов знаком, точно обрисовал спираль двумя пальцами по часовой стрелке с центром в районе солнечного сплетения.

   - Шаман Остролистого Камыша хотел найти похитителя детей и женщин и с учениками ушёл в аранью. Следующим утром в деревню приполз его окровавленный младший ученик. Его лихорадило, он бредил и к вечеру умер. Перед смертью сказал, что на них напал злой дух. Вождь выслал охотников. Они нашли изуродованные обезглавленные тела, выпотрошенные, словно бычьи туши. С шамана и его ученика живьём сняли кожу.

   Парень умолк, тяжело дыша.

   - Принесите керац уважаемому Варк-Дану, - ни к кому конкретно не обращаясь, распорядился я на правах старшего после верховного шамана.

   Тролль опорожнил принесённый кувшин самогона одним махом, вытер губы огрубевшей ладонью и заговорил снова. Его невероятный рассказ настораживал и внушал суеверный страх слушавшим синекожим. Никогда ещё не происходило у озёрников подобного. Они привыкли полагаться на Говорящих с Духами, считая их силу и силу покровителей родов и племён незыблемой. Шаманов убивали в войнах. Бывало, они сами погибали от неосторожных экспериментов, но ни разу не гибло их столько за такой короткий отрезок мирного времени.

   Зелёные Улитки ни с кем особо не враждовали. В войне за власть над озером, когда беспощадно истребляли друг друга племена Водяных Крыс, Огненного Жала, Каменных Клешней и других, преданных забвению, улиточники придерживались нейтралитета, признавая повелителем победителя. В решающий момент они номинально присоединились к Ран-Джакалу, опоздав на сражение. Их целители ставили на ноги раненых буквально за считанные часы, сократив потери союзников.

   Злые языки пустили слух о трусости Зелёных Улиток. Он, мягко говоря, не соответствовал истине. В час нужды, защищаясь от захватчиков, будь то племя Длинных Клыков, Звёздной Рыси или согнанные с родной земли кочующие кланы, они проявляли себя истинными синекожими - свирепыми и безжалостными.

   И вот, в период относительного мира, неизвестная напасть косила шаманов с поражающей систематичностью.

   Той же ночью, по принесении трупов назад в деревню, пропал умерший от ранений ученик. Его ободранное безголовое тело обнаружили подвешенным на ветвях растущего у частокола дерева. Подвесили мертвеца ядовитой лозой за щиколотки.

   Проворство убийцы поражало. На рассвете в селении клана Мокрых Носов, находящемуся на расстоянии дневного перехода от деревни Остролистого Камыша, к тамошнему шаману в Дом Духов зашла женщина за целебной настойкой для больного мужа. Говорящий с Духами висел под крышей шатра, привязанный к балке. Висел без головы, кожи и внутренностей.

   Известия о гибели всполошили размеренную жизнь синек и всерьёз встревожили верховного шамана Гал-Джина. Он организовал круговую оборону у себя дома, расставив сторожевые чары по периметру деревни и загородившись охранными вардами. Коллег по цеху из иных кланов он предупредил об опасности и приказал подготовиться к возможному приходу ночного убийцы. Вождь племени Бена-Джак усилил защиту селения, сформировав из свободных охотников нечто вроде ополчения и подключив охотничий отряд к личной дюжине телохранителей.

   Утром третьего дня Гал-Джин, живой и потому весёлый, покинул свой шатёр, дабы подышать свежим воздухом и обозреть родное селение. Казалось бы, убийца устрашился принятых мер безопасности и не захотел связываться с верховным шаманом. Возможно, и так. Да вот к полудню из клана Зелёной Тины прибежал посыльный.

   Очередных жертв обнаружили недалеко от его деревни. И вновь ими оказались Говорящий с Духами вместе с учеником. Они ночевали в пещере, переоборудованной из медвежьей берлоги в шаманское убежище-крепость. Выход загромоздили валунами, спали внутри защитного круга из камней, в каждом из которых по духу-охраннику. В центре круга алтарный камень под тотемным столбом. На стенах высекли знаки, отгоняющие злых духов. Перед ночёвкой тролли принесли в жертву дикого козла, укрепив круг освящённой жертвенной кровью. И погибли за час до рассвета.

   Глыбы, заслонявшие проход, были раскиданы по пещере, защитный круг не тронут. Тела подвесили на деревьях. Убийца точно насмехался над попытками шаманов обезопасить себя.

   Гал-Джин не сдавался. Он вызвал к себе оставшегося колдуна, поселил в хижине рядом со своим шатром. Окружил оба строения сторожевыми чарами, сигнализирующими при проникновении за периметр защищаемой территории. Вождь выделил ему отряд воинов, дежуривших возле шатра и хижины.

   Гал-Джин, по заверениям его ученика Варк-Дана, не смыкал глаз ночью. Примерно в полночь чары просигналили о вторжении. Верховный шаман опоздал. В хижине, куда поселил коллегу из клана Слизней, никого уже не было. Лишь кровавые брызги на полу да сбитые с толку охранники, ничего не видевшие, свидетельствовали о визите чудовища.

   Варк-Дан с двумя учениками верховного и десятком охотников пустились в погоню по горячему следу. Парень не раз пожалел, что настиг врага так быстро.

   Старого колдуна подвесили на суку в двадцати минутах ходьбы от селения. Он ещё был жив. Тролли стали свидетелями того, как необъяснимая, незримая тварь снимает с него голову с кожей и уходит порывом леденящего смрадного ветра.

   Сразу по возвращении в деревню Гал-Джин послал ученика просить помощи у Водяных Крыс. Гин-Джин сильнейший шаман озёрников, уж он-то разделается с таинственной тварью, рассуждал старый шаман. Правильно, в общем-то, рассуждал. Только не учёл, что посланец застанет на острове не могучего мага, а трёх его учеников.

   Итак, старик посадил Варк-Дана в лодку, и за полдня парень, спустившись по реке и переплыв половину озера, причалил к островной пристани.

   М-да. А я надеялся провести недельку-другую в покое, медитируя, читая фолианты из библиотеки Гварда и наслаждаясь общением с Алисией. Теперь придётся решать, что делать со свалившейся проблемой. Такова уж участь старшего ученика верховного шамана, решать проблемы в отсутствие учителя.

   - Чего ободранный-то? - выразил нашу общую мысль зам вождя.

   - Гнался за злым духом, - объяснил Варк-Дан.

   У меня создалось противоположное впечатление. Тролль точно от стаи разъярённых лесных упырей убегал, и не очень удачно.

   - Прошу, помогите нам! - взмолился вдруг парень, распростёршись в пыли. - Нынешней ночью кто-то опять погибнет! Кроме моего учителя у Зелёных Улиток не осталось шаманов. Если он уйдёт на Серые Пределы, некому будет защищать племя от злых духов и проклятий колдунов.

   - Мы поможем, Варк-Дан. Отдохни пока. Выпей и поешь, тебе понадобятся силы, - Ариг подал знак воинам проводить посланника в хижину.

   - Нет! Нужно поскорее к Гал-Джину! С наступлением ночи злой дух захочет его жизнь и жизни нас, его учеников. О, великая Озёрная Улитка, огради нас от зла, - парень в который раз осенил себя знамением духа-покровителя.

   - Тогда тебе стоит заночевать на острове. Сюда злой дух не доберётся, - попробовал я успокоить перепуганного Варк-Дана.

   - Для него нет расстояний! - вскричал парень. - Он явится за мной даже в крепость железошкурых на том берегу Громовой Реки! Даже в жаркие гоблинские леса! Он снимет с меня голову, как снял с наших шаманов!

   У ученика Гал-Джина началась истерика. Охране вождя пришлось повалить его и скрутить, заломив руки за спину. Он, не переставая, выкрикивал имена духов-покровителей и, плача, просил немедленно выдвигаться к деревне Улиткоголовых. По приказу Арига его увели. Я встал и направился в дом главы Водяных Крыс обсудить ситуацию с его начальником охраны.

   - Сандэр, что происходит? - протиснулась ко мне Алисия, схватив за рукав на пороге "дворца".

   - Лилька... Лилиана вам объяснит, - я указал кивком на стоявшую в толпе сестрёнку.

   Мы с замом Ран-Джакала уединились в "тронном зале", попросту говоря - самой просторной комнате дома. В центре высился стул из костей крупных животных, укрытый шкурами и кожей рептилий. Огонь факелов рассеивал мрак. Раньше освещали дворец светильники из Империи, заправленные несгораемым маслом. В пожаре сгинули.

   Я распорядился пригласить к нам кого-то из патрулирующих у пристани морлоков.

   - Что думаешь о смерти улиточников? - спросил глава телохранителей, когда мы остались одни.

   Честно говоря, я бы предпочёл не думать ни о Зелёных Улитках, ни о гибели их колдунов. Без Гварда бороться с существом явно духовного порядка, которое не по зубам опытным шаманам, пускай и не самым могущественным из озёрных, очень опасно. Причём не только для тех, кто отважится на рискованное мероприятие по расследованию и ликвидации любителя тролльих голов и внутренностей. Под угрозой окажутся Водяные Крысы, то есть наши друзья и родные, о чём я сказал Аригу.

   - У тебя есть мысли, кто убивает шаманов? Мы сможем его, - воин запнулся, подыскивая подходящий термин, и, в конце концов, выпалил: - Мы сможем от него избавиться?

   - Возможно, - мрачно проронил я.

   Вариантов, кто виноват в гибели колдунов, не так уж много. Убийца невидим. Отбросим идею с магом разума. У шаманов амулеты, защищающие от мороков, татуировки против ментального воздействия и куча всяких примочек, обойти которые под силу разве что чародею уровня магистра-супрема, и то не факт. Архимагу убивать троллей причин в упор не вижу, однако, это не значит, что их нет. Поэкспериментировать, к примеру, захотел какой-то исследователь. Но не ясно, почему избрал в качестве расходного материала исключительно шаманов улиточников.

   Второй факт об убийце - он играючи преодолевает сопротивление магических барьеров и отгоняющих злых духов чар. Следовательно, он не совсем дух, и плоть у него имеется. Настоящая плоть, не протоплазма духов. Само собой, не без духовной составляющей. А раз есть плоть, то оно, существо, смертно. Во всяком случае, уничтожается не только духовным оружием.

   Чисто духовных сущностей нейтрализовать сложнее, чем тварей с физическим телом. Лоа надо изгонять на Серые Пределы, их дом родной, либо заключать в предмет. И то, и другое требует довольно длительных ритуалов, соблюдения правил и специального инструментария. Ещё духа можно в буквальном смысле уничтожить, рассеяв его духовное тело, состоящее из магической энергии. Способов обезвреживания насчитывается всего семь.

   Духи обретают плоть, вселяясь в обладающее физическим телом существо. По сути, это одержимость. С одержимыми иногда мороки больше, чем с духами, зато у них есть удобная для уничтожителя особенность. Плоть подвержена разрушению. Её можно сжечь, растворить в кислоте, изрубить на кусочки заговорённым клинком. Духи в результате ослабевают, и их реально остановить. На восстановление организма тратятся драгоценная магическая энергия и время, за которое шаман проведёт ритуал изгнания дебошира в мир иной.

   Куда сложнее противостоять старейшим лоа. Они способны сотворить псевдоплоть из айгаты и жертвовать ею, как им заблагорассудится, магической энергии ведь у них до... в общем, очень и очень много. Тогда шаман сталкивается с крайне неприятным для него явлением, называемым людскими магами мгновенной регенерацией. Кстати, старейшие лоа легко переносят отгоняющие чары и проламывают большинство магических барьеров. Для среднестатистического шамана тягаться с ними равносильно самоубийству.

   Нехорошая перспективка вырисовывается. Защищая Зелёных Улиток, мы схлестнёмся либо с убер-колдуном, либо старейшим духом. Силёнок и опыта у меня для боя маловато. Вот невезуха. Трон-Ка, главного нашего шамана по разведке, тоже на острове нет.

   "Разумно было бы не вмешиваться", - забулькало в моём мозгу.

   Раздвинув плотные меховые занавеси, в зал проковылял ихтиан.

   - Оставлять союзника в беде бесчестно, - гневно зыркнул на него Ариг.

   - Нет уверенности в том, что убийца потом не примется за наших шаманов, - добавил я в копилку возражений. - Без Гал-Джина и его учеников союз озёрных племён лишится отличных целителей. Нам туго придётся в грядущей войне.

   "Но стоит ли рисковать всем ради призрачной выгоды?"

   - Ради спасения озёрников, - поправил я. - Как бы нам ни хотелось ввязываться в драку, мы обязаны устранить угрозу, не подпустив к нашим близким.

   - Да! - гаркнул Ариг. - Мы поможем улиточникам.

   - Передай Дедушке Тлансу, я хочу с ним переговорить.

   "О чём, Кан-Джай?" - раздалось знакомое хрипловатое бульканье Глубинного Жреца в моём сознании.

   Вот жук. Он наверняка слышал весь наш разговор и прошение Варк-Дана. Чего не дал о себе знать при обсуждении, а? Подсказал бы дельный совет, поделился догадками о враге.

   "Недостаточно информации, как ты выражаешься, - транслировал древний морлок. - До деревни Зелёных Улиток я и мои дети не дотягиваемся, потому вынужден делать выводы из сведений, переданных учеником шамана. Я просмотрел память юного тролля, он сказал правду. Невидимое нечто содрало кожу с Гарнака, шамана клана Слизней, и обезглавило".

   - На твоём веку кто-то развлекался подобным садизмом, Дедушка Тланс?

   "Потроха излюбленное лакомство одержимых зверей. В них содержится магическая и жизненная сила".

   Уже подумал над этим. Да, внутренности необходимы для развития злого духа. Тварь подпитывается ими, восстанавливая и повышая способности физического тела и расширяя запас айгаты. Одержимые звери обычно тупо полагаются на мощь, пренебрегая хитростями.

   У нас не тот случай. Незаметно прокрасться в деревню, выкрасть из охраняемой хижины колдуна, да чтобы он не пикнул. Грубой силой тут не обойдёшься. И одержимые не разбирают, на кого нападать. Они секут всех. Плюс видимы обыкновенным зрением и в ветер не обращаются.

   "Головы издревле почётный трофей, - размышлял духовный лидер морлоков. - Колдуны их используют в качестве сосудов для духов поверженных врагов, ставя себе на службу. Кожа... Не припоминаю. Больно уж смутно всё. Встречалось по отдельности и никогда не соединялось. Зверь - не зверь, колдун - не колдун, дух - не дух. Подробности нужны".

   - Будут тебе подробности, Дедушка Тланс. Выдели мне трёх своих ребят для передачи мыслей и чувств на расстоянии. Буду в прямом эфире тебя оповещать о ходе операции.

   Глубинный Жрец лучше всех понимает меня и мои земные словечки. На то и сильнейший менталист среди морлоков, приблизительно равный магистру-супрему магии разума.

   Несколько секунд длилась тишина.

   "Лаклак, Слинк и Мунк пойдут с тобой, - сказал он, наконец. - Они подождут тебя на пристани. У устья Зелёной реки сторожат мои дети, они передадут мне весточку от вас".

   - Замечательно. Дедушка Тланс, пожалуйста, разыщи на озере шаманов наших кланов и союзников, кого сможешь, и предупреди об опасности. Пусть узнают о гибели шаманов и примут меры. Оповести Трон-Ка и Ран-Джакала. Если получится, свяжись с Гвардом.

   "Гин-Джин слишком далеко, - печально промолвил Глубинный Жрец. - Трон-Ка нет на озере и у ближайших рек".

   - Стоп! А его ученики? У него же целая команда.

   "Погоди немножко. О, на большой земле в камышах притаился, под водой. Водяных змей и ядовитых лягушек ловит. Бал-Ар, старший ученик Трон-Ка".

   - Через него пошли весть его учителю.

   Эх, усиление планируемой ударно-разыскной группы в лице последователя нашего таинственного шамана-диверсанта пришлось бы кстати. Трон-Ка владел колдовством скрытности и учил ему своих бойцов. Эдакий ниндзя местного разлива.

   - Кхм, почтенный, - подал голос Ариг. - Ты бы мог передать охотникам и рыбачащим на озере и в реках, чтобы шли в деревни? Не ровён час...

   "Хорошо, уважаемый Ариг-Зул. Правильное решение".

   - Кан-Джай, кого с собой возьмёшь?

   Само собой разумеющимся было моё участие в группе. А кого послать? Я старший шаман на острове. Лилька мала, Дедушка Тланс никогда не покидал подводную пещеру, в которой родился. Зерана Ведьма по специализации скорее знахарка, в бою против колдуна не выстоит. Она в качестве лекаря пригодилась бы, да у Зелёных Улиток каждый второй знахарством увлекается и немногим ей по мастерству лечения уступит.

   Впрочем, нанести ей визит всё-таки надо, зельями лечебными для команды затариться.

   - Предстоит опасное дело, Ариг-Зул. Оно не принесёт воинской доблести. Выбери из охотников, кого пожелаешь, и собери на пристани. Прикажи быть готовыми к двухдневному походу. Со мной пойдут не все. Кто не побоится, тот и войдёт в отряд.

   - Я дам тебе лучших. Они не посрамят племя в бою.

   Вот и ладно. Хорошие охотники мне позарез нужны будут для выслеживания твари. На улиточников надежды мало. Следопыты и у них есть, однако, убийцу поймать и логово её определить не могут.

   - Дедушка Тланс, можно ли попросить тебя об услуге?

   "Какой услуге, Кан-Джай?"

   - Пожалуйста, обратись к Дагону за помощью, когда я попрошу.

   Хотелось бы надеяться, нас не припрёт, и просить божество морлоков ни о чём не понадобится. Это так, на всякий пожарный.

   "Я отказываю тебе в услуге", - огорошил нас с троллем Глубинный Жрец.

   Понимаю, обращение к богу подразумевает ответственность. Вступиться за разумных чужой расы, поклоняющихся совершенно другим духовным сущностям, наверное, неправильно. Дагон на просьбу рагневается, и кому перепадёт? Просящему, то есть старому больному ихтиану.

   - Ясно, - проговорил я.

   "Ничего тебе не ясно, Кан-Джай. Ты будешь сражаться плечом к плечу с моими детьми, с сыновьями народа морлоков, народа Дагона, дабы защитить всех нас. Тебе не нужно просить об услуге. Я обращусь к Всеблагому Отцу в час нужды и без твоей просьбы".

   Фух, от сердца отлегло. Ихтианы отличные ребята, пошутить любят.

   "Принесёте в жертву Всеблагому Отцу десять тучных трёхрогих быков за успешное вмешательство".

   Не вопрос. За успешное только "за".

   - У кого какие идеи насчёт отряда? Мы ничего не забыли, Ариг-Зул, Дедушка Тланс?

   - Через час встречаемся на пристани, - покачал головой зам вождя.

   У основания скалы меня выглядывали сестрёнка и Алисия.

   - Уходишь? - я кивнул, и Лилька тяжко вздохнула.

   Она научилась мириться с моими дальними и близкими походами, отлучками на большую землю, полную опасностей. Раньше бурно протестовала, закатывала скандалы, пока не поняла их бесполезность и необходимость рисковать. В лесах нельзя зарабатывать на жизнь безопасной работой, ибо её здесь попросту нет.

   Синьки охотятся и рыбачат, рискуя быть съеденными предполагаемой добычей. Колдуны шаманят под угрозой столкновения со злыми духами. Зерана травница и ведьма, собирает растения поблизости от логов диких зверей. Любое занятие в лесу рискованно. Даже лилькино обучение зверомагии связано с риском потери контроля над зверем. Я отчитываю её всякий раз, когда она самостоятельно экспериментирует с крупными животными.

   Что до меня, то специализация ловца духов предполагает постоянную угрозу мне и моим близким. Никогда не забуду той ночи в посёлке у форта, когда я преобразился в чудовище, невольно выпустив пленённых мною духов и став, по сути, одержимым. Я стремлюсь пореже бывать на острове, и Гвард понимает, почему. Лилька догадывается.

   Скоро всё переменится, убеждал её я. В империи жизнь поспокойнее. Сестрёнка будет учиться. Я же не представляю для себя тихого занятия, не нахожу себе места в том цивилизованном мире. Кем я там буду работать? Охранником у какого-нибудь дворянчика? Наёмником? Уж лучше выполнять заказы гильдий, добывая редкостные травы и животных.

   - К нам зайдёшь?

   Лилька по-прежнему живёт с Зераной на Скале Погребения, обучаясь у неё травничеству и знахарству. Я захожу к ним перед каждой вылазкой на большую землю, набираю снадобий и зелий, составляющих мою походную аптечку скорой помощи.

   - Куда ж я денусь? - улыбнулся я. - Скажи Зеране, пускай приготовит лекарств и дополнительных средств на дюжину троллей. Я к себе заскочу за оружием, и к вам.

   Под дополнительными средствами я имел в виду зелья, улучшающие физические способности вроде ловкости и наделяющие новыми. К примеру, ночным зрением.

   - Саш, Алисия тебе хочет сказать кое-что. Ну, вы пообщайтесь, а я пошла. Поесть соберу.

   Сестрёнка поскорее смылась, оставив нас с аэроманткой на тропе.

   - Сандэр, если вас не затруднит, может быть, переместимся в более тихое место? Я бы хотела поговорить с вами наедине.

   Кхм. Начало интригует.

   - Вон за той скалой нам никто не помешает.

   - Да-да, подходит.

   Летом там красиво. В мелком естественном водоёме с прозрачной, словно хрусталь, водой плавают темноспинные рыбки. Над ним склоняется ива, полоща в воде кончики зелёной гривы. Осенью дно и землю сплошным ковром устилает жёлтая листва. Уединённое место, идеальное для медитаций. Со всех сторон огорожено скалами, скрывающими от любопытных глаз.

   - О чём вы хотели со мной поговорить?

   Алисия огляделась, уверяясь, что мы одни. И зачем ей эта конспирация?

   - Сандэр, вы, насколько я знаю, отправляетесь обезвреживать сильного духа, убивающего шаманов. Полагаю, мои таланты будут вам полезны в борьбе с этой духовной сущностью.

   Нет, ну, это ж ни в какие ворота. Очевидно, девушка перегрелась на осеннем солнце.

   - Алисия, не поймите меня неверно. Я не возьму вас с собой на столь опасное предприятие, поскольку не уверен в успехе. Вы хрупкая девушка, выросшая в городе. Да, вы приезжали к отцу. Тем не менее, жить в лесу подолгу вам давно не доводилось, - иначе синьки бы тебя помнили, добавил я мысленно.

   - Хотите сказать, я городская девушка, не приспособленная к условиям сурового лесного существования, и стану вам помехой?

   Именно так.

   - Нет, что вы. Просто слишком велика вероятность неудачного исхода дела, и я не хочу подвергать вас излишнему риску.

   Аэромантка пренебрежительно улыбнулась и махнула изящной тонкой рукой. С пальцев сорвался полупрозрачный серп, в мгновение разделивший пополам лежащий круглый валун. Камень гулко развалился, плюхнувшись одной половиной в водоём.

   - Вы продолжаете считать меня никчёмной городской девчонкой, не умеющей за себя постоять? - насмешливо поинтересовалась Алисия.

   Меня её самоуверенность, как и её действие, разозлила. На разрушенном валуне мне нравилось сидеть в позе лотоса, отрабатывая техники целебной медитации. И вот, взбалмошная магичка ни с того, ни с сего принимается крушить мой излюбленный каменный постамент, нарушая целостность пейзажа.

   - Убедительно прошу вас не повторять сего на острове, - холодно ответил я. - Если вы изучали основы духоведения в академии, то должны знать. Ваша атака не нанесла бы духу серьёзного вреда. Лоа неуязвимы к физическим воздействиям. Лезвие Ветра, применённое вами, безусловно, весьма неплохо. Вам заслуженно присвоили степень магистра. Однако, оно пронзило бы аморфное духовное тело, причинив ему самое большее некоторое неудобство. Духи восприимчивы преимущественно к астральному воздействию. Чары стихийного плана против них малоэффективны.

   - Зато барьеры вполне способны задержать духов. К примеру, моя Тюрьма Четырёх Ветров.

   Ого, она и такое умеет. Вправду, рассчитывает сдать экзамен на магистра-супрема. И довольно хорошо разбирается в магии Духов и Ангелов.

   О Тюрьме Четырёх Ветров я читал из справочников Гварда по стихийным заклятиям. Мощное колдовство Воздуха, требующее предельной концентрации для обращения к четырём ветряным владыкам - северному, южному, западному и восточному ветрам. Они почитаются как ангелы в империи и как великие духи синекожими. Призванные ветра, дующие с разных сторон, образуют барьер, прочность которого зависит от уровня мага. Однажды магистр-супрем Алонсо Буревестник заключил в него полчище младших лоа, насланных на империю шаманами троллей, и удерживал барьер на протяжении четырёх с половиной часов до окончательной победы над войском синек.

   В принципе, с магом, умеющим создавать подобное заклятие, шансы на выживаемость у моего будущего отряда значительно возрастают.

   - И я, к тому же, летаю. Могу разведывать сверху, могу воздушных элементалей послать разведать обстановку. Я, к сожалению, не читаю следы, однако, замечательно ориентируюсь в лесу и не заблужусь, - складывала плюсы на чашу весов аэромантка.

   Не девушка, а настоящий боевой маг, незаменимый при проведении операции по обезвреживанию убийцы. Мне даже чуточку жаль, что я не стихийщик.

   Помимо плюсов, у неё есть и минусы. Самый весомый в её родственном отношении с Гвардом. Зверомастер же за дочку голову оторвёт!

   - Алисия, неужели вам не терпится покончить жизнь самоубийством? Признаться, я понятия не имею, с чем мы столкнёмся. Оно сильное и хитрое. Разумные со склонностью к магии на первом месте в его меню. Понимаете? Попав в зону его обитания, на его охотничьи угодья, вы попадаете в список его первоочередных целей.

   - Прекрасно понимаю, Сандэр. Но и вы меня поймите. Это бесценная практика, о которой я и не мечтала в академии, и потрясающая возможность исследовать ранее неведомый духовный объект. Основываясь на материале, полученном в ходе исследования, можно написать трактат и войти в число магов-первооткрывателей. Да и вам сослужит добрую службу описание духа при поступлении. Хотите, я вам помогу со статьёй в ежегодном журнале академии? Разделим лавры первооткрывателей на двоих.

   Одно слово - волшебница. Поразительно, до чего похожи маги Лантара и учёные нашей Земли. Ей открытие важно, а на то, что открываемое нечто с лёгкостью убивает шаманов, представляя опасность для неё самой, начихать.

   - Я возьму вас в группу при одном условии. Вы поклянётесь соблюдать осторожность и выполнять все мои приказы наравне с остальными членами отряда.

   Девушка аж просияла.

   - Я, Алисия Вивериа Ветроносная, клянусь моей айгатой пред ликом светил небесных, что не ослушаюсь Сандэра Валирио во время экспедиции и буду осторожна! - торжественно провозгласила она, подняв правую руку, а левую положив себе на грудь в знак искренности.

   - Экспедиция? - нахмурился я. - Мы охотимся на нечто. Это не экспедиция, это охота.

   Аэромантка исправилась, повторив клятву.

   - Я теперь принята?

   - Да. Подготовьтесь к путешествию и спускайтесь на пристань. Не забудьте магические принадлежности. Где вас поселил Гвард?

   - У себя дома, в отдельной комнате.

   Помнится, Лильку сначала определили на женскую часть острова. Маг сослался на традиции троллей, не допускающие постоянного присутствия женщины в доме мужчины. Выходит, верховному шаману негласные законы племени преступать позволено свыше.

   Поселение аэромантки в доме Гварда меняет дело. Навестить жилище главного колдуна островитян я хотел всё равно. Заодно заберу волшебницу и выделю ей кое-что из запасников её батюшки.

   - Хорошо. Я за вами тогда зайду в течение часа.

   В библиотеке зверомастера, куда он мне разрешил наведываться, хранились свитки с заклятьями. Удобная штука для читающего на элохианском языке начинающего чародея. Распечатал свиток, прочёл, вкладывая в голос частицу запаса магической энергии, и вуаля. Эдакие чары быстрого приготовления, незаменимые при энергетическом истощении и в боевых условиях, когда нет времени на проведение длительных ритуалов и вхождения в транс.

   Оговорив с Алисией меры предосторожности, я возвратился в мою пещеру. В укромном уголке из-под вороха ветхих шкур и тряпья достал моё сокровище - паладинские копьё, топор и кинжал. В бою с лоа оружие незаменимое, да и живым от клинков из лунного серебра защититься непросто.

   Топор и кинжал за пояс, копьё в свободную руку. На наконечник холщовую накидку, дабы не сверкало издали, привлекая излишнее внимание к моей скромной персоне.

   На гильдейские задания и странствия по лесу я беру обычно неприметные охотничьи орудия. Дротики с каменными наконечниками, каменный топорик, нож с обсидиановым лезвием. Добротно сделанные умельцами-гоблинами, они зачарованы мною и Гвардом. Острия не тупятся и режут чуть хуже стальных, в целом оружие покрепче аналогичного троллльего. Чары Астрального Клинка ещё и позволяют наносить небольшой вред младшим лоа.

   Паладинские сокровища не таскаю по тривиальной причине. У синек металл ценится дороже золота и драгоценных камней. Блистать лунным серебром при них опрометчиво, прирежут ночью, ограбят. Водяные Крысы меня уважают, с большинством из них я лично знаком, и они не нападут. Однако, по лесам не только мои соплеменники бродят.

   Не хочу синекожих искушать, тем паче, мне для охоты и обороны достаточно каменного оружия. Оно троллям привычно, никто на него не покусится. О чарах на нём нигде не написано, внешне оно не отличается от идентичного тролльего охотничьего снаряжения.

   Наследие паладинов древности для нестандартных ситуаций, точнее, для боя с духовными сущностями. Младшие лоа от длительного контакта с клинками, в которых заключены души святых воителей, погибают. На старших и старейших оружие действует, по идее, слабее. Испытывать на сущностях высокого порядка его не довелось пока. Практиковался я с ним маловато. Для чудо-юдо-убийцы улиточников в самый раз должно быть.

   Из запасов, уложенных в углублении под кострищем, я вынул снадобья, купленные в Гариде у алхимиков. На экстренный случай берёг. Ядовито-зелёные склянки с парализующим газом рассовал по кармашкам куртки, в ячейки на поясе засунул лекарства и смоляно-чёрные бутылочки с несгораемым маслом. На воздухе оно воспламеняется, потушить его практически нереально без спец средств.

   Таковые у меня в белых бутылочках пузырятся. Выливаешь на очаг горения, и огонь там несколько часов не горит, хоть бензином лей. Насчёт несгораемости масла алхимики, конечно, преувеличили. Зачарованное, оно вправду годами полыхает. Без магической поддержки выгорает за неделю.

   Одержимые терпеть не могут огня. Он наносит им очень даже ощутимые повреждения. Чем больше в пламени магии, тем жарче оно жжёт. На опыте поколений магов проверено.

   В дорожную сумку я аккуратненько поместил глиняные полые кругляши, забитые под завязку гремучим зельем. Вещь убойная в прямом смысле слова. Не убьёт, так покалечит, не покалечит, так пришибёт. При разбивании сосуда взрывается, окутывая всё в радиусе семи метров адским зелёным пламенем и ломая ударной волной. Необычайно эффективно против скоплений живой и не очень силы противника. Духов буквально разрывает в клочки, они потом подолгу восстанавливаются.

   Это, несомненно, шедевр боевой алхимии и кафедры пиромантии гаридского Лицея магических искусств. Выменял его у тамошнего завкафа на ящик тролльего самогона и горюч-камень, добытый в заброшенной имперской угольной шахте на землях синекожих. В шахте, помню, огненные муравьи муравейник устроили. Еле ноги оттуда унёс.

   С прошлой вылазки у меня остались лечебные зелья, сваренные Зераной. О, и парфюм невидимости завалялся. Надо же, не помню, чтоб оставлял его. Полезная штука, полностью лишает человека запаха и в астральном плане маскирует под окружающую среду.

   Лоа в астрале жертв выискивают, одержимые ещё и по запаху. Намажешься, и сиди спокойно в засаде.

   Из тайника я всё выгреб. Бережёного, как говорится, Творец бережёт. Выход из пещеры закрыл толстой вязанкой камыша, заменяющей дверь, и занавесил шкурой с начерченным кровью колдовским знаком. Никого нет дома, квартира опечатана на период отсутствия хозяина.

   Никто сюда не войдёт. Духа-сторожа побоятся. А нарушат запрет, нос к носу столкнутся с гигантским бобром, охраняющим мои покои. Бить бобра бесполезно, он бесплотен. Урона никому он тоже не нанесёт, ибо безобиден. Напугает лишь.

   Сторожа мне Лилька подогнала. Он первый у неё удачно созданный звериный фантом. Светящийся бобёр с неимоверно грустным выражением морды особо эффектно смотрится в сумерках и темноте. Он ещё для полноты образа пофыркивает меланхолично, вызывая приступы дикого страха перед сверхъестественным у непосвящённого в тайну его творения зрителя.

   Из пещеры я взял курс на Погребальную Скалу. У Зераны с сестрёнкой остановился на пять минут всего. Сверился с составленным в уме списком лекарств, забрал мешок еды и зелий.

   Чего в "аптечке" только не было. Противоядия от распространённых в лесу тролльих ядов и ядов змей и насекомых, мази от переломов и ссадин, настойки от внутренних кровотечений и тэ дэ. Зерана напоследок пожелала удачи, и мы с Лилькой пошли к дому Гварда.

   Дверь нам открыла готовая к походу аэромантка. В руках небольшая сумка с принадлежностями, из оружия... а вот оружия-то никакого и нет.

   - Алисия, я, конечно, читал в книгах, что самое действенное оружие ваолшебника магия, но рекомендую вам взять с собой чего-нибудь острое и металлическое, и не столовые приборы. У Гварда замечательная коллекция кинжалов и мечей в подвале. Полагаю, он не станет возражать, если дочь возьмёт у него на время парочку клинков.

   У зверомастера не дом, а мини-крепость. Бревенчатые стены основательно зачарованы на прочность и невозгораемость, окошки узкие, запираются ставнями. Наземная часть включает кабинет, кухню и ванную. На чердаке кладовая трав. Подвал, по площади превосходит наземную часть вдвое. Под землёй на разных этажах размещены библиотека, оружейная и камера для экспериментов, ритуалов и содержания особо злобных созданий. В последней я не бывал, но уверен на сто процентов, что она существует. Иначе откуда доносились леденящие душу завывания, когда я жил в доме Гварда?

   Охраняет и обслуживает всё Кьюзак, заменяющий также уборщика, повара и дворецкого.

   - Алисия, Гвард разрешил вам доступ в нижние помещения?

   - Отец отдал дом в моё полное распоряжение, - подтвердила девушка. - Ключи у Кьюзака.

   Ну да, мёртвый гоблин скорее подарит безумному огру свой скальп, чем доверит кому-то ключи от секретов зверомастера.

   - Кьюзак, не будешь ли ты так добр, чтобы отвести нас в оружейную? - ещё дворецкий обожает вежливое обращение и воспитанных разумных, о чём Алисия, очевидно, знает.

   Стоявший у двери гоблин чинно удалился к лестнице. Под пролётом он отодвинул цветастую циновку и открыл деревянный люк, жестом пригласив следовать за ним в тёмную утробу подвала.

   По мере спуска перед ним зажигались в стенных нишах волшебные лампы, реагирующие на ауру. Хитрость заключалась в том, что наложенные Гвардом чары наделяли светильники возможностью разгораться сильнее, превращая проход в адскую печь при проникновении чужака.

   На каменных ступенях едва заметно светились вырезанные руны. Каждая из них представляла собой магическую ловушку, завязанную на систему безопасности дома. В общем, я бы не советовал ходить в подвал мага без разрешения хозяина и сопровождения Кьюзака.

   Мёртвый гоблин встал у окованной бронзовыми полосами дубовой двери, повозился минуту с тяжёлым висячим замком явно гномьего производства и, отворив, вошёл во вспыхнувшую мягким жёлтым светом многочисленных ламп оружейную.

   У Гварда не так уж много экземпляров отличного оружия. От силы десятка четыре, занимающие четыре стойки. Армию троллей не вооружишь. Да и нелепо давать в ручища синек такую красотищу, предназначенную для боевых магов. Воин, лишённый магического дара, не раскроет потенциал зачарованного меча.

   Свет отражался на превосходных клинках, выкованных в кузницах всего континента. На стойках тускло поблёскивала тёмная сталь подгорного народа, испещрённая рунами. С мечами и секирами гномов соседствовали изделия эльфийских мастеров, лёгкие, ажурные и прекрасные в своём смертоносном танце. Узкие клинки, похожие на стебли травы, переливались оттенками зелёного. Сходство усиливали зелёные и синие каменья, вставленные в фигурные рукояти.

   Человеческие творения выглядели на фоне иноземных собратьев немного блекло. В меру тяжёлые, без лишних украшений, они производили обманчивое впечатление простого оружия, кованного для непритязательных воинов, предпочитающих удобство и надёжность парадной роскоши.

   На самом деле у Гварда не было обыкновенных клинков. Каждый был неповторим. К примеру, стоящий справа на краю стойки палаш горцев с Мечевого Хребта рубил доспехи легчайшим прикосновением благодаря влитому в него заклятию разрушения стали.

   А тот длинный кинжал, похожий на уменьшенную копию рапиры, носил в себе заклятие молнии и единичным касанием парализовал противника.

   - Вы обучались фехтованию, Алисия? - я подобрал неприметный вроде бы кинжал человеческой работы с обтянутой кожей рукоятью.

   - У магов фехтование обязательная дисциплина, преподающаяся на первых курсах, - гордо вскинула подбородок аэромантка. - Мы по нему экзамен сдаём.

   - И какова ваша оценка, позвольте узнать?

   - Отлично.

   По глазам вижу, чего-то не договаривает. Уверенность на миг пропала из её взгляда. Значит, оценка не совсем соответствует умению.

   В империи же обучение длится двенадцать лет, вот в чём дело. Экзамен она сдавала лет десять назад. За прошедшие годы без упражнений навыки могли выветриться из её прекрасной темноволосой головки.

   - Каким оружием фехтовали?

   Аэромантка на секунду растерялась.

   - Мечом.

   - Держите, - я протянул ей кинжал с длинным клинком. Для девушки сойдёт под короткий меч. - Надеюсь, не разучились пользоваться. Направляете айгату в кинжал и взмахиваете в сторону врага. С острия слетает то самое Лезвие Ветра, только энергии тратится гораздо меньше. Чем шире взмах, тем шире зона поражения. Потренируетесь, прибыв на большую землю. Да, учтите. С течением времени заклятье ослабевает, и приходится увеличивать количество направляемой энергии. Применяйте кинжал в крайнем случае, когда враг близко, и айгаты у вас меньше половины запаса.

   - Секущий Ветер, - прочла Алисия название на клинке, выбитое по-элохиански.

   - Краткое обозначение заклятья и имя кинжала, - пояснил я. - При произнесении повышает силу и скорость режущего воздушного снаряда.

   - Это... восхитительно! - восторженно воскликнула девушка.

   Ясное дело. Кинжал создавался специально для аэромантов. Малейшего истечения магической энергии в клинок хватает для срабатывания заклятия.

   Не зря я просидел в библиотеке Гварда за безмолвной беседой с Кьюзаком, изучая справочники по волшебному оружию и попутно практикуясь в языке жестов, коим в совершенстве владел мёртвый немой гоблин. За три месяца отсутствия зверомастера после ранения я узнал кучу полезной информации о его домашнем арсенале.

   Кстати, о птичках.

   - Кьюзак, проведи нас, пожалуйста в библиотеку.

   На мою просьбу дворецкий качнул лысой сморщенной головой и двинулся к лестнице.

   Дверь захлопнулась за нами безо всякого нашего участия, затушив ряды светильников, словно самостоятельно. Скорее всего, так оно и было. У меня, когда жил в доме Гварда, не раз складывалось впечатление, что комнаты имеют собственное сознание и реагируют на наши действия. Настоящее жилище волшебника, таинственное и жутковатое.

   Мы опустились этажом ниже, остановившись перед окованной медными листами массивной дверью. Ручкой служило бронзовое кольцо, стилизованное под кусающую свой хвост змею. Чешуйчатого выполнили с удивительным мастерством. Металлическая рептилия казалась живой, до того точно мастер передал грацию изогнувшегося змеиного тела и детали облика. Змейка будто уснула, прикрыв веки.

   Уверен, она выполняет функции магического стража. Гвард фантомом не ограничится, сооружая защитную систему.

   Помню, полгода назад я вернулся на остров из пограничного форта. У меня была записка, написанная зверомастером для гоблина и разрешающая доступ в любое помещение колдовского дома. Гвард тогда был тяжело ранен и, опасаясь смерти, назначил меня своим преемником.

   Так вот, дворецкий, прочтя записку-завещание, прежде всего, повёл меня в библиотеку и усадил за увесистый том по языку и магии жестов. Для свободного общения и общего развития. Кьюзак ведь на те три месяца стал для нас с Лилькой учителем, преподавая основы шаманизма.

   Мёртвый гоблин безропотно взялся за диковинное кольцо, стукнул им о медную пластину, издав лязгающий звук, и потянул на себя. Дверь медленно, словно нехотя, со скрипом отворилась. За ней располагался освещённый бездымными лампами зал. У стен высились до потолка книжные шкафы. На полках почивали старинные фолианты разной степени сохранности, рассортированные по темам и наукам. Отдельно, в дальнем углу зала, находился низенький стеллаж. Там содержалось то, что на Земле назвали бы рыцарскими романами и поэтическими сборниками.

   Я нажал на корешки книг в определённой последовательности, набрав своеобразный код доступа. Стеллаж настоящий, и книги в нём тоже. Любую можно достать, почитать. За ним же скрывался тайник, в котором зверомастер хранил магические свитки.

   Полки раздвинулись, явив нам выемку в каменной стене. В стальном ящике наподобие сейфа лежали трубочки кожаных футляров, помеченные рунами и знаками, обозначающими название содержащихся в свитке чар.

   Осторожно вынув пяток тубусов, я мельком глянул на пометки. Заклинание вызова дождя мне совершенно ни к чему, оно для земледельческих работ годится. Какое земледелие у синек? Тролли охотой и собирательством живут, грабежом и рыбалкой. Стрела Белого Огня, по-простому молния, испепеляющая мишень. Откладываю. Одержимому в пасть стрельну.

   Что тут есть из астрального? Ага, Алмазная Колесница Истины. При чём здесь истина, непонятно. В простонародье заклятие более известно под исчерпывающим названием "скалка-убивалка". По местности действует, как каток, раздавливая энергетические структуры на своём пути. Дальность около ста метров, насколько я помню, ширина приблизительно двадцать.

   Согласно "Перечню заклятий астральной магии", зубодробительной книженции бывшего магистра-супрема, а ныне архимага Максимилиана Аллегро, Алмазная Колесница принадлежит в высокому классу заклятий. Для активации свитка потребуется весь мой скудный запас айгаты.

   Оно того стоит. Под катком старшие лоа распадаются на чистую магическую энергию. У старейших скалка-убивалка напрочь отбивает желание буйствовать, повреждая большую часть астрального тела. Беру однозначно!

   Атакующих заклятий, пожалуй, достаточно. А то Гвард, узрев опустошение стратегически важных запасов, на меня всё зверьё тролльих лесов натравит.

   Из защитных я выбрал Доспехи Алого Серафима. Универсальный барьер, меняющий характеристики по воле создателя во время использования. Может быть огнём наружу, может быть вовнутрь, испепеляя пойманного в него врага. Печка, одним словом. Требует немалых затрат и контроля энергии, на то и высокого класса заклятье.

   Надо бы чего попроще. Всё-таки у Гварда каток и печка самые дорогие свитки, использую их на крайний экстренный случай. А то предъявит счёт, и придётся долго расплачиваться. С учётом размера наград за гильдейские задания, лет эдак за двадцать долг погашу.

   Вот, Барьер Белого Лунного Света. Хорошее заклятье среднего класса, особенно по ночам, когда белая луна по небосводу плывёт. Маг-каллиграф, нанёсший его на свиток, гарантирует надёжность и крепость астрального барьера, пропускающего исключительно физические объекты.

   То есть, пущенный недругом камень не остановит. Зато от чар и попыток духа пробиться сквозь полупрозрачную стенку защитит. Буду уворачиваться. Длительность существования два часа в активном режиме. Сойдёт.

   Свитки я вложил в петлицы на поясе.

   - Пойдёмте, Алисия, - стеллаж бесшумно сдвинулся, скрыв тайник.

   Затарился по полной программе. По времени успеваю, сбор на пристани через пять минут.

   - Благодарю, Кьюзак, - на пороге дома я выразил признательность гоблину полупоклоном. - До встречи.

   Дворецкий важно кивнул и помахал на прощание короткопалой рукой, пожелав удачи.

   - Как удивительно, - проговорила аэромантка, идя на шаг позади меня. - Библиотека, слуга-гоблин, дом человеческого мага в племени троллей. Да и само племя необычно. Я жила здесь ещё девчонкой до поступления в академию. Тогда вместо дома на скале ютилась одинокая хижина, крытая сухим камышом и обмазанная глиной. О библиотеке я и не мечтала, а из оружия у отца имелись только зачарованный на остроту и прочность посох-меч и волнистый ритуальный кинжал.

   - Всё течёт, всё меняется, - вспомнил я изречение знаменитого философа.

   - Деревня синекожих поменьше была, они вечно с кем-то воевали. Отец меня оставлял на морлоков. Весёлое время...

   Ихтианы, как ни странно, отлично ладят с детьми. То ли внушают им чувство спокойствия телепатически, то ли по-настоящему интересны для ребёнка. Иной взрослый счёл бы внешность рыбоголовых поклонников Дагона отталкивающей, а дети с ними общаются с удовольствием.

   - Поторопимся, - ускорил я шаг.

   На пристани столпилось десятка два вооружённых до зубов троллей. Цвет мужского населения деревни. Рослые, мускулистые, с застывшими на лицах свирепыми гримасами. У большинства из них на шее ожерелья из зубов и когтей. Охотники и воины, состоящие на службе вождя. Из них набирается личная охранная дюжина Ран-Джакала.

   В сторонке перебирали костяшки, высыпанные на настил из корзины, Зерана и Лилька.

   Синькам что-то разъяснял Ариг, активно размахивая над головой копьём со стальным наконечником, позаимствованным у гарпуна. При нашем приближении он резко обернулся к нам.

   - Лучшие охотники пришли на зов, Кан-Джай. Выбирай, - рыкнул он.

   Выбрать есть из кого. Правда, рвения у собранных троллей я в упор не вижу. Синекожие инстинктивно боятся проявлений сверхъестественного, и страх этот не вытравить никакими оберегами и амулетами. Они храбро кидаются в сечу, не жалея жизни, и пятятся, столкнувшись с колдуном и его бесплотными прислужниками. У троллей укоренилось представление о духах, как о бессмертных существах, убить которых воину невозможно даже заговорённым оружием. Правильное, вообще-то, представление. Бой с духом заведомо считается проигранным, если нет помощи от шамана. И то, полностью быть уверенным в победе нельзя. Благосклонность покровителей-духов иногда не помогает.

   - Да пребудет на вас благословение предков, воины.

   Толпа отозвалась на моё приветствие нестройным хором. Разъяснять ситуацию не нужно, Ариг уже ознакомил синек с сутью предстоящего дела.

   - Все вы охотники, - я встал перед троллями, поставив пятку копья на настил. - И я охотник. Вчера мы вместе гуляли на моём посвящении. Вы знаете, зачем мы здесь? Чтобы поохотиться на знатного зверя, страшного и хитрого, как сотня болотных удавов. Кто не испугался, тот пойдёт со мной на охоту и, возможно, покроет себя славой, принеся домой его голову. Некоторые отправятся на Серые Пределы, ибо таков Закон Духов. Живое умирает, и нарушить закон, не вызвав гнева Незримых Владык, нельзя. Что скорбеть о неизбежном?

   Синьки внимательно слушали. Что ж, внимания я добился.

   - Можно продлить жизнь в песнях и сказаниях, прославившись. О тех, кто возвратится с охоты, сложат легенды. Их имена будут передаваться из уст в уста, о них будут говорить у костров совета ваши дети и дети ваших детей, когда плоть наша обратится в прах. Духи тех, кто возвратится с победой, воссядут на костяных престолах в чертогах предков. Мне нужны пятеро храбрецов.

   Формировать многочисленную группу значит лишать остров без значительной части охраны. Большим отрядом меня обеспечат улиточники. Мне же хватит пятерых надёжных бойцов. Да и охотиться на тварь крупными силами может оказаться не выгодно. Убийца засечёт армию неплохих охотников, шумящих в лесу. А вот нескольких следопытов экстра-класса, в охране вождя других нет, может прозевать. Морлоки и аэромантка отвечать будут за разведку и коммуникации.

   - Я спрашиваю вас, храбрейшие воины Водяных Крыс, кто хочет поохотиться на зверя и обрести славу до конца дней нашего мира?

   Тролли молча стояли, обдумывая перспективу. Слава-то, конечно, хорошо. Под вопросом само существование духов героев в посмертии. Вдруг убивающая шаманов тварь поглотит охотников? Некому станет сидеть с предками в их чертогах на Серых Пределах.

   - Охота не неведомого одержимого зверя, должно быть, весёлое занятие, - проговорил с мрачной ухмылкой здоровенный синекожий, носящий широкий пояс и многослойные наручи из змеиной кожи. Левое плечо и щёки у него покрывала сеточка шрамов от маленьких порезов, имитирующих чешую. - Я, Полг Змеиная Шкура, иду с тобой, Кан-Джай.

   Он выступил из толпы и встал справа от меня.

   - Моё копьё - твоё копьё, белый охотник, - окинув взглядом молчащих товарищей, вышел к нам высоченный, под стать Полгу, немолодой тролль по имени Шор-Таз, давний соратник вождя.

   Некоторое время никто не решался вызваться. Я уж начал подумывать, не придётся ли идти всего с двумя бойцами, как шагнул ко мне коренастый синька, по ширине плеч превосходящий здоровяка Полга. Его лицо от середины глаз до уголков рта пересекали широкие чёрные полосы татуировок, придающие сходство с плачущим чёрными слезами Пьеро. Крама по прозвищу Кровавый Ручей ни с кем не спутаешь, среди телохранителей Ран-Джакала он один такой.

   - Совсем от страха честь потеряли, - буркнул он. - Я с тобой, Кан-Джай.

   - Куда Крам, туда и я, - хмыкнул его лучший друг Граж, пополняя мою команду вслед за ним.

   Минут пять на пристани было тихо. Я понял, что из троллей ко мне больше никто не присоединится. Отказаться прямо, признав боязнь перед неведомым, они не отказывались, но и в поход не торопились. Прикажи кому из них Ариг, то любой выполнил бы приказ, чтобы не прослыть трусом.

   Не хочу брать тех, кого заставили пойти со мной. В бою на них не положиться.

   - Да будет так, - я отвернулся от облегчённо вздохнувших синек.

   Четверо бойцов лучше, чем трое.

   - Я не опоздал к отплытию охотничьего отряда на помощь улиточникам?

   На пристань из лодки выскочил невысокий для троллей синекожий в набедренной повязке и меховой накидке, весь изрисованный тонкими узорами татуировок и с размалёванной тёмно-серой краской физиономией. На макушке торчал пучок волос наподобие казацкого оселедца. Из-за правого плеча выглядывало навершие шаманского жезла, вырезанное в форме устрашающей обезьяньей головешки.

   - Меня зовут Бал-Ар, я ученик уважаемого шамана Трон-Ка, - представился прибывший синька. - Меня прислал мой почтенный учитель, узнав о происшествии в племени Зелёных Улиток. Поохочусь с вами, с вашего на то согласия.

   Ученик не выглядел внушительно. Синекожие колдуны, равно и охотники, оставляют себе трофеи от поверженных врагов, используя для создания амулетов и прочего колдовского снаряжения. У Бал-Ара на виду не было ни костей, ни частей тел мёртвых противников. Шаманы бы его обсмеяли. Сами они выставляли напоказ отрубленные засушенные руки, пальцы, головы противников. У кого их больше, тот более уважаем синьками.

   Бал-Ар не походил на типичного колдуна и тем, что имел оружие. На поясе у него висел метательный топорик, в правой руке он держал короткий дротик. Шаманы отродясь ничем, кроме ритуальных ножей и жезлов, успешно заменяющих в ближнем бою дубинки, не вооружались.

   Впрочем, его учитель Трон-Ка личность неординарная. О его магии почти ничего не известно. Возможно, и ученик не хочет выдавать свои козыри, показывая магические предметы, по которым сравнительно легко определяются умения колдуна.

   - Ты поохотишься с нами, Бал-Ар, - согласился я.

   И тут раздался крик. Со скалы вождя к нам бежал, прихрамывая, гонец улиточников. За прошедший час он и не отдохнул толком. Переоделся разве что в целую меховую накидку, одолженную Аригом, и поел. Судя по решительному виду, он горел желанием вернуться в родную деревню и сразиться.

   - Погодите! - прокричал он, спустившись со скалы. - Стойте! Я с вами!

   В принципе, нам проводник без надобности. У Зелёных Улиток я и тролли гостили с Ран-Джакалом. Глава Водяных Крыс посещал деревню вождя улиточников с, так сказать, официальным визитом.

   Плюс посла в его целительских навыках. Лекари лишними не бывают.

   - Усаживайся в лодку, Варк-Дан, - я кивком указал на долблёнку, на носу которой примостился морлок из присланной Дедушкой Тлансом троицы.

   Не хилая компания собралась. Лучшего отряда озёрников и не представишь. Четверо телохранителей Ран-Джакала, доказавших в битвах своё воинское мастерство, из них трое, заслуживших почётное ожерелье великих охотников племени задолго до моего прихода на озеро. В бою они равноценны двум дюжинам воинов.

   Четверых телохранителей Ран-Джакала я неплохо знаю, частенько спарринговали вместе.

   Полг Змеиная Шкура, самый молодой и ловкий, не смотря на богатырские, даже по меркам синекожих, габариты. Шрамированная кожа на лице и груди напоминает змеиную, оттого и носит такое прозвище. Родился он, по слухам, в племени Водяной Змеи.

   Он специалист в ядах и отличный боец на ножах. Его фирменное оружие - кинжал из зуба громадного стикса, ядовитого пресмыкающегося, обитающего на болотах. Пореза хватит, чтобы дух врага улетел в страну мёртвых. За стикса он ожерелье великого охотника получил, между прочим.

   Вообще, парень общительный и весёлый. Капельку вспыльчив. Из-за неосторожного слова способен вмиг прирезать, разбираться потом будет.

   Шор-Таз, Вяленый Бык. Одинакового роста с Полгом, но значительно "суше" младшего соратника. Жилистый, бритоголовый. На темечке небольшой "гребешок" из крашеных в алый цвет волос. Превосходный копейщик. В рукопашной ему равных в племени, кроме вождя, нет. Я его в тренировочных поединках ни разу не победил. Он ветеран войн за объединение приозёрников.

   Мужик серьёзный, шутить не любит и шуток не понимает. Строгий и справедливый. Если Змеиная Шкура убьёт за оскорбление, и пофиг, намеренное или случайное, то Шор-Таз просто язык отрежет. Либо другую часть тела, которой полоумный грубиян его оскорбил. Отрежет, завялит и съест.

   Крам Кровавый Ручей от остальных отличается на удивление тихим, спокойным характером. Добряк, никогда не отказывающий в помощи, он похож на добродушного сурка. Крам весьма миролюбивый тролль, без особого повода не лезущий в драку. Ниже Полга на полголовы. Мускулистый, медлительный, очень сильный. Как-то на моих глазах рукой без труда поднял буйвола-трёхрога.

   С ним никто из Водяных Крыс не хочет ссориться. Причин тому две. Мало найдётся синекожих сильнее него. В бою сломает шею медведю, так он нём поговаривают.

   Вторая причина в его боевой специализации. Он берсерк, впадающий в ярость от вида собственной крови. Скорость и сила Крама повышаются, болевой порог срывает напрочь вместе с крышей и инстинктом самосохранения. Рвётся в битву, пьянея от полученных ран и кровопотери. Неистовствует до смерти, как и все подобные ему ребята, причём до смерти врага.

   Лучший друг Крама - Граж Каменная Башка. Увалень покрупнее Полга, на лысой голове три гребня, на затылке переходящие в короткие тонкие косицы. В молодости его треснули по макушке каменным молотом, с тех пор у него уродливый шрам.

   Череп могучего тролля, к счастью для него и несчастью для противника, не пробили. Граж завалил обидчика, отобрал молот и, в свою очередь, настучал тому по темечку. Проблема заключалась в том, что обидчиком был вождь родного племени Гража, потому парня изгнали.

   Это мягко говоря. Каменная Башка бежал от жаждавших мести соплеменников без отдыха седмицу. Вконец обессилевший, он рухнул на берегу озера, где его подобрал Ран-Джакал.

   Граж мрачноватый тролль в полном расцвете сил. Молчаливый, серьёзный. Мастерски управляется с каменным молотом и дубинками разной степени тяжести и длины.

   Единственный из нашей компании, о ком мне практически ничего не известно, - ученик Трон-Ка. Имя у него примечательное. Бал-Ар на языке троллей означает "Ночная Тень".

   Группа шамана, состоящая из его учеников, исполняла функции своего рода разведки и спецназа Водяных Крыс. С добычей информации и устранением врагов племени и лично Ран-Джакала они справлялись прекрасно. Больше об их деятельности знал, наверное, только вождь.

   К этим ребятам добавим ещё семерых. Трёх учеников шаманов: целителя, диверсанта-разведчика и меня, ловца духов. Трёх ихтианов, магов разума и при необходимости лекарей. Ну, и аэромантку.

   Команда готова, дело за малым. Правда, для троллей заключительное действо важнее всей подготовки. Перед любым значимым для племени предприятием, будь то битва или общая охота, синекожие советуются с духами. Поскольку полноценного шамана на острове нет, а морлочий не в счёт, на берег пришла молодая знахарка.

   - Зерана, да пребудет на тебе благословение предков, - поклонился я ведьме. - Испросишь ли ты у духов знака для нас?

   - Да, Кан-Джай. Подойдите, сыновья Водяной Крысы, - Зерана раскинула на береговой гальке костяшки, перемешанные с разноцветными палочками.

   Она застучала костяной колотушкой, отбивая ритм, и запела низким хрипловатым голосом песнь без слов, состоящую из одного протяжного звука. Окружившие синекожие замерли в ожидании. Странный звук заполнил пространство, по водной глади озера пробежала рябь, хотя ветра не было.

   Глаза молодой ведьмы закатились, став белыми. Зерана запрокинула голову, исторгая песнь в затягивающееся серыми облаками небо. Тональность пения менялась, оно приобретало новое звучание, непривычное слуху лесного жителя. Оно будто взывало к чему-то, дремлющему на той, невидимой глазу смертного стороне вселенной. Стук колотушки разносился над озером, слившись с потусторонним голосом в единый призыв.

   Я почувствовал, как шевелятся волосы на затылке. В груди зародился неприятный холодок. Запахло тиной и мокрой шерстью.

   Рассыпанные костяшки с высеченными на них знаками задрожали и начали медленно сползаться друг к другу, образуя непонятные сочетания.

   - Водяная Крыса благоволит своим детям в своём доме на озере, - раздалось из уст ведьмы. При этом пение продолжало звучать громким эхом. - Берегитесь зла, таящегося в глубине лесов, куда не простирается власть Хозяев Озера.

   Договорив, Зерана повалилась без сознания на расстеленную циновку. Лилька, положив её голову себе на колени, принялась легонько похлопывать её по щекам. Через минуту ведьма очнулась, хотя взгляд её блуждал.

   - Берегитесь зла, обитающего в лесах, - повторила она предупреждение едва слышно.

Глава третья. Ночь на реке

   Зелёная река так названа из-за ряски, покрывающей большую часть её площади, и водорослей, буйно разросшихся на дне. Её течение медлительное, точно ползущая по горному склону уставшая черепаха. Чтобы продвигаться по ней, нужно активно работать вёслами. В спокойствии речных вод немало преимуществ для путешественника, плывущего на лодке. С почти одинаковой скоростью можно плыть как по течению, так и против.

   Недостаток в узости русла, иногда становящегося непроходимым для долблёнки из-за обильно растущих водных растений, в частности, камыша. В некоторых местах нам приходилось идти по берегу, таща лодки посуху.

   Год от года речка мелеет, постепенно превращаясь в болото, кишащее змеями и жабами. Племени, живущему на берегах Зеленушки, как ещё называют реку тролли, разумнее поклоняться, по-моему, духу Жёлтой Лягушки, нежели Зелёной Улитки. Пёстрые ядовитые лягухи, из которых делают парализующий яд синьки, гораздо многочисленнее катушек, не переносящих грязной воды и вымирающих в речке.

   Мне с Акелой и синьками было бы проще и быстрее добраться до деревни Улиткоголовых по лесным тропам. Идти пришлось бы без морлоков, крайне редко передвигающихся по суше, то есть остаться без разведчиков, сканирующих пространство в радиусе километра на наличие живых существ.

   Да и Алисию, не привычную к нашему темпу лесного хода, оставлять не хотелось. Она и морлоки лакомый кусочек для бушующего в здешних лесах любителя колдунов. Нам сигнал о помощи телепатически подадут, только вот успеем ли при проворстве-то проклятого невидимки?

   Потому все скопом на трёх лодках загребали зеленоватую воду, смешивая ряску и густые водоросли. В долблёнке по два тролля и ихтиан на носу, мерно опускающий весло и проверяющий местность. Морлоки жестами сообщали о животных и разумных, попавших в зону действия их ментального поисковика.

   Я веслом работал поактивнее, не загруженный параллельными действиями. Аэромантка с интересом разглядывала окружающий пейзаж. Она не принимала участия в гребле, являясь нашим козырем в рукаве. Да и толку-то с неё как гребца. Ладошки за минуту мозолями покроются.

   Алисия могла обеспечить скоростное плавание, применив воздушное заклятие. Она это и предлагала в начале похода, когда я спрашивал о её магических возможностях, полезных на реке. Будь у нашей маленькой флотилии паруса, она бы устроила попутный ветер, быстро домчавший бы нас до деревни Улиткоголовых, столицы племени. Увы, парусов тролли не знали.

   Второе заклятие позволяло лететь лодке со скоростью земного катера. Аэромантка надувала щёки, предварительно прочитав заклинание и пошевелив пальцами, и выдувала мощную струю воздуха, гнавшую транспорт, в коем она находилась. Реактивная тяга, блин. Нам она сейчас не годилась, лодок-то три, а рассчитано заклятие на одну.

   Сильфов для разведки Алисии я запретил пока вызывать. Зачем энергию тратить, когда маги разума справляются? Пусть побережёт айгату до жаркой встречи с врагом.

   Шаман, собаку съевший на магии духов воздуха, впряг бы тех же сильфов долблёнки толкать. Аэромантка пока лишь для разведывания территории их умела использовать, что весьма огорчало вынужденного махать веслом Варк-Дана и всех троллей отряда.

   Мы плыли по реке на запад. Миновали деревушку Мокрых Носов, расположенную у устья. В селении не останавливались, некогда. Ученику верховного шамана улиточников понадобилось полдня на путь к озеру. Нам потребуется времени примерно столько же, и всё равно не прибудем в деревню до вечера. Осенний день короток. Варк-Дан негодовал, по морде видно, но претензий вслух не высказывал.

   До сумерек я общался с нашими учениками шаманов и магессой, узнавая об их способностях. На охоте знания придутся ой как кстати.

   Больше всех меня интересовал Бал-Ар. На вопросы он отвечал почтительно и коротко, не желая особо распространяться о своих сильных и слабых сторонах. Инфу из него приходилось выдавливать по капле.

   О собственных умениях он сказал лаконично: "Всё понемногу могу". Затем уточнил, видимо, осознав важность для меня как главы отряда сведений о его магии: "Заговоры читаю".

   Заговаривать способны почти все шаманы. При заговоре они обращаются к духу предмета. По сути, наложение чар у магов и шаманское заговаривание то же самое. Оно зависит от склонности колдующего. К примеру, шаман, практикующий в традиции духов земли, отлично заговорит каменный наконечник копья на остроту. Менталист заговаривает человека на здоровье.

   Попадаются универсалы, способные взаимодействовать с разными типами духов. Если Бал-Ар такой уникум, нам повезло. И рану заговорит, и оружие, и одежду.

   Варк-Дан о своих способностях рассказывал куда детальнее, отвлекаясь от тяжких мыслей. Он семь лет ходил в учениках верховного шамана. Научился изготавливать целебные мази, зелья, и исцеляющие варды, активируемые заклинанием.

   Умеет призывать духов улиток для преобразования магической энергии в жизненную и передачи её больным и раненым. Духи, напитавшись айгатой, также при соответствующем заклинании формируют знаменитую спиральную раковину, защищающую заклинателя.

   Клейкий поток Варк-Дан ещё не освоил. Да и защитная раковина у него средней прочности, держится недолго.

   Алисия от нечего делать донимала меня вопросами о быте синекожих и племени улиточников. Почерпнутые ею из книг и от преподавателей знания на эту тему были скудными.

   Маги империи, включая видных географов, не удосуживались описанием тролльего уклада жизни, полагая это бесполезной тратой времени. Синьки ж дикари, что с них взять? На войне не обязательно быть в курсе праздников и сложной иерархии имён синекожих. Зато следует проштудировать "Войны с троллями" Тиберия Аркама на предмет тактики аборигенов Ксаргского полуострова.

   Я по возможности утолял жажду знаний девушки. Параллельно я принимал телепатические послания от морлоков, сигнализирующих о новых животных и разумных в зоне их ментального восприятия.

   - Сандэр, мне не совсем ясно, что за ритуал провели нынешней ночью? - Алисия без тени смущения разглядывала висящее на моей шее ожерелье из зубов водяного удава. - Отец о нём не рассказывал. Сказал, это посвящение в охотники. Но разве вы не охотник?

   - Охотник, - согласно кивнул я, синхронно загребая веслом с сидящими позади Варк-Даном и Шор-Тазом. - У синекожих несколько посвящений в охотники. Одно происходит в детстве, с первым убитым зверем. Второе значительно позднее, когда тролль убивает в одиночку зверя, которого очень сложно добыть.

   - Вы добыли водяного удава. Не думала, что убийство распространённой по всему Ксаргу змеи столь высоко ценится троллями. Ваш змей какой-то особенный?

