на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава 4

Неужели у вас нет уважения к госпоже и ее дому, нет ни малейшего такта?

У. Шекспир. «Двенадцатая ночь»


В то время как экономка занималась уборкой, которую обычно выполняют горничные, а его мачеха с утра взяла на себя заботу о том, чтобы нанять новых служанок, Джейсону сообщили за завтраком, что на него возложена обязанность сопровождать мисс Уэстон в ее путешествии по замку. Это, конечно; была нежелательная ситуация, но он тем не менее решил ею воспользоваться. Час, или около того, проведенный в компании мисс Уэстон, позволит ему избавиться от тех теплых чувств, которые возникли у него минувшей ночью.

Бог знает что еще могло бы произойти. Всю ночь он тщетно пытался уснуть, а в те моменты, когда ему удавалось немного задремать, его одолевали чувственные видения, в которых он и мисс Уэстон занимались любовью среди стопок книг. Ему никогда прежде не приходило в голову делать подобные вещи в библиотеках. К счастью, к утру он взял контроль над собой и решил, что чем более открытыми будут платья мисс Уэстон, тем тверже он должен держать себя в руках. Кроме того, он намеревался из утренней экскурсии исключить посещение библиотеки. Эта комната вообще должна быть запертой, однако следовало учитывать, что восприимчивость Говера к распоряжениям Джейсона носила весьма избирательный характер.

— Мисс Уэстон, если вы уже насытились горячим шоколадом… — Он встал и кивком сделал знак следовать за ним. — Мы начнем с Большого холла, так как это самая древняя часть замка, хотя там производились различные усовершенствования на протяжении последних пяти веков.

В столовой было три двери; одна вела к новой башне, которая находилась на одном этаже с библиотекой. Они, разумеется, не пойдут через эту дверь. Дверь на южной стороне комнаты вела в личные апартаменты, но он не собирался показывать мисс Уэстон спальни. Он не поведет ее туда: ни физически, ни мысленно и вообще никоим образом.

Дверь, к которой он направился вместе с мисс Уэстон, вела в башню, где, как он полагал, его древние предки, одетые в туники и лосины, искали уединения от шума и суеты Большого холла. Другие, менее древние предки, в камзолах и облегающих штанах, покрыли стены дубовыми панелями и добавили окно, которое наполнило небольшое помещение светом. Спокойная атмосфера комнаты не изменилась за минувшие годы, однако ее назначение не стало столь очевидным в настоящее время, поскольку во всем замке Арлисс царила тишина, как в сказке о спящей принцессе.

— О, какая прелестная комната! — воскликнула мисс Уэстон, окинув взглядом резные панели.

Она провела по ним пальцами и посмотрела вверх на лепной бордюр, опоясывающий всю комнату. Затем дважды обошла помещение, размышляя над картинами, прежде чем остановилась около одной из них.

— Боюсь, я не могу понять содержания этого произведения, — призналась она. — Я не назвала бы это батальной сценой, и едва ли то, что здесь изображено, относится к библейской мифологии. Это имеет какое-то отношение к вашей семье.

Джейсон кивнул:

— Это вполне вероятная версия. Мой давний предок, третий маркиз, верил, что его посещало привидение злосчастной Рослинн Рис — одной из ранних обитательниц замка. Он заказал эту картину, чтобы увековечить кистью духовный мир Рослинн.

В глазах мисс Уэстон отразилось волнение.

— Я надеялась увидеть призрачную леди во время моего пребывания здесь, однако в связи с тем, что в старой башне разбито окно…

— Здесь нет привидения, мисс Уэстон, — убедительно сказал Джейсон, и в этой маленькой комнате его слова прозвучали почти как крик. — Призрачная леди не что иное, как легенда, приукрашенная и передаваемая из поколения в поколение. Что бы ни рассказывала вам об этом Кэтрин…

— Тетя Кейт вспоминала лишь о всяких мелочах, — решительно прервала его мисс Уэсто-н. — Может быть, вы подробнее расскажете мне о призрачной леди?

