Дело Палецкиса

Сенсационные подробности о событиях 13 января 1991 г. выяснились в ходе уголовного процесса против Председателя Социалистического Народного фронта Литвы Альгирдаса Палецкиса. Он обвинялся в «публичном сознательном принижении и отрицании советской агрессии» против Литовской Республики в январе 1991 г. На самом деле Палецкис лишь посмел публично усомниться в официальной версии январских трагических событий у вильнюсской телебашни.

В предыдущей главе уже упоминались те литовские политики, которые изначально не верили в официальную версию. Почему же в январе 2011 г. уголовное дело возбудили именно против А. Палецкиса? Это произошло по следующим причинам. Во-первых, поправки в Уголовный кодекс ЛР, предусматривающие уголовное наказание за отрицание советской агрессии и оккупации, были приняты только в январе 2010 г. Во-вторых, личность А. Палецкиса вызывает крайне негативные эмоции у власть предержащих в Литве.

В этой связи несколько слов о нашем герое. А. Палецкису 40 лет. Родился в семье советского дипломата в Берне (Швейцария). Он внук Юстаса Палецкиса, литовского журналиста-антифашиста, сформировавшего в июне 1940 г. Народное правительство и исполнявшего после бегства Антанаса Сметоны обязанности Президента Литвы. После вхождения Литвы в СССР Ю. Палецкис с 1940 по 1967 г. являлся председателем Президиума Верховного Совета Литовской ССР.

Альгирдас Палецкис пошел по стопам отца-дипломата. Несколько лет успешно работал секретарем дипломатической миссии Литвы при Европейском Союзе в Брюсселе. В 2002 г. президент Франции наградил его орденом Почетного легиона. Вернувшись в Литву, Палецкис активно занялся политикой. В 2004 г. был избран депутатом Сейма Литвы. В том же году удостоен ордена «За заслуги перед Литвой».

Вот как свое решение заняться политикой обосновал сам А. Палецкис в интервью «Экспресс-неделе» (6–13 января 2012 г. Литва). «Если сказать в двух словах, то главным мотивом моего решения тогда было (и осталось сейчас) — стремление к социальной справедливости. Стремление к ней характерно для большинства людей. Просто я стараюсь воплотить ее в действии». В интервью газете «Советская Россия» (16.06.2011) Палецкис заявил, что «преследовать стали именно меня, нашу партию, мы считаем, потому, что она разоблачает нынешнюю коррумпированную буржуазную власть Литвы и капитализм вообще».

Темой январских событий 1991 г. Палецкис заинтересовался в бытность членом городского совета и вице-мэром г. Вильнюса. В силу этого он довольно часто общался с жителями жилого района, расположенного рядом с телебашней. Проникшись доверием к энергичному и молодому политику, очевидцы январских событий рассказали ему, что они видели той январской ночью.

В ноябре 2010 г. Палецкис, ведя дискуссию в эфире радиостанции «2iniq radijas» (Радио Вести), основываясь на полученной от избирателей информации, сказал: «А что случилось 13 января ночью у телебашни? И, как сейчас выясняется — свои стреляли в своих». Эти две фразы, в которых присутствует лишь элемент сомнения, послужили основанием для того, чтобы депутат Сейма К. Масюлис с подачи автора скандальных поправок в Уголовный кодекс ЛР В. Алекнайте-Абрамикене, направил заявление в Генпрокуратуру Литвы с просьбой дать правовую оценку «преступному» заявлению Палецкиса.

Уголовное дело было заведено накануне 20-й годовщины январских событий. Видимо, было решено устроить публичное назидательное наказание за отрицание советской агрессии 1991 года. Власти были уверены, что особых трудностей расправиться с Палецкисом не будет, так как никто не будет свидетельствовать в его пользу. Ведь молчали же 20 лет. Но терпению литовцев в 2011 г. пришел конец.

Надо иметь в виду, что несколько сот политиканов, пришедших к власти в марте 1990 г., сумели за 20 лет «прихватизировать» или пустить по ветру то национальное богатство, которое было создано в Литве за годы Советской власти. Жизнь в Литве с каждым годом становится все труднее. В сказки о «русских оккупантах», которые грабили Литву, верит все меньше и меньше людей. И они решили сказать правду о январских событиях.

По обыкновенному объявлению, данному Палецкисом в газету, в суд явилось 12 свидетелей, подтвердивших, что стрельба на поражение людей, находящихся в толпе возле телебашни, велась с крыш окружающих башню домов. Это был шок для всей республики. Икона, в которую была превращена ситуация у телебашни, оказалась заранее спланированной провокацией тогдашних литовских властей.

Заметим, что в Литве высказывать мнение, противоречащее официальной версии январских событий, небезопасно. Достаточно сказать, что родители А. Палецкиса предпочли дистанцироваться от позиции сына. Почти как во времена борьбы с «врагами советского народа»…

Предварительное формальное заседание по делу Палецкиса апилинковый (участковый) суд № 1 г. Вильнюса провел 12 апреля 2011 г. Но второе судебное заседание, состоявшееся 7 июня 2011 г., стало подлинной сенсацией. Перед этим сторонники Социалистического народного фронта провели митинг-пикет в поддержку Палецкиса. К зданию суда на проспекте Лайсвес (Свободы) они пришли с красными флагами и плакатами «Руки прочь от А. Палецкиса!».

Полицейские весьма скрупулезно фиксировали лица митингующих на видеокамеры. Несомненно, что в полицейских отчетах эти люди будут фигурировать, как «агенты Москвы». Это испытанный прием литовских властей еще с времен Ландсбергиса: представлять недовольных в Литве как людей, действия которых направляются извне. А в целом в Литовской Республике, по утверждению властей, царит социальное и национальное согласие. Только из этого этнократического «рая» люди бегут за границу уже не тысячами, а десятками тысяч в год. Но литовские власти упорно пытаются затушевать социальные и политические проблемы.