   - Водяные удавы хитрые бестии, им приписывается гипнотический взгляд. К тому же, быстрые и сильные. Убитый мною был старый и большой. Чем удав старше, тем опаснее. Живых существ, перешагнувших столетний рубеж, тролли почитают звериными шаманами и любимыми детьми Отца Зверей Иргала Зага. Убить любого из них значит снискать славу великого охотника среди соплеменников. Водяному удаву было не меньше сотни лет, судя по его длине.

   - Зубы вашего змея, наверное, обладают мистической силой. Можно мне до них дотронуться?

   Зубы и правда несли в себе магию. Охотничье ожерелье имеют право носить только лучшие охотники племени, оно вроде амулета, оберегающего владельца от злых чар и помогающего на охоте. В зубах и когтях шаман при посвящении заключает духа-хранителя, ранее жившего в теле сына Иргала Зага.

   Ожерелье не дарили, не давали поносить и даже касаться его посторонним. Его оставляли на Столбе Предков клана после смерти тролля. Оно олицетворяло дух охотника, на него молились, обращаясь к предку.

   - Я бы с радостью предоставил вам змеиные зубы из ожерелья, но, увы, заключённый в него дух змея рассердится. Он не терпит, когда тревожат его останки. А я не хочу, чтобы он вам навредил, Алисия.

   Мне показалось, или аэромантка смутилась?

   - Сандэр, не поймите неправильно. Для меня охотничье ожерелье представляет чисто магический интерес. Я никогда не слышала и не читала о подобном.

   - Полагаю, в имперском магическом образовании имеются существенные пробелы относительно культуры синекожих, - я оттолкнулся веслом от приблизившегося бережка. - В жизни у тролля единственное достойное занятие - охота. Она в понимании синекожих тождественна с войной, поэтому не удивляйтесь, услышав, что совершившему подвиг на бранном поле троллю торжественно вручат на клановой пирушке охотничье ожерелье и назовут буй-тар, великим охотником.

   С раннего детства мальчик мечтает заполучить такое ожерелье, свидетельствующее об исключительной храбрости и уме обладателя. Глупец попросту не способен завалить любимое дитя Отца Зверей. Оно могущественнейший охотничий амулет. В обществе троллей он означает третий по значению титул. Во главе стоит вождь, затем шаман. Предводителя клана и племени избирают из лучших охотников. Они, в свою очередь, сродни колдунам. Разве убьёт сына зверобога обыкновенный смертный? Синьки дают однозначный ответ: нет.

   Посвящение напрямую связано с присвоением имени. У троллей зачастую по два имени. Одно детское, дающееся при рождении. Другое, истинное, даруется вождём племени за особые заслуги перед деревней как раз при посвящении. До того синекожий, будь он трижды ловчее и сильнее соплеменников, считается безымянным и не имеет права сидеть за Костром Совета.

   Это правило не касается тех, кто завоевал истинное имя иным способом, никого не убивая. Скажем, спас синька детей вождя из охваченного пожаром леса. Сам пострадал, детвору сохранил в целости. Позже, добыв любимого отпрыска Иргала Зага, он завоёвывает лишь ожерелье, имечко-то уже есть.

   - А ваше истинное, Кан-Джай? - полюбопытствовала аэромантка.

   - Истиннее не бывает, - улыбнулся я.

   - Как же вы его заслужили до охоты на удава? - сделала большие глаза девушка. - Вы ведь человек. Какое благо может сотворить троллям человек, чтобы они его признали равным себе?

   Да было дело одной ясной весенней ночью...

   - Поступков, достойных благодарности синекожих, много, Алисия. Я совершил всего один.

   Солнце неумолимо клонилось к верхушкам деревьев. До деревни Улиткоголовых часа три пути, к закату никак не поспеем. С наступлением темноты ворота деревни запрут, и нас не впустят, кем бы мы ни были.

   Скверно. Как бы Гал-Джин не отбросил лапы этой ночью. Сколько у улиточников шаманов? Предела численности колдунов на племя нет. У клана должен быть минимум один Говорящий с Духами. Меньше, и соседи сочтут слабаками.

   Варк-Дан горестно сообщил, что кроме верховного в глухом лесу живёт отшельником старый-престарый шаман, учивший чарам Гал-Джина. Старик удалился из деревни, дабы не мешать молодёжи, и добровольно передал амулет главного шаманюги старшему ученику.

   Старикан, зим коего не сосчитаешь, уединился в глухой чащобе, вырыв для себя любимого землянку. Травку, грибочки, плесень собирал, предавался медитации и безмолвным беседам с лесными духами. К нему периодически направляли посольство убедиться, жив ли. Он жертвовал гербарии для нужд родной деревни, предупреждал о грядущей беде. Знатный гадатель, по чему угодно судьбу предсказывает. И здоров, как бык.

   Насчёт его нынешнего здоровья меня терзают смутные сомненья. Эх, предчувствую, не найдём мы его в мире живых. К нему наведаться - второй пункт моего плана обезвреживания убийцы. Пункт выше - опросить свидетелей.

   "Два разумных на северо-западе притаились в камышах, - просигналил морлок по мыслесвязи. - Тролли, молодой и постарше. Заметили лодки и размышляют, кто к ним пожаловал".

   "Нас не разглядели?"

   Отличительные признаки союзников они обязаны назубок знать. Татуировки в виде орнамента из водорослей у Водяных Крыс всем озёрникам знакомы, да ещё Варк-Дан на борту.

   "Нет, Кан-Джай. Они не доверяют зрению. Боятся морока".

   Логичная реакция, учитывая свалившееся на племя несчастье.

   - Эй, Полг, Крам, - окликнул я "капитанов" нашей крохотной флотилии. - Пристаём к берегу и готовимся к ночлегу.

   Протиснувшись через сплошную стену камыша, мы вытащили лодки. Кровавый Ручей с Гражем принялись сооружать из колючего кустарника и хвороста изгородь, Змеиная Шкура и Шор-Таз крепили к нижним ветвям верёвки и обустраивали постели.

   В лесу синьки ночуют на деревьях повыше, привязывая себя к стволам. Так безопаснее. На земле по ночам рыскают хищники, днём отдыхающие в тёмных логовах.

   Акеле идея ночёвки в гамаке не понравилась. По деревьям он не лазал, предпочитая зарыться под корнями и замаскировать проход колючим кустом. За неимением колючего сгодится любой разросшийся куст.

   Какой идиот сунется к спящему белому волку? В лесу идиоты не приживаются. Естественных врагов у него кот наплакал. Из ярых и непримиримых саблезуб и длинношерстый медведь. Другие стараются не связываться. Полуразумные шипокрылы в наших краях вроде не водятся.

   - Эй, уважаемые, - крикнул я в камыши, повернувшись на северо-запад. Мне сигналки устанавливать, а поблизости потенциальные нарушители. - Не замёрзли? Водичка-то холодная. Вылезайте, поужинаем, чем предки послали. Вместе веселее.

   И тишина. Жабы, и те замолчали.

   - Вылезайте-вылезайте, мы здесь долго пробудем. Вам до рассвета мокнуть доведётся, - воззвал я к разуму прячущихся синекожих.

   Камыш шевельнулся. Из зарослей, хлюпая по воде, вышла парочка продрогших синек. По внешности родственники, по возрасту примерно как отец и сын.

   На предплечьях бело-голубые орнаменты из водорослей, перемежающиеся с изображениями зелёных спиралек улиток. Вплетённые в длинные распущенные волосы раковины моллюсков подрагивали. Ну, точно, Улиткоголовые.

   Старший стискивал в худых руках костяной гарпун, младший держал руку на висящем у бедра каменном ноже. Одежду обоих составляли набедренные повязки, перевязанные кожаными ремешками.

   Поздней осенью, да ночью, да в холоднющей воде околеть можно в таком наряде. Рыбаки, блин.

   - Вы кто?

   Старшему почти удалось убрать дрожь из голоса и придать ему напускной уверенности.

   - Водяные Крысы. Спасать ваших шаманов пришли. Вы нас ночью приветствовать хотели? - красноречиво посмотрел я на гарпун.

   - Нет, мы, - открыл было рот младший и замолк, остановленный жестом родича.

   Ясно-ясно, чего вы хотели. Смыться потихоньку. Переплыть на тот берег и бегом в селение докладывать о чужаках.

   - Мы не думали ничего плохого, - старший убирать гарпун за спину, к сетке с рыбой, не торопился. - Чем докажете, что вы с озера?

   - Ученика Гал-Джина узнаёте?

   Старший улиткоголовый зыркнул на Варк-Дана.

   - Он не похож на ученика шамана.

   - Вы что, ополоумели? - взорвался будущий шаман Зелёных Улиток. - Разум в реке вам рыбы съели? Я - Варк-Дан! Вы, отрыжка дохлой креветки, не узнали меня? Я же вас прокляну! Вы у меня...

   Деле следовала непереводимая игра слов, суть которой рыбаки уловили сразу. Их физиономии вытянулись, глаза расширились от страха, колени задрожали сильнее. Не выстояв под потоком злых обещаний, они упали на колени и, закрыв лица ладонями, бухнулись на землю в раболепном поклоне.

   - Ты почтенный Варк-Дан! - просипел старший. - Мы узнали тебя! Прости нас, почтенный Варк-Дан, за недоверие! Разум наш помутился от ужаса, сердца сжались! Пощади, просим тебя!

   - Не проклинай нас, почтенный Варк-Дан! - вторил родственнику младший. - Мы не хотим до конца дней жевать прокисшие водоросли беззубыми ртами!

   В разных племенах к шаманам относятся по-разному. Колдунов тролли уважают и боятся. У Зелёных Улиток им преклоняются, ставя вровень с духами предков. Им приносят обильные подношения, разумно полагая причиной процветания племени. Не мудрено, ибо от них зависит здоровье соплеменников, успехи на охоте и рыбалке, защита от злых духов и вражеского колдовства.

   В результате у шаманов улиточников вырабатывается мания величия и в целом дурной характер. Страх перед ними столь велик, что соплеменники включая вождей никогда им не перечат и выполняют все их капризы.

   Тем не менее, плохой нрав не мешает колдунам Зелёных Улиток нормально общаться с властителями племён, особенно когда позарез нужна помощь.

   - Ладно, прощаю вас, олухов, - сжалился Варк-Дан над глотающими пыль рыбаками. - Не смейте сомневаться во мне и моих спутниках. Они приплыли помочь нам изловить злого духа, убивающего моих братьев, и ваше недоверие оскорбляет их. Благодарите добросердечность Водяных Крыс. Иные бы уже сушили ваши никчёмные головешки на вечернем солнце. Разведите костёр и пожарьте рыбу. Я голоден. - Ученик Гал-Джина скользнул взглядом по моим бойцам. - И угостите наших союзников, бестолочи.

   - Да, почтенный Варк-Дан! - слитно воскликнули рыбаки.

   Старший немедленно развязал сеть и, вывалив трепыхающихся рыбёшек и вяло перебирающих лапами раков, гаркнул младшему принести воды и разводить костёр, покуда он почистит улов.

   - Сандэр, кто они? - тронула меня за рукав Алисия.

   - Рыбаки из клана Улиткоголовых. Мы направляемся в их деревню. Милейшие тролли, самые миролюбивые из озёрников. Свежей рыбки желаете? Без соли, к сожалению.

   - О, нет, благодарю. Я плотно пообедала.

   Я не планировал светить костром, привлекая лишнее внимание. Синьки в походе на чужой территории ограничиваются вялеными мясом и рыбой, орехами. Запах кострища разносится на километры, предупреждая о появлении разумного.

   Я с Бал-Аром и Варк-Даном обеспечиваем максимум защиты. Гипотетических целей для убийцы-невидимки у нас аж две трети отряда, вероятность ночного нападения на нас велика. Крепко спать вряд ли кто из нас будет, да и вообще спать.

   Спать решили на одиноко стоящем раскидистом дубе. До деревьев расстояние метров десять. Тварь не перескочит с веток, не задев развешанной Шор-Тазом волосяной нити, ночью незаметной. Её конец тролль привязал к пальцу на руке. Дёрнется нитка, он проснётся, и в бой. Свободная рука на топоре лежит. Ударом перерубить привязывающую синекожего к стволу верёвку займёт секунду.

   Вяленый Бык есть с нами рыбу отказался. Поужинал припасами заранее и на верхние ветви занимать пост.

   Кровавый Ручей и Каменная Башка обложили место ночёвки колючим кустарником. Ограду высотой около двух метров и шириной три не всякий зверь перескочит. С внутренней стороны вырыли неглубокую траншею, утыканную деревянными колышками. Сверху накрыли веточками и присыпали листвой. Попробует тварь перепрыгнуть заграждение, попадёт в яму и лапы повредит.

   Вдоль ограды я поставил простенькую "сигналку". Очертил ножом круг, призывая духов леса оберегать наш сон, и влил чуть-чуть энергии. Контур реагирует на астральное тело. Пересечёт кто черту, я почувствую.

   Для страховки Бал-Ар расставил по сигнальному контуру охранные варды. В них сторожевые духи, подпитываемые энергией создателя вардов, отслеживают астрал и реал на расстоянии до двадцати метров. Нарушителю они доставляют проблемы уколами по духовному телу, отчего тот ощущает слабость.

   Аэромантка тоже поучаствовала в создании системы охраны. Накинула воздушный купол над дубом, реагирующий на движение.

   Варк-Дан нарисовал под дубом знак Зелёной Улитки ритуальным кинжалом. Дух-покровитель с ним проще призвать, точнее, подчинённых ему мелких духов, сливающихся при надобности в единое целое и защищающих призывателя.

   Закончив со знаком, ученик Гал-Джина на скорую руку соорудил целительные амулеты для нашей четвёрки воинов, зарядив своей айгатой.

   - Исцеляет лёгкие раны. Держите вплотную к телу, - проинструктировал он.

   - А что мы будем делать, если оно нападёт? - девушка, наблюдая за нашими приготовлениями, наверное, впервые задумалась о серьёзности положения.

   - Драться, - я проверил, легко ли вынимается паладинский кинжал из ножен на поясе. - Всеми доступными средствами драться, Алисия.

   Надеюсь, оружие не подведёт.

   До заката мы завершили обустройство стоянки. Ни зверь, ни дух не должны застать нас врасплох. Для надёжности назначили по два часовых, воину и ученику шамана. Ихтианы вызвались дежурить по одному и оповещать о любых изменениях в ментальной картине местности.

   В лесу быстро темнеет. За считанные минуты тьма окутала пространство за изгородью непроницаемым покрывалом. Из темноты на той стороне изредка доносились далёкий звериный рык и истошные вопли ночной птицы.

   В такие моменты рыбаки осеняли себя спиралью Зелёной Улитки и шептали молитву духу. Водяные Крысы воспринимали звуки ночи спокойнее. Кажущееся жутким рыбаку привычно охотнику.

   Улиточники питаются в основном с рыбалки и собирательства. Некоторые никогда не охотились на крупного зверя и воспринимали больших хищников как существ сверхъестественных. Учитывая убийство шаманов, не удивительно, что они шарахались от рычания саблезуба.

   Рыбаки разложили перед нами на сухих листьях кувшинок, словно на тарелках, по жареной рыбёшке и сваренному в глиняной посудине раку.

   - Да пребудет на нас благословение предков, - возгласил Варк-Дан, принимаясь за еду.

   Рыбаки ели молча, прислушиваясь к ночным звукам. Они вздрагивали при каждом шорохе, доносящемся из-за ограды.

   - Вы так боитесь, что мне непонятно, почему вы остались на ночь в лесу, - пренебрежительно скривился Полг.

   - Ты бы тоже боялся на нашем месте, - полушёпотом отозвался старший рыбак. - В деревню мы не хотим возвращаться, пока не отправили на Серые Пределы того, кто убивает шаманов.

   - Чего же с вами случилось страшного? - передразнил шепчущую манеру улиточника Змеиная Шкура.

   Тролли не обиделись. Они будто не заметили насмешки здоровяка.

   - На тропе к деревне мы наткнулись на мёртвых однорогих быков, - ещё тише сказал рыбак. - Целое стадо.

   Однорог размером со взрослого зубра, если не больше. Завалить его трудновато и саблезубу. Чуя опасность, однороги сбиваются в кучу рогами наружу, превращаясь в опасную для прыгающих хищников массу. Ударом копыта бык проламывает череп медведю. Но и на них находят управу. Петухоголовые кокатрисы парализуют их газом, ящеры стиксы обливают кислотой, коты муганы забивают до смерти щупальцами с ядовитыми присосками.

   - Мало ли, кто их прикончил, - поворошил палкой костёр Полг.

   Рыбак пристально посмотрел на Змеиную Шкуру.

   - Я никогда не видел, чтобы стадо из восемнадцати однорогов разрывали на куски. Повсюду кровь. На земле, на деревьях. Кишки по веткам висят. И так по всей роще. Какой зверь, по-твоему, мог такое совершить?

   Полг скептически хмыкнул.

   - Может, у вас рассудок от страха помутился, и вам всё почудилось.

   Описанную бойню из известных мне животных учинить никто не мог. Однако, много есть в аранье неведомого и ужасного, о чём не догадываются и мудрейшие шаманы.

   - Давно ли вы рыбачите? - сменил тему я. - Когда из деревни ушли?

   - Сегодня с рассветом, - охотно ответил младший рыбак и покосился на Варк-Дана. - Нехорошее что-то творится там, и частокол ему не помеха.

   - А ты видел, что?

   - Нет, хвала предкам, - очередное спиралевидное знамение.

   - Вун, - предостерёг старший, - не болтай.

   - Говори, Вун, - повелительным жестом разрешил Варк-Дан.

   - Наш старший брат в лесу слышал песню. Нас было три брата - Бурн, Алак, - парнишка кивнул на товарища, - и я. Мы позапрошлой ночью рыбачили у излучины реки. Я и Алак заснули. Вдруг нас Бурн разбудил, сказал, слышал будто бы песню на том берегу. Мы ему не поверили. Кому взбредёт в голову петь в полночь посреди араньи? Задерут, моргнуть не успеешь. Лес тишину любит. Ну, Бурн захотел доказать, мол, не врёт, и на тот берег переплыл. Вернулся скоро. Глаза блестят, дрожит весь, заикается, просит бежать отсюда побыстрее. Куда бежать, ночью-то? В деревню не пустят, за морок примут. Полезешь через частокол, дротиками да копьями истыкают.

   - И дальше что? - торопился узнать продолжение Полг.

   - Схоронились мы в камышах. Залезли под воду, тростинку в рот и сидим, ждём восхода солнца. Утром вылезли, обсушились, растиркой растёрлись и пошли домой. А в деревне переполох, шамана с учеником в аранье нашли. Мы поспрашивали, где. Оказалось, недалеко от излучины речки, возле которой мы рыбачили, на том берегу, куда брат ходил.

   - Небось, колдуна с мальчишкой увидел, - предположил Полг.

   - Бурн не сказал. У него язык отнялся. Днём ни слова, мычал только. Вечером мы опять на реку, прошлый раз поймали-то всего одну рыбину. Сети раскинули, ждём. И тут у брата голос прорезался. Говорит тихонько: зовёт меня кто-то. Мы-то не слышали ничего такого. Говорим, не иди никуда. Пусть зовёт.

   - Стариков, бывает, предки на Серые Пределы зовут, - вклинился Крам. - Ваш брат старый был?

   - На зиму старше меня, - произнёс полушёпотом Алак. - Не старый ещё.

   - Больных, раненых предки зовут.

   - Бурн не болел. Не ел в тот день только, - продолжал рассказывать младший брат. - И ран у него не было. Он всё равно ушёл под утро. Меня сон сморил. Лежу на ветке, гляжу, он в камыши пошёл. Я думал, сети проверить. А его нет и нет. Солнце встало, мы искать Бурна стали. Следы обрывались у плавней. Пропал братец.

   Похоже на нечисть, коей изобилует аранья. Та же Речная Дева могла навести морок и затащить под воду, прикинувшись тонущей красавицей. Болотники, опять же, завестись могли, они звуки здорово имитируют. В поросшей ряской и камышом речке с болотцами им раздолье. Заболотят реку, и настанет конец Зеленушке. Без шаманов болотников выгнать тяжело.

   Стоп. Неужели болотные жители причина гибели колдунов улиточников? Я за ними невидимости не замечал, да они твари малоизученные и не исключено, что владеют примитивными магическими способностями. Сделаю закладку в памяти на будущее.

   - Ничего не нашли? Ни вещей, ни крови на том берегу? - уточнил я.

   - Сгинул, точно утопился, - покачал головой Алак. - Мы Гал-Джина просили помочь. Без толку. У шамана забот без нас полно.

   - А речным духам жертвы вовремя приносите?

   - На рыбалке первую рыбину всегда отдаём и на Праздник Реки жертвуем то крякушу, то бобра. У Речных Хозяев милости просим, когда к реке приходим.

   - А тролли у вас в племени часто пропадают вот так? Ушёл на охоту, рыбалку, по грибы и не вернулся.

   Братья задумались, и за них ответил ученик Гал-Джина.

   - Раньше меньше исчезало. Осенью женщины и дети пропадать начали. За прошлый месяц четырнадцати матерей не досчитались! Охотники плечами пожимали, следов никаких. Младенцы умирать стали чаще. Учитель пробовал отыскать причину болезни и найти лекарство, да ничто не помогает. Ребёнок увядает, есть и пить не хочет, отплёвывается, и за два-три дня умирает. Жизненная сила из него утекает. Дети Зелёной Улитки и целебные варды до поры поддерживают жизнь в тельце, покуда передаваемая ими жизненная сила не закончится.

   - Должен же быть источник болезни, уважаемый Варк-Дан. Почтенный Гул-Джин пытался найти его в мире духов? Может быть, на ваше племя наложено проклятье?

   - Нити ведут в неизвестность, уважаемый Кан-Джай, - развёл руки ученик верховного шамана. - Учитель спрашивал у духов, сам путешествовал по духовным мирам. Из младенцев кто-то выпивает жизненную силу, но кто, узнать не удаётся. Связующие нити теряются. Учитель перерезает их. Спустя несколько дней они вновь прирастают к духу ребёнка, врастая в него и опутывая, словно корни. Лечение занимает до трёх дней. За это время умирает другое дитя.

   Весело тут жить, ребята. Первая жертва убийцы колдунов, шаман клана Остролистого Камыша, погиб, отыскивая уволакивающего женщин то ли зверя, то ли злого духа. Слишком он приблизился к разгадке и поплатился.

   С какой стороны ни глянь, везде натыкаешься на торчащие из клубка загадок уши неведомой твари. Кажется, в лесах улиточников поселилось зло, и оно растёт. Для чего невидимке убивать колдунов? Для питания магической энергией, ничем иным они от обычных синекожих не отличаются. Версия номер два: чтоб не мешались под ногами. В комплексе со свалившимися на племя бедами, последний вариант более правдоподобен. Поглощение айгаты шаманов приятный бонус для того, кто заварил всю эту кашу с пропажами и смертями.

   Для чего нужны беременные женщины и дети врагу? Напрашивается ответ: для чёрного колдовства.

   Эмбрионы используют демонологии и чернокнижники при создании чудовищ, одержимых злыми духами. Некоторые шаманы, по слухам, не гнушаются запретной магией, густо замешанной на кровавых ритуалах создания одержимых зверей. Из зародышей разумных выращивают человекоподобных одержимых, не по-звериному хитрых и умных.

   Чем дальше, тем больше мне не нравится ситуация. Мы имеем дело, вероятно, с чем-то серьёзнее банального злого духа. Блин, либо оно чересчур умное, либо я себя накручиваю. Завтра прибудем в деревню Улиткоголовых и разузнаем подробности исчезновений от Гал-Джина. Разумеется, если он к тому моменту будет жив и здоров.

   С Дедушкой Тлансом я повременил связываться через морлоков. Завтра днём связь установлю, предоставлю ему собранные свидетельства очевидцев и факты с, так сказать, мест преступлений. Вечером буду занят устанавливанием ловушек вокруг деревни.

   Впрочем, выяснение, кто и почему убивает троллей, не обязательно. Важнее, где найти и как ликвидировать убийцу. Оно действует по ночам, следовательно, существо ночное, и днём где-то спит. Взять бы его при свете солнца, ослабленным и спящим.

   - Сколько детей уже умерло, уважаемый Варк-Дан?

   - Трудно подсчитать. Улиткоголовые потеряли дюжину детей. Сколько в других кланах, не знаю.

   - Ты упомянул о совете с духами. Они подсказали почтенному Гал-Джину, кто убивает младенцев и женщин?

   - Подсказки духов расплывчаты. Они не говорят прямо, и в них трудно отыскать смысл.

   Странно. Верховный шаман вроде бы обязан понимать духов. У Зераны проблемы с расшифровкой духовных посланий объясняются молодостью и неопытностью, Гвард и Дедушка Тланс без труда понимают своих покровителей. Дух Зелёной Улитки, конечно, относится к старшим животным лоа, и всего может не знать. Тем более, в случае с духом более могучим. Тот просто напросто сожрёт покровителя улиточников, Речную Хозяйку, будучи сильнее.

   Тогда племени конец. Да и соседям несладко придётся. Дух непременно полезет на чужую территорию за поживой. Учитывая его силищу, подкреплённую айгатой Зелёной Улитки, он окружит себя лоа помельче рангом, собрав обязательную для старшего и великого духа свиту.

   Твою же ж дивизию! От мыслей о грядущей войне с духовной сущностью порядка великого лоа дурно становится. Нет, такая неприятность маловероятна, я себя накрутил. Утро вечера мудренее. Посплю, с Глубинным Жрецом посоветуюсь. Девяносто процентов, буйствует на землях улиточников какая-нибудь тварюга из иного мира. Случается. Чародеи призывают, кого ни попадя, порталы стихийные образовываются.

   Вон, на Зеркальном озере штук пять гиблых мест, в которых нечисть гнездится постоянно. Выгоняй, не выгоняй, освящай, чем хочешь, а она снова самое большее спустя седмицу гнездиться начинает. Морлоки с ней и шаманы синек борются по мере возможностей.

   Гиблое место, по мнению имперских магов, межмировой портал. Из иных пластов бытия через него попаданцы всякие на нашу голову сыплются, и отнюдь не хорошие человеки с Земли.

   Ещё и Буря Тысячелетия сравнительно недавно над араньей прошла, истончив и ослабив границы миров. Благодаря ей мы с Лилькой в Трёхлунье очутились. Может, кое-кого ещё занесло.

   Поужинав, мы улеглись спать на ветвях. Часовыми назначили Полга, Бал-Ара и морлока Лаклака, дежурящего на реке вместе с Мунком. Третий из команды ихтианов остался ниже по течению служить ретранслятором.

   До устья расстояние было приличное, и не оставь мы кого-то из телепатов, то не дотянулись бы до озера по телепатической связи. У морлоков радиус передачи мыслей приблизительно километров десять - пятнадцать, мы же проплыли все тридцать.

   Мунка я планировал сделать нашим плавающим по реке передатчиком. Лаклак должен был выполнять функции разведчика и передающего, охотясь с нами в лесу.

   Ихтианы взбираться на дерево наотрез отказались. Мол, мы амфибии, к лазанию не привычные, в воде нам комфортнее. В результате они ночевали у берега, полностью скрывшись под воду.

   Холодрыга их не смущала. Морлоки за тысячелетия эволюции научились регулировать температуру своего тела и не мёрзли в самой холодной воде. Природа в дополнение к развитому управлению процессами организма снабдила их слоем подкожного жира, защищающим от переохлаждения и дающим энергию для поднятия температуры тела. Хотя они могли неплохо обходиться без него, повышая градус за счёт магической энергии.

   Тролли разместились на ветвях, точно диковинные синие птицы-гуманоиды из фильма ужасов. Перьев не хватает, а так вполне пернатые. Длинные крючковатые носы в темноте легко перепутать с клювами.

   Полг, Крам и Граж заняли среднюю часть дуба, откуда легче лезть вверх и вниз. В кроне таился Шор-Таз, ему оттуда обозревать реку и нашу стоянку хорошо.

   Я с Алисией устроились на нижних ветвях. Аэромантка для удобства создала нечто типа воздушного матраса, натянутого между веток. Получилась мягкая постель, при обломе ветвей тормозящего падение. Девушка уверила, что заклятие будет действовать независимо от бодрствования создательницы.

   Рядышком, на полметра ниже, улёгся я. Улёгся, конечно, громко сказано. Я полусидел-полулежал на толстой разлапистой ветви, привязав себя к ней. В ствол воткнул копьё и держал на нём руку. Запястье и древко перемотал кожаным шнурком, чтоб ненароком оружие не выскользнуло. Неудобно, зато надёжно. В случае опасности копьё под рукой. Проснулся, выдернул из ствола, верёвку перерезал кинжалом, и вперёд, на вражину.

   Долго не мог заснуть. Думал о сестрёнке. Как она на острове? О Гварде: когда он вернётся и успешно ли завершит дела в гильдии? О твари-невидимке старался не вспоминать. Спать же до утра не смогу.

   Завтра день хлопотный, нам всем силы понадобятся.

   В конце концов, к полуночи я уснул чутким сном охотника. Мне снились холодные, мерцающие в вышине звёзды, неторопливо движущаяся по небосводу навстречу белой подружке красная луна и чернильная крылатая тень, летящая под небом к Зеркальному озеру.

Слинк

   Мутная, тошнотворно пахнущая вода была отвратительна на вкус. Плавать в ней было подобно изощрённой пытке. Только благодаря ощущению психических волн, исходящих от животных и разумных, можно было отслеживать обстановку.

   "И почему Дедушка Тланс выбрал меня на это задание?" - думал ихтиан Слинк, распластавшись на дне мелкой речушки.

   Он был совсем ещё молод, и, как всякому нормальному морлоку, ему нравилось плавать в чистой воде озера. Не потому, что он в ней родился. Он просто любил прозрачную, в меру благоухающую водорослями воду, в которой и без дара Отца Дагона можно увидеть противника. Ведь Дар, называемый людьми магией Разума, не всегда предупреждает об опасности.

   Разная нечисть, плодящаяся с невероятной скоростью в водоёмах и лесах, обладала способностью наведения иллюзий не хуже морлоков. Ихтиан может не заметить прикрывшуюся мороком невидимости Речную Деву, ибо её Дар сильнее, чем у него.

   Поэтому исконные обитатели Зеркального озера почти всегда дежурили по двое-трое. Нескольких магов разума сложнее заморочить, и кто-нибудь из них пошлёт весточку братьям и сёстрам, предупреждая о чудовище, прежде, чем погибнет от зубов и когтей врага.

   Врагов у морлоков немного. Из зверей и рыб никто не мог выстоять против Дара. Разумные бежали в страхе от озера, подстёгиваемые внушением жителей глубин. Синекожие шаманы, увешанные амулетами, не испытывали подобного ужаса. Они самонадеянно вступали в схватку с ихтианами и проигрывали, ибо не умели рассчитывать своих сил. Редко кто мог выдержать слитный удар всего рода морлоков во главе с Глубинным Жрецом.

   Ихтианы не любили убивать. Они предпочитали напугать непрошеных гостей до полусмерти. Иногда из воды вставали кошмарные фигуры, соединяющие черты хищных рыб, пресмыкающихся и обитателей суши, дабы прогнать слишком настырных посетителей озера. Разумные не осознавали, что виденное - водяная иллюзия Стража, и считали ужасающих чудищ реальными.

   Самые страшные враги морлоков - духи и одержимые ими живые. На них нельзя воздействовать Даром. Справится с ними лишь Глубинный Жрец, прибегнув к иным Дарам Отца Дагона, недоступным простым ихтианам.

   "Хоть бы Кан-Джай поскорее управился, и мы вернулись домой", - размышлял Слинк. К ловцу духов он проникся уважением с того дня, как тот придумал способ передачи опыта старейших младшим, тем самым сократив время обучения молодых обитателей глубин. Едва вылупившиеся из икринок мальки быстро перенимали знания взрослых и реже гибли, попавшись в пасть хищников. Род благодарен Кан-Джаю поныне и признаёт его своим близким другом.

   На памяти Слинка у морлоков было два друга среди людей. Это Гин-Джин, договорившийся с Дедушкой Тлансом о союзе с троллями ради общей безопасности двух племён, и Кан-Джай, причём большим другом считался ловец духов. Он спас островитян от одержимого зверя, чем заслужил почёт у синекожих.

   Союзников до объединения с Водяными Крысами ихтианы не имели. Обитатели суши презрительно отзывались о них, называя рыбоголовыми, они боялись и ненавидели обитателей водных глубин. Слинк задавался на досуге вопросом: за что? Морлоки не сделали им ничего плохого. Подумаешь, напугали кучку рыбаков. Не убили же и не покалечили.

   Они лишь хотели жить спокойно в собственных водах. Тролли не терпят чужаков у себя в лесу, огры пылают лютой ненавистью к преступившим без разрешения границы их владений разумным.

   От размышлений Слинка отвлёкло появление нового существа на грани зоны ощущения. Несомненно, пришелец разумен, тип его психических волн, как именовал воспринимаемые телепатом мыслеобразы Кан-Джай, похож на тип синекожих. Настораживало, что образ словно затенён. Подобное морлок ощущал у спящих троллей, гоблинов и людей.

   Неясный образ медленно двигался, чем удивил ихтиана. Неспешно гость пересёк воображаемую черту, покинув зону действия Дара.

   На сердце полегчало. Слинк подозрительно относился ко всему непонятному, и пропажа из поля ощущений странного существа, а в том, что это было живое существо, он не сомневался, придала ему бодрости. Он вспомнил о цели Кан-Джая и его отряда, об убийце шаманов, и возблагодарил Дагона за избавление от незваного гостя.

   Тот живой сухопутный далеко и не сможет причинить вред. Появится, и морлок пошлёт весть о нём всем в округе, сам отплыв подальше.

   Внезапно Слинк ощутил присутствие непонятного создания в зоне досягаемости Дара, и не на пределе ощущений. Непонятное нечто возникло будто бы ниоткуда гораздо ближе, чем в прошлый раз. Ихтиан осторожно выпустил ментальный щуп, потянувшийся к существу и наткнувшийся на непроницаемую скорлупу.

   Нечто застыло, точно решая, куда двигаться. Воспринимаемый мыслеобраз, смазанный и статичный, при детальном рассмотрении показался сходным с образом тролля, очень старого и злобного.

   Ненависть переполняла его, выплёскиваясь на сознание телепата удушающей волной.

   "Откуда он взялся? - Слинка вдруг осенило. Внутреннему взору предстал шаман, горбящийся под тяжестью защитных амулетов. - Но, водяной дух побери все мои неприятности, почему этот колдун такой быстрый? Я не чувствую зверя, на котором он бы скакал. Себя-то он мог сокрыть от Дара. Однако, на животных действие амулетов не распространяется. Разве что..."

   От догадки в животе морлока похолодело. Если бы у него имелись потовые железы, то его бы прошиб пот. Он плотнее вжался в илистое дно, стремясь зарыться в нём от врага.

   Слинк хотел сжаться, уменьшиться, превратиться в крошечную песчинку, колеблемую речными волнами. Тогда его бы не учуяли. Цепенея, он поглубже погрузился в мягкий ил, поднявшийся над ним плотным облаком и почти полностью скрывшим от стороннего взора.

   Он знал, этого недостаточно. Страшное нечто обнаружит его, куда бы он ни спрятался, ибо распознаёт жизненную и магическую энергии. Они влекут подобных существ, точно запах крови волчью стаю.

   "Отец Дагон, помоги.

   Дедушка Тланс, спаси.

   Кан-Джай, Гин-Джин, придите на помощь".

   Боязнь раскрыть себя мешала послать Зов. Слинк перестал дышать, сердце, казалось, остановилось, провалившись в пятки. Он застыл, неотрывно следя за странным существом.

   Оно не торопилось. Замерев в отдалении, оно неожиданно вновь пропало из зоны внутреннего взора ихтиана.

   "Ушло? Отец Дагон, сделай, чтоб оно ушло. Вернувшись домой, я преподнесу тебе сотню вкусных рыб с красными плавниками и три сотни отборных раков".

   Существо не ушло. Оно появилось, когда Слинк уже подумывал предупредить товарищей по дальноречи. На суше оно опять неподвижно встало, загнав проснувшуюся храбрость морлока неведомо в какие дали.

   "Соберись, ты же любимец Дагона, - увещевал себя телепат. - Всё равно оно учуяло тебя. Пошли предупреждение на озеро и Лаклаку с Мунком. И перестань бояться, трус несчастный. У тебя есть, чем встретить то создание. Ты же дитя Дагона! Сила Отца Глубин с тобой.

   Неужели ты забыл о Знаке на твоём челе?"

   Нет, он не забыл. Самое время обратиться к нему.

   Существо рвануло и, уже не скрываясь, устремилось к реке. Оно узнало, где морлок. Смысла соблюдать тишину и не использовать Дары больше нет.

   В сознании выстраивались ряды мыслеобразов, преобразующиеся в мысленный гимн Отцу Глубин. Песнь ихтиана разливалась на ментальном плане, образы загорались яркими вспышками чувств. Морлок единственный раз в жизни, в момент наибольшей опасности мог обратиться к своему божеству за защитой. Слинк рассудил верно, сейчас настал именно такой момент.

   Дагон откликнулся на зов своего раба. Слинка обволакивала вязкая жидкость, формирующая подобие защитного кокона. Прочную стенку не пробьёт острым копьём и разбушевавшийся тролль-берсерк.

   Существо нужно подпустить ближе и ударить. Чем меньше расстояние до противника, тем сильнее ему достанется.

   Направленная на нечто психическая волна парализовала синекожих, внушала слепой ужас шаманам и повергала в шок зверей, мгновенно убивала рыб в округе. Живого существа, кем бы оно ни было, она должна была самое меньшее задержать на время, достаточное Слинку для побега и послания Зова.

   Нечто пронеслось сквозь накатывавшую волну, замедлившись на мгновение. Морлок завопил, выпуская пузырьки воздуха. Посланный расправиться с врагом ужас словно возвратился к нему, захлестнув сознание.

   В следующий миг кокон лопнул под натиском неведомой силы, и вопящего Слинка выдернуло из воды.

Сандэр

   Я проснулся от далёкого вопля и нахлынувшего чувства опасности. Под деревом рычал Акела, а в череп стучались орущие голоса морлоков.

   "Слинка больше нет! - кричал по телепатической связи Мунк. - Кан-Джай, на него напали! Он убит!"

   Лезвие кинжала полоснуло по травяной верёвке, перерезав её, и я с копьём в руке соскочил с ветви на землю. У моих ног волчонок скалился во тьму за оградой, предчувствуя беду. Было слышно, как зашевелились тролли на дереве. Возле меня почти бесшумно приземлился Полг в полной боевой готовности. В руках по каменному топору, физиономия свирепее некуда.

   - Лаклак, Мунк, бегом в защитный круг! - гаркнул я, направляясь к узенькому проходу в колючем заграждении. - Бал-Ар, что происходит? Ты где вообще?

   Ученик Трон-Ка откликнулся с ветвей.

   - Здесь я. Рыбоголовые перестали ощущать родича ниже по течению и подняли крик. Сторожевые варды пока ничего подозрительного не засекли.

   "Слинк с огромной скоростью стал удаляться от реки, - в проходе показалась тёмная фигура Лаклака, главного в морлокском отряде. - Он вскоре пропал из нашей зоны чувствования. Его похитили!"

   Ихтиан, улепётывающий от водной стихии, явление невозможное и ненормальное.

   - В какую сторону его утащили?

   - Прямо на полночь, Кан-Джай. Очень быстро. Так ни один морлок не бегает.

   - Держи меня в курсе происходящего здесь, Лаклак, и по возможности направляй меня. Я иду за Слинком. Полг, Шор-Таз, за мной. Крам и Граж, остаётесь следить за порядком.

   Кровавый Ручей и Каменная Башка друзья и соратники, притёртые друг к другу в боях. Разрывать эту парочку неразумно. Пусть постерегут стоянку и менее подготовленных к бою колдунов.

   Из веток высунулась сонная аэромантка.

   - Сандэр, что случилось?

   - Ничего хорошего, Алисия. Немедленно ставьте Тюрьму Четырёх Ветров вокруг стоянки. Удерживайте её до моего прихода. Всем выпить настойку полуночника!

   Полуночник растение редкое. Зерана его собирает в полнолуние и варит из него зелья, полезные для глаз. Помимо целебных свойств, они дают эффект ночного зрения на несколько часов. Ведьма снабдила отряд по настойке на тролля и человека.

   Мы с троллями метнулись в проход, взяв курс на север, в лес. Двигались цепью, подавая знаки жестами. Впереди бежал рычащий Акела, чуящий чужого.

   Белые волки необычны не только цветом и крутым нравом. Их основная особенность в умении чуять духовных сущностей и успешно их выслеживать. Отчасти из-за этой способности я взял Акелу искать убийцу улиточников.

   "Лаклак, ты меня слышишь?- вопросил я мысленно. - Как обстановка на стоянке?"

   "Всё в порядке, - проквакал морлок в моём мозгу. - Человеческая ведьма совершила колдовство, и мы в ветряном мешке".

   Отлично, Алисия, хорошая девочка. Продержись до нашего возвращения. Раз тварь покусилась на ихтиана, то, вероятно, она захочет достать добычу повкуснее, находящуюся поблизости. Из пяти накачанных магической энергией колдунов можно целое пиршество устроить.

   Успеть бы до того, как погибнет морлок. На потери в самом начале похода я не рассчитывал.

   "Лаклак, мы правильно идём наперерез Слинку?"

   "Да, всё верно. Вы достигнете края моей зоны Дара в том месте, где пропал наш собрат".

   Ночью по аранье не погоняешь. Будешь беспечен, нарвёшься на хищника. Для разведки перед нами и скакал, преодолевая низкорослые кусты и поваленные деревья, волчонок. Зверя он учует издали и предупредит.

   Из тьмы проступали очертания древесных гигантов, обретая серые оттенки. Настойка подействовала. Теперь передвигаться легче.

   Разогнавшись, я чуть не споткнулся о неожиданно лёгшего на живот и замолчавшего Акелу. Подал знак троллям остановиться. Волк двинулся ползком, попеременно оглядываясь на меня и синек. Прополз метров десять и свернул, обходя препятствие.

   Ага, понятно. По курсу засела зверюга, которую не напугаешь присутствием белого волка и троих разумных. Медведь? Саблезуб?

   "Лаклак, ощущаешь, кто перед нами?"

   "Будьте осторожны, рядом с вами зверь. Я его не сразу почувствовал".

   Я вгляделся в просветы меж деревьями. Безлистые ветви колебал ветерок, обдувающий бугристую серую спину за ними. Зверь походил на небольшой холм, покрытый замшелыми каменными плитами. На самом деле плиты были костяными пластинами на толстой, поросшей короткой шерстью коже.

   Инстинктивно пригнувшиеся синьки и я медленно и как можно тише отступили за волчонком. Не хватало нам с лесным господином Кародом в недобрый час повстречаться. Карод сволочь огроменная, больше лесного олифанта, с бивнями полутораметровой длины. Его сторонятся все в аранье, кроме самых безбашенных хищников.

   Тролли охотятся на него крайне редко, в большинстве случаев оставляя в покое. Мясо у него жёсткое и невкусное, шкура на одежду не годится. Ценного кот наплакал, сердце да печень, и то внутренности лишь колдуны синек ценят. Из сердца и печени противоядия готовят, карод же к ядам животного происхождения стоек. Его и василисковым парализующим газом не свалишь.

   Очень уж опасна эта здоровенная бронированная туша, с превеликим трудом протыкаемая заговорёнными копьями. Несмотря на массивность, карод ловко вертится, подрубая противника длиннющим хлыстоподобным хвостом. До единственного более-менее уязвимого места у него - горла - добраться сложно. Слепой, ориентирующийся по запаху и осязанию зверь, сноровисто сбив с ног хвостом, разворачивается и тут же нанизывает врага на бивни.

   Не удивительно, что его сразу не засёк морлок. Броня гасит психические волны, исходящие от животного. Верно поговаривают имперские бестиологи, карод зверь магического происхождения, магии разума практически не подвержен.

   Эй, чем это он так возбуждён? Осязательно-обонятельные жгуты-антенны туда-сюда стригут воздух. Неужто где-то бродит очаровательная кародиха? К движениям антенн добавилось недовольное фырканье. Зверюга заворочалась на коротких лапах, улавливая возбуждающий запах.

   Карод травоядный. Ихтиана в реке ему незачем трогать, да и бегает он средненько, наравне с человеком. От кого ему, хозяину араньи, убегать?

   "Лаклак, наш бронированный друг какой-то взволнованный. Поблизости нет никого из его потенциальных врагов?"

   "Только вы. Больших животных не чувствую".

   "Он нас не учуял?"

   "Карод... боится, Кан-Джай".

   Вот это новость. Чтобы испугать карода, нужно очень постараться. Дракон над нами не парит, случайно?

   Мы обогнули гигантскую тушу по широкой дуге. Между нами и лесным исполином метров пятьдесят, за стеной из деревьев его уже не видно.

   "Лаклак, ты ничего странного в лесу не замечаешь?"

   Секунд пять длилась пауза. Наверное, ихтиан тщательнее сканировал местность.

   "А что ты имеешь в виду?"

   Блин, Лаклак, ты не морлок, а еврей трёхлунский. Вопросом на вопрос отвечаешь.

   "Здесь птицы не поют, и звери не ревут, и только мы, спина к спине, врастаем в землю тут", - перефразировал я строки из знаменитой песни. С тех пор, как мы покинули стоянку, я действительно не слышал типичных лесных звуков араньи.

   "Слинк перед исчезновением выпустил волну страха. Может быть, она насторожила птиц и зверей".

   Вот оно как. И пси-волна, мощнейшее оружие морлоков, на похитителя должного эффекта не возымела. Кто у нас иммунен к магии разума? Духи. Так-с, доказательство гипотезы о духовной сущности, убивающей колдунов, налицо.

   Между прочим, психическая волна не распространяется в лесу дольше километра. Растения её гасят. Мы на расстоянии минимум двух кэмэ от речки. Делаем выводы.

   "Кан-Джай, погоди. Животные встревожены не из-за Слинка", - сообразил ихтиан.

   Лес реагирует на схватившее морлока существо. Когда в аранье буйствует лоа с Серых Пределов, все так же беспокоятся. И птицы, и звери, и насекомые.

   Мы отошли от карода на безопасное расстояние, и Акела вновь зарычал, поднявшись и потрусив на север.

   "Лаклак, ты можешь определить, с какой скоростью двигался Слинк? Сравнительно с каким животным - как лошадь, к примеру, или волк?"

   "Хм, - задумался ихтиан. - Он нёсся прямо на север, не останавливаясь, будто напуганный олень. Нет, быстрее, намного быстрее оленя. Даже сравнить не с кем".

   Представляю. Несётся чудище с морлоком в пасти сквозь чащу, ветки ломает, о кусты шкуру обдирает. Следы должны быть. Если похититель бесплотен, то тело Слинка протащить по лесу, не поломав ни веточки, нереально. И запах схваченного телепата на ветках и деревьях остался, по нему Акеле найти ихтиана проще простого.

   "Кан-Джай, вы вот-вот дойдёте до места, по которому двигался Слинк".

   У глубокого оврага Лаклак нам просигналил, мол, мы на линии движения похищенного ихтиана. На дне оврага Акела прижал уши и зарычал громче, нюхая воздух. Вроде бы Слинк здесь был, однако, никаких обломанных веток, следов крови и отпечатков на земле мы не нашли, как бы внимательно ни осматривали место.

   "Ты уверен, что мы идём в правильном направлении, Лаклак?" - с сомнением спросил я по мыслесвязи.

   "Да. Морлоки не забывают однажды чувствованное".

   Ладно, применим другой метод поиска. Я обнял волчонка за шею и заглянул в глаза.

   - Акела, ищи морлока. Ищи!

   Мой пушистый напарник заворчал и, вырвавшись из рук, стрелой полетел из оврага. Взял след, умница.

   Бег по ночному лесу занятие экстремальное и чревато сломанными конечностями для неосторожного спринтера. Да и вообще шею свернуть можно, неудачно споткнувшись о торчащую из земли корягу. Мы с троллями неслись, перепрыгивая через препятствия благодаря настойке полуночника, и всё равно мне казался наш марафон чересчур медленным. За каждую секунду вынужденной остановки Слинк платил дорогой ценой.

   Стоянку заслонили древесные стволы минут десять назад. За это время с ихтиана могли снять кожу и разделать, будто добытого на охоте вепря.

   "Кан-Джай, я теряю вас, - доносились обрывочные фразы Лаклака. Его затихающее бульканье тонуло в море неясного шума, производимого нами при беге по чащобе. Я уже не заботился о скрытности. Главное - спасти Слинка до того, как его освежует тварь. - Вы вне зоны моего Дара..."

   "Слушай, Лаклак. Если не вернусь до рассвета, передай нашим, пусть окопаются в деревне Улиткоголовых и не лезут на рожон, ждут подкрепления от озёрников. Слышишь, Лаклак? И сообщи Дедушке Тлансу обо всём. Связывайся с ним днём, ночью будь в селении улиточников".

   "Да, Кан..."

   Связь прервалась.

   В том, что Водяные Крысы пришлют дополнительный отряд, я абсолютно уверен. Прознавший о нашем положении Ран-Джакал объявит сбор со всего озера и пошлёт группу уже из нескольких десятков бойцов и шаманов. Тролли своих в беде не бросают.

   Бешеный бег по аранье, казалось, длился целую ночь. остановившись на полянке и взглянув на небо, я по положению луны понял: миновало всего около часа с начала погони. Мы двигались строго на север, не сворачивая, за скачущим по бурелому Акелой, и с каждым шагом удалялись от стоянки.

   Только бы Алисия сумела продержать свой воздушный барьер до нашего возвращения.

   Волчонок выскочил на прогалину, оставленную пожаром, и завертелся под деревьями, завывая и глядя то наверх, то на нас.

   В воздухе почувствовался едва уловимый запах реки. Слинк близко. Я проследил взглядом, куда смотрел Акела.

   Высоко в кроне голого дерева неподвижно висел морлок, привязанный за ноги плющом к ветвям. С опущенной вниз головы тянулась еле заметная ниточка слюны из приоткрытого рта.

   Подав троллям знак сторожить на земле, я быстренько влез на дерево. Духов рядом нет, я бы ощутил их присутствие. С некоторых пор есть у меня такая способность. Сравнявшись с ихтианом, я притянул его за руку ко мне, нащупал артерию на шее. Живой! Пульс, правда, слабенький. Ничего, мы это исправим, Слинк. Доставим тебя к целителю улиточников, он тебя вмиг вылечит.

   Не выпуская морлока, я перерубил топором связывающую его лозу. Теперь аккуратненько слезаем. Привести в себя ихтиана на дереве я не рискнул. Заорёт ещё, конечностями замашет, житель водных глубин. На дереве, небось, ни разу не был. Оно нам надо, разглашать наше местоположение на весь лес?

   А к Слинку что-то прицепилось из астрала. Нечто мелкое, голодное и злое. Ненависть так и прёт. Придём на стоянку, вычистим заразу. С ритуалом очищения от низших духов любой, проучившийся у шамана больше полугода, справится.

   Хотя, не исключено, прилипала на самом деле совсем не мелкий дух. У лоа множество неприятных способностей, и какой сюрприз могла преподнести нам тварь, остаётся только гадать.

   На земле я перекинул тщедушное тельце морлока через плечо и жестом скомандовал уходить. Со своей нереальной скоростью убийце не составит труда догнать нас, но Слинка я ему просто так не отдам.

   Полг тронул меня за запястье и, когда я обернулся, жестами показал, мол, тварь не просто так ихитана оставила. Блин, Змеиная Шкура, а то я сам не понимаю! Висит себе тушка на дереве, готовая к разделке, рядом никого. Я сначала заподозрил ловушку, да только не соответствует эта тактика прошлым убийствам. У синек из-под носа крали шаманов, и совсем не для того, чтобы за похитителем устраивали погоню. Иначе следы попадались бы на каждом шагу.

   Не для спасательной партии рыбоида здесь подвесили. Шаманов с учениками всегда находили вместе. Тварь собирала их, потрошила... Точно! Она пошла за следующей жертвой! Иного объяснения я не вижу. Твою ж дивизию, ребят, держитесь там, у реки. Она с вероятностью девяносто процентов за вами пошла.

   Алисия, не подведи. Создавай свой ветряной барьер и держи, сколько сможешь. Никто из нас подобную защиту не умеет ставить. Я и улиточник точно, насчёт ученика Трон-Ка сомневаюсь. Не могут ученики, сколь бы сильным ни был учитель и какими бы талантливыми они себя ни проявляли, применять заклятия уровня Тюрьмы Четырёх Ветров.

   Ох, и разозлится же убийца, не обнаружив на "разделочном столе" тушку морлока. Искать пойдёт по запаху и айгате, как всякий злой дух. И встретится с птицей обломинго. Я гаду все карты спутаю.

   Удалившись от дерева, где висел ихтиан, приблизительно на километр, я дал знак притормозить и положил Слинка на прелую листву. Лишь бы успеть, лишь бы успеть. Вынул ритуальный обсидиановый нож с костяной рукоятью, вырезанной в форме клыкастого обезьяньего черепа. Подарок Кьюзака к началу обучения у него шаманизму. Шепча призыв к младшим лоа, черчу кончиком лезвия знак Жертвы Серым Пределам на груди морлока.

   Чёрная магия чистой воды. Узнав, чем я занимаюсь, имперцы бы сожгли меня на следующий день, спозаранку. Тролли к Тёмному Искусству, так вредоносное колдовство величают маги, относятся лояльнее. У них каждый второй шаман его использует. Мало кому в голову приходила мысль использовать приёмы чёрной магии не по прямому назначению. Мне вот пришла. Кьюзак, помню, долго морщился, выслушивая мои аргументы относительно пользы обряда вызова злых духов для того, в кого их подселяют. Гвард вообще чуть ли не матерился, прослышав о моих теоретизированиях.

   Настал час воплотить теорию в практику.

   Рану ихтиана присыпаю пеплом от погребального костра. Точнее, от сожжённой погребальной лодки. Ритуал завершён, прошу духов к столу.

   Практически сразу я ощутил холодную волну душного смрада. Я позвал, и они явились. Младшие лоа, пожиратели магической и жизненной энергий. Злые духи низшего порядка, мошкара мира мёртвых. Они втягивались через знак на груди Слинка, пожирали имеющиеся в нём силы, будто паразиты.

   За сутки абсолютно здоровый разумный, над которым сотворили Ритуал Жертвы Серым Пределам, чахнет и погибает. У него сначала истощается айгата, затем плоть дряхлеет, и он умирает глубоким стариком.

   Я не позволю морлоку умереть и изгоню пожирателей, едва они съедят всю магическую энергию. С ней они слопают и ту пакость, прилепившуюся к ихтиану. Конечно, ему будет нестерпимо больно жить несколько дней до восстановления айгаты с истощённым астральным телом.

   Однако, его уже сейчас сложно отыскать в астрале. Он становится невидим для духовного зрения. Энергии у него было маловато, верно, сильное заклятие применил. Сейчас и того меньше.

   Запах тоже изменится. Я вырезал ножом на земле знак земляной стихии, полоснул по своей ладони и, сцеживая кровь в колдовскую фигуру, набрал пригоршню сырой земли из-под дерева, перемешанной с перегнившими листьями. Подозвал троллей, измазал пахнущей гнилью и сыростью жижей лица Слинка, синекожих и своё.

   Мысленно я обратился к духам земли с просьбой скрыть нас от нюха врагов. Повторял просьбу, закрыв глаза и отгородившись от внешнего мира, пока не вошёл в лёгкий транс. Звуки пропали, я остался наедине с незримой массой земляных духов, соединённый с ними алой кровяной нитью.

   Я ощутил их отклик всем своим естеством. Стало вдруг спокойно на душе от уверенности - духи приняли подношение и выполнят обязательство.

   Усилием воли я оторвался от нити и вынырнул в реальность ночного леса. Вокруг напряжённые физиономии синекожих, склонившихся над лежащим мной. Всё нормально парни, утомился слегка. Даже простейшие магические действия меня страшно изматывают из-за малого запаса айгаты.

   На меня навалилась усталость, словно не спал неделю. Ещё и слабость, вставать тяжело. Хочется лечь и спать.

   За что не люблю магию Трёхлунья, так это за чрезмерный откат после заклятий и ритуалов. Магической энергии требуется прорва. Истощение отрицательно сказывается на состоянии мага. Бывает, особо мощные заклятия лишают волшебника возможности двигаться.

   Шор-Таз хмыкнул и перебросил меня через плечо, точно тушку какой-нибудь оголодавшей косули. Боковым зрением замечаю Полга, сделавшего то же с ихтианом, и пальцовку Вяленого Быка, приказывающего путать следы.

   Сметливые у меня бойцы. Выследить нас теперь сложновато будет и злому духу. Я и морлок истощены, по айгате нас не учуешь. По запаху тем более. А уж на запутывании следов тролли серебряного единорога съели.

Глава четвёртая. Улиткоголовые

   Тюрьма Четырёх Ветров ощущалась издали смесью веяний жаркого пустынного самума и ледяной северной вьюги, восточного влажного тайфуна и западного урагана. Визуально, без ночного зрения, барьер выглядел полупрозрачным параллелепипедом, вздымающимся на сотни метров над лесом. Ветра, образовывающие его, оглушительно ревели и завывали на все лады, точно стадо трёхрогов, окружённое волчьей стаей.

   Близился рассвет. Небо над деревьями посветлело, и на его фоне ирреальное воздушное сооружение казалось нелепым и чудовищным.

   Сколько расходуется айгаты на поддержание барьера, и представлять не хочется. Алисия угрохает на него всю энергию и свалится без чувств.

   "Лаклак, ты меня слышишь?" - послал я зов морлоку, находящемуся внутри. Он единственная надежда на досрочное снятие Тюрьмы.

   "Кан-Джай! - раздалось в сознании радостное кваканье. - Живой! Я тебя плохо чувствую, ты ранен?"

   "Нет, просто айгаты всего ничего. В лесу потратился. Мы стоим у края поляны. Все сравнительно целы. С нами Слинк, он без сознания. Будь добр, скажи Алисии снять барьер".

   И тишина. Лаклак молчал с минуту, обдумывая ответ.

   "Вы не подождёте до восхода солнца?" - робко поинтересовался он.

   "С какой стати? У меня раненый морлок на руках, ему помощь нужна. У него переломы и ушибы".

   В голове послышалось продолжительное бульканье, означающее нерешительность и размышления ихтиана.

   "Понимаешь, в чём дело, Кан-Джай. К нам приходило нечто, выдававшее себя за Слинка. Его ментальный образ, его голос. Оно звало меня, умоляло убрать ветряные стены, помочь ему, ибо за ним кто-то гонится. Я еле распознал подмену. Тот пришелец понял это и исчез".

   Я от убийцы ожидал подобного. Чтобы скопировать ментальный образ, надо иметь развитые способности к магии разума. Ясно, почему охрана вождя проворонила похищение шамана улиточников из охраняемой хижины.

   "Проверь нас на соответствие деталям наших ментальных образов, запечатлевшихся в твоей памяти, Лаклак".

   Проверка длилась минут десять. Морлок удручённо вздыхал, сосредоточенно квакал и, в конце концов, облегчённо выдавил:

   "Ты действительно Кан-Джай. Погоди немного".

   Стены барьера внезапно с громким хлопком развеялись. Воздушная волна чуть не сбила меня с ног, Шор-Таз и Полг зажмурились, прикрываясь руками от резкого ветра. Ближайшие деревья прогнулись, опавшие листья взвились сизо-бурой тучей.

   Ветер утих, и перед нами предстала поляна со старым развесистым деревом посредине. Под ним стояла бледная аэромантка в окружении синекожих, сжимающих оружие. Алисия нетвёрдо шагнула нам навстречу и упала на руки подхватившего её Крама.

   Выдохлась девочка.

   - Варк-Дан, чего ты вылупился? Не знаешь, что делать? - гаркнул я на пялящегося на нас ученика. - Силу в неё побыстрее вливай!

   - Вы... вы, - взволнованно произнёс будущий шаман и, кивнув, кинулся к аэромантке.

   Улиточники изумлённо поглядывали то на меня, осмелившегося приказывать ученику великого шамана, то на Варк-Дана, положившего ладонь на лоб девушки и торопливо шепчущего заклинание. Тролль готовился перекачивать в неё "сырую" магическую энергию для восполнения запаса айгаты и восстановления истощённого астрального тела.

   Мы с Полгом и Шор-Тазом ступили на поляну. Змеиная Шкура свалил морлока под деревом, к соплеменнику заспешили Лаклак и Мунк. Я присел подле ученика Гал-Джина, ко мне подошёл Бал-Ар.

   - Мои варды сообщат о чужом, Кан-Джай, - он присел на корточки.

   - Что случилось, пока нас не было? - блин, голова кружится.

   - К нам приходил сэкка. Поносился вокруг ветряного дома и улетел. Притворялся рыбоголовым, звал родичей, просил впустить.

   - Давно тут ошивался?

   - Вскоре после вашего ухода появился. Улетел недавно. Красная луна сдвинулась на полпальца по небу.

   Палец, по понятиям синек, длится около часа. Полпальца - полчаса. Вовремя мы вернулись.

   - В какую сторону улетел, знаешь?

   - Туда, куда вы ушли. Теперь-то вы немного с другой стороны явились.

   Ну да, следы запутывали и крюк сделали. Разминулись мы с той тварью. Она кушать смылась, бросив охоту на наших колдунов и магичку. Вот-вот рассветёт, спать укладываться пора, а она не ужинала. Непорядок.

   То-то удивится, не найдя харча на ветке. И не поделаешь ничего, до восхода солнца считанные минуты. Горизонт уже разгорается. Придётся ложиться, не солоно хлебавши.

   Я тихонько засмеялся. Мы её сделали! Слинк жив, никто больше не пострадал. Следующей ночью она в бешенстве будет. А мы подготовимся и перейдём в наступление. Аэромантке восстановиться бы до сумерек. Благодаря ей ребята у реки выжили.

   Варк-Дан усердно вливал в неё айгату. Бледность спала, дыхание стало ровным, хотя Алисия и без сознания. Чуточку энергии, и очнётся.

   Она пришла в себя с первыми лучами солнца, брызнувшими из-за деревьев. Веки затрепетали и не спеша приподнялись.

   - Сандэр? Вы... как... - девушка попыталась привстать на локтях, я её придержал, положив руку на плечико.

   - Отдыхайте. Вы истощены. С нами всё в порядке, все живы, не волнуйтесь. Лаклак!

   "Будь добр, погрузи её в сон. Ей ни к чему растрачивать силы".

   "Да, Кан-Джай".

   Алисия обмякла, и я аккуратно опустил её на траву. Она мне скоро потребуется бодрой и свежей. Есть у меня идея насчёт оборотня, и без аэромантки её проверить не получится.

   - Наломайте веток, соорудите носилки для неё, - я кивком указал на спящую девушку, - и морлока. Доберёмся до деревни, отошлём рыбоголового на озеро с улиточниками.

   Я бы Слинка сейчас отправил домой, да не с кем. Каждый тролль на счету, ихтианов посылать неразумно, лишаться ходячих передатчиков нельзя. На озере раненого подлатают. В селении Улиткоголовых изгоним из него пакостливых злых духов, пожирающих его энергию. Разумеется, сначала выявим, не засел ли в нём непрошеный гость. Повторения весенней бойни на озере не допущу. Специально изучил ритуалы обнаружения лоа в живом теле, чтобы оградиться от сюрпризов.

   - Зачем носилки? - оскалился улыбкой Полг. - Они лёгкие, я их обоих на себе до деревни донесу.

   - Угу, не сомневаюсь. В кого, думаешь, вцепится рыбоголовый, если в нём пробудится злой дух?

   Змеиная Шкура аж побледнел, синяя кожа стала чуточку светлее. Он инстинктивно отпрянул от морлока, к которому протягивал руки. Страх перед сверхъестественным штука действенная. У троллей пререкания заканчиваются с упоминанием магии в качестве аргумента.

   - Почему ты не сказал? - уставился на меня Полг.

   - Я сказал "если". В нём сидит стая мелких злых духов, и неизвестно, кто ещё.

   Ворча под нос ругательства, тролль отошёл от раненого.

   - Бал-Ар, - позвал я. - Придём в деревню, проведи изгнание духов из рыбоголового. Сразу неси его к тотемному столбу и начинай ритуал.

   - Понял, Кан-Джай.

   Замешкаемся, и ихтиана придётся накачивать айгатой. Её у нас в обрез, улиточников задействовать не хочу. Мало ли, какая помощь от них потребуется.

   - Сделаете носилки и погрузите дочь Гин-Джина с морлоком в лодки, разбудите. Да, укутайте её шкурами, чтоб не замёрзла.

   Я прислонился спиной к дереву и задремал. Синекожие с работой без меня управятся. Вон, слышу сквозь сон, Полг взял на себя обязанности бригадира стройотряда, состоящего из рыбаков, и раздаёт распоряжения по сбору веток.

   Проснулся я от прикосновения шершавой мозолистой ладони к щеке. Передо мной присел на корточки ученик Трон-Ка.

   - Кан-Джай, мы готовы, - сообщил он.

   Действительно, синьки уже стаскивали лодки на воду. С нами решили вернуться в селение рыбаки. Мои орлы, очевидно, не против. Вместе плыть веселее, да и место свободное в долблёнках имеется.

   Остаток пути до деревни я вполглаза следил за рекой и берегами, временами проваливаясь в забытье. После энергетического истощения всегда хочется спать, и спишь до возобновления половины запаса магической энергии, а то и до полного восстановления. На восполнение тратится обычно от суток до трёх, в зависимости от объёма резерва и скорости вырабатывания айгаты астральным телом. Дремота меня будет примерно полдня мучить. У маленького энергетического запаса свои преимущества.

   Часа через полтора из-за излучины реки показался крохотный причал из неотёсанных брёвен. На берегу поблизости сушились днищем кверху рыбацкие каноэ со спиралевидными узорами по бортам. Добро пожаловать к Улиткоголовым. Они одни разрисовывают лодки и себя священными знаками Озёрной Улитки.

   На причале собралась кучка охотников, вооружённых кремневыми ножами и копьями, смахивающими на гарпуны с каменными наконечниками. Среди всех выделялся ростом и внушающими невольное уважение габаритами тролль, увешанный клыками и когтями.

   Он стоял, широко расставив ноги, и неотрывно глядел на нас с недовольно-настороженной физиономией. Клыки его за годы истёрлись на четверть, руки и плечи покрывали рубцы шрамов. Не хило в молодости ему досталось. Мужчина в самом расцвете сил. Верно, сильнейший воин племени, посланный нас встретить.