Маркиз покачал головой:

— Если теперь вспоминаются только всякие мелочи, эта история в конце концов будет забыта, и тогда, возможно, служанки не будут увольняться.

Оливия бросила на него оценивающий взгляд:

— Вы действительно считаете, что служанки увольняются из-за старой истории о привидении?

Джейсон пожал плечами:

— Говер предполагает, что их пугают собаки.

— Их, безусловно, что-то пугает, но я сомневаюсь, что собаки могли стать причиной отказа от работы в хорошем доме и с приличным жалованьем.

Он почувствовал, что она пытается подвести его к определенному ответу, но не поддался ее уловке.

— Не стоит ходить вокруг да около, мисс Уэстон. Скажите, почему, по-вашему, увольняются служанки, если причиной не являются ни собаки, ни привидение?

Оливия заколебалась, теребя складки своих юбок.

— Вы в самом деле хотите знать мое мнение?

Маркиз нахмурился:

— Конечно.

— Хорошо. — Она проглотила подступивший к горлу ком и перевела взгляд на бордюр. — Если я скажу вам, почему служанки увольняются, вы расскажете мне о призрачной… о Рослинн?

Джексон разозлился. Он ненавидел разговоры о своей прародительнице, и не потому, что легенда о ней пугала служанок, а потому что люди — особенно женщины — всегда вздыхали при этом и прикладывали к носу платки, шепча, как романтична эта история, хотя никакой романтики в ней не было.

— Хорошо, я расскажу вам то, что слышал, об этом, — согласился он наконец, — так как думаю, вы будете донимать расспросами каждого в замке, пока не услышите эту историю.

— Вероятно. — Оливия улыбнулась, отчего на щеках ее обозначились ямочки. — Настойчивость — одна из моих сильных сторон.

— Я хотел бы узнать и ваши слабые стороны, — тихо сказал маркиз.

— Не будем говорить об этом, милорд. Мои слабые стороны не лежат на поверхности.

Он вскинул брови:

— А мои?

— Можно считать, что проявление раздражительности является вашей слабой стороной. Я заметила это, находясь всего лишь сутки под крышей вашего дома, но если вы всегда рычите и говорите на повышенных тонах, можно предположить, что именно вы пугаете служанок.

Он рассмеялся, потому что счел это предположение совершенно нелепым. Возможно, он был немного резок с некоторыми служанками и однажды даже потерял выдержку с той, которая посадила его сына в ванну с холодной водой, заявив, что это закаляет ребенка, но его нельзя осуждать за это. Или за увольнение служанки, которая решила предложить ему особые услуги. Или за то, что он отругал глупых девчонок, которые сплетничали и вели себя крайне легкомысленно. Они в любом случае не задержались бы у него надолго.

Боже, неужели он действительно являлся причиной увольнения служанок?

Мисс Уэстон подошла к нему и тронула за руку:

— Я не думаю, что все они уволились из-за вас. Замок расположен в уединенном месте, и, вероятно, здесь слишком спокойно. Я полагаю, некоторые девушки хотели бы большего оживления, и не сомневаюсь, что иные рассчитывали понравиться хозяину… — Она прикрыла свободной рукой рот, затем глаза. — О Боже, не могу поверить, что я произнесла это вслух.

Джейсон усмехнулся, с удивлением наблюдая, как ее белая, с кремовым оттенком, кожа стала красной, как клубника.

— Не надо смущаться. Это самый лучший комплимент, который я слышал за последнее время. Го-вер чрезвычайно скуп на похвалы.

Неизвестно почему, но он почувствовал необходимость облегчить ее затруднительное положение. И когда она отняла руку от своего лица и улыбнулась, вновь продемонстрировав ямочки на щеках, у него возникло чувство, словно ему подарили луну и звезды.

В его памяти всплыл отрывок разговора, а также осколок сосуда, по форме напоминающий сердце. Его сердце: «Выходи за меня замуж, Лора. Я подарю тебе все, что угодно. Драгоценности, платья — луну и звезды, если пожелаешь». «Мне ничего этого не надо, милый. Я хочу владеть только твоим сердцем». Его сердцем… Она желала его сердце, и он отдал его ей.

