10

Не люблю длинные перелеты. Пятичасовой рейс до Токио я еще кое-как вытерпела, а после пересадки меня стала нервировать малейшая мелочь: долгие разговоры отца с соседом слева, облака за окном, из-за которых сильно трясло, искренняя доброжелательность стюарда. Последнему досталось больше всех: вымещая злость, я гоняла его то за минеральной водой, то за шампанским. Новый виток раздражения вызвал скудный ассортимент развлечений – я долго не могла выбрать фильм для просмотра и нажимала все кнопки подряд. А когда наконец остановилась на музыке, то и ее не смогла слушать. Сон не шел, часы тянулись, вызывая усталость и новые капризы. Вымученная улыбка стюарда напоминала оскал. Потягивая вино, я периодически косилась в сторону отца, который продолжал делиться с собеседником биржевыми сводками и обсуждать курсы валют.

Наш разговор в коттедже был тяжелым: не вдаваясь в подробности, отец обходил мои вопросы и пускался в пространные объяснения про сложную ситуацию на рынке и необходимость использовать капиталы сомнительного происхождения. Всей правды о «Руне» я так и не узнала, хотя рассказанное отчасти на нее походило. Отец действительно мог основать благотворительный фонд и использовать его базу данных по крупным спонсорам для посредничества в нелегальных нефтяных сделках, которые проводились как рекламные бюджеты для развлекательного шоу. В эту легенду вписывались и офшоры, и Саудовская Аравия, и недовольство «следопытов» – шоу конкурентов. Я не поверила и половине услышанного – слишком много осталось недосказанным и непонятным. Утешая себя мыслью, что теперь мне хотя бы хватает информации, чтобы начать собственное расследование, я с легкостью пообещала забыть о желтой прессе и рассказала обо всем происходившем во время похищения Селины. Не думаю, что от меня узнали что-то новое – отцу было важнее лишить меня общества Сатира и вывезти с Филиппин без истерик. Больше пользы было от Стивена, которого «следопыты» после длительного допроса заперли в подвале, а потом попытались убить. Они допустили ошибку, недооценив навыков телохранителя, и дорого за нее поплатились: смертельно раненная Криста осталась истекать кровью, а ее неудачливого и более живучего партнера Стивен привез по указанному отцом адресу.

Самолет начал снижение, и у меня заложило уши. Недовольно поморщившись, я отвернулась к иллюминатору. Несмотря на преимущества бизнес-класса, давление сказывается одинаково на всех, и неважно, сколько стоил билет, – чувствовать себя ты будешь так же отвратительно, как и пассажир «эконома». В подтверждение мысли соседку в кресле передо мной стошнило в бумажный пакет. Стюард принес ей новый, едва она перестала откашливаться.

В аэропорту Кеннеди нас уже ждали два автомобиля. Отправив меня домой под присмотром Стивена, отец уехал на переговоры. На Пятой авеню мы ненадолго встали в пробку. Прислонившись лбом к стеклу, я высматривала новые коллекции в знакомых витринах и неожиданно осознала, что почти два месяца не была в Нью-Йорке.

– Мисс Фарелли, – швейцар привычно улыбнулся, открывая дверь, – рад вас видеть.

Я кивнула и уныло поплелась к лифту, не видя ничего радостного в предстоящем домашнем аресте. К тому же начинал сказываться джетлаг. Еще в самолете я планировала сразу по приезде заняться поисками на русских сайтах, но из-за смены часовых поясов меня хватило лишь на бесцельное блуждание по квартире, изредка прерываемое неудачными попытками заснуть. Слоняясь из угла в угол, я курила и от нечего делать проверяла сообщения на фейсбуке. Больше всего их было от Эрика, который примчался, едва я написала, что вернулась. Он закидал меня вопросами по домофону – дальше я его не пустила, со злорадством сообщив решение отца о домашнем аресте.

Мать вернулась ближе к полуночи – благотворительный прием затянулся; отец и того позднее. Не испытывая ни малейшего желания с ними разговаривать, я притворилась спящей.

– Ты был слишком суров с ней, Марк. – Сожаление в шепоте матери звучало искренне.

Но ее запоздалые угрызения совести не могли ничего изменить. Я знала, что всегда буду чувствовать дистанцию между нами.

