Глава 12.

– …И мы, как юные ленинцы, как последовательные борцы за торжество коммунистических идей во всём мире, следуя заветам великого Ленина по пути…

– АААПЧХИ!!! АААПЧХИ!!! АААПЧХИ!!!

Да кто же этого недоделанного барабанщика в группуто включил? Блин, ведь Молотов обещал, что в группе будут нормальные, адекватные ребята. Если вот это у них "адекватные", то представить себе неадекватных мне просто страшно. Это же надо было ляпнуть такое в присутствии Геббельса и десятков свидетелей! Остаётся надеяться, что знающих русский язык достаточно хорошо среди встречающих немного и этого пингвина просто не поняли, благо тараторил он очень быстро, явно много тренировался на пионерских сборах.

К счастью, помимо этого ненормального, в группе советских школьников были и более вменяемые ребята. Мой фокус с чиханием удался. Пока я чихала, один из самых рослых ребят наступил придурковатому оратору на ногу, заставив замолчать. А затем его быстро утянули за штаны внутрь кучи пионеров.

Вроде бы, обошлось. По крайней мере, прямо сейчас в гестапо никого тянуть не собираются. Я вольно (ну, хорошо, оченьочень вольно, творчески переработав) перевела для собравшихся на немецкий язык краткую речь юного идиота. Потом приветственную речь толкнул Геббельс. Типа, как невероятно он рад приветствовать… представители родственной расы… тепло и радушно… Теперь я на русский переводила, для наших.

Всё, приветственная часть окончена. Телефоны и адрес советского посольства в Берлине со схемой проезда, а также конспект инструкций всем ребятам должны были раздать ещё в поезде. Кто именно где будет жить давно распределили, за ребятами уже приехали вызвавшиеся пригласить их к себе в гости берлинцы. Все – с детьми. Это было непременное условие. И сейчас советских пионеров без спешки, по списку, разбирали по немецким семьям.

Геббельс знакомится со своей гостьей – Таней Лисицыной. Девчонка лет девяти в старомодном белом платье и с красным галстуком на шее смущённо произносит на ужасно корявом немецком фразу о том, как сильно она рада знакомству. Действительно, чемто похожа на Хельгу, старшую дочь Геббельса. Такие же косички. С Хельгой я познакомилась три дня назад, когда приезжала провожать в Москву поезд с немецкими детьми.

А вот того "оратора" отпускать нельзя ни в коем случае. Длинный язык и отсутствие мозгов – ядрёная смесь. Если отпустить его в свободное плавание, он обязательно тут в беду попадёт. Нельзя ему без присмотра.

Поэтому мальчишку пришлось мне самой пригласить к себе в гости. Меня он может агитировать вполне безопасно. Семья, которая ждала этого парня, похоже, несколько огорчилась, но я пообещала им, что они непременно попадут в следующий список принимающей стороны, если практика обмена будет продолжаться.

В машине этот обалдуй продолжал вести среди меня агитационную работу. На всякий случай, я подняла звуконепроницаемое стекло, отгородившись от водителя. Я очень сильно подозреваю, что мой водитель, телохранители, а, возможно, и горничные вполне себе понимают порусски. Хотя при мне всё время разговаривают исключительно понемецки.

Когда мне удалось поймать паузу в трескучих лозунгах, я перехватила инициативу и узнала, как зовут моего говорливого гостя. Оказалось, что зовут его Алёша, а фамилию он носит… Никонов! Услышав такое, внимательнее пригляделась к лицу парня. Знаете, чтото такое действительно есть. Похожую физиономию я ежедневно вижу в зеркале. Неужели предок? Тогда понятно, почему его включили в группу, несмотря даже на особенности его характера.

А "предок", тем временем, продолжал бухтеть о мировой революции, самой передовой стране и неизбежном крахе капиталистического строя. Я же слушала его и думала о том, что вот мальчишка сидит и даже не догадывается о том, как дико и нереалистично выглядит советский пионер в красном галстуке и в красной повязке со свастикой на рукаве.

Но дико он выглядит лишь с моей точки зрения. А местные советские ребята все надели повязки и не поморщились. Для них свастика – всего лишь символ Германии. Мне же до сих пор, даже три месяца спустя, иногда хочется плюнуть на неё.

Три месяца. А ведь действительно, сегодня 22 сентября. Уже три месяца я тут. Насколько я помнила, у нас, в нашей истории, к этому времени пал Киев. А тут Киев – простой советский город, столица Украинской ССР. Газета "Правда" неделю назад напечатала фотографию, на которой видно, как киевляне встречают на вокзале прибывшего в город из Москвы нового руководителя республики, 1го секретаря ЦК КП УССР товарища Кагановича. СССР совсем недавно, буквально в августе, установил дипломатические отношения с Исландией и предыдущий 1й секретарь украинской партийной организации, товарищ Хрущёв, отбыл к новому месту работы. Он назначен послом СССР в Исландии. Об этом тоже "Правда" написала.