Но, тем не менее, на второе судебное заседание явилось пять свидетелей, представляющих сторону защиты. Один из них из-за отсутствия надлежащего документа, подтверждающего личность, не был допрошен. Не было принято к рассмотрению нотариально заверенное свидетельство человека, живущего в настоящее время в Австралии. Остальные четверо свидетелей утверждали, что январской ночью видели стрельбу в направлении телебашни.

Источником нижеследующей информации является приговор апилинкового суда № 1 г. Вильнюса по уголовному делу № 1–41-88/2012 от 18 января 2012 г. (дело Палецкиса). В приговоре зафиксировано, что свидетельница Алина Васильева сообщила, что она вместе с сестрой январской ночью видела, как с крыши или из окна дома стреляли в сторону телебашни (т. 4 угол, дела № 1–41-88/2012, лист 127).

Свидетельница Стефания Сваравичене 8 января 1991 г. была в 1-й Советской больнице и видела Аудрюса Буткявичюса, который дал указания освободить палаты! Больные были фактически изгнаны из больницы. В ночь на 13 января 1991 г. Сваравичене с подругой была у телебашни. Она видела, как с крыши пятиэтажного дома стреляли мужчины, одетые в спортивные тренинги. Она также утверждала, что другие мужчины в толпе уговаривали людей идти к башне, к танкам. По словам Сваравичене солдаты не стреляли (т. 4, л. 127–129).

Свидетель Яунутис Лекас рассказал, что он со всей семьей был ночью 13 января 1991 г. у телебашни. На крыше пятиэтажки он видел трех мужчин, гражданских. Один из них был с видеокамерой. Лекас хорошо видел вспышки от выстрелов с крыши. Он также заявил, солдаты стреляли в землю, но не пулями (т. 4, л. 128–129).

Свидетельница Дангуоле Раугайлене ночью 13 января видела, как стреляли с крыш и падающих от пуль людей. Она также слышала, как рослые мужчины в толпе направляли людей в сторону танков и башни, заявляя, что стреляют холостыми патронами. По ее словам солдаты не стреляли. Она утверждает, что слышала от человека, фамилию которого не хочет называть, что в январскую ночь к некой женщине, у которой умер сын, явились люди, которые просили продать труп, чтобы его прострелить (т. 4, л. 129–130). Не напоминает ли это Румынию декабря 1989 г., где оппозиция платила по 100 американских долларов за каждый труп, чтобы выдать его за жертву Чаушеску.

Мне хорошо знакомы окрестности телебашни. Жилые дома в этом районе расположены в непосредственной близости от нее. В советский период жители этих домов даже поднимали вопрос о влиянии электромагнитного излучения на их здоровье. Не вызывает сомнений, что люди, находившиеся у телебашни, могли отчетливо видеть силуэты стрелявших с крыш.

Судья и прокурор предприняли отчаянные попытки сбить с толку свидетелей защиты. Они пытались поймать их на неточностях, убеждали в том, что те видели вспышки не от выстрелов, а вспышки-блицы фотоаппаратов. Но свидетели продолжали стоять на своем.

Представляют интерес показания бывшего главы Департамента охраны края и, соответственно, главного боевика «Саюдиса», Аудрюса Буткявичюса. Давая показания под присягой, он всячески пытался дезавуировать сделанные им ранее в различных интервью откровения о том, что во время январских событий жертвы изначально планировались. В ходе допроса Буткявичюс был вынужден признать, что направил к телевизионной башне около 200 человек так называемых «пограничников» ДОКа и то ли 14, то ли 7 человек непосредственно на башню. Но якобы там они были «исключительно в мирных целях». И все они были безоружными. Применение оружия Буткявичюс якобы строго запретил.

Журналистку газеты «Обзор» Наталью Лопатинскую, которой он в 2000 г. дал 4 интервью (!), Буткявичюс в суде назвал «неадекватной», так она якобы исказила его рассуждения. Напомним, что этот господин в 2000 году восхищался профессионализмом Лопатинской и ее умением точно передавать мысли собеседника. Прошелся Буткявичюс и в адрес писателя В. Петкявичюса, якобы у того было «помутнение разума», когда он писал книгу «Корабль дураков» (т. 4, стр. 123–125).

В ответ на вопрос защиты о том, на каком основании он уже в 4.30 часа утра сообщил миру о том, что от действий советских солдат погибли 11 человек, Буткявичюс заявил, что как представитель обороны Литвы он точно знал, сколько людей ранено и сколько увезли в морг. Между тем известно, что литовские судмедэксперты окончательно выяснили причины смерти январских жертв только к концу дня 13 января.

Эпизод с озвучиванием информации о количестве январских жертв требует уточнения. Согласно стенограмме заседания Верховного Совета в ночь на 13 января 1991 г. информацию о количестве жертв озвучил не Буткявичюс, а председательствующий А. Таурантас. Что же касается «информированности» Буткявичюса о количестве жертв, которой он хвастается, то он почему-то не поделился ею с депутатами Верховного Совета Литвы, когда в 4 час. 30 мин. утра 13 января выступал перед ними. Что же помешало Буткявичюса сделать заявление, которое впоследствии приписали ему? Подробнее об этом эпизоде расскажем в главе «Ландсбергис и январские жертвы».

Не вызывает сомнений тот факт, что Ландсбергис и Буткявичюс изначально назначили советских солдат убийцами январских жертв. Еще раз напомним, что активный саюдист ксендз Альгимантас Кейна за 40 минут до начала военной акции у телебашни прямо из окна Верховного Совета Литовской Республики отслужил мессу по погибшим от Советской армии. Откуда у литовских властей была такая уверенность в неизбежности жертв?

