ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Узнал. А ведь я наивно подумала, что времени на это ему понадобиться немножко больше. Все-таки за пять лет я, из девочки-простушки, смешливой помощницы одного известного в столице Сендаса цирюльника, выросла в более самостоятельную и взрослую женщину. Изменения коснулись не только внешности: я стала гораздо тщательней продумывать свои легенды. И более жестко подходить ко многим вопросам, которые раньше могли вызвать во мне слезливый отклик.

— А вы знаете, я почему-то совершенно не удивлен… — только и сказал Дилан, при этом ни к кому конкретно не обращаясь.

К слову, юного маркиза эта информация тоже никак не задела или же он просто решил не подавать вида.

— Что, ваши спутники не в курсе ваших шалостей? — мило удивился главный следователь Его Величества Альваро, — вы решили, что посвящать их свои особые таланты не надо или снова применили афродизиак? Помню, что он удавался вам на славу, очень интересный состав у рецепта был.

Отвергая все обвинения, я фыркнула:

— Не говорите глупостей, лично я сама никогда не пользовалась травами в этих целях. Я только продавала их для красоты, а уж, по какому именно назначению ваши женщины их использовали, это их личное дело.

— Это не только их личное дело. А вы прекрасно знали, что любовная магия запрещена, но не вняли первому предупреждению. Напротив, словно в насмешку увеличили поставки. Да что там поставки, вы даже до королевского дома добрались, у фрейлин его Величества ваши приворотные снадобья разве только из ушей не лились…

Рядом закашлялся Бриар, тщательно пытаясь скрыть расползающуюся улыбку. Весело ему, а я прекрасно помню то время, как поначалу было страшно, и я не знала, что делать и куда бежать. Это потом уже я взяла себя в руки и сумела успешно выскользнут из петли этой ищейки. Но крови и нервов он мне подпортил изрядно.

— Ваш король должен был быть доволен, что пользуется таким успехом у женщин!

— Он был бы больше доволен, если бы ваши зелья не работали, как у большинства шарлатанов, — не согласился с моими доводами сэр Бертольд и приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки.

Все вокруг напряженно следили за нашими манипуляциями, но попыток вмешаться в процесс пока не делали.

— То есть ваш правитель поощряет бездарность, — тут же ухватилась я в оговорку, торжествующе ткнув пальцем в грудь собеседника, — а тот, кто за свой труд готов поручиться, наказывает? Хорошая у вас страна, однако!

— Ваш труд — это не законное изготовление приворотных средств!

— Не вижу проблем, узаконьте!

— Спасибо за совет, я обязательно подумаю над вашим предложением, а пока… — язвительно произнес сэр Бертольд и вдруг сделал быстрое движение рукой, на которое я просто не успела среагировать.

Вернее я почувствовала ветерок над головой, даже сообразила, что он хочет сделать, но помешать не успела. Вцепилась в его руку только тогда, когда было поздно. Мой роскошный парик коротко остриженной брюнетки победно красовался в его кулаке.

— Так я и думал, — с интересом рассматривая мои темно-рубиновые волосы, аккуратно заколотые в пучок на затылке, довольно произнес Бертольд, — готов поспорить, что и цвет глаз не настоящий. Не хотите снять линзы?

— Я надеюсь, что когда-нибудь ты все-таки расскажешь о себе больше, чем можешь сейчас… — так тихо, что услышала только я, проговорил мне на ухо Дилан.

Хотелось бы мне, конечно, исполнить желание приятеля и ни от кого ничего не скрывать, но иногда жизнь подкидывает такие обстоятельства, что ты сам не властен над своими желаниями.

— Нет, — помотала я головой, отступая за ребят, — надеюсь, в глаза вы мне не полезете?

— Ну, только если вы мне расскажете, как испарились из тюрьмы, пока я ходил к судье, чтобы подготовить обвинение. Кстати, а что за краска дала вам такой интересный оттенок волос? Ни разу не встречал ничего подобного.

