© Чамата Т.А., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

Предисловие

Дрожащей рукой Софи подняла крошечную зеленую бутылочку.

В одном глотке заключались жизнь и смерть – и не только ее.

Прентиса.

Алдена.

Не сводя глаз с прозрачной жидкости, плещущейся внутри, Софи вытащила хрустальную пробку и коснулась губами горлышка. Оставалось лишь проглотить яд.

Но сможет ли она?

Сможет ли она пожертвовать собой, чтобы все исправить?

Сможет ли прожить с грузом вины, если сдастся сейчас?

На сей раз выбор был за ней.

Больше никаких записок.

Больше никаких подсказок.

Они привели ее сюда, но теперь она сама по себе.

Она больше не была марионеткой «Черного лебедя».

Она была сломлена.

И ей оставалось лишь верить.

Глава 1

– Все еще не верится, что мы выслеживаем снежного человека, – прошептала Софи, разглядывая отпечаток огромной лапы, оставленный на земле. Каждый палец был шириной с ее ладонь, а в выемке от стопы образовалась глубокая мутная лужа.

Декс, стоящий на носочках и разглядывающий царапину на коре дерева, рассмеялся, отчего на его щеках проявились ямочки.

– Неужели люди и правда думают, что где-то бегает огромный волосатый питекантроп, который хочет их съесть?

Софи отвернулась, прикрывая светлыми волосами лицо, чтобы утаить вспыхнувший румянец.

– С ума сойти, да?

Прошел уже почти год, как она узнала о своем эльфийском происхождении и переехала в Затерянные города, но иногда с языка все равно срывалось что-нибудь человеческое. Она знала, что йети на самом деле просто высокие животные с косматым зеленым мехом, глазками-бусинками и клювообразным носом; она даже работала с ними на пастбищах Хэвенфилда – огромного заповедника и реабилитационного центра для животных, который стал ее домом. Но сложно было забыть то, чему люди учили ее всю жизнь. Особенно, если учесть ее фотографическую память.

В небе над ними загрохотал гром, и Софи вздрогнула.

– Не нравится мне тут, – пробормотал Декс, подходя ближе к ней и по пути внимательно осматривая деревья своими голубовато-сиреневыми глазами. Светло-синяя туника липла к его худым рукам из-за влажного тяжелого воздуха, а серые штаны были заляпаны грязью. – Давай уже найдем его и вернемся домой.

Софи согласилась. Мрачный лес оказался густым и диким – как будто само время забыло о его существовании.

Заросли папоротника перед ними зашелестели, и тут же мускулистая серая рука схватила Софи, зайдя со спины. Ее ноги оторвались от земли, а в нос ударил тяжелый запах гоблинского пота. Ее обнаженный по пояс телохранитель толкнул Декса к себе за спину, вытащил из ножен изогнутый меч и выставил перед высоким светловолосым эльфом в зеленой тунике, высунувшимся из-за ветвей деревьев.

– Полегче, Сандор, – произнес Грейди, отшатнувшись от поблескивающего острия черного клинка. – Это просто я.

– Простите, – своим высоким голосом Сандор постоянно напоминал Софи бурундука. Слегка поклонившись, он опустил оружие. – Не распознал ваш запах.

– Наверное, потому что я минут двадцать ползал по логову йети, – Грейди понюхал свой рукав и закашлялся. – Фу, вот уж Эдалин не обрадуется, когда я вернусь домой.

Декс засмеялся, но Софи была слишком занята попытками выбраться из стальной хватки Сандора.

– Меня уже можно опустить! – едва ее ноги коснулись земли, она раздраженно отошла подальше, бросая на него недовольные взгляды и пытаясь поправить врезающуюся в тело одежду. – Есть следы йети?

– Лежбище давно уже пустует. Вам, видимо, тоже не удалось ничего обнаружить?

Декс показал царапину на коре, которую до этого изучал.

– Кажется, он забрался на дерево и дальше перемещался по кронам. Мы никогда не узнаем, куда он направился.

Сандор втянул воздух своим широким плоским носом.

– Мне надо отвести мисс Фостер домой. Она слишком много времени провела на открытом пространстве.

– Все со мной нормально! Мы в лесу, и кроме Совета никто об этом не знает. Тебе даже не обязательно было меня сопровождать.

– Куда вы, туда и я, – твердо ответил Сандор, убирая меч в ножны и шаря по карманам своих черных военных штанов, чтобы проверить остальное оружие. – Я крайне серьезно отношусь к своей работе.

– Да уж заметно, – проворчала Софи. Она понимала, что Сандор просто пытается ее защитить, но она ужасно не хотела постоянно видеть его рядом. Он был двухметровым напоминанием о том, что похитители, от которых им с Дексом едва удалось ускользнуть, все еще на свободе и дожидаются удобного случая, чтобы напасть снова…

К тому же Софи было стыдно, что за ней постоянно ходит гоблин-параноик. Она надеялась, что к началу учебного года телохранителя у нее уже не будет, но до конца каникул осталось всего две недели, а все зацепки завели Совет в тупик – так что, видимо, ее массивная и слегка похожая на инопланетянина тень пойдет с ней в Фоксфайр.

Софи пыталась убедить Алдена следить за ней через регистрационный медальон, но тот напомнил ей, что в прошлый раз похитители его просто сорвали. И даже несмотря на дополнительные шнурки, вплетенные в цепочку, и все остальные меры безопасности, Алден не хотел оставлять ее жизнь в руках бездушной побрякушки.

Софи подавила вздох.

– Софи нужна нам здесь, – сказал Сандору Грейди, притянув девушку к себе и быстро обняв. – Ничего не чувствуешь? – спросил он ее.

– Поблизости – нет. Но могу попробовать расширить диапазон, – она отодвинулась, закрыла глаза и приложила ладони к вискам, чтобы получше сосредоточиться.

Софи была единственным телепатом, способным улавливать мысли на расстоянии, четко представляя, где находится объект, и только она умела читать мысли животных. Если бы она услышала мысли йети, то проследила бы их прямо до его укрытия. Ей нужно было лишь прислушаться.

Ее концентрация невидимой вуалью накрыла местность, и щебет и поскрипывание отошли на задний план, оттесненные «голосами», заполнившими ее разум. Мелодичные рассуждения птиц на деревьях. Приглушенные думы грызунов под землей. Издалека, с небольшого луга, доносились спокойные мысли лани и ее олененка. А где-то еще дальше, в густом подлеске, слышались скрытные размышления большой пумы, выслеживающей добычу.

Но ни следа тяжелых, грохочущих мыслей йети.

Софи сосредоточилась на горах, покрытых снежными шапками. С таким расстоянием обычный телепат бы не справился, но, когда она просила помощи во время похищения, тянуться приходилось еще дальше – и это учитывая, что ее накачали снотворным. Поэтому она удивилась, когда от напряжения ее начала бить дрожь.

– Не страшно, Софи, – сказал Грейди, сжимая ее плечо. – Найдем его как-нибудь по-другому.

Нет.

Поэтому-то Грейди и взял ее с собой на поиски, несмотря на бесконечные переживания Сандора по поводу ее безопасности. Он уже трижды пытался поймать зверя, и каждый раз возвращался с пустыми руками. Он на нее рассчитывал.

Софи вытянула надломленную ресничку – она всегда так делала, когда нервничала, – и направила мысли так далеко, как только могла. Перед глазами замелькали цветные пятна, за каждым из которых следовал укол боли, не дающий вздохнуть. Но страдания стоили того: вскоре она уловила едва слышимый шепоток мыслей – размытое изображение реки с покрытыми мхом зелеными булыжниками и белой бегущей водой. Мысли улавливались легче, чем у йети, с которым она практиковалась в Хэвенфилде, но они были слишком сложными для простого лесного животного.

– Сюда, – сказала Софи, указав на север и рванув туда, петляя между деревьями. Хорошо, что сегодня она надела легкие ботинки, а не туфли на плоской подошве, которые носила с простой бежевой туникой и коричневыми штанами. В такой обуви легче бегать.

Декс догнал ее – растрепанные рыжевато-соломенные волосы замотались из стороны в сторону, когда он подстроился под ее шаг.

– Все еще не понимаю, как у тебя это получается.

– Просто ты не телепат. Я вот тоже не представляю, каково быть технопатом.

– Тшшш, тебя же услышат!

Декс попросил ее пообещать никому не рассказывать о его недавно открывшемся даре. Дама Алина – директриса Фоксфайра – запретила бы ему ходить на выявление способностей, если бы узнала, а Декс все надеялся открыть в себе талант «получше», хотя эльфы крайне редко обладали несколькими талантами.

– Не глупи, – сказала Софи. – Технопатия – это классно.

– Легко тебе говорить. Нечестно, что у тебя есть и телепатия, и инфликция.

От последнего слова Софи передернуло.

Была бы возможность – она бы моментально избавилась от своей опасной способности. Но от проявившегося таланта нельзя было отказаться. Софи узнавала. И не раз.

Дальше тропа уходила под уклон; все мышцы в теле Софи ныли, прохладный воздух жег легкие – но как же приятно было бежать. С самого похищения ее постоянно держали взаперти, стараясь уберечь от опасности. Но на самом деле получалось, что это она сидит в тюрьме, а преступники разгуливают на свободе.

Эта мысль придала сил, и она ускорилась, будто, поднажав, она могла убежать от своих проблем так далеко, что они бы испарились. Ну, или хотя бы подальше от Сандора – пусть гоблин для своих размеров и был удивительно проворным. У нее ни разу не получилось от него улизнуть, а за последние несколько недель она часто пыталась это сделать.

Чем ближе они подбирались к горе, тем больше сужалась тропа, и еще через несколько минут она свернула на восток и оборвалась у журчащего ручья. Над камнями витала белая дымка, придающая воде у подножия горы жутковатый вид.

Софи остановилась, чтобы перевести дыхание, а Декс принялся разминать ноги. Грейди с Сандором нагнали их, когда Софи перепроверяла расположение йети.

– Вы ведь должны быть рядом со мной, – посетовал Сандор.

Софи пропустила его слова мимо ушей и указала на покрытые снежными шапками горы:

– Он там.

Сейчас мысли ощущались острее; они переполняли сознание Софи удивительно яркими образами. Кружевные листики папоротников можно было разглядеть до мельчайших деталей, и Софи почти чувствовала на коже прохладные брызги воды и ветерок, щекочущий лицо. Но самым странным было тепло, охватившее ее сознание. Раньше Софи никогда не ощущала мысли как чистейшую эмоцию – особенно у тех, кто находится так далеко от нее.

– Больше разделяться не будем, – распорядился Грейди, когда они двинулись по берегу в гору. – Эта часть леса мне незнакома.

Софи это не удивило. Деревья и папоротники росли так густо, что было заметно – сюда очень давно не ступала ни нога человека, ни эльфа.

Земля была покрыта мягким зеленым мхом, приглушающим звуки шагов. Он был скользким – и когда Софи упала в третий раз, Декс схватил ее за руку и больше не отпускал. Жар его ладони ощущался даже через ткань, Софи чувствовала, что стоит отстраниться, но Декс помогал сохранять равновесие, и так было легче концентрироваться на мыслях йети.

Тот, видимо, ел, потому что Софи наполнило чувство удовлетворения, как будто она только что съела добавку маллоумелта.

Она ускорилась – опасаясь, что, наевшись, йети пойдет дальше, – и случайно наступила на упавшую ветку.

Послышался громкий треск.

По телу Софи побежали мурашки, и пусть она знала, что чувство ей не принадлежит, все равно содрогнулась от ужаса. Софи не понимала, что оно значит – но времени на раздумья не было. По образам, замелькавшим в голове, было видно, что йети кинулся бежать.

Софи вырвала руку из мертвой хватки Декса и кинулась за ним.

Зверь мчался так быстро, что его мысли расплывались. Софи, сосредоточившись, перенаправила свою внутреннюю энергию в ноги, но все равно чувствовала, что расстояние между ними и йети растет. Еще немного, и он сбежит – если только у нее не получиться ускориться.

Ментальный толчок.

Софи не особо обрадовалась, узнав, что обладает невероятно редкой способностью к телепатии. Но, направив в ноги теплую энергию, гудящую на задворках разума, и ощутив в мышцах колоссальный всплеск силы, она сразу же обрадовалась тому, как по-новому заработал ее мозг – пусть головная боль и усилилась. Она неслась по болоту, едва касаясь земли, оставив Декса, Сандора и Грейди далеко позади.

Мысли йети вновь прояснились.

Она догоняла его.

Но дополнительная энергия заканчивалась быстрее, чем Софи ожидала, и когда она совсем истощилась, у нее едва получалось тащить себя вперед.

«Все хорошо, – она передавала сигнал, отчаянно открывая свои мысли животному. – Я тебя не обижу».

Йети застыл.

В его мыслях царил вихрь эмоций, и у Софи не получалось их разобрать. Но она воспользовалась кратковременной заминкой, собралась с силами и доползла до узкого прохода среди густой стены листьев. За деревьями ощущалось присутствие йети.

Безопасней всего было бы дождаться остальных – но кто знал, сколько еще создание будет ждать? А пока что ему было спокойно. Любопытно.

Три глубоких вздоха придали решимости. А затем Софи выбралась на поляну.

Глава 2

Резкий вздох Софи эхом отразился от стоящих кругом деревьев, и она заморгала, не веря своим глазам.

В нескольких метрах от нее стояла мерцающая белая лошадь с расправленными крыльями. Это был не пегас – из прочитанных в Хэвенфилде книг Софи знала, что те меньше и крепче, с темно-синими пятнами на шкуре и иссиня-черной гривой. А у этой лошади грива была вьющейся и серебристой; она струилась по ее шее и расходилась у крученого серебристо-белого рога, растущего на лбу, как у единорога. Но она ни разу не видела единорога с крыльями.

– Кто ты? – прошептала Софи, глядя в глубокие карие глаза лошади. Обычно она считала карие глаза – особенно свои – скучными и неинтересными, но в этих плясали золотистые искорки, а смотрело животное так пристально, что было не отвести взгляда.

Лошадь заржала.

– Все хорошо. Я не обижу, – она передала ей образы, где заботилась о других животных.

Лошадь забила копытом и фыркнула, но осталась на месте, с опаской глядя на Софи.

Та сосредоточилась на ее мыслях в поисках чего-нибудь, чем можно было бы вызвать доверие. Сложность ее ума поражала. Софи ощущала стремительные наблюдения и расчеты – то же самое она испытывала, читая мысли эльфов. Эмоции также были крайне сильны. Теперь Софи понимала, каково быть эмпатом – и радовалась, что не из их числа. Сложно было различить, где чьи чувства.

– Вот ты где! – воскликнул Декс, выбегая на поляну. Лошадь заржала, взмывая в небо, и у Декса упала челюсть.

– Все в порядке! – крикнула ей Софи. – Он друг.

«Друг».

Едва она передала это слово, лошадь застыла, зависнув над ними. В мыслях Софи замелькали десятки образов; а затем она едва не задохнулась под новым нахлынувшим чувством. Глаза жгло, сердце ныло, и лишь через несколько секунд она поняла, что же ощущает.

– Тебе одиноко? – шепнула Софи.

– Это не йети, – промямлил Декс.

– Да я уж заметила, – ответила Софи. – Ты не знаешь, кто это?

– Аликорн, – пробормотал Грейди у нее за спиной, вызвав у парящей лошади новую волну паники.

«Еще один друг», – передала Софи, когда та взмыла выше.

На самом деле Грейди был не просто другом. Он был ее приемным отцом. Но почему-то ей сложно было так его называть – пусть процесс удочерения и завершился.

«Все хорошо, – уверила она аликорна. – Никто тебе не навредит».

Лошадь заржала, сосредотачивая мысли на Сандоре – и на оружии, болтающемся у его бедра.

– Сандор, ты ее пугаешь. Тебе стоит отойти.

Сандор не шелохнулся.

– Пожалуйста, – попросил его Грейди. – Мы не можем упустить аликорна. Ты же знаешь, как они важны для нашего мира.

Вздохнув, Сандор недовольно ушел с поляны, ворча о том, что в таких условиях просто невозможно работать.

– Эта лошадь и правда такая важная? – спросила Софи, с прищуром глядя в небо.

– Вообще-то, да, – до ужаса самодовольно произнес Декс. – Такую находили только однажды за всю историю. Совет ищет других аликорнов уже несколько столетий.

– Тысячелетий, – поправил Грейди. – На протяжении всего нашего существования мы старались раскрыть тайны планеты, на которой живем. А потом совершенно случайно в нашу жизнь ворвался величественный аликорн, доказавший, что у Земли остались тузы в рукавах. И с тех пор мы пытались найти еще одного. Нельзя дать ему уйти. Сможешь позвать его к нам, Софи?

Девушка пообещала постараться, ощущая возлегшую на плечи тяжесть просьбы.

«Безопасно, – передала она перепуганному созданию, подкрепляя свои слова образами, которые показывали, как она заботится о других животных. Затем она послала образ аликорна, стоящего рядом с ней на поляне. – Спускайся».

Лошадь не шевелилась, и Софи послала ей мысль о себе, поглаживающей мерцающую гриву аликорна.

И вновь ее обожгло одиночество – в этот раз более сильно. Давняя болезненная тоска. А затем аликорн сделал еще один круг и приземлился на расстоянии чуть больше вытянутой руки от Софи.

– Невероятно, – выдохнул Грейди.

– Хорошая девочка, – прошептала Софи.

– Девочка? – переспросил Декс.

Софи кивнула, сама не зная, как это поняла. Чувство было такое, будто бы сама аликорн ей сказала…

– Аликорн из Убежища – самец! – произнес Грейди, выдергивая Софи из мыслей. – Да это находка всей жизни, Софи!

Та ухмыльнулась, представляя выражение лица старейшины Бронте, когда он об этом услышит. Он презирал ее человеческое воспитание и связь с «Черным Лебедем» – загадочной группой повстанцев, стоящей за всеми тайнами прошлого Софи, – и постоянно пытался доказать, что ей не место в их мире.

– Эм… не хочу портить момент, – вмешался Декс, – но как мы отвезем ее домой?

Улыбка пропала с лица Грейди.

– Хороший вопрос. Упряжь для йети ей не подойдет, и даже если я сейчас помчусь домой, то сбрую для аликорна все равно не найду.

– Может, она нам и не понадобится, – Софи посмотрела прямо в немигающие глаза лошади и вновь передала ей: «Друг». А затем вытянула руку и медленно шагнула вперед.

– Осторожно, – предупредил Грейди, когда аликорн испуганно заржала.

– Тише, девочка, – шепнула Софи, не разрывая зрительного контакта и делая шаги вперед.

«Спокойно».

Она пересылала бесконечный поток мыслей, в которых гладила разных животных, давая понять, что она собирается сделать.

Аликорн рассмотрела все образы и сосредоточилась на Софи.

Софи понадеялась, что это приглашение. Затаив дыхание, она преодолела оставшееся между ними расстояние.

Ее пальцы скользнули по гладкой и прохладной шерсти носа аликорна. Мерцающая лошадь фыркнула, но не отступила.

– Умница, – сказала Софи, касаясь пальцами рога. Зарывшись ладонью в серебристую гриву, она поразилась, насколько же та холодная – каждая прядь словно нить льда.

Аликорн издала звук, похожий на тихий выдох, и потерлась о плечо Софи; девочка хихикнула, когда влажные ноздри защекотали шею.

– Ты ей нравишься, – прошептал Грейди.

– Правда, девочка? Я тебе нравлюсь?

По спине Софи поползла дрожь, когда что-то вторглось в ее сознание. Чем дольше оно скакало по закоулкам разума, тем более плотную форму обретало, и, наконец, сформировалось в единое слово.

«Друг».

– Что такое? – спросил Грейди, когда Софи отступила, мотая головой.

– Извини… просто не привыкла к силе ее мыслей, – она погладила лошадь по сияющей щеке, пытаясь понять, что только что произошло.

Неужели аликорн выучила сказанное ей слово? Такое возможно?

– Как думаешь, она даст мне себя погладить? – спросил Грейди, осторожно шагнув вперед.

Аликорн встала на дыбы, хлопая крыльями.

Грейди попятился.

– У нас проблема.

Чтобы перенести аликорна домой, кому-нибудь нужно было коснутся ее, чтобы сформировать физическую связь.

– Я могу прыгнуть с ней… – предложила Софи.

– Ни в коем случае! – воскликнул Грейди, отчего аликорн заржала. Перейдя на шепот, он добавил: – Это слишком опасно.

– Я справлюсь, – возразила Софи. Восторг стер и головную боль, и усталость от ментального толчка.

– Эм, забыла, что случилось в прошлый раз? – вмешался Декс.

Софи недовольно глянула на него, удивляясь, что он встал на сторону Грейди.

– Эй, не смотри на меня так. Ты чуть не исчезла.

На последних словах его голос дрогнул, и Софи не могла не задаться вопросом, сколько же Декс пережил в тот день. Когда она пыталась сбежать от похитителей с помощью прыжка, едва не стоившего ей жизни, девушка думала, что он без сознания. Но получается, что он видел, как свет затягивает ее – по крайней мере, так сказал Элвин. Они с Дексом не обсуждали произошедшее. Софи помнила лишь тепло, мелькающие цвета и притяжение такой силы, что хотелось следовать ему, куда угодно – и она едва не поддалась этому желанию.

Но она никогда не забудет, в какой агонии пыталась собрать себя воедино. И теперь при каждом прыжке у нее слегка кружилась голова. Но через пару секунд головокружение проходило, а Элвин не выявил ничего подозрительного ни на одном осмотре после ее выздоровления. К тому же все это случилось до того, как она научилась пользоваться своей повышенной концентрацией. Даже до того, как она вообще узнала, что ее концентрация повысилась. Не говоря уже о том, что похитители отобрали у нее нексус.

Софи коснулась гладкого черного браслета на своем запястье, скользя пальцами по блестящему бирюзовому камню по центру, окруженному закрученными змейками алмазов. Этот нексус создавал вокруг нее силовое поле, не дающее потерять при прыжке ни единой частицы. А значит, что она сможет воспользоваться своей концентрацией, чтобы защитить аликорна и благополучно прыгнуть с ней домой.

В голове все звучало логично – но при мысли об очередном рискованном прыжке по телу все равно пробежала слабая дрожь.

– Других вариантов у нас нет, – сказала Софи, стараясь убедить не только Грейди с Дексом, но и себя. – Или я чего-то не знаю?

Никто не ответил, поэтому она глубоко вздохнула и представила, как, концентрируясь, укутывает мерцающую лошадь защитным покровом. Голова заболела снова, а на то, чтобы охватить такое большое животное, пришлось растратить последние капли внутренней энергии, но Софи смогла найти в себе силы и ухватить аликорна покрепче.

Она справится.

Не оставляя себе времени на раздумья, Софи коснулась ладонью щеки аликорна, а второй ухватилась за медальон на длинной цепочке, свисающий с шеи. Она взяла кристалл, и луч света ударил в единственную грань, вырезанную на камне, а затем отразился на землю.

– Софи, даже не смей… – начал было Грейди, но опоздал.

Она шагнула к свету, давая теплу расползтись под кожей тысячами щекочущих перышек, и мерцающий поток унес их с аликорном прочь.

Глава 3

Полные буйной растительности пастбища Хэвенфилда, мерцая, появились перед Софи, она материализовалась посреди широкой устланной цветами дороги, прорезающей поле. На ногах она стояла крепко, но голова невероятно кружилась, а перед глазами мелькали радужные точки, как будто она смотрела на мир через калейдоскоп. Софи покачнулась, жалея, что не за что ухватиться, и тут аликорн заржала от ужаса и взмыла в небо, расписанное лучами заходящего солнца.

Софи кинулась было к ней, но успела сделать лишь несколько шагов – а затем сильные руки схватили ее за плечи и повернули к себе.

– О чем ты думала? – руки Грейди тряслись, но Софи больше волновал расплывчатый серый пузырь, проявляющийся у него за спиной. Даже сквозь вихрь цветов можно было разглядеть полный ярости взгляд Сандора.

– Все в порядке, правда, – сказала она, сглатывая; хотелось бы ей, чтобы эти слова были правдой.

Крылатая лошадь заржала, и волна паники помогла Софи сосредоточиться.

– Мне надо ее успокоить, пока она не улетела.

На мгновение Грейди стиснул ее плечи еще сильнее. Но затем покачал головой и отпустил ее.

– Поговорим позже.

Софи в этом даже не сомневалась, но у нее не было времени волноваться. Голова, наконец, прояснилась – и как раз вовремя. Верди – тираннозавр, живущая в Хэвенфилде и до сих пор не привыкшая к вегетарианскому образу жизни, – уже рычала, как будто ей очень хотелось отведать свежей конины.

Аликорн резко свернула в сторону от динозавра с кислотно-зелеными перьями и помчалась в сторону Рощи – пышного сада, полного изогнутых деревьев с большими кронами. Несколько приземистых темнокожих гномов выбежали из высоких зеленых дверей в стволах деревьев, пялясь огромными серыми глазами на кружащего в небе аликорна.

– Помогите, мне нужно заманить ее вниз! – крикнула Софи, пробегая мимо них, хотя несколько гномов уже кинулись в сторону золотистых складов с кормом, стоящих на отдаленных утесах. Гномы не были слугами – они сами решили жить с эльфами, – а с животными и растениями управлялись просто мастерски. Софи надеялась, что у них найдется какое-нибудь угощение, перед которым аликорн не сможет устоять.

– Вот это ты попала, – произнес Декс, когда догнал Софи. – Тебе повезет, если Грейди с Эдалин выпустят тебя из дома до сто пятидесятого дня рождения.

– Не помогаешь, Декс.

«Вернись, пожалуйста, Друг, – передала она, когда лошадь поднялась еще выше.

– Вот, попробуй, – сказал Грейди, стоящий позади, и передал ей несколько скрученных светло-синих стебельков.

Когда Софи подняла их над головой, ее ноздри защекотал острый запах, похожий на корицу.

– Спускайся, девочка, – позвала она, посылая образ аликорна, поедающего тонкие стебельки. «У меня для тебя угощение».

Любопытство вплелось в эмоции Софи.

«Угощение!» – повторила она.

Аликорн заржала и спустилась пониже, но не приземлилась. Софи повторяла свое обещание и махала стебельками в воздухе, пока аликорн, сделав еще три круга, не опустилась на землю, осторожно коснувшись почвы светящимися копытами.

Софи улыбнулась и протянула ей угощение.

– Вот, девочка.

Крылатая лошадь несколько секунд изучала Софи своими огромными карими глазами, а затем сделала резкий выпад и откусила верхушки стеблей, находившихся в руках у Софи. Она едва успела убрать пальцы, и аликорн жадно проглотила остальное.

– Фу, – протянул Декс, зажимая нос. – Кто бы мог подумать, что у сверкающих лошадок так разит изо рта?

– С дыханием Игги не сравнится, – напомнила ему Софи. Пусть ее домашний имп и был комочком шерсти размером с ладонь, но изо рта у него пахло горой тухлых яиц и грязных памперсов. – Кажется, нам нужно больше еды, – добавила она, когда аликорн принялась вылизывать ее ладонь своим шершавым фиолетовым языком.

– Уже несут, – Грейди указал на гнома, ковыляющего к ним с охапкой синей травы размером почти с него самого.

Внешне все гномы напоминали скорее растения, чем животных: у них была грубая кожа землистого цвета и ярко-зеленые большие пальцы. Софи до сих пор слегка пугала их странная внешность, поэтому она не удивилась, когда аликорн заржала и встала на дыбы. Но гнома это не смутило: он широко улыбнулся, демонстрируя зеленые зубы, и принялся раскладывать стебли узкой дорожкой, ведущей в сторону вольера, где обычно жили птеродактили. Нервная лошадь с подозрением оглядела угощение, но через какое-то время опустила голову и начала поедать траву, двигаясь в сторону загона. Она все еще доедала остатки, когда Грейди закрыл ворота, запирая ее внутри небольшого купола из переплетенных зеленых бамбуковых стеблей.

В Софи начала расцветать паника, когда она увидела, что аликорн безуспешно попыталась расправить крылья.

– Это только на несколько часов, – пояснил Грейди, заметив, как нахмурилась Софи. – Гномы уже начали строить купол над пастбищем Клиффсайда.

– Ух ты, серьезно? – Грейди с Эдалин прекратили ходить к Клиффсайду вскоре после исчезновения Софи, потому что не желали приближаться к пещерам, где она якобы утонула. После ее спасения они возвели высокую металлическую изгородь по всему краю утеса, чтобы никто больше не мог спуститься к пляжу. Софи не знала, пытались ли они таким образом не выпустить ее или не впустить других, но, в любом случае, она и сама не рвалась обратно к пещерам. Ей совершенно не хотелось увидеть их вновь.

Пастбище было холмистое, покрытое мягкой травой и отлично подходило для летающей лошади, увидев его, она догадалась, почему Грейди решил его использовать. Но построить над ним купол было тяжелой задачей. Хорошо, что гномы были невероятно трудолюбивыми созданиями. Они питались энергией солнца и почти не нуждались во сне, поэтому постоянно старались чем-нибудь себя занять. Если кто-нибудь и мог сотворить подобное чудо, то точно они.

– Может, хотя бы дадим ей еще угощение, чтобы подбодрить? – аликорн смотрела на нее печальными, слезящимися глазами.

– Гномы уже несут. Хорошо, что они сегодня собрали много пряной травы.

«Вот видишь, все будет хорошо, – сказала ей Софи. – Обещаю».

Аликорн отвернулась.

– Теперь она меня ненавидит.

– Она простит, – Грейди положил руку ей на плечо, и это придало Софи храбрости встретиться с ним взглядом.

– А ты? – тихо спросила она. – Все еще ненавидишь меня за то, что я прыгнула с ней?

Грейди прикрыл глаза.

– Софи, я ни за что и никогда не стану тебя ненавидеть. Но ты подвергла себя большой опасности. Если бы с тобой что-то случилось, я бы…

Софи опустила взгляд.

– Прости. Я стараюсь быть осторожной, честно.

– Знаю. Но осторожность лишней не бывает, понимаешь?

Софи кивнула, и Грейди крепко ее обнял.

В нос ей ударила вонь йети, и она, кашляя, отстранилась.

– Ну и каким будет наказание?

– Попрошу Элвина осмотреть тебя утром, убедиться, что все точно в порядке.

К сожалению, это было не удивительно. Софи, наверное, побила все рекорды по вызову врачей на дом – что весьма иронично, учитывая, как она их не любила.

– А еще весь следующий месяц ты купаешь верминиона, – добавил Грейди.

Софи застонала. Она была готова поклясться, что громадный мутант-хомяк планировал расквитаться с ней с того самого дня, как она помогла поймать его, в день, когда он только прибыл в Хэвенфилд.

– Это жестоко.

– Нет, это шикарно, – поправил Декс.

– Рад, что ты так думаешь, Декс, – сказал ему Грейди. – Потому что ты будешь ей помогать.

– Эй, я же ничего не сделал!

– А я и не отрицаю. Но ты правда думаешь, что Софи даст тебе просто стоять и смотреть, как она работает?

Он был прав. Дексу бы точно не удалось отвертеться – а приходил он почти каждый день. В конце концов они были лучшими друзьями.

Но Грейди смотрел на них и улыбался так, что у Софи почему-то горели щеки. Декс, видимо, тоже это заметил, потому что сильно покраснел, пробормотал какую-то отговорку про то, что родители начнут волноваться, если он задержится, и спешно прыгнул домой.

Грейди взял Софи за руку, и его улыбка угасла.

– Думаю, пока не стоит говорить Эдалин о твоем маленьком приключении, ну а завтра…

– Прости, что напугала.

Он грустно улыбнулся.

– Просто больше так не делай. Ладно, пойдем, надо отмыться от помета йети и рассказать Эдалин о нашей находке.

К тому времени, как Софи помылась, переоделась и накормила Игги, чтобы он не разворотил всю ее комнату – импы доставляли немало проблем, если им что-то не нравилось, – солнце зашло, а гномы закончили готовить пастбище. Мурашки забегали по коже Софи, когда она подошла к новому загону, и, хотя она старалась не смотреть, она то и дело поглядывала на скалы, где от металлических ворот отражался лунный свет.

Она силой воли перевела взгляд на толстые стебли, похожие на фиолетовый бамбук, изогнутый широкой дугой. Они переплетались и вместе образовывали купол над пастбищем в полтора километра, похожий на паутину. Другие изогнутые стебли были выстроены подобно домино, создавая крытый проход от одного загона к другому, по которому аликорн могла безопасно пройти. Но ее самой нигде не было видно.

– Она слишком волнуется, – пояснил Грейди, когда Софи нашла его у загона птеродактилей. – Гномы боятся переводить ее. Она может пораниться, пытаясь сбежать.

– Не нужно бояться, красавица, – прошептала Эдалин, приближаясь к прутьям с пряной травой в руках. – Мы хотим помочь.

Аликорн заржала и взбрыкнула.

Эдалин отшатнулась и откинула с лица свои волнистые волосы янтарного цвета.

– Я даже не знаю, как еще попытаться.

– Как думаешь, сможешь ее успокоить, Софи? – спросил Грейди.

– Может быть, – Софи подошла ближе, и вскоре аликорн заметила ее и перестала брыкаться. Лунный свет превратил ее перламутровую шерсть в сияющее серебро, а ее темные глаза засверкали, точно звезды.

«Друг?» – передала Софи.

«Друг!» – ответила аликорн, опуская морду так, чтобы Софи смогла протянуть руку между прутьями и почесать ей щеку.

– Невероятно, – выдохнула Эдалин, улыбаясь впервые за неделю, как минимум. Темные тени под ее глазами рассосались. – Сможешь отвести ее к новому загону?

– Попробую, – Софи принялась передавать образы Клиффсайда, повторяя «Твой новый дом». Это не помогло, поэтому она добавила аликорна, пасущегося внутри.

Лошадка обдумала увиденное и проецировала другую картину: темное, полное звезд небо, на фоне которого свободно летает блестящая серебристая лошадь.

– Кажется, она не хочет тут оставаться, – прошептала Софи.

– Ну придется. Она слишком важна, – напомнил Грейди. – К тому же, только здесь она будет в безопасности. Подумай, что случится, если до нее доберутся люди.

У Софи случилось видение: аликорн, облепленный миллионом жутких медицинских аппаратов. Девушка с содроганием передала: «Здесь безопасно».

«Безопасно», – повторила аликорн, но, судя по всему, настоящего значения слова не поняла. Или ей было все равно.

Софи попробовала иной подход.

«Ты больше не будешь одинока».

Аликорн обдумала это, и через несколько мгновений робко отозвалась: «Друг»?

«Друг, – сказала ей Софи, вновь показывая пастбище. – Безопасно. Пойдем в твой новый дом».

В этот раз аликорн не стала спорить. Софи кивнула Грейди, а тот дал гномам сигнал открыть ворота между пастбищами.

«Спокойно», – передала Софи напрягшейся лошади, но все равно ощутила прилив паники, едва ворота распахнулись, аликорн на полной скорости понеслась по туннелю. Софи кинулась за ней вместе с Грейди и Эдалин, и они вместе резко ахнули, когда сверкающая лошадь добралась до нового пастбища и расправила крылья, взлетая под самый купол нового дома.

– Молодчина, Софи, – сказал Грейди, сжимая ее плечи. – Что бы мы без тебя делали?

От похвалы она покраснела.

– Вы уже кому-нибудь сообщили о ней?

– Я пытался соединиться с Алденом, но он был вне зоны доступа. Попробую утром.

Софи поежилась, хотя холодно ей не было. Лишь в нескольких местах передатчик – небольшой серебристый квадратик, работающий примерно как телефон, – был вне зоны доступа, и места эти были темными, запретными. Как же ужасно становилось при мысли о том, что Алден рискует жизнью, пытаясь отыскать ее похитителей.

Аликорн заржала и приземлилась, возвращая Софи обратно в реальность.

Она протянула руку сквозь фиолетовые прутья, и через мгновение лошадь подтрусила ближе, так, что Софи смогла погладить ее сверкающую шею. «Знать бы, как тебя зовут».

Ей казалось, что неправильно называть такое прекрасное создание просто скучным «аликорн». «У тебя есть имя, красавица?»

Она не ожидала ответа, но в сознании все равно завертелась мысль. Она казалась странно теплой и мягкой, и, когда Софи сосредоточилась, она скрутилась и обернулась словом.

– Силвени? – шепнула Софи.

Аликорн всхрапнула.

– Что ты сказала? – переспросила Эдалин.

Софи потрясла головой, стараясь привести мысли в порядок.

– Кажется, ее зовут Силвени.

Силвени всхрапнула вновь.

– Погоди, ты разговариваешь с ней словами? – спросил Грейди.

– Иногда она повторяет слово, которое я передаю, но сейчас все было по-другому. Как будто она заговорила со мной на своем языке, а я перевела.

Несколько мгновений Грейди с Эдалин просто смотрели на нее, а затем Грейди рассмеялся.

– Твои таланты не перестают поражать.

Софи попыталась улыбнуться, но внутри все сжалось.

Она была полиглотом – эльфом, способным понимать все языки мира, – и этот талант тоже пробудился в ней во время похищения. Третья способность. Может, ей стоило бы гордиться множеством умений, но она волновалась о том, что это могло значить, и о том, ради чего ей их дали.

В памяти всплыл навязчивый шепот: «Ты их маленькая марионетка».

– Ты в порядке, Софи? – спросила Эдалин и на ее лбу проявилась тонкая морщинка волнения.

– Да, просто устала, – сказала она и тут же осознала, что так и есть. Все тело ныло, а остатки головной боли все еще пульсировали в висках. – Думаю, пойду спать.

Она понимала, что не убедила ни Грейди, ни Эдалин, но они не стали давить. Она погладила шелковистый нос Силвени, пообещала ей, что придет утром, и отправилась в спальню, которая занимала весь третий этаж Хэвенфилда.

В комнате было темно – лишь лунный свет лился сквозь стеклянные стены. Она остановилась в дверном проеме, щелкнула пальцами, дожидаясь, пока свисающие с потолка кристальные звезды зальют всю комнату светом, и лишь затем вошла.

Сандор уже провел свой еженощный обход ее комнаты и проверил, нет ли незваных гостей – но она все равно изучила каждый угол и каждую тень, ища какой-либо признак того, что тут есть кто-то помимо нее. Все лежало на местах, помимо изгрызенной туфли – дело рук Игги. Не был тронут ни единый лепесток цветов, вплетенных в ковер.

Убедившись в этом, Софи закрыла дверь, переоделась в пижаму и легла на огромную кровать с балдахином, утомленно потягиваясь. Прижавшись лицом к Элле, ярко-синему слоненку, без которого она не могла спать, Софи вновь щелкнула пальцами, выключая свет. Игги занял свое место на ее подушке, свернувшись в крошечный серый комочек, и через секунду захрапел подобно бензопиле. Софи почесала его пушистый животик, жалея, что не может также быстро уснуть, и хлопнула в ладоши, чтобы занавесить окна толстыми шторами.

Она надеялась, закрыв глаза, увидеть сны о сверкающих крылатых лошадях, летящих на фоне яркого синего неба. Но вместо этого ее преследовала фигура в темном плаще, набрасывалась из тьмы и утаскивала в дымку. Путы врезались в ее запястья и лодыжки, и кто-то выкрикивал вопросы, на которые у нее не было ответов. А затем горячие руки обожгли ее кожу, и во мраке послышался призрачный шепот.

Они найдут ее.

И она больше никогда от них не сбежит.

Глава 4

«Это был просто сон», – попыталась убедить себя Софи, вытирая со лба холодный пот. Но кожа ныла от воспоминаний о боли, а ноздри до сих пор обжигал сладкий запах снотворного. А тот голос…

Она никогда не сможет его забыть.

Поежившись, она выбралась из постели, на носочках прошла по ковру и прижалась ухом к гладкой деревянной двери. Колотящееся сердце замедлилось, когда она услышала ровное дыхание Сандора по ту сторону. В глубине души она была искренне благодарна ему за защиту. Но хотелось бы в ней не нуждаться.

У Декса не было охранника. Он попросту оказался не в том месте не в то время, а Софи до сих пор ужасно из-за этого расстраивалась. Это за ней они пришли, чтобы посмотреть на ее таланты.

Но… на что она была способна, по их мнению?

Этот вопрос преследовал ее больше кошмаров, и она дошла до стола, чтобы вытащить единственную вещь, способную ее успокоить.

Обернутый шелком сверток был спрятан в дальний угол нижнего ящика, и она не сняла ткань, пока не спряталась под одеялом. Прохладная серебристая сфера согрелась в ее пальцах, на ней засияла золотистая надпись «Шар-шпион», заливая ее пещерку из одеяла тусклым светом.

Софи закрыла глаза, собираясь с духом, и назвала тщательно выученные имена – имена, которые Совет запретил ей произносить.

– Покажи мне Коннора, Кейт и Натали Фриман, – прошептала она, открыв глаза, когда шар-шпион вспыхнул, а в его центре проявились три фигуры.

Ее мама похудела, сестра подросла, а в волосах отца проскальзывала седина, которой Софи не помнила – но это были они. Сидели за столом где-то далеко-далеко, ели пасту феттучини, как идеальная счастливая семья. И даже не знали, что Софи существует.

Софи сама захотела для них такой судьбы – сама молила о ней. Она хотела быть стертой, чтобы они не тосковали о ней в новой жизни. Но нелегко было быть забытой. Особенно учитывая, что их она забыть не смогла.

Софи смотрела, пока взгляд не затуманился и все не поплыло от навернувшихся на глаза слез. Она вытерла их и прошептала:

– Покажи мистера Форкла.

Шар-шпион почернел, и на нем вспыхнули слова, от которых она уже очень устала:

«НЕ НАЙДЕН».

Ее пальцы сжали сферу, пытаясь заставить ее подчиниться. Софи знала, что это не настоящее имя, но отчасти надеялась, что шар каким-то образом распознает истинную личность. Мистер Форкл был ее единственной связью с «Черным лебедем». Именно он спас их с Дексом, когда их похитили. Именно он пробудил ее новые способности. Он даже притворялся ее соседом, пока она жила в человеческой семье, и скорее всего он же и вложил в ее разум тайны.

Он мог дать все необходимые ответы.

Но он не хотел, чтобы его нашли.

Софи завернула шар-шпион обратно в ткань и вернула его на место. В ящичке над ним лежала толстая бирюзовая книга, которую она достала вместе с очередным шелковым свертком. Опустившись на пол, она прислонилась к столу и развернула баночку лунного света. Неяркого сияния хватало, чтобы все видеть и не давать Сандору понять, что она проснулась.

Пальцы Софи прошлись по выгравированному силуэту серебряной птицы на обложке. Лунный жаворонок.

Каждый раз при виде его по телу пробегали мурашки.

Алден дал ей дневник памяти, чтобы она могла записывать сны и отслеживать воспоминания, которые ей не принадлежали. Но после похищения она использовала его, чтобы вести собственное расследование о «Черном лебеде». Софи надеялась, что они оставили в ее памяти подсказки, способные привести ее к ним.

Проблема была в том, что она понятия не имела, как достать заложенную ими секретную информацию. Каждый раз перед тем, как новое воспоминание вспыхивало в памяти, его что-либо провоцировало – обычно записка или подарок от «Черного лебедя». И без подсказок ей приходилось просто продираться через тринадцать лет воспоминаний, а благодаря фотографической памяти у Софи их хватало. Но она сосредоточивалась на двух событиях, которые, как она полагала, были ключевыми.

Первое произошло, когда ей было пять лет. Она проснулась в реанимации, и врачи сказали, что она упала и ударилась головой, а сосед вызвал «Скорую помощь». С того момента она научилась читать мысли. Сейчас она понимала, что в тот день мистер Форкл пробудил ее телепатические способности. Чего она не понимала, так это зачем. Пятилетний возраст – невероятно рано для проявления таланта, и из-за него ей было куда сложнее влиться в человеческое общество. Так зачем он его пробудил? И почему она не помнит, что произошло?

Второй случай произошел, когда ей было девять. Она вновь оказалась в больнице, в этот раз из-за тяжелой аллергической реакции. Врачи так и не смогли понять, что ее вызвало, но несколько месяцев назад Софи на горьком опыте выяснила, что у нее смертельная аллергия на лимбиум, особое вещество, которое воздействует на определенные участки мозга. Ей даже приходилось носить флакон с антидотом, созданный Элвином, на случай, если она нечаянно употребит лимбиум. Только эльфы умели его делать, но теперь Софи знала, что раньше общалась, сама того не подозревала, как минимум с одним эльфом – а симптомы аллергии в обоих случаях совпадали. Значит, кто-то дал ей лимбиум. Но кто? И зачем?

Два размытых пятна в ее прошлом. Оба раза эльфы явно вмешивались в ее жизнь. Это не могло быть совпадением.

Похитителям не удалось стереть ей память – но «Черный лебедь» ее создал. И без всяких проблем вложил ей в разум секретную информацию. Значит, мог и скрыть что-нибудь?

Софи нужно было вернуть воспоминания. Где-то глубоко в подсознании должно было что-то остаться, подсказка, которая воскресила бы хоть какие-то обрывки. Ей просто нужно было найти ее.

Игги вспорхнул к ее ноге и свернулся на коленке, а Софи раскрыла дневник памяти на пустой странице.

«Ну, давай, мозг. В этот раз выдай мне что-нибудь полезное».

– Все еще плохо спишь? – спросил Элвин, сидя перед Софи на корточках и щурясь сквозь толстые переливающиеся очки. Утреннее солнце струилось через стеклянные стены гостиной, где Софи сидела на гладком белом диване. – Круги под глазами начинают напоминать синяки.

– Мыслей много.

Сняв очки, он оглядел Софи.

– Хочешь чем-нибудь поделиться?

В памяти всплыло вчерашнее головокружение, но она отвела взгляд и пожала плечами. Она уже устала от осмотров и того, как вокруг нее все хлопотали. К тому же, если бы с ней что-то было не в порядке, Элвин бы это уже выяснил. Через его очки можно было увидеть даже клетки, как под микроскопом.

Элвин встал, тяжело вздохнув; в элегантной чистой комнате он выглядел невероятно неуместно в своей ярко-зеленой тунике, принтованной гремлинами. Обычно по Хэвенфилду были разбросаны книги и приборы, придающие комнатам яркие акценты. Но сейчас их не было. Эдалин, стараясь отвлечься, буйствовала с уборкой.

– Посмотри вверх, – попросил Элвин, вновь надевая очки.

Софи подняла голову и ее ослепил свет хрусталя, ниспадающий с люстры в центре комнаты. Вспышка будто влилась прямо в мозг, и голова заболела.

– Ты в порядке? – спросил Элвин, увидев, что она сморщилась.

– А что? Вы что-то увидели?

Элвин нахмурился и склонился ближе, с прищуром глядя на ее лоб.

– Нет, все выглядит нормально.

Софи выдохнула; она и не заметила, что задержала дыхание.

Все выглядело нормально.

Все было нормально.

Она просто устала из-за бессонной ночи.

– Но тебе надо отдохнуть, – произнес Элвин, озвучивая ее мысли. – Может, тебе стоит вечером попить чай из сонной ягоды.

– Никакого снотворного.

– Это просто чай…

– Никакого снотворного, – она провела несколько недель жизни в наркотической дымке, пока ее держали в заложниках. Она не хотела пережить подобное вновь.

Элвин присел рядом с ней на мягкий диван.

– Ладно. Пока оставим бессонницу в покое. Но если ты не начнешь спать, то нам придется что-то придумать. Поняла?

Он дождался кивка.

– Хорошо. И я хочу еще раз осмотреть тебя через пару недель. Учеба уже начнется, поэтому просто зайди ко мне. Подготовлю твою обычную койку.

Софи недовольно поглядела на пол. Ну разумеется, ей придется сходить в здравпункт в первую неделю учебы. Ее друзья будут вечно дразнить ее из-за этого – особенно Киф.

– Очень рад, что ты так ждешь встречи со мной, – подмигнул Элвин, вставая и вытаскивая свой проводник.

Софи хотела извиниться, но в ней вдруг вспыхнула паника, не давая произнести ни слова.

– Что такое?

– Я… я не знаю. Кажется, что-то случилось с Силвени, – Софи встала и кинулась к арочной позолоченной двери главного входа в Хэвенфилд.

Сандор преградил ей путь.

– Если там неприятности, вы должны оставаться в доме.

Паника снова прилила холодной и резкой волной.

– Но я нужна Силвени.

Он не шевельнулся, и Софи рванула к заднему входу. Сандор зарычал – он так сильно напоминал злого кролика, что Софи не смогла сдержать улыбку и, выскользнув на улицу, помчалась по полям.

Сандор гнался за ней и кричал вслед, чтобы она вернулась, пока она мчалась мимо загонов с трицератопсами, мамонтами и какими-то огромными животными, похожими на жуков – они, должно быть, прибыли ночью. Паника Силвени возрастала, Софи ощущала ее с каждым сделанным шагом, и когда девушка взобралась на последний холм, ее сердце моментально ушло в пятки.

Толстая черная сбруя связывала крылья сверкающей лошади, а три эльфа в темных плащах с капюшонами стояли в ее загоне и тащили Силвени за собой.

Глава 5

– Стойте! – закричала Софи, начиная дрожать всем телом. Перед глазами все помутнело, а разум затянула мгла – но Сандор схватил ее за руку и затащил себе за спину, и резкое движение выдернуло ее из состояния бешенства.

– Кто вы? – требовательно спросил Сандор.

– Я не стану отвечать тебе, гоблин, – сухо и высокомерно отозвался самый высокий эльф.

Сандор достал из кармана несколько лезвий в виде звезд – они напоминали сюрикены ниндзя, но с более длинными концами и закрученными краями.

– У вас есть три секунды, чтобы представиться, или я пущу их в ход – и, можете поверить, я не промахнусь.

– Что тут происходит? – прокричал Грейди, спешно поднимаясь на холм. Он положил свою руку на плечо Софи и прищурился, глядя на эльфов.

– Вика? Тимкин? Это вы?

Одна эльфийка скинула с головы капюшон и отбросила с лица волнистые каштановые волосы.

– Ну, а кто еще?

Остатки темного тумана, затягивающего разум Софи, рассеялись, оставив после себя лишь головную боль.

Это были не они.

Хотя Хексы были едва ли лучше. Особенно учитывая, что Софи поняла, кто скрывается под третьим плащом, еще до того, как эльфийка сняла капюшон, показав ухмыляющееся лицо и копну вьющихся каштановых волос.

– Стина, – произнесла Софи, злобно глядя на девочку, которая изо всех сил старалась сделать ее школьную жизнь невыносимой. – Что вы тут делаете?

Стина потянула Силвени за упряжь.

– Мы заберем аликорна, чтобы она прошла настоящую реабилитацию.

«Успокойся, – передала Софи, когда паника Силвени переполнила ее сознание. – Я не позволю ей тебя забрать».

Ее поражало, что Силвени вообще подпустила их настолько близко, что они смогли надеть сбрую. Ей явно нужно научить сверкающую лошадку распознавать чистое зло.

– Меня не уведомили о решении, – сказал Грейди, сильнее сжимая плечо Софи, когда та попыталась шагнуть вперед.

– Умоляю тебя, ты же не думал, что они позволят тебе участвовать в реабилитации аликорна? – спросил Тимкин, дергая упряжь Силвени на себя. – Благородному животному необходим благородный дрессировщик.

– Насколько я знаю, только твоя жена была дворянкой, – поправил Грейди. – И только как Регент, а не Эмиссар.

– Всему свое время, – прорычал Тимкин, с такой силой дергая упряжь, что у перепуганной лошади замоталась голова.

Регент, Эмиссар, дворянин – Софи было плевать.

– Вы делаете ей больно! – закричала она, рванув в сторону загона.

Сандор преградил ей путь.

– Ничего подобного, – резко ответила Вика.

– Я чувствую ее боль, – возразила Софи.

Стина рассмеялась высоким свистящим голосом.

– Помнится мне, твои создатели не наделяли тебя эмпатией.

– Помнится мне, у тебя вообще никаких способностей нет, – плюнула Софи сквозь сжатые зубы. – И мне не нужно быть эмпатом. Я чувствую ее эмоции разумом.

Тимкин фыркнул.

– Невозможно.

– Если бы кто-то другой заявил такое, то я бы с тобой согласился, – произнес голос с четким акцентом, который невозможно было не узнать. – Но ты забываешь, какая Софи необычная.

Софи резко обернулась, с облегчением глядя на четырех эльфов, все еще мерцающих после прыжка. Алден, высокий и величественный в своем темно-синем плаще, стоял рядом с красивой длинноволосой девочкой возраста Софи. На другой стороне стояли два мальчика – брюнет с невероятными бирюзовыми глазами и нарочито растрепанный блондин с коронной усмешкой на губах.

Биана с Фитцем смотрели на Силвени с удивлением.

Киф ухмыльнулся Софи.

– Ага, Фостер постоянно творит безумства, которые никто не понимает. Так она напускает на себя больше таинственности.

– Лорд Алден, – произнес Тимкин, снимая капюшон и приглаживая свои темные волосы, попутно отвешивая излишне глубокий поклон. – Честь имею.

– Не нужно церемоний, Тимкин, – Алден обернулся к Грейди. – Прошу прощения за опоздание. Я надеялся успеть до прибытия Хексов. Но Фитц, Киф и Биана хотели посмотреть на давно не виденного аликорна, и кое-кому нужно было привести волосы в порядок.

– Эй, юноша должен выглядеть лучшим образом перед леди, – Киф погладил себя по голове. – Да, Фостер?

Софи ему не ответила – хотя ощутила, как краснеют щеки. Она повернулась к Алдену.

– Пожалуйста, нельзя позволить им забрать Силвени.

– Он не перед тобой отчитывается, – провозгласила Стина. – А перед Советом, и я уверена, что они сказали ему передать лошадь нам.

– Таков был план, – признал Алден. – Семья Хекс имеет огромный успех в реабилитации единорогов благодаря таланту к эмпатии, и именно бабушка Вики занималась реабилитацией аликорна из Убежища. Так что логично передать Силвени им на подготовку.

– Но она их ненавидит!

Силвени заржала, как будто соглашалась.

– Ты правда чувствуешь ее эмоции? – спросил Алден.

– Да. Сейчас она напугана, злится и хочет отойти от них подальше.

– Она выдумывает, – Вика подтащила Силвени к себе и положила руку на ее поблескивающую шею. – Я ничего такого не чувствую, а я настоящий эмпат.

Образ мелькнул в разуме Софи, и она не сдержала усмешки.

– Силвени хочет укусить вас за руку.

– Ты не можешь этого знать, – но Вика все равно отдернула руку ужасно быстро, учитывая то, что она не верила Софи.

Силвени воспользовалась заминкой и с такой силой дернула упряжь, что Вика с Тимкином повалились на грязную землю загона. Падая, они отпустили узду, и Силвени галопом поскакала на противоположную сторону пастбища, таща Стину за собой по грязи, пока та не отпустила ее.

Софи подбежала к фиолетовым прутьям и едва-едва успела протянуть руку и расстегнуть пряжку сбруи Силвени перед тем, как подоспели все остальные. Благодарная лошадь расправила крылья и взлетела под самый купол.

Вика стиснула запястье Софи своей грязной рукой.

– Проклятая ты девчонка! Сейчас же позови ее сюда.

– Зачем вам моя помощь? Разве не вы тут мастера своего дела?

Киф фыркнул.

– О-о-о, неплохо, Фостер!

– Заткнись, – прошипела Вика, сильнее сжимая пальцы.

– Отпусти ее, – прорычал Сандор, и Софи услышала металлический лязг, словно он достал из ножен свой меч.

Вика кинула на него короткий взгляд, а затем отпихнула Софи, толкая ее прямиком в руки Фитца.

– Ты в порядке? – спросил тот, помогая ей устоять на ногах и улыбаясь, как кинозвезда.

Софи, почти на все сто уверенная, что ее лицо пылает, отстранилась и пробормотала:

– Ага. Спасибо.

– Как именно ты общаешься с аликорном? – спросил ее Алден.

– Не знаю. Иногда у меня в голове просто мелькают образы. Иногда мне кажется, что она наполняет меня своими эмоциями, и я чувствую их тоже. Иногда она посылает образы слов. Но это…

– Слова? – перебил Алден.

Тимкин хохотнул – коротко и неприятно.

– И ты думаешь, что мы в это поверим?

– А откуда еще мне знать, что ее зовут Силвени?

Силвени всхрапнула.

– Просто совпадение, – возразила Стина. – Уверена, она вообще на все имена отзывается. Силвери. Филвени. Зилвени.

Силвени на нее даже не взглянула.

– Силвени, – прошептал Тимкин.

На этот раз Силвени не просто заржала – она бросилась на них троих, и они упали на землю, чтобы их не сбило с ног.

Алден улыбнулся.

– Думаю, вопрос решен.

Вика, поднимаясь на ноги, попыталась стереть грязь с лица, но лишь размазала ее еще сильнее.

– На мой взгляд, это неважно. Уверена, Совет уже отдал распоряжение забрать ее, Алден.

– А Силвени сказать не дадите? – поинтересовалась Софи.

– Конечно же нет! – крикнул Тимкин. – Животные живут там, куда мы их отведем. Они не разумные создания.

– Должно быть, я ослышался, Тимкин, – тихо произнес Алден. – Никто из нас не стал бы относиться к живым существам с подобным неуважением. Особенно тот, кто стремиться стать благородным.

Лицо Тимкина искривилось в злобной гримасе, но ответил он лишь:

– Воистину.

Алден кивнул.

– Тогда, уверен, вы согласитесь, что Силвени тоже может высказывать пожелания и мы должны их уважать. Вопрос лишь в том: чего она хочет?

– Остаться здесь, – сказала Софи.

Стина закатила глаза.

– Я вас умоляю. Она же просто придумывает это, чтобы оставить аликорна себе.

– Думаю, грязь на вашей одежде ясно дает понять, что Силвени о вас думает, – заметил Грейди.

– Но мы реабилитировали другого аликорна, – возразила Вика.

– Не лично ты. И тогда у нас еще не было Софи, – напомнил ей Алден. – Ее уникальные способности дают ей преимущество.

– Ты же не серьезно…

– Боюсь, серьезно. Совет хочет, чтобы Силвени содержалась в наилучших условиях, поэтому, если Софи способна общаться с ней так, как никто из вас не умеет, Хэвенфилд для этого подходит лучше всего.

Вика, сузив глаза, подошла к Алдену так близко, как только позволяли прутья загона.

– Поверь, Совет об этом узнает.

– Ну разумеется. Я отправлю им полный отчет, как только доберусь до дома. Это моя работа как Эмиссара. Как и принятие итоговых решений в подобных вопросах.

– Невероятно, – пробормотал Тимкин, вытаскивая проводник из своего грязного плаща и поднимая тонкую серебристую палочку к солнечным лучам. – Довериться этому ненормальному ребенку. Не удивительно, что до меня доходят слухи о необъективности Совета.

Хексы прыгнули прочь до того, как им успели ответить.

Алден тяжело вздохнул.

Софи не поднимала глаз, жалея, что в земле нет какой-нибудь дыры, куда можно было бы заползти и спрятаться. Вместо этого она позвала Силвени и погладила ее светящуюся гриву.

«Успокойся. Они ушли».

– Волнения усиливаются? – спросил Алдена Грейди.

Софи вытянула ресничку, когда Алден помедлил с ответом.

Преступления вроде похищений, должно быть, что-то неслыханное в эльфийском мире – как и восстания, и подпольные группировки, и заговоры сжечь всех людей. Их с Дексом трагический побег стал грубым нежеланным пробуждением, и чем дольше не могли найти преступников, тем больше эльфы начинали сомневаться в своих лидерах – в Совете.

– Мы изо всех сил стараемся держать все под контролем, – наконец ответил Алден. – Хотя если бы у нас был еще один Эмиссар…

– Ты же знаешь, я не могу.

– Знаю. И аликорн невероятно нам поможет. Она может решить все.

Силвени фыркнула, и Софи машинально задумалась, как такое вонючее создание может быть настолько важным.

– У меня есть кое-какая информация и по другому делу, – добавил Алден, отводя Грейди подальше – хотя Софи и так могла догадаться, о чем они говорят. О чем-то, связанном с ней, как и всегда.

– Ты в порядке? – спросила Биана, подойдя к ней. – Ты не нен… ты не такая, как они тебя назвали. Ты ведь это понимаешь?

Софи пожала плечами, не поднимая на нее глаз. Ее всю жизнь звали ненормальной. И ей было абсолютно плевать, что говорила Стина. Но после похищения она слышала это и от других эльфов. Теперь все знали о ее странных способностях – и о таинственной связи с «Черным лебедем», – и никто явно не понимал, что с этим знанием делать.

– Биана права, – сказал Фитц, выдернув ее из мрачных мыслей. – Не дай их словам тебя задеть.

«Мы все считаем твои таланты восхитительными».

Софи загордилась собой и чуть не подпрыгнула, когда в голове зазвучал глубокий голос Фитца.

Фитц помог ей освободить себя из света, когда она исчезала, и с того самого момента стал единственным телепатом, способным передавать ей мысли. Он все еще не слышал, о чем она думает – за что она была бесконечно благодарна, – и она смогла бы заблокировать его, если бы захотела. Но она не хотела.

Хотя… его мысли казались какими-то странными и неправильными. Слишком громкими, слишком теплыми, как будто они смешивались с воздухом из фена, завывающего в голове. Но, наверное, ему приходилось усиливать свои мысли, чтобы пробиться через ее блок, и она с радостью терпела легкую боль, чтобы поговорить с ним втайне ото всех.

«Спасибо, – ответила она. – Ты правда не считаешь странным, что я могу говорить с Силвени?»

«Ты серьезно? Как бы я хотел, чтобы ты меня этому научила».

Софи улыбнулась. «Могу попробовать».

– Эй, что я вам говорил о тайных телепатических переговорах? – поинтересовался Киф, пропихиваясь между ними. – Говорите в слух, если только вы не обо мне.

Фитц рассмеялся.

– Киф просто жалеет, что не может обмениваться с тобой тайными сообщениями.

– Я вас умоляю, нужны мне эти ваши игры разума. Я чувствую тайны Фостер, – он помахал ладонью в воздухе, – и вот сейчас чувствую весьма сильные эмоции.

– Наверное, потому что я раздумываю, удушить тебя или ударить туфлей! – съерничала Софи.

– Туфлей будет веселее, – влез Фитц.

Софи улыбнулась.

– Но, наверное, не стоит делать это на глазах у аристократа.

– Нет, отец поймет. Я вполне уверен, что он и сам мечтает это сделать.

Киф усмехнулся.

– Ну дерзай.

– Я бы на твоем месте была осторожнее, Киф, – предупредила Биана. – Не забывай, что Софи – инфликтор.

Биана сказала это с улыбкой, но Софи все равно захотелось спрятаться. Если она выйдет из себя, то сможет серьезно навредить кому-то – и она понятия не имела, как эту силу контролировать. Она едва не сорвалась на Хексов, когда они пытались забрать Силвени. И она случайно напала на Сандора, когда впервые его увидела. Она никогда не забудет, как его мускулистое тело рухнуло на пол, корчась от боли.

Никто не должен обладать способностями творить такое…

Необычное успокаивающее тепло переполнило разум Софи, как будто Силвени пыталась ее утешить. Но лошадь не могла этого делать – ведь так?

Софи подошла к загону ближе и погладила бархатный нос Силвени.

«Успокойся», – передала лошадь.

Софи распахнула глаза от удивления.

– Ох, и я чуть не забыла тебе показать, – сказала Биана, протягивая руку и тем самым разрывая связь между Софи и Силвени. – Замечаешь что-нибудь?

– Ты сняла нексус?

Биана гордо кивнула.

– Он расстегнулся вчера, когда я прыгнула с мамой домой из магазина. На пять недель раньше, чем Фитц.

– И она постоянно об этом напоминает.

Фитц поставил рекорд, когда его нексус расстегнулся в тринадцать лет. Большинство ребят только в пятнадцать или шестнадцать достигали уровня концентрации, достаточного, чтобы безопасно прыгать самим.

– Ну, хотя бы Кифа я обогнал, – сказал Фитц, с усмешкой глядя на друга. – Он, наверное, единственный на нашем курсе все еще носит нексус.

– Эй, это потому, что я на год вас младше! – возразил Киф.

– И все равно, тебе же скоро пятнадцать? – спросил его Фитц.

Киф закатил глаза.

– Не настолько скоро. К тому же не будем забывать, что Фостер превзошла нас всех. Ее уровень был на пределе, когда мы дали ей новый нексус.

– Ага, но это не считается, потому что Элвин все равно заставляет ее носить его, – отозвалась Биана. – Без обид, – добавила она, обернувшись к Софи.

Девушка пожала плечами и посмотрела на заполненную шкалу на обратной стороне нексуса. Как бы она ни ненавидела его, Биана была права. После того, как она чуть не исчезла, Элвин подправил замок так, чтобы тот мог открыться только когда он решит, и ни секундой раньше.

Киф ткнул ее локтем.

– Ну так что, мы можем полетать на твоем новом питомце или как?

– Думаешь, она позволит?

Мысли Софи переполнились образами себя, летящей в небесах на спине Силвени. «Летим?» – передала она, отправляя лошади ту же самую картинку.

«Летим! – отозвалась Силвени. – Летим! Летим! Летим!»

– Только один способ выяснить, – добавил Киф.

– Ни за что, – произнес Грейди, подходя к ним вместе с Алденом. – Вот только падения с небес не хватало в списке травм Софи.

Все рассмеялись, и Софи посмотрела на них с недовольством.

– Ты очень везучая, Софи, – добавила Биана, широко раскрыв глаза, когда Силвени захлопала крыльями. – Она самое прекрасное создание на свете.

– Красавица, да?

Киф застонал.

– Ну почему девчонки так любят блесточки?

– С блесточками все красивее, – сообщила ему Биана, и Софи не могла с этим не согласиться.

– Разве она не чудесная? – спросила она его.

– Ха, уж лучше кто-нибудь, умеющий выстреливать огнем.

– Или вонючим газом, – добавил Фитц, пихая его локтем. – Что насчет гулонов?

– Я настоящий фанат гулонов.

Ходила легенда, что именно Киф был организатором какого-то «Громкого случая с гулоном», но Софи все еще понятия не имела, что вообще тогда произошло.

– Так, ладно, можем обсудить твои проступки в следующий раз, Киф, – сказал Алден, доставая из кармана плаща свой проводник. – У Софи и Грейди завтра важный день.

– О-ох, вы что, идете в Атлантиду смотреть гонки эвриптеридов? Слышал, иногда они пробиваются на трибуны и… – Киф замолчал, заметив предупреждение во взгляде Алдена. – А. Ну да.

Все внезапно очень сильно заинтересовались землей под ногами.

Шестнадцать лет назад Грейди с Эдалин потеряли единственную дочь в ужасном пожаре. И каждый год в тот же день они приходили к ней на могилку.

– Мне очень жаль, друг мой, – произнес Алден, подходя ближе и сжимая плечо Грейди.

– Мне тоже, – тихо добавил Фитц, и Биана с Кифом эхом повторили за ним.

Грейди отвел взгляд, вытирая глаза, и Софи, взглянув на друзей, удивилась тому, насколько расстроенными они выглядели. Смерть была таким редким событием у эльфов, что большинство из них ничего не понимало и не сочувствовало. Она хотела спросить, что изменилось, когда в голове возникло расплывчатое воспоминание:

Убитый горем Фитц, держащий подаренного ему после экзаменов альбертозавра, говорящий, что был на ее похоронах.

Похитители так сильно опоили ее снотворным, что она не знала, где правда, а где бред, вызванный ее отчаянными попытками позвать на помощь. Но она знала, что две недели все считали их с Дексом погибшими.

Было странно представлять оплакивающих ее друзей.

Она откинула мрачные мысли, когда Биана спросила:

– Хочешь завтра прийти?

– Я… не знаю. Я потом скажу, ладно?

Биана кивнула.

Алден поднял проводник к свету, и Фитц замахал, а Киф наказал повеселиться со своей блестящей лошадкой.

– Я буду думать о тебе, друг мой, – сказал Алден Грейди. – Кстати, Софи, нужно будет поговорить.

Свет унес их прочь до того, как она успела спросить, о чем.

Грейди стоял, глядя в одну точку, словно не знал, что теперь делать. Или, может, он не был готов.

– Не обязательно идти с нами, – сказал он через мгновение. – Это не так легко…

– Знаю, – она обняла его, жалея, что не может убрать из его голоса печаль. – Но я хочу пойти.

Грейди обнял ее в ответ и постоял так лишнюю секунду; лишь затем он отстранился, смаргивая слезы. Прокашлявшись, он взял Софи за руки.

– Ну, тогда нам пора собираться.

Глава 6

Софи подергала атласный пояс своего изумрудно-зеленого платья и в десятый раз задумалась, не стоит ли переодеться. Было как-то неправильно идти на кладбище не в черной одежде, но Эдалин сказала, что по традиции надевали зеленое – это цвет жизни.

– Ты прекрасно выглядишь, – произнес Грейди, заглянув в дверь ее спальни.

Софи улыбнулась.

– И ты тоже неплохо.

– Спасибо. Но я искренне ненавижу плащи, – он потянул за край зеленой бархатной накидки, заходя в комнату. – Эльф, придумавший их носить, был идиотом.

Вот уж этого можно было не говорить. Софи сама возненавидела плащи с того момента, как увидела свою нелепую школьную форму с уродской накидкой длиной до локтя. Но плащи были символом аристократии, и пусть Грейди с Эдалин и пытались отстраниться от той жизни, Совет так и не дал Грейди полностью снять с себя полномочия. Его способности мезмера были слишком редки и важны.

– Помощь нужна? – спросил Грейди.

Софи кивнула, и он взял с кровати шелковый зеленый плащ, а затем накинул его ей на плечи, обернув концы у основания ее шеи. Софи потянулась за голубым зимородком, которым пользовалась в школе, но Грейди остановил ее и протянул украшенного желтыми бриллиантами орла, раскинувшего крылья и держащего в когтях рубиновую розу – такая же брошка скрепляла и его плащ.

– Герб семьи Руэн, – прошептала Софи, застегивая его на плотной ткани.

На груди ее школьной формы был вышит тот же герб, определяющий ее как члена семьи Грейди и Эдалин – но получить от Грейди брошь, особенно в такой день, было настолько приятно, что у нее перехватило дыхание.

Грейди откашлялся.

– Уверена, что хочешь…

– Уверена, – они делали это шестнадцать лет подряд. Софи не хотела больше отпускать их одних.

Если только…

– Вы не хотите, чтобы я шла?

– Мы всегда хотим видеть тебя рядом, Софи. Просто, боюсь, ты не понимаешь, как это будет тяжело.

Она взяла его за руку, переплетая пальцы.

– Знаю. Но мы же теперь семья, верно?

– Еще какая, – он прижал ее к себе и погладил по волосам, прошептав: – Люблю тебя.

– И я тебя, – она хотела было добавить «папа», но это слово так и не сорвалось с языка.

– Пожалуй, нам пора идти. Я уже сказал Сандору, что он с нами не пойдет…

– Серьезно?

– Только эльфам можно приближаться к Вандерлингам. Даже старейшины ходят туда без стражи. Поэтому он согласился доверить тебя нам на несколько часов.

– Ух ты, поверить не могу, что ты смог его убедить.

– Он возмущался. Много. Но я напомнил ему о своих способностях, – от его серьезного тона по спине Софи побежали мурашки.

Она почти никогда не задумывалась, каково для Грейди было быть мезмером. Но полный контроль над разумом явно был сильным умением.

– А еще я согласился взять с собой вот это, если вдруг не смогу сосредоточиться, – тихо добавил он, вытаскивая из внутреннего кармана плаща небольшое серебряное оружие.

Софи ощутила, как краска отхлынула от лица.

– Где ты достал мелдер?

Она никогда не забудет, как Декс рухнул на землю, парализованный и содрогающийся после того, как один из похитителей в него выстрелил. Глядя на устройство размером с ладонь, сложно было представить, сколько зла исходило от гладкой изогнутой рукояти, соединенной серебряным треугольником с единственной кнопкой по центру. Видеть его в руке Грейди было ужасно.

Он убрал его обратно в карман.

– Совет настоял, чтобы я держал его в доме на крайний случай. Не волнуйся, использовать его я не собираюсь.

Софи на это надеялась.

И все же никто не желает подвергнуться нападению.

– Где Эдалин? – спросила она, сменив тему до того, как ей вспомнится очередной кошмар.

На лицо Грейди будто упала тень, и он прикрыл глаза, но держал их закрытыми на секунду дольше, чем когда моргал.

– Ох. Я за ней схожу, – предложила Софи.

Грейди не стал возражать, когда она прошла мимо и шагнула на витую лестницу, ведущую на второй этаж. Несмотря на солнечный свет, льющийся сквозь хрустальные стены, ведущий налево коридор был будто окутан мраком. Софи спешно прошла по нему к трем узким дверям в самом конце. К дверям, которые были всегда закрыты.

Центральная была слегка приоткрыта.

– Эдалин? – шепнула Софи, не желая напугать ее, пока на цыпочках проходила в тихую спальню.

За все время жизни в Хэвенфилде она была здесь лишь однажды – и то случайно. Но ничего не поменялось. Софи подозревала, что ничего не менялось уже шестнадцать лет, хотя в комнате было тускло и пыльно. Чтобы оживить ее, кому-то было необходимо включить хрустальную люстру или распахнуть выцветшие кружевные занавески, впуская в комнату свет.

Эдалин не произнесла ни слова, когда Софи прошла по мягкому ковру и села рядом на край кровати с балдахином.

– Мы с Грейди готовы идти, – голос Софи эхом раздался в тихой комнате.

Эдалин сглотнула и кивнула, а затем повернулась к Софи. Она судорожно вздохнула, заметив брошку.

– Я могу снять, если…

– Нет, – Эдалин не дала ей снять брошь. – Ты должна ее носить. Прости. Просто неожиданно. Теперь ты еще больше похожа на нее.

Слова были странными и колючими, и Софи не понимала, что теперь делать. Она знала, что Эдалин хотела сделать ей комплимент, но не могла не расстраиваться, что она просто тень другого эльфа. И не волноваться, что из-за этого сходства они ее и удочерили.

Она проследила за взглядом Эдалин и заметила, как та украдкой посмотрела на фотографию, стоящую на столе на другом конце комнаты.

Беспечные Грейди с Эдалин обнимали худую светловолосую девочку – Джоли возраста Софи.

У Джоли были светлые волосы Грейди и яркие бирюзовые глаза Эдалин. Она была поразительной, утонченной и улыбающейся, с розовыми щеками и блестящими белыми зубками.

Софи подошла к зеркалу от пола до потолка, стоящему в углу, и попыталась разглядеть сходство.

– Ох, божечки, у тебя странные глаза, – произнес высокий голос.

Софи резко обернулась.

– Кто это?

– Вертина, – грустно улыбнулась Эдалин, подойдя к Софи. – Видимо, ты еще ни разу не видела спектральное зеркало?

Софи вновь повернулась к зеркалу и резко вздохнула, заметив в верхнем левом углу крошечное лицо девочки с блестящими черными волосами, бледной кожей и голубыми глазами. На вид ей было лет пятнадцать, и на лице у нее было написано такое же нахальное – «Я старше и круче тебя», – какое Софи частенько видела в человеческом мире, пока была двенадцатилетней выпускницей.

– Что это? – прошептала Софи.

– «Это»? – фыркнула девочка, и на ее красивом лице проступила гримаса недовольства. – Ты кого называешь «это»? Это у тебя глаза бешеные.

– Эй! – Софи до сих пор было неудобно быть единственной кареглазой эльфийкой, но она не собиралась давать какому-то зеркалу себя оскорблять.

– Ну-ну, Вертина, – произнесла Эдалин, укладывая руку Софи на плечо. – Ты перегибаешь палку.

– Простите, – хотя, судя по голосу, виноватой она себя не считала.

Софи вытянула руку и коснулась лица Вертины, отчасти ожидая ощутить теплоту кожи. Под пальцами оказалось лишь холодное гладкое стекло.

– Убери от меня свои грязные пальцы! – фыркнула Вертина, увернувшись от руки Софи. – Я и так тут постоянно одна сижу, пыль собираю, как простая мебель, – она отвернула свое крохотное личико, глядя куда-то позади них стеклянными глазами, и прошептала: – Я скучаю по Джоли.

– И я, – ответила Эдалин со слезами, катящимися по щекам.

Софи потянула Эдалин за руку, и когда они отошли от зеркала так далеко, что исчезло отражение, Вертина пропала.

– Что это такое было?

Эдалин помедлила с ответом.

– Спектральные зеркала помогают одеться и уложить волосы.

– Оно живое?

– Просто хорошо запрограммировано. Новинка, которая так и не прижилась, потому что все осознали, что не хотят слушать от зеркала, как устало они выглядят или как устарел их гардероб. Но Джоли свое зеркало обожала. Они подружились. Она даже приходила к ней на выходных из башен элиты, настолько они были близки, – ее голос вновь надломился.

– Пойдем, – сказала Софи, ведя ее к двери. – Грейди нас ждет.

Эдалин вытерла глаза, в последний раз оглянулась через плечо на затихшее зеркало, а затем вышла в коридор вслед за Софи.

Они медленно поднялись по лестнице на четвертый этаж. Эдалин явно не спешила попасть туда, куда они направлялись, а для Софи забираться по лестнице всегда было испытанием, особенно в обуви на низком каблуке, которую она впервые надела. Ей уже исполнилось тринадцать – самое время начинать носить более взрослую обувь. Жаль только, не хватало баланса на них устоять. На последней ступеньке Софи споткнулась так сильно, что свалилась бы, если бы не скорость реакции Грейди.

– Все еще учишься ходить на них, да? – поддразнил он, поймав ее свободной рукой. Во второй руке он держал красную сумку, которую передал Эдалин.

– Эй, не могу же я быть превосходна во всем, – с улыбкой возразила Софи.

– И правда, – Грейди подал ей руку и помог взойти на платформу под блестящей люстрой в центре купола. Пять сотен затейливых резных кристаллов свисали на серебряных нитях, образуя сверкающую сферу. «Переносчик-500».

Эдалин дергала ремень сумки, которую повесила на плечо, а Грейди пялился в потолок; они оба явно не были готовы отдать команду.

Софи кашлянула.

– Так куда мы идем?

Лишь через несколько секунд Грейди прошептал:

– В лес Вандерлингов.

Переносчик ожил и закружился, пока один из кристаллов не опустился так низко, что его коснулся свет, льющийся из окна.

Никто не шагнул к лучу, отразившемуся на землю.

Софи представила, как они каждый год стоят так – в тоске, не дающей сделать шаг вперед. Но в этом году она была рядом, чтобы им помочь.

Медленно и осторожно она потянула их к свету.

Глава 7

Софи и раньше бывала в тихих местах, но еще ни разу не сталкивалась с тишиной, царившей в лесу Вандерлингов. Здесь не было слышно ни пения птиц, ни их щебета. Ни скрипа ветвей, ни шороха листьев. Словно все звуки – вся жизнь – исчезли из этого места, оставив за собой лишь густую, почти осязаемую пустоту.

Даже серебристые камешки не хрустели под ногами Софи, когда она следовала за Грейди с Эдалин по извилистой тропе, которая будто бы светилась под ногами, указывая путь к узким воротам. Лоза, усыпанная белыми цветами-звездочками, ползла по двум золоченым колоннам к выгнутой золотой надписи, округлые замысловатые буквы которой гласили:

Скитальцы не забыты.

– Где-то я это уже слышала, – сказала Софи сама себе.

Она покопалась в памяти, чтобы убедиться, что это действительно ее воспоминания, а не заложенные кем-то еще. В голове мелькнуло короткое стихотворение, и она остановилась.

– Это же цитата из «Властелина Колец». Ну, не совсем точная, но почти.

– «Властелин Колец»? – переспросила Эдалин.

– Серия книг у людей. В ней есть эльфы, – и, если подумать, те эльфы были слегка похожи на настоящих.

– Старые книги? – спросил Грейди.

– Кажется, Толкин написал их в тридцатых или сороковых годах прошлого века.

– Тогда мы еще не закрыли программу содействия людям, – Софи вскинула брови, и Грейди улыбнулся. – Раньше мы посылали замаскированных дворян учить людей нашему образу жизни. Договоры уже не действовали, но мы все равно надеялись помочь им, вывести их из тьмы в новый век процветания. На самом деле большинство великих открытий человечества за последние несколько столетий произошли под покровительством эльфов. Электричество. Пенициллин. Шоколадные торты. Но слишком часто наши дары оборачивались против нас, и несколько десятилетий назад ситуация настолько накалилась, что Совету пришлось закрыть программу и запретить связи с человеческим миром.

– А «Властелин Колец» тут при чем?

– Скажем так: некоторые уж больно любят манипулировать легендами об эльфах.

– Так… хочешь сказать, что Джон Толкин был знаком с эльфами и благодаря им написал свою книгу?

– Я бы не удивился. Хотя сомневаюсь, что ему многое рассказали. В книге есть хоть что-нибудь о Вандерлингах?

– Вроде бы нет.

– Тогда он не знал, что обозначает эта фраза, – Грейди поманил Софи за собой. Эдалин молча последовала за ними; вместе они прошли через ворота и вошли в лес. – Вот они, Вандерлинги, Древа скитальцев, – прошептал Грейди.

Софи никогда не видела подобного леса. Светящаяся тропа петляла среди моря аккуратно рассаженных деревьев, окруженных подстриженными кустами. Все деревья отличались друг от друга: какие-то были низкими и широкими, какие-то – высокими и стройными; изящные ветви одних покачивались под безмолвным ветром, другие казались приземистыми и крепкими. Их листья были всевозможных форм, цветов и размеров. Где-то росли цветы; где-то – даже шипы. А у корней каждого дерева лежали белые круглые надгробия с именами, выписанными простыми черными буквами.

Грейди подвел Софи к самому ближнему дереву, похожему на плакучую иву – если бы у плакучих ив были красные листья и тысячи крошечных фиолетовых цветков.

– Семена Вандерлингов оборачивают волосом погибшего, – объяснил он. – И когда они прорастают, то впитывают их ДНК, тем самым приобретая какие-либо общие черты. Позволяя ушедшему жить дальше.

«Скитальцы не забыты».

– У Сиры были прямые каштановые волосы, – прошептала Эдалин, проводя рукой по покачивающимся красным веткам. – И фиолетовые крапинки в глазах.

Мягкие фиолетовые лепестки дождем осыпали их, и Софи постаралась поймать как можно больше: ей было больно думать о том, что они будут увядать на земле.

– Вы ее знали?

Грейди стряхнул лепестки со своего плаща.

– Не особо. Она была женой Прентиса.

Лепестки выскользнули из пальцев Софи.

Прентис был Хранителем «Черного лебедя» еще до того, как выяснилось, что они борются с настоящими мятежниками. Сейчас он жил в Изгнании, а его разум разрушился после взлома памяти, которому его подвергли по приказу Совета – так они пытались выяснить, что он скрывает. А скрывал он ее.

Место, где ее прятали.

Причину, по которой ее создали.

То, кем она была.

Его жена умерла вскоре после взлома памяти. Почему-то не смогла сосредоточиться во время светового прыжка и исчезла до того, как ее успели спасти. Их единственный сын, Вайли, остался сиротой. Софи ни разу его не видела – он учился на старших курсах Фоксфайра и жил в уединении башен элиты, – но иногда задумывалась, знал ли он о ее существовании. И если знал – то что думал о ней.

Она подняла голову, и солнце ударило в глаза, проникая внутрь головы и пульсируя уже привычной болью.

– Ты в порядке? – спросил Грейди, когда Софи принялась массировать виски.

– Да, – она сосредоточилась на лесе, с удивлением замечая, как много в нем деревьев. Как минимум сотня раскинулась по извилистым холмам среди ухоженных кустиков. Вроде и много, но… лес Вандерлингов был единственным эльфийским кладбищем. Неужели за все прошедшие столетия они потеряли лишь сотню эльфов?

Софи взяла Грейди и Эдалин за руки.

Крепко сжав ладони, они пошли по тропе, глядя вперед стеклянными глазами. Вьющаяся по лесу дорожка вела их сквозь тень и свет, пока они не свернули к маленькой залитой солнцем поляне.

В горле у Софи встал ком.

В центре невысокого холма на фоне неба возвышалось хрупкое деревце со светлой корой, темно-зелеными листьями и тонкими ветками, тянущимися к солнцу. С кончиков ветвей ниспадала мягкая желтая листва, напоминающая испанский мох, и благодаря ей дерево казалось элегантным и воздушным. Сами ветви были покрыты большими цветами того же оттенка, что и глаза Эдалин, а воздух полнился запахом меда, ягод и сахара.

Они подошли к изящному дереву, перекрывающему начавшее опускаться солнце. Софи не могла отвести взгляда от надписи на белом могильном камне:

Джоли Люсин Руэн

Не произнеся ни слова, Эдалин открыла свою сумку и достала высокую прозрачную бутылочку, полную темно-фиолетовой жидкости.

