Глава 14

Жозетта почти не посещала ресторан Антуана, и надо же было такому случиться: Эмиль Веннар праздновал свадьбу дочери именно в тот вечер, когда Фелиция решила организовать семейный ужин в вышеозначенном ресторане. Из четырнадцати тематических залов, способных вместить восемьсот гостей, лишь один был зарезервирован Кэмероном. В остальных расположились приглашенные на свадьбу Веннара-Ларока.

Чтобы пройти на свои места, гостям Кэмерона пришлось миновать зал, где за огромным столом, украшенным цветами и свечами, восседал Веннар с супругой и их гости. Жозетте стоило большого труда не убежать прочь при виде этого напыщенного негодяя.

Однако к тому времени, когда подали десерт, она почти расслабилась и даже начала наслаждаться вечером. И все же при мысли о злобном взгляде, буравящем ее спину, Жозетте становилось не по себе. Успокаивало лишь то, что сегодня он ее точно не потревожит. И возможно, в последующие несколько дней. Ведь более пышного торжества местное общество еще не видело ни разу.

Рене сидел напротив, не сводя с Жозетты пронизывающего взгляда темных глаз, и словно бы читал ее мысли. Неужели у нее все написано на лице? Оставив без внимания вопросительный изгиб бровей брата, Жозетта отхлебнула вина. Рука негодника как бы невзначай легла на спинку стула Фелиции, и теперь время от времени его пальцы легонько касались ее плеча.

Мишель не сводил взгляда с руки Рене.

Фелиция тоже украдкой посматривала на своего соседа, хотя все ее внимание было сосредоточено на Алексии, которая купалась в любви и была довольна, точно котенок, заполучивший полную миску сливок.

Сердце Жозетты болезненно сжалось. Как бы ни было ей больно расставаться с племянницей, Кэмерон, наверное, прав. Отъезд в Англию пойдет Алексии на пользу. Когда девочка отправлялась на поиски отца, Жозетта и мечтать не могла о таком будущем для нее.

Пока Алексия болтала с присутствующими за столом, Кэмерон наклонялся в сторону до тех пор, пока его губы едва не коснулись уха Жозетты.

– Вы простили меня за сегодняшнее?

При звуке низкого хриплого голоса мужчины и тепла его дыхания, согревающего щеку, пульс Жозетты участился. Вот так дилемма. Если она проигнорирует его вопрос, он не оставит ее в покое. А если повернется, чтобы ответить, их губы соприкоснутся. Если же она заговорит, не поворачиваясь, Рене наверняка расслышит каждое слово.

И вновь пронзительный оценивающий взгляд Рене скользнул по остальным гостям и остановился на сестре. Жозетта прищурилась, посылая брату молчаливое послание, с коим он был слишком хорошо знаком.

Но Рене лишь ухмыльнулся, а потом наклонился к уху Фелиции и что-то зашептал, передразнивая действия Кэмерона. Девушка тихо рассмеялась.

Ей показалось или Мишель действительно что-то недовольно проворчал? Он осушил еще один бокал хереса и продолжил непринужденно болтать и сыпать остротами, звучащими над столом весь вечер.

Жозетта немного отклонилась в сторону. Ровно настолько, чтобы избежать соприкосновения с губами Кэмерона и вместе с тем не уткнуться головой в плечо Мишеля.

– Я все еще пытаюсь простить вас за игру, что вы затеяли прошлой ночью.

Кэмерон тихо засмеялся.

– У меня остались самые приятные воспоминания.

– Рене наблюдает за нами.

– А его взял на мушку Мишель. Здесь идет какая-то круговая игра, вам так не кажется? И не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, что у кого на уме.

Не выдержав, Жозетта рассмеялась.

– А вам так и хочется нарушить спокойствие, верно? Неудивительно, что Мишель подкладывал вам в постель червей и лягушек.

Мишель откинулся на стуле.

– Он вам рассказал?

Жозетта залилась краской.

– Вы нас слышали?

С губ Кэмерона сорвался смех.

