Глава 24. Цюй Ли

Между Янь Гэ и Цюй Ли состоялся серьезный разговор. В молодые годы Янь Гэ считал, что оценивать серьезность разборки между супругами можно только по степени ярости во время ссоры. Можно ругаться тихо или громко; можно просто высказывать недовольство, а можно переходить на личности; можно приводить доказательства, а можно уходить в сторону и ворошить прошлое, обобщая и переворачивая все с ног на голову. А еще можно от брани перейти к рукоприкладству, пиная, царапая и кусая друг друга, и так до решающей фразы: «Твою мать, подаем на развод!» В молодые годы у Янь Гэ и Цюй Ли тоже случались такие перепалки. Цюй Ли раньше хоть и была уравновешенной, ее обычное самообладание отнюдь не распространялось на семейные баталии, законы которых она не нарушала. По наблюдениям Янь Гэ, не только он сам, но и все его друзья ссорились точно так же. Только лет после сорока Янь Гэ понял, что такого рода подход к ссорам еще ни о чем не говорит. Ведь настоящая ярость зачастую таится внутри. Когда эмоции затихают, можно и не вспомнить из-за чего произошел весь сыр-бор. Следующей стадией конфликтов считается та, на которой супруги вместо бурного выяснения отношений начинают спокойно и хладнокровно устраивать скрупулезный разбор полетов. При этом с каждым разом их копания становятся все глубже и напористее. Если разговор не выливается в словесные баталии, то это, как правило, приводит к еще более плачевным результатам. Если поверхность моря спокойна, это еще не значит, что в его глубинах нет бурных водоворотов и течений. У кого в личной жизни не случалось таких бурных водоворотов и течений? Но если эмоциональные проявления обычно сумбурны, то хладнокровное копание в проблемах всегда обусловлено определенной целью. Такие ссоры устраиваются уже не ради самих ссор, а ради достижения определенных целей. Бурно выражая эмоции, человек руководствуется лишь чувствами, в то время как невозмутимость участников ссоры демонстрирует их скрытые намерения. Но едва у людей появляются скрытые намерения, все в этом мире усложняется, можно сказать, что от этого меняется сам характер проблем. Если человек в своей жизни опирается лишь на здравомыслие, это является доказательством того, что он уже миновал предыдущую стадию эмоций. Так что перечисленные выше типы ссор отличаются друг от друга как небо и земля.

