Глава 1

Цена охотницы

08.2053 от П. К.^[1] Восточные границы королевства Темного Леса

— Я не совсем понимаю причины вашей… идеи, высокая госпожа. Хотелось бы знать, чем вызвано подобное-необычное требование.

Аластесс гордо задрала подбородок и приготовилась вспылить. Какое право имеет простой воин ночи требовать ответа от нее, внучки главы одного из древнейших родов Темного Королевства? Да он даже свой титул носит номинально! В действительности воином ночи был его погибший командир, после смерти которого командование над пятью звездами боевых магов принял Торат, старейший лидер одного из отрядов. Впрочем, из двадцати пяти элитных воинов к моменту разговора в строю осталось шестнадцать, остальные были ранены или ушли на суд Непознаваемого. С этими силами Торат должен удержать форт на границе с землями светлых. Так что помощь ему жизненно необходима, о чем оба они прекрасно знают.

Присутствие могущественной, пусть и не очень опытной, шаманки в сложившейся ситуации могло оказаться существенным подспорьем. Светлые до сих пор не нашли способа блокировать магию призыва, поэтому вмешательство шамана не раз приносило победу в бою стороне дроу. По мнению Аластесс, которое она собиралась высказать стоящему перед ней в непозволительно вольной позе выскочке из младшего рода, он должен быть счастлив от предложенной ею помощи и выполнять любые просьбы не задумываясь. Собиралась, но не высказала. Глаза Тората смотрели настолько устало, что у нее просто язык не повернулся вести себя в привычной манере. Неожиданно для себя самой она начала объяснять:

— Сразу после вашей просьбы о помощи я вопросила свою покровительницу. Серая Охотница откликнулась на мой призыв и согласилась даровать силы в предстоящем сражении, но в обмен затребовала жертвы. Довольно редкой, следует признать. Я почти усомнилась, что правильно поняла ее волю. Охотница желает, чтобы ее жрицу покрыл сильнейший воин в отряде. Судя по всему, — тут легким движением брови девушка выразила свое сомнение, — им являетесь вы. Или есть кто-то сильнее? Возможно, моя свита состоит из более опытных бойцов, но они вассалы моего деда, поэтому их нельзя принимать в расчет.

— Странное требование. Вас оно не смущает?

— Я знаю свой долг! — Аластесс возмущенно выпрямилась. — Если ради того, чтобы остановить врага, мне придется возлечь с мужчиной, так я и сделаю. Кем бы он ни был!

Брошенный снизу вверх на Тората взгляд должен был выплеснуть на мужчину океан презрения, но скатился с равнодушной фигуры, как с гуся вода. Командир совершенно спокойно спросил:

— И когда именно должен проводиться ритуал?

— Сразу после победы. Охотница сначала дарует силу, а потом взимает плату.

— Хорошо. — Торат подумал, потом сказал: — Сильнейшим бойцом после меня является Фенраианн. Я сообщу ему о нашем разговоре. Если меня убьют, мои обязанности перейдут на него.

Воин ночи поднялся с расстеленной на траве кошмы.

— Благодарю за разъяснение, высокая госпожа.

— Была рада оказать вам услугу, воитель.

Позволив себе эту маленькую месть, Аластесс повернулась, чтобы уйти, когда ее догнал вопрос. На лице Тората сквозь почтительную маску пробивалось ехидство:

— Скажите, высокая госпожа, Серая Охотница так и сказала — «покрыть»?

Торат смотрел, как благородная леди с неестественно напряженной спиной удаляется в раскинутый шатер, и позволил себе легкую ухмылку. Госпожа Аластесс выглядела не самым худшим представителем древнего рода, если сравнивать с другими.

Он видел немало таких — молодых, знатных, глупых. Сначала в пограничной страже, куда пошел сразу после совершеннолетия. Отслужил там три цикла — шестьдесят лет. Хотя магические способности у него считались средненькими (по меркам аристократов, так просто мизерными), ему удалось достичь низшего, седьмого ранга. Вспоминать не хочется, каких трудов это стоило. Начальство отметило упорного и перспективного воина и направило его в Школу Пепла, откуда он вернулся обладателем седых волос и звания «воин-маг». В своей звезде Торат находился на положении второго лидера, пока не достиг шестого уровня мастерства. После этого у него появился выбор — принять должность первого лидера и делать карьеру в пограничной страже, чтобы позднее перейти в регулярную армию, либо продолжить обучение магическому ремеслу в Академии Теней. Торат выбрал второе. Его род не был знатным, рассчитывать на скорое продвижение в чинах не приходилось, а подготовленный боевой маг — это все-таки статус.

Выпускники Академии шли в армию, в полки пограничной стражи и корпус ночных теней. Последний целиком состоял из воинов с магической подготовкой и фактически являлся кузницей кадров для королевской гвардии. Сюда Торату и посчастливилось попасть. Сначала на должность рядового бойца, затем второго лидера, а через сто лет возглавил собственную звезду. Довольно быстрое продвижение — впрочем, смертность в корпусе всегда была высокой. Несмотря на потери, общая численность ночных теней росла, поэтому опытный и честолюбивый ветеран быстро становился командиром.

Начало войны он встретил в чине лидера звезды и помощника воина ночи, вскоре и сам стал офицером. Официально документ о его назначении еще не прошел через все инстанции, но в том, что его утвердят в новой должности, Торат не сомневался. Если, конечно, он не совершит какой-нибудь глупости и его не убьют. А в свете последнего приказа начальства смерть не казалась чем-то далеким.

Ослабленной руке теней, когда-то включавшей двадцать пять опытных боевых магов, поручили охранять заброшенный лесной форт. После первой войны со светлыми сородичами гарнизон покинул маленькую крепостцу: тогда считалось, что на этом направлении долго не будет вестись боевых действий. Во время первого похода Света, первой попытки приструнить «непокорное отребье», дроу дали невероятно жесткий отпор армии владетелей и, как полагали, надолго отбили у родственничков желание лезть в чужие дела. Дроу ошиблись. Спустя каких-то сто лет Всеблагой Совет опять привел войска в Темный Лес. В генеральном штабе вспомнили о форте и поручили теням удерживать его до подхода основных сил. Крупные отряды противника здесь не появлялись, но для задержки подкреплений и вылазок во вражеские тылы место подходило прекрасно. Как его удерживать против многократно превосходящих сил светлых, начальство не объяснило. Торат привычно попросил духа Милосердия, покровительствовавшего убогим, обратить внимание на своих командиров.

Хотя положение оказалось не настолько плохим, как он думал первоначально. Щиты крепости, пусть ослабленные, все еще действовали, сейчас их в срочном порядке укрепляли и накачивали силой. Кроме того, возвращавшаяся из дальних владений своего рода шаманка предложила помощь. Командир теней не особо рассчитывал на ее способности — куда больше его надежды касались свиты аристократки. Пятеро опытных воинов и один полноценный маг пятого уровня довольно ясно дали понять, что уходить из крепости не намерены. Уверенности, что госпожу удастся провести в безопасное место, у них не было, поэтому им пришлось остаться и помочь отряду Тората. Вот и славно.

Командир задумчиво посмотрел на подошедшего Фенраианна. Его зам с хмурой улыбкой сообщил:

— Светлые. Три сотни — значит, пять-шесть магов. Будут через четыре часа.

— Что с защитой?

— Восстановили, насколько возможно. Если маги не выше третьего уровня, щиты выдержат. Что шаманка сказала?

Фенраианн любил аристократов не больше самого Тората, поэтому тот откровенно пересказал содержание разговора и выразил свое мнение о способностях девушки.

— Поздравляю, господин. Будем надеяться, вам не снесут голову за осквернение чести леди.

— Мы же не светлые. Не снесут. К тому же сейчас меня больше волнуют эти три сотни, а не гипотетические проблемы с аристократами.

Аластесс приготовила для ритуала площадку в центре крепости и сейчас спокойно ожидала, когда командир прикажет призвать детей Охотницы. Ну, внешне спокойно. Ей уже доводилось призывать духов, но никогда настолько сильных и в таком количестве. К тому же смущала запрошенная цена. Не сам факт требования — за сильные заклинания всегда следовало платить, — а именно цена. Великие духи редко вмешивались в дела живущих, их побуждения были непонятны и казались капризом. Но первое, что узнавали молодые шаманы: все имеет свою цель. Духи ничего не делают просто так. Аластесс не понимала — зачем покровительница решила свести ее с этим простолюдином? Конечно, внешне он неплох, и в другое время она благосклонно ответила бы на его ухаживания, если с его стороны последовали бы соответствующие знаки внимания. Вместо этого Торат ее игнорировал! Ее, младшую наследницу рода, по праву считавшуюся прекраснейшей из учеников Пика Духов! Девушка решила про себя, что не забудет полученного унижения.

Аристократка недовольно покосилась на стоявшую рядом пару воинов и демонстративно поджала губки. Изначально она намеревалась отправить на стены всю свою охрану, которой, как она считала, нечего делать в самом защищенном месте крепости. Охранники выслушали ее приказ с непроницаемыми лицами и сделали по-своему. Дескать, у них приказ главы рода, и подчиняться они должны в первую очередь ему. Так что двое лучших бойцов остались рядом с ней.

— Они идут. Они близко, — раздался в голове шепот сторожевого духа.

Аластесс полагала, сначала светлые предложат сдаться и подвергнуться справедливому, но милосердному суду. Однако то ли светлые предполагали, какой ответ услышат, то ли слишком сильно презирали «предателей и отступников». Как бы то ни было, почти сразу три сотни сверкающих белоснежной броней воинов пошли на штурм.

Первый приступ отбили без участия Аластесс. Она порывалась спросить у Тората, когда же потребуются ее услуги, и всякий раз останавливалась. Спокойствие охранников действовало отрезвляюще, она даже почти не нервничала. Поэтому стоившая светлым двух десятков бойцов атака была отбита без нее. Видимо, враги поняли, что взять крепость наскоком не удастся, и начали располагаться для планомерной осады. Простые солдаты разбивали лагерь, в то время как маги пробовали магические щиты форта. Цинтаэль, сопровождавший девушку маг, и еще два боевых мага пытались им помешать.

Торат полагал, что ночью светлые попробуют захватить форт. Сам он попытался бы. Пусть дроу прекрасно видели в темноте, маскировочные чары лучше работали в темное время суток. Так что он запретил всем уходить далеко от своих постов, и единственное, на что решился, это отправить Фенраианна с командой захватить пленного. Ночной атаки не последовало, и второй лидер вернулся с добычей.

— Они даже часовых не выставили, — пожаловался оскорбленный таким пренебрежением Фенраианн. — На магию понадеялись.

— Пусть и дальше надеются. Это кто?

— Какой-то одухотворенный ребенок: отошел полюбоваться звездами. Судя по всему, первый поход.

— И сразу повстречал нас. Должно быть, жуткое зрелище. Приведите его в себя.

Пленник с гордым и неприступным видом смотрел на сидящего пред ним темного. Действительно мальчишка — вон как глаза сверкают. Торат недовольно поморщился: придется пытать. Эта публика не понимала простой истины: нужные сведения дроу все равно получат, просто допрос займет больше времени и окажется немного грязнее. Впрочем, попробовать стоит.

— Меня интересует численность вашего отряда, количество и уровень находящихся в нем магов.

Светлый хранил презрительное молчание.

— Послушайте, я все равно заставлю вас говорить. Но после примененных мной заклятий вы превратитесь в глупо хихикающего идиота, или в пускающий слюни овощ, или еще в нечто подобное. Подумайте, нужно это вашим родным?

— Мерзкие твари! Вы не посмеете!

Торат кивнул помощнику:

— Готовь обруч принуждения.

Пленник с ужасом смотрел, как дроу достает узенький ободок. Когда на него попытались надеть артефакт, он задергался, вырываясь, и Торат привычно пережал ему мышцы, не позволяя двигаться. В конце концов обруч начал действовать, глаза светлого закатились, аура перестала сопротивляться магическому воздействию.

— Как твое имя?

— Ауренитаэлль Сарин Эльсан Кас Ранимель из рода Светлой Башни.

Название клана Торату ничего не говорило. Скорее всего, младший род откуда-то далеко с востока. Позднее надо будет спросить у благородной леди — она наверняка знает о генеалогии родов все или почти все.

— Сколько воинов в отряде?

— Три полных сотни.

— Сколько магов в отряде?

— Шестеро.

— Есть еще маги поблизости, не входящие в состав отряда?

— Мне не известно.

— Каков уровень магов?

— Два третьего уровня, один четвертого, остальные пятого.

Очень неприятное известие. Щиты крепости изначально не были рассчитаны на долгое противостояние, а уж теперь, посидев на голодной диете и лишенные постоянной настройки… Оставалось надеяться на появление обещанного подкрепления. Ну и на шаманку, которая, как утверждали охранники — они производили впечатление бывалых бойцов, — знала толк в своем деле. Впрочем, любой аристократ на голову превосходил обычного боевого мага.

— Скажите, высокая госпожа, где расположены владения рода Светлой Башни?

— Довольно далеко к северо-востоку. А почему вы спрашиваете? Решили переселиться? — Аластесс приняла из рук своей наперсницы/служанки/подруги Аматол чашку с густым темным напитком.

— Мы захватили пленного, он принадлежит к этому роду.

— Как интересно! Я хочу увидеть его!

— Не стоит, высокая госпожа. После допроса он неадекватен и останется таким до прихода целителей. Поверьте, это не самое приятное зрелище. — Торат грел руки о чашку с каа. Чтобы избежать неприятного разговора, командир сменил тему: — Они не ожидали отпора и шли в сегодняшнюю атаку, как на парад. Завтра такой ошибки светлые не совершат. Простые воины полезут на стены, маги подавят защиту и не позволят чаровать нам. Остановить штурм мы в принципе сможем, но для этого придется вывести из боя сильнейших магов врага. Тогда мы сможем использовать свое искусство, а не только мечами махать. Скажите, высокая госпожа, вы сможете убить мага третьего уровня? Одного, лучше двух?

Аластесс задумалась. Соблазн сказать «конечно, могу» был велик, однако труды наставников не пропали даром. Дроу взвесила свои силы, вспомнила увиденную сегодня магическую схватку между магами крепости и врагами — и только тогда ответила:

— Если вы сумеете их отвлечь, заставить втянуться в схватку, тогда мои духи справятся с одним. Возможно, пострадают и более слабые маги, но я не уверена.

— В таком случае, высокая госпожа, завтра мы постараемся отвлечь врага. Удачный момент вам придется подгадать самой. Щиты, я полагаю, завтра еще будут держаться, так что от стрел мы защищены. Со стороны командира светлых глупо наступать, не озаботившись снятием защиты с крепости. Потратили бы немного больше времени, зато потерь можно было бы избежать.

— Возможно, он не хочет показаться трусом.

— Скорее всего. Глупость, но нам она полезна. — Командир встал, заканчивая разговор. — Сосредоточьтесь на магах, высокая госпожа, с остальными мы справимся сами.

Светлые пошли на приступ с первыми лучами солнца. Несколько магов создали щит, закрывавший солдат от летевших со стен стрел. Вчерашний урок пошел впрок: теперь дроу не могли ни стрелять, ни использовать магию, чтобы расстроить ряды наступающих. Одновременно светлые методично пытались разрушить защиту крепости, не позволяя темным сосредоточиться на уничтожении их собственного щита.

На стенах закипело сражение. Раньше Аластесс слабо понимала, за что ее кузены так преклоняются перед тенями. Теперь же она не могла сообразить, как у нее хватало глупости спорить с этими бойцами. Стремительные беловолосые фигуры, казалось, играючи дрались со многими противниками одновременно, отражая попытку пробраться внутрь крепости. Иногда девушка замечала, как тени пытаются создавать заклинания, но вражеские маги не позволяли чаровать. В результате защитники крепости могли всего-то усиливать свои личные способности, например, улучшить реакцию, слегка изменить структуру кожных покровов. Некоторые скидывали одежду, чтобы всем телом ощущать движение вокруг. Изящные воины танцевали среди врагов, не позволяя коснуться себя вражескому оружию.

Из эстетического транса девушку вывело осторожное напоминание:

— Высокая госпожа, пора. — Один из охранников тревожно смотрел на нее.

Аластесс кивнула. Наблюдение за сражением отвлекло ее от основной задачи. К счастью, время еще не было потеряно: вражеские маги не успели окончательно разрушить защиту. Шаманка прикрыла глаза, концентрируясь, дыхание ее стало медленным и размеренным. Существовало несколько методик призыва — кто-то предпочитал танец, кто-то впадал в транс под барабанный бой. Аластесс любила петь. Медленная, тягучая мелодия тихо полилась из уст девушки, постепенно набирая силу. Почти неслышимая вначале, песня стала проникать во все уголки крепости, завораживая, ослабляя нападавших. Дроу усилили натиск, стремясь воспользоваться недолгим эффектом призыва. К тому времени как шаманка завершила свое заклинание, они почти очистили стены и готовились сделать вылазку.

На поле начали появляться белые точки, которые росли, становились ярче, заметнее, расползались в стороны. Постепенно они приобретали формы полупрозрачных существ, злобно рычащих на бегущих от стен светлых. Аластесс ощутила, как вражеские маги попытались создать какое-то заклинание, чтобы уничтожить или изгнать вызванных ею духов, и довольно усмехнулась. Поздно. Связь слишком крепка, посланные Охотницей сущности слишком могущественны, чтобы их остановить. Повинуясь ее приказу, духи ринулись на стоящую в отдалении группу эльфов в ярких одеждах.

Правильнее было бы сказать, что они оказались рядом со своими жертвами почти сразу. Осталось непонятным, как духи преодолели сотни метров: призрачные волки просто оказались рядом с магами и сейчас вгрызались зубами в слабеющие щиты. Эти светлые не умели воевать с энергетическими сущностями, так что результат мог оказаться даже лучше, чем надеялись Торат и шаманка. Защищавший светлых щит рухнул, и воин ночи отдал приказ стрелять из луков по бегущим. Стрелы собрали обильную жатву. Сегодняшний штурм уже стоил нападавшим пяти десятков солдат, и число убитых продолжало расти. Связь шаманки с потусторонними существами принесла ощущение радости и хищного торжества. Вернув слабеющий взгляд на вражеских магов, она увидела, как по лежащим на земле телам с упоением носятся духи, терзая плоть и души беззащитных жертв. Кое-кто, правда, еще боролся, продолжая удерживать остатки защиты, и Аластесс попыталась направить слуг Охотницы на них, но ее силы слишком быстро иссякли. Единственное, на что ее хватило, — это продолжать удерживать духов в реальном мире. Оставалось надеяться, что неконтролируемые призрачные волки причинят врагам не меньший вред, чем покорные.

Казалось, победа близка. Из трех сотен воинов Света, окруживших крепость, почти половина была мертва или получила опасные ранения. Аластесс удовлетворенно заметила, что не меньше трети, ну хорошо, четверть пришлась на ее долю. Маги врага частью погибли, частью истощили свои силы в борьбе с духами. Шаманка чувствовала, как удалось бежать одному из магов третьего уровня, но она не волновалась — враг еще не скоро сможет представлять опасность. К тому же война при ближайшем рассмотрении оказалась не столь приятным зрелищем, как девушка представляла себе по старинным хроникам. Грязные трупы, лежавшие под стенами, запах свернувшейся крови, жужжащие в горячем воздухе полчища мух заставляли ее отводить глаза от картины бойни. Аластесс напрасно уверяла себя, что ноги подкашиваются от усталости и перерасхода сил. В глубине души она понимала: истощение здесь ни при чем.

За лесом тонко пропел рожок. Шаманка почувствовала, как чье-то вмешательство, остро пахнущее лесом и весенним дождем, разорвало ее связь с детьми Охотницы. Сил, чтобы удержать духов, не оставалось совсем, и они вернулись на нематериальный план с разочарованным воем.

— Осторожнее! С ними свежий маг! — кричала Аластесс без надежды, что ее услышат.

Командир, однако, при первом же звуке рожка отдал приказ возвращаться. Ощетинившись щитами, посылая стрелы вдогон убегающим светлым, отряд дроу вернулся в крепость. Ворота успели поднять до того, как сверкающий ярко начищенными латами маленький отряд всадников выметнулся на поле перед фортом, прикрывая отступление и постреливая по бойницам.

Титул воина ночи подразумевает, что его обладатель способен на равных сражаться с магом третьего-четвертого уровня. Для выходца из младшего рода — огромное достижение. Торат трезво оценивал свои силы и понимал, что без помощи шаманки они бы проиграли. Натиск светлых оказался слишком силен, двое его подчиненных погибли в сегодняшнем бою, равно как и один из охранников высокой госпожи. Хотя в остальном прошедший день был удачен. Светлые оставили на поле боя около сотни трупов, по предположению командира, еще сто получили ранения той или иной степени. Дроу оценили подарок судьбы, позволивший им использовать луки… Но главное, что грело сердце Тората, — гибель вражеских магов. У светлых уцелел раненый маг третьего уровня, который дня два не сможет представлять угрозы, и один пятого. Если бы не прибытие свежих сил, светлые лишились бы всех старших, думал командир.

Подкрепление спутало все планы. Новый отряд, судя по всему, уже сталкивался с темными воинами и на стены дуром не попер. Вместо атаки их командир разбил лагерь, выставил стражу и спокойно занялся лечением воинов. Численность подкрепления составляла около сотни воинов, причем, учитывая виденных всадников, их глава принадлежит к высокому роду или входит в число старейшин старшего. Все, больше о них ничего не известно: ни количества магов в отряде, ни рода, которому служат. Удалось рассмотреть только герб — руну «асдан» на зеленом поле. Вновь придется идти к госпоже за советом: такого мона Торат не знал. Он вообще плохо ориентировался в классической магии, используемой эльфами тактике и воинских обычаях Благих Земель, о чем теперь сожалел. Теней готовили сражаться против орков — конфликта со светлыми генштаб не предполагал.

Впрочем, после сегодняшней битвы его мнение о леди Аластесс изменилось в лучшую сторону. Она очень точно подгадала момент, когда судьба сражения висела на переломе, и призвала необычайно сильных созданий. Честно говоря, Торат и не предполагал, что недавняя ученица способна на такое.

Госпожа встретила его, по собственным меркам, приветливо. Она не стала демонстрировать остроты своего ядовитого язычка и упражняться в язвительности. Девушка всего лишь чуть сморщила идеальной формы носик и встала так, чтобы ветер дул от нее на Тората. Командир привычно проигнорировал замаскированное оскорбление, тем более что пахло от него действительно не розами. Как и у большинства воинов, времени привести себя в порядок у него не нашлось.

— Скажите, высокая госпожа, мне показалось или во время боя вы смогли ощутить силу прибывшего мага?

— Совершенно верно. — Аластесс надеялась, что командир теней отметит ее помощь.

В мечтах она уже готовилась принести в зал предков почетный лист, чтобы сжечь его на алтаре и заработать первую алую бусину в шейном ожерелье. Свою собственную воинскую бусину, не родовую!

— Что вы можете сказать о нем?

Голос Тората вырвал ее из сладких грез. Пришлось вспоминать, к какой стихии принадлежит ударившая по ней сила, насколько она велика, высказывать предположения о способностях вражеского мага. Раньше ей не хотелось думать на эту тему.

— Обычный маг, специализируется на живой природе. Думаю, пятого-четвертого уровня, не выше.

— Он был один?

— Я почувствовала одного. — «Ну давай же, скажи, что не ожидал, что восхищен мной, мои мастерством, что…»

— Новый отряд носит символ «асдан» на зелени — надо полагать, мон предводителя. У самих воинов вышита белая бабочка в красном круге на золотом поле. Вы знаете, чей это герб, высокая госпожа?

Кажется, он задался целью вывести ее из себя.

— Старший род Мотылька. Он утратил былое влияние, от его владений почти ничего не осталось. Была какая-то история с незаконной магией восемьсот лет назад.

— Иными словами, чего от них ждать, неизвестно. — Торат говорил вслух, размышляя над ситуацией и описывая, в каком положении они оказались. — Послезавтра, в крайнем случае через два дня они повторят попытку. На их стороне перевес в численности и неизвестный маг. Или маги. У нас есть неплохая защита, подготовка моих воинов и благоволение Охотницы. Или мы больше не можем рассчитывать на ее милость?

— Битва еще не завершена.

— Рад слышать. Я не знаю, сумеют ли тени в следующий раз преодолеть выставленный блок и использовать магию. Поэтому, высокая госпожа, надеяться мы можем только на вас. — Торат встал и откланялся. — Вы хорошо показали себя в этом бою. Прошу прощения, мне надо идти.

Аластесс смотрела на удаляющегося воина ночи и не знала, как реагировать. Ее похвалили, сказали, что на нее рассчитывают. Вроде бы все, как она хотела. И больше он ничего не скажет? Присутствовавший при разговоре Цинтаэль мягко поглядел на свою госпожу:

— Поздравляю, леди Аластесс. Вас высоко оценили.

— Боюсь, мне на этот счет можно лишь строить догадки, — бросила девушка.

— Не сомневайтесь, миледи. Лорд Торат не стал бы рассчитывать на того, кого считает недостойным. Правда, он в разговоре был не до конца откровенен.

— Что вы имеете в виду, мастер?

— Он сильный маг, пусть и в узкой области. Я уверен, что он мог бы преодолеть блок, если бы захотел. Видимо, не хочет демонстрировать своих способностей без веского повода. Предпочитает иметь лишний нож в рукаве.

Торат не понимал происходящего. На следующий после первого штурма день в лагерь светлых прибыла еще одна сотня пеших воинов, затем, по сообщениям разведчиков, начали появляться мелкие отряды по десять-двадцать бойцов. По подсчетам Фенраианна выходило, что всего вокруг крепости собралось четыре с половиной сотни светлых. Что они здесь делают? Сражения шли намного южнее, присутствие крупных сил в этом районе неоправданно. Почти пяти сотен воинов достаточно, чтобы на равных сражаться со средней руки орочьим кланом. Со стороны светлых намного логичнее было бы достигнуть точки сбора Светлого похода в княжестве Листарис, а потом догонять своих по безопасному маршруту. Сколачивают здесь ударную группировку? Глупо — слишком велик шанс, что дроу успеют разбить основную армию и атаковать нового врага. Единственное рациональное объяснение, пришедшее командиру в голову, заключалось в незнании противником местности. Светлые могли банально заблудиться. Тогда становилось ясным, почему отряды носят незнакомые гербы, принадлежат к дальним домам. Они просто решили не делать крюка, рассчитывая, что ко времени прибытия с сопротивлением Темного Леса будет покончено. Правда, из общей логичной схемы выпадали уверенные действия командира отряда «мотыльков».

Воин ночи понял, что без еще одного пленника не обойтись. Вообще за прошедшие сутки отряд отдохнул, залечил большинство ран. «Был готов к свершениям подвигов», — как любил выражаться принц Арконис. Торат не стал сопротивляться соблазну сделать ночью вылазку: именно подобный стиль боя тени любили и знали лучше всего. Стоило проверить оборону противника, попытаться захватить «языка», да просто нервы потрепать. И в час пустельги, когда ночь только-только собирается смениться ранним утром, четырнадцать тихих фигур окружили лагерь светлых.

Торат поморщился, пересекая установленный магами противника сигнальный круг. Им пришлось потратить час, расшифровывая сложную структуру заклинания, рассвет уже скоро. Правда, время потратили не впустую. Пока лежали на границе действия заклинания, тени сумели вычислить график дежурств и скрутили одного часового, которого утащили в крепость для допроса. Медленно, неслышно дроу приближались к спящим врагам. Наконец браслет на запястье командира кольнул четыре раза: лидеры звезд подтверждали готовность к бою. Хотя какие, в Бездну, звезды? Двенадцать бойцов на четыре звезды, плюс еще двое потащили пленника.

Старший дроу громко хлопнул в ладони, и почти десяток заклинаний набросился на мирно спящий лагерь. Огненные шары, кислотный дождь, ледяные стрелы, воздушные плети, мечи травы… На шатрах стояла кое-какая защита, но она предназначалась большей частью от проникновения чужого взгляда и не была рассчитана на прямую магическую атаку. Исключения составляли обиталища магов, появления которых ждали Торат, Фенраианн и еще два сильнейших мага из числа дроу. Эта группа не собиралась тратить сил на рядовых воинов — сегодня у них другая цель.

Наконец в паническом мельтешении фигур наметилось какое-то подобие порядка, почти сразу над большим участком лагеря раскинулся магический полог. Первый объект атаки стоял у своего шатра и пытался прикрыть максимально возможное количество воинов. Рядом с ним, пошатываясь, стоял еще один маг, исходящие от него импульсы силы настойчиво искали источник угрозы. Недобитый во вчерашнем бою чародей третьего уровня, он быстро пришел в себя. Зря. Был бы чуть слабее — пережил сегодняшнюю ночь и остался жив.

Именно против него лидеры направили свой удар, предоставив создателя щита своим помощникам. Облако тьмы стремительно пронеслось по всему лагерю, ловко огибая простых светлых, и окутало раненого мага. Тот заметил опасность и даже пытался что-то сделать, как-то защититься, но не хватило сил. Тьма впиталась в беззащитное тело, и спустя мгновение эльф взорвался, осыпав окружавших дождем из ярко-алых капель. Спустя минуту упал второй маг, судорожно царапая горло ногтями. Ветерок, обычно ласковый и податливый, железным кольцом сжимался вокруг шеи.

Желание продолжать было велико, но Торат приказал отступить. Эльфы заметили почти всех членов маленького отряда: уже пять источников магии искали напавших дроу, пробовали на крепость их щиты. Еще немного, и светлые оправятся от потрясения — тогда потери станут неминуемыми. А гибель каждой тени значительно ослабит гарнизон крепости.

Аластесс одна знала, насколько сильно ей хочется вскочить с места и начать мерять шагами крепостной двор. «Истинная высокая госпожа всегда сохраняет спокойствие», — напомнила она себе слова воспитательницы. Приходилось сидеть на расстеленной по земле циновке, выпрямив спину и совершенно равнодушно поглядывая на звезды. Девушка завидовала Аматол, которой не было нужды изображать собой ледяную статую, и своим охранникам, удобно расположившимся на стенах.

Две беловолосые тени возникли совершенно внезапно, легко взбежав по высокой стене. Один из них тащил на плече крепко связанного оглушенного светлого. Они бодрой трусцой пробежали по двору и скрылись за дверью местной темницы, откуда вышли через несколько минут уже без пленника. Повинуясь знаку аристократки, воины приблизились к ней и глубоко поклонились:

— Чем просторожденные могут служить сиятельной, высокая госпожа?

— Какой приказ вам отдал господин Торат?

— Мы должны оставаться здесь, высокая госпожа. Вернуться к началу боя все равно не удастся.

— С чем связана задержка? Воин ночи уведомил меня, что нападение произойдет в час совы. Это время давно прошло.

— Сигнальный круг лагеря оказался неожиданно сложным, высокая госпожа. Требуется время, чтобы пройти его незамеченным.

Аластесс благосклонно кивнула, хотя внутри у нее все сжалось от дурного предчувствия. Девушка случайно подслушала разговор между двумя тенями, которые обсуждали необычное поведение противника. Светлые прежде не выставляли часовых, полагаясь на магию, по той же причине не ездили на лошадях, редко когда носили одинаковую броню. Дроу, опытные воины, привыкли с опаской относиться ко всему необычному.

Резкий толчок силы заставил нервничавшую Аластесс вскочить с места. Она сразу огляделась вокруг, но столь неподобающего проявления эмоций никто, кажется, не заметил. Все столпились на стенах и смотрели в сторону лагеря, даже беловолосые отвлеклись на отблески разгорающегося пламени. Чувства шаманки подсказывали ей, что в магической схватке участвует весь отряд, и в то же время росло ощущение силы чужих магов. Тени, судя по всему, отступали в крепость. Девушка мысленно прокляла большое расстояние и сумятицу сталкивающихся заклинаний, не позволявших определить точную картину боя. Стоит ли ей вмешаться? Охотница будет недовольна, если ее призывать слишком часто.

Наконец она решилась и тихо запела, призывая духа воздуха. Сильф казался сильнейшим духом из тех, кого она умела призвать без покровительницы, но удерживать его на привязи долгое время шаманка не могла. Поэтому она подгадала призыв к тому времени, как ощущение знакомого присутствия приблизилось вплотную к стенам крепости. Так что вбежавших в опущенные ворота теней встретил кружащийся в центре двора плотный вихрь. Последними появились два воина, на своих плечах тащившие командира. Фенраианн, прикрывавший отступление, бросил назад какое-то заклинание и приказал закрывать ворота. Шаманка приготовилась к схватке, понимая, что, кроме нее, некому остановить чужих магов. Цинтаэль вчера полностью выложился, латая щиты, и сегодня чаровать не мог.

К счастью, враг отступил: нападение на готовый к обороне форт разрозненной толпой, без единого командования, стало бы верхом глупости. Общей атаки не последовало. Тут же пару десятков светлых, разъяренных потерями и потому не расслышавших приказов, подпустили поближе и закидали стрелами. Маги врагов не показывались.

Аластесс подошла к лежащему на земле командиру. Торат оказался единственным, кто не мог идти самостоятельно, хотя ранения получили многие беловолосые. Цинтаэль сидел рядом, нажимая пальцами на тело раненого в одной ему известной последовательности, несколько стоящих рядом дроу тупо накачивали командира энергией.

— Что произошло, воитель?

— Немного не рассчитали, высокая госпожа. — Фенраианн с наслаждением скинул шлем. — Мы уже отходили, когда выяснилось, что у светлых есть еще один опытный маг. Воин ночи успел создать щит, принял удар на себя. Враг оказался слишком силен, и заклинание пробило защиту. Хвала Ночи, что оно было ослаблено!

— Он… придет в себя?

— Да, не беспокойтесь. К вечеру господин Торат очнется.

— Хорошо. — Аристократка с удивлением поняла, что действительно волновалась за этого малосимпатичного в общем-то просторожденного. За прошедшее время девушка начала уважать его за ум, смелость, спокойствие, мысль о смерти Тората неприятно ее царапнула. Несмотря на грубоватую, по ее меркам, внешность и оставлявшие желать лучшего манеры, что-то в нем импонировало Аластесс. — Могу ли я принести свои поздравления с победой, или их придется отложить до лучших времен?

— Все прошло более чем удачно, высокая госпожа! — заверил ее Фенраианн. — Они не скоро оправятся от сегодняшней ночи. Убито не менее пятидесяти воинов, еще столько же ранено. Погибло три мага. Учитывая, что у нас сегодня потерь нет — командир оправится, я уверен, — успех полный!

— Как вы полагаете, они не уйдут?

— Не знаю, высокая госпожа. Я бы на их месте ушел. — Фенраианн покачал головой. — С такими потерями продолжать сражение нелогично. Но это же светлые. Так что не знаю.

Торат проснулся от хорошо знакомой боли в груди. В корпусе смеялись — говорили, что якобы сердце Тората специально притягивает заклинания. Из восьми серьезных ранений семь действительно пришлись на левую часть грудной клетки. Вот и теперь воздушное копье, пробив наспех выставленный щит, вонзилось в многострадальное место. К счастью, неглубоко, к тому же подчиненные успели вовремя оказать помощь и отнесли командира к целителю.

Послышалось шуршание сворачиваемого свитка, и в поле зрения показалась высокая леди.

— Как вы себя чувствуете, воин ночи?

— Неплохо. — Если сравнивать с предыдущими случаями, его слова были правдой. — Что вы здесь делаете, высокая госпожа?

— Присматриваю за вами, пока Аматол спит. Подозреваю, ваш верный заместитель специально подгадал мое дежурство к вашему пробуждению. Он тоже считает, что вам еще рано вставать.

Торат мысленно выругался. По своему статусу леди вполне могла приказать ему лежать в постельке вплоть до окончательного выздоровления.

— Какой сегодня день?

— Вы проспали двенадцать часов. Фенраианн утверждает, что все прошло замечательно: убитых нет, раненые, кроме вас, уже ходят по крепости своими ногами.

— Светлые не собираются сворачивать лагерь?

— Насколько мне известно, нет. Странно, на что они рассчитывают?

Торат усмехнулся:

— Вы не поможете мне сесть? Так нам будет легче разговаривать.

— Возможно, вам стоит поспать?

— Сейчас я все равно не засну.

Выглядел командир теней бледновато, особенно на фоне светлой стены. Однако двигался уверенно и, кажется, сомнения в своих силах не испытывал.

— Вы спросили, на что они рассчитывают? Я бы сказал, на подход свежих сил. Здесь проходит старый путь, по которому раньше следовали караваны из северо-восточных княжеств. После падения западных государств путешествовать стало некуда, путь зачах, но сейчас светлые о нем вспомнили. Их крупные отряды собрались в Листарисе, откуда и повели наступление. Опоздавшая к началу наступления мелочь идет здесь.

— Значит, ничего еще не закончилось?

— Уверен в обратном. Пока не окончится Светлый поход, нашу крепость будут пытаться взять. Они не уйдут, даже если потеряют вторую половину солдат: им честь не позволит.

— Почему вообще Всеблагой Совет напал на королевство? Мы живем далеко от их земель, почти не торгуем, в политику не вмешиваемся. Все наши силы уходят на борьбу с орками. Да, дроу используют запретную магию, но иначе нам не выжить!

— Леди Аластесс, — девушка впервые видела на лице Тората открытую улыбку, — светлых раздражает сам факт нашего существования. Темнолесье исповедует иную идеологию. Мы почти не вмешиваемся в жизнь Благих Земель, и все равно каждый год оттуда приходят несколько десятков, иногда сотен беглецов. Не только откровенные преступники — самые разные эльфы. Королевство предлагает изменить существующий уклад жизни, дает альтернативу существующему порядку. Естественно, Совет недоволен.

Посмотрите на меня. Выходец из младшего рода редко обладает сильным Даром, седьмая ступень для него — предел. Но что, если Дар сильнее, если он сравним со способностями старших или даже высоких родов? У нас сделают все возможное, чтобы его развить, вырастить, обучить носителя искусству магии, проверят ближайших родственников. Дроу не могут позволить себе не использовать такой ценный ресурс, как потенциальный маг. У светлых же должно случиться чудо, чтобы представитель старшего рода согласился передавать знания просто-рожденному. Про рожденных в высоком роду я вообще молчу. Магическое искусство является собственностью семьи и не должно доставаться посторонним.

Вы принадлежите к высокому роду. В светлых землях вы уже находились бы замужем за совершенно незнакомым благородным эльфом, за которого вас просватали бы еще в материнской утробе. Магией вам не позволили бы заниматься — разве что магией пения, иллюзий и тому подобных «женских» областей. Призыв духов считается варварством, реже — богохульством, высокая леди не должна опускаться до подобной низости. Жрецы ведь карают за попытку обращения к обитателям тонких планов. Так и жили бы в тоске, ожидая, пока какой-нибудь родственник не отравит.

Темное королевство, леди Аластесс, предлагает иной путь. Многим в Совете это не нравится, перемены им не нужны. До определенного момента нас не трогали, королевство служило прекрасным щитом против орков. Теперь, после постройки Алмазного Пояса и двух Светлых походов, проблема орков на долгие годы решена и можно заняться отступниками. Использование запретной магии — не более чем предлог.

— Если ваши рассуждения верны, лорд Торат, нас ждет безрадостное будущее… — На самом деле лордом командир пока что именоваться не имел права: воин ночи обретал право на гражданский титул после представления главнокомандующему в зале войны — церемонии, во время которой на него налагали присущие званию знаки отличия. Торат не прошел представления, о чем аристократка решила не вспоминать. — Совет не успокоится, пока не раздавит нас.

— Все не так плохо, как выглядит, — успокоил девушку раненый. — Во-первых, орки оправились быстрее, чем предполагали светлые. Совет вынужден держать большие гарнизоны на границах. Во-вторых, далеко не все князья желают с нами покончить: некоторые слишком далеко, чтобы нас опасаться. Далее, у нас очень сильная и опытная армия. Ну и напоследок — магия. Вы слышали про Хозяев Чудовищ?

— Какие-то слухи. Я посчитала их сплетнями.

— Сплетен действительно много, — признал Торат. — Правда заключается в том, что наши маги нашли способ призывать могущественного духа Бездны. В битве у Драконьих скал один дух уничтожил трех высоких князей, прежде чем его сумели развоплотить. Потери врагов очень велики. Этот поход скоро закончится, светлые уйдут. Потом, я уверен, наши повелители что-нибудь придумают. Орков натравят, например, — у тех как раз молодняк подрос.

Интересный разговор прервался с появлением Фенраианна. Поинтересовавшись здоровьем и выразив радость по поводу пробуждения командира, воитель задумчиво взглянул на девушку и сказал:

— Я допросил пленного.

Торат еле заметно прикрыл глаза, разрешая говорить в присутствии высокой леди.

— После сегодняшней ночи в лагере должно остаться пять магов. Большинство пятого уровня, они не опасны. Проблема заключается в предводителе «мотыльков» — он маг второго уровня. Молодой, но опытный. Пленник сказал, этот лорд Аллариэль долгое время служил в войсках княжества Эстарот.

— Каковое княжество служило инициатором первого Светлого похода в наши земли, — вспомнил Торат. — Похоже, он сделал выводы из прошлой войны.

— Да. У него убили кого-то близкого, он теперь ненавидит всех дроу.

Торат философски пожал плечами. Он и раньше не надеялся, что светлые сдадутся легко.

— Что еще известно об осаждающих?

— Семь самостоятельных отрядов, общая численность около трехсот воинов. Много раненых. Лорд Аллариэль ждет еще две сотни бойцов. Они служат другим родам, но Аллариэль принадлежит к высокому роду. Пусть он молод, малоизвестен, его магия по меркам аристократов не слишком сильна — по праву происхождения он потребует подчинения и получит его. — Слушатели согласно кивнули. На войне представители высшей касты могли приказывать не только своим вассалам. — Я слепил шпиона и попробовал посмотреть, что творится в лагере. Зря потратил время. Там установлен слишком сильный барьер: заклинания гаснут.

Светлые укрепили позиции. Сигнальная сеть, и так достаточно сложная, окончательно укрыла разросшийся лагерь. Попытка расшифровать структуру заклинания привела к появлению трех десятков воинов, и разведчикам пришлось бежать. С приходом свежих сил захватчики смогли позволить себе реагировать на малейшую угрозу, одновременно беспокоя гарнизон крепости частыми вылазками. Тени понимали, что целители светлых скоро поставят всех раненых в строй и тогда отбить штурм пяти сотен бойцов окажется куда сложнее. Поэтому Торат решился на авантюру, ложным отступлением заманив и истребив один из сторожевых отрядов. Аластесс впервые приняла участие в засаде: держала на привязи сильфа. Короткая беспощадная резня потрясла ее. До начала схватки девушка полагала, что достаточно подготовлена зрелищем первого штурма, — оказалось, ничего подобного. В этот раз все вышло намного быстрее, кровавее и деловитей. Тени перерезали треть преследователей до того, как те хотя бы почувствовали опасность.

После вылазки штурмы следовали один за другим. Сотня воинов под прикрытием магов подходила под стены, пыталась забраться — и в случае неудачи спокойно отходила назад. Если же светлым удавалось закрепиться на участке стены, из лагеря выдвигалось подкрепление. Пока что крепость держалась, но долго так продолжаться не могло. Бойцы были изранены, их силы таяли на глазах. Дроу спали вповалку при каждом удобном случае, не сходя со стен, питались чем придется, про умывание пришлось забыть. Их физические и магические силы таяли с каждым днем. Большую проблему представляли раны — Цинтаэль и знакомые с целительством тени падали с ног от усталости, однако продолжали после каждого штурма обходить раненых.

Аластесс ни разу не призывала силы покровительницы. Она раз за разом бросала на наступавших все известные ей заклятия, поливала их кислотным дождем, практически сроднилась с сильфом — можно сказать, жизнь преподнесла девушке экзамен потруднее выпускного. Приводить в реальный мир детей Охотницы ей запретил Торат. Сам он, едва оправившись от ранения, вышел на стены и сражался вместе со своими бойцами. Аластесс заметила, что командир также избегал использовать доступные ему заклинания: то ли еще не восстановил все силы, то ли не хотел показывать своих возможностей врагу.

Наконец светлые сделали в череде непрерывных атак небольшой перерыв. Дроу, воспользовавшись нежданным затишьем, отдыхали. Рядом с шаманкой присели оба лидера теней. Осмотрев мужчин, девушка пришла к выводу, что привыкнуть можно ко всему, даже к самому неприятному. Кроме того, силы следовало экономить и не шевелиться без лишней нужды. Поэтому отодвигаться и комментировать внешний вид беловолосых она не стала. Откровенно говоря, Аластесс и на себя боялась в зеркало взглянуть.

— Они решили, что измотали нас достаточно. Следующий штурм будет решающим.

В голосе Фенраианна слышалась только усталость. Ни надежды, ни облегчения от ожидаемого конца.

— Вы сможете призвать силу Охотницы?

— Да. — Желания соблюдать этикет не было. Она просто ответила Торату. — Смогу. Если мне не помешает Аллариэль.

— Не помешает, — вяло улыбнулся командир. — Я его отвлеку.

— У него второй уровень, — напомнила шаманка.

— Ничего. Он тоже измотан. А опыта у меня побольше.

Больше сказать было нечего — оставалось ждать.

Светлые пошли на штурм четырьмя колоннами под символами родов, блистая начищенной броней. Они чувствовали уверенность, что наконец-то возьмут непокорный форт и смоют с себя пятно позора. Немыслимо! Два десятка отщепенцев вторую неделю сопротивляются полутысяче воинов Света!

Со стороны казалось, что шансов у дроу нет. В строю оставались двенадцать усталых теней и два охранника высокой госпожи, Цинтаэль из последних сил контролировал защиту крепости. Сама шаманка тоже находилась не в лучшей форме. Им противостояли четыреста относительно свежих воинов и восемь магов. Однако Торат полагал, что шансы продержаться есть. Его воины получили невероятную, по меркам светлых, подготовку и еще могли сражаться, собственная сила придавала им невероятную выносливость. Защита крепости задерживала большую часть вражеских заклинаний. Кроме того, у него имелось два козыря: дети Охотницы — и свои, до времени скрываемые способности. Если бы только удалось убить предводителя… Потеря сильнейшего мага значительно ослабит светлых и может вызвать кризис командования. Эльфы необычайно чувствительны к вопросам престижа и не станут подчиняться тому, кого сочтут менее родовитым.

В отличие от самого первого штурма, использовать магию дроу могли. Враги предпочли создать непроницаемый щит над своими войсками и подавить защиту крепости, чем блокировать способности теней. Цинтаэль не успевал латать вплетенные в дерево форта заклинания — они теряли структуру и расползались. В ответ на это в идущую первой колонну последовал одновременный удар всех беловолосых, пробивший защиту и истребивший не менее двух десятков воинов. Светлым пришлось срочно восстанавливать щит и все-таки попытаться «заморозить» магию теней без предварительной подготовки. Конечно же, результат выглядел не лучшим: дроу продолжали использовать известные им заклинания.

До сей поры Торат ни разу не применял стихию Мрака против других эльфов. Сжигать тьмой оркских шаманов доводилось, светлых — ни разу. Неписаный кодекс чести запрещал иссушать своих без крайней нужды, а дроу еще не забыли о родстве с жителями Благих Земель. Сегодня командир впервые построил аркан, тщательно начертив сложный узор на земле и в надлежащем порядке расставив по стенам артефакты-проводники. Можно было бы обойтись и без таких сложностей, но силы следовало поберечь. Он собирался сорвать все защиты и с магов, и с приближающегося войска, позволив вызванным шаманкой духам атаковать без помех. Пока что обстоятельства складывались удачно. Светлые шли, гордо чеканя шаг, леди готовилась спеть призыв, вражеские маги упорно грызли оборону форта. Оставалось дождаться, когда враги окажутся вплотную под стенами.

В тот момент, когда сотни воинов Света уже готовились ворваться в крепость, единственный воин ночи ритуальным кинжалом вспорол запястье. Темные капли щедро пролились на жадно полыхнувшие руны, из центра узора потянуло холодом. Жадные щупальца Тьмы обшаривали границы мешающей им вырваться за пределы узора клетки, мрак стремился пожрать души тех, кто посмел призвать его для своих мелких нужд. Десятки тысячелетий назад эльфы отказались от этой силы: тогда они посчитали опасность от ее значительно превышающе возможной пользы. Недавно созданное Темное Королевство решило, что обстоятельства изменились, его Гильдия магов заново создала нужные ритуалы и подготовила первых служителей Ночи.

Внешне последствия ритуала выглядели подобно оседлавшему крепость огромному осьминогу — из тех, что попадаются в южных морях. Темная шапка вспухла на протяжении всей крепостной стены, десятки маслянисто-черных щупальцев ударили по остановившимся воинам. Щиты магов содрогнулись, но выдержали. Первый раз. Последовавший второй удар был более мощным. Заклинание Тората набирало силу, яростнее и жестче терзая ряды атакующих. Кое-где послышались крики боли, солдаты со страхом смотрели на своих стремительно старевших товарищей. Для бессмертного эльфа зрелище морщин на коже было непривычным и ужасающим, строй попятился. Командир услышал, как облегченно вздохнул Цинтаэль.

Враги полностью сосредоточились на укреплении своих защит и разрушении заклинания Тората, как тот и обещал. Настал черед Аластесс. Уже знакомая песня призыва зазвучала, вгоняя шаманку в странное состояние, позволявшее душе вырваться за пределы тварного мира. Охотница и на этот раз откликнулась на ее зов. Словно огромная темная тень, пахнущая псиной, свежим мясом, палыми листьями и весенним дождем, встала за спиной девушки. Левое плечо потяжелело под тяжестью невидимой головы, жаркое дыхание коснулось уха. Мысли стали легкими и прозрачными, чужими, на мгновение Аластесс ощутила себя покрытой шерстью и стоящей на четырех лапах, жаждущей свободы и бега! Она закинула голову назад и громко взвыла.

В ответ завыла стая. Духи приходили в мир в виде сияющих белых точек, чтобы через мгновения облечься призрачной плотью. Однако раны, оставляемые их клыками, были вполне материальными. Обычное оружие проходило сквозь духов, не оставляя следов, о чем знал любой шаман. Впрочем, ни один светлый воин не носил простого железа. Зачарованные клинки вгрызались в тела детей Охотницы, оставляя глубокие раны. Иногда ранения на глазах исцелялись, не оставляя следов, иногда нет, но сейчас не это было главным. Светлым не удалось остановить атаку духов на стоявших в задних рядах магов.

Тускло мерцающая волна захлестнула предводителей светлого воинства. Занятые отражением заклятия Тората, они не успели скомандовать простым солдатам отступление, а младшие командиры не решились проявить инициативу и отвести бойцов самостоятельно. Сейчас магам приходилось выбирать, кого защищать — себя или вассалов. К их чести надо сказать, что в первую очередь они подумали о своих слугах. Они держали щит до тех пор, пока их войска отступали обратно в лагерь под непрерывным шквалом стрел и заклинаний со стен крепости. Держали, несмотря на жаждущих крови и боли духов, один за другим падая от напряжения, истекая кровью. Своими жизнями оплачивая жизни подданных.

Несмотря на гибель магов, светлые все еще представляли собой грозную силу. Крепость они взять не смогли бы, но усилить другие отряды врага и беспокоить мелкие поселения темных южнее им бы удалось. Фенраианн вопросительно посмотрел на смертельно уставшего командира, и тот разрешающе кивнул. Десять теней, все, остававшиеся на ногах, вышли в опущенные ворота. Дети Охотницы не могли долго пребывать в реальном мире: рассеяв отряд светлых, они развоплотились. Теперь очередь дроу преследовать и уничтожать отступающие отряды противника, не позволяя беглецам собраться в единый кулак.

Торат не ожидал, что откат от обращения к Мраку свалит его с ног. Он впервые использовал настолько сильное заклинание и сейчас чувствовал себя полностью разбитым. Вместе с магическим истощением наваливалась слабость от кровопотери. На землю рядом с ним легла тень, и Торат поднял глаза на шатающуюся высокую госпожу.

— Кажется, мы победили, воин ночи.

— Надо дождаться результатов преследования.

— Поверьте мне, мы победили.

Несмотря на нелучшее состояние, Торат заметил, что поведение шаманки нетипично для нее. Обычно аристократка до последнего скрывала усталость — тогда ее лицо обращалось в белоснежную маску, а осанка становилась идеально прямой. И уж безусловно, она не кусала губы, не дрожала мелкой дрожью и не охватывала себя руками, словно защищаясь от холода. Измученный разум подсказал единственный ответ:

— Охотница требует платы?

Аластесс кивнула:

— Но если вы не в состоянии, я могу подождать, пока…

— Не говорите глупостей, миледи. Я знаю, как великие духи выражают свое неудовольствие. — С огромным трудом Торат поднялся.

Леди Аластесс подхватила его за руку, и мужчина вынужденно оперся на хрупкую фигурку. Девушка вздохнула:

— Надо полагать, на ванну мне рассчитывать не приходится?

— Увы, миледи. Что-нибудь одно. Я и так здорово надеюсь на какую-нибудь полезную травку из ваших запасов.

Дроу, опираясь и поддерживая друг друга, заковыляли в сторону покоев Аластесс.

11.2053 от П. К. Личные покои главы высокого рода Волка

Деда Аластесс любила. Благоговела перед ним, уважала и любила. Можно сказать, преклонялась. Вот чего не было в ее отношении к главе рода — так это страха. До сегодняшнего дня.

— Значит, три месяца назад ты переспала с каким-то просторожденным, позавчера убедилась в своей беременности, а сегодня говоришь мне? Я все верно изложил? — Подлокотник кресла под рукой высокого лорда издал протестующий треск.

Высокий лорд Аластор, мягко говоря, гневался. Сильно гневался. Он надеялся, что его любимая внучка найдет себе более достойную партию, чем выходец из обычного младшего рода. Девушка по происхождению достойна рожать детей сильнейшим из князей эльфов — вместо этого ее первенец рискует появиться на свет без Дара. Первым желанием, возникшим у дроу, стало желание убить беловолосого ублюдка. Затопившее разум чувство ярости оказалось настолько приятным, что Аластор немного понежился в нем, придумывая наиболее мучительные казни для незнакомого воина. К сожалению, позволить себе поддаться эмоциям глава не мог.

— Так оно и есть, мой лорд, — пискнула Аластесс.

Аластор проклял тот день, когда разрешил внучке учиться шаманству. Благоволение Охотницы уже не радовало его так, как раньше. Конечно, Аластесс считалась лучшей призывающей своего поколения, но ради этого не хотелось бы вводить в свой род не способного к магии потомка. Для высокого рода — немыслимый позор. У дроу, как и у их светлых родичей, ребенок принадлежал семье матери, а не отца.

— Напомни мне, кто он такой, — обернулся Аластор к стоящему в углу младшему сыну Аластортиа, отцу Аластесс.

— Торат из младшего рода Малахитовой Чаши. Недавно получил титул воина ночи, пользуется хорошей репутацией в корпусе. Сильный Дар, сравнимый по мощи с представителями старших родов. Думаю, лет через сто достигнет третьего боевого уровня мастерства. В Академии Теней его считают перспективным магом. Умен, решителен, хорошие лидерские качества, состоит в списке кандидатов в гвардию. Вместе с тем плохой дипломат, недолюбливает представителей высоких родов…

— Его чувство взаимно.

В обществе эльфов не существовало понятия «незаконнорожденный ребенок». Женщины рожали редко, один раз в двести-триста лет, и появление на свет нового члена семьи встречали с радостью. Конечно, некоторые дети рождались менее «удобными», чем остальные, но род не бросал никого. Вместе с тем считалось, что воспитанием дитяти должны вместе заниматься и мать, и отец, в крайнем случае — близкий родственник. Учитывая традиции и особенности расы, кандидатуры супругов подбирались тщательно. Изучалось буквально все — от генеалогии и положения звезд в момент рождения и заканчивая психологической совместимостью. Случаи, когда родители происходили из разных каст, были очень редки из-за маниакального стремления аристократии следить за чистотой крови. В светлых землях глава рода не задумываясь отдал бы приказ устроить Торату несчастный случай, наплевав на последствия, и занялся бы судьбой ребенка лично.

— Жаль, что мы не в Благих Землях, — озвучил он свои мысли.

— Почтительнейше осмелюсь напомнить вам, милорд, что, находись мы в Благих Землях, я была бы лишена счастья служить вам и нашему роду. — Аластесс поняла, что гроза миновала, и осмелилась слегка надерзить. Дескать, среди светлых я не смогла бы появиться на свет.

Девушка намекала на давнюю историю, связанную со скандальными обстоятельствами женитьбы деда. Отчасти из-за нее Волки не рисковали появляться в обществе светлых без особой охраны.

Когда пал Кайлиног, Волки первыми из высоких родов поддержали княгиню Ирриану. Молодая правительница отказалась просить приюта у Совета, предпочтя увести верных вассалов на север. В глубоких неприступных лесах, раскинувшихся около Ральских гор, беглецы основали будущее Темное Королевство. Ставшая королевой Ирриана ценила преданность, влияние Волков было высоко, и многие хотели бы это влияние использовать в своих целях. Торат, кажется, не пытался задурить голову молодой неопытной девушке (глава помнил не одну такую попытку и с удовольствием «принимал участие» в судьбе обманщиков). Пусть молодой командир и не входил в род, даже на положении примака, сам факт связи с высшей аристократией королевства должен положительно сказаться на карьере офицера.

— Он знает?

— Не думаю. Пока ребенок не родился, он может не замечать связи между нами.

— Я хочу его видеть. Раз ты утверждаешь, что зачатие произошло по воле Охотницы, а ты, — Аластор посмотрел на сына, — защищаешь этого просторожденного, он заслуживает моего снисхождения. Приведите его ко мне.

02.2090 от П. К. Нарранаг, столица

Торат привычно отпихнул ногой лежащего у порога огромного волка и вошел в дом. После нескольких инцидентов, связанных с излишне ретивыми вассалами Волков, Аластор был вынужден согласиться на отдельное проживание семьи внучки. Торат не обманывался насчет причин переезда и понимал, насколько большую роль в нем сыграло желание Аластесс видеть отца ее ребенка живым. Интересно, как она поступит теперь? Предпочтет самостоятельную жизнь или вернется в родовое гнездо?

Первое взросление наступало в тридцать семь лет. До этого момента родители были обязаны вместе заботиться о ребенке, учить его всему, что знали, обеспечивать кровом и всем необходимым. Только после обряда признания права на молодого дроу передавались главе рода — он решал, по какой стезе лучше направить развитие нового члена семьи. Лишь после второй инициации, в возрасте ста восьми лет, дроу считался полностью самостоятельным и мог отвечать за свои поступки.

Завтра Аласдиор отправится в Волчье Логово, где ее с нетерпением ждет прадед. Его страхи не сбылись: девочка обладала сильным, пусть и необычным, Даром. Торат с некоторым предвкушением ждал того момента, когда начнется обучение неопытной шаманки, способной призывать слуг великого духа без ритуалов, из-за чего в доме постоянно находились какие-то потусторонние сущности, происходили другие странности. Из соседнего леса однажды пришла семья волков и стала жить. Мать еще могла успокоить раскапризничавшееся дитя, уговорив Охотницу отозвать своих детей, но другой такой призывающей у Аластора не было. Значит, все-таки переедет…

Их союз был случайностью. Поначалу они часто ругались, ссорились, обменивались ядовитыми замечаниями и колкостями. Потом постепенно притерлись, научились друг друга понимать, учитывать не только личные интересы. Торат внезапно поймал себя на мысли, что ему будет жаль расставаться. У них хорошая семья, они цельны вместе. Но он не думал, что его кайнэ, мать его ребенка, захочет остаться. Простой воин — не пара блестящей высокородной леди, и надеяться на иное было бы глупо.

Аластесс сидела на террасе, в своем любимом кресле. Она перевезла его из старого дома, и, не считая маленькой библиотеки, деревянный старый монстр оказался единственной вещью, которую она взяла с собой. Шаманка любила слушать ночь. Торат уселся возле ее ног.

— Мне пришло в голову — что станет с замком, если ее разозлят?

— Ничего, — спокойно ответила Аластесс. — В своем Доме Аластор сумеет изгнать любого духа. Из тех, что нам известны.

Они немного помолчали.

— Твой дед будет счастлив.

— Да. Хотя в последнее время он относится к тебе лучше, чем раньше.

— Думает, что скоро избавится от меня.

Аластесс усмехнулась:

— Вовсе нет. Многие в семье тебе симпатизируют. Близнецы, мой отец, лорд Рудаэр. Дед полагал, что ты захочешь воспользоваться влиянием Волков для собственных целей. Раз ты всего добиваешься сам и не служишь роду обузой, то вызываешь его симпатию.

— Его симпатия принимает странные формы.

— Он знал, что ты сумеешь снять «маску утопленника». Для мага твоего уровня это не так уж и сложно. — В ответ на возмущенное хмыканье Аластесс тихо засмеялась. — Зато какой интересный опыт, не правда ли! Тебя знает принц-консорт, недавно тебе доверили миссию в светлых землях. Не понимаю, зачем ты отказался от места в гвардии.

— Хотел избежать ненужных слухов.

— Тебя неизбежно станут считать любимчиком Волков. Кто знает, когда выпадет второй такой шанс?

На риторический вопрос Торат ничего не ответил. Аластесс вздохнула:

— Если бы ты получил продвижение, у деда осталось бы меньше оснований запретить мне остаться.

Даже если бы жизнь с потомственной аристократкой не научила простого воина воспринимать тонкие, еле заметные намеки, на чем настаивал инстинкт самосохранения, то уж не понять прозвучавшего прямого предложения было сложно. Лицо Аластесс превратилось в вежливую, ничего не выражающую маску. Со стороны могло бы показаться, что она ведет ни к чему не обязывающую светскую беседу. Впечатление разрушали напряженное тело и плескавшийся в глазах страх.

Торат, немного подумав, передвинулся и оперся затылком о колени будущей супруги. Сверху послышался тихий вздох.

— Я найду аргументы для Аластора. — Торат накрыл ладонью тонкую кисть на своем плече. — Кстати, сколь долго я буду чувствовать себя счастливым? Какой срок?

— Не знаю. Не хочу загадывать.

Долгое молчание. Волчья возня во дворе. Дыхание спящего ребенка.

— Надо вещи из замка перевезти, раз уж я здесь задержусь.

Глава 2

Финансовый вопрос

07.2104 от П. К. Южная граница

— Я просто пытаюсь во всем находить что-то хорошее. — Торат улыбался, слушая бесконечный поток жалоб Фенраианна. — Там, где ты видишь препятствие, я стараюсь разглядеть возможность.

— Да? Ну и какую же возможность ты видишь в том, что нас отправили на границу с Эстаротом? Поскорее встретиться с обожаемыми предками в стране вечного лета?

— Этого варианта я не рассматривал, но в нем что-то есть.

Хорошее настроение Тората не испортилось даже от реальной опасности, которой подвергался отряд. Теперь в его руке теней насчитывалось, как полагается, пять полных боевых звезд, и с таким количеством опытных воинов-магов он не боялся встретиться с противником. С любым возможным противником, если говорить точнее.

После подписания мирного договора с Всеблагим Советом война не закончилась. Некоторые князья светлых, чьи земли ближе других подходили к территориям дроу, не успокоились и с поражением — правильнее сказать, боевой ничьей — не смирились. Три княжества: Эстарот, Даурель и Канакиллан — превратились в оплот сил, стремящихся покончить с Темным Лесом. Совет же на все протесты дроу с вежливой улыбкой разводил руками: дескать, мы ни при чем, князья властны в своих правах, запретить им воевать мы не можем. В результате на границах шла постоянная война, отряды светлых проникали на территорию дроу и уничтожали пограничные заставы, мелкие поселения, отвлекали войска от западного, орочьего направления. Темные в ответ перехватывали и беспощадно вырезали врагов.

— На мой взгляд, сражаться со светлыми проще, чем с орками. — Торат проигнорировал изумленное восклицание друга и как ни в чем не бывало продолжал: — Сам посуди. Заметить их проще, потому что они постоянно пользуются магией. Врагов, то есть нас, презирают — отсюда плохая караульная служба и примитивные тактические схемы. Я говорю совершенно серьезно. При всем многообразии воинского канона действия полководцев можно свести к одному десятку приемов, которые используются без какого-либо творческого подхода. К тому же светлые привыкли воевать по правилам и теряются в нестандартной ситуации.

— О магии ты забыл?

— Не забыл. Новый полк специально прошел переподготовку — ты же сам изучал способы сокрытия и проникновения.

— Аристократы заведомо превосходят нас в искусстве плетения защит. Счастье, что они редко подходят к делу творчески. Что касается нового полка, я сомневаюсь в своевременности принятого штабом решения.

Логика в рассуждениях Фенраианна присутствовала. Действительно, маги светлых заведомо превосходили теней, обладающих ограниченным набором знаний в искусстве волшбы. Умение чаровать давно стало сутью аристократии. Беловолосых же учили сражаться и убивать, теорию давали в пределах необходимого, не более. Пожалуй, только воины ночи и другие старшие офицеры получали хорошее магическое образование.

Причины сомневаться в необходимости создания третьего полка корпуса теней тоже имелись весомые. Изначально, до Второго Светлого похода, корпус насчитывал около восьмисот бойцов, что позволяло держать в страхе орочьих вождей на западе и юго-западе страны. За время войны погибла почти треть воинов. Все считали, что принц Арконис восстановит численность потрепанного корпуса, после чего переориентирует один полк на восточную и южную границы, против светлых. Однако командующий выбрал другой вариант.

Арконис создал в составе корпуса новый полк, костяком которого послужила его собственная гвардия. Увеличив набор в Академии, он планировал лет через десять восстановить и расширить прежнюю структуру корпуса, вывести гвардейцев обратно в самостоятельное подразделение и получить в результате прекрасно подготовленный для действий против светлых полк. Заодно он рассчитывал подобрать кадры для своей изрядно потрепанной гвардии. Пока что два старых полка медленно восстанавливали численность, принимали в свои ряды выпускников Академии, делали выводы из преподанных войной уроков. По приказу Аркониса всем теням надлежало пройти своеобразные курсы переподготовки: беловолосых учили сражаться с магами. Однако по-настоящему серьезно принц принялся обучать базировавшийся на юге сводный отряд. Именно ему надлежало нести на своих плечах тяжесть необъявленной войны со светлыми, давая возможность остальному корпусу восстановиться. Гвардейцы большей частью занимали командные должности, хотя часть их боевых звезд служила ударным ядром отдельных рук теней.

Торат командовал двадцатью пятью бойцами, причем одна звезда была целиком гвардейской. Из остальных воинов треть недавно окончила Академию — за них-то и беспокоился Фенраианн.

— Я ничего не хочу сказать плохого о пополнении. — Фенраианн оглянулся: не слышат ли его подчиненные. — Они — опытные и умелые воины. Но до наших стандартов они не дотягивают, и ты это знаешь.

— Научим. Любой команде требуется время, чтобы превратится в единый организм. Пройдет немного времени — и новички не станут отличаться от нас с тобой. — Фенраианн фыркнул. — Хорошо, не от нас, а от остальных старых теней. Конечно, ближайшие лет двадцать придется туговато, зато какие прекрасные перспективы!

— Какие перспективы? Чего в них прекрасного?

— Смотри сам. Гвардия принцу нужна — значит, рано или поздно он выведет гвардейцев из командной структуры корпуса. Полагаю, на освободившиеся места начнут продвигать наиболее отличившихся из старого командного состава. Лично я всерьез рассчитываю на повышение.

«Посланником Высших меня вряд ли назначат, — подумал Торат, — а вот носителем знака — вполне. Аластесс многому меня научила, так что третий уровень я получу легко. Интриги в ставке не страшны: принц не любит, когда влияют на его решения, — так что главное — самому ошибок не наделать».

Внезапно он понял, что Фенраианн довольно давно идет рядом, молчит и рассматривает командира каким-то новым взглядом.

— Раньше тебя мало волновала карьера.

— Так было до женитьбы, — вздохнул Торат. — Мы ведь провели ночь в храме Матери, за это глава клана лишил Аластесс содержания. Моя жена привыкла к совершенно другому уровню комфорта, который я сейчас не в силах обеспечить. Ей нравится посещать приемы, каждый раз в новом платье, покупать драгоценности, для шаманских практик ей требуются лучшие ингредиенты. Я полагал, что стану тратить втрое больше денег, оказалось — вдесятеро. Она никак не комментирует ухудшение своего положения, — Торат тщательно подбирал слова, — и ни разу не высказала недовольства по поводу моих небольших доходов. По сравнению с доходами ее семьи, конечно. Однако лично меня сложившаяся ситуация раздражает. Аластесс и так многим пожертвовала, поссорилась с родом, шаманы недовольны, что она прекратила обучение. Она ведь отказалась вернуться на Пик, занимается самостоятельно. Я хочу хотя бы сохранить привычный ей уровень комфорта. Самый простой и доступный способ обеспечить семью — подняться по служебной лестнице. Поэтому повышение мне необходимо.

— Ты боишься ее потерять. — Похоже, это открытие стало настоящей неожиданностью для Фенраианна.

— Сам удивляюсь.

— Отряд маленький — сто воинов. — Караэль командовал подчиненными Торату гвардейцами.

Численность воинской элиты дроу и в лучшие времена не превышала одной сотни воинов. Сейчас же, спустя каких-то сорок лет после войны со светлыми, в гвардии осталось меньше половины бойцов, и кое-кто поговаривал, что она утратила свое значение универсального отряда быстрого реагирования. Торат так не считал. Если учесть, что в гвардию никогда не брали боевых магов ниже пятого уровня, а младшие лидеры владели четвертым, даже одна звезда могла изменить ход небольшого сражения. Или не допустить его, как, например, когда пятеро гвардейцев две недели противостояли пяти сотням орков клана Красного Орла.

— Скорее всего, намереваются совершить набег на южные посты.

— Да, лорд. Они постоянно осматривают местность с помощью не знакомых нам заклинаний, никто из моей звезды прежде не встречался с подобными плетениями. Я не решился приблизиться: нас могли заметить.

— Все настолько плохо?

— Слишком плотная сеть. Мы записали отличительные особенности заклинания — возможно, удастся найти способ его обмануть.

Дроу бились над незнакомым плетением несколько часов и пришли к неутешительному выводу. Маг, сотворивший заклятие, был слишком опытен и силен, он перекрыл все возможные пути воздействия на свое творение. Беловолосым не хватало мастерства. Единственный путь, который в принципе мог позволить проникнуть в охраняемый периметр, требовал много сил и потенциально являлся опасным. Слияние с лесом — старый трюк, использовавшийся еще в древности для восстановления сил. Энергетика эльфа сливалась с энергетикой крупного дерева, живое разумное существо практически становилось частью лесного великана. Дикие звери не обращали на него внимания, поисковые заклятия воспринимали только «растительную часть». К сожалению, далеко не всем удавалось выйти из добровольного транса. Так и стояли, иногда веками, со счастливой улыбкой на лице обхватив руками дерево, пока какой-нибудь прохожий не разрывал связь. Светлые для этого использовали одно простенькое заклинание, дроу — оплеуху.

Оставался вопрос — как остаться незамеченным внутри защитного периметра.

— Светлые встанут лагерем возле этой скалы, — показывал на чертеже Торат. — Они всегда встают здесь и не изменят привычке. Родник рядом, место удобное, зачем что-то менять? Мы засядем в маленькой роще, установим вокруг лежки тонкие веревки. Если появятся следопыты, во что я не верю, кто-нибудь выйдет из медитации и разбудит остальных. Тогда придется убегать.

— Когда отряд очнется, нас в любом случае заметят. — Караэль задумчиво рассматривал карту.

Он все еще пытался разобраться с досадным заклинанием: его гордость была уязвлена. До сей поры он полагал свое мастерство в части проникновения непревзойденным — и вдруг такой удар по самолюбию.

— Какой-то запас времени будет. Следить, насколько я понимаю, в первую очередь станут за границей периметра: там плетение намного плотнее. К тому же сразу после выхода из транса аура похожа на древесную — нас не сразу обнаружат. Конечно, какое-то время уйдет на то, чтобы прийти в себя, но все равно добежать до лагеря мы успеем. Полная рука теней против сотни воинов старшего рода… Справимся.

— Что известно насчет магов? — Фенраианн очень не любил неожиданностей и старался заранее обезопаситься. — Один — не ниже второго уровня, создатель сети. Еще заметили кого-нибудь?

Караэль отрицательно повел рукой:

— Увы. С высокого дерева, на которое мы забрались, видно не так уж много. Слишком большое расстояние. Однако, судя по цветам знамени, мы имеем дело с каким-то старшим родом.

Общим цветом для эльфийских знамен являлся зеленый. Как правило, на зеленом поле вышивались руны, на него же накладывались изображения. Существовала строгая иерархия составления символов родов. Высокий род имел право использовать в своих эмблемах четыре цвета: зеленый, коричневый, белый, синий. Чаще всего знамя высокого рода представляло собой вышитую цветом руну на каком-либо фоне. Впрочем, на малых знаменах допускались изображения животных.

