Иван
Думаю, он ничем не уступал пчеле, медоточивые слова изрекая, из словесных цветов соты составляя…
…на месте убийства!
Нет, не может быть! Тогда что же, выходит, Иван специально подставил разбойникам собственного отца?!
А почему бы и нет!
Лешка нервно покрутил в руке злополучную серебряную проволочинку.
Если – пусть даже пока чисто виртуально – представить себе, что отрок был связан с разбойниками, то… То это многое объясняет, даже, казалось бы, малозначительные события. Взять хоть внезапный уход шайки… Ктото предупредил. Какойто мужик… А может, не мужик? Может, Иван?! Ведь как раз перед походом на Черное болото он кудато исчез – говорил, что пошел встречаться с какойто девчонкой. Так ли? И потом вдруг объявился в лесу, ближе к болоту… Сказал, что нагонит – и вот, вроде бы, нагнал. Ничего подозрительного. А если отрок и вовсе никого не нагонял? А простонапросто, предупредив татей, ждал, схоронившись в чаще? Очень может быть… Но тогда что же… Выходит, когда Лешка только объявился на Черном болоте, повстречав плачущего в кустах Ивана, уже тогда разбойники находились гдето рядом, следили… Интересно, Ванька пленение отца заранее рассчитал? Или уже договорился с разбойниками позже? Черт его… Впрочем, какая разница? Если отбросить мораль, то отсутствие батюшки сулит отроку немалые выгоды, все торговофинансовые ниточки теперь будут проходить через его руки, с младых, так сказать, ногтей. А юность – это такой недостаток, который быстро проходит. Уже и сейчас все почтительно называют Ваньку – молодой господин, хозяин. Так что особенно и не нужен ему родной батюшка!
Вот именно!
Не нужен!
Потомуто Иван сейчас и тянет с выкупом… если вообще намерен когото с ним отправлять. Скорее всего, и батюшкито его уже давно нет в живых… К чему тогда комедия со сбором «выкупа»? Ну да, деньги, конечно, лишними не будут в любом случае… Плюс ко всему – образ несчастного сироты… довольно действенный, надо признать, образ в глазах добряка войта. Сирота, сиротинушка… Что и он, Лешка, всегда, в любом случае подтвердит! Подтвердил уже! Так, значит, он затем и нужен был хитрому отроку, вовсе не только для охраны?! И тогда, рассуждая логически, следует пристальнее взглянуть на странную смерть Лявона. Сильно болел, говорят? А кто говоритто? Привратник Бронислав! Тип подозрительнейший неимоверно! Интересно, что такого случайно узнала о нем Ульянка… А ведь девкато и впрямь по краю ходит! Спасать, спасать ее надо, действовать, а не рассуждать, меряя шагами комнату!
Юноша резко остановился и, привесив к поясу тяжелую турецкую саблю, решительно вышел из дому.
– Кудато собрались, уважаемый господин? – привратник Бронислав был сама любезность. Но глаза смотрели настороженно, зло… Все ж таки какое неприятное у него лицо. Вытянутое, словно у лошади. Или это просто так кажется?
– Так куда же?
А не слишком ли он настойчив для простого слуги? Какое ему дело – куда?
– Видите ли, любезнейший господин, – отворив ворота, Бронислав поклонился. – Я ведь не из собственного любопытства спрашиваю. Приказ хозяина! Касается всех уходящих…
– Ага. – Юноша презрительно скривился. – И меня значит?
– Хозяин сказал – ради вашей же безопасности!
– Ну, раз сказал… Если он вдруг сильно захочет меня увидеть, пусть идет в корчму, что рядом с торговой площадью. Там еще служка такой рыжий… Кузьма, кажется…
– Рыжий Кузьма? – Привратник ощерил зубы в улыбке. – Знаю! Удачно повеселиться, господин!
– Да уж какнибудь…
Махнув рукой, Лешка поправил на поясе саблю и быстро зашагал в сторону рынка. Точной дороги он, правда, не запомнил, знал только, что от дома – налево, а затем все прямо, прямо… До того особняка, из окна которого он не так давно имел удовольствие упасть, причем – прямо в лужу. Ну, зато хоть познакомился с хорошими людьми… Нет, не с Кудеяром, с приказчиками – Мироном, Мишкой Два Аршина и прочими… Неплохие парни. И за себя постоять могут вполне. Тем более – обещали помочь.
– Эй, парень, где торгуют суконники? – Лешка ловко ухватил за рукав пробегавшего мимо мальчишку, торговавшего, кажется, пирогами.