Что касается размолвки Янь Гэ и Цюй Ли, то она не подходила ни под один из перечисленных типов. Супруги прошли и через стадию бурных проявлений эмоций, и через стадию внешнего хладнокровия, но потом, запутавшись, стали заложниками непонятных отношений. Так же и в море: помимо поверхности и пучины, существует еще и промежуточная толща воды. Сейчас они, можно сказать, задержались в этой самой толще. То есть в разгар скандала Цюй Ли могла перейти на личности, но при этом она обходилась без пинков, царапанья и укусов, хотя это, можно сказать, спасало их отношения. Раньше, стоило Цюй Ли узнать, что у Янь Гэ появилась новая девица, она тут же устраивала ему скандал; теперь же она хитрила и действовала у него за спиной. Так за восемь лет она втихаря выудила у него пятьдесят миллионов. Но ладно бы только это, Цюй Ли еще умудрилась привлечь в сообщники погибшего в аварии вице-президента, который помогал ей делать видеозаписи. Поначалу Янь Гэ думал, что эти записи тот делал сам, чтобы держать начальника на коротком поводке. Но он погиб, и, надо сказать, очень вовремя. Янь Гэ по этому случаю вспомнил, как шесть лет назад, прогуливаясь с начальником Цзя на побережье в Бэйдайхэ, он неожиданно услышал, как тот буркнул: «Было бы замечательно, если бы несколько человек отправились на тот свет». Тогда Янь Гэ удивился таким мыслям начальника, зато сейчас оценил их в полной мере. Заместитель Янь Гэ, желая навредить ему, в результате помог. Но Янь Гэ никак не ожидал, что за спиной помощника действовала Цюй Ли, его собственная жена, что спала под боком. При этом она по-прежнему продолжала устраивать скандалы, но скандалы, изображающие ревность. Кто бы мог подумать, что в это же время она крадет его деньги и снимает на видео щекотливые сцены! В этом, собственно, и состояли перемены в ее поведении. Можно даже сказать, что супружеских конфликтов у них как таковых уже не было, супруги оставили позади все возможные стадии ссор. Иначе говоря, Цюй Ли стала настолько искусной в ссорах, что теперь могла холодный расчет скрыть под маской бурных эмоций; глаза ее говорили об одном, а в мыслях она держала совсем другое; разыгрывала ревность, а на деле интересовалась лишь деньгами. Когда фото Янь Гэ с певицей попало в газету и ему пришлось разыгрывать спектакль, Цюй Ли, как оказалось, подыгрывала ему, якобы занявшись проверкой фактов. Она врала ему даже о проблемах со своим здоровьем. Но это все пустяки, главное, что в ответственный момент она запорола Янь Гэ все его дело. Предложенная ему начальником Цзя сделка была практически улажена, когда в дом Янь Гэ вдруг проник вор и утащил сумку Цюй Ли. Сумка никого не интересовала, но в ней оказалась копия флешки. Потеря этой флешки в корне меняла дело. Злосчастный вор сорвал Янь Гэ все планы, но хуже всего, что помимо этого вора был еще один. И кто же? Его собственная жена. С момента кражи прошло уже шесть дней, а флешку так до сих пор и не нашли. Лао Син из агентства «Тысяча планов мудреца» доложил, что вора он нашел, но оказалось, что сумка попала в руки другого. Лао Син нашел и другого вора, но у того сумки тоже не оказалось, из чего Лао Син заключил, что первый вор его обманул. Янь Гэ сетовал на бестолковость этого уроженца Ханьданя. Как так? Найти обоих воров и при этом не знать, в чьих руках находится сумка? Все-таки его первое впечатление о Лао Сине оказалось верным. В то же время Янь Гэ понимал, что пропажа флешки сильно осложняла дело. Одна проблема переросла в другую, поэтому он начал тревожиться по поводу условленных начальником Цзя десяти дней. Почему именно десять дней? Этого Янь Гэ тоже не понимал, но знал, что все это не просто так. Он и сам хотел как можно быстрее найти флешку, ведь чем раньше он ее добудет, тем быстрее вернется к нормальной жизни. Но время шло. И хотя все произошло по вине Цюй Ли, она с момента пропажи флешки сохраняла абсолютную невозмутимость. Янь Гэ посчитал, что Цюй Ли ведет себя так потому, что эта ситуация погубит их обоих, однако сегодня он обнаружил, что снова оказался в дураках. Если раньше Цюй Ли под маской бурных эмоций сохраняла холодный расчет, то сейчас, ударив в спину, поменяла тактику и стала скрывать эмоции под маской невозмутимости. Точно так же, как Цюй Ли действовала за спиной у Янь Гэ, Янь Гэ втихаря контролировал Цюй Ли. Благодаря своему личному водителю Сяо Баю, который в свою очередь контролировал водителя Цюй Ли, Янь Гэ был в курсе всех передвижений супруги. Сегодня утром Сяо Бай шепнул Янь Гэ, что, по сведениям водителя Лао Вэня, вчера вечером Цюй Ли попросила того купить ей один авиабилет до Шанхая. При этом она настойчиво просила сохранить это в тайне. Так Янь Гэ и узнал, что Цюй Ли под маской спокойствия на самом деле спит и видит, чтобы Янь Гэ нашел эту флешку. Выждав шесть дней, и решив, что флешка вряд ли найдется, она задумала сбежать или выкинуть еще что-то в этом роде. Узнав о ее планах, Янь Гэ решил ее остановить. Ведь он заключил с ней сделку, и эта сделка должна была состояться после розыска флешки. Цюй Ли не следовало покидать Пекин прежде, чем она выполнит свои обязательства. Янь Гэ боялся, что, во-первых, она может запутать все еще сильнее, а во-вторых, он намеревался выяснить у Цюй Ли, что она еще успела натворить за его спиной. Пока что он не мог думать ни о чем, кроме флешки, но потом он хотел вместе с Цюй Ли разложить все по полочкам и хладнокровно выведать у нее все подробности. Раз она оказалась способной воровать его деньги и записывать на видео компромат, то не исключено, что она могла выкинуть что-нибудь еще. Янь Гэ боялся вовсе не того, что Цюй Ли улетит в Шанхай, его беспокоило, что, оказавшись в Шанхае, она могла уехать в любое другое место. Другими словами, ее побег мог заметно осложнить Янь Гэ жизнь. Если у него возникли такие трудности с поиском сумки, то что говорить о поиске жены? Все это время Янь Гэ был целиком поглощен поиском сумки. Но упусти он Цюй Ли, у него пропадет возможность выпытать у нее об остальных ее махинациях. Пока она оставалась в Пекине, Янь Гэ еще мог ее контролировать, поэтому он прямиком направился в спальню Цюй Ли и ясно дал понять, что не позволит ей покинуть Пекин и улететь в Шанхай. Сначала она удивилась, сообразив, что ее выдал личный водитель, но удивление ее было недолгим. Прекратив расчесывать волосы, она зажгла сигарету и сказала:

