Глава пятая

1958

Интерлюдия

Банти и Попугай пропали в одну и ту же ночь, и лишь позже, когда оба благополучно вернулись, мы поняли, что это было только совпадение и что Банти вовсе не сбежала с Попугаем. И что, если уж на то пошло, Попугай не унес нашу мать — эта идея возникла и закрепилась у меня в голове, потому что Патриция недавно читала мне «Сказки тысячи и одной ночи» и я вообразила себе Попугая, летящего в небесах, и Банти, мрачно обвисающую, как Синдбад-мореход, в его чешуйчатых рептильих лапах. Наши детские умы не посетила мысль о том, как маловероятно, что Банти решит взять с собой в бегство единственную вещь и что это окажется Попугай.

Мы даже не сразу осознаем, что Банти пропала. Она — наш живой будильник, и когда будильник вдруг почему-то не срабатывает, мы преспокойно продолжаем спать. И просыпаемся только в четверть десятого, когда в дверь Лавки начинает барабанить покупатель, желающий немедленно приобрести пилюли для собак «Шерли», будит всех обитателей Лавки, которые тоже проспали, и Патрицию, которая зла, поскольку ненавидит что бы то ни было пропускать (она из тех, кто является в школу еще раньше завхоза). Информация просачивается по дому — Патриция будит Джиллиан, Джиллиан меня (прыгая на моем сонном теле и визжа, что я сперла ее куклу Денизу, — Дениза, кукла с настоящими волосами, заместила в сердце Джиллиан ее былых кумиров, Уголька и Шустрика), а я — Джорджа, вбежав в родительскую спальню в истерических слезах и с расцветающим синяком на щеке, куда попала ногой Джиллиан. Для Джорджа все это слишком — он одурело вскакивает в постели, хватает с тумбочки будильник, непонимающе пялится на него, потом — на пустоту второй половины постели, где должна быть Банти, плюхается обратно и бормочет: «Найдите мать».

Это оказывается непростой задачей. Мы втроем играем в «отыщи маму» не меньше получаса, прежде чем вернуться к Джорджу и признаться, что мы совершенно лишены способностей к этой игре.

— Что значит «не можете найти»?

К этому времени Джордж уже встал и бреется электробритвой, одновременно сторожа тостер. Время от времени в Лавке звонит колокольчик, и Джорджу приходится бежать туда обслуживать покупателя. Джордж натянул брюки, но сверху на нем до сих пор майка и пижамная куртка, и мы слышим обычный обмен искрометными репликами. «Проспали, мистер Леннокс? Ха-ха-ха!», «Ну и ну, Джордж, — значит, было чем заняться в постели-то? Ха! Ха! Ха!» Последняя реплика произносится с похабной интонацией и акцентом кокни — ошибиться трудно, это Уолтер, он пришел за каракатицей для попугайчика своей матери. Даже к этой покупке у него находится двусмысленный комментарий, но Джорджу, кажется, не до смеха.

— Как поживает Дорин? — спрашивает Уолтер, делая странный жест — будто подпихивая вверх внезапно выросший невидимый огромный бюст.

Джордж что-то мрачно бормочет про Банти.

— Потерял жену?! — недоверчиво повторяет Уолтер. — Везет же некоторым!

Судя по лицу, Джордж не слишком ценит свое везение. Он окидывает Лавку взглядом, обнаруживая разом две вещи — отсутствие Попугая и присутствие Руби.

— А ну иди оденься! — немедленно командует Джордж, словно я танцую стриптиз, а не стою в ночной рубашке и шлепанцах, уныло держа перед собой подгорелый тост.

— У стен есть уши, — говорит Уолтер, тыкая пальцем себе в ухо.