   - Здравствовать тебе, почтенный Алук-Зул, - поприветствовал его Варк-Дан, привстав в лодке.

   Зул, правая рука вождя, командующий телохранителями. По слухам, у старика Бена-Джака важные должности в племени принадлежат сыновьям. Да, здоровый сынок у предводителя Зелёных Улиток вымахал. Отец-то у него хлипкий, насколько я помню. Как-то наведывался к улиточникам, видел лидера Улиткоголовых. Здоровяка этого тогда в деревне не было.

   - Здравствовать и тебе, ученик Гал-Джина, - пробасил воин. - И вам, тролли Водяной Крысы.

   Моя очередь приветствовать встречающих. Я приложил раскрытую ладонь к груди в знак честности.

   - Богатой добычи тебе, почтенный Алук-Зул. Мы пришли на ваш зов.

   Лодка стукнулась носом о столбик причала. Мои бойцы мигом выскочили в воду и затащили долблёнки на пологий берег. Из нашей колдунской компании я сошёл первым, тем самым подтвердив статус старшего. Ко мне двинулась кучка охотников улиточников, сын вождя впереди.

   - Где славный Гин-Джин? - осведомился глава телохранителей. - Задерживается в пути?

   Ну да, ждали-то тяжёлую артиллерию в лице Гварда. На отряд учеников шаманов не рассчитывали.

   - Он занят делами далеко отсюда и скоро не прибудет.

   Тролль окинул печальным взором нашу команду и скривился.

   - Славный Гин-Джин полагает, наша беда слишком незначительна, дабы самому прийти нам помочь?

   Ох, и мнительный же тип попался. И людей не жалует. Ишь, не поздоровался, грубиян эдакий.

   - Нет, мой почтенный учитель далеко отсюда, поэтому не знает о случившемся горе. Иначе он уже был бы в деревне Улиткоголовых. Я, Кан-Джай, и воины Водяной Крысы откликнулись на ваш зов. Ты считаешь нас недостойными оказать помощь союзникам?

   Иными словами, мы можем уйти. Только потом кое-кто не переживёт нанесённого островитянам оскорбления.

   Алук-Зул фыркнул, но напрямую обвинить наш отряд в слабости не решился.

   - Идите за нами. Мы отведём вас в деревню, - мрачно произнёс он.

   Тролли покинули лодки и вынесли на носилках ихтиана и Алисию. При виде человеческой девушки начальник встречающей делегации нахмурился сильнее, став темнее грозовой тучи.

   - Зачем вы привезли женщину из мягкотелых? - спросил он.

   Многие синекожие недолюбливают людей. Почти все. Впрочем, тролли всех представителей других рас и чужих племён недолюбливают. Некоторых люто ненавидят. Командующий телохранителями знал, что людей в жертву озёрники давно не приносят, и присутствие неизвестного человека в спасательной команде вызвало у него естественный протест.

   - Она дочь славного Гин-Джина, - вмешался Варк-Дан. - Могучая ведьма, ей подчиняются духи воздуха. Злой дух, убивающий наших шаманов, не смог пробить воздвигнутую ею стену из ветра.

   - Он напал на вас? - удивился Алук. - И вы уцелели?

   - Несли бы мы раненого рыбоголового и истощённую ведьму ради развлечения? - буркнул Шор-Таз.

   Глава улиточников покачал головой.

   - Проходите. Мы рады вам.

   Деревня Улиткоголовых открылась нам за деревьями, окружающими её почти сплошным кольцом. Высокий частокол из грубых подогнанных друг к другу толстых брёвен защищал от внезапных набегов врагов, не происходивших лет шесть. Длинным Клыкам, неспокойным соседям Зелёных Улиток, пообломали зубы воины Ран-Джакала, показав в очередной раз, кто хозяин в окрестностях озера и почему не следует трогать союзников Водяных Крыс.

   С помостов из-за частокола выглядывали подростки синек, несущие стражу. Перестраховка в лесах троллей никогда не повредит. Ну, и новое поколение надобно обучать.

   По обе стороны от приоткрытых ворот над заострёнными брёвнами возвышались дозорные башни. Башнестроительство тролли переняли у людей, однако, популярным оно не стало. Причиной тому сложность и дороговизна постройки. Для крепости стены и основания оббивали сырыми шкурами, окуривали благовониями, накладывали чары. В итоге башни не горели и по прочности спорили с каменными. Правда, проигрывали спор, едва за дело принимались вражеские шаманы.

   Ворота из брёвен поменьше крепились к столбам кожаными и деревянными петлями, большой роскошью в селениях троллей. Петли изготавливают на заказ умельцы в имперских пограничных крепостях, и стоят они недёшево.

   Бена-Джак слывёт богачом, и раскошелиться для него на строительство лишний повод показать благосостояние племени и клана. Лекарственные снадобья и зелья улиточников нарасхват у лекарей и магов империи. Дважды в месяц тролли снаряжают караван, гружённый лекарствами, в Веспаркаст. Назад синьки приходят с тканями, мукой, крупой и массой полезных в тролльем хозяйстве вещей вроде тех же петель.

   Деревня Улиткоголовых самая крупная и населённая из селений Зелёных Улиток. Соответственно, оборонительные сооружения у неё на порядок лучше, чем у других. Нынешняя столица племени всё-таки.

   Подходя к частоколу, Алук гаркнул на дозорных, и те бросились расширять щель между створок ворот. Обычно ворота открыты гораздо шире, чтобы прошёл бродячий торговец, несущий объёмные тюки с товаром, и возвращающийся с удачной охоты синекожий с тушей добытого зверя на плечах.

   За воротами непривычно пустынно, словно в покинутой деревне. Десяток дозорных на частоколе и никого из жителей. Входы хижин плотно занавешены тканями и шкурами, кое-где загромождены огромными щитами, сплетёнными из лозы и обтянутыми кожей трёхрогов. У каменного тотемного столба, изображающего расположенных друг на друге улиток, лежат щедрые подношения и дымят палочки третьеглаза. Ветер силится затушить тлеющие ветки, гоняет по улице пыль, присыпая жертвенную пищу.

   Рыбаки, несущие Слинка, по указанию Бал-Ара поставили носилки под тотемным столбом. Ученик Трон-Ка немедленно заколдовал над морлоком, шепча заклинания и осыпая его невесть откуда взявшимся пеплом.

   - Он изгоняет злых духов из нашего товарища, - пояснил я Алуку, косящемуся на будущего шамана. - Помнится, селение Улиткоголовых было крупнейшим у Зелёных Улиток. Куда подевались жители, почтенный Алук-Зул?

   Из груди тролля вырвался не то стон, не то сдавленный рык.

   - Прячутся. Вчера пропали три женщины, ходившие к реке, и несколько рыбаков. Отец запретил выходить из деревни всем, кроме охотников.

   - Но почему они не выходят на улицу? В кольце частокола днём им ничто не грозит, - настал черёд удивляться Варк-Дану.

   - Боятся злых духов. Думают, они кружат над селением и цепляются к выходящему за порог дома, насылая несчастье. Со вчерашнего утра странной болезнью заболели пятеро детей. Матери не выпускают никого из домашних на улицу. Сидят и молятся великой Озёрной Улитке.

   Ученик целителя нервно сглотнул.

   - Кто-то ушёл в Серые Пределы? - полушёпотом спросил он.

   - Двое из болевших. Магия Гал-Джина не помогает. Дети продолжают умирать. - Лидер телохранителей зло сплюнул в пыль. - Попадись мне тварь, проклявшая наш клан, всадил бы ей в глотку копьё да провернул для надёжности, а потом напустил жёлтых муравьёв по древку. Пусть бы сожрали её изнутри, как её хворь выедает наших детей.

   Блин, чем дальше, тем хуже. Эпидемией попахивает. К тому же, не нравятся мне участившиеся пропажи троллей, ох, не нравятся. Они могут означать усиление лоа.

   - Почтенный Алук-Зул, женщины днём пропадали?

   - Они с утра уходили работать на реку и в аранью. К ночи в деревню не возвращались. Потом находили обрывки их одежды.

   Этого-то я и опасался. Либо тварь и днём бодрствует, либо их две. Одна охотится на шаманов по ночам, вторая ловит синекожих в сумерках и днём. В дремучем лесу и в ясный полдень темень, особенно в чащах. Злым духам вольготно во мраке. Они существа ночные, но, набравшись энергии, способны бодрствовать, когда на небе солнце. Просто избегают солнечных лучей, скрываясь под корнями деревьев, в норах, пещерах. Для охоты на дневальщика нужно прочесать окрестности деревень, причём накрыть область поисков сетью сигнальных чар, реагирующих на духовные сущности. И то не факт, что поймаем гада.

   - Останетесь здесь, к вождю пойду сам. Акела, и тебя касается.

   Бойцы остановились, опустив носилки с Алисией перед хижиной вождя. У аэромантки уселся волчонок, изучающе-подозрительным взглядом скользя по хижинам и улиточникам. Улиткоголовые отвечали ему тем же.

   Дом Вождей, как называли своё жилище владыки синекожих, всегда стоит в центре селения на возвышенности. При постройке специально насыпают небольшой холм под хижину, внутри него выкапывают погреб для хранения всякого добра, от продуктов до тролльих сокровищ. Короче говоря, сокровищница клана и племени расположена под домом главы и им же охраняется. Вернее, его охранной дюжиной.

   Обиталище Бена-Джака представляло собой типичный образчик архитектуры синек. Высокое конусообразное сооружение, обмазанное красной глиной и крытое соломой, отличалось от хижин рядовых улиточников размерами, черепом гигантской рептилии, повешенным над входным отверстием, и защитными колдовскими знаками, нарисованными кровью жертв на стенах жилища от основания до верхушки.

   По сравнению с домом лидера Улиткоголовых жилище Ран-Джакала казалось настоящим дворцом.

   Входом служила круглая дыра приблизительно полутораметрового диаметра, занавешенная сшитой из звериных шкур занавесью. К ней вели истоптанные и растрескавшиеся в плохо обожжённой глине ступени, еле угадывающиеся на насыпном холмике.

   Вошедший Улук предупредил о моём приходе из-за меховой ширмы, после чего пригласил меня в дом.

   В хижине резко пахло потом и курящимися благовониями, от которых чуть не заслезились глаза. Вдоль стен ученики верховного шамана жгли пучки сухой травы и веточки темноцвета. Духи не выносят дыма этих растений, и я понимаю, почему. Его и гном, всю жизнь проведший на производстве алхимических химикалий на подземном заводе, вряд ли выдержит.

   В мареве курений на пёстрых циновках сидели, поджав ноги, Бена-Джак и Гал-Джин. К ним присоединился Улук, сев по левую руку от отца. За ними пылал костёр, подчёркивая фигуры властвующей семьи. Правящая тройка племени выглядела весьма разномастно, сходство прослеживалось только в общих чертах физиономий. Родня же.

   Маленький сморщенный от старости предводитель улиточников заставлял подозревать его предков в смешении тролльей крови с гоблинской. Добавляли схожести с зелёными и коричневыми карликами большущие уши, напоминающие локаторы, и глубоко посаженные бегающие глазки, к счастью для рода, не передавшиеся сыновьям. Главной особенностью вождя был абсолютно голый череп, изборождённый глубокими уродливыми шрамами.

   В молодости на охоте будущий глава Улиткоголовых свалился с дерева. Всё бы ничего, кабы внизу его не караулил злющий саблезуб. В общем, тогда ещё юный охотник лишился скальпа и правого уха. Выжил он благодаря стараниям подоспевших вовремя товарищей, отогнавших хищника, и шаманов-целителей. С тех пор его прозвали Бена, "Глухой Череп".

   Старший сын Гал-Джин восседал глыбой, завёрнутой в белую замызганную льняную ткань. Разжился в форте на рынке, не иначе. По краям одеяния, смахивающего на потрёпанную древнегреческую тогу десятой свежести, совершенно не подходящую громадному троллю богатырской комплекции, змеилась вязь магических знаков. На толстой шее бряцало при движении ожерелье из нанизанных на волосяную нить зеркалец, бумажек, окаменевших раковин улиток и прочих шаманских артефактов. Бритую голову венчал на макушке пучок смоляных волос, сколотых иглами дикобраза и украшенных крохотными цветными ракушками. Жезл из железного дерева с завитками-спиралями на концах покоился на коленях.

   - Здравствовать вам, сыновья Озёрной Улитки, - приложил я к груди ладонь в ритуальном приветствии.

   Гал-Джин жестом предложил сесть на пустующую циновку напротив лидера племени.

   - Долгих дней охоты, - прошамкал трясущейся челюстью Глухой Череп, соблюдая правила приличия. Приветствует гостя первым в доме хозяин. - Лёгок ли был твой путь сюда, Кан-Джай?

   - Лёгок, почтенный Бена-Джак, - кивнул я. - Ни ночь, ни злобный сэкка не в силах заставить идущих к союзникам потомков Водяной Крысы свернуть с намеченного пути.

   - На вас напал сэкка? - заинтересовался шаман.

   - Он украл нашего товарища. Мы спасли друга. - Судя по изумлённым глазам, Гал-Джин не надеялся на спасение кого-либо из лап твари. - Мы шли за ним и, найдя, забрали у злого духа. Дочь моего учителя защитила нас ветряной стеной, солнце загнало врага во тьму.

   Я рассказал о случившемся на реке и в лесу, утолив интерес верховного шамана подробностями. Он слушал, и лицо его вытягивалось. Непобедимого, неуловимого убийцу оставили с носом. Небывалое происшествие!

   - Гин-Джин величайший шаман озёрных племён. Его ученики станут могущественными повелителями духов, - похвалил главный колдун улиточников, дослушав до конца рассказ.

   - Нам не сравниться в целительстве со славным Гал-Джином, - ответил я взаимным комплиментом. - Мы прибыли помочь вам справиться со злым духом. Поведайте, какое зло причинил он вам.

   Шаман в деталях пересказал уже известные со слов старшего ученика сведения, прибавив о событиях прошедших суток. Нынешней ночью убийца, очевидно, решил взять перерыв, ибо новостей о гибели троллей из деревень не поступало. В селении Улиткоголовых спокойно. За частоколом, наоборот, стало опаснее. Детская болезнь распространяется. На полдень намечены очередные похороны. На Погребальном Холме сожгут двух детей, умерших под утро.

   На мой вопрос о разгневанном духе верховный пожал плечами. Жертвы приносятся, с этим у улиточников строго. Непонятно, кто и за какой грех мог озлобиться на племя.

   Улук-Зул намеревался провести масштабную облаву, собрав шаманов племени. Точнее, учеников Гал-Джина, больше почти никого из Говорящих с Духами не осталось. С помощью верховного, конечно, планировалось обыскать лес, где пропали последние жертвы из женщин, накрыв сетью поисковых чар. Колдунам синекожий клятвенно обязался выделить по десятку воинов охраны. Шаман возражал, резонно замечая, мол, чары не выявляют скользкую тварь, умудряющуюся похищать синекожих из самых защищённых мест. Толку от лесной облавы без магической поддержки ноль.

   Вождь в спор сыновей не вмешивался. Сидел, прислушиваясь к разговору, иногда отпускал короткие общие фразы, касающиеся правильности действий.

   - Что же предлагает мой многознающий брат? - в ответ на отказ спросил командир телохранителей и, насколько я понял, главнокомандующий воинами Улиткоголовых.

   Гал-Джин скривил презрительную морду лица.

   - В наших силах лишь молить духов о снисхождении и заступничестве, - промолвил он. - Защитные чары беспомощны против напасти. Возможно, принеся жертву лоа, мы остановим его ярость. Так я бы сказал, не возвести сегодня наши союзники о победе над сэккой.

   Ну, не совсем о победе. Об успешном противостоянии говорить уместнее. Выйдем ли без потерь, когда снова на аранью опустится тьма, и солнце зайдёт за горизонт? У Алисии не хватит айгаты поставить Тюрьму Четырёх Ветров повторно. У меня на её способности и умения иные планы нынче.

   - Облава чересчур опасная затея, - стоял на своём Гал-Джин. - Тварь нападёт на моих учеников поодиночке. Никто из них не даст ей отпора. Опытные шаманы гибли под её натиском, а ты, брат, хочешь сунуть ей в пасть необученных юношей! Однако, - успокоившимся тоном произнёс улиточник, - дадим слово нашему союзнику. Он, может быть, знает её слабости и подскажет, как совладать с ней.

   Зародившийся у меня план требовал тщательной разработки и уточнения данных об оборотне. Кое-какие мысли насчёт неуловимости возникли, ими я и поделился с правящей элитой Улиткоголовых. Правительство племени в полном составе поддержало мою идею. Шаман и лидер бодигардов обещали обеспечить необходимыми ресурсами.

   План состоял в ловле на живца. Приманки лучше обладающих магическими способностями и недюжинными запасами айгаты учеников шаманов, волшебницы и магов разума не найти. Убийца непременно придёт за нами в деревню. Тут-то мы ему и устроим горячий приём.

   Прежде всего, нужна сеть сигнальных чар. Раз заклятия улиточников не действуют, обращусь к Алисии и Бал-Ару. Ученик Трон-Ка должен быть докой в поисковиках и сигналках, профиль обязывает. Он в группе спецов по скрытности и обнаружению духовных сущностей, помимо прочего, или где? Засёк же сэкку возле ночёвки.

   С Алисией у нас состоится отдельная беседа. Она снабдит поддерживающими и следящими воздушными заклятиями. Эх, маловато у неё энергии. Впрочем, дело поправимое.

   У Гал-Джина в деревне пятеро учеников. Они с учителем пусть хоть третьеглаз курят, хоть в транс впадают, но должны наполнить наши запасы айгаты под завязку. На нас основная задача. Целительское содействие на них. То есть, они выступают медиками и энергетическими донорами. Самостоятельно восстанавливать айгату времени нет, день к зиме короток, не успеем. Нам ещё систему слежения наладить и ловушки установить.

   - Почтенный Гал-Джин, прошу тебя раздать вашим и моим воинам обереги от морока.

   Тварь, погубившая рыбака, звала его неслышным для братьев голосом. Вероятнее всего, она применяла телепатический зов. Магия разума разнообразна, включает мороки, внушения, мыслеречь. Кто знает, какие умения у убийцы кроме простенького зова?

   - Столько оберегов не наберётся, - поджал губы шаман.

   - Прошу создать недостающие. Воины и ваши ученики беззащитны против чёрного колдовства, затуманивающего разум и чувства.

   - Да, сам займусь созданием, - вздохнул тролль. - Мы обновим духовные стены вокруг наших домов и селения и призовём охранных духов.

   Барьеры, реагирующие на проникновение духовных сущностей, отличная вещь. Жаль, в прошлый раз не сработали. Духи-защитники повысят их эффективность и при появлении твари набросятся на неё. Хотелось бы надеяться.

   Призыв сильных духов козырь и основное оружие шаманов. Раз уж используются лоа и элементали, каша заварилась крутая. Спрашивается, почему сразу не призвали патрулировать деревню и охранять жилища вождя и шаманов? Глядишь, сохранили бы чью-то жизнь.

   - Почтенный Гал-Джин, не расскажешь ли, где пропали женщины?

   Синекожий монотонно перечислял места пропажи, я в уме на воображаемой карте делал заметки и позже попросил дать информацию о находящихся на землях улиточников средоточиях Силы. Издревле они почитались троллями. Рощи, древние деревья, развалины, холмы, насыщенные айгатой и привлекающие духовных сущностей, будто свет лампы мотыльков. Возле них мог таиться похититель, используя в качестве дневных укрытий норы, дупла, пещеры. Не исключаю, завтра придётся обойти лес, выслеживая убийцу. Гарантии успеха планирующейся западни никто не даст, учитывая хитрость и изворотливость нашего врага.

   На землях улиточников шесть священных мест, не считая разномастных деревьев-старожилов и точек поклонения местным духам, способствующим охоте и рыбалке. Кстати, Гал-Джин у них спрашивал совета относительно убийцы. Они деликатно промолчали, предоставив шаману возможность самому разбираться в запутанном деле.

   Духи вообще в последнюю седмицу какие-то странные, точно оцепеневшие. На запросы поклонников не отвечают, в астрале проявляются еле-еле. Мутная история, словом. Я, конечно, люблю загадки, однако, в меру заковыристые. Доживу до прихода Гварда, дальше ему передам клубок таинственных происшествий распутывать.

   Итак, средоточий Силы в лесах Зелёных Улиток минимум шесть. Обойти горстку мест труда особого не составит. Проблема в расстояниях. До Кроведрева, плачущего алым соком, похожим на кровь, полдня пути. До Каменной Башки, выйдя из деревни на рассвете, дойдём к вечеру, не говоря уж об остальных достопримечательностях, расположенных в дальних уголках владений улиточников. Тролли пропадали везде, без привязки к определённой местности, и не только у Улиткоголовых.

   Нам бы транспорт пошустрее, да где его найдёшь? Духов подпрячь хлопотно, звери не всюду пройдут. Морлоки бы взяли под контроль трёхрога, к примеру, в аранье диких буйволов предостаточно, но в чащу он не полезет. Не побоится, а тупо не пролезет тушей.

   Ладно, о проверке средоточий Силы потом подумаем. На повестке дня сейчас подготовка к ночному визиту похитителя.

   - Почтенные сыновья Озёрной Улитки, не прикажете ли накормить и напоить моих троллей?

   Парням отдохнуть не помешает после забега под луной и плотно позавтракать. Нам с ними в аранью идти скоро, за отшельником-гадателем. Морлоки себе пищу сами добудут. Они сырой рыбой питаются в гостях.

   - Наша еда - ваша еда, - шаман подозвал ученика, стоявшего у тлеющих палочек третьеглаза, и приказал организовать трапезу уважаемым союзникам.

   Паренёк опрометью бросился из хижины. Дисциплина у улиточников железная.

   - Почтенный Гал-Джин, слышно ли что-нибудь о твоём славном учителе, обосновавшемся в окрестных лесах? - Говорящие с Духами, равно и целители, лишними на охоте и на войне не бывают.

   Верховный помрачнел. Неужели поздно спохватились?

   - Вчерашним утром я послал к нему отряд охотников во главе с моим учеником. Барн сообщил лесными птицами, будто бы к ночи они не успевают в деревню и заночуют у него. Сегодня никаких известий от них не было.

   Хм. Настораживает. В лесу с ними могло произойти несчастье. До похищения Слинка тварь где-то шлялась, и существует вероятность, она охотилась на застрявшего в аранье старикана. Исходя из её "подвигов", для неё парочка колдунов посреди леса лёгкая добыча.

   - Я приведу твоего славного учителя в селение, почтенный Гал-Джин.

   Живого или не совсем, смотря по обстоятельствам. Со стариком хотелось бы обсудить происходящее наедине. Не повезёт, хоть место преступления обследую.

   - Хорошо, Кан-Джай. Улук выделит тебе охрану и проводника. Верно, брат?

   Командир бодигардов хмыкнул и качнул головой.

   - Дам дюжину воинов. Все неплохие следопыты.

   На том аудиенция завершилась.

   На улице у тотемного столба со Слинком возился Лаклак. Возлагал на лоб ихитана перепончатые руки, ощупывал запястья и щиколотки, к груди склонялся, точно проверял сердцебиение и пульс. Раненый морлок лежал без движения и видимых признаков жизни не подавал.

   В метре от него сидел в молитвенной позе на походной ритуальной циновке Бал-Ар. Медитирует, понял я. Услышав мои шаги, он встрепенулся, выныривая из транса, и устало посмотрел на меня.

   - Злых духов в нём больше нет, - проговорил он.

   - Трудности были? - подошёл я.

   Синекожий отмахнулся.

   - Мелочь пакостная. Мошкара Серых Пределов.

   - Ничего серьёзнее не нашёл?

   Ученик Трон-Ка подумал секунду.

   - Он ушиб голову. Его дух бродит по граням миров. Лаклак пытается вернуть дух рыбоголового в тело.

   - Дедушка Тланс вернёт, - я присел на корточки возле морока. - Я имел в виду, в нём никто не прячется?

   Тролль размышлял дольше.

   - Нет. Старший лоа обнаружил бы себя при изгнании мелочи. Поворочался бы, огрызнулся, чего беспокоят.

   Логично. Но перестраховаться стоит.

   - Бал-Ар, отдыхай пока. Сил много ушло на ритуал? Эй, - я окликнул вышедшего из хижины вождя паренька с ученическим амулетом. - Как тебя зовут? Ронг? Ронг, влей Силу в моего товарища. Они будут нас подпитывать и лечить, - ответил я на слегка удивлённый взгляд ученика Трон-Ка и обратился уже к ихтиану, спросив о состоянии Слинка.

   "У него осталась капля дара Дагона, в ней его жизнь, - проквакал по мыслеречи морлок. - Он спит. Дух его затерялся в мутной воде случившегося несчастья. В сознании бродят обрывки воспоминаний".

   "Лаклак, он помнит нападавшего?"

   "Очень быстро всё произошло. Слинк не видел его во тьме и едва чувствовал исчезающую сущность".

   "Поясни, каким образом исчезающую?"

   "По-твоему, мы ощущаем психическую энергию. Так вот, Слинк чувствовал её вспышки. Исчезнет, и вспыхнет. Понимаешь, Кан-Джай? Яркие вспышки смешанных эмоций. Голода, злости, ненависти".

   Лоа их испытывают в первую очередь. Они вечно голодные, злые и ненавидят окружающий мир. Чего и следовало ожидать от сэкки.

   С исчезновениями интереснее. Тварь умеет скрывать свою психическую энергию. Точнее, наличие у неё оной подтверждает догадку о физическом существовании оборотня. Убийца присутствует в нашем мире не в качестве материализовавшегося лоа, а в качестве живого существа. И не просто живого, а находящегося на промежуточной стадии между живым и мёртвым.

   У одержимых те же "симптомы". Дух хозяина тела угнетается овладевшей им сущностью, психическая энергия временно затухает в периоды бодрствования лоа. Блин, ненавижу одержимых. От них куча проблем.

   Схожие признаки и у защищённых от магии разума шаманов. Они подавляют в себе пси-энергию, становясь практически необнаружимыми для морлоков, кошаков-муганов и прочих любителей покопаться в чужих мозгах. Шаман, передвигающийся быстрее зверя и не оставляющий следов, запросто похищающий собратьев по ремеслу, по-настоящему грозный противник не хуже одержимого зверя. Он не боится света, отсюда дневные пропажи синек.

   Твою ж дивизию. Приехали. С колдунами мне воевать не приходилось.

   "Мне плыть с ним до озера?" - булькнул морлок, прервав ход моих мыслей.

   "Погоди, поищу в нём след той твари. Злой дух в него вряд ли вселился, зато соединиться с ним она могла. Ума не приложу, как она в астрале к детям улиточников присасывается. Будто на них метка, указывающая, кого выбирать".

   "В моей помощи не нуждаешься?"

   "Нет, Лаклак, спасибо".

   Заклятья обнаружения злых духов изобрели на заре магии, когда древнейшие расы начинали общаться с сущностями умерших и научились ими управлять. С тех пор чары совершенствовались, однако, поисковики оставались простыми и эффективными по сей день.

   Бал-Ар прав, при изгнании злой дух реагирует на действия колдуна. Недовольно ворчит, порывается завладеть телом, дабы остановить чаротворца. Даже старейшему лоа неприятно, когда его будят и нагло намекают на выдворение из тела, ставшего ему домом.

   Труднее выявить частичное проникновение духа. Соприкоснувшись с живым, он оставляет след, своеобразную метку, по которой позднее влияет на разумного вплоть до полного вселения в него. Именно отметину твари-похитителя я поищу.

   Достав ритуальный нож, я сделал тонкий надрез на груди раненого, изобразив знак Воздушного Короля, ангела очищения, почитаемого троллями духом-подателем жизни. Копию знака вырезал на лбу Слинка. Дедушка Тланс потом залечит и шрамы сведёт. Лежащего морлока окружил ритуальным защитным кругом, прочертив в земле борозду клинком. По краю кольца разместил знаки пяти великих духов, символизирующих стихии и загробный мир.

   Влив в фигуру половину запаса айгаты, я обернулся к ихтиану. Зачерпнул земли, смочил её слюной, дунул, прочитав коротенькое заклинание обращения к владыкам Серых Пределов, после чего полоснул по ладони ножом и выцедил в смесь каплю крови. В завершение ткнул дымящейся палочкой третьеглаза в получившуюся массу.

   Четыре стихии и дух, слившиеся вместе, не дадут отметке перейти ко мне. Духовный барьер воспрепятствует воздействию сэкки, пожелай он в данный момент укрепить связь со Слинком и напасть через него на меня.

   Размешанной землёй я намазал знаки на лбу и груди морлока, питая их энергией.

   Кровь универсальный проводник в колдовстве синекожих. Смешав свою с ихтианской, я закрыл глаза и ощутил постепенно нарастающее чувство астрального тела рыбоида. Малейшие изменения в нём и чужие влияния отобразились в моём сознании. Кажется, осязаешь сразу весь организм.

   Аура Слинка чистая, без повреждений. Полный порядок, не считая крайней степени истощённости. Мои зверушки хорошенько наелись айгаты, прежде чем их вышвырнули. Следов твари никаких. В принципе, мелкие лоа могли сожрать не активированную метку, не поморщившись, за что им отдельная благодарность.

   Гал-Джину с каналами, выкачивающими жизненную силу из детей, гораздо сложнее. Метки активированы и превращены в полноценные щупальца, соединяющие детские астральные тела с чудовищем. Их необходимо обрезать, остатки удалить. Труд адский, требующий предельной концентрации и филигранного владения духовным инструментарием. До уровня верховного мне расти и расти.

   Ощущение осязания погасло, и я открыл глаза. У тотемного столба стоял ученик шамана улиточников, наблюдая за мной.

   - Я Мейзо, - представился он. - Меня приставили лечить тебя с воинами и восполнять твою Силу.

   - Ну, и чего ты ждёшь, Мейзо? - голова кружится, не свалиться бы.

   Я с трудом вышел из круга, разрушив его стиранием черты ступнёй. Опёрся о подбежавшего мальчишку, присел в сторонке на расстеленную циновку.

   - Есть будешь? - синька сложил пальцы домиком и приложил к моему животу в районе солнечного сплетения.

   От его ладоней растекалось приятное тепло. Дурнота прошла, за ней миновала сонливость. Оскудевший запас стремительно пополнялся щедро вливаемой в него энергией. Под ложечкой засосало. Я ж не завтракал.

   У хижины вождя наши ребята уплетали жареное мясо с гарниром из мелко нарезанных тушёных овощей, приправленных острым кровяным соусом, и запивали перебродившим соком молочного дерева. Акела в сторонке хрумкал кости. От источаемых ароматов живот возмущённо забурчал.

   Самое удивительное, на ступеньках пристроилась проснувшаяся Алисия и ела наравне с троллями, не брезгуя вкушать дикарскую и непригодную цивилизованным людям, по мнению образованных мужей империи, пищу. Она приветственно помахала мне рукой, приглашая к завтраку.

   Чего не бывает в жизни. Глядишь, и императора повезёт увидеть, сражающегося в одном строю с троллями.

   "Можешь забирать его, - просигналил я Лаклаку. - Тебе лодку и гребцов выделить?"

   "Не нужно, у нас в воде свои пути, проложенные Отцом Дагоном".

   "Как хочешь. Доставишь Слинка на озеро и возвращайся до наступления темноты. Прихвати с собой кого-нибудь из ваших для передачи сообщений на остров и оповести Дедушку Тланса о случившемся".

   "Да, Кан-Джай".

   Лаклак с Мунком на носилках потащили раненого к воротам, а я, повинуясь настойчивому требованию желудка, зашагал к моим бойцам. Аэромантка, улыбаясь во все тридцать два, подвинулась и уступила мне ступеньку, накрытую циновкой. Непривычно ей на голой земле сидеть, не то, что синькам. Я приземлился рядом с ней, присвоив бесхозную порцию жаркого в глиняной миске.

   - Мы уж думали, нам твоя доля еды достанется, - ухмыльнулся пережёвывающий кусок жёсткого мяса Полг. - Держи, Кан-Джай.

   Он протянул неказистую кружку с соком.

   - Не дождётесь, - вернул я ухмылку и принял напиток.

   В перебродивший сок добавляют дикий красный перец для остроты. Любят синьки пожар во рту.

   - Рад вас видеть в добром здравии, Алисия.

   Вправду очень рад. Красивая девушка всегда радует глаз, тем паче, на фоне носатых и клыкастых синих громил. Интерес к магии аэромантки тоже играет не последнюю роль в моей радости.

   - Взаимно, - улыбнулась она. - Давай на "ты"? Так удобнее. Мы же не на светском приёме во дворце императора.

   - Я только "за". Как впечатления от встречи с неведомой магам тварью? Не расхотела с нами охотиться?

   - Ой, нет, - активно замотала головой Алисия. - У нас в академии на полную не выложишься. Тренировки тренировками, но практику ничто не заменит. И на теоретические занятия уставшей не походишь. Опоздаешь, сразу грозят отчислением. Не приведи Создатель, проявишь невнимательность, угрозу превратят в реальность.

   - Ого. Я полагал, если за обучение уплачено, руководство академии снисходительно к студиозусам.

   - Куда там! Деньги в Салютусе значат всё и ничего. Всё, потому что без них не примут в академию. Ничего, ибо, будь ты трижды графом и богатейшим человеком в столице, имей в родственниках хоть самого императора, к тебе отношение преподавателей и руководства ничем не будет отличаться от отношения к дочери плотника, чудом наскрёбшего ей на учёбу. Мессир Ректор и деканы строго следят за выполнением законов академии, в числе коих непредвзятость к учащимся.

   Неплохие порядки. Лильку туда, жаль, не просунуть. Больно дорого.

   - Хм... а какое наказание уготовано за взяточничество?

   Помнится, в нашем мире с коррупцией определённые проблемы.

   - Ты об империи или академии? - не поняла девушка. - Папа сказал, ты издалека и из лесу редко выходишь, - пояснила она, спрятав рот ладошкой. - Извини, приблизительная цитата.

   - Он недалёк от истины. В лесах я провожу довольно много времени. Ну, откуда я, ты знаешь.

   - Из Митрана, - вспомнила она. - Не будучи знакома с законами твоей родины, скажу: в империи взятки называются подношениями, они легальны и облагаются налогом. Единственно, в Салютусе запрещены. Мессир Ректор презирает их и жестоко наказывает нарушителей запрета. Преподавателя увольняет, студента отчисляет, независимо от статуса и богатства родителей. В том году выгнал герцога Буронского, крестника императора, представляешь?

   - И император не вступился за "ребёнка"?

   - Нет, конечно. Правители побаиваются мессира Ректора.

   Вполне оправданный страх. Престарелый архимаг, возглавляющий академию, сильнейший волшебник империи. Гвард уверен, магистры-супремы Императорского Магического Круга ему в подмётки не годятся.

   За разговором об академии я очистил миску и опустошил кружку. Алисия вообще очень общительная девушка. Столкновение с сэккой ещё больше раскрыло её. Критические ситуации сближают. Вряд ли бы она студенткой села за один стол с неотёсанными синекожими.

   Поскольку посуда опустела, к нам подошли женщины с подносами. Немолодая троллиха раздавала приказы. Невероятное количество цветных бус и пёстрая тканевая юбка свидетельствовали о её высоком положении, девчонки безоговорочно подчинялись ей. Никак, жена кого-то из верхушки клана.

   - Зела, шевелись! - прикрикнула она на нерасторопную разносчицу и милым голоском со щербатой улыбкой поинтересовалась: - Храбрые потомки Водяной Крысы желают ещё еды?

   Я вежливо отказался. Нельзя нам наедаться, когда предстоит целый день работать.

   - Захотите поесть, кликните Зелу или Пенаи, они передадут мне.

   - А тебя как зовут, красавица?

   Охо-хо, Шор-Таз, не смотри на неё, не по тебе ягода. Мне межплеменной скандал на почве ревности ни к чему. Синьки ж ревнивы до жути. Положишь глаз на жену местного военачальника, быть беде. Вызовет на бой, и кто-то умрёт. Потом родичи возжаждут мести, и пошло-поехало.

   - Гарана, смельчак, - похоже, троллиха не прочь позаигрывать с видным парнем.

   - Чья ты жена, Гарана? - вмешался я.

   Вяленый Бык мужчина серьёзный, обязан понимать, к кому не стоит подкатывать.

   - Бена-Джака, - погрустнела женщина.

   Ясно. Она в расцвете, ей бы рожать, да с Глухим Черепом не особо о детях помечтаешь. Синекожим, сколько бы ни было у них отпрысков, детей недостаточно. Смертность довольно высока, и продолжение рода значит многое. Чем многочисленнее потомство, тем выше шанс стать основателем клана, оставив по себе добрую память и трансформировавшись в духа-покровителя.

   По меркам троллей, Гарана весьма привлекательная особа, не смотря на возраст. Стройна и крепка, в прошлом настоящая красотка. Шор-Таз ей под стать. Немного старше, отличный охотник и прекрасный воин. Сын от него вырастет сильным и ловким.

   Ну, Вяленый Бык, делай выводы. Оно тебе надо конфликтовать с племенем? Оскорбишь вождя, все улиточники ополчатся. За эдакую союзную помощь дома Ран-Джакал по головке не погладит. В тайне сохранить загул "налево" жёнушке не получится, на то шаман имеется. Духи ему доложат. Те самые, выступавшие свидетелями на свадьбе с Бена-Джаком и приглядывающие за обоими супругами, особенно за женой.

   Шор-Таз тяжко вздохнул.

   - Ступай, красавица. Захотим поесть, скажем.

   Когда жена вождя отошла, Змеиная Шкура тихонько захихикал, из-за чего помрачневший Вяленый Бык от души двинул ему локтем под рёбра. Полг задохнулся и хихикать перестал.

   - Кан-Джай, вы с шаманом придумали, как поймать сэкку? - отвлёк троллей от назревающей драки Бал-Ар.

   Я вкратце изложил план, опустив моменты, касающиеся применения умений ученика Трон-Ка и аэромантки. С магессой и наследником знания главы разведки Водяных Крыс переговорю отдельно, без свидетелей. Публично беседовать о секретах магии колдунов дурной тон в среде синек.

   - Мы приведём отшельника в деревню, - знакомил я свою команду с первоочередными задачами. - Он учил нынешнего верховного шамана улиточников. Беру Шор-Таза и Полга, Крам и Граж остаются с Алисией.

   - Эй, почему я остаюсь? - девушка осеклась, вспомнив уговор. - Ой, нет-нет, ничего.

   - Мунк и Бал-Ар идут со мной. Отшельник живёт неподалёку, и к полудню мы обязаны возвратиться в деревню с ним или без него. Алисия, медитируешь, копишь айгату. Приду, обсудим твоё задание.

   - За четыре часа полностью восстановлю запас. Энергия у меня быстро вырабатывается, и тот ученик, Варк-Дан, наполнил резерв наполовину. И здесь напитали. У меня сейчас около трёх четвертей заполнено. А что ты мне поручишь, Сандэр?

   - Позднее расскажу подробно.

   На старика мы наткнулись в часе пути от деревни. Он в сопровождении дюжины троллей направлялся к Улиткоголовым по узкой лесной тропе. Худого сморщенного отшельника нёс на плечах здоровенный синекожий, шаман же взирал свысока на живую цепочку охраны, точь-в-точь гордый орёл на утёсе, если бы не портящая сходство лысина и хохолок седых волос на макушке. Вкупе с морщинистой шеей и прикрывающим впалую грудь куском медвежьей чёрной шкуры он походил на грифа, высматривающего добычу. Десяток троллей тащили на себе кожаные тюки и корзины, из которых торчали листья сушёных трав и колдовских приспособлений - вардов и деревянных конструкций непонятного назначения.

   - Стоять! - каркнул он носильщику и защитникам, заприметив нас издали. - Вы кто?

   Шедший первым Шор-Таз сплюнул.

   - Мы из племени Водяной Крысы, союзника Зелёных Улиток. Небось, слыхал о нас? - буркнул он.

   - Положим. Но не припоминаю, чтобы в племени свободных троллей жил человек. Ты кто?

   О, старик, ты отстал от жизни лет на двадцать пять.

   - Я Кан-Джай, ученик верховного шамана Водяных Крыс Гин-Джина. Мы пришли проводить тебя до деревни Улиткоголовых, почтенный Анг-Джин.

   - Громкое имя и сладкий язык. Впервые вижу человека, соблюдающего обычаи нашего народа. - Пожилой тролль внимательно оглядел меня, остановив взгляд пронзительных чёрных глаз на моём ожерелье. - Ловец духов, сладкий язык, великий охотник. Тебе пристало бы родиться с синей кожей, мальчик.

   - Мы не можем хулить создавшего нас Владыку Духов, - развёл я руки в стороны. - Ему виднее, кого наделять синей кожей и острыми клыками.

   - Достойный ученика верховного шамана ответ, - ощерился на удивление зубастой ухмылкой старикан. У синек в его годы зубы стёрты до дёсен. - Зачем вы на земле Зелёных Улиток, Водяные Крысы?

   - Славный Бена-Джак просил их помочь избавиться от кровожадного сэкки, - подал голос идущий подле носильщика ученик Гал-Джина.

   - Не тебя спрашивал! - стукнул юнца по темечку массивным посохом с витыми концами отшельник, отчего тот охнул и отшатнулся. - Ах, сэкка, сэкка... скольких оборотней я перебил за мою короткую жизнь... пальцев сороконожки не хватит сосчитать.

   Да, короткую. Улиточники славятся долголетием. Старикану, наверное, добрых сто лет. Дожить до его возраста тролли и не мечтают. Более того, не хотят. Старость идёт рука об руку со слабостью. Синекожие люто ненавидят слабость и жаждут умереть в зрелости, запомнившись могучими воинами. Шаманы исключение. Со старостью накапливаются опыт и знания, приумножается магическая мощь. Колдуны часто доживают до преклонных лет, и уж если дожили, то седина лучшее доказательство заслуженности их положения в обществе.

   - Вам, молодым, меня не понять. С годами жизнь кажется короче и ценнее, - поведал отшельник. - Подойди, Кан-Джай, и иди рядом со мной. Прикажи твоим воинам ступать впереди.

   Хитрован старый. Просьба выставить моих бойцов перед его почётным эскортом, по сути, проверка на надёжность и доверие. По замыслу старика, пришибить меня, оказавшегося в центре отряда улиточников, и ударить в спину моим ребятам проще, чем рыбу почистить. И он наверняка подозревает, что я догадываюсь об опасности. Не выполню просьбу, значит, замышляю против него зло и не доверяю ему. Подставлюсь, и проявлю высочайший уровень доверия, граничащий с крайней наивностью, не приветствующейся в тролльем обществе.

   Шаман не в курсе морлока, таящегося в чащобе неподалёку. Ихтиан предупредит о подвохе до начала его действий. Кроме того, в кустах на старикана и его окружение нацелился Акела. Рыпнутся, и белая стрела вылетит к ним, тихо и смертоносно. Ауру свою белые волки умеют отлично скрывать, потому магическими средствами, ориентированными на айгату, их не засечь. Они же часть природы и неразличимы на фоне леса. Для магов разума Акела чувствуется глухой стеной, точнее, валуном, не подверженным ментальному воздействию. "Доверяй, но проверяй" один из основных девизов синек.

   Я подошёл к пожилому шаманюге, распорядившись дюжине Улиткоголовых, посланных со мной, и Шор-Тазу с Полгом идти во главе образованной колонны. Через ихтиана связавшись с Бал-Аром, приказал ему следовать на расстоянии пятидесяти метров справа от нас, сканируя вместе с Мунком окрестности. Прояви отшельник недоброжелательность, по нему и его отряду ударят с двух сторон псионической волной и, надеюсь, чем-то из арсенала теневой магии Трон-Ка.

   - Почтенный Анг-Джин, ты, верно, слыхал о разразившейся в племени болезни и злобном сэкке. Не замечал ли ты в аранье странностей?

   - Странности бывают чуть ли не каждую седмицу, - прокряхтел старик, удобнее устраиваясь на шее носильщика. - То птица сдохнет, то змеи из зимних нор выползут. Они обычны для леса. Необычно другое. Лес меняется. Трудно объяснить человеку... он уже не прежний. Понимаешь, Кан-Джай? В нём Сила меняется. Лесные духи будто обезумели, мечутся туда-сюда. Лешие стали угрюмее, свиты у них поубавилось. Аранью что-то портит, и они уходят отсюда. Или меняются к худшему.

   - Меняются к худшему? - переспросил ученик Гал-Джина.

   Старик от него отмахнулся, точно от надоедливой мухи.

   - Безумие, - изрёк он. - Оно овладевает лесом. Злые духи плодятся, что мошкара, и вселяются в зверей и растения. Словно гиблая местина открылась в сердце наших земель.

   Ох, твою ж дивизию, ну, и хрень тут творится. Гибляком объяснить беды, свалившиеся на улиточников, проще всего. Но чересчур скоординировано эти беды сыплются, бьют прицельно по синекожим. Невольно заподозришь стоящего за ширмой автора несчастий, действующего по некоему плану.

   - На днях нашёл однорога, забодавшего насмерть своё стадо, - продолжил престарелый шаман. - Выхожу из чащи, гляжу, он в крови весь посреди продырявленных туш стоит, жуёт кишки из выпотрошенного бычка.

   Ошеломлённые известием тролли аж притормозили. Шор-Таз с Полгом, и те переглянулись, кинув недоверчивые взгляды на старика. Травоядный дикий бык в бешенстве мог забодать кого-то, однако же, не пожирать внутренности. Только одержимый на такое способен.

   - Я на него охранных духов спустил. Они однорога вмиг порвали и того, кто в нём сидел, тоже. Орава младших лоа из него прыснула, ловить пришлось по аранье, - сокрушался старик. - А позавчера набрёл на задушенного медведя.

   Обалдеть, блин. Медведя в лесу поздней осенью никто не задушит. Змеи попрятались по норам на зимовку, больше некому. Растерзать когтями, загрызть, разорвать бивнями да, врагов у косолапого немало. С саблезубом не поделил добычу, на разъярённого карода наткнулся.

   - Его лоза опутала, - пояснил шаман. - На верхушке сосны. Здоровый пещерный медведь с годовалого трёхрога.

   Чего? Пещерные медведи по деревьям почти не лазают, тем более, огромную махину весом около тонны не всякое дерево выдержит.

   - Лозу я изрубил и сжёг, да толку-то. Злых духов не счесть, и лоз в аранье растёт столько же. Она по-змеиному извивалась и брызгала кровавым соком.

   Одержимое растение. О подобном я лишь читал в книгах, посвящённых эльфийским гражданским войнам. Тёмные, отделившись от светлых, использовали против собратьев чёрную магию вызова злых духов. Короче, вселяли дрянь разную в деревья и кустарники, в траву, лозы для партизанских лесных засад. С виду растение неотличимо от нормального. Проходишь мимо, а оно потихоньку обвивает тебя ветками, и внезапно сдавливает и протыкает, превращая в фарш. Тёмные ушастики те ещё выдумщики в плане живых ловушек.

   - Почтенный Анг-Джин, не узнал ли ты причину изменения леса?

   Старик отрицательно мотнул головой.

   - Она глубоко в аранье, Кан-Джай. Думаю, оттуда приполз тот сэкка, напугавший вас. Из непроходимой чащобы, куда и зверью хода нет. Выходит оттуда, поохотится, и назад, отдыхать.

   - Где она, та чаща?

   - Кабы я знал, - горько ухмыльнулся шаман. - Она сокрыта от троллей и зверья. И не чаща может быть вовсе. Холм, озерцо, пещера.

   - Почтенный Анг-Джин, прошу, помогите нам найти её. Если мы не остановим злых духов, Зелёным Улиткам придётся уйти с родной земли и стать бродячим племенем. Озёрная Улитка покинет своих детей, и они останутся без защиты и покровительства предков.

   Старикан наморщил лоб, размышляя. Перспектива лишиться земли страшит любого синекожего, ибо здесь обитают духи-покровители. На чужбине чужие духи, они постараются чинить препятствия бродягам, отгонять от них добычу, запутывать. Тролли народ осёдлый, кочевники у них презираемы, считаются низшим слоем общества.

   - Найдёшь логово сэкки - найдёшь чащу, - сказал отшельник.

   Остаток пути мы проговорили о вчерашнем посещении троллей отшельнической землянки и об оборотне.

   Оказывается, вчера шаман не пошёл в деревню, потому что его тупо не застали дома в овраге. Он себе преспокойно собирал ингредиенты для зелий и составляющие для амулетов, когда к нему домой заявился отряд охотников с учеником Гал-Джина во главе. По следам отыскать старика не удалось, он специально их маскировал, чтоб недоброжелатели из соседних племён не подобрались. Вечерком он застал дома дюжину Улиткоголовых и страшно удивился визиту. Страшно, поскольку перепугал бедных улиточников, без того сидящих на иголках из-за нападений наглого похитителя.

   Представляю: набились в землянку двенадцать двухметровых синек во всеоружии, выставили часовых, и вдруг из вечерней мглы вырастает фигура круглого существа, из которого веточки торчат. Хворост для костра шаман домой тащил и гербарий осенний. Ветвистые рога нахлобучил ради удобства передвижения на голову, бычьи уши повесил на перетягивающую лоб наборную повязку-амулет. Естественно, воины его едва не закололи, бежать ведь некуда, в землянке засели. Крику было...

   Ночью в лесу опасно и без гуляющего оборотня-убийцы. Порешили тролли с утра выдвигаться. Забаррикадировались, шаманюга защитные чары активировал, сторожевого духа на всякий случай вызвал и заставил у входа дежурить, часовых воодушевлять. Переночевали спокойно, правда, часть отряда не выспалась. Веки не смыкали особо впечатлительные индивиды, боялись атаку твари прозевать. К слову, и от присутствия сторожа трусили. Он у старикана пострашнее моего фантома и навредить может физически.

   С рассветом старик быстренько сварганил завтрак на свою охранную дюжину, собрал необходимые в быту колдуна вещички, и синьки тронулись в путь к деревне, послав птицей весть о скором прибытии. На полдороги приблизительно мы с ними и встретились. Пернатый вестник не успел донести сообщение верховному шаману до нашего ухода из селения.

   О сэкке мы беседовали гораздо дольше. Видов призраков-оборотней масса, от лесных фантомных духов, сводящих разумного с правильного пути и ведущих в топь либо к хищникам на ужин, до колдунов, побратавшихся с призраками. Опасны они все, и лишь некоторые достаточно сильны и хитры для похищения и убийства шаманов. Таковых насчитывается около десятка. Злобные твари из старших и старейших лоа, причиняющие вред целым племенам. Они могут потягаться с покровителями кланов, особенно, если покровитель не относится к могучим духам.

   Озёрная Улитка дух не слабый, но и сильной её не назовёшь. Крепкий середнячок в мире духов, в иерархии далеко отстоящий от старейших. На её помощь в бою, на охоте полагаться не приходится. Тем паче, она совершенно не агрессивна, кровавых жертв не требует. Не откажется, разумеется, зарежь на алтарном камне у тотемного столба какую-нибудь дикую козу, однако, без крови обойдётся, в отличие от, к примеру, духа-саблезуба Длинных Клыков, еженедельно требующего кровавых жертвоприношений и беснующегося без них, отваживая зверей из охотничьих угодий синекожих и натравливающего гигантских кошек на нерадивых поклонников.

   В конце концов, мы сошлись на мнении, что выяснить вид оборотня подвернётся случай сегодняшней ночью. Старик вызвался помочь установить следящие чары у деревни и настругать амулетов от магии разума.

   На воротах отшельник остановил носильщика, похлопав ладонью ему по темечку.

   - Спасибо, что проводил, Кан-Джай. Э, я уж пешком дойду, - он ловко для своих лет соскочил с плеч нагнувшегося здоровяка-тролля. - Поди, Гал извёлся, меня ожидая. Ну, бывай, белый ловец духов. Эх, надо было тебе родиться синекожим. - Старикан цокнул языком. - Хитрющий ты. В следующий раз познакомишь с тем учеником шамана, плетущимся за нами, и покажешь неуклюжего морлока и белого волка. Зим сорок в наших краях этих зверей не видал.

   Вот шаманюга. Засёк-таки мою страховку.

   Солнце быстро катилось по горизонту, уступая небеса голубой и белой лунам. Слишком быстро для нас. Ученики и шаманы улиточников торопливо плели защитные чары, ограждающие от злых духов, мастерили амулеты. Бал-Ар пропадал в лесу около деревни, расставляя сигнальные варды и вырезая на земле и коре деревьев знаки, составляющие следящую систему.

   В детали и принцип действия он меня не очень посвящал. Вроде бы его сигналка основана на магии теней, отбрасываемых духовными сущностями в астрале. Тонкие проекции улавливает следящая система из множества теневых духов, то есть, мельчайших духов, селящихся в проекциях и питающихся рассеянной в них айгатой духовной сущности. Духи переселяются из тени в тень, передвигаясь вместе с её хозяином, и транслируют инфу шаману, призвавшему их.

   Недостаток теневого слежения в невозможности обнаружения проекций, падающих на иных духовных сущностей и живых существ. По земле, воде, камням пожалуйста, да вот летающую над густым лесом тварь не засечёшь.

   Похититель не оставлял следов в аранье, и я предположил, что он, возможно, летает. Заметить его в лесу нереально, мешают кроны деревьев, и на фоне ночного неба он не выделяется, синьки бы в противном случае его увидели. Зато с воздуха за ним есть шанс уследить.

   Воздушные элементали для слежки подходят идеально. Алисия, выслушав меня, принялась создавать над деревней воронку из невидимых сильфов. Страховкой служили птицы в вышине, несущие на крыльях более сильных элементалей. Тут уж возвратившийся Лаклак постарался, взяв под контроль пернатых.

   К концу наших приготовлений полупрозрачный серп Матери висел под облаками на востоке, ниже мягко сиял бледный голубоватый круг Целительницы. Запад полыхал алым небесным пламенем. За горизонт катился солнечный диск. По поверьям синекожих, в пропасть Серых Пределов, дабы осветить печальное существование мёртвых.

   День заканчивался.

Глава пятая. Охота

   "Лаклак, доложи ситуацию в деревне".

   Морлок, как всегда, прежде, чем ответить, ненадолго задумался.

   "Спокойно и тихо", - раздалось в моём сознании его бульканье.

   "Бал-Ар, что твои теневые духи в окрестностях?"

   Ихтианы организовали нам с учеником Трон-Ка и Алисией мысленную связь. Транслятором служил Мунк, сидящий на глинобитном полу хижины вместе с нами. Подстраховывал на случай псионической атаки Лаклак, создавший поле психической энергии вокруг нашей колдунской компании. Довольно рискованно пренебрегать амулетами против магии разума, но я доверяю морлокам. Внезапно их не застанешь, предупредят об опасности. Тогда-то и активируем защитные амулеты. У нас с Бал-Аром они качественнее местных. Мне смастерил Марн Изверг по просьбе Гварда, подкреплённой изрядной суммой моих денег, мой загадочный коллега сам соорудил под руководством своего учителя. У Алисии амулет имперских магов разума в виде обыкновенной заколки, подаренный отцом на совершеннолетие. Думаю, зверомастер плохую вещь дочке не подарит.

   Для засады мы избрали соседнюю с домом вождя хижину. Окон в ней не проделали, соблюдая канон архитектуры троллей, да нам они и без надобности. Местность напитана следящими чарами разных видов, о чужаке мы узнаем. Не может же он быть невидим для элементальных духов, магов разума и чистых астральных сущностей вроде лоа, патрулирующих периметр селения. Частокол то есть.

   "Светляк забрёл и парочка корневиков из нор с закатом вылезла. Никого сильного".

   Подозрительно пустынно для глубокой ночи. Светляк мелкий злой дух, неупокоенная обрядом погребения душа ребёнка. По сути, маленький энергетический вампир, завлекающий путников по ночам в чащобу на съедение зверью и в топь. На болотах ему подобных пруд пруди.

   Особенно от них страдают имперцы, не соблюдающие мер магической предосторожности. Атеисты там, отвергающие святую ангельскую магию, и различные идиоты, надеющиеся непонятно на что.

   Тролли с крошечными комками света свыклись и внимания на них не обращают. Ну, летают и летают, ну, подумаешь, стонут и плачут, будто человеческое дитя малое, заблудившееся в лесу. Дети синек в аранье не издают ни звука, плач у них бесшумный, ибо, не приведи предки, услышат хищники. От раздражающих стенаний синекожему достаточно послать светляка к первопредку. Лоа упоминания имени более мощного духа побоится и смоется в труднодоступные места зверушек пугать.

   Корневики вообще товарищи миролюбивые. На разумных нападают крайне редко, в случае выкорчёвывания родного дерева. Питаются остаточной айгатой трупов и жизненной силой облюбованных для обитания древесных гигантов. Шаманы их частенько приручают, накладывая чары подчинения, и пользуют для шаманских нужд. Из них неплохая сигнализация выходит. Орут на весь лес, когда к ним подсоединены астральные нити колдуна, колеблемые чужим присутствием в местности. Глупые колдуны-недоучки натравливают этих милых созданий на врагов. Бойцы из корневиков аховые, к тому же, одноразовые. Не выживают они вдали от родимых корней, теряют силы и рассеиваются от хорошего духовного пинка. Жертве, главное, не растеряться. Страху нагнать на подростка и ребёнка, конечно, они могут, после чего необратимо гибнут от слабости, если поблизости нет свежего трупа.

   Уж полночь близится, а твари-то всё нет. Где её носит, спрашивается? Мои бойцы снова не выспятся. О морлоках и не говорю, они за сутки спали всего часа два-три. Осенью им на сон отведено природой и Дагоном вчетверо больше времени. К утру совсем устанут, носом клевать начнут. Ослабят псионическую оборону, и останемся без внутренней мыслесвязи.

   "Сандэр, - послышался в черепной коробке девичий голосок, - ты не рассказал о делах на озере. Как там Ран-Джакал, не выслал нам помощь?"

   В тоне Алисии укор. Надо же, меня обвиняют в утаивании информации!

   "Он на свадьбе. Дедушка Тланс передал ему послание улиточников, и вождь срочно организовывает шаманов окрестных племён и кланов Каменных Клешней. Завтра отправить подкрепление обещал. Ты разве не спрашивала у Лаклака?"

   "Он в ответ глаза закатывает и квакает нечто невразумительное. По-моему, он переутомился. Приведённый им ихтиан выглядит бодрее".

   Ну, блин, конспиратор. Женщинам он не доверяет, видите ли.

   "Эй, Лаклак, чувствуешь себя нормально? Может, сдашь вахту Блику?"

   Блик в нашей команде новенький, присланный Дедушкой Тлансом вместо Слинка. Раненый морлок, кстати, благополучно доставлен в обитель Глубинного Жреца и уже очнулся.

   "Нет, - возбуждённо прохрипел рыбоид. Я уж предположил, на деревню напали. - Он юный, неопытный, для него Скорлупа Разума в новинку. Я сам справлюсь, не волнуйся, Кан-Джай. Дедушка Тланс велел вам помогать, и я помогаю. Чувствую себя приемлемо. До рассвета протяну и отосплюсь".

   Вот упёртый. Слово Глубинного Жреца закон для любого морлока, от малька до побледневшего, мучимого подагрой старца. Причём дедуля ихтианов выражает желания однозначно.

   "Смотри, не свались в обморок. Почему Алисии не рассказал новости с озера?"

   "Она не из тех, с кем я могу делиться вестями. Ей Дедушка Тланс не разрешал посещать священную обитель сына Дагона".

   "Понятно. Уникальный ты ихтиан, Лаклак. Твои родичи на порядок доверчивее и общительнее. В кого ты такой подозрительный уродился?!"

   "В предков. Подозрительности жизнь научила, - мрачно отозвался морлок. - А новостей слишком мало для красочного рассказа".

   Новостей действительно кот наплакал. На острове и на побережье большой земли никаких происшествий. Лилька привет шлёт нам с Алисией, Зерана гадает, тролли активизируют оборону озера, подтягивая дополнительные отряды к острову. Ран-Джакал проводит мобилизацию шаманов, гонцов разослал во все племена и кланы. Со дня на день к улиточникам пожалует армия колдунов.

   Глубинный Жрец отслеживает ситуацию с помощью ихтианов, углубившихся в приозёрные речки. По сэкке затрудняется конкретно что-либо рекомендовать. Заменил Слинка Бликом, самым способным по части передачи мыслей на дальние расстояния телепатом из молодёжи. Благодаря ему и ещё одному морлоку, проплывшему по Зелёной реке от устья километров пять, мы можем создать устойчивый, хоть и кратковременный, контакт с озёрниками и непосредственно Дедушкой Тлансом.

   Ночью налаживать мысленную связь с островом я не стал, чтобы не привлекать тварь, реагирующую на всплеск айгаты. При свете солнца попробую.

   - Кан-Джай, - тревожно произнёс Бал-Ар. - Оно.

   Сэкка?!

   "Приближается тухнущая вспышка, - подтвердил предупреждение ученика Трон-Ка Блик, отвечающий за сканирование окрестной территории вокруг деревни. - Странное существо".

   Угу, страннее некуда. "Откуда?"

   - С полуночи, - хором доложили ученик шамана и морлок.

   "Скорость... ураганного ветра, - подыскал подходящее сравнение ихтиан. - Быстрее оленя".

   - Теряется, - удивлённо прошептал тролль. - Его тень в мире духов исчезает.

   "И у меня пропадает, - добавил Блик. - Оно подавляет мысли и чувства. Голодный... Близко!"

   Лежащий у входа в хижину Акела зарычал, вздыбив шерсть на загривке.

   - Тихо, тихо, - погладил я его по шее. - Лежи, стереги Алисию и всех, кто здесь есть.

   - Сильфы заметили чужака! - донёсся радостный возглас аэромантки, немедленно сменившийся гневным восклицанием. - Проклятье! Они гибнут. Сильфы гибнут!

   Твою ж дивизию! Тварь сильна, раз способна махом уничтожить массу воздушных элементалей. Вопрос в том, сознательно ли она это делает? Сознательное поглощение духов и духовный распад тупо под воздействием ауры чужого две огромные разницы. Смертоносной аурой обладают единицы из старейших лоа. Невозможно. Будь тварь столь мощной, у улиточников в первую же ночь не осталось бы шаманов, и Тюрьма Четырёх Ветров её бы не остановила на столько часов.

   - Бал-Ар, барьер Улиткоголовых по частоколу активирован?

   - Да, Гал-Джин не подвёл, - ученик Трон-Ка, похоже, привык к моим терминам.

   Отлично. Минут на пять духовная стена, называемая улиточниками Панцирем Озёрной Улитки, задержит сэкку. Она окружает деревню, над ней старый отшельник полдня трудился. Варды вкапывал, знаки на столбах вырезал, песнопения молитвенные орал.

   "Мунк, пусть дозорные отходят с частокола к дому вождя. Срочно!"

   Несколько секунд тягостной тишины, и морлок квакнул в моей голове:

   "Сделано. Отступают".

   - Сэкка остановился перед воротами, - озвучил изменения в обстановке Бал-Ар. - Сливается с тенью деревьев, выходит из неё.

   "Мунк, синекожие его видят?"

   "С ними... творится неладное, - запинаясь, мысленно проговорил ихтиан. - Большинство отошли и бегут к хижине Бена-Джака, двое на частоколе охвачены страхом и не подчиняются мне".

   "Они видят сэкку? - я проглотил остатки отвара полуночника, приготовленного и розданного накануне Гал-Джином дозорным, телохранителям вождя, его ученикам и нам, Водяным Крысам. От настойки Зераны отвар отличается быстродействием и продолжительностью эффекта ночного зрения до двенадцати часов. Мои ребята приняли его ещё вечером. - Мунк, ответь!"

   "Кто-то не видит, - туманно сказал морлок. - У одного из них в аранье недавно пропала мать. Он слышит её зов. Она просит помочь. Она ранена, выходит из-за деревьев, протягивает к нему руки в мольбе. Он хочет открыть ворота и впустить её. Второй никого не видит и пытается убедить товарища, что на него навели морок".

   - Уберите обоих с частокола, - от напряжения произнёс я вслух, сдёргивая мешок с наконечника паладинского копья. - Мунк, телепатируй вождю, телохранителям, дозорным, кому угодно. Тот парень не должен касаться ворот.

   "Не могу. Гал-Джин заставил амулеты отражать магию разума. Дозорные боятся подходить к частоколу, амулетов на них не хватило".

   Ох, была, ни была. Я откинул тканевый полог и выскочил из хижины.

   "Бал-Ар, на тебе охранные чары. Не впускай никого внутрь, даже меня, понял?"

   - Да, Кан-Джай.

   Мои бойцы, дежурившие у входа, в недоумении переглянулись, затем Полг и Шор-Таз молниями сорвались со своих мест, метнувшись к воротам. Я за ними, отставая на шаг. Там боролись двое синек, те самые дозорные.

   Правильно, наподдайте друг другу. Я не в курсе, кто из вас хочет отодвинуть створку, впустив духа-оборотня в селение, поэтому возитесь оба. Односторонний барьер стоит, пока его не разрушат, а разрушить его можно двумя способами: грубо пробить либо нарушить линию духовной стены с внутренней стороны. Иными словами, выйдешь из барьера, разомкнув контур, и он развеется.

   - Мать! Мать! - заорал дозорный, столкнув с себя благоразумного соратника, и рванулся к засову.

   - Твою мать убили! Убили! - закричал цепляющийся за щиколотки напарника тролль. - Не смей идти к сэкке!

   Тяжеленный брус железного дерева поддался от толчка синекожего, в следующий миг скрученного Полгом.

   Не успели. Створка с пронзительным скрипом отворилась, разрывая линию духовной стены и уничтожая астральный барьер.

   - Назад! - заорал я, пятясь. - К дому вождя! Прочь от частокола!

   Змеиная Шкура выполнил приказ немедленно, отскочив от ворот подальше. Шор-Таз, стукнувший вырывавшегося парня кулаком по черепу, перекинул его бессознательную тушку через плечо и подался в указанном мной направлении. Бежал, не оглядываясь. Я отступал, наоборот, не сводя глаз с ворот, ярко освещённых факелами. На них дополнительные колдовские знаки, отгоняющие злых духов, и огонь слепит лоа, усиливая неприятные ощущения от эманаций великих духов. Эманации исходят от нарисованных кровью жертвенного петуха магических фигур, внушая трепет младшим и старшим обитателям Серых Пределов. Пройдёт, не пройдёт?

   "Кан-Джай, оно приближается! - заверещал не своим голосом Мунк в моей голове. - Быстро! Прыгнуло!"