А потом она ушла и разбила его сердце.

— О чем вы думаете?

Мягкий голос мисс Уэстон вывел маркиза из задумчивости.

— О разбитых сердцах, — ответил он.

— О Рослинн? Или вы пытаетесь подсчитать количество служанок, которых оставили с разбитым сердцем за последние годы? — съязвила Оливия.

Образ жены затмил ту легкость, которую Джейсон ощутил на короткое время.

— Не то и не другое, — холодно ответил он. — Я имел в виду мое сердце. А теперь, может быть, продолжим нашу экскурсию?

Оливия вышла вслед за лордом Шелдоном из башни, мысленно проклиная свою несдержанность и глупость. Как она могла быть такой бесчувственной, такой безрассудной, позволив себе шутить по поводу разбитых сердец, и в особенности сердца этого мужчины? Она ругала себя всю дорогу, пока они спускались вниз, а затем обо всем забыла, когда он привел ее в часовню замка.

Это было длинное и узкое помещение, которое, однако, хорошо освещалось благодаря ряду больших окон с цветными стеклами, расположенных вдоль одной из стен. Разноцветные пятна, подобные разбросанным кусочкам радуги, светились на каменном полу, резных дубовых скамьях и побеленных стенах. На деревянном потолке был изображен Всевышний, парящий в небесах, отчего создавалось впечатление, как будто над головой нет ничего, кроме голубого неба и сонма ангелов. Помещение было простым и тем не менее вызывало священный трепет; от него веяло стариной, и в то же время в нем просматривались современные черты. Ливви никогда прежде не была в часовне, и все же эта обстановка казалась ей знакомой. Ей потребовалось несколько минут, чтобы понять, почему это происходит.

— Именно такой я представляла часовню в «Тенях Хартсбейн-Холла», — сказала она лорду Шелдону.

— Прошу прощения?

— Это название замечательного романа. Там гувернантка Эммелин обнаруживает в подобной часовне тайное убежище священника. А хозяин дома, лорд Максвелл, довольно мрачный, погруженный в раздумья тип, влюбляется в Эммелин и спасает ее, когда злая экономка запирает Эммелин в обители священника.

Оливия искоса взглянула на маркиза.

— К сожалению, я не читал этот роман, — сказал лорд Шелдон, хотя в голосе его не чувствовалось сожаления. — Вы говорите — злая экономка? Видимо, я должен заказать его для миссис Мэддок.

— О нет. — Ливви покачала головой. — Я уверена, что ей скорее понравится другой роман — «Невеста из Мунгейт-Мэнора». В этой истории Эммилиана, доведенная до нищеты итальянская графиня, Уеняет свою внешность и становится экономкой в доме принца Максимиллиане..

Маркиз прислонился спиной к стене и скрестил руки на груди.

— Позвольте мне угадать: он тоже был мрачным, погруженным в раздумья типом?

Оливия кивнула.

— Этот принц и экономка также влюбились друг в друга?

— На самом деле она была графиней…

— Ну, так как члены семьи миссис Мэддок много лет служили представителям рода Траернов, я абсолютно уверен, что она не является переодетой аристократкой. И я влюблен исключительно в ее пирожные к чаю. Думаю, было бы весьма жестоко с моей стороны давать ей ложную надежду.

— Можете сколько угодно подшучивать, милорд, — со вздохом сказала Ливви. — Вы не знаете, какое огромное удовольствие доставляют такие романы.

— Это бессмысленные истории, написанные для бессмысленных женщин.

— Я уверена, многие мужчины с удовольствием читают эти романы, — сухо ответила она.

— Сомневаюсь.

Ливви вопросительно вскинула брови.

— Мужчины — рациональные создания, — пояснил он. — А эти романы, — хотя я не уверен, что они заслуживают такого высокого звания, — совершенно очевидно игнорируют здравый смысл.

— Понятно, — процедила Оливия сквозь стиснутые зубы. — Ну если мужчины рациональные создания, то женщины?..

