Однажды Вису навестил старый монах и сказал ему: – Почтенный лесоруб, боюсь, что ты никогда не молишься. Вису отвечал: – Если бы у тебя была жена и большая семья, которую надо содержать, у тебя тоже не было бы времени на молитвы. Такой ответ рассердил монаха, и старик стал живописать перед лесорубом ужасы родиться в следующей жизни жабой, мышью или букашкой и провести в таком обличье миллионы лет. Столь зловещие подробности пришлись Вису не по нраву, и он пообещал монаху, что впредь станет усердно молиться. – Трудись и молись, – сказал ему монах на прощание. К несчастью, Вису только и делал, что молился. Он молился с утра до ночи и отказывался делать любую работу, поэтому его рис засох на корню, а жена и дети голодали. Жена Вису, до сих пор не сказавшая ни единого резкого или гневного слова, теперь сильно рассердилась и, указывая на отощавших детишек, воскликнула: – Вставай, Вису, возьми топор и сделай что-нибудь более полезное для нас всех, чем бормотание молитв! Вису был так изумлен тем, что высказала ему жена, что не сразу смог придумать достойный ответ. Но когда придумал, его запальчивые и несправедливые слова больно ранили бедную, терпящую обиды жену. – Женщина! – вскричал он. – Боги важнее всего на свете! Как смеешь ты, дерзкая, говорить со мной в таком тоне?! Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего! Вису схватил топор и, не оглянувшись и не попрощавшись, выбежал из хижины и, промчавшись через рощу, стал взбираться на Фудзияму, где скрылся в тумане. Когда Вису присел отдохнуть на склоне горы, он услышал тихий шорох и сразу же увидел лисицу, юркнувшую в чащу. Тогда Вису счел, что увидеть лису – к удаче, и, позабыв про свои молитвы, вскочил на ноги и заметался в надежде снова найти этого остроносого зверька. Вису уже хотел было бросить погоню, как вдруг, подойдя к лесной поляне, увидел двух женщин, сидящих у ручья и играющих в го[56]. Лесоруб был так очарован этим зрелищем, что ему ничего не оставалось, как усесться неподалеку и наблюдать за ними. Вокруг была тишина, слышалась лишь песенка журчащего ручейка да тихий стук переставляемых на доске костяшек. Женщины не замечали Вису, так как были целиком поглощены странной игрой, которая казалась бесконечной. Вису не мог отвести глаз от прекрасных незнакомок. Он рассматривал их длинные черные волосы, маленькие ловкие руки, то и дело выглядывающие из-под широких шелковых рукавов, чтобы сделать очередной ход. Просидев на поляне три сотни лет, которые показались Вису лишь несколькими полуденными часами, он увидел, что одна из играющих женщин сделала неверный ход. – Неправильно, прекрасная госпожа! – взволнованно воскликнул Вису. Тут же обе незнакомки обратились в лисиц[57] и убежали. Вису хотел было броситься в погоню за лисами, но вдруг с ужасом обнаружил, что его конечности словно застыли, волосы сильно отросли, а борода касается земли. Более того, лесоруб увидел, что рукоять его топора, хотя и сделана из самого крепкого дерева, рассыпалась в прах и стала горсткой пыли.Приключения Вису