   "Сильфы! Они гибнут десятками!" - мысленно воскликнула Алисия.

   Нечто тяжёлое с глухим звуком приземлилось по эту сторону частокола, подняв тучу пыли. Оно всё-таки материально. Чистый дух не оказывает влияния на окружающую среду при передвижении. И, твою дивизию, абсолютно невидимо. Ни абриса, ни расплывчатого силуэта.

   Замешкавшийся у ворот дозорный похромал от возникшего пылевого облачка на максимально возможной для тролля с вывихнутой ногой скоростью. Повредил, борясь с товарищем, очевидно.

   Я отступал, выставив перед собой копьё. Настал час испытать оружие в бою с духом. До сегодняшней ночи предки миловали, как выразился бы Ран-Джакал. Шаг за шагом, к хижине, где укрылась моя команда. Мои бойцы уже достигли её, заняв круговую оборону. Синька, по глупости развеявший астральную преграду, валялся у ног Вяленого Быка и признаков жизни не подавал. Эх, Шор-Таз, не убил бы ты его случайно, рука-то у тебя не лёгкая.

   В деревне стало необычно тихо. Только шуршал волочащий ногу по земле дозорный.

   Анг-Джин, старый хрыч, пора тебе приниматься за дело. Ты ж охранных духов обещался организовать. Где они летают, твои хвалёные сторожа? Предназначение барьер выполнил на пятьдесят процентов. Сэкку задержал до занятия нами позиций. Ну, не совсем, конечно, все на своих местах. Я и бедняга часовой не в счёт. Давай, отшельник, переходи ко второй части нашего плана.

   "Бал-Ар, тварь не двигается?" Очень этот вопрос интересует, прям жизненно важно для меня знать на него ответ.

   "Да. Вроде осматривается".

   Хитрая бестия. Разница между её интеллектом и умишком младшего лоа, точно между жёлудем и столетним дубом. Напролом лезть не захотела, силы бережёт. Вынудила парнишку контур разомкнуть. Пожила, видать, порядочно, на своём веку натыкалась на разные барьеры и научилась их правильно обезвреживать.

   Сигналки улиточников не срабатывали, верно, из-за её умения обращаться с ними. Она использовала опыт и способности, чтобы обойти примитивную сигнализацию. Чары шаманов, насколько я понял из краткого общения с Гал-Джином, его учителем и учениками, завязаны на присутствие чужого астрального тела, ауры, пересекающей линию сторожевого барьера. Тварь каким-то образом гасит свою ауру. Угу, надо будет спросить её за чашечкой кофе, каким. Полезное умение, не откажусь перенять.

   Интересно, чего она затормозила? Хочет дёрнуть, столкнувшись с чересчур большим количеством противников? Раньше её это не останавливало. Правда, работала она куда изящнее. О её присутствии узнавали в момент похищения жертв. Нынче же сэкка никого не тронула, а деревня уже на ушах. Разумный бы засомневался, продолжать ли операцию. Она на нашем поле и размышляет о пакостях, приготовленных для неё выдумщиками шаманами.

   Дозорный проковылял половину расстояния до товарищей, выстроившихся кольцом у дома вождя. Я преодолел столько же до нашей командной хижины. Неуютно мне от невидимости твари. Она просто киндер-сюрприз какой-то, напичкана досадными неожиданностями.

   Тролль на полпути замер, сжимая копьё побледневшими от напряжения пальцами. Его знобило. Руки, ноги, голова затряслись, превращая молодого парня в подобие чахлого больного старика. Он обернулся и выпученными глазами уставился в клубы пыли на месте, куда прыгнула тварь. Губы задрожали, на лбу заблестели капельки пота.

   Гадство, опять она применила магию разума.

   Хижины, синекожие, частокол передо мной подёрнулись голубой дымкой и поплыли, закружились, вызывая тошноту. В мозг будто вбивали раскалённый гвоздь, от адской боли я чуть не упал на колени. Не может быть! Лаклак защищает мой разум от влияний извне, мороки на меня не действуют из-за медитативных тренировок.

   Захрипев, я активировал вплетённые в ткань одежды заклятия блокировки сознания и амулет. Имперская магическая школа лучшая в борьбе с наведёнными иллюзиями и внушениями. Никогда не использовал подарок Марна и не предполагал, что придётся.

   Издалека донёсся тихий, на грани восприятия, смех. Издевательский, торжествующий, отвратительный, похожий на карканье стаи ворон, смешанное с шипением клубка ядовитых змей. Меня передёрнуло, волосы на затылке зашевелились. Я сконцентрировался на окутывающей всё вокруг тишине, в которой раздавался смех, и понял, он слышен лишь в моём сознании.

   Волной накатил смрад разложения. Я ощутил жажду убийства и необъяснимую радость мерзкой сущности, пробивающейся сквозь мою психическую и астральную защиту.

   - Ке-ке-ке, - слышался смех. За ним последовали обрывки слов и фраз, захлёбывающиеся в неистовой радости. - Я помню, помню тебя... Гор-Джах... Ты слабее, чем в нашу прошлую встречу, гораздо слабее... убийца... твоя сила почти не чувствуется... по сравнению с ушедшим могуществом... она подобна жалкой звезде, прячущейся в лучах солнца... ке-ке-ке... выпью... выпью тебя!..

   Во мне что-то заворочалось, затапливая сознание холодом. Потусторонний голос умолк, с ним мгновенно ушли боль и головокружение. Мне стало тепло. Я словно физически ощутил горячие огни, скопившиеся кучками позади меня, и тошнотворный нелепый сгусток голодной тьмы поодаль. Справа трепетал одинокий огонёк, пахнущий страхом. Вкусный запах, от которого захотелось есть.

   Кто-то голодный во мне облизнулся, обозревая тёплые язычки пламени.

   Видение растворилось в реальности, оставив чувство недовольства от невозможности сейчас же насладиться вкусом огоньков.

   Я снова стоял с паладинским копьём в руках посреди деревни, неподалёку вопил и корчился дозорный. Его конечности выворачивало, но он не падал. Изо рта, носа и ушей ручьями лилась кровь, вопль сменился хрипом. Тролли в оцепенении смотрели на зрелище смерти, сжимая оружие.

   Изломанное тело синекожего резко взвилось в воздух, выгнулось дугой и застыло в неестественном положении. Вылезающими из орбит буркалами тролль с ужасом и болью уставился на меня, отпечатавшись в моей памяти, и взорвался кровавыми брызгами.

   Ошмётки плоти разлетелись багряным облаком. Оно стремительно растаяло, не коснувшись земли. На утоптанной тысячами ног дороге, ведущей от ворот до тотемного столба и дома вождя, не осталось ни капли крови.

   Из пустоты раздался знакомый торжествующий хохот, на сей раз слышный в реальности притихшей, точно кролик перед удавом, ночной деревни. Я только сейчас заметил дымящиеся, выжженные узоры, оставшиеся от противоментальных заклятий на моей куртке. Чары уничтожились от обрушившегося на них удара.

   Пламя факелов, установленных вдоль частокола, заплясало, угрожая погаснуть, хотя ветра не было и в помине. С трёх сторон к воротам летели расплывающиеся белесые сущности. Наконец-то охранные духи отшельника соизволили явиться.

   Они с ходу врезались в пространство у воротных створок и отлетели, чтобы снова столкнуться. Бесформенные и полупрозрачные, они производили впечатление привидений, прибывших повеселиться. От них веяло ледяным ветром Серых Пределов, верным признаком их принадлежности к лоа. Стукнувшись трижды о невидимое препятствие, духи трансформировались в подобие осьминогов. Отрастили длинные щупальца, ими же наносили хлёсткие удары и старались опутать невидимку.

   Отшельник из шаманов улиточников сохранил больше всего айгаты. Ему ведь не пришлось подпитывать выжатых, точно лимоны, учеников Гварда и Трон-Ка, а также обладающую внушительным запасом магической энергии аэромантку, и тратиться на создание десятков защитных амулетов. Он возвёл астральный барьер по частоколу, позволивший бы дозорным уйти до проникновения сэкки в селение и задержавший бы её до появления охранных духов, патрулирующих деревню.

   Я перестал отходить, когда моя спина упёрлась в стенку нашей хижины. У ворот на невидимого врага активно набрасывались охранные духи, не давая ему ни минуты передышки и не подпуская к жилищам. Я выигранное время использовал на оценивание ситуации.

   Жаль, духовная стена пропустила воздействие магией разума. Оно было малым, и, тем не менее, едва не разрушило наш план. Кстати, барьер препятствует ментальным влияниям. Значит, дозорного к моменту активации Панциря Озёрной Улитки, покрывшего целиком деревню наподобие колпака в форме раковины, пометили. Обойти барьер никак нельзя из-за его формы. И думать пока не хочу, к какому выводу приводит факт метки на взрослом тролле.

   Взрослого пометить сложнее, чем ребёнка с неокрепшим астральным телом. Поставить метку возможно и на охоте, и на рыбалке, и просто ночью, прокравшись в хижину и коснувшись спящего. Вопрос на засыпку: скольких улиточников пометил похититель? Самое скверное, я в числе меченых. Попробовав протиснуться сквозь слои ментальной защиты, сэкка дотронулся до моего астрального тела, оставил отпечаток своей айгаты в моей ауре и в любой момент может попробовать иссушить меня, что ему вряд ли удастся. Заключённые во мне духи не разрешат. Они бурно реагируют на внешние духовные раздражители.

   - Эй, Бал-Ар, Алисия, Лаклак, с вами всё в порядке? - окликнул я костяк нашей колдунской группы.

   - Эта сволочь погубила треть сильфов, - выругалась девушка.

   - И убила тролля, - замогильным голосом произнёс ученик Трон-Ка.

   Сказывается перенапряжение от контроля над теневой системой слежения. Он часов шесть в состоянии поверхностного транса, необходимого для управления теневиками. Откат будет колоссальный, завтра весь день проваляется в бреду. А то и два.

   - Мунк, ты можешь перебросить на меня восприятие Бал-Ара? Не полностью, мне лишь бы знать, где сэкка и как он выглядит.

   "Сложно, Кан-Джай, - посетовал морлок. - К тебе сложно войти в разум. Будто протискиваешься через узкий лаз пещеры".

   "Кстати, Лаклак, твоя ментальная защита плоховата, - мысленно я обратился к нашему спецу по псионической безопасности. - Та тварь мне мозги чуть не зажарила".

   "Прости, не повторится. Очень сильна попалась, рыбёшка тухлая. Блик теперь помогает мне удерживать Скорлупу Разума, поэтому не беспокойся по поводу мороков и тому подобного. Наш дар сэкке не перебить.

   Фух, от сердца отлегло. "Полагаюсь на вас, ребята".

   "Приготовься, Кан-Джай, передаю восприятие Бал-Ара", - предупредил ихтиан.

   "Всегда готов. Давай".

   Сначала я подумал, мой разум помутился из-за очередной психической атаки невидимки. Зрение начало сбоить, картинка поплыла и сменила цветность. Мир предстал в серых тонах. Сплошная горизонтальная плоскость, двухмерное изображение. Светлое пространство там, где лунный свет заливал площадку у тотемного столба и дорожки между хижинами, шевелилось и, точно водоворот, закручивалось. Потом я осознал - шевелится не земля, а тени на ней, отбрасываемые кружащимися над деревней сущностями. Сильфами, надо полагать.

   Участки потемнее вплоть до абсолютной черноты тоже двигались. Некоторые активно, другие еле подрагивали. Наиболее подвижные метались у светло-серой, словно проведённой пеплом, линии, обозначающей нарушенный контур барьера вдоль частокола. Четыре тени сшибались и разлетались в стороны. Три бесформенных осьминога и чернильная клякса, поглощающая свет, в середине. От неё тянулись тоненькие нити, теряющиеся в иных тенях. Отростки потолще походили на острые рога и щупальца. Она ощетинилась ими, периодически резко удлиняя к набегающим на неё "осьминогам", и те отскакивали назад, будто боялись к ним прикоснуться.

   От нападающих на кляксу головоногих в густую, неспешно приближающуюся к месту схватки тень, шли толстые канаты соединительных каналов. О, получается, трио охранников имеют туз в рукаве? Ну, Анг-Джин, старый шулер, порадовал.

   Почуяв нового противника, клякса медленно двинулась к серой линии. Не уйдёшь, тварь. Моя очередь тебя неприятно удивлять.

   "Мунк, снимай восприятие".

   В ту же секунду серый мир уступил реальности.

   Из-за хижин выступало диковинное существо, светящееся бледной зеленью. Дикая помесь паука и улитки степенно перебирала восемью мохнатыми лапами, заканчивающимися острыми, вспарывающими почву когтями. На усеянной чёрными глазами башке щёлкали челюсти, с которых стекала вязкая мутная жидкость, под ними скрещивались не менее внушительные клешни. Пауко-краб тащил на спине громоздкую раковину улитки. Размерами вылезшее нечто с пещерного медведя.

   Сэкка переместилась вплотную к частоколу и прыгнула. Ничем иным не могу объяснить ударивших по воздуху в трёх метрах над частоколом охранных духов, ранее бивших в точку примерно в метре от земли.

   Не пущу! Вынув из-за пояса футляр со свитком, вскрыл его и развернул пожелтевший лист, исписанный магической формулой. Айгаты потрачу две трети запаса. Ну, поехали.

   Складываю пальцами "козу", концентрирую в ней магическую энергию, произношу на элохианском название заклятия, не забывая послать в голос порядочную долю энергетического запаса, и впечатываю в свиток указательный палец с мизинцем, отдавая положенное для активации количество айгаты. Сделано.

   Из листа выстрелило двенадцать белых лучей по одному на вырезанный знак за пределами селения. Свет пронзил частокол, впился в стволы ближайших деревьев. Между ними вспыхнуло сияние, окружившее деревню бледным кольцом, поднимающимся к небесам.

   В свиток от белой луны ударил столб призрачного света, становящийся плотнее и видимее с каждым мгновением. Лунный свет питал заклятье обильнее любого мага. Мать в зените, и её магия наиболее сильна.

   Тварь отпрянула от образовавшейся преграды, на мгновение обретя расплывчатый, лишённый определённой формы абрис. Астральный барьер Белого Лунного Света нынче особенно крепок, его и старейшему лоа запросто не проломить.

   Охранный дух, управляющий тремя "осьминогами", раздвинул спинной раковиной створки приоткрытых ворот и неторопливо, с важностью хозяина, коему некуда спешить, добыча ведь никуда не денется, зажатая его миньонами, пошёл к сэкке.

   Невидимка ринулась прочь, увлекая за собой подручных крабо-паука, и внезапно вильнула вбок. Перед ней засиял, переливаясь зеленью, Великий Панцирь Озёрной Улитки. Установленный второй барьер в паре метров от частокола отрезал её от деревни и лакомой пищи. Хитрюгу обхитрили, поймав в ловушку.

   Тролли смекалистый народ, тем паче, их шаманы. Когда Анг-Джинн узнал о моём плане, он внёс некоторые дополнения. Изначально предполагалось заключить тварь между лунным барьером и Доспехом Алого Серафима с последующим зажариванием до абсолютного астрального выгорания. С непонятным противником шутки плохи, и я собирался выложиться на полную, избрав самый надёжный вариант ликвидации. Отшельник возразил. Мол, это дело улиточников, и они сами сэкку прикончат. Посмотрим, оправдаются ли надежды синек на охранных духов и мощнейшую духовную стену в арсенале местных шаманов.

Палена

   Маленький сын Палены умирал. Его дух ещё не уплыл на сияющей лодке в туман Серых Пределов, но одной ногой уже вступил в челн Смерти, пришедшей за мальчиком в тот день, когда он впервые отказался от еды. Материнское сердце чувствовало надвигающуюся беду и разрывалось от горя. Озеро слёз выплакала мать, моля Озёрную Улитку сжалиться и позволить ребёнку остаться в мире живых. Она просила забрать её жизнь взамен детской, однако, жестокие духи были бессердечны и не внимали её мольбам.

   Гралл-Таг клялся перед алтарным камнем у тотемного столба добыть трёхрога, пещерного медведя и саблезуба для первопредка, только бы сын выздоровел. Туша буйвола легла на жертвенник на второй день после клятвы.

   Верховный шаман одобрительно улыбался, благословляя умелого и отчаянного охотника, говорил, покровительница племени благосклонна к нему и выполнит просьбу. Требуха и шкура с костями сгорели в пламени, пепел развеяли по реке, мясо закоптил и спрятал в погреб Гал-Джин, угостивший учеников жертвенным трёхрогом, как и полагается шаману поступать с жертвой.

   А сын Палены и Гралл-Тага продолжал чахнуть. Жидкую кашицу из мякоти тростника, заваренную на мясном бульоне буйвола и заправленную целебными порошками, ему вливали в горло. Он брыкался, вопил, отплёвывался, не принимая столь ценную пищу.

   "Духи, за что наказываете меня и мою семью?" - думала мать, глядя на исхудавшее тельце в выстланной мехом корзине. В хижине пылал очаг, унося дым в отверстие на крыше. Она жарко натопила, но сынишка дрожал, умоляя согреть его. Холод, от которого не было спасения, пробирал его до костей. На коже проступал липкий холодный пот, вытираемый внимательной матерью. Компрессы из синих лопухов, смоченные зельем от верховного шамана, не помогали. Ничто не помогало.

   - Мама... воды... - прошелестел губами еле слышно сын, не открывая глаз.

   Его взгляд давно, кажется, целую вечность, перестал быть осознанным и бесцельно блуждал по внутренностям хижины, не видя ничего и никого. Он с ужасом шептал по ночам о страшной тёмной пещере со стенами, оплетёнными корнями, и заваленным костями полом. О почерневших от крови каменных плитах, возвышающихся из костяного покрывала, и о том, как его привязывают к ним и режут тело, воткнув множество ядовитых иголок с чёрными нитками. Он кричал забрать его оттуда, визжал, метался, не успокаиваясь до рассвета.

   Заплаканная Палена шла к Гал-Джину, уверенная, что сына мучит злой колдун. Верховный шаман сокрушённо качал головой и разводил руки. "Мой ученик проведёт обряд очищения, - вздыхал он, - молись Озёрной Улитке и Подателю Жизни, женщина".

   Она знала, обряды учеников не исцеляли других детей. От хвори спаслось всего двое, и то благодаря стараниям Гал-Джина, проводившего над ними долгие ритуалы. Слишком долгие для остальных сыновей и дочерей Озёрной Улитки.

   - Пей, сыночек, - Палена поднесла ко рту сына ковш с подогретым целебным отваром.

   Гралл-Таг крепко держал приподнятую головку сынишки, другой рукой сжав его ручки. Едва жидкость коснулась губ, ребёнок закричал, задёргался, расплёскивая содержимое ковша.

   - Нет! Нет! Оно печёт! Ледяное и печёт! Мама, ты насыпала в лёд красного перцу! Зачем? Не надо!

   Палена расплакалась и отложила отвар, осушив тряпицей мокрые губы сына.

   - Почему? Чем мы провинились пред вами, о, великие духи? - восклицала она.

   Муж обнял её, крепко прижал к себе, поглаживая волосы, она уткнулась лицом в его плечо. Он охотник, ему не пристало плакать. В его взоре с первого дня болезни сына поселилась боль. Это был их с женой первенец, наследник накопленного богатства - шкур, клыков, бивней, развешанных по хижине и устилавших глинобитный пол. Погреб ломился от мяса, рыбы, грибов.

   Отец Гралл-Тага жил и умер охотником, дед охотился, едва научившись ходить. И маленький Базак стал бы охотником. Фигурки зверей, вырезанные из олифантовой кости, белой, точно молоко прирученной козы, висели на шнурках над ложем сына. Здоровым малыш смеялся, видя шевелящихся над ним медведей, буйволов, кошек. Они спасали от ночных кошмаров. Теперь же бесполезно покачивались, колеблемые незримым ледяным ветром, дующим из Серых Пределов.

   "Скоро в деревне не останется здоровых детей", - думала Палена. Уже сейчас все семьи клана затронула страшная болезнь, считающаяся проклятьем злого колдуна. За три дня ребёнок усыхал, становясь похожим на скелет, обтянутый тоненькой кожицей. Третьей ночью он неизменно умирал. Нынешняя ночь последняя для крошечного Базака и троих соседских сыновей.

   При мысли о неизбежном Гралл-Тара охватывала ярость, о чём он не раз рассказывал жене. Подлая тварь, убивающая исподтишка, до чего же он желал встать с ней лицом к лицу и вогнать ей в пасть заговорённый металлический наконечник копья, передающийся из поколения в поколение в семье охотника.

   Вождь строго наказал не вмешиваться в бой с Крадущим Жизнь. По слухам, вор - сэкка, и довольно могучий. Охотнику было плевать, насколько могуч враг. Он жаждал пролить его кровь и выпустить кишки, как и большинство мужчин племени. Сильнейшего и хитрейшего зверя можно убить. Даже злой колдун не устоит против заговорённой стали, смазанной ядом.

   Снаружи хижины доносился шум. Тварь явилась в селение, и её встретили чарами шаманы Улиткоголовых и Водяные Крысы. Гралл-Тар страстно хотел быть там, сражаться с ними плечом к плечу. Палена знала желание мужа и противилась его исполнению, ибо страшилась боя с сэккой. Она не могла лишиться и его.

   - Мама, - простонал сын, распахнув веки и уставившись невидящим взором в потолок. - Мне плохо... Темнота... Почему так темно, мама?..

   Тельце свело судорогой, он завопил от боли и страха. Бросившийся к нему отец схватил его за ручки и ножки, мать придерживала головку и грудь. Маленький Базак темнел, на коже стремительно выступала вязкая, подобно смоле, жидкость, не имеющая ничего общего с потом. Под кожей ходуном заходили твердеющие, увеличивающиеся мышцы.

   - Гралл? - выкрикнула испуганная происходящими изменениями Палена.

   Муж зарычал, оскалившись, словно дикий зверь. Почерневший, облепленный неведомой гадостью сын вцепился удлинившимися зубами ему в предплечье. Из раны хлынула кровь, охотник отпустил Базака, но тот намертво повис на нём, ухватившись ручонками, и, терзая отцовскую руку, полез по ней вверх.

   Гралл-Тар тщетно попытался оторвать от себя нечто, бывшее недавно его сыном. Пальцы соскальзывали из-за смоляной дряни, полностью покрывшей ребёнка. Тогда, размахнувшись, тролль ударил им о пол. Чёрный только сильнее впился зубами в плоть, придвинувшись к плечу охотника.

   - Не подходи! - окриком остановил охотник кинувшуюся на помощь Палену.

   Поскользнувшись на оставленной на полу после удара слизи, он опрокинулся на спину. Базак, - нет, не мог быть его сыном этот скользкий уродец, - рванулся к шее, норовя погрузить в неё острые клыки.

   Выхвативший из-за пояса нож Гралл-Тар двинул рукояткой по чудовищно распухшей башке, мало напоминающей голову сына. Послышался хруст проломленного черепа, тельце обмякло. Спустя миг, когда тролль посчитал, что всё кончено, существо внезапно дёрнулось и рвануло горло охотника зубами.

   - Сын... сыночек, - не веря в происходящее, пролепетала Палена.

   Её ладонь нащупала копьё, лежащее у корзины. Муж положил оружие возле сына в надежде отпугнуть, прогнать хворь.

   - Ма-ма, - оторвался от развороченного кровоточащего горла чёрный, замер, словно прислушиваясь, и повернул заляпанную алым клыкастую морду к женщине. - Ма-ма зовёт...

Анг-Джин

   Охранный дух, остановившийся неподалёку от сэкки, равнодушно рассматривал нового врага. Отшельник, пребывающий в глубоком трансе, чувствовал его всем своим естеством. Невидимка виделся ему клубком извивающихся чёрных щупалец-нитей, выбрасываемых для защиты и атаки. Он отчаянно сопротивлялся сторожевым духам, спасавшимся до сих пор благодаря ловкости. Единственное попадание, и, был уверен старый шаман, им конец. Они же не могли причинить твари ни малейшего вреда. Потягаться с ней в силах только главный страж.

   Анг-Джин годами создавал духа, достойного защищать верховного шамана. Десятилетиями он скрещивал элементальных духов с лоа животных и лишь десять зим назад сумел сотворить себе надёжного стража.

   Духи паука-птицееда и лесного отравителя, помещённые в тела своих живых потомков, соединились с духом Озёрной Улитки. Подобное сочетание улиточники сочли бы дерзким оскорблением покровителя племени, да она не возражала, успокоенная щедрыми жертвоприношениями. О, скольких быков и пленных троллей потопил он во славу прародительницы Зелёных Улиток! Не меньше сотни.

   Благодарная Озёрная Улитка позволила ему провести обряд слияния. В результате родилось необыкновенное создание, напоенное духовной силой. Краб с повадками и умениями паука, несущий на спине прочнейшую раковину, непробиваемую и заговорённым копьём. Броня, защищающая охранника наподобие имеющейся у насекомых, с ростом создания крепчала и утолщалась. Проломить её обычным оружием невозможно. Ядовитая аура, уничтожающая духовную Силу, ослабляла противника, кем бы он ни был. Клешни и челюсти довершали начатое, разрывая врага на куски.

   От колдовских пауков юга Ксарга кроме яда страж унаследовал способности плести сеть и плеваться ядовитой паутиной, прожигающей деревья и камни, а также скорость и умение далеко и высоко прыгать. Он пребывал в двух мирах, мире живых и мире духов, перемещаясь из одного в другой по зову творца и хозяина.

   Анг-Джин назвал своё величайшее творение просто - Восьмилапым Стражем, Ханеркаром. Имя очень подходило защитнику и нравилось ему, ибо, всякий раз слыша его, он испытывал ощущаемое шаманом удовольствие.

   Отшельник не сомневался, охранник справится с сэккой. Узнав, на что способен её противник, тварь попыталась бы вырваться из барьерной ловушки, не вступая в сражение с ним.

   К мощным духам присоединяются лоа помельче, составляя их окружение. Ханеркару сопутствовали несколько духов, находящихся по силе на границе между старшими и младшими. Страж сделал их частью себя, превратив в разведчиков и загонщиков добычи. Они отвлекали и замедляли противника до прихода охранника. Ту же тактику бесплотные бывшие обитатели Серых Пределов применили к сэкке. Он, глупый, счёл атаковавших слабее себя и вступил в бой, не подозревая о хозяине лоа. Частичный призыв оправдал себя, гость не учуял эманаций мощи охранного духа, занятый барьерами и боем с тройкой помощников.

   Надо отдать должное, ученик верховного шамана Водяных Крыс оказался хорошим колдуном. Созданная им духовная преграда достаточно крепка для сэкки, равного по силе старшему духу. По прочности она не намного слабее Великого Панциря. Умом и воспитанием человек также приятно удивил отшельника.

   Надо же, он выкрутился по пути в деревню, показав свои хитрость и находчивость. Воинов действительно выстроил впереди, в запасе оставив синекожего повелителя теней и рыбоголового с белым волком. Очень разумно. Он не проявил недоверия и вместе с тем не прослыл доверчивым недотёпой.

   Вспомнив Кан-Джая, Анг-Джин невольно улыбнулся. Из парня вырастет неплохой шаман, если раньше не убьют. Ему не хватает опыта. Впрочем, первая же война подарит ему недостающие знания и поможет навсегда их усвоить. Вторая война отсечёт лишнее, сделав из него настоящего Говорящего с Духами. Не одних воинов она превращает в мужчин. Для шамана нет урока лучше боя с иным колдуном.

   Резкая боль вернула отшельника из плена воспоминаний. Сэкка, в последние мгновения метавшийся из стороны в сторону, сумел-таки рассеять тройку сторожевиков. Всех и сразу.

Сандэр

   Охранные духи распались на лоскуты, исчезнувшие в мгновение. Они в очередной раз отлетели от сэкки и неожиданно развеялись, будто разрезанные на кусочки невидимой овощерезкой.

   Я пожалел о том, что не смог увидеть хотя бы в теневом измерении случившееся с ними. Наверняка тварь "позаботилась" о них, применив новый вид атаки. Ух, амёба волосатая.

   Ликвидировав тройку загонщиков, она нос к носу столкнулась с крабоидом, приблизившимся вплотную к схватившимся противникам. Он некоторое время тупо наблюдал за боем, приподняв клешни в угрожающей стойке типа "Не подходи - убью!"

   Надеюсь, он верно оценил врага и его тактику, разобрался в действиях невидимки. Со смертью подручных страж активизировался. Из его пасти вырвалась зеленоватая струя дымящегося вещества, обдавшая место гибели помощников мириадами брызг и, наконец, явив нашему с синьками взору напавшее на деревню существо.

   Оно выглядело выросшим из земли бугром в метр высотой. Гладким, без щупалец и конечностей. Во всяком случае, они не были видны. Бугор мелко подрагивал, расплываясь по залитой зеленью земле.

   Согнув членистые лапы, крабоид резко распрямился и прыгнул на врага. И тут-то с сэккой произошла трансформация. Холм вырос почти вдвое и лопнул. В нём, словно в коконе, встала во весь рост... статная синекожая женщина. Длинные, достигающие пят пышные иссиня-чёрные волосы, казалось, поглощали свет костров, не позволяя рыжим сполохам плясать в них. Абсолютно обнажённая и безоружная, не считая загнутых кверху нижних клыков и десятисантиметровых когтей, она точно ожидала приближающегося к ней стража. На жёстком лице и в позе отражалось напряжение.

   В момент перед окончанием прыжка волосы троллихи выстрелили в охранного духа десятками прядей, туго скрученных в подобия кольев. Членистоногий в воздухе не успел увернуться, да и не смог бы с его габаритами. Чересчур малое расстояние, не хватало пространства для манёвра и времени на выполнение. Чернильно-чёрные пики ударили в грудной щиток и брюшину, вонзились в них. По инерции крабоид падением снёс бы противницу, однако, она необычайно ловко, почти незаметным движением переместилась в сторонку, предоставив ему упасть в зелёную жижу.

   Страж издал звук, похожий на визг забиваемой свиньи и скрежет металлом по стеклу. Под ним извивались, казалось, вросшие в брюхо тёмные корни-щупальца, с каждым мигом прочнее оплетающие его и, я почему-то уверен, проникающие глубже в восьмилапое тело.

   Погибшее трио охранных духов было на порядок манёвреннее. И главное, они летали, потому, вероятно, уклонялись от волос так долго. Крабоид же, имея неплохую скорость, принадлежал к типу ходячих танков. Понадеялся на плевок зелёнкой, сковавшей врага, и на мощные челюсти с клешнями. И проигрывал, неправильно оценив возможности противника. Или, точнее, противницы, уж не знаю, кто сэкка на самом деле.

   В хижине шамана кто-то жутко закричал. Какого?.. Барьеры работают нормально, причин для волнений вроде нет.

   Волна смрада и леденящего душу холода окатила меня. В деревне появился кто-то новенький, и гость это из Серых Пределов. В отличие от похитительницы колдунов, постоянно находящейся в стелс-моде, новичок не скрывался. То ли не умел, то ли не счёл нужным, тем самым оповещая о своём приходе округу. Кто призвал? Гал-Джин с отшельником? Не нравится мне аура призванного духа. Скользкая, отвратно пахнущая. Омерзительная, словом.

   "Алисия, приготовь свиток", - передал я по мыслесвязи, не сводя глаз с барахтающегося, пытаясь перекусить клешнями волосяные жгуты, крабоида и параллельно боковым зрением отслеживая обстановку в деревне.

   "Тот самый?"

   "Угу. Прочтёшь, когда скажу, либо сама поймёшь, когда".

   "Сандэр, ты... береги себя, ладно?"

   "Хм... Буду осторожен, обещаю".

   С таким врагом быть легкомысленным непозволительная роскошь. Зазеваешься, голову отрежет и без кожи оставит. И внутренностей. Вон, страж наглядный пример.

   Сэкка стояла на свободном от зелёнки участке и с немым восторгом наблюдала за постепенно затихающим крабоидом. Волосы обвили конечности, шею, челюсти охранного духа. Он продолжал вяло брыкаться, лёжа на боку. Часть волос снова удлинилась, сформировав несколько щупалец-копий, и вонзилась в выпуклые глазищи стража. Особого труда попасть в малоподвижного великана не составило. По гиганту пробежала судорога, и он прекратил сопротивление.

   Волосяные жгуты стали толще и ритмично задвигались, напоминая шланги, перекачивающие жидкость. Похоже, они высасывали из поверженного охранного духа айгату. Блин, сэкка из него всю энергию заберёт, восполнив утраченную при борьбе с тройкой летунов-осьминогов и преодолении моей ментальной обороны.

   Господа шаманы, ваш выход. Панцирь простоит ещё полчаса, поторопитесь, иначе я за себя и мою команду не ручаюсь.

   Гал-Джин с отшельником не замедлили выйти. Оба понурые, сосредоточенные. Ауру верховного видно простым зрением. Тролля окутывала дымка, переливающаяся оттенками зелёного, в ней кружились ярко-зелёные искорки. Айгата Озёрной Улитки образовывала призрачное подобие раковины, защищающей шамана.

   Анг-Джин с измученным видом следовал за бывшим учеником. Глаза его источали зелёный светящийся дым. Обалдеть, высшая степень транса улиточников! Я о ней слышал от Гварда. Полное единение телесности и астральной медитации, уникальная техника, одна из немногих у здешних колдунов, применяющаяся непосредственно на поле битвы.

   Суть её в повышении возможностей организма. Скорости, регенерации, чувствительности. Вошедший в неё прекрасно ощущает духовные сущности и может причинить им вред, изменяя своё астральное тело. Он становится наполовину духом, наполовину сверхбыстрым и сверхсильным живым существом с потрясающей скоростью духовного и физического восстановления.

   Разозлился старикан не на шутку. Насколько мне известно, на транс уходит море магической энергии, и откат после него сродни смерти. Кома, короче говоря, и не факт, очнётся ли храбрый отшельник.

   Его ученик поступил разумнее, воззвав к Озёрной Улитке. Он всё-таки типа её главного жреца в племени и располагает дарованной ею айгатой. Откат распределяется поровну между ним и духом-покровителем. Смерть и состояние овоща ему не грозит.

   Помнится, планируя оборону деревни и ловушку, шаманы в унисон твердили, мол, их план прост и эффективен. Сэкку прибьёт охранный дух, а не прибьёт, то изрядно ослабит боем. Её после боя со стражем, дескать, и ученик прикончит, изгнав в Серые Пределы.

   Ню-ню. И где ваша уверенность, товарищи колдуны? Собственноручно приходится избавлять мир от загадочной твари, коей я и определения в справочнике лоа и элементалей не найду, ибо не встречали имперские маги никого подобного.

   Сэкка развернулась к идущим шаманам и беззвучно рассмеялась, растянув тонкие губы в оскале. Крабоид у её ног скукожился, превратился в пустую шелуху. Волосяные жгуты освободили его останки и укоротились до прежней длины. Ведьма, блин. Ожидали застать её слабой? Не дождётесь.

   Раковина Гал-Джина увеличилась, уплотнилась. За ней угадывался силуэт синекожего, решительно направляющийся к барьеру. Неужели снимут духовную стену? Верховный начертал в воздухе знак и безбоязненно шагнул в зелень Великого Панциря, пройдя сквозь него.

   Сэкка, ухмыляясь, покачала головой отшельнику, собравшемуся переступить линию барьера, словно запрещала ему входить. Жестом его остановил и Гал-Джин. Что случилось? Не хочет разделять победу со стариком?

   - Кан-Джай! Кан-Джай! - из хижины шаманов выбежал взволнованный Варк-Дан. - Мой почтеннейший учитель просил передать, чтобы ты бросал в бой своих лоа в последнюю очередь!

   - О чём ты? Я не призывал лоа.

   Призвав духов, я бы в отключке из-за отката валялся. Но, демоны их побери, кому они обязаны своим появлением здесь?

   Одна из хижин взорвалась истошным воплем. В том направлении как раз чувствовался смрад посетителя из Серых Пределов. Парочка охранявших дом вождя дозорных по приказу высунувшего нос за порог командира телохранителей нехотя побежали разбираться, в чём причина крика. Один заглянул за тканевую занавеску и отскочил. Спотыкаясь, он попятился прочь.

   Во входном проёме, отодвинув полог, показалось нечто абсолютно чёрное размером со среднего тролля. Оно повело клыкастой безглазой башкой, издало ряд цокающих звуков, и вдруг очутилось на груди упавшего в пыль дозорного, придавив его к земле.

   Телепортация? Невероятная, неуловимая зрением скорость? Догадки вспыхнули и потухли в мозгу.

   Чёрная бестия склонила голову набок, точь-в-точь прислушивалась к чему-то, хотя ушей у неё не заметно. Гладкая круглая голова с уродливой дырой вместо рта, откуда торчат острые тонкие иглы зубов и сведённые тёмные клыки, и провалом носа с парой отверстий для дыхания.

   От брошенного копья тварь проворно уклонилась, припав пастью к горлу оцепеневшего синекожего. Тот попытался извернуться из-под неё перед укусом, но не успел. Длиннющие когти с необычайной лёгкостью отделили его голову от туловища, а челюсти чёрного пережёвывали кусок, вырванный из горла. Существо не спешило, будто не нацелились на него два десятка отравленных копий и дротиков.

   Дозорные метнули оружие, и тварь буквально исчезла, на короткий миг обратившись размытой тенью. Возникла она в толпе телохранителей, раздавая удары когтистыми лапами направо и налево. Крайние дозорные, лишившиеся дротиков, оседали на землю с распоротыми животами и разорванными шеями. Кто-то застонал, кто-то захрипел, захлёбываясь кровью.

   Твою же... В памяти предстала давняя картина. На берегу расстелены циновки, рассыпана еда и разлиты напитки. На пристани неподалёку тролли умирают один за другим, загрызаемые выдроподобной тварью...

   Я окунулся в алую теплоту, скрывшись от внешнего мира. Там, снаружи, бушевал ураган, гремели громы и шумела непрекращающаяся битва. Здесь безопасно. Никто не тронет меня, никто не причинит вреда. Вселенная замкнулась во мне, а я расширился до её бесконечности и вместе с тем сжался в неизмеримо малую точку. Тишина... благостная, тёплая тишина... до встречи.

   Мышцы налились силой, усталость ушла, сменившись лёгкостью. Кровь быстрее потекла по жилам, разнося кислород по тканям в ускоренном темпе. Само время словно замедлилось для меня, когда я возвратился из телесности. Вернее, я пребывал в ней и сейчас. В варианте, совмещающем телесность и внешнюю реальность.

   Теперь-то точно пролежу без чувств целые сутки из-за отката. Режим, разработанный на основе техник медитации, отбирает бездну энергии, как магической, так и телесной. Зато по скорости и силе я не уступлю ребятам из охранной дюжины Ран-Джакала, даже немного превзойду их, спасибо Дедушке Тлансу и сыну Дагона, "пожертвовавшему" для меня часть своей плоти. Разумеется, моё превосходство относительно. Войди синекожий в состояние боевого бешенства, и за ним я вряд ли поспею.

   Телохранители Бена-Джака не охрана. Они приманка, занимающая безглазую тварь. Она скакала между ними, разрывая в клочья синие тела, упиваясь льющейся кровью. "О, сколько добычи! И ни удара сердца, чтобы посмаковать ею, как следует". Восторг и сожаление слились воедино. Я точно соединился с хищником, непонятным мне образом чувствуя его настроение и намерения.

   Охранники вождя годятся разве что для отвлечения. Настоящая защита - мы с шаманами.

   Я начал различать движения существа чётче. На фоне кажущихся неуклюжими троллей беснующаяся бестия была чёрным смерчем. Единственное касание означает смерть. Прямолинейное движение, гибель синекожего, разворот, повторение трюка, смерть.

   Нужно лишь правильно рассчитать траекторию мечущейся между телохранителей тени и вычислить момент, когда она настигает очередную жертву. Вот, сейчас!

   Наконечник брошенного паладинского копья опускается, и прыгнувшее на молодого дозорного чёрное склизкое нечто нанизывается на клинок. Лунное серебро входит в затылок и, пронзив шею с грудиной, пришпиливает тварь к залитой кровью земле. Безглазый вопит от боли, вскакивает, и его пробивают три копья. Каменный молот Гража сминает череп, точно бумагу.

   Остатки охранной дюжины и выжившие дозорные со смесью сверхъестественного страха и уважения смотрят на нас. Тварь под моей стопой затихает, истекая смоляной жидкостью.

   Мир неспешно возвращается к нормальной скорости.

   - Мы убили одержимого зверя! - вскричал вылезший из хижины командир бодигардов. Физиономия сияет, в одной руке стальной топор на длинной рукояти, в другой факел. - Мы убили...

   Радость сползла с клыкастой морды Алук-Зула. Он остекленевшим взором уставился куда-то за спины своих подчинённых, и в глазах его зародился страх, перерастающий в ужас. Никогда не видел подобного у синек.

   - Кан, - окликнул Змеиная Шкура.

   - Знаю, - я обернулся, слыша знакомое цоканье.

   К нам не спеша подбирались три чёрные твари, судя по внешнему виду, близкие родственники убитой безглазой бестии. Астрально они ощущались идентично первой.

   Чернявая компания разделилась. Двое заходили к дому вождя, одна направилась к хижине шамана.

   - Весело, - ухмыльнулся Полг, раскручивая перед собой копьё с заговорённым наконечником.

   Шор-Таз крепче сжал древко оружия, Граж и Крам заняли позиции у входа в нашу хижину. И сколько ещё гостей из Серых Пределов припёрлось на торжество по поимке сэкки? Мы вас не звали, посему, не обессудьте, дорогие лоа.

   "Сандэр, что там у вас происходит?" - раздался в голове обеспокоенный голосок Алисии.

   "Небольшое противостояние на почве гастрономических предпочтений, - мысленно улыбнулся я. - Выставь Тюрьму Четырёх Ветров вокруг нашей хижины, и побыстрее".

   Плохо, очень плохо. Всех защитить не успею. Твари, вероятнее всего, невосприимчивы к простому оружию.

   Вынув паладинское копьё из маленького скелета, плавающего в луже из чернильной густой жидкости, я пошёл наперерез ближайшему чернышу. Двигался он неторопливо, то ли принюхиваясь, то ли прислушиваясь. Гибель родственничка сделала их осторожнее, они не рвались в бой без предварительной разведки. Умные ребятки. Умнее, чем хотелось бы. Двое изменили направление, сосредоточившись на самом опасном противнике, то есть мне. Опаснее меня они в деревне не встречали. Верховный шаман занят с сэккой, отшельник... кстати, куда подевался забавный старикан?

   Анг-Джин проявил себя спустя секунду, обрушившись, словно ниоткуда, на третью бестию. Он приземлился с крыши рядом с ней, и смоляная тушка распласталась, с хрустом сплющилась, точно её приложили гигантским молотом. Бывший учитель верховного резко рубанул ладонью воздух, направив жест на врага, и тот с визгом согнулся пополам. Нет, не согнулся. Его сложило вдвое, книжкой. Перелом позвоночника гарантирован. Живое существо бы парализовало, однако, тварь полосовала пространство когтями и на парализованную ничуть не походила.

   Ну, старый, ну, даёшь! Нам бы твоё умение в ту весеннюю ночь, и не пришлось бы Водяным Крысам хоронить стольких троллей.

   - Повеселимся, Шор-Таз?

   Оскал Полга напугал бы любого грабителя из подворотен Саурума. Вяленый Бык же в ответ пренебрежительно хмыкнул, удобнее перехватив копьё со стальным заговорённым наконечником, приобретённое у магов-кузнецов в бытность имперским наёмником.

   Подбирающаяся к нам двойка атаковала. Оба черныша одновременно прыгнули в разные стороны. Один ко мне, второй молнией мелькнул к отшельнику, намереваясь напасть со спины. Действий старикана я уже не видел, поглощённый боем с моим врагом.

   Отклонившись, пропускаю замахнувшуюся когтями тварь и тычу в неё паладинским копьём. Чересчур ловкая зараза. Металл бьёт мимо. Она, подняв облако пыли, разворачивается ко мне. В неё метит Змеиная Шкура, пользующийся задержкой от её торможения. Попал-таки синька, пересчитав ей зазубренной сталью рёбра.

   Бестия на рану не обратила внимания и продолжила атаку. Проклятье, не успеваю увернуться! Выставляю перед собой оружие. Она врезается в обитое бронзой и испещрённое магическими знаками древко, выворачивается буквально штопором, раскрыв веером когтистые пальцы.

   Шор-Таз пригвоздил её в этом полёте скорее случайно, чем намеренно. Продырявленное плечо прибило к земле, черныш взвизгнул, с треском разрывая скользкое мясо и кости, и освободился ценой развороченной ключицы.

   Безглазый завертелся волчком, подняв тучу пыли, из которой скакнул на меня. У кого я читал о боязни лоа и одержимых лунного серебра, намоленного пресветлыми паладинами? Неправильный одержимый попался, наверное.

   Время снова тянулось бесконечной резиной, позволяя оценить ситуацию и отреагировать. Замедленная затягивающейся раной тварь закрутилась в прыжке, распарывая когтями-бритвами воздух. Ей бы в гимнасты податься, медали бы все её были. Какая смышлёная, знает, чего опасаться и как защищаться. По ней прямой удар не пройдёт, и метательный топор не поможет.

   От рывка на максимально доступной мне скорости мышцы заныли. Волокна рвались от перенапряжения. Паладинское копьё блеснуло чуть уловимым оранжевым светом, прежде чем врезаться в бестию на уровне поясницы и войти в склизкую черноту на добрую пядь.

   Полёт прервался. Рухнувший безглазый взвизгнул, вцепившись зубами и когтями в древко. На бронзе отпечатались когти и зубы, глубоко вдавившие и оцарапавшие металл. Перегрызть и перерубить оружие не получится.

   За порчу ценного имущества ты мне заплатишь, гадина такая. Оно ж уникальное, нигде не купишь.

   Усиливаю нажим, погружая наконечник в живот черныша, и веду лунное серебро вверх, к груди. Моя цель твоё сердце, брунетистый. Враг царапает землю, визжит, сучит лапами. Потерявшую резвость тварь протыкают Полг с Шор-Тазом, она потихоньку успокаивается. А нечего было кидаться на моих товарищей.

   Паладинское оружие всё-таки действует. Чернильная жидкость вытекает из раны смрадным потоком, скапливаясь в лужу. Тело уменьшается. Жижей сползает с костей мясо, обнажая детский скелет.

   Ясно, в кого вселились лоа и кто призвал их. Сэкка.

   Грохот развалившейся хижины заставил отвести взгляд от чудовищной трансформации, точно загипнотизировавшей нас. Из-под обломков с криками выскочили женщины и престарелый тролль, за ними вылезла смоляная бестия. Вторая нависла над отшельником, фонтанирующим айгатой, и с размаху впечаталась в основание тотемного столба, аккурат на жертвенный камень, пролетев метров десять.

   Анг-Джин увеличил своё астральное тело за счёт магической энергии, преобразуя его по своему желанию. Зеленоватая аура выдавала принятую им форму - длиннорукий гигант с пальцами-хлыстами. Из носа и ушей старика текли алые струйки, однако, он их, кажется, не замечал, с энтузиазмом расшибая в лепёшку противников.

   У верховного дела обстояли гораздо хуже. Раковина из айгаты рассеялась, сам он неподвижно лежал у ног сэкки. Равнодушно переступив через него, женщина склонила голову набок. Ограду Великого Панциря она наградила долгим изучающим взглядом, после чего закрыла глаза и замерла.

   Ох, чую, опять задумала плохое.

   Ощущение близости гостя из Серых Пределов ослабло. Двое из четырёх лоа развоплощены. Если они часть одного, то он ослаблен. Вон, отшельник приканчивает третьего, запустив в него заострённые астральные пальцы обеих рук и продырявив. Разведя ладони, старик разорвал безглазого на куски.

   Четвёртый, последний миньон сэкки, сполз с жертвенника, но в бой не рвался. С ним происходили странные метаморфозы. Туловище и конечности раздувались от нарастающих мышц, голова увеличивалась, обретая форму тролльего черепа, облепленного полусгнившим чёрным мясом и клочками тёмных волос.

   Твою же дивизию! К чудовищу потекли струи чернильной жидкости, натёкшей с убитых мною одержимых. Они впитывались в стопы, жилами поднимались к туловищу и распространялись по всему телу, набухая и пульсируя.

   Блин! Слияние духов! Могущественный лоа способен управлять своей свитой как угодно, в том числе объединять её в целое, подвластное его воле. По сути, оно продолжение его сущности. Эдакий отросток наподобие "загонщиков" крабопаука-стража. Для нас соборный дух-миньон, так величают слившихся лоа маги империи, большая проблема. Он сильнее чернышей, и ликвидировать его на порядок сложнее.

   Подувший ураганный ветер едва не снёс крыши с хижин, возвещая постановку Тюрьмы Четырёх Ветров. Воздушный барьер образовался вокруг нашей хижины и дома вождя, заключив выживших телохранителей и Гража с Крамом внутри. Алисия с морлоками и Бал-Аром обезопасили себя. Мне же придётся разбираться с помощником сэкки.

   Одержимость штука крайне опасная прежде всего для носителя злого духа. Шансов остаться в живых у него практически нет, ибо он средоточие айгаты лоа. Разум его и дух поглощаются, и спасти беднягу почти невозможно. Уничтожь носителя, и дух уйдёт в Серые Пределы, такова простейшая формула борьбы с одержимостью. Поэтому духовные сущности изо всех сил стараются сохранить целостность физического тела носителя. Исключение - специально созданные одержимые, чьи жизни принесены в жертву. Плоть преобразована в магическую энергию, и убить их труднее всего.

   Духи вселились в детей. В жертву ребятишек не приносили, следовательно, уязвимое место у соборного духа-миньона имеется, и оно уничтожимо физически.

   Вытащив из пояса футляр, я вынул и развернул свиток. Съешь-ка это, малыш! Всё для тебя.

   Чудовище тряхнуло башкой, в глазницах которой плескалась тьма, и с оглушительным рёвом понеслось на отшельника. Тот кровожадно, радостно засмеялся ему навстречу. Ни дать, ни взять, долгожданное свидание двух маньяков.

   Удар плетью монстр проигнорировал, хотя на бёдрах выделились и разгладились рубцы от касания пальцев из айгаты. Прыжок, и он приземляется, казалось бы, на старика. Пожилой шаман деликатно отошёл в сторонку, потянув обвившие щиколотки чудища кнуты-пальцы. Потерявший равновесие исполин грохнулся на обломки хижины, отчего земля ощутимо вздрогнула, а старикан влепил ему энергетическим кулаком в основание черепа.

   - Стрела Белого Огня! - прочёл я на элохианском.

   Свиток вспыхнул электрическим разрядом, осевшим у меня в руке потрескивающей шаровой молнией. Ну, чернявый, замри на секундочку. Я тебя не больно зажарю.

   Миньон провёл ручищей, сбив с ног, в свою очередь, отшельника, и буквально подпрыгнул из положения лёжа. Эх, работать бы ему в цирке, акробатические трюки показывать. Подхватив лежавшего шамана, он крутанул его наподобие молотобойца и запустил в тотемный столб.

   С треском святыня Озёрной Улитки разломилась. Деду не позавидуешь. Разбить собой бревно в два обхвата толщиной даже будучи в покрове чревато нежелательными последствиями для здоровья. Старик упал на щепки возле столба в неестественной, изломанной позе. Голова повёрнута под ненормальным углом, спина буквально согнута треугольником, весь в крови. Надеюсь, способности к регенерации у него не хуже, чем у Гал-Джина, иначе конец старикану.

   С моей руки сорвалась ослепительная молния. Я не различил, куда она попала. Отката не последовало. В трансе его не ощущаешь. Зато по окончании боевой медитации он навалится на меня неподъёмным грузом.

   Спустя несколько секунд зрение восстановилось, и мне предстала безрадостная картина. Чёрный гигант превратился в оплывающую смоляную гору. Подействовало! Носителя испепелило, и дух покидает труп. Вернее, оставшийся от него пепел.

   Впрочем, думать о победе рановато. Тотемный столб, служивший передатчиком энергии Озёрной Улитки и питавший барьер, защищавший деревню, разрушен. С ним рассеялся и Великий Панцирь.

   - Полг, Шор-Таз, осторожно оттащите верховного к дому вождя. Не попадитесь ей , - блин, губы почему-то пересохли, в горле комок.

   Сэкка открыла глаза и шагнула, внимательно смотря на меня. Во взгляде уже не было прошлой радости, да и не ощущал я ничего, кроме пышущей от неё ненависти. Она ослабла и, как всегда, не хотела рисковать. Способности шаманов изучены ею назубок. Вот с магией имперцев она, вероятно, не имела возможности познакомиться. Я для неё тёмная лошадка. Она не знает, чего от меня ждать, и осторожничает.

   Змеиная Шкура и Вяленый Бык, разделившись, рысцой двигались вдоль хижин с двух сторон от сэкки. Они прятались в тени за постройками на почтительном расстоянии от похитительницы колдунов. Наверняка наша почётная гостья заметила бы их и в абсолютной темноте.

   Похоже, она совершенно не желала, чтобы кто-то подходил к Гал-Джину без её разрешения. Волосы "выстелили" в моих бойцов, едва те приблизились к частоколу. Попасть в них сэкка не смогла. Я метнул в неё топор, и она, отклонившись, прервала атаку на троллей. Лезвие срезало клок вьющейся тьмы. Пряди опали и тут же растворились в поглощающей свет гриве.

   В трансе почти не чувствуешь боли. Повреждённые при атаке на одержимого волокна мышц, повинуясь моей воле, срастались. Ещё чуть-чуть, и они будут в полном порядке.

   Помнится, впервые войдя в боевой транс второго уровня, я потом пробыл седмицу без сознания. Очень энергозатратно для организма и астрального тела, отката не выдерживаю. Второй уровень, конечно, крут. Микроповреждения затягиваются в мгновение ока, можешь использовать предельную для тела скорость. Для вхождения надо пробыть на первом уровне самое меньшее полчаса. Переход осуществится автоматически.

   Этой технике, по словам Гварда, боевых магов из личного охранного отряда Императора обучают. Откуда зверомастер её выучил, непонятно. Для меня, продвинувшегося в телесности дальше, чем Лилька, и полагающегося на оружие и собственное тело в большей степени, чем на колдовство, боевой транс самое оно.

   Рано для его применения. До перехода минут двадцать. Эх, чую, наша с сэккой дуэль завершится раньше. С шустрой похитительницей шаманов на втором уровне только и сражаться.

   Что за?.. Я ощутил движение духовной сущности, того лоа, вселившегося в больных детей. К идущей прямиком ко мне сэкке потекла смоляная жидкость, оставшаяся от гиганта-миньона. Она змеилась по земле, двигаясь со скоростью бегущего человека. Достигнув ступней, чернота поползла вверх по ногам сплошной массой.

   Твою ж дивизию. Младшие лоа гибнут от ран, нанесённых оружием древних паладинов. Взбиравшаяся по женщине тьма живее всех живых, её не берёт ни намоленное лунное серебро, ни астральные атаки отшельника. Вывод напрашивается неутешительный. Либо я не смыслю в духах, либо свиту похитительницы составляют старшие духи, малоуязвимые для магического оружия. Не зря ведь одержимые, убитые мною, вопили при контакте с паладинским копьём.

   Подчинение старшего лоа доступно могущественнейшим шаманам и старейшим. Кто ты такая, сэкка?

   - Ты причинил боль моим детям, - прошипела она. - Ты убил их!

   Так те чернявые твои детишки? От кого ж ты родила таких милашек, стесняюсь спросить? Никак, от кого-то из воплощённых духов нагуляла.

   Выпад волосяных жгутов просвистел в миллиметрах от моей щеки. Уф, еле увернулся. И опять разорвал мышцу, на этот раз где-то в районе поясницы. Перекатившись влево, я встал на корточки сбоку от похитительницы и прыгнул вперёд, бросая ритуальный нож ей в спину. На клинок наложены чары, вредящие духовным сущностям. Нож отлетел, отбитый ожившими волосами.

   Ну, давай, иди за мной, синька проклятая. Ты хочешь со мной поквитаться. Вот он я!

   Она развернулась, сверкая антрацитовыми глазищами от гнева. Добыча не хочет стоять на месте. Плохая добыча! Правильно, злись на меня.

   Я ухмыльнулся ей, разведя руки. В правой копьё, в левой зажат горячий подарочек. Мы на пустом пространстве, своеобразной площади. Хижин в радиусе десяти метров нет, синекожих мои манёвры не зацепят.

   Сэкка взвилась в полночное небо, явно намереваясь покончить со мной. Развевающиеся волосы стрельнули в меня дюжиной прядей-шипов. Я отскочил и швырнул в них глиняный кругляш с сорванной печатью.

   Зелёное пламя взрыва поглотило и волосы, и их хозяйку. Разнёсшаяся ударная волна сбила меня с ног, повалила на спину, осыпав пылью и землёй. Инстинктивно я перевернулся на живот и откатился, откашливаясь и моргая от мелкого мусора. Кроме звона в ушах никаких других звуков. Ох, и шандарахнуло. Переборщили, видать, с дозой гремучего зелья алхимики. Экспериментальный прототип, чтоб их.

   Протерев глаза, я увидел стоящую в клубах пыли сутулую женскую фигуру. Растрепалась-то причёска, и сама сэкка в не лучшем виде. Черты лица заострились, состарилась лет на десять. Вот ведь терминаторша. На ней ни царапинки, разве что макияж испорчен.

   Меня окатило злобой, исходящей от похитительницы. Губы моей противницы зашевелились, однако, слов из-за гула в ушах я не расслышал. Да и не особо хотелось. Наверное, очередную гадость сказала.

   Подобравшись, словно кошка, она прыгнула снова, на этот раз по низкой дуге. Обгоревшие волосы извивались тонкими короткими обрубками безголовых змей, придавая троллихе сходство с чудовищной Горгоной. На её длинных пальцах выросли чёрные пятнадцатисантиметровые когти.

   Я отскочил, выставив перед собой копьё. Сэкка перехватила оружие у наконечника и взмахнула свободной рукой, целя мне в корпус. Ух, близко. Отклоняюсь, чувствуя распарывающие одежду когти, и бью ногой под дых. Будто о камень ударил. Она не покачнулась, копьё только выпустила. Упав на спину, перекатываюсь назад и вслепую описываю копьём полукруг на уровне тролльего живота.

   Задел всё-таки. Отшатнувшаяся сэкка оскалилась и припала к земле. Под грудью у неё образовалась рана, за несколько секунд затянувшаяся в рубец. Чернильная дрянь растеклась плёнкой, уподобив женщину одержимым.

   Восстановление лишнее доказательство мощи нашего врага. Не мгновенное, правда, но поспорит с действием драконьей крови и выиграет спор. Лунное серебро бесполезно, и нападать с копьём бессмысленно. По силе старший лоа, причём близок к старейшему. У меня нечего противопоставить противнице из обычных приёмов, надежда на имперскую магию.

   Я отступал к частоколу, ночная гостья тем временем изменялась. Стопы с хрустом трансформировались, образуя копыта вроде оленьих. Присев, она молниеносно распрямилась, прыгнув аж к воротам на запредельной для человеческого восприятия скорости.

   Она сбегала. С её точки зрения правильное решение. Я же думаю, у неё шансов было бы больше, останься она в деревне. Жители сыграли бы роль заложников, и мы бы не смогли осуществить план.

   Сэкка попробует лунный барьер на зуб. Он довольно прочен, чтобы задержать старшего лоа, ей придётся с ним повозиться. О, вижу, мои молодцы доставили драгоценную тушку верховного к дому вождя. Отлично. Пора заканчивать.

   - Алисия, - прошептал я, дублируя зов по мыслесвязи.

   В следующее мгновение Тюрьма Четырёх Ветров перестала существовать. Освободившийся воздух, гудя, обдал меня плотной волной, заставив принять стойку поустойчивее. Из хижины брызнуло ярко-жёлтыми лучами, вонзившимися в землю за постройками у частокола. Земля задрожала, раздался нарастающий рокот, и ввысь ударили колонны огня, слившиеся в сплошное кольцо.

   "Печка" в действии.

   Представляю, что творится за барьером. От хижин до леса разверзлась пучина ада. Вспомнилось описание Доспехов Алого Серафима. Автор уверял, в огне плавятся зачарованные эльфийские и гномьи панцири. Должно быть, завтра развернётся постройка нового частокола. Не беда. Главное, разрешится проблема с похищениями и убийствами троллей.

   Из пламени послышался неистовый, наполненный болью и ненавистью вопль, перекрывший рёв созданной магией стихии. Его не могло исторгнуть ни горло человека, ни горло синекожего. Он продлился совсем недолго и затих, точно не звучал.

   Я отвернулся от слепящего зрелища. Тело наливалось тяжестью, предшествующей окончанию транса. Почему так быстро? По моим прикидкам, минут пятнадцать в запасе есть.

   Кого я вижу! От тотемного столба ковылял, качаясь, будто на лодке в шторм, престарелый отшельник. Его раны затянулись кровавой коркой, кости, срослись, не оставив и следа от переломов. Выглядел старик истощённым до крайней степени и набравшим добрых полсотни лет. Зеленоватая аура еле светилась.

   Почему-то и меня шатает. Хотел к нему подойти и сам чуть не свалился. Опёршись о копьё, подал руку прихрамывающему Анг-Джину. Плоховато он выглядит. Глаза закатываются, подбородок трясётся. Ничего общего с тем гордым отшельником, прибывшим к Улиткоголовым утром.

   - Гнусная ведьма! - выплюнул он, схватившись за моё предплечье. Ноги у него подкашивались. - Кан-Джай...

   - Да, почтенный.

   - Кан-Джай, - он крепко стиснул моё запястье. - Прости... за недоверие.

   Аура отшельника погасла, и он повалился на землю.

   Шамана взяли Полг с Шор-Тазом. Перекинув через плечо, Вяленый Бык понёс обмякшего старикана в хижину верховного. Из неё высыпали ученики Гал-Джина. Кто-то занялся стариком, кто-то побежал оказывать помощь раненым троллям.

   Темно-то как. Странно. В "печке" светлее, огонь светит. Еле различаю силуэты синек.

   - Уважаемый Кан-Джай, - доносится, словно сквозь толщу воды, испуганный голос Варк-Дана, - я помогу тебе. Ты потерял много крови.

   Отстранённо воспринимаю происходящее. Сэкка ведь меня не тронул? Блин, земля, почему ты движешься? Мне же неудобно стоять. И слабость, треклятая слабость.

   Ну, здравствуй, Твоё Величество Откат...

Глава шестая. Преследование

   Меня разбудил шум. Не дают выспаться человеку! Между прочим, заслужившему отдых потом и кровью. Кто там шумит? Лилька? Щенки? Вот щас встану, мало вам не покажется. Меня - будить?!

   - Варк-Дан, он просыпается! - слышу тихий девичий голосок.

   - Хвала предкам, - тяжко вздохнул кто-то.

   С превеликим трудом поднимаю тяжеленные веки. Лежу в полумраке под ворохом шкур. Сквозь дыру в крыше льётся серенький свет с пасмурного неба. Я в хижине. Надо мной наклонилась Алисия. В локоть мне уткнулся влажный нос Акелы.

   Воспоминания о прошедшей ночи обрушились лавиной, заполнившей сознание и породившей тревогу в груди. Я едва не вскочил, но выросший рядом ученик шамана остановил меня, опустив руку мне на плечо.

   - Сандэр, ты очнулся? - положила девушка прохладную ладошку на мой лоб.

   Её прикосновение приятно холодило кожу, прогоняя сонливость и вселяя спокойствие.

   - Угу, проснулся, - неожиданно сипло произнёс я.

   Что с голосом? Верно, побочный результат отката.

   - Сколько я провалялся?

   - Сейчас полдень. Упал без чувств ты ночью. Около двенадцати часов, - подсчитала аэромантка.

   Немного, учитывая степень энергетического и физического истощения. Откат от боевого транса обычно отбирает сутки - двое активной жизни при условии целости организма. Помню, меня сэкка достала, и пролежать без сознания я обязан был не меньше трёх суток. Пару месяцев назад случилась заварушка на болотах, хорошенько меня тогда болотники помяли. Очухался аж через пять дней в лесу. Благо, Акела по ночам согревал и сторожил, не то окочурился бы. Не от холода, так от мелких духов-пакостников, либо зверьё сожрало бы.

   - Как самочувствие? - заботливо спросила Алисия.

   Я провёл рукой по груди и животу. Движение отозвалось тупой болью в грудной клетке. Под пальцами бугрился свежий шрам, тянущийся наискось от левой ключицы до правого бедра. Не хило поцарапала сэкка. Одежду, зачарованную на прочность, порезала, гадина такая. Она ж денег немалых стоит! Марн мне её в конце весны подарил. Сносу не было. И от магических тварей, и от хищников спасала, а тут на тебе. Не зашьёшь ведь, чары-то рассеяны. Придётся новенькую куртку покупать и заклятье в Гариде накладывать. За одёжку заразу волосатую убить мало.

   - Нормально, - просипел я.

   Девушка просияла.

   - Варк-Дан тебя еле выходил. Всю айгату из накапливающих энергию амулетов на твоё лечение использовал. Слава Всевышнему, ты с нами.

   - А сэкка? Мы уничтожили её?

   - Сильфы и теневики Бал-Ара заметили её движение после спада "печки", - нахмурилась Алисия. - Лунный барьер разрушился от огня, и она уползла восвояси. Потрясающе живучее существо. Доспехи Алого Серафима сжигают старших лоа, насколько мне известно.

   Очуметь. Лунное серебро, гремучее зелье, астральные атаки верховного шамана в покрове Озёрной Улитки, "печка". Твою ж дивизию, она действительно неубиваемая тварь. По словам отшельника, ещё и ведьма. Впрочем, он мог её так назвать из-за принятого ею женского облика.

   - Верно, она ранена, - продолжала информировать девушка. - Вождь послал за ней отряд во главе с Улук-Зулом. С ними трое учеников шамана. Они надеются добить её.

   Идиоты! Ночная охота на сэкку в лесу в большинстве случаев заканчивается неудачей. Без опытных колдунов рассчитывать найти злого духа в его владениях полнейшая глупость. Скорее, лоа найдут охотников.

   - У них крупный отряд, - видя моё беспокойство, добавила Алисия. - Более тридцати троллей. Вызвались помочь в поисках синекожие, чьи дети погибли от болезни. Они решительно настроены. Вождь роздал им обереги от магии разума.

