Возвращение

Евреи продолжали вести относительно безза­ботную жизнь в Вавилоне. После смерти Навухо­доносора в 561 г. до н. э. жизнь евреев стала еще лучше. Новый царь Мардук-апла-иддин, именуе­мый в Библии дьяволом - Мердохом, освободил Иехонию, изгнанного царя Иудеи, пробывшего тридцать шесть лет в не очень тягостном для него заключении.

Евреи, видимо, надеялись, что это событие ста­нет предвестником возрождения Иуды, но были ли такие намерения у Мардука или подталкивали ли его к этому, мы никогда не узнаем. Через два года его убили, и наступил период анархии, продолжавшийся до 555 г. до н. э., когда царем стал Набонид, священник не из рода Навуходоносора. Набонид был ученым и хранителем древностей и завещал свое дело сыну Валтасару.

Однако после смерти Навуходоносора импе­рия халдеев быстро увядала, и на горизонте по­явился новый завоеватель. Это был Кир, прави­тель племен, называемых персами. В 559 г. до н. э. он провозгласил себя правителем громадных тер­риторий, лежащих к северу и востоку от Халдеи, и основал Персидскую империю. В 546 г. до н. э. он распространил свое влияние на запад на Ма­лую Азию, и стало ясно, что положил он глаз и на саму долину Тигра — Евфрата — богатей­ший, наиболее развитый регион с самой древней культурой на земле. Более того, ничто не могло его остановить, поскольку Халдейское царство было в полном расстройстве.

Евреи, жившие в изгнании, или, по крайней мере, те из них, кто грезил мессианством, впали в состояние экстатического возбуждения. Видимо, скорое исчезновение того проблеска надежды, который возник при Мардуке, настроило их против Халдеи. А может быть, они решили, что, встав на сторону персов, они получат поддержку победителя и Кир из чувства благодарности вер­нет их в Иуду.

Во всяком случае, они так и сделали, и их позицию выразил один пророк, оказавшийся вы­дающимся поэтом, но навсегда оставшийся безы­мянным. Его сочинения приписали жившему примерно на два века раньше пророку Исайе, чтобы им больше верили, и эти тексты появляют­ся в Книге Исайи с сороковой главы. Если пре­дыдущие главы касаются периода правления Сенаххериба, то в последующих главах вдруг возникает Кир. Поэтому пророка, который жил позднее, называют Вторым Исайей.

Второй Исайя приветствовал приход Кира и одновременно предложил новый взгляд на Яхве. Яхве больше не был просто богом евреев и един­ственным, которому они могли поклоняться. Он не был даже просто величайшим богом во Вселен­ной; он был единственным богом в мире и един­ственным, кому имело смысл поклоняться любо­му человеку. Яхве стал одинаково богом евреев и неевреев.

Согласно такому взгляду на вещи, вся история была частью замысла Божьего. Если Иерусалим и его храм оказались разрушенными, то это дея­ние Бога, а Навуходоносор был орудием в его руках. Когда придет время восстановить Иеруса­лим и храм, это тоже будет деяние Бога, и ору­дием его станет Кир.

Второй Исайя пишет, что Бог «воздвиг от вос­тока мужа правды, призвал его следовать за собою, предал ему народы и покорил царей» (2 Исайя, 41:2). Второй Исайя даже не постеснялся дать Киру мессианский титул, потому что он провозгла­шает: «Так говорит Господь помазаннику Своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы...» (2 Исайя, 45:1).

Именно со Вторым Исайей пришел настоящий монотеизм, вера в определенное божественное существо как в единого и единственного бога в мире. Так истинный монотеизм стал еще одним великим нововведением, которое дали миру наро­ды из западной части Плодородного полумесяца.

Расчеты изгнанников оправдались. В 538 г. до н. э. Кир со своими персами вторгся в Халдею, и она почти сразу развалилась. Кир разрешил ев­реям вернуться в Иуду и заново построить храм.

Однако дарованное им возвращение подразумева­ло чисто религиозный смысл. Ни слова не было сказано о восстановлении Иудейского царства.

И сразу же группа евреев отправилась в путь к тому месту, где некогда стоял Иерусалим. Во всяком случае, в ней были представители всех евреев из долины Тигра — Евфрата. Многие, воз­можно большинство, еще не решились расстать­ся с устроенной и безбедной жизнью ради при­ключения, целью которого было обживать разоренную землю. Многие помогали возвращав­шимся деньгами и товарами, но сами оставались на месте. Фактически они и их потомки сохраня­ли процветающую еврейскую общину в долине Тигра — Евфрата в течение пятнадцати столетий.

Первую группу евреев, возвращавшихся в Иерусалим, возглавил некто названный в Библии Шешобацаром и князем Иудиным. Некоторые называют его сыном Иехонии. Иехонию свергли и отправили в изгнание в 597 г. до н. э., но тог­да ему могло быть только восемнадцать лет. Умер он примерно в 560 г. до н. э. Вполне возможно, что сын Иехонии был жив в 538 г. до н. э., но если и так, то в лучшем случае он был довольно пожилым человеком.