– Специальный тоник гномьего производства, – объяснил Грейди.

Эдалин вытащила пробку и выплеснула густой сироп под корни дерева. Закончив с этим, она ударила бутылкой о ствол. Стекло разбилось на тысячи крошечных осколков, усыпавших влажную траву. И как только посверкивающий сироп впитался, сочная зеленая лоза вырвалась из-под темной земли и медленно поползла вверх, обвивая ствол дерева Джоли. По всему стеблю распускались крупные фиолетовые цветки, а сама лоза сверкала, будто покрытая блестками.

Грейди, вытерев глаза, взял Эдалин за руку.

– Лоза проживет лишь несколько недель, но лучшего подарка для нее у нас нет.

– И еще это, – едва слышно произнесла Эдалин, осторожно притягивая к себе одну из ветвей, где между цветками приткнулся серебряный браслет с подвесками. Она достала из кармана крошечную хрустальную звездочку и надела ее на цепочку, где уже почти не осталось места. – Мы подарили ей этот браслет, когда она пошла в Фоксфайр, и каждый год в первый день учебы мы покупали ей по подвеске. Она носила его каждый день, но мы нашли его среди вещей, которые вернули из башен элиты, и принесли сюда. Каждый год дарим ей новую подвеску.

Софи закусила губу, не зная, надо ли что-нибудь сказать.

Да и что говорить?

– Я очень сожалею, – лишь это пришло на ум.

– Твоей вины в этом нет, – сказал Грейди, сжимая ее плечо. Но голос его звучал мрачно.

Эдалин задрожала от всхлипов, и Грейди притянул ее к себе, позволяя уткнуться в плечо, чтобы поплакать.

– Я оставлю вас на минуту, – прошептала Софи, отходя. Она думала, что ее присутствие поможет – но ничто не могло облегчить подобную боль. И это они потеряли Джоли.

Не Софи.

Она тихонько пошла по тропе, пытаясь вспомнить, где выход. Несколько минут она бродила между деревьями, и лишь затем поняла, что не узнает их. Она пошла назад, но это не помогло, а когда она вновь развернулась, не увидев ничего знакомого, ей пришлось признать, что она потерялась.

И она была одна.

После похищения она мечтала об уединении – но стоять в одиночестве в жуткой тишине ей не нравилось. Деревья как будто затаили дыхание в ожидании чего-то.

И Софи не готова была ждать вместе с ними.

Она побежала – проклиная себя за то, что надела дурацкие каблуки, – забралась на ближайший холм в надежде, что с высоты сможет сориентироваться. Но ее отвлекли два маленьких деревца, высаженных рядом на самой вершине.

Саженцы.

Она прочитала имена, написанные на белых надгробиях, и кровь застыла в жилах.

Софи Элизабет Фостер

Декстер Элвин Диззни

Глава 8

Софи ущипнула себя за запястье; рука отдалась болью, и лишь тогда она выдохнула.

Она была жива.

И бодрствовала – хотя все это напоминало кошмар.

Она осмотрела деревья, обратив внимание на то, что было чуточку выше. Светлый ствол был тощим и слабым, но дерево все равно непреклонно стояло. Его тонкие ветви покрывали золотистые листья в форме звезд, а между ними ютились темно-коричневые семена. Ни цветов. Ни красок. Самое обыкновенное дерево.

Ее дерево.

В сравнении с деревом Декса оно слегка разочаровывало – у того был витой ствол, остроконечные клубнично-красные листья и фиолетово-голубые ягоды. В нем было нечто по-настоящему Дексовое. Даже без надгробия Софи бы догадалась, чья это могила.

У нее была могила.

Ее внимание привлек блеск серебра у основания одной из самых толстых веток. Протянув дрожащую руку, она сняла с нее серебряный браслет с двумя подвесками: слоненком, усыпанным синими бриллиантами, и каким-то медальоном с замысловатой резьбой.

Перед глазами все поплыло и закружилось, и Софи тяжело осела на землю, утыкаясь лицом между колен. Она считала вздохи, надеясь, что ее не стошнит завтраком прямо на траву. Через шестьдесят три вздоха тишину нарушил голос Грейди:

– Они оставили деревья.

Софи резко вскинула голову, но зрение не фокусировалось на двух эльфах, возвышавшихся над ней. Сначала она подумала, что это от неожиданно яркого света, но потом что-то влажное скользнуло по щеке.

Грейди с Эдалин опустились на землю рядом с ней и стиснули ее в объятиях. Эдалин гладила ее по спине, а плащ Грейди промок от слез Софи.

– Надо было тебя предупредить, – со вздохом сказал он. – Просто не хотелось тебя расстраивать, даже если бы их не оставили.

Софи попыталась задать хоть один из множества вопросов, крутящихся в голове, но выдавить смогла лишь:

– Откуда они?..

Видимо, Эдалин поняла, о чем она говорит, потому что шепнула:

– Мы дали им волос с твоей серебряной расчески, – она убрала прядку со щеки Софи. – И посадили семя на похоронах.

Софи закрыла глаза, но все равно представила, как они стоят на холме, как со слезами на глазах закладывают семечко в землю. Как жмутся друг к другу, вешая браслет на ветку, и как готовятся приносить новые подвески каждый год.

Семья Декса тоже приходила?

А кто еще?

В голове всплыли имена, и Софи отогнала от себя печальные мысли. Она заставила себя подняться, утирая нос тыльной стороной ладони.

– Но вы же знаете, что мы живы. Почему они все еще стоят?

Грейди коснулся тонкого ствола ее дерева.

– Видимо, потому что Вандерлинги живые. Было бы неправильно убивать их лишь потому, что мы посадили их по ошибке.

– Наверное, – пробормотала она.

В том, что похитители выбросили ее регистрационный медальон в океан и убедили всех, что она утонула, деревья были не виноваты. Но при мысли о собственной могиле по коже бежали мурашки. Не просто о могиле – в дереве было ее ДНК, и оно росло и менялось, впитывая ее черты. Будто бы часть ее жизни украли.

Эдалин крепче обняла поежившуюся Софи и прошептала:

– Я очень сожалею.

То же самое Софи сказала им на могиле Джоли. И помогли слова примерно так же. Но раз у Грейди с Эдалин хватило сил крепиться, то и у нее хватит.

Она сжала руки в кулаки, и в ладонь врезалось что-то металлическое.

– А, я тут нашла, – она показала браслет. – Можно мне его оставить?

Эдалин закрыла рот рукой и отвела взгляд.

Грейди откашлялся.

– Разумеется. Мы хотели отдать его тебе. На самом деле так даже лучше. Как раз скоро начнется твой первый полноценный год в Фоксфайре. Надо будет купить тебе новую подвеску.

Софи осмотрела украшения на браслете, улыбаясь при виде синего слоненка, который, должно быть, был выбран благодаря Элле. А медальон оказался маленьким компасом, обрамленным крошечными бриллиантами. Внутри были выгравированы буквы.

– Пусть прошлое направляет тебя, – вслух прочитала Софи.

– О чем ты? – спросила Эдалин.

– Надпись на компасе.

– Компас? – Эдалин побледнела, когда Софи показала ей украшение. – Мы его не покупали.

Софи раскрыла рот от удивления, а Грейди выхватил браслет и сощурился, глядя на надпись.

– Я вижу только бессмыслицу из старых рун. Уверена, что можешь их прочитать?

Он вернул Софи браслет, и той пришлось вспоминать, как дышать, потому что она снова посмотрела на надпись, и она осталась прежней. Закрыв медальон и приглядевшись к резьбе, она поняла причину. Среди сложных узоров располагался черный завиток с острым концом, похожий на птичью шею с клювом.

Символ лебедя.

Глава 9

– Самое время, – прошептала Софи, пусть руки у нее и дрожали.

Она ждала весточки от «Черного лебедя» с того момента, как те спасли ее. Может, теперь они наконец-то объяснят, зачем они ее создали и чего от нее хотят.

Но было странно осознавать, что они продолжают за ней наблюдать – продолжают оставлять сообщения и подсказки в тенях, дожидаясь, пока она их отыщет.

Софи оглянулась, отчасти ожидая увидеть эльфа, выглядывающего из-за деревьев. Но лес был, как и раньше, безмолвен и пуст.

Она вновь осмотрела надпись, которая, видимо, была написана зашифрованными рунами – только Софи могла их прочесть, спасибо «Черному лебедю».

– Я думала, ты знаешь код «Черного лебедя»? – однажды Софи видела, как Грейди читал свиток с зашифрованными рунами на полях.

– Только несколько несвязных фраз, – мрачно ответил тот. Почти что гневно. – Что там на этот раз, говоришь?

– Пусть прошлое направляет тебя, – она повертела компас: его стрелка все время указывала на север, как и должна была. Значит, подсказка в самом послании.

Неужели нельзя было просто сказать: «Встретимся там-то, мы тебе все объясним»? Неужели это так тяжело?

– Положи браслет, Софи, – велел Грейди так громко, что Софи вздрогнула.

– Что? Зачем?

– Больше ничего у них не бери. Раз они ищут твоей помощи, пусть сдадутся Совету и ответят за свои действия…

– За какие действия? – Грейди странно реагировал на «Черного лебедя» – постоянно злился или менял тему, когда Софи упоминала их или спрашивала, не нашел ли их Совет. – Ты так говоришь, будто они плохие.

– Грейди, – предостерегла Эдалин до того, как он успел ответить. – Сегодня не тот день.

Грейди вздохнул, и, увидев боль в его глазах, у Софи заныло сердце.

Эдалин была права. Они пришли оплакивать свою дочь, а не говорить об охоте на «Черного лебедя».

Но…

– Я оставлю подвеску себе, – пробормотала она, не поднимая глаз на Грейди.

– Это опасно…

– Это просто украшение, Грейди, – перебила его Эдалин. – Что они, выследят ее по нему? Они и так знают, где мы живем.

Софи рискнула кинуть взгляд на Грейди – выглядел он так, будто хотел поспорить. Но вместо этого он протянул руку:

– Дай еще раз посмотреть.

Софи заколебалась, не зная, вернет ли он подвеску. Но ей сложно было поверить, что Грейди поступит так нечестно, так что она передала ему украшение. Грейди поднял его на свет, с прищуром осматривая браслет со всех возможных ракурсов.

– Думаю, Эдалин права, – признал он со вздохом. – Сама подвеска безопасна, в отличие от послания. С компасом можешь делать все, что захочешь, но не дай им задурить тебе голову. Ты не их марионетка.

– Я знаю. Но они меня спасли, – напомнила Софи уже, кажется, в сотый раз. – Они хотят помочь. И я думаю, нам нужно выяснить, о чем идет речь в послании.

Грейди скользнул пальцами по лбу, словно от этого разговора у него разболелась голова. Тишина затянулась на несколько секунд, а затем Эдалин ответила за него:

– Наверное, стоит показать браслет Алдену. Узнаем его мнение.

– Согласна, – Софи встала, отряхивая помявшееся платье от травы и доставая передатчик. – Мне позвонить, предупредить, что мы собираемся в Эверглен?

– Мы не можем пойти туда сейчас, – тихо произнесла Эдалин. – Нам еще нужно дойти до Бранта. Но, может, лучше тебе не…

– Нет, я пойду с вами, – из-за всех свалившихся на нее открытий Софи успела позабыть, что ежегодный траур Грейди с Эдалин включал еще кое-что.

Поход к жениху Джоли.

Грейди с Эдалин переглянулись, а потом Эдалин коснулась руки Софи.

– Уверена? Встреча с Брантом проходит тяжелее всего.

Тяжелее, чем визит на могилу собственной дочери?

– Брант теперь сам не свой, – произнес Грейди, словно понял, о чем она думает. – Сложно видеть его настолько… сломленным.

Выглядел он так же измученно и говорил так же, и Эдалин тоже побледнела.

– Куда вы – туда и я, – сказала им Софи, напоминая себе Сандора – разве что без писклявого голоса. На могиле Джоли от нее было мало помощи, но она не собиралась оставлять их справляться со всем в одиночестве. Не в этот раз.

Никогда.

– Он эльф, и решил жить здесь? – не сдержалась Софи, когда пейзаж сформировался перед глазами.

Все, что она встречала в эльфийском мире, было огромным, сделанным из драгоценностей, хрусталя или стекла, со сложной архитектурой и золотой или серебряной отделкой.

Квадратная же каменная постройка без окон больше напоминала дом человека. Какого-нибудь бедного отшельника с ужасным вкусом на дома.

Эдалин принялась возиться с бархатной сумкой, которую она сжимала в руках так, что белели костяшки.

– Нам пришлось переселить Бранта сюда. Тут он чувствует себя в безопасности.

Дом не был похож на безопасное место. Он выглядел холодным и безрадостным. Даже земля вокруг него была покрыта сплошь острыми камнями и темной пыльной почвой.

– Брант начал бояться огня, уверен, ты понимаешь, – тихо сказал Грейди. – У него не получалось уснуть, пока мы не нашли ему несгораемый дом. Вся мебель внутри огнестойкая – и даже одежда его шьется на заказ.

– А как же его семья? Они не помогают вам о нем заботиться?

Грейди неловко переступил с ноги на ногу, а Эдалин опустила глаза в землю.

– Для них… это опасно. Не сам Брант. Он почти не шевелится. Просто смотрит в стену и бормочет себе под нос. Но чувство вины… – голос Эдалин надломился, и она сначала прокашлялась, а лишь затем прошептала: – Чувство вины может сломить их.

Грейди взял Эдалин за руку.

– Не просто так жестокость и насилие в нашем мире – неслыханные дела, Софи. Наша психика не готова к чувству вины, которое следует за подобными зверствами – по крайней мере так должно быть. Поэтому никто не подумал о похищении, когда вы с Дексом пропали. Поэтому никто не верил, что разгорелось Вечное пламя. Потому что, если бы кто-то из нас совершил такое, вина разрушила бы его психику, погрузила бы во тьму.

– Но почему родители Бранта чувствуют себя виноватыми? – Алден говорил, что пожар был несчастным случаем.

– Причины нет. Но вина коварна – особенно если смешивается с подобным горем. Она проникает в тебя, отбрасывает тень сомнения, заставляет задумываться, мог ли ты что-нибудь сделать, изменить что-нибудь… – Грей-ди смотрел вдаль, и Софи задалась вопросом, только ли родители Бранта борются с виной.

– В произошедшем не было вашей вины, – тихо сказала она.

– Знаю, – злость в его голосе нельзя было спутать ни с чем, и он двинулся вперед, даже не взглянув на Софи. Но пройдя лишь несколько шагов, он резко обернулся к ней. – Пока мы не вошли, пообещай, что ты ни в коем случае не станешь читать мысли Бранта.

– Я знаю законы телепатии, – у телепатов были собственные этические нормы, и первым правилом среди них было никогда не читать мысли без разрешения.

– Дело не только в этом. Во время пожара Брант повредился разумом. Он видел, как горит его дом, знал, что внутри Джоли, понимал, что не смог ее спасти – это было для него слишком, – на секунду у Грейди пропал голос, и ему пришлось сглатывать, чтобы снова заговорить. – Потрясение и вина отчасти сломили его. Он не сошел с ума, как эльф с разрушенным разумом, но читать его мысли невероятно опасно. Пообещай, что не будешь раскрывать разум его мыслям.

– Обещаю.

Грейди пронзил ее взглядом, будто искал подвох в ее словах. Затем он кивнул, повернулся к серому каменному дому и взошел по ступеням, ведущим к толстой металлической двери. Ледяной ветер защипал щеки Софи, вместе с Эдалин последовавшей за Грейди. Когда они догнали его, он дернул за цепочку, свисающую над головами, и в доме раздался низкий звук колокола. За ним последовала бесконечная тишина.

Они стояли на месте так долго, что Софи начала сомневаться, дома ли Брант.

А затем низкий голос произнес:

– Входите.

Глава 10

«Не пялься на его шрамы».

Софи повторяла эти слова вновь и вновь, приказывая себе подчиняться. Она пыталась смотреть на серые стены со светящимися синими кристаллами среди камней, пыталась смотреть на четыре металлических стула – единственную мебель в комнате, – прикрепленные к полу большими серебряными пружинами. Но взгляд постоянно возвращался к уродливым загрубевшим рубцам на подбородке Бранта и к испещренным белыми линиями красным пятнам, поднимающимся до середины его щек.

Брант свистяще закашлялся, закрывая изуродованный рот красной обожженной рукой.

– Вы привели кого-то нового, – прохрипел он, прочистив горло.

Грейди положил руку на плечи Софи, и та с удивлением ощутила, как он дрожит.

– Да, это Софи. Она теперь живет с нами в Хэвенфилде.

Брант улыбнулся, отчего его губы сложились в испещренные складки плоти. Софи спешно перевела взгляд на желто-оранжевую кофту Бранта с длинными свободными рукавами и поясом. Она напоминала халат.

Брант снова закашлялся.

– Весьма… неожиданно, – не дожидаясь ответа, он указал на сумку, которую Эдалин прижимала к животу. – Это мне?

Эдалин подошла к сидящему Бранту и положила сумку ему на колени.

– Ты же знаешь, я про них не забываю.

Он разорвал ткань подобно ребенку, спешащему открыть подарок, и под ней оказалась круглая серебряная коробочка.

– Заварные пирожные!

Эдалин улыбнулась.

– С шоколадом, карамелью и пышноягодами. Я приготовила их сегодня утром.

Брант открыл крышку и достал квадратное сиреневое пирожное, напоминавшее цветное маршмеллоу. Он откусил его, и розовый сок потек по шраму на его подбородке; причмокнув, Брант запихал в рот остатки.

– Заварные пирожные – лучшая еда, согласись? – спросил он Софи, отчего изо рта у него полетели крошки.

Софи о них даже не слышала, но признаваться в этом не хотела, поэтому просто ответила:

– Ага.

Его улыбка сменилась хмурым взглядом.

– Ты их даже не пробовала?

– Нет, я… – начала было Софи, но Эдалин перебила ее.

– Я делаю их лишь раз в год.

Брант закрыл коробочку и убрал ее обратно в порванную сумку, не сказав ни слова и тем более не предложив никому пирожных. Софи не поднимала глаз, считая мозоли, видневшиеся из-под ремешков ее туфель. Их было уже семь – и она не сомневалась, что появятся еще. Но это было пустяком в сравнении с мыслью о том, что Эдалин готовила сладости, которыми никогда ее не угощала.

Брант снова свистяще закашлялся, нарушая тишину.

– Ты заболел? – спросила Эдалин.

– Не надо! – крикнул он, когда та вытянула руку, будто хотела пощупать его лоб и померить температуру. Он прижал колени к груди и обнял себя за ноги, сворачиваясь неприступным калачиком. – Я в порядке.

Но его голос был хриплым.

– Садитесь, – приказал он, указывая на три пустых стула. – Расскажите, что произошло за год. Что-то явно изменилось.

Софи опустилась на пружинистый стул, с удивлением понимая, что он довольно удобный. Металл почему-то был мягким и прогибался под ее весом подобно подушке – но он был холодным. А может, мурашки по телу бежали из-за того, как светлые глаза Бранта вновь впились в нее. Они были скорее серыми, чем синими, и их обрамляли густые ресницы такого же угольно-черного цвета, как и его волосы. Софи осознала, что Брант, должно быть, был красивым. Но пожар погубил его красоту.

«Не пялься на его шрамы».

– Я тебя уже видел, – пробормотал он, все еще изучая Софи.

– Правда?

Он кивнул, сантиметр за сантиметром скользя взглядом по ее лицу, пока не остановился на шее.

Металлическая коробка с пирожными звякнула об пол, когда он кинулся на нее.

Софи вскрикнула, пытаясь защититься, но он прижал ее к стулу за плечи одной рукой, а второй впился в плащ.

– Мое! – заорал он. Но Грейди успел оттащить его и оттолкнуть на другой конец комнаты.

– Да что с тобой такое?! – закричал Грейди на Бранта, съежившегося в углу и бормочущего «Мое» в кулак.

Эдалин подбежала к Софи, чтобы проверить, не пострадала ли она.

– Ты в порядке?

Софи закивала, не в силах заговорить. Не сводя глаз с Бранта, она поправила одежду и нахмурилась, заметив, что кое-чего не хватало.

– Он украл фамильный герб.

Брант поцеловал кулак, и Софи разглядела крошечный проблеск золота между его пальцами.

– Мое, – повторил он, на этот раз смеясь.

– Он… наверное, он узнал брошь Джоли, – пробормотала Эдалин, и в ее глазах блеснули слезы.

– Брант, верни, – велел Грейди, медленно подходя к нему.

– Ничего страшного, пусть забирает, – сказала Софи, когда Грейди схватил Бранта за руку, а тот заорал и попытался отпихнуть его. Судя по всему, своим присутствием она все портила – и она этого не хотела. К тому же Брант знал Джоли и любил ее так, как сама Софи никогда бы не смогла. У него было куда больше прав на ее брошь, чем у Софи.

– Мое! – крикнул Брант, смеясь и целуя украшенную драгоценностями птицу перед тем, как убрать ее в карман своей длинной мантии. Едва его сокровище было спрятано, Брант расслабился всем телом, и на лице его расцвела уродливая улыбка.

Эдалин выпрямилась.

– Может, нам уйти…

– Нет! – выкрикнул Брант, кашляя и тряся головой. Встретившись с Софи взглядом, он вновь успокоился. – Останьтесь.

– Я в порядке, честно, – уверила Софи, и Грейди, поколебавшись с секунду, помог Бранту вновь сесть на стул и вернул ему коробку заварных пирожных.

Эдалин осталась рядом с Софи в роли телохранителя.

Брант снова сухо и хрипло закашлялся.

– Хочешь, я телепортирую чая? – предложила Эдалин.

– Ничего горячего! – заорал он. Последнее слово перешло в протяжный отчаянный вопль, который затем обратился в трескучий смех. Брант принялся раскачиваться на стуле, потирая обезображенный подбородок.

Грейди пустился в долгий рассказ обо всех событиях прошедшего года, но Софи не понимала, слушает ли Брант. В основном он не сводил глаз с нее, и ей очень хотелось смотреть куда угодно, кроме его изуродованного лица, но сила его пристального взгляда не давала этого сделать.

Наконец Эдалин прервала их неловкие гляделки упоминанием Силвени.

Коробочка заварных пирожных снова упала на пол; Софи приготовилась к очередному нападению, а Эдалин заслонила ее собой, но Брант просто встал, поочередно глядя на всех троих.

– Ты нашла еще одного аликорна? Девочку?

Грейди подошел к Софи и взял ее за руку.

– Это Софи ощутила в лесу мысли Силвени и помогла привести ее домой. И она будет помогать с ее реабилитацией.

Брант подошел к стене, глядя на гладкие камни так, как обычно смотрят в окно.

– Значит, отсчет пойдет заново, – он обернулся к ним, встретился с Софи взглядом, и его серые глаза сверкнули. – Это переломный момент. В нашем постоянно меняющемся мире.

– Эм… ну да.

Воцарилась тишина, и Софи поежилась, раздумывая, сколько еще им придется сидеть в этой холодной неприятной комнате рядом с холодным неприятным эльфом.

К счастью, Брант облегчил им задачу.

– Я устал, – пробубнил он, ложась на жесткий пол и сворачиваясь калачиком, подобно младенцу. – Надо отдохнуть.

Софи думала, что Грейди с Эдалин отведут его до постели, но они лишь подошли к нему и склонились, сжимая его плечи и желая хороших снов.

– Увидимся через год, – пробормотал Брант, зевая. Он погладил брошь Джоли, будто желая убедиться, что она все еще в кармане, а потом закрыл глаза.

Когда они дошли до двери, Брант уже начал похрапывать.

– Ты точно в порядке? – в третий раз спросил Грейди, когда они поднимались в свои спальни в Хэвенфилде.

Софи вымученно улыбнулась, злясь на себя за то, что пошла в качестве поддержки, а в итоге принесла только больше волнений.

– Было тяжело, как ты и сказал. Но все в порядке, клянусь. Просто хочу спать.

– Ты собираешься сидеть и ломать голову над подсказкой «Черного лебедя», а? – Грейди скрестил руки на груди.

Солнце едва клонилось к закату, а они до сих пор не поужинали, но Софи готова была завершить тяжелый день.

– Они больше трех недель не связывались со мной, поэтому подождут лишнюю ночь.

Она потянулась, чтобы обнять их перед сном, но Эдалин отстранилась. Она закрыла глаза и щелкнула пальцами, и в руках у нее появилась тарелка с четырьмя розовыми воздушными пирожными. Софи отпрыгнула – она сомневалась, что когда-нибудь привыкнет к способности Эдалин призывать вещи из воздуха, – а та протянула ей тарелку.

– Я сделала тебе шоколадно-вишневые заварные пирожные. Наверное, надо было раньше отдать…

– Спасибо, – ответила Софи, нарушая тишину, потому что Эдалин замолчала.

Она взяла пирожное, с удивлением отмечая, что оно было гладким, как леденец. Но на вкус оно было как сладкое липкое облако с начинкой из шоколадного крема и вишневого желе. Ей пришлось облизать начинку, чтобы она не потекла по подбородку.

Раньше она думала, что нет ничего вкуснее маллоумелта, но теперь засомневалась.

Она запихнула пирожное в рот, и Грейди с Эдалин засмеялись над ее пухлыми щеками.

– Джоли тоже их обожала, – прошептала Эдалин. – Наверное, поэтому я не люблю их готовить – но, если тебе нравится, я могу делать их почаще.

Софи готова была съедать по тысяче пирожных ежедневно. Но…

Она подняла тарелку, демонстрируя три оставшиеся штуки.

– Этих хватит.

Эдалин обняла ее.

– Посмотрим.

Они поцеловали ее на ночь, и Софи прошла оставшийся лестничный пролет, кивнув Сандору перед дверью спальни.

– Все хорошо, – уверил он ее, на мгновение задерживаясь взглядом на плече, будто каким-то образом заметил синяк от хватки Бранта. Софи была готова поклясться, что у гоблинов был нюх на травмы. Но он ничего не спросил. Просто отступил и дал ей пройти.

Едва она шагнула в комнату, заиграла тихая музыка. Человеческая музыка. Старая песня, которую она сотни раз переслушала в детстве.

– Заходил Декс, – пояснил Сандор из-за спины. – Он принес что-то, чтобы вас подбодрить.

– Ах.

Отчасти она надеялась, что это очередная весточка от «Черного лебедя». Но потом она заметила клетку Игги – которую перенесли с маленького столика у стеклянной стены на середину кровати – и позабыла о своем разочаровании.

Игги – по крайней мере она думала, что это Игги – теперь представлял собой розовый шарик пышных кудряшек. Должно быть, Декс скормил крошечному импу один из своих эликсиров для роста волос, и Игги явно не был против. Он веселился, гоняясь за розовыми кудряшками по всей клетке. Рядом с ней стоял плеер, и когда песня закончилась, на экране появилось лицо Декса.

– Привет, Софи, – сказал он с улыбкой, и на его щеках появились ямочки. – Я подумал, что тебе не помешает повеселиться после сегодняшнего дня, потому что вряд ли тебе пришлось легко, – он опустил взгляд и прикусил губу, а потом добавил: – Мама сегодня утром сказала, что там вроде как стоят наши деревья. Ты их видела? Как-то… странно, согласись? Ну, мы… ладно, забудь. Думаю, если ты видела их, то потом мне расскажешь. Буду надеяться, что по моему дереву видно, как шикарно я выгляжу, – он снова улыбнулся, но немного грустно. – Так вот, скоро начнется школа, и мама хочет, чтобы я почаще бывал дома – и папе нужна помощь в магазине, поэтому пару дней придется тебе побыть с Верминионом один на один. Не дай ему тебя съесть!

Он дурашливо помахал рукой, а затем экран погас, и Софи подняла плеер, пытаясь понять, как Декс это провернул. Он явно сошел с ума, раз не считал технопатию классной.

Она положила заварные пирожные на стол, чтобы съесть их позже, переоделась в пижаму, вытащила из клетки своего пушистого розового импа, уложила его к себе на подушку и забралась в кровать. Шерсть у Игги была мягче обычного, и когда Софи растрепала ее, он издал писк, напоминающий мурчание.

Как только Софи задернула шторы, Игги свернулся клубочком и заснул за несколько секунд. Но когда она закрыла глаза, отнюдь не его оглушительный храп переполнил ее мысли.

Это был хриплый голос Бранта, вновь и вновь повторяющий одну и ту же фразу.

«Я тебя уже видел».

Он так и не сказал где.

Глава 11

«Сюда. Друг»

Странный шепот разбудил Софи, и она была этому благодарна. Изувеченное, уродливое лицо Бранта снилось ей в кошмарах, и она практически чувствовала, как он прижимает ее к стулу – но хватает не брошь, а ее руку, смеясь и крича: «Мое!»

Но она хотя бы поняла, где он видел ее раньше. Должно быть, она напомнила ему о Джоли, и это было… странно.

«Сюда. Друг».

Софи потрясла головой, осознавая, чей это был шепот. «Силвени?»

«Друг!» – отозвалась аликорн в этот раз громче и с примешивающейся долей радости.

Софи кое-как поднялась на ноги, при этом уронив с постели удивленно пискнувшего Игги.

– Прости, – прошептала она, когда он затряс лапками, отчего запрыгали и розовые кудряшки. Софи натянула на себя первые попавшиеся штаны и тунику, но не смогла завязать пояс. Руки слишком тряслись.

Почему она слышит Силвени, если не прислушивается к ней?

Позавчера она подумала, что эмоции Силвени были настолько сильными, что она подсознательно открылась им. Но сейчас каждая мысль билась в сознании камнем, а когда она пыталась защититься, получалось только лишь приглушить голос.

«Сюда! Друг! Сюда! Друг! Сюда! Друг! Сюда! Друг! Сюда! Друг!»

– Что случилось, мисс Фостер? – спросил Сандор, когда она выпрыгнула из комнаты, все еще натягивая на себя второй ботинок.

– Не знаю, – призналась она, направляясь прямиком к лестнице.

Эдалин сидела за столом тускло освещенной кухни, и по теням под глазами было видно, что она не ложилась. Когда Софи пробежала мимо, она вздрогнула и чуть не пролила чай.

– Все в порядке?

– Вроде бы да, – Софи выскользнула на улицу и кинулась к Силвени.

Сандор догнал ее и схватил за руку в попытке остановить.

– Вам очень нравится усложнять мне работу, да? – спросил он, изучая обстановку.

– Прости, я просто хочу узнать, как там Силвени.

Сандор вздохнул и вытащил меч.

– Идите за мной.

Он вел Софи за собой медленным солдатским шагом, стараясь ничего не упустить из виду. Но когда в поле зрения появился загон Силвени, она увидела, что крылатая лошадь в одиночестве кружит под самым куполом, все еще передавая повторяющиеся: «Сюда! Друг!» Как только она заметила Софи, то нырнула вниз и рысью подбежала к решетке, высовывая нос и принюхиваясь.

Софи поперхнулась. Из пасти аликорна пахло почти как у Игги.

– Что такое, девочка? – спросила Софи, а Сандор спрятал оружие.

Сознание ее заполнила холодная пустота, пробирая до самого сердца.

«Тебе одиноко?» – спросила она.

«Одиноко, – повторила Силвени. – Друг».

– Все в порядке? – окликнул Грейди, подбегая к ним из-за спины. У него были растрепаны волосы, а надето на нем было нечто похожее одновременно на халат и на пальто, и по этим признакам Софи поняла, насколько сейчас рано. Солнце только-только начинало окрашивать лиловое небо оранжевыми и розовыми красками. – Что-то случилось? – спросил он.

– Нет, все в порядке. Силвени просто меня звала. Она может передавать мысли прямо мне в голову – и у меня не выходит ее заблокировать. Как у нее это получается?

– Понятия не имею, – зевнул он, потирая заспанные глаза. – Спроси Тиргана, как пойдешь в Фоксфайр.

Софи кивнула, пытаясь сохранять такое же спокойствие, как и Грейди. Но ей не нравилось слышать в голове чужие голоса. Она и так волновалась, что у Фитца это получается, а теперь и у Силвени тоже?

Разве ее разум не был создан непроницаемым?

«Как ты это делаешь?» – передала она, поглаживая Силвени по бархатному носу.

«Друг! Одиноко!» – последовал единственный ответ.

Софи вздохнула.

– Как думаешь, не пора перевести ее в Убежище к тому другому аликорну? Она и так ест только овощи.

– Подготовка животного к перевозке состоит далеко не в одной только смене питания. Надо, чтобы они привыкли к заключению и не желали сбежать. К тому же в Убежище очень хрупкая экосистема. Если мы приведем туда животное слишком рано, то может пропасть баланс, над которым мы так усердно работаем. Надо проверить, не больна ли она чем-нибудь, не агрессивна ли по отношению к другим животным. И, самое важное, ей нужно научиться доверять всем, не только тебе.

Грейди шагнул ближе, и Силвени отпрянула.

Софи нахмурилась. Силвени позволила Хексам подобраться к ней – хотя от этого стало только хуже, видимо, потому что они надели на нее ту ужасную упряжь.

– Прости, девочка, – сказала Софи, поглаживая щеку Силвени. – Придется остаться со мной ненадолго.

Новое чувство возникло в голове, и ноги зачесались желанием бежать.

– Кажется, ей скучно. Может, стоит выпустить ее из загона.

Силвени заржала, как будто соглашалась.

Грейди покачал головой.

– Мы не можем допустить, чтобы она улетела.

– Сомневаюсь, что она улетит.

– Рисковать все равно нельзя. Совет возложил на тебя – на нас – колоссальную ответственность, вверив нам Силвени. Она невероятно важна для нашего мира.

Софи погладила Силвени по подбородку.

– Просто больно видеть ее взаперти.

Почти так же больно, как чувствовать ее непрерывные мысли.

«Силвени, пожалуйста, помолчи», – она пыталась придумать что-нибудь, чтобы объяснить тишину – но как передать отсутствие звука через образы?

Но это и неважно. Силвени настаивала: она топала копытами и передавала свои требования.

– Нам нужно как-нибудь ее успокоить. У меня голова от нее болит.

– Может, зайдешь к ней в загон?

Софи сомневалась, что этого хватит, но это было лучше, чем ничего.

«Лакомство?» – спросила она Силвени, хватая пряной травы из стога рядом.

Она закинула стебли как можно дальше, и, когда Силвени побежала к ним, Грейди открыл ворота и впустил Софи внутрь. Когда отвлекшаяся лошадь поняла, что происходит, ворота уже вновь были плотно закрыты.

– Что теперь? – прошептала Софи, пока Силвени осматривала ее, принюхиваясь в поисках лакомств.

– Это у тебя тут с ней особая связь.

Да, но эта связь не означала, что она знает, как развлекать крупную светящуюся лошадь. Не кидать же ей палочку.

Она решила подозвать к себе Силвени и гладить ее по блестящей шерсти, пока настроение у нее не улучшится.

– Как же странно, что на нее действует твоя телепатия, – пробормотал Грейди. – Я только что попытался ее загипнотизировать, и у меня ничего не получилась. Интересно, что они сделали с твоим разумом, что он на такое способен.

Софи поморщилась.

– Прости. Не хотел говорить это так.

– Да ничего. Я знаю, я ненормальная.

– Ты не ненормальная, Софи.

– Да ладно, все так считают.

– Но не я.

– Ну да, конечно, – она закрыла лицо волосами, жалея, что не может спрятаться.

– Понимаю, тебе тяжело…

– Понимаешь?!

Силвени заржала, услышав вопрос, заданный слишком громко, и Софи протянула ей руку. «Прости. Успокойся».

«Успокойся», – повторила Силвени, вновь переполняя разум Софи теплом.

– Да, – тихо ответил Грейди, и в голосе его прозвучала такая печаль, что Софи обернулась к нему. – Не так-то легко быть мезмером.

Вот теперь он привлек ее внимание. Когда они с Грейди только познакомились, он изо всех сил старался умолчать о своей способности. Но Софи считала, что это из-за того, что на него давит Совет, а не потому, что она ему не нравится.

– Когда в школе у меня проявилась способность, ребята перестали мне доверять. Говорили, что не хотят, чтобы я лез им в голову. Некоторые, чтобы избежать наказания, врали, что я заставил их делать то, за чем их застукали. А когда я выигрывал что-то или меня хвалили, они заявляли, что я воспользовался своими способностями. Даже родители Эдалин дразнили меня после нашей помолвки. Говорили, что им надо как-нибудь убедиться, что она вышла за меня замуж не из-за моих чар. Они просто шутили, но…

Софи точно так же чувствовала себя, когда ее дразнили из-за способностей инфликтора – пусть они и просто шутили.

– Наши силы вызывают тревогу, Софи. Это нечестно и неприятно, но ты ведь понимаешь причины?

Она пнула землю. Она понимала, и это не означало, что ей нравилось.

– На твои плечи взвалили тяжелую ношу. Поверь мне – никто не поймет тебя лучше меня. Я бы облегчил ее, да не могу. Разве что скажу тебе то же, что родители говорили мне, когда я так сильно злился, что готов был кидаться вещами. Они говорили: «Когда-нибудь ты будешь вершить великие дела благодаря своей способности, и мир возрадуется, что ты у нас есть».

Его слова должны были утешить – и утешили. Вот только…

А если она и правда была чьей-то марионеткой? Может, ее запрограммировали на определенные поступки?

Плохие поступки?

– Как думаешь, Силвени позволит тебе ее оседлать? – спросил Грейди.

– А?

– Если будешь с ней работать, нужно научиться ездить на ней.

Софи подозревала, что он просто пытается отвлечь и подбодрить ее – но оседлать аликорна было бы весело.

Однако она неожиданно осознала, насколько же большой была Силвени и насколько далеко от земли была ее спина.

– Как на нее хотя бы забраться?

– Сможешь попросить ее пригнуться?

– Может быть.

«Пригнись», – передала она, посылая Силвени изображения желаемой позы. Ей пришлось повторить просьбу три раза, и лишь затем Силвени склонила голову и согнула передние ноги в коленях.

– Чудесно! А теперь просто убедись, что она спокойна, и забирайся.

Софи посмотрела на склонившуюся лошадь.

– А если я упаду?

– Элвин всегда наготове.

– Очень смешно.

– Да ладно, разве не ты постоянно твердишь, что мы слишком волнуемся и не даем тебе рисковать? Вот, давай, рискуй.

Непривычно было видеть, что Грейди не переживает о ее безопасности. Хотя сам он постоянно катался на мамонтах и динозаврах, поэтому ничего выдающегося в ситуации не было. Но он никогда не позволял ей это делать.

Конечно, Силвени была блестящей крылатой лошадью, а не тираннозавром. Поэтому она втянула в себя воздух, собираясь с силами, передала Силвени изображение того, что собирается сделать, и медленно перекинула ногу через лошадиную шею. Силвени подняла голову и выпрямилась, отчего Софи соскользнула на ее спину прямо за крыльями.

«Летим?» – спросила Силвени – и не успела Софи ответить, обрадованная лошадь захлопала своими огромными крыльями и взмыла в небо.

Софи завопила, ощущая, как глаза слезятся от ветра.

Грейди кричал, чтобы она сжала ноги и обняла Силвени руками за шею, но для этого нужно было двигаться.

А двигаться Софи не собиралась совершенно.

По ощущениям прошел час – хотя, скорее, несколько секунд, – и только тогда Софи смогла изо всех сил вцепиться в гриву Силвени, на всякий случай накручивая пряди себе на запястье. Когда паника немного улеглась, Софи осознала, что они кружат под куполом загона. Силвени держалась достаточно низко и не задевала фиолетовые прутья, но Софи все равно пригнулась.

– Сюда, Силвени, – позвал Грейди, забегая внутрь загона и протягивая пригоршню пряной травы. – Спускайся, я дам тебе угощение.

Силвени не обратила на него внимания. Видимо, пугать единственного друга было веселее, чем есть.

– Прикажи ей приземлиться, – прокричал Сандор.

– Пытаюсь! – крикнула Софи в ответ.

Глубоко вздохнув, она силой воли заставила себя расслабиться и начала передавать образы, где они стояли на земле. «Вниз».

Силвени всхрапнула. «Летим».

«Вниз».

«Летим».

«Вниз!»

«Летим!»

«ВНИЗ!»

«ЛЕТИМ!»

От новой игры Силвени повеселела и разбаловалась, и Софи задумалась, в какие неприятности попадет, если придушит несносную лошадь, едва они вернутся на твердую землю.

Силвени круто взяла влево, отчего Софи завалилась направо. Грейди с Сандором ахнули, но она не успела потерять равновесие – Силвени придержала ее крылом. Когда она проделала это еще три раза, Софи догадалась, о чем Силвени пытается ей сказать.

«Ты хочешь, чтобы я тебе доверилась?»

«Доверилась», – повторила Силвени, хотя Софи не была уверена, что та поняла смысл слова. Особенно учитывая, что она ускорилась и стала нырять и поворачивать так, что с ней не сравнились бы ни одни американские горки в мире.

«Тише!» – попросила Софи, передавая виды спокойного ровного полета.

– Не бойся, Софи, – окликнул Грейди. – Сейчас я тебя спущу!

Софи кинула взгляд на землю, замечая в загоне нескольких гномов, помогающих Грейди распутать толстое серебряное лассо.

– Не надо! – закричала она, представив, как Силвени начнет брыкаться в воздухе.

– Все в порядке, я знаю, что делаю.

Почему-то Софи в этом сомневалась.

– Я сама смогу заставить ее спуститься.

– У тебя одна минута! – крикнул он в ответ. – А потом я стащу тебя вниз.

В списке желаемого у Софи отсутствовал пункт, где ее стаскивают с небес на землю верхом на перепуганном аликорне.

«Силвени, пожалуйста. Верни. Меня. На землю!»

Она снова передала ей образы, где они стояли на пастбище, но Силвени проигнорировала их.

«Страшно», – сказала Софи, решив подойти с другой стороны. Но Силвени явно не понимала, что это значит, и продолжала кружить петлями.

– Держись! – крикнул Грейди, и Софи услышала ни с чем не сравнимый свист летящей веревки.

«Спустись на землю!» – мысль перемешалась с таким страхом и паникой, что покинула ее разум ледяным выстрелом.

Силвени издала крик ужаса, подогнула крылья и подобно ракете упала с небес.

Софи взвизгнула и приготовилась к столкновению. Но в самое последнее мгновение Силвени выровнялась и коснулась земли, останавливаясь так резко, что Софи перелетела через ее голову.

Каким-то чудом ей удалось приземлиться на ноги, но они слишком тряслись, а голова так кружилась, что она споткнулась и рухнула.

Прямиком в кучу лошадиного навоза.

Глава 12

– И вот ей мы доверили самое важное животное нашей планеты? – раздался резкий голос, пока Софи возилась в вонючих отходах – весьма блестящих на удивление. Кажется, она все же нашла то, чему и блестки не помогут.

И если бы ее не тошнило от дикого полета и отвратительного запаха навоза, то при звуке этого голоса точно бы начало.

Софи стерла блестящий помет со щеки и встала, оказываясь лицом к лицу не только с Бронте – невысоким эльфом с короткими каштановыми волосами и такими же резкими, как и голос, чертами лица, – но и со всем эльфийским Советом, который во всем своем величестве стоял прямо за загоном.

Софи сделала неказистый реверанс и уставилась на их обручи, украшенные разнообразными драгоценностями в цвет элегантных плащей. Она попыталась вспомнить все имена, но без подписанных тронов зала заседаний сделать это было сложно. Она узнала только пятерых.

С двух сторон Совет окружало по паре гоблинов-охранников, и рядом с одним из них стоял Алден, изо всех сил старающийся не улыбаться.

– Да, Бронте, – сказал он, доставая из кармана темно-синего плаща шелковый платочек и протягивая его Софи. – И Софи более чем достойный кандидат. Хотя мы явно застали ее за весьма интересным занятием.

Софи, покраснев, подошла ближе и потянулась за платком между прутьев. Вонь преследовала ее по пятам, а шелковая ткань только сильнее размазала грязь.

– Значит, ты можешь летать на Силвени? – спросил Алден с ноткой восхищения в голосе.

– Как видишь, – ответил за нее Грейди, выходя из загона и направляясь к старейшинам. Дойдя до них, он слегка поклонился. – Чем обязаны такой чести?

– Знаю, мы пришли без предупреждения, – глубоким зычным голосом произнес Эмери – оратор Совета. Его глаза были того же цвета, что и сапфиры, украшавшие обруч, а кожа почти настолько же темна, как и волосы до плеч. – Мы хотели поскорее увидеть столь знаменательную находку своими глазами.

Все остальные согласно забормотали, не отрывая глаз от Силвени, которая чистила перышки блестящих крыльев – выглядела она ослепительно и величественно, и никакого навоза на ней не было. Софи начала продумывать план мести.

– Ты и правда можешь с ней разговаривать? – спросил Кенрик. Благодаря ярким красным волосам и широким плечам его узнать было легче всего, да и любила его Софи больше всех, спасибо его теплой улыбке.

– Они могут не просто разговаривать, – вновь сказал за нее Грейди, – этим утром Софи также выяснила, что Силвени способна передавать ей мысли, даже когда она пытается ее заблокировать.

Несколько старейшин ахнули.

Алден нахмурился.

– Весьма любопытно.

– Воистину, – согласился старейшина Терик, приглаживая свои волнистые каштановые волосы. Софи запомнила его после встречи один на один, прошедшей несколько месяцев назад. Он был дескраером – эльфом, способным чувствовать потенциал, – и Совет приказал ему прочесть ее. К сожалению, он почувствовал только «что-то сильное» и не смог сказать, что именно это значило.

– Как ты ее нашла? – спросил он, так пристально сверля Софи своими темно-синими глазами, будто вновь пытался ее прочесть.

– Случайно, – призналась девушка. Она рассказала, как пошла на мысли Силвени, принимая ее за йети.

Пока она говорила, Силвени подбежала к ней, но Софи притворилась, что не видит ее, не желая прощать за инцидент с навозом.

– Невероятно, – выдохнул Терик, когда Силвени толкнула Софи носом, привлекая внимание. – Наша потерянная в младенчестве эльфийка столкнулась с самым разыскиваемым животным планеты среди леса в Запретных городах. Слабо верится, что в это не вмешались силы со стороны. Особенно учитывая установившуюся между вами особую связь. Сложно поверить, что это произошло по чистой случайности.

Старейшина Эмери кашлянул.

– Ты намекаешь, что Софи была призвана найти аликорна?

Его слова мигом заполнили разум Софи.

Она уставилась в водянистые карие глаза Силвени. В глаза почти такого же оттенка, что и ее собственные. В глаза, которые смотрели в ответ с силой и умом, такого взгляда она не встречала у других животных. В глаза создания, способного пробить ее ментальный блок с легкостью, не доступной ни единому эльфу.

Неужели «Черный лебедь» специально привел ее к Силвени?

– Невозможно, – произнесла Орели своим хрупким голосом, нарушая воцарившуюся тишину. Светловолосая красавица в плаще и обруче светло-розовых, как ее щеки, оттенков, покачала головой и, шагнув вперед, добавила: – Никто не смог бы подстроить такое. Даже «Черный лебедь».

– Орели права, – согласился Кенрик. – Мы много десятков лет искали второго аликорна.

– Много веков, – поправил Алден. – Хотя даже не знали, существует ли он. Вы думаете, что «Черный лебедь» все это время прятал Силвени, рискуя дождаться смерти второго аликорна до того, как они дадут потомство?

– Если так об этом говорить, то звучит весьма абсурдно, – признал старейшина Терик. – Но вы не можете не согласиться, что совпадение поражает. Особенно учитывая, что теперь отсчет начнется заново.

– О чем вы? – спросила Софи и поежилась, когда все взгляды обратились на нее.

– Этого ребенка что, никто не учил основным принципам нашего мира? – Бронте так драматично закачал головой, что затряслись его остроконечные уши.

У эльфов уши вытягивались с возрастом, а значит, явно выраженная острота ушей Бронте говорила о его мудрости и опыте. Но Софи они слишком уж напоминали дешевые игрушечные ушки, которые она видела на людях, притворяющихся эльфами. Обычно они еще носили трико и ботинки с колокольчиками.

– Старейшина Терик говорит о сроке до вымирания, – сказал Алден, напоминая Софи, что есть вещи поважнее остроконечных ушей. – Когда под нашей опекой был лишь один аликорн, и не было гарантии, что мы найдем второго, мы столкнулись с вполне реальной возможностью полного исчезновения этого величественного вида.

Слово «исчезновение» он прошептал так, будто слишком боялся произносить его во весь голос. Эльфы считали, что все виды на земле существуют не просто так, и если кто-то из них вымрет, то это нанесет хрупкому балансу планеты непоправимый урон. Именно поэтому они построили Убежище и изо всех сил старались защищать и беречь животных, которых люди считали давно вымершими или придуманными.

– Но теперь это изменилось, – тихо добавил старейшина Терик. – Все изменилось.

– Воистину так, – согласился старейшина Эмери. – И время как никогда подходящее. Именно такое открытие принесет в наш мир прежние спокойствие и порядок. Это тот самый символ надежды и стабильности, которого мы ждали.

Силвени снова ткнула Софи носом, вновь зловонно выдыхая. Софи не верилось, что такая вонючая и упрямая лошадь может быть так важна.

– И это очередная причина, почему заботу об аликорне следует доверить экспертам. Вы на нее посмотрите!

У Софи запылали щеки, когда Бронте ткнул своим костлявым пальцем на ее заляпанную блестящим навозом одежду.

– Мы смотрим, – ответил старейшина Эмери. – Аликорн полностью ей доверяет.

– И мы с Эдалин ей поможем, – добавил Грейди. – У нас многолетний опыт.

Бронте фыркнул.

– Два самых скандальных отщепенца нашего мира – о да, вот теперь мне куда спокойнее. Нужно ли мне напоминать, что всего несколько месяцев назад семья Руэн упоминалась лишь с насмешкой и презрением? Сколько лет вы сидели в своем поместье, никак не отрицая распространяющиеся слухи о вашем сумасшествии? – он обернулся к старейшинам. – И разве можно забыть, как он нам в лицо заявлял о небрежном правлении, а затем отказался от должности Эмиссара? Какое у него право требовать нашего доверия – особенно сейчас, когда каждое наше решение под пристальным взглядом беспокойной толпы?

Софи поежилась в наставшей оглушающей тишине.

Она знала, что большинство эльфов считают Грейди с Эдалин странными – она слышала множество слухов, когда только переселилась к ним. Но они отстранились ото всех, потому что потеряли свою единственную дочь – и были вынуждены заботиться о Бранте – в мире, где мало кто знал, что делать с их горем.

Неужели Совет этого не понимает?

– Все изменилось, Бронте, – тихо заметил Алден. – Все мы видим, как преобразились Грейди с Эдалин, начав жить с Софи. А с…

– О, видим? Правда? – перебил его Бронте. – Бесспорно, они начали выходить из дома чуть чаще – хотя несколько раз исключительно чтобы посетить трибунал мисс Фостер.

При упоминании трибуналов Софи поежилась.

– Но они все так же не выходят в свет. И разве Грейди не отклоняет раз за разом предложение вернуться на должность Эмиссара – должность, которая значительно помогла бы нам остановить группировку, пытающуюся навредить его собственной семье?

Следующее мгновение вновь прошло в неловкой тишине, но на этот раз старейшина Эмери потер виски – видимо, в попытке сдержать телепатическую дискуссию между старейшинами. Софи казалось, что она догадывается, о чем они говорят. Она и сама задавалась теми же вопросами несколько последних недель.

Почему Грейди не может снова стать Эмиссаром?

Неужели он не хочет поймать ее похитителей?

– Бронте затронул интересную тему, Грейди, – наконец произнес старейшина Эмери. – Если ты вернешься к своей должности Эмиссара, то общество будет больше доверять нашему решению допустить Софи до реабилитации аликорна. Не хочешь ли ты принять предложение?

«Соглашайся, – подумала Софи, жалея, что не может передать ему свои мысли, потому что боится вмешиваться. – Пожалуйста, соглашайся».

Может, посмотри Грейди ей в глаза, он бы увидел затаившуюся в них надежду. Но он не посмотрел – ни на кого не посмотрел, – лишь скрестил руки и произнес слово, которое стало для Софи ударом в сердце.

– Нет.

Глава 13

– Но почему?

У Софи ушло мгновение на осознание, что вопрос задала она, а затем еще одна, чтобы решить, что она не сожалеет о нем.

Грейди покачал головой, одними глазами моля ее не давить. Но Софи не собиралась так просто отступать.

– Почему ты не хочешь помочь Совету?

– Дело не в том, что я не хочу помочь. Просто все… сложно.

– Как по мне, нет ничего сложного, – проворчала она.

Бронте рассмеялся – резко, надтреснуто.

– Хоть раз мы с мисс Фостер пришли к единому мнению. Мне бы весьма хотелось понять, почему же тебе так сложно использовать свой талант, чтобы послужить нашему миру. Разве это не обязанность всех одаренных эльфов? Использовать свою способность ради высшего блага?

– Грейди невероятно помогает нам своей работой здесь, в Хэвенфилде, – сказал Алден, когда ответа Грейди не последовало. – Мне напомнить, скольких животных они с Эдалин успешно реабилитировали?

Бронте закатил глаза.

– Я тебя умоляю – с этой работой справился бы и бесталанный эльф.

– И все же пять минут назад ты утверждал, что сложность ухода за Силвени требует особых умений, разве нет? Так что же? – Алден говорил спокойно, но все же лицо прорезали тонкие морщины, выдающие раздражение.

Или волнение?

– Успешно реабилитировать самое редкое животное мира – совсем не то же самое, что учить тираннозавра есть салат. Помимо того, это честь и привилегия, которую должен получить кто-то достойный. Я не сомневаюсь, что, позови мы на должность Эмиссара Тимкина Хекса, он бы принял предложение не раздумывая.

– Я скорее полагаю, что именно поэтому он и предложил свою помощь, – с печальной улыбкой произнес Алден. – Ни для кого не секрет, что он стремится к славе.

– Его причины вызваться добровольцем не более эгоистичны, чем причины, по которым Грейди отказывается восстановиться в должности, – резко ответил Бронте.

– Эгоистичны? Ты смеешь называть мои причины эгоистичными?!

От выкрика Грейди Силвени заржала, и Софи кинулась успокаивать ее.

Грейди подошел к Бронте – настолько близко, что их носы практически соприкасались.

– Ты прекрасно знаешь, почему я ушел – а учитывая недавние события, ты еще больше должен понять мое нежелание. Хэвенфилд – лучшее место для Силвени, а Софи – наиболее подходящий для работы эльф. Если ты так боишься общественного порицания за свое решение, то ты достоин всей критики, что на тебя обрушивается. Если хочешь, перевези аликорна к Хексам – но я не позволю себя оскорблять.

– Грейди, прошу, – окликнул Алден мужчину, который просто ушел, оставляя Софи вместе с двенадцатью пораженными старейшинами.

– Дерзкий дурак, – проворчал Бронте. – Голосую за немедленную перевозку аликорна.

Несколько старейшин согласно забормотали, и сердце Софи ушло в пятки. Может, Силвени и сводила ее с ума, но упрямая лошадь не заслуживала попасть во власть Хексов. Она слишком живо помнила ужас Силвени, пока ее дергали за кошмарную упряжь.

Протянув руку, она погладила Силвени по носу там, куда врезались ремни.

– Давайте не будем спешить, – сказал старейшина Эмери, дожидаясь всеобщего молчания, а затем продолжил: – Можем ли мы просто сбросить со счетов связь мисс Фостер с животным?

На Софи обратилось двенадцать пар глаз, и она постаралась не дрогнуть. Конечно, она была молода, не знакома с их миром, все еще училась контролировать свои способности и была перепачкана в блестящем навозе. Но Грейди с Алденом были правы – она справилась бы. Куда лучше Хексов.

Тишину нарушил тихий голос Орели.

– Я думаю, стоит дать Софи шанс. Даже отсюда я чувствую ее решимость – как и связь между ней и Силвени. Эти преимущества значительно превосходят тот небольшой опыт, что есть у семьи Хексов.

– Я согласен с Орели, – присоединился Кенрик.

– Ну еще бы, – фыркнул Бронте.

По правде говоря, Кенрик действительно предпочитал красивую светловолосую старейшину другим.

– Я тоже склонен согласиться, – провозгласил старейшина Эмери, благодаря чему еще трое старейшин тоже проголосовали за нее. Получалось шесть голосов против шести. Если кто-нибудь не изменит мнение.

Софи поглядела на старейшину Терика. Он изучал ее пристальным, почти что пронизывающим взглядом, и словно вечность прошла перед тем, как он произнес:

– Мы видели, что Софи способна делать с аликорном. Если ее прогресс не будет совпадать с ожиданиями, мы всегда можем пересмотреть решение.

– Значит, у нас есть большинство голосов! – скорее с облегчением, чем с радостью произнес Алден.

– Это пока что, – Бронте оглянулся на Софи. – Аликорн должен перебраться в Убежище как можно скорее. Если мы не увидим стремительного прогресса, у нас не будет иного выбора, кроме как передать лошадь Хексам.

– Я справлюсь, – пообещала Софи.

– Посмотрим. И не забудь передать отцу, что мы будем внимательно за тобой следить.

– Он мне не отец.

Отец не отказался бы помочь в поисках ее похитителей. И она не хотела быть дочерью того, кто позволил бы Силвени страдать в руках Хексов, лишь бы не работать на Совет.

Но… Грейди не был бездушным – особенно по отношению к животным. Значит, он что-то ей недоговаривал. Что-то важное.

– Ну, что ж, рад, что мы все решили, – сказал Алден, вымучивая улыбку. – Совет хотел бы увидеть, как ты взаимодействуешь с Силвени, Софи, но, думаю, лучше в следующий раз. Может, когда будет поменьше навоза.

Софи скривилась, но несколько старейшин потянулись за проводниками с улыбками на губах, что разрядило напряженную атмосферу. Даже Сандор усмехнулся.

«Нам надо поговорить, – передала она Алдену, не желая, чтобы о подвеске узнал весь Совет. – О «Черном лебеде»».

Алден никак не отреагировал на ее передачу, но сказал Совету:

– Я собираюсь отбыть на следующее задание, и меня не будет несколько дней. Полагаю, потом можем все обсудить? – он быстро подмигнул, давая Софи понять, что последние слова были обращены к ней.

В какой-то мере она вздохнула с облегчением. Софи не знала, заставит ли Алден отдать ему подвеску, а ей нужно было сначала выяснить ее значение.

Так что она вновь сделала неловкий реверанс и проводила исчезнувших Алдена и старейшин взглядом. А затем добежала до комнаты, скинула с себя испачканную одежду и запрыгнула в горячий душ. Смыв с себя все следы навоза и блесток, она переоделась в чистую рабочую одежду и быстро спустилась по лестнице, поклявшись себе очень четко довести до Силвени, что не будет больше никаких настойчивых требований, неожиданных полетов или приземлений прямо в помет.

Завидев Грейди с Эдалин, сидящих за кухонным столом, Софи замерла.

– Что-то случилось, мисс Фостер? – спросил Сандор, вильнув в сторону, чтобы в нее не врезаться.

Она пыталась решить, хочет ли поговорить с Грейди. Но произнесла лишь:

– Просто хочу проведать Силвени. Она наконец успокоилась.

– Ну, это хорошо, – Эдалин жестом пригласила Софи сесть на ее обычное место напротив Грейди.

Тот спрятался за каким-то официальным свитком, который он читал.

Эдалин щелкнула пальцами, и на столе появился золотистый кекс с фиолетовыми вкраплениями.

– Я приготовила кексы из молниягод. Их Джоли тоже очень любила.

Софи, сжав ладонь Эдалин, взяла один из кексов и попробовала. Терпкие ягоды стреляли и взрывались на языке, а само тесто было мягким, как топленое масло.

– Очень вкусно. Спасибо.

– Не за что, – Эдалин отвернулась, чтобы вытереть слезы.

Грейди до сих пор ничего не сказал – и Софи решила, что хватит спускать ему это с рук.

– Ты готов рассказать, почему не хочешь помочь Совету?

Он издал звук, похожий больше на стон, чем на вздох, и отложил свиток на стол.

– Я не стану им помогать, – сказал он, потирая виски, – потому что они не хотят искать похитителей, Софи. Они хотят, чтобы я помог в поисках «Черного лебедя».

– А ты не хочешь их искать.

Это был не вопрос – но это не значило, что Софи понимала причины.

– Не так, как того хочет Совет. Они хотят стать союзниками. Но если бы «Черный лебедь» были нашими союзниками, нам не пришлось бы искать их. Были бы они на нашей стороне – не прятались бы. Не оставляли бы тайные послания на браслетах посреди леса Вандерлингов, не использовали бы юную невинную девочку как свою марио…

– Грейди! – предостерегла Эдалин.

– Уверена, у них есть веские причины не раскрывать себя, – возразила Софи, так и не дождавшись продолжения. Она поглядела на Эдалин в поисках поддержки, но та смотрела на чашку чая так, будто она была самой захватывающей вещью во всей галактике.

Грейди смял край свитка в кулаке.

– О, я даже не сомневаюсь, что у них есть причины, Софи, но они вовсе не веские. Им нельзя доверять.

– Ты постоянно так говоришь, но я не понимаю. Они же…

– Спасли тебя. Да, знаю. Ты постоянно так говоришь. И при этом забываешь, что они оставили тебя лежать без сознания посреди Запретного города с одной лишь подсказкой, как добраться до дома. Почему они просто не перенесли вас с Дексом назад к нам?

– Он сказал, что не может рисковать и не хочет, чтобы их раскрыли.

– А что им скрывать? И как они узнали, где вы?

– Не знаю, – пробормотала Софи, сжимая свой кекс до состояния липкой бесформенной кучки. Крошечные ягоды перепачкали ее пальцы фиолетовым цветом. – Я ничего о них не знаю. Мне никто ничего не рассказывает.

– Ты знаешь все, что надо знать.

– Видимо, нет! Не просто же так ты считаешь «Черный лебедь» злым. Если хочешь, чтобы я тебе поверила, придется все рассказать.

– Ты не хочешь этого знать, – сказал он, поднявшись, чтобы уйти.

Софи схватила его за руку.

– Вообще-то хочу.

Вся комната словно затаила дыхание; Грейди смотрел на ее пальцы на своей коже и трижды раскрывал рот, чтобы произнести что-то, а затем сказал:

– Ну ладно.

– Грейди! – Эдалин, поднимаясь, опрокинула свою чашку, отчего та полетела на пол.

– Она имеет право знать.

Эдалин покачала головой, но не стала спорить, лишь переступила через лужу и встала перед стеклянной стеной.

Грейди нагнулся и поднял один из самых крупных осколков, глядя на его острые края.

– Я знаю, что доверять «Черному лебедю» нельзя, – прошептал он, – потому что это они убили Джоли.

Глава 14

– Но… это же был несчастный случай, – пробормотала Софи, с удивлением понимая, что встала.

Алден назвал это «ужасным несчастным случаем». Она все еще помнила печаль в его голосе и то, как отвернулась Делла, пытавшаяся сдержать слезы. Они оба явно не считали это убийством.

– Не было никакого несчастного случая, – мрачно и тяжело произнес Грейди.

– Откуда ты… что они… а ты… – в голове смешивалось слишком много слов и вопросов. Она не знала, с какого начать.

А может, и знала.

– Зачем?

– Что «зачем»?

– Зачем они это сделали?

Члены «Черного лебедя» были неуловимыми и скрытными – но вместе с тем поручили своему приспешнику поддерживать с ней контакт, пока она жила с людьми. Они изо всех сил постарались дать ей все необходимое, чтобы остановить Вечное пламя, пока от него не начали гибнуть невинные. И только они не поверили в их с Дексом смерть и быстро пришли на помощь.

Убийцы так себя не ведут.

Эдалин, не сводя невидящего взгляда с пастбища, прошептала:

– Понимаю, такое тяжело слышать, Софи. Нам тоже трудно.

– Просто это… нелогично.

– Думаешь, я вру? – не выдержал Грейди.

– Нет, конечно. Но, может, вы просто что-то не так поняли?

– Поверь, это не так.

– Тогда зачем? Зачем им убивать…

Она даже не смогла договорить.

– Чтобы меня наказать. Или запугать и заставить подчиниться. Я до сих пор не понял, – Грейди подошел к окну, но не встал рядом с Эдалин, а она не подошла к нему. – Они очень долго пытались переманить меня к себе. Подкидывали записки и убеждали примкнуть к ним.

– Но зачем им…

– Затем, что я мезмер, Софи. Просто представь, как им облегчили бы жизнь мои силы. Я мог бы кого угодно заставить делать то, что им надо. Если бы я захотел, я мог бы зачаровать весь Совет, мог бы заставить их подписать любой закон. Да захоти я – хоть со скалы заставил бы их спрыгнуть.

Софи не смогла скрыть дрожь.

Она считала инфликцию ужасающей способностью, но умения Грейди были запредельно кошмарными. Ее поражало, что Совет не запретил ему пользоваться своим талантом. Но они запрещали что-то, лишь когда возникали проблемы – они запретили пирокинез после того, как несколько эльфов умерли в попытках разжечь Вечное пламя.

– «Черный лебедь» был готов пойти на что угодно, чтобы заманить меня к себе. А когда я ясно дал понять, что ничто меня не убедит, они прислали свое последнее сообщение. Подсунули его в карман плаща – как будто хотели показать, что где угодно меня достанут. «Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело». Если бы я только знал, о чем они, я бы…

Голос Грейди надломился, и Эдалин подошла к нему.

– Ты не виноват, – прошептала она, обнимая его за плечи.

Грейди сбросил ее руки.

– Я знаю. Это они виноваты. Через три дня после получения той записки Джоли погибла в пожаре. В пожаре, причины которого так и не выяснили. Совет назвал это несчастным случаем, но я знал. «Черный лебедь» так демонстрировал, с кем я имею дело. И на что они готовы пойти.

Он с такой силой ударил по окну, что оно треснуло.

Софи отпрыгнула, а Сандор схватил ее за плечи, будто боясь, что Грейди представляет опасность. Но он просто стоял, наблюдая за паутинкой трещин, ползущих по стеклу.

Софи тоже за ними наблюдала, пытаясь сопоставить слова Грейди с тем, что она уже знала. Как могли те же самые эльфы, что создали и защищали ее – даже ценой собственного рассудка, – убить невинную девушку, только чтобы наказать или запугать Грейди? Но как еще объяснить то, что он рассказал? Могло ли все это быть просто совпадением?

– Совет обо всем знает? – спросила она.

– Разумеется. Я все им рассказал – но тогда они все еще заблуждались, считая, что «Черного лебедя» не существует. А убийств в нашем мире не было. Алден, как мог, помог мне с расследованием, но члены «Черного лебедя» хорошо замели все следы – уж они прекрасно прячутся в тени, как последние трусы! А без доказательств Совет обращался со мной как с бредящим безумцем, опустошенным потерей дочери. Они твердили «оставить ушедшую в покое» и «смотреть вперед, а не назад». Твердили «сосредоточиться на самом важном». Моя дочь – вот что важно!

Он замахнулся, чтобы вновь ударить в окно, но Эдалин перехватила его руку.

– Прошу тебя, Грейди, – прошептала она. – Хватит.

Его руки дрожали, пока он старался прийти в себя. А затем он разжал кулаки, и все его тело обмякло.

– Так вот почему ты прекратил работать на Совет, – произнесла Софи, когда Эдалин подвела его обратно к столу.

Грейди тяжело опустился на стул, и Эдалин склонилась над ним, осматривая костяшки.

– Они не помогли мне, так с чего мне помогать им? К тому же я не хотел быть частью настолько слепой и некомпетентной организации – а сейчас хочу еще меньше. Я не желаю иметь дело с кем угодно, кто связан с «Черным лебедем».

– Грейди, – предостерегла Эдалин, потому что Софи прижала к животу руки, будто ее ударили.

Она всегда будет связана с «Черным лебедем».

Всегда.

– Софи! – позвал Грейди, когда она развернулась и кинулась прочь. Но она не могла остановиться, не могла заговорить, не могла ничего, только лишь бежать по лестнице, запереться в спальне и рухнуть на кровать.

Если Грейди был прав, если «Черный лебедь» действительно поступил так, как он сказал…

Софи услышала тихий стук Эдалин, но не смогла найти силы ответить.

Эдалин все равно вошла и обняла ее.

– Грейди говорил не о тебе, Софи, – она принялась гладить ее по спине медленными и нежными круговыми движениями. – Иногда он забывается. Поддается гневу. Раньше я пыталась помочь ему преодолеть это, как и он пытался помочь мне отпустить ее, потому что это не могло ее вернуть. Но тут все по-другому. Он должен злиться. Если он перестанет винить их, то начнет винить себя, и тогда…

Она не договорила, но Софи поняла. Она помнила, что Грейди сказал о родителях Бранта.

О чувстве вины.

– Так ты думаешь, что Грейди неправ? – прошептала Софи.

Она ждала ответа Эдалин, позабыв, как дышать, и когда легкие начали гореть, та сжала ее ладонь и ответила:

– Я не знаю, чему верить. Но вот что я знаю: ты к этому не относишься.

– Но «Черный лебедь» создал меня.

– Они – это они, а ты – это ты. Мы с Грейди понимали это с момента, когда Алден попросил нас принять тебя к себе. И даже не думай, что может быть как-то иначе.

Софи хотелось в это поверить – больше всего на свете хотелось. И, может, она поверила бы, будь она нормальной.

Но она не была.

Она была «творением» «Черного лебедя». Они поменяли ее ДНК, разработали ее для чего-то.

А раз «Черный лебедь» были убийцами…

– Пожалуйста, постарайся об этом не думать, Софи. У Грейди просто плохой день. На самом деле, может, займешься чем-нибудь веселым, чтобы отвлечься? Где сегодня Декс?

– Ему нужно помочь отцу в магазине.

– Ну, тогда почему бы тебе не сходить к нему в гости? Думаю, Кеслер с радостью отпустит его передохнуть. Или можешь остаться дома и применить на практике свои восхитительные познания в алхимии. Может, хоть ты наконец сожжешь тот ужасный сарай.

Софи не сдержала улыбки – хотя, к сожалению, учитывая ее беспомощность во всем, что касалось алхимии, она и правда вполне могла что-нибудь поджечь. Она несколько раз чуть не сожгла Фоксфайр.

И Эдалин подала неплохую идею – она могла заглянуть к Дексу, но по другой причине. Она не могла пустить все на самотек. Ей нужно было выяснить правду о «Черном лебеде». И Декс был единственным эльфом, помимо нее, который видел одного из них.

Пора было им с Дексом поговорить на тему, которую они так осторожно обходили стороной. И неважно, готовы они или нет.

Глава 15

– Они как будто гоблина ни разу не видели, – пробормотала Софи Сандору, ежась под настороженными взглядами прохожих.

Мистериум был городом рабочего класса, и по его узким улицам ходили эльфы в простых туниках и штанах, направляясь к лавкам уличных продавцов или к незамысловатым одинаковым зданиям. Сандору со его огромным телом, огромными мышцами и огромным мечом только неоновой вывески не хватало.

– Не хочется вас расстраивать, мисс Фостер, но они смотрят не на меня.

Софи хотела было возразить, но ничего не сказала, осознав, что Сандор был прав.

Она привыкла к взглядам и шепоткам. На самом деле, когда они с Эдалин впервые прибыли в Мистериум, то устроили то еще зрелище благодаря одежде аристократов и известной нелюдимости Эдалин.

Но в этот раз на нее смотрели со страхом.

– Девочка, которую похищали, – прошептал кто-то.

Тут же послышались слова «неприятности» и «угроза».

Одна мама даже схватила ребенка за руку, будто боялась, что из-за присутствия Софи его тоже могут похитить.

И Софи хотела бы оскорбиться, но… именно это с Дексом и случилось.

Сандор закрыл ее своей спиной, а Софи пригнула голову и ускорилась, и они пошли напрямую к «Хлебни да рыгни» – единственному зданию, выделяющемуся на фоне остальных своей замысловатой архитектурой и радужной расцветкой. На входе дверь хлюпнула, а в лицо им ударил фиолетовый дым, пахнущий испорченной квашеной капустой.

– Я же сказал тебе не добавлять савойолу, пока пламя не станет синим!

– Нет, ты сказал красным!

– От красного она сворачивается и загорается!

– Знаю.

– Так зачем добавил?

– Потому что ты так сказал!

Несмотря на тошнотворную вонь, Софи улыбнулась, вместе с Сандором пробираясь по лабиринту из полок, полных крошечных флакончиков и бутылок. Когда они наконец добрались до лаборатории, все оказалось в куда большем беспорядке, чем она ожидала.

Розовая слизь была повсюду – на столе, на потолке, и особенно на высоком худом мужчине, чья схожесть с сыном была еще более заметна, пока их лица покрывала яркая жижа.

– Ты точно так же выглядел, когда я победила тебя в пятнательном чемпионате, – сказала Дексу Софи, с усмешкой наблюдая за его попытками стереть со щек розовую грязь. Пятнание было чем-то вроде телекинетической дуэли, и Софи с легкостью победила Декса, оставив его обтекать ярко-розовой слизью.

Кеслер похлопал по подолу своего белого лабораторного халата, охваченного крошечными языками пламени.

– Простите, мы не слышали, как вы вошли. Могу я чем-нибудь тебе помочь, Софи?

– Мне нужно было поговорить с Дексом, но, наверное, я зайду в следующий раз…

– Нет, не уходи, – выпалил Декс. – Ну, то есть, я же могу взять перерыв. Только дай я себя в порядок приведу.

Он кинулся в кладовку, по пути чуть не поскользнувшись на розовой луже.

Кеслер покачал головой.

– Кажется, на него влияют твои алхимические способности, Софи.

– Я не был виноват! – из-за стены прокричал Декс.

Кеслер одними губами произнес: «Еще как был», – а затем вслух добавил:

– Ну, надо бы со всем этим разобраться. Можешь пока побродить. Уверен, у нас есть как минимум несколько эликсиров, которые Эдалин держит на виду на случай, если ты опять попадешь в неприятности.

Софи в этом сомневалась. Она видела, сколько у Эдалин лекарств. Их было уже слишком много.

И все же, Диззни готовили множество эликсиров, большая часть которых называлась наподобие «Микстурка-текстурка», «Витая роса» и «Мохнатая шипучка». Кеслеру нравилось делать все как можно нелепее – так он бунтовал против надменных аристократов, часто заходящих в его магазин. Но это не значило, что его отвары были слабыми. В «Хлебни да рыгни» были снадобья и бальзамы на все случаи жизни. Именно поэтому весь магазин был заставлен шкафами. Сандору с его широкими плечами было сложно даже ходить между ними, ничего не роняя.

На глаза Софи попалась синяя бутылочка.

– А что за «Подпитка от исчезновения»? – спросила она, взяв с полки хрупкий флакон. Внутри плескалась прозрачная жидкость, а сама бутылочка была теплой на ощупь.

– Помогает восстановиться быстрее после неудачного прыжка, – откликнулся Кеслер.

Она стиснула сосуд крепче. Может, он облегчит странные головные боли и головокружения, преследующие ее.

– Лучше его отложить, – сказал Кеслер прямо у нее за спиной, напугав настолько, что она чуть не выронила бутылку. Он забрал ее и подержал на свету, пока она не засветилась. – Этот эликсир значительно бы облегчил работу Элвина, когда он тебя спасал. Но в нем содержится лимбиум.

От одного только слова все тело зачесалось, а в животе появилась тяжесть.

Кеслер нахмурился и отставил флакончик на полку.

– Я помог ему приготовить лекарство без лимбиума, но эффект совсем не такой. Хорошо, что ты у нас боец.

– Ага, – пробубнила Софи, не зная, что еще сказать. – А что вообще делает лимбиум?

– Много что, зависит от того, с чем его смешать. В основном он воздействует на лимбическую систему мозга.

Софи вспомнила схему из человеческого учебника биологии.

– Она отвечает за эмоции, да?

– А еще за повадки, долговременную память и мотивацию. И она крайне важна для наших талантов. К ней нельзя относиться спустя рукава. Именно поэтому лимбиум крайне редко используется в эликсирах – и максимум по капле. Хотя в твоем случае и этого много…

Софи потерла руки, вспоминая жгучие волдыри, выскочившие, едва она выпила эликсир Декса. Неужели там и правда была лишь капля?

– Почему ты спросила? – поинтересовался Кеслер. – Все еще чувствуешь побочные эффекты от прыжка?

Софи понадеялась, что он не заметил ее заминки, и произнесла:

– А должна? Грейди с Эдалин заставляют Элвина осматривать меня раз в неделю.

– Ты мне не ответила, – заметил Кеслер.

Софи пришлось сдерживать порыв выдернуть ресничку.

– Я в порядке.

И это было правдой.

Она в очередной раз напомнила себе, сколько раз Элвин ее уже осматривал. Наверное, она просто не высыпалась.

Но Кеслера это явно не убедило, и она добавила:

– Мне просто часто снятся кошмары. Но от этого нет лекарства.

– Разве что снотворное, – согласился Кеслер.

– Нет, спасибо.

– Да, вот тут я с тобой согласен, – произнес подошедший к ним Декс. Он переоделся в синюю тунику и смыл с себя почти всю розовую слизь, хотя рядом с левым ухом все еще оставалось небольшое пятнышко. – Мне снотворного на пять жизней хватило.

Кеслер закашлялся – хотя выглядел так, будто бы подавился. Прочистив горло, он прошептал:

– Я лучше пойду дальше убираться. Декс, может, отведешь Софи к себе в лабораторию?

– У тебя есть лаборатория?

– Да, и он пользуется ею, чтобы делать эликсиры, которые делать не должен.

Софи улыбнулась. В прошлом году она видела один из эликсиров Декса в действии – от него облысела Стина. Просто она даже не думала о лаборатории. Она даже ни разу не была в его комнате. Он постоянно приходил в Хэвенфилд.

– Сюда, – сказал Декс, подводя ее к двери с надписью «ПРИПАСЫ».

Сандор хотел было последовать за ними, но тесные проходы между стеклянными шкафами явно не были рассчитаны на крепкого гоблина. Сделав несколько шагов, он вздохнул и осмотрелся.

– Думаю, я могу наблюдать и отсюда.

Софи улыбалась все шире. Она как раз пыталась придумать, как остаться с Дексом наедине. Теперь надо было всего лишь понять, как бы заговорить о теме, которой они крайне осторожно избегали уже несколько недель как…

Декс провел ее по металлической лестнице и на самом верху хлопнул в ладоши. Зажглись несколько свисающих с потолка сфер, которые осветили небольшую комнатку под изогнутой крышей магазина. Единственной мебелью были лабораторный стол и стул, окруженные изогнутой стеной шкафов, на удивление пребывающих в полном порядке. Софи ожидала увидеть разнообразные колбы и флаконы с бурлящими жидкостями, но вся алхимическая аппаратура Декса была сдвинута в угол стола, а ее место занимали маленькие микросхемы, провода и запчасти устройств.

– Практикуешься в своих способностях? – спросила Софи, радуясь, что талант Декса не пропадает впустую.

– Пока не обнаружится еще какая способность.

– Какой же ты странный.

– Поэтому я тебе и нравлюсь, – усмехнулся он, жестом предлагая ей сесть на единственный стул. Сам он оперся о стол, взял в руки запчасть и спросил, балуясь с ее проводками:

– Ну, чего задумала? И не говори, что ничего. Я прекрасно тебя знаю.

Все подходящие слова мигом испарились.

– Я, эм… просто тут подумала… погоди, это что, открытка, которую я тебе дарила? – она указала на синюю двойную картоночку, стоящую в центре его стола.

Декс покраснел и, схватив ее, поставил на самую высокую полку, до которой только мог достать.

– Не увиливай.

Софи потянула рукав своей туники в серую полоску.

– Ладно. Хорошо. Я… хотела узнать, что ты помнишь.

Больше она ничего не сказала, но было и не нужно. Декс сделал шаг назад, скрещивая руки на груди. Секунды растянулись в минуты – хотя они показались часами, – и лишь затем пробормотал:

– Зачем? Что-то случилось?

– Типа того. Грейди кое-что рассказал мне, и я пытаюсь понять, правда ли это. Я бы все тебе рассказала, но это не моя тайна, – добавила она, когда Декс сощурился. – Грейди со скрипом согласился рассказать даже мне.

Отчасти она жалела об этом.

Декс крепче скрутил проводки устройства.

– Ты же знаешь, мне можно доверять.

– Я тебе доверяю, Декс. Поэтому и хочу узнать, что ты помнишь – если вообще помнишь хоть что-то.

– О, еще как помню.

От дрожи в его голосе у Софи загорчило во рту.

– Ты точно хочешь знать? – спросил он.

Нет.

Не точно.

Но она все равно кивнула.

Декс тоже кивнул. Затем он опустился на пол и прислонился к шкафу, отчего бутылочки задребезжали.

– Я помню все кусками. Помню твой крик в пещере. Помню снотворное, пахнущее тухлыми сладостями. Помню выражение твоего лица, когда меня схватили. Вот его особенно хорошо помню, потому что ты не была напугана.

– Правда?

– Да. Ты злилась – и я понимал, что ты собралась бороться. Поэтому решил, что и я должен. Изо всех сил. А потом все потемнело, и я не мог понять, сплю или нет. Но боль была настоящей, а значит, и шепот тоже.

Софи обняла себя за плечи, стараясь удержать дрожь от наплыва собственных воспоминаний.

– Шепот?

– В основном просто искаженные звуки. Но иногда кто-то будто говорил: «Он бесполезен».

Он так сильно скрутил провод, что тот лопнул.

Софи поднялась и села рядом с ним.

– Ты не бесполезен, Декс.

– Но не для них.

– Вот и хорошо.

– Возможно, – от потянул за порванный провод. – Сложнее всего было, когда снотворное прекращало действовать. Я просто лежал и даже не знал, где ты. Один раз я попытался встать, но у меня были связаны ноги. И вот что они сделали…

Он наклонился и приподнял край туники, показывая расположенный прямо под ребрами светло-красный овал размером с подушечку пальца.

– Это что… – Софи наклонилась и сощурилась, разглядывая отметку. – Они тебя пытали?

Она думала, что одна прошла через это, но доказательство обратного было отпечатано у Декса на коже. Она и сама не заметила, как потянулась, чтобы коснуться его, пока Декс не вздрогнул.

– Прости, – пробормотала она, спешно убирая пальцы. Но она все равно успела почувствовать грубый рубец шрама.

Декс прокашлялся.

– Они сказали, что сделают то же самое с тобой, если я снова пошевелюсь. Потому я не двигался. Я едва ли дышал.

Софи ощущала вес его слов.

А может, это было чувство ее вины.

– Декс, пр…

– Не надо. Ты не виновата, ладно?

Он пристально смотрел на нее, пока она не кивнула, но глаза все равно горели от сдерживаемых слез.

– Все в порядке, Софи. Они это сделали, не ты. И тебе пришлось куда хуже, чем мне.

Софи потерла запястья. Интересно, сколько волдырей и ожогов на них было после допроса? Тогда у нее были завязаны глаза, а после освобождения ни следа не осталось. Если бы она не помнила о боли, то ничего будто бы и не было. Но у Декса…

– Элвин не смог залечить ожог? – прошептала она.

– Он сказал, что шрам слишком старый, и предложил попробовать мочу йети, но я отказался. Она нам пригодится, когда ты в очередной раз попытаешься подорвать школу.

Софи вымученно улыбнулась его шутке, но внутри все разрывалось от боли.

Шрам Декса останется навсегда.

Как и у Бранта.

Она вспомнила ужасное лицо Бранта и предупреждение Эдалин о чувстве вины.

Софи запихнула свои чувства как можно глубже. Она не могла позволить себе превратиться в него.

– Собственно, вот и все, что я помню, – тихо сказал Декс. – Ну, это до момента спасения. Там я понимал, что меня несут, и слишком боялся шевелиться – вдруг это были похитители? Но это оказались хорошие ребята.

– Хорошие ребята, – повторила Софи. Слова увязли на языке, но она не знала, были ли они правдой. – Ты искренне считаешь, что «Черный лебедь» хороший?

– Они же спасли нас, нет?

– Ага, а потом оставили на улице без нексусов, без защиты и без возможности добраться домой. Только и дали записку с непонятной подсказкой, – она удивилась собственной злости. Может, она была согласна с Грейди больше, чем думала.

Декс пожал плечами.

– Он знал, что ты разберешься.

– С загадкой, да. Но откуда ему знать, что я научусь пользоваться новыми способностями и вернусь домой в целости и сохранности? Да у меня едва получилось.

– Наверное, он в тебя верил.

Софи фыркнула.

– А что? Я серьезно. Ну, тогда все было как в тумане, но я помню, как он заставил меня проглотить ту ужасную жижу и уложил меня на землю, а потом начал бормотать: «Ты справишься, Софи».

– Я этого не помню.

– Наверное, ты уже отключилась. Не знаю. Но он так сказал. И поэтому я успокоился и поддался снотворному. Я знал, что он прав.