   Да ведьме чихать на колдовские штучки здешних шаманов. Она и без морока пощёлкает синек. Они сунулись на её территорию, там она устанавливает правила. Ученики рассчитывают заключить её в какой-нибудь примитивный барьер и изгнать, на большее они вряд ли способны. Она же умеет управляться с духовными преградами. Хорошо, если они её не догонят. Улук-Зул, тупая деревяшка, ты хоть осознал, против кого выступил?

   - Шаманы? - выдавил я.

   - Анг-Джин спит беспробудным сном, и никто не знает, проснётся ли. Верховный тяжело ранен, у него почти не осталось айгаты. Выжил благодаря накопителям энергии, вшитым под кожу. Ему руки и ноги та тварь отрезала.

   Почему он жив? Поступки наглядно доказывают, милосердие сэкке чуждо. Почему она не убила Гал-Джина? Шаманы улиточников не умирают от потери конечностей. Остальных жертв она била наверняка, не давая шанса на спасение.

   - Из наших никто не пострадал? Варк-Дан, - я с трудом сдержал закипавшую злость, - избавь меня от этого сиплого хрипа, в конце концов!

   - Да-да, славный Кан-Джай, - синекожий порылся в сумке с лекарствами и, достав глиняный кувшинчик, поднёс зелье. - Прошу, выпей. Смягчает горло.

   На вкус отвратительно. Смесь вонючего жира и пряностей для сбивания запаха, кислого и горького. Проглотить лекарство стоило значительных усилий. Хорошо, запил чистой водой.

   - Спасибо, - поблагодарил я ученика шамана.

   - С нами ничего страшного не произошло, - бодро отрапортовала Алисия. - Что с нами станется в Тюрьме Четырёх Ветров?! Кстати, Бал-Ар, морлоки и я отследили, куда подалась сэкка.

   Последнюю фразу она произнесла с нескрываемой гордостью. Да, гордиться действительно есть чем. У нас появилась зацепка, где искать похитительницу. Прокашлявшись, я приподнялся с горы шкур.

   - Варк-Дан, позови Бал-Ара, пожалуйста, и принеси мне одежду.

   Эх, жаль, куртку с рубахой и штанами не починить. Из-за касания ведьмы их следует сжечь и пепел развеять по ветру.

   - Слушаюсь, славный Кан-Джай!

   Парень поспешно удалился. М-да, мой авторитет у улиточников взлетел на небывалую высоту. Мы, Водяные Крысы, по ходу, в деревне единственные, способные успешно противостоять духам и одержимым.

   - Я очень рада твоему выздоровлению, - улыбнулась Алисия. - Хочешь поесть? Я принесу. С тобой Акела побудет.

   Не успел я ответить, как она мигом выпорхнула из хижины. Хм. Я и вправду проголодался, чему подтверждение громкое урчание в животе.

   Волчонок улёгся у меня в ногах, следя за входом. Я сел на ворохе шкур, осмотрелся. Со здоровьем вроде нормально. Лёгкое головокружение и небольшая слабость не в счёт. Поем, и пройдёт.

   Несущую поднос с горячей едой девушку опередил ученик Трон-Ка. Он тенью скользнул в мою "палату", вызвав недовольное ворчание Акелы и молнии в синих очах Алисии. Переведя потеплевший взор на меня, она поставила на шкуры миску мутного бульона, в котором плавали кусочки мяса и целебных трав. К супчику дала лепёшку хлеба и кружку с ароматной лекарственной настойкой коры краснодрева.

   - К сожалению, у троллей не нашлось салфетки, - посетовала девушка.

   - Пустое, - умм, какой вкусный запах от мясного супа.

   Извини, Бал-Ар, поговорим позже. Тролль понятливо вышел, пообещав вернуться.

   - Приятного аппетита, - она выставила с подноса грубую деревянную ложку. - Синекожие не готовят супов, зато у них оказались необходимые продукты. Я заменила некоторые местными аналогами, и вот что получилось. Вкусно?

   - Угу, - не в силах оторваться от поедания кулинарного шедевра, промычал я.

   Наваристый бульон, соли в меру, мяса и овощей поровну, всё в моём вкусе. Перец, укроп. Объедение. Соскучился я по домашней еде. Лилькина стряпня, справедливости ради надо признать, чуточку хуже. И где магистр магии Воздуха научилась прекрасно готовить? Не в Академии же. Хотя, чего не бывает на свете.

   - Итак, - очистив миску, я отложил её на поднос, - куда уползла сэкка? Бал-Ар.

   Молчавший до того ученик Трон-Ка нырнул во входной проём и присел на циновку.

   - Теневые духи отследили её до Лысого Холма. Она будто сквозь землю провалилась, Кан-Джай.

   - Сильфы её тоже упустили недалеко от холма, - вклинилась Алисия.

   - Ей удалось оторваться от ваших духов? - я сел в позе лотоса, уперев руки в колени.

   - Она, - колдун-теневик замялся, - пропала. Шла прямо к холму и пропала. Её тень растворилась.

   - Сильфы?

   - За ней летели птицы с воздушными духами, - нехотя начала аэромантка. - Приблизились к сэкке вплотную, двигались под кронами. Она ослабла, едва тащилась по лесу, и следить за ней было несложно. Возле холма скрылась из виду под деревом и исчезла. Сильфы облетели и тот злосчастный дуб, и лес вокруг. Никого не нашли.

   - А животные?

   - В том-то и дело, из зверей всего одна кошка.

   - Рысь отдыхала на ветвях и земляные черви копались в почве, - дополнил рассказ Алисии ученик Трон-Ка. - Кошка умчалась при появлении Длинноволосой.

   Более точного имечка не придумаешь. Молодец, Бал-Ар.

   - Значит, облик она не меняла, - размышлял я вслух. - Говоришь, сквозь землю провалилась? Возможно, ты прав. Ладно, посмотрим. Мне нужно переговорить с верховным. Он в себе?

   - С духами-покровителями беседует, молит прирастить ему руки-ноги. Своих-то лишился. Ведьма унесла.

   Не удивлюсь, если шаман себе отрастит конечности. В телесности, небось, пребывает. В ней заживление ускоренное.

   - Алисия, готовься к походу. Бал-Ар, собери всех наших у хижины шамана. Побеседую с Гал-Джином, и пойдём к Лысому Холму. Эй, Варк-Дан, не топчись у входа, неси одежду.

   Спустя минут десять я в коротких штанах, расшитой спиральками-улитками просторной рубахе и ноговицах из дублёной кожи, прикреплённых к поясному ремню ремешками, вышел из хижины. Плечи и спину грела накидка из бобрового меха, какие носят охотники улиточников. Непривычный троллий костюм казался сначала неудобным. Не проблема, за несколько часов ходьбы привыкну. Синькам же не мешает.

   Моя команда уже собралась в назначенном месте, включая ихтианов и Алисию.

   - Кан-Джай! - взревел Полг, заключая меня в медвежьи объятия и рискуя переломать мои бедные кости. - Мы думали, за тобой Бледный Перевозчик пришёл. Ты бы себя видел! Тварь тебя чуть не выпотрошила. Варк-Дан нитками сшивал рану, запихав в неё каких-то травок, смешанных с твоей кровью.

   - Бледный Перевозчик навестил меня и погрёб обратно на тот берег Туманной Реки. Я для него пока тяжеловат, лодка утонет, - пошутил я.

   Хм. Меня, оказывается, серьёзно ранили. Улиточники поистине великие целители, раз ученик шамана залечил рану за столь короткий срок. Потом поблагодарю парня. Сочтёмся. На войне и охоте долги быстро возвращаются.

   "Лаклак, - обратился я по мыслесвязи к командиру морлочьей бригады, - слышишь?"

   "Да, Кан-Джай. Скорейшего выздоровления".

   "Спасибо. Сможешь проверить сознание верховного шамана?"

   "Э, чего ты удумал? Гал-Джин для нас слишком крепок. Да и обнаружит он моё вмешательство в его ауру. Нехорошо получится. Он наш союзник, разозлится".

   "Насчёт его союзничества гложут меня смутные сомнения. Я прошу не рыться в памяти, а просканировать его поверхностно и незаметно. Узнать, какие чувства испытывает, правду ли говорит".

   "Ну... не обещаю. У него амулеты, чары, собственная крепость духа. Сам знаешь, чем сильнее шаман, тем невосприимчивее он к Дару Дагона".

   "Попытайся, пожалуйста. Может статься, от проверки зависит жизнь улиточников и Водяных Крыс".

   "По пустякам ты бы не просил, - согласился ихтиан. - Начну во время вашего разговора. Гал-Джин нынче сосредоточен на лечении и не обнаружит проникновения в сознание. Надеюсь".

   Умница, Лаклак.

   Варк-Дан на правах старшего ученика доложил о моём визите учителю, выведя его из транса.

   - Прошу, входи, славный Кан-Джай, - отвесил мне поклон будущий целитель Зелёных Улиток и отодвинул тканевый полог.

   Верховный возлежал в низком чане, наполненном зелёной слизью неизвестного мне происхождения. Конечности к туловищу привязали продолговатыми листьями мертвяковой травы, пришив толстыми нитями из сухожилий животных.

   - Скорейшего выздоровления, почтенный Гал-Джин, - поздоровался я.

   Скосив на меня глаза, шаман прохрипел приветствие.

   - Славный Кан-Джай, подойди, дабы я видел тебя, - попросил он. - Зачем ты пришёл, славнейший ученик Гин-Джина?

   - Хочу спросить совета у многознающего верховного шамана.

   Духовный лидер Зелёных Улиток изменился до неузнаваемости. На осунувшемся, похудевшем лице живыми и знакомыми оставались одни глаза. По посеревшей дряблой коже пролегли глубокие морщины. В целом тролль словно усох. Конечности, заметил я, ему приставили чужие, видимо, от погибших телохранителей вождя. Не представляю, сколько айгаты ему потребовалось, чтобы не уйти в Серые Пределы.

   - Спрашивай, славный Кан-Джай, - разрешил верховный.

   - Ночью ты пострадал от сэкки, почтенный Гал-Джин, выйдя с ней на бой. Узнал ли ты нашего врага?

   В хижине повисло молчание. Шаман тяжело, хрипло дышал.

   - Сказал ли тебе что-нибудь перед уходом в Страну Духов мой почтеннейший учитель? - осторожно спросил он.

   Всё-таки верховный знает больше, чем положено знать посторонним, и не хочет проколоться. Зачем ему скрывать сведения о нашем общем противнике? Подозреваю, в творящихся бесчинствах есть доля вины Гал-Джина. Не намудрил ли он, случайно? Эксперименты любят ставить все маги и колдуны, в том числе шаманы синек. Наэкспериментировали с выведением новейшего смертельного оружия массового поражения, и вот, расхлёбывают.

   Сэкка намеренно не убила тролля. Вывела из игры на определённое время, чтоб не путался под ногами. Логично предположить, она захотела оставить ему жизнь по некоей причине. Поскольку смерти ему она не желала, то, вероятно, он ей нужен живым, пусть и не совсем здоровым.

   За размышлениями я затянул с ответом на шаманский вопрос. Ничего особенного старикан не сообщил, но сказать об этом верховному мне не выгодно.

   - Почтеннейший Анг-Джин предупредил о ведьме, - признался я. Блефовать, так блефовать, без толчка шаман ограничится общими фразами, оставив меня в неведении. - И посоветовал расспросить многознающего Гал-Джина о ней, ибо он знает куда больше, нежели старый отшельник.

   Верховный нервно сглотнул, дёрнув кадыком. Отвечать у него явно нет желания. Подтолкнём робкого колдуна.

   - Сэкка никого не щадила, пока не сразилась с тобой, почтенный Гал-Джин. Не догадываешься ли о причине её внезапного милосердия к тебе?

   - Откуда мне знать помыслы злого духа?! - вспыхнул с запозданием верховный. - По-твоему, Кан-Джай, она пощадила меня? Пощадила, отрезав руки и ноги? Если я до сих пор жив, то виной тому жестокость проклятой ведьмы. Все, кого она решалась убить, мертвы. Меня тоже ждёт смерть. Не сегодня - завтра она придёт за мной, как и за прочими шаманами Зелёных Улиток.

   Распалился тролль не на шутку. О правилах приличия позабыл, раздражительный наш. Заори он сразу после моих слов, выглядело бы более правдоподобно. А то неубедительно у него гнев сыгран. Не верю.

   - Почтенный Гал-Джин, узнал ли ты нечто полезное нам о сэкке? - спокойным тоном осведомился я. Негоже благоразумному ученику отвечать на грубость верховного шамана грубостью. - Нечто, что мы должны знать при нашей следующей встрече с ней.

   Синекожий возмущённо засопел, маскируя настоящее настроение.

   - Учитель прав, - проронил он. - На нас напала ведьма, сильнее которой не было на моём веку. К чему теперь скрывать? Всё равно мы на пороге в Страну Мёртвых. Наша судьба решена...

   Впервые вижу безысходность и фатализм у тролля. Обычно синекожие до конца борются с трудностями и не признают фатума. Они считают себя хозяевами своей судьбы, и вдруг верховный шаман говорит такое.

   - Думаешь, я выжил из ума, Кан-Джай? - угадал мои мысли Гал-Джин. - Выслушай сначала, что я хочу тебе рассказать.

   Тролль закашлял и замолчал, будто оттягивая признание.

   - Когда аранья была молода, а вместе с ней и Ксарг, на земле жили всего лишь два народа. Длинноухие светлокожие аллиры и мы. Уже тогда мы воевали. Аллиры презирали нас, называя дикарями, приравнивали к мошкаре. Ке-ке-ке, - синекожий злобно засмеялся. - Мошкаре со слишком большими клыками, чтобы нас могли запросто уничтожить какие-то тонкокостные слабаки. Им нужна была аранья, целиком, а нам с самого нашего рождения нужен весь мир. Мы дети махайра и магена, нам никогда не утолить голод завоеваний и славы.

   В те времена не слыхали ни о людях, ни о дварфах. Гоблины ещё не водились на юге Ксарга, огры не топтали срединные земли.

   Война длилась много зим. Поколения наших пращуров взрослели и умирали на ней. Никто не уступал, пока у светлокожих не появился великий вождь, равного которому в бою и колдовстве не находилось среди нас. Он убивал наших героев одного за другим, расправлялся с самыми сильными племенами. Не счесть шаманов, павших от его рук.

   Казалось, недалёк час, когда последний тролль отправится на Серые Пределы, и аллиры окончательно победят. Плач раздавался от края до края нашей земли. Духи не могли помочь нам, ибо против вражеского вождя они оказались слабы.

   Не знаю, кто из Говорящих с Духами впервые решил обратиться к Силе, дремавшей от сотворения мира в земных глубинах. Верно, то был могущественный шаман, раз сумел от старейших духов узнать о ней и призвать к жизни. Нечестивая Сила, связанная и усыплённая на заре времён, пробудилась и ответила ему, наделив тёмными дарами взамен на щедрые жертвоприношения. Она требовала детей, не обагрённых кровью добычи. Наших детей, Кан-Джай. Даже тех, кого вынашивали под сердцем наши женщины. Не рождённых.

   Почти никто не помнит и не знает из моего народа о той поре. Мы, улиточники, помним, ведь тот шаман одной крови с нами!

   Последнюю фразу Гал-Джин выкрикнул, после чего закашлялся, надолго прервав рассказ. Успокоившийся верховный полежал немного молча с закрытыми глазами. Вены на его выпуклом лбу вздулись, лицо потемнело.

   - Не ведавший поражений вождь аллиров в день встречи с нашим колдуном бесславно вернулся в лагерь родичей, - продолжил рассказ синекожий. - Шаман тоже возвратился к себе в деревню. Никто из них не победил. Они оказались равны по силе и умениям. Битва следовала за битвой, и так же заканчивались их поединки. В конце концов, вождь аллиров пошёл на хитрость. Он предложил шаману мир, и тот согласился, не желая больше лишать наш народ потомства. На пиру, посвящённом окончанию войны, Говорящий с Духами потерял бдительность. Аллиры принесли оливковую ветвь и мирру, левиафанову кость и драконью кровь в знак примирения. Нет ничего дороже драконьей крови! Вождь поклялся колдовской Силой в честности своих слов перед Великими Духами, ел и пил в доме шамана. А ночью, - Гал-Джин снова засмеялся, на этот раз тише, и смех его выдался сухим и скрипучим, похожим на трение костей, - предводитель светлокожих с десятками присланных из аллирских городов колдунов напал на спящего шамана. Наш предок перед смертью убил большинство врагов и проклял вождя, взмолившись тёмной Силе.

   Деревню шамана вырезали, но на том война прекратилась. Светлокожие убрались восвояси, боясь, что их враг вырвется из Серых Пределов, чтобы отомстить. Они не ведали, глупцы, его дух, преданный нечестивой Силе, не отправился в Страну Лоа. Дремлющий повелитель злых духов поглотил его.

   Верховный при упоминании покровителя древнего колдуна с ненавистью плюнул прямо в "ванну".

   - Знаешь, почему у шаманов не бывает детей, Кан-Джай? Я скажу. Нас покарали Великие Духи.

   Из клана убитого аллирским вождём шамана выжила только маленькая девочка, дочь нашего проклятого и славного предка. Она поклялась отомстить. Любой тролль на её месте жаждал бы крови убийцы. Девочка прибилась к соседнему клану и выросла, учась у тамошней ведьмы колдовству. В назначенный проклятьем её отца час она принесла себя в жертву тёмной Силе, переродившись, и обрела могущество. Приютивший её клан и учившую её ведьму она убила ради этого, отдав духов и плоть умерших покровителю. Из деревни в деревню ходила она, истребляя всех, кто попадался ей на пути, и собирая их Силу. Иначе она не могла сравниться по мощи с тем, кому желала отомстить.

   Наш народ проклял её. Сильнейшие шаманы выступили против неё, и она в безумии своём повергла их вместе с нашими древними покровителями, Великими Духами. Убеждённая в собственной непобедимости, ведьма направилась к границам владений аллиров. Смерть сеяла она всюду, где проходила. Злые духи слетались к ней со всего Ксарга.

   Аллирский вождь вышел ей навстречу один, без воинов. На руинах разрушенного ею селения светлокожих он сразился с ней и победил, сам едва не погибнув. Тёмная Сила сгинула вместе с проклятой ведьмой. В том городе погребена она, запечатана аллирскими колдунами и шаманами троллей, единственный раз за существование наших народов объединившимися против общего врага. В святилище аллиров заточили её ослабленный дух, ставший лоа, и приставили охранять к ней могущественного Стража.

   Побеждённая ведьма обещала когда-нибудь возвратиться из вековечной Тьмы и отомстить вождю-победителю. С тех давних пор миновало бессчётное число зим, но мы, шаманы Зелёных Улиток, помним её обещание. Из поколения в поколение учитель передаёт ученику старинное предание о злобной ведьме, слово в слово. На тайных молениях мы ежегодно просим духов, чтобы не произошло обещанного ею. "Когда мир содрогнётся от бури, и воскреснет мой заклятый Враг, я приду из глубин Тьмы и снова сражусь с ним", - сказала она перед заточением нашим предкам.

   - Не ошибся ли ты, почтенный Гал-Джин? - спросил я. - Сэкка точно та самая ведьма из прошлого?

   Верховный горько скривился.

   - Мне бы хотелось ошибиться, Кан-Джай, но не только я признал в ней ведьму. Мой учитель уверен, это она. Убийца, питающаяся жизненной силой погубленных ею детей и духовной силой шаманов. На ней знак её повелителя, которому она принесла себя в жертву. И я, и учитель узнали его. Ты не знаешь, как она поступила с охранным духом Анг-Джина! Она высосала его, словно пиявка. Наше счастье, она пока слаба. Иначе уже расправилась бы со всем племенем. Ей нужно стать сильнее для того, чтобы приносить жертвы своему мерзкому покровителю. Зов слабой ведьмы не достигнет подземного обиталища.

   Ясно, почему ведьма нападает на шаманов улиточников. Территория племени не просто её охотничьи угодья. Ей необходимо устранить тех, кто знает о ней правду. В таком случае всё сходится: и гибель шаманов, и смерть детей, и сам способ уничтожения обладающих магической энергией разумных. Пробудившись от тысячелетнего, или сколько она томилась под печатями эльфов, заточения, она жутко голодна. Внутренности пожирает ради восстановления жизненной силы и айгаты, головы забирает для создания собственной армии лоа, как и большинство тролльих колдунов, кожа сгодится для ритуалов обращения в убитых. Из опыта у неё знание о шаманских возможностях, охранных мерах и средствах обхода. Опыта сэкке не занимать, вон, скольких прикончила в бытность мстительницей.

   Одержимость животных тоже списывается на её счёт. Злые духи слетаются к ней, верно? Верно. Вот и превращают лес в филиал ада на земле, природу поганят.

   Остаётся несколько нерешённых вопросов. Закрадывается подозрение, она не сама выбралась из назначенной ей камеры. Вылезла она оттуда слабенькая, немощная. Лесной дух, неспособный навредить в открытую, и тот посильнее будет. И вот, будучи невесомой тенью, наведалась в деревню синекожих, метки на детей поставить. Разумеется, мелкую живность всякую извела возле своего убежища, восстанавливая по капле айгату. Спрашивается, как её не заметили охранные чары улиточников? Допустим, она имела на момент посещения селения уровень силы приблизительно младшего лоа. Сейчас она до старейших не дотягивает. Итак, каким образом она обманула охранку? Заявилась к синькам, заглянула в каждую хижину, пометила детей и взрослых, и безнаказанно смылась. Да её бы простенькие обереги предков, висящие над входом, не пропустили бы, завернули назад! И шаману бы маякнули о чужом.

   Вот именно, о чужом. Здесь три варианта, почему сигналки промолчали. Или ведьма до заточения наложила проклятье на народ троллей, и улиточники помечены астрально до собственного рождения, либо сэкка живёт среди них. Каким образом? Да вселилась в какого-нибудь больного ребёнка, гулявшего по лесу допоздна. Маловероятно, конечно. Дети синек одни за пределами деревни не бывают. За ними постоянно присматривают родители.

   Третий вариант мне больше всего не нравится. Ведьме помогает кто-то из Зелёных Улиток. Он-то и пометил троллей. Кто-то предал улиточников, и вычислить его сложно. Подозрение падает на любого, прежде всего на верховного. Его-то сэкка пощадила, хотя преспокойно могла убить сразу. Ещё она могла забрать его с собой, покидая деревню. Делов-то - отнять калеку у обычного воина.

   Мотивов помогать ведьме у Гал-Джина предостаточно. Сила, знания, власть всегда прельщают синекожих. В обмен на них шаман способен пожертвовать очень многим, включая жизни соплеменников. В истории троллей подобное случалось не раз. Родных у Говорящих с Духами, как правило, нет, к тому же, если и есть, то они не важны для погружённого в общение с духовными сущностями разумного.

   С другой стороны, имея в союзниках ведьму, почему верховный не использовал для жертвоприношений и прочего соседние племена? У Длинных Клыков и Огненого Жала колдунов побольше. Боялся, они сэкке окажутся не по зубам? Зачем понадобилось устраивать бойню в родном селении, ставить под удар учеников? Ученик колдуну роднее сына, по сути, он и есть духовный сын шаману.

   Ведьма из желания убрать вероятную опасность в лице верховного также вряд ли вступила в союз с улиточником. Наврать наврала бы с три короба, однако, позднее убила бы шамана, он обязан понимать. Союзники ей даром не сдались при мощном покровителе. Сторонники и поклонники, возможно...

   Ладно, проверка морлока покажет, врёт ли Гал-Джин. Нечего сушить голову впустую, строя догадки о его возможном предательстве.

   - Принеся себя в жертву, она переродилась, - говорил верховный. - Плоть и воля женщины соединились с духом нечестивого повелителя, стали единым целым. Ведьма получила власть над младшими и старшими лоа, научилась изменять тела живых и мёртвых, внося в них частицу мощи своего покровителя.

   Твою же ж. Понимаю, почему в тоне шамана слышится обречённость. Единство плоти и духа свойственно лишь старейшим. Следовательно, с ним ведьме достались мгновенная регенерация, поглощение магической энергии и прочие плюсы сильнейших лоа. Поэтому к ней влечёт злых духов. Гал-Джин ей не соперник, да и сборная всех шаманов племени тоже.

   Нам остаётся надеяться на её слабость и измотанность ночным боем. При нашей с ней встрече она не смогла восстановиться полностью. У нас есть шанс, и я его непременно использую.

   - Её победили, разделив дух и тело, - рассказывал дальше верховный. - В мёртвые останки заключили дух, запечатав всё вместе в гробнице-храме. Четверо аллирских колдунов и трое верховных шаманов отдали жизни, передав Силу вождю аллиров для ритуала заточения. Колдовство, дотоле невиданное, скрепило кровавые печати. Они считались нерушимыми, а нынче проклятая ведьма нашла способ вырваться. Её дух проскользнул через защиту и вселился в женщину нашего рода, одну из пропавших в аранье. Опасайся встреченных в лесу женщин, Кан-Джай. Тех, кто ходит поодиночке.

   И ребёнку известно, по лесу женщины одни не ходят. Если наткнулся на троллиху, и с ней никого, значит, либо ведьма, либо дух, принявший облик синекожей. Вообще к внезапно нашедшимся в данной ситуации пропавшим следует относиться с подозрением. Неведомо, на кого напорешься.

   - Она - Мать порчи. Остерегайся её детей, Кан-Джай, - севшим от перенапряжения голосом предупредил верховный. - Весть о невесте проклятого повелителя злых духов отняла у меня много сил. Уходи, Ловец. Беги на озеро, в селения людей, с Ксарга, ибо тебе не победить. Сегодня ночью она придёт за моими учениками. Завтра же я отправлюсь в Страну Мёртвых. Забирай своих воинов, рыбоголовых и бегите! Спасайтесь! Мы обречены. Я и моё племя.

   Ничего себе, разговорчики. Куда девалась проклинаемая имперцами воля к жизни?!

   - Мы не уйдём на озеро, пока не избавим вас от сэкки, - хмыкнул я. - Она угрожает всем озёрникам. Истребив Зелёных Улиток, ведьма начнёт охоту на моих соплеменников и родичей. Уйти, не попытавшись остановить её, трусость. Потомки Водяной Крысы никогда не были трусами.

   - Глупость, - из горла шамана вырвался полухрип-полукашель. Видимо, он окончательно решил, что смерть близка. Заявлять открыто, в глаза о глупости собеседника признак неуважения, за это воспитанный тролль череп проломить может. - Вы погибнете зря, храбрые сыновья Водяной Крысы. Сколько нужно повторить? Вам не одолеть её!

   - Сегодняшней ночью мы едва не послали твою непобедимую ведьму на Серые Пределы, - процедил я. Достал меня верховный своим пораженческим нытьём. - Твой брат ушёл по её следам с воинами и твоими учениками, чтобы прикончить. Она ранена и истощена, и я не собираюсь отдавать славу победителя сэкки Улук-Зулу, не сделавшему вчера ничего для её поражения.

   - Глупцы, - сипло протянул шаман. - Не следуй за ними. Все они уже мертвы. Не хочешь той же доли - уходи, Кан-Джай. Оставь нас умирать. Я заслужил гибель от рук ведьмы. Духи воздадут справедливо за мой грех.

   Ну, заладил, блин горелый. "Уходи, уходи!" Не уйдём мы никуда от сэкки. За нами с ребятами озеро и наши близкие, уйти означает подставить их под удар.

   - Мы идём за отрядом Улук-Зула, - отрезал я. - Поможем им, если потребуется наша помощь, и убьём ведьму. Прощай, Гал-Джин.

   Не дожидаясь ответа, я вышел из хижины. Слушать сумасшедшего шамана бессмысленно. Даже сомневаюсь, не навеян ли пережитым ужасом рассказ о событиях древности. С катушек верховный слетел определённо. Хочется надеяться, с выздоровлением физическим улучшится и его психическое состояние.

   - Выдвигаемся за Улук-Зулом, - скомандовал я в ответ на вопросительные взгляды собравшихся у обители шамана. - Варк-Дан, скажи уважаемому вождю об этом.

   - Разрешено ли мне будет пойти с вами?

   Похоже, будущий целитель возжаждал приключений. Вчера не хватило, решил сегодня добавить. Впрочем, он, быть может, просто осознаёт, какую опасность представляет сэкка, и понимает, что отступать некуда. За нами Москва. Надо атаковать, пока не поздно.

   - Сколько у тебя сил, Варк-Дан? Ты устал, вылечив меня.

   - Моя Сила полностью восстановилась.

   Ученик шамана-целителя продемонстрировал кровожадную ухмылку не хуже полговской. Ух, ты, ух, ты, сколько энтузиазма. И действительно, судя по довольной физиономии, здоровьем и энергией от него так и пышет. Откуда?

   Взглянув мельком на попавшего в моё поле зрения другого ученика верховного, еле волочащего ноги от истощения и усталости, я понял, где собака зарыта. Оставшиеся в деревне будущие шаманы отдали свою айгату Варк-Дану и договорились отослать его с нами.

   Почему у Гал-Джина нет их надежды в победе? Они же не сдаются, хотят помочь избавить племя от напасти. Настоящий боевой дух троллей. Вон, старикан Анг-Джин тоже упадническим настроением не страдал в последние минуты сознательной жизни. Дрался до конца.

   - Хорошо, - легко согласился я с парнем. - Готовься и к воротам. Возьми с собой кого-нибудь из охотников и парочку больших корзин. Быстрее, Быстрее!

   Проводник в группе не лишний. Знание здешней местности у нас не идеально, не на родной земле ведь.

   - Идём по следам Улук-Зула, - знакомил я с планом мою команду. - Полг и Шор-Таз впереди, Крам и Граж замыкающие. Лаклак, ты и Алисия в середине. При нападении до вас труднее добраться врагу. Проверяете окрестности магией, ты - Даром Дагона, ты - сильфами. Бал-Ар возле Кровавого Ручья и Каменной Башки, Варк-Дан подле Змеиной Шкуры и Вяленого Быка. Мы с Акелой берём след улиточников и ведём вас. До заката нагоним Улук-Зула.

   - Кан-Джай, рыбоголовый и женщина замедлят нас, - резонно заметил Шор-Таз.

   Они вправду не выдержат темпа. Лаклак по суше тащится со скоростью черепахи. Это я предусмотрел.

   Из-за хижин показался Варк-Дан, бодро вышагивающий в компании несущего две огромные плетёные корзины синекожего. Габаритами незнакомец чуть уступал Вяленому Быку, но был куда суше. Худющий, как смерть, охотник помимо лозовой тары нёс короткое копьё с костяным наконечником, смахивающее на гарпун, и связку дротиков.

   - Граж, одна корзина твоя. Другая для того охотника. Понесёте в них Алисию и морлока. Лаклак, Алисия, без нужды не высовывайтесь, - прекратил я назревающие протесты девушки. - Вы наша разведка, глаза и уши, без вас нас застанут врасплох.

   Каменная Башка против участи носильщика не возражал. В бою он немного неповоротлив, зато защитник из него получится отличный. Аэромантку на спине понесёт.

   Варк-Дан, ознакомленный с планом, понятливо кивал. Охотник Улиткоголовых, назвавшийся Пьеком, Хрупким Тростником в переводе с тролльего, ни звука не произнёс, соглашаясь со всем короткими кивками.

   После короткого совещания, посвящённого дальнейшим действиям и нынешней ситуации в деревне, мне стало отчасти понятно, почему верховный впал в беспросветное уныние. Сопоставив факты, приходишь к выводу, что ведьма вселила духов в больных детей. Раз она создала, не напрягаясь, одержимых, то ничто не мешает ей сейчас сделать то же самое с остальными помеченными астральной меткой. Шаманов, способных разорвать связь между сэккой и детьми, нет. Гал-Джин не у дел без рук.

   Есть отчего впасть в отчаяние. По всем деревням больных, находящихся на последней стадии, дюжины полторы, если верить сведениям ученика верховного. Дееспособных Говорящих с Духами ни в одном клане не осталось. Да за ночь улиточники перестанут существовать, сотвори ведьма из умирающих детей одержимых!

   Вместе с тем, духовной энергии у вражины нынче меньше. Существует шанс, у неё не хватит айгаты для создания новых тварей.

   Ох, беда. Сэкка ведёт игру, точно по нотам. На наш ход у неё припасено три действия, и десяток в уме. По интеллекту и силам она поистине превосходит шаманов Зелёных Улиток на голову. Единственный способ предотвратить тотальное истребление племени - уничтожить её поскорее. Но, чтоб её, как?! До места, где она пропала, нам до ночи не успеть. А с наступлением темноты произойдёт нечто плохое. Проклятье! В лесу она соблазнится нашим отрядом, коли не побоится. В деревне Улиткоголовых добыча, словно на ладони, подойди и бери. Мы же для неё загадка, однажды едва не стоившая ей жизни.

   На её месте я бы выбрал добычу в селении. Ученики шамана прекрасное лакомство. На десерт колдун-коматозник и верховный, защищённый амулетами. Насытившаяся ведьма на обратном пути обязательно заглянет к нам на огонёк.

   - До Лысого Холма путь неблизкий. Заночевать придётся в аранье, - размышлял я вслух. - Завтра к полудню, а то и к вечеру, дойдём. Да будут милостивы к нам Великие Духи и предки.

   Заночевать - мягко сказано. Бежать впотьмах по лесу, конечно, чревато нежелательными встречами со зверьём и непонятно кем из братии ополоумевших лесных духов, однако, сидеть сложа руки ещё рискованней. Вероятность нападения на нас прежде, чем на деревню, пятьдесят на пятьдесят. Остановившись, мы не защитим улиточников и сами рискуем быть сожранными ведьмой либо её миньонами.

   Хм... не исключено, поблизости от Лысого Холма расположено логово сэкки. Соваться в него, когда хозяйка дома, невежливо. Зачем беспокоить? К полуночи, не сбавляя ходу, мы дойдём туда. Используем всю настойку полуночника. Ночное зрение нам позарез нужно, да и повышающее выносливость зелье пригодится. Телохранители вождя мужчины, разумеется, привыкшие к дальним переходам, но нам малейшая усталость вредна. Точность движений и скорость обязаны сохраниться, как у отдыхавших сутки бойцов.

   - На ночлег не остановимся, - покачал я головой. - До Лысого Холма бежим с остановкой только при встрече с Улук-Зулом.

   Эх, вряд ли отряд улиточников цел...

   Потрепав уши Акеле, мы с ним рысцой побежали в лес. За нами метрах в шести - семи следовали Полг и Шор-Таз с остальными.

   Вчерашние следы чётко виднелись на почве. Тридцать тяжеловесных троллей, передвигающихся почти бесшумно, всё же порядочно натоптали, образовав чуть ли не тропу в чаще. В лесной полутьме угадывать отпечатки на покрытой толстым слоем опавших листьев и веточек земле немного сложнее, но не для белого волка. Акела, унюхавший синекожих, нёсся сквозь аранью, и мы еле поспевали за ним.

   Выслеживать добычу по запаху и остаткам айгаты в астрале его призвание. Маги всех мастей обосновано считают белых волков животными с магическими способностями наподобие магенов. Лучшего следопыта не найти.

   Внимательно осматривая лес вокруг и пытаясь не отставать от быстроногого товарища, я по мыслесвязи окликнул ихтиана. Тот нехотя отозвался. Очевидно, тряска на спине тролля была ему не по нраву.

   "Лаклак, ты проверил верховного?"

   "А ты как думаешь, Кан-Джай?" - пробурчал недовольный морлок.

   "Думаю, всё сделано на высшем уровне".

   "Ну, - протянул польщённый телепат, - защита шамана совсем никакая. Он сосредоточен на лечении, ему не до меня было. С твоим приходом Гал-Джин разрывался между поддержкой лечебного транса и разговором. В нём бушевали чувства. Затронул ты его за живое".

   "Угу, беседа выдалась на повышенных тонах. Продолжай, пожалуйста. Он лгал?"

   "Н-нет, - неуверенно ответил ихтиан. - Он говорил правду. Не всю. Утаил подробности и кое-чего не сказал. Кое-чего личного, не предназначенного для чужих ушей".

   "Помнится, верховный упоминал о каком-то грехе, за который расплачивается. О чём он?"

   "Я так глубоко в его память не заглядывал. Те воспоминания он бережёт похлеще таинств Озёрной Улитки".

   Вот оно, значит, что. Имеется пища для размышлений.

   "Лаклак, ты проверил его на искренность. Скажи, по-твоему, он мог предать нас?"

   "Предать? - я представил выпучившего от удивления глаза морлока, до того удивлённо он переспросил. - Он честно желал вам помочь во время разговора. Чувствовалась в нём двойственность, но не двуличность. Подвох я бы ощутил, Кан-Джай. Скрываемое им, оно... понимаешь, что-то постыдное. Галл-Джин испытывает чувство вины из-за этого".

   И в чём верховный виноват? Хм... по-моему, он причастен к творящемуся на землях улиточников. Возможно, невольно он поспособствовал возвеличиванию ведьмы, либо по своей воле помог ей воскреснуть и, потеряв над ней контроль, ужаснулся. Радует хотя бы его стыд. В будущем он постарается избегнуть ошибки и откажется быть пособником сэкки.

   "Рассказанное им правда. Во всяком случае, он считает историю действительной, - подытожил ихтиан. - Думаю, нам стоит остерегаться древней ведьмы. Кстати, я связался с Дедушкой Тлансом и передал ему рассказ верховного".

   "И?" - любит Лаклак интриговать, зараза такая.

   "На веку Дедушки Тланса не случалось войны с эльфами у Зелёных Улиток. Предыдущие Глубинные Жрецы не упоминали о стычках озёрников с тонкокостными долгожителями. Знания о той великой войне стёрлись из памяти троллей. Некоторые из сильнейших Говорящих с Духами, возможно, знают о древнем бедствии".

   Занятно. Спрошу как-нибудь Гварда о войнах троллей с эльфами. И Бал-Ара тоже. Трон-Ка далеко не последний шаман на Зеркальном Озере и в его окрестностях, по негласному рейтингу Говорящих с Духами сильнее большинства приозёрных колдунов.

   "Спасибо тебе огромное, Лаклак".

   "Возвратимся на озеро, проставишься, Кан-Джай. Давно мечтал отведать мяса землееда..."

   Ничего себе, запросы. Землеедом на Ксарге называют червяка-переростка метров десять длиной, выделяющего кислотную слизь. Она, между прочим, разъедает рыцарские доспехи из высококачественной гномьей стали. Червя отыскать трудно, он же в земле живёт. Мирное существо, ни на кого не нападает, питается исключительно почвой, точнее, кишащими в ней микроорганизмами. За него любая гильдия магов и алхимиков отвалит не меньше сотни золотых. Поторговавшись, и двести получишь.

   Морлоки обожают подарки, они у подводных жителей в культуре прочно укоренились. Подарок за услугу вещь обязательная. Построй ихтианы государство, думаю, коррупции у них не было бы. Какое взяточничество? Это традиция!

   "Ишь, ты, "проставишься"... Откуда слов таких нахватался?!"

   "От тебя, - невозмутимо ответствовал морлок. - Ты же половину Водяных Крыс к своим словечкам приучил. Честно сказать, твои... грхм... термины наиболее точно передают сущность предмета. Так выразился Гин-Джин".

   "Ладно, проставлюсь. - Землееда, чую, ловить буду долго. - Для этого сначала ведьму на тот свет надо спровадить".

   "Спровадим, - тепло отозвался телепат. - Ведьм и посильнее с Гин-Джином в Мутные Воды отправляли. Ты его ученик, который дважды обводил сэкку вокруг пальца. И в третий раз обведёшь".

   Мне бы твою уверенность, Лаклак. Противник у нас чересчур серьёзный. Нет, я в нашу победу верю, да пессимист внутри привык оценивать ситуацию трезво. У нас имеются шансы убить ведьму, и их значительно меньше, чем шансов у сэкки прикончить нас.

   Опыт и разница в объёме айгаты, багаж магических заклятий всегда играют роль в столкновении разумных, искушённых в колдовстве. У меня маловато опыта, о количестве духовной энергии уж молчу. В заклятиях весьма ограничен из-за двух этих факторов. Сюрпризы преподнести могу, разумеется. И то, гремучее зелье неожиданностью для врага не будет. Рассчитывать приходится на тактику и отложенный свиток со "скалкой-убивалкой".

   План по ликвидации я разработал, даже несколько, с учётом разного развития событий. В худшем случае просто шарахнем заклятьем. У Алисии айгаты достаточно и для Алмазной Колесницы, и для Тюрьмы Четырёх Ветров. Выжить сегодняшней ночью мы выживем, а вот ученики Гал-Джина с шаманами улиточников... Хочется верить, ведьма слишком утомлена и ранена и не отважится выйти на охоту. По крайней мере, сегодня.

   Её едва не уничтожили, она начнёт осторожничать. Без тщательной разведки в деревню не сунется. Я же постараюсь разыграть мою карту. Сводная группа верховных шаманов приозёрников во главе с Трон-Ка, неплохо звучит. Там, глядишь, и подмога прибудет.

   Наша задача минимум - отсрочить атаку сэкки. Максимум - отослать её в преисподнюю, откуда она выползла. Иное неприемлемо.

   К вечеру похолодало, и пошёл дождь. Ливни в тролльих лесах, да и вообще на Ксарге, дело частое, особенно осенью. Ледяные капли, точно иглы, впивались в открытую кожу. Резкий ветер бросал их в лицо, разбивал об одежду, зашвыривал за воротник и рукава, и единственным спасением от прицельного каплеметания было, ускорившись, разгорячиться. Впрочем, ускорению мешал тот же ветер. Голые ветви лесных великанов трещали под его неистовым напором, а он завывал голодным злым духом, яростно пытаясь повалить властителей чащоб. Идти при встречном потоке воздуха, так и норовящем опрокинуть тебя, не самое приятное занятие, будь ты хоть человек, хоть тролль. Молодые деревца гнулись и ломались, словно под давлением невидимой гигантской руки. Опавшие листья, мокрые и слипшиеся в комки, летели нам в лицо, перекрывая обзор.

   Летом, когда деревья в лиственных нарядах, дождь льёт сверху вниз почти под прямым углом. Поздней весной и летом под кроной можно от него спрятаться, но осенью спрятаться негде, разве что в пещере, оказавшись поблизости от неё, либо - идеальный вариант - в хижине.

   Зверьё предпочитает в дуплах укрываться. По осени гроз практически не бывает. Дупла у столетних лесных исполинов ого-го какие, медведь поместится без проблем. Медведи, кстати, любят непогоду пережидать в таких вот древесных пещерках, тем более молодые. Кроме них, там вполне могут спрятаться кошаки разных мастей. Дикие и очень агрессивные. А ещё змеи, улёгшиеся на зимовку и нынче не полностью заснувшие, и масса всякой вредной мелочи вроде ядовитых насекомых. Поэтому лезть туда без разведки опасно, да и с разведкой я бы не рисковал.

   Ливень в Ксарге вещь неприятная и приносящая кучу проблем путнику. Обильные, как правило, дожди за несколько минут затапливают низину, нормально не пройдёшь по новообразованному болоту. Нога по колено проваливается в размягчённую почву, воды же по пояс. Синьки деревни строят на насыпных холмах, к тому же, хижины у них на фундаменте из камней и глины, чтобы вода внутрь не лилась. Селения синекожих после дождя превращаются в небольшие островки.

   Мы от ливня не прятались, ибо пещер поблизости не было. Залезли на нижние ветви здоровенного дуба и там пересидели буйство стихии. Промёрзли, правда, и вымокли до нитки. На холоднющем ветру, да при ледяных струях, безжалостно хлещущих по нам, околеть реально за пару-тройку часов. У костра бы согреться, да сухих дров не достать, вокруг разлито целое море. Везде влажно, мокро, хворост не загорится.

   Синьки имеют свои средства спасения от замерзания. Здоровье у бывалых охотников железное, от дождя и ветра не простудятся. Закалены, точно стальные топоры, излюбленное оружие троллей. Лишь глотнули кераца, припасённого в маленьких бурдюках у каждого, и вуаля, никакой мороз им ни почём.

   Странный какой-то дождь. Мало того, что ледяной, ещё и чувствуется моим нутром как нечто склизкое и противное. Возникло чувство, отдалённо напоминающее то, которое появляется всякий раз при близости лоа. Оно почти заглушается холодом, но не исчезает.

   - Алисия, Лаклак, вы в порядке? - я спрыгнул рядом с корзинами, в которых находятся наши драгоценные маги.

   Мне пришлось согреваться народными методами. Быстренько сняв бобровую накидку и рубаху, натёрся тролльим самогоном, предварительно сделав глоток для бодрости, и принялся активно подтягиваться на ближайшей ветке. Холод, вгрызавшийся в меня, отпустил, и вскоре я почувствовал приятное тепло, разлившееся внутри и будто бы покрывшее всё моё тело.

   - От-т-тносительно, - стуча зубами, ответила Алисия.

   "Спать хочется", - признался мысленно ихтиан, кажется, ничуть не пострадавший от непогоды.

   Большинство морлоков к зиме впадают в спячку. Реки и озёра покрывается льдом, а холод действует на обитателей пресноводных вод успокаивающе и усыпляюще. Дрыхнут до весны. Малая часть ихтианов бодрствует круглый год. Сторожат спящих, зарывшихся в донный ил, родственников, оберегают от хищников и разумных.

   "Не спи, сэкку проспишь, - телепатически прикрикнул я на сонного Лаклака. - Вокруг нас есть кто?"

   "Тишина и спокойствие, - раздалось в голове морлочье кваканье. - Лес засыпает. Кто захлебнулся, кто просто в свячку впадает от холода".

   "Юморист, блин. В спячку, говоришь? Следи, чтобы нас никто в Страну Снов не отправил".

   "Нет-нет, угрозы вроде нет. Как-то смутно всё ощущается..."

   "Эй, Лаклак, не пугай. Ты впрямь не заснул бы. Просыпайся давай, не то сброшу с дерева!"

   Угроза, верно, возымела эффект. Ихтиан нехотя приподнял крышку корзины и встряхнут головой, прогоняя сонливость. Мутным взором обвёл лес и нашу группу, скривился при виде спины нёсшего его синекожего. Выглядел он, словно перепил тролльего пойла. Глаза осоловевшие, движения медленные и неточные.

   - Алисия, ты как? - я открыл крышку корзины аэромантки, поставленной на ветку здоровяком Гражем.

   Замёрзла, небось. Ничего, согреем.

   Стенки плетёного укрытия не сдержали дождевого натиска. Влага просочилась сквозь крохотные щели меж прутьев лозы, и одежда девушки немного промокла. Мы с Гвардом, привыкшие к климату Ксарга, на влажную ткань даже не обратили бы внимания, но Алисия вряд ли занималась закаливанием организма в Академии. Оттого и дрожит осиновым листом, клацая зубками.

   И что прикажете делать? В мои планы не входил дождь и сушка аэромантки. Сушиться-то негде. Единственное, могу самогона дать для внутреннего и наружного согревания. Согреться самостоятельно, использовав телесность, я не рекомендую. Из транса выходить трудновато. Потерянные секунды могут стоить жизни в нашем положении.

   - Э, так не пойдёт, - обозрел я съёжившуюся на дне корзины девушку.

   Она подняла на меня несчастный взгляд, похожая на уличного котёнка. Э, не надо так смотреть. Всё нормализуется.

   - Раздевайся, - приказал я, снимая с поясного ремня флягу с керацем. Алисия расширенными от изумления глазищами наблюдала за моими телодвижениями, не понимая, чего я хочу. М-да... подумать не то в сложившейся ситуации легко. Полуголый парень предлагает раздеться. К чему бы это? Ясно же, хочет помочь согреться. А каким образом, дело иное. - Держи. Натрись и выпей глоток-два. Холод исчезнет. На запах... в общем, нос зажми в крайнем случае. В телесность не входи, тебе в опасности ясность ума нужна.

   - Д-да, - аэромантка взяла самогон. - Прикрой корзину, пожалуйста.

   Не вопрос. Я положил крышку сверху и отошёл к ихтиану, тревожно разглядывающему лес.

   "Лаклак, чего ты такой замученный?"

   Морлок словно не воспринял моего ментального сигнала, продолжая вращать головой.

   "Лаклак, приём-приём, Земля вызывает Воду, как слышно, приём?" - что-то мне не нравится состояние ихтиана, не стряслось бы с ним чего плохого.

   "Кан-Джай? - уставился он на меня удивлённо. - Я почти не ощущаю ни тебя, ни кого другого из нашего отряда".

   Что за... неужели нас накрыли заглушкой?

   "В смысле? Из-за сонливости?"

   "Нет, - в передаваемом телепатически голосе морлока прорезалась тревога. - Меня точно окутало пеленой, сквозь неё доходят размытые образы и отголоски ваших мыслей. И то благодаря тому, что вы рядом. Животных совсем не ощущаю".

   Скверно, очень скверно. То, чего я и опасался. Отсюда и моё чувство близости потусторонней духовной сущности. Вероятно, непростой дождь на нас пролился.

   - Бал-Ар, проверь местность, - кликнул я.

   Тролль без лишних слов вынул из сумки, висящей за плечом, сторожевой вард и воткнул острым концом в древесину. Его губы беззвучно зашевелились, произнося заклятие.

   - Туман Глухоты, - процедил он спустя минуту.

   Лицо тролля выражало напряжение. На лбу вздулась жила, под кожей ходили желваки. Закрыв глаза, он застыл над вардом и шептал заклятия.

   Туманом Глухоты тролли величают довольно сложную заглушку, мешающую работать шаманам в астрале. Её создают водяные духи, распространяющие вокруг ауру из собственной энергии, покрывающую местность. Не к добру был дождик, не к добру. Заглушку ставят обычно колдуны для маскировки. И, естественно, старшие и старейшие лоа, не желающие обнаруживать своё присутствие и имеющие свиту, способную на подобные фокусы.

   - Вард следит вон до того дерева, - Бал-Ар кивком указал на растущий неподалёку ясень. - Раньше "видел" бы аж до того поваленного клёна.

   В два раза зона слежения сократилась. Твою же дивизию, надо ждать неприятностей. Сами по себе заглушки не образуются.

   Тролли ребята тертые, сразу смекнули, чем пахнет. Они всю дорогу не выпускали из рук оружие, а нынче достали по метательному топору, прислушиваясь и приглядываясь к окружающему лесу, необычно притихшему, словно при матёром хищнике, вышедшем на охоту.

   Затянутое тучами тёмно-серое небо чуть ли не доставало до верхушек деревьев. Плотный покров свинцовых туч не давал последним лучам садящегося солнца проникать к земле, создавая густой полумрак. Идеальная погода для злых духов, не терпящих солнечный свет. На фоне промозглой серости лоа затеряться раз плюнуть, выдавая свойственный им потусторонний холод за обыкновенное осеннее похолодание. Зима через денёк-другой ведь начнётся.

   Акела, стоящий на возвышающемся над водой корне нашего дуба, вздыбил шерсть на загривке и оскалился. Чует неладное. И мы тоже. Тролли перестали говорить, дышат неслышно, обратившись в слух.

   Дождь затопил следы отряда Улук-Зула, усложнив нам задачу. Теперь заглушка. Складывается впечатление, некто очень не хочет, чтобы мы нашли преследователей сэкки. Да и саму ведьму. Туман Глухоты днём она вряд ли организовала бы, не её стиль. Она существо ночное, ей по душе темнота. К тому же, у меня сомнения насчёт её способности накрыть заглушкой лес. Слаба она чересчур, а тут вдруг начинает разбрасываться драгоценной в её положении духовной энергией до заката. Днём злые духи, а она минимум наполовину лоа, слабее, чем ночью, потому большинство злых духов до сумерек спят. Айгаты у них на солнечном свету тратится больше, экономии никакой.

   Нет, она сейчас дрыхнет. Тот, кто повесил заглушку, без труда переносит дневное время. А кто у нас на это способен? Правильно, либо старейшие духи, либо колдуны. Участие первых маловероятно, не вижу причин им себя проявлять. Шаман же вполне мог нам устроить пакость. Почему? Напрашивается очевидный ответ. Мы идём за преследователями сэкки, убивать её идём. Значит, противостоит нам тот, кто помогает ведьме.

   Он следит за араньей и засёк сначала группу Улук-Зула, движущуюся к Лысому Холму. О битве он прекрасно осведомлён, раз сэкка в сфере его интересов. Знает, она в плачевном состоянии, хорошего боя не выдержит. Поскольку она настолько потрёпана, то противники в силах изгнать её в Серые Пределы. Следующей схватки с ними она, вероятно, не выдержит, и надо бы девочке помочь. Вот и помогает.

   Особенно меня интересует, зачем ему понадобилось создавать заглушку. Дождь вызвал бы, след Улук-Зула мы потеряли бы и прекратили идти за отрядом. Туман Глухоты нужен для засад и ухода от врагов. Колдуна мы не успели обнаружить, маскируется, гад, отлично, и для отвлечения от своей скромной персоны использовать заклятье ему нет резона.

   Заглушка у колдуна знатная. Способности морлока, не последнего в племени, свела на нет. Наш враг по силе полноценный шаман, ученику Туман Глухоты сотворить не под силу.

   - Алисия, - негромко сказал я. - Вооружайся и готовься отразить нападение.

   На создание чар времени не хватит, в любой момент нас могут атаковать.

   В корзине зашуршало. Надеюсь, самогоном аэромантка натёрлась и спешит одеться и найти кинжал. Я бы не тратил драгоценные секунды на одевание и искал Секущий Ветер. В бою он самое то.

   - Может, мне Тюрьму Четырёх Ветров поставить? - донеслось из плетёного укрытия девушки.

   - Это лишнее. Против нас не сэкка, - я стоял на ветви, сжимая неизменное паладинское копьё, и всматривался в серую мглу начинающейся мороси.

   Послышался протяжный низкий звук. То ли вой, то ли рёв, не разобрать. Ничего похожего я не слышал. Он шёл, казалось, отовсюду, будто завывания взывающего к духам шамана. Однако, шаманы так не ревут. Во всяком случае, мне о подобных обрядах неизвестно.

   Через некоторое время из сгущающейся полутьмы показалась сутулая фигура, осторожно передвигающаяся под дальними деревьями на границе видимости. Очертания обрисовывались чётче с каждым её шагом. Она походила на высокого мощнотелого тролля с длинным копьём в толстой руке. В набедренной повязке и ноговицах, крепящихся к широкому ремню, без рубахи, он шёл по колено в воде. С пояса у него свисал пучок кривящихся в последнем приступе боли голов, привязанных за волосы.

   Я узнал его, как и синекожие нашего отряда. Спиралевидные белесые татуировки змеились по широкой груди и плечам, переплетаясь с узорами шрамов и свежими порезами, недавно переставшими кровоточить. Мускулистую шею охватывали костяные охотничьи ожерелья.

   Звук исходил от него. Не вой и не рёв. Плач великого охотника Улук-Зула, по щекам которого от глаз пролегли кровавые дорожки.

   Пройдя половину расстояния до нас, синекожий умолк, обернулся, точно опасаясь погони, и повалился в воду. Погрузившись в муть с головой, он по-прежнему держался за копьё, воткнутое в жижу.

   Ловушка, или он всё ещё тот самый тролль, сын вождя улиточников, раненый и нуждающийся в нашей помощи? Проклятье, ни я, ни Акела не можем понять из-за Тумана Глухоты, кто это на самом деле. Принявшая облик Улук-Зула сэкка выглядела бы правдоподобнее, без кровавых слёз и прочих атрибутов паранормального воздействия. Она, к тому же, принялась бы звать нас его голосом, мол, помогите да поближе подойдите, чтоб опереться на вас можно было. Нет, не оборотень, слишком грубая подмена, наталкивающая на мысль о полном реализме.

   Одержимый? Вероятно. А может, и просто покалеченный вражеской магией и утративший рассудок инвалид. В заглушке не разберёшь.

   - Алисия, при малейшей угрозе выставляй ветряной барьер. Бал-Ар, гляди в оба. Остальные следите за местностью.

   В заглушке полагаться на магию нельзя, да и органы чувств сбоят, однако, не так сильно, как средства магического обнаружения.

   Ученик шамана ответил коротким кивком. Высунувшаяся из корзины девушка соглашаться с моим распоряжением не спешила.

   - Сандэр, ты куда собрался? - раздалось из плетёного убежища аэромантки. - Зачем?! Почему ты?!

   Нет времени объяснять. Пока расскажу, почему, сын вождя захлебнётся, и с того света его уже не вытащить, нет у нас целителей уровня верховного.

   - Тц, - я спрыгнул на нижнюю ветку, скрипнувшую подо мной, и без плеска спустился на землю.

   Вернее, в жижу, засосавшую мои ноги по щиколотки. Воды до середины бедра. Блин, идти отвратительно. Не побегаешь. В руке паладинское копьё, главный козырь против одержимых и лоа. Ни у кого из нашей компании такого классного оружия нет, поэтому идти проверять Улук-Зула мне. Ну, и Акеле. Увязался, мой личный пушистый бодигард. То ли плывёт, то ли идёт по шею в воде, непонятно. Почти бесшумно заплывает к упавшему троллю с другой стороны. Волку объяснять ничего не надо, сам понимает, словно у нас с ним ментальная связь.

   Подходя к троллю, прислушиваюсь к ощущениям. Холодно, скользко. Привычного при близости лоа голода не чувствую. Проклятая заглушка мешает сконцентрироваться. Акела, умница, встал в нескольких метрах от синекожего и принюхивается, скаля клыки. Будь Улук-Зул одержимым, волк бы рычал вовсю. Правда, заглушка и на него должна влиять.

   Копьём осторожно переворачиваю сына вождя лицом вверх. Тролль признаков жизни не подаёт, не дышит вроде. Глаза широко распахнуты, в них смесь отчаяния и боли. Покалываю бок охотника наконечником. Слегка так, чтобы проверить реакцию. Реакции ноль. Похоже, готов.

   Подойдя вплотную, я положил ладонь на шею синьки. Пульса нет, кожа прямо-таки ледяная. Плоть отвердевшая, будто у мертвеца. Не мог он задубеть до такой степени за время, пока я к нему шёл. Чёрное колдовство, чтоб его. Будь Улук-Зул зомбаком, уже накинулся бы на меня, живого и тёплого.

   Тролльи колдуны любят из мертвяков ловушки делать. То проклятье наложат, то духа вселят, то, наоборот, запрут в теле дух умершего, превратив в астральную мину. Одержимый тоже себя проявил бы с моим появлением, к тому же, у одержимых организм исправно работает, они отнюдь не принадлежат к числу ходячих трупов.

   Реанимировать тролля поздновато. Мы часа на два опоздали минимум.

   Я подал жестом знак нашим, позвав Бал-Ара. Мне его консультация нужна. Он колдовству сколько лет учится, знает побольше моего. С кровавыми слезами я не сталкивался и понятия не имею, почему они у синекожего текли. Дорожки на щеках свежие, кровь недавно свернулась.

   Странная картина вырисовывается. Глубоких ран на теле нет, хотя в войне синек достаточно царапины от отравленной иглы для отправки в Серые Пределы. Как его убили? Стиль не ведьмовский, у неё другие методы борьбы с живыми существами. Вспоминается буквально взорванный изнутри дозорный.

   Ученик Трон-Ка даже по затопленному лесу передвигался с грациозностью скользящей тени. Он неслышно подошёл к трупу, заинтересованно рассматривая алые следы на лице охотника, дотронулся до переносицы покойного, постоял неподвижно с закрытыми глазами. Первичное исследование проводит.

   Синекожий вдруг выругался, отдёрнув руку.

   - Алархал, - процедил он, отодвигаясь. - Не прикасайся к нему, Кан-Джай.

   Бал-Ар достал из-за пояса кожаный мешочек и, высыпав из него немного серого порошка, растёр в ладонях.

   - Дай руку, - он поделился со мной содержимым мешочка. - Разотри. Костяная пыль магена снимает след от проклятья.

   Ого. Невероятно дорогая штука, о ней большинство шаманов только мечтает. Поймать кошака-гипнотизёра далеко не всякому великому охотнику под силу, без амулетов и поддержки колдуна магена не взять. На экипировку магического спецназа наш вождь не скупится.

   Алархал, алархал... не припоминаю чар с таким названием. В переводе с тролльего "Плачущая Смерть". Улук-Зулу подходит.

   - Кровавые слёзы Плачущей Смерти, - произнёс ученик Трон-Ка, неотрывно глядя на труп, точно остерегаясь его. - Проклятье шаманов Чёрных Трясин. Про клятые сходят с ума и убивают друг друга. Головы у него на поясе сняты с плеч воинов, ушедших с ним за сэккой. Он убил их.

   Никогда не слышал о подобном. Сильнейшие маги разума на программирование убийства товарищей не способны. Вот о Чёрных Трясинах знаю. Болота южнее Зеркального Озера, в пятнадцати дневных переходах. Оттуда вытекает Гиблая Река, катящая ядовитые воды к морю на запад. В ней нормальная рыба не водится, сплошь мутанты какие-то. Когда я узнал о ней, то подумал, не пережиток ли она химической войны, разразившейся до эпохи людской цивилизации, больно уж напоминает наши загрязнённые водоёмы. Между прочим, я к Гиблой Реке наведаться планировал. В ней живут страшилища, за которых имперские гильдии магов и алхимиков неплохо платят.

   И не думал, что в Чёрных Трясинах шаманы обитают. Неприветливое местечко, по словам зверомастера. Впрочем, колдуны выбирают для жилья самые мрачные и странные места, где разумным в голову не придёт их искать. Конспирация по-тролльи.

   Стоп! Болота!

   - Он пришёл с востока, - я посмотрел туда, откуда приковылял сын Бена-Джака. - Переждём дождь и разведаем, что там. От чего он умер? От проклятья?

   Нехорошее у меня предчувствие. Группы Улук-Зула мы, скорее всего, не найдём.

   - Плачущая Смерть выжигает жизненную силу проклятого изнутри, поселяя в нём безумие. Говорят, проклятый понимает, что делает, убивая товарищей. Жажда убийства заставляет его отбирать жизни. Оттого он и рыдает кровавыми слезами, Кан-Джай. Он умирает, отправив всех, кто поблизости, в Серые Пределы.

   Бал-Ар сплюнул, скривившись.

   Кроме власти над лоа, шаманы синек зачастую специализируются на проклятиях. Пара-тройка мне известна от Гварда и Кьюзака, из самых распространённых. И все они названы в честь смерти. К примеру, Неуклюжая Смерть, наводимая на противников в бою, затуманивает сознание и лишает жертву координации. В результате бедняга спотыкается и чуть ли не падает с ног. Ну, и, естественно, промахивается по врагу, чем неприятель пользуется.

   По эффективности и подлости Алархал превосходит все проклятья, о которых я знаю. Для внезапной диверсии, - на них шаманы обычно и специализируются, - оно идеально. Идёшь себе, и тут на тебя набрасывается товарищ, прикрывающий тебе спину.

   Именно из-за грязных приёмов у синекожих стойкая репутация подлецов, бьющих исподтишка. А шаманы ведь просто выбирают самый эффективный способ нанесения вреда врагу. Это у них военной хитростью считается. Правда, имеется ряд проклятий и чар, презираемых ими. Видимо, Плачущая Смерть из таковых.

   - Не трогай его, - предупредил Бал-Ар, - чтобы проклятье на тебя не перешло. Мертвеца сжечь нужно. Подсохнет в лесу, и сожжём.

   Правильно. С непонятной заразой лучше не соприкасаться. Проклятия в Трёхлунье, насколько я понял, самая что ни на есть зараза, передающаяся через контакт с про клятым.

   Будущий шаман-теневик, шепча заклинание, костяным порошком насыпал на груди трупа колдовской знак, означающий очищение. Сверху, по линиям, нанёс узор алой пылью из толчёного огненного гриба. Выкрикнув имя великого духа пламени, он растопырил длинные пальцы над мертвецом. В тот же миг мистический знак вспыхнул синим огнём и потух. На Улук-Зуле остался чернеть выжженный символ, препятствующий переносу проклятия.

   Мы переждали дождь на нижних ветвях. Морось, в конце концов, прекратилась. Тучи всё равно висели над кронами, едва не касаясь деревьев. Лун и звёзд не видно, темно, как в брюхе карода. Единственный повод к поднятию настроения - заглушка пропала вместе с дождём, и Лаклак ощущал пространство на всю дальность своего морлочьего телепатического Дара. По его данным, в радиусе примерно километра синек, не считая наших ребят, нет.

   Для полной уверенности я попросил ученика Трон-Ка просканировать ближайшую территорию в направлении, откуда пришёл Улук-Зул, теневыми духами. Бал-Ар быстренько провёл ритуал призыва, впал в медитативный транс и спустя минут десять доложил:

   - На востоке недалеко отсюда бились насмерть. Земля усеяна мёртвыми троллями. Улиточники.

   Вот, кажется, и группа преследования. Нашли всё-таки. Подозреваю, у некоторых мертвецов на лицах кровавые дорожки от слёз.

   По моей просьбе Лаклак взял под контроль птицу, сидевшую на ветке в поле его зрения, и "запрограммировал" её на передачу сообщения в деревню. В окрестностях озера птичьей почтой пользуются наравне с телепатией. Чем дальше от берега, тем шире распространено применение птиц. Бывает, и шаманы не гнушаются послать певчую птичку со звуковым письмом.

   Морлок передал весточку о судьбе отряда Улук-Зула. Завтра сюда прибудут ученики верховного и позаботятся о телах. Без погребения бросить погибших нельзя, их духи мстить будут. Звери осквернённых проклятием не едят, и беспокоиться на этот счёт нечего. Будущие целители найдут соплеменников в сохранности. Если сами переживут ночь, конечно.

   Полезная штука - настойка полуночника, в который раз убеждаюсь. В почти полной темноте, выпив её, начинаешь ясно различать очертания предметов. Жаль, в чёрно-белом цвете. Подкрепившись взятыми в деревне тормозками, то есть вяленым мясом, мы двинулись дальше к Лысому Холму. Сильфы, призванные Алисией, кружили над деревьями, ихтиан ежеминутно сканировал местность. Бал-Ар разрисовал себя медвежьим жиром, смешанным с землёй, и держал наготове вард с заключённым в нём охранным духом. Я с троллями не выпускал из рук оружие. В общем, шли настороже.

   Стеречься помимо сэкки есть кого. Бесшумно идти не получается из-за хлюпанья, выдающего нас на километр. Правда, зверьё по мокрой погоде тоже не ходит. Вот духи иное дело, учитывая нынешнюю ситуацию в аранье. В дождь и мокроту из рек и поросших осокой водоёмов с гнилой водой вылезают твари весьма неприятные, с которыми встретиться не пожелал бы и паладин при полной снаряге. Слякотники, устраивающие в размокшей земле ямы с разъедающей плоть жижей, куда провалишься, и поминай, как звали. Злые духи из водяных, вроде речной девы, не прочь прогуляться под лунами и схватить какого-нибудь зазевавшегося разумного.