Пролежав несколько часов без сна, я потянулась за смартфоном. Пора начать расследование. Серфинг по новостным сайтам не принес результата – англоязычные поисковики не находили шоу «Руно», выдавая тысячи ссылок на легенды и мифы о Ясоне, а когда я перевела слово на русский, работа застопорилась окончательно. Я уже думала нанять профессионального переводчика, как вдруг мне улыбнулась удача: расширенный поиск обнаружил шоу «Золотое руно». На англоязычном варианте сайта я смогла убедиться, что отец не солгал: шоу действительно было развлекательным, с конкурсами и квестами. Стало легче, хотя подозрения остались – я не нашла ни одной записи выпуска на ютьюбе. О «следопытах» в Сети и вовсе не было информации.

К утру я выдохлась и немного поспала, чтобы продолжить поиски на свежую голову. Я занималась ими каждый день, выдавая за чтение электронных книг – даже завела специальную тетрадь, куда выписывала цитаты классиков. Отец истолковал увлечение литературой как желание исправиться и пообещал через неделю отменить домашний арест, если мое поведение останется таким же безупречным. Я с усиленным рвением изображала послушную дочь, обзванивая частных детективов.

Время шло, но мне не удавалось узнать больше обнаруженного в первые дни. Отсутствие возможности свободно перемещаться по городу сильно раздражало, но вот парадокс – первую ценную информацию я получила, не выходя из дома.

Родители редко ссорились; обычно их размолвки походили на взаимные претензии на слегка повышенных тонах, но последние несколько дней мать закатывала серьезные истерики, заканчивавшиеся громким хлопаньем дверей и приемом антидепрессантов. Отец собирался на конгресс в Лас-Вегас и отказывался брать ее с собой. Он посещал подобные скучные сборища ежегодно, чтобы среди молодых и перспективных парней отобрать лучшие экземпляры и предложить им работу. Мать не хотела упускать случая продемонстрировать свою вовлеченность в дела мужа, но он ссылался на занятость, и она заподозрила наличие любовницы. Лишь мне удалось узнать правду, случайно подслушав телефонный разговор. Это получилось рефлекторно, едва отец произнес имя «Джейсон». Забыв о предосторожности, я кинулась к кабинету и прижалась ухом к двери, чтобы не пропустить ни слова.

– Большой Кей и Руфус будут в «Мандалай Бей» всю следующую неделю. Я забронировал номер в «Фор Сизонс».

Зажав рот ладонью, я едва сдержала удивленный возглас. Конгресс – не цель, а прикрытие. Отец собирается встретиться со «следопытами»! Иначе нет смысла останавливаться в прилегающих друг к другу отелях. Именно поэтому он не берет с собой мать.

– Сауды прилетают во вторник. Вам нужно быть в городе не позднее этого четверга.

А вот и вторая причина лететь одному – будет обсуждаться новая нелегальная сделка. Не слишком ли много активности для простого посредника? Чутье меня не подвело – не зря я не верила отцу. Пока он советовал Джейсону въезжать в Вегас на машине, так как аэропорт может быть под наблюдением, я лихорадочно перебирала возможные варианты, как ускорить отмену домашнего ареста. Мне нужно успеть это до конгресса!

Не придумав ничего лучше, я позвонила Эрику, который был рад меня услышать – я пряталась от него с момента возвращения. Но он воодушевился напрасно.

– Как это… бросаешь? – запинаясь, переспросил Эрик. Новость повергла его в шок.

Не вдаваясь в подробности, я попросила больше не звонить мне и положила трубку. Жаль обрывать полезные связи, но эта не входит в их список. Игнорируя возмущенные сообщения на фейсбуке, я удалила Эрика из друзей. Добавлю его обратно, когда он успокоится и найдет новую девушку.

– Ты был прав относительно моей безответственности, – сообщила я отцу за ужином, стараясь придать голосу серьезность. – И раз я не могу выполнить обязательства перед Эриком, то правильнее с ним расстаться.

Для усиления эффекта я больше не смаковала тему, позволив матери увести разговор в сторону и обещая пересмотреть свое мнение об участии в благотворительном сборе средств для больных раком. Отец внимательно наблюдал за мной, а я старалась не переиграть.

– Я знаю, чего ты добиваешься, Тейлор, – усмехнулся он, когда ужин закончился и мать отошла к телефону. – И я тебе не верю.

Выдержав его взгляд и не меняя выражение лица на раздраженное, я пожала плечами:

– Я просто живу по установленным правилам.

