Полковник Салек Ортинер, командир шестого батальона второго полка дивизии "Имперские Ястребы"; полтора световых года от границ колониальной имперской системы Ваталн, место сбора кораблей первого ордера сборного флота Саанского Объединения, борт орденского дварх-крейсера "Дикий Кот" – борт саанского мазершипа "Трэй Ки-Тархадо", раннее утро 28.11.4567 с. э.

Глядя на удаляющуюся фигурку любимой, Салек, сам того не замечая, мечтательно улыбался. Тавин Святой, до чего же она красива! От одного вида захватывает дух. Казалось бы, видел ее во всех видах, часто проводил с ней ночи, но никак не может успокоиться. Да и надо ли? Любовь ведь штука такая – придет и не спросит тебя, хочешь ты встречи с ней или нет. А в том, что он влюблен, Салек давно убедился. Целительница Душ тоже явно выделяла его, не раз даже неожиданно появлялась в его скромной холостяцкой квартирке, полученной еще во времена прежнего императора. Правда, Салек и сам в ней почти не бывал, только в последние месяцы, находясь в городе, ночевал там.

Когда Рхэгэ впервые возникла у него на пороге, полковник просто не поверил своим глазам. Он-то считал, что для нее их встреча была единичным, давно привычным эпизодом, и тихо тосковал, забываясь на службе, которой отдавал все силы и душу. Тем более, что его как раз направили во вновь создаваемую элитную дивизию "Имперские Ястребы". Вакантной должности командира полка там не имелось, поэтому ему дали батальон. Салек и этому был рад, уж больно необычная часть получалась. В такой служить – честь.

В тот вечер Салек получил первую за несколько месяцев увольнительную и решил переночевать не в отеле, как большинство его сослуживцев, а в своей старой заброшенной квартире – никого не хотелось видеть, слишком устал от нечеловеческого напряжения тренировок. Купил пару бутылок любимого коньяка, лимоны, нехитрую закуску и приготовился отдохнуть в одиночестве. Неожиданно прозвучавший звонок заставил его поморщиться и нехотя потащиться к двери – ну кого там маргак принес? Досада улетучилась мгновенно, стоило лишь увидеть гостью. Полковник от неожиданности охнул, ступил вперед и обнял доверчиво прильнувшую к нему девушку.

Рхэгэ некоторое время молча стояла в его объятиях, а затем сказала, что тоже никак не может прийти в себя после их единственной ночи, постоянно видит его во снах, все время думает о нем, вот и попросила дварха отыскать. Девушка почему-то страшно смущалась, постоянно краснела, но Салек не обращал на это внимания – он никак не мог насмотреться на нее. Именно в этот момент полковник и признался себе, что полюбил. Да чужачку, да инопланетянку – какое это, маргак раздери, имеет значение? Только то, что полюбил важно, а все остальное – полная чушь.

Целительница Душ никогда не говорила Салеку слов любви, да и вообще мало говорила, но по ее сияющим глазам он видел – любит. Любит, несмотря ни на что. И никак не мог понять, что же Рхэгэ нашла в нем – самый обычный офицер, мало чем отличающийся от остальных. Был очень рад, но продолжал удивляться. Впрочем, древние говорили, что по-настоящему любят на за что-то, а просто потому, что любимый есть в этом мире. Это великое и редкое счастье – встретить такую любовь. Салеку повезло, невероятно, нечеловечески повезло. Так он считал и относился к любимой с трепетной нежностью, стараясь ничем не обидеть ее.

Однако имелось кое-что, от чего полковнику было нестерпимо больно. Умом он понимал, что Рхэгэ физически неспособна сохранять ему верность – умрет, если попытается. Попросту выгорит. Знал уже, что такое Целитель Душ и какова плата за этот страшный дар. Но понимал все вышесказанное только умом, а душа кричала и корчилась, жаждая, чтобы любимая принадлежала только ему. Салек старался не показывать девушке этого, но она и так все понимала – абсолютный телепат, будь оно все проклято. И ее глаза становились грустными. Салек терзался, что причинил своей ненаглядной звездочке боль, но ничего не мог с собой поделать. От него это не зависело.

