Лаккамири, май 2014 года. Лориана Рава

Лорин прошла Янтанью, не встретив никаких затруднений. За четыре года она смогла догнать сверстников по всем предметам. А вот сдать первую ступень ятихири ей удалось лишь благодаря интенсивным занятиям с друзьями — чикка-хальту. Так и сказал ей наставник. Ведь до того она была очень неспортивной. Первая ступень — не так уж много, всего лишь обычные физкультурные упражнения: надо было пробежать десятикилометровый кросс по лесу, переплыть озеро, показать гимнастические упражнения и навыки самозащиты. Но раньше и это для Лорин было бы невозможно. Теперь же она, как и Майта с Яваном, сдала эти упражнения блестяще. Яван вышел на вторую ступень.

Только Келла из их компании еще оставалась несовершеннолетней и с завистью смотрела на завершающую церемонию Янтаньи.

И социальные навыки не вызвали у Лорин затруднений. Тот случай с электрошокером что-то переломил внутри. Она перестала бояться урку. Обрела уверенность в том, что может приказывать им.

На экзамене достались шесть девушек, среди которых была знакомая ей Диана. Выпускники строили в поселке новый дом, группе Лорин выпала внутренняя отделка — оштукатурить и покрасить стены в двух комнатах. Одна из урку, женщина постарше, была по специальности маляром, так что техническая сторона задания вопросов не вызывала. Лорин беспокоилась о том, как бы специалистка не перехватила власть в свои руки — тогда ей могут не засчитать экзамен. Но все сошло благополучно. Лорин командовала звонким голосом. Диана даже не пыталась возмущаться. Юная амару подробно расспросила маляршу о технической стороне и отдавала соответствующие приказы. Ей удалось настоять на своем в вопросе разведения краски — краска не должна быть слишком яркой, это затемнит помещение.

Янтанья была для Лорин триумфом. Она еще никогда не чувствовала себя такой счастливой. В белом иси с золотой оторочкой она стояла у огня, и Старейшая Пуйа надела ей на шею знак зрелости, взрослый браслет связи. Община амару приняла ее в свои ряды. Потом Лорин шагнула вперед и вскинула над головой скрещенные руки. Глядя в огонь, она звонко произнесла давно знакомую, заветную клятву.

Детство кончилось. Она — взрослая амару, девушка, вступающая в мир взрослых, теперь уже никто не отвечает за ее воспитание и никто не станет относиться к ней, как к малышке.

На балу она танцевала только с Каяри. Яван пригласил Келлу. С этого дня их дружба перешла во что-то более серьезное… Компания чикка хальту распалась — пусть это были и не совсем детские игры, теперь они окончательно вступили во взрослую жизнь. Хайлли, которая уехала в Петербург к Григорию, даже не пришла на церемонию.

Майта же был давно и безнадежно влюблен в Ларису — девушку старше его на год, помолвленную с другим…

Свадьба увенчала счастливую весну Лорин. Это было давно так спланировано и решено, уже два года они с Каяри, не скрываясь, ходили повсюду вместе. Разве что не жили постоянно в одном доме. Но не принято играть свадьбу до экзамена. Теперь же время настало.

У амару нет религии и нет религиозных праздников. Для них свята сама жизнь — амару верят в разум, в жизнь, в ее торжество, верят в сообщество разумных и его способность решить любые проблемы.

Поэтому и все праздники амару связаны с торжеством Жизни — рождение ребенка, присвоение имени, Янтанья и Весенний Бал, свадьба, посвящение в Старейшие…

В белых иси, в венках из белых цветов на волосах, Лорин и Каяри держались за руки и смотрели друг другу в глаза. Только что Старейшие возложили венки на их головы, а затем они обменялись кольцами — оказывается, это амарский древний обычай. Лорин погружалась в непроницаемую тьму блестящих глаз любимого, как в ночной океан. Крепкие сильные предплечья Каяри поддерживали ее руки. Она, нелюбимый и ненужный ребенок из немецкого городка, она, измученная и одинокая, больная девочка…. Куда до нее Золушке? У Золушки не воскресла любимая мать, у нее не было вокруг сотен любящих ее друзей, сама Золушка никогда не чувствовала себя такой сильной и умной, способной перевернуть мир. И какой к чертям принц мог сравниться с Каяри, самым лучшим человеком на Земле, доставшимся именно ей, самым мужественным и нежным…

Собственно, все, поняла она. Церемония уже закончена. Мы — муж и жена. Она улыбнулась Каяри. Он наклонился и легко поцеловал ее.

Они расцепили руки. Лорин посмотрела на маму, такую стройную и молодую в голубом иси, по лицу мамы текли слезы. Хорошо бы Клаус был здесь! Но Клаусу нельзя отлучаться из Германии. Вот мама все-таки прилетела на свадьбу дочери.

— Что-то жрать охота, — заметил Каяри, — пошли?