К сожалению, литовское следствие до сих пор не желает разобраться ни в этой уверенности тогдашнего литовского руководства, ни в противоречивых и путаных заявлениях Буткявичюса. Видимо, литовским прокурорам известна его истинная роль в организации январской трагедии. Но «прижать» Буткявичюса — значит выяснить правду о январских событиях. А это не входит в планы литовского правосудия.

Новый удар по официальной версии январских событий последовал на третьем судебном заседании по делу Палецкиса, состоявшемся 13 сентября 2011 г. Сенсацией стало то, что показания давали бывшие сотрудники 6-го отдела МВД Литвы (отдела по борьбе с организованной преступностью) Юозас Римкявичюс, Арвидас Ажялис и Валерий Шульц. Выяснилось, что они в ночь на 13 января 1991 года с 1.00 до 3.00 часов по заданию руководства вели киносъемку событий, происходивших у Сейма Литвы, у Комитета по телевидению и радиовещанию и у вильнюсской телебашни.

Римкявичюс и Ажялис дали крайне сомнительные и противоречивые показания. Римкявичюс договорился до того, что якобы он не мог видеть выстрелы с крыш домов, так как «уже светало». Это в Вильнюсе, где 13 января светает лишь около 7 часов утра, а темное время суток длится более 14 часов?! Ажялис также утверждал, что ничего не видел, так как около башни оказался уже «на рассвете», хотя, как выяснилось, именно он работал с кинокамерой и осуществлял съемку событий с 1.00 до 3.00. часов ночи.

Поведение Римкявичюса и Ажялиса вполне объяснимо. В настоящее время они занимают хорошие должности в государственных структурах Литовской Республики. Сомнительные услуги псевдопатриотов в современной Литве хорошо оплачиваются.

Ситуацию прояснил коллега Римкявичюса и Ажялиса по 6-ому отделу Валерий Шульц. Он показал, что той ночью, примерно в 1.30 час., он и еще 5 сотрудников 6-го отдела МВД Литвы, среди которых были Римкявичус и Ажялис, находились у телебашни в микрорайоне Каролинишкес. С разрешения хозяев они расположились в одной из квартир, находящейся на восьмом этаже девятиэтажки напротив телебашни.

Шульц заявил, что они вели съемку происходящего у телебашни в течение двух часов. Во время съемки над их головами с крыши в сторону башни раздалось несколько автоматных очередей. Естественно сотрудники 6-ого отдела МВД выскочили из квартиры и побежали к люку, ведущему на крышу дома, но обнаружили, что он закрыт снаружи… Им пришлось спуститься на лифте на первый этаж. Во дворе они увидели, как из соседнего подъезда выбежали двое мужчин с большой продолговатой брезентовой сумкой в руках.

Шульц утверждал, что очертания предмета в сумке позволяли предположить, что в ней находится длинноствольное автоматическое оружие. Мужчины, увидев сотрудников МВД, нырнули в арку между домами, где их поджидал зеленый «Москвич» с водителем, и скрылись. Всю эту информацию Шульц и его коллеги доложили своему тогдашнему руководству, но никаких следственных мероприятий по ней не проводилось (т. 4, л. д. 152–157).

Отметим, что на следующем судебном заседании свидетель Кристина Брадаускене просила судью обратить внимание на разборки между бывшими коллегами 6-го отдела МВД. Дело в том, что Брадаускене после судебного заседания 13 сентября слышала, как Римкявичюс, выйдя из зала суда, кричал на Шульца, что тот своими показаниями подставил его. Однако обращение Брадаускене осталось без реакции суда.

Весьма интересными оказались показания ранее упомянутого Владаса Гульбинаса, бывшего майора КГБ Лит. ССР. Он показал, что хорошо знаком с А. Буткявичюсом, который в 2000 г., в период расследования уголовного дела против него, инспирированного Ландсбергисом, часто приезжал к Гульбинасу домой. По словам Гульбинаса, в то время Буткявичюс открыто заявлял: «Если бы меня кто-нибудь вернул на 20 лет назад, я никогда бы этого не сделал. Один глупец, как говорят, это придумал, это Ландсбергис, а другой сделал и стрелял в людей. В то время я верил Ландсбергису».

Гульбинас утверждал, что Буткявичюс тогда признался, что именно он организовал стрельбу в людей у башни. Помимо этого Гульбинас также вспомнил, что В. Петкявичюс ему как-то сказал: «Владас, эти «погранцы», которые стреляли, пришли ко мне просить помощи, когда я был председателем комитета Сейма по национальной безопасности, и я им помог. Однажды они мне сказали, что «стреляли» (т. 4, л. д. 157–158).

Не менее сенсационными явились показания свидетелей на судебном заседании, состоявшемся 24 октября 2011 г. Прежде всего, следует отметить заявление свидетеля обвинения политического обозревателя Альвидаса Медалинскаса. Тот, недолго думая, публично огласил позицию литовских властей в процессе против Палецкиса. Без тени смущения Медалинскас заявил, что признать другую трактовку январских событий было бы политически невыгодно. То есть, невзирая на факты, суд должен отстаивать официальную версию, замешанную на лжи. И как показывает последующий ход событий, литовская Фемида сочла этот вариант наиболее приемлемым.

Весьма содержательными были показания ветерана ВОВ Павла Лагодного. В январе 1991 г. он по призыву Ландсбергиса пришел защищать телебашню. По его словам, вначале он увидел несколько трассирующих очередей, выпущенных со стороны 16-этажного дома из Лаздинай в район телебашни. Видимо, таким образом было указано направление для последующей стрельбы по людям, находящимся у телебашни. С башни тоже стреляли.

Лагодный обратил внимание, что с крыш пятиэтажных домов стреляли из охотничьих ружей, так как звук выстрелов был очень громкий, сопровождаемый яркими вспышками пламени. Лагодный также видел, как стреляли и с крыши 9-этажного дома № 37 и с тарелки телебашни. Люди внизу кричали и падали.

