ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Внезапно оказалось, что Лиза просто не может поступать неправильно. Наконец-то она стала членом их семьи, хотя и прекрасно понимала, что они беспокоятся вовсе не о ней, а о ребенке, которого, по их мнению, она носила, — сына Брайана и долгожданного внука миссис Смит.

Мистер Гринбаум был ошеломлен, когда Лиза подала заявление об уходе, и она обнаружила, что не может заставить себя взглянуть ему в глаза.

— Я жду ребенка, — сообщила она, на мгновение пожалев о том, что затеяла всю эту авантюру.

— Что ж, это прекрасные новости, — сказал мистер Гринбаум, оправившись от потрясения. — Прости меня, Лиза, я веду себя как старый эгоист. Моя первая мысль была о себе и о магазине. Должно быть, вы очень счастливы, ты и Брайан.

«Да уж, Брайан вполне счастлив, — подумала Лиза, — как и миссис Смит. А я рада уже хотя бы тому, что помогаю Джекки, да и атмосфера в доме улучшилась. Вот, собственно, и все».

Медленно тянулись месяцы. Миссис Смит ярдами покупала белый фланелет и шерсть на одежду будущему ребенку, громогласно заявляя, что намерена научить свою невестку шить и вязать, хотя в этом вопросе Лиза не нуждалась в наставлениях. Китти прекрасно управлялась с иголкой и ниткой и научила дочь всему, что умела сама. Так что ее несостоявшаяся наставница с немым изумлением смотрела, как Лиза аккуратными, ровными стежками сшивает детские распашонки и ловко вяжет крохотные кардиганы, по шесть размеров, чтобы малышу хватило на первый годик жизни. Не возникло у Лизы трудностей и с кружевными оборками и вязаной оторочкой, тогда как миссис Смит с трудом подсчитывала петли и разбирала узоры, явно уязвленная ловкостью и опытом невестки.

Два раза в неделю Лиза бывала в городе. Не моргнув глазом, она лгала мужу, что обедает с Джекки, а потом ходит по магазинам или консультируется с врачом. На самом же деле она весь день проводила в старой квартире.

— Тебе нужно больше отдыхать, — твердил Брайан. — И еще я хотел бы, чтобы ты встала на учет у нашего местного доктора. Тогда мама сможет ходить вместе с тобой.

Лиза даже не стала с ним спорить. Она поступала по-своему. Теоретически она пребывала уже на шестом месяце, так что ей приходилось подкладывать под одежду сложенное полотенце, создавая впечатление выпирающего живота. На платья для беременных, которые она шила сама, уходило на целый ярд материи больше, чем требовалось по выкройке.

А Джекки все больше впадала в депрессию. Она ушла с работы и теперь целыми днями валялась в постели, поглощая виски и заедая его шоколадом.

— Тебе нужно заниматься физическими упражнениями, — всякий раз говорила ей Лиза. — Ты можешь навредить ребенку, если и дальше будешь лежать без движения.

Она повторила все это, придя к подруге в конце сентября. Была осень, ее любимое время года. В воздухе витала легкая дымка, и влажные листья мягко шуршали под ногами.

— Кому какое дело до моего ребенка? — мрачно отозвалась Джекки. — Я все равно не одолею лестницу, в моем-то нынешнем состоянии.

Лиза внимательно посмотрела на нее. Сейчас Джекки было не узнать. Она весила никак не меньше тринадцати стоунов. Ее некогда свежая кожа посерела, а спутанные волосы свисали грязными прядями и были усеяны перхотью. И еще от нее воняло! Джекки, всегда такая жизнерадостная, тщательно следившая за своей внешностью, превратилась в развалину, и все по вине Гордона.

— Ты по-прежнему ешь что попало? — принялась сурово отчитывать ее Лиза. Единственными продуктами, которые она отыскала в квартире, оказались черствый хлеб и остатки сыра, принесенного ею во время последнего посещения. — Где твоя продовольственная книжка? Давай ее сюда, я куплю тебе каких-нибудь продуктов.

— Не знаю, — шмыгнула носом Джекки. — По-моему, она лежит там, где ты оставила ее во вторник.

— Пока я буду ходить по магазинам, ты можешь принять ванну. Сейчас я напущу воду. Ну-ка, вставай! — Лиза хлопнула в ладоши и, к своему облегчению, увидела, что подруга улыбается.

— Ты еще худший дракон, чем твоя свекровь, — пожаловалась Джекки.

Часом позже выкупанная и накормленная Джекки сидела на стуле, а Лиза пыталась расчесать ее спутанные волосы.

— Ой, больно!

— Если бы ты расчесывалась каждый день, то не довела бы свои волосы до такого состояния.

— Прошу прощения, мэм, — отсалютовала Лизе Джекки, и обе рассмеялись.

— Почему бы тебе раз в неделю не ходить в парикмахерскую? Или у тебя нет денег?

— Куча. Тетки время от времени присылают мне наличные, а босс выплатил содержание за три месяца вперед. Ему было жаль расставаться со мной. Он знал о Гордоне.

