28
Здравый смысл подсказывает, что сейчас, пожалуй, худшее время для визита в «Темный мир». Я чуть не погибла во время взрыва, я больше не работаю на Хидео, а хакер и его команда следят за мной, превращая из охотника в жертву, готовые прикончить меня при малейших признаках того, что я продолжаю идти по их следу. Возможно, за мной уже и ассассины охотятся – не исключено, что я в списке лотереи убийств в «Пиратском логове».
Но у меня нет времени.
Мои виртуальные ботинки шлепают по лужам в выбоинах на Шелковом пути, когда я прохожу, улица за улицей, неоново-красные знаки со списками имен и информацией о людях, открывших себя «Темному миру». В этой части Шелкового пути движение более оживленное, группки анонимных пользователей толпятся в переулках и перед дверьми, создавая атмосферу ночного рынка. Гирлянды лампочек бессистемно протянуты над головой, а над ними я вижу отражение – перевернутую версию города, свисающую вверх ногами с неба.
естящих плащей, кожаных ботинок и платиновых доспехов, целебных эликсиров и сундуков с сокровищами. Другие продают нелегальные вещи из настоящего мира. Кто-то предлагает незаконные пистолеты и пули, обещая экспресс-доставку за одну ночь при покупке от тридцати штук. Другой продает запрещенные препараты – все устроено так же профессионально, как в онлайн-магазине, где ты добавляешь нужное зелье в свою корзину, пакетики доставляют к твоему порогу за два дня, а потом ты можешь оставить отзыв покупателя, не раскрывая свою личность. Третий прилавок предлагает таблетки для похудения, не прошедшие проверку министерства здравоохранения, а следующий за ним – скидки на просмотр прямой трансляции шоу девушек «Темного мира» формата 18+. Я морщусь и отворачиваюсь. На других прилавках украденные произведения искусства, контрабандная слоновая кость, обмен валют с виртуальных койнов на биткойны и японскую иену, и, конечно же, ставки на игры Warcross и Darkcross.
Я вижу, как делают ставки на финал – и суммы астрономические. Над каждым прилавком висит цифра. Она показывает, сколько людей в данный момент раздумывают над покупкой у этого человека. Число над прилавком ставок – 10 254. Десять тысяч людей делают ставки за одним лишь этим маленьким прилавком. Могу только представить, сколько ставок сейчас делают люди в больших азартных притонах, таких как «Пиратское логово». Это еще одно напоминание о том, сколько народу будет подключено к «НейроЛинку» во время финальной игры. Эта мысль заставляет меня двигаться быстрее.
Я останавливаюсь возле обменника и меняю большое количество денег на койны. Даже сейчас конвертация этих денег причиняет физическую боль – что бы я ни отдала всего несколько месяцев назад за то, чтобы не расставаться с таким богатством до конца жизни. Но я все равно провожу операцию и вижу, как цифры сменяются перед глазами с одного типа валюты на другой. А потом я иду дальше. Наконец подхожу к пересечению Шелкового пути и Большого Верхнего переулка. Глянув вдоль переулка, я вижу магазин, который мне нужен: «Изумрудный рынок», где есть дорогие, ценные и очень-очень редкие бонусы.
Снаружи магазин похож на огромный шатер цирка, раскрашенный широкими черно-золотыми полосами, которые переливаются под светом гирлянд. Пологи палатки отогнуты, и за ними зияет черная дыра, в которую ведет бархатный ковер. При виде этого меня моментально накрывает волной безудержного страха. Мы с отцом однажды отправились гулять по лесу в полночь, и когда нам пришлось пролезать через дыру в скрюченном стволе дерева, у меня чуть не случился сердечный приступ. Повсюду в темноте мерещились монстры. Вход в этот цирк вызывает у меня тот же страх – неизвестной черноты, за которой скрывается нечто опасное. Хотя на самом деле этот устрашающий вход – часть системы безопасности магазина, чтобы отпугнуть любителей поглазеть на витрины. Если ты боишься зайти, значит, ты, скорее всего, побоишься и делать покупки.
