на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава 9

Империя Оствер. Герцогство Каним. 7.02.1402

Судьба не была благосклонна к Скиру Прану, и приказ герцога Андала Грига для провинившегося командира дружины по прозвищу Ржавый был ясен. Он должен был убить Уркварта Ройхо, и никак иначе опальный командир не мог заслужить прощения своего господина, которому верно служил с самых малых лет, сначала пажом, потом гонцом, а затем дружинником, десятником и сотником. Так что, попрощавшись с отцом, первым советником герцога, которого он любил и уважал гораздо меньше своего повелителя, Скир отправился в город Йонар.

Первое время он просто присматривался к столице великих герцогов Канимов. И очень осторожно, чувствуя на себе пристальное внимание местной Тайной стражи, он искал выходы на городской криминалитет. В скитаниях по Йонару пролетело десять дней, и, когда верный слуга Грига решил, что готов исполнить волю северного герцога, и шпионы Канима перестали за ним следить, он стал действовать. Поначалу ему сопутствовал успех. Пран познакомился с одним из авторитетных местных воров и предложил ему простое дело – найти в огромном городе конкретного человека и помочь ему пришить его. Деньги за это он предлагал очень хорошие, целых пятьдесят иллиров, половину из того, что имел. Вор Боган Синий дал ему в подчинение своего человека, молодого паренька по имени Финч Бритва. При этом Боган специально оговорил, что его люди не будут напрямую участвовать в убийстве, поскольку это хлопотно и сулит неприятности с Тайной стражей. Скир Пран с этим согласился, так как лично собирался прикончить сбежавшего графского сына. Однако позже всё пришлось переиграть.

Финч Бритва, юркий смышленый воришка, обнаружил Ройхо уже через несколько часов поиска. И сам предложил Прану за десять золотых монет найти человека, который поможет ему с мокрым делом. Ржавый подумал и решил не мелочиться, ведь два клинка лучше одного, и если он упустит жертву, то её достанет второй убийца, так что согласился с Бритвой. И это его спасло, поскольку оказалось, что за Урквартом следили шпионы барона Аната Каира, не заметившие Прана, но обратившие внимание на человека с арбалетом, который забрался в гостиничный номер Ройхо.

В итоге йонарского киллера схватили. Бритва и Боган Синий исчезли. А Прана взяли через двое суток, когда он пытался выбраться из города. Тайная стража герцога Ферро Канима работала чётко, и вскоре Ржавого били смертным боем, выпытывая, кто и с какой целью послал его в Йонар. Он молчал, сплёвывал на пол камеры кровавые сгустки слюны и выбитые зубы и мысленно славил своего повелителя, который ещё в молодости, когда он был его гонцом, приказал поставить Ржавому дорогой блок, не позволяющий считывать его мысли и чувства с помощью магии. После трёхсуточного допроса всё, что осталось от Скира Прана, немного на скорую руку подлечили, обтёрли его лицо мокрой тряпкой и приволокли Ржавого в чистый тюремный кабинет, где за продолговатой конторкой находились два человека. Первый был одним из следователей, который занимался его делом, а другой, по описаниям шпионов герцога Грига, походил на барона Аната Каира.

Следователь пока молчал, и разговор повёл начальник Тайной стражи великого герцога.

– Ты знаешь, кто я? – спросил барон Прана, которого наручником приковали к металлическому стулу, привинченному к полу в центре комнаты.

– Наверное, вы барон Каир, – просипел Ржавый.

– Правильно, это я, – кивнул начальник йонарских шпионов. – А зачем я здесь, догадываешься?

– Нет.

– Мне доложили, что ты выдержал все пытки, которые к тебе применялись, и я решил лично взглянуть на такого редкого человека.

– Редкий, значит?

– Конечно. Ты хранишь преданность своему герцогу, даже оказавшись в безвыходной ситуации и понимая, что никому не нужен, ни повелителю, ни отцу. Это своего рода героизм, какой в наше время не часто встретишь. И хотя, на мой взгляд, это глупый героизм, но уж какой есть.