— В таком случае я запишу тебя на следующий вторник на мытье головы и укладку. А по лестнице ты спустишься, даже если мне придется нести тебя на руках. Не забудь, через неделю тебя ждут в женской консультации.

— Не знаю, почему ты со мной возишься.

— Потому что ты моя лучшая подруга, вот почему. Ну вот, готово. Мы расчесали и распутали твои волосы. — Лиза уселась напротив и спросила: — Что ты будешь делать после того, как ребенок родится?

— Один Бог знает. — Джекки пожала плечами. — Сначала я подумывала о том, чтобы эмигрировать в Австралию — и на этот раз совершенно серьезно. — Она расплакалась. — Ох, Лиза, жизнь похожа на сущий ад, верно? Я никак не могу забыть Гордона.

— Постарайся не плакать, — мягко ответила Лиза. — Он того не стоит.

— Я говорю себе то же самое. — Джекки вытерла нос рукавом халата. — А ты замечательно выглядишь, — вдруг сказала она.

На Лизе было платье для беременных из красно-белой полосатой ткани, с высоким воротом и рукавами в сборку. Вырез на груди обрамляла пена кружев. Подол тоже был украшен кружевами. Волосы были гладко зачесаны назад и перехвачены на затылке красной лентой.

— У меня такое ощущение, будто я ношу на себе палатку, — призналась Лиза. Взглянув на часы, она заметила, что ей пора уходить. — Не забудь выпить апельсиновый сок и принять витамины, — распорядилась она напоследок.

— Не забуду, Лиза.

— Я принесла тебе фрукты — съедай хотя бы по одному каждый день.

— Хорошо, Лиза.

Они улыбнулись друг другу.

— Увидимся во вторник, — попрощалась Лиза.

Перед уходом она просунула под дверь Ральфа записку, надеясь и молясь про себя, чтобы никто другой не вскрыл и не прочел ее. «Присмотри за Джекки ради меня», написала она. Последнее время Лиза намеренно старалась держаться подальше от Ральфа. Когда все закончится, она расскажет ему правду. Но не сейчас.

Брайан вернулся домой раньше ее. Лиза отперла входную дверь — беременность дала ей право получить ключ — и услышала, как он разговаривает наверху с матерью. Их голоса звучали оживленно и даже весело.

— Лиза, это ты?

«Кто еще это может быть, — устало подумала она. — За все время, что я здесь живу, в этом доме не было ни одного гостя». Она обнаружила мать и сына в маленькой свободной комнатке. Они стояли по обе стороны ободранной деревянной колыбельки.

— Смотри! Мама купила ее в комиссионном магазине.

— Она стоила всего пять шиллингов, — с гордостью сообщила миссис Смит.

— Я отчищу ее наждачной бумагой и заново покрашу, а мама сошьет новый наматрасник.

— Неужели нам действительно необходимо покупать бывшие в употреблении вещи для нашего ребенка?

Брайан с матерью переглянулись и на мгновение, похоже, устыдились.

— В общем-то, нет, но глупо же выбрасывать деньги на ветер. После ремонта колыбелька будет как новенькая. Лиза, — с энтузиазмом продолжал Брайан, — смотри, как чудесно вписывается кроватка в этот альков, а если мы уберем все остальное на чердак, то из этой комнаты выйдет чудесная детская.

— Детская! — сказала Лиза. — А я полагала, что мы собираемся переехать в собственный дом.

Мать Брайана и не подумала выйти из комнаты, чтобы дать им возможность обсудить этот вопрос наедине. Напротив, она пододвинулась ближе к сыну, словно выражая ему поддержку.

— Лиза, ты уже несколько месяцев не работаешь. У нас еще не хватает денег на приличный дом. — Брайан говорил медленно и терпеливо, словно обращаясь к несмышленому ребенку. — Ты ведь не хотела бы воспитывать нашего малыша в съемной квартире, а? Или в грязном маленьком домишке? Кроме того, если мы останемся здесь, мама будет помогать нам. А ты даже сможешь вернуться на работу, если захочешь.

Лиза с упреком уставилась на него, и в ее больших карих глазах отразилась печаль. В конце концов Брайан не выдержал и опустил голову, а она повернулась и молча вышла из комнаты. Он не стал ее догонять.

Время тянулось невыносимо медленно. Лиза просыпалась вместе с Брайаном и сидела рядом с ним, пока он завтракал вареным яйцом, помещенным в пашотницу «Шалтай-Болтай», макая в желток кусочки нарезанного столбиком хлеба. Миссис Смит уверяла невестку, что ей совершенно незачем вставать так рано, но, проснувшись, Лиза уже не могла оставаться в постели. Если у нее не была назначена встреча с Джекки, впереди ее ждал тоскливый, пустой день. Вся детская одежда уже давным-давно была приготовлена: дюжины распашонок, кардиганов, жилеток, беретов и пинеток. Лиза даже связала две шерстяные шали, и больше ей заняться было нечем. Что до миссис Смит, то она большую часть времени проводила в кухне, хотя что она там делала, оставалось для Лизы загадкой, поскольку приготовленные ею блюда были решительно несъедобными. Эта женщина считала себя прекрасной домохозяйкой, хотя, говоря откровенно, не умела ни готовить, ни шить.

