Глава 2

Как только за Грэмом закрылась дверь, Изабель подскочила к ней и заперла на засов. Гнев кипел в ней и туманил зрение. Она принялась мерить шагами комнату и так сильно сжимала кулаки, что ногти вонзались в ладони. Что же делать? Должен же быть какой-то способ оспорить эту кражу! Но как его найти? Кто ей поможет?

Единственным человеком, кому Изабель доверяла, был ее брат. Но Джеффри сейчас в Нормандии с королевской армией. Она закрыла лицо руками, не желая думать о том, сколько волнений пережила из-за этого. Ее нежный, мечтательный брат не воин. А отец послал его на войну — вот еще одна вещь, которую Изабель не могла ему простить.

Отец… А ведь в этом деле он мог бы выступить ее союзником. Потеря имущества не оставит его равнодушным.

В конце концов, Изабель послала за ним — больше помощи ждать не от кого.

Спустя час из-за двери в гостиную показалась голова служанки.

— Миледи, в холле вас ожидает сэр Эдвард.

Должно быть, отец выехал сразу, как только получил ее послание.

Изабель сбежала по лестнице в холл. У входа она замешкалась, застигнутая врасплох нахлынувшими чувствами: едва она увидела знакомый силуэт, как ее пронзило острое чувство потери. Отец стоял вполоборота к ней и с удовлетворенной улыбкой оглядывал впечатляющий холл замка Хьюм. Столько лет прошло… Почему же видеть его так больно?

В груди что-то сжалось — Изабель вспомнила те времена, когда она верила, что солнце всходит и заходит по воле отца. Он обожал ее и баловал и повсюду брал с собой. Возможно, если бы их отношения складывались иначе, его предательство не причинило бы ей столько боли.

Маленькая глупышка! Она считала, что отец не торопится с помолвкой, потому что ищет для нее достойного человека. Галахады все-таки на дороге не валяются… А потом он ее продал. Как скотину. Такому человеку, как Хьюм.

Она вспомнила, как тряслись у нее ноги и с каким трудом прерывистое дыхание вырывалось из груди, когда она сползла с высоченной Хьюмовой кровати в ту первую ночь. За ширмой она зажгла свечу, налила воды в таз и принялась стирать кровь с внутренней стороны бедер. И тут ее поразила простая и страшная мысль: а ведь отец знал, что сделает с ней Хьюм. Знал — и все равно отдал ему на растерзание.

— Изабель, как я рад тебя видеть! — пророкотал отец, и звук его голоса вернул ее к действительности.

Он направился к ней, явно намереваясь обнять, но она остановила его движением головы.

— Жаль, что потребовалась ни много ни мало кончина мужа, чтобы ты пригласила меня к себе!

Недовольство в его голосе, смешанное с болью, задело Изабель за живое.

— Пойдем, нам нужно поговорить наедине, — только и сказала она.

Изабель развернулась и повела отца вверх по лестнице, в гостиную. Он и эту комнату оглядел с видом собственника. Гобелены и дорогое стекло в окнах явно его впечатлили.

— Да уж, кто бы мог подумать, что старик так задержится на этом свете. — Отец вернулся в благостное расположение духа. — Зато теперь и этот прекрасный замок, и все земли Хьюма принадлежат тебе! Я же говорил, что замужество — это женский путь к могуществу.

Изабель не успела отступить — он взял ее за плечи.

— Кто знает, как высоко ты сможешь подняться в следующий раз — со всем тем, что оставил тебе Хьюм! — Глаза его сверкали.

Изабель только и могла, что смотреть на него в глубоком ужасе. Неужели отец и вправду верит, что она позволит спланировать для себя очередное замужество?!

— Я понимаю, это далось тебе нелегко, — голос отца смягчился, — но теперь ты пожнешь плоды своей жертвы.

— Моя, как ты говоришь, жертва оказалась абсолютно напрасной — по крайней мере, для меня! — Изабель душили эмоции. — Хьюм отдал тебе то, чего ты так хотел, в день, когда я стала его женой, но меня… меня он оставил ни с чем.

— Что? Что ты такое говоришь?

Гнев ее вспыхнул в полную мощь.

— Мой благоверный супруг отписал по дарственной все земли, которые я должна была унаследовать. — Ей отчаянно хотелось, как упрямому ребенку, каким она некогда была, бить отца кулаками в грудь. — Ты же обещал, что когда он умрет, я стану независимой! Обещал!