Они встречались, очень осторожно относясь друг к друг, стараясь ничем не обидеть, не вызвать отторжения, но так не выходило, очень часто возникало непонимание – слишком уж отличались обычные люди от аарн. Слишком они разные. Аарн ведь – давно не люди, а нечто совсем иное, и понять это иное практически невозможно. Сослуживцы, услышав, что Салек сошелся с орденской девушкой, втихомолку крутили пальцем у виска, они бы такой глупости не допустили, слишком странными были эти непонятные союзники, однако вслух ничего не говорили – полковник за кривое слово мог и на дуэль вызвать, а стрелял он отменно. Немногие насмешники выживали после дуэли с ним еще в прежние времена, а уж после преобразования тела по методике орденских легионов разведки – и подавно. Вот с Салеком и не рисковали связываться.

Это была горькая любовь, трудная любовь, безумная любовь, от которой порой на душе становилось хуже, чем без нее, но для полковника она стала всем. Непривычное имя любимой – Рхэгэ – музыкой звучало в его ушах, от одного своего звучания заставляло губы растягиваться в глупой улыбке. И не обращать внимания на реакцию сослуживцев. Ведь и он в прошлом, увидев так улыбающего человека, посчитал бы его слешка пришибленным. Но не теперь. Теперь Салек стал другим. Он постепенно начинал понимать аарн, и от этого понимания становилось не по себе. Люди ордена были, похоже, следующей ступенью развития человечества, как биологического вида. А значит, ему никогда не достичь их уровня, как ни старайся, никогда не стать вровень с Рхэгэ. От понимания данного факта опять становилось больно, но полковник старался гнать прочь свою боль. В конце концов он решил, что раз Тавин подарил им двоим любовь, то нужно просто с благодарностью принимать его дар и не искать объяснений. Салек стал фаталистом, он просто любил и был любим, стараясь не обрашать внимания на то, что ему не нравилось. Но в глубине душе ощущал – это ненадолго, это вскоре закончится. И ему снова было больно.

Рхэгэ окончательно скрылась в разноцветной дымке туманного зала, и Салек заставил себя вернуться к реальности. Ведь впереди ждал бой. И не просто бой – прямой абордаж через гиперпространство, что до сих пор считалось совершенно невозможным. Сааны очень удивятся, когда на их кораблях из ниоткуда возникнут имперские десантники и легионеры ордена, но быстро придут в себя и дадут отпор – недооценивать их нельзя. Враг сильный и жестокий. Устроенные Аарн ловушки хорошо проредили саанский флот по дороге, но все равно недостаточно – Объединение все еще имело огромное численное преимущество. Необходимо было любой ценой вывести из строя еще какое-то число вражеских кораблей. Осознав это, адмиралы с дварх-полковником и приняли решение об абордаже мазершипов силами бойцов легиона и дивизии "Имперские Ястребы".

Все понимали, что выполнить такую задачу непросто, да и потери будут немалыми, несмотря на все техническое преимущество. Сааны сами считались мастерами абордажа, хоть и в обычном пространстве, и приняли все меры, чтобы избежать его. Все помещения и коридоры внутри мазершипов простреливались турельными пулеметами, управляли которыми компьютерные системы, реагирующие на датчики "свой-чужой", вживленные в кожу на запястье каждого служащего на корабле. Достаточно одного человека, не имеющего датчика, чтобы поднялась тревога, опустились переборки и началась стрельба. А в замкнутом пространстве от крупнокалиберной пули не защитят даже орденские доспехи. Не пробьет, но переломает кости и оглушит. Значит, придется действовать очень быстро. В скорости и неожиданности нападения – залог успеха.

Захватывать решили зависшее в стороне от остального флота соединение из ста двенадцати мазершипов. Гаттеры и эсминцы никого не интересовали – толку от них немного. При этом адмиралы понимали, что захватить все будет нереально – на каждый требовалось не менее двух тысяч бойцов. Слишком велики и несут по три с небольшим тысячи дестроеров. В дивизии и легионе просто не хватит людей, чтобы провести абордаж достаточно быстро. А там на помощь придут силы основного флота саанов. Поэтому было решено атаковать не более пятидесяти, остальные просто взорвать, доставив им на борт через гиперпереходы кварковые фугасы.

В нападении был задействован дварх-крейсер "Дикий Кот" с приданными ему рейдерами сопровождения, "Светлый Ветер", "Черная Рысь" и "Белый Смерч" занимались чем-то другим, Салек не знал, чем именно. Да и не особо интересовался – понимал, что это вне его компетенции. Гигантские корабли ордена до сих пор изумляли его до онемения. Летающие города, да и только! Каждый способен нести по несколько миллионов человек. Еще трудно было поначалу привыкать к негуманоидам – гвардам, арахнам и драконам. Особенно изумляли последние. Они были совсем иными, чем в древних сказках – прямоходящими, использующими передние лапы, как руки. Одновренно драконы имели крылья и могли летать! И были на удивление добродушными существами. Впрочем, при их силе неудивительно.