На последних словах Декс покраснел, но Софи куда больше заботили собственные воспоминания, всплывшие в голове.

О том, как мистер Форкл – ворчливый, раздувшийся мистер Форкл – вновь и вновь шептал ей: «Ты справишься, Софи».

Ерундовые слова на самом-то деле. Просто попытка подбодрить.

Но было в них кое-что важное.

Безумно важное.

Глава 16

Мистер Форкл о ней беспокоился.

Хоть он и оставил их без сознания на улице Запретного города, он искренне верил, что Софи доберется до дома. И так и случилось – пусть все пошло и не по плану.

– Ты нашла ответ на свой вопрос? – спросил Декс, нарушая тишину.

– Да. На удивление, да.

Грейди ошибался насчет «Черного лебедя».

По каким бы причинам они ни скрывались, убийств в списке не было.

Убийцам было бы плевать.

Но она сомневалась, что Грейди хватит такого доказательства. Нужно было найти что-нибудь, что он сам сможет увидеть. Жаль только, она не знала где.

Разве что…

Может, об этом и говорилось в подсказке на компасе? Может, ей нужно было вернуть «Черному лебедю» доброе имя?

Поэтому они до сих пор скрывались?

«Пусть прошлое направляет тебя».

Но чье прошлое должно ее направлять?

Грейди?

– Опять ты за свое, – произнес Декс, пихая ее под локоть. – Снова пялишься в пустоту и ничего вокруг не замечаешь. Обычно с таким лицом ты замышляешь что-нибудь, что оканчивается срочным вызовом Элвина.

– Я ничего не замышляю.

Для замыслов нужно хотя бы слегка догадываться, что делать.

– Ага, конечно. Ладно, что бы ты там ни «не замышляла», просто… не забывай, я рядом, если понадоблюсь.

– Знаю, Декс, – но он и так достаточно из-за нее пострадал. Сильнее, чем она думала.

Она взяла сломанную запчасть, с которой возился Декс.

– Что это такое?

– Пока что просто мусор, но я хочу сделать прибор, который бы передавал мои мысли как телепатические сигналы.

Софи улыбнулась.

– Ты мог бы сделать что-нибудь куда круче.

Декс пожал плечами и выхватил у нее устройство. Он скрутил вместе порванные провода и скрепил их кусочком металла.

– Знаешь, если бы ты пошел учиться технопатии, то…

– Да ни за что. Еще полторы недели, и я снова начну ходить на занятия по выявлению талантов, а уж там я изо всех сил постараюсь что-нибудь пробудить.

– Нам в школу уже через полторы недели?

Она знала, что начало учебного года близко, но не ожидала, что настолько.

– Ага. Церемония открытия в следующую пятницу, а первый учебный день – в понедельник. Тебе вчера не прислали новую униформу?

– Да вроде бы нет.

Она приказала себе не волноваться – все решилось еще на последнем трибунале. Совет же не мог передумать и не пустить ее обратно в Фоксфайр, да?

– Надо вернуться домой и поискать, – сказала она, поднимаясь и вытаскивая свой домашний кристалл.

– Ага, не забудь примерить костюм.

Ее настолько занимали тревожные мысли, что она осознала слова Декса, лишь когда теплый свет уже утянул ее прочь.

«Костюм»?

* * *

– Прошу, скажите, что это шутка, – взмолилась Софи, забегая в гостиную Хэвенфилда в обтягивающем костюме, покрытом косматым бурым мехом.

У него даже были лапы.

Лапы!

Оказывается, ее школьная форма – и этот кошмар под названием «костюм для церемонии открытия» – прибыли еще вчера. Но Сандор, который успел прочитать двадцатиминутную лекцию о том, как опасно было уходить из «Хлебни да рыгни», не предупредив его, решил сначала проверить содержимое посылки.

А дальше что? Он начнет копаться в ее вещах перед тем, как гномы принесут их после стирки? Будет волноваться, что похитители атакуют ее смертоносными носками?

– Ты забыла про голову, – сказала Эдалин, вытаскивая из кучи вещей на диване сложенную коричневую ткань. Она надела повязку на голову Софи и поправила ее так, чтобы узкая тканевая полоса свисала по центру ее лица прямо до пояса. – Вот так. Теперь ты мастодонт.

Софи почесала шею, которую щекотал мех воротника. У нее было столько, столько вопросов. И самый важный из них она задала:

– Почему я наряжена, как мохнатый слон?

– Мастодонты – символ третьего курса.

Это да, но…

Эдалин расправила полукруглые тряпки, свисающие с ободка до локтей Софи подобно щенячьим ушам.

– Это часть церемонии открытия.

– Тебе очень понравится, – добавил Грейди, вернувшийся с близлежащих пастбищ. В его волосах запутались перья кислотных цветов, и так он снова выглядел прежним собой. – Все в порядке?

Появившиеся от волнения морщины у него на лице говорили, что он имеет в виду отнюдь не бесконечно ужасный костюм слона.

– Да. Все отлично, – она докажет ему, что он неправ насчет «Черного лебедя». А пока что ей хватит и перемирия.

Вот бы так же легко решилась и проблема с этим пушистым костюмом.

– Мне что, серьезно придется его надеть?

– Не волнуйся, остальные третьекурсники придут в таком же виде, – уверила Эдалин. – На репетиции в понедельник убедишься, как это весело.

Почему-то Софи в этом сомневалась.

– Погоди, на репетиции? Что мы будем репетировать?

Грейди улыбнулся.

– Танец.

Волнение и радость раздирали Софи, вместе с Дексом прибывшую в Фоксфайр утром понедельника. Все вокруг гудели с непривычным оживлением, но в целом ничего не изменилось. Знакомые дорожки и Декс под боком успокаивали ее. Как будто она вернула часть прежней жизни – и ничего, что теперь за ней по пятам следовал двухметровый гоблин, из-за которого на нее все пялились.

Они хотя бы не шептались о «похищенной девочке».

К тому же приятно было пропустить утреннее купание верминиона – ей и так хватало беспокойного аликорна и ревнивого импа. Силвени ненавидела оставаться в одиночестве, но до сих пор подпускала к себе одну только Софи. А Игги стал прятать слизней, которыми питался, Софи в обувь, потому что она проводила на улице слишком много времени. Грейди с Эдалин постоянно над этим хохотали, а вот Софи нервничала из-за медленного продвижения с Силвени. Если упрямая лошадь так и не начнет никому доверять, Бронте точно передаст ее Хексам.

Декс знал короткий путь через поле с фиолетовой травой, но им пришлось огибать гномов, тыкающих землю металлическими прутами. Другие гномы свешивались изогнутой буквой «У» с крыши главного здания, увешивая стены гирляндами из темно-зеленых листьев. Все шесть цветных башен были украшены растяжкой с мозаикой из драгоценностей, каждая из которых представляла собой символ курса: ониксовый гремлин первого курса, сапфировый зимородок второго, янтарный мастодонт третьего, изумрудный дракон четвертого, рубиновый саблезубый тигр пятого и бриллиантовый йети шестого.

Софи даже не знала, какой из костюмов ужасней.

Хотя хобот был только у мастодонтов.

– Что они делают? – спросила Софи, указывая на гномов, пытающихся водить по стеклянным стенам стоящей в центре кампуса пирамиды медными раскачивающимися палками.

– Украшают здание к церемонии.

Когда они подошли ближе, то стало понятно, что на самом деле гномы раскрашивают стены пирамиды какой-то склизкой жижей. От запаха плесени ее чуть не стошнило.

Эльфы вообще слышали о серпантине, о шариках там?

Церемония открытия должны была пройти в главном зале Фоксфайра, и там же устроили репетицию. Над огромным стадионом возвышался блестящий золотой купол, а внутри располагались тысячи пустых мест. Наставники в ярко-рыжих плащах разделяли одаренных по курсам, и Софи прошла мимо второкурсников с легким самодовольством.

Сэр Хардинг – широкоплечий эльф со смуглой кожей и темными волосами до плеч, заплетенными в простую косу, – сказал, что будет вести у них физическую культуру, и попросил всех подойти поближе, чтобы он мог показать танец. Софи, подойдя к одноклассникам, велела Сандору попытаться смешаться с толпой.

Когда все наконец обратили внимание на сэра Хардинга, он откинул плащ в сторону, расставил руки и принялся исполнять самые сложные на памяти Софи танцевальные движения, с притопываниями, поворотами и прыжками. Он повторил танец три раза – хотя Софи все равно ничего не поняла, – а затем попросил всех разделиться на команды, чтобы попробовать станцевать в группе.

– Все еще не понимаю, какое отношение это имеет к учебе, – проворчала Софи, следуя за Дексом и Бианой к свободному месту. К Биане подскочил Дженси, но Софи узнала его лишь через мгновение. Его обычно растрепанные каштановые волосы были настолько зализаны гелем, что его и так круглое лицо казалось еще круглее.

– Не все в Фоксфайре крутится вокруг учебы, – сообщила им Биана. – Церемония открытия – это обещание. Наш шанс показать взрослым, на что мы способны.

– Танцами в костюмах слонов?

Декс рассмеялся.

– Странно, зато весело.

– Ага, а в конце нас осыпят конфетами, очень классными, они падают с потолка как снег, а если возьмешь их домой, то хватит на несколько месяцев, – протараторил Дженси, как и всегда давая понять, что утром перебрал с сахаром.

– Суть церемонии не в этом, – поправила его Биана, заставляя Дженси покраснеть, а затем идеально повторила показанное сэром Хардингом движение, состоящее из двух шагов и двух поворотов. – Танец талисманов показывает качества, над которыми мы будем работать в этом году. Мастодонты очень быстро учатся и умеют работать в команде. И хореография это показывает.

– Ага, – пробубнила Софи, глядя, как Биана делает реверанс с таким природным изяществом, что Софи отчасти пожелала ей поскользнуться и упасть. Особенно учитывая, что ее собственные ноги отказывались слушаться. К тому же кто-то проверял работу цветных прожекторов, то включая их, то приглушая свет в разных частях зала, и ничего не было видно.

– Ты забываешь середину, – сказал ей Дженси. Он согнулся, касаясь руками пола, и несколько раз провернулся. – Поняла?

Софи попыталась за ним повторить, но голова закружилась, а когда она выпрямилась, чтобы прийти в себя, прямо в глаза ударил свет прожектора.

Головная боль вспыхнула с ослепляющей силой. Она покачнулась, но кто-то успел подхватить ее.

– Ох, ты как? – спросил Декс, но его голос доносился издалека.

В ушах звенело, а мир расплывался слишком яркими пятнами. Но Софи медленно ровно задышала, зрение пришло в норму, и она осознала, что Декс удерживает ее и ждет ответа на вопрос.

– Нормально, – произнесла она, злясь на себя за дрожь в голосе. – Прости. Видимо, слишком быстро закружилась.

Декс помог ей выпрямиться, и она зашаталась от прилившей к голове крови.

– И все? Уверена? – спросил он. – Может, поискать Элвина?

– Ты хоть что-нибудь можешь сделать, не попав в больницу?

Софи со вздохом обернулась, чуть не врезавшись в высокую, как столб, Стину.

– Тебе-то что?

– Да ничего. Но мой папа явно прав насчет Совета. Они выбрали тебя вместо нас? Вот что бывает, когда тебя постоянно покрывает семейка Вакеров.

Биана закатила глаза.

– Мы ее не покрываем, йети.

– А ты все еще притворяешься лучшей подружкой Софи, а? – поинтересовалась Стина.

– Я не притворяюсь!..

Софи схватила Биану за руку.

– Не ведись на ее слова, – прошептала она.

Пусть изначально Биана и подружилась с ней по просьбе отца, но они через многое прошли вместе, и Софи была уверена в их дружбе.

– Ах, какие ж вы милые, – фыркнула Стина. – Но ты осторожней, Биана. Когда-нибудь она опустит твою семью до своего уровня, это лишь вопрос времени.

– Твоя-то семья еще ниже, – огрызнулась Софи.

Стина схватила ее за тунику.

– Думаешь, что знаешь мою семью…

– Отпусти ее! – прорычал – хотя скорее пропищал Сандор, выскакивая из тени и оттаскивая Стину.

Софи расхохоталась от ее визга. Может, иметь телохранителя не так уж и плохо.

– Вы в порядке, мисс Фостер? – спросил Сандор.

– Все хорошо, спасибо.

– Отлично, – он повернулся к Стине и похлопал по своим ножнам. – Я за тобой слежу.

– А ты испугалась, – сообщил Декс Стине, которая смотрела на скрывшегося в тени Сандора. – Штанишки не обмочила?

– С отбросами не разговариваю.

Стина отошла было, но Декс окликнул ее.

– Ты лучше повежливее. Будет ужасно, если на церемонии открытия у тебя случится приступ метеоризма.

– Если ты хоть подумаешь подлить мне какой-нибудь дурацкий эликсир, отправишься в Эксиллиум так быстро, что и оглянуться не успеешь.

– Прямо как твой папа? – спросила Марелла, подходя к ним как раз вовремя, чтобы преградить Стине путь. Она поправила свои светлые волосы и встала на цыпочки, чтобы оказаться на одном уровне со Стиной. – О да. Я знаю все секреты Хексов.

– Да конечно, Редек, – проворчала Стина, но все же нервно оттолкнула девочку от себя и вернулась к паре своих хихикающих подпевал.

Марелла ухмыльнулась.

– Опоздала всего на несколько минут, а пропустила все веселье.

– Не волнуйся, есть подозрение, что за год мы со Стиной еще много раз успеем поругаться, – сказала ей Софи.

– Жду с нетерпением.

Софи в этом даже не сомневалась. Сильнее шалостей Марелла любила только сплетни, и поэтому создавалось впечатление, будто она знает все.

Биана с Дженси показали Марелле движения, с которыми та справилась с первой попытки. Софи, пытаясь не дуться, спросила:

– А что ты там говорила об отце Стины?

Марелла огляделась и поманила всех поближе к себе.

– У отца Стины так и не проявился талант, но он пытается это скрывать. В молодости даже пытался смухлевать, чтобы пойти учиться на старшие курсы и стать частью элиты. Но, разумеется, его раскусили, потому что, ну серьезно, как он собирался подделать талант? Его отчислили, и доучиваться ему пришлось в Эксиллиуме.

От этого названия Софи всегда становилась плохо. Она мало что знала о той школе – только то, что туда отправляли «безнадежных» одаренных.

– А еще я слышала, что брак родителей Стины не назвали плохой партией только потому, что муж сестры ее отца работает в брачном управлении, и он подделал результаты, – тихо добавила Марелла. – Разумеется, доказать это невозможно, но серьезно, как еще эльфу без талантов жениться на эмпате?

Пальцы Декса сжались в кулаки.

– Если это правда…

– Разумеется, правда, – перебила Марелла. – Зачем, как ты думаешь, ее отцу брать фамилию жены? И он постоянно хвалится умениями Хексов работать с единорогами ради собственного блага. Мама считает, что когда-нибудь Совет сделает его Эмиссаром. Он станет первым бесталанным эльфом с такой должностью.

Так вот почему Тимкин так хотел забрать Силвени. Нет, Софи больше ни за что не подпустит его к ней.

– Что с ним такое? – спросила Марелла, когда Декс отошел от них.

После свадьбы родителей Декса объявили плохой партией, потому что у его отца тоже не было способностей. Декса всю жизнь из-за этого дразнили.

Софи подошла к нему.

– Эй, – окликнула она, беря его под руку, пока он не поднял взгляд. – Не поможешь мне с танцем, пока есть время до церемонии?

На его губах расцвела слабая усмешка.

– Даже не знаю. Я же не волшебник.

– Эй, я не так уж плоха.

Она попыталась пихнуть его, но Декс перехватил ее руку и серьезно на нее посмотрел.

– Ты совсем не плоха. Ты восхитительна.

Он вспыхнул, а Софи вперила глаза в землю.

От подавляющей неловкости их спас сэр Хардинг; он хлопнул в ладоши и объявил:

– Заканчиваем репетицию. Увидимся с вами на церемонии. И перед уходом не забудьте забрать из шкафчиков расписание.

Одаренные радостно зашумели, а вот Софи улыбнулась через силу.

Она боялась этого момента с той секунды, как Совет разрешил ей продолжать обучение в Фоксфайре. Потому что перед ней поставили условие…

До главного корпуса она тащилась на несколько шагов позади друзей. Биана рассказала всем про рано снятый нексус, и все так оживленно говорили о том, как же это круто – особенно Дженси, прилипший к Биане банным листом, – они ничего не заметили. Хотя Софи не была против. После стольких лет в тени Фитца Биана заслужила свою минуту славы.

Но теперь Софи жалела, что не знает, когда ей позволят снять собственный дурацкий нексус.

Черные стены коридоров сменились вначале синими, а затем странными янтарно-коричневыми. Цвет третьего курса. Ребята направились сразу в атриум, огромную площадь в самом центре, где стояли хрустальные деревья и огромная статуя мастодонта – такая гладкая и скользкая, будто ее вырезали из громадного куска янтаря. Незнакомый Софи наставник передал ей маленькую бумажку с ее именем и руной, и она прошла вдоль стены, уставленной узкими шкафчиками, в поисках такой же руны. Та нашлась в темном углу – по крайней мере так Софи показалось. Она лизнула узкую серебряную полоску, которая, к счастью, на вкус оказалась цитрусовой, и открыла свой шкафчик.

Внутри обнаружилась аккуратная стопка учебников, грабли с лопатами и маленький свиток на самой верхней полке.

Пару раз глубоко вздохнув, Софи взяла его и развернула.

Эльфийская история, физкультура, элементализм, изучение народов – тут беспокоиться не о чем. На втором курсе у нее были те же предметы, и она была уверена, что справится с ними даже с новыми наставниками. Лингвистика и земледелие тоже не вызвали тревоги – и теперь она поняла, зачем ей садовые инструменты.

А вот когда она прочитала предпоследний предмет, у нее вспотели ладони.

Инфликция.

Со старейшиной Бронте.

Который уже поклялся ее завалить.

Алден сказал ей не волноваться, но волноваться было о чем.

Однако сердце ее заколотилось отнюдь не из-за официального списка предметов, а от неожиданной приписки под телепатией:

«На занятиях также будет присутствовать Фитц Вакер».

Глава 17

– Ну, что там у тебя? – поинтересовался Декс, выхватывая расписание из рук Софи.

Прочитав его, он нахмурился, явно задаваясь тем же вопросом, что и она сама.

Зачем Фитцу приходить на ее занятия?

За исключением физкультуры, где нужно было разбиваться на группы, все занятия в Фоксфайре проходили один на один с наставниками, чтобы можно было подстроить расписание.

– Ах, ребята, расстроились, что ваши шкафчики не рядом? – спросила Марелла, пропихиваясь между ними. – Потому что я не против обменяться за пару редких Праттловских значков, – она указала на собственный шкафчик неподалеку от Софи.

– Потом обсудим, – пробурчал Декс, все еще сверля взглядом расписание Софи.

Марелла заглянула через его плечо.

– Вау, ты будешь заниматься с Фитцем Вакером?

– Видимо, да.

– С Фитцем Вакером, – повторила Марелла. – Ты сможешь проводить по четыре часа в неделю наедине с Фитцем Вакером?

– Не наедине, – прошептала Софи, надеясь, что Марелла заговорит потише. К ним уже повернулось несколько студентов, а Декс краснел на глазах. – Сэр Тирган тоже будет присутствовать.

– Какая разница, – мечтательно произнесла Марелла. – Ты самая счастливая девчонка на свете.

– Ох, да ладно вам, – пробормотал Декс.

– Блин, ну почему я не телепат? – сказала Марелла, не обращая на него внимания. – Надеюсь, в этом году я проявлю какую-нибудь способность, да получше – стану ванишером, например. Хотя скорее гастером, как мой отец. Буду управлять ветром, клево-то как, – она драматично вздохнула. – А наша Софи будет ходить на целых три занятия по способностям.

– На два, – поправила Софи.

– Неа. Лингвистика – предмет элиты, и учить ты его будешь только потому, что полиглот.

– Погоди – предмет элиты? То есть элитных курсов? – спросила Софи.

Марелла кивнула.

– Восьмого курса вроде. Какой смысл учить огрский, если не идешь в аристократы, согласись?

Она будет учить огрский?

– Вау, тут написано, что занятие будет в Серебряной башне, – прочитал Декс, показывая ей расписание.

– Стой, ты что, пойдешь в Серебряную башню? – спросил Дженси, подходя к ним вместе с Бианой. – Ты хоть понимаешь, как это обалденно круто? В башни элиты не пускают никого, кроме элитных одаренных, ты просто обязана нам рассказать, что там!

– Попробую, – ответила Софи, пытаясь уложить в голове колоссальные новости.

Как она умудрилась снова стать ужасно молодой одаренной, учащейся со старшими ребятами? Она и так попала в выпускной класс в двенадцать лет – и пришлось ей несладко. Не говоря уже о том, что она потеряется в новом здании, где она никого не знает и никто не сможет ей помочь и рассказать, где что находится.

Ну… на самом деле кое-кого она знала – точнее, знала о нем, но от этого становилось только хуже.

Она была рада, что не может наткнуться на Вайли, сына Прентиса. Он был в своей части школы, она – в своей, и пересечься они не могли.

А если теперь они встретятся?

Что она ему скажет?

Что он ей скажет?

– Ты же сегодня зайдешь, да? – спросила Биана, не давая ей окончательно погрузиться в панику.

Софи потрясла головой, приводя мысли в порядок.

– Да, прости. Надо только добежать до дома и переодеться, а потом я к вам, – Алден уже вернулся с задания Совета, и она собиралась наконец-то показать ему послание.

– О, волшебно, проведешь еще больше времени с чудо-мальчиком, – пробормотал Декс себе под нос, и Софи бросила на него недовольный взгляд.

Марелла засмеялась.

– Что? – взорвался Декс.

– Да так, ничего, – она поправила волосы и ухмыльнулась Софи. – Просто чувствуется мне, что год будет очень интересный.

Как ни хотелось Софи признавать это, но Марелла была права.

Возвышающаяся вокруг Эверглена ограда сияла так ярко, что Софи пришлось прикрыть рукой глаза и скользнуть в приоткрывшиеся ворота. Сверкающий металл впитывал в себя свет, не давая никому прыгнуть внутрь без разрешения – столь редкие у эльфов меры безопасности предпринял Алден, хотя иногда Софи и задумывалась, чего же он опасался, раз в эльфийском мире вроде как не должно было быть преступлений.

Сандор настоял проводить ее до ворот, но внутрь не пошел. Эверглен был одним из немногих мест, куда Софи можно было без него.

Биана нажала на кнопку, запирая ворота.

– Я думала, ты переоденешься.

– Я и переоделась, – Софи поправила расшитый подол своей свободной золотистой туники, которая, стоит признать, была весьма похожа на тунику, надетую на ней во время репетиции. Но у этой рукава были длиннее, а пояс был черным, а не коричневым.

А вот Биана выглядела так, будто собиралась позировать для портрета. Идеально сидящая на ней бирюзовая туника в цвет глаз была расшита затейливыми розовыми узорами, прекрасно подходящими к блестящим губам. Свои темные волнистые волосы Биана заколола гребешками с драгоценностями, которые поблескивали при каждом шаге, пока они с Софи шли по извилистой тропе к дому, вдоль которой тянулись деревья всех цветов радуги.

На фоне просторных земель Эверглена Хэвенфилд казался совсем тесным, а сам особняк больше походил на замок – у него были хрустальные башенки, золотая отделка и громадные комнаты. Все эльфы при рождении получали столько денег, сколько не потратили бы за всю жизнь. Но создавалось впечатление, будто у Вакеров их еще больше. Может, потому что их семья уже много поколений подряд оставалась аристократами.

– Ну наконец-то пришли, – окликнул их Киф, когда они перешли холм и вышли на луг, усыпанный крошечными синими цветочками. – А то мне уже надоело выигрывать у Фитца в брамбл.

– Да просто ты жульничаешь! – воскликнул тот, кидая в Кифа треугольным мячом.

Киф захохотал и так быстро отбил его, что странный мяч чуть не прилетел Фитцу в лицо. А затем он развернулся, как бумеранг, и Киф перехватил его одной рукой.

– Честно играют только неудачники. Именно поэтому сегодня Фостер чур играет со мной.

– Эй, а чего это с тобой? – поинтересовался Фитц, отряхивая траву с темных штанов и поднимаясь. – Телепаты должны держаться вместе.

– Ага, вот уж честная игра, – возразила Биана. – Чур Софи со мной, будем играть мальчиками против девочек.

– Стойте, а во что мы играем? – спросила Софи.

– В защиту базы. И ты со мной в паре. Если мы будем играть вместе, нас не остановить! – Киф вскинул кулак к небу.

Теперь Софи поняла, почему все так хотят с ней объединиться. Защита базы была стратегической игрой, отчасти похожей на прятки с захватом флага. А благодаря способности отслеживать мысли телепатически, Софи была непобедима.

– Может, будем играть без использования талантов? – предложила она. – Так мы все будем в равных условиях.

Фитц пожал плечами.

– Если все согласны, то и я не против.

– Фигня. Голосую за Неостановимую Команду Кифа! Ну, или команду Фостер – Кифа, если ты самовлюбленная и хочешь слышать свое имя. Могу чуточку поделиться заслугами.

– Да как хотите, ребят, – вздохнула Биана. Пусть она и рано сняла свой нексус, но способности у нее пока не проявились. А она была на несколько месяцев старше того возраста, в котором Фитц начал читать мысли.

Хотя Софи казалось, что Биана обижается больше, потому что Киф не хочет быть в паре с ней.

– Значит, будем без способностей. Может, поиграешь с Бианой, Киф? – попыталась вмешаться она.

– Да ни за что, – ответил тот. – Раз нельзя пользоваться способностями, то буду с Фитцем. Он разрешит мне жульничать.

– Пусть только попробует. Вы водите первые, – Биана указала на стоящее неподалеку дерево с лавандой, извивающейся по стволу подобно леденцу. – Вот наша база. У вас пять минут на то, чтобы спрятаться, а потом мы пойдем искать.

– Хорошо, – согласился Фитц.

«И ты очень пожалеешь, что мы решили не пользоваться способностями», – передал он Софи.

В этот раз она все же вздрогнула, удивившись, как громко в голове прозвучал его голос. Слова все еще отдавались эхом, когда она ответила: «Ну, надо же было дать вам шанс хоть раз победить».

Он усмехнулся.

Киф поглядел на них, закатил глаза и, схватив Фитца за руку, потянул его в лес.

Как только истекли пять минут, Биана кинулась вслед за ними. Софи пошла в противоположную сторону на случай, если они разделятся или пойдут обратно. Обычно она охраняла базу и передавала Биане местоположение Фитца и Кифа. Но раз сейчас она не могла использовать способности, нужно было идти их искать.

Она подбежала к ближайшему холму, надеясь заметить ребят сверху. Но их нигде не было видно. Она остановилась передохнуть, пытаясь понять, куда двигаться дальше, и тут с куста у основания холма вспорхнула птица.

Фитц с Кифом выскочили из-за листьев и кинулись бежать.

Софи погналась за ними, переводя всю внутреннюю энергию в ноги, чтобы ускориться. Но ребята все равно умудрялись бежать быстрее, и когда они оказались в опасной близости от базы, Софи сосредоточилась на теплом гудении в разуме, пытаясь вновь сделать ментальный толчок. Это редкое умение, по сути, не считалось жульничеством – она просто пользовалась энергией, которую мало кто чувствовал. Но когда энергия растеклась по горячим мускулам, Софи ощутила странное притяжение.

Поле зрения сузилось до единственной точки – далекого проблеска света, – и Софи кинулась к ней, осознав, что прыгнула, только когда ноги оторвались от земли.

Она взмыла вверх так высоко и быстро, что ветер ударил ее по лицу. Она будто взлетела – но затем начала падать, и, когда зрение прояснилось, она поняла, что фиолетовые ветки дерева-базы оказались слишком уж близко.

«Сейчас будет больно», – отдалось в голове.

Глава 18

Софи крутилась, вертелась и едва успела схватиться за ветку, торчащую чуть выше остальных. Руки прострелило болью от попытки удержаться, но она стиснула зубы и…

Неожиданно поняла, что застряла в шести метрах над землей, ей в ладони врезается острая кора, а силы быстро тают.

Но она выжила!

– Что за?!. – воскликнул Киф, а Фитц мысленно спросил: «Ты как?»

«Нормально», – ответила Софи, пытаясь понять, как спускаться. Ей уж больно не хотелось признаваться, что она застряла на дереве, как какая-то кошка. «Кажется, я себя переоценила».

«Да уж заметно».

Софи забарахталась в надежде, что, если устроится поудобнее, то сможет слезть.

Хрясь!

Она не успела даже вскрикнуть, как Фитц уже завопил «Я поймаю!», и ее талию обхватили руки. Сила его прыжка сместила их вбок, но Фитц каким-то образом умудрился перевернуться в воздухе, и они вместе покатились по мягкой траве.

– Вы как, в порядке? – спросил Киф, подбегая к ним.

– Кажется, – Софи не знала, что ныло сильнее – тело или гордость.

Она стерла со щеки огромное грязное пятно и принялась вытягивать из волос листья, пытаясь не думать о своей грязной и противной тунике. Ну, хотя бы штаны выглядели нормально. На темной ткани было не видно пятен от травы.

– Вау, Фитц, ты бы видел, как высоко прыгнул, чтобы ее поймать! А как вы извернулись в воздухе и перекатились? Обалдеть.

Фитц рассмеялся и, присев, потер плечо.

– Все точно нормально? – спросила его Софи.

– Ага. Я просто рад, что тебя поймал.

Он сказал это с улыбкой, и сердце у Софи так затрепетало, что готово было взорваться.

– И я.

– И ты, – влез между ними Киф. – Это что еще был за трюк? Великолепная Летающая Фостер?

Софи закусила губу, не зная, стоит ли говорить о ментальном толчке. На их глазах она применяла его лишь однажды, когда соревновалась с Фитцем в пятнании, и тогда он всех здорово напугал.

– Я просто все еще не научилась сосредоточивать энергию.

– Не, тут не только в этом дело. Ты где научилась мерцать?

– Мерцать?

– Это когда свет проходит через тело, и ты исчезаешь. Почти как способность ванишеров, но длится лишь секунду, – объяснил Фитц. – Помнишь, я так сделал, когда нашел тебя и ты не верила, что эльфийка?

– Точно, я и забыла. У меня тогда чуть сердце не остановилось.

Фитц засмеялся.

– Да и у меня, когда я понял, что ты одна из нас.

– Так, ребят, вы тут за своими сопливыми воспоминаниями совсем забыли про меня. Не говоря уже о том, что, привет, Фостер только что летала. Да еще и мерцала в процессе. Это же не проявление очередного таланта? Потому что, серьезно, нам-то что-нибудь оставь.

– А может, она просто хотела отвлечь вас и победить, – сказала Биана, пятная Фитца и Кифа со спины.

Киф застонал.

– Если это был ваш план, то вы просто темные гении.

– Это не план, – призналась Софи.

– Но победа все равно считается, – добавила Биана.

– Еще чего! Вы сжульничали. Нельзя же было…

– У тебя кровь, – перебил Фитц, осматривая ладонь Софи. По коже бежали тонкие алые струйки. – Выглядит плохо, Софи. Надо обработать порезы.

– Все в порядке, – ответила та, стараясь не думать ни о крови, ни о том, что Фитц, по сути, держит ее за руку – потому что голова кружилась и от того, и от другого. – Серьезно. Ничего страшного. Не надо звать Элвина.

Фитц усмехнулся.

– Вообще-то я думал просто сходить к маме. Она всегда держит в доме аптечку на всякий случай.

– Оу, – выдохнула Софи, ощущая, как пылает лицо.

Киф фыркнул.

– Только у Фостер есть врач, всегда готовый прийти на помощь.

– Может немного щипать, – предупредила Делла, обрабатывая ее ладони ярко-оранжевой мазью.

Софи попыталась не поморщиться от впитывающегося в кожу крема, который как будто бился током. За ней наблюдали Фитц, Киф и Биана, и она не хотела показывать им, что до сих пор боится медицины. Особенно учитывая, что у эльфов, в отличие от людей, не было ни игл, ни приборов.

– Должно помочь, – Делла вытерла вязкую оранжевую массу, и под ней оказалась мягкая зажившая кожа. – А еще у меня есть кое-что от синяков.

Она поправила свои волосы шоколадного цвета и поднялась – аквамариновое платье заблестело от движения. Сколько бы раз Софи ее ни видела, насмотреться она не могла. В красоте ее больших голубых глаз и сложенных бантиком губ было что-то необыкновенное. Хотя отчасти дело было в том, как Делла исчезала и появлялась на каждом шаге. Она сама не замечала этого за собой – как и большинство ванишеров, – но даже через почти год общения Софи все равно казалось, что глаза ее обманывают.

Это так она выглядела, когда мерцала?

Хрустальные стены Эверглена, вырезанные в форме призм, отбрасывали цветные лучи по всей комнате. Делла прошла ее поперек, достала два круглых зеленых флакона из ящика аптечного шкафчика и, вернувшись, отдала их Фитцу с Софи.

– Снимет боль от падения.

На этикетке с логотипом «Хлебни да рыгни» было написано название: «Неболяшка».

Софи проглотила горькую сыворотку, и та промчалась по телу теплыми пузырями, прилетевшими туда, где было больно.

– Это тоже выпей, – сказала Делла, передавая ей прозрачную рифленую бутылочку, обозначенную как «Молодость». В воде содержались элементы, необходимые для здоровья. – Может, переоденешься в одежду Бианы? Могу попросить гномов постирать твою тунику, пока ты тут. Тогда Грейди с Эдалин даже не узнают о твоей маленькой неприятности.

– Думается мне, они уже привыкли к катастрофам Фостер, – сказал Киф, хлопая ее по спине. – Они каждые пару недель с ней случаются.

Софи вздохнула под всеобщий хохот. К сожалению, он был прав.

– Останешься на ужин? – спросила Делла.

– Обязательно, – сказала Биана. – Сегодня мы разожжем «сияние ауры» в честь начала учебного года.

– Эм, чудно, – ей все равно нужно было поговорить с Алденом.

Киф ухмыльнулся.

– Ты понятия не имеешь, что это такое, да?

– Ну…

«Это такой костер», – передал Фитц.

Не улыбнуться было сложно; Софи, стараясь не смотреть на Фитца, скрестила руки и ответила Кифу:

– Это костер.

Киф глянул на Фитца, а потом снова на нее.

– Телепаты, – проворчал он.

Фитц усмехнулся, глядя на Софи, и все внутри у нее затрепетало. «Спасибо».

«Всегда пожалуйста».

Биана дала ей красную тунику с белым шелковым поясом и крошечными белыми розочками, вышитыми на V-образном воротнике. Она была слишком яркая, слишком вычурная и слишком облегающая – но Биана настояла на ней и сказала Софи привести себя в порядок и встретить ее внизу.

Ванная Бианы была настоящим святилищем девичьих вещей, включая эликсиры для завивки волос и румяна. На полсекунды Софи задумалась, не воспользоваться ли чем-нибудь. Затем она умылась, почистила волосы от грязи, насколько могла, грязные пряди убрала украшенными драгоценностями заколками Бианы, забрала свою грязную тунику и по лестнице спустилась к остальным.

– Ну и ну, неужели это сама Софи Фостер.

Софи шагнула назад и увидела Алдена, сидящего за большим черным столом в своем округлом кабинете. Половину стены занимало изогнутое окно, выходящее на озеро позади поместья. Вторая половина была аквариумом от пола до потолка, где плавало множество неизвестных Софи разнообразных рыб.

Алден поманил ее к себе.

– Я с трудом тебя узнал. Я так понимаю, Делла с Бианой играли в одевалки?

– Ну, им пришлось, – Софи показала свою грязную тунику и рассказала, что произошло. Она даже призналась, что использовала ментальный толчок.

– Сколько ты пролетела? – спросил Алден, вставая и глядя в окно.

Софи подошла к нему и указала на холм, куда она взобралась, пояснив, что она прыгнула примерно с его середины и долетела до дерева с лавандой.

– Невероятное расстояние, – произнес Алден через мгновение. – Невозможное расстояние. И ты мерцала в процессе?

– Кажется, да. Я не нарочно.

– Поразительно, – прошептал Алден.

– Ну так… это очень странно для, ну, нормального эльфа?

– Ты нормальная, Софи. Но это не значит, что ты не можешь выделяться.

– Вы же понимаете, что это парадокс, да?

– На самом деле, когда ты перестанешь приравнивать нормальное к привычному, то поймешь, что разницы-то особо и нет.

– Понятия не имею, о чем вы.

Алден рассмеялся.

– Со временем поймешь.

Софи недовольно глянула в окно. Она терпеть не могла, когда взрослые так говорили.

Ее внимание привлек блеск серебра, и она перевела взгляд на двух изящных птиц, плывущих по озеру. У них были изогнутые лебединые шеи и хохолки из перьев. Они скользили между камышей, а за ними тянулись длинные серебристые павлиньи хвосты.

– Это что…

– Лунные жаворонки, – закончил за нее Алден. – Одолжил их из Убежища. Подумал, что неплохо было бы изучить их поведение – может, натолкнет на какую-нибудь мысль.

«Черный лебедь» окрестил создание Софи проектом «Лунный жаворонок», потому что те откладывали яйца в океан и их уносило приливом, так что детенышам приходилось выживать самостоятельно. В случае Софи ее спрятали среди моря людей, пусть и приставили помощника – и ничего, что мистер Форкл был ворчливым, странно пах и выводил ее из себя.

Мистер Форкл о ней беспокоился.

– Узнали что-нибудь интересное? – тихо спросила она.

– Да. Они поразительные создания. Кстати, об этом. Насколько я помню, в Хэвенфилде ты хотела о чем-то со мной поговорить. Прости, что не смог сразу. Я был слегка… потрясен.

Он вновь опустился в свое напоминающее трон кресло, и Софи заметила, как устало он выглядит. От легких кругов под глазами яркие глаза потускнели, а на лбу залегла глубокая морщина.

– Есть что-то, что мне нужно знать? – спросила она, ожидая услышать привычное «Волноваться не о чем».

Вместо этого он нахмурился и пробормотал:

– Наш мир меняется, Софи.

Он так долго молча смотрел в пустоту, что Софи решила, что он договорил. Но чуть погодя он добавил:

– Всех напугало случившееся с тобой и Дексом. Чувство безопасности и уверенность в Совете пошатнулась – но тебя никто не винит, конечно.

А вот народ из Мистериума явно винил…

– Но мы скоро приведем все в порядок, – пообещал Алден. – Силвени – прекрасный символ надежды, и Совет планирует устроить большое празднество, когда ее переведут в Убежище. Чем быстрее ты ее подготовишь, тем лучше.

Чудесно, вот только давления ей не хватало.

И разве народ не почувствует себя в большей безопасности, если ее похитителей поймают?

– Так о чем ты хотела поговорить?

Склонившись, Софи потянулась к карману на лодыжке.

– Вот что я нашла на своем дереве в лесу Вандерлингов. Не замечаете в медальоне ничего странного?

Она протянула Алдену браслет.

– Символ лебедя, – прошептал тот, открыв компас. – Я так понимаю, послание зашифровано?

Удивительно, что он не мог прочитать.

– Там написано «Пусть прошлое направляет тебя».

Морщина на его лбу проступила сильнее.

– Именно «направляет»?

– Ага. Это важно?

Она ждала ответа, но Алден просто смотрел на свой аквариум, где странные создания плавали на фоне розово-оранжевого заката.

– Это дает много пищи для размышлений, – наконец сказал он, отдавая ей браслет.

– И все? Ну же, я ведь не дура. Я понимаю, что вы что недоговариваете.

– Я не считаю тебя дурой, Софи. Мне просто нужно тщательно все обдумать. Дай мне пару дней – я перечитаю все свои материалы, проверю, не вкладывает ли «Черный лебедь» в компас какое-то особое значение, а потом мы все обсудим. А ты постарайся покопаться в памяти и посмотреть, не обнаружишь ли чего нового. Но не сегодня. Сегодня, – он встал и протянул ей руку, – нас ждет сияние ауры!

У Софи совершенно не было настроения для мудреного костра, но она запихнула серебряный браслет обратно в карман, радуясь, что хотя бы смогла забрать подвеску. Но перед тем, как взять Алдена за руку, ей нужно было задать еще один вопрос.

Слова застряли в горле, и она чуть не струсила. Но ей надо было во всем разобраться – а значит, и узнать мнение Алдена.

– Как думаете, это «Черный лебедь» убил Джоли?

Глава 19

Алден застыл, и паника в его взгляде заставила Софи волноваться, что она зашла слишком далеко. Но он сморгнул и прошептал:

– Надеюсь, нет.

Это… был не тот ответ, на который она надеялась, но все же лучше прямого «да».

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что я так не считаю, – было приятно признать это вслух. Слова обретали вес. – И мне кажется, что послание как-то с этим связано. Они хотят, чтобы я отыскала что-то в прошлом и помогла очистить их имя.

– Полагаю, такой вариант возможен, – медленно произнес Алден. – Но в чьем прошлом? В твоем?

Софи покачала головой. Своего прошлого она не знала – по крайней мере настоящего. Она даже не знала своих биологических родителей. От Прентиса Алден узнал только ее ДНК.

Она резко вздохнула.

– А если они о Прентисе?

– О Прентисе? – повторил Алден, бледнея.

– Да. Вы же нашли меня благодаря ему, так? Значит, он может все обо мне знать. И если бы вы привели его ко мне, я бы могла…

Он схватил ее за плечи.

– А ну стой, Софи. Я понимаю, что ты хочешь сказать, но ты не осознаешь опасности. Нельзя прощупывать разрушенный разум. «Черный лебедь» об этом знает. Все об этом знают. Прентис не поможет. И ему не помочь. Поверь, ты и представить не можешь, как я об этом сожалею.

Его голос дрогнул, и Алден отвел взгляд. Когда он вновь повернулся к Софи, то будто постарел на пятьдесят лет.

– Эй, Фостер! – крикнул Киф откуда-то из коридора. – Ты чего так долго? Опять медпомощь нужна, что ли?

– Не обращай на него внимания, Софи, – прокричала Делла. – С красотой торопиться нельзя!

Что-то мелькнуло на лице Алдена, рассеивая тени и стирая морщины. Он отпустил ее плечи.

– Надо идти. Нас уже ждут. Те, кому мы нужны.

Софи кивнула. Она пока что не хотела отбрасывать идею о Прентисе, но Алден явно закончил разговор. Может, разобравшись в теме, она сможет его переубедить. Потому что она понятия не имела, как добраться до Прентиса самостоятельно. В Изгнание не наведаешься просто так – да и она не настолько чокнулась, чтобы туда идти.

Софи вернулась в поместье вслед за Алденом, пытаясь сдержаться и не пригнуться, когда в коридоре над головами перекинулись изящные арки цветной воды. Золотая арочная дверь вывела их на широкую каменную веранду, откуда открывался вид на гладкое озеро, где все и собрались.

– Ох, Софи, – ахнула Делла при виде ее. – Тебе нужно почаще носить красные вещи, они так подчеркивают глаза. Особенно когда у тебя так уложены волосы.

– Мам, ты ее смущаешь, – сказала Биана, протискиваясь между Деллой и Алденом и утаскивая Софи на резную серебряную скамью. – Но она права, – прошептала она. – Красный тебе очень идет.

– Спасибо, – пробормотала Софи.

Она ссутулилась, чувствуя себя как во время первого посещения Фоксфайра – тогда дама Алина выхватила ее из толпы гигантским прожектором.

– Что? – поинтересовалась она, заметив на себе взгляды Фитца и Кифа.

– Ничего, – пробормотали оба.

Неуютную тишину нарушила троица гномов, тащившая связку огромных черных веерообразных листьев к широкой серебряной чаше, стоящей между скамей. Они аккуратно сложили из листьев башню, и Алден поджег ее вершину длинной медной спичкой. Пламя всех цветов радуги заструилось вниз по стеблям, превращаясь в огромный костер в форме капли, переполнивший воздух сладким густым запахом жженого сахара.

Делла передала всем шпажки с нанизанным на концы зеленым браттейлом, и они поджарили его на костре. Когда клубни со вкусом сосисок поменяли цвет на пепельно-коричневый, они завернули их в мягкий желтый хлеб, который по вкусу был похож на плавленый сыр. Софи чуть не лопнула, съев три таких, но Делла настояла на том, чтобы она попробовала волнистые орехи, так что передала ей шпажку с круглыми желтыми орешками. От огня их скорлупки порыжели, и Биана показала, как нужно ломать их и пить сок. У Софи заслезились глаза, когда на язык попала теплая жидкость, но оно того стоило. Сок был похож на расплавленные масло, ваниль и мед с нотками корицы и карамели.

Когда Киф покончил с орехами, то принялся тыкать шпажкой в пламя, забрызгивая Софи с Бианой разноцветными огоньками, ощущавшимися на коже холодными капельками воды. Биана хихикала, а вот Софи изо всех сил старалась не дергаться от каждой искры, а кожу покалывало при воспоминании об ожогах.

«Видимо, звать тебя на костер было не лучшей идеей, да?» – передал Фитц, когда она потерла запястья.

Софи поморщилась.

«Что такое?»

«Прости, просто ты иногда очень громко говоришь».

«Серьезно?»

«Ага. Как будто вопишь прямо у меня в голове».

Он покраснел. А может, это был отблеск костра.

«Почему ты сразу не сказала? Так лучше?»

«Не особо».

«А вот так?»

«Чуть лучше».

«Врешь, да?»

«Да все нормально. Просто надо попривыкнуть».

Он нахмурился.

«Мне замолчать?»

«Нет, конечно! Ничего страшного».

«Ладно, может, сэр Тирган подскажет мне, в чем я ошибаюсь. Ты ведь уже знаешь, да?»

«Как раз сегодня увидела в расписании».

«Я думаю, что это идея отца. Он хочет узнать, не выяснит ли сэр Тирган, почему только у меня получается передавать тебе мысли. Я все ему твержу, что я просто крайне талантлив, – тут он усмехнулся, – но папа хочет убедиться».

«В чем убедиться?»

– Ребят, ну хватит, может? – вмешался Киф. – Обычно принято говорить вслух.

– Да, но это же Софи, – напомнила ему Биана. – Она ничего не делает, как принято.

Все беззлобно расхохотались, и Софи выдавила улыбку. Но вместе с тем, что только что сказал Фитц, у нее появилась новая причина для волнения.

– О, а сейчас самое лучшее, – произнесла Биана, когда из костра донесся легкий хлопок. Башня горящих листьев разрушилась, и в небо взвился столб радужного пламени.

В небесах оно разделилось на искры и разлетелось фейерверком. Но огоньки не погасли – они зависли над головами, сияя все ярче, пока наконец не взорвались вспышкой белого света, ослепившего Софи и вызвавшего такую острую головную боль, что стало сложно дышать.

«Все нормально?» – спросил Фитц, и она едва сдержала гримасу боли.

«Просто голова болит. Через минуту пройдет».

«И часто такое случается?»

«Иногда», – призналась она.

«Ты говорила Элвину?»

«Пока нет, но я сомневаюсь, что тут что-то серьезное».

«Думаю, стоит ему рассказать. А вдруг что-то не так?»

«Все в порядке», – уверила она. И постаралась сама в это поверить.

Но когда ночью она забралась в кровать и закрыла глаза, перед ними поплыло белое пятно, как будто пламя костра отпечаталось на веках. И в последние беспокойные мгновения между сном и явью, все еще мучаясь от головной боли и вспоминая странные события прошедшего дня, она задалась тем же вопросом, что и Фитц.

А вдруг что-то не так?

Глава 20

Из кошмара Софи вырвала вспышка резкого ледяного ужаса, как будто кто-то вонзил ей в голову сосульку. Она вскочила с кровати и кинулась к двери, а перед глазами стоял посланный Силвени образ, от которого грудь Софи сдавливало так сильно, что трудно было дышать.

Фигуры в темных плащах, стоящие перед загоном и пытающиеся войти.

В этот раз Софи не стала спорить с Сандором, который оставил ее в доме, а сам пошел искать на пастбищах злоумышленников. Сама она сидела с Грейди и Эдалин, дергая болтающиеся ресницы и пытаясь не думать о похитителях, врывающихся в дом.

Она вздрогнула при звуке распахнувшейся двери, но это был всего лишь Сандор. Он стоял в проеме с оружием в ножнах и с куда более спокойным видом, чем Софи ожидала.

– Ну, что? – спросил Грейди.

– Аликорн в ужасе и визжит, когда к ее загону приближаются, но я не учуял посторонних запахов и не увидел чужих следов. Во дворе чисто. Ворота Клиффсайда заперты. Все в порядке.

– Но Силвени их видела! – Софи слышала в своем голосе истерику, но ничего не могла поделать. – Она послала мне изображение эльфов в плащах.

Эдалин погладила Софи по спине.

– Может, Силвени приснился кошмар. Хексы же приходили за ней в темных плащах?

– Да, – признала Софи.

– Тогда она могла увидеть их во сне и испугаться.

В принципе говорила она логично, но…

– Все выглядело так реально.

– Как и все кошмары.

– Ты сказал, что не учуял посторонних запахов, – обратился к Сандору Грейди. – А Хексов ты чувствуешь?

Сандор провернулся и принюхался.

– Едва-едва, да.

Софи подскочила.

– Думаешь, они снова пришли за Силвени?

– Зачем им это? – спросил Грейди.

– Тимкин хочет прорваться в знать. Если он будет заниматься с Силвени, то пост ему обеспечен, разве нет?

– Если его назначит Совет. Но за кражу посреди ночи он попадет под трибунал, а как еще им до нее добраться? Хотя… – Грейди начал расхаживать по комнате и трижды прошел мимо Софи перед тем как произнести: – Думаю, они пытались помочь Силвени сбежать, чтобы потом спасти и тем самым доказать нашу некомпетентность.

Софи даже не сомневалась, что они на такое способны.

– Мы сможем как-нибудь им помешать? – спросила она.

– Завтра поговорю с гномами, попрошу усилить меры безопасности вокруг загона, – решил Грейди.

– Я пойду узнаю, как там Силвени.

– Ни в коем случае, – преградил ей путь Сандор. – Сначала я еще раз все проверю. Сегодня я буду патрулировать улицу. Мимо меня никто не пройдет.

Софи попыталась снова уснуть, но Силвени продолжала слать волны паники и молила Софи выпустить ее – а заодно посылала слова, которые Софи не могла перевести. И как бы она ни старалась убедить Силвени, что в загоне безопасно, упрямая лошадь отказывалась верить.

Она провела несколько часов, ероша розовые кудряшки Игги, а едва первые лучи солнца наконец-то разогнали ночь, она выбралась из постели, натянула рабочую одежду и спустилась вниз, чтобы пойти и попробовать успокоить Силвени.

Грейди уже проснулся и сидел за кухонным столом, потягивая чай.

– Ты проснулась, отлично, – сказал он, протягивая ей последнюю дольку какого-то коричневого сильно пахнущего фрукта, слишком уж напомнившую Софи слизняка. – Мы с гномами попытались начать работать на пастбище Силвени, но как только мы к нему подходим, она начинает ржать и носиться. Может, после завтрака попробуешь ее успокоить, а мы поработаем?

Софи отодвинула противный фрукт подальше. Пах он даже хуже, чем выглядел.

– Вообще можно пойти прямо сейчас.

Грейди рассмеялся.

– Ты многое теряешь. Сквирмигсы восхитительны.

Почему-то Софи в этом сомневалась.

Ее чуть не стошнило, когда Грейди запихнул дольку в рот и поманил ее за собой.

– Кажется, она все продолжает нырять. Выглядит странно, – сказал он, когда взгляду открылся загон Силвени.

Выглядело воистину странно.

Блестящая лошадь подгибала крылья и ныряла мордой вниз с самой высокой точки загона. В самые последние мгновения она взмывала вверх и возвращалась назад, чтобы все повторить. И снова. И снова. И снова.

«Спокойно», – передала Софи, вновь и вновь повторяя команду, пока аликорн не закончила кружить и не приземлилась. Когда Софи приблизилась к загону, она забила копытами.

Софи протянула пучок пряной травы. «Друг».

«Летим!» – отозвалась Силвени, посылая изображение лошади, вольно летящей в звездном небе.

«Тут безопасно», – сказала Софи. Но посмотрев в печальные глаза Силвени, полные мольбы, она задумалась, так ли это. Силвени долгое время выживала без вмешательства эльфов. Она и сама могла о себе позаботиться?

– Нам точно нельзя ее выпустить? – спросила Софи, подходя ближе к прутьям и вытягивая руку, чтобы подозвать Силвени. Та не придвинулась.

– С чего бы нам ее выпускать?

– Ей так грустно в клетке.

– У нее была тяжелая ночь. Как только она успокоится, все будет в порядке.

– Мне кажется, ей тут не нравится.

Грейди вздохнул.

– Поначалу никому тут не нравится, Софи. Для этого и нужна реабилитация.

– Но зачем с ними так поступать?

– Ты лучше всех должна понимать, как опасно животным в дикой природе. Хищники. Загрязнение. Не говоря уже о том, что сотворят с Силвени люди, если заметят ее. Но есть и другие угрозы. Огры не ценят жизнь животных так, как мы. Да и тролли не такие уж и хорошие. Мы можем защитить животных, только переселяя их в Убежище – и им очень нравится там жить. Но мы не можем переводить их туда, пока они не готовы. Поэтому ты и будешь помогать Силвени освоиться.

– Но как? – прошла уже почти неделя, а прогресса не было никакого.

– Для начала нужно терпение. А еще помогает куча угощений, – добавил Грейди, потому что Силвени наконец-то сдалась и приблизилась пожевать пряной травы из рук Софи. – Но на самом деле необходимо выяснить, что ей нужно.

– Она мне уже сказала. Ей нужно на волю.

– Нет. На волю она хочет. Нужно ей другое. Сомневаюсь, что Силвени сама это понимает.

Софи вздохнула. Ну почему все должно быть так сложно?

– Как думаешь, она успокоилась? Мы можем поработать над ее загоном? Я хочу повесить на ворота замок, а гномы добавят прутьев, чтобы просветы между ними были чуть уже.

– И это все?

– А что еще надо?

Софи не знала. Но не дать кому-нибудь пробраться к Силвени и не дать нарушителю попасть в Хэвенфилд – изначально разные задачи. Отчасти она жалела, что их дом не похож на Эверглен с его массивными воротами, поглощающими свет. Наверное, невозможность прыгнуть сразу домой раздражала, но приятно было понимать, что никто не проникнет внутрь.

Но она не могла сказать об этом Грейди и Эдалин.

Алден с Деллой предлагали ей жить с ними, когда Грейди с Эдалин отозвали прошение об удочерении, и если бы она сказала им, что хотела бы дом наподобие Эверглена, то они могли бы решить, что она сожалеет о своем решении – а это было не так.

Но было бы приятно чувствовать себя в большей безопасности.

Должно быть, Силвени была с этим согласна, потому что она дергалась и ржала при каждом звуке от Грейди или гномов и слала Софи мысли о фигурах в черных плащах.

«Безопасно, – повторяла Софи. – Клянусь, здесь безопасно».

И она намеревалась сдержать клятву.

Силвени заперли здесь из-за нее – потому что она услышала ее мысли, отследила их, перенесла ее в Хэвенфилд и заманила в загон. И она до сих пор не исправила все, выпустив Силвени на волю, только потому что верила Грейди. Для сверкающей летающей лошади мир был опасным местом.

Но раз она отнимала у Силвени свободу, нужно было точно убедиться, что это пойдет ей во благо. Так что, когда Грейди с гномами закончили работать над загоном, Софи обошла пастбища в попытке отыскать что-нибудь, что упустил Сандор и что могло бы подтвердить мысли Силвени о злоумышленниках.

Через несколько часов, ничего не обнаружив, Софи готова была сдаться и поверить, что это действительно был кошмар.

Но тут она увидела на опушке следы.

Глава 21

– Следы ничем не пахнут, – повторил Сандор уже в двадцатый раз. Он стоял на коленях, почти уткнувшись носом в землю, и обнюхивал ее сантиметр за сантиметром. – Не были бы они в форме ног, я бы решил, что тут лежали булыжники.

Они уже успели сравнить найденные отпечатки со следами всех проживающих, включая гномов, но не нашли совпадений. Значит, их оставил кто-то посторонний – хотя все называли его «гостем», будто это меньше пугало.

Грейди провел рукой по волосам, расхаживая туда-сюда.

– Может, они старые? И запах успел развеяться?

– Следы слишком свежие.

– Не понимаю, – прошептала Эдалин, крепче стискивая ладонь Софи. Она схватила ее, едва увидела на земле два отпечатка, и явно не собиралась отпускать. – Как у следов может не быть запаха?

Все поглядели на Сандора. Тот поколебался и ответил:

– Наши чувства… можно обмануть.

– Что? – одновременно спросили Грейди с Эдалин.

– Мы тщательно охраняем эту информацию, чтобы она не повлияла на нашу работу телохранителей – и провернуть такое невероятно сложно. Но если кто-то знал, что делать, то мог спрятаться от меня.

– Ты же говорил, что мимо тебя никто не пройдет, – не выдержала Софи. – Я тебе доверяла!

– И можете продолжать доверять, – спокойно ответил Сандор. – Лишь немногие избранные владеют этим знанием. Но именно поэтому я всегда прошу вас не отходить от меня – если кому-нибудь удастся пробраться, я буду наготове.

– Кто об этом знает? – помолчав, спросил Грейди, и по его напряженному голосу было понятно, что он огорчен не меньше Софи.

– Старейшины и несколько избранных членов аристократии. Больше никто.

Грейди забормотал себе под нос не знакомые Софи имена, будто пытался угадать, кто из них все знал.

Он остановился.

– У Вики Хекс почти вся семья аристократы. Кто-нибудь из них знает?

– Возможно. Я не знаком с полным списком.

Грейди кивнул, и морщины на его лбу разгладились.

– Это точно они. Иначе и быть не может.

– Может, – сказала Эдалин, с такой силой стискивая руку Софи, что перекрыла приток крови.

Грейди вновь начал расхаживать и заговорил, только протоптав в грязи небольшую канавку.

– Я понимаю, что тебя беспокоит, Эда. Я тоже беспокоюсь. Но нам обоим нужно помнить, что гость приходил не за Софи. Смотри, как далеко от дома следы. Его интересовала только Силвени.

Мертвая хватка Эдалин ослабла.

– Ты прав.

Софи жалела, что не может так легко расслабиться. Она сильно сомневалась, что у Хексов хватило бы ловкости обмануть чувства Сандора. Да она даже сомневалась, что у Стины хватит ловкости, чтобы одновременно идти и жевать жвачку.

Может, это был «Черный лебедь» – но почему блестящая крылатая лошадь была им важнее ее самой?

И зачем вообще похищать Силвени?

От размышлений об этом болела голова, но самое важное Софи поняла: если гость приходил за Силвени, то ей надо как можно скорее подготовить ее к Убежищу, чтобы она наконец-то оказалась в безопасности.

– Ничего себе, сколько охраны, – сказал Декс, стоящий рядом с Софи перед пастбищем Силвени. Они наблюдали за гоблином, на фоне которого Сандор казался крохой; тот отдал приказы еще четверым, и все они разбежались патрулировать округу. – Не хочешь ничего рассказать?

– Они охраняют не меня, большего сказать не могу.

Совет приказал не распространяться о так называемом «подозрительном инциденте». Никто не должен был узнать о потенциальной угрозе Силвени. Меньше всего они хотели допустить усиления народных волнений.

Декс вздохнул.

Софи тоже очень хотелось вздохнуть.

Она протянула Силвени пряной травы через прутья, но та только принюхалась и уставилась на Декса.

«Страшно».

«Страшно» стало любимым словом Силвени. Последние несколько дней она постоянно его передавала – когда Софи отходила от нее, когда кто-нибудь хотя бы дышал слишком близко к загону, когда ей чего-нибудь хотелось. И несмотря на новые попытки Софи заставить Силвени подойти хоть к кому-нибудь помимо нее самой, перепуганная лошадь отказывалась приближаться к тем, кого приводила Софи.

Силвени нервничала даже рядом с другими животными. Особенно рядом с Игги – хотя тут все усугубило и то, что озорной имп напустил своих вонючих газов прямо Силвени под нос при их знакомстве. Силвени тошнило минут десять, и Софи ее понимала.

По крайней мере с тех пор, как прибыли новые гоблины, на аликорновском фронте было без перемен. За последние три дня нигде не нашли даже погнутой травинки.

– Прости, что не приходил на неделе, – пробубнил Декс, возясь с серебристым ремешком на запястье. Эти часы из Диснейленда Софи подарила ему в прошлом году в честь окончания промежуточных экзаменов. – Нужно было помочь родителям в магазине.

– Не извиняйся, – ответила Софи, коря себя за то, что даже не заметила этого. Благодаря Силвени и своим кошмарам Софи почти не спала, и сил не было. Она даже подумывала попросить у Элвина какое-нибудь очень слабое снотворное, но боялась, что он захочет ее обследовать. А после разговора с Фитцем она опасалась того, что он может обнаружить.

Было легче оставаться в неведении – по крайней мере сейчас, когда на нее свалилось столько всего. После костра у нее больше не болела голова, так что, даже если проблемы и были, то не страшные. Она займется ими попозже.

– Но мне нравится к тебе приходить, – произнес Декс, вырывая ее из раздумий. Уши у него покраснели, и он спешно добавил: – Хорошо побыть подальше от родителей. Они стали куда назойливей после…

Он глянул на ворота Клиффсайда. В горле Софи встал ком.

– Так и знал, что застану тебя за работой, – произнес Алден, появившийся у них за спинами. – Прости, что пришел без предупреждения. У меня тут появилось срочное…

Он замолчал, когда Силвени захлопала крыльями и полетела кружить по загону.

– Какое же невероятное создание, – выдохнул Алден.

Скорее невероятно надоедливое.

– Проявилось срочное?.. – напомнила Софи.

– А, да. Прости. Срочное дело, – он глянул на Декса. – Прости, Декс, мне надо обсудить с Софи кое-что засекреченное.

– Ох, – он повернулся к Софи. – Тогда я домой?

Она кивнула, и Декс потянулся за висящим на шее домашним кристаллом.

– Погодите, вы о похитителях? Потому что мне кажется, что я тоже заслуживаю о них знать.

Алден улыбнулся, но грустно.

– Определенно заслуживаешь, Декс, и я надеюсь, что вскоре я смогу что-нибудь вам рассказать. Но сейчас речь идет об особом задании Совета, и мне нужна помощь Софи.

В его голосе слышалось напряжение, из-за которого Софи выдернула ресничку. Декс, видимо, тоже заметил, потому что спросил:

– Опасное задание?

– Вряд ли его можно так назвать.

– А как можно? – спросила Софи.

Алден, не поднимая на них взгляда, ответил:

– Сложное.

Слово обожгло ледяным холодом. Но когда Декс спросил Софи, справится ли она, та просто кивнула. Алден никогда не подверг бы ее опасности.

– Ну, тогда увидимся завтра на церемонии открытия? – спросил Декс.

– Ну разумеется, – вместо нее ответил Алден. – И спасибо, Декс. Надеюсь, ты никому не расскажешь, что видел меня здесь?

– Да, конечно, – он помедлил, достав кристалл, но Софи одними губами прошептала, что справится. Он кивнул и шагнул на свет, оставляя ее с Алденом наедине.

– Так… что за задание?

Алден пнул камушек, и тот покатился по траве. Тишина затянулась на несколько бесконечных секунд, а потом он прошептал:

– Ты так юна, а уже через столько прошла. Как же я не хочу просить тебя о помощи.

Софи думала, что он продолжит, но он просто смотрел на траву, будто забыл про нее.

– С чем помочь?

Он обернулся через плечо на Сандора, стоящего в тени дерева.

– Не могу сказать здесь. Никто не должен узнать, куда мы направляемся.

– Сандору это не понравится.

– Я с ним разберусь. Иди надень удобную обувь. Нас ждет долгий путь.

Куда бы они ни направлялись, прыгнули они с помощью черного кристалла.

Прозрачные кристаллы перенаправляли в эльфийский мир. Синие – в Запретные города, и владеть ими можно было лишь избранным членам дворянства.

Софи ни разу не видела черный кристалл.

Блестящий черный камень был длинным, тонким и лишь с одной гранью. Он был прикреплен к толстой серебряной цепочке, которую Алден носил на шее, а на свету он отбрасывал луч, больше напоминающий тень. Свет, в который они ступили, был холодным, и под кожей Софи будто запорхали мириады снежинок, пока их не сдул порыв ледяного ветра, развеявший ее повсюду. Она начала было паниковать, но тут холодный ветер пропал, и зрение прояснилось.

Перед ней раскинулась знойная безжизненная пустыня.

Песчаные дюны тянулись куда хватало взгляда. Не было ни растений, ни скал, ни признаков хоть какого-то присутствия жизни. От обжигающего песка исходили волны жара, вынуждающие Софи щуриться.

– Где мы? – попыталась она перекричать пустынный ветер.

– Согласно указаниям, мы на Пути в Изгнание.

Софи поежилась, несмотря на палящее солнце. Изгнание было местом, куда она поклялась никогда не попасть.

Хотя, может, этого шанса она и ждала.

В Изгнании жил Прентис.

Алден прикрыл ладонью глаза и, взяв Софи за руку, повел ее через пески.

– Кажется, нам сюда. Мне не дали четких указаний.

– Вы здесь впервые?

– Обычно сюда могут прийти лишь старейшины. Но для нас сделали исключение.

– Почему?

– Скоро объясню. Для начала надо найти более уединенное место.

Софи оглядела окружающие их бесплотные пустынные земли. Разве есть более уединенное место?

– Прости, я понимаю, что темню. Но наше задание высочайшего уровня секретности. И большего я сказать не могу, пока мы не найдем место, где нас точно не подслушают, – он обернулся через плечо, будто ожидал, что кто-нибудь выскочит из-под насыпи обжигающего песка. Но пустыня безмолвствовала.

По пути Алден считал шаги и бубнил что-то про «реки песка», которым нужно было следовать. Софи пыталась закрыть лицо от солнца, жалея, что не надела плащ с капюшоном. Хоть раз бы он пригодился.

– Кажется, пришли, – произнес Алден, останавливаясь у песчаного плато, окруженного низкими дюнами. – Мне сообщили, что дальнейший наш путь будет весьма неприятным. Насколько я понял, нам нужно игнорировать инстинкты и довериться ловушке.

– И что это значит?

– Просто ничему не противься и не забудь задержать дыхание и закрыть глаза. Готова?

– Не особо.

Он улыбнулся.

– Понимаю.

Он глубоко вздохнул, и Софи повторила за ним, стараясь набрать побольше воздуха, а затем на трясущихся ногах прошла за ним на плато. Песок проседал под ногами, и через секунду она погрузилась уже по колени.

Зыбучий песок.

Она попыталась вырваться, но начала погружаться лишь быстрее – горячий песок доходил уже до пояса.

В мыслях пронеслись слова Алдена, и он крепче сжал ее ладонь и посмотрел прямо в глаза. Кивнул, как будто успокаивая, когда песок дошел до плеч.

«Доверься ловушке», – было ее последней мыслью.

А затем песок поглотил их с головой.

Глава 22

Легкие Софи горели от недостатка воздуха, сознание вопило и звало на помощь, и Софи изо всех сил держалась, чтобы не завопить по-настоящему, поддаваясь утягивающей их шершавой тьме.

Доверься ловушке. Доверься ловушке. ДОВЕРЬСЯ ЛОВУШКЕ!

Погружаясь все глубже во тьму, она вцепилась в ладонь Алдена – единственную связь с какой бы то ни было реальностью.

Рано или поздно ей придется вздохнуть.

Они все еще погружались, и Софи захлестнуло паникой. Но чем больше она извивалась и пиналась, тем тьма становилась тоньше, тело – легче, а воздух – спокойней.

Воздух?

Она судорожно вздохнула, едва не плача от счастья, когда жжение в легких пропало. Открыв глаза, она осознала, что они падают во тьме, да так быстро, что земля настигла их до того, как она успела вскрикнуть.

Падение смягчила песчаная дюна. Софи понимала, что должна радоваться мягкому приземлению, но не хотела уже даже видеть песок.

Она закашлялась, ощущая скрипящие на зубах песчинки. Алден похлопал ее по спине, тоже откашливаясь и жадно дыша.

– Крайне неприятно, – прохрипел он.

Тьму прорезал бледный синий свет. Когда глаза Софи привыкли, она поняла, что они попали в небольшую круглую пещеру с гладкими стенами и песчаным потолком. Значит, вот каково было оказаться внутри песочных часов? Ей постоянно казалось, что песок вот-вот обрушится и похоронит их заживо.

Свет замерцал, когда Алден принялся отряхиваться, и Софи заметила, что свечение исходит от небольшого синего кристалла у него на шее. Она встала и постаралась вытряхнуть из волос песок, но почему-то не сомневалась, что еще неделю будет находить его в самых неприятных местах.

– Воды? – раздался из тени низкий хриплый голос.

Софи спряталась за Алденом, направившим свет на дальнюю стену. Коричневое волосатое создание с вытянутой мордой, крупным носом и прищуренными глазками выбралось из-под земли и протянуло им фляжку, сделанную, кажется, из того же черного кристалла, что перенес их сюда.

Алден поклонился.

– Спасибо, – взяв флягу, он передал ее Софи, а создание нырнуло обратно в землю, с легкостью зарываясь в мягкий песок.

– Кто это был? – спросила она, осторожно отпивая. Ледяная вода была даже слаще «Молодости», которую Софи пила ежедневно. Она с трудом сдержалась, чтобы не выпить все сразу.

– Дворф. Люди часто зовут их гномами.

– Это про них было в «Белоснежке»?..

Алден улыбнулся, забирая флягу, и выпил воды.

– Очень в этом сомневаюсь. Дворфы – одна из пяти разумных рас, с которыми мы заключили соглашение. Они редко вылезают из-под земли – свет для них слишком яркий. Но роют они лучше всех. Мы часто обращались к ним за помощью, когда нужно было построить что-нибудь потаенное – или труднодоступное. Как это место.

«Труднодоступное» – это слабо сказано.

– Так это… Изгнание? – почему-то она ожидала чего-то большего. Всяких там подземелий, цепей и вопящих пленников.

– Нет, это Вход в Изгнание.

– А где мы тогда были там, наверху?

– Там мы были на Пути в Изгнание. Сбивает с толку, понимаю – так и было задумано. Изгнание строилось с расчетом на то, что если ты хочешь в него попасть, нужно в точности знать его месторасположение – и быть готовым к определенным неудобствам. Теперь мы одни из примерно двадцати эльфов, знающих путь – помимо самих изгнанных, конечно. Никаких воспоминаний не появилось?

– Нет, не вижу ничего знакомого.

Алден нахмурился.

– И ты думаешь, своим посланием «Черный лебедь» направлял нас именно сюда?

– Думаю, да, – Софи забрала у Алдена флягу и с удивлением осознала, что вода в ней восполнилась.

– Она собирает влагу из воздуха, – пояснил Алден.

– Хрусталь собирает влагу?

– Не хрусталь. Магсидиан. Чрезвычайно редкий минерал, который дворфы добывают из самых недр земли. Он окружен полем, притягивающим частицы, и в зависимости от огранки меняется объект притяжения, – он указал на неровное горлышко фляжки. – Благодаря вот этим аккуратным сколам фляга вытягивает воду из воздуха. А благодаря этим, – он вытащил из-под туники черный кристалл, давая Софи рассмотреть его поближе, – магсидиан притягивает определенные частицы света, который понадобится, когда мы будем уходить.

Вблизи камень оказался куда более необычным, чем Софи казалось – у него было семь сторон разной длины и зазубрины по краям.

– Это тоже мера безопасности, – объяснил Алден. – Обычный свет слишком слаб и не может проникнуть на такую глубину. Может, поэтому «Черному лебедю» и не удалось заложить в твой разум подходящих воспоминаний. Их здесь попросту не было. А те, кто приходят без предупреждения, остаются тут погребены.

Стены как будто сдвигались, и Софи судорожно вздохнула, напоминая себе, что они не погребены. По крайней мере она на это надеялась.

– Благодаря магсидиану дворфы узнали о нашем прибытии, – добавил Алден, – и не сочли нас угрозой. Они чувствуют его. Всего эльфы владеют двенадцатью магсидианами – по одному на члена Совета. Дворфы подарили их при заключении мирного договора. Если бы кто-нибудь пришел сюда без камня, дворфы бы поняли, что Совет не давал своего разрешения, и схватили бы нарушителя. Что же до нас, то они почувствовали магсидиан старейшины Терика и послали своего представителя, чтобы мы могли освежиться перед дальнейшей дорогой. Кстати об этом: нам пора выступать. Ты готова?

Софи не была готова. Вот ни капельки. Но она и так уже далеко зашла.

Алден подошел к стене и скользнул пальцами по ее гладкой поверхности, выискивая спрятанный в тени узкий проем. Он вставил в него свой медальон и провернул его, как ключ. Земля загудела и задрожала, и тяжелая стена повернулась по часовой стрелке, поднимая клубы пыли и постепенно открывая проход, ведущий во тьму.

Алден протянул Софи прозрачный кристалл на тонкой золотой цепочке.

– Подыши на него, – сказал он, когда Софи надела его на шею. – От тепла зажжется колдовской огонь.

Она подышала, и в кристалле вспыхнули крошечные синие искры.

– Их сделал Финтан?

Его имя тяжело ворочалось на языке.

Финтан. Эльф, которого она обвинила в разжигании Вечного пламени.

Эльф, который утверждал, что невиновен – хотя явно что-то скрывал.

Колдовской огонь был его визитной карточкой, еще когда пирокинетика была разрешена. Это был особый огонь, не требующий топлива и способный гореть в кристалле.

Алден пригляделся к своему амулету.

– Скорее его ученики. Но все равно довольно иронично освещать ими наш путь, учитывая, что мы к нему и идем.

– Так… его изгнали? – насколько она знала, Совет хотел дать ему возможность во всем сознаться, а уже потом применять столь крутые меры.

– Перевели сюда на неделе. Стоит признать, меня это удивило. Обычно Совет дожидается…

– Чего?

Алден покачал головой и указал на дверь, приглашая ее пройти первой.

– Скоро расскажу.

Чем ближе она подходила, тем хуже слушались ноги; они совсем обмякли, когда Софи заметила узкую спиральную лестницу, уходящую во мрак. Даже в синем свете колдовского огня кулона она не видела конца.

Невозможно было описать словами, как сильно ей не хотелось спускаться по жуткой лестнице смерти, но она напомнила себе, что именно такого шанса и ждала.

Где-то внизу за множеством запертых дверей находился Прентис.

Ее прошлое.

Возможный ответ на загадку «Черного лебедя».

И с каждым шагом она приближалась к правде.

Глава 23

Вниз.

Вниз.

Они шли вниз.

Шаг за шагом.

Ступенька за ступенькой.

Единственный свет – пламя в кулонах. Единственный звук – поступь по камню.

Топ.

Топ.

Топ.

Сначала Софи пыталась считать ступени, но сдалась на тысяче. Ноги болели, ступни ныли, а чем дальше они шли, тем горячее и тяжелее становился воздух, и вскоре волосы слиплись от пота.

– Куда мы идем? – спросила она. – К центру Земли?

– Именно.

– Вы серьезно?

– Я так понимаю, люди считают ядро Земли либо большим озером магмы, либо твердым шаром, раскаленным, как Солнце.

Именно так люди и считали, но Софи не собиралась это признавать.

– Но… Разве можно спуститься к ядру?

– Дворфы могут рыть где угодно, а мы можем сделать обитаемой любую местность. Учитывая, что Изгнание должно было быть недосягаемым, мы сочли логичным лишь один вариант.

– Только эльфы сочтут «логичным» рыть туннель к центру Земли.

– И только воспитанная людьми девочка будет думать иначе.

Софи так и не поняла, плохо это или хорошо.

– Ну, теперь вы расскажете, зачем мы здесь? Или все еще боитесь, что нас подслушают?

– Нет, полагаю, здесь мы точно одни.

Софи успела сделать еще десять шагов перед тем, как Алден продолжил:

– Совет приказал мне взломать память Финтана.

– Ох.

Она попыталась сказать еще что-нибудь, но слова застряли в горле, не давая дышать.

– Он отказывается раскрывать свои тайны, а мы уверены, что он знает что-то важное о Вечном пламени, – Алден говорил приглушенно, но в удушающей тишине темной лестницы слова все равно отдавались эхом. – Мне сказали дать ему последний шанс признаться. Если же он будет молчать, мне приказано прощупать его воспоминания всеми возможными средствами.

– Вы когда-нибудь уже взламывали память? – прошептала Софи. Она мало знала о процессе – только то, что из-за него сходили с ума.

– Самостоятельно – нет. Их проводят достаточно редко. В последний раз этим занимался Квинлин, он прощупывает лучше меня…

– Вы говорите про Прентиса? – перебила Софи.

– К сожалению, да.

В его голосе прозвучала печаль, из-за которой с губ Софи сорвался вопрос, который она боялась озвучить:

– Как думаете, вламываться в разум Прентиса было…

– Не обязательно? – закончил за нее Алден.

Софи кивнула.

Раз «Черный лебедь» были хорошими, то Прентис, по сути, был невиновен. Да, он скрывал от Совета информацию – информацию о ней. Возможно, в попытке защитить ее от настоящих злодеев.

– Я очень стараюсь об этом не думать, – тихо произнес Алден.

Как и Софи.

– Так зачем я вам? – спросила она, сделав несколько шагов в тишине.

Она надеялась, что ее привели не для того, чтобы официально выдвинуть против Финтана обвинения. Она была уверена, что он как-то связан с Вечным пламенем, но сомневалась, что сможет обречь его на безумие, глядя прямо в глаза.

Алден откашлялся.

– Взлом памяти ни в коем случае нельзя проводить в одиночку. В процессе приходится так глубоко проникать в разум жертвы, что можно потеряться в хаосе мыслей и не вернуться из него. И единственный способ защититься – найти кого-то, кто направит на верный путь.

Софи так резко остановилась, что Алден врезался в ее спину.

– Умоляю, только не говорите, что направлять буду я.

– Я понимаю твою неуверенность, Софи. Я и сам размышлял над этим с самого нашего разговора.

Софи обернулась и поглядела на него.

– Так вы думаете, что об этом говорится в послании?

– Да. То, что «Черный лебедь» использовал слово «направлять» – отнюдь не совпадение. Особенно учитывая, что всего через несколько дней Совет приказал впервые в истории подвергнуть Древнего взлому памяти. Так что других вариантов у меня нет – они хотели, чтобы ты направляла меня, возможно, чтобы мы смогли раскопать все тайны до того, как повредится его разум. Это будет не так-то просто, беря в расчет многие тысячи лет воспоминаний.

– Но… это какая-то бессмыслица. Если «направлять» буду я, то о каком «прошлом» они говорили?

– Полагаю, это связано с тем, что Финтан один из Древних, а значит, он сама суть нашего прошлого. А может, они намекают, что нам надо искать воспоминания из его далекого прошлого.

– Но…

– Я понимаю, что совпадение не идеальное, Софи – и, поверь, я изо всех сил старался опровергнуть эту теорию. Я изучил все, относящееся к «направлению» и компасам, пытаясь отыскать иные значения. Но больше ничего не сошлось.

– А что же Прентис?

Алден отвел взгляд, покачивая головой и проводя рукой по волосам.

– Сколько раз тебе говорить, Софи, – Прентис бесполезен.

Эмоции в его голосе заставили ее сделать шаг назад, но она не поняла, что именно услышала. Печаль? Злость?

– Прости, – через мгновение произнес Алден, потирая виски. – Просто… так хочется все исправить… но не могу.

Он говорил безумно устало.

Но не успела Софи сказать что-нибудь, как он судорожно вздохнул и добавил:

– Я не стану тебя заставлять, Софи. Мне пришлось привести тебя сюда, потому что я не мог рассказать план там, где нас могли подслушать – но, если ты не хочешь, мы сейчас же уйдем. Никаких вопросов. Никаких проблем. Никаких обид, разумеется. Я выберу в направляющие кого-нибудь еще. Выбор полностью за тобой, – он достал магсидиановый кристалл. – Всего одно слово, и мы вернемся домой.

С черных граней на нее смотрело раздробленное отражение. Софи тоже чувствовала себя разбитой.

– А если с вами что-то случится? – прошептала она, отчаянно желая не представлять все ужасы, переполнившие голову.

Алден, уставившийся на нее дикими глазами, как Брант. Свернувшийся на полу холодного, пустого дома и раскачивающийся туда-сюда.

– Все пройдет нормально, – заверил ее Алден.

– Откуда вы знаете? Если бы все всегда проходило нормально, то и направляющий вам был бы не нужен, разве нет? А если у меня не хватит сил вам помочь?

Алден шагнул ближе и сжал ее плечи.

– Я не сомневаюсь в твоих силах, Софи. Вспомни, на какие чудеса способен твой разум. Никто не может проникнуть в твои мысли или передать свои…

– Фитц может.

– Ладно, твой блок обходит лишь один эльф…

– И Силвени тоже.

В уголках губ Алдена мелькнула улыбка.

– Ладно. Один эльф и аликорн. И это все равно намного превосходит нашего лучшего Хранителя, в чей ра-зум проскальзывало множество телепатов. А если учесть твою невероятную концентрацию и блок, который никто не в силах пробить, создается впечатление, будто «Черный лебедь» создал тебя специально для этого.

Софи скривилась. Она не хотела быть созданной для чего-то.

– Я понимаю, что тебе страшно. И, поверь, я бы никогда не попросил тебя о таком – не потому, что я волнуюсь за себя. Со мной все будет хорошо. Но я хочу, чтобы и у тебя все было хорошо. Так что, если не хочешь – просто скажи.

– Да не то чтобы не хочу. Просто… Если из-за меня что-то случится…

– Ничего не случится, клянусь. А если и случится, то не по твоей вине. Нет, не качай головой. Послушай меня. Ты сильнейший телепат нашего мира. Если даже ты не сможешь направить меня, то никто не сможет. Никто.

По его глазам было видно, что он говорит искренне.

И раз он так в нее верит…

Она сглотнула, едва находя в себе силы шепнуть:

– Ладно.

С грустной улыбкой он притянул ее к себе и обнял.

– Спасибо, Софи. Прости, что взваливаю на тебя такую ношу. Я постараюсь облегчить ее.

Софи была так ошарашена тем, на что согласилась, что у нее не нашлось слов, и она просто развернулась и двинулась дальше.

Весь оставшийся путь прошел в тумане. Софи пыталась вспомнить все, чему учил ее Тирган на занятиях по телепатии. Все казалось таким банальным и бесполезным. Ну могла она переносить мысли на бумагу, читать мысли животных или передавать свои на многие километры, и что? Как это поможет вернуть Алдена, если он потеряется в чужом разуме?

Волнение настолько поглотило Софи, что она заметила конец лестницы, только когда споткнулась, ожидав очередную ступеньку, а вместо этого наступив на песок.

Они оказались в маленьком квадратном пустом помещении с единственной большой металлической дверью, в центре которой виднелась небольшая черная выемка.

– Это место зовут «Комнатой упущенных шансов», – прошептал Алден.

Песок перед ними зашевелился, и Софи едва сумела сдержать вскрик при виде очередного выползшего из земли дворфа.

– Разрешение на вход получено, – пробормотал он сухим, надтреснутым голосом, вытряхивая песок из косматого меха и щуря темные глаза-бусинки. – Я Крикор. Буду вашим сопровождающим.

Алден коротко поклонился, и Софи кое-как повторила за ним.

– Вы готовы? – спросил Крикор, направляясь к металлическим дверям.

Алден взял Софи за руку – хотел подбодрить, наверное, но он трясся так сильно, что успокоиться было сложно.

– Готовы как никогда, – прошептал он. А затем потянул Софи за собой и вставил магсидиан в замочную скважину в центре двери.

Щелкнул металлический замок, но ничего не произошло, пока Крикор не вставил диск из магсидиана в тонкую прорезь, скрытую в тенях у края двери – он будто опустил монетку в торговый автомат.

Оглушительный грохот сотряс помещение, и края печати треснули, пропуская лучи яркого рыжего света.

– Смотрите в пол, – посоветовал Крикор, открывая дверь. – Так вы не увидите безумия.

В первую очередь Софи ощутила запах.

Пахло не гнилью, не разложением и не отходами, как можно было бы ожидать от тюрьмы. И это была не сера и не магма, которыми должен пахнуть центр Земли. Софи могла описать запах лишь одним словом – «уныние». Если бы безысходность пахла, то это был бы запах Изгнания. Резкий, спертый, горький.

А еще она слышала звуки. Среди них не было громких или злых. Не было криков или воплей. Просто бесконечные приглушенные стоны. Рыдания мук – или безумия.