Пара близнецов на ходулях стоит по обеим сторонам входа. Они склоняются, когда я подхожу. Их лица раскрашены белым, а глаза совершенно черные.
– Пароль, – говорят они хором, с одинаково хмурым видом. В тот же момент перед глазами появляется полупрозрачный экранчик.
Я ввожу сегодняшний пароль – набор из тридцати пяти перемешанных букв, цифр и символов. Близнецы секунду проверяют его, а потом молча отходят, жестом приглашая меня войти. Я делаю глубокий вдох и ступаю вперед.
Внутри все черное. Я продолжаю идти, внимательно отсчитывая шаги. Когда наконец прохожу десять шагов, останавливаюсь и поворачиваюсь направо. Делаю еще восемь шагов. Останавливаюсь, иду налево. Пятнадцать шагов. Я продолжаю идти по длинной и сложной схеме, пока наконец не прохожу двадцать шагов вперед и не останавливаюсь. Пользователи, не знающие, как пройти этот второй щит, потеряются в темноте. Им понадобятся недели, чтобы вернуть свои потерянные аватар и аккаунт.
Я протягиваю руку и стучу. К моему облегчению, раздается «тук-тук-тук», словно я стучу по дереву. Ворота раскрываются, и я захожу в огромное чрево цирка, пространство, подсвеченное сотнями висящих лампочек.
Повсюду полки и пьедесталы со стеклянными банками. Внутри самые разнообразные бонусы: алые драгоценные камни и белые мраморные шарики, пушистые радужные мячики и кубы в синюю полоску, черно-белые клетчатые сферы и прозрачные, похожие на мыльные пузыри, шары. Некоторые из этих бонусов появлялись в игре лишь раз – больше их никогда не предлагали. Другие и вовсе официально все еще в разработке в Henka Games, но каким-то образом уже попали в руки хакеров, которые их тут же продают. Над каждым висит название золотыми буквами со стартовой ценой. «Внезапная смерть» – К46550. «Инопланетная атака» – К150000.
Группки анонимных аватаров собираются перед редкими бонусами, оживленно болтая. Роботы-охранники скользят по полу, похожие на дам с механическими челюстями, длинноносыми масками и черными зонтиками. Я изучаю их. Всегда есть какая-то закономерность в их движениях, даже если они кажутся случайными. Корзина покупателя парит перед моими глазами, как и поле, где можно набирать сумму. Я осматриваюсь, восхищаясь всеми выставленными экземплярами, пока не нахожу пьедестал, внутри которого мраморная сфера, похожая на замерзший хрустальный шар. Его поверхность украшена красивыми морозными узорами.
«Заморозить команду» – К201000. Этот бонус обездвиживает команду противника на целых пять секунд.
У всех людей, собравшихся вокруг стеклянной банки, есть аукционные номерки, и я понимаю, что торг за этот бонус идет прямо сейчас. Я присоединяюсь, принимая от робота-охранника номерок. Пять роботов сейчас патрулируют аукцион, двое из них подтягиваются с только что закончившихся рядом торгов. Рядом со стеклянной банкой стоит маленькая девочка – ведущая аукциона – в шляпе размером с нее саму.
– Двести пятьдесят одна тысяча койнов! – громко и быстро говорит она. – Неужели я слышу двести пятьдесят две? – кто-то поднимает номерок. – Двести пятьдесят две. Кто предложит двести пятьдесят три?
Предложения растут, пока все не сходится к битве между двумя пользователями. Я внимательно за ними наблюдаю. Самая высокая ставка сейчас – 295 000 койнов, а второй пользователь сомневается, поднять ли предложение до 300 000. Девочка продолжает выкрикивать цифру, ожидая, когда кто-то примет ее. Никто не откликается. Аватар, предложивший наибольшую сумму, выпрямляется и приосанивается в предвкушении.
– Никто не предложит три сотни тысяч? – спрашивает девочка, осматриваясь. – Двести девяносто пять – раз, двести девяносто пять – два…
Я поднимаю свой номерок и выкрикиваю:
– Четыре сотни.