– Нам нужно расстаться, чтобы, как говорится, колодезная вода не смешивалась с речной.

– Это сначала можно было так устроить, а после пропажи флешки мы оказались в одной лодке.

В ответ Цюй Ли встала, взяла свою новую сумку и сказала:

– Если я захочу уехать, ты меня не остановишь.

Янь Гэ замолчал, чувствуя, что Цюй Ли в общем-то права. Теперь он не мог полагаться лишь на водителя Лао Вэня. Узнав о его предательстве, Цюй Ли могла запросто отказаться от его услуг. Ведь ничто не мешало ей просто выйти на улицу, где полным-полно такси. Едва она махнет рукой, подъедет машина, и Цюй Ли тут же исчезнет. Так что если она все-таки задумает исчезнуть, ей не придется улетать для этого в Шанхай, это можно сделать и в Пекине. Заметив, что Цюй Ли порывается уйти, Янь Гэ встал ей наперерез и раздраженно сказал:

– Отныне ты ни шагу не сделаешь из дома.

Цюй Ли возмутилась и отпихнула Янь Гэ:

– Убери руки!

Но Янь Гэ рук не убрал. Между ними, прямо как в былые годы, завязалась драка. Как раз в это время у Цюй Ли зазвонил мобильник. Оттолкнув Янь Гэ, она взяла в руки телефон. Приложив его к уху, она сначала чему-то удивилась, после чего снова взяла себя в руки и сказала:

– Поняла, буду.

Закончив разговор, она уселась на кровати и, посмотрев на Янь Гэ, сказала:

– Я не полечу в Шанхай, а останусь в Пекине, договорились?

Янь Гэ удивился, но не тому, что Цюй Ли изменила свои планы, его удивил этот телефонный звонок. Она поменяла решение вовсе не из-за Янь Гэ, а из-за этого самого звонка. Вспомнив про ее тайные встречи в течение последних дней, Янь Гэ не исключал, что она могла выкинуть что-нибудь еще. Поэтому он спросил:

– Кто звонил?

– Один приятель, – ответила Цюй Ли и отправилась в ванную, где уединилась, закрыв дверь на защелку. Янь Гэ в некотором оцепенении застыл перед кроватью.

Цюй Ли звонил вовсе не приятель, звонок был от незнакомца. Кроме того, ей звонили не просто так, ее шантажировали. Незнакомец пояснил, что обнаружил в ее сумке флешку, которую, по его сведениям, они искали. Далее он сказал, что если она хочет заполучить флешку обратно, то ей нужно в два часа ночи появиться в западном пригороде у моста «Сыцзицинцяо», что на Четвертом кольце, и принести с собой триста тысяч. В конце он добавил:

– Выбор за тобой.

Цюй Ли замешкалась лишь на секунду, после чего, особо не раздумывая, выпалила: «Буду». Незнакомец тут же отсоединился. А сейчас Цюй Ли уединилась в ванной, чтобы изучить исходящий вызов, однако, судя по номеру ей звонили с уличного аппарата.