– Неужели Изгнание такое огромное? – спросила Софи, и ее голос эхом отдался от пещеристых сводов. Вдоль металлических стен коридора тянулись маленькие окошки и бесшовные двери, а сам коридор спиралью уходил вверх, исчезая в тусклом свете.

– Не особо, – ответил Алден, следуя дальше по коридору. – Оно построено в виде спирали и закручивается вокруг своей оси.

Но дверей было очень много.

– Я думала, что закон нарушается редко.

– Изгнание – тюрьма для всех миров. Поэтому мы храним его расположение в такой тайне. Не все виды миролюбивы, как мы.

И словно по команде, кто-то завопил и врезался в стену камеры. Софи придвинулась к Алдену.

Несмотря на страх, она проигнорировала предупреждение Крикора и смотрела на двери в надежде заметить над одной из них светящееся имя Прентиса. Но затем в одном из окошек появилось чье-то лицо с мшистой зеленой кожей, прорезями вместо носа и коричневыми клыками, выглядывающими из-за плоских губ. Софи отвернулась, но все равно ощущала на себе пристальный взгляд выпуклых белых глаз.

После этого она смотрела только на гладкий стерильный пол, наблюдая за своим искажающимся отражением и стараясь не думать о чудовищах, скрывающихся за металлическими стенами. Они шли и шли, пока от бесконечных поворотов у Софи не закружилась голова. И все равно ей показалось, что остановились они слишком скоро. А затем Крикор сообщил:

– Нужный вам заключенный за этой дверью.

Глава 24

– Это не опасно? – спросила Софи, когда Алден вставил магсидиановый ключ в замок простой серебряной двери, табличка над которой гласила: «Финтан».

Было страшно заходить в тюремную камеру с одним только дворфом в качестве защиты – где был Сандор с его мышцами и огромным мечом, когда он так нужен?

– Заключенный лишен свободы движения, – ответил Крикор.

– Но на всякий случай встань за мной, – предупредил Алден.

Он начал было проворачивать ключ, но Крикор остановил его.

– Ваши медальоны, – сказал он, протягивая мохнатые руки.

– Поверить не могу, что забыл, – Алден снял кристалл с колдовским огнем и отдал ему.

Софи поступила так же. Алден пояснил, что так Финтан не сможет разжечь из искр настоящее пламя. Софи, потирая запястья, покалывающие от пережитых ожогов, понадеялась, что сегодня она встретит пирокинетика в последний раз.

Крикор отошел, и Софи спряталась за Алденом, провернувшим ключ.

Из открытых дверей в лицо ударил влажный холодный воздух, а хриплый голос произнес:

– Я так понимаю, Совет решил привести угрозы в жизнь.

– Но ты все еще можешь облегчить жизнь нам всем, – сказал ему Алден. – Еще не поздно.

– О, уже слишком поздно. Слишком поздно.

От его смиренного тона у Софи кольнуло сердце. Даже если он сам виноват, каково было понимать, что еще немного – и превратишься в одного из безумцев, безжизненно завывающих на весь коридор?

– Стоит признать, не думал, что они тебя пошлют, – тихо добавил Финтан. – Буду расценивать это как комплимент. Они послали свою звезду.

Алден со вздохом шагнул вперед.

– Финтан. Заклинаю тебя, образумься…

– А, да ты не один. То-то я думал, – перебил Финтан. – Ты, кто там прячется. Не бойся. Они весьма постарались, чтобы я был совершенно безобиден.

Софи выглянула из-за спины Алдена.

Она не ожидала, что Финтан будет таким худым, а он оказался хрупким эльфом с небесно-голубыми глазами и тонкими чертами лица. Она никогда бы не подумала, что он замешан в заговоре по уничтожению человеческой расы. Он носил ярко-красные одежды и был прикован к обыкновенному металлическому стулу, стоящему в пустой ледяной комнате.

– Невероятно, – прошептал он, глядя ей прямо в глаза. – Это ведь ты смогла собрать Вечное пламя в сосуд, да?

Софи кивнула, глядя на его уши. Они были острее, чем у Бронте, и высовывались из-под взъерошенных светлых волос.

Его сухие губы растянулись в улыбке.

– Ну разве оно не роскошно? Вечное пламя, – пояснил он, заметив ее недоумение. – Давно я его не видел. Но лицезреть его было поразительно, – он смотрел в пустоту, будто погрузившись в воспоминания. – Прямо чувствуется, как огонь дышит мощью, энергией и жизнью, согласись?

Ярко-желтые языки пламени заплясали в воспоминаниях Софи, и она почти что ощутила иссушающий жар и удушающий дым окружающего ее огня.

– Мне просто хотелось уйти живой и не дать ему убить больше невинных людей.

Его улыбка превратилась в оскал.

– Видимо, лишь пирокинетик способен оценить величие неостановимого огня. Солнечное пламя на земле. Как бы я хотел вновь увидеть его, пока…

Он закрыл глаза.

– Если бы ты рассказал, что знаешь, не было бы никакого «пока», – напомнил Алден.

– Мы оба понимаем, что меня не выпустят из этой холодной, пустой комнаты, где нет ни тепла, ни огня – только металл и огнеупорная одежда. А в жизни без жара – без пламени – нет смысла.

Он поежился.

– К тому же, – продолжил он, сдвигаясь, насколько позволяли путы, – некоторые тайны стоит защищать до конца.

– Значит, ты признаешь, что что-то скрываешь, – произнес Алден.

Пальцы Финтана с такой силой впились в металлические подлокотники стула, что побелели костяшки.

– Наш мир рушится, Алден, а Совет только и делает, что обрекает смельчаков, признающих проблему. Вы можете сводить нас с ума, запирать в недрах земли, убеждать себя, что это мы преступники. Но кто разрушает жизни? Уничтожает семьи? Кто запрещает эльфам пользоваться способностями, низводя их до рабочего класса…

– Пирокинетику запретили, потому что твоя неутолимая жажда власти стоила пяти жизней. Ты сам поддержал их решение исключить тебя из Совета.

– О чем потом пожалел, – прошептал Финтан. – И я понимал, что перемены необходимы, но потом пожил той жизнью, на которую меня обрекли. Со мной обращались как с бесталанным – и я никак не мог утолить жажду пламени. Каждый день я боролся, чтобы не сойти с ума.

– Даже не знаю, преуспел ли ты в этом.

Алден говорил холодно, но Софи вопреки желанию кольнуло жалостью к Финтану. В их мире способности были критически важны. И она представляла, как тяжело было бы обладать ими, но все отрицать. И если ему было физически тяжело…

– Но это лишь малая часть проблемы, – добавил Финтан набирающим силы голосом. – Если предоставить Совет самим себе, они превратят в пыль все, что мы воздвигли. Кто-то должен был восстать и сражаться за правое дело – и пусть не я разжег искры пламени, я с радостью не дам ему погаснуть.

– Пламя давно потушено! – выкрикнул Алден.

Финтан фыркнул со смеху.

– Знаешь, что самое забавное в восстаниях? Их не остановить, пока они не поглотят все, что их питает. А я вижу немало топлива, – он посмотрел Софи в глаза. – Не забывай – она замешана в этом не меньше меня.

– Ни в чем она не замешана.

– Раз так, то почему она здесь? – он снова глянул на Софи, и ей захотелось поежиться или спрятаться, потому что он будто смотрел не на нее, а сквозь нее. – Ты не на той стороне, Алден. Это ее разум нужно взламывать. Она скрывает куда больше тайн, чем кто-либо иной.

Алден схватил его за плечи.

– Достаточно!

Софи кое-как втянула воздух и попыталась не думать об ужасных словах, но они уже пустили корни в глубины страхов.

– Достаточно, – повторил Алден. Глубоко вздохнув, он обернулся к Софи. – Готова начать?

Она судорожно кивнула.

– Я отнюдь не рад подвергать тебя этому, Финтан, – тихо обратился к нему Алден. – Но мы остановим мятеж, который ты покрываешь. Я пойду на все, чтобы защитить самое важное.

Во взгляде Финтана читались миллионы насмешливых оскорблений. Но сказал он лишь:

– Ну, тогда вам пора начинать, не думаешь?

– Да, действительно пора, – Алден отступил, приглаживая волосы и потирая виски. – Последний шанс.

Вся краска сошла с лица Финтана, но он все равно стиснул зубы и произнес:

– Не я первый жертвую собой ради победы, не я последний.

– И твоя жертва будет напрасной. Я выясню, что ты скрываешь.

– Ты ни за что не успеешь. Я умею защищать свои тайны. И, если смогу, я утащу тебя за собой.

– Попытаешься – и лишь сделаешь себе хуже, – Алден повернулся к Софи. – Ты должна поддерживать со мной физический контакт.

Софи, спотыкаясь, подошла к нему и мокрыми от пота пальцами стиснула его запястье.

– Но что мне… как мне… я не знаю…

– Спокойно, Софи. Твоя задача крайне проста. Тебе просто нужно открыться моему разуму и оставаться рядом. Если почувствуешь, как мои мысли ускользают, просто позови меня по имени. Справишься?

– Но он сказал, что утащит вас за собой.

– Он просто пытается тебя напугать. Худшее, что он может сделать – не дать мне найти то, что он прячет, до того, как его разум не выдержит. Просто не открывай глаз и постарайся игнорировать все увиденное. Я буду работать так быстро, как только могу.

– Сколько это займет? – прошептала она.

– Лишь несколько минут.

Финтан холодно и резко рассмеялся.

– Это ты так думаешь.

Алден пропустил его слова мимо ушей и коснулся висков Финтана.

– Давай, соединись с моим разумом, Софи. Скажешь, когда будешь готова.

От потрясения ей было сложно даже думать, но она закрыла глаза, постаралась вытянуть сознание…

…и поняла, что ее сейчас стошнит.

Она глубоко вздохнула и сказала себе, что ситуация ничем не отличается от занятия по телепатии. Помогло не так сильно, как хотелось бы, но когда она вновь попыталась вытянуть свое сознание, то смогла достать до разума Алдена.

Ее голова переполнилась его мыслями, перекатывающимися легким ветерком.

«Волноваться не о чем, Софи. Я тебе доверяю».

У нее получалось не волноваться так же, как получалось не дышать. Но она просто ответила: «Будьте осторожны».

«Ты тоже».

Софи считала каждый вдох, гадая, как понять, что начался взлом памяти. Что-нибудь изменится? Появятся какие-нибудь новые ощущения?

А затем разум Алдена потускнел и похолодел – а Финтан зашелся криком.

Глава 25

Софи крепче стиснула запястье Алдена, изо всех сил, не разрывая связь, когда перед глазами замелькали картинки. Она старалась не заострять на них внимания, старалась просто пропустить их сквозь себя и дать исчезнуть.

Но Вечное пламя горело слишком ярко, чтобы остаться незамеченным.

Глазами Финтана она смотрела, как он с пятью другими эльфами в темно-оранжевых плащах протягивает руки к ночному небу. Она чувствовала, как заболела его голова, когда он сосредоточился на слабом тепле, исходящем от далеких звезд, но он, превозмогая боль, сосчитал до трех. И все шестеро, как один, призвали тепло на землю.

Мгновение жар никак не реагировал. А затем к эльфам понеслись шесть струй ярко-желтого пламени, ускоряясь с каждой секундой. Пятеро ахнули и отступили, но Финтан не дрогнул; он раскрыл ладони и приказал огню подчиниться его воле. Языки пламени закрутились и собрались в огненный шар размером со слона, зависший над ним.

На глазах выступили слезы, но он продолжил впитывать силу самого чистого, самого насыщенного, самого роскошного огня, что только касался лика земли. Но пламя не желало подчиняться, и огненный шар взорвался, рассыпаясь пламенным дождем.

Финтан закрылся плащом, но языки пламени разгорались на огнеупорной ткани. Он бросил накидку жадному пламени и, прыгнув сквозь огненную полосу, прокатился по холодной траве, которую не успело пожрать огнем.

Грудь разрывало кашлем, кожа горела и пульсировала непонятной болью, будто в нее воткнулись сотни раскаленных игл.

Его первые ожоги.

Но он выжил.

И остался один.

В желтом пламени мелькали рыжие вспышки, и Финтан поднялся на ноги, понимая, что видит своих друзей. Срываясь на крик, он приказывал пламени угаснуть, но оно лишь взмывало выше и потрескивало так, будто смеялось над ним. Ему оставалось лишь смотреть на их искаженные болью лица. А затем он рухнул на колени, и его стошнило.

Софи затошнило тоже.

Она попыталась отогнать от себя этот кошмар, но воспоминание будто впечаталось в память. Ей оставалось лишь беспомощно наблюдать, как Финтан вытащил свой проводник и поднял его к свету, проклиная себя за то, что игнорирует леденящие душу вопли друзей.

Перед тем как он прыгнул, воспоминание распалось.

Софи вынырнула из его сознания, а стоящая перед глазами картинка рассыпалась на миллион осколков, и тьма разума Финтана поглотила их.

Алден застонал.

«Вы как?» – спросила Софи, сжимая его руку.

«Он уничтожает все, что не хочет показывать. Надо работать быстрее. Приготовься».

Дождь воспоминаний превратился в ледяной ливень. Затем – в бурлящий поток. Но они все равно искажались и перекручивались, а когда Алден пытался на чем-то сосредоточиться, то картинка испарялась в густом тумане.

«Разум Древнего слишком силен, – сказал ей Алден. – Если хотим вытащить хоть что-то, то тебе надо помочь мне своей концентрацией».

«Как?»

«Направь энергию в его сознание. Как при передаче мыслей, только пошли не слова, а силу. Справишься?»

«Попробую».

Софи очистила голову от посторонних мыслей и призвала всю свою внутреннюю энергию. Она загудела, и, когда Софи сумела почувствовать силу, направила в разум Финтана, переполняя его теплом.

Густой туман начал редеть, но полностью не развеялся.

«Придется искать другой способ», – сказал Алден, но его ментальный голос звучал устало.

«Погоди, нужно кое-что попробовать».

Энергия разума была сильнее внутренней – может, им бы помог ментальный толчок?

Она сосредоточилась на энергии, гудящей на краю сознания, пропуская ее через себя, пока разум не переполнился до основания.

«Готовы?» – спросила она, чтобы не застать Алдена врасплох.

«На счет три», – ответил тот.

«Раз».

«Два».

«Три!»

Софи вытолкнула энергию разума потоком жара.

И только когда та столкнулась с другой энергией, Софи вспомнила, каким кошмаром обернулось соревнование с Фитцем в чемпионате по пятнанию, когда она впервые совершила ментальный толчок. Внутренняя энергия была несовместима с энергией разума, и, оказавшись запертыми в одном сознании, они закружились и смешались в единый ураган жара, заставив Финтана зайтись в крике.

Софи в панике попыталась вернуть энергию, но Алден сказал подождать. Она задержала дыхание, ощущая, как энергетический вихрь скручивается все сильнее и сильнее. Наконец, не выдержав напора, он схлопнулся и взорвался, развеивая туман и открывая спрятанное под ним воспоминание.

Они увидели эльфа в красных одеждах. Черты его лица расплывались мутным пятном теней и красок, но Софи глазами Финтана наблюдала, как он помогает эльфу вытянуть руку, особым образом сжать пальцы в кулак и поднять его к небу. Затем Финтан отскочил, а эльф тряхнул запястьем, и над его ладонью вспыхнул маленький шарик ярко-желтого огня.

Вечное пламя.

Алден постарался сосредоточиться на воспоминании, но не успел – Финтан закричал, и по руке Алдена прокатилась волна жара, обжигая ладонь Софи.

Картинка рассыпалась.

Весь поток воспоминаний потрескался и разбился вдребезги, крошась на до неузнаваемости мелкие осколки. Софи успела прийти в себя до того, как ее утянуло в этот хаос, но она ощутила, как ускользает сознание Алдена, оставляя за собой холод.

Она распахнула глаза, когда его запястье выскользнуло из ее хватки, и Алден с глухим стуком рухнул на пол. Голова болела, рука ныла, но зрение потихоньку прояснилось, и Софи позабыла о боли.

Финтан сполз в кресле, что-то невнятно бормоча.

Алден лежал без сознания, а лоб алой бороздой рассекала глубокая рана.

Софи судорожно вздохнула, и, стараясь не смотреть на кровь, упала на колени и схватила его за плечи.

– Что случилось? – спросил Крикор, забегая в камеру на попытки Софи докричаться до Алдена и растрясти его.

– Не знаю, наверное, он ударился головой при падении.

Она снова затрясла Алдена, но это не помогло. Не разбудил его и Крикор своими похлопываниями по щекам.

Стерев кровь мохнатой рукой, Крикор осмотрел рану, а затем приподнял Алдену веки, хмурясь при виде пустых белков глаз.

– Подозреваю, дело тут не в ударе.

Софи метнула взгляд на Финтана, раскачивающегося вперед и назад. Уголки его треснутых губ были растянуты в кривой улыбке.

Неужели он утянул Алдена за собой?

От слез все расплылось перед глазами, но Софи сморгнула их. Некогда плакать. Пришло время направлять.

Она коснулась дрожащими пальцами висков Алдена, направляя свое сознание в его разум и вновь и вновь повторяя его имя. В голове у него было холодно, темно и чудовищно тихо. Ни малейшего шепота мыслей. Ни следа воспоминаний. Как будто Алдена не стало, а она оказалась в его пустой оболочке.

«Вы же пообещали, что ничего не случится», – мысленно прокричала она, веером распространяя свои мысли в попытке охватить сразу все направления. Разум колотило от холода, и Софи чувствовала, как он тонкой струйкой просачивается внутрь. Но, побродив во тьме, она нащупала что-то теплое. Более ясное. Проследовав за этим чувством, она добралась до какого-то небольшого закутка. Теплого закутка.

Но и в нем было пусто.

«Вернитесь, – велела она. – Вы нам нужны».

Она заполнила закуток воспоминаниями о Фитце, Делле и Биане – об эльфах, которые любили Алдена, нуждались в нем и ни за что бы не остались прежними без него.

«Вы должны вернуться ради них».

Во тьме мелькнула крошечная искра света. Софи обернулась вокруг нее сознанием, будто обхватывая ладонями едва зажегшийся огонек, защищая его от теней. Подкармливая искру другими воспоминаниями о семье Алдена, она утянула ее в закуток – безопасное место, где ей можно было разгореться.

Ее охватил яркий свет и тепло, переполняя все вокруг воспоминаниями – счастливые кадры с семьей и друзьями. Софи с удивлением смотрела на себя же – она и не думала оказаться среди них.

А затем Алден прошептал:

«Я здесь».

Глава 26

Софи обнимала Алдена изо всех сил и не знала, чего хочет больше – рухнуть на пол или зарыдать. Его сердцебиение отдавалось у нее в ушах, а грудь поднималась и опускалась, он дышал, это говорило о том, что он жив.

– Прости, пожалуйста, – прошептал он слабым дрожащим голосом.

Софи склонилась, осматривая его внимательнее. Красивые бирюзовые глаза смотрели устало и пусто, а волосы липли ко лбу из-за крови, все еще стекающей по лицу.

Софи едва сдержала рвотный позыв.

Алден вытер щеку и нахмурился, увидев на пальцах кровь.

– Просто порез, – сказал он, прижав ладонь к ране. – Волноваться не о чем.

– Возьмите, – произнес Крикор, передавая магсидиановую флягу в форме звезды. Внутри оказалась густая серая мазь, которую Алден нанес на лоб. Она затвердела подобно цементу, останавливая кровотечение.

– Спасибо, друг мой, – ответил Алден, отдавая флягу.

Крикор кивнул.

– Вы точно в порядке? – спросила Софи.

– Все прекрасно. Ну, за исключением ожога.

Он продемонстрировал покрытую волдырями руку.

Ладонь Софи выглядела примерно так же, а Крикор не спешил предлагать помощь. Она прижала чувствительную кожу к металлическому полу и, когда прохлада чуть уняла боль, спросила:

– Что произошло?

– Финтан вытянул тепло из моего тела и обжег меня… нас, – поправился он, указывая на ее руку. – Ты сама-то в порядке?

– Бывало и хуже.

– Да, это точно, – он обернулся к Финтану, который сполз в своем кресле и бормотал, пялясь в пустоту. – Глупец! Неужто оно того стоило?

Финтан не ответил.

– Вы узнали от него что-нибудь? – тихо спросила Софи.

– К сожалению, нет. Он весьма умело спрятал все, к чему не хотел нас подпустить. Твоя волна энергии смела его защиту, но ожог нарушил мою концентрацию, и я не успел сосредоточиться на воспоминаниях. А когда я начал прорываться обратно, его разум раскололся и погреб меня под собой. И при его нынешнем состоянии мы больше не можем рисковать.

Алден врезал по полу здоровой рукой и произнес слово, которого Софи еще не слышала. Судя по всему, повторять его не стоило.

– Может, нам снова прощупать его разум? – тихо спросила она. – Вдруг там что-нибудь…

– Слишком опасно, Софи. Разрушенный разум подобен зыбучим пескам. Он затягивает сознание внутрь и не дает из него выбраться, – он опустил взгляд на руку, осторожно сгибая обгоревшие пальцы. – Если бы ты меня не вытащила, я пропал бы навсегда. Как ты меня нашла?

– Понятия не имею. Просто делала все, что на ум приходило. Я не собиралась вас оставлять.

Алден снова обнял ее, и Софи прильнула к нему, прислушиваясь к ровному сердцебиению и убеждаясь, что он действительно в порядке.

Он попросил рассказать подробнее, и Софи поведала, как бродила в ледяной тьме и дошла до закутка по следу тепла.

– Закуток?

– Ага. Почему-то мне показалось, что там безопасно. Там было легче сосредоточиться, поэтому я попробовала вас позвать. Сначала вы не отзывались, но потом я заполнила закуток воспоминаниями о вашей семье, и через несколько минут вы меня нашли.

– Это я помню. Отчасти, – он отпустил ее и вытер глаза.

– А что еще вы помните? – прошептала Софи, надеясь, что не слишком давит.

– Мало что. Я не понимал, кто я такой – но чувствовал, будто чего-то не хватает. Я должен был что-то вспомнить, но оно все время от меня ускользало. Я пытался подобраться ближе, но не мог, а затем почувствовал тепло и последовал за ним. И тут меня неожиданно окружили воспоминания об эльфах, которых я знал, пусть и не помнил. Но потом увидел среди них тебя и услышал твой голос – и все встало на свои места, я понял, что должен сражаться ради всех, кто мне дорог. Это придало мне сил вырваться.

По его щекам вновь заструились слезы. Софи и самой пришлось вытирать глаза.

– Умоляю, прости меня за то, что тебе пришлось сегодня пережить, Софи. Но, признаюсь… я рад, что ты пошла со мной. Не направляй ты меня, я бы не справился.

– Но я вас потеряла…

– Нет, это я потерялся. И, поверь, никто не смог бы меня спасти. За всю жизнь я ни разу не слышал ни о каком «закутке», который ты нашла. Подозреваю, что благодаря уникальному разуму добраться до него можешь только ты.

Софи выпрямилась.

– Тогда, может, я смогу спасти Финт…

– Финтан не потерялся, Софи, его разум разрушен. Это совершенно разные вещи, – он обернулся на Финтана, по подбородку которого стекала тонкая нить слюны. – Мы никак ему не поможем. Пора домой.

Алден встал, так сильно пошатываясь, что Крикору пришлось его поддержать.

– Я в порядке, – уверил Алден, заметив, как нахмурилась Софи. – Просто голова болит, – он показал на рану, которая красной шишкой вздулась под цементной корочкой.

– Элвин сможет ее вылечить? – спросила Софи, вслед за ним выходя из камеры.

– Мне еще не встречался недуг, который Элвин не способен исцелить – хотя, судя по последним месяцам, ты явно стараешься это исправить.

Софи вымученно улыбнулась. Ей неплохо жилось и без напоминания об ухудшающемся состоянии. Она все еще надеялась, что все пройдет само.

Крикор закрыл дверь, заглушая стоны Финтана. Передав им медальоны с колдовским огнем, он указал налево.

– Вы же сможете отыскать выход? Мне надо позаботиться о заключенном.

– Разумеется, – Алден вернул ему магсидиановую флягу с водой и склонил голову, чуть морщась. – Мы безмерно благодарны за помощь.

Крикор кивнул, запихнул фляжку куда-то в мех и вернулся к Финтану. Перед тем как захлопнулась дверь, до коридора донесся слабый надломленный смех, и у Софи сложилось ужасное впечатление, что он будет преследовать ее в кошмарах еще многие месяцы.

Не поднимая головы, она последовала за Алденом по изогнутым коридорам, но с каждым шагом в голове раздавалась одна и та же надоедливая мысль.

Они уходили ни с чем.

Они проделали такой путь. Подвергли риску рассудок Алдена. Сломали разум Финтана.

И что получили?

Ничего. Ничего. Ничего.

«Черный лебедь» явно рассчитывал не на те крохи, что они отыскали. Их подсказки всегда приводили к чему-то, давали что-то новое.

Значит, Алден ошибся. В их послании было сказано о…

Софи резко вскинула голову, изучая светящиеся красные буквы над дверями и надеясь, что не пропустила самые важные. Она читала имя за именем – некоторые из них были настолько длинными и чужеродными, что она не смогла бы их произнести, – и уже когда начала сдаваться, заметила то, что искала.

«Прентис Эндал».

Она понимала, что разум Прентиса считался бесполезным – но Прентис был Хранителем. Он умел прятать тайны в самые потаенные уголки. Может, его этому научил «Черный лебедь», и поэтому они и послали ей подсказку.

– Что такое? – спросил Алден, когда она остановилась. – У тебя все…

Он замолчал, заметив написанное над дверью имя.

Софи приготовилась к очередной нотации. Но Алден просто смотрел на горящие буквы и с каждой секундой бледнел все сильнее.

Не говоря ни слова, они подошли ближе к маленькому окошку, будто оно притягивало к себе. Софи, набравшись храбрости, тоже заглянула в него.

Комнатка была маленькой и темной, с мягкими стенами. На узкой кровати сидел эльф в спутанной смирительной рубашке и слегка раскачивался. Его темная кожа блестела от пота, затянутые дымкой глаза подергивались, и он что-то бормотал себе под нос.

– Не заслужил он этого, – через какое-то время прошептал Алден. – Не надо мне было…

Его голос истончился.

Софи думала, что Алден сейчас заплачет, но вместо этого он крикнул:

– Ну почему ты не рассказал правду? Я бы все понял!

Прентис не ответил. Он даже не моргнул. Просто продолжил раскачиваться, бормотать и дергаться, как будто и правда был таким бесполезным, каким считал его Алден.

Но ведь в послании явно говорилось о нем.

Там. Говорилось. О нем.

Больше ничего не подходило – и когда еще у нее будет шанс пробраться в разум эльфа из «Черного лебедя»?

Софи невероятно устала от всех событий сегодняшнего дня, но собралась с оставшимися силами, прижала ладони к стеклу и представила, будто касается висков Прентиса.

– Ты что делаешь? – спросил Алден, когда она прикрыла глаза.

Софи не ответила.

Она еще успела услышать вопль Алдена «Не смей!», а затем направила свои мысли в разум Прентиса, и весь мир отошел на второй план.

Глава 27

Сначала Софи ощутила лишь густую колючую тьму, жалящую, тыкающую и давящую на ее мысленный барьер. Она пыталась сопротивляться, но тени не отступали, и самые холодные умудрились просочиться.

Вслед за ними последовали изображения – четкие и ясные, как обычные воспоминания. Но они ими не были. Все цвета смешивались. Звуки искажались. Как будто реальность порвали на лоскуты, расплющили и соорудили из нее что-то новое. Что-то ужасное.

Деревья дождем лились с серо-зеленых небес, их темные ветви тянулись к Софи подобно когтистым рукам. Животные выпрыгивали из-под земли, усыпанной звездами, скалились и гнались за ней по холмам цвета неба. Среди покрытых синими ушами кустов мелькали пылающие глаза, а бабочки с яркими алыми губами шептали какие-то небылицы. Софи пыталась отыскать хоть какую-нибудь подсказку, хоть какую-нибудь зацепку, которая помогла бы понять увиденное, но все оставалось таким же бессмысленным.

Просто больные плоды больного сознания.

Изображения переплетались, закручивались вокруг нее, утягивая все глубже. Софи вновь пробилась сквозь тьму и упала на улицу разрушенного города. Затуманенные потрескавшиеся хрустальные здания окружали ее мешаниной построек из разных Затерянных городов: вьющиеся замки Этерналии были втиснуты между башнями с серебряными шпилями Атлантиды и сияющими особняками, окружающими пирамиду Фоксфайра. В центре стоял фонтан с двумя золотыми статуями в середине круглого бассейна – они держались за руки, а струи цветной воды падали на них отовсюду. Между ними появилась тень девочки и кинулась бежать между зданиями, разбивая все, к чему прикасалась, а потом ныряя в море осколков.

Софи бросилась за ней.

Она погружалась все глубже, глубже и глубже, ощущая, как холодеет – и густеет – разум Прентиса, пока не приземлилась в пустом пространстве без всяких звуков или цветов. Пузырь пустоты. Она надавила на его стенки, но что-то с силой отпихнуло ее. А затем перед ней проявилось лицо – бледное, без всяких черт, лишь с двумя бирюзовыми драгоценными камнями вместо глаз. Чем дольше она в них смотрела, тем сильнее кружилась у нее голова, и вскоре она уже не понимала, где верх и где низ, откуда она пришла и как вернуться.

– Волноваться не о чем, – прошептало лицо, и все вокруг взорвалось смехом. Поначалу детским, ребяческим. Затем – низким и мрачным, и лицо разбилось на миллион крошечных осколков, которые окружили ее и начали жалить, как иглы. Отчасти Софи понимала, что на самом деле ее никто не трогает – но боль от этого не исчезала. Ей хотелось кричать, рыдать, звать на помощь – но у нее не было рта. Не было голоса. Она была лишь вспышкой сознания.

Бестелесным разумом.

Иглы света превратились в молнии, жалящие ее током снова и снова, пока весь мир не обернулся одними лишь уколами и болью. Она оказалась в ловушке. Застряла в мире кошмаров, где тени обманывали, свет набрасывался, а она была никем. Пустым местом.

Нет.

Она была кем-то.

Но кем?

Раньше она знала ответ, но сейчас паника и боль стерли его, запрятали куда-то далеко, за пределы пылающих огней.

Она должна была его отыскать. Пусть ей было тяжело. Пусть ей было больно.

Она начала пробираться сквозь осколки света, которые царапали ее, обжигали, уносили за собой частички сознания. А затем она вновь полетела вниз. Все ниже, ниже и ниже, в бездонную пропасть. Так быстро, что понимала – она ни за что не сможет подняться.

Но осколки больше не мучили ее, и она отыскала ответ на вопрос.

«Я – Софи Фостер».

Она передала эти мысли, придавая им реальности, и сквозь тьму прорезался белый луч света. Она обернулась вокруг него разумом, вжимаясь в него, как в спасательный круг и зависая во тьме без малейшего понятия, куда идти и что делать. Нить света замерцала. А затем ее окружил теплый ветерок, и тени загудели, принимая форму. Темная птица.

Черный лебедь.

Он раскрыл крылья и нырнул. Софи наблюдала за его падением, не зная, может ли доверять ему.

«Пусть прошлое направляет тебя».

Она выпустила нить света и полетела вниз, вниз, вниз, так стремительно, что догнала лебедя. Она схватила его за крылья, вцепилась в них, и лебедь взмыл, понесся, развернулся – и, наконец впорхнул в мир с солнцем, синим небом и зелеными, покрытыми травой холмами. Но в нем было слишком ярко, все слишком мерцало. Почти что слепило.

Лебедь – теперь настоящий – вместе с Софи покатился по мягкой земле, пока они не врезались в женщину, сбивая ее с ног. Она упала к ним, и в воздухе зазвенел ее мелодичный смех. А затем она поднялась, подхватила на руки хлопающего крыльями лебедя и успокаивающе зашептала ему.

Ей было лет двадцать; ее длинные светлые волосы мягкими волнами ниспадали на фиолетовое платье. Софи ни разу не встречала ее, но было в ней что-то знакомое, особенно когда она улыбалась. От улыбки бирюзовые глаза сверкали так же, как у Эдалин в те редкие моменты, когда она освобождалась от сковывающей ее печали.

Джоли.

«Ты меня видишь?» – передала Софи, понимая, что это безумие.

Джоли не ответила. Вместо этого она поглядела на лебедя, вразвалку расхаживающего у ее ног, и погладила его по черным перьям.

«Не понимаю, – передала Софи, и в ответ на молчание захотелось кричать. – Что это значит?»

Джоли рассмеялась.

– Все будет в порядке.

Ее голос был так похож на Эдалин, что по спине Софи побежали мурашки. Джоли повернулась к ней, и ясность ее взгляда разительно отличалась от других видений – как будто в этот раз это был не сон и не воспоминание.

– Мы должны верить, – сказала она Софи, переставая улыбаться.

«Во что? В кого?»

Джоли не ответила. Просто поглядела на небо и произнесла:

– Тебе пора идти.

«Как? И что ты здесь делаешь? Что это значит?»

Джоли подняла лебедя длинными изящными руками и вскинула его к белоснежным облакам.

– Следуй по небу за милой птицей.

Лебедь раскрыл свои большие черные крылья, захлопал ими, и все вокруг обратилось в пыль. Но ворвавшиеся тени толкнули Софи вверх, а не вниз. Осколки воспоминаний пытались вцепиться в нее, но она поднималась слишком быстро, взлетая в расплывающейся тьме, и вскоре та посерела, затем побелела, и Софи вновь оказалась в своем теле, задыхаясь, захлебываясь и дрожа в крепких руках, держащих ее мертвой хваткой.

– Никогда больше так не делай! – прокричал Алден.

Глава 28

Софи нередко сталкивалась с головной болью, но еще ни разу не испытывала ничего подобного той молнии, которая ударила в голову, едва она открыла глаза, – пульсирующей, разрывающей, сокрушающей и обжигающей изнутри.

– Просто дыши, – прошептал Алден, сжимая ее ладонь. – Все пройдет.

Софи послушалась, пытаясь считать вздохи, чтобы отвлечься от боли. Но у нее не получалось сосредоточиться, и приходилось начинать заново. Когда она в третий или в четвертый раз дошла до сотни, боль отступила, забираясь обратно во тьму, из которой пришла.

Софи медленно открыла глаза, давая мозгу время привыкнуть.

Единственным светом было слабое синее сияние амулета Алдена, а находились они в помещении с песчаным полом и тяжелой металлической дверью. Видимо, Алден успел отнести ее в Комнату упущенных шансов, хотя Софи и не представляла, когда. Она теряла сознание?

Алден помог ей сесть, подставив плечо.

– Спасибо, – прохрипела Софи, морщась от звука своего надтреснутого голоса. – Видимо, плохая была идея, да?

Алден не ответил.

– Понимаю, вы злитесь…

– Думаешь, я злюсь?! – его крик эхом отразился от стен – и прозвучало это весьма зло. – Я думал, что потерял тебя, Софи.

– Но я здесь. Все в порядке, – она кое-как села самостоятельно и постаралась не сильно пошатнуться от прилившей к голове крови, от которой все перед глазами поплыло. – Просто… я подумала, что Прентис может скрывать какую-то важную для меня информацию.

– Его разум разрушен! – Алден вытер глаза, пару раз тяжело вздохнул и лишь затем продолжил: – Остались только разрушенные воспоминания, переплетенные между собой – такой извилистый лабиринт, что в нем можно заблудиться навсегда.

– Знаю. Но я решила, что, раз он был Хранителем, то мог спрятать какое-нибудь воспоминание, которое я должна отыскать.

Алден вздохнул – одновременно устало, раздраженно и безнадежно.

– Отыскала?

– Не знаю, – честно ответила Софи.

Она закрыла глаза, вспоминая лебедей, увиденных среди хаоса. Теневой лебедь появился, только когда она передала свое имя, как будто его к ней послали. И он привел ее прямиком в теплое безопасное место к Джоли и настоящему лебедю, и похоже это было не на воспоминание, а на…

– Как думаете, Прентис мог со мной разговаривать? – тихо спросила она.

– А что? – Алден склонился, укладывая руки ей на плечи и глядя широко распахнутыми глазами. – Ты что-нибудь видела?

– Черного лебедя и… женщину.

Она подумала было рассказать ему, кого именно. Но понимала, что если расскажет о Джоли, общающейся с черным лебедем, то Алден придет к тому же выводу, что и она. Складывалось впечатление, что именно к этому выводу Прентис и старался ее подвести.

Могла ли Джоли состоять в «Черном лебеде»?

Что подумал бы Грейди, узнай он об этом?

– Ты видела ее лицо? – спросил Алден.

– Я ни разу ее не встречала, – это не было полной ложью. Софи ни разу не встречалась с Джоли вживую – и не видела ее фотографий в этом возрасте. – Но она разговаривала с лебедем. А потом… как будто со мной. Сказала «следовать по небу за милой птицей». Что это значит?

– Я… – Алден отпустил ее и закрыл лицо руками.

– Все нормально?

– Голова… просто… – он прижал ладони ко лбу, будто пытался выдавить боль. – Прости. Тяжелый выдался день. И я понимаю, ты считаешь, что именно за этим тебя отправил «Черный лебедь», но Прентис больше не способен на разумные связные мысли.

– Может, часть его все еще где-то внутри? Где-нибудь глубоко?

– Будем надеяться, что это не так, Софи. Ради Прентиса будем надеяться, что он даже не понимает, что жив. Быть запертым в бесконечном безумии – судьба куда как хуже. Куда как хуже, – он содрогнулся, повторив страшные слова.

Софи понимала, что Алден прав. Но никак не могла избавиться от чувства, что Прентис пытался сообщить ей что-то. Что-то настолько важное, что все это время он вцеплялся в последние крохи своего рассудка.

Алден помассировал виски, морщась от каждого нажатия.

– Видела еще что-нибудь?

– Ничего толкового. Просто неразбериха изображений. Я смогла распознать только вас.

– Меня?

– Ну, вроде как это были вы. Я видела лицо с бирюзовыми камнями вместо глаз. Оно ко мне наклонилось и потом прошептало: «Волноваться не о чем».

Даже в тусклом синем свете колдовского огня Софи разглядела, как побледнел Алден.

– Э-это последнее, что я ему сказал. Перед взломом. Он умолял меня проследить, чтобы с его семьей все было в порядке, а я пообещал, что волноваться… – он замолчал и задрожал всем телом. – Он помнит. Поверить не могу… я думал, он не… я…

Он стиснул голову руками и застонал.

– Что такое?

– Голова, – кое-как выстонал он. А затем его тело обмякло.

Софи повернула его к себе, зовя по имени и тряся за плечи. Серый цемент на его ране потрескался, выпуская струйку свежей крови.

– Алден, ну пожалуйста, вы меня пугаете.

Он не ответил.

Софи огляделась в поисках Крикора, надеясь, что он появится из-под земли. Но нет – в пустой комнате в центре Земли были лишь они с Алденом. И она понятия не имела, что делать.

Вытащив медальон из магсидиана, она поднесла его к синему колдовскому огню – но его света не хватало на луч. Видимо, она не знала какой-то хитрости – и она точно не смогла бы затащить Алдена по ступеням наверх.

– Пожалуйста, Алден, просыпайтесь, – взмолилась она, доставая свой передатчик и выкрикивая имя Элвина.

Серебряная пластинка осталась пустой – и не среагировала на имена Грейди с Эдалин тоже.

Софи затрясла Алдена сильнее.

– Как нам вернуться домой?

Ответа вновь не последовало.

«Фитц», – позвала она, силой воли заставляя себя сконцентрироваться, несмотря на панику. Она мысленно представила Эверглен, пытаясь вспомнить, что делала, когда ее взяли в плен и она звала Фитца на помощь через полмира. «Фитц, пожалуйста, скажи, что слышишь меня».

Тишина.

В глазах защипали слезы, и она попыталась придумать, что еще попробовать.

«Фитц, ну пожалуйста. Я не знаю, что делать».

«Софи? Ты меня слышишь?»

«Фитц! – вот теперь она расплакалась. – Фитц, ты должен мне помочь, он ранен и не отвечает, а у меня не получается отсюда прыгнуть…»

«Так, так, тише. Кто ранен? Где вы?»

«Мне… мне нельзя говорить…»

«Софи, слушай – если тебе нужна помощь, придется сказать, где ты».

Она поглядела на Алдена. Его рана раскрылась сильнее, пропитывая песок кровью.

«Я в Изгнании».

«В ИЗГНАНИИ???»

«Да, с твоим отцом – и он поранил голову. Истекает кровью. Сильно».

«Перенеси его сюда. Элвин встретит тебя у ворот».

«Не могу. Нам надо использовать эту магсидиановую штуковину, а я не понимаю, как заставить ее работать. Ты что-нибудь знаешь?»

«Я о магсидиане даже не слышал. Тебе не у кого спросить?»

«Тут никого нет – и мне не привести твоего отца в чувство».

Но… может, и не нужно.

Эти знания хранились где-то в памяти Алдена. Если она прощупает его разум, то точно отыщет их.

Она глубоко вздохнула, собираясь с силами.

«Софи, ты там? – передал Фитц. – Что происходит? Что мне делать?»

«Погоди, я кое-что попробую».

Не успел Фитц возразить, как она заблокировала его передачу и направила свое сознание в разум Алдена.

Ощущения были не такими, как она ожидала. Вокруг было неразборчиво и тускло.

И остро.

У его мыслей были грани – острые зубцы, которые царапались и цеплялись, пока она пробиралась по его разуму, вновь и вновь передавая его имя. Но его разум хотя бы не был пуст. В нем были воспоминания, но перекрученные и спутанные в холодную мешанину, которую Софи не могла разобрать.

В ее сознание устремился поток холода, но она проигнорировала мурашки и сосредоточилась на тонких нитях тепла, разбросанных по разуму Алдена. Она молила его вернуться, собирая их воедино, говорила, как они с Фитцем напуганы, как сильно ей нужна его помощь.

Несколько ужасающих секунд ничего не происходило. А затем Алден судорожно вздохнул и открыл глаза.

Его грудь тяжело вздымалась, и он сжимал руками голову, откашливаясь и жадно дыша.

– Что случилось? – спросил он, продолжая кашлять.

– Не знаю, вы просто отключились и не приходили в себя, – сказала она, слабо всхлипывая, и Алден поглядел на нее неожиданно прояснившимся взглядом.

«Он очнулся, – передала она, надеясь, что Фитц ее слышит. – Скоро будем дома».

– Ох, Софи, прости меня. Я подумал… даже не знаю, – дрожащими руками он достал магсидиан и поднес его к медальону колдовского огня. – Давай-ка я вытащу нас отсюда.

Он провернул медальон, пока не нашел нужную грань, и провел пальцем от вершины до ребра магсидианового кристалла. Черный камень начал переливаться, отбрасывая на землю почти ослепляющий луч света.

Алден, не в силах подняться, схватил Софи за руку и сказал ей сосредоточиться, и ледяной свет выдернул их прочь из Изгнания.

Неожиданно ударивший в глаза луч едва не ослепил Софи, упавшую на песок, но иссушающий жар принес облегчение после ледяного холода прыжка. Софи чувствовала себя так, будто ее накрыло лавиной и выкинуло среди пурги.

По пустыне пробежал пыльный ветерок, не давая вздохнуть. Алден, отплевываясь и кашляя, медленно сел рядом.

– Прости, – пробормотал он, восстановив дыхание. – Прости, что я там свалился. Видимо, ударился головой сильнее, чем думал.

Софи старалась не смотреть на рану.

– Надо доставить вас Элвину. Готовы к еще одному прыжку?

– Пожалуй, – он с прищуром поглядел на белоснежный песок, закапанный алыми капельками крови. – Но у меня все немного плывет перед глазами, поэтому тебе придется помочь мне с проводником.

Он вытащил из кармана рукава тонкую палочку и сказал, как повернуть кристалл нужной гранью. Софи закрепила его в правильном положении и взяла Алдена за руку.

– Знаю, сегодня у нас то еще приключение… но больше волноваться не о чем, Софи. Все будет хорошо.

Она все равно окутала его своей концентрацией. От напряжения голова заболела, но она не хотела рисковать во время прыжка.

Потому что собиралась доставить Алдена домой живым и здоровым.

– Ну наконец-то! – воскликнул Фитц, едва перед ними проявились ворота Эверглена, и вместе с Элвином кинулся к ним.

– Прости, – Софи попыталась встать, но ее накрыло волной головокружения. – Я спешила, как могла.

Заметив замешательство Алдена, она пояснила, что позвала Фитца на помощь.

Элвин сковырнул цемент с раны Алдена.

– Это еще что?

– Лекарство дворфов, – Алден ухватился за руку Фитца, и тот поднял его на ноги – но стоять самостоятельно у него не получалось. Фитц закинул руку отца себе на шею, поддерживая его.

Элвин присвистнул.

– Ну, пострадал ты неслабо, но мы тебя сейчас за считаные минуты подлатаем. А с тобой что? – он присел, чтобы осмотреть Софи, и щелкнул пальцами, создавая вокруг нее шар синего света.

Тот ударил прямо в глаза, вызывая очередной приступ головной боли.

– И ты тоже пострадала, – сказал Элвин, когда она сморщилась. – Мне начинает казаться, что твоя склонность к неприятностям заразна.

Алден слабо рассмеялся.

– В этот раз я виноват, Элвин. И мне очень повезло, что Софи была рядом, – он крепче сжал плечо сына. – Очень, очень повезло.

– Что вы делали в Изгнании? – требовательно поинтересовался Фитц.

– Это секретная информация, Фитц. Ты даже не должен знать, что мы там были.

– Простите, – пробормотала Софи.

– Незачем извиняться, Софи. Ты была в безвыходной ситуации. Виноват в этом я. И не только в этом…

Он вновь крепче сжал плечо Фитца, но в этот раз будто вжимаясь в него.

– Ладно, пойдем, – произнес Элвин, закидывая Софи себе на плечо.

– Я и сама могу идти!

– Возможно, но рисковать я не стану.

– Это Алден терял сознание, а не я.

– Это да. Но исчезаешь именно ты.

Глава 29

– Не понимаю, – произнесла Софи, когда Элвин усадил ее на гигантскую кровать с балдахином, стоящую в одной из огромных гостевых Эверглена. В такой же кровати она проснулась после того, как чуть не исчезла. – Почему я исчезаю? На мне же нексус.

– Именно это я и пытаюсь понять, – Элвин перехватил ее запястье и сощурился, глядя на шкалу с обратной стороны браслета. – Твой прыжок как-то отличался от остальных?

– Я окружила Алдена своей концентрацией, чтобы он точно не пострадал. Но ведь нексус должен не дать мне исчезнуть вне зависимости от сосредоточения, да?

– Так он задуман.

Элвин окружил ее запястье шаром оранжевого света, и Софи отвернулась, не желая вызвать очередной приступ головной боли.

– Нексус рабочий, – через мгновение произнес Элвин.

– Значит, вы ошибаетесь.

– О, ошибки быть не может. Сама посмотри, – он передал ей серебряное зеркальце со стола.

Глаза Софи распахнулись от удивления.

С ее лица исчезли все краски, отчего губы и щеки побледнели так же, как и лицо. Даже глаза казались скорее серыми, чем карими.

– Не волнуйся – выглядит хуже, чем есть на самом деле. Когда все серьезно, то кожа начинает просвечивать. А в смертельных случаях она практически прозрачна. В прошлый раз тебя местами почти не было видно.

Софи содрогнулась.

– Вы же меня вылечите, да?

– Ага, просто надо сделать «Подпитку от исчезновения» без лимбиума, которую изобрел Кеслер. А пока что выпей-ка «Молодости», – он передал ей бутылку, – и постарайся отдохнуть.

Он обработал ее ожог фиолетовой мазью и замотал ладонь влажной шелковой тканью.

– Мне надо позаботиться об Алдене. Ты справишься?

Софи кивнула.

– С ним все будет в порядке?

– Конечно. Его слегка потрепало, но я справлюсь. Просто попробуй расслабиться. Скоро вернусь.

Софи выпила «Молодость» и отставила бутылку на прикроватный столик, стараясь не пялиться на собственную бледную руку.

С ней все будет в порядке.

Она даже не чувствовала ничего странного. Просто усталость и боль в мышцах.

Закрыв глаза, она откинулась на подушку, очень надеясь нормально поспать. Но кошмары не дали ей отдохнуть.

Пламя и хаос из воспоминаний Финтана. Безумие и разруха из разума Прентиса. В голове у нее единым кошмаром смешались все ужасы, увиденные во время прощупываний, и все собственные страхи.

Но хуже всего было воспоминание, которого она не помнила.

Прентис, привязанный к креслу в круглой комнате с проекциями на стенах. Софи как-то раз была в ней, когда Алден привел ее в офис Квинлина в Атлантиде. Но в этот раз на экранах отображалась одинаковая картинка.

Символ лебедя.

Прентис молча утыкался взглядом в колени, а Квинлин ходил вокруг, выкрикивая вопросы. Наконец, Квинлин отчаянно заломил руки и потянулся к вискам Прентиса. Тот не отбивался, не сопротивлялся, ничего не делал – лишь смотрел на эльфа, чьими глазами Софи наблюдала.

Алден.

Софи ощутила злобу и печаль Алдена, когда Прентис затрясся и закричал, и резко проснулась, надеясь запрятать ужасное воспоминание так глубоко, чтобы оно никогда не всплыло. Но она подозревала, что оно будет преследовать ее так же, как, должно быть, преследовало Алдена.

– Прости, не хотел тебя пугать, – произнес Фитц, отчего Софи вздрогнула.

– Нет, дело не в тебе, – сказала она, когда снова смогла нормально дышать. – Просто плохой сон приснился.

Он присел на постель рядом с ней.

– Сочувствую.

Софи пожала плечами.

– Как твой отец?

– Спит. Элвину нужно было провести глубокое восстановление тканей, поэтому он дал ему снотворное.

– Но с ним все будет в порядке?

– Если верить Элвину. И Булхорн тоже не сходит с ума, так что он прав, наверное.

Банши кричали, только когда кто-то был в смертельной опасности – хотя было хуже, если они ложились рядом. Это значило, что смерть подошла слишком близко.

– Что там с вами случилось? – тихо спросил Фитц.

– Череда кошмаров, в общем-то.

– Это заметно, – Фитц достал небольшой синий флакон с распылителем. – Элвин для тебя сделал. Вдохни.

Он прыснул у ее носа, и Софи вдохнула лекарство, закашлявшись, когда влага защекотала в носу.

– Прямо как в старые времена, – грустно сказал Фитц. – Я сидел на этом же месте и давал тебе лекарство каждый час. Наблюдал, как на твоем лице постепенно начинают играть краски, и надеялся, что ты очнешься.

– Серьезно?

Он кивнул.

Если бы Софи могла краснеть, то залилась бы краской.

– А потом, разумеется, ты проснулась как раз в тот редкий момент, когда мама заставила меня пойти отдохнуть, – он усмехнулся, но в глазах его все еще осталась печаль.

– Прости меня, пожалуйста, Фитц.

– Ты не виновата – хотя, конечно, тот еще сердечный приступ мне устроила. Когда ты сегодня ворвалась в мои мысли, я чуть не прыгнул в Этерналию, чтобы колотить в двери Совета, пока они не перенесут меня к вам.

– Рада, что ты этого не сделал.

– И я. Вроде как. Хотя помощь бы вам не помешала, судя по всему.

Софи уставилась на руки, с облегчением замечая, что кончики пальцев приобрели розовый оттенок.

– Элвин сказал, что в этот раз ничего страшного.

– Ага, и мне тоже. А еще он сказал, чтобы ты надела вот это, – не успела она отреагировать, как он схватил ее за левую руку и закрепил на запястье что-то бирюзовое и сверкающее. – Старый нексус Бианы. Элвин хочет перестраховаться.

Софи с недовольной миной покрутила украшенный драгоценностями браслет, пока он не кликнул, замирая на ее запястье розовыми и фиолетовыми цветами.

Отлично, теперь у нее было два нексуса.

– И долго мне придется их носить?

– Пока он не поймет, почему ты начала исчезать.

– Из-за стресса, наверное.

– Может быть.

Он завозился с бутылочкой лекарства. «Ты правда не можешь рассказать, что случилось? И чем вы занимались в Изгнании?»

Его слова горячей кочергой вонзились в сознание.

«Снова слишком громко?» – спросил он, когда она поморщилась.

Софи кивнула.

– Прости. Надеюсь, сэр Тирган разберется, в чем проблема.

– Ага, – отозвалась Софи, надеясь на то же.

А еще сильнее она надеялась, что проблема не в ней.

– Не надо было отпускать тебя с Алденом, – практически прорычал Грейди, вместе с Эдалин помогая Софи подняться по лестнице Хэвенфилда. Сандор тащился позади, ворча, что ничего бы не случилось, если бы они позволили ему выполнять свою работу.

Эдалин сжала ладонь Софи.

– Элвин сказал, что с ней все будет хорошо. И он на всякий случай осмотрит ее утром. Может, просто предложить ему переехать к нам?

У Софи слегка отвисла челюсть при виде Эдалин, улыбающейся над своей шуткой.

Это с каких это пор она стала самой спокойной?

Хорошая новость заключалась в том, что Элвин ничего не нашел – а он осмотрел ее всеми вообразимыми способами. Плохая же – в том, что он понятия не имел, почему она начала исчезать, почему у нее болела голова и откуда взялись остальные странности, о которых она ему, наконец, рассказала. В итоге он просто настоял на еженедельных осмотрах до тех пор, пока не получится выяснить, в чем дело, либо пока все не пройдет само.

– К тому же, кажется, выбора у нас и не было, – тихо добавила Эдалин. – Алдену дал задание Совет.

– Да, и, подозреваю, замешаны были не только они, – Грейди сурово поглядел на Софи, и та неожиданно крайне заинтересовалась своими ногами.

У нее не было сил на очередной спор о «Черном лебеде». Особенно учитывая, что теперь была вероятность их связи с Джоли. Может, ее смерть все же была как-то связана с «Черным лебедем»? Даже если они ее не убивали?

Софи надо было во всем разобраться, пусть она и не понимала, с чего начать.

Грейди с Эдалин ушли, давая ей принять душ и переодеться, и Софи понадеялась, что тема закрыта. Но, когда они вернулись уложить ее спать, Грейди поцеловал ее на ночь и прошептал:

– Пожалуйста, будь осторожна, Софи. Просто мне кажется, что ты не понимаешь, с кем имеешь дело.

– Я…

– Мы не будем об этом говорить. Просто отдыхай.

Он ушел, не сказав больше ни слова.

Эдалин передала ей Эллу и убрала несколько прядок волос с ее лба.

– Тебе надо поспать, Софи. Уверена, что не хочешь чая с сонной ягодой?

Меньше всего на свете Софи хотелось закрыть глаза и увидеть очередной кошмар, но то, что она в очередной раз начала исчезать, придало ей решимости.

– Никакого снотворного.

Эдалин нахмурилась, но не стала спорить и поцеловала Софи в щеку.

Игги устроился на ее подушке, и Эдалин, выключив свет, ушла. Но когда звук ее шагов затих, Софи выбралась из постели и записала все странности, увиденные в разумах Финтана и Прентиса, в дневник памяти. На бумаге они смотрелись еще ужаснее, и она убрала дневник с глаз долой, схватила шар-шпион и забралась под одеяло.

– Покажи мистера Форкла, – прошептала она, без удивления глядя на вспыхнувшее «НЕ НАЙДЕН». Ей и не хотелось его видеть. Ей нужно было что-то, не связанное с разрушенными рассудками, «Черным лебедем», изгнанными заключенными, огнем и смертью.

– Покажи мне Коннора, Кейт и Натали Фриман, – прошептала она.

Серебристый шар вспыхнул и показал ее отца, мать и сестру, сидящих вместе на диване, едящих попкорн и покупное печенье. В семье Фостеров была традиция иногда смотреть по вечерам кино, и Софи следила за обыденной жизнью, не отрывая взгляда, надеясь, что то же самое придет к ней во сне. А затем она кое-что увидела. На коленях сестры свернулся длинноухий щенок бигля.

Перед тем как Алден ушел перевозить ее семью, Софи попросила его найти им дом с большим двором, где можно было бы завести собаку, которую они всегда хотели.

Она была рада видеть, что им, наконец, удалось исполнить свое желание.

Но вместе с тем стало больно – куда больнее, чем она предполагала.

Глаза защипало от слез, и она схватила Игги и прижалась щекой к его пушистому носу, стараясь заглушить чувство одиночества и страх, и пожалела, что не может вернуться во времена, когда не надо было беспокоиться об исчезновении, похитителях и взломах памяти.

Это немножко помогло, но в конце концов она взяла себя в руки благодаря тихому голосу Силвени, переполнившему ее разум.

«Успокойся».

«Друг».

Силвени повторила слова, передавая странное мягкое тепло, и Софи погрузилась в эти ощущения, укутываясь в них, как в одеяло.

Впервые за долгое время она заснула сном без сновидений.

Глава 30

– Ты серьезно хочешь отправить меня танцевать? – проныла Софи, когда Эдалин принесла ей дурацкий костюм для церемонии открытия.

Ну зачем, вот зачем она на утреннем осмотре попросила Элвина сказать всем, что она на сто процентов выздоровела? Надо было выпросить у него справку, запрещающую переодеваться в слона.

– Участвовать в танце талисманов на церемонии открытия Фоксфайра – невероятная честь, Софи, – сказала Эдалин. – Сегодняшний вечер ты запомнишь на всю жизнь.

О, в этом Софи не сомневалась. Было у нее подозрение, что он войдет в историю как вечер, когда Софи Фостер споткнулась о собственный хобот и вспахала носом землю на глазах всего эльфийского света.

Но Эдалин светилась от гордости и счастья – и было бы неплохо в кои-то веки приятно провести время с семьей. К тому же она снова встретится с Алденом. Элвин уверил ее, что он полностью здоров, и сегодня утром Фитц сказал то же самое по передатчику. Но ей нужно было увидеть его своими глазами, убедиться, что на лбу больше не зияет рана, а на коже не осталось ожогов. И вот тогда она действительно поверит, что он в порядке.

Поэтому она почти не стала спорить, и Эдалин ушла, давая ей переодеться.

Софи попробовала частично убрать волосы назад и даже воспользовалась одним из блесков для губ, подаренных Бианой, но Игги все равно прыснул, когда она натянула костюм. Софи порадовалась, что ее зеркало не было спектральным. У Вертины бы нашлась парочка комментариев, увидь она Софи во всей ее большеухой красе.

В меховых ногах взбираться по лестнице до Переносчика было еще тяжелее, и она поскользнулась на гладком полу, с глухим стуком приземляясь на попу. Ну, костюм хотя бы смягчил падение.

– Ты будешь в восторге, – сказал Грейди, поспешив ей на помощь.

Почему-то Софи сомневалась, что слово «восторг» применимо к данной ситуации. Но как же приятно было вновь видеть улыбку на лице Грейди. Благодаря янтарно-коричневому плащу, закрепленному у шеи гербом Руэнов, он выглядел почти по-королевски. Эдалин стояла рядом с ним – в своем украшенном янтарем платье и шелковой накидке она была похожа на принцессу.

Просто нечестно было, что они выглядели так стильно, а ей пришлось нарядиться в мехового слона. Даже Сандор переоделся в янтарно-коричневые штаны.

– А ему точно нужно идти? – проныла Софи. – Там же будут тысячи эльфов – похитители явно не станут ничего предпринимать.

– Никогда нельзя знать наверняка, – поправил Сандор. – Возможно, они сочтут хаос толпы прекрасной возможностью нанести удар – и я не собираюсь рисковать. Больше вы от меня не отойдете. Только на время танца, разумеется.

– А там точно будет безопасно? Может, мне посидеть с тобой в сторонке…

Грейди рассмеялся.

– Хорошая попытка, деточка. Но ты пойдешь танцевать.

Софи зарычала, опустив взгляд.

Сандор передал ей плоский золотистый диск размером с человеческую монетку.

– Я полагаю, среди этого меха спрятаны карманы? Захватите это с собой.

На штанинах Софи располагалось несколько десятков карманов – и, по ее мнению, это было довольно странно, – но она помедлила перед тем, как забрать диск.

– Это что?

– Устройство слежения. Я попросил вшить подобные во всю вашу одежду, кроме костюма, раз его придется вернуть.

В ее одежду были вшиты устройства слежения?

Да сколькими же способами за ней наблюдали?

Ей захотелось запустить в него диском – и заставить вытащить их из остальной одежды, – но оно того не стоило.

По крайней мере не сегодня.

– Вау, – прошептала Софи, едва перед ней сформировались здания Фоксфайра.

На стеклянной пирамиде ярко-рыжим пылала «Ф», отбрасывая на весь кампус огненный отблеск. Со всех деревьев и гирлянд, развешенных на главном здании, свисали тонкие синие нити, похожие на сияющие сосульки. Но больше всего поражали светящиеся зеленые грибы, усыпавшие поля.

Софи улыбнулась, вспоминая, как дразнила Фитца за то, что тот ходит в школу, названную в честь светящегося гриба. А теперь его использовали как украшение.

Грибы были размером с ее ступню, и Софи присела, чтобы рассмотреть поближе.

– Я думала, что биолюминесцентные растения живут только в пещерах?

– Обычно да, – ответил Грейди, присаживаясь рядом с ней. – Но это особые грибы, которые гномы вырастили специально к празднику.

Софи встала и прищурилась, разглядывая горящую на пирамиде «Ф», переливавшуюся желтым и рыжим.

– Это тоже грибы?

– На самом деле это плесень. А синие огоньки – личинки редких светлячков.

– Что?

– Не волнуйся, им куда интереснее поедать листья, с которых они свисают, – заверила Эдалин. – Да и они все равно безопасны.

– Но… зачем они тут?

Светящиеся грибы еще можно было понять – хотя бы отчасти. Но личинки?

Грейди рассмеялся.

– Свет биолюминесцентных организмов – единственный источник природного освещения в самых глубоких и темных пещерах земли. А цель Фоксфайра – научить будущие поколения сиять так же отважно. И нет лучшего способа отметить начало учебного года, чем осветить наш путь особым сиянием.

Софи хотела было заметить, что личинки и грибы вовсе не особые, но затем вновь огляделась. Кампус выглядел воистину потрясающе. Пусть по коже и ползли мурашки.

Она старалась держаться середины дорожки, пока они шли мимо служебных построек к актовому залу, а Сандор уложил ей на плечо свою жесткую ладонь. И в этот раз Софи была не против этого. Родители первокурсников были одеты в черные плащи, и ей с легкостью представлялись бродящие среди них похитители.

Толпа собиралась вокруг двора перед входом в зал. Кусты, окружавшие поляну, были подстрижены в виде талисманов шести курсов и украшены светляками. Мастодонт был самым большим из всех, и Софи поневоле ощутила гордость за свой третий курс. Особенно увидев, какими смешными были все остальные костюмы. У гремлинов были черные носы и меховые перчатки, рукава зимородков покрывали перья, а носы украшал красный клюв, драконы были одеты в кожаные костюмы с шипами на спинах, у саблезубых тигров были длинные полосатые красно-оранжевые хвосты и белые клыки, свисающие с капюшонов прямо у глаз. Но самые ужасные костюмы были у йети, с ног до головы разодетых в пышный белый мех.

Софи попыталась отыскать друзей, но из-за костюмов и плохого освещения никого не получалось различить. Может, в этом и был смысл. Среди них не было популярных и никому не интересных, важных и незначительных. Они были просто талантами Фоксфайра, ждущими начала нового учебного года.

Колокольчики зазвенели торжественной музыкой, которую Софи слышала в Этерналии, и когда все замолчали, в центре двора появились двенадцать старейшин во всем своем великолепии. Толпа взорвалась аплодисментами – хотя Софи заметила, что некоторые взрослые хлопать не стали. А рядом с каждым старейшином стояло по два охранника.

– Добро пожаловать на церемонию, посвященную началу нового учебного года в Фоксфайре! – произнес старейшина Эмери, поднимая руки. – Мы очень надеемся, что этот год станет самым знаменательным во всей истории академии – и нам не терпится увидеть великие поступки, которые вы совершите.

– Может, пора уже закончить наблюдать и что-нибудь сделать в конце-то концов, – прошептал кто-то рядом с Софи, и в ответ послышался согласный смешок. – Тогда, глядишь, не придется волноваться, что наших детей похитят.

– Мы понимаем, что в последнее время возникла некая… неопределенность, – продолжил старейшина Эмери, будто услышав шепотки. – И хотим уверить вас, что мы без устали восстанавливаем мир и порядок, радовавший нас многие тысячелетия. Наш мир изменился – но перемены не всегда к худшему. Как только мы разберемся с ситуацией – а мы с ней разберемся, – наш мир станет сильнее, умнее и будет готов ко всему, что подкинет нам время. Можете не сомневаться: мы справимся с беспорядками и положим конец восстаниям.

Послышались жидкие аплодисменты, но Софи сомневалась, что Совет рассчитывал на такой прием. Даже в тусклом свете она заметила, как Бронте нахмурился сильнее.

– Мы принесли и другие вести, которые, полагаем, порадуют вас больше, – добавил старейшина Эмери, повышая голос. – До вас уже могла дойти молва, что отсчет срока пошел заново, и мы рады подтвердить, что слухи не обманули. Был обнаружен второй аликорн – здоровая и прекрасная самка!

Раздался всеобщий вздох, и Софи улыбнулась. Знали бы они, какой Силвени бывала вонючей и надоедливой.

Хотя она была безмерно благодарна за спокойный сон, с которым аликорн ей помогла.

– Сейчас это поразительное создание проходит реабилитацию, но мы уверены, что вскоре ее переведут в Убежище, – продолжил старейшина Эмери. – И мы готовим ее вдохнуть новую жизнь не только в свой вид, но и в наш мир. Это залог возрождения. Залог выживания.

В этот раз все закричали и захлопали так громко, что у Софи заболели уши. Может, ей только показалось, но, когда Эмери пообещал рассказать подробности позже и еще раз поприветствовал всех на церемонии открытия, старейшины заулыбались с облегчением.

– А пока, – добавил Эмери, отступая к остальным старейшинам, – давайте отпразднуем будущее.

Старейшины исчезли под гром аплодисментов. Затем вновь зазвенели колокольчики, а затейливые золотые двери актового зала медленно распахнулись, охватывая толпу льющимся изнутри желтым светом.

На поляну выступила дама Алина. Она улыбнулась толпе, разглаживая шелка своих богатых платьев и плаща. Поправив темные волнистые волосы, она подняла руку, утихомиривая толпу.

– Лорды и леди. Сэры и мадам. Родители и одаренные. Мне, как директору Фоксфайра, выпала великая честь поприветствовать всех вас на сегодняшнем празднестве. Да начнется же церемония открытия Фоксфайра!

Глава 31

Наставник у дверей указал Грейди с Эдалин путь до их мест, а Софи вместе с остальными выступающими отправил на нижний этаж. Сандор хотел было последовать за ней, но наставник сказал, что на репетицию пускают только одаренных и работников учебного заведения.

– Я за ней пригляжу, – прозвучал знакомый голос.

Софи с широкой улыбкой обернулась к высокому наставнику со смуглой кожей и светлыми волосами.

– Сэр Тирган!

– Просто Тирган, – поправил тот, не изменяя себе. – Ты как будто не ожидала меня увидеть. Надеялась, что тебе подыщут наставника, обладающего такими же невероятными способностями, как и ты?

– Вообще-то у меня как раз такой.

– Ты очень добра. Но мы оба понимаем, что я никогда с тобой не сравнюсь.

Сандор начал было протестовать, когда Тирган повел Софи за собой, но ему напомнили, что Софи шла на этаж, куда пускали только одаренных и наставников и что лучше бы Сандор наблюдал за зрителями, среди которых и могла таиться опасность. Сандор явно был не в восторге, но все равно ушел искать Грейди с Эдалин.

– Полагаю, ты уже видела, что занятия по телепатии изменятся в сравнении с прошлым годом, – сказал Тирган, вместе с Софи спускаясь в холодную серебряную комнату, предназначенную для репетиций. Разодетые в костюмы одаренные перекрикивались, а наставники пытались расставить их по рядам в зависимости от курса. – Надеюсь, ты не против, что Фитц будет учиться с тобой.

– Нет, он мне нравится – точнее, не нравится, мы с ним просто друзья… я не против, – закончила она, ощущая, как пылает лицо.

– Ну, я долго над этим думал, – пробормотал Тирган, крутя пальцами топазовую «Ф», закрепленную на его ярко-рыжем плаще. – Но, раз он может обойти твой блок, то стоит разобраться. Пусть он и…

Тирган не договорил, но Софи догадывалась, о чем он. Тирган, наверное, был единственным эльфом, который не восхищался семьей Вакеров. Особенно Алденом. Тирган был хорошим другом Прентиса и после его ареста умолял о пощаде от своего имени. Но Алден все равно отдал его под трибунал и подвергнул взлому памяти, и Тирган так его и не простил.

Наверное, теперь ему было еще сложнее из-за Совета, надеющегося объединить силы с «Черным лебедем». Особенно учитывая, что Тирган усыновил сына Прентиса и жил с последствиями решений Алдена и Совета. Но если подумать, почему же он был так уверен, что Прентис не виновен?

Знал что-то о «Черном лебеде»?

Она уже готова была спросить его, как Тирган произнес:

– Мне надо пойти на свое место, пока церемония не началась. Ничего, если я тебя тут оставлю? – он указал на шеренгу третьекурсников.

– Ничего.

– Ну, тогда увидимся во вторник, – он растворился в толпе до того, как Софи спохватилась, что забыла рассказать ему о мысленных разговорах с Силвени. Придется ждать первого занятия.

Она попыталась представить, каково будет сидеть наедине с Фитцем и Тирганом в маленьком простеньком классе телепатии и так тесно сотрудничать. От одной только мысли сердце трепетало. Стараясь отвлечься, она осмотрела толпу, выкрикивая имя Декса, пока наконец-то не заметила его среди окружавшего хаоса. Он пропихнулся к ней, таща за собой трех первокурсников. Двое мальчиков и девочка, из-под гремлинских ушей которых торчали светлые волосы.

– Привет, – сказал Декс, потянув Софи за слоновий хобот и затрубив. – Везде тебя искал.

– Понимаю, тут дурдом. Думала, никогда тебя не найду. А это тройняшки?

– Ага. Рекс, Бекс и Лекс. Папа считает, что это жуть как смешно, – добавил он, когда Софи рассмеялась с рифмы.

– Ооо, а ты Софи? – спросила девочка – ее, как предположила Софи, звали Бекс. – Брат постоянно о тебе говорит.

– Не говорю – вернись-ка, Лекс! – Декс схватил одного из мальчиков за пушистый капюшон и дернул его на место.

– Еще как говорит, – поправил второй мальчик, – видимо, Рекс, – широко улыбаясь и демонстрируя черную дырку на месте одного из передних зубов. – Ты ему нра-а-а-а-авишься.

– А вот и нет!

– А вот и да!

Софи уставилась под ноги, когда все трое принялись слать поцелуйчики, а Декс, обещая уничтожить все, что у них есть, потащил их прочь.

– Прости, – сказал он, вернувшись уже без гремлинов. – Родители заставили за ними присматривать.

– Я и не думала, что они идут на первый курс.

Декс никогда не говорил о тройняшках – они были больной темой. В эльфийском мире редко рожали сразу нескольких детей, и многие считали, что тройняшки появились, потому что родители Декса были дурной партией.

– Ага. Сам не рад, – он принялся возиться с левым слоновьим ухом, вытягивая оттуда нить. – Прости, кстати, за их слова.

– А?

– Ну, то, что они обо мне болтали…

– Да ничего! Они просто тебя достают.

В детстве сестра мастерски умела выводить ее из себя – хотя сейчас, как бы дико это ни звучало, Софи по ней скучала.

– Ага, – пробормотал Декс, и они оба не поднимали глаз, пока к ним не присоединились Марелла с Дженси. «Уши» Мареллы свисали криво – и она умудрилась помять свой меховой костюм.

– А где Биана? – спросил Дженси, почесывая за воротником костюма, свободно висящего на его узких плечах.

Марелла фыркнула.

– Ставлю десять ластеров, что она прячется в ванной, потому что не хочет показываться перед всеми с хоботом.

И точно, Биана присоединилась к ним в последнюю возможную секунду – хотя она все равно смотрелась в десять раз лучше, чем все остальные. Она встала в шеренгу за Софи, как раз когда наставники попросили всех замолчать. Они раздали абсолютно бессмысленные указания – возможно, потому что к третьему курсу Софи должна была уже все знать. К счастью, перед ней стоял Декс, и она могла повторять все за ним.

Дама Алина называла все курсы, выходящие на стадион, и когда все шесть встали на свои места, прожектор выхватил первокурсников. Дама Алина кратко рассказала, какие качества одаренные будут развивать в этом году, а потом заиграла музыка – дребезжащая мелодия, похожая больше на приглушенное рычание, – и первокурсники начали красться и кувыркаться точь-в-точь, как гремлины из Хэвенфилда. Зрители захлопали, когда они поклонились, и настала очередь второкурсников. Софи старалась следить за зимородками, хлопающими и трясущими крыльями под щебет птиц, но могла думать лишь об одном: они следующие.

– Просто делай, как я, – прошептал Декс, когда зимородки отошли и дама Алина начала рассказывать про командный дух и умственные способности. Затем заиграла их громкая трубящая музыка, и Софи пошла к центру сцены, думая только «лишь бы не споткнуться, лишь бы не споткнуться, лишь бы не споткнуться» и «ну почему, почему, почему нам надо танцевать?» В глаза ударил ослепляющий прожектор, и она приготовилась к вспышке мигрени. Но ощутила лишь глухое гудение, когда Декс сжал ее руку.

Может, Элвин и правда ее вылечил!

Софи не была в этом уверена, но она сощурилась, глядя на Декса и копируя его движения, а голова все еще не заболела. Она постоянно запиналась, мышцы ног ныли, но она с удивлением осознала, что за ее дурацким слоновьим хоботом скрывается улыбка. Она в последний раз провернулась, едва не потеряв равновесие, но сумела устоять и завершила танец неуклюжим реверансом.

Она справилась!

Не очень хорошо справилась, но все же не вспахала носом землю на большом школьном мероприятии, ей не понадобилась медицинская помощь и она не спалила здание дотла. И пусть она не видела в толпе Грейди и Эдалин, но понимала, что они ликуют как сумасшедшие.

Все остальные танцы промелькнули незаметно, а затем дама Алина выступила с заключительным словом. Софи оперлась о Декса, не особо прислушиваясь к речи, но слова дамы Алины привлекли ее внимание.

– Фоксфайр дает не просто высококлассное образование. Он помогает нашей молодежи найти свой путь в мире. Найти свое место. И наша цель – не просто подготовить их ко всему, что может подбросить жизнь, но и помочь отыскать самих себя.

Софи заглотила слова так, будто они были прохладной водой среди засушливой пустыни.

У нее была такая же цель.

И впервые за последнее время будущее засияло яркими красками.

Глава 32

– Приготовься, – сказал Декс, когда дама Алина поблагодарила зрителей.

Она сделала преувеличенно низкий реверанс, зазвенел звонок, и все запрокинули головы и раскрыли рты, стараясь поймать белые конфетти, посыпавшиеся на зал. Софи сделала то же самое, с удивлением обнаруживая, что конфетти тепло таяли на языке и были на вкус как кокос, клубника и другие сладкие фрукты, названий которых она не знала.

– Хватай, сколько можешь! – крикнул Декс, запихивая пригоршни конфет, куда только можно. Теперь-то Софи поняла, зачем на костюме столько карманов.

Она набрала конфет во все карманы, кроме того, где лежал жучок, а когда закончила, дождь конфетти прекратился, и наставники начали выводить одаренных на улицу к лужайке с кустами в форме талисманов. Декс пошел искать тройняшек, а Софи задумалась, как ей найти в этом хаосе Грейди и Эдалин. Но потом заметила плосконосое лицо Сандора, возвышающееся на другом конце двора.

Она попыталась пробраться через толпу родителей и одаренных, но ее постоянно толкали и не давали пройти. Она уже хотела было развернуться и поискать обходной путь, как услышала за спиной знакомый голос.

– Ну помахал я хвостом, а не хлестнул им, и что?

Киф.

И говорил он с эльфом, которого Софи надеялась не встретить.

– И то. У тебя был шанс произвести впечатление на наставников, а вместо этого ты снова выставил себя посмешищем. Когда ты начнешь серьезно относиться к учебе?

Лорд Кассиус – высокомерный и деспотичный отец Кифа.

– Да я и так перескочил год, чего тебе еще надо? – спросил Киф.

– Чтобы ты оправдал свой потенциал до последней капли.

– Нет, ты просто хочешь, чтобы я был, как ты.

– И что в этом плохого?

Софи знала, что не стоит подслушивать, но ей было интересно узнать об отношениях Кифа с его отцом еще с того момента, как она наткнулась на них после промежуточных экзаменов и увидела, как Киф увядает в присутствии отца. Хотя она не могла его в этом винить. Она и сама была не лучше, едва заглянула в слишком уж сосредоточенные глаза лорда Кассиуса.

– Вот поэтому я и не хотел от вас отходить, – пискнул Сандор, пропихиваясь к ней. – Как защищать вас в таком столпотворении?

Не успела Софи ответить, как кто-то рядом с ней прошептал:

– Девочка, которую похищали.

Кто-то еще забормотал, что рядом было «небезопасно», и неожиданно толпа вокруг поредела, расходясь большим кругом.

Лицо Софи запылало.

– А ты умеешь расчистить путь, Фостер, – произнес Киф у нее за спиной, отчего щеки заалели сильнее. Она обернулась, и он хмыкнул. – Классный хобот.

– Классные клыки, – из-за капюшона, закрывающего встрепанные волосы, и белых полос, свисающих вдоль лица, его было сложно узнать.

– Кажется, у нас входит в привычку натыкаться друг на друга, не правда ли, мисс Фостер? – спросил отец Кифа, заставляя наконец взглянуть на него. Пригладив свои безупречные светлые волосы, он натянуто и неискренне улыбнулся.

– Всего дважды, лорд Кассиус, – и она изо всех сил постарается избежать третьей встречи. Он просто невыносимо на нее пялился. Как будто ждал, что она вот-вот отрастит себе второй мозг и захватит мир с его помощью.

– Как движутся дела с аликорном? – спросил он. – Я слышал о каких-то проблемах.

Он так выделил последнее слово, что это заставило Софи задуматься, не прослышал ли он о подозрительном вторжении. Но она не собиралась об этом говорить, так что просто пожала плечами и ответила:

– Силвени очень упрямая и слегка все усложняет.

– Что ж, такая ситуация мне полностью понятна, – он глянул на сына.

Софи ждала, что Киф как-нибудь отшутится, но он просто не поднял глаз, будто не услышал.

Честно говоря, она на это надеялась.

– Ну, мне пора вернуться к Грейди и Эдалин, – сказала она и ускользнула до того, как лорд Кассиус успел ее остановить. – Увидимся в понедельник, Киф.

– Да начнутся приключения, Фостер! – крикнул тот ей вслед.

Софи, следуя за Сандором к Грейди с Эдалин, услышала, как Киф с отцом продолжили спорить. Но перестала обращать внимание, заметив Алдена с Деллой.

Алден захохотал, когда Софи кинулась к нему и чуть не удушила в объятиях.

– И я тоже рад тебя видеть, Софи.

Она вытерла слезы его рыжим плащом. Как же приятно было увидеть, что он снова стал собой. Конечно, Элвин с Фитцем убеждали ее, что с Алденом все было хорошо, но она все равно отстранилась от него и принялась осматривать. Он выглядел куда как лучше, но на прежнем месте раны по лбу проходила полоса.

Алден коснулся шрама.

– Пройдет через пару дней. Некоторые раны заживают не сразу. Но волноваться не о чем. А ты как? С последней нашей встречи ты как-то изменилась.

Он дернул ее за большое ухо.

Софи улыбнулась.

– Еще нельзя снять этот дурацкий костюм?

– Нет, к сожалению, – проворчала Биана, подходя к ним вместе с Фитцем, который умудрился хорошо выглядеть даже в костюме саблезубого тигра. – Впереди еще ждет посвящение в элиту.

– Мой любимый момент, – сказала Делла, взяв Алдена за руку.

Софи проследила за ее взглядом до двух перекрученных башен, стоящих в отдалении – одна из них была отделана чистым серебром, а другая – золотом.

– Все еще не верится, что ты будешь заниматься в Серебряной башне, – сказала Биана, когда выхватывающий башни свет погас.

– Серьезно? – спросил Фитц. Когда Софи кивнула, он пораженно распахнул глаза. – Ну… ух ты. С ума сойти.

Он сказал это с улыбкой, но Софи слышала в голосе укол зависти. Знал бы он, как ей было страшно. А теперь, после встречи с Прентисом, ей будет еще тяжелее, если она наткнется на Вайли.

– Сколько одаренных живет в башнях? – спросила она, надеясь, что их там много.

Ответ Фитца заглушил громкий звонок, и толпа замолчала, едва двери башен распахнулись. Оттуда вышли две шеренги одаренных в серебряных и золотых плащах, выстраиваясь вокруг башен лицами к толпе. Софи попыталась угадать, где среди них Вайли, но без света разобрать было сложно. Не успела она его отыскать, как одаренные отвернулись и подняли руки к звездам.

На крышах вспыхнуло фиолетовое свечение, охватывая все вокруг неземным светом.

– Пышноцветы распустились, – объяснил Фитц под всеобщие аплодисменты. – Это редкие растения, цветущие лишь раз в год. Все элитные одаренные их сажают, чтобы они зацвели на церемонии открытия. Это их подарок будущим поколениям.

– Почему от них воняет немытыми ногами? – спросила Софи, кривясь.

Биана закрыла нос.

– Отвратительно. Но на запах слетаются мерцекрылы.

Она указала на небо, куда отовсюду слетались тысячи мерцающих искорок. Сначала Софи решила, что это светлячки, но когда они подлетели ближе, то поняла, что это какие-то светящиеся мотыльки или бабочки. Они приземлились на башни, покрывая сияющие здания переливчатыми огоньками под звуки медленной ритмичной мелодии, и одаренные закружились в танце.

Выступление должно было быть спокойным и умиротворяющим, но Софи ощутила противоположные чувства, заметив темнокожего эльфа, как две капли воды похожего на отца.

– Это Вайли, да? – шепотом спросила она у Алдена.

Тот напрягся и, поглядев, куда она указала, надтреснутым голосом ответил:

– Да, именно он.

Она наблюдала за тем, как Вайли прыгает и покачивается под музыку, и гадала, мечтает ли он о том, о чем мечтала она сама.

«Вот бы его отец мог быть здесь и видеть его».

– Как думаете, он винит меня за то, что случилось с его отцом? – спросила Софи, едва находя в себе силы заговорить.

Пауза затянулась на несколько секунд, и она начала сомневаться, что Алден ее услышал. Но потом он пробормотал:

– Нет, Софи. Он винит меня.

В его голосе звучала такая печаль, что Софи хотелось возразить. Но раз Тирган винил Алдена, то можно было смело предположить, что и Вайли тоже.

Да и неважно, наверное. Никто не в силах изменить произошедшее. Если Вайли винит ее, то она просто будет избегать его и надеяться, что он не закатит истерику, если они все же как-нибудь встретятся.

Музыка смолкла, и зрители захлопали кланяющимся юношам и делающим реверанс девушкам. Вновь зазвенели колокольчики, отчего мерцекрылы разлетелись во все стороны. К тому времени, как улетел последний из них, элитные одаренные выстроились двумя идеальными колоннами и начали возвращаться в сияющие башни под затухающим фиолетовым свечением. Во тьме раздался голос дамы Алины, благодарящей всех присутствующих за то, что они пришли поддержать будущие поколения. Затем колокола всех башен зазвонили замысловатую мелодию, и толпа, похлопав, начала расходиться.

– Что такое? – спросила Делла неожиданно взволнованным голосом.

Софи взглянула на Алдена, удивляясь тому, как он побледнел и затрясся.

Он протянул руку и прижал ее к шраму на лбу.

– Моя голова…

Его слова перешли в стон.

– Что случилось, пап? – спросил Фитц, отпихивая Софи, чтобы поддержать покачнувшегося Алдена.

– Я… не могу… – попытался он, но зашелся стоном и рухнул прямо на Фитца.

Несколько мгновений все просто стояли и смотрели на дрожащего Алдена.

Затем Грейди взял все в свои руки.

– Надо отвести его домой. Я вызову Элвина, скажу ему встретить нас там.

Он поднял проводник и, подставив Алдену плечо, вместе с Фитцем прыгнул прочь. Эдалин забрала с собой Деллу и Биану, а Сандору наказала отвести Софи в Хэвенфилд. Они исчезли во вспышке, не оставив Софи времени на возражения.

Она уставилась на пустое место, где они только что стояли.

Никто вокруг, кажется, не заметил неожиданное исчезновение Вакеров – эльфы смеялись, поедали сладости и звали к себе детей, чтобы тоже пойти домой.

