на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



5

Маринус Бикнелл Виллет не надеялся, что ему поверят, и потому рассказал о своем приключении лишь узкому кругу избранных друзей. Люди, узнавшие об этом из третьих уст, высмеивали доктора, говоря, что он впадает в старческий маразм. Ему советовали хорошенько отдохнуть и в будущем не иметь дела с душевными болезнями. Но Вардстарший знал, что доктор не солгал и ничего не приукрасил. Разве он не видел собственными глазами зловонное отверстие в подвале коттеджа? Вернувшись домой в то злополучное утро, мистер Вард, разбитый и обессилевший, забылся тяжелым сном и проспал до самого вечера. На следующий день он много раз звонил доктору Виллету, но никто ему не отвечал. Когда стемнело, встревоженный Вард отправился в Потаксет, где нашел своего друга лежавшим без сознания на койке в одной из верхних комнат коттеджа. Виллет дышал с трудом, но, сделав глоток бренди, которое Вард предусмотрительно захватил с собой, медленно открыл глаза. Потом он внезапно соскочил с кровати и крикнул, словно в бреду: «О боже, кто вы такой? Эта борода… глаза…» Слова его прозвучали по меньшей мере странно, ибо с ними он обращался к аккуратному, чисто выбритому джентльмену, которого знал уже много лет.

Между тем при свете дня все вокруг выглядело так же, как накануне. Одежда Виллета была почти в полном порядке, лишь на коленях можно было заметить пятна и небольшие прорехи. Почти выветрившийся терпкий запах напомнил мистеру Варду кислую вонь, которой пропахла одежда его сына в тот день, когда его увозили в лечебницу. Фонарик доктора пропал, но сумка была на месте, совершенно пустая. Ничего не объясняя Варду, Виллет нетвердыми шагами спустился в подвал и попробовал приподнять плиту, но она не поддавалась. Пройдя в угол подвала, где лежали инструменты, доктор взял ломик и с его помощью немного приподнял плиту. Под ней друзья увидели аккуратно забетонированную поверхность – никаких следов отверстия! Исчез зловонный люк, больше не было доступа к подземному миру ужасов, к тайной лаборатории с высеченными на стенах формулами, к глубоким каменным колодцам, откуда раздавался вой и струилось зловоние… Доктор Виллет побледнел и схватил за руку своего спутника.

– Вчера… Вы ведь сами видели… – пробормотал он. – Вы ведь чувствовали запах? Мистер Вард, сам донельзя удивленный и испуганный, утвердительно кивнул.

– Тогда я вам все расскажу, – сказал доктор.

Они поднялись наверх и расположились в самой светлой из комнат коттеджа, после чего доктор поведал обо всем случившемся в подземелье. Последнее, что он помнил, были медленно рассеивающиеся клубы зеленоваточерного дыма, сквозь которые проступал неясный силуэт. Виллет слишком устал, чтобы строить догадки о произошедшем потом. Мистер Вард, изумленно качавший головой во время рассказа, наконец сказал приглушенным голосом:

– Может, попробуем раскопать вход в подземелье?

Доктор промолчал, не представляя, чем может ответить человеческий разум на вторжение в привычный ему мир неведомых сил, зародившихся по ту сторону Великой Бездны.

– Но куда делось существо, возникшее из дыма? – спросил мистер Вард. – Ведь это оно отнесло вас сюда, а потом какимто образом заделало отверстие!

Доктор Виллет промолчал и на сей раз.

Однако неведомое существо все же оставило после себя след. Когда Виллет хотел достать носовой платок, он обнаружил у себя кармане помимо свечей и спичек из лаборатории неизвестно как очутившийся там клочок бумаги. Это был обычный лист, вероятно, вырванный из блокнота, лежавшего на столе в той подземной комнате ужасов. Надпись на бумаге была сделана обычным карандашом – без сомнения тем, что лежал рядом с блокнотом. Лист был небрежно сложен, как самая обычная записка, и лишь слабые следы едкого запаха напоминали о том, откуда явилось это послание. Сам же текст был поистине необычным: составлявшие его буквы больше походили на вычурные изломанные символы. И все же доктор смог различить отдельные знаки, которые показались ему знакомыми.