Через два дня он, проходя мимо телебашни, увидел там детей, которые собирали гильзы от патронов. Поскольку Лагодный являлся бывшим профессиональным военным, он легко опознал собранные детьми гильзы. Это были охотничьи гильзы 16-го калибра, гильзы от трехлинейки Мосина образца 1891/1930 гг., гильзы от автоматов ППШ и ППС, пистолета ТТ и какие-то мелкие гильзы (т. 4, л. д. 322).

Бывший следователь 5-го отдела гормилиции, уже упомянутая Кристина Брадаускене, заявила, что в ночь на 13 января она с подругой привезла к телебашне горячий чай и бутерброды. Брадаускене отметила, что приехавшие к телебашне солдаты не стреляли. Зато стрельба трассирующими пулями велась с крыш прилегающих домов в направлении людей, находящихся у башни. В частности с дома № 37 по ул. Судервес (т. 4, л. д.233–235).

Когда судья спросил, а кто мог стрелять с крыш, Брадаускене ответила, что боится выразить свое мнение, так как не хочет, чтобы ее потом таскали по судам, как Палецкиса. Зал этот ответ встретил аплодисментами.

Сенсационными явились показания одного из первых активистов «Саюдиса», а впоследствии основателя Демократической партии Литвы Болеславаса Билотаса. Он заявил, что накануне январских событий правление тогдашней Демократической партии долго обсуждало, что надо сделать, чтобы сплотить народ Литвы и обеспечить вывод Советской армии. В итоге пришли к идее, что для этого нужно кровопролитие.

12 января Билотас с одним из членов политсовета «Саюдиса» в 17 часов побывали у телебашни. Там им сообщили, что «к сегодняшнему вечеру все готово… Будет хороший сюрприз» (для Советской армии). На следующий день, 13 января, в 15 часов в штаб-квартире «Саюдиса» состоялось заседание Совета «Саюдиса» (Sajudzio Tarybos), на котором присутствовало около 50 человек. На заседании прозвучала информация, что ночью у телебашни стреляли «свои». Тогда же было принято решение молчать, и члены Совета «Саюдиса» поклялись молчать о стрельбе «своих» (т. 4, л. д. 235–236).

Свидетель Бируте Дилпшиене из Шяуляйского района рассказала, что она не была у башни. Но один из «саванорисов» (добровольцев) Буткявичюса, Геннадиюс Медведяцкас, рассказывал ей и работающим на аэродроме в Мешкучяй о том, что убийства были заранее спланированы, а он по приказу Буткявичюса у телебашни стрелял в людей. По его выражению: «Тогда врезали как надо, а сейчас выброшен как собака и должен искать работу. Уеду из Литвы, не могу людям в глаза смотреть». Медведяцкас уехал в Висагинас (бывший Снечкус, город рядом с атомной электростанцией). Там следы его потерялись (т. 4, л. д. 236–237).

Свидетель Юозас Арбачяускас рассказал, что их привезли из Друскининкай к телебашне около 9 вечера 12 января. События начались во втором часу. Он, стоя на тротуаре, видел, как стреляли с крыши дома. Вспышки от выстрелов были очень яркими (т. 4, л. д. 237).

Свидетель Маргарита Богданова рассказала, что вечером 12 января была в гостях у подруги, проживавшей в девятиэтажном доме напротив телебашни (ул. Судервес, 37). Подойдя к подъезду этого дома, она увидела молодых людей в черной форменной одежде с оружием в чехле. Об этом Маргарита сказала своей подруге Александре, ответственной за подъезд. Та проверила и подтвердила, что по лестнице вверх прошли люди с оружием. Ночью женщины услышали стрельбу. Стреляли с крыши их дома в сторону башни.

Доктор филологических наук Даля Саткауските, выступая в суде как эксперт-лингвист, сформулировала выводы относительно «преступных» фраз, произнесенных А. Палецкисом во время дискуссии в радиоэфире «А что было 13 января, скажем так, у башни? И как сейчас выясняется, тогда свои стреляли в своих». По ее мнению, эти фразы выражают только отношение высказывающегося к известным ему информационным источникам. Соответственно, ни о каком категорическом отрицания советской агрессии или желании унизить жертвы 13 января не может быть и речи. Эти выводы эксперта делают юридически ничтожным обвинение, предъявляемое А. Палецкису, так как исчезает состав преступления.

Но, как и все официальные лица, Саткауските была заложницей официальной версии. В этой связи к вышеизложенным выводам она добавила выводы в целом о высказываниях Палецкиса во время всей радиопередачи, которые позволяли прокурору и суду интерпретировать ее выводы двусмысленно.

Несмотря на то что информацию о процессе Палецкиса литовские СМИ давали урезанную и трансформированную, сам процесс с каждым судебным заседанием приобретал все больший резонанс в литовском обществе. Об этом свидетельствуют следующий факт. Депутат Сейма от партии консерваторов (последователи Ландсбергиса) Мантас Адоменас чуть не устроил аварию в центре Вильнюса. Причиной этому послужила реклама Национального театра драмы, приглашающая посмотреть пьесу Хенрика Ибсена «Враг общества». Она настолько поразила депутата, что он так «ударил» по тормозам, что в него чуть не врезались едущие сзади машины.

Оказывается, докторант Кембриджского университета Адоменас фразы из пьесы Ибсена, размещенные на рекламных щитах Литовского театра драмы, принял за «антигосударственную пропаганду» взглядов Палецкиса. Вот эти фразы: «Всегда ли большинство право?», «Люди нашего края являются рабами партий», «Разве справедливо, что глупые руководят умными?».