Старшие роды должны были использовать другие цвета — красный, золотой, голубой, фиолетовый. Они имели право помещать на знамена изображения животных, растений, скал, чьи названия фигурировали в названии рода.

Хуже всего приходилось младшим родам. Помимо зелени, они использовали еще три цвета — черный, серебряный и серый. Черный цвет, однако, считался несчастливым, им окантовывали символы угасших родов, поэтому при составлении гербов его старались не применять. Оставались серебряный и серый. Мастерам-хранителям памяти приходилось изворачиваться, помещая в гербы изображения различных предметов, именами которых назывался род. Такие символы считались оберегами, суеверные родители дарили их детям. У Тората, например, в детстве вся одежда была вышита маленькими чашами.

— Если старший род — значит, отряд ведет аристократ-предводитель, владеющий магией, его сопровождает оруженосец из числа младших родственников, есть придворный маг. У мага может быть ученик, кроме того, в свите наверняка состоят еще маги. Иными словами, пять-шесть магов, из них половина — не ниже третьего уровня.

— Полагаю наши шансы довольно высокими, — сделал вывод Торат после короткого размышления. — Времени на подготовку светлым мы не дадим, а сильные заклинания короткими не бывают. Мастер Караэль, ваша звезда займется предводителем: постарайтесь взять его в плен. Фенраианн, на тебе все младшие маги. Я займусь вторым магом, остальные звезды стараются уничтожить как можно больше простых воинов. Вы помните установку, данную нам принцем: отряды, пришедшие в Темный Лес, не должны возвращаться домой.

Потрепанный отряд теней вторые сутки бежал по лесу, не прерываясь на отдых и питаясь на ходу. Если бы война не разрушила сотканных природной магией лесных троп, они давно уже были бы на базе, но — увы, привычные способы передвижения стали ненадежными и опасными. Спешка объяснялась двумя тяжелоранеными воинами: оба принадлежали к звезде Караэля. Торат искренне считал, что рука легко отделалась, потери могли оказаться куда большими. Кто мог предположить, что отряд напорется на главу рода со свитой!

В первые же мгновения предводитель светлых вывел из строя одного гвардейца, распоров ему живот мечом. Торат острой вспышкой прозрения осознал, что если старейшего не убить немедленно, отряд обречен. Цель ночной вылазки стремительно изменилась с «полного уничтожения отряда врага» на «выжить самим». Командир теней отдал приказ уходить как можно быстрее. К сожалению, гвардейцы слишком плотно увязли в схватке. Поэтому воин ночи бросил в сторону своего противника подаренный женой кинжал-артефакт, еще в полете превратившийся в оскаленную волчью пасть, а сам кинулся на помощь Караэлю. Бой остался в памяти сумбурным месивом стремительно меняющихся картинок: светлый отчаянно отбивался. Победа далась ценой ранения самого Тората и отсеченных ног еще одного гвардейца. Впрочем, так или иначе, раны получили все.

Собственно говоря, дроу повезло. Второй по силе маг светлых потерял время, занятый борьбой с артефактом Аластесс, остальные старейшины не успели отреагировать. Небольшая заминка, позволившая беловолосым расправиться с главой и бежать. Как позже высчитали Торат и Фенраианн, вся стычка заняла от силы три минуты — с момента их обнаружения и до бегства. Оба считали, что, не промедли вражеский предводитель с объявлением тревоги, и рука целиком полегла бы на той ночной поляне.

Короткая стычка стоила дроу двух тяжелораненых бойцов, которых сейчас приходилось тащить под воздействием оглушающих заклятий. Потери светлых оказались куда существеннее. Помимо главы рода, сильного мага, и пары десятков убитых и раненых рядовых бойцов, эльфы потеряли еще одного молодого члена рода. Мальчишка в одиночку бездумно бросился в погоню — и напоролся на Тората. воин ночи примитивно ударил его по голове рукояткой меча, взвалил на плечо и теперь имел в своем распоряжении личного пленника, которого собирался допросить при первой же возможности.

Ему очень хотелось знать, что элита одного из старших родов делает на землях Темного Леса. Прежде либо в набега пускались младшие роды, либо заявлялись относительно крупные силы под командованием какого-либо высокого лорда. Если же приходили дружины старших, то под командованием одного-двух старейшин.

Позади остался секрет пограничников, и Торат облегченно объявил привал. Теперь погоня, если она есть, сначала будет замечена егерями, и тени успеют спокойно собраться и уйти. Отряд ушел с нейтральной территории в глубь владений дроу — вряд ли светлые решатся на преследование, однако осторожность не помешает. Можно слегка расслабиться, отдохнуть, спокойно поесть и умыться. Рядовым бойцам.

Торат поднялся и подошел сначала к раненым, возле которых хлопотали целители. Сами пострадавшие в бою, как почти все в отряде, трое беловолосых лекарей смогли стабилизировать состояние двух гвардейцев, но не более. Полноценное лечение дроу получат в Лунной Заводи — маленькой деревне, совершенно неожиданно превратившейся в штаб округа. Здесь стояли три полка регулярной армии, построили драконий загон, разместились штабы двух пограничных полков. Здесь же квартировали тени.

Связанный пленник сидел в стороне. Оковы тишины, браслеты с наложенными чарами подавления, мешали молодому светлому использовать магию, а кляп во рту избавил окружающих от криков о неотвратимости мести. Караэль сидел рядом, ожидая командира и шедшего последним Фенраианна. Звезда второго лидера сначала следила за преследователями, затем прикрывала бегство.

Светлый, принадлежа к правящей семье рода, считался личным пленником Тората. Такое положение позволяло ему игнорировать остальных дроу — в разумных пределах — и рассчитывать на освобождение за выкуп. Самое главное, что допрашивать пленника мог тоже только Торат.

— Мое имя Торат Артаниэль Ирридан Кас Тиррин из рода Малахитовой Чаши. С кем я имею честь беседовать?

Говоря начистоту, Торату сначала следовало представиться, затем извиниться за причиненные неудобства, вознести хвалу небесам за счастливый день, приведший к благой встрече. Пообещать принести жертву в храме Удачи, ибо только она могла позволить отпрыску младшего рода захватить в плен представителя более высокой касты. Предложить воспользоваться лучшим из шатров и только что приготовленной пищей (шатров не было, но предлагать полагалось). Светлый, в свою очередь, должен был милостиво принять все славословия и сообщить свое имя, пообещав благодарность и вознаграждение со стороны своего рода.

За те полторы тысячи лет, что развивалось общество дроу, этикет претерпел огромные изменения. Он не стал менее сложным — он стал другим. Кровное родство, имевшее неоспоримое преимущество в глазах светлых, у обитателей Темного Леса уступило первенство личным заслугам. С точки зрения Тората, сидевший перед ним юнец особого уважения не заслуживая, и играть по его правилам командир не собирался.

Впрочем, иного светлый и не ожидал. Он окинул дроу презрительным взглядом и процедил сквозь зубы:

— Радуйся, просторожденный! Ты говоришь с Тарравиэлем из рода Иволги!

Тот факт, что пленник не сообщил своего полного имени, дроу проигнорировал. Поначалу, в молодости, подобное пренебрежение со стороны светлых приводило его в ярость, и он находил способы наказать высокомерных наглецов. Потом привык. Реакция у всех пленников была приблизительно одинаковой, разговаривать имело смысл только с представителями младших родов. Они искренне не понимали, каким образом член низшей касты может быть магом, да еще и командовать более благородными собратьями. И побеждать в бою могущественных аристократов. Случалось, что после таких разговоров число дроу увеличивалось. В последнее время перебежчики появлялись чаще, Бдящие замучались проверять их намерения.

Куда больше заинтересовало Тората упоминание о роде Иволги, к которому принадлежал пленник. Этот род прежде не участвовал ни в Светлых походах, ни в мелких стычках на границах. Правда, вассалов посылал. С чего бы «иволги» изменили своим привычкам? В ответ на вопрос светлый вскипел:

— Не твое право вмешиваться в дела моего рода!

В следующее мгновение пленник корчился на земле от несильного, но очень болезненного тычка пальцем под нос. Торат сидел по-прежнему спокойно и расслабленно. Он по опыту знал, что легкий шок помогает утратившим связь с реальностью юнцам оценить истинное положение дел. Конечно, все эльфы разные, и иногда приходилось применять магию, чтобы добиться ответов. В данном случае дроу решил, что можно обойтись щадящими методами. Не производил пленник впечатления сильной личности. Обычный молодой эльф, с детства привыкший слушаться старших и не способный самостоятельно обдумывать ситуацию.

— Послушай меня внимательно, светлый. — Видя, что Тарравиэль немного пришел в себя, дроу приступил к описанию их будущих взаимоотношений. От его спокойного, равнодушного голоса пленник вздрогнул. — Ты сейчас не в том положении, чтобы показывать свой норов. Ты — никто. Ты интересуешь меня лишь как источник информации, не более. Вы пришли на нашу землю с войной и решили, что будете вести ее по своим правилам. Так вот, это не так. Здесь все по-другому.

Здесь не принято заранее объявлять о своих намерениях. Поединков чести не существует. Если двое дерутся, третий не станет стоять в стороне и ждать исхода. Засады, нападения ночью и прочие неблагородные способы ведения боя считаются нормой. А если ты попадаешь в плен, будь готов говорить — или терпеть боль.

Применительно к тебе это означает, что ты либо спокойно отвечаешь на мои вопросы, либо мы тебя сломаем. Занятие неприятное для обеих сторон, поверь. Уяснил?

Тарравиэль ничего не сказал, но старательно отводил глаза, не решаясь взглянуть на страшного дроу. Торат крепко взял его за подбородок и повернул лицом к себе. Светлый было вспыхнул, однако напоролся на неподвижный взгляд беловолосого и сник.

— Что вы здесь делаете? — В наступившей тишине вопрос прозвучал мягко и ласково.

Тарравиэль сглотнул и заговорил.

Собственно говоря, командир просто запугивал пленника. Ему действительно было интересно, что глава старшего рода с таким небольшим отрядом делает в пограничье, тем более что раньше Иволги не проявляли себя как сторонники войны с дроу. Однако не настолько интересно, чтобы терять время на долгий допрос. Торат видел, что юнца можно разговорить, и воспользовался возможностью. Окажись светлый покрепче, возиться с ним дроу бы не стал. Повезло — пленник попался молодой и неопытный.

Существовал ряд заклинаний, позволявших контролировать мысленную сферу эльфов, — их использовали на войне для допросов врагов. Общим недостатком таких методов являлись различные степени дебильности, приобретаемые объектом воздействия. Иными словами, вернуть разум пленному удавалось не всегда: по слухам, пасовали даже прославленные целители душ из храмов духа. Кроме того, представители высоких родов слабо поддавались указанного рода воздействиям: всех магов с детства подвергали долгим методичным тренировкам на устойчивость психики. Если защитные заклинания при необходимости снимались, то внутренние щиты на разуме не исчезали никогда. Недостатком подобных методик являлась некоторая косность сознания — разум становился защищенным, но ограниченным.

Причины, по которым род Иволги отправился в поход, порадовали Тората. Прежде представители этого старшего рода занимали должности Подателей Небесной Влаги при дворе князей Дауреля, иными словами, следили за Дождями на всей территории княжества. Слишком важная работа, чтобы отвлекаться по таким пустякам, как сражения с кучкой отступников. Со временем выяснилось, что кучка отступников оказалась серьезным противником, и глава рода решился послать несколько сотен своих вассалов в помощь войскам. Сами Иволги не смогли принять участия ни в одном из походов: слишком активное использование магии возле границ княжества прибавило им работы. Растревоженная природа сорвалась с цепи: дожди шли не там, где им приказывали, а где хотели, — и все ресурсы рода были брошены на восстановление контроля за погодой.

За то время, что потребовалось воздушным магам для обуздания непокорных ветров, произошло несколько неприятных для клана инцидентов. Разгром посланных в поддержку другим родам войск не стая чем-то обидным — неприятные известия приходили ко всем соседям и не особо встревожили главу. Куда больше его шокировал добровольный переход в стан «отребья» нескольких своих подданных. Точнее говоря, двое пленных представителей младших родов, поближе познакомившись с жизнью Темного Леса, отказались возвращаться на родину и прислали родным вестников со словами прощания. Конечно же, их сразу объявили жертвами темной магии дроу и попытались вернуть по дипломатическим каналам. Безуспешно: перебежчики даже при личной встрече отказывались вернуться. На гневные слова о заклятиях и темной магии дроу равнодушно бросили: «Проверяйте», — после чего светлым пришлось смириться.

Произошедшее встревожило клан. Переходы вассальных родов случались, равно как и отречение отдельных членов от своего рода и уход на службу к другому клану. Редко, очень редко, по серьезнейшим причинам, но подобные случаи не считались чем-то абсолютно невозможным. Однако добровольно уйти к отбросам, преступникам… о таком позоре прежде не слышали. Глава рода долго говорил с участниками пограничных войн, допрашивал захваченных пленных дроу — и в конце концов решил сам отправиться в Темнолесье с недружественным визитом. Наказать обнаглевших просторожденных.

— Как интересно, — сухо заметил Торат. — Ему даже в голову не пришло поговорить со своими слугами. Значит, в княжестве не считают возможным менять свою политику в отношении младших. А что слышно про орков?

— Алмазный Венец недавно отбил приступ их великой орды…

— Ну не такой уж и великой. Насколько мне известно, три вождя собрались штурмовать одну из крепостей. Знаете, что интересно?

— Что? — прислушивавшийся к разговору Караэль вопросительно посмотрел на командира.

— Это первый штурм за последние полторы сотни лет.

— Даже не знаю, радоваться или горевать. С одной стороны, светлым скоро станет не до нас. С другой — орки наверняка атакуют восточные границы Темного Леса, — высказался подошедший Фенраианн.

— Да. — Торат посмотрел на светлого. — Мы защищаем ваши земли от орков, почти все их племена, идущие на северо-восточные и восточные княжества, разбиваются о нас. И какова благодарность? Что вы будете делать, если мы исчезнем?

— Свет вечен! Полуживотные не в силах противостоять детям песни и света!

— Да вы уже половину континента потеряли. Счастье великое, что орки корабли почти не строят, в Закатные колонии не пробрались.

Командир отряда встал. Пленник его больше не интересовал.

— Отряд отдохнул?

— Если не считать тебя, то — да, — с неодобрением отозвался заместитель. — Целители подновили заклинания, мы готовы выступать. Пообедай, и можно трогаться в путь.

— Потерплю до Лунной Заводи: всего-то день перехода. Отдых закончен. Собираемся.

Воин ночи надеялся поспать если не сутки, то хотя бы десяток часов. Он отчитался перед начальством, сдал пленника «на постой» в камеры Бдящих, проследил за размещением своих бойцов в уже ставшие привычными домики-казармы. Его квартира располагалась в небольшом строении, которое Торат делил на двоих со своим замом. Впрочем, последний почти все время проводил в городе и прибегал только переночевать, да и то не всегда. Так что планам командира выспаться всласть могло помешать исключительно нечто невероятное.

Таким невероятным событием стал визит жены.

— Что ты здесь делаешь? — От изумления Торат перешел на низшую речь, да еще и задал вопрос, которого не стоило задавать: леди всегда остро реагировала на любые попытки ущемить свою свободу.

— Вот уже почти час, как я здесь живу. Фенраианн любезно согласился обменяться со мной квартирами.

Мелодичный голос, пропевший фразу на наречии аристократии, слегка отрезвил командира. А знакомое прикосновение чуть влажных губ к щеке убедило в реальности происходящего. Он склонился в поклоне, целуя жене обе руки.

— Я счастлив видеть тебя, хоть визит и стал неожиданностью. Как долго я смогу наслаждаться твоим обществом?

— Думаю, не меньше года. По крайней мере, так говорят в штабе моего полка.

— Полка?

— Полка. — Аластесс с видимым удовольствием любовалась удивленным лицом супруга. — Разве я не говорила, что собираюсь поступить на службу?

— Говорила. Но я полагал, что речь идет об одном из размещенных в столице полков регулярной армии. Или принц вызвал подкрепление?

— Вовсе нет. Дело в том, что во время посещения генерального штаба — я не посчитала подобающим прийти на простой вербовочный пункт — мне совершенно случайно повстречался один из кузенов. Он с радостью помог узнать о вакантном месте в одном из размещенных в Лунной Заводи полков пограничников. Конечно, должность второго шамана оплачивается чуть похуже, зато у меня появится намного больше практики, и я смогу тебя чаще видеть.

Торат мысленно поклялся содрать кожу с неизвестного благодетеля. Слова «намного больше практики» слабо описывали будни магов пограничной стражи, еженедельно вступавших в схватки с врагом. Шаманов старались в бою прикрывать, но и светлые всегда стремились в первую очередь уничтожить именно говорящих-с-духами. Находясь в столице, Аластесс подвергалась бы куда меньшей опасности. Именно поэтому аристократка и отказалась от теплого местечка: родовое чувство чести заставляло ее презирать легкие пути. В который раз прокляв личные связи, позволявшие представителям высоких родов добиваться своего законными путями в обход честных служак, вслух мужчина поинтересовался:

— И кому же я обязан удовольствием? Полагаю, мне следует принести личные благодарности ублюдку твоему родственнику.

— Он просил меня не разглашать его имени. — Аластесс насмешливо глядела на мужа, прекрасно понимая, о чем тот думает. — Кузен очень скромен. Он согласился с моим мнением, что пребывание на границе разовьет мои навыки, тем более что участие в боевых действиях дает некоторые преимущества. Например, мне отныне открыт доступ в библиотеку Академии Теней и Королевский Архив. Не говоря уже о том, что теперь мы сможем видеться чаще. Ты рад?

— Счастье переполняет меня, — со всей возможной искренностью заверил ее Торат.

Поделать ничего было нельзя — оставалось смириться. В конце концов, многие признаки указывали на грядущее затишье — дипломатические усилия королевы и успехи войск дроу давали надежду на подписание мира с враждебными княжествами. Шаманкой Аластесс была сильной, боевой опыт у нее имелся, к тому же он попросит своих старых друзей из числа пограничников присмотреть за женой. Возможно, все к лучшему. Возможно. Торат поцеловал прильнувшую жену в шею, надеясь про себя, что его мольбы будут услышаны.

— Я хотел бы с тобой посоветоваться.

Зрелище готовящей завтрак принцессы Волков до сих пор удивляло Тората. Сама Аластесс не видела в этом ничего необычного: во всех родах детей учили готовить, вести домашнее хозяйство, ухаживать за зверями-спутниками и прочим полезным навыкам. На многих собраниях в знатных домах гостей угощали блюдами, приготовленными хозяйкой дома и ее дочерьми. Однако Торат и не предполагал, что Аластесс отнесется к ежедневной готовке как к своей обязанности.

— О чем же? — Вопрос прервал размышления мужчины.

— В последней стычке я захватил пленника — младшего сына бывшего главы рода Иволги. Кстати сказать, твой артефакт очень нам помог, практически спас. С его помощью удалось сковать второго по силе мага светлых. — Если его слова и были преувеличением, то небольшим. — Так вот, Бдящие предлагают выкупить светлого, дают за него двести золотых.

— Боюсь, в твоем рассказе мне не все понятно, — нахмурилась Аластесс. — Что значит «выкупить»?

— Светлый является моим личным пленником. Такой статус означает, во-первых, что разведка не может допрашивать его без моего позволения, кроме как с личного разрешения принца или в исключительных случаях. Впрочем, я уже дал свое согласие. Во-вторых, что более интересно, выкуп за пленника пойдет тоже мне, за вычетом небольших сумм на содержание. Сложилась разумная практика, когда воины, не желающие лично вести переговоры о выкупе, передают свое право дипломатам. Посредником в данном случае опять же выступают Бдящие.

Поскольку пленник знатный и представляет ценность, Бдящие готовы либо сразу выдать за него довольно крупную сумму в двести золотых, либо предоставить нечто иное в тех же пределах. Артефакты, свитки с заклинаниями, магические услуги, права на землю и прочее.

Аластесс чуть прикрыла веки, выражая удивление: привычка, оставшаяся со времен жизни во дворце.

— Право, не готова сказать. Мне как-то не приходилось рассматривать войну в качестве доходного предприятия.

— Очень доходного, — заверил ее муж. — Некоторые сделали себе состояние на войне. Правда, в основном это относится к торговцам и магам, но и простым бойцам кое-что достается.

— Никогда бы не подумала. Прежде ты не рассказывал подробностей о системе выкупа пленных.

— У теней редко бывает возможность получить выкуп — в основном пленные сразу передаются в разведку. Впрочем, — задумчиво добавил Торат, — за каждого «языка» полагается премия. Тоже источник дохода.

— Вынуждена заметить, не самый благородный. Чем-то напоминает… — Аластесс замялась, вспоминая уроки истории, — работорговлю.

— Мне не знакомо это слово.

— Древний термин — еще из тех времен, когда наши предки не слышали звучания Вечности. В те времена одни эльфы торговали другими, примерно как скотом.

Торат посидел, осмысливая услышанное, затем лицо его помрачнело. Аластесс тихо вздохнула, подошла, обняла мужа:

— Прости. Я не хотела обидеть тебя.

— Ты меня не обидела. Хотя даже светлые не считают получение выкупа чем-то постыдным. Почти всегда даже Дроу не казнят, а обменивают на своих.

— Знаю. Ну прости.

Торат не мог долго сердиться на жену, чем та беззастенчиво пользовалась. Заметив, что морщинка на лбу у беловолосого, появлявшаяся в моменты расстройства, наконец разгладилась, высокорожденная леди решила вернуться к началу разговора. Во избежание.

— Посох Призыва.

— Что?

— Посох Призыва. Он стоит немного дороже тех двухсот золотых, которые тебе предлагают, но мы ведь можем доплатить. Думаю, Бдящие согласятся.

Маленький знак доверия, неясный с первого взгляда. Этот могущественный артефакт послужит хозяйке долго — возможно, тысячу лет. С его помощью шаманка сможет призывать более могущественных духов, с легкостью переходить в тонкие планы, время почти не властно над ним. Все посохи изготавливались из редких ценных пород дерева, в зависимости от специализации призывающего. Самым редким считался северный «мертвый кипарис», использовавшийся заклинателями умерших. Правда, во всем королевстве всего два некроманта обладали достаточной силой для подчинения такого посоха. Заготовки артефактов после сорока лет обязательных ежедневных ритуалов поступали в казну, откуда выдавались магам на государственной службе и настраивались под ауру владельца.

Посох получит Торат. Для жены: сам он не сможет его использовать, однако официально артефакт будет числиться за командиром руки теней. Значит, в случае возможного развода посох тоже останется у него. Законодательство дроу тщательно оговаривало судьбу совместно нажитого имущества, чтобы избежать конфликтов при расставании супругов. Предлагая мужу сделать заявку подобного рода, Аластесс как бы говорила ему: «Я остаюсь рядом с тобой надолго».

Среди Бдящих у Тората не было близких друзей. Хорошие знакомые, не более. Разные сферы интересов, разное отношение к жизни. Пересекались разведчики и воин ночи достаточно часто, но исключительно по делам — например, как сегодня. Впрочем, Торат не пренебрегал знакомством с «ищейками» и относился к ним ровно, не считая за существ низшего сорта. В отличие от многих армейских офицеров.

В приемной оказалось неожиданно много посетителей. По словам пробегавшего мимо знакомого служащего, ожидалось прибытие посольства из светлых земель, вернулось сразу несколько отрядов пограничников. Что интересно, три десятка эльфов одновременно пожелали принять подданство Темного Королевства, и всех их требовалось проверить на предмет искренности намерений. Опасаться следовало не шпионов князей или Совета — просто дроу принимали в свои ряды далеко не всех. Сложившаяся репутация привлекала в Темнолесье не только недовольных существующими порядками бунтарей, но и различную шваль: отравителей, наемных убийц, любителей сомнительных удовольствий, неразборчивых в средствах магов. В таких подданных королевство не нуждалось, о чем им и сообщалось на границах. С другой стороны, многие изгнанники, с точки зрения дроу, пострадали ни за что, став жертвой обстоятельств или господствующих в Благих Землях предрассудков.

В результате работы у Бдящих хватало.

Торопиться Торату было некуда, поэтому он спокойно присел на скамью у стены и прикрыл глаза, размышляя, каким может оказаться следующее задание. Обычное патрулирование на самых опасных участках или охота за мелкими отрядами светлых? Или принц-консорт наконец разрешит прогуляться по вражеской территории? Последнее — вряд ли: тогда труд дипломатов пойдет прахом.

Над ухом у сидящего дроу совершенно неожиданно раздался вежливый голос:

— Приношу свои извинения. Не будете ли вы возражать против моего общества?

Свободных мест в огромной приемной действительно осталось мало, поэтому незнакомый светлый эльф собирался присесть рядом с Торатом. Тот пристально посмотрел на незнакомца. Вроде бы обычный эльф, в цветах старшего рода, покрой одежды характерен для северо-восточных княжеств. Далековато забрался — видимо, один из переселенцев. Сумевший незаметно подойти к боевому магу четвертого уровня.

— Буду рад знакомству. Мое имя Торат Артаниэль Ирридан Кас Тиррин из рода Малахитовой Чаши. — Дроу встал и поклонился.

Руки отведены чуть в стороны, ладонями вперед, голова наклонена ровно настолько, насколько полагается по этикету при разговоре с неизвестным, но вызвавшим уважение представителем старшего рода.

Если светлый и был удивлен, то никак удивления не выразил. Он всего-то хотел присесть на свободное место и не собирался завязывать разговор, а тут полное представление. Приличия требовали назвать свое имя.

— Сарриэн Тирель Картан Кас Рэ из рода Белокрылой Цапли. Я прибыл сюда из княжества Тарастис, оно расположено в двух месяцах пути на восток от Темного Леса.

— Довольно далеко от наших мест.

— Да, к тому же дороги отвратительны. За ними никто не следит: князья не видят смысла в заботе о неиспользуемых путях. Самое неприятное, что нашему отряду пришлось путешествовать в сезон дождей.

— Вы пришли не в одиночку?

— В составе делегации Конклава родов. Неофициальной — мы не ставим перед собой посольских задач.

— Как странно, — усмехнулся Торат. — В Темный Лес приходят, либо чтобы остаться жить, либо в составе посольств. Не считая военных экспедиций.

— Значит, мы первые. — В ответ светлый изящно всплеснул руками, непроизвольно складывая пальцы символом Act — знаком богини неопределенности и судьбы. — Тарастис слабо принимал участие в Светлых походах: наше княжество не особо богато, правители погрязли в междоусобных сварах и часто игнорируют волю Совета. Однако Конклав заинтересовался рассказами вернувшихся воинов и решил послать представителей просто посмотреть на ваше государство. Вокруг Темнолесья слишком много слухов, и стоит попробовать отделить правду от вымыслов.

— И Совет терпит подобное пренебрежение?

— Совет — это очень громоздкая структура, представляющая интересы всех без исключения высоких родов. Даже ваши аристократы когда-то имели в нем право голоса. Предполагается, что Совет служит всему народу Жизни и Света, но на деле он проводит волю высоких родов. Точнее говоря, могущественнейших из них.

— Высокорожденные вашего княжества не относится к таковым?

— Сложно сказать, — задумался Сарриэн. — Вместе они могли бы являться серьезной силой, но принадлежность к различным партиям ослабляет их влияние. В Совете существует несколько политических блоков, объединенных одинаковыми интересами. Общество детей Света и Песни ведь не однородно, обычаи и цели у всех разные. Равно как и государственное устройство. У нас, например, королевский род Истинного Знания опирается не на поддержку высоких родов, а на Конклав, куда входят главы старших кланов. За морем, в Рассветных государствах, старших родов нет вообще, и четыре высоких рода напрямую правят младшими. Или можно вспомнить княжество Дориэн, где власть князя номинальна. В действительности там правит Совет Старейшин, местный аналог нашего Конклава.

— Тогда мне не совсем ясны причины вашего появления в Темном Лесу. Сами посудите: Совету вряд ли понравится, что одно не самое сильное государство завяжет отношения с целой страной отступников. До карательной экспедиции дело конечно же не дойдет, однако есть и другие средства воздействия. Например, объявить короля лишенным благости или просто подкинуть войск мятежным князьям. Ваш Конклав сильно рискует.

— Вовсе нет. Многие правители изначально противились войне с дроу — она была им не нужна. Темнолесье расположено на дальних границах, вы служите хорошим щитом против орков, особого вреда не приносите. Да, некоторые эльфы уходят к дроу. И что? Как правило, это потенциальные бунтари, без которых жизнь становится спокойнее. Если говорить начистоту, среди князей почти все понимают угрозу орочьего нашествия и необходимость реформ. Просто в какой-то момент консерваторам удалось продавить идею Светлого похода, совпало несколько выгодных для них событий. Так что Совет будет не против, если кто-то возьмет на себя роль посредника. Одного мирного договора недостаточно: для доверия нужны постоянные контакты на всех уровнях.

— Боюсь, мой личный опыт мало свидетельствует о миролюбии Благих Земель. Почти все светлые, с которыми я сталкивался, настроены очень агрессивно.

— Вашей непредсказуемости боятся, — спокойно пояснил Сарриэн. — Государство, отринувшее тысячелетние обычаи, жители которого полторы тысячи лет ведут войну против могущественного врага и практикуют запретную магию, не может не вызывать опасений. Кто знает, что придет вам в голову?

— И поэтому нас решили уничтожить, — усмехнулся Торат. — Да если бы не та самая запретная магия и плодовитость орочьих женщин, Темнолесью пришел бы конец. В первом Светлом походе участвовало не так много войск, их разбили с легкостью. Во второй раз нас спасло чудо. Орки передрались между собой, и Арконис перебросил почти всю армию на юг. Удача и ошибки ваших полководцев позволили задержать наступление, затем в дело вступили Хозяева Чудовищ и шаманы. Это дроу должны бояться новой войны, а не светлые!

— Для того Конклав и прислал наблюдателей: мы тоже не желаем бессмысленно погибать. Если удастся наладить регулярные контакты между Темным Лесом и Тарастисом, у сторонников мира появится весомый аргумент. Надо доказать, что дроу — это не кучка беззаконных отщепенцев, а сложившаяся нация со своеобразной этикой. В прошлом имело место недопонимание, стоившее крови обеим сторонам, однако сейчас дроу готовы признать случайный характер ошибок Совета. Который, в свою очередь, вернет королеве Ирриане место в своем составе и примет ее как равную.

Торат довольно долго молчал, разглядывая собеседника. Интересная личность. Спокойно рассуждает на темы, необычные для торговца или даже дипломата средней руки. Наверняка имеет колоссальный посольский опыт, судя по манере разговора. Властные манеры, привык решать за других, его обаяние обволакивает собеседника, убеждая в истинности каждого слова. Он с легкостью разговорил обычно замкнутого Тората. Требовалось прилагать усилия, чтобы противостоять харизме нового знакомого со старой, мощной аурой, характерной для сильного мага.

— Вы в самом деле полагаете, что властители примут королеву в свой круг? После того как она отреклась от титула предков и презрела древние законы?

— Не сразу. Может быть, никогда. — Сарриэн улыбнулся. — Однако двигаться нужно именно в этом направлении.

— Вы говорите так, словно уже определились с позицией, со следующим шагом. Ваше посольство — давайте не будем спорить о терминах — увидело все, что хотело, оценило информацию и готово сделать Темнолесью какое-то предложение. Какое же, если не секрет?

На сей раз пристальному разглядыванию подвергся Торат.

— Простите, я не очень хорошо разбираюсь в знаках различия, принятых в армии Темного Королевства. Кем вы служите? Быть может, в этом здании у вас есть свой кабинет?

— Нет, я не принадлежу к Бдящим. Я воин ночи корпуса теней, боевой маг четвёртого уровня.

— Во-от как? — задумчиво протянул Сарриэн — Мне казалось, белые волосы — отличительный признак прошедших посвящение Тьме?

— Так оно и есть.

— Зачем же боевому магу изучать плохо контролируемую силу? Знание ритуалов слабо может помочь в прямой схватке. Или слухи верны и дроу научились говорить с Тьмой напрямую, как с прочими стихиями?

— На этот вопрос я не стану отвечать. Прошу простить.

— Нет-нет, я сам виноват. Мне не стоило спрашивать. — Сарриэн обезоруживающе улыбнулся. — В качестве извинения позвольте ответить на ваш предыдущий вопрос. Мы заключаем торговый договор. Редкие травы и продукция ваших ремесленников в обмен на сырье, оружие и минералы. Вам больше не придется вытягивать элементы из земли, а мы наконец-то познакомим наших леди с паутинным шелком. Кстати сказать, путь в нашу страну проходит по землям нескольких государств. Караванам потребуется охрана. Что скажете?

06.2114 от П. К. Столица, предместья

— Итак, я опять увижу тебя не раньше, чем через целый месяц, — вздохнула Аластесс.

— Разве это много? Раньше было намного хуже, — хмыкнул Торат. — Первый караван добирался до Тарастиса полгода. Сейчас все просто. Привели караван, отдохнули пару дней — и с другим возвращаемся домой. Практически без потерь времени и по хорошим дорогам. Вспомнить страшно, что творилось еще лет пять назад.

— Еще бы, любой нормальный властитель при виде беловолосой головы начинал собирать войска. Забыть не могу, как увидела тебя перекрашенным… — Аластесс невольно захихикала, прикрывая ладонью рот. — Чувства говорят совершенно ясно, что передо мной стоит муж, а облик другой. Думаю, ты изрядно повеселился.

— Все мы повеселились. — Лицо Тората осталось неизменным, только глаза холодно блеснули. — Полегла почти половина охраны, пришлось просить светлых о помощи. Нам — просить светлых дать солдат для защиты от других светлых! Невероятно! Тогда-то Сарриэн и посоветовал изменить облик.

Первый караван из Темного Леса в Тарастис ушел спустя год после памятного разговора. Хотя Конклав договорился со всеми князьями, по землям которых пролегал путь, местные владетели считали своим прямым долгом побеспокоить «отступников». Кажется, они до сих пор воспринимали присутствие дроу как оскорбление. Так что вся дорога слилась в нескончаемую круговерть схваток с множеством небольших назойливых отрядов. Три руки теней и две сотни регулярной армии, охранявших торговцев, понесли тяжелые потери. Выдержали. Довели. На границах Тарастиса караван встретили войска нескольких родов, пригласивших дроу, беловолосые получили передышку.

В самом княжестве, гостеприимном более ожидаемого, но менее, чем можно было надеяться, тоже прошло не все гладко. Случались и попытки отравления купцов, и провокации, и открытое противостояние с местными упертыми «поборниками чистоты и традиций». К счастью, со временем волнения успокоились. Напряжение в среде светлых никуда не исчезло, но противостояние вошло в приемлемые рамки, а затем главы родов почувствовали вкус прибыли. Интерес вызвали магические артефакты — что вы, никакой Тьмы! — трофеи с орочьей границы, фурор произвел паутинный шелк… В обратный путь караван ушел, увеличившись вдвое.

Темный Лес не сказать чтобы срочно нуждался в изделиях светлых, но издержки торговля сокращала. Ведущему войну государству всегда нужны деньги. К тому же многие старые дроу, помня роскошь своих прежних дворцов, с удовольствием покупали высококачественное оружие, ювелирные украшения или ценные ингредиенты для ритуалов. Прибыль первых рискнувших деньгами родов оказалась столь велика, что разгорелась нешуточная сваpa за право пристроить свои товары в следующий караван. Страсти успокоило волевое решение королевы, в приказном порядке установившей очередность отправки купцов и выделившей дополнительные войска для охраны. Арконис высказал жене все, что думал по этому поводу, «простимулировал» подчиненных, но бойцов нашел.

Граница с ближайшими светлыми соседями после подписания отдельных договоров не требовала пристального внимания, как раньше. Усиливающееся давление орков принесло какую-то пользу, заставив князей смирить гордость и одернуть вассалов. Сражения еще случались, хотя частота их заметно снизилась. Армия вновь разворачивалась на западное направление — против орков. Впрочем, в Академии Теней не стали менять программу обучения: ее выпускники по-прежнему изучали способы противодействия магии светлых. Королевство ценило уроки Судьбы.

Лично для Тората происходившие события вылились в досрочное повышение: под началом нового носителя знака теперь ходило четыре руки воинов. Кроме того, он открыл для себя совершенно новую сферу деятельности, после того как родной клан попросил его «проследить за парой повозок». Он и не предполагал, во что выльется невинная просьба главы рода. Однако появившиеся связи в среде торговцев позволили ему помочь в продаже товаров с десятка больших фургонов, с честью выйдя из непривычной ситуации. Хотя он и высказал родне свое мнение по поводу их интриганства, но сделал для себя кое-какие выводы и принялся вкладывать в торговлю свои личные средства.

Как ни странно, непривычная деятельность неугодного родича привлекла внимание Аластора. Дед жены неожиданно пригласил Тората к себе в замок, долго расспрашивал его о планах и, похоже, что-то для себя решил. Во всяком случае, после того разговора Торат не раз получал приобщающие к клану приглашения, чего раньше не случалось.

— Я надеюсь, милорд не забудет привезти какой-либо подарок нашей дочери? Аласдиор мечтает о новом камне силы. Лучше, если им окажется опал.

— Если милорд забудет привезти подарки нашей дочери и своей жене, дома он подвергнется куда большей опасности, чем за все время путешествия.

С серьезным лицом Аластесс царственным жестом отмела обвинения, глаза ее смеялись. Могущественная шаманка, аристократка из рода Лунного Волка, Чья Песня Зовет Ночью, была выше подозрений.

— Я не обидчива. Просто гордость не позволяет мне прощать обиды.

Внезапно она посерьезнела.

— Мы не видели необычных опасностей в твоем будущем, Охотница тоже обещает легкое путешествие. Но все-таки будь осторожен. Лабиринт будущего изменчив, даже великие духи не знают всего.

Вместо ответа Торат обнял жену. Раньше они как-то стеснялись проявлять нежность друг к другу, но со временем мягкие прикосновения стали необходимы, как воздух. Торат не сказал, что риск всегда присутствует в его работе, что светлые слишком заняты вечными склоками и не станут сейчас провоцировать дроу, а значит, волноваться не стоит. В этой жизни возможно все. Он просто хотел, чтобы жена верила в его силы и опыт. Он знал, что вернется.

Будущего дроу не боялся.

Глава 3

Грехи отцов

05.2142 от П. К. Южная граница

Наверное, это и есть счастье. Видеть рядом с собой смуглое тело любимой женщины, легко, невесомо касаться его подушечками пальцев и ощущать, как оно подается вослед ласке. Знать, что впереди целых две декады заслуженного отпуска, на границе последний год спокойно, войны не предвидится. Вчера приехала погостить дочь, жена счастлива, хоть и скрывает чувство за привычной холодной маской.

— Мм, — затянутые поволокой сна зеленые глаза шально глянули на Тората. — Буди меня так каждый день.

— Привычка убьет удовольствие, — улыбнулся мужчина.

— Ты придумаешь что-нибудь еще, — длинные стройные ноги обвились вокруг бедер Тората.

Немного позднее, уставшие от ласк, они просто лежали рядом. Наконец Аластесс пошевелилась:

— Давай съездим в столицу. Я уже не помню, когда в последний раз видела Сады Невидимого Света…

— Хочешь пройтись по подругам? Надеюсь, не как в прошлый раз?

Аластесс тихо засмеялась.

— Отец говорил, о нас еще долго сплетничали в салонах. Особенно о том, как ты прятался от внимания леди Сираэль.

— Что еще оставалось делать? Я достаточно ясно дал ей понять, что не заинтересован в настолько близких отношениях, как ей хотелось бы. Нет, она пробралась в мою спальню, и я прыгал с балкона — как хвостатые уродцы, живущие в южных лесах. Мне повезло, что ее муж оказался достойным господином и отреагировал на произошедшее с юмором.

— Эту пару не связывает ничто, кроме взаимного уважения. Обычный брак по договоренности между двумя главами высоких родов. Меня саму прочили замуж за лорда Даманрата — свадьбе помешало рождение Аласдиор.

— Странно, что ты не протестовала.

— Ну это же ненадолго — лет на сто. И не забывай — мне с детства внушали мысль о долге перед кланом. Простым дроу в этом отношении легче. Кстати сказать, благодаря твоему воспитанию нашей дочери в жизни придется труднее. Она захочет сама выбрать партнера.

— Пусть выбирает. Аластор на то и глава, чтобы согласовывать желания членов рода с интересами клана.

Обещавший стать интересным разговор прервал вызов по ментальной связи. На плече Тората налилась синим цветом татуировка-заклинание, отвечающая за перевод входящего запутанного сообщения на низшее наречие и гарантирующая, что разговор не будет подслушан. Заметив остановившийся взгляд мужа, Аластесс вздохнула:

— Не отвечай.

— Не могу.

— У тебя отпуск.

— Может, еще обойдется.

Торат сам понимал, как неубедительно прозвучали последние слова. Не обошлось. Пришедший приказ гласил: все отпуска отменяются, третий полк корпуса теней переходит в подчинение Западной Армии, равно как и все регулярные силы, стоящие на южной границе с эльфами. Торат вскочил с кровати и бросился одеваться.

— Что случилось? — Аластесс встревоженно смотрела на мужа.

— Еще не знаю. Сбегаю в штаб, попытаюсь выяснить, что происходит. Арконис собирает ударный кулак против орков, были брошены в последний раз крупные силы в поход против орд вождя Гирхалока.

Вернулся Торат домой поздним вечером. Две сидящие в центральной комнате женщины, мать и дочь, отвернулись при его появлении от низкого столика, заваленного кипой свитков, мелких камешков, корешков, птичьих перьев, кусочков шерсти и коры.

— Готовится большой поход, — Торат не стал тянуть с объяснениями. — Против клана Белого Быка.

— И к чему же такая спешка? — Аластесс выглядела недовольной.

Отдых откладывался на неопределенное время, не говоря уже об опасностях грядущих боев. Кроме того, она привыкла узнавать новости первой.

— Момент удачный. Большинство кланов орков собралось для штурма Дикой Розы, ближайшей к нам крепости Алмазного Пояса. Белый Бык не сможет призвать союзников. И еще. Ходят слухи, что на севере орки раскопали какой-то древний город, предсказатели чего-то опасаются. То ли проклятия какого, то ли утечки наших знаний.

— Странно. В тех краях не было крупных поселений до нашего прихода, — нахмурилась жена.

— Я посмотрю, — вызвалась Аласдиор. — Спрошу у Охотницы!

Девочка прикрыла глаза, впадая в транс. Каким образом ей удавалось призывать великого духа, не используя специальных методик, оставалось загадкой для всей Гильдии магов. Вопреки правилам и законам, дух откликался на ее зов, даже не пытаясь растерзать неопытную шаманку. Обычному дроу требовались сутки ритуалов чтобы добиться результата, играючи получаемого Аласдиор. Возможно, потому что Охотница сама приложила лапу к рождению ребенка?

— Не понимаю, — дочь растерянно смотрела на родителей. — Охотница показала какой-то символ и исчезла. Больше не отвечает.

— Она считает, что дала тебе достаточно, остальное ты должна узнать сама, — ответила мать. — Нарисуй нам символ.

Маленький пальчик выписал в воздухе сложный узор, внешне напоминавший семь расходившихся из одной точки щупалец. Торат не видел такого прежде, в чем и сознался с легкой душой. Специалистом по геральдике он считал Аластесс: аристократическое воспитание позволяло шаманке с легкостью ориентироваться в родовых символах и знаках. Сейчас она смотрела на висящий в воздухе символ и хмурилась.

— Учителя рассказывали тебе об эпохе Закатного Солнца?

— Да, — кивнула девочка, — они упоминали, что наш род берет начало в тех временах. Но они не говорили, что это за эпоха и почему так называется.

— Напрасно. Хотя бы общие сведения должны были дать, тем более если у нас под боком находится разрушенный город древних. Я сообщу Аластору о своем неудовольствии.

Наша раса стара. Намного старше, чем принято считать. Летописная история насчитывает восемьдесят тысяч лет, и мы не знаем точно, сколько времени исчезло в пламени великих катастроф. Эпоха Закатного Солнца истребила память эльфов. Высокие роды не хотят вспоминать, как некогда мы были смертными, использовали магию Тьмы, летали на другие планеты. Раньше все было иначе. Закрытые архивы утверждают, что в эпоху Закатного Солнца погибло девяносто восемь эльфов из ста, к половине уцелевших неприменим сам термин «жизнь». Неизвестно, что послужило причиной катастрофы. Однако последствия видны до сих пор. Мертвые Острова, пустыня Смерти, плато Мертвых Птиц… Совет истребил самых опасных чудовищ, Благие Земли очищены от магических тварей, но за пределами мест обитания эльфов встречаются действительно опасные существа. Даже дроу иногда сталкиваются со странными тварями — могущественными, не всегда принадлежащими реальному миру, несущими силу Тьмы. Что уж говорить о диких территориях? Оркам повезло: найденный ими портал располагался в обжитых землях. Выйди они менее удачно, и нам не пришлось бы идти наперекор воле Совета, бежать из разрушенного королевства, искать новое оружие.

— Неприятие Тьмы идет из тех времен? — заинтересовался Торат.

— Своими корнями — да. Но дед говорил, что почти пятьдесят тысяч лет любое обращение к Тьме приводило к губительным последствиям. Никакие барьеры не выдерживали, заклинатель погибал, зачастую вместе с окружающими.

Знак, показанный Охотницей, часто встречается на немногих сохранившихся от того времени артефактах. Темных артефактах. Во всем королевстве найдется не больше дюжины вещей с похожей отметкой, хотя наши высокие роды предпочитали не уничтожать, а прятать уцелевшие предметы Закатного Солнца. В отличие от правителей остальных государств. Существовал строгий запрет на изучение истории периода до образования Всеблагого Совета — никто, кроме его членов, не имел права пользоваться закрытыми архивами. Значит, только светлые князья могут знать точное значение этого символа. — Аластесс нахмурилась, обдумывая какую-то идею, затем поднялась и направилась в свою комнату на втором этаже. Там у нее хранилась маленькая библиотека, ингредиенты для работы, артефакты и другие предметы ремесла. — Прошу прощения. Я хотела бы посоветоваться с Аластором.

Аласдиор взглянула на отца круглыми от удивления глазами:

— Она здорово встревожилась.

— Настоящая аристократка должна в таких случаях говорить: «Матушка озабочена создавшейся ситуацией», — или что-нибудь в этом духе, — мрачно заметил Торат.

Дочь завздыхала:

— Учителя меня замучили этикетом, дай отдохнуть.

До прихода матери Аласдиор развлекала отца рассказами о своей тяжкой доле. Торат посмеивался, сочувствовал, кивал, в то время как мысли его бродили далеко. Он слышал предания о великой войне, из которой предки современных эльфов вышли «обновленными и очищенными от всякой скверны, и спаслись избранные по воле богов, и получили мир во владение». Те же невнятные легенды объясняли существование различных монстров, с которыми Торат, правда, не сталкивался. А вот на северной границе пограничники нет-нет да убивали странных, не встречающихся в обычной природе существ. Впрочем, жена была права: по сравнению с некоторыми местами Темный Лес мог считаться стерильно чистой территорией.

— Дед уже знает о начале похода. — Аластесс спустилась по лестнице. — Не удивлюсь, если он узнал раньше нас. Он говорит, что орочьи шаманы случайно обнаружили город древних и уже используют против пограничников какие-то странные артефакты. На западной границе потеряли за последний месяц больше воинов, чем за три предыдущих года. Основная цель всей операции — в уничтожении шаманов, владеющих новыми для орков знаниями, и разрушении города. Армия должна выиграть время, чтобы консорт смог выловить шаманов, собрать все, что те нашли, и опять упрятать город под землю. Гильдию магов лихорадит — все хотят попасть в состав экспедиции. По просьбе принца Аркониса лорд Аласэ отправится вместе с ним. Я просила деда представить тебя лорду: подобное знакомство будет полезным.

— Он какой-то твой родственник?

— Правильнее назвать меня его родственницей. Высокий лорд Аласэ — старейший в нашем клане. Если кто-то и знает о магии древних, то это он. Поговори с ним, расспроси, чего ждать.

— Полагаешь, он согласится со мной разговаривать?

— Я всего дважды встречалась с этим древним отшельником, — вздохнула Аластесс— Поэтому точно сказать не могу. Впрочем, я слышала, он одинаково равнодушен ко всем.

Торат давно не ощущал себя маленьким. Молодым, ничтожным, песчинкой на ладони великана… Прожив четыре с лишним полных кольца^[2], увидев пятьсот двенадцать весен, он привык считать себя достаточно сильным воином, способным защитить себя и своих близких от любой мыслимой опасности. Нет, он, конечно, знал, что есть более могущественные маги или сильные бойцы, справиться с которыми он в честном бою не смог бы. Но шанс, пусть маленький, у него оставался всегда. Если не победить, то хотя бы не проиграть (пусть и путем банального бегства).

Знакомство с Аласэ разрушило представление Тората о собственной ценности. Знать, что существует некто, способный сделать с тобой все что угодно, полезно, но не сказать чтобы приятно. А дела обстояли именно так. «Высокорожденный многочтимый предок» при знакомстве одним коротким взглядом оценил мужа родственницы, без всякой магии давая понять, в каких отношениях они будут находиться в дальнейшем. Старый волк, некогда добровольно отказавшийся от власти над кланом, до сих пор не утратил умения подчинять окружающих. Не удивительно, что даже Арконис предпочел не приказывать древнему лорду, а просить.

По всей видимости, беловолосый приглянулся Аласэ, потому что никаких презрительных замечаний или иных попыток «указать младшему его место» не последовало. Скорее, наоборот. Патриарх поначалу говорил на высочайшем наречии, которое Торат понимал через слово, и Аласэ совершенно спокойно перешел на низшее, никак не прокомментировав малограмотность родственника. Обращался он, правда, с использованием необычных форм личности — как учитель, не как старейшина рода. Впрочем, на нарушение канона Торат не обратил внимания: в конце концов, он действительно пришел получать знания.

— Иными словами, вы хотите знать, чего ожидать от найденных орками артефактов? Намерение похвальное, хотя и неосуществимое. Использовавшиеся древними предметы создавались с неясными для нас целями, а со временем еще и свойства свои изменили. Однажды я видел самую обычную ложку, которая служила прекрасным щитом от заклятий воздушной стихии. Правда, после каждого такого использования ее хозяину приходилось заново выращивать себе зубы… Стоило найти подобные предметы — и от них старались избавиться как можно скорее: рисковать никто не хотел. Немногие маги, решавшиеся исследовать старые артефакты, очень скоро изменялись, и хорошо, если только внешне. Орки не понимают, какое зло могут выпустить в мир.

Магия Света потому и получила такое развитие, что позволяла очищать зараженные земли и прекрасно подходила для уничтожения расплодившихся демонов. Сейчас вы уже не сталкиваетесь с такими, а в пору моей юности попадались разные твари. Иные по силе не уступали Хозяевам Чудовищ, причем обладали развитым интеллектом. Хвала Луне, они не могли отходить далеко от источников своей силы. Сейчас крупнейшие прорывы запечатаны, аура планеты восстанавливается, однако есть еще кое-где места, куда не стоит соваться без сопровождения сильного мастера Света. Особенно на севере — Совет почти не обращал внимания на те края.

Вы посвящены другой стихии, которая вряд ли сможет в данном случае помочь. Судить, конечно, сложно, но я пару раз видел, как резонанс от применения сил Мрака против тварей прорывов уничтожал все живое на пару лиг вокруг. Правда, это было давно, с тех пор энергетика мира намного окрепла и не так остро реагирует на темные стихии высших порядков. Тем не менее старайтесь использовать что-либо более привычное — огонь, воздух, ледяные иглы. Насчет шаманства ничего не скажу, тут все зависит от настроения духа. И подчиненных этому духу сил.

Почему я так желаю вам помочь? Да не волнуйтесь вы, юноша, не читаю я ваши мысли. Неинтересно мне это. Во-первых, вы совершенно не умеете контролировать свою ауру. Маскировать умеете, а контролировать нет. Вам, впрочем, и не надо, если не собираетесь при дворе интриговать. Далее, простое наблюдение за телом собеседника может предоставить пищу для размышлений. Вот сейчас вы потерли большой и указательный пальцы, признак волнения, наклон головы говорит о внимании. Никто не может скрыть своего истинного состояния: тело всегда хоть немного, но отражает настроение и намерения собеседников.

Так вот, в то время, когда я появился на свет, среди эльфов не существовало жесткой социальной системы, какая есть сейчас. Конечно, были высшие и низшие, сильные и слабые, это естественно. Но переходы из одной касты в другую случались намного чаще. Личные качества открывали доступ во многие сферы. К тому же смертность среди магов была настолько высокой, что без притока свежей крови кланы бы не выжили. Высокие роды в древности появились как объединения эльфов, посвященных одной стихии. Прежде четко разграничивали связь по крови и связь с покровителем клана, раньше даже первый слог в имени указывал не на род, а скорее, на принадлежность к определенной школе. После очистки континента угроза вымирания исчезла, и нравы изменились. Почти везде. В Кайлиноге или Рассветных государствах выходцам из младших родов было намного проще возвыситься. Однако Кайлиног разрушен, а наши заморские братья сосредоточены на тяжком труде очистки своего дома от остатков древних чудовищ. У Совета же до вторжения орков не имелось причин и желания менять сложившуюся ситуацию.

После короткого разговора Торат первым делом направился в трактир. Ему срочно требовалось выпить чего-нибудь покрепче, и «Винный кубок» подходил как нельзя лучше. Трактир содержал один из соклановцев, и там всегда были рады видеть сделавшего карьеру родственника. Малахитовые Чаши гордились Торатом, который стал сильнейшим магом за всю историю рода. Остальные тянули в лучшем случае на пятый-четвертый боевой уровень.

Помимо роста статуса, появление сильного мага в младшем роду давало разные привилегии всем членам клана. Снижение налогов, снижение расценок Гильдии магов за оказываемые услуги, проверка членов рода на наличие магических способностей за государственный счет, разрешение пользоваться хранилищами магических знаний. Если у проверяемых детей обнаруживался Дар, немедленно начиналось их обучение, развитие способностей. В дальнейшем власти делали все возможное, чтобы получить молодых магов на государственную службу. Королевство нуждалось в магах, очень нуждалось.

В результате Торат пользовался в роду значительным влиянием, его слово имело вес. Правда, практическую выгоду от достижений сына извлекала в основном мать, Тораэль, которая после гибели отца Тората — выходца из старшего рода, от которого сын и получил хорошие магические способности, — погрузилась в дела клана и упорно отвергала частые предложения о браке, поступавшие от представителей иных младших родов. Полторы сотни лет — недостаточный срок, чтобы оправиться от вызванного смертью супруга разрыва связи.

Существовало множество форм брака. Обычные эльфы связывали судьбу на неопределенный срок. Если же союз заключался между двумя родами и носил политический характер, в договоре указывались точные даты или причины расторжения брака. В том случае, если у пары не появлялось детей — как почти всегда происходило в союзах по обязательствам, — супружеская пара распадалась.

Однако рождение ребенка переводило отношения супругов на иной уровень. В период беременности между матерью, отцом и ребенком возникала связь, благодаря которой они всегда знали, в каком настроении члены семьи, их телесное и душевное состояние. Связь сохранялась на всю жизнь, и даже добровольное расставание супругов не приводило к ее разрыву. На такое была способна только смерть.

Так что Тораэль еще не оправилась от смерти мужа и не желала связывать себя новыми отношениями. Будучи сама по себе одним из сильнейших магов рода, она являлась наставницей проявивших способности детей, одновременно совершенствуя собственное мастерство. Во многом благодаря ей в клане появилась собственная библиотека по магическим дисциплинам взамен существовавшего прежде простого хранилища артефактов. Мать Тората стала силой, с которой считались не только благодаря сыну. Сейчас она жила во владениях рода на западной границе, и на встречу рассчитывать не приходилось.

Зато в трактире нашелся другой родственник, которого Торат, откровенно говоря, предпочел бы не видеть. Токатиол, троюродный брат, изрядно портил ему настроение при любой встрече. Общаться с ним не хотелось. К сожалению, больше в зале никого не было, и кузен сразу заметил беловолосого.

— А, — протянул Токатиол. — Наш герой. Что столь могущественная личность делает в наших трущобах?

— Куда интереснее, что вы делаете в столице. Или вас в очередной раз вышвырнули из армии?

Токатиол магом не стал, из-за чего испытывал жуткую зависть к кузену. Причем он не желал вспоминать, что способности вполне поддавались развитию: успех зависел от упорства. Да, занятие неимоверно сложное, особенно для выходца из младшего рода, но возможное. Точно так же он не стал хорошим воином, объясняя неудачи тонкой натурой. Армия отказалась продлять его контракт, и возможность сделать карьеру с этой стороны закрылась. Собственно говоря, перепробовав множество занятий, Токатиол не добился успехов ни в одном. Насколько было известно Торату, сейчас кузен зарабатывал на жизнь наемничеством, заключая временные договоры с отдельными родами или с командирами пограничников, испытывающими срочную потребность в солдатах.

Еще ходили упорные слухи об увлечении Токатиола выжимкой сока дерева таль. Само по себе употребление наркотиков обществом не порицалось — эльфы считали, каждый имеет право распоряжаться жизнью по собственному усмотрению. Однако за последствиями опасной привычки следили. Если старейшины решали, что родич слишком увлекся и своими действиями угрожает безопасности рода, целители очищали организм и ставили психологический блок, мешающий повторному приему препарата. Излечить могли практически любого. Однако со временем сдерживающая печать разрушалась, и наркоман мог вернуться к пагубному увлечению.

Рецидивистов изгоняли: слабаки, подставляющие остальных под удар, не нужны нигде.

— Армия? Это не для меня. Предпочитаю что-нибудь поинтеллектуальнее. Бегать по степи в поисках кучки орков, которая то ли раскопала какую-то старую деревню, то ли нет? Пусть глупостями занимаются другие.

Торат, собиравшийся переговорить с хозяином трактира по своим делам, узнать последние новости, резко остановился:

— Что вы знаете о готовящемся походе?

— О, неужели вас заинтересовано мое невинное замечание? Я-то полагал, вас не устроит настолько низкое общество.

— Ответьте мне, Токатиол. Я задал вам вопрос.

— Не вижу причины, по которой вообще должен с вами разговаривать.

Беловолосый почувствовал, как в нем закипает ярость:

— Каждое произнесенное вами слово приближает меня к мысли, что вас стоит отправить пасти лосей. Уверен, глава поддержит мое предложение. Итак?

Токатиол понял, что сейчас не время шутить. Угроза была реальной: клановый статус позволял Торату принимать решения о судьбе нижестоящих членов рода. Поэтому, демонстративно скривившись, кузен принялся рассказывать:

— Мне мало что известно. Готовится большой поход в степь, клан Белого Быка набрал слишком большую силу.

Часть войск отозвана с южных рубежей, тамошние командиры испытывают нужду в воинах и принимают всех, кто может держать меч. Я лично собираюсь наняться в третий пограничный. Еще ходит упорный слух, что оркские шаманы то ли получили от духов новые знания, то ли разрыли какой-то древний город. На мой взгляд, все это полная чушь. Солдатики пытаются прикрыть свои промахи вмешательством невидимых сил.

Коротко кивнув, Торат отошел. Кузен действительно ничего не знал, кроме сплетен, его аура ни разу не продемонстрировала признаков лжи. Интересен сам факт появления слухов. Не то чтобы проблемы на западной границе являлись секретом — их не скрывали, но и особо не афишировали.

Дроу шесть раз устраивали походы в степь. Редко возникала необходимость выходить из леса — обычно орки сами нападали на земли темных. Каждый новый вождь считал своим долгом напасть на обиталище дроу, несмотря на огромные потери, которые несло племя в стычках с «белыми демонами». Менталитет расы не предполагал возможности отступления. Однако иногда появлялся умный и талантливый лидер, способный объединить сразу несколько племен под своей рукой и доставить Темному Лесу ненужные хлопоты. В таком случае следовал удар на опережение.

Каждый поход вызывал оживление в стане столичных сплетников, давая пищу для разнообразных слухов. Факты истолковывались самым невероятным образом, превращая рядовую воинскую операцию в прелюдию к Последнему Дню. Торат усмехнулся. Надо полагать, известие о городе древних многим подстегнуло воображение.

На носителе знака лежит большая ответственность. Воины, находящиеся в его подчинении, способны уничтожить почти любой старший род. Полностью. Или без посторонней помощи расправиться с орочьим племенем не самых крупных размеров. Из тех, чьи земли граничат с Темным Лесом. Западнее существуют целые государства зеленошкурых варваров, упорно расширяющих владения за счет более слабых сородичей, и лет через сто дроу придется столкнуться с куда большими, чем сейчас, вражескими армиями. Поэтому растет число Хозяев Чудовищ, увеличен набор в Академию Теней, дипломаты прикладывают огромные усилия для улучшения отношений со светлыми родичами. Если бы не раскопанный шаманами город, Арконис не стал бы громить Белого Быка — предпочел оставить этот клан в качестве буфера между Темным Лесом и западными орками.

Однако планы пришлось скорректировать, и теперь сразу три полка теней вышли в степь, прикрывая основное наступление. Армия шла по двум направлениям — к летней ставке вождя клана и к месту раскопок. Полк Тората, как лучше прочих подготовленный в магическом плане, вел наступление немного севернее основных сил. В его задачу входило прикрытие группы чародеев из Гильдии магов, а также уничтожение всех орков, встреченных возле города древних.

Перед началом похода гильдейские маги провели своеобразный инструктаж командиров теней, рассказав им о возможностях древних артефактов. Из их речей Торат понял намного меньше, чем из краткого рассказа лорда Аласэ, но уяснил главное — в бою маги помочь не смогут. Во всяком случае, на первых порах, пока не разберутся с природой вражеских сил. Значит, следует как можно скорее уничтожать владельцев артефактов — благо, исходящий от них магический фон трудно с чем-то спутать, и шаманов, тоже легко узнаваемых по цветастым накидкам, украшенным тотемами. Поэтому на свой страх и риск он изменил тактику подчиненных рук, запретив рассыпаться отдельными звездами, а приказав двигаться монолитными отрядами. Насколько ему было известно, остальные носители знака поступили так же.

Решение оказалось верным. Орки следовали своей обычной тактике, разъезжая отрядами в дюжину или две воинов, но с каждым таким маленьким отрядом ехал шаман. Первая стычка запомнилась Торату огромным удивлением, испытанным при виде свирепо вращавшего тяжелый боевой молот орка. От оружия исходили настолько мощные темные флюиды, что несколько боевых заклинаний, построенных на стихии воздуха, не причинили его владельцу никакого вреда. Торат уже собирался ударить Когтем Тьмы, когда расстрелянный из луков гигант упал, поэтому заклинание пришлось использовать против шамана. Оно и к лучшему: тот окружил себя неплохими щитами.

Осмотрев артефакт, командир поразился. Оружие представляло собой обычную кувалду (по меркам хрупких дроу, в руках орка оно смотрелось не особо массивным), на которую вражеские шаманы налепили маленький черный кружок с изображением уже знакомого символа. Оторвать украшение не удалось, поэтому молот передали магам в том состоянии, в котором вынули из рук мертвого владельца. Поневоле задумаешься, сколько таких кружков можно найти в городе. Сто? Тысячу? Сто тысяч?

— Не все так плохо, — улыбнулся лорд Аласэ. Он обычно ехал вместе с гильдейскими магами, но сейчас решил посмотреть на действия отряда теней. Его заинтересовал рассказ о последней стычке. — Артефакты все-таки не вечны, их сила со временем уходит. Кроме того, использовать их опасно: я уверен, что орки потеряли не одного шамана, прежде чем нащупали способы контроля. Пленные говорят, впервые артефактами древних шаманы заинтересовались почти сотню лёт назад, а успехи появились совсем недавно.

— Меня беспокоит, что, почувствовав вкус силы однажды, орки не захотят от нее отказаться.

— Да, такое возможно, — совершенно спокойно признал старый лорд. — Но этот город мы очистим, а других источников знаний у орков нет. Конечно, рано или поздно древние знания вернутся в мир. Однако мы же не просто так тащим с собой кучу магов. Кстати сказать, среди них есть несколько необычайно талантливых специалистов в области Тьмы. Пусть изучают, ищут способы контроля, исследуют. Благодаря им при следующем столкновении мы будем готовы. Научимся противостоять древней магии с помощью не только Света, но и стихийных сил, возможно, сами станем использовать старые артефакты. Время у нас есть. Отгораживаться от прошлого глухой стеной по примеру светлых сородичей — неразумно, они и сами начинают это понимать.

Армия темных взяла в кольцо место раскопок и неумолимо сжимала его. Тщательно прочесывая территорию, уничтожая встреченные отряды варваров, не давая ни малейшей возможности для бегства. С юга приходили вести о разгроме орков, о гибели вождя племени Белого Быка, о возможном возвращении воинов окрестных племен. Арконис не торопился — он спокойно давал возможность Гильдии магов как следует изучить разрушенный город.

Место раскопок представляло собой огромную долину, в которой раньше рылись орки, а теперь их смертельные враги. Не успела остыть кровь зеленошкурых, как дроу муравьями забегали по улицам, размечая участки, анализируя результаты работы предыдущих копателей. Медленно, методично маги прочесывали метр за метром, зачастую не гнушаясь совочком и руками перебирать породу. В связи с этим теней освободили от охраны, поставив на их место обычных пограничников и пригнав лишний десяток ездовых драконов. Зрелище пяти сотен боевых магов, методично роющихся в земле, вызывало нездоровые сомнения в умственной полноценности командования, хотя приказ имел серьезные основания. По неясным причинам магический поиск почти не давал результатов, зато близкий контакт срабатывал всегда. Количество найденных предметов увеличивалось, и спустя пять дней после начала раскопок первый обоз с драгоценными артефактами ушел в Темный Лес.

Торат подозревал, что после похода отношения с Советом в очередной раз осложнятся. Если бы дроу уничтожили опасные находки, светлые были бы счастливы и трактовали бы подобную уступчивость как попытку сближения. На условиях Совета конечно же. Однако темные в очередной раз наплевали на мнение собратьев и предпочли нарушить закон, принятый тысячелетия назад. Интересно, как скоро слухи о действиях Аркониса дойдут до шпионов Совета? Какую реакцию они вызовут? Война не начнется, но ухудшение отношений неизбежно.

Ну и благословение сил с ними.

Через неделю давление орков усилилось. Хотя обе части армии слились в одно войско, даже объединенных сил не хватало, чтобы полноценно блокировать действия врага. Зеленошкурые иногда прорывались сквозь охранение первой линии, и недалек был тот день, когда работа магов оказалась бы нарушена. Кроме того, патрульные принесли неприятную весть — с запада подходит большая орда. Судя по всему, Белый каганат решил воспользоваться ситуацией и расширить границы. Разрозненные племена местных орков не смогут противостоять захватчикам, а с дроу западники прежде не сталкивались. Каганат рассчитывал на легкую победу. Разбив «белых демонов», хакан получил бы славу великого воина, и многие племена сочли бы за честь присоединиться к его войскам.

С точки зрения Тората, избегать боя было нельзя. Разбив армию каганата, Темный Лес обеспечил бы безопасность своих границ лет на двадцать. В противном случае срок существования «буфера» между землями дроу и каганатом сокращался вдвое. Поэтому приказ Аркониса отступать был выше его понимания. Впрочем, армия верила в своего командующего: Арконис часто делал глупости, но никогда не совершал ошибок.

После того как в лихорадочной спешке маги закончили собирать трофеи, найденные в городе, начался ритуал очищения. Двое суток гильдейские чародеи замыкали круг, ограничивая пространство, в котором их заклинаниями создастся магический вакуум. Абсолютная пустота, полный ноль. Даже материя истает, превратится в чистую энергию после того, как исчезнут сдерживающие мельчайшие частицы невидимые скрепы. Вся сила уйдет из этого места, оставив после себя ничто. Только так можно было быть уверенным, что в мире не останется ни следа опасного знания. Да, светлые практиковали иные способы очищения, более щадящие природу, своеобразные «заплаты», медленно очищающие зараженные места. Но кто поручится, что шаманы орков не вернутся, чтобы продолжить исследования, и не снимут заклинание? Вдруг перебили не всех носителей знания? Дроу решили действовать наверняка.

Наконец барьер был готов. Невероятно мощный: дети младших родов не рисковали приближаться к нему, а дикие животные и птицы бежали в страхе. Лучшие маги творили сложнейшее колдовство на грани невозможного. Торат внезапно подумал, что практически не может сказать, чем занимаются колдуны, — только самые общие фразы. Боевые маги не обладали теоретической подготовкой, владели только самыми примитивными заклинаниями. Прямая и честная, насколько эти термины применимы к дроу, атака. О, в бою, за счет колоссального опыта и доведенных до абсолюта рефлексов, тени на равных сражались с любым противником, однако Торат помнил, как трудно им приходилось во времена Светлых походов, если эльфийские маги получали время для раздумий. Даже когда они не создавали новых заклятий, специально под ситуацию, они с успехом использовали уже существующие. Причем делали это слишком хорошо.

Незнание основ — слабость. Точнее говоря, незнание теории магии на хорошем уровне. Торат уже задумывался о том, чем займется после того, как получит первый уровень. Существовало много путей, которыми следовали достигшие предела тени, и не все они были связаны с армией. Некоторым настолько надоедала воинская стезя, что бывшие элитные бойцы оседали где-нибудь в глуши, принимались за изучение свойств минералов и трав, служили своим кланам наставниками молодежи или в другом мирном качестве. Или продолжали заниматься магией, совершенствуя свой дар. Иные уходили на север, где королевство постепенно создавало новые поселения, раздвигая границы государства. Тем не менее большинство продолжало служить в войсках. Армия дроу возвращалась домой.

05.2143 от П. К. Столица, предместья

В конечном итоге, отпуск он получил. Начальство решило — раз предыдущий отпуск прерван по служебным обстоятельствам, носителю знака следует предоставить другой, в полном объеме. Полный год безделья! Относительного безделья, наполненного поездками по старым друзьям и знакомым, возвращением в родной клан. Аластесс получила желанную поездку в столицу, прошлась с визитами по старым знакомым. Недавние сражения были у всех на слуху, поэтому семейная пара военных пользовалась успехом.

Торат усмехнулся и потер свежий шрам, еще не успевший окончательно рассосаться. Через пару десятков лет от него не останется и следа, а пока что лицо воина стягивала не слишком-то приятная отметина от орочьей сабли. Армия все-таки получила желанную схватку с Белым каганатом.

Орки преследовали отступающих темных по пятам, упрямо не желая отпускать ускользавшую добычу. И, как следствие, растянули свои ряды. Для вражеских военачальников резкий рывок войск дроу навстречу, в атаку, обернулся полнейшей неожиданностью. Два полка тяжелой пехоты, три сотни драконов и два Хозяина Чудовищ перемололи авангард противника в труху и быстро отошли, прикрываемые легкими силами и отрядами теней.

Полученный удар охладил пыл орков, но не убавил решимости. Каган подтянул войска и вновь двинулся вперед.

Получив передышку, темные использовали ее с толком. Дали три дня войскам на отдых, подготовили место для обороны. По оставшейся от предков традиции, темные неплохо владели луками, просто не гнушались использовать яды и предпочитали магию. Поэтому разработанный план сражения фактически представлял собой серию непрерывных стычек и боев на пересеченной оврагами холмистой местности, куда удалось заманить врага. Арконис воспользовался незнанием каганом рельефа на границе с Темным Лесом, ближние же племена орков отказались помогать захватчикам.

Орки и сами любили использовать тактику «ударь и беги», но дроу довели это искусство до совершенства. Многолетний опыт, магия и знакомая земля под ногами в очередной раз одолели численность зененошкурых. Атаковать из засады, убив пару десятков врагов, отступить к заранее намеченному рубежу, занять позиции рядом с ожидающими товарищами, встретить выстрелами и сталью несущихся дикарей, вновь отступить… И так на протяжении двух недель. Пять раз на поле брани выходили Хозяева Чудовищ, повергая в ужас армию врагов. Шаманам дроу удалось уговорить духов не вмешиваться в схватку, и лишенные магической поддержки орки отступили.

Торат, как и остальные тени, сконцентрировался на уничтожении лучших воинов врага. Командиров отрядов, шаманов, элитных гвардейцев, служащих в личной охране вождей. Шрам он получил в схватке с сотником Бессмертных, гвардии самого кагана. Орк виртуозно владел широким мечом, а увешанный амулетами доспех мешал использовать магию. Костяшки пальцев, ожерельями висевшие на его шее, привязывали к нему дюжины мертвых врагов, после смерти оставшихся служить победителю. Вот так схватка и шла на равных, пока соперники не обменялись одновременно ударами — Торат получил рану на щеке, в то время как его противник остался лежать с отрубленными лапами. В принципе, орк мог бы выжить и даже с помощью магии отрастить лапы, если бы Торат ему позволил, а не перерезал горло.