Сны в Ведьмином доме

Это набросанное торопливой рукой послание словно прибавило им решимости. Они торопливо вышли из дома, сели в машину, и Вард приказал шоферу отвезти их в какойнибудь не шумный ресторан. Подкрепившись, они отправились в библиотеку Джона Хея в верхней части города, где до позднего вечера изучали различные труды и пособия по палеографии.[66] Наконец они нашли то, что им требовалось. Символы в записке оказались не тайнописью, а обычным рукописным шрифтом, употреблявшимся в раннем Средневековье. Это были старинные саксонские буквы восьмого или девятого века нашей эры – свидетели неспокойных времен, когда под тонким покровом христианского учения еще таились древние верования и ритуалы, когда на Британских островах под бледным светом луны еще совершались тайные обряды среди развалин римских крепостей Керлеона и Гексхэма и в башнях разрушавшейся стены Адриана.[67]

Записка была составлена на варварской латыни, характерной для тех веков: «Corvinus necandus est. Cadaver aq(ua) forti dissolvendum, nec aliq(ui)d retinendum. Tace ut potes». Это можно было приблизительно перевести так: «Карвен должен быть уничтожен. Тело следует растворить в кислоте, ничего не оставляя. Храните полное молчание».

Виллет и мистер Вард, расшифровав послание, долго молчали. После всего пережитого ничто уже не могло их удивить. Они просидели в библиотеке до самого закрытия, затем отправились домой к Варду на Проспектстрит и проговорили всю ночь, так и не придя ни к какому решению. Доктор пробыл у Варда до воскресенья, когда позвонили детективы, которым было поручено разузнать как можно больше о таинственном докторе Аллене.

Мистер Вард, нервно расхаживавший по комнате, бросился к телефону и, услышав от детективов, что расследование почти закончено, попросил их прийти к нему на следующее утро. И Виллет, и Вард были совершенно уверены, что Карвен, которого автор послания просил уничтожить, – не кто иной, как доктор Аллен. Чарльз тоже боялся этого человека и написал, что тело его следует растворить в кислоте. Аллен получал письма из Европы, адресованные Карвену, и, без сомнения, считал себя его воплощением. Такое вряд ли можно назвать простым совпадением. И разве Аллен не намеревался убить Чарльза по наущению некоего существа, именовавшего себя Хатчинсоном? Из писем, которыми обменивались эти люди, было ясно, что Аллен попытается убрать юношу, если тот станет слишком «строптивым». Следовало как можно скорее найти Аллена и сделать все, чтобы он не смог повредить Чарльзу.

В тот же день Вард вместе с Виллетом отправился в лечебницу, надеясь, что Чарльз сообщит чтонибудь новое. Виллет спокойным тоном рассказал юноше обо всем увиденном в подземелье, приведя множество деталей, доказывающих, что это не пустые выдумки. Щеки Чарльза покрылись мертвенной бледностью. Рассказывая о каменных колодцах и сидящих в них чудовищных тварях, доктор постарался, как мог, расцветить свое описание устрашающими подробностями, однако Чарльз оставался безучастным. Виллет негодующе заговорил о том, что эти существа умирают от голода, обвинив Чарльза в бессердечии и жестокости. Однако в ответ он услышал лишь саркастический смех. Чарльз, поняв бесполезность уверток, казалось, воспринимал происходящее с мрачным юмором. Он произнес своим неприятным свистящим шепотом:

– Черт возьми! Эти проклятые твари жрут, но вовсе не нуждаются в постоянном питании. Вы говорите, месяц без еды? Это просто смешно, сэр, – что для них месяц! Их создали специально для того, чтобы подшутить над бедным стариной Випплом, который постоянно болтал о божественной благодати и грозил небесным возмездием. Проклятье! Старикашка тогда чуть не оглох от грохота Внешних Сфер! Дьявол возьми этих чертовых тварей, они воют там внизу вот уже сто пятьдесят семь лет, с тех самых пор, как прикончили Карвена!