Звонил ей не кто иной, как Синемордый Ян Чжи, а рядом с ним в это время стоял Лю Юэцзинь. Ранним утром, перед самым рассветом, Ян Чжи пришлось разбудить Лю Юэцзиня, к которому он пробрался в комнату. Тот, очнувшись, сначала разбушевался, требуя вернуть ему сумку, однако узнав, что ее похитили другие, снова отключился. Когда Ян Чжи вновь привел его в чувство, он не стал вспоминать про сумку Лю Юэцзиня, а переключился на ту, которую тот подобрал. Точнее сказать, сумка его не интересовала, речь шла лишь о флешке. У этой флешки нашелся покупатель, готовый, не раздумывая, приобрести ее за триста, а то и за пятьсот тысяч. Таким образом, Ян Чжи подбивал Лю Юэцзиня показать найденную флешку. Ведь если она у Лю Юэцзиня, то они смогут продать ее сообща, поделив выручку поровну. Если Лю Юэцзинь сказал ему правду, что с утратой собственной сумки он лишился шестидесяти тысяч, то эту флешку они продадут гораздо выгоднее. Пусть даже они остановятся на промежуточном варианте в четыреста тысяч, Лю Юэцзинь получит двести тысяч, что для него выгоднее более чем в три раза. Стоит ли вообще переживать о потерянной сумке? Пока Ян Чжи старался донести до Лю Юэцзиня всю эту арифметику, тот окончательно очнулся и понял, зачем он понадобился Синемордому. Понял он и то, зачем до Синемордого к нему заходил Лао Син с Жэнь Баоляном. Он действительно после пропажи своей сумки сразу нашел другую, но полагал, что его собственная потеря ни с чем не сравнима. Помнится, когда он копался в найденной сумке, он еще ворчал, что Синемордый наворовал всякую дребедень. Однако теперь Лю Юэцзинь прозрел, что потеря зернышка обернулась приобретением арбуза. Другими словами, он потерял барана, а нашел лошадь. Точно говорят: «Беда и счастье рука об руку ходят». На сердце у Лю Юэцзиня сразу повеселело. Ян Чжи, заметив такую реакцию и почуяв переломный момент, стал напирать на то, что изначально сумка принадлежала ему. Лю Юэцзинь кивал, но эти кивки вовсе не означали, что он соглашается с Синемордым; просто, узнав истинную стоимость флешки, Лю Юэцзинь тоже изменил свои планы. Если бы флешка не стоила так дорого, то, скорее всего, Лю Юэцзинь бы ее показал. Однако теперь он должен был сто раз подумать, прежде чем сделать такой шаг. Раз флешка такая ценная и находится у него в руках, то Лю Юэцзинь запросто мог продать ее сам. С какой стати ему следовало вступать в партнерство с Синемордым? Сейчас он размышлял в том же направлении, что и Синемордый, когда тому предложили сделку в десять тысяч. Тот сначала не хотел будить Лю Юэцзиня, намереваясь втихаря похитить сумку и единолично сорвать куш в четыреста-пятьсот тысяч юаней. Просчитав все ходы, Лю Юэцзинь стал кивать головой, изображая беспомощного дурачка:

– Здорово ты все придумал, да только нет у меня той сумки.

– Где же она? – удивился Ян Чжи.

Тогда Лю Юэцзинь ему пояснил:

– В тот вечер для меня было главное – поймать тебя, сумка меня вообще не интересовала, поэтому я ее не подбирал, ее подобрал кто-то другой.

Теперь уже настала очередь Ян Чжи лишиться чувств. Пережив этот шок, он тем не менее не оставлял надежды, что Лю Юэцзинь ему врет. А тот, всплеснув, руками, продолжал:

– Недавно ко мне приходили еще двое, тоже искали ту сумку. Но если я ее не брал, откуда ей было взяться?

Лю Юэцзинь говорил про Лао Сина и Жэнь Баоляна:

– Те двое тоже предлагали мне деньги в обмен на флешку. Но если бы она у меня была, разве я бы ее не отдал?