Видимо, пьесы Ибсена оказались «темным» пятном для ученого филолога и знатока античной философии Адоменаса. Однако известно, что не только у Ибсена, но и в греческих трагедиях встречаются крайне актуальные для современной Литвы выражения. Но оставим эту тему на размышление Адоменаса. Главное, что он моментально отождествил фразы из Ибсена с высказываниями Палецкиса. А это дорогого стоит. Значит, Палецкис говорит то, о чем думают не только многие литовцы, но даже некоторые литовские консерваторы, но пока боятся признаться себе в этом.

Однако, как известно, преступники не желают признавать себя виновными. Особенно, когда они у власти. Это наглядно продемонстрировало шестое судебное заседание по «делу Палецкиса», состоявшееся 4 ноября 2011 г. На нем окружной прокурор Эгидиюс Шлейнюс, потребовал признать Альгирдаса Палецкиса виновным.

Этим требованием литовская Фемида продемонстрировала, что она намерена во что бы то ни стало отстоять официальную версию. Ну, а Палецкиса в этом случае будут судить не за преступный умысел и действия, а за попытку выяснить правду. В этой связи хочется напомнить литовским «демократам» о негативной роли в падении авторитета советской власти, которую сыграли скандалы, связанные с проведением громких процессов против диссидентов.

Какие же аргументы, свидетельствующие о виновности Палецкиса, прозвучали в речи прокурора? Прежде всего, Шлейнюс долго и нудно перечислял решения литовских судов по делу 13 января, в которых виновными в гибели январских жертв были признаны литовские коммунисты (КПСС), Советская армия и КГБ СССР. Якобы этими судебными решениями была неопровержимо доказана агрессия СССР против независимой Литовской Республики, а также вина советских военных в смерти январских жертв.

Особо прокурор напирал на то, что обоснованность этих решений была подтверждена решением Европейского суда по правам человека 2008–02-19 по делу «Куолялис, Бартошявичюс и Бурокявичюс против Литвы». Однако известно, что состоявшиеся в Литве уголовные процессы по фигурантам дела «13 января» напоминали судебный фарс, в котором изначально была предопределена виновность обвиняемых. Предвзятая позиция Европейского суда в отношении жалоб коммунистов также известна. Более подробно о проходивших в Литве процессах по делу 13 января (дело профессоров) и решении Европейского суда по правам человека читайте в книге Ю. Куолялиса «Дело на стыке столетий» (М.; 2011).

В своей речи прокурор Шлейнюс так и не осмелился затронуть ни одного спорного свидетельства, которыми изобилует дело «13 января». Не заинтересовала его ни пуля из винтовки Мосина, ни противоречия между выводами прокуратуры о причинах смерти январских жертв и Актом судебно-медицинской экспертизы и т. д. Не ответил прокурор ни на один вопрос из тех, которые Палецкис официально направил в Генеральную прокуратуру Литвы сразу же после возбуждения против него уголовного дела. Напомним эти вопросы.

1. Почему Генеральная прокуратура Литвы не представила выводы о конкретных обстоятельствах гибели каждого конкретного человека 13 января 1991 года в Вильнюсе, то есть, кто конкретно, кого конкретно, где конкретно, при каких конкретных обстоятельствах, при каких конкретных свидетелях, каким конкретным предметом или оружием был убит или получил смертельные увечья?

2. Почему не сделано то, что в таких случаях обычно всегда делается при расследовании других криминальных дел, в которых речь идет о насильственной смерти?

3. Почему не расследован случай конкретной смерти возле вильнюсской телебашни, когда погибшего человека сбила неясно кому принадлежавшая легковая машина «Москвич»? Почему до конца не выяснены обстоятельства того, что в ту ночь некоторые жертвы в больницы были доставлены на частных автомобилях? Кто были владельцы этих автомобилей, водители, пассажиры?

4. Почему не расследовано то, что некоторые трупы, как писала газета «KarStas Komentaras» («Горячий комментарий») были обнаружены не у телебашни, а в других микрорайонах Вильнюса? («Karitas Komentaras», 2007.03.02–16. Альгирдас Плукис «Можно ли предать легенду?»).

5. Почему не было исследовано обстоятельство, о котором свидетельствует Ромуальдас Озолас, бывший в то время заместителем Председателя Совета министров Литвы? В недавно изданной книге его дневников «AuSros raudoniai» («Проблески зари») на странице 199 сказано: «Было известно о планируемых ночных событиях. Поэтому и люди призывались намеренно. Организаторы отлично знали, что на американцев действует только один аргумент — убийство невоюющих людей. Поэтому и были брошены под танки невооруженные люди».

6. Кто знал заранее об убийстве ничего не подозревавших людей? Кто их намеренно позвал? Кто бросил их под танки? Если Р. Озолас утверждает, что «было известно», что были «организаторы», что «были брошены под танки невооруженные люди», то не следует исключать возможность, что Озолас скрывает преступление у телебашни и его организаторов?

7. Почему до конца не расследовано подтвержденное рядом свидетелей обстоятельство, что стрельба велась сверху, с крыш и из окон близстоящих домов? Почему следствие не заинтересовало, кто были люди на крышах, кого они представляли, кто дал им приказ стрелять? («Karstas Komentaras», 2007. 03. 02–16. А. Плукис «Можно ли предать легенду?»).

8. Почему до конца не расследовали то обстоятельство, что в телах нескольких жертв обнаружены стреляные ранения, траектории которых идут сверху вниз под углом 40–60 градусов? (См. приговор Вильнюсского окружного суда от 23 августа 1999 года по делу 13 января, стр. 110).

9. Почему не расследовано то обстоятельство, что несколько пуль в телах жертв были признаны судебно-медицинской экспертизой пулями от винтовки Мосина образца 1891/1930 гг., охотничьими пулями и пулями малого калибра? (См. приговор Вильнюсского окружного суда от 23 августа 1999 года по делу 13 января, стр. 117, 122). Почему не расследовано, кто мог быть вооружен таким оружием?