– Угу, – буркнул Скир.

Каир посмотрел на следователя и сказал:

– Прочти.

Тайный стражник достал из папки на конторке слегка скомканный лист бумаги, расправил его и начал:

– «Внимание! Двадцать восьмого числа месяца нара, предав своего господина герцога Андала Грига и учинив ряд злодеяний в его доме, бежал бывший командир дружинников Скир Пран по прозвищу Ржавый. Он выглядит следующим образом: рост метр восемьдесят, цвет кожи – белый, волосы чёрные, глаза карие, блестящие, нос прямой, возраст – тридцать лет. Особые приметы: неприятный резкий голос, на шее тонкий шрам от кинжала. На всей территории герцогства Григ преступник объявлен вне закона, за его поимку предлагается награда в сто пятьдесят иллиров».

– Что скажешь, Ржавый? – спросил Каир.

– Это всё правда. Я виноват перед герцогом Григом. – Пран флегматично пожал плечами. – А Уркварта Ройхо я хотел убить по собственной инициативе, потому что ненавижу это семейство.

– Уркварта оставим в стороне. Меня интересует, почему ты не желаешь выдавать секреты Грига?

– У меня на это есть причины, и я буду молчать.

– Жаль, Скир, очень жаль. – Барон поморщился. – Я надеялся, что ты будешь благоразумен и поймёшь, что тебя использовали, чтобы посмотреть на нашу реакцию на покушение на Ройхо. Надеялся, что, осознав это, ты пойдёшь на сотрудничество с Тайной стражей, которая может помочь тебе начать новую жизнь. Однако ты упорствуешь в своём нежелании обвинить герцога, и за это тебя надо бы убить. Но я, уважая твою стойкость, не стану отдавать приказ на твоё уничтожение, а оставлю тебя наедине со своей судьбой.

– Мне не нужны ваши лживые заверения в хорошем ко мне отношении и помощь.

– Дурачина! Тебя никто не будет выкупать, обменивать и выручать. Григ получил письмопредупреждение не посылать больше своих шпионовнеудачников в земли великого герцога Канима, и твой повелитель ему внял. Тебя использовали и бросили, и помощи не будет!

– Плевать.

– В таком случае во всех своих неприятностях вини только себя.

– И Уркварта Ройхо.

– Хм! – Каир снова поморщился и приказал увести Прана.

Ржавого отволокли в допросную комнату, где его снова стали бить, но он опять молчал. Через пару дней Скира перевели в общую тюрьму, где ему пришлось драться за кусок плесневелого хлеба и миску баланды с мелкими преступниками и перемалывать пищу шатающимися редкими уцелевшими зубами. И это ради того, чтобы выжить, когданибудь выбраться из тюрьмы и всё же выполнить приказ Андала Грига, который занозой сидел в его мозгу и не позволял ему сломаться во время допросов.

Шло время. Пран немного поправился, хотя здоровье его было серьёзно подорвано, а опытные тюремщики считали, что, скорее всего, этот заключённый умрёт от истощения и увечий. Однако он выжил, и вскоре Скира осудили, признали виновным в попытке предумышленного убийства и приговорили к пожизненной каторге на каменоломнях великого герцога. Ещё один день в тюрьме, сбор колонны каторжников – и Ржавый зашагал в сторону раскинувшихся за Йонаром гор. Его нога делала шаг, и он думал о том, что не выполнил приказ герцога. Другой шаг – и Скир мечтал о побеге и убийстве ненавистного Уркварта, который был источником всех его бед. И так шаг за шагом, одни и те же, превращающиеся в манию мысли и монотонное движение.

