Глава 15

Проснувшись, он почувствовал себя на удивление отдохнувшим, хотя проспал лишь несколько часов. Еще не рассвело. На востоке ни один луч солнца пока не рассеял ночную мглу.

Быстро сев, Росс посмотрел в противоположный угол фургона. Он не поверил своим глазам, увидев, что место, где обычно спала Лидия, пустует. Вскочив, Росс бросился туда и с ужасом убедился, что зрение не обмануло его.

Лидии там не было.

Рядом, в корзинке, мирно посапывал Ли.

Лидия никогда не оставила бы малыша одного – во всяком случае, по своей воле. А ведь где-то неподалеку бродит убийца…

Росс откинул полог фургона. Вокруг царила тишина. Лагерь спал. От вчерашних костров остались лишь небольшие кучки серого пепла. Схватив пистолет, Коулмен проверил, заряжен ли он, и сунул его за пояс. Как был, в одних штанах, Росс спрыгнул на землю, влажную от утренней росы, и снова обвел глазами окрестности. Нигде ни души, даже у фургона Лэнгстонов, куда могла бы отправиться Лидия.

Нетерпеливо отшвыривая с дороги сухие ветки, он помчался к реке. Дыхание со свистом вырывалось из его груди, сердце гулко стучало. Если Лидии нет и там… Росс с ужасом думал о том, что она попала в руки негодяя, несколько дней назад хладнокровно прикончившего ни в чем не повинного ребенка.

А вдруг Лидия просто сбежала? Устав от него и Ли, решила вернуться к прежней жизни. Кстати, что это была за жизнь, так и непонятно. И все-таки почему именно ночью?

Росс убеждал себя в том, что Лидия так не поступила бы, однако это не принесло ему облегчения, поскольку другой вариант был еще более зловещим. Задыхаясь, Росс наконец добежал до реки, прислонился к дереву, перевел дыхание и быстро обвел глазами оба берега. Вначале он увидел платье, висевшее на кусте, а рядом – хрупкую фигурку. Лидия лежала на боку спиной к нему, подтянув колени к подбородку.

Что с ней? Неужели она ранена или, того хуже, убита? О господи!

Росс выхватил из-за пояса пистолет и, держа его над головой, бросился в воду, вздымая тучи брызг. Вскоре он вылез на противоположном берегу. Вода ручьями стекала с него.

– Лидия!

Она села и повернула голову. Ее мокрая сорочка облепила роскошную грудь и стройные бедра. Влажные от купания волосы ореолом окружали прелестное лицо. Когда Лидия увидела мужа, слезы потекли по ее щекам, и она тихо произнесла его имя.

Остолбеневший Росс жадно пожирал глазами почти нагую красавицу с буйными каштановыми кудрями. Лидия будто ждала чего-то. Отшвырнув пистолет, Росс опустился на траву рядом с ней и осторожно вытер слезы с ее щек.

– Что ты здесь делаешь? Ты напугала меня до смерти! Проснулся, а тебя нет…

– Извини. Я думала, что вернусь раньше, чем ты проснешься. – Она легонько коснулась его волос. – Вчера я не успела помыться. Столько всего навалилось… И ночью плохо спала.

– Почему ты плакала? – Росс с наслаждением погрузил пальцы в роскошную копну шелковистых кудрей.

Его слова вызвали новый поток слез.

– Наверное, из-за Люка. Если бы ты знал, Росс, какой вчера был ужасный день! Вначале похороны, потом эта история с Мозесом… Я так тебя ждала!.. Хорошо, что ты вернулся.

– Не плачь, не плачь, – исступленно повторял он, подбирая слезы губами и языком. И вслед за тем прижался к ее губам с неистовой страстью. Лидия приоткрыла рот, и язык Росса мгновенно проник туда.

