Глава 13

Братец Китай. Монастырь

Небо. Синее небо с облаками. Поворачиваю голову набок — окно. И за окном солнце. Садится или встает? Я на кровати, обычная кровать со спинками. Всего лишь стерео потолок, а мне казалось в бреду, что я на пляже в Австралии загораю. Сколько я тут нахожусь? И где я вообще? На больницу или тюрьму не похоже. Последнее, что я помню, как меня посадили в машину. Или положили, сам двигаться я уже не мог. После нескольких часов под дождём полностью обессилел. Холодно мне уже не было, мне было все равно. Настолько все равно, что я лёг посреди дороги и закрыл глаза. Чтобы дождь не попадал. И даже не слышал подъехавшей машины. Только почувствовал, что меня поднимают и ведут. Или несут, не помню. Дальше изредка приходил в себя, но было так плохо, что организм снова меня отключал. Кроме снов про Австралию ничего не помню.

Попытался встать. Сразу не получилось, сел со второй попытки. Не сразу нормализовалось поплывшее зрение. И тошнит, немного. На мне что-то похожее на пижаму. Розовое. Меня что, опять за девочку посчитали? Не должны бы, рассмотрели, думаю, всего. Скорее одели что было. И мыли, наверное, а я не помню. Запах только лекарств. На низеньком столике рядом упаковка с ампулами, таблетки, флаконы. Где же люди? А, вот, кто-то идет. Нет, это не люди, это девчонка. Вот чья пижама на мне! Моя ровесница на вид. Узкие глаза широко раскрылись при виде меня сидящего.

— Ни шенме, Вейшема хилайла! — И перевод не нужно, возмущена она, понимаешь ли. Кто ты такая, что я буду твое разрешение ждать встать? Подскочила, пытается уложить. Смешная, косички торчат. Если бы не они и за мальчишку принять можно. Сама в джинсах, а меня в девчоночью пижаму нарядили.

— Мне нужно, вот как тебе объяснить… — Жестом показать будет некультурно. Но она догадалась, нырнула под кровать и достала…. горшок! Я кажется, покраснел.

— Мей йо! Я сам пойду!

— Мей йо сам! Зе ши далеко, вниз ни хей йо! — Мешая два языка, настаивает девчонка. Поставила горшок мне под ноги и вышла. Делай, типа тут. Немного английский знает, договоримся. А я и правда слаб, ноги трусятся. Солнце все — таки поднимается, яркое такое. Там не лето случайно, сколько я валялся?

Минут через десять девочка возвращается. Я лежу, старательно хмурюсь. Тут что, взрослых нет?

— Ты говорить Джунго вен? — Чего? Какой вашу мать, джунговен?

— Где я нахожусь? Страна?

— Джунго — Непонимающе смотрит девчонка.

Я что, бессознательно перешел границу какой-то Джунго? Это не Монголия по-китайски? Стоп! А это не….

— У тебя есть карта? Покажи мне на карте где мы.

Через пять минут притаскивает нетфон. Это её? Довольно дорогая модель. После нескольких манипуляций выводит передо мной проекционную карту Китая метра два диаметром. И тычет пальцем в верхний левый угол. Ну, я тупой! Джунго — это Китай по-китайски! А уклонился на запад я сильно, чуть ли не до границы дошел. Когда только успел. Но это граница с Монголией. А что, возможно через неё легче перебраться. Вот только оклематься чуть.

— Нин куй син? Во де Шина!

— Во де Дэн — Отвечаю автоматически. Когда я успел столько слов нахвататься? Во сне язык выучил? А нет, не выучил. Остальное что она непрерывно болтает не пойму. Нельзя столько с больным разговаривать! Хотя я еще так много не узнал.

— Кто меня привез? Твой отец? — Прервал её непонятный монолог.

— Лаоши Чен. Ты быть хвуай. Ты где твой дом? — Информация никакая. Кто такой этот лаоши? Что я был совсем хвуай, это и ежу понятно.

— Мой дом Россия. Елоши. Какое сегодня число?

— Айи айи! — Что это значит? Два и два. Не двадцать два, было би слово ши — десять. Второе число и второй месяц? Месяца у них просто числами называются.

— Февраль? — Шина кивает. Не может быть! Вот почему я такой слабый. Недели две валяюсь в бессознательном состоянии. И кто за мной ухаживал всё это время? Кормил, мыл, убирал дерьмо? Надеюсь, не Шина? Кто вообще эти святые люди?