– Суконники? – шмыгнув носом, парнишка улыбнулся. – А вот купи пирожок, господине! С луком, с яйцом, с капустою! А хочешь – рыбник?!
Юноша покачал головой и нахмурился, словно бы невзначай потрогав богато изукрашенный эфес сабли:
– Сыт я, паря, по горло. Миронаприказчика ищу. Кудрявый такой, знаешь?
– Мирона? – Торговец понятливо кивнул. – Кто ж его не знает? Воон, видишь – кузнечный рядок? – Парень показал рукой. – Ну, где колонтари да кольчужки?
Лешка молча кивнул.
– Так вот, суконники – сразу за ними. Увидишь.
Поблагодарив парня, юноша быстро зашагал в указанном направлении, прокладывая себе дорогу средь многочисленной толпы покупателей. А их было много! Одетые нарядно – и не очень – солидные отцы семейств и совсем молодые парни, девушкислужанки, мастеровые, грузчики, крестьяне с ближайшей округи, все они азартно торговались, приценивались, кричали…
– Что за кольчужку просишь, человече?
– За кольчужкуто? Да полсорока денег!
– Полсорока? А каких денег? Московских, новгородских, татарских?
– Татарских, знамо дело.
– Дороговато… Если б – новгородских…
– А вот замки, хорошие замки, налетай!
– Да не нужны мне твои замки!
– Бусы, бусы купи жонке!
– Вдовец я…
– Тогда дочкам купи!
– Замки, замки!
– Бусы!
В толпе деятельно шныряли хитроглазые проходимцы всех возрастов и мастей. Лешка даже схватил одного такого за руку. Сдвинув брови, бросил строго:
– Даже и не думай!
– Пусти, господине!
– Что в моем кошеле потерял? Только не говори, что мобильник!
– Ууу… Пусти, больно!
– Проваливай! Еще раз попадешься, саблю достану.
– Не попадусь, господине…
Карманник сгинул в толпе, и Лешка, обогнув наконец кузнечный ряд, оказался перед суконным развалом. Тут были не только прилавкирядки, но и вполне добротные лавки, в основном, конечно, деревянные.
– Миронаприказчика где найти?
– Мирона? Эвон, в той лавке… Отсель – в третьей. С утра был.
– Благодарствую!
Лешка еще издалека узнал знакомого приказчика – то и дело приглаживая рукой светлые непокорные кудри, он ловко отмерял сукно большим деревянным аршином. Покупатель – средних лет мужичок, довольно зажиточный, судя по платью, – недоверчиво щупал ткань и недовольно ворчал.
– Я ж тебя синего сукна просил, а ты мне какое суешь? Зеленое!
– Ах, синее надо? Сейчас!
Отвернувшись в лавку, Мирон быстро достал оттуда новую штуку сукна… Тоже зеленую! Обернувшись, раскатал по прилавку ткань и осклабился.
– Вот тебе – синенькое! На любой вкус!
Мужичок возмущенно хватал ртом воздух – даже уже не ругался. Наконец выдохнул:
– А ну тебя! К другому пойду…
И ушел.
И тут же к лавке подошел Лешка:
– Здоров будь, Мирон!
– Здоров… – Приказчик как раз убирал сукно. Убрал, повернулся… – Ха! Кого я вижу! Никак Алексей! Ну, здорово, друже. Как жизнь? Слушай, о жизни чуть позже, а? Мы тут с ребятами одного скупердяя зеленим…
– Что делаете?
– Ты смотри, смотри! Видишь воон того хмыря, что только что от меня отошел?
Лешка кивнул:
– Ну.
– Видишь, он к Мишке Два Аршина подходит, воон его рядок… Смотри, Мишка что делает…
А Мишка делал то же самое, что – вот сейчас недавно – и сам Мирон. С ходу расстелил по прилавку… зеленую ткань… Потом, вроде как извинившись, потянулся к другой… тоже к зеленой…
Мужичок в изнеможении прислонился к росшей неподалеку березе. Снял с головы шапку, вытер рукавом потную лысину… постоял немного и, пошатываясь, пошел прочь.
– Видать, надоел он вам крепко! – засмеялся Алексей.
Мирон махнул рукой:
– Не то слово! Пошли в лавку, кваску глотнем. Хороший квасок, ядреный!
Там, в лавке, и переговорили.
– Девку увезти подальше? Гм… Можно. – Приказчик вытер усы. – Она тебе кто, родственница?
