Кстати, если возвратиться немного назад, такую возможность, – что на пост председателя ВС параллельно с ним выдвинут и его главного оппонента, – предвидел и сам Горбачев. Собственно, предвидеть это было нетрудно: после сокрушительной победы Ельцина над Браковым по Москве поползли соответствующие слухи, хотя сам Ельцин в тот момент ни сном, ни духом об этом не помышлял, вполне реалистично оценивая свои «председательские» шансы как ничтожные. Что касается Горбачева, тот, будучи опытным политическим игроком, отнесся к такой возможности вполне серьезно. Ельцин: «Примерно за неделю до открытия съезда он мне позвонил и предложил встретиться, переговорить… Горбачев спросил меня о дальнейших планах, – чем я предполагаю заниматься, где вижу себя в дальнейшей работе. Я ответил сразу – все решит Съезд. Горбачеву этот ответ не понравился, он хотел все же получить от меня какие-то гарантии и потому продолжал спрашивать: как я смотрю на хозяйственную работу, может быть, меня заинтересует работа в Совмине? А я продолжал твердить свое – все решит Съезд. Наверное, я был прав, до съезда о чем-то серьезном говорить было бессмысленно, но Горбачева мой ответ раздражал, ему хотелось узнать о моих намерениях. Он, видимо, считал, что я что-то скрываю. Но я совершенно искренне не строил никаких преждевременных планов…» Еще бы Горбачева не раздражали слова Ельцина «все решит Съезд». Их вполне можно было расшифровать так: «Я, как и вы, буду баллотироваться на пост председателя Верховного Совета СССР, а там пусть Съезд все решает».Горбачев проводит рекогносцировку