Взяв жену под мышки, он осторожно поднял ее. Они стояли так близко, что Росс чувствовал, как ее соски напряглись от его ласк. Лидия вздрогнула – как он надеялся, не от страха, а от желания. Когда Росс уткнулся ей в плечо, она откинула голову, словно покоряясь его воле. Ее податливость подстегнула Росса, и он начал покрывать поцелуями шею и грудь Лидии.

Она не понимала, что с ней творится. Казалось, она вот-вот воспарит, а вместе с тем она чувствовала, что прикована к Россу восхитительной цепью, соединившей их в одно целое. В ответ на эти новые ощущения она обвила руками шею мужа и крепко прижалась к нему.

– О Лидия! – простонал Росс, вновь припав к ее губам.

Как ни был он опьянен страстью, но все же сообразил, что каждый, кто придет за водой, увидит их. Поэтому Росс увлек Лидию за куст жимолости, укрывшись за которым можно было безбоязненно предаться любовным утехам.

Опустив Лидию на траву, Росс впился в нее взглядом. Мокрая сорочка отчетливо обрисовывала ее грудь. Сквозь тонкую ткань виднелись темные кружки вокруг сосков и сами соски, похожие на набухшие бутоны. Взор его скользнул ниже, туда, где влажная ткань соблазнительно облегала треугольную впадинку, поросшую курчавыми волосами.

Когда он начал расстегивать штаны, глаза Лидии округлились. Ее грудь высоко вздымалась, и Росс видел, что жена волнуется.

– Я не сделаю тебе больно.

– Знаю.

– Ты моя жена, – неожиданно добавил Росс, будто оправдываясь.

– Да.

Лидия лежала, раскинув руки, трогательная и беззащитная в своей хрупкости. Волосы ее разметались по траве. Росс опустился на колени, раздвинув ноги, и накрыл ее ладони своими. Его рука была настолько больше, что он невольно улыбнулся. В ответ ему улыбнулась и Лидия.

От этого соприкосновения в обоих вспыхнуло желание. Мужская рука была грубой и мозолистой, женская – нежной и мягкой. Рядом с длинными пальцами Росса изящные пальчики Лидии казались почти детскими.

Он потер ее ладонь и с радостью увидел, как затрепетали ее ресницы, а губы выжидательно приоткрылись. Сплетя пальцы, Росс осторожно лег сверху. Тугая плоть сама нашла себе место – в уютной колыбели ее бедер. Наклонившись, Росс приник губами к уху любимой и прошептал:

– Мне так хорошо с тобой. Слишком хорошо, черт побери!

Она хотела спросить: «Неужели ты не рад этому?», но тут усы Росса защекотали ей ухо, и Лидия забыла обо всем.

– Росс! – блаженно выдохнула она, сжимая его руку.

Он погладил ее по щеке.

– Я пытался забыть, как мне было хорошо с тобой. Видит бог, пытался! Но не смог…

– Я тоже не могу этого забыть, – вздохнула Лидия, подставляя шею его нежным пальцам.

– Пожалуйста, забудь. Я тогда был пьян и не должен был этого делать. Прости меня!

– Простить? – удивилась она.

Он лизнул уголок ее рта.

– Я ведь изнасиловал тебя, Лидия.

Слово было ей незнакомо. Она хотела спросить, что оно значит, но Росс снова припал к ее губам. Почувствовав, как пальцы Лидии несмело коснулись его, он застонал от счастья.

Приподнявшись на локте, Росс начал осыпать жену жадными поцелуями, как будто боялся, что она сейчас исчезнет и не даст ему насладиться. Коснувшись руки Лидии, он вспомнил, что после той ночи на ней были синяки, и погладил это место, словно умоляя о прощении. Воодушевленный тем, что жена так отзывается на его ласки, Росс положил руку ей на грудь.