Он не колебался ни секунды:

— Женщины — нелогичные, иррациональные, взбалмошные существа, склонные к нелепым представлениям о романтике и любви.

Оливия не могла определенно решить, что ее больше поразило: его слова или убежденность, с которой они были произнесены. Она смущенно улыбнулась:

— Можно подумать, что вы ненавидите женщин, милорд.

Он распрямился.

— Ненавижу женщин? Нет, я люблю их, как любой нормальный мужчина.

— Для мужчины, любящего женщин, у вас далеко не лучшее мнение о них, — возразила Оливия.

Он пожал плечами:

— Просто я знаю слабости вашего пола, но это не означает, что эти недостатки относятся к вам.

Оливия изумленно посмотрела на него, не зная, что сказать в ответ.

— Давайте пройдем в Большой холл, — предложил маркиз. — Там мы сможем сесть и продолжить разговор о женских слабостях. Я расскажу вам о Рослинн.

Он указал на маленькую деревянную дверь, которая соединяла часовню с Большим холлом. Они подошли к креслам у огромного камина, куда маркиз отнес ее накануне. Казалось, прошла целая жизнь с того момента, как Оливия ступила в замок Арлисс.

Лорд Шелдон откинулся на спинку кресла и начал свой рассказ:

— Много лет назад…

— Но не в слишком далеком прошлом, — вставила Ливви.

— Вы будете рассказывать или я?

Оливия тоже откинулась на спинку кресла и чопорно сложила руки на коленях.

— Хорошо. Как я уже говорил, много лет назад в замке жила красивая служанка по имени Рослинн. Ее мать скончалась при родах, и девочка стала любимицей отца и ее пятерых старших братьев, которые баловали ребенка. Однако такое всеобщее внимание не испортило ее, и Рослинн выросла милой и доброй, какой только может быть женщина. Как ее мать и бабушка, Рослинн обладала даром врачевания с помощью снадобий. Многие верили, что в женщинах из семейства Рис течет кровь волшебниц и потому они умеют так хорошо лечить. Люди приезжали к ней из далеких мест, чтобы получить какую-нибудь целебную мазь или ради магического воздействия, которым она обладала. — Маркиз тихо засмеялся и покачал головой: — Уэльсцы слишком доверчивы. Во всяком случае, однажды, собирая травы в сельской местности, Рослинн набрела на человека, лежащего на земле. В нескольких ярдах от него она увидела лошадь и поняла, что этот мужчина, вероятно, упал во время скачки. Не зная, мертв он или просто потерял сознание, девушка опустилась на колени возле него и попыталась нащупать пульс на шее… Кожа незнакомца была холодной, и Рослинн решила, что слишком поздно. Она склонила голову, и по щекам ее потекли слезы, которые капали на голову мужчины, подобно теплому дождю. Внезапно кончики ее пальцев уловили слабое биение пульса, и, когда Рослинн прижалась ухом к груди мужчины, ровное биение его сердца стало явственным.

— Это волшебство! — прошептала Ливви, не в силах сдержаться.

И пока маркиз, закатив глаза, не начал свою язвительную речь о невозможности существования волшебства, привидений и прочих сверхъестественных явлений, она поспешно продолжила:

—Таким образом, Рослинн вернула незнакомца к жизни. Что случилось потом?

— Незнакомец открыл глаза и увидел самую прекрасную девушку, какую ему приходилось когда-либо встречать. Он тотчас понял, что где бы он ни скитался, в каких далеких землях ни находился, его сердце всегда будет с ней.

— Типично для мужчины, — пробормотала Оливия. — Если девушка красива, он непременно ее полюбит. — Она взглянула на маркиза и увидела, что он с улыбкой наблюдает за ней. — Прошу прощения. Я опять вас прервала.

— Ваше утверждение сомнительно, — сказал лорд Шелдон и продолжил: — Когда Рослинн заглянула в глаза незнакомца, она тоже почувствовала, что ее сердце наполнилось любовью, и поняла, что за всю оставшуюся жизнь не сможет никого полюбить так, как этого таинственного мужчину.