– Готов, Салек? – заставил его вздрогнуть шелестящий голос командира шестнадцатой манипулы легиона, Кри-Рархау, черно-алого арахна.

Его батальон должен был совместно с шестнадцатой манипулой захватить мазершип "Трэй Ки-Тархадо", флагман хана Кертиана, один из самых больших кораблей в саанском флоте – его длина превышала семьсот метров. Поэтому его и должны были атаковать два подразделения. Салеку не сомневался в боевых качествах легионеов, ему не нравилось только одно – все бойцы манипулы Кри-Рархау являлись арахнами. А его люди и до сих пор побаивались этих гигантских пауков. Или, по крайней мере, относились к ним с немалой долей настороженности. Как действовать согласованно в таких обстоятельствах? К счастью, все это понимал и лор-капитан, и они договорились, что каждое подразделение займется своей частью мазершипа. Батальон атакует корму и командный центр, а манипула – кормовые отсеки, где проживало во время перелета большинство дестроеров. А этих просто так не возьмешь, с оружием не расстаются даже в постели.

– Готов, Кри, – заставил себя улыбнуться полковник.

– Только попроси своих ребят не лезть на рожон, – посоветовал арахн. – Я понимаю, что вам хочется отплатить саанам как следует, но так можно и влететь. Хана бы вообще желательно взять живым.

– Неплохо бы, – согласился Салек. – Но ты же сам понимаешь, что гарантии никто дать не может…

– Да, полную гарантию только Сплетающий Сети способен дать… – пощелкал жвалами Кри-Рархау. – Может тебе все же несколько моих ребят придать?

– Не стоит, – отрицательно качнул головой полковник. – Мои ребята с вами еще не сработались толком.

– Ладно, – имитировал вздох арахн. – Пусть так.

– Дварх уже закончил сканирование мазершипа? – поинтересовался Салек.

– Скоро. Передаст информацию прямо в ваши биокомпы. Удачи! Я к своим пошел, надо в последний раз все проверить.

– Я тем же займусь.

Арахн взбежал по ближайший стене на потолок и унесся. Салек нервно поежился – и что за манера? Зачем с такой скоростью носиться именно по потолку? Хотя, а что он знает о физиологии этих существ? Возможно, для них это естественно и только с человеческой точки зрения выглядит дико.

"Внимание! – вспыхнуло перед внутренним взором сообщение биокомпа, и полковник подобрался. – Данные сканирования мазершипа получены и обработаны".

– Всем офицерам войти в сеть! – скомандовал Салек по общей связи и сам вошел в сеть.

Он быстро просмотрел схему мазершипа, расположение помещений и количество людей в каждом. Понятно, никак не ждут нападения изнутри. Большинство отдыхает, хан совещается с кем-то в роскошном брифинг-зале, дестроеры большей частью на корме, в своих казармах. Ну, корма – не его забота, а Кри-Рархау. Однако и в носовых отсеках около шестисот бойцов, многие от нечего делать шляются по кораблю. Все, несмотря на небоевой режим мазершипа, при оружии. Это создаст дополнительные сложности, но тут уж никуда не денешься – без потерь не обходится ни одно столкновение.

Больше всего настороженности вызывало носовое отделелие, уж больно неудобно располагались в нем отсеки. Открыть портал можно было только в главный комендорский зал, а он не один – шесть связанных длинными, узкими коридорами помещений. И в каждом, как минимум, отделение дестроеров для охраны. Невелика проблема, если разобраться, но беда в том, что после первого же выстрела активизируются станковые пулеметы в стенах, а все отсеки отделятся друг от друга стальными переборками, пробиться через которые будет очень непросто. А что за это время учинят сааны? Трудно сказать, но ничего хорошего.

Так как же поступить? Каждый раз полагаться на гиперпереходы? Перемещаться с их помощью из отсека в отсек? Можно было бы, но дварх, несмотря на все его ментальные способности, попросту не поспеет всюду – он контролирует абордаж пятидесяти мазершипов и обязан наблюдать за каждым бойцом, участвующим в нападении. А задержка может оказаться фатальной – осознав, что не отбиться, керты мазершипов вполне способны активировать корабельную систему самоуничтожения. Такое не раз случалось еще во времена Далана II и Архена VI, когда имперцы пытались взять на абордаж подраненный, не способный уйти в гипер саанский корабль. Маргаковы пираты без сомнений подрывали себя, лишь бы не попасть в руки даланского оправосудия живыми. Слишком хорошо знали, что милосердия от него ждать нечего.