Все удивленные взгляды устремляются на меня. В толпе перешептываются. Девочка показывает на меня и улыбается.
– Четыре сотни! – восклицает она. – Вот это я понимаю! Кто предложит четыреста одну сотню? – она осматривает шатер, но никто не шевелится. Другой аватар злобно смотрит на меня, но я специально не встречаюсь с ним взглядом.
– Продано! – девочка аплодирует мне. Моя корзина обновляется, и в ней появляется цифра 1, а количество койнов уменьшается на 400 000. В то же время «Заморозка команды» исчезает из стеклянной банки на пьедестале, и другие аватары начинают расходиться, что-то бормоча. Проигравший задерживается на месте, все еще глядя на меня, как и роботы.
Я благодарю девочку, а потом иду посмотреть на остальные банки. Я могу позволить себе потратить еще миллион койнов, и мне нужно собрать как можно больше полезных предметов.
Я присоединяюсь ко второму аукциону за бонус, похожий на круглого, рычащего, пушистого зверька с двумя огромными лапами. «Король артефактов». Если артефакт вашего врага находится в поле видимости, то использование этого бонуса автоматически телепортирует его в ваши руки, сразу же выигрывая игру для вашей команды.
В этот раз начальная цена – 500 000 койнов.
Снова аукционер выкрикивает быстро растущие предложения. Снова все сводится к нескольким активным покупателям. И я – одна из них. Цена поднимается до 720 000, и я остаюсь с одним оппонентом, который не хочет отступать. Наконец, разозленная, я выкрикиваю сумму, намного превосходящую стоимость этого бонуса.
– Продано – за восемьсот восемьдесят! – восклицает аукционер. 880 000 койнов.
Я кривлюсь от удара по своему кошельку, а потом проверяю рюкзак, чтобы удостовериться, что оба бонуса в сохранности. В настоящей жизни я проверяю, не пытается ли кто-нибудь взломать мой инвентарь. Иногда случается, что богатые пользователи приходят и покупают несколько дорогих бонусов, другие же выжидают, пока богачи отвернутся, а потом взламывают их инвентарь и крадут эти бонусы. Несколько аватаров уже обратили на меня внимание после двух моих покупок, и от их интереса волосы на затылке встают дыбом.
У меня осталось меньше 200 000 койнов, и за это не купить ничего достойного финальной игры. Так что вместо этого я осматриваюсь, думая, у кого бы украсть еще один ценный бонус. Наконец я останавливаюсь на аукционе за предмет, заставляющий меня просиять. Я никогда о таком раньше не слышала – скорее всего, это прототип или даже нелегальный бонус, созданный пользователями.
«Сыграй в Бога» – К751000. 14 предложений
Аукцион подходит к концу, осталось всего два пользователя, но в этот раз я лишь зритель и наблюдаю из-за спины роботов, как цена все растет. Наконец она останавливается почти на миллионе, в то время как другой пользователь сомневается.
– Кто предложит миллион? – выкрикивает аукционер. – Ровно миллион? Нет? – он ведет обратный отсчет и, когда видит, что никто не поднимает цену, указывает на победителя. – Продано, за девятьсот девяносто!
Победитель – высокий мужчина в клетчатом пальто. Он забирает бонус и отворачивается, а я подхожу ближе, пытаясь уловить момент, когда он останется один и будет уязвим. Роботы-охранники продолжают свои произвольные передвижения, а некоторые, охранявшие только что этот аукцион, теперь переходят к другому, едва начавшемуся.
Наконец я вижу свой шанс – момент, когда два робота отворачиваются и оставляют узкий беспрепятственный проход к мужчине. Я направляюсь к нему, ускоряясь. И как только он собирается развернуться, я бросаюсь вперед и хватаю его чемодан.
У обычного аватара не хватило бы силы сделать такое. Но я годами строила свой аватар, программируя себя как раз для такого приема. Так что, когда моя рука сжимается на ручке чемодана, я резко поворачиваю его – и он остается в моей руке.
