Глава 51. 25 октября 2004 года
Дик Гефке стоял рядом с огромным окном кабинета — коренастая фигура с бейсбольным мячом в руке. Он несколько раз подбросил его и поймал.
— Итак, — произнес он, даже не глядя на Мейсона. — Похоже, что мы с вами получили некую ситуацию.
Директор стукнул мячом о ладонь.
В то утро Мейсону велели явиться в кабинет к боссу, но причин не назвали. Впрочем, он и без того знал, в чем тут дело. Войдя в кабинет, Мейсон садиться не стал, однако повернулся лицом к человеку, который терпеливо ждал от него дурных известий.
— Я имею в виду разговор с той женщиной. Но не только его. А также ее встречу с Роббином. — Он отвернулся от окна. — Я, как генеральный прокурор, хочу знать, почему вы не поняли того, что я и губернатор сказали вам на прошлой неделе?
— Я все прекрасно понял.
— И поэтому решили сделать по-своему! — Гефке сжал мяч с такой силой, что жилы на руке набухли, а затем положил его в вазу, доверху набитую наручниками.
Мейсон посмотрел на этот контейнер и подумал, для чего, собственно, хозяину кабинета понадобилось собирать наручники.
— Я не одобряю ваших действий, Тэб. Ни в коей мере. То, что вы сделали, идет вразрез с тем, что мы с вами, казалось, разделяли: повиновение закону, поддержание порядка. В нашем деле главное — работа в команде, именно благодаря ей дела делаются правильно. Я думал, вы это понимаете.
Мейсон смерил его взглядом.
— К счастью, этот неприятный инцидент удалось исчерпать. Если бы информация дошла до прессы, нам пришлось бы огрести по полной программе. А так это дело останется исключительно в стенах департамента. Остальным вовсе не обязательно о том знать.
Чтобы скрыть нетерпение, Мейсон спрятал руки в карманы.
— Тогда поступим следующим образом. Вы останетесь на посту начальника нашей старой доброй тюрьмы до января. Потом пойдете в отпуск. Увидитесь с семьей, отдохнете. А когда вернетесь, будете работать в Пендлтоне. Джонс как раз уходит на пенсию, вот мы вас под это дело и просунем туда. Должность та же, зарплата та же. Все как здесь, даже лучше — никаких казней. Мне кажется, вам должно там понравиться. — Он улыбнулся. — Я прав?
Мейсон по-собачьи втянул носом воздух, словно в предчувствии неприятностей. Пендлтон располагается в нескольких часах езды к востоку от Портленда, окруженный полями овса и населенный преступниками, обвиненными в самых страшных сексуальных преступлениях.
— Зачем ждать? Я могу уже сейчас туда перебраться, — в итоге сказал он.
— Правильно, можете. Но к чему торопиться? Давайте сначала переживем праздники, вы съездите в отпуск, а там разберемся, — сказал Гефке и улыбнулся. — Что скажете?
Мейсон внимательно разглядывал своего начальника, его офис, вазу с наручниками. Было время, когда он сам хотел стать генеральным прокурором.
— Боюсь, я скажу «нет».
Гефке скрестил руки на груди.
— Вам придется подыскать кого-то еще на эту должность в Пендлтоне, сэр. Я не хочу там работать.
— Что ж, ваш выбор.
Мейсон кивнул. Гефке прав. Это был его выбор. Он подумал про Роббина, как тот заявил миссис Стенли, что не дождется собственной смерти, и как он сам сидел в соседней комнате и ему было стыдно посмотреть в глаза Блисс.
— И вы можете найти кого-то еще, чтобы он привел в исполнение приговор Роббину. Я не хочу иметь никакого отношения к этому делу.
Босс снова улыбнулся:
— Вы уверены? Потому что я должен предупредить: я предполагал такое развитие событий и на всякий случай приготовился к нему.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ну, мне почему-то подумалось, что вы заартачитесь. Впрочем, я вас не виню. Симпатичный парень вроде вас, неженатый, какого хрена вам ловить в такой дыре, как Пендлтон? Потому что кто здесь живет — одна неотесанная деревенщина да бывшие отставники, из которых еще не вышел их горчичный газ. Вы когда-нибудь замечали эти вещи? Честное слово, если террористы захотят учинить разгром, им достаточно разбить здесь самолет. — Генпрокурор вновь подкинул мячик и ловко его поймал. — Но не переживайте. Если хотите, можете уйти тихо, без лишнего шума. Хоть сегодня. Я не буду против. Я уже подобрал новую команду.
Мейсон прищурился:
— Уотерс?
— Да. Он вполне пригоден, чтобы встать у руля. Мне он нравится, даже несмотря на то, что закончил всего-навсего местный колледж. Я нашел еще одного хорошего парня, как раз подойдет на должность исполнителя приговора. Меткий стрелок. Зовут Рик Стоунхайм.
Мейсон улыбнулся:
— Отлично, сэр. Следует отдать вам должное. Ваш выбор неизменно падает на самых отъявленных садистов, каких только свет видывал. Это надо уметь.
— Рад, что вы одобряете мой выбор.
— Полагаю, именно он рассказал вам про визит миссис Стенли?
— Вы не ошиблись, именно он. Бедняга с такими талантами не должен прозябать на проходной.
Мейсон посмотрел куда-то мимо Гефке, мимо его мяча и окна.
— У меня имелись веские причины пустить миссис Стенли.
— О, веские причины всегда найдутся.
— Неправда, не всегда.
Гефке пожал плечами:
— Ну хорошо, не всегда.
— Стоунхайм мерзавец, и вы это знаете не хуже меня.
— Согласен.
Мейсон потер шею:
— Итак, я остаюсь. Делаю свое дело. Что дальше?
— Затем вам самому решать. Можете оставить свою собственную команду. Мне все равно. Главное, чтобы они были одной командой, а не просто бандой горячих парней, которые делают все, что им вздумается.
— Так вот, значит, как? Я остаюсь, я делаю свое дело, и мои люди остаются со мной?
— Нет, и еще кое-что. — Гефке улыбнулся, и Мейсон понял, что за этим последует. — Я не хочу, чтобы здесь ошивались эти две бабенки. Больше никаких визитов, и чтобы духу их не было в ночь казни. Никаких контактов с прессой — ни в ту ночь, ни потом, если это возможно.
— Ну, это как сказать. Они имеют полное право присутствовать при казни. Что касается прессы, не в вашей власти удержать их от общения с репортерами.
— Вы правы. Не в моей. Но вы знаете хотя бы, о чем я сейчас думаю? Я думаю, что тот, кто готов пойти на нарушение правил, чтобы впустить их в тюрьму, возможно, слегка ими увлекся. Особенно той, что помоложе. Как я понимаю, она очень даже смазливая телка.
Мейсон сжал кулаки и сделал шаг вперед. Но тут же остановился.
— Вот так будет лучше, дружище. Держите свой член в узде, и все будет нормально. Но если вы вновь приведете в тюрьму этих баб, клянусь, вам не поздоровится. Стоунхайм спит и видит себя в роли вашего помощника в ту ночь. И я сделаю все для того, чтобы он был готов занять это место. Как видите, так или иначе, — Гефке бросил мяч в последний раз, — я разработал свой план и не намерен от него отступаться.