В дверях появилась мужская фигура. Невысокий китаец в плаще и с чемоданчиком. Увидев меня в сознании — весело затараторил, улавливаю только междометия. Шина прервала его, объясняет, показывая на меня. Китаец уселся рядом, положил на столик чемоданчик. Красный крест, получается это доктор?

— Как вы себя чувствовать молодой человек? — Почти чисто заговорил врач.

— Чувствую живым. Я, правда, две недели лежу?

— Сегодня ровно две. Первые день я не надеяться, что ты выжить. Показать горло — Сунул ложечку. Достал приборчик, приложил к запястью.

— А где я нахожусь? Это город?

— Это селение Чжуенцу. Тут находится известный буддийский монастырь.

— Шаолинь? — Проявляю эрудицию.

— Нет, Шаолинь от мы далеко. Но наши бойцы мочь достойно сразиться с они. Лаоши Чен есть очень опыт.

— Лаоши? Который привез меня? Он кто? Настоятель монастыря? Или как тут должность называется. Далай-лама?

— Нет, мальчик, далай-лама есть правитель! Тут есть настоятель. Лаоши Чен есть казначей. И есть лаоши, то есть учитель искусство боя.

— Учитель? Учитель — ши!

— Есть разный значение. Достаточно вопрос, ты слаб. Ты есть отдых. Я делать укол.

После укола я захотел спать. Вот почему я две недели валялся! Закололи!

Второй раз прихожу в себя вечером. За окном сумерки, у кровати на столике горит небольшой светильник. Разбудил меня голод. Интересно, как меня кормили эти две недели. Поднимаю, рассматриваю руки. На скелет вроде бы не похож.

Черная тень бросается на меня! Внутри что-то оборвалось, я взвизгнул как девчонка. Вот до чего розовые пижамы доводят, кошки испугался! Огромный черный кот (или кошка) забрался мне на грудь и кровожадно перебирает лапами вонзая когти. И урчит при этом. Это не оборотень?

— Бао! Хайпа де хайцы! — Заходит женщина. Китаянка в ярком красном халате. На голове копна волос, скрепленная спицей. Именно такими видел я китаянок на рисунках, а вживую впервые встретил. Подошла, взяла кота на руки, улыбается — Ни хао ма?

— Во хен хао! Ни ши шей? — А это откуда я знаю? (я очень хорошо, вы кто?)

— Лао. Мути Шина. Мне сказали ты не говоришь на китайском, а ты очень неплохо справляешься.

— Вы тоже! — Не считая агента службы безопасности, впервые встречаю такое чистое произношение.

— Я учитель английского, мне положено! Не зря в Англии училась. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Слабость немного. Это вы со мной возились всё время? Я даже не знаю, как я смогу вас отблагодарить.

— Все понемногу, — Беспечно отмахивается — Расскажешь, что с тобой случилось? Где твои родные?

— Это очень долгая история. Вы ничего не имеете против русских? — Приходится быть осторожным.

— Ты русский? Похож. У меня тоже русские корни. Я немного говорю на русском, но очень плохо — Видимо очень плохо, раз не сказала это на русском — Не важно, какой нации человек, главное его чистое сердце.

Это что-то из буддизма. Меня устраивает. Но рассказывать сейчас я и правда, не могу. Слабость одно, но и моё положение тут непонятно.

— Вы не сообщали обо мне в полицию?

— Мы хотели узнать, кто ты и найти твоих близких. Ким Чуа, руководитель службы регистрации — брат моего мужа. Мы узнали, что ты в розыске, но не сообщали о тебе. Там нет ни твоего имени, ни адреса. Ты расскажешь? — Мягко, но настойчиво. Как кошка, вкрадчивая. После того как они столько со мной возились врать я не могу.

— Я нелегально попал в Китай. У меня родные в России и я хотел добраться туда. Но не рассчитал силы. А ищут меня за то, что сбежал при задержании. Два раза.

— Ты мог обратиться в посольство. Я и мой муж поможем тебе связаться с родными. У тебя есть их телефон? — Я что, совсем похож на недоразвитого? Если бы у меня был телефон….

— Я не знаю телефон и фамилию. И не смогу доказать что я русский. Мне нужно в Москву, а там я найду. Так получилось. Я не могу сказать всей правды, а врать вам не хочу.

— Хорошо — Легко согласилась Лао — Восстановишь силы, потом решим что делать. Есть хочешь?