– Нет. Так просто… Жалко… Пропадет она здесь, не дадут жизни… Если уж есть возможность…
– Да найдем, не переживай, эко дело! – усмехнувшись, утешил Мирон. – Мишка Два Аршина как раз скоро в Елец едет…
– В Елец! – Лешка ахнул. – Так ведь это здорово просто! И часто он туда ездит?
– Да уж не редко…
– Ой, как славното! – Юноша потер руки. – Будет у меня разговор к Мишке…
– Так сейчас кликнем, поговоришь…
С рынка Лешка уходил в приподнятом настроении. Одна часть дела, важная часть, вроде бы сладилась. Осталась мелочь – вытащить у Ваньки ключи и незаметно вывести со двора Ульянку. Всегото… Как только это все спроворить?
Лешка по пути все и придумал. Придумал надежно и просто – а чего мудрствоватьто?
Придя в усадьбу, еле дождался, когда явился Иван. Вечерело уже, и бледноголубое небо быстро становилось синим. Тем и лучше…
Прежде чем зайти к «молодому хозяину», юноша поболтался по двору и в охотку покалякал со слугами, так, что все уже – даже, кажется, включая дворовых псов – знали, что ближе к ночи «молодой господин» и его гость – сиречь, Алексей – пойдут пройтись в… гмгм… в одно интересное место с… тссс! веселыми девками!
Что ж, дело молодое. Коекто из слуг – из тех, что постарше, конечно, осуждал, но все остальные лишь завистливо ухмылялись.
Потрепав языком, Лешка быстро поднялся в покои Ивана и без стука толкнул дверь:
– Здорово, Ваня! Давно тебя жду. Слышь, дай ключи, а?
– Какие ключи? – удивился выглядевший какимто весьма задумчивым отрок. – Не знаю никаких ключей.
– Ну, не от «Мерседеса» же! От амбара! Ну, где девка, Ульянка, сидит… – стараясь не расхохотаться, Лешка скорчил жутко сладострастную рожу. – Ну, с которой я… Ты ж сам ее ко мне ночью посылал, помнишь? Короче, она такое умеет, такое…
– А! – Иван засмеялся. – Вот ты про что… черт похотливый! Извини, вырвалось… Вогнал, можно сказать, в краску бедного непорочного отрока… А… Что она там такое умеет?
– Нууу… – ухмыльнулся юноша. – Так сразу и не расскажешь… Вот к примеру…
Он быстро изложил развесившему уши отроку краткое содержание нескольких порнографических фильмов, которые смотрел както вместе с приятелямипэтэушниками на квартире у одного пацана…
Иван даже сконфузился – святая простота, а еще умником себя считает!
– Ну, так дашь ключ?
Отрок отвязал связку от пояса:
– Лови! Я, правда, поговорить с тобой хотел кой о чем… Ну, раз тебе так приспичило, черт с ним, поговорим и завтра… Самому, что ль, потом Ульянку позвать? Ой, что я такое говорю, Господи!
Повернувшись к иконам, Иван принялся креститься.
Лешка с ухмылкой подкинул на ладони ключи:
– Ну, я пошел тогда…
– Изыди… Утром загляни – расскажешь!
На ощупь отперев тяжелый замок, юноша вошел в амбар и, бросив на земляной пол принесенную с собою одежду, коротко сказал в темноту:
– Переодевайся. Быстро!
– Господине! – узнала Ульянка. – Но…
– Все вопросы потом. Давай, поторапливайся… ту одежку, что сейчас на себе, спрячь в мешок. Заберем с собой… Да, косу под кафтан убери. Готова?
– Сейчас… Готова, господин.
Лешка ухмыльнулся:
– Тогда идем. Помоги нам, Господь, как говорится.
Взяв узницу за руку, он вывел ее из амбара и тщательно запер замок. На дворе усадьбы было темно, в черном небе тускло мерцали звезды, лишь у самых ворот, разгоняя тьму, пылали факелы.
Оставив девушку, Лешка подошел к будке привратника:
– Эй, Бронислав! Спишь, что ли? Отворяй!
Вместо Бронислава из будки выглянул испуганный служка:
– Бронислав спать ушел. Посейчас я за него.
– Ну, так отворяй! – Юноша повысил голос и кивнул на замаскированную Ульянку. – Не видишь, господин ждет! Что, Бронислав про нас не предупреждал, что ли?
– Предупреждал.