До каменоломни скованные кандалами каторжники дошли за пять дней. Осуждённых загнали в глубокий карьер, где кирками и ломами они вырубали из скалы белые глыбы, затем обтёсывали их в квадратные блоки, вытаскивали этот строительный материал, который позднее станет частью крепостных стен, на поверхность, и с помощью рычагов и талей грузили на мощные подводы.

Кормили каторжников скудно, работали они по двенадцать часов в день, и труд их был очень изнурительным, а потому многие не выдерживали и умирали. Но Скир Пран, в душе которого кипели ярость и злоба, а в голове были только две основные мысли, переносил все беды и лишения стойко и практически не замечая их. Он даже окреп и раздался в плечах. И этого изуродованного пытками человека с половиной выбитых зубов и гнилыми пеньками во рту, с диким взглядом и грязными космами, спадающими на спину, заключённые стали избегать, словно он был агрессивным и непредсказуемым зверем.

Прану на это было плевать, и, всё глубже погружаясь в пучину безумия, он мерно крушил молотом камень и не обращал на косые взгляды остальных каторжников никакого внимания.

«Я не смог! – снова говорил он сам себе и тут же добавлял: – Ненавижу Ройхо! Всё изза этого беглеца! Убью!»

И так продолжалось до тех пор, пока каторжники, в большинстве своём кровавые злодеи, насильники и убийцы, то есть далеко не смирные овечки, не обратились к начальнику каменоломни господину Кимпусу с просьбой убрать от них Прана. И господин Кимпус, пятидесятилетний человек с небольшим брюшком и прагматичным складом ума, задумался о том, что же ему делать со страшным и уродливым кандальником. С одной стороны, каторжники волнуются, и если не удовлетворить их настоятельную просьбу, то может вспыхнуть бунт, который повлечёт за собой его жесткое усмирение и, как следствие, потери в рабочих руках и невыполнение производственного плана. А с другой – сумасшедший Скир Пран пока не причинил никому вреда, выполняет полуторную норму и не виноват в том, что остальные заключённые боятся его и нервничают, когда он рядом.

«Как поступить?» – сидя за столом в своей конторе и в окно наблюдая за работами, подумал Кимпус. И в этот момент к нему вошёл начальник охраны, который доложил о том, что прибыл представившийся Филисом Омундом из школы «Трансформ» маг, и у него имеется бумага из канцелярии великого герцога Канима.

Кимпус поспешил встретить гостя. А маг, лысый мужчина с круглым лицом и тонкими губами, одетый в дорожную мантию коричневого цвета, сразу же предъявил ему документ, в котором было сказано, что он имеет право забрать для личных нужд любого кандальника из приговорённых к пожизненной каторге. Приказ есть приказ, особенно если он составлен по всем правилам и заверен печатью, и у начальника каменоломни подобная бумага удивления не вызвала. Случалось в его практике, что маги брали для проведения своих наверняка смертельно опасных опытов приговорённых к пожизненному заключению людей. И данный случай был как раз из этого разряда.

Каторжники были построены перед конторой. Кимпус и Омунд вышли на свежий воздух, и заключённые, завидев мантию, тут же забеспокоились и зашумели, так как имели некоторое представление о том, зачем маги посещают тюрьмы и каторги. Но стражники быстро навели порядок, и сопровождаемый начальником каменоломни и парой охранников маг двинулся вдоль закованных в цепи людей, которые смотрели на него как на своего злейшего врага.

Филис Омунд вглядывался в лица кандальников и недовольно морщился, то ли от запаха давно не мытых тел, то ли ещё отчего. Но вот он подошёл к стоящему с самого края Скиру Прану и, словно споткнувшись, замер на месте. После чего пристально всмотрелся в сумасшедшего, снял с шеи амулет, красный рубин на золотой цепочке, покрутил его перед Ржавым и пробормотал:

– О боги! Какая преданность, сила и ненависть! Великолепный образец!

– Вы чтото сказали, господин маг? – наклонился к нему Кимпус.