Даже сквозь сорочку он чувствовал тепло ее кожи, слышал, как взволнованно бьется сердце. Прелестные выпуклости, казалось, умоляли, чтобы пальцы сменились губами, и Росс не остался равнодушным к этой мольбе. Лидия невольно вздрогнула, когда жесткие усы и отросшая за ночь щетина царапнули ей кожу. От ощущений, еще недавно незнакомых, но после той ночи страстно желанных, она изогнулась, устремившись навстречу его ласкам. Почувствовав теплую влагу внутри, Лидия бесстыдно подалась вперед, к тугой плоти, ибо желала, чтобы та заполнила ее.

Как только Лидия раздвинула бедра, Росс устремился туда, осыпая жену благодарными поцелуями.

Его рука скользнула между их сплетенными телами и приподняла край сорочки. При этом пальцы коснулись треугольника шелковистых курчавых волос. Лидия услышала прерывистое дыхание Росса.

У него кружилась голова. Ему хотелось погрузить пальцы в это нежное гнездышко, пощупать, что там, внутри. Но он дал себе слово обращаться с Лидией как с женой, а жены обычно такого не позволяют. Ни одна порядочная женщина не разрешит мужчине прикоснуться к такому сокровенному месту. Если Россу случалось ненароком задеть Викторию, она делала вид, что ничего не случилось. Вздохнув, он все-таки убрал руку.

Когда кончик тугой мужской плоти вплотную приблизился к ее бедрам, Лидия инстинктивно напряглась.

– Я не сделаю тебе больно, – прошептал Росс, сознавая, что вот-вот умрет от желания.

Она несмело раздвинула колени, и он вошел в нее одним мощным толчком, с наслаждением погружаясь во влажное шелковистое лоно. Лидия приняла его так естественно, с такой радостной готовностью, что ему хотелось плакать и кричать от счастья.

Теперь Росс убедился, что это не было плодом его затуманенного алкоголем воображения. Все оказалось именно так, как он запомнил. И даже лучше, потому что на этот раз Лидия двигалась вместе с ним, ее пальцы ласкали его плечи, а с губ слетали тихие стоны.

Когда жена робко погладила его шрам, Росс и сам застонал. Ему хотелось войти в нее еще глубже, погрузиться целиком в эту сладостную влажную теплоту. Чтобы продлить удовольствие, он замедлил темп.

Но вот пик настал. Прижав Лидию к себе, Росс весь напрягся и излил горячую лаву семени в ее жаждущее лоно.

Он долго лежал сверху. Запах нового дня, росистой травы, жимолости и тела Лидии наполнял его ноздри. Стояла неправдоподобная тишина. Ничто не шелохнулось в природном храме, превращенном ими в храм любви. Лишь река струилась по камням, и этот мерный звук ласкал и убаюкивал.

Росс почти уснул, но тут Лидия тронула его за плечо.

– Нам пора. Ли скоро проснется.

Вздохнув, он скатился с нее и начал одеваться.

– Пожалуй, мы и так слишком задержались, – деловито заметил Росс.

Лидия тоже села. Прямо перед ней была спина мужа, прямая, сильная, со шрамом под левой лопаткой, который она снова любовно погладила.

– Мне так не показалось.

Росс обернулся и устремил на нее свои ярко-зеленые глаза. От лучей утреннего солнца кожа Лидии порозовела, янтарные глаза увлажнились, губы слегка припухли от поцелуев. В ее невинном взгляде угадывалась напряженная страсть.

И вдруг Росс понял, что его не интересует прошлое Лидии. Главное, что ни с одной женщиной ему не было так хорошо. Росса соблазняло не только ее тело – он почувствовал в Лидии родственную душу, и это неудержимо влекло его к ней.

Он провел пальцем по красной полоске на ее груди, оставленной его жесткими усами. Их глаза встретились, и вдруг, неизвестно почему, оба рассмеялись. Они хохотали безудержно, от полноты жизни, от счастья, дарованного им недавней близостью. Обессилев, Лидия упала на траву. Склонившись над женой, Росс припал к ее губам. Ему показалось, что эти уже знакомые ему губы стали еще слаще. Лидия, страстно ответив на поцелуй, крепче прижалась к мужу.