— Хочу ку ма Лао!

Засмеялась, пошла к двери. И кота унесла.

— Сейчас Шина тебя покормит.

Шина появляется минут через двадцать. С разносом в руках. Ставит на столик, расстилает у меня на животе салфетку.

— Во вей ни. Я кормить ты. Я учить с ты язык, ты хорошо? — Берет тарелку, ложку. Хотел возмутиться — что я маленький с ложки кормить! Потом передумал. Если её нравится пусть. Мне тоже приятно, никогда за мной не ухаживали так.

— Хорошо. Ты учишь английский, а я китайский. Что это, суп?

— Титхан. Курица жидкость. Ты есть сколько жить? — Как бы не плох был её английский, но лучше моего китайского.

— Мне 13 лет. Как по вашему, сейчас… шисен! А тебе?

— Ши сы! — С оттенком превосходства. Четырнадцать.

Так вот болтая, незаметно съел суп, потом лапшу и чувствую — переел. После двух недель внутривенного питания для желудка оказалось тяжело. Опять в сон клонит, что же это такое?

До туалета самостоятельно добрался только на третий день. Он оказался на первом этаже. А дом в три этажа и это всё одна семья. Как оказалось не маленькая. Я еще не разобрался во всех их родственных связях. Пока не понял где муж Лао, если он есть. Бабушка была — мама Лао. Вот она меня почему-то невзлюбила. Бурчит недовольно что-то. Детей, кроме Шины человек пять, но все маленькие. Кот, Бао, спит теперь со мной. Он меня лечит, когтеукалыванием. Мне здесь нравится, только непонятно, почему они со мной возятся. Сдали бы в полицию или еще куда и никаких проблем. Есть всё-таки и в Китае хорошие люди. Да везде есть, я уверен, что и в Эстонии больше хороших и в этой стране, откуда те… ну созвучные Гондурасу. Для деревни дом шикарный, много бытовой техники, электроники. Семья явно не бедная. Много для меня непонятного, жаль некому объяснять. Шина учится в школе и только вечером может уделить мне внимание. А мелкие дети не знают совсем английского и я их лепет понять не в состоянии. Вот и сейчас взрослые все на работе, осталась только бабушка и дети которые не ходят в школу. Таких трое — два пацана и девочка. Несмотря на всё еще не ушедшую слабость пытаюсь занять их чем то. Мальчик, Тео, принес мелки. Показывает — нарисуй. С меня художник такой же, как и физик-ядерщик. Отец у меня был им, вот и сравнил. Но вернемся к рисованию. На чём вопрос? Пол тут из плитки, но теплый. С подогревом. Вот на нём и стали рисовать. Я изобразил что мог — солнце, дерево. Дальше малыши занялись. Интересно, мне не достанется за это? Бабушка прошла, особого возмущения не вижу. Пойду, подостаю её. Жаль она тоже английским не владеет.

— Цуму Ньямо! Ни хен хао? — Цуму — бабушка. Осваиваю язык потихоньку. На каком языке она бурчит?

— Тебя мне только не хватало! — Бабушка русская??? Вот про какие корни Лао говорила!

— Вы говорите русский? Вы есть мой земилячка?

Бабушка офигела не меньше чем я. Лао ей видимо не сказала, что я русский.

К приходу из школы Лао с Шиной, мы с бабушкой сидели и пили чай. У неё было и русское имя — Надя. Но она не чисто русская, даже совсем не русская. Мама бурятка, а отец китаец. Однако, себя считает русской, хотя в России не была никогда. Я ей не понравился, потому что бредил на английском языке. Они с Лао поссорились из-за меня, бабушка настаивала, чтобы меня отвезли в больницу. Вот Лао ей ничего и не сказала о нашем разговоре. А сейчас очень удивилась, увидев такое взаимопонимание.

— Вы подружились? Как хорошо! А ты почему встал с постели?

— Я уже почти здоров! Хотел на улицу выйти, но не в чем — Джинсы и джемпер мне дали Шины, как раз по размеру. А вот с обувью плохо. Моего размера нет.

— На какую улицу? — Пришла в ужас Лао — Там сыро, сразу опять сляжешь! Доктор приходил?

— Нет, он вчера предупредил, что сегодня не будет. Я таблетки выпил! И микстуру, противную.

Несмотря на сопротивление, меня отправили в постель. С ложечки кормить Шине я не дался, чему она была весьма огорчена. Нашла себе куклу!

