Королевский дворец
Возвращалась мэтресса Далия в расстроенных чувствах.
Последние недели ей казалось, что Клеорн за ней ухаживает. Причем делает это в лучших традициях Министерства Спокойствия — то есть для начала составив четкий график «выгулов» ее на природу, походов на культурные мероприятия и на всякий случай набив карманы камзола запасами острот и приличествующих случаю анекдотов. Подозрение имело реальные основания — достаточно вспомнить, как летом он пытался приглашать ее на пикник каждое воскресенье, невзирая на затяжные дожди и попытки Далии поработать над монографией. А уж если вспомнить некоторые шедевры выставок в Королевском Музее, которые они с инспектором изучали каждую вторую субботу!..
Летом, особенно тогда, в Эль-Джаладе, после всех переживаний, выпавших на долю Далии во время путешествия за кладом Тиглатпалассара, внимание Клеорна ей льстило. Более того — восхищение и обожание, с которым он относился к ней, согревало алхимическое сердце.
Далия даже подумала, что он действительно в нее влюблен…
Но никаких прочих признаков влюбленности, помимо четко соблюдавшегося графика свиданий, бессмысленных речей и переполненных чувствами взглядов, в поведении сыщика не наблюдалось. Он никогда не объяснялся ей в любви. Никогда не давал понять, что она для него — «единственная» или «солнца луч во тьме заката». Он не ловил ее руку и не целовал запястье, смешно покалывая кожу пышными усами. О том, чтобы поцеловать что-то еще, кроме кончиков пальцев, речь вообще не шла! Клеорн даже не ревновал ее, ни капельки! Далия проверила: во время одной из экскурсий по Музею начала флиртовать с мэтром Лео, который принес инспектору какой-то отчет. Так вот, сыщик даже не заметил, как алхимичка строила его помощнику глазки! Потом, правда, Клеорн оправдывался, говорил, что Лео который месяц сохнет от любви к прекрасной незнакомке, а потому на флирт другой красавицы не поведется, даже напои она его приворотным зельем…
Постепенно Далия поняла, что инспектор всего лишь стал жертвой социокультурного стереотипа. Ему казалось, что он влюблен. И почему-то считал необходимым проявлять свои чувства именно к мэтрессе Далии и именно так. Покусай его комар, с его тактичностью, вежливостью и навязчивостью… Принимая его знаки внимания, Далия чувствовала себя вырезанным из каменной глыбы кумиром (причем кумиром примитивным, как и племя, которое ему поклоняется); стоит себе где-то в степи безжизненный истукан, к которому племя совершает культовые подходы каждое полнолуние…
Сегодня он рассказывал ей о контрабандистах, подрывающих экономику восточных провинций Кавладора. За время перерыва между первым и вторым оперным актом Далия узнала, что, проведя осень в беспрестанных разъездах между Талерином и Луазом, Клеорн вычислил и обезвредил три крупные подпольные банды, пресёк деятельность преступного синдиката, торговавшего в обход королевских пошлин, и даже серьезно продвинулся в расследовании Того Самого Дела. Какого именно — Далия так и не поняла, ибо инспектор был докой по части конспирации, и подробности, даже с помощью дедуктивного анализа и ассоциативного расспроса, выяснить не удалось. Кажется, кто-то кого-то убил, вонзив стилет в сердце, а иные подробности Того Самого Дела для алхимички остались скрыты пеленой тайны.
Другими словами — они провели вечер вместе, и ни разу Клеорн не спросил, почему Далия так печальна.
— Надо его с кем-нибудь познакомить, что ли, — подумала алхимичка, наконец-то поднявшись по бесконечной винтовой лестнице, которая вела к ее покоям. Здесь она поймала себя на том, что излишне раздражена, причем и на Клеорна, с его приступом гормонально-неопределенной активности, и на Фледеграна. Уж он-то не утруждал себя подъемом по трем с половиной сотням ступенек, наверняка колдовал телепорт!
— Жаль, Изольды нет. Уж она бы в два счета переключила внимание сыщика-усатика на свою блондинистую персону, — пробормотала Далия, распахивая дверь.
Поморщилась — тяжелая створка и отворялась нехотя, и скрипела невыносимо.
И буквально тут же Далия поняла, что находится в помещении не одна. Кто-то тихо, на пороге слышимости сопел в темноте.
— Напа, это ты? — поинтересовалась алхимичка.
Буквально через секунду она вспомнила, что находится в Королевском Дворце, а значит, Напы здесь быть не может. Далию затрясли дурные предчувствия.
Таинственный незнакомец продолжал сопеть — теперь переместившись чуть ближе к выходу из глубин лаборатории.