– Не уверен. – Отец небрежно отложил салфетку и поднялся из-за стола.

Я снова приложила максимум усилий, чтобы не заорать и не послать его к черту. И терпела не зря.

– Но мне действительно интересно, что ты затеваешь. Поэтому я отменяю домашний арест, как и обещал.

Это прозвучало благородно, но я была уверена, что решение продиктовано необходимостью забрать Стивена с собой. Наличие второго телохранителя во время опасной встречи лишним не будет, а нерадивую дочь всегда можно наказать позже.

Мне было все равно, чем руководствовался отец. Главное, теперь ничто не мешало готовиться к поездке в Вегас. Помня о возможном наблюдении в аэропорту, я купила билеты до Лос-Анджелеса. А на тот случай, если операции по моим кредиткам отслеживаются, арендовала автомобиль, использовав чужую карту. В ответ на услугу Триш пыталась увязаться за мной; пришлось ей солгать, что я собираюсь помириться с Эриком и готовлю ему сюрприз. В тех же целях конспирации я не стала заранее бронировать номер в отеле.

Моей подготовке никто не мешал. Мать занималась делами фонда, отец не задавал вопросов – или выжидал дальнейших действий, или и вовсе не следил, озаботившись предстоящей встречей. После его отъезда я встретилась с детективом и, обрисовав задачу и внеся предоплату, со спокойной душой отправилась в аэропорт.

Продремав весь перелет до Лос-Анджелеса, я загрузилась в машину в полусонном состоянии. Вялость исчезла после первого же «Старбакса». Потягивая кофе, я выехала на Пятнадцатое шоссе. С немногочисленными остановками дорога заняла около пяти часов. За это время я успела накрутить себя до предела, представляя, что будет, если вдруг увижу Сатира. Я скучала по нему и ждала встречи, несмотря на все предупреждения. Но вот обрадуется ли он мне?

Специально припарковавшись дальше – возле «Мандалай Бей», чтобы не столкнуться с отцом раньше времени, я вошла в отель, осторожно оглядываясь по сторонам в поисках знакомых лиц. В полумраке игровой зоны никому не было до меня дела, люди здесь не замечают ни времени, ни проходящих мимо. Их реальность – игра. Испуганно дернувшись в сторону от радостного и заглушающего нескончаемый звон автоматов вопля пожилой женщины – она выиграла двадцатку, – я вышла наконец к корпусу «Фор Сизонс». Администратор расплылся в улыбке:

– Я могу вам помочь?

– Вы просто обязаны, – игриво подмигнула я, достав из сумочки паспорт. – Мой отец уже здесь – заселился днем раньше. Мне нужен второй ключ.

– Мистер Фарелли не говорил, что будет несколько постояльцев, – испуганно пробормотал администратор, хватаясь за телефонную трубку.

В ответ я закатила глаза, изображая обреченную усталость.

Эта часть плана была самой рискованной – отец мог оказаться в номере, и моя слежка закончилась бы, не успев начаться. Но, зная его привычки, он, скорее всего, проводит время в одном из ресторанов, обсуждая сделки, или за игорным столом, выгуливая очередного потенциального бизнес-партнера.

– К сожалению, номер не отвечает. – Мужчина замялся, пытаясь сообразить, как выйти из щекотливой ситуации.

Я не спешила ему помогать.

– Возможно, вы временно заселитесь в другом, а когда ваш отец вернется, мы выдадим второй ключ?

Нахмурившись, я полезла за кредиткой. Сегодня мне везло лишь отчасти – попался слишком сообразительный администратор.

– Только дайте, пожалуйста, соседний номер, чтобы не пришлось бегать из корпуса в корпус, – недовольным голосом попросила я.

Опасаясь скандала, администратор не взял карту.

– Ваш отец остановился этажом выше, – сообщил он, передавая мне ключ.

Придется долго шпионить возле двери, дожидаясь, когда горничные начнут уборку, но теперь я хотя бы знаю нужный номер. Убив на слежку больше часа, я наконец смогла прошмыгнуть в номер вслед за тележкой. Полная мексиканка обрадовалась щедрым чаевым и возможности не убираться, когда я попросила ее только проверить полотенца.

– Мы почти сутки провели в казино, – пояснила я, пока она хозяйничала в ванной. – Даже чемоданы толком не распаковали.

