на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить

реклама - advertisement



Глава 38

То, что здесь накануне состоялось морское сражение, было понятно всем. Несколько судов плавали опрокинутыми или были выброшены на скалы. Куски дерева, реи, лоскутья парусов, обломки и мертвые тела – все это колыхалось на небольших ласковых волнах, в то время как корабли с преторианцами держали курс к гористому мысу, за которым лежала крепость-гавань Мизенума. Катон с Макроном находились на самом крупном из грузовых кораблей, спешно подлатанных в Остии; сейчас он шел во главе других судов, перевозящих пехоту и конницу. Сегодня утром эти суда на море были не единственными. В дрейфе лежало пять небольших либурн[56], образуя неплотный заслон на подступах к заливу, что тянулся от мыса до каменистого рога Соррентума в тридцати милях отсюда.

– Похоже, твое послание до наварха дошло, – сказал Макрон, озирая батальную сцену. – Моряки задали им трепку что надо.

Катон кивнул.

– Вопрос в том, кто одержал верх. Ждут ли эти корабли нас с миром или нет?

Центурион из-под руки прищурился на либурны и лишь затем ответил:

– Ну, а как еще?

– Вот я и думаю…

За ночь, проведенную под плащом на палубе, Катон хорошо выспался; ум его был свеж и чуток ко всякого рода опасностям.

– Мы ведь так и не знаем, на чьей стороне был наварх. Равно как и есть ли в его флоте изменники. Нельзя исключать, что победа оказалась за ними и тем кораблям приказано нас не пропускать. А может, и впрямую атаковать нас… Ничего, скоро узнаем. Вон, гляди.

Катон указал на либурну, которая сейчас пришла в движение и повернула в их сторону. Спустя пару секунд весла по оба борта дружно упали в воду, и, взбивая узкую бурунную полоску, судно понеслось навстречу. Спереди белой кипенью вспарывал гладь таран.

– Может, приказать остальным кораблям остановиться? – спросил Макрон. – Пока мы точно не разузнаем?

– Нет, продолжаем идти.

Пока неизвестно, что сталось с Нарциссом, Катон был настроен гнать своих людей без устали, преследуя врага подобно волкам, цапающим на бегу овец за курдюки.

Макрон глянул вскользь, обеспокоенный тем, что другу изменяет его обычная рассудительность. Впрочем, на кону стоит жизнь его сына – довод более чем веский для такой линии действия. Но если это чревато риском для жизни вверенных им людей, то так или иначе придется вмешаться. Что и говорить, перспектива не из приятных – сталкиваться во мнениях со своим близким другом; более того, старшим по званию.

Ветер дул с севера, и преторианская флотилия быстро сближалась с либурной. Когда дистанция сократилась до четверти мили, та начала поворот, Макрон с прищуром глянул на грозно выпирающий в их сторону нос боевого корабля. Но вот элегантным маневром либурна развернулась боком и пошла в параллели, замедляя скорость до сопоставимой с громоздким торговым судном.

– Хвала богам, – Макрон облегченно выдохнул. – Я уж думал, эта хреновина воткнется прямиком в нас.

– Меня тоже посетила такая мысль, – Катон ухмыльнулся. – Но, похоже, мы целы – во всяком случае, пока.

Офицер на корме либурны поднес ко рту сведенные ладони и прокричал:

– Среди вас есть префект Квинт Лициний Катон?

– Это я! – аналогичным образом откликнулся Катон.

– Могу я взойти к вам на борт? Стратег флота Лемилл приказал доложиться вам, как только вы подойдете к Мизенуму!

– Охотно ждем!

Катон повернулся к корабельщику и приказал лечь в дрейф. Матросы помчались убирать паруса, а кормчий развернул корабль против ветра. Его примеру последовала остальная флотилия. Между тем с либурны спустили лодку с двумя матросами на веслах, и та, проворно покрыв расстояние, причалила к борту корабля. Офицеру спустили лестницу, и через минуту он уже стоял перед Катоном и Макроном.

– Наварх Спиромандис.

– Я весь внимание, наварх, – коротко кивнул Катон. – Мы видели следы сражения. Я так понимаю, стратегу удалось перехватить изменников?