— Кис-кис-кис, — громко позвала Далия. Она полностью сосредоточилась на том, чтобы испуг, который выстудил ее руки, живот и горло, не почувствовался в голосе. — Кисуня!.. Котярочка, иди на ручки… кис-кис-кис…
Продолжая звать несуществующего кошку, Далия прокралась к камину — благо, кабинет, его содержащий, располагался к выходу ближе всего. Вооружилась и почувствовала себя немного спокойнее.
— Кисаня, — продолжала звать она.
Судя по всему, незнакомец затаился где-то рядом с книжным стеллажом. Возможно даже, опустился на корточки, надеясь, что окружающая тьма не позволит хозяйке — до тех пор, пока она не зажжет свечу — познакомиться с незваным гостем.
Разумеется, подсвечника, который стоял на каминной доске и который можно было использовать в качестве дополнительного рубежа обороны, на месте не оказалось. Еще бы — в воздухе чувствовалась синяя струйка дыма спешно погашенной свечи.
— Кис-кис, — позвала Далия. Прислушалась.
Сопят.
Сделаем еще пол-шага в сторону.
— Кис!.. — и она решительно подбросила свое оружие в воздух.
После чего со всей скоростью, на которую была способна, пробежала в спальню и схватила светильник.
Привычка читать — читать много, с упоением, при любой возможности, с максимальным комфортом, а значит, и сопутствующая повадка держать под рукой эффективный осветительный прибор — сработала на благо мэтрессы. Магический светильник зажегся от первого же прикосновения.
— Ага! — завопила Далия. Теперь, когда ночная тьма рассеялась, она почувствовала себя гораздо увереннее.
— А-а… а-а-а… АПЧХХИ! — отозвался преступник.
Далия сурово нахмурилась, поставила светильник на ближайший столик и сложила руки на груди. Похоже, ее вооружение сработало, как надо. Надо будет потом поделиться с генералом Громдевуром новейшим изобретением Алхимии: зола, подброшенная вверх, чрезвычайно эффективна для поимки ночных воров.
Вернее, воровок.
— И вовсе я не воровка! — Возмутилась застигнутая на месте преступления барышня. — Ааа-апчи! Чхи! Чхи! А-а-ааа-пч! Я Камюэль, здешняя ведьма.
— А ее величество говорила, что ты целительница, — на всякий случай переспросила Далия.
— Да, по совместительству. Но главным образом, все-таки, ведьма… А-аапчи! Чем вы меня отравили?! — прогундосила Камюэль.
— Новейшее изобретение Алхимии, — строго ответила Далия. — Вызывает острый приступ удушья, отек воздухопоступательных проходов и закупорку соплевыведения.
— Это лечится?! — с ужасом уточнила ведьма.
— Не знаю, не знаю, — издевательски мурлыкнула алхимичка. — Если объяснишь, что тебе понадобилось в моей комнате, может быть…
— Ой, а разве это ваша комната?! Я думала, что это покои нашего придворного мага, мэтра Фледеграна…
Судя по всему, вруньей Камюэль была приблизительно того же уровня, как и целительницей. Это хорошо — вечер был поздний, и Далия не собиралась перенапрягать мозг, и без того утомленный статистикой преступлений с применением всех видов оружия, разбираясь, что из сказанного барышней будет правдой, а что — чистой воды липой.
— Понимаете, мэтр Фледегран мне дал книжку почитать, — в подтверждение своих слов Камюэль подняла с пола книгу. Далия взглянула на обложку — так-так, мы не только врём плохо, но и книги чужие разбрасываем… Алхимичка строго нахмурилась, и Камюэль, почувствовав неладное, поторопилась с ответом: — А я и забыла, что ее вернуть надо!.. Вот, думаю, приду вечером, пока никого нет, поставлю — а он и не заметит, потом ему скажу, что вернула давно, а он забыл, вот и всё…
Заговаривая строгой мэтрессе зубы, Камюэль попыталась поставить книгу на полку. Так как делала она это, не сводя взгляда с нахмурившейся Далии, ничего удивительного, что на свое законное место том так и не вернулся. Совсем даже наоборот. Хаотичные попытки Камюэль привели к тому, что с полки слетело еще несколько книг, а когда девушка, ойкнув, попыталась их подхватить, стеллаж отчего-то пошатнулся.
С верхних полок посыпались свитки, рукописи, самодельные тетради, коробки и прочий хлам.
— Я не хотела! — всполошилась ведьмочка. — Это из меня экстремальный магический потенциал проистекает! Ой, носик задышал… — удивилась она.
— Это не надолго, — сурово предупредила Далия. — Если ты немедленно не сделаешь так, как было, обещаю — я заколдую тебя при помощи продольно-возвратного стимулятора активных реакций окисления! Месяц будешь в гипсе ходить!