– Да, – повернувшись к начальнику каменоломни, ответил Омунд и кивнул на Прана: – Я забираю этого человека.

– Он опасен, – предупредил мага Кимпус.

– Я знаю.

– Дело ваше, бумаги выправят быстро, а кандальника хоть сейчас забирайте.

Спустя двадцать минут господин Кимпус, проводив мага, вернулся в свою контору и, вскоре позабыв про него и сумасшедшего Скира Прана, занялся текущими делами. А закованный в кандалы Ржавый, словно дикое животное, в крепкой железной клетке, которая была поставлена на телегу и накрыта чёрной материей, под охраной воинов школы «Трансформ» отбыл в неизвестном направлении.

Империя Оствер. Военный лицей «Крестич». 10.03.1402

После того как мы выдержали трёхмесячный испытательный срок и офицерыинструкторы вплотную занялись нашим обучением, ещё три месяца первого курса в училище пролетели очень насыщенно, интересно и достаточно быстро. На физподготовку теперь уходило не более полутора часов в день, а всё остальное время было забито занятиями. И из всех многочисленных предметов, которые нам начали преподавать, лично меня больше всего интересовали три: история империи, боевая магия и фехтование. Первый – это фундаментальная основа, на которой строилась вся современная жизнь, и, изучая прошлое, я мог более ясно видеть настоящее и заглядывать немного вперёд. Второй интерес вырос из желания раскопать информацию о магахвоителях. И хотя до сих пор я так и не нашёл конкретных доказательств тому, что древние воины императора Иллира Анхо могли совмещать два направления, мне казалось, что я на верном пути и со временем смогу разгадать эту тайну прошлого. И конечно, более подробное изучение книг по магии помогало мне лучше освоить работу с амулетами, эликсирами, свитками и артефактами и их применение в бою. Что же касается третьего предмета, то есть фехтования, то я дворянин, и значит, мне на роду написано владеть клинком так, чтобы не было за себя стыдно и на дуэли я смог бы дать отпор любому наглецу.

В общем, я старался как мог и, понимая, что от уровня подготовки зависит моя жизнь, учился с полной самоотдачей. И результаты не замедлили сказаться. Хотя я не был лучшим учеником на нашем курсе, на общем фоне моя личность вопросов не вызывала: добросовестный средний кадет, который стремится узнать чтото новое и не халявит. Меня это устраивало полностью, наставниковинструкторов и сержантов тоже, и на второй курс я перешёл без особых проблем. Нас переселили в другую казарму, более комфортабельную и тёплую. А наши места заняли новобранцы, которых мы могли видеть из окон своей новой спальни. И, наблюдая за двумя сотнями парней, с любопытством разглядывающих пустой плац и здания вокруг, сами себе мы казались бывалыми ветеранами. Хотя каждый из нас понимал, что это не так. Вот шестой курс – это да, настоящие воины, а мы всего лишь заготовки, как нас правильно называли инструкторы.

Начался второй курс обучения. Мы получили доступ в библиотеку лицея, и конечно же я посетил её при первой же возможности. Многого от этого посещения я ждал. Однако был разочарован, так как никаких секретных книг с описаниями древних боевых методик не обнаружил, хотя полезной и редкой литературы в ней было немало. Другой бы на моём месте, может быть, и расстроился, а мне было некогда, слишком напряжённый у нас был график обучения, и на это просто не оставалось времени. Так что вопрос с магамивоителями и имперскими методами обучения попрежнему оставался открытым.

Месяцы летели мимо меня и моих товарищей, со многими из которых мы с Альерой пусть и не сдружились, но стали приятелями и добрыми товарищами, которые понимают, что, если хочешь доучиться, придётся играть в команде, а иначе будет очень сложно. Так прошло ещё полгода, и сегодня, находясь в фехтовальном зале, где звенели скрещивающиеся клинки первого и третьего десятков, отрабатывающих групповой бой, воспользовавшись кратковременной передышкой, наш второй собрался в кружок. Как были, в тяжёлых войлочных костюмах, скинув маски и поджав под себя ноги, мы сели на пол, и княжич Вилл Фертанг, худощавый и жилистый брюнет, произнёс:

– Скоро отпуск, господа кадеты.

