10

Небольшая крепость в селе Крапивно могла вместить в обычное время едва ли полсотни человек. Русских там и сейчас было две-три дюжины, но вокруг стояли лагерем еще несколько сотен вооруженных людей. Потертые кафтаны, меховые шапки на головах, широкие лица с приплюснутыми носами, узкие глаза — все выдавало в них уроженцев степи. Они группками восседали на расстеленных шкурах или вязанках хвороста, брошенных прямо на снег, пили дымящийся чай из роговых чашек и передавали по кругу бутылки с водкой, жарили мясо на общем костре и ели его еще полусырым.

Деревянные дубины, копья, кинжалы, длинные ножи… Саблю имели далеко не все, но почти у каждого на седле висел лук и колчан стрел — вот и все их вооружение, ни пистолетов, ни тем более ружей видно не было.

Степняков было не больше пяти сотен, и, кажется, единственным их преимуществом были лошади. Вдобавок к верховым всадники привели с собой более сотни сменных лошадей, используя их в пути как вьючных. Тарлов задавался вопросом: что будет, если с этим отрядом ему придется выступить против шведов? Думается, что добрая половина этих воинственных сынов степей сбежит при первом же вражеском залпе.

Сирин тем временем тоже разглядывала азиатов — она различила среди них калмыков, башкир и нескольких татар. На нее воины произвели лучшее впечатление, чем на капитана. Эти всадники сражались, сохраняя холодную голову. И даже если они старались не допустить чрезмерных потерь, трусами они не были никогда. Манера русских вести войну была им глубоко чужда — организованному наступлению они предпочитали действие небольшими группами.

На вновь прибывших азиаты почти не обращали внимания. Солдаты в крепости реагировали куда живее — едва Сергей въехал за ограду, из ближайшей избы выскочил офицер и подбежал к нему:

— Надеюсь, вы прибыли избавить нас от этих разбойников?

Сергей в знак приветствия отдал честь:

— Сергей Васильевич Тарлов. Прибыл по поручению князя Апраксина принять командование вспомогательным отрядом.

— Слава богу, наконец-то вы их отсюда уведете! Их прислали сюда, не поставив меня в известность, и никакого снабжения, представьте себе! Это было ужасно! Эти разбойники увели всех коз у местных крестьян, а бабам пришлось укрываться от них по лесам — это теперь-то, посреди зимы. Я уже всерьез стал подумывать, не пустить ли в ход оружие, чтобы их утихомирить, но их вдесятеро больше!

Офицер, казалось, был счастлив наконец-то излить накопившуюся досаду, но Сергей сочувствия не проявил. В конце концов, именно начальнику местного гарнизона следовало бы позаботиться о продовольствии, а не позволять этим дикарям добывать еду самостоятельно. Крестьяне бы так или иначе лишились скота, но зато обошлось бы без крови и насилия.

Майор возмущенно засопел и принялся объяснять, что иметь дело со степняками не привык:

— Не знаю, о чем думал царь, когда пригнал на Русь этих дикарей. По мне, так уж лучше шведы.

— Могу себе представить! Если швед изнасилует русскую, так детишки все равно будут родные, а родится татарчонок или калмык — все узнают, что бабу осрамили. — Сергей недобро усмехнулся и посмотрел на Бахадура. А если он девку обрюхатит, никто и не догадается, что ребенок от татарина, пронеслось у него в голове.

В мундире Сирин выглядела совсем по-русски, так что о происхождении догадаться было почти невозможно. К тому же и говорила она чище и правильнее, чем большинство крестьян, разве что чужеземное имя выдавало в прапорщике царской армии уроженца степи.

Сергей спрыгнул с жеребца и направился вслед за офицером в грязную постройку, которую тот назвал штабом. Внутри, к счастью было достаточно темно, чтобы скрыть многолетнюю грязь, стол был настолько засаленным, что нему прилипли и бумаги, и тарелка недоеденного супа, которую офицер не без усилия переставил на подоконник. По углам поблескивали пустые бутылки — следы недавней попойки, а скверно пахнущий узел тряпья, видимо, заключал в себе весь офицерский гардероб.

Майор порылся в куче бумаг, сваленных на столе, вытянул оттуда помятый листок и вручил Сергею:

— Подпишите здесь, что вы забрали этих головорезов, и можете отправляться с богом.

Сергей взял документ, поднес к коптящему на столе светильнику и внимательно прочел.

— Здесь говорится о запасе продовольствия и грузе, который должны нам передать!

— Я не могу отдать того, чего у меня нет, — огрызнулся раздраженно майор, не в силах, однако же, скрыть некоторой неловкости: по-видимому, все уже было пущено в дело. Жалованье в последнее время выплачивали нерегулярно, а потому такие ситуации возникали нередко. Но Сергей не собирался сдаваться.

— Мы поглядим, что найдется у вас на складе, и возьмем все необходимое, — заявил он железным тоном.

Офицер пришел в ярость:

— Да с каких это пор нижестоящий чин будет мне указывать?

— Я ведь могу вернуться в Петербург и доложить князю Апраксину о том, что здесь происходит. — Сергей, разумеется, знал, что приближенные губернатора выставят его за дверь, если он в такое время решит сунуться с подобным делом, но надеялся, что майору петербургские порядки неизвестны.

Майор нервно кусал губы:

— Ну хорошо, возьмите все, что вам понадобится, и убирайтесь к черту. Нет, шведы и то лучше, право слово!

— Это вы уже говорили, не уверен, что царь разделяет ваше мнение.

— Ну так что ж! Дайте только время, Петра шведский король запрет в монастыре, а новым правителем станет царевич. Алексей Петрович вернет стране ее величие!

Сергей бросил скептический взгляд на грязь в помещении: если это та самая старая добрая Русь, о которой мечтают этот майор, Лопухин, Яковлев и Кирилин, — ему она не по душе.