Шешобацар, очевидно, наблюдал за закладкой фундамента нового храма, чтобы построить его точно на месте старого, а затем исчезает из рас­сказа. Может, он умер. Его место занял Зоровавель, которого принято считать племянником Шешобацара и внуком Иехонии, а следовательно, потомком в двадцатом колене Давида.

С Зоровавелем был Иешуа (Иисус), сын иеру­салимского первосвященника, служившего в хра­ме в момент его разрушения. Сообща они постро­или на месте старого храма алтарь, где можно было совершать жертвоприношения. Таким обра­зом, была обеспечена преемственность. Зоровавель представлял род Давида, светскую власть, уходящую корнями в непрерванную ветвь самого Давида. Иешуа представлял церковную власть, происходящую из непрерванного рода Задока, первосвященника при царе Соломоне, когда был построен первый храм.

Однако можно предположить, что была одна загвоздка. Восстановление храма не могло проис­ходить в вакууме. В представлении евреев, жив­ших в вавилонском изгнании, Иуда осталась необитаемой и опустошенной, но все было, конеч­но, не так. Там остались жить простые люди, ко­торых никуда не выселяли, и большинство из них были яхвистами.

Когда вернулись изгнанники, эти яхвисты очень хотели, чтобы им позволили участвовать в восстановлении святыни. Но их раздельное суще­ствование длилось полвека, и ни одна сторона не понимала другую. Бывшие изгнанники исповедо­вали ныне яхвизм с оттенками вавилонских пред­ставлений и догматов Иезекииля — короче гово­ря, иудаизм. Остававшиеся на этой земле яхви­сты, которых они называли самаритянами, были для них попросту еретиками, которые исповедо­вали испорченную форму истинной религии. Ког­да самаритяне предложили свою помощь в стро­ительстве храма, евреи ужаснулись и не захотели иметь с ними ничего общего.

Самаритян это здорово оскорбило, и вскоре они поняли, что возвратившиеся из изгнания ев­реи привнесли в их яхвизм всякого рода чужерод­ные дополнения и именно они являются еретика­ми. В результате евреи и самаритяне становятся злейшими врагами и остаются ими на века. Они так никогда и не примирились. И не только са­маритяне. Существовали еще восточные, южные и западные соседи Иуды, которые не забыли древнюю вражду, существовавшую с тех пор, как Давид подчинил их всех себе.

Восточнее реки Иордан и Мертвого моря на­ходились Аммон и Моав, усматривавшие в пла­нах восстановления храма лишь рецидив еврейского империализма. На западе на это враж­дебно взирали города филистимлян, переживав­шие период расцвета. Ныне они контролировали все побережье южнее Яффы, объединившись и сделав своей столицей город Ашдод.

Кроме того, во времена Халдейской империи арабское племя, называвшее себя набатеями, пыта­лось распространить свое влияние на север с бес­плодного полуострова туда, где когда-то существо­вал Эдом. Они основали свою столицу в Петре, в шестидесяти милях от Красного моря, и добились там процветания благодаря тому, что она стояла на пересечении важных торговых путей.

Теснимые набатеями, эдомитяне тоже шли на север, в Иуду, которая после разрушения Иеру­салима и изгнания богатых не могла им сопротив­ляться. Поэтому в южной части Иуды образовал­ся новый Эдом, и этот новый Эдом более известен под названием, данным ему позднее греками, — Идумея.

Начался период интриг, о котором у нас име­ется лишь смутное представление, поскольку биб­лейский рассказ неясен. Прямое использование военной силы было, разумеется, невозможно, так как все эти земли находились в равной степени под контролем Персии. Единственное, что можно было, так это пытаться повлиять на персидского губернатора или обратиться через его голову к персидскому царю. На какое-то время враги евреев в этом преуспели, и евреи могли винить только себя за свой чрезмерный энтузиазм.

Виноваты два пророка тех времен: Аггей и Захария. Оба хотели поскорее построить храм и провозгласили Зоровавеля Мессией, то есть ца­рем из рода Давидова, который будет править возрожденной Иудой.

Но это было равнозначно мятежу. Персы мог­ли проявлять терпимость к религии, но не соби­рались спокойно взирать на становление незави­симого государства. По-видимому, недруги евреев донесли персам об их мессианских претензиях, и Зоровавель исчез. По крайней мере, в Библии он больше не упоминается. Наверное, персы его уб­рали, а может, казнили. Это была первая и пос­ледняя попытка вернуть династию Давида на трон. Больше эта династия не появляется на ис­торической сцене, хотя и продолжает фигуриро­вать в мессианских устремлениях.

Однако после ухода Зоровавеля положение евреев упрочилось. В 521 г. до н. э. на трон Пер­сидской империи взошел новый царь — Дарий I. Он позволил продолжить строительство храма, и в 516 г. до н. э., через двадцать два года после первоначального разрушения Кира и через семь­десят лет после разрушения храма Навуходоно­сором, на его месте появилось новое сооружение, обычно называемое Вторым храмом.