Воцарилась долгая тишина. Ливви разрывалась между желанием хранить молчание в надежде узнать, что произошло с девушкой потом, и потребностью высказать замечание относительно способности Рослинн влюбиться в мужчину, даже не зная его имени.

— Такого не может быть, — не выдержала она.

— Нет, не может, — согласился маркиз.

Оливия сдвинула брови:

— А почему вы остановились?

— Я почувствовал, что вы хотите высказаться по этому поводу.

Она покачала головой и сделала знак рукой, чтобы он продолжил рассказ. Ей не хотелось давать ему повод считать себя правым.

— Мужчина спросил, как зовут его прелестную спасительницу, и, узнав ее имя, понял, что Господь проклял его, так как отец Рослинн оказался не кем иным, как известным главарем мятежников, которого он должен ликвидировать по распоряжению королевской власти. Король Генрих IV лично назначил сэра Филиппа Кентчерча главой города Хаверфордуэст, после того как предшественник Филиппа был убит, защищая замок Хаверфордуэст от нападения мятежников, возглавляемых отцом Рослинн. Но долгу службы сэр Филипп был обязан взять Рослинн в плен и держать ее в качестве заложницы…

— Но он не сделал этого! — воскликнула Ливви.

— Сэр Филипп понял, что не сможет пленить ее. Он спросил Рослинн, чувствует ли она силу возникшей между ними связи. Она ответила утвердительно и, в свою очередь, спросила, как зовут человека, который так быстро завладел ее сердцем. Сэр Филипп предупредил Рослинн, что ее семья не одобрит связи с ним, но даже после того, как она узнала, кто он, Рослинн осталась верной своей любви, хотя не представляла, как они смогут быть вместе.

Сэр Филипп поклялся найти выход из этого затруднительного положения и подарил Рослинн кольцо с печаткой в знак своей верности, но при этом предупредил, чтобы она хранила его в тайне. Они договорились встретиться в том же самом месте через неделю. За это время сэр Филипп надеялся найти решение их кажущейся неразрешимой проблемы. В момент расставания сэр Филипп сказал Рослинн: «Я буду считать секунды, минуты, часы и дни до нашей встречи». А Рослинн ответила: «Я буду видеть твое любимое лицо в каждом цветке, в каждой травинке, в каждом дереве, мимо которых буду проходить, пока ты не приедешь ко мне».

Оливия фыркнула, не в силах сдержаться:

— Ну, это звучит уж слишком неправдоподобно, милорд.

— Не я придумал эту чушь, — возразил маркиз. — Я лишь пересказываю историю так, как рассказали мне. — Он нахмурился: — И насколько мне известно, многим женщинам нравятся подобные чрезмерно романтические проявления чувств.

— Да, я уверена, многим женщинам нравятся такие истории, но я не отношусь к их числу. В подобных романах герои говорят слишком много красивых бессмысленных слов. По мне было бы лучше, если бы сэр Филипп вместо слов поцеловал девушку со всей страстью.

— Вы действительно так считаете? — тихо сказал маркиз, пристально глядя на ее губы.

Почувствовав дискомфорт от такого откровенного разглядывания, Ливви поднялась на ноги.

— Может быть, мы продолжим разговор, прохаживаясь по комнате? — предложила она. — Я хотела бы более внимательно осмотреть гобелены.

Маркиз встал и подал ей руку. Ливви не хотела принимать ее — она испытывала замешательство от того чувства, которое он вызывал в ней, но у нее не было выбора. Она как можно легче прикоснулась к его рукаву, стараясь игнорировать тепло, исходящее от мужской руки.

— Итак, на чем мы остановились? Ах да, вы предпочли бы страстный поцелуй. Думаю, вы будете довольны, узнав, что сэр Филипп действительно поцеловал Рослинн, но только один раз, чтобы не испытывать дальнейшего искушения. Затем подошел к своей лошади, сел в седло и поехал. Рослинн наблюдала за ним, пока он не скрылся из виду, затем взяла свои травы и, преисполненная счастьем, направилась домой. Отец и братья решили, что она увидела что-то очень важное, но Рослинн, помня о предупреждении сэра Филиппа, сказала им, что набрела на раненого зайца и смогла его вылечить. Мужчины семьи Рис тоже были взволнованы, так как провели день, планируя новое нападение на англичан, но Рослинн ничего не знала об этом.