Каган приказал отступать. Продвигаться вперед было невозможно, словно тысячи мелких осиных укусов мешали огромному медведю. Орки двинулись домой, огрызаясь на продолжавших кружить невидимых врагов. Темные продолжали убивать, под покровами невидимости проникая в центр вражеских порядков и нанося удары из ниоткуда. Больше всех пострадал авангард уходящей домой армии, уничтоженный почти полностью совместными усилиями трех Хозяев и гильдейских волшебников. Усыпанное костями поле осталось на том месте, где столкнулись пять тысяч орочьих всадников и двенадцать Дроу.

В общем, повеселились. Не больше половины бойцов орков вернулись из земель «белых демонов», и грустный вой самок наполнил дома. Конечно, каганат вернется в эти земли, и Темнолесью не раз придется столкнуться с ходящими под белыми знаменами зеленошкурыми всадниками, но первый удар королевство выдержало.

Темная армия без особых потерь вернулась домой, у Тората же появилось время подумать.

— Я могу поинтересоваться, чем ты занят? — Аластесс тихо присела рядом.

— Свожу бюджет. Пытаюсь понять, как мы будем жить, если я выйду в отставку.

— Отставку? — удивленно переспросила жена. — С какой стати ты говоришь об отставке?

— Прости, я не совсем точно выразился. Я подумываю о переходе в регулярную армию или в пограничные части. Там несколько меньшие доходы, зато у меня появится больше возможностей для карьеры.

— Но какие причины? Мне казалось, ты доволен своей судьбой. Ты на хорошем счету у начальства, пользуешься уважением бойцов, лет через сто станешь посланником Высших? Какой смысл менять должность?

— Самый прямой. Во-первых, армейские офицеры проходят обязательное обучение в Гильдии магов, а мне, как я недавно убедился, требуется хорошее знание теории. Уже сейчас я чувствую, как не хватает мне знаний. Поэтому дополнительное обучение необходимо. Во-вторых, офицеры моего ранга, отслужившие на командных должностях в нескольких родах войск, попадают в так называемый резерв генерального штаба. Слышала о таком?

— Признаться, этот термин прошел мимо моего внимания.

— Образно говоря, это список офицеров, которых Арконис назначает в первую очередь на освободившиеся места. Там есть еще разные льготы, но суть в том, что принц-консорт рассматривает резерв как будущих командиров высшего звена. Опыт службы в разных видах войск является обязательным, равно как и хорошие магические способности, дипломатический опыт, есть еще несколько условий.

Аластесс молчала. Наконец, чему-то усмехнувшись, она спросила:

— Скажи, насколько давно у тебя появились подобные мысли?

— Недавно, во время похода. А к чему твой вопрос?

— Видишь ли в чем дело… — Аластесс удивленно качала головой: — Супруг и господин мой, вскоре после твоего визита к моему высокородному предку, лорду Аласэ, он сообщил мне о появившемся у него желании взять ученика. Довольно редкое событие, между прочим. По его мнению, ты обладаешь необходимыми задатками, пусть и неразвитыми. Но он запретил сообщать о нашем разговоре до тех пор, пока ты не придешь к выводу о необходимости обучения самостоятельно. Самое удивительное… — Аластесс восхищенно усмехнулась, хотя усмешка и вышла кривой. — Самое удивительное, что он ждал твоего визита «вскоре после похода».

Глава 4

Семейное дело

03.2201 от П. К. Замок рода Волка

— Скажите, юноша, вам приходилось бывать в Канакиллане?

— Приходилось. — Торат уже привык к самым неожиданным вопросам наставника и отвечал на них без запинки. — Только в присутствии светлых об этом факте лучше не упоминать. Я состоял в подразделении, пленившем лорда Синиса.

— Бальзам для моих ушей. Кучка беловолосых, среди которых нет ни одного высшего, захватила в плен наследника рода Всеприсущего Пламени.

История действительно вышла забавная. Канакиллан являлся одним из трех княжеств, безуспешно продолжавших воевать с дроу после подписания мирного договора с Советом. Его бессмысленная настойчивость сильно досаждала Темному Лесу, однако изменить ситуацию темные не могли. Прекращать войну князь Канакиллана Синиан не собирался, а вести наступательные операции королева запретила по дипломатическим причинам. В войне сложилась патовая ситуация, темных не устраивавшая совершенно: у них орки зашевелились, — не до конфликтов с упертыми сородичами. Пришлось пойти на хитрость.

Совершенно случайно светлые узнали о прибытии на границу принца Аркониса, причем без обычного сопровождения. Соблазн захватить «мерзкого демона, прельстившего порочными таинствами Тьмы» жителей целого королевства, оказался велик. Настолько велик, что операцию возглавил наследник трона, да еще привлек к делу сильнейших магов. К сожалению, скрытно идущая армия (эльфы наложили маскирующее поле, по которому темные и отслеживали их действия) напоролась на засаду, в результате чего лорд Синие оказался отрезан от основных частей. Тогда-то его и сопровождающих захватил элитный отряд гвардии Темного Леса, поддерживаемый частями теней. Не известно, сознательно Арконис поручил операцию представителям Старших и младших родов или так вышло случайно. Как бы то ни было, после позорного пленения сына князь Канакиллана вынужденно пошел на заключение мирного договора, сопровождаемый градом насмешек со стороны соседних правителей.

— Синиан собрался в поход на орков, хочет реабилитироваться в глазах соседей. Выставить прошлые поражения досадной случайностью.

— Приятно слышать. Пусть лучше сражаются с зеленошкурыми, чем с нами.

— Не могу не согласиться, — кивнул Аласэ. — Вот только он выбрал не самую лучшую цель. Князь намерен разрушить Семь Ворот.

Торат призадумался. Соколиный каганат, под властью которого находились Семь Ворот, не граничил с Темнолесьем, однако о ситуации в этом государстве темные знали хорошо. Именно государстве: клан Сокола последние пятьсот лет вел оседлую жизнь и строил приличные, по орочьим меркам, города. Надо полагать, на изменение привычного образа жизни повлияло столкновение с цивилизацией эльфов. Кроме того, гористая местность и расположенная неподалеку сеть крепостей, построенных Всеблагим Советом, вынуждала вождей как-то менять свою тактику. Поневоле орки сами стали укрепляться, постепенно все больше времени проводя не в войлочных кибитках, а в каменных домах. Кроме того, разведчики сообщали о возделываемых полях и уменьшении численности стад. Дроу редко использовали в пищу злаки, предпочитая выращивать фрукты и овощи с измененными вкусовыми качествами, но за земледельческими экспериментами соседей следили с пристальным вниманием. Вдруг что полезное выяснится?

Разрушить Семь Ворот стоило. Война на выживание диктовала свои законы: истребление вражеского города с женщинами и детьми облегчило бы положение собственной расы. Имелись и другие, более очевидные аргументы «за» — например, ослабленный каганат вынужден будет сосредоточиться на отражении атак западных сородичей, позволив передохнуть гарнизонам крепостей. Кроме того, разрозненные племена орков, с севера граничащие с Соколами и одновременно служащие щитом Темного Леса против Белого каганата, тоже смогут вздохнуть посвободнее.

Короче говоря, штурмовать Семь Ворот стоило. Вот только как? Дроу не имели ни возможности, ни желания действовать столь далеко от собственных границ. Полководцы светлых понимали выгоду активных действий на вражеской территории и часто организовывали вылазки, однако не обладали достаточными силами для крупных операций. В распоряжении Совета находилось не слишком много войск — их хватало только для защиты самых опасных участков, а князья не стремились предоставить свои армии для войны с варварами. Впрочем, по сравнению с какой-нибудь тысячью лет назад, когда тема орков в приличном обществе даже не обсуждалась, положение изменилось к лучшему. Понемногу владыки эльфов понимали, что время междоусобных свар прошло, и начинали чаще ставить интересы расы выше собственных. Особенно сильно помогли Светлые походы, на деле доказавшие, что с орками стоит считаться. Да, эльфы победили, с магией и мечом пройдя через весь континент, но легкими те победы не считал никто. Зеленошкурые варвары изрядно смочили свои клинки в крови перворожденных.

Всеблагой Совет постепенно усиливал свое влияние во многом благодаря позиции пограничных князей. Для постоянно сражавшихся с орками пограничников тема централизации власти, а значит, единого командования в прямом смысле являлась вопросом жизни и смерти. Поэтому «партия шипов», партия власти, пользовалась сильной поддержкой владык западных земель. Среди них даже раздавались голоса, призывавшие ввести в состав Совета представителей высоких родов дроу, но к настолько радикальной переоценке жизненных ценностей основная масса светлых не была готова.

Княжество Канакиллан опыта ведения войны с орками почти не имело, армия его не считалась сильной. Торат оценивал качества воинов из этого княжества как средненькие, хотя недавняя война с Темнолесьем сбила спесь с полководцев князя Синиана. С другой стороны, Канакиллан в той войне потерял большое количество воинов и сейчас вынужден нанимать много риинна — вольных воинов, предлагавших свой меч всем желающим. Отряды наемников пользовались не самой лучшей репутацией, тем не менее найти их можно было в любом крупном городе. Уровень подготовки риинна сильно отличался между собой, но, как правило, слаженностью и дисциплиной они не блистали. Хотя исключения, конечно, случались.

Как прикинул Торат, шансы на успех у предприятия были, и довольно высокие. Все зависело от действий организаторов похода.

— Наставник, вам не сообщали, Синиан идет в одиночку или в походе участвуют другие владетели?

— Точно не известно. Могу предположить, что князь Ариаллен присоединится к старому союзнику: его владения расположены как раз по пути следования армии.

— Ариаллен правит Инканосом, не так ли?

— Совершенно верно.

— В таком случае, — Торат задумчиво почесал подбородок — я бы предположил скоординированную атаку. Армия Канакиллана наступает на Семь Ворот, гарнизоны крепостей и войска пограничных князей атакуют орков по другим направлениям. Скоро зима: если перекрыть несколько перевалов, сообщение с южной частью каганата прервется. Тогда оркам придется вести подкрепления в обход, тратить драгоценное время. Думаю, у Синиана будет где-то месяц на то, чтобы разрушить город.

— Поход действительно запланирован к зимнему времени, — кивнул Аласэ, с любопытством разглядывая своего ученика. — Откуда вы так хорошо осведомлены о положении дел на границах с Соколами? Мне казалось, ваша специализация… несколько иная.

— В корпусе теней учат не только глотки резать, — правильно понял заминку Торат. — Отряды разведчиков вторгаются далеко в глубь территории орков, и мы должны уметь правильно оценивать состояние вражеских войск, подбирать возможные пути для регулярных полков на случай наступления, знать особенности климата и расположения магических аномалий, источников силы. Конечно, с армейским офицером меня не сравнить, но я кое-что знаю о тактике ведения боя крупными силами.

— В таком случае предстоящая поездка послужит неплохим способом расширить кругозор.

Торат удивленно смотрел на чем-то довольного древнего лорда. Аласэ мечтательно улыбался, что служило признаком затевающейся интриги.

— Предстоящая поездка?

— Наш хитромудрый консорт решил не выпускать из виду столь многообещающей затеи. По его мнению, следует направить наблюдателей, которые оценили бы состояние войск светлых, успешность их действий против орков. По мере возможности указали бы Синиану на его ошибки. Услышав последнее пожелание Аркониса, я предложил свою кандидатуру. Он согласился.

— Вы не любите Синиана?

— Род Лунного Волка, Чья Песня Зовет Ночью, и род Всеприсущего Пламени враждовали всегда. Самые древние летописи, читанные мною в детстве, уже повествовали об этой вражде. Правда, незадолго до орочьего вторжения мы замирились, но я по-прежнему не испытываю любви к потомкам огня. Любая возможность унизить Синиана меня прельщает, и ему это известно.

Конечно, в другой ситуации я предпочел бы сделать так, чтобы никто из воинов Канакиллана не вернулся домой. К моему глубочайшему сожалению, придется удовольствоваться малым. Что ж, — Аласэ свирепо усмехнулся, в его глазах мелькнули и угасли зеленые огоньки, — по крайней мере, потреплю нервы молокососу.

10.2201 от П. К. Земли княжества Инканос

Посольство дроу с удобством расположилось на сухом пригорке и сейчас лениво наблюдало за подъезжающим разъездом. Эльфы по-прежнему считали варварством езду верхом, однако еще в старые времена вывели специальную породу «спутников», на которых теперь и разъезжали. Стоили полуразумные животные, называемые на высочайшем наречии «каро», неимоверно дорого, возить соглашались не каждого. Тем не менее каждый уважающий себя правитель стремился создать хотя бы один конный полк в своей армии. Да и верховые разведчики хорошо зарекомендовали себя против орков.

У дроу тоже существовали конные отряды, правда, «конями» эти жуткие монстры назывались чисто условно. Бронированные, украшенные рогами и роговыми выступами на копытах, способные перегрызть глотку острыми клыками милые животные произвели сильное впечатление на эльфов еще в первом Светлом походе на Темнолесье. Слава о гениальном творении темных магов разнеслась по всему миру и, как часто бывает, перемежалась самыми глупыми слухами. На самом деле «адские кони» не плевались огнем и не могли взбираться на самые крутые склоны. Да и численность их была не особо велика из-за частично мясного рациона и отвратительного характера.

Поэтому и светлые, и темные эльфы предпочитали передвигаться на своих двоих. Лесная магия позволяла пересекать большие расстояния за короткое время, и только в тех местах, где камлания орочьих шаманов прерывали древние пути, приходилось задумываться о скорости передвижения.

Маленький отряд дроу зашевелился, стоило десятку верховых эльфов приблизиться на расстояние выстрела.

Встреча обговаривалась заранее, Синиан дал свое согласие на присутствие наблюдателей, однако всякие случайности бывают. Поэтому пятеро темных, скажем так, насторожились. Мало ли что. Впрочем, эльфы враждебности не проявляли, командир отряда выехал вперед со сложенными в жесте приветствия-и-почтения руками.

— Свет да озарит ваш путь, высокие лорды! Мое имя Кирастор Алларэль Торат Аэн Санна из рода Радужного Змея. Я служу моему господину, владетелю Канакиллана!

Услышав приветствие, отрядный некромант скривился в гримасе. Кажется, он решил, что светлый утонченно издевается. Лорд Ториан был старым другом Аласэ (очень старым), за пристрастие к темной магии его не раз отправляли в ссылку или лишали способностей. Любые упоминания о «пути света» вызывали у него не самые здоровые ассоциации.

— Мое имя Аласэ Меркаль Рион Аэн Тесариэль из рода Лунного Волка, Чья Песня Зовет Ночью. Меня сопровождает лорд Ториан Тирот Кассираан Аэн И из рода Глядящих из Глубины. Се есть моя свита. Лорд Синиан должен быть осведомлен о моем визите.

Аласэ и в нормальном состоянии производил сильное впечатление, сейчас же просто подавлял. При взгляде на него не могло возникнуть и тени сомнения в праве властвовать, наоборот — хотелось склониться в поклоне и исполнять малейшие прихоти высокородного повелителя. Торат уже приобрел некоторый иммунитет, а вот эльфы смотрели во все глаза и тихо благоговели. Впрочем, Кирастор оказался крепким парнем:

— Так оно и есть, милорд. Мой господин приглашает вас присоединиться к нему, он будет проходить здесь через час.

Таким образом, двигавшееся войско светлых имело честь наблюдать странную картину — пятерых вооруженных дроу, спокойно сидевших в окружении передового дозора эльфов. Выглядело такое соседство настолько странно, что многие бросали взгляды на амулеты, определяющие наведенные иллюзии. Убедившись, что три всадника и двое сидевших на голой земле темных реальны, эльфы мрачнели. Память о недавней войне никуда не ушла: слишком многие погибли в Темном Лесу.

Хотя странная компания в любом случае притягивала бы взгляды. Предводительствовал темными высокородный лорд, словно сошедший со страниц древних легенд. Серебряная кольчуга, к седлу приторочен огромный двуручный меч, шлем, каких не носят очень и очень давно… Никаких украшений — строгая походная одежда с минимумом артефактов. Властные равнодушные глаза смотрели холодно и цепко, воины невольно опускали головы, столкнувшись с этим взглядом.

Рядом с древним воином сидел колдун. Лорд Ториан тоже не испытывал большой любви к жителям Канакиллана и специально оделся так, чтобы сомнений в его профессии не оставалось. Длинные белые волосы, черная мантия с капюшоном, на шее ожерелье из отрубленных пальцев, одежда изрисована символикой Тьмы. Особое внимание привлекал посох, набалдашник которого украшал череп эльфа. Судя по тому, что глазницы черепа красновато светились, некромант не позволил душе мертвого врага уйти в посмертие, а приспособил для своих целей. Время от времени Ториан злобно ухмылялся и предвкушающе поглядывал на проходящих мимо представителей враждебных магических школ.

На фоне старшей парочки ученик Ториана по имени Аллиор и сам Торат несколько терялись, впрочем, не особо из-за этого расстраиваясь. Несколько большее внимание привлекал беловолосый мужчина в форме тени со знаками различия воина ночи. Оживший кошмар эльфов, стяжавший себе кровавую славу во время войны, символ могущества Темного Королевства, расслабленно лежал на травке, игнорируя направленные на него ненавидящие взгляды. Торат тихо порадовался про себя, что не стал, по старой памяти, надевать форму, удовольствовавшись ношением обычной куртки-хамелеона. Белые волосы, признак посвящения во Тьму, сами по себе служили сильным раздражителем в глазах светлых, а уж в сочетании с пугающей репутацией теней неизбежно приведут к вызовам со стороны офицеров свиты князя. Драться на дуэлях не хотелось, и не только из-за прямого запрета принца Аркониса.

Выйдя в отставку и поступив в ученики к лорду Аласэ, Торат сдал экзамен на членство в Гильдии магов. За счет полученных в Академии Теней знаний и личного опыта он сумел сразу получить звание мага седьмого уровня по общей, не боевой шкале, а спустя всего двадцать лет сдать экзамен на шестой. Рассчитывать, что и в дальнейшем обучение пойдет с прежней легкостью, не стоило — слишком широким кругозором должен обладать маг. Поэтому целыми днями бывший носитель знака корпел над мистическими свитками с описаниями свойств стихий, проводил опыты над природными веществами, погружался в собственное сознание во время медитаций, выискивая внутри себя источники силы. Конечно же от такого режима боевые навыки постепенно снижались.

Оттого-то он и завидовал спокойствию лорда Рудаэра, которого совершенно не волновали будущие неизбежные дуэли. Глава старшего рода Вереска, вассального Волкам, вообще-то говоря, формально тенью не являлся. Он числился старшим инструктором стихии воздуха в Академии. Его назначили «исполняющим обязанности воина ночи» в связи с дипломатической миссией, исходя из политических соображений. За шесть тысяч лет, проведенных в желтой мантии посла, лорд Рудаэр приобрел широкую известность среди всех высоких родов Благих Земель. Как надеялись при дворе, его присутствие остудит горячие головы, сведя к минимуму возможные конфликты, а воинские навыки лорда позволят с честью выйти из опасных ситуаций. Бросить ему вызов осмелятся разве что какие-нибудь совершенно безумные юнцы либо старые враги, драться с которыми пришлось бы в любом случае.

Наконец показалась процессия из нескольких десятков всадников на белоснежных, без единого пятнышка, каро. Впереди ехали двенадцать герольдов, одетых в цвета рода Всеприсущего Пламени, и еще шестеро в голубых ливреях Вечного Неба. Значит, лорд Ариаллен тоже здесь. Разное количество герольдов объяснялось тем, что сейчас армия находилась на землях княжества Инканос: ведь согласно этикету хозяин должен выставить вдвое меньшее количество свиты, чем гость. Двенадцать эльфов объявляли о прибытии главы высокого рода (или посла, говорящего от его имени), десять означали присутствие главы старшего, восемь — младшего рода. Герольды князей везде появлялись с церемониальными жезлами в руках, символизирующими право их господина судить и карать. Лорды Аласэ и Ториан, бывшие некогда главами своих родов, имели право на шестерых сопровождающих, но своей привилегией не воспользовались.

— Лорд Аласэ. Лорд Ториан. Какая неожиданность видеть здесь именно вас— Высокий мужчина, ехавший сразу за герольдами, и его спутник слегка поклонились. Следом за ними остановились прочие всадники, прислушиваясь к разговору. — Мне казалось, вы слабо интересуетесь политикой в последнее время.

— Вы абсолютно правы, властитель Синиан. Мы действительно несколько отошли от дел в последнюю сотню лет. Однако не смогли удержаться от искушения, узнав о планируемом вами походе на орков.

Торат не очень хорошо знал высочайшее наречие, на котором велась беседа. Язык аристократии следовало изучать с детства — только так обреталась возможность полностью воспринимать все нюансы беседы. Тем не менее ему удалось уловить замаскированные оскорбления, содержащиеся в коротком обмене приветствиями. Синиан выбрал форму обращения, используемую при разговоре с заведомо слабейшим, хоть и уважаемым противником. В ответ Аласэ напомнил о закончившемся ровно сотню лет назад втором Светлом походе на землю дроу, во время которого древний лорд изрядно порезвился.

— Не может быть! — прервало мысли Тората удивленное восклицание. — Лорд Рудаэр, это действительно вы! Но… вы же посвящены Свету!

Бывший посол действительно казался окруженным теплым сияющим облаком, свидетельствовавшим о служении враждебной Мраку стихии. В сочетании с белыми волосами и черной формой исходящий от дроу свет вызывал недоумение.

— Меня переполняет счастье, владыка Ариаллен. Я не смел и надеяться быть узнанным вами. — Лорд Рудаэр церемонно поклонился, выдавая приветствие старшего-над-слугами перед лицом благословленной Небом и Звездами особы. — Волосы я покрасил после назначения воином ночи. Считайте, что это нечто вроде формы.

— И какой в этом смысл? Что-то я не вижу ваших подчиненных.

Вместо ответа Рудаэр громко свистнул, подражая лесной птице. Буквально спустя пару секунд лес вокруг, как показалось изумленным светлым, наполнился фигурами дроу. Они появлялись отовсюду, словно возникая из пустоты: из-за стволов деревьев, из древесных крон, из теней, в которых, казалось, не смог бы спрятаться даже кролик. Двое, особо ушлые, вылезли из земли, заставив испуганно заржать каро свиты. Кирастор, почти час простоявший рядом с дроу и не заметивший ничего подозрительного, побелел от сдерживаемых эмоций. Он сам не смог бы сказать, чего больше в испытываемых им чувствах — восхищения, стыда или гнева.

Когда утихла вызванная появлением полной руки теней суматоха, вокруг посольства дроу в кажущемся случайным порядке расположились пять боевых звезд. Торат довольно хмыкнул про себя. Эльфы, среди которых нашлось немало опытных воинов, не могли не заметить выгоды выбранной позиции. Темные равно готовились и атаковать, и отступать — в зависимости от того, каким окажется прием. Пусть среди эльфов, входящих в княжескую свиту, почти каждый в одиночку мог на равных сражаться с целой боевой звездой. Пусть. Дроу смогли бы убить как минимум пятерых знатных воинов и даже успеть сбежать, прежде чем светлые начали бы реагировать.

Лорд Аласэ с совершенно непроницаемым лицом сделал изящный жест рукой. Со всеми возможными почтительными оборотами, ни малейшим тоном не выдавая своих истинных чувств, он предложил:

— Возможно, нам следует продолжить разговор по пути. Не стоит мешать вашим доблестным воинам двигаться — все-таки дорога не рассчитана на большое войско.

В ответ на столь изысканную вежливость оба князя спокойно кивнули. Действительно, хотя начало партии осталось за Аласэ, у владык эльфов еще появится не одна возможность отыграться.

Презрительных усмешек на лицах Торат не заметил. Когда-то эльфы считали ниже достоинства бояться отступников, теперь всеми силами перенимали опыт темных собратьев. О, конечно, высокородные тщательно скрывали свой интерес, но очень внимательно наблюдали за действиями теней. Рядом с послами постоянно крутились две боевые звезды, остальные рассыпались по лесу, прикрывая от возможного нападения, внимательно осматривая возможные места засад. Дроу не волновало, что они находятся на землях союзников (хотя это как посмотреть…), что идут в центре большого войска, что орки не смогут пробиться через линию крепостей и опасаться нечего. В ответ на услышанные замечания послы равнодушно пожимали плечами, всем своим видом говоря: «Ну и что?» Лорд Рудаэр спокойно объяснял:

— Мы перестали считать войну искусством после первых столкновений с орками. Наши полководцы выигрывали сражения, но войска несли огромные потери. Назвать результаты тех битв словом «победа» язык не поворачивался даже у придворных льстецов. — Лорд как бы случайно прошелся взглядом по свите владык. — Враги не задумывались о красоте маневра или точном соблюдении воинского канона: они хотели победить. Любой ценой. Орки жаждали славы, богатства, новых земель, эльфийских пленников в жертву духам. Благородство боя их интересовало в последнюю очередь, они не задумываясь меняли десяток своих жизней на одну пару наших ушей. Мы даже не представляли, что можно воевать — так. Самые прозорливые поняли: чтобы выжить, требуется нечто абсолютно новое. Иной путь, иная концепция не просто ведения войны, но вообще всего образа жизни. Можете себе представить охватившее общество удивление, когда принцесса Ирриана назначила командиром своей личной сотни никому не известного риинна по имени Арконис! И еще больший шок, когда он стал побеждать, называя соотношение сил один к десяти — рабочим, а один к двадцати — приемлемым.

Про него сразу поползло огромное количество слухов. Большинство считало Аркониса выходцем из окраинного высокого рода, другие говорили, что его предки жили на захваченных землях. Правды тогда не знал никто, даже близко не предполагал. Согласитесь, сложно вообразить, что стоящий перед тобой ироничный воитель со скользкими принципами и презрением к ритуалам — на самом деле дух, вселившийся в бесхозное тело. Из любви к женщине покинувший свое призрачное царство и оставшийся в реальном мире.

— О консорте говорят не в самых лестных выражениях, — осторожно заметил светлый.

— Да, у него много врагов, — спокойно кивнул Руда-эр. — Он действительно изменил наше мировоззрение, сломал все общественные стереотипы. Благодаря ему мы стали воспринимать войну как ремесло. Исчезла красота — появилась целесообразность. Изменился язык. Раньше не существовало таких терминов, как «выживание расы», «геноцид», «ксенофобия», «менталитет», «диверсия». Не могу сказать, что меня, да и других бывших жителей Кайлинога радуют абсолютно все изменения. Мы признаем их необходимость, стараемся принять, но это не значит, что они нам нравятся. Представителю старшего рода трудно подчиняться приказам выходца из младшего, особенно такому старому, как я. Молодые уже привыкли смотреть на мир другими глазами, они действительно другой народ, не эльфы. Отчасти поэтому мы не возражаем, когда нас называют «дроу».

Первая стычка с орками закончилась полной победой светлых. Два десятка варваров погибли от легкого движения руки высокого лорда, командовавшего отрядом разведчиков. Сообщение вызвало поток презрительных замечаний в адрес врага и взаимных уверений в скорой легкой победе. Дроу, наоборот, забегали быстрее, уходившие вперед звезды принялись чаще использовать маскирующие заклинания, любая задержка периодически присылаемых сообщений приводила всю руку в напряженное состояние.

— Вы видите мертвых орков. Мы видим — подобравшегося слишком близко врага, — пожимал плечами Руда-эр в ответ на недоуменные замечания эльфов.

Светлые не могли обвинить в глупости своих бывших противников: Темнолесье ведь выиграло войну с объединенной армией эльфийских владык. Зато высокомерных насмешек с намеками на трусость избежать не удалось, и Рудаэр послал три ритуальных цветка оскорбившим его собеседникам. Один наглец умер тем же вечером, двое принесли извинения. Больше открытых (по меркам аристократов) насмешек не было, хотя шепотки за спиной остались.

Разъезды орков появлялись все чаще. Армия Канакиллана оставила за спиной крепости Алмазного Пояса, и земли, по которым воины двигались теперь, являлись принадлежащими владыке Ариаллену только на бумаге.

В действительности воины гарнизонов крепостей не рисковали приходить сюда меньше чем парой десятков, в то время как их враги кинжальными набегами конных сотен тревожили покой ближайших эльфийских поселений. Торат обратил внимание на тактику гарнизонных отрядов, которые уже не первую сотню лет вели затяжную войну. Манерой использовать местность, небольшие мобильные группы, пользоваться преимуществом в магии, привычкой в первую очередь уничтожать вождей и шаманов они напоминали тех пограничников, в рядах которых бывший носитель знака четыре сотни лет назад начал свою воинскую службу. Кстати сказать, командиры этих отрядов нисколько не стыдились использования засад — более того, они в открытую расспрашивали лидеров пятерок о методах подготовки воинов и лучших способах борьбы с орками.

Спустя четыре дня эльфы в первый раз столкнулись с крупным отрядом врага в пять тысяч всадников. Орки, бывшие кочевники, не желали сражаться пешими, хотя ходили упорные слухи, что в гористых местностях появляются безлошадные войска. Как бы то ни было, в бою пехота светлых столкнулась с конниками орков и победила. Правда, дроу не считали закончившееся сражение успешным.

Согласно действующим в армии Темного Леса критериям, сражение с варварами считалось выигранным при соотношении потерь один к сорока, — при соотношении один к двадцати собиралась комиссия для анализа битвы. Если за гибель десяти орков армия платила жизнями одного дроу, командир отряда шел под суд. Не следует считать критерии завышенными: в их основе лежал голый расчет. Колоссальное преимущество в магии и технологиях, уровне подготовки бойцов и командиров, прекрасное знание местности, живучесть представителей эльфийской расы позволяли предъявлять и более высокие требования. История Темнолесья зафиксировала несколько случаев, когда незначительные силы дроу (как правило, две сотни пограничной стражи и одна тяжелая, регулярной армии) отражали набеги двух-трехтысячных отрядов орков без потерь. Раненые были, и раненые тяжело, но погибших — нет; Конечно, такие случаи являлись исключением из правил и большой редкостью, однако не считались чем-то принципиально недостижимым.

Так что, по меркам дроу, эльфы, потерявшие две сотни воинов, битву проиграли. При равной численности войск полководцы светлых вообще не имели права на потери. Аласэ предлагал сначала позволить магам уничтожить замеченных шаманов, затем пройтись по рядам врагов чем-нибудь убийственным — и напоследок расстрелять смешавшиеся ряды атакующих из луков. Разгром довершила бы конница, легко способная преследовать медленных лошадей орков. Однако вместо того чтобы прислушаться к хорошему совету, Синиан отдал приказ исполнять маневр «Танец черепахи», с восторгом принятый войсками. Иными словами, надежно прикрывшись магическим щитом, армия начала сложнейшее перестроение, призванное сосредоточить самых лучших лучников на узком участке поля, прямо под носом у противника. В теории все замечательно — практика подвела: не дожидаясь окончания перестроения, орки атаковали.

Большая часть эльфов не имела возможности стрелять из страха задеть своих товарищей, и до смешавшихся рядов сумел добраться небольшой отряд зеленошкурых. Топча конями легких лучников, не выкрикивая родовых лозунгов и собственных имен, орки игнорировали правила поведения в сражении и нападали сразу по несколько бойцов на одного. На мгновение ждавшие своей очереди, чтобы скрестить мечи с врагом, стоявшие в стороне эльфы опешили, промедлили, прежде чем прийти на помощь гибнущим соратникам. Короткого замешательства хватило для гибели полутора сотен светлых воинов.

Однако на этом потери не прекратились. Притворным отступлением орки заманили конницу эльфов в узкую долинку между холмами, где страшным лобовым ударом их лучшие бойцы опрокинули и порубили передние ряды преследователей. Только вовремя подоспевшая помощь магов не позволила вождю варваров развить успех. Иными словами, орки проиграли битву, но победой эльфов сражение не закончилось.

Судя по всему, князь Ариаллен считал так же. Просто удивительно, насколько столкновение с реальностью меняет способ мышления разумного существа. Пусть не за одну сотню лет, но эльфы начали понимать, что воевать с мыслящим иными критериями врагом по правилам нельзя. Соблюдать «кодекс меча и листвы» имеет смысл только с представителем своей расы, но уж никак не чужой. Долгий мир с орками невозможен. Заключая соглашение, два эльфийских князя могли быть уверены — если не случится ничего экстраординарного, распрей между их родами не будет долго. Десятки тысяч лет. Разве возможны подобные отношения с дикарями, живущими в лучшем случае лет триста?

Поэтому многие пограничные князья склонялись к пересмотру законов, регламентирующих боевые действия. Они предлагали считать орков не подпадающими под действие кодекса, а раз так, то и воевать с ними можно без соблюдения воинского канона. Конечно, истинный слуга Света не опустится до уровня отступника-дроу, однако имеет смысл учесть опыт темных, около двух тысяч лет без посторонней помощи отбивающих непрерывные атаки на свои земли. От подобных речей самая консервативная часть аристократии приходила в неописуемую ярость, и заседания Всеблагого Совета все чаще заканчивались бессмысленной склокой.

У орков присутствовал аналог высшей аристократии, называемый «хур». Члены этого сословия, связанные между собой кровным родством, с самого детства подвергались суровым тренировкам и к моменту вхождения во взрослый возраст являлись хорошо подготовленными воинами. Затем, если юноша получал достаточно боевого опыта и славы, он мог претендовать на продвижение по иерархической лестнице в своем клане. Конечно, сыновья вождей имели преимущество, однако возможность пробиться наверх имел в принципе любой. Глава клана, носивший титул «хурун-хура», подчинялся только приказам хакана.

Судя по всему, встречавшая войско эльфов армия не принадлежала какому-то одному клану. Разноцветные бунчуки с разными символами на вершинах шестов указывали на присутствие как минимум четырех хурун-хуров, а летавший над войсками прирученный сокол намекал на присутствие кого-то из правящей семьи. Интересно, кого?

— Было бы неплохо, окажись предводителем дальний родственник хакана, — поделился Торат своими соображениями с Аласэ. — Тогда хурун-хуры начнут игнорировать приказы командира, их легче будет разбить.

— Я не был бы так уверен в победе. — Древний лорд задумчиво оглядывал вражеский строй.

По самым скромным прикидкам, орки выставили на поле боя сорок тысяч воинов. Даже надменные эльфы притихли при виде столь огромной силы.

Едва армия Канакиллана перешла границу, гарнизон ближайшей крепости и войска князя Ариаллена стремительной атакой перекрыли проходы в горах, тем самым расчленив каганат на две равные части. Теперь орки юга не имели возможности прийти на помощь своим северным провинциям, а путь в обход занимал около месяца. Значит, если сейчас орки проиграют, в течение целого месяца их семьи останутся без защиты, и эльфы смогут без труда уничтожать стада, города, посевы, жителей. Полководцы обеих армий прекрасно понимали ситуацию и были полны решимости победить. Подбадривая себя громкими кличами, увешанные амулетами орки бросились в атаку.

Первую волну наступающих целиком выкосили маги светлых. «Светлый меч истины», «Огонь, падающий листьями», «Звезды очищающего мир Света» — сильнейшие заклинания, доступные только высоким родам, собирали кровавую жатву среди орков. Раскаленные амулеты плавились и обращались в прах, шаманы падали, убитые магией искусных врагов, обезумевшие лошади метались по полю боя. И все равно темная лава рвалась вперед. Из полыхавшего всеми красками радуги ада вырвались первые всадники, чтобы сразу влететь в нежно-зеленое облако, внезапно вырвавшееся из-под копыт лошадей. Туман ласково обвился вокруг орков, послышались крики. Еще несколько сотен бездыханных тел свалились на траву.

Орки буквально прошлись по трупам своих павших воинов, потеряв треть бойцов до того, как в сражение вступили лучники эльфов. Немногочисленные оставшиеся в живых шаманы сумели-таки воззвать к духам и вымолить магический щит, прикрывший атакующих на несколько мгновений. Эльфийские маги быстро проломили его, но время оказалось упущено — орки вплотную приблизились к блистающему серебром и зеленью строю.

И уперлись в невидимую преграду. Внезапно загустевший воздух не давал добраться до ненавистных врагов, развалить на части хилые тела с одного удара, отомстить за смерть родичей. Лава надавила. Маги эльфов добавили силы в заклинание. Лорд Аласэ слегка наклонил голову в сторону своего старого друга, с интересом наблюдавшего за необычным противоборством.

— Мне кажется, тебе стоит вмешаться. Они попытаются обогнуть преграду.

Лорд Ториан кивнул, нехорошо ухмыльнулся и слез с лошади. Отойдя немного в сторону, он под заинтересованными взглядами свиты властителей воткнул свой устрашающий посох в землю и начал мерным речитативом выговаривать древние слова, привычно вгоняя себя в транс. Глазницы черепа на навершии посоха усилили блеск, трава у ног некроманта пожухла. Хотя стоял яркий день, фигура Ториана слабо различалась в глубине облаком охватившей ее темноты. Резко дохнуло холодом, вокруг колдуна в причудливом хороводе закружились призрачные тени, с каждой минутой становясь все более реальными, облекаясь материей. Спустя минуту после начала колдовства шестеро мертвых эльфов, души которых призвал некромант из небытия, склонились перед своим господином.

— Убивайте, — властно махнул рукой Ториан.

Ториан по праву считался могущественнейшим некромантом мира. Древние знания и сотни экспериментов над мертвой плотью и усопшими душами подняли его на недосягаемую для прочих вершину, и сейчас его создания доказывали силу своего господина. He-мертвые двигались настолько быстро, что глаз не успевал следить за их перемещениями. Раз — и они уже среди штурмующих воздушную преграду орков. Два — и шесть кровавых полос из разрубленных надвое тел, снесенных голов, отрубленных рук пролегли в толпе. Три — из задних рядов темной массы, беснующейся перед недоступными эльфами, слышатся крики ужаса.

Орки не сразу поняли, что их просто-напросто убивают. Самые лучшие мечники оказались бессильны перед мертвыми воинами, попытка толпой наброситься на стремительных убийц ни к чему не привела. Глаз успевал заметить разве что смазанное движение перед тем, как тело очередного зеленошкурого бойца валилось на залитую кровью траву. Паника кругами распространялась по гибнущему войску орков. Всадники разворачивали коней в любую сторону — лишь бы сбежать подальше от того ужасного места, где слуги самой смерти пришли на помощь армии Света. Вослед бегущим летели стрелы воспрянувших духом эльфов.

— Вот так Свет и Смерть идут рука об руку, — задумчиво пробормотал Аласэ. — А чем это вы заняты, Торат?

Присутствующие слегка шокированно посмотрели на растянувшегося на земле ученика древнего. Тот плотно прижимал тело к почве, словно пытаясь врасти в нее.

— Засадный полк зашевелился, милорд.

— Засадный полк?

— Да. — Торат наконец поднялся, отряхнул одежду и объяснил: — Шаманы орков часто призывают Хитрого Ыка, чтобы спрятать своих бойцов. Этот дух умеет накладывать неплохие иллюзии, обманывающие все органы чувств. Зрение, слух, даже запах. Самым простым способом обнаружить присутствие спрятанного отряда является дрожь земли от копыт лошадей. Конечно, требуется определенный навык, да и помехи от основного войска мешают, но кое-что уловить удалось. Я еще перед началом боя заметил отряд за тем холмом, правда, не смог определить численность.

— Удивительно. — Аласэ покачал головой. — Вы не знаете, кто придумал столь оригинальный способ?

— Увы, наставник. Могу сказать только, что я научился таким образом находить врагов еще во время службы в пограничных войсках.

Заклинание Ториана выдохлось, некромант отпустил на волю плененные души и устало забрался на коня. Больше он ничего делать не собирался. Исчезла необходимость в мощной и, скажем прямо, неоднозначной поддержке. Дроу привыкли к присутствию на поле боя живых мертвецов, призраков и прочей нечисти: некромантов существовало не особо много, однако экспериментировать они предпочитали именно на войне. Светлые же при виде созданий стихии Смерти непроизвольно хватались за оружие. К отвращению, воспитанному поколениями запретов, примешивался вызываемый недавними воспоминаниями страх. Мертвецы, подобные сегодняшним, убили не одну сотню эльфов под Драконьей скалой, озером Тысячи Тополей и в других сражениях второго Светлого похода на земли Темнолесья.

Предупрежденный о наличии засады, Синиан приказал найти свежие силы врага. К этому времени маги устали и не могли чаровать с прежней эффективностью, но все равно быстро выполнили волю своего повелителя. Через небольшое время земля затряслась от выплеска силы, со стороны засады послышались жуткие крики. Позднее, проезжая мимо, Торат видел густые заросли кустарника, ветвями оплетавшего тела орков. Некоторые из зеленошкурых еще были живы.

Конница эльфов преследовала бегущих орков до темноты, затем вернулась к основным частям — отчасти потому что князь запретил слишком удаляться, отчасти из-за высоких потерь. Несколько раз орки разворачивались и атаковали увлекшихся эльфийских всадников. Всего сегодняшняя битва, благодаря усилиям орочьих шаманов и беспечности преследователей, стоила жизни четырем сотням эльфов.

Их смерть открыла дорогу на Семь Ворот.

— Изначально я полагал грядущий поход скучным и бесполезным мероприятием. — Хорошее настроение добавило лорду Аласэ откровенности. — Однако последние события заставляют меня переменить сложившееся мнение. Не так-то часто удается стать свидетелем беспомощности лучших магов высокого рода.

— Вы полагаете, милорд, Синиан не справится с городской защитой?

— Город? — Древний лорд издал сухой смешок. — Каменная стена с башнями, внутри которой расположилась куча шатров. Орки вперемешку с лошадьми и овцами, деревьев нет, воды нет.

— И тем не менее мы стоим под этой единственной стеной вот уже четвертый день — почтительно возразил Торат.

— Стоим. Жаль, что мои навыки в шаманизме не позволяют определить, благословение какого духа призывали при ее постройке. Сдается мне, даже в нашей Гильдии шаманов нет специалиста, способного подобраться к столь могущественной сущности.

— Я разговорил пленного орка. Городом владел погибший в недавней битве наследник хакана, поэтому он так хорошо укреплен. Пленник сказал, есть только один город с лучшей обороной — Соколиное Гнездо.

— А, столица. Следовало ожидать. Что-нибудь еще интересное узнали?

— Здешние орки редко сталкивались с дроу, поэтому лорд Ториан очень напугал их. Хакан Соколов женат на сестре хакана Белых, он может обратиться за помощью. Между ними существует нечто вроде договора, по которому один помогает другому в случае войны. Белый каганат может пожелать отомстить Темнолесью за недавнее поражение. Правда, многое зависит от личных отношений, положения дел на границе. Возможно, стоит попросить лорда Ториана помочь со взятием города? — осмелился предложить Торат. — Не хотелось бы оказаться между двух армий орков: у эльфов и так потеряна пятая часть войска. Или высокие потери светлых нас устраивают?

Прежде чем ответить, Аласэ несколько секунд внимательно рассматривал своего ученика. Затем спросил:

— Как считаете вы?

— Не знаю, наставник, — откровенно признался Торат. — Умом я понимаю, что светлые принадлежат к одной с нами расе и логика требует им помочь. С другой стороны, я воевал с этими ублюдками на протяжении сотни лет и любви к ним не испытываю. Канакиллан был самым последовательным нашим врагом. Синиан согласился заключить мир не потому, что смирился с существованием Темного Леса, а под давлением обстоятельств. Возможно, его наследник окажется разумнее.

Древний лорд поморщился от каких-то своих мыслей и тихо пробормотал:

— Среди светлых владык существует совершенно необоснованное мнение, что родные дети менее опасны в качестве наследников. Вы знакомы с лордом Синисом?

— Видел один раз, — улыбнулся Торат, — зато вблизи. Но обстоятельства мешали четкой оценке его персоны.

— Синие очень похож на отца. Остальные возможные наследники тоже являются сторонниками жесткого курса в отношении дроу, поэтому смены политики ожидать не приходится. Канакиллан потерял многих воинов и в этом походе ослабит свою армию еще больше. Княжеству потребуется лет четыреста, чтобы восстановить прежнее влияние. За это время давление орков усилится, и эльфам — всем эльфам — станет не до нас, их силы пойдут на защиту границ. Вот и получается, — Аласэ со вздохом откинулся на спину и заложил руки за голову, — что Темному Лесу выгоден слабый Канакиллан сейчас и сильный Канакиллан в будущем.

— Но княжество уже достаточно ослаблено.

— Именно так. Ториан клянется, что сумеет снять защиту с города, хотя бы частично. Одна беда — светлые не хотят принимать его помощи, времени же все меньше. Поэтому, мой юный ученик, защитой придется заняться вам.

— Мне? — От неожиданности Торат моргнул. — Наставник, я смогу, возможно, пробраться в город в одиночку, отравить колодцы, убить пару офицеров. Но снять печати духов… Я не настолько хороший маг.

— Не так важно, — отмахнулся Аласэ. — Благодаря существующим запретам о говорящих-с-духами светлые имеют самое смутное представление. Убедительно сыграйте шамана перед высокими гостями — остальное сделает Ториан.

Торат предпринял последнюю попытку отказаться от предложения:

— Маги заметят подвох.

— Не заметят, — по губам Аласэ зазмеилась улыбка. — Во время ритуала они будут слишком заняты собой.

Высшая знать Канакиллана с любопытством посматривала на молодого дроу. До сего дня Торат сознательно держался в тени своего могущественного покровителя, предпочитая не привлекать внимания. Не возникало у него желания общаться с высокомерными аристократами, искренне считающими, что выходец из младшего рода должен быть счастлив от возможности перекинуться парой слов со «снизошедшим» до него представителем высшей касты. Да и о чем разговаривать? Нет у них общих точек соприкосновения. Так у комнатной кошки мало сходства с камышовым котом — только внешность.

Сейчас же избежать всеобщего пристального интереса возможности не представлялось. Аласэ побился об заклад с князьями, что дроу сумеют снять защитное заклинание с городской стены, причем обряд будет проводить его ученик. В обоснование лорд ссылался на старое высказывание, гласившее: «Если знаешь, где приложить силу, не надо бить — достаточно просто толкнуть». Синиан не поверил, но согласился провести эксперимент, правда, потребовав личного присутствия при обряде. Сначала Аласэ отказывался, однако в конечном итоге разозлился на прозрачные намеки князя и предложил привести два десятка лучших магов. Дабы те могли засвидетельствовать, что заклинание действительно творит младший из дроу.

Поэтому теперь Торат стоял под перекрестьем двадцати двух пристальных взглядов и тихо молился, чтобы коварный план его наставника удался. Имея жену-шаманку и наблюдая за обучением дочери, он волей-неволей нахватался всяких знаний и не сомневался в своей способности призвать слабенького духа. Низшего в иерархии. Актерских способностей не требовалось: в транс он впадет, остальное сделают два старых интригана, сидевших в том же шатре. Еще беловолосый очень хотел верить, что Аласэ ничего не напутал с рецептурой той жидкости, которую все находящиеся в шатре темные приняли перед ритуалом.

Наконец сквозь отверстие в крыше шатра показался тоненький серпик луны, и Торат кивнул Аласэ. Его временный «ассистент» бросил в горевший рядом костерок пригоршню травы, в помещении запахло сладковатым дымком. Некоторые эльфы взглянули на свои амулеты — лишь за тем, чтобы успокоенно перевести взгляд на затянувшего тихую песнь Тората. Аллиор начал отстукивать тихий ритм на маленьком барабане, Аласэ капнул в костер из флакончика.

Перед тем как окончательно впасть в транс, Торат почувствовал еле заметные токи силы, идущие от лорда Ториана. Некромант использовал созданный начинающим шаманом канал для формирования собственного заклинания в мире духов. Как и предполагалось изначально, эльфы ничего не замечали: слишком слабые воздействия производил темный колдун. Торат, даром что посвящен во Тьму и, следовательно, обладает повышенной к ней чувствительностью, и то скорее знал, чем чувствовал, что с его призывом работает кто-то еще. Потом реальный мир исчез.

Обиталище духов воспринималось как огромное поле, покрытое кустами вереска. За спиной беловолосого мерцала всеми цветами радуги воронка входа — так сознание эльфа воспринимало путь в реальный мир. Опытный шаман не нуждался в видимых атрибутах выхода, в любой момент имея возможность покинуть мир духов, Торату же был необходим ориентир. Исходящие из воронки темные полосы, плавно устремлявшиеся куда-то вдаль, свидетельствовали о том, что лорд Ториан не зря тратит свое время. Оставалось дождаться, пока старый колдун не закончит заклинание, по возможности прихватить какого-нибудь мелкого духа и вернуться в привычную реальность.

Дроу осмотрелся вокруг. Никого. Обычные обитатели тонкого мира разбежались, напуганные присутствием темной силы. Разве что один маленький дух, выглядевший как четвероногий зверек с длинным хвостом, размером с половину кошки и чем-то похожий на куницу, пристально разглядывал пришельца шагах в двадцати. Осторожно подойдя поближе, Торат понял причину, по которой дух остался на месте. Его правый бок покрывали тонкие разрезы, правая передняя лапа запуталась в траве, зверек тяжело дышал и не мог сдвинуться с места. Однако когда дроу приблизился, дух оскалил острые клычата и издал предупреждающее шипение.

Торат присел, разглядывая местного обитателя. Тот настороженно поглядывал в ответ, всем видом выражая недоверие. Немного поколебавшись, шаман-самоучка протянул руку вперед и послал в духа небольшой импульс силы. Звереныш отпрянул, затем зашипел намного дружелюбнее: угощение пришлось по вкусу. Раны на теле начали затягиваться, дух выглядел не таким слабым и израненным. Действительно, совсем слабенькое существо, раз крохотный подарок оказал на него настолько видимое воздействие. Торат аккуратно распутал лапку зверька и вновь подкормил его своей силой.

Кажется, дух не возражал пойти вместе со щедрым и добрым незнакомцем. Он удобно устроился на плече дроу и оттуда внимательно поглядывал на окружающий мир, тонким щебетом выражая довольство судьбой. Единственным моментом, вызывавшим его тревогу, были продолжавшие исходить из прохода в реальность темные эманации и доносившиеся в ответ раскаты грома откуда-то издалека. Кажется, заклинание Ториана натолкнулось на сопротивление. Оставалось ждать.

Наконец каким-то чутьем Торат почувствовал, что можно возвращаться домой. Вход призывно сиял разными красками, маленький дух вытянул в его сторону острую мордочку, нервно покрутил хвостом, но, кажется, был не против прогуляться. По создавшейся связи Торат ощутил исходящие от зверька любопытство и готовность рискнуть. Так и не слезая с плеча дроу, надмировое существо вступило в воронку выхода.

За то время, пока душа шамана странствовала в тонком мире, в шатре… произошли некоторые изменения. Эльфы выглядели не самым лучшим образом. Шатаясь, как пьяные, некоторые бродили по шатру в поисках выхода, смеялись, плакали. В стороне два высокородных аристократа целовались взасос, рядом сидел третий и с громким смехом бил в ладоши. Кто-то хохотал, пальцем тыча в нечто, видимое ему одному, кто-то с громким плачем разрывал на себе одежду. Сидевший на почетном месте владыка Ариаллен замер в неподвижной позе — он не изменил ее, даже когда от толчка проползавшего мимо светлого повалился набок. Князь Синиан раскачивался на месте, внимательнейшим образом рассматривая свой палец. На возникшего в центре помещения крохотного духа никто внимания не обратил.

Впрочем, нет. Из угла шатра, где в тени с удобством расположились трое дроу, голос Аласэ позвал опешившего от увиденной картины Тората:

— Идите сюда, Торат.

Присевшему рядом ученику древний лорд доверительно поведал:

— Чем старше я становлюсь, тем больше начинаю ценить мелкие радости жизни. Где бы я еще увидел подобное? — и широким жестом обвел помещение.

— А они чаровать не начнут? — Тората, по понятным причинам, больше волновал вопрос собственной безопасности.

— Уже пытались. Я слежу за их активностью, — успокоил его наставник. Затем кивнул на духа: — Я вижу, у вас все прошло удачно?

— Да, милорд. Надеюсь, у вас также?

В ответ на вопросительный взгляд выглядевший усталым некромант кивнул. Также показался он очень довольным. Торат успокоенно вытер пот с лица. Значит, авантюра завершилась успешно.

Совершенно очевидно, начало штурма пришлось отложить. Присутствовавшие на ритуале вызова духа высокие светлые лорды страдали провалами памяти, вызванными, как решил собранный консилиум лекарей, «тонкой нервной организацией, не способной принять нечестивые отзвуки Тьмы». Несколько голосов, намекавших на признаки наркотического отравления, были успешно задавлены весом общественного мнения. Общеизвестно, что эльфы не поддаются воздействию ядов. А те немногие вещества, которые представляли угрозу организму, легко нейтрализуются амулетами.

Так что военачальники светлых целый день не показывались из шатров, равно как и лорд Аласэ, в очередной раз просматривавший сохраненную запись вчерашней ночи. У него собрался уже не один десяток подобных милых воспоминаний, но эта запись обещала стать жемчужиной коллекции. Можно было не сомневаться, что по возвращении домой ее по достоинству оценят многочисленные гости замка Волка.

Однако и на следующий день армия осталась на месте. Причиной промедления послужил доклад разведчиков, заметивших приближающуюся с запада армию врага. То ли орки успели среагировать раньше, чем ожидалось, то ли развернули войска с марша. Как бы то ни было, около пятидесяти тысяч всадников готовились прийти на помощь осажденному городу.

На срочно собранном совете мнения разделились. С одной стороны, перевес сил со стороны варваров выглядел слишком значительным: пятьдесят тысяч лучших бойцов, в том числе элитная тысяча личной гвардии хакана, и сильнейшие шаманы против четырех тысяч светлых воинов плюс две сотни тяжелораненых. Кроме того, в городе заперся гарнизон, который наверняка попытается ударить в спину осаждающим. С другой стороны, эльфы успели вырастить неплохие укрепления, изучили магические особенности местности и создали крепкие магические щиты. Однако и орочьи шаманы могли рассчитывать на помощь духа-хранителя города… Последнее обстоятельство смущало больше всего. Несмотря на снятое с городских стен благословение, духи не оставили призвавших их заклинателей, видимо, получив слишком хорошую жертву.

Войска орков окружили лагерь эльфов плотным кольцом. По традиции предполагалось, что первый удар нанесут варвары, затем маги Света ответят на удар, ну а дальше как получится. Однако ряды орков стояли на месте, не шевелились. Спустя какое-то время в сторону эльфов медленным шагом двинулся безоружный всадник с ручным соколом на плече.

— Представитель правящей семьи. Брат или сын хакана.

— Похоже, вы неплохо разбираетесь в обычаях полуживотных, лорд Аласэ… — После проведенной в кошмаре ночи властитель Синиан в присутствии своего старого недруга испытывал некоторый дискомфорт. И не упускал случая уколоть в разговоре.

— Мы воюем с ними больше двух тысяч лет. Этого времени достаточно, чтобы изучить своих врагов, — древний в упор смотрел на Синиана.

Эльф не выдержал первым — отвел глаза.

— Приведите его ко мне.

Светлые с любопытством рассматривали гиганта-орка. Многие подносили к носу надушенные платки или ароматические шарики, чтобы не чувствовать запаха пота и кожи. Орк, в свою очередь, с каменным лицом, сузив и без того раскосые глаза, постреливал взглядом по сторонам. Особый интерес у него вызвали дроу. «Белые демоны», как называли жителей Темного Леса зеленошкурые, редко появлялись в далеких от своих владений краях, но память о себе оставляли долгую.

— Что ему нужно? — бросил в пространство Синиан.

Повинуясь разрешающему знаку Аласэ и видя, что никто из эльфов не знает орочьего языка, Торат выступил вперед. Выслушав ответ, он перевел:

— Его зовут Крам, он сын и наследник хакана Урагта. Говорит, что его отец привел пятьдесят тысяч лучших воинов, справиться с которыми вы не сможете.

— Скажи ему, что он глуп, если действительно так думает. Впрочем, ничего другого мы и не ожидали от полуживотного.

— Он говорит, что на сей раз вольный народ сумеет победить. Его отец собрал лучших шаманов, которые заручились поддержкой сильнейших духов. Говорит, мы обречены.

— Если это все, что он хотел сказать, пусть отправляется обратно, — властителю, кажется, надоел пустой разговор, и он сделал знак свите.

Двое всадников отделились и встали по бокам от орка.

— Он предлагает нам разойтись миром. Говорит, что, хотя и уверен в победе, битва будет тяжелой, а хакану нужны бойцы. У них на юго-западе какая-то война началась.

— Ну и что? Какое мне дело? — Синиану наскучил пустой разговор.

— Его отец клянется, что, если мы сейчас уйдем и не тронем город, его воины два полукружья лет не станут нападать на земли тонкокожих. Это девяносто лет по-нашему.

— Он предлагает мир? — удивленно спросил Ариаллен.

— Какая разница! — раздраженно бросил Синиан. — Не думаете же вы, что я стану заключать договор с низшим существом, как с равным!

— Подождите, Синиан. Не стоит торопиться в таком вопросе…

— Ариаллен! — На лице всегда выдержанного владетеля Канакиллана было написано изумление. — Неужели вы действительно всерьез рассматриваете возможность заключить договор с этим… существом!

— Нам нужна передышка, брат мой. Очень нужна. Построить новые крепости, призвать и обучить воинов, разработать способы защиты от магии шаманов. Да, уже сделано многое, но пока что недостаточно. Я прошу вас, Синиан, не торопитесь с решением!

— Ариаллен, опомнитесь. Это же зверь. Верить его словам… бессмысленно и опасно!

— Смотря чем и как он станет клясться, — лениво бросил в сторону Аласэ.

Синиан посмотрел на него с ненавистью.

— Я прошу вас, брат мой, — слова пограничного князя снова привлекли внимание Синиана, — позвольте мне попробовать. Вы не представляете, какие невыносимые потери несет мой род и мои вассалы в этой войне. Я приму на себя всю ответственность за ваше решение, пострадает только моя честь.

Синиан долго, очень долго не мог решиться дать какой-либо ответ. Наконец он махнул рукой:

— Хорошо! Только ради нашей дружбы и уважения к вам и вашему роду, лорд Ариаллен! Я передаю свои войска в вашу власть и соглашусь с любым решением. Пусть Свет и Песня станут свидетелями моих слов, пусть Небо и Древо покарают меня, если я лгу.

Не желая слышать благодарности, он круто развернул коня и поехал в сторону своего шатра, следом потянулась возбужденно галдящая свита. На пригорке остались мрачно молчавший владыка Ариаллен, шестеро его герольдов и пятеро дроу. Вокруг холма на равном расстоянии расположились боевые звезды теней, которых мало интересовали происходящие события. Они следили за строем орков и готовились защищать послов Темного Леса, если потребуется.

— Лорд Аласэ… — Сгорбившийся пограничный князь повернулся к древнему и твердо взглянул тому в лицо: — Я прошу вас о помощи. Мне еще не доводилось вести переговоры с орками, и я почти ничего не знаю об их обычаях.

— Ничего страшного, милорд. — Аласэ неожиданно поклонился. Низко, как равному. — Думаю, вместе мы сумеем с достоинством выйти из этой ситуации.

11.2202 от П. К. Темный Лес

Совершенно неожиданно для Тората его наставник предложил свою кандидатуру на должность инструктора в Академии Теней. Решение, прямо скажем, неожиданное, вызвавшее всеобщее удивление. Помимо того факта, что знания лорда значительно превышали требуемый уровень, привкус скандала событию придавал статус большинства обучающихся в Академии учеников. Все-таки корпус теней создавался с целью повышения уровня мастерства выходцев из младших, реже старших родов и до сих пор продолжал существовать с этой целью. Решение великого мага можно было истолковать не самым лестным для аристократии способом. Впрочем, какие бы слухи ни ходили, подвергать сомнению действия Аласэ никто не осмелился.

Королева и Арконис остались довольны результатами дипломатической миссии. Высшие Канакиллана по-прежнему не испытывали нежных чувств к обитателям Темного Леса, а князь Синиан, кажется, окончательно поверил в необходимость уничтожения «порочного обиталища преступников». Однако открыто враждебных действий предпринимать они не спешили, а большего и не требовалось. К тому же поход ослабил армию князя.

— Честно вам скажу, такого исхода я не ожидал. — Принц-консорт ненавидел кресла и в своем кабинете предпочитал сидеть прямо на толстенном ковре. — Трудно теперь представить, во что выльются результаты похода.

— Властитель полагает, нам следовало не допустить заключения договора?

— Не знаю, лорд Аласэ. Событие, конечно, эпохальное, договор между орками и эльфами заключается впервые. Дипломаты пишут, что решение князя Ариаллена вызвало бурю во всех без исключения высоких родах, Всеблагой Совет дважды обсуждал этот вопрос, но окончательных выводов так и не сделал. Как бы раскола не произошло, вот чего я боюсь.

— Рано или поздно нам пришлось бы говорить с варварами. Как бы ни хотели некоторые замшелые пни, — в устах Аласэ подобное определение прозвучало несколько странно и вызвало невольные улыбки у всех присутствующих, да и у него самого, — так вот, как бы они ни настаивали считать орков полуживотными, им придется признать свою неправоту. Орки — разумная раса, пусть и стоящая намного ниже нас по развитию.

— Выше, ниже — какая разница? У них есть реальный шанс уничтожить эльфов, вот что важно. А заключенный договор позволяет превратить межрасовый конфликт в межнациональный, куда менее кровавый. Глядишь, лет через тысячу мы начнем нанимать одних орков для защиты от других.

После того памятного разговора прошло несколько дней. Некоторые воспоминания о поездке стерлись из памяти, некоторые, наоборот, стали ярче. Торат продолжал изучать магию, хвастался перед смеющейся женой успехами в изучении шаманизма, иногда появлялся на светских мероприятиях. Как-никак, теперь он считался не просто мужем женщины из рода Волков, а многообещающим молодым магом с хорошими связями.

Имелась, правда, пара моментов, оставшихся для него неясными. Не сумев самостоятельно разобраться в смутных ощущениях, Торат все-таки решил побеспокоить своего учителя.

— Скажите, наставник, почему вы защищали Синиана? Лично князя, я имею в виду.

— Вы уверены в своих подозрениях? Быть может, вам показалось? — Аласэ рассматривал цвет вина в хрустальном кубке, небрежно раскинувшись в кресле.

— Абсолютно. Большинство ваших действий прямо или косвенно служили обеспечению безопасности князя, в меньшей степени — его ближайшей свиты.

— «Обеспечению безопасности», что за жуткий термин. Мои действия выглядели настолько явно?

— Думаю, нет, — замешкался Торат. — Разве что лорд Рудаэр мог заметить — он обладает схожей подготовкой.

— Если только он, то не страшно. — Аласэ жестом указал ученику на кресло, приглашая присесть. — Полагаю, тебе стоит знать ответ на этот вопрос, ты, так сказать, заинтересованное лицо.

Заинтригованный Торат присел. Его наставник никогда прежде не обращался к нему как к близкому родственнику. Случайностью это быть не могло: Аласэ всегда тщательно определял свое отношение к окружающим и, соответственно, манеру разговора с ними — благо, возможности высочайшего наречия позволяли придавать речи мельчайшие нюансы.

— Ты никогда не задумывался, почему твоя жена, Аластесс, принадлежит к роду Волка? Волки — род ее отца, а по закону она должна входить в род матери.

— В высоких родах часто встречаются исключения, — осмелился возразить ученик. — В начале нашей совместной жизни я задавал ей этот вопрос. Аластесс тогда дала мне понять, что не хочет говорить на эту тему, и я не стал настаивать. Признаться, личность тещи меня до сих пор не волнует.

— Напрасно. Родственные связи служат основой нашего общества. И проявляются самым неожиданным образом.

Два кольца назад мой потомок Аласгортиа вернулся из Благих Земель. Он действовал там под чужим именем — ведь дроу до сих пор небезопасно появляться среди светлых, а тогда как раз шла подготовка к первому Светлому походу на Темнолесье. Мальчик обратился ко мне в растрепанных чувствах. Пребывая при дворе Канакиллана, он влюбился в княгиню, просто по уши втрескался. Какой все-таки образный язык у нашего принца…

Признаться, поначалу я собирался украсть леди Эридару, но недолго возился с возникшей мыслью. Слишком неприятные последствия имеют поступки подобного рода. Хотя, конечно, было бы забавно похитить жену Синиана. Поэтому мне пришлось ограничиться нейтрализацией охранных систем дворца. Аласгортиа пробрался в покои княгини Эридару, признался ей в любви, был благосклонно выслушан и получил уверения во взаимности. Так они встречались пару месяцев: наша разведка получила планы вторжения, и я решил возвращаться домой. На мой взгляд, больше нам в Канакиллане делать было нечего.

Первоначально я надеялся, что Аласгортиа забудет о своей интрижке. Безусловно, леди Эридару — необычная женщина, и при других обстоятельствах я с радостью ввел бы ее в род, однако такой возможности не появилось ни тогда, ни сейчас. Поэтому когда Аласгортиа пришел ко мне еще раз с сообщением, что почувствовал рождение своего ребенка, я испытал некоторое замешательство. Пришлось одному ехать в Канакиллан, где мне сообщили, что королева уехала погостить к отцу. Вот эта новость меня обрадовала, князь Эрмариэль всегда без предубеждения относился к нашему роду и вообще очень здравомыслящий эльф. С ним вполне можно разговаривать без обиняков.

Так оно и вышло. Не скажу, что высокий лорд был счастлив меня видеть, но и в темницу бросать не спешил, даже предложил пожить у него во дворце на правах гостя. Именно предложил, не настаивал. Он сразу решил, что объявлять о рождении ребенка не станет и вообще постарается скрыть этот факт, чтобы не ссориться с родом Всеприсущего Пламени. Но князь не знал, как поступить с новорожденной. На его счастье, очень вовремя появился я, и Эрмариэль с радостью согласился передать девочку в род ее отца. Тем самым он снимал с себя ответственность за судьбу внучки и в то же время оставался уверенным, что никакие неприятности ей не грозят. Единственное условие, которое он поставил, — ограничить круг лиц, знающих имя матери Аластесс.

— Как любопытно. — Сообщение, что его жена вдобавок ко всему еще и принцесса светлого рода, Тората взволновало мало. Куда больше он оценил откровенность лорда Аласэ. Откровенность, заставившую его слегка насторожиться. Торат понимал, что услышанное — не просто серьезный знак доверия, но и определенное изменение в статусе. Невидимое со стороны продвижение в иерархической лестнице, которое придется отрабатывать. — Но почему же вы поведали эту тайну мне?

— Потому что Аласгортиа не оправился от своего любовного недуга и с ним надо что-то делать, — раздраженно бросил древний лорд. — Во всем остальном он прекрасно служит роду, но когда речь заходит о леди Эридару, у него на лице появляется прямо-таки детское выражение и куда-то исчезает способность трезво рассуждать. Так что лет через сто, когда Эридару вернется в отцовский дом, нам предстоят трудные денечки. И я рассчитываю на твою помощь.

Торат с трудом представлял себе, чем он может помочь своему наставнику в решении этого вопроса, но решил, что тому лучше знать. Правда, на всякий случай бывший носитель знака поставил себе на заметку изучить способы проникновения в защищенные родовые замки высоких князей.

— Ваше объяснение возвращает меня к первоначальному вопросу. Почему вы не хотели гибели Синиана, мужа столь интересующей вас леди?

— Интриги, — пожал плечами Аласэ. — Дело в том, что позиции лорда Синиса, наследника короны Канакиллана, в последнее время сильно пошатнулись — не без помощи Темного Леса. Другие дети или братья владетеля Синиана полагают себя более достойными дубового венца. Существует древний закон, по которому преемник берет в жены вдову умершего князя и тем самым как бы обретает сакральную власть: многие эльфы до сих пор верят в реальность «высшей воли Небес». Мне не хотелось бы, чтобы леди Эридару стала заложницей в борьбе за власть.

Не следует думать, что я защищал Синиана из каких-то политических соображений. Вовсе нет. В течение ближайших ста лет его безопасность — внутрисемейное дело Волков.

Глава 5

Дети камня

08.2316 от П. К. Северо-западные границы королевства

Как должен выглядеть темный маг в представлении нормального эльфа? Белые волосы! уродливое сморщенное лицо, черный балахон с капюшоном, куча предметов неясного происхождения и назначения на поясе. Конечно же ритуальный нож с рукояткой из гагата. Скрюченные руки, искривленная сгорбленная фигура…

Так вот, отрядный некромант шаблону соответствовал с точностью до наоборот. Единственной чертой, указывающей на его посвящение во Тьму, являлся цвет волос, остальное больше подошло бы какому-нибудь наследному принцу высокого рода. Собственно, Итирэль и принадлежал к высокому роду Постигающих Истину, четвертому по знатности и влиянию в королевстве дроу. Почти все Постигающие славились как искусные колдуны, специализирующиеся на магии разрушения, и мастерство свое оттачивали на полях сражений с магами светлых и шаманами орков. Торат искренне считал, что ему повезло, ибо с появлением Итирэля его сотня стала намного лучше сражаться и реже нести потери.

Конечно, Торат и сам представлял собой значительную величину в магическом плане, когда дело касалось шаманов орков. Все-таки знания мага пятого уровня, наложенные на хороший боевой опыт командира теней, давали значительное преимущество в сражении. Однако оставался еще и вопрос командования, не позволявший перенести обязанности сотника на плечи заместителя, дабы наложить что-нибудь посмертоноснее на идущий впереди отряд зеленошкурых. Поэтому присутствие Итирэля пришлось очень кстати. Интересно, его назначение — случайность или результат дружелюбия одного из многочисленных родственников жены?

— Сколько их там?

— Боюсь ошибиться, милорд, но не больше тысячи, — разведчик недоуменно пожал плечами.

Действительно странно. Последние сто лет орки не рисковали приближаться к Темному Лесу меньшими, чем двухтысячные, отрядами.

— Мэтр Итирэль, составьте мне компанию. Я хочу поближе посмотреть на столь отважных врагов. Или убедиться в не свойственном их расе хитроумии отрядного вождя.

— Вы подозреваете ловушку?

— У меня нет иного объяснения. Отряд свежий, не потрепанный, движется в сторону границы с Темным Лесом, несет боевое знамя. Они либо самоубийцы, либо что-то задумали. Я хочу знать, что именно.

Учеба у Аласэ закончилась так же неожиданно, как и началась. В одно прекрасное утро лорд объявил ученику, что считает того достойным сдачи экзамена на право называться магом пятой ступени, после чего рекомендует сменить область деятельности. Дескать, вы, юноша, знаете достаточно, в любой момент готов помочь советом, но дальше извольте работать сами. Торату оставалось склониться перед мудростью наставника, что он и проделал.

Нельзя сказать, чтобы очередной поворот судьбы расстроил Тората. За девяносто шесть лет, проведенных в изучении магического искусства, он успел подрастерять немалую часть прежних воинских навыков и очень от этого страдал. Все-таки карьера воина казалась ему более привлекательной — с мечом в руке он чувствовал себя привычнее, чем с посохом. Поэтому, недолго думая, бывший носитель знака отправился в ближайший вербовочный центр, где и записался на службу в пограничные войска.

В свое время Торат прошел обучение в Школе Пепла, училище для младших командных чинов. Учитывая его предыдущую службу в корпусе теней, он мог бы рассчитывать на командование сотней, если бы не пропустил кусок времени на постижение магии. По действовавшей в армии табели о рангах, носитель знака приравнивался к полутысячнику пограничных войск, полутысячнику регулярной армии или командиру тройки драконов. Однако при переходе на службу в другой род войск командовать больше чем сотней не позволяли из практических соображений — слишком сильна специфика.

Из-за этого правила Торат недолго, лет восемь, командовал десятком на границе с Белым каганатом, затем его назначили сотником нового, четырнадцатого пограничного полка. Государство дроу медленно и неуклонно расширялось, стремясь опереться северными рубежами на горные хребты, богатые залежами ценных камней, а на юге выстраивая сеть лесных крепостей в сторону земель эльфов. Численность населения постоянно росла, и генеральный штаб принял решение о создании двух новых пограничных полков. Предполагалось, что Аластесс тоже перейдет на другое место службы, но Торат задействовал все свои дипломатические таланты и сумел-таки убедить жену продолжить обучение на Пике Шаманов. Она уже давно была готова получить посвящение в тайны духов более высокого ранга — ей не хватало времени и знания некоторых церемониальных аспектов. При желании после посвящения Аластесс сможет занять вакантную должность первого шамана в одном из полков, хотя Торат надеялся про себя, что она продолжит занятия теорией: по его мнению, одного воина в семье более чем достаточно.

