Глава двадцать седьмая

Кейтлин бежала. Она мчалась по полю, и яркие разноцветные цветы доходили ей до пояса. День был ясным, солнце светило над головой, а вдали Кейтлин ждал отец.

Она бежала, и вдруг цветочное поле превратилось в море мечей, чьи рукояти были закопаны в землю, а острия качались на ветру. Кейтлин бежала, не останавливаясь, пробираясь среди мечей навстречу отцу.

В этот раз ничто не стояло между ними. Чем дальше она бежала, тем ближе видела отца. Кейтлин бежала изо всех сил и вскоре оказалась в его объятиях.

Отец обнял её, и его энергия прошла сквозь её тело, словно электрический разряд. Это были объятия отца, который всем сердцем любил Кейтлин, и которого она всю жизнь хотела найти. Кейтлин хотела поднять глаза и посмотреть ему в лицо, но решила с этим повременить, чтобы насладиться моментом.

«Я так горжусь тобой, моя девочка», – сказал отец.

Кейтлин улыбнулась, наслаждаться исходящим от него теплом.

«Когда я тебя увижу?» – спросила она.

«Завтра», – серьёзно ответил отец.

Отстранив Кейтлин от себя, он внимательно посмотрел ей в глаза. Его взгляд обжигал. Глаза были словно два больших солнца. Кейтлин пришлось отвернуться, чтобы не ослепнуть.

«Завтра. Завтра мы встретимся, чтобы никогда не расставаться».

Кейтлин села на постели, тяжело дыша.

Оглядевшись, она поняла, что это был всего лишь сон. Она всё также была в своей камере.

Сон был таким реальным, что ей казалось, что отец был сейчас с ней, прямо в этой каменной клетке. Руки и плечи Кейтлин всё ещё ощущали тепло его тела.

Что мог означать этот сон? Он отличался от всех предыдущих. Такие сны Кейтлин ещё никогда не снились.

Завтра она встретится с отцом. Означало ли это, что сегодня – последний день её жизни, что скоро она окажется по другую сторону и встретится с ним в раю?

Кейтлин вспомнила вчерашний день и кровавые бои, в которых ей пришлось участвовать. Она поднялась с постели и медленно размяла руки и ноги. Всё тело ныло от боли. Кейтлин оглядела себя: она была покрыта царапинами, порезами, синяками и ранами. Обычно несерьёзные раны заживали на ней достаточно быстро, но эти раны были другими: это были следы от ударов меча и щита, укусы львов. Кейтлин была разбита, даже передвижение по камере причиняло ей боль. Она не имела ни малейшего понятия, как сумеет пережить ещё один день кровавой бойни.

Самую сильную боль ей причиняли мысли о Блейке. Перед глазами стояли последние минуты его жизни, когда его ранили те ужасные вампиры, и он умирал у Кейтлин на руках. В голове звучал его голос. Кейтлин казалось, что там, на арене она умерла вместе с ним.

Как же она ошибалась на его счёт. Ей следовало броситься ему на помощь ещё раньше. В смерти Блейка Кейтлин винила только себя, желая, чтобы тот удар меча пришёлся по её сердцу, а не убил Блейка.

Кейтлин подняла глаза, когда перед решёткой её камеры оказались несколько вампиров-охранников, держа в руках серебряные кандалы. Отперев серебряную дверь, они вошли внутрь. Кейтлин знала, что они пришли для того, чтобы вновь отвести ей на арену. Пришло время для второго раунда.

Кейтлин подумал об отце и о том, что они скоро встретятся. Эта мысль была для неё утешением. Она надеялась, что скоро всё это закончится.