В убогой и затасканной дамской сумочке из какого-то черного материала нет ни монетки. Но от нее сильно пахнет духами. Она пробудила в нем мечты и желания, которые не смогла вызвать девочка. Он очень рано лег спать. Нет, он не хочет больше выходить из дома. Ему нужно быстро принять какое-нибудь решение, но не сегодня вечером. Может быть, завтра утром. Сегодня он слишком много выпил. Голова медленно и приятно кружится. Он кладет голову на сумочку, и ему представляется, будто он плывет в дальние страны. Корабль плавно покачивается, и ему кажется, что он слышит нежный плеск волн в иллюминаторы и вдыхает аромат далеких цветущих кокосовых островов, к которым он направляется. С этим он крепко засыпает. Потом ему мерещится, что за дверью разговаривают. Он точно не знает, происходит ли это на корабле, и где он, собственно, находится — ах да, он в тюряге, и это ночная стража болтает перед его камерой. Но он может спокойно спать дальше. Нет, все-таки не может, потому что голос, который его окончательно будит, говорит рядом с ним: — Ну проснитесь же! Он медлит открывать глаза, хочет оттянуть момент, но с него бесцеремонно стягивают одеяло, и, вскочив, он видит перед собой вчерашнего служащего уголовного розыска. Более любезного из двоих. Но сегодня он не выглядит любезным. — Ну же! Проснитесь, дружище! У нас еще много дел! Куфальт смотрит на него. — Как вы все-таки меня нашли? — спрашивает он. — Вы же дали мне честное слово. — Ах, что там честное слово! — говорит другой. — Прочитайте-ка это. И сует ему под нос газету. Сначала Куфальт думает, что речь пойдет о его последней краже дамской сумочки. Но видит большое объявление с заголовком: «Уважаемым господам взломщикам». И господин Воссидло заявляет в нем о своем желании установить связь с господами взломщиками. Он дает честное слово не доносить полиции и объявляет о готовности заплатить десять процентов от стоимости украденных вещей. «Это больше, чем заплатит любой скупщик краденого. С многократными заверениями в полном молчании, которое я гарантирую своим именем честного гамбургского коммерсанта, Герман Воссидло». — Ну, а теперь выкладывайте, — говорит служащий уголовного розыска, — где живет Бацке? — Бацке? — растягивая слово, спрашивает Куфальт. — Только не надо больше ваших историй, — говорит служащий сердито. — Сейчас счет идет на минуты. Возможно, они встретятся уже сегодня утром. Мы, конечно, установим контроль за телефоном, почтой и магазином. И Воссидло мы тоже не упустим из виду. Но кто знает, какие они найдут пути для установления связи. — Неужели вы думаете, — удивленно говорит Куфальт, — что Бацке пойдет на это? — Ну разумеется, — кричит служащий. — Ни один перекупщик не даст ему больше трех или четырех тысяч марок. Он обязательно пойдет — это подлость со стороны Воссидло! Он хочет нас, полицейских, сделать посмешищем всего Гамбурга, вернув себе в двадцать четыре часа все свои кольца. Итак, выкладывайте, где живет Бацке? — Я не знаю, — робко говорит Куфальт. — Он каждую ночь ночует у разных девочек. — Но вы его знаете? — Да, знаю. — Какие у вас с ним отношения? Давайте, приятель, одевайтесь, пока мы разговариваем! — Плохие, — говорит Куфальт и начинает одеваться. — Он выкинул вас из дела? Ладно, не буду ни о чем спрашивать, отправляйтесь немедленно, вы ведь знаете, где он бывает? — Да, — говорит Куфальт тихо. — Итак, не позже чем через три часа вы должны знать его адрес. Сразу же позвоните мне по телефону № 274. Не выпускайте его из виду. А уж я вас тогда найду, дружище! — Служащий очень взволнован. — Подумайте только, как мы опозоримся, если сегодня вечерние газеты сообщат, что Воссидло встретился со взломщиками и вернул драгоценности. Постарайтесь. Вы должны быть у нас на хорошем счету! А я обязательно выбью для вас деньги. Вы будете не в обиде. Как вас зовут, между прочим? — Ледерер, — говорит Куфальт. — Эрнст Ледерер. — Не валяйте дурака, дружище, — говорит служащий в ярости. — Думаете, мне можно плести всякую чепуху про актерство, как пасторше? Как вас зовут, хочу я знать? — Брун, — говорит Куфальт. — Эмиль Брун. — За что сидели? — Убийство с целью ограбления, — тихо говорит Куфальт. — Вы? — говорит служащий. — Вы? — Собственно говоря, это было неумышленное убийство, — говорит Куфальт нерешительно. — Так. Глядя на вас, звучит тоже не особенно правдоподобно. Но если вы опять мне наврали! Между прочим, вы не фетишист? — Что? — переспрашивает Куфальт. — Являетесь ли вы фетишистом, спрашиваю я? Почему вы спите с дамской сумочкой? Он показывает на черную сумочку, лежащую на подушке. — Нет, нет, — смущенно говорит Куфальт. — Она принадлежит моей невесте. Она ее оставила вчера вечером. — Здесь, у пасторши, и невеста в постели? — говорит служащий уголовного розыска. — Я думаю, Брун, или как вас там зовут, вы должны в ближайшие часы очень и очень постараться, чтобы нам не захотелось познакомиться с вами поближе. Ну, а теперь убирайтесь. Звоните, по крайней мере, каждый час. Куда вы пойдете? — В квартал Трущоб. — К кому там? — К Лютту. Кугельс Орт. — Ну хорошо, — говорит служащий несколько мягче. — Звучит правдоподобно. А сейчас проваливайте. И не думайте, что вам удастся смыться. Вас я схвачу в любом случае. Куфальт уходит. Он знает, что оставшийся служащий сразу после его ухода откроет чемодан. Он уходит, как говорится, навсегда.6