Глава девятая

1964

Мы едем отдыхать!

Ура, мы отправляемся в путь! Не к волшебнику Изумрудного города, а в летний отпуск.

— Мы едем! — восторженно кричу я Патриции.

— Руби, заткнись.

Рубизаткнись, рубизаткнись. Можно подумать, что таково мое имя в Мире, Который Построила Патриция. Она сейчас занята тем, что рисует схематические непристойные картинки на запотевших изнутри стеклах машины. И внутри, и снаружи машины холодно и сыро — такая погода не предвещает ничего хорошего в плане отдыха. Годы, когда мы проводили отпуск в квартирах с самообслуживанием (Бридлингтон, Уитби), давно прошли, и нас ждут экзотические места — Сиджес, Северный Уэльс, а начинаем мы, пожалуй, с самого далекого и волшебного — с Шотландии!

Более того, мы путешествуем целой колонной — во всяком случае, на целых двух машинах. Наш караван из двух верблюдов возглавляет синий «форд консул классик» наших друзей и соседей, Роперов. Банти, как заправский игрок в покер, сделала непроницаемое лицо, когда Джордж выдвинул это предложение, «поболтав» с мистером Ропером через забор, он же — крепостная стена, разделяющая наши два пригородных замка. Мы с Банти суем в тостер разные мучные изделия — пресные лепешки, чайные булочки и тому подобное, — когда из сада является Джордж, оставляя повсюду грязь, и говорит:

— Я тут поболтал с Клайвом — хотите этим летом поехать отдыхать вместе с Роперами?

Банти мгновенно — не успеешь и глазом моргнуть — прилепляет на лицо улыбку и повторяет: «С Роперами?» — как раз тогда, когда половинка чайной булочки, дивно поймав момент, вылетает из тостера.

— С Роперами, — испуганным эхом отзываюсь я, ловя в прыжке сбежавшую булочку.

— А почему бы и нет? — жизнерадостно говорит Банти, намазывает булочку маслом и предлагает ее Джорджу.

Он отказывается, шествует через всю кухню к раковине и моет руки. Банти явно потрясена — она даже забывает указать Джорджу, что он оставил на красно-белом линолеуме цепочку грязных отпечатков, напоминающих схему из руководства (ноговодства?) Артура Мюррея по танцам. Более проницательный муж сразу понял бы, что рогат.