   Мы-то их почуем издали. Сильфы и Акела предупредят в первую очередь. Но сама вероятность столкнуться с охотниками на живых существ довольно велика. Да и одержимых зверей со счетов сбрасывать нельзя. Они в любую погоду охотятся, только бы темно было.

   Наш главный враг уже проснулся. Солнце зашло, сон злобной сэкки унесло. Хм, поговорка готовая, специально для охотников за нечистью и лоа. До Лысого Холма с нынешними темпами топать и топать. К полуночи не дойдём. Хоть бы до утра успеть. Ей на путь от деревни до места исчезновения потребовалось часа два, и она еле ползла по сравнению с прошлой своей скоростью из-за подрумянивания в Печке. Восстановиться полностью за день не смогла бы и атаковать в лоб нас не будет. Обойдёт, выбрав добычу полегче. От больных детей, к примеру, подпитается энергией. Тут уж мы ничем не поможем улиточникам.

   Мы пока в относительной безопасности, и времени нам должно хватить для осуществления задуманного.

   По пути к Лысому Холму мы вышли на поляну, где произошло побоище. Мне аж не по себе стало от открывшегося зрелища. На земле валяются изуродованные трупы троллей, изрубленные, избитые. Внутренности по воде плавают, вонь разносится на сотни метров. Блин, обошли бы. Ничего нового всё равно не обнаружили. Вооружившись палками, перевернули с дюжину мертвяков. У всех, кого осмотрели, кровавые дорожки на лицах.

   Группу Улук-Зула прокляли. Каким образом наложили проклятье сразу на всех, ума не приложу. Бал-Ар и Варк-Дан, вон, задаются аналогичным вопросом. Проклятье вещь малого радиуса действия, оно, как правило, налагается на одного, максимум - нескольких разумных. Чтобы наложить на местность, айгаты нужно потратить океан. Столько и у Гал-Джина с учениками, вместе взятыми, нет. И амулеты верховного, имеющиеся у охранной дюжины сына вождя, против чёрного колдовства оказались бессильны. "Перегорели", не выдержав духовного давления.

   Хм... неэкономно как-то. Будь у колдуна энергии через край, стал бы он выбрасывать её на массовое проклятие, если достаточно проклясть пятёрку сильнейших троллей в отряде? Глупо.

   Ну, не верю, что колдун, напавший на улиточников, идиот. Впрочем, с такой силищей ему простительно. Думай, голова, думай! Выглядит бойня показательной расправой. Для кого показательной? Для нас. Дескать, не ходи туда, за сэккой, не надо. Снег башка попадёт, совсем мёртвый будешь.

   Вот и защитничек ведьмы, стоящий за её освобождением из небытия, объявился. Не иначе, её от нас защищает. На кой леший ему сдалась сэкка при его возможностях? Определённо, он хочет сохранить её, остановив нас. И заглушку наверняка он поставил. Почему не атаковал нас, если настолько крут? Значит, есть причина. И заключается она, скорее всего, в банальной нехватке сил на успешное уничтожение нашего отряда. То ли перестарался с Плачущей Смертью, то ли изначально проклятие лишь трюк, ловкость рук и никакого океана айгаты.

   Ведьма - главное оружие нашего противника. Именно он настоящий игрок, не сэкка, какой бы умкой она ни была. Значит, играть нам против него придётся в итоге. Ох, духи лесов и гор, во что мы влипли?!

   - Бал-Ар, - позвал я, притормозив. - Разговор есть.

   Ученик Трон-Ка оглянулся, нет ли кого поблизости, и подошёл, рассыпав вокруг порошок широким взмахом и прошептав заклятие. На мгновение в воздухе повисла сероватая пелена колдовского барьера, глушащего звуки. Правильно, нам слушатели ни к чему, беседа конфиденциальная.

   - Бал-Ар, Чёрные Трясины - те самые болота, граничащие с лесами Чёрного Копья, верно?

   - Те самые, Кан-Джай, - вижу по хитрющей физиономии, тролль понял, к чему я клоню. - Они никому не принадлежат, и живут там только колдуны.

   - И кроме Чёрного Копья из наших соседей никто не граничит с болотами, правильно?

   - Да, всё верно. Хочешь сказать, чёрные подослали к нам своего шамана, и он возродил ведьму?

   Вариант, не спорю. Однако, они знают, что им не поздоровится, заподозри мы их во вредительстве. Думаю, тут игра тоньше.

   - Они посодействовали возрождению сэкки, скажем так. С улиточниками у Чёрного Копья границ нет, а есть с Огненным Жалом. Огненное Жало издавна точит клыки на леса наших дорогих союзников. И Водяных Крыс недолюбливает.

   - Понимаю, - задумчиво произнёс ученик Трон-Ка. - Среди шаманов жал ещё не родился тот, кто бы мог наложить Алархал. Древнее проклятие, опасное, трудно создать. Да и не знают о нём колдуны озёрников.

   В точку. А Чёрное Копьё, помнится, услугами какого-то отшельника с болот пользовалось по весне, когда охоту на нас у Проклятой Башни организовало.

   - Теперь слушай внимательно, Бал-Ар...

Интерлюдия первая

   Чуткий сон Гал-Джина прервался. Целительный транс, в коем шаман пребывал с момента ранения, крепко сковывал его сознание, не давая сосредоточиться на проявлениях внешнего мира, и тащил в мир внутренний, наполненный теплотой тела и сладкой дремотой, свойственной ребёнку в материнском лоне. Ему снилось прошлое. Вот он, молодой ещё ученик почтенного Анг-Джина, лежит под ивой на речном берегу и улыбается, глядя на проплывающие по небу облака. В каждом из них он видит лицо любимой. А вот он с девушкой нежится под ласковыми лучами весеннего солнца и слушают трели птиц.

   О чём думал тогда будущий верховный шаман Зелёных Улиток?! Ему нельзя было обнадёживать девчонку, но он не сумел пресечь её попытки понравиться ему. Любовь избрала домом его сердце. Проклятая любовь, насланная злым духом, ибо как ещё можно назвать её, принесшую столько бед им обоим?

   Он в ответе за совершённое зло. Отказав девушке, переступив через себя, задушив то греховное для любого Говорящего с Духами чувство, он бы избежал случившегося потом кошмара.

   Он вынырнул из сонного омута в действительность хижины, под тусклый свет затухающего костра в центре комнаты и темницу стен, обитых звериными шкурами и кожей пресмыкающихся. В тишине ночи потрескивали дрова и слышалось собственное дыхание, в висках стучали каменные молоты.

   Целитель ощущал чужое присутствие. Кто-то заинтересованно смотрел на него, невидимый и оттого внушающий страх и невольное уважение.

   - Мейзо, - осипшим из-за пересохшего горла голосом позвал шаман.

   Мальчишка дежурил сегодня у входа в его хижину, выполняя все распоряжения учителя. Однако, почему-то не отвечал. Неужто заснул? После тяжёлого дня утомился, но спать не должен. Выпил бы настойку девятисила, на то он и ученик лучшего целителя озёрных племён.

   Не дождавшись ответа, Гал-Джин повторил зов громче. Кто-то да отозвался бы. У его жилища вождь выставил четырёх воинов из личной охранной дюжины. Не может быть, чтобы все внезапно оглохли или, того хуже, заснули. У них амулеты против сонных чар и морока из старых запасов шамана, лучших и у Гин-Джина не найти.

   Целитель прислушался к сторожевым вардам, расставленным вокруг хижины снаружи и подвешенным под крышей внутри. Два кольца сторожевых чар молчали, словно всё в порядке. У жилища пятеро троллей, как и положено, в комнате кроме самого шамана никого нет. Почему же он чувствует на себе чужой взор?!

   Чары подвели его со времён посвящения в верховного шамана всего дважды. В ту ночь, когда в деревню впервые пришла ведьма, и много ранее, при посещении его тем Желтоглазым... нет, он не хотел вспоминать.

   На лбу Гал-Джина выступила испарина, он судорожно сглотнул образовавшийся в горле ком. Конечности прирастали медленно, слишком медленно. При резком движении раны угрожали открыться, и едва соединившиеся кости могли сломаться. Проклиная собственную беспомощность, шаман пошевелил пальцами на руках и ногах, привстал в чане с целебным раствором и огляделся. Раны заныли тупой болью, приглушённой листьями мертвяковой травы.

   В тёмном дальнем углу позади целителя тени сгущались в пятно мрака, из которого на тролля пронзительно взглянули пылающие жёлтым огнём глаза.

   - Ты... - вырвалось у целителя, осевшего на дно чана.

   Он знал - Желтоглазый придёт снова. Как и в прошлый раз, чары молчали, и охрана не подозревала о присутствии чужака, точно прошедшего невидимкой мимо. Гал-Джин думал, не дух ли это неведомого могущественного колдуна, с такой лёгкостью тот миновал все сторожевые ограды и ловушки. Нынче некому позаботиться должным образом о безопасности деревни, но при их первой встрече целитель был здоров, а по деревне бродила свора охранных духов, позднее проглоченных ведьмой.

   Шаман не видел своего посетителя целиком. Лишь клубок темноты, в котором горят жёлтые глаза, и голос, властный и сильный, пробуждающий в глубине естества древний, забытый поколениями синекожих страх и желание стать на колени, покорно опустив голову.

   Он ненавидел это чувство, он стыдился его, и не мог ничего с собой поделать. Отводил взгляд от ужасных очей, но, стоило смежить веки, они вновь полыхали перед ним во мраке беззвёздной ночи, раскрывая его истинную сущность, срывая покров гордости. Он не мог ни убежать, ни скрыться от очей, мерещившихся ему в тёмных углах жилища и в густых тенях хижин и деревьев.

   - Мейзо жив? - из горла вырвался хрип, будто грудь придавило тяжёлой каменной плитой.

   Огненные глаза вспыхнули, приблизившись. Не выдержавший Гал-Джин наклонился, дабы избежать страшного взора, заглядывающего, казалось, в саму суть тролля.

   - Он устал и прилёг отдохнуть на ступенях, - промолвил равнодушно чужак, и от звука его голоса, наполнившего пространство хижины и внутренности синекожего, шаман невольно съёжился.

   Желтоглазый обращался к нему, словно к насекомому, значащему не более, чем земляной червяк, ради интереса выдернутый из почвы. Целитель ощущал себя крошечным червём, коего могут по прихоти раздавить в любое мгновение. Червём, жаждущим жить.

   - А воины? - поперхнулся он словами.

   Страх разрастался, оплетая разум и дух крепкой ядовитой лозой. Горло передавило, не давая больше произнести ни звука.

   - Они спят, - мощь, исходившая от голоса, разбивала на куски остатки тролльей гордости, повергая в отчаяние и сверхъестественный ужас.

   Гал-Джин кричал бы, зовя на помощь, если бы имел хотя бы каплю надежды на спасение и уверенности в уязвимость говорившего. Он осознавал - простое оружие бессильно перед невероятной мощью, льющейся, подобно водопаду с высочайшей скалы.

   Той недавней ночью, придя в селение, Желтоглазый попросту погрузил всех улиточников, кроме шамана, в сон. Они пробудились с его уходом.

   Не помогли ни амулеты, ни ограждающие от лоа чары, завязанные на тотемном столбе. Они будто не отреагировали на чужое колдовство, будто бы его вовсе не применяли.

   Целитель понятия не имел, кто такой этот незваный гость. Никто из колдунов троллей не способен обойти его сторожевые кольца, никто не обладает подобным могуществом. Синекожий многое повидал, познакомился с большинством верховных шаманов. Некоторые из них превосходили его по колдовской Силе, единицы смогли бы победить Гин-Джина, но ни один из них не оказывал такого влияния на Гал-Джина, как Желтоглазый.

   При единении с духом Озёрной Улитки тролль не чувствовал себя ничтожеством, несмотря на разницу в колдовской Силе. Давящая аура покровительницы племени окутывала его исцеляющей волной, и он ощущал доброту прародительницы. Пришедший нынешней ночью в обиталище верховного шамана посетитель гораздо сильнее неё. Он сравним со старейшими духами, властвующими над миром.

   - Ты сказал сыновьям Водяной Крысы то, что я велел?

   Целитель задрожал, сжимаясь в комок. Чего бы он ни отдал, только бы не слышать пробирающего до костей голоса.

   - Да, - выдавил он еле слышно.

   - Ученик Гин-Джина узнал о ведьме? - продолжал расспрашивать незваный гость.

   - Я рассказал ему, - сипло ответил тролль. - Он последовал за ней к Лысому Холму...

   Гал-Джин попробовал взять себя в руки, унять колотящую его дрожь. Он потомок Зелёной Улитки! Верховный шаман! Синекожие колдуны никогда не становились ни перед кем на колени, кроме своих покровителей.

   Ему удалось подавить ужас, впав в целительный транс. Свет от костра померк, звуки утихли, мысли потекли прямой рекой, освободившись из-под гнёта потустороннего голоса.

   - Зачем тебе понадобилось раскрывать правду о ведьме? - спросил целитель, еле слыша себя. - Она всё равно не поможет справиться с сэккой. Кто ты?

   - Я обязан отвечать тебе, синекожий?

   Гал-Джина выдернуло из транса, окунув в прежнее отчаяние. Перед внутренним взором зажмурившегося шамана пылали жёлтые глаза, сжигающие в пепел его смелость и родовую гордость.

   И вправду, разве отвечает пыли, летающей в лучах, всемогущее солнце? Разве небо откликается на зов земляного червя?

   Страх снова, с удвоенной яростью вгрызся в целителя. Язык примёрз к нёбу, горло сжалось, мешая дыханию. Ни двинуться, ни сказать без позволения Желтоглазого тролль уже не мог. Кажется, пожелай того чужак, и в тот же миг смерть настигла бы парализованного ужасом Гал-Джина.

   - Ты поступил правильно, - похвалил незваный гость. - Не бойся, я не убью твоих соплеменников и родичей. И ведьма их не тронет.

   - Она... обещала убить всех, - с трудом произнёс Гал-Джин. Похвала придала ему смелости, уменьшив страх. - Она грозилась отправить меня в Серые Пределы последним, перед тем выпив жизнь из моих учеников и жителей деревни.

   - Не стоило воспринимать сказанное ею всерьёз, - засмеялись глаза во тьме. - Её участь предопределена.

   Шаман не поверил. Хитрый и мудрый всегда отыщет способ обмануть, а уж в мудрости Желтоглазого он не сомневался. Столь могущественное существо просто не может быть глупым.

   - Я выполню обещание, синекожий. Твоё племя выживет, ты же сдержал данное мне слово и предупредил сыновей Водяной Крысы.

   - Зачем... зачем это тебе? - превозмогая оковы страха, выдавил целитель.

   - Ты действительно хочешь знать ответ? - насмешливо ответил вопросом на вопрос незваный гость. - Если я скажу, рассудок окончательно покинет тебя. Тайны бессмертных не для ушей троллей, пусть и познавших таинства, дарованные старшими духами.

   - Что... будет с ведьмой?

   - Ты задаёшь чересчур много вопросов, - резко ответил чужак. В голосе послышалось раздражение, напугавшее Гал-Джина. - Я же сказал - её судьба предопределена, как и твоя, синекожий.

   "Великие духи, пощадите!" - пронеслось в сознании шамана.

   Когда чужак в прошлый раз возник у него в хижине, казалось бы, из самой тьмы, и приказал поведать историю ведьмы иноплеменникам, всё его естество протестовало. Однако, он не смел ослушаться. Подолгу молился целитель духу-покровительнице, испрашивая совета. Озёрная Улитка молчала, предоставив ему возможность решать самому. И он решил, надеясь на благосклонность чужака, выполнить приказ.

   Желтоглазый никогда не обещал сохранить ему жизнь.

   Тьма вытеснила свет костра. Огненные очи надвинулись на Гал-Джина, сжигая мысли и чувства. Сейчас в них виделся голод хищника. Боль хлынула бурным потоком, сокрушающим наспех выставленные с помощью целебного транса преграды. Шамана словно пожирали живьём. Неспешно, смакуя каждый кусочек. Он завопил, не слыша себя, попробовал защититься руками, чувствуя открывающиеся раны и брызжущую из них кровь. Его дух распадался под чудовищным натиском чужой воли, вытягиваясь из тела тонкой струйкой духовной Силы.

Глава седьмая. Логово ведьмы

   Мы нашли его! Потратив около часа на поиски, на сканирование местности теневыми и воздушными духами, мы всё-таки нашли убежище ведьмы. Точнее, ход, через который она скрылась от следящих чар. Ну, или в котором спряталась, пережидая день. Верно сказать смогу после обследования укрытия.

   К Лысому Холму мы вышли часа за три до рассвета. Времени оставалось совсем мало, учитывая быстрое передвижение ведьмы. Каким образом ей удавалось так стремительно пронизывать густой лес, непонятно ни мне, ни будущим колдунам нашего отряда, ни Алисии. Колдовство, одним словом. Хотя, на сей счёт у меня имелась мыслишка. Эльфы пользуются лесными коридорами, эдакими туннелями, создаваемыми расступающимися растениями и зарастающими сразу за длинноухими. Возможно, наша противница применяет похожую магию. Наше счастье, она не научилась оживлять деревья для своей защиты. Не хотелось бы наткнуться на стадо злющих гворнов. Научилась бы, уже наслала на нас этих милых созданий, маскирующихся под обыкновенные деревья.

   Возвышавшийся перед нами холм с виду типичный представитель братии лысых холмов, которыми утыкан весь Ксарг. Но, приглядевшись, понимаешь, что он выделяется из ряда похожих друг на друга, словно близнецы, собратьев. На земляном куполообразном сооружении с недавних пор ничего не росло. А вот не далее, чем месяца два назад из центра сего безобразия рос вполне приличный дуб, останки которого валялись тут и там. Куски древесины, ветви и торчащий в центре гнилой пень ясно указывали на это. Корни лесного гиганта, наверное, проросли сквозь весь холм и углубились в землю под ним.

   Раньше мне хотелось разгадать тайну лысых холмов. Сегодня представилась отличная возможность узнать секрет одного из них, чему, вообще-то, я не очень и рад, ибо связан он с ведьмой.

   Бал-Ар расставил варды у подошвы голой возвышенности, выпустил на прогулку теневых духов. Они покрыли участок земли в образованной колдовской фигуре чернильной сетью, колышущейся под незримым ветром. Тени бесшумно растекались по холму, оставляя всё меньше свободного пространства и, в конце концов, слились в сплошную чёрную массу, походящую на раздувающийся парус чистой тьмы.

   Пока ученик Трон-Ка возился с наземным сканированием, аэромантка проверяла небеса и ближайший лес. Сильфы-невидимки парили над нами, заполонив территорию в радиусе километра на высоте от трёх до тридцати метров. Всё, к чему касались воздушные духи, отпечатывалось в сознании впавшей в транс Алисии и складывалось в её восприятии в цельную картину.

   В свою очередь, Лаклак не прекращал ежеминутно посылать ментальные сигналы, отражающиеся от разумных и не слишком существ. Возвращающуюся сэкку засекут. Не в том она состоянии, чтобы ловко выпадать из поля ментального "зрения" морлока.

   О ходе под корнями погибшего дуба сообщил Бал-Ар, вышедший из глубокого транса.

   - Пустота в земле под деревом, - произнёс он еле слышно, внезапно содрогнувшись и широко открыв глаза, будто из-под воды вынырнул.

   Тролль часто задышал, хватая ртом воздух. Во взгляде его отчётливо читался испуг.

   - Знаки, - возбуждённо прохрипел ученик Трон-Ка тихо, чтобы услышать мог лишь я. - Кровавые отметины древнего колдовства, забытого бессчётное количество поколений назад. Знаки старейших лоа, чьи имена помнят лишь мудрейшие из Говорящих с Духами. Здесь приносили в жертву троллей.

   Хм... похоже, теория о помощнике сэкки подтверждается. Разве что ведьма сама не резала синекожих у дуба, в чём сомневаюсь. Поклоняться лоа не в её стиле. У неё есть куда более влиятельный покровитель. В среде духов приносить жертвы посторонним приравнивается к измене и жестоко карается. Сила ведьмы изначально принадлежала тому злу, разбуженному её папашей, и девяносто процентов из ста - она не попросит помощи у духов Серых Пределов.

   Занятно получается. Кто-то прибегнул к помощи старейших лоа на Лысом Холме. Средненький шаман не сдюжит Зов к ним. Итак, довольно мощный колдун воззвал к духам. А дальше?

   - Бал-Ар, когда здесь приносили жертвы?

   - Три - четыре седмицы назад. Запах страха ещё не выветрился, кровь не осыпалась прахом.

   Три недели назад о сэкке и не слыхали, женщины начали исчезать позднее. Зато охотники, особенно помоложе, пропадают в аранье постоянно. В жертву могли принести молодого неопытного синьку.

   - Я не знаю, кому из старейших жертвовали троллей, - предупредил мой следующий вопрос ученик Трон-Ка. - Не умею читать знаки, знакомые только единицам. Указание на старейших - единственное, что я могу разобрать.

   И то неплохо. Круг подозреваемых сужается.

   - Да не трясись ты, Бал-Ар, - похлопал по плечу будущего теневика Полг. - Ничего страшного не случилось. На нас никто не бросился, мы чисты от проклятий. Бояться рано.

   Угу, принимайся за работу, парень.

   - Тени не прикасаются к знакам. Для них изображения на дереве горят нестерпимым белым светом, переливающимся зеленью и серостью Серых Пределов, - взяв себя в руки, докладывал ученик Трон-Ка. - Под знаками укрытые слоем перегнивших листьев и веточек щели в земле. Под ними пустота. Пещера, вход куда-то, - синекожий неуверенно покачал головой. - Тени углубились на три моих роста. Дальше им не пройти, теряется управление ими. Они словно растворяются в темноте. Надо взойти на холм, приблизиться к... пустоте.

   Пустота, значит. Ну, поглядим, что к чему.

   - Алисия, остаёшься здесь и следишь за местностью. В случае опасности немедленно устанавливай ветряной барьер. Лаклак, передавай мне сведения обо всём, происходящем наверху. Бал-Ар, идём на холм.

   - Эй, эй, Сандэр, погоди, - встрепенулась аэромантка. - Что ты собираешься делать? Если я поставлю Тюрьму Четырёх Ветров, а ты будешь за её стенами, то не смогу защитить тебя.

   - Меня не нужно защищать, - улыбнулся я. - Мы с Бал-Аром идём на разведку и скоро вернёмся, не волнуйся. С нашими рефлексами и колдовством у нас больше шансов выжить снаружи барьера, столкнись мы с чем-то непредвиденным вроде злого духа, охраняющего Лысый Холм.

   - Непредвиденного? По-моему, ты уже учёл возможность этого самого "непредвиденного".

   - В определённой степени, Алисия. Я же всё-таки старший ученик Гин-Джина, величайшего шамана озёрных племён. Ничего плохого со мной не произойдёт.

   Девушка фыркнула, выразив мнение о моей самоуверенности. Тем не менее, сейчас, когда сэкка ослаблена и, вероятно, далеко отсюда, у меня огромный шанс остаться невредимым на Лысом Холме. Или минимум живым. Сама ведьма вряд ли на нас бросится, зато ей хватит ума поставить ловушку.

   - Постой, я проверю холм воздушным элементалем. И вообще, он вам пригодится, полезь вы под дерево.

   Элементаль и правда не помешает. Пустить его вперёд отличная мысль. На теневых духов ловушка могла и не сработать, они ведь бесплотны. У сильфа консистенция поплотнее, он же из воздуха и оказывает влияние на окружающую среду, так сказать.

   Аэромантка сложила ладони и зажмурилась, произнесла Слово Призыва, обращаясь к то ли ангелу, то ли великому духу ветра, в империи и Ксарге его по-разному величают. Имя духовной сущности высшего порядка прогремело грозой под сгущающимися тучами, неразборчивое, дабы его не познали посторонние, не посвящённые в таинства магии Аэра.

   Перед Алисией закружился вихрь из листьев высотой метра полтора-два, маленькое подобие смерча. Эдакий ветряной столп, вытанцовывающий на тонкой ножке.

   - Камати, низший сильфид, к вашим услугам, - представила девушка элементаля. - Он будет сопровождать вас, покуда я не отменю приказ. Или пока не развеется от вредоносных чар. Немагическое оружие против него бессильно, поэтому телохранитель из него замечательный.

   Хм... ясно, как она прошла через аранью от пограничного форта до озера, и никто на неё не напал, ни зверь, ни синька. Призвала парочку низших сильфидов - и путешествуй без проблем. Эх, повезло ей на шамана не напороться. Лоа чистые элементали только отвлекают, будучи для духов из Серых Пределов лёгкими противниками. Да и не противниками вовсе. Питательной вкусной пищей, скорее. Вон, сэкка продемонстрировала на мелких сильфах, патрулировавших деревню и окрестности.

   - Он подчиняется твоим командам, Сандэр, с моего согласия, и охраняет вас.

   Вот и отлично.

   - Камати, пройди-ка до того трухлявого пня и залезь под корни, - воспользовался я статусом командующего.

   Мини-смерч понёсся по холму и пропал под останками дуба. О том, что он не распался на составляющих его крошечных сильфов и чистую энергию стихии при контакте с колдовскими знаками свидетельствовал вылетающий из-под корневища мусор, поднимаемый ветряным духом.

   - Алисия, ничего тревожного не ощущаешь?

   У призывателя с элементалем устанавливается крепкая ментальная связь, позволяющая передавать им чувства и ощущения друг друга, благодаря чему повышается эффективность работы в связке. Интересно, какова реакция нашего воздушного друга на отметины, оставленные колдуном?

   - Да вроде нет. Камати не нравятся вырезанные на дереве знаки.

   - Не нравятся, и всё? Никаких страхов при них он не испытывает?

   - Говорю же, нет. Они ему просто неприятны на метафизическом и ментальном уровнях, потому что в них содержатся остатки айгаты весьма сильных духовных сущностей.

   - То есть, знаки не активированы?

   - Активированы. Их энергия по всей пещерке пролита. Они уже использованы и пусты. Капелька Силы в них, конечно, осталась. Уничтожишь физическое вместилище, и она растворится, смешается с фоном тонких энергий, сохранившихся после гибели дерева. Дуб пропитан айгатой древесного духа, она распадается в течение месяцев, если её никто не поглощает.

   Странно. В лесу полно желающих подпитаться магической энергией. Лесные, земляные духи, те же младшие лоа. Тут на дороге, считай, лобстер на серебряном подносе, а его стороной обходят. Неправильно как-то. В чём причина?

   Хм... не в знаках ли? Старейшие лоа пометили место, и айгату духи из него боятся потреблять. Собственность повелителей Серых Пределов внушает священный трепет низкоуровневым духовным сущностям. Старшие духи, и те опасаются трогать принадлежащее хозяевам загробного мира.

   Ладно, проверка завершена. Реакция на ловушки отрицательная, пора и нам идти. Элементаль бы физически и астрально подействовал на "сюрпризы" ведьмы. Раз он целёхонек, то и нам бояться нечего.

   - Бал-Ар, - я кивнул на торчащий дубовый пень и ступил на безжизненную поверхность Лысого Холма.

   Ступать по твёрдой почве легко. Дождь миновал эту местность, всюду сухо. Блин, даже листья на земляную возвышенность почти не падают. Синекожие оправданно считают такие места гиблыми. Холм - кусочек безжизненной пустыни. Удивляюсь, каким чудом здесь дуб прижился. Без колдовства не обошлось. То ли эльфы наколдовали, то ли... больше и некому. Длинноухие доки в друидизме и магии растений. Нафиг им дуб сажать, хотелось бы знать. Не с ведьмой, случайно, связана их здешняя садово-магическая деятельность?

   До пенька мы дошли без приключений. Я по пути подобрал кусок древесины на всякий пожарный. Вдруг холм духи стерегут? Лоа огонёк не любят, а любая древесина горит замечательно, политая несгораемым маслом. Да и спокойнее внутри с факелом. Ночное зрение действенно при малейшем источнике света, в абсолютной темноте не увидишь ничего дальше вытянутой руки.

   Здоровенный пень походил на громоздкую древесную палатку. Мы пролезли в небольшую щель между толстыми корнями и оказались в маленькой растительной пещерке. Стенки поражали твёрдостью, точно каменные.

   Ветряной элементаль гудел посреди естественного помещения, похожий на ожившую тёмную колонну. Он протянулся от пола, заваленного нанесённым снаружи мусором, до низкого потолка. За ним едва виднелись вырезанные на дереве знаки, испугавшие теневых духов.

   Прямые линии, пересекаясь, образовывали подобия тролльих костяных амулетов из клыков хищников. Острые концы линий не закруглялись, наоборот, они выдавались из замкнутого пространства рисунка, ещё более напоминая ощерившиеся зубы невиданных чудовищных черепов. Смотреть на них, и то неприятно. Понимаю Камати. От знаков веяло холодом Серых Пределов, я кожей чувствовал. Будто ткань нашего мира прорезали насквозь, и из мира мёртвых сюда проникали эманации потусторонних властителей.

   Бал-Ар, очевидно, испытывал те же чувства. Он остановился, уставившись на знаки немигающим взглядом, и словно оцепенел. Дыхания не слышно, ну, точь-в-точь статуя, высеченная искусным резчиком. Абсолютно чёрная из-за маскировки, лишь блестят белки широко раскрытых глаз.

   - Гм... - я толкнул ученика Трон-Ка локтем под рёбра.

   Синекожий вздрогнул, сбросив оцепенение, и, крадучись, подошёл к причине страхов своих подчинённых и собственного.

   В горле пересохло. Совершенно не хочется нарушать относительную тишину этого места звуками голоса. Кажется, скажешь слово, и разбудишь кого-то сильного и злого, обитающего здесь.

   - Пустота под нами, - Бал-Ар поворошил ногой мусор под стенкой со знаками.

   - Камати, пройдись-ка, - кивком я указал на землю, где рылся синекожий.

   Перегнившие и прелые листья с мелкими веточками и слоем почвы взмыли вверх, взвихрились, подхваченные элементалем. На освобождённом от мусора участке выделялось неправильным прямоугольником очертание накрытого дубовой корой и увесистым камнем люка.

   - Бал-Ар, как думаешь, ничего плохого не произойдёт, если мы отодвинем камешек и откроем вход? - облизнув пересохшие губы, спросил я.

   Теневик опустился на корточки и провёл кончиками пальцев вдоль щелочек, при этом шевелил губами. Впал в транс, изучает люк.

   - Безопасно, - внезапно распахнул он глаза, сверкнувшие в темноте неестественным белесым светом.

   Подтверждая сказанное, он взялся за камень, но я остановил его, положив руку на плечо. У нас помощник, зачем утруждаться? Да и если тролль ошибся, мы не пострадаем. Элементаль распадётся на составляющих его сильфов, и всё. Соберётся потом. Конечно, если на него не набросится лоа, жаждущий поглотить стихийную айгату.

   - Камати, открой ход, - распорядился я.

   Наш смерч необычно медленно приблизился к камню, абсолютно гладкому окатышу без видимых магических обозначений, и аккуратненько приподнял вместе с корой и крышкой люка. Послышался вздох, будто с груди великана сняли тяжёлый груз. Из подземелья вырвался поток затхлого воздуха, в раскрывающемся отверстии показалась непроглядная тьма.

   Из чёрного зёва хлынула омерзительная вонь, смешанная с неестественным холодом и напоминающая о разложившихся трупах месячной давности. Внизу уж точно не теплее, чем на поверхности.

   Сопровождавший нас Акела зарычал, вздыбил шерсть. Мы оба чуем смрад смерти, идущий из глубин холма.

   Повезло. Мы, верно, на пороге уютного ведьминого логова. Подобное амбре вкупе с холодком Серых Пределов признак её близости. Тьфу ты, сказал тоже. Правильнее - оно свойственно сэкке. Не удивительно, что убежище пропиталось её запашком. Впечатление, точно в пещере гниёт с дюжину мертвяков разной степени свежести. Исключать этого, правда, нельзя. Сэкка прежде всего руководствуется основным инстинктом каждого духа - голодом, и, будучи воплощённой, вероятно, делает запасы продовольствия.

   Жестом я дал понять, чтобы Бал-Ар отошёл, и, положив на землю продолговатый кусок дерева, достал склянку с несгораемым маслом. Откупорил затычку, брызнул из узенького горлышка на импровизированный факел. Не успели капли долететь до дерева, как вспыхнули ярким бело-жёлтым огнём. Факел затрещал, разгораясь, а я поскорее закупорил бутылочку и вернул в ячейку на поясе.

   Я сначала чуть не ослеп от света, залившего корневую пещерку. Жмурился, привыкая. Ночное зрение штука отличная, когда свет тусклый, от звёзд, к примеру. При источнике ярче слепнешь сразу.

   Спустя несколько минут я, освоившись в светлой обстановке, посветил во тьму прохода. Ненавижу подземелья и пещеры. В них темно, сыро и умереть можно. При сложившихся обстоятельствах перспектива преждевременной смерти вырисовывается прям-таки до жути возможной.

   Нет, ну, чего бояться-то? Подумаешь, трупами смердит. Лаз удобный вполне. Вертикальный почти, зато с выступами-камнями по бокам и корнями, за которые хвататься при падении сами предки велели. Подёргал - довольно крепкие отростки, узловатые, за верёвку сойдут. Трухой не рассыпаются, и то хорошо.

   "Лаклак, слышишь меня?"

   "Слышу, слышу, не ори, - проквакал в моём сознании наш штатный телепат. - После той гадости в лесу у меня череп раскалывается. Думай потише, а?"

   "Да без проблем! Сможешь наладить мыслесвязь между мной, Бал-Аром, Алисией, Варк-Даном и моими бойцами? Ты в порядке ведь?"

   "Угу, в порядке, не считая головной боли. Попробую, Кан-Джай".

   "Мне определённость нужна. Сможешь или нет?"

   В голове у меня зашумело и закололо иголкой затылок, напрочь выбив все мысли. Своеобразный белый шум, блин. Затем буря "помех" улеглась, и я услышал аэромантку, и не просто её направленное ментальное сообщение, а отголоски эмоций. Она беспокоилась, ей было страшно и интересно одновременно. Такой вот "букет" получался, приправленный догадками о Лысом Холме и пустотах в нём.

   "Алисия, как ситуация снаружи?" - прервал я довольно сумбурный поток её сознания, транслируемый ихтианом.

   "Сандэр? - удивлённо отозвалась она, не ожидавшая ментального контакта. - А, это... Поблизости от нас никакого движения. Сторожевые чары Варк-Дана тоже не обнаруживают посторонних. Ты там как? Что видишь? Узнал знак на стене? Прочёл его?"

   Засыпанный вопросами, я попросил морлока отрегулировать передачу ментальных сигналов на минимум, то есть на направленные ко мне и от меня мысленные послания. Из-за максимума у меня скоро голова начнёт трещать.

   "Я - нормально, - улетело моё сообщение Алисии. - Ты обязательно хочешь узнать ответы на все свои вопросы?"

   "Конечно! Мне крайне важно знать обо всём, находящемся в пещере. Это же масса полезных сведений, они непременно пригодятся в будущем при написании моей диссертационной работы или статьи на худой конец. Тебе также, между прочим. Перевоплощение ведьм в колдовской культуре лесных троллей феномен малоисследованный, а тут такой роскошный материал!"

   Я пожалел о том, что по пути к Лысому Холму рассказал ученику Трон-Ка и аэромантке историю, поведанную верховным, и тем самым подогрел интерес девушки, без того охваченной желанием разузнать побольше о странной сэкке. Не помогу ей с добычей инфы, она, чего доброго, сама кинется её добывать весьма опасными методами. Полезет в холм, того и гляди, либо захочет интервью взять у ведьмы, предварительно заключив её в воздушный барьер по примеру имперских экзорцистов.

   "Ладно. Знак я не прочёл, он на древнем языке, которого и Бал-Ар не учил. Вроде в нём ссылка на старейших лоа. Знаешь, кто они?"

   "Да-да, владыки загробного мира, сильнейшие духи мёртвых. По мнению Августина Многомудрого, происходят от первых разумных существ Ксарга, обожествлённых синекожими и эльфами".

   Хм... упустил я теорию Августина. Надо будет на досуге прочесть его "Сумму магического знания", благо, в библиотеке Гварда она на верхней полке правого крайнего от двери шкафа лежит. О происхождении лоа не задумывался, поглощённый решением практических задач. Зверомастер и Кьюзак на практику упор в обучении делают, придавая мало значения теории.

   "Вот и отлично, раз в курсе, кто такие старейшие. Под знаком дыра в земле, ход вглубь холма. Туда я и планирую спуститься вместе с сильфидом".

   "Ты серьёзно? Ночью лезть непонятно куда... я бы поостереглась. Днём духи, живущие в подземельях, обычно спят, насколько мне известно".

   "А ночью выходят на охоту. Не волнуйся, вряд ли мне кто-то встретится. Нужно бояться бродящей по лесу сэкки. Уверен, дома её нынче нет, проголодалась и пошла искать пищу. Ты обеспечишь защиту нашему отряду, вздумай она попробовать вас на зуб".

   И тишина. В ментальном плане астрала молчок. Ни протестов, ни попыток отговорить меня от спуска, ни телепатического "шума". "Лаклак, с вами всё нормально?"

   "Угу. Она обдумывает сказанное тобой, не волнуйся понапрасну. Женщины - существа коварные, очередной план строит, как достичь желаемого".

   "Ну, ты и женоненавистник, Лаклак. Слышала бы Алисия, что ты о ней и всех представительницах прекрасного пола говоришь, обиделась бы. Несладко бы тебе пришлось".

   "Не слышит. Наши, как выразился бы Гин-Джин, линии мыслесвязи не пересекаются".

   Правильно, защита коммуникаций прежде всего. "Хм... Лаклак, твоя уверенность внушает мне подозрения относительно Алисии. Ты сказал о плане в каком контексте?"

   На сей раз "завис" над новым для него словечком ихтиан.

   "У неё каша в сознании, трудно уловить нить мышления, - признался он, на всякий случай выдав информацию о состоянии её ментального поля в целом. - Женщины... Их всегда тяжело познавать".

   Каша, да? У всякого мага, к примеру, у Гварда морлоки "слышат" "кашу". Чем сильнее маг, тем крепче его ментальная защита и тем труднее разобрать, о чём он думает. Плюс женская логика штука запутанная для мужчины, будь он хоть человеком, хоть морлоком-менталистом.

   "Сандэр? - раздался в моей голове девичий голосок. - Давай сначала я пущу вниз сильфида. Он разведает, что под землёй. Поскольку мы с ним соединены на астральном уровне, я расскажу о творящемся под холмом. Навешаю на Камати познавательных чар, обследую пещеру".

   Правильно мыслишь, Алисия. Я и сам хотел предложить воздушную разведку. "Будь осторожна. Мало ли чего. Держу пари, ведьма показала не все свои способности. Лаклак, накрой нас щитами против ментального воздействия, пожалуйста. Сэкка в деревне мне всю защиту сожгла, не повторилось бы. На тотальное уничтожение псионического поля вряд ли у неё сейчас достаточно сил, но бережёного предки берегут".

   "Готово, - доложил он спустя минуту. - Сложно удерживать мыслесвязь и щиты одновременно, поэтому на крепкую защиту не рассчитывай. Мороком тебя не обманешь, пробить щит мелкой нечисти не по зубам. От ментальных атак существ вроде магенов у тебя фора, успеешь чего-нибудь предпринять".

   Благодарствую, мой рыбоголовый друг.

   "Варк-Дан, слышишь меня?"

   "Умгн?!" - издал тролль возглас недоумения в "эфире".

   "Не пугайся, это я, Кан-Джай. Лаклак разве не предупредил о мыслеречи между нами всеми?"

   "Омг. Я не совсем понял, о чём он".

   Видимо, мыслесвязь вы с учителем не практиковали. Ясное дело, у вас иная специализация, никак не касающаяся развития навыков ментальной магии.

   "Слушай сюда, Варк-Дан. Алисия пошлёт духа ветра в пещеру внутри Лысого Холма, - сильфиды не совсем духи воздуха в понимании троллей, однако, надо объяснять понятно для ученика верховного, - на разведку, и не сможет контролировать лес вокруг вас. Наведёшь сторожевые чары. Могу я на тебя положиться, Варк-Дан?"

   "Разумеется, славный Кан-Джай!"

   Мысленно я довольно потёр ладони и ретранслировал просьбу Бал-Ару. По части следящих и сторожевых чар он олифанта съел. У деревни его тени засекли ведьму, в отличие от охранных систем улиточников. Целители они, потому и не спецы в слежке.

   Улиткоголовые используют всего два средства обнаружения противника, неизменные с эпохи появления людей в Лантаре. Первый - постановка с помощью вардов Раковины Всезнания, астрального барьера, реагирующего на изменения в астрале. Духовные сущности, пересекающие невидимую черту, автоматически попадают в поле, контролируемое шаманом, ибо варды напрямую связаны с колдующим.

   Второй способ самый древний и проверенный, заключается в выпуске на патрулирование духа. Дух обнаруживает нарушителей границы, обозначенной колдуном, и немедленно извещает о них хозяина Здесь применяются и младшие, и старшие лоа, в зависимости от умений шамана и его магической Силы. У кого на что хватает айгаты. На контроль старшего её требуется порядочно.

   Оба средства хороши и редко подводят улиточников. В войне с соседями им за глаза хватает. С по-настоящему крутыми шаманами они не сталкивались. Не было причин для развития сторожевых чар, так сказать.

   Трон-Ка всю жизнь провёл в боях. Его племя постоянно воевало с сильными соседями и само слыло неслабым, а у сильного племени, как правило, Говорящие с Духами бывают могущественными колдунами. Ученики теневика обладают множеством способов слежки за территорией. Теневыми духами их колдовской арсенал не ограничивается, подтверждение тому слухи об изменении внешности главы озёрного "спецназа".

   "Ты пойдёшь один? - уточнил Бал-Ар. - Вдвоём было бы безопаснее. Я бы прикрывал твою спину, ты бы - мою".

   Резонно, однако, ты здесь нужнее. Ты же бился с лоа?

   "Не раз и не два, Кан-Джай. И с младшими, и со старшими".

   "Значит, в отряде ты опытнее остальных по части борьбы с духами. Алисия с ними не сражалась, Варк-Дан целитель, а не боец. Задержишь сэкку до моего возвращения?"

   "Постараюсь. Есть у меня одно заклятье, для встречи с ней готовил. Остановит её на время".

   "Постарайся выжить, Бал-Ар, и уберечь наших".

   "И ты, Кан-Джай. Жду тебя здесь. Не задерживайся надолго".

   Как получится. Ладно, начали.

   - Камати, полезай вниз, - скомандовал я, отойдя от входа в подземелье.

   Сильфид не спеша подлетел к дыре в земле и так же неторопливо опустился в неё. Я посветил над ним факелом. Тёмно-серая воронка мини-смерча постепенно удалялась, погружаясь в темноту пещеры.

   "Алисия, держи меня в курсе происходящего. Элементаль твои руки, глаза и уши".

   "Извилистая шахта, - отметила девушка. - Камни, корни. По-моему, её специально прорыли для лазания, слишком равномерно они расположены. Хвататься за них, должно быть, удобно троллю и человеку".

   Верно, сэкка по ходу выбирается из холма. Ей по горизонтальной штольне лазить раз плюнуть и в скверном состоянии. Сомневаюсь, чтобы, упади она вчера отсюда, повредила себе что-нибудь.

   Сильфид полностью растворился во тьме. Из подземного хода доносился гул ветра, свидетельствующий об успешном передвижении.

   "Ай!"

   Какого?

   Со вскриком Алисии шум элементаля внезапно стих. Из глотки подземелья дохнуло смрадным воздухом, точно тяжелобольной испустил предсмертный тяжкий вздох. Я отпрянул, хватаясь за топор. Копьём в древесной пещерке не помашешь.

   "Камати, - голос девушки по мыслесвязи испуганно дрожал. - Камати погиб. Распался".

   Чего? Проклятье! Ловушка!

   Учуявший опасность ученик Трон-Ка прыжком выскочил наружу, за ним вылетел я. У входа в недра Лысого Холма оставался скалящийся и рычащий Акела, незаметно прокравшийся в пещеру. Волк припал к земле, чуть не касаясь животом нанесённого мусора, и медленно отступал, ожидая появления врага.

   Никто не явился из подземелья. Окутанный саваном безмолвия холм продолжал стоять, и его страж не спешил являть себя нам, если таковой имелся.

   Я бросил взгляд на Алисию. На лице девушки застыла болезненная гримаса. Ощущения гибнущего сильфида ударили по ней.

   Отвернувшись, сосредотачиваюсь на щели в корнях.

   "Бал-Ар, как твой Теневой Покров? К нам не лезет какая-нибудь тварь из-под земли?"

   "Без изменений".

   "Лаклак?"

   "Всё спокойно, Кан-Джай".

   Ведьма всё-таки озаботилась неприкосновенностью убежища. Очевидно, поставила ловушку. Элементаль сунулся в подземелье и попался.

   "Алисия, ты в порядке?"

   Дождавшись подтверждающего нормальное самочувствие девушки сообщения по мыслесвязи, я спросил, какого пещерника произошло в "штольне". Запинаясь, аэромантка рассказала об обстоятельствах гибели Камати.

   "Его разрезало на части. Он уже ощущал под собой большое пространство, куда ведёт ход, спустился, и вдруг его располосовало болью. Он наткнулся на нечто острое, длинное, натянутое поперёк хода. Оно разрезало его эфирную составляющую, заставив распасться".

   Весёленькое дело. Против элементаля сработало астральное оружие. Физически-то воздействовать на него бесполезно. Блин, мало информации.

   "Оно похоже на... струны, да, на струны, - вспоминала Алисия. - Тончайшие нити не сразу заметишь. Камати почувствовал их в момент перед рассечением. Дотронувшись до "струн", он взвыл от боли и ринулся вниз, пытаясь разорвать их. Они колебались под ним, однако, выдержали напор его ветра".

   Занятно. Вспоминаются волосы ведьмы, которыми она эффективнорасправилась с охранным духом, вызванным Анг-Джином. Миньонов крабовидного стража разрезало, будто овощерезкой.

   Внизу, у выхода из подземного хода, либо установлена ловушка, предположительно из чудо-волос ведьмы, либо она сама затаилась в ожидании непрошеных гостей. Второй вариант мне особенно не нравится. Третий хуже: нам противостоит пробудивший сэкку колдун. Вполне возможно, колдун в действительности воплощение её покровителя, отчего становится совсем нехорошо на душе.

   Отставить мрачные мысли! Нет внизу никакого колдуна. Был бы, ударил бы по нам смертоносными чарами, по всему отряду. Небось, энергии накопил после уничтожения группы сына вождя.

   "Бал-Ар, проверь ход теневыми духами и возвращаемся".

   Ученик Трон-Ка кивнул. Ступив к останкам дуба, он зашептал заклятия и прикрыл веками глаза. Синекожий углубился в транс, почти перестав дышать. Тьма, покрывающая Лысый Холм, заколебалась, словно под чёрным покрывалом зашевелился кто-то живой, и потянулась к щели в корнях.

   Стараясь двигаться тихо, мы шли к пещерке. Акела рычал возле тёмного провала, всем своим видом выражая предупреждение. Понимаю, друг, впереди и внизу засело нечто опасное, да выбор невелик. Уйти не могу.

   Подойдя к волку, погладил его лобастую голову. Он на секунду перестал рычать и умоляюще взглянул на меня. Не ходи, мол. Извини, дружище. Надеюсь, мы с тобой ещё поохотимся.

   Стереги отряд, Акела. Алисию, Лаклака, троллей.

   Пещерка изнутри не изменилась. Крышка, закрывавшая вход в подземный лаз, валяется неподалёку от чернеющего провала, вырезанный на стенке знак практически пуст. Кроме нас с учеником Трон-Ка и волка никого.

   "Теневые духи добрались до ловушки, - сообщил Бал-Ар, замерев напротив знака и прислушиваясь. - Нити натянуты в конце хода. Они часть тела сэкки, духи узнали их. Но ведьмы нет рядом. Дальше внизу большая пустота".

   Фух, пронесло.

   "Бал-Ар, пусть тени плотно окружат эти "нитки". Надо сделать их видимыми".

   Тролль ответил кивком и, постояв неподвижно, прислал сообщение о готовности.

   "Лаклак, соедини меня с Алисией и Бал-Аром, будь добр. Алисия, приём. Не лезь за мной ни в коем случае, ясно? При появлении сэкки ставь Тюрьму Четырёх Ветров, обо мне не думай. Не вылезу к рассвету, ступайте в деревню Улиткоголовых. Туда должен прийти Ран-Джакал. Ведьма с восходом солнца попробует укрыться, не мешай ей. Бал-Ар, остаёшься на холме и следишь за обстановкой. С рассветом, когда дочь Гин-Джина снимет воздушный барьер, найди теневыми духами сэкку и не упускай. Прибудут Ран-Джакал с шаманами, вместе отправляйтесь охотиться на ведьму. Всё понятно?"

   Тролль лаконично хмыкнул, аэромантка запротестовала, упрашивая меня не лезть в пасть дракона. Я прекратил её ментальные крики угрозой полного разрыва мыслесвязи. Она пожелала удачи мне в желудке дракса и обиженно замолчала.

   Переживём, не проблема. Проблемы там, внизу, и они вот-вот начнутся.

   Держа в зубах факел, я заткнул за пояс топор, сбросил бобровую накидку, приладил за спину копьё и полез. Ну, ни зуба, ни шерстинки.

   Ненавижу подземные ходы, пещеры и прочие подземные пустоты.

   Лезть по выступающим из твёрдой земли камням действительно несложно. При необходимости цеплялся за корни, оплетающие земляную кишку густой сетью, и ежеминутно осматривался. Не хватало угодить в треклятую ловушку.

   Задыхаясь от смрада и останавливаясь на каждом выступе-камне, я медленно опускался к пустоте, обнаруженной теневыми духами. Верно, под холмом просторная пещера. Отдохну там, а то аж вспотел. Нервы, нервы, блин горелый.

   Лаз шёл не строго вертикально. Он полого спускался на глубину метров десяти. В конце факел осветил чёрные трубки из теней, окружающие секущие нити-волосы. Ага, ясненько. Протиснуться между ними человеку можно. Видно, ловушка рассчитана отнюдь не на людей. Тролль бы не пролез, его разрезало бы.

   Ухватившись рукой за корень, повисаю и аккуратно, дабы не задеть тёмные "струны" западни, прохожу сквозь просвет. В ум лезет всякое непотребство вроде мыслей о том, каким образом пролезает здесь ведьма, на какие акробатические ухищрения она идёт для успешного проникновения в собственное убежище. Вполне невинная мысль потянула ассоциативный ряд, в итоге перед внутренним взором замелькали картинки из камасутры. Твою дивизию, о чём я думаю?! Нафиг посторонние мыслишки, сосредотачиваюсь на движениях.

   Ноги за нитями, нормально. Теперь самое сложное. Отпустить корень и, падая, извернуться боком, чтобы пролететь точнёхонько в отверстие между темнеющими теневыми трубками. Потом, изловчившись, ухватиться за свисающий корень. Пусть он будет прочным, а не гнилым. Дальше корня выступов не вижу. Не ухвачусь, и свободное падение на дно пещеры обеспечено. Довольно-таки высокой пещеры. Не расшибиться бы.

   Если упаду, считайте меня шаманом.

   Разжимаю ладони, поворачиваюсь вправо, протянув руки вверх. Мимо мелькают чёрные нити. Удалось! Вот он, корень мой любимый. Цепляюсь за него, точно заправский циркач, он, зараза, трещит и тянется, на меня сыплются земля и маленькие камешки.

   Выдержал, дорогой мой древесный спаситель! Не хрусти угрожающе, прошу тебя. Смертельная ловушка позади, то есть сверху, не умирать же от падения на шипастое дно пещеры. Кстати, о дне. Его, как и стен, не наблюдается, вишу в пустоте.

   Выпущенный из зубов факел улетел в темноту, превратившись в бело-жёлтое пятнышко света. Снизу донёсся стук, и неожиданно всё вокруг озарилось мягким сиянием. Ничего себе. Куда я попал? И, главное, как я отсюда выберусь по завершении запланированного?

   С оглушительным треском корень оборвался, и я полетел ко дну странной пещеры, про себя матеря на родном языке всех ведьм и сэкк Лантара вместе с Лысыми Холмами и подземными пустотами впридачу. Приземлился на чуть согнутые ноги, перекатился, гася инерцию. Острой болью резануло ступни, заныло ушибленное плечо.

   Живой? Живой!

   Придя в себя, выбросил предательский корень, который до сих пор сжимал в руках, и огляделся. Куда это я грохнулся?

   На пещеру место походило не более, чем бык-однорог на саблезуба. Ровные стены, сходящиеся кверху в полусферу диаметром... на глаз не определишь. Метров сорок, не меньше, а то и пятьдесят. Ни тебе сталактитов, ни сталагмитов. Вместо них мерцают мириады звёзд, складывающиеся в знакомые созвездия Трёхлунья. По сторонам и сверху небесные светила, подо мной холодный шершавый пол, покрытый толстым слоем пыли.

   Звёзды, крупные и совсем крошечные, еле видимые, образовывали спирали далёких галактик и подобие местного, лантарского Млечного Пути. На востоке взошла голубая луна, в зените... а вот в зените чёрная дыра, откуда я вывалился.

   Возле меня светился голубоватым светом гигантский кристалл, собиравший лучи от звёзд и луны. В нём искрились синие огоньки, вспыхивавшие и гаснущие, словно духи. Сапфир необычайной красоты размером с кулак взрослого мужчины, твою же дивизию. И, похоже, непростой, магический. Камень находился на подставке-треноге из светящегося голубоватого металла. Кольцо подставки испещряли символы, кажущиеся знакомыми. Где-то я их видел... Да, видел. Древнеэльфийское магическое письмо, использующееся нынче в храмах длинноухих.

   Не может быть. Храм?!

   Факты вещь упрямая. Звёздный купол - хитроумное устройство, своеобразная модель звёздного неба, встраивающаяся в храмовую крышу. Ранее, несколько тысячелетий назад, такие делали. Ныне высшие длинноухие предпочитают простенькие купола синего цвета с иллюзиями неба. Звёздные полусферы сохранились в старинных храмах. О них написано в каждом географическом справочнике. Учёные мужи империи восторгались и восторгаются искусностью небесных моделей и чуть ли не долгом считают описать их великолепие и точность в очередном труде. Одно из величайших творений древнего зодчества. Секрет возведения подобных потолков утрачен в череде гражданских войн.

   Килиус Путешественник писал, ссылаясь на гномьи летописи, дескать, в качестве звёзд эльфы до Раскола использовали зачарованные самоцветы. Стоило свету попасть на них, они начинали мерцать, копируя свои прототипы. Свет собирался в Звёздном Камне, центральном элементе любого старого храма ушастиков, и накапливался в нём, позволяя позднее модели сиять без сторонних источников света. Кроме того, Звёздный Камень аккумулировал магическую энергию, добывая её из световых волн. По сути, мощнейший накопительный артефакт, при необходимости снабжавший айгатой магов-жрецов.

   Таких камешков у высших эльфов всего три штуки. Они находятся в старейших храмах, расположенных в столице и крупных городах Эладарна. Священный рубин Кровь Богов, изумруд Сердце Весны и алмаз Слеза Звезды. Раньше Звёздных Камней было гораздо больше. Некоторые затерялись в эпоху смут и гражданской войны высших с тёмными.

   Согласно преданиям, магические камни эльфы привезли с собой из иных миров. Отдельные историки утверждают, это подарок ангелов, сошедших в Лантар. Третьи настаивают на версии создания самоцветов-артефактов из эманаций древнейших астральных сущностей Трёхлунья, в том числе божественных и ангельских.

   Звёздным Камням поклонялись и поклоняются как величайшим святыням. И вот, передо мной легендарный сапфир, утерянный в дочеловеческую эру. С ума сойти.

   Я заворожено глядел в игру искорок на гранях эльфийской драгоценности. Невероятно прекрасные глубины притягивали взор, успокаивали, внушали уверенность. Внутри сапфира зарождались и гибли вселенные, в нём мир представал в своей извечной изменчивости и постоянстве. Бездна тайн разверзалась, предлагая познать сокровенные секреты бытия и навсегда остаться в ней, превратившись в неотъемлемую её частицу, загадку, разгаданную мною и непознаваемую никем другим.

   Меня влекло в содержащийся в камне космос, я был незримым ветром, свободным от оков смертного существования, стремящимся к миллионам солнц и галактик. Моё сознание, наконец, обрело предельную ясность и понимание сути вещей. Я помнил свою жизнь от рождения до последнего мгновения в мельчайших деталях, недоступных до того, я знал будущее и прошлое, пребывал одномоментно в разных местах и временных промежутках.

   Именно память выдернула меня из надкосмических пространств, где я смог узреть великих духов мироздания. Я обязан завершить начатое. Опасность разлилась пряным ароматом, настойчиво напоминая о реальности.

   Кто-то внимательно смотрел на меня, и от его взгляда мне стало тяжело и неуютно. Тело вновь дало о себе знать затихшей было тупой болью в растянутых и ушибленных при падении мышцах.

   Феерия галактик и вселенных удалялась, сменяясь блёклой действительностью небесной модели. По стенам в такт горящему факелу метались перепуганные тени, звёзды мерцали призрачными огоньками гибельных болот.

   Так, зарубка на будущее: не смотреть на Звёздный Камень, затянет. Маги-жрецы длинноухих из него черпали энергию, расходуя её на разные нужды, от вызова дождя на пересохшие летом поля и леса до создания астральных проекций божеств на родичей-эльфов ради творения аватаров, сокрушающих вражеские воинства взмахом волшебного меча.

   Хм, а камешек-то - почти неограниченный источник айгаты. На солнышке месяц-другой погреется, и... незаменимая штука в хозяйстве, в общем. С ней мне при должном умении дефицит магической энергии не страшен. Откат? Какой откат, не знаю такого. Влил в себя порцию живительной силушки, и забудешь об отрицательных последствиях заклинания.

   Жаль, носить с собой огромный сапфир - непозволительная роскошь. За него эльфы любому королю голову оторвут. И высшие, и тёмные, и серые. Привет, Ночные Охотники!

   Зато в качестве стационарного накопителя при, скажем, замке Звёздный Камень самое то. Города, имевшие в распоряжении подобные аккумуляторы, слыли неприступными до Раскола. Хитрость тёмных эльфов творит чудеса. Нельзя взять штурмом и измором - можно устроить диверсию и похищение ценного артефакта.

   Загвоздка в том, что я без понятия, как управлять энергией Звёздного Камня. Впрочем, дело практики. Научусь под руководством Гварда. Самому экспериментировать с накопителем чревато нежелательными последствиями. Вон, еле покинул созерцательный транс. Не будь у меня достаточной мотивации, навеки канул бы во вселенные волшебного сапфира.агаемые пфиром.

   Ха-ха три раза. Зверомастер поможет, угу-угу. Размечтался! Сначала с ведьмой надо справиться, а потом предаваться грёзам о мега-артефакте можно. И жизненно важно сперва из подземелья выбраться.

   М-да, задачка не из лёгких. До отверстия в куполе, откуда я попал в храм, не допрыгнуть. Верёвки нет, корни в небесную полусферу не удосужились прорасти. Оно и не мудрено, храмовые крыши эльфы крыли заговорённым серебряным деревом - силлвендроном, чья древесина крепче стали. По гладким отвесным стенам залезть - чистой воды фантастическая идея. Ведьма существо паранормальное, ей передвигаться вверх тормашками, может, привычно, но я так, увы, не умею. Без снаряжения тем паче.

   Даже со снарягой - верёвкой с "кошкой" и прочим инструментарием тем же путём уйти не получится. Через ловушку не пролезу, чтоб её сэкка слопала и подавилась.

   С другой стороны, коли я в логове ведьмы, то как ей удавалось протаскивать сюда жертв? Женщины синек по габаритам явно превосходят пропускную способность ловушки. По кускам их проносила, что ли? Хочется надеяться, существует запасной выход. Храм-то немаленький, под ним и катакомбы имелись, и канализация. Подземных рек никто не отменял.

   Спущусь из звёздного купола и разузнаю. В крайнем случае попрошу кого-то из наших верёвку бросить.

   "Лаклак, слышишь меня? Проверка связи".

   По ментальному каналу захрипело, заурчало, перемежаясь с обрывками фраз. Из-за повышенного магического фона, очевидно, телепатический сигнал плохо проходит. И не только телепатический. У Бал-Ара трудности в контроле теневых духов, подозреваю, по той же причине.

   Вот же вляпался. И виной тому гадский корень, разорвавшийся в самый ответственный момент.

   Ненавижу подземелья.

   Трупов в небесной полусфере не обнаружилось. Горы мягкой пыли были девственно неприкосновенны, будто ступня живого их никогда не касалась. Сэкка, вероятно, пробиралась по стенам, иного объяснения нетронутости пылевого покрова не нахожу.

   Я прошёл по залу к впадине у стены, оказавшейся широкой ажурной лестницей. Если верить историкам, пол небесной полусферы из прозрачного хрусталя. Сквозь него прихожане с нижнего этажа любовались небесами, невзирая на угрюмую погоду. По потолку в жаркие дни проплывали иллюзорные облака, скрывающие звёздное небо. Из-за пыли и грязи не разберёшь, правы историки или преувеличивали достоинства храмового потолка и пола.

   Эльфы называют себя Детьми Звёзд. Звёздный купол святая святых храма, вместилище сокровенных таинств. Небесная полусфера помимо сакрального предназначения служит космическим календарём. По нему жрецы длинноухих, между прочим, отменные астрологи, определяют положение светил, прогнозируют появление комет и связанные с ними бедствия. Страшно представить, сколько бы они заплатили за звёздный купол с артефактным камнем.

   Зная по хроникам и летописям гордый нрав эльфов, думаю, плата была бы чересчур высокой. На требование вознаграждения за предмет, ранее принадлежавший эльфам, ушастики реагируют жёстко, мотивируя свои поступки зовом чести. Она, мол, их призывает прирезать наглеца, осмелившегося предлагать им за золото реликвии их народа. Вот забесплатно если отдашь, то они к тебе по-человечески, то есть по-эльфийски отнесутся. Чего-нибудь полезное подарят из магического ширпотреба и объявят всенародно другом эльфов.

   На поверку длинноухие скряги похлеще гномов, из-за чего между Эладарном и подгорными жителями не раз вспыхивали войны.

   Чур меня думать о деньгах. Всё, концентрируюсь на поисках лежбища сэкки и выходе из храма.

   Лестница, сделанная из поблёскивающего металла, вывела меня на нижний этаж, в тёмный зал. Свет факела ложился на замусоренный пол. Фигурная цветная плитка растрескалась, добавляя в напольные узоры элементы, похожие на чёрные молнии.

   Я поднял факел повыше. Из тьмы проступили неясные очертания, заставившие меня насторожиться. Я снова почувствовал на себе чужой взгляд, от которого кожу словно кололо крохотными иголками.

   Вытащив из-за спины съехавшее набок при падении копьё, я измазал наконечник несгораемым маслом с факела. Паладинское оружие ярко загорелось, на лунном серебре клинка задрожали отблески огненных язычков, развеивающих темноту. В зале с высоченными потолками есть где развернуться. Врагов предпочитаю не подпускать к моему бренному телу и держать от себя подальше, на расстоянии копья.

   Мусор громко похрустывал под подошвами. Тихо не пройдёшь, чтоб его. На весь храм раздаётся выдающий меня хруст.

   На полу обломки рухнувших колонн. Подхожу к стене и замираю. На лбу выступила испарина. Твою же дивизию. В стенной нише неподвижно стоит эльфийский воин в полном вооружении, с длинным мечом-лепестком и щитом из того же растительного комплекта, в кольчуге до колен, будто из листьев, подпоясанный ремнём. Каменный воитель, блин. Нос ему отбили в жестокой битве, там же лишили ступни. Не упирался бы пяткой копья в мраморный постамент, рухнул бы.

   Статуи ушастых героев стояли рядами вдоль потемневших стен. Ни одна не похожа на другую, разные лица, позы, вооружение и одежда. Мастерству ваятеля позавидовали бы многие наши земные скульпторы, до того точно он передал естественность эльфийских воинов.

   Плохо, очень плохо. Среди изваяний может прятаться враг, а то и вовсе замаскироваться под каменную фигуру. В Ксарге множество изменяющих облик существ, относящихся к мелким духам. Они легко сливаются с фоном, и без магических средств увидеть их бывает сложно.

   Обратившись в слух, иду по замусоренному залу. Арочные стенные ниши с разбитыми вазами зияли провалами, которые легко спутать с проходами в боковые комнаты. Когда-то из ниш росли цветы, украшавшие стены и сплетавшиеся в чудной красоты орнаменты и целые картины. Откуда я это знаю? Хм. Интересный вопрос. Сам хотел бы знать ответ.

   Верховный улиточников толковал о запечатывании ведьмы эльфами в разрушенном городе. Где, как не в храме, её заточили? По мне, самое надёжное место, благословенное божествами ушастиков. Страж мог тысячелетиями питаться айгатой магического кристалла.

   Старейшие лоа, развороченный дуб, пробудившаяся ведьма. Кусочки мозаики встали на свои места, образовав ясную картину произошедшего. Колдун призвал мощь повелителей Серых Пределов для уничтожения дуба, который, скорее всего, и был стражем. Уничтожив его и создав ход в храм, шаман оживил сэкку. Догадываюсь, кто провернул операцию по пробуждению и зачем она ему понадобилась.

   Ладно, не буду отвлекаться. Моё основное задание - разыскать ведьмино логово. Здесь, в зале, холоднее, чем наверху, в небесной полусфере, и сильнее чувствуется вонь разложения, хотя, казалось бы, куда уж сильнее. Привыкаю.

   Верной дорогой иду.

   Ориентируясь по запаху потусторонней сущности, я прошёл с десяток метров прямо. Сворачивать особо некуда, зал прямоугольный и длинный. Остановился, осветив развалины алтаря. Многотонная каменная плита опрокинута и расколота, под ней чернеет дыра подземного хода. Оттуда тянет удушающей вонью. И главное, рядом в пыли различаются отпечатки босых тролльих ног и алеют кровавые полосы.

   Передвигается сэкка по потолку, теперь уж ясно. И логовище она устроила в храмовом подземелье.

   Первый уровень боевого транса - активация. Если уж идти в гости к тысячелетней ведьме, то подготовленным к неприятностям.