— Пошли, — согласилась она. Прямо на улице были расставлены столики с угощением, гости — собственно, все соседи, вся улица — ходили меж столами, ели, пили и разговаривали. Малыши шныряли под ногами. Лорин вдруг увидела Явана и помахала ему рукой. Странно — и Майта, и Яван были здесь, пришли и Хайлли с Григорием, а Келлы она что-то не заметила. А ведь Келла с таким пылом строила планы их свадьбы. Так за них радовалась…

Яван с хрустом вгрызался в арбузный ломоть. Лорин взяла со столика горсть орехов.

— Ван, а где Келла? Что-то я ее…

Юноша бросил корку в ведро возле столика, утер рукавом губы.

— Да вот не знаю! Ничего не понимаю, если честно. С утра за ней зашел, мать говорит, она куда-то уволоклась, на озеро, что ли… И так с тех пор и нет. Я уж и на озеро бегал.

— Да, странно, — Лорин обеспокоенно огляделась, словно ища Келлу среди гостей, — мало ли, конечно, что ей в голову взбредет… Кел у нас всегда была чокнутой.

Все-таки ей было немного обидно. Понятно, что у Кел моторчик в заднице, что она вечно что-нибудь придумывает и где-нибудь пропадает. Но уж на свадьбу лучшей подруги-то могла бы явиться без опозданий. Как жаль, что она не видела церемонию!

Лорин посмотрела на Явана. За два года он сильно вырос и теперь был повыше ее ростом, сильно раздался в плечах. Лорин и сама была не маленькой — у амару физическая разница меж полами не так уж велика, но Яван выглядел кряжистым дубком рядом с ней.

А вот Келла пока еще была девчонкой, и ростом ниже Лорин.

— Да придет, — сказал Яван успокаивающе, — ты же ее знаешь.

Они посмотрели друг на друга. Страх вдруг кольнул Лорин — а если что-то случилось?

Да нет, не может быть… ну нет здесь, в Лаккамири никаких опасностей! Плавала, и свело ногу судорогой? Но с какой стати?

Лорин нашла взглядом любимого — Каяри беседовал ни с кем иным, как с самим Анквиллой, пару дней назад тот приехал в Лаккамири. Анквилла заметил Лорин и помахал ей рукой.

— Иди сюда, Лорхен! Хочу тебя поздравить!

Он сам придумал ей это прозвище. Мама звала ее Ларой, Лорочкой.

Анквилла относился и к ней, и к Каяри по-особенному, Лорин не удивило бы, если бы он специально приехал на их свадьбу. Впрочем, Анквилла так относился ко всем, кого самолично вытащил из сложных перипетий урканского мира и привез в имата.

Анквилла обнял Лорин.

— Очень рад за вас, — сказал он, — вы прекрасная пара.

Лорин покраснела, отвела взгляд. Посмотрела на Каяри. Анквилла положил руку ей на плечо.

— Пройдемся, Лорхен? Я хотел кое о чем поговорить с тобой.

Каяри, улыбаясь, кивнул и нырнул в толпу. Анквилла с Лорин отошли в сторону, где народу было поменьше. Анквилла протянул ей только что наполненный бокал с легким земляничным вином.

— Вот возьми, очень вкусно, по-моему… Лорхен, я насчет твоего выбора профессии. Признаться, я был удивлен. Ты тоже хочешь стать агентом хальтаяты?

— Да, — с досадой вздохнула девушка. Все эти разговоры она уже вела — с наставниками, с мамой…

— Но ты интересовалась архитектурой…

— Да, Анквилла, все верно, и мне это уже говорили. Я интересовалась архитектурой. Я могла бы развиваться в этом направлении дальше. Я знаю. Можно не повторять, — Лорин умолкла, стыдясь своей вспышки.

— Но? — спокойно спросил Анквилла.

— Но у нас сейчас война. Все это не имеет значения. Значение имеет только хальтаята. В ближайшие годы все должно решиться. Моя мама тоже прекрасный лингвист, но однако сейчас занимается поиском амару.

— В общем-то, это хорошо, что тебя интересует общее благо, а не только личное, — Анквилла протянул руку к высокой садовой ромашке, словно намереваясь сорвать, но лишь погладил белые лепестки, — это хорошо. Это даже для амару не само собой разумеется.

— Но? — с иронией спросила Лорин, откинув голову в белом венке.

— Но у твоей мамы есть образование. Она уже лингвист, уже работает и продолжает совершенствоваться в ару. А у тебя нет ничего. Нам нужны не только бойцы, Лорин. Бойцов у нас более или менее достаточно. Ты заметила, какие люди чаще всего приходят в имата? Ведь такие, как твоя мама… или дядя Нико… или пусть даже Клаус — это скорее исключение. Обычно мы набираем взрослых и подростков из самых заброшенных уголков, из африканских деревень, латиноамериканских или индийских трущоб, из китайской глубинки… Здесь в Лаккамири много русских, но и они все происходят не из высших слоев и не из столиц. Почему?