– Конечно же, слышал. Иначе не задал бы такого вопроса. Ты слишком много выпил? Или слишком много времени провел в компании Фелиции? Она известная глупышка.

Фелиция указала на Кэмерона бокалом с хересом.

– Осторожнее, братишка. Мне тоже есть, что рассказать.

О, прекрасно. Рене тотчас же навострил уши и немедленно попросил Фелицию поделиться информацией.

Тихий смех Кэмерона мог бы показаться окружающим совершенно безобидным, но Жозетта услышала, как сквозящая в нем сила превратилась в нечто более опасное. Неужели Фелиция действительно настолько глупа, чтобы откликнуться на просьбу Рене?

Жозетта повернулась к Мишелю в попытке переключить внимание.

– Напомните, чтобы я вам рассказала, почему Кэмерон поделился со мной этой тайной.

Рука Кэмерона накрыла руку Жозетты, лежавшую на коленях, и легонько сжала ее пальцы.

– Ну и кто из нас возмутитель спокойствия?

Взглянув на сильную теплую руку Кэмерона, накрывавшую ее собственную, Жозетта мысленно перенеслась на несколько часов назад, когда эти же самые длинные пальцы ласкали ее. Да так, что она едва не пригласила их обладателя к себе в постель.

Жозетта была уверена, что его не пришлось бы просить дважды. Это было видно по тому, как он обращался с ней всякий раз, когда их пути пересекались. Так почему же она этого не сделала? Господи, да потому, что она вдова, а он через две недели уедет из Нового Орлеана. Другие мужчины, предлагавшие Жозетте роль любовницы, лишь вызывали у нее отвращение. Присутствие же Кэмерона и исходящий от него аромат опаляли кровь.

Владелец ресторана Антуан Алчеаторе подошел к их столу, прервав размышления Жозетты. К ее удивлению, он одинаково вежливо и церемонно поприветствовал всех присутствующих. И даже Рене не стал исключением. Бизнес есть бизнес, и тем не менее месье Антуана знали как человека, обслуживающего лишь сливки общества. Почему Жозетту не покидало чувство, что Кэмерон потянул за веревочки?

– Месье Андруз, – обратился Антуан к Кэмерону, – могу ли я удостоиться чести преподнести вам наш особый десерт фламбе с использованием присланного вами рома?

– Можете, – ответил Кэмерон.

Отвесив поклон, Антуан удалился.

– Теперь я понимаю, почему к нам, Тибодо, так благосклонны сегодня, – тихо обратилась к Кэмерону Жозетта. – Вы подкупили владельца.

Кэмерон прижал руку к груди.

– Moi?^[18]

Затем он наклонился к Жозетте и внезапно посерьезнел.

– Я ни за что не променял бы ваше присутствие в этом обществе на бочку спиртного. Вы стоите гораздо дороже и не забывайте об этом. – Кэмерон немного помолчал, а потом продолжил: – Кстати, вы сегодня чудесно выглядите. Мне очень понравилось, как вы вплели в волосы нитку жемчуга.

И вновь он сделал это – послал по телу Жозетты чувственную дрожь, которая затем сосредоточилась в животе, превратившись в тугой горячий ком. Нет, довольно. Она должна положить конец этому флирту, которым, казалось, так наслаждался Кэмерон.

– Вы смотрите не на мои волосы, а на мое платье.

Тихо засмеявшись, Кэмерон поднял к губам бокал с шампанским и пробормотал:

– Как это верно.

– Вы невыносимы, а Рене играет с огнем.

– Молодец.

Слава богу, что несколько месяцев назад мадам Шармонте уговорила ее переделать несколько платьев. Жозетта не выходила в свет с тех самых пор, как умер Луи, и была уверена, что вечерние платья ей больше не понадобятся. Однако мадам, владеющая салоном по соседству с ее магазином, наседала на Жозетту до тех пор, пока та не согласилась отдать в переделку несколько платьев. Мадам гениально преобразила украшенный мелким бисером серебристый наряд, в который облачилась сегодня Жозетта. Хотя по мнению последней, мадам Шармонте перестаралась с декольте, сделав его слишком глубоким.