Никаких денег Лю Юэцзиню не предлагали, однако Ян Чжи показалось это вполне резонным. Он не то чтобы поверил Лю Юэцзиню, скорее, он доверился результатам своих личных поисков. Ведь в этой маленькой комнатушке он обыскал все, что можно, но сумки не нашел. Куда мог какой-то повар подевать сумку? Неужели, почуяв выгоду, он тоже решил включиться в борьбу? Ян Чжи понял, что только зря потратил на него свое время. Лучше бы вместо того, чтобы торчать здесь, он придумал что-нибудь еще. С этими мыслями Ян Чжи встал, собираясь уходить. Но не тут-то было. Лю Юэцзинь схватил его за грудки, требуя вернуть украденную сумку или компенсацию в размере шестидесяти четырех тысяч ста юаней. Пока Ян Чжи беспокоила флешка, Лю Юэцзиня по-прежнему думал о своей расписке. У Ян Чжи не выходила из головы вторая сумка, в то время как Лю Юэцзинь приставал к нему по поводу первой. Один порывался уйти, а другой никуда его не отпускал, из-за чего между ними завязалась драка. Ян Чжи пытался отвязаться обещаниями:

– Пусти. Найду флешку, получу деньги и верну тебе, сколько надо.

– Сначала верни расписку а потом отправишься за флешкой.

Они снова сцепились, но вдруг Ян Чжи осенило, и он выкрикнул:

– Стоп. Придумал.

Удивленный Лю Юэцзинь тут же его отпустил.

– Что придумал?

Ян Чжи внимательно посмотрел на Лю Юэцзиня и сказал:

– Ты и сам сойдешь за ту флешку.

Лю Юэцзинь, ничего не понимая, спросил:

– Что это значит?

– Ты говоришь, что не подбирал сумки, хотя все остальные считают иначе. Те двое, что к тебе приходили, тоже так считают, значит, и хозяину особняка они скажут то же самое. В любом случае, все считают, что сумка у тебя. Так давай сделаем вид, что так оно и есть. Ведь если мы признаем, что сумка у нас, нам отвалятся деньги. Главное, ты должен сейчас признаться, что все-таки подобрал ту сумку.

Лю Юэцзинь, слушая Синемордого, совсем уже запутался:

– И что тогда? – спросил он.

Ян Чжи потянул его к кровати, они уселись и Ян Чжи стал разжевывать ему суть своей задумки. Только что они дрались, а теперь, не прошло и пяти минут, уже общались как добрые приятели. Раз флешки у них не было, Ян Чжи решил купить точно такую же, после чего они подсунут ее тем, кто ее искал.

Но Лю Юэцзинь трусил:

– А это нормально?

– При сложившихся обстоятельствах надо лечить мертвую лошадь до последнего, – вздохнул Ян Чжи. – Тут же он некстати прозрел: – Правда, я не видел, как выглядела та флешка. – Упершись кулаками в кровать, он добавил: – Тут остается лишь сжечь мосты и до последнего стоять на своем.

Лю Юэцзиню совершенно не хотелось действовать подобным образом, поскольку настоящая флешка была у него. Но тут и ему в голову пришла одна мысль. Он решил, что, послушавшись Синемордого, он разведает канал, по которому тот собирался сбывать фальшивку. Но ведь правда все равно вылезет наружу. Поэтому Лю Юэцзинь решил, что, выяснив путь сбыта, он чуть позже продаст настоящую флешку сам, признавшись, что до этого просто притворялся. Пока они строили планы, небо уже совсем просветлело. Тогда Ян Чжи, взяв с собой Лю Юэцзиня, вышел на улицу, чтобы найти телефон-автомат. Помнится, когда Ян Чжи обчищал особняк, за батареей в кладовке он обнаружил целую коробку с визитками Цюй Ли. Он еще удивился, зачем визитки прятать в таком странном месте, кроме того, его привлекла треугольная форма визиток, поэтому, интереса ради, одну он прихватил с собой. На этой визитке был телефон Цюй Ли. Ян Чжи набрал указанный номер, и хозяйка тут же ответила. Ян Чжи сообщил, что нашел флешку и теперь хочет заключить с Цюй Ли сделку: в два часа ночи он будет ждать ее у моста «Сыцзицинцяо», в обмен на триста тысяч она получит свою флешку. Эту флешку, как считал Ян Чжи, можно было предлагать и за триста, и за четыреста, и за пятьсот тысяч, смотря как торговаться. Однако он решил предложить самую низкую цену. Во-первых, никакой флешки у него не было, что его несколько напрягало, во-вторых, он понимал, что Лао Син и другие тоже пребывают в активных поисках, поэтому, доведись им найти настоящую флешку, его сделка в триста тысяч лопнет как мыльный пузырь. Понимая, что положение в любой момент может измениться к худшему, Ян Чжи решил, что чем раньше он уладит это дело, тем быстрее сбросит с себя эту обузу. Он отнюдь не собирался поровну делить добычу с Лю Юэцзинем, ведь идея принадлежала ему, значит, и получить он должен больше. Как говорится, сам он съест мясо, а Лю Юэцзиню разве что бульончик даст похлебать. Этих денег ему как раз хватит, чтобы расплатиться с людьми из утиной лавки брата Цао. Он освободится от их гнета и обретет свободу. Синемордый думал, что Цюй Ли начнет торговаться, и никак не ожидал, что она тут же согласится. Ему сразу показалось, что он продешевил, но зато убедился, что флешка действительно стоила больших денег.