Точнее говоря, двух воинов. Аласдиор тоже поступила на военную службу, но насчет безопасности дочери Торат не волновался. Согласно действовавшим в Темном Лесу законам, женщина, не имеющая живого потомства, могла служить исключительно во вспомогательных частях. Никакого прямого столкновения с врагом, будь ты хоть трижды величайшей воительницей современности. Как сформулировала ее величество, «благополучие королевства требует роста числа подданных». Иными словами, до тех пор, пока Аласдиор не родит — мысль, от которой Торату становилось слегка не по себе, — реальной опасности она подвергаться не станет. А в том, что сейчас дочь не испытывает желания связать свою судьбу с каким-либо мужчиной, заботливый отец был уверен. Его тесть, глава клана Волков, следил за благополучием любимой правнучки с прямо-таки пугающим вниманием.

Аласдиор считалась потенциально сильнейшей шаманкой дроу. Любой высокий род желал бы заключить с нею брачный договор на самых выгодных условиях, однако пока что ни сама девушка, ни Аластор, глава клана, не желали связывать ее узами брака. Впрочем, Торат из собственного опыта знал, что существует еще одна сторона, чьи побуждения всегда будут оставаться загадкой. Серая Охотница привела в этот мир Аласдиор: кто знает, какие еще планы вынашивает великий дух в отношении избранного им ребенка?

Как ни странно, орки не прятали воинов. Они вообще чувствовали себя не слишком уверенно вблизи от земель «белых демонов» и стремились уйти подальше. Их вожди не знали, что с недавних пор дроу передвинули свои патрули севернее, иначе весь отряд еще пару суток не слезал бы с коней, питался размятым под седлом мясом, а короткие остановки служили бы одной цели — покормить уставших лошадей. Но, решив, что опасность осталась позади, орки расслабились, позволили себе передышку, небольшой отдых. За что и поплатились.

Итирэль рисковал, создавая «всепроникающее око»: шаманы чувствовали затрагивавшие мир духов заклинания. С другой стороны, в арсенале темного мага не нашлось иного способа убедиться в отсутствии ловушки. Торат счел риск приемлемым и теперь был уверен, что, кроме расположившейся среди трех холмов тысячи уставших воинов, других орков поблизости нет. Оставалось решить, как лучше уничтожить врагов. Поневоле вспоминалось, как раньше…

Сотня теней стремительным ударом рассекла спящий лагерь на одиннадцать частей, оставляя за собой панику и смерть. Первым ударом уничтожались вожди и шаманы — рядовые воины почти не интересовали ночных убийц. Невидимые, быстрые, использующие магию беловолосые пугали зеленошкурых кажущейся неуязвимостью и способностью выбирать самый неожиданный момент для атаки. И пропадать, прятаться, если сопротивление оказывалось выше ожидаемого, чтобы вернуться с большими силами.

Пограничники способностями теней не обладали — их разведчики готовились по схожим, но значительно упрощенным программам. У полков пограничной стражи другие функции и другие достоинства. Например, наличие штатного мага, способного накрыть «сетью невидимости» сотню темных лучников.

Спящий лагерь с холма открывался как на ладони. Торат с удобством расположился на траве, ожидая, пока десятники отрапортуют о готовности их бойцов вести стрельбу по определенным участкам. Рядом неподвижно застыл часовой-орк, тупо уставившись в темноту: после боя с него снимут оглушающее заклинание и допросят. Часовые на соседних холмах продолжали бдительно вглядываться в окружающие овраги, не выказывая никаких признаков беспокойства. Орки слишком устали, не ожидали угрозы, в их отряде не оказалось сильных шаманов. Пора начинать.

Дроу в меньшей степени, чем их светлые собратья, уделяли внимания стрельбе из лука, предпочитая магию и яды. Поэтому держать в воздухе двадцать стрел, выпуская последнюю в тот момент, когда первая вонзается в центр качающейся мишени, мог не каждый. Впрочем, особой точности сегодня не требовалось. Количества летящих стрел, подкрепленных короткими вспышками магии, хватило на то, чтобы покрыть весь лагерь. Пережить обстрел удалось немногим из бестолково мечущихся врагов, в основном шаманам, не покинутым духами в час беды. Таких пришлось добивать Торату и Итирэлю, справедливо рассудившим, что тратить стрелы не стоит, а бояться привлечь постороннее внимание нет нужды. Осталось спуститься вниз, собрать трофеи, допросить немногочисленных пленных и уйти домой. Даже раненых лечить не пришлось.

Удачная ночь.

— И все-таки я не понимаю, зачем принц объявил мобилизацию первой группы резерва. — Торат упрямо поджал губы. — Не пытаюсь оспаривать его приказ, но и смысла понять не могу.

— На самом деле ты недоволен моим присутствием на передовой, — мило улыбнулась мужу Аластесс— Совершенно напрасно: между прочим, основной удар придется на столицу Белого каганата.

— На войне всякое случается.

— О, перестань же спорить! Лучше расскажи, что еще известно об этих коротышах. Ты их видел?

Торат прекратил бессмысленное сопротивление. Его жена сама выбирала свой путь и не терпела попыток диктовать, как ей строить свою жизнь. Она полагала долгом находиться рядом с мужем, разделяя с ним все опасности, и находила своеобразное удовольствие в тяготах армейской жизни. Конечно, она любила роскошь и комфорт, но при необходимости легко обходилась без них. Удержать Аластесс вдали от армии могло бы рождение ребенка, однако ее организм еще не оправился от предыдущей беременности. Женщины эльфийской расы рожали не чаще, чем раз в двести-триста лет: так природа регулировала численность населения. Жена не возражала против еще одного ребенка — наоборот, но, увы…

Надо признать, ему еще повезло. Очередной кузен из генерального штаба изыскал возможность направить Аластесс в полк мужа, а не в распоряжение третьей армии, громящей сейчас земли Белого каганата. Откровенно говоря, орки не нуждались в столь масштабной зачистке: совсем недавно их потрепали западные соседи. Просто Арконис не хотел, чтобы зеленошкурые мешали дроу разбираться с неожиданными гостями.

— Я считал их образ в разуме одного пленника. Торат создал маленькую иллюзию, на которую жена воззрилась с откровенно жадным любопытством. Фигурка маленького неуклюжего существа, совершенно не похожего на эльфов, забавляла и отталкивала одновременно. Метра полтора в высоту, крепко сбитые, почти круглые, на взгляд дроу, с непропорционально маленькими ножками коротыши резко отличались от тех же орков. Украшенное огромным уродливым носом и длинной бородой лицо фигурки хмурилось в гримасе недовольства.

— Какой очаровательный уродец, — завороженно пробормотала Аластесс— Уже известно, где они открыли врата?

— На землях каганата, и сразу напоролись на отряд местного князька. Орки перебили десятка два коротышей, захватили пленников, запросили подмоги у своего господина. Прежде чем нам стало известно о происходящем, врата закрылись, и коротыши двинулись в сторону наших земель. Видимо, им каким-то образом стало известно, что в этой стороне орков нет.

— Гильдия магов проспала открытие врат на границах Темного Леса… — Аластесс медленно проговаривала каждое слово, взвешивая, пробуя на вкус неприятное открытие. — Немыслимо. Скоро полетят головы.

— Уже полетели. На прошлом королевском Совете Гильдию представлял Ториан.

— О… — Шаманка внутри Аластесс была недовольна, что новым верховным магом стал не представитель Пика, а некромант. Аристократка-Волчица радовалась возвышению старинного друга ее рода. Изменения на политическом небосводе следовало тщательно обдумать. — Что еще известно об этих коротышах?

— Немногое. С началом нашего наступления орки прекратили преследование каравана, но потрепать коротышей успели неплохо. Удивительно, что там вообще кто-то уцелел. Двигаются коротыши медленно, стреляют плохо, вообще яркого солнца боятся. Судя по всему, они пришли из мира с холодным климатом — видишь, сколько тряпок на себя накрутили? Жировая прослойка на теле опять же большая, волосяной покров плотный, кожа грубая. Эльфы уже предлагали их всех перебить, как оскорбляющих эстетическое чувство.

— Светлые усвоили прошлый урок и не хотят войны с еще одной расой.

— Арконис не сказал ни «да», ни «нет». Скоро привезут пленных — установим с ними контакт, узнаем, с чем коротыши пришли. Быть может, они станут нашими союзниками. — Торат хмуро усмехнулся. — Хотя орки поначалу тоже не казались опасными.

Вести переговоры всегда сложно. Вести переговоры с неизвестной расой, сидя в одиночку на холме, окруженному плотным строем закованных в глухую броню воинов, нервно сжимающих в напряженных руках тяжелое даже на вид оружие… На месте Аркониса Торат чувствовал бы себя очень неуютно.

Принц, однако, видимого дискомфорта не испытывал. Совершенно спокойно дождался передового отряда разведчиков коротышей, что-то им приказал (по крайней мере, интонации у невнятного бормотания явно просящими не были) и теперь сидел, покусывая травинку, равнодушно наблюдая за ползущей к его холму делегацией. А чего ему бояться? Магией коротыши владели не очень хорошо, вокруг холма наверняка спрятался как минимум полк теней, не считая гвардии.

— Какие странные животные.

Внимание Аластесс привлекли низкорослые, покрытые густой шерстью быки. Раньше их было намного больше, но теперь всего несколько десятков тащили странные домики на полозьях, остальные погибли от орочьих стрел, ятаганов или жаркого летнего солнца. В постромки большинства кибиток впряглись женщины и дети.

За готовящимися переговорами наблюдали, пожалуй, все жители Темного Леса и многие светлые князья. Арконис не стал устанавливать защиты: заведомо бессмысленное действие, да и несправедливое, в общем-то. Хотя решение будет принимать королевский Совет, все дроу должны знать, как выглядит возможная угроза. И решить для себя, кем считать коротышей — будущими союзниками или готовыми врагами.

— Если им так нравится холод, пусть живут на севере континента. — Торат развернул на столике карту. — Нам эти земли не нужны, и орков пускать в те места не очень хочется.

— На севере слишком много остатков древних прорывов Тьмы — без сильной магии там делать нечего, — возразила Аластесс— К тому же мы не знаем, как быстро коротыши плодятся. Может быть, через тысячу лет их станет больше, чем орков.

— У них срок жизни в среднем пятьсот лет, я узнал у одного знакомого разведчика. Дети рождаются не чаще, чем один раз в пятьдесят лет, мальчиков в три раза больше.

— Когда они успели узнать? — Аристократическое воспитание не позволило жене недоверчиво хмыкнуть, но употребленная форма речи и особый наклон головы выражали вежливое сомнение в услышанном.

— Поймали одного коротыша и прочитали его память — откуда, по-твоему, принц-консорт язык знает? Я, к сожалению, не успел подробно расспросить своего знакомого, тот очень торопился.

— Очень жаль. Было бы интересно узнать, по какой причине коротыши пришли в наш мир.

— Какая-то катастрофа, скорее всего, — пожал плечами Торат. — От хорошей жизни дома не бросают.

Выглядели коротыши действительно сильно потрепанными. Уставшие, с висящими складками щеками, тяжело дышащие, испуганно прячущиеся от гнетущего солнца, они не воспринимались как угроза. Даже сверкающие полированным металлом мужчины, окружившие Аркониса, не вызывали чувства опасности. Возможно, из-за своего низкого роста или печати обреченности на лицах.

Наконец на вершину холма поднялась делегация вождей коротышей. Десяток седобородых мужчин (впрочем, это могли быть и женщины), один настолько старый, что его вели под руки. Одежда на них производила впечатление качества получше, побогаче. Мягкие сапоги из шкур неизвестного животного, покрытые толстым слоем пыли, но еще крепкие. Длинные плащи из темного меха, тщательно очищенные от грязи и украшенные по воротнику драгоценными камнями, так же богато сияли и широкие узорчатые пояса с огромными пряжками. Металлические бляхи из желтого металла, судя по всему золота, густо усеивали пояса и поражали тончайшей гравировкой. Под плащами коротыши носили длинные рубахи из какого-то полотна, на взгляд дроу, довольно-таки грубой выделки, — вообще вся одежда производила впечатление тяжелой и массивной.

Арконис, в обычной полевой форме тени, должен рядом с вождями смотреться бледновато. Только вот почему-то не смотрелся. И дело даже не в том, что одежда у него была ощутимо качественнее, украшения-артефакты лучшей работы, а волосы и лицо чистыми. Нет. Просто не витала над ним аура рока и усталости, обреченности, он не боялся орков-преследователей и вообще пришел сюда, чтобы решать судьбу незваных гостей. Дроу являлся хозяином земли, коротыши — всего лишь просителями.

Переговоры закончились довольно быстро. Выслушав длинное и, кажется, витиеватое приветствие коротышей, принц-консорт задал несколько вопросов, после чего провел рукой по воздуху, оставив длинный светящийся след. Бросив пару слов в возникшее водяное зеркало и выслушав ответ, он достал из кармана какую-то примитивную карту, практически чертеж, и передал ее коротышам. Затем, повинуясь его жесту, из невидимости вышли две гвардейские звезды. Что-то сказав вождям, Арконис указал на своих воинов, представляя их, махнул рукой в сторону Темного Леса, встал и пропал в открывшемся портале. На сем переговоры, больше походившие на короткий инструктаж, завершились.

— Быстро.

— Склонность его высочества к игнорированию этикета и вольная трактовка норм поведения общеизвестны, — улыбнулась Аластесс— Ты обратил внимание, что коротыши не особо удивились при виде чародейства? Значит, они встречались с ним прежде и не боятся его.

— Они могли видеть магию орков, — не особо уверенно возразил Торат.

— Тогда бы они испугались, а не демонстрировали любопытство. Впрочем, мне не стоит переносить реакции эльфов на представителей неизвестной расы…

— Некоторые вещи неизменны для любой расы, так что ты, скорее всего, права. Но ты обратила внимание, насколько часто они используют металл? У них не только оружие из железа, на вид довольно высокого качества, но и броня, элементы одежды. У нас только аристократы и лучшие воины могут позволить себе кольчуги из металла, простым воинам приходится довольствоваться защитой из заговоренного дуба.

— Я совершенно ничего не смыслю в этой области. — Аластесс сделала изящный извиняющийся-отстраненный-равнодушный жест рукой.

— Странно, ты же довольно давно служишь в армии.

— Маги держатся всегда немного в стороне от обычных солдат, а мне не интересны разговоры офицеров на исключительно армейские темы. Желай я сделать карьеру в войсках, тогда, конечно, мне следовало бы знать подобные тонкости. Но я желаю оставаться простой шаманкой, — тонкая улыбка, проскользнувшая по губам аристократки, указала на ее истинное отношение к слову «простой», — и поэтому рассчитываю на твои объяснения. Разве наши доспехи плохи?

— Против орков с их огромной физической силой? И да, и нет. — Торат переставил чашки на столике, пытаясь привести мысли в порядок и простыми словами объяснить недостатки вооружения дроу. — Имеющиеся у нас доспехи предназначены для быстрого, маневренного боя, по принципу «ударил-убежал». Поэтому пограничные воины защищены достаточно хорошо. Но у регулярных войск совершенно иные задачи. Плотный бой, сшибка стенка на стенку происходят у них намного чаще, чем хотелось бы командованию. В таких условиях тяжелая броня необходима, а замены дорогому — очень дорогому — металлу не найдено. Магия способна на многое, но нельзя изначально хрупкое дерево превратить в абсолютно твердый материал. Материалы из модификаций песка и минералов либо не устраивают по качествам, либо слишком дороги. К тому же не забывай о духах. Шаманы способны обратить вспять усилия наших артефакторов.

— Никогда не рассматривала доспехи с практической точки зрения, — призналась шаманка. — Они всегда казались мне не более чем глупой прихотью охраны.

— Поверь, магия спасает не всегда. Кусок скалы — самая надежная защита.

Аластесс шокированно посмотрела на мужа:

— Немыслимо слышать такое от ученика самого Аласэ!

— Это его высказывание.

Коротышей (сами они называли себя «дварфами») разместили на границе Темного Леса со степью. Дроу попросили деревья расти быстрее и гуще, чтобы создать укрытия на время, необходимое Совету для принятия решения. Никакого вреда дварфы в обозримом будущем принести королевству не могли — их всего-то пятьдесят тысяч набралось, треть — женщины и дети. Размножались они, в отличие от орков, не слишком быстро, на территорию эльфов не претендовали, так что общественное мнение склонялось помочь переселенцам из чужого мира.

Как говорили дварфы, их мир — темный, холодный и каменистый — внезапно начал разрушаться. Серия землетрясений пробудила к жизни огромное количество вулканов и сделала непригодными для жизни все известные вождям дварфов земли. Кто-то подался за моря, хотя коротыши и недолюбливали воду, кто-то надеялся пересидеть опасное время вдали от вулканов. Семь племен, которые не смогли найти способа спастись, вовремя вспомнили о существовании «странного места», куда запрещали ходить жрецы и где охотники испытывали странные чувства.

Магия у дварфов существовала, пусть и построенная на странных принципах и, скажем так, ориентированная исключительно на создание артефактов. Эта раса с трудом поддавалась прямым магическим воздействиям, поэтому в своем развитии нашла обходной путь. Жречество дварфов, понимая необходимость решительных мер, сумело-таки открыть врата в неизвестный мир. Первые разведчики обнаружили мир с неприятным климатом, который тем не менее, позволял племенам выжить, но не заметили орков. Просто не знали, какие следы искать.

Появление зеленошкурых стало сюрпризом, и неприятным. Орки не вступали в переговоры — для начала они сразу утащили пару десятков коротышей. Затем, спустя короткое время, последовали атаки конницы, в которых племена потеряли почти десять тысяч воинов. Отступавшие на север дварфы прежде не сталкивались с таким врагом, но у них имелся опыт сражений с живущими в их мире гигантами-дикарями, так что медленно племена передвигались. Конечно, преимущество изначально принадлежало воинственным оркам: коротыши просто-напросто не выдержали бы столкновения с основными силами зеленых. Только вмешательство дроу спасло потрепанные остатки семи племен.

Темный Лес предоставил кров и ткани, пригнал несколько обозов с пищей. Совершенно неожиданно выяснились две очень неприятные для дроу вещи. Дварфы в связи с отсутствием магических способностей у большинства членов племен не могли самостоятельно поддерживать рост и развитие плодоносящих деревьев, поэтому пищу приходилось регулярно присылать. Вообще уродливые коротышки в лесу чувствовали себя неуверенно, пограничникам часто приходилось выводить к лагерям заблудившихся.

Особое раздражение светлых, наблюдавших за «мягкосердечием» дроу с удивленным неудовольствием, вызвало мясоедение дварфов. Одним из утверждений, господствовавших в среде эльфов, являлась научная концепция об этапах развития разумных рас. Дескать, по мере взросления разум меньше заинтересован в плотском, материальном и больше сосредоточен на развитии духовных способностей организма. А раз вектор роста направлен от животного мира, от диких страстей к холодному разуму и контролю за своими чувствами, любовь к «тяжелой» пище рассматривалась как признак недостаточного развития. Как целой расы, так и отдельного индивида.

Пример орков, питавшихся почти исключительно мясом и молоком, подтверждал описанную теорию. Зеленошкурые постепенно переходили к оседлому образу жизни и выращивали некоторые культуры зерновых, но в малых количествах. Для остро воспринимающих любую жизнь эльфов потребность в богатой белками пище и, как следствие, необходимость убийства живых существ представлялись отвратительными. Естественно, что они считали орков, а с недавних пор и дварфов недалеко ушедшими от волков, тигров, медведей и прочих представителей животного мира. Зверьем можно восхищаться, любить, посвятить заботе о нем всю свою жизнь, но считать его равным себе — увольте.

Многие светлые князья считали, что недавно вторгшаяся стая полуразумных животных, называемых дварфами, этому миру не нужна.

По сложившейся традиции, Темнолесье учитывало мнение остального эльфийского мира ровно в той степени, в какой само считало нужным. В данный момент королевский Совет пытался понять, будет ли удобнее согласиться с доводами светлых, или же выгоды от союза (вероятность которого оценивалась высоко) с коротышами перевесят. Если дварфы действительно смогут со временем стать противовесом оркам, то сами владыки стихий велят сейчас помочь слабым и неопытным пришельцам. Причем в то время как орки являются конкурентами эльфов, стремясь занять схожие климатические зоны, то с холодолюбивыми и боящимися света коротышами в обозримом будущем делить нечего.

— Можешь себе представить, коротыши роют норы в земле, достают оттуда руду и выплавляют из нее металл! Невероятно! — Аластесс находилась под впечатлением разговора с очередной родственницей, с удовольствием разболтавшей свежую порцию столичных сплетен. — Им не приходится выращивать специальные растения, способные вытягивать частицы веществ из земли, а потом ждать обогащения почвы. Конечно, их способ довольно грязный, — аристократка сморщила носик в легкой гримаске, — но он поразил владык своей примитивной простотой и эффективностью.

— Всеблагой Совет направил официальное требование избавиться от дварфов. Раз коротышам так нравится холод, светлые предлагают переправить их на Сумеречный архипелаг или в земли возле Плато Мертвых Птиц.

— Иными словами, отправляют на верную смерть.

— Практически. Лучше бы королева поскорее объявила свое решение, тогда напряжение спадет.

— Объявит сегодня вечером.

Торат подозрительно покосился на сидевшую на невысокой подушке жену:

— И ты знаешь, что она скажет?

— В самых общих чертах. — Аластесс затрепетала веером, опустив глазки и являя собой воплощение скромности. Одетая, несмотря на домашнюю обстановку, в накидку из тончайшего паутинного шелка, такие же юбку-штаны, с тщательно уложенными в популярную в этом сезоне прическу «падение дождя» волосами жена выглядела истинной благородной леди. Тонкие руки, плавные движения производили обманчивое впечатление хрупкости и слабости. — Я слишком ничтожная личность, не заслуживающая упоминания при решении важных и серьезных вопросов. Никто не станет советоваться со мной, спрашивать моего мнения, рассказывать о происходящих событиях. Даже в собственном клане я не обладаю достаточным весом… Это так трагично.

Торат, прекрасно помнящий склонность супруги вертеть отцом (глава тайной стражи клана), дедом (глава рода) и манеру называть наследника трона «дядюшкой», сидел с непроницаемым лицом. Он из опыта знал, что подобные приступы самобичевания свидетельствуют о величайшем довольстве собой. Аластесс что-то узнала и теперь хотела почувствовать себя значимой, чтобы ее поупрашивали, посидели рядом, погладили по роскошной гриве волос — вольность, позволенная крайне узкому кругу лиц, — уверили в собственной значимости и, наконец, выслушали последние новости. Аластор утверждал, что до знакомства с Торатом внучка была до жути серьезной, и считал произошедшие изменения следствием бурной семейной жизни.

Аластесс с удовольствием, довольно жмурясь, выслушала положенную порцию комплиментов, слегка кивая в особо понравившихся местах, немного поплакала над собственной незавидной судьбой ненаследной принцессы второго по значимости рода Темнолесья и выложила новость:

— С коротышами заключают вассальный договор.

— Совет признает дварфов младшим родом?! Или, — от дикости предположения волосы встали дыбом, и Торат машинально придавил их сверху рукой, — старшим?!

— Ни то, ни другое. — Жена с любопытством рассматривала изменения в прическе мужа, что-то прикидывая про себя. — Вассальный договор заключен между Кругом Старейшин расы дварфов и высоким родом Лунной Охотницы, Покой Приносящей в Мир.

— То есть королева будет править ими не как глава всех дроу, а как глава одного из высоких родов.

— Именно так. Довольно тонкая, но существенная разница с точки зрения Всеблагого Совета. Принеси дварфы клятву верности Престолу Силы и Камню Вечности — они сразу получили бы права и обязанности эльфов, неизбежно оскорбив многих владык. Находиться же в подчинении высокого рода может кто угодно: в истории имеются прецеденты, когда даже твари Тьмы считались вассалами. Да что говорить, в Рассветных государствах вожаки драконьих стай, тех, что достаточно разумны, принимают участие в королевских советах. И все считают такое положение нормальным.

— Драконы Рассветных государств редко покидают свои горы, в которых они жили еще до эпохи Закатного Солнца, — возразил Торат. — И их мало, очень мало.

— Как бы то ни было, прецедент есть. Однако ты ни за что не угадаешь, где Совет решил поселить коротышей. В горах Темного Провала.

— Ты шутишь…

В ответ Аластесс только улыбнулась. Похоже, ей нравилось выводить мужа из равновесия.

— Аластесс, ты шутишь. Эти горы не принадлежат Темнолесью!

— Только потому, что на них никто не заявлял своих прав. Ведь тогда пришлось бы вытравливать всех живущих там монстров — работа долгая и трудная.

— Именно. Королевство вынужденно прекратило продвижение на север, упершись в этот гадюшник!

— Не прекратило, а приостановило. Темный Провал — место залегания ценнейших руд и драгоценных камней, произрастания редких трав, там обитают довольно любопытные животные…

— Я встречался с некоторыми из упомянутых животных — они неплохо меня пожевали, — вставил Торат.

— Да, я помню о том прискорбном случае. — Аластесс помрачнела. — Видишь ли, в чем дело, супруг мой. Неприятно признавать, но у королевства нет иного выхода. Численность дроу растет, и нам все больше требуется земель для жизни. До сих пор мы успешно продвигались на восток — до тех пор, пока не уперлись во владения своих светлых родичей. На севере же, как ты знаешь, дальнейшим планам прироста земель мешает приходящая со стороны Провала нечисть. Конечно, заселение северных лесов начнется не скоро, однако не лучше ли решить проблему сейчас, чем откладывать ее на пять-шесть веков?

— Это мнение Аластора?

— Такова официальная позиция клана Волка, поддержанная всеми высокими родами. — Аристократка медленно выговорила каждое слово, позволяя проникнуться их значением. — Ты лучше меня знаешь положение на границе. Сейчас у армии есть возможность проводить крупные операции, не отвлекаясь на орков. Наши отношения со светлыми переживают лучший период за все время существования Темного Леса. Очищению гор Темного Провала ничто и никто не помешает. После того как твари будут уничтожены, королева намерена поселить там дварфов и держать небольшой отряд воинов на случай неожиданных ситуаций.

— Любовь моя, — Торат присел, поцеловал жене руки и принялся объяснять, почему Аластесс не права, — какой небольшой отряд? Я специально изучал древние хроники во время учебы у Аласэ. Поверь, Темный Провал станут чистить не одно десятилетие, с привлечением всех ресурсов Гильдии магов и корпуса теней. Коротыши нескоро смогут чувствовать там себя в безопасности.

— Где они смогут чувствовать себя в безопасности, — резонно возразила жена, — на наших собственных землях? Совет не настолько альтруистичен, кроме того, у всех стоит перед глазами пример орков. И я не уверена, что коротыши будут чувствовать себя комфортно. Лекари жалуются на большие объемы работы, каждый день приводят ослепших или отравившихся дварфов, у многих тепловые ожоги. Кстати сказать, магия на них действует с трудом — какая-то естественная защита. — В горах она им здорово пригодится.

В прежние времена, отправляясь в поход очищения, светлые князья брали с собой весь свой дом. Отряды вассалов и походные библиотеки, семена ценных растений и свиту многочисленных родственников, атрибуты власти и ручных животных-спутников. Эльфийские города пустели, ибо почти все население уходило вместе со своим господином, дабы не один десяток или даже сотню лет провести вблизи Врат-во-Тьму. Магия Света действовала медленно, сильнейшие чудовища уничтожались поодиночке, зачастую с привлечением сил дружественных родов.

Затем внезапно выяснилось, что больше сражаться не с кем. О, конечно, далеко не все прорывы были закрыты и не вся нежить истреблена, однако континент, на котором жили эльфы, Всеблагой Совет объявил очищенным. Немногие оставшиеся Врата-во-Тьму обезопасили печатями и наложили сильные заклинания, которые медленно и неотвратимо вытесняли чуждые миру живых силы. Великие маги не желали рисковать своими жизнями, справедливо рассудив, что в течение ближайших десяти тысяч лет эльфам места хватит и так, а за это время проколы зарастут. Если же какие-то Врата-во-Тьму к тому времени и уцелеют, их без проблем сумеет запечатать молодое поколение магов.

К сожалению, Всеблагой Совет не учел разразившихся междоусобных войн и страсти отдельных владык к интригам, не позволивших расе эльфов распространиться по всему миру. Удалось колонизировать лишь небольшой кусок территории за морями и крупнейшие острова — второй континент так и остался под властью древних жестоких сил. Тем не менее заклинания магов Совета продолжали свою работу, постепенно теряя силу, но все-таки стягивая раны реальности. На границах эльфийских владений реже появлялись странные кровожадные твари, постепенно разведчики переставали докладывать о нарушителях покоя Благих Земель. Вторжение орков окончательно похоронило мечту очистить планету от сил Мрака.

Горы Темного Провала фактически оставались единственными Вратами-во-Тьму, уцелевшими на континенте, да и то некоторые древние лорды лишь презрительно морщились, слыша этот термин. По сравнению с теми жуткими местами, в которые некогда приходили они, нынешний поход обещал стать легкой прогулкой. Никаких нематериальных демонов, или воплощенных, или мутировавших тварей сильнее Водителя Стай войска встретить не предполагали, — всего-то обычные подвергшиеся изменениям животные. Даже несколько печатей, в седую старину наложенных на Темный Провал, продолжали действовать. Лет за пять дроу планировали очистить горы от присутствия враждебных существ.

Называя сроки, командование не имело в виду полного очищения Провала, нет. Какие-то твари неизбежно уцелеют и еще долгие годы станут беспокоить дварфов, пробираясь сквозь охранение и поедая одиночек. У Тората были основания для сомнений — он справедливо не верил, что новая родина коротышей перестанет представлять опасность за короткий срок. Темному Лесу прежде не доводилось сталкиваться с подобными задачами. Армия ориентировалась на противостояние с орками, в меньшей степени — со светлыми родичами, но уж никак не тренировалась для борьбы с порождениями запредельных сил.

Единственными частями, обладавшими универсальной подготовкой, являлись гвардия и корпус теней. Не самые многочисленные подразделения, откровенно говоря.

Следовательно, неизбежно привлечение пограничников, не имеющих достаточной магической защиты, что означает потери среди воинов. Неужели Арконис не понимает таких простых вещей, недоумевал Торат? Или у него, как всегда, есть очередная безумная идея, как обратить слабость бойцов на пользу дела? Оставалось надеяться и верить.

Только время даст ответ.

09.2337 от П. К. Горы Темного Провала

Эльфы бывают темные и светлые, высшие и младшие, лесные и моряки. С недавних пор, вот уже лет двадцать, появились горные. Представители младших родов, добившиеся у престола разрешения на торговлю с кланами дварфов и платящие за это незначительные пошлины в казну. Они же осуществляли охрану поселений, уничтожая немногочисленных мутировавших животных, следили за сохранностью магических печатей. Тем же занимался и один полк пограничных войск — гарнизон, оставшийся в Темном Провале после окончания похода очищения.

Коротыши не особо любили покидать свои уютные пещеры, разве что по ночам. Пятьдесят тысяч горняков упорно вгрызались в гранит, не испытывая желания оказаться под палящим солнцем и огромным, давящим чужим небом. Сложилось удобное для обеих сторон разделение обязанностей — дроу доставляют пищу и ткани, привозят издалека нужные минералы, дварфы добывают руду, полезные ископаемые, производят металлическое оружие. По большей части они прокладывали туннели вдоль поверхности, там, где можно найти что-то ценное, а температура еще не начала повышаться.

Новые вассалы королевы оказались неплохими кузнецами. Изготовленные ими предметы не могли соперничать с шедеврами эльфийских мастеров, зато с лихвой искупали недостаток качества количеством и дешевизной.

Кроме того, артефактная магия коротышей успешно противостояла влиянию духов, словно вбирая в себя часть присущих создателям способностей. Войска дроу вскоре оценили мастерство новых союзников.

Имелся, правда, один момент, который омрачат отношения темных и коротышей.

— Сколько?

— Пятьдесят. — Торат с отвращением посмотрел на яростно дерущего бороду Валина. — Пятьдесят голов, и скажи спасибо, что пригнали столько.

— Всего пятьдесят! Да я за один раз половину туши съедаю!!

Эмпаты-эльфы не выращивали животных на убой. Коротыши плохо чувствовали себя без мяса. Компромиссом стали поставки мяса со стороны орков — не добровольные, зато регулярные и эффективные. Нет, иногда, крайне редко, дроу овец и коров закупали, но зачем платить деньги, если есть возможность прийти в дом врага и взять все бесплатно? Короче говоря, как выразился Арконис, «и волки сыты, и овцы целы, и пастуху вечная память».

Буквально только что сотня Тората вернулась с очередной торгово-экспроприационной операции с захваченным стадом овец, и теперь командир торговался с вождем одного из кланов. С Валином беловолосый познакомился во время похода очищения и успел привыкнуть к грубостям и панибратству, обычному для всей дварфийской культуры. Вообще-то говоря, обязанности пастуха — не то, чем беловолосый планировал заниматься, возвращаясь на военную службу. Однако пришлось. Королева желала обеспечить ценных вассалов всем необходимым. Оказалось, перегонять отбитые стада животных очень трудно, даже несмотря на магию.

— Послушай, может быть, в следующий раз побольше захватишь? А? — Дварф задрал голову, глядя снизу вверх на высокого дроу. — Это вы, хлюпики, можете травками питаться, а нам нужна хорошая пища. Смотри. — Рука толщиной с туловище среднего эльфа легко подбросила огромный железный молот. — Можешь такое проделать? Торат улыбнулся.

— Э, нет, без всякой магии-шмагии, — тут же добавил Валин. — Знаю я вас, темных: любите вы надувать честного дварфа.

— Тогда почему бы тебе не начать вести дела со светлыми, — предложил Торат с серьезным видом. — Они всегда держат клятвы и никогда не играют словами.

Глаза коротыша полезли из орбит:

— С эльфами-то?! Да я подхожу тут в столице к одному со всем почтением, так, мол, и так, говорю, уважаемый, не хочешь ли помочь в одном деле? Я тебе десяток кольчуг для продажи, ты ж все равно на родину возвращаешься, — прибыль пополам.

— И что?

— Что-что, вечером приносят мне три цветочка каких-то. Я что, баба — траву по вазам распихивать? — Тут коротыш проворно обернулся и посмотрел, не слышит ли кто. Жена Валина была женщиной внушающей уважение комплекции, и злить ее не стоило. — Ну то есть вы, темные, тоже цветочками балуетесь, песенки поете всякие, танцуете как-то странно. Зато если что не нравится — сразу говорите, а церемоний не разводите.

Валин, в отличие от большинства своих соплеменников, благоговейного трепета перед дроу не испытывал. Он являлся одним из вождей и испытывать трепет перед кем бы то ни было не имел права. Зато его уважение беловолосого было искренним, несмотря на отвратительные, с точки зрения Тората, манеры. Отчасти из-за специфического этикета дварфов редко приглашали на балы и прочие великосветские мероприятия, хотя те и сами не очень-то стремились заниматься «пустопорожней болтовней». Большинство темных тем не менее ценило нежданных слуг и союзников, поэтому принимало коротышей такими, какие они есть. Кроме того, сразу после первого контакта королевский Совет издал указ, в котором подробно рассказывал об особенностях мышления новой расы и рекомендовал не применять в общении с ними общепринятых правил вежливости, кроме самых очевидных.

Эльфы, изредка бывавшие в Темном Лесу, воспринимали манеру речи дварфов как личное оскорбление. Различие в менталитете и присущая обеим сторонам упертость в мировоззрениях приводила к ссорам и курьезам, не всегда заканчивавшимся мирно. Торат не стал говорить Валину, что присланные срезанные цветы служили ритуальным вызовом на бой: в зависимости от вида цветка устанавливался тип поединка — с магией или без, определялась возможность примирения и прочее.

В целом две расы учились жить мирно. Войны не начинаются, когда нечего делить.

— Так что там с овечками?

Глава 6

Перекресток судеб

06.2357 от П. К. Темный Провал

Решение назначить главой подземного города леди Сиррионэль вызвало у состава особого горного полка смешанные чувства. Никто не сомневался в ее способностях — скорее, наоборот: многие местные дроу желали бы уменьшить активность высокородной госпожи. Третья принцесса одного из восточных светлых княжеств, сбежавшая в Темный Лес от диктата родни и сделавшая блестящую карьеру на политическом поприще новой родины, она пользовалась славой умной, коварной, упрямой стервы. За пристрастие к многоходовым интригам и беспощадное хладнокровие, с которым она расправлялась со своими врагами, знакомые наградили ее прозвищем Паучиха, которым женщина, кажется, втайне гордилась.

Иное дело — дварфы. Новые вассалы королевы испытывали огромное уважение к слабому полу — отчасти из-за физических кондиций этого самого пола и виртуозного умения обращаться с тяжелыми предметами. В их расе на трех родившихся мальчиков приходилась одна девочка, поэтому влияние женщин на жизнь племени всегда оставалось очень высоким. Впрочем, высокий статус часто становился помехой, девочек берегли как зеницу ока и предпочитали не показывать посторонним. Естественно, по этой причине всеми делами племени заправляли (по крайней мере, официально) мужчины, в то время как их жены и матери занимались домашним хозяйством.

Поначалу мысль о подчинении женщине вызвала в кланах глухое брожение. Дварфов не смущал тот факт, что главой государства дроу являлась королева Ирриана. Она сидела далеко, все вопросы, связанные с принесением вассальной клятвы и строительством подземного города, решал принц-консорт, войсками темных командовали тоже мужчины. Вот дварфы и думали, что наместником Темного Провала станет мужчина. Как же иначе? Оказалось, у новых господ другие обычаи.

Сразу следует сказать, что точка зрения на роль женщины в обществе у дроу и светлых эльфов различалась очень сильно. Аристократические семьи Благих Земель редко позволяли представительницам слабого пола заниматься политикой или магией. Уделом жен и дочерей считалось долгое ожидание своих высокородных повелителей, занятых по-настоящему важными делами наподобие интриг или войн. Идеал эльфийской девы представлялся как нечто воздушное, хрупкое, ранимое, требующее неусыпной заботы и восхищения. Общественное мнение полагало приличным болезненность и бледность лица.

На практике дела обстояли несколько иначе. Интриги, отравления и запретная магия давно стали неотъемлемой частью восточных покоев родовых дворцов, где традиционно размещались женщины. Высокородные леди беспощадно боролись между собой за право влиять на своих отцов, мужей и сыновей, проигравших ждала незавидная участь. Магия иллюзий, которой девушек обучали с младенческого возраста, служила прекрасным средством обмана и лжи, целительские навыки оборачивались искусством приготовления ядов, сладкоголосое пение затуманивало разум, а искусство танца приводило в экстаз и помогало соблазнять вернейших из мужчин. Часто именно женщины правили могущественными родами, из тени отдавая приказы и крепко держа невидимые нити власти в своих руках.

Дроу основательно перешерстили древние обычаи. Не имея возможности рассчитывать на чью-либо поддержку, в условиях тотального дефицита ресурсов этот осколок эльфийской расы полностью поменял свой менталитет, сосредоточившись исключительно на выживании. Не хватает воинов? Мужчин в армию, администрированием пусть займутся женщины. Хотят воевать? Сколько угодно, во вспомогательных полках масса вакансий, прекрасные леди. Требуются маги и как можно больше? Опытные специалисты в области иллюзий к вашим услугам, о мужественные воители. Заодно и в полевом целительстве разбираться научатся.

Безусловно, определенная дискриминация существовала. В боевых частях по-прежнему предпочитали видеть мужчин, в корпусе теней до сих пор не числилось ни одной женщины. Исключение составляли магички, которых с охотой принимали на должности полковых магов, но они практически никогда не действовали без охраны. Дроу слишком серьезно относились к безопасности будущих подательниц жизни.

Таким образом, женщины часто делали карьеру на невоенном поприще, разве что дипломатией не занимались. По объективным причинам — большинство светлых владык воспринимали присутствие представительниц прекрасного пола в составе посольских делегаций как намек на собственную слабость и скрытое оскорбление. В остальном же никаких преград не существовало. Поэтому женщина, занимающая высокую государственную должность, никого не удивляла и не шокировала.

Леди Сиррионэль сильно отличалась от большинства биографией, чем и вызвала густой шлейф перешептываний за своей спиной. Общество уже привыкло и воспринимало как должное присутствие во властных кругах дроу низкого происхождения, не всегда даже обладающих магическими способностями. Нельзя сказать, что аристократы воспринимали просторожденных выскочек равными себе, но и не стремились избавиться от них любыми способами, как раньше. Тем более что большинство командиров и чиновников незнатного происхождения принадлежало к вассальным родам королевского дома, и без повода уничтожать их означало нанести оскорбление правительнице. Впрочем, все выходцы из низкорожденных были прямо или косвенно связаны с высокими родами, так что они просто вписались в уже существующую структуру общества, не сильно ее изменив.

С момента основания Темный Лес последовательно проводил политику привлечения жителей со стороны. Королевство провозгласило, что будет радо любому и не посмотрит на прошлые прегрешения, в результате чего почти с половины континента в земли дроу стекались изгнанники, беглецы, преступники всех мастей. Разные эльфы с разными судьбами. Соблазненный дочерью хозяина слуга приходил вместе с безжалостным убийцей, баловавшийся запретным аристократ соседствовал с ищущим счастья потомком захудалого рода. Темнолесье принимало всех. Давало работу, хороший заработок, возможность прославиться и породниться с коренными жителями. Позволяло занимать государственные должности, правда отдавая предпочтение кровным родичам, из-за чего мигранты всеми силами стремились войти в один из коренных родов. Отсеивались только совсем отпетые мерзавцы, не способные в принципе к законопослушной жизни.

Начать рассказ о Паучихе следует с того, что причин ее бегства во владения Лунной короны в точности не знал никто. Слухи ходили разные, но ни одна версия не выдерживала строгой проверки. С уверенностью сплетники рассказывали, как родная семья пыталась выдать принцессу замуж, причем предполагаемый супруг обладал несомненно более низким статусом. Брак сорвался из-за какой-то сомнительной истории, о которой участники старались не распространяться. Через год после тихого скандала леди Сиррионэль объявилась на одном из пограничных постов с небольшой свитой. После опознания ее препроводили в столицу, где она принесла клятву верности королевскому роду и малую клятву лично королеве Ирриане, таким образом получив право на жительство и полноценное гражданство.

Высокая леди, в отличие от большинства прочих мигрантов женского пола, не принялась за активные поиски мужа. Для начала она завязала связи в среде торговцев. Используя свое высокое происхождение и, как следствие, знакомства с представителями многих знатных семей с востока, она умудрилась добиться установления нескольких новых караванных маршрутов. Полученная прибыль позволила госпоже твердо встать на ноги в финансовом отношении, а сложившаяся репутация обеспечила поддержку властей в новом предприятии. Леди Сиррионэль организовала на паях с высоким родом Постигающих Истину плантацию железных деревьев и вскоре поставляла металл ремесленникам королевства. Для этой цели она пригласила лучших специалистов в магии растений, потратив практически все свои сбережения. Впрочем, с тех пор вложения окупились десятикратно, к тому же дешевое сырье позволило ей заключить ряд чрезвычайно выгодных договоров с мастерами-артефакторами и торговать уже оружием, полученным в счет поставок.

Со временем госпожа, как и следовало ожидать, поступила на королевскую службу. Аристократия считала своим прямым долгом участвовать в управлении государством, поэтому никого не удивило, когда после периода создания дома на новом месте леди Сиррионэль изъявила желание оставить торговое поприще ради чести служения престолу. Накопление богатства в среде дроу не считалось чем-то неблагородным или предосудительным, тем не менее рассматриваясь исключительно как база, фундамент по-настоящему серьезной деятельности. Например, война или интриги. Что интересно, бывшая светлая принцесса не занялась ни тем, ни другим, вновь найдя собственный путь.

Темные эльфы никогда не гнушались изучать своего противника. В отличие от своих светлых собратьев, дроу исследовали культуру, менталитет, общественное устройство орков, слабые и сильные стороны их организации, приемы шаманов и достижения в области военного дела. Все, показавшееся полезным пытливому темному разуму, тщательно изучалось и применялось на практике. Самым известным примером заимствования является магия духов, прежде слабо знакомая эльфам. Гильдия магов Темного Леса осознанно тратила половину своего времени и средств на теоретические исследования сущностей астрала до тех пор, пока не сравнялась в объеме знаний с шаманами орков. Однако следует заметить, что исследования носили прикладной характер, служили достаточно узким военным целям и были плохо систематизированы. Маги изучали шаманизм, генеральный штаб анализировал особенности тактики, вооружения и качества воинов конкретных племен, ну а дипломаты продирались сквозь дебри обычаев и социального устройства.

Госпожа предложила создать своеобразный центр, в котором собирались бы абсолютно все сведения о расе зеленошкурых. Объединить уже имеющиеся материалы, собирать новые, предоставлять результаты исследований всем заинтересованным дроу или организациям. Поначалу над идеей смеялись, считая бессмысленной тратой времени, но неожиданная заинтересованность принца-консорта обеспечила необходимую поддержку в верхах. Королева с подачи Аркониса благосклонно восприняла предложение леди Сиррионэль, подписав указ об образовании Башни Дальнего Видения. Так пресветлая принцесса стала чиновником на службе королевства Тьмы.

Новая Башня служила предметом вялых столичных пересудов лет десять, после чего о ней заговорили всерьез. Главным образом из-за зачитанного на Малом Совете доклада под названием «Краткосрочный прогноз развития северо-западных и западных государств расы орков». В данном исследовании делался вывод о неизбежности смены кочевого образа жизни, характерного для части соседей, на оседлый, также высказывался прогноз образования крупных лесных поселений на северо-западных границах Темнолесья. Картина, нарисованная специалистами леди Сиррионэль, в общих чертах мало отличалась от видений провидцев, зато предлагала пути решения части проблем. В частности, серия карательных рейдов позволила спровоцировать кризис в Белом каганате, за счет чего удалось высвободить войска для операций на южном направлении. Кроме того, именно благодаря тесному сотрудничеству с Инеистой Башней (так стали называть Башню Дальнего Видения, намекая на родовой герб ее главы) дипломатическому корпусу удалось заключить ряд чрезвычайно выгодных договоров с ближайшими соседями. В дальнейшем даже завзятые скептики убедились в полезности нововведения, и репутация Башни стала незыблемой.

Неудивительно, что с появлением дварфов именно леди Сиррионэль было поручено составить описание обычаев и традиций новой расы. Госпожа ответственно подошла к приказанию, не только с блеском выполнив повеление королевы, но и приняв на себя часть обязанностей по обеспечению коротышей продовольствием. Причем справлялась настолько хорошо, что в дальнейшем, по мере развертывания операции в горах Темного Провала, ее полномочия только возросли.

Постепенно дварфы обживали свое новое жилище, предпочитая яркому солнцу холодный полумрак пещер. Дроу построили на поверхности городок, из которого осуществляли общее руководство, — скорее, официальный центр и место отдыха. Несмотря на проведенную войсками зачистку, уничтожившую самые опасные порождения древней катастрофы, в полной безопасности местные жители окажутся не скоро. До сих пор, спустя целых сорок лет, королевство оставалось вынуждено держать на своих северных границах два полка пограничной стражи, не считая постоянного присутствия членов Гильдии магов. Только так можно было защитить новые владения и медленно, шаг за шагом, очищать территорию от враждебных всему живому существ. Воины часто оставались ночевать под землей, так что дварфы вырубили для них отдельные помещения. При этом основная тяжесть борьбы с чудовищами легла на особый горный, — второй же полк стоял на границе с орками.

Со временем стало очевидно, что совместное поселение превратилось в нечто большее, чем обычная крепость. Дело даже не в численности жителей, хотя с учетом коротышей Темный Провал в этом отношении мог сравниться со столицей Темного Королевства, Нарранагом. Город постепенно вырос в крупнейший центр по добыче руды, вызвав панику среди владельцев плантаций железных деревьев: им пришлось переориентировать растения на добычу других полезных ископаемых. Леди Сиррионэль по-прежнему изучала новых вассалов королевы, выступая связующим звеном между ними и правителями. Она лучше всех понимала логику дварфов, их обычаи. Поэтому с логической точки зрения ее назначение наместником Провала выглядело правильным. Впрочем, так считали не все.

Торат домой не пришел — приплелся. Устало поднялся на крыльцо, вяло поприветствовал ручного волка жены, с легким недоумением глядевшего на хозяина, прошел в занавешенный гирляндой зеленых побегов дверной проем и устало сполз по стене внутри прихожей. Похоже, он слегка переоценил свои силы.

— По крайней мере, сегодня мне не придется просить духов затащить тебя в ванну, — раздался тихий голос супруги. — Или я ошибаюсь?

Беременность отразилась на характере Аластесс не самым лучшим образом. В данный момент она стояла на верхних ступеньках маленькой лестницы, ведущей в глубь дома. Таким образом она выражала недовольство состоянием мужа, не желая спуститься ему навстречу и приветствовать как должно. В арсенале хозяйки-дроу существовало множество способов выразить свое отношение к вернувшимся родственникам или гостям, и Торат радовался уже тому, что супруга вообще изволила появиться. Она могла остаться в своих покоях, намекая на возможность развода, чего ему совсем не хотелось.

— Счастлив приветствовать госпожу моего дома, разделившую судьбу… — затянул тоскливым речитативом Торат на высочайшем наречии положенную этикетом фразу приветствия.

— Не утруждайся, — отмахнулась любимая супруга. — Мы не в замке моего рода, чтобы соблюдать формальности. К тому же использованный тобой предлог «канн» указывает на будущее протяженное время темного оттенка и используется при расставании. Ты уже уходишь?

Торат вяло покачал головой.

— Я так и думала.

Глядя в спину удаляющейся жены, воин, маг и командир испытал привычное чувство стыда. По законам и обычаям дроу он просто обязан постоянно находиться рядом с Аластесс, поддерживать ее, оберегать от любой мыслимой и немыслимой опасности. Таков долг мужа и отца. Вместо этого он шляется по пещерам, выслеживая немногих оставшихся чудовищ. Не удивительно, что супруга… сердится. Удивительно, что она не перебралась в Волчий замок: согласно традиции, женщине следовало рожать детей в родном доме. Наверное, не захотела давать повода для пересудов.

Торат с радостью сдал бы командование сотней, имейся у него такая возможность. К сожалению, обстоятельства сложились неудачно. Командир первого десятка, заместитель Тората, не так давно получил ранение и надолго выбыл из строя, второй зам, начальник разведчиков сотни, получил повышение и уехал на границу со светлыми. Оставался Итирэль, чей статус штатного мага вкупе с происхождением легко позволял принять на себя временное командование, но месяц назад он надорвался, создавая особо сложное заклинание, и сейчас находился под присмотром целителей. Силы некромант сумеет восстановить не скоро. В придачу наступала середина лунного цикла — нежить традиционно становилась активнее, а магов, как всегда, не хватало. В такое время уйти в отпуск Торат не мог.

Приветственно прозвенели колокольчики, оповещая о прибытии гостя. Кряхтя, Торат начал по стеночке подниматься на ноги — он не хотел показаться слабым. Белые волосы, признак посвящения во Тьму, сегодня не сияли приглушенным светом, лучше всяких слов демонстрируя степень усталости. Не стоит производить совсем уж плохое впечатление. Судя по звуку, пришел кто-то знакомый, обладавший правом входить в дом без предварительного уведомления, в противном случае установленная защита сначала оповестила бы хозяев, запрашивая решения. Скорее всего, близкий родственник или друг, прослышавший о возвращении Тората.

При виде вошедшего беловолосый мысленно застонал. Появление лорда Аласэ не предвещало ничего хорошего, особенно если учесть недавние события в политической жизни княжества Канакиллан. Леди Эридару наконец-то развелась с мужем — срок ее брачного контракта закончился — и вернулась во владения отца. Мать Аластесс ни разу не видела свою дочь, и древний учитель Тората выражал свое недовольство по поводу сложившейся ситуации. Его потомки не должны страдать из-за замшелых традиций Благих Земель, значит, Эридару следовало привести в Темный Лес. Желательно с согласия родственников, но можно обойтись и без такового.

— У вас тут весело! — Аласэ насмешливо оглядел пошатывающегося Тората. — Я только что спускался под землю в то место, которое вы называете Адской Пастью. Забавные зверушки там обитали.

В Адскую Пасть не рекомендовалось спускаться меньше чем десятком воинов, при поддержке двух опытных магов. Теперь, надо полагать, требования слегка ослабнут.

— Надеюсь, здоровье моей внучки позволит ей уделить одинокому отшельнику несколько минут? — Аласэ из вежливости «не замечал» состояния своего ученика.

— Мой дом всегда открыт для вас, дедушка, — тихо пропел голос Аластесс, спускавшейся по лестнице и протягивавшей обе руки для положенного этикетом поцелуя.

В обычное время целовать следовало одно запястье хозяйки дома, точнее говоря, воздух над ним, однако беременность накладывала коррективы. Собственно говоря, оба аристократа не особенно строго придерживались ритуала, обойдясь без поклонов и формального титулования, ограничившись родственным «внучка» и «дедушка». Тот факт, что поколений между ними насчитывалось куда больше, чем одно, оба проигнорировали.

— Счастлив видеть вас, наставник, — наконец вытолкнул из пересохшего горла Торат.

— Взаимно. Недавно я имел честь общаться с командиром твоего полка, мой мальчик. Он считает тебя одним из лучших своих офицеров и сожалеет о предстоящем расставании. — Аласэ внезапно улыбнулся и плавно взмахнул рукой. — Возможно, вскоре ты расстроишь его еще больше.

— Мастер?

— Немного позднее, если позволишь. Сначала я хотел бы рассказать внучке о некоторых событиях в жизни рода. Полагаю, нас со спутником покормят обедом? — Когда древний лорд хотел, он мог быть дьявольски обаятельным.

— Спутником, дедушка? — непонимающе посмотрела на него Аластесс.

— Да. Вот с ним.

Из-за отворота легкого камзола, надетого на Аласэ, показалась собачья мордашка. Щенок заинтересованно осмотрелся, помотал головой, смешно хлопая ушами с белыми пятнами, и коротко тявкнул. Разило магией от звереныша так, что Торат непроизвольно подшагнул поближе к жене. Его наставник понимающе усмехнулся:

— И этот милый малыш — одна из причин, по которым я прибыл в Темный Провал.

Освежившись и выпив пару укрепляющих настоев, Торат спустился в обеденный зал, где его жена и наставник перемывали косточки общим родственникам и просто знакомым. Аласэ, несмотря на уединенный образ жизни, всегда оставался в курсе последних светских сплетен — рассказать он мог о многом. Если находился в подходящем настроении. Дернув ухом при виде усталого, несмотря на предпринятые меры, лица ученика, лорд заявил:

— С самого начала идея о контроле Провала силами одного полка представлялась мне несостоятельной. Мы же не в Благих Землях, давно очищенных от скверны. Для уверенной защиты большого города, ближайших поселений, копей и дорог требуется не менее трех полков пограничной стражи. Хвала небу, наконец-то эта очевидная истина получила практическое воплощение!

— Сюда наконец-то переведут еще один полк?

Военные Провала давно надеялись получить подкрепление. Торат даже жевать перестал, на мгновение забыв о чувстве голода, настолько его поразила новость.

— Сюда переведут полк пограничников, полк регулярной армии и даже сформируют четвертый полк корпуса теней. Подземный город назначен местом его базирования. Радуйся, мальчик мой: твою сотню отведут на отдых в числе первых.

Единственный в Темном Лесу горный полк, в составе которого служил Торат, по уровню подготовки стоял где-то между обычными пограничными войсками и бойцами корпуса теней. С самого начала завоевания северных гор в штатную структуру полка вводилось большое число магов, желательно с боевым опытом. Вместо привычного соотношения «один к ста», то есть один маг не ниже четвертого уровня на сотню рядовых воинов, в Темном Провале на то же количество простых бойцов приходилось два мага и не менее десятка лидеров копий — опытных ветеранов, из числа которых набирались будущие тени. Причина дисбаланса пропорций крылась в местных обитателях, справиться с которыми без поддержки чародея не всегда мог и самый опытный мечник.

Генеральный штаб давно надеялся увеличить численность горного гарнизона, желательно без потери качества. Дополнительный полк пограничников, о котором говорил Аласэ, не в состоянии эффективно бороться с обитающими в Темном Провале существами: в его составе слишком мало магов. Регулярная армия тоже мало чем могла помочь — в ее задачи входила борьба с орочьими ватагами и дружинами эльфийских князей, а уж никак не кропотливая охота за порождениями древних сил. Получалось, что эффективную поддержку горному полку мог оказать разве что корпус теней. Свои мысли Торат высказал вслух, подытожив:

— Я вообще не понимаю, зачем здесь армейцы. Или Белый каганат продвинулся на север?

— Все несколько сложнее, — протянул Аласэ, поглядывая на играющего с ручным духом щенка. Сущность, некогда призванная беловолосым из мира духов, не захотела уходить из реального мира и с тех пор везде следовала за Торатом. Аластесс настолько засмотрелась за их веселой возней, что совершенно перестала следить за разговором. — Если помните, Белый каганат в свое время сокрушил ряд племен, угрожавших нашим западным границам. Некоторые племена теперь служат каганату, кого-то полностью вырезали, как Белого Быка например. Остальные подались на север, в леса.

Орки, изначально степняки, в лесах чувствуют себя не очень хорошо. Однако в последние лет триста их жизненный уклад несколько изменился, соответственно менялся менталитет, обычаи. Можно сказать, прямо возле наших границ появляются государства бывших беглецов, способные со временем стать грозной силой. Да, им мешают остатки древних сил, непривычный климат, раздробленность, пока что они не смеют тревожить Темнолесье. Пока что. Лет через шестьдесят-восемьдесят ситуация изменится, и мы получим под боком очередной очаг напряженности. Лучше позаботиться о врагах заранее.

В задачи присланного сюда полка регулярной армии входит создание крепости на западных отрогах гор. Нам нужен оплот, из которого пограничники и тени смогут проводить вылазки, уничтожать отдельные орочьи отряды, следить за обстановкой. Со временем Арконис планирует набирать войска из дварфов — они обещают стать неплохими тяжелыми пехотинцами. Это планы на будущее, естественно, в ближайшие три месяца в Темный Провал переведут только пограничников и теней. И, чтобы развеять твои сомнения насчет пограничников, — в их составе втрое больше серых копий, чем обычно.

Серыми копьями в армии дроу называли грубые подобия боевых звезд корпуса теней. Малые подразделения, занимающиеся разведкой и диверсиями, они состояли из первого лидера, опытного воина со слабыми магическими способностями, его заместителя, тоже мага, и трех ветеранов. Сильными волшебниками лидеры являлись редко, в Школе Пепла, где они проходили подготовку, им давали базовый курс знаний, минимально необходимый для противодействия шаманам орков. Серые копья иногда действовали в отрыве от основных сил, предпочитая нападать из засады и уничтожать небольшие отряды противника. Учитывая предыдущий опыт, они действительно неплохо подходили для действий в горах.

— Насколько мне известно, вы все еще числитесь инструктором в Академии, наставник? — после непродолжительного молчания поинтересовался Торат.

— Да, тираню молодых теней. Интересный опыт, надо сказать, до сей поры мне не доводилось обучать больше пяти учеников одновременно. — Аласэ прекрасно понял, чем вызван вопрос, и теперь забавлялся, вынуждая Тората спрашивать еще и еще.

— Значит, ваш визит вызван предстоящим размещением частей корпуса?

— Безусловно, он связан с этим событием.

— Наверняка есть еще какая-то причина, позволившая наслаждаться вашим обществом под крышей нашего дома?

— Конечно же, есть. Разве я не говорил, что любое действие должно служить достижению сразу нескольких целей?

— Щенок, которого вы принесли. Я могу полюбопытствовать, что он такое? — совершенно неожиданно вклинилась в разговор Аластесс.

— О! — улыбнулся древний лорд. — Благодаря сему забавному существу твой супруг вскоре останется без работы. По крайней мере, таков замысел гильдейских магов. Идеальное оружие против древних сил, способное в одиночку находить и уничтожать тварей Провала и им подобных.

Супруги скептически посмотрели на толстого, веселого, путающегося в собственных лапах малыша. Звереныш прекратил чесать за ухом и, удивленный всеобщим вниманием, недоуменно тявкнул.

— Не сразу, конечно, — усмехнулся Аласэ — пусть подрастет. Эту породу начал выводить лорд Нарра, старый друг моего деда. Недавно он счел возможным ознакомиться с последними достижениями нашей Гильдии магов — его заинтересовали исследования в области строения нематериальных сущностей — и уже с их помощью довел свою работу до конца.

Ты правильно решил, ученик: я прибыл в подземный город не по собственной прихоти. Некоторые причины побудили меня вернуться к активной жизни — нельзя вечно оставаться затворником. Дроу заигрывают и сражаются с силами, уничтожившими мир наших предков. Орки идут на север, впервые за всю историю полностью переходя к оседлой жизни. Государства зеленошкурых на юге бьются друг с другом, постепенно набирая опыт и силу, превращаясь в нечто большее, чем просто многочисленные племена. Их примитивные города перестают пустеть в сезон кочевья. Светлые эльфы укрепляют Алмазный Пояс. Всеблагой Совет наконец-то принял решение, и теперь каждое княжество посылает своих воинов в крепостные гарнизоны. Наши корабли вновь заходят в западные моря, неся отряды лучников на борту и основывая дальние базы единого флота. Рассветные колонии объединяются под властью одного правителя, желая раздвинуть границы своих владений, недавно они даровали одной из драконьих стай статус высокого рода. Совет не решается утвердить этот указ…

Есть и радостные вести. Властители светлых, по крайней мере большинство из них, смирились с существованием государства дроу. Отныне в Благих Землях появится постоянная дипломатическая миссия Темного Леса, наш посол будет присутствовать на всех заседаниях Совета. Пусть пока что без права голоса — со временем мы получим и его. Хочется надеяться, нас наконец-то перестанут называть «страной преступников» и признают равными. Осенью в столицу прибудет князь Эрмариэль. Каких-то шестьдесят лет назад сама мысль о визите властителя его ранга казалась немыслимой.

Волей-неволей приходиться выбираться из норы. Мир меняется, следует направить перемены в нужную Темному Лесу сторону, дабы не оказаться в положении погребенного под внезапной лавиной путника. Леди Сиррионэль, назначенная главой подземного города, не может командовать войсками. Госпожа достойна всяческого уважения, она талантливый правитель, но водить полки не умеет. Поэтому командующим войсками, размещенными в Темном Провале, станет комендант новой крепости — ей еще даже названия не дали. Принц-консорт предложил этот пост мне.

— Прекрасная новость, наставник! — искренне обрадовался Торат.

Ему вторила жена:

— Огромная честь, дедушка, позвольте принести вам свои поздравления.

— Полагаете?

Голос и жесты старейшего по-прежнему оставались отстраненно-дружелюбными, в ответ на радостные возгласы он слегка наклонил голову, принимая поздравления. Тем не менее Аласэ молчаливо давал понять — такое в его жизни бывало не раз. Древний лорд водил армии в бой тысячелетиями.

— Я склоняюсь ответить согласием и занять предложенный пост, хотя и испытываю определенные сомнения. Все-таки от старых привычек сложно избавиться, а за последнюю тысячу лет искусство ведения войны претерпело значительные изменения. Есть ряд талантливых генералов, которые, возможно, больше подходят для этой должности и давно заслуживают повышения. К несчастью, они не обладают достаточным опытом в дворцовых интригах. Военачальник такого ранга — фигура во многом политическая.

Отчасти чтобы пресечь неизбежные слухи, род Волка среди моих штабных офицеров будет представлен слабо и только молодежью. Как и прочие высокие роды. Не хочу раскрывать своих планов преждевременно — скажу лишь, что хотел бы видеть тебя, Торат, в их числе. Говоря конкретнее — на должности офицера-тактика разведки. Подумай. Я помню о твоем желании сделать карьеру в пограничных войсках, затем перейти в армию и в конце концов попасть под сень генерального штаба. Почему бы слегка не изменить порядок? До сей поры ты смотрел на войну глазами непосредственного участника, вынужденного решать узкие сиюминутные задачи. Попробуй взглянуть на внутреннюю жизнь армии, узнай ее подводные течения, окунись в присущие штабу интриги. И только потом, вооруженный знаниями о функционировании штабного механизма, продолжай службу в полевых частях. Причем, если ты пожелаешь вернуться в пограничную стражу, сразу получишь чин малого щита. Согласись, командовать двумя сотнями престижнее, чем одной!

— С вашего позволения, милорд, я должен немного подумать. — Торат взглянул на беременную жену. — Сейчас не самое лучшее время, чтобы круто менять жизнь.

— Конечно. Выбор сложный, и я с одинаковым пониманием отнесусь к любому твоему решению. Я вернусь в Темный Провал через неделю, определись с ответом к этому сроку. Скажу сразу — строительство крепости начнется не раньше следующей весны, шесть месяцев обязательного отпуска ты отгулять успеешь. Если, конечно, считать в данном случае термины «отпуск» и «отгулять» уместными.

Торат выспался в первый раз за последний месяц. После ухода Аласэ силы покинули его окончательно — он не помнил, как добрался до кровати. Рядом тихо лежала жена, ее большой живот тесно прижался к боку мужчины. Сознание ребенка слабо воспринимало внешний мир, но присутствие отца он чувствовал и горевал, когда Тората не было рядом. Высокая чувствительность эльфийской расы и долгий срок взросления привел к появлению обычаев и традиций, призванных защитить новорожденного. Прежде всего мать около полугода после рождения ребенка практически не покидала пределов его видимости, стараясь как можно реже спускать малыша с рук. Отец постоянно находился поблизости: на это время он становился верным слугой, рабом своей супруги, беспрекословно выполняя все ее пожелания. Какими бы важными делами он ни был занят, они откладывались в сторону, даже военные действия и сильнейшие клятвы не служили оправданием покинувшему семью. Оба рода — больше материнский, нежели отцовский, — пристально следили за развитием младенца, при малейшем намеке на опасность присылая воинов, магов, деньги, поднимая все свои связи. Хотя стоит отметить, что до появления орков сама мысль о причинении вреда ребенку казалась безумной. Известен случай, когда князь Мирфион отказался от намерения сжечь вражеский город из боязни потревожить сон полуторамесячного дитяти одного из старших родов. Так было раньше.

Поэтому орков, вырезавших селения под корень, эльфы считали хуже зверей. Ибо звериная жестокость неразумна.

Традиции, какими бы нелепыми они ни казались на первый взгляд, соблюдались фанатично. Малейшее отступление от веками выверенного порядка иногда приводило к гибели младенца, чья слабенькая нервная система не выдерживала слишком большого объема свалившейся на него информации. Особенно часто гибли дети аристократов. Магия, служившая источником силы высоких родов, становилась одновременно их проклятием.

Поэтому вскоре, уже через полтора-два месяца, командование вынуждено будет предоставить Торату отпуск. Если бы не особые обстоятельства, он уже сидел бы дома, получая редкие известия от сослуживцев, — никто бы его не посмел беспокоить без веской причины. К счастью, через пару недель полковник обещал отправить потрепанную сотню на отдых, а потом вернется Итирэль.

Самое время подумать над предложением лорда Аласэ, взвесить плюсы и минусы. Раньше жизненный путь представлялся ясным: сначала дослужиться до большого щита, командира полутысячи воинов, одновременно совершенствуя навыки мага. Последнее не представляло особого труда: в северных горах поневоле приходилось расти — здесь в единый клубок сплелась древняя магия предков и привычная школа Света, различные направления школы Мира, получающие силу из стихий, сталкивались в интеллектуальном  противоборстве с мастерством шаманов. Руны дварфов, странные и непонятные, манили к себе исследователей. Беловолосый всерьез надеялся лет через сто пятьдесят получить четвертый ранг мастерства — для выходца из младшего рода очень хороший результат. Он же не аристократ, к полному совершеннолетию способный сдать экзамен в Гильдию.

Затем пришел бы черед службы в регулярной армии. Конечно, пришлось бы начинать с низов, в лучшем случае с командования сотней, но его такой путь не смущал. Обычная практика при смене родов войск. Можно быть уверенным: командира с его опытом быстро повысили бы — Арконис ценил способных офицеров. С таким послужным списком прямая дорога в Башню Обмана, иначе называемую генеральным штабом Темного Леса. Есть там нечто вроде специализированных курсов, на десяток слушателей, после которых выпускники получали назначения в штабы армий, иногда сразу становились полковниками. Особо ценился дипломатический опыт, хотя и не считался решающим. Торат, в свое время вместе с учителем посещавший дворы светлых владык и однажды — случайно — ставший участником переговоров с орками, и здесь мог рассчитывать на лояльное к себе отношение.

Аласэ предлагает другой вариант. Занять офицерскую должность в штабе, обрабатывать поступающую от полевых разведчиков информацию, сводить разрозненные сведения в единую картину. Многому придется научиться: заниматься анализом на высоком уровне ему еще не доводилось. Семья — тут Торан невольно покосился на спящую жену — будет редко его видеть, по крайней мере первое время. Это плохо: первые три года постоянный контакт с ребенком обоих родителей обязателен. Тесть рассказывал, каким кошмаром обернулось для него воспитание Аластесс, сколько раз она оказывалась на краю смерти и какие жестокие последствия имела для нее ранняя разлука с матерью. Целители душ так и не смогли полностью исправить нанесенный в детстве вред — жена до сих пор склонна к приступам черной меланхолии.

Впрочем, рождение Аласдиор повлияло на нее в лучшую сторону…

Ничего не скажешь, предложение Аласэ лестно и выгодно, в другое время Торат с радостью ухватился бы за него. Получить ценный опыт и лишнюю строчку в послужном списке никогда не помешает, после можно вернуться в новом чине с большими возможностями. Малые щиты относились к младшему офицерскому составу, однако командовали не только простыми воинами. Помимо двух сотен рядового состава, в их подчинении находился десяток серых копий, они имели право проводить локальные военные операции, если считали необходимым.

Придется подождать. Он не станет рисковать своим еще не рожденным ребенком. На отношениях с Аласэ отрицательный ответ никак не отразится — древний лорд поймет его мотивы. Кто знает, может быть, учитель с самого начала рассчитывал на отказ? Несмотря на то что Торат больше не считался его учеником, некоторые связи остаются навсегда. Взятая однажды на себя ответственность за выпущенные в мир знания, например. Тогда предложение учителя следует воспринимать как очередное испытание.

— Мм, — спросонья зашевелилась Аластесс— Счастливого дня.

— Счастливого дня. Как спалось? Ты видела мирные сны?

— Ужасно, — пожаловалась супруга. — Мне приснилось, что ты собираешься уехать в Рассветные земли в свите посла.

— Никуда я не уеду.

Аластесс напряглась. Она ничего вчера не сказала после визита старшего родственника, не имея права советовать что-либо или просить. Могла бы намекнуть, если бы не врожденная гордость. Так аристократка и ходила остаток дня хмурая и молчаливая — ждала решения мужа.

— Аласэ придется поискать себе другого офицера.

Жена безуспешно пыталась скрыть довольную, счастливую улыбку. Тем не менее она напомнила:

— Второй такой возможности может и не случиться.

— Что-то подсказывает мне, что наставник несильно рассчитывал услышать положительный ответ, — пожал плечами Торат. — Не думаю, что он расстроится.

— Должна признаться, мне было бы намного спокойнее знать, что ты сидишь в штабе, в своем собственном кабинете, а не бродишь где-то с секирой наперевес, — задумчиво пробормотала жена. Беловолосый замешкался с ответом — он не рассматривал ситуацию с такой точки зрения. Аластесс сделала жест рукой, допустимый в философской беседе и свидетельствующий о покорности року: — Не столь важно. Неизвестно еще, где опаснее. Интриган из тебя не слишком хороший.

— Так, может, стоит поучиться?

— В другое время, — твердо ответила жена.

09.2357 от П. К. Темный Провал

— Суровая у тебя супружница, — сочувственно шептал дварф, не забывая подозрительно посматривать по сторонам. — Это ж надо — даже в кабак не отпустила!

— Валин, как ты выражаешься, «проставляться» принято на вторую весну после рождения, иначе нельзя, — терпеливо объяснял дроу. — До тех пор ребенка никому не показывают, кроме ближайших родственников.

— Так и не надо показывать. — Карлик задрал кверху бороду, чтобы лучше видеть лицо собеседника. — Просто посидим, ребята тебя поздравить хотят. Уважают очень.

— Я не могу выйти из дома. Обычай такой.

Торат уже понял, что слово «обычай» способно оказать на дварфа прямо-таки мистическое воздействие. Коротышки с колоссальным почтением относились к заветам предков — как своим, так и чужим.

— Извини, Валин, меня жена зовет.

Тонкий перезвон колокольчиков заставил дварфа нервно вздрогнуть. Прошлый раз, месяц назад, Валин слишком громко принялся поздравлять беловолосого с рождением наследника, чем вызвал гнев могущественной шаманки. С легкостью призванный дух преследовал вопящего старейшину вплоть до здания Гильдии магов, где спасенному бегуну объяснили всю неправильность его поступка. Ему вообще не следовало заходить в гости. Дроу ограничивались письменными поздравлениями и ритуальными подарками, избегая тревожить новорожденного визитами. Невнятные оправдания, что он «от всей души», в расчет приняты не были, ругались темные сильно.