Он до боли стиснул плечи Изабель:

— Ты ошибаешься. У Хьюма нет детей. Все его владения должны отойти тебе.

— Он отдал их Бартоломью Грэму! — закричала она. — Все без остатка! Мой дом! Мои земли! Все!

— Черт бы его побрал! — взорвался отец. — Но почему? Она спрятала лицо в ладонях.

— Грэм убедил старого дурня, что он его сын.

— Так не пойдет! — Отец, вытаращив глаза и размахивая руками, метался по комнате как ураган. — Мы обратимся к епископу Бофору. Вот тогда-то мы и посмотрим! Дядя короля уж точно разберется с этим мошенничеством. Изабель, клянусь тебе, мы еще увидим Грэма за решеткой! Он поплатится за свой обман!

Еще последний ком земли не покрыл тело Хьюма, а Изабель с отцом уже отправились в путь к замку Алнвик. Епископ Бофор пребывал там по делам короны.

Изабель натянула поводья и остановила лошадь, чтобы обозреть огромную каменную крепость, что высилась перед ней. В детстве она частенько здесь бывала. Но те дни — дни, когда Алнвик служил резиденцией графу Нортумберленду — давно миновали. Нортумберленд учинил заговор с целью вырвать корону у Ланкастеров. Заговор провалился. Нортумберленд бежал в Шотландию, его сообщники, которые поважнее, были казнены, а других лишили собственности. Глупые, глупые люди, они осмелились бросить вызов Ланкастерам!

Отец Изабель, беспечный, как всегда, пришпорил лошадь и помчался по мосту над рекой, которая служила замку первой линией обороны. Изабель следовала за ним — гораздо осторожнее. Епископ Бофор из всех Ланкастеров самый хитрый.

— Я слыхал, Бофор — богатейший в Англии человек, — сказал Изабель отец, когда они подъехали к сторожке. — Черт подери, да он ссудил короне необходимую сумму для похода в Нормандию!

— Тсс, — прошептала Изабель, — не забывай, что он сводный брат покойного короля.

«Короля, которого ты предал», — подумала она.

— Я получил прощение от молодого короля Генриха, — ответил отец, однако в нем не было и половины той уверенности, какую он старался показать. Пока они проезжали через барбакан по узкому проходу, специально созданному, чтобы враг угодил в ловушку, на лбу его выступили бисеринки пота.

Их сопроводили в центральную башню и заперли в маленькой передней, где им предстояло дожидаться благоволения епископа. Впрочем, почти сразу же явился безукоризненно одетый слуга и проводил отца в огромный зал для аудиенций. Изабель осталась томиться в ожидании, пока мужчины решали ее участь.

Спустя некоторое время вновь появился тот же самый слуга — однако отца с ним не было.

— Его светлость епископ желает видеть вас, миледи.

Наверное, она встала слишком медленно, потому что слуга изогнул бровь и добавил:

— Его светлость — человек очень занятой.

Слуга открыл передней массивную деревянную дверь, и Изабель вошла в огромный зал с потолком, уходящим далеко вверх, как в церкви.

Невозможно было не узнать человека у камина за тяжелым столом из темного дерева. Даже если бы епископ Бофор не был облачен в церковное одеяние, соответствующее чину — риза золотой парчи поверх белоснежного льняного стихаря, шитого серебром и золотом у запястий, — Изабель все равно узнала бы его по тому ощущению могущества, которое от него исходило.

Епископ не оторвал взгляда от бумаг, когда она вошла. Пройдя через зал и встав рядом с отцом, Изабель увидела, что пергамент в руках епископа — это копия дарственной Хьюма.

Отец легонько толкнул ее локтем и подмигнул. Слава Богу, его беседа с епископом прошла хорошо!

— Я считаю, — проговорил епископ, по-прежнему глядя в документ, — что передачу собственности Хьюма невозможно оспорить.

Изабель, потрясенная таким оборотом дела, бросила взгляд на отца. Он кивнул, но это не успокоило ее.

— Ваш отец предложил весьма разумное решение проблемы, — продолжил епископ. — При сложившихся обстоятельствах у Грэма есть лишь один способ сохранить свою честь — жениться на вас. Я прослежу, чтобы он сделал вам предложение.