В зал вошли два официанта в белоснежных перчатках. Один из них нес большое блюдо из китайского фарфора с обещанным десертом, в то время как другой держал в руках поднос, уставленный чашечками с кофе. Кофе, приготовленный с добавлением апельсинового ликера, цедры лимона и щепоток сахара, корицы и гвоздики Жозетта любила больше всего. Первый официант поджег ром, которым облил белую пышную массу. Второй проделал то же самое с кофе.

По залу пробежал одобрительный гул. Жозетта сосредоточенно смотрела на кофе и десерт, радуясь тому, что большинство гостей находится у нее за спиной.

Алексия захлопала в ладоши.

– Можно и мне кофе?

– Oui, – ответил Рене, ту же взглянув на Кэмерона в ожидании одобрения.

Кэмерон кивнул.

Третий официант подвел к недавно опустевшему столику рядом с Жозеттой пару посетителей. О господи, это же пышнотелая вдова Робишо – одна из ее богатейших клиенток. Жозетта облегченно вздохнула, когда один из официантов заслонил от нее вдову. Еще большее облегчение она испытала, поняв, что женщину посадят к ней спиной.

Жозетта попыталась рассмотреть свою клиентку и заметила широкую спину хорошо одетого джентльмена, придерживающего для нее стул. Движения его рук были грациозными и неспешными. Садясь на свое место, он как бы невзначай провел пальцами по спине своей спутницы. Кто он такой?

Обычно приходящие в магазин Жозетты женщины разговаривали с ней. Но мадам Робишо не просто разговаривала. Она бахвалилась, какой полной жизнью живет, став вдовой. К смущению Жозетты, она не опускала пикантных деталей своих любовных похождений, говоря, что предпочитает молодых, умеющих доставлять удовольствие мужчин.

Всем в городе было известно, что эта дама каждый день ужинает у Антуана, заказывая самые дорогие вина из просторного погреба ресторана, и щедро одаривает обслуживающий персонал на Рождество. Неудивительно, что Антуан терпел присутствие в своем заведении ее кавалеров с весьма сомнительной репутацией.

Один из официантов обошел Мишеля, чтобы подать десерт Жозетте, и совсем закрыл от нее спутника мадам Робишо. Вот черт! Жозетта, которой не давало покоя любопытство, исподтишка пыталась выяснить личность таинственного красавца.

Наконец официант отошел в сторону, и Жозетта смогла рассмотреть привлекательного незнакомца. Его темные, точно вороново крыло, волосы были гладко зачесаны назад и ниспадали на белоснежный воротничок сорочки. Он был силен и вместе с тем обладал изысканными манерами. Жозетте потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать спутника мадам Робишо. Бастьен! Ее сердце сжалось, а потом чуть не выпрыгнуло из груди.

– О господи!

Все за столом обернулись, чтобы посмотреть, что ее так напугало.

– Бастьен, – громко окликнула дядю Алексия.

Молодой человек поднял голову. На его лице отразилось удивление, которое тотчас же исчезло.

– Тише, – укорила Алексию Фелиция, но девочка уже поведала всем, что этот красавец ее дядя. В глазах Фелиции вспыхнуло одобрение. – О, он просто дьявольски красив, не правда ли?

– Проклятие, – пробормотал Кэмерон.

Бастьен поднялся со своего места и грациозно склонился к уху вдовы. Та коротко кивнула, но, к облегчению Жозетты, не обернулась.

Бастьен подошел к тому месту, где сидела Алексия.

– Маленькая pouchette. – Он обращался к племяннице, в то время как взгляд его глаз, поблескивающих в пламени свечей, точно обработанные искусным ювелиром сапфиры, был устремлен на Фелицию.

– Познакомь меня со своей belle amie^[19], Алексия. Или это твоя спутница, Рене?

Девочка поднялась со своего места и взяла Бастьена за руку.

– Это мадемуазель Фелиция Андруз. Она из Англии.