– Хватит! – Росс отстранился. – Если не остановимся, я за себя не ручаюсь.

Лидия стыдливо отвернулась, сделав вид, будто не замечает, что ему едва удалось застегнуть штаны.

– Идем! А то Ли и в самом деле проснется и разбудит весь лагерь.

Они снова вошли в воду и вылезли на другом берегу, мокрые до нитки. Сорочка облепила тело Лидии, позволяя Россу снова полюбоваться тем, что он недавно ласкал. Под кружевной оборкой нежные холмики грудей казались кремовыми, и только соски пламенели, как розы, вздымая влажный батист. Внизу смутно виднелся заветный треугольник волос.

– Ты бы лучше оделась, – хрипло посоветовал Росс.

Взяв сухую одежду, Лидия целомудренно скрылась за кустом. Раздевшись, она увидела, что выглядит точно так же, как раньше, вот только те места, где прошлись усы Росса, слегка покраснели. Странно, что нет никаких перемен. Лидия чувствовала себя совсем другим человеком, преисполненным необычайной жизненной силы. Кроме того, в ней зародилось неведомое доселе желание. Толком не понимая, что это, она смутно догадывалась, в чем дело.

Облачившись в сухое, Лидия вышла из-за куста в тот момент, когда Росс сунул за пояс пистолет. Поймав ее встревоженный взгляд, он усмехнулся:

– Не волнуйся – самое ценное я себе не отстрелю.

Услышав скабрезную шутку, Лидия вспыхнула до корней волос.

– Готова? Тогда пошли.

Лидию вдруг охватило смущение, и она догадалась, что Росс чувствует то же самое. По пути к фургону они не проронили ни слова. Вскоре перед ними предстала Ма с бутылочкой молока. Миссис Лэнгстон окинула их любопытным взглядом.

Только сейчас Росс сообразил, что он босой и без рубашки. Да еще этот шрам… Ему стало неловко. Лидия потупилась. Мокрая сорочка, которую она держала в руке, внезапно показалась ей очень тяжелой.

– Простите, – пробормотал Росс и мгновенно исчез в фургоне.

Проводив его взглядом, Ма посмотрела на Лидию.

– Мы… мы ходили купаться, – пролепетала та, повесив злополучную сорочку на веревку.

– Я так и поняла.

– Росс… учил меня плавать.

– Ну и как, научил?

Кивнув, Лидия поспешила перевести разговор на другую тему:

– Вы напрасно беспокоились – я бы сама сходила за молоком.

– Да я уж привыкла. Зачем же что-то менять.

– Я считала, что теперь, когда Люк…

Миссис Лэнгстон вздохнула.

– Пока я жива, я всегда буду помнить моего сыночка. Но Люка нет, и, что бы я ни делала, мне его не вернуть. Видно, Господь решил взять его к себе. Так мне ли спорить с Богом?

Лидия подумала, что, если бы любая сила – небесная или земная – вознамерилась отнять у нее Ли или Росса, она бы так просто не сдалась, но промолчала.

– Жизнь продолжается. Живые должны думать о живых – так мы с Зиком рассудили, и дети с нами согласны. Вот только Бубба меня беспокоит. С парнем явно что-то творится.

– Я попрошу Росса поговорить с ним.

– Сомневаюсь, что из этого выйдет толк, но все равно спасибо. Вон он – чистит ваших лошадей. – Ма кивнула на загон и снова взглянула на Лидию. – На твоем месте я бы помогла мужу переодеться – не дай бог простудится в мокрых штанах, – лукаво заметила она и, подмигнув, отправилась к себе.

Забравшись в фургон, Лидия увидела, что Росс стоит у корзинки Ли.

– Так и спит?

– Только что проснулся. Он так вырос! Скоро мне придется сделать ему другую кроватку, побольше.