Женщина кивнула и вышла, пожелав хорошего дня. Ее тележка, гремя, покатилась дальше, а я кинулась обыскивать номер. Я смутно представляла, что именно пытаюсь обнаружить и куда нужно спрятаться, чтобы подслушивать разговоры, но упрямо продолжала открывать и закрывать ящики и заглядывать за все двери. Безрезультатно покружив по гостиной, я взялась за спальню. Кровать была едва смята – отец лишь ненадолго прилег после перелета. На тумбочке стоял кейс, но ноутбука в нем не было. Рядом лежала зарядка для смартфона. В ящике обнаружилась Библия. Не найдя ничего интересного, я переместилась к шкафу и, отодвинув вешалки с рубашками, увидела сейф. Понимая, что вряд ли смогу подобрать пароль, я наугад ткнула в несколько кнопок.

– Какого черта ты здесь делаешь?

От неожиданности я шарахнулась в сторону и сделала это неуклюже, оцарапав плечо об угол шкафа. К встрече с отцом у меня было отрепетировано оправдание, а вот увидеть в его номере Сатира я была не готова.

– Какого черта здесь делаешь ты?

Потирая ушибленную руку, я обернулась и не смогла сдержать удивленный возглас.

Сатир преобразился – от похитившего меня мужлана не осталось ни растрепанной челки, ни мятой рубашки, ни ободранных мокасин. Волосы были уложены гелем и убраны назад. Новый костюм явно шили на заказ. Дополняли картину дорогие ботинки. Он даже запонки надел! К слову, тоже недешевые. И хоть я видела, что Сатир чувствует себя неуютно в этом наряде, не могла не признать, что он ему идет.

– Отец повысил тебя до телохранителя? – нервно усмехнулась я.

– Ты не ответила на вопрос.

Угрожающий тон голоса и суровое выражение лица ясно давали понять, что он по мне не скучал. Я разозлилась. Подумать только – по дороге из Лос-Анджелеса я изводила себя фантазиями о нашей встрече, а Сатир повел себя так, словно я была для него обузой!

– Ты же обещал отвезти меня в Вегас, – язвительно напомнила я, скрестив руки на груди. – Я приехала – теперь женись.

– Тейлор, сейчас не до шуток.

Сатир подошел ко мне и хорошенько встряхнул за плечи. Сердце сжалось от разочарования. Не такой я представляла себе нашу встречу.

– Расслабься, я знаю про саудов. – Я оттолкнула его руки. – И про Большого Кея. Я же папина дочь. Наследница.

С тоном вышла промашка – в следующий раз надо придавать голосу меньше пафоса.

– Тогда скажи, где пройдет встреча. – Сатир потянулся за сотовым.

– Ну хорошо, хорошо! Отец не знает о моем приезде. – Я сдалась слишком быстро, но затягивать игру было опаснее – одним звонком Сатир мог свести на нет длительную подготовку.

Отчасти признание помогло: рука с телефоном замерла. Так и не набрав номер, Сатир выжидающе смотрел на меня. Я сжала его загорелое запястье, затянутое в манжет дизайнерской рубашки. И попросила шепотом:

– Не звони ему…

– Только если ты улетишь первым же самолетом.

Голос был суров, но отдергивать руку Сатир не спешил. Это вселяло надежду. Если пообещать уехать, есть шанс продолжить слежку. Я энергично закивала, но он слишком хорошо меня знал, чтобы поверить на слово.

– Я сам отвезу тебя в аэропорт. Прямо сейчас. – Его ладонь перехватила мою.

Прикосновение вызвало знакомый холодок между лопатками: я вспомнила, что эти руки делали со мной, и понимала, что жажду продолжения. Сейчас, на отцовской кровати. А еще лучше – прямо на полу. Или в душе. Сатир потянул меня к двери. Я послушно шагнула следом, гадая, как затащить его в постель.

– Может быть, попрощаемся красиво?

Несколько раз. В любой позиции, которую он выберет. Я стяну с него эту дурацкую дорогую одежду и увижу под ней знакомые шрамы. Буду царапать его спину, перечеркивая татуировку красными полосами от ногтей.

– Мы попрощались в Антиполо, – бросил Сатир, не оборачиваясь.