Проницательный взгляд Бастьена пробежался по фигуре девушки. Его глаза подернулись поволокой, а на губах заиграла томная улыбка.

– Жаль, что мы не встречались раньше, oui?

Губы Фелиции приоткрылись, но она ничего не сказала. Ей и не нужно было ничего говорить. По выражению ее лица и так было понятно, что Бастьен произвел на нее такое же впечатление, какое производил на большинство женщин. Жозетта ужасно расстроилась, но даже она не могла не отметить, каким красивым он был в безупречном дорогом костюме. И откуда только взялись эти утонченные манеры?

Рене заерзал на своем стуле.

– Что ты здесь делаешь, Бастьен?

– Работаю.

Жозетта озадаченно посмотрела на брата.

– Я тебя не совсем понимаю.

Фыркнув, Рене вновь заерзал на стуле, но руку со спинки стула Фелиции не убрал.

– Бастьен работает на мадам Олимпию, – встряла в разговор Алексия. – Занимается тем же, чем занималась моя родная maman.

Жозетта посмотрела на Кэмерона, поджавшего губы, потом на Мишеля, с силой сдавившего ножку бокала, а затем перевела взгляд на Бастьена. Внезапно ее охватило какое-то странное чувство, от которого загудело в голове.

– Замолчи, Алексия. О таких заведениях не говорят вслух. К тому же он наверняка работал бы швейцаром, если бы его действительно наняли на работу, в чем я сильно сомневаюсь.

Выражения лиц Рене и Бастьена, равно как и их молчание, свидетельствовали о том, что Жозетта ошиблась. И осознав это, она вдруг лишилась способности дышать. Но ведь мадам не нанимала на такую работу мужчин. Или нанимала?

Желудок Жозетты болезненно сжался, а к горлу подступил комок. Господи, неужели еще один Тибодо работает в публичном доме? Только не это. Их семью и так презирают.

– Скажи, что это неправда, Бастьен.

Испытывающая головокружение Жозетта словно приросла к своему стулу и смотрела в необыкновенные голубые глаза брата, отличающие его от остальных родственников. Бастьен держался уверенно и даже с некоторым превосходством. Потом он наклонился и тихонько обратился к Алексии:

– Это очень уважаемое место. Если ты у кого-то что-то взяла, когда возвращалась на свое место, будь любезна, положи эту вещь мне в карман, а потом укажи на ее владельца. Я верну эту вещь, сделав вид, будто нашел ее на полу.

– Господи, – пробормотал Кэмерон. – Слава богу, из-за шума вокруг никто не слышит этой беседы. Алексия, если ты действительно взяла чужое, отдай немедленно.

Девочка незаметно сунула кулак в карман Бастьена, что-то шепнула ему на ухо, а потом как ни в чем не бывало принялась за десерт.

Бастьен кивнул сидящим за столом.

– Pardon, но мне необходимо выйти в другой зал. Одной леди нужно сообщить, что соскользнувший с ее руки браслет был найден на полу. – Он подошел к своей спутнице и что-то тихо сказал ей на ухо, прежде чем выйти за дверь.

Бедная Жозетта начала опасаться, что вот-вот исторгнет содержимое желудка, и прижала руки к животу.

Кэмерон коснулся ее руки.

– Вы не знали?

Жозетта покачала головой, борясь с охватившим ее приступом паники.

– Понятия не имела.

Ну что за глупцы. Их, представителей семьи Тибодо, пригласили в самый шикарный ресторан Нового Орлеана, и один из них оказался жиголо, а вторая – воришкой. Жозетте необходимо было уйти отсюда до возвращения Бастьена, иначе она непременно сделает или скажет такое, о чем будет жалеть до конца своих дней.

– Рене, отвези меня домой.

Кэмерон положил на край тарелки салфетку и поднялся со своего места.

– Я вас отвезу.

Однако Жозетта покачала головой.

– Я настаиваю, чтобы это сделал Рене.

Обогнув стол, Рене встал за спиной сестры, а потом, нежно обняв ее за плечи, помог подняться.

