Главный в лицее Джонни Холлидея человек смотрит на него с досадой. – Греки якобы были агрессорами, уничтожавшими мирные и прогрессивные цивилизации своих соседей? Ученик не согласен с вашей позицией, и вы выворачиваете ему руку? А теперь вы выдаете Атлантиду и Всемирный потоп за научную информацию? Вы пренебрегли моими рекомендациями, Толедано. Пока что я могу вас прикрывать, объясняя, что вы переутомились, что у вас депрессия, но долго это продолжаться не может. В конце концов мне придется доложить о ваших выкрутасах наверх. Очень вас прошу, одумайтесь. – А если я откажусь? – Тогда придется отстранить вас от преподавания. С вашей стороны будет очень неумно доводить дело до такой крайности. Уж не был ли я знаком с этим типом в какой-то из моих прежних жизней? – В любом случае у вас нет выбора. – Выбор есть всегда. В подтверждение своих слов Рене берет с директорского стола лист бумаги, достает ручку, пишет, переворачивает лист. – Я не ученик и не ребенок. Не надо меня учить, как мне делать мою работу. Вот мое заявление с просьбой об увольнении. Можете продолжать учить ваше стадо славить убийц, забивать им головы темами, не вызывающими противоречий, на радость их родителей-неучей. Учитель истории хлопает дверью и запирается в туалетной кабинке. Вот и я дошел до ручки. Убил, уволился. Порвал все связи с «нормальным» миром. Тем не менее никогда еще я не ощущал такого соответствия своему истинному «я». Такова цена вываливания правды на головы тех, кто не желает ее слышать. За маленьким окошком туалета сверкает молния, сопровождаемая раскатом грома. По-другому быть не могло. Кажется, я всегда знал, что дойдет до разрыва.39.