Поскуливая от страха, Камюэль принялась суетливо запихивать содержимое стеллажа обратно.
Видя очевидное смущение девушки, Далия передумала использовать кочергу в воспитательных целях. Она села в кресло и, дождавшись, когда беспорядок будет ликвидирован, предложила Камюэль сесть напротив.
— Давай, что ли, познакомимся. Значит, ты здесь в учениках…
— Я в учениках в Обители Премудрой Праматери Прасковии, — поправила Камюэль. И действительно — девушка была облачена в серую просторную хламиду, украшенную знаком Обители[3]. — А здесь стажируюсь. Понимаете, я еще не всамделишный целитель, я только учусь… на ведьму.
— Это как же? И целитель, и ведьма?
— Я вообще уникум, — объяснила Камюэль. — Меня, когда в детстве на способности проверяли, вообще в маги, командующими Природными Началами, хотели записать. Но я не согласилась — дура была. Теперь жалею, ни телепортироваться не научилась, ни мысли читать…
Она с тихой тоской посмотрела на голову Далии. Алхимичка сделала вид, что не понимает душевных терзаний юного дарования.
— А здесь ты как, неумеха этакая, очутилась?
— Меня в Королевский Дворец на стажировку троюродная тетка устроила — ведьма Жедяника, слыхали? Она на принцессу Ангелику моральное давление оказала, вот та и согласилась.
Судя по всему, Камюэль использовала термин «моральное давление» в каком-то узком, исключительно собственном значении.
— Во-о-от, — продолжила девушка. — А ее величество, как только меня увидела, тут же одобрила выбор принцессы, потому как почувствовала во мне родственную эльфийскую кровь…
Тут Далия не сдержалась — она настолько широко открыла глаза, что еще чуть-чуть, и они выпали бы из глазниц. Эльфийская? Она не ошиблась?
Ну, что прадедом Везувии был эльф, мэтресса знала. Тонкую кость, изящество, легкие, плавные и одновременно стремительные движения, которые отличали расу остроухих хозяев лесов, унаследовала не только кавладорская королева, но и ее дети. Но Камюэль?
Девушка была коренаста, на пару дюймов ниже среднего роста. У нее было круглое лицо, вздернутый носик, высокие скулы, широко посаженные глаза. Роскошный цвет волос (правда, сама прическа могла быть и погуще) — золотисто-пшеничный, насыщенный и искрящийся в темноте. Правда, совершенно случайно Далия знала, что такой цвет называется «Поле страсти» и продается в аптеках столицы по десять серебряных монет за флакон.
Ничего уродливого во внешности Камюэль не было. Ну, подумаешь, лоб плосковат… глаза слишком маленькие… зубы кривоватые… Далия видала гораздо более уродливых существ — хотя, следует признать, большинство из них имели шерсть, хвост и хотя бы четыре лапы. Конечно, и с такой внешностью люди живут… не говоря уже про гномов. Но причем тут эльфы?!
— Во-о-от, — не замечая удивления Далии, продолжала Камюэль. — И я с тех пор стажируюсь здесь. Уже третий месяц. Прежний-то целитель после того, как с Фледеграном в Пустыне повоевал, ушел постигать суть божества, вот место и освободилось… Вы на меня не сердитесь? — заискивающе спросила ведьмочка. — Проклинать не будете?
— Посмотрю на твое поведение, — тяжело вздохнула Далия. — Только, пожалуйста, в следующий раз, когда захочешь передать что-то мэтру Фледеграну, предупреждай заранее…
— Что, вы и некромантию практикуете? — простодушно удивилась Камюэль. Факт, что этой фразой она не оставила камня на камне от объяснения, как ее занесло в чужие покои, юное дарование в свой мозг не пустило. — А не боитесь, что вас застукают? А меня научите? — тут же скромно и напористо попросила девушка.
Мэтресса Далия выразительно ухмыльнулась.
— Пожалуй, достаточно будет сказать, что я имею представление как о древнейших традициях Магии Смерти, которые применялись еще во времена Империи Гиджа-Пент, так и о современных, практикуемых магами Восьмого Позвонка[4]…
— Ой, а расскажите!.. Я, честное слово, пробовать не собираюсь!
— Обещаешь?
— Да! — поклялась Камюэль.
— Если можно, письменное подтверждение, — попросила алхимичка. Получив требуемое, она принялась рассказывать о том незабываемом визите в некрополь древних правителей Империи Гиджа-Пент, которое совершила минувшим летом.
И только гораздо позже, перед тем, как отойти в царство Гьюпсюэ[5], Далия поняла, что Камюэль все-таки удалось ее обмануть. Чего ради она забралась в лабораторию придворного мага, девушка так и не объяснила.