– Это да, – одновременно согласились с ним Тарди Пест и Гуннар Арциз, которые за время нашей учёбы сильно сблизились с наследником богатого княжества и стали как бы его тенями.

– Понятно, что отпуск, – сказал я. – Ты хочешь чтото предложить?

– Да. Я приглашаю всех к себе в гости. Оплату телепорта, питание, проживание и развлечения гарантирую. Кто со мной?

Мы с Вираном переглянулись и кивнули один другому. Мне всё равно деваться некуда, и, если бы не приглашение княжича, я остался бы в «Крестиче», а Альера живёт далековато и на дорогу в оба конца должен потратить весьма солидную сумму.

– Какие развлечения предоставишь, Вилл? – спросил его Заман.

Княжич улыбнулся:

– Все, какие только душа пожелает. Пиры, балы, охота и выпивка.

– А девушки будут? – Заман и все мы заулыбались.

– Да. – Фертанг смутился и покраснел.

– Тогда я с тобой.

Предложение Фертанга приняли все, кроме Тормана Сараны и Кричарда Калька – их за воротами училища ждали близкие и родные им люди.

– Договорились. – Княжич был доволен.

И в этот момент раздался голос нашего учителя по фехтованию, невысокого и вертлявого господина Нагера:

– Второй десяток в зал! Взять щиты! Учебный поединок один на один!

Кадеты быстро вскочили и расхватали учебные мечи, затупленные ируты, которые являлись штатным оружием имперских гвардейцев, а со временем стали использоваться большинством взрослых дворян, и в основном именно на них ведутся все дуэли. И чем больше я набираю вес, вытягиваюсь и расту, тем больше мне нравится это великолепное оружие, хотя корт в некоторых ситуациях, в ближнем бою или свалке например, гораздо удобней. Ирут предназначен для одиночных боёв или кавалерийских схваток. И если описать его коротко, то это прямой обоюдоострый стальной клинок длиной девяносто сантиметров, с десятисантиметровой рукоятью, которая прикрыта корзинчатой гардой, надёжно защищающей ладонь от повреждений и порезов. Ширина лезвия от четырёх до шести сантиметров, вес оружия примерно один килограмм двести граммов.

– Альера против Фертанга! – командует учитель. – Кальк против Арциза! Заман против Песта! Лигна против Сараны! Ройхо против Эхарта!

Мы выходим в зал, где только что закончился групповой бой, в котором победу одержал третий десяток, и занимаем свои места – обозначенные краской квадраты четыре на четыре метра. Круглый кавалерийский щит на левую руку, меч – в правую. Салют вскинутым клинком! Ждём команду, и Нагер не медлит:

– Начали!

Эхарт, после первых трёх месяцев обучения из толстяка превратившийся в худого и подвижного паренька, атакует первым. Он быстр и стремителен, его клинок, со свистом рассекая воздух в вертикальном ударе, устремляется на меня. А я, зная горячность и нетерпеливость своего товарища по десятку, которому не уступаю по скорости реакции и мастерству, но превосхожу в массе тела на десяток килограммов и в росте на пять сантиметров, уверен в своей победе и уже жду этой атаки. Мой щит выдвигается от тела немного вперёд и встречает затупленное лезвие ирута, которое ударяет в его верхнюю кромку и отскакивает от неё. Жаль. Я рассчитывал, что клинок может застрять в щите, а я его сброшу и проведу контратаку по корпусу противника. Ну, ничего, значит, придётся помучиться.