— Но я уже отказала ему. — Ее голос эхом отдавался в похожем то ли на храм, то ли на пещеру зале. — Не сочтите меня неблагодарной, ваша светлость, — поспешила добавить Изабель, — но я не могу выйти замуж за того, кто украл мои земли и дом. Этот человек начисто лишен совести, и чести.

Епископ отложил бумаги и впервые по-настоящему на нее посмотрел. Да, в его руках огромная власть, но она не отступит от своего. Изабель встретилась с ним взглядом — пусть знает это! Однако вместо раздражения в его глазах она увидела неподдельный интерес.

— Позвольте мне побеседовать с вашей дочерью с глазу на глаз, — сказал епископ, не сводя с нее глаз. Сказал вежливо — однако это не была просьба.

Когда за отцом закрылась дверь, епископ жестом предложил ей присесть. Она села, сложила руки на коленях и собрала всю волю в кулак, чтобы сохранить присутствие духа и спокойствие под пристальным взглядом епископа.

— Итак, леди Хьюм, давайте посмотрим, какой у вас есть выбор. — Он сомкнул пальцы куполом. — Во-первых, вы можете принять предложение Грэма. Выйдя за него, вы сохраните дом и положение в обществе.

Она открыла было рот, чтобы возразить, но тут же прикусила язык.

— Во-вторых, вы можете вернуться под опеку отца. Он, конечно же, приготовит вам богатое приданое, — значительный взгляд, которым епископ ее одарил, ясно говорил о том, что ему известны унизительные условия ее предыдущего брака, — и подберет нового мужа — я уверен, под стать первому. — Он замолчал, словно бы давая ей время оценить перспективы.

«Господи, ну пожалуйста, ну неужели у меня совсем нет выхода?»

— Я могу предложить вам третий вариант, — медленно, отчетливо проговорил епископ. Он протянул руку и положил длинные узкие пальцы на свиток в углу стола. — Я только что получил письмо от племянника. Он взял Кан.

— Да хранит его Господь! — пробормотала Изабель. Она отчаянно пыталась понять, зачем епископ рассказывает ей о военных победах короля Генриха в Нормандии. Епископ — не тот человек, который будет болтать впустую.

— Король жаждет укрепить связи между Англией и Нормандией. Следующей весной парламент будет выдавать поощрения английским купцам, которые согласятся переселиться туда.

Купцы? Но какое это имеет отношение к ней?

— Еще более важная мера — браки между представителями знатных родов. — Он постучал пальцем по свитку. — Король просит моего содействия в этом вопросе.

Казалось, мысли ее сделались тяжелыми, медленными, и от этого она никак не могла проникнуть в суть того, что говорил епископ.

— Я даю вам возможность вступить в брак, выгодный для вас — и для Англии.

У нее перехватило дыхание.

— В Нормандии?

— Ну, вам ведь придется за кого-то выйти. — Он слегка подался вперед и прищурился. — И мне почему-то кажется, что такая женщина, как вы, предпочтет незнакомого черта знакомому.

Она знала, что он мастер своего дела, но от этого знания легче не становилось.

Епископ постучал пальцами по столу.

Изабель попыталась собраться с мыслями. Вряд ли незнакомый нормандец окажется хуже Грэма. Да и в Нормандии она сможет присмотреть за братом. Но как согласиться на брак с человеком, которого она в глаза не видела?

Епископ снова постучал пальцами по столу.

— А будет мне позволено встретиться с французским чертом прежде, чем я дам согласие на брак?

На губах епископа промелькнула одобрительная улыбка, однако он покачал головой:

— Вы все равно будете связаны обязательствами перед королем. — Он вопросительно изогнул тонкую бровь. — Есть ли у вас какие-то… пожелания, которые я мог бы передать королю?

«Я хотела бы в мужья рыцаря, отважного и честного, доброго и благородного» — описание рыцаря Круглого стола было первым, что пришло в голову Изабель. Она залилась румянцем и покачала головой.

— После всех ошибок, что совершил в прошлом ваш отец, — крылья носа епископа слегка затрепетали, — подобный брак поможет вернуть вашему семейству королевское благоволение.

— Ваша светлость, у меня есть время на размышления?

— Ну разумеется. — Его глаза блеснули. — Скоро переправа станет невозможной, путь в Нормандию будет закрыт до весны, но я уверен, что вы с радостью проведете долгую зиму у отца.

О, как же он умен! Епископ встал.

— Через три дня я уезжаю в Вестминстер. До тех пор можете послать мне весточку. — Не сказав больше ни слова, он вышел из зала.