33

9 января, пятница

— Мог бы и постучать, мать твою! — заскулил Терри Биглоу.

Даррен Спайсер терпеть не мог стучаться. Он стоял в комнатушке, полутемной из-за опущенных жалюзи, сжимал в руках свою сумку для инструментов и старался вдыхать пореже. Застарелая табачная вонь мешалась здесь с запахом старого дерева, пыльного ковра и прокисшего молока.

— А я думал, ты еще сидишь. — Голос Терри под старость сделался тонким и гнусавым. Он лежал на койке и щурился, потому что Спайсер светил фонариком ему в лицо. — И вообще, какого хрена ты приперся в такую поздноту?

— Я трахался, — ответил Спайсер. — Вот решил заскочить и рассказать тебе о ней, а заодно уж забрать свое барахлишко.

— Как будто мне интересно! Мой трах уже в прошлом. Я и писаю-то с трудом. Чего ты хочешь? Да перестань светить мне в рожу!

Спайсер обвел фонариком стены, увидел выключатель, щелкнул. Неяркая лампочка под темным абажуром почти не давала света. При виде окружающего убожества Спайсер сморщился от отвращения.

— Опять, значит, на воле? — спросил Биглоу, по-прежнему моргая.

Спайсер подумал: выглядит он ужасно. Ему семьдесят, а на вид все девяносто.

— Освободили досрочно за примерное поведение, понял? Теперь хожу, отмечаюсь каждую неделю. — Он ткнул Биглоу в грудь наручными часами. — Вот, подарочек тебе принес.

Биглоу схватил часы скрюченными пальцами и жадно уставился на них:

— Ну-ка, поглядим… Корейские?

— Обижаешь! Швейцарские. Вчера только взял.

Биглоу чуть подтянулся, сел, ухватившись за стоящий перед кроватью стол, надел старомодные крупные очки для чтения и вслух прочитал название марки:

— «Таг Хойер Акуарейсер». Клевые котлы! Значит, воруешь и трахаешься помаленьку?

— Все наоборот.

Биглоу натянуто улыбнулся, обнажив мелкие острые зубки цвета ржавчины. Его грязная футболка, возможно, когда-то была белой. А под футболкой — кожа да кости. Воняло от Биглоу старыми носками.

— Клевые, — просипел он. — Очень клевые. Сколько хочешь за них?

— Штуку.

— Шутишь? Я мог бы дать тебе за них пятьсот, если бы нашел покупателя — и то если котлы родные, а не подделка. А так — сотню. Сейчас могу дать только сотнягу.

— В магазине такие две штуки стоят, — возразил Спайсер.

— А в стране сейчас кризис и так далее. — Биглоу снова покосился на часы. — Повезло тебе, что ты позже не вышел. — Он замолчал. Поскольку Спайсер тоже ничего не говорил, Биглоу продолжал: — Я долго не протяну, понимаешь? — Он сипло, натужно закашлялся; на глаза навернулись слезы. Потом сплюнул кровь в грязный платок. — Мне дают полгода.

— Вот облом!

Даррен Спайсер оглядел подвальную комнатушку. Когда рядом проезжал поезд, да еще громко гудел, здесь все тряслось. По комнате гулял сквозняк. Настоящая помойка. Все как три года назад, когда он приходил к Терри последний раз. Кусок деревянного пола закрывал старый, вытертый ковер. На деревянной напольной вешалке висели металлические плечики с каким-то тряпьем. Старые деревянные часы на полке показывали без четверти девять. На стене над кроватью висело распятие; на прикроватной тумбочке рядом с Биглоу лежала Библия и стояли флаконы с лекарствами.

«Вот что будет со мной через тридцать лет, если я, конечно, столько проживу», — подумал Спайсер и покачал головой.

— Значит, вот оно как, Терри? Значит, вот где ты доживаешь свой век?

— А что? Мне подходит. Здесь удобно.

— Удобно? Что тебе удобно, мать твою? До кладбища близко ползти, что ли?

Биглоу ничего не ответил. Совсем рядом, у обочины шоссе на Льюис, помещались городской морг и кладбище; к ним вела целая вереница похоронных бюро.