– Точно так. Ваш гонец прибыл буквально перед тем, как мы увидели их со сторожевой башни. Стратег отдал приказ незамедлительно выйти в море. Большинство кораблей у нас отогнано на зимний ремонт, но оставшиеся мы успели вывести как раз в те минуты, когда враг огибал мыс. На приказ сдаться их главарь вывел Британника и сказал, что вот он и есть истинный император, который велит нам расступиться и пропустить их. Стратег отказался и дал приказ нашим кораблям атаковать. Числом они превосходили нас вчетверо, но боевых кораблей у них всего горстка, так что несколько их посудин мы потопили без потерь, хотя часть их тем временем проскользнула через бухту. Мы погнались следом и отрезали еще несколько, но чуть ли не половина их все равно ушла.

– Ушла? Куда?

Наварх указал на юг.

– На Капреи. Им удалось пересечь бухту и высадиться на острове. Там стратег их запер и отдал приказ как можно скорее соединиться с вашими людьми.

Макрон поглядел на Катона.

– Похоже, кому-то надо возглавить этот маневр…

Префект некоторое время пристально смотрел на морского военачальника, а затем стал выдавать указания. Несколько лет назад ему доводилось бывать на Капреях; посещение выдалось коротким, но он уже тогда запомнил, что остров удобен для обороны, так как окружен крутыми утесами.

– Мы двинемся на Капреи. А ты тем временем веди свои корабли впереди нас и передай стратегу, чтобы к моему прибытию он доложил мне общую обстановку. До этого врага атаковать лишь в том случае, если он попытается уйти с острова. Поставь его также в известность, что я действую по прямому указу императора и что он уполномочил меня командовать любыми силами, какие только понадобятся мне для сокрушения изменников. Это распространяется и на флот в Мизенуме, и на самого флотоводца.

Спиромандис нахмурился.

– Стратегу это может не понравиться. По иерархии командования, он повинуется только императору, и никому более.

– Я это понимаю. Но здесь я действую от высочайшего имени, а потому сообщи ему о необходимости подчиняться мне так, будто я сам император Нерон. Ну а если… как там, еще раз, звать нашего флотоводца?

– Стратег флота Гай Лемилл Секунд.

– Ага. Так вот, если стратег Лемилл усомнится в моих полномочиях, для прояснения ему придется оставить командование флотом и отправиться в Рим для разговора с самим императором. Ну а если он вздумает препятствовать мне, то пусть знает: Нерон наряду с прочим распорядился, что любой, кто будет так или иначе содействовать изменникам, даже по неведению или ошибке, тем самым приравняет себя к их пособникам. – Катон весомо помолчал. – Думаю, мне не надо в подробностях расписывать, чем это обернется для твоего стратега или любого из его офицеров, если они вздумают мне перечить. Я понятно изъясняюсь?

Наварх пожевал губу, а затем кивнул:

– Вполне, господин префект.

– Тогда в путь.

Спиромандис отсалютовал и не мешкая спустился в лодку, которая тут же устремилась к либурне. Довольно скоро там налегли на весла, и либурна быстро вырвалась вперед грузового судна. На ее мачте взвился вексиллум[57], а с его появлением в движение разом пришли и другие боевые корабли.

– Если тебе очень уж невтерпеж наброситься на Нарцисса, то было бы лучше для тебя отправиться с ними, – высказал предположение Макрон.

– Не думаю. Будет лучше, если флотоводец Лемилл вникнет в свое положение до того, как мы с ним встретимся. Ему оно может не понравиться, но лучше так, чем огорошить его в последний момент.

Когда флотилия преторианцев огибала мыс, взгляду открылась величественная панорама залива. Слева в небо всходила могучая громада Везувия, вершина которого едва виднелась в синеватой дымке. Вдоль берега гнездились мелкие городки и рыбацкие деревушки. Несмотря на неурочную пору, кое-где на нежной синеве залива виднелись лодки, а то и торговые корабли. Удивительно, как мирно и неторопливо течет здесь своим чередом жизнь, без всякой оглядки на великие деяния, страсти и трагедии, бушующие где-то на окраинах бытия. Для людей, живущих в этой лазоревой прибрежной дали, абсолютно безразлично, кто был и кто станет властителем, Нерон или Британник. Как не важно и то, спасет или нет своего сына префект Катон. Жизнь всякого человека, не претендующего на то, чтобы быть вписанным в анналы истории, – лишь скоротечный и непередаваемо сокровенный переход из ниоткуда в никуда, отягощенный при этом борьбой за выживание, а еще сонмом неотступных трагедий и разочарований. Любое проявление счастья до мимолетности преходяще и воспринимается не более чем шалость беспутной удачи. Вот он любил и потерял Юлию. А теперь есть вероятность, и немалая, что утратит еще и Луция…

В попытке встряхнуться от этих мыслей Катон глубоко, полной грудью вдохнул чистый, солоноватый воздух залива, столь не похожий на потное зловоние Рима. Поворачиваясь к Макрону, он заставил себя улыбнуться, прогоняя сумрачные переживания.

– Ну а ты, друг мой, что намечаешь для себя и Петронеллы?

– Намечаю? – Макрон вначале нахмурился, а затем рассмеялся. – Это что за поворот, гром его разрази? Мы, можно сказать, только что из очередного горнила и гонимся за самой опасной сворой смутьянов, каких только знал Рим, а он спрашивает, каковы мои виды на жизнь у домашнего очага!

– А почему бы и нет? До Капреев еще несколько часов. Пока все одно сидеть без дела.

– Да, пожалуй, – пожал плечами Макрон. – Ты-то сам, наверное, о Юлии думал?

– Как ты меня, однако, знаешь…

– Еще бы. Особенно когда ты мыслишь о чем-нибудь тревожном. И что именно тебя тревожит, тоже. Так что…

Лицо Катона смягчилось.

– Ты прав. Знаешь, насчет Юлии я ошибался. Проклял ее имя, заставил себя ненавидеть ее… А напрасно. Это отравляло мою память о ней.

– Твоей вины в том нет. Все это из-за происков Нарцисса и его прихвостней.

– Я теперь понимаю. Но в этом для меня урок. Наше положение в этой жизни неустойчиво. Так уж она устроена, жизнь. И от нас зависит принимать ту отраду, которая нам в ней порой перепадает. Если ты неравнодушен к Петронелле, то цени то время, которое тебе удается с нею улучать. Дорожи каждым таким моментом. Если мы выберемся из этих передряг живыми, непременно возьми ее в жены.

– Ее, в жены?.. Я? – Макрон озадаченно покачал головой. – Забавно, право. Я ж закаленный холостяк. Об этом, можно сказать, молва ходит. А тут вдруг женюсь… Представляю, как друзья-офицеры будут покатываться со смеху. «Что, мол, теперь понял цену своей свободы?»

Катон посмотрел на Макрона с мягкой улыбкой.

– Я ведь тоже хорошо тебя знаю, друг мой. И знаю, что для тебя эта женщина значит больше, чем ты показываешь внешне. И лишь хочу тебе сказать: переходи-ка от слов к делу.

– А что. Может, так и поступлю… – Макрон зевнул и, оглядевшись, сказал: – Если заняться нечем, то я б, пожалуй, вздремнул. Не возражаешь?

– Отчего же.

Устало поднявшись, Макрон по палубе прошел назад к лестнице, ведущей на площадку кормчего. Здесь он угнездился в уголке между ступенями и бортом и, плотно запахнувшись в плащ поверх скрещенных рук и ног, закрыл глаза. Не прошло и минуты, как от его отвисшей челюсти начало доноситься похрапывание. Впору позавидовать, как ветеран быстро засыпает… У себя Катон такого умения не развил: то мысли всякие донимают, то просто не спится. Видно, темперамент такой бедовый. Префект прошел вперед и остановился, положив руку на носовую балку. Какой-то умелец покрасил ее и подстрогал, пытаясь придать ей сходство с Нептуном; получилось так себе. Вдали над дымкой горизонта едва заметно обозначились гористые контуры Капреев. Чувствовалось, как тугой пружиной сжимается нутро, распаляясь в предчувствии схватки с Нарциссом – последней, за которой последует расчет.


Глава 37 | День цезарей | * * *