Вообще, советских газет и журналов в свободной продаже в Рейхе нет. Компартия тут до сих пор запрещена, но я знаю, что Гиммлер работает над этим. Возможно, в какомто варианте, переименовав, её вскоре всё же разрешат. А ещё я знаю, что гестапо при содействии внешнего СД уже второй месяц готовит побег Эрнста Тельмана. Уже решили, кто именно из его верных сподвижников бежит вместе с ним из концлагеря, а кто трагически погибнет при побеге. Фальшивые документы Тельману сделали, на границе его ждут. Так что вскоре он будет руководить немецкими коммунистами из Москвы, под руководством товарища Сталина.

Когда я заехала в здание РСХА на ПринцАльбрехтштрассе и нахально завалилась на совещание, там шло обсуждение того, нужна ли Тельману пробитая пулей арестантская шапочка или нет. А если нужна, то как это лучше сделать? Стрелять в бегущего Тельмана опасно, можно случайно попасть. А вручить шапочку с дыркой от пули до или после побега – побег получится нереалистичным.

Как меня пустили туда? Ха, с моейто мощной бумагой от фюрера? Иоганн Вайс удавился бы от зависти, увидев её. Да и оригинальный Штирлиц со своим подносом апельсинов на фоне меня выглядит бледно. Официально, я попрежнему личный переводчик Гитлера и роттенфюрер СС. Но партийная и военная верхушка Рейха воспринимает меня как глаза и уши фюрера. Чтото вроде контролёра. Что, вообщето, с каждым днём всё больше и больше соответствует действительности.

Разумеется, меня не любят. Контролёров нигде не любят. И ещё меня совершенно явно боятся. В моём присутствии разговоры становятся какимито скомканными, а любое мероприятие както подозрительно быстро завершается, хотя я никогда ни во что не вмешиваюсь, а просто тихо стою или сижу в сторонке. В особенности натянутые у меня отношения с Мартином Борманом. Ему очень не нравится, что я могу чтото там докладывать Гитлеру, минуя его.

И никому невдомёк, что я, вообщето, контролёр не столько Гитлера, сколько товарища Сталина. Всё равно ведь они фашисты! Хотя война в ближайшем будущем совсем уж невероятна. В начале сентября я присутствовала на совещании в рейхсканцелярии, где генерал Йодль докладывал о ходе Африканской кампании и успехах Роммеля.

Наши из 2028 года за двенадцать тонн золота и право передать в Москву41 информацию по месторождениям алмазов в СССР, продали Гитлеру очередную тайну. А именно, координаты месторождений нефти в Ливии. Узнав, что приличных размеров запасы нефти находятся прямо под носом, Гитлер страшно разволновался. В Ливии в то время уже достаточно успешно действовал экспедиционный корпус Роммеля. В свете полученной информации о ливийской нефти, Гитлер принял решение о решительном усилении африканской группировки. В Ливию предполагалось переправить всю 6ю армию вермахта, 4й воздушный флот, а также провести в Средиземное море линкор "Тирпиц".

Конечно, переместить такую массу людей и техники, да ещё и по возможности скрытно, задача не тривиальная. Ну, так на то штабы и существуют. Вот Йодль и докладывал, как он с этой задачей справился. Первые солдаты 6й армии ступили на африканскую землю 8 августа, и Роммель практически сходу бросил их в бой. 16 августа капитулировал гарнизон Тобрука. К настоящему моменту, насколько я знаю, переправа 6й армии всё ещё продолжается, но Роммель клятвенно заверил Гитлера, что его передовые части к началу октября выйдут к Суэцкому каналу.

Чтото, кажется мне, что здесь Британия войну потихоньку сливает. И если она не предпримет какихто решительных действий, то Гитлер так по суше потихоньку и до Ирака доберётся. А затем покажет Гранд Флиту средний палец руки и пешком прошествует в Индию.

Чего говоришь, Алёша? А, ну да. Точно, приехали. Извини, я задумалась немножко. Да никто тут со мной не живёт, одна я тут живу. Сколько комнат? Эээ… честно говоря, не знаю. Никогда их не считала. Если хочешь, можешь сам пересчитать. Нет, не эксплуатирую я рабочий класс. И в санаторий для угнетённых рабочих домик мы переделывать не будем. И детскому садику тоже не станем передавать. Ох, хорошо. Можешь жить на улице, раз ты такой принципиальный. Тебе как, палатку выдать или палатка для тебя тоже предмет роскоши?..