Показания свидетелей защиты, прозвучавшие в ходе судебного процесса над Палецкисом (они были приведены выше), прокурор без должных аргументов назвал непоследовательными и противоречивыми. Главным, по мнению прокурора, является то, что эти показания «явно противоречат фактическим обстоятельствам, установленным во время их изучения в суде и указанным в решении Вильнюсского окружного суда 1999–08-23». О том, что многие из этих «фактических обстоятельств» противоречат здравому смыслу, прокурор не заикнулся.

В этой связи следует подчеркнуть, что обоснованность и неопровержимость показаний свидетелей защиты Палецкиса подтверждает основной документ, характеризующий характер смертельных ранений январских жертв — Акт Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы № 29 от б февраля 1991 г. Известно, что во всем мире орудия убийства, характер смертельных ранений и способ их нанесения считаются основными исходными данными для поиска и выявления личностей преступников.

Учитывая, что прокурор Шлейнюс особый акцент делал на приговоре Вильнюсского окружного суда 19 994)8–23 (по делу о 13 января), еще раз напомним, что в этом приговоре на стр. 117 и стр. 122 констатируется, что в телах погибших 13 января были обнаружены: пуля от винтовки Мосина образца 1898/1931 гг., а также пули малого калибра и пули от охотничьих ружей. Там же на стр. 110 зафиксировано, что январские жертвы в основном получили стреляные ранения, сделанные по траектории сверху вниз под углом 40–60 градусов.

Можно ли поверить, что советские военнослужащие в ночь на 13 января использовали винтовки Мосина, а также охотничьи и малокалиберные винтовки? Еще раз напомним, что в литовском журнале «Karys» («Воин», № 3 за 1991 г.), было опубликовано фото «защитников» телебашни с «мосинскими» винтовками в руках. Известно также, что ни «Альфа», ни десантники не имели возможности вести стрельбу с крыш домов.

Ссылаясь на показания свидетелей обвинения, прокурор допустил непростительный ляп, который характеризует правовую систему Литвы. Говоря о показаниях свидетеля Аудрюса Буткявичюса, главного организатора кровавых событий у телебашни, Шлейнюс с пафосом заметил, что Буткявичюс лично проинструктировал всех сотрудников департамента охраны края о том, чтобы в районе башни они не имели оружия. Видимо, рассказ бывшего главы Департамента охраны края (ДОК) так впечатлил литовских прокуроров, что они безоговорочно поверили в то, что все «саванорисы» (добровольцы) Буткявичюса пришли к башне без оружия.

По поводу многочисленных интервью Буткявичюса, в которых он заявлял, что жертвы у телебашни заранее планировались, прокурор заявил, что бывший глава ДОКа действительно немало говорил на тему январских событий, но его слова журналистами якобы искажались. В этой связи, подчеркнул прокурор Шлейнюс, Буткявичюс 5 мая 2005 г. написал в Генпрокуратуру заявление, в котором сообщил, что его высказывания, опубликованные в интервью газете «Обзор» (№ 15, апрель 2005 г.) о том, что январские жертвы изначально планировались, были плодом измышления журналиста.

Удивительно, но литовские прокуроры, никому не верящие на слово, вновь поверили Буткявичюсу. Между тем, для того, чтобы уличить этого господина в написании лживого заявления, сотрудникам литовской Фемиды достаточно было прочитать следующее, после заявления в Генпрокуратуру, интервью Буткявичюса. Оно было опубликовано в майском номере (№ 19) того же «Обзора». В этом интервью, Буткявичюс, без тени смущения, заявляет корреспонденту «Обзору» Натальи Лопатинской, что в апрельском номере «Обзора» «она точно передала его мысли» и поэтому он вновь дает ей интервью.

Возникает вопрос, чего можно ждать от литовской Фемиды, которая даже не может, а вернее не хочет, привлечь к ответственности человека, написавшего ложное заявление в Генеральную прокуратуру? Видимо, дело в том, что в случае привлечения к ответственности, Буткявичюс даст такие показания, которые обрушат официальную версию. Напрашивается вывод о том, что правовая и политическая система Литовской Республики служит не столько для отправления правосудия и установления справедливости, а, прежде всего, для обслуживания и защиты лиц, пришедших к власти в 1990 г. и сумевших удержать ее, благодаря кровавой провокации в январе 1991 г.

Этот вывод подтвердил прокурор Э. Шлейнюс в своей обвинительной речи. Он преподнес сомнение Палецкиса в официальной версии январских событий как преступное и умышленное, направленное на дискредитацию борьбы литовского народа за независимость. Прокурор потребовал для Палецкиса год заключения (с отсрочкой наказания на два года) с запретом выезда из Литвы без особого разрешения.

Не вызывает сомнения, что вопрос о мере наказания мятежного социалиста решался на самом «верху». Ведь на процессе были затронуты основы современной литовской истории. Такое никогда не решается без санкции свыше. Поэтому не вызывает удивления то, что вынесение приговора Палецкису откладывалось дважды. По формальным причинам, якобы какие-то документы не были переведены на литовский язык, оно не состоялось 14 и 30 декабря 2011 г. Ясно было одно. Власть предержащие были в смятении. Они не знали, как выйти из скандальной ситуации, в которую их поставили судебные слушания по делу Палецкиса. Признать сомнительность официальной версии смерти подобно. Это краеугольный камень современной литовской истории.

В итоге властям пришлось пойти на компромисс. Дабы не допустить нежелательного общественного резонанса по результатам судебного разбирательства дела Палецкиса, они решили вернуться к ситуации «status quo»: признать, что ничего особенного Палецкис не сказал и ничего не отрицал. Подобное решение было бы логичным, если бы его приняли еще на стадии предварительного рассмотрения дела, до допроса свидетелей. Но, видимо, посчитали лучше позже, чем никогда.