Но хозяин чемодана тоже не дурак. Да и понятно, что дурак не покупал бы здесь бонус за миллион койнов. Сразу же двое других аватаров неподалеку разворачиваются ко мне. Он спрятал своих охранников в толпе. Я едва уворачиваюсь от их хватки и бросаюсь к выходу. Если я успею добраться до черного туннеля, куда роботам-охранникам нет хода, то выберусь, не потеряв своих приобретений.
Один из аватаров достает кинжал и бросается на меня, готовый пронзить. Я отступаю в сторону, но второй аватар хватает меня за ногу, дергает, и я теряю равновесие. Мир вокруг переворачивается, и вот уже я лежу лицом в пол. Я брыкаюсь и одновременно быстро печатаю код. Но ничто сейчас не может усилить мою безопасность, на это просто нет времени. Вокруг нас роботы-охранники уже заметили потасовку и собираются возле выхода, закрывая шатер. Другие несутся ко мне, глаза механических женщин сверкают, их черные зонтики вращаются как острые лезвия. Их руки сжимаются на моих. Я брыкаюсь, когда мужчина наклоняется, чтобы взять свой чемодан. Два его помощника хватают мой рюкзак.
Внезапно один из роботов-охранников, держащих меня, замахивается на мужчину острием своего зонтика. Я вижу, как он разрезает ему руку. Конечно же, это только пиксели, но мужчина все равно падает назад, его левая рука отрезана, бесполезна. Я удивленно смотрю на робота, но он игнорирует меня и атакует двух других аватаров, прежде чем развернуться к остальным роботам.
– Беги, Эм! – кричит он мне.
Мое сердце подпрыгивает. Это совсем не робот. Это голос Рошана.
Я кое-как поднимаюсь на ноги и мчусь к выходу. Еще один робот прикрывает мой побег – это Хэмми. А потом и третий. Эшер! Их защита останавливает атаку остальных роботов, которые, видимо, не готовы сражаться со своими. Я проскальзываю между двумя роботами, только что подключившимися к потасовке, но все еще не понимающими, что делать со взломанными коллегами. И вот я у выхода, звуки затихают за моей спиной.
Я иду по последовательности шагов и поворотов, а потом вырываюсь из-под полога шатра и снова оказываюсь в узком переулке. Близнецы, стоящие по бокам, не обращают на меня внимания. Второпях я поднимаю диалоговое окно и выхожу из «Темного мира». Все вокруг чернеет, и секунду спустя я снова оказываюсь в своей виртуальной личной комнате.
Чемодан у меня. Рюкзак у меня. Мои вещи на месте.
Я принимаюсь открывать чемодан. Не могу больше держать его, не вызывая еще больше подозрений. После нескольких попыток крышка наконец откидывается. Внутри сияет бонус «Сыграй в Бога», голубой и прекрасный, его закручивающиеся облака размываются под моими пальцами.
Я смотрю на него, и сердце колотится в груди. Я осторожно располагаю три бонуса в инвентаре и запечатываю их множественными щитами. А потом жду в своей виртуальной комнате, посылая сигналы и приглашения каждые несколько секунд аккаунтам товарищей.
Сначала никто не появляется. А не заблокированы ли они? Может, их поймали?
Потом материализуется Рошан, а за ним и Хэмми. И наконец Эшер. Они больше не выглядят как роботы-охранники – маски сброшены. Я не могу сдержать улыбку. Я никогда раньше не охотилась ни с кем в команде – но теперь, с товарищами на моей стороне, охота кажется легче.
Эшер заговаривает первым.
– Ну? – смотрит он на меня строго. – Надеюсь, ты добыла что-то стоящее всех этих проблем.
Я киваю, а потом показываю им свой инвентарь.
Глаза Эшера становятся большими, а Рошан бормочет проклятия.
– Я надеюсь, Тримейн правду говорил о том файле, который тебе прислал, – шепчет он.
– Правду или нет, – добавляет Хэмми, – но финал точно будет интересным.
– Если уж это не поможет нам справиться с Нолем, – говорю я, – то ничто не поможет.