«Стучат» даже те, кому вы доверяете

«К чести Ельцина и нашей пресс-службы, – продолжает Костиков, – должен сказать, что несмотря на то, что такого рода высказывания, конечно же, вызывали раздражение, из Кремля не поступало требований ограничить доступ М.С.Горбачева к средствам массовой информации. Журналисты буквально паслись в Фонде Горбачева. Он давал огромное число интервью. Журналисты рассказывали мне и о закулисных разговорах, которые экс-президент вел с наиболее доверенными журналистами. Вспоминаю одну характерную фразу Горбачева, сказанную «off records» (не для записи): «Когда эта власть рухнет, главная моя забота будет – как ее законно захватить».

Вот ведь, оказывается, как «доверенные» журналисты «стучали» на Горбачева, а Горбачев-то им доверял!

В возможность подхватить якобы падающую власть в то время верил не только сам Горбачев, но и многие деятели «Гражданского союза», парламентской фракции «Промышленный союз». Они координировали свои действия и, используя лексику журналистов, «постоянно бегали к Горбачеву». Журналисты, работавшие с «Гражданским союзом» и «Промышленным союзом», прямо говорили мне, что это «крылья партии Горбачева».

Особенно резко критика в адрес Б. Ельцина прозвучала в огромном интервью Горбачева, опубликованном в «Комсомольской правде». Журналист, бравший интервью и относившийся с явной симпатий к экс-президенту, не удержался и воскликнул: «Да, не любите вы нынешнюю власть!»

Отдельные пассажи этого интервью давали основание сделать вывод, что Горбачев по-своему готовил визит Б.Н.Ельцина в США и стремился представить его в неприглядном виде, обвиняя, в частности, в неосталинистских методах проведения реформ. Откровенно поддерживая вице-президента Александра Руцкого, он (Горбачев. – О.М.) вносил диссонанс и в президентскую команду».

Ну, «диссонанс» в отношениях между Ельциным и Руцким к тому времени и без Горбачева достиг больших масштабов. Горбачев тут ничего уже не мог добавить.

Даже в том, что Горбачев поехал в США непосредственно перед поездкой туда Ельцина, Костиков видит злой умысел:

«Выбирая маршруты своих зарубежных поездок, Горбачев перед самым визитом Ельцина устроил себе визит и в США, чем поставил в неловкое положение президента Дж.Буша. Через своего посла в Москве Р.Страусса американский президент вынужден был фактически извиниться за бестактность Горбачева. Ельцин оценил этот жест».

Раздражение Ельцина в конце концов и вылилось в заявление его пресс-секретаря:

«В самом начале июня мне позвонил Борис Николаевич и мрачно спросил, в курсе ли я последних выступлений Горбачева.

– Нужно, чтобы вы сделали заявление по поводу его высказываний. Сколько можно терпеть?! Сделайте резкое заявление…

У меня имелись все материалы. В том числе и полученные через Федеральное агентство правительственной связи и информации (ФАПСИ) (то есть, в том числе, полученные не совсем легальным способом. – О.М.) Это давало полное представление о масштабе пропаганды, которую вел Горбачев против Ельцина за границей. Основания для «резкого» заявления действительно были».

Здесь Костиков, несколько противореча самому себе, как бы утверждает, что основанием для его заявления послужили зарубежные горбачевские выступления. На самом деле непосредственным поводом для него стало, конечно, интервью экс-президента СССР «Комсомольской правде».

Костиков выражает некоторое сожаление в связи с излишней резкостью своего заявления, относя его на счет того, что он лишь недавно приступил к работе пресс-секретаря:

«Сегодня, с учетом приобретенного опыта, я написал бы это заявление сдержаннее, без элементов публицистического «барокко». Но в то время острота и жесткость были продиктованы реальной остротой политического противостояния в стране».

Наверное, Костиков в какой-то мере сгущает в своей книге краски, расписывая «подрывную деятельность» Горбачева. Цель ясна – опять-таки оправдать резкость своего антигорбачевского заявления. Но, в общем-то, разные критические словеса, направленные против Ельцина, конечно, долетали до ельцинского окружения и до самого президента не только со страниц газет, из телерадиоэфира, но и непосредственно из помещений Горбачев-Фонда. Долетали и настораживали. И раздражали.

В целом же, прочитав написанное Костиковым, не знаешь, что и думать. Уже не хочется столь резко осуждать Ельцина. Понимаешь, что у каждого из двоих великих российских реформаторов были какие-то свои мотивы для тех или иных заявлений, действий и соответствующие оправдания для них. На язык просится древнее, рассудительное: «Ты прав. И ты тоже прав».

Правда, лишать Горбачева автомобиля и садовника, наверное, все же не стоило. Мелко все это.