– С этим можно подождать, пока мы не устроимся на новом месте, – возразила Лидия, тут же поняв, что невольно выдала свое самое заветное желание.

– Значит, ты хочешь, чтобы мы остались мужем и женой?

– Не возражаю. Если, конечно, ты не против.

Росс надеялся, что Лидия вложит в свои слова больше чувства, скажет, что мысль о расставании для нее невыносима так же, как для него. Неужели она может оставаться спокойной после всего, что произошло? Это равнодушие задело Росса.

– С этого дня мы будем жить как настоящие муж и жена. – Он приподнял подбородок Лидии. – А у мужа есть свои права. Понимаешь, о чем я говорю?

– Да.

Он обнял ее за талию и, прижав к себе, страстно поцеловал. Стоило ему прикоснуться к губам Лидии, Росс потерял голову. Исходивший от нее восхитительный аромат щекотал ноздри. Она была сама женственность, ждущая и готовая принять его.

– Лидия, – взволнованно прошептал Росс, но в этот момент кто-то окликнул его снаружи. Чертыхнувшись, он сдернул с крючка шляпу и, кое-как прикрыв пах, вышел из фургона.

Вернувшись, Росс сообщил, что его попросили охранять караван, пока переселенцы не доберутся до следующей стоянки. Смерть Люка взбудоражила всех, а лучшего защитника, чем Коулмен, превосходно владевший оружием, трудно было найти. Лидия гордилась мужем, но очень беспокоилась за него.

– Справишься без меня? – озабоченно спросил Росс, собирая седельную сумку.

– А как же! – задорно отозвалась Лидия, усаживаясь на место возницы. – К тому же Анабет обещала составить мне компанию. Может, это отвлечет ее от мыслей о Люке.

Росс кивнул:

– Я пытался поговорить с Буббой, но он и слушать не захотел. Ну, мне пора.

– Увидимся на закате.

Смысл этих слов был предельно ясен. Росса распирало от радости. Бросив прощальный взгляд на прелестное лицо жены, он пришпорил Счастливчика и вскоре скрылся в клубах пыли.

До заката они увиделись не один раз – Росс под любым предлогом старался проехать мимо своего фургона, чтобы хоть минуту полюбоваться женой. Путешественники немного успокоились, выбрав себе в защитники такого надежного человека, как мистер Коулмен. Все чувствовали себя защищеннее оттого, что бывший солдат – а где еще он мог научиться так искусно владеть оружием, как не на войне? – охраняет их. Это очень льстило Россу, хотя он и выказывал равнодушие к своим новым обязанностям.

Вечером он примчался домой как одержимый, наскоро вымылся и забрался в фургон. Там почему-то стало просторнее. Росс не сразу заметил, что Лидия убрала одну постель, а из второй соорудила ложе для двоих. На комоде рядом с постелью благоухал скромный букетик полевых цветов.

За ужином оба нервничали, потом Лидия дрожащими руками убрала посуду. Накормленный и вымытый Ли уже спал. Попивая кофе, муж и жена любовались закатом, как вдруг увидели мистера Грейсона.

– Добрый вечер, – приветливо сказал он, одобрительно оглядев Лидию. Теперь ничто в ней не напоминало то жалкое существо, которое миссис Лэнгстон привела в фургон Коулмена несколько недель назад. Прелестная женщина с выразительными глазами, хотя волосы у нее слишком буйные. Мистер Грейсон, с трудом оторвав взгляд от красавицы, посмотрел на ее мужа.

– Мне неловко просить вас, Росс, но не могли бы вы сегодня ночью подежурить в лагере?

– Подежурить? – удивился Коулмен, мечтавший поскорее очутиться в постели вместе с Лидией.

Грейсон смущенно кашлянул.

– Мы посовещались и решили, что будет безопаснее, если человек с вашим опытом присмотрит за порядком. Конечно, мы готовы делать это по очереди, но боюсь, как бы в темноте кто-нибудь ненароком не подстрелил сменщика. Люди нервничают – вполне возможно, что убийца Люка Лэнгстона все еще бродит поблизости. Согласны?

Все в Россе воспротивилось этому. Но как отказаться?

– Ладно, но только одну ночь.

Грейсон снова кашлянул.

– Вообще-то речь идет о неделе. Мы заплатим вам, – поспешно добавил он.

С губ Росса сорвалось ругательство.

– Интересно, на что я буду годен днем, если всю ночь не сомкну глаз?

– Не всю – после полуночи вас сменят. Для сна останется несколько часов.

«Но не для жены», – мысленно уточнил Росс.

– Прошу вас, не отказывайтесь. Хотя бы до тех пор, пока мы не покинем этот опасный район и люди не успокоятся.

Россу оставалось только согласиться. Не мог же он сказать Грейсону правду!

День за днем караван двигался по южному Арканзасу. По мере того как путешественники отдалялись от места трагедии, напряжение спадало. Только Росс становился все угрюмее. Его зеленые глаза сверкали нездоровым блеском, под ними залегли темные круги – признак усталости и раздражения. При встрече с Коулменом люди в испуге шарахались от него.

К концу шестого дня Росс почувствовал, что больше не может. Привязав лошадей, он бросился к фургону и распахнул полог. Лидия собиралась мыться. Заколов волосы, она поставила ногу в тазик с теплой водой, но тут увидела мужа. От удивления она выронила мочалку.

Росс обвел жену пристальным взглядом, скользнувшим от стройной шеи к роскошным холмикам грудей, потом метнувшимся вниз, к треугольнику между бедрами. Так и не проронив ни слова, он повернулся и широким шагом направился к фургону Грейсонов.

– Я хочу поговорить с вами, – решительно сказал Росс старшему по каравану.

– Конечно. – Старший отвел Коулмена подальше, опасаясь, как бы грубое словцо не достигло ушей миссис Грейсон.

Вообще-то Росс охотно сказал бы следующее: «Послушайте, Грейсон, я уже неделю не спал с женой, а мне этого чертовски не хватает. Так что убирайтесь вы все к дьяволу – и вы, и ваш треклятый караван!» Но он уже отвык от подобных выражений, а новым не научился, к тому же от природы не был оратором. Поэтому произнес нечто иное:

– Я дошел до точки, понятно? Больше ни одной ночи не проведу вдали от моей… семьи. Всю неделю мне даже отлить было некогда. – Грейсон невольно поморщился. – Я устал. Деньги, конечно, штука хорошая, но… – Росс умолк, представив себе обнаженную Лидию. – Так что я отказываюсь.

– Успокойтесь, Росс. Я не возражаю. По-моему, все уже убедились, что это была трагическая случайность и теперь нам ничто не угрожает.

Росс с облегчением вздохнул, ибо приготовился к трудному объяснению, даже к спору. Теперь же он устыдился того, что так обошелся с Грейсоном.

– Вот и отлично. До завтра.

Росс пошел к реке, быстро разделся и с наслаждением бросился в прохладную воду.

– Ты тоже считаешь, что это случайность?

Росс поднял глаза на Лидию, которая расчесывала волосы.

– Думаю, тот, кто это сделал, давно уже смылся. Я так и говорил тебе с самого начала.

Отложив щетку, она расшнуровала ботинки.

– Кажется, все уже примирились со смертью Люка, даже Ма. Как, должно быть, ужасно потерять ребенка!

Представив, что такое случилось бы с Ли, Лидия вздрогнула.

– Но ведь твой тоже умер, – заметил Росс.

Она замерла. Дитя, рожденное в лесу, было для нее лишь плодом греха и насилия.

– Это совсем другое.

– Почему?

– Просто другое, и все.

– Лидия! – И Росс задал давно мучивший его вопрос: – Кто отец твоего ребенка?