Напуганный и страдающий дварф прислал слезливое и жалостливое письмо с извинениями, приложив отрезанный клок бороды. По меркам коротышек, унижение полное. Аластесс при виде столь глубокого раскаяния сменила гнев на милость (резкие перепады настроения стали для нее обычным явлением) и даже позволила посетить ее дом с подарками. Дварфийская община уважала Тората и хотела как-то загладить невольную вину своего вождя.

Торат считал визит излишним, но спорить с женой не собирался. На ближайшие полгода ее прихоти обрели в семье статус закона. Даже Аластор не осмеливался перечить внучке и позорно сбежал сразу после того, как убедился в магических способностях новорожденного. Глава высокого рода Волка по-прежнему боялся, что кровь младшего рода, к которому принадлежал Торат, даст себя знать. Напрасно: малыш обещал вырасти в хорошего мага.

На всякий случай Валин пришел в шлеме. Предполагалось, что сложнейший рунический узор позволит хозяину сбежать, если что-то пойдет не так. Защита слабенькая, во время всего разговора дварф испуганно косился на лестницу и заговорщицки понижал голос. Смотрелся коротыш очень забавно. Услышав же последние слова Тората, он торопливо попрощался и практически выбежал на улицу. Шаманских «штучек» Аластесс Валин боялся куда больше, чем обитавших в скалах чудовищ.

— Ушел?

Ребенок чувствовал присутствие постороннего, чужого в доме и потому плакал. Аластесс злилась.

— Я поставил на дверь печать безмолвия, — успокоил ее муж.

— Да, мы чувствуем. Никого не хотим видеть. Ты уже придумал нам имя?

Связь между младенцем и матерью заставляла женщину любое событие рассматривать с двух точек зрения, поэтому мыслила она сейчас не совсем нормально. Впрочем, напомнил себе Торат, по сравнению с самками драконов, склонными разрывать на куски всякого, кто осмелится приблизиться к их драгоценным яйцам, его жена просто душка. Слабое утешение.

— Еще нет.

— Думай скорее! Нам интересно!

Первое имя выбирает мать, второе — отец. Начинаются имена с родовой приставки, чтобы каждый мог сразу определить, кем является собеседник. Третье и четвертое имена выбирают главы родов на основании им одним известных признаков, советуясь с прорицателями и магами. Перед четвертым именем ставится небольшая приставка, показывающая склонность обладателя к одной из стихий. Последнее имя дроу выбирает себе сам. И крайне редко произносит его вслух.

Аласэ только кивнул, услышав решение Тората. Судя по всему, он ждал отказа и сделал предложение из каких-то своих соображений: кто знает, что на уме у древнего?

Знакомые и друзья старались не беспокоить, однако сообщили о введении в Темный Провал дополнительных войск. Как и ожидалось, полк пограничной стражи и полк корпуса теней. Хорошая новость: меньше работы заменившему Тората Итирэлю и недавно назначенному главе разведчиков.

На южных рубежах опять зашевелились орки, из-за варварской активности Аласдиор не смогла приехать — ограничилась длинным разговором через водяное зеркало. Дочь рассказывала, что Соколиный, Бурый и Белый каганаты объединились и планируют весной совместный поход, неизвестно только на кого. На всякий случай принц-консорт приказал укреплять границы с зеленошкурыми и отложил перевод армейских частей на север. Таким образом, крепость, комендантом которой назначен Аласэ, построят немного позднее.

Мало кто знал, что князь Эрмариэль, чьего приезда с нетерпением ожидали в столице Темнолесья, приходится дедом Аластесс. Интересно, привезет ли он дочь? Аластесс не помнила свою мать, она страстно хотела повидаться, показать своих двоих детей, познакомить с мужем. Насчет последнего у Тората были сомнения — он не знал, как отнесется к нему светлейшая княгиня. Предыдущий опыт общения с надменными высокородными Благих Земель ничего хорошего не сулил.

Пока не попробуешь, не узнаешь.

Глава 7

Тринадцатый хозяин

08.2357 от П. К. Благие Земли, граница Темного Королевства и княжества Инканос

Дроу редко помогали войсками светлым собратьям. Практически никогда. Случалось, передавали разведывательную информацию, отправляли наблюдателей, своего рода консультантов, в ставки князей. Иногда присылали опытных шаманов.

На сей раз королева предложила своему собрату Ариаллену, владетелю Инканоса, реальную военную помощь. И князь принял ее, несмотря на протесты некоторых соседей и части подданных. Слишком велико было его беспокойство. Орда, собранная тремя каганами, имела хорошие шансы прорвать линию эльфийских крепостей, и тогда Инканосу не удалось бы устоять. Того же опасались и в генеральном штабе Темного Леса. Орки накатывались на королевство с западной стороны, в случае же падения южных княжеств обороняться от нашествий придется еще и с юга. Поэтому Арконис, в обычное время светлых недолюбливавший, выделил два полка тяжелой пехоты и один пограничников, поддержав образовавшийся экспедиционный корпус тремя драконьими звеньями и сотней гвардейцев. Принц реалистично смотрел на вещи — идея получить орочий прорыв в сердце союзнических (по крайней мере, на бумаге) земель не пришлась ему по вкусу.

Гвардию Темного Леса часто путали с полками корпуса теней — благо, действовали они в одном стиле. Не всегда, но в большинстве случаев. В отличие от светлых высоких родов, гвардейскими в которых считались отряды тяжелой панцирной конницы, дроу пошли по иному пути. Прежде всего сюда редко попадали аристократы. Принц-консорт рационально решил использовать прирожденных магов в качестве поддержки регулярной армии, в прямое сражение должны были вступать менее ценные воины. Какой смысл терять молодого представителя высокого рода в свалке мечников, если в будущем он обещает вырасти в могущественного чародея? Гвардейцев предпочитали набирать из числа бывших теней, желательно имеющих кое-какой опыт командования прочими видами войск. Но в первую очередь обращали внимание именно на бойцовские качества.

Численность гвардии всегда оставалась невелика, в основном за счет долгого обучения и постоянного пребывания на фронте. Гвардейцы редко гибли — именно потому, что умели выживать при любых обстоятельствах. Многолетние тренировки выдерживали немногие, лучшие попадали в число самых опасных воинов королевства. Дроу логично сделали ставку на совершенствование индивидуального мастерства одного воина, раз уж природа не позволила их расе иметь большое потомство, и не прогадали. Лучшие из гвардейцев были способны в одиночку переломить ход военной кампании, таким образом приближаясь к идеалу темного бойца.

Авангардом служил легкий полк пограничников, следом двигалась регулярная армия, в центре которой разместились возки магов и единственного Хозяина Чудовищ, присланного генеральным штабом в распоряжение экспедиционного корпуса. Все участники похода искренне надеялись обойтись без его помощи. Там же оказался втиснут возок Аласдиор.

Вообще-то говоря, своим присутствием девушка нарушала сразу несколько законов королевства. Во-первых, детей у нее пока что не было (и не намечалось), во-вторых, ее полк в походе не участвовал, в-третьих, она находилась во временном отпуске в связи с учебой на Пике Шаманов. С какой стороны ни посмотри, должна она сидеть в тесной каморке и камлать духов, а не трястись по соседству с самым страшным существом мира.

В состав экспедиционного корпуса Аласдиор попала случайно и благодаря тому самому Пику Шаманов. На очередном экзамене выглянувшая из нереальности Охотница заинтересовалась некоторыми символами, используемыми орочьими заклинателями духов, и выразила желание познакомиться с их хозяевами. Немедленно, прямо сейчас. Уговоры на Волчицу не подействовали: время и пространство та воспринимала иначе и искренне не могла понять, почему аватара отказывается выполнить ее маленькую просьбу. В конце концов, наставникам удалось духа утихомирить, заклинательный зал восстановили до приемлемого состояния, Аласдиор же направилась на войну. Охотнице пришлось пообещать встречу с заинтересовавшими ее духами. Поэтому в виде исключения и с особого разрешения главы рода и королевы шаманка оказалась в действующих частях.

Не в одиночестве, конечно же: в качестве охраны Аластор приставил к ней кузена Аласэтиэля с десятком воинов из вассального рода Малинового Дрозда. Участвовать в предстоящем сражении они не станут, их дело — защищать маленькую принцессу, если возникнет необходимость. В последнем шаманка сомневалась: командующий лорд Наргал с самого начала дал понять, что не позволит ей подвергать свою жизнь опасности. Вполне логичное решение, учитывая высокое происхождение девушки и потенциальную ценность в будущем.

— Скажите, кузен, почему так мало всадников? Мне казалось, их должно быть намного больше.

Девушка имела право на небольшую фамильярность при разговоре: собеседники обладали равным статусом. Аласэтиэль возвысился за счет магических и, воинских способностей, хотя и происходил из младшей ветви, Аласдиор же являлась прямым потомком главы рода и считалась осененной благодатью Великой Матери. Иными словами, с рождения имела право претендовать на высокое место в жреческой иерархии.

Эльфы никогда не отличались особенной религиозностью. Они верили в Великую Мать, порождающую бесчисленное множество образов и воплощающуюся в них. Каждый выбирал себе тот аспект богини, какой больше приходился по вкусу, и молился ему, если считал необходимым. Храмы рассматривались скорее как хранилища знаний и носители традиции, чем как культовые сооружения. Жрецы обеспечивали легитимность власти, проводя нужные ритуалы коронации, связывая владык с принадлежащей им землей неразрывными узами.

Священнослужители Благих Земель считали эльфийскую расу порождением светлых аспектов богини. Тьма рассматривалась как антагонистичная по своему характеру сила, изначально не враждебная, но, безусловно, чуждая и опасная. Идеологические посылки слегка отличались в различных храмах, мистических учениях, время от времени приводя к ожесточенным диспутам между теологами. В целом до появления дроу религия мало влияла на общественную жизнь.

Идеология Темного Леса строилась на равноправии двух великих первооснов, их влияние на существующий мир признавалось одинаковым. Как следствие, делался вывод об участии сил Мрака в творении эльфов, следовательно, и дроу. Постулаты нового течения вызвали оживленные дискуссии в стане священников, обеспокоенных застоем в обществе и слабым развитием искусств. Храмы всегда притягивали к себе наиболее прогрессивно мыслящих и активных эльфов, практически все монастыри тщательно изучали ведущиеся со времен Катастрофы хроники и опасались признаков грядущего упадка. Провидцы после появления орков хором кричали о необходимости перемен, однако их никто не слушал. До тех пор, пока последняя из рода властителей Кайлинога не объявила об отказе от древних традиций, поместив в свой герб символику Тьмы. Парадоксальным образом слуги Света оказались в числе сторонников Темного Леса. Не все, конечно же. Часть священников отвергала положения религии дроу, причем их влияние значительно возросло. Светлые князья нуждались в идеологической базе для противостояния государству отступников.

Забавно, что Аласдиор с любой точки зрения считалась избранницей богини. Духи с давних пор служили эльфам источником поклонения, их рассматривали как воплощения Великой Матери (такое отношение вызывало сильное замешательство при первых столкновениях с орочьими шаманами). В то же время многие обитатели тонкого мира обладали связью с Тьмой, поэтому обращение к ним полагали опасным и нечестивым деянием. Как бы то ни было, пожелай девушка избрать путь служения Прародительнице, ей не пришлось бы доказывать свое право на посвящение периодом сурового послушания, да и в младших жрецах она недолго бы проходила. Одно время она всерьез собиралась вступить в храм: помешал отец, в едких выражениях высмеявший желание Аласдиор избрать в жизни дорогу полегче. Девушка вспыхнула от гнева и больше не возвращалась мыслями к этой теме.

— Мало всадников? Зачем их больше? — Кузен, опытный воин, еще раз оглядел растянувшуюся по лесу колонну. Деревья расступались, образуя удобную дорогу, — дроу не забыли привычной магии предков. — Обычно в состав армейского полка входит семьсот тяжелых пехотинцев, три сотни лучников и две сотни всадников, не считая вспомогательных отрядов. Учитывая местность, на которой придется действовать, часть конницы решили оставить дома. Слишком много жрут — мясом не запасешься.

— Я слышала, собираются создать целый конный полк, — поделилась девушка сплетней. — А то у всех соседних правителей есть, только в Темном Лесу нет.

— Такие слухи лет четыреста ходят, — отмахнулся Аласэтиэль. — Слишком дорогое удовольствие. В дальних рейдах разумнее использовать драконов или тех же пограничников — с поддержкой тяжелой пехоты успешно справляются мелкие конные отряды. Если магам удастся когда-нибудь вывести породу лошадей, превышающих орочьих в скорости, выносливости и интеллекте, причем сделать содержание достаточно дешевым, тогда ситуация изменится. До тех пор, увы, придется перебирать ножками.

— В вашем голосе мне послышалось сожаление, дорогой кузен?

— Вполне естественное, дорогая кузина, — улыбнулся воин. — Наша тактика построена на скорости передвижения, точности маневра и магическом превосходстве. Следует развивать свои преимущества, сильная конница облегчила бы армии жизнь. Жаль, но в королевстве не хватает преступников для работы на заячьих фермах, иногда приходится организовывать целые походы для угона домашних зверей у орков.

Как и все эмпаты, к идее убийства животных дроу относились крайне негативно. Поэтому на немногочисленных фермах работали либо нарушители закона, либо те представители младших родов, способности которых слишком слабы для восприятия идущих от предчувствующих свою участь зверьков ощущений страха и боли. Попытки создания заменителей мяса, например колоний жуков, пока что не удовлетворяли требуемым критериям.

— Почему же в таком случае командующий оставил дома часть лошадей?

— Обстоятельства сложились… — Мужчина машинально прикоснулся правой рукой к ожерелью с белым жемчугом, висящему на шее.

Белый цвет означал победу в поединке чести с магом высокого рода. Многие дроу обзавелись такими украшениями задолго до Светлых походов на их земли.

— Светлые нас не любят. Большинство смирилось с существованием Темного Леса — теперь не приходится опасаться новой войны или серьезных пограничных конфликтов, посол королевы приглашен на заседания Благого Совета. Все это — политика. На личном, индивидуальном уровне светлые по-прежнему считают нас отбросами, преступившими через древние клятвы. Не все, конечно же, но многие. Положение меняется слишком медленно: старые стереотипы исчезают неохотно.

Князь Ариаллен не может не учитывать настроения вассалов и союзников. Они считают помощь Темнолесья пятном на своей чести. Раздаются голоса, призывающие погибнуть, но не встать в один строй с ворами и слугами Тьмы. Хотя консерваторов мало и их влияние с каждым заседанием Совета падает, князь решил не рисковать и поручил лорду Наргалу оборонять долину, расположенную достаточно далеко от основных сил светлых. Предполагается, что часть орды попытается прорваться этим путем. Долина зажата меж двух горных массивов, перевести через которые крупные силы невозможно, тем более конницу. Нам предстоит задержать орков и в то же время послужить резервом для основного войска владетеля.

— Что, если они выберут другой путь?

— Сомневаюсь: какая-то часть сил обязательно попробует прорваться. Впрочем, даже если светлые ошибаются в своих прорицаниях, подраться придется. Битва обещает стать крупнейшей за всю летописную историю — орки не собирали таких сил даже во времена Великих походов.

— Не слишком ли мало войск прислала в таком случае королева?

— Вполне достаточно, — заверил кузен. — Даже если орде удастся проломить линию крепостей, ей не позволят закрепиться. Арконис собирается нанести удар по Белому каганату, Совет собирает еще одну армию, — к сожалению, подкрепление не успевает подойти. Что ж, при самом удачном варианте именно опоздавшим свежим войскам предстоит отвоевать обратно часть захваченных орками земель.

Хозяев Чудовищ большинство дроу старательно избегали. Ходили упорные слухи о жутких ритуалах, в результате которых маги из высоких родов превращались в живой якорь для непознаваемых чуждых сущностей, издавна стремящихся прорваться в мир смертных и окончательно его уничтожить. Ритуал изменял молодых (Хозяевами всегда становились не достигшие трехсотлетнего рубежа дроу) аристократов, они теряли часть своих качеств и испытывали одно лишь ледяное равнодушие к окружающим. Некоторые поговаривали, что за силу приходилось расплачиваться душой.

Аласдиор не разделяла подобных предубеждений, во многом благодаря личному знакомству с двенадцатью Хозяевами. Причем трое являлись ее родственниками. Самые обычные дроу, правда, слегка помешанные на самоконтроле и никогда не снимающие Венца Бездны с головы. Сложный магический артефакт должен был сдержать иномировую сущность, если ей вдруг удастся подчинить разум носителя. Опасность считалась реальной: духи Бездны остро реагировали на сильные эмоции и использовали каждую возможность для атаки. Отчасти поэтому будущие Хозяева набирались из числа дроу с холодным, бесстрастным складом ума, редко испытывающих гнев, ненависть, любовь, каковые в силу расовых особенностей встречались нечасто. Точные критерии, по которым Гильдия магов отбирала потенциальных кандидатов, знали только высшие лорды королевства.

Лорд Итирран даже по меркам своих «коллег» считался затворником. Не принадлежи он к высокому роду, его назвали бы ненормальным, — благодаря знатному происхождению удалось отделаться ярлыком эксцентричного типа. Во-первых, он с самого детства посвятил себя изучению магии, с достойным лучшего применения упорством игнорируя остальные приличествующие аристократу пути. Разве что освоил, без особой охоты, обязательные «Три ветви без листьев» — искусство владения луком, копьем и мечом. После совершеннолетия он с легкостью поступил в Гильдию магов, но не стал проходить посвящения одной из великих сил, сознательно отложив выбор до лучших времен.

Во-вторых, молодой высокородный считался неплохим артефактором, причем отдавал предпочтение разработке простых заклинаний для нужд армии. Довольно редкое занятие в среде дроу, чьи мастера предпочитали создавать шедевры индивидуального пользования. Тем самым Итирран привлек к себе внимание Аркониса, использовавшего любую возможность усовершенствовать армейское вооружение. Магия позволяла тяжеловооруженным пехотинцам Темнолесья противостоять физически сильным оркам на поле боя, и немалый вклад в победу вносили оружейники. Доспех каждого пехотинца представлял собой один большой артефакт, защищающий владельца не столько за счет крепости материала, сколько искусством создателей. Индивидуальные щиты, усилители восприятия и мощи удара, аура страха, единая ментальная сеть, превращающая войско в единый организм под руководством командира, — вот далеко не полный список тех возможностей, которые даровались рядовому воину дроу его броней. Если же учесть искусство магов и лучников, становилось понятно, за счет чего темные побеждали многократно превосходящего противника. Полк тяжелой пехоты считался равным двадцати тысячам орочьих воинов, и раздавались голоса, призывавшие пересмотреть соотношение в сторону увеличения.

За последние двести лет старые доспехи постепенно заменяли: новые разработки сочли более эффективными. Несколько плетений, созданных Итирраном, попали в число новшеств, его стали называть не «Хозяином из рода Постигающих Истину», а «мастером Итирраном». Для молодого мага очень серьезное достижение. Особенно если учесть мнение некоторых старейшин Гильдии, назвавших его творения гениальными.

Основные странности лорда заключались в избранном образе жизни. Построив себе дом на самом краю родовых владений, он практически не показывался в столице, часто игнорируя даже семейные мероприятия. Никто и не предполагал, что он даст свое согласие на инициацию в качестве Хозяина Чудовищ. Тем не менее он прошел обряд слияния с духом, причем его поведение никак не изменилось — Итирран по-прежнему предпочитал общаться с родней посредством писем, творил странную волошбу и лишь изредка, по приказу принца-консорта, выезжал на поля сражений. Во время таких поездок он почти не реагировал на окружающих, лишь изредка с видом мученика отпуская язвительные замечания. Казалось, у него есть всего одно желание — чтобы его оставили в покое.

Именно с этим странноватым лордом сейчас и собиралась познакомиться молодая шаманка. Из всех Хозяев он оставался последним, кому она не была представлена, к тому же — нет смысла скрывать очевидное — леди стало интересно. Молва рисовала Итиррана кем угодно, но только не посредственностью.

— Откровенно говоря, высокая леди, сейчас не лучшее время для знакомства, — предостерег шаманку начальник охраны тринадцатого Хозяина, десятник гвардии Таpay. — Господин не успел перед отбытием закончить какой-то эксперимент и сейчас находится не в настроении.

— И как долго мне придется ожидать, пока повелитель Бездны соизволит обратить на меня свое драгоценное внимание? — мигом взорвалась привыкшая ко всеобщему поклонению девушка.

— Высокая леди, я готов немедленно проводить вас к лорду Итиррану, — пожал плечами Тарау. — Я лишь предупреждаю вас, чтобы вы не ждали многого от знакомства.

— Я должна знать, как отнесется моя покровительница к присутствию данного Хозяина, — сухо уведомила воина Аласдиор.

— В таком случае прошу вас следовать за мной, высокая госпожа. Мой долг повелевает напомнить — если по каким-либо причинам мне покажется, что ваше общество способно лишить Хозяина контроля над сущностью демона, я имею право прервать разговор любым способом. Такова воля королевы.

— Можете не повторяться, десятник Тарау. Я прекрасно помню закон.

Девушка не сразу поняла, что они направляются к закутанной в темный плащ, несмотря на жару, низкой коренастой фигуре. Невероятно низкой: издалека ее вполне можно было принять за дварфа, особенно если учесть накинутый на голову капюшон и надетые на руки толстенные рукавицы. Он что, увлекается магией трансформации? На приблизившихся гостей маг не отреагировал.

— Прошу прощения, милорд. Великое счастье переполняет меня от возможности представить вам Аласдиор Тонарри Келет Кас Сатиэль из рода Волка.

Потоптавшись на месте, дроу развернулся. Из темного провала капюшона на девушку мрачно зыркнули два необыкновенно ярких, пронзительно синих глаза. Невольно засмотревшись, затянутая в глубокие омуты невероятного взгляда Аласдиор со стыдом поняла, что пропустила полное имя лорда. Этикет не позволял сразу заговорить о деле — следовало сначала найти другую тему. Погода, животные, общие родственники.

— У вас необычайно яркий цвет глаз, лорд Итирран. Никогда прежде не встречала такого. Они, кажется, слегка светятся?

— Это очки.

Рука лорда нырнула в глубину капюшона, там что-то щелкнуло, свечение погасло. Дернув раз, другой, дроу в раздражении сорвал-таки плотную ткань и толстую ленту с линзами с головы. Немного помявшись, с видимой неохотой протянул ее девушке.

Пока разочарованная аристократка пыталась подобрать достойный предлог, чтобы отказаться от предложения и не обидеть Хозяина, из начала колонны послышались радостные возгласы. Действие лесного коридора закончилось, войска дошли до назначенного места. Лорд торопливо спрятал артефакт в складках одежды, с видимым облегчением не позволив постороннему прикоснуться к ценному предмету, тоскливо посмотрел вперед и наконец выдавил:

— Чем могу служить, леди?

Шокированная манерами собеседника Аласдиор еле заметно вздохнула, выражая свое неодобрение. На большее не решилась, памятуя о высоком титуле собеседника и стоящем неподалеку гвардейце, в чьи обязанности входило пресечение абсолютно любых скандалов, могущих поколебать спокойствие Хозяина Чудовища. Кстати сказать, внешность у лорда оказалась вполне нормальной и даже симпатичной, странности объяснялись от рождения маленьким ростом. Даже по меркам представителей высоких родов, отличающихся хрупким телосложением. Аласдиор, ростом пошедшая в низкорожденного отца, возвышалась над Итирраном сказочной великаншей. Под топорщащимся углами плащом, судя по всему, его одежда оказалась битком набита различного рода инструментами, что придавало фигуре зрительную ширину.

— Серая Охотница, моя госпожа и покровительница, в любой момент может выглянуть в срединный мир. Она испытывает недовольство от присутствия некоторых Хозяев, и мне хотелось бы заранее представить вас друг другу, дабы избежать возможных недоразумений. Вы позволите призвать госпожу?

— Может быть, позднее? Ритуал призыва долог, насколько я знаю?

— Не в моем случае, — гордо улыбнулась Аласдиор.

— Тогда подождите.

Мужчина-дроу принялся рыться в карманах, извлекая на свет непонятные предметы. Окружив шаманку кругом артефактов и натянув на глаза уже знакомую повязку, лорд кивнул. Мысленно фыркнув, Аласдиор привычно послала зов по той невидимой связи, которая от рождения существовала у нее с великим духом.

Пахнуло мокрой шерстью и палыми листьями, свежей кровью и соком трав. Невидимая тень возникла за спиной шаманки, высоко поднявшись над ее головой, огромные лапы мягко опустились с боков. Дыхание зверя взметнуло волосы на голове порывом ветра, во внезапно опустившихся сумерках сверху блеснули белоснежные клыки. Охотница пришла на зов своей жрицы, с легкостью проникнув в реальный мир, приобретя почти видимый облик. Вокруг странной парочки мигом образовалось пустое пространство, только охрана лорда подтянулась поближе, хотя и не вмешивалась. Редко когда дроу могли наблюдать воплощение великого духа.

— Какой смешной, — чудовищная пасть опустилась на землю сбоку от Аласдиор.

— Смешной!!Великая, он — Хозяин Чудовища, один из…

— Смешной, — безапелляционно заявила покровительница. — И хитрый. Тебе не скучно будет с ним играть.

Она исчезла так же внезапно, как появилась. Понимай как знаешь.

— А где??? — Итирран невразумительно помахал руками, изображая нечто высокое и страшное.

— Моя госпожа и покровительница вернулась в свой мир, одарив своей милостью, — заученно ответила шаманка. Она с детства привыкла не удивляться выходкам потусторонних существ, хотя, конечно, назвать Хозяина смешным… — Нам нет необходимости в долгих ритуалах, ибо волей великой пришла я в сей мир и посему способна призывать ее в час нужды одним лишь усилием воли.

— А, так это вас называют «живым якорем»!

— Прошу вас не употреблять при мне этой вульгарной клички, — холодно посмотрела на лорда девушка.

Кем бы он ни был, прощать грубость она не намеревалась.

— Как удачно, что я вас встретил! — радостно высказался не заметивший внезапной холодности собеседницы лорд. — Я уже очень давно разрабатываю одно плетение, способное служить детектором присутствия духов. Общая часть вчерне готова, осталось всего ничего — нужен блок для определения существующей между шаманом и вызываемой сущностью связи. Раз вы все время связаны с миром духов, не согласитесь ли помочь? Ничего делать не придется, просто поносите немного вот эту замечательную брошку, и все.

Искушение отказаться было очень велико. Шаманка сначала так и попыталась сделать, проигнорировав предупреждающие знаки Тарау.

— Присутствие духа намного проще определить по изменениям информационного поля — контролирующая нить обычно маскируется.

— Конечно, — довольно закивал мастер в ответ на понятливость собеседницы, — у меня уже есть соответствующее плетение. Зато если воины… нет, слишком дорого выйдет, десятники получат возможность отслеживать и разрывать нитку, большинство духов исторгнется из реального мира. Вражеский шаман тоже пострадает, общая боеспособность подразделения повысится.

Говорил артефактор как-то странно, перемежая военную терминологию с жаргоном магов. Тем не менее понять его оказалось несложно. Аласдиор вежливо, насколько дозволялось этикетом, несколько раз намекнула на свое нежелание носить с собой чужой артефакт, но упершийся лорд то ли не понимал намеков, отвыкнув в глуши от витиевато-запутанного стиля аристократической речи, то ли придавал очень большое значение своей просьбе. Своего он добился: брошку девушка взяла. Попробовала бы она не взять, когда с одной стороны стоит готовый расплакаться (в прямом смысле, у него в глазах слезы стояли) мастер-артефактор, со скорбными стонами заламывающий руки и время от времени порывающийся опуститься на колени, а с другой подбирается десяток гвардии, с тревогой взирающий на возбудившегося подопечного. Охранники, приставленные дедом, просто ничего не успели бы предпринять.

Хотя было бы забавно увидеть Хозяина Чудовищ у своих ног.

— Прекрасно. — Итирран мгновенно пришел в хорошее настроение, слез как не бывало. На мгновение сцена на грани истерики показалась девушке тщательно отрепетированным спектаклем, прекратившимся, стоило нужде в нем отпасть. Нет, не может быть. — Хотите, я вам что-нибудь подарю?

Аласдиор против воли потерла лоб. За двадцать минут общения она наблюдала больше нарушений этикета, чем за предыдущие года полтора. Точнее, с тех самых пор, как погостила в родительском доме и познакомилась с коротышами. Охотница права: скучать действительно не приходится. Интересно, безумие заразно?

— А что у вас есть? — Она сама поразилась собственной наглости.

— А вот! — вместо ответа артефактор распахнул свой плащ.

Девушка в изумлении уставилась на коробочки, мешочки, веревочки с привязанными инструментами, странные детальки непонятного назначения, висящие на сложной системе ремней. Слово «сбруя» само по себе пришло на ум. Разобраться в мешанине предметов не представлялось возможным. Лорд в замешательстве взглянул на собеседницу.

— Скажем, есть молоток-самобой, рогатка самонаводящаяся, стим-пакет полевой… Защитные и атакующие артефакты не предлагаю — моим с вашими не сравниться.

— Стим-пакет, если я правильно понимаю, это один из тех жутких составов, за которые Гильдию магов подвергли серьезному штрафу?

— Спорное изобретение, — совершенно серьезно сказал Итирран. — Усиление магических способностей: скорость реакции возрастает в два раза, расширенное восприятие времени, можно предвидеть действия врага на несколько секунд вперед. При этом — сильнейший наркотик, привыкание со второй дозы. Период полной очистки организма неизвестен, употреблять разрешено только мастерам-алхимикам. Им уже никакой яд не страшен.

— Благодарю, лучше возьму молоток. Отцу пригодится — он по шахтам ползает.

Мысли невольно перешли на родителей. Мама еще не разродилась: отец обязательно сообщил бы о радостном событии. Полагающиеся по случаю подарки давно уже куплены или созданы, но хотелось бы преподнести что-то еще, наподобие вот такого забавного артефакта. Бодро помахивая молотком и чувствуя необыкновенный прилив хорошего настроения, Аласдиор направилась к своему возку. Погладив по шелковистой гриве простого, не боевого коня, доброго и туповатого, она с довольным видом сообщила кузену:

— Довольно интересное знакомство. Лорд Итирран совершенно не внушает страха и производит впечатление увлеченного своим искусством мастера.

— Лорд Итирран считается сильнейшим из Хозяев, кузина, — тихо заметил Аласэтиэль. — У него ни разу не было срывов, даже во время обучения. Его контроль над призываемой сущностью совершенен. Вместе с тем подчиняющийся ему демон может пробыть в реальном мире намного дольше прочих, поэтому он редко принимает участие в сражениях. Ведь когда все орки вблизи умирают, одержимые Хозяева набрасываются на своих.

Долина представляла собой высохшее озеро, запертое между двумя отрогами скал. Передовые отряды дроу успели наметить основные контуры будущих укреплений, маги вовсю выращивали центральную башню. Несмотря на успокоительные доклады, приходящие от разведчиков, командование стремилось закончить строительство как можно скорее. К тому моменту, как появятся передовые отряды орков, узкая долина должна превратиться в полноценный укрепленный район, центром которого станет крепость с тремя бастионами. Зеленошкурые обязательно попробуют прочность обороны мечом — традиции их расы не предполагали отступления без боя.

Аласдиор упросила покровительницу прислать ей на помощь своих детей, другие шаманы и маги тоже трудились без отдыха. Труднее всего оказалось возвести Покрывало Богини — сильнейший щит, практически лишающий врагов возможности использовать духов. Большинство созданий тонкого мира, призываемых шаманами, при попытке атаки окажутся выброшены домой, оркам поневоле придется вызывать сильных духов и тратить силы. Лорд Итирран занимался укреплением правого бастиона, защищать который получила указание и Аласдиор, так что виделись они часто, хотя и недолго. Хозяин Чудовища стремительно прибегал, проделывал какие-то манипуляции с подаренной брошкой («снимал записи», как он говорил), перебрасывался парой слов и практически сразу возвращался к своей работе. Впрочем, девушка настолько уставала, привязывая духов к защитам бастиона, что сил на полноценное общение не оставалось.

Через неделю появилось свободное время, стало ясно, что войско темных успевало закончить запланированные работы до прихода орды. Приходившие с юга вести описывали, как передовые отряды орков начали приближаться к эльфийским крепостям, всадники на мохнатых лошадках все чаще беспокоили патрульных. Значит, скоро придут и сюда. По оценкам аналитиков, каганы собрали пятисоттысячную армию, призвали союзников из западных областей. Невиданная по меркам зеленошкурых армия. Ей противостояли пятьдесят тысяч эльфов и три тысячи дроу. Светлым приходилось ходить в походы и большими силами, но они никогда не стягивали войска в единый кулак ради одного-единственного сражения. Впрочем, эта битва развернется как минимум в четырех местах одновременно, и одним из таких мест станет узкая долина к северу от основного фронта. Разведка сообщила о приближении вражеского отряда, насчитав предварительно тридцать тысяч всадников.

Орки не ожидали встретить здесь темных. Хакан Бурого каганата послал своего младшего брата Шавкана в обход крепостей, рассчитывая навести панику в тылах остроухой немощи. Молодой вождь рассчитывал встретить в худшем случае разрозненные отряды мелких князьков, которых с легкостью уничтожит его тридцатипятитысячная лава, и ударить по вражеским крепостям сзади. Сжечь деревни, перехватывать идущее подкрепление. Пусть для рейда хакан не выделил сильнейших войск, Шавкан вел достаточно опытных бойцов из знатных родов, хуров, чтобы смести эльфийские заставы и поддержать армию старшего брата.

Хур, аристократия орков, жили войной. Лучшее оружие и доспехи, старейшие и опытнейшие шаманы помогали побеждать этим могущественным воинам. Каждый род, выставляя бойцов на поле боя, отдельно указывал хуров и остальных воинов, тем самым показывая их особенность. Действительно, с самого детства занимаясь воинскими искусствами, подвергая свое тело многочисленным мутациям, вставляя в живую плоть амулеты, они со временем превращались в совершенных бойцов. Недостатком знати являлось пренебрежение дисциплиной и привязанность к своему клану. Дроу не раз наблюдали, как враждующие роды орков, находясь в подчинении у одного великого вождя, отказывались приходить друг другу на помощь и потому гибли поодиночке.

Бурый каганат редко сталкивался с Темным Лесом, зато немало слышал о бледных демонах от северных соседей. Воины дроу пользовались настолько плохой славой, что даже бесстрашные орки предпочитали не появляться вблизи границ королевства темных малыми отрядами. Вот со светлыми бурые дрались часто, поэтому Шавкан решил действовать многократно опробованным способом — сначала отправить духов на разведку, затем шаманы связывают магов врага, простые же воины идут в атаку и давят ряды остроухих числом. Подобная тактика отлично срабатывала прежде.

Не в этот раз. Духи не смогли ничего сообщить своим хозяевам о засевших в долине дроу, высланные же разведчики из числа легких кавалеристов или вернулись ни с чем, или исчезли. Спустя пару часов во временный лагерь прискакала пара коней с привязанной к седлу свежесодранной орочьей кожей. Свита вождя роптала, требовала немедленных действий, но он дождался, пока шаманы не сумели-таки пробиться сквозь наложенную темными защиту и не сообщили численность вражеской армии. Узнав, что врагов всего три тысячи, Шавкан призадумался. Соотношение не самое лучшее: маги задохликов и лучники наверняка смогут собрать кровавую дань с наступающих, а удастся ли забраться на крепостные стены, неизвестно. К тому же до крепости еще следует дойти: темные выстроили перед ней несколько укрепленных равелинов, которые тоже придется штурмовать. Поэтому вождь перенес начало штурма на следующий день и отдал приказ своим шаманам снять наложенное врагами заклинание щита, даже выделил рабов для жертвоприношения духам.

Шаманы камлали целую ночь, упорно выискивая бреши в плетении, не обращая внимания на бесконечные атаки магов дроу, и к следующему утру сумели-таки снять мешавшую духам защиту. Уставшие и обессиленные, они умоляли дать им хотя бы один день на отдых. Вождь согласился, перенеся начало штурма на следующее утро и вызвав в лагере глухое брожение: многие бойцы желали поскорее начать битву.

Пока шаманы отдыхали, один из вождей во главе собственного отряда подобрался поближе к позициям темных, где заметил удирающий изо всех сил десяток конников. Орки немедленно сорвались в погоню. Маги ушастых остались далеко, добыча выглядела совершенно беспомощной и не успевала уйти. Впрочем, как выяснилось спустя всего ничего, бежать дроу не собирались. Небольшая рощица, мимо которой они проскакали, внезапно ощетинилась сотнями копий, и на преследователей обрушился град стрел, чистое небо за считаные минуты покрылось облаками. Десятки молний ударили по лишенным поддержки шаманов оркам, трава оплетала ноги коней, не позволяя двигаться. Беззвучно возникающие из пустоты темные фигуры убивали вождей и сильнейших воинов, не позволяя зеленошкурым оправиться от неожиданного нападения. Разгром довершила неизвестно откуда появившаяся конная сотня. Не так уж и много, если не принимать в расчет хищных повадок животных, по недомыслию называемых дроу «боевыми конями». Располосовав на части вражеский отряд, темные быстро отступили, прикрывая уходящих легких пехотинцев. Высланное Шавканом подкрепление застало напуганных, мечущихся в панике сородичей и ни одного бледного демона.

Вылазка, в которой принимали участие три сотни пограничников, сотня тяжелой конницы и две звезды гвардейцев, стоила оркам почти тысячи погибших. Но куда страшнее оказался появившийся в армии страх. Рядовые воины у костров шепотом пересказывали друг другу легенды и слухи, дошедшие от соседей из Белого каганата, — вера орков в победу впервые за время похода дала трещину.

Дроу лишились двух коней, пятеро всадников и один из гвардейцев получили тяжелые ранения. Проведенный на скорую руку разбор операции признал результаты «удовлетворительными». Несколько ошибок, вызванных поспешным планированием, могли бы привести к куда большим потерям, окажись во вражеском отряде сильные шаманы. К счастью, все они пластом лежали в своих шатрах. Темным повезло.

Тем же вечером десяток хуров перед позициями дроу принялся гарцевать на конях и выкрикивать оскорбления, вызывая лучших воинов на поединок. Точно так же поступали и светлые эльфы, среди которых традиция поединка почиталась священной. Орки надеялись смыть кровью утренний позор. Принадлежи они к другим кланам — понимали бы, какую большую глупость совершают. Воинский кодекс темного королевства отдавал под суд командира, рискующего жизнью подчиненных без веской причины, и честная схватка один на один в число таковых причин не входила. Две звезды гвардии пленили и утащили в свой лагерь жаждущих прославиться гордецов, где те на короткое время обрели пристанище в шатрах некромантов.

Аласдиор, кузен Аласэтиэль и лорд Итирран наблюдали за разворачивающимся сражением из верхней комнаты своего бастиона. Как-то незаметно шаманка и Хозяин Чудовища нашли общий язык — вероятно, сыграло свою роль настороженное отношение окружающих. Избранница Охотницы не раз замечала в глазах знакомых легкий страх, когда обстоятельства требовали от нее призыва силы госпожи, поэтому неплохо понимала лорда.

— И все-таки смысл представления, устроенного лордом Наргалом, ускользает от меня, — пожаловалась девушка, намекая на недавнюю выходку некромантов.

Вчерашние гордецы, поднятые дроу, безуспешно атаковали наступавших. Их уничтожили раньше, чем живые мертвецы успели добежать до передних рядов.

— Они выполнили свою задачу — внушили оркам страх и ненависть, — пожал плечами кузен. — Менталитет этой расы основан на стремлении уничтожить опасность, теперь они пойдут в атаку куда яростнее и безогляднее. Командирам станет труднее управлять войсками, они не успеют вовремя отступить и попадут в ловушку.

— Вы не боитесь сглазить, кузен? — улыбнулась девушка. — Орки еще не подошли к первому равелину.

— Их может спасти разве что чудо.

Действуя в привычном стиле, вождь послал вперед конных лучников. Стрелки орков не могли сравниться с веками тренировавшимися эльфийскими мастерами лука — они брали числом. Дешевые, удобные войска, составлявшие значительную массу войска зеленошкурых, вооруженные луком, пиками, легкими мечами и владевшие слабой броней. На сей раз обычная тактика — сковать врага лучниками, подвести поближе тяжелую конницу и мощным ударом рассечь фронт врага — не сработала. Первая волна орков завязла в песчаном плывуне, шаманам потребовались небольшие усилия, чтобы заморозить почву. По мере приближения к укреплениям дроу ловушек становилось все больше, сопротивление темных магов возрастало и скорость продвижения всадников замедлилась. Лошадь, к какой бы породе она ни принадлежала, очень умное животное, по доброй воле грудью на копья или копытами на заточенные колышки в траве бросаться не станет. Что уж говорить о намного более совершенных ловушках наподобие плюющейся ядом травы или натянутой тонкой нити, разрезающей даже доспехи хуров? Самое странное, что еще вчера дроу проходили по тем же самым местам без потерь, даже не останавливаясь и не выбирая дороги. Постепенно вперед выдвигались войска с лучшими доспехами, каждый всадник пристально вглядывался перед собой.

Пять сотен лучников, засевших на первом равелине, не торопились. Подождали, пока орки подойдут поближе, дождались сигнала полковых магов о готовности и по команде дружно спустили тетивы. Затем еще и еще. Какая-то часть стрел завязла в выставленном шаманами щите, кто-то из лучников промахнулся, многих орков спасли хорошие доспехи. Но не всех, далеко не всех… Одновременно по задним рядам наступающих ударили маги, простые воины заволновались при виде гибнущих от кислотного дождя собратьев. Внесли свою лепту и посвященные во Тьму: густое пятно абсолютного мрака возникло среди шаманов и принялось выбрасывать в стороны длинные щупальца, стремясь поглотить сладкую живую добычу.

У вождя не оставалось выбора — ему пришлось скомандовать общее наступление. С двух сторон огибая утыканный кольями ров с подозрительно парящей жидкостью, орки ринулись на захват укрепления. Равелин представлял собой обычную треугольную насыпь с частоколом поверху, служащим для защиты одетых в легкие доспехи лучников. При виде вала разъяренных клыкастых морд стрелки дисциплинированно развернулись и побежали в сторону второго равелина, несколько большего по размерам. Их отступление прикрывали медленно пятящиеся две сотни тяжелых пехотинцев и практически все маги двух регулярных полков. Напиравшие орки столкнулись с лучшей пехотой мира и пусть на мгновение, но остановились. Короткое замешательство, не более. Его хватило, чтобы шаманы дроу призвали двух могущественных духов на помощь своим войскам. Пока пришельцы из нереальности сдерживали натиск кипящей гневом волны, отступившие лучники заняли новые позиции рядом со вторым, таким же по численности отрядом. Теперь полк пограничников мог стрелами прикрывать тяжелую пехоту, которая сейчас, повинуясь приказам, бежала ко второму равелину. В бою сотня регулярной армии при необходимости становилась единым многоруким организмом, в котором каждая клеточка, сохраняя индивидуальность, четко выполняла команды разума-сотника.

— Пора бы начинать, — высказался лорд Итирран, флегматично разглядывая сражение. — Еще немного, и появятся первые потери.

— Я видела тела убитых среди пехотинцев.

— Их не так уж и много, к тому же часть удастся воскресить, — задумчиво протянул лорд. — Коллективный разум сотни способен удержать уходящую душу, правда, ненадолго. Взгляните, как засуетились некроманты.

— Хвала Матери, что за нами не следят светлые. По их меркам, вся сегодняшняя битва — многостраничный гимн бесчестию.

— Ага. И самую большую подлость мы совершим прямо сейчас.

Шаманы орков не сумели снять Покрывало Богини. Дроу сами ослабили плетение, почувствовав угрозу его целостности и имитируя полное исчезновение заклинания. Темные рисковали: ведь орки обладали опытом и знаниями, которых Пик Шаманов еще долго не сумеет получить, какие бы усилия ни прилагал. Тем не менее рискнуть стоило. Удача склонилась на сторону воинов Темного Королевства.

На глазах соткавшийся щит надежно отсек готовящуюся атаковать второй равелин армию Бурого каганата от поддержки духов. Усилия десятков магов вылились сотнями заклинаний, смертельной косой ударивших по беззащитным всадникам. Ряд за рядом, сотня за сотней, тысяча за тысячей валились они на землю, сжигаемые невидимым огнем, пронзаемые тонкими ростками травы, корчась от боли в разъедаемых кислотой венах. Одновременно последовал залп стоявшего на дистанции выстрела полка пограничников. Пострадали в первую очередь простые, рядовые воины. У них не было ни родовых артефактов, нашитых на одежду или вставленных в плоть, приносящие защиту ожерелья из костей убитых врагов, заклятые шаманами, не обвивали шей. Поэтому большинство уцелевших орков принадлежало к хур иди их личным дружинам.

Конечно же ни о каком продолжении сражения речи не шло, остатки разбитой армии желали одного — бежать. Куда угодно, в любую сторону — только бы оказаться подальше от безжалостной бойни, устроенной бледными демонами. Немногим удалось спастись, к тому же часть беглецов порубила отправленная преследовать врага конница. Выведенные дроу «лошадки» с самого утра чувствовали присутствие врага и чуть не передрались между собой за право первыми вонзить клыки в пахнущую вкусной кровью добычу. Ненависть к оркам была заложена в них на генетическом уровне, равно как и любовь к мясу зеленошкурых. Не известно, кто приносил в бою больше урона — всадники или их хищные животные.

— Странно, что драконов не видно. Самое время ящеркам полетать.

— Охотница не видит смысла уходить, потому что подраться можно и здесь. Я правильно понял, высокая леди? Иными словами, ваша покровительница предсказывает появление орков вскоре после нашего ухода.

Лорд Наргал принял Аласдиор в своем шатре практически сразу. Он-то надеялся отправить госпожу домой: ответственность за благополучие девушки лежала на его плечах ощутимым грузом. Чисто психологическим: особых беспокойств она не доставляла, под ногами не путалась, полученные приказы выполняла беспрекословно. Приятное зрелище на фоне некоторых молодых аристократов, привыкших всюду бравировать благородным происхождением и, полагаясь на магию, игнорировать советы более опытных и мудрых воинов. Сам Наргал происходил из старшего рода, назначение командующим экспедиционным корпусом стало для него неожиданностью. Высокородные из числа дроу уже привыкли подчиняться приказам офицеров, происходящих из низших по отношению к ним сословий, светлые же могут расценить его присутствие на штабных совещаниях как оскорбление.

— Не знаю, насколько быстро появятся враги, — пожала плечами шаманка. — Через день или через месяц, но следует ждать еще одного отряда.

— Редкая определенность. Остальные способы порицания дают расплывчатую картину будущего, — вздохнул командующий. — Я приму в расчет ваше сообщение, высокая госпожа, и оставлю в крепости больший отряд, чем намеревался изначально.

— Вы все-таки пойдете на соединение с силами светлых, милорд?

— У меня нет выбора. На время похода корпус дроу подчинен князю Ариаллену, который приказывает нам помочь снять осаду с Седьмого Камня — ближайшей крепости Алмазного Венца. В полученном мной письме сообщается о неожиданно большой численности и необыкновенной силе их шаманов. Хотя я готов спорить, что причина, по которой Седьмой Камень оказался на грани падения, лежит в привычном для светлых стиле командования. Они наверняка опять увлеклись маневрированием и прохлопали основной удар.

— Приношу извинения, милорд. Вы сказали «письме»?

— Именно, — скривился Наргал. — Посыльный коршун принес листок бумаги. Некоторые офицеры прослезились от такой архаики.

Вернувшись на ставший привычным бастион, Аласдиор подкрепила силы легким завтраком, заодно забрасывая дорогого кузена вопросами. Война развивалась не совсем так, как предполагалось пару месяцев назад. Хаканы не стали делить свои силы, предпочтя нанести один сильный удар, поддержанный несколькими второстепенными. Каким образом они решали проблемы снабжения, оставалось непонятным, но армия кочевников продолжала действовать едино. Она сковала почти все свободные ресурсы светлых и плотно осадила слабейшую пограничную крепость — Седьмой Камень. Орки надеялись в скором времени взять крепость штурмом и, кажется, были близки к осуществлению своего замысла. Тогда зеленошкурые получили бы возможность беспрепятственно проникать в центральные районы сразу нескольких княжеств, наносить удары в слабое, незащищенное подбрюшие Благих Земель. Допустить этого Ариаллен не мог и потому собирал все возможные и невозможные резервы, надеясь предотвратить падение Седьмого Камня.

Поэтому полки темных покидали крепость. Изначально Наргал собирался оставить символический заслон — сотни две тяжелых пехотинцев, но после обращения к прорицателям изменил свое мнение. Мистический транс выдал слишком высокую вероятность появления крупных сил противника, заявление же леди Аласдиор окончательно убедило командующего поделить силы. Теперь в долине оставался целый полк регулярной армии, а также драконы, которых сознательно не использовали в первом сражении. Дроу любили придержать лишний козырь. Остальные войска Темного Леса отправились на встречу с полками светлых. В числе уходящих оказался и лорд Итирран, чьи услуги почти наверняка потребуются в намечающейся битве.

Аласдиор осталась в относительной защищенности крепости. По единодушному мнению штабных офицеров, здесь она подвергнется куда меньшей опасности, а заодно усилит своим присутствием гарнизон. Серая Охотница принадлежала к сонму великих духов, справиться с ней один на один сумело бы разве что Чудовище, да и то ценой гибели носителя. Правда, для полноценного воплощения великого духа в реальном мире требовался либо сложнейший ритуал, доступный только сильнейшим шаманам орков, либо полное напряжение сил Аласдиор, после которого ей в течение полугода потребуется восстанавливать надорванную энергетику организма.

«Неплохо мы их потрепали, — с мрачным удовлетворением осматривала стяги подошедшего отряда шаманка. — Решимость вернуться в место поражения, дабы сразиться со своим страхом, достойна уважения. Пусть немногие выжили в первом бою — из воинов Шавкана уцелело тысяч шесть, — вождь нашел способ отомстить. Интересно, откуда появился такой крупный отряд под знаменем Белого каганата? Три полных тьмы, тридцатитысячный отряд, принадлежащий одному роду. Очень неудобный противник: знает слабости дроу и имеет представление о дисциплине. Они многому от нас научились. Сумеют ли учителя окоротить зарвавшихся учеников?»

— Не забывай обо мне, дитя.

— Помню, матушка, — улыбнулась Аласдиор. — Но даже медведь не может справиться с целой стаей.

Волчица недовольно заворчала. Она ненавидела любые намеки на свою слабость.

— Среди них есть лишь один враг, достойный меня, остальных растерзают мои дети. Передай тем недоделкам, которых ты по недомыслию считаешь равными себе, — пусть воздвигнут алтарь из тысячи черепов в мою честь и окропят его жертвенной кровью сильнейших воинов, тогда я щедро награжу их!

— С радостью, великая!

Шаманы темных воодушевились, услышав волю Охотницы. Возможность получить доступ к новым силам и знаниям заставила их засуетиться, забегать по крепости, выбирая наиболее убойные ритуалы из имеющегося арсенала. Страх гибели сам по себе является неплохим стимулом, в соединении же с «пряником» предложения великого духа повышает работоспособность до невероятного уровня. В каждой сотне состояло не менее трех магов: классических школ, шаман и посвященный во Тьму, всего же в крепости оставалось двенадцать шаманов. И все они, исключая Аласдиор, желали привлечь внимание великого духа, заработать его благосклонность, войти в число доверенных слуг.

Следующим утром враги начали постепенно снимать Покрывало Богини. Складывалось впечатление, что они не торопились, рассчитывая самое меньшее на неделю подготовки. Белый каганат усвоил, что в сражении с темными необходимы терпение и собранность. Воины дроу не упустят своего шанса, воспользуются малейшей оплошностью, с холодной змеиной беспощадностью найдут тончайшую щель в обороне и нанесут туда смертельный удар. Осторожность — вот девиз каждого, кто сражается против Тьмы и слуг ее. Ждать подкрепления гарнизону было неоткуда, в свою очередь, время играло на стороне орков, которые надеялись на скорое взятие Седьмого Камня.

Оставайся в крепости гвардейцы или хотя бы сотня теней, можно было бы делать вылазки и постоянно беспокоить зеленошкурых, ежечасно откусывая от яблока их армии кусочек за кусочком. Увы, все гвардейцы ушли, оставшиеся же серые копья с задачей, очевидно, не справятся — подготовка у них недостаточная. Слишком многих сторожевых духов призвали орки. Осажденным приходилось вести магическую дуэль да ждать добрых вестей с основного театра военных действий.

Медленно, по одному исчезали ловушки дроу. Покрывало Богини ослабевало — ведь сложное плетение не успели сделать постоянным, и теперь оно постепенно разрушалось под атаками орочьих шаманов. Одновременно с этим вождь белых сумел почти без потерь продвинуться к первому равелину, затем дроу оставили и второй. Оставили, не приняв боя. Командир гарнизона счел возможные потери слишком высокими, а приобретаемые выгоды — сомнительными и предпочел установить рубеж обороны по третьему, последнему равелину. Достаточно близко, чтобы крепость могла поддержать обороняющихся всей своей силой и одновременно дать им возможность успеть отступить в безопасное убежище при необходимости.

Первая атака на равелин последовала поздним утром. Около трех тысяч конных всадников внезапно сорвались с места, чтобы на всем скаку, визжа и завывая, лавой ринуться к равелину. Кто-то попался в немногие уцелевшие ловушки, кто-то пал под ударами магов дроу, но большая часть успела вплотную подобраться к проходам в северной части защитных сооружений. Где и завязла в плотных рядах тяжелой пехоты, подвергаясь непрерывному обстрелу стоящих поверху лучников. Видя неприятное развитие событий или же рассматривая первый бой как своеобразную пробу сил, вождь орков отдал приказ отступать. Оставив у равелина около семисот убитых и раненых, лава откатилась назад.

Следующая атака последовала через четыре часа. Вожди белых с толком использовали полученные в предыдущей стычке сведения — на сей раз равелин штурмовали спешенные орки под прикрытием тяжелой конницы и лучников. Они могли бы достичь успеха: ведь сразу несколько могущественных духов прорвались сквозь Покрывало, и маги темных отвлеклись на отражение шаманской волшбы. Орки закидывали на равелин веревки с крючьями, по которым быстро карабкались наверх, где их встречало неожиданно много пехотинцев дроу. Весь полк, если быть точным. Командир вывел всех своих подчиненных за пределы крепости, оставив в ней только магов, и расположил их вдоль проходов в защитных сооружениях. Сами же проходы приказал завалить, для надежности прикрыв иллюзией и наставив ловушек. Самое удивительное, что всю огромную работу успели проделать за короткий промежуток времени между атаками.

— Скоро и нам придется потрудиться, — высказался Аласэтиэль, оценивая результаты боя. — Равелин придется сдать: продолжать его защиту означает понести неоправданные потери. Войска надо отводить — можно сейчас, можно во время следующего штурма. Я поставлю на второе — пусть лучники пустят кровь нашему противнику, времени убежать в крепость у них будет достаточно.

— Полагаю, вы ошибаетесь в своем прогнозе, кузен. — Аласдиор только что переговорила с покровительницей и знала немного больше, чем окружающие. Шаманка словно бы слышала глухой протяжный вой, раздающийся в глубине ее естества, — она ощущала нетерпение и кровожадное веселье Охотницы. — Если все пойдет так, как задумали наши хитроумные командиры, после третьего штурма орки сбегут.

— У вас есть основания полагать, грядет что-то необычное?

— Разве наш великий принц-консорт не внушил ученикам свою ненависть к шаблонам? Взгляните, какое необычное количество мертвых подняли некроманты.

Свежеподнятый мертвец угрозу представляет символическую: мало-мальски опытный мечник порубит его в мелкий фарш. Чтобы из мертвого тела получился достойный боец, некромант должен провести над ним долгое время, творя ритуалы, наращивая броню, заботливо прививая дополнительные способности. Можно еще подселить какого-нибудь небрезгливого духа, если есть время и желание. Вот таких мертвецов можно выводить на поле боя с уверенностью, что они продержаться больше пяти минут.

Та толпа, которая сейчас расположилась на равелине, на звание бойца не претендовала. Не только потому, что не могла мыслить. Просто ходячие (в большинстве случаев) куски мяса подходили разве что на роль напильника для мечей — вдруг да затупятся. Зато их набралось много: штук пятьсот. Они тупо стояли рядом с сотней лучников, следом за которыми расположилась конница, имевшаяся в наличии у дроу. Остальные войска с комфортом разместились за стенами крепости.

Обе расы, сошедшиеся в бою в безымянной долине, обладали прекрасным ночным зрением. Орки предпочитали воевать днем из-за своих лошадей, нуждающихся в солнечном свете. Кажется, их вождь решил именно сегодня подобраться вплотную к крепостным воротам и во что бы то ни стало захватить внешние укрепления, поэтому в третью атаку лава кинулась вечером, слегка отдохнув.

Начало вышло удачным. Шаманы провели чудовищный по своей сложности ритуал, призвав великого духа, богатое жертвоприношение позволило тому всей своей силой ударить по окружающим крепость барьерам. Обряд истощил орков, но поставленной цели они достигли: практически все магические щиты, окружавшие равелин, пали, защита крепости тоже пострадала. Огромная, истекающая алым цветом туша, обычному зрению напоминавшая покрытого перьями змея, раз за разом упорно билась о тонкие плетения темноэльфийской магии, разрывая их, открывая дорогу своим смертным слугам. В сознании Аласдиор яростно и довольно рычала Охотница — она требовала выпустить ее на битву, она жаждала схватки и не понимала, чего ждет ее глупая аватара. Укрепления оказались захвачены практически за секунды, сотня лучников запрыгнула на коней и теперь удирала в сторону ворот. Трупы, безуспешно попытавшиеся встать на пути атакующей волны, порубили в считаные мгновения. Многие орки бросались вслед за беглецами-дроу, их останавливали немногие трезвомыслящие командиры.

— Пора.

Короткое слово услышала одновременно вся крепость. План заранее довели до сведения всех участников — ключевая роль в нем отводилась некромантам. Удачей оказалось присутствие в крепости Аласдиор, способной в одиночку противостоять призванному шаманами орков великому духу, хотя и без ее госпожи темные сумели бы нанести врагам ощутимый урон. Теперь же… Охотница получит не один десяток алтарей.

Аласдиор воплощала покровительницу второй раз в жизни. Она знала о том, что придет боль, готовилась к ней, но успела забыть истинные чувства разрываемого на куски тела, сквозь которое проходит колоссальный поток энергии. Гигантский зверь возникал из пустоты вокруг лежащего на земле тела шаманки, свиваясь из потоков воздуха и теней, света и дыма костра, поскорее стремясь броситься в желанную схватку и стараясь не повредить хрупкую, нелепую плоть девушки. Аласдиор видела — пусть короткий миг, но видела — мир глазами своей госпожи. Понимала шепот звезд и грохот океанов, читала мысли диких зверей и пела с ними песню победы, вонзая клыки в пойманную добычу, трогала лапой узоры судеб и купалась в потоках времени… А затем пришла Тьма.

09.2357 от П. К. Благие Земли

— Между прочим, датчик могли бы и в сторонку отложить, — недовольно пожаловался лорд Итирран, рассматривая небольшой ком металла в своей руке. — Он теперь сам по себе амулет, хоть на шею вешай. Только данных, увы, никаких не осталось.

— В тот момент я слабо задумывалась о таких вещах, — косвенно извинилась Аласдиор. — Мои мысли были заняты предстоящим сражением.

Они лежали в одном шатре — Хозяин Чудовища и любимая жрица великого духа. Итирран еще не оправился от полученных под Седьмым Камнем ран, где за мгновения превратил войско каганов в злобную кучу ненавидящих друг друга зверей. Армия светлых воспользовалась удачным моментом и ударила по дезориентированному врагу. Хозяина успели вытащить верные гвардейцы — в последовавшей бойне они разыскали валявшегося в беспамятстве господина и вывезли в расположение дроу.

Темные сразу после снятия осады поторопились соединиться. Князь Ариаллен с радостью избавился от страшноватого союзника, и теперь экспедиционный корпус в полном составе собрался в ставшей привычной долине. По-прежнему безымянной. Ждали приказов из столицы Темнолесья. Наступление светлых успешно разворачивалось, поговаривали о возвращении некогда утерянных земель, под шумок Арконис тоже планировал провести небольшой поход. Впрочем, Аласдиор в ближайшее время планы принца-консорта не затронут — она возвращается на Пик Шаманов.

Серая Охотница серьезно потрепала своего противника, так что он ничем не смог помочь обессиленным орочьим шаманам. Поэтому совместный удар магов крепости отразить было просто некому. Начало положили некроманты, пропитавшие ткани поднятых ими трупов алхимическими настойками. Взрывавшиеся тела разбрасывали вокруг ядовитые ошметки, отравляя живых, оказавшихся поблизости. Иными словами, почти всю армию орков. Следом начали действовать остальные маги, обрушившие на врага доступную им мощь. Учитывая, что противодействия они практически не встретили, избиение вышло знатным.

Довершили же разгром драконы. Девять крылатых зверей, тупых и злобных, не оставили никаких шансов на спасение. Сначала они прошлись над визжащей толпой, в которую превратились бегущие войска, сжигая все на своем пути, затем долго преследовали охваченную паникой толпу. Долина предоставляла прекрасные условия погонщикам этих тварей проявить мастерство — сбежать удалось немногим. Из тридцати шести тысяч, собравшихся штурмовать крепость, выжило не более одной восьмой. Довольная Охотница получила свой алтарь.

— Послушайте, миледи, — внезапно выпал из отрешенного молчания Итирран. — Вы ведь собираетесь вернуться на Пик Шаманов?

— Да. Последствия воздействия силы духов лучше всего лечат именно там. Затем съезжу на север — хочу познакомиться с братом, поздравить родителей. Отца позабавит ваш молоток, я уверена.

— Высокая леди… — Итирран натянул на голову капюшон поглубже, спрятал руки в рукавах и забубнил: — Высокая леди, я давно интересовался возможностью исследовать предметную магию дварфов, о ней совершенно ничего не известно, совсем ничего, а перспективы интересные…

Тут он прервался, съежился и скороговоркой выдал:

— Не будет ли с моей стороны дерзостью попросить вас взять меня с собой, миледи?

Глядевшую на неподвижную низенькую фигурку в глухом плаще Аласдиор внезапно осенило. Вот почему у него такая странная манера общения! С видом довольной кошки она промурлыкала самому стеснительному из Хозяев Чудовищ:

— Вовсе нет, милорд. Буду счастлива находиться в вашем обществе.

Где-то далеко хохотала Охотница.

Глава 8

Первый подгорный

04.2377 от П. К. Темный Провал

— «Обычная сотня регулярной армии представляет собой хорошо сбалансированное подразделение, способное самостоятельно выполнять поставленные командованием задачи. В отличие от пограничной стражи, армейский сотник располагает ресурсами трех, а не одного мага, часть пехотинцев вооружена короткими луками…» Муж мой, описанные в этом трактате истины известны даже детям!

Торат с улыбкой посмотрел на Аластесс.

— Детям — возможно. Дварфам — безусловно, нет. Книга предназначена в подарок Валину.

Жена фыркнула. Вот уже шесть лет, как имя несчастного старейшины периодически появлялось в списке ее личных врагов, чтобы спустя короткое время исчезнуть. Начало сложным отношениям положил инцидент с маленьким Аласдиком, затем Валин допустил еще несколько промашек. Невезучий дварф настолько часто был вынужден извиняться перед аристократкой, что собственное племя дало ему прозвище Стриженая Борода. Кусков бороды, в качестве искупительного дара преподнесенных Аластесс, вполне хватило бы на небольшой коврик.

Собственно, почему бы нет? Экзотическое украшение, уникальное.

— Он намерен поступить на службу?

— Нечто вроде того, — мужчина перестал улыбаться. — Королева дала высочайшее согласие на формирование первого подгорного полка. Валин примет командование одной из сотен.

Проект использования новых вассалов на войне вынашивался стратегами Темнолесья давно — с самого заключения договора. Дварфы были ресурсом, а ресурсы дроу без внимания не оставляли. К глубочайшему сожалению генерального штаба, коротыши понесли серьезные потери при катаклизме, обрушившемся на их мир, и позднее, во время беспрерывных атак орочьих стай. Уцелевшие твари Провала также не способствовали росту населения. Поэтому до поры до времени королева отвергала планы подчиненных мужа по созданию особого полка тяжелой пехоты, справедливо опасаясь лишиться новых подданных.

В конце концов делегация вождей семи племен дварфов явилась в королевский дворец с просьбой. При соотношении рождающихся мальчиков и девочек три к одной для молодых коротышей вопрос получения почестей, богатства, славы стоял очень высоко. Ведь только обладатель высокого статуса имел возможность завести жену, продолжить род. В родном мире суровые климатические условия и постоянные войны между кланами успешно решали сложный вопрос выбраковки слабых, уничтожая двух достигших детородного возраста мужчин из трех, оставшиеся получали жену, почет и уважение. Выживали самые сильные, хитрые, ловкие.

После принесения вассальной присяги ситуация изменилась. Дроу надежно защищали коротышей от большинства опасностей, твари Провала и неизбежные в горняцком деле обвалы проблему перенаселения не решали. Мальчики рождались с прежней частотой. Сейчас, в подростковом возрасте (дварфы считались полностью совершеннолетними с шестидесятилетнего возраста), они начинали готовиться к будущим испытаниям. Но к чему конкретно готовиться? Заниматься мирным трудом, приобретая славу кузнецов и ювелиров, усердно изыскивая новые рудные жилы? Таланты в этих профессиях есть не у каждого, создать же семью хочется всем.

Короче говоря, старейшины опасались лет через сто столкнуться с оравой озабоченных мужиков и заранее изыскивали способ направить их энергию в нужное русло. Грядущие неизбежные потери их не смущали — привыкли.

— В последнее время я мало обращала внимание на события за порогом дома, — призналась Аластесс, выслушав рассказ мужа. — Вероятно, стоит выбраться в свет. Или устроить небольшой прием: мы давно никого не приглашали.

— Если ты полагаешь возможным… — согласился Торат.

Искусство принимать гостей подчиняется строгим законам, освоить которые учебой невозможно. Их нужно впитать с молоком матери, инстинктом понимать многочисленные нюансы, с детства наблюдать за поведением родителей и шлифовать собственные навыки. Умение решать, кого позвать в дом, не обидев оставшихся без приглашения или, наоборот, демонстративно оставив за порогом. Правильно разместить гостей за столом, рассадив их в соответствии со статусом, личным и родовым, учесть отношения между гостями, опять-таки помня о дружбе или вражде их семей, не забыв при этом выразить свою симпатию «кому надо» или «кому хочется», выделив особое место возле хозяйки. Правильно сервировать стол, подавая блюда в верной последовательности и в соответствии со вкусом каждого пришедшего. Следить за плавным течением приема, предугадывая желания приглашенных, развлекая их, вовремя оказываясь рядом с излишне жарко заспорившими собеседниками, с легкой улыбкой суметь перевести разгорающийся конфликт в смешную шутку, которую станут считать образцом изящного остроумия, — с этим надо родиться. И родиться женщиной.

Торат давно перестал воспринимать общение с аристократами как поле боя, где неловкий жест способен привести к смерти (хотя основания для такого отношения имелись). Слегка пообтесался — спасибо жене и ее родственникам, теперь-то беловолосый понимал, сколько им потребовалось терпения. Устраиваемые высокородными пиры не казались чем-то совершенно непонятным. Тем не менее он осознавал свою определенную инородность и непонимание множества тонкостей. Собака умеет плавать, но вода — не ее стихия. Поэтому Торат во всех вопросах организации и участия в развлечениях аристократии полагался исключительно на супругу.

Хвала богине, на сей раз Аластесс позвала ближайших друзей и знакомых. Женщина желала обменяться сплетнями в узком кругу, дабы в более сложной обстановке не демонстрировать собственное невежество и не попасть впросак. Пооскольку большинство гостей принадлежали к прослойке выслужившихся представителей младших и старших родов, атмосфера царила непринужденная. Собравшиеся друг друга хорошо знали, давно вместе служили — посему разговоры велись свободно. Раскрепощенность в общении также объяснялась молодостью собравшихся, старейшему из которых не исполнилось и тысячи лет: рожденные после реформ поколения в меньшей степени обращали внимание на сословные перегородки.

— Вы знакомы с лордом Каннианом? — Итирэль из высокого рода Постигающих Истину, штатный маг сотни Тората, обвел взглядом просторную гостиную. Единственное помещение в маленьком доме, способное вместить столько гостей разом. — Посланником Совета в Темном Лесу?

— Нет, и как-то не стремлюсь.

— Понимаю вас очень хорошо. — Итирэль слегка склонил голову, как бы случайно прикоснулся пальцами к вышитому черепу на левой стороне камзола. Светлые по-прежнему плохо относились к некромантии и некромантам. — Боюсь, нам все-таки придется насладиться его обществом. Лорд получил дозволение посетить Северную Цитадель и на обратном пути желает заехать к нам. Совет с подозрением относится к дварфам и желает знать о них как можно больше.

Торат призадумался — этой новости он еще не слышал.

— Надо полагать, с послом приедет многочисленная свита?

— Конечно.

Дроу понимающе переглянулись. Они стояли на открытой веранде, из ведущего в гостиную дверного проема доносились смех и веселые голоса. Служитель смерти качнул рукой с зажатым узеньким бокалом:

— Светлых удалось приучить, что низшие имеют право сидеть в присутствии высокородных или первыми заговаривать с ними. По крайней мере, здесь, в Темнолесье. Но манеры коротышей…

Оба темных кисло усмехнулись. Предстоящий визит обещал стать серьезным испытанием для верхушки Темного Провала и лично для леди Сиррионэль.

— Как много им дозволено увидеть?

— Практически все. Северные земли в случае войны с Благими Землями останутся в стороне, на них не станут нападать. Строительство крепости ведут приглашенные архитекторы и мастера, работать с камнем умеют только в Рассветных колониях. Дварфы быстро учатся, в будущем они безусловно превзойдут рассветных, но пока что приходится нанимать эльфов. Раз утечка информации неизбежна, какой смысл прятаться?

Дроу заслуженно гордились умением делать правильные выводы. С момента основания королевство озаботилось созданием сети крепостей, кольцом окруживших Темный Лес и успешно противостоявших как экспансии орков, так и вылазкам князей эльфов. Своим упорным сопротивлением крепости обескровили Светлые походы, выиграв время и позволив Арконису перебросить западную армию на основной фронт. Историки той войны утверждают, что кровь гарнизонов купила победы при Нарранаге и Озере Слез, заставившие светлых заговорить о мире. К сожалению, сейчас качество старых крепостей не отвечало требованиям изменившейся обстановки. Недавняя война на юге показала — орков стало намного больше, по сравнению с прежними ордами они лучше организованы и вооружены, их общественное устройство усложнилось. Ведомые каганами армии достигали сотни тысяч воинов, что невозможно без развитого искусства снабжения, зеленошкурые строили и разрушали города. Эпоха небольших, хорошо укрепленных опорных пунктов прошла, стратеги королевства настаивали на создании как минимум двух крупных цитаделей — с расчетом на противостояние Белому каганату.

Торату в последнее время не приходилось бывать на юге, но восторженные отзывы о первой из построенных больших крепостей он слышал. Она представляла собой тщательно укрепленную систему фортов, равелинов, портальных переходов, ловушек и лабиринтов, выращенных вокруг целого города с собственными садами, школами воинов и представительствами всех существующих в королевстве гильдий. Поговаривали, ее строительство обошлось казне в половину доходов за последние пятьдесят лет. Слухи слухами, однако удовольствие действительно вышло дорогим. Опасаясь надорвать экономику государства, королева приказала отложить проект второй твердыни до лучших времен и вдвое сократить расходы на создание Северной Цитадели. Лорд Аласэ получит под свое командование не столь мощное укрепление, как предполагалось изначально. Логика в принятом решении была: аналитики и оракулы хором обещали сто двадцать — сто пятьдесят лет относительно мирного существования. Орки понесли чудовищные потери в последней войне, на них крепко наседали соплеменники с запада, существование ближайших каганатов стояло под вопросом. И все-таки военные остались недовольны.

— Вот вы где спрятались, благородные лорды!

Леди Фаталь принадлежала к старшему роду Восседающего Сокола, что не мешало ей вращаться в самых высших кругах. Причиной послужил легкий общительный характер и запредельные способности в магии исцеления, пациенты приезжали к госпоже со всего королевства. Недавно целительница как девчонка влюбилась в одного из многочисленных членов клана Волка, поделилась секретом с Аластесс (и еще десятком подруг) и теперь всеми силами изыскивала способ обратить на себя внимание избранника.

— Вас следует поздравлять или сочувствовать?

— Скорее, сочувствовать, леди. Вам, — склонился в поклоне Итирэль. Идеологические разногласия со школой Жизни не мешали ему наслаждаться обществом целительницы. — Светлые наверняка полезут в пещеры и тем самым прибавят вам работы.