Когда Ян Чжи положил трубку, Лю Юэцзинь весь скукожился от страха:

– Ты это чего, разве это не шантаж?

В ответ Ян Чжи решил провести разъяснительную работу:

– Что такое шантаж? Похищение человека с целью выкупа – это шантаж. Если же речь идет о какой-то вещи, которую один хочет купить, а другой продать, мы должны говорить «сделка».

После этого они вместе двинулись в магазин за флешкой. Ян Чжи выбрал самую дорогую, за девятьсот с лишним юаней. Лю Юэцзинь сразу заметил, что выбор Синемордого оказался ошибочным: флешка не подходила ни по размеру, ни по цвету. Та флешка, что находилась у Лю Юэцзиня, была красная, а Ян Чжи купил синюю. Итак, теперь у них на руках имелась фальшивка, вранье стремительно и необратимо набирало обороты, отчего на душе у Лю Юэцзиня становилось все более неспокойно. Он понимал, что такую флешку продавать нельзя; будь он один, то никогда бы не отважился провернуть такое. Без Синемордого данная сделка оказалась бы ему не по зубам. Но, поразмыслив, Лю Юэцзинь решил, что если сделка все-таки состоится, то настоящую флешку он до поры до времени оставит при себе. Если даже он предъявит ее потом, враньем это считаться не будет. Ведь это Синемордый выдает ложное за настоящее, а он, Лю Юэцзинь, все вернет на круги своя. Итак, если все пройдет гладко, Лю Юэцзинь все равно потом вернет настоящую флешку, если же возникнут загвоздки, эта флешка его спасет. Поэтому Лю Юэцзинь успокоился. Вечером Ян Чжи и Лю Юэцзинь сели сначала на метро, потом на автобус и добрались до моста «Сыцзицинцяо». К востоку от моста находился рынок, поэтому в ожидании назначенного часа они решили покурить там. Торговля в этот час уже прекратилась, вокруг царило спокойствие. В два часа показалось такси. Машина остановилась, из нее вышла женщина с сумочкой и направилась вниз к мосту. Ян Чжи тотчас опознал в ней хозяйку сворованной сумки, Цюй Ли, ту самую, которую он видел голой. Сумочка в ее руках выглядела увесистой. Ян Чжи хлопнул в ладоши: «Дело сделано!»

Выждав еще полчаса и убедившись, что вокруг никого нет, Синемордый стал подбивать Лю Юэцзиня, чтобы тот пошел вместе с ним. Однако в этот критический момент Лю Юэцзинь снова струхнул. Из-за дрожи в ногах он не мог сделать и шагу. Глядя на стоявшую под мостом Цюй Ли, он пробормотал:

– Если что-то пойдет не так, мы окажемся за решеткой. – Сделав паузу, он пошел на попятную: – Почему я, пострадавший, должен заниматься шантажом?

Синемордый, пнув его, решил взбодрить:

– Да ты брось, разве не видно, что перед тобой деньги маячат, а не тюрьма? Никому деньги на голову не падают. Крупный улов всегда связан с риском.

Но Лю Юэцзинь вдруг принял окончательное решение:

– Если надо, иди сам, я не пойду.