– Идем, ma ch`ere.

В душе Кэмерона бушевала буря, и он тихо выругался, чтобы не услышала Алексия.

– Ну, – со свистом выдохнула Фелиция. – Я не совсем поняла, что здесь произошло, но эти люди определенно привлекли мое внимание. Как невероятно интересно.

Кэмерон вновь выругался.

– Пожалуй, ты единственная, кто так считает.

Мишель отодвинул стул и поднялся из-за стола.

– Думаю, я могу с чистой совестью сказать, что наш ужин подошел к концу. – Он многозначительно посмотрел на Алексию, ждавшую возвращения Бастьена. – Возможно, он прошел не совсем так, как ожидалось, но все же состоялся. И поскольку Алексия и Фелиция ночуют у тебя, Кэмерон, я, пожалуй, пойду. Видит бог, мне необходимо глотнуть свежего воздуха и пройтись в одиночестве после разразившейся здесь катастрофы.

– Позволь хотя бы проводить тебя до дверей, – предложил Кэмерон.

Братья как раз выходили из зала, когда вернулся Бастьен. Он отошел в сторону, чтобы дать им дорогу, и обратился к племяннице:

– Выглядишь сегодня чудесно.

Широко улыбнувшись, Алексия с обожанием посмотрела на Бастьена.

– Merci, дядя.

Кэмерон с трудом проглотил гневную тираду. Очевидно, Алексия боготворила своих проклятых родственников, каких бы глупостей они не совершали.

Бастьен даже не пытался скрыть своего неподдельного интереса к Фелиции.

– Несмотря на то что мы ни разу не встречались прежде, я не сомневаюсь, что вы всегда выглядите потрясающе, мадемуазель Фелиция. – В голосе Бастьена читалось приглашение, причем весьма непристойное.

Проходя мимо, Кэмерон намеренно задел его плечом, вполголоса предупредив негодяя, чтобы тот держался подальше от его кузины.

Однако Бастьен лишь тихо засмеялся в ответ, а потом прошел к столу и сел напротив своей дамы.

Направлявшиеся к выходу Кэмерон и его друзья были остановлены толпой гостей, устремившихся на улицу, подобно отливу.

К Кэмерону подошел Антуан.

– Прошу прощения за задержку. Но ресторан покидает шесть сотен гостей. Я уж не говорю о тех, кто ждет на улице, чтобы войти. Свадьба перемещается вслед за музыкантами на бал, который продлится всю ночь. Шествие двинется по Рю-Рояль.

Алексия потянула отца за рукав.

– Это ведь твоя улица, папа. Можно посмотреть?

– Можно. Но только из окна.

– Но, папа, мы же не сможем ощутить всеобщего ликования, если будем наблюдать со стороны.

Кэмерон наклонился и схватил Алексию за плечи, вынуждая ее посмотреть ему в глаза.

– Я буду предельно откровенен с тобой, Алексия. Я тебе не доверяю. Если, оказавшись в толпе, ты попытаешься стащить у какой-нибудь леди драгоценности, и тебя поймают, у нас возникнут такие серьезные проблемы, каких ты даже не можешь себе представить.

Горящее в глазах девочки возбуждение потухло, и ее лицо приняло безразличное выражение.

У Кэмерона сжалось сердце.

– Я говорю откровенно для твоего же блага, Алексия. Но я хочу, чтобы ты знала: мне ужасно неприятно произносить такие слова. Я больше не потерплю воровства. Честно говоря, я так устал от невозможности доверять тебе, что собираюсь… собираюсь…

– Собираешься сделать что, папа? – Внезапно взгляд Алексии стал обжигающе холодным. – Уплыть отсюда на первом же корабле? Уехать прочь, чтобы никогда больше меня не видеть?

Как же ненавистно было Кэмерону вновь охватившее его чувство вины. Он ущипнул себя за переносицу.

– Алексия, я…

Фелиция вышла вперед и положила руку на плечо девочки.

– Если бы ты была безразлична своему отцу, он уже давно уехал бы отсюда.