   Ощущение вони притупилось, накатила волна расслабляющего тепла, вливающего энергию в мышцы. Десять ударов сердца до полного вхождения в транс. Перестали болеть ступни и плечо, а усталость ночного марафона точно вымело из организма метлой.

   Открываю глаза, чувствуя присутствие врага. Почему именно врага? Друзья не смотрят на тебя с голодным интересом неравнодушного к будущей добыче зверя. Он там, на том конце хода, смотрит из тьмы, и ему любопытно, почему двуногий смертный сам идёт к нему на кухню.

   Это не ведьма. Её взгляд злой. У существа внизу, наоборот, нет злости. Не буду заставлять его ждать. Мне самому хочется поскорее увидеть, кто оно такое.

   Выставив копьё перед собой, начинаю спуск по скользким, едва выступающим из земли ступеням. Ход будто прорыли в земле животные. Неправильной формы полого опускающийся туннель, оплетённый корнями. Подошвы наступают на острые камни, осколки алтаря и напольной плитки.

   К запаху разложения примешивается тонкий аромат свежепролитой крови. Кто-то уже позавтракал, проснувшись.

   Ход вывел меня в настоящую пещеру. Земляные стены, верх теряется во тьме. Эстетики высших эльфов нет и в помине. Под ногами захлюпало и захрустело. Опустив горящее копьё, невольно сбавляю шаг.

   Настоящее логово кровожадной сэкки. Всюду, куда ни посвети, кости с остатками гнилой плоти. И тролльи, и звериные, все перемешаны в отвратное хаотичное месиво. То там, то тут обрывки одежды, клочки волос и шерсти. Я словно попал в общий могильник, куда сносились трупы животных и синекожих.

   Тошнота подкатила к горлу, несмотря на боевой транс, притупляющий позывы организма. Живущая здесь тварь заслуживает уничтожения. Не посмертия в Серых Пределах, а окончательной, абсолютной духовной аннигиляции, длящейся столетиями.

   Справа впереди зашуршало, зачавкало. Бросив в ту сторону факел, я рефлекторно схватился обеими руками за древко копья и принял боевую стойку.

   Груда мёртвых тел неподалёку от меня зашевелилась, и из-под неё выполз окровавленный ребёнок. Голый, худенький, как и большинство детей троллей, бегающих по деревням. Разве что от его необычной светло-серой кожи исходило свечение.

   Поднявшись с четверенек и не обращая на меня внимания, он забрался на плоский, заляпанный бурым камень, напоминающий надгробие, и уселся, уставившись на меня антрацитовыми глазищами. Кровавые пятна на его мордашке можно было принять за грязь из лужи, в которой он испачкался.

   - Ты - мой отец? - спросил он тонким детским голоском.

   Я отрицательно покачал головой, нацелив в него копейный наконечник.

   - А кто ты тогда? - Пацанёнок, как ни в чём ни бывало, принялся ковыряться в широком носу.

   - Охотник, - я замер, изучая существо.

   В его принадлежность к народу троллей я не верил, к чистым лоа он также не относился. Серой светящейся кожи у детей троллей не бывает. Мистер Грей недоразвитый.

   - Охотник, да? - лениво растягивая слова, произнёс мой будущий визави. - Мама как-то принесла нам с сестрицей охотника. - У него и сестра есть?! Кажется, знаю, кто мамаша сего чуда. - Он так весело брыкался и верещал! - серый открыто, по-детски засмеялся. - Мы с ним всласть поиграли.

   Боюсь представить, в какие игры. Семейка Адамсов нервно курит в сторонке.

   - Да, да, было очень весело! Мы играли в прятки и догонялки, потом в саблезуба-и-однорога. Правда, он быстро выдохся и не захотел быть махайром после того, как мы его покусали. А ты хочешь со мной поиграть?

   Нет уж, прости, малыш, не затем я корячился по земляной кишке и падал, чтобы поиграть со странным во всех смыслах карапузом.

   - Мне скучно, - вздохнул серый. - Мама ушла охотиться с сестрицей, обещала привести сегодня к нам отца. Возиться с костяшками надоело.

   Сочувствую твоему горю, мелкий. Я бы тоже заскучал, окажись сам ночью в морге. Мертвецы, паренёк, серьёзные ребята, им не до игр.

   - Жаль, что ты не мой отец, - удручённо опустило взор дитятко. - Я его никогда не видел. Мама говорит, он великий колдун, от него у меня колдовская сила.

   Кто ж у нас папа? Случайно, не шаман, разбудивший спящую красавицу, нашу обожаемую мамочку?

   Если серьёзно, то я и не предполагал наличие у ведьмы родственников. И кем она приходится погрустневшему карапузу - матерью, сестрой? Слов нет, одни выражения, причём непристойного содержания.

   - А ты кто? - нарушил я паузу.

   - Мама строго-настрого велела никому не называть моё имя, - опечалился карапуз. - Даже сестрице.

   - Я никому не скажу, - попробовал изобразить я благодушную улыбку, абстрагировавшись от царящего вокруг трупного амбрэ.

   - Не проси, - отрезал серокожий и, внимательно поглядев на меня, ухмыльнулся. - А я рад твоему приходу. Люблю охотников. У вас вкусные потроха. - Пацанёнок встал на четвереньки и провёл зеленушным языком по выдвинувшимся из нижней челюсти зубам. - Давай поиграем в саблезуба-и-однорога? Я - махайр!

Интерлюдия вторая

   Метка, поставленная на верховного шамана улиточников, пропала, вызвав недоумение у ведьмы. Гал-Джину, знала сэкка, требовалось несколько дней на обрезание духовных нитей, связывающих меченных с ней, он ведь сам так сказал. С ночи, когда она поставила на него метку, солнце не успело сделать круг по небосводу и подземному миру. Почему же связь прервалась?

   Возможно, кто-то избавил его от проклятия прикосновения? По колдовской Силе с верховным шаманом из улиточников мог сравниться старикашка Анг-Джин, но не настолько же его знания и умения велики, чтобы за столь короткое время провести сложный ритуал. Впрочем, на рыбоголовом, захваченном позапрошлой ночью, тоже была метка. И куда она делась?

   Всему виной Гор-Джах, решившийся схлестнуться с ней в деревне. Да, да, это он разрушил метку. Не разорвал духовные нити, наложенные с её помощью, а разрушил проклятие. Но почему он сам не стёр метку с себя?

   Вопросы роились бесчисленной тьмой копошащихся насекомых, раздражая и взращивая ненависть. О, как она ненавидела их всех! И верховного шамана, и его отца с братом, и всё племя. Однако, больше других она ненавидела Гор-Джаха. Трижды проклятый, он спутал её планы своим появлением. Она ожидала встречи с ним позднее, а не прошлой ночью.

   Утешало, что он почти лишился своей Силы, и они примерно равны. Примерно, ибо она в глубине истлевшей за бездну времени в заточении души считала его сильнее, хотя открыто не признавалась в этом даже себе.

   Дай срок, и она убьёт его, выпьет дух, точно из тех колдунишек, убитых ею. Подвесит к дереву, выпотрошит, снимет с него живьём кожу. Как сладко мечтать о грядущей расправе!

   Прежде она навестит Гал-Джина и убьёт Улиткоголовых, находящихся в селении. Такова её месть, и никто, ни Убийца, ни Анг-Джин не встанут у неё на пути. А вздумают защитить троллей - поплатятся. Теперь у неё хватит Силы вбить в землю по макушку любого из племени.

   А ведь вчера она еле сбежала из деревни, чуть не погибнув. Если бы не защита Покровителя, будь она обыкновенной ведьмой, то рассыпалась бы пеплом. Сбежала? Ха! Правильнее сказать - уползла, подобная обгоревшему куску плоти, по удивительному желанию духов обретшему способность двигаться.

   Ведьма проснулась с закатом солнца от голода, бешеной лисицей терзающего внутренности. Жилище, ранее бывшее для неё могилой, за день отдыха исцелило ожоги. Волосы, дарованные Покровителем, отросли, возвратились былые скорость и точность движений. Взяв с собой дочь, она отправилась на охоту.

   Лес улиточников - охотничье угодье. Расставленные на деревьях и зверях метки дают знать о зашедших в него троллях. Аранья отныне - владения Шуб-Ниггурат, ибо капля сути Покровителя, неуничтожимой и вечной, превратила лесных великанов в его слуг и соглядатаев.

   Она перекусила одиноким охотником из клана Мокрых Носов, затем парочкой рыбаков из Слизней, отважившихся на ночную рыбалку. Она осушила троллей, оставив сухую тонкую кожицу, колеблемую ветром на голых ветвях, и двинулась к деревне Улиткоголовых.

   Гор-Джах тревожил ведьму. Мало того, что он снял метку с Гал-Джина, он ещё и шёл к её обиталищу. Вчера она надеялась уйти из селения незамеченной. Из-за него её выследили, будто волки раненого однорога, отбившегося от стада. Сэкка, поглотив жизненную силу троллей, чувствовала перемещение метки, поставленной на Убийцу, и её приводила в ярость возможность преследования.

   Пробудивший позаботился о сыне вождя Зелёных Улиток, опрометчиво ринувшихся за ней. Отмеченные проклятием трупы нескольких десятков синекожих, в том числе учеников верховного шамана, невольно вызывали уважение к таланту колдуна. Силён, ох, силён Пробудивший. Сойдись она с ним в бою, неизвестно, кто бы обрёл славу победителя.

   Конечно, до поражения в той давней битве с длинноухими она была намного могущественнее его. Ныне же ведьма тень себя прежней, и до прошлого могущества ей нужно поглотить неисчислимое множество жизней и духов, отворить Врата Безвременья и дотянуться до Шуб-Ниггурат, дабы заручиться его поддержкой. Без покровительства она очередная, пусть и неслабая, ведьма, каких не счесть в тролльих лесах.

   Надо поспешить. Опустошив деревню, она настигнет крутящегося вокруг её жилища Гор-Джаха и убьёт его. Иного не дано, ведь она бессмертна. Частица Покровителя поможет свершиться мести.

   Тьма стремительно несла ведьму сквозь густую поросль осеннего леса. Древесные стволы и ветки расступались, пропуская хозяйку, она же не удостаивала их и взглядом, мельчайшие препятствия на своём пути обходя с ловкостью танцующей Лесной Девы, владычицы чащоб.

   Частокол не успевали отстроить до сумерек. Отложив дела и выставив часовых во главе с учеником шамана, тролли улеглись спать. Сэкка различала их эмоции, точно зверь, чующий по запаху, боится ли добыча. Жители деревни тряслись от страха в хлипких хижинах, неспособных защитить от гнева злобной ведьмы. Ещё они надеялись на Убийцу, отчего-то решившего помочь им, никчемным созданиям Великих Духов.

   Гор-Джах, Убийца Шаманов, защищает синекожих колдунов. Воистину, Судьба, живущая в доме у Западных Врат Подземного Мира, умеет шутить.

   Сэкка, ни на миг не останавливаясь, вылетела из обгоревшей после вчерашнего пожара чащи. Ей некого бояться в деревне. Старик Анг-Джин спит беспробудным сном, а верховный шаман без рук и ног не станет преградой. Его ученики не стоят внимания - слабаки, научившиеся лишь изгонять духов лихорадки и творить простейшие чары.

   Возглавлявший часовых колдунишка встрепенулся, почуяв неладное, положил руку на вард с младшим лоа. Его рука с вместилищем духа барсука, забрызгав кровью стоящих возле него троллей, отделилась от туловища и упала в пепел дороги. Лицо исказилось от удивления, боль ещё не вонзила клыки в его кровоточащее плечо. Хлынувший на вард красный поток частично впитался колдовским предметом, насытив пленённого лоа и позволив ему сбросить оковы заклятия. Деревянный жезл с костяным навершием в форме барсучьей морды раскололся вдоль, выпуская радостно-злого узника.

   Пронзённый и поднятый в воздух волосами ведьмы ученик шамана раскрыл рот в немом крике, затрепыхался нанизанной на острогу рыбёшкой. Сочившаяся из раны кровь мгновенно поглощалась сэккой, не долетая до земли. Он съёжился, высыхая, за миг обращаясь в обтянутый кожей скелет. Удар сердца, и его словно надули воздухом, уподобив диковинному бычьему пузырю, после чего он разлетелся кожаными лоскутами и сгустками желчи.

   Создание Желчного Мертвеца не требует больших затрат колдовской Силы, какую-то четверть от поглощённого из живого колдунишки. Зато желчь растворяет плоть тех, на кого упадёт. Стоявшие рядом часовые бросились стряхивать с себя жгучие желтовато-зелёные капли.

   Ведьме нечего бояться в селении Улиткоголовых. Сегодня нет ни заблаговременно заготовленной духовной стены, ни опасных охранных духов. Ей незачем скрываться.

   Разъярённый лоа барсука накинулся на ближайшего тролля, полосуя его духовное тело. Часовой завопил, покатился по земле, вздымая облака пепла и пыли. Стоявшие поодаль на недостроенном участке частокола синекожие заорали предупреждения, взывая к несостоявшимся шаманам, тут же высыпавшим из крайней хижины.

   И всё-таки, где прячется Гал-Джин? Его будто и нет в деревне. Неужто задумал уловку, хитрец?

   Ученики воздели руки к восстановленному за день тотемному столбу, заголосили, испрашивая помощи у покровительницы. Озёрная Улитка никогда не нравилась ведьме. Чересчур мягка, толку от неё никакого в битве. Будь она и её спутники в мире духов пожёстче, то улиточники дали бы достойный отпор соседним племенам и властвовали бы на озере вместо выскочек Водяных Крыс.

   На что они рассчитывают? Озёрная Улитка не откликнется на зов непосвящённых. Проси её старик Анг-Джин или верховный шаман, она бы поделилась с ними Силой. Зелёные мальчишки не знают нужных Слов и Жестов.

   Настал час развеять иллюзорную веру в помощь покровительницы племени.

   Ведьма длинным прыжком переместилась к тотемному столбу, миновав учеников, и хлестнула по нему жгутами скрученных волос. Щепки, каменная крошка посыпались из священного идола. Столб заскрипел, покосился. На нём проступили борозды от удара.

   Чары старшего духа укрепляли дерево и камень. Не беда. Следующие два удара повалили тотемный столб на жертвенный камень, расколовшийся под гигантским весом, и разбили на три колоды.

   Мальчишки с ужасом взирали на сокрушённую громаду. Они не закончили заклятие, надежда на победу рухнула. Развернувшись, они бросились наутёк.

   То-то же. Никому не совладать с ней, убившей стольких колдунов, в этой ничтожной деревне.

   Оттолкнувшись волосами от земли, она прыжком преодолела расстояние до хижины верховного шамана. Охрана разбежалась, на ступенях только трясся, выставив перед собой амулет из раковины улитки, отгоняющий злых духов, ученик Гал-Джина.

   Ведьма рассмеялась. Её смех взломал спешно возведённый щит и резанул по ушам паренька, окунув его в море отчаяния и боли. Выбитый из рук оберег взорвался осколками, впившимися в горе-колдунишку.

   Ноги молодого тролля подкосились в коленях, и он распростёрся перед сэккой. Так и должно встречать её, едва не победившую знаменитого Гор-Джаха, и принимать смерть. Волосы ведьмы окутали мальчишку, выпивая остатки рассудка и жизни.

   Она перелетела через высохшее тело и, откинув полог из шкур, ворвалась в хижину. Пьянящий аромат крови, смешанный с запахами тлеющих трав и целебного раствора, навеял смутные подозрения. Верховный шаман полулежал в посудине затылком к ней и не шевелился, но она не чувствовала его. Алые пятна на полу дурманяще пахли гибелью.

   Его духа здесь не было. Мёртвая телесная оболочка плавала в кровяном восстанавливающем растворе. Сердце давно не билось, ноги заплелись в пляске смерти, в распахнутых глазах навеки застыли ужас и боль.

   "Кто?"

   Ведьма взвилась под потолок и вылетела, пробив крышу. Удлинившиеся волосы удерживали её в воздухе, опираясь о перегородки.

   "Кто посмел отобрать мою добычу?"

   Ярость захлёстывала, мешая сосредоточиться. Она пообещала убить его последним, и вот, он мёртв, а его ученики и родичи живы. Он должен был пасть от её рук и от зубов детей, а стал жертвой чужака, чьего запаха она не помнила. Гал-Джин не просто погиб. Из него выпили дух.

   - Кто? - крик сэкки накрыл волной деревню, ударив по прячущимся в хижинах троллям, и рассеял младшего лоа, завершавшего трапезу над трупом часового.

   Враг, убивший верховного шамана, пах змеями и сыростью. К его запаху примешивался неповторимый, горьковатый аромат колдовской Силы. Он не лоа и не тролль. С ним ведьма ещё не сталкивалась. Такого она запомнила бы. Он не шаман, ибо мельчайшие духи сопровождали бы его толпой, и некоторые из них остались бы в хижине шамана.

   Кем бы ни был незнакомец, он пожалеет о содеянном. Ведьма догонит его, и он позавидует убитому Гал-Джину.

   Плевать на жителей деревни, она сможет поглотить их завтра.

   Сэкка рванулась по следу махайром, учуявшим белого волка, своего извечного врага. Духи воздуха и земли, слякотники, корневики испуганно сбегали с пути несущейся через лес воплощённой ярости.

   "Мама, мы не встретимся с отцом?" - спросила проснувшаяся от её чувств Дочь.

   Девочка спала весь день и большую часть ночи, готовясь к предстоящей встрече. Ведьма сочла сон для неё лучшим занятием. Сегодня состоится сражение с Гор-Джахом, пусть маленькая помощница наберётся сил.

   "Нет, Ланира, - проворчала раздосадованно сэкка. - Мы никогда с ним не встретимся".

   "Почему? Ты же обещала..."

   "Он умер, - предельно ясно ответила ведьма. - Мы гонимся за убившим его колдуном".

   Дочь замолчала. Заговорила она, когда ведьма резко остановилась, учуяв новые запахи.

   След с самого начала показался сэкке слишком уж чётким, будто окропленная кровью тропа в снегу. Теперь она уверилась - враг намеренно оставил его для преследовательницы, желая завлечь в западню. Как иначе объяснить пропажу колдовского запаха? Он вывел ведьму к Лысому Холму, её убежищу.

   Она втянула носом прохладный ночной воздух и прислушалась. Помеченные ею деревья шептали об опасности впереди, а ветер доносил такие знакомые запахи.

   Пробудивший поблизости. Чего он хочет на этот раз? Снова заключить сделку? Она не виделась с ним после ритуала Освобождения и Пробуждения. В ту ночь он предложил ей свободу в обмен на смерть шаманов озёрных племён - сначала Зелёных Улиток, потом Водяных Крыс. Особенно он хотел смерти верховного шамана Гин-Джина. Она обязалась помогать Пробудившему, поклялась благосклонностью Покровителя помогать, пока их интересы совпадают. Его устраивала гибель шаманов и не волновало, от чего они умрут. Она жаждала мести и нуждалась в пище для себя и своих детей.

   Наступит время, и его потроха послужат едой для Сына и Дочери. Она же не давала слова помогать ему во всём и защищать его.

   Пробудивший не подозревал, кого разбудил. Он наивно считал её злым духом, заточённым аллирами в брошенном храме, и думал использовать. Сильный, но глупый, как престарелый, выживший из ума олифант. Он узнал о запечатанном храме случайно от какого-то бродячего колдуна и соблазнился открывшимися возможностями, надумав устранить врагов родного племени.

   "Мама, кто там, перед нами?" - подала голос Дочь, вырастая из левого плеча ведьмы.

   Их пятеро. Четверо мужчин и женщина, воины и колдунья из древнейшего народа, презираемого и ненавидимого троллями. Длинноухие светлокожие твари, забравшие у неё отца. У неё ли? Сэкка тряхнула гривой невидимых волос, отгоняя наваждение. У неё, не у неё, они достойны умереть в мучениях хотя бы из-за того, что её лучший, знаменитейший Враг происходит из их рода.

   Аллиры. Они умрут, чего бы ей это ни стоило.

Глава восьмая. Дитя Гал-Джина

   Чтение бестиариев и справочников с описаниями разнообразных духовных сущностей обязательное занятие для учеников магов и меня в том числе. Нравится мне читать о всяческих духах и монстрах. В библиотеке Гварда все спиритуарии от корки до корки "обглодал", едва Кьюзак открыл мне доступ в книгохранилище. Ни в одном фолианте из прочитанных серокожий любитель игр не упоминается.

   Начинаю втайне лелеять надежду, что стану первооткрывателем неизвестного доселе вида. Впрочем, не исключено, передо мной банально маскирующийся под тролльего ребёнка старейший лоа. Хотя, почему маскирующийся? Может, это его истинная внешность. Не самая тошнотворная, кстати, из рассказов зверомастера, собирающего инфу о ксаргских духах.

   Серый малыш твёрдо вознамерился пустить мне кровь. Ишь, зубки отрастил, как у настоящего саблезуба. Не клыки, конечно, однако, впечатляюще - из увеличившегося рта торчит пучок белесых игольчатых зубов. Прокусить ими одежонку, не укреплённую чарами, проще пареной репы. А уж коготки какие замечательные - длиннее пальцев, массивные, антрацитовые. На пальчиках у моего "игрового" оппонента наросла роговая чешуя, они потолстели, да и весь серенький "мальчик" изрядно подрос за считанные мгновения.

   Подобравшись, точь-в-точь махайр, готовящийся прыгнуть на жертву из кустов, мелкий взвился в воздух и живым снарядом устремился ко мне. Хорошая у него техника полёта - пасть распахнута, лапы, то есть руки, вдоль тела и на подлёте ко мне выбрасываются вперёд. Только я быстрее.

   Ухожу с траектории полёта, шагнув влево, и ногой припечатываю в бок псевдо-махайра. Он врезается в стенку и падает, на него сыплется земля. Пока малыш трясёт башкой, делаю выпад-укол копьём.

   Наконечник ударил в земляную стену, не зацепив ставшего внезапно удивительно вёртким серого. И атаковать он не торопится. По глазёнкам вижу, обиделся малыш, вынашивает план мести за неудачу.

   - Бить меня никому не удавалось, - промолвил он.

   - Всё бывает впервые, - философски заметил я.

   - Охотник, бывший до тебя, меня не бил, - настаивал мелкий на несправедливости моего приёма.

   - Мы же играем в саблезуба-и-однорога. У махайра зубы и когти, у быка копыта, - я чуть приподнял ногу, потряс копьём, - и рог. Я лягаюсь и бодаюсь, всё честно. Ты никогда не видел защищающегося быка?

   Малыш, скривившись, прорычал, очевидно, ругательство на языке саблезубых кошек и без подготовки с места рванулся мне в ноги, растопырив пальцы с когтями. Неразумно кидаться снизу на вооружённого копьём человека, да и на однорога тоже, по праву почитаемого синьками как одного из лесных владык. На рог возьмёт и скажет, что так и было.

   Серенький паренёк-мутант здорово ускорился по сравнению с прошлым разом. Наконечником попасть не успеваю. Отступив на шаг к выходу из пещеры, с коротким замахом от себя врезаю "пяткой" копья меж выпуклых глазищ и притормаживаю разогнавшегося малыша.

   Череп существа громко хрустнул от столкновения с паладинским оружием, и мне показалось, лобные кости дали трещину. Шажок в сторонку, от греха подальше, и наблюдение. У серого достаточно скорости, чтобы увернуться от прямого выпада, причём во вроде бы плачевном состоянии здоровья. При ударе ногой его рёбра должны треснуть, а то и сломаться. Боль на него, очевидно, не действует.

   Мелкий распластался на земляном полу, потёр лоб, с недовольством поглядывая на неигривого меня. Хм, удар неслабый, и древко твёрдое. На башке малыша ни вмятины, ни шишки, ни царапинки. Нехорошее у меня предчувствие. Попахивает стремительной регенерацией одержимых и воплощённых старших лоа.

   Если он и дальше будет наращивать скорость, первого уровня боевого транса не хватит, чтоб за ним угнаться.

   Молниеносный бросок, и я еле поспеваю защититься древком. Мелкий клацнул по копью зубами, достав-таки мои руки взмахом когтей, оттолкнулся задними лапами и крутанулся, словно циркач на перекладине. Трёхпалые ступни молотами приложились в мою грудь, отшвырнув к каменному постаменту посреди пещеры. От соприкосновения с камнем позвоночник подозрительно затрещал. Вот, гадство, дышать трудно, хруст при каждом вздохе и в глазах темнеет. Серый гадёныш мне рёбра сломал.

   Боли нет, боли нет. В трансе её нет, зато повреждения есть. От болевого шока не умру. Но повторится приёмчик в грудь, и окончательно сломавшиеся рёбра проткнут лёгкие. Внутреннее кровотечение мне останавливать не приходилось. На втором уровне, возможно, и справлюсь при полном погружении в телесность.

   Полное погружение означает неподвижность и потерю сознательного контакта с внешней реальностью. Проще говоря, боец из меня тогда никакой. Не прекращу кровотечение, по завершении транса, если доживу, конечно, без помощи целителя мне конец. Где его тут, под холмом, найти? Варк-Дан сюда под стрелой баллисты не полезет, остальные целители далековато, поэтому, Сандэр, не попадайся в зубы той серенькой тварюшке.

   Малыш, воодушевлённый успехом, ощерился милой зубастой улыбкой, которой позавидовала бы акула-людоед, и противно захихикал. Предвкушает победу, зараза. Ну, я тебе покажу победу!

   Серый заправской блохой скакнул ко мне. Ишь, распрыгался. Откатываюсь, и светящаяся тушка впечатывается в постамент, похожий на окровавленный алтарь с вырезанными на нём знаками. Слышу за спиной глухой звук удара и скрежет когтей о камень. Чтоб тебе расшибиться, вампир недоделанный.

   Нет, он не расшибётся. Не сбавляя прыти, мелкий отлепляется от камня. Я, напрягаясь до разрыва мышц от максимальной скорости, кидаю сосуд с несгораемым маслом. Не в серокожего, в каменную громадину за ним. Он не придал особого значения моему снаряду. Промахнулся, думает.

   Масло из разбившейся склянки воспламенилось на воздухе, кляксами расплывшись по камню и боку существа. Лоа, одержимые, живые - все терпеть не могут огня, причиняющего страдания. Алхимический огонь, содержащий толику магии, тем более опасен для физической оболочки и протоплазменных тел духовных сущностей, но, демоны подери серого, почему у него довольная физиономия?

   Он не нападал, не визжал. Заскочив на горящий камень, существо звонко рассмеялось. Огонь, жадно облизывавший его, обволок зарастающее роговой чешуёй, на груди превращающейся в щитки, тело, и постепенно затух. Чем меньше становилось пламени, тем выше поднимался и шире в плечах раздавался серокожий, теряя сходство с троллем и ребёнком. Изначально метр с кепкой, он уже вымахал до полутора, став похож на помесь крокодила и двуногого синьки. Кожа засветилась ярче, будто впитывала свет угасающего огня.

   Вместо несгораемого масла на камне чернело пятно гари. Даже дыма нет.

   Твою дивизию, я и не предполагал, что увижу Поглотителя Стихий воочию в тролльих лесах. Они рождаются реже ловцов духов и вроде бы перевелись в последнюю Войну Магов, бушевавшую пару тысячелетий назад на Восточном материке, ныне пустынном и безлюдном. На севере, правда, кочевые племена орков бродят, периодически переплывая на челнах узкий Меррингольский залив и треплющие нервы жителям имперского побережья.

   Память поспешно сдувала пыль со знаний, которыми я когда-то пренебрёг. Читал о Поглотителях невнимательно, каюсь. Их же столько времени не было в поле зрения магов империи. Собирай теперь по крупицам сведения, почерпнутые из обрывочных фраз Гварда по истории магии.

   Противно хихикая, серокожий метнулся ко мне расплывчатым сгустком люминисцентного тумана. Ох, быстр, гад. Ценой повреждённых мышц отскакиваю назад и встречаю его копейным наконечником. В отличие от предыдущих манёвров этот провалился, ибо существо с неестественной ловкостью отклонилось в полёте, и наконечник пропорол ему шею.

   Я завалился вправо и, перекатившись, встал на ноги, уходя от замахнувшегося в попытке задеть меня Поглотителя. Секунд десять в таком же темпе, и мой грустный трупик присоединится к скопившимся в пещере останкам. В горле запершило, кашель рвался наружу неистовым зверем. Сломанные рёбра реагировали на мою излишнюю активность.

   О проворстве подобных тварей зверомастер не рассказывал. Вот об управлении огнём всех видов да, говорил. Представляю, что бы произошло, направь на меня серый гадёныш контролируемую струю несгораемого масла. Подвижное подобие огненного элементаля и пропечённый до корочки ловец духов, вот что.

   В кратчайшие сроки, вернувшись на озеро, перечитаю библиотеку Гварда. Всю, включая беллетристику, коей выделена зверомастером целая полка. Авось, пригодится. Для общего развития.

   У меня галлюцинации, или рана на шее вправду полыхнула тёмным огнём, склеившим края раны в тоненький шрам? Бессмертия врага к комплекту проблем недоставало. Эх, рвануть бы гремящее зелье, да нельзя. Убью ли противника, неизвестно, а сам погибну под обвалившимися тоннами земли.

   В просторной пещере у моего визави преимущество. С его скоростью и ловкостью он может атаковать отовсюду, уходя от копья, я же буду вынужден тупо обороняться. Поиграем-ка по моим правилам.

   Перехватив древко одной рукой, другой я вынул кинжал и начал пятиться к подземному ходу в храмовый зал. Попробуй теперь достань, мутантище. Вас специально выводили селекционеры от магии, скрещивая чародеев определённого стихийного направления с элементалями. Откуда ты на мою голову взялся, пережиток минувших эпох?

   Манипуляции с оружием насторожили серого. Буравя меня глазками, он обходил меня полукругом. Прикидывает, откуда напасть, и сокращает расстояние с каждым шагом. Используя великодушно предоставленную передышку, отхожу в тоннель. Стены и потолок хода надвинулись сзади, ограничив обзор и вместе с тем пространство для выкрутасов Поглотителю.

   Ну-с, ваша очередь действовать, господин серый.

   Щерящееся существо замерло напротив меня. Его кожа потускнела, и спустя минуту свечение погасло, растворив врага во мраке.

   А гадёныш совсем не дурак. В темноте нормальный тролль и человек его не различит. Я у него на виду из-за горящего масла на наконечнике копья. Однако, враг не учёл, что трепещущий язычок пламени мне подспорье. С факелом я бы не смог переключиться на ночное зрение, огонёк же позволяет прекрасно видеть в сгустившейся темноте.

   Поглотитель не в курсе моей способности. Он считает меня человеком малость быстрее и ловчее типичных представителей гомо сапиенс. Поскольку о возможностях человеческого организма, зрения в частности, он осведомлён, то с людьми дело имел, и неоднократно.

   Малыш? Ха! Скорее, притворявшаяся ребёнком тварь с многолетним опытом охоты на разумных. Тактика у него отличная, и главный козырь - власть над огнём - он прячет в рукаве. Дома "мама" запретила играть со спичками, не то логово сгорит.

   Атака существа была стремительна, как и предыдущие. Его перекошенная от напряжения физиономия возникла у огонька, жилистая с роговыми наростами рука перехватила наконечник и отвела в сторону, другая ручища серпообразными когтями рассекла воздух и срезала прядь моих волос.

   Время будто замедляется.

   Пригибаюсь, пропуская лапу над собой, и одновременно двигаюсь вперёд-вправо. Клинок кинжала по рукоять вонзается в живот обитателя подземелья, пробив толстую кожу. На ходу вспарываю брюхо Поглотителя. Звезда в шоке, лунное серебро причиняет ему боль, и я захожу под его рукой, удерживающей наконечник, ему за бугристую спину. Обескураженный ранением враг отпускает копьё, выворачиваемое мною из его узловатых пальцев. Он поворачивает башку с зачатками рогов на макушке за мной.

   Обойдя противника, в прыжке, используя инерцию движения, всаживаю оружие ему в спину на уровне груди, аккурат меж рёбер. У людей, троллей, эльфов и подавляющего количества рас и животных Трёхлунья в том районе сердце. В дополнение к удару дёргаю за древко вниз, разрубая внутренности.

   Поглотители - наполовину смертные, наполовину элементали. Чтобы убить их, нужно поразить магические энергетические центры телесной оболочки. Два из трёх находятся в области солнечного сплетения и сердца, куда я вогнал оружие, третье средоточие около переносицы.

   Руку с кинжалом обожгло, точно крапивой. Выругавшись, я выбросил оружие, с удивлением и досадой обнаружив, что серебряный клинок оплавился под пляшущим на нём чёрным огнём. Ну, гад, ты мне ответишь за порчу ценного имущества. Его же не перекуёшь, свойства потеряет. Вернее, уже потерял, превращаясь в бесформенный кусок металла.

   Отпрыгиваю от развернувшегося и разбухшего от мышц и утолщённой роговой брони чудовища. Из спины у него торчит копьё, порез на животе полыхает тёмным пламенем. Нормального живого бы такие раны отправили на тот свет, его же разозлили и дали мотивацию поскорее избавить обидчика от телесного существования.

   От рёва Поглотителя содрогнулись стены, посыпались струйки земли, а мои бедные уши заложило, будто от взрыва звуковой гранаты. Вот же неугомонный, снова в драку лезет и умирать не собирается.

   Ныряю ему под ноги, вытаскивая топор из-за пояса. Ставшее неповоротливым в ограниченном ходе существо наклоняется, царапая древком потолок, отчего наконечник внутри грудной клетки шинкует органы. Ну-ну, не так резво. Вскочив, бегу наверх, в храмовый зал.

   До чего же неудобный противник. Трудноубиваемый, подорвать его невозможно из-за угрозы обвала, лунное серебро на него мало влияет, огонь придаёт бодрости и свежести, к тому же, у него вместо крови пламя, приводящее в негодность ранившее его тушу оружие. Рубанул бы по голеням, подрезая сухожилия, чтоб не бегал, да топор загублю. И как его к праотцам в командировку в Серые Пределы спровадить?

   Идея есть, правда, рискованная. В зале масса статуй и обломков колонн, которые просятся стать орудиями грядущего упокоения игривого Поглотителя.

   Мимо пролетел сгусток чёрной субстанции, угодивший мне под ноги. Твою дивизию, враг начал сражаться всерьёз. Чёрный огонь расплылся пятном, чуть не задев меня. От следующей порции жидкого пламени спасли рефлексы. Я притормозил, разрывая связки на максимальной скорости, и снаряд образовал горящую лужу в паре сантиметров передо мной. Не решившись перепрыгнуть костерок, обегаю его по дуге.

   Никогда не думал, что порадуюсь зрелищу мрачного зала. Здесь-то у меня больше шансов на выживание. Жаль, топающий за мной гад устроит в храме пожар. Я бы в свободное от истребления ведьм и злых духов время порылся в развалинах. В эльфийских храмах, согласно рассказам очевидцев-путешественников, сокровищницы предусмотрены.

   Пока вражина не в зале, прыгаю за ближайшую лежачую колонну и пробираюсь на корточках к статуе. Слух нормализуется, слышу похрустывание мусора под лапами монстра. До него, верно, доносится моё шуршание. Подобрав обломок покрупнее, бросаю в противоположный конец зала. Падение отзывается грохотом, разносящимся по храму громким эхом.

   Громыхание длилось добрых секунды три, за которые я переместился за статую длинноухого воителя с топорами в руках и, упёршись спиной о стену, ступнями попробовал сдвинуть скульптуру с постамента. Не такая уж она и огромная, всего-то метра три высотой. Изваяние покачнулось и гулко встало на место. Очень хорошо.

   До соседнего каменного воина с отбитой ногой метра два. Замечательный расклад получается.

   В щель между рукой и торсом наблюдаю за происходящим. Поглотитель с копьём в спине показался из подземного хода, постанывая и тщетно пытаясь вынуть помеху из-под лопатки. Цокает когтями по обитому металлом древку и жалобно повизгивает, убирая лапу. От тролля в нём ничего не сохранилось, он сейчас походит на гориллоподобную ящерицу в панцире. Рана на брюхе уменьшилась, но не зажила полностью. Лунное серебро всё-таки замедляет регенерацию.

   Жаль, паладинское оружие не восстановишь. Придётся полагаться на рефлексы и умения, приобретённые за полгода тренировок. В бою с обитателями логова так уж точно. Ну, и на прочее снаряжение.

   Осторожно переступая обломки, словно боясь подвоха, существо двинулось туда, куда упал камень. Покрутилось, принюхиваясь ноздреватым приплюснутым носом, и, не найдя вкусного меня, поплелось прочь. Некоторое время оно ходило по залу, выискивало, заглядывало с опаской за лежащие в руинах колонны.

   Ну, пора.

   Камешек, взятый с пола, перелетел через зал и стукнулся о статую напротив, породив эхо. Поглотитель резко обернулся на звук. Ступай, дружок, посмотри, не прячусь ли я за тем великолепным образчиком древнеэльфийского искусства с отломанными носом и ушами. Смелее, меня там всё равно нет.

   Статуя заскрежетала, поддаваясь на толчок, и завалилась на соседнее изваяние. Тяжеловато направлять её падать под углом, однако, мне это удалось. Сработал эффект домино. Ближайший одноногий воитель со щитом и мечом громыхнул на соратника, тот же обрушился наискось, чиркнув по соседу и сломав ему воздетый к потолку в подобии салюта меч.

   В фильмах киношные герои складывают идеальные завалы из близстоящих предметов, в реальности всё по-другому. Какой идиот будет расставлять статуи или шкафы таким образом, чтобы одна, упав, повлекла за собой все остальные? Самое большее, завалятся несколько. На такой эффект я и рассчитывал.

   Дезориентированный грохотом и поднявшимися клубами пыли, Поглотитель принялся наугад плеваться чёрным огнём. Меня, скользнувшего к стене напротив, он не заметил. Заваливающаяся статуя с другой стороны, сверзившаяся с постамента моими усилиями, приложила его по многострадальной спине каменной булавой. Потревоженное древко застрявшего в существе копья переломилось, напоследок вызвав у огнеплюя поистине неописуемые человеческим языком ощущения. Рёв сменился визгом, вражина засучил лапами, придавленный к полу, будто диковинная раздавленная ящерица. Из пасти, ноздрей и ран фонтанировало чёрное пламя.

   Мой выход. Минуя горящие тьмой обломки, движусь на максимальной скорости к обездвиженному Поглотителю. Секунда. Он приподнимается на передних лапах, когти раскалывают напольную плитку. Замахиваюсь топором. Жалко терять паладинское сокровище, да ничего не поделаешь, иначе башку этому гибриду троллей, элементалей и чудо-крокодилов не отрубишь. Две секунды. Гад выползает из-под статуи, перебившей ему, очевидно, хребет, и норовит плюнуть в меня. Поздно, ты мой.

   Три секунды. Лезвие топора опускается и врезается в толстую шею меж роговых пластин. Выдёргиваю из раны, бью повторно. Огненная кровь брызжет на меня, поджигая одежду. Боли в боевом трансе не существует. Рублю, покуда рогатая башка не скатывается на пол, в пламенеющую лужу, натёкшую из шеи.

   Поглотитель мелко задрожал, ударил лапами и затих. Наконец-то, чтоб тебя.

   Серый свет, источаемый кожей существа, снова вспыхнул и погас, на этот раз, надеюсь, навсегда. По трупу расползалось чёрное пламя, сжигающее останки. Конечности ссыхались в смоляные горелые ветки, голова скукожилась до размера кулака, грудная клетка уменьшилась. Поглощённая и преобразованная стихия пожирала носителя.

   Отойдя от тела и выронив пылающий топор, я с отстранённостью поглядел на истлевающую под искрами-брызгами одежду. Горячо, несмотря на транс. Сбросить рубаху дело несложное. Что с ожогами делать? Огонь астрального происхождения, жжение от него не уменьшается. Телесность ограждает от боли физической, и транс в качестве обезболивающего не поможет.

   Не люблю прибегать к способности ловца духов. Концентрируясь на ожогах, соединяю мысленный образ и желание впитать огненную сущность искорок. Энергии Поглотителя на мне кот наплакал, справлюсь. Брызги огненные в себя заключать - не цельного духа.

   Жжение не прекратилось, просто стало чуточку слабее, а я точно красный перец проглотил, до того запекло внутри. Аж дыхание спёрло. Что-то мне подсказывает, будь поблизости Речная Дева, с удовольствием выпил бы её дух. Прохладный, словно вода из ключа, и вкусный, правда, душком тянет из-за любви Анукьель к утоплению разумных и причастности к Серым Пределам. Она родом из Страны Мёртвых, сама является элементальным лоа.

   Хм, странно. Раньше не ловил духов воды, а кажется, будто знаю их на вкус. Блин, сдаю. Переутомился, и сломанные рёбра ноют. Покончу с ведьмой и возьму отпуск. Никаких сомнительных предприятий до возвращения зверомастера на озеро. Подлечусь, книжки почитаю, с сестрёнкой и Алисией пообщаюсь. Даже охотиться не буду. На большую землю ни ногой. Пусть тролли сами разбираются со своими неурядицами, у них в селении по шаману, ведьмы в довесок имеются.

   Ну, а теперь настал час выполнить то, зачем я сюда спустился. Курс на логово сэкки.

   Какое-то непонятное шевеление у трупа Поглотителя привлекло моё внимание. Растёкшееся по полу пламя двигалось, сливалось в единую лужу под скорченным трупом. Брызги-искры водоворотами чистой тьмы скатывались с камней, стремясь соединиться, гонимые то ли естественным свойством, то ли продолжавшей существовать в этой субстанции волей. Обломки загорались после лоскутьев тёмного огня белым пламенем и горели не хуже поленьев.

   Это не элементаль из учебников по магии. Стихийные сущности белого цвета, могут принимать вид вихря или животного, предрасположенного к стихии, скажем, саламандры. Лишившись энергетических центров, поглотитель должен был сгинуть в Серые Пределы. Хотя, ничего он никому не должен. Мутировал за тысячелетия, обзавёлся феноменальной живучестью.

   А ведь я на минуту поверил, что он вот так просто уйдёт в мир иной.

   Тёмная колышущаяся масса сформировала низкую фигуру двуногого с непропорционально большой головой и длинными руками, упирающимися в пол. Закончив трансформацию, невиданное существо приподняло трепещущую пламенем морду и повернуло ко мне. Безглазая, безносая, она напоминала сплошную маску. И всё же, я почувствовал на себе полный ненависти взгляд. На меня словно взглянула адская огненная бездна, древняя, как само мироздание, и я невольно подался к её краю, притягиваемый тяжёлым взором, не имеющим ничего общего с сутью смертных.

   Во мне заворочалось недовольство. Кто-то оскалился разверзшейся пропасти рядами крепких зубов и издал тихий угрожающий рык, выведший меня из оцепенения.

   На безглазой морде образовалась пасть, из которой существо исторгло расширяющуюся струю чёрного огня. Я, ощутив нарастающий жар, инстинктивно отпрыгнул в сторону.

   Чудовище повернуло башку, и смертоносный поток последовал за мной, поджигая статуи и обломки колонн. Я побежал, перескакивая через препятствия и пытаясь прятаться за изваяниями. Притяжение неестественного взора ослабло, скованность сменилась горячей лавой, текущей по жилам и требующей немедленного движения на пределе доступных возможностей.

   Огненная струя прервалась, чтобы спустя миг затопить участок зала передо мной. Ни обойти, не перескочить высокое пламя, распространившееся по полу и стене. Позади тоже чернота. Вариантов у меня немного: либо сгореть, оставшись на месте, либо сгореть на подходе к Поглотителю. Теряюсь в выборе, всё такое экстремально самоубийственное. Поскольку я не мазохист с суицидальными наклонностями, эти варианты меня не устраивают. Мне бы и не поджариться, и вражину пришибить, желательно насовсем. Думай, Сандэр, думай!

   И ножа завалящего нет, чтоб метнуть, отвлекая от моей движущейся персоны. Зато другого оружия хоть отбавляй, вон, на полу валяется. Каменного, от эльфийских воителей. Перепрыгнув через мраморную громадину разрушенной колонны, хватаю щит, вполне могущий сойти для меня за ростовой. Тяжеленный, килограмм сто - сто пятьдесят. Хвала разработчикам боевого транса и Гварду, обучившего сей незаменимой в бою штуке, увеличивающей физические показатели.

   Игнорируя откликнувшиеся хрустом на напряжение грудных мышц сломанные рёбра, я поднял каменный щит, полностью укрывший меня, взял клинок меча с отломанным концом и вышел из укрытия. Пролетевший в сантиметрах от мега-баклера пламенный сгусток обдал жаром, запахло палеными волосами. Ничего, мы ещё повоюем. Нас огнемётом не напугаешь, пуганные.

   Сокращая дистанцию между собой и огнеплюем, я лихорадочно размышлял над способом прикончить гада. Камень под языками неестественной стихии трескался и горел. Точнее, горела магическая энергия, служащая топливом и носителем огня. Не станет айгаты, закончатся и атаки Поглотителя. Ждать энергетического истощения не по мне. Кто его знает, когда оно наступит у элементаля-полукровки, а сейчас, по сути, концентрированной стихии с собственной волей? Прежде, чем запас подойдёт к концу, он превратит храм в филиал преисподней.

   Интересно, почему у него пламя чёрное? Уважающие себя элементали огня жёлтые, белые и цветов светлых оттенков, присущих нормальному пламени. Темнеют они, умирая. Температура понижается, и гаснут.

   Стоп! А если Поглотитель гибрид лоа и стихийного духа, воплощённый в живое или псевдоживое существо? Потому и огонь у него чёрный, мёртвый в высшей степени. Лишившись физического тела, он преобразовался в овеществлённую аморфную сущность. Ключевое слово - овеществлённую, ибо развоплощённый дух влияет исключительно на астральные тела. В общем, нынче он подвержен не только магически-духовному воздействию.

   Напольная плитка затрещала под напором разрастающегося пламени, окружившего Поглотителя. Умка, не подпускает к себе, опасается. Правильно делает. План его нейтрализации уже созрел.

   Выждав очередную струю, влепившуюся в щит, я мельком выглянул из-за переносного укрытия и послал в существо обломок меча статуи. Проверка обороноспособности врага завершилась успешно. Клинок пролетел сквозь фигуру, воспламенившись, и упал позади. Нападать на огнеплюя с саблей наголо бесполезно, о чём я и подозревал. Теперь испробуем средство покруче.

   Из петлицы в ремне вытягиваю склянку с пузырящейся белой жидкостью. Брал несгораемое масло тушить, и не думал, что пригодится в бою. Размахнувшись, кидаю наподобие гранаты. Поглотитель выплюнул навстречу поток тьмы. Сосуд с хлопком лопнул, вещество пролилось на пол, затушив танцующие чёрные языки.

   Представляю изумление, с которым гадёныш взирает на сотворённую в его обороне проплешину. Не может быть! Испепеляющий мрак адских глубин, откуда выползла его горячая духовная сущность, потушен не пойми чем! Караул, хулиганы жизни лишают!

   Добро пожаловать в реальный мир, малыш, где торжествует алхимическое знание.

   С оглушительным гулом существо переменило форму. Конечности и корпус удлинились, придав ему схожести с гигантским адским палочником, башка вытянулась трубой. Из торса выросли дополнительные суставчатые руки-лапы. Направив в меня верхние и средние конечности, оно одновременно выдало по мне залп из круглого рта и запястий. Пять шаров трепетавшей тьмы разорвались обжигающими брызгами надо мной и по бокам.

   Поднятый под углом щит спас от большинства огненных капель. Попавшие на ноговицы моментально прожгли дублёную кожу и добрались до голеней. В ноги будто вгоняли раскалённые железные штыри. Задыхаясь от боли, я рванул с пояса запасной пузырёк с тушащей жидкостью и, выставив перед собой щит, прыжком приблизился к Поглотителю. Приземление на фрагмент пола, ранее очищенный от огня, бросок на максимальной скорости в полыхающую в метре от меня фигуру.

   Склянка влетела в попытавшееся уклониться существо. Попался, гад. Пламя на торсе, куда угодил сосуд, притихло и, наконец, вовсе пропало, обнажив тлеющую чёрно-багровыми сполохами протоплазму. Огонь на корпусе затухал, точно для него не было больше воздуха. Не в силах стоять прямо, "палочник" согнулся пополам. Третья бутылочка с препаратом повергла его, полностью потушив. Он менялся, оплывал. Происходящая с Поглотителем метаморфоза уничтожала форму, превращала его в темнеющую загустевшую массу.

   Сдох ты, наконец?

   Вздрагивая, полуэлементаль то разгорался, то темнел, словно пульсирующее сердце воплощённого стихийного духа. Он не погиб. Препарат ослабил его, лишив основного свойства на время. Сколько в моём распоряжении - час, десять минут до восстановления неугомонного обитателя подземелья? Нужно пошевеливаться.

   В тылу оставлять живучий реликт минувшей эпохи никак нельзя. Что ж, придётся применить крайние меры. Хотелось бы отсюда живым уйти, а не поджаренным пришедшим в норму мутантом-элементалем.

   Для начала, избавлюсь от треклятых клочков тьмы, прожигающих ноги. Блин, почему процесс поглощения частиц духа такой болезненный? При тренировках подобного не было. Видимо, от принадлежности к стихии зависит. Огненная печёт, водяная, наоборот, охлаждает. Земля никакого эффекта не производит. Во всяком случае, запечатывание лап земляного духа, воплощённого зверомастером для оттачивания моих специфических навыков, на меня впечатления не произвело, в отличие от поимки низшего водяного элементаля.

   Айгата Поглотителя впиталась в тело, оставив ожоги на голенях. Плоть обуглилась, аура повреждена, ступать больно. Переживу. Скоро выход на второй уровень транса, на нём подлечусь. Сэкку надобно встретить со всеми почестями. Хоть бы храм не обрушился от задуманного мною торжественного мероприятия.

   Опираясь о подобранное каменное копьё, я повалил баклер на пол и доковылял до колышущейся багрово-чёрной массы, наклонился над ней, коснулся кончиками пальцев свободной руки. Горячая зараза. Рука покраснела, покрылась волдырями, и по ней в меня вливалась духовная сущность побеждённой твари. Вязкая, тяжёлая, выжигающая нутро. Стиснув зубы до ломоты, продолжаю процесс. Меня будто заполняет расплавленная сталь. Масса на полу темнеет, начинает крошиться, обращаясь в пепел. Полное уничтожение телесной составляющей.

   Твою же дивизию, до чего больно. С трудом переставляя ноги, направляюсь к подземному ходу. В пещере прохладнее и, главное, там моя цель - логово сэкки, насыщенное её энергией через эманации, распространявшиеся от могилы тысячелетиями. Это место подпитывает её айгатой, накопленной за века. Здесь она исцеляется быстрее, восполняет энергетический запас и проводит колдовские ритуалы. Чтобы ликвидировать ведьму, надо разрушить её логово. Без него сэкка уязвимее. Негде спрятаться от палящего солнца, негде спокойно отдохнуть.

   Не дойдя до подземного хода, отказали ноги. Ругаться, и то сил нет. Желудок, полный кипящей стали, поднялся к горлу, и меня стошнило на каменный щит эльфийского воителя. Чёрная субстанция разлилась по высеченному гербу длинноухого объёмной лужей.

   Ох, и хреново. Заваливаюсь вбок, чтоб не упасть лицом в чернильную мерзость. Очертания зала меркнут. Хм, действия настойки полуночника до рассвета должно хватить. Не спать! Потеряю сознание, и прощай, второй уровень транса и надежда на выживание. Продержаться ещё минут десять, продержаться...

   Откашливаю воняющую гарью слизь. В животе и черепе пожар, лёгкие забиты горячим пеплом. Треклятый Поглотитель, что ты за тварь такая? Ни поймать, ни убить тебя. Та выхарканная дрянь наверняка твоя протоплазма, вырабатывающаяся из айгаты. Не уймёшься, мутант полудохлый. Преобразовываешь энергию в псевдоматерию, цепляешься за существование, не согласен принимать поражение. Победить не победишь, тебя устроит и ничья, да? Отлежишься, вернёшь способность управлять собой и отправишься на охоту. И кого захочешь съесть? Тех, у кого айгата, то есть разумных и полуразумных.

   Мне, ловцу духов, дух Поглотителя не по зубам. Духовное отторжение, чтоб его. Зато полегчало, нутро охлаждается, и обморок вроде бы уже не грозит. Наслаждаюсь блаженным покоем и отсутствием боли.

   Ясно, кому предназначались внутренности выпотрошенных шаманов и учеников. Ведьма откармливала тебя и твою родственницу. В органах расположены малые средоточия магической энергии, именно ими питают "выращиваемых" духов колдуны. Простейший способ заполучить верного и сильного лоа - призвать слабый дух из Серых Пределов и "растить" его, кормить айгатой, опутывая сетью привязывающих к хозяину-призывателю чар. Так гораздо безопаснее и выгоднее, чем призывать сильного духа, непокорного и норовящего схарчить шамана при первом удобном случае.

   Злой дух никогда не заботится о составляющих свиту лоа. Лишнее доказательство интеллекта ведьмы. Выпестовать Поглотителя под носом у троллей дорогого стоит. Куда смотрели Трон-Ка, Гвард и верховные озёрных племён?

   Забранные сэккой головы годятся под вместилища духов. Колдуны помещают в них дух мёртвого тролля, иногда к нему "подселяют" звериного лоа, и в результате создаётся астральная тварь со свойствами покойника. Четыре убитых шамана - четверо духов, по силе колеблющихся между младшими и старшими жителями Серых Пределов. Если их развить, передавая ведьмину айгату, у озёрников возникнут крупные проблемы. Сэкка, Поглотители Стихий, группа старших лоа - они сомнут всех верховных шаманов, кроме, пожалуй, Гварда. Ему есть, что противопоставить колдовству пробудившейся ведьмы.

   Хм. Гадёныш, будучи серым, удивительно походил на Гал-Джина физиономией. Вылитый целитель улиточников, похудевший и скинувший лет эдак сорок - пятьдесят. Наводит на подозрения. Выживу, вытрясу из верховного, чего он постыдного скрыл.

   Так-так-так, похоже, переход на второй уровень начинается. В меня словно воткнули сотни иголок - в руки, ноги, затылок, глаза. Кровь побежала быстрее, мир сбавил обороты. Пожар, почти закончившийся в зале, приостановился, языки лениво колебались, точно уставшие танцовщики в такт медляка. Я видел и ощущал помещение зала и подземного хода, каждый выступ и нишу в растрескавшихся, выщербленных стенах. Невероятное чувство всеобщего присутствия, как охарактеризовал его Гвард. Вместе с тем, я чётко понимал, что происходит в моём организме и мог волевым усилием изменять протекающие в нём процессы. Увеличить снабжение кислородом - пожалуйста, ускорить регенерацию повреждённых тканей - без проблем. Обожжённая рука перестала болеть - с телесными убирались и астральные раны, - корка обугленной плоти начала шелушиться, из-под неё проглядывала розовеющая кожица.

   Мне необходимо время. Часик-два, и я более-менее восстановлюсь. Тогда, если не провалюсь в забытье отката, дам бой ведьме. Надеюсь, Поглотитель за этот срок не придёт в себя. Не хотелось бы сражаться на два, а то и три фронта против него и его проклятых родственничков.

   Сердце мерно стучало в груди, проталкивая кровь по венам и артериям. Толчки отдавались в сломанных рёбрах тупой болью. Кости слишком медленно срастались, а рука и ноги регенерировали новые ткани. Такими темпами я еле смогу встать к рассвету. Главное, чтобы сюда не заявилась хозяйка логова до восхода солнца. Прибудет прежде, чем я подорву пещеру, и пользы от моего героизма ноль.

   Неспешно текли минуты, складываясь в часы. Никто не приходил, что вселяло надежду на благополучный исход задуманного. Рёбра худо-бедно срослись, правда, от слабенького удара грозили опять сломаться. Я шевельнул правой ногой, согнул в колене. Работает! Приподнявшись на руках, неуклюже встал. Рукоять разломанного каменного топора сойдёт за костыль. Неудобный, тяжёлый, да лучшего не найти. Опираясь о него, я похромал в подземный ход.

   Находиться на втором уровне боевого транса - прелесть. Поэкспериментировав с астральными токами в ауре и организме, я "отключил" обонятельные рецепторы и сверхчувственное восприятие. "Ароматы" логова больше не беспокоили, позволив сосредоточиться на регенерации.

   Подволакивая левую ногу, отказывающуюся слушаться, я прошёл примерно половину хода. Торчащий из земли корень прервал моё триумфальное шествие, зацепил стопу, и я кубарем покатился в пещеру. Мои бедные рёбра от такого стресса снова затрещали, однако, цель достигнута - я лежал в пещере. В центре возвышался смахивающий на алтарь камень, по бокам от него стояли две плиты поменьше, тёмные от крови жертв. Центральный перехватывали крест-накрест проржавевшие истончившиеся цепи. Когда-то они приковывали рассыпавшееся ныне в прах тело.

   Вид цепей и каменных плит живо напомнил помещение с мёртвыми паладинами под Проклятой башней. По словам зверомастера, эльфы запечатали там мятежного графа, спускавшегося в древний колодец. Верно, у них решение проблемы бессмертных колдунов и ведьм одно - запечатывание.

   С трудом поднявшись, - руки и ноги почему-то дрожали, - я нарвал кореньев у выхода и поковылял к брошенному факелу. Несгораемое масло исправно давало свет и тепло, древесина лишь немного обуглилась. Откалываю щепку и, сложив на жертвенной плите корни, подсовываю зажигатель снизу. Разгорится костерок не скоро, успею покинуть логово. Из маленькой походной сумки, прикреплённой к поясу, достал глиняный кругляш, начиненный гремучим зельем, и положил сверху древесной конструкции. Бабахнет, мама не горюй. Камень разворотит.

   Установив импровизированную бомбу, переходим к центральному каменному ложу, напоминающему саркофаг. Четверть корневищ у изголовья, четверть посредине, на обе кучки по алхимической гранате. Подумав, добавил ещё по одной. На всякий пожарный, чтоб уж точно разнесло кроватку ведьмы.

   Оставшуюся бомбу я водрузил на третью каменную плиту, предназначавшуюся, по аналогии с захоронением в башне, для принёсшего себя в жертву эльфийского мага. Подожгу костерки чуть позже. Несгораемое масло из бутылочек в поясных петлицах разливаем по всей пещере, у стен, по центру, образуя знак Серафима. Запылает жарче, гореть будет дольше. Воззвание к ангелу огня гарантирует энергетическую подпитку масла и повысит астральный урон. Выжгу айгату ведьмы, напитавшую логово, и в завершение развалю центры колдовского аккумулятора - жертвенные камни.

   Ну, взвейтесь кострами синие ночи, как пелось в одной песенке старины седой. Аккуратно поджигаю кучки сухих корней в самом низу. В моём распоряжении немного времени, пора перемещаться в зал с имитацией звёздного неба. Взрыв может обрушить свод пещеры, но купол из зачарованного серебряного древа устоит. Отсижусь на чердаке, так сказать, а там, глядишь, меня вытащат. Если, конечно, ведьма не соизволит нанести визит вежливости развалинам своего жилища.

   Меня отвлёк от поджога звук, похожий на хрип. Твою же... развернувшись, я увидел у выхода тень, отбрасываемую, казалось бы, пустотой. Предупреждённое обострённым восприятием чутьё взвыло об опасности.

Интерлюдия третья

   Растратив почти всю Силу, Ланира застыла в шаге от Серых Пределов. Светящаяся серая кожа девочки почти угасла, она прерывисто дышала на плече матери-сэкки, прикрыв глаза полупрозрачными веками.

   Гарана сызмальства привыкла к потерям. Таков уж удел троллей - лишаться близких и друзей, на межплеменной войне или на охоте, или... да мало ли причин гибели синекожего в аранье. Лес полон злых духов, они всюду охотятся на синекожих. В день её рождения на клан Остролистого Камыша, в котором жили родители, напало племя Огненного Жала. В резне погиб отец, мать родила прямо на улице, посреди разворачивающейся бойни. После появления девочки на свет троллиха прожила ровно столько, сколько понадобилось вражескому предводителю, чтобы, увидев лежащую под горящей хижиной женщину, размозжить ей череп дубиной. Гарана выжила чудом - в деревню как раз ворвалась охранная дюжина Бена-Джака с верховным шаманом Анг-Джином, восседающим на чудовищном одержимом звере. Хотевший раздавить малявку воин Огненного Жала кинулся на колдуна, забыв о ней, и, разумеется, погиб от рук телохранителей вождя. Его бойцы, увидев смерть неистового предводителя, бежали, однако, ушедших в Серые Пределы жителей деревни было не под силу воскресить даже могущественному целителю и колдуну Анг-Джину. Девочку взяла на попечение старая ведьма, жившая неподалёку от селения у Лысого Холма.

   Старуха научила её варению зелий, обращению к духам, проклятиям и благословениям, да не научила, кого можно любить. В семнадцать лет Гарана потеряла голову, повстречав юношу по имени Гал-Дан, Чёрный Шиповник. О, как он был красив и ласков с ней. Тогда она испытала счастье. Под лунами ходили они к реке купаться, он дарил ей ожерелья из зачарованных ракушек, она же отдала ему всю себя без остатка. А потом одной прекрасной ночью под пение цикад он заявил, что им надо расстаться, ибо таков его путь - путь шамана племени. У них ничего не выйдет, ведь колдуны обречены на одиночество. Гарана не хотела верить ему, умоляла остаться с ней, плакала, цеплялась за края его одежды, и Гал-Дан, оторвав её руки от своей лисьей накидки, ушёл, оставив одну на берегу реки.

   Она едва не сошла с ума, пыталась утопиться. Её в который раз спасла ведьма. Старуха сказала, что Гарана особенная, и в её чреве зародилась жизнь от колдуна. Такие дети наделены особо сильным Даром старейших лоа. Они станут помощью матери и опорой племени, если выживут. Запрет великих духов нельзя обойти, но юноша ещё не прошёл посвящение, потому есть надежда на рождение живых детей.

   Возможно ли обмануть Владык Мира? Близнецы родились раньше положенного срока. Мёртвые плоды высохшей матери, они мало походили на новорождённых троллей. Серые безмолвные комки слизи и крови, словно вываренные в молоке. Гарана безутешно рыдала над ними три дня и три ночи, проклиная Гал-Дана, принявшего в день их рождения вместе с благословением Озёрной Улитки имя Гал-Джин, собственную глупость и великих духов, жестоко наказавших невинных детей.

   Ведьма, бывшая постоянно рядом с воспитанницей, в отличие от неё не унывала. Она предложила молодой тролле выбор - горевать или попробовать оживить близнецов. Усомнившаяся вначале Гарана согласилась, и старуха, принеся в жертву двух чёрных козлят, провела ритуал взывания к старейшим лоа. Из слёз плачущей матери, мёртвой крови и останков детей она сварила зелье и напоила им воспитанницу. Спустя седмицу тролла поняла - в ней снова появилась жизнь. На сей раз малыши росли в утробе не по дням, а по часам. Спустя десять дней она родила совершенно здоровых сына и дочку, только цвет кожи у них был серый. Как сказала ведьма, из-за Серых Пределов, они же ниспосланы Владыками Мёртвых.

   В ту же седмицу от вождя Бена-Джака прибыл вестник, повелевающий выдать Гарану замуж за Глухого Черепа. Она противилась этому. Быть возле любимого, видеть его, говорить с ним и не иметь возможности выразить свои чувства, бороться с собой изо дня в день, скрывать ото всех детей в хижине ведьмы, - что бывает хуже для влюблённой троллы и матери? Бена-Джак не просил, не приглашал, он приказывал, ясно давая понять - он не потерпит отказа. Зная крутой нрав старика, ведьма посоветовала согласиться. У жены вождя свои преимущества. Она сможет наведывать близнецов и приносить им богатые гостинцы и подарки, а старуха воспитает их, как воспитала их мать, и обучит секретам колдовства.

   На том и порешили. Гарана вышла замуж, годами терпела пожилого мужа с его младшим сыном, норовившим залезть к ней под юбку, когда никого не оказывалось поблизости, и страдала от присутствия жившего в одной деревне с ней Гал-Джина. Со временем притерпелась, привыкла, начав ненавидеть и бывшего возлюбленного, и его родственников, и клан Улиткоголовых, и всё племя улиточников. Она мечтала о мести. Под звёздами грезила о выпотрошенных Бена-Джаке и Улук-Зуле, о горьких слезах нынешнего верховного шамана, о разрушенном селении, о крови и разрубленных телах под разбитым на куски тотемным столбом. И шанс отомстить подвернулся, когда она уже совсем отчаялась.

   В тот день она навещала близнецов в аранье у Лысого Холма. Ведьма давно умерла, и дети уединённо жили в её хижине, ловя рыбу в речке, охотясь на мелкую живность, коей изобилуют леса весной и летом, и собирали грибы да орехи, заготавливая на зиму. Брат с сестрой очень медленно росли, за прошедшие тридцать зим будучи похожими на семилетних малышей. Гарана принесла им мяса, одежду, сладких лепёшек на меду и ягодах, поиграла с ними и собиралась уходить. Тогда-то у хижины возник он - молодой колдун с костяным жезлом и ожерельем из костяшек убитых врагов. Тролль спрашивал о том, нравится ли ей проведывать родных детей украдкой и о том, знает ли она, как отнесутся к близнецам шаманы, узнав о проклятых пакваджи, растущих у них под носом. Пакваджи - дети духовного запрета, объяснил он, потомки шаманов, взращённые чёрным колдовством. Он пообещал, что защитит их и поможет отомстить, если она примет его предложение стать сильнейшей ведьмой. "Ты сама лишишь жизни обидчиков", - сулил он, взамен требуя лишь голову верховного шамана Водяных Крыс. И она с радостью согласилась на поставленные условия. Она понимала - откажется, и молодой колдун сообщит о её детях шаманам улиточников, а то и вовсе сам заберёт их.

   В день осеннего солнцестояния он повёл Гарану к пещере у Лысого Холма, через которую они попали в невероятное место с каменными аллирами и древним алтарём. Под жертвенным камнем обнаружился ход в другую пещеру, где покоились истлевшие кости на испещрённых древними надписями камнях. Уложив троллу на самый большой камень, прямо на останки прикованного скелета, колдун поднялся на вершину холма и совершил ритуал, разделивший жизнь Гараны на две части - до и после Пробуждения.