Синемордый посмотрел на Лю Юэцзиня, потом на стоявшую под мостом Цюй Ли. Еще раз убедившись, что вокруг тишина, он сказал:

– Я могу пойти и один, но тогда добычу мы поделим так: мне – двести десять, тебе – девяносто. – Выдержав паузу, он добавил: – Это тоже вариант. Раз у нас фальшивка, я ее пока вытаскивать не буду, чтобы нас сразу не раскусили. Просто скажу, что флешка у тебя.

С этими словами он крепко схватил Лю Юэцзиня и приказал:

– А ты отсюда ни шагу. Все знают, что флешка у тебя, так что когда я крикну, ты должен будешь выйти, чтобы якобы показать ее.

Лю Юэцзинь только кивал головой. Между тем он решил, что поступит по ситуации, если сделка провалится, он под прикрытием рынка возьмет и убежит. Если же все пойдет по плану, он вытащит настоящую флешку. Все равно она ему без надобности. Итак, Ян Чжи направился к мосту один. Он тоже успел утвердить для себя новый план. Все сказанное только что Лю Юэцзиню уже теряло силу. Цюй Ли приехала не сама, а на такси, к тому же, выйдя из машины, она ее отпустила. Это доказывало, что слово свое она сдержала. А раз так, то и деньги принесла настоящие. Цюй Ли – женщина, а Ян Чжи – мужчина, так что Ян Чжи мог нарушить сделку и поступить так же, как та банда из Ганьсу: он ее ограбит. Хотя метод был топорным, но ситуация сложилась подходящая. Ведь у Ян Чжи все равно не имелось настоящей флешки, к чему тогда понапрасну тратить время? Подойдя к Цюй Ли, он без лишних разговоров схватит сумку и убежит. Воры привычны бегать на длинные дистанции, куда там какой-то женщине догнать его? А от этого никчемного труса Лю Юэцзиня лучше всего будет просто избавиться, и все. Хотя это и предательство, но, как говорится, баба с возу – кобыле легче. Пусть дальше ищет свою сумку. Приняв такое решение, Синемордый собрался с духом, после чего, словно звезда футбола перед выходом на стадион, привел в боевую готовность все мышцы и суставы. Но его ждал сюрприз. Не успел он еще приблизиться к Цюй Ли, вырвать из ее рук сумку и убежать, как из-за опоры моста выскочило несколько молодцов во главе с водителем Янь Гэ, Сяо Баем. Словно изголодавшиеся тигры, они набросились на Ян Чжи и придавили его к земле. Однако к Цюй Ли они не имели никакого отношения, потому как напугали ее наравне с Ян Чжи. В ее дела вмешался Сяо Бай со своими помощниками, а это означало, что за всем этим стоял Янь Гэ. Оказывается, он снова организовал за ней слежку, чтобы перехватить инициативу. Пока Синемордый пытался сопротивляться, к ним подбежала Цюй Ли и, отвесив пощечину Сяо Баю, закричала:

– Это мое дело, проваливайте прочь!

Однако ни Сяо Бай, ни его помощники ее не послушались. Получив пощечину от Цюй Ли, Сяо Бай решил отыграться на Ян Чжи и теперь что было сил колошматил его куда ни попадя. У того сразу пошла носом кровь, плюс ко всему ему сломали ребро, и он корчился от боли.

– Давай флешку, твою мать! – приказал Сяо Бай.

Ян Чжи понял, что попал в ловушку, но расставила ее не хозяйка особняка, а другие. Но, учитывая, что ему сломали ребро, это не имело никакого значения. Опять же, при себе у него не было настоящей флешки, поэтому он сказал:

– У меня ее нет.

Тогда его снова пнули и сломали еще одно ребро.

Ян Чжи ничего не оставалось, как вытащить фальшивую флешку. И Сяо Бай, и Цюй Ли в один голос крикнули:

– Фальшивка!

Тут уже и Цюй Ли пришла в ярость:

– Кто ты вообще такой?

Сяо Бай с помощниками снова пнули Ян Чжи. Тут он заплакал и, глядя в сторону рынка, ответил:

– Черт побери, меня подставил повар!

Стоявшие повернули головы туда, куда посмотрел Ян Чжи, и заметили, как кто-то выскочил из-за ворот рынка и во весь опор ринулся к переулку. Смекнув, что к чему, Сяо Бай оставил одного человека присматривать за Ян Чжи, а сам с двумя подручными побежал вдогонку.