Бриар, услышав про тюрьму, напоминание у которой для нас всех была как оскомина, вновь закашлялся, чем и привлек внимание ищейки. Я же в свою очередь объяснять фон Клаусу, что мои волосы не окрашены, а вполне себе натуральные, не стала.

— Вы Бриар эд Аланей Тьялиррский?

Вот это новость. Вот это заявление. Кажется, не у одной меня здесь имеются тайны. Обращение «эд» традиционно по всему миру использовалось только к представителям королевских и княжеских фамилий. Кто бы мог подумать, что Бриар окажется не только сыном герцога Дугласа Тьялиррского, но и признанным родственником самого короля. Ведь родственная связь с женой Его Величества Артанейна еще не гарантировала, что он сам может войти в королевскую семью. Но Бриар шустрый малый, уже сумел просочиться… Правда это ничего не меняло, договор есть договор.

Я положила руки на плечи юноши и слегка жала, говоря тем самым, что сейчас надо говорить правду. Сбежать все равно не сбежим, а если придется драться, то им, как трупам, будет уже без разницы кто из нас кто. Намек мальчишка понял правильно:

— Допустим.

— Я думаю, общество беглой преступницы не лучшая компания для такого благородного человека, как вы. Я здесь как раз для того, чтобы помочь вам добраться до дома…

— Благодарю, — резко перебил его Бриар, на мгновение, словно став выше и взрослее, — но я сам в состоянии разобраться, чье общество для меня предпочтительнее. И уж тем более я волен сам выбирать себе телохранителей, которые способны проводить меня туда, куда надо.

— Элен ваша телохранительница, ваше сиятельство? — на этот раз удивления Бертольда было не скрыть.

Наконец-то я увидела хоть какую-то эмоцию на этом безжизненном лице!

Бриар смерил меня оценивающим взглядом и цокнул языком:

— Как тебя зовут?

Моментально догадавшись, куда юноша клонит, я тут же подхватила:

— Алексия Кросс, милорд. Главный инспектор отдела ночной гвардии приграничного города Родении. Вы наняли меня и моего коллегу, чтобы добраться до своего сюзерена самым коротким путем, через земли Туата де Данан.

— Инспектор? — Бертольд несколько ошарашенно покосился в мою сторону, но тут же взял себя в руки, — с размахом работаете, однако… Стоит присмотреться к вам поближе.

Упаси боги. Меня вполне устроит большая дистанция между нами, особенно если она будет включать многокилометровое расстояние.

— У вас есть какие-то вопросы к моему телохранителю? — с нажимом спросил маркиз, на что получил только усмешку:

— Вы, наверное, еще и договор составили, и клятвами скрепили?

— Конечно. Я прекрасно знаю порядок и всегда подстраховываюсь, чтобы меня не предали.

Бертольд фон Клаус согласно кивнул:

— Тогда вопросов к Алексии Кросс я не имею. Но как глава тайного Департамента и безопасности Сендаса, имею вопросы к Элен. Поэтому останусь с вами, пока вы не исполните свои клятвы.

Я не ослышалась? Эта холеная ледышка собирается идти с нами и путаться у меня под ногами? Судьба меня определенно любит, раз не дает расслабиться ни на минуту. Видимо отчаяние, которое мелькнуло на моем лице, впечатлило Дилана, потому что он выступил вперед, опередив мое возмущение:

— Нам не нужны помощники, мы и сами прекрасно сможем защитить нашего господина.

— Вот как, хотите проверить это прямо сейчас? — Бертольд хищно осклабился и указал на своих людей, давно уже застывших в атакующей позиции, — я в своем праве. Мой сюзерен сказал мне найти и сопроводить его сиятельство Аланея, и я это сделаю.

Бриар обернулся ко мне, спрашивая взглядом, что сейчас-то делать, когда вопрос повернулся подобным образом. Только вот выбора у нас не было. Не драться же двум против шести. Недоучку Тьялиррского я даже в расчет брать не могу. У него, конечно, было хорошее домашнее обучение и наверняка бытовыми и боевыми заклинаниями он владеет лучше, чем я, но опыт это опыт, а сейчас им ничего другого противопоставить нельзя.

— Перестаньте провоцировать моих людей, — уверенно выдал Бриар, выступая впереди нас, как самый настоящий господин.

Мы с Диланом как мыши тут же шмыгнули за него и встали чуть поодаль. Вроде и уважительную дистанцию сохранили и подчеркнули это своим видом, но и за обстановкой следим.

— Вы можете отправиться с нами, но идем мы прямо сейчас, — поддержала я своего работодателя.

Бертольд молча осмотрел нашу компанию, оценивая потрепанный вид, и видимо придя к какому-то выводу все-таки согласно кивнул.

— Здесь мы недалеко останавливались на ночлег, так что пока мы будем сворачивать лагерь, можете перекусить и попробовать подобрать себе что-то из одежды. А то выглядите… Как беглые преступники.

Он резко развернулся и как буйвол, не разбирая дороги, ломанулся в самую чащу. Его люди, все так же молча, тенями заскользили следом. Принципиально оставаться на место было глупо, тем более что мы не ели, по меньшей мере, сутки, да и сменить рваные грязные одежды после каземат и правда, не мешало. Так что мы с чистой совестью рванули следом, стараясь не отставать.

— Я считаю, что нам совершенно не нужен этот провожающий, — шепнул Дилан, — надо от них как-то избавиться.

— Смысла нет, — покачала я в ответ головой, уже взвесив до этого все «за» и «против», — и вообще, у них есть деньги и провиант, а у нас нет, так что выбирать не приходиться.

— Да они не собираются помогать мне, — возмутился Бриар, — этому сэру фон какому-то нужно, чтобы я не домой попал или к своему королю, а непременно к его сюзерену.

— Соображаешь верно, — похвалила я юношу за правильные мысли, — но до эльфийской столицы, они ничего предпринимать не будут.

— Это ещё почему?

— Потому что оттуда попасть по порталу можно куда угодно, в том числе и к Его Величеству Альваро. Смысл им пытаться портить краткую дорогу, которая приведет прямо к цели? Просто в самой столице нам надо быть начеку и контролировать малейшее их движение…

— Не нравиться мне все это, — признался Дилан, осторожно отгибая ветки, чтобы они не хлестнули по глазам, — как то все слишком быстро усложняется.

— Ничего удивительного, у нашей светлости Бриара богатое наследие…

Стоянка Бертольда и впрямь оказалась совсем рядом. Никаких палаток, костерка и прочих благ цивилизации я не увидела и обернулась с вопросом к одному из людей главной ищейки Сендаса. Мужчина средних лет с очень суровым лицом, молча протянул мне фляжку, перетянутую простой бечевкой и толстый ломоть хлеба с жареным куском мяса. Аккуратно отложив мясо в сторону, и поблагодарив доброго человека, я проглотила предложенный хлеб одним движением. Потом открутив крышечку у фляги, осторожно понюхала содержимое. Свежо пахло ромашкой и чем-то еще, каким-то неуловимо знакомым горьковатым ароматом.

— На твоем месте я был бы осторожен. Вдруг это твое приворотное зелье? Мы не стали уничтожать такой шедевр, так что запасов у нас много, — с легкой насмешкой произнес Бертольд, бесшумно подойдя ко мне из-за спины.

— А у вас что, проблемы с женщинами, решили действовать хотя бы таким методом? — в тон ответила я ему и протянула флягу, — благодарю, но я воздержусь.

— А что такое, неужели испугались?

— Я похожа на испуганную даму?

— Вы зачем-то все время хорохоритесь, — резко поменял тактику мужчина, — разве я чем-то вас обидел?

От подобной приторности меня слегка замутило, и я поморщилась:

— Вы можете делать все, что вам вздумается, а мы воспользуемся местным стационарным порталом и мигом окажемся, где надо. А оттуда уже наш хозяин отправиться домой.

— Только домой ли отправился сын герцога…

на финише обыграть нас…

Люди Бертольда были не только похожи на теней внешне, но и по повадкам напоминали их. Я, обладая хорошей памятью на мелочи, не могла запомнить их лиц. Они словно сливаозраст у всех отличался. И абсолютная тишина. Я, как ни пыталась их разговорить, так и не добилась ни одного слова и не знала, могут ли они говорить вообще.

Наблюдая за моими мучительными попытками пообщаться, ко мне подошел Дилан.

— Ну что Элен, вляпались мы в это дело по полной?

— Я тебя прошу, не надо меня так называть, — недовольно проговорила я, придирчиво осматривая свое отражение в небольшом слюдяном зеркальце, который мне одолжил один из молчаливых людей Бертольда.

— Алексия, я очень хочу знать, кто ты такая и надеюсь, что со временем ты будешь достаточно доверять мне, чтобы это рассказать.

— Мошенница, — буркнула я в ответ, невольно заливаясь краской смущения под взглядом Веснушки, — вам же Берт все сказал.

Дилан на это только слегка улыбнулся:

— Я не сомневаюсь, что ты раздавала приворотные зелья направо и налево, но никогда не поверю, что ты делала это из-за денег.

— Хуже.

— Хуже может быть только из-за денег, все остальное ерунда.

Я пожевала губы, раздумывая, стоит ли раскрывать перед другом свою не самую чистоплотную натуру или пусть и дальше идеализирует мой образ. Только врать и не договаривать мне ему все тяжелее… Он так искренне верит в меня, безрассудно доверяя спину.

— Столица Сендаса находится рядом с родовой крепостью драконов — Конуэем… Те земли не похожи на наши другие владения… Я не знаю, как тебе объяснить, чтобы ты понял… Они живые, в них есть душа… Пока мы жили там, у нас было полнейшее взаимодействие, мы обменилась силами, мыслями, энергией, поддерживали друг друга… Без нас Конуэй умирает. Пусть медленно, но неотвратимо… Обычная человеческая энергия плохо усваивается и лишь продлевает агонию… Поправить немного дело могли только сильные эмоции местных жителей… Выбор был не слишком большой, либо сеять мор и страх, либо спровоцировать любовную лихорадку… Не смотри на меня так. Ты не знаешь, что это такое, чувствовать каждый день, как часть тебя умирает… Я никому не сделала плохо, наоборот, в том году был бум свадеб и родилось много здоровых детишек… У моих трав нет побочных явлений типа агрессии и болезней… И никто из пар не разошелся, я следила за этим долгое время. Все вполне счастливы и довольны жизнью.

— Понятно, — после некоторого непродолжительного молчания задумчиво отозвался Веснушка, — как ты там оказалась?

— Конуэй может звать меня, я слышу его, — нехотя призналась я, — не знаю почему, ведь дедушка отрекся от меня и отлучил от семьи, так что мне закрыты некоторые способности моей крови… Тебе не противно, что я воспользовалась тысячами людей и паразитировала на них?

— В каком-то смысле мы все на ком-то паразитируем… — философски заметил приятель, — а у тебя есть очень важное качество, перевешивающее многие твои проступки… Не смотря ни на что, ты своих не бросаешь, особенно когда им нужна помощь. Так что не бери в голову, никто же не умер. Наоборот, ты сама сказала, что все счастливы.

Высказав свою мысль, он на время оставил меня одну. Стоило бы радоваться, что друг так положительно отреагировал на мою историю, но почему-то мне от себя стало ещё противнее. Можно сколько угодно искать себе оправдания, но это отвратительная черта, которую я не терпела и изживала, как могла. Каждый должен отвечать за то, что говорит и делает. И если Бертольд когда-нибудь меня поймает, значит, он выиграл и прав, и расстраиваться нет смысла.

— Выходим!

Я очнулась от грызущих душу мыслей, только когда ко мне со спины подошел Бриар и гаркнул на ухо:

— Госпожа Алексия, немедленно уберите свой похоронный вид, иначе у нас сейчас вся еда скиснет!

Вот так получая попеременные тычки от приятелей по поводу моего испортившегося настроения, и изредка ловя на себе странные взгляды Бертольда, к вечеру мы все-таки дошли до небольшой деревеньки с говорящим названием Пятачки. Пол часа мой работодатель яростно спорил с королевской ищейкой: один хотел остановиться на ночлег прямо здесь у кого-нибудь из жителей, но второй был категорически против. Он требовал пройти ещё немного и остановиться в каком-нибудь незаметном пролеске. Пока они спорили, мы незаметно покинули деревню, обещавшую горячую ванну и мягкую постель. Заметив, что мы миновали обжитое место, Бриар буквально плюнул на собеседника и с гордым пошел среди нас. Я не сдержавшись, захихикала:

— Ну и вид у тебя, твоя светлость, разве что губа не свисает от обиды… Давай я ее пока подержу, пока ты дуешься? Все же легче будет.

Он мне на это ничего не ответил, только обиженно отвернулся. В такой тишине мы не спеша дошли до какого-то небольшого пролеска и остановились. Люди Бертольда как по команде, одновременно сбросили в траву свои огромные тюки и принялись обустраивать лагерь.

Дилан, тем временем активно занимаясь розжигом костра, проговорил:

— И почему поисковику не захотелось останавливаться в Пятачках? Там было бы гораздо удобнее, мы бы, наконец, выспались…

— Вы в походе, — отрезал подошедший Бертольд, — а не на курорте. Элен, мне необходимо с вами поговорить… Сейчас.

— Алексия.

— Мне без разницы, хоть папа Джо. Пойдем со мной.

Ноги после долгой беспрерывной ходьбы сильно гудели, я уже отвыкла путешествовать на такие расстояния пешком. Но делать было нечего, любопытство всегда было сильнее меня. Пришлось с кряхтением подниматься и идти вслед за удаляющимся от лагеря Бертольдом.

— Не помню, чтобы мы переходили на «ты».

— А мы и не переходили, — не оборачиваясь на меня, бросил он, — это я перешел, а ты нет. Для тебя я милорд. Надеюсь, на память ты не жалуешься?

Сукин сын.

Наконец, когда мы прошли четверть версты, он остановился. Продолжения никакого не последовало, и я поторопила его:

— Ну и что…

— Тихо!

Для пущей надежности он зажал мне рукой рот, а второй перехватил поперек талии и привлек к себе. От возмущения, я, было, задергалась и хотела уже испробовать на нем несколько особенно больных приемов, но услышала какой-то посторонний шум и настороженно замерла.

Впереди, в противоположной от нас стороне, я заметила, как между деревьев мелькнуло и тут же исчезло что-то белое. Послышался хруст сухих веток и чье-то прерывистое дыхание. И что особенно странно, но я не чувствовала никакого запаха, хотя живого или мертвяка могу учуять за версту. Чертовщина какая-то…

Бертольд, наконец, перестал искать спасения в моей талии и бесшумно вытащил из ножен, висевший сбоку, полуторный меч с оригинальной рукоятью в виде головы змеи. Я прямо-таки восхитилась его сноровке: и когда только успел ножны прихватить. Совсем недавно у него их не было.

— Ну, что там? Как то подозрительно тихо…

— Не знаю. Подождем.

К счастью ждали мы не долго. После непродолжительной тишины, с трех сторон к костру метнулись белые продолговатые тени. Приглядевшись, я рассмотрела на них серебристую длинную шерсть, покрывающую крупные мускулистые тела и… Оборотни!