Афганистан, Кабул
21 сентября 1978 года
Ночь я провел тяжело. Снилась Наташа. Живая. Почему-то она всегда мне снималась живая, но это было еще страшнее – потому что я знал, что произойдет дальше. И не мог этого предотвратить…
Проснувшись, я даже сначала не понял, где я и что происходит. Заполошно огляделся, понял – Афганистан. Кабул. С минарета уже неслись азаны, добавляя колорита в этот древний, наполовину и сейчас средневековый город. В горле пересохло, сухой как наждачная бумага язык, казалось, не помещается во рту.
Шлепая босыми ногами по холодному полу, прошел на кухню, взял с плитки давно остывший чайник, с наслаждение высосал всю остававшуюся в нем воду прямо из горла. Немного полегчало, хотя настроение оставалось – не приведи Аллах.
Еды дома я, конечно же, не приготовил, в дукан (лавка – прим автора) не ходил давно и в холодильнике у меня – мышь повесилась. Так то я дома обычно не готовил, обходился консервами – но сейчас не было и их. Да какие консервы – лепешки черствой в доме не было… Решил позавтракать в министерстве, в столовой. Если будет время – вчера работа не сделана, значит, сегодня придется работать и вчерашние пленки и позавчерашние. С этой мыслью я оделся и спустился вниз – ждать, пока выйдет Михеев.
Беспокоиться я начал через полчаса – время шло, и на работу я уже опаздывал. Андрей Леонидович тоже – чего за ним никогда не водилось…
Поднялся к квартире Михеева, прислушался – ни звука. Постучал – тишина. Еще постучал, затем еще и еще.
Без толка…
Вот тут я начал беспокоиться серьезно – такого до сих пор не случалось. Он что – ушел куда-то ночью и не вернулся до сих пор? А почему тогда машина на стоянке у дома стоит? Пешком идти – идиотизм полный…
Спустился на первый этаж, где проживал советник-артиллерист Горденко, мужик рукастый. Для советнического аппарата он был мастером на все руки, мог починить замок, машину, кухонную плитку, магнитофон, даже телевизор если нужно будет. В том числе и импортные. Расплачивались с ним обычно выпивкой…
– Владимир Потапович! – я постучал в дверь…
Советник появился буквально через несколько секунд, уже одетый – тоже собирался на работу.
– Сергей? Тебе чего…
– Михеев не отвечает. На работу пора ехать, а дверь на замке, машина внизу. На стук не отвечает…
– Загулял, может быть… Головушка с бодуна болит… – ляпнул Горденко, но тут же сам понял, что сказал глупость. За Михеевым такого не водилось…
– Дверь вскрыть бы…
– Вскрыть? – задумчиво пробормотал Владимир Потапович – а на скандал не нарвемся? Дверь то вскрывая …
– Не нарвемся, я же с Андреем Леонидовичем работаю. Если что – беру все на себя…
– Ох, головушка моя бедовая… – сокрушенно проговорил Горденко – жди, сейчас инструмент прихвачу….
Замок оказался простым, с обычным язычком на пружине. Сложных замков на дверях ни у кого не было, потому что в городок советников просто так было не попасть, он охранялся, да и брать у советников в квартирах было особенно нечего. Горденко склонился над замком – и почти сразу же удовлетворенно хмыкнул. На вскрытие замка у него ушло меньше двадцати секунд…
– Готово…
Дверь открылась, Горденко хотел зайти первым, но я придержал его за рукав. Сам шагнул в полутемную прихожую – и тут почувствовал слабый запах. Слабый – но хорошо, даже слишком хорошо знакомый…
– Стойте здесь, Владимир Потапович!
Михеева мы нашли на кухне, он навалился на кухонный стол, рука безжизненно свисала почти до пола. На полу валялся пистолет…
– Назад! – во мне сразу включился следователь, я загородил проход на кухню. Я не знал, кто и как будет расследовать это все, но знал что самое главное – не затоптать улики. Поэтому – до приезда следователя на кухню заходить нельзя.
– Там же… Он живой же еще может быть!
– Он мертвый! И ему ничем не помочь! Звоните в посольство, живо! Живо, ё. вашу мать!!!
Последние слова я буквально прокричал, стараясь вывести Горденко из оцепенения. И мне это удалось – он мелко-мелко закивал и бросился вниз в квартиру, к телефону…
Я пошел следом, закрыл дверь и набросил цепочку. Что произошло – я не мог понять, не знал даже самоубийство это или убийство или вообще несчастный случай. Но знал самое главное – нужно обыскать квартиру первым, изъять возможные компрометирующие материалы. Какие именно – я не знал, но подозревал что Михеев в Афганистане не просто штаны просиживал, а то что он работал на генерала Горина… В любом случае времени у меня было – максимум десять минут. В нормальной советской квартире, где хозяева не выбрасывают даже ненужные и старые вещи, этого времени не хватило бы, чтобы проверить и одну комнату, но здесь проще – голые стены и почти нет вещей.