Моя левая рука содрогается от сильной отдачи, и с правого плеча одновременно с поворотом корпуса тела я наношу Эхарту горизонтальный удар. Замах у меня сильный, я это уже знаю и делаю расчёт на то, что Нунц не сможет выдержать силу моего удара. Однако он устоял и, подобно мне, подставляет под клинок щит. Сталь меча, выбив из металла еле заметный снопик искр, проскрежетала по щиту, оставив на нём светлую борозду, которая ясно видна на серой краске. Снова удар Эхарта, и я смещаюсь немного влево. И когда Нунц наносит ещё один удар, то я отвожу его меч своим в сторону и без замаха, резко опустившись на одно колено и подавшись вперёд всем телом, делаю выпад, который проникает под его защиту, и клинок соприкасается с доспехом моего спаррингпартнёра.

Есть! Достал! Однако команды прекратить бой нет, и мы продолжаем.

Делаю вертикальный замах и наношу удар по щиту. Нунц отвечает. И, обмениваясь предсказуемыми базовыми ударами по прямолинейным траекториям, мы около минуты топчемся на месте, до тех пор пока Эхарт не пожелал отыграться и не попробовал зацепить меня кромкой щита. Хороший приём. Но я его знаю. А потому рывком опять ухожу влево и сбоку бью клинком по его щиту, который на краткий миг стал оружием нападения. Замах удался. Удар прошёл как надо, Нунц сильно засопел, а это является знаком того, что ему больно. Хм. Ещё бы не было больно. Рука в полёте и с грузом, а тут удар килограммовой железкой. Тяжко это, по себе знаю, так как на подобной попытке атаковать соперника щитом меня позавчера княжич Фертанг подловил, и мне, чтобы быстро восстановиться, понадобилась помощь магацелителя.

Горизонтальный замах – и новый мой удар по щиту. Наверняка Нунцу сейчас тяжело, и он стиснул зубы. А мне ради победы необходимо не останавливаться и не давать ему ни секунды роздыха, и, отбив своим клинком ирут спаррингпартнёра, я направляю острие клинка вдоль верхней кромки щита, который Эхарт не может удержать, как это необходимо. Сталь соприкасается с костюмом, и я слышу голос учителя Нагера:

– Победа Уркварта! Пара Эхарт – Ройхо ко мне!

Вдвоём с Нунцем, который с трудом скинул с руки щит, сняв шлемы, мы подходим к Нагеру и замираем, этот учитель не любит официоза, ему не нужны наши формальные рапорты.

– Значит, так, молодые люди, – наблюдая за другими поединщиками, говорит фехтовальщик, – успехи у вас есть. Но недочётов гораздо больше. Сначала Эхарт. Вам необходимо наращивать мышечную массу, так что лучше питайтесь. У вас превосходные диагональные удары, и только за счёт этого вы можете выиграть схватку. Вам надо больше внимания уделять поворотам. Не бойтесь рисковать, отрываться от противника, резко убирать голову или плечо.

– Я понял, – произнёс Нунц.

– Теперь Ройхо, – продолжает учитель. – У вас есть хорошие задатки фехтовальщика, но, в отличие от Эхарта, в вас слишком много авантюризма. Вы понимаете, что мечи затуплены, а на вас защита, и поэтому излишне рискуете. Пока это вас выручает. Однако в реальном бою вы можете по привычке подставиться под смертельный удар, который отправит вас на тот свет. Так что больше думайте о безопасности, не стойте на месте, следите за ногами и чаще используйте шокирующие и дестабилизирующие удары.

– Ясно, – ответил я.

– Эхарт и Ройхо – на площадку! Кальк и Арциз – ко мне!

Вновь мы с Нунцем надеваем шлемы и встаём один напротив другого. По уговору, отбрасываем щиты в сторону и не столько рубимся, сколько отрабатываем удары, уклонения от них и парирование. Ещё одна тренировка, всё как всегда, а скоро первый отпуск и масса развлечений за счёт князя Фертанга. Эх, погуляем!


Глава 8 | Империя Оствер. Тетралогия | Глава 10