«Будь у меня свой дом, — думала Лиза, — уж я бы нашла, чем заняться, вместо того чтобы сидеть, умирая от скуки. Я бы ходила по магазинам, убирала дом, шила занавески и наволочки для подушек, купила бы цветы и расставила свои книги». Однажды она оставила собрание сочинений Джейн Остин на комоде, но, вернувшись домой, обнаружила, что оно исчезло. Лиза искала книги везде, но, не найдя, вынуждена была обратиться с вопросом к свекрови.

— Под кроватью, — ответила та. — Чтобы не мешали.

«Здесь нет ничего моего, — с грустью размышляла Лиза, сидя в унылой, невзрачной комнате. — Даже бедная Виктория заперта в гардеробе. Меня не приняли в эту семью, и мне нет места в этом доме. На самом деле я не нужна Брайану и его матери. Не следовало соглашаться тут жить».

— Смотри не забудь, — строго наставляла Лиза подругу. — Как только ребенок родится, попроси кого-нибудь из больничного персонала отправить телеграмму на имя миссис Лизы Смит, иначе дракон вскроет ее и прочтет. Напиши что-нибудь вроде «Эврика!», и я пойму, что это значит. Я приеду к тебе через час. Договорились?

— Договорились, — ответила Джекки. Как ни странно, но когда подошло время рожать, ее моральное и физическое состояние значительно улучшилось. Она начала правильно питаться и стала меньше пить, и даже сбросила часть дряблого жира, словно уже готовилась встретиться лицом к лицу с окружающим миром после рождения ребенка.

— То обручальное кольцо, что я купила тебе в «Вулвортсе», у тебя с собой?

— Конечно. И я не забуду сказать, что в данный момент мой муж находится за границей.

— Хорошо. Как только у тебя начнутся схватки, вызывай «скорую помощь», и санитары помогут тебе сойти вниз.

— Перестань суетиться! Я, конечно, беременна, но при этом не идиотка.

— Еще какая! Но за это я тебя и люблю, — с обожанием сказала Лиза.

Ребенок должен был появиться на свет 14 декабря. Лиза молилась, чтобы это не случилось позже. Если он родится на Рождество, могут возникнуть осложнения. К этому моменту она уже и впрямь начала чувствовать себя беременной. В старой квартире Лиза позаимствовала подушку и привязала ее себе на талию, а дома разыгрывала настоящее представление, переваливаясь при ходьбе, как утка, и с большим трудом поднимаясь со стула. «Если бы меня сейчас видел Годфри Перрик, — думала она, — он уж никак не счел бы меня никудышной актрисой. Я безупречно играю свою роль!»

За два дня до ожидаемого срока сумрачным дождливым днем пришла телеграмма. Прозвенел звонок, и Лиза услышала тяжелую поступь свекрови, спешащей к двери.

— Ответ будет? — раздался мужской голос.

Лиза вскочила и пробежала через всю комнату, замедлив шаг перед тем, как выйти в коридор, и успела как раз вовремя — миссис Смит уже собиралась вскрыть конверт. Увидев Лизу, она покраснела.

— Это тебе, — сказала она.

В телеграмме было одно-единственное слово: «Эврика».

— Ответа не будет, — сказала Лиза посыльному.

После того как он ушел, она обратилась к свекрови:

— Мне придется поехать в Ливерпуль. Моя сестра очень больна.

Она не рассчитывала, что ее слова обрадуют миссис Смит, но все равно реакция свекрови стала для нее полной неожиданностью.

— Сестра! Ты никогда не упоминала о том, что у тебя есть сестра. Почему ее не было на свадьбе? Мне казалось, что ты сирота. — Миссис Смит говорила хриплым от сдерживаемого гнева голосом.

— У нее не было денег на билет, а у сирот иногда бывают братья и сестры. Я иду укладывать вещи.

Когда Лиза уже поднималась по лестнице, свекровь крикнула ей вслед:

— Ты не можешь ехать в Ливерпуль в твоем положении. И что я скажу Брайану?

— Правду. Моя сестра больна. А я чувствую себя прекрасно. И ребенок должен родиться не раньше чем через месяц.

Лиза быстро уложила свои вещи в небольшой саквояж — ей не терпелось вновь переодеться в старую, привычную одежду. Когда она спустилась, миссис Смит все еще стояла в коридоре.

— Не думаю, что могу позволить тебе уйти, — заявила она.

На лице Лизы отразилось изумление.

— Вы что же, намерены удерживать меня против моей воли?

Женщина отступила в сторону, и в глазах у нее вспыхнула ярость.

— Я вернусь так скоро, как только смогу, — пообещала Лиза.

Уже на ступеньках она обернулась, пытаясь придумать, что бы такого приятного сказать на прощание. Ей не хотелось уходить, оставив между ними столь явную вражду и непонимание. Но, прежде чем она успела открыть рот, дверь с грохотом захлопнулась у нее перед носом.