— Вы слишком низкого о них мнения, — поправил подчиненного Торат. — Среди светлых достаточно опытных и опасных бойцов.

— Фи, — Фаталь скорчила забавную гримаску, — даже думать о посольстве не хочу. Они такие надутые! Я спрашивала о слухах, касающихся полка коротышей. Это правда, что вас переводят в его состав?

— То же самое говорят об остальных сотнях, расквартированных в Провале. Между прочим, такое решение напрашивалось — полк теней забрал себе большую часть нашей работы, чудовища с каждым месяцем нападают все реже.

— Да, но ваш отряд считается лучшим. — Фаталь знала, о чем говорила. Информирована она была не хуже штабных Бдящих. — И я слышала, дварфы одобряют именно вашу кандидатуру, лорд Торат.

— Вот как? Мне ничего не известно, буду счастлив узнать подробности.

— О, я совершенно случайно подслушала разговор двух пациентов…

— Опять? — мужчины засмеялись.

— На этот раз действительно случайно!

О том, насколько большое значение придавал принц-консорт созданию дварфийского полка, свидетельствовало имя назначенного командира. Лорд Яросаэль считался одаренным молодым полководцем, некоторые называли его лучшим тактиком поколения. Прежде коротыши не участвовали в серьезных, по меркам дроу, войнах, их племенные дружины-хирды обладали примитивной организацией и в столкновениях с орками понесли серьезные потери. От полного истребления коротышей спасли личные качества бойцов — огромная физическая сила, выносливость и тяжелая броня. Украшенные рунами доспехи выдерживали удары обычных орочьих сабель, только благословленные духами ятаганы хуров могли проломить крепкий металл.

Так что перед водителем тысячи душ Яросаэлем стояла сложнейшая задача по превращению толпы жаждущих славы индивидуалов в единый спаянный коллектив, не уступающий остальным полкам Темнолесья. Очевидно, что лорду придется много экспериментировать, подбирать наилучшую манеру боя, обучать рядовых и офицеров, совершенствовать вооружение, поэтому быстрых результатов никто не ждал. Генштаб имел возможность тратить время на методичную подготовку войск: на фронтах установилось затишье. Кроме того, командующий приехал не с пустыми руками — кое-какие наработки он привез с собой.

— Благородные леди и лорды! Полученный нами приказ выполнить столь же трудно, сколь и почетно!

По традиции, соблюдаемой как темными, так и светлыми эльфами, командир обращался к подчиненным, сидя на установленном на небольшом помосте троне. Кодекс Битвы дозволял перед сражением произносить речь, не слезая с коня, но светлые почитали подобное отступление от правил постыдным и в большинстве случаев полученные «неправильным» образом приказы игнорировали. Дроу же полагали глупостью распинаться в присутствии врага, которого нужно убивать, а не разглядывать. Посему трон использовался исключительно на штабных совещаниях и в нечастых ритуальных церемониях.

— Армия Темнолесья впервые намерена бок о бок сражаться не просто рядом с союзниками, но с представителями иной расы! Определенный элемент недоверия неизбежен. Усугубляет ситуацию то, что дварфы стоят ниже нас по уровню социального развития и с точки зрения воинского искусства уступают даже оркам. Я не хочу употреблять слово «дикари» по отношению к вассалам королевы, однако оно сильно просится на язык. Наша же задача состоит в том, чтобы все воины королевства, от рядовых до командующих армиями, твердо знали — на дварфийский полк можно положиться. Это означает долгую, нудную работу, большая часть которой ляжет на плечи присутствующих здесь армейских офицеров.

Мы имели возможность наблюдать за поведением дварфов во время их схваток с орками, перед тем как они пришли на наши земли. Позднее их небольшие отряды, численностью не более трех десятков бойцов, также принимали участие в сражениях. Результаты неудовлетворительны, хотя надежда есть. Недопустимо высокий уровень потерь объясняется неумением работать совместно, единым строем, отдельные же воины демонстрируют мужество, выносливость и решимость сражаться до конца. К сожалению, природная стойкость дварфов к магическим воздействиям не позволяет создать объединяющую сеть, сплоченности внутри отрядов придется добиваться путем многочисленных тренировок. Непосредственно обучением займутся прикомандированные десятники и сотники из расположенных в Провале пехотных полков, со временем в низшем командном составе не останется ни одного дроу. Первоначально сотнями станут командовать вожди племен, однако если их способности будут признаны не соответствующими принятым критериям, сотниками назначат либо проявивших себя дварфов, либо переведут офицеров из других полков.

Безусловно, я рассчитываю на активную помощь собравшихся здесь леди и лордов. Структура полка, помимо семи сотен тяжелых пехотинцев, включает три сотни лучников, две конные сотни и вспомогательные отряды. Поначалу предполагалось, что полк получит усиление в виде двух рук теней, однако позднее генштаб решил возложить функции разведки на отряд пограничников присутствующего здесь лорда Тората. Их подготовка отвечает предъявляемым требованиям. Благородные лорды и леди! Все вы — обладающие широкой подготовкой ветераны, посему прошу обращать внимание на действия новобранцев во время совместных тренировок и помогать инструкторам. Лет через двенадцать полк должен окончательно быть сформирован и пройти ритуал принятия имени.

— Что?!

Единодушный крик нисколько не смутил лорда:

— Я понимаю ваше удивление, благородные леди и лорды, однако не все так плохо. Нам не придется учить новобранцев началам магии и обращению с артефактами, основам тактики, ядам, саперному делу, началам целительства и прочему. Дварфы слишком мало живут, чтобы подготавливать их по полной программе. Инструктора сосредоточатся на совместных маневрах и овладении оружием, все остальные аспекты пути воина признаны излишними.

— Милорд, — выступил вперед незнакомый Торату эльф, судя по хрупкому строению, высокородный, — при всем моем уважении, я вынужден усомниться в правильности принятого решения. Плохо обученные войска понесут серьезные потери…

— Безусловно, — прервал подчиненного Яросаэль. — В принятые армией границы мы не уложимся. Однако вожди, предупрежденные о неизбежности большого количества убитых и раненых, воспринимают их как неизбежность. От себя замечу, что приложу все мастерство для уменьшения потерь и жду от вас не меньшего рвения.

Торату не доводилось служить в частях регулярной армии — он собирался перейти в ударные полки позднее. Однако, как и любой ветеран, беловолосый многое знал о порядке функционирования всех подразделений и сейчас с отвращением смотрел на действия сотни Валина. Полк создавался под сильным влиянием общества коротышей и отражал его структуру: семь сотен, семь племен, семь воинских вождей во главе под общим командованием назначенного королевой господина. С точки зрения дроу, не слишком эффективное решение, позднее его наверняка исправят. Торат поделился своими соображениями с Итирэлем, чье лицо также выражало не слишком лестное мнение о воинских качествах дварфов.

— Политика, полагаю, — пожал плечами некромант. — Хотя сейчас бородатые не представляют для нас угрозы, в будущем их число возрастет. Благодарность за спасение от орочьих мечей забудется, дварфы захотят жить самостоятельно, без оглядки на королеву. Лучше не допустить слишком тесного сближения воинов из разных кланов — пусть они соперничают между собой.

— Им сложно придется без нашей помощи. — Торат слегка кивнул на вновь построившийся вблизи десяток: — Обратите внимание, как они щурятся на солнце, не хотят снимать глухих шлемов.

— Поколений через десять чувствительность глаз понизится, организм приспособится к изменившимся условиям. Плодятся они быстрее нас… Королева думает о будущем — далеком будущем.

— Орки плодятся еще быстрее.

Переваливаясь с боку на бок, на холм взобрался Валин. Тяжелый глухой шлем прикрывал чувствительные глаза дварфа, фигуру до колен надежно укрывала кольчуга с множеством нашитых стальных бляшек, на плечах топорщились две странные металлические пластины. Тяжелые сапоги из дубленой кожи, с оббитыми металлом носками и нашитой спереди железной пластиной, тяжело бухали о землю. Вооружение состояло из тяжелого топора на длинном топорище, булавы, на поясе висел длинный нож. На левой руке Валин без видимого усилия нес большой щит прямоугольной формы высотой примерно по грудь. Кроме того, в правой руке он держал символ власти — здоровенный молот, светившийся от обилия украшавших его могущественных рун.

На дроу пахнуло крепким запахом пота, отчего оба непроизвольно поморщились. Несмотря на постоянное общение с коротышами, привыкнуть к испускаемому амбре было невозможно, избавиться — тоже. Наложенные заклинания постепенно разрушались, поэтому приходилось мириться как с запахом, так и с полчищами мух, сопровождающими каждого дварфа. Мылись коротыши редко, тяжелые кости и необходимость носить уберегающие от жгучего солнца одежды заставляли их с опаской относиться к воде. Поэтому и плавать они не могли. Правда, Торат несколько раз замечал, как Валина окатывали из ведра, прямо в доспехах. Примеру вождя постепенно начинали следовать простые воины.

— Не делом заняты. — Валин без малейшего напряжения швырнул щит на землю, уселся сверху. Тяжесть навешенного оружия и доспехов нисколько его не смущала. — В строю топором или булавой особо не размахнешься.

— Валин, ты сражался с орками. Скольких вы потеряли?

— Отбились же! — насупился вождь. — И мало нас было, сам знаешь!

— Знаю. Еще я знаю, что в будущем орков будет еще больше, а с конницей бороться вы не умеете. Вас просто перебьют.

— Подавятся.

Торат еле слышно вздохнул. Упертость дварфов раздражала всех, имевших сомнительное счастье общаться с бородатыми вояками. Они спорили всегда, даже с очевидными вещами, тупо отстаивая свою правоту. Очевидные факты, противоречащие сформировавшейся картине мира, успешно игнорировались. Дроу шутили, что легче настучать коротышу по голове, чем заставить его изменить свое мнение. Кстати сказать, неплохая мысль.

— С некоторыми бойцами орков сложно справиться даже мне, что уж говорить о вас?

— Ха! — Валин с готовностью ухватился за предложенную приманку, Торат слегка устыдился легкости, с которой удалось спровоцировать простодушного вождя. — Да если б не чары…

— Ничего бы не изменилось. Готов спорить, что дроу вдвое меньшим числом побьют любой твой десяток.

— Любой десяток!!!

Предложение Тората вызвало целый поток фырканья и прочих невнятных звуков, в ярости дварф сдвинул шлем на затылок, открывая лицо. Стали видны выпученные глаза и подергивающийся мясистый нос. Итирэль придвинулся поближе, с академическим любопытством наблюдая за происходящими метаморфозами. Темные переглянулись, Торат слегка пожал плечами:

— Я предложил бы помериться силами прямо здесь, но боюсь поранить твоих воинов. Они такие слабенькие.

Валин застыл, разинув рот. Командир сотни почувствовал и успешно задавил порыв совести, внезапно потребовавшей не обижать маленького.

— Слабенькие! — вождь наконец вышел из ступора. — Мы не слабенькие! Да я тебя сейчас…

Дварф попытался цапнуть верткого дроу руками и сразу полетел на землю от еле заметной подножки. Оба беловолосых спокойно наблюдали, как вождь карабкается обратно на холм, изрыгая потоки крепких выражений на своем языке. Губы Итирэля слегка шевелились, он запоминал услышанные слова.

— Если ты считаешь, что я не прав, — Торат успокаивающе поднял руки, — то докажи! Есть очень простой способ проверить, действительно ли твои воины готовы идти в бой с орками без предварительных тренировок.

— Это какой же? — Ярость Валина утихла так же внезапно, как и вспыхнула.

Правда, смотрел он нехорошо — ждал подвоха. Пещерные обитатели очень быстро начали считать новых хозяев существами хитрыми, ушлыми и непредсказуемыми. Собственно, светлые считали так же, однако их восприятие традиций дроу носило негативный характер.

— Возьмем пятерых всадников, запретим им пользоваться магией — и выставим против десятка твоих ребят. Кто на ногах остался стоять, тот и выиграл.

— Ага… — Валин усиленно размышлял. Вроде все честно. Не к добру. — Коняшек-то попортить не боишься?

— Щит наложим, замораживающий. Их на тренировках часто используют, не волнуйся. Ну что скажешь?

— Ладно, — дварф упер пудовые кулаки в бока, — зови своих смертничков!

Отношения Тората с любимой тещенькой отличались непониманием, уважением и легкой враждебностью. Именно так. Леди Эридару, при всех ее замечательных качествах, оставалась высокородной светлой принцессой, аристократкой до мозга костей, со всеми присущими аристократии комплексами и условностями. У нее в голове не укладывалось, как мужем ее дочери мог стать выходец из младшего рода. Ни ссылки на волю Охотницы, ни знакомство с внучкой изменить мнения леди не смогли — слишком сильным оказался шок от крушения привычного миропорядка. Слегка помог разговор с Арконисом. Принц-консорт оказался на удивление прекрасно осведомленным о сложной семейной ситуации в клане Волков. Удачным также оказалось время знакомства. Аластесс еще не отошла после родов, все ее внимание сосредоточилось на малыше — тревожить дочь дрязгами высокородная леди не посмела. Потом, немного пообщавшись во властных кругах и осознав, насколько сильно обычаи дроу отличаются от привычных ей (ибо одно дело — знать по рассказам и совсем другое — видеть своими собственными глазами), она благоразумно решила отложить неприятный вопрос на «потом».

Справедливости ради надо заметить, что отношения жены Тората с его матерью тоже безоблачными не назовешь. Слишком большая разница в воспитании, мировоззрении, происхождении накладывала свой отпечаток. Аластесс всего один раз посетила владения рода мужа и не высказывала желания вернуться. Кажется, она просто-напросто не знала, как себя вести в обществе просто-рожденных родственников.

Леди Эридару, или, правильнее сказать, королева Эридару на момент рождения Аластесс была женой владетеля Синиана. Узнай посторонние об измене мужу с младшим сыном его злейшего врага — и последствия долго станут сотрясать высшее общество. До войны с Темным Лесом, скорее всего, дело не дойдет, но кровавая вражда двух высоких родов — Волка и Всеприсущего Пламени — затянется на века. Посему имя матери Аластесс хранилось в строжайшей тайне, сплетникам же подбросили правдоподобные версии. В результате большая часть знакомых Тората считала его тещу, представительницу захудалого высокого рода с дальнего востока, давно и основательно скончавшейся.

Высшее общество полагало недавний брак Аласгортиа, отца Аластесс, и Эридару всего лишь удачным политическим союзом. Удачным для Темного Леса и вдвойне удачным для Волков, ибо по своему происхождению Эридару могла претендовать на более родовитого и влиятельного жениха. Тем не менее первый в истории брак между представителями аристократии дроу и знати светлых эльфов состоялся. Редкое событие — самый настоящий прорыв в дипломатии. Темный Лес две с лишним тысячи лет находился в изоляции: аристократы заключали браки либо между собой, либо с немногими осевшими в королевстве изгоями наподобие леди Сиррионэль. Теперь появились основания надеяться на окончательное признание Темнолесья в Совете Благих Земель.

Короче говоря, встреч с тещенькой Торат старался избегать, и желание оказалось обоюдным. По мере возможности они наносили визиты знакомым в разное время, не пересекались на многочисленных приемах, Эридару приезжала навестить дочь в отсутствие зятя, тот крайне редко появлялся в родовом замке Волков. Оба испытывали неудобство в обществе друг друга, тяготились им. К счастью, им хватало ума не пытаться делить Аластесс — в противном случае не удалось бы избежать скандала, и в результате пострадали бы все заинтересованные стороны. Посему установилось шаткое перемирие, нарушать которое никто не желал.

Торат был абсолютно уверен: стоило ему уехать — и в опустевший дом заявилась мать жены. И так же точно он знал, что к его возвращению она успеет вернуться в столицу под каким-нибудь благовидным предлогом. Вот и прекрасно, а то в последнее время сотник слишком часто общался с несдержанными на язык коротышами и мог ответить на изящный словесный укол чем-нибудь тяжеловесным и совсем неизящным. Отсутствовать он будет около недели — вполне достаточное время, чтобы наговориться. Сам Торат за это время должен получить амуницию для формируемого полка, передать отчеты по инстанциям, навестить отдел разработок в Департаменте снабжения и конечно же себя не забыть. Его бывший полк теней отвели на отдых: имелась редкая возможность навестить старых друзей.

— …То есть в первой стычке коротышки завалили одного всадника.

— Неплохой результат, я считаю. — Фенраианн пожал плечами. — В схватке толпы и конницы соотношение потерь обычно хуже.

— Дварфы — очень крепкая раса. Выбить всадника из седла, метнув тяжелый щит… Впрочем, этот успех стал первым и последним: остальных коротышей раздергали и «убили» поодиночке.

Бывший заместитель Тората теперь носил чин носителя знака и рассчитывал в скором времени (лет через шестьдесят) стать посланником Высших. В отличие от своего честолюбивого командира, Фенраианн не стремился сделать карьеру — его вполне устраивала служба в корпусе теней.

Долгий срок жизни имеет, с точки зрения развития расы, немало отрицательных черт. Самую большую опасность представляет слабая социальная мобильность. Полководец, ставший во главе армии, имеет все шансы оставаться на занимаемой должности неопределенно долгое время. Пройдут века, тысячелетия, а он все так же будет командовать войсками и доверять достаточно узкому кругу проверенных соратников. Такое положение дел неминуемо вызовет недовольство молодых талантливых офицеров, желающих пробиться в более высокий слой общества, получить богатство и славу, наконец, воевать без оглядки на чужие приказы. И у них есть на это право — зачастую они превосходят в мастерстве своих слишком опытных, а потому закостеневших начальников. Конфликт становится неизбежен, возникает соблазн «поторопить» старшее поколение освободить уютные теплые места на верхушке армейской пирамиды. Каким образом? Нож, яд, интриги, сплетни, всех приемов не перечислить. В результате нарушалась нормальная работа штабов, которые быстро превращались в форменные паучьи гнезда.

Эльфы осознавали опасность, даруемую бессмертием, и пытались как-то с нею бороться. Еще в древности был разработан свод положений, предписывающий аристократам время от времени менять сферу деятельности. Маг становился дипломатом, придворный занимал воинскую должность, полководцы лет на пятьсот уходили в храмы. Институт местничества, на начальных этапах жизни закреплявший за детьми должности их отцов, преследовал ту же цель. Существовали и иные способы повысить свой статус, вплоть до экзотических — например, через усыновление. Тем не менее сохранявшаяся кастовая структура препятствовала проникновению в элиту выходцев из низов.

Дроу социальные перегородки если не снесли, то уж точно продырявили. Темнолесье заботливо подготавливало кадры для своих нужд, при этом безжалостно избавляясь от недостаточно эффективных элементов. Старая система ограничения по сроку была пересмотрена, устаревшие положения отброшены, оставшиеся переработаны с учетом изменившихся реалий. Институт переэкзаменовки руководящего состава, своеобразные стратегические игры, распространился на все сферы управления. Кроме того, война отбраковывала недостаточно талантливых полководцев — слишком большие потери ставили крест на карьере. И наоборот, сохранивший в сложном положении бойцов командир с уверенностью мог рассчитывать на повышение, не суть важно, из какого рода он происходил. Конечно, в реальной жизни все выходило сложнее, чем предполагалось законодателями, но все-таки система работала, и работала успешно. Свидетельством тому представители низких и старших родов, входящие в Королевский Совет.

Фенраианн, как и многие другие дроу, не стремился стать лидером. В каждом обществе существует многочисленная прослойка профессионалов, досконально знающих свое дело, но вполне довольных занимаемым местом. Прекрасные исполнители, они не обладают большими амбициями, из-за чего очень ценятся непосредственным начальством. Фенраианн не старался завести связи в верхах, не подумывал о переходе в гвардию либо в иные рода войск, не стремился развить свои магические способности за пределы узкого круга знаний, передаваемого теням. Правда, доступным ему материалом владел блестяще. Сосредоточившись на изучении одного воинского пути и успешно игнорируя остальные, он к моменту состоявшегося разговора приблизился к той невидимой планке, что ограничивала его дальнейшее развитие как бойца. И понемногу начинал понимать: скоро придется все-таки менять образ жизни.

— Естественно, они потребовали реванша, — продолжал рассказывать Торат. — Со следующим десятком вышло еще хуже — их легко расстреляли из луков. Потом последовала еще одна попытка и еще.

— Не понимаю. Если они такие плохие воины, зачем с ними возиться?

— Не недооценивай их. Коротыши — хорошие бойцы, — возразил Торат, — просто прежде почти не сталкивались с конницей. В их родном мире пригодных для верховой езды животных не было, здесь с орками сражались мы.

— Разве сразу после перехода на них не напал клан Толстой Выдры?

— Напал. И нанес огромные потери, дварфам пришлось очень быстро бежать. Им повезло, что в стороне бегства лежало Темнолесье, иначе погибли бы все.

Фенраианн прищелкнул языком:

— Придется повозиться.

— Результат стоит усилий — как-никак, целый полк тяжелой пехоты. Армия нуждается в подкреплениях, раз постройка великой цитадели отодвинулась на неопределенный срок.

— Ты уверен, что коротышек удастся подогнать под наши стандарты?

— Не знаю. — Торат нахмурился, пожал плечами. — Та небольшая демонстрация убедила вождей в необходимости изучения строя, остается вопрос оружия. Они очень трепетно относятся к своим топорам и не хотят переходить на копья. Я слышал, наши оружейники разрабатывают специально для коротышей новый вид секир на длинном древке и с острым наконечником.

— Хотят удовлетворить их самолюбие?

— Что-то вроде того. — Дроу усмехнулись. — Дварфы не глупы, но слегка наивны, ими легко манипулировать.

— Кстати сказать… — Фенраианн немного изменил угол наклона ушей, выражая личный интерес к задаваемому вопросу: — Яросаэль намерен проводить тренировочные походы? Или сначала окончательно сформирует весь полк?

— Кажется, он собирается просить о помощи лордов Западной армии. Передавать отдельные сотни на своеобразную стажировку.

— Так я и думал. — Тень на мгновение замолк. Он как раз служил в Западной. — Полагаю, у меня появится возможность посмотреть на них в бою. Структура полка обычная?

— Не совсем. Во-первых, добавлена моя сотня для усиления разведки и в качестве резерва магов. То есть я приказом переведен из пограничников в регуляры. Во-вторых, численность вспомогательных войск сравнима с численностью основного ядра. Живых деревьев не десяток, а три десятка, погонщиков душ четырнадцать, триста носителей пчелиных роев, триста метаморфов… Даже восемь геомантов есть. Ничего не напоминает?

— Геоманты? Зачем нужны разрушители крепостей одному полку? Их же прикрепляют к штабам корпусов или армий.

— Арконис не станет думать о расширении, пока окончательно не убедится в стойкости дварфов. Если окажется, что коротыши не способны успешно противостоять оркам, их раскидают по всей армии, а на освободившееся место переведут отдельные сотни из кадровых полков. Таким образом, у лорда Аласэ в подчинении окажется три полка пограничников, два — регулярной армии и полк теней. Согласись, тех сил, которыми обладает Северный корпус сейчас, для серьезных операций недостаточно.

— А стоит ли держать в Провале крупные силы? — Фанатичная преданность Фенраианна королевской чете не мешала ему время от времени критиковать решения генштаба. — Инеистая Башня гарантирует двести лет спокойствия на северных границах. Стычки будут, конечно, но имеющихся сил вполне хватит для отражения орков. В конце концов, там крепость построена.

— Зеленошкурые тоже много чего настроили, в лесах постепенно города возникают. Опять же резерв. При необходимости войска из Провала легко перебросить на западную границу — она всегда огнем полыхает.

— Первые три ряда — секироносцы и щитовики, они сдерживают натиск вражеской конницы. Четвертый и пятый ряды состоят из мастеров топора, способных при необходимости уничтожить проломивших строй всадников или стремительным броском ударить по неосмотрительно приблизившимся оркам. Внутри надежно укрыты лучники, засыпающие врага потоком заговоренных стрел, командиры и маги. Семь сотен, семь ощетинившихся сталью, закованных в броню живых крепостей.

— Просто ужас.

— По сравнению с прошлым годом прогресс несомненен, — позволил себе оспорить мнение командира Итирэль.

— Этого недостаточно. Маги так и не нашли способа объединить коротышей в ментальную сеть?

— Увы, Гильдия столкнулась с неразрешимыми на данный момент трудностями. Природная сопротивляемость дварфов к магии сильно мешает исследователям.

Как правило, орки ходили в походы отрядами от двадцати до сорока тысяч всадников. Именно столько бойцов было способно выставить крупное племя. Случалось, кланы объединялись под бунчуком одного вождя либо представителя правящего рода, тогда армии достигали шестидесяти тысяч бойцов. Давно, в самом начале образования Темного Королевства, орки пытались вторгаться в землю дроу небольшими отрядами — от сотни всадников и выше. Теперь они избегали показываться рядом с владениями «бледных демонов» слабыми силами. Отучили. Жесткими методами.

Первой линией обороны традиционно служили пограничники. Они узнавали численность врага, беспокоили идущее войско мелкими жалящими укусами, устраивали засады, выгадывая время для регулярной армии. В состав передовой линии защитников королевства часто включали снайперов, метаморфов и прочих бойцов, умеющих быстро нападать и хорошо прятаться. Военачальники Темного Леса исходили из соотношения один к двум, то есть полк тяжелой пехоты против двух туменов зеленошкурых, однако если разведка сообщала о большом количестве шаманов или элитных воинов-хур, присылались дополнительные войска.

Смогут ли дварфы соответствовать строгим критериям? Или им уготована участь расходного материала в грядущих войнах?

— Нет плохих учеников — есть плохие учителя. — Торат то ли отвечал своим мыслям, то ли убеждал себя, что не все так плохо. — Будем продолжать.

02.2389 от П. К. Северо-западные границы королевства

Полк впервые участвовал в сражении в полном составе. Дварфы прошли «обкатку» в многочисленных стычках на западной границе, дрались с приходящими с севера небольшими отрядами орков, достойно показали себя на прошлогодних учениях генерального штаба. Но до сего дня поблизости постоянно находилась тяжелая пехота дроу, готовая помочь, поддержать в случае необходимости. Пусть темные сегодня тоже дрались, главную роль играли не они.

Пока что дварфы держались.

Торат имел возможность наблюдать за действиями родного полка со стороны — его подчиненные сидели в засаде на правом фланге. Коротыши буквально за пару часов выкопали ров с укреплениями, так что подошедшим оркам пришлось частично спешиться, частично отправлять войска в обход. Двадцать тысяч варваров не пытались избежать битвы, их вожди не собирались оставлять в тылу боеспособный отряд врага. Первую атаку полк отбил играючи, пытавшиеся ударить в тыл зеленошкурые напоролись на овраг с засевшими на другой стороне тремя сотнями лучников. Охвата не получилось. За время передышки коротыши успели закончить укрепления, и лорд Яросаэль собрал свои силы в единый кулак, оставив за пределами импровизированного лагеря только сотню Тората.

Кажется, вожди сочли войска готовыми ко второй атаке.

Шаманы сумели нейтрализовать немногие ловушки и затянуть ров, так что орочья лава получила возможность подскакать прямо к невысокому земляному валу. Крепким степнякам ничего не стоило перемахнуть через символическое ограждение, смяв немногочисленных големов охраны. Кое-кто умудрился даже перетащить лошадей и теперь гарцевал вокруг выстроившихся в боевой порядок коротышей, оглашая воздух пронзительными криками и беспорядочно выпуская стрелу за стрелой. Дроу-лучники убивали дерзких удальцов первыми.

Наконец, когда половина орочьей армии окружила семь ощетинившихся пиками и секирами на длинных ручках отрядов, Яросаэль подал знак. Вал взорвался. Наложенное магами заклятие превращало летящие комки глины и замороженной воды в опасные снаряды, ранившие и убивавшие всех на своем пути. Вылетевшая из леса в тылу конница, поддержанная сотней Тората, ударила прямо в не успевшие сомкнуться ряды орков, навстречу им поползли дварфийские хирды. Ошеломленные степняки не успели отреагировать: их просто раздавили. Затем, стремительно развернувшись, семь тяжелых сотен двинулись вперед. Прикрываясь на флангах жутковатыми творениями некромантов — Костяными Гончими — и выбрасывая вперед короткие клинья вооруженных топорами бойцов, отряды упорно пробивались к ставке вождей. Битва считалась выигранной, если уничтожались шаманы и командующие вторжением хур.

Тем временем наконец-то развернулись во всю свою мощь темные маги. Облако абсолютного, непроглядного мрака вспучилось среди заколебавшихся всадников, разом уничтожив не менее тысячи воинов. Этого хватило, чтобы напуганные орки побежали. На сей раз дварфы двинулись следом, не давая врагу перегруппироваться. Маги и шаманы дроу обрушили настоящий шквал атак на ставку, не позволяя вождям сбежать, выйти из-под прикрывающего небольшой холм защитного купола. Преследованием рядовых воинов занимались всадники и быстроногие лучники темных, тяжелые пехотинцы располагались вокруг лагеря хур. Зеленошкурые, как и их враги, прекрасно понимали — скоро установленный орками щит падет, тогда запертым на холме предводителям, шаманам и телохранителям придется пробиваться сквозь плотные ряды дварфов. Либо бесславно погибнуть под заклинаниями дроу.

Времени оставалось не так много. В нескольких местах бегущие орки останавливались, объединяясь вокруг младших вождей или просто сохранивших хладнокровие воинов, постепенно тонкие еще ручейки войск начали пробиваться к лагерю вождей. Дроу, чтобы избежать потерь, отходили к тяжелым пехотинцам, огрызаясь стрелами и выставив в качестве заслона десяток духов средней руки. Казалось, еще немного — и битва разгорится заново.

В этот момент щит пал. Немедленно чье-то заклинание расцвело над головами вождей огненным бутоном, падающие сверху искры прожигали броню и мясо до костей. Многочисленные амулеты приняли на себя основной удар, тем не менее крики боли орков переплелись с испуганным ржанием лошадей. Всадники бросились вниз, со всего разгона врезавшись в сотню Валина. Многие повисли на выставленных секирах, кто-то напоролся на встречный удар топором, третьи попали под жидкий залп лучников. Но в три образовавшихся разрыва строя вклинились лучшие воины орков, и они всерьез рассчитывали если не вырваться на свободу, к своим слугам, то уж точно подороже продать жизнь. Духи предков с радостью примут погибших в бою детей — лишь смерть труса позорна.

Гигантский орк, орудовавший огромной булавой, со всей силы опустил оружие на голову оказавшегося справа недомерка. К его удивлению, тот успел выставить топор. От первого удара коротыш пошатнулся, второй заставил его выронить оружие из рук и слегка оглушил. Третьего не последовало. Проворно подскочивший дварф перерубил коню ноги и быстро добил орка, с силой ударив молотом тому по шее. При виде рухнувшего в грязь тела Валин довольно зарычал и пихнул сородича за спину, прикрывая от следующего бойца.

— Раз такой неженка, так неча мешать настоящим мужчинам!

Ответом ему послужила грубая, столь привычная уху брань. Пришедший в себя воин подобрал с земли булаву и принялся гвоздить по ближайшему орку, с каждым ударом выплескивая злость за недавний промах.

К вечеру все было кончено. Лишенные единого руководства и поддержки духов орки бежали к границам Темного Леса, их преследовала конница, их ждали засады пограничников. На запад пролетели три дракона — они опоздали к основному действию, но тоже примут участие в добивании врага. Дварфы подсчитывали потери.

— Пятьдесят убитых и тяжелораненых, которых лекари не надеются поставить в строй. Неожиданно хороший результат, я предполагал худшее.

Лорд Яросаэль мог высказываться откровенно: кроме него в палатке присутствовал один дроу — лорд Яррон, родственник водителя тысячи душ и по совместительству доверенное лицо самого принца-консорта. Он же и возразил:

— Все равно потери слишком велики. В сражениях такого масштаба убитых должно быть меньше, и они должны приходиться на легкие части. У тебя же дварфов погибло больше, чем дроу.

— Тем легче восстановить потери. Полк сохранил боеспособность, не так ли?

— Так, — согласился Яррон. — Арконис будет доволен. Он планирует очередной поход в Степь и подумывает взять с собой коротышей. Ему что-нибудь передать?

Водитель тысячи душ горделиво вскинул голову:

— Передай принцу, что первый подгорный наконец-то вышел из материнского дома!

Глава 9

Мирные будни

09.2391 от П. К. Столица

— Отец милостиво согласился выполнить мою просьбу и выделит двух сопровождающих.

Торат изумленно посмотрел на жену:

— Зачем нам сопровождающие? Твой род ни с кем сейчас не враждует, мой тоже. От свиты ты давно отказалась… Столицу я знаю не хуже местных жителей, — он вспомнил несколько моментов из своей жизни, связанных с празднованием очередной победы над орками, усмехнулся и уточнил: — Даже лучше.

— Безусловно, побег от стражи требует хорошего знания местности, — ядовито заметила Аластесс, выбиваясь из образа холодной аристократки. Пребывания мужа в обществе жриц храма Любви она до сих пор не простила, несмотря на твердые уверения в стиле «ничего же не было» и «просто с друзьями посидел». — Тем не менее вынуждена напомнить, что прежде тебе не приходилось отвечать за поведение дварфа на глазах у прибывшей светлой делегации. Я тоже буду занята, поэтому за Аласдиком присмотрят вассалы отца.

Беловолосый скис. До сей поры дроу чудом удавалось удержать своих новых подданных вдали от представителей Благих Земель, в крайнем случае общение проходило в формальных рамках. Каким-то немыслимым образом даже эльфийские послы, лет десять назад посетившие Темный Провал, большей частью путешествовали вместе с темными, дварфов же видели исключительно на церемониях. По мнению Тората, тогда они легко отделались — коротышки всего с десяток раз оскорбили привыкших к строгому этикету гостей, и скандал удалось загладить.

Валин, как и полагается вождю, имел дело с эльфами чаще прочих сородичей. В теории, он должен был хорошо ориентироваться в хитросплетениях традиций и обычаев, присущих племени «высоких чахликов». В теории. На практике несчастный постоянно попадал впросак. То на приеме фамильярно похлопает высокородного мага по плечику, оставшись с целой рукой исключительно по причине впадения аристократа в оцепенение от неслыханной наглости. То стрескает ритуальные дары, предназначавшиеся в жертву духам, да еще и пожалуется на малую крепость священного напитка. Дошло до того, что дварфы из его собственного племени начали заключать ставки, как скоро уважаемый старейшина вляпается в очередную неприятность. Хвала небу, Валин не стремился поближе сойтись со светлыми. Пообщавшись с несколькими (спасло его чудо, не иначе), он вынес твердое убеждение: все эльфы не из числа подданных Темнолесья — жуткие зануды, и дел с ними иметь не стоит. Дипломатический корпус прилагал колоссальные усилия, поддерживая в дварфе сложившееся мнение, и с ужасом представлял возможные последствия активности шустрого коротышки. К несчастью, ближайшее будущее угрожало воплотить мрачные кошмары дроу в реальность.

Армии Благих Земель нуждались в подкреплениях. Тридцатилетней давности наступление, позволившее вернуть часть утраченных детьми Света и Песни владений, дорого обошлось объединенным войскам Совета. Кроме того, постройка мощных крепостей, долженствовавших помочь укрепиться на новых границах, тоже требовала времени. Всеблагой Совет мог бы, конечно, объявить всеобщий поход, бросить клич князьям прийти под знамена великой войны, вот только князья в последнее время имели склонность игнорировать требования о предоставлении воинов. Общество светлых лихорадило, в некоторых областях шла настоящая гражданская война. Часть эльфов понимала неизбежность и необходимость перемен, другая часть настаивала на сохранении привычного уклада жизни. В сложившейся обстановке Совет предпочел не накалять страстей, а тихо договориться с Темным Лесом о негласной поддержке. Дроу трагически закатывали глаза и выбивали из послов новые и новые уступки.

Торат одного не понимал — зачем тащить в столицу дварфов? Полк стоит на северных границах, переводить его вроде не собираются, так какой смысл? Вероятно, очередная интрига, разыгрываемая высокородными повелителями, потребовала присутствия коротконогих грубиянов. Оставалось надеяться на мудрость королевы и принца-консорта.

Сотника, а в недалеком будущем, как он имел основания полагать, командира двух сотен легких стрелков вели в Нарранаг как служебные, так и шкурные интересы. Получить чин малого щита, не прослужив и дюжины дюжин лет в прежней должности… таким достижением имели возможность похвастаться немногие. Особенно среди выходцев из младших родов. Пусть разговоры в обществе о протекции со стороны родственников жены неизбежны, их можно стерпеть. Арконис знаменит своим беспощадным отношением к бездарным выскочкам, занявшим теплое местечко в силу происхождения. Если принц-консорт подпишет указ, сплетни скоро стихнут. Торат перейдет на следующую ступеньку в карьерной лестнице, которая позволит ему со временем войти в офицерскую элиту королевства. Зачем это нужно?

Влияние и богатство рода складываются из влияния отдельных его членов. Эльфы в силу расовых особенностей сильно привязаны к родне как на генетическом, так и эмоциональном уровнях. Нередки случаи, когда изгнанные из рода преступники впадали в апатию и умирали, не в силах пережить разлуку с близкими. Нет, каждый эльф представлял собой полноценную личность, муравьями они не были, но так называемое чувство общей крови влияло на всех. Род представлял собой базовую ячейку общества, именно главы родов вырабатывали общую политику государства и задавали вектор его развития. Поэтому каждый эльф в своих действиях стремился принести пользу не только себе, но и своим близким, в свою очередь рассчитывая на их полную и безоговорочную поддержку.

Дроу институт кровного родства ослабили — он играл в их жизни куда меньшую роль. В своей политике королевство в большей степени ориентировалось на личные качества каждого конкретного индивидуума. Тем не менее связи между представителями одного рода продолжали оставаться слишком сильными, чтобы их игнорировать, общественный строй принципиальных изменений не претерпел. Совет Высоких Глав по-прежнему подчинялся только королеве и во многом определял судьбу страны.

Таким образом, повышение Тората давало дополнительные очки клану Малахитовой Чаши. Довольно весомый вклад, если вдуматься. Стоит Торату получить под свое командование полк (вполне досягаемая мечта), и его влияние в армейских кругах вполне сравнится с влиянием некоторых старших родов. С учетом полученных от торговли со светлыми доходов возросший статус позволит просить королеву о признании рода Малахитовой Чаши старшим. Переходы в более высокую касту случались редко, но все же случались, следовало только заручиться влиятельной поддержкой одного или двух высоких родов. Каковыми, безусловно, являлись родственники Аластесс.

На пути амбициозных замыслов стояли два препятствия, которые следовало еще преодолеть. Первое, не слишком сложное, заключалось в чиновных интригах. Никто из родни Тората не стоял вьсоко на административной лестнице, что могло существенно снизить шансы на получение вожделенного статуса. Вторая проблема, более сложная, состояла в малом числе магов, принадлежащих к Малахитовой Чаше. Дети младших родов редко рождались с магическими способностями, такое положение дел характерно скорее для старших, не говоря уже об аристократах. Благословение богов, что тут скажешь? Поэтому большое количество магов служило серьезной заявкой на переход в более высокую касту.

Тофир, глава Малахитовой Чаши, запредельной амбициозностью не отличался, но и своего не упускал. Влияние он наращивал медленно и неуклонно, с неторопливой обстоятельностью продвигаясь к намеченной цели. Благодаря выстроенным им комбинациям клан неплохо зарекомендовал себя в офицерском корпусе, его представитель вошел во внутренний круг Торговой гильдии. Кроме того, глава активно скупал где только можно литературу по магическим дисциплинам, собрав неплохую библиотеку, и принял в клан двух изгнанников из Благих Земель. Там их собирались убить, а в Темном Лесу они получили возможность учиться и занять высокое положение в новой семье. Кроме того, все мало-мальски способные дети едва ли не с рождения развивали свои силы в надежде достичь уровня, позволяющего поступить если не в Академию Гильдии магов, то в Академию Теней уж точно.

Одну такую маленькую надежду клана Торат и должен был натаскать в Нарранаге перед грядущими экзаменами.

Томариссэ выглядела именно так, как должна выглядеть напуганная и тщательно скрывающая свой страх девушка-подросток. Прямая, словно палку проглотила, осанка, огромные зеленые глазищи, поклонниками строгого этикета именуемые «цвета зрелой листвы», скованные движения и застывшая маска вместо лица. Аластесс прикрылась веером и устало посмотрела на мужа.

— Объясни ребенку, что я ее не съем, — возникла в сознании мысль жены.

— Не поверит.

Сам Торат давно приобрел иммунитет к испускаемым аристократией флюидам мощи и власти, однако на неподготовленных просторожденных сородичей они действовали угнетающе. Ничего, пусть привыкает, в столице ей придется часто видеться с детьми высоких родов.

— Миледи, супруга моя, не будешь ли ты возражать, если Томариссэ поживет с нами некоторое время? Она могла бы присмотреть за Аласдиком, пока мы отсутствуем. Помнится, леди Эридару имела какие-то планы относительно твоего приезда.

Аластесс метнула на мужа способный заморозить само пламя взгляд. Они оба понимали, какие именно планы лелеет любящая мать и теща. Принцессу не устраивал зять-выходец из низов, она рассчитывала найти дочери более подходящую партию, с каковой целью сводила ее с молодыми отпрысками знатных семейств. К глубочайшему сожалению леди, пока что ее действия не увенчались успехом, но попыток она не оставляла.

Одной из причин, заставивших Аластесс по приезде в столицу остановиться не в городском доме клана Волка, а в собственном их с Торатом доме, были сложившиеся непростые отношения с матерью. Эридару любила ее змеиной любовью — душила взрослую, привыкшую к свободе дочь в своих объятиях. Возможно, излишней опекой она стремилась компенсировать вынужденное расставание сразу после рождения. Хвала небу, действовала она осторожно, до открытого конфликта дело не дошло.

Еще одним обстоятельством, придававшим некую пикантность нынешнему визиту семейства в столицу, явилось присутствие Валина. Коротыш в казармах скучал и от нечего делать бродил по городу, снедаемый тягой к общению. Вполне естественно, что он время от времени посещал дом своего темноэльфийского друга и однополчанина, хотя с хозяйкой по-прежнему старался встреч избегать. Во избежание сердечного приступа у незнакомых с коротышами аристократов в дом Волков его пускать не решились.

— Полагаю, бедная девочка устала с дороги. С нашей стороны было бы верхом бессердечия вынуждать ее идти куда-то еще, — грациозно склонила голову супруга. — Госпожа Томариссэ, я прошу вас осчастливить мой дом своим присутствием. Позвольте нам позаботиться о вашем досуге и взять на себя устранение незначительных хлопот, отвлекающих внимание блистательной госпожи…

Вообще-то говоря, обычная приветственная речь намного длиннее и отнимает много сил как у хозяев, так и у гостей. Аластесс учла состояние девочки и сократила ритуал до минимума. Томариссэ, ошарашенная свалившимися на нее новостями, только и смогла изобразить нечто похожее на поклон и выдавить невнятный звук, который ослепительная хозяйка трактовала как согласие.

— Благодарю за оказанную честь. Мой сын Аласдик покажет приготовленные вам покои.

— Буду счастлив служить вашим провожатым, госпожа! Извольте проследовать за мной.

Гордый оказанным доверием Аласдик мысленным приказом переместил небольшой багаж гостьи в комнату на втором этаже, затем склонился перед девушкой в изящном поклоне. Казалось, Томариссэ сильнее смутить невозможно, но короткое плавное движение не достигшего первого совершеннолетия ребенка заставило ее судорожно сглотнуть. Торат с улыбкой смотрел, как в полном соответствии с этикетом сын ведет несчастную страдалицу по лестнице, почтительно предложив руку в качестве опоры, пока с треском захлопнувшийся веер не отвлек его от занимательного зрелища:

— Тебе не стыдно отдавать родственницу на растерзание Аласдику? — Иллюзий относительно собственного дитяти Аластесс не питала.

— То, что нас не убивает, делает нас сильнее, — процитировал мужчина любимое высказывание консорта. — Девочке следует избавляться от излишнего трепета перед высокородными.

— По нынешним временам ее застенчивость удивляет. Доскональное следование традициям встречается разве что у каких-нибудь отшельников, носа не показывающих из леса.

— Где ты таких встретишь? Лорд Аласэ рассказывал, самые упертые ушли в Благие Земли после падения Кайлинога. Оставшиеся не убивают на месте неловко наступившего на край трехметрового плаща, не бросают вызова за случайное прикосновение к ножнам меча… Придурки.

— Брат Аласэ оставил род примерно в то же время, — холодно заметила жена. — Хотя бы в присутствии моей родни постарайся держать столь нелестное мнение при себе. Я уже не раз замечала, как частое общение с дварфами оказывает на дроу разлагающее влияние.

Торат благоразумно промолчал и поглубже спрятал воспоминания о том, какими словами учитель честил родного братца. Аластесс не стоило знать о неоспоримых преимуществах языка старшей расы в данной области — она и так за время супружества нахваталась выражений, о существовании которых настоящая леди и подозревать-то не должна. От него, Тората, и нахваталась. Безопаснее перевести разговор на нейтральную тему:

— Я слышал, посольство светлых не пустили во внутренний город?

— Да, под предлогом постройки постоянного здания и внутренних беспорядков. Гильдия магов действительно провела какой-то эксперимент, часть улиц сейчас ремонтируют. — Аластесс расслабилась в объятиях мужа и усмехнулась. — На самом деле королева не согласовала с Советом размер налога на взятки. Когда договорятся, тогда и светлых запустят.

Торат прекратил покусывать ухо супруги и слегка отстранился:

— Какого налога?

— О, ты не осведомлен? Впрочем, вполне естественно, я сама узнала недавно. Как и большинство идей подобного рода, эта принадлежит лорду Арконису. Ты слышал о возобновлении строительства второй цитадели?

— Конечно, слышал.

— Так вот, ее величество подписала указ при условии, что треть средств на постройку выделит армия. За счет сокращения финансирования других проектов или распродажи имущества, уменьшения выплат воинам или иными путями, но принц-консорт обязан предоставить внушительную сумму в серебре… Куда ты меня несешь?

— В спальню. Продолжай.

— В спальню… Так вот, главнокомандующий, помимо прочих источников дохода, счел возможным задействовать дипломатов. Он пустил сплетню о нежелании глав высоких родов помогать в организации похода, попутно подкинув послам сведения о том, что хорошие подарки вполне способны изменить мнение Совета Глав. Он даже провел специальное совещание по вопросу квот и того, кто у кого может брать и под каким предлогом. Осталось согласовать процент налога, когда вмешалась королева: ее супруг затребовал половину за организацию, она же согласна на четверть. Теперь спорят. Ай!

— Извини. Проклятая мода. Никак не привыкну к этим заколкам.

Когда наступило утро, Томариссэ все так же лежала, нервно скукожившись в комочек, на огромной кровати. Высокая леди назвала ее госпожой! Ее! Госпожой! Поселила в своем доме! Высокий лорд, пусть и ребенок, служил ей провожатым! Ой, мамочка!

В родном поселке все было иначе. Вокруг не кружили духи-защитники, хранитель дома с трудом понимал отданные команды, кроме простейших, амулеты не лежали бесхозными безделушками, а тщательно прятались в хранилище. И магия, магия ровным фоном пронизывала все пространство, не свиваясь в дикой силы жгуты заклинаний. Установленные на маленьком двухэтажном строении щиты не уступали тем, что защищали ограду клана, по крайней мере с точки зрения сложности. Пожалуй, только зал Совета Старейшин, библиотека и покои главы были укреплены сильнее, чем этот маленький домик.

Она никогда не сомневалась в своей судьбе. Род обязан предоставить потенциальному магу возможность следовать предначертанному богами пути, рано или поздно ей суждено отправиться на учебу. Ей рассказывали (и она сама видела во время коротких приездов) о своем старшем родиче, который не только сумел развить изначально невеликие способности, но добился невозможного: высокая леди взяла его в мужья! И дочь от этой связи избрана великим духом!

Такое только в легендах и бывает.

Конечно, ее представили Торату. Их всех показывали — детей, имеющих хоть какие-то способности. Сразу после вхождения в подростковый возраст, после торжественной церемонии в храме предков, тридцатисемилетних дроу тщательно проверяли приглашенные маги и выделили восьмерых, имеющих приличные шансы развить Дар. Род не скупился, нанятым специалистам предоставили лучшие ингредиенты, арендовались сложнейшие артефакты, на детей обрушивались многочисленные процедуры — чистка энергетических каналов, уплотнение ауры, часовые медитации для достижения связи со стихиями. В конечном итоге сосредоточились на троих: результаты остальных пяти не удовлетворяли предъявленным критериям. Глава был доволен: в иных младших родах за поколение, сто восемь лет, не рождалось ни одного мага.

Пока остальные сверстники играли и веселились, Томариссэ мучалась над головоломными трактатами и подвергала себя изнурительным упражнениям. Каждый день, с утра до вечера. Девочкам сложнее — к ним предъявляют более жесткие требования. Мальчишка всегда может пойти в армию, поступить со временем в Академию Теней и там развить слабый Дар, получить необходимые знания. А куда идти неопытной магичке? Только в Академию Гильдии магов либо в Школу Целителей — больше некуда. Вот и приходилось напрягаться изо дня в день, постигая головоломные концепции и воспринимая видимый мир не чувствами, как обычные дроу, а всей сущностью, сразу.

Ее старания, упорство привели к долгожданному результату. Сразу после достижения второго совершеннолетия маги клана сочли возможным направить ее на учебу в столицу. Поскольку глава хотел видеть Томариссэ не на королевской службе, у него имелись свои планы в отношении нее, — он согласился оплатить обучение. В противном случае пришлось бы заключать контракт с Гильдией и по распределению отправиться в какую-нибудь дыру наподобие восточных отрогов Темных гор. Оставалось успешно сдать экзамены, проучиться тридцать лет и с торжеством вернуться в родной поселок. По крайней мере, так она думала до сегодняшнего утра.

Ужас какой! Она даже ничего не сказала леди в ответ на приветствие! Краска бросилась девушке в лицо при воспоминании о своей грубости. Позорище! Стояла, глазами хлопала, орчанка тупая. А все лорд Торат со своим предложением. Да как она может жить в одном доме с этими могучими существами, она же с ума сойдет! Конечно, к ним приезжали изредка высокие лорды и леди, но с ними почти всегда общались старшие. Только однажды, устанавливая новую систему Королевской почтовой связи, высокий лорд милостиво позволил наблюдать за своей работой и даже объяснил некоторые сложные моменты. Правда, Томариссэ все равно ничего не поняла. Здесь же…

Маленький лорд Аласдик небрежно творит заклятия, которые до сих пор представляются ей сложными. Он с духами играет! Здесь вместо собак — два сильных духа в образе волков, и он с ними играет! Девушка вспомнила миниатюрную изящную фигуру хозяйки и впервые в жизни показалась себе неуклюжей. Как лорд Торат может так спокойно находиться рядом с женой? Нет, он тоже двигается очень грациозно, но по сравнению с леди Аластесс его красота грубая, тяжелая, пропитанная ощущением откровенной силы. На что она надеялась, приехав сюда? Ей никогда не сравниться с высокородными.

Мрачные размышления прервал тихий голос на самом краю сознания, вежливо поинтересовавшийся, сочтет ли госпожа возможным спуститься вниз для встречи с лордом Аласдиком. Томариссэ не сразу поняла, что с нею общается хранитель дома, а когда поняла, поежилась — она не привыкла слышать от хранителей осмысленные фразы. Затем сникла еще больше. Чего от нее хочет лорд? Она сделала что-то не так и опять опозорилась? Девушка выходила из комнаты, как на казнь.

— Приношу свои извинения, госпожа Томариссэ, — склонил голову в старательно исполненном «малом поклоне» золотоволосый ангел. — Отец вынужден удалиться, его вызвали на службу. Поэтому на время своего отсутствия он поручил мне ознакомить вас с городом и ответить на любые вопросы, могущие возникнуть у любезной родственницы. С вашего позволения, после легкого завтрака я в полном вашем распоряжении.

— Вверяю себя в ваши руки, высокий лорд… — Вот и пригодились вбитые учителями уроки этикета.

— Ну что вы, госпожа, — внезапно широко улыбнулся лорд, и лицо его мгновенно преобразилось. — Мы же родственники, пусть и дальние. В доскональном соблюдении традиций нет необходимости — называйте меня по имени.

Томариссэ поежилась и выдавила кривую улыбку:

— Как поже… То есть да, и вы меня называйте по имени.

— А я так и делаю.

На широком столе стоял завтрак: кувшин с каким-то дымящимся напитком, три или четыре вазочки с вареньем, мягкие лепешки, мед и огромная ваза с фруктами. Мальчик отодвинул стул перед смущенной гостьей, затем уселся сам.

— Матушка отправилась навестить подруг, поэтому какое-то время мы будем лишены ее общества. Она передавала свои извинения и просила сообщить, что дом полностью в вашем распоряжений.

Томариссэ сумела сдержать облегченный вздох, тут же устыдилась своей реакции и спросила:

— Не стеснит ли мое присутствие достойных хозяев?

— Нет, не стеснит. Дом большой, еще комнаты старшей сестры и две гостевые, места хватает, — замотал мальчик головой, одновременно старательно намазывая на лепешку толстый слой варенья. — Вы кушайте, нам сегодня ходить много. Папа дал список мест, которые надо обойти, сказал — потом времени не будет.

— Много мест?

— Столица большая, — гордо произнес Аласдик, словно город принадлежал ему лично. — Без провожатого легко заблудиться.

Судя по всему, он торопился исполнить возложенную на него миссию, потому что больше на разговоры не отвлекался и с едой справился быстро. Глядя на извертевшегося ребенка, девушка тоже постаралась скорее покончить с завтраком. Сразу после того как она отложила вилку, маленький лорд вскочил с места:

— Прошу вас, госпожа Томариссэ.

К его удивлению, путь им преградил застывший в воротах дух. В своей материальной форме он выглядел как черный волк ростом по плечо девушке, впрочем, его иномировое происхождение выдавали не размеры, а исходящее от него ощущение силы и пылающий в глубине зрачков зеленоватый огонь. Сдвигаться с места он не собирался. Мальчик вздохнул, насупился, покачался с пятки на носок и лишь затем обернулся к смотревшей с опаской гостье:

— Простите, госпожа, я сейчас.

Прикрыв глаза, он сосредоточился и протянул руку в сторону дома. Опешившая Томариссэ ощутила присутствие хранителя, затем последовал обмен непонятными репликами между искусственным разумом здания и маленьким лордом. Спустя короткое время зверь лениво поднялся, освобождая проход, вышел за ворота и выжидающе посмотрел через плечо назад.

— Что-то произошло?

— Ничего, стоящего внимания, — надулся Аласдик. — Я ведь обещал, что приберу комнату потом. Подумаешь.

Волк медленно перебирал лапами у них за спинами, меланхолично посматривая по сторонам. Немногочисленные прохожие глядели на могучую фигуру с легким любопытством: куда больше их заинтересовали идущие впереди дроу — маленький мальчик, оживленно объясняющий что-то пугливо озирающейся девушке в простом зеленом платье.

— Город большой, поэтому передвигаться лучше по Зеленой паутине — видите, у нас под ногами. Нужно четко представить себе место, куда направляетесь, и земля сама выведет за короткое время. Это какая-то сложная пространственная магия, матушка говорила, она идет еще из древних времен до Катастрофы. Сначала мы посмотрим на южные ворота — тамошние духи дружат с Ветерком, — потом пойдем ко дворцу королевы и другим местам. Вот, — мальчик порылся в кармане курточки и вытащил из него бумажный листок. — Отец сказал, показать все.

И они посмотрели. Странный город, по любым меркам странный. Дома младших и поместья знати, огромные живые башни правительственных учреждений и укрытые под землей лаборатории магов. Королевский дворец, стилизованный под огромную гору черного цвета, окруженный многочисленными службами, сооружениями, и — гордость столицы — каменная башня, недавний эксперимент мастеров Темного Провала. От увиденного кружилась голова, но провожатый не останавливался — он радостно показывал все новые и новые диковины. Башня Тьмы с сияющим на вершине темным алмазом, здание Коллегии Белого Тигра, возле которого кружили стайки надеющихся быть допущенными к таинствам меча юношей, Дом Исцеления, со всех сторон окруженный огромным парком (чтобы разглядеть крыши, они забирались на дерево), Королевский Архив, куда поступала каждая публикуемая в Темнолесье книга.

Гильдия магов оказалась разбросана по всему городу, принадлежащие ей здания встречались везде. Лаборатории, книгохранилища, лавки, магазины артефактов, корпуса Академии… Последняя заставила девушку встрепенуться. Символическая ограда окружала трехэтажное строение — кажется, архитекторы вырастили его на основе деревьев разных пород. Из распахнутых окон слышался смех, повсюду раздавались голоса студентов. Томариссэ облегченно перевела дух, не увидев среди стоящих во дворе молодых дроу хрупких фигур аристократов: только отпрыски младших и старших родов. Общество прирожденных магов ее пугало, хотя непосредственность лорда Аласдика и сделала свое дело — девушка теперь разговаривала с ним как с обычным ребенком, забыв о высоком происхождении спутника.

Отсутствие высокородных юношей и девушек среди студентов ее не удивило. Академия изначально создавалась для обучения тех магов, которые в силу каких-либо обстоятельств оказались лишены возможности получить полноценное домашнее образование. Довольно сложно представить ситуацию, в которой ребенок из знатной семьи будет лишен опеки родственников и, как следствие, не приобщится к семейным мистериям. Аристократы уделяли серьезное внимание обучению своих потомков — настолько серьезное, что многие из них становились полноправными членами Гильдии магов сразу после второго совершеннолетия. Томариссэ тоже рассчитывала войти в Гильдию — лет через сто: к выходцам из младших не то чтобы придирались, но проверяли их умения, безусловно, более тщательно.

— Выгуливаете свою низкорожденную родственницу, лорд Аласдик?

Неожиданно прозвучавший рядом голос заставил Томариссэ нервно обернуться. Рядом стоял богато одетый подросток со знаками принадлежности к роду Глядящих из Глубины — третьего по влиянию в королевстве. Затем смысл произнесенных слов дошел до ее сознания, и в ушах зазвенело. От нанесенного оскорбления захотелось сжаться в комок. Никогда прежде ее не унижали — наоборот, стремились оградить от всяческих неприятностей, и сейчас боль от неожиданного хамства заставила ее зашататься.

— …Не будете иметь честь представленным госпоже.

Первую часть фразы лорда Аласдика она не расслышала, занятая борьбой с собственными слезами и желанием ударить обидчика. Впрочем, что бы там ни сказал маленький сопровождающий, уязвить противника он сумел, и уязвить всерьез. Лицо подростка выражало сильнейший гнев, кончики пальцев окутались тусклым белым пламенем. В ответ из-за спины Томариссэ вперед выдвинулась мрачная черная фигура: дух-защитник готовился устранить угрозу для жизни своего подопечного.

— Прошу прощения, милорд. Вашего прадеда вряд ли порадует известие о драке его потомка на глазах у толпы зевак.

Откуда возник дроу в ливрее рода Волков, девушка не заметила. Вот только что его не было — и вот он есть, стоит, вежливо склонившись перед Аласдиком в официальном поклоне. Рукава камзола украшены вышивкой, доказывающей принадлежность обладателя к старшему роду Вереска, у бедра меч в черных ножнах с рисунком какой-то птицы. Вроде бы по сторонам не смотрит, сосредоточился исключительно на ребенке перед собой, но непостижимым образом сумел вклиниться между недовольно заворчавшим волком и его жертвой. Рядом с которой, между прочим, в таком же церемонном поклоне замерла еще одна фигура, только со знаками рода Глядящих из Глубины на одежде.

— Он первый начал, — недовольно ответил мальчик, тем не менее хватая своего охранника за хвост и оттаскивая назад.

Волк посмотрел на досадное недоразумение, цепляющееся за его шерсть, перевел взгляд на по-прежнему неподвижно замершего мужчину и с явной неохотой подчинился.

— Безусловно, ваши действия заслуживают самого глубокого одобрения, милорд. И все-таки я прошу вас не раздувать конфликта.

В брошенном на Томариссэ взгляде содержалась отнюдь не просьба о помощи. Скорее, приказ вмешаться и увести высокородного ребенка подальше. Девушка нервно вздрогнула, почувствовав идущий от дроу ток силы, вслух же попросила:

— Прошу вас, лорд Аласдик, мы привлекаем ненужное внимание. Мне ведь здесь предстоит учиться.

Мальчик посмотрел в спину уходящему подростку не по-детски тяжелым взглядом.

— Как пожелаете, госпожа Томариссэ.

Торат прекрасно знал о «золотой мечте» своего родича и господина. Ну официально господина. На практике глава рода редко применял свою власть вопреки воле старейшин, каковым, к собственному изумлению, вскоре после окончания ученичества и вступления в Гильдию магов стал Торат. Любой глава, заинтересованный в устойчивости собственного положения, будет учитывать интересы подданных, в первую очередь из числа ближайшего окружения. Особенно если указанный подданный женат на женщине из Волков и считается сильнейшим магом рода. И, кстати сказать, не слишком загружен делами клана, а посему вполне способен позаботиться о талантливой родственнице.

Состоящие на действительной военной службе маги могли принимать учеников, но только в том случае, если те не являлись представительницами прекрасного пола. Поэтому для Томариссэ оставалось два пути — Академия либо иное государственное заведение со схожими функциями или поступление в персональное ученичество к какому-либо магу. Последний вариант считался предпочтительнее: индивидуальный подход всегда дает лучшие результаты. Увы, по разным причинам найти наставника не удалось. Большинство знакомых Тората тоже служили в армии, просить же родичей жены не хотелось: долги перед ними и без того велики.

— Привыкай. — Ему, конечно же, сообщили о сегодняшнем происшествии. — Тебя будут недолюбливать: аристократы — за то, что посмела стать магом, и младшие — за связь с Волками. Не все, конечно же — меньшая часть, — но расслабляться не советую. Сожрут.

— Мне сейчас кажется, тот молодой лорд хотел оскорбить не меня.

— Да, встречаются недоумки, попрекающие моего сына его отцом, — расслабленно кивнул беловолосый. — Пока что я лишен возможности заткнуть всех — Аласдик вынужден справляться сам.

С дочерью таких проблем не возникало. Аватару богини редко кто решался раздражать.

— Как бы то ни было, тебе следует быть готовой к таким вот стычкам. И радоваться, что живешь не в Благих Землях, а в известном своей терпимостью королевстве дроу. Здесь у тебя есть реальная надежда со временем отомстить обидчику. Обдумай это. — Торат взмахнул рукой, показывая свое нежелание продолжать обсуждение неприятной темы. По его мнению, объяснил он достаточно. — Постарайся отложить мысли об инциденте и сосредоточиться на подготовке к экзаменам. Твой дар достаточно силен, но хватит ли мастерства? В прошлом году я имел возможность оценить уровень подготовки поступающих: требования экзаменаторов высоки, а задания постоянно меняются. Из-за сложности экзаменов поступившие с первой попытки находятся на особом учете у наставников, вот так-то.

— Я уверена, что справлюсь, — обидчиво вздернула подбородок девушка.

— Искренне на то надеюсь. Пока же давай проверим, какие предметы могут вызвать у тебя затруднения и по каким можно обойтись без дополнительного изучения.

Все оказалось не так уж и плохо. Учителя девочки сосредоточились на постижении классической магии, по всем шестнадцати стихийным разделам дав ей вполне удовлетворительные знания. Достаточно слегка сместить акценты для более точного следования программе — и доброжелательный вердикт принимающей комиссии обеспечен. Слегка хуже дела обстояли с постижением Света и обычной магии Жизни, здесь требовались дополнительные занятия. Судя по всему, Томариссэ излишне сконцентрировалась на вторичных силах в ущерб основам бытия, что совершенно недопустимо. Маг, по крайней мере в начале пути, должен развиваться гармонично, имея представление о всей полноте выбора, — лишь по мере узнавания собственной сущности он отдает предпочтение одной из стихий.

Делать основной упор в предстоящие два месяца предстояло на темных аспектах Искусства, то есть на магии Тьмы и шаманизме. Вполне логично, если вдуматься. Без опытного наставника эти относительно новые области магического ремесла представляли опасность для обучаемого, нанять же сильного колдуна или некроманта род не сумел. Темные маги почти поголовно состояли на королевской службе. Придется теперь Торату просвещать юную родственницу по части использования энергии Мрака. Что же касается проникновения на тонкие планы и иерархий духов невидимого мира, то в этом доме найдется куда более опытная наставница.

Не откажет же Аластесс мужу в маленькой просьбе?

— Бояться моей супруги не надо, она совсем не страшная. — Судя по испуганному взгляду, ему не поверили. — Ладно, сама убедишься.

В конце концов Томариссэ повезло. Ей всего-то надо сидеть дома и повторять материал, в то время как Торату предстояло серьезное испытание. На завтрашнем балу в честь приезда посольства ему мало того что предстоит следить за безумными коротышами, так еще и танцевать придется. «Круг вершины осени», мать его так, триста двенадцать неповторяющихся фигур в строгой последовательности — единственная ошибка нарушит весь узор танца. Тората впервые пригласили на мероприятие настолько высокого уровня — упаси Ночь опозориться.

— Дорогой супруг и господин мой, — задумчиво протянула Аластесс, уцепившись за руку мужа, — следует признать, ты произвел фурор. Ко мне уже трижды подходили с вопросом, каким образом тебе удалось ввести энергию своего подопечного в приемлемые этикетом рамки. Остальные… пастухи?.. Пожалуй, несколько грубовато, хотя по сути и верно. Так вот, твои коллеги уже увели дварфов в сад, в то время как Валин ведет себя относительно прилично. Он даже сделал королеве удачный комплимент.

Прежде чем ответить, Торат огляделся и установил защиту от прослушивания. Во дворце хватало дроу, способных обмануть его заклинание, однако на пару минут приватного разговора он вполне мог рассчитывать.

— Со стыдом признаюсь — без помощи лорда Ксалаэля мне вряд ли удалось бы укротить нашего общего друга. Основная заслуга принадлежит ему. Видишь тот уникальный предмет одежды, которым щеголяет Валин?

— О нем меня тоже спрашивали, и куда чаще.

— На староэльфийском он называется «страж целомудрия», дварфы же дали ему непроизносимое в приличном обществе наименование. Я изобрел его позавчера, а изготовил этот артефакт учитель по моей просьбе.

— И каким же образом он связан с секретарем светлого посольства?

— Все достаточно просто, — тихо засмеялся Торат, пряча лицо за бокалом с терпким красным вином. — Валин оскорбил лорда Ксалаэля и не заметил этого. Привычная картина, не правда ли? Наш дорогой друг уже знает, что доставленная красная роза означает вызов на дуэль, но слабо ориентируется в прочих значениях языка цветов. Поэтому, получив три белых анемона, он пришел ко мне.

Губы Аластесс сложились в изумленное «о»: аристократку шокировало сообщение.

— Лорд почтил Валина…

— На мой взгляд, он просто озверел — ничем иным поединок до полного подчинения не объяснить. Как ты понимаешь, допустить такого развития событий я не мог. Узнай коротыш правду, он немедленно помчится в посольство с секирой наперевес, исход же схватки предсказать легко.

— И разразится скандал.

— Неужели тебе совершенно не жаль Валина? — укоризненно протянул беловолосый. — Он всеми силами старается тебе угодить.

— До сей поры его попытки приводили к прямо противоположному результату. — Жена мрачно взглянула на пытающегося держаться подальше от светлой делегации коротыша. — Отметь, я до сих пор не убила его, несмотря ни на что.

— Я восхищен твоим терпением. Лично мне его не всегда хватает, зато я более свободен в способах выражения негодования. Впрочем, вернемся к нашей истории. Я сразу решил держать Валина как можно дальше от разъяренного светлого, для чего пришлось пойти на маленькую хитрость. Сказать уважаемому вождю, что три белых цветка означают признание в испытываемой страсти. Дескать, живем мы долго, простые удовольствия успевают приесться, поэтому многих эльфов и тянет на экзотику.

Лицо Аластесс превратилось в маску, только в глазах плескалось веселье пополам с ужасом. После долгого молчания беспокойство за мужа победило:

— Если лорд узнает, тебе конец.

— Если и узнает, то не скоро. Аласэ предоставит ему сильно отредактированную версию событий, Ксалаэль сам не захочет вспоминать о вызове.

— Она как-то связана с этим нелепым украшением на нижней части туловища Валина?

— Почему же нелепым? Очень хорошая защита от грязных поползновений обезумевшего от страсти извращенца, готового затащить несчастного коротыша в кусты и поглумиться там над его беззащитным телом. Артефакт, между прочим. — Дроу с трудом удерживался от хохота.

— Любовь моя, это бред. Светлый скорее совокупится с животным, чем с представителем низшей расы.

— Бред, но ведь сработал же. Валин поклялся вести себя паинькой, следить за языком и пока что успешно выполняет клятву. Думаю, опасается путешествия в темный страшный сад.

В ответ на прорвавшееся-таки хихиканье высокородная шаманка раздраженно закатила глаза, сама с трудом удерживая улыбку:

— Прекрати сейчас же! Твой поступок в высшей степени неприличен!

— Тогда почему ты смеешься?

— Потому что леди Эридару права! Ты дурно влияешь на меня!

Торат скривился при упоминании имени могущественной тещи. Аластесс, немедленно ощутив изменение в настроении мужа, успокаивающе прикоснулась к его руке. Эридару тоже присутствовала на балу.

— Рано или поздно она смирится. Потерпи еще немного.

— Хотелось бы ориентироваться на точные сроки. Когда же она перестанет?

— Как только поймет, что у нее нет шансов, полагаю.

12.2391 от П. К. Западная граница

На западную границу Торат прибыл уже в новом звании. Он справедливо считал прошедший год удачным для себя: сначала интрига с посольством светлых (довольно рискованная с точки зрения личной безопасности, надо признать) позволила завести ряд полезных знакомств в среде дипломатической разведки, затем повышение, которого в иной ситуации пришлось бы ждать еще лет пятьдесят. Хорошего настроения прибавлял и успех Томариссэ, сумевшей с первой попытки сдать сложные экзамены в Академию. Хотя последнее событие нельзя поставить себе в заслугу. Девочка практически не вылезала из заклинательного зала и библиотеки, занимаясь как одержимая. В последний день пришлось в приказном порядке отправить ее в постель, да еще и наложить заклинание для лучшего сна.

Как и следовало ожидать, коротыши со светлыми эльфами не ужились. Совсем. Эксперимент признали провальным, и вместо отдельного дварфийского полка на юг, на помощь войскам Совета, отправятся состоящие из дроу части. Впрочем, Арконис намерен провести очередной поход против Белого каганата: боев хватит всем. Торат начинал службу простым воином именно в тех местах, куда сейчас прибыл в роли офицера, — интересно, встретит ли его кто из старых товарищей? Как-то так сложилась, что крепкую дружбу он свел с соратниками из теней, контакты со знакомыми из пограничников со временем утратились. В те времена он был необщителен: недавняя смерть отца сильно на него повлияла.

Пришло очередное послание от главы рода. Высокое положение прибавляет обязанностей, в чем беловолосый убедился на собственной шкуре. Во время короткого отпуска ему не удастся воспользоваться заслуженным отдыхом вместе с семьей: вместо этого он должен будет разбираться с запутанными торговыми соглашениями между Малахитовой Чашей и торговцами из светлых земель. Торат лично организовал посредничество между горняками-дварфами и артефакторами из княжества Канакиллан, в чем теперь горько раскаивался. Увы, за инициативу придется расплачиваться головной болью. С другой стороны, род богател…

Похоже, леди Эридару смирилась с выбором дочери. По крайней мере, во время последнего визита к матери Аластесс не была представлена очередному аристократу с длинной, как вечность, родословной. И вела себя теща достаточно дружелюбно, перекинувшись с зятем несколькими вежливыми фразами о погоде. Оставалось надеяться, что это не очередной хитрый ход с ее стороны, а искренняя попытка наладить отношения.

Все-таки год получился очень удачным.

Глава 10

Экономические трудности

02.2392 от П. К. Столица, предместья

Точильный камень мерно скользил по изогнутому лезвию. Вжик, вжик, протереть оружие масляной тряпкой, взглянуть, отмечая мельчайшие зазубрины, и вновь — вжик. Клинок давно обрел идеальную заточку, но руки сами тянулись продолжить занятие. Аластесс в такие минуты не беспокоила супруга, зная, что лучше позволить ему побыть наедине с собой, в одиночку пережить свалившиеся неприятности, обрести душевное равновесие. Определиться, как поступать дальше. Поэтому шаманка маячила по дому, изредка показываясь на глаза в ожидании момента, когда настроение мужа изменится и он наконец-то захочет с ней переговорить. Сам.

До тех пор Тората лучше не трогать.