Алексия отчаянно заморгала.

Неужели она собиралась заплакать? Кэмерон не знал, что делать дальше. Хоть убей.

Гости продолжали покидать ресторан, а Алексия просто стояла и смотрела на отца. Наконец, она сунула ему в руку свою ладошку.

– Можешь держать меня за одну руку, папа, а Фелиция будет держать за другую. Обещаю вести себя хорошо. Останемся на улице хоть немного, можно?

Стараясь не поддаваться охватившим его непрошеным эмоциям, Кэмерон кивнул.

Оказавшись за дверями ресторана, Кэмерон повел своих попутчиц сквозь толпу в сторону собственного дома, куда устремились гуляющие.

Дюжина скрипачей шествовала перед богато украшенной каретой, в которой ехали жених и невеста. Позади двигалось еще несколько карет с родственниками новобрачных. Остальные гости шли пешком.

– Ну, разве это не чудесно? – произнесла Фелиция. – Только посмотрите.

Сияющая от удовольствия Алексия, как и обещала, крепко держалась за руки отца и Фелиции.

– Я была бы очень счастлива, если бы мне надели такую же шляпу с цветами, как у лошадей, – произнесла она.

Кэмерон тихо засмеялся. Как хорошо, что он держал руку дочери в своей. Иначе завтра она непременно явилась бы к завтраку в одной из таких шляп.

Шествие подходило к концу, когда рядом с Кэмероном возник Рене, тотчас же многозначительно посмотревший на Фелицию.

Кэмерон повернулся к кузине.

– Праздник заканчивается, так что отведи Алексию в дом. Я догоню вас через минуту.

Девушка залилась румянцем, однако выполнила просьбу. Проходя мимо Кэмерона, она пробормотала:

– Тебя так легко раскусить, братец.

– Нам нужно поговорить, – ответил он и развернулся к Рене. – Я так понимаю, Жозетта благополучно добралась до дома?

– Oui. У нее выдался очень скверный день.

– Вивьен сказала, что ее расстроили какие-то непрошеные гости. Вы знаете, кто?

– Боюсь, одним из них был Веннар.

– Эмиль Веннар? Отец невесты?

– Oui.

– Какого черта ему было нужно?

– Она мне не сказала, но я с ним говорил сегодня. Кажется, он хотел купить дом Жозетты в качестве свадебного подарка дочери.

– Почему?

– Он сказал, что его дочь хотела бы жить в новом районе города, который называют Парковым кварталом, а дом моей сестры самый красивый. Когда я заверил его, что о продаже не может быть и речи, он сменил тему.

– Жозетта об этом знает?

– Non. Вечером был неподходящий момент, чтобы ей об этом рассказать. Но она знает, что он хочет купить ее магазин, и каждый раз ему отказывает. К сожалению, Веннар имеет репутацию человека, всегда добивающегося желаемого.

– Но почему, черт возьми, такой мужчина, как он, хочет купить магазин для женщин?

Рене пожал плечами.

– Не знаю, но собираюсь выяснить. Жозетта не знает, что мне известны намерения Веннара, поэтому я пока не могу с ней это обсуждать.

– Откуда вы все это узнали?

Уголки губ Рене приподнялись в улыбке.

– Я, если можно так сказать, близко знаком со старшей помощницей Жозетты. Мадемуазель Элиза припадает ухом к двери кабинета моей сестры всякий раз, когда к ней приходит с визитом эта гадюка Веннар.

– То есть вы хотите сказать, что спите с главной помощницей сестры, чтоб следить за ней в ее же интересах?

– Oui.

– Да вы настоящий рыцарь.

– В слежке за сестрой есть свои преимущества. Мне очень нравится, когда длинные женские ноги обнимают меня за талию.

Кэмерона охватил гнев. Он резко развернулся и прижал Рене к кирпичной стене.

– Делайте что хотите с этой девчонкой из магазина, но оставьте в покое Фелицию. Если вы только тронете ее пальцем, я отдавлю вам самое дорогое, прежде чем вы успеете понять, что случилось.