— А укол? — Нашла к чему придраться Шина — я делать ты!

— Ты? Нет, пусть кума Лао лучше — Шприц пневматический, можно и самому, только я не умею.

— Я уметь! Я делать, когда ты лежать — Что? Она делала мне уколы? В какое место? Пользуясь моим бессознательным состоянием, рассматривала всего?

Сообразив по моему виду, что проговорилась, Шина закрыла лицо ладошками и сбежала. Ну, попадешься ты мне!

Через несколько минут появляется Лао. Пытается казаться серьёзной.

— Покушал? Молодец. Что там у вас с Шиной не так?

— А кто ей разрешил мне уколы делать? — Делаю сердитое лицо. Хотя и притворяться не приходится — я возмущен!

— Понимаешь, с тобой некому днем было сидеть, вот ей и пришлось. Она даже школу несколько дней пропустила. А уколы в плечо делала. Вот видишь тут заметно — Тронула левое предплечье. Там действительно небольшая припухлость. Но доктор то делал в ягодицу!

— А почему она сбежала тогда? — Что против такого аргумента скажешь?

— Она ведь девочка! Поняла, о чем ты подумал, смутилась. Всё? Конфликт улажен? Давай я покажу, как шприц заряжать, будешь сам делать. Потом пришлю Шину, будете мириться.

Помирились, куда деваться. Я и не сильно обижался, так, в воспитательных целях. Но к вечеру успели опять поссориться. Она обозвала меня — бендай. В переводе — тупица. За то, что никак не мог правильно выговорить слова. Я ругаться при девочке не стал, сказал только, что обезьяны в Нью-Йоркском зоопарке быстрее склонения запоминают, чем она. Пришлось Лао снова нас мирить. Я первым извинился, потом она. В знак примирения дала мне попользоваться нетфоном, я смог сообщить о себе Мие и Санчо. Оба в сети оказались, оба сначала обрадовались, потом ругали за долгое молчание. Шина увидев фото Санчеса заинтересовалась, я даже немного заревновал. Я ведь симпатичнее! Не поймешь этих девчонок.

На следующий день пришел брат мужа Лао, начальник службы регистрации. Мне пришлось выдержать целый допрос. Частично ссылался на потерю памяти, частично на возраст, в котором потерял родителей. Так ни к какому результату мы и не пришли.

— Теперь вы сообщите обо мне в полицию — Грустно констатирую я.

— В полицию? Зачем — Не поняла Лао.

— Вы не боитесь, что у вас будут проблемы? Если узнают, что у вас нелегальный русский скрывается.

— Власти не лезут в дела монастырей. Если возникнут вопросы — ты из монастыря. Лаоши Чен, когда привез тебя, сказал — никакой полиции. Ты его попросил об этом.

— Я? — Поражаюсь. Я был в состоянии говорить?

— Он так сказал. А его слово закон для нас — Большой человек этот Лаоши!

Только через неделю мне купили ботинки и выпустили на улицу. В окна я видел только горы с одной стороны и лес с другой. Теперь смог обозреть остальное. Дом на самом краю деревни. Ну как деревни, хорошая асфальтированная дорога, водопровод, газ. Дома все двух, трех этажные. Немного, десятка два. А чуть выше монастырские здания. Я туда пока не ходил, издали смотрел. Хорошо видно только главную, как её, ратушу. Или храм. Путаюсь пока в их понятиях. А из нашего дома оказывается, все работают в монастыре кроме Лао. Повара, служки, строители. Хорошо зарабатывают. Монастырь известный, много как паломников, так и туристов. Школа в соседнем поселке, туда возит школьный автобус. И главное. Лаоши Чен оказался отец Шины, бывший муж Лао. Он ушел в монастырь после того, как случайно сбил человека машиной. Теперь он не имеет права быть женатым. Шина видится с ним иногда, но, допустим, ночевать в доме ему нельзя. Завтра воскресенье, Шина обещала показать монастырь. Посмотрим.

Языком занимаюсь днем с бабушкой, а вечером с Шиной. Говорят — делаю успехи, хотя мне так не кажется. Когда быстро говорят, совсем ничего не понимаю. Если медленно, то могу немного объясняться. И даже несколько иероглифов выучил. Еще и русский язык с бабушкой тренирую. Она смотрит фильмы постоянно на русском языке и книги читает. До книг я пока не созрел — нужно алфавит учить сначала.