Больше Виллет ничего от него не добился. Глядя на Чарльза, доктор испытывал одновременно сострадание и страх. Как он изменился за последние месяцы! Это неудивительно – ведь молодому человеку пришлось столько пережить! Он продолжал свой рассказ, надеясь, что какаянибудь подробность все же сорвет с Чарльза маску напускного безразличия. Когда доктор упомянул о комнате с начертанными на стенах формулами и зеленоватым порошком в чаше, Чарльз несколько оживился. Он насмешливо улыбнулся, услышав, что прочел Виллет в записной книжке, лежавшей на столе, и сказал, что это старые заметки, бесполезные для людей, недостаточно знакомых с историей магии.

– Но, – добавил он, – если бы вы знали слова, способные возродить к жизни то, что я высыпал в чашу, вы бы не смогли явиться сюда и говорить со мной. Это был номер сто восемнадцать, и, думается мне, вы были бы потрясены, если бы узнали, кто значится под этим номером в моем каталоге. Прежде я никогда не вызывал его и собирался сделать это как раз в тот день, когда вы увезли меня сюда.

Потом Виллет рассказал о том, как произнес заклинание и как со дна бокала поднялся дым, – и тут впервые увидел страх в глазах Чарльза.

– Он таки явился, и вы остались живы! – произнес он уже не хриплым шепотом, а звучным басом, который отдался в комнате зловещим эхом.

Виллет решил воспользоваться внезапным волнением своего пациента и процитировал отрывок из письма, который запомнил наизусть: «Не забудь, что все надгробия переставлены, и никогда нет полной уверенности…» Потом он молча вынул из кармана полученное им странное послание и поднес его к глазам пациента. Результат превзошел все его ожидания: Чарльз Вард тотчас лишился чувств.

Этот разговор происходил в отсутствие психиатров, и содержание его осталось неизвестным ни врачам лечебницы, ни приезжим знаменитостям, дабы те не могли обвинить доктора Виллета в том, что он способствует развитию мании молодого Варда. Виллет и мистер Вард не стали звать никого из персонала лечебницы; они подняли рухнувшего на пол Чарльза и перенесли его на кровать. Приоткрыв глаза, больной несколько раз невнятно пробормотал, что нужно скорее предупредить Орна и Хатчинсона. Когда Чарльз окончательно пришел в себя, доктор сказал ему, что по крайней мере один из этих подозрительных субъектов – его злейший враг, посоветовавший доктору Аллену расправиться с ним. Чарльз никак на это не среагировал, лицо его было словно у загнанной дичи. Вскоре посетители удалились и на прощание снова предостерегли юношу насчет Аллена. Чарльз ответил, что об этом человеке уже позаботились и он не сможет причинить никакого вреда, даже если очень захочет. Это было произнесено со зловещим смешком, от, которого мороз пробежал у них по коже. Виллет и Вард были уверены, что Чарльз не сумеет предупредить Орна и Хатчинсона, поскольку администрация лечебницы задерживала для проверки все письма, отправляемые больными, и не пропустила бы послание, отмеченное признаками явного безумия.

Однако история Орна и Хатчинсона – если корреспондентами Аллена действительно были эти изгнанные из Салема колдуны – имела любопытное продолжение. Движимый какимто неясным предчувствием, Виллет обратился в международное прессбюро, попросив присылать ему газетные вырезки, рассказывающие о различных происшествиях и преступлениях, совершенных за последний год в Праге и восточной Трансильвании. Через несколько месяцев он нашел среди переведенных для него вырезок две очень интересные заметки. В одной говорилось о том, как в древнем квартале Праги неожиданно рухнул дом и его единственный жилец, некий Иозеф Наде, глубокий старик, бесследно исчез. В другой заметке сообщалось о мощном взрыве в горах Трансильвании, к востоку от Ракуса, в результате чего был стерт с лица земли древний замок Ференци, пользующийся дурной славой. Владелец его занимался какимито таинственными экспериментами, тревожившими местных жителей. Виллет понял, что автор старосаксонского послания был способен на большее, нежели простое предупреждение: предоставив доктору разбираться с Карвеном, он самолично занялся Орном и Хатчинсоном. О том, какая участь их постигла, доктор старался не думать.


предыдущая глава | Сны в Ведьмином доме | cледующая глава