Хотя ей очень хотелось рассказать кому-нибудь о своем неожиданном знакомстве, она хранила эту тайну глубоко в душе и спрятала подаренное кольцо. Она поместила его в мешочек, который заполнила тысячелистником, розмарином и другими любовными растениями, и повесила мешочек себе на шею. Отец и братья отправились на дело за два дня до предполагаемой встречи Рослинн с сэром Филиппом и вернулись домой в приподнятом настроении. Они наперебой рассказывали Рослинн о том, как успешно атаковали замок в Хаверфордуэсте и как новый английский лорд приказал своим людям прекратить боевые действия и вывесить белый флаг примирения.

— Потрясающе! — восторженно воскликнула Ливви. — Это действительно звучит чрезвычайно романтично.

Лорд Шелдон искоса взглянул на нее.

— Может быть, прежде чем восторгаться, следует до конца дослушать эту историю? Мятежники, как вы знаете, редко придерживались цивилизованных правил ведения войны, — сказал маркиз с презрительной усмешкой. — В данном случае война не то слово. То, что произошло в Хаверфордуэсте, правильнее назвать бойней.

Оливия изумленно раскрыла рот.

Маркиз мрачно кивнул:

— Когда посыльный выступил вперед с белым флагом, люди сэра Филиппа сложили оружие в знак примирения. Отец Рослинн и его люди, воспользовавшись этим, бросились в атаку. Английский лорд отказался защищаться, и ему мгновенно нанесли смертельный удар. После этого солдаты сдали замок. Услышав этот рассказ, Рослинн убежала и заперлась в том месте, которое теперь называют старой башней. Эта башня всегда была самой высокой в замке. Раньше на самом верху находилась часовня, в которой скрывалась Рослинн, и никто, кроме Бога, не имел туда доступа. Часовня, которую вы видели, была построена после Рослинн. Хотя девушка была врачевательницей, свое разбитое сердце она не смогла излечить.

Волосы на затылке Ливви шевельнулись.

— Она бросилась вниз с башни?

Ответ был известен ей еще до того, как она задала вопрос.

— Ее тело не было найдено, но никто никогда больше не видел ее живой. Прагматики утверждают, что тело, должно быть, утащили дикие животные, а люди, склонные к фантазиям, заявляют, что ее унесла богиня Брэнвен, которая также умерла из-за разбитого сердца. Во всяком случае, мораль этой истории очевидна.

— Нельзя влюбляться в своего врага? — предположила Лйвви.

— Это хорошее правило, но я думаю, истинный урок, который следует извлечь из безрассудного поступка Рослинн, заключается в том, что любовь бывает также пагубна, как война.

Ливви отстранилась от него.

— Вы ошибаетесь. Война действительно деструктивна, но любовь нельзя назвать таковой. Нет ничего хуже, чем потерять любимого человека, но даже в этом случае любовь побеждает смерть, так как память об истинной любви продолжает жить в сердцах людей. Любовь порождает надежды и мечты, которые являются неотъемлемой сущностью жизни.

— У вас, мисс Уэстон, весьма романтические представления о существующем мире. Боюсь, в этой жизни вас ждут большие разочарования.

— В отличие от вас? — резко сказала она.

Его губы тронула чуть заметная улыбка, но глаза оставались печальными.

— Я тоже когда-то был склонен к романтизму, но жизнь оказалась гораздо прозаичнее, чем можно было ожидать. Прошу прощения, меня ждут важные дела.

Он поклонился и ушел.

Оливия позволила ему уйти. За это утро он дал ей достаточно пищи для размышлений. Маркиз по-прежнему оставался загадкой, но она непременно разгадает ее. Она не из тех, кто отступает перед трудностями. Она не откажется от дальнейших попыток проникнуть в тайну его сущности.


Глава 3 | Искушение маркиза | Глава 5