— У тебя хоть водопровод есть?

— Конечно есть, — с трудом выговорил Биглоу, снова заходясь в приступе кашля. Он ткнул пальцем в раковину на противоположной стене.

— Ты моешься когда-нибудь? Воняет здесь, как в сортире.

— Хочешь чаю или кофе?

Спайсер посмотрел на угловую полочку, на которой стоял чайник и несколько потрескавшихся чашек.

— Нет, спасибо. Пить не хочется.

Он покачал головой, пристально глядя на старого мошенника. Когда-то Терри Биглоу считался в этом городе крупным игроком! Даже сам Даррен Спайсер в молодости до смерти боялся его. Одна фамилия Биглоу наводила страх на всю округу. И вот вам пожалуйста…

С семейством Биглоу в местном криминальном мире считались. Биглоу крышевали половину притонов в Брайтоне и Хоуве, контролировали половину всего здешнего наркотрафика, а Терри был, так сказать, наследным принцем. С таким не захочешь ссориться, если не желаешь, чтобы тебе порезали бритвой лицо или плеснули в глаза кислотой. Раньше Терри Биглоу был настоящим франтом, носил перстни и золотые часы, водил дорогие машины. Сейчас, подточенный болезнью и испитой, он очень похудел и осунулся. Раньше Терри причесывался и стригся в самых дорогих парикмахерских и безупречно выглядел даже в полночь. Сейчас его патлы стали неопределенного цвета от какой-то дешевой краски и почти все вылезли.

— Кстати, Даррен, тебя в Льюисе-то где держали? С опущенными, что ли? Говорят, ты за бабу сел…

— Еще чего! Никогда я не сидел с опущенными!

— А я другое слыхал.

Спайсер вызывающе посмотрел на Терри:

— Я ведь все тебе раньше рассказывал. Не лез я к ней! Она сама напросилась. По бабам сразу видно, когда они напрашиваются. Сама на меня повесилась, ясно? Пришлось ее отшить.

— Странно, что присяжные тебе не поверили.

Биглоу взял с тумбочки пачку сигарет, вытряхнул одну, сунул в рот.

Спайсер покачал головой:

— У тебя рак легких, а ты все куришь?

— Какая мне теперь разница, бабник?

— Пошел ты!

— Я тоже всегда рад тебя видеть, Даррен.

Биглоу закурил, щелкнув пластмассовой зажигалкой, затянулся и тут же снова зашелся в приступе кашля.

Спайсер опустился на колени, отогнул угол ковра, отодрал несколько половиц и вытащил из тайника старый квадратный кожаный чемоданчик, обмотанный тремя цепями. На каждой висел массивный висячий замок.

Биглоу подбросил на ладони часы:

— Вот что я тебе скажу. Я всегда был человеком честным и не хочу, чтобы ты поминал меня лихом, когда меня не станет. С тебя, кстати, причитается за три года хранения твоего барахла, так что есть о чем говорить. Поэтому я дам тебе за твои котлы тридцатку. Соглашайся, лучше не найдешь!

— Тридцатку?! А этого не хочешь?

В приступе ярости Спайсер схватил Терри Биглоу за волосы левой рукой и вздернул его вверх, мотая из стороны в сторону, как марионетку. Он сам удивился, до чего Биглоу стал легким. Потом он со всей силы врезал старику правой в подбородок. Так сильно врезал, что рука заболела.

Терри Биглоу сразу обмяк. Спайсер отпустил его, и он бесформенной грудой упал на пол. Спайсер шагнул вперед и затушил тлеющую на кровати сигарету. Потом оглядел убогую комнатушку — нет ли здесь чего-нибудь стоящего, чем можно поживиться. Он забрал свои часы, а больше ничего стоящего не оказалось. Совсем ничего. Ничегошеньки.

Сунув под мышку тяжелый чемодан и сумку со всем своим имуществом, он вышел за дверь. На пороге остановился и повернулся к скорчившемуся на полу Терри:

— Увидимся на твоих похоронах, приятель!

Он захлопнул за собой дверь, поднялся по ступенькам и вышел в морозное, шумное пятничное брайтонское утро.