— Потому что в бедной среде родители скорее готовы расстаться с подростком… и если предложить какую-то стипендию, хорошее обучение, любой с радостью поедет… Да и взрослым не за что цепляться, — предположила Лорин. Они дошли до конца улицы, до поворота, где спираль уходила под уклон, и остановились. Двинулись обратно.

— Это да. И еще — потому что просто бедноты в мире больше. В мире, Лорин, подавляющее большинство людей никому не нужны и легко заменимы. И амару среди них в процентном соотношении столько же, а в абсолютном — соответственно, куда больше, чем среди образованных и богатых. И кстати, амару среди них искать легче и можно заметить и по поведенческим признакам. Среди образованных людей их искать сложнее — образованный человек кажется амару, так как усвоил соответствующие нормы поведения и успешно имитирует интерес к отвлеченным вещам… Но это ведь только кажется. На самом деле почти все прибывают к нам совсем из других социальных слоев. Все эти люди не имеют образования, всем им еще предстоит долго учиться, чтобы быть полезными в нашем обществе — а взрослые вряд ли пройдут даже Янтанью. Но сейчас, в наше время, они могут быть агентами хальтаяты, бойцами, и в этом качестве приносят много пользы. Но ты, Лорин… Ты закончила нашу школу. Сдала Янтанью. А нам… нам будут нужны очень многие специальности. Ученые, много научных работников, много инженеров. Биоинженеров, строителей, специалистов по материалам. Электронщиков. Программистов. Экоинженеров. Очень много нужно врачей. И психологов тоже, и педагогов. Социологов. Специалистов по урку. Вообще куда ни ткни — у нас везде дыры, везде людей не хватает. Большие события в мире начнутся скоро… но ты через 4–5 лет можешь стать специалистом, понимаешь?

Он остановился, чтобы не приближаться к шумной толпе. Лорин упрямо взглянула на него.

— Анквилла… никто из нас не знает, чем закончатся эти большие события. Выживем ли мы вообще! Я не успею стать инженером-строителем, например, до того, как начнется война. Поэтому я могу стать только бойцом этой войны. Понимаешь… — она отвела взгляд, — если нам придется погибнуть — я бы не хотела умереть пассивно. Как мирное население, на которое кидают бомбы. И потом… Кай тоже агент хальтаяты.

— Каяри другое дело, у него третья ступень, таких мало, был бы грех не использовать его на такой работе.

— А я не смогу… не могу жить, зная, что он… а я тут — одна, сижу и спряталась в уютной имата от бурь этого мира.

— Не хочешь же ты сказать, что Инти от чего-то прячется, — заметил Анквилла.

— Нет. Извини, я, конечно, не имела в виду тебя и Инти! Но у вас свое, по-своему… а у нас вот так. И потом, я не Инти. Она жила только в Шамбале. А я — оттуда. Я все помню, Анквилла. Думаешь, я что-нибудь забыла?

Он положил руку ей на плечо.

— Хорошо, Лорхен. Я не собираюсь тебя отговаривать, конечно. Просто… и я, и твои наставники, мы все немного удивлены. Ты… не казалась такой уж боевой.

Музыка всколыхнула людскую массу, поплыла над улицей. Каяри пробивался к невесте. Протянул руку — пойдем. Первой парой они заскользили по открывшемуся проходу в толпе. За ними пускались в пляс новые и новые пары. Лорин летела под музыку, весенний запах кружил голову. Она жмурилась, следуя за движениями Каяри. А потом, диссонансом в музыку — с нижнего уровня чей-то крик.

— Беда! Беда!

Рука Каяри крепко стиснула ладонь Лорин. Холодея, девушка уже понимала интуитивно, предугадывала, что случилось, ноги несли ее вперед, вслед за толпой. Они бежали вниз, все вниз, и на каком-то уровне, как раз напротив ворот в вишневый, еще цветущий сад, им встретилось это.

Она узнала темно-русые волосы Келлы, откинутые назад, странно блестящие в них будто мокрые пряди. С ней что-то случилось, подумала Лорин, невеста в белом иси, ее пропустили к подруге. До последней секунды Лорин не ожидала того, что увидит — Келла, видно, упала откуда-то, разбилась, мало ли что бывает, теперь ее несут наверх, в больницу… Лорин подошла к носилкам и отшатнулась.

Келлы больше не было. Ее убили.

Лорин содрогнулась всем телом и ткнулась в поддержавшие ее руки Каяри. В темных глазах юноши замер ужас. Лорин избегала смотреть на то, что было лицом Келлы, а он — смотрел не отрываясь.

Один из тех, кто нес носилки, Лорин не помнила его имени — какой-то инженер, живущий на девятом или десятом уровне — встал перед ней и заслонил Келлу. Теперь все смотрели на него.

— Ее нашли там… у Марки, где скалы. Видимо, произошло сегодня утром.

— Что… произошло? — тихо спросил кто-то. Нашедший глянул невидяще.

— Ее убили урку.