Внезапно свалились беды. Пришло сразу несколько новостей, обещающих поколебать благополучие семьи. По отдельности каждая представлялась неприятной, но вполне терпимой и решаемой сложностью, вместе же они грозили очень и очень крупными проблемами. Хозяин дома задумчиво прищурился и отложил оружие в сторону.

Аласдиор внезапно отказалась от места четвертой заклинательницы Покоев Несбывшегося, чем нарушила далеко идущие планы своего могущественного прадеда. Глава клана Волка, мягко говоря, удивлен ее поведением. Торат недавно имел честь беседовать со старейшим и чувствовал себя во время разговора приблизительно как кролик в когтях хищника. Самое обидное, что, выслушивая высказываемые вежливым тоном фразы, он не имел возможности как-то успокоить гнев аристократа. А также не имел понятия, с чего дочь вдруг решила «взбрыкнуть» и пошла против воли родного клана. Оставалось с непроницаемым лицом терпеть ядовитые претензии Аластора, готовиться к приезду бунтарки и надеяться на способность Волков замять скандал. Дочери еще повезло: сейчас прадеду не до ее выкрутасов.

Далее. Попавшая под следствие Аластесс. Беловолосый на мгновение замер, затем вернулся к прерванному было успокаивающе-монотонному занятию. Если вдуматься, особыми неприятностями расследование не грозит — ведь Бдящие изучают действия всех магов полка в том злополучном бою. Кому действительно стоит опасаться репрессий, так это командиру, потерявшему разом почти сотню воинов. Но, насколько слышал Торат от сослуживцев, комиссия склонна к оправдательному вердикту — орки впервые применили какой-то артефакт запредельной силы, и накажут не армейцев, а прохлопавших реальную опасность разведчиков. Однако репутация жены в любом случае пострадает — потери статуса избежать нельзя.

У Малахитовой Чаши тоже возникли проблемы. Едва успели уладить миром конфликт между коротышами и скупавшими у них сырье мастерами-артефакторами из Благих Земель, как пришлось разбираться с властями королевства. Родной клан Тората то ли зажал часть таможенных пошлин, то ли пострадал в результате затеянных старейшинами интриг — издалека не понять. Как бы то ни было, сейчас документы клана вовсю шерстила налоговая проверка, и стоит ей найти недостачу… Темнолесье привыкло экономить крохи ресурсов, воровство у своих считалось смертным грехом. Зато обман светлых сородичей представлялся делом обычным и в определенном смысле благородным, ибо времена Светлых походов дроу помнили хорошо.

Плохое настроение усугублялось общей нервозной обстановкой в столице. Произошедшее четыре дня назад убийство начальника Башни Ветра и Звезд обернулось бурей как во властных кругах, так и среди простых дроу. Следует помнить, что преступления в Темнолесье случались намного чаще, чем среди эльфийских земель: все-таки мораль местного населения отличалась куда большей гибкостью. Среди эмигрантов серьезную долю составляли нарушители закона — они тоже вносили посильную лепту в мрачную славу королевства. Однако преступников успешно ловили, стража обладала колоссальным опытом по части расследования убийств и краж. Сложности возникали, когда оказывался замешанным представитель правящей элиты: тогда в дело вступали Бдящие. Ресурсы личных следователей королевы позволяли им соперничать с Гильдией магов в части обнаружения следов, Бдящие имели огромные полномочия. И не стеснялись их применять, особенно когда требовалось отыскать убийцу кого-то из высших государственных чиновников. Тем не менее до сих пор находились отдельные личности, желавшие добиваться поставленной цели любыми путями.

Гибель многообещающего и верного слуги привела Ирриану в ярость. Интриги — интригами, но убивать своих она не позволяла. Отчасти поэтому ее подданные умирали от ядов или изощренных проклятий намного реже, чем аристократы Благих Земель, да и дуэли в подавляющем большинстве случаев заканчивались без смертельных исходов. Общество Темного Леса ориентировалось на войну — королевство не имело права разбрасываться жизнями подданных. В свое время принятие нового дуэльного кодекса потребовало кардинальной ломки моральных устоев, привыкшие к жестким требованиям этикета благородные лорды требовали права отстаивать свою честь. Рамки дозволенного раздвинули, но и поединков стало меньше. С нарушителями же боролись методами беспощадными и пугающими. Постепенно общественное мнение склонилось перед волей королевской четы, чему немало способствовало и сформировавшееся «чувство локтя». Главы кланов прекрасно осознавали угрозу орков и старались сгладить готовые поколебать единство Темнолесья конфликты.

На днях повелительница Темнолесья объявила свою волю. После того как преступник будет найден, наказанию подвергнется не он один. Десять младенцев, первых рожденных в роду убийцы, расстанутся со своими родителями и после сложного ритуала передачи уз крови войдут в род убитого. Жуткое решение, беспрецедентное. Единственный способ смягчить гнев королевы — самим выдать преступника. Вот и трясут главы кланов своих Оберегающих, проверяют каждого потомка да втайне надеются, что неудача постигнет кого-то из соперников.

Напоследок Торат приберег неприятное лично для себя известие. Введение княжеством Линнират грабительских пошлин ударило по его собственному кошельку. Через это владение проходила основная часть торговых путей из Темнолесья в Светлые земли, переориентировать грузовые потоки в одночасье не удастся — значит, неизбежны убытки. Торат вкладывал довольно ощутимую часть своего жалования в торговлю, желая обеспечить достойный знатной супруги уровень комфорта. Деньги крутились, приносили прибыль, он добавлял и отправлял новые товары на восток, постепенно проворачивая все более крупные сделки. Во времена его учебы у Аласэ семья жила именно на доходы с торговли: небольшая пенсия вышедшего в отставку Тората обеспечивала покупку приблизительно половины платья жены, и только. С тех пор жалованье, получаемое им от государства, значительно повысилось, но поддерживать привычный уровень трат без торговой выручки семья не сможет. Когда у тебя жена — принцесса клана, пусть и ненаследная, а дочь считается воплощением божества, поневоле приходится соответствовать их статусу.

Если вдуматься, кроме денежного вопроса, сейчас он ничем заняться не может. Аласдиор всячески затягивает с приездом в столицу, прячась от могущественного прадеда, связей в налоговом ведомстве у него нет, поэтому разбираться с проверкой родичам придется без него, следствие склонно оправдать жену… Самое время напроситься в гости к одному хорошо осведомленному знакомому и выспросить его о ближайших перспективах.

Лорду Ассиларику из рода Танцующего Журавля судьбой было предписано жить ярко. С раннего детства он отличался запредельным любопытством и страстью разгадывать подбрасываемые реальностью загадки, каковые закономерно привели его на службу в Башню Бдящих. Там талантливого и, образно выражаясь, излишне активного юношу сначала переводили из отдела в отдел с неизменно блистательными характеристиками, до тех пор пока он окончательно не осел в Управлении Западной Резидентуры.

Прогнозы аналитиков и предсказания не всегда предоставляли исчерпывающую информацию по планам врагов и соперников, давая дополнительный повод для размышлений изобретательному и слегка параноидальному разуму темных эльфов. Королевство стремилось находиться в курсе абсолютно всех планов окружающих государств. Поэтому вербовка и внедрение шпионов считалось делом обычным — иные дворы светлых владык прямо-таки кишмя кишели лазутчиками дроу. Но как быть с орками? Посольствами враждующие расы начали обмениваться совсем недавно, перебежчиков ни с той, ни с другой стороны, по понятным причинам, не существует, на чем вербовать агентов — тоже не совсем ясно. Требовался нетривиальный подход. Как следствие, в Управлении Западной Резидентуры собрали молодых специалистов, отличающихся нестандартным мышлением, и поставили перед ними задачу. Надо сказать, молодой Ассиларик среди новых коллег какой-то особенной сумасшедшинкой не выделялся, и руководство Башни мгновенно получило в ответ кучу самых разнообразных проектов. Основную часть предложений сразу отвергли как заранее невыполнимую или бредовую, некоторые сочли излишне дорогостоящими, оставшиеся откорректировали и попытались воплотить в жизнь.

Прослышав, что для одного из проектов требуется доброволец, и оценив открывающиеся перспективы, Ассиларик вызвался первым. В обмен на карьерный рост и кучу дополнительных привилегий он получал уникальную возможность неопределенное время находиться среди врагов, прямо в гуще событий. Гильдейские маги изыскали новый способ пересадки души в иное тело (прежние отличались нестабильностью последствий) и желали его опробовать на благо Родины. Опыт прошел успешно. Молодой офицер, перенесенный в орочьего вождя, обладал памятью бывшего хозяина тела и всеми его навыками, но самосознания не утратил.

В течение десяти лет засланец верой и правдой собирал сведения, интриговал, обманывал, предавал друзей и занимался прочей обычной для шпиона деятельностью. Благодаря своей подготовке, он сумел достаточно высоко подняться по иерархической лестнице, его знал и ценил сам хакан. Ассиларик нашел подход к представителям орочьей знати, ратовавшим за установление контактов с «бледными демонами», и передал информацию о них в Темнолесье. За десять лет он заложил основы будущей разведывательной сети дроу на территории вражеской расы. И совершил бы намного больше полезного, если бы внезапно не проявились тревожащие признаки изменения психики.

— Наши вожди не хотят воевать. — Дроу аристократически-небрежно сплюнул на пол и изящно почесал себя под мышкой. — Они считают, пусть молодые воины добывают славу в схватках с детьми степи и ветра. К светлому князю отправили послов с богатыми дарами, но видит небо — я не верю в их успех. Гнусному отродью змеи и мыши нужны деньги для борьбы с непокорными братьями, он не снизит пошлины.

— Деньги нужны не одному ему.

— Я понимаю тебя, друг, — сочувственно покивал головой разведчик. — Моя самка тоже требует новых тряпок.

Торат с неудовольствием дернул бровью. Очевидно, у Ассиларика наступило очередное обострение, и вскоре следует ожидать визита Целителей Душ, нежно называемых среди темных эльфов «мозголомами».

— Когда Гильдия купцов определится с новыми маршрутами?

— Караванные тропы известны, но презренные торгаши надеются уговорить хаканов светлых на дополнительные преференции. Если отправлять товар сейчас, издержки вырастут процентов на десять.

— Слишком много.

— Да, — понурился Ассиларик, — совсем беда. И время выбрано неудачное.

— Почему вы так полагаете? Какая разница, когда вводить новые пошлины?

— В Линнират съезжаются окрестные владетели на свадьбу наследника, — охотно пояснил осведомленный друг. — Цены на диковинки подскочили до небес.

Чем дольше Торат обдумывал пришедшую к нему во время разговора идею, тем сильнее она ему нравилась. В самом деле, почему бы и нет? Вопросами ценовой политики должны заниматься дипломаты и гильдейские начальники, его персональная задача состоит в обеспечении стабильного дохода семье. Любым путем. Что бы ни решили высокие лорды между собой, на какой-то период неизбежна заминка, и эту заминку можно использовать к своей выгоде. Иногда преграда становится трамплином — вопрос лишь в точке зрения.

В Линнирате выросли цены на предметы роскоши, произведенные ремесленниками дроу. Паутинный шелк, ювелирные украшения, крепкие напитки из зерна, выведенные магами-генетиками твари и многое, многое другое. Особенной популярностью пользовались изделия из серебра с драгоценными камнями — соответственно, и стоили они дороже всего. Купцы планировали привезти огромное количество подобных товаров перед торжествами, но неожиданный поступок владетеля нарушил их планы. Те немногие торговцы, у кого сохранились запасы с прежних времен, несметно обогатились. Почему бы не попытаться войти в их число?

В конце концов, он же бывшая тень. Которые в действительности никогда не бывают «бывшими». Его готовили к подобным операциям, с тем только отличием, что прежде требовалось переносить карты, донесения или магические амулеты, сейчас же нужно дотащить до знакомого перекупщика мешок с драгоценностями. Торат прикинул имеющиеся в наличии финансы, подумал, сколько сможет занять у друзей, и ощутимо повеселел — при удаче он разом заработает на пару лет безбедной жизни. За два-то года дипломаты всяко договорятся, или караваны по новым маршрутам пойдут.

Сказано — сделано. Сутки ушли на беготню по ювелирам, примерно столько же времени потребовалось на изучение предполагаемого маршрута. Наконец, сообщив жене о необходимости отлучиться и договорившись с командиром о коротком отпуске, беловолосый отправился на границу со светлыми землями.

Скучающий таможенник торопливо принял деньги (Торат готовился обмануть мытников светлых. Обманывать своих, особенно сейчас, он не собирался) и пожелал доброго пути. К пограничному форту приближался отряд под знаменами какого-то высокого лорда из Благих Земель, поэтому сейчас офицера мало интересовали отъезжающие. При взгляде на длинную колонну Торат решил задержаться. Во-первых, появилась возможность узнать последние новости, во-вторых, ему просто хотелось посмотреть на реакцию высокомерных эльфов при столкновения с реалиями Темных земель.

Пока светлые препирались с таможенником, отказываясь выполнить какие-то формальные процедуры, ими заинтересовался еще один коренной житель королевства. Привязанный к огромному камню боевой жеребец на время прекратил мусолить клыкастой пастью привязь и с интересом оглядел каро гостей. Среди трех белоснежных животных, на которых восседали аристократ и его ближайшие подручные, на их беду, оказалось кобыла. Черный монстр вытянул вперед длинную шею, вдохнул широко раздутыми ноздрями тонкий женский запах, даром что стоял шагах в пятидесяти, и восторженно взвизгнул.

Каро высокородного слегка выдвинулся вперед, прикрывая подругу. Тоже мощный жеребец, он не собирался отступать перед первым встречным забиякой. Раздалось презрительное фырканье. Кобылица немедленно была забыта, внимание темного зверя переключилось на соперника, недвусмысленным подтверждением чему служили налившиеся кровью глаза, глухое рычание и оскаленные клыки. Жеребец злобно рванулся вперед. На взгляд Тората, лучше бы он продолжил перегрызать веревку — хотя и зачарованная, от содержащегося в слюне яда она постепенно начала разлагаться. Но пока что она продолжала оставаться крепкой и отбросила зверя назад, и еще раз, и еще. Тогда темный сменил тактику. Он уперся всеми четырьмя ногами в землю, выпустив когти для дополнительной цепкости, и медленно начал давить. Каро вновь зафыркал, выражая нелестное мнение об умственных способностях соперника, чем сильнее подстегнул ярость жеребца. Камень пошатнулся, из пасти темного закапала пена. Наконец после короткого рывка валун вывалился из образовавшейся в земле ямки и медленно потащился следом за злобным монстром, с маниакальной целеустремленностью надвигавшимся на встревоженного врага.

Если процессия светлых смотрела на беснующегося жеребца с мистическим благоговением, то офицер-дроу ограничился коротким взглядом на животное и продолжил занудным тоном задавать вопросы. Стоявший поблизости Торат с интересом слушал, как таможенник выясняет, какие товары везет высокий лорд (как будто аристократы когда-либо опускались до личного сопровождения грузов), в каких отношениях с ним находится свита, на сколь долгий срок отряд прибыл в королевство. Столь тщательный допрос, да еще и представителем старшего рода, имел двоякую цель: во-первых, в случае каких-либо инцидентов собранная информация помогала принять властям скорейшее решение, во-вторых, гостям сразу давалось понять, насколько сильно местные порядки отличаются от общепринятых.

Кроме того, полученные сведения передавались Бдящим. Разведка использовала любые возможности для сбора информации.

Наконец, когда боевому коню оставалось пройти шагов десять до вожделенной цели, дроу выдал главе делегации медальон, служащий разрешающим документом для пребывания на территории королевства, и почтительно поклонился, пропуская эльфов. Высокородный предводитель отныне отвечал за поведение всех своих подданных на земле темных. В медальон записывалась информация о составе делегации, имя старшего, характеристики каждого «туриста» и цель визита. Гости имели право путешествовать по всей стране, но не слишком удаляться от обладателя разрешения. В последнее время раздавались голоса, предлагавшие ввести индивидуальный учет прибывающих в Темнолесье. Прежде такой необходимости не возникало — светлые приезжали редко, торговля же проходила в пограничных районах, — однако с каждым годом число купцов, дипломатов, просто любопытствующих увеличивалось. Слухи о необходимости расширения таможенной службы постепенно обретали плоть.

Если учесть, что с недавних пор таможенники административно подчинялись Бдящим…

Провожаемые тоскливым воем привязанного зверя, светлые с надменным видом удалились. Подошедший поближе Торат успел услышать, как дроу-офицер, стоя на безопасном расстоянии от собственного коня, сочувственным тоном обещал:

— Не расстраивайся, в следующий раз я их подольше задержу. Обязательно укусишь кого-нибудь.

Утешить горе зверя не удалось, тот только всхрапнул и нехорошо уставился на хозяина. Торат предусмотрительно заметил:

— Мне хотелось бы ознакомиться с картами Линнирата, желательно в тихом месте.

— Отчего же нет, лорд, — улыбнулся дроу. — Пройдемте обратно в кабинет.

В небольшой комнате темный достал из ящика набор деревянных дощечек, взглянул на серебряное кольцо — знак принадлежности к корпусу теней — на руке Тората и поинтересовался:

— Надо полагать, вас особо интересует расположение постов и секретов?

— Да, и желательно по всему маршруту.

— Тогда рекомендую идти через Эстарот. — Таможенник провел над одной из дощечек рукой, в воздухе немедленно возникла цветная карта с массой различных пометок. — Это владение только что отослало часть воинов в гарнизоны Алмазного Венца, многие высокие лорды тоже покинули свои замки. Плюс недавняя замятия на их южных рубежах, все войска стянуты туда. Словом, в ближайшие год-полтора Эстарот безопасен.

— Пожалуй, так я и поступлю, — кивнул беловолосый. — А Линнират?

— С ними сложнее, — поморщился собеседник. — На границе усилены отряды стражи, но главная опасность не в них. Столица буквально наводнена слугами съехавшихся аристократов, среди которых немало сильных магов. Мне неприятно это говорить, лорд, только вас, скорее всего, заметят.

— И все же позвольте мне скопировать карту. Я намерен попытаться.

— Как пожелаете.

Первая часть пути действительно оказалась легкой. Через Эстарот можно было бы идти не скрываясь, если бы не конечная точка маршрута. Одинокий дроу неизбежно привлечет внимание. Светлые, особенно жители граничащих с Темным Лесом владений, хорошо помнили вылазки отрядов теней и испытывали к ним пылкую ненависть. Они в лучшем случае отметят путника с белыми волосами и сообщат о нем главе своего дома, который наверняка заинтересуется причинами столь странного визита. Торат вовсе не желал общаться с благородным сословием эльфов. В каких бы отношениях элита светлых ни пребывала между собой, информацию об идущем в Линнират дроу местным стражникам передадут обязательно.

Поэтому, преодолев за сутки расстояние до принадлежащих Эстароту земель, он с недовольством вышел из свернутого пространства «зеленой тропы» в обычную реальность. Здесь еще не действовали сторожевые заклинания светлых, точнее говоря, действовали эпизодически. В бытность тенью Торату приходилось работать в широкой полосе между владениями эльфов и Темнолесьем, тогда его пятерка часто просто обходила опасные участки. Места-то знакомые. В последовавший за Вторым Светлым походом период вялой войны и гвардия, и корпус теней хорошо здесь порезвились.

Раскинув на всякий случай сторожевую паутину заклинания и периодически ее изменяя, дроу волчьим скоком двинулся вперед. Сто шагов бегом, сотня шагом, ненадолго замереть, прислушиваясь к фону леса. В патрулях владений, граничащих с землями темных, часто встречались маги — после первых стычек высокие лорды быстро убедились, что против теней выставлять обычных бойцов бессмысленно. С тех пор младшие сыновья старших родов регулярно появлялись в считавшихся прежде непрестижными войсках. Молодое поколение чаще общалось со своими подданными из числа младших, постепенно перенимая от них некоторые традиции и поневоле обучая их своим. Происходило смешение каст, барьеры между ними размывались. Привыкшие к совершенно иным социальным отношениям старые лорды бесились и роптали, но не могли исправить ситуации.

В растущей «наглости» молодежи, естественно, видели влияние Тьмы.

Редкая цепь дубов возникла первым препятствием на пути начинающего контрабандиста. Верные принципу естественности, светлые предпочитали использовать созданные природой методики обнаружения, защиты и нападения, впрочем, как и во всех прочих областях жизни. Мастер-эльф редко когда считал нужным с нуля разрабатывать что бы то ни было — намного проще и эффективнее найти нужное качество у растения или животного и развить его до потребных пределов. Получившееся творение, несмотря на огромное количество накопленных за века схожих образцов, всегда отличалось индивидуальностью, своеобразным почерком. Стихийно возникшая стандартизация заклинаний и способов работы не мешала творчеству отдельной личности. Если, конечно же, эта личность не выходила за пределы установленных обществом рамок.

Столкновение с дроу показало как сильные, так и слабые стороны сложившегося подхода к обучению. Светлые маги быстро учились взаимодействовать друг с другом, легко обменивались знаниями (когда хотели) — им не требовалось долгого времени для сколачивания крепких команд. На последнем этапе войны с Темным Лесом обычным явлением стало объединение трех-четырех магов старшего рода вокруг опытного аристократа. Практика показала высокую эффективность таких групп за счет владения общей терминологией и навыками, вместе с тем личные увлечения отдельных членов давали им довольно широкий кругозор.

Темные действовали иначе. Благодаря изучению магии Тьмы и других неприемлемых классической школой путей они сумели, во-первых, значительно развить боевые качества отдельных магов, получив опасную и непредсказуемую для противника единицу. Используя отличные от общепринятых заклинания, даже тени представляли собой серьезную угрозу светлым лордам. Представитель же высокого дома Темного Леса в прямом столкновении со сверстником-светлым, тоже аристократом, побеждал практически всегда. Во-вторых, дроу изначально строили процесс обучения с учетом необходимости работы в группе. Служившие в армии маги основную часть времени тратили на взаимную «притирку» и обмен опытом, в результате если не превосходя эльфов Благих Земель по части слаженности действий, то как минимум не уступая им в данной области.

Дубовые рощи, кольцом окружавшие Эстарот, являлись чем-то вроде передовой сигнальной линии. Лесные великаны через свою корневую систему связывались с остальными, менее энергоемкими растениями, получали от них информацию и в случае необходимости либо сообщали о подозрительном госте ближайшему патрулю, либо требовали более точных сведений. Некоторые рощи дубов, над которыми хорошо поработали специалисты в магии Жизни, обладали собственным разумом и могли самостоятельно принимать решение об участи замеченного нарушителя. Особенно много «возвышенных» деревьев высаживалось на границах с орками. Та рощица, через которую сейчас пробирался Торат, относилась к числу простых — обмануть ее оказалось делом легким. Растущие здесь деревья могли бы заметить армейское подразделение или даже десяток пограничников Темнолесья, но любая тень проскользнет мимо них, не потревожив. Беловолосый специально выбрал участок полегче, не желая тратить время впустую.

По-настоящему серьезные препятствия ожидают намеревающегося вторгнуться в пределы деревень или поместий. О собственной безопасности заботятся все, начиная с мельчайших младших родов и заканчивая могущественнейшими высокородными семействами. Вот там можно встретить и заклинания, наложенные во времена мифических пращуров, от времени въевшиеся в плоть земли и практически не снимаемые; и новейшие разработки магов; и генетически модифицированных животных, заклятых на кровь; и призванных элементалей или големов. Иногда встречаются даже сторожевые души, правда, редко: слишком тонка грань между добровольной помощью родным после смерти и некромантией.

Лезть в подобные осиные гнезда Торат не собирался. Чем ближе владения располагались к Темному Королевству, тем параноидальней становились защиты местных магов — у них есть веские основания для такого отношения. Нет уж, лучше он сторонкой обойдет, осторожненько. В его планы не входит столкновение с воинами светлых.

Поэтому беловолосый осторожно пробирался между деревнями, замками, поселками и небольшими городишками, стараясь не показываться на глаза эльфам и тщательно поддерживая маскировку. По его мнению, наложенные еще дома щиты сумеют обмануть заклинания стражи. Торат не считал себя выдающимся магом: равных ему — в королевстве сотни. Однако служба сначала в корпусе теней, затем в Провале поневоле заставила его наряду с чисто боевой сферой специализироваться на изучении маскирующих и защитных методик. Сейчас эта склонность сослужила добрую службу, хотя в целом она не всегда полезна. Изначально привитая база понуждала его бить в спину даже тогда, когда излишняя сложность замысла мешала операции. Аласэ заметил любовь ученика к непрямым действиям и учитывал ее при обучении. По словам наставника, он может стать выдающимся тактиком, если научится воспринимать ситуацию на поле боя в комплексе, а не в узкой части задач своего подразделения.

Иногда эльфы проходили буквально в паре шагов от притаившегося темного, не замечая его. Однажды даже расположились на короткий отдых рядом с узкой трещиной в земле, где тот прятался. Торату пришлось целый час лежать неподвижно, привычно игнорируя идущий от влажной земли холод и вслушиваясь в разговор светлых.

Как ни странно, удалось узнать кое-что интересное.

— Мой брат по отцу незадолго до прихода орков отправился со своим господином в западные пределы, — рассказывал эльф со знаками младшего рода Щита Полумесяца на одежде. Довольно старый, если судить по ауре. — Дипломатическая миссия обещала быть сложной и долгой, поэтому изначально никто не удивлялся его долгой отлучке. Однако когда с запада пришли тревожащие вести о новой расе, глава рода обратился к высокому повелителю с просьбой разрешить Ракаберу время от времени говорить с родными через принадлежащие семье высокого артефакты. Повелитель удивился просьбе, но согласие дал. Наш род служит семье Дарящих Земные Блага много веков, и всегда высокие лорды оставались довольны службой. Поэтому раз в год я мог говорить с Ракабером, хотя, конечно, иной младший род едва ли удостоился бы столь щедрого дара со стороны своих господ.

— Я слышал, что в Темном Лесу существует великое заклинание, позволяющее любому дроу мгновенно находить и общаться с сородичами, — вставил другой эльф. — Нечто подобное нашему Голосу Матери, но неизмеримо более быстрое.

— Сомневаюсь, — покачал головой рассказчик. — Барьеры между владениями различных родов существуют у них так же, как и у нас.

Торат позволил себе легкую улыбку. «У них» королева сотрет в порошок безумца, посмевшего мешать обмену информацией между различными частями государства. Как следствие провозглашенной политики, камни-палантиры Королевской Почты появились во всех поселениях страны, нанесенных на карту. Роды, находящиеся в прямом подчинении королевскому, — и род Малахитовой Чаши в том числе — обеспечивались почтовыми артефактами за счет казны, вассалы иных высоких родов получали палантиры от своих повелителей. Еще существуют армейские системы связи, внутренняя сеть корпуса теней, Пик Шаманов платит дань Многорукой Прядильщице за возможность пересылать скрытые от чужих глаз сообщения…

Первый светлый тем временем продолжал:

— Вы помните: орки напали внезапно, предательски нарушив каноны войны. Армии высоких лордов Запада не ожидали столь подлого поступка и были вынуждены отступать, надеясь вернуться позднее и взывая о мести к владыкам Благих Земель. Спастись удалось не всем. Многие пали в сражениях, а участь выживших столь же печальна, сколь и страшна — иные из нас, попав в плен к полуживотным, по сей день влачат ужасное существование. Младший сын нашего повелителя, лорд Леллимаэль, погиб в одном из сражений с ордой зеленошкурых. Его свита не сумела уберечь своего господина. Ракабер полагал, что теперь им предстоит с позором вернуться домой и с покорностью принять заслуженное наказание, однако его знатные спутники приняли иное решение. Они посчитали своим долгом отомстить за смерть высокого лорда.

— Они поступили как должно! — Воскликнувший был молод.

Остальные тихо засмеялись над его горячностью.

— Возможно, — улыбнулся рассказчик. — Или нет. Повелитель должен был из первых уст узнать о гибели сына и о грозящей его роду опасности. Как бы то ни было, небольшой отряд присоединился к армиям одного из западных владык и сражался во всех битвах того времени. Никто из свиты лорда Леллимаэля не вернулся домой.

— Ваш брат погиб? — почтительно спросил юноша.

— К счастью, он все еще жив. Более того, ему удалось стереть пятно бесчестья — в частых сражениях он прославился и обратил на себя внимание одного из высоких лордов, владеющих той страной. Высокородный принял его под свой стяг с согласия прежнего повелителя, и сейчас Ракабер служит его потомку.

— Значит, вы еще сможете увидеться.

— Сомневаюсь. Род, которому теперь служит мой брат, заперт между землями Древней Тьмы и стаями орков. Сила высоких лордов открыла путь для преследуемых варварами беглецов, чьим новым домом стал небольшой полуостров, омываемый океаном Холода. Окруженные порождениями Мрака, они не в состоянии покинуть суровое и негостеприимное убежище. Все, что им остается, — защищать небольшой кусочек суши, волею судьбы обретя там новый дом, и надеяться на помощь владык Благих Земель. — Рассказчик помолчал и горько добавил: — Во времена Светлых походов наши войска стояли в недельном переходе от их границ. Но полководцы не осмелились идти в земли, пораженные запретной магией.

— Значит, в действительности надежды нет?

— Отчего же? Мир меняется, Тьма постепенно отступает. Высокие лорды становятся искуснее. Возможно, я задержусь в этом круге жизни достаточно, чтобы успеть увидеть гибель проклятых орков, и смогу встретить брата.

После ухода светлых Торат задержался, осмысливая услышанное. Прежде он не слышал о существовании остатков поселений в Западном Пределе. Официально считалось, что жители владений, первыми подвергшихся удару орков, либо погибли, либо бежали на восток. Теперь выясняется немного иная картина. Надо бы расспросить знакомых Бдящих — им наверняка известны подробности. Кровные узы позволяли членам одного рода чувствовать друг друга на значительном расстоянии, чем эльфы давно научились пользоваться. Высокие лорды, стоящие во главе запертых на западе светлых, могут общаться с аристократами Благих Земель, невзирая на вызванные последствиями древней катастрофы помехи. Королевству тоже имеет смысл узнать, как обстоят дела в орочьем тылу. Если дроу до сей поры не пытались связаться с жителями полуострова-крепости, это не значит, что они не станут предпринимать таких попыток в будущем.

Пусть информацию о беглецах нельзя использовать сейчас — ситуация может измениться. Через сто, двести, тысячу лет… Темный Лес умеет ждать.

02.2392 от П. К. Земли княжества Линнират

Как и ожидалось, серьезные сложности начались после прохождения последних эстаротских застав. Корпус теней не действовал настолько далеко от дома, местность Торату была совершенно незнакома, поэтому идти приходилось, полагаясь исключительно на полученную у таможенника карту. Темп перехода, и так-то не слишком высокий, упал еще сильнее. Если бы время от времени не удавалось использовать «зеленые тропы», то конечной точки своего путешествия — столицы Линнирата с тем же названием — беловолосый достиг бы месяца через полтора. Риск, конечно, но иначе графика не выдержать.

С другой стороны, местные лорды куда менее серьезно подходили к вопросу патрулирования: маги среди стражи встречались реже. Здесь о собственной безопасности заботились традиционными для светлых методами — укреплением замков, хитрыми иллюзиями на основных путях, созданием рощ-ловушек и прочими хорошо изученными способами. Орки далеко, дроу сюда не доходили по политическим соображениям, так кого бояться? Только своих. Поэтому Торат быстро преодолел большую часть расстояния до столицы и остановился, только упершись в печально известное защитное заклинание «пояс Моллиан». Жила в древности королева с таким именем, невероятно сильная магичка. Предания рисуют ее гениальной специалисткой в области «женской» магии: в проклятиях, иллюзиях, умении подслушать чужой разговор или воздействовать на мужской разум равных ей до сих пор на свет не появилось. Муж у нее периодически загуливал с придворными красотками, в придачу приглашая девушек со стороны — так сказать, желал разбавить придворный тусклый мирок новыми лицами. Если с постоянными наложницами Моллиан еще могла смириться — дело, как говорится, житейское и насквозь привычное, — то присутствие посторонних хищниц рядом с царственным супругом умную женщину никак не устраивало. Вдруг да уведут? Поэтому она разработала аркан, с полным правом считающийся шедевром в области обнаружения незваных гостей.

Проникнуть сквозь «пояс» незамеченным долгое время не удавалось никому. Давно умерла Моллиан, отравленная молодой честолюбивой завистницей. Прошли тысячелетия, появлялись новые методики, магия развивалась, мастерство волшебников росло. Первые способы преодоления излишне устойчивого барьера требовали колоссальных затрат силы, постепенно требования снижались, однако и по сей день творение недовольной шашнями мужа женщины считалось одной из надежнейших преград на пути шпионов и наемных убийц.

Торат в свое время активно интересовался «поясом». Давала себя знать прошлая жизнь в корпусе теней, и просто было интересно. Методы, позволяющие обмануть заклинание, он помнил хорошо. Однако прежде на практике полученные знания ему применять не приходилось, поэтому сейчас беловолосый слегка сомневался в своих силах. Только слегка, ибо давно перерос уровень обычного боевого мага.

При всем уважении к боевым магам надо сказать, что полноценными волшебниками их считать нельзя. Не тот запас знаний, иное мироощущение, да и задачи другие.

Все их обучение строилось, исходя из трех параметров: первоклассное воинское умение, развитие энергетики и ограниченный набор заклинаний, заучиваемых до автоматизма. По мере роста командирам начинали давать информацию по преодолению стандартных защитных и маскирующих щитов, понемногу объясняли теорию. В результате обычные маги часто относились к боевым с некоторым пренебрежением, считая последних недоучками, и совершенно напрасно — в своей узкой области равных им не было. Что и подтвердили войны со светлыми. Действуя из засад, успешно используя тактику «навались скопом», солдаты корпуса теней превратились в настоящий кошмар для аристократов и владеющих даром членов старших родов.

Очень часто боевые маги, достигшие определенного предела, чувствовали желание совершенствовать свое мастерство. Как правило, они уже обладали неплохим багажом знаний и хорошо развитой энергетикой, благодаря чему легко поступали в ученики к представителям высоких родов (которые таким образом приобретали сильных и жестких должников — или друзей, по обстоятельствам) либо шли в Гильдию магов. Торат не являлся исключением из правил, просто с учителем ему повезло сильнее других.

Проанализировав структуру «пояса» и прикинув имеющиеся ресурсы, беловолосый остановился на знакомом ритуале сокрытия души. Попросту говоря, он собирался замаскировать свою истинную сущность, сущность мага, посвященного во Тьму, под обликом обычного эльфа из младшего рода. В город приехало великое множество аристократов с вассалами и слугами, сейчас никто не станет обращать внимания и проверять незнакомого просторожденного, если тот намерен держаться подальше от домов знати. Задача вроде бы простая.

Как бы не так.

Полная смена ауры, пусть и кратковременная. Ослабление связи с избранной стихией, за что позднее придется расплачиваться болью и жертвой. Изменение облика, причем не банальная иллюзия, а частичная перестройка организма. Каждая из этих трех задач сложна сама по себе, каждую нужно решить на высочайшем уровне.

Легче всего поменять тело. Ввести нужный пигмент в волосы, чуть-чуть смягчить кожу, чтобы производить впечатление малотренированного существа, и закрепить внесенные свойства. Торат не принадлежал к высокородным — ему нет необходимости менять рост и структуру костей, мышц. Поэтому первую часть преображения он закончил быстро, ему всего-то пришлось минуты четыре поскрипеть зубами от чесотки.

Теперь необходимо скрыть связь с Тьмой. Полностью избавиться от следов стихии-покровительницы не удастся, не стоит и пытаться, но хотя бы уменьшить ее влияние можно. Для начала Торат погрузился в медитацию, около четырех часов слой за слоем избавляясь от излишков энергии и рассеивая их в пространстве, затем провел дополнительный обряд очищения над собой и всеми вещами. Из собственной крови он создал вместилище для тех частей души, которые слишком пропитались враждебной Свету силой, и выбросил запекшийся кусок в текущую воду. Отныне, пока тонкое тело не восстановится, ему доступны только слабейшие техники магического ремесла. Из-за этого пришлось повозиться, манипулируя аурой, зато, потратив на маскировку целые сутки, Торат ничуть не походил на мага. Обычный светлый из младшего рода, ничем не примечательный. Дня три-четыре опознать в нем темного мага нельзя. Если не напороться на выдающегося специалиста в области чтения душ или опытного посвященного в Свет.

После проведенных ритуалов он совершенно обессилел — даже на службе ему доставалось меньше. О том, чтобы в таком состоянии идти в город, не могло идти и речи. Все, на что хватило дроу, — это отойти подальше от прежней стоянки и завалиться в узкую расщелину, чтобы успеть выспаться до утра.

Город светлых разительно отличался от городов дроу. Слишком мало укреплений, слишком мало магии, но самое главное — иное ощущение бытия, тягучим медом разлитое в воздухе. Действительно, сонное царство. В городах темных тоже редко встречаются бегущие или иным способом теряющие достоинство горожане, однако здесь… Светлые словно делали одолжение миру, вяло и неспешно передвигаясь по улицам, — не шли, а несли себя с упертым в небо взором. По-видимому, такой способ передвижения считался модным. Огромное количество приезжих словно всосалось в дома-крепости знати, в городе не чувствовалось шевеления, жизни.

Немногим лучшая обстановка наблюдалась в торговом квартале. Вдоволь насытившийся видом полупустынных улиц и то ли одухотворенных, то ли до сведенных челюстей тоскливых лиц встречных эльфов, Торат обратился к вежливо привставшему при его появлении охраннику:

— У меня личное послание к лорду Иссаэлю. Прошу, передайте ему это.

Привратник без удивления посмотрел на протянутый перстень, осторожно взял его рукой в толстой перчатке и предложил, кивая на увитую плющом беседку:

— Не будете ли вы столь любезны обождать? Мне не известно; пребывает ли благородный дома.

Обычная мера предосторожности. Возможно, хозяин не захочет встречаться с нежданным визитером. Тогда он окажется отсутствующим, или больным, или ушедшим в глубокий транс, или еще нечто в том же духе придумает. Перенявшие от дроу начатки этикета коротыши в таких случаях говорили, что ушли в запой. А поскольку ложь в их обществе почиталась величайшим грехом…

— Да, конечно же.

Ожидание оказалось коротким — практически сразу из глубины здания показался эльф в ливрее старшего вассала. Доверенное лицо главы рода, Торат знал его по прошлому пребыванию в Линнирате. Представившись, светлый провел гостя внутрь дома, где в кабинете их ждал встревоженный купец. В руках он вертел перстень, служивший чем-то вроде пароля на крайний случай. Иссаэль давно вел дела с Темным Лесом, и Торат являлся одним из его крупнейших партнеров, поэтому от нежданного посланца торговец ничего хорошего не ждал.

— Могу ли я узнать, какую весть принесли вы в этот дом?

— Эта комната защищена?

— Естественно, — кивнул хозяин. Одновременно дроу ощутил, как его словно обволакивает вязкая смола — Иссаэль активировал дополнительную защиту. — Вы можете говорить свободно.

Ничего говорить Торат не стал. Он просто распустил скрепы, сдерживающие его возвращение к исходному облику, и спустя несколько мгновений с легкой усмешкой наблюдал за удивленным выражением на лице хозяина.

— Прошу прощения за маскарад, лорд Иссаэль. Мне не хотелось показываться в настоящем облике на глаза съехавшимся аристократам — они слишком нервно реагируют на белый цвет волос.

Купец быстро проверил темного сложным комплексом чар, затем спрятал артефакт в стол и облегченно вздохнул:

— Счастлив лицезреть вас, лорд Торат. Вы правы, подданным Темного Королевства не стоит показываться на улице без веской причины. Позвольте угостить вас вином? Или, быть может, вы желаете отдохнуть с дороги?

Гость не хотел. После получаса взаимных любезностей и обязательных вопросов о здоровье близких, без которых немыслимо общение двух хорошо знакомых и относящихся друг другу с настороженным уважением эльфов, собеседники наконец-то перешли к сути разговора.

— Цены на ваши товары действительно высокие, — согласился Иссаэль. — Вы же слышали о недавних нововведениях нашего повелителя? Из-за них поставки шли с перебоями, но, к счастью, недолго. Теперь все наладилось.

— Наладилось? — Торат с трудом сохранил спокойное выражение лица, хотя внутри у него что-то дрогнуло.

— Да, вот уже второй день. Вчера как раз прибыл первый караван из Темного Леса. Очень вовремя — все мои запасы подошли к концу, продать удалось даже совсем залежалые вещи и совершенно бездарные украшения. Однако должен заверить, что принесенные вами изделия отличаются редким качеством и быстро найдут достойного покупателя.

— Боюсь, я слегка отстал от жизни, — слегка расслабился гость. По крайней мере, финансовые потери ему не грозят, и можно спокойно расспросить о происходящих в городе событиях. — Ваш правитель изменил решение о введении новых пошлин? Его удалось переубедить?

— Вовсе нет, — улыбнулся торговец. — Все оказалось намного проще и забавнее. Дело в формулировке. Указ гласит: «Пошлиной облагаются товары, имеющие местом происхождения Королевство Темного Леса и перевозимые жителями указанного Королевства по землям, Богами врученной высокому роду Повелителей Звенящих Вод». Иными словами, таможенники применяют повышенную ставку к предметам, не только созданным вашими ремесленниками, но и принадлежащим вашим купцам. Если товары из Темнолесья везут подданные иных стран, то облагать их нет повода. Ваши торговцы довольно быстро заметили эту особенность и сразу предложили использовать несколько совершенно законных схем, позволяющих обойти указ. Например, можно продать груз на границе, а после того как Линнират останется за спиной, продать его обратно по той же цене. Или заключить агентский договор и действовать от лица местных купцов. Одним словом, мы совершенно напрасно волновались — никаких потерь торговля не понесет… Лорд Торат, что с вами? Лорд Торат!

Дроу, неделю не мывшийся, ночевавший на голой земле, в диком напряжении обманывавший стражу двух государств, проведший сложнейший для своего уровня ритуал, тихо стонал с закрытыми глазами.

Глава 11

Баллады и жизнь

08.2393 от П. К. Северные границы королевства

Полк возвращался домой. Давно планируемый и многажды откладываемый поход по селениям северных орков наконец-то завершился, и солдаты предвкушали заслуженный отдых. Коротыши надеялись всласть отоспаться в тени и прохладе уютных пещер, дроу с облегчением ожидали момента, когда исчезнет давящее ощущение от отголосков древней магии. Из всего отряда хорошо себя чувствовали разве что некроманты — земля здесь подпитывала их способности, одновременно сдерживая поток разрушительной энергии в приемлемых рамках. Мутировавшие животные и нежить беспокоили слабо, привыкшие к агрессии и безумной мощи существ Провала воины легко избавлялись от угрозы. Конечно, инциденты случались, но твари предпочитали нападать на одиночек или небольшие отряды. Тем не менее темные эльфы спешили покинуть навевавшие безотчетный ужас места.

Слово «полк» не совсем точно описывало текущее состояние отряда союзников. Правильным названием среди своих считалось и уже потихоньку начало просачиваться в официальные указы выражение «экспедиционный корпус». Семьсот тяжелых пехотинцев-дварфов служили тем ядром, на которое опирались в действиях триста конников и пять сотен легких пехотинцев, не считая разведчиков, штурмовиков-метаморфов, различных вспомогательных войск, начиная от живых деревьев и заканчивая последними разработками Гильдии магов. Войска, подчиненные лорду Яросаэлю, могли без посторонней помощи раскатать в тонкую пыль крупное племя орков или средних размеров племенной союз и в принципе для того и предназначались. На севере варвары не объединялись в каганаты под властью единого правителя, здесь жили и воевали по старинке. Как правило, боевые действия происходили по одному сценарию: пять-десять тысяч воинов нападали на загодя обнаруживших их дроу, терпели поражение и отступали в деревянные городки-укрепления. Защищавшие поселение ров с водой и стена из дубовых бревен помогали оборонявшимся слабо, поэтому городок уничтожался на второй, в худшем случае на третий день после подхода темной армии. Иногда вожди не надеялись на крепость стен и пытались спрятать свои племена вместе с остатками войск в труднопроходимых местах наподобие болот. Тогда они вырезались еще быстрее — потомки светлых эльфов не утратили связи с природой и находили врага без труда.

Лишь однажды возникла сложная проблема, которую не удалось решить с первой попытки. Орки заперлись в сильной природной крепости, в холмах, окруженных болотистой рекой, и заручились поддержкой могущественного духа. Местные шаманы не отличались особой силой — ведь их покровители не любили появляться в землях с темной энергетикой, но эти как-то смогли договориться. Пришлось вмешаться некромантам. Пока разведчики под командованием Тората ежедневными вылазками беспокоили воинов врага, маги создали щит, под прикрытием которого пробравшиеся в осажденный лагерь Мертвые Лидеры перебили всех шаманов. Остальное было делом техники.

Высшую нежить создавали редко, по исключительным случаям. Во-первых, далеко не каждый дроу подходил для неприятной процедуры преображения. Во-вторых, большинство из тех, чьи параметры удовлетворяли некромантов, от подобной чести отказывались. Зачем бессмертному существу превращаться в заключенный в стальные доспехи дух, пусть и могущественный невероятно? Ради магии или возможности призывать на службу окрестные души? Нет уж, спасибо. Лучше слабеньким, да живым. Кроме того, между занятием некромантией и бытием в качестве зримого воплощения сути искусства Смерти есть ощутимая разница, некая граница, переступить через которую готовы единицы. Поэтому становились Мертвыми Лидерами, Призрачными Стражами или иными существами той же природы единицы — больные или умиравшие дроу, чью жизнь невозможно поддерживать даже с помощью самой сложной магии. Попавшие под удар великого духа, например, или отравленные особо изощренным ядом. Соглашались те, кого удерживало в жизни что-то невероятно сильное. Долг. Честь. Желание отомстить врагу, защитить близких.

Большинство все-таки предпочитало умирать и отправиться на следующий круг перерождения.

Эльфы знали о существовании в Темном Лесу не-мертвых, однако сталкивались с ними редко. Королева предпочитала не идти на конфликт без лишней необходимости и старалась скрывать своих жутковатых подданных от светлых союзников. Кроме того, дроу на физическом уровне сохранили связь с природой, их социум, общество и физиология претерпели не настолько кардинальные изменения. Поэтому длительное пребывание вблизи антагонистов жизни для рядовых жителей королевства, не защищенных магически, представляло определенную опасность. Как следствие, большую часть времени нежить проводила в специальных помещениях Гильдии магов, а конкретнее — в Покоях Вечной Тишины, принадлежащих некромантам.

В поход на север Мертвых Лидеров взяли отчасти из-за отсутствия наблюдателей из Благого Совета. С некоторых пор светлые владыки — наиболее прогрессивно настроенная их часть — повадились присылать посольства, почти целиком состоящие из офицеров среднего командного состава. Впрямую сказать, что желают ознакомиться с применяемыми дроу методами ведения войны, они не могли. Гордость не позволяла. Однако эльфы всячески старались попасть в районы ведения боевых действий, для чего не жалели средств и усилий. Дипломаты Темнолесья мигом ухватились за представившуюся возможность, организовав своеобразный институт «наблюдательства». Армия в лице принца Аркониса тоже не возражала. В результате переговоров присутствие двух-трех светлых в ставке полка стало обычным явлением, никого не удивлявшим. Королевство постепенно избавлялось от имиджа государства преступников и изгоев, хотя до окончательного признания в качестве равноправного партнера было еще ой как далеко.

По крайней мере, дроу перестали равнять с обитателями Островов Изгоев. На раскинувшийся в далеких южных морях архипелаг издавна ссылались совершенно мерзкие личности. Те, казнить кого светлые отказывались из боязни осквернить клинок. Пусть вечно мучаются либо примут смерть от рук подобных себе. Преступникам запечатывали магические способности, если таковые имелись, давали нож и выбрасывали на пустынном берегу — живи, если сможешь. Сбежать не удалось еще ни одному.

Лично для Тората прошедшая кампания представлялась особенно сложной. Полк и прежде участвовал в сражениях — как в одиночку, так и в составе более крупных соединений. Однако действовать в отрыве от основных сил, на малознакомом театре боевых действий, продолжительное время ему еще не доводилось. По воле мудрого командования подчиненные Тората исполняли роль разведчиков. Прежде беловолосый, будучи командиром двух сотен легких воинов, всегда мог опереться на помощь соседей и запросить нужные ему сведения. Сейчас такой возможности не имелось — действовать приходилось без поддержки. Потребовалось немного времени и несколько кадровых перестановок, чтобы лучше выполнять поставленные задачи, тем не менее в конечном итоге штаб начал получать сведения в нужном объеме и в нужные сроки.

В процессе плотного общения со штабными офицерами Торат в очередной раз убедился, как по-разному они видят стоящие перед ними задачи. Там, где он предпочитал действовать хитростью и обманом, армейцы уповали на мощь и силу удара. Ничего удивительного — отличия в предпочтениях проистекали из специфики рода войск. Беда в том, что, формально числясь в регулярной армии, беловолосый до сих пор не прошел соответствующего обучения и мыслил прежними критериями. Он ведь изначально состоял в пограничном полку, командовал сотней — хорошо командовал, судя по отзывам. Потом, когда создавался Первый подгорный и возникла нужда ввести в его состав качественно подготовленное разведывательно-диверсионное подразделение, Тората вместе с отрядом перевели в регуляры. Удачно перевели, чин в чин, хотя обычно звание понижается. Более того: позднее его даже повысили! Не столько за реальные боевые заслуги — куда же без них, — сколько в качестве признания успехов на дипломатическом поприще. Наполовину аванс, наполовину поощрение одному из немногих офицеров, способному легко находить общий язык с грубыми и нелепыми коротышами. Если бы хотели отметить исключительно воинские качества, премировали бы деньгами, почетным оружием, артефактами или выразили благодарность клану.

Но, как бы то ни было, получиться следовало. В столице существовало подобие курсов для офицеров, желавших сделать карьеру и чувствовавших необходимость освоить новые для себя области воинского искусства. Практики у Тората хватало — требовалась именно теория. Он и прежде посещал с этой целью низенькое, словно бы расплывшееся по земле здание на задворках Генштаба, однако заняться учебой всерьез как-то не появлялось возможности. Массу времени отнимали обязанности командира, которых никто не снимал, как один из старейшин рода, он должен был постоянно уделять внимание делам близких. Рождение и воспитание сына также легли тяжким и приятным грузом. К худу или нет, скоро Аласдик отметит первое совершеннолетие и переедет на постоянное жительство в неприступную крепость Волков…

Громко топая обутыми в тяжелые сапоги ножищами, подошел Валин. Настроение у вождя коротышей с самого начала кампании колебалось от плохого до мрачного, и Торат знал отчего. После первого боя, точнее говоря, после первой взятой крепости между ними состоялся неприятный разговор.

— …Иначе нельзя?

— Иначе нельзя. Темные давно поняли — либо мы, либо они. — Дроу оглядел заваленную трупами площадь. — Постоянного мира между нашими расами быть не может.

— Нас-то вы приняли.

— У эльфов и дварфов разный ареал обитания, мы можем сосуществовать. Орки же стремятся покорить наши земли, а нас самих уничтожить или сделать рабами. Поэтому Темнолесье выжигает поселения, расположенные рядом с границами королевства. Да, мы вырезаем всех. Если знаешь иной путь, подскажи его.

— Мы так не воевали, — вздохнул коротыш. — Детей-то зачем?

— А что с ними делать? Оставить умирать от голода? Или подбрасывать в другие племена, где с ними поступят точно так же? Орки добивают проигравших. Ах да — еще можно забрать их с собой и собственными руками вырастить будущих мстителей.

— Ну не знаю. Но светлые же переговоры ведут, послами обмениваются…

— Безуспешно. Разница между нами слишком велика. Хотя раньше она была еще больше. — Торат тускло улыбнулся. — Глядишь, через пять-шесть тысяч лет начнем понимать друг друга.

— Я столько не проживу.

— Если хочешь, — предложил беловолосый с серьезным видом, — могу освоить некромантию и призову твою душу. Расскажу, чем дело закончилось.

— Издеваешься? — сердито засопел Валин.

— Немного. На самом деле, ты в главном прав: война всем надоела. Только с Темным Лесом зеленошкурые переговоров не ведут и перемирий не заключают. Лет триста назад они послали делегацию, но мы приняли их за обычный отряд налетчиков и перебили. Жаль. Передышка королевству не помешает.

— Так возьмите и сами съездите.

— Опасно. Орки нас тоже недолюбливают — как бы с ходу не порубили. Темнолесье они ненавидят и боятся. Кроме того, при дворе есть партия, ратующая за мир до победного конца. То есть до возвращения тех земель, что принадлежали предкам дроу до начата вторжения. Их мало, таких упертых, и с каждым прошедшим веком становится еще меньше, но они очень влиятельны.

— А сам ты как думаешь?

— Я — реалист. Сокрушить четыре сильных каганата с огромными армиями и хорошо обученными шаманами, успешно давящих на восток, в обозримом будущем невозможно. Кроме того — орки плодятся, учатся, меняются. С каждым веком они все менее настойчиво атакуют наши границы. Глядишь, со временем начнут договариваться.

Тората и самого порой мутило от того, что им приходилось творить. Словосочетание «тотальная резня» точно и сухо описывает результат обычной карательной экспедиции. Казалось бы, за века, проведенные на войне, он давно должен очерстветь и с равнодушием воспринимать картины разрушений, но порой становилось невыносимо. Ему давно надоело убивать. На службе мужчина оставался только из-за необходимости поддерживать честь рода и семьи да твердого убеждения: другого пути нет.

Милосердие и слабость — для орка синонимы.

Сейчас вождь ощутимо повеселел — они возвращались домой. Дварфы потеряли мало бойцов, а выжившие получили хорошую добычу. Для дроу понесенные потери казались непомерно высокими, коротыши же привыкли к другим меркам и вовсю горланили хриплыми голосами радостные песни. Темные морщились, но терпели. Войска возвращались домой…

09.2393 от П. К. Столица, предместья

Торат оценил такт жены, удержавшейся и не вывалившей на усталого мужа ворох столичных новостей. Аластесс потратила весь вчерашний день на мелкие приятные хлопоты: приготовление ванны, вкусного ужина, практически приводящего в экстаз после творчества полковых кулинаров, выдала точно отмеренную порцию забавных сплетен об общих знакомых и друзьях. Радость от встречи она выплеснула ночью, вдруг змеей обвившись вокруг тела мужчины, плача и смеясь, отказываясь разомкнуть объятия…

Утром, умиротворенная, она не стала будить Тората. Тихо спустилась вниз, накормила завтраком Аласдика, затем отослала его к родне под благовидным предлогом и занималась своими делами до середины дня. Когда муж наконец-то проснулся, Аластесс ожидала его в столовой. Дальше откладывать разговор она не могла.

— Дик убежал?

— Я отослала его проведать Томариссэ и заодно сообщить о твоем возвращении.

— У девочки все хорошо? — Торат уселся за стол, усилием мысли придвинул поближе тарелку с фруктами.

Обычно дома он игнорировал этикет высокородных, требовавший использовать во время еды магию, но сейчас, после длительного питания в обществе коротышей, ему хотелось чего-то изящного.

— Тебе не о чем беспокоиться. Я говорила с ее преподавателями — они дают прекрасные отзывы. Меня по-прежнему несколько смущает идея поселить подростков вместе, в здании Гильдии, и тем самым держать их вдали от родных. Однако я не могу не признать, что определенный смысл в этом решении есть: наставникам действительно проще присматривать за учениками.

— Спасибо. Теперь, когда я вернулся, тебе не придется беспокоиться еще и о ней.

Аластесс вежливо склонила голову, принимая благодарность, но заметила:

— Мне не составляет труда изредка переговорить со знакомыми из Гильдии. Кроме того, я симпатизирую девочке. Не всем же так везет в жизни, как нашей дочери.

Торат ехидно усмехнулся в ответ. Глава Волков не забыл глупого непокорства правнучки и назначил ей соответствующее наказание. Сейчас Аласдиор безвылазно сидела на севере, в землях, относительно недавно присоединенных к королевству. Несмотря на деятельность корпуса теней, там еще хватало существ, мест и явлений, от которых дроу желали избавиться, поэтому без работы местные маги не оставались. Часть родов, получивших владения вокруг гор Провала, занимались очищением самостоятельно, остальные посылали своих представителей. Выплаты участвующим в санации проклятых земель мастерам тяжелым бременем легли на казну Темнолесья, усиливая начавшийся финансовый кризис. Если бы не право королевы призывать вассалов на помощь, денег бы точно не хватило.

Аласдиор, по мнению отца, слишком увлеклась шаманизмом и даруемыми духами возможностями. Забрасывать остальные области Искусства не следует. Поэтому на жалобные просьбы дочери уговорить главу рода позволить ей вернуться он отвечал отказом — работай, учись ставить печати, зубри формулы магии Света, ставшие классикой за тысячелетия до твоего рождения.

— Хотя я не могу не признать, что в ближайшем будущем у меня едва ли останется свободное время.

Аластесс потеребила прядь волос, недовольно откинула их за спину. Сегодня она оделась в «малое домашнее» платье, не предполагавшее выхода за пределы окружавшего дом садика. В просто «домашнем» дозволялось посещать ближайших соседей — тех, с кем поддерживались дружеские отношения. Относительно же одежды, допустимой при выходе в общество, Торат имел смутное представления. Знал только, что высокая леди может появиться на публике в одном и том же не более трех раз, обязана носить родовые цвета и строго следовать записанным в «Каноне красоты и смирения» указаниям. Его попытка ознакомиться с многотомным трудом теоретиков женской красоты закончилась головной болью. С тех пор он старался не задумываться, сколько тряпок накручивает на себя жена перед выходом в свет.

— С тех пор как ты уехал, кое-что произошло. — Как всегда при сильных эмоциях, лицо шаманки превращалось в маску. — Кое-что неприятное. Совсем недавно.

В предчувствии плохих новостей Торат напрягся.

— Насколько неприятное?

— Довольно сильно. Лорд Рудаэр посажен под домашний арест.

— Что?!

Беловолосый ощутил, как у него самым вульгарным образом отвисла челюсть. В глазах аристократки-жены мелькнула и тут же потухла смешинка. В иное время она не преминула бы пройтись по поводу столь яркого свидетельства низкородного происхождения супруга. Сейчас — промолчала.

— Каково обвинение?

— Убийство члена семьи повелителя.

— Бред! Если и есть кто-то, в чьей верности дому Волка не приходится сомневаться, то это Рудаэр!

— Поэтому он и сидит у себя в поместье, а не помещен в темницу. — Аластесс слегка оттаяла и поморщилась. — Доказательства очень надежны.

— Кого убили?

— Кузена Аласдиира.

Иными словами, погиб подчиненный отца Аластесс, представитель младшей ветви семьи. Прав на наследование титула главы рода формально он не имел, хотя в действительности совет старейшин мог утвердить любую кандидатуру из членов рода. Аласдиир при знакомстве произвел на Тората впечатление веселого и легкого повесы, подобно мотыльку порхающего по жизни. Не води беловолосый дружбы с Бдящими, он до сих пор продолжал бы считать родича жены обычным пустоголовым аристократишкой. К счастью, в свое время он не стал торопиться с выводами. Позднее наставник поведал ему, что считает Аласдиира одним из лучших следователей рода за всю историю его существования. Мнение древнего лорда многими считалось истиной в последней инстанции, Торат не был исключением, поэтому умершего оберегающего он уважал.

— Я не видел его после той истории с убийством в Башне Ветра и Звезд.

— Полагаю, он был несколько занят, — подумала вслух Аластесс— Прошлым летом на свет вылезло немало секретов из числа тех, которым лучше бы остаться погребенными во Тьме навечно. Ты отсутствовал и не видел, какой кризис разразился в столице. Пострадали все.

— Бдящие поймали больше добычи, чем рассчитывали?

— Если бы они пустили в ход все найденное, — наконец-то улыбнулась жена, — воевать стало бы некому. Королева лично приказала забыть о преступлениях, произошедших более тысячи лет назад. Так сказать, за давностью лет.

— Но напряженность между родами сохраняется, — понятливо продолжил ее мысль Торат.

— Естественно. Дипломаты прикладывают колоссальные усилия для нормализации обстановки. К несчастью, среди них хватает лордов с подмоченной репутацией. Одним из немногих в нашем роду, сохранивших прежнее влияние, оставался Рудаэр.

— То есть его арест выгоден другим высоким родам?

— Естественно. Отец первым делом предположил провокацию — эту версию отрабатывали тщательнее остальных. Результатов никаких.

— Ты спрашивала духов?

— Даже им сложно разглядеть происходящее в замке Волка, — с печалью и гордостью сказала шаманка. — Убийство произошло именно там. Поэтому рассчитывать на помощь духов бессмысленно — следствие велось обычными методами. Обмануть защиту нашего убежища способен только кто-то, в деталях знакомый со структурой и качеством наложенных заклинаний. Вместе с тем он должен быть магом невероятно высокого уровня.

— Или одним из твоих родственников.

— Верно. Но, как выяснилось, у лорда Рудаэра имеется мотив, и довольно серьезный. Аласдиир раскопал, что наш старый вассал и глава старшего рода Вереска отнюдь не безгрешен. В свое время, желая занять трон своего клана, он совершил несколько серьезных преступлений. Кого-то отравил, вступил в переговоры с врагами Волков, занимался подделкой документов и тайком проник в нашу малую библиотеку. Более того, лорд осмелился нарушить прямой приказ Аластора!

Торат почувствовал, как его рот искривляется в тусклой усмешке. Если бы ему предложили выбор между возможностью оказаться в списке дроу, вызвавших гнев повелителя Волков, и путешествием в одиночку к Западному Океану, он бы знал, что выбрать. По сравнению со злым Аластором орки — милые миролюбивые существа.

Лорд ненавидел игнорировавших его власть.

— И все-таки я сомневаюсь, — подумав еще раз, высказался мужчина. — Возможно, я пристрастен — ведь Рудаэр всегда хорошо ко мне относился, — но в его виновность я не верю.

Жена угрюмо кивнула. Ей тоже нравился старый слуга ее рода.

— Суд состоится послезавтра. Ко мне в руки попали материалы следствия, если желаешь, я дам тебе ознакомиться.

— Отец дал?

— Нет.

— Тогда откуда?..

— Женщины между собой обсуждают не только последние моды.

Обычное созданное матерью-природой растение никогда не вырастет выше ста тридцати метров в высоту. Корни и капиллярная система просто не справятся с доставкой воды и полезных веществ к кроне. Поэтому огромный гигант, сердцевина и центр принадлежавшего высокому роду Волка поместья, долгие годы создавался сильнейшими магами. Если бы задача творцов состояла только в том, чтобы вырастить большое дерево, они справились бы за неделю, а то и меньше. Однако они строили дом, замок. Крепость, способную выстоять против многочисленных и обладающих сильной магией врагов. Посаженный главой рода в конце длительного ритуала росток под ежеминутным наблюдением наливался силой, получал нужные вещества, прирастал плотью и одновременно укреплялся сложными заклинаниями. До тех пор пока не вознесся двухсотметровым шпилем на северной окраине города, столицы новосозданного королевства Темного Леса. Каждое поколение совершенствовало защиту замка и прилегающих к нему территорий, вкладывая труд, упорство, знания; древние чары соседствовали и органично принимали в себя новейшие разработки.

До вчерашнего утра Торат считал, что живой замок знает все о происходящем внутри и вокруг себя.

Как всегда, массивная беловолосая фигура привлекала к себе внимание. На фоне тонкокостных и хрупких аристократов другие касты смотрелись настоящими великанами — если, конечно, поблизости не было дварфов. За столетия брака к шествующему рядом со своей маленькой женой Торату успели привыкнуть, но поначалу появление необычной пары вызывало шушуканье за спиной.

Сейчас их просто провожали взглядами и продолжали говорить о своих делах.

— Похоже, собрался весь род, — тихо прошептала на ухо Аластесс.

Действительно, на суд пришли почти все взрослые Волки. Правящая семья и старейшины, боковые ветви и дальние родственники, мужчины, женщины и дети, вассалы из старших и младших кланов. Черные с золотом и серебром парадные мундиры военных соседствовали с темно-зелеными или красными ливреями чиновников и придворных, тут и там мелькали желтые камзолы дипломатов, в глазах пестрило от ярких красок женских платьев. Маги облачились в мантии разных оттенков, указывавших на степень их посвящения в таинства великих сил. Вопреки обычаю, у многих в одежде присутствовал белый цвет. Траурный. Приглушенные голоса, мрачные выражения лиц, подернутые пеплом горя ауры…

— Рудаэра уважают. Аласдиира любили. Хотя я не ожидал подобного… ажиотажа.

— В последнее время поговаривают о снижении нашего влияния, и я не могу не признать, что основания для шепотков есть. — Шаманка прикрыла губы веером с изображением чайки. Морская птица издавна считалась символом несчастья, теперь уже забылось: отчего, почему… — Кое-кто из моих родичей оказался недостаточно компетентен для занимаемых должностей — их уволили со скандалом. Благоволение королевской четы тоже имеет свои границы.

— Кого они прислали в качестве наблюдателя?

Поскольку погибший не состоял на королевской службе и относился к высокому роду, следствие вели сами Волки. Бдящие предоставляли им запрошенную информацию, но не более. Обвиняемый, лорд Рудаэр, входил в состав дипломатического корпуса, но одновременно являлся прямым вассалом тех же Волков и подлежал их суду. Хотя в теории королева могла судить его сама — как принесшего ей малую клятву верности, — на практике центральная власть предпочитала не вмешиваться во внутренние дела аристократов без лишней нужды и ограничивалась присылкой наблюдателей.

— Принца Иркуинона.

— Большая честь.

— Да. Или, возможно, ему даны особые полномочия. Опять ходят слухи о приезде Ирнаэталя. Если они правдивы, присутствие его усилит позиции королевы.

— Мы ждем визита высокородного уже две тысячи лет, — скептически усмехнулся Торат.

Вторжение орков и вызванные им беды привели к расколу элиты Кайлинога. Надежды остановить нашествие рухнули — армия разбита, король и наследник мертвы, западные соседи отказали в помощи. Выбор стоял простой: либо погибнуть в бою, либо бежать. Среди тех, кто предпочел почетной смерти бесславное отступление, единства тоже не наблюдалось. Высокие роды, объединившиеся вокруг княгини Иррианы, признавали необходимость перемен и соглашались с предложением назначенного Первым Мечом Аркониса совершить долгий переход через пустые земли на север. Там, в малонаселенных лесах на границе со степью, он предлагал создать не государство, но общество нового типа. Превратить статичный, не способный бороться с внешней угрозой социум эльфов в нечто иное — сильное, жизнеспособное и опасное. Первыми княгиню поддержали Волки, следом за ними в Темный Лес согласились уйти еще пять родов. Остальные дома аристократов предпочли отправиться в Благие Земли в надежде найти приют в давно освоенных, густонаселенных и могущественных государствах востока. Формально предводительствовал ими несовершеннолетний принц Ирнаэталь, которому тогда исполнилось двадцать шесть лет.

Темнолесье строилось долго и трудно: перемены нравились не всем. В первое столетие после объявления об основании нового королевства почти треть эльфов ушла во владения светлых князей. Когда поодиночке, когда целыми родами не сумевшие примириться со слишком быстрыми переменами подданные покидали королеву. Их не удерживали, ибо воевать на два фронта, с передовыми отрядами орков и с собственной оппозицией, слабое государство дроу не могло. Из-за проявленной мягкости до гражданской войны дело не дошло, но мелкие стычки случались постоянно. Пока Арконис реформировал армию, а Ирриана безжалостно ломала многотысячелетние обычаи, руководствуясь голым прагматизмом в создании новых, прошло приблизительно пятьсот лет. Все это время представители восточной ветви королевского дома не давали о себе знать. Доходили слухи, что Благой Совет выделил Ирнаэталю земли где-то на юге, однако контактов между собой семьи не поддерживали. Причина прохладных отношений заключалась не столько в личной неприязни, сколько в стремлении светлых претендовать на высшую власть. Княгиня Ирриана приходилась дочерью последнему королю Кайлинога, обладала всеми необходимыми правительнице качествами и вообще была личностью неординарной. Но — женщиной. Ирнаэталь принадлежал к побочной ветви, зато был мужчиной. Они оба имели приблизительно одинаковые права на престол. В прошлые времена вопрос статуса разрешался на поле брани — сейчас ни светлые, ни темные войны не желали.

Всеблагой Совет, как и следовало ожидать, «предводительницу банды отбросов» главой рода считать отказывался. Предназначавшееся при голосовании высокому роду Лунной Охотницы, Покой Приносящей в Мир, трон-кресло занимал представитель Ирнаэталя. Одно время — после первых побед над орками — Темному Лесу предоставили право голоса, однако посол королевы даже не успел доехать до места сбора Совета, как слухи о проводимых реформах подтвердились и трон сожгли. Поэтому до сих пор правящее семейство дроу в официальных бумагах светлых именовалось «отложившейся ветвью высокого рода Лунной Охотницы, Покой Приносящей в Мир», и никак иначе.

Шансов получить власть в Темном Лесу Ирнаэталь не имел, да и не хотел. Но сложившаяся юридическая коллизия сильно мешала признанию дроу в качестве равноценного партнера светлых земель, ее давно пытались разрешить. До сей поры — безуспешно.

Приличия вынуждали раскланиваться с многочисленными родственниками и знакомыми, обмениваться с каждым парой фраз. Аластесс стояла достаточно высоко в иерархической лестнице своего клана, даже в такой момент с ней желали поговорить многие. Выразить соболезнования или просто приветствовать. Женщина доброжелательно кивала каждому, хотя с каждым мгновением Торат сильнее чувствовал, как тугой спиралью в ней закручивается злость. Наконец ему надоело:

— Пойдем. С нашей стороны невежливо забыть о хозяевах.

— Я тоже здесь не чужая, — огрызнулась пришедшая в дурное расположение духа жена, затем глубоко вздохнула, успокаиваясь, и погладила спутника по руке: — Извини.

— Ничего страшного.

Перед центральным входом в замок пришедших встречала леди Месерэ, супруга Аластора. При виде внучки она сделала пару шагов вперед, выражая благоволение и радость от встречи. Торат удостоился чуть заметного кивка — хозяйка замка всегда держала его на некоторой дистанции. Вместе с тем мужчина ни разу не слышал от нее колких высказываний в свой адрес, и интриг против него она, кажется, не затевала.

— Пусть боги благословят вошедших под крышу моего дома, — произнесла она ритуальное приветствие. — Хотя я желала бы видеть вас по менее печальному поводу.

— Я до сих пор не могу поверить, что все происходящее реально, — пожаловалась Аластесс— Мне постоянно кажется, что я попала в какую-то хитрую иллюзию.

— Твой отец тоже долго не решался озвучить результаты расследования. Обвинить Вереска, лучшего из лучших… Немыслимо.

— Я хотел бы переговорить с лордом Аласгортиа, — вмешался Торат. — Не будет ли с моей стороны слишком дерзко просить об аудиенции? Я понимаю, что сейчас он занят и у него много дел, но мне хотелось бы задать ему пару вопросов до суда.

Леди немного поколебалась, однако подозвала стоявшего неподалеку охранника и приказала:

— Проводите лорда Тората в покои лорда Аласгортиа. Прошу вас, лорд Торат, не затягивать беседу — моему сыну предстоит трудный день.

Уходя, беловолосый слышал, как Аластесс прощается с бабушкой. Она намеревалась навестить леди Эридару, чтобы забрать гостившего здесь со вчерашнего вечера сына и вместе с ним ждать начала церемонии в предназначенной им ложе. По мере приближения к первому совершеннолетию Аласдик все чаще посещал замок Волка. Узы крови тянули его в общество сородичей, и недалек тот день, когда мальчик окончательно переедет в замок. Он не перестанет любить и уважать отца, но связь с ним ослабнет, на первое место после ритуала принятия в род окончательно встанет мать.

С тестем Торат столкнулся перед дверьми принадлежащих тому комнат. Сопровождающий только собирался произнести его имя, чтобы испросить дозволения войти, как перекрывавшие проход густые листья раздвинулись, и в коридор вышел одетый в синий камзол Аласгортиа. Несомый в руке короткий топорик, выкрашенный в ярко-алый цвет, и слуга в закрывающем лицо капюшоне, тащивший щит с изображением рта, молчаливо свидетельствовали — лорд на предстоящем процессе будет обвинять.

— Ах да, поход ведь закончился… — Высокородный снизу вверх посмотрел на зятя. — Надеюсь, он прошел успешно?

— Как и всегда. Вы не могли бы уделить мне немного времени?

— Вы можете проводить меня в залу.

Аласгортиа обладал потрясающей коммуникабельностью. Любой связавший жизнь с секретной службой должен уметь общаться, но младший сын главы Волков, казалось, мог разговорить даже камень. С ним Торат всегда чувствовал себя легко. Дроу, рожденные после основания Темного Королевства, обращали меньше внимания на сословные перегородки, поэтому в разговоре между собой двое мужчин использовали менее формальную речь. Та дистанция, что ощутимо лежала между выходцем из младшего рода и знатными родичами его жены, рядом с Аласгортиа ощущалась слабо. Он оставался аристократом, рожденным править, — только власть свою не выпячивал.