18 января 2012 г. на своем девятом заседании суд констатировал, что фраза «как сейчас выясняется — свои стреляли в своих», не отрицает советскую агрессии против литовского народа в 1991 г. и обвиняемый просто высказал свое мнение. Палецкис был оправдан. Казалось бы, все в порядке. Правда восторжествовала. На самом деле литовские власти по-прежнему считают, что насаждаемая ими официальная версия трагических январских событий 1991 г. в Вильнюсе является незыблемой. Эту позицию в очередной раз подтвердили в своих выступлениях по случаю 21-й годовщины январской трагедии и президент Литвы Даля Грибаускайте и премьер-министр Андрюс Кубилюс.

Однако для любого непристрастного наблюдателя очевидно, что официальная версия, по которой виновниками гибели людей у вильнюсской телебашни являются сотрудники группы «Альфа» КГБ СССР и советские десантники, дала значительную трещину. Факты стрельбы «неизвестных» с крыш домов, находящихся рядом с телебашней, озвученные 12-ю очевидцами под присягой в ходе судебного разбирательства по «делу Палецкиса», произвели в Литве эффект разорвавшейся бомбы. Икона, в которую была превращена ситуация у телебашни, на поверку оказалась заранее спланированной провокацией тогдашних литовских властей.

Очевидно одно. Литва уже никогда не будет той, какой была до процесса Палецкиса. Конечно, литовская Фемида постаралась уйти от ответа по поводу явных нестыковок и несуразностей, которыми полна официальная версия. Но ответ на них теперь вопрос времени. Многим литовцам до смерти надоела дезинформация, которой их вот уже два десятилетия потчуют власти. Теряется вера в вождей «Саюдиса», которые в годы тоталитаризма якобы в одиночку смело выступили против «советского монстра» и победили его. Заметим, что литовский Интернет полон информации о том, что «Саюдис» являлся детищем КГБ и Кремля и, что ему в 1990 г. позволили «победить».

Отрадно, что и российская журналистика изменила свою оценку Вильнюсской трагедии 1991 г. Произошло это благодаря журналистскому расследованию, проведенному обозревателем газеты «Комсомольская правда» Галиной Сапожниковой. Итоги своего расследования она изложила в статье «Неужели в 1991-м в Вильнюсе «свои стреляли в своих»?» (См. «КП» от 12,13 января 2012 года, http://kp.ru/ daily/25816.4/2794758/). Помимо этого Сапожникова организовала телемост Москва — Вильнюс на тему «Вильнюсская трагедия 1991 года: операция или провокация?», в котором приняли участие люди, которым есть что сказать о событиях 13 января. Все это заставило многих россиян пересмотреть свое отношение к январской трагедии в Вильнюсе.

Официальная Литва расследование «Комсомольской правды» приняла с зубовным скрежетом. Не случайно крайне правая газета «Lietuvos rytas» («Утро Литвы», бывшая литовская «Комсомолка») свои комментарии на статью Г. Сапожниковой и видеомоста Москва — Вильнюс озаглавила «Удар русских гадюк по 13 января. М. Головатов и А. Палецкис плюнули ядом в глаза людей Литвы». Аудитория, на которую рассчитана газета «Lietuvos rytas» известна. В основном это крайне правые, для которых все советское является преступным. И, тем не менее, более чем в трети комментариев из 1200, поступивших в течение первых двух суток на статью о русских гадюках, поддерживается Палецкис. Это серьезная победа.

Два комментария на статью в «Lietuvos rytas» «Удар русских гадюк по 13 января…» заслуживают особого внимания. Это комментарий № 1196 под ником «VDV», опубликованный 15.01.2012 г. Написал его литовец, служивший в советское время в воздушно-десантных войсках СА. «В 1973–1975 гг. я служил в спецназе ВДВ и знаю, каков там порядок и какие даются приказы. В период кипрско-турецкого конфликта в 1974 г. я прошел полный инструктаж, как действовать в экстремальных ситуациях и как вести себя с мирными жителями. Поэтому я полностью поддерживаю мнение Палецкиса» (http://www.lrytas.lt/?id=13264519921326416726&vi ew=6. Перевод с лит. — В. 111.). Ясно одно, бывший десантник уверен, что советские десантники не могли получить приказ стрелять в демонстрантов на поражение, как это утверждают литовские прокуроры.

Десантнику ответил некий «Витас». Его комментарий № 1198. Процитируем лишь завершающую часть этого комментария: «Теоретически допускаю мысль, что какой-нибудь нашенский старичок, с трясущими от страха руками, не глядя, стрелял куда-то, но поверить, что такая акция была сознательно срежиссирована с нашей стороны, не хватает фантазии. Если бы было желание стрелять в своих, то использовали те же «Калашниковы». Разве русские (не обижайтесь — пишу обобщенно) были такими святыми, а наши бандитами и глупыми. Никакой логики…». Аргументация «Витаса» достаточно убедительная, и у нее немало сторонников, как в Литве, так и в России.

Постараемся выяснить, почему для стрельбы с крыш использовали допотопное оружие? Видимо, потому, что Буткявичюс операцию у телебашни проводил силами «отморозков» из разных районов республики, которым было все равно, в кого стрелять. Раскрывать ее перед сотрудниками МВД Литвы, которые располагали автоматами Калашникова, не рискнули. Те, не раз видевшие кровь, и понимая всю степень ответственности за нее, могли сорвать операцию.

Оружие для операции у телебашни Буткявичюс и начальник пограничной службы ДОКа Виргиниюс Чеснулявичюс решили изъять из школьных кабинетов военного дела, районных отделений Общества охотников и рыболовов и музеев. Как уже говорилось, акция по его изъятию началась накануне январских событий. В ходе нее были «изъяты» десятки малокалиберных винтовок, охотничьих ружей, пулемет Дегтярева, автомат ППШ, винтовка системы Мосина и др. Все это оружие было доставлено в Вильнюс В. Чеснулявичюсу.