   В неё вселился спавший дотоле дух древнейшей ведьмы, слившийся с духом Гараны. Шуб-Ниггурат стал её Покровителем и заступником, частица его Силы вязкой смолой покинула рассыпавшиеся пылью останки и впиталась в тело троллы, наделив новой памятью и новыми способностями, о коих она, знакомая с колдовством не понаслышке, и вообразить не могла. Она стала величайшей ведьмой Ксарга и вспомнила таинства, забытые десятки веков назад. От прежней Гараны сохранились память, любовь к близнецам и дикая, неуёмная жажда мести.

   Под солнцем она была своенравной женой вождя Бена-Джака, а при лунном свете в ней просыпалась древняя ведьма. Духовные ограды и сторожевые духи распознавали её как жену Глухого Черепа и не реагировали. Она поставила метки на почти всех улиточников и обманом заставила Говорящих с Духами покинуть укреплённые жилища.

   Она приобщила сына с дочерью к таинствам Покровителя, напоила их своей кровью, передав малую толику могущества Шуб-Ниггурат. В сыне, от рождения управлявшим огнём, поселилось чёрное пламя, исцелявшее его раны, а в дочери кровь заменила тёмная жижа, смертельно ядовитая при соприкосновении с живыми телами и высасывающая из них жизненную силу.

   Всё было бы хорошо, не появись проклятый Гор-Джах и аллиры, помешавшие плану ведьмы. Враг проник в логово, она это чувствовала, и встретился с Сыном, защищающим жилище. Боль плетью хлестала ведьму при каждом ранении, нанесённом близнецу, и на теле её вспухали кровавые рубцы в местах, куда ударили её дитя. Она не опасалась бы за него, но Гор-Джах, четырежды проклятый Гор-Джах сильный противник и без своей необъятной Силы. Он разгадывал хитрости умнейших шаманов, побеждая, бывало, за счёт внезапности и уловок. "Сын почти бессмертен, в нём неуничтожимая частица Покровителя, - твердила себе ведьма, выслеживая аллиров. - Ему не стоит бояться тени Убийцы Шаманов".

   Сын потерпел поражение в момент, когда его мать победила, развалив волосами светлую головёнку четвёртого аллира. Зачарованный островерхий шлем слетел и покатился по пожухлой траве с верхней половиной длинноухой головы. Воин, называвший себя горделиво мастером меча, мешком повалился поперёк безногого трупа товарища, так и не выпустив из рук длинный, подобный листку меч с зазубренным лезвием. Белоснежные письмена на колдовском клинке, заляпанном чёрной кровью, растворились в ночной тьме.

   Это был трудный бой, выпивший из ведьмы и Дочери остатки сил. И всё же, они победили. Четверо воинов в серебристо-зелёной тончайшей броне валялись у их ног, распространяя пьянящий аромат свежего мяса. Их не спасли ни ловкость, развиваемая столетиями тренировок и битв с троллями юго-запада и орками востока, ни многочисленные целительные и защитные амулеты, ни чары белоглазой колдуньи, сейчас с ужасом взиравшей на поляну, избранную сэккой для битвы. Девчонка аллирка, слишком молоденькая, чтобы быть опасной, направляла на соратников восстанавливающие чары. Их противников - мать с Дочерью - она тщетно пыталась окружить духовной стеной и замедлить проклятиями. Чересчур неопытной показалась ведьме жалкая длинноухая дрянь. Удар скрученных в плеть волос, и аллирка, отлетев, замерла под деревом. Заколдованная броня уберегла хозяйку от гибели, но из уголка рта у неё струилась кровь. Постанывая, девчонка принялась подниматься и опрокинулась с разбитыми очередным ударом волосяной плети коленями. Ожившие волосы сэкки оплели её, обездвижили, заполонили рот, препятствуя произнесению заклятия. Ведьма хотела убить её не спеша или отдать на потеху Пробудившему, пришедшему к концу сражения и наблюдавшему за смертью последнего из четвёрки мастеров меча.

   Колдовское оружие причиняло муки сэкке и Ланире. Отрезанные им волосы не отрастали, а раны болели и не торопились заживать. Из дочери, проткнутой клинками и заключённой в духовную стену, капля за каплей вытекала жизнь. Она перестала драться и неподвижно лежала, вызывая в матери гнев на ранивших дитя аллиров. Ведьме досталось меньше, и всё равно, прикончив четвёртого воина, она еле двигалась. Из более чем дюжины ран ручейками бежала кровь, почти перерубленная рука безвольно висела на лоскуте кожи и, если бы не волосы, обвившие плечо, предплечье и кисть, оторвалась бы и упала на землю. Тяжело дыша, сэкка взяла здоровой рукой тельце Ланиры и закинула на плечо. Дочь скрылась в теле ведьмы. Внутри она отдохнёт и восстановится.

   Больше беспокоил Арир. Его боль, передающаяся матери, взорвала нутро и парализовала её на мгновение. Сын переступал грань, отделяющую мир живых от Серых Пределов. Он звал на помощь, и как она могла оставить его?

   Облепившие девчонку аллирку волосы сжались, выдавливая из лёгких вместе с воздухом жизнь.

   - Брось её, - попросил Пробудивший. Он бесстрашно шагнул к ней, жестом подозвав сопровождавших его троллей. - Она послужит отличным угул-джас. Заберите её и этих, - говоря последнюю фразу, обращённую к синекожим, колдун презрительно скривил губы. - Они - мой подарок почтенному Горон-Джину. А ты, - повернулся шаман к ведьме, - ступай к сыну. Он сражается с нашим врагом и нуждается в твоей помощи. Не волнуйся, я буду рядом и помогу тебе.

Глава девятая. Гор-Джах

Лаклак

   Лаклак нервничал. Он старался выглядеть спокойным, тон его был ровным, однако, внимательно вслушавшись в поток его мыслей, можно было уловить дрожь, точно вибрировала натянутая струна. Морлок безрезультатно успокаивал себя, дескать, всё хорошо, Кан-Джай не связывается с ним из-за особенностей Лысого Холма и скоро вылезет целым и невредимым, осуществив план. У холмов Дар всегда слабеет.

   Кан-Джай долго не возвращался. Миновало уже много времени для совершения задуманного им дела, солнце вот-вот встанет над горизонтом, а от ученика Гин-Джина до сих пор нет вестей. Самое плохое, ихтиан совершенно перестал ощущать человека после спуска в холм. Холм вообще воспринимался им как огромная дыра, недоступная Дару Дагона. До сознания донеслись однажды обрывки мыслей ловца духов, потом настала давящая гнётом неизвестности тишина.

   Лаклак подумывал, не пройтись ли до развороченного дуба и не заглянуть ли в таинственный ход, прорытый в земле, для установления связи, и всякий раз отвергал эту идею, слишком опасной она ему казалась. Холм представлялся ему обителью ужасных существ и злых чар, чем же ещё объяснить противодействие Дару?

   Добавляла беспокойства и дочка Гин-Джина. Ну, почему у верховного шамана не родился сын, такой же мудрый и терпеливый, как отец?! Алисия постоянно спрашивала о Кан-Джае и готова была сорваться в глубь холма. Плевать она хотела, по её выражению, на приказ. Она, мол, его выполнила, битый час простояв в лесу с троллями, и имеет полное право спуститься за "полоумным искателем приключений, понапрасну рискующим жизнью". Про себя Лаклак кривился на её мысленные словоизлияния. "Ох уж эти женщины, - думал он со смесью раздражения и тревоги, - хорошего человека и охотника обижают почём зря. Он совсем не полоумный, мне-то, обладающему Даром, лучше знать".

   "Подожди немного, - просил морлок. - В недрах Лысого Холма если кто-то и способен выжить и возвратиться оттуда, то только Кан-Джай. Он хитёр, умён, быстр, у него зачарованное оружие. Он ученик верховного шамана и великий охотник. Считаешь, что знаешь о духах больше него? Ты сильнее и быстрее? Призванный тобой ветряной дух погиб там, где он прошёл. Мы должны подождать".

   Алисия ждать не желала. С первыми лучами солнца, встающего из-за горизонта, она собиралась отправить на разведку воздушного элементаля, укреплённого дополнительными чарами ветра, а затем пойти самой на поиски Кан-Джая. Ихтиан надеялся, до рассвета ученик Гин-Джина возвратится и преподаст девушке урок послушания. Впрочем, какое послушание, это же дочь верховного шамана.

   Размышления Лаклака прервал сигнал о приближении к холму нескольких десятков троллей. Они шли быстро, наверняка напившись зелья полуночника. Воины и шаманы с кем-то могущественным, отделившимся от них на подходе к отряду Водяных Крыс. Его аура казалась смутно знакомой. Этот синекожий посещал остров на озере. Кто он, ихтиан никак не мог вспомнить. Несомненно, другие состояли в охранных дюжинах вождей кланов. Они ощущались нечётко, из-за чего морлок пришёл к выводу, что их оберегали мощные амулеты против Дара Дагона. Ни мысли, ни чувства не "читались", узнавалась только аура живых и здоровых синекожих. Из какого они племени, определить было сложно.

   Потянув носом воздух и прислушавшись, Шор-Таз жестом предупредил о непрошеных гостях одновременно с ихтианом. Тролль умел слушать аранью лучше остальных в отряде, и выявить чужих ему труда не составило. Полг ухмыльнулся, поудобнее перехватив рукоять любимого топора, и, запрыгнув на нижнюю ветвь ближайшего дерева, схоронился до поры. Его примеру последовал Крам. Граж Каменная Башка предпочёл устроиться в густой тени, отбрасываемой колючим кустарником. Вяленый Бык как стоял на ветке вяза, пригнувшись, так там и замер. Не привыкший к лазанию по деревьям улиточник занял позицию между неохватных стволом и кустом, полностью скрывшем его, а Варк-Дан устроился рядышком с ним. Тролли расположились кольцом, в котором оказались морлок и Алисия, вылезшие из корзин. Дочка Гин-Джина, не скрываясь, готовила заклятие, Лаклак распластался в траве за колючим кустиком. Ему удобнее прятаться в воде, но где её взять, здесь даже капли вечером и ночью не капнуло.

   "Что происходит? Кто к нам идёт?" - Девушка встревожено озиралась, выискивая возможных противников.

   "Синекожие. Союзники либо враги, сказать точно не могу. Скорее всего, охранные дюжины вождей и шаманы. Советую спрятаться где-нибудь и не двигаться без нужды".

   Ихтиан не сразу заметил исчезновение Бал-Ара. Воспитанник Трон-Ка не ощущался Даром, словно его и нет вовсе. При мысли о смерти синекожего Лаклак похолодел. Сэкка, прячущаяся от божественного Дара, внушала страх. А вдруг она уже возле холма и начала охоту на них? Морлок вжался в сырую землю, перестал дышать, притушил ауру. "Сохрани нас, Праотец, от всякого зла", - взмолился он.

   Из леса выступили тролли. Судя по татуировкам, изображающим орнамент из языков пламени, они принадлежали к племени Огненного Жала. Шедшего в окружении телохранителей вождя Чер-Джакала ни с кем не спутаешь - воин огромнее Змеиной Шкуры, с обитым металлом до середины древка копьём. В прошлом наёмник, он путешествовал вместе с Ран-Джакалом. Вместе они завоевали себе власть в родных племенах, помогали друг другу в разразившихся войнах за озеро.

   - Ба! - воскликнул вождь, приказав телохранителям остановиться. - Я погляжу, нагнала подлая сэкка страху на храбрых сыновей Водяной Крысы, раз они шарахаются от каждого шороха и прячутся от союзников, пришедших им на помощь.

   Предводитель знал об отряде Кан-Джая возле холма, но где именно, не подозревал, иначе не обращался бы в пустоту.

   - Как вы нашли нас, сыновья Огненного Жала? - раздался голос Шор-Таза, принявшего на себя обязанности старшего в отсутствие Кан-Джая.

   Алисия, прильнувшая к стволу дерева за колючим кустарником, притихла, вслушиваясь в разговор.

   - Вяленый Бык, ты? - вопросом на вопрос ответил вождь. - Не думал я, что у Рана телохранители боятся носа сунуть под лунный свет из-под теней деревьев. Он попросил помочь вам изловить одного противного оборотня. Мы живём ближе всех к улиточникам, если помнишь, Шор-Таз. Рану добираться до вас дольше от деревни Шипастых Крабов. Мне прислали весточку гонцом, и мы пришли. Выследить ваш отряд было легко. Встретившиеся нам улиточники сказали, вы направились к Лысому Холму. Гин-Джин не с вами?

   Вяленый Бык тщательно обдумал произнесённое вождём. Оно понятно, доверять иноплеменникам нельзя, это Лаклак усвоил с раннего детства. Потому и отличался от родичей недоверием и мрачным характером.

   "Эй, рыбоголовый, ты меня слышишь?" - отважился на мыслесвязь Шор-Таз.

   "Слышу-слышу", - буркнул ихтиан тихонько. Сэкка, бродящая неведомо где, раздражала. Напасть на крупный отряд решилась бы вчера, да сегодня не в том она положении. Наверное. Хотелось бы верить. И это малость обнадёживало.

   "Чер-Джакал не врёт?"

   Морлок и сам не прочь был узнать, не лукавит ли вождь. Навешанные на тролля защитные амулеты мешали проникнуть в его разум и разгадать намерения, о чём Лаклак с сожалением сообщил синекожему.

   Причин не доверять главе Огненного Жала предостаточно. Да, он говорит верно, его деревня ближе иных к землям улиточников, и Ран-Джакал оповестил бы его об охоте на сэкку, да вот отношения двух племён заставляли усомниться в словах вождя. Зелёные Улитки и Жало издавна враждовали. До установления власти Водяных Крыс и озёрного союза они резали друг дружку, и даже авторитет и приказы предводителя озерников мало изменили ситуацию. Нет-нет, да и прольётся кровь на границе. К тому же, Огненное Жало приносило сплошные беды Ран-Джакалу, самовольно нападая на пограничный Вал и вырезая деревни людей. Своенравный вожак мятежного племени извинялся, откупался от имперцев шкурами редких зверей, зельями из целебных растений, олифантовой костью и продолжал набеги на соседей. По той же причине Каменные Клешни не позвали его на свадьбу молодого владыки.

   - Так и простоим до восхода солнца? - проявил нетерпение вождь. - Если наша помощь вам не нужна, мы пойдём поохотимся. В лесу много достойной добычи для великих охотников.

   Отвергнуть помощь у синекожих считается оскорблением, и, по мнению Лаклака, Вяленый Бык поступит опрометчиво, решив пренебречь тремя десятками воинов Огненного Жала. Чер-Джакал не проглотит оскорбления. Добычей может стать любой разумный, и вождя не волнует, вражеский шпион встретится ему в лесу или телохранитель союзника, оскорбивший его. Вчетвером при поддержке Алисии, Бал-Ара и Варк-Дана у Водяных Крыс были бы шансы на победу, не будь с отрядом Огненного Жала стольких шаманов. За предводителем жевал толстые губы верховный шаман, около него ожидали приказов четверо учеников. Кан-Джай задерживается, и сэкка поблизости.

   - Гин-Джин занят далеко отсюда, - признался Шор-Таз, спрыгнув с ветки и выступив на залитую лунным светом поляну у подошвы холма. - Нас ведёт ловец духов. Ран-Джакал разве не сказал?

   - Он попросил помочь его парням, охотящимся на сэкку, - пожал широченными плечищами вождь. - Оборотень та ещё тварь, на неё ходят с шаманом. Значит, молодой Кан-Джай с вами? Почему же он молчит?

   - Он спустился в Лысый Холм. Сэкка укрылась там.

   - Вот как? Один? - Тон Чер-Джакала не понравился Лаклаку. Тролль говорил с издёвкой, намекая на трусливость спутников ученика Гин-Джина. - Поистине, он храбр. Окружите холм, - бросил он охране. - Шаманы пусть расставят варды. И давно он полез туда, - кивок на холм, - а, Шор-Таз?

   - Давненько. Белая луна ещё не взошла. Он приказал ждать его до рассвета.

   Вождь хмыкнул.

   - Жаль, мы не пришли раньше. Горон-Джин, подготовься разведать окрестности и направь кого-нибудь за Кан-Джаем. Вяленый Бык укажет дорогу, верно?

   Телохранитель Ран-Джакала неразборчиво пробормотал проклятие и зашагал на вершину холма, очищенную от теней Бал-Ара с приходом отряда предводителя Огненного Жала. "Куда он делся? - подумал ихтиан об ученике Трон-Ка. - Его и след простыл. Возможно, и вправду его убила ведьма?"

   - Женщина?!

   Возглас издал шаман, ненароком увидевший стоящую под деревом Алисию. Пресекая лишние рассуждения синекожих, Шор-Таз произнёс:

   - Дочь Гин-Джина.

   В дальнейших представлениях девушка не нуждалась. Слава о верховном шамане Водяных Крыс, победившем немало синекожих колдунов, известна по всему Пограничью. Огненное Жало знакомо с ним чуть ли не теснее, чем с Ран-Джакалом. На войне за озеро познакомились.

   - Э, она замёрзла, - подметил вождь. - Дайте ей меховую накидку. Где твои воины, Вяленый Бык? Неужто с Кан-Джаем осмелились пойти один ты да мягкотелая женщина, боящаяся мороза?

   - Они стерегут сэкку и так хорошо укрылись, что и твои лучшие следопыты их не видят, - проворчал Шор-Таз.

   Телохранители обступили холм кольцом. С оружием наготове тролли спрятались в кустах и на ветвях, чтобы напасть внезапно. Толку в их действиях, по мнению Лаклака, мало. От ведьмы не спрячешься. От сторожевых вардов пользы куда больше. Установившие колдовскую охрану шаманы с учениками засуетились на вершине холма, складывая из камней и принесённых с собой костяных и деревянных идолов колдовской круг. Морлок, не разбиравшийся в колдовстве синекожих, не представлял, зачем им понадобилось составлять фигуру на вершине.

   "Лалкак, что они сооружают?" - поинтересовалась Алисия, вторгшись в успокаивающийся ход мыслей морлока.

   "К ритуалу готовятся, - констатировал очевидное ихтиан. - Вон, жертвенник каменный поставили, окружили идолами духов-покровителей племени. У Огненного Жала их немало, у каждого клана свой".

   "А какой ритуал собираются проводить?" - не удовлетворилась ответом дочь Гин-Джина.

   Выкручиваться Лаклак не любил. Признаваться в незнании не хотелось, и он ответил обтекаемо: "Колдовской", чем разжёг любопытство девушки.

   - Дочь Гин-Джина, да? - потеребил отвисшую губу верховный шаман, заметив заинтересованность Алисии. - Должно быть, она пошла по стопам отца. Эй, женщина, хочешь поучаствовать в ритуале призыва охранных духов?

   "Я бы не советовал", - предостерёг морлок уловившую суть предложения девушку.

   - Ты колдун Огненного Жала? - на ломаном тролльем спросила она.

   - Да, колдун, колдун, - засмеялся Горон-Джин, протягивая ей мускулистую ручищу. - Не бойся, женщина, иди сюда.

   - Я лучше посмотрю, - покачала головой Алисия, вызвав хохот у тролля.

   Худой синекожий с жезлом ученика сообщил верховному шаману о готовности вардов и жертвенного круга. На алтаре зарезали притащенную откуда-то косулю.

   - Взывайте к духам, - воздел руки колдун, - и создавайте стену вокруг холма, братья! Никто не должен уйти!

   В следующие мгновения случилось два события, потрясшие Лаклака. Показывавший пещеру в корнях дуба на холме Шор-Таз пошатнулся и повалился на колени с гримасой ярости. За ним вырастал силуэт могучего вождя, сжимавшего длинный окровавленный нож. В тот же миг с жезла верховного шамана, нацеленного на дочь Гин-Джина, сорвалась искра. Подлетая к Алисии, она разрослась и приняла форму змеиной головы с распахнутой пастью, навстречу ей взмыл ветряной вихрь. Удар сердца, и огненная гадюка проглотила воздушного духа, бессильного против более мощного стихийного лоа, и распалась бесчисленным множеством крохотных искорок.

   Шаман неожиданно быстро переместился вслед за змеиной головой к пытающейся сотворить волшбу дочери Гин-Джина и, ухватив за горло, свободной рукой наотмашь ударил её по лицу. Девушка дёрнулась и затихла, а в колдуна полетели сразу метательный топор и дротик. Оружие отскочило от невидимой преграды, не коснувшись свирепо ухмыляющегося Горон-Джина, и загорелось.

   На ихтиана дохнуло жаром. Лес вокруг Лысого Холма тлел, обозначая круг образованной вардами колдовской стены, верховного шамана окутывал зримый полупрозрачный покров багряно-жёлтого пламени.

   Ударить псионической волной, пока его не обнаружили. Да, пострадают и Водяные Крысы, но другого выхода нет. Лаклак привычным, отработанным годами жизни в опасностях волевым усилием послал распространяющуюся во все стороны Волну Ужаса. Телохранители Чер-Джакала попадали с перекошенными лицами, хватаясь за уши и глаза. На лицах колдунов отразился страх. Ещё удар, и их защита падёт. Они провалятся в пучину кошмара и будут корчиться, неспособные и на простенькое заклятие.

   Лаклак не успел ударить дважды. Охранявший верховного шамана старший лоа обрушился на него, сжигая влажную кожу и разрывая на куски огненными лапами.

Сандэр

   От слабости подкосились ноги, и мне стоило немалых усилий, чтобы не упасть. Проклятая метка, я ведь не избавился от неё. Айгату пожалел, теперь расплачиваюсь. В бою энергия на вес золота, нет, гораздо дороже, и тратить её в ситуации, когда вот-вот нападёт враг, опрометчиво. Доэкономился, блин. Ведьма, поставившая метку прошлой ночью во время нашего с ней боя, тянет из меня жизненную и духовную энергии. Умная девочка, перед сражением тщательно продумывает ходы. Подготовка - ключ к победе. Хорошо усвоила это правило. Ослабь противника перед прямым столкновением, и станет легче его завалить. Так действуют белые волки, атакующие олифанта - секут жилы, чтоб не убежал, и ждут, пока он не истечёт кровью.

   Сэкка вышла из темноты подземного хода и, остановившись у черты из несгораеиого масла, сверлила меня ненавидящим взглядом. Наученная горьким опытом, она с опаской относится к разным барьерам и огоньку. Ещё бы, её чуть не испепелил огненный шторм. Кстати, видок у неё не очень. Порезанная вся, поцарапанная, шевелюра подстрижена неровно. Кто ж, интересно, тот талантливый стилист, сделавший ей причёску? Не наши ли постарались у Лысого Холма?

   От мысли о гибели моей группы стало нехорошо. Ведьма проникла сюда через холм или через секретный ход в окрестностях? А, к демонам рассуждения. Сожалеть потом буду.

   Трясущимися руками вынимаю из футляра, подвешенного к поясному ремню, свиток. Скалка-убивалка единственное средство, оставшееся у меня, для упокоения адской семейки. Эх, не хотел его использовать под землёй. Изначально планировал прочитать у входа в логово. Подстерёг бы сэкку, обмазавшись приглушающим ауру зельем, и шарахнул. Видно, не судьба. В подземном храме стены зачарованы, и Алмазная Колесница уничтожит структуры чар, лишив здание прочности. Оно просядет карточным домиком под весом земли, и мне из него не вылезти. Откопаться с глубины в метров двадцать нереально. Активация свитка отнимет всю мою айгату.

   Последний бой, он трудный самый. Сестрёнка, Гвард, простите. Особенно ты, Лилька.

   Разворачиваю пергаментный лист. Ведьма неподвижно наблюдает, высасывая из меня энергию. Гадство, так скоро и на применение заклятья не хватит. Не прогулялась бы ты на хутор, древность ходячая? Мне легче, и тебе отдых. Ишь, вылупилась. Было бы у меня копьё...

   Матеря троллиху про себя, концентрируюсь на своём организме. Врёшь, не возьмёшь. Не для того я бился с Поглотителем и гробил паладинское оружие, чтобы зазря сгинуть. Будь у меня силы, треснул бы тебя чем потяжелее. Спорим, не увернулась бы? Еле стоишь, гадина.

   С каким-то отстранённым удивлением я заметил, что рычу и скалюсь на сэкку. Читать, скорее читать заклятье. Вязь элохианских знаков-букв расплывается. От меня требуется прочесть магическую формулу, вливая силу в свиток и контролируя направление высвобождения Алмазной Колесницы.

   Лист выпал из пальцев в опасной близости к линии пылающего знака. Твою дивизию! Соберись и вдарь по треклятой твари, Сандэр!

   Ведьма самодовольно ухмыльнулась. Её волосы отрастали, приобретали объём, словно у модели, моющей голову рекламируемым шампунем. Нельзя допустить её восстановления! Ради сестрёнки, ради Водяных Крыс, ради моего нового дома. Убью гадину!

   Сознание стремительно наполнялось мраком, в котором скрежетали зубы и слышался звериный рык. Злость затопила нутро колышущимся морем, переросла в гнев и выплеснулась алыми брызгами из носа, рта и ушей. Регенерация прекратилась, кровь, кажется, сочилась из глаз, заливая обзор, и из пор. Во мне заворочалось нечто злое, набирающее силу и стремящееся вырваться наружу. Ослабив меня, ведьма решила подселить в моё тело злого духа, как поступила в деревне, призвав старших лоа прямиком в больных детей. Не выйдет, квартира уже занята. В ней живут здоровенные сторожевые псы злее ведьминых миньонов.

   Боевой транс ускорил восприятие, позволив, превозмочь болезненные ощущения и трезво оценить ситуацию.

   Гвард всё-таки знатный экспериментатор и практик. Прибыв на озеро из форта, едва оправившись от ранения, полученного от Ночных Охотников, он отвёл меня в уединённую необитаемую пещерку, поставил барьер, и я впервые осознанно обратился к пойманным духовным сущностям. Они охотно откликнулись, тут же предприняв попытку переворота. Я их не мог контролировать, но загнать обратно в камеру почуявших ветер свободы духов удалось. Сотрудничать они наотрез отказывались, зато, стоило приоткрыть дверку их темницы, и они тут же бунтовали. По словам зверомастера, в моменты борьбы с ними я преображался, частично трансформировался. Овладеть бы этой способностью, смог бы выйти на третий уровень телесности и быть похожим на метаморфа-оборотня. Живут такие в империи, целые кланы составляют. Рыцари-метаморфы величайшее сокровище имперской военной машины.

   Итак, поэкспериментировав со мной, Гвард попробовал провести ритуал малого подселения духа. Чисто ради определения моего местонахождения. Призвал маленького лоа клеща, который внедрился в ауру, и тут-то выяснилось, что ловец духов - не только поимка духовных сущностей низкого и среднего порядка. Лоа улепётывал в плачевном состоянии, и смыться не успел. Аура потянулась за ним и впитала бесследно. В общем, я поглощаю мельчайших духов неосознанно. Не запечатываю, а именно поглощаю, разлагая на энергию. Призванный далее младший лоа ласки вцепился в моё астральное тело мёртвой хваткой, и уже пойманные узники-духи не потерпели такого бесцеремонного обращения, выдворив потрёпанного резидента зверомастера. Они же препятствуют неразрешённому вмешательству в сознание, блокируя ментальный план для нарушителя их спокойствия. Подобное произошло в форте при попытке Марна Изверга просканировать мою память.

   Оглушительный громовой рёв заставил вздрогнуть свод пещеры-гробницы. Уничтожить! Разорвать! Сожрать дерзкого врага, бросившего вызов! Вот он, удивлённо смотрит с порога запечатывающих покоев, и его губы шевелятся, шепча: "Гор-Джах". Враг? Нет, добыча , ещё не осознавшая своего статуса. Ты слабее настоящего Врага. И ты совсем невкусная. Та добыча наверху, - о, её так много, - она куда вкуснее. Но ты осмелилась напасть на меня и будешь наказана.

   Отступаешь, понимая ошибку? Поздно.

   Лоа, проникающий в меня по духовному каналу, тянущемуся от метки в ауре к сэкке, заверещал. Вкус у него действительно отвратительный. Он бросился наутёк, безумно воя. Его запах сменился сладковато-терпким ароматом страха. Таким он мне нравится больше.

   Энергия гибнущего духа изливалась множеством тоненьких ручейков, пополняя мой запас. Не поглотив её полностью, выплёвываю остатки в ведьму. Она обескуражена, отходит из запечатывающих покоев. Куда?! Тебе не разрешали ускользать, добыча .

   Повреждённые ткани восстанавливались за счёт преобразуемой айгаты. Мне нужно крепкое, сильное тело для победы. Айгата вселявшегося лоа пришлась как нельзя кстати, исцелив мои раны. Не полностью, но довольно, чтобы сражаться хотя бы в полсилы.

   Оправившись от неожиданности, ведьма послала жгуты сплетённых чернильных волос, острые на концах. Она хочет проткнуть противника, так медленно двигаясь, или играет? Я покажу ей проворство. Прыжок, и волосяные копья врезались в землю в том месте, где я стоял мгновение назад. Твоя атака веселит меня, я смеюсь и, поймав чёрную верёвку, выросшую из причёски сэкки, дёргаю на себя. Ведьма, не устояв, летит в разделявшую нас линию. Липкое масло облепляет её, поджаривая. Объятая пламенем, она вскочила, замахала ручонками. Горящие волосы извивались змеями, запахло паленой плотью. Уцелевшие чёрные нити острыми иглами впились в меня и немедленно опали, разорванные мною. Удар в горло растопыренными пальцами, уворот на удивление ловкой добычи, мой перехват её запястья, рывок на себя с выкручиванием кисти, ломающий кости, будто сухой валежник.

   Ведьма подалась вперёд, за захваченной рукой, и кувырнулась, вырвавшись из захвата ценой белесых обломков костей, пробивших кожу предплечья. Нет, от меня не уйдёшь. Пальцы левой стиснули напрягшуюся шею вертлявой добычи, послышался хруст ломаемой гортани. Я вырву твоё горло, вытащу из груди сердце и съем.

   Швыряю обмякшую сэкку на землю. Она задыхается, в широко раскрытых глазах отчаяние и ненависть. Пора умирать. Чужая жизненная сила заструилась по венам на моей руке, насыщая.

   Боль взорвалась сверхновой звездой, в клочки обратившей многострадальное нутро, выжженное энергией Поглотителя. Какого?.. Пойманные духи истошно завопили, захлёстывая мучительными эманациями сознание. Изо рта, носа, ушей и даже глаз снова брызнула кровь, я обессилено повалился на бок.

   "Ты забыл меня, да, Гор-Джах? - раздался в черепной коробке знакомый голос. - Не помнишь о защите, дарованной величайшим Шуб-Ниггурат. Её невозможно поглотить. Она для тебя яд, неужели забыл? Подчинённые тобой лоа погибают, испробовав сути Покровителя. Их боль передаётся тебе, разрушая разум и тело. Надо же, ты поверил, что я повержена. - От смеха ведьмы воротит. - На этот раз победу одержу я!"

   Ярость схлынула, а с ней ушла и жажда крови.

   Если бы сэкка была в курсе способностей ловца духов, я бы восхитился её планом. Притвориться, подпустить к себе, дать порченной айгаты, устранить мой главный козырь в борьбе с ней и меня заодно. Блестяще.

   Океан боли уносил меня от реальности логова. Я растворялся, точно брошенный живьём в кислоту. Это конец?

   Похоже, ведьма решила сделать контрольный ментальный удар. Волна корёжащего сознание хаоса из обрывков воспоминаний, видений, чувств ввергла меня во тьму, наводненную ужасом. В ней пульсировали начерченные белым пламенем знаки, складывающиеся в имя. Скрежет зубов, стоны мириадов созданий сливались в повторяющиеся отовсюду слова.

   Гор-Джах, Убийца Шаманов.

   Меня разбудили мокрый прохладный нос и шершавый язык, лижущий мою щеку.

   По мне проехался каток. Непонятно, почему я жив. Каждую клеточку расплющило. По телу блуждали всполохи острой боли, оставляющей ноющие следы. Словно оплакивая мою покалеченную тушку, рядом подвывал белый волк. Только у него такой голосина, у Акелы. Язык прошёлся наждаком по лицу, приподняв левое веко. Эй, я не вий, а ты не панночка, хватит облизывать. Дай помереть спокойно, реаниматор хвостатый. Хотя, нет, на той стороне не легче. Владыки Мёртвых всякие житья не дают со старшими лоа.

   Помирать нам рановато, есть у нас ещё дома дела, говоришь? Устами волка глаголет истина. Ладно-ладно, прекращай, встаю. Всё равно кошмары снились. Не помню ничего, но стойкое ощущение, что сон был не из приятных. В мозгу бардак, по нему отдельно танк проехался.

   Открываю глаза. Надо мной склонилась косматая белобрысая морда, с надеждой и тоской взирающая на меня. Жить буду, не боись. Правда, недолго, наверное. Очень уж больно.

   Привстав, оглядываю пещеру. Недолго же я провалялся, лучины и кучки корней в самодельных бомбах замедленного действия, заменяющие бикфордов шнур, не догорели. У меня в распоряжении минут пять.

   Ведьма с извивающейся на манер змей Горгоны шевелюрой лежала на пересечении огненных линий. Привет, волосатая, давненько не виделись. Не смотри ты так, не рассыплюсь и не превращусь в пепел. Обидно, да. Проиграла. Ну, надо уметь признавать поражения. И то, у нас с тобой практически ничья. Не шандарахни ты ментальным молотом, не отдыхала бы от перерасхода энергии. Ошиблась маленько. Твой замысел был блестящим - поддавшись, нейтрализовать пойманных духов, и тем самым лишить меня ментальной защиты. Эх, не та ты уже, не рассчитала силёнок. Единственная ошибка, последняя ошибка. Раньше таким ударом меня рассудка бы лишила. Не шевелись, тебе вредно. Что ты сказала?

   - Убийца Шаманов... ненавижу... Гор-Джах...

   Оба мы убийцы шаманов, не прибедняйся. И не называй меня этим тролльим прозвищем. Оно мне никогда не нравилось. Не помню, почему. Блин, я вообще мало чего помню. У меня твёрдая уверенность, меня так называли когда-то. Откуда она возникла, не скажу и под пытками. Не знаю. В голове каша.

   О, это у нас кто? Из плеча твоего вылезает, между прочим, волосатая. Серая кожа, на светильник похожа. Никак, сестрёнка Поглотителя нарисовалась. О, ты с самого начала планировала задействовать её в моём убиении? Похвально. В таком случае действительно моё преимущество в счастливом случае по имени Акела.

   - Мама, я убью его, - пролепетала младшенькая в адской семейке.

   А поиграть? Братец-то игрок знатный был. Впрочем, мне нынче не до игр. Моё время кончается, да и ваше тоже. Подъём!

   Опираясь о волка, я встал, доковылял до полураскрытого свитка. Умирать не страшно. Страшно терять близких. Не совершу я задуманного, вы же, девоньки, под обвалом выживете и без энергетической подпитки логова. И двинетесь, очнувшись, на озеро, чего я, уж извините, не допущу.

   Айгаты для активации маловато. Меньше, чем мало - я опустошён и удивляюсь, почему не в отключке. Боевой транс ещё длится? Вроде того. Поэтому боль полностью не чувствуется. Не умереть бы от болевого шока при выходе из телесности. Ушибов, разрывов мышц не счесть, в костях трещины, множественные повреждения внутренних органов. На ногах чудом держусь. Боевой транс вкупе с белым волком - настоящее чудо.

   А сейчас мне станет гораздо хуже. В академиях магических и гильдиях колдунских строго запрещено низкоуровневым волшебникам применять мощные заклятия. Меня бы, к примеру, на пушечный выстрел не подпустили к свитку с Алмазной Колесницей в нынешнем плачевном состоянии. Причина проста. Чары забирают у мага айгату. При недостатке духовной энергии заклятье "кушает" жизненную, восполняя недостающее количество. Применив чересчур для себя мощное заклинание, маг рискует здоровьем. Старикан Анг-Джин при использовании высшей степени транса улиточников потому и впал в кому.

   Развернув свиток, вливаю в него айгату и параллельно произношу название заклятья на элохианском. Алмазная Колесница!

   Из пергаментного листа ударил обжигающий полупрозрачный поток в виде увеличивающегося сверкающего цилиндра, ринувшийся на сэкку и её отродье. Обеих отшвырнуло и впечатало в земляные стены логова. Зклятье понеслось дальше по подземному ходу в храмовый зал. Сто метров полосы абсолютного уничтожения энергетических структур. Маги, по рассказам очевидцев, изложенным в исторических трактатах, "скалкой-убивалкой" драконов штабелями укладывали.

   Меня вывернуло наизнанку. Словно железными раскалёнными крючьями подвесили за жилы, а на конечности навесили грузы и потянули вниз, вытягивая сухожилия и сосуды. Аагрх! Во рту солёный привкус.

   Боль унялась спустя минуту. Я жив! И храм уцелел. Ну, волчок, показывай дорогу. Ты сюда вряд ли по штольне спустился. Нашёл, значит, нормальный вход без ловушек.

   Сплюнув кровь, я обхватил шею Акелы и поплёлся из запечатывающих покоев. Переступил через опавшее пламя линий магического знака Серафима, прошёл мимо распластавшейся у стены немолодой троллихи. О, та самая, с которой заигрывал Шор-Таз, надо же. Возле неё скорчилось крошечное склизкое тельце неведомого существа, отдалённо смахивающее на уродливого новорождённого тролля. Удивляться сил нет.

   Спотыкаясь, я добрёл до зала со статуями. Не разрушился, слава предкам и строившим храм длинноухим. С потолка пыль сыплется с камушками, трещин прибавилось. Не погрёбло бы нас творение древнеэльфийских зодчих. Могилка бы, конечно, получилась роскошная.

   Что-то мне поплохело. Ничего, выкарабкаюсь. Поправочка: выкарабкаемся. Акела, выводи отсюда. Останусь жив, отблагодарю по-царски. Специально для тебя совершим путешествие на север, к твоим родичам, и поищешь себе там невесту. В крайнем случае посетим зверинец столичной гильдии магов. У них белые волки должны быть.

   Акела тащил меня на себе, маневрируя между поваленных статуй и колонн. Я тут не причём, до меня намусорили. Ну, совсем немножко постарался. Вон ту скульптурную композицию развалил в борьбе за светлое будущее с огнеплюющим супостатом. Алмазная Колесница его в блин раскатала, мокрого места не оставив. Пятно гари какое-то на полу вместо протоплазменной лужи. Туда ему и дорога, пережитку маговского империализма.

   Блин, так хочется сестрёнку увидеть и с Гвардом пообщаться. И Алисию обнять. Хм, а чего ты на меня смотришь так подозрительно, мой пушистый друг? Девушек, тем более, симпатичных, в аранье аж одна на десять тысяч квадратных километров. Не, на двадцать. В общем, я месяц с женщинами не общался нормально. Всё по лесам да по лесам. Выберусь, командировку в империю себе организую. Минимум в пограничный форт, точнее, в посёлок у крепости. Матушку Альду навещу, привет от зверомастера передам.

   Волк повернул в стенную нишу, на поверку оказавшуюся арочным проходом. В сгустившейся темноте мы продолжали движение. Снаружи утро, раз действие настойки полуночника прекратилось. Солнышко восходит, лучи дарят тепло остывшей за ночь земле. Вылезем, погреюсь.

   Далеко позади прокатился грохот взрыва. Быстрее, Акела, пожалуйста, быстрее. Воздух завибрировал, стены и пол вздрогнули, послышался треск. Зал, по-моему, таки обвалился. Жаль, красивый был. У ведьмы погребение поистине королевское. В будущем обязательно проведу археологические раскопки с привлечением пещерных гоблинов. Исторических ценностей здесь полно, некоторые в хозяйстве сгодятся. И речь не о горшках древнеэльфийских, куда они росу собирали со священных растений. Эх, жить-то как хочется!

   Акела пробежал рысью анфиладу хозяйственных комнат. Помнится, здесь располагались кухни, кладовые, прачечные священнослужителей. И откуда я знаю такие подробности, диву даюсь. После пробуждения в логове ведьмы по-другому стал воспринимать окружающее. Всё мне знакомо в храме, будто когда-то очень давно я ходил по здешним помещениям. И ведьму словно вечность знаю. Между мной и воспоминаниями о ней натянута плёнка. Тянусь, и не дотягиваюсь. Обрывки знаний о ней всплывают в памяти и тут же пропадают. Точно лучом фонарика вожу, и свет выхватывает из тьмы предметы в комнате. Веду дальше - вещь покрывает темнота, и видно уже другое. Чушь какая-то.

   Свернувший за угол Акела вышел на финишную прямую. Впереди разрасталось светлое пятно. Ура, свет в конце тоннеля. По мере приближения к выходу начинаю различать детали. Снаружи выпал первый снег, слепящий белизной, на нём темнеют кустарник и силуэты троллей. Мои орлы? Вроде нет. С чего синькам лежать в снегу?

   Свежий морозный воздух наполнил лёгкие, выдавив остатки затхлой вони подземелья и тошнотворного амбре ведьминого логова. Наконец-то мы выбрались, и волк присел на задние лапы, притормозив. У выхода из подземного храма застыли в нелепых позах на пропитанном алым снегу двое синекожих в изорванных меховых накидках, какие носит элита племён - великие охотники, шаманы и вожди. В руке одного зажат шаманский костяной жезл с навершием в виде медвежьего черепа. Шаман, нет, ученик шамана. Отметины Говорящего с Духами на лбу не хватает. Физиономия растатуирована наподобие медвежьей морды. Из племени Мёртвого Медведя парень. Горло ему вырвал крупный зверь, скорее всего, волк. Взглянув мельком на окровавленную морду Акелы, догадываюсь, какой именно.

   Второй клиент лесного похоронного бюро также ученик шамана, на выпуклом лбу татуировка-ниточка из малюсеньких крестиков. Присмотревшись, понимаю - перекрещенные копья. Из Чёрного Копья пожаловал. Его, в отличие от собрата по несчастью, чем-то проткнули. Усердно проткнули, качественно, изрешетив нижнюю часть тела, вдобавок задушили. На горле отпечатки рук виднеются.

   И что вас привлекло на чужую территорию к Лысому Холму, дорогие коллеги? Уж точно не праздное любопытство объединило представителей разных племён, любящих на досуге потыкать друг в друга колюще-режущими предметами.

   - Кан-Джай, - раздалось из-за колючего куста, маскирующего вход в подземный храм.

   Твою же дивизию! За колючкой сидел, привалившись спиной к замшелому валуну, Бал-Ар. Из раны в боку, в районе печени, текла кровь, плечи и грудь ободраны в клочья. Собравшись с силами, я раздвинул ветки и, прихрамывая, подошёл к троллю. В сумке целебное зелье завалялось, помогу.

   - Убери ладонь от раны и сиди смирно, - откупорив глиняный сосуд, выливаю содержимое на внушительную дыру в боку.

   Жидкость дезинфицирует, останавливает кровь и ускоряет регенерацию клеток. Сюда бы целителя, зелье же не панацея, полностью не вылечит. Рану зашивать надо, не то кровотечение возобновится.

   - Не трать попусту зелья, они тебе скоро понадобятся, - тихо прохрипел, захлёбываясь кровью, ученик Трон-Ка.

   - Не разговаривай. Поправишься, и побеседуем.

   Тролль махнул рукой и вымученно улыбнулся.

   - На меня наложили проклятье, его тебе не снять. На ритуальном ноже было. Ко мне слетаются духи мёртвых, Кан-Джай! Они ждут моей смерти, чтобы попировать, - прерывисто дыша, он выплюнул скопившуюся во рту кровь. - И рана плохая, зельем не вылечишь. Сам видишь.

   Вижу. Без целителя лекарства бесполезны, печень порезали. И что, ничего не делать? Варк-Дан, где тебя слякотники носят? Лаклак, слышишь? Тишина, блин.

   - Это они тебя? - я кивнул на распростёртых учеников из разных племён.

   - Они щенки, бегущие с магеном, - Бал-Ар закашлялся. - Я убил одного, твой волк второго. Третий сбежал. Акела обманул его. Есть зверь, сражающийся бок о бок с троллем, значит, поблизости и зверомастер. А повелевать волками у нас может лишь Гин-Джин. Они, - кивок на мертвецов, - пришли с могущественным шаманом из Чёрного Копья, Лар-Джуром. Он опасен, будь осторожен с ним, Кан-Джай.

   Синекожий выгнулся дугой, сползая на землю, вены на лбу и шее вздулись от напряжения.

   - Огненное Жало предало, - после приступа процедил тролль. - Оно напало на нас у холма. Я послал тень с вестью учителю. Он расскажет Ран-Джакалу. Жало и Лар-Джур объединились. - Бал-Ар застонал сквозь зубы и схватил меня за руку. - Я умираю. Кан-Джай, не дай им пожрать мой дух, прошу тебя...

   Проклятье на ритуальном ноже, ещё и лезвие, небось, заговорённое и ядом смазанное. Плохо дело. Колдун, нанёсший удар, одновременно принёс жертву. Она засчитается, как только раненый умрёт. Некоторые шаманы так совершают жертвоприношение покровителям - идут в бой, разят направо и налево священным оружием, и те, кого коснулся заколдованный клинок, автоматически проклинаются. На них ставится астральное клеймо, привлекающее лоа. Жертва погибает, и её дух сразу же поедают приглашённые на трапезу. Предки не дождутся потомка в Серых Пределах.

   Снять проклятье и разогнать злых духов я не могу. Умений нет и айгаты на совершение ритуала. Меня вот-вот кинет в забытье отката, и мне очень повезёт, если выживу и очнусь.

   - Забери мой дух, - прохрипел Бал-Ар.

   Быть заключённым в Темницу, так называет Гвард вместилище пойманных ловцом духовных сущностей, всяко лучше, чем разложиться на чистую энергию в пузе лоа.

   Коснувшись кончиками пальцев лба тролля, я аккуратно потянул его изувеченный проклятьем дух. Никогда при ловле не испытывал подобного. Меня наполняли теплота, сытость и воодушевление, граничащее с эйфорией.

   В стекленеющих глазах ученика Трон-Ка застыла благодарность.

   Завершив поимку, я упал у бездыханного тела тролля. Усталость и мрак отката неспешно подбирались ко мне. Вот ведь не вовремя. У меня столько дел осталось. Основная часть плана осуществилась, ведьма уничтожена, а пробудивший её враг показался из своей норы. Лар-Джур, обучавшийся колдовству у верховного шамана Чёрного Копья Нир-Джина, старый знакомый. Вырос он с нашей последней встречи до полноценного Говорящего с Духами.

   Жаль, события развиваются по худшему для моего отряда сценарию. Алисия, Лаклак, парни - живы ли?

   Ещё столько дел. Не время для смерти. Правда, Акела? Волк лизнул меня в щёку, будто отвечая на безмолвный вопрос.

Эпилог

I

   Ран-Джакал входил в деревню Улиткоголовых под вой жён Бена-Джака и поминальные песни учеников верховного шамана улиточников. У сломанного тотемного столба установили камень в виде раковины улитки и соорудили гору хвороста и дров, на которой почивали умерший нынешней ночью вождь, его погибшие сыновья и охранники. К покровителю племени взывали ученики, испрашивая благодатного пути в Серые Пределы для покойников. Жители деревни толпились у погребального костра. Женщины плакали, мужчины стояли с жёсткими лицами, держа в руках оружие, верный признак кровной мести.

   На прибывший многочисленный отряд Озёрного Владыки некоторые оглядывались. Суеты вокруг не было, точно не вожди идут с охранными дюжинами и десятком шаманов во главе с великим Гин-Джином, восседающим на огромном пещерном медведе, а рыбаки возвращаются с реки. Водяные Крысы молча прошли раскрытые настежь покосившиеся деревенские ворота и остановились перед тотемным столбом. Молодые воины, составлявшие охрану вождя Каменных Клешней, обменивались настороженно-недоумевающими взглядами. Они не понимали, как ведьма расправилась со столькими взрослыми троллями за одну ночь. Телохранителям не хватало опыта сражений с порождениями злого колдовства, и про себя Ран-Джакал отметил, что брать их охотиться на сэкку не стоило. С другой стороны, Маур-Джакал рвался в бой. Молодая кровь в нём бурлит, толкает на рискованные поступки. Хорошо, с ним его советник, верховный шаман Вели-Джин. Он убережёт от ненужного риска и подскажет правильное решение.

   С вождём Водяных Крыс, узнав о зловредной ведьме, вызвались пойти все предводители кланов и племён, пришедшие на свадьбу Маура, вместе с четырнадцатью охранными дюжинами. Разумеется, без сопровождавших их на празднестве шаманов желающих охотиться поубавилось бы. Иногда он выигрывал войны и с меньшим количеством воинов.

   На подходе к селению Улиткоголовых отряд нагнал Гин-Джин. Ему сказали о ведьме посланные Трон-Ка духи, и он, бросив дела в империи, возвратился в аранью. За день на махайре он преодолел расстояние трёхдневного перехода. У селения шаман сменил уставшего саблезуба на медведя.

   Толпа расступилась, пропустив вождей к погребальному костру. Песнопения смолкли с последним лучом заходящего солнца. Бывший охранник умершего главы улиточников Нур-Ганнак зажёг хворост факелом, разом взревели мужчины. Охотники сбросили накидки и рубахи и, выкрикивая клятву мести, синхронно провели ножами по груди.

   Тризны не было. Вместо неё взявшие на себя организацию обороны деревни телохранители Бена-Джака выставили часовых и завалили брёвнами и колючим кустарником бреши в частоколе. Сегодня никто не уснёт в селении.

   Распоряжавшегося воинами Нур-Ганнака Ран-Джакал вызвал к себе в шатёр, поставленный неподалёку от ворот. С вождём находился хмурый Гин-Джин.

   Войдя, улиточник опустился на колени перед Озёрным Владыкой и, вынув нож, поднёс его к пучку волос на макушке. Под стальным острием заалела полоска крови.

   - Убей меня, великий, - опустив голову, проговорил он. - Я не уберёг повелителя и достоин позорной смерти.

   Рыкнув, вождь с размаху пнул тролля в грудь, отчего тот опрокинулся.

   - Песья кровь! - выругался предводитель озерников. - Что случилось, Нур?

   - Сэкка, проклятая сэкка, - восстановив дыхание, полушёпотом произнёс телохранитель. - Она приходит по ночам и убивает нас. Сначала Говорящих с Духами и наших детей, потом мужчин и женщин. Славный Кан-Джай почти победил её, чуть не спалив колдовством, но она опять пришла и забрала жизни почтенных Гал-Джина и Бена-Джака.

   - Что с моими учеником и дочерью? - приблизившись к стоящему на карачках воину и глядя ему в глаза, прошипел зверомастер.

   - Вели скормить меня медведю, великий шаман! - уткнулся лбом в шкуры, устилающие пол шатра, тролль.

   - Говори! - в голосе человека послышалась угроза.

   - Славный Кан-Джай и твоя дочь с отрядом ушли вчера к Лысому Холму за сэккой. Убейте меня! Все, кто преследовал проклятую тварь, сгинули! Мы нашли следы сражения на холме и никого живого. Они пропали! Все пропали! Их пожрала сэкка!

   Гин-Джин вот-вот сорвётся, и улиточника ждёт участь похуже съедения медведем. Ран-Джакал редко видел друга таким. Лицо потемнело, в глазах пылают огни преисподней, руки сжимаются в кулаки, белеющие от напряжения. Если ярость зверомастера выплеснется на воина, похорон не устроят. Хоронить нечего будет.

   - Ты позоришь предков, Нур, - холодная сталь зазвенела в тоне вождя. - Я надеялся встретить в деревне Улиткоголовых гордых троллей, а вижу трусливую собаку. Пошёл вон. Ты недостоин смерти от наших рук.

   Телохранитель торопливо попятился и выскочил из шатра.

   - Что думаешь, Гин?

   - Бена-Джак умер своей смертью, - угрюмо ответил зверомастер, немного успокоившись. - Верховного действительно убили, и как-то странно. Чёрное колдовство, Ран. Шаманы возвели барьер вокруг лагеря, он простоит до утра и никого не пропустит, ни духов, ни живых. С рассветом отправляйся к Лысому Холму.

   Озёрный Владыка сел в походное кресло, позаимствованное в пору его бурной наёмнической молодости у имперского военачальника и заменяющее трон. Сказанное другом ему не понравилось.

   - Ты говоришь, словно мы не пойдём туда вместе, Гин.

   - Я иду к холму немедленно.

   - Ночью? Рехнулся, что ли?

   - Там моя дочь, Ран, и мой ученик.

   - А ещё четверо моих воинов из охранной дюжины, если помнишь.

   Вождь тяжело вздохнул. Гина не переубедишь, попрётся, несмотря ни на что. И плевать ему, на кого может нарваться у Лысого Холма. Ему лишь бы близких спасти. Нет, он продумывает свои действия и ходы противника до мелочей, однако, напрочь теряет разум, когда кто-то из друзей в опасности. Сейчас выгоднее переждать ночь в окружённом барьером укреплённом лагере. За преданность, впрочем, Ран и ценил его. Именно благодаря верности и отчаянной смелости зверомастера предводитель озёрных племён дожил до своего возраста.

   - Мы тридцать зим плечом к плечу сражаемся с нашими врагами, Гин. Я не отпущу тебя самого.

   - Со мной пойдут Махайр и медведи, по пути ещё кого-нибудь позову. К тому же, со мной охранные духи, одежда зачарована на прочность, и амулетами я увешан, как свадебное древо шнурками женящихся пар. Мои защитные чары эффективнее Гал-Джиновых. Тебе же безопаснее остаться до восхода солнца здесь.

   - Мы идём к Лысому Холму, я сказал, - выдвинул челюсть вождь. - Остальные остаются в лагере до утра, распоряжусь. Не нервничай, я за себя могу постоять и без твоего колдовства. Кто на озере лучший воин? Ран-Джакал.

   - Думаю, к холму идти незачем, - прервал Озёрного Владыку голос из угла шатра за походным стулом. - Мы потеряем день, да и был я уже там.

   Из тени выступил низкорослый пожилой тролль, чьи запястья и щиколотки оплетали браслеты из тролльих зубов. Вождь обвёл взглядом шатёр в поисках проделанного в стенах из шкур отверстия и, не найдя такового, в очередной раз подивился знаменитому Трон-Ка. Командира бесшумных убийц справедливо считали опаснейшим врагом. Говорили, он умеет становиться бесплотным духом, проникающим в дома жертв. Очевидно, слухи недалеки от истины.

   - Говори! - выпалил Гин-Джин.

   - Нас предало Огненное Жало. Оно напало на отряд Кан-Джая. Чер-Джакал притворился твоим союзником, Ран, посланным тобой помочь в охоте на сэкку.

   - Кто-нибудь выжил? - перебил шамана зверомастер.

   - Трудно сказать. Крови у холма пролито немало. Мертвецов на месте схватки с предателем не было. Мёртвых унесли живые, чтобы не оставлять доказательств причастности племени к нападению и свалить всё на сэкку, которую убил твой ученик, Гин.

   - Откуда тогда тебе известно, кто с кем сражался? - скрипнул зубами вождь.

   - Кан-Джай поступил очень осмотрительно, приказав моему старшему ученику передать весть Водяным Крысам. Видимо, он с самого начала подозревал, что за сэккой стоит кто-то из наших врагов и разработал план с учётом нескольких вариантов развития событий. Благодаря его прозорливости и смекалке мы знаем о предателе. Ты воспитал дальновидного ученика, Гин. Жаль, мне не удалось предостеречь учеников.

   - Он таким был до нашего знакомства, - буркнул зверомастер. - Я чувствую, он жив. Возможно, уцелел ещё кто-то из отряда.

   - Возможно, - скрипучим эхом повторил Трон-Ка. - Думаю, нам нельзя тратить впустую и удара сердца. Я разослал духов в деревни Огненного Жала, и они узнают, куда увели выживших.

   - Война, - проронил Ран-Джакал. - Чер, старый пройдоха... Трон-Ка, займись им и колдунами племени. Сумеешь - оставь в живых до нашего прихода. Мы выдвигаемся сегодня же к его деревне.

   - Он не единственный враг. Думаю, его использовали. У холма я нашёл тела учеников шаманов из Чёрного Копья и Мёртвого Медведя.

   - Кан-Джай? - вопросительно поднял бровь зверомастер.

   - Его волк и мой ученик Бал-Ар, да пребудет память о нём навеки в чертогах предков. Тролли Чер-Джакала не унесли иноплеменников. Скорее всего, они не знали о бое, происходившем по ту сторону Лысого Холма, и к тому времени уже убрались. Знали бы, добили Кан-Джая.

   - Он у тебя? - медленно выговаривая слова, будто боясь произнести вслух, спросил Гин-Джин.

   - Над ним хлопочут целители. Его дух блуждает по грани мира живых и Серых Пределов.

   - Живой... Хвала Небесам! - облегчённо вздохнул верховный шаман.

   - Не о том мыслишь, Гин, - одёрнул друга вождь. - Война начинается.

   - О том, Ран, о том. До селения Чера три дня пути. Мы поспеем за два, принимая зелья выносливости, и предатели пожалеют, что родились.

II

   За окошками-бойницами старинного замка бушевал шторм. Гигантские волны разбивались об отвесный высокий берег, на котором высилась крепость из серого камня, ветер завывал тысячей разгневанных демонов, море грозно ревело, нагоняя страх на раскинувшийся у замка город.

   За толстыми зачарованными стенами цитадели не боялись неистового рёва и штурмующих белопенных орд. В центральной башне царил покой. Живший здесь маг в чёрной мантии, расшитой серебряными магическими письменами и оберегающими символами, расположился в кресле. Холёные руки возлежали на подлокотниках, вырезанных в виде драконьих голов. Драгоценные камни в перстнях, испещрённых вязью древних рун, мягко поблёскивали.

   Собеседник мага, чья проекция мелко подрагивала из-за мешающей связи непогоды, выглядел значительно скромнее. Завёрнутый в недорогой дорожный плащ с высоким воротником, скрывающим нижнюю половину лица, и надвинутым на глаза капюшоном, он мог показаться пилигримом, коих полно в империи.

   - Задание выполнено, господин, - полушёпотом доложил он.

   - Осложнения? - спросил хозяин башни.

   - Никаких. Подброшенная молодому шаману троллей информация о злом духе, запечатанном в подземелье храма, сработала, как вы и предполагали. Он провёл ритуал слияния, распечатав лоа, и пробудил ведьму. Она наращивала магическую мощь до столкновения с объектом. В первом же бою он проявил незаурядные тактические качества и победил, ведьма едва избежала смерти.

   - Я бы удивился, погибни она столь быстро, - хмыкнул маг. - Ох, и намучились мы с ней. Она возрождалась всякий раз после поражения. Текущая в её жилах кровь Шуб-Ниггурат дарует астральное бессмертие носителю. Убить её было нельзя, лишь запечатать. К счастью, за семь тысяч лет дар ослаб. Продолжай, Игнас.

   - Непредвиденным обстоятельством стало наличие у ведьмы двух Поглотителей Стихий, преобразованных из пакваджи. Объект нейтрализовал одного самостоятельно, второго добил высокоуровневым астральным заклятьем, использовав свиток. По Вашему приказанию я навёл ведьму на группу эльфов, направленных властителем Эладарна по известной Вам причине в леса синекожих, и таким образом снизил её боевую мощь.

   - Пакваджи - Поглотитель... Я недооценил возможности мутационных процессов под воздействием эманаций Шуб-Ниггурат. Пакваджи ведь преобразованы ритуалом дарения крови и плоти матери, то есть ведьминой, я прав?

   - Затрудняюсь ответить, господин.

   - Подробности я прочту в отчёте по твоём возвращении, Игнас. Каковы результаты операции?

   - Объект обнаружил храм и уничтожил ведьму. В поединке с ней вследствие ментального удара и духовного опустошения астральная печать была взломана.

   - Он вспомнил? - подался из кресла маг.

   - Не совсем. В сознание просочилась малая частица воспоминаний Гор-Джаха, не касающаяся магических знаний.

   - Никогда не называй его так, Игнас, - маг устало откинулся на спинку кресла. - Он ненавидел это прозвище, данное ему троллями. Он и синекожих-то не любил. Ведьму не вспомнил?

   - Увидев ранее виденный предмет, он вспоминает его, но сведения тут же ускользают от объекта.

   - Хм, - маг потёр переносицу, задумавшись. - Где он сейчас?

   - В лагере вождя озёрных троллей. От всесторонних повреждений и энергетического перенапряжения объект находится в критическом состоянии. Прикажете вмешаться?

   - Нет, он бы не одобрил. Информируй меня обо всём происходящем с ним, Игнас. Группу без моего разрешения не подключай и без надобности не проявляй себя.

   - Господин...

   - Что ещё?

   - Каковы будут приказания относительно эльфийских групп? Одна уничтожена ведьмой, и скоро появится другая.

   - Да, светлые - настырные ребята... Наблюдай пока. Никто не должен знать о вашем присутствии в аранье. На то вы и Первая тройка Ночных Охотников, чтобы о вашем существовании не догадывались.

   - Слушаюсь, господин, - Игнас поклонился, блеснув из-под капюшона жёлтыми, будто жидкое золото, глазами.

   Аранья - название лесов Ксаргского полуострова, данное им троллями и позаимствованное высшими эльфами.

   Ксаргский полуостров, Ксарг - земли, на которых испокон веков жили тролли, лесные гоблины, огры и высшие эльфы, также именуемые светлыми. По площади Ксарг немного больше Индийского полуострова, расположен в умеренных и субтропических климатических поясах Лантара. Представляет собой лесистую равнину. На севере находятся Седые горы.

   Сэкка - призрак-оборотень, принимающий подобие животных, гоблинов, троллей, огров и людей. Охотится обычно на одиноких, слабых охотников, женщин, на ночь оставшихся в лесу, и детей. Ночное существо, причисляемое к старшим духам. Сэккой может стать шаман, воплотивший призрака, подчинивший его и испивший его крови. Тогда они становятся кровными братьями, но минус такой связи в том, что причинённое одному ранение делится на двоих. В широком понятии - оборотень.

   Третьеглаз - особое растение у троллей, гоблинов и орков. Согласно верованиям синекожих, да и записям в лекарственных и магических книгах людских волшебников, оно помогает расширить границы сознания и быстрее и легче войти в транс, что весьма полезно для медитации. Также пользуется спросом у людей в качестве галлюциногена и обезболивающего. Среди побочных эффектов зачастую наблюдаются провалы в памяти и неожиданные провалы пользователя в астрал, трактуемые противниками практик, основанных на курении третьеглаза, как обыкновенное безумие, характеризующееся также пониженной возбудимостью, граничащей с её полным отсутствием, после медитации и пустыми видениями. С другой стороны, поклонники растения считают те же видения ниспосылаемыми высшими духовными сущностями, а некую заторможенность объясняют необычайно полезным спокойствием духа. Учёные мужи на страницах древних трактатов намекают, что курением третьеглаза массово баловались чародеи Кхемийской империи перед её падением.

   Аллирами тролли называют эльфов. Также это старинное название Первых Эльфов Трёхлунья, предков всех эльфийских родов до Великого Раскола и гражданской войны, разделившей длинноухих любителей пострелять на высших и тёмных.

   Центр Ксаргского полуострова.

   Место обитания злых разумных после смерти. Морлокский ад, короче говоря. Мутная вода, в которой ничего нельзя ни увидеть, ни почувствовать, наполненная чудовищами.

   "Заглушка" - данное мною название магическому барьеру астрального типа, препятствующему распространению информации по астралу. Из-за него плохо передаются сведения от сторожевых и других чар, становится сложнее управлять духами и призывать их. Как правило, барьер наполнен разреженной айгатой колдуна-создателя либо духами, его сотворившими. Есть заглушки, притупляющие даже физическое восприятие. Есть комбинированные, но на них тратится больше айгаты, они гораздо мощнее однофункциональных куполов.

   Слякотники - удивительные твари, нечто среднее между элементальными духами и живыми существами. Загадка ксаргской природы, так сказать, правда, только для людских магов. Эльфийские и гномьи происхождением слякотников не заморачиваются, равно, как и шаманы, считая их опасным видом нечисти. Живут в почве, где в сухую погоду спят и никого не трогают. Зато при половодье или после сильного дождя просыпаются ужасно голодные. Собственной айгатой пропитывают землю, превращая её в лужу, куда проваливается не подозревающий о ловушке путник. Задохнувшуюся жертву в буквальном смысле переваривают прямо в яме, которая является частью слякотника (пищеварительной, надо полагать). Стычек с шаманами и прочей колдовской братией стараются избегать. Тонко чувствуют чужую айгату и сразу же при появлении сильного противника, способного справиться с ними, уходят на глубину, оставляя след из склизкой жижи.

   Девятисил - вьющееся многолетнее растение наподобие плюща на Ксарге, выживающее практически в любых условиях. Растёт на любых почвах, при любой влажности, и в лесу, и на скалах, и в болотах. Настойка из него повышает выносливость, и выпивший её способен бежать без остановки девять дней и девять ночей. Правда, после такого марафона, когда токсины растения выходят из организма, сердце не выдерживает и в прямом смысле слова разрывается. Тролли обычно пьют разбавленную настойку, разгоняющую сон и придающую сил уставшему на срок до трёх суток.

   Мертвяковая трава - обезболивающее, применяющееся на Ксарге.

   Гворн - оживлённое чёрной магией мертвое дерево. Обычно создаются из огромных патриархов леса, проживших не одно столетие. Старые деревья предварительно убивают каким-нибудь экзотически-магическим образом, к примеру, осыпав колдовским порошком, затем проводят ритуал призыва и вселения древесного духа в мёртвую древесину. Древесные духи, изменённые благодаря неестественной смерти носителя в злых и вечно голодных бесплотных бестий, становятся, по сути, злыми лоа, поэтому стараются убить всех вокруг. Гворны существа хищные, вытягивающие жизненную силу из жертв, которых опутывают ветвями и даже корнями. Могут медленно передвигаться по лесу и маскироваться под обычные деревья. Управляются колдуном-создателем, правда, трудновато, ибо постоянно норовят по-дружески обнять его и высосать из него все соки вместе, кстати, с магической энергией, из-за чего приближаться к таким деревяшкам нежелательно. Создание Гворнов практикуют в основном тёмные эльфы, таким образом партизанившие в лесах своих светлых собратьев во время эльфийской гражданской войны.

   Саблезуб-и-однорог - популярная игра тролльей детворы. Смысл заключается в том, чтобы выследить спрятавшегося "однорога", догнать, если он убегает, и укусить. После этого "саблезуб" и "однорог" меняются ролями, и игра начинается заново.

   "Жертвенное мясо" - пленники, предназначенные в жертву лоа. Их запрещено убивать до ритуала призыва духа-покровителя племени, но разрешается избивать и издеваться над ними.