— Примите мои соболезнования, высокий лорд. Хотя я был не очень хорошо знаком с Аласдииром, он производил на меня впечатление очень достойного дроу.

— Да, он тоже с уважением о вас отзывался. Его смерть — сильный удар и для меня лично, и для всех Волков.

— Надо полагать, столь же сильный, как и сегодняшний суд?

Аласгортиа экспрессивно всплеснул руками, быстро меняя положение пальцев «горе» в знаки «скорбь» и «гнев».

— Клянусь богиней — не знаю! Рудаэр носил меня на руках в детстве, учил владеть мечом и пел древние песни! В иных ситуациях я верил ему больше, чем родному отцу. Но абсолютно все доказательства указывают на него, и у нас нет оснований им не верить.

— Позвольте с вами не согласиться. — Торат слегка придержал шаг. — Так получилось, что я имел возможность прочитать выводы предварительного следствия, и они вызвали у меня ряд сомнений.

— Да? — Скепсиса в ауре высокого лорда хватило бы на шестерых. — И каких же?

— Ну например, найденный вашими дознавателями «оттиск силы» возле тела. Они утверждают, что убийце не хватило времени для проведения ритуала сокрытия. Но лорд Рудаэр не так давно преподавал в Академии Теней и наверняка знает о нашем способе полностью стереть следы пребывания в определенном месте. Необходим всего-то раствор валерьянки, мята и пара капель пустырника. Магия в составе почти не используется, поэтому хранитель замка обнаружить его не сможет. Если лорд заранее готовил убийство, то почему не вспомнил о простом и надежном средстве? Забыл? Все остальное он использовал просто блестяще.

— Любопытно. Что еще?

— Мать Рудаэра была наложницей лорда Аласриэля. Значит, по отцу он принадлежит к Волкам. Существует теоретическая возможность полностью скопировать его энергетическую составляющую незаметно для него самого. Правда, нужно принадлежать к высокому роду, находиться в близком родстве с жертвой и…

— Достаточно.

Аласгортиа внезапно остановился. Посмотрев на зятя с легкой иронией, он поинтересовался:

— Сколько времени вам потребовалось, чтобы сделать соответствующие выводы?

— Примерно сутки.

— Неплохо. Для новичка — очень хороший результат. — Лорд оглянулся по сторонам, проверил, не подслушивают ли их беседу, и легко продолжил: — Надо бы вас до конца процесса подержать в хорошо укрытой камере, но дочь мне не простит. Кроме того, вы не единственный, кто задается схожими вопросами. В роду, слава Ночи, хватает магов с неортодоксальным мышлением. Посему предлагаю сделку: вы молчите на суде, а я обещаю преподнести приятный сюрприз.

— Я опять вмешался в какую-то интригу? — Торат чуть не сплюнул на покрытый черным, дорогущим живым ковром пол.

От тестя, кажется, невольный порыв не укрылся, потому что он рассмеялся:

— Пока что нет. Пока что. В общем, идите в ложу, ничего не рассказывайте и ничему не удивляйтесь.

Пенаты Земли и Неба так часто использовались для проведения судебных заседаний и объявлений о различных неприятных событиях, что остряки переименовали их в Зал Боли. Название прижилось. Последний раз глава клана занимал вырезанный из куска черного гагата трон, формой похожий на волчью пасть, год назад, чтобы объявить достопамятный указ королевы. Сегодня повод был не менее печальный.

Небольшие, на три-четыре зрителя, ложи выстроились полукругом, тремя рядами, одна над другой. В высоту каждый этаж достигал едва ли не десяти метров. Внизу расселись в строгом порядке Волки — чем ближе к центру, тем более высокое место во внутренней иерархии клана они занимали. Центральная ложа предназначалась для наследника, его жены и детей, слева и справа шли места других членов правящей семьи. Рядом выше расположились места для вассалов и почетных союзников — если бы последних пригласили, — наконец, сиденья на самом верху предназначались для гостей и наблюдателей от других родов. Там же, под потолком, наиболее часто устанавливались караулы из гвардейцев, бдительно следящих за приглашенными. Стечение обстоятельств, не иначе: сегодня посторонних почти не было — только родня, немногочисленные представители вернейших вассалов и наблюдатели от прочих высоких родов. Магия замка создавала ровно столько мест, сколько требовалось, поэтому в проходах никто никогда не теснился и на ногах не стоял.

Старейшины клана уже заняли свои места по сторонам от трона, и сейчас Торат имел возможность в полной мере ощутить, отчего в Темном Лесу род Волка считается первым после королевского. Исходившая от десятка дроу мощь потрясала. Клан насчитывал девяносто шесть членов, не учитывая детей, — каждый являлся сильным магом, но старейшины словно вышли за предназначенные живой материи пределы. Обычно они скрывали свои силы, прятались за масками обычных, только долго живших, эльфов. Сегодня щитов не было. Может, расслабиться решили?

Фривольная мысль сбила торжественный настрой, Торат невольно улыбнулся. Сидевшая рядом жена немедленно сделала страшные глаза, не решаясь на более открытое проявление чувств, и почти сразу продолжила объяснять Аласдику:

— Нет, лорд Рудаэр не преступник. До тех пор, пока его вина не будет доказана, его нельзя так называть.

— Стражники говорили, что если дело дошло до открытого суда, то сомнений у старейшин не осталось, — поделился подслушанным маленький маг.

Стыда за «недостойное представителя древнего и благородного рода поведение» он не испытывал, ибо добывать полезную информацию его в равной степени учили и отец, и мать.

— Возможно.

Аластесс настороженно переглянулась с мужем. Она так и не смогла найти ответ на простой, первым возникший в голове вопрос, отчего теперь мучилась. Действительно, зачем устраивать суд? Репутация рода от публичного процесса сильно пострадает. Выносить свои внутренние дела на всеобщее рассмотрение не принято — обычно решение принималось внутри узкого круга посвященных. Провинившегося наказывали ссылкой в деревню или лишали части доходов, иногда он погибал в результате «несчастного случая» — в зависимости от тяжести проступка. Аристократы почти не практиковали изгнания из рода, опасаясь утечки родовых секретов и тайн. Почему сейчас Аластор изменил привычной практике?

— Правильнее сказать, — мысленно уточнил следивший за рассуждения жены Торат, — для чего он действует так, а не иначе?

Диспуту о том, насколько сильно формулировка вопроса меняет ответ, помешало появление Аластора. Он вышел откуда-то сбоку, хотя властители светлых в схожих случаях возникали из воздуха прямо в кресле. Дроу предпочитали экономить усилия. Сегодня глава клана облачился в одежды верховного судьи, как полагалось согласно традиции. В руках он держал «щит правосудия» — древний символ, подчеркивавший обязанности судьи как защитника слабых и невинных. Аласэ с юмором рассказывал в свое время, что создатель могущественного артефакта отличался большой предусмотрительностью и изрядным жизненным опытом. Щит составлял единое целое с ритуальным одеянием и служил мощной преградой на пути любого прямого воздействия. Случались в истории инциденты, когда проигравшие спор маги пытались выместить гнев на судье, случались.

После обязательных торжественно-напыщенных фраз вперед выступил Аласгортиа:

— Мой повелитель! Поскольку убитый принес мне старшую клятву верности, говорить за него — мое право и долг!

— Я признаю твое право. Говори, уста ушедшего Аласдиира.

— Я обвиняю лорда Рудаэра Салларана Партэ Сэ Ванна, главу рода Вереска, в своей смерти. Он убил меня, желая скрыть преступления, совершенные в прошлом.

Хотя королева объявила амнистию, указ касался только нарушений против королевской власти. На отношения высоких родов со своими вассалами Ирриана могла влиять только косвенно.

— У тебя есть доказательства, подтверждающие обвинение?

— Вот они, повелитель.

Обвинитель выложил на кафедру толстый свиток. При взгляде на туго скрученный лист бумаги в памяти смотрящего отпечатывались образы, подробно рассказывающие о процессе следствия и обнаруженных уликах. Однако логическими выкладками и результатами работы магов Аласгортиа не ограничился.

— Осознавая недостаток прямых улик, я прошу разрешения допросить лорда Рудаэра и свидетелей с помощью Зерцала Великого Прозрения.

По залу поползли шепотки. Среди Волков было куда меньше сильных некромантов по сравнению, скажем, с Глядящими из Глубины или Постигающими Истину. Кроме того, души аристократов-высокородных, даже умерших в детском возрасте и не успевших освоить магию в должной мере, хорошо сопротивлялись заклинаниям призыва, не желая расставаться с посмертным покоем. Оттого единственным способом проверить правдивость слов дроу являлось полное чтение памяти подозреваемого — процедура сложная, малоприятная и оставляющая на ауре очевидные следы. Среди светлых она практиковалась крайне редко, ибо обитатели Благих Земель полагали ложь при любых обстоятельствах поступком позорным. Как следствие, среди них считалось, что если эльфу пришлось доказывать свою правоту столь радикальным способом, иначе говоря, если ему не верят на слово, то личность он недостойная и уважения не заслуживает. Поэтому многие предпочитали смерть возможности отстоять свою правоту, открыв на всеобщее обозрение разум. Жители Темного Леса подходили к вопросам чести менее щепетильно, но и среди них постижение памяти практиковалось редко.

— Я могу понять необходимость допроса Рудаэра… — Титул лорда перед именем старого соратника Аластор опустил, чем вызвал новый вал шушукания. — Но зачем допрашивать свидетелей?

— Повелитель. Обстоятельства дела необычны, и я не могу утверждать, что лорд Рудаэр действовал по своей воле. Только Зерцало позволит однозначно ответить, не использовались ли при убийстве заклинания из сферы контроля разума высшего уровня.

— Лорд Рудаэр, глава старшего рода Вереска, — официальным тоном обратился Аластор к вассалу, стоявшему на специально огороженном пятачке. — Признаешь ли ты выдвинутое против тебя обвинение?

— Нет, повелитель. Я не виновен в убийстве лорда Аласдиира.

— Ты осознаешь, что в таком случае будешь подвергнут испытанию постижением? Подумай, прежде чем ответить.

— Я не виновен в убийстве лорда Аласдиира, повелитель.

— И в третий раз спрашиваю тебя, Рудаэр Салларан Партэ Сэ Ваниа из рода Вереска. Ты убил члена рода, в верности коему клялся?

— Нет, повелитель. Я не нарушал клятвы верности высокому роду Лунного Волка, Чья Песня Зовет Ночью, и не убивал его членов в течение последних двух тысяч лет.

Торат почувствовал непреодолимое желание присвистнуть. Удержало его от грубого проявления чувств ощущение ужаса, накатившее со стороны жены, да невольный вскрик задетого эмоцией матери Аласдика. Уточнение насчет двух тысяч лет… очень нехорошо прозвучало. Для Рудаэра.

А что он делал до того?

— Уста ушедшего Аласдиира, я частично принимаю твою просьбу. Однако, поскольку обвиняемый занимал прежде высокую должность и причастен ко многим секретам, и из желания завершить разбирательство как можно скорее, я приказываю сосредоточиться на его недавних воспоминаниях. Остальные его прегрешения, если возникнет такая нужда, мы рассмотрим позднее. Что касается допроса свидетелей… Пока что я не вижу в нем нужды. Пусть старейшины рода принесут Зерцало Великого Прозрения!

Многоопытные старейшины заранее подготовились и к такому развитию событий. Неясно, уведомил ли Аласгортиа их до начала суда о своем требовании или долгий срок жизни научил предугадывать возможное развитие событий — скорее, второе, — однако артефакт мигом выкатили откуда-то из-за кресел и поставили перед обвиняемым. Рудаэр после некоторого, очевидного всем, колебания расправил согнувшиеся было плечи и сам посмотрел в зеркало. Практически сразу взгляд его остекленел, аура потускнела и словно задрожала, пошла какими-то болезненными волнами.

Те картины, что возникали в глубине артефакта, имели мало общего с обычным изображением мира. Требовалась своеобразная настройка и близкое знакомство с магией духа, чтобы четко определить смысл изображений. Примерно половина сидевших в ложах аристократов должным умением обладали. Сейчас они, вслед за Аластором и старейшинами, устремились сознанием в глубь Зерцала и считывали обрабатываемую им информацию, пристально наблюдая за действием Аласгортиа. Аластесс была одной из них. Торат пересел поближе к впавшей в транс жене, придерживая ее за талию и попутно объясняя сыну, почему мама так странно себя ведет.

Результаты не заставили себя ждать.

— Повелитель, — Аласгортиа мимоходом промокнул капельку крови, выкатившуюся из носа, — прошу простить мне ошибку. Лорд Рудаэр не виновен в моей смерти.

— Да уж вижу. — Аластор обвел тяжелым взглядом занервничавших родственников. — Продолжай.

— Однако ты сам видел, что убийца принадлежит к твоей крови. Никто иной не смог бы столь точно и незаметно скопировать облик лорда Рудаэра.

Тишина. Вязкая тишина. Глава рода медленно кивает головой. Волки мрачно переглядываются между собой. Кто-то гневно хватается за оружие, пытаясь кричать и тут же замолкая, не осмеливаясь нарушить воцарившегося напряжения, другие сидят нахохлившись, сцепив руки в замок и разглядывая пол, лица третьих обратились в фарфоровые, ничего не выражающие маски. Высокородные аристократы понимают нечто, недоступное остальным. Нечто, что им очень не нравится. Наконец Аластор заговорил:

— Вот уже две тысячи лет, как наш род един. Прежде, случалось, мы жестоко враждовали между собой. Иногда до смерти. Но с тех пор, как из Темнолесья ушли отрекшиеся, и до сего дня Волки не убивали друг друга. — Слова падали, словно тяжелые камни. — Я не позволю старым временам, полным ядовитой паутины, воскреснуть вновь. Совет старейшин! Я намерен проверить. С помощью Зерцала Великого Прозрения. Всех мужчин моего рода.

Сидевший на троне вожак злобно оскалился, услышав ворчание своей стаи.

Ворчание, быстро затихшее.

— Совет не возражает, — тихо прошелестело по залу. — Мы согласны.

— Хорошо, — слегка кивнул Аластор. — Начнем немедленно.

— Совет предлагает преступнику признаться в содеянном. — Кому принадлежал голос, по-прежнему было не ясно. — Не стоит усугублять свою вину.

Молчание. Глава рода поднимает жезл — символ власти, — намереваясь отдать приказ…

— Я убил Аласдиира.

Долго копившееся напряжение наконец-то прорвалось. Дроу вскакивали с места, хватали друг друга за руки, высовывались из лож, желая рассмотреть, откуда прозвучало признание. Аластесс вздрогнула, обмякая, Торату пришлось слегка встряхнуть ее, чтобы привести в чувство. Одновременно он придерживал за пояс вопящего что-то невнятное ребенка, не давая ему вывалиться в зал. Казалось, спокойствие сохранили только Совет, за свои тысячелетия жизни всякого навидавшийся, глава рода и Аласгортиа. Последний выглядел одновременно ошарашенным и довольным.

— Аласдариэль, мастер-над-силами, Оберегающий Замка. — Аластор сделал еле заметный жест, останавливая излишне ретивых стражников. — Приблизься.

Один из сильнейших магов рода, в недалеком будущем готовящийся принять налобную ленту и перчатки старейшины, под сотнями взглядов — ненавидящих, непонимающих, испуганных, торжествующих — опустился на колени перед главой рода. Тот пристально рассматривал внука. Аласдариэль считался талантливым теоретиком и практиком, в Гильдии магов его ценили, восхищались, позволили возглавить целое направление в относительно молодом возрасте. Однажды он мог бы стать главой Гильдии.

Когда-нибудь он мог бы занять кресло Аластора.

— Зачем?

— Случайность, — опустил голову маг. — Аласдиир узнал о моих связях со светлыми землями. Я давал им кое-какие сведения о наших войсках, взамен получал описание высших ритуалов. У меня не было иного выхода.

Торат невольно усмехнулся. Выход есть всегда. Предатель мог пойти к главе рода, рассказать обо всем, покаяться. Ему пришлось бы распроститься с честолюбивыми мечтами, зато его преступления перед родом были бы не столь тяжкими. Волки отстояли бы одного из своих, уберегли его от королевского палача. Возможности высокого рода почти безграничны.

— Взгляни на меня.

Убийца взглянул в глаза Аластору и вздрогнул, как от удара. Повелитель грубо ломился сквозь защиты, не задумываясь о последствиях и не желая смягчать боль. Сейчас, в центре замка, поддерживаемый совокупной мощью Совета и собранных артефактов, глава рода был практически неудержим. В сердце своих владений он способен бросить вызов даже Хозяину Чудовища — трое из которых, кстати, сидели в зале, — что ему мог противопоставить какой-то маг?

— Почему ты сразу не пришел ко мне?

— Я… Я молю о пощаде, повелитель, — быстро сказал маг. — Клянусь, никогда больше род не пострадает из-за моей глупости.

Лицо Аластора обратилось в маску безжалостного божества, когда он приговорил:

— Пощады не будет.

Возвращаясь пешком домой в сопровождении обманчиво спокойной жены и напуганного увиденной казнью сына, Торат думал, что верховный Волк выжал из ситуации максимум для своего клана. Он сам обнаружил изменника — и немедленно покарал его. На глазах представителя королевы, которая теперь не сможет обвинить Аластора в небрежении обязанностями перед Темным Лесом. Аласдиир отомщен. Его убийца не попадет в руки Бдящих и, следовательно, не выдаст секретов, к которым был допущен внутри рода. Рудаэр оправдан, остальные его преступления рассмотрит Совет. Пожившие и многое повидавшие дроу относятся к нарушению закона иначе, чем молодые, дела минувших дней для них не столь важны по сравнению с выгодами будущего. Так что старый лорд, не исключено, лет через двести вновь окажется в числе старейшин своего рода.

Хотя главой Вереска ему уже не бывать.

Репутацию удалось обелить настолько, насколько это вообще возможно. Рано или поздно грязная история все равно вышла бы на свет, как ее ни прячь, — а большая грязь открывается в наименее удобные моменты. Закон подлости, как говорит принц-консорт.

— Папа.

— Да, Дик?

— Почему повелитель его убил? — Сын смотрел растерянно и тревожно. — Ведь Аласдариэль во всем признался. Я читал «Повесть о владыке-соколе», и «Канон благородства», и «Балладу о воителе Неба и Земли». Сдавшихся убивать нельзя!

Торат, мысленно проклиная детскую литературу, тяжко вздохнул и уселся на землю. Сохранность штанов его сейчас не волновала — подобрать бы правильные слова:

— Аласдариэль не признался, сынок. Его вынудили признаться. Чувствуешь разницу?

Мальчик неуверенно кивнул. Страх из его глаз никуда не исчез.

— Но, как мне кажется, его в любом случае казнили бы. Он подписал себе смертный приговор, попытавшись свалить вину на другого. Понимаешь, сын… Однажды может случиться так, что ты победишь и твой меч — или копье, или заклинание, не так важно — нависнет над головой поверженного противника. Он будет лежать перед тобой, беззащитный, а ты замешкаешься и встанешь рядом. Куда-то денется азарт, исчезнет горячка боя, да и смерть врага не покажется такой уж необходимой. Тогда-то и наступит время решать.

Добить беззащитного просто. Достаточно слегка повернуть кисть. Никто не осудит. Кроме тебя самого — ведь ты всегда будешь помнить, что мог сохранить одну жизнь. Быть может, твой противник — вполне достойное существо, даже более достойное, мудрое и благородное, чем ты сам. С его смертью мир обеднеет, и произойдет это по твоей вине.

Или можно пощадить его. Отпустить. Поверить, что он не затаит злобы, не вернется и не сожжет твой дом, чтобы отомстить за поражение. Такое случается, и намного чаще, чем поется в балладах. Легенды помнят, потому что они рассказывают о событиях редких, учат, как должно поступать. Жизнь намного более жестока, и отпущенный враг нередко приводит других врагов. Цена твоей ошибки обернется жизнями твоих родных и близких. Выбирать тебе.

Аластор взглянул в душу преступника, взвесил ее и принял решение. Он убил своего родственника, посчитав, что иначе нельзя. Он — глава клана. Не нам его судить.

Подумай, сын, — однажды тебе тоже придется решать, стоит ли давать шанс оступившемуся. Это трудный выбор.

Всю оставшуюся дорогу до дома ребенок молчал.

Глава 12

Дипломатия по-темному

12.2393 от П. К. Столица королевства

— В своих рассуждениях, Валин, ты допускаешь одну серьезную ошибку, — с серьезным лицом поведал великую мужскую тайну Торат. — Ты думаешь, что сложившаяся ситуация нас не устраивает.

— То есть как? — с трудом сфокусировал на собеседнике глаза подвыпивший дварф.

— Все очень просто. Представь себе такую картину: ты идешь по улице и видишь донельзя аппетитную округлость, чуть прикрытую легкой тканью. Естественно, верх мгновенно берут инстинкты непреодолимой силы, заложенные внутри каждого представителя мужского рода. Рука сама тянется похлопать! Так?

— Так! — согласился Валин, в подтверждение с силой кивнув. Чуть лбом столешницу не расшиб.

— Женщина оборачивается — и ты видишь, что на платье у нее вышит символ мастера Смерти. — Торат с трудом сдержал улыбку при виде внезапной обуявшей дварфа бледности. — Вот именно. Поэтому мы сознательно поддерживаем в наших подругах иллюзию того, что мужчинам нравятся хрупкие, худые и костлявые создания. Это вопрос собственного выживания, понимаешь?

— А-а-а-а…

«Винный кубок» уверенно набирал популярность. Недавно хозяин нарастил над рестораном третий этаж с отдельными кабинетами, нанял поваров-мигрантов и добавил внизу лишний зал для любителей экзотической кухни. Дело процветало. Если в прежние времена сюда заходили наскоро перекусить представители младших родов, то теперь посетить заведение не гнушались маги, даже аристократы. Определенной долей успеха «Кубок» был обязан Торату, лично разработавшему и установившему систему учета заказов. В результате беловолосый получил уверенность, что здесь всегда найдется местечко для него и его гостей: владелец здорово сэкономил на услугах волшебника, а род Малахитовой Чаши, к которому принадлежали оба, обрел источник дохода и лишнюю крупинку влияния.

Отправив захмелевшего Валина отсыпаться, Торат вернулся мыслями к недавнему разговору с главой своего клана. Старого хитреца интересовало, способны ли маги рода провести ритуал «срывания и привязывания», и если нет, то когда смогут. Полученный ответ — не в ближайшую тысячу лет — главу никак не устроил. Его разочарование выглядело достаточно комично, особенно с учетом того, что поименованный ритуал входит в число сложнейших и практикуется только высокородными. Старшие роды почти его не используют, обходясь менее опасными средствами. Впрочем, у них и нужды такой не возникает. Суть обряда заключается в переносе крепчайших связей новорожденного от семьи матери к семье отца — таким образом ребенок переходит в иной род. Запутанные родственные связи в среде аристократов, равно как и сложная система вассалитета, иногда вынуждали прибегать к столь сложным мерам. Например, некогда обряд был проведен над Аластесс — иным путем невозможно было сохранить жизнь разлученному с матерью младенцу. Кроме того, существовали определенные соображения престижа. Если среди низших каст принцип родства по материнской линии соблюдался неукоснительно, то повелители высоких родов предпочитали видеть наследниками своих собственных потомков. Это считалось доказательством их силы и могущества.

Торат подробно изучил ритуал перед рождением Аласдика и для себя твердо определил: слишком трудно. Согласие матери и отца на переход, по пять опытных магов с обеих сторон, личное присутствие глав родов… Родись у них с женой ребенок без магических способностей — ему пришлось бы оставаться в клане Волка. На положении «обделенного», фактически парии, зато живого. К счастью, все обошлось благополучно.

— Судя по состоянию вашей ауры, сейчас вы думаете о ком-то очень близком. Смею предположить, о жене или детях.

— Наставник?! — Торат торопливо вскочил на ноги. Скрыть изумления он не пытался. — Благословен богами сегодняшний день, даровавший счастье лицезреть вас! Прошу извинить, я опять не заметил вашего появления…

— Ничего, — благодушно отмел канонические приветствия Аласэ. — Тренируйтесь больше, и однажды ваша чувствительность достигнет должного уровня. Вы здесь завсегдатай?

— Да, учитель.

— Тогда посоветуйте, какой заказ сделать.

Стол сервировали с немыслимой скоростью, причем — в отличие от рядовых посетителей — блюда Аласэ принес лично хозяин. Древний лорд с нескрываемым удовольствием отведал запеченные в водорослях побеги бамбука, удивившись позабытому вкусу:

— Последний раз я ел нечто подобное перед самым падением Кайлинога, на приеме в королевском дворце. Вам рассказывали о Ночи Раскола?

— Мне известны о ней очевидные факты. Фактически только то, что таковая имела место быть.

— На самом деле раскол произошел месяцем раньше, — задумчиво заметил учитель. — В тот день, когда принцесса Ирриана осмелилась появиться на приеме в платье с оголенными руками. По тем временам — это было неслыханно! Приличия не позволяли эльфийкам демонстрировать ни клочка кожи сверх необходимого, у светлых и посейчас девушки носят глухие закрытые платья. Впрочем, южанки соблюдают этикет своеобразно. Их одежда шьется из тончайшей ткани, не столько скрывающей, сколько дразнящей воображение.

Торат с некоторым усилием воли отогнал всплывшее перед глазами видение жены, на недавнем балу одетой в нечто, состоящее из сплошных разрезов. Лучше поговорить на менее волнующую тему:

— Местные повара как раз приехали с юга. С тех пор как Благой Совет перестал ставить препоны переселенцам, их поток усилился.

— Ненадолго, думаю. Крепости Алмазного Пояса нуждаются в постоянном пополнении. Владетели согласятся закрыть глаза на сомнительное прошлое новых подданных, если те проявят себя преданными воинами. — Аласэ сухо усмехнулся. — Таким образом, у изгнанников-светлых появится выбор — укрыться от закона либо у нас, либо на западных границах с орками. Темнолесье предлагает излишне радикальные перемены в образе жизни, с точки зрения большинства эльфов, поэтому они предпочтут наняться на службу в гарнизонах.

— Иными словами, рекрутов для нашей армии станет меньше, — сделал вывод Торат.

— Не только для армии — пострадают также малопрестижные отрасли. Например, разведением личинок пауков-шелкопрядов занимаются именно переселенцы. А ведь паутинный шелк составляет почти двадцать процентов экспорта Темнолесья.

— После прекращения строительства цитадели Клык Ветра должно освободиться немало свободных рук, — осмелился возразить ученик.

— Почти все они отправятся на север. Освоение Темного Провала требует колоссального количества ресурсов, Башня Серебра настаивает на экстренных мерах — либо снизить темпы колонизации новых земель, либо уменьшить расходы на прочие нужды. Иными словами, они предлагают сократить армию.

— И то и другое невозможно, — продолжил Торат логическую цепочку наставника. — Стоит нам уменьшить присутствие на севере, как в очищенные места вернутся чудовища. Или заявятся властители светлых и объявят земли своими. Расстояния до ближайших княжеств сравнительно невелики, приз в виде хорошего куска территории стоит свары, а крупномасштабной войны они не опасаются. Что касается уменьшения постоянного войска… Не готов сказать что-то определенное. Восточная армия практически бездействует, но как резерв она очень полезна.

— Наши отношения со светлыми сородичами менее хороши, чем принято считать.

Аласэ со вздохом отодвинул пустую тарелку. Подобно большинству дроу, он редко говорил за едой о делах, поэтому весь предыдущий разговор не стоило рассматривать иначе как прелюдию к по-настоящему серьезному обсуждению. Древний пригубил вина из специально выращенного бутона, довольно кивнул, оценив вкус:

— Превосходно. Итак, состояние королевства. Мы на пороге коллапса!

— Учитель?

— Предсказаниями о грядущем кризисе сложно удивить, гадания в данном вопросе проявляют редкостное единодушие. К несчастью, почти никто не осознает всех масштабов надвигающейся бури. Война тяжким бременем лежит на экономике — ведь благодаря ей существует большое количество ничего не производящих, но активно потребляющих дроу. Казна тратит огромные деньги на содержание войск и, как следствие, вынуждена поддерживать на высоком уровне налоги. До поры до времени мы справлялись с дисбалансом за счет контрабандных поставок незаконной магии, которая стоила более чем дорого, развития новых технологий и постоянного притока дешевой рабочей силы в лице изгнанников-светлых. После серии войн и установления дипломатических отношений с Благими Землями нас здорово выручала торговля. В будущем мы надеемся исправить положение за счет добычи и продажи цветных металлов, драгоценных камней, изготовления оружия. Однако в ближайшее время источников дополнительного дохода нет, зато расходов более чем достаточно: освоение Темного Провала, постройка цитаделей, содержание армии. Есть и другие, не столь важные, но они уже урезаны до минимума.

Ну с новыми укреплениями вроде бы разобрались. Две основные крепости практически достроены, а моя Северная благодаря недавнему походу может подождать. Остальные упомянутые статьи уменьшить никак нельзя.

Теперь обратимся от внутренних проблем к внешним. Во-первых, наши отношения с Благим Советом оставляют желать лучшего. Светлые на данный момент не в состоянии вести с нами войну: недавнее наступление на орков и удержание отбитых владений потребовали от них слишком серьезных усилий. Им пришлось передвигать часть крепостей и выращивать новые, теперь их магам требуется длительный отдых. Поэтому они ограничиваются мелкими, но болезненными уколами: вводят высокие торговые пошлины, задерживают караваны, выдвигают невыгодные нам проекты законов. Наши союзники в Совете не успевают провалить один закон, как сразу возникает другой, не менее неприятный. Впрочем, по сравнению с прошлым, когда Темнолесье находилось в изоляции, все не так плохо.

И все-таки войска с восточной границы убирать нельзя. Хотя бы пару полков следует оставить.

Основной нашей бедой были, есть и в обозримом будущем останутся орки. Точнее говоря, Белый каганат. Две трети отрядов, пересекающих наши границы, принадлежат именно этому государству. Раньше они организовывали полноценные походы и нападали крупными, под сотню тысяч всадников, армиями, теперь предпочитают тактику жалящих наскоков. Каждое лето полтора-два десятка вождей поднимают алый бунчук и во главе своих соплеменников идут к Темнолесью. Варваров разбивают, но остатки получают ценный опыт, которым делятся с союзниками на следующий год. Мы, в свою очередь, вынуждены держать в полевых лагерях полностью развернутые войска.

Аналитики прогнозируют в ближайшие десятилетия ослабление напора со стороны каганата. Междоусобицы — образ жизни орков, от них они страдают не меньше светлых. На западе лет пятьдесят назад появилось государство Небесная Степь, которое сейчас проводит активную политику экспансии. На первый взгляд, это обычный племенной союз, но их войска отличаются жесткой дисциплиной, умелым снабжением и сильной шаманской школой. Мы совершенно не хотели бы иметь таких соседей. Белые уже столкнулись с Небесной Степью, и победа досталась им дорогой ценой. Основные сражения у них впереди.

— Каганаты, граничащие с Темнолесьем и землями эльфов, считаются самыми развитыми, — пробормотал Торат, пока его наставник замолчал, чтобы смочить пересохшее горло.

— Именно. Белый, Бурый и Соколиный каганаты взяли многое от более развитых соседей. Они строят города — правда, совершенно не похожие на наши; их шаманы сильны и начинают осваивать искусства слияния со стихиями, предводительствуют ими не избранные для ведения войны верховные вожди, а хаканы, и так далее. К счастью, поодиночке эти три государства не представляют для нас угрозы. Но если найдется некто, способный их объединить, нам придется трудно.

Аласэ мрачно усмехнулся и с раздражением поставил бокал на столик:

— Если Небесная Степь завоюет хотя бы один из каганатов и выйдет к нашим границам, то ее предводители получат в свое распоряжение немыслимые ресурсы. Как в живой силе, так и с точки зрения технологий. Темнолесье не выстоит. Армия Благого Совета справится, но с трудом. Поэтому для нас жизненно необходимо, чтобы Небесная Степь в предстоящей схватке потерпела поражение и рассыпалась на тот конгломерат племен, каковым она являлась сто лет назад.

— Разве королевство может как-то повлиять на ситуацию?

— Отчего же нет? — Древний лорд улыбнулся. — Наши светлые сородичи быстро разобрались в обстановке и предложили Соколам и Бурым перемирие на выгодных для себя условиях. Оркам ничего не оставалось, как согласиться. В результате Благой Совет получил стратегически важные проходы в горах и возможность спокойно укрепиться на недавно отвоеванных землях, а зеленошкурые могут сосредоточиться на отражении нового общего врага. Отдельные стычки серьезного урона обеим сторонам не причиняют, поэтому впервые за долгое время юг можно считать мирным.

Иное дело — Темнолесье и Белый каганат. Мы переговоров не вели, посольствами не обменивались и вообще находимся в состоянии непрекращающейся войны. Дроу регулярно вырезают поселения орков, те не менее регулярно вторгаются в наши земли и нападают на небольшие деревеньки. Иногда даже успешно. В то же время перемирие необходимо и нам, и оркам. Нам — чтобы временно сократить расходы на армию, освоить северные приобретения и дать экономике вздохнуть свободно. Да и просто королевство устало воевать. Нашим врагам перед столкновением с небесными не нужен второй фронт. Поэтому желание заключить соглашение — обоюдное.

— Лично я не хотел бы быть в числе первых дипломатов, — с нескрываемым скептицизмом произнес Торат. — Орки не ждут от «беловолосых демонов» ничего, кроме подлости. Между нами говоря, правильно делают.

— Совершенно верно. Они нам не доверяют. Поэтому предлагать перемирие станут тоже они, а мы создадим такие условия, при которых орки не смогут не пойти на переговоры. У варваров есть ряд весьма интересных обычаев, которые могут нам сильно помочь.

Ученик смотрел на улыбающегося учителя:

— Готовится какая-то операция?

— Очередной поход. Если все пройдет, как задумано, то — последний на ближайшие лет сто.

Недавние трагические события отразились на жизни всех членов клана Волка. Могущественный род, пусть и слегка ослабленный, не собирался сдавать позицию первого после королевского. Аристократы интриговали, заключали новые союзы, стремились занять важные должности, в погоне за источниками влияния не гнушаясь использованием компромата. Раздавались обещания и возникали взятки, на свет всплывали старые долги, из своих поместий прибыли полузабытые затворники и те вассалы, которые могли оказаться чем-то полезными в намечающейся схватке за статус. Остальные высокие роды — союзники и конкуренты — поступали так же, с пристальным вниманием наблюдая за ослабевшим лидером. Стоит ли нарушать сохранявшееся вот уже тысячелетие равновесие, они еще не решили.

Королева наблюдала. Она твердо дала понять, что не станет вмешиваться, если только законы не будут нарушены. Ее положение беспристрастного арбитра устраивало всех.

Торат на эту высокородную суету посматривал с равнодушной ленцой, тем не менее, испытывая очевидное удовольствие от первых ее результатов. Он давно лелеял мечту убрать жену из армии, но до недавних пор Аластесс упорно отказывалась прекращать воинскую карьеру. У шаманки имелись свои причины для службы. Во-первых, таким образом она часто находилась рядом с мужем, во-вторых, ей нравилось чувство независимости — пусть иллюзорное — от власти деда, и, в-третьих, маги, приписанные к полкам, пользовались почетом и уважением в обществе. Женщина рассчитывала после второго совершеннолетия сына вернуться в армию. К сожалению, ее планы пошли прахом, и, повинуясь прямому приказу главы рода, она была вынуждена сосредоточиться на изучении путей духов. Грядущая аттестация должна подтвердить ее претензии на первую ступень в шаманизме, после чего род намеревался протолкнуть Аластесс на место третьей Восседающей Юга. Прежде эту должность, связанную со слежкой за перемещениями светлых и орков вдоль южных границ королевства, тоже занимал Волк. Но не справился с нагрузкой, и теперь для рода стало вопросом чести исправить сложившееся нелестное мнение о себе. Аластесс обладала должными знаниями, способностями и покровительством нужных духов, ей просто требовалось доказать уровень и разобраться с формальностями.

Сам беловолосый собирался вернуться в полк. В скором времени его ожидал новый поход. Хотелось бы подольше пожить дома, в тишине и покое, но решения высшего командования способны перекроить любые планы простого воина.

Лорд Аласэ разработал и вынес на суд королевской четы замысел прекрасной операции. Действуя в свойственной ему манере, он одним шагом решал сразу несколько проблем — как очевидных, так и не очень. Помнящий времена основания Кайлинога старый интриган пришел к выводу о необходимости получить передышку в долгой войне с орками. Его идея заключалась в похищении и дальнейшем использовании на переговорах ни много ни мало самого наследника кошмы Белого каганата. Если пленение удастся, то Темнолесье получит блестящую возможность завязать переговоры; клан Волка, выполнивший сложнейшую часть работы, утвердит свой статус; ну а сам лорд… Торат подозревал, что его наставника просто привлекает сложность задачи.

Хотя утверждать однозначно не решался.

Аластесс вытянулась на узком длинном ложе, в окружении столиков с лежащими на них свитками. Шаманство, будучи относительно молодым путем познания природы, не успело застать эпохи смены носителей информации. Поэтому имена духов, их свойства, привычки и прочие сведения заносились на самые обычные кристаллы.

Однако символы наиболее могущественных обитателей надреальности даже в мире смертных обладали слишком сильной энергетикой, поэтому для их фиксации использовалась специально обработанная кожа. Снятая с убитых живых существ, к вящему негодованию ортодоксальных эльфов.

— Жаль, что тебе приходится покинуть столицу именно сейчас, — высказалась шаманка. — Я надеялась пригласить тебя на защиту звания.

— Нет уж, спасибо. Прошлого раза мне хватит надолго.

— Не злись, — улыбнулась жена. — Я ведь уже объясняла: мне требовался временный сосуд для пойманного духа, а ты просто удачно подвернулся.

— Удачно?!

Аластесс захихикала, словно девчонка.

— Но согласись, вышло забавно!

— Я очнулся, стоя на потолке вниз головой. Поверь, это было неприятно.

— По сравнению с теми шалостями, которые вытворяют призванные с молодыми шаманами, ты легко отделался. Во время обучения на Пике четверть времени уходит на нейтрализацию последствий действий рассерженных духов. — Женщина мечтательно улыбалась, вспоминая времена собственного ученичества. — Пожалуй, смешных или опасных казусов смогла избежать только наша дочь.

— Где она сейчас?

— Ушла к одной из подруг.

Аласдиор наконец-то вернулась из своей ссылки. Позавчера она рыдала в гостиной родительского дома, жалуясь на испорченный маникюр, пиявок, игнорирующих любую магию, невозможность ежедневно принимать ванну и жестоких старейшин, запретивших ей призывать покровительницу. Они сочли, что обращаться к великому духу вблизи нестабильных печатей Темного Провала — неразумно, и заставляли девушку пользоваться исключительно классической магией. В которой она не слишком-то хорошо разбиралась.

Любящий папа «утешил» дочку, пообещав при возможности взять ее в одиночный поход. Тогда, дескать, она поймет, в каких тепличных условиях провела всю жизнь. Обещание вызвало новые потоки слез и обвинений в душевной черствости.

— И все-таки, — вернулась Аластесс к прежней теме, — ты точно не успеешь вернуться?

— Любовь моя… — Торат присел рядом с женой. Случайно взглянув в свиток с единственной руной, который она держала в руке, мужчина торопливо отвернулся. Чуждые философские концепции мгновенно попытались проникнуть в него, подчинить, изменить разум и в конце концов превратить в покорного исполнителя воли божества. — Операцию планируется провести за два месяца, но я не помню случая, когда кампания проходила по составленному плану. — Прости.

— Насколько я поняла из объяснений лорда Аласэ, на севере сражений не ожидается?

— Там мы наносим отвлекающий удар. Единственной целью похода является захват наследника хакана Белого каганата, а его владения расположены на юге. Сказать по чести, мои бывшие соратники из корпуса теней сейчас должны чувствовать себя очень неуютно — им предстоит похитить вождя орков только для того, чтобы позднее отпустить.

— Не думаю, что они осведомлены о подобных тонкостях.

— Тогда их ждет сюрприз.

Орочьи, с позволения сказать, «города» всегда заодно служили крепостями. Уродливые и неудобные по меркам дроу, они закладывались на специально подобранных «местах силы» с одновременным выполнением сложных обрядов-жертвоприношений, отчего хозяева пользовались благосклонностью местных духов. Благодаря мощи шаманов города были неплохо укреплены.

Второй по величине город Белого каганата, Приозерск, располагался в пяти днях пути от границы с Бурыми и традиционно находился во владении наследника хакана. Принц — на самом деле его титул переводился как «носитель малого бунчука великой кобылицы», но дроу предпочитали не вдаваться в тонкости — держал здесь собственную свиту, являлся полноправным наместником отца, учился самостоятельно править, командовать армией и искусству лавировать между интересами племенных вождей. Здесь же размещалась четвертая часть Бессмертных — гвардии хакана, чья задача состояла как в защите наследника, так и в присмотре за ним. История помнила, как излишне честолюбивые принцы не желали ждать естественной смерти родителей и торопили события. Еще в городе постоянно проживали представители высшей аристократии зеленошкурых с домочадцами, на богатых землях в округе селились землепашцы, паслись стада коней и коров.

Если дать городским властям время, в случае вторжения они за три-четыре дня отмобилизуют около пятидесяти тысяч всадников. А еще через неделю начнут подходить войска правителя.

— Меня волнует участие нашей дочери в этой… авантюре. — Аристократка из богатого лексикона выбрала слово, подчеркивающее ее величайшее неодобрение. Настроение у женщины испортилось. — Если бы она находилась в центре войска, под надежной защитой нескольких полков, то куда ни шло. Но принц планирует, по сути, набег. Аласдиор там просто нечего делать!

— Она — один из факторов, гарантирующих успех всего замысла. И почему ты решила, что о ее безопасности не позаботятся? — Торат успокаивающе обнял жену. — Активная фаза, в которой она участвует, займет не более недели. Аластор выделил охрану из воинов дома. Поход поддерживают две трети драконов королевства, полный состав корпуса теней, гвардия, три тысячи конников, два полка пограничной стражи, четверо Хозяев Чудовищ.

Сам Арконис будет неотлучно находиться рядом с Диор. Ей ничто не угрожает.

— Я тоже воевала! — Аластесс резко мотнула головой. — Неприятности случаются чаще, чем мы можем надеяться.

— Охотница не позволит обидеть свою аватару.

— Она не всесильна.

Аластесс вскочила с ложа, резким движением сметя свитки на пол. Нервно прошлась по комнате. Раньше она не позволяла себе демонстрировать эмоции, но долгие годы совместной жизни с Торатом убедили ее слегка упростить манеры. По крайней мере, среди родственников и близких друзей.

— Я осознаю причины, подвигнувшие принца-консорта на столь необычные меры. Но это не означает, что у меня нет причин для беспокойства.

Причины, по которым войска действовали не по стандартной схеме, включающей уничтожение всех мало-мальски крупных соединений противника с дальнейшей тотальной резней, вызывались двумя факторами. Во-первых, армию следовало поберечь. Во-вторых, необходимости в походе не было. Сейчас требовался рейд на вражескую территорию с захватом определенного объекта, живого и по возможности невредимого. Пришли, встали лагерем под стенами, перерезали коммуникации, убили всех вождей и шаманов в пределах досягаемости, спокойно сняли защиту с города — для чего Аласдиор и вернули из ссылки, — выкрали ценный приз и спокойно вернулись домой.

Особых сложностей с этапами вплоть до «выкрали» Торат не предвидел. Сам раньше занимался чем-то подобным и твердо был уверен в способности армии парализовать орочью военную верхушку на недельный срок. Пока варвары разберутся, что на самом деле происходит, операция уже закончится и дроу отступят в лес. Неторопливые в мирной жизни, при нужде темные действовали стремительно и непредсказуемо, словно ветер. Потом, конечно, придется отражать очередной набег, но он случится позже. Единственным слабым звеном плана выглядело похищение принца, осуществить которое очень и очень непросто.

Орки почти столь же часто, как и эльфы, прибегали к практике устранения врагов посредством наемных убийств и отравлений. Способы мышления правителей у всех рас одинаковы. Иное дело, что у орков для разрешения конфликтов намного активнее использовались различного рода поединки, дуэли с заведомо сильнейшим противником, схватки дружин и прочие прямые столкновения, эльфы же предпочитали тонкие многоходовые интриги. Охраняли вождей очень хорошо. Наследника хакана наверняка окружают сильнейшие шаманы и опытные воины, его благословили могущественные духи, иные из которых готовы послать ближайших слуг на помощь по первому зову.

Кроме того, принц банально может покончить с собой — лишь бы избежать плена. У орков пленение не считалось чем-то позорным, бывало, захваченный в бою воин становился своим, а то и вождем нового племени. Тем не менее попадать в руки дроу живыми зеленошкурые боялись. Ходили многочисленные слухи и легенды о том, как бледные демоны поступают с пленниками, причем большая часть их в целом соответствовала истине. Пойманные на границе орки направлялись сначала в разведку, где из них безжалостно извлекали мало-мальски ценные сведения, потом — к некромантам или темным магам для окончательного использования. Такую участь нельзя назвать приятной или хотя бы терпимой.

— Все будет хорошо. — Торат покрепче обнял жену, стараясь успокоить, утешить, поделиться уверенностью в безопасности дочери. — Все будет хорошо.

Степь, вплотную подступавшая к Темнолесью, возле Приозерска украшалась рощами и рощицами лиственных лесов. Некогда здесь стояли немногочисленные поселения эльфов, бежавших или погибших под стрелами и мечами орочьего нашествия. Деревья новые хозяева земли использовали сначала для вырезания шестов для своих юрт, изготавливали кибитки, мелкую необходимую утварь, позднее стали строить дома. Леса не хватало, и однажды в чью-то умную голову пришла мысль использовать для постройки камень, как все чаще начали поступать южные соседи. Камень тоже приходилось возить издалека, зато поблизости нашлась глина…

Постепенно город рос, обрастал домами и высокими стенами, из окрестных деревень в него тянулись ручейки топлива и еды, кожи и мехов, жира, лошадей, с дальних пределов везли руду или готовые металлические изделия. Три озера, кольцом окруживших младшую столицу Белого каганата, одновременно обеспечивали защиту, давали рыбу на стол горожан и речной жемчуг на украшения их жен и дочерей. Дроу смеялись над уродливыми домами, поражались отсутствию канализации, не раз засылали лазутчиков за крепкие, усиленные восемью башнями стены, дважды полностью выжигали предместья, — но они никогда не забывали, что в Приозерске живет больше жителей, чем в крупнейшем городе эльфов. По оценкам генштаба, с началом осады за городскими стенами укрывалось до двухсот тысяч орков, причем пятая часть их являлась опытными воинами в хорошей физической форме. Аналитики рекомендовали полное разрушение Приозерска при переходе численности населения за трехсоттысячный рубеж, а до тех пор дроу ограничивались набегами.

Аласдиор знала, что на протяжении последних полутора месяцев северные войска королевства постоянно вторгались в пределы каганата. Требовалось оттянуть как можно больше сил орков с основного направления удара, и, судя по разговорам знакомых офицеров, свою задачу северяне выполнили с успехом. Во всяком случае, два вспомогательных отряда, прикрывающих центральный, в котором находилась девушка, принц-консорт, их свита и практически вся верхушка Гильдии магов, серьезного сопротивления на пути к цели не встретили. Аласдиор мысленно обратилась к покровительнице, прося присмотреть за отцом.

— Он не дерется, — соткалось из ветра и далекого волчьего воя в ответ. — Играет.

— Играет?

Охотница больше ничего не сказала, а переспрашивать шаманка не стала. Бесполезно. Главное, что сейчас опасность отцу не угрожает. Девушка верила в его силы, опыт, с детства привыкнув воспринимать Тората как нечто незыблемое и постоянное. Он уходил, но всегда возвращался. Позднее Аласдиор познакомилась с другими тенями и перенесла на них часть восхищения. Последняя неделя заставляла вспомнить то подростковое благоговение. Как три полка корпуса, не считая гвардии, могли прятаться и эффективно действовать в почти голой степи против недавних кочевников-орков, оставалось для нее загадкой.

— Леди Аласдиор, пора, — почтительно обратился к ней один из адъютантов Аркониса.

— Уже иду, — кивнула шаманка.

В центре лагеря темных еще вчера выровняли площадку диаметром в пятьдесят шагов, тщательно сверяясь с записями, расчертили ее прихотливыми узорами. Потом целый день проверяли, не допущено ли где ошибки. С заходом солнца принялись подтягиваться участники, постепенно занимая заранее оговоренные позиции. Вокруг в готовности замерли два сотни костяных пауков, десяток лучших гвардейцев во главе с самим принцем-консортом, маги всех школ и направлений заканчивали последние приготовления.

Гильдия магов состояла из трех кафедр — Классической, в которой состояли маги пришедших от светлых эльфов направлений, Темной, члены которой практиковали некромантию и прочие запретные искусства, и Пика Шаманов. Как относиться к последним, эльфы за тысячелетия так и не определились. Сегодня волшебники всех направлений работали вместе, забыв об идеологических разногласиях.

Аласдиор огляделась, в очередной раз изучая место будущей работы. Предстоящее действие ожидалось сложным. Магам предстояло совместно проломить коридор в многослойных защитах орочьих шаманов и перебросить внутрь дворца ударную группу, которая схватит принца. То есть одновременно, ориентируясь на предоставленные ушлыми разведчиками данные, в самом укрепленном месте Приозерска должны оказаться сильнейшие воины темных в компании с толпой некротических созданий, специально изготовленных для резни в зданиях и подземельях. Страшно представить себе, что сотворят в городе беспощадные, лишенные всяческого подобия жизни монстры. Каким образом удалось сделать привязку второго конца портала, девушка не знала. У нее была своя задача — с помощью Охотницы помешать духам-покровителям города прийти на помощь осажденным.

— Великая, прошу — откликнись!

— Глупый ребенок, — ветер взметнул волосы на голове, теплым звериным дыханием прошелся по шее. — Тебе здесь не место.

— Почему, великая?

— Щенок не должен путаться под ногами у взрослых, — едко ответила богиня и, уловив недовольство своего воплощения, довольно фыркнула. — Твоя стая собралась травить крупную добычу, слишком крупную для тебя.

— Ты же обещала помочь!

— О да, и сдержу обещание. Но без тебя. — Охотница вновь засмеялась. — Схватка уже идет, глупышка. Стоило тебе передать просьбу Избирающего Пути, как я призвала своих детей и союзников. Поэтому просто наблюдай.

Избирающим Пути духи называли Аркониса, ныне принца-консорта королевства. В прошлом он сам обитал в нереальности, но нелегкая судьба занесла его в мир смертных, где бывший то ли бог, то ли демон и прижился.

Однако по старой памяти продолжал общаться с сородичами, благодаря ему первые шаманы Темного Леса сумели получить начальные знания о мире духов и способах призыва. Три месяца назад Арконис прибыл на Пик Шаманов и неделю не вылезал из заклинательных залов, творя неизвестную волшбу и о чем-то договариваясь с владыками невидимого мира. Ходили слухи, он пытался убедить их снять с Приозерска благословение.

Задобрить, кажется, удалось не всех.

— Смотри. Они начинают.

Первым заговорил барабан. Раскрашенный дико изгибающимися узорами дроу, в котором сейчас никто не признал бы утонченного ценителя древней поэзии и завсегдатая приемов, отчаянно, со всей силы молотил палками по натянутой метрового диаметра коже. Лицо его потемнело от прилившей крови, глаза закатились. Вокруг задающего ритм барабанщика медленно, потрясая посохом в странном танце, обходил посолонь второй шаман. Стоило ему завершить полный круг, как следом двинулся второй, следующий оборот заставил присоединиться третьего. Спустя короткое время двенадцать фигур в развевающихся шкурах приплясывали и завывали в трансе под мерный рокот барабана.

Небо над городом потемнело, сверкнула первая молния, спустя мгновение за ней послышался то ли гром, то ли рычание. Аласдиор почувствовала, как ее тело наполняется энергией. Шаманы не могли заставить великих духов покинуть орков, зато им вполне по силам непрерывно подпитывать силой Охотницу — до тех пор, пока ее аватара в лагере. Защитники города делают то же самое, только у них роль «моста» выполняют капища, в которых сейчас приносятся жертвы. Девушка почувствовала головокружение, накатывающую эйфорию, внезапно ей захотелось опуститься на четвереньки и завыть, запрокинув голову к небу. Тем не менее она с легкостью отстранилась от навеянных госпожой чувств. Она даже смогла продолжать наблюдать за действиями старших коллег, испытывая восхищение перед их мастерством, лишь с некоторым трудом игнорируя проходящие через ее душу потоки огромной мощности. Богиня сдержала обещание. — Начинайте.

Повинуясь приказу Аркониса, вперед выступил глава кафедры Классики. В правой руке, направив ее на городские ворота, он держал мерцающую хрустальным блеском каплю. За его спиной, положив ладони на плечи главе, встали два помощника, за их спинами в точно такой же позе застыли еще четыре — и так пять рядов. Обычно именно светлые маги пробивали пространство, телепортируя воинов, гонцов или ценный груз в случаях необходимости, но сегодня на них лежала другая задача. Проанализировав структуру щитов Приозерска, они обнаружили, что те недостаточно приспособлены против светлой волшбы. Орки Белого каганата привыкли воевать против врага, в большинстве случаев использующего в бою Тьму, и не озаботились подготовкой к встрече с иными стихиями. Поэтому снять помехи с пути отряда ловцов должны были именно маги Света.

Пока их коллеги подтверждали репутацию дроу как опасных безумцев, с дикими криками скача около без устали молотящего тяжелыми палками барабанщика или в сосредоточенном молчании концентрируясь для единого мощного заклинания, темные маги тоже не дремали. Они спокойно развели группы участников предстоящего налета по выверенным точкам узора, последний раз проверили, нет ли каких ошибок, расставили в нужном порядке артефакты и принялись ждать. Темным приказали забросить гвардейцев и нежить во дворец — они забросят их во дворец. И вытянут обратно по первому приказанию.

Шаманы продолжали оглашать воздух пронзительными воплями. Девушка на них не смотрела — за время учебы навидалась всякого, сама иногда сутками с посохом прыгала и вытворяла невесть что. Куда интереснее, полезнее и страшнее было наблюдать за светлыми. Классические формы магии в Темнолесье традиционно использовали в мирной жизни, поэтому младшее поколение дроу успело подзабыть, какой чудовищной мощью наделяют стихии своих избранников. После сегодняшних событий Свет реабилитируется в глазах любителей разрушать. Мягкое сияние, обволакивавшее группу магов, на глазах усиливалось и словно бы стягивалось, стекалось в разгорающуюся звездочку в руке старшего мага. На артефакт невозможно было смотреть. Даже с закрытыми веками глаза болели от нестерпимой яркости, дроу отворачивались, опасаясь за свое зрение. Темные первыми отступили, попутно накачивая артефакты силой и устанавливая дополнительные щиты между собой и местом, где медленно формировалось Великое заклинание. Нежить волновалась, беспощадным своим разумом понимая присутствие извечного врага.

Шаманы скакали одуревшими зайцами.

Наконец в какой-то всеми разом ощутимый миг концентрация энергии в хрустальной капле достигла предела. Напоследок вспыхнув — многие упали на землю и свернулись в комок, пытаясь хоть так укрыться от всепроникающего света, — артефакт выплеснул всю накопленную силу в едином мощном ударе. Тонкий луч вонзился в городские ворота, проделал в них дыру, попутно снеся создаваемые многими поколениями шаманов щиты, изогнулся, подобно атакующей змее, и стремительно рванулся вперед. Там, где пролегал его путь, оставалась полоса спекшейся до состояния стекла земли, невезучие орки в муках падали и умирали, отчаянно пытаясь вдохнуть глоток внезапно обратившегося в жар воздуха. За мгновение преодолев расстояние от городских ворот до дворцового комплекса, созданное древней магией псевдоразумное заклинание столкнулось здесь с еще одной линией защиты. Быть может, не столь сильной, но куда более сложной. Змея ударила раз, другой — от места столкновения силы Света и сферой окружавшее жилище наместника города защитой расходились волны разрушения. Третьей попытки прорваться творение орочьих шаманов не выдержало.

Путь был открыт.

Без каких-либо возгласов или команд гвардейцы вместе с нежитью исчезли. Светлые маги продолжали поддерживать свое жуткое творение, но вместо того чтобы уничтожать город и жителей изнутри, они почему-то принялись разрушать стены. Дроу замерли в неподвижности, воцарившуюся тишину нарушал только мерный рокот барабана да шлепанье босых ног по траве.

Через пять ударов сердца — Аласдиор запомнила точно, она невольно отсчитывала мгновения — как будто лопнула невидимая струна. Напряжение схлынуло, хотя никто позднее не мог бы сказать, отчего возникло такое чувство. Просто два десятка дроу беззвучно возникли на тех же местах, откуда пропали несколько мгновений назад. Потрепанные, с обнаженным и местами обагренным кровью оружием. С пленником, заточенным в глыбу прозрачного льда.

В еще одной фигуре, стоявшей среди обретших плоть призраков, шаманка без особого удивления признала Аласэ. Древний лорд единственный выглядел так, словно вернулся не из смертельно опасного боя, а с бала или как минимум королевского приема. Он поднял голову, поправил рукава идеально белой рубашки и, взглянув прямо в глаза Аласдиор, милостиво кивнул. Девушка почтительно склонилась в ответ.

— Сваливаем отсюда, — немедленно скомандовал принц-консорт. — Они сейчас очухаются! Нежить не сможет их долго отвлекать!

Жуткий жаргон, неизвестно в каких далях подхваченный Арконисом, оказал нужное воздействие. Темные маги торопливо затирали следы своего колдовства, попутно оставляя неприятные сюрпризы следователям врага. У шаманов отняли барабан, после чего те без сил рухнули на землю, и ученики потащили несчастных к целителям. Светлые наконец-то развеяли свою жуткую змею, они тоже не могли идти без посторонней помощи — до самой границы их пришлось везти в седлах, заботливо придерживая и не позволяя упасть.

Лагерь быстро сворачивался. Солдаты строились в походный порядок, где-то впереди и по бокам бесчинствовал корпус теней, вырезая безопасный проход, внезапно налетевшие драконы залили огнем попытавшуюся было выскочить из города колонну всадников. Аласдиор, окруженная свитой, сидела в паланкине в середине обоза. Девушка с тревогой вслушивалась в одной ей доступные звуки битвы, которую продолжала вести Охотница. Лишившись поддержки шаманов, богиня осталась одна против многократно превосходящих ее силой противников, и если бы не рухнувшие от действий Змеи Света капища внутри города, не известно, сумела бы она выстоять. Тех сил, что могла предложить ей одинокая аватара, для победы было явно недостаточно. Зато с помощью Аласдиор Охотница могла на время покидать мир духов, чем беззастенчиво пользовалась. Охранники уже привыкли к живущей своей жизнью тени девушки и доносящемуся неясно откуда кровожадному рыку, хотя чувствовалось, что они предпочли бы оказаться в каком-нибудь ином месте.

Глава Гильдии магов, лорд Ториан, в последний раз окинул взглядом подчиненных:

— Мы готовы, мой повелитель.

— Тогда перебирайте скорее ножками. — Принц-консорт дико оскалился. Забрызганное кровью лицо его сейчас напоминало маску демона, какие любят носить актеры в театрах востока. — Самое меньшее через час они вышлют погоню. Мы не можем терять время в глупых стычках!

Отряды один за другим двинулись в сторону королевства.

— В городе не осталось сил, способных нам помешать, повелитель, — почтительно возразил маг.

— Зато они вполне способны нас задержать. — Арконис недоуменно посмотрел на протянутый ординарцем влажный кусок ткани, затем взял его и с наслаждением отер лицо. — С запада приближается крупный отряд, разведчики оценивают его численность тысяч под шестьдесят. Я не намерен с ними драться.

— Они все равно попытаются отбить пленника. Орки не умеют отступать без боя.

— Конечно. Но в Темном Лесу нас ждут три полка тяжелой пехоты. Если вождь идущей сюда армии не совсем безумен, он ограничится легкой стычкой и вернется в Приозерск. Хакан не в том положении, чтобы бездарно губить войска.

Дроу возвращались домой. За их спиной оставался наполовину разрушенный город, в сердце которого продолжали бесчинствовать оставленные некромантами твари. Армия выполнила свою задачу — теперь дело за дипломатами.

12.2394 от П. К. Столица. Дом Тората и Аластесс

Аласдиор помнила те времена, когда для семейного ужина мать сервировала столы в строгом соответствии с прописанными в «Наставлениях для достойной жены, желающей мир и благо в дом принести» правилами, а отец с тоской смотрел на крошечные порции чего-то невероятно красивого, изысканного и совершенно непитательного. Родители относились друг к другу с величайшей осторожностью, в их отношениях постоянно присутствовал невнятный холодок. Правда, как ей тогда казалось, против нее они всегда выступали единым фронтом.

С тех пор многое изменилось. Отслужившая в армии Аластесс с удивлением обнаружила, насколько сильно отличаются ее представления о хорошей пище от пожеланий любого здорового мужчины. Она стала более открытой, спокойной, постепенно научилась говорить мужу и дочери «ты» вместо надменно-аристократического «мой лорд» и «дщерь моя». Торат, в свою очередь, чаще стал приглашать гостей, своих сослуживцев, которые оказались необыкновенно интересными личностями и рассказывали жуть какие занимательные истории. Дику повезло, что он рос рядом с ними. В жизни Аласдиор был период, когда она бешено злилась на низкое происхождение отца, брат же сословных предрассудков лишен навсегда.

Но кое-что осталось неизменным. Родители по-прежнему считали ее глупым ребенком.

— Госпожа супруга моя, ты ведь знакома с основами целительства?

— В достойной моего титула и происхождения степени, о мой муж и повелитель.

— Лучшего нельзя и желать. Не могла бы ты проверить мой слух? Мне вдруг послышалось, что наша дочь желает участвовать в грядущих переговорах с орками.

— Увы, муж мой, тебе не послышалось, — мрачно ответила Аластесс— Она действительно именно это и сказала.

— Прекратите издеваться, — обиделась девушка. — Я прекрасно понимаю, что меня никто никуда не отпустит. Но пока не будет получен официальный ответ, Аластор не сможет отправить меня обратно в эти жуткие северные болота.

— Зато когда сможет, увеличит срок наказания вдвое, — согласно кивнул отец. — Я снимаю возражения и даже готов помочь в составлении прошения на высочайшее имя.

Дик тихо засмеялся, глядя на вытянувшееся лицо старшей сестры.

— Не смешно!

— Успокойся, — слегка улыбаясь, вмешалась мать. — Прадед не собирается отпускать тебя из столицы. Возможно, ему потребуется твое присутствие на переговорах с делегацией Храма Четырех Дубов.

Светлые эльфы в последнее время зачастили в Темное Королевство. Закончившиеся полгода назад первые переговоры дроу и орков прошли скомканно, но сам факт их проведения привел к изменению политической обстановки в мире. В сущности, тогда Темнолесье ограничилось возвращением знатного пленника и назначением места и сроков следующей встречи. Второй раз стороны встретились месяц назад.

О доверии между старыми врагами речи не шло — слишком долго они воевали. Если бы не общие интересы, то различия в обычаях и застарелая ненависть сразу вылились бы в кровавую схватку. Поэтому в возведенном на границе леса и степи маленьком домике, скорее легком укрытии от солнца и дождя, общались между собой немногочисленные старые дипломаты, способные подавить эмоции ради дела: два темных эльфа и три орка. За их спинами, на расстоянии не менее двадцати шагов, стояли свитские, дальше расположились бдительно следящие за чужими действиями охранники. Не обошлось и без войск, подтянутых к месту событий.

Медленно, с трудом переговорщики искали и находили компромисс. Постепенно точек соприкосновения позиций становилось больше — ведь в перемирии нуждались как дроу, так и их враги. Последние даже больше. Недавно Небесная Степь попробовала на стойкость передовые рубежи Белого каганата, невольно позволив темным усилить нажим и выговорить более выгодные условия. До конца еще далеко, но уже сейчас очевидно, что перемирие продлится не менее ста лет и обойдется хакану в кусок приграничной территории. Кроме того, все пленники, находящиеся на территории каганата, вскоре прибудут в Темный Лес. Подданных королевства среди них не так уж много — бледных демонов орки опасались держать в неволе, — но возвращение светлых эльфов тоже принесет немало почестей и выгоды. Кланы, в которые вернутся пропавшие родственники, будут считаться должниками дроу и невольно станут своеобразными агентами влияния на мнение жителей Благих Земель.

— Отец, ты чем теперь намерен заниматься? — поинтересовалась Аласдиор. Она слегка приободрилась после слов матери и теперь сидела не с таким тоскливым видом, как в начале обеда. — Армию ведь начнут сокращать.

Глава семьи уже объявил о своем решении сменить сферу деятельности. Пусть последний поход больше напоминал детскую игру в догонялки, чем боевые действия, от войны беловолосый чувствовал усталость.

— Во-первых, переговоры еще не закончились, — указал Торат. — Во-вторых, сокращение начнется не сразу. Вдруг ситуация изменится или орки захотят нарушить слово? И, кроме того, некоторые части сохранят прежний состав. Северную армию, Третью Западную, корпус теней, драконьи стаи будут только усиливать.

— Пусть так. Что ты собираешься делать?

— Еще не решил. Мне предлагали должность в Башне Внешних Сношений, но я отказался. В глазах светлых я буду выглядеть выскочкой из младшего рода, рядом с орками могу не сдержаться, отношения с дварфами у нас прекрасные — нет, дипломатия не для меня. Первое время займусь делами рода, потом… — Торат слегка пожал плечами. — Что-нибудь подвернется.

— А ты, мам? Продолжишь следить за орками?

— Скорее, за нашими светлыми собратьями. Через восемь дней я отправляюсь на юг, в Драконьи скалы.

— Возьми меня с собой, — попросился Аласдик. Ему разрешили выбраться из-за стола, и теперь он играл с ручным духом отца. — В замке все такие надутые.

— Следите за манерами, юный лорд, — мигом отреагировала мать. — Вам следует брать пример со своих старших и мудрых родственников, вместо того чтобы критиковать их.

Впервые за долгие годы Торат сидел, не опасаясь внезапного сообщения начальства о срочном сборе. Его семье ничто не угрожало, он сам, его друзья и сослуживцы наконец-то перестанут ежегодно подвергаться опасностям войны. Воины задумывались, как они без нее станут жить.

Темный Лес с робкой надеждой готовился к мирной жизни.

Эпилог

Аластесс исподтишка рассматривала двух мужчин, расположившихся рядом с нею на опоясывавшей третий этаж веранде, и невольно сравнивала их. Аласэ — низенький, тонкокостный, не столько сидевший, сколько лежавший в сплетенном из лозы креслице, с выражением доброжелательного равнодушия к миру на лице и искорками ехидства в глазах. Сейчас он не счел нужным скрывать своей истинной сущности, отчего облако магии, словно диковинный плащ, обвивало древнего лорда, заполняя своим присутствием весь маленький домик и заставляя духа-хранителя тревожно взывать к хозяевам. Рядом с ним Торат, ее супруг, казался грубым и неповоротливым. Слишком сильным, слишком высоким, слишком большим и неизящным. Впрочем, они оба производили обманчивое впечатление: двигался беловолосый легко и свободно, а его учитель, несмотря на легкомысленный вид, был куда опаснее своего массивного, крепко сбитого ученика.

— Наставник, а почему вы пожелали взять меня в ученики?

Вопрос прозвучал неожиданно, причем и для самого Тората тоже. Он совершенно не собирался его задавать, из-за чего сейчас сидел и соображал: как же так вырвалось?

Аласэ, однако же, если и удивился услышанному, то внешне чувств не выказал. Ответил он абсолютно спокойно:

— Вы были готовы учиться, хотя и не понимали этого. А я хотел учить. Вот и все.

— Но ведь есть и другие, более опытные, благородные…

— Они мне неинтересны, — вяло махнул рукой лорд. — Прирожденный маг рано или поздно найдет свой путь — высокородных воспитывают соответствующим образом. Зато «дикари», развившие талант долгими тренировками, создают новые направления и основывают собственные школы. Если их вовремя поддержать. — Аласэ лениво потянулся в кресле, словно просыпающийся кот: — Не забивайте голову, Торат. Лучше скажите — вы определились с будущим занятием?

Аластесс невольно насторожила ушки. После выхода в отставку муж ничем конкретно не занимался, выполняя мелкие поручения главы своего рода или навещая старых товарищей. Как и многие другие отставники, он, казалось, не знал, что делать со свалившейся на него свободой. Дроу воевали долго, слишком долго, и среди них оказалось много таких — не умеющих жить мирной жизнью. Уйдя из армии, они внезапно почувствовали себя чужими в родном королевстве.

Аласэ тоже оставил военную службу, но признаков смятения души не проявлял. Он вернулся в любимые покои в родовом замке Волков и, кажется, полностью отрешился от обычной жизни. Правда, каким-то образом умудрился распихать по теплым местечкам свой бывший штаб, обеспечив подчиненным стабильную карьеру на ближайшее время. Торат был готов руку заложить: его наставник не утратил ни влияния, ни умения узнавать новости первым. Просто не желает нужным их демонстрировать.

— Скорее да, чем нет, — улыбнулся беловолосый. — Но, боюсь, вы опять станете ругать мой выбор.

— Если речь идет о том проекте Бдящих, то безусловно стану, — отреагировал Аласэ. Заметив вопросительный взгляд правнучки, он принялся объяснять: — Армия сократилась, а хорошие бойцы, привыкшие жить мечом, остались. Наш змеемудрый принц-консорт придумал, куда их приспособить. Шпионы, наемники в светлых землях, небольшие отряды разведчиков на территории орков позволят королевству избавиться от части излишне агрессивных подданных и в то же время принесут в казну деньги, а Бдящим обеспечат непрерывный приток сведений.

Аластесс прищурившись посмотрела на мужа.

— Нет-нет, — торопливо выставил тот руки защитным жестом. — Я никуда не уезжаю. Хочу попробовать себя в роли координатора — стану полноценной штабной «крысой».

— Каким же путем, супруг мой и повелитель, вы намерены воплотить сии замыслы в жизнь? — скептически поинтересовалась аристократка.

— Штаб-квартира новосоздаваемой Гильдии — название ей еще не придумано — разместится в Южной цитадели. Если Бдящих устроит моя кандидатура, то я буду служить кем-то вроде представителя наемников перед заказчиками в Благих Землях. То есть королевство надеется стать основным поставщиком риинна в регионе. Таким образом, мы избавимся от излишка активной части населения и заодно получим дополнительный способ влиять на светлых. Владыки княжеств готовы нанимать мелкие отряды дроу: предварительные переговоры уже проведены.

— Разве север полностью очищен? Бойцы нужны там.

— Нет, и будет очищен не скоро, — ответил Аласэ. — Но войск в новых владениях достаточно, дополнительные силы в мертвых землях не нужны. Думаю, лет за пятьдесят маги окончательно закроют все провалы, и переселенцы смогут жить спокойно.

Торат с невольной улыбкой вспомнил дочь. Аласдиор, несмотря на благоволение королевской четы, пришлось-таки вернуться к обязанностям чистильщика и продолжить невольное постижение таинств Света. Гнев прадеда остыл, однако глава рода Волков полагал полезным расширить кругозор не в меру самостоятельного потомка.

Впервые за три тысячи лет жители королевства спали спокойно. Они знали, что опасности не исчезли и впереди им предстоит еще немало сражений, просто дроу получили долгожданную передышку. Орки, занятые войной с соплеменниками, не осмеливались тревожить западные границы. Светлые эльфы, сородичи и враги, смирились с существованием государства отступников и, несмотря на творимые мелкие пакости, провозглашать очередной поход против Темнолесья тоже не собирались. Более того, южные княжества робко поговаривали о возможном союзе против зеленошкурых. От этого высказанного в кулуарах предложения Благой Совет разделился на враждующие фракции, и аналитики всерьез прогнозировали раскол расы. Прорицатели грезили о междоусобных войнах, предсказывая великие бедствия народу Света и Песни. Элита же темных, наоборот, преодолела недавний кризис и враждовать между собой не собиралась.

Оракулы обещали почти сотню лет спокойствия. Потом вновь запылают рубежи и конные тысячи попытаются вторгнуться в лесные пределы. Королевству опять придется разворачивать полки, строить крепости, его воины будут совершать деяния беспримерной жестокости и героизма. Молодые дроу встанут рядом с отцами, дедами и прадедами, утверждая право своей расы на существование, клинками и магией сокрушая врагов.

Но до тех пор…

Целых сто лет они проживут в мире.

1

П. К. — Падение Кайлинога — прежнего государства темных и светлых эльфов.

2

Кольцо — 120 лет.