Об этом сообщает упомянутая ранее «Информация о конфликтных ситуациях, связанных с действиями работников Департамента по охране края». (См. http://www. rummuseum.ru/portal/node/323). Разнокалиберное оружие было решено применить у телебашни, так как саюдисты были уверены, что в неразберихе, которая присутствовала в то время в деятельности союзных структур, никто не будет разбираться, что и как произошло. Примером для них была ситуация в Тбилиси (январь 1990 г.). Там советские десантники якобы использовали против демонстрантов саперные лопатки. В действительности все тбилисские жертвы погибли от травм, нанесенных самой толпой. Но в Москве разбираться так и не стали. В Вильнюсе же на крайний случай была заготовлена версия о том, что с крыш стреляли «единственники» (противники выхода Литвы из Союза), чтобы скомпрометировать независимую Литву. Но эта версия даже не потребовалась.

Публичное фиаско, которое потерпела литовская Фемида в уголовном деле против А. Палецкиса, позволяет напомнить инициаторам его уголовного преследования, депутатам литовского Сейма В. Алекнайте-Абрамикене и К. Масюлису, русскую поговорку «Не буди лихо, пока оно тихо». Не случайно в принятом накануне вынесения приговора заявлении «Социалистического народного фронта» отмечалось: «Остается только поблагодарить автора поправки к статье 170 УК ЛР Вилию Алекнайте-Абрамикене (в закон об отрицании «советской оккупации». — В.Ш.) и равного ей по интеллекту члена сейма Кястутиса Масюлиса за то, что они предоставили уникальную возможность рассказать всему миру о тщательно замалчиваемой стороне трагических январских событий 1991 года в Вильнюсе».

Сегодня в Литве процесс над Палецкисом сравнивают с судилищем над болгарским коммунистом Георгием Димитровым, обвиненным в поджоге рейхстага в 1933 г. Как известно он с треском провалился, хотя обвинителем на нем был наци № 2 Герман Геринг. В Литве же за кулисами процесса Палецкиса постоянно маячила зловещая фигура бывшего лидера «Саюдиса», теперь европарламентария Витаутаса Ландсбергиса. Известно, что в материалах уголовного «дела профессоров» имеется документ, направленный Председателем Сейма Литвы В. Ландсбергисом в суд, где прямо указывается, что и как надо спрашивать у М.Бурокявичюса и т. д.

После вынесения оправдательного приговора Альгирдас Палецкис заявил журналистам: «Пока это не значит, что я окончательно оправдан. Но прокуратуре хочу сказать лишь одно — если она обжалует этот приговор, пусть не думает, что наказание, штрафы, тюрьма остановят меня в стремлении выяснить правду о 13 января. Вопросы остаются — кто стрелял сверху, кто стрелял из охотничьих ружей, почему так много свидетелей… Никакие судебные решения не остановят поиски правды, они (власти) могут делать что хотят».

Удивительно, но современные литовские власти повторяют ошибки своих «саюдистских» предшественников. В этой связи еще раз напомню, что в августе 1989 г. известным политиком меня также сделали две фразы, сказанные в телеинтервью литовскому ТВ. Я посмел заявить, что Литве предпочтительнее развиваться в рамках обновленного Союза, а Компартия Литвы вне КПСС не имеет перспектив. Литовские СМИ, в то время находившиеся под полным контролем «Саюдиса», попытались доказать, что первый секретарь Октябрьского райкома КП Литвы г. Вильнюса Швед является одиночкой и его позицию в республике никто не поддерживает. В результате в течение трех месяцев я стал одним из популярных политиков, который вдруг обрел массу единомышленников.

Полагаю, что с Палецкисом произойдет та же история. Тем более, что его дело пока не закрыто. Прокуратура обжаловала приговор 1-го апилинкового суда г. Вильнюса и предстоит новое рассмотрение дела в более высокой судебной инстанции. В этом случае поведение литовских властей является крайне нелогичным. Вместо того, чтобы не возбуждать интерес к крайне щекотливой и спорной теме, ее вновь реанимируют. Это понятно, так как слишком высоки ставки в этом процессе для литовских властей. На кону целый фрагмент постсоветской истории Литвы. Но и в случае осуждения Палецкиса, литовские власти потерпят поражение. Они своими руками создадут из Палецкиса мученика и борца за правду, с которым им придется считаться.

В завершение темы заметим, что в Литве свидетельства очевидцев и заявления Палецкиса, прозвучавшие в ходе судебного процесса, некоторые литовские политики и СМИ преподнесли, как инспирированные Кремлем. Соответственно, Палецкиса пытаются представить, как «человека Москвы». Действительно, события январской ночи 1991 г. имеют непосредственное отношение к России. Как уже говорилось, трагические события января 1991 г. в Литве трактуют, как повторную «советскую агрессию» против суверенного литовского государства.

Ранее уже говорилось, что в январе 2010 г. литовский Сейм принял резолюцию, которой обязал правительство Литвы официально обратиться к России, как к правопреем нице СССР, с требованием выплатить компенсации семьям погибших и получивших ранения во время январских событий 1991 года в Вильнюсе. Ну, а после уплаты этой компенсации Литва рассчитывает получить компенсацию за весь 50-летний срок «советской оккупации».

Но утверждения, что Палецкис действовал по поручению Москвы, просто смешны. Думаю, не только сам Палецкис, но любой здравомыслящий человек не способен был предугадать столь неадекватную реакцию правящей литовской элиты на две вышеприведенные нейтральные фразы Палецкиса о событиях 13 января. К этому следует добавить, что официальная Россия и по более серьезным претензиям к ней занимает выжидательно-соглашательскую позицию и, как правило, не ищет союзников за рубежом. В этой связи полагать, что Палецкис представляет интерес для Кремля, абсурдно.