ГЛАВА ПЯТАЯ. 16–31 ЯНВАРЯ 1995

Утро выдалось ясное.

Сергей, обернув бёдра махровым полотенцем, выбежал из ванной.

– Женечка?

Из кухни вышла стройная девушка, одетая только в вязаную шерстяную кофту, и отхлебнула кофе из кружки.

– Я здесь.

Женя повернула голову, демонстрируя Трошину вдетые в уши длинные серьги, сделанные из мелких ракушек. Её густые золотистые волосы соскользнули, открыв мягкий изгиб шеи.

– Что это у тебя? – Сергей коснулся ракушек.

– Каури. Речные раковинки.

– Что-то туземное.

– Угадал. Это индейские подвески. Сюзан Блэктэйл подарила. Этнолог из Оклахомского университета. Она к нам в институт с лекциями приехала.

– И что – ты вот с такими штуковинами на улицу выйдешь?

Женя повернулась к нему и коснулась губами его рта.

– К сожалению, не выйду – одежды у меня соответствующей нет. А так бы продефилировала с большим удовольствием.

– Никогда не видел, чтобы ты носила серьги.

– Ну, это не серьги, это совсем другое. Ты же знаешь, я к золоту равнодушна, к бриллиантам и вообще к драгоценностям… А вот ракушки, костяшки – это по мне… Ты уж извини, что я у тебя такая… – Она нежно погладила его по обнажённому плечу.

– Какая?

– Этнограф я, и этим сказано всё… – Она отстранилась от него, повернулась спиной и пошла в комнату, демонстративно покачивая бёдрами. – Люблю первозданность… и первобытность… От этого, так сказать, не отмыться. Это образ жизни, образ мыслей… Придётся тебе мириться с моими странностями. Люблю дым костра и шитьё бисером, а не рестораны с золотыми канделябрами…

– Это хорошо. На канделябры у меня денег нет…

Женя снова повернулась к нему и игриво приподняла подол кофты.

– Я дикая сердцем и необузданная в желаниях. – Она театрально вздохнула и развела руками. – Меня навек околдовала культура древних племён…

– Слушай, дикарка, ты оденься, не то у меня всё… бр-р-р…

– Что у тебя «бр-р-р»? – невинно улыбнулась девушка и потрясла подолом кофты.

– Женька, я завожусь от одного взгляда на твои ноги. Не маячь, пожалуйста, передо мной.

– А может, нам, дикарям, нравится маячить, – улыбнулась она. – Туда помаячу, сюда помаячу… Я профессиональная маячница…

– Женечка, я на работу опаздываю.

– Лично у меня сегодня библиотечный день. А завтра я уезжаю на конференцию, на целых три дня, между прочим. – Она подошла к нему, пристально глядя ему в глаза, и поцеловала в плечо. – Мне, конечно, там будет очень интересно, однако кое-чего будет недоставать.

– Женька, я обожаю тебя. Выходи за меня замуж.

– Зачем? Ты ревновать меня станешь.

– Не стану.

– Так-таки не станешь? Ты же правильный, почти зануда. А если тебе скажут, что я провожу время в объятиях другого мужчины?

– Почему это?

– Ну вдруг… – проговорила она тоном избалованной девочки. – Мало ли что у меня в голове. – Она нежно провела ладонью по его щеке. – И «доброжелателей» вокруг полно. У красивых людей всегда много «доброжелателей». Я ведь красивая?

– Давай поженимся.

– Зачем? – Её голос сделался серьёзным. – Какой ты занудный. Разве тебя не устраивает так?

– Не устраивает. Я хочу, чтобы ты всегда была здесь.

Она мягко отступила от него.

– Как собачка на поводочке? Дёрнул – и я тут как тут. По твоему хотению, так? А если я хочу тоже дёргать за поводок? Если я хочу сейчас потянуть? – Она пятилась к кровати. – Я хочу сейчас! Иди ко мне!

Трошин улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Женька, ты так не должна. Меня время поджимает…

– Имею право. Сегодня первый день весны.

Трошин шагнул к ней, и она сдёрнула обёрнутое вокруг него банное полотенце.

– Женя, мне пора на службу…

– Глупый… Ты даже не догадываешься, от чего отказываешься. Я сегодня в необычном настроении…

– И всё же…

Она легонько оттолкнула Сергея.

– Ладно. Одевайся. – И добавила великодушно: – Не стану тебя насиловать.