Похоже, придется обходиться своими силами, использовав порталы только для проникновения на корабль. Самое важное – в первые же мгновения обезвредить максимально большое число саанов. В плен их, кроме технического персонала, состоящего из рабов, брать смысла не было. Будут драться до последнего, как загнанные в угол крысы. Даже не имеющие оружия. Значит, придется просто уничтожать. Расстрел множества безоружных людей не нравился Салеку, но другого выхода он не видел.

Быстро проработав полученные данные с остальными офицерами батальона, Салек распределил между подразделениями задачи. Первой роте под своим командованием он оставил главное – нейтрализацию охраны хана и его арест. Затем через биокомп передал диспозицию дварху крейсера.

– Внимание шестнадцатому сводному отряду! – через несколько минут загремел с потолка голос того. – Открываю гиперпереходы согласно разработанному плану! Начинаем!

Каждая рота изготовилась к действию, люди проверили доспехи, летающие доски и плазмеры. Доски вряд ли получится использовать в тесных помещения корабля, но мало ли – могут и пригодиться. Тем более, что в неактивном состоянии они являлись частью доспехов. Салек протестировал все звенья батальонной сети, посмотрел на мир глазами каждого из бойцов, свел все каналы к своему биокомпу, тут же начавшему их обрабатывать и выдавать носителю общее состояние дел.

Перед взором бойцов появилась уменьшающаяся с течением времени красная полоска, сообщающая, сколько секунд осталось до открытия гиперпереходов. Командиры рот получили последние инструкции от комбата и передали приказания командирам взводов. А затем впереди закрутились черные воронки. Гвардейцы переключили сознание на ускоренное восприятие и рванулись вперед.

Рота Салека была единственной, вставшей на летающие доски – брифинг-зал хана имел вполне достаточные для их использования размеры. Это давало огромное преимущество – охрана просто не успеет среагировать.

– Да поможет нам Тавин, ребята! – выдохнул полковник. – Вперед!

Первые два десятка скользнули в гиперпереходы, за ними двинулся сам Салек. Действия остальных рот он отслеживал другими потоками сознания. Пока в носовых отсеках ничего интересного не происходило – свиделей проникновения на мазершип гвардейцы ликвидировали мгновенно, что оказалось совсем нетрудно. Ведь для начала атаки избрали изолированные отсеки, где было совсем немного людей.

Оказавшись в брифинг-зале, Салек тут же скользнул в сторону и завис в двух метрах от пола. Осмотревшись, он усмехнулся – его ребята молодцы. Быстро сработали, охрана не успела понять, что происходит, как полегла вся. Столпившиеся вокруг тактических экранов командного пульта офицеры ошарашенными глазами смотрели на мечущиеся под потолком черные тени. Несколько схватилось за оружие, но тут же рухнули на пол грудами горелой плоти. Полковник отдал биокомпу мысленый приказ включить усилитель.

– Хан давасара Кертиан! – разнесся по брифинг-залу голос Салека. – Ваш флагман захвачен! Вы можете сдаться или умереть! Выбирайте.

– Кем захвачен?… – глухо спросил похожий на носорога матерый пожилой мужчина в серой форме, его лицо пересекал косой шрам. – Кто вы такие, маргак вас раздери?! И как здесь оказались?!

– Имперский гвардейский десант! – насмешливо откозырял полковник.

Хан ошарашенно повел глазами по сторонам, останавливая взгляд на зависших в воздухе людях в черных, зеркальных скафандрах и растерянно помотал головой. Судя по его виду, он был не просто удивлен, а изумлен до онемения. Однако быстро взял себя в руки и гордо выпрямился.

– Выходит, Кхэй был прав… – едва слышно прошептал Кертиан. – А мы – старые идиоты…

Немного помолчав, он добавил, обрашаясь уже к Салеку:

– Хорошо, мы сдаемся. Позвольте мне обратиться к экипажу, я не хочу лишних жертв. Сопротивление, как я вижу бесполезно.

– Хорошо, обращайтесь, – разрешил полковник, презрительно усмехнувшись про себя, и слегка расслабился.

Хан повернулся к пульту и нажал на несколько кнопок. Затем взял в руки микрофон и заговорил:

– Внимание! Говорит Нир То-Линадо Кертиан! Всему экипажу и вообще всем, находящимся на борту. "Элет Ранхад"! Повторяю: "Элет Ранхад"! У нас не осталось возможности выжить, так вспомните о чести!!! "Элет Ранхад"!!!