– Я должна была пойти с ними, – сказала Софи, сдирая с себя дурацкую налобную повязку и кидая ее на траву.

– Леди Руэн дала распоряжение отвести вас в Хэвенфилд, – сказал Сандор, поднимая дурацкую часть костюма. – Уверен, они вернутся к нам, как только Элвин прибудет к лорду Вакеру.

– Но мне надо к нему!

Почему они не взяли ее с собой?

Сандор положил ей на плечо руку.

– Вам надо туда, куда сказала идти ваша семья.

Она вырвалась, ища взглядом кого-нибудь – да хоть кого-то, – кто может забрать ее в Эверглен. Но все избегали «девочку, которую похищали», как будто предпочитали делать вид, что ее не существовало.

– Вау, что случилось, Фостер? – спросил Киф, подбегая к ней из темноты. – Я почувствовал твою панику через полдвора.

– Я… я не знаю, – она принялась объяснять, стараясь не разрыдаться, но несколько слезинок все равно потекли по щекам.

– Тише, все в порядке, – сказал Киф, поднимая руки, будто хотел обнять ее, но затем быстро опуская их. Скинув с себя капюшон, он растрепал свои взъерошенные волосы и сказал: – С Алденом все будет хорошо. Не забывай, Элвин – гений. Сама знаешь, сколько раз он спасал тебя от смерти.

Он пытался шутить, но Софи зацепилась за «смерть».

– Видел бы ты, каким Алден был бледным… – прошептала она.

– Да, уверен, выглядело страшно. Но, поверь, Софи, было куда страшнее смотреть на тебя, пока ты исчезала. Я уж было подумал… – он прокашлялся. – Суть в том, что Элвин тебя вылечил. Если он на это способен, то ему все под силу.

Софи постаралась кивнуть, но перед глазами стояли алые струи крови, текущие по лицу Алдена в Изгнании.

Неужели Алден получил необратимое повреждение мозга?

Нет, Киф был прав. Элвин мог справиться со всем. Наверное, просто пропустил что-то в первый раз.

Но как он мог что-то пропустить?

– Эй, – окликнул Киф, подступая ближе. – Не волнуйся, ладно? Разве я когда-нибудь ошибался?

– Да.

– А вот это обидно, Фостер. И сейчас я прав. Элвин все вылечит, обещаю.

– Пойдемте, мисс Фостер, – тихо произнес Сандор. – Мне надо вернуть вас в Хэвенфилд. Возможно, ваши родители уже ожидают вас.

– Он прав, – сказал ей Киф. – Иди домой. И готовься завтра услышать от меня грандиозное: «Я же тебе говорил».

Она хотела возразить – но какой был выбор?

Она вытащила свой домашний кристалл и подняла его к свету.

Киф потянулся к ее руке, будто хотел схватить ее, но в последнюю секунду отдернулся и вместо этого коротко отдал честь, пообещав, что завтра наведается к Вакерам.

Софи позавидовала его уверенности. Но когда поток тепла потянул ее прочь, возникло ужасное чувство, что все вот-вот полетит в пропасть.

Глава 33

На следующее утро Биана открыла перед Софи сияющие ворота Эверглена без улыбки на лице. Ее светло-зеленая туника была помята, пояс завязан кривым узлом, а волосы убраны в скучный хвост. К тому же растрепанный.

– Все так плохо? – спросила Софи, ощущая, как внутри все сжимается еще сильнее.

Когда Грейди с Эдалин вчера вернулись домой, то смогли только сказать, что Элвин работает с Алденом, и все будет хорошо. А когда Софи попыталась рано утром вызвать Алдена через передатчик, Делла просто сказала ей приходить.

– Мама говорит, что он поправится, – ответила Биана, чьи ненакрашенные губы слегка дрожали. – Но я даже не знаю…

Они поспешили по дорожке к дому, и Биана рассказала, что Элвин провел у них всю ночь, пробуя разные мази и лекарства, но пока помогли только снотворные – и то не особо. К тому времени, как они добрались до поместья, Софи едва дышала.

Алден должен был выздороветь.

– О, Софи, – сказала Делла, на полпути возникая из ниоткуда. – Спасибо, что пришла.

На Делле было светло-розовое длинное платье без бретелек с юбкой из легкой ткани, которая изящно скользила при движении. Губы ее блестели розовым блеском. Странно, что она так разоделась, но Софи показалось, что таким образом Делла пыталась доказать, что ничего страшного не случилось. Иногда ее человеческая мама делала точно так же, если не хотела волновать ее с сестрой.

И от этого она разволновалась сильнее.

– Можно его увидеть? – прошептала Софи, когда Делла излишне крепко ее обняла.

– Разумеется, – ее руки задрожали, когда она отпустила Софи, глубоко вздохнула и пригладила свою многослойную юбку перед тем, как повернуться и поманить Софи за собой.

Через пару шагов Софи осознала, что Биана с ними не пошла. Она обернулась, но та покачала головой и опустилась в ближайшее кресло, обнимая себя за плечи.

– Ей тяжело, – прошептала Делла. – Лучше дать ей побыть одной.

– Алден…

– Будет в полном порядке.

Они с Деллой поднялись на третий этаж по серебряной винтовой лестнице, и каждый их шаг отдавался от хрустальных стен громом. В коридоре Делла то появлялась, то исчезала при ходьбе, и, наконец, остановилась перед арочными дверями, ведущими в одну из многочисленных хрустальных башен поместья. На сверкающем металле была аккуратно выложена драгоценная мозаика: желтые птицы с красными клювами, летящие по безоблачному небу. Делла тихо постучала и открыла дверь, лишь дождавшись «Входите» от Элвина.

Когда Софи вошла в широкую круглую комнату, у нее пересохло во рту. Тонкие полосы белого шелка каскадом ниспадали с остроконечной крыши и укрывали кровать с серебряной рамой. По каждой из них ползла лоза с цветами в виде колокольчиков, удерживающая хрупкую ткань у пола, усыпанного белыми лепестками. В комнате должно было быть светло и захватывающе, но надо всем нависал странный сумрак. Даже йети на тунике Элвина казались скучными и вялыми.

От комнаты отходило несколько мерцающих коридоров, ведущих в другие личные покои, но Софи заставила себя, наконец, взглянуть на бледного эльфа, лежащего в постели с закрытыми глазами.

– Как он? – спросила она, с облегчением замечая, как вздымается его грудь. Дыхание было хорошим знаком.

Элвин окружил голову Алдена шаром фиолетового света и поправил свои радужные очки.

– Понятия не имею. Его рана полностью зажила. Все клетки чисты, ни единого следа токсинов. Я осмотрел его нервы, вены, мышцы, не говоря уже о том, что я с ног до головы обыскал его на предмет не замеченных ранее ран. Он полностью здоров – и Булхорн со мной согласен, – он кивнул на гибкое серое животное, свернувшееся в углу и наблюдающее за ними фиолетовыми глазами-бусинками. – Но я явно что-то не замечаю, – он указал на бессознательного Алдена.

– Но он спит – это же хорошо, да?

– Только благодаря снотворному. И оно невероятно быстро перестает действовать. Через несколько минут ему понадобится новая доза.

Делла отвернулась к изогнутому окну, закрытому шелковыми белыми занавесками, и постепенно растаяла, становясь невидимой. Софи много раз видела, как она исчезает, но в этот раз ее будто бы проглотил солнечный свет – словно у Деллы не хватало сил сопротивляться ему, – и она расслышала едва уловимые всхлипы с места, где она стояла.

– Ну вот, опять, – произнес Элвин, когда Алден резко распахнул глаза и закричал, стискивая голову.

Делла кинулась к постели, а он затрясся всем телом.

– И так каждый раз, когда снотворное прекращает действовать, – пробормотал Элвин, рыская в коричневой сумке, висящей на груди, и вытаскивая флаконы всех цветов и размеров.

– Что вы ему дадите? – спросила Софи.

– Пока не знаю. Пользуюсь методом проб и ошибок.

Алден захрипел, и Делла стерла пот с его лба. При взгляде на них в горле Софи встал такой ком, что она едва не задохнулась. Наконец, Элвин остановился на маленьком флаконе серебристой жидкости, и Делла раскрыла Алдену губы, чтобы Элвин смог влить ему в рот эликсир.

– Пока я не обнаружу проблему, придется только гадать и давать ему снотворное, чтобы он не мучился от боли. Но я во всем разберусь, – пообещал Элвин, сжимая ладонь Деллы.

Алден перестал метаться и просто слабо задрожал, поддаваясь действию лекарства. Делла погладила его по щеке и уткнулась лицом в его шею, шепча что-то только для него – хотя Софи сомневалась, что он слышит.

– Может, оставишь нас на пару минут? – предложил Элвин, заметив бегущие по щекам Софи слезы. – Мы позовем тебя, когда он успокоится.

Софи, запинаясь, вышла из комнаты и опустилась на пол, едва за ней закрылись двери. Она уронила голову на колени.

– Сложно видеть такое, да?

Софи вздрогнула. Она не заметила, что напротив стоит Фитц, и почти не узнала его из-за растрепанных волос и покрасневших опухших глаз.

Он присел рядом с ней – так близко, что их руки почти что соприкасались. Сердце заколотилось так громко, что Софи едва расслышала шепот Фитца:

– В этот раз все куда хуже.

– Знаю.

– Что произошло на задании, Софи? Только не говори, что это секретная информация.

– Но она действительно секретная.

– Какая разница? Мой отец болен.

– Фитц прав.

Софи судорожно вздохнула, когда перед ними проявился Алвар. Он то пропадал, то появлялся, приближаясь к ним, а потом присел напротив и пригладил свои убранные назад темные волосы.

– Нам надо знать, что произошло в Изгнании.

Фитц кинул на старшего брата недовольный взгляд.

– Мама сказала, что ты не придешь.

– Нет, мама сказала, что мне не нужно приходить, потому что она пытается притворяться, что ничего страшного не происходит. Но мы все понимаем. Так что, если ты знаешь что-нибудь, что нам поможет, – добавил он, вновь оборачиваясь к Софи, – пожалуйста. Расскажи нам.

Софи прикусила губу.

– Да просто скажи, что тебе известно! – заорал Фитц. – Ты разве не хочешь ему помочь?

– Хочу, конечно! Как ты вообще можешь…

Она глубоко вдохнула, успокаиваясь. Она понимала, что Фитц просто напуган и зол – как и она сама, а ведь Алден не был ее отцом.

И она действительно могла знать что-то, способное помочь.

«Что ты хочешь узнать?» – передала она, и Фитц поморщился, услышав в голове ее голос.

«Все что угодно, – он еще никогда не говорил так громко. – Что вы там делали?»

Софи вздохнула, надеясь, что не нарушает никаких законов. «Мы ходили взламывать память Финтана».

«ЧТО? – он провел руками по лицу, пытаясь осознать услышанное. – Прошу, скажи, что не ты его направляла».

«Я пыталась его отговорить. Но Алден сказал, что это должна быть я».

Фитц покачал головой. «Ну конечно, как и всегда».

«Это еще что значит?»

«Ничего».

Софи хотела было рассказать ему о подвеске и послании – но почему-то казалось, что станет только хуже.

«Во время взлома что-то произошло, так ведь?» – спросил он.

Она потерла руки, вспоминая волдыри.

«Финтан обжег нас, когда мы подобрались к воспоминанию, которое он защищал. Мы не смогли сконцентрироваться, и я едва успела выбраться. Но Алден потерялся…»

– Что?! – выкрикнул Фитц, вскакивая на ноги.

– Боже, так я все же поучаствую в вашем секретном разговоре, – произнес Алвар, когда Софи тоже встала. – Не хотите ввести в курс дела?

– Софи потеряла сознание папы во время взлома памяти, – сказал Фитц с таким же холодом, с каким смотрел. – Как ты могла о таком умолчать?

– Потому что я его вернула!

– Нельзя вернуть того, кого потеряла!

– Тогда почему вчера он был в порядке?

– Не знаю, но больше он не в порядке!

– Я в этом не виновата!

Она сказала это со всей уверенностью, на какую была способна. Но втайне часть ее сомневалась в правдивости своих слов.

– Так, тише, помедленней, – сказал Алвар, вставая между ними. – Я не телепат, так что многого не знаю. Но я думал, что, если теряешь, значит теряешь.

– Так и есть, – резко ответил Фитц.

– Тогда как отец смог вернуться домой? Мы вчера разговаривали, и он был абсолютно нормальным.

– Не знаю, – признал Фитц, щипая себя за переносицу. – Но не говори, что не думаешь, что это как-то связано с тем, что папа лежит там без сознания.

– Не говорю, – Алвар кинул взгляд на Софи. – Надо сказать Элвину, может, он подберет другое лечение.

– Уже, – сказал Фитц, без стука залетая в спальню.

Софи и Алвар последовали по пятам, и все трое замерли, увидев Алдена, мечущегося по кровати в приступе.

– Последний эликсир явно не подошел, – объяснил Элвин, прижимая Алдена к постели за плечи вместе с Деллой, держащей ноги.

Алден начал стонать, и Софи закрыла уши – но звуки все равно заползали ей под кожу.

Точно так же стонали заключенные в…

Она задушила мысль в зародыше, а Фитц кинулся мимо Элвина и коснулся лица Алдена.

– Что ты делаешь? – одновременно спросили Делла и Элвин.

– Изучаю его разум.

– Зачем? – поинтересовался Элвин.

– Во время взлома памяти, который они с Софи проводили несколько дней назад, кое-что пошло не так, и я хочу понять, не в голове ли проблема.

– Думаю, пусть лучше Софи попробует, – сказал Алвар, когда Фитц коснулся висков Алдена.

– Хватит с нее пробовать.

Ярость в голосе Фитца вынудила Софи отшатнуться, но Алвар потянул ее за собой вперед.

– Серьезно, – он схватил Фитца за плечи и оттащил его. – Понимаю, ты хочешь помочь, но разум Софи сильнее твоего.

Фитц отпихнул его.

– Я тебя умоляю, она просто ребенок.

Софи не поднимала взгляда, надеясь, что никто не замечает слез, навернувшихся на глаза до того, как она успела их остановить.

– Фитц, – произнес Элвин через секунду болезненной тишины. – Понимаю, ты расстроен из-за отца…

– Так дайте ему помочь!

– Мне лучше уйти, – прошептала Софи.

Алвар встал у нее на пути, когда она развернулась.

– Ты можешь понадобиться.

– Нет, не может! – выкрикнул Фитц.

– Мне кажется, это плохая идея, – начал было Элвин, но Фитц уже прижал пальцы к вискам Алдена и закрыл глаза.

Голова Алдена дернулась, а из груди вырвался слабый стон.

А затем Фитц закричал.

Элвин оттащил его, и тот рухнул на пол без сознания.

Алден не пошевелился.

– Идиот, – пробормотал Алвар, когда Элвин спешно опустился на колени рядом с Фитцем, тряся его за плечи и хлопая по щекам.

Никакой реакции.

– Видимо, вот и помощь понадобилась, – сказал Алвар, вытягивая ее из ступора и подталкивая вперед.

Софи, опускаясь на колени, постаралась откинуть панику. Дрожащими руками она коснулась лба Фитца, вновь и вновь передавая его имя. Когда он не ответил, она проникла в его разум.

Внутри было холодно.

И пусто.

Не желая думать о том, что это значит, она начала звать Фитца по имени, кричать ему возвращаться. Холод лился в ее сознание, но она не обращала внимание на дрожь, залезая все глубже и глубже, пока, наконец, не отыскала нити тепла. Она добралась по ним до закутка, повторяя имя Фитца и заполняя все мыслями о его друзьях и семье, пока тепло не окружило ее и ментальный голос Фитца не шепнул: «Софи».

Она выбралась из его сознания, и Фитц распахнул глаза, диким взглядом озираясь вокруг. Его так сильно трясло, что зубы стучали друг о друга.

Элвин принялся рыться в своих флаконах с лекарствами, а Делла рухнула на пол рядом с Фитцем – ее юбка опустилась со свистом. Она обняла его и аккуратно откинула со лба взмокшие волосы.

– Что случилось? – спросила она у Софи. – Я не понимаю.

Та, не отвечая, неуклюже шагнула назад – ей не хватало воздуха.

На ум приходило только одно возможное объяснение – но это просто не могло быть правдой.

Пожалуйста, хоть бы оно не было правдой.

Фитц обнял маму, все еще подрагивая.

– В разуме папы было холодно и темно, и как-то… не так. Я не смог выбраться.

– О нет, – прошептала Софи, хватаясь за первое, что попалось под руку, лишь бы не упасть. Оказалось, что ухватилась она за руку Алвара.

– Что это значит? – спросил тот, когда она полностью оперлась о него.

Софи закрыла глаза, не в силах смотреть на него, и выдавила из себя слова, которые все меняли:

– Это значит, что разум Алдена разрушен.

Глава 34

– Нет! – выкрикнула Делла, подбегая к Алдену и пытаясь растрясти его. – Он все еще здесь. Он не какой-то там безумный, сломленный…

Алден начал дергаться и стонать, заглушая ее слова.

– Может, попробовать прощуп…

– Нет, – быстро ответил Элвин, преграждая путь Софи, попытавшейся подойти к Алдену.

– Но если у меня получится ему помочь? Фитцу же я помогла.

– Ты мне не помогала, – сказал Фитц, пытающийся сесть, но лишь продолжал дергаться.

– Если бы не она, ты бы потерялся, Фитц, – тихо заметил Алвар. – Но потерянный разум не то же, что разрушенный, Софи. Ты уверена, что папа…

– Только из-за этого Фитца могло затянуть. И поэтому в разуме Алдена все было не так, как должно. Но, может, стоит проверить?

– Нет! Никто не будет ничего делать, – закричал Элвин. Он покачал головой и вновь дал Алдену снотворное. – Не нужно мне тут еще больше тел.

– Тел? – прошептала Делла. Она поглядела на стонущего мужа, на дрожащего сына и…

Рухнула на пол.

Элвин вздохнул и склонился осмотреть ее, создавая у лица шар оранжевого света.

– Кажется, Делле пора отдохнуть.

Он кинул взгляд на Алвара, и тот заморгал, будто приходил в себя.

– Да, как скажешь.

Элвин повернул к себе лицо Деллы и залил ей в рот снотворное.

– Надо ее перенести, – сказал он, поднимая обмякшее тело и передавая ее Алвару.

Тот посмотрел на бессознательную мать стеклянными глазами.

– П-пожалуй, сегодня уложу ее в гостевой, а то она проснется и увидит…

– Хорошая идея, – согласился Элвин, сжимая его руку.

Алвар постоял еще несколько секунд, словно не понимал, как двигать ногами. Затем он добрался до двери и понес Деллу, впервые не мерцая при ходьбе.

Элвин передал Фитцу пузырек снотворного.

– Твоя очередь.

– Я в порядке, – он снова попытался сесть, но сил не хватало. – Надо поговорить с Бианой.

Софи ступила вперед.

– Я могу с ней…

– Ты и так достаточно натворила! – заорал Фитц.

От потрясения у Софи не получалось не то что двигаться – даже думать. Глядя на текущие по лицу Фитца слезы, она едва не забывала дышать.

– Софи не виновата, – сказал Элвин, кидая взгляд на Софи и присаживаясь рядом с Фитцем. – Не виновата.

Фитц фыркнул.

Элвин вздохнул.

– Слушай… я понимаю, ты зол и шокирован, Фитц, но не стоит говорить то, о чем потом пожалеешь.

– Не пожалею.

– Ладно, а если так? – Элвин схватил Фитца за руки. – Если ты сейчас же не выпьешь снотворное, я силой залью его тебе в глотку.

Фитц злобно на него поглядел, но, видимо, понял, что Элвин серьезен, потому что откупорил флакон и проглотил его содержимое, проливая чуточку из-за трясущихся рук.

Его голова запрокинулась, и Софи отвела взгляд, напоминая себе, что Фитц проснется.

Скорее всего возненавидит ее, но проснется.

В отличие от Алдена…

Она поглядела на постель, с облегчением замечая, что Алден затих. Если бы она не знала, то подумала бы, что он спит.

– Нельзя сдаваться, – решила она, дрожащими руками вытаскивая из кармана передатчик. Она знала лишь одного эльфа, который мог бы вернуть Алдена.

Все считали ее мертвой, когда он была жива.

Может, шанс все еще был.

Алвар решил, что сам расскажет все Биане – и Элвину пришлось пойти с ним на случай, если ей понадобится снотворное. А значит, идти открывать ворота Эверглена пришлось Софи. В одиночку.

Полуденное солнце согревало плечи, пока она шла по знакомой тропе, но не прогоняло холод, застывший в сердце. Теперь, когда она знала, что по возвращении Алден не улыбнется ей и не поприветствует своим низким голосом с акцентом, земли вокруг казались темными и пустыми. Она не могла представить жизнь без него. Кто-нибудь должен был все исправить.

Должен был.

На поиски маленькой кнопки, спрятанной за солнечными часами у синего дерева, ушла минута, но когда она ее нажала, ворота распахнулись, и за ними оказался эльф в черной тунике и штанах, нервно переминающийся с ноги на ногу.

– Тирган! – она подбежала к нему и крепко обняла. Он напрягся, но ей нужно было ощутить кого-нибудь рядом. – Спасибо, что пришли.

– Ну конечно, – он неловко похлопал ее по спине. – Что случилось? Ты сказала, что Алден заболел?

Они кивнула, утыкаясь ему в грудь, а потом через силу отстранилась, утирая глаза и откашливаясь, чтобы описать ситуацию со всеми ужасающими подробностями.

– Это… невозможно, – произнес Тирган, с прищуром глядя в небо. – Мне… мне надо его увидеть.

Он поспешил в сторону дома. Софи пришлось бежать за ним, и они не останавливались, пока не дошли до комнаты Алдена. Софи, открывая дверь, была уверена, что Тирган слышит стук ее сердца.

Он судорожно вздохнул. Софи тоже.

Вся краска сошла с лица Алдена, и лицо казалось почти белым.

Безжизненным.

Тирган подошел к Алдену, взял его руку, и она безвольно упала.

– Он под снотворным? – спросил он у Элвина.

– Пока что да. Когда он просыпается, то начинает трястись и бормотать. Но снотворное быстро прекращает действовать, – Элвин вытер глаза и сдавленным голосом спросил: – Ты сможешь что-нибудь сделать?

– Посмотрим.

Пальцы Тиргана скользнули по лбу Алдена и замерли на висках. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и…

Отпрыгнул, яростно тряся головой и хватаясь за серебряную спинку кровати.

– Не могу, – прошептал он, несколько раз сглатывая и потирая лоб. – Простите. В его разуме полнейший хаос.

Крошечная надежда, в которую Софи вцепилась, начала медленно таять.

– Так его разум и правда разрушен?

Тирган встретился с ней взглядом и кивнул.

Всего раз, но этого хватило.

Комната поплыла, и ноги Софи подогнулись – но почему-то она не повалилась на пол. Из-за чьей-то руки? У нее не получалось думать из-за горя и паники, разрастающихся внутри, царапающих горло, душащих ее. Кто-то кричал что-то, но она не понимала, а затем губ коснулось что-то холодное.

– Нет! – закричала она, вырываясь.

– Это не снотворное, – заверил Элвин, вновь прижимая склянку к ее губам. – Просто поможет собраться с мыслями. Прошу тебя, Софи, поверь мне.

Она перестала биться и позволила ему влить себе в рот холодное солоноватое лекарство. Она поперхнулась, но проглотила, и жидкость устремилась по ее телу, отчего головокружение замедлилось, а расплывчатые пятна вновь превратились в узнаваемые лица. Но зрение не просто прояснилось – в комнате стало ярче. Легче. Все было не так уж и плохо. Да и разве могло было быть плохо, пока по телу бежала прохлада, переполняя ее жизнью и энергией, поднимая настроение…

– Ух… что вы мне дали? – спросила она, пытаясь сдержать рвущийся с губ смех и отстраняясь, потому что снова могла стоять.

– Кое-что для поднятия настроения.

Оно не просто поднялось. Голова странно, неестественно закружилась. На сердце все равно скребли кошки, но мысли расплывались и разлетались, отчего грустить было невозможно.

– Сильное лекарство, – сказала Софи, рукой прикрывая улыбку, расползшуюся на губах.

Элвин провел рукой по лицу и оперся о постель, с грустью глядя на Алдена.

– Ну, хоть что-то сработало. Неужели ему никак нельзя помочь?

– Мне тоже не верится, – Тирган так заломил пальцы, что даже смотреть на него было больно. – Его разум был одним из сильнейших на моей памяти.

Был. Прошедшее время.

Не настоящее.

– А вы точно не можете?.. – Софи хотела шептать, но голос раздался громко и четко.

– Определенно.

– Нужно попробовать позвать Квинлина. Может, он…

– Разрушенному разуму ничем не поможешь, Софи, – перебил Тирган. – Поверь мне. Я уже тринадцать лет пытаюсь.

Он отвернулся, подошел к окну и уставился в небо. Софи понимала, что он думает о Прентисе.

Сломленном, безумном Прентисе.

И вот это ждет Алдена? Смирительная рубашка да камера в Изгнании?

– И все? – спросила она, злясь на себя за веселый тон. – Мы просто сдадимся?

Тирган грустно кивнул.

– Больше ничего не остается, кроме как помочь его семье.

Всхлип застрял в горле Софи, когда она попыталась представить Вакеров без Алдена, но с губ сорвался уже писклявой икотой. Она пнула ковер, повсюду раскидывая цветочные лепестки. С одной стороны, хотелось пинаться сильнее, громче, разбить что-нибудь. С другой же – расхохотаться и начать кататься в шелковых лепестках.

Дурацкий эликсир, только с толку сбивает.

– Да это… это просто нелогично, – решила она. – С ним все было в порядке, пока не заболела голова. Как за пять минут может разрушиться разум?

Она все еще помнила, как он рассмеялся, когда она кинулась на него с объятиями.

– Видимо, что-то его спровоцировало, – тихо сказал Тирган.

– Но ничего не было. Он просто стоял и смотрел, как элитные одаренные дарили свои вонючие цветы, потом танцевали, а потом…

Она замолчала, когда перед глазами мелькнуло воспоминание.

Вайли, изящно кружащийся в серебряном плаще.

Она разволновалась, что встретится с ним в школе, склонилась к Алдену и спросила, думает ли он…

И он ответил…

– Нет, – прошептала она, прикрывая ладонями рот. – Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.

– Что «нет», Софи? Что такое?

Она потрясла головой, ощущая, как горят глаза. Либо заканчивалось действие данного Элвином эликсира счастья, либо правда была такой реальной и болезненной, что пробивалась даже через дымку фальши.

– Фитц прав, – прошептала она. – Это я виновата.

Глава 35

– Не ты, – хором произнесли Элвин с Тирганом.

– Я.

Софи поглядела на Алдена.

На доброго, чудесного, сломленного Алдена.

– Все дело в чувстве вины.

– В чувстве вины, – повторил Тирган.

– Но из-за чего Алдену чувствовать себя виноватым? – спросил Элвин.

Тирган понял еще до того, как Софи назвала имя.

– Прентис.

– Быть того не может, – возразил Элвин. – Взломать память приказал Совет, а не он.

– Но Алден был обвинителем, – произнес Тирган, медленно подходя к лежащему Алдену. – И ошибся.

Он стер со щеки слезу и схватил Алдена за плечи.

– Ну почему ты не послушал, когда я твердил о его невиновности? Оно того стоило?

Софи проглотила всхлип. Она видела печаль в глазах Алдена, когда тот смотрел на Прентиса в Изгнании, видела боль на лице, когда сказала, что Прентис его помнит, видела грусть и сожаление, когда он наблюдал за танцующим Вайли – но так увязла в собственных планах и тревогах, что даже не подумала…

– Если бы я была повнимательней, то могла бы позвать на помощь или… не знаю. Может, он бы… – в комнате потемнело, и ее ноги превратились в вату.

– Даже не смей! – выкрикнул Тирган, хватая ее за руку и удерживая. – Ты не виновата. Проблема в его чувстве вины, и когда-нибудь оно бы его настигло. От правды не убежать.

– Но, может, он…

– Не надо. Не позволяй вине затмить разум – я серьезно, Софи. А то ты окажешься на его месте.

Страха в его взгляде хватило, чтобы привести мысли в порядок.

– Молодец, – сказал он, отпуская ее. – Если начнут всплывать подобные мысли, избавляйся от них сразу же, слышишь? Вина коварна. Она медленно накапливается и постепенно ломает тебя. Бьюсь об заклад, Алден был на грани срыва с момента, как узнал, что «Черный лебедь» был на нашей стороне.

– В этом тоже я виновата, – прошептала она.

По сути, она была виновата вообще во всем. Прентис скрывал ее.

– Если мы тут ищем виновного, то я тоже виноват, – пробормотал Элвин. – Я должен был заметить, что происходит, и помочь.

Тирган покачал головой.

– Помутненный рассудок – не физическая болезнь. Ты бы ничего не сделал. А теперь послушайте меня оба. Только Алден мог себе помочь. Но он все запустил. Вот поэтому вы и обязаны перестать себя винить – поняли?

Они закивали, но Софи слушала лишь наполовину, погрузившись в воспоминания из Комнаты упущенных шансов.

Тогда у Алдена тоже болела голова – он тоже сорвался?

В тот раз они говорили о Прентисе, точно так же, как на церемонии о Вайли. И все же он справился и пришел в себя.

Так почему же сын Прентиса повлиял куда сильнее?

И повлиял ли?

Или Алден выкарабкался, потому что она как-то ему помогла?

А если помогла, то не сможет ли повторить?

Она отстранилась от Тиргана, подошла к Алдену и, пытаясь сделать вид, что просто прощается с ним, сосредоточилась. Она знала, что сказал бы Тирган, но ей нужно было убедиться, нужно было рискнуть, нужно было попробовать. Она была у Алдена в долгу за все, что он для нее сделал.

Когда разум прояснился настолько, насколько было возможно, она прижала пальцы к вискам Алдена и проникла в его сознание.

В этот раз разрозненные воспоминания были еще острее. В темном водовороте кружили кинжалы, иглы и льдинки – крошечные осколки лиц и мест, уже переплетающиеся в мир кошмаров, подобный разуму Прентиса. Она постаралась пробраться мимо них, но чем дальше она заходила, тем сильнее тьма сжималась вокруг нее ледяными руками, сдавливая, истощая силы и затягивая глубже.

Она боролась, вновь и вновь произнося имя Алдена, и пыталась отыскать в хаосе хоть что-нибудь – что угодно. Нить тепла. Проблеск света. Что-нибудь, за что можно ухватиться и вытянуть Алдена обратно. Но вокруг были лишь ледяные осколки, и, когда она начала погружаться глубже, то поняла – если не вырвется, то ее поглотит безумие, как и в случае с Прентисом, и кто знает, сможет ли она выбраться.

Собравшись с силами, она рывком высвободила разум и повалилась прямо в чьи-то руки.

– Ничего глупее ты в жизни не делала! – крикнул Тирган, и Софи с удивлением осознала, что это он ее обнимает. – Ты чем думала?

– Простите, – ее слова приглушила ткань его туники. – Мне надо было убедиться, что я не смогу помочь. Есть ли хоть малейший шанс…

Тирган вздохнул и отпустил ее – и тут же ее схватил Элвин. Заставив ее повернуться, он создал перед ее лицом синюю сферу.

Свет ударил в глаза, и Софи скривилась от головной боли.

– На вид ты в порядке, – сказал Элвин, создавая шары других цветов. – Но, как мы выяснили, я не вижу ментальных повреждений и стресса, так что кто знает?

– Только Софи, – тихо ответил Тирган. – Как себя чувствуешь?

Опустошение, усталость, злость, страх. Что ни выбери – все подойдет.

Но ответила она лишь: «Нормально».

– Тогда тебе крайне повезло. У меня едва получилось высвободиться, а я провел в его разуме всего секунду.

– А я сколько?

– Минимум минуту. Я уже и не знал, вернешься ли ты.

– Ну… вернулась.

– И больше пытаться не будешь, поняла? Поклянись, Софи.

– Все равно не сработало.

– Неважно, клянись.

– Я думала, что сработает.

– Софи!

– Ладно! Клянусь. Просто… я не понимаю. Почему у меня получается вернуть потерянный разум, но не разрушенный?

– Потому что потерянный и разрушенный – разные…

– Да, знаю, – если ей еще раз об этом скажут, она не выдержит. – Наверное… Я просто думала, что может получиться. Я способна на невероятные вещи. Так почему бы и нет?

Все остальное по сравнению с этим было бессмыслицей.

На глаза навернулись слезы, и она подавила чувство вины, вспомнив предупреждение Тиргана.

И если задуматься…

– А нельзя обернуть все вспять? Например, если Алден перестанет винить себя за случившееся с Прентисом – если мы как-нибудь его убедим, что он не виноват, – он придет в себя?

Тирган вздохнул.

– Он больше не в состоянии мыслить логически.

– Но если у нас как-нибудь получится?

– Ты сама видела, насколько его разум разрушен.

Но он не был пуст. В нем оставались мысли. А в разуме Прентиса их было еще больше. Он мог думать и общаться.

А раз мог он, несмотря на прошедшие годы, то, может, и Алден тоже…

Вспыхнула новая искра надежды, разгораясь в сердце и заструившись по венам.

Может, Алден еще сможет вернуться.

Если у нее получится доказать ему, что он ни в чем не виноват, то оставшиеся крохи сознания смогут пробиться назад.

Она не знала, возможно ли такое, но попытаться была обязана.

И на ум приходило то, что точно прогнало бы чувство вины Алдена.

Если Грейди был прав насчет «Черного лебедя».

Глава 36

Софи никогда бы не подумала, что захочет стать созданием банды убийц – но сейчас она мечтала об этом, как ни о чем в жизни.

Ну что, что мистер Форкл о ней беспокоился?

Это же не значит, что остальной «Черный лебедь» такой же. Грейди был уверен, что они злые, и нужно было доказать его правоту. А о том, как это скажется на ее жизни, она позаботится позже.

Главное – вернуть Алдена.

Для этого нужны доказательства. Что-нибудь, чем можно выманить Алдена из тьмы, запечатать трещины его разума, снова сделать его собой.

– Кто-то должен рассказать все Совету, – произнес Алвар, появляясь ниоткуда.

Софи прижала руку к груди. Интересно, давно он там стоит?

– Могу сходить я, – предложил он, очевидно не глядя на отца. – Полагаю, в данный момент старейшины у себя в офисах.

Тирган поднял руку.

– Думаю, стоит подождать. Надо подготовить комнату, где Алдену будет удобно оставаться. Иначе они переведут его в Изгнание.

Софи попыталась отогнать от себя мысли об Алдене, запертом в одной из увиденных крохотных холодных камер, но они все равно пробрались.

– Но если они узнают, что мы скрываем… – возразил Алвар.

– Не узнают. А если и выяснят, то мы объясним, что хотели убедиться, не изменится ли что-нибудь. Не сомневаюсь, в случае твоего отца они с легкостью пойдут нам навстречу. Он был одним из лучших Эмиссаров.

– Но…

– Подождем денек! – надавил Тирган. – Если они разозлятся, всю ответственность я возьму на себя.

Алвар подступил к Тиргану вплотную.

– Это с каких это пор тебя хоть сколечко забеспокоила судьба моей семьи? Разве ты не должен сейчас праздновать?

– Возможно, мы с твоим отцом расходились во мнениях, но я никогда не желал зла ни ему, ни остальным членам твоей семьи. Я попросту стараюсь помочь, чем могу, и так как среди всех вас я старшее должностное лицо, как я скажу – так и поступим.

Алвар сощурился, но спорить не стал.

– Ладно, тогда пойду проверю, как там сестра, – сказал он и вышел из комнаты.

Тирган протер виски.

– В подобной ситуации из меня не лучший помощник.

– Им понадобится вся возможная помощь, – грустно произнес Элвин. Алден снова затрясся, и он влил ему в рот еще снотворного. – Оно прекращает действовать все быстрее и быстрее.

– И вскоре совсем перестанет. Нельзя повлиять на сознание, когда сознания нет.

– Значит, пока что оно еще есть? – спросила Софи, не в силах скрыть звучащую в голосе надежду.

– Не такое, как ты думаешь, Софи. Когда разрушается рассудок, то он постоянно раскалывается на все более мелкие части. Вначале осколки достаточно большие и отзываются на определенные действия. Но со временем они перестают воспринимать окружающий мир.

– Сколько это займет?

– Для каждого по-разному. У Прентиса процесс шел медленно, потому что его разум был крайне силен.

Разум Алдена тоже был сильным – одним из сильнейших в мире. Софи понадеялась, что у нее было время.

– Ты серьезно думаешь, что ему лучше остаться здесь? – спросил Элвин, вытирая со лба Алдена пот. – Не слишком ли тяжело для семьи?

– Лучше, чем если его запрут в Изгнании. Я там был, и… – Тирган отвел взгляд.

– Он прав, – согласилась Софи, хотя у нее была своя причина оставить Алдена здесь. Ей совершенно не хотелось вновь спускаться в то ужасное место, как только она выяснит, как ему помочь.

Элвин вздохнул.

– Тогда стоит поговорить с гномами. Нужно положить его там, где он не поранится, если начнет метаться.

– И там, откуда не будет слышно его воплей, – дрожащим голосом произнес Тирган.

– Мне, наверное, пора домой, – пробормотала Софи. Она жутко боялась сообщать Грейди с Эдалин печальные вести, но нужно было начать поиск доказательств, чтобы его спасти.

– Я пойду с тобой, – предложил Тирган. – Мне все равно надо поговорить с Грейди.

Он не уточнил, о чем, а Софи решила не спрашивать. Ей и так хватало забот.

Не глядя на бледное бессознательное тело Алдена, она достала домашний кристалл и взяла Тиргана за руку.

Так будет не всегда. В следующий раз она увидит Алдена, когда принесет новости, способные вытянуть его из тьмы.

«Друг? – окликнула Силвени, едва заметила Софи на пастбище. – Друг! Сюда! Летим! Летим! Летим!»

«Силвени, не сейчас, прошу тебя», – передала Софи, массируя виски.

– Что такое? У тебя же не голова болит, да? – спросил Тирган.

– Нет. Просто Силвени меня зовет, и сложно сосредоточиться, потому что мне ее не заблокировать.

Его глаза расширились от удивления, и она осознала, что так и не рассказала о своей необычной связи с аликорном.

– Как думаете, что это значит? – спросила она, закончив объяснять.

– Даже не знаю, что и думать. Я давно подозревал, что умственные способности аликорна из Убежища значительно превосходят остальных известных нам животных. Но я и не думал, что…

– Тирган? Это ты? – окликнул Грейди, стоящий у черного входа. – О, Софи, ты уже вернулась из Эверглена? Как там Алден? У меня не получилось связаться с Деллой.

Софи попыталась придумать, как ответить, но подобрать слова не получалось.

– Может, подождешь на улице, пока я отвечу на их вопросы? – тихо спросил Тирган.

Софи не могла даже передать, насколько сильно она хотела принять предложение. Но она понимала – она нужна Грейди с Эдалин.

– Нет, все в порядке. Я им скажу.

Тирган грустно улыбнулся и протянул ей руку. Лишь через несколько шагов Софи поняла, насколько же естественным был этот жест. Словно Тирган позабыл о своей неловкости рядом с ней. Как будто заступил на место Алдена, сам того не подозревая.

Она была за это благодарна. Но вместе с тем становилось грустно.

– Что случилось? – спросил Грейди, когда увидел их лица. – У Алдена серьезная травма?

– Нам надо многое обсудить, – сказал ему Тирган. – Но, пожалуй, сначала лучше присесть.

Грейди не расстроился. Он был в ярости – в припадке ненависти проклинал Совет, «Черный лебедь», взломы памяти, даже Алдена. Эдалин тоже не расстроилась. Она волновалась – пыталась напоить Софи десятком эликсиров, сколько бы та ни убеждала ее, что все в порядке. Тирган приказал обоим выпить слабое успокоительное, и они наконец остыли, опустившись в свои кресла.

– Завтра надо будет обсудить с Грейди еще кое-что, – сказал Тирган, глядя на друзей, пялящихся в никуда пустыми глазами. – Надеюсь, он успеет принять новости.

Софи тоже на это надеялась.

– Может, мне остаться? Жутко не хочется оставлять тебя одну.

– Я справлюсь. У меня есть Сандор.

Тирган кивнул.

– Должен сказать, ты очень храбро держишься. Алден бы тобой гордился.

Гордился бы?

Или он бы решил, что он важен ей не так, как тем, кто никак не мог прийти в себя?

– Полагаю, благодаря своему воспитанию ты справляешься с горем лучше, чем мы, – добавил он, словно знал, о чем она думает. – Для людей смерть и потери куда более привычны.

– Тогда почему вас не задело так же сильно, как остальных?

Тирган завозился с краями своих рукавов.

– На мою долю выпало больше всего потерь. Ладно, раз ты говоришь, что справишься, то мне пора. Надо многое сделать перед завтрашним походом к Совету. Я вернусь утром.

Софи кивнула.

Тирган взял с нее обещание позвонить, если ей что-нибудь понадобится. А затем исчез во вспышке света, оставляя за собой такую давящую тишину, что Софи чуть не задохнулась.

Сандор помог отвести Грейди с Эдалин наверх, и к тому времени, как они забрались в свою огромную кровать с балдахином, Софи едва стояла на ногах. Она повернулась, чтобы уйди к себе, но почувствовала, что сейчас упадет. Или и правда упала, потому что неожиданно поняла, что Сандор осторожно укладывает ее на кровать.

– Я боюсь, что события сегодняшнего дня вызовут у вас кошмары, мисс Фостер. Не стоит ли вам выпить чай, предложенный Элвином? С сонными ягодами?

– Никакого снотворного.

Сандор вздохнул – хрипло и пискляво, и в другой ситуации Софи бы рассмеялась, – но настаивать не стал. Вместо этого он вытащил из-под одеяла Эллу и протянул синего слоненка.

– Спасибо, – пробормотала Софи, утыкаясь носом между ее ушей.

– Если понадоблюсь – я за дверью, – он хлопнул в ладоши, задергивая шторы и погружая комнату во тьму.

Софи закрыла глаза, ожидая, пока усталость утянет измотанный разум в беспамятство. Но сон все не шел.

Похожий на звуки пилы храп Игги разносился по холодной и пустой комнате. Софи хотелось попросить Сандора остаться на ночь внутри, но она лишь натянула одеяло на голову, крепко зажмурилась и свернулась в калачик, насколько могла.

Но холод сидел внутри. Осколки льда разрезали на части.

Дрожь перешла в судорожные рыдания, сотрясавшие тело так сильно, что Софи гадала, не появятся ли утром синяки, а подушка мокла от холодных слез.

«Друг?»

В голове раздался тихий оклик Силвени, но Софи не ответила, слишком поглощенная горем.

«Друг!» – снова позвала Силвени, в этот раз более настойчиво.

Когда она не ответила, в голове Софи раздалось теплое гудение, мягкое и сладкое, как хруст свежей травы на зубах, порыв ветра в крыльях, нежные прикосновения худой светловолосой девочки, зарывающейся пальцами в ее гриву.

Софи распахнула глаза.

Видимо, Силвени наладила между ними какой-то канал и теперь передавала свои чувства и воспоминания. Паника и инстинкты говорили Софи избавиться от чужеродных мыслей – но чистая простота ощущений успокаивала. Никакого горя. Никаких забот. Лишь простейшее удовольствие от пробежки по полю, покрытому росой, от полета в безоблачном небе, где свежий ветер бьет прямо в лицо. Но сильнее всего были мысли о ней. Силвени делилась воспоминаниями об улыбках и смехе, которые Софи скорее чувствовала, чем видела, и ощущала, как нежные пальцы щекочут ее пушистый нос. От мягких поглаживаний до самых копыт шли мурашки, переполнявшие сердце теплыми вспышками счастья. Они освещали тьму и пустоту на такой глубине, что Софи до этого их даже не замечала – потому что это были не ее чувства.

Они принадлежали Силвени.

Сотни лет она убегала, улетала, пряталась каждый раз, когда к ней приближались. Пока в один день нежный голос не раздался в ее мыслях и не убедил остаться.

«Друг?» – передала Софи, ощущая, как слово кружит и гудит в разуме Силвени, еще сильнее разгоняя одиночество.

«Друг, – повторила Силвени. – Успокойся».

Она произнесла это с нажимом, будто велела Софи расслабиться, и та невольно улыбнулась при мысли, что о ней печется блестящая крылатая лошадь.

Но Силвени отнеслась к своей задаче серьезно. Она переполнила мысли Софи воспоминаниями о ярких пустынных закатах, о залитых лунным светом пляжах с серебряными шапками волн и о пышных зеленых лугах, покрытых цветами всех оттенков радуги. О городах, лесах, островах и ледяной тундре. О пустых, ото всех скрытых местах, будто бы позабытых миром, и о толпах народа, улыбающегося и смеющегося, пока Силвени пряталась в тенях и прислушивалась.

Воспоминаний хватало на две-три жизни, и последней мыслью Софи было удивление, как же одному-единственному аликорну удалось побывать в стольких местах. А затем она наконец погрузилась в сон.

Глава 37

– Прости, не хотел тебя будить, – сказал Грейди, когда дверь спальни скрипнула, и Софи резко очнулась от странных аликорновых снов. – Просто решил проверить, как ты тут.

Софи присела, потирая заспанные глаза, а Грейди подошел и присел рядом с ней на кровать.

– А еще хотел извиниться за то, что мы с Эдалин так отреагировали вчера. Это мы должны были тебя успокаивать, а не наоборот.

– Все в порядке. Новости были не из легких.

Он сдавленно откашлялся.

– Все еще не верится. Но когда я сегодня побывал в Эверглене и увидел, как…

Он не закончил, и Софи была за это благодарна.

– Погодите, который час? – она хлопнула в ладоши, чтобы открыть шторы. Солнце сияло высоко в небе, как будто был уже почти полдень. – Сколько я спала?

– Мы не хотели тебя будить. Заходил Декс, но мы сказали, что ты отдыхаешь и встретишься с ним завтра. На тебя слишком много всего свалилось.

Так и было. Но все же – сколько часов она потеряла?

– Эдалин осталась в Эверглене, пытается помочь Делле со всем разобраться. Ничего, если я оставлю тебя одну?

– Конечно. Куда ты собрался?

Он коснулся герба Руэнов, скрепляющего расшитый драгоценностями плащ, и Софи осознала, что выглядит он как дворянин: на нем была надета туника с вышивкой и нарядные льняные штаны, а волосы тщательно расчесаны. Вздохнув, он сказал:

– Мы с Тирганом пойдем выступать перед Советом. Кто-то должен занять место Алдена.

Софи нахмурилась.

– Ты согласился на должность Эмиссара? – она была рада, что он наконец-то сподобился, но… почему ради Алдена, не ради нее?

– Алден столько всего для нас сделал, – сказал он, протягивая руку и поглаживая Софи по щеке. – Это меньшее, чем я могу отплатить.

В его глазах встали слезы, и Софи ощутила, как они наворачиваются и у нее. Она сморгнула печаль. Она не будет плакать по Алдену – она его вернет. И раз Грейди с Эдалин не будет дома, то она точно знает, с чего начать.

Она обняла Грейди на прощание и дождалась, пока в доме воцарится тишина. Затем она скинула с себя одеяло, подбежала к двери спальни и…

Врезалась в стену каменных гоблинских мышц.

– Ау, Сандор! – она потерла лоб. – Ты что делаешь?

– Могу спросить у вас то же самое.

Она постаралась его обойти, но он преградил путь своими мускулистыми руками.

– Да расслабишься ты? – спросила она. – Я никуда не пойду.

– Раз не пойдете, так почему бы не сказать мне, куда вы направляетесь?

– Мне что, совсем секретов иметь нельзя?

– Секреты мешают мне вас защищать.

– Сейчас мне защита не нужна.

– Она всегда вам нужна.

От его упрямства хотелось рвать волосы на голове. Вместо этого Софи вытянула ресничку.

– Ладно, – произнесла она, несколько раз глубоко вздохнув. – Мне надо заглянуть в комнату, куда Грейди с Эдалин не любят меня пускать, а раз твоя задача – докладывать о каждом моем шаге…

– Это не моя задача, – перебил Сандор. – Иначе я рассказал бы им, что по ночам вы тайком вылезаете из простели и читаете в свете баночки лунного свечения, которую храните в столе.

У Софи слегка отвисла челюсть.

Тонкие губы Сандора растянулись в подобии улыбки.

– Вы серьезно думали, что я не услышу? Мои чувства улавливают все.

Все, кроме таинственного «гостя», который пытался украсть Силвени.

– Моя задача – защищать вас, мисс Фостер, – продолжил он. – Если вы не спите, то бодрствую и я. Но я не обязан вас сопровождать. Если вы не подвергаете себя опасности, то мне нет смысла докладывать о вашем поведении. Так что вы облегчите жизнь нам обоим, если перестанете пытаться все от меня скрывать.

Софи изучила его лицо, пытаясь решить, можно ли ему верить – хотя выбора у нее все равно не было, спасибо гоблинскому суперслуху.

– Ладно – раз ты так хочешь знать, мне нужно осмотреть комнату Джоли.

– Пытаетесь понять, убили ли ее, – это был не вопрос, так что Софи не ответила, но в очередной раз осознала, насколько пристально следил за ней Сандор.

– Так ты меня пропустишь или нет? – спросила она.

– При одном условии. Если ваш путь выведет вас за пределы дома, я пойду с вами – и вы не станете меня останавливать.

Софи вздохнула. Невозможно было «скрытно» проводить расследование, когда за тобой по пятам ходит громадный охранник, вооруженный до зубов. Но она все равно сомневалась, что сможет улизнуть.

– Если ты никому не расскажешь, пока я не буду готова.

Он задумался, сощурившись. А затем протянул руку, и они скрепили договор рукопожатием.

Он отступил и пропустил Софи, но тенью проследовал за ней по лестнице до тихого коридора второго этажа, останавливаясь у двери Джоли.

– Я буду следить, не пришла ли ваша семья, – объяснил он.

– А… спасибо.

Может, не так уж и плохо, что Сандор на ее стороне. Особенно учитывая складывающееся впечатление, что ей понадобится вся возможная помощь.

Софи рылась в вещах Джоли, стараясь ни о чем не думать. Так ей не приходилось винить себя за нарушение покоя спальни мертвой девушки. Она была просто бездумной силой с единственной целью: найти что-нибудь.

Что-нибудь, способное поведать о… ну… о чем-нибудь.

Начинать было особо не с чего, но других догадок не было.

В первую очередь она проверила самые очевидные места: под кроватью, между матрасами, в столе. Там не было ничего необычного – хотя было удивительно, что Грейди с Эдалин ничего не меняли. В книгах все еще торчали закладки, оставленные Джоли, крошечные пузырьки бальзама для губ – давно уже высохшего – были все так же аккуратно расставлены на туалетном столике, и даже полупустая бутылка «Молодости» по-прежнему дожидалась хозяйку на маленьком столике у кровати.

Софи перешла к шкафу, полному нарядных платьев с оборками и кружевами. Большая часть из них была фиолетовых оттенков – очередная слишком уж точная для совпадения деталь из видения, показанного Прентисом. Но она все еще не поняла, что же оно значило.

На самой высокой полке Софи заметила две маленькие серебряные шкатулки, стоящие друг на друге. Она достала их, закашлявшись от полетевшей пыли. В шкатулке побольше лежали мелкие безделушки, незнакомые Софи, – амулеты, должно быть, что-то значили для Джоли, но ничего не говорили Софи. Но во второй шкатулке лежали сложенные листы розоватой бумаги, перевязанные красной атласной лентой. Софи отошла от шкафа и откинула кружевные занавески у ближайшего окна, чтобы на свету прочитать слова, написанные выцветшими чернилами.

Все страницы были подписаны: «Всегда твой, Брант».

– Ну и чем ты тут занимаешься? – прокричал кто-то высоким голоском, так пугая Софи, что она выронила пачку писем.

Они разлетелись повсюду, и Софи недовольно посмотрела на отражающуюся в зеркале Вертину.

– Не обращай внимания.

Та сощурилась.

– Слушай, девонька, я прожила тут куда дольше твоего, и если ты думаешь, что я позволю тебе рыться в вещах Джоли, то…

– Леди Руэн только что прыгнула на участок, – окликнул Сандор из коридора.

– …ты сильно заблуждаешься, – закончила Вертина. – Ты не можешь просто…

Софи опустилась на пол и, не обращая внимания на продолжающуюся тираду Вертины, попыталась собрать рассыпавшиеся письма.

Она понимала, что не успеет вернуть их в шкаф – да и она все равно их не прочитала, – но не знала, как бы их унести. И она пожалела, что «Черный лебедь» не сделал ее чародеем, потому что пришлось запихивать письма за спину под пояс штанов и надеяться, что получится улизнуть в комнату до того, как Эдалин заметит прямоугольный бугорок под туникой.

Она кинулась к двери и выскочила в коридор, как раз когда Эдалин поднялась по лестнице.

– Софи? – спросила она и нахмурилась, переводя взгляд с нее на Сандора, а затем на комнату Джоли. – Что ты делаешь?

– Прости, – пробормотала Софи, пытаясь придумать не подозрительное объяснение. – Знаю, мне не стоит сюда заходить. Просто… я волновалась о Вертине. В последний раз она показалась такой одинокой, и я подумала, что, может, стоит иногда ее навещать.

Она затаила дыхание и постаралась не шевелиться, когда ощутила руку Сандора, выхватившую письма из их ужасного тайника. Если бы он ее выдал, Софи бы его удушила – но он убрал их себе за спину, а Эдалин вздохнула и покачала головой.

– Не надо извиняться, Софи. Это твой дом. Прости, если ты решила, что тебе не стоит куда-то заходить.

– Не говори так. Я знаю, что это особая комната.

Эдалин улыбнулась. Но счастья в улыбке не было.

– Нет, эта комната была особой. А теперь она обычная. И мне кажется… – она помедлила с секунду, а затем шагнула вперед и распахнула дверь комнаты Джоли; несколько мгновений осматривала ее, а затем сказала: – Думаю, пора ее отпустить.

– А… ух ты… серьезно?

– Не знаю… Я сейчас наблюдала за тем, как Делла трясется над каждой вещью, которой Алден хотя бы касался, так, будто это его вернет, и понимала, что она делает только хуже. Вещи ничего не изменят. Так может… – она замолчала.

Софи попыталась подыскать слова.

– Нельзя жить прошлым, – добавила Эдалин громким, решительным голосом. – Нужно отпускать боль – и произошедшее с Алденом это доказывает. Я попрошу гномов собрать все вещи, и потом мы сделаем из комнаты все, что захочешь.

– Может… эм… сначала обсудишь это с Грейди? – Софи знала, что Эдалин правильно рассуждает, но ей нужно было еще покопаться в вещах Джоли до того, как их уберут.

– Пожалуй, – согласилась Эдалин, позволяя Софи подвести ее к двери. – Но ты права насчет Вертины. Не стоит больше оставлять ее одну в мрачной комнате. Хочешь, я попрошу гномов перенести ее в твою комнату?

Софи едва сдержала стон.

Но надоедливая девчонка знала Джоли. Может, ей известно что-нибудь полезное.

– Конечно… только пусть поставят ее в углу.

Эдалин улыбнулась.

– Могу тебя понять. А потом давай как-нибудь повеселимся. Завтра начнется твой первый полный учебный год в Фоксфайре – надо это отметить. Завести какую-нибудь новую традицию. Хватит жить прошлым.

Софи постаралась улыбнуться в ответ – но было как-то неправильно праздновать начало учебного года, пока Алден был все еще безумен.

Но все же Эдалин была права. Жизнь должна продолжаться. Так что Софи поднялась в комнату, сложила письма Бранта в нижний ящик стола, переоделась из пыльной пижамы и весь день провела с Эдалин, поедая свежеиспеченный маллоумелт с заварными пирожными и играя с Игги, радующимся вниманию. Грейди пришел домой к ужину, и пусть и выглядел он устало, но с радостью присоединился к плану по заведению новых традиций. Он даже пообещал сводить Софи в Атлантиду, когда она захочет, и купить новую подвеску на браслет. Она давно уже не проводила время с таким удовольствием.

Но когда они уложили ее спать, Софи выбралась из постели и вытащила письма Бранта вместе с дневником памяти. И уже хотела было достать банку лунного света, как поняла, что прятаться нет смысла. Она щелкнула пальцами, заполняя комнату светом, и забралась под одеяло. Игги свернулся рядом, и она потрепала его по все еще розовой шерстке, раскрывая первое письмо.

«Моя милая Джоли», – так оно начиналось, а дальше следовало самое приторное любовное послание в мире. Софи быстро его просмотрела – было как-то странно читать настолько личные вещи – и взяла следующее, которое оказалось еще приторнее. Как и следующее. Видимо, Брант очень скучал по своей девушке, пока та жила в изоляции башен элиты – хотя странно, что его с ней не было. Он был старше Джоли?

В следующем письме оказалась сентиментальная поэма о любви, и Софи уже готова была бросить читать всю стопку. Но следующее письмо оказалось тяжелее других, и когда она его открыла, на колени упала небольшая фотография.

Она судорожно вздохнула при виде счастливой пары до того, как их жизни разрушил пожар. Джоли выглядела точь-в-точь как в видении Прентиса – значит, он был знаком с ней. А Брант без шрама был похож на рок-звезду вплоть до растрепанных волос и хитрой ухмылки.

На Джоли был серебряный плащ с брошью в форме единорога, скрепляющей ткань у плеча, значит, фото было сделано во время ее обучения на последнем, восьмом курсе. Единорог был их талисманом.

То есть всего за несколько месяцев до ее смерти. Или даже за несколько недель.

На Бранте была зеленая туника с черной полосой, пересекающей грудь, и гербом у сердца: на синем фоне располагался красный треугольник, перечеркнутый крестом из серых полос. Символ показался знакомым, но у Софи не получалось вспомнить, чем именно.

Она закрыла глаза, сосредоточиваясь на расплывчатом воспоминании. Синий рукав с похожим символом, но другого цвета. Кроме этой короткой вспышки, она ничего не вспомнила. Как будто остальное воспоминание где-то затерялось.

Или его стерли.

Она выронила фотографию и спешно раскрыла дневник памяти, проецируя расплывчатое изображение, пока оно не ускользнуло. И пока она на него смотрела, в голове всплыло еще одно туманное воспоминание.

Вьющиеся волнистые линии, тянущиеся по краю ярко-розовой страницы.

Она узнала свой старый дневник, который вела в детстве, пока он ей не наскучил. Она помнила, что писала туда только про то, как раздражает ее сестра. Но, может, было еще что-то?

Она покопалась в воспоминании, пытаясь сфокусировать изображение, и перенесла его на новую страницу. Картинка была тусклой и нечеткой, но она разглядела сверкающий край розовой книжки и слегка завивающиеся закорючки, написанные на полях. Она не помнила, как их писала, и прочитать расплывчатый текст не получалось. Но одну важную деталь Софи разобрала.

Это были эльфийские руны.

Глава 38

^Дневник памяти упал на пол, когда Софи кинулась к книжным полкам, шепотом повторяя: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста». Она осмотрела ряды книг, но не обнаружила сверкающей розовой книжечки.

Она кинулась к столу и принялась рыться в ящиках.

– Что происходит? – спросил Сандор, врываясь в комнату, – но Софи уже бежала к шкафу и не ответила.

Она отпихнула в сторону обувь и раскопала кучку мятых джинсов и футболок, о которых давно уже забыла. Но нужен ей был лежащий под ними фиолетовый холщовый рюкзак. На вес он казался пустым, но она все равно обшарила все закрытые карманы. Нашлись только несколько мятых фантиков и сломанный карандаш.

Она опустилась на пол, массируя виски и пытаясь рассуждать. Она помнила, как взбежала по лестнице тесного дома родителей, пронеслась по коридору и заперлась в комнате, чтобы собраться. Она взяла с собой только рюкзак, посчитав, что большей части вещей не было места в ее новой жизни.

– Ну пожалуйста, – снова прошептала Софи, пробегая по мысленному списку вещей, которые она кидала в сумку. Футболки, штаны, носки и нижнее белье на несколько дней. Альбом, сделанный вместе с мамой и полный старых семейных фотографий. Плеер. И…

И все.

Через несколько минут Фитц вернулся и забрал ее Эллу. Но давно забытый дневник она оставила там, куда запихала его много лет назад – в шкафчике старого стола под стопкой учебников.

– Мисс Фостер, – произнес Сандор, вытягивая ее из хоровода мыслей. – Вы в порядке?

– Да, – пробормотала она, пытаясь говорить без раздражения. – Все нормально.

Она соврала. Нормально не было даже близко.

Она оставила, наверное, самую важную подсказку, способную привести к «Черному лебедю» – способную дать понять, кто же она сама.

И ей надо было придумать, как ее вернуть.

– А этот цвет тебе идет, – сказала Вертина, когда Софи закрепила брошь в виде мастодонта на дурацком полуплаще своей униформы.

Она хмуро поглядела на свое отражение.

– Серьезно? Я разве не похожа на гнилой апельсин?

– Да, похожа. Но цвет хотя бы почти подходит твоим ненормальным глазам.

Софи отступила от Вертины, жалея, что не может накинуть на надоедливое зеркало покрывало. К сожалению, она пыталась проявлять вежливость, чтобы Вертина начала ей доверять. Пока что та отвечала на все вопросы о Джоли качанием головы и словами «не твое дело», и Софи понятия не имела, как разговорить зеркало.

Она захватила свою школьную сумку и пошла к Переносчику по лестнице, игнорируя призывы Силвени прийти с ней поиграть. Кекс, съеденный на завтрак, камнем лежал в животе, но вовсе не из-за обыкновенного волнения перед первым днем учебы. После случившегося с Алденом все: «С кем я сяду на обеде», «А если наставник меня невзлюбит?» и даже «Будут ли смеяться над моим страшным охранником-гоблином?» – казались бессмысленными.

Грейди с Эдалин ждали ее под кристаллами.

– Ты выглядишь такой взрослой, – прошептала Эдалин, вытирая глаза.

Грейди тоже, казалось, вот-вот заплачет, но больше ее тронул его темно-синий плащ. Точно такой же обычно носил Алден.

– Постарайся сегодня не волноваться, – сказал Грей-ди, обнимая Софи. – Попробую облегчить тебе душу: Совет решил не рассказывать о случившемся с Алденом, пока они не решат, что делать. Для многих вести станут серьезным ударом, и они хотят удостовериться, что нашли наилучший способ их преподнести.

– Они смогут такое утаить?

– Несколько дней – да.

Было странно скрывать такое ото всех, но… если честно, отчасти Софи тоже расслабилась. На один повод для беспокойства меньше – по крайней мере на несколько дней.

Хотя это не решало самую большую проблему.

Как ей заговорить с Фитцем и Бианой?

Или даже хуже.

А если они до сих пор винят ее в произошедшем?

– Вот ты где! – воскликнул Декс, подбегая к углу нижнего этажа стеклянной пирамиды, где Софи пряталась. – А я повсюду тебя ищу.

– Прости, не хочу, чтобы Сандор кого-нибудь напугал.

Она заставила его встать у стены и сесть на корточки, чтобы стать чуть незаметнее – хотя на самом деле она пряталась от Фитца с Бианой. Пока что она их не видела и надеялась, что так дальше и будет.

К тому же находиться в толпе восторженных смеющихся ребят было странно. Все одаренные болтали, говорили о расписаниях, обменивались Праттловскими значками, как будто ничего страшного не случилось. Интересно, как справлялись Фитц с Бианой? Наверное, сложно было притворяться, что все нормально, когда их отец…

Софи не стала заканчивать мысль. Лично для нее Алден просто спал. И она собиралась найти способ его разбудить.

– Ты слышала, что я только что сказал? – спросил Декс, возвращая ее в реальность.

– Эм…

– Хм. Забудь. Все равно никому не интересно, какой драмой обернулись утренние сборы тройняшек в школу.

– Прости. Просто были напряженные деньки.

– Ага. Как прошло задание, о котором мне не положено знать?

– Мне… нельзя говорить.

Декс тяжело вздохнул, а подошедшая Марелла поинтересовалась:

– О чем нельзя говорить?

От допроса Софи спасла проекция дамы Алины, появившаяся на дальней стене. Она очаровательно улыбнулась, поздравила всех с началом нового учебного года и пустилась делать объявления, к которым Софи так и не смогла прислушаться – она представляла, как дама Алина отреагирует на вести об Алдене. Всем было прекрасно известно, что она давно была в него влюблена – даже пыталась увести его от Деллы в день их свадьбы.

– Снова она нас не слушает, – произнес Декс, и лишь через мгновение Софи осознала, что речь о ней.

– Прости.

Марелла пожала плечами, но Софи видела, что Декса это раздражает, так что изо всех сил прислушивалась к ним, пока они вместе добирались до атриума. Декс с Мареллой спорили, на что будет справедливо обменять шкафчик Мареллы, и, наконец, сошлись на двух редчайших значках из коллекции Декса. Еще она заставила себя слушать Дженси, проводившего ее к первому занятию, хотя он больше рассуждал об отсутствии Бианы, и каждый раз при упоминании ее имени у Софи болел живот. Она даже пыталась слушать сэра Беккета – нового наставника по эльфийской истории, – когда он затянул невероятно скучную лекцию о налаживании соглашений с дворфами. Но его сухой монотонный голос вводил в транс, и она не уснула только благодаря писклявому похрапыванию Сандора.

Она никогда не забудет его огромные глаза, когда сэр Беккет его разбудил, и ей даже захотелось попросить записать лекцию. Наконец-то она нашла слабость Сандора.

Улыбка пропала, когда она дошла до столовой. Обычно Фитц с Бианой сидели за ее столом, и она не представляла, что им сказать.

Еще она не представляла, что сказать, если они с ней не сядут.

Но в итоге все это было неважно.

Вакеров в столовой не оказалось.

Когда Софи села за стол, Марелла с Дженси обсуждали, где они могли быть, но ей удалось отвлечь их, заметив, что Кифа тоже не было. Дженси рассказал о дошедших слухах, что Киф уже умудрился попасть на отработки, а у Мареллы появилась куча безумных теорий о том, что же он мог натворить. Софи весь час ковырялась в своей коричневой грибной каше, радуясь, что есть не хотелось.

Судя по всему, у Фоксфайра была еще одна традиция: делать из грибов с церемонии какое-то жаркое, делающее всех умнее. На вкус оно напоминало грязную мыльную воду, и Софи так боялась, что в рецепт могут входить личинки светлячков, что съела лишь кусочек. Оставалось надеяться, что завтра дадут нормальной еды.

– Нервничаешь перед следующим уроком? – спросил Декс, и Софи только через секунду вспомнила, какое у нее вообще следующее занятие.

– Точно, ты же идешь в Серебряную башню! – воскликнул Дженси, пододвигаясь ближе. – Ты будешь просто обязана все рассказать – тебе же можно, да?

– Наверное, – Софи понятия не имела. Она вообще не понимала, с чего это она будет учить лингвистику. Разве она нужна полиглоту?

Софи изобразила радостный вид, когда зазвенел звонок и она ушла от друзей в сторону элитных башен. Чем дольше она шла в одиночестве по фиолетовому полю к закрученным Золотой и Серебряной башням, тем сильнее хотелось побежать в офис дамы Алины и попросить сменить предмет. Или как минимум объясниться.

Единственное, что заставляло шагать вперед – понимание, что расписание для нее составлял Совет. Она сомневалась, что даже дама Алина сможет что-нибудь изменить.

Сверкающие башни элиты были такими высокими, что перекрывали солнце, и пока Софи забиралась по затененной лестнице Серебряной башни, никак не могла избавиться от чувства, что в своем страшном рыже-белом костюме похожа на умпа-лумпу.

Арочная дверь не открылась, так что она постучалась, и толстый металл словно поглотил звук. Через мгновение высокий эльф с черными волосами, блестящими от излишка геля, открыл дверь ровно настолько, чтобы склониться и произнести:

– Дети… Вы видимо, не понимаете, что, если будете мешать обучению элиты, вас ждут недельные отработки.

– Простите. Дверь была заперта, а мне здесь назначили занятие.

Когда она передала расписание, на лице у него читалось явное недоверие, но он прочел крошечный свиток и расплылся в улыбке.

– Так это из-за тебя леди Каденс вынудили вернуться?

Вынудили?

Вряд ли это был хороший знак.

Как и вздох эльфа, с металлическим стуком отворившего дверь и сказавшего:

– Что ж, это будет интересно. Я мастер Лето – Маяк Серебряной башни. Добро пожаловать в элиту, мисс Фостер. Мы тебя ожидали.

Глава 39

– Я отвечаю за соблюдение правил, – пояснил мастер Лето, указывая на официальный значок, прикрепленный к серебряному плащу. – Я рад впустить тебя сегодня, но в дальнейшем доступ в башню ты будешь получать, предъявив свою ДНК, – он указал на серебряную полоску, расположенную в полуметре над головой Софи. – Оу, ты до нее не достанешь. Хммм. Значит, полагаю, придется дважды в неделю тебя впускать.

Чудесно, это вот совсем не будет смущать.

Хотя при мысли об общей полоске для считывания ДНК Софи тошнило. Ей было неприятно лизать даже замок своего шкафчика, а им пользовалась она одна.

– Погодите, дважды в неделю? – спросила она, снова глядя в расписание. И точно – занятия по инфликции с Бронте тоже проходили в Серебряной башне.

Восхитительно.

Мастер Лето поманил ее за собой, но преградил путь попытавшемуся войти Сандору.

– Вход разрешен только одобренным одаренным.

– Совет назначил меня охранять мисс Фостер, куда бы она ни последовала.

– А дама Алина назначила меня пускать только одобренных одаренных.

Сандор потянулся за оружием, но Софи схватила его за руку. Не хватало еще стать девочкой, чей телохранитель угрожал Маяку. Пусть она и не понимала, что это за «Маяк» – а называть его «мастером» было ужасно глупо.

– Это единственный вход в башни? – спросила она мастера Лето.

– Да.

– Тогда, если останешься здесь, – сказала она Сандору, – то все равно сможешь меня ото всех защитить. Согласен?

Тот явно хотел поспорить, но Софи глядела на него с мольбой, пока он не кивнул и не отступил. Мастер Лето подвинулся и пропустил ее.

– Гоблинский конвой, – пробормотал он, заходя в тесную комнату с низким потолком. Канделябры синего колдовского огня заливали ее тусклым светом, а единственным украшением была статуя талисмана восьмого курса – серебряный единорог, глядящий на них своими черными сверкающими глазами. Мастер Лето приложил ладонь к стене рядом с дверью, и та громко щелкнула, будто захлопнулась. – Это что, новое популярное украшение?

Он расхохотался над собственной шуткой так, будто ничего смешнее не слышал, и Софи на все сто процентов поняла, что мастер Лето ей не понравится.

– Вообще-то он следит, что никто больше не попытается меня убить.

– Да, понимаю. Хорошо, что ты оставила свои проблемы за дверью. Башни элиты – место для обучения и уединенного размышления. Об остальном нужно забыть. Поэтому мы и спрятаны от отвлекающих факторов и волнений – чтобы очистить разум для истинного просветления. – Он дошел до противоположной стены и приложил значок к маленькому черному сенсору, открывая отсек с серебряными плащами. Один из них он передал Софи. – Нельзя идти дальше, не надев благородный цвет.

Софи накинула плащ на плечи и нахмурилась, потому что чуть ли не полметра оказались на полу.

– Полагаю, мы не готовы были принять такого… – он издал какие-то трескучие звуки, и через мгновение Софи поняла, что ее назвали «чудесным ребенком».

Она покраснела.

– Так ты понимаешь мой дворфский, – пробормотал он себе под нос. – Тогда дело явно не в этом.

– Дело?

– Да. Мы все гадаем, почему же леди Каденс пришлось вернуться и стать твоей наставницей. Большинство считало, что у тебя проблемы с учебой. Тебя же вырастили люди, да?

Он отошел до того, как она успела ответить – хотя ей не особо хотелось об этом говорить.

В комнате не было дверей, за исключением той, через которую они вошли. Но затем мастер Лето прижал ладонь к левой стене, и одна из панелей с шипением отъехала, открывая проход.

Он жестом показал ей идти вперед.

– Класс там.

Она усилием воли заставила дрожащие ноги шевелиться и вошла в круглую гостиную размером со стадион. С потолков свисали серебряные люстры, а изогнутые стены были уставлены хромированными полками с книгами толще головы Софи. По всему залу были расставлены мягкие серебристые кресла, окружающие хрустальные столики с колдовским огнем внутри – он отражался от серебряного пола и заливал комнату мягким синим светом. Все вокруг казалось гладким, современным и безупречным. Здесь лучшие из лучших могли общаться с себе подобными. Но сейчас зал был пуст, за исключением нескольких одаренных в серебряных плащах, которые прошли мимо, даже не взглянув на Софи.

– Опоздание – серьезное нарушение, – сказал мастер Лето, подводя Софи к спиральной лестнице, поднимавшейся из центра зала. Он объяснил, что помещения в башне располагались по вертикали, не по горизонтали, и чем больше этажей они проходили, тем сильнее Софи жалела, что в башне нет лифта. Особенно учитывая, что лестница вела в стороны, наискосок и сверху вниз – да уж, эльфы умели нарушать законы гравитации, – а сама башня вилась вокруг Золотой.

Едва они прошли седьмой этаж, мастер Лето остановился. Развернувшись, он поманил ее за собой.

– Зал Озарения, – провозгласил он, приводя Софи в комнату, уставленную зеркалами. На нее смотрело как минимум двадцать Софи – но каждое отражение слегка отличалось от других. Почти как в комнате кривых зеркал, но здесь отражения не растягивались и не раздувались – изменения были более неуловимыми. Где-то тени были другими, где-то она расплывалась, где-то отражение было засвечено.

– Каждое отражение предназначено научить чему-нибудь нас самих, – пояснил мастер Лето, – и одно из требований к выпускникам – понять, чему именно, – он указал на зеркало прямо напротив. – Вот с этим все справляются в первую очередь. Догадки есть?

Софи шагнула ближе, не желая признавать, что не видит ничего необычного. Но, может, в этом и был урок.

– Быть верным себе?

Он нахмурился и подошел к ней.

– Это человеческое зеркало. Их зеркала переворачивают отражение. Смотри на мой значок.

Ей хотелось закатить глаза и сказать, что она знает о человеческих зеркалах. Но… как же она не заметила, что у эльфов они другие?

– И чему же оно учит? – спросила она.

– Это вопрос к тебе. Усвой их уроки, и постигнешь мудрость. А пока что нам лучше пойти дальше.

Она повернулась было к лестнице, но отразившийся от одного из зеркал свет ударил прямо в глаза. Она приготовилась к головной боли, но вместо этого ощутила странное притяжение, и под кожей загудела энергия – медленно закипала, с каждой секундой становясь все горячее, и вскоре огонь словно охватил ее изнутри.

– Ты в порядке?

Софи моргнула и отступила, приложив невероятное усилие. И тут же разум прояснился. Но гудящее тепло не пропало; оно жужжало в голове пчелиным роем – хотя мастеру Лето Софи рассказывать не собиралась.

Натянув свою лучшую улыбку, она ответила:

– Конечно.

Мастер Лето хотел было сказать еще что-то, но тут в башне раздался звонок, похожий на звяканье сотни стаканов.

– Это предупреждающий звонок. Значит, что до занятия осталось две минуты. Если опоздаешь, леди Каденс будет весьма недовольна.

– Какая она? – спросила Софи, следуя за ним по лестнице.

– Невероятно талантливая.

Не на такой ответ она надеялась, но больше он ничего не сказал. Когда Софи наконец-то дошла до узкой платформы, наклоненной под странным углом, голова у нее кружилась просто невероятно, спасибо гудению и кривым лестничным пролетам. Из центра комнаты с множеством дверей на нее смотрели два серебряных единорога с глубокими черными глазами.

Мастер Лето указал на одну из дверей, обозначенную не известной ей руной.

– Тебе сюда.

Софи не шевельнулась, и он подтолкнул ее, отчего она запнулась о слишком длинный плащ и врезалась в дверь – та распахнулась, и Софи влетела внутрь.

Мастер Лето прыснул со смеху, а над Софи склонилась наставница с черными волосами и темно-синими глазами, которая произнесла:

– Все будет даже хуже, чем я представляла.

– Как прошел первый день? – спросил Грейди, когда Софи прыгнула на пастбища Хэвенфилда. Он купал Верди, и все его руки покрывали перья динозавра.

– Я выжила.

Грейди улыбнулся.

– Что, так плохо?

Софи пожала плечами. Как выяснилось, ее падение через дверь было лучшим моментом всего занятия, которое, по сути, свелось к тому, что леди Каденс заваливала ее фразами на разных языках и бормотала: «Как же бессмысленно», когда Софи верно их переводила. Впервые ее ругали за то, что она с чем-то справлялась.

Не помогало и не проходившее странное гудение в голове. Она даже подумывала сходить провериться к Элвину – но понимала, что Киф бы беспощадно ее дразнил, попади она в здравпункт в первый день. К тому же звук постепенно пропадал. Сейчас, дома, от него оставался лишь намек, и Софи не сомневалась, что к утру пройдет и он.

Верди отряхнулась, закидывая их обоих мокрыми перьями, пахнущими грязной ящерицей. Но Софи была не против. На самом деле она была рада видеть, что Грейди вернулся к своей обычной работе. Как будто все вернулось на круги своя.

– Совет дает время привыкнуть к новой должности, – сказал Грейди, будто знал, о чем она думает.

– Все так плохо, как вы ожидали?

– Все изменилось. Но сейчас мы все слишком шокированы случившимся и пытаемся привыкнуть к переменам, – он обернулся через плечо на Силвени, рысью бегающую вдоль забора. – И об этом-то я и хотел с тобой поговорить. Совет надеется приблизить празднество, запланированное из-за перевода Силвени в Убежище. Значительно приблизить.

– И когда оно будет?

– Скоро. Я понимаю, что тебе будет тяжело, но я с ними согласен. Как только все узнают о случившейся с Алденом трагедии, нашему миру отчаянно понадобится повод для радости.

– Они уже решили, когда все расскажут?

– В субботу.

Сердце Софи ушло в пятки.

– Утром вести разошлют во все дома, – тихо сказал Грейди. – А днем посадят дерево в лесу Вандерлингов.

– Но Алден не умер!

Грейди стряхнул с туники перья и обнял Софи.

– Понимаю, тяжело его отпустить, но надо. Поэтому Совет и решил вести себя так, будто он умер. Нам нужно погоревать и жить дальше.

Все остальные могли жить дальше сколько угодно. Софи сдаваться не собиралась.

– Поэтому они хотят перевезти Силвени в Убежище во время солнечного затмения.

– Оно же через три недели? – она даже не представляла, как успеет так быстро подготовить Силвени. – Нельзя дать мне хотя бы месяц?

– Нет, ее нужно перевезти в ту ночь. Каждый раз во время затмения Орем Вакер – один из Древних членов семьи Вакеров – с помощью выдающихся способностей флашера устраивает невероятное световое шоу, которое мы зовем Фестивалем Небожителей. Это одна из величайших традиций нашего мира, но потеря Алдена наложит на нее отпечаток печали – а Совету это совершенно не нужно. Они хотят, чтобы все были спокойны и счастливы и не волновались о безопасности и стабильности нашего мира…

– Но это не так, – перебила Софи. – И ничего не изменится, пока похитителей не поймают, – и она сомневалась, что они поймают их за три недели.

– Совет это понимает, Софи. И работает над этим. Но пока что им нужно попытаться успокоить недовольных другими способами. Недовольство приводит к восстаниям, а восстания – к трагедиям, – он пнул землю, и Софи понимала, что он думает о «Черном лебеде», но добавил он лишь: – Мы хотим, чтобы народу вновь стало комфортно. И что поможет лучше праздника в честь создания, которое перезапустит отсчет времени, – и в честь обнаружившей аликорна девочки. В честь девочки, которой все интересуются.

Софи фыркнула. Грейди нужно было сказать: «В честь девочки, которую все боятся».

– Наш мир в этом нуждается, Софи. Сильнее, чем ты думаешь. Я буду помогать всеми силами, но нам надо справиться. Если ты сомневаешься в своих силах, то Совет передаст Силвени Хек…

– Нет, – вновь перебила Софи. Она ни за что этого не допустит. – Что мне делать?

– Сходить домой и переодеться. Вам с Силвени нужно поучиться летать.

Глава 40

Софи надеялась, что благодаря усиленной концентрации хоть в этом году физкультура перестанет быть сущим кошмаром. Но через несколько часов полетов на Силвени и использования мышц, о существовании которых она и не подозревала, даже ходьба требовала невероятных усилий.

Но она хотя бы научилась управлять Силвени, объяснив ей простейшие команды вроде «налево», «направо» и «если еще раз скинешь меня в сверкающий навоз, я тебе врежу». Но Совет хотел, чтобы она влетела в Убежище на спине Силвени, пару раз облетела толпу, а потом приземлилась среди старейшин. А Силвени все еще лягалась и брыкалась, когда к ней приближался кто-то помимо Софи.

Все тело девочки было покрыто синяками из-за того, что перепуганная аликорн скидывала ее со спины На следующее утро Софи постоянно спотыкалась и падала, потому что усталые мышцы не поспевали за остальными одаренными, и она наконец-то задушила гордость. Не пошла в столовую, а в обеденный перерыв отправилась в здравпункт.

– Это еще что такое? – поинтересовалась она, указав на свою фотографию, висящую над койкой, где она в данный момент сидела. А если точнее – на фотографию, где она в своем ужасном костюме мастодонта неуклюже танцевала на церемонии открытия.

Элвин фыркнул со смеху.

– Решил, что в этом году стоит отдать тебе дань уважения. Радуйся, что я не принял предложение Кифа переименовать здравпункт в пункт Фостер.

Сидящий в углу Сандор расхохотался, и Софи недовольно поглядела на них обоих. Но сложно было злиться на Элвина после того, как он дал ей «Неболяшку», и прохладная сыворотка, пробежав по венам, разогнала боль.

Просто надо будет потом украсть фото.

– Кажется, ты начала лучше спать, – сказал Элвин, осматривая ее лицо. – Рад видеть. Я боялся, что тебе станет хуже из-за…

Софи уставилась на руки.

Она не должна была беспечно спать – она должна была круглосуточно искать подсказки, которые вывели бы «Черный лебедь» на чистую воду. Но она не могла заблокировать мысли Силвени, а эмоции аликорна неизбежно успокаивали. Как бы она ни старалась бодрствовать, ее постоянно утягивало в сон. И как же приятно было наконец-то увидеть приятные радостные сны после стольких недель кошмаров.

Но она подводила Алдена.

Каждая потерянная секунда была секундой, которую Алден проводил в ловушке тьмы.

– Эй, – окликнул Элвин, тряхнув ее за плечо. – Ты же не продолжаешь винить себя во всем, да?

Она покачала головой, стараясь не ежиться от напоминания.

– Хорошо. Продолжай в том же духе. Но все же, – он щелкнул пальцами, создавая желтый шар у ее лица.

Яркий свет ударил в глаза, и голова взорвалась болью.

– Что такое? – спросил Элвин, но она смогла лишь свернуться в клубок и сосредоточиться на дыхании. Ее губ коснулось что-то холодное, и она охотно проглотила сладкую сыворотку – ей было плевать, даже если это было снотворное. Лишь бы боль прекратилась.

К счастью, так и случилось.

Она еще несколько раз вздохнула, а потом рискнула открыть глаза.

– Слава богу, – произнес Элвин, вытирая ей пот со лба. – Ты хоть представляешь, каково мне сейчас было?

– Простите. Мигрень появилась ниоткуда.

– Это не просто мигрень, – сказал Тирган, и Софи с удивлением обернулась к нему. – Элвин послал за мной Сандора, потому что ты не приходила в себя. Ты помнишь события последнего часа?

– Часа? – она и не думала, что ей было больно так долго.

– Ты серьезно не помнишь, как я звал тебя, тряс за плечи и заставлял пить разные эликсиры?

– Наверное, я отключилась, – но она этого не помнила. Она думала, что в сознании.

Элвин провел руками по растрепанным волосам.

– Ты видишь какие-нибудь проблемы, Тирган? Потому что физически с ней все в порядке.

Тирган с прищуром поглядел на Софи и покачал головой.

– Я не могу пробиться через ее блок – но, полагаю, это хороший признак.

– Хороший признак чего? – спросила Софи, хотя сомневалась, что хочет услышать ответ.

– Если бы твой разум… – Тирган покачал головой, будто не мог этого произнести, – думаю, я смог бы проскользнуть через трещины. Но твои мысли безмолвны, как и всегда.

Софи села, подвигала головой, проверяя, не болит ли что.

– Уже все нормально. Думаю, это просто стресс – тяжелые выдались дни.

