5. Шаг второй: для «чайников»

Говорят, когда-то блестящий арткритик, заведующий отделом западноевропейской гравюры в Эрмитаже Аркадий Иполлитов произнес: «Сходство – херня, образ – главное», чем и определил современную школу актуальной арткритики на годы вперед. Вот такие определения и есть практическая идеология нашей работы. Потому что практическая идеология – это как импрессионизм: замена сходства впечатлением, а не занудный реализм в духе квартального финансового отчета.

И вот здесь очень часто повторяется одна и та же ошибка.

Мне говорят: «Да мы и так знаем, что нужно прописывать правила внутреннего распорядка на бумаге! Ваши гайдбуки у нас давным-давно существуют!»

Замечательно. Можно одним глазком взглянуть? О, боги мои…

Потому что вместо гайдбука и стайлбука я вижу инструкцию по использованию примуса в домашних условиях. «Линейный работник эфирного выпуска обязан приходить на рабочее место за час до эфира, отметившись в журнале регистрации на проходной. Он обязан предоставить редактору верстку эфира в письменном виде. Непоявление на рабочем месте в установленный срок влечет принятие мер воздействия…»

Представьте себе, что мы бы таким стилем писали записку любимым, убегая из дома. Но мы же пишем по-другому: «Котик, все котлеты я сожрал, потому что, хотя я тебя очень люблю, их я люблю тоже. А пельмени, которые я люблю не меньше котлет, я оставил тебе, потому что тебя люблю больше пельменей! Приду поздно, потому что мое пузо велит сегодня идти в спортзал! Не волнуйся, я пиво в зале не пью! Целую тебя куда попало, твой Шмотик!»

А ваши сотрудники, ваша редакция – это ваши любимые, ваши котики и ваши шмотики, зачем же относиться к ним как к котлетам, которые не то сожрали, не то вот-вот сожрут?

Составьте вашу внутреннюю инструкцию в свободном стиле. Вот, например, как описывалась идеология в газете Pulse St. Petersburg, когда я лет десять лет назад был редактором ее русской версии и мне пришлось составлять памятку для ее внештатных авторов:

«Прежде чем писать статью в Pulse, сходите в хороший ресторан и возрадуйтесь жизни. Если нет денег, возрадуйтесь каким-нибудь иным образом.

Если вы задумали нетленку, структурируйте либо мысль, либо явление. Если со структурированием непонятно, полистайте Леви-Стросса, затем отправляйтесь в хороший ресторан и возрадуйтесь.

Изощрение в кр-р-расотах, вроде “грациозных звуков рояля”, не приветствуется. Приветствуются ответы на вопросы: почему это случилось? Что будет дальше? Что в этом страшного? Что веселого? На что герой тратит деньги? Чем рискует? О чем мечтает? – Ну и так далее, что вы и так знаете».

Это было крайне важно, потому что десять лет назад внештатные авторы, воспитанные советской журналистской школой, сводящейся как раз к бла-бла-бла, писали бесконечные рассуждения о собственном совковом жизненном опыте, в то время как надо было, например, дать социальный портрет новых появившихся в обществе профессий: стриптизера, бандита или банкира.

А вот как описывалась идеология утреннего шоу «Взлетная полоса» на «Радио России»:

«“Взлетная полоса” – радиожурнал, ревю, комплексный обед (что нашему герою Курочкину понятнее, чем бизнес-ланч, в котором он ищет ценовой подвох). Смысл – насытить слушателя полезной и практичной информацией, содержащейся в стандартном наборе рубрик: обзор прессы, автомобили, погода, кино, книги и т. д., преподносящейся с доброжелательной интонацией. Идеальной реакцией на утреннее шоу должна быть “всегда вкусно и сытно”, а не дискуссия по поводу новаторских взглядов шефа и су-шефа (кстати, Курочкин не знает, кто такой су-шеф). Ведущие шоу должны радовать талантом не (с)только повара, сколько обаятельного официанта. При этом дважды во время шоу они все же должны превращаться в поваров, работая за тепаньяки, то есть проводя интерактив».

А вот как идеология раскрывается в инструкции для внештатных авторов, которые записывают для нас отдельные рубрики:

«Своими рубриками мы не навязываем, не провоцируем, не спорим, не будим игру разума (но и не убиваем ее). Мы просто даем подробности того, что интересует нашего слушателя, оставляя право выбора за ним.

Да, и мы, вслед за нашим Михал Алексеичем, не лезем в политику!»

Вот так, с искрометными, как водится, шуточками и огнеметными зондеркомандочка… э-э-э, с огненными половецкими плясками и нежными ласками, и прописывается в наших гайдбуках и стайлбуках идеология, то есть стратегия нашей работы.