Мои щеки вспыхнули от досады. Жизни нравилось издеваться надо мной – мужчина, близости с которым я хотела как никогда, вел меня за руку за собой, но шли мы не в спальню. Гордость не позволила продолжить уговоры, и я молча следовала за ним сначала к двери, а потом по коридору. Уязвленное самолюбие рефлексировало лишь до холла отеля, и стоило дверям лифта закрыться за моей спиной, как в игру снова включилось любопытство в компании с упрямством. Я хочу знать правду! Не зря же на поездку в Вегас потрачено столько сил. И раз Сатир не выдал меня отцу, все еще есть возможность продолжить расследование. Нужно всего лишь не сесть в самолет.

– Тейлор?

Услышав знакомый голос, я удивленно замерла и обернулась. Сатир напрягся, но остановился вместе со мной, следя за каждым шагом приближающегося Спайка.

– И ты здесь? – натянуто улыбнулась я.

Вот уж кого не ожидала встретить в Вегасе. Стильный и безупречный Спайк был один – Диана разбирала вещи в номере, как он объяснил потом. Улыбаясь, мы перекинулись парой дежурных фраз, но я чувствовала повисшую в воздухе неловкость. Спайк тушевался, что обычно ему не свойственно.

– Новый парень? – неуклюже пошутил он, кивнув в сторону раздраженного Сатира. – Это ради него ты бросила Эрика?

Я театрально рассмеялась, сделав вид, что оценила остроту, и покачала головой:

– Всего лишь телохранитель.

Спайк понимающе кивнул, а я добавила приказным тоном:

– Лесли, будь любезен, подожди меня у выхода.

Лицо Сатира в тот момент нужно было фотографировать, чтобы потом поднимать себе настроение. Мне нравилось испытывать его терпение, и я взяла небольшой реванш за унижение в номере, болтая со Спайком, пока вниз не спустилась Диана. Дежурно улыбаясь, мы поздоровались, чтобы тут же попрощаться.

– Симпатичная брюнетка. – Сатир распахнул передо мной дверь такси. – Жена того самого пижона, которого ты стремилась заполучить?

– Не суйся в мою жизнь, – огрызнулась я, плюхнувшись на сиденье. – Сам сказал: «Мы попрощались в Антиполо».

Эйфория от маленькой мести мигом улетучилась. Сатир замолчал, и я вернулась к мыслям о путях отступления. Рассуждая трезво, я понимала, что вряд ли смогу сбежать до посадки на борт, но и мой суровый страж не сумеет войти в салон без билета. Именно на этом этапе я и вернусь в здание аэропорта – сначала демонстративно покину зал ожидания, чтобы усыпить бдительность Сатира, а потом солгу стюардам, что забыла сумочку в туалете.

План был хорош, но мне не удалось воплотить его в жизнь. Дойдя до этапа наигранной паники из-за потерянных вещей, я снова оказалась в зале ожидания. Помаячив у туалета до окончания времени посадки и убедившись, что в поле зрения нет Сатира, я отправилась к выходу. До двери оставалось несколько шагов, когда меня осторожно взяли под локоть.

– Не дергайся, – прошипел на ухо знакомый голос.

Я была уверена, что его обладательница мертва, но блондинка оказалась живучей! Стивен ее недооценил. В следующий раз пусть стреляет в голову, чтобы уж наверняка дошло до похорон.

– Иди за мной. – В бок уперся пистолет.

Как она пронесла его в здание аэропорта? И как поняла, где меня искать? Осторожно обернувшись, я увидела на Кристе полицейскую форму. Удачная маскировка. Мне не поможет ни скандал, ни крики о помощи – похищение обыграют как арест. Я снова похищена, третий раз за два месяца. Хроническое невезение. Закону Мерфи пора присвоить мое имя.

На парковке Криста запихнула меня в фургон, где ее ждал невысокий мужчина.

– Признаю, идея с «жучком» в «Фор Сизонс» была хороша, – похвалил он.

Номер отца прослушивался! Вот как они узнали, что я буду в аэропорту.

– Сэм, завязывай трепаться и заводи мотор!

Фургон медленно тронулся. Связав меня, Криста отстегнула бутафорскую рацию и перебралась на пассажирское сиденье:

– Теперь у нас на руках главный козырь.

От ее самодовольного тона хотелось взвыть.