С этим никто не спорил, чему она была рада, пусть живот крутило, сердце колотилось, а в мозгу всплывали воспоминания о странном влиянии света. На несколько дней ей стало лучше, но сейчас состояние только ухудшилось.

Но раз Элвин с Тирганом ничего не увидели, она должна была верить, что все в порядке. Она не сможет волноваться еще и об этом.

– Вам лучше пойти домой и отдохнуть, – предложил Сандор.

– Если я вернусь рано, Грейди с Эдалин начнут волноваться – а им и так проблем хватает. Я в порядке, правда, – в качестве доказательства Софи встала. – Неужели посидеть часок на самостоятельных занятиях так сложно?

Суровый взгляд Сандора не поколебался, а вот Элвин кивнул.

– Пожалуй, а до конца этого занятия можешь посидеть здесь – но ты будешь отдыхать. А я пока еще раз тебя осмотрю.

– Договорились.

– Мне это не нравится, – проворчал Сандор. Никто не обратил на него внимания.

Тирган попрощался, пообещал встретиться с Софи во вторник и дал указания звонить, если что-нибудь понадобится. Она закивала, укладываясь обратно на койку и прикрывая глаза, не обращая внимания на щелкающего пальцами Элвина. Это время она потратила на продумывание плана по спасению Алдена. Единственной зацепкой был старый дневник – но она понятия не имела, что с ним стало. Эльфы не оставили бы ни единого следа ее существования, который могли бы увидеть люди. Значит, они уничтожили все оставленное? Или принесли в Затерянные города?

Софи очень надеялась на второй вариант, но не знала, как выяснить. Обычно с такими вопросами она ходила к Алдену. Кто еще мог знать?

Старейшины – но не могла же она просто вызвонить их по передатчику и попросить об услуге, так?

Она так ничего и не придумала, когда колокольчики возвестили об окончании урока. Сандор попытался в последний раз уговорить ее пойти домой, но Софи поблагодарила Элвина – пообещав, что вызовет его при малейшей головной боли, – и направилась в читальный зал стеклянной пирамиды. Декс, сидевший за столом, помахал ей.

Софи усмехнулась, когда села напротив него и получше разглядела его волосы. Выглядели они так, будто он высунул голову из окна автомобиля, едущего по шоссе на скорости сто пятьдесят километров в час.

– Как прошло выявление способностей?

– Кошмарно. Они проверяли, нет ли среди нас гастеров, так что мы два часа просидели в аэродинамической трубе.

Так вот что произошло с волосами. Софи огляделась, а потом склонилась ближе и прошептала:

– А мог бы вместо этого заниматься технопатией.

– Ага, изучать самую дурацкую способность из всех, – прошептал он в ответ.

– Она не дурацкая, она шикарная. Ты хотя бы родителям сказал?

– Нет. Отец бы всем растрепал, доказывая, что его сын не бесталанный, как он сам.

– Или потому что гордился бы тобой. У тебя восхитительная способность.

– Да, конечно. Могу играться с техникой – и кого это волнует?

– Меня. Ты такой классный фокус провернул с моим плеером. Я тебя так и не поблагодарила, кстати.

Щеки Декса покраснели.

– Ооо, мы тут смущаем Декса? – поинтересовалась Марелла, хватая стул рядом с ним. – Мое любимое занятие.

– И мое, – произнес Киф, усаживаясь напротив Софи. – Хотя смущать Фостер тоже весело.

Он усмехнулся, и Софи ощутила, как пылает лицо.

– Вот видишь?

– Мистер Сенсен! – окрикнул сэр Розингс – наставник, следящий за самостоятельными занятиями, – хлопая тонкой рукой по столу. – Хотите, чтобы я продлил вашу отработку?

– Заманчиво. Но я, пожалуй, откажусь.

По залу пробежали смешки, а сэр Розингс сурово поглядел на Кифа. По крайней мере, Софи так предположила. Определить было трудно. Он всегда выглядел так, будто только что лизнул лимон.

– Разве ты не должен сидеть с пятикурсниками? – прошипел Декс, пока Дженси подтаскивал к ним стул.

– Не, должен же Фостер хоть кто-то развлекать, – Киф придвинул стул поближе к Софи – Декс закатил глаза – и вытащил один из учебников, пролистывая его так быстро, что Софи засомневалась, читает ли он что-нибудь. Пусть у него и была фотографическая память, но даже она не могла так быстро запоминать.

– Эй, – прошептал Киф, пихая Софи рукой, но не отрывая взгляда от книги. – Не знаешь, что там с Алденом?

– Я… эм… а ты говорил с Фитцем?

– Он не отвечает на передатчик.

– А. Да. У него там… куча дел.

– Ах, да ладно, Фостер, заканчивай темнить. Если происходит что-то странное, то ты точно замешана.

Софи понимала, что он шутит, но в его словах была толика правды. Видимо, Киф ощутил перемену в ее настроении, потому что поднял на нее взгляд.

– Все же в порядке, да?

Софи закусила губу.

– Думаю, пусть лучше тебе Фитц это скажет.

– Ну все, еще один день отработок, мистер Сенсен, – прокричал сэр Розингс. – И день вам, мисс Фостер!

– Ооо, мы снова друзья по отработкам! – сказал Киф, а Софи прожгла его взглядом и вернулась к выполнению домашнего задания.

Но из головы не выходили мысли о Фитце.

Он сидел дома и оплакивал отца. А она даже не проведала его и Биану тоже.

От одной только мысли ее мутило, но они были ее друзьями, и она не могла избегать их лишь из-за страха услышать от них что-нибудь.

Сейчас они нуждались в ней как никогда.

Глава 41

На подходе к сияющим воротам Софи прикрыла глаза ладонью, опасаясь слишком пристально смотреть на свет. После светового прыжка из школы домой голова кружилась, и прыжок в Эверглен только ухудшил ситуацию.

А может, дело было в нервах.

Волоски на руках встали дыбом, а ноги подогнулись, едва створки ворот распахнулись. Эдалин, которая большую часть времени проводила здесь, грустно ей улыбнулась и протянула руку. Софи ухватилась за нее и опиралась на Эдалин весь длинный путь до дома.

– А вот и Софи Фостер вернулась, – произнес Алвар, появляясь ниоткуда на ступеньках перед поместьем. – Добро пожаловать в главный оплот уныния на свете.

С этим сложно было поспорить. Особенно учитывая, что на фоне кто-то тянул хрипловатую мрачную песню.

– Что это за звуки?

– Мама. Сегодня она поет.

– Поет?

Алвар вздохнул.

– Мама учится музыке у дворфов. Думает, что так сможет вернуть отца. Точно так же вчера она пыталась вернуть его любимыми блюдами, а позавчера – показывая ему все наши семейные фотографии.

– Ей сложно отпустить его, – прошептала Эдалин, утирая слезы. – Пойду-ка я ее проверю. Ты справишься? – спросила она Софи, и та кивнула, хотя уже не справлялась.

– Ты пришла к Фитцу с Бианой? – спросил Алвар, подзывая ее сесть рядом с ним.

– Да, если они захотят меня видеть.

Он пожал плечами.

– Все переживают по-разному. Мама пытается все «исправить». Биана прячется и ни с кем не разговаривает. А Фитц пытается понять, кого винить.

– Меня, – прошептала Софи, и от кивка Алвара в глазах защипали слезы.

– И Прентиса. И Совет. Он просто злится на весь мир.

Софи увидела, как Алвар отгоняет муху, жужжащую у его лица. Она чувствовала себя такой же маленькой и нежеланной.

– Тогда мне лучше уйти?

– Нет, ты уже пришла. Сходи к ним. Может, поможешь. Хоть что-то должно помочь.

Выбора не было: оставалось лишь подняться и зайти в дом. Но перед тем как открыть дверь, она обернулась к Алвару.

– А как ты справляешься?

Он пригладил волосы и вяло улыбнулся.

– День за днем.

Софи надеялась, что Фитц с Бианой будут не вместе, чтобы можно было поговорить с ними по-отдельности. Но она услышала их голоса, доносящиеся с кухни, и ничего не оставалось, кроме как пойти туда, как на расстрел.

Заметив ее, Биана застыла, превращаясь в собственную статую, – она не шевелилась, не моргала и едва дышала. Но даже так она отреагировала куда лучше Фитца. Тот, швырнув на стол бутылку пышноягодного сока, поднялся и резко поинтересовался:

– Ты что тут делаешь?

– Я… просто хотела вас проведать и узнать, смогу ли я чем-нибудь помочь.

– Нет, ты и так уже «помогла», спасибо.

Слова задевали, но Софи их уже слышала. И их она ожидала. Она подумала было рассказать им, что вроде как нашла способ спасти Алдена, но не стоило обнадеживать их, пока она во всем не убедилась. Так что пока она решила ответить заготовленной фразой, напомнив себе, что пришла помочь.

– Если хочешь винить меня, то вини…

– Ух ты, я и не знал, что мне нужно твое разрешение, – перебил Фитц.

Софи проигнорировала его, не прерывая речь, которую повторяла весь путь до Эверглена.

– Просто хочу сказать, что понимаю, как вам трудно, и… если от этого тебе становится легче, то продолжай меня винить. Не надо потом переживать или извиняться. Я все понимаю.

– О, понимаешь? – он расхохотался и поглядел на Биану, но та все еще стояла оглушенной статуей. – Так ты понимаешь, почему я злюсь?

Она не понимала, но лучшей догадкой было:

– Потому что с ним в Изгнание пошла я, а не ты, и ты считаешь, что смог бы что-нибудь изменить.

– Нет. Потому что ты пошла с ним, хотя скрывала свои проблемы с головой!

– Что?

Он приблизился.

– Ты сказала об этом в день, когда внезапно начала мерцать. Сказала, что у тебя болит голова. А еще сказала, что поговоришь с Элвином. Но я его спрашивал. Он понятия не имел, пока ты не вернулась, наполовину исчезнувшей. Полагаю, папа тоже не знал, так?

– Нет, – пробормотала Софи, пытаясь разобраться в вопросах, мыслях и ужасающих вариантах, начавших носиться в голове.

Он был прав? Это усугубило ситуацию?

– Как я и думал, – прорычал Фитц. – Значит, ты позволила ему взять тебя с собой, позволила доверить тебе свою жизнь и даже не предупредила, что с тобой не все в порядке.

– Я говорила ему, что не хочу, а он ответил, что это должна быть именно я!

– Ну так может он бы так не сказал, знай он, что ты калека!

Ее будто ударили по лицу.

«Калека».

Значит, вот она кто?

– Ну, хватит, братец, – произнес Алвар, появляясь в комнате. У Софи так сильно кружилась голова, что она даже не задумалась, давно ли он тут. Это не имело значения. Ничего не имело значения, если она калека.

Фитц закатил глаза, и, схватив Биану за руку, потащил ее прочь из кухни, бормоча что-то про наивного брата.

– Ты в порядке? – спросил Алвар у Софи, едва сдерживающей слезы. Та постаралась кивнуть, но боялась, что если пошевелится, то рухнет на пол.

Алвар подошел ближе и схватил ее за плечи.

– Эй. Не принимай его слова близко к сердцу. Даже если он прав – в чем я сомневаюсь, – отца сломила вина. Вина за то, что произошло очень давно – еще до твоего рождения.

Но даже в этом была виновата она.

Алвар вздохнул.

– Слушай, не знаю, как тебя убедить, просто… помни, если ты сдашься, то все будет напрасно. Взлом памяти Прентиса привел нас к тебе – и отец всегда считал, что ты ключ к разгадке. Поэтому он так старался тебя отыскать. Так что, если ты позволишь чувству вины себя сломить, все его усилия пойдут насмарку. Ты этого хочешь?

– Нет, – прошептала Софи, повторяя его слова, пока они не расчистили застеливший разум туман. – Ты прав, я не дам себя сломить.

– Хорошо, – шепнул он в ответ.

Явно осознав, что до сих пор держит ее за плечи, Алвар выпустил ее и опустил руки. – Наверное, тебе стоит пойти домой. Пока мой брат-идиот снова не начал истерить.

Софи кивнула, но не потому, что боялась увидеть Фитца. Ей надо было вернуться домой и придумать план – на этот раз настоящий.

Алден отдал все, чтобы ее спасти. И пора было сделать ради него то же самое.

Глава 42

– Я тебе не мешаю? – спросил Грейди, заглядывая в дверь ее комнаты.

Когда он зашел, Софи спешно закрыла блокнот.

– Нет. Я просто… делаю домашнюю работу.

На самом деле она выписывала плюсы и минусы всех старейшин, пытаясь понять, кого лучше всего было просить помочь найти дневник. Там было что-то, что «Черный лебедь» хотел от нее скрыть. Может, так она узнает, чем они на самом деле занимались.

Грейди присел на край кровати.

– Эдалин сказала, что сегодня в Эверглене ситуация слегка накалилась – по крайней мере со слов Алвара.

Софи отвела взгляд.

– Все нормально. Я этого ожидала.

Она думала, что сейчас Грейди затянет долгую проповедь про терпение и всепрощение, но он произнес лишь:

– Мне жаль.

– И мне.

Он оттянул ворот плаща.

– Терпеть не могу эту дурацкую одежду.

Он расстегнул застежку, скрепляющую два края плаща у шеи, и тот соскользнул с плеч на пол. Затем он развязал завязки безрукавки и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– Всем нам приходится делать то, что нам не нравится, об этом я и хотел с тобой поговорить, – он опустил взгляд. – Бронте подготовил кое-что крайне тяжелое на ваше завтрашнее занятие. Кое-что, в чем мы с Советом… ну… он говорит, что это необходимо. И есть шанс, что ничего не сработает, но на всякий случай все равно возьми с собой вот это, – он передал ей небольшой флакон с молочно-белым эликсиром. – Декс с Кеслером сделали его специально для тебя. Они сказали, что без лимбиума сделать его было особенно тяжело, но они справились. Эффективностью он, конечно, уступает, но должен помочь тебе отогнать тьму.

– Тьму? – в голосе Софи послышалась дрожь.

Грейди не стал объяснять. Просто сжал ее плечо и сказал, что Элвин будет за ней присматривать. От этого она занервничала лишь сильнее. Что Бронте собирался с ней делать?

– Поспи немного, – посоветовал Грейди, подняв плащ, и вышел из комнаты.

Она уставилась на бутылочку в своей руке.

Да уж, будто она теперь вообще когда-нибудь уснет.

Занятия по инфликции проходили на самом верхнем этаже Серебряной башни – так высоко, что Софи сбилась со счета, пока следовала за мастером Лето. В кабинете не было ничего, кроме сверкающего серебряного трона, с которого Бронте даже не подумал подняться, когда она вошла.

– Разве при встрече со старейшиной не принято делать реверанс? – спросил он, пока Софи пыталась понять, где встать.

– Простите, сэр… старейшина Бронте, – Софи сделала неуклюжий реверанс, а Бронте покачал головой с остроконечными ушами.

Он обернулся к мастеру Лето.

– Что бы вы ни услышали, лучше вам не заходить, пока я вас не позову. Иначе я не отвечаю, если вам будет больно.

– Понял, – мастер Лето коротко поклонился и повернулся к выходу, а Софи попыталась убедить себя, что в его глазах не было жалости.

Она скинула сумку в углу и прислонилась к холодной металлической стене напротив Бронте, скрещивая руки на груди и изо всех сил делая вид, что он ее не пугает. Хотя она сомневалась, что Бронте в это поверит. Особенно когда он улыбнулся.

Сложив руки на коленях, он откинулся на спинку трона.

– Давайте начистоту, мисс Фостер. Вы здесь, потому что ваши создатели – из-за своей бесконечной глупости – решили дать наглой необразованной девочке возможность причинять боль. А я здесь, чтобы убедиться, что вы не станете злоупотреблять своей силой.

С губ готов был сорваться десяток гневных возражений, но Софи прикусила язык. Она понимала, что Бронте специально давит на нее, чтобы она совершила ошибку и дала повод для ее исключения из школы.

Он скривился, видимо, злясь, что она не попалась на уловку.

– Я слышал, что способность вам не нравится. Это так?

– Да, – признала Софи.

– И почему же?

«Потому что она страшная. И жестокая». Но вместо этого она произнесла:

– Потому что мне не нравится причинять боль.

– Полагаю, вам больше нравится окружать всех счастьем и любовью.

– И так можно?

– И вновь ваше невежество меня поражает. Насылать можно лишь негативные эмоции, Софи. Лучше всего подходят страх, боль и безнадежность. Хотя гнев тоже пойдет, – он скрестил руки. – Ну, начинайте.

– Что начинать?

– А вы как думаете?

– Вы хотите, чтобы я наслала их… на вас?

– Вы видите здесь кого-то еще?

– Нет.

Он сузил глаза.

– Повторять я не стану, Софи.

Не зная, что еще делать, она закрыла глаза и попыталась накопить нужное количество ярости. Без стимула это было сложно.

Бронте вздохнул так громко, что Софи удивилась, как же не затряслись стены.

– Так я и думал.

– Я не понимаю…

– Ах, не надо объяснений. Я ничего большего и не ожидал. Вы не знаете и не цените свой талант, потому что он возник не естественным образом. Они просто изменили ваши гены и дали те способности, которые сами хотели, без всяких на то оснований. И сейчас Совет хочет, чтобы вы обуздали силу, которую не понимаете. Поэтому мне пришлось думать, как научить вас ее истолковывать.

Может, ей только показалось, но Софи готова была поклясться, что он бросился на нее и прижал к стене с ликованием в глазах.

– Что вы делаете? – спросила она, безуспешно пытаясь вырваться.

– То, на что некоторые старейшины считают меня не способным.

Он закрыл глаза, и руки у него задрожали.

– Вы нашлете на меня боль?

Он не ответил – но ледяной мрак, пробравшийся в сознание, подсказал, что она права. Она поежилась, когда холод впился в нее острыми зубами, давя на нее, царапая и стегая. Но боль не была невыносимой. От нее не хотелось скрючиться на полу и забиться в конвульсиях, как было с теми, на ком она применяла инфликцию.

Бронте судорожно вздохнул, и сила сменилась на яркую и горячую. Она растопила тьму, огнем пожирая все, к чему прикасалась. Чем сильнее Софи старалась победить пламя, тем жарче оно разгоралось. И когда она уже начала думать, что хуже не станет, язык пламени скользнул глубже.

Софи закричала и рухнула на пол под силой огня, забушевавшего в голове подобно адскому пламени. Она подумала было о сопротивлении, но вся воля пропала. Что она могла сделать? Она же просто никчемная сломленная девчонка без настоящих талантов. Оставалось только свернуться калачиком и сдаться.

– Я знал, что ты не так сильна, как все думают!

Софи стиснула зубы. Она не собиралась ему уступать.

Из последних сил она, дрожа, подползла к своей сумке и силой воли сфокусировала на ней взгляд, роясь в поисках данного Грейди пузырька. Она разлила пару капель, вытаскивая пробку, но оставшуюся густую жидкость умудрилась проглотить.

Лед устремился по венам, а сознание переполнили белые облака, поднимавшие ее ввысь. У нее не получалось чувствовать, не получалось думать – она просто лежала и наслаждалась свободой, легкостью, спокойствием, полным отсутствием тяжелой ноши.

Она понятия не имела, сколько прошло времени, пока облака не растаяли, как туман под солнцем, но в конце концов в голове прояснилось, и она перевернулась на бок, только сейчас замечая склонившийся над ней силуэт. У нее получалось разглядеть только белоснежные зубы Бронте, когда он нагнулся и произнес:

– Я был прав. И теперь все об этом узнают.

– Говорил же, надо переименовывать здравпункт в пункт Фостер, – провозгласил Киф, когда Элвин передал Софи бутылку «Молодости».

Мастер Лето настоял на том, чтобы помочь Софи спуститься по лестнице – пусть она и сказала, что после выпитого эликсира все пришло в норму. Он постоянно бормотал, что ей хуже, чем она думает, и как только привел ее к Сандору, потребовал поспешить в здравпункт. Как будто Сандору надо было приказывать – он и так сходил с ума и чересчур пекся о ее безопасности.

Ну, ей как минимум не пришлось идти на отработку – пусть ее лишь перенесли на завтра.

Но так она хотя бы могла отвлечься от слов Бронте, которые все еще кружили в голове и вызывали тошноту каждый раз, когда Софи над ними задумывалась.

Что он собирался сказать Совету?

– Думаю, пора начинать делать ставки, сколько раз ты попадешь сюда за год, – сказал Киф, откидываясь на постель. – Я бы разбогател.

– Эй, ты тоже пациент, – напомнила Софи, указывая на его руку, обернутую тканью.

Киф пожал плечами.

– Легче так, чем прогуливать.

Элвин передал Софи небольшой флакон бирюзового эликсира.

– Кажется, сыворотка, которую ты приняла, помогла, но я хочу перестраховаться из-за вчерашних событий. Инфликция наносит серьезный ущерб.

Об этом можно было и не говорить. Она никогда не забудет боль – хотя всеобъемлющая безнадежность, охватившая ее, была хуже.

– Так что ты натворил? – спросила она Кифа, чтобы избавиться от мыслей.

Тот ухмыльнулся.

– Не только ты можешь быть таинственной.

– Он разбил бутылку для ловли торнадо и порезался о стекло, – вместо него ответил Элвин.

– Нуу, зачем портить все веселье, – недовольно протянул Киф, снимая повязку и сгибая пальцы. – И это была не просто царапина.

– Царапинка, которой хватило три мазка исцеляющей мази.

– А ты еще говоришь, что у меня плохо с элементализмом, – поддразнила Софи.

– Эй, мисс «Я чуть не взорвала школу», у меня с элементализмом все шикарно, просто сегодня… не смог сосредоточиться.

Элвин обернулся к нему.

– Все нормально?

Киф глянул на Софи.

– Вы мне скажите. Вчера после ужина я попытался заглянуть в Эверглен, но гномы меня не пустили. Сказали, что они «не принимают гостей». А Фитц до сих пор не отвечает на звонки.

Софи неожиданно крайне заинтересовалась краем своей накидки.

– Ну давай, Фитц же мой лучший друг, – она ничего не ответила, и Киф тихо добавил: – Пожалуйста.

Она оглядела его, замечая морщинку на лбу. Киф еще ни разу не выглядел так взволнованно.

Видимо, Элвин тоже это заметил, потому что сказал:

– Может, стоит все рассказать. Все равно через несколько дней новости станут достоянием общественности.

– А нам точно можно рассказывать? – Софи отчасти надеялась, что нельзя. Она не хотела заново переживать всю печаль. К тому же, вдруг Киф будет ее винить так же, как Фитц?

– Ну же, Фостер – каково бы тебе было, если бы у твоего друга что-то случилось, а тебе об этом никто бы не рассказывал?

– Понимаю, – пробормотала она. Киф был прав. Он заслуживал знать несмотря ни на что. – Но… новости не хорошие.

– Поэтому я и хочу их узнать.

Она вздохнула. А затем открыла рот и попыталась выдавить из себя слова, но голос пропал.

– Разум Алдена разрушен, – вместо нее сказал Элвин.

Киф моргнул.

– В смысле… он снова ударился головой, и рана раскрылась, вы об этом? – он обернулся к Софи. – Он же об этом, да?

Она покачала головой, сдерживая слезы, а Элвин рассказал, что мог, о задании Совета и о том, как Алден винил себя из-за Прентиса. С каждым словом Киф бледнел все сильнее.

– Ты в порядке? – спросил Элвин, схватив его за плечи, когда он покачнулся. Он помог ему прилечь и сжать голову коленями, чтобы избавиться от головокружения.

Несколько раз глубоко вздохнув, Киф вновь сел, стирая со лба пот.

– Просто… я не… ну, это же Алден. Он всегда был мне как…

Он не договорил, но Софи его поняла.

Алден и для нее был как отец.

Киф шмыгнул носом и стер слезу.

– Простите, – пробормотал он. – Я просто… даже подумать не мог, – его голос надломился, и он откашлялся. – И никто не может ничего сделать?

Элвин присел рядом с ним на койку.

– Видимо, нет. Все осмотревшие его телепаты сказали, что это непоправимо.

– Серьезно? – спросил Киф у Софи.

Та через мгновение вспомнила, что нужно кивнуть.

Может, сама она и вцепилась обеими руками в слабую надежду, но это была ее тайна.

Киф сощурился, но больше ничего не сказал, пока Элвин осматривал его руку и давал выпить лекарство. А когда зазвенели колокольчики, оповещающие о конце обеда, Софи ускользнула до того, как он успел задать очередной непростой вопрос. Или решить, что во всем виновата она.

На занятии по изучению видов она пыталась слушать – леди Эвера рассказывала про гоблинов, и Софи была совсем не прочь побольше узнать о Сандоре. Но мысли постоянно возвращались к бледному Кифу, свернувшемуся клубком в попытке принять ужасные новости.

Если ему было так тяжело, то насколько же станет хуже, когда узнает вся школа?

– Эй, земля вызывает Фостер, – произнес Киф, хватая ее за руку на пути в читальный зал. – Вау, тише, Гигантор, – добавил он, когда Сандор двинулся его отпихнуть. – Я просто хочу с ней поговорить.

– Я буду внимательно за тобой следить, – предупредил Сандор.

Софи попыталась не потерять самообладания, когда Киф потянул ее подальше, но не могла отделаться от чувства, что сейчас Киф сорвется на нее так же, как Фитц.

– Что ты задумал?

– Хотел спросить о том же. Я тебя слишком хорошо знаю, Фостер, ты явно что-то недоговариваешь об Алдене, поэтому ты такая спокойная.

– Я не…

– Я никому не расскажу, если ты об этом волнуешься. Но что бы ты там ни задумала, я хочу поучаствовать. Я желаю Алдену здоровья не меньше твоего, и если мы будем работать вместе, то дело пойдет в два раза быстрее. На самом деле даже в три, меня явно можно считать за двоих.

– Киф, никто не в силах излечить разрушенный разум.

– Я говорю не о других. Я говорю о тебе. И знаю, что ты что-то задумала. Я это чувствую, – он схватил ее за руку и медленно вздохнул. Морщинка на лбу разгладилась. – Я чувствую твою надежду. Она слабая, но есть. А значит, есть и причина надеяться. К тому же тебе понадобится моя помощь. Кто знает Вакеров лучше меня?

Довод был веским. Но… довериться Кифу?

– Прошу тебя, Софи, – прошептал он. – Мне надо сделать хоть что-нибудь. А то я с ума сойду.

Софи вздохнула и оглядела окружавших их одаренных, многие из которых явно подслушивали.

– Здесь об этом говорить нельзя.

– Посмотрите-ка, кто хочет прогулять самостоятельную подготовку. Кое-кто сказал бы, что я на тебя влияю – и это, кстати, шикарный комплимент.

– Я не говорила, что мы уйдем сейчас. Но… после школы приходи в Хэвенфилд.

Она отошла от него до того, как успела бы передумать.

– Это свидание, Фостер! – крикнул Киф, отчего все вокруг повернулись к ним, а она так стиснула зубы, что челюсть заболела. – Жду с нетерпением.

В отличие от нее.

глава 43

– Так вот где живет великая Софи Фостер, – произнес Киф, плюхаясь на постель и выхватывая из кучи подушек Эллу. – Вау, ты серьезно с ней спишь? А я-то думал, Фитц дал ее тебе в шутку, когда ты выздоравливала.

Софи отобрала у него Эллу и усадила ее на рабочее кресло. С чего она вообще решила, что привести Кифа в свою комнату – хорошая идея? Она достаточно насмущалась в первый визит Декса.

Но хотя бы Игги радовался. Он свернулся на коленях Кифа и, когда тот пощекотал его брюшко, пискляво замурчал как сумасшедший.

– Ты одна способна завести себе импа – и покрасить его в розовый.

– Вообще-то за розовый в ответе Декс.

– Ах да, о Дексе-то я и забыл. Он часто приходит в гости, да?

– Мы лучшие друзья. И я думала…

– О, это хорошо, хоть ты думаешь.

– Я серьезно, Киф. Перед тем как я что-нибудь расскажу, ты должен согласиться на три условия.

– И какие же?

– Так, во-первых: что бы я ни сказала, ты никогда и никому не разболтаешь. Даже Фитцу.

– О-о, я разузнаю все тайны Фостер – шикарно!

Софи вздохнула.

– Во-вторых, решения принимаю я – и ты не станешь их оспаривать.

– Как-то это нечестно.

– Я и не говорила, что будет честно. Ты либо согласен, либо нет.

Он ухмыльнулся.

– Ладно, Фостер – королева вселенной, согласен. И последнее?

Она опустила взгляд на свои руки, пытаясь не вспоминать ярость, увиденную вчера в глазах Фитца.

– Что бы ты ни узнал… ты не станешь меня ненавидеть.

– С чего это мне тебя ненавидеть?

– Просто пообещай, ладно?

– А, да тут и думать не надо. Не знаю, стоит ли давать тебе мной командовать. Но вот с последним проблем нет.

Софи кивнула, все еще не поднимая взгляда.

– Ну… это все? По рукам?

– Еще кое-что, вообще-то, – произнес Сандор, входя в комнату. – Что бы вы тут ни планировали, я с вами.

– Но мы не всегда будем…

– Куда вы, туда и я, – настойчиво произнес Сандор, перебивая Софи. – Иначе я сейчас же пойду вниз и расскажу Эдалин все, что услышал – и еще кое-что.

Софи недовольно поглядела на него, но даже не сомневалась, что Сандор угрозу исполнит.

– Ладно, значит, Гигантор с нами, – решил Киф.

– И давайте проясним кое-что, мистер Сенсен, – сказал Сандор, склоняясь к лицу Кифа. – Я здесь ради безопасности мисс Фостер, так что вы будете делать то, что я скажу, иначе помогать я не стану. Все ясно?

– А он всегда такой милаха?

Софи не сдержала улыбки.

– Ладно, значит, решено, – провозгласил Киф. – Команда Фостер – Кифа – с гоблином вместо талисмана – официально сформирована. С чего начнем?

А вот это был очень хороший вопрос.

– Я думал, что все будет куда более захватывающе, – проныл Киф, когда Софи закончила рассказывать о своей теории про снятие вины с Алдена и о том, что она пыталась отыскать собственный дневник. – А когда можно будет влететь в стену огня или ускользнуть в Запретные города?

– Надеюсь, до этого не дойдет, – она просмотрела свои заметки о старейшинах. Их список сократился до Эмери и Кенрика – к ним обоим Софи, пожалуй, не побоялась бы пойти. Но проблема была в том, как их попросить. Она сомневалась, что можно просто прыгнуть в Этерналию и постучать в дверь. А когда она пыталась вызвать их по передатчику, тот сообщал, что эти имена «заблокированы».

– Ну, как же ску-у-у-у-у-у-у-учно, – протянул Киф и принялся расхаживать по комнате. Обойдя ее несколько раз, он произнес: – Знаешь, у тебя очень мало девчачьих вещей, по сравнению с остальными девочками. Да у тебя вообще вещей мало. Во всей комнате только штук десять говорит о том, что «здесь живет Софи». Чего это так?

– Не знаю, – ответила Софи, с удивлением осознавая, что он прав. – Наверное, потому что после переезда я мало что покупала. Постоянно то учеба, то друзья…

– То близкая смерть. Сколько уже раз, три, четыре? Я сбился со счета.

– Ага. Это тоже.

– Но я все равно ожидал увидеть кучу крутого человеческого барахла.

– Я почти ничего с собой не взяла.

Может, если бы взяла, то прихватила бы и дневник – хотя она в этом сомневалась. Она совершенно о нем позабыла.

– Ты когда-нибудь о них вспоминала? – тихо спросил Киф.

– О ком?

– О прежней семье. Наверное, странно понимать, что они все еще там…

– Да, – признала Софи. – Но так лучше.

– Ну, разумеется. Тебе место среди нас. И тебе достались классные опекуны. Радуйся, что Совет не подселил тебя к моей семейке – уверен, отец бы точно вызвался. Он считает тебя «захватывающей».

Софи попыталась не скривиться.

– Папа у тебя… интересный, конечно.

– Это еще слабо сказано. Ты в курсе, что у нас целая комната дома посвящена Его Превосходительству? Все стены увешаны портретами и наградами, а в центре стоит его статуя в полный рост – она еще и светится, потому что из люминита. Раньше мне снились кошмары, где она оживала и пыталась меня съесть. А когда я поступил в Фоксфайр, он расчистил комнату рядом и сказал, что там будут храниться мои награды. Пока что в ней лежит только куча уведомлений об отработках.

Он сказал это со смешком, но тот прозвучал горьковато.

Софи постаралась представить, каково было бы жить с таким грузом ожиданий на плечах. Даже в ее человеческой семье никто не требовал от нее успехов. Они скорее всегда пытались ее остановить и дать насладиться детством. Это сводило ее с ума, но, может, она просто не понимала своего счастья.

– А мама у тебя какая? – спросила она, осознав, что за все месяцы знакомства с Кифом ни разу не слышала о ней ни единого слова.

– Они с отцом идеально друг другу подходят.

– Сочувствую.

– А, да ладно. На самом деле разочаровывать их довольно весело. И это благодаря им я такой невероятно красивый, так что переживу, – он провел рукой по волосам, растрепывая их сильнее – и почему-то так он смотрелся еще лучше.

Софи отвела взгляд до того, как Киф успел его заметить.

Грейди постучал и заглянул в дверь. Заметив Кифа, он удивленно вскинул брови.

– О. Я думал, ты тут с Дексом.

– Не. Киф мне тут… помогает кое с чем.

– Учу Софи пользоваться ее фотографической памятью, – влез Киф. – Решил, что никогда не поздно начать готовиться к промежуточным экзаменам, учитывая прошлый год.

– Эй, я сдала все экзамены!

– С трудом.

Грейди улыбнулся, но слова Кифа его явно не убедили.

– Ладно, в любом случае спустись на улицу, пожалуйста.

– Что-то случилось?

– Не совсем, – он вздохнул. – Бронте слегка обеспокоен из-за произошедшего на сегодняшнем занятии и требует продемонстрировать, как продвигается обучение Силвени. Я попытался потянуть время до выходных, но мою просьбу отклонили. Весь Совет ждет на улице.

Грейди нервничал, а вот Киф хмыкнул.

– Только к Фостер Совет приходит на дом.

Глава 44

Грейди утянул Софи в сторону, пока они с Кифом и Сандором спускались по лестнице.

– Ты же в порядке, да? На занятии… Бронте же не?..

– Все нормально, – заверила она, жалея, что не смогла скрыть дрожь в голосе. – Эликсир мне помог, а Сандор на всякий случай отвел меня к Элвину.

Руки Грейди сжались в кулаки.

– Я так сочувствую, что тебе пришлось через это пройти.

Софи опустила взгляд в пол.

– Почему Совет из-за этого беспокоится? Ну, может Бронте наслать на меня боль, и что?

– Они просто слегка волнуются, что твой разум… не настолько силен, как они думали.

Софи сглотнула.

– И как это повлияет на Силвени?

Грейди вздохнул.

– Если теория Бронте верна, то она повлияет вообще на все, – но она не верна. И сейчас ты им это докажешь.

– Что у Бронте за теория?

– Неважно.

– Что-то непохоже, – влез Киф и ухмыльнулся, когда Грейди резко к нему развернулся. – Вы забыли, что я тут стою, да?

– Нет… я… ты что тут делаешь, Киф?

– Меня пригласила Фостер, – он потянулся и коснулся руки Грейди. – Ух ты, ничего себе, как вы напряжены. Все настолько плохо?

– Он прав? – спросила Софи, ощущая, как подскакивает пульс.

– Эмпаты, – проворчал Грейди, вновь поворачиваясь к Софи. – Я очень сомневаюсь, что Бронте прав, Софи.

Грейди «очень сомневался», что Бронте прав.

Это было совсем не то же, что «он точно не прав».

– Мне нужно знать, – шепнула она. – Что он обо мне сказал?

– Да оно того не стоит, Софи, ты только расстроишься.

– Пожалуйста. Я должна знать.

Она не отступала, и он покачал головой.

– Ладно, если ты так сильно хочешь, я расскажу – но я с ним полностью не согласен, – Грейди провел рукой по лицу и, прикрыв глаза, произнес: – Бронте считает, что у тебя появился… дефект.

Дефект.

– Он думает, что новые способности, которыми тебя наделили «Черный лебедь», работают неправильно – и влияют на твои остальные таланты. Поэтому теперь Фитц может передавать тебе мысли, и поэтому Бронте смог наслать на тебя боль.

– Потому что у меня… дефект, – Софи не понимала, злиться ей, стыдиться или очень-очень сильно бояться.

Фитц назвал ее калекой – но «дефект» почему-то был еще хуже. Существенней.

– Он ошибается, Софи. Бронте много раз ошибался – и это явно очередной пример.

– Ну, разумеется, он ошибается, – согласился Киф. – Если у кого и есть дефект, то у него – один раз я слышал, как он пытается смеяться, и было похоже на сумасшедшего банши.

– Именно. Это ничего не значит, – заверил Грейди.

Софи понимала, что они будут утешать ее, пока она не согласится, так что улыбнулась, изо всех сил делая вид, что волноваться не о чем, и, направившись к двери, произнесла:

– Видимо, нужно доказать его неправоту.

На пути к загону Силвени она пыталась не волноваться, но «дефект» засел глубоко в голове и впился корнями в мозг, переплетая совпадения, о которых она и не думала.

Софи уже знала, что она – аномалия. Никто и никогда не менял гены так, как «Черный лебедь» сделал у Софи.

А что, если они просчитались?

Это объяснило бы ее карие глаза – и аллергию.

– Эй, полегче с ходячей панической атакой, Фостер, – прошептал Киф. – Не забывай, Бронте просто пытается засесть у тебя в голове. Пустишь его – и он победит.

Он был прав – Бронте пытался напугать ее с первой их встречи. Но если бы Киф знал все, что знала она…

Софи глянула на солнце, и от света уже привычно заныла голова. Это тоже один из симптомов?

«Друг! – передала Силвени, заметив Софи. – Друг! Друг! Друг!»

Радостные мысли Силвени только усилили панику. Неужели это очередное доказательство, что ее способности ослабевают?

– А, мисс Фостер, благодарим, что вы согласились на демонстрацию, – произнес старейшина Эмери, когда Софи сделала особенно шаткий реверанс. – Нам не терпится увидеть, на что вы способны.

Двенадцать благородных эльфов стояли в отдалении от загона Силвени, расчистив нервному аликорну свободное пространство. Софи невольно попыталась угадать, кто из них на стороне Бронте. Она надеялась, что только те, кто с ней не общался.

– Что вы хотите увидеть? – спросил Грейди, сжимая плечо Софи.

– Как насчет полета? – предложил Эмери.

– Только без фекалий, – добавил Бронте.

– Особенно без блестящих фекалий, – пошутил Кенрик, с широкой улыбкой глядя на Софи.

– Вау, о каких это сверкающих какашках речь? – спросил Киф.

– Что здесь делает Сенсен? – выплюнул Бронте.

– Я теперь личный охранник Фостер. Гигантору надоело.

– Киф помогал Софи с ранней подготовкой к экзаменам, – перебил Грейди. – В этом году у нее появились сложные предметы, – он гневно глянул на Бронте, – но давайте вернемся к причине, по которой мы собрались. Софи, как думаешь, сможешь совладать с ней и полетать вне загона?

Мольба в его глазах ясно говорила, какого ответа от нее ждут.

Видимо, он был в полном отчаянии, раз готов был так рисковать.

– Только дайте время объяснить ей, что мы будем делать.

– Конечно, – согласился старейшина Эмери.

Софи подошла к фиолетовым решеткам загона Силвени и погладила ее переливающуюся морду. «Летим?»

«Летим! Летим! Летим!» – повторила Силвени, всхрапывая и потираясь о руку Софи.

«В этот раз все будет по-другому. Мы полетим на свободу», – она ощутила, что Силвени не поняла предложение, так что передала мысль о том, как аликорн рассекает по яркому небу, затянутому облаками. «Летим на свободу!»

Восторг крылатой лошади усилился четырехкратно, и она забила копытом. «Летим на свободу! Летим на свободу! Летим на свободу!»

– Думаю, она готова, – сказала Софи, направляясь к воротам и надеясь, что сумеет объяснить Силвени, что им нужно будет вернуться.

«Стой», – передала она, когда Грейди отпер замок и впустил Софи внутрь. Она видела, как лошадь дернулась, будто хотела пуститься бежать, но в итоге не пошевелилась и склонила голову, позволяя Софи взобраться.

– Далеко не улетай, – распорядился Грейди, когда Силвени медленно подошла к воротам. – И помни, командуешь ты.

«Готова?» – просила Софи у Силвени.

«Летим на свободу!»

Софи едва успела ухватиться крепче, как Силвени расправила крылья и взмыла в небо. От свежего океанского бриза лошадь задрожала, и Софи судорожно вздохнула, опустив взгляд и увидев, как они высоко.

«Успокойся, – передала она. – Нам нельзя улетать далеко».

Легкомысленная лошадь не обратила на нее внимания – она пронеслась мимо скал и помчалась над сверкающим океаном. Софи не хотелось думать, насколько они высоко над водой.

Силвени сворачивала все дальше от Хэвенфилда.

«Не слишком далеко».

«СВОБОДА!» – ответила Силвени.

«Понимаю. Но нам надо оставаться в безопасности».

Она попыталась передать мысли, которые помогли бы Силвени все понять, но та только твердила «Свобода!» и улетала все дальше.

Софи оглянулась и разглядела Грейди – по крайней мере она приняла эту крошечную точку за Грейди, – который махал руками, будто пытаясь до нее докричаться.

«Налево», – сказала она Силвени и повторяла команду, пока упрямая лошадь неохотно не подчинилась, широкой петлей проносясь среди пушистых белых облаков и направляясь в сторону дома. Но разум Софи она переполняла видами лесов, лугов и открытых пространств.

«Свобода, – вновь передала Силвени. – Летим, друг!»

Софи не хотелось признавать, но приглашение было заманчивым. Может, из-за эмоций Силвени, струящихся по венам, или из-за ужаса, переполнившего мысли, но отчасти ей хотелось позволить блестящей лошади выбрать направление и лететь, пока они не окажутся вдалеке от всех и каждого, знающего, кто она такая.

Хэвенфилд был все ближе, и чем дольше Софи смотрела на очерченные солнцем силуэты эльфов в плащах, тем сильнее все внутри сжималось – да так, что ей хотелось то ли застонать от боли, то ли стошнить.

«Спокойно», – передала Силвени, посылая поток тепла. Но Софи не успокоилась.

Она не могла предстать перед Советом – перед их вопрошающими, осуждающими взглядами. Она не могла смириться с их мнением о себе. И с возможностью их правоты.

Она не хотела возвращаться.

По крайней мере сейчас. Она не была готова столкнуться с реальностью.

«Свобода?» – спросила Силвени.

Да.

Софи не передала свою мысль, но Силвени будто бы все равно ее услышала. По ее сверкающему телу промчалась новая волна энергии, и она, сложив крылья, нырнула вниз.

«СВОБОДА!»

Они неслись все ниже и ниже, летели все быстрее и быстрее, а земля все приближалась.

«Летим!» – передала Софи, но сомневалась, что аликорн ее слышит. В разуме Силвени гудела новая странная энергия, которая с каждой секундой разрасталась и захлестывала их обоих, и вскоре голова Софи так переполнилась покалываниями, будто вот-вот готова была взорваться.

«Верь», – сказала ей Силвени, когда энергия лопнула с громогласным хлопком, и в пространстве раскрылся разлом.

И под крик Софи, зазвеневший в ее же ушах, они на полной скорости устремились в неизвестность.

Глава 45

Бездна была так сильна, что тянула, крутила и вертела Софи. Но было не больно. Падая сквозь ледяную тьму, она ощущала лишь притяжение.

Силвени заполнила ее мысли четким изображением: пышный луг, окруженный горами с шапками снега. Затем мелькнула вспышка света, грянул гром, все вновь сжалось воедино – и Софи очутилась среди долины перед теми же горами, что видела в мыслях Силвени.

– Ух ты, – выдохнула она, когда Силвени приземлилась на траву рядом с туманной речкой. Не чувствуй она брызги холодной воды на коже, то подумала бы, что бредит.

Она изо всех сил вжалась в шею Силвени, боясь, что если отпустит – Силвени улетит и бросит ее здесь, где бы они ни были.

– Что случилось? – прокричала она, слыша, как голос эхом расходится по долине. – Мы что, только что…

У нее не нашлось слов описать произошедшее. Секунду назад были в Хэвенфилде, а затем в небе открылся разрыв, и они очутились в другом месте – хотя это был явно не световой прыжок.

«Свобода!» – сказала ей Силвени, склоняясь, чтобы попить. Софи накренило, и она не кувыркнулась в бегущую воду только благодаря мертвой хватке за шею аликорна. Но все равно замочила ноги, приземлившись на мелководье.

«Что ты сделала?» – передала она, выбираясь на берег. Промокшая обувь хлюпала на каждом шагу.

В голове у нее раздался звук, и на перевод слова ушло несколько мгновений.

– Мы телепортировались?

Силвени заржала.

Софи даже не знала, что такое возможно – хотя так становилось понятно, каким образом Силвени побывала в стольких местах. И почему аликорны считались неуловимыми. Сложно поймать создание, способное разорвать небеса и исчезнуть в бездне.

Когда Софи представила, как ее исчезновение выглядело в глазах Совета – или о чем они сейчас думали, – ее захлестнула волна паники.

«Ты должна вернуть меня домой!»

Силвени пощипала высокие стебли травы. «Свобода».

Софи огляделась, пытаясь понять, где находится, но поняла лишь, что они в какой-то глуши – и глушь эта невероятно прекрасна. Можно было понять, почему Силвени не хочет возвращаться в клетку Хэвенфилда. Почему-то из загона ей было не выбраться – видимо, не получалось разогнаться для телепортации. Так вот почему иногда Силвени взлетала и ныряла. Пыталась сбежать.

Но им нужно было домой.

Грейди, наверное, схлопотал сердечный приступ.

Как убедить упрямую лошадь вернуться? Сама-то она телепортировать их не сможет.

А может, ей и не нужно. Прыгнуть через полсвета можно было и по-другому.

Она схватила домашний кристалл и подняла его к свету, представляя, как сознание оборачивается вокруг блестящего тела Силвени. Не успела та ничего сообразить, как Софи прижала к лошадиной шее ладонь и ступила в свет, позволяя потоку тепла утянуть из обеих прочь.

Сказать, что Софи вернулась в кромешный ад – значит, ничего не сказать. Вообще ничего.

Бронте орал на Грейди, тот орал на Сандора, старейшины орали друг на друга – не сходил с ума один лишь Киф, и он же первым ее заметил. Он показал ей большие пальцы, и Софи постаралась улыбнуться, но перед глазами все кружилось и расплывалось, в ушах звенело, в голове гудело, а ватные ноги не держали.

Силвени заржала, и все завопили в четыре раза громче, потому что заметили их и накинулись с криками: «Выкудаделисьтысумасошлачтослучилось?!»

Но Софи не смогла ответить. Она не помнила, как упала, но ощутила боль от удара о землю.

– Позовите Элвина, кто-нибудь, – скомандовал Грей-ди, и она с удивлением осознала, что он держит ее на руках. – Я отнесу ее в комнату.

– Я в порядке, – заверила она, но по ощущениям было наоборот. И она знала, что Грейди скажет, еще до того, как он открыл рот. Она поняла все по взволнованным лицам. Особенно по лицу Кифа.

– Ты не в порядке, Софи. Ты снова исчезаешь.

– Похоже, у тебя новое украшение, – сказал Элвин, передавая ей флакон особой безлимбиумной «Подпитки от исчезновения» с привязанным к нему шнурком. Он нажал на распылитель, и после того, как Софи вдохнула лекарство, повязал спрей ей на шею. – Не представляю, как ты умудрилась исчезнуть с двумя нексусами. Но в этот раз хотя бы румянец к тебе возвращается быстро. На всякий случай вдыхай лекарство после каждого прыжка.

– Я уверена, что исчезла только из-за телепортации, – сказала она, пытаясь убедить и себя, и Элвина.

– Возможно, – согласился тот. – Хотя просто обязан спросить: телепортация? Ты когда-нибудь перестанешь нас удивлять?

– Это Силвени, не я, – она выбралась из кровати и поглядела в зеркало.

– Ух, что с тобой случилось? – спросила Вертина, и Софи отпрыгнула подальше. К ней явно вернулись не все цвета.

Грейди приоткрыл дверь и заглянул в комнату.

– Ты на ногах.

– Эту девочку невозможно уложить, – произнес Элвин, а Грейди подбежал к Софи и крепко ее обнял.

– Не смей больше так исчезать, – сказал он. – Никогда.

– Не буду, – пообещала она.

Он кашлянул и отпустил ее, вытирая глаза плащом.

– Готова встретиться с Советом? Сама понимаешь, у них есть вопросы.

Софи кивнула, хотя понятия не имела, что собирается говорить.

– Теперь все еще хуже? – прошептала она.

– Ну, лучше не стало. Но когда ты с ними поговоришь, будем надеяться…

Он не договорил, и Софи ничего не оставалось, кроме как последовать за ним по лестнице на улицу, где ее ожидали двенадцать крайне серьезных старейшин – и усмехающийся Киф.

– Вы хорошо себя чувствуете, мисс Фостер? – спросил Эмери, и морщина на лбу заставила Софи задуматься, не переметнулся ли он к лагерю старейшин, считающих ее дефектной.

– Да, – сказала она, радуясь ровному голосу. – Просто телепортация отнимает много сил.

И тут же раздался взрыв вопросов, на большую часть которых у нее не было ответов. Она рассказала им все, что могла, и они снова пустились в споры.

«Друг?» – передала Силвени, и Софи напряглась, осознавая, что напрочь забыла о капризном аликорне. Она резко обернулась и с облегчением увидела, что та бродит в безопасности своего загона.

– Как вы…

– Киф ее успокоил и заманил в загон, – ответил Грейди. – Она явно хорошо реагирует на эмпатов.

– Или у Силвени просто хороший вкус, – заметил Киф, подходя достаточно близко, чтобы склониться и шепнуть: – Просто чтоб ты знала: ты теперь моя героиня. Перепугать до чертиков весь Совет – это надо иметь настоящий талант. Надо будет попросить тебя дать мне парочку уроков!

Софи закатила глаза.

– Хотя, должен сказать, цвет тебе больше идет. Исчезнувшая ты, ну… – его улыбка погасла, – в общем, не делай так больше, вот и все.

Софи стиснула флакон, свисающий с шеи.

– Не буду.

– Весьма поразительно, не так ли? – прервал их разговор старейшина Терик, и все повернулись к нему. – Мы опекаем аликорна уже многие века, но так и не узнали его тайны. А сейчас благодаря невероятно талантливой тринадцатилетней девочке мы обнаружили первое животное со способностью – да такой, какой нет у нас самих. Наш мир никогда не станет прежним.

Все согласно забормотали.

– Каково было телепортироваться? – спросил Кенрик, не успела Софи подобрать слов. – Больно?

– Да нет. Скорее, будто бы меня растянули, как резинку, а потом отпустили, и я вновь стала собой, едва мы оказались на месте – и если вы хотите знать, то я не знаю, где мы были. В какой-то долине.

Ее продолжили забрасывать вопросами, пока Грейди не выступил вперед и не напомнил, что у Софи был крайне тяжелый день, а разговор можно перенести на потом.

Софи понимала, что должна радоваться – но Бронте перед прыжком посмотрел на нее таким взглядом, что было понятно – он все еще сомневается в ее способностях. И она даже не могла его винить. Она и сама начинала сомневаться.

Остальные старейшины потихоньку тоже исчезли, и Киф ткнул Софи локтем.

– Вот и моя очередь идти, – он преувеличенно низко поклонился и поднял к свету кристалл, добавив: – Завтра увидимся, Фостер, – а затем прыгнул домой.

Грейди помассировал виски.

– Значит… Киф Сенсен?

– А что с ним?

– А с Дексом что?

– А что с Дексом?

Грейди поднял руки.

– Забудь. Нам пора домой. Элвин сказал, что хочет еще раз тебя осмотреть перед уходом.

Кто-то закашлялся у них за спинами, и Грейди с Софи обернулись.

– Старейшина Терик? – в голосе Грейди звучало то же удивление, что чувствовала Софи. – Я думал, вы ушли.

– Ушел. Но потом вспомнил, что забыл кое-что сказать Софи.

Он не продолжил, поэтому Грейди сказал:

– Пожалуй, подожду дома.

Софи проследила за тем, как он удалился, пытаясь угадать, чего может хотеть от нее старейшина Терик. Она надеялась, что не очередную проверку потенциала.

– Можно взглянуть на твой передатчик? – спросил он, как только Грейди закрыл за собой дверь.

Софи вытащила из кармана серебристую пластинку и передала ему.

Он перевернул ее обратной стороной и приложил палец к центру, не отпуская, пока передатчик не засветился темно-зеленым.

– Разрешение получено, – произнес он, и свет сменился синим. – Вот так – теперь сможешь меня вызвать. Просто назови мое имя, и, если я буду в пределах досягаемости, он со мной свяжется.

– Э… спасибо.

– Мне известно, что раньше за советом ты шла к Алдену, поэтому знай: можешь приходить ко мне, когда захочешь. Не думай, что раз я старейшина, то ты меня побеспокоишь. Я всегда рядом, Софи.

Она пораженно кивнула, наблюдая, как он вытаскивает проводник и исчезает.

– Что ему было нужно? – спросил Грейди, едва Софи зашла в гостиную.

– Не знаю. Кажется, он хотел мне помочь.

– Помочь?

– Сказал, чтобы я приходила к нему с вопросами, с которыми раньше обращалась к Алдену. И даже настроил мой передатчик, чтобы можно было с ним связаться.

– Ты можешь приходить и ко мне, ты ведь знаешь, – тихо заметил Грейди. – Понимаю, у вас с Алденом были не такие отношения, как у нас с тобой. Но… я рядом, если понадоблюсь. Всегда.

– Даже если это касается «Черного лебедя»?

Он прищурился, и Софи закусила губу, гадая, не слишком ли надавила. Но ответил он лишь:

– Да, Софи. Я все еще им не верю – но это не значит, что ты не можешь ко мне обратиться. Обещаю, я постараюсь быть объективным. Ладно?

– Ладно.

Она была уже на середине лестницы, когда он добавил:

– Я бы был осторожен, Софи. Уверен, Терик желает добра, но это не отменяет факта, что как старейшина он всегда связан узами закона. Если ты спросишь его о чем-то незаконном, то можешь попасть в большие неприятности.

При мысли об очередном трибунале в горле встал ком…

– Я буду осторожна, – пообещала она и не соврала.

Но когда добралась до комнаты, она поняла, что наконец-то сможет отыскать свой старый дневник. Так что, едва Элвин ушел, она вытащила передатчик и, собравшись с силами, скомандовала:

– Покажи мне старейшину Терика.

Глава 46

Судя по всему, старейшина Терик удивился столь скорому звонку – и еще сильнее удивился просьбе. Как выяснилось, эльфы действительно собрали все оставленные человеческие вещи и перенесли их в Этерналию на проверку. Но ничего особенного не нашли, поэтому он понятия не имел, что с ними стало.

– Могу я узнать, что именно ты ищешь?

– Я бы предпочла не говорить, – Софи затаила дыхание, надеясь, что сейчас не совершила никакой измены, не дала ложных показаний и не сделала ничего, за что ее можно было бы изгнать.

Старейшина Терик рассмеялся.

– Всегда восхищался вашей находчивостью, мисс Фостер. Я постараюсь разузнать, что смогу, и перезвоню завтра.

Изображение пропало.

Софи смотрела на черный экран передатчика, не отрывая взгляда.

Она привыкла видеть на нем лицо Алдена – его яркие бирюзовые глаза, в уголках которых при улыбке собирались морщинки.

А если она больше никогда их не увидит?

Сморгнув слезы, она загнала страх туда же, куда прятала все остальные тревоги, о которых старалась не задумываться. У нее хватало сил только на то, что она могла контролировать. Найти дневник. Выяснить, что за воспоминание у нее стерли. Узнать правду о «Черном лебеде». Терик пообещал ответить на все вопросы «завтра». А пока надо было просто подождать.

– Что между вами с Кифом происходит?

Софи чуть не выронила сумку, обернувшись к хмурящемуся Дексу. Сегодняшним утром во время инструктажа в стеклянной пирамиде собралось будто бы больше народа, чем обычно – хотя, возможно, дело было в тяжелом взгляде Декса.

– Ничего. А что?

– Слышал, вчера он ходил к тебе в гости.

– И я слышала, – произнесла Марелла, протискиваясь к ним. – Дедра мне сказала, а ей – Марука.

– Ага, а мне рассказал Хаксли, который услышал об этом от Одрика, – добавил Декс.

– Так, кто они вообще такие? Я только Маруку и знаю.

– Значит, он не приходил? – поинтересовалась Марелла.

– Ну… ладно, приходил – но это же ерунда. Просто помог мне кое с чем, – она поверить не могла, что они вообще это обсуждают – учитывая, что у них было множество проблем посерьезней.

Но Декс явно обиделся, поэтому Софи встала с ним в пару на физкультуре, и он перестал дуться. По крайней мере до тех пор, пока Киф не подхватил ее под руку на пути в столовую.

– Давай-ка шевелись, Фостер. У нас с тобой свидание с отработкой, помнишь?

Софи застонала. Она совершенно об этом забыла.

Она одними губами извинилась перед Дексом и ушла за Кифом в стеклянную пирамиду, на тесный этаж прямо под вершиной. Софи не была здесь с того раза, как украла экзаменационное задание из головы леди Гелвин – ошибка, за которую она поплатилась почти неделей пыток, – и надеялась больше сюда не возвращаться. Особенно учитывая, что наказание менялось ежедневно в зависимости от ответственного наставника.

Она очень надеялась, что в этот раз не будет воплей сирен и унизительных танцев.

– Кто сегодня за нами присматривает? – спросила Софи у Кифа, заметив, что за учительским столом никого нет.

– Не знаю, но, надеюсь, не сэр Донуэлл. В понедельник он заставил нас слушать, как он читает классическую дворфскую поэзию. Уверен, что отныне мне будет становиться плохо от любых рифм.

Дверь распахнулась, и Софи взмолилась, чтобы это оказался кто угодно, лишь бы не Бронте. Но все обернулось чуть ли не хуже.

– О, чудесно, тут королева аликорнов, – проворчала Стина, проходя в кабинет. – Удивительно, что ты не в блестящем навозе, Софи. Слышала, ты в последнее время полюбила его запах.

– Она все равно пахнет лучше тебя, – парировал Киф, а затем склонился и шепнул: – Серьезно, ты просто обязана дать мне этой магической субстанции. У меня уже несколько идей использования. Готов поклясться, дама Алина…

Дверь снова раскрылась, и Киф замолчал при виде вошедшей наставницы.

– Ух ты, а я-то думал, что знаю всех наставников, – пробормотал он, глядя на темноволосую женщину в сверкающем серебряном плаще.

Софи ссутулилась, надеясь спрятаться от своей ужасной наставницы по лингвистике. Но леди Каденс тут же ее заметила.

– Мисс Фостер. Как безотрадно видеть мою выдающуюся одаренную на отработке в первую же неделю учебы, – ее слова походили на острые ножи. – Хотя, полагаю, удивляться тут нечему, учитывая, что я прочла в вашем досье.

Стина хихикнула, а вот Киф поднял руку, будто хотел дать ей пять. Софи проигнорировала обоих, глядя на волокна дерева своей парты и жалея, что нельзя под нее забраться.

– Суть не в этом. Мои исследования продвигаются невероятно медленно благодаря тому, что мне приходится здесь преподавать, поэтому я вызвалась приходить на все доступные отработки. Те из вас, кто будут продолжать нарушать правила, проведут со мной много времени – хотя после сегодняшнего дня, возможно, вы решите, что любая ваша проделка попросту того не стоит.

Она щелкнула пальцами, и на всех партах появились груды круглых коричневых овощей. Они слегка походили на помидоры, но определенно были не ими. Софи предпочла бы изваляться в горе навоза, помеченной миллионом скунсов, чем в этом. Она в жизни еще не нюхала ничего настолько отвратительного, даже учитывая дыхание Силвени и газы Игги.

– Это цепенящие корнеплоды, – пояснила леди Каденс. – Огры делают из них невероятно сильный яд, от которого я ищу антидот. Их нужно почистить и выжать сок до конца обеденного перерыва, поэтому вам лучше приступать. И, если вам интересно – да, запах выветрится. Через пару дней.

Все застонали, и она улыбнулась.

Софи взяла корнеплод и попыталась сдержать тошноту, ощутив, что он мягкий, как гнилой помидор.

И такой же влажный.

Толстая кожура походила на апельсиновую, и она сняла ее руками, отрывая длинными склизкими полосами.

– Так это твоя наставница, да? – спросил Киф, с кашлем очищая собственный корнеплод. – Поздравляю, ты, кажется, нашла кого-то хуже леди Гелвин.

– Попробовал бы позаниматься инфликцией со старейшиной Бронте.

– Да, дама Алина явно решила добить тебя таким расписанием.

Скорее Совет.

– Ну так что, после моего ухода появилось продвижение по нашему дельцу?

– На самом деле да, – Софи глянула через плечо на зыркающую на них Стину. – Потом расскажу.

– Я не давала разрешения говорить, мисс Фостер, – резко заметила леди Каденс, сидящая за столом, уставленным маленькими свечками – скорее всего от запаха.

– Но вы и не запрещали, – напомнил Киф.

– За такое нахальство вы получаете еще одну отработку, – парировала леди Каденс. – И вы тоже, Софи. И если вы считаете, что сегодня наказание неприятное – просто дождитесь завтрашнего.

– Ух, вот это запах, – произнес Тирган, закашлявшись, когда Софи опустилась на стул перед ним.

Второй стул, оставленный для Фитца, был пуст, и Софи, стараясь не смотреть на него, ответила:

– Да, леди Каденс злая.

– Даже не знаю, подходит ли тут «злая».

– Вы с ней знакомы?

– Пару раз встречались – но давно. Она много лет прожила с ограми. На самом деле я весьма удивлен, что Совет заставил ее вернуться и тебя обучать.

– Как и она, – проворчала Софи. – Не знаете, почему?

– Есть подозрения. Но я хотел поговорить о другом, – он вздохнул и завозился с краем плаща. – Знаю, ты уже слышала о теории Бронте.

Она ссутулилась, жалея, что не может совсем сжаться и избежать разговора.

– О той, по которой я неисправна?

– Полагаю, он говорил о «дефекте», но… да. Ты в порядке?

Она пнула пол.

– Не знаю. Вы тоже думаете, что я дефектная?

Он долго молчал, так сильно скручивая край плаща, что было удивительно, как тот не порвался.

– Я… считаю, что иногда мы забываем, что у тебя – как и у всех нас – есть ограничения. Только из-за того, что «Черный лебедь» поменял твои гены и усилил способности, не значит, что ты совершенна.

– А если я должна быть совершенной?

– Тогда «Черный лебедь» хотел невозможного.

– Может быть, – пробормотала она. – Много вы о них знаете?

– Меньше, чем хотелось бы.

– Вы же понимаете, что вы так и не ответили ни на один вопрос?

В уголках его губ мелькнула улыбка.

– Прости. Я бы очень хотел сказать то, что ты желаешь услышать. Единственное, в чем я уверен – у «Черного лебедя» есть ответы на все твои вопросы. Я не сомневаюсь, что однажды они все тебе расскажут. Но только когда сами решат, что время пришло. И ни секундой раньше.

Софи скривилась. Она уже устала сидеть и ждать их. Особенно учитывая, что после той подвески они ничего не присылали. Никаких заметок. Никаких подсказок.

Разве что Прентис попытался.

– Вы когда-нибудь слышали фразу «Следуй небесному пути за милой птицей»?

Нахмурившись, Тирган кивнул.

– Насколько я могу судить, это переделанная строчка из старого дворфского стихотворения. Я давно его не слышал, но, кажется, звучит оно так:

– Он о лебеде?

– Да, – осторожно признал Тирган, словно понимал, какие мысли зароились у нее в голове, – но это старый дворфский стих. Ему много веков. Он появился задолго до того, как о создании «Черного лебедя» хотя бы задумались. Не говоря уже о том, что мало какой эльф обращает внимание на дворфскую поэзию. Так случилось, что ее любила моя мать, и лишь поэтому я узнал стихотворение.

Это объясняло, почему о нем не слышал Алден.

– Но, может, они решили ее использовать. Какой-нибудь код, или пароль, или… не знаю.

– Полагаю, все возможно, Софи. Но это подобно ключу без замка. Ключ теряет всякий смысл, если неизвестно, где его применить.

Софи вздохнула, с прискорбием понимая, что он прав.

Но и она тоже была права – она это чувствовала. Стихотворение о лебеде не могло быть просто совпадением. А значит, Прентис сказал ей эту строчку не просто так. И если она выяснит причину, та может привести ее к «Черному лебедю» – или хотя бы к очередной подсказке.

Во время самостоятельных занятий почти все одаренные старались держаться подальше от Софи – и остальных вонючих ребят, переживших отработку. Но Декс все равно сел рядом с ней.

– Я в магазине постоянно вожусь со всякими вонючими штуками.

– Вот спасибо.

Он ухмыльнулся. Но улыбка пропала, когда на стул напротив них плюхнулся Киф и прошептал:

– Ну что, Фостер, когда мне приходить? Надеюсь, после того, как ты примешь душ.

Она помахала рукой, отгоняя вонь.

– Фу, надеюсь, ты тоже помоешься.

– Он снова собрался в гости? – проныл Декс, и на него обернулись несколько одаренных.

– Мы кое над чем работаем.

– Можно помочь?

– Мисс Фостер, мистер Диззни и мистер Сенсен – еще один писк, и я отправлю всех троих на отработку! – окрикнул сэр Розингс.

Киф закатил глаза.

– Кое-кто так и напрашивается на сверкающие какашки в ящике стола.

– Ну, все – каждому по дню отработки.

Софи, кинув на Кифа недовольный взгляд, вытащила тетрадь. Она начала было перечитывать конспект по истории, но тут Декс утащил ее тетрадь и написал что-то на полях. Затем зачеркнул и переписал. Снова зачеркнул, снова переписал, несколько секунд посверлил предложение взглядом и наконец-то вернул тетрадь, не поднимая взгляд на Софи.

«Мы давно не виделись».

Софи не стала противиться появившейся на губах улыбке.

«Я тоже по тебе скучаю», – написала она, а когда подвинула тетрадь обратно, в кармане пикнул передатчик. Она вытащила его и с удивлением увидела короткое сообщение, написанное светящимися оранжевыми буквами.

Нашел то, что ты ищешь. Встретимся в моем офисе. – СТ.

Сердце Софи бешено заколотилось.

– Я так понимаю, новость хорошая, – шепнул Киф, вскидывая бровь.

– Расскажу позже – у меня после школы дела.

– Можно пойти с тобой?

– И мне! – добавил Декс, но Софи покачала головой.

С этим она хотела разобраться самостоятельно.

Киф поддразнил ее по поводу таинственности, а Декс пробурчал вроде: «Хуже, чем Чудо-мальчик», – но Софи это не смутило – она была в предвкушении.

Все кусочки мозаики наконец-то складывались воедино.

Глава 47

Софи сощурилась, когда перед глазами замерцала Этерналия. Вдалеке на солнце поблескивали хрустальные здания, а по дорогам расхаживали разодетые аристократы. Но Софи вдохнула дозу «Подпитки от исчезновения» и направилась в другую сторону; она перешла зеркальную речку, вдоль которой тянулись чистолисты – особые деревья с широкими листьями, которые фильтровали воздух, – и направилась к двенадцати одинаковым хрустальным замкам с витыми шпилями.

Резиденции старейшин.

Туфли на низком каблуке давили на пальцы, но Софи так радовалась возможности переодеться во что-то, не пахнущее цепенящими корнеплодами, что была не прочь дворянской одежды. Ей пришлось помыться трижды, чтобы перестали пахнуть волосы.

– Вы так и не объяснили, зачем мы пришли, – произнес Сандор, осматривая дорогу и держа руку на оружии.

– По сути, ты не говорил, что я должна все рассказывать. Только что возьму тебя с собой.

Сандор нахмурился, но спорить не стал.

Софи дошла до последнего замка, и его дверь распахнулась, не успела она подняться по ступенькам.

На сверкающий порог вышел старейшина Терик и с широкой улыбкой на губах произнес:

– Всегда рад вас видеть, мисс Фостер. Я и забыл о вашем охраннике.

– Он помешает?

– Отнюдь. Хотя, должен признать, давненько я не работал с такой скудной исходной информацией.

– Ох… ну, эм…

– Ничего страшного, Софи. Понимаю, ты плохо меня знаешь и не можешь открыться, как было с Алденом, – но это пока. Я с радостью заслужу твое доверие, – он поднял проводник к свету и протянул Софи руку. – Готова?

Она постаралась расслабиться, потому что ладони взмокли, и, взяв за другую руку Сандора, она спросила:

– Куда мы?

Старейшина Терик улыбнулся.

– Увидишь.

– Мистериум? – спросила Софи, когда они появились на знакомой узкой улочке, по которой тянулись одинаковые здания.

– Для склада лучше места не найти.

По его тону было понятно, что он никого не собирался оскорблять, но от высокомерных слов Софи все равно передернуло.

Ну, зато теперь на улице пялились не только на нее – хотя в этот раз в шепоте прохожих звучала почти что паника.

«Почему здесь старейшина?»

«Они что-то от нас скрывают?»

«Тут безопасно?»

При виде эльфов, сворачивающих с их пути и забегающих в дома, старейшина Терик нахмурился. На улице осталось лишь несколько одиночек, следящих за ними с опаской.

– Я и не осознавал, что страхи так сильно распространились, – пробормотал он. – В отличие от Бронте с Кенриком, я редко выхожу в свет. Видимо, поэтому они так настаивают на перевозке аликорна.

Софи проследила взглядом за матерью, затаскивающей двоих детей в ближайшее строение.

– Вы серьезно считаете, что блестящая летающая лошадь поможет?

– Ты удивишься, как сильна может быть надежда, Софи.

Вообще-то, она испытала это на своей шкуре.

– Не упустите ее, пожалуйста, – прошептала она, и, свернув в узкий переулок вслед за Териком, остановилась у неотличимого от остальных здания, на простой серой двери которого была начертана не известная Софи руна.

Старейшина Терик коснулся ладонью небольшой черной панели рядом с руной, и дверь со щелчком открылась.

– Сам я ничего не осматривал. Но меня заверили, что здесь хранятся все твои вещи из Запретных городов.

Софи кивнула и вошла в слабо освещенную комнату, тут же ощущая, как внезапно пересохло во рту.

Она будто вернулась назад во времени.

У входа стояли старый диван, журнальный столик и телевизор, в котором было не так уж много каналов, но который отец отказывался выбрасывать, пока он работал. Коридор впереди вел к кухне, а справа располагалась лестница к спальням. Эльфы как будто полностью вырезали обстановку ее прежнего дома и перенесли его сюда вплоть до ковров и картин. Но ведь они на такое не способны, да?

– Я и не думала, что они забрали все, – прошептала Софи.

– Ну а как же. Мы не знали, что важно, а что нет. Хотя, кажется, здесь ничего существенного нет.

Софи понадеялась, что он ошибается, поднялась по лестнице и направилась по коридору к старой спальне. Отчасти она ожидала увидеть Марти – пушистого серого кота родителей – свернувшимся у двери. Но в доме было пусто и пыльно, и в него явно давно не заходили – и от этого становилось печальнее, чем хотелось бы признавать.

Она потянулась к дверной ручке и, помедлив секунду, повернула ее.

– Все в порядке? – спросил старейшина Терик.

– Да… просто… можно мне побыть пару минут одной?

Едва слова слетели с губ, она осознала, что только что попросила уйти члена Совета.

– Простите, я не хотела…

– Ничего, – с улыбкой ответил тот. – Не торопись.

Судя по всему, Сандор хотел остаться, но старейшина Терик положил руку ему на плечо, и тот со вздохом произнес:

– Побуду внизу.

– Спасибо, – шепнула Софи, и они ушли.

По пустым коридорам разнеслись звуки их тяжелых шагов, а заслышав скрип диванных пружин, Софи не сдержала улыбку, пытаясь представить гоблина и эльфийского аристократа, отдыхающих в ее старой гостиной. Затем она расправила плечи, открыла дверь и вошла, опасаясь поднять взгляд, пока не закрыла за собой дверь.

Рот у нее раскрылся.

Ее комната была воссоздана до мельчайших деталей: даже игрушки были привычно выстроены по высоте – хотя место Эллы пустовало. Софи опустилась на кровать и провела руками по рваному желто-синему стеганому одеялу, которое ей сшила мама. Ткань была грубее, чем эльфийская, к которой она успела привыкнуть, и было заметно пятно, оставшееся от давно пролитого сока, но ей все равно хотелось свернуться калачиком и зарыться в него носом.

Она даже не осознавала, сколько всего оставила позади.

Учебники, тетради, награды и медали из человеческих школ. Безвкусные безделушки и фигурки, собранные родителями за многие годы. Глупые поделки, которые она сделала с мамой и сестрой. Книги, настолько зачитанные, что их корешки помялись и потерлись – хотя теперь волшебники, драконы и полубоги с обложек казались нелепыми.

На самом деле нелепым казалось все. А еще скучным, пыльным и абсолютно бесполезным – по крайней мере в ее новом мире силы и света.

Сложно было отогнать чувство бесполезности от себя самой.

Она стиснула свой регистрационный медальон – доказательство, что, несмотря на различия, она все равно нашла дом. А потом она встала, расправила помявшееся под ней одеяло и сосредоточилась на причине, по которой пришла.

Она открыла нижний ящик стола, закашлявшись от поднявшегося столба пыли и кошачьей шерсти. Он был забит тетрадками, старыми школьными работами и зарядками от телефонов, и Софи уже начала волноваться, что дневника нет, как пальцы скользнули по шершавой от блесток поверхности.

Она невольно улыбнулась при виде ярко-розовой обложки со сверкающими единорогами. Их фиолетовые глаза и радужные гривы с хвостами были почти настолько же нелепы, как радужные дороги под их ногами и летающие в небе сердечки. Софи хотелось просмотреть дневник страница за страницей, но она не знала, стоит ли так задерживать старейшину Терика.

Она направилась к выходу, и крохотной ее части захотелось забрать больше всего – больше воспоминаний, больше вещей, принадлежащих ей.

Но ей ли?

Или ее прошлому?

Она вновь огляделась. А затем развернулась и ушла.

– Ты это искала? – спросил старейшина Терик, когда она спустилась по лестнице. Он указал на дневник, который Софи прижимала к груди, и та кивнула.

– Можно посмотреть?

Софи замерла.

– Все хорошо, – заверил он. – Просто хочу удовлетворить собственное любопытство, ничего более. На самом деле, – он потянулся и, сняв свою тиару, протянул ее Софи, – давай меняться. Следующие несколько минут считай меня простым жителем.

Она сжала дневник сильнее, совершенно не желая делиться своим секретом. Но Терик доверился ей и привел сюда без всяких вопросов. Разве нельзя было отплатить тем же? К тому же все написанные ею руны были шифровкой «Черного лебедя». Вряд ли он сможет их понять.

И все же она забрала тиару и, отдав дневник дрожащими руками, уставилась на свое искаженное отражение в огромных изумрудах. Старейшина Терик пролистал страницы.

А заем пролистал их снова.

И снова.

Наконец он рассмеялся.

– Ну, насколько я вижу, помимо весьма забавных записей о том, как тебя доставала младшая сестра, здесь нет ничего важного. Хотя в конце не хватает пары страниц.

Он протянул Софи дневник и указал на корешки вырванных страниц. Она абсолютно не помнила, как вырывала их.

В глазах стояли слезы – но отнюдь не печали.

Слезы гнева.

– Полагаю, ты не хочешь говорить, что надеялась отыскать, – тихо спросил старейшина Терик. – Не забывай – тиару я все еще не надел.

– Уже неважно. Ничего здесь нет.

Она попыталась не думать о толстом, морщинистом мистере Форкле, крадущемся по дому, пока ее не было, и вырывающем страницы.

А может, она была дома.

Она тут же представила, как он нависает над ней во сне. Когда еще он успел бы стереть ее воспоминания?

– Вы в порядке, мисс Фостер? – спросил Сандор, когда она покачнулась.

Может, в тот день в Париже мистер Форкл о ней и беспокоился, но все же и представить было сложно, как сильно он вмешался в ее жизнь. Становилось жутко.

Ей надо было отсюда уйти.

– Спасибо, что привели меня сюда, – сказала она, передавая старейшине Терику его тиару и вытаскивая домашний кристалл.

– Всегда готов, Софи. И не забудь, – он протянул ей старый дневник.

У нее не нашлось сил его забрать.

Вместо нее его схватил Сандор, и Софи подняла кристалл к свету, стараясь выглядеть как обычно. Но внутри она паниковала.

Когда «Черный лебедь» вырвал страницы, они украли не просто воспоминания.

Они украли единственную возможность спасти Алдена.

Глава 48

– Вот ты где! – окликнул Киф со стороны загона птеродактилей.

Грейди чистил зубы ярко-рыжего самца, а Киф наблюдал, облокотившись на решетку. Его серая туника была перепачкана грязью, а в особо растрепанных волосах застряли клочки фиолетового пуха.

– Пока тебя не было, Грейди завалил меня работой, – пояснил Киф.

– Заметно. Прости. Я же говорила, что не сразу пойду домой.

– Ага, ну, отец снова начал читать нотации о том, как важно реализовать мой потенциал. Хуже быть уже не могло. А еще так я смог поиграть с Блестящей Попкой.

– С Блестящей Попкой?

– Звучит куда лучше, чем Силвени, согласись?

– Погоди, ты играл с Силвени?

– Просто невероятно, – ответил за него Грейди. – Я попросил его помочь ее покормить, раз уж в прошлый раз она его послушалась. А через секунду она уже терлась о его шею, прямо как об твою.

– Что тут сказать? Блестящая Попка меня любит.

– Ее зовут не Блестящая Попка.

– А зря. Ей так больше нравится.

– Вовсе нет.

– Спорим?

– Я бы не стал, Софи, – предупредил Грейди. – Киф ей очень нравится. И это хорошо. Она наконец-то подпустила кого-то извне.

Но… неужели обязательно Кифа?

Софи подбежала к загону Силвени, и едва та ее заметила, начала передавать мысли. «Друг! Летим! Верь! Летим!»

Но в мешанине появилось и новое слово.

«Киф!»

– Видишь? Говорил же, я ей нравлюсь.

– Ты этого не знаешь.

– Знаю, вообще-то. Я чувствую ее эмоции, даже не прикасаясь, – как и твои. В прошлый раз я этого не заметил, потому что думал, что это твои чувства. Но теперь я начал их различать.

«Киф!»

– Привет, Блестящая Попка, скучала по мне?

«Киф! Киф! Киф!»

«Ты хоть понимаешь, что он зовет тебя Блестящей Попкой?» – передала Софи и в качестве примера продемонстрировала большой сверкающий лошадиный круп.

«Блестящая Попка, – повторила Силвени. – Киф!»

Софи закатила глаза.

– Если завидуешь ее крутому прозвищу, могу звать тебя Сверкающей Попочкой, – предложил Киф.

– Спасибо, не стоит.

– Как хочешь. А вот лично я настаиваю, чтобы ты звала меня Мерцающими Булочками.

«Киф! – добавила Силвени. – Киф! Летим! Киф! Блестящая Попка!»

Софи помассировала виски. А она уж думала, что поток ее мыслей не может раздражать сильнее.

– Так где ты была? – спросил Киф.

– Да, и мне тоже интересно, – произнес Грейди, стоящий позади.

Софи не ответила, и все взгляды обратились на Сандора.

– Она была в полной безопасности, – заверил тот.

– Я ходила к старейшине Терику, – сказала Софи, пока Грейди не продолжил докапываться до Сандора. – Я попросила его отыскать мои человеческие вещи, чтобы кое-что забрать.

– Это твой дневник? – спросил Киф, когда Сандор передал ей блестящий блокнот.

Он попытался его выхватить, но Софи вовремя среагировала.

– Я писала его в пять лет. Там предложений десять и содержат планы досадить сестре.

– Эм, а кому не интересно почитать о способах досадить другим?

– Поверь, ты и так все знаешь.

Она заметила, как нахмурился Грейди.

– Все в порядке, – сказала она. – В журнале не было ничего, за что меня можно было бы изгнать – и старейшина Терик все равно не стал бы так поступать. Он даже снял тиару перед тем, как прочитать дневник.

– Тиара – просто символ власти. С ней или без нее, он…

– Знаю. Я буду осторожна.

– Не волнуйтесь, дальше я за ней присмотрю, – сказал Киф, слащаво салютуя и подхватывая Софи под руку.

И почему-то его слова Грейди вовсе не успокоили.

– Даже не смей, – сказала Софи, не давая Кифу плюхнуться на ее кровать. – От тебя пахнет мокрыми крысами. Сиди на полу.

Рассмеявшись, он подхватил Игги и почесал его пушистую голову.

– Уверен, она и с тобой так поступает. Как будто ты виноват, что изо рта у тебя пахнет, будто там кто-то умер.

Игги пискнул и притерся к ладони Кифа. Стоило отдать ему должное – с животными он ладить умел.

– Ну, теперь мы одни, так что не хочешь рассказать, что в этом радужно-единорожном дневничке? Да, кстати – вот именно на такие человеческие шикарности я и надеялся. Можешь принести еще, я всегда готов над ними посмеяться.

Софи со вздохом опустилась на кровать.

– Я надеялась, что там будет подсказка. Я помню, что писала что-то на полях – но, разумеется, нужные страницы были вырваны, – она открыла дневник на последних страницах, где виднелись неровные края оборванной бумаги.

– Кто их вырвал? И разве у тебя не фотографическая память?

Софи рассказала про мистера Форкла и странные провалы в памяти.

– Они явно пытаются что-то от меня скрыть.

– Так, ладно, вот просто… Ух. Как ты вообще умудряешься с этим справляться, да еще в школу ходить, с друзьями гулять и оставаться такой спокойной? Я бы уже мчался к Элвину с воплями: «Кто-то украл мои воспоминания, верни их!»

– Элвин не поможет, – ответила она, бросая бесполезный дневник на пол и пиная его. – Никто не поможет.

– А вот тут ты ошибаешься. Я прям как знал, что понадоблюсь. У тебя есть карандаш?

Софи указала на школьную сумку, и Киф, порывшись, вытащил серебряные карандаши. Затем он поднял дневник и хотел было плюхнуться рядом с Софи.

– Нет уж, вонючкам место на полу.

– Божечки, какая ты неблагодарная, – он опустился на цветочный ковер.

Он рассмотрел блокнот под разными углами, а затем схватил карандаш и принялся штриховать поля страницы.

– Если ты сильно нажимала карандашом во время письма, то на следующей странице остался отпечаток. Поверь, мне этот трюк частенько помогал.

В этом Софи не сомневалась. Она сощурилась, разглядывая белые закорючки и загогулины, очерченные Кифом. И когда они сложились в слова, сердце дрогнуло.

– Я так понимаю, это хороший знак, – произнес Киф, когда она потянулась за тетрадкой, чтобы переписать предложение.

Исчезнувший мальчик.

– Сразу надо было догадаться, что тут замешан мальчик.

– Мне было пять, Киф.

– А что, симпатичных мальчиков в это время не существовало? Да, меня ты, конечно, не знала, но…

Софи перестала прислушиваться, когда в голове всплыло воспоминание. Тот же расплывчатый символ, что и в прошлый раз, похожий на эмблему с туники Бранта, – но в этот раз она разглядела еще кое-что. Воспоминание будто чуть отдалилось: теперь Софи понимала, что символ был нашит на плечо эльфа, облокачивающегося на дерево.

Она подбежала к столу, вытащила дневник памяти и перенесла в него расплывчатое воспоминание, пока оно не ускользнуло.

– Это что, брамбловская форма? – спросил Киф, заглядывая через ее плечо.

– Брамбл? Погоди, это не та игра, в которую вы с Фитцем играли?

– Типа того. Мы играли один на один. Но в нее играют и командами, а каждые три года проводятся чемпионаты. К ним шьют форму, и все фанаты покупают себе штук по десять и постоянно ее носят. Этой уже…

– Восемь лет? – предположила Софи.

– Да, вроде как. Секунду – это что, твое воспоминание?

– Да, кажется, – она тяжело опустилась на пол, потому что комната поплыла.

– Но восемь лет назад ты жила с людьми.

– Знаю.

Она жила с людьми и понятия не имела, что эльфы существовали. Даже ее телепатия еще не проявилась.

И все же, если расплывчатые воспоминания не врали, она видела мальчика в синей брамбловской форме.

И этот мальчик исчез.

Глава 49

– Ты в порядке? – спросил Декс, когда Софи оперлась о него во время инструктажа.

Она зевнула и выпрямилась.

– Прости. Просто не выспалась.