Кто-то из опомнившихся гвардейцев выстрелом из плазмера разнес пульт, но было поздно… Хан откинул голову назад и торжествующе расхохотался. Он обманул наивных имперцев! Все-таки обманул! Его корабль им не достанется! Затем Кертиан сложил руки на груди и гордо выпрямился, ожидая смерти. Сглупил, не поверил Кхэю Ват-Орхидо, потому и проиграл. Но хотя бы умрет, как должно умирать мужчине и воину.

Салек яростно выругался. Провели, как последнего идиота! Как он мог поверить хану?! Забыл, что сааны никогда не сдаются? А теперь очистить от них мазершип будет вдесятеро труднее, теперь они будут сражаться так, как обычно никогда не сражаются – абсолютно не жалея своих жизней. Имперские гвардейцы отлично знали, что такое саанский "Элет Ранхад" – доводилось сталкиваться, хоть и довольно давно. И легенды о подобных случаях потом долго ходили по гарнизонам.

Он не ошибся, многие сааны, вяло отстреливающиеся от имперцев в разных закутках носовых отсеков, забыли обо всем и ринулись на врага с дикой, нечеловеческой яростью. Гибли, но не обращали на это ни малейшего внимния. А затем активировалась внутрикорабельная система защиты, опустились переборки, отрезая отсеки друг от друга, и в каждом открыли огонь несколько пулеметов. Сигнал "Элет Ранхад" снимал ограничение "свой-чужой", теперь они стреляли по всем без разбора.

Согласно данным биокомпа то же самое происходило и в кормовых отсеках, атакованных арахнами. Поначалу сааны, увидев гигантских пауков в доспехах, не особо сопротивлялись, будучи слишком ошарашены необычным видом врага, но после получения ими "Элет Ранхад" все изменилось. Дестроеры перестали думать о сохранении в целости корабля и начали применять тяжелое вооружение – вопрос о выживании больше не стоял. К сожалению, минометы хранились не в арсенале, каждое подразделение везло свое оружие с собой и хранило его неподалеку. На "Трэе Ки-Тархадо" воцарился огненный ад.

По счастью, дварх перед началом абордажа блокировал связь между кораблями эскадры, и остальные ее мазершипы не получили проклятого сигнала, иначе на захвате их неповрежденными можно было бы ставить жирный крест. Салек осознал, что нужно уходить – двигательный отсек еще не захвачен, и гиперпереходов туда не откроешь. А оттуда вполне можно активировать систему самоуничтожения. И сааны это без сомнения сделают. Ну как же он так опростоволосился-то?!

– Внимание всем бойцам, атакующим мазершип "Трэй Ки-Тархадо"! – перед внутренним взором вспыхнуло красным цветом предупреждение дварха. – Срочно покинуть борт корабля! Повторяю, срочно покинуть борт корабля! Активирована система самоуничтожения, чтобы взломать ее не хватает времени! До срабатывания осталось всего двадцать пять секунд! Гиперпорталы открыты!

– Подтверждаю приказ! – рявкнул по общей связи полковник.

Гвардейцы, не теряя ни мгновения, ринулись к завертевшимся у потолка черным воронкам – гибнуть без толка смысла нет. Салек краем глаза заметил безумно хохочущего хана, показывающего на них пальцем, не выдержал, задержался и в ярости выстрелил в него. Эти несколько секунд задержки и стали для него роковыми…

Впрочем, он все равно бы не успел – командир обязан уходить последним, иначе и быть не может. Особенно, если все случилось из-за его оплошности. Он смотрел на сменяющие друг друга цифры: "4", "3", "2"… Еще бы две секунды, и Салек ушел бы – последний гвардеец скрылся в гиперпереходе, до которого осталось всего несколько метров.

– Прощай, девочка моя родная… – прошептали мгновенно пересохшие губы Салека. – Прощай… Наверное, так даже лучше…

И мазершип "Трэй Ки-Тархадо" перестал существовать вместе со всеми находящимися на борту людьми. На его месте расплылось облако вакуумного ядерного взрыва.

…В туманном зале дварх-крейсера "Дикий Кот" отчаянно вскрикнула красивая черноволосая девушка – ощутила уход души любимого в белый канал. Она вцепилась ногтями себе в щеки, затряслась, бессильно опустилась на пол и зашлась в хриплых, безнадежных рыданиях…