Служка опрометью бросился к воротам, на бегу посетовал:
– Что ж вы без лошадейто…
– Не нужны они нам… топочут только…
Еще не была, собственно, ночь, так, поздний вечер. Гдето рядом слышались крики гуляк, в соседнем доме, закрывая ставни, бранились, гдето истошно лаял пес.
Лешка с Ульянкой быстро шагали по улице, шли молча – некогда было говорить, следовало поторапливаться. Идущий чуть впереди юноша пристально всматривался в темноту… И все же не он заметил парней первым. Остановился, когда окликнули:
– Эй, Алексей! Ты ли?
– Мирон!
– Идемте. – Приказчик махнул рукой. – У меня за углом телега.
– А я никуда не иду, – усмехнувшись, возразил юноша. – Вот она. – Он подвел Ульянку поближе. – Та девчонка, о которой я говорил. Мишка когда уезжает, завтра?
– Послезавтра… Не весь еще товар загрузил.
– Плохо, – посетовал Лешка. – Лишний день девку прятать…
– Да в лавке у меня посидит – ничего!
– Ну… ладно. С другой стороны, хоть и сам загляну попрощаться. Ульяна, ты сейчас пойдешь с моими друзьями. Потом уедешь из города с купеческим караваном, поняла?
– Поняла, господин, – тихо отозвалась девчонка. – Век за тебя Господа молить буду!
– Подожди. – Лешка скривился. – Еще пока не сладилось все…
Простившись до вечера, он быстро вернулся обратно. Подойдя к воротам, зашумел:
– Открывай! Мы вернулись!
Заспанный служка, выскочив, завозился с воротами… Горел уже один факел, да и тот словно бы невзначай Алексей уронил на землю. И нарочно повысил голос, обращаясь в темноту к никому:
– Завтра снова пойдем, Ваня? Нет? А что так? Устал? Ну, и я тоже! А все ж таки хорошо погуляли, жаль только – мало.
Не дожидаясь, пока служка закроет ворота, Юноша свернул на задний двор, к амбару. Псы у забора даже не дернулись лаять – видать, привыкли. Лишь поворчали глухо да чуть громыхнули цепями.
Отперев замок, Лешка оставил дверь амбара распахнутой и, подстелив соломки, завалился спать до утра… Улыбался, представив вытянувшуюся рожу Бронислава!
Бронислав и в самом деле выглядел злобным, но ругаться побаивался – кто он такойто, в конце концов? Всегонавсего привратник, слуга. Не ему высказывать претензии хозяйскому гостю!
Иван в этот раз поднялся рано… Приоткрыв левый глаз, Лешка увидал его у ворот и улыбнулся.
– Спишь? – хохотнул отрок. – А забавато твоя убежала! Ворона ты, Алексей, вот что.
– Не знаю, не знаю… – Отряхивая солому, юноша поднялся на ноги и потянулся. – Это еще как посмотреть – кто ворона? Девкато от тебя сбежала, не от меня. Я ведь ее под замок не прятал!
– Вообще, да, – согласно кивнул Иван. – Ну, пошли в дом, расскажешь… Что голову трешь – болит?
– Болит, Ваня!
– А нечего пьянствовать – до добра не доведет, пианството!
Лешка согласно кивнул:
– Уж, не доведет, это точно.
В горнице, оставшись с молодым хозяином наедине, Лешка с удовольствием попил предложенного кваску и вновь принялся фантазировать, восстанавливая в памяти содержание когдато просмотренных порнофильмов:
– В общем, сначала я ее так… Потом этак… А уж потом… ууу!
Ванька, широко открыв рот, слушал. Собственно, он того и ждал.
– В общем, отдохнули неплохо, – допив квас, закончил рассказ Алексей.
– Ага, – хмыкнул отрок. – Как же девкато от тебя убегла?
– Не от меня, Ваня, а от тебя! Мнето до нее что за дело? Я уснул, ну а она… Черт ее знает, как она и через заборто выбралась? Там ведь собаки!
– То верно, собаки, – согласился Иван. – Думаю, привратник проспал, гад! Эх, убежала воровка… По твоей, между прочим, вине! Ты мне теперь должен, Алексей, так? – Отрок хитро прищурился.
– Ну, допустим, так, – ожидая какогото подвоха, кивнул юноша.
– Ты ведь воин, – усмехнулся Иван. – Крови чужой не боишься…
Вот тутто Лешка почувствовал, как запахло жареным! Очень остро запахло…
– Ты издалекато не начинай, Ваня. Говори прямо – что надобно?
– Хорошо. – Отрок сверкнул глазами. – Прямо так прямо, сам попросил. Кто я – ты знаешь…
Юноша кивнул:
– Думаю, что да.