Она допоздна пыталась вернуть потерянные воспоминания, а когда, наконец, сдалась и пошла спать, ей снились странные сны о таинственных мальчиках, выскакивающих из-за деревьев. Не помогала и Силвени, которая теперь передавала мысли и о Кифе тоже. Он то и дело появлялся в кошмарах, звал ее «Блестящей Попкой», и ей хотелось ржать и бегать кругами.

После очередного раза Софи начала серьезно размышлять о пересмотре отношения к снотворному.

Она старалась сосредоточиться во время элементализма, но умудрилась разбить три бутылки в попытке поймать маленькое штормовое облачко. Леди Веда, хрупкая женщина с черными волосами, заплетенными в косу до пояса, явно не впечатлилась.

На послеобеденных занятиях было еще хуже. Земледелие было единым для всех третьекурсников, и проводилось оно в саду за главным зданием, полном деревьев, лиан и кустов, растущих вверх, вниз, вбок и по диагонали. Группка гномов пояснила, что одаренные будут учиться выращивать еду, которой их кормят во время обеда, чтобы они могли оценить вложенные усердия и силы. Но Софи поняла, что это будет очередной предмет, с которым будет пересекаться человеческое воспитание. К концу занятия выяснилось, что она копает, сажает и рыхлит так, что разрушаются почва/корни/семена/вся вселенная – почему бы и нет, учитывая панику Бара – очень низкого гнома с зелеными волосами, который с ней работал.

Если прибавить ко всему очередную вонючую отработку с леди Каденс, то день Софи просто не мог стать еще хуже. А затем на стене читального зала появилось лицо дамы Алины.

– Внимание, одаренные. Совет только что сообщил, что завтра утром будет сделано важное объявление. В данный момент ваших родителей тоже оповещают, но все равно передайте, что завтра утром им доставят официальный свиток с конкретными указаниями к прочтению.

Она исчезла, ничего больше не сказав, оставив одаренных перешептываться и гадать, что же произошло.

Софи уже знала.

Она старалась не плакать, старалась напомнить себе, что ничего не изменится.

Но думать могла лишь об одном: завтра все станет реальностью.

Следующим утром курьер в ярко-зеленом плаще принес письмо от Совета с пометкой открыть ровно в 10:00. Час и семнадцать минут ожидания стали агонией – и пусть Софи и знала, что будет написано в послании, все равно разрыдалась, прочтя написанный ровным почерком текст.

«С глубочайшим сожалением сообщаем, что Алден Вакер навеки потерян для нас. Все желающие почтить его память могут к полудню прибыть в лес Вандерлингов, где пройдет посадка семени».

– Ты не обязана идти, – сказал Грейди Софи, вытиравшей глаза.

Та покачала головой. Она не хотела и не собиралась прощаться. Но, разумеется, собиралась пойти.

Грейди с Эдалин не стали спорить, и Софи ушла в свою комнату. Роясь в одежде, которую для нее выбрала лично Делла, когда Фитц привел Софи в Затерянные города, – она пыталась понять, что чувствует, но эмоций было слишком много.

«Успокойся!» – сказала ей Силвени, переполняя сознание потоком тепла. Софи, набравшись от него сил, помылась и переоделась в выбранное изумрудно-зеленое платье. Корсет был украшен крошечными бриллиантами, а длинная юбка была настолько многослойна, что Софи не сомневалась – она успеет споткнуться минимум с десяток раз. Чувствуя себя крайне нелепо, она накинула на плечи расшитый драгоценностями шелковый плащ, перевязала часть волос зеленой атласной лентой и намазала губы блеском. Но она понимала, что Делла хотела бы, чтобы все оделись как можно лучше.

– Вот это ты… ого, – сказала Вертина, когда Софи посмотрелась в зеркало. – Что за повод?

– Поверь, лучше тебе не знать.

Видимо, ее тон убедил Вертину, потому что давить она не стала. Последовавшую неловкую тишину прервал тихий стук в дверь.

Грейди, войдя, прокашлялся; Софи еще ни разу не видела его таким нарядным.

– Снова все повторяется, а? – грустно улыбнулся он и потянулся к карману. – Прости, что вечно отдаю тебе их по столь мрачным поводам, но я подумал, что ты захочешь надеть.

Он передал ей брошь с гербом семьи Руэн – точно такую же, какую украл Брант.

– Где ты ее?..

– Я в последнее время часто бывал в Атлантиде, вот и заказал у ювелира специально для тебя.

– Спасибо, – прошептала Софи, когда он помог закрепить брошь на плаще.

Кажется, он хотел сказать еще что-то, но вместо этого взял за руку и отвел к Переносчику, где уже ждали Эдалин с Сандором. Платье Эдалин было расшито кружевом и драгоценностями, и даже Сандор переоделся в шелковые зеленые штаны. Они молча встали под кристаллами, и Грейди распорядился перенести их в лес Вандерлингов. Но когда свет подхватил их, Софи готова была поклясться, что услышала шепот Эдалин:

– Опять все по новой.

Глава 50

Софи была более чем уверена, что в лесу Вандерлингов собрался весь эльфийский мир – но даже огромной толпе было не разогнать неестественную тишину мрачных деревьев. Среди собравшихся никто не смог сдержать слез, а пелена скорби была такой густой, что ощущалась едва ли не физически – Софи боялась поперхнуться ею, если слишком глубоко вдохнет.

Грейди с Эдалин пришлось стоять впереди рядом с Вакерами, но Софи осталась позади с Сандором и спряталась за спинами, надеясь остаться незамеченной. Не хватало только, чтобы все начали шептаться о «похищенной девочке». Особенно учитывая, что гоблинам нельзя приходить в лес Вандерлингов. Но Сандор настоял.

Совет объявился без торжественных фанфар на вершине одного из самых высоких холмов, и Софи с удивлением поняла, что и они взяли с собой охрану. Она прислушалась, не ворчит ли кто о том, что Совет подпустил гоблинов к Вандерлингам, но все молчали и лишь пораженно смотрели на старейшину Эмери, попросившего Деллу выступить вперед.

Софи была слишком далеко и не увидела, что произошло дальше, – но так было даже лучше. Она не хотела наблюдать за посадкой семечка и снова напомнила себе, что оно не означает смерть Алдена. Ее собственная «могила» была веским тому доказательством.

Зазвенели колокольчики, и просто тишина стала гробовой. Софи закрыла глаза и попыталась подумать о чем-нибудь радостном, но все равно услышала зазвеневшее в воздухе разбивающееся стекло, и все изнутри будто разорвалось с болью.

И вот тогда-то послышались всхлипы. А за ними – приглушенные рыдания.

Софи открыла глаза, и их защипало от слез, когда она увидела красные залитые слезами лица вокруг. Ее еще никогда не окружало столько печали, и в груди все так сдавило, что стало сложно дышать. Она попятилась, пропихиваясь через толпу, пока не нашла свободное местечко рядом с Вандерлингом. Опустившись на землю, уронила голову на колени, тяжело дыша.

– Вам стоит вернуться домой, мисс Фостер, – произнес Сандор; его высокий голос казался слишком веселым среди траурных стонов.

– Нет, – Софи не могла уйти, не отдав дань уважения. – Еще минутка, и все будет в порядке.

– Софи?

Она подняла голову и увидела нахмурившегося Тиргана.

– Все нормально?

– Да. Мне просто… грустно, – сказала она, усилием воли поднимаясь на ноги.

– Здесь всегда грустно, – он обернулся и поглядел на лес. – Поверить не могу – всего несколько недель назад я ходил сюда из-за тебя.

Неужели и правда прошло лишь несколько недель?

– Погодите, вы были на моих похоронах?

– Ну, разумеется. Думаешь, я бы не пришел?

– Не знаю. Если честно, я стараюсь об этом не думать. Странно это.

– Да, пожалуй, – он помолчал с секунду. – Тебе бы польстило, увидь, сколько народа пришло. Почти как сегодня.

Софи невольно обернулась к громадной толпе, потихоньку выстраивающейся в очередь.

– Что, серьезно?

– Ну конечно, Софи. Тебя оплакивали. Все мы.

– Ну… тогда, наверное, хорошо, что я жива.

Он улыбнулся. Но когда вновь заговорил, голос был чуть сдавленным.

– Да. Это определенно хорошо.

«И точно так же будет с Алденом», – сказала она себе. Похороны – ошибка. Она собиралась его вернуть.

– Мне, наверное, пора, – сказал Тирган, вытаскивая из кармана проводник.

– Вы уходите? Вы же не…

– Вакеры не хотят меня видеть, Софи, а сегодня им и так нелегко. Я не хочу лишь сильнее все усложнять.

Софи опустила взгляд. Ее Вакеры тоже не хотели видеть. Если она останется, не будет ли им тяжелее?

Тирган приподнял ее голову за подбородок.

– Тебе стоит остаться, Софи. Просто поверь, ладно?

Она кивнула.

Он попрощался с ней до вторника, а затем вступил в световой луч.

Софи осталась стоять, глядя на место, где он только что был.

– Очередь Грейди и Эдалин почти подошла, – произнес Сандор, вытаскивая ее из транса.

Она направилась было обратно к семье, но, пробираясь сквозь толпу, оказалась среди семейства Хексов. Встретившись взглядом со Стиной, Софи приготовилась к оскорблениям и крикам. Но Стина лишь стерла со щеки слезы и отступила, давая Софи пройти. Та слышала ее всхлипы, даже когда дошла до Грейди с Эдалин.

– Прошу прощения, кто пустил вас без очереди? – спросил Киф. Он попытался слабо улыбнуться, но глаза у него были слишком красными и опухшими.

– Извиняюсь, – произнесла элегантная женщина со светлыми волосами, заплетенными в замысловатую косу. – Если мой сын вам докучает, просто не обращайте на него внимания.

– Он мне не докучает, – Софи неодобрительно глянула на мать Кифа и, склонившись к нему ближе, спросила: – Ты как?

Тот кашлянул и отвел взгляд.

– Бывало и лучше.

Грейди обнял Софи.

– А ты как? Держишься?

– Да вроде. А ты?

– Мне непривычно. До этого я был только на двух церемониях – и оба раза стоял перед очередью и принимал соболезнования.

Грейди замолчал, и Софи обняла его крепче, пытаясь подбодрить.

– Я все еще здесь, – прошептала она.

– Знаю, – шепнул он в ответ. – Пусть так и будет.

Софи кивнула, а очередь продвинулась. Теперь им наконец-то был виден маленький росток, на который ей не хотелось смотреть, но от которого было не отвести глаз. Бирюзовые цветочки, распускающиеся на ветвях, было ни с чем не спутать, но само дерево казалось хрупким и тонким, совсем не похожим на настоящего Алдена. Софи хотелось вырвать его из земли и выбросить.

Они снова продвинулись, и Софи впервые увидела Вакеров. Алвар, держащий за руку маму, был, как и всегда, безупречен в изумрудно-зеленом жилете и плаще – хотя глаза у него были красными, а сам он казался особенно бледным. Делла была привычно прекрасна, но зеленое платье свисало с неожиданно осунувшихся плеч, как и у Бианы. А Фитц…

На Фитца Софи посмотреть не смогла.

За ними в ряд выстроились старейшины – все двенадцать надели простые зеленые плащи и серебряные тиары с изумрудами. Их лица не выдавали эмоций, и они будто пялились в пустоту, а не на эльфов, один за другим соболезнующих Вакерам.

– Мы же его вылечим, да? – прошептал ей на ухо Киф, склонившись вперед. – Сегодня мне особенно нужно в это поверить.

– Знаю, – шепнула Софи. – Надеюсь, что да.

– Одной надежды мало, Софи. Дай мне хоть какое-нибудь задание. Что-нибудь. Что угодно.

– Я все еще не придумала, что делать.

– Может, дашь почитать свой дневник? Вдруг я еще что-нибудь найду.

– Позже поговорим, – сказала она, потому что отец Кифа явно подслушивал, и ее это злило. К тому же они снова продвинулись.

В груди сдавило, когда она осознала, что следующая, и на последних шагах едва смогла вздохнуть.

Биана с Фитцем произнесли обычное «спасибо, что пришли», но осознали, с кем говорят. Биана прервалась, а Фитц с такой силой стиснул зубы, что мог с легкостью их сломать.

– Я очень сочувствую, – прошептала Софи, через силу встречаясь взглядом с Фитцем.

Он не кивнул. Ничего не сказал. Просто смотрел на нее.

Софи повесила голову. Она подумала, что нужно уйти, но не смогла. Сначала нужно было произнести самые важные слова.

«Я по нему скучаю».

– Не смей! – сорвался Фитц. – Ты не имеешь права…

– Ух, полегче, дружище, – произнес Киф, вступая между ними. – Это же Софи.

– Все в порядке, Киф, – Софи поглядела на Деллу, которая только сейчас вышла из транса и заметила, что происходит рядом с ней. – Наверное, не стоило приходить.

– Да, не стоило, – согласился Фитц.

Биана просто холодно на нее посмотрела.

Софи много что хотела сказать, но понимала, что ничего не поможет. Так что она изо всех сил обняла Деллу, сделала реверанс перед старейшинами и поспешила прочь вместе с Сандором.

– Эй, погоди, – окликнул Киф, кинувшись за ней.

– Я не хочу разговаривать, Киф.

– Да понимаю – я очень даже это чувствую. Но я подумал, что стоит тебе рассказать: я почувствовал эмоции Фитца, и он на тебя не злится.

Софи косо на него поглядела.

– Ладно, немножко злится. Но в основном на отца. И на весь мир. Он бесится – и я его понимаю, но… у него не было права на тебе срываться.

– Было.

– Не было.

Софи помассировала виски. Она понимала, что Киф хочет помочь – и отчасти его слова действительно помогали. Но этого было мало.

– Прости, я просто хочу побыть одна, – сказала она ему и поспешила прочь.

– Ну, тогда увидимся в понедельник, – окликнул он.

Софи не оглядывалась, пока не пересекла первый холм. Киф отправился обратно к Вакерам.

– Теперь вы домой? – спросил Сандор.

– Пока нет.

Когда она в прошлый раз была в лесу Вандерлингов, «Черный лебедь» оставил сообщение на ее могиле. И, пробираясь по лесу в поисках своего дерева, она невольно надеялась, что они вновь это сделают. Она уже начала было думать, что пошла не в ту сторону, но тут дорога повернула, и на холме показались два тонких молодых деревца.

Перед ними виднелась одинокая фигура.

– Декс? – спросила Софи, подойдя ближе.

Тот шмыгнул носом и потер глаза.

– Прости, – пробормотал он, пряча раскрасневшееся лицо. – Глупо так расстраиваться, да? Это же просто деревья.

– Я тоже расплакалась, когда их увидела.

– Правда?

– Ага, – на ее дереве все еще не появилось ни фруктов, ни цветов, и оно будто совсем не выросло. А вот дерево Декса вытянулось вдвое и было полностью покрыто крохотными сиренево-голубыми цветочками. Она пыталась не придавать этому значения, но невольно все равно задумалась, не кроется ли причина в ее дефектной ДНК.

Свои тревоги она оставила на потом, вместо этого осматривая тощее деревце в поисках подсказок. Но дерево было лишь деревом.

Декс потянулся, сорвал со своего дерева цветок и понюхал его.

– Ух ты, и правда как я. Пахнет так, как будто я пару дней не мылся.

Только у Декса могло быть дерево с вонючими цветами.

– Как же меня злит, что они все еще на свободе, – прошептал он.

– Кто?

– Те, кто пытался…

– А. Они.

– Иногда мне кажется, что я их вижу или слышу, – тихо добавил он, оглядываясь через плечо.

– Мы в безопасности, Декс.

– Нет – ты в безопасности. Совет и весь мир старается тебя защитить.

– Мир не хочет меня защищать, Декс. Они видят меня с Сандором и начинают паниковать, как будто из-за меня их тоже похитят. Как было с тобой.

Она не хотела говорить последние слова, но они выскочили сами собой.

– Ну, что, глупые они. Я чувствую себя в безопасности только рядом с тобой, – его щеки запылали, и он спешно добавил: – В конце концов у тебя есть телохранитель.

– Ага, – пробормотала Софи, глядя на Сандора. Она и не думала, что Декс тоже хочет себе гоблина.

Декс опустил взгляд.

– Хотя я в целом понимаю, о чем ты. Мои родители за меня волнуются. Очень. Приходится уговаривать их меня куда-нибудь отпускать – даже к тебе в гости. Хотя в последнее время с этим проблем нет, – он пнул землю, но затем резко вскинул голову. – Ох! Так ты из-за этого так занята, а?

Софи кивнула.

– Могла бы мне рассказать.

– Мне нельзя было говорить.

– Но Кифу ты ведь сказала?

– Фитц его лучший друг, а Вакеры ему как семья. Ему нужно было знать.

– Но теперь всем все известно – значит, вы уже не будете столько времени проводить вместе?

– Может, и будем. Мы все еще кое над чем работаем.

Она подумала было посвятить Декса в детали, но он предпочитал не связываться с Вакерами. Он даже видеть их не хотел – никого из них.

Вздохнув, Декс выкинул сорванный цветок и раздавил его.

– Я думал, что после нашего возвращения домой все изменится, – пробормотал он.

– Как изменится?

– Не знаю. Ну, мы через столько всего с тобой прошли. А потом я вернулся, и все просто ждут, что я буду вести себя как обычно, будто ничего не было. Но ведь было, – он указал на дерево. – И я там был. И я тоже почти умер. Такое ощущение, что кроме моих родителей это никого не волнует.

– Много кого волнует, Декс, – она помедлила секунду и затем взяла его за руку и дождалась, пока он поднимет на нее взгляд. – Включая меня.

– Правда? Тогда почему с начала учебы ты так себя ведешь, будто меня не существует? Да даже раньше – с того дня, как Алден…

Когда он вновь заговорил, то голос стал тише и он спросил уже почти шепотом:

– Это случилось в тот день? С Алденом?

У нее едва хватило сил на кивок.

– На следующий день все стало еще хуже.

Он крепче сжал ее ладонь.

– Ты в этом не виновата, если ты об этом.

– Не говори так. Ты даже не знаешь, что случилось, – она попыталась вырвать руку, но он крепко ее держал.

– Зато знаю тебя. И ты бы ни за что не допустила ничего плохого, если бы могла помочь.

В глазах защипали слезы.

– Спасибо, Декс. Надеюсь, ты прав.

– Прав. Вот видишь – когда ты мне что-то рассказываешь, я тебе помогаю. Уверен, расскажи ты мне, над чем вы с Кифом работаете, я сейчас смог бы помочь.

– Возможно.

– Возможно, смог бы, или возможно, расскажешь?

– Возможно, не знаю, – она вновь повернулась к их деревьям – маленьким, слабеньким деревьям, которые становились сильнее с каждым днем. – Пойдем, наверное, стоит вернуться к родителям.

Весь обратный путь Декс держал ее за руку, и Софи не знала, что об этом думать. Но она не пыталась отстраниться, даже когда они дошли до могилы Алдена. Почти все разошлись – включая старейшин, – но Вакеры остались. Грейди с Эдалин, кажется, пытались уговорить их вернуться домой, но Делла не хотела отходить от дерева.

Декс пошел к родителям, а Грейди перехватил взгляд Софи.

«Я подожду у выхода», – передала она и поспешила прочь быстро, как могла, чтобы при этом не перейти на бег. Она не смогла бы вновь встретиться с Фитцем и Бианой, да и они этого не хотели. Они как минимум знали, что она приходила на похороны. Этого хватит.

Вход в лес был пуст, как и во время первого посещения, и Софи прислонилась к арке, пытаясь привести мысли в порядок. Но тут боковым зрением она заметила слабое движение.

Выше по тропе темнокожий эльф расхаживал в тени ближайшего дерева. Красного дерева с маленькими фиолетовыми цветками – именно его ей показывали Грейди с Эдалин.

Он вытер глаза и, склонившись, погладил надгробный камень.

Надгробный камень его матери.

– Вайли.

Софи не осознала, что позвала его вслух, пока он не обернулся к ней. Прищурился. А затем глаза его распахнулись, и он попятился, будто прекрасно знал, кто она такая.

– Софи? – окликнул Декс, подбегая к ней. – Ты как?

– Нормально, просто… – она сделала шаг вперед. Лишь один – посмотреть, как Вайли отреагирует.

Он не шевельнулся.

– Дай мне секунду, – сказала она Дексу. Он явно хотел что-то сказать, но сдержался. Сандор тоже за ней не последовал.

Кожа Вайли была светлее, чем у его отца, а черты лица более резкими. Но глаза.

У него были глаза Прентиса – но они полнились жизнью и миллионом противоречивых эмоций. Ему было лет двадцать – что было логично, но ей всегда было легче представлять его как ровесника, никогда не знавшего своего отца. А раз ему было двадцать, то он знал его и любил семь или восемь лет перед его смертью. И всю жизнь прожил с разбитым сердцем.

Из-за нее.

– Это же ты, да? – спросил Вайли, когда она подошла ближе. – Та самая.

Софи через силу кивнула.

Вайли тоже кивнул.

Она думала, что он начнет кричать, вопить, кидаться вещами – да что угодно. Но он лишь пристально и долго посмотрел на нее, заставив поежиться, и прошептал:

– И чего ты ждешь?

– В смысле?

– Ты должна все исправить. Он сказал, ты все исправишь.

– Кто? Твой отец?

– А кто еще?

– Не знаю. Я не знаю, о чем ты!

Вайли сжал пальцы в кулаки, и тут же Сандор оказался рядом с Софи.

Вайли отступил.

– Перед всем этим… если что-то вообще было… он сказал, что мне не стоит волноваться. Что ты все исправишь. Так чего же ты ждешь?

– Я… не понимаю.

Он думал, что она поможет его отцу? Она даже не знала, сможет ли помочь Алдену – и надежда все еще теплилась, потому что его разум разрушился от вины, а не от взлома памяти.

Она видела разум Прентиса. Может, крохотная часть его и осталась. Но все остальное явно вверглось в безумие. Как ей такое вылечить?

Разве что именно это он и пытался ей сообщить. Подсказка из поэмы – может, в ней говорилось о том, как его излечить?

Но как можно восстановить разрушенный разум, последовав за птицей?

– Ты должна была все исправить, – повторил Вайли.

Она не знала, говорит ли он правду, но это было неважно. Потому что его слова пересиливала другая истина.

– Прости. Я не знаю как.

Вайли вздохнул. Тяжело вздохнул – так, будто одновременно фыркнул и издевательски усмехнулся голосом, полным презрения. А затем он повернулся и ушел, ничего не говоря.

Сандор положил тяжелую руку Софи на плечо.

– Не принимайте близко к сердцу слова несчастного мальчика.

Софи хотела бы согласиться, но…

Может, ради этого «Черный лебедь» отправил ее в Изгнание? Не ради Финтана, как подумал Алден. Ради Прентиса.

И не чтобы прощупать его разум.

Чтобы его излечить.

Это бы объяснило, почему Прентис согласился на взлом памяти. Почему был готов пожертвовать собой, оставить семью и все бросить.

Может, он думал, что все вернет – что она «все изменит», – и все это время он ждал, что она придет и исправит случившееся?

И это приводило к более важному, более страшному вопросу.

Раз таков был план «Черного лебедя», почему он не сработал, когда она влезла в разум Прентиса?

– Может, я и правда дефектная? – прошептала Софи.

Она надеялась, что сказанные вслух слова покажутся глупыми и невозможными и все опровергнут.

Но вместо этого они казались… правдивыми.

– Мисс Фостер? – окликнул Сандор, когда по ее щеке стекла слеза. – Мне разыскать Элвина?

Она покачала головой. Элвин не смог бы ей помочь.

Если Вайли был прав, то проблема скрывалась глубже кожи и клеток.

Она была в ее генах.

Глава 51

– Ты так долго пялишься на свое отражение, что я уже все ресницы тебе пересчитала, – произнесла Вертина, и Софи моргнула. – Ты знала, что на левом глазу их сто двадцать семь, а на правом только сто девятнадцать?

– Нет, – пробормотала Софи, вытягивая болтающуюся ресницу с левого века.

– Я не говорила их уравнивать!

Софи сдула ресничку и снова попыталась отыскать доказательство, что Вайли ошибся – какое-нибудь свидетельство того, что она полностью здорова и нормальна, а таланты ее действуют именно так, как должны.

Но все равно видела она только глаза.

Ненормальные карие глаза, из-за которых она выделялась среди остальных. «Черный лебедь» ведь не специально их такими сделал, так? Зачем им это? А с аллергией что? Они явно не самостоятельно наградили ею Софи. А раз этого они не планировали, какие еще веселые сюрпризы преподнесет их генетическая манипуляция?

Не сводя глаз с «Подпитки от исчезновения», свисающей с шеи, Софи в триллиардный раз прокрутила в голове слова Вайли. От них до сих пор тошнило и бросало в дрожь – но вместе с тем в них была надежда. Если он не врал – и если в ней действительно сидел дефект, – значит, на свете существовал способ помочь Алдену. И Прентису. И кто знает, кому еще.

Осталось лишь сначала вылечиться самой.

Но как? Генетический код менять было слишком поздно. И она даже не знала, когда начались проблемы и как далеко они зашли.

А может, и знала…

Она подошла к стеклянной стене комнаты и уставилась прямо на солнце.

Свет переполнил голову, отчего та заболела, а комната накренилась, и неожиданно Софи оказалась на полу, хотя сама не заметила, как упала.

Заморгав, она помассировала виски и глубоко задышала, пока боль не прошла и не получилось принять сидячее положение.

Может, Бронте с Вайли были правы.

Может, свет влиял на нее не потому, что она едва не исчезла.

Может, она едва не исчезла, потому что «усиленная» концентрация не работала, как надо. И это бы объяснило, почему она отчасти исчезала даже с двумя нексусами.

Вдруг ее мозг просто работал совершенно неправильно?

Софи сомневалась, что Элвин сможет такое вылечить – чтобы попытаться, ему нужно было понять, что не так, а его очки такое явно не показывали.

А значит, ей самостоятельно придется думать, как безопасно выявить симптомы. Так, чтобы не пришлось прыгать, исчезать или по любой причине надолго оказываться в здравпункте – или чего похуже.

Она припомнила все последние «инциденты», пытаясь увидеть закономерность, и чем больше задумывалась, тем сильнее один из них выделялся. Зеркало в зале Озарения и странный жар, разлившийся в ее сознании. Во всех остальных случаях болела голова. Но в тот раз в ней будто полыхало пламя.

Может, если она поймет, за что отвечает то зеркало, то разберется и в том, что с ней не так.

– Слышала новости? – пробубнил Декс, когда Софи лизнула замок шкафчика – сегодня он был со вкусом пышноягод.

– Какие? – на инструктаже она не прислушивалась к убитой горем даме Алине с ее одой по Алдену – хотя не пропустила мимо ушей слова о том, что Совет перенес празднование Фестиваля Небожителей в Убежище и пообещал особое завершение праздника, в котором поучаствует бесценный аликорн. Как будто ей и так не хватало давления.

– Фитц с Бианой вернулись в школу.

Весь завтрак, который она сумела в себя запихнуть, лег в желудке камнем.

– Оу.

– Разве это плохо?

– Нет. Просто будет неловко, наверное, потому что мы… кажется, мы больше не друзья.

Она думала, что Декс обрадуется избавлению от Вакеров. Но он лишь вздохнул и сказал:

– Они образумятся, даже не сомневаюсь. Пойми… я все еще не в восторге от Чудо-мальчика. Но он сейчас явно места себе не находит. Тройняшки сказали, что, когда нас с тобой похитили, мои родители чуть с ума не сошли.

Софи прикусила губу.

– Прости, что им пришлось…

– Хватит извиняться. Ты не виновата. Ни в чем.

Хотела бы Софи ему поверить, но если Вайли был прав…

Через несколько часов она это узнает. Но сначала надо было высидеть скучное занятие.

Она потянулась за учебником по истории, но, когда достала его, к ногам упал маленький свиток.

Сердце загрохотало в ушах, когда она склонилась поднять его, и замерло при виде черной печати.

Символ лебедя.

– Это то, о чем я думаю? – прошептал Декс, когда Софи дрожащими руками развернула сверток.

Внутри черными чернилами было крупно написано лишь два слова:

Терпение

Доверие

Но перевернув его, она увидела прикрепленный обрывок ярко-розовой бумаги с еще одним посланием:

Хватит искать то, что ты не готова понять. Жди наших указаний.

Она перечитала записку снова, а затем еще раз, и злость разгоралась все сильнее.

Они ее что, предостерегали?

На розовой бумаге был нарисован крохотный единорог, и она узнала дизайн своего старого дневника. А значит, у «Черного лебедя» все еще остались украденные страницы – и вместо того, чтобы их вернуть, они послали ей предупреждение, в котором говорилось отступить и ждать весточки от них.

За кого они ее вообще принимают?

За их маленькую марионетку.

Она скомкала записку, желая запустить ее через всю комнату, но опасаясь, что в ней окажется какая-нибудь пока незамеченная подсказка.

– Это плохо? – тихо спросил Декс.

О, еще как плохо – но не в том плане, в каком думал он.

«Черный лебедь» считал, что может ее контролировать. Возможно, раньше она действительно это им позволяла.

Но с нее хватит.

Если они не хотят возвращать ей воспоминания, то она вернет их сама, как бы тяжело ни было. Хватит с нее их игр, загадок и подсказок. Она собиралась выяснить всю правду самостоятельно, и они не смогут ее остановить.

– А ты рано, – заметил мастер Лето, открывая дверь, чтобы впустить ее в Серебряную башню.

– Ага, – Софи чувствовала, что он ждет объяснений, так что проскользнула под его рукой до того, как он успел закрыть перед ней дверь.

Он пробормотал что-то себе под нос и, подойдя к стене с плащами, передал ей серебряную накидку. Софи накинула ее на плечи, радуясь, что ее подшили по ее росту.

Мастер Лето открыл проход в башню, и при виде полной эльфов комнаты во рту у нее пересохло. Одаренные в серебряных плащах собрались за каждым столиком, но говорили они шепотом, и никто даже не думал улыбаться. Софи не знала, всегда тут такая атмосфера или только из-за Алдена, но не стала задерживаться и узнавать. Стараясь ни на кого не смотреть, она скользнула через толпу, но, начав подниматься по лестнице, все равно приметила Вайли. Он одиноко сидел в углу, а когда их взгляды встретились, схватил свои вещи и ушел.

Отчасти ей хотелось погнаться за ним и задать больше вопросов – узнать, не говорил ли его отец еще что-нибудь, что помогло бы понять ее проблему. С другой стороны, она больше не хотела никаких истерик. Да и в зале сидело слишком много любопытных одаренных, поэтому она молча пошла наверх, и только на первом повороте заметила, что мастер Лето следует за ней.

– А, я знаю, куда идти, – сказала она.

– Я в этом даже не сомневаюсь, – больше он ничего не сказал, но все равно тенью двинулся за ней.

Софи, стараясь его по возможности игнорировать, сосчитала этажи и свернула на седьмом.

– Зал Озарения? – спросил мастер Лето. – Ты же понимаешь, что задание с зеркалами к тебе не относится?

– Мне просто интересно, – она повернулась к нему спиной, надеясь, что он поймет намек.

Он не понял.

А значит, ничего больше не оставалось, кроме как уставиться в первое попавшееся зеркало, дожидаясь, пока ему не наскучит и он не оставит ее в покое. Отражение было четким везде, кроме ее лица – там оно слегка расплывалось.

– Догадки есть? – спросил мастер Лето.

В его голосе звучал искренний интерес, поэтому она решила ответить.

– Лицо расплывается, значит, может, «внешность не важна»?

Он подошел ближе к зеркалу.

– У тебя расплывается лицо?

– Ага, – Софи сощурилась, перепроверяя. – А так быть не должно?

Он не ответил. Просто так пристально уставился на ее отражение, что захотелось поежиться.

Она отвернулась, осознав, что тратит драгоценное время. Ей важно было лишь одно зеркало. Он не помнила, какое именно, но в целом знала месторасположение, и, едва она шагнула ближе, в глаза ударил ослепляющий свет.

В этот раз притяжение было куда сильнее – зеркало будто бы отрастило сотни рук, которые вцеплялись в нее и тащили к себе. Она попыталась отшатнуться, но на руках будто выросли когти, которые впились в кожу короткими раскаленными иглами, проникающими глубоко внутрь. С каждой искрой боль усиливалась, и вскоре получалось думать лишь о ней – Софи не могла двинуться, не могла сделать ничего, только стоять и поддаваться пожирающему ее адскому пламени.

Она слышала чей-то глубокий голос, но не могла сосредоточиться и различить слова. Они были лишь белым шумом, смешивающимся с ревом пламени. А свет…

– Софи! – прокричал этот самый голос, и крепкие руки оттащили ее от зеркала. Она судорожно вздохнула, когда крошечные иглы покинули ее тело, а на их место пришла ледяная тьма.

Колени подогнулись, зрение прояснилось, и она увидела мастера Лето, не дающего ей упасть.

– Что случилось? – спросил он, встряхивая ее, когда разум вновь затуманился. – Что ты чувствуешь?

Голос отказывался подчиняться, но она все же сумела прохрипеть:

– Свет.

А потом все потемнело.

Чернота стала зеленой. Затем синей. Затем фиолетовой. Затем красной.

Софи распахнула глаза и резко села, лопая световые сферы, которыми ее окружил Элвин. Она замахала руками, пытаясь отогнать от себя последние огоньки, а Элвин попытался ее удержать.

– Не надо больше света.

– Полегче, Софи. Все в порядке. Ты в порядке.

В ответ она затрясла головой, чувствуя, как слезы смешиваются с липким потом. Она больше в это не верила.

Вновь улегшись на кровать, она подогнула колени к груди и наконец перестала сдерживать громкие, некрасивые, удушающие рыдания, которым так долго не давала выхода. Она все ждала, когда же Элвин насильно заставит выпить снотворное, но он просто сидел рядом и гладил ее по спине, и с каждым поглаживанием дыхание успокаивалось, пока истерика не прошла, а рыдания не обернулись иканием.

– Возьми, выпей, – сказал Элвин, передавая ей бутылку «Молодости». Он помог ей присесть и сделать пару глотков сладкой жидкости, но больше в нее просто не влезло.

Он поднял руку, уже готовясь щелкнуть пальцами, но Софи схватила его запястье.

– Не надо больше света.

– О каком свете ты говоришь? – спросил кто-то еще, и лишь через мгновение Софи признала мастера Лето. Повернувшись на звук голоса, она увидела его стоящим в темном углу и глядящим на нее прищуренными глазами.

– Он принес тебя сюда, когда ты упала в обморок, – пояснил Элвин.

– Я прекрасно мог донести ее сам, – буркнул Сандор где-то за спиной Софи.

– Когда одаренный теряет сознание в моей башне, я предпочитаю лично выяснить причину. Ты сказала что-то о свете, Софи?

Она кивнула – хотя скорее всего это сложно было различить из-за бьющей ее дрожи.

– Я все пыталась себя убедить, что тело просто долго восстанавливается после исчезновения. Но проблема лежит глубже.

Она кинула взгляд на мастера Лето, с сожалением понимая, что он не уйдет. Да и неважно, наверное. Если она права, то ее все равно вряд ли допустят до занятий элиты. А может, даже отправят в Эксиллиум. В Фоксфайре «дефектному эксперименту» было не место.

Она закрыла глаза и призналась во всем, пока не успела передумать: в головных болях; в теориях Бронте и Вайли; в способности зеркала усиливать эффект.

Элвин обернулся к мастеру Лето.

– Какое зеркало?

– Путеводная звезда.

Лоб Элвина прорезали морщины.

– Что за Путеводная звезда? – спросила Софи.

– Зеркало, отражающее чистейший свет, – мастер Лето подошел ближе и сощурился.

– Но я много раз ее осматривал, – возразил Элвин. – Я бы заметил, если бы что-то было не в порядке.

– Только если проблема физическая, – поправил мастер Лето, как будто внезапно превратился в эксперта в области всего. – Если же она психическая…

– Не в этом дело, – вмешалась Софи. – Проблема в моих генах, в том, как их запрограммировали, или как это назвать. В «Черном лебеде» ошиблись.

Элвин покачал головой.

– Кажется, ты не понимаешь, насколько тщательно я тебя проверял. Когда ты исчезала, я лично изучил все клетки до единой, лишь бы ничего не пропустить. С радостью осмотрю их снова, если тебе станет легче, – он щелкнул пальцами, и вокруг ее тела возникла фиолетовая сфера.

Софи ожидала боли, но ничего не произошло.

Элвин нацепил очки.

– Видишь?

– Попробуй создать вспышку прямо у нее перед глазами, – предложил мастер Лето.

– Почему вы все еще здесь? – выкрикнула Софи. – Разве вам не нужно обратно в башню, чтобы… заниматься, чем там Маяки занимаются.

Его губы дрогнули, будто бы он хотел улыбнуться.

– Это просто предположение. Так работают зеркала.

Софи недовольно на него зыркнула, когда Элвин поднес ладонь к ее лицу – но потом он щелкнул пальцами, и больше думать не получалось, потому что свет тянул ее, извивался и пробирался прямо в голову. Она отмахнулась от сияющей сферы, но даже когда она пропала, звон в ушах не затих.

– Что ты почувствовала? – спросил мастер Лето.

– Как будто свет вонзился прямо в голову.

– Не понимаю, – прошептал Элвин.

– Дело и правда в свете, – произнес мастер Лето, так пристально глядя на Софи, что его взгляд будто проникал прямо в душу.

Она отвела взгляд, а Элвин начал расхаживать по комнате, бормоча что-то себе под нос. Софи почти ничего не могла разобрать, но иногда выхватывала короткие фразы вроде «психологически невозможно», «становится хуже» и «Путеводная звезда». От каждого слова все больше назревал вопрос, который страшно было задавать, но в конце концов она просто не смогла сдержаться.

– Вы сможете меня вылечить? – шепнула она.

Элвин провел руками по волосам, растрепывая их сильнее обычного.

– Не знаю.

Глава 52

– Итак… у меня есть хорошие и плохие новости, – произнес Киф, о чье плечо терлась Силвени, просунув морду между прутьев. Вчера Киф не заходил, и требовательная аликорн явно по нему соскучилась. – С чего начать?

Софи помассировала виски.

– Давай с плохой, раньше начнешь – раньше закончишь.

Она сомневалась, что ситуация может стать еще хуже. Элвин на протяжении нескольких часов заставлял ее пить всевозможные эликсиры, а затем ослеплял ее светом, проверяя, сработало ли. Когда Софи начало казаться, что от головной боли она сойдет с ума, ему пришлось признать поражение. И пусть даже после этого он поклялся, что все выяснит, Софи особо на это не рассчитывала.

Радовало лишь то, что он согласился ничего не рассказывать Грейди с Эдалин, пока ситуация не прояснится. Сейчас и рассказывать было нечего.

– Ну так? – напомнила она, потому что Киф все еще молчал.

– Я… слегка так рассказал отцу, чем мы занимаемся…

– Что?

– …но, пока ты не психанула, не волнуйся, ничего важного я не выдал.

– Зачем было вообще хоть что-то говорить? Я думала, ты король вранья взрослым.

– Так и есть. Но от эмпата сложно что-то скрывать – поверь, уж я-то знаю, – поэтому пришлось говорить правду, чтобы скрыть ложь. Видимо, он услышал наш разговор, пока мы стояли в очереди к Вакерам, так что он загнал меня в угол и начал расспрашивать, чем мы занимаемся.

Софи настолько устала и расстроилась, что смогла лишь вздохнуть.

– Божечки, да расслабишься ты? Я просто сказал, что помогаю тебе с Силвени, потому что ты не справляешься и тебе нужен эмпат. А потом я забросал его рассказами о том, как Блестящая Попка меня любит и как ты рада меня тут видеть. Вот и вся правда, которую я ему выдал.

– Правда, – проворчала Софи, закатывая глаза. – Раз ничего страшного не случилось, зачем мне рассказывать?

– Ну, во-первых, ты мило паникуешь – и еще потому, что мои слова привели его в полный восторг. Ну, скорее всего из-за того, что Силвени вся такая важная, и он думает, что, когда она будет готова к перевозке, Совет как-нибудь отметит мои заслуги. Но вечером он дал мне ее.

Он указал на брошь, удерживающую плащ на плечах – круг, в котором две ладони держали свечу с изумрудным пламенем. Софи уже видела этот герб на его униформе.

– Ух ты, – сказала она, надеясь, что он не заметил ее удивления.

– Что?

– Ничего.

Киф рассмеялся.

– Ты явно понятия не имеешь, как врать эмпатам. Что?

Софи закусила губу.

– Да ничего. Я просто не замечала, что ты не носишь брошь с гербом Сенсенов.

– Эм, ты же видела моего отца и знаешь, какой он. Он постоянно твердил, что я должен заслужить быть частью семьи. Видимо, заслужил.

Софи улыбнулась. То-то она удивлялась, что он надел плащ вместо обычной туники со штанами. Сложно было винить его за это; она помнила, каково было получить от Грейди герб Руэнов – а ведь она не пыталась заслужить его всю жизнь.

– Так это хорошая новость?

– Одна из них. Но по-настоящему хорошая новость – то, что он разрешил мне быть здесь, сколько я захочу, так что теперь мы сможем видеться даже чаще!

– Оу. Чудно.

– Ух ты, ты только от счастья в обморок не упади, Фостер, – он потрепал Силвени по гриве. – Ну хоть ты рада, а, Попка Блестящая?

«Киф!»

– Да просто… я даже не знаю, что нам делать. Единственная зацепка – строчка из древней дворфской поэмы о лебедях и крохотный обрывок стертого воспоминания, в которое «Черный лебедь» приказывает не лезть.

– Так, притормози тираннозавров! «Черный лебедь» снова с тобой связался, и ты ничего не сказала?

– Прости. Забыла, – она рассказала про предостерегающую записку и обрывок дневниковой страницы, прикрепленный к ней.

– Так, во-первых – я очень хочу узнать, как они взламывают шкафчики. А во-вторых, эм, это не предостережение. Это вызов. Теперь мы знаем, что страницы все еще у них. Осталось только понять, как их выкрасть.

– Это не так-то просто, Киф.

– Еще как просто. Просто надо продумывать все на шаг вперед.

– Скорее на пять. Или на десять. Сам подумай, Киф, откуда им знать, что дневник у меня? Видимо, они следят. Скорее всего прямо сейчас наблюдают и записывают наши планы, чтобы потом их сорвать.

Киф обернулся через плечо.

– Ты серьезно думаешь, что они следят?

– А откуда еще им знать?

– Логично. Но разве Хэвенфилд не патрулирует куча гоблинов? Готов поклясться, что видел, как два-три прячутся в тени.

– Чувства гоблинов можно обмануть.

– Серьезно? – спросил Киф, а Сандор кинул на нее страшный взгляд.

– Да, но это секрет, – о котором, по мнению Софи, знало слишком много эльфов. – Не о том разговор. Как нам подобраться к организации, которой известны все наши планы?

– Я тебя умоляю – ты говоришь с магистром шалостей. Я что-нибудь придумаю.

– Ну, придумывай. А мне пока нужно полетать с Силвени.

Пока ей разрешали летать только внутри загона, а Совет переделывал планы появления Силвени на фестивале, чтобы никто больше никуда не телепортировался. Силвени этому не радовалась и одарила Софи самым печальным взглядом на свете, когда та подошла к воротам и потянулась к замку, чтобы прижать палец к сенсору.

Грани куба разошлись, открывая замок, и к ногам Софи упал крошечный бархатный мешочек.

Черный бархатный мешочек с крайне знакомым символом.

– Это что? – спросил Киф, когда она нагнулась подобрать его.

– Доказательство, что мы тут не одни.

Сандор достал оружие и принялся оглядываться, а Софи развязала веревочки и вытряхнула на ладонь записку и значок в виде крохотного серебряного аликорна с рыжим топазовым глазом. «Черный лебедь» уже давал ей значки в качестве подсказок, и в этот раз он снова был из Праттловской коллекции. Перевернув его, она увидела маленький цифровой экран с надписью: «№ 1 из 2».

Значит, они не просто пробрались в Хэвенфилд, не просто обманули гоблинские чувства, чтобы остаться незамеченными, не просто взломали замок, открывающийся по ДНК, но и умудрились приложить руку к самому редкому Праттловскому значку. А еще они управляли Софи, как идеальной маленькой марионеткой.

Ну нет, хватит с них. Ей надоело всем подчиняться. Особенно учитывая оставленное в записке послание:

Посмотри страхам в лицо.

Она начала было комкать бумажку, но Киф схватил ее за запястье и вытащил записку из ее пальцев, не дав уничтожить.

Прочитав ее, он ухмыльнулся.

– Дерзай.

– Ни за что, Киф. Я больше под их дудку плясать не стану.

Ей надоели постоянные просьбы довериться организации, которая годами ею манипулировала. Организации, которая скорее всего как-то испортила ее ДНК и сделала дефектной. Организации, которая могла скрывать убийц Джоли.

– Вы слышали?! – крикнула она, оглядываясь в попытке понять, где они прячутся. В этом она даже не сомневалась. – Хватит с меня секретов! Раз хотите мне приказывать, так выходите и приказывайте в лицо.

Она затаила дыхание, ожидая какого-нибудь ответа.

Услышала она лишь Силвени, хрустящую пряной травой, и стрекот кузнечиков.

Ее пальцы сжались в кулаки, и Софи затряслась от разрастающегося внутри гнева, пеленой встающего перед глазами.

– Ух, давай-ка потише, – произнес Киф, встряхивая ее за плечо.

«Успокойся!» – добавила Силвени, посылая поток тепла, который разогнал туман.

– Простите, – пробормотала она, опустив взгляд. Ей надо было научиться получше контролировать гнев.

– Пригляди за ней, – сказал Сандор Кифу. – Я пойду прикажу остальным обойти всю территорию.

Он побежал к деревьям, и Софи хотелось сказать, что можно не беспокоиться – «Черный лебедь» был слишком умен, чтобы попасться. И вообще, может, это была хорошая новость. Скорее всего их таинственный «гость» был из «Черного лебедя», а не из похитителей.

– Эй, Капитан колеблющееся настроение, – произнес Киф, мягко взяв Софи за руку. Она не улыбнулась, и он вздохнул. – Слушай, я понимаю твои чувства, Софи. Блин, да я их ощущаю – и не виню тебя. Совсем. Но не забывай, зачем мы тут собрались. Мы хотим вылечить Алдена, так?

Она кивнула, полностью остывая. На место гнева пришел стыд.

– Так, и винить себя не надо. У тебя есть право злиться. А как только перестанешь, мы с тобой объединим усилия и придумаем, как самим послать «Черному лебедю» пару тайных посланий – желательно, покрытых блестящими какашками. А пока что, думаю, стоит к ним прислушаться.

– Угу, – пробормотала Софи, разжимая пальцы и глядя на красный след, оставшийся от значка аликорна, вжатого в ладонь.

– Ну так… ты профи по разгадке их подсказок. Есть предположения? – спросил Киф.

– Полагаю, тут как-то замешана Силвени, – ответила Софи, демонстрируя значок. – Особенно учитывая, что они оставили подсказку у ее загона.

– А записка?

Софи вздохнула.

– Понятия не имею.

Они явно говорили о ее страхе, раз там было сказано: «Посмотри страхам в лицо». Но чего, по их мнению, она боится – помимо жизни бесполезного дефектного эльфа? Этому страху она и так смотрела в лицо.

Она не любила докторов – но и с этим страхом постоянно сталкивалась.

Чего еще она боялась?

От пришедшей в голову идеи сердце ушло в пятки.

– Поняла, да?

Она несчастно кивнула и достала свой передатчик.

– Кому звонишь?

– Нам с тобой понадобится помощь, – сказала она, досадуя, что придется просить его об одолжении. Но другого выбора не было, поэтому она расправила плечи и велела: – Покажи Декса.

Глава 53

– А он нам серьезно нужен? – спросил Декс, зыркая в сторону Кифа.

Тот усмехнулся.

– Я как раз подумал то же самое о тебе.

Софи помассировала виски. Ей хватало проблем и без двух упрямых мальчишек. И одна из них была большая, серая и мускулистая.

– Ты переживешь, Сандор, – в десятый раз сказала она.

– Вы пытаетесь вломиться в место, куда родители не просто запретили вам ходить, но и поставили забор, предназначенный вас не впускать. Радуйтесь, что я не запер вас в комнате.

– Ух, Гигантор суров. А чего это Грейди с Эдалин так… – Киф осекся, и улыбка его погасла. – Так это там случилось? Там вас…

Софи кашлянула.

– Ага.

Ворота Клиффсайда были прекрасно видны с места расположения последней подсказки «Черного лебедя» – и они оставили ее в замке. Значит, они хотели, чтобы она взломала замок ворот и вернулась туда, куда она поклялась больше никогда не ходить. В пещеру, где ее жизнь перевернулась.

«Посмотри страхам в лицо».

– Поэтому тебе понадобился Декс? – тихо спросил Киф.

На самом деле от присутствия Декса становилось только хуже. Он был испуган не меньше ее – и она ужасно не хотела заставлять его вновь через это проходить.

– Только он сможет открыть замок. Он…

Она посмотрела на Декса.

Тот вздохнул.

– Да говори уж – все остальное он явно знает.

– О, еще секреты. Обожаю их! – добавил Киф.

– Декс – технопат.

Декс скривился, но Киф распахнул глаза от удивления.

– Серьезно? Как же круто! А почему это секрет?

Декс пожал плечами, уставившись на замок – небольшую серебристую сферу, свисавшую на цепи между створками ворот, – и щеки его порозовели.

– Так ты что, просто заставляешь устройства делать все, что захочешь?

– Типа того, – Декс провел пальцем по металлу, и по нему пробежала волна рун. – Скорее я их просто понимаю. Спрашиваю, как что-либо сделать, а они отвечают.

– В жизни не слышал ничего круче – и, чувак, нам надо объединиться. Только представь, какой хаос мы можем навести!

Декс покраснел как помидор – но тоже улыбнулся от уха до уха. Софи захотелось обнять их обоих, но тут серебристый замок сверкнул зеленым у Декса в руках и раскрылся, выпуская цепь.

– Отойдите, – велел Сандор, вставая перед ними и вытаскивая свой изогнутый меч. – Держитесь позади.

Он распахнул ворота и двинулся вниз по узкой петляющей лестнице, ведущей по крутому склону к песчаной бухте. Софи много раз ходила этим путем – но ноги все равно отказывались слушаться.

Кажется, у Декса была та же проблема.

– Давайте, ребят, – сказал Киф, протискиваясь между ними и подхватывая их под руки. – Гигантор нас прикрывает.

Они медленно пошли вниз, и Софи хотелось бы верить словам Кифа, но все внутри все равно скручивалось множеством узлов, и к тому времени, как они добрались до белого песчаного пляжа, она почти не сомневалась, что ее сейчас стошнит. Особенно когда они остановились перед самой большой пещерой.

В широком проеме между скал таились хорошие и плохие воспоминания, а еще – самое худшее, когда весь мир перевернулся, вывернулся, разорвался на части. Когда трое эльфов в темных плащах выпрыгнули из тени и похитили их с Дексом.

Сандор внимательно осмотрел пещеры и доложил, что все чисто.

– Так что, заходим? – спросил Киф, потому что все медлили.

Декс выпустил руку Кифа и попятился.

– Простите… я не могу. Я…

– Эй, – произнесла Софи, дожидаясь, пока он переведет на нее взгляд. – Все в порядке. Никто тебя не заставляет. Просто подожди здесь.

Она прекрасно понимала его чувства. Но ей надо было посмотреть страху в лицо.

– Ради Алдена, – шепнула она, делая шаг вперед. Затем еще один. Сандор с Кифом пошли было за ней, но она подняла руки. – Я лучше пойду одна, если вы не против. Если что, я вас позову.

Она не знала, что ждет ее внутри, но хотела сама со всем справиться. Она устала бояться.

Сердце стучало так громко, что заглушало рев океана. Софи преодолела последние несколько шагов и вошла в темную пещеру. Тени танцевали на стенах и на утоптанном песчаном полу, и она не сводила взгляда с места, где она лежала и плакала. Как раз перед тем, как к ней потянулись руки и…

Считая вдохи и выдохи, она отогнала от себя воспоминания. У нее было дело, и она не собиралась позволять страхам встать на пути.

Ее внимание привлекла небольшая кучка на полу в конце пещеры, и когда Софи подошла ближе, у нее перехватило дыхание.

Разрытый песок.

Она резко обернулась, ища признаки посторонних. Но кто бы ни потревожил землю, он уже ушел. Но кое-что все же осталось. Небольшой ворох прутиков в закутке между скал.

Гнездо.

В его центре стояла укрытая ветвями шкатулочка со знакомым черным символом, вырезанным на замке. Софи закрыла глаза и мысленно взмолилась, чтобы там скрывался нужный ответ, а затем вытащила шкатулку из гнезда.

Внутри обнаружились очередная записка и крошечный черный лебедь. В этот раз не значок – подвеска для браслета. Вырезан он был куда более грубо, с острыми краями и почти без деталей. Но она не сомневалась, что на это была причина. И надеялась, что записка все прояснит.

В ней оказались две строчки текста, но глаза Софи застыли лишь на первой. С губ сорвался слабый всхлип, когда она прочла четыре слова, меняющие абсолютно все.

Мы можем тебя вылечить.

Глава 54

– Ты там в порядке? – окликнул Киф, так сильно пугая Софи, что она чуть не выронила записку.

– Да. Все нормально. Сейчас вернусь.

Она опустилась на ближайший валун и глубоко задышала, пытаясь унять дрожь.

Они могут ее вылечить.

Они не уточнили, как именно – в конце концов это же «Черный лебедь». Но она была готова простить всю ложь, все тайны и то, как они лезли в ее жизнь. Даже если они были плохими – Софи все равно согласна была им довериться, если такова цена нормальной жизни.

Оставалось только разгадать смысл послания.

В записке было еще одно предложение. И оно было все таким же туманным и бесполезным, как и в прошлый раз:

Следуй по небесному пути за милой птицей.

Она снова рассмотрела грубого черного лебедя. Он мало походил на «милую птицу».

Хотя…

Она обернулась на гнездо, рядом с которым был разрыт песок. Больше никаких следов не было – будто кто-то вынырнул из песка, а затем вернулся обратно.

Дворфы.

Может, так «Черный лебедь» за ней следил. А раз дворфы на их стороне, то…

– Еще минута, и я вхожу, – прокричал Сандор.

– Уже иду, – Софи запихнула записку и подвеску в мешочек, а его спрятала в туфлю. Да, она обещала Кифу и Сандору держать их в курсе, но это касалось лишь ее. Она даже не говорила Кифу, что с ней что-то не так, – и собиралась продолжать в том же духе.

Но они ни за что бы не поверили, что она ничего не нашла, поэтому Софи схватила из гнезда пару веточек и разломала их, чтобы они поместились в шкатулку. Поискав по карманам, она пожалела, что, в отличие от Декса, не носит с собой всякие разности. А затем вспомнила про устройства слежения.

Она прощупала край плаща и с облегчением обнаружила в одном из углов диск размером с монетку. Ножниц – как и времени – у нее не было, так что она разорвала ткань зубами и запихнула медное устройство в шкатулку, как раз когда у входа в пещеру возникли два силуэта.

– Я же сказала, что выхожу! – прокричала она и побежала к ним навстречу, пару раз споткнувшись по пути.

Киф усмехнулся.

– Даже не притворяйся, что ничего не нашла.

– Я и не собиралась, – она отдала зеркальную шкатулку, и Киф вытряхнул содержимое в ладонь.

– Ветки и металлолом? А они просто не могли сказать «иди туда-то, сделай то-то, и все будет чудесно»? Сэкономило бы уйму времени.

– Это не металлолом, – поправил Сандор. – Это датчик слежения, – он поглядел на Софи, и та отвела взгляд.

– Датчик слежения? И что, он приведет нас к ним? – спросил Киф.

– Думаю, он скорее сообщит им, где мы, – пробормотала Софи, направляясь к выходу из пещеры.

Киф догнал ее.

– Ну и какой план? И даже не ври, Фостер, я чувствую, что ты что-то скрываешь.

– Пока что это лишь теория – мне нужно все обдумать.

– Ты хотела сказать «нам», – произнес Киф, подхватывая ее под руку. – «Нам» нужно все обдумать. Мы же команда Фостер – Кифа!

– Эм, команда Фостер, Декса и Кифа, – заметил Декс, подойдя и тоже взяв ее под руку.

Киф замотал головой.

– Звучит не так круто. Хотя технопат под рукой может пригодиться.

– Слушайте, ребят, я очень благодарна за помощь, но… я устала, и на уме столько всего. Может, завтра все обсудим?

– Посмотрим, – произнес Киф, щурясь. – Ты пытаешься от нас избавиться, чтобы тайком отправиться за приключениями?

Софи, изо всех сил держа себя в руках, ответила:

– Мне просто нужно подумать.

– Ну конечно. Ладно, у тебя есть ночь на размышления – но завтра мы вернемся к разговору. Пойдем, Декс, перед ужином побалуемся с какими-нибудь устройствами. У меня на примете есть прекрасное место!

Весь подъем по лестнице Киф делился своими планами, но Софи его не слушала. Наверху Декс вновь запер ворота и спросил, точно ли с ней все будет хорошо. Софи заверила его, что все отлично, и мальчики исчезли, отправившись устраивать бог знает какие неприятности.

Под молчаливым наблюдением Сандора Софи попрощалась с Силвени, пообещала ей вернуться попозже и ушла домой. Но когда она хотела было закрыть за собой дверь спальни, Сандор протянул руку.

– Мне нужно попросить гномов вшить датчик слежения обратно в плащ.

– Ох. Заметил, да? – ну вот почему он так вызывающе хорошо справляется со своими обязанностями.

– Что на самом деле было в шкатулке?

Софи опустила глаза.

– Еще одна подвеска. И записка.

– Я думал, вы больше не будете от меня все скрывать.

– В этот раз пришлось – ты меня не отпустишь, а мне надо к ним. Они сказали, что вылечат меня, Сандор, уж если кто и может, то только они.

– Мне казалось, вы им не верите?

– Я не знаю, что и думать. Зато знаю, что должна попытаться. Возможно, другого шанса не будет.

Он так сильно нахмурился, что по лицу будто прошли трещины.

– Я пойду с вами.

– Тебе нельзя…

– Мы же договорились. Либо я иду с вами, либо к вашим родителям.

– Тебе со мной нельзя, Сандор. Особенно если я правильно разгадала подсказку, – она подошла к столу и вытащила все, что «Черный лебедь» прислал.

Значок, две подвески к браслету и две туманные записки. Не слишком много, но если сложить все вместе…

– Видишь? – спросила она, показывая последнюю записку. – То же самое мне сказал Прентис: «Следуй небесному пути за милой птицей». И я думаю, что они о ней.

Она указала на подвеску в виде черного лебедя.

Если ее принес дворф, значит, она могла быть из магсидиана – и тогда грубая резьба скорее всего влияла на то, что камень к себе притягивал – так же, как фляга притягивала воду, а медальон – свет.

Затаив дыхание, она взяла браслет и повесила лебедя рядом с компасом. Затем раскрыла медальон и разместила компас на ладони. Его стрелка провернулась и указала…

Куда-то на северо-восток.

– Так и знала! Магсидиан меняет направление стрелки компаса. Если я последую в том направлении, то приду к «Черному лебедю».

– Не может такого быть. Путь может оказаться невероятно долгим.

– Если идти пешком. Но в записке говорится о «небесном пути» – а еще они дали мне значок с аликорном.

Глаза Сандора расширились.

– Ни в коем случае. Вы же знаете, что аликорн неуравновешенна и не подпускает меня к себе, а полететь одной я вам не позволю – особенно не зная, куда именно.

– Но мне нужно найти их. Если они меня вылечат, то я смогу помочь Алдену – а может, и Прентису.

– Не стоит ради этого рисковать жизнью. Вы можете угодить в ловушку.

– Я в любом случае рискую жизнью. Ты же видел, как на меня влияет свет. Если я не воспользуюсь шансом, то, кто знает…

– Я не могу, Софи. Может, если ваши родители согласятся…

– Нельзя им об этом рассказывать.

– Почему это? – поинтересовался Грейди, распахивая дверь и вместе с Эдалин проходя в комнату. Он глянул на записки, и лицо у него побагровело.

– Мы ждем объяснений, Софи. Можешь начинать.

* * *

У Софи не было выбора, кроме как во всем сознаться. Она рассказала о подсказках, о плане по спасению Алдена, о дневнике, о влиянии света и о теории Вайли. О том, что Элвин не знает, как помочь…

– Как ты могла скрывать от нас такое? – спросила Эдалин, перечитывая записки «Черного лебедя».

– Не знаю, – пробормотала Софи.

Грейди провел рукой по волосам, взъерошивая их.

– Софи, ты должна говорить нам об угрозах здоровью. Мы бы отыскали способ тебя вылечить и…

– Элвин уже все перепробовал. Если дело и правда в моих генах, то мне смогут помочь только мои же создатели.

Эдалин вздохнула.

– Поверить не могу, что ты рассказала Элвину, а не нам.

– Я не рассказывала. Я упала в обморок в школе. И Элвин согласился не говорить вам, пока мы что-нибудь не выясним. Вам и так хватает забот.

– Их действительно хватает, – согласился Грейди, глядя в окно на закат, окрашивающий небо в красный. – Но мы все равно хотим знать, что с тобой происходит. Честно, Софи, понимаю, тебе приходилось многое скрывать за всю жизнь, но пора прекращать. Мы всегда готовы помочь.

– Знаю, – Софи присела на край постели и стиснула порванный край плаща. – Наверное, мне просто… стыдно.

Эдалин села рядом и взяла ее за руку.

– Тебе нечего стыдиться.

– Еще как есть – я городская ненормальная. Вы замечали, как все реагируют, видя меня? Как бы вы себя чувствовали, если бы вас называли дефектной – особенно учитывая, что так и есть?

Грейди забрал у Эдалин записки и сощурился, тоже присев рядом с Софи. Помолчав несколько секунд, он спросил:

– Поэтому ты исчезаешь после прыжков?

– Видимо, да. Как еще я бы исчезала с двумя нексусами?

Она вытянула руки, и сердце заныло от осознания, что оба были подарками Вакеров.

Грейди стиснул брошь Руэнов на своем плаще.

– И ты действительно считаешь, что они тебя вылечат?

– Я считаю, что это лучший вариант. Единственный вариант.

Грейди поднялся и принялся расхаживать по комнате. Он успел протоптать дорожку в цветочном ковре, когда Эдалин поднялась и произнесла:

– Сама себе не верю, но мне кажется, что нужно отпустить Софи.

– Что? – одновременно спросили Софи, Сандор и Грейди.

– Они ее создали. Значит, если что-то не так – и Элвин не может разобраться, – то пусть они попробуют все исправить. А что еще остается делать? Пусть Софи и дальше падает в обмороки и исчезает? А если наступит момент, когда она уже не оправится?

– И что, мы слепо отправим ее в логово убийц? – огрызнулся Грейди.

– Мы этого не знаем, – тихо отметила Эдалин. – Но прекрасно видно, что «Черный лебедь» могут добраться до Софи, когда захотят, – она указала на записки в руке Грейди, – и если бы они хотели навредить ей, то могли бы не тянуть. Но они ничего не сделали. Может, потому что они ее и создали. А может, мы просто ошибаемся. В любом случае мне сложно поверить, что они хотят причинить ей вред. А если они могут ее вылечить…

Грейди покачал головой.

– Я им не верю.

– Знаю, – прошептала Эдалин, обнимая его. – Но, кажется, пора попытаться. Ради Софи.

– Не только ради меня, – напомнила девочка, потому что Грейди молчал. – Если они меня вылечат, то я могу попробовать помочь Алдену. Разве ты этого не хочешь?

– Хочу, конечно, – Грейди отстранился от Эдалин. – Мне ужасно не хватает моего друга. Но… ты знаешь, почему я снова согласился стать Эмиссаром, Софи?

– Ты сказал, что Алден многое для тебя сделал.

– Так и есть, – Грейди стер слезу. – И отплатить я хотел за тебя. За то, что он привел тебя в нашу жизнь.

Глаза Софи защипало.

– Я тоже рада, что он привел меня в вашу жизнь.

Грейди крепко обнял ее.

– Я бы что угодно отдал, чтобы его вернуть, – прошептал он. – Но только не тебя.

– И не придется, – пообещала Софи. – Они хотят меня вылечить, Грейди. Мне нужно им поверить. Я больше не хочу быть сломанной.

Грейди со вздохом отпустил ее, а потом вновь перелистал записки «Черного лебедя», присаживаясь на кровать.

Он остановился на той, которая так сильно разозлила Софи.

Терпение

Доверие

Грейди так долго на нее смотрел, что Софи начала считать секунды. Через восемьдесят одну он произнес:

– Ладно.

Лишь через мгновение она осознала сказанное.

– Так… ты разрешаешь мне взять Силвени и полететь туда, куда указывает компас?

– Да.

Она глянула на Сандора. Тот хмурился и сжимал ладони в кулаки, но не спорил.

– Ты же понимаешь, что мне придется лететь одной? Силвени больше никого не подпустит.

– Вообще-то ты неправа, – сказал Грейди. – Силвени доверяет еще одному эльфу помимо тебя, и, хотя я предпочел бы другого сопровождающего, лучше он, чем никто.

Софи не смогла сдержать стона.

– Ты ведь понимаешь, что доверяешь мою жизнь Кифу Сенсену, да?

– Так, давай-ка еще раз, – произнес Киф, когда Софи закончила рассказывать новый план. – Мы не знаем, куда полетим, как долго займет путь, в конце нас ожидает «Черный лебедь», который может оказаться бандой злых убийц, – и все это может оказаться ловушкой?

– Да, в общем-то, – согласилась Софи, потягивая полу тяжелого бархатного плаща. Эдалин настояла на теплой одежде, и Кифу явно пришла в голову та же идея. На нем был надет плотный серый плащ, скрепленный гербом Сенсенов, темные ботинки и перчатки. Он выглядел почти ответственным парнем.

– Круто! Наконец-то хоть что-то захватывающее, – он глянул на Сандора. – Не волнуйся, Гигантор. Я за ней присмотрю.

Сандор захрустел костяшками.

– Да уж надеюсь.

Ей пришлось очень долго убеждать чрезмерно заботливого гоблина вытащить из одежды датчики слежения. Софи боялась, что «Черный лебедь» заметит слежку и не выдаст себя. К тому же она напомнила Сандору, что он все равно не сможет последовать за ней.

– И твои родители совсем не беспокоятся? – спросил Грейди Кифа. – Ты же им сказал, да?

– Ну, разумеется. Божечки, вы так говорите, будто я какой-то смутьян, – он подмигнул. – Но, серьезно, они не против. Правда, отец завалил меня расспросами, чтобы убедиться, что я точно не собираюсь заново провернуть тот громкий случай с гулоном или еще чего.

У Софи потяжелело на сердце.

– Ты рассказал отцу о…

– Расслабься. Я просто сказал, что тебе надо куда-то слетать на Силвени, а твои родители не пускают тебя одну. Я тебя прикрыл, Фостер.

– Спасибо, – шепнула она.

– Ну так что, все готово? А ты как думаешь, Блестящая Попка? – он подошел к загону Силвени, и та потерлась о его ладонь, высунув голову между прутьев. – Готова к приключениям Фостер – Кифа?

Силвени заржала. «Киф! Киф! Киф!»

Она восторженно твердила его имя с того самого момента, как Софи поведала ей план.

– Ты уверена, что не стоит подождать утра? – спросил Грейди. Последние огоньки фиолетовых сумерек едва-едва перешли в звездную ночь.

– Чем раньше уйдем, тем раньше вернемся, – напомнила Софи, в пятидесятый раз проверяя, на месте ли браслет с обеими подвесками.

Грейди не кивнул, и Софи заметила сомнение, появившееся в его глазах.

– Только так я смогу стать лучше, – прошептала она. – А если они справятся, то я смогу попробовать вылечить Алдена, Прентиса и…

– Дело не в них, Софи, – произнес Грейди, обнимая ее. – Я делаю это ради тебя. Ты обязана вернуться. И стать сильнее и здоровее, чем раньше.

– Хорошо, – пообещала она, стараясь убедить как его, так и себя.

– Пусть они просто тебя вылечат. А если они затеют что-то странное или страшное, беги – пусть Силвени телепортирует тебя, если придется. Просто вернись домой. А то я…

– Я скоро вернусь.

Она отстранилась, чтобы на него посмотреть, но он прижал ее к себе крепче и перед тем, как отпустить, шепнул:

– Я так тебя люблю.

– И я тебя люблю, – она едва не назвала его «папой», но чувствовала, что время еще не пришло. Но оставалось ждать меньше, чем несколько недель назад. Может, все дело было в доверии.

Сейчас Грейди верил в нее.

Как и Эдалин, передавшая Софи забитую вещами сумку.

– Тут еда и вода, если вдруг полет будет долгим. Ты не забыла свой передатчик?

Софи кивнула.

– Позвонишь, как только сможешь.

– Конечно.

У Эдалин задрожали губы, и она притянула Софи к себе, целуя в щеку и шепотом прося беречь себя. Затем она медленно отпустила ее, заправила прядку волос ей за ухо и прошептала:

– Я буду скучать каждую секунду, что тебя не будет.

– И я тоже буду скучать.

– Ух ты, а вы прям умеете прощаться, – произнес Киф, руша момент. – Мне мама просто сказала «Увидимся, сын», а отец только и спросил, надежно ли я закрепил брошь на плаще и не потеряю ли семейную реликвию.

Грейди нахмурился, а Эдалин взяла Кифа за руку и коротко сжала его ладонь.

Его щеки слегка порозовели. Затем он кашлянул и протянул Софи руку.

– Ну, готова?

– Как никогда, пожалуй.

Грейди открыл ворота, и Силвени рысью выбежала из загона, раскрывая крылья и наклоняясь, чтобы было удобнее забраться ей на спину.

Софи, обняв Силвени за шею, ощутила, как взмокли ладони. А когда Киф обхватил ее за пояс, то захотелось просто спрыгнуть и забыть обо всем. Но она помнила, что сказала Джоли из видения.

«Мы должны верить».

Она делала это ради Прентиса.

Ради Алдена.

Ради себя.

– Держись крепче, – предупредила она Кифа и велела Силвени лететь. Та встала и, захлопав блестящими крыльями, помчалась вперед – а затем взлетела, скользя по ночному небу все выше, выше и выше.

Глаза защипало, когда Софи поглядела вниз и увидела машущих Грейди с Эдалин – но она сморгнула слезы. Она еще вернется – и все будет хорошо. По-настоящему хорошо. Как должно было быть.

Она вытянула руку с компасом, дожидаясь, пока провернется стрелка.

Пришло время следовать небесному пути за милой птицей.

Глава 55

– Мы уже прилетели?

Киф уже как минимум в четырнадцатый раз перекрикивал ветер этим вопросом. Повтори он его еще раз – и Софи скинула бы его в темные волны, расстилавшиеся внизу.

– В миллионный раз повторяю – нет. Ты поймешь, что мы прилетели, когда мы приземлимся.

– Ладно, я пойму, когда мы долетим. А ты-то как поймешь? Потому что пока вокруг только куча звезд. И океан. И, ох ты, смотри! Еще звезды! И океан! И я уже слегка начинаю сомневаться, появится ли еще что.

Софи подняла компас повыше к лунному свету и попросила Силвени сместиться немного влево.

– Я все пойму, когда увижу.

По крайней мере она очень на это надеялась.

Киф заерзал, чуть не выбив их из равновесия.

– Осторожней! – воскликнула Софи, а Силвени подставила крыло, чтобы их удержать.

– Прости. Просто пытаюсь согреться, – он снова заерзал. – Может, поиграем во что-нибудь? О, как насчет правды или действия? У меня на примете есть пара шикарных действий.

– Мне тут вроде как сосредоточиться надо.

Киф вздохнул так драматично, что Софи расслышала его даже за ревом ветра.

– Видимо, о щекотке и заикаться не стоит, – произнес он. – А то ты сейчас весьма беззащитна.

– Только попробуй.

– Ты же понимаешь, что мне так только больше захотелось тебя пощекотать, да?

– Я серьезно, Киф.

– Да знаю, в этом и проблема, – он сдвинулся. – Ну а ты, Блестящая Попка, – тебе тоже скучно?

«Киф! Киф! Киф!»

– Что она говорит?

– Что ты раздражаешь, и ей хочется скинуть тебя в океан.

– Не, это точно неправда. Блестящая Попка меня обожает. Обожаешь же, Попка?

Он похлопал ее по боку, и Силвени заржала.

Софи закатила глаза.

Киф снова сдвинулся.

– Честно признаться, Блестящая Попка, на тебе не так удобно сидеть, как хотелось бы. Надо тебя раскормить, чтобы в следующий раз было помягче.

– Надеюсь, никакого следующего раза не будет.

– Ну как же, ты разве не хочешь постоянно так летать?

Софи покачала головой.

– Для меня все по-другому, Киф. Много стоит на кону, вообще-то.

– Твое здоровье и будущее, здоровье Алдена и прочие штуки?

– И я думала, что тебя это тоже волнует… как минимум, состояние Алдена.

Несколько секунд Киф молчал, и Софи думала, что он проигнорирует ее слова. Но потом он склонился ближе – так близко, что она ощутила на своей щеке его дыхание.

– Я знаю, что много шучу, Софи, но… просто потому, что так легче, понимаешь? Так я со всем справляюсь. Но это не значит, что меня ничего не волнует. Волнует. Еще как.

Неожиданно Софи очень остро осознала, насколько же он близко и как крепко ее обнимает. Ее щеки вспыхнули, и она понадеялась, что он не почувствует смену ее настроения.

– Тебе страшно? – спросил он тихо.

Софи пожала плечами, опасаясь, что голос ее выдаст.

– Не бойся. Я не врал Сандору. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

Ей хотелось сказать, что он не настолько силен. Вместо этого она прокашлялась и произнесла:

– Спасибо.

Он выпрямился, и тепло его тела исчезло. Но так она хотя бы снова смогла вздохнуть.

– Расскажи мне о «Черном лебеде», – попросил он. – С чем мы столкнемся?

– Хотелось бы знать. Они же мне ничего не рассказывают.

– Да, им явно нравится окружать себя вуалью таинственности. Кого-то они мне напоминают, – он ткнул ее в бок.

Софи улыбнулась шутке, но все же она задела ее за живое.

– Думаешь, я слишком многое скрываю?

Ее голос едва ли был громче ветра, но Киф все равно спросил:

– В смысле?

– Грейди с Эдалин считают, что у меня слишком много секретов.

– Их много, – согласился он. – Но, кажется, у тебя нет особого выбора? Ну, ты сама посуди, с чем тебе приходится жить. Я не понимаю, как ты справляешься.

Иногда она и сама не понимала.

Вновь сверившись с компасом, она попросила Силвени уйти вправо.

– Но Грейди с Эдалин ты можешь доверять, – добавил он через мгновение. – Они хорошие родители.

«Родители».

Не «опекуны».

Потихоньку она начинала это чувствовать.

– У тебя тоже начали налаживаться отношения с родителями, да? – спросила она, надеясь, что не слишком лезет в личную жизнь.

– Да. Вроде. Не знаю. Им просто нравится, когда я делаю что-то, как они хотят. Как сейчас. Отец обожает, когда я тебе помогаю – наверное, потому что все твои действия меняют ход истории, все такое. Но было бы неплохо, если бы они гордились тем, что нравится мне.

– Может, было бы легче, не нравься тебе гулоны и сверкающие какашки.

– Наверное. Но так веселее.

– А может, попробуешь…

Она осеклась, потому что на горизонте появился темный силуэт, выделяющийся в лунном свете. Высокие острые скалы, нависающие над океаном. Софи сверилась с компасом – его стрелка указывала прямо на них.

– Это?.. – спросил Киф.

– Возможно.

Она пришпорила Силвени, не сводя глаз с компаса. Скалы приближались – уже были видны серебристо-белые склоны каменных выступов; они ярко сияли под бледной луной, и когда Софи заметила на одном из них пятно, по коже побежали мурашки.

Пещера.

– Прилетели, – прошептала Софи, когда в памяти всплыло воспоминание.

Темная пещера была отчетливо круглой, и Софи прекрасно помнила каждый изгиб. А значит, «Черный лебедь» всегда планировал ее сюда привести.

Она велела Силвени приземлиться на выступе у входа. Киф обнял ее крепче, когда они резко остановились, а потом помог Софи слезть по шее Силвени на каменистую землю.

– Так, ноги явно не в восторге, – пожаловался он, сделав пару неуверенных шагов. – Напомни мне никогда не заниматься верховой ездой.

У Софи ноги тоже болели – но ее куда больше занимал черный вход в пещеру.

– Так… полагаю, нам надо в эту страшную темную пещеру смерти? – спросил Киф и вздохнул, когда Софи кивнула. – Да, этого я и боялся. А еще очень счастлив, что мы с тобой не захватили фонарь.

– Он вам не понадобится, – раздался из сумрака хриплый голос, и Киф с Софи вскрикнули.

– Чувак, вот совсем не круто, – выдохнул Киф при виде выбравшегося на свет волосатого коричневого дворфа.

Тот рассмеялся – неуклюже, будто ложка застряла в измельчителе мусора.

– Нам надо спрятаться. Ты сможешь завести лошадь внутрь?

– Н-наверное, – запнулась Софи. Хорошо бы Силвени сейчас послала ей немного своего спокойствия. Но нервная аликорн была в полном ужасе.

«Верь, – сказала ей Софи. – Сюда».

Она пошла за дворфом к пещере, и через несколько шагов Киф и Силвени последовали за ней. Как только они оказались внутри, дворф дернул за рычаг, и вдоль изгибающихся стен зажглись синие факелы. Пещера оказалась куда более пустой, чем Софи ожидала.

– А никто не увидит свет? – спросила она.

– Нет, благодаря маскировке. Я снял ее, когда почувствовал, что вы близко, иначе вы бы нас не нашли.

– Ты нас почувствовал? – прошептал Киф.

Софи указала на магсидианового лебедя на подвеске.

– Ух ты, дворфы жуткие.

– О двоих меня не предупреждали, – проворчал дворф. – Только о девочке и лошади.

– Родители не разрешили мне пойти одной.

Дворф издал какой-то звук, слегка похожий на рык.

– Кажется, я ему нравлюсь, – прошептал Киф, нарываясь на еще один рык.

Софи огляделась. Насколько она могла судить, пещера была самой обыкновенной – даже поменьше той, что в Хэвенфилде.

– И это… все?

– Да, пока не съешь печенье, – он передал ей тарелку с печеньем в виде черного лебедя. Глазурью на нем было выписано: «С ним ты отдохнешь».

– Укрывшись под ветвями, в тиши гнезда уснешь, – закончила Софи, вспоминая последнюю строчку стихотворения. – Так… это снотворное?

– Тебе нельзя видеть, куда мы идем.

– Да ладно, тебе не кажется, что вы перегибаете палку с таинственностью? – спросил Киф.

– Не волнуйся. Для тебя печенья нет. Останешься с лошадью.

– Что?

– Но он со…

Дворф поднял руку, заставляя их обоих замолчать.

– Только ты.

Киф глянул на Софи.

– Он метр ростом и весь пушистый. Думаю, мы с ним справимся.

– Не лучшая затея, – дворф топнул ногой, и по земле прошла трещина, остановившаяся прямо у ног Кифа. Еще сантиметр – и он бы провалился в нее.

Софи прокашлялась и глубоко вздохнула для храбрости.

– Все будет нормально, Киф. На самом деле так даже лучше, пожалуй. Мне кажется, Силвени будет страшно одной. Составь ей компанию.

– Но…

– Второго печенья нет, – сказала она, взяв в руку лебедя.

Киф поглядел сначала на разлом в земле, а потом снова на Софи.

– Уверена?

Она не была уверена. Но зашла уже слишком далеко.

Сердце вопило выкинуть ужасное мерзкое снотворное, но она запихнула печенье в рот до того, как успела передумать. И едва она ощутила сладкий фруктовый вкус, разум затуманился, и у нее едва получилось его проглотить.

– Я буду тут, когда ты… – сказал Киф, но тьма поглотила последние слова, и Софи погрузилась в черноту.

Глава 56

– Проснись, Софи, – позвал глубокий хриплый голос, и дежавю развеяло густой туман, укутавший разум Софи.

– Расслабься, – велел голос, когда она забилась на мягкой подушке, на которой лежала, отчасти ожидая почувствовать путы. Но ее руки и ноги ничего не держало.

– Не забывай, мы на твоей стороне.

«На моей стороне», – сказала она себе, через силу открывая глаза, хоть и не представляла, что это за «ее сторона». Свет единственного кристалла, висящего у нее над головой, ударил в глаза, и лишь через несколько секунд она к нему привыкла.

Сколько она провела без сознания?

Она медленно села и, дав мыслям проясниться, принялась оглядываться. Смотреть было особо не на что. Она лежала на небольшой койке – почти такой же, какие стояли в здравпункте. Остальное помещение расплывалось пустой темной бездной.

– Где вы? – окликнула она, с удивлением обнаружив, что стены, от которых отражалось эхо, были дальше, чем она думала.

На свет выступил грузный эльф.

– Дети, вечно вы кричите.

Софи раскрыла рот от удивления.

– Мистер Форкл?

– Одно из моих имен, да.

– Не хотите сказать настоящее?

Едва заметная улыбка мелькнула в складках его раздувшегося лица.

– Когда придет время.

Нет, так не пойдет. Она пролетела бог знает сколько, ее усыпили и утащили бог знает куда – она через столько всего прошла и не собиралась уходить без ответов. Закрыв глаза, она проникла своим сознанием в его и…

Наткнулась на стену тишины.

Мистер Форкл рассмеялся – хотя это больше походило на хрип.

– Не только у тебя непроницаемый разум. Поэтому мы пока что одни. Не могу позволить тебе искать то, что ты не готова понять.

Софи недовольно на него взглянула.

– Я заслуживаю знать, что вы от меня скрываете. И я хочу вернуть свои воспоминания – и страницы из дневника!

– Тут дело не в том, заслуживаешь ли ты, Софи. Знание опасно. Поверь мне: тебе лучше не знать.

– Да я постоянно только и делаю, что вам верю!

– Знаю, Софи. И мы это ценим.

– Тогда поверьте мне. Ответьте хоть на один вопрос!

Он замолчал, и Софи забеспокоилась, не зашла ли она слишком далеко. Но затем он произнес:

– Ладно.

– Что «ладно»?

– Я отвечу на один вопрос. На один.

– А… хорошо…

– Хорошо подумай, Софи. Второго шанса не будет.

Она кивнула, пытаясь разобраться в вихре вопросов, разбушевавшемся в голове. Она столько всего хотела узнать. Но что ей нужно было знать? Что могло полностью все изменить?

– Хорошо, – произнесла она, выпрямляясь. – Я выбрала вопрос – пообещайте, что ответите честно.

– Даю слово.

Она кивнула и, глубоко вздохнув, посмотрела ему в глаза и спросила:

– Это «Черный лебедь» убил Джоли?

Услышав вопрос, мистер Форкл сделал шаг назад, будто его толкнули.

– Так думает Грейди?

– Да. Пожар произошел сразу после того, как кто-то подсунул ему записку со словами «Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело».

– В послании… говорилось о другом.

– Значит, не вы? – спросила она через несколько безмолвных мгновений.

– Да, Софи, это сделали не мы. Но это многое объясняет.

Облегчение омыло ее теплыми волнами – пусть ей и хотелось заметить, что, если бы они писали свои сообщения чуть понятней, проблем было бы меньше. Не в силах сдержать любопытство, она спросила:

– Что объясняет?

Он уже открыл было рот, но тут улыбнулся.

– Я же сказал: один вопрос. Мы и так потратили достаточно времени. У нас есть проблема посерьезней. Ты.

Тепло исчезло так же быстро, как и появилось.

Мистер Форкл подошел ближе, и от запаха грязных ног Софи затошнило. Дело было в морщинике – ягодах, которые он ел, чтобы скрыть настоящую личность. От них кожа распухала и покрывалась морщинами, как у полного пожилого человека.

– Боюсь, твой разум разрушен.

Комната закачалась – а может, пошатнулась сама Софи.

– Как у Алдена?..

Он покачал головой, проводя распухшей рукой по лицу.

– Нет, не как у Алдена. И если бы мы знали о твоем недуге, мы бы ни за что не послали тебя в Изгнание. Это был наш просчет. Я должен был догадаться, что после твоего исчезновения что-то случилось – особенно учитывая, что мне показалась странной появившаяся у младшего Вакера возможность передавать тебе мысли. Но я ошибочно решил, что он обнаружил обходной путь.

– Погодите, – она помассировала виски, пытаясь разогнать оставшийся туман. – Мою блокировку можно обойти?

«А как еще, по-твоему, я смог передать тебе воспоминания?» – мысленно спросил он.

Его голос не был таким громким, как у Фитца, но ей все равно захотелось вырвать услышанное из головы.