Комната. Почти пустая. Надев на руку полиэтиленовый пакет, прощупал косяк, верх двери. Что я искал – не знал сам. Документы, кассету с записью, что-то еще. Диван, стулья – ну в стульях уж явно не могло быть. Простучал пол в нескольких местах – без толку…
Спальня – кровать, телевизор. Шкаф, одежда карманы – пусто. Бесполезно.
Туалет – сливной бачок, пространство под ванной. Ничего. Да что за…
Собрался идти на кухню и тут услышал стук в дверь. Черт, кухню уже не проверить… Ладно, все что смог – сделал. Если не открою – навлеку на себя подозрения…
Стащил с руки пакет и спрятал в карман, прошел в прихожую, открыл дверь.
За дверью была целая делегация – с посольства явно еще не приехали, но все, кто был в доме на этот момент приперлись сюда. Информация о ЧП – а убийство советника в стране пребывания это самое настоящее ЧП, о котором надо докладывать в Москву – разлетелась по дому в мгновение ока…
Я буквально грудью встал на пути делегации, пытающейся прорваться в квартиру…
– Не пущу! Там улики, топтаться нельзя!
– Ты то откуда знаешь… – огрызнулся советник со смешной фамилией Михальчик, по званию аж подполковник, раздосадованный тем, что какой-то капитанишка не пускает его в квартиру – ты не слишком много на себя берешь? А?
– Не слишком! – грубо ответил я – забыли, где Андрей Леонидович работал?! Если есть желание – вперед, творите что хотите! Потом в Москве на вопросы отвечать будете!
Упоминание о месте работы Андрея Леонидовича отрезвило горячие головы – пусть я был всего лишь капитаном, но говорил дельные вещи. Информация о работе Михеева в ГРУ если и была секретом, то только для афганцев, советская колония догадывалась обо всем. Вообще, в нашей колонии шила в мешке было не утаить, все знали и тех, кто работает на КГБ и тех, кто работает на ГРУ. Давать показания в Москве никому не хотелось – после этого десятое управление ГШ (управление, занимавшееся отправкой советских офицеров за границу в качестве военных советников – прим автора) может ведь перестраховаться и отозвать из-за границы. И засунуть командовать задрипанной частью в какой-нибудь Мухосранск. За право выехать за границу в качестве советника шла нешуточная борьба, такие командировки были крайне прибыльными. Зарплата выше на порядок, часть зарплаты выдается чеками ВПТ (чеки Внешпосылторга – по ним можно было купить товары по загранкаталогам и ввезти в СССР, а там перепродать фарцовщикам. Чтобы представлять уровень зарплат советников – за пару лет можно было накосить на неслабую кооперативную квартиру – прим автора), часть и вовсе перечисляется валютой на личный счет во Внешэкономбанке. Многим не хватало и этого – в СССР скупали мелочевку типа кипятильников, которые там стоили копейки, а за границей – на порядок больше – и продавали. Лишаться командировки из-за глупости или любопытства не хотел никто – поэтому мужики перестали ломиться в дверь и столпились на лестничной площадке…
– Что делать то будем… – Спросил, как бы ни к кому не обращаясь Михальчик
Я тоже вышел на лестничную площадку, захлопнул за собой дверь, привалился к ней спиной…
– В посольство позвонили?
– Позвонили, сейчас приедут… – за всех ответил Горденко
– Ну, тогда ждем… Наше дело маленькое… – примиряющим тоном ответил я. Мужики внутренне согласились с тем, что я сказал – запал у них уже прошел и теперь единственной мыслью было – как не вляпаться. Кто-то уже спускался вниз по лестнице…
Через десять минут прибыли с посольства – первым по лестнице поднялся сам посол, Александр Михайлович Пузанов, опытный дипработник занимавший свой пост уже несколько лет. За ним шел офицер безопасности посольства. Главный военный советник почему-то не прибыл – видимо, был занят или не успели сообщить…
– Что, у кого-то работы нет? – громко спросил Пузанов, поднявшись на этаж
Любопытствующие начали расходиться…
– Кто обнаружил тело? – спросил офицер безопасности, которого я видел в посольстве один раз, когда там был – но лично знаком не был.
– Я. Капитан Белов Сергей Владимирович, я вместе с Андреем Леонидовичем работал. Утром мы должны были ехать на работу на его машине, жду – нет. Постучал – не отвечает. Пошел к Горденко, вскрыли дверь, а там…
– Тело трогали?
– Нет, улики же можно уничтожить…
– Опыт имеешь? – остро глянул на меня безопасник
Ну и что теперь? Не признаваться же, что я бывший следователь с Генпрокуратуры и опыт у меня более чем солидный…
– Книжки читал… И фильмы смотрел… – пробурчал я
– Хорошо – безопасник не стал выяснять дальше – надо в аппарат ГВС позвонить, пусть представителя пришлют. И местных привлечь, хотя это их и не касается совсем… Тело где лежит?