Лежа на полу, я не могла видеть улицы, по которым мы проезжали, и ориентировалась по крышам отелей, иногда попадавшим в поле зрения. «Тропикана», «Эскалибур» и «Нью-Йорк» быстро остались позади, следом промелькнули «Космополитен», «Винн» и наконец «Стратосфера» – последний заметный отель на Стрипе, вид на который еще недавно открывался из окна номера. У башни мы свернули направо, углубляясь в северную часть города. Покружив по улицам с одинаковыми пальмами вдоль дорог, фургон остановился, так и не выехав на шоссе. Мысль о том, что мы не покинули город, вселила спокойствие – сбежать из пустыни было бы сложнее. А если мне повезет и попадутся бдительные соседи, то уже через четверть часа можно ожидать в гости настоящих полицейских.

Оказавшись на улице, я поняла, что рано радовалась – мы припарковались на окраине спального района. С одной стороны за высоким забором в ряд вытянулись одинаковые дешевые дома, с другой – светлым пятном белел расчищенный от строительного мусора пустырь. На внимание зрителей здесь можно не надеяться. Побег я тоже планировала зря; ему не способствовали ни решетки на окнах коттеджа, ни замки на двери комнаты, ни количество скотча, которым Криста щедро обмотала мои щиколотки и запястья. Видимо, я действительно много значила – слежка велась непрерывно, и без присмотра я оставалась лишь в туалете с маленьким окном. Взаперти меня продержали два с половиной дня, а под вечер третьего снова погрузили в фургон. Дорогу я не запомнила – на голову предусмотрительно натянули мешок. Его ткань была настолько плотной, что я задыхалась от нехватки кислорода. Не придумав ничего лучшего, я улеглась на пол и развернула лицо в сторону двери – в щель поступал хоть какой-то воздух. Часто дыша, я рывками втягивала его в себя. По лицу струился пот, ткань платья прилипла к спине. О собственном запахе я старалась не думать. Когда фургон остановился, я была вне себя от счастья.

– Пошевеливайся, принцесса. – Криста рывком вытащила меня на улицу. – Твой выход.

Из-за мешка я не могла рассмотреть дом, к которому мы подъехали, только его светлые очертания и бетонную дорожку под ногами. Внутри здания мы остановились перед дверью, от которой я видела лишь стоптанное основание порога. За ней слышались голоса, но я не разбирала слов. Поправив сползший мешок, Криста снова взяла меня под локоть.

– Вот наш основной аргумент, господа. – Она толкнула меня вперед.

Голоса стихли. Споткнувшись, я замерла, удерживая равновесие, и получила несильный, но болезненный удар в щиколотку. Пришлось опуститься на колени. С головы сорвали мешок, и я зажмурилась от яркого света. Я уже знала, кого увижу, когда открою глаза, поэтому оттягивала момент, наклонив лицо к полу. Отец будет взбешен. Особенно если узнает, зачем я приехала в Вегас.

– Условия те же, – нахально продолжала Криста. – Вы отказываетесь от сделки, и девчонка не пострадает.

– Сучка, – сквозь зубы выругался Сатир.

Набравшись смелости, я медленно подняла голову и первым увидела отца, который смотрел сквозь меня. Он не выглядел разозленным, но я чувствовала его раздражение. Обеспокоенный Рой не сводил с него пристального взгляда, ожидая приказа. Ладонь Стивена легла на кобуру, но доставать оружие он не спешил. Джейсон последовал его примеру, касаясь одной рукой пистолета, а второй удерживая взбешенного Сатира за плечо и не давая сделать опрометчивого шага. «Следопыты» были за моей спиной, но обернуться я не рискнула.

– Если с ее головы упадет хоть один волос… – угрожающе начал Сатир.

– Смотри-ка, – усмехнулась Криста. – Оказывается, мы сначала сделали ставку не на ту женщину. Но неудачник Лесли упустил обеих.

– Сауды ваши. – На лице отца не дрогнул ни один мускул, и голос был спокоен, но я знала, как сильно он разозлен.

Мое любопытство подставило под удар его интересы, и, если он это выяснит, домашний арест покажется отдыхом на курорте. Но сильнее меня волновала не собственная свобода, а жизнь Сатира, – если отец поймет, что он знал о моем приезде в Вегас и ничего ему не сказал, не поможет ни один скандал с желтой прессой.

– Не то что бы я тебе не верил, Марк, – ехидно заметил кто-то за моей спиной. – Но гарантии нужны всегда.

Отца редко удается унизить, но благодаря мне «следопыты» сделали это дважды. Он такого не прощает.

– Прости… – Я смотрела на него, но адресовала мольбу Сатиру.