Губы Рене расплылись в ленивой улыбке.

– Так что, заключим сделку? Я оставлю в покое Фелицию, если вы оставите в покое мою сестру.

Еле слышно выругавшись, Кэмерон прижал Рене еще сильнее. Ну, почему этот негодяй не сопротивляется?

Прохожие начали останавливаться, чтобы поглазеть на происходящее. Кто-то даже выкрикнул:

– Эй, что там происходит?

Кэмерон отпустил ворот сюртука Рене.

– Вы затеяли очень опасную игру.

Однако Рене лишь поправил сюртук и пошел прочь.

– Идите к черту.

– Вы первый, Тибодо.

Кэмерон наблюдал за тем, как Рене прошел вниз по улице и свернул за угол. Господи, с кем он только связался? Увидев сегодня обоих братьев вместе, Кэмерон понял, что их тщательно отрепетированные самодовольные улыбки направлены на то, чтобы смутить собеседника. Он тоже попался на их удочку. Но будь он проклят, если подобное повторится.

Кэмерон вошел в резные кованые ворота, запер за собой замок и направился к дому. Услышав доносящийся со второго этажа смех, он поднялся по лестнице, подошел к находящейся напротив его спальни комнате и постучал.

– Entrez s’il vous plait, – со смехом отозвалась Алексия.

Распахнув дверь, Кэмерон увидел устроившихся на кровати Фелицию и Алексию с раскрытой книгой на коленях. Они сидели, облокотившись спиной о подушки, и читали. По какой-то странной причине это зрелище тронуло Кэмерона до глубины души. Он облокотился плечом о стену и заложил одну ногу за другую.

– Вот это да!

– Мы решили лечь спать вместе, – пояснила Фелиция. – У меня никогда не было родной или двоюродной сестры, с которой я могла бы разделить постель. И вот теперь я, как и Алексия, радуюсь представившейся мне возможности попробовать, каково это.

Девочка зевнула и потерла глаза.

Сунув руки в карманы, Кэмерон посмотрел на дочь.

– Должен тебя предупредить, что Алексия может заснуть где угодно. Стоя на ногах или в тарелке с супом. Так что будь готова.

Алексия захихикала.

– Спокойной ночи, папа. Сегодня был лучший день в моей жизни.

– В самом деле? – Кэмерон подошел к постели, поцеловал дочку в лоб, а потом перевел взгляд на Фелицию. – А тебе я просто пожелаю спокойной ночи.

– Папа?

Какой же невинной выглядела Алексия в белоснежной ночной сорочке с заплетенными в косу волосами.

– Да?

Девочка сунула руку под подушку и достала оттуда что-то на золотой цепочке. Она разжала пальцы, и на ладонь Кэмерона упали его золотые карманные часы.

– Я не хочу держать это у себя. И я не стану больше воровать вещи, поскольку не хочу, чтобы тебе было за меня стыдно.

Кэмерон смотрел на часы, и его сердце упало. Как, черт возьми, она умудрилась отыскать спрятанный в полу сейф? Он непременно задаст ей трепку. Но не сегодня. Не в лучший день ее жизни. Он поговорит с ней завтра и непременно узнает, как ей удалось открыть замок.

Спустившись, Кэмерон отодвинул стоящий напротив дивана столик, поднял ковер и открыл сейф. Часы лежали там же, где он их и оставил.

– Какого черта?

Он взял часы в руки и сравнил с теми, что отдала ему Алексия. На тех, что хранились в сейфе, виднелась глубокая царапина на задней крышке. Она появилась там сразу после того, как отец подарил Кэмерону эти часы. Но как…

По спине Кэмерона пробежал холодок.

Теперь он вспомнил.

Жозетта.

Эти глаза.

Это их особенное выражение.

Проклятие!

Кэмерон сунул часы в карман, вернул ковер и стол на место и отправился к Жозетте.

У нее был скверный день, не так ли?

Что ж, то, что от него осталось, будет гораздо хуже.