– Только я знаю об этом, – вслух произнес он, – но он талантливый ребенок, и я решил, что он выяснил это, пока твой разум был слаб после прыжка. Однако я ошибся. Если бы я проверил, то нашел бы в твоем барьере две бреши. И новая никак не защищена. Как трещина в броне. Слабое место, через которое проникает то, что ты должна блокировать – где-то легче, где-то нет. Передачи мыслей от Фитца, например. Или инфликция Бронте. Или темные осколки разрушенных разумов, которые ты должна исцелять.

При воспоминании она содрогнулась.

– Так вы и правда хотели, чтобы я вылечила Прентиса. Об этом была первая подсказка?

– Отчасти. Нам нужно было, чтобы Алден взял тебя с собой и позволил добраться до Прентиса. Мы хотели убедить его сделать тебя своей направляющей. Но в целом – да. Начиная работу над проектом «Лунный жаворонок», мы понимали, что можем понести потери – особенно среди наших Хранителей, – поэтому дали тебе способность исцелять разрушенные разумы. Чтобы ты смогла всех вернуть.

– Но все говорят, что невозможно вылечить разрушенный разум.

– Так говорят о большинстве способностей, которые я тебе дал, Софи. Я провел обширные исследования и обнаружил в разуме безопасное место. Закуток, где можно хранить мысли. Мы научили наших Хранителей прятать там часть своего сознания во время взлома памяти, чтобы потом получилось спасти их.

Эти слова вызвали такую смесь ужаса и облегчения, что Софи не понимала, что с ними делать.

Она сможет вылечить Прентиса – наконец-то все исправить!

Но вдруг вылечить Алдена не получится?

Он не учился прятаться в закуток – и когда Софи пыталась прощупывать его разум, то не почувствовала его присутствия, как было в разуме Прентиса.

А вдруг спасать уже нечего?

– Как все происходит? – спросила она, надеясь, что шанс еще есть. – Как мне их спасти?

– Спасти несложно. Сложно добраться до закутка. Вот почему мы так тебя спроектировали. Нам нужен был могущественный телепат с непроницаемым разумом, который мог бы проникнуть сквозь безумие и не потеряться. Как только ты окажешься внутри, то нужно будет просто наслать сильные положительные эмоции, которые восстановят их силы.

– Но я не могу насылать положительные эмоции.

Он многозначительно на нее посмотрел.

– Могу?

– Только в теории – хотя, видя твою связь с Силвени, я в этом почти не сомневаюсь. При разработке твоей ДНК я во многом опирался на гены аликорнов.

– Что? – она даже не заметила, как подскочила. – Хотите сказать, что я наполовину лошадь?

В голове мелькнуло ужасающее изображение какого-то мутанта в виде Софи-кентавра, и ей захотелось забраться в мысли и вырвать его оттуда.

– Разумеется, нет, Софи. Мне просто нужно было от чего-то отталкиваться, а в заметках Силлы Хекс было множество интересных наблюдений о том, как аликорн влиял на ее эмоции. Я предположил, что аликорны владеют инфликцией и способны насылать свои эмоции – как плохие, так и хорошие. Поэтому я решил использовать их ДНК как основу для собственных изменений. Но ты все равно на сто процентов эльф.

Софи вновь опустилась на койку – она была так потрясена, что даже осознать все не было сил. Особенно когда он добавил:

– Но я часто задумывался, не из-за этого ли у тебя карие глаза.

Софи уткнулась лицом в ладони. Ну, вот и как ей теперь смотреть в зеркало и не видеть при этом лошадиной морды?

– Не драматизируй, – проворчал мистер Форкл. – Все не так ужасно, как ты…

– Серьезно? Вам было бы плевать, если бы с вашими генами поигрался какой-нибудь доктор Франкенштейн?

– После того, как ты узнала, в тебе что-то изменилось?

– Не знаю, – несчастно пробубнила она. – Такое чувство, что да.

– Ну так вот: не изменилось.

Софи закатила глаза. Свои дурацкие, ненормальные, лошадиные глаза.

Мистер Форкл принялся расхаживать по комнате, то вступая во мрак, то выходя из него.

– Мы отошли от темы. Важно то, что все мои тщательно продуманные планы основываются на твоем непроницаемом разуме. И он таким и был, пока ты чуть не исчезла. Потом твоя защита треснула, и появилась брешь, через которую смог пробраться свет – и почему-то Фитц. Я полагаю, что, пока ты исчезала, ты слилась со светом, и он стал крохотной частью тебя. И эта связь стала слабым местом, через которое они с тьмой пролезали. Это не объясняет передачи Фитца, но, может, пока ты пыталась вырваться, то провела его через разлом, а его разум запомнил путь. Так или иначе, ты проделала проход напрямую в свое сознание, и через него можно пролезть или выскользнуть.

Софи почти ничего не поняла – но, наверное, это было неважно. Важно было лишь одно:

– Вы же сможете меня вылечить, да?

– В… теории.

– Нет, вы не так говорили, – она вытащила из кармана записку и пихнула ее ему в руки. – Смотрите, вот. Мы. Можем. Тебя. Вылечить.

– Мы можем, Софи, – он достал небольшую бутылочку из зеленого поблескивающего хрусталя. – Выпьешь это – и все вернется на свои места. Но для начала тебе нужно узнать о риске, – глядя на бутылочку, а не на нее, он произнес: – Только лимбиум сможет тебя вылечить.

Она зачесала руки, вспомнив о сыпи.

– Вы же знаете, что у меня аллергия.

– Знаю. И, поверь, я пытался найти другой способ. Но все подобные альтернативы – он коснулся свисающего с ее шеи флакона «Подпитки от исчезновения» – попросту недостаточно сильны. Они помогли с симптомами, а значит, я правильно определил лекарство. Но по-настоящему помочь сможет только сам лимбиум. Очень большая доза.

С губ Софи сорвался слегка истеричный смешок.

– Значит, единственный способ меня вылечить – дать мне то, что меня убьет.

– Нет. Единственный способ тебя вылечить – дать тебе то, что почти тебя убьет, а потом использовать антидот, который я разработал, и надеяться, что он остановит аллергическую реакцию, – мистер Форкл вздохнул и сел рядом с ней. От его веса койка прогнулась, и Софи оказалась чуть ближе к нему, чем хотелось бы. – Лекарство сработает. Лимбиум влияет на часть мозга, отвечающую за таланты, и большая доза послужит перезагрузкой, которая сведет на нет все изменения, произошедшие с момента развития твоих способностей. Но… риск все равно огромен. Твоя аллергия для нас полная тайна. Мы никогда ни с чем таким не встречались – а она уже дважды едва тебя не убила.

– Значит, в первый раз аллергия была и правда на лимбиум? И вы стерли мои воспоминания, потому что не хотели, чтобы я об этом знала?

Он слегка сдвинулся, отчего койка скрипнула.

– Когда-нибудь ты поймешь, почему я стер то воспоминание. Но, да, я дал тебе немного лимбиума – не зная, какую ужасную реакцию он вызовет. Если бы не человеческие врачи, то я даже не знаю, что бы было. И поэтому я разработал противоядие.

Он залез в карман и достал самый большой шприц с самой большой иглой, какие Софи только видела.

Она вскочила на ноги – перед глазами заплясали пятна – и попятилась в темноту, где ее было невидно.

– Не-не, не надо игл.

– Другого выхода нет.

– У меня есть эликсир, – она вновь вышла на свет, показывая черный флакон, который Элвин попросил ее носить на шее.

– Его силы не хватит.

– В прошлый раз хватило.

– Да, потому что в сыворотке Декса лимбиума было меньше капли, – он снова взял зеленый флакон. – Но здесь тридцать миллилитров чистейшего лимбиума, и ты должна проглотить его до капли. Для перезагрузки твоего мозга потребуется много эликсира – и вот этот крошечный флакончик лекарства Элвина с ним не справится. Другого выхода нет, – он поглядел на иглу, и даже его руки затряслись. – И все равно я не могу гарантировать, что аллергическая реакция остановится. Это человеческое лекарство, которое я изменил и усилил. Оно абсолютно непроверенное. А лимбиуму необходимо провести в твоем организме несколько минут, чтобы начать работать, к этому времени аллергия проявится полностью. Именно поэтому решить ты должна сама.

Софи фыркнула.

– Ну конечно.

– Я серьезно, Софи. Что бы ты ни думала, ты не наша марионетка. Да, мы даем советы и подсказки, но решение всегда остается за тобой. Ты можешь уйти и остаться просто собой.

– Ага, с разрушенным разумом, – она даже не попыталась скрыть яд в голосе. – Как мило, что вы даете мне возможность остаться больной и дефектной.

– Твой разум разрушен лишь слегка. Ты сможешь прожить абсолютно нормальную жизнь, пока будешь пить лекарства от исчезновения.

– Но я не смогу помочь ни Прентису, ни Алдену, да?

– Да. Без лечения твой разум больше не будет непроницаемым.

– Так разве у меня есть выбор?

– Есть, Софи. Ты можешь выбрать не рисковать собой.

Она уставилась на бутылочку в его руке, пытаясь не думать о жгучей сыпи и невыносимой боли, которыми сопровождалась прошлая аллергическая реакция. А игла…

На нее она даже взглянуть не могла.

Что сказали бы ее родители? Хотели бы Грейди с Эдалин, чтобы она рискнула своей жизнью?

Но разве она сможет прожить, зная, что бросила Алдена сидеть в ловушке кошмаров его безумия, а Прентиса – пускать слюни в камере Изгнания?

– Давайте флакон.

На вздувшихся губах мистера Форкла появилась улыбка.

– Твоя храбрость никогда не перестанет меня удивлять.

Он встал, жестом приглашая ее лечь на кушетку, и Софи даже не стала спорить. Когда она устроилась, он отдал ей флакон.

– Я постараюсь помочь тебе, как смогу. Но тебе придется сражаться изо всех сил.

– Как и всегда.

Она уставилась на хрустальный флакон, наблюдая за плещущейся в дрожащих руках жидкостью. Она еще могла передумать.

А может, и нет.

Вытащив стеклянную пробку, она проглотила солоноватую жидкость с металлическим привкусом.

Глава 57

Как только лимбиум коснулся языка, тот начал распухать, и Софи едва успела все проглотить перед тем, как начать задыхаться. Дышать было невозможно, и чем больше проходило времени, тем сильнее горели без воздуха легкие.

Комната потемнела, все звуки превратились в гудение – но она не потеряла сознания. Она прекрасно чувствовала, как лимбиум прожигает ее насквозь, будто она проглотила нечто горячее пламени. Будто она проглотила Солнце. Живот крутило, руки с ногами тряслись, и она пыталась думать сквозь боль, пыталась считать секунды, пыталась разглядеть что-нибудь, что принесет скорое избавление. Но агония поглощала с головой.

Она больше не боялась укола. Она ждала его – нуждалась в нем. Ну где же? У нее не хватало сил держаться. А огонь все горел, проникая в голову и пылая так жарко, что мозг будто плавился до состояния лавы. Может, так оно и было. Перед закрытыми глазами взорвалось белое пламя, и на секунду давление ослабло.

Все? Она вылечилась?

Софи не понимала – облегчение ушло слишком быстро. И тьма, которая поспешила на его место, была куда хуже. Холодная, густая, пустая – она чувствовала, как тонет в ней, погружаясь во мрак куда глубже беспамятства, и каждой клеточкой своего существа она понимала, что не вернется оттуда. Она отключалась. Ускользала.

А затем что-то впилось в руку, и новая боль вытащила ее на свободу. Она затряслась – все внутри готово было разорваться от напряжения, а сознание заполнил серый туман. Софи вцепилась в него, всплыла на нем сквозь мрак, но тут внутри снова все скрутило, и давление в груди стало таким невыносимым, что хотелось вопить. Но когда она открыла рот, в легкие ворвался воздух.

Ее первый вздох.

За ним последовал второй.

Затем третий.

Софи хотелось считать их, цепляться за них, праздновать каждый. Но туман в голове становился все плотнее, и она больше не могла ему сопротивляться. Она водрузила на него все свои надежды и доверие, и ощутила, как он уносит ее прочь.

– Меня не было с тобой всего несколько минут, а ты снова чуть не умерла, – произнес Киф, и его слова забились в голове молотом.

Софи через силу открыла глаза – и тут же их закрыла, потому что свет был слишком ярким. Она попыталась заговорить, но получалось только кашлять и плеваться, и она осознала, что тело болит в миллионе мест.

– Эй, полегче. Про смерть я не шутил. Какой-то морщинистый мужик принес тебя и сказал, что ты дважды чуть не умерла, но сейчас ты вроде как в порядке. Ну, помимо вагона боли, с которой, как он сказал, ничего не поделать, потому что твой разум не должен находиться под воздействием лекарств как минимум двадцать четыре часа. Что-нибудь такое припоминаешь?

– Немного, – кое-как прохрипела она между приступами кашля.

– Хорошо. Тогда, может, переведешь, а то я перестал слушать на фразе «она чуть не умерла»? Грейди убьет меня, когда я верну ему тебя в таком состоянии.

– Я в норме.

– Э… ты просто себя не видела. Ты вся потная и зеленоватая – и я уж не говорю о сине-фиолетовом пятне на руке.

Софи снова открыла глаза, и когда зрение пришло в норму, то она разглядела громадный синяк от иглы. Вот и очередная причина, по которой она никогда больше не хотела видеть шприцы.

– Все в порядке. Они дали мне лимбиум, чтобы вылечить, а потом сделали укол человеческих лекарств от аллергии.

– Очень… весело.

– Да, шикарно быть мной.

Она старалась не думать о том, что еще мистер Форкл рассказал про ее гены, но сделать это было сложно, потому что Силвени заваливала ее передачами вроде «Друг! Софи! Друг!»

– Но ты теперь поправилась? Как думаешь, сможешь помочь?..

Он не произнес имени, и Софи была этому рада. По крайней мере пока она все точно не выяснит.

– Не узнаю, пока не попытаюсь. Когда мистер Форкл принес меня, он дал тебе какие-нибудь указания?

– Он дал мне крошечный запечатанный свиток – сказал, что это для Грейди и Элвина. А кто он вообще такой, кстати?

– Эльф, который раньше притворялся моим соседом, чтобы следить за мной. И, видимо, он же меня и создал.

– Создал? То есть он… твой отец?

– В-вряд ли, – она никогда об этом не задумывалась.

Мог ли он быть ее отцом?

Он был телепатом. Телепатом с непроницаемым разумом.

И он ее создал.

И он о ней беспокоился.

По телу прошла такая дрожь, что лязгнули зубы.

Софи отказывалась в это верить. Отец никогда бы не изменил гены дочери, как это сделал мистер Форкл. И отец никогда бы не оставил ее одну на улицах Парижа, пока она находилась под действием эликсиров – даже если и верил, что все будет в порядке. А еще он не стал бы бросать ее на твердой земле в холодной пещере с одним только другом, летающей лошадью и свитком, после того как она чуть не умерла – в который уже раз.

Разве что он был худшим отцом в мире.

Хотя Грейди с Эдалин позволили ей рискнуть всем, чтобы найти «Черного лебедя»…

– Эй, ты в порядке? – спросил Киф, когда она свернулась калачиком.

Ей больше не хотелось знать ни ужасы своего прошлого, ни кто она такая. Все становилось только хуже и хуже.

С губ сорвался одинокий всхлип, и едва Софи дала себе волю, как рыдания было уже не остановить. Она думала, что Киф начнет дразниться, но он просто подсел ближе и переложил ее голову к себе на колени вместо каменистой почвы.

– Прости, – пробормотала она, когда истерика наконец прошла.

– За что?

– Я должна быть храбрее.

– Эм, кажется, ты этого не понимаешь, но ты храбрее всех, кого я знаю, – и намного. Реви, сколько хочешь. Если кто-то и заслужил, так это ты.

– Спасибо, – она сосредоточилась на медленных глубоких вздохах, чтобы успокоиться, но с каждым разом она лишь сильнее осознавала, насколько же все болело. В этот раз она прекрасно чувствовала, что ее чуть не убили. Ныло абсолютно все. Причем глубоко, будто в каждой клетке засела игла.

– Я хочу домой, – прошептала она.

– Понимаю. Но ты серьезно считаешь, что выдержишь? Ну, полет-то долгий. А старик сказал, что прыгать нам нельзя. Он считает, что ты не сможешь сосредоточиться.

– Я надеюсь, что Силвени сможет телепортировать нас в Хэвенфилд. В этот раз мы знаем, куда нам надо, так что можно срезать.

– Ох-х-х-х-х, телепортация – это классно. Но, может, еще немного отдохнешь?

Софи покачала головой и потихоньку села. От боли, вызванной простым движением, перехватило дыхание, и Софи прижала руку к груди.

– Ау, ничего себе, – произнес Киф натянутым голосом.

– Ты чувствуешь мою боль? Прости, я не…

– Все нормально, – он не дал ей отстраниться. – Я чувствую лишь слабый отблеск, в отличие от тебя – боль, наверное, невыносимая. Серьезно, как ты вообще справляешься?

– У меня нет выбора, – он помог ей подняться, и Софи с облегчением ощутила, что стоит она крепко, пусть все мышцы и горят. Киф закинул ее руку к себе на плечо, и они вместе поковыляли к Силвени, которая преклонилась при их приближении.

Киф поднял Софи на спину Силвени, и та обхватила аликорна за сверкающую шею, очень, очень надеясь, что сможет приказать Силвени телепортироваться. Потому что она не представляла, как переживет полет домой. Складывалось ощущение, что утомленные ноги просто отвалятся.

– Прости, я не слишком крепко держусь? – спросил Киф, обняв ее за пояс.

– Нет, все нормально. Просто мышцы ноют. Как нам отсюда выбраться? – она огляделась, осознав, что выход из пещеры пропал.

– Попросить нас снять маскировку, – произнес дворф, высовываясь из-под земли.

– Чувак, как же кошмарно ты объявляешься ниоткуда.

Дворф, мрачно глянув на Кифа, дернул за рычаг, и маскировка пропала, открывая выход из пещеры и вид на темное звездное небо.

Софи попросила Силвени выйти на выступ, и свежий воздух приятно обдал усталые мышцы. «Готова отправиться домой, девочка?»

Шерсть Силвени встала дыбом, и Софи чуть не подавилась тревогой лошади.

«Расслабься, – сказала она ей. – Тебе нечего бояться».

Едва она успела подумать об этом, как в тишине ночи раздался громкий лязг, и какая-то странная черная сеть рухнула с утеса над ними, накрывая их с головой.

Силвени рванула вперед, но светящиеся серебряные сферы на краях сети были слишком тяжелыми – они прижали их к земле, а сверху спрыгнули пять эльфов в темных плащах, взяв их в кольцо.

Глава 58

«Только не снова».

Лишь эта мысль забилась в голове, когда эльфы в черных плащах схватили сеть, натягивая ее сильнее. Киф прокричал что-то, но она не услышала, лишь закрыла глаза, пытаясь призвать страх и гнев. Но сил хватило только на дрожь.

Видимо, для инфликции она была слишком слаба.

Мимо пронеслась вспышка света, которая врезалась в одного из эльфов и свалила его на землю.

– У них мелдер! – выкрикнул кто-то другой, а Силвени рванулась под ослабшей сетью.

– Ты где его взял?! – воскликнула Софи, когда Киф вновь поднял серебряное оружие и выстрелил.

– Грейди заставил взять, но просил не рассказывать, чтобы тебя не пугать, – он снова выстрелил, но брыкающаяся Силвени сбила прицел.

Четверо оставшихся эльфов сузили круг, и один из них поднял собственный мелдер.

– В аликорна не стреляй! – прокричал кто-то из них.

– Разве не сейчас у тебя должна проявиться очередная невозможная способность, которая поможет нам сбежать?! – крикнул Киф, уворачиваясь от выстрела.

– Если бы, – Софи крепко зажмурилась и попыталась сосредоточиться. – Я сейчас ни на что не способна.

Даже руки с ногами были слишком слабыми и медленными. Все, что ей оставалось – из последних сил прижиматься к шее Силвени и надеяться, что либо Киф справится с нападающими, либо «Черный лебедь» придет на помощь.

Киф прицелился в вооруженного эльфа, но не успел выстрелить, как один из оставшихся эльфов попал ему в голову камнем. Мелдер выскользнул у него из рук.

– Ах, значит вот как?! – выкрикнул Киф, кидая в нападавшего одну из метательных звезд Сандора. Серебряные лезвия впились эльфу в плечо, разрывая плащ и вынуждая выронить сеть.

– Не дайте аликорну уйти! – прокричал нападавший, пытаясь вновь схватить веревку.

Киф кинул еще одну звезду, но промахнулся.

– А ими непросто целиться!

– Сколько их у тебя? – спросила Софи.

– Надеюсь, что достаточно, – Киф кинул еще одну звезду, но вновь не попал.

– Попробуй разрезать веревки! – крикнула Софи.

Но не успел Киф выполнить ее просьбу, как Силвени снова взбрыкнула, с такой силой рванувшись, что наполовину освободилась из пут – и этого хватило, чтобы расправить крылья.

Мощный взмах поднял их в воздух, но они поднялись лишь на пару метров перед тем, как черное лассо обернулось вокруг шеи Силвени и дернуло ее вниз так сильно, что у нее подогнулись копыта.

Правое крыло Силвени выгнулось, и она завалилась набок. Величественная лошадь завизжала от боли, а Софи с Кифом свалились с ее спины и покатились по каменистой земле, пока не врезались в стену пещеры.

– Ты что творишь?! – закричал один из эльфов, а остальные четверо подбежали к Силвени.

Софи забарахталась, пытаясь выбраться из-под спутанных веревок, с удивлением осознавая, что никто не пытается ее схватить. Но не успела она понять причины, как сверкнула ослепительная вспышка, и земля сотряслась, трескаясь вокруг нападавших и сбивая их с ног. Сквозь густое облако пыли Софи разглядела мистера Форкла и нескольких дворфов, бегущих к ним.

– Бегите отсюда! – закричал мистер Форкл, когда нападавшие переключились на него с дворфами. – Перенеси Софи домой, Киф!

Но Софи не собиралась бросать Силвени. Киф, видимо, решил так же, потому что он подскочил и через разлом прыгнул к Силвени, мечущейся на боку.

– Давай, Фостер! – прокричал он, протягивая руки, чтобы ее поймать. Софи поднялась и, собравшись с силами, побежала к разлому, прыгая в последнее мгновение. Одна нога попала в пролом, но Киф схватил ее за руки и вытащил на свою сторону. Он вытер ее щеку, а когда убрал руку, на пальцах остался алый след.

Софи не удивилась. Его бровь пересекал широкий порез. Она не сомневалась, что ранена не меньше.

«Вставай, Силвени», – передала она, и раненая аликорн кое-как поднялась.

Киф посадил Софи на спину Силвени и взобрался позади. Как только его руки ухватили Софи за талию, она передала: «Летим!»

Силвени подбежала к краю скалы и прыгнула. Она захлопала своими сверкающими крыльями, но правое загибалось и кровоточило, и едва ветер ударил в него, как крыло вывернулось, и они камнем полетели навстречу океану.

«Летим!» – мысленно завопила Софи, но, как бы Силвени ни хлопала крыльями, они отказывались подчиняться.

– И что теперь? – прокричал Киф.

«Телепортируйся!»

Софи повторяла команду вновь и вновь, но разум Силвени слишком плотно застилал туман страха и боли.

«Телепортируйся, или мы умрем!»

– Эм… Софи?! – проорал Киф через несколько драгоценных секунд.

«Силвени, ты должна увести нас отсюда!»

«Помоги!» – передала перепуганная лошадь.

«Я не знаю как!»

Но Силвени все повторяла и повторяла мольбу о помощи. И как только Софи представила, как они разбиваются о каменистый берег, что-то у нее в мозгу кликнуло.

Она не знала, действует на инстинктах или в полном отчаянии, но ее мозг будто переключился на автопилот, перегоняя адреналин в тепло и энергию и смешивая две силы вместе, пока из разума не вырвалось нечто, по ощущениям напоминающее взрыв. Заряд пробил дыру в пространстве, и через долю секунды они рухнули прямо в бездну.

Сейчас, когда серым пространством управляла Софи, все ощущалось иначе – она понимала, что они смогут оказаться где угодно, абсолютно везде – надо было лишь подумать о месте.

Но она хотела оказаться лишь в одном.

Не успела она полностью произнести слово, серость прорезала белая вспышка, и они, упав в нее, рухнули на мягкую траву Хэвенфилда.

Глава 59

– Кажется, с меня пока хватит приключений, – произнес Киф, когда Элвин создал вокруг его груди алую сферу. Его руки покрывало множество царапин, а подбородок рассекала рана почти такая же глубокая, как на лбу. – Теперь понятно, зачем тебе нужен медик наготове, Фостер.

– Ты точно в порядке? – спросила Софи; у нее слегка кружилась голова при каждом взгляде на его раны. Она надеялась, что они болят не так сильно, как порез у нее на щеке.

Грейди с Эдалин выскочили на улицу, едва заслышали полный боли визг Силвени. Они помогли Кифу с Софи слезть с брыкающейся раненой лошади, а потом вызвали Элвина и усыпили Силвени, пока она не успела еще больше себе навредить. Но Софи с Кифом уговорили осмотреть их на улице, на случай, если Силвени проснется.

Софи поморщилась, пытаясь поудобнее устроиться на траве. В указаниях, присланных мистером Форклом, было прямо написано, что использовать эликсиры, сыворотки и обезболивающие запрещено. Элвин смог лишь обработать ей раны – и это его отнюдь не обрадовало. Да и Софи тоже. Было бы неплохо использовать хотя бы обезболивающую мазь, но они решили не рисковать.

– Так и думал, что надо идти с вами, – проворчал Сандор, рубя мечом воздух так, будто убивал воображаемых врагов.

Грейди, расхаживающий туда-сюда и протаптывающий канавку в мягкой земле, закивал. Каждые несколько секунд он заваливал их вопросами о случившемся, и на большинство из них ответов у Софи не было. Или она не хотела отвечать…

Она не знала, телепортировалась ли – а если и телепортировалась, как именно, – но все равно не хотела никому рассказывать. Тогда придется объяснять, что ее ДНК основана на генах аликорна, и все, наверное, начнут с воплями убегать от «девочки, которая наполовину лошадь».

Очередная тайна.

Но кое о чем она просто не могла рассказывать.

– Я так рад, что ты в порядке, – произнес Грейди, присаживаясь и прижимая Софи к себе. Он обнимал осторожно, но крепко – как будто не хотел отпускать.

Софи тоже этого не хотела.

– Спасибо, что доверились мне, – сказала она.

– Спасибо, что вернулась.

Услышав всхлип Эдалин, Софи обернулась и поглядела на женщину, ухаживающую за Силвени. Когда их взгляды пересеклись, Эдалин прошептала:

– Я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю, – шепнула Софи в ответ.

– Я пока не смог связаться с твоими родителями, – сказал Грейди Кифу. – Я пытался звонить твоему отцу, но он не ответил.

– Ага, от него сложно ожидать, что он будет всю ночь ждать моего возвращения.

Софи попыталась подобрать слова, но Грейди сменил тему.

– Значит, ты все же была права насчет «Черного лебедя», Софи. Мне… пора перестать их подозревать.

– Именно, – она обняла его крепче и добавила: – Я спросила у них насчет Джоли.

Он застыл.

– Что?

– Он позволил задать один вопрос, и я спросила насчет Джоли. Он сказал, что в послании говорилось о другом и что они не связаны с пожаром.

Грейди покачнулся и отстранился, закрывая лицо руками. Когда он поднял взгляд, глаза его были полны слез, а руки тряслись.

– Значит, я не виноват? – прошептал он.

От вопроса у Софи заболело сердце. Теперь он мог избавиться и от гнева, и он вины – от ноши, с которой он так давно боролся.

Теперь он мог вновь стать просто Грейди.

– Он знал что-нибудь о пожаре? – спросил Грейди, вытирая глаза рукавом.

Софи нахмурилась.

– Мне показалось, что он никогда не считал это убийством, потому что он сказал, что «это многое объясняет». Но когда я его переспросила, то он ответил, что свой вопрос я уже потратила.

Грейди тяжело вздохнул, и Софи не могла его в этом винить. Затем он вновь крепко ее обнял.

– Спасибо, что спросила, Софи. Уверен, у тебя было много других вопросов.

– Это да, – призналась она. – Но этот – самый важный.

И не только для Грейди. Может, она и была аномалией, ненормальной, созданной для непонятных целей, а ее отцом мог оказаться какой-то таинственный эльф, который постоянно бросал ее тогда, когда был нужен сильнее всего. Но ее создали не убийцы. Она не была плохой.

– Расскажи про нападавших, – влез Сандор. – Я хочу лучше узнать своих врагов.

Софи поежилась от воспоминания о пяти эльфах в черных плащах.

– В этот раз их было больше, но я не узнала голосов.

– У них на рукавах была нашивка, – добавил Киф, перед лицом которого Элвин создал очередную сферу. – Белый круг с глазом посередине, который как будто на тебя смотрит. Жуть.

– Ты сможешь спроецировать символ? – спросил Грейди у Софи, но она покачала головой.

– Я его не видела. А жаль.

– Могу попробовать нарисовать, – предложил Киф. – Я его хорошо рассмотрел, пока целился этими звездочками. И одного я сильно ранил в плечо. Может, у него останется шрам, который мы сможем узнать.

– Молодец, – похвалил Сандор.

– Да, ну, кто знает, что бы случилось, не появись «Черный лебедь» с их дворфами. Ситуация была весьма удручающая.

– Но все же интересно, похитили бы они нас или нет, – пробормотала Софи себе под нос. – Кажется, они приходили за Силвени. Они перекрикивались только о ней. Такое ощущение, что нас с Кифом схватили просто заодно.

Услышав это, Грейди побледнел.

– Надо будет предупредить охрану, чтобы смотрели в оба.

Сандор кивнул.

– Не понимаю, зачем она им, – призналась Софи.

– Власть, – Грейди вновь принялся вытаптывать траву, расхаживая по полю. – Только Силвени сможет запустить отсчет заново. И если они ее схватят, Совет окажется у них в руках – в какой-то степени. А значит, нужно их срочно предупредить.

Он вытащил проводник и отошел подальше, чтобы было не слышно разговора. Вот и отлично. Софи не хотела слышать реакцию Бронте на новости о ранении Силвени.

– С ней все будет в порядке? – спросила она у Эдалин, втирающей густую черную мазь в крыло Силвени, где из-под кожи торчала кость.

– Сложно сказать. Она выживет, это точно. Но… возможно, она не сможет летать. Перелом серьезный.

Когда Эдалин принялась вправлять кость, Софи отвела взгляд. От хруста живот скрутило – но еще хуже стало от мысли, что Силвени всю жизнь проведет на земле. Софи лучше всех понимала, как тяжело придется обожающей полеты лошади.

– К слову, о переломах, – вмешался Элвин, – поздравляю, Киф, у тебя трещины в четырех ребрах. Никогда такого не видел.

Киф вяло улыбнулся.

– Уверен, через пару дней я буду собой гордиться – но пока боль в груди портит все настроение.

Элвин дал ему четыре разноцветных флакончика.

– Выпей, и уже через пару часов сможешь снова доставлять неприятности.

– Вау, серьезно? – Киф разом выпил все четыре. – Как-то даже слишком легко, – он виновато поглядел на Софи. – Тебе вообще ничего нельзя?

– Пока нет, – она вымученно улыбнулась, но его это явно не убедило. Как и Элвина, который подошел к ней, чтобы поменять перевязь.

– Все еще поверить не могу, что ты выпила лимбиум по своей воле. И не просто каплю. Тридцать миллилитров. Иногда мне кажется, что тебе и правда жить надоело, Софи. А это, – он поднял ее руку и легко коснулся синяка от иглы, – попросту варварство. Не знаю, что тебе дал мистер Форкл, но он должен стыдиться.

Хотелось бы Софи согласиться. Но на самом деле…

– У него не было выбора. Только так он мог меня вылечить.

– А вылечил ли? – перебил Грейди, вернувшись к ним.

– Я… не знаю. Я ощутила какие-то изменения во время аллергической реакции, но пока я не воспользовалась своими способностями, понять сложно.

– А пользоваться ими ты не будешь в течение двадцати четырех часов – и даже не думай спорить, – вновь влез Элвин. – Раз уж мне приходится мириться с твоими синяками и переломами без возможности даже дать обезболивающее, то ты делать ничего не будешь. А когда придет время, я займусь твоими ранами – и хорошенько тебя осмотрю, – и лишь потом можно будет опробовать способности. Договорились?

– Согласна, если вы кое-что попробуете, – парировала Софи. – Создайте перед моим лицом вспышку, как в прошлый раз, когда я отключилась.

Элвин поколебался, но она добавила:

– Это просто свет. Мне… нужно знать.

Вздохнув, он поднял руку.

– Надеюсь, я об этом не пожалею, – прошептал он и щелкнул пальцами, и перед лицом Софи вспыхнул шар синего света.

Софи затаила дыхание, ожидая боли. Но ничего не произошло.

В глазах встали слезы, и она, смеясь, отмахнулась от света.

– Мне не больно!

Она понимала, что не стоило тешить себя надеждой, но та все равно разрослась в душе и вскоре переполнила теплом, приглушающим боль и стирающим все страхи и волнения. Раз от одного симптома она излечилась, был шанс, что и от остальных тоже. А если так, то она могла попытаться вылечить еще кое-кого.

– Отведешь меня завтра в Эверглен? – спросила она, не в силах поверить, что меньше чем через день она, возможно, сможет заглянуть в яркие бирюзовые глаза Алдена, и он по-настоящему увидит ее. Улыбнется ей. Поговорит с ней.

– Это мы еще посмотрим, – рявкнул резкий голос, и теплая надежда превратилась в ледяную дрожь.

Бронте стоял перед остальными старейшинами, скрестив руки на груди и глядя на нее холодным серыми глазами.

– Возможно, всех вас изгонят.

Глава 60

– Почему это нас изгонят? – поинтересовалась Софи, вопреки боли поднимаясь, чтобы встретиться со старейшинами лицом к лицу.

Бронте указал на лежащую ничком Силвени.

– Посмотрите, что вы сотворили с аликорном – мне стоит напомнить, насколько она важна?

– Это сделали те ребята в плащах, а не мы! – воскликнул Киф.

– Да, а единственная причина, по которой они смогли это сделать, – то, что вы забрали аликорна из безопасного загона, который мы обеспечили защитой, и подвергли ее невероятной опасности, – рявкнул Бронте. – Вы хоть представляете, какой хаос в народе вызовет новость о том, что мятежники вновь напали и ранили единственное создание, способное начать отсчет заново?

– Так не говорите им, – предложил Киф, и Бронте кинул на него ледяной взгляд.

– И как же, мистер Сенсен, нам это скрыть, когда мы уже сообщили всем, что через неделю аликорн будет носиться по Убежищу? Она явно не сможет летать. Нам повезет, если она еще жива.

Его слова ранили, как ножи, и Софи поглядела на Силвени. Уродливое алое пятно образовалось на перевязи ее крыла, и Софи молча взмолилась, чтобы с блестящей лошадью все было хорошо.

Грейди провел рукой по волосам.

– Если кто в этом и виноват, то я. Я отпустил Софи.

– Чтобы меня вылечили! Я же не развлекалась так, – Софи продемонстрировала синяк на руке. – Как думаете, весело мне было?

– Нет, – согласился старейшина Эмери, отводя взгляд от синяка. Он повернулся к лежащей без сознания Силвени. – Но вы должны понимать, насколько ситуация серьезна.

Вперед выступил Кенрик.

– Мне кажется, что мы беспокоимся не о том. Софи, у тебя остался компас, ведущий к «Черному лебедю»?

Софи начала было кивать, но, потянувшись к подвеске, осознала, что браслет исчез. Она поискала в карманах, на земле – абсолютно везде.

– Он пропал.

– Ну разумеется, – проворчал Бронте.

– Он был на мне, когда меня принесли? – спросила она у Кифа, который тоже рылся в карманах.

– Я не заметил. Меня слегка отвлекло то, что ты была бледная и без сознания.

Эдалин прикрыла рот рукой и отвела взгляд.

Грейди кашлянул.

– Не сомневаюсь, «Черный лебедь» не хотел, чтобы за ними вернулись. И готов поспорить на что угодно, что они все равно там больше не появятся, учитывая, что их обнаружила вторая группировка. Кстати, как они вас нашли? Может, следовали за вами?

– На чем? – спросила Софи. – Мы летели.

– А могли бы добраться и другим способом, – перебил Бронте, – что было бы безопасней, чем лететь на аликорне и калечить ее!

Софи опустила взгляд. Если бы она знала, то придумала бы что-нибудь другое. Но… «Черный лебедь» сказал лететь на Силвени. Это была их идея, не ее.

«Может, этого они и хотели», – прошептал червячок сомнений, но Софи его удушила. Она больше не будет сомневаться в «Черном лебеде». Они ее вылечили. Они не убивали Джоли. Они даже пришли на помощь, когда на них напали. Несмотря на сбивающие с толку методы, они были на стороне добра.

Старейшина Эмери помассировал виски, и Софи могла лишь представить, насколько болит голова от яростных споров старейшин, обсуждающих ситуацию.

– Полагаю, принимать решение слишком рано, – наконец произнес он, вскидывая руки. – Было бы глупо выносить наказание до того, как станет ясна тяжесть травм аликорна. Я предлагаю вновь собраться завтра, после того, как о ранах мисс Фостер позаботятся, а Силвени очнется.

Остальные старейшины согласно забормотали.

Бронте закатил глаза.

– Когда конкретно мисс Фостер сможет наконец-то принять лекарства?

Элвин сделал шаг вперед.

– Завтра после наступления сумерек, не раньше.

– Значит, вернемся на закате, – Бронте поднял проводник, показывая, что вопрос решен.

– Стойте! – воскликнула Софи, оборачиваясь к старейшине Эмери. – Мне понадобится еще несколько часов.

– Зачем? – требовательно поинтересовался Бронте.

– Мне нужно в Эверглен, – они могли отправить ее в Изгнание, не дав возможности вылечить Алдена, и она не могла так рисковать. Она понятия не имела, сможет ли она спасти хоть часть его сознания, но она просто не могла не попробовать.

– Вы и правда считаете, что сможете излечить его ра-зум? – тихо спросил Кенрик.

– Если верить «Черному лебедю», то для этого меня и создали.

– Невероятно, – выдохнул старейшина Терик.

– Скорее, это невероятно все усложняет, – фыркнул Бронте, и Софи пожалела, что не может в него чем-нибудь кинуть. Вот уж он способен во всем отыскать проблему.

– О чем ты, Бронте? – спросил Кенрик.

– О том, что мы столько лет жили, подразумевая, что вылечить разрушенный разум невозможно, что никогда не обсуждали, нужно ли его лечить.

– Ты хочешь оставить Алдена безумцем?

– Нет, – тихо признал он. – Его возвращение невероятно пойдет нам на руку. Но что делать дальше? Как решать, кого лечить, а кого – нет?

– Как насчет невиновных – Прентиса, например? – предложила Софи.

– А был ли он невиновным? – возразил Бронте. – Какая бы цель перед ним ни стояла, он все равно нарушил наши законы. Достоин ли он прощения?

– Да, – ответила Софи, ожидая, что остальные к ней присоединятся. Но старейшины молчали.

– Ладно, а как насчет Бранта? – попыталась Софи. Грейди с Эдалин судорожно вздохнули, будто даже не задумывались об этом. – Его разум разрушился случайно.

– Я бы все равно побоялся, что прецедент поставит нас на скользкий путь.

– Так что ты хочешь сказать? – спросил его старейшина Эмери.

– Только то, что, раз существует такая способность, ее нужно регламентировать и утвердить – как и сами взломы памяти. Перед каждым использованием необходимо будет тщательно все обсуждать, чтобы прийти к единогласному мнению.

– К единогласному? – переспросил Терик. – Ты же понимаешь, как редко мы к нему приходим?

– Поэтому оно и необходимо.

Они начали спорить, и к ним присоединились остальные – кто-то вносил новые предложения, кто-то присоединялся к другим. Софи пыталась следить за разговором, но он становился слишком запутанным, а у нее так болело все тело, и она так устала, что в итоге просто подняла руки и воскликнула:

– Прошу прощения!

Все повернулись к ней, и во рту пересохло. Она кашлянула.

– Простите. Просто… Может, сначала выясним, получился ли у меня вообще что-нибудь, а потом начнем придумывать кучу правил? И это же моя способность – разве я не имею права голоса относительно того, когда буду ее использовать, а когда – нет?

– «Да» на твой первый вопрос, – признал Бронте. – И «нет» – на второй.

Софи хотела было поспорить, но заметила, как старейшина Терик качает головой, и решила воздержаться.

Старейшина Эмери вновь потер виски.

– Перед тем как обсуждать сложность положения вещей, нам явно нужно изучить границы возможного. Предлагаю встретиться в Эверглене через час после заката и посмотреть, как пойдут дела. И исходя из этого можно будет продолжить дискуссию.

Остальные согласились, и Грейди пообещал уладить все с Вакерами. Старейшины исчезли, и только тогда Софи поняла, что согласилась попытаться впервые вылечить чей-то разум на глазах у толпы.

– Мне же тоже можно прийти, да? – спросил Киф.

– Разумеется, – заверил Грейди, и Софи выдохнула с облегчением.

Киф заслуживал прийти – хотя она и сомневалась, сможет ли на самом деле кого-нибудь вылечить.

– Хорошо, – Киф встретился с ней взглядом, и его лицо стало серьезным. – Все сработает, Софи.

– Надеюсь.

– Уверен. А значит, тебе нужно поспать. Нужно хорошо отдохнуть перед завтрашним эпичным празднеством. И, пожалуй, мне тоже пора домой.

– С тобой все будет в порядке?

– Да, переживу, – он отряхнулся, поднимаясь. – Постарайся не умереть, пока меня не будет, ладно? И «чуть не умереть» тоже.

– Буду стараться изо всех сил.

Он подмигнул, подставив домашний кристалл предрассветным лучам, и потихоньку исчез.

– Поверить не могу, что говорю это, но Киф вырос в моих глазах, – пробормотал Грейди.

– И в моих, – согласился Сандор. – Хотя я бы предпочел, чтобы он перестал звать меня Гигантором.

Все рассмеялись. Но потом улыбка Грейди пропала.

– Мне стоит пойти помочь гномам перенести Силвени в безопасное место, а ты собери остальных гоблинов, Сандор, – он кинул взгляд на Софи. – Как думаешь, боль не помешает тебе уснуть?

– Бывало и хуже, – заверила она, жалея, что это действительно правда.

Грейди вздохнул и развернулся.

– Ты расскажешь Вакерам, что я собираюсь сделать? – окликнула его Софи.

– Наверное, придется. Очень не хочу давать им ложную надежду, но они все равно спросят, что происходит, когда появятся старейшины.

– Да, наверное.

Он успел отойти еще на несколько шагов перед тем, как она спросила:

– А если у меня не получится?

Грейди вернулся и взял ее ладони в свои.

– Тогда они будут признательны за попытку, ты будешь знать, что сделала все, что было в твоих силах, а мы постараемся навсегда с ним попрощаться. Договорились?

Софи кивнула.

Грейди еще раз обнял ее и стер с ее щеки слезы, которых она даже не замечала.

– Пойдем, Софи, – произнесла Эдалин, мягко приобнимая ее за плечи. – Давай я помогу тебе умыться, а потом тебе надо поспать. Завтра тебя ждет тяжелый день.

Глава 61

Софи смотрела на поблескивающий особняк Эверглена, пытаясь заставить ноги слушаться. Сложно было поверить, что лишь две недели назад вся жизнь перевернулась с ног на голову.

Сегодня она должна была все исправить.

Когда зашло солнце, Элвин дал ей столько эликсиров и сывороток, что по мерцающим ступенькам она поднималась с все еще кружащейся головой. А может, дело было в нервах. В любом случае хорошо, что она ничего не ела, потому что точно не смогла бы подавить тошноту.

Грейди с Эдалин шли по обе стороны от нее, крепко держа за руки.

– Не забывай, – тихо произнес Грейди, – ты можешь лишь постараться изо всех сил.

Она мысленно повторила эти слова, когда Делла открыла им дверь.

Делла снова была похожа на себя – с пронзительным, ясным взглядом и легким румянцем на щеках. Фитц с Бианой стояли по обе руки от нее, но Софи старалась на них не смотреть. Она сосредоточилась на радужных отблесках пола, с облегчением понимая, что тело на них никак не реагирует.

– Спасибо, Софи, – произнесла Делла, крепко прижимая ее к себе. Софи постаралась не думать о том, насколько же хрупкой она кажется, или о том, как сильно все на нее рассчитывают, но давление все равно легло на плечи. Особенно когда Биана тоже ее обняла.

– Прости меня, Софи, – прошептала она, начиная плакать. – Знаю, я ужасно себя вела, и я не обижусь, если ты меня теперь ненавидишь. Просто было так тяжело.

– Понимаю, – ответила Софи. – Все в порядке.

Внутри горела крошечная надежда, что Фитц к ним присоединится, но он молча стоял в отдалении. Поэтому его слова застали ее врасплох:

– Ты меня больше не слышишь, да?

Софи обернулась к нему, глядя на подбородок, а не в глаза.

– Ты пытался передавать мысли?

Он кивнул – по крайней мере Софи так решила, потому что его подбородок двинулся вверх и вниз.

– Значит, он все же меня вылечил, – какое же облегчение. Но вместе с тем стало грустно – хотя она и не рассчитывала, что они с Фитцем снова будут вести секретные беседы.

– Давай, эм… отойдем на минутку? – тихо попросил он.

– А, да. Конечно. Эм… – она огляделась, пытаясь придумать, куда пойти.

– Пойдем на улицу, – он протянул ей руку, и лишь через несколько секунд Софи нашла в себе храбрость принять ее.

Молясь, чтобы руки не потели, она дошла с Фитцем до ближайшего дерева.

– Синяк остался, – Фитц указал на темно-фиолетовое пятно на ее руке – единственное, что осталось после лечения Элвина. Тот пообещал, что он сделает мазь, которая уберет синяк, но Софи чувствовала, что шрам все равно останется.

– Он не болит, – Софи несколько раз нажала на него, но потом Фитц перехватил ее руку, останавливая.

Дождавшись, пока она поднимет на него взгляд, он произнес:

– Киф рассказал, каково тебе вчера пришлось – и каково было с того дня, как… ну, ты понимаешь. А я просто… я… – он отпустил ее руку и повесил голову. – Уф, как извиниться за то, что я вел себя как самый-самый большой придурок на свете?

Софи грустно улыбнулась.

– Не таким уж и большим придурком ты был.

– Еще каким, – он отошел на пару шагов, пиная траву. – Просто я так злился. Только и мог, что орать и ломать вещи. Разнес половину своей комнаты, – он снова обернулся к ней, но не поднял глаз. – Но… прости меня, Софи, – за все. И я хотел поговорить перед тем, как ты попробуешь вылечить папу, чтобы в случае успеха ты не решила, что я извиняюсь только из-за этого.

Его слова были теплей лучей солнца, выглядывающих из-за ветвей.

– Все в порядке, Фитц. Я на тебя не злюсь. И, пожалуй, никогда не злилась.

Он поднял на нее глаза, хмурясь.

– Почему?

Софи пожала плечами.

– Ты думал, что потерял отца. И имел полное право срываться. Но… – теперь взгляд отвела уже она. – Ты правда меня больше не винишь?

Фитц шагнул ближе.

– Я и раньше не винил, если честно. Я просто… не знаю. Вел себя как дурак.

– Да, и это еще мягко сказано, – произнес Алвар, появившись ниоткуда так, что они оба вздрогнули. – И вот что я тебе скажу, Софи. Ты слишком легко его прощаешь. Хотя бы разведи его на какой-нибудь подарок.

Софи рассмеялась, а Фитц недовольно глянул на брата.

– Может, в следующий раз.

– Следующего раза не будет, – произнес Фитц, и от его взгляда сердце у Софи затрепетало. Она уже почти забыла это чувство.

– Да уж, будем надеяться, – сказал Алвар, хлопая Фитца по спине. – Ладно, простите, что помешал, но Совету явно не терпится начать.

Софи вздохнула, жалея, что не испытывает сходных чувств. Но слишком многое было на кону.

В тишине они вернулись к входной двери, но перед тем как Фитц зашел за Алваром в дом, он шепнул:

– Жалко, что мы больше не можем обмениваться мыслями. Надеюсь, что Тирган все равно разрешит приходить на твои занятия по телепатии.

Ее щеки запылали.

– Я тоже.

– И помни, – сказал он, когда они ступили на лестницу. – Что бы сейчас ни случилось, мы все равно останемся друзьями, хорошо?

Софи улыбнулась.

– Хорошо.

– Начинай, как будешь готова, – сказал Грейди Софи, медленно подошедшей к кровати Алдена.

Они вновь перенесли его в спальню, и все двенадцать старейшин выстроились вдоль изогнутых стен вместе с Кифом, Деллой, Фитцем, Бианой и Алваром. Тирган с Элвином тоже пришли – на случай, если что-то пойдет не так и понадобится помощь либо телепата, либо врача – хотя Софи очень надеялась, что до такого не дойдет.

В этот раз предчувствие было хорошим.

Может, дело было в воздействии лекарств, может, в примирении с Фитцем и Бианой, но ей казалось, что все пройдет хорошо. Надо было просто поверить в себя и попробовать.

В комнате воцарилась тишина, едва она коснулась висков Алдена и прикрыла глаза. Успокоившись и взяв себя в руки, она в последний раз глубоко вздохнула и раскрыла Алдену свой разум.

Его сознание было холодным, плотным и колючим – Софи будто бы оказалась в бурлящей реке, полной острых камней. Но с какой бы силой волны ни бились о нее, в этот раз ничто не смогло проникнуть сквозь ментальный барьер. Ни сумасшедших воспоминаний, ни безумия. Вообще ничего. Вокруг была лишь холодная, тихая тьма, в которую она погружалась все глубже и глубже, пытаясь отыскать нить тепла, ведущую в закуток, как было в прошлый раз.

«Алден? – окликнула она, переполняя разум звуком своего голоса. – Это Софи. Я пришла вам помочь».

«Пожалуйста, хоть бы вы были здесь. Пожалуйста, хоть бы я смогла вас спасти».

Она звала его снова и снова, пока разум не переполнился одним лишь эхом. Ответа не последовало, но Софи не сдавалась. Она заполнила его сознание счастливыми воспоминаниями, лицами, местами, звуками – всем, что приходило на ум.

Поначалу их проглатывал мрак, но чем дольше она передавала, тем дольше задерживались мысли, и постепенно они собрались вокруг нее в безопасное гнездо драгоценных воспоминаний. И когда она сосредоточилась на них, то ощутила крохотную искру тепла.

Она была далеко – почти что вне ее досягаемости, но Софи все равно потянулась за ней сквозь мрак и добралась до закутка.

В нем оказалось пусто.

«Алден!» – вновь и вновь передавала она, умоляя ответить. Он не мог исчезнуть. Софи не собиралась сдаваться. Она должна была сказать, сделать, попробовать что-нибудь еще.

Она была для этого создана.

Она вспомнила все, что говорил мистер Форкл о том, как он ее проектировал, и, прокручивая в голове разговор, она поняла, что забыла об одном ключевом шаге.

Об инфликции.

За одно-единственное занятие она научилась лишь вызывать боль – но Силвени постоянно посылала ей заряды эмоций. Проблема лишь в том, что Софи не представляла, как именно Силвени это делает. Но, может, знали инстинкты – как было и с телепортацией.

Она сосредоточилась на любви, самой сильной эмоции на свете, вспомнила обо всех, кто был ей дорог. О семье. О друзьях. О Игги и Силвени. Даже о Сандоре во всей его гоблинской красе. Некоторые пришедшие на ум лица удивляли, но она много кого любила, разной любовью. И при мысли о том, что они для нее сделали, в разуме загудели тепло, счастье и энергия. Поначалу они были лишь легкой щекоткой, но чем больше Софи вспоминала, тем быстрее они превращались в бушующий поток.

Сосредоточившись на нем, она представила, как концентрация охватывает течение и выплескивает его в сознание Алдена.

Ничего не произошло.

Она сосредоточилась сильнее, передавая мысли о семье и друзьях Алдена и посылая их вместе с потоком и словами: «Все любят вас, Алден. Вы всем нужны».

«Вернитесь ради них».

Она повторяла слова вновь и вновь, и с каждым разом становилось все теплее.

Софи подпитывала тепло.

Разжигала сильнее.

Она была близко.

Он был близко.

Но ей нужно было подтолкнуть его чуть сильнее, как-то убедить, что нужно вернуться. И тогда она поняла, про что забыла.

«Я смогу помочь Прентису».

Не успели слова оказаться в сознании Алдена, как тепло взорвалось гейзером жара и искр, запуская ее сознание высоко-высоко, разгоняя мрак и холод и открывая фрагменты воспоминаний, потихоньку начавшие срастаться воедино.

«Алден?» – окликнула Софи. Потянулись бесконечные секунды тишины, и она постаралась не запаниковать.

А затем Алден слабым голосом произнес: «Я здесь».

Глава 62

Несколько минут после того, как Алден открыл глаза, прошли в таком ошеломляющем урагане смеха и слез, что Софи только и могла, что держаться и наслаждаться всеобщими возгласами, рыданиями, крепкими объятиями и поцелуями.

Потом вмешался Элвин, убедился, что Софи в порядке, и выгнал всех, кроме семьи, чтобы осмотреть Алдена.

Как только все спустились вниз, старейшины принялись спорить, что делать теперь, и вскоре к ним присоединились Грейди, Эдалин и Тирган. Но у Софи никак не получалось привести мысли в порядок, чтобы тоже поучаствовать в обсуждении. Она не могла поверить, что Алден вернулся.

Когда она выходила из комнаты, он смотрел на нее и улыбался.

Настоящей улыбкой. Своей улыбкой.

– Мы справились, – произнес Киф, приобняв ее одной рукой, а вторую вскинув в воздух. – Команда Фостер – Кифа восторжествовала! И это явно доказывает, что нам надо почаще работать вместе. Уверен, Блестящая Попка бы со мной согласилась, – его улыбка угасла. – Как она там, кстати?

– Ее кости не реагируют на наши целебные эликсиры. Придется ждать, пока она поправится своими силами. И сейчас она не может двигать крылом из-за шины, поэтому, пока ее не снимут, непонятно, сможет ли она летать. Но утром она ходила, ела и пила – и без остановки передавала свои мысли.

– Ух ты, серьезно? Я думал, она больше не сможет.

– Да, я тоже.

Она старалась контролировать свои эмоции, чтобы он ничего не заподозрил, но, потянувшись вырвать зудящую ресничку, все равно ощутила на себе его взгляд.

К счастью, на помощь пришел Элвин.

– Простите, что помешал, – произнес он, когда все замолчали. – Алден хотел бы пообщаться с Софи.

– Удивительно, как все изменилось за две недели, – прошептал Алден, закончив заваливать ее вопросами о том, что произошло, пока он лежал без сознания. – Такое ощущение, будто я все пропустил.

– Не волнуйтесь. Судя по всему, нам предстоит еще много веселья.

– Боюсь, ты права.

Она тоже боялась – хотя после пережитого ей казалось, что она уже с чем угодно справится.

– Я просто рада, что у меня получилось, – тихо произнесла она. – Я не была уверена, потому что вас не учили прятать частичку сознания в закутке. Откуда вы знали?

– Не думаю, что знал, – Алден поглядел в окно. – Я сражался с чувством вины день за днем. Минута за минутой. Только семья придавала мне сил. Я понимал, что они не переживут, если я сдамся, поэтому я держался ради них. Но когда я увидел Прентиса в Изгнании, то мне показалось, что все, конец. Я ощутил раскол, я провалился в него и еще успел подумать: «Я не справился».

– Ваш разум начал рушиться?

Алден кивнул.

– Я никому не рассказал, потому что вернулся и решил, что все еще могу держаться ради семьи. Что у меня хватит на это сил. Что я в безопасности. Но потом я увидел Вайли и подумал о том, что он рос без семьи из-за меня, и…

Его голос надломился, и он вытер слезу.

– Видимо, тогда в Изгнании это ты меня вытащила – может, потому что мой разум только-только начал рушиться, и твоя способность еще работала, не знаю. Но со мной это связано не было. Я был слаб. И во второй раз раскол был слишком большим, слишком глубоким. Я провалился в него, и все рухнуло.

– Видимо, вы удержались за что-то. Иначе вас бы здесь не было.

– Наверное. Я помню, что во время раскола думал о семье, так что, возможно, какая-то часть меня осталась. Но если бы не ты… – он взял Софи за руку, глядя на синяк в форме звезды. – Не знаю, как отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала, Софи – и для моей семьи тоже.

– Вы вернулись. Вот и вся благодарность, которая мне нужна. Просто берегите себя, становитесь сильнее, и, если вновь начнете чувствовать вину, вспомните, что я вылечу Прентиса. Как только Совет мне разрешит.

А если они не разрешат, то она все равно найдет способ. Теперь она умеет телепортироваться. Ей не нужно разрешение, чтобы оказаться в Изгнании.

– Оставь это мне, – сказал Алден, прерывая размышления. – Нам с Советом нужно серьезно поговорить… о многом.

– А вы к этому готовы?

– Скоро буду. Волноваться не о чем.

В ответ на знакомые слова и улыбку Алдена Софи тоже облегченно улыбнулась. И впервые за долгое время действительно в это поверила.

– Нам все еще нужно обсудить аликорна, – произнес Бронте, когда Софи вышла на улицу к старейшинам. Элвин с Тирганом остались дома помогать Вакерам, но Киф присоединился к Грейди с Эдалин.

Софи едва сдержала стон.

– Вы серьезно, Бронте?

– О, еще как. Государственная измена – крайне серьезное преступление.

– Измена? – переспросила она.

– Бронте, мы не станем обсуждать изгнание этой семьи после всего, что они сегодня сделали, – твердо произнес старейшина Эмери.

– Что Софи сегодня сделала, – поправил тот. – И несмотря на то, что лично я не поддерживаю идею о том, что хорошие поступки компенсируют плохие, я не глуп. Я понимаю, что мое предложение отклонят.

Кенрик, Орели, Эмери, Терик и еще два старейшина, чьих имен Софи не знала, закивали. Она мысленно отметила своих сторонников.

– Однако я прекрасно помню признание Грейди, что именно он допустил совершение акта измены – и перед тем, как вы возразите, что он пытался помочь «вылечить» свою дочь, стоит ли мне напоминать о клятве, которую он дал, вступая в должность Эмиссара? О клятве, которая предполагает ставить благо нашего мира превыше собственной жизни? Все мы принесли ту же клятву, и все мы пошли на огромные жертвы ради нее. И мы просто позволим Грейди нарушить ее без всяких последствий, особенно учитывая, что его действия привели к тому, что самое важное существо нашего мира скорее всего стало калекой?

– Эй, да она же просто сломала крыло, – возразил Киф, но попятился, когда Бронте на него обернулся.

– Просто сломала крыло? Для нее это крыло – основной способ передвижения, не говоря уже о возможных психических последствиях. Многие животные, перенесшие серьезную травму, теряют желание размножаться – а иногда даже жить. И я сомневаюсь, что мне нужно напоминать, как нам важно благополучие Силвени.

– Если хотите кого-то обвинять, то выследите нападавших, – не выдержала Софи. – Это они ее ранили.

– О, так мы и поступим, – сказал ей Бронте. – Но решение Грейди все равно подвергло ее опасности.

Софи закатила глаза.

– Я вас умоляю, на пастбище она все равно была в опасности! Нападавшие явно следили за нами и продумывали план. Рано или поздно у них бы появилась возможность.

– Но она им не понадобилась, потому что Грейди подал ее им на блюдечке с голубой каемочкой.

Старейшины принялись тихо переговариваться, и Эдалин взяла Грейди за руку.

– Даже если мы признаем твою точку зрения – а это пока не решено, – через мгновение произнес старейшина Эмери, – я крайне сомневаюсь, что подобный проступок заслуживает изгнания. Особенно учитывая, что аликорн вполне может оправиться.

– «Вполне может» оправиться не значит, что оправится. И нельзя забывать про время, – у Бронте, скрестившего на груди руки, хватило наглости улыбнуться. – Грейди дал слово, что аликорн будет готова к переезду в Убежище к Фестивалю Небожителей в условиях грандиозного представления. В свете этого обещания мы объявили о торжественном празднестве. Отчасти мы хотели успокоить разногласия, вызванные потерей Алдена – в чем, очевидно, мы больше не нуждаемся. Но также мы собирались доказать народу нашего мира, что они могут надеяться и доверять своему Совету. И какое же послание они получат теперь, когда мы не просто отменим шоу, но и покажем им раненого аликорна, который, возможно, никогда не оправится?

Ответа ни у кого не нашлось, и с каждой прошедшей секундой тишина становилась все тяжелее.

– Может, Силвени сможет взлететь, – пробормотала Софи, прекрасно понимая, что шансов на это крайне мало. До Фестиваля Небожителей оставалось всего четыре дня.

– «Может», мисс Фостер? Вы считаете, что мы будем возлагать надежды на «может»?

– Он прав, – произнес старейшина Эмери – хотя радостным он не выглядел. – Нам нужно не просто заменить представление на другое, но и ясно дать понять, что причина изменений не кроется в нашей некомпетентности.

– И лучший для этого способ – сообщить, что виновный наказан по всей строгости закона. Это будет посланием и для нападавших в том числе, что, будем надеяться, предотвратит будущие покушения.

Никто не пошевелился, но Кенрик выступил вперед.

– Я не согласен на трибунал, Бронте. Как бы ты ни изворачивался, ничего из произошедшего не заставит нас запереть Грейди в Изгнании, как какого-то убийцу, – он обернулся к остальным старейшинам. – Это не правосудие. Так мы лишь проявим себя не менее жестокими и безрассудными, чем мятежники, которых стараемся остановить. И если так мы пытаемся доказать, что чего-то стоим, то заслуживаем всей свалившейся на нас критики.

Потянулась пораженная тишина, а затем Орели подошла к нему.

– Согласна.

– Как и я, – произнес старейшина Эмери, а затем прикрыл глаза. – И, насколько я слышу, все остальные тоже согласны.

Хмурое выражение лица Бронте больше походило на оскал.

– Значит, мы просто отпустим его безнаказанным? Такого прецедента мы добиваемся?

Старейшина Терик вздохнул.

– Возможно, мы подберем иное наказание.

Вновь разгорелся горячий спор, в котором старейшины предлагали все, начиная от публичного выбора до перевода Грейди в Убежище на постоянное место жительства.

– Можно мне кое-что сказать? – спросила Софи, устав это слушать.

Все замолчали, и она глубоко вздохнула, пытаясь привыкнуть и принять пришедшую в голову идею.

– Мы ждем, мисс Фостер, – не выдержал Бронте.

Она поглядела на Грейди, напоминая себе, зачем это делает, и произнесла:

– Могу вас заверить: я устрою Силвени впечатляющее появление на фестивале.

– Как? – поинтересовался Бронте. – Световой прыжок не считается, и, насколько мне известно, для телепортации необходим полет.

Софи тоже так думала. Но она поняла, почему чувство, появившееся при телепортации во время побега от нападающих, показалось знакомым. Она его уже испытывала – когда прыгнула на невероятное расстояние во время игры в защиту базы.

Она не мерцала. Она случайно «скользнула» через пространство.

А значит, лететь ей не обязательно.

Нужно просто упасть.

– Я устрою такое «представление», какого вы еще в жизни не видели, – сказала она, надеясь, что голос звучит уверенней, чем она себя чувствует. – А если у меня получится, то вы исполните все свои обещания, и никакого наказания не понадобится.

– И что же это за представление такое? – поинтересовался Бронте.

– Это… сюрприз, – запнулась Софи: она пока была не готова раскрыть свою тайну. Ей придется это сделать – и она сделает. Просто хотелось потянуть время, насколько возможно.

Бронте фыркнул.

– И ты думаешь, что мы слепо поверим, что ты удивишь нас каким-то феноменальным представлением…

– Да. Думаю. Кажется, то, что я сегодня сделала, более чем доказывает, что я способна на то, что многие считали невозможным.

Несколько старейшин согласно забормотали. Бронте закатил глаза.

Софи повернулась к старейшине Эмери.

– Но дайте слово, что вы никого не накажете: ни Грейди, ни Эдалин, ни Кифа, ни Сандора, ни меня. Либо нам ничего не угрожает, либо сделка отменяется.

– И с чего это нам нужно именно твое представление? – рявкнул Бронте. – Мы и сами прекрасно справимся.

– Возможно. Но я смогу выполнить все данные вами обещания и уберечь вас от плохого впечатления – мне казалось, именно этого вы добиваетесь.

– Так и есть, – признал Кенрик. – Я согласен на сделку.

– И я, – согласился старейшина Терик в компании еще нескольких.

Бронте нахмурился так сильно, что лицо будто сжалось. Но он понимал, что выхода нет.

– Ладно, я согласен на вашу сделку – пока. Но если что-то пойдет не так…

Он не закончил, но это было и не обязательно.

Софи очень, очень многого боялась.

Но она перестала бояться себя.

Она справится.

Ей просто нужно было верить в себя. И решиться на первый шаг.

Глава 63

«Ты точно готова?» – спросила Софи, поглаживая Силвени по сверкающему носу.

Тень Земли только-только начала свой медленный путь по лику Луны, создавая в звездном небе красно-рыжее затмение. Фестиваль Небожителей уже должен был идти полным ходом, а значит, им с Силвени скоро выходить.

Они были заключительным аккордом.

«Готова», – передала Силвени, но без обычного энтузиазма.

Все последние три дня Софи каждую секунду вне школы готовила Силвени к сегодняшнему событию. Благодаря аккуратному медицинскому уходу Силвени перестала паниковать рядом с другими эльфами и животными, и Софи провела много часов, расписывая до мельчайших деталей, что, зачем и почему им нужно сделать. Силвени была готова как никогда.

Но вот момент настал, и Софи не была готова прощаться.

«Друг, – сказала Силвени, потершись о шею Софи и переполняя ее разум тоскливым одиночеством. – Идем».

– Не могу, – шепнула Софи. «Ты же знаешь, я не могу».

«Останься», – попыталась Силвени.

«И так поступить тоже не могу».

Силвени повесила голову, и Софи ощутила, как на глаза наворачиваются слезы.

Она провела с упрямым аликорном всего пять недель – и за это время столкнулась с куда большим количеством блестящих какашек и головных болей, чем ей бы того хотелось. Но Софи даже не могла представить пастбищ без нее. Или сна без теплого спокойствия Силвени, переполняющего сознание.

Силвени тоже не хотела уходить. «Друг. Останься. Дом».

– Здесь больше не безопасно, – сказала ей Софи. – Сама посмотри, что стало с твоим прекрасным крылом.

Несколько минут назад она сняла перевязь – Совет не хотел, чтобы народ увидел ее, – и среди перьев виднелся темный шрам. Проведя пальцами по тонкой красной линии на коже Силвени, Софи поглядела на собственный синяк в форме звезды.

Очередная общая черта.

Очередная причина, по которой Силвени нужно отпустить.

Убежище было скрыто среди Гималаев. Дворфы втайне опустошили громадные горы много веков назад, а гномы с эльфами превратили их в цветущий рай со всевозможными климатами, где животным было удобно и о них могли позаботиться. Допуск туда был ограничен и регламентирован, а перед прибытием Силвени Совет еще больше усилил охрану, чтобы никто не смог причинить ей вред. Там Силвени наконец-то встретится со вторым аликорном, и со временем они смогут завести потомство. И это обеспечит их виду выживание.

«Я буду тебя навещать», – пообещала Софи, и Силвени достаточно приободрилась, чтобы начать заваливать Софи «Навещать! Навещать! Навещать!», перемещающееся с редкими «Киф!»

«Да, Киф тоже придет, даже не сомневаюсь».

Протянув руку, она скользнула пальцами по прохладной гриве Силвени, заглядывая в ее глубокие карие глаза. «Но я буду скучать».

«Скучать, – повторила Силвени, передавая древнюю боль, которую уже посылала Софи. – Друг».

По щекам Софи потекли слезы, и она обняла Силвени за шею. «Главное – чтобы ты была в безопасности», – сказала она, повторяя слова, пока Силвени не смирилась.

Софи тоже постаралась смириться, а Силвени преклонила свою мерцающую голову и позволила Софи взобраться себе на спину.

– Ты не обязана это делать, Софи, – произнес Грейди, пугая их обеих.

Софи обернулась и увидела наблюдающих за ней Грейди с Эдалин. Видеть их в серебристых плащах с вышитой эмблемой Совета было странно, но теперь они официально вернулись в ряды аристократии и помогали в поисках похитителей и «Черного лебедя».

Если, конечно, у Софи сейчас все получится…

– Я думала, вы уже ушли на фестиваль, – сказала она, поправляя свой плотный плащ. Фестиваль Небожителей проходил у подножия Эвереста, поэтому всем пришлось надеть теплые вещи и плотную обувь.

– Мы там были, – ответила Эдалин, подходя поближе, чтобы осмотреть крыло Силвени. – Но я хотела убедиться, что все в порядке, – при виде темно-красного шрама она нахмурилась.

– А я хотел снова тебе напомнить, что ты не обязана это делать, – добавил Грейди.

Они оба убедили ее рассказать о своих планах, и под конец Софи сдалась и во всем призналась. И в том, что мистер Форкл создал ее ДНК на основе генов аликорна, и в том, что она научилась телепортироваться – в теории, по крайней мере, – и в том, что собирается проверить эту теорию во время своего представления. И с этого момента они пытались ее отговорить. Потому что сразу после этого Совет узнает о ее способности к телепортации, и они не хотели заставлять ее раскрывать свои тайны. Особенно учитывая, что они постоянно твердили, что Совет не станет серьезно наказывать Грейди.

Софи ответила им так же, как отвечала всегда:

– Я знаю, что не обязана. Я хочу.

Эдалин обняла ее.

Грейди вздохнул.

– Всегда сложно тебя отпускать. Хотя, может, было бы легче, не ввязывайся ты постоянно в опасности.

Софи улыбнулась.

– Все будет в порядке. И ладно тебе, все остальное мы исправили. Осталось разобраться с последней проблемой.

Грейди кивнул.

– Я тебе доверяю.

– И я, – согласилась Эдалин.

– Значит, видимо, и мне придется, – проворчал Сандор, выходя из мрака. – Но я все же предпочел бы, чтобы вы от меня не отходили, мисс Фостер.

Софи улыбнулась.

– Знаю. И, обещаю, я постараюсь относиться к этому серьезнее, – похитители все еще оставались на воле – и их было даже больше, чем она думала, – поэтому пока придется походить со своим крепким охранником. – Но сначала меня ждет представление.

Сандор неохотно кивнул.

– Буду ждать вашего возвращения.

Эдалин вытерла слезы и, взяв Грейди за руку, подняла проводник.

– Ну, скоро увидимся, – прошептала она.

– Буду через минуту.

Она проследила взглядом за тем, как они исчезают, и крепче ухватила Силвени за шею.

Та расправила блестящие крылья.

«Нет. Мы не летим, помнишь?»

Она была рада, что Силвени не больно передвигаться. Но она понятия не имела, сможет ли крыло удерживать вес, и не собиралась подвергать риску выздоровление Силвени, слишком рано разрешая ей летать.

Когда они подошли к краю скалы, Силвени напряглась, и Софи тоже занервничала. Но если последние несколько недель ее чему-то и научили, так это тому, что иногда нет никаких гарантий. Иногда нужно просто верить в себя и не сомневаться, что, если правильно настроиться, то сил хватит на все.

Все всегда сводилось к доверию.

«Не летим, – еще несколько раз повторила Софи, пока Силвени не сложила крылья. – Веришь мне?»

«Верю».

Софи закрыла глаза, глубоко вздохнула, и, сосредоточившись, передала: «Беги!»

Силвени заржала и поскакала вперед, проносясь по последней полосе травы перед тем, как спрыгнуть с края утеса.

«Успокойся»! – передала Софи, когда они камнем полетели вниз, и переполнила разум Силвени теплом, вновь и вновь повторяя: – Даже не смей лететь!»

Удивительно, но Силвени подчинилась; Софи закрыла глаза и сосредоточилась на темных скалах и мелководье, к которым они стремительно мчались. Эту часть они не практиковали – было слишком опасно проделывать трюк несколько раз, – но она знала, что справится. Софи собрала весь страх и адреналин, текущий по венам, соединила их в единый шар силы и вытолкнула из сознания.

С громогласным треском пространство перед ними разорвалось, и они скользнули в бездну.

Софи представила себе Убежище, и тут же инстинкты подсказали, как пройти сквозь серый туман. Вновь грянул гром, распахнулся разрыв, и они промчались сквозь него, направляясь к ледяной земле у подножия возвышающейся горы среди дождя огоньков и сотен переплетающихся разноцветных лучей.

В небе расцвела синяя вспышка, освещая тысячи пораженных зрителей, с раскрытыми ртами наблюдающими за их приземлением.

«Умница», – произнесла Софи, когда Силвени склонила голову в поклоне, который они репетировали.

Толпа неистовствовала.

Силвени заржала, всем телом дрожа от восторга. Софи попыталась успокоить ее, но Силвени слишком захватило всеобщее буйство, и не успела Софи ее остановить, как та раскинула поблескивающие крылья и…

Взмыла в небо.

– Ты можешь летать! – закричала Софи, пусть они и оторвались от земли всего на несколько метров перед тем, как приземлиться обратно.

«Летать! – радостно повторила аликорн, и Софи крепко ее обняла. – Безопасно!»

«Да, – ответила ей Софи, смаргивая слезы. – Тут безопасно».

Несколько старейшин – в сопровождении армии гоблинов – перевели Силвени в Убежище, как только Софи спешилась. Она едва успела передать Силвени «Скоро увидимся» перед тем, как ее увели. Но до того как аликорн скрылась за воротами, она переполнила разум Софи теплом и сказала: «Друг! Навещать».

Софи вытерла глаза и пообещала: «Навещу».

– А ты не шутила насчет представления, – произнес старейшина Терик из-за спины, перепугав ее. – Умеющий телепортироваться эльф? Учебники истории такого еще не видели.

– Чудесно, – пробормотала Софи.

Он рассмеялся.

– Постепенно ты привыкнешь к своей славе, Софи.

Почему-то она в этом сомневалась. Но теперь из толпы хотя бы не доносился шепот о «девочке, которую похищали».

Пока что…

– Ну а сейчас, – произнес старейшина Терик, вырывая ее из беспокойных мыслей, – думаю, тебе приятно будет узнать, что Совет более чем доволен твоим представлением. Мы уже чувствуем, как успокаивается народ.

Софи поглядела на эльфийские семьи, смеющиеся и улыбающиеся под танцующими в небесах огнями.

– Надеюсь, это надолго, – прошептала она.

– И я.

Тревога в его тоне заставила Софи задуматься, не пришла ли ему в голову та же мысль, что и ей.

Мятежники еще нападут.

Но в следующий раз Софи будет готова.

Старейшина Терик откашлялся.

– Алден вернулся, поэтому тебе, наверное, уже не понадобится моя помощь. Но передатчик все еще у тебя. Звони в любое время.

– Спасибо.

Софи надеялась, что ловить его на слове не придется, но, учитывая ее опасную жизнь, приятно было иметь хоть одного старейшину на ее стороне.

– Вот вы где, мисс Фостер, – произнес Бронте, выходя из сумерек. Смерив старейшину Терика взглядом, он произнес: – Я вам помешал?

– Да, мы с Софи наслаждались беседой. Но, как вижу, ты решил испортить ее своим присутствием.

Бронте нахмурился и скрестил руки.

– Вообще-то мне нужно поговорить с мисс Фостер. Наедине.

Софи вздохнула. Ну, разумеется.

Старейшина Терик виновато улыбнулся и оставил Софи вдвоем с ее остроухим врагом. Но она выдержала холодный взгляд Бронте, удивляясь, как же легко ему противостоять.

– Ты действительно ничего не чувствуешь? – спросил тот через какое-то время.

– Чего не чувствую?

– Видимо, теперь твой разум непроницаем для инфликции.

– Вы пытались причинить мне боль?

– Ох, да расслабься. Ничего же не получилось.

– Да, – проворчала Софи, жалея, что нельзя в него ничем запустить. – Вам еще что-то нужно?

Он невероятно тяжело вздохнул.

– Нет. Хотел узнать… ты действительно можешь дарить положительные эмоции?

– Вроде как да. А что?

Он опустил взгляд.

– Что же. Видимо, нам обоим есть чему поучиться друг у друга.

Он говорил так тихо, что Софи засомневалась, все ли она правильно расслышала.

Бронте только что признал, что он может у нее чему-то поучиться?

– Не важно, – произнес он, вновь хмурясь. – Советую тебе подготовиться к следующему занятию. Я не стану сдерживаться.

Софи сомневалась, что он сдерживался и в прошлый раз. Но она уже встретилась лицом к лицу с самыми глубинными страхами. Что может быть хуже?

Она уверенно, как могла, улыбнулась, хотя это было больше похоже на усмешку, – и произнесла:

– Попробуйте.

Софи одиноко сидела на холодной земле в тенистом углу долины, наблюдая за лучами света, крутящимися и переплетающимися над покрытыми снегом горными вершинами. Она определенно понимала, почему способности Орема Вакера были так востребованы на празднестве. Складывалось впечатление, что на фоне зловещей алой луны танцевали одновременно фейерверки, лазеры и северное сияние.

Но ей не хотелось присоединяться к торжеству.

– Так, думаю, спрошу то, что на уме у всех – ты умеешь телепортироваться?

Софи обернулась, с удивлением обнаружив Декса в компании Фитца, Кифа и Бианы – и при этом без всякого недовольства на лице.

– О, догадались, да? – она надеялась, что у них уйдет хотя бы пара дней.

– Нам Киф рассказал.

– Ага. Я понял это, еще когда ты перенесла нас домой. Серьезно, Фостер, когда ты поймешь, что эмпатам нельзя врать?

– Кажется, начинаю понимать. Но какая разница? Вы теперь и так знаете все мои тайны, да?

– Если ты про то, что втайне в меня влюблена, – произнес Киф, плюхаясь рядом с ней, – то да, все прекрасно об этом знают. А если ты про свою ДНК, ну… мы слышали, как Грейди объяснял все Алдену.

– Ох, – больше ей сказать было нечего. Помимо: – Ну, теперь вы знаете, насколько я странная.

– Мы всегда это знали, – ответил Декс, присаживаясь с другой стороны. – Но не забывай, я люблю странности.

– И я, – влезла Биана.

– Ну и я, – добавил Фитц, так широко улыбаясь, что, когда Софи поймала его взгляд, ее сердце затрепетало. – Немного странности в жизни никогда не помешает.

Софи даже не знала, согласна ли с этим. С ней случилось столько всего безумного, и столько еще предстояло выяснить, что она не отказалась бы немного пожить обычной жизнью.

Но, может, и странности тоже подойдут.

Особенно если ее друзья согласны принимать ее такой.

– Вау, ты чего плачешь? – спросил Киф, и она, покраснев, попыталась стереть слезы. – Плакать надо, когда случается что-то плохое, а не хорошее, Фостер.

– Понимаю. Простите. Не знаю, что со мной не так.

– А я знаю, – ответил Киф, взяв ее за руку; Декс схватил вторую ладонь, а Фитц с Бианой сжали плечи. – Абсолютно ничего.

Софи с улыбкой взглянула на огни, мерцающие в небе, и, когда их свет ударил в глаза, ощутила лишь счастье и спокойствие.

– Как ни прискорбно, но, кажется, ты прав, Киф.

Благодарности

Пока я писала эту книгу, моя голова раскололась на тысячи крохотных осколков, и я ни за что не собрала бы их воедино без помощи множества чудесных людей.

Спасибо моему прекрасному мужу, Майлзу, за то, что смирился с тем, что я до ночи работаю и много путешествую, за то, что всегда следил за моими запасами Pepsi, и за то, что позволил украсть его любимую футболку с «Бэтменом».

Спасибо маме с папой за неустанные попытки заставить детей прочитать «Хранителей» и за то, что не слишком испугались моего воображения, когда обнаружили все темные уголки, в которые меня может занести.

Спасибо Лауре Реннерт за то, что была константой, к которой я всегда могла обратиться в потоке постоянно меняющейся индустрии. Скорее всего в твоей должностной инструкции не сказано быть Хранителем моего рассудка, но ты прекрасно справилась с задачей.

Также я должна поблагодарить Лару Перкинс за то, что она была отправителем счастливых электронных писем, остальных сотрудников литературного агентства Андреа Браун за их бесконечную поддержку. Тэрин Фагернесс за неустанную работу над тем, чтобы поделиться моими историями с миром, а Шону Дейли за то, что провел сквозь хаос Голливуда.

Спасибо Лизе Абрамс за советы, которые помогли мне осознать, о чем именно я хочу рассказать, за то, что поверила в меня, несмотря на то, что я полностью отошла от изначального плана, и за все заметки, которые помогли разобраться с первым черновиком.

Также я хочу поблагодарить всех – в прямом смысле всех – сотрудников моего невероятного издательства «Саймон и Шустер», особенно вас, Бетани Бак, Мара Анастас, Лорен Форте, Элисон Хеллер, Фиона Симпсон, Анна Мак Кин, Сиена Конксол, Кэролин Свердлофф, Джули Кристофер, Эмма Сектор, Люсиль Реттино, Пол Крайтон, Мишель Фадлалла, Венесса Карсон, Энтони Паризи, Эбони Ла Делл, Мэтт Пантолиано, Майкл Струтер, Эми Бартрам, Жанин Хендерсон, Майк Розамилия и Мэри Маротта, а также весь отдел продаж. Отдельное спасибо Карин Папроцки за восхитительно прекрасный дизайн обложки, а Джейсону Чану за то, что смог превзойти иллюстрацию к первой книге, хотя я думала, что это просто невозможно.

Спасибо Саре Мак Кланг за многие часы, часы и ЧАСЫ, проведенные за раздумьями (кажется, я до сих пор от них не отошла), и за то, что постоянно задавала вопросы, которые заставляли меня восклицать «Ура, я знаю, как решить проблему!!!»

Спасибо Саре Уайли за то, что всегда знала, как вытащить меня из глубин страхов и сомнений. А еще мне кажется, что на обложке серии не появилось бы Кифа, если бы ты не была от него в таком восторге.

Также должна поблагодарить С. Дж. Редвайн за то, что всегда твердила не бояться писать, Кирстен Уайт за то, что дала повод не свалиться в яму дедлайна (особенно учитывая, что обычно в дело шла пицца), и Фейт Гохгалтер за постоянные доказательства того, что мне нужно «довериться проекту “Book Babe”». Также большое спасибо чудесным дамам из «Friday the Thirteeners», которые всегда были готовы поддержать или посочувствовать, и всем восхитительным писателям из Южной Калифорнии, которые ходили на все мои автограф-сессии, чтобы мне не было страшно сидеть там в одиночестве.

Жаль, что не хватит места поблагодарить всех прекрасных учителей, продавцов и библиотекарей, которые сделали все возможное и невозможное, чтобы донести «Хранителей Запретных городов» до своих читателей – но эта книга и так вышла нереально длинной. Поэтому позвольте сказать сразу вам всем: я знаю, что вы можете отдать свою поддержку и энергию любой из множества книг, и я никогда не смогу выразить признательность за то, что вы выбрали мою. Спасибо вам за вашу работу. Вы чудесные, прекрасные люди.

Спасибо тебе, Кэти Бартов, за шикарные туры по блогу и за всю остальную помощь. И спасибо невероятным работникам SCIBA за многолетнюю поддержку и за то, что всегда устраиваете мои мероприятия. Также хочу поблагодарить Элисон Бичер, М. Дж. Бьерлен, Шеннон О’Доннел, Кери Олсон, Мэтью Раш и Кортни Сталлингс-Барр за все невероятные слова поддержки как в Интернете, так и вне его. И спасибо всем подписчикам моего блога/Twitter/Facebook/Tumblr/Instagram/Pinterest (боже, сколько же времени я провожу в Интернете) за то, что общались со мной через все эти социальные сети и придавали храбрости творить.

И в последнюю, но не по значению очередь я хочу поблагодарить вас (да, ВАС), мои верные, прекрасные читатели! (Вы же прекрасные, раз дочитали до этого места, так?) Автор может написать книгу, издатель напечатать ее, а книжный магазин или библиотека выставить на полку, но все это теряет смысл, если никто не возьмет и не прочитает ее. Спасибо за то, что дали моим книгам шанс, за то, что посоветовали друзьям и семье их почитать, за все ваши восхитительные письма (пусть я и отвечаю на них целую вечность), за невероятные фотографии и рисунки и за все очаровательные споры о Дексе, Фитце и Кифе, которые я видела в Сети. Я пишу книги для вас, правда. Спасибо, что читаете их, и, надеюсь, вам понравятся приключения, что ждут нас впереди!