– Но знаешь далеко не все, – откинувшись в кресле, продолжал отрок. – Да, я не бедный человек, и мне подчиняется много людей, целое, говоря иноземным словом, «кумпанство». Но вот все дело в том, что все договорыто заключены на батюшку. Ему верят, вернее сказать, верили…
– Верили?
– Батюшка сгинул в плену. – Иван цинично усмехнулся. – То мне достоверно известно… Но, предупреждаю, Алексей, об этом пока – никому! Не нужно лишних слухов.
– Само собой.
Отрок передернул плечами:
– Однако, рано или поздно встанет вопрос о наследниках.
– Так, насколько я знаю, никаких братьев у тебя нет! – удивился Лешка.
– Да, братьев нет, Бог миловал – умерли во младенчестве. Но есть дядюшки… То есть теперь – только один…
Лешка опустил глаза – его самые худшие предположения, кажется, полностью оправдались. Ну, Ваньша, ну и фрукт! Хотя, там, где пахнет большими деньгами, нет места какойто морали, родственным связям и прочим человеческим чувствам.
– Мой оставшийся в живых дядя, Николай Кобров, злобный и завистливый человек, – негромко произнес Иван. – И очень, очень опасный!
– Так его тогда надо того… – Лешка прищелкнул пальцами. – Ликвидировать.
– Что сделать? – не понял отрок.
– Ну, того… Что б не было.
Иван неожиданно улыбнулся:
– Я всегда знал, что ты очень умный человек, Алексей. Все правильно – надо, чтоб моего дядьки не было. Вот этогото я от тебя и хочу!
– Почему от меня? – вполне искреннее удивился юноша. – Что, нельзя поручить это дело… ммм… скажем, лекарю Антошкефрязину или тому же Брониславу? Я полагаю, у них есть некоторый опыт в подобного рода делах.
– Ууу! – Иван с уважением посмотрел на собеседника. – Ты уже и это знаешь? Ктото рассказал?
– Догадался… Не столь уж и трудное дело.
– Молодец! Только мой любезный дядюшка Николай вовсе не дурак, и подступиться к нему любому трудно – а уж Брониславу и подавно. Сидит у себя в Коброве, под Трубчевском, хоромины отгрохал – словно немецкий замок. И все ему мало! На батюшкино дело хочет лапы наложить загребущие. Вот ты ему, Алексей, лапыто и укороти… На всю голову!
– Значит, в Кобров ехать. – Юноша спрятал глаза и потер руки. – Что ж, лишние деньги не помешают!
– Рад! – Иван и в самом деле не скрывал своей радости. – Рад, что мы договорились! Сумму обсудим… после дела. Разумеется, будут коекакие расходы… Вот!
Подойдя к пристенному шкафчику, он вытащил оттуда небольшой холщовый мешочек и бросил на стол. Мешочек приземлился с приятным звоном.
– Это тебе на дорогу и на разные мелочи… К вечеру зайди – нарисую дядькин замок, да вместе посидим, помозгуем… Или ты уже прикинул, как будешь действовать?
Лешка отрицательно покачал головой, посетовав на недостаток информации, который отрок посулил возместить опять же – вечером.
– Какой хороший день сегодня! – проводив юношу до порога, неожиданно воскликнул Иван. – Удачный. Девка, правда, сбежала, воровка… ну да и чертто с ней! Зато мы с тобой, Алексей, все отношения выяснили. Ведь так? – Отрок хитро прищурился.
– Так, – коротко согласился Лешка. – Значит, с выкупом в Елец никто не поедет…
– И думать забудь! – Молодой хозяин цинично расхохотался. – Давно уж нет в живых тятеньки… Зайду завтра в церкву, поставлю свечечку да молитву закажу… Что смотришь? Думаешь, наверное, себе – «какой непочтительный сын» или, еще лучше – «какое ужасное чудовище, родного отца не пожалел»! Признайся, так ведь? Вижу, вижу, что так… Я ж умный… Постой…
Отрок вдруг посмурнел лицом и, быстро расстегнув пуговицы, сбросил на пол кафтан. Затем, повернувшись к Лешке спиной, задрал рубаху:
– Взгляника!
Юноша вздрогнул – все спина Ивана была покрыта страшными белесыми шрамами, уже зажившими следами кнута.
– Воловья плетка, – кисло ухмыльнулся отрок. – Батюшкато мой был тот еще гнус… Надеюсь, ему сейчас очень весело…