– На кухне – ответил я – если не нужен, я поеду, у меня работы много скопилось…
– Езжай. Если нужно будет – мы тебя допросим…
На работу я добрался вместе с Горденко – он меня подбросил по дороге – в этот день на работе опоздали многие. Все то время, пока мы ехали до центра Кабула, я крутил ситуацию в голове, искал ответы на вопросы – а их была масса – и не находил…
Что произошло? Версий может быть три. Несчастный случай при обращении с оружием – самая бредовая. Не тот человек Андрей Леонидович… был, чтобы по-дурацки что-то делать с неразряженным оружием и выстрелить самому в себя. Совсем не тот. Да и пьяным он не был… или был?
Вторая версия – самоубийство. С чего? Вот так вот взял и застрелился – такого не бывает. Должны быть основания, причем веские, чтобы приставить к голове ствол табельного оружия и спустить курок. Да, вчера он был… каким-то не таким. Подавленным немного, странным. Ну и что? Это не повод, чтобы ночью покончить с собой. Еще неизвестно, чей пистолет лежал рядом – его или не его. Для простоты предположим что его – ведь при экспресс-обыске другого пистолета я не нашел. Маловероятно и неправдоподобно, в общем…
Третья версия – убийство. Самая скверная по возможным последствиям. Ведь если есть убитый – есть, и убийца и его надо выявить…
За что? Самый главный вопрос, больше половины убийств раскрывается, если удается правильно ответить на вопрос: за что? В чем была причина, кому Михеев мешал?
Впервые я осознал, и очень остро, что о деятельности Михеева в Афганистане практически ничего не знаю. Прибыл я сюда всего две недели назад и все рабочее время просиживал в кабинете в министерстве обороны Афганистана, занимался рутинной работой. Вчерашняя операция, на которой меня задействовал Михеев, стала для меня первой с ним и последней.
Варианты мотива могли быть разные. Ограбление – самый бредовый из них. Хотели украсть валюту или вещи – сразу возникает много вопросов. Почему именно Михеев – ведь он жил не на первом этаже, почему залезли к нему? Как проникли в квартиру, почему Андрей Леонидович не поднял шум, не попытался защищаться? Почему никто не слышал выстрела? Наконец – почему полезли именно в охраняемый городок советников, ведь украсть можно было и в любом другом месте, намного проще…
Ограбили свои – ну, это вообще ни в какие ворота не лезет. С чего кому-то из своих грабить и убивать Михеева, не бандитская же малина в конце концов? Тем более что свои не могли не знать – в квартире брать практически нечего, значит если свои шли, то с одной целью – убить.
Оставалось единственное предположение – Андрея Леонидовича убили из-за чего-то, связанного с его работой. И логично было бы предположить, что убили – из-за той поездки к отелю Интерконтиненталь. Что-то там произошло такое, что стало достаточным поводом для убийства.
Что же там могло быть? За кем мы следили? Что делал в отеле Михеев? Кого привозила Волга, что там делала машина совпосла? Что вообще происходит.
Внезапно мне в голову пришла одна мысль – простая и страшная. Помимо Андрея Леонидовича у отеля Интерконтиненталь был и я – и больше никого. Значит я – единственный свидетель того, что там происходило. И неважно – был я в отеле или не был, видел я что-то или нет – самое главное я там был вместе с Михеевым. И если Михеева убили из-за того, что произошло в отеле – значит, запросто могут убить и меня!
– Эй, Сергей… – чужой локоть толкнулся в бок – приехали. Спишь что-ли?
Я пришел в себя, огляделся – мы стояли в самом центре Кабула. Через дорогу высилось здание министерства обороны Афганистана. Приехали…
– Извините, Владимир Потапович. Задумался…
– Бывает, бывает… Тебе, наверное, отгул надо взять на сегодня – участливо посоветовал Горденко
– За меня работу никто не сделает… – я открыл дверь, полез из машины – спасибо, Владимир Потапович…
– Да брось…
Перешел дорогу, едва не попав под машину – водитель тяжелого грузовика высунулся из окна, проорал что-то непечатное – подошел к дверям министерства. Словно смотрю на себя со стороны – вот я открыл дверь, вот я подошел на КПП – зачем?
– От сто двенадцатого пожалуйста…
Зачем? Крыша точно едет…
Охранник министерства недоуменно уставился на меня – пришел с опозданием часа на три и ключи требует…
– Кабинет открыт давно.
– Точно?
Вместо ответа охранник выложил гроссбух на стол, ткнул пальцем в запись – и тут меня словно ударило током! Еще не понимая, что происходит, я тупо уставился на журнал, потом на охранника, потом снова на журнал…
Журнал был новый!!! И, значит, записи